ПРОБУЖДЕНИЕ ДРАКОНОВ.

Александр Тажин.

Всадники ехали молча. Они углубились в кустарник, разросшийся вдоль реки Угваны. Ерзя под ними забил передними ногами и повернул в право, по течению. Позади осталась горящая деревня, зарубленные в молниеносной битве ее жители.

Могучий безбородый воин верхом на ерзе и малец, перекинутый через спину животного, приблизились к броду. Здесь, у самого берега кустарник расступался в стороны, обнажая песчаную отмель. Справа и слева доносилось хриплое ржание. Когда ерзя с воином и мальчиком был уже в воде, из кустов показались еще наездники. В предрассветных сумерках их вид был устрашающим. Длинные черные волосы распущены и взлохмачены, широкие красные рубахи, перетянутые кожаным поясом, трепетали на ветру. По бокам каждого ерзи свисали, набитые краденым добром, мешки, поступь их была тяжелой. Долгий путь в две луны был проделан ими, но они уже чуяли скорое приближение к дому. Их ноздри жадно ловили родные запахи; впереди, за рекой, начинались бесконечные степи.

Наконец, все всадники оказались в воде, от ерзей поднимался пар. Их было двенадцать, последние из тридцати воинов, отправленных на восток предводителем Кайу-нуром к князю Харагу с письмом о мире. Повел посольство брат предводителя Лапар-нур. Воины Харага оставили лежать его еще на подступах к лагерю. Верный слуга Харага - Загир, собственной рукой вонзил копьё в грудь Лапар-нура. Ни один из воинов Кайу-нура не ушел бы живым, если бы не мудрость Роса, старого воина, прошедшего с Кайу-нуром плечом к плечу множество сражений ещё в молодые годы, и знавшего о Загире слишком много, чтобы застать себя врасплох. Пусть Лапар-нур не послушал старого воина и поплатился за это жизнью, но Рос не позволил убить всех, он во время дал команду к отступлению. Хотя, им и пришлось с боем прорываться сквозь кольцо воинов Харага, все же удалось сохранить часть своих людей.

Трое суток преследователи не прекращали погони. Ерзи и люди выбились из сил, и тогда Рос вечером разбил лагерь, велел разжечь костры и устроил засаду. Ловушка была постыдно простой, но преследователи, сами утомленные погоней, купились на нее. Рос оставил у костров троих раненых воинов и с ними ерзей, а сам с лучшими залег неподалеку.

К полуночи на лагерь напали сразу со всех сторон. Нападавших было около двух десятков, но не один из них не успел достичь даже полосы света костров, все они легли в траву, сраженные невидимыми воинами Роса.

Путь домой был труден, двоих раненых спасти не удалось, но один еще держался в седле. Местность шла не ровная, овражная, с густыми перелесками, дичи в них хватало с избытком на всех, и воины воспрянули духом, и, хотя осень стояла жаркой, трава была сочной и густой, так что ерзи приободрились.

За два дня пути до Угваны воины Роса повстречали стадо орхов. Это было большой удачей. С десяток орхов вышло из леса. Величественные животные, мерно покачивая тучными телами на коротких ногах, жевали траву, время от времени поднимая вверх свои шипастые головы. Орхи в высоту были выше человека, так что повалить таких гигантов было делом не простым, да и длинный плоский хвост, усеянный тонкими иглами, мог ударить так, что на долго парализовывал человека. Но Рос и его воины родились и выросли в степи и охота на орхов было для них делом привычным.

Рос на ерзе, не спеша, направился к стаду так, чтобы его сразу заметили животные. Остальные воины застыли на месте. Завидев человека, орхи насторожились. Рос определил, что в стаде всего три самца, среди них вожак выгодно отличался и ростом и количеством шипов на голове. Он перестал жевать и, издав короткий утробный рык, уставился на воина. Остальные орхи тоже подняли морды, но жевать не прекратили. Вожак еще раз прорычал и стадо сбилось за ним в кучу, а двое самцов сделали несколько шагов вперед и остановились. Рос также остановился, ему было видно, как тяжело вздымаются бока животных, как самцы возбужденно покачивают головами и их хвосты, словно заведенные механизмы, движутся из стороны в сторону, срезая и сминая траву. Взрослый орх мог легко растоптать человека, даже не останавливаясь, если бы тот встал на его пути, но он же оказывался беззащитным перед стрелой с наконечником из иглы самого орха, пронзающий его глаз.

Рос был отличным воином, особенно в схватках на мечах, но лук в своих руках держал редко и отводил роль стрелка более опытным в этом деле воинам. И сейчас, он лишь отвлекал внимание животных на себя, позволяя двум лучшим лучникам подобраться ближе к стаду.

Вожак ринулся вперёд на Роса, ерзя качнулся, но не сдвинулся с места, Рос натянул поводья. Тяжелый и обычно медлительный орх развил небывалую для себя скорость. Стадо же застыло на месте, даже самки бросили жевать траву, с любопытством глядя на своего предводителя. Расстояние между орхом и Росом быстро сокращалось. Воин выждал мгновение и вскинул короткий лук. Стрела успела лишь лечь на тетиву, как вдруг, вожак орхов резко свернул в сторону и, не удержавшись, завалился на бок, вскинув вверх могучие ноги. Это был выстрел Гуна, одного из двух лучников подошедших незаметно к стаду. Стрела на треть вошла в голову орху, он почти тут же затих. И сразу в стаде заметалась самка, это выстрелил второй лучник, но стрела вошла под острым углом, поэтому самка успела пробежать несколько шагов и лишь после этого повалилась на землю. Остальные орхи рванули с места.

Рос двинулся к поверженному вожаку, на нем уже сидел Гун и вовсю орудовал кинжалом, по праву сердце этого орха принадлежало ему. В последние дни приходилось довольствоваться лишь дичью, и она уже приелась, поэтому мясо орхов было весьма к стати.

Уже на подступах к Угване, Росу и воинам повстречалась деревушка, где они обнаружили небольшой отряд Харага. Их было девять и первых двух сразу же уложили Гун и Луаз, и их стало семь. Но они были искусными воинами, хорошо вооружены и им помогали местные жители, за что они, потом поплатились своей жизнью.

В разгар битвы Рос подхватил на спину ерзя мальчишку, бегущего по улице. Зачем он это сделал, Рос наверное и сам не смог бы объяснить. Он знал лишь, что на тот момент его рука, вместо того, чтобы одним движением разрубить бегущую жизнь, сберегла эту жизнь от других мечей. И вот теперь, они вдвоем на его верном ерзе пересекают Угвану. Вряд ли мальчишка когда-либо бывал в степях за рекой, и вряд ли он сейчас осознавал, что чудом остался жив, и что с этого момента у него начинается совершенно новая жизнь. Сейчас в его памяти остались не стираемым пятном пылающий дом и черная покосившаяся дверь, которую почему-то не тронуло пламя, дымящаяся под ногами земля, звон металла и крик людей.

Отряд Роса достиг берега, ерзи прошли сквозь прибрежные кусты и остановились. Вода темными струями стекала по их мохнатым бокам. Мальчик поднял голову и увидел алое солнце, встающее над бескрайней степью. Нестерпимая тоска охватила его сердце и он заплакал. Лежа на спине ерзя он просто плакал, не в силах изменить поворота в своей судьбе.

* * *

И снова всё кувырком. Я делаю шаг и оказываюсь в неизвестном мне мире. Выход из комнаты перемещений пришёлся на колючие кусты. Я зацепился одной ногой за ветку, а другой провалился в небольшую яму. Лёжа в кустах и глядя на ночное небо, я пытался успокоиться и освободиться от мысли, что снова всё повторяется, что и эта миссия начинается с промаха, а такое начало не предвещает ничего хорошего. Звёзды в небе горели чётко и ясно, глядя на них, я пытался собрать воедино мысли о цели своего прибытия в этот мир. Раньше передо мной ставили задачи, которые я выполнял, какой бы степени сложности они не были. Но вчера всё в корне изменилось, вчера я был посвящён в Мастера. Конечно, как и любой воин, я всегда мечтал достичь этой ступени, но со дня моего ученичества прошло уже много времени и я привык к исполнению тех заданий, что поручал мне совет Высших и даже перестал задумываться о степени Мастера, меня удовлетворяло моё владение мечём и сложность выполняемых задач. И вдруг, совет Высших решил посвятить меня. Что их на это подвигло я даже и не пытаюсь понять, мне бы теперь решить, что делать с обретённой свободой? Став мастером, я должен был сам определить себе задачу, совет Высших лишь указал мир, в котором начинают прогрессировать силы хаоса.

Наконец, я выбрался из кустов, передо мной простирался ровный луг, в неясном свете луны невозможно было разглядеть насколько он был широк. А за спиной, за теми кустами, из которых я только что выбрался, темнел лес. И по тому как высоки были деревья и как густо между ними разросся кустарник, я имел все основания предположить, что лес далеко не маленький. Я мысленно поблагодарил Ключника, за то что тот открыл дверь из комнаты перемещений не посреди этого дремучего леса и огляделся. И так, первая миссия в качестве мастера началась. Встряхнув головой, я решил идти направо вдоль края леса. С этой стороны накатывал тёплый ночной ветерок и пахло рекой. Свободные холщовые штаны не стесняли движений, а кожаные сандалии, подаренные императором Кизером в пору моего ученичества, позволяли уверенно ступать по земле неизвестного мира. Временами я поглядывал на небо, пытаясь разглядеть хоть какое-нибудь знакомое созвездие, но тщетно, созвездия были новыми, но такими же простыми в формах, как и в иных мирах, и я уже дал некоторым названия: Рыбка, Парус, Большой колодец... Вдруг над головой пронеслось что-то огромное, меня обдало жарким воздухом. Это что-то пролетело в направлении моего движения ещё метров пятьсот, затем, свернуло на лево и опустилось в траву. Я продолжил движение и вскоре остановился в десятке шагов от огромного существа. Это оказался дракон, он лежал на земле с закрытыми глазами, вытянув в стороны уставшие крылья. Я стоял и смотрел, как медленно, нестерпимо медленно поднимаются его бока, как чуть подрагивают крылья; чувствовал запах шедший от чудовищного тела и не смел пошевелиться. Много лет назад в одном из миров, мне как-то повстречался дракон, он был гораздо больше и мощнее этого, его хвост снёс скалу за которой я укрывался от него, тогда я ещё не встречал равных его силе, но когда с драконом было покончено, он потерял для меня интерес. А в этом драконе я почувствовал нечто, что являлось отправной точкой моей миссии. И это нечто скоро дало о себе знать. Из-за головы дракона показался юноша лет шестнадцати-семнадцати. Я оставался стоять открыто, но похоже, юноша меня не замечал, он явно был обеспокоен какой-то своей проблемой. Он прижался лбом к носу дракона и я заметил за его спиной узкий меч в ножнах из плетёных ремней. Мой Кеху был так же за спиной, но одежда его была стальной. Юноша стоял, уперевшись лбом в нос дракона и поглаживал его одной рукой. Человек и дракон вместе?! Такое я видел впервые. Но этому я удивиться не успел. Реакция юноши была поразительной, короткое лезвие пролетело в сантиметре от моего лица. Через мгновение я уже находился за спиной юноши и держал свой меч у его горла. Он замер словно врос в землю.

- Кто ты? - спросил юноша.

Развернув за плечо и ткнув в живот, я усадил его на землю, не убирая меча от горла.

- Кто ты?! - снова спросил он, и я не услышал в его голосе и тени страха, напротив, он говорил, будто спрашивал с провинившегося слуги. Я сел напротив него и отстранил лезвие от горла. В темноте мы пытались разглядеть друг друга. Он демонстративно сложил руки на груди.

- Меня зовут Арез, - сказал я, - не беспокойся, я просто случайно оказался рядом, когда надо мной пролетел дракон.

Юноша вскинул голову и весь напрягся.

- Ты - Глот! - жёстко сказал он. - Тебе не место рядом с Рельдом, лучше убей меня!

- Я не понимаю о чём ты говоришь, - попытался я его успокоить, - Я пришёл из далека и не знаю ещё здешней жизни, я не знаю кто такой Глот, и кто такой Рельд, если можешь, то объясни мне.

- Так ты не Глот? - юноша недоверчиво разглядывал меня, я отрицательно качнул головой.

- Я воин, и я путешествую, вся моя жизнь - это бесконечная дорога. - Ответил я.

- Ты искатель? - юноша немного расслабился. - Я заметил твоё мастерство, Глот не может так владеть боем. Но если ты пришёл из далёка и ничего не знаешь о рельдах, то как же ты так чисто говоришь на языке Варнов?

- Это происходит само по себе, поверь, стоит мне услышать человеческую речь, на каком бы языке она не звучала, тут же мне становится всё понятно.

- Так у тебя в роду наверное были сильные маги?

- Нет, в роду у меня магов нет, и не было, но правители моей страны - маги.

Юноша замолчал, но не надолго.

- Ты, верно, ищешь работу? - спросил он и, не дав мне ответить, тут же продолжил, - У меня для тебя есть работа. Работа для искателя, для настоящего мастера как ты. Бог Рудр, бог удачи принёс тебя в наш торол.

Я понимал что, наша встреча не была случайностью, Ключник никогда не ошибается, открывая дверь из комнаты перемещений в новый мир, он подводит к исходной точке событий, которые повлияют на выполнение задачи.

- Прошу прощения, - сказал юноша, - меня зовут Анар. Моего рельда зовут Быстрый, - юноша обернулся и посмотрел на дракона. - Не называй больше рельда этим грязным словом, ты ещё повстречаешься с этими падальщиками и всё поймёшь.

Он замолчал, не решаясь продолжать разговор.

- Да, работа мне нужна, - сказал я, - воин без работы, что птица без неба, расскажи мне об условиях.

Анар придвинулся ближе и предложил:

- Давай разведём огонь, здесь, я надеюсь, безопасно, моему рельду очень нужен огонь, позволь мне всё самому сделать.

Я ничего не ответил, а лишь убрал меч в ножны. Анар, не вставая, повернулся ко мне спиной и склонился над землёй. Я не успел заметить, что именно он сделал, но через мгновение на земле у его ног запылало пламя. Он поднял голову и повернулся ко мне.

- Присядь к огню, Арез. - пригласил он. Лицо его осветилось и передо мной открылось множество шрамов и ссадин, покрывающих скулы, лоб и шею юноши. Наверное в раннем детстве лицо это было на редкость красивым, но сейчас его закрыла война. Анар понял мой взгляд.

- Вся моя жизнь сплошная война с Тапи. - Рельд (как называл Анар дракона) открыл глаза и шумно выдохнул. Анар обернулся и, перепрыгнув через огонь, прижался к голове Быстрого. Я понял, что этот дракон уже никогда не поднимется в небо. На первый взгляд он не был ранен или болен, но кто ж знает, что произошло с ним на самом деле? Анар долго ещё стоял обняв голову дракона и тихо плакал. Я лёг в траву и стал смотреть на звёзды.

- Быстрый ушёл от меня, - сказал он, присаживаясь рядом. - Ещё один из рода Калларов ушёл, осталось двое.

- От чего он умер? - спросил я.

Анар посмотрел на меня и усмехнулся.

- Что ты можешь знать о Рельдах, чужак? Ведь ты пришёл не из далёкой страны, а совсем из иного мира, или я не прав?

- Да, ты прав, - в свою очередь и я улыбнулся. - Было бы просто удивительно, если бы ты не догадался об этом. Ты умён не погодам, мне было бы интересно пообщаться с твоими учителями.

- Придёт черёд и для этого, - ответил юноша. - Так что же ты ищешь в нашем мире, Арез?

- Выполняю свой долг, Анар.

Он молчал и смотрел на огонь, пылающий без дров и дыма ровным пламенем. Если это магия, то я не встречал ничего подобного. Вообще, у всех магов, что попадались на моём пути, были проблемы с огнём. Самое большее, на что они были способны, это сверкнуть в небесах молнией или поджечь сарай. Но так, чтобы пламя горело без ничего, из земли, не удавалось ни кому.

- Арез, - обратился он ко мне, - по большому счёту, мне не важно, для чего ты явился в наш мир, я вижу, что пришёл ты не со злом, и этого мне достаточно. Я хочу предупредить тебя сразу, ты пришёл в трудное время для нашего мира. И ещё... - тут он сделал паузу - ... не обольщайся по поводу моего возраста, мне не шестнадцать лет, как ты думаешь, а шестьсот двенадцать. И не думай, что моя внешность обманчива, она соответствует моему возрасту, просто ты привык к другому. Это иной мир, мастер.

Я смотрел на него и пытался проникнуть в его мысли, выйти за предел его взгляда. Совсем неуместное здесь беспокойство стало обволакивать меня.

- Кто ты? - услышал я знакомые слова и вдруг понял, что произнёс их сам.

- Кто ты? - повторил я.

- Скоро ты всё узнаешь, а пока, помоги мне приготовить тело Быстрого к переходу.

К переходу? Этот "древний" юноша начинал пробуждать во мне интерес. Стало свежо, я почувствовал приближение рассвета, хотя, казалось, что темнота вокруг сгустилась ещё более. Огонь у ног Анара разгорался сильнее, и пламя достигло уровня его плеч, красные пляшущие языки отражались в мёртвых глазах дракона.

Анар подошёл ко мне, ростом он оказался на голову ниже.

- Челги слишком долго гнали нас, не отставали несколько дней, - сказал он, - Быстрый отдал всего себя, чтобы я остался жить, мне надо помочь ему. - С этими словами Анар сел лицом к огню. Когда он опустился на землю, пламя поднялось выше и загорелось ярче. Я сел в траву и уставился на огонь, и скоро заметил, что пламя неукоснительно растёт вверх, а тело дракона начинает обволакивать густой белый туман.

Анар поднялся и вошёл в пламя. Я кинулся было за ним, но пламя нестерпимо обжигало. Несколько раз я пытался войти в него, рубил мечём, но оно отталкивало меня и отбрасывало в сторону.

Мысленно попрощавшись с Анаром, я снова стал наблюдать за пламенем. Теперь оно поднялось в три или четыре человеческих роста, при этом ни на сантиметр не увеличившись в ширину. Словно белый гигантский язык, или меч великана, переливался алыми волнами от края до края. Тело дракона уже давно скрывала белесая пелена, которая двигалась и дышала, словно спящее животное.

Хорошую задачку задали Высшие, не возразишь. И этот, шестисотлетний "юноша", тоже ещё тот чудак. Зачем было предлагать работу, если уже предполагал такой скоротечный исход?

Мне захотелось пить и я встал и пошёл к реке.

Река оказалась совсем близко. Не широкая, с прозрачной водой и каменистым дном. Я вдоволь напился и умылся. Небо светлело и солнце должно было вот-вот появиться из-за горизонта. Просторы луга сливались вдали с небом. Дальнейший путь я решил продолжить вдоль реки вниз по течению, туда куда эта река впадает. Так шанс возрастает, что мне встретиться по пути человеческое жильё. Но перед уходом я пошёл ещё раз попрощаться с "могилой" Анара.

С рассветом, туман вокруг тела Быстрого начал блекнуть и рассеиваться. Огненный язык, казалось, вытянулся ещё больше и стал совершенно белым, даже алые волны, до этого пробегавшие по нему, исчезли. Я подошёл ближе, туман таял, и вдруг я увидел, что тело дракона пропало. Сквозь дымку различались деревья недалёкого леса, а тела Быстрого не было. Я прошёл сквозь туман и обернулся. Белое пламя ровно гудело, словно рой пчёл. Постояв ещё немного, я поправил меч за спиной и пошёл к реке.

В начинающемся утре уже слышались голоса птиц и стрекот насекомых в траве. Я не успел дойти до реки, как вдруг что-то заставило меня обернуться. В небе над белым пламенем обрисовались силуэты двух существ, напоминающих людей, но с крыльями за спиной. Они стремительно приближались и уже скоро зависли над огнём. Теперь я мог разглядеть их во всех деталях. В росте они гораздо превышали человека, крылья, точно у летучих мышей, легко поддерживали эти мощные тела в воздухе. Одеяние их составляли лишь металлические пластины, прикрывавшие самые уязвимые места. На головы были водружены шлемы , какой-то особенно сложной конструкции, узкими полосами оплетая лицо и закрывая шею. В руках у каждого имелись, длинные кинжалы.

Первой мыслью было скрыться, но как можно спрятаться от летающих тварей в траве? Рано или поздно они всё равно увидят меня. Вынув из-за спины верный Кеху, я остался стоять. И они не заставили себя ждать. Облетев несколько раз вокруг пламени, направились в мою сторону, медленно приближаясь к земле, и опустились в траву всего в трёх шагах от меня. Раздалось шипение и тот, что был слева от меня, произнёс:

- Маррарт агбех?

Ничего удивительно не было в том, что я не понял сказанного. Эти двое не были человеческими существами. Снова послышалось шипение от того что с права и он произнёс:

- Маррарт?

Я стоял молча и готовился к худшему. Они же, не получив ответа, переглянулись и, высоко подпрыгнув, атаковали меня одновременно. Одного я сразил тут же, через мгновение, как только его ноги оторвались от земли. Кеху разрезал тело пополам, и я отскочил в сторону. Второй по инерции пролетел в нескольких метрах от меня, но мгновенно развернулся и метнул нож. В том месте, куда был нацелен удар, меня уже не было. Мой меч в этот момент уже вспарывал плоть между ног летуна. Он рухнул на землю и дико взревел, вторым ударом я отсёк ему голову и, опустился рядом в траву. Мне ещё не доводилось встречать подобных существ. В них чувствовалась какая-то нечеловеческая дикая сила. И, по всей видимости, они просто не ожидали сопротивления от человека. Предстояло выяснить, что это за существа и что им надо было возле огня Анара?

Осмотрев тела, я не нашёл для себя ничего полезного. Доспехи оказались очень тонкими, кинжал хрупким (я его легко переломил в руках). Интересно стало лишь, когда я снял с одного из них шлем. Под ним оказалось обезображенное шрамами лицо, нет, не человека, а какая-то дикая смесь человеческого и змеиного, хотя, всё тело имело вполне нормальный вид, если не замечать крыльев. Лицо вытягивалось слегка вперёд и из пасти вывалился раздвоенный язык. При помощи обломка кинжала я раздвинул челюсти и осмотрел зубы. Их было множество, все мелкие и острые, лишь впереди нижней челюсти выделялся одинокий клык. Я не удивлюсь, если эти твари окажутся ещё и ядовитыми, точно змеи.

Постояв немного над поверженным врагом, я двинулся к реке. Она плавно несла свои чистые воды в даль лугов, постепенно удаляясь от леса. Я пошёл по правому берегу. День набирал силу, солнце поднималось всё выше, скоро лес остался далеко позади и исчез за горизонтом. Река петляла, иногда расширяясь почти в два раза, к полудню она потянулась ровнее, почти без изгибов, стали попадаться деревья, растущие небольшими группами у самой воды. Ближе к вечеру, в тени одного из таких деревьев я сделал привал. Голод уже давал о себе знать. Я напился воды и прилёг в траве под деревом.

Невидимая рука прикоснулась к моей щеке и легко качнула голову. Я проснулся, сел и огляделся. Солнце уже было готово скатиться за горизонт, а на фоне заката, через луг, в мою сторону шёл человек лёгкой походкой воина.

- Не думал, что ты успеешь уйти так далеко, - сказал он, опускаясь на землю рядом со мной.

Это был Анар, живой и невредимый. На мгновение у меня в голове повисла непроницаемая завеса. Он сидел напротив меня и улыбался, даже шрамы и царапины на его лице, казалось, знакомы мне уже много лет.

- Анар? - только и мог спросить я.

- Ну, конечно же! - оптимистично произнёс он. - А ты - Арез. Если конечно, не придумал это имя. Да ты побледнел? А ещё называешь себя воином. Хотя, лихо ты уделал Челгов. Это ещё раз подтверждает, что ты не из нашего мира. И на меня глядишь словно на мертвеца, вышедшего из могилы. Успокойся, это не так, я живой, так же как и ты, тебе нужно узнать о законах нашего мира.

- Подожди, - попросил я, протянул руку и ухватил Анара за плечо. Он не шевелился, позволив мне убедиться в реальности его существования. Когда я убрал руку, он продолжил.

- Всё очень просто. Я человек, у меня недавно умер мой Рельд. Я живу в предгорье Иреней, в Дане, но это тебе конечно же ни о чём не говорит. Все воины Дана вырастают вместе с рельдами и, пройдя посвящение, выбирают себе одного. Если рельд погибает раньше воина Дана, что происходит очень редко, то воин должен помочь рельду перейти через огненную реку.

- Как перейти? Какую реку? Он же умер? - спросил я.

- Это здесь он умер. Но существует священная страна Эпнаторол, страна, откуда пришли к нам первые рельды. Тогда они были иными, но не это главное. После смерти здесь, они снова возвращаются в Эпнаторол, но не сразу. Сперва они переходят огненную реку и остаются на острове ожидания. Ты же видел белое пламя. Если войти в него, то как раз и попадёшь на этот остров. И как рассказывают служители Храма, рельд будет находиться на острове до пришествия Белой Матери. Она одна знает дорогу в священную страну.- Анар немного помолчал. - Видишь, как всё просто?

- Да уж, - сказал я и поднялся на ноги.

- Я тебе предложил работу, ты помнишь? - спросил Анар и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Если ты согласен, то вот мои условия. Мы идём дальше вместе до Дана, там я представляю тебя императору и он щедро награждает тебя, но не это главное. В Дане будет работа и ты не пожалеешь об этом.

Анар тоже поднялся и теперь в ожидании смотрел на меня.

- Я согласен, сказал я, - веди меня в Дан, и расскажи подробнее о Челгах и Тапи.

Мы вышли из-под тени деревьев и вновь направились вдоль реки.

- Долго рассказывать, - начал Анар, придётся многое объяснять.

- Ничего, я понятливый и терпеливый, - подбодрил я его.

- Хорошо, - Анар поправил ремень на груди. - В тороле Элбарт живёт девяносто кланов рельдов из девяносто двух, которые существуют на сегодняшний день. Говорят, что раньше кланов было больше сотни тысяч, но это когда миром правили рельды. Дан столица Элбарта. В самом Дане - семнадцать кланов, то есть всего около двухсот пяти семей рельдов. С этим всё понятно?

- Пожалуй, понятно, но не понятно другое, почему ты запретил мне называть рельда драконом? Он что, не дракон?

Анар сжал губы и гневно посмотрел на меня и даже сбавил шаг.

- Невежественный чужак, - выдавил он из себя.

Мы прошли в молчании около ста метров, наконец, Анар заговорил.

- Во времена, когда миром правили рельды, а люди были глупее и грязнее даже самой паршивой обезьяны, когда безмозглые дикие челги сидели в своих гнёздах и не смели покидать пределы островов великого моря, когда белые варны, хранители мудрости рельдов, строили удивительные по своей мощи и красоте дворцы и храмы, когда магическая сила била родниками из самой земли, в те времена не существовало этого грязного слова. Его придумали люди гораздо позже и обозначают ими до сегодняшнего дня полудиких падальщиков и трусливых хищников, что пока ещё продолжают существовать в нашем мире. А в те времена всё было иначе. Рельды принесли с собой великие знания из священной страны Эпнаторол. Сотни тысячелетий они правили миром не нарушая его гармонии. Рельдам помогали варны их белокрылые друзья. Ты видел челгов, они напоминают Варнов, но в два раза меньше, словно уродливое повторение. Варны имели сильные белые крылья и были искусными строителями и хранителями знаний. До сих пор Дан окружают десятки огней варнов, из которых наши жрецы черпают знания. От варнов сохранилось всего два свитка, это: "Ключ миров", который написал благородный Галорон около двадцати тысяч лет назад, и "Северный путь" - наставления того же Галорона, но уже написанные в более поздний период, на закате жизни великого варна, около двенадцати тысяч лет назад.

Анар замолчал и мы шли долгое время не говоря ни слова. Солнце опустилось за горизонт и воздух посвежел.

- Надо остановиться, - сказал Анар и направился к реке. - Близится ночь, нужно найти безопасное место для ночлега. Дело в том, что я не знаю этой местности, и даже не представляю откуда можно ожидать опасность, челги, тапи, а может и ещё что. - Анар подошёл к воде и начал умываться.

- Так ты не знаешь, куда мы идём? - спросил я его.

- Как же не знаю? Знаю, - возразил Анар, - мы идём в Дан. Это точно, но где именно мы идём, я тебе сказать не могу, и когда будем в Дане тоже.

Он умылся и, посвежевший с розовыми шрамами на лице, повернулся ко мне.

- Понимаешь, - продолжил он, пытаясь пригладить спутанные волосы, - я был верхом на Быстром, нас много дней преследовали несколько сотен Челгов...

- Дней? - спросил я его.

Он замялся. - Много дней, очень много, нам два раза почти удалось оторваться от погони. Первый раз мы набирались сил семь дней в долине Рууз, это в трёх днях полёта от Дана, а второй раз, это когда мы попытались повернуть домой, но нам пришлось несколько раз менять направление. Во второй раз мы остановились всего на несколько часов в каком-то ущелье. Теперь я вряд ли бы и нашёл его, даже если бы и был жив Быстрый. После ущелья мы не знали посадки почти четыре дня. Быстрый ещё до этого предупредил меня, что уже готовится к переходу на остров ожидания, поэтому мы летели не останавливаясь, пока не сели в этих лугах. Теперь ты сам видишь, что я не имею представления, где именно мы находимся и как далеко Дан. Но это не страшно, сегодня ночью я уже буду знать гораздо больше.

- Каким образом?

- Не беспокойся, предоставь это мне и всё узнаешь.

Анар остановился. В этом месте берег был выше чем обычно и круто поднимался вверх.

- Вот здесь и заночуем, - сказал он и опустился на землю. Я с облегчением последовал его примеру.

Снова из ничего возник огонь, но на этот раз пламя было небольшим. Анар отрезал кусок ремня от своих ножен и стал коптить его над пламенем.

- Это кожа арарки, - сказал он, медленно поворачивая полуметровый отрезок в руках. - арарка - съедобная глазка, все остальные виды глазок ядовиты, а арарка нет. Попробуй, - он отрезал половину и протянул мне, а конец другого куска засунул себе в рот и начал его медленно жевать. Я проделал то же самое и мне понравилось. На вкус кожа была сочной и не жёсткой, как казалось на первый взгляд. Через несколько минут, когда я съел значительную часть своей доли, я почувствовал, что уже сыт и силы прибывают во мне.

- Кто такие глазки и арарки? - спросил я.

Анар вынырнул из задумчивости и взглянул на меня.

- Ты их ещё увидишь. Это хищники, небольшие, но очень опасные. Надеюсь, что они здесь не водятся. И вообще, я тебе советую выбросить свою железяку и сделать нормальные ножны из арарки. Кстати, я не могу понять из какого металла сделан твой меч?

- Это не метал, это дерево Кеху. - я вынул меч. - Дерево воинов нашего мира. Его сажают когда рождается воин и поливают из Лапады, реки равновесия. Когда ученик проходит посвящение, из дерева, которое принадлежит ему, мастера выдувают меч.

- Как это выдувают? - не понял Анар, - он же не стеклянный?

- Конечно, нет. Я и сам не знаю толком, что именно там происходит, но в общих чертах представляю, об этом все говорят.

- Так что там в общих чертах? - Анар даже вынул кусок кожи изо рта.

- Собираются двенадцать мастеров и выкапывают дерево Кеху, которое предназначено, например, мне. Несут его в храм и кладут посреди храма. Затем, остаются лишь двое: главный мастер и его ученик. Они рисуют на стволе дерева магические руны, произносят заклинания и физы, и три дня дуют на дерево. Если всё проходит правильно и ученик-воин достоин носить этот меч, то через три дня всё, что есть лишнее в дереве, что мешает освободиться мечу, сгорает в магическом дыхании мастера и его ученика.

- Но дерево не может быть прочнее стали. - возразил Анар.

- Может. - твёрдо сказал я, ибо знал, что говорил. - Кеху не обычное дерево и Лапада не просто река, и мастера наши знают толк в магии.

- Хочешь сказать, что твой мир самый совершенный? - с усмешкой спросил Анар.

- Нет, он похож на множество иных миров, что существуют во вселенной, таких же как и твой мир.

- Знаю я, что ты дальше скажешь, - Анар опустил голову и уставился в землю, дожёвывая кусок арарки. - Ты пришёл из мира Гелон, которым правят высшие, и что именно в этом мире и ни в каком другом, живут Ключники, способные переместить тебя в любой другой мир.

Я был потрясён.

- Откуда тебе всё это известно, Анар? - спросил я.

Он поднял голову и решительно взглянул на меня.

- Приходили двое до тебя и рассказали всё это.

- Как двое? Какие двое? Когда?

- Первый появился в долине Рууз на четвёртый день нашего пребывания там с Быстрым и у нас было время поговорить с ним до встречи с челгами, а второй появился в ущелье и пробыл со мной несколько мгновений. Он лишь предупредил, чтобы я был готов ко встрече с мастером.

- Что случилось с теми, кого ты видел?

Анар вздохнул.

- Первого разорвали челги, даже я на Быстром не успел помочь, от него остался лишь меч. Скорее всего, он до сих пор лежит на камне в долине Рууз. Его никто не смог подобрать, ни челги ни я. Ну, а второй, вынырнул из скалы на каменный козырёк, на котором мы с Быстрым скрывались от челгов, сказал о скором прибытии мастера и снова ушёл в скалу. Ну, а потом, я встретил тебя.

Анар снова опустил голову.

- Тебе не шестьсот двенадцать лет, - сказал я и улыбнулся.

Он посмотрел на меня и покачал головой.

- Двадцать, всего двадцать, и я наследный принц Дана и всего Элбарта.

На это я лишь качнул головой и задал давно мучивший меня вопрос.

- Я всё же не понял о рельдах и драконах?

Анар тут же принялся рассказывать, будто ждал этого вопроса.

- В те времена, времена рельдов и варнов, рельды не питались плотью животных. Их пищей были камни. Всё, что происходит в мире, вся история остаётся в камнях. И рельды питались этим знанием, такой порядок они принесли с собой из Эпнаторола и прожили сотни тысяч лет в гармонии с новым миром. В те времена люди жили где придётся, под кустами, на деревьях или в пещерах, и разума в них было не больше чем у ящерицы. Но они были очень сильными и не уступали в росте варнам и могли голыми руками свернуть рельду шею. Неизвестно как дальше бы повернулась история, если бы не варны. Они заметили человека и поняли, что тот легко и охотно поддаётся учению. И вскоре, у варнов появились первые помощники - люди, которые оказались ловкими строителями. Так первые знания люди получили от варнов. Позже, на людей обратили внимание и рельды, и в благородном порыве, решили помочь человеку раскрыть возможности его разума. Люди стали прозревать и вышли из пещер, и начали строить свои жилища возле дворцов рельдов. Но даже обретя разум, человек остался хищным животным. Это и погубило рельдов. Никто конечно не знает, как произошло на самом деле, но известно, что многие рельды, принимая щедрые и искренние подарки от человека, попробовали мясо животных. Даже они, мудрые рельды, не подозревали, какой бедой это для них обернётся. Сперва отдельные семьи, а потом и целые кланы стали забывать про камни и всё чаще вылетали на охоту в саванну, выискивая стада латиподов по ночам и орхов при свете солнца. В истории благородных рельдов появилась кровь. Белокрылые варны пытались остановить это безумие, Рель-бены и Рель-гранки, правители рельдов стали наказывать и изгонять прочь улучённых в пролитии крови, но их становилось всё больше, плоть и кровь пьянила рельда словно крепкое вино. В плоти было свежее, сиюминутное знание, которое кружило голову и делало тело лёгким и быстрым. Первые рельды имели тёмно-красную окраску с белыми полосами по краям крыльев, но на свет начали появляться серые рельды, и всё чаще - чёрные. Несколько столетий варны пытались вернуть рельдов к былому, но было уже поздно, кровь пролилась и этот поток уже нельзя было остановить. Тогда они собрали правителей рельдов и решили вернуться в Эпнаторол. И в одно утро в небо поднялись варны и все те рельды, кто ещё не запятнал себя кровью, и отправились в священную страну. Более никто их не видел. Большинство рельдов остались в этом мире и продолжили кровавое пиршество. Варнов рядом больше не было, и некому было поучать и делать наставления. Постепенно рельды полностью переселились в саванны и леса, чтобы быть ближе к пище. А их дома и дворцы заняли люди. Мудрость и силу предков рельды променяли на сиюминутное счастье, и постепенно стали превращаться в обычных хищных животных, в упоении теряя остатки разума. Съев латипода или орха, они получали знание всего нескольких лет, но им этого хватало, чтобы прожить до следующей охоты и всё повторялось снова. Круг замкнулся и, казалось, что нет из него выхода. К тому же, люди окрепли и стали теснить своих бывших покровителей, называя их драконами - грязными падальщиками. Но священный Эпнаторол подал руку помощи рельдам. В клане Мазонгов родился рельд тёмно-красного цвета, с белыми полосами по краям крыльев и ему дали имя Луханага, то есть уродливый изгнанник. В те времена уже забыли, как выглядели первые рельды. С рождения Луханага отверг плоть и питался лишь камнями, и пил воду лишь из моря Альхамрау. Над ним насмехались и не впускали в семейный круг, но он не роптал, он уже знал всю историю жизни рельдов и этого мира, камни и море рассказали ему. Издалека смотрел он на своих сородичей и вместо слёз из глаз его выходила соль, ведь он пил воду из великого моря. Луханага рос и становился сильнее других рельдов, они стали замечать это и вскоре, некоторые из них, вызвали его на поединок. Но Луханага отказался, он не хотел проливать кровь и покинул родные места. Он летел много дней и наконец, достиг Иринейских гор. Здесь, в предгорье находилось священное озеро варнов Дан. Теперь оно - посреди города Дан, закрытое стенами Храма. Здесь, в одиночестве Луханага предавался размышлениям. Прошло несколько тысяч лет и его спокойствие нарушил раненный рельд. Он рухнул неподалёку от жилища Луханаги и тот подлетел к нему. Рельд лежал без сознания, чёрная чешуйчатая кожа была вся в шрамах и рваных ранах. Такое могла сделать только сталь, а сталь была в руках людей. Целый год Луханага лечил раненого рельда, весь год тот не ел мяса, а питался исключительно камнем Иринеи, но не обычным камнем, чёрный рельд, потомок благородных красных рельдов его уже не смог бы переварить. Луханага в горах Иринеи нашёл особый камень, он был зелёного цвета и светился изнутри. Луханага обнаружил, что в нём было ещё более древнее знание, история ещё до прихода рельдов из Эпнаторола. Раненого рельда звали Цалар, он остался с Луханагой ещё на несколько лет, а потом покинул его. И вернулся через год с десятком других рельдов, они хотели услышать Луханагу и тот говорил с ними. Он рассказал им историю рельдов, о варнах и встрече с людьми. Он кормил их Иринейским камнем и они прозревали. Затем, к ним присоединились ещё рельды и ещё. Так образовалось братство Луханаги. Чёрные рельды жили не больше трёх тысяч лет, Луханага, до встречи с Цаларом, прожил уже более десяти тысяч и чувствовал себя молодым. В нём текла истинная кровь его предков. Для чёрных рельдов это было чудом и тех, кто хотел каждый день находиться рядом с Луханагой становилось всё больше. А люди продолжали теснить рельдов и скоро добрались и до Иринеи и окружили Дан. Но вышел Луханага и говорил с правителем людей, и люди удивились мудрым речам рельда и его необычному виду. И старый император Бриган-завоеватель, велел заложить в Дане город и заключил с Луханагой завет вечной дружбы. Люди никогда не сделают зла рельду из братства Луханаги, а те в свою очередь, будут делиться своими знаниями и помогать людям в защите от врагов. В те времена челги уже покинули острова и стали досаждать людям и рельдам. Но они ещё не были разумными пока, внук Цалара не предал братство и не подарил часть знаний челгам. Тогда они узнали, как ковать мечи и кинжалы, делать доспехи. Челги стали вечными врагами человека и рельда. Уже на закате своих лет, Луханага решил вернуться в те места, где родился, и поделиться своими знаниями. Он взял с собой пять лучших учеников. И ни кто из них не возвратился. Слишком долго Луханага жил в Дане, чёрные рельды стали драконами, они окончательно одичали и потеряли разум. Не понимая речи Луханаги и его учеников, драконы разорвали их и съели. Но мудрость и магия Луханаги оказались сильнее плоти. На берегу великого моря загорелись пять огней вкруг и между ними шестой, выше всех. Луханаге и его ученикам удалось пройти через огненный мост на свои острова ожидания. Сейчас братство Луханаги выросло до девяносто двух кланов, два из которых много лет назад, ещё до рождения моего отца, отправились на поиски пути в Эпнаторол.

Анар замолчал и закрыл глаза. Непроглядная тьма опустилась на землю, тучи закрыли небо и ветер затих, чувствовалось приближение грозы. Анар ещё раньше почти погасил огонь, теперь мы сидели лишь смутно различая друг друга. Так прошло довольно много времени, каждый думал о своём. Анар иногда открывал глаза и оглядывался, а потом снова закрывал их и сидел неподвижно. Я ничего не слышал подозрительного, но у меня появилось чувство присутствия ещё кого-то третьего, всего в нескольких шагах от нас. Я вынул меч и положил его рядом с собой. Анар открыл глаза и сказал:

- Я скоро вернусь, очень скоро, и у нас будет еда и крыша над головой.

* * *

Он открыл глаза и первое, что увидел, было звёздное ночное небо. Некоторые звезды сияли так ярко, что ему казалось, будто они пытаются пронзить его невидимыми иглами. Он закрывал глаза, но почти тут же открывал их снова, небо завораживало и притягивало своей глубиной. Взгляд блуждал от одной звезды к другой, они играли огнями, переливаясь прозрачным серебром. Сухая, холодная ночь царила вокруг, настороженно стерегущая тишину.

Он очнулся от прикосновения тепла. Точнее, тепло обняло его и подняло. Звезды провалились вверх, а взгляд утонул в черноте, внезапно возникшей вокруг. Тепло окутывало со всех сторон и медленно проникало внутрь, наполняя его покоем и доброй тишиной.

Он не знал кто он есть, и не знал того, что не знал этого. Неподвижность и созерцание были его сутью. Но скоро, всего через короткую вечность, они были нарушены. Нарушены перезревшей в нём тишиной.

Перед ним возникло лицо женщины с черными, как ночь, глазами. В какой момент это произошло, он не мог вспомнить, для него - лицо существовало с самого начала. Он просто знал это лицо всегда, и знал, что оно было еще до него.

Пронизывающий немигающий взгляд. Женщина не разглядывала его, казалось, она знала его насквозь. Её взгляд рождал глухое гудение, окружавшее голову со всех сторон. В этом гудении, идущем из вечности в вечность, стояла она. Её тело излучало мягкий свет, большие белые крылья за спиной придавали её фигуре стройность и строгость. В правой руке её была короткая трость, а в левой - золотой шар, с поверхности которого к ногам женщины, стекали светящиеся струйки золотистой пыли и исчезали в черноте. Она оттолкнулась от края скалы, раскрыв свои белоснежные крылья, сделала над землей плавный поворот, подхватила рукой бегущего зайца и устремилась в небо. Заяц умер от страха еще в полете. Ногтем указательного пальца ему срезали голову и с высоты птичьего полета на землю брызнула кровь. Но ветер не успел разметать её, брызги крови вспыхнули белым пламенем и застыли в воздухе чудным узором, словно вмерзшие в лед лепестки белой розы.

Голова и тело зайца были отброшены в сторону, но и они не долетели до земли, пожираемые на лету огнём. Лишь пепел осел на вершинах трав.

Рыжеволосая женщина с белыми крыльями сделала несколько кругов вокруг образовавшегося в воздухе огненного узора. Остановилась, зависнув на месте, взмахнула руками и узор, вздрогнув, опал на землю и растаял в траве. Она повернула к висящему далеко в воздухе каменному летающему острову с одинокой скалой посередине. Теперь она знала точно, что долгожданное время, наконец, пришло, если даже плоть теплокровных отвечает на вопрос огнем. Почти две сотни лет она ждала прихода этого времени, как жрица, как посланник белокрылых варнов.

Гигантская каменная глыба парила над облаками. На первый взгляд казалось, что она висит совершенно неподвижно, но каменный остров медленно и неуклонно двигался по своему извечному пути над миром, не подчиняясь ни дождю, ни ветру, скорость его всегда оставалась неизменной. Глыба имела овальную форму, плоская снизу и сверху. Лишь в центре ее, словно нечто чуждое, возвышалась скала, напоминавшая огромный клык, чья черная поверхность была изъедена и со всех сторон пошла трещинами.

Рыжеволосая опустилась на край площадки, по всей поверхности которой беспорядочно лежали камни. Полуденное солнце раскалило их и горячий воздух волнами поднимался вверх. Кое-где, среди камней, попадались валуны правильной овальной формы.

Встряхнув головой и разметав по сложенным крыльям огненно-рыжие волосы, женщина не спеша пошла меж камней. Она была нага и прекрасна, босые ноги ступали легко, кожа отливала бронзой и отражала солнце, все ее тело дышало скрытой мощью и сжатой, словно пружина, тайной, а грация ее движения могла бы заворожить любого, будь он в этот момент поблизости. Но на острове лишь ветер взметал пыль и уносился прочь. Она останавливалась у овальных камней, доходивших ей до пояса, склонялась над застывшей поверхностью, почти касаясь ее щекой и вслушивалась в, лишь ей ведомое, нечто.

Время поспело, семя готово к смерти, свита ожидает свое рождение. Жрица вслушивается и на ее тонких губах появляется осторожная улыбка.

* * *

Солнце достигло уже зенита, а они продолжали все идти, двенадцать суровых воинов на ерзях и мальчик, сидящий на одном животном с их предводителем. Воины почти не разговаривали, но мальчик давно понял, что речь их ему совершенно не понятна. Речь его народа звучала мягче и тише, а эти говорили отрывисто и визгливо, напоминая ему лай степных лисиц.

Солнце раскаляло воздух и от этого кружилась голова, а от долгой езды тело ломило, руки и ноги затекли, спина, казалось, вот-вот переломится пополам. Уже на закате дня, когда мальчик был готов потерять сознание, и когда его уже несколько раз стошнило прямо с ерзя, отряд остановился. Воины молча спрыгивали на землю, разминали ноги и снимали мешки со спин животных. Предводитель приподнял мальчика за ворот рубахи, чуть не придушив его, и бросил на землю. Вокруг простиралась бескрайняя степь. Трава росла густая, высокая, и мальчик блаженно повалился в нее, жадно вдыхая запах высыхающих стеблей. Ветер холодил его оголившуюся спину, от чего-то шумно колотилось сердце, но постепенно оно успокоилось. Мальчика никто не тревожил и он, незаметно для себя, уснул, так и не поднявшись с травы.

Утром проснулся от холода и обнаружил, что его кто-то заботливо укрыл шкурой, но она ничуть не помогла, он еще не привык просыпаться в степи. Все воины уже пробудились, каждый возился у своего ерзя, поправляя и подтягивая ремни, держащие мешки. До вчерашнего дня, мальчик никогда в жизни не ездил верхом на ерзе, да и никто из его соплеменников не смог бы похвастать этим. Привилегия верховой езды на ерзях принадлежала лишь степнякам-гуртам, только им подчиняются они. Остальные же люди для езды использовали лошадей, но никакая лошадь по скорости, силе и удобству перемещения не сравнится с ерзем. И сейчас, мальчик, на время забыв о невзгодах, с восторгом разглядывал высоких мохнатых животных. Он даже позабыл насколько мучительной была для него поездка на одном из них.

Ерзя в высоту приходился в полтора раза выше любого высокорослого коня, но это не было неудобством, взобраться на него легко мог и ребенок, уцепившись руками за густую шерсть. Спина его также была шире, но у основания шеи имелась небольшая естественная впадина, где и размещался наездник. Ноги мощные с широким копытом и покрыты шерстью, но главное, ерзи с древних времен слепы абсолютно. На их вытянутой морде даже не имелось глазных впадин, но у них были: отличный слух и обоняние, и еще, что-то необъяснимое, позволяющее ориентироваться в пространстве не хуже, а в некоторых случаях даже лучше, многих зрячих животных. Своему ерзе гурт доверялся полностью как и ерзя доверялся хозяину. По древней легенде, праотец всех гуртов, первый человек по имени Заур сразился с драконом и победил его, сломав ему шею правой рукой и спас праотца ерзей Анага от неминуемой смерти в лапах дракона. Заур и Анаг положили завет вечного братства между двумя народами. Эта легенда жила не только среди степных людей, но и была известна другим народам. Знал ее и мальчик из поверженного селения, некогда существовавшего близ берегов Угваны. Он смотрел на ерзей в сумерках встающего утра и пытался представить предков этих людей, их исполинский рост, который позволял одной рукой сломать шею дракону.

Рос взобрался на ерзя и подъехал к мальчишке, тот испуганно оглянулся и сжался в комок, лишь глаза сверкнули злобным огнем. Рос до сих пор не понимал, для чего возится с ним, но стоило ему поманить мальчика пальцем, как тот без слов быстро вскарабкался на спину ерзя. Животное слегка повернуло в его сторону голову, Рос еще раз отметил внимание к мальчику со стороны своего старого друга.

Вскоре, отряд двинулся вперед. Они шли на юг, степь стелилась ровно и казалась безжизненной и однообразной. Ближе к вечеру стал попадаться редкий кустарник. Сухие колючки, возвышавшиеся над травой, издавали на ветру тонкий свист. Кусты оставались позади и свист затихал, но появлялись новые и свист снова возобновлялся. Когда солнце уже было готово упасть за горизонт, перед путниками возникла небольшая роща, каждое дерево которой было посажено руками человека. Посреди рощи располагалась деревушка из восьми хижин. Серая пыль лежала на крышах. Уже издали стало понятно, что жизнь ушла из этой деревни. Воины приближались не спеша, пристально вглядываясь вперёд, пытаясь разглядеть хоть какое-то движение, но ничего не нарушало мертвого покоя опустевших жилищ. Хижины образовывали полукруг, посреди которого возвышался деревянный столб, обвешанный черепами животных. Вокруг него были беспорядочно разбросаны различные вещи, корзины, между ними ветер гонял пыль. Отряд подъехал к столбу и остановился. Рос спрыгнул с ерзя и огляделся. Не было видно ни одного жителя, ни живого, не мертвого. Рос направился к центральной, самой большой хижине, плетеная дверь её болталась на ветру. Внутри было сумрачно, но он разглядел царивший беспорядок. Шкуры были перевернуты и изрезаны, очаг посреди хижины давно погас и черные угли разбросаны до самых стен. Котел перевернут и его содержимое давно вобрала в себя земля. Но самое главное, здесь стоял запах человеческой крови. Казалось, что сами стены пропитаны ею. Запах был таким острым, что Рос тут же вышел из хижины. Воины не двигались и не слезали с ерзей, они ждали, что скажет их предводитель. Тот отдышался, поднял глаза, посмотрел на небо и тихо произнес, но услышали его все:

- Тапи.

Луаз слез с ерзя и подошел к Росу.

- Ты не ошибся, старик? - Луаз положил руку на плечо Росу и заглянул ему в глаза.

- Нет, Луаз, - Рос не отвел взгляда, - здесь были тапи.

- Но этого не может быть! - Луаз прошел мимо Роса и заглянул в хижину, и его сердце сжалось. Он не мог отвести взгляда, пока Рос не окликнул его.

Луаз сел на камень и обхватил голову руками. Остальные воины спустились с ерзей и окружили его, лишь мальчишка остался на месте не в силах двигаться. Страх сковал его после того, как он услышал о тапи. Воины начали обходить каждую хижину, на долго задерживаясь в них. Когда обход закончился и молчаливые воины вернулись к ерзям, Рос обнаружил, что мальчишка исчез.

Он бежал не оглядываясь, не чувствуя под собой разбитых ног. Ему казалось, что он умер и это его бесплотный дух несётся над степью. К вечеру на глаза стала накатывать пелена, ноги ослабели и мальчишка часто спотыкался и падал. Ближе к ночи он остановился у семи колодцев и повалился на каменистую землю.

* * * *

Анар поднялся и шагнул в темноту.

- Не уходи, - добавил он на ходу. Огонёк на камне погас окончательно. Я закрыл глаза и стал вслушиваться в окружающее. Вот слышен удаляющийся Анар, его осторожные движения, где-то, ещё дальше, какое-то ночное животное издало храп и побежало, удаляясь от реки. Вскоре я перестал слышать Анара и незаметно пропало ощущение присутствия кого-то чужого. Через некоторое время, вокруг воцарилась тишина, полная тех звуков, что находятся за пределами слуха. Лёгкий сон начал накатывать на меня и тут на лицо упала первая капля. Я взглянул на небо и увидел, как вдали сверкнула молния. Грома я не услышал, но спрятал меч и прижался спиной к поднимающемуся над головой берегу. Почти тут же с неба хлынула вода. Вспышки стали чаще и, наконец, до моего слуха долетели первые раскаты грома. И вдруг, совсем рядом раздался голос Анара.

- Промок? - спросил он. Я не мог понять откуда доносился голос. - Отодвинься немного вправо.

И тут я увидел, как слева от меня посыпались комья земли и в стене берега открылась высокая, но узкая дверь. В светлом проёме появилось лицо Анара.

- Входи же быстрее! - крикнул он сквозь раскаты грома. Я не заставил себя ждать и проскользнул в открывшийся проём; ножны с мечём пришлось взять в руки. Я стоял на земляном полу в просторной комнате и с меня ручьями стекала вода. Комната была пустой, если не считать присутствия меня, Анара, кучи соломы в углу и пары масляных ламп под потолком.

- Где мы? - спросил я, отжимая рубаху и штаны.

- Под землёй, - ответил Анар и улыбнулся.

- Мне не до шуток. - Я в ожидании посмотрел на Анара.

- А я и не шучу, - он прошёл в угол и завалился на солому. - Здесь живут подземные эльды. Они друзья и очень помогают Дану в трудные периоды с поставкой руды и камней. Горные эльды не дружат с нами, а подземным Дан, в своё время, оказал неоценимую услугу, но об этом позже. Видишь эту комнату, её сделали эльды только что, специально для нас.

- У них что, проблемы с жильём?

- Нет конечно, эльды свободно перемещаются под землёй всего мира и места им хватает, но мы, люди, для них чужие. Много лет назад эльдам грозило полное уничтожение. Земляные карбы разоряли их жилища и убивали детей. Дан принял эльдов, а жрецы Храма попросили совета у огня варнов, и огонь помог избавиться от карбов. Магия варнов оказалась очень сильной, такой, что после того, как ею воспользовались жрецы, до сих пор никто не видел ни одного карба. Эльды зажили ещё лучше, чем прежде и в благодарность стали приглашать к себе в дом людей, но скоро они заметили, что где побывал человек, там больше нельзя было жить. Стены покрывались зелёной плесенью, а сами эльды начинали болеть. Интересно то, что когда эльды жили в Дане несколько лет, то чувствовали себя превосходно. Если бы всё было иначе, мы бы с тобой смогли пройти до Дана в полной безопасности за несколько месяцев, но разве можно из-за двух скитальцев жертвовать целым народом?

- Ты сказал месяцев?! - я почему-то предполагал, что мы находимся гораздо ближе к Дану.

- Да, - Анар вздохнул, - это самый короткий путь. Старый эльд Вакарус объяснил наше местонахождение. Это очень далеко от Дана, это, - он выразительно посмотрел на меня, - это другая сторона великого моря.

Я не имел представления насколько огромно это море, но отчаяние скользнувшее в голосе Анара поселило в душе беспокойство. Я решил, что нам обязательно нужно добраться до Дана, я был почти уверен, что именно там и есть цель, ради которой я прибыл в этот мир.

- Ты представляешь дальнейший путь? - спросил я.

Он уверенно качнул головой.

- Сейчас должен подойти Вакарус, он принесёт ужин и карту.

Я сел на солому рядом с Анаром и стал ждать, но ждать пришлось не долго. В стене напротив двери, через которую я вошёл, открылся проём и в комнату шагнуло нечто, лишь отдалённо напоминающее человека. Это нечто было очень худым и высоким, словно собрано из жердей. На нём болтались какие-то лоскутки одежды.

- Вакарус! - воскликнул Анар и подошёл к этому существу, держащему в тонких руках поднос. - Взгляни, - продолжал Анар, - это - Арез, я тебе говорил о нём, - Вакарус повернул узкое лицо в мою сторону. Тонкая переносица, узкий рот, узкие глаза и высокий лоб, переходящий в абсолютно лысую голову, всё это смотрело на меня с нескрываемым любопытством. Интересно, что Анар наговорил про меня? А он продолжал:

- Еда очень кстати, дорогой Вакарус, мы проделали уже немалый путь, а впереди предстоит ещё больший. С твоего позволения...

Вакарус не дал ему договорить.

- Анар, прекрати эти церемонии, я знал тебя ещё ребёнком. Присаживайтесь и ешьте то, что успела приготовить моя жена.

Уговаривать нас не пришлось, мы уселись посреди комнаты и поставили перед собой поднос. Что на нём было я не мог определить с первого взгляда, но скоро понял, хорошенько всё испробовав. Хлеб, вода, мясо какой-то неизвестной мне птицы, (довольно вкусное), какая-то ароматная трава и что-то, что напомнило мне по вкусу сыр из молока губаны из мира Ватар с привкусом свежей земляники. Кроме этого, были грибы и копчёные полоски кожи, видимо арарки.

- Да, да, - говорил Анар, - это арарка, оказывается их здесь очень много, далеко не просто нам будет идти дальше, но и в этом есть свой плюс, ты наконец, сплетёшь себе нормальные ножны.

- Чем тебе не нравятся мои? И что прицепился с этим вопросом?

- Ты не понимаешь. Ножны из арарки очень легки и удобны, и ещё ты можешь их использовать во время голода.

- За несколько голодных дней можно остаться совсем без ножен.

- Ничего подобного! Смотри.

Анар развязал на груди ремень и положил на колени плетёные ножны. Отогнув край одной полоски, он отрезал кусок и отложил его в сторону.

-Смотри внимательно, - сказал он и указал на ножны. И вдруг я понял, что отрезанная полоска начинает снова отрастать на моих глазах. Я даже перестал жевать. За несколько минут ножны Анара приняли прежний вид. Он сидел и улыбался, глядя на меня. Вакарус стоял в стороне и, казалось, тоже улыбался.

- Это Арарка! - гордо сказал Анар. - Единственное существо, чья кожа после его смерти приобретает подобные свойства. Так, - Анар указал на ножны, - может продолжаться бесконечно, пока кожи не коснётся огонь.

- Хорошо, - сказал я, - но почему именно ножны? Почему нельзя сделать, например, плетёный пояс и носить его на случай голодных дней?

Анар отрицательно покачал головой.

- Нельзя. Многие пробовали и ничего не вышло. Кожа не восстанавливается. Наверное здесь скрыта какая-то древняя магия, никто уже не знает этого. И на сегодняшний день единственно полезная вещь из кожи Арарки это ножны для меча.

- Ещё, ватук, - вставил, до этого молчавший Вакарус.

- Ах, да, - сказал Анар, - ещё и ватук. Люди не пользуются им, но эльды всегда носят его с собой. Ватук - это мешочек для хранения талисманов эльдов.

- Скоро уже рассвет, - сказал Вакарус.

- Да, конечно, - Анар отодвинул поднос в сторону. Вакарус опустился напротив нас и разложил на полу карту.

В глаза сразу бросалось море, обозначенное на карте тёмно-синим пятном, несколько горных хребтов и одно слово, выведенное крупными буквами в правом верхнем углу: Дан. Родной город Анара обозначался чёрным кружочком. Карта хотя и была внушительных размеров, но я понял, что она далеко не полная и раскрывает перед нами лишь часть мира. Но большего и не надо было. Анар указал то место, где мы сейчас находились и путь до Дана стал более чем ясен. По-моему, единственно правильным было бы добраться до моря и следовать вдоль береговой линии к Дану. Анар полностью со мной согласился. Затем, попросил Вакаруса о предоставлении нам оружия в дорогу и немного еды.

- Конечно, - ответил тот, - моя жена уже собирает всё то, что может пригодиться вам в пути.

Он поднялся и, поклонившись, вышел из комнаты. Мне вдруг стало любопытно и я спросил Анара:

- Послушай, Анар, у эльда, с которым мы только что общались, тонкое и слабое тело, что у всех остальных дела обстоят так же?

- У особей мужского пола, да.

- Тогда как же они такими слабыми руками роют подземные ходы и такие просторные комнаты?

Анар улыбнулся.

- А их руки и не знают такой работы. С древних времён всё за них делают их жёны. Женщины эльды очень отличаются от мужчин, может и увидишь их когда-нибудь, но я тебе скажу, ничего интересного в этом нет. Они большие и толстые, с сильными руками. На пальцах у них растут мощные когти, в древние времена они помогали защищаться от карбов.

Анар свернул карту и поднялся.

- Нам не стоит здесь задерживаться, Вакарус и так уже достаточно будет болеть после этой встречи. Мы уйдём, а вход в эту комнату замуруют и больше никогда не будут к ней приближаться на расстояние нескольких метров.

В этот момент приоткрылась дверь, показалась тонкая рука, просунувшая в комнату небольшой мешок, перевязанный сверху чёрной лентой, охотничий лук и колчан с десятком стрел. Дверь закрылась, Вакарус к нам не вышел. Анар подхватил лук и колчан, а мне передал мешок. Он оказался плотно набитым, жена Вакаруса постаралась.

Когда мы покинули подземелье, снаружи уже светало. Моросил дождь. Мы съехали по грязному склону к воде, перешли реку вброд и пошли вдоль левого берега реки. Я вспомнил карту и остановился.

- Почему мы идём в Дан в противоположном от него направлении?

Анар тоже остановился, откинул назад мокрые волосы и ответил:

- День или два пути отсюда и мы достигнем Ладана. Там есть рельды шести кланов, на рельдах мы быстрее окажемся в Дане.

- Что ж ты об этом раньше не сказал?

- А зачем?

Я решил промолчать и мы продолжили путь. Солнце бледным пятном просвечивало сквозь серую пелену в небе, одежда вся вымокла и стала тяжёлой. Мы шли весь день ни разу не остановившись. Мне нравилась та лёгкость, с какой проделывал этот путь Анар. Казалось, что он не замечает ни дождя, ни долгого пути и бессонной ночи.

К вечеру дождь прекратился, мы продолжали путь. Небо постепенно прояснялось и, когда на нём появились первые звёзды, я увидел впереди широкий каменный мост через реку. А недалеко от него, на правом берегу высокий холм, поросший травой и кустарником. Кое-где на нём я заметил обломки каменных стен и торчащие в стороны два металлических шпиля.

- Дворец Лагорна, - сказал Анар, когда мы подошли к мосту и остановились.

* * *

Большим наслаждением было смотреть на висящий в небе шар, от которого изливались тепло и сила. Но этого было мало, в нем росла потребность чего-то еще, чего он пока не мог себе объяснить.

Он опустил взгляд на каменистую равнину перед собой. Его влекло вперед, к одинокой скале, стоявшей посреди равнины. Найдя на скале места, за которые можно было бы надежно ухватиться, он начал приближать скалу к себе и даже не заметил, что пропала из поля зрения рыжеволосая. Скала вздрогнула и поддалась, стала медленно двигаться к нему, но вместе с ней сдвинулась и вся равнина. В первые мгновения неожиданно в него врезались различной величины камни.

Она стояла на краю летающего острова и наблюдала за вылупившимся ночью рельдом, потомком когда-то обитавших в этом мире красных рельдов, ныне бесследно сгинувших по дороге в райскую землю Эпнаторол. Детеныш рельда покинул тесную скорлупу и неуклюже направился к одинокой скале, то и дело натыкаясь на камни. Но до этого он почти всю ночь пролежал на спине, пока жрица не поставила его на все четыре лапы. Это был первый вылупившийся рельд из восемнадцати яиц, находившихся на острове. Император. Белым узором руна власти венчала его голову. И он двигался вперед, пусть пока и неосознанно, но все же вперед, а свита его еще ждала пробуждения.

Двести лет поисков были позади. За эти годы жрица облетела весь здешний мир, исследовала каждый его уголок. И вот он - будущий император, его движения еще неуклюжи, а кожа тонкая и нежная, крылья, словно рваные лоскутья шелка безучастно лежат на спине. Вот он - сын императора, последнего Рель-Гранки Рельдов, Рель-Гранки мира Клоа.

Клоа означает - яйцо, и это яйцо подарило нового императора. Вот он остановился перед валуном, в два раза превышающим его рост, он оглядывает его и поворачивает вправо. Его движения еще порывисты и неверны, взгляд бессмыслен, но он уже слышит в себе зов и идет на него.

Жрица прикинула расстояние от рельда до скалы и решила, что можно спокойно вздремнуть, до вечера детёныш не проделает и половины пути.

* * *

Мальчик проснулся под утро от холода. Ноги были разбиты в кровь и сильно опухли. Собрав силы, он кое-как встал и заковылял дальше. Через час он словно отупел и уже не чувствовал боли. Ближе к полудню впереди показалась землянка, она чернела на небольшой каменной насыпи, а за ней возвышалось кольцо колодца, древнее и почти разрушенное. Дурная слава была у этого колодца, поэтому сюда редко заглядывали путники. Во времена правления миром драконов, в этом колодце нашёл своё последнее пристанище Эрзаль, могущественнейший человеческий вождь того времени, отдавший родную мать на расправу челгам, чтобы спасти свою жизнь. Его младший брат, вернувшийся из долгого похода, вызвал его на поединок и убил его, а тело бросил в этот колодец. Ни один путник, даже умирающий от жажды, проходя мимо этого места, не повернёт в сторону колодца, дабы не навлечь проклятия на весь свой род. Но вопреки всему, здесь жил уже очень давно, так давно, что многим казалось - вечно, самый известный в мире маг Лэм Амрохей, Лэм-отшельник. Что только не говорили о нём люди. И что он может мгновенно оказаться в любой части мира, и что превращение в различных животных это его любимое занятие. И так он под видом зверей собирает новости по миру, и что он знает ответы на все вопросы, а самое жуткое это то, что он потомок легендарного дракона Барлазара, чья власть над миром была самой жестокой.

Мальчик повалился возле землянки и закрыл глаза. Конечно же он не мог знать кому принадлежит землянка, в конце концов, ему было всё равно. Он уже не мог продолжать дальнейший путь. Жажда высушила все внутренности, а ноги, в конец разбитые, отказывались повиноваться.

Из землянки вышел Амрохей и остановился над мальчиком, ветер развевал седую бороду и длинные спутанные волосы. Стоило магу лишь провести рукой по затылку мальчика, как тот очнулся и повернулся на спину. Его глаза были сухими и пустыми словно пересохшие колодцы.

* * *

- Этот холм и есть дворец? - спросил я.

- Нет не холм, а то что скрыла под собой земля и трава. Дворец принадлежал одному из первых человеческих вождей, но прошло много тысяч лет с тех пор.

- Неужели это возможно? Неужели ваши строения не подвластны разрушению?

- Наши? - Анар вздохнул, - Наши подвластны, к сожалению, этот дворец строили варны. Их магия, наверное, будет жить вечно.

Мы ещё немного постояли, глядя на холм.

- Останемся на ночь здесь, - сказал Анар. Мы перешли через мост и обошли холм. Вдали на горизонте была видна полоска леса.

- Мне кажется, - сказал я Анару, - что безопаснее будет переночевать под защитой деревьев.

Анар отрицательно покачал головой и пошёл вокруг холма. Мы обошли его два раза, затем, стали подниматься на вершину и, наконец, Анар остановился возле края каменной перегородки, выглядывавшей из-под земли. Здесь он наклонился и отодвинул в сторону небольшой щит из переплетённых веток. За щитом открылся чёрный провал под землю. На четвереньках вползли мы в эту дыру, метра через два поднялись и огляделись. Я обернулся назад и вдруг увидел, как тёмное пятно метнулось от входа в мою сторону. Я успел убрать голову в лево, и нечто ударило мне в плечо и расцарапало его. Я вскинул руку, чтобы перехватить его, но оно уже подбиралось к горлу и я почувствовал, что медленно опускаюсь на пол и не могу пошевелить руками.

Я открыл глаза, плечо пылало словно в огне, во рту пересохло и страшно хотелось пить. Анар сидел напротив меня и что-то коптил над огнём.

- Хорош воин, - сказал он, посмотрев на меня.

- Что... Что это было? - с трудом прохрипел я. Тело казалось каким-то чужим и тяжёлым, язык во рту еле ворочался.

- Арарки, - буднично откликнулся Анар, - они выследили нас, целая семья, похоже, что они шли за нами очень долго. Я немного прошёлся по их следам.

- Так их было несколько?!

- Восемнадцать. Обычно в семьях меньше, но это, видимо, старая семья. Когда в семье глазок переваливает за двадцать, то молодые начинают выедать старых. Это была очень большая семья. На тебя напал вожак. Вожак всегда берёт на себя более крупную добычу, но он не мог знать, что в твоём организме нет противоядия к яду Арарки. Если бы вожак начал атаку с меня, то нам пришлось бы намного хуже.

- Ты говорил, что Арарки не ядовитые.

- Да, для нас не ядовитые, но если бы ты вчера не съел кусок мяса арарки, то может быть и вообще не выкарабкался, и дворец Лагорна стал бы тебе могилой.

- Чем больше Арарок съем, тем устойчивее буду к яду?

- Да. Мы едим их с детства. Так что, будь внимательнее.

- Благодарю тебя.

- Не стоит благодарности, ты тоже мне очень помог.

- Каким образом?

- Вспомни тех челгов возле пламени Быстрого. Неизвестно ещё, справился ли бы я с ними тогда? Я выходил из пламени, когда ты уже ушёл, а в этот момент человек ещё очень слаб.

Я с трудом приподнялся и сел.

- Выпей это, - Анар протянул мне деревянную чашу, на дне которой плескалась тёмная жидкость. Я опустошил чашу, но от этого захотелось пить ещё больше. Анар лишь покачал головой и отодвинул за спину бурдюк с водой. Всё тело моё обдало жаром и я покрылся потом. Голова закружилась и я снова потерял сознание.

Очнулся утром, вход был открыт, и солнечные лучи падали на мои ноги. Ещё вчера я думал о том, что было бы здорово сделать факелы и прогуляться по древнему дворцу, а сейчас мечтал поскорее убраться отсюда и снова идти на свободе и вдыхать полной грудью свежий воздух. Я сел и к своему удивлению почувствовал, что здоров и нет уже вчерашних жара и ломоты в костях. Выглянув наружу, я увидел Анара у подножья холма, тот собирал какие-то травы. Мне захотелось есть и я открыл мешок. Скоро поднялся Анар и разложил передо мной охапку травы.

- Для чего? - спросил я, не прекращая жевать кусок копчёного мяса.

- Здесь пахнет смертью, - ответил Анар. Я понимающе кивнул и вдохнул аромат свежей травы.

- Глядя на тебя, Арез, я думаю, что мы уже скоро сможем продолжить путь.

- Да я готов, - сказал я и начал собирать припасы в мешок. - Чем это ты меня вчера поил? Ещё ночью я умирал, а сегодня будто родился заново.

- Это кровь арарки. Кровь вожака, что отравил тебя.

- Клин клином?

- Что?

- Ничего. Спасибо тебе Анар.

- Не за что. Ты хотел видеть арарку? Выходи и я покажу тебе этих тварей.

Я подхватил мешок и мы вышли на склон холма.

- Вот они, - Анар указал в лево. В траве лежало тело огромной крысы, но почему-то она была лысая.

- Так это же крыса? - сказал я и подошёл ближе. Всё правильно, и хвост и морда и форма тела, только размерами она походила на средненькую собаку.

- Нет не крыса. - Анар остановился рядом. - арарка это, крысы, они меньше намного и по сравнению с араркой просто фузианы.

- Кто, кто? Фузианы?

- Ну, без зла, без пятна на совести.

- Святые?

- У нас нет этого слова, но я понял тебя, хотя фузианы будет точнее. Крысы жалкие безмозглые карлики по сравнению с араркой. Все виды глазок от арарок до Витиев высокоразвитые животные. Потому что в тот момент, когда внук Цалара давал челгам выпить из чаши знания, несколько капель упали на землю, и на этом месте выросла трава Рахз. По другому - трава потерянного знания. Она очень ядовита и ни одно живое существо даже не прикоснётся к нему, кроме глазок. Они едят Рахз.

- Наверно поэтому и мясо их ядовитое? - предположил я.

- Может и так. Но говорят, это оттого, что они убивают себе подобных.

- Разве у других видов животных такое не встречается?

- Ты чужой, - Анар пристально посмотрел мне в глаза, - далеко чужой человек. Только ты мог так подумать. В нашем мире ни одно животное не восстаёт внутри своего вида.

- А как же глазки?

- Они тоже чужие. Они пришли извне, позже рельдов, но очень давно. А вот челги, хотя и враги нам, но рождены этим миром и подобно нам соблюдают этот негласный закон. В нашем мире себе подобных убивают лишь глазки, тапи, да полудикие племена людей, отвергнувшие в начале истории союз с рельдами, их мы называем глотами.

Мы спустились с холма и продолжили путь вдоль реки, теперь уже по правому берегу. Идти было легко, будто и не было вчера большого перехода и встречи с араркой.

- Пынь!?! - вдруг сказал Анар и внезапно остановился. Я застыл рядом и посмотрел туда, куда указывал Анар. В двадцати шагах от нас на муравейнике сидел зверёк. Он мне напомнил енота, лишь шерсть его была серебристой и поблёскивала в лучах солнца. Он сидел перед нами всего несколько мгновений, а потом нырнул в траву и скрылся.

- Кто это? - спросил я.

- Пынь. - ответил Анар. - Его ещё называют вчерашним. Ты не представляешь как тебе повезло сейчас, Арез. Человек может увидеть Пыня всего лишь раз в жизни, и то не каждый, а поговорить с ним и подавно выпадает удача единицам.

- Почему его называют вчерашним?

- Точно не знаю, но так повелось уже давно. Пынь появляется в жизни человека или перед близкой смертью этого человека, или, когда человек идёт по грани, между жизнью и смертью и должен немедленно сделать выбор.

Мы двинулись дальше. Иногда на нашем пути попадались небольшие рощицы, раза два Анар пытался подстрелить диких коз, но козы были очень осторожными и не подпускали к себе близко. Река постепенно расширялась и течение её стало ещё более ровным и спокойным. До самой ночи мы не останавливались, в надежде, что найдётся хоть какое-то укрытие, но так и пришлось остановиться под открытым небом.

Анар развёл огонь и, вдруг, схватил лук и выстрелил в небо. Через мгновение что-то упало в траву недалеко от нас. Анар встал и скрылся в темноте.

* * *

Поначалу, ему было очень трудно приближать скалу, но вскоре, после нескольких болезненных столкновений с камнями, он научился перемещать к себе цель, выбирая для нее свободную дорогу. Скала выросла перед ним, бесконечно высокая и абсолютно непроницаемая. И сразу он почувствовал голод и вонзил зубы в каменную плоть скалы. Это произошло быстро и так естественно, будто он уже давно знал, что рельды питаются, в основном, знанием черного камня. И камень расплавился в его пасти и ударил в голову, застоявшимся ароматом тысячелетий. Он проглотил его и нашел себя рельдом, ищущим знаний.

Рельд во второй раз прикоснулся к абсолютности черной скалы, откусив кусок больше прежнего. И вновь, память тысячелетий этого мира наполнила голову бушующим пламенем и осела в ней искрами. Горло приятно обожгло и в животе снова стало тепло. Руна его имени и имени рода, к которому он принадлежал, на мгновение осветилась, и он нашел себя Амирусом из благородного рода Иирусов, императоров Клоы, Рель-Гранки народа рельдов.

Амирус снова принялся за камень. Раз за разом он вгрызался в скалу, и ему все было мало, голод тысячелетней спячки все еще жил в нем, но он уже чувствовал, как крепнет его тело, как проясняется разум. И уже не кружится голова после каждого куска скалы, и искры от костра тысячелетней истории Клоы находят в голове свой порядок, и уже не так быстро гаснут, успевая оставить в его сознании светлый след.

Но наконец, и тысячелетний голод был утолен. И он обернулся, и обнаружил, что свита его все еще спит. Стоя у скалы на небольшом возвышении он разглядел все семнадцать яиц. Они светились тревожным огнем ожидания. И он увидел жрицу, сидящую на камне у края острова, и поскольку она спала, он решил не тревожить ее, хотя, пробуждение и забота о растущих рельдах всегда было обязанностью жриц огненной башни. Амирус взглянул на небо, и тут же, в воздухе зазвенел колокольчик пробуждения. Он звенел тонко и протяжно, но самого его видно еще не было, будто звенел он из запределья. Колокольчик продолжал звенеть и над островом нависло белоснежное облако, из которого повалили розовые хлопья снега. Скоро проявился и сам колокольчик, он возник над головой Амируса и , продолжая звенеть, поплыл над островом. Снег не ложился на камни, а застывал в воздухе, по известным лишь ему законам, уплотнялся, приобретая формы пышных деревьев, чьи корни лишь слегка касались поверхности острова. Снег менял цвет, деревья приобретали свою естественную окраску, на камнях зазеленела густая трава и высыпали цветы . Воздух наполнился ароматом весны. Остров превратился в дивный сад. Снег продолжал валить и, вскоре, по саду запорхали разные птахи и запели на всевозможные голоса, запрыгали белки, в траве зашевелилась своя жизнь. Колокольчик звенел и плыл над островом. На каждым яйцом рельдов загорелось крохотное пламя, оно утончалось на кончике, превращаясь в огненную нить и , извиваясь, поднималось вверх. Скоро повсюду загорелись руны древнего языка народа рельдов. Пламенеющие лоскутки продолжали чертить забытые в этом мире слова, рассказывая каждый историю мира.

Перестал идти розовый снег. Деревья качались на ветру, птицы продолжали щебетать, огонь в воздухе уплотнялся, но наконец, колокольчик, облетевший каждое яйцо, приблизился к Амирусу и упал перед ним на камень, со звоном превратившись в серебренную чашу, из которой заструился огненный родник. Руны в один миг из красных стали белыми и невесомым пеплом осыпались вниз, покрыв траву сединой. Огненный ручей пробил себе дорогу к краю острова и, свернув направо, обогнул весь остров вдоль края, замкнулся в себе и ринулся с острова вниз, с высоты к земле.

Амирус наблюдал за всем происходящим и хранил молчание. Зелень, поднявшаяся на камне, оплела спящую жрицу с головы до ног, а она даже не замечала этого. По ней бегали невозмутимые ящерицы, птицы садились на голову, щебетали, жрица продолжала спать.

Облако над островом незаметно рассеялось и солнце засияло с прежней силой.

Когда огненный ручей, падающий с острова, достиг земли, яйца треснули одновременно. Рельды проснулись и теперь рвались на свободу. Ни один из них еще не знал себя рельдом, но уже желал знать себя свободным. Они освобождались от скорлупы и Амирус подумал о мгновеньях тишины. Он лишь подумал, но жрице этого хватило, она проснулась и замерла, не в силах пошевелиться, оплетенная травой. Она оглядывала освобождающихся рельдов и понимала, что не может двинуться. Жрица знала, что магия рельдов совсем иная, нежели у варнов или у людей, и не каждому дано увидеть ее истинное лицо. От жрецов Башни она слышала, что для того, чтобы понять магию рельда и противостоять ей, нужно войти в истинный мир рельда, а для этого необходима дверь, которую открывает только сам рельд. И лишь жрица подумала об этом, как над ее головой прозвенел колокольчик, и мир вокруг изменился.

Дивный сад благоухал, пел божественную песню ароматов и звуков. На мгновение жрица, буквально, ослепла от этого обилия. Ящерицы и насекомые ползали по ее телу и, увидев это, она вздрогнула, попыталась высвободить руки, и это у нее получилось, растения сами отпускали ее. Жрица раскрыла крылья, взмахнула ими и вырвалась из зеленых объятий. Сверху сад, охвативший весь остров, предстал в полной своей красоте. Каждый камень был покрыт зеленью и усыпан цветами. Ароматом весны благоухал воздух, лишь посреди острова одиноко возвышалась скала. Вылупившиеся рельды, все как по команде, двинулись к этой скале, неловко переставляя лапы в траве. Император в ожидании грелся на солнце. Жрица немного покружила и села на прежнее место.

Один за другим, детеныши подошли к чёрному камню. Их тела покачивались из стороны в сторону, но как только морды касались камня, то тут же вгрызались в него. Император не вмешивался, он сидел чуть в стороне и разглядывал вершины деревьев. Рельды с аппетитом заглатывали огромные куски камня, на мгновение их тела из темно-красных становились алыми, вспыхивал на голове рисунок руны, а затем, весь цвет плавно успокаивался.

Они продолжали грызть камень до темноты, иногда к ним присоединялся император, но с приходом ночи, рельды затихли, как затихла жизнь и во всем саду, лишь ночной ветерок шелестел листвой. Жрица за ночь несколько раз облетала остров, все было спокойно, огненный ручей завораживающе пламенел в темноте. Она пролетала под островом и видела огнепад, летящий на землю и образующий внизу огненное озеро.

Под утро жрица успокоилась и снова расположилась на вершине камня.

С восходом солнца проснулись рельды и тут же принялись за камень, более всех усердствовал император. Жрица отметила, что за ночь их тела окрепли. В полдень они стали по очереди подходить к чаше, из которой бил огненный источник и пили из него, после чего, оставались тут же неподалеку, ложились в траву и немного дремали, затем, снова подходили к скале. И жрица поняла, что это будет происходить еще многие дни, до тех пор, пока рельды не окрепнут и не будут готовы к полету. До захода солнца, она покинула остров и отправилась на охоту, ей самой не мешало бы подкрепиться.

Постоянный голод знаний мучил его. Камень лишь на время притуплял эту жажду. Амирус уже знал, что он - император рельдов, или Рель - Гранки и рельды, что рядом с ним, - его свита, Рель-бены рельдов. Правители земель или торолов Клоы. Их семнадцать: Рель-Бен Мэг из дома Арзеля, Рель-бен Залус из дома Изаргов, а так же из дома Изаргов: Бирд и Ламин, Рель-Бен Хану из дома Арзеля сын великой Охалген, Ларун из дома Текаты, Каур из дома Анаргов, и его братья: Агором и Калар; Рель-Бен Хор из рода Иирусов, а так же Аэра, Лея, Милона, Тарнава; Рель-Бен Раг или сияющая бездна; Тагу и Рель-Бен Талай. Все они сейчас наслаждаются послеобеденным отдыхом возле живого источника. Должно пройти достаточно времени, чтобы рельды окрепли перед началом их пути.

Амирус привычно проводил взглядом жрицу, пролетевшую над ним и осторожно расправил крылья. Скала раскрывала историю мира, но ничего не говорила о тяге к небу. У Амируса временами перехватывало дыхание, когда он смотрел вверх. Кровь звала его в небо, и с каждым днем он все отчетливее слышал этот зов. Он пытался понять, наблюдая за летящей жрицей, как она это делает, но разве можно понять запредельное?! В последнее время особенно, когда солнце стояло высоко, он забывал даже о черном камне. И когда все остальные рельды вгрызались в скалу и только пыль стояла от работы их челюстей, Амирус подходил к краю острова, к самой кромке огненного ручья, и глядел вниз на землю, на плывущие внизу облака, на волнующееся море деревьев; наблюдал, как птицы стаей описывали круги. Он мог полдня наблюдать за всем этим, но чувство голода было сильнее, и он возвращался к скале, оставляя момент прозрения на следующий день.

Жрица видела все эти одиночные прогулки юного императора. Скала постепенно теряла в объёме и, с каждым днем, это происходило быстрее, и она понимала, что близится время, когда рельды встанут на крыло.

* * *

Нет, он не узнал в согнутом седом старике самого могущественного мага Клоы и поэтому долго смотрел на него, пытаясь понять, что этот старик от него хочет.

Амрохей глядел на мальчика и сокрушенно качал головой, разговаривая с собой в полголоса. Эта привычка появилась у него в те времена, когда создавать степные колодцы еще и в мыслях у людей не было. И степи как таковой не существовало, на ее месте высились горы, поросшие лесами и покрытые снегом, прорезанные реками и хранящие озера чистой снежной воды. Амрохей стал разговаривать сам с собой еще до битвы Лиафанов из огненного мира и рельдов, когда вскипели реки и моря, а неприступные горы были стерты в бескрайнюю степь, лишь много позже поросшую травой и заселенную жизнью. И с тех пор, трава уже бесчисленное количество раз сменилась, и люди возвели колодцы, и колодцы эти обветшали и многие разрушились, а привычка Амрохея только лишь крепче стала.

- Двенадцать тысяч лет, двенадцать тысяч лет, - бубнил он себе под нос, а на его глазах наворачивались слезы, - и всякий раз казалось вот и настал час! О, великие предки! Как же долго! Почему так долго, император?

Маг нагнулся и осторожно потрогал разбитые ноги мальчика.

- Семь склянок, семь свитков, исхоженные пути, исхожен весь мир! Маг на время замолчал и, не в силах просто стоять и смотреть на мальчика, сходил в землянку и вышел, держа кувшин с водой. Мальчик, не двигаясь, наблюдал за стариком. Тот набрал воды в ладонь и смочил его ноги. Мальчик в испуге дернул ими, но скоро успокоился, ноги перестали болеть, по мышцам разлилось приятное тепло, и опухоль спала. После этого, Амрохей плеснул с ладони мальчику в лицо и, не дав ему опомниться окатил его с ног до головы, вылив всю воду из кувшина.

- Все в последний момент! - продолжал бормотать, поворачиваясь спиной старик, - И что бы там не говорили другие, а даже боги все оставляют на последний момент. О, великие предки, двенадцать тысяч лет! Великие предки!

Амрохей опять скрылся в землянке и долго не показывался, его даже не было слышно. Мальчику стало намного лучше, он, буквально, возродился, посвежел и набрался сил всего за несколько мгновений. Поднявшись на ноги, он подошел к двери землянки и остановился в нерешительности. Время шло и, наконец, он решился и, приподняв край старой шкуры, вошел. Его окутал сумрак, а босые ноги ощутили прохладу влажной циновки, лежавшей перед входом. Мальчик удивился, он не почувствовал тяжелого спертого воздуха, какой привык вдыхать в хижине своих соплеменников. Напротив, воздух в землянке был свеж и наполнен ароматом множества трав. Землянка оказалась очень просторной для одинокого жителя пустыни. Перед мальчиком открылось низкое, но широкое помещение, с тлеющим очагом посередине и с разной домашней утварью. Маг прошел мимо очага и выплеснул оставшиеся капли из кувшина в огонь, костер вспыхнул с новой силой, будто в него только что плеснули масла. Мальчик от неожиданности зажмурил глаза. Комната озарилась ровным светом и лишь, позже он заметил, что огонь в очаге старика горит без дыма и копоти, и от игры пляшущего пламени по землянке разливалась свежесть снежных вершин. Стены её, выложенные из камня, были увешаны шкурами орхов и латиподов, в холодные зимние ночи только они и могли по настоящему согреть человека и даже маги не брезговали этим. На полу, также, были уложены шкуры и мальчик, решившись, опустился на одну из них. Седобородый сел напротив него, и улыбнулся. Он ловко поправил котел над костром, которого (мальчик мог бы в этом поклясться) за мгновение до этого еще не было и в помине. В котле тут же зашумела вода. Мальчик молча наблюдал, ему ничего другого не оставалось делать, и вдруг, этот странный старик заговорил с ним на его родном языке.

- Ты устал с дороги , путник, вот порог, входи и отдохни. Здесь вода и еда, огонь и уют, неторопливая беседа друзей....

Мальчик узнал слова песни своего народа, ее пели обычно женщины, он вспомнил голос матери и на глазах, сами собой, появились слезы. А старик продолжал, будто не замечая мальчика.

- Твой колчан пуст - мы наполним его стрелами и на охоте ни один зверь не ускользнет, а в битве - враг не успеет даже взглянуть на тебя. Твой меч притупился - наши мастера поправят его и он будет лучшим и отразится лучом солнца в глазах любимой женщины, и подарит еще не раз твоей руке победу, а сердцу - радость битвы.

- Твои ноги устали в долгом походе и утомились плечи под невзгодами пути, присядь и умойся, и освежись, оставь за порогом память о бедах. В этом доме все пути идут к вершине, и ты поклонись этому очагу и огню в нем, в чистоте и радости новых свершений.

- Пусть сердце твое не узнает никогда малодушного страха, пусть бьется в радости и мужестве, доброте и твердости.

- Пусть дети твои в почтении смотрят на путь твой и не стремятся искать легких дорог, а ищут волю предков в делах своих, не скрывая от них помыслы сердца своего.

Старик говорил очень певуче и так это было похоже на вечер в родной деревне, что мальчик стал успокаиваться. Продолжая говорить, старик медленно поднялся над костром и , вдруг, прервав речь, зачерпнул из котла горсть горячей воды и плеснул на мальчика.

- Познавший суть дракона, - вскричал старик, - познает суть всякой твари!

К удивлению мальчика, вода его не обожгла, капли лишь освежили лицо, но что потом с ним произошло, было выше его понимания.

Старик навис над костром, его волосы и борода потемнели, в глазах заплясало пламя, руки он протягивал к мальчику, повалившемуся на спину, бесконечно повторяя на различных языках одну и ту же фразу:

- Познавший суть дракона, познает суть всякой твари.

Одним рывком мальчик отпрыгнул от костра, сбив пустые горшки и прижался спиной к стене. Но уже через мгновение его тело начало изменяться. Руки постепенно вытягивались и превращались в лапы, туловище изгибалось и покрывалось густой шерстью, мальчик, не в силах преодолеть превращение, повалился на бок и застонал. Постепенно его стон превратился в рычание и шипение. Через несколько мгновений, перед костром, на шкуре латипода, лежала небольшая черная пантера и злобно шипела на огонь, перебирая лапами и ворочая из стороны в сторону хвостом. Маг стоял неподвижно, все так же вытянув руки и уперев взгляд в черную кошку. И превращение продолжилось. Из кошки получился бурый медведь. Он поднялся на задние лапы, но покачнулся и завалился на бок, свернулся в большой пушистый ком и тут же начал разворачиваться, шерсть на теле постепенно опадала, кожа покрывалась пластинчатой чешуей, морда вытягивалась и, вскоре, перед магом предстал дракон. Небольшой, но наполненный настоящей драконьей мощью. Он поднял голову и, взглянув на старика вымолвил лишь одно слово, но оно прозвучало так, словно десятки молний ударили в это место и сотрясли землю.

- Доколе ?! - вопросил дракон и старик вздрогнул и поспешно взмахнул руками. Дракон стал белым, как снег, взгляд его остекленел и осыпалось чудище пеплом на шкуры перед костром, и возник, лежащий на спине с закрытыми глазами, мальчик.

Старик спохватился, подбежал к нему, приложил ладонь к шее, облегченно вздохнул и тут же повернулся к кувшинам, стоявшим вдоль стены на широких полках.

Сознание скакало и не могло остановиться. То он был гигантской кошкой, лежащей на раскаленных углях и играющей с мышкой в виде седого старичка, то он превращался в медведя, бредущего по степи в поисках воды и нашедшего забытый кем-то, полный до краев кувшин. И он лег на камни, чтобы закрыть своим телом этот кувшин от солнца, пыли и врагов. Но кувшин, вдруг, оказался зародышем дракона, и зародыш ожил и начал проникать в него, в медведя, через живот и лапы, охватил спину и голову, распрямил хвост и поднял голову, и вот - он теперь, сам дракон, владеющий всем: рождением и смертью и повелитель этого мира. И вот он - враг его перед ним.

И враг держит шею его одной рукой, и в этой руке и жизнь и смерть, и мучительно знать, что враг сейчас сильнее его, и он вопрошает от боли:

- Доколе?!

И просыпается он в ночном лесу, встает и оборачивается и видит, что лес этот пылает со всех сторон. И он бежит сквозь кусты, охваченные огнем, пытаясь вырваться на свободу, но конца и края нет пожару, огонь хлещет по рукам и шее. Теперь он снова мальчишка и прыгает к земле, но и здесь пламя достает его, он переворачивается через голову и ныряет в лесное озеро. Озеро глубокое, берег от берега отстоит далеко, так что не достать его огню, да и осталось-то, переждать всего ни чего, до утра лишь, а к утру огонь обязательно спадет.

А на утро проснулся он с головной болью и сразу же вспомнил, где он находится, и как сюда попал. Кошмар оказался всего лишь сном, тело было в порядке, только он не помнил, как уснул перед костром.

Мальчик огляделся, угли в костре слегка тлели, над ним висел котел с водой, вдоль стен стояли кувшины, только старика он разглядел не сразу, тот лежал у входа, укрытый шкурами. Мальчик осторожно, на четвереньках, подполз к нему. Старик лежал неподвижно, и казалось, не дышал. От одной только мысли, что старик помер, мальчику сделалось жутко, и он отпрянул назад, к очагу. Угли сами по себе вспыхнули, в хижине стало светлее. Мальчик не отрываясь смотрел на старика и все больше убеждался, что тот мертв. Но, в конце концов, он решил, во что бы то ни стало выбраться из хижины на свободу и еще раз подобрался к старику. Огонь в костре вспыхнул еще ярче. Мальчик продолжал ползти и, вдруг, (в какой момент это произошло он не заметил) вместо старика возник широкий ствол дерева с дуплом. И не просто дерева, а дерева Мун, которое растет лишь вдоль горной гряды, отделяющей море Альхамрау от степи. На мгновение мальчик замер и этого мгновения хватило, чтобы от ствола дерева, в две стороны, поползли ветки, переплетаясь друг с другом и образуя живую ограду вокруг мальчика. Тот попытался отступить назад, но и там были ветки. Дерево своим стволом пронзило крышу хижины отшельника.

Мальчик испуганно озирался и нигде не мог отыскать старика. Живая изгородь медленно сжимала кольцо. И не зная, что лучше придумать, мальчик снова подполз к стволу, встал на ноги, поглубже вдохнул и нырнул в дупло. Он два раза ударился плечами о стены и на этом его падение закончилось. Вокруг было абсолютно темно. Он снова поднялся на корточки, чисто механически прошел вперед и провалился, но на этот раз в свет и ветер, и в море холодных водяных брызг.

Мальчик упал в озеро с высоты небольшого водопада. Вокруг озера простирался лес, а за деревьями виднелись горы с белоснежными вершинами. От неожиданности он чуть не захлебнулся, но быстро пришел в себя и направился к ближайшему берегу. И только подплывая к нему, он заметил, что над самой водой в воздухе висят два дракона. Они не то, чтобы парили, расправив крылья, нет, крылья драконов покоились за спиной, а сами они сидели на четырех лапах, не касаясь воды и внимательно следили за ним.

Драконы отличались друг от друга, один был чуть больше другого. Оба темно-красные, но у большого вдоль переднего края крыла шла широкая белая полоса, у меньшего же эта полоса была тоньше и почти незаметна. Из полуоткрытых пастей вырывались клубы дыма и языки пламени. Драконы почти не шевелились, лишь поворачивали головы, следя за продвижением мальчика. Того охватил такой ужас, что он еле добрался до берега, а выбравшись, тут же бросился бежать к лесу. Ему казалось, что чудовища сорвутся с места и спалят его, словно насекомое. Драконы не двинулись, позволив мальчику скрыться за деревьями. В лесу стоял сумрак, словно здесь был уже вечер. Мальчик долго пробирался сквозь густые заросли, разорвав на себе одежду. Пахло осенью, прелыми листьями и было прохладно. Он не знал, куда движется, но, в то же время, ему казалось, что эти места ему знакомы с раннего детства. Вот пошли молодые стройные сосны, здесь лес поредел, мальчик прибавил ходу, он знал, что за соснами пойдет небольшой склон, за которым откроется равнина. И действительно, земля пошла под уклоном вниз, но вместо равнины перед мальчиком возникла непроходимая каменная стена, здесь уже начинались горы. Он обернулся, опасаясь преследования, и пошел вправо вдоль стены. Приходилось перелезать через камни, а некоторые обходить стороной, и скоро он понял, что начинает идти по кругу, горы образовали кольцо вокруг озера. Мальчик остановился, теперь он окончательно сбился с пути и не знал куда и зачем идет. Руки и ноги его были исцарапаны, он чувствовал нарастающий голод. Ветер раскачивал деревья, птицы на разные голоса прощались с солнцем, мальчик сел на землю и сгреб под живот охапку листьев. Так сидел он, глядя перед собой, до наступления темноты.

Тело продрогло и ему пришлось встать, сделалось страшно, и он пополз на четвереньках по ночному лесу. Так полз он долго, пока не стер себе колени и не выбился из сил. Слева блеснула зеленоватая искра. Отдохнув немного, он отправился дальше и скоро опять увидел зеленоватую искру, и не одну. На высоте человеческого роста, вдоль каменной стены, проходила светящаяся полоса и исчезала в глубине скалы. Мальчик подобрался ближе и уткнулся в камень. Встав на ноги, он пошел вдоль полосы, руками держась за скалу. Вокруг было очень темно, поэтому он не сразу сообразил, что уже вошел в пещеру и идет по ее каменному коридору. Мальчик заметил это, когда воздух вокруг посветлел. Стены, пол и потолок пещеры были усыпаны светящейся пылью. И чем дальше он углублялся, тем бледнее становилась зелёная полоса, за которой он шел все это время. В ширину пещеры мальчик мог свободно сделать до пяти шагов, высота же постоянно менялась, но ни разу не приходилось пригибаться, чтобы пройти вперед. Мальчик не задумывался, когда пещера разделялась на два или три прохода, он сворачивал в тот, в котором, как ему казалось, было светлее. Но скоро пещера стала угнетать своим однообразием, мальчик шел вперед, хотя, делал это с каждым новым поворотом все медленнее. И наконец, совсем остановился и повалился на каменный пол без сил. Он лежал и смотрел на уходящий вверх пещерный свод и не заметно для себя уснул.

* * *

На ужин у нас была Клачка (как назвал подбитую птицу Анар). Мяса от неё было конечно не много, но всё же это было вкусное и свежее мясо. За едой мы разговорились и я узнал кое-что любопытное о Пыне. Оказывается, Пынь не был животным, как я поначалу подумал. По словам Анара это был свободный дух всей природы. Питается Пынь мелкой рыбёшкой, прибрежной травой и калом рельдов. При встрече с ним человек может задать Пыню один вопрос, на который тот не всегда отвечает. Слушая Анара, мне всё меньше хотелось ещё раз встретиться с этим Пынем. После ужина Анар вызвался дежурить у огня, а я лёг в траву и тут же уснул. И казалось, спал всего одно мгновение, как Анар осторожно разбудил меня и лёг рядом. Я пересел чуть подальше от огня, чтобы легче было заметить приближение врага. Небо опять затянули тучи, лишь иногда выглядывал на короткие мгновения край луны, словно голова утопающего. До рассвета я с беспокойством вслушивался в окружающее пространство, опасаясь, в первую очередь, приближения арарок. И как оказалось потом - напрасно. Утром Анар объяснил, что арарки охотятся до заката солнца, в исключительных случаях, в голодный год, могут позволить себе напасть в первую половину ночи. В темноте их тела начинают отсвечивать синеватым светом и их хорошо видно.

На завтрак мы окончательно доели то, что дал нам в дорогу Вакарус. В мешке осталась лишь вода и стеклянная баночка с мазью для заживления ран. И скоро мы поднялись и вновь пошли вдоль реки. Подходя к воде, мне вдруг показалось, что с права от меня стоит Пынь. Я обернулся, но в следующее мгновение никого не увидел, лишь утренний ветерок слегка играл высокой травой. Часа через два мы увидели впереди стадо огромных и необычайно величественных животных.

- Орхи, - сказал Анар, и мы на некоторое время остановились разглядывая их. Размерами они не уступали рельду, оранжевая короткая шерсть словно горела на солнце. Орхи не спеша продвигались к реке, на ходу пережёвывая траву.

- Честно говоря, - сказал Анар, - я не ожидал встретить здесь орхов. А если орхи пасутся вблизи моря, то где-то поблизости должно быть логово драконов. Может быть даже и не одной семьи.

- Драконы до сих пор опасны для человека?

- Ещё как! Опаснее чем в древние времена. Человек стал меньше и слабее, а драконы окончательно потеряли разум и стали ещё злее. У них уже в крови охота на человека, и даже не кровь это, а жгучая смесь из злобы и мести.

- Но что мы можем противопоставить драконам?

- Ничего. Рельдов с нами нет, мы почти беспомощны перед драконами. Можем полагаться только на удачу и свою сообразительность. Обычно драконы вылетают на охоту или рано утром, или ночью, когда из своих нор выходят латиподы. Будем надеяться, что днём нам повезёт.

Мы прошли мимо стада орхов и оставили его далеко позади, когда в синем небе с редкими клочками облаков показался чёрный силуэт. Анар среагировал мгновенно.

- Ложись! Дракон!

Мы залегли в траву, лицом к небу и замерли в ожидании. Несколько раз он пролетел над нами, постепенно снижаясь тяжёлой чёрной тушей, словно был ещё не уверен - стоит ли связываться с нами.

- Придётся биться, - сказал Анар, - а то так и сожрёт ведь, как трусливых мышей.

Мы поднялись на ноги и выхватили мечи, хотя, по-моему, в нашем положении наше оружие было мало эффективным против дракона. Но не смотря ни на что, я надеялся на свой Кеху, он легко разрезал не то что плоть, но и камни. Сейчас необходимо было лишь поймать нужный момент. Дракон развернулся в воздухе, на мгновение завис, разглядывая нас, и ринулся вниз. Я взглянул на Анара, его лицо было спокойным и внимательным, словно он каждый день только и делал, что бился с драконами. И наконец, настал тот миг, когда мы одновременно отпрыгнули в стороны. Дракон метил в меня и попытался подхватить лапами с лёту. Но у него ничего не вышло. Я даже успел полоснуть его по брюху. Он снова набрал высоту, мой удар оказался болезненным для него и он взревел и тут же камнем пошёл на меня, уже вовсе не замечая Анара. Я присел, готовясь к прыжку, но дракон промахнулся, да и я успел лишь задеть его краем меча. В этот раз он не стал подниматься высоко, а почти тут же рванул на меня. Я отскочил, он пронёсся мимо, но меч Анара достал его. Дракон вдруг накренился в право, прижимаясь к земле, ткнулся мордой в траву и тут же его хвост подлетел вверх и, дракон перевернулся через голову, ломая себе шею. Через пару минут мы уже стояли рядом с неподвижным телом дракона.

- С ним всё кончено, - буднично сказал Анар и принялся вытирать травой свой меч.

- Да уж, - только и смог сказать я, разглядывая поверженного гиганта.

И скоро мы уже шли по направлению к Ладану.

* * *

И это произошло! На удивление Амируса произошло очень просто, в один из бесконечно повторяющихся дней он , так же как и обычно, подошел к краю острова и, не замедлив шага, провалился вниз. Крылья раскрылись сами по себе, но заработали они, поначалу, в лихорадочной спешке, из-за которой его несколько раз перевернуло в воздухе. У самой земли он выровнял полет и взмыл вверх. У него перехватило дыхание.

Такого чувства с самого рождения он еще не испытывал. Его тело ликовало! И в этот момент Амирус понял, что полет и есть смысл существования рельда. Именно эта свобода. Именно в этом молниеносном преображении он и родился по-настоящему. Душа рвалась вверх, в бесконечность неба. Но скоро Амирус увидел, что с полетом в небо придется повременить, у него просто-напросто кончаются силы. Он пролетал над огненным озером, вокруг которого простиралась равнина и совсем недалеко начинался густой лес. Амирус начал снижение, но тело перестало быть управляемым и он рухнул на землю почти у самого берега, отбил себе лапы и правый бок, на который по инерции завалился. Над ним поднялось облако пыли.

* * *

Ему снилось, что он лежит у домашнего костра, над которым отец поджаривает куски мяса и поливает их пахучим рассолом. И он проснулся и понял, что запах мяса ему не снится, а действительно реален и источник его совсем близко. Мальчик сел на каменном полу и осмотрелся. Он находился все в той же пещере, стены которой слабо светились. Сколько прошло времени с тех пор как он вошел в нее, определить было сложно. Он замерз и страшно проголодался. Запах костра и жаренного мяса, шедший откуда-то сзади, сводил с ума. Мальчик поднялся и направился к источнику дурманящего запаха. Касаясь руками стен, он заметил, что ладони тоже как и стены начинают светиться от слоя пыли, осевшей на них. С каждым шагом запах становился насыщеннее, живот урчал. За эти дни мальчик очень ослаб, он остановился перед поворотом, который прошел еще до того, как уснуть на полу пещеры. За поворотом имелся еще один проход откуда тянуло едой. Совсем недалеко, на стене напротив плясали отблески близкого костра и слышался человеческий разговор.

Мальчик присел и прижался спиной к стене. Очень неожиданным было присутствие здесь людей. Голоса их были громоподобны и звучали словно каменный обвал в горах, но запах еды кружил голову и мальчик снова поднялся и медленно двинулся вперед.

Когда до костра осталось всего шагов десять, он остановился. Чтобы увидеть людей, нужно было наклониться и заглянуть за каменный выступ, ставший на пути мальчика. И он, сев на корточки и вытянув шею, выглянул из-за выступа. Перед ним сидели два мохнатых великана. Они разложили костер посреди пещеры (где только они раздобыли дрова?) и уселись друг напротив друга. Густая шерсть покрывала их тела. В размерах они превосходили любого крупного медведя почти в два раза. Рядом с костром лежало тело поверженного мерга, это его мясо сейчас жарилось на углях.

Сам не понимая того, что он делает, мальчик двинулся к костру. Великан , сидевший к нему лицом и в этот момент размахивавший руками, замер на месте и в изумлении посмотрел на мальчика. Второй поднялся и, обернувшись , в немом удивлении уставился на него. Мальчик вдруг осознал, что его заметили, и изо всех сил рванул к костру, выхватил из углей дымящееся мясо и повернул обратно. На его безрассудный поступок великаны отреагировали неожиданно: они вздрогнули и бросились бежать в разные стороны, и один обогнал мальчика. Тот остановился. Великан, не справившись с поворотом, врезался в стену, ударился об нее головой, свалился на спину и замер, видимо на время потеряв сознание. Другой же, пропал из виду. Мальчик выронил горячее мясо из рук, сунул обоженный палец в рот и уставился на лежащего великана. Он не мог понять, чего так испугались они, присел, поднял мясо и принялся его жевать. Великан очнулся, повертел головой. Потом, попятился, вскочил на ноги и скрылся за поворотом. Мальчик даже не успел испугаться. Но все же из осторожности он решил здесь не задерживаться. С этой мыслью он подошел к костру, подхватил несколько кусков мяса про запас и пошел прочь.

Поначалу он прислушивался, не преследуют ли его великаны , но не услышав ничего подозрительного, успокоился. Скоро он начал замечать, что стены пещеры стали покрывать вьющиеся растения с тонким стеблем, с широкими листьями и редкими алыми бутонами нераскрывшихся цветов. С каждым шагом мальчика слой растений на стенах становился все гуще, они постепенно переходили и на потолок , и от этого свет в пещере тускнел. Он как бы входил в вечерний сумеречный лес. Под ногами шуршали листья, мальчик продолжал идти, мясо давно закончилось и вдруг за очередным поворотом ему открылся обширный зал с высоким потолком, в центре которого лежал огромный дракон. От него до дракона было около ста шагов. Дракон вздрогнул, поднял голову и посмотрел на мальчика.

Шло время, а они продолжали смотреть друг на друга, мальчик и дракон. Дракон был больше во много раз, но в его глазах не было жажды убийства, а наоборот, какая-то по-человечески понятная печаль. Мальчик остался стоять на месте. Он видел раньше драконов не раз, но сейчас что-то было иначе, он испытывал самые противоречивые чувства. Они столкнулись в его душе десятком шумных волн и оставили в замешательстве с единственным чувством, чувством священного трепета перед этим древним существом.

И вдруг в голове прозвучали слова дракона:

- Ты тоже заблудился в лабиринте своей души, воин?

Голос был тяжелым, но мальчик собрался с духом и ответил:

- Не думаю, что у меня одна душа с драконом, скорее мы встретились в лабиринте нашей общей судьбы.

Дракон удивленно посмотрел на мальчика.

- Ты не так прост, воин, каким кажешься на первый взгляд. Подойди ближе, я думаю нам есть о чем поговорить.

Мальчик шагнул, страха в душе не было, но на третий шаг он ударился всем телом в невидимую стену перед собой. Раздался протяжный звон, дракон приподнялся на лапах, все пространство перед мальчиком пошло огромными трещинами, от пола до потолка и от одной стены до другой. Силуэт дракона быстро затерялся за паутиной трещин и скоро исчез совсем. Вся сеть паутины лопнувшего пространства в одно мгновение осыпалась перед ним светящейся пылью. И на том месте, где только что находился огромный каменный зал с драконом по середине, появилась бескрайняя степь со скачущими по ней на ерзях воинами.

Мальчик стоял в дверном проеме хижины отшельника и глядел на приближающихся к нему воинов Роса. Их было трое, между двух ерзей была натянута шкура, и на ней лежал человек. Ерзи остановились перед землянкой, Рос спешился и направился к мальчику. Тот еще не понимая что происходит, обернулся назад, но, увидев перед собой гладкий ствол дерева Мун, опустился на землю и склонил голову.

* * *

До Ладана мы добрались гораздо быстрее, чем предполагал Анар. Город возник перед нами примерно часа через два после встречи с драконом. Берег моря оказался неожиданно близко. Повсюду возвышались островерхие скалы, мы обошли несколько из них и, вдруг, за очередёной каменной стеной нам открылся Ладан. Мы застыли на месте, заворожено глядя на необычайно высокие башни, подпирающими своими вершинами облака. Их было много, очень много, больше сотни, и стояли они так близко друг к другу, что глядя вверх, кружилась голова и не верилось в их реальное существование. От оконных проёмов вниз и вверх тянулись верёвочные переходы и лестницы к другим проёмам. Казалось будто башни были оплетены со всех сторон паутиной. Я взглянул на Анара. В его глазах застыли слёзы, но, почувствовав мой взгляд, он отвернулся. Мёртвая тишина стояла в городе. Справившись с волнением, Анар шагнул вперёд и мы пошли по улицам Ладана. Вблизи гигантские свечи потрясали ещё больше, в их окружении я чувствовал себя беспомощным насекомым, и ко всему этому звенящая тишина подавляла окончательно. К вечеру мы выбрались из города и оказались на берегу моря. Ветра почти не было. Здесь, в свете заходящего солнца, город казался миражом. Всю дорогу по городу мы шли молча и сейчас, наконец, я спросил:

- Что произошло? Где все?

Анар обернулся и присел на валун.

- Не знаю. - ответил он. - Ладан один из самых больших городов Элбарта, да и кроме людей, здесь должно быть по меньшей мере шесть кланов рельдов.

- У меня такое чувство, Анар, - я подошёл к нему почти в плотную, - что ты мне не рассказал что-то очень важное. Что происходит?

- О чём ты? Я тебе всё рассказал.

- Нет не всё, и поэтому у нас скоро начнутся проблемы.

- Какие ещё проблемы?

- А ты посмотри вон туда, на небо, - я указал Анару на вершины городских башен. Там кружила небольшая стая птиц, но это казалось лишь на первый взгляд. Даже с такого расстояния можно было различить неестественные для птиц формы и движения. Анар побледнел и вынул меч.

- Тапи? - спросил я. Он кивнул и, отложив в сторону меч, взялся за лук. На некоторое время мы застыли в ожидании, но вскоре я подтолкнул Анара в плечо и позвал за собой. Он подхватил меч и вскочил с валуна. Даже мне, до сих пор не встречавшемуся в бою с тапи, было ясно, что на открытом пространстве эти летающие твари будут иметь преимущество. Мы бежали к городу и я чувствовал, что нас уже заметили. Но как бы-то ни было, нам удалось добежать до стены первой башни. Она имела шесть углов, мы миновали два из них, когда в воздухе разнёсся визг и металлический скрежет. Я обернулся и посмотрел на верх. С неба на нас падали три твари. Подробно разглядеть их не успел, уловил лишь только то, что размерами они не больше домашней кошки. Ближайшая тварь вдруг метнулась в сторону и ударилась о стену башни. Это, как я потом понял, сделала своё дело стрела, пущенная Анаром. Но об этом я догадался гораздо позже, потому что тут же выхватил меч и на отходе в право полоснул по рухнувшему на меня телу. Кровь и что-то бесформенное, разрезанное пополам ударило в землю у ног. Я огляделся, третья тварь уже взмыла вверх и снова ринулась вниз, издавая визг и скрежет. Анар сработал молниеносно, стрела отбросила летящее тело в сторону и оно исчезло в оконном проёме башни. В это же мгновение в небе над нами нависла целая стая. Я подхватил Анара под руку и мы влезли во внутрь башни. Потом, мы бежали в темноте, то ли по какому-то бесконечно длинному тоннелю, а может и просто петляли вдоль стены одной большой комнаты, как вдруг, визг и скрежет заполнил всё пространство вокруг. И в воздухе замелькали светящиеся зеленоватым светом тела тапи. Удивительно, но в темноте я успел разглядеть их лучше. Тела тапи напоминали тела хорьков, но были чуть больше и с короткими, но широкими крыльями. А с их когтями я встретился уже очень скоро. С десяток тапи тут же оказались рядом с нашими лицами. Мы работали мечами просто остервенело. Через несколько секунд я уже чувствовал, что моё лицо и шея полностью залиты кровью, а тварей этих не убавлялось, и где-то в подсознании я уже готовился к нашей скорой гибели. И вдруг Анар пропал из поля зрения. Я несколько раз перевернулся на каменном полу, уходя от стремительных атак тапи и наткнулся на Анара. Он лежал лицом вниз неподвижно. Одна тварь сидела у него на спине и скалила зубы, повернув морду в мою сторону. Я тут же рассёк её по полам, отбился ещё от нескольких атак, перепрыгнул через тело Анара и ещё разрезал в воздухе двоих тапи. Они падали на пол, словно перезревшие груши. Глаза постепенно привыкали к темноте и, отбиваясь, я заметил слева от себя тонкую полоску на полу. Попеременно отбиваясь от тапи и подхватывая Анара, я продвигался к этой полоске. Спина моя была вся исполосована, рубаха уже давно сползла с неё по лоскуткам, левая рука безвольно болталась, я и не заметил, как мне её повредили. Хорошо то, что ещё работала правая и ноги без устали кидали тело из стороны в сторону. Но как бы много ни было этих тварей, в какой-то момент я вдруг понял, что срезал на лету последнюю из них. Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Не медля ни секунды, я подхватил Анара и понёс его к свету. Свет падал из-за угла, дальше шёл короткий коридор и заканчивался он оконным проёмом, забитым досками. Выбив доски ногой, я выпрыгнул наружу и вновь оказался на улице. Вокруг, ни сверху, ни снизу никого не было. Оглядевшись, я вернулся к Анару. Он был без сознания и дыхание его было прерывистым. Из ран на его лице продолжала сочиться кровь. Развязав мешок, я вынул баночку с мазью, открыл её и мне сделалось дурно. И этим нужно было обрабатывать раны?! Черпая пальцами мазь, я обмазал все раны, которые нашёл на лице и шее Анара и начал расстёгивать рубаху, чтобы осмотреть всё тело, как вдруг, руки сами застыли в воздухе. Сухой комок застрял в горле. Мой доблестный Анар оказался девушкой, причём с приятными, не вызывающими, а радующими глаз формами. Кое как переварив этот факт, я всё же закончил осмотр тела и обработал все раны, и только потом, остатками мази помазал своё лицо и шею. На руку мази уже не хватило. К своему удивлению я обнаружил, что кровь перестала сочиться почти тут же и боль в ранах стала утихать. Анар (или как её там?!) дышала уже ровнее, но сознание по прежнему не возвращалось. Я терялся в догадках, что можно было ожидать в дальнейшем после такой атаки тапи и моего неожиданного открытия. Время шло, я сидел прислонившись боком к стене и смотрел на Анара (Анара?). И в какой-то момент услышал нарастающий откуда-то издалека, из пустых комнат и коридоров башни знакомый уже визг и скрежет. Сомнений не было, это приближались тапи, и похоже, что их было очень много.

Подхватив Анара, я вышел из башни и увидел в небе новую опасность. Четыре дракона совершали круг прямо над нами. Не выпуская Анара, я пересёк улицу и пролез через окно соседней башни. И почему не находятся двери? Протащив в темноте тело Анара несколько шагов, я опустился на пол. С наружи послышался рёв и шум битвы. Не было сомнений, что кто-то вместо меня принял бой с тапи. Оставив Анара в темноте у стены, я встал и пошёл на шум. Подойдя к проёму, я увидел развернувшуюся в небе над городом битву между драконами и тапи. Тапи плотным кольцом окружили драконов, но драконы ныряли и взмывали вверх, уходя от атак тапи, разбивали хвостами границы кольца и постепенно уходили в сторону от города, оттягивая за собой суматошных тапи. Что-то внутри меня заставило обернуться. За моей спиной стоял человек, всего в двух шагах. В его руках был двуручный меч.

- Где она, - тихо, но твёрдо спросил незнакомец.

- Кто? - в свою очередь спросил я.

Незнакомец улыбнулся и опустил меч. - Где Айла? Вакарус сказал, что вы должны будете ждать нас сегодня на берегу моря. Мы не успели вовремя, но принцесса должна простить, нас задержали челги.

Я убрал меч за спину и молча пошёл к тому месту, где оставил Анара и собирался найти Айлу. Но её там уже не оказалось. Сперва я подумал, что ошибся, но обыскал всё вокруг и не нашёл её.

- Так, где же она? - спросил незнакомец.

- Гибалт?! - это был голос Айлы, он долетел откуда-то сверху.

- Да, ваше высочество, ваш верный слуга прибыл, чтобы отвести вас в безопасное место, жители Ладана ждут вас.

Мне оставалось лишь молчать. Вскоре послышался шорох шагов.

- Что произошло, Гибалт? - Айла оказалась совсем близко, - что случилось с Ладаном?

- Не место, ваше высочество, рассказывать об этом. Нас ждут рельды. Вакарус предупредил, что с вами будет спутник, Рель-бен Калсар согласился нести его на себе.

- Так, что же мы медлим?! - Айла схватила меня за руку, - веди нас скорее, где рельды?

- Возьмитесь за мой пояс, ваше высочество, и следуйте за мной.

Айла потянула меня за собой и мы пошли куда-то в глубь башни. Вскоре, мы остановились и через мгновение широкий столб света поднялся прямо перед нами куда в бесконечность башни. Гибалт и Айла шагнули в свет, и я последовал за ними. Какая-то сила подхватила нас, и мы взмыли вверх, лишь лёгкий ветерок обдал тело. Мы оказались на просторной площадке вершины башни. Три дракона лежали недалеко от нас. Через мгновение я понял, что ошибся, это были не драконы, а рельды. Айла тут же поспешила к одному из них.

- Смелее, воин, - зазвучали в моей голове слова, - Рель-бен Калсар рад приветствовать тебя на своей земле. Садись скорее в седло, нам нельзя медлить!

Я подошёл ближе, седлом оказалось сложное переплетение различной ширины ремней на шее рельда. Гибалт подошёл ко мне и помог разобраться с ремнями. Я взобрался на шею рельда. Ноги непривычно торчали в стороны, от рельда шёл особый запах и жар, словно под толстой панцирной кожей находилась остывающая вулканическая лава. Гибалт перекинул ремни со спины через плечи, закрепил живот, грудь и ноги. Хотя и было множество ремней, и все они казались надёжными, во мне зарождалось беспокойство.

Первым в воздух поднялся рельд Айлы, за ним рельды Гибалта и мой. С первым толчком и взмахом крыльев у меня перехватило дыхание. И только уже в небе над городом я облегчённо вздохнул и задышал ровнее. Сильный ветер бил в лицо и грудь, мы летели вдоль берега моря, город остался позади, я обернулся, кольцо тапи было разбито, драконы, или это скорее всего, были рельды, носились за тапи над городом. Калсар нёс меня ровно, я почти не чувствовал взмаха его крыльев, под нами проносились вершины береговых скал. С права было море, а слева за скалами, раскинулась зелёная равнина, на которой временами возникали небольшие рощицы. Впереди летела Айла, примерно через час нас догнала четвёрка рельдов, что отбили атаку тапи. Даже из далека было видно, что им пришлось очень непросто в этой схватке. Ярко-жёлтая кровь, словно жидкое золото сочилась из их ран. Если бы они не подоспели так кстати, то нам с Айлой вряд ли бы удалось уйти из той схватки живыми. Рельды поравнялись с нами, некоторое время летели рядом, а потом, набрали высоту и стремительно ушли вперёд.

* * *

Амирус лежал и размышлял. Он точно рожден для полетов, а первая неудача говорит лишь о его неподготовленности. Значит, все дело лишь в тренировках. Но так нещадно болели крылья, что когда он взглянул на висящий над ним далеко в небе остров, он с ужасом понял, что пройдет много времени, пока он до него доберется. И он пролежал до вечера. Легкий ветерок освежал неподвижное тело, от озера шло приятное тепло и, наконец, подняв голову и взглянув на ровную гладь пламени, он решился на шаг. С большим трудом встав на лапы, Амирус заковылял к озеру. Давалось ему это с болью, но он старался не обращать на нее внимания. Несколько раз, совсем низко, над ним пролетала жрица. И вот, добравшись до пламенеющей отмели, он осторожно опустил в огонь голову. Его тело охватила приятная дрожь, Амирус сделал несколько шагов и полностью погрузился в огонь. Казалось, пламя проникало в каждую клеточку его тела, раскаляло его, наполняло новой силой, прогоняя усталость и боль. Рельд оживал. Амирус вошел глубже и скоро его лапы уже не касались дна и он поплыл, плавно двигая хвостом и прижав уставшие крылья к спине. Плавал он долго, до наступления темноты, нырял глубоко и у самого дна наслаждался покоем и тишиной, пил пламя, разгонялся и выныривал, вылетая из огня почти во всю длину тела и снова падал, взрывая вокруг себя фонтан огненных брызг.

* * *

Рос не обратил на мальчика внимания. Он подошел вплотную к землянке и остановился разглядывая, запрокинув голову, черное дерево, пробившее её крышу.

- Амрохей! Почтенный Амрохей! - позвал Рос. Никто на его зов не отозвался. Он наклонился и несколько раз постучал о плоский камень, лежавший перед входом. Постояв немного в ожидании ответа, вернулся к своим спутникам.

- Нет его, или старик Амрохей не желает отвечать нам, - обратился Рос к человеку, лежащему на шкуре между двух ерзей. Воины на ерзях сидели спокойно, почесывая морды животных. Человек на шкуре зашевелился.

- Не оставил ли, - заговорил он старческим хриплым голосом, и мальчик вдруг, с ужасом заметил, что отлично понимает речь этих людей, которая раньше ему казалась лаем степных лисиц. - Не оставил ли почтенный Амрохей какой - либо знак случайным путникам?

Мальчика пронзила новая догадка - старик совершенно не видит, он слеп, потому что здоровому человеку не увидеть роскошное дерево Мун посреди степи было невозможно. Рос кашлянул.

- Я не смею заходить в хижину старого отшельника, но и отсюда вижу дерево Мун, выросшее посреди хижины и пробившее крышу.

Рос немного помолчал.

- С запада поднимается ветер, нам еще надо успеть добраться до стоянки к наступлению ночи. Мне кажется, что мы зря потревожили жилище старого мага. Уже потянуло запахом тины от проклятого колодца, и ветки черного дерева остриём поворачивают в нашу сторону.

Рос заспешил к своему ерзе, даже не взглянув на мальчика.

Человек на шкуре приподнял голову и повернул лицо в сторону землянки, словно пытаясь разглядеть еще что-то, о чем не услышал от Роса.

- Погоди, воин, - человек приподнялся еще выше, тем самым давая понять, что не собирается уезжать отсюда так просто.

- Не спеши, мне кажется, что ты не обо всех знаках почтенного Амрохея поведал мне.

Рос внимательно поглядел на говорившего и решительно подошел к мальчику. Тот, не ожидавший такого поворота событий, в замешательстве повалился на землю, пытаясь увернуться от рук старого воина, но его подхватили, приподняли над землей и потащили к носилкам. Человек сполз со шкуры и встал на дрожащие ноги. Он оказался стариком в лохмотьях вместо одежды на черном от солнца и ветра теле. Рос поставил мальчика перед ним. Старик вытянул руки и коснулся пальцами лица мальчика. Ладони заскользили по голове, на миг остановились, старик в задумчивости раскрыл рот и утвердительно покачал головой, затем, убрал руки. Еще раз покачал головой, теперь уже обречённо, и забрался на шкуру. Рос глядел на мальчика и думал, наконец он подхватил его под локти, вскинул на своего ерзя, а сам уселся рядом и они двинулись в путь.

Вот и снова, он сидел на ерзе рядом с человеком, убившим его родичей, похитившим его из родного поселения, но внутри у мальчика уже не было той ненависти и того страха, что жили в нем раньше. Судьба снова брала его клювом и несла над бескрайней степью жизни, и ему оставалось лишь ждать и смотреть, смотреть, смотреть.

Степь тянулась без конца и края. Давно уже остались позади и исчезли из виду колодец с землянкой и дерево Мун, отражавшее свет заходящего солнца остриями своих ветвей. Человек на шкуре всю дорогу молчал, Рос с мальчиком ехали впереди, старый воин часто подгонял ерзя. В надвигавшихся сумерках, мальчик разглядел впереди небольшое облако пыли, мерно плывшее по степи, а в нем силуэты всадников. Через некоторое время они наконец настигли отряд Роса, который еще не успел встать на ночевку. Мальчик с радостью для себя воспринимал очередную поездку на ерзе, тело уже немного привыкло к этому. Воины держались на ерзях прямо, сосредоточено и молча. Мальчик чувствовал, что за время его отсутствия, в отряде произошло нечто, что заставило суровых воинов, привыкших стойко переносить любые удары судьбы, примолкнуть и задуматься.

К наступлению темноты отряд приблизился к каменному колодцу, покрытому крышкой из переплетенных веток обтянутых шкурой латиподов. Это был один из многих колодцев, оставленных заботливыми предками своим потомкам.

Лагерь разбили вокруг колодца. Запалили несколько костров из сухих колючек и помета орхов и латиподов, который можно было найти по всей степи в избытке. Приготовили скорый ужин, на этот раз Рос усадил мальчика рядом с собой и дал ему лепешку и такой шматок мяса, который раньше ему бы не осилить и за один день, если бы не проснувшийся вдруг, после выхода из лабиринта, зверский аппетит. Он ел не спеша, но и не заметил, как расправился со своим куском мяса, повернул голову и увидел рядом с собой старика, того самого, что подъезжал на шкуре к хижине отшельника. Старик стоял черной тенью в своих лохмотьях , спрятав руки за спину и слепыми глазами изучал мальчика. Тот мог поклясться, что в этот момент старик видел его, и не просто, а видел насквозь, в то же время мальчик понимал, что старик абсолютно слеп.

Неслышно поднялся Рос, подхватил старика под локоть и повел его на шкуры к костру, где напоил водой и уложил спать. Рос бросил мальчику одну шкуру, сам расположился неподалеку от своего ерзи, укутался с головой и затих. Мальчик последовал его примеру и тут же уснул.

Первыми звуками, что услышал он на утро, были звуки лопаты, вскапывающей каменистую почву. Он поднял голову и огляделся. Все уже проснулись, воины возились у ерзей или у костров. Лишь один, это был сам Рос, в стороне от всех, копал яму, а рядом с ним лежало чье-то тело, плотно завернутое в шкуру. Что это тело слепого старика мальчик догадался сразу.

После коротких молчаливых похорон и завтрака лагерь сорвался с места. Ерзи прибавили ходу и мальчику показалось, что раньше их сдерживало присутствие слепого старика.

Еще двое суток шел отряд по пустынной местности, лишь один раз им удалось поохотиться ночью на латиподов. Больших и грузных, дальних родственников орхов, ведущих ночной образ жизни.

На третье утро отряд только начал свой переход от очередного колодца, как вдали на горизонте показались чернеющие силуэты каменных столбов. Издалека они покачивались в поднимающемся воздухе и это зрелище заворожило мальчика. Остальные, при виде столбов заметно приободрились и ерзи прибавили шагу. И было видно, что гуртам эти столбы уже давно знакомы и говорят им о приближении к родному дому.

Мальчик не отрываясь смотрел на вырастающий перед ним каменный лес. Каждый столб был вытесан из цельного камня, с ровной поверхностью, четырехугольные, разные по высоте и в большинстве своем превышавшие рост человека в несколько раз. Вершину каждого столба венчал черный куб. Кубы были положены сверху словно небрежной рукой художника, у многих углы и размеры не совпадали с основанием, но в общности своей это зрелище потрясало. Потрясала и протяженность "леса", скорость ерзей была приличная и бежали они без остановки, но только к полудню выбрались на окраину, где каждое "дерево" отстояло друг от друга на расстоянии не более десяти шагов.

После созерцания бесконечных рядов каменных столбов мальчик долго не мог придти в себя. А ближе к вечеру, перед ним открылось новое, доселе им невиданное зрелище. Оно подкралось не заметно, как бы подготавливая его к полному восхищению и ликованию. Сперва стали попадаться одиночные жилища с отарами овец неподалеку или стадами домашних орхов. И первая же хижина поразила мальчика. Ничего подобного он еще не видел, в его селении об этом даже и не мечтали. Жилища были выложены в форме купола с отверстием по середине из ровных отполированных кусков камня. Секрет такой полировки уходил далеко к корням предков гуртов, а от них, может быть, к самым мифическим белокрылым варнам, верным спутникам драконов, о чьих умениях ходили легенды. Такой камень добывался на специальных месторождениях и обрабатывался только бертами, искусниками гуртов. У Кайу-нура бертов было четырнадцать родов и плюс к ним их помощники и прислуга. Каждый камень такой хижины тщательно подгонялся друг к другу и скреплялись они между собой особым раствором, секрет состава которого так же хранили лишь берты. И на этом их вклад в строительство заканчивался, возведением самих жилищ занимались каменщики, так же как и берты, передававшие свое мастерство из поколения в поколение. Они любили выкладывать различные узоры по цоколю и вершине здания. Камни для таких узоров брались в предгорьях долины Уллахо. Каждое обиталище гурта было особым произведением искусства нескольких мастеров. Имело свое лицо, ведь сколько было хижин, столько существовало узоров. Камни отражали лучи заходящего солнца. Мальчик был восхищен. Такую крепость не поджечь, ни тараном пробить врагу не удастся.

Перед входом каждого дома верхом на ерзе обязательно находился хозяин или, если в этот момент хозяина не было по близости, любой мужчина родни. Тем самым хозяева показывали, что в доме все в порядке, а мужчины готовы в любой момент выступить в боевой поход. Рос кланялся каждому встречному гурту, те отвечали тем же, степенно и с уважением. И скоро мальчик даже загордился тем, что сидит на одном ерзе с предводителем отряда гуртов. Жилища стали попадаться чаще. Одежда на воинах, стоявших у входа, была богаче, а вооружение внушительней. И у всех была одинаково гордая осанка: чуть приподнятый подбородок и острый взгляд. И наконец, отряд подъехал к главному обиталищу гуртов. Мальчик немного слышал о нем, но то что знал, его уже давно приводило в восторг, а теперь, увидев все своими глазами, он не мог оторвать взгляда, жадно разглядывая каждую деталь.

Селение гуртов - Кала, что означает с древнего наречия, почти забытого людьми, бессмертный или непобедимый и вечно стоящий. Мальчик не знал более древнего поселения, чем Кала, а о его дворце слышал весь мир. Говорили, что даже сам предводитель Кайу-нур, после своего поселения во дворце, до сих пор путается в его переходах.

Отряд Роса остановился перед входом. Сам город имел форму ровного круга. Внешнюю его линию образовывали каменные круглые жилища, стоявшие друг от друга на расстоянии двадцати шагов. Восемьсот девяносто домов первыми отражали нападение врага. За ними шел второй круг, затем третий , четвертый и так до последнего малого десятого круга, в центре которого возвышался дворец Калы. Он так же имел куполообразную форму, но состоял из множества маленьких домов, приставленных друг к другу вплотную. Во дворце было четыре главных входа с четырех сторон света. Высоту он имел четырнадцать поставленных друг на друга домов и виден был в степи из далека, каждым камнем отражая лучи солнца. Лишь его вершина поглощала свет, она была сложена из черного камня, привезенного из Иринейских гор. В летописях говорится, что городу Кала уже несколько тысяч лет, летописцы расходятся во мнениях, то ли семь, то ли девять тысяч, но с твердостью известно, что дворец был построен гораздо позже, ему насчитывается всего двенадцать столетий. И построен он славным царем гуртов Вакрой. Вакра объединил воинствующие племена гуртов, объявил Калу единой столицей и в честь этого возвел дворец. С тех пор гурты едины. Кровь различных племен давно смешалась, люди породнились, а Кала расширилась и обрела славу на весь мир, как непобедимый город.

Воины Роса спешились и пошли ко дворцу пешком, оставив ерзей и раненных на попечение подошедших горожан. Мальчик шел рядом с Росом, его словно не замечали, будто вещь к которой давно привыкли. Люди выходили из домов, но не смели заговаривать с воинами до их встречи с Кайу-нуром, предводитель должен был первым услышать весть , которую несли они. Все видели, что многие не вернулись из похода, не вернулся и брат правителя Лапар-нур, женщины повязывали голову красными платками, мужчины стояли молча, взглядами провожая воинов. Вокруг дворца пролегала широкая площадь, выложенная камнем. Мальчик продолжал идти рядом с Росом, вертел головой, пытаясь все рассмотреть и запомнить. Ему не верилось, что все это правда, что он в самом деле идет по площади легендарной Калы и возможно, войдет во дворец, в одно из самых загадочных творений человека. И впервые в жизни он стеснялся своего вида. В рваной одежде и босиком он шел по площади.

Вскоре они вошли во дворец через северные ворота. И здесь мальчик познал всю свою малость и ничтожность. Сделав шаг с площади внутрь дворца, он словно попал в сказочный мир. Потолок был настолько высок, что у него закружилась голова, когда он попытался разглядеть рисунок на нем. Везде: на полу, стенах и потолке была выложена мозаика из цветного камня. Мальчик шел с воинами по широкому коридору, которому, казалось, не будет конца. На стенах были изображены гиганты, совершающие подвиги, с мечем в руках они сражались с людьми, зверями и драконами. Коридор освещался факелами, расположенными вдоль стен, свет их был ярок и чист. Все были сосредоточены и молчаливы. Наконец, коридор закончился и все остановились перед высокими дверями. Рос немного помедлил, потом протянул руку и распахнул двери. Взору мальчика открылся огромный тронный зал, плохо освещенный, но от этого не терявший своего величия. Мальчика проняла дрожь, он шел по залу великих царей гуртов.

Зал был почти пуст, лишь у дальней стены, на небольшом возвышении, располагался трон, рядом с которым стояла группа людей, ожидающих приближения Роса с воинами. Подойдя ближе, мальчик распознал среди пятерых стоявших Кайу-нура, царя гуртов. Это был высокий, сухощавый, уже пожилой воин, в обычной походной одежде гурта с красной лентой вокруг головы, но отличало его от всех даже ни его рост и гордая осанка, а взгляд - острый и живой, как меч воина во время битвы, полный силы и власти, не терпящий возражений и, в то же время, чего - то ждущий. Четверо воинов стоявших рядом с ним выглядели моложе, в такой же одежде, что была и на их предводителе, но смотрели скромнее и постоянно сжимали рукояти мечей.

Рос остановился и, выступив немного вперед, поклонился сперва трону, а затем Кайу-нуру, тот тоже ответил поклоном.

- Позволь говорить мне, почтенный Кайу-нур, - заговорил первым Рос.

Предводитель ответил:

- Говори, Рос, Я готов тебя выслушать.

И Рос рассказал Кайу-нуру о походе к Харагу, о встрече с Загиром и гибели Лапар-нура. Лицо царя оставалось бесстрастным и Рос продолжал, не упуская ни одной подробности. Он рассказал о прибытии к хижине мага, о мальчике. Кайу-нур внимательно дослушал рассказ до конца, ни разу не перебив Роса. Постоял немного в задумчивости и заговорил сам:

- Печальные вести принес ты, мудрый Рос, но ты не сделал ни чего не достойного. Ты вывел лучших моих воинов из лап Харага, я буду помнить об этом. Он не принял письма о мире и возомнил себя богом, правящим во всей вселенной, - речь предводителя стала жесткой, - но он забыл об истине, которую установили наши предки, черные боги ушли и не должны вернуться назад. Своей войной Хараг открывает врата Бездны, и боги снова придут, чтобы править кровью и болью. Он забыл об этом. И мы напомним ему, но ни один гурт не станет рыть сам себе могилу.

Кайу-нур обернулся к стоявшим рядом с ним воинам.

- Донести до всех! Кала призывает к себе!

Воины поклонились и тут же не слышно удалились. Кайу-нур посмотрел на мальчика и подозвал его к себе. Мальчик вздрогнул от неожиданности, но подошел. Предводитель положил ладонь на голову и некоторое время изучал его лицо.

- Ты его привез в Калу, - обратился он к Росу, - с тобой и быть ему, но сперва мы должны узнать волю предков.

Рос молча поклонился. Кайу-нур развернулся и зашагал прочь.

- Ты должен пройти ворота предков, - сказал мальчику Рос и подал знак воинам. Мальчика подхватили с обеих сторон и понесли через зал так, что он не касался ногами пола.

Его вынесли из дворца и понесли мимо собравшихся горожан. Народ молчал и мальчик не понимал, что хотят с ним сделать. Он раньше ничего не слышал о воротах предков и не представлял, что это такое. Но вот все остановились, Рос отошел в сторону и мальчик увидел перед собой два каменных круглых столба, примерно в три человеческих роста высотой, стоявших друг от друга в двух шагах. С вершины до основания столбы покрывали письмена и рисунки. Воины отпустили мальчика, тот растирал руки и смотрел на Роса. Рос указал ему на ворота и тихо сказал:

- Иди.

Сказал и отвернулся. Мальчик понял, что от него хотят, чтобы он прошел между столбами. Он не видел в этом ничего страшного, поэтому смело подошел к ним. Но, подойдя ближе, он почувствовал нечто, что заставило сердце в груди сжаться. Над площадью нависла тишина, хотя, собралось несколько сотен человек и все они с вниманием смотрели на него, на мальчика из разоренной деревни у реки. Он почувствовал взгляды собравшихся и оробел, и понял, что его заставляют сделать нечто большее, чем просто пройти между столбами, что именно сейчас решается его судьба, смерть или жизнь. Все ждали, и он, понимая, что нет другого выхода, набрал полную грудь воздуха и шагнул в ворота предков.

И тут же мир изменился, пропала из виду площадь, пропал город, теперь стоял он посреди голой степи, а перед ним возник из ниоткуда старый маг, Лэм Аморхей.

Мальчик хотел было что-то спросить, но маг приставил палец к его губам и прошептал:

- Сейчас нет времени на вопросы, ты обо всем узнаешь позже, уже очень скоро, а теперь просто иди, делай еще один шаг.

Сказав это, маг открыл за своей спиной, прямо в воздухе, высокую дверь. В образовавшемся проеме виделась площадь и собравшиеся на ней люди, и мальчик сделал еще один шаг.

Площадь удивленно и облегченно охнула. Рос обернулся и с изумлением посмотрел на мальчика, появившегося за воротами. Тот был бледен, дышал взволнованно, но смотрел прямо и твердо. Нет, предки не могли обмануть, чужак прошел сквозь ворота, предки приняли его. Площадь молчала, все были в растерянности, но тут тишину разорвал крик воина со сторожевой башни дворца.

- Костры! Приближается с юга Хараг, один день пути. Костры! Приближается Хараг

Площадь взорвалась гулом голосов и ряды собравшихся начали редеть. Рос подхватил мальчика и понес его с площади. Перед всеобщей бедой, люди тут же забыли о нем. Хараг дерзнул приблизиться к бессмертной Кале. Уже несколько веков ни один народ не нарушал покоя священного города гуртов. И город загудел, словно встревоженный улей и все заторопились. От Калы сразу помчались шестнадцать всадников во все концы степи к рассеянным племенам гуртов.

Рос тащил мальчика по городу, перед ними суетились и мелькали люди, Рос их расталкивал и продолжал двигаться вперед, не отпуская мальчика. Наконец, они подошли к дому в дверь которого вошли, как догадался мальчик, это был дом Роса.

* * *

Уже ночью, насладившись плаванием и полностью восстановив силы, Амирус выбрался на берег и отряхнулся. Почва вокруг него задымилась, а трава почернела. Он с удовольствием выдохнул из себя пламя и посмотрел в небо. Остров был на месте. Не решаясь взлетать, он пошёл пешком по ночной равнине. Воздух здесь имел иные запахи, нежели на острове, здесь они были богаче и насыщеннее.

Вокруг темно, а он идет в сторону леса, который увидел еще с воздуха.

- Остановись рельд! - неожиданно прозвучал в голове мягкий голос, и он увидел перед собой парящую жрицу. С ее пальцев стекали на землю капли серебристого пламени.

- Стоит ли Рель - Гранки рельдов, благородному Амирусу, идти пешком?

Амирус понял, что от него ждут ответа. И ответ родился сам, он выдохнул его в сторону жрицы. Если бы она замешкалась хотя бы на мгновение, то не успела бы увернуться от ударившей прямо в нее тугой струи пламени, вырвавшейся из пасти рельда. Жрица перевернулась в воздухе, и пламя пролетело мимо.

- Конечно же, - вновь заговорила она, - император, как и все рельды говорит так как ему удобно, но такой ответ просто спалил бы меня и вряд ли я бы поняла его. Поэтому, милый мальчик, я очень прошу тебя, постарайся говорить так же как и я.

Долго стоял рельд в задумчивости напротив жрицы посреди пустынной равнины, но наконец сумел понять, что именно от него требуют.

- Я есть ... - это было первыми словами, которые он произнес со дня своего рождения. В голове жрицы они отозвались болью. Амирус почувствовал это, и дальше постарался говорить осторожнее.

- Я есть в этом мире сейчас, - продолжил он, и жрица слушала, борясь с болью, - я знаю, кто я есть, и знаю тебя, жрица огненной башни. А иду я по земле лишь потому, что мне не хватает умения летать, которое есть у тебя в избытке.

Жрица опустилась на землю и сделала один шаг к Амирусу.

- Я прислана советом старейшин, чтобы помочь тебе в пробуждении, и я готова поделиться своими знаниями.

Рельд не двигался, он ждал. Она подняла над головой руки и цвет пламени, стекавшего с ее пальцев, изменился. Из серебристого оно стало кроваво красным и его струи устремились в сторону Амируса. По пути они переплетались и превращались в руны древнего языка рельдов. Амирус раскрыл пасть и стал пить их. Через некоторое время всё прекратилось и жрица улетела на остров, а Амирус еще стоял в задумчивости до самого рассвета. А с восходом солнца он взмахнул крыльями и почувствовал в них новую силу, которая будто бы спала в нем раньше, а теперь проснулась. Тело легко оторвалось от земли и он поднимался все выше и выше. Крылья повиновались, абсолютное знание полета жило в них. Но в этот раз он решил более не рисковать и использовать свои силы лишь для полета на остров.

* * *

Мы летели навстречу ночи, темнота всё больше сгущалась вокруг нас, окутывая прохладой и свежестью. Скоро я перестал различать скалы внизу, я смотрел на мерцание звёзд в чёрном небе и светящёюся полоску на поверхности моря, идущую от самого горизонта, где взошла неполная луна. Я чувствовал дыхание рельда и даже удары его сердца.

Уже глубокой ночью мы начали снижаться. Послышался близкий всплеск волн и мой рельд коснулся земли. Я попытался сам расстегнуть ремни, но ничего не вышло, почему-то получалось так, что, отстёгивая один ремень, я спутывал несколько других, и так я перепутал их и почти связал себя. Наконец, ко мне подошёл Гибалт и помог сойти с рельда.

- До встречи, воин, - прозвучал во мне голос рельда. Калсар оттолкнулся от земли и исчез в ночном небе. При свете луны очертания берега были видны плохо. Шагах в двадцати от воды поднимались в черноту неба скалы.

- Следуйте за мной, ваше высочество, - сказал с поклоном Гибалт и пошёл в направлении скал.

- Постой! - Айла опустилась на землю. - Гибалт, мне нужно ещё немного времени, оставь нас. Когда будет необходимо, я подам знак и ты проводишь нас.

Гибалт молча поклонился и растворился в темноте. Я опустился рядом с Айлой.

- Теперь, ты всё знаешь, - тихо проговорила она.

Я вздохнул.

- Нет, не всё. Что творится в твоём неспокойном мире? Почему ты боишься раскрыться передо мной? Не понимая того, что происходит, я бессилен чем-либо помочь тебе. Почему ты не веришь мне?

Айла некоторое время молчала.

- Мне сложно это сделать, - наконец произнесла она и взглянула мне в глаза. - Пойми и ты меня, но я постараюсь. Мне действительно нужна помощь.

Я присел ближе и обнял её, она не убрала руку.

- Я принцесса Дана и всего Элбарта, прости, Арез, я не могла открыться тебе сразу, хотя, все знаки и подтверждали твою искренность.

- Какие знаки?

- Разные. - Айла помолчала. - Быстрый меня предупредил, что ты чужак, но тебе можно доверять, и ещё этот твой деревянный меч в стальных ножнах.

- А что, меч?

- Это предсказание. "Ключ миров" Галорона, великого варна. Ты должен помнить я тебе уже рассказывала о двух оставшихся свитках. Там сказано, что после золотого века Луханаги придёт век "чёрного золота", которое попытается взять власть над миром в свои руки. И там же сказано, что придёт воин извне с деревянным мечём в стальных ножнах и "отправит чёрное золото в плавильную печь". Честно говоря, до встречи с тобой, мне было даже немного смешно, когда я вспоминала это место из "Ключа миров".

- Теперь что-то изменилось?

- Да, я увидела твой меч в действии, и я начинаю верить тебе. В свитке так же сказано, что именно твой меч и решит исход битвы.

- Какой битвы?

- Самой решающей, последней. Между добром и злом.

Я улыбнулся и посмотрел на звёзды. Вот так вот, дяденька Арез, ни больше, ни меньше ты - спаситель мира, эка меня занесло! Надо быть осторожнее и разобраться в этом подробнее.

Айла молчала и смотрела на море. Лицо её покрывала корка из высохшей крови, губы были разбиты и исцарапаны, но казалось, что она не замечает ничего этого.

- Айла, расскажи мне, что на самом деле произошло и почему ты так далеко от Дана?

- Ты готов услышать меня?

Я кивнул головой и крепче обнял Айлу за плечи.

- Дан уже несколько месяцев, как разбит. Кланы рельдов не успели собраться, мы не ожидали такого удара от тапи. Раньше им просто не придавали значения. Нашей проблемой всегда были челги, а от тапи мы отделывались, как от назойливых мух. Но примерно год назад в мире что-то изменилось. Тапи стали нападать чаще и ожесточённее, и их делалось всё больше и больше. Как-то незаметно они оттеснили к долине Рууз челгов, а нас прижали к Иринейским горам и уже приближались к Дану. Жрецы храма варнов увидели скорое приближение чёрного императора.

- Что за чёрный император?

Айла вздохнула.

- Когда миром правили рельды, у них был один император, или по другому - Рель-гранки. Во времена падения рельдов и превращения их в драконов, власть взял чёрный дракон Барлазар. Это он вынудил оставшихся рельдов, незапятнанных кровью, покинуть наш мир и вернуться в Эпнаторол. Его власть была страшной и жестокой. Это он разжёг в драконах пламя ненависти к людям. В одной легенде говорится, что пришла великая белая мать рельдов и забрала с собой своего непокорного сына. Другая легенда говорит, что Барлазар погиб в битве с Глотами, но неважно, что произошло на самом деле, он просто исчез из мира внезапно, но зло посеянное им осталось. В легенде также говорится, что рельды, покидая наш мир, оставили в нём свои клоа, и что в трудные времена к нам вновь вернётся Рель-гранки народа рельдов и встанет во главе рельдов и людей в битве с чёрным императором.

- Что такое клоа?

- Клоа?

- Да.

- Это яйца рельдов, их кладка. Но что бы ни было, сейчас Дан разбит и нам необходимо собрать все оставшиеся кланы рельдов. Я надеялась на Ладан, но и в нём теперь правят тапи.

- Прости, но ты ничего не говоришь о своих родителях.

- Да. - Айла помолчала, - Боюсь о них говорить, знаешь, я очень суеверная, с ними должно быть всё в порядке, но если бы Гибалт что-нибудь знал о них, то он рассказал бы мне сразу. В последний раз мы виделись перед битвой в Дане. Это была самая большая битва в моей жизни, да и в жизни всех жителей Элбарта. Несколько тысяч рельдов поднялось в воздух, но тапи было бесконечно много. Битва длилась два дня. Дан покрылся кровью, по предгорью Иринеев текли красные реки. Храм был разрушен и священное озеро заполнилось телами тапи и рельдов и стало кровавым. К концу второго дня Дан стонал и плакал кровавыми слезами, и мы дрогнули. Я знаю, что родители живы, но в тот день никто не выбирал направления для бегства. Оставшиеся в живых рельды, уносили на себе людей, кто сколько успел подхватить. Нам с Быстрым удалось добраться до долины Рууз, а продолжение ты уже знаешь.

Мы сидели и смотрели на небо. Луна поднималась всё выше, наше молчание наполнялось плеском волн. Я пытался найти на небе те созвездия, которым дал имя в первую ночь пребывания в этом мире, как раз за несколько минут до встречи с Быстрым и Айлой, но не отыскал их. За эти дни во мне что-то изменилось и я уже по другому воспринимал этот мир, он стал как-то ближе. Мы сидели и не хотелось никуда уходить. Вонючая мазь Вакаруса волшебным образом отогнала от нас боль и раны почти зажили.

- Арез, - Айла повернула ко мне лицо, - я не знаю что привело тебя в наш мир, но ты мне сейчас очень нужен. В эти дни, что мы были вместе, я чувствовала себя в безопасности.

- Да, особенно когда меня чуть не загрызли арарки.

- Это не важно. Но даже в тот момент ты сделал всё, что было в твоих силах. Ты поборол смерть и вновь вернулся ко мне. И я не хочу чтобы ты уходил. Ты нужен не только мне, ты нужен Элбарту.

- Честно говоря, я не представляю, чем я могу помочь Элбарту, но для тебя, поверь мне, я сделаю всё, что будет в моих силах.

- И ты не боишься говорить такие слова, даже после всего, того что я вытворяла? Ты веришь мне?

- Да, я верю.

Айла подняла правую руку и через несколько мгновений перед нами возник Гибалт. Мне стало не по себе, теперь я не мог отделаться от мысли, что он во всё время нашего разговора находился где-то рядом и всё слышал.

Гибалт, как и до этого, церемонно поклонился, хотя, в темноте и в таком месте это выглядело нелепо.

- Ваше высочество, - сказал он, - народ Ладана ждёт свою принцессу.

- Да, конечно, - Айла поднялась с земли, я встал рядом, - идёмте же скорее, пока ноги мои не отказались держать меня.

Мы двинулись за Гибалтом и подошли к скале. Здесь оказался высокий вход в пещеру, войдя в неё, мы пошли медленнее. Нас окутала непроглядная тьма, проход был очень узким и на поворотах я, несколько раз, неудачно задевал стены плечом. И вдруг, в глаза ударил свет, мы остановились. Перед нами стояли два воина с факелами. При виде Айлы они склонили головы, а факелы подняли выше. И тут воздух взорвался приветственными криками. Я огляделся, повсюду загорались факелы, мы стояли на небольшом выступе, а перед нами начинал высвечиваться огромный зал, к которому со всех сторон подходили люди и зажигали факелы. Мы находились на небольшом возвышении, чуть выше человеческих голов. Стены и с права и слева от нас освещались всё больше, в них повсюду имелись пещеры и в каждой стояли люди и держали горящие факелы. Я взглянул на верх и увидел ночное небо, это было так словно я глядел со дна огромного колодца. Откуда-то снизу к нам подошли ещё несколько человек с факелами, они встали вокруг Айлы, оттеснив меня к выходу из пещеры. Гибалт поднял обе руки и держал их до тех пор, пока возбуждённые голоса людей не умолкли совсем. После этого он отошёл в сторону, а Айла шагнула вперёд.

- Я приветствую тебя, народ Ладана! - сказала она. Мне показалось, что проговорила она это слишком уж тихо, но зал молчал, а Айла продолжала:

- Я приветствую вас, люди Элбарта. Всего два года назад мы с отцом были у вас, и я вспоминаю эти дни, как одни из лучших в моей жизни. После этого я стремилась вновь поскорее оказаться в гостеприимном Ладане, но ни кто не мог и подумать, что жизнь изменится настолько, и что встреча наша произойдёт здесь, в старых драконьих пещерах. Вы все знаете, что Дан пал, была великая битва и народ Элбарта бежал. Вся сила Дана и всего Элбарта рассеяна по миру. Тапи оказались сильным и жестоким врагом, которого мы недооценили, но больше ошибок нам допускать нельзя. Я, Айла, принцесса Элбарта, призываю весь мой народ и рельдов ко всеобщему объединению против тапи. Подземные эльды знают о нашей беде, они за неделю разнесут эту весть до каждого жителя Элбарта, будь он в тот момент даже на другой стороне мира. Через три дня мы отправляемся в Уллахо, долину солнца к башне первого завета. Именно там Элбарт соберёт всю свою силу, так сказано в "ключе миров".

Я ожидал, что зал взорвётся победными криками или чем-то подобным, но ошибся. Народ безмолвствовал, лишь трепетали факелы и слышались глухие удары кузнечных молотов. Айла поклонилась. Мы развернулись и начали спускаться по крутым ступеням. Затем, с права в стене возник светлый проём. Гибалт шёл впереди, за ним Айла, потом, два воина с факелами и я, а за мной, человек пять или шесть стариков в балахонах до колен. Мы покинули зал и вновь пошли по какому-то узкому коридору.

* * *

Опустившись на край острова, Амирус глубоко вздохнул, знание - знанием, но крылья еще не привыкли к нагрузкам. Остров продолжал жить своей прежней жизнью: подрастающие рельды лежали возле черной скалы, ни кто не обращал внимания на прибытие императора. Жрица, сидевшая в стороне на высоком камне, за всем бесстрастно наблюдала. Он не отходил от скалы два дня, пока не почувствовал, что насытился и после этого еще два дня он спал.

Восстановив силы, Амирус вновь направился на край острова и прыгнул вниз. В этот раз он летел дольше, даже долетел до окраины леса и вернулся обратно. теперь он каждое утро отправлялся в полет, тренируя крылья. По вечерам он разговаривал с другими рельдами, делясь впечатлениями о своих полетах. Рельды обменивались струями пламени из пасти и очень хорошо научились понимать друг друга, поглощая новые знания. И скоро, один за другим, все они начали испытывать себя в полете. Сперва по одному, потом по несколько сразу, рельды прыгали вниз и расправляли крылья. Кто-то ударялся о землю и его восстанавливало огненное озеро, у кого-то получалось удачнее, так или иначе, скоро все научились держаться в воздухе и стали совершенствоваться.

Теперь рельды могли отхватить кусок от скалы и сверху. Они заметно стали прибавлять в росте и весе, их аппетиты увеличивались, скала таяла на глазах. И вскоре, на ее месте образовался круглый черный столб с ровной зеркальной поверхностью. Рельды отгрызли и слизали с него все возможное, но дальше камень не поддавался. Всю ночь после этого они изрыгали пламя в недоумении и возмущении, поливая друг друга огнем, а на утро заметили, что жрицы рядом с ними больше нет. Совершая круги над островом и пробуя на зуб каменный столб, рельды ждали жрицу весь день, и их голод становился все сильнее, а пища к которой они привыкли, закончилась.

На второй день, по примеру Амируса, рельды начали пробовать обычные камни, но они крошились во рту, с трудом плавились и оставляли в голове старый запах сути вещей. Их конечно, можно было есть, но очень не много и далеко не часто. И тогда Амирус решил, что пришло время покинуть остров и начать поиски еды за его пределами. Хотя и не сразу, но рельды поддержали его решение. Постепенно в них крепилось чувство его бесспорного лидерства и они начали подчиняться и доверять ему. Амирус покидал остров без особой грусти, остров уже не мог ему предложить ничего нового.

* * * *

На улице уже смеркалось, поэтому и в доме было сумрачно, свет шел лишь от очага в центре комнаты, вокруг него сидели двое юношей и три девушки. При виде Роса они встали и подошли к нему. Тот передал мальчика одному из юношей, сказал несколько коротких фраз и вышел.

Девушки с любопытством взглянули на мальчика, но тут же скрылись в дальнем темном углу хижины. На полу были разложены ковры и шкуры с подушками, а вдоль стен тянулись полки, заставленные хозяйственными и военными принадлежностями.

Полностью жилище Роса ему не дали рассмотреть, юноша с силой схватил его за руку и потащил из дома. Выйдя на улицу они остановились и юноша спросил:

- Понимаешь ли речь гуртов?

- Да, понимаю, - тихо ответил мальчик.

- Тогда скажи мне, мой младший брат, как тебя зовут?

Мальчик удивленно и растерянно посмотрел на него. "Мой младший брат" - прозвучало торопливо, но просто и искренне, да и за все время путешествия, его впервые спросили об имени. Юноша нетерпеливо дернул за руку.

- Не молчи, мне же надо как-то тебя называть, если будешь молчать, я сам придумаю тебе имя.

- Дамар, - смущенно проговорил мальчик, - меня все называли Дамар.

Юноша поднял к небу глаза, как бы взвешивая в уме услышанное имя.

Ј Хорошо, Дамар, быть тебе Дамаром, а меня называй Бирдом. Я Бирд - сын Роса-тысячника.

Ну, - юноша широко улыбнулся, - теперь мы знакомы, и нам уже давно пора заняться делом.

- Что нужно делать? - с готовностью спросил Дамар, ему понравился Бирд и он готов был слушать его во всем.

- Нужно подготовить дом к встрече с Харагом, побежали за мной.

Бирд потянул мальчика за руку и они побежали между домами и людьми. В городе никто не сидел без дела, каждый выполнял свою работу, и мальчик сразу окунулся в эту суету, тут же позабыв о своих невзгодах.

Они с Бирдом оказались у ерзява, который имел такую же округлую форму, что и все дома в городе. В ерзяве стояло два десятка ерзей. Бирд и Дамар дали им корм, напоили водой, плотно закрыли дверь и вернулись в дом. На город опустилась ночь, в доме ярче горел костер. Девушки и юноша сидели у огня и обрабатывали иглы орха. Бирд и Дамар присоединились к ним. Вскоре Дамар научился превращать длинные иглы в смертоносные стрелы. Во время работы он со всеми познакомился. Второго юношу звали Ламин, он был старшим братом Бирда, а три девушки оказались сестрами: Аник, Аман и Лея. Лея была самой младшей. Дамар обратил внимание на то, что темнота ему нисколько не мешает. Еще раньше, у себя на родине при таком освещении, он бы даже не различил лиц собеседников, сейчас же - видел в темноте острие иглы и легко поправлял его, если это было необходимо. Так же свободно себя чувствовали дети Роса, он вспомнил рассказы о гуртах, охотящихся ночью на гигантских латиподов и попадавших с большого расстояния латиподу в глаз.

Сушеные иглы девушки доставали из угла, мешок за мешком. Позже ему предложили еду, он принял из рук старшей кусок ароматной лепешки, а от Леи кувшин молока. А в городе сотники собирали свои сотни, жены повязывали на головы мужьям красные ленты и провожали в боевой поход. Ни кто не плакал, все уже с самого рождения привыкли к вечно походной боевой жизни. И в Кале, женщина, проводившая воина, оставалась не просто в ожидании, но и сама принимала деятельное участие в защите города.

К полуночи из Калы выехали и собрались за внешней линией домов двадцать четыре сотни гуртов, во главе с предводителем Кайу-нуром. Все сидели верхом на ерзях при полном боевом снаряжении. Рос выстроил сотни в боевой порядок и подъехал к Кайу-нуру. Тот оглядел собранное войско, молча кивнул Росу и повернул ерзя на север. Рос поднял руку и отдал распоряжение начинать поход. Двенадцать сотен лучших воинов-гуртов покидали Калу, оставляя в городе стариков, женщин и детей. И они знали на что шли, этим и выстояла в бесконечных войнах Кала.

И Дамар скоро понял, что напрасны его страхи и нет более укреплённого города, чем Кала. На следующее утро и весь день все было спокойно. Гурты занимались обычными делами по хозяйству и готовились к предстоящей обороне. Дамар весь день покорно просидел в доме вместе с детьми Роса и всё время ушло на стрелы. Он боялся не успеть сделать столько, сколько должно хватить для обороны и не заметил как пролетел день, и на город опустился вечер. Все дружно поужинали, с Дамаром общались так, как будто знали его всю жизнь, да и он уже чувствовал себя заметно свободнее.

В эту ночь Дамар спал очень плохо, ему все мерещилось, что к двери подходят враги. Он представлял, как они бесшумно убирают стражу, перерезают юношам с лицом Ламина горло и крадутся по городу ко дворцу. Их так много, как птиц по весне в перелетной стае. Он часто вскидывал голову, прислушивался к ночным звукам, но со временем успокаивался и немного дремал.

Незадолго до рассвета к Кале подошло Харагово войско. Они пришли с юга и встали на расстоянии пяти полетов стрелы от города. Кала замерла в ожидании. Но Хараг не спешил, похоже только сейчас он начал осознавать всю трудность своего похода.

Дом Роса находился в третьем ряду от внешнего края города. И Дамару начали открываться тайны бессмертной Калы. Ламин и Бирд вынули шесть узких камней из стены, смотрящей на Харагово войско. Получились небольшие отверстия, сквозь которые было очень хорошо видно происходящее за стеной. Дамар понял, что в этот момент во всех домах Калы открываются подобные отверстия.

Бирд собрал висящие на стене луки и раздал всем присутствующим.

- Если даже ни разу не стрелял, все равно пускай стрелы, может быть, попадешь, - с надеждой сказал Бирд, протягивая Дамару хороший тугой лук.

- Я был лучшим у себя дома, - сказал Дамар и со знанием дела взвесил лук в руке. Бирд улыбнулся, похлопал его по плечу и подошел к одному из отверстий.

Солнце уже поднялось над горизонтом, Хараг не спешил.

- Почему он медлит? - Взволнованно спрашивал Ламин, - почему не начинает атаки?

- Испугался небось, вот и не начинает, - храбрился Бирд, - увидел Калу и понял, что зря пришёл. - Бирд хохотнул, девушки улыбнулись, продолжая смотреть в свои отверстия.

До полудня Хараг не двигался с места, но ближе к полудню все поняли, чего он ждал, с двух сторон к городу подошли новые силы. Он просто ждал подкрепления. И в полдень войско Харага, рассеявшись вокруг города, предприняло первую атаку. Всадники на конях, в черных овечьих шкурах и таких же шапках, на полном скаку мчались к Кале со всех сторон. Их было несколько сотен, но еще больше осталось в ожидании. Казалось, будто Хараг решил взять город одним рывком. Но как только воины приблизились на расстоянии выстрела, в их сторону полетела туча стрел. И почти каждая стрела нашла свою цель. Женщины - гурты с детства воспитывались лучницами и многие из них превосходили в этом мастерстве даже мужчин.

Воины Харага слетели с коней и кони без хозяев повернули обратно к войску, так и не достигнув Калы.

Хараг не ждал ни мгновения, видимо он уже предвидел исход, и теперь двинул на город все свое войско. С новой силой полетели из домов стрелы, скоро пришлось натянуть тетиву на луках и детям Роса с Дамаром. Он пускал стрелу за стрелой, иногда даже не видя, попадает ли в цель, тут же переключаясь на другого противника. Скоро и в их сторону началась стрельба, приходилось быть очень внимательным и осторожным. Некоторые стрелы несли на себе огонь и были направлены в круглые отверстия на крыше домов. Но специально, от таких стрел, дымоход заранее прикрыли изнутри металлической сеткой.

Захлебнувшись в этой атаке, войско Харага отхлынуло назад. В доме Роса ликовали, особенно Дамар, он впервые в жизни почувствовал себя в полной безопасности. Стрел было еще предостаточно, не зря они сидели над ними всю ночь и целый день. Все собрались у костра и решили подкрепиться, и вдруг, в трех шагах от очага на полу зашевелились шкуры, и открылся люк, о котором Дамар даже и не подозревал. Из люка показалась голова старика. Его лицо было обеспокоенным, но когда он увидел всех живыми, то улыбнулся и поспешно выбрался из люка. Девушки тут же бросились к нему, старик обнимал их и в его глазах стояли слезы. Но он не задержался, вынув из-за пазухи связку стрел и завернутые в материю лепешки, так же молча скрылся, как и появился. Лея прижимала к себе свертки и долго смотрела на то место, где только что стоял старик.

- Это наш дед, - гордо сказал Бирд и поправил над люком шкуры.

- Но откуда он появился? - Дамар был искренне удивлен.

- Мы должны были тебе еще раньше рассказать, - Бирд пытался подобрать нужные слова, - но почему-то так ни кто и не заговорил об этом.

Дамар внимательно слушал.

- Понимаешь, под каждым домом Калы есть подземный ход. И все эти ходы между собой соединяются. Из одного дома в другой можно перейти очень просто, даже не выходя на улицу. Под землей есть еще и хранилища, на случай если осада города затянется, прорыты колодцы, так что с голоду и жажды мы умрем далеко не сразу, даже если враг очень постарается. Дворец так же соединен со всем городом подземными переходами. Но ко всему этому, - Бирд сделал многозначительную паузу, - из города отходят три тоннеля в разные стороны, каждый длинной в день пути.

Бирд смолк, он видел, что ему удалось произвести впечатление на Дамара. После этого они спокойно пообедали.

* * *

Рельды летели легко, а нарастающий голод подгонял их. По какому-то внутреннему чувству, Амирус направился на восток. Свита молча следовала за ним. Они пролетали над лесами и реками, над равнинами и холмами. Два дня пути они безропотно переносили все трудности полета. И на третий день, когда отчаяние охватило сердца их, терпение было вознаграждено. Рельды сразу же почуяли запах гор, постепенно просыпалась память их предков. И теперь, скорость полета увеличивалась с каждым взмахом крыльев. Красные рельды стремительно приближались к Иринейским горам.

В горах они с жадностью набросились на камни, перелетая от одной скалы к другой. Он нашел черный камень. Здесь возвышались две черные горы. Рельды ликовали, ликовал и Амирус.. Им сопутствовала удача, они были в каменной стране! Теперь и Амирус насыщался в полной мере. Но голод не утихал, а изменялся, все время хотелось чего-то нового. И пока, рельды довольствовались камнем у подножия, Амирус двигался вверх, перелетая с выступа на выступ. Везде он откусывал кусок и долго держал его во рту, смакуя. Он уже приближался к снежной вершине, когда перед ним возникла невысокая пещера. Возле пещеры ему показалось, что он услышал зов. Зов повторился, и этого было достаточно, чтобы двинуться вперед.

По мере продвижения, пещера расширялась, Амирус видел в темноте не хуже, чем при дневном свете и шел вперед уверенно, полностью полагаясь на свое чутье. Пещера плавно опускалась, часто сворачивала и, скоро, стала разделяться в разные стороны. Амирус продолжал двигаться вперед. Он не обращал внимания на застоявшийся воздух и на то, что стены поменяли цвет, из черного плавно перешли в серый. Он не старался запомнить пути назад, для него его не существовало, единственной целью было движение вперед. И он не заметил, в какой момент перестал слышать зов, просто обнаружил, что больше нет его внутри. Амирус остановился. Разом пропал весь смысл его пребывания в пещере. Он вдруг почувствовал, что ему очень не хватает свежего ветра, что он задыхается. Пещера позволяла развернуться, и он повернул, и даже прошел немного назад, но остановился у ближайшей развилки, не зная в какую сторону идти дальше. Крылья бессмысленно и бессильно лежали на спине. Но Амирус продолжил свой путь, он наугад сворачивал в открывавшиеся проходы, иногда пол тоннеля начинал подниматься, но чаще шел вниз. Так он двигался долгое время, пока не решил, что путь на свободу можно просто прогрызть. И принялся воплощать эту мысль, но не долго, это оказалось очень трудоемким занятием.

Амирус снова направился по переходам и ходил, пока двигались ноги, когда из ног ушли все силы он просто лег и уснул.

* * *

Враг начал новую атаку, когда солнце уже исчезло за линией горизонта и вечерние сумерки стали сгущаться под стенами домов. На этот раз воины Харага, наполненные злобой, устремились на город еще быстрее. Их снова встретили потоки стрел, но они продолжали идти до вожделенной Калы, переступая через трупы своих соплеменников. За конницей шли бесконечные ряды пеших воинов. И не смотря на гибель многих, их напор достиг результата. Харагово войско ворвалось в город, за пределы первых двух линий домов. Уцелевшие кони безумно шарахались от дома к дому, сбивали с ног и топтали воинов. С каждым мгновением приближалась ночь. Стрелы продолжали сыпать из домов, открывались новые отверстия. Войско спуталось, воины не могли достать своего врага и скоро совсем потеряли смысл и цель своего нашествия. Но сзади продолжали напирать свежие силы. За городом, на конях стояли Хараг со свитой. Он уже видел, что ему так и не удастся взять Калу, и его рука давно сжимала сигнальный рог, но он медлил. Все видел и понимал, но не хотел верить в поражение.

И вот, когда войско само, от усталости и замешательства, от бессмысленности и нелепости своего положения остановилось, Хараг поднял рог и затрубил отступление.

Воины опустили руки, но стрелы гуртов все так же продолжали настигать многих из них. И Харагу не дали уйти. Со всех сторон, ровным кольцом, показались гурты на ерзях в полном боевом снаряжении. Ерзи шли шагом, все плотнее сжимая кольцо. Хараг было рванул с места, но его конь, пораженный стрелой, рухнул на бок и подмял под себя великого князя. С двух сторон на его войско сыпались стрелы и оно на глазах редело. Гурты не взяли ни одного пленного, хладнокровно они добили каждого, посмевшего нарушить покой священной Калы. Харага из-под его же коня вытащил Рос, тот был еще жив с перекошенным и испачканным в пыли лицом. Кайу-нур поднял на копье тело Загира, а затем позволил разрубить его на части.

Хараг был доставлен в город, темнота сгущалась, люди выходили из домов и оттаскивали поверженных воинов за пределы города. Непобедимое войско Харага, привыкшее везде вершить свой суд, было уничтожено за один день у стен бессмертного города. История этой битвы со всеми подробностями будет описываться современными летописцами Клоы и передаваться из уст в уста еще не одно поколение. Единственным живым представителем своего войска пока оставался Хараг и его сердце полнилось ужасом и горечью поражения. Рос привязал его ремнями к ерзе и тащил к площади.

Дамар помогал Бирду и Ламину оттаскивать трупы лошадей. Но вскоре, все побросали свою работу и направились к дворцовой площади, где уже разжигали костры и факелы, чтобы всем была видна казнь Харага.

Палачом выступил сам Кайу-нур, Рос с поклоном протянул ему узкий меч. Все собравшиеся на площади и за ее пределами притихли. Ночь вступила в свои полные права и от этого тишина показалась Дамару зловещей. Так оно и было по отношению к Харагу, который стоял на коленях с опущенными руками и головой перед Кайу-нуром. Его освободили от ремней и сняли всю одежду.

Без слов и особых приготовлений, не колеблясь ни мгновения, Кайу-нур, правитель гуртов, одним движением срезал Харагу голову. Все услышали лишь глухой удар, упавшей на камни головы, шорох повалившегося тела. Кайу-нур отбросил в сторону меч и, развернувшись, зашагал ко дворцу. Толпа взорвалась ликованием и Дамару показалось, что ярче запылали факелы. Его охватила тоска, вот он, только что был - человек, которого Дамар боялся с рождения, чье имя в страхе произносили его родители и все родичи. Человек, злая слава в котором прогремела на весь мир, так не красиво и просто повержен, в одно мгновение, словно случайно заблудший в благородное селение вор. Раньше, в своих мечтах, он видел себя подобным этому человеку, правящим миром, но вот он лежит на площади, его голова отделена от тела и люди празднуют его поражение.

Рос отдал короткий приказ и два воина подошли к лежащему телу. Один подобрал туловище, другой голову и по очереди прошли ворота предков. Оба благополучно перешагнули через невидимую линию, но в их руках уже не оказалось разделенных частей тела Харага. Толпа на мгновение затихла, но тут же снова взорвалась хохотом и криками. Предки забрали ненавистного врага. Хараг повержен раз и навсегда! Харага больше нет! Даже пыли от тела Харага не осталось!

Город не спал и шумел всю ночь. На рассвете, над Калой разнесся звон дворцового колокола. В этот момент Дамар с братьями был уже на улице. Бирд приставил палец к своим губам и прошептал:

- День почтения предков, так всегда бывает после большой битвы. Как смолкнет колокол, нельзя плакать, смеяться и говорить. Все нужно делать в честь предков, в почтенном смирении.

Дамар понимающе кивнул. Вскоре удары колокола прекратились и город погрузился в тишину.

Весь день все были в работе. Дамар с братьями пошли за город помогать мужчинам, роющим в степи огромные ямы, таскать землю. К ночи вражеское войско было похоронено с конями и оружием. Каждый житель Калы бросил на образовавшиеся курганы по одному камню с каплей своей крови на нем, дабы ушедшие к предкам воины не возвращались более и не тревожили живых . И в полночь снова забил колокол, оповещая всех, что день почтения предков закончился, закончилось всеобщее молчание. В эту ночь Дамар спал крепко и без сновидений.

* * *

Я проснулся в темноте и тут же выхватил меч, но воспоминания последних событий быстро прояснили моё сознание и я успокоился. Меня разместили в маленькой комнате, в которой помещался лишь узкий тюфяк, набитый пухом каких-то птиц. Я приподнял край покрывала, закрывавшего вход в комнату и закрепил его наверху. Комната тут же осветилась желтоватым светом от факела, что висел на стене напротив входа. Проснувшись, я чувствовал себя полностью разбитым, вчерашние раны воспалились, а левая рука распухла и висела сбоку словно чужая, хотелось пить. Я поднялся и вышел в коридор. С права он заканчивался тупиком, я повернул налево и остановился на повороте набраться сил. Кажется, я переоценил свои возможности и напрасно покинул комнату. Ноги подламывались, смертельно хотелось опуститься на пол и уснуть. Сделав глубокий вдох, я повернул обратно и, еле переставляя ноги, поплёлся к своему тюфяку. Когда я повалился на него, в комнату вошёл воин, держа в руках кружку и глубокую деревянную чашку. В кружке была холодная вода, я с жадностью выпил её, а в чашке находилась мазь, очень напоминавшая по запаху то, что дал нам Вакарус. Воин, не говоря ни слова, осторожно обработал все мои раны и ушёл. Я тут же уснул и проспал неизвестно сколько. Проснувшись, не мог понять, что сейчас день или ночь? Тело словно пылало огнём. У входа я обнаружил кружку с водой и две лепёшки. Меня интересовала лишь вода, выпив которую, я снова провалился в глубокий сон.

Меня позвали по имени и я проснулся. На входе в комнату стояла Айла и держала в руках какие-то тряпки.

- Арез, - сказала она. Я приподнял голову. - Уже утро, сегодня вечером мы отправляемся на север к долине солнца. Одень эти вещи и выходи к морю, тебя ждёт Калсар и твой игон.

- Игон?

- Да, ты его видел уже, он приносил для тебя еду. Поторопись, до вечера ты должен кое-чему научиться.

Айла улыбнулась и вышла из комнаты, пламя факела колыхнулось и по стенам заметались тени. Я прислушался к себе. Мне было гораздо лучше и левая рука свободно двигалась. Я встал и переоделся в то, что принесла Айла. Это были широкие штаны и рубаха, плотно прилегающая к телу, но не стягивающая моих движений. Кроме этого, Айла принесла кое-что и от себя лично. Это были ножны для Кеху, и я абсолютно уверен, что сплела их Айла сама, своими руками и именно из кожи того вожака арарок, что повалил меня. Что ж, спасибо. Я приладил ножны за спину, Айла рассчитала всё точно по мне, и Кеху вошёл свободно и лёг удобно за спиной. Старые ножны я прикрепил с другой стороны спины и вышел из комнаты.

На берегу было свежо, солнце ещё только собиралось показаться из-за моря, в предутренних сумерках я разглядел у самой воды двух рельдов, рядом стояли Айла и, скорее всего, мой игон.

- Приветствую тебя, воин, - прозвучал в голове голос Калсара. - Впереди нас ждёт большое испытание, я желаю всем нам удачи.

- Да, удачи! - мысленно ответил я ему и услышал как бы лёгкий вздох внутри себя.

- Познакомься, - обратилась ко мне Айла, когда я подошёл к ней, - это твой игон, назначенный Гибалтом, а зовут его Фадо.

Фадо смотрел куда-то в сторону и, казалось, не заметил моего присутствия.

- Ты не смотри, что он ещё очень молод, Фадо уже участвовал в десятках сражений с челгами и тапи, а так же, он как и я участник битвы при Дане.

Я посмотрел на Фадо, во мне вдруг появилось чувство уважения к этому молодому человеку. Он почувствовал мой взгляд и его свежие рубцы на лице налились кровью. Всё-таки, он был ещё очень молод.

Айла взобралась на своего рельда и ловко пристегнулась ремнями.

- У тебя мало времени, Арез. Не упускай возможности научиться новому. Мы встретимся вечером.

Она помахала рукой, и её рельд поднялся в небо. Фадо подошёл ко мне и невероятно густым басом пророкотал:

- Приступим?

Даже не успев сообразить, я кивнул головой, а он тут же продолжил:

- Хорошо, господин. Начнём с седла. Седло состоит из двадцатичетырёх ремней, пяти поясов и двух стяжек.

Он начал попеременно показывать каждый ремень и объяснять его предназначение. Калсар лежал, его голова покоилась на лапах и, казалось, что он дремал. Я понял, что объяснения Фадо могут затянуться надолго и поэтому прервал его монолог.

- Фадо, - обратился я к нему, - научи меня, правильно влезать в седло и как сидеть на рельде?

Фадо понимающе кивнул и ловко вспрыгнул на шею Калсару, тот даже не моргнул. Затем, юноша показал и объяснил несколько положений, которые могут возникнуть во время полёта и спрыгнул на землю. После этого, я несколько раз взбирался на рельда, и скоро научился проделывать это, как мне показалось, ни чуть не хуже Фадо. Затем, он научил меня технике пристёгивания, дело оказалось совсем не сложным. И, наконец, когда я делал всё это достаточно быстро и безошибочно, Фадо отошёл немного в сторону. Через мгновение над скалами возник силуэт рельда, он сделал небольшой круг над нами и опустился рядом с Калсаром.

- Приветствую, воины, - пронёсся в голове голос. Я сразу же уловил разницу между мысленными голосами двух рельдов. Чувствовалось, что Калсар был старше и увереннее в себе.

- Это рельд - Танус, - пояснил Фадо, - он возглавляет сотню и позавчера выбрал меня ведущим.

Я понимающе покачал головой и спросил:

- А мой рельд, что-нибудь возглавляет?

Фадо удивлённо усмехнулся.

- Мой господин не знает кто выбрал его ведущим?

Я пожал плечами.

- Рель-бен Калсар правитель Ладана и западного побережья Альхамрау.

Мои глаза сами собой сделались большими. И пока я восхищённо рассматривал правителя Ладана, которого я так бессердечно мучил своими попытками достичь совершенства в запрыгивании в седло рельда, Фадо уже уселся на Тануса.

- Собирайтесь, мой господин, - сказал он, небо ждёт нас. И ещё, чуть не забыл, посмотрите, слева от вас к рельду закреплён двуручный меч, а с права - лук и колчан со стрелами. На этом участке побережья мы хоть и находимся под защитой, но всё же , надо быть готовым ко всему.

Я пригляделся к Калсару и действительно обнаружил, слева меч, а с права лук и колчан со стрелами. Рельд Фадо оттолкнулся от земли и поднялся в воздух. Я оседлал Калсара и пристегнул ремни.

- Веди, воин, - проговорил Калсар.

- Вверх, за Танусом, - незамедлительно приказал я и мы тут же взлетели. Фадо не стал поднимать Тануса высоко, он делал небольшие круги над берегом, чуть выше скал. Когда мы поравнялись с ним, он улыбался, глядя на меня и, подлетев к нам ближе, сквозь ветер прокричал:

- Я рад, мой господин, что у вас всё получилось, теперь полностью доверьтесь Рель-бену Калсару, и пусть прибудет с вами удача!

Танус взмыл вверх, и они исчезли за облаками. Калсар медленно кружил над берегом, постепенно набирая высоту. Всё происходило так неторопливо, что мне казалось, будто мы движемся вверх со скоростью поднимающегося солнца. И только здесь я почувствовал, насколько удобна одежда, которую дала мне Айла. Рубаха и штаны хорошо держали тепло и не мешали в движениях и почти не оказывали сопротивления ветру, который скользил по плотной, гладкой ткани. Наконец, через некоторое время, Калсар начал неожиданно менять направления и закладывать виражи. Я на ходу вспоминал те положения в седле, что показал мне Фадо. Тело отлично слушалось и привыкало к новой обстановке. Через два часа полёта на рельде, я уже чувствовал себя более чем уверенно. Ещё через два часа, после сложных кувырков через голову и через хвост, и поистине крутых пике, которые закладывал Калсар, я почти уверился, что отныне смогу летать и без помощи рельда. Но мои внутренности сдали, видимо сказалась общая слабость и то, что я не ел ничего в эти дни. Под конец меня начало мутить и подвело живот. Калсар почувствовал моё состояние и опустился на берег. Быстро освободившись от ремней, я побежал к скалам и в укромном месте справил свои нужды. Мне стало гораздо легче. Направляясь обратно к рельду, я увидел у входа в пещеру Айлу. Она ждала меня.

- Тебе нужно поесть, - сказала Айла, когда я подошёл ближе, - я наблюдала за вашим полётом, ты очень неплохо держишься, мастер, не зря тебя выбрал сам Рель-бен Калсар.

Айла протянула мне глубокую чашу, наполненную горячим бульоном и внушительными кусками мяса в нём. При виде всего этого, во мне проснулся зверский аппетит и я не заставил предлагать мне дважды, чаша оказалась пустой за считанные минуты.

- А как же Калсар? - спросил я и кивнул в сторону дремлющего рельда.

- Не беспокойся. Иринейского камня хватает им на несколько месяцев, а в мирное время и на полтора-два года.

- Удобно, - сказал я.

Айла улыбнулась, взяла из моих рук пустую чашу и скрылась в пещере. Я ещё немного постоял у входа, пытаясь проанализировать наши с ней отношения, но так и не прейдя ни к какому выводу, направился к Калсару. Уж слишком много раз она меняла передо мной свой образ за такое короткое время, что анализ тут был бессилен.

Калсар стремительно взмыл в небо, у меня даже перехватило дыхание и, только что съеденный мною, бульон попросился наружу, но я справился с этим и не удовлетворил его просьбу. Рельд сделал несколько головокружительных пируэтов, а затем, выровнял полёт и направился на север вдоль береговой линии.

Через несколько минут я увидел парящих в небе рельдов, и чем дальше мы летели, тем больше их становилось. Одни летали кругами, другие, с людьми на спинах вели воздушные бои. Калсар поднял меня ещё выше, и я стал свидетелем тренировочного боя в исполнении шести рельдов и их ведущих. Они бились трое на трое, люди с шестами вместо мечей имитировали уколы и удары. В конце концов, победителем осталась одна пара, они сделали круг и направились в нашу сторону. К своему удивлению я узнал Фадо на Танусе.

- Я вижу, что мой господин уже преуспел в полётах, - сказал Фадо, подлетая ко мне. - Если Калсар принёс сюда, значит пришло время держать в руках тренировочный шест.

Фадо подкинул шест, я подхватил его, а у него в руках тут же оказался другой, такой же как и у меня, я не успел заметить откуда он его выхватил.

- По длине шест точно как и меч, - пояснил Фадо, - но намного легче. Сейчас я удалюсь на небольшое расстояние, а затем, атакую. Вы же, господин, не спешите, прислушайтесь к себе и делайте то, что посчитаете нужным. Ваш рельд поймёт вас без слов, но не пытайтесь приказывать ему вслух, рельды не слышат нас, когда мы разговариваем вслух. Запомните это.

Я кивнул. Фадо прижал свой шест словно копьё правой рукой сбоку и развернул рельда. И уже через минуту Танус нёс его на сумасшедшей скорости в нашу сторону. Фадо держал шест обеими руками и направил его конец вперёд. Мы летели ему навстречу, но в последний момент я развернул Калсара в право. Танус успел нырнуть, если б не его опыт, то хвост Калсара сбил бы Фадо со спины рельда. Они пронеслись над нами и тут же развернулись. Мы были уже в стороне и ушли вверх. Несколько мгновений понадобилось для Фадо, чтобы найти нас в небе, но нам хватило их, чтобы обрушиться с верху. На этот раз, Танус запоздал. Его опыт был ничто, перед опытом Калсара. Хвост Калсара ударил Тануса в бок, Фадо вскинулся в седле, но ремни удержали его, а мой шест в это мгновение ударил его в спину, прямо по лопаткам. Фадо изогнулся. Мы пролетели дальше и развернулись, Танус снижался.

Освободившись от ремней, я подбежал к Фадо, он лежал на земле у самой воды.

- Фадо! - окликнул я его. Он тут же сел и обернулся.

- Да. Мой господин, я признаю своё поражение, не зря вас выбрал Калсар.

С этими словами он встал и направился к рельду.

* * *

Сколько он спал, определить было трудно, день и ночь здесь не сменяли друг друга. К его разочарованию, сон не принес ему ожидаемого облегчения. Проснувшись, он нашел себя там же, где и уснул.

Амирус поднял голову и увидел стоящего перед ним человека. Он сразу узнал в этом существе, стоящим на двух лапах человека, а точнее человеческого детеныша. В сознании уже жил подобный образ. Он разглядывал детеныша и тот не шевелился. Затем, Амирусу захотелось с ним поговорить, но он вспомнил, как отреагировала жрица на его огненную мысль, поэтому, сейчас же переложил мысль в слова. На удивление, человек сразу же нашелся с ответом. Амирус подозвал его к себе ближе. Человек сделал шаг и, вдруг, пространство перед рельдом разбилось и разлетелось мелкими осколками. От неожиданности Амирус встал на лапы. Перед ним открылось ночное звездное небо.

И он расправил крылья и устремился в него.

В лёгкие ворвался свежий воздух, в тело ударил холодный ветер, а он поднимался все выше и выше. Он рвался поскорее улететь дальше от пещеры.

Но вот, Амирус остановился и посмотрел вниз. Земля была словно чаша с сияющими краями, так высоко он поднялся. и тут он понял, что и яйцо, в котором он существовал до рождения, изнутри тоже напоминает чашу. Он вспомнил, как лихорадочно пробивал скорлупу. И ему снова нужно было пробить ее. Амирус опять чувствовал себя загнанным в яйцо и ему страстно захотелось на свободу, вырваться в новый мир. И он ринулся вниз. Он уже знал где находится точка, куда надо ударить, чтобы скорлупа пошла трещинами.

Он летел несколько дней, Иринейские горы остались далеко позади и однажды перед ним снова предстал летающий остров. Он вернулся к нему. Не снижая скорости, с лету ударил по каменному столбу хвостом. Столб устоял. Амирус развернулся и снова ударил, камень дал трещину. Рельд не жалел себя и продолжал бить по нему. И наконец, камень стал крошиться и осыпаться вниз. Амирус завис в воздухе и затаил дыхание, над пустынным островом раздался режущий слух животный крик. Пыль осела и крик прекратился. Глазам Амируса предстал, лежащий на спине человек. Он был там, где раньше находился столб и лежал с открытыми глазами. Амирус опустился рядом. Человек неспешно поднялся, стряхивая с себя черную пыль, и в этот миг Амирус понял что ошибся, разбив камень, он встретил того детеныша, что был в подземелье.

Человек рассмеялся и заговорил:

- Спасибо за освобождение, император, но я вижу в твоих глазах смятение, значит, ты все понял. Увы, я твоя черная тень. Восьмой из семи, идущих сюда. И не ты, а я стану настоящим пробуждением для Клоы.

Амирус молчал.

Человек открыл в воздухе дверь и шагнул в образовавшийся проем.

- Будь внимательным, не пропусти день нашей новой встречи, - сказал он и скрылся за дверью.

Амирус остался один на пустынном острове. Дверь в воздухе медленно таяла.

* * *

Поединка больше не было. Калсар до вечера носил меня над побережьем, решая какие-то свои вопросы с другими рельдами. На закате солнца мы опустились на равнину. Здесь уже было больше сотни рельдов со своими ведущими. Я позволил себе слезть с Калсара и растянулся в траве. Я лежал и смотрел в небо на плывущие облака, дышалось легко и свободно. Со стороны моря продолжали прибывать ещё рельды. Ко мне подошла Айла и опустилась рядом.

- С наступлением темноты, мы поднимемся в воздух. Ты готов?

Я взглянул на неё. И как же это я не замечал раньше в ней женщины? Удивительно. Она держалась так уверенно, просто поразительно!

- Ты готов? - вновь спросила она.

- Да, - я кивнул, - но почему, именно ночью?

- Челги ночью абсолютно слепы, а рельдам всё равно, хоть день, хоть ночь, они видят иначе.

- А как же тапи, их не будет на нашем пути?

- Надеюсь, что нет. Уже с давних пор долина солнца принадлежит челгам, я не думаю, что тапи удалось захватить её.

- Расскажи мне, что мы встретим на своём пути, какие места будем пролетать? - спросил я.

- Хорошо. Эту ночь мы летим на север, над западным берегом Альхамрау. На западных равнинах много драконов, их оттеснили к морю глоты, нам не стоит рисковать и понапрасну тратить время и силы на битву с драконами.

- Кто такие глоты?

Айла помолчала, было видно, что она не очень хотела говорить об этом, но я терпеливо ждал. И, наконец, она рассказала:

- Глоты это люди, такие же как и мы, но очень давно, во времена Луханаги они отвергли союз с рельдами и их вожди увели свои племена на северо-запад от моря. Прошли тысячелетия, а они ни на шаг не продвинулись в своём развитии. Так же продолжают воевать между собой и делить землю.

- Понятно, но как им удалось выжить по соседству с челгами и драконами?

Очень просто. Драконы глупы и в этом их слабость, а челгам глоты просто не интересны. Они для челгов, как прочий животный мир, их цель абсолютная власть и древние знания рельдов, поэтому им нужен был Дан, священные огни и озеро.

- А что нужно тапи?

- Не знаю. Жрецы тоже пожимают плечами. Тапи, словно неуправляемая природная стихия. Они уничтожают рельдов и людей, драконов и челгов, но в этом не видно смысла. Если они захватывают города, то не живут в них и не пользуются их благами, но и не позволяют уже ни кому другому в них жить. Много было споров по поводу наличия разума у тапи, но люди так и не пришли к какому-то общему выводу. А сама я думаю, что тапи не имеют сознания подобно нашему. У меня сложилось впечатление, будто бы ими кто-то управляет откуда-то извне. Этот кто-то находится, может быть, даже за пределами мира.

Айла помолчала, но через минуту продолжила: - Я чувствую, приближается великая битва, такая, какую ещё не знала история мира. В следующую ночь мы повернём на запад и к утру должны будем достичь долины солнца.

- Почему именно там ты собираешь весь Элбарт, ведь долина солнца находится под властью челгов?

- Я действую по предсказанию, которое дано в "ключе миров".

- Зачем? Всё это может оказаться неправдой и ты погубишь тысячи жизней!

Айла встала и теперь смотрела на меня сверху.

- Не знаю, - её губы сжались в две тонкие линии, - но я чувствую, что поступать надо именно так. И ещё, если бы я не доверяла своему чувству, то тебя бы не было рядом со мной в эту минуту. В этом можешь не сомневаться.

Она повернулась и пошла к своему рельду, который лежал неподалёку в траве. Мой Калсар как всегда дремал.

Когда солнце коснулось линии горизонта, Айла снова подошла ко мне и торопливо объяснила, где я должен находиться во время полёта и что означают те или иные сигналы. А через несколько минут я уже был в седле и пристёгивался ремнями. В воздух первой поднялась Айла на своём рельде по имени Тарко. За ней последовали я и Гибалт, уже набрав высоту, он занял своё место слева от Айлы и чуть позади, а я на Калсаре оказался справа. Позади летел Фадо на Танусе, а за ним, широким полукругом, три с половиной сотни рельдов Ладана.

Как бы я ни старался, в полёте подремать не удалось. Несколько раз мы меняли направление, когда высланные вперёд рельды, возвращались и докладывали о местонахождении тапи. Складывалось такое впечатление, что они ждали нас и знали о наших планах. Нам удалось миновать засады и на рассвете мы, не смотря ни на что, оказались в том самом месте, в каком и запланировала оказаться Айла. Здесь, так же вдоль берега шли скалы, но они были наполовину ниже, чем те что я видел раньше, а слева, где ещё вечером простиралась бескрайняя зелёная равнина, теперь, раскинулась каменистая пустыня, с редкими островками пожелтевшей травы. За одну ночь мы будто переместились в иной мир. Рельды опускались на землю и повсюду загорались огни, в воздухе заклубился аромат готовящейся еды. Спрыгнув с Калсара, я прохаживался и разминал затёкшие мышцы. Айла развела огонь и поставила на камни котелок с водой. Через полчаса мы пили густой отвар из каких-то горьких трав. Айла настояла на том, чтобы я выпил свою часть до дна. Превозмогая горечь во рту, я сделал это и скоро заметил, что в теле пропадает усталость ночного перелёта, уступая место расслабленности. Я прилёг рядом с дремлющим Калсаром. Высоко в небе кружило несколько дозорных рельдов и плыли редкие облака. Воины ложились отдыхать и над равниной воцарялась тишина. Я закрыл глаза, и вдруг, что-то заставило открыть их снова и сесть. Я огляделся. Между лежащими на земле телами рельдов шёл Пынь. Он появился из-за скал и шёл неторопливой походкой на всех четырёх лапах, опустив пушистый длинный хвост к земле. Равнина начинала приходить в движение, и было от чего.

- Ты видишь?! - громким шёпотом проговорила Айла, появившаяся внезапно рядом. Я кивнул головой, но она даже не взглянула на меня, полностью поглощённая наблюдением за Пынем. Тот шёл, не сворачивая в сторону. Рельды поднимались со своих мест, если оказывались на пути Пыня. Люди поднимались на ноги и молча смотрели на него. Когда он приблизился ко мне, я тоже встал и отошёл в сторону, Калсар так же поднялся и отступил на два шага. Пынь шёл не поворачивая головы. Пройдя через весь лагерь, он просто растворился в воздухе. И тут же равнина пришла в движение и стали слышны голоса людей. Я не заметил, чтобы Айла или кто-то ещё отдал бы какую-нибудь команду, но все начали собираться и запрыгивать на рельдов.

- Что происходит? - не выдержал я и спросил Айлу. Она в этот момент проверяла ремни на своём седле.

- Пынь прошёл, ты же видел.

- Ну и что?

- Великой битвы не миновать, она уже дышит нам в лицо, сейчас никто не сможет просто лежать и отдыхать, когда вестник смерти только что прошёл мимо.

* * *

Рос усадил Дамара на ерзя и сунул в руки поводья.

- Теперь это твой ерзя, - сказал он, - называй его Шукра.

При звуке своего имени, ерзя мотнул головой и звучно фыркнул, на Дамара он реагировал спокойно, как на мальчишку гурта. Рос взобрался на своего старого ерзя. Бирд протянул Дамару длинный узкий клинок в ножнах с поясом, колчан полный стрел и лук.

- Вам предстоит далекий путь, - сказал он, - я видел, как ты стреляешь, и думаю, лук тебе пригодится в дороге, да и клинок - на всякий случай.

Рос ничего не сказал на это, он молча развернул ерзя и направил прочь из города, Дамар последовал за ним. Три сестры: Аник, Аман и Лея стояли, обняв друг друга за плечи, и молча провожали всадников. Дамару показалось, будто в глазах Леи блеснули слезы.

Они быстро выбрались из города и сразу же с шага перешли на галоп. По началу, Дамару было сложно управлять таким гигантом, как ерзя, он привык к лошадям, но вскоре, приноровился, животное оказалось очень послушным и хорошо понимало мальчика. Дамар быстро догнал Роса и поскакал рядом. Снова их путь лежал через степь.

Рос, придя утром, объявил, что отправляется с Дамаром в северные земли, на стойбище своего брата Агеля, который передаст мальчику свои знания, научит его законам степи и законам гуртов. И когда тот будет готов пройти посвящение, то снова увидит Калу. Дамару на эти слова оставалось лишь поклониться.

За два дня пути им не повстречался ни один человек. Всю дорогу Рос молчал и Дамар привык к этому, как и к ночевкам под открытым небом. К вечеру третьего дня они прибыли к хижине гурта - отшельника, пасущего стадо овец. Отшельник оказался разговорчивым и гостеприимным хозяином, он предложил путникам еду и ночлег.

Следующие три дня так же прошли в полном одиночестве и молчании, утром четвертого, они подошли к Запределью, к месту, где соединяются все дороги, ведущие в бездну.

Запредельем люди называли обширную часть степи, огороженную невидимой стеной, при приближении к которой в ушах начинал нарастать шум и звон, и чем ближе к стене, тем сильнее болела голова. И еще не один человек не отважился проникнуть на эту территорию. Хотя, быть может, и были совершены кем-то такие попытки, но они остались ни кому не известны.

Путь Роса и Дамара пролегал мимо Запределья. В голове мальчика стоял постоянный шум, но Рос ни на шаг не сворачивал с пути. Ерзи же вели себя как и обычно. Дамар вглядывался в ту сторону степи, где, как ему казалось, и начиналось Запределье, но ничего необычного не видел.

Та же степь - бескрайняя, с редкой осенней травой, каменистой почвой, иногда даже вдалеке проглядывали силуэты пасущихся орхов. Увидев наездников, пугливые животные неспешно исчезали за колеблющимся горизонтом. Но ни кто не собирался их преследовать. Много всяких разговоров ходило об этом месте. О том, что там обитают духи предков, хранящие дороги в Бездну. Говорили, что если у стены Запределья услышать звон колокольчика, то любое загаданное в этот миг желание исполнится. А попавший в Запределье и прошедший его до конца, выйдет из него самым могущественным магом и станет правителем всего мира. Много чего еще говорили о Запределье, у Дамара скоро все смешалось в голове, он чувствовал, что еще немного и от шума и боли он потеряет сознание.

И это произошло, он не выдержал до полудня. С тихим стоном Дамар повалился на спину ерзя и его сознание померкло, Рос тут же обернулся и взяв Шукру за уздечку, отъехал от Запределья далеко в сторону. И только после этого мальчик пришел в себя. Напоив его водой, Рос больше не приближался к запретному месту.

Они ехали на ерзях уже неделю, иногда Рос охотился на пробегающих антилоп. Дамар даже не успевал вскинуть лук и наложить стрелу, как старый воин благополучно поражал стремительную цель. Они спали у костров, зачастили осенние дожди, но шкуры латиподов хорошо защищали от них. Дамар чувствовал себя сносно, уже привыкнув к такой жизни, и к тому же, его согревала мысль о том, что когда-нибудь этот поход закончится и его ждет уютный дом с очагом, защищенный от дождя и ветра.

Небо было затянуто тучами, солнце появлялось в нем все реже. Иногда им попадались стойбища орхов с семьями пастухов. Запределье давно кончилось и уже не страшило Дамара. Однажды, он даже подстрелил зайца, притаившегося за сухим кустом.

Дамар настолько свыкся со своим ерзей, что во время дневного перехода даже иногда засыпал, прямо на его спине, уцепившись руками за густой мех. Шукра, в такие моменты, шел осторожнее выбирая дорогу ровнее, но ни на шаг не отставал от ерзи Роса.

Ветры стали холоднее, дожди пошли затяжные, но мальчик все переносил бестрепетно и спокойно. На двенадцатый день перехода, рано утром, впереди над землей заструился белесый туман. Рос остановил ерзя и впервые за несколько последних дней, произнес свою мысль вслух:

- Не думал, что псы уже вышли из Бездны, придется навестить старуху.

И ничего не объясняя, повернул вправо от тумана. Скоро Дамар увидел впереди хижину из натянутых на жерди дырявых шкур.

Подъехав к хижине, Рос громко позвал старуху. За шкурами мелькнула тень и перед путниками предстала степная ведьма. Она долго вглядывалась в прибывших гостей, гости молчали.

Старуха стояла босиком, в грязном тряпье и смотрела, пронизывающим насквозь злобным взглядом. Наглядевшись на не прошенных гостей, хозяйка поклонилась.

- Не Роса ли, славного воина, видят мои старые глаза? - Надрывисто спросила она.

- Его самого, - сухо ответил Рос, - не пустишь ли обогреться и отведать свежего мяса антилопы?

При слове мясо старуха встрепенулась, ее глаза загорелись.

- Что ж, гости не званные, - старуха пристально посмотрела на Дамара, - проходите, располагайтесь, дайте и животным отдохнуть.

Сказала и скрылась в хижине. Рос и Дамар слезли с ерзей, сняли с них походные мешки и вошли в хижину. Здесь все было почти так же, как и у любого гурта. Разбросанные по полу шкуры, очаг по середине, только в добавок ко всему, под потолком с перекладин свисали веники сушенных трав. Сейчас главное для Дамара было то, что наконец удалось хоть не надолго укрыться от дождя. Он присел у огня и очень скоро задремал, тепло сморило. И уже не обращал внимания на разговор между старухой и Росом.

Его толкнули в плечо и сунули в руку лепешку и горячий кусок мяса. Он заметил, что старуха замолчала и жадно ухватилась за свой кусок, видимо она уже давно не ела ничего подобного. Насытившись, Дамар снова задремал и увидел сон. К нему подошла старуха и долго гладила его по голове. Ему было не приятно, но он не мог встать и уйти, потому что суровый Рос грозно смотрел на него и не позволял ему сделать это. Он долго мучился, но наконец, старуха перестала гладить и они с Росом вышли из хижины. И тут, перед ним возник сияющий дворец Калы. Старухи уже рядом не было, солнце светило в полную силу. Они пошли к воротам дворца, не было видно ни одного человека, хотя ворота были открыты. Дамар обрадовался, что он вернулся в город и ему теперь не надо ехать неизвестно куда, через всю бескрайнюю степь. Он обернулся к шедшему позади Росу, а тот, вдруг, остановился и начал опускаться в землю. Дамар в ужасе закричал. Рос был уже по пояс в земле и спокойно проговорил:

- Не кричи, а просто воткни передо мной в землю клинок, я ухвачусь за него и вылезу.

Дамар коснулся левого бока, но там клинка не оказалось, он обшарил себя с головы до ног, клинок куда-то исчез. Рос смотрел на него, медленно уходя в землю. На поверхности осталась лишь голова, затем лоб, и вот Рос исчез, скрылся, поглощенный землей.

И Дамар проснулся. Его похлопали по спине и голос Роса тихо сказал:

- Хватит спать, пора собираться в дорогу.

Дамар в одно мгновение с облегчением осознал, что Рос жив и все ему просто пригрезилось. Он быстро вскочил на ноги, подхватил мешки и шагнул к выходу. Рос дождался, пока он взберется на ерзя и они тронулись в путь. Солнце стояло высоко, в доме у старухи они пробыли совсем не долго. Она стояла молча у входа в хижину. Дамару очень не понравился ее взгляд, старуха не обращала внимания на Роса, а смотрела на него, Дамара, своими пронизывающими глазами. Еще долго в пути он видел этот взгляд перед собой. Рос ехал впереди, все так же молча, а Дамару очень хотелось поговорить с ним, но не смел.

На ночлег остановились у стен пересохшего колодца, но воды у них было еще предостаточно и Дамар не беспокоился об этом. Он беспокоился о другом, еще не совсем ясном чувстве, недавно возникшем в нем. Его насторожило поведение Роса. Оно показалось ему немного странным. За долгий поход он хорошо изучил старого воина, все его привычки и странности, но в этот вечер он вел себя иначе нежели всегда. Дамар иногда ловил на себе его настороженные взгляды. Рос чего-то боялся, Дамар это понял, и сев у костра, незаметно положил перед собой клинок, подаренный Бирдом. Он глядел и глядел на клинок, на блестящую сталь, а Рос сидел напротив, через костер, и смотрел на огонь. И вдруг (Дамар будто бы ожидал это движение), Рос резко поднялся, в его руке блеснуло лезвие меча, Дамар пригнулся и меч ударил в землю рядом с ним. И это было последним движением в жизни Роса. В это же мгновение, рука Дамара метнула в него нож. Клинок прошел сквозь шею и рукояткой уперся в кадык. Рос зашатался, рука выпустила меч и, Рос рухнул лицом в костер, подняв вокруг себя столб белых искр.

Долгое время в голове Дамара было пусто и тихо, и смотрел он на распростертое в костре тело. Затем отбежал в сторону, повалился на землю и зарыдал. Справа от него открылась в воздухе светящаяся дверь и из нее вышел еще один Дамар и, наконец, обрел себя. И перестал плакать, и в один миг изменился. Теперь на земле лежал, изрыгающий пламя, дракон. Он поднял голову, расправил крылья и взлетел над ночной равниной. Он знал куда лететь и что ему делать, и остался позади костер и человек по имени Рос. Еще его называли когда-то мудрым, может быть так оно и было, но это не спасло его, лучше бы был он просто - быстрым!

* * *

Я с неохотой взобрался в седло и закрепил ремни. Мы поднялись в небо и повернули на запад. Воины и в воздухе продолжали обсуждать появление Пыня, оно и на рельдов оказало неизгладимое впечатление, но они строя не теряли и летели ровно.

Подо мной проносилась безжизненная пустыня, и внутри поднималась тоска, когда я смотрел на горизонт перед собой. Айла часто оборачивалась, как будто боялась, что я могу исчезнуть в любой момент. Примерно через час, далеко впереди, почти у самой линии горизонта я разглядел чёрное облако, оно плавно меняло очертания, постепенно уходя в право. Айла обернулась в очередной раз, но теперь лицо её изменилось.

Челги! - подала она знак рукой и отвернулась. И тут же ряды рельдов стали перестраиваться. Вокруг меня с Айлой и Гибалтом образовалось плотное кольцо. Мы стремительно приближались к челгам, теперь и я различал огромную стаю впереди, похожую на стаю ворон, но вороны эти, при нашем приближении зависли на месте. Когда до них оставалось не больше трёх километров, воины начали вынимать мечи, я пока, не торопился. Как-то уж очень терпеливо ждали нас челги, словно заманивая в ловушку. Айла подняла руки и подала знак. Рельды сбавили ход и зависли в воздухе, сделали они это одновременно, но по тому как Калсар вздохнул, далось ему это не просто. На расстоянии полутора километров друг напротив друга, висели в воздухе враждующие армии. Челгов было раз в пять больше, но это только на первый взгляд. Нельзя было разглядеть сколько их там, за задними рядами. Вдруг, линия их разделилась на двое и обе половины стаи начали отходить друг от друга. Челги срывались с места и отлетали в сторону, образовывая широкий проход посреди своих рядов. Скоро они успокоились, но на противоположном конце живого коридора возникло новое движение, в нашу сторону стали приближаться неясные силуэты, и наступила полнейшая тишина. Сквозь ряды челгов к нам летели три рельда. Я почувствовал, как Калсар подо мной вздрогнул. Рельды отличались от тех, что я уже привык видеть. Они были больше и цвет их кожи был ярче, а у того, что летел посередине и чуть впереди на голове обозначился белый узор. И тут в моей голове будто взорвалась бомба. Голоса сотен рельдов одновременно выкрикнули:

- Рель-гранки!

От боли я зажмурил глаза, Айла даже зажала руками уши, но голоса не умолкали.

- Рель-гранки! Рель-гранки! - взрывалось во всём моём существе. И вдруг, всё оборвалось и вновь наступила тишина. Тройка рельдов миновала челгов и приблизилась к нам. Рельды, что были перед нами ушли в сторону, Тарко с Айлой подались вперёд. Я почувствовал, словно невидимые пласты пришли в движение в воздухе. Меня даже качнуло в сторону, когда Тарко С Айлой и тройка рельдов зависли друг напротив друга. Глаза мои говорили мне, что всё вокруг спокойно, все застыли в ожидании, но каким-то внутренним взором я ощущал не бывалое смятение в рядах рельдов и чувствовал, что между Айлой и рельдами напротив неё идёт очень насыщенный и напряжённый разговор.

И снова в голове взорвались голоса, и сквозь них я услышал Калсара:

- Раздели с нами нашу радость, воин. Рель-гранки народа рельдов вернулся к нам из прошлого!

Тройка рельдов развернулась и направилась обратно в сторону челгов. Айла дала команду следовать за ними.

Пролетая мимо челгов, я видел как воины на рельдах озираются по сторонам и еле сдерживают свои руки, которые тянутся к мечам. Челгов оказалось не в пять, а раз в двадцать больше рельдов Ладана, но они даже не смотрели в нашу сторону, будто нас для них не существовало. Я попытался представить, что было бы если бы сейчас нам пришлось биться со всей этой стаей. Холодок пробежал по спине. Наконец, ряды челгов закончились, но впереди нас ожидал ещё один сюрприз. Взору открылась бескрайняя равнина заполненная телами рельдов, между которыми ходили люди. Везде до самого горизонта горели огни. Мы летели над многотысячным лагерем рельдов. Люди, увидев нас снизу, махали руками, Айла отвечала на приветствия и я видел её улыбающееся лицо, когда она поворачивала голову в право.

Наконец, под нами оказалась свободная площадка, и мы опустились на землю.

Я спросил Айлу:

- Ты в порядке?

- Да, всё нормально, - ответила она и убежала от меня, а я уселся на землю и стал слушать Калсара. Оказывается на Клоа вновь появился император рельдов, и за двое суток он смог собрать вокруг себя почти всех рельдов Клоа. И даже Регез, повелитель челгов, преклонил колено перед Рель-гранки и просил позволения встать под его крыло. Имя Рель-гранки Амирус, он последний из рода Иирусов, одного из великих родов ещё во времена правления рельдов.

- Арез! - Айла стояла напротив меня и немилосердно трясла за плечо. - Арез, очнись! Я хочу познакомить тебя с моими родителями.

Я открыл глаза.

- Родителями?!

- Да, они живы и с ними всё в порядке, пойдём скорее!

Я поднялся, мысленно извинился перед Калсаром (тот лишь вздохнул в ответ) и пошёл за Айлой. Император рельдов сидел, высоко подняв голову и, мне казалось, внимательно следил за мной. Я взглянул ему в глаза и вдруг провалился в темноту. Тело стало невесомым. По инерции я ещё немного двигал ногами, а затем, замер. Чернота вокруг меня заискрилась и я оказался высоко в небе на белом облаке. Слева от меня сидел Рель-гранки Амирус и говорил со мной.

- Смотри, воин, внимательно смотри!

В десяти шагах от меня, прямо передо мной, сидел чёрный дракон, на его шее находился мальчишка лет двенадцати, а у ног дракона стоял белобородый старик.

- Барлазар, - сказал Амирус. Дракон сидел неподвижно. - Нас ждёт встреча с ним, воин. Мы должны быть готовы, а иначе, он станет для нас обоих смертью.

Не в силах ответить, я кивнул головой.

- Арез! - я открыл глаза.

- Арез! - Айла стояла напротив меня и трясла за плечо. - Арез, очнись! Я хочу познакомить тебя с моими родителями.

- Родителями?!

- Да, они живы и с ними всё в порядке, пойдём скорее!

Я огляделся, рядом дремал Калсар, императора рельдов поблизости не оказалось, я поспешил за Айлой.

Прошли мы не далеко. Обойдя несколько рельдов, я увидел небольшой навес, состоящий из двух жердей и широкого куска материи. Наверняка, это был единственный навес во всём лагере. Перед ним стояли четыре воина и оживлённо переговаривались. Под навесом сидел Пожилой человек, широкий в плечах и с открытым, располагающим к себе лицом. Справа о него находилась женщина, выглядевшая очень молодо, можно было подумать, что это была сестра Айлы, так они были похожи.

- Ну что ж, - начал отец Айлы, - мы рады видеть тебя, Арез, Айла рассказала о тебе. Меня зовут Патар, а это моя супруга Клая.

Я улыбнулся и промолчал. Император взглянул на свою дочь.

- Я хочу чтобы вы ненадолго оставили нас, - сказал он и перевёл взгляд на воинов, что стояли неподалёку. Те сразу умолкли и отошли в сторону. Айла с императрицей поднялись и вышли из-под навеса. Патар некоторое время молча разглядывал меня, а затем, спросил:

- Это правда то, что рассказала про тебя моя дочь?

- Что именно?

- То, что ты пришёл из иного мира.

- Да, правда.

Старик снова помолчал.

- Ты видишь, в нашем мире настали очень непростые времена, и сердце моё полно заботами о решении многих вопросов, но я хочу знать, какова цель твоего появления здесь?

- Всё очень просто, я выполняю свой долг.

- Какова цель? - повторил Патар.

Мне было сложно ответить.

- Я узнаю её, когда приближусь к ней.

- Мне хочется верить, что ты вернёшься домой живой и невредимый. - Патар положил руку мне на плечо, она была почти невесомой. - Моя дочь, - он убрал руку, - не говорила тебе о своей тайне?

- Ваша дочь и есть сама сплошная тайна. Она не очень-то доверяет мне, поэтому я не знаю о чём вы говорите.

- Ничего, я думаю, что скоро она сама обо всём расскажет тебе. А сейчас, нужно готовиться к предстоящей битве, мне бы очень хотелось ещё поговорить с тобой, но в другой раз.

- Значит, битва всё же будет?

- Да, конечно. Чёрный император уже собирает своих воинов, на рассвете мы отправляемся к башне первого завета. Я советую тебе хорошенько отдохнуть перед этим. Будет очень трудно и будет много потерь.

Я встал. Патар улыбнулся.

- Ну что он тебе сказал? - спросила подбежавшая ко мне Айла, когда я подходил к Калсару.

- Он посоветовал мне хорошо отдохнуть перед битвой.

- И всё?

Я не ответил и пошёл дальше. Айла осталась на месте. Когда я обернулся, то увидел её спину, она шла обратно к родителям.

Фадо сидел рядом с Калсаром и обжаривал мясо арарки.

- Будешь? - спросил он, когда я опустился рядом.

- Буду, - ответил я и схватил протянутый мне кусок. В этот раз арарка показалась мне вкуснее, чем раньше.

До самой ночи Фадо рассказывал о своей жизни и о битвах в которых принимал участие. Поначалу было скучно, но скоро стало интересно и я не заметил как опустилась ночь. И только когда Фадо умолк и ушёл к своему рельду я огляделся. Повсюду горели огни, вокруг огней сидели люди. Я решил прогуляться. Навес императорской семь я обошёл стороной, и через несколько минут вышел за край лагеря рельдов. Побродив немного в темноте, я пошёл обратно, и долго искал Калсара, пока не догадался позвать его мысленно. Он незамедлительно откликнулся и указал мне направление. Добравшись до него, я повалился на землю и быстро уснул и проспал без сновидений до рассвета.

Когда я открыл глаза, лагерь уже просыпался. Воины похлопывали себя по груди и бёдрам, пытаясь согреться. Холод и меня пробрал до костей, я вскочил на ноги и побежал к окраине лагеря, нужда подгоняла мои ноги.

На этот раз, чтобы не плутать, я сразу же окликнул Калсара. Он тут же отозвался и через минуту я уже проверял седельные ремни.

- Арез, - Айла подошла ко мне сзади и положила руку на плечо, я обернулся. За ночь она как-то изменилась, видимо, совсем не спала, лицо посерело, нос заострился.

- Арез, - скоро в небо. Я не знаю что нас ждёт впереди, но я хочу сказать, что верю в тебя.

- Я тоже в тебя верю, Айла. - мне не хотелось, чтобы она тут же ушла и я взял её за руку.

- Отец просил передать тебе, чтобы ты внимательно слушал Калсара.

- Разберёмся.

Айла улыбнулась.

- Мне нравится твоя уверенность, удачи тебе, воин!

Она высвободила руку и ушла, тут же подошёл Фадо.

- Всё в порядке, мой господин?

- Да, Фадо. Взгляни, всё ли правильно я сделал?

Мы подошли к Калсару. Фадо внимательно осмотрел седло и удовлетворённо качнул головой.

- Да, господин, всё хорошо. И не забывайте, я всегда буду рядом.

- Я помню вчерашний разговор.

- Хорошо, - сказал Фадо, а потом указал в небо, - смотрите, господин, челги уже полетели в сторону долины, значит и мы поднимемся с минуты на минуту.

Я посмотрел на верх. Громадная стая челгов двигалась высоко в небе. С такого расстояния они снова напоминали ворон.

- Готовьтесь, - сказал Фадо и ушёл.

Я подошёл к Калсару, тот ждал, когда я сяду в седло.

- Удачи, воин. - только и сказал он, когда мы поднялись в воздух.

В общей массе рельдов, я пытался отыскать взглядом рельда Айлы, но не нашёл. Мы с Калсаром находились где-то посередине многотысячного построения рельдов. Уже высоко в небе рельды выстроились в ровные ряды и сверху и снизу. Под нами проносилась всё та же пустыня, но через пару часов она стала менять свой облик. Сперва внизу показались одинокие деревья затем, небольшие островки зелени, одинокие шпили скал, а потом, за многочисленными телами рельдов я увидел горы со снежными вершинами.

- Уллахо. Горы солнца, - тут же раздался в голове голос Калсара.

- Долина солнца где-то близко?

- Да, долина солнца и есть сердце Уллахо.

- Битва началась, - сказал Калсар и стал подниматься вверх. В верхних рядах нам уступали путь и скоро мы оказались над всеми рельдами. Здесь же были Айла на Тарко и Патар на Амирусе. Они молча смотрели вперёд. Отсюда, сверху всё виделось по-другому. Там над горами разворачивалось невероятное по своим масштабам действо. В небе двигались две чёрные тучи, одна растягивалась вдоль линии горизонта, другая туча опускалась на первую сверху, будто пытаясь раздавить её. Рельдов оказалось так много, и ряды растянулись так далеко, что первые из них были уже почти у гор.

Калсар начал стремительно набирать скорость и высоту. Фадо на Танусе от нас не отставал. Очень скоро я различил впереди челгов и тапи. В руках челгов были короткие клинки, которыми они полосовали по нападавшим тапи. Постепенно в воздухе выросло кричащее безумие бойни. Тапи выли и скрежетали, челги яростно кричали. Я увидел как первые ряды рельдов стали врезаться в эту жуткую неразбериху. Челги тут же начали уступать место рельдам, а сами перестраивались и уходили дальше, в направлении гор. Удар рельдов притормозил яростный натиск тапи. Рельды били их хвостами и крыльями, воины на них рассекали тапи мечами и распарывали ножами.

- Наша цель, Барлазар, - сказал Калсар, - мы должны преодолеть первую линию, приготовь свой меч, воин.

Пролететь над битвой незамеченными нам не удалось. Первым среагировал Фадо, он резко ушёл вниз и, вырвавшись вперёд, принял первый удар тапи на себя. Калсар продолжал движение вперёд, но не долго, скоро ему пришлось маневрировать, уходя от атак тапи. Мои руки заработали в полную силу. Я радовался тому, насколько удобным оказалось седло со всеми этими ремнями. Мне не приходилось беспокоиться, что я могу свалиться с Калсара. Он очень хорошо чувствовал меня и вовремя уходил в сторону, если того требовал случай, или, напротив, тараном шёл вперёд. Тапи в основном метили в лицо и шею. Заботливый Фадо выдал мне шлем из металлических пластин, который делал шею и лицо практически неуязвимыми. Чёрной живой массой тапи растянулись в небе до самых гор, и вокруг меня их становилось всё больше. Мой меч не останавливался ни на мгновение. Калсар резко менял направления, нырял или мгновенно взмывал вверх, переворачивался через голову и хвостом сбивал тапи. Во всей этой суматохе я иногда, точно вспышки света, видел как бьётся Фадо. И скоро я почувствовал, что постепенно начинаю сдавать, а тапи продолжали атаковать бесконечным потоком когтей и клыков. О Барлазаре я перестал думать, уже не верилось, что можно хоть как-то выбраться из этой заварухи. И в этот момент к нам на подмогу подоспело несколько челгов. Они разметали, окруживших нас тапи и оттеснили их вниз. Калсар рванул вперёд и в считанные минуты мы оказались за линией тапи, почти у самых гор. И здесь, над белыми вершинами зависли чёрные драконы. Они закрыли собой небо и находились выше нас.

- Что это? - спросил я Калсара. Драконов было бесчисленное множество и на каждом из них сидело по человеку, в точно таких же сёдлах, что были и на рельдах.

- Это тени людей. Их ещё можно назвать двойниками людей, может быть и ты увидишь себя среди них. Их ещё называют мёртвой частью человека, или его смертью.

- Как это возможно?! - я чувствовал, что покрываюсь холодным потом.

- Это магия Барлазара и мага Амрохея, большего я не знаю.

Мы неслись вперёд, челги уже пробились сквозь ряды тапи и теперь взмывали вверх в направлении драконов. Было видно, что тапи уже не устоять, рельды приближались к горам.

- Готовь большой меч, воин, - сказал Калсар, - твоя смерть ищет тебя.

Я огляделся. Несколько драконов отделились от основных рядов и летели в мою сторону. Я убрал Кеху и вынул двурушник. Калсар ушёл в право, а затем, рванул вниз и вверх. Первого наездника дракона я почти и не заметил. Руки сделали всё за меня. Калсар шёл тараном на него, а потом резко взял вверх и мой меч рассёк наездника пополам. Сознание с опозданием раскручивало передо мной эту картинку, когда Калсар уже выходил из нового поворота, и мои руки вновь разрубали плоть. Второго дракона Калсар ударил хвостом и, перевернувшись через голову, вцепился зубами в шею и рванул в сторону. Оглушённый дракон с хлещущей из шеи кровью рухнул вниз. И тут мы пропустили удар сзади. Это атаковал первый дракон, уже без наездника. Удар пришёлся в левый бок Калсара, он выдохнул и провалился вниз, тем самым, спасая меня от второго удара. Мы развернулись и я увидел как Фадо распорол этому дракону брюхо, а Танус ударил его с такой силой, что тот крутанулся и рухнул вниз.

Незаметно к нам присоединились челги. Калсар пытался прорваться дальше в горы, но ничего не получалось. Скоро всё пространство вокруг заполнилось телами драконов и челгов, а через некоторое время к нам начали подлетать и рельды. Несколько раз я замечал Айлу на Тарко. Битва набирала обороты, всё вокруг смешалось, я давно потерял нужное нам направление и почти механически отражал атаки и атаковал сам. Но Калсар, похоже, сохранял внутренне спокойствие, потому что в како-то момент я заметил, что нам с ним удалось вырваться из общей массы битвы. Калсар тут же рванул вверх. Я оглядывался, уже по привычке ожидая удара с любой стороны. Калсар продолжал стремительно набирать высоту и скоро я увидел битву сверху в полном объёме.

- Калсар, почему я не задыхаюсь на такой высоте?

- Потому что ты в седле, воин. Ты вдыхаешь знания всего мира, зачем тебе воздух?

- Знание заменяет воздух?

- Нет. Знание и есть воздух.

Я хотел ещё что-то спросить, но тут на мгновение потемнело небо и в нём возник огромный дракон. Он раза в три превосходил любого рельда в размерах, в лапах его была чаша, до краёв наполненная золотым песком. Без сомнений, это был Барлазар. Мы увидели как с низу в его сторону рванул рельд, это был Рель-гранки Амирус. Но он не успел достигнуть Барлазара. Дракон наклонил чашу и песок заструился вниз. И вдруг, во все стороны полетели тапи, которые тут же сбивались в кучи и обрушивались вниз на рельдов. Амирус с Патаром на нём был тут же атакован. Айла бросилась на помощь своему отцу. Калсар полетел на Барлазара. Песок продолжал сыпаться из его чаши, песчинки разворачивались и превращались в тапи, дракон не замечал нашего приближения. И через мгновение мы оказались прямо перед ним. От неожиданности чаша выпала из лап Барлазара и полетела вниз. Он попытался подхватить её, но не успел. Калсар приблизился к нему и я воткнул свой Кеху в правый глаз дракона. Калсар взмыл вверх, меч остался в Барлазаре. Тот рванулся вперёд, изогнул шею и замотал головой. И тут произошла неожиданная для нас вещь. Мы как раз были высоко над Барлазаром, тапи, что окружали его, вдруг развернулись и набросились на него. Тот заметался в стороны, пытаясь оторваться от тапи. Внизу ход битвы резко переменился, тапи атаковали драконов, но длилось всё это не долго, всего какие-то мгновения. Вдруг тапи исчезли, от них остался лишь золотистый песок, который посыпался на землю.

- Чаша разбилась, - сказал Калсар и рванул вперёд.

Раненный Барлазар улетал прочь с моим мечём в одном глазу, постепенно приближаясь к земле. Калсар догонял его. Дракон петлял между скалами, нырял под выступы, делал круги. Шум битвы давно затих где-то позади, я неотрывно следил за Барлазаром.

- За нами летят Тарко и Танус, - доложил Калсар. Так летели мы ещё довольно долго, опускаясь всё ниже и ниже. И вдруг, перед нами впереди открылась широкая долина, окружённая со всех сторон горами. Посреди долины возвышалась каменная башня, дракон летел к ней, но так и не долетел. Он рухнул в полукилометре от неё, крутанулся несколько раз на земле и затих. Мы сделали круг над ним и опустились на землю. Калсар тяжело дышал, я слез с него и сел в траву. Через минуту в небе показались Тарко и Танус. Они тоже сделали круг и опустились рядом. Отдышавшись, я направился к Барлазару. Айла и Фадо освобождались от ремней и спрыгивали на землю. Когда они подбежали ко мне, я уже вынул меч из глаза дракона и вытирал его травой.

- Ещё будут чёрные императоры? - спросил я.

- Надеюсь, что нет, - ответила Айла, - но, как мне кажется, что эта битва лишь начало в предстоящей войне. Барлазар лишь исполнитель воли тех сил, что пока невидимо стоят за ним.

- А мне кажется, - я подошел к Айле ближе, - что ты чего-то не договариваешь. Ты знаешь больше, чем все остальные.

Айла улыбнулась.

- Скоро ты обо всем узнаешь, не торопи события. Твоя роль еще далеко не сыграна. Но поверь, и я не в силах предсказать будущее.

Мы несколько раз обошли бездыханное тело дракона, рассуждая о том, что даже магия бессильна против меча. Через пару часов в небе показались беспорядочно летящие драконы и преследующие их рельды и челги. Рядом с поверженным Барлазаром опустился Амирус, и из земли рядом с телом Барлазара поднялся вверх столб белого пламени.

- Амирус помогает Барлазару достойно покинуть этот мир, - пояснил подошедший Патар.

- Дракон не достоин этого! - возразила Айла.

- Не нам судить об этом, пусть Рель-гранки исполнит то, что должен исполнить. Взгляни лучше туда, это башня первого завета между варнами и людьми. В ней должен храниться камень завета.

- Я хочу увидеть его! - Айла загорелась новой идеей.

- Ни сегодня и не завтра, мы должны исполнить свой долг до конца.

Все два дня, мы собирали тела погибших воинов и отправляли их в огонь рельдов. Огни горели повсюду. На третий день мы (это: семья правителей Элбарта, Фадо и я) вошли в башню завета и поднялись на верх. Нас сопровождали Регез предводитель челгов, с двумя воинами-челгами. Так же как и для людей, башня завета была святыней для челгов. Они почитали варнов, потому что верили, что, происходят именно от них.

Камень завета находился на вершине башни в большом зале с колоннами, подпирающими высокий свод. Он лежал на широком постаменте посреди зала. Мы подошли к нему ближе, на нём были выбиты какие-то письмена и магические руны, в близи он казался огромен. Метра два в ширину и метров шесть в длину, плоский с обеих сторон и толщиной не менее полуметра.

Я заметил, как в темноте мелькнул неясный силуэт. Я мог бы поклясться, что это был мальчишка, но выяснить это не успел. Вдруг, Айла приблизилась к камню и коснулась его. Было ли это случайностью или она сделала это сознательно, теперь уже никто не мог сказать. Перед тем как войти в башню, челги нас предупредили о том, что прикасаться к камню нельзя. Но Айла сделала это. Она коснулась, на одно короткое мгновение осветилась изнутри и исчезла.

Все застыли в замешательстве. В этот момент я ни о чём не думал, сделал шаг вперёд и прикоснулся к камню. Мир вспыхнул передо мной и уже привычно завертелся кувырком.

Август 2004 года.

E-mail: tajin@rambler.ru