Аннотация: Это моя первая проба пера... Я думаю, это не последний, хотя и первый, рассказ о необычном мечнике - охотнике на магов...
Дождь. Сплошная стена воды, низвергающаяся с неба, не давала возможности рассмотреть что-либо даже на расстоянии вытянутой руки. Казалось, само небо ополчилось на бренную землю и поставило себе цель - смыть с неё всех и вся. Дождь шёл. Где-то у самого горизонта сверкали молнии, оттуда доносились и гулкие, низкие раскаты грома. Всё замерло в ожидании грозы: люди попрятались в свои дома, звери в лесу - в свои норы. Лес затих. Даже медведь, могучий хозяин чащоб, укрылся в своей берлоге. А дождь всё шёл. Гроза приближалась.
Лишь одного единственного человека ненастье не пугало. Он ехал по раскисшей дороге на крепкого сложения жеребце караковой масти. На человеке был тёмный плащ, капюшон которого полностью скрывал лицо всадника. Конь всхрапывал, чувствуя приближение грозы, он беспокоился, но всадник, казалось, не обращал ни малейшего внимания на взбрыкивания жеребца. Только изредка он несильно дёргал узду, заставляя коня смотреть вперёд.
Неизвестно, о чём думал этот путник, путешествуя в такую погоду. Можно было бы предположить, что он был гонцом, но, опять же, неторопливость и даже некоторая леность движений указывали на обратное. Скорее, он напоминал человека, которому некуда торопиться и некуда идти.
Тем временем, ветер начал усиливаться. Дождь был уже не просто косой - он хлестал почти параллельно земле, и капли, если так, конечно, можно назвать те потоки, что лились с неба, больно били путника и его коня. Последнему это не нравилось, он всё чаще и всё сильней взбрыкивал, но меланхоличного всадника это занимало мало - он только сильнее дёргал узду.
Стихия бушевала той чудовищной мощью, той яростью, которую вспоминают с суеверным ужасом и через пятьдесят, и через сто лет, с которой порой сравнивают неукротимый гнев человека, о которой рассказывают легенды и были. Небо было уже не свинцовое, а почти чёрное. Вековые сосны раскачивались от ветра так, словно были это не древние деревья-исполины в пять охватов толщиной, а всего лишь травинки, подобные тем, что растут на любом луге. Молнии озаряли небо тысячами светящихся вспышек, больше напоминающих ветви деревьев, толстые и тонкие, изломанные и мертвые, без малейшего признака жизни. А дождь всё шёи и шёл...
Всадник стал поглядывать временами на небо: похоже, что гроза всё же беспокоила его. Когда же он дал коню шпор, то, казалось, радости того не было предела: жеребец ринулся вперёд так, будто бы убегал от самой смерти. Это действительно было так, тот день, когда разразилось это ненастье и унесло многие жизни, был назван Днём Бегущей Смерти. Скорее всего, под этим названием подразумевались быстрые и бурные потоки воды, низвергавшиеся с небес и затоплявшие целые города в считанные минуты, и куда более смертоносные яростные ветви молний, прорезавших небо, казалось, от края до края.
Да... Страшный был тогда день... Однако, всадник успел укрыться в придорожном трактире, который, по странному стечению обстоятельств, в своё время был построен из камня. На самом деле, трактир этот раньше выполнял роль пограничного поста. Но граница была перенесена, а здание осталось пустовать. Каменная постройка была надёжна - буйство стихии не причинило ей сколько-нибудь вреда.
Стоит, кажется, обратить внимание на архитектуру этого здания: квадратная двухэтажная башня, которая собственно и была трактиром, и примыкающее к ней же каменное продолговатое помещение, разделенное стеной напополам - в одной части помещалась кухня, в другой - конюшня.
Всё это было огорожено невысоким частоколом, который образовывал двор.
Именно туда на полном скаку на взмыленном коне влетел всадник. Дворовый мальчишка, закрывавший ставни снаружи, поначалу жутко испугался, приняв всадника за саму Костлявую, но, приглядевшись, понял, что ошибся. Оправившись от испуга, он прокричал:
- Скорее, милсдарь, скорее давайте сюда вашего коня, я заведу его в конюшню. А вы ступайте быстрее внутрь, буря-то нынче нешуточная. Скорее!
Всадника не нужно было уговаривать, он и так понимал, что промедление не приведёт ни к чему хорошему, и, кинув поводья уже справившемуся со ставнями мальчишке, вошёл в трактир.
Внутри было тепло и сухо, с кухни пробивался вкусный запах жареного мяса и похлёбки, из-под соломы, постеленной на пол, проглядывали крепкие доски, что говорило о немалом достатке хозяина этого заведения: что ни говори, а держать в трактире деревянные полы - это вам не шутки, а дорогое удовольствие. Хотя те же полы могли остаться в наследство от пограничного пункта, что тоже было сомнительно, ведь доски сияли новизной и свежестью. В главном зале стояло что-то около десятка столов, а к каждому столу по паре лавок, у дальней стены находилась стойка, за которой сновал туда-сюда трактирщик. Но на этом преимущества придорожного заведения на данный момент заканчивались: в зале было столько народу, что даже продохнуть было нельзя.
Однако деваться было некуда. В самом деле, не идти же обратно на улицу? Нет, глупых нет.
Зайдя в трактир, всадник первым делом протолкнулся к стойке и окликнул трактирщика:
- Эй, любезный, мне нужна комната и ужин, - в голосе звучала уверенность, что как-то иначе, чем скажет его обладатель, и быть не может.
- Да где ж я вам, милсдарь, комнату-то сыщу, заняты все они, - надо сказать, что трактирщика от голоса нового посетителя передернуло: голос был молодой, а главное очень властный. А по своему опыту трактирщик знал, что за таким голосом прячется либо очень влиятельный и опасный, либо просто выскочка, возомнивший о себе бог знает что. Окинув нового гостя взглядом, держатель постоянного двора решил, что тот более подходит к последним, и поэтому он ухмыльнулся и ответил уже более нагло:
- Много вас тут таких ходит, монета-то хоть водится?
- Не волнуйся, уважаемый, водится. А комнату всё же приготовь или укажи на тех, кто их занимает. Я с ними поговорю и, уверен, они мне уступят...
В голосе всадника зазвучал холод, не тот высокомерный тон молодых дворянчиков, которым они говорят со всеми, кто ниже их рангом, а холод могилы, холод голоса убийцы. Трактирщик удивлённо осматривал гостя, но не мог найти на нём знака гильдии ночных воинов, как обычно называли наёмных убийц. Присмотревшись получше, он заметил выступ под капюшоном со стороны спины и похолодел. Такие он видел лишь однажды - когда к нему пожаловали охотники на магов, воины, в чьих силах было убить волшебника в схватке один на один... Воины, чьи боевые рефлексы отточены до невероятной остроты, а длинные двуручные мечи настолько быстры, что обычному глазу их не под силу увидеть во время удара. Убить такого даже десятку опытных бойцов было невозможно ни в ближнем бою, ни в дальнем, охотники стремительно сокращали дистанцию, отбивая стрелы или уворачиваясь от них, а затем завершали бой одним, если противник был один, или несколькими, если противников было больше, страшными по скорости и силе ударами. Ходили легенды, что любой охотник мог разрубить рыцаря в полном доспехе от плеча до бедра одним ударом.
Что уж тут говорить, трактирщик прекрасно понимал, что такому гостю отказать просто невозможно. Однако, комната всего одна и как на зло занята. Придется выселить этого постояльца, а ведь он даже не просто купец - рыцарь... Но ведь этот мальчишка, а по иному назвать этого молодого образчика благородного воинства было нельзя, за меч схватится. Да только что толку - ни доспехи, ни спесь тут не помогут. Даже всесильным магам не под силу порой одолеть охотников, что уж говорить про обычного рыцаря, к тому же неопытного...
- Уважаемый, я все ещё жду... - Охотник начинал проявлять нетерпеливость.
- Дда... Конечно... Я сейчас... Трактирщик бегом бросился из-за стойки к лестнице наверх. Подбежав к двери, он постучался и вошёл:
- Господин рыцарь, тут такое дело... Там охотник на магов комнату требует...
- И что тебе от меня надо? Меня решил выселить?! Да как ты посмел?! - Гневу рыцаря, казалось не было предела, но трактирщик хотел жить, очень хотел:
- Так ведь охотник, господин рыцарь, он ведь того...
- Какой охотник, деревенщина, что ему тут делать?! Гони взашей этого проходимца, и не беспокой меня по таким пустякам, иначе пожалеешь...
В какой именно форме пожалеет трактирщик, если не избавит рыцаря от своего общества, последний уточнить не успел. С тихим скрипом открылась дверь, и в дверном проеме показался человек в плаще. Держатель трактира побледнел, но самообладания не потерял:
- Вот этот самый охотник, господин рыцарь...
- Ха-ха, и это охотник на магов?! Да он же просто бродяга. Только деревенский увалень вроде тебя мог поверить в его байки. Убирайтесь оба, пока я за меч не взялся...
- Господин рыцарь, я бы на вашем месте не делал поспешных выводов о том, о чём вы и малейшего понятия не имеете. Что же касается вашего намерения взяться за меч... Что же, мы можем проверить, насколько хорошим бойцом вы являетесь. Я готов вам простить то, что вы назвали меня бродягой, ведь я и в самом деле являюсь человеком, чей дом - дорога, но вот за проходимца вам все же придется ответить...
Меч рыцаря пронёсся серебристой молнией там, где только что стоял человек в плаще, но самого его там уже не было. Он быстрым движением оказался справа от нападающего и тут же нанес ему удар коленом в живот. Молодой рыцарь согнулся пополам. Ещё бы, он привык к тому, что все удары гасятся доспехами, которых на нём сейчас не было, и он чувствует лишь общую отдачу от удара. К тому же его просто ошеломила скорость этого человека.
- Однако, нападать без предупреждения совсем не по-рыцарски, вы не находите? Я жду вас внизу, первой крови будет достаточно. Вы можете использовать любые доспехи и любое оружие...
Эта фраза просто взбесила рыцаря:
- Да кто ты такой, чтобы я дрался с тобой в поединке?! Хотя, к черту! Ты мне ответишь за этот удар!
Но эти гневные слова ушли в пустоту - незнакомца в плаще уже не было в комнате. Бледный трактирщик жался к стене и тихим голосом лепетал:
- Что же будет? Что же будет?
- Ничего не будет, - зло процедил рыцарь. - Сейчас спущусь и снесу этому наглецу голову, а ты иди вниз и скажи чтобы эти грязные болваны, которые толкутся там, освободили место.
Трактирщик, которого мужество все же оставило, на негнущихся ногах поплелся вниз...
Разгонять в стороны ему никого не пришлось. Все гости стояли, прижавшись к стенам, и с явным опасением смотрели на высокого и стройного юношу с длинным мечом за спиной. А у ног его лежал плащ.
Да, это был тот самый всадник, говоривший голосом убийцы. Стоит остановится на его внешности: как уже было сказано, высокий, стройный, голова высоко поднята, на плечи ниспадают длинные каштанового цвета волосы, лицо непроницаемое и холодное - никаких признаков эмоций. Одет юноша был в темную кожаную куртку, такие же штаны и высокие до колен сапоги. За спиной его висел длинный клинок. Казалось, где ему управиться с таким мечом, ведь в его теле не ощущалось силы, а молодость не позволяла говорить о каком-нибудь опыте владения таким оружием. Рыцарь, который, позванивая кольчугой, спускался вниз, по сравнению с ним, выглядел богатырем: он был шире в плечах и даже немного выше.
Спустя пару мгновений противники стояли друг против друга. Толпа невероятно вжалась в стены. Казалось, не будь те сделаны из камня, люди бы просто проломили их, увидя случившееся в следующую минуту.
Рыцарь, не тратя время на слова, утробно взревев, бросился вперед, занося меч для мощного удара сбоку. Таким ударом ему часто удавалось если не разрубить противника, то хотя бы отсушить тому руку, которой он закрывался при помощи меча или щита - увернуться от такого удара было невероятно сложно. Только в момент нанесения удара рыцарь вспомнил, что его противник был невероятно быстр и мог бы уйти от этой атаки без особых проблем. Уйти назад, и тогда бы рыцарь зарубил бы наглеца вторым таким же широким ударом, не позволяя уйти вбок, ведь отступать снова назад у того уже не было места, там стояли люди. Однако молодой мечник даже и не думал отпрыгивать назад, спасаясь от удара. Вместо этого он, невероятно быстро выхватив клинок, ринулся вперед, подныривая под меч рыцаря. То, что случилось далее, никто толком описать не мог, все сводилось к тому, что сверкнула серебристая молния, и рыцарь упал, подкошенный ею.
Трактир огласил крик боли. Рыцарь держался за ногу, в которой зияла страшная рана. Из раны хлестала кровь, а над поверженным стоял, уперев окровавленный клинок в пол, молодой охотник на магов.
- Остановите ему кровь, - раздался его холодный голос. Какой-то человек из толпы тут же кинулся к раненому. Как потом оказалось, то был местный лекарь, в свое время прошедший не одну войну, многое повидавший и умевший, когда надо, действовать быстро. Надо сказать, что в итоге рыцарь остался жив. Себе же он пообещал, что рано или поздно найдет способ победить этого странного человека...
Последний, увидев гримасу боли и ярости на лице своего противника, только презрительно хмыкнул. Он подошел к окну и сказал, голосом совсем непохожим на тот холодный тон, которым он одаривал рыцаря и трактирщика, будто бы сам себе:
- А гроза-то почти закончилась... Что ж, так даже лучше. - И вновь по-прежнему жестко. - Эй, там, приготовь моего коня, я уезжаю...