У самого устья.

В тропических джунглях живут рыбаки,
У смого устья широкой реки,
Где в прянном, цветочном и влажном чаду
Сидел на лианах в тени какаду.

Не молод он был и не стар, средних лет,
Он в белую мантию с детства одет,
Ему было отроду сто пятьдесят,
Но он пережил без особых утрат,
В горах на Кавказе, столетних дедов,
Среди мандариновых южных садов.

У смого устья широкой реки,
Где часто встречались к утру рыбаки,
С наполненной сетью под крик егерей,
С уловом огромных метровых угрей.

И лишь крокодилы завидуя им,
От злости рыдали роняя слезу
В песок золотой, где упрямый Гольфстрим
Уже надвигал на закате грозу,
Которая с шумом от пестрых вигвам
К британским неслася крутым берегам.

У самого устья широкой реки,
Гнездовия вили себе рыбаки
И в воду бросали метровых угрей,
И гнали грозу улюлюкая ей.

А белый от злости, как лунь какаду,
Рыдал безутешно угрям на беду,
Где пестрый вигвам задыхался в чаду,
На мокром песке у Гольфстрима в саду.

Апрель 2004.