Аннотация: Стихотворный фрагмент и комментарий к нему из 3 тома "Истории Средиземья" Толкина.
"Лэ Бэлэрианда", раздел iii 2 части, озаглавленной "Неоконченные стихотворения". Вместо стихов идет подстрочный перевод.
Перевод Анариэль Ровэн
[с. 146]
Лэ о Падении Гондолина
Это заглавие отец в поздние годы жизни написал на пачке бумаг, представляющих собой начало данного стихотворения; но, как представляется, это произведение не предполагалось объемным,
[с. 145]
поскольку зарево драконьего пламени над северными горами упоминается еще до 130 строки. Наверняка стихотворение писалось, пока отец работал в Лидском университете, но у меня есть сильное подозрение, что это первая попытка версификации, предпринятая со времени Утраченных Сказаний, еще до того, как отец обратился к аллитерационному стиху. Сюжет, насколько можно судить по началу истории, не претерпел практически никаких изменений - если принять за точку отсчета прозаическое Падение Гондолина, и близость Лэ к сказанию можно проиллюстрировать, сравнив следующие два фрагмента (хотя данный абзац - исключительное место):
"Радуйтесь же, что нашли его, ибо вот перед вами Град Семи Имен, где обретают надежду все, кто борется с Мэлько.
И сказал тогда Туор:
- Каковы же те имена?
И ответил старший из Стражи:
- Так говорится, так поется: "Гондобар зовусь я и Гондотлимбар, Град Камня и Град Живущих в Камне..."
(Сказание, II. 158)
"'...Радуйтесь, что нашли его, и отдохните от бесконечной войны,
Ибо сие есть град о семи именах, что высится на холме,
где всякий, кто сражается с Морготом, по-прежнему обретает надежду и мужество'.
`Каковы же те имена, - вопросил Туор, - ибо я явился издалека?'
`Так говорится, так поется, - отвечали ему, - "Мое имя Гондобар,
а также Гондотлимбар, Град, высеченный из Камня,
Твердыня гномьего народа, что живет в Каменных Чертогах..."'"
(Лэ)
Я не даю стихотворение целиком, поскольку в том, что касается основного повествования, оно ничего не добавляет к сказанию; и я думаю, отец нашел, что эта метрическая форма в данном случае не годится. Однако стихотворение содержит несколько пассажей, представляющих интерес для изучения дальнейшего развития легенды.
В "Сказании о падении Гондолина" Туор - сын Пэлэга (сына Инодора, II. 160), но здесь он назван сыном Фенгеля; а в черновике процитированного выше стихотворного фрагмента, набросанном на обрывке бумаги*, Туор сам назван Фенгелем - ср. с припиской "Эарэндэль, сын Фенгеля" в конце фрагмента, который я озаглавил Лэ об Эарэндэле, с.141. Много позднее, в Третью Эпоху, Фенгелем стал зваться пятнадцатый Король Рохана, прадед Теодена; древнеанглийское имя нарицательное fengel означает "король, князь".
Нечто странное сказано о Финголфине, чье появление здесь, я уверен, относится к более раннему времени, нежели упоминание о нем в аллитерационных поэмах; пассаж, в котором он возникает, также вводит историю Исфин и Эола.
----------------------
* Именно на эту страничку я ссылался в Неоконченных Сказаниях, с.4: "несколько стихотворных строк, в которых упоминаются Семь Имен Гондолина, набросаны на обороте бумажки, где записан `порядок старшинства в батальоне'". Не зная тогда, к чему относился этот обрывок, я решил, что это весьма раннее свидетельство, но это, конечно, ошибка: должно быть, бумажка сохранилась с более ранних времен и была использована для чернового наброска.
[С. 146]
"Внемли же: сей принц Гондобара [Мэглин]
темного Эола сын, коего Исфин, в далекой горной долине
во мраке лесов Дориата родила, белорукая дева,
Дочерь Финголфина, могучего наследника Гэльмира.
Кривые клинки гламхот выпили жизнь Финголфина,
что один остался с Фэанором; но дочерь его и жена
заблудились, когда искали его в чащах ночи,
в бездорожных лесах Дориата, столь темных, что как свет
бледно отраженного лунного сияния были они, стройные,
бродя меж темных нор, где летает лишь тусклая летучая мышь
из темных пещер Тху. Заметил Эол это сияние
и поймал белорукую Исфин, чтобы вечно жила
подругой его в Дориатском лесу, плача во мраке;
ибо был он из рода Темных эльфов, что блуждают бездомные.
Мэглина отослала она в Гондолин, и высоко чтили его там
как потомка Финголфина, чья слава не умрет;
стал он лордом гномов, что роют шахты в земле,
взыскуя свои древние самоцветы; но невесел он,
темен и скрытен, а волосы его подобны нитям ночи,
что запутались в ветвях Таур Фуин*, бессветного леса".
В Утраченных Сказаниях Финвэ Нолэмэ, первый Владыка Нолдоли, был отцом Тургона (и, соответственно, Исфин, сестры Тургона), I. 115; Финвэ Нолэмэ погиб в Битве Бессчетных Слез, и его сердце вырезали орки, но Тургон отбил у них тело и сердце отца, и Алое Сердце сделалось его мрачной эмблемой (I. 241, II. 172). Финвэ Нолэмэ также звался Финголма (I. 238-239, II. 220).
В аллитерационных поэмах Финголфин - сын Финвэ (Финвэга), отец Тургона и Финвэга (> Фингона), как и впоследствии (см. с.137). Таким образом:
Но хотя в Лэ о Падении Гондолина Финголфин
-----------------
* Таур Фуин - форма из Утраченных Сказаний; здесь она была позднее изменена на Таур-на-Фуин, форму, которая с самого начала фигурирует в Лэ о Детях Хурина.
[с.147]
уже появился и занял место Финвэ в качестве отца Тургона и Исфин, здесь он сын не Финвэ, но некоего Гэльмира:
В раннем прозаическом тексте - одном из немногих обрывков (он будет дан в следующем томе), которые восполняют разрыв в истории развития прозаической формы между Утраченными Сказаниями и "Наброском Мифологии" - Гэльмир упомянут в качества Короля Нолдоли во времена бегства из Валинора, и один из его сыновей назван Голфин.
У нас слишком мало данных (если вообще еще что-то записывалось), чтобы восстановить ранние этапы эволюции рода нолдорских королей. Проще всего предположить, что этот Гэльмир, отец Голфина/Финголфина, и есть Финголма/Финвэ Нолэмэ, отец Финголфина. Но в отрывке, процитированном выше, говорится, что Финголфин погиб от руки гламхот, когда он "один остался рядом с Фэанором" - и эта история, какова бы она ни была, нам неизвестна (относительно самых ранних и весьма невразумительных указаний на смерть Фэанора см. I. 238-239).
В данном отрывке из Лэ о Падении Гондолина впервые рассказывается история Эола Темного эльфа, Исфин, сестры Тургона, и их сына Мэглина (весьма примитивную версию легенды см. в II. 220). В прозаическом Падении Гондолина сказано, что "об Исфин и Эоле здесь речи не будет", II. 165. В Лэ жена и дочь Финголфина ищут его, когда Исфин попадает в руки Эола. Поскольку в "Очерке" Исфин пропала в Таур-на-Фуин после Битвы Бесчисленных Слез и оказалась во власти Эола, вероятно, на данной стадии Финголфин был эльфийским королем, который погиб (рядом с Фэанором?) в великой битве. Также возможно, что здесь мы наблюдаем зарождении истории о том, как Исфин заплутала в глухомани, хотя, конечно, в результате последующих сдвигов в повествовании, когда Финголфин гибнет в единоборстве с Морготом после Битвы Внезапного Пламени, а Фингон (брат Исфин) - король нолдор, павший в Битве Бесчисленных Слез, история о том, как Исфин искала отца, исчезла. Что явствует из данного пассажа с определенностью, так это то, что изначально Исфин, послав сына в Гондолин, сама навсегда осталась с Эолом, пленившим ее.
Здесь говорится, что Эол живет "в далекой горной долине во мраке Дориатских лесов", "в лесах ночи", "где летает лишь тусклая летучая мышь из темных пещер Тху". Это, должно быть, самое первое упоминание о Тху, и - во всяком случае, во всех произведениях этой тематики, - это самое раннее упоминание о Дориате (Артаноре в Утраченных Сказаниях). Я предположил (II. 63), что в Сказании о Тинувиэль
[с.148]
"Артанор... мыслился как огромный лесной массив, в центре которого находились пещеры Тинвэлинта" и что район под защитой королевы `изначально был менее четко очерчен и менее обширен, нежели стал впоследствии "Пояс Мэлиан"'. Здесь описание жилища Эола, "бессветного леса" (где живет в пещерах Тху) заставляет вспомнить скорее о лесе Таур-на-Фуин, где "ночь без зари, запутавшись, льнет \\ к черным ветвям гудящих дерев" и где "даже гоблины \\ (чьи глубокие глаза проницают темнейшие тени) \\ бродят, заблудившись" (Лэ о Детях Хурина, с. 34, стр. 753 и далее).
Отрывок также содержит интересное упоминание о том, какую цель преследовали рудокопы Гондолина: искали свои древние самоцветы.
Ранее в Лэ несколько строк было посвящено приходу Туора к сокрытой двери под Окружными Горами:
"Туда явился Туор, сын Фенгеля, из туманной земли,
что гномы прозвали Дор-Ломин, об руку с Бронвэгом,
который бежал из Железных Гор, разорвал цепь Мэлько
и сбросил ярмо зла, пытки и жгучей боли;
он единственный, самый верный сердцем, вел Туора долгими путями
по пустынным холмам и долинам темными ночами и исполненными опасности днями,
пока его голубой светильник, разожженный магией, там, где бежит тенистый ручей
под зачарованным ольховником, не нашел Врата под горами,
дверь в темном Дунгортине, что ведома лишь гномьему народу".
В наброске к этому отрывку Дунгортину предшествовало название Нан Орвэн. В Детях Хурина (строки 1456 и далее) Турин и Флиндинг пришли в эту "угрюмую долину" после того, как перешли на западный берег Сириона и достигли подножья Тенистых Гор: "Хитлум охвачен их хмурой грядою". Относительно предшествующих упоминаний о Нан Дунгортин и различных мнений о ее местоположении см. с. 87; данный отрывок, как видится, представляет собой еще один вариант: в Нан Дунгортине находится начало потайного хода, ведущего в Гондолин.
Также можно обратить внимание еще на несколько отрывков. В начале говорится, что старые песни рассказывают:
"как боги собрались советом на каменистой оконечности
Одинокого Острова, на западе, и измыслили землю покоя
за великими морскими тенями и тенистыми морями;
как они сделали глубокий залив Фаэри с длинными и одинокими берегами..."
О том, что Оссэ и оарни перевезли богов на острове во времена после падения Светилен, рассказывается в сказании Пришествие Валар
[с.149]
(I. 70), и что впоследствии именно на этом острове (ставшем Тол Эрэссэа) перевезли эльфов, рассказывается в Пришествии Эльфов (I. 118).
Когда был построен Гондолин, народ воскликнул "Кор выстроен заново!", а страж, назвавший Туору семь имен, говорит `Лот, Цветок, меня называют, говоря "Кор возродился \\ в Лот-а-ладвэн*, Лилее Равнины"'. Я уже упоминал ранее (II. 208), что хотя в Сильмариллионе прямо сказано, что Тургон строил свой город "в память о Тирионе на Туне" и его город сделался "прекрасен, как воспоминание о Тирионе Эльфийском", в Падении Гондолина этого нет: Тургон родился уже в Великих Землях, после возвращения нолдоли из Валинора. Тем не менее, чувствуется, что башня Короля, фонтаны и лестницы, и беломраморные стены Гондолина воплощают память о Коре, каким он описан в Пришествии Эльфов и Возведении Кора (I. 122-123).
Упоминается также об Эарэндэле, "что прошел Врата Ужаса, \\ полу-смертный, полу-эльф, неумирающий и давно умерший". Врата Ужаса - это, вероятно, Дверь Ночи, сквозь которую прошел Эарэндэль (II. 255).
------------------
* Это единственное различие в списках Семи Имен между поэтическим и прозаическим текстом (II. 158). В Сказании "Лилия Долины" - Лотэнгриол. Касательно ладвэн "равнина" см. II. 344. В наброске к этой части Лэ название выглядело как Лот Бародин.
![[]](/img/t/taskaewa_s_j/elay/01-146.jpg)
![[]](/img/t/taskaewa_s_j/elay/02-147.jpg)