- Люби Старшего Брата, сука! - удар кончиком тяжелого военного ботинка по ребрам. Хруст ломающейся кости. В такой ситуации лучше всего наполнить сознание каким-либо всепоглощающим воспоминанием - чтобы отвлечься. Вспомнить хоть-что нибудь. И словно наяву я вдруг слышу аудиоглаву из учебника истории, который нам крутили в школе:
"В две тысячи двенадцатом году взаимная антипатия между всеми государствами мира достигла своего апогея. Не осталось на планете ни одной нации, которая не испытывала бы лютой, бешеной ненависти ко всем остальным. Мир захлестнула волна локальных конфликтов с применением тактического ядерного оружия, грозящая перерасти в Третью мировую войну. Человечество оказалось на грани полного исчезновения с лица земли."
Еще один профессионально-точный удар, еще одно ребро с треском ломается. В голове моей звучит следующий абзац:
"Вскоре руководители восьми сильнейших стран мира осознали, что само существование иерархического общества находится под угрозой. На саммите в Мюнхене был найден выход из ситуации. Усилиями коллектива лучших ученых планеты на свет появился новый мировой лидер, вобравший в себя гены всех величайших властителей прошлого - Старший Брат.
Общемировая генетическая программа Старшего Брата навеки стерла различия между народами и положила конец межнациональной розни. Объединение властных институтов всех стран мира в Единую Партию остановило тысячелетние споры из-за ресурсов между государствами. Ныне все наше общество процветает в мире и стабильности лишь благодаря Старшему Брату и Единой Партии, которые неотступно заботятся о нас и наблюдают за нами из Небесного Города. Помните, дети: повиновения и благодарности Старшему Брату недостаточно - вы должны его любить."
- Люби Старшего Брата! - и мой экзекутор вышибает своим сапогом мои только что выросшие передние зубы. Сломанные кости у меня регенерируют едва ли не быстрее, чем их ломают; виной тому модифицированные гены, ускоренный метаболизм клеток и принудительные инъекции препаратов кальция.
Видимо, от удара в область головы у меня случилась легкая галлюцинация. Перед глазами у меня, как это иногда бывает во сне, отчетливо возникла сцена моего ареста. Я увидел самого себя, пробирающегося между бесконечных очередей за хлебом, солью, колбасой, одеждой и другими предметами первой необходимости. Словно наяву меня окружили толпы людей в грязных ватниках и телогрейках, с равнодушными, посеревшими от непрерывной работы лицами; я шел мимо куч мусора и промышленных отходов, видел редкие деревья, листья которых тоже были бежево-серыми от недостатка свежего воздуха и постоянного искусственного освещения. Я вспомнил, как подняв голову вверх, увидел титановые конструкции Небесного Города, заменяющие народу небо - синеву атмосферы и ослепительное солнце достойны видеть лишь слуги народа, это их гонорар за многотрудную заботу о нас. Днище Небесного Города было сплошь заклеено агитплакатами - красный "революционный" шрифт на пожелтевшей от времени бумаге: "Крепи трудом демократию! Перевыполним план четвертого квартала! Граждане, будьте бдительны!" Но, конечно, чаще всех остальных вместе взятых, на глаза попадался один и тот же плакат: лицо человека лет сорока пяти, с черными суровыми глазами и густыми усами. Подпись, естественно, гласила: "Старший Брат смотрит на тебя". Но я даже не успел прочесть эту знакомую с детства надпись - двое крепких, одетых в черную форму ребят из Охраны Порядка взяли меня за локти и тихо, но твердо сказали: "Пройдемте с нами..."
- Люби Старшего Брата, мразь! - очередной удар. В этот раз - стальным прутом по позвоночнику.
Вам когда-нибудь ломали спинные позвонки? Надеюсь, что нет. Поверьте: это не самое лучшее, что можно испытать в жизни. Дневной план болевой перцепции был с лихвой перевыполнен, и я благополучно потерял сознание...
...И очутился на какое-то время в параллельной реальности. Я не знаю, было ли это бредом, возникшим в моем отключенном мозге, или же я действительно воспринял мир, который существововал в некой иной форме материи. Но так или иначе, я отчетливо запомнил увиденное.
Мир тот был миром победившего наслаждения. Целью и смыслом жизни в нем были не борьба, власть и страдание, как у нас, а исключительно получение удовольствия; и все обитатели сего мира проживали свои жизни, все время изобретая все более и более изощренные и извращенные формы возбуждения нервных центров удовольствий в организме. Ничто иное обитателей этого мира не интересовало. И я вдруг понял очевидность истины: общество тотального страдания и общество тотального наслаждения эквивалентно омерзительны. Воистину, правду говорил персидский невольник Мани Хайо: Материя и Дух никогда не поймут друг друга...
Очнулся я уже у себя в камере, на нарах; организм ломало от процесса регенерации повреждений, дежурная синяя лампа била в глаза. Все было как всегда. Я лежал и мечтал о пуле, разрывающей в клочья кору головного мозга...
Раньше я ни за что не поверил бы, что когда-нибудь буду мечтать о расстреле. Не как о средстве избавления от боли - боль давно, с самого ареста, стала неотъемлемой частью моего существования. Просто каждый раз, когда я наконец засыпаю, мне снятся кошмары. В них я вижу одно и тоже лицо, его черные глаза, которые никогда тебя не отпускают, и густые прокуренные усы. И каждый раз меня пронизывает дикий страх; страх, что они сломают меня - и тогда я действительно начну его любить. Любить Старшего Брата.
Demetrious
22.05.2009
Этот рассказ посвящен Борису Стомахину и всем остальным политическим заключенным, которым нужна наша помощь. Помните: в тоталитарном государстве на их месте может оказаться каждый.