Круг света от тусклой лампы расползался по стойке невнятным, но теплым пятном. Даже изрезанное и обшарпанное дерево под ним словно нагревалось. Наполняются этим медовым светом щели и трещины. За пределами конуса света клубится полумрак, в нем растворяются немногочисленные столики с еще более редкими в сей поздний час посетителями. К ночи погода окончательно распоясалась, длинные струи косого дождя с яростью налетали на окна, ломились внутрь. Жалобно стонал ветер, разбиваясь о стены домика на отшибе. Он тоже замерз и просился к огню. Клялся и божился сделать заказ на кругленькую сумму, не обидев хозяина полузаброшенной таверны. Угрожал снести крышу, разметав черепицу по округе.
Впустить его, что ли? Потому что скука, скука одолела, никуда от нее не деться, не спрятаться... Но никто еще не предлагал промозглому осеннему ветру составить компанию за чашкой чего-нибудь горячего. Если бы ветер умел говорить - какие чудесные истории он поведал бы восхищенным слушателям! Облетел весь мир... И не один наверное. Да, повидал все, сколько их есть, а теперь не может допроситься приюта у жалких людишек, спрятавшихся от бескрайнего простора в раковине крошечного двухэтажного домика. Две спальни наверху, таверна внизу. Разве уместится здесь буйный гость, требующий к себе повышенного внимания? Он перевернет столы, разбросает стулья, вытрясет застарелые крошки из давно нестиранных скатертей, свернет жгутом постели, распугает немногочисленных посетителей, исчерпавших общие темы для тягучих разговоров ни на один вечер и теперь угрюмо помалкивающих. Они не готовы подвинуться, потесниться, даже за плату в виде рассказов о тех краях, куда им попасть не суждено. Ветер застонал еще жалобнее, хлопнув плохо закрепленной ставней. Частые-частые капли дождя, словно хлынувшие слезы, застучали по окнам. Стряхнув с себя ленивое оцепенение скуки, она решительно поднялась с табурета, на полном серьезе собираясь впустить озябшую от собственного буйства осень внутрь таверны. Осень не заплатит, но за этот нескончаемый день в ящике под стойкой скопилось достаточно золота, чтобы сдать его хозяину с чистой совестью, умолчав о дополнительных расходах. Задвижка поддавалась плохо, пальцы скользили по мокрому, ржавеющему в просачивающихся струйках железу, но когда она откинулась, непогода со свирепой радостью ворвалась в таверну
- Сумасшедшая, что ты делаешь?! - взвыл прокуренный и пропитый бас откуда-то с задних столиков.
- Проветриваю! От вашего перегара, конечно, вымерли все тараканы, это большой плюс, но еще немного - и вымру я, - огрызнулась девушка.
Ответом ей послужило нестройное одобрительное ржание завсегдатаев. Обладатель баса окончательно рассвирепел и поднялся со скамьи, чуть не достав седой головой до низкого потолка. М-да, весовые категории неравные попались...
- Как ты смеешь?!
В глубине души радостно сцепились извечные противники: гордость и благоразумие. Гордость советовала продолжить разговор на повышенных тонах и триумфально завершить его победой разума над силой, благоразумие осторожно замечало, что вышеозначенной победой тут и близко не пахнет, дешевле будет сунуть хаму очередную кружку пива, счет которым он и сам за вечер потерял. И хозяину прибыль, и шкура, не казенная между прочим, целее останется. Обычно в бурных дискуссиях на подобные темы верх одерживала гордость, вовлекая хозяйку во все и всяческие неприятности, но тут до получки оставались считанные дни, ей совсем не улыбалось обнаружить, что она еще и должна заведению за битую посуду. И пойди, докажи, что ты была так занята убеганием, что колотить стаканы и кружки просто не успела бы! Уворачивалась - ну, приходилось... Не пятнать же репутацию родной таверны кровавым и зряшным убийством... Ей бы премию за героизм, а не вычет из зарплаты! Да ну вас всех...Стиснув зубы и мужественно игнорируя откровенные провокации, она наполнила пол-литровую кружку пивом, подмигнула осенней непроглядной тьме за окном и поплелась к столику. Скандал уладился добавочной порцией мутного пойла, слишком подозрительного на вид, чтобы рискнуть принюхиваться к нему, не говоря уже о внутреннем употреблении. Гордость разочаровано вздохнула, погружаясь в пучину скуки. День за днем одно и то же! Взбеситься можно! Или нужно? Лукавая ухмылка осветило лицо девушки с шапочкой пушистых коротких волос, разлетающихся от каждого движения одуванчиком. Пристрастие к незамысловатой прическе навеки закрепило за ней это прозвище, известное всем постоянным посетителям таверны. Сумасшедшая идея, раз посетив взъерошенную голову, блуждала там до тех пор, пока не выливалась в запоминающуюся свидетелям надолго каверзу. Сколько она мест работы сменила - не перечислишь! Тихонько смеясь над воспоминаниями, она лениво полоскала в тазу кружки. Надрываться и очищать их до блеска? Глупости, если содрать такой слой грязи - от самих кружек и ручек не останется! Палец задел за сбитый край. Или обгрызенный. Порции маленькие, что ли?
Распахнулась входная дверь, терзавшийся ожиданием ветер вломился в таверну, метнулся прямиком к девушке, заглянул в лицо. Стряхивая с рук капели воды, она повернулась к припозднившимся гостям.
Первым вошел высоченный мужик, косая сажень в плечах, что не соответствовало изначальной задумке при планировании дверного проема. Покрутился так и сяк, но протиснулся без потерь, не по сезону теплая одежда практически не пострадала от торчащих подленьких гвоздей. Второго она разглядела не сразу, он был вполовину ниже ростом, лысоват и одет как полагается в промозглый осенний вечерок. По пятам ему следовали тяжелые шаги третьего. Интересно, они выстроились по росту дураков или "бутербродом": высокий - маленький - снова высокий? Третий ее чуть не разочаровал, испортив все наскоро состряпанные версии. Потому что человеком его не назвали бы и мигом протрезвевшие завсегдатаи, очнувшиеся от полупьяных грез при виде роскошных крыльев. Привет нашей доблестной авиации, называется. Ну почему некоторым везет и достаются все радости жизни, а другие получают жалкие остатки? И вообще, откуда он тут взялся, этот предмет всеобщей зависти?
Сгорая от любопытства, она, не глядя, цапнула со стойки меню и понеслась навстречу припозднившимся гостям. Глупо ожидать, что они станут прилюдно обсуждать страшные тайны, но осколка тайны за глаза хватит, чтобы целую ночь ворочаться без сна, сочиняя в темноте под одеялом захватывающие истории. На ближних подступах девушка заставила себя притормозить, принять независимый и гордый вид человека, коему все загадки и тайны известны заранее, и подошла к новым клиентам размеренным шагом.
- Чего тебе? - недружелюбно осведомился верзила.
- Мне? Меню принесла... - растерялась она.
Верзила цветисто высказался. Вся суть высказывания сводилась к нехитрой новости, что заказывать они ничего не намерены.
- Здесь не лавка у ворот, чтоб просто так стулья протирать, - возмутилась девушка.
В руку ей уютно лег мешочек с деньгами, протянутый коротышкой. По весу - двойная дневная выручка или чуть больше.
- Это тебе за труды. А теперь будь добра, очисти помещение от любопытных ушей. В том числе и своих, - проникновенно заглянул в глаза маленький транжира.
Обмывающие тяготы жизни за крайними столиками пропойцы шестым чувством уловили, что речь зашла об их драгоценном благополучии - то ли девчонка соблазнится прибылью и выпроводит всех под дождик, то ли побоится связываться с превосходящими силами.
- Не выйдет. Вот если бы вы выкупили зал полностью на эту ночь... - без особой надежды предложила она.
Верзила побагровел, крылатый отстраненно созерцал трещины в столешнице. Коротышка ухмыльнулся и добавил к мешочку второй такой же.
- Договорились... эээ... - он вопросительно посмотрел на вымогательницу.
- Джара, - подсказала она.
- Договорились, Джара?
- На эти деньги я вам еще и ужин соображу, - оптимистично пообещала та, убирая неожиданное богатство, покуда клиент не передумал.
Взобравшись на стойку, дабы привлечь всеобщее внимание к своей персоне, Джара громогласно объявила:
- Таверна закрывается до завтрашнего утра, попрошу всех расплатиться по счетам и разойтись. Не настаиваю, чтобы по домам, - завершилась речь ослепительной улыбкой, утонувшей в буре протестующих воплей. Джара насмешливо созерцала разыгравшийся шторм, не вмешиваясь. Напрасным подвигам самое место на кладбище, все, что от нее требовалось, она сделала. Нельзя же ожидать от хрупкой девушки, чтобы она вправила мозги подвыпившей ораве. И заказчики прекрасно это поняли, потому что в дело вмешался доселе немногим отличавшийся от мебели крылатый. Презрев спецэффекты, он встал, окинул собравшихся взглядом... За всю жизнь Джара не видела, чтобы полутемный зал пустел с такой бешеной скоростью, даже когда пол раскачивали подобно палубе корабля в шторм нередкие землетрясения, медленно, но верно разрушающие старенькое строение, все заказанное выпивалось и съедалось, или же уносилось с собой. Но сегодня посетителей словно ветром сдуло из-за ободранных и изрезанных ножами столов. Девушка уважительно покачала головой. Крылатый, будто услышав отзвук движения, развернулся к ней. Джара проворно спрыгнула на пол.
- Нет, меня не надо, я сама... Приятной вам ночи, господа! Или вам все-таки подать ужин?
Коротышка натянуто улыбнулся.
- Давай ужин и брысь спать.
- Будет сделано! - она бросилась выполнять заказ со всех ног, подстегиваемая сгущающимся за спиной покровом какой-то тайны. Ой, непростая троица забрела на исходе дождливого вечера в таверну, и она недостойна будет отзываться на собственное имя, если не разузнает о них все в подробностях. Бездумно нагружая на поднос всякую съестную ерунду, Джара поминутно косилась через плечо, изредка облизываясь - дань прицепившейся привычке, маскирующей волнение. Гости привередничать в еде вряд ли начнут, наверняка заказали ужин, чтобы отвязаться от прикрывающихся чувством долга перед клиентами любопытных ушей. Так что они безропотно перенесут рискованные с другими посетителями эксперименты по всучиванию блюд не первой свежести. Или не стоит? Заплатили по-царски, ничего не скажешь... И силушку продемонстрировали такую, что охота связываться у любого из забредающих в таверну пьяниц отпала надолго. В кои-то веки отнесшись к обязанностям добросовестно по собственному желанию, Джара, слегка пошатываясь под тяжестью подноса, тем не менее ухитрилась подкрасться почти бесшумно, выловив в непринужденной болтовне о разных мелочах интригующую фразу:
- Это уже третий мир, куда ты нас отправляешь...
Под ноги подвернулся какой-то сучок в полу, тарелки дружно звякнули. Трое за столом синхронно подпрыгнули.
- Ваш ужин...
- Спасибо. Это лично тебе, - на ладонь легли несколько золотых. - Приятных сновидений, девочка.
- Благодарю вас, - машинально отозвалась она, принимая от коротышки чаевые. Приятных сновидений, как же! Сначала разбудили демона любопытства, а потом набираются наглости отправлять ее спать, словно маленького ребенка! Спокойно, тихо... Наш час пока не пробил. Запихнув выручку в карман, Джара взлетела вверх по лестнице, скользнув ладонью по отполированным прошедшими над ними годами потемневшим перилам. Выразительно зевнула, нарочито громко хлопнула дверью своей каморки и тяжело шлепнулась на кровать так, чтобы дерево заскрипело. Глаза мгновенно перестроились со света на темень. Этой способности завидовали все без исключения! Все четыре человека, которых она знала достаточно близко и которые достаточно близко знали ее. Посидела, переводя дух и ухмыляясь головокружительным планам. Утром она позабыла закрыть окно, теперь комнату заливали косые потоки дождя, промочившие насквозь пестрые шторы, где ей однажды в свободный день пришла блажь вышить котят. Блажь прошла быстрее, чем завершилась работа, увековечившись на правой шторе контурами, весьма отдаленно смахивающими на котенка. После прошлой стирки эта штора была левой - надо же внести в обстановку хоть немного разнообразия! Перевешивание котенка справа налево и перестановки скудной мебели случались не реже раза в неделю, почти все возможные варианты уже были опробованы. А это значит, что пришло время перемен позначительнее, чем перетаскивание кровати от одной стены к другой, да вызывающие недоумение у хозяина попытки расположить ее по диагонали. Тихонько рассмеявшись, Джара спорхнула с влажного от дождя покрывала, выдернула из сундучка в углу ночную рубашку и напялила ее прямо на рабочую одежду в целях конспирации. Кто подслушивал? Я подслушивала?! Да я вообще сплю! Ну разве может приличная девушка позволить себе попасться на глаза сразу троим мужчинам в ночной рубашке? И торчащие из-под нее штаны вас не касаются, вот так!
Приоткрыв без скрипа дверь, она по-пластунски выползла на лестничную площадку, предоставляющую прекрасный обзор зала таверны. Ряды столиков, опустевшая стойка, круг света от лампы, задевающий на излете секретничающую троицу. Говорили они негромко, но, к счастью, не шепотом. Джара, хоть и напрягала слух, разбирала каждое слово.
- Нет уж, увольте... В Ксет накануне Дня Равноденствия только сумасшедший сунется, мы же ставим перед собой цель заработать, а не бесцельно сложить головы в адском котле, - раздраженно проговорил верзила.
Крылатый кивнул, доверяя жестам, а не словам.
- Хорошо, хорошо, - передернул плечами богатенький коротышка, принесший таверне за вечер больший доход, чем вся эпоха ее существования. - Ксет отпадает. Выбирайте, - в его руках веером развернулись карты.
Джара уткнулась лбом в прутья перил и прищурилась. Или ее подводит зрение, или карты фальшивые или... или эти места не в нашем мире! Здесь на севере не то, что гор - холмов раз-два и обчелся. И крупные реки обошли север вниманием. Зато должно быть озеро - а ни на одной из карт нет его и в помине.
- Из огня да в полымя! Здорово ты придумал... В Ксете сейчас тепло, по крайней мере.
- Оставайся, - эпидемия чувства стадности явно помиловала крылатого.
И правильно! Что может быть хуже, чем тащиться в неизвестность просто с кем-то за компанию? Тем более компанию, где теплота отношений не в фаворе. Не идешь со мной - пойду один. Молодец, птичка! Нет, для звания птицы крыльев маловато. А клюв гость не отрастил.
- Итак... - нетерпеливо протянул коротышка.
- Таугдар, - настойчиво повторил крылатый, плюя с высокой колокольни на предпочтения теплолюбивого верзилы.
Тот поерзал на стуле, гигантским глотком осушил кружку пива, чуть дрожащими пальцами набил трубку. Он не спешил, все глубже и глубже погрязая в колебаниях. Остальные двое его не торопили. Коротышка, кажется, тягой к странствиям не страдал, крылатый с выбором определился. А впереди еще целая ночь. За нее заплачено и пока робкий рассвет не коснется насквозь промокшей земли, троица вольна сидеть за столом, поглощать ужин, беседовать о страшных тайнах. Маленький, вероятно, нелегально переправляет народ из мира в мир, зарабатывая на этом столько, что покупка на ночь целой таверны прошла для его кармана незамеченной. С клиентами тоже понятно: неизвестно, чем может похвалиться верзила, таланты же крылатого везде пригодятся. Состроил глазки - половины армии врага как не бывало! Ловко, ловко...Верзила выпустил к потолку колечко едкого дыма. Джара сморщилась. Запах табака был ей глубоко противен.
- Уговорили. Пускай будет долбанный Таугдар! - проворчал он, завершив выступление изощренным ругательством.
Коротышка сохранял завидную невозмутимость. Естественно, не ему же предстояло очутиться черт знает где!
- Оплата та же, - уведомил он собеседников.
Крылатый выложил на стол требуемую сумму - толстый увесистый мешок, в чьем брюхе выпевало немудреную песенку золото. Верзила и здесь не обошелся без комментариев, даже рискнул начать торг.
- Для постоянных клиентов за полсуммы...
Оба уставились на него. Крылатый с откровенным презрением, а коротышка - слегка шокированный нахальством. Тот вроде бы слегка смутился под пристальными взглядами... Нет, такие прощелыги не смущаются, он прикидывал сумму, чтобы не переплатить!
- Скажем, пятьсот... и по рукам!
- Чего пятьсот? - ошеломленно переспросил коротышка.
- Золотых, - невозмутимо ответил верзила.
- Нет. Учти, я могу за один раз переправить только двоих и не намерен ждать, пока ты войдешь в сделку с собственной жадностью. Ну?
И тут по лестнице кубарем, наступая на подол длинной ночнушки, слетела Джара. И все потому, что некая сила толкнула ее в спину, ненавязчиво прошептав на ухо "Это твой шанс, подружка!". Троица за столом чуть за оружие по тревоге не схватилась, отнюдь не ожидая постороннего вмешательства, а девушка вихрем метнулась к стойке, ломая ногти, дернула на себя тугой ящик, обычно открывающийся нехотя и с ужасным скрипом. Ящик издевательства не выдержал и выскочил целиком, едва не шлепнувшись ей на ноги. Слегка присев под тяжестью дневной выручки, Джара с усилием взгромоздила его на стойку. В черных глазах плясал слегка безумный огонек и лихорадочный румянец разукрасил смуглые щеки.
- Я, - с лаконичностью шока от своих же действий выпалила она.
- Что - ты? - оторопел коротышка.
- Я отправляюсь в Таугдар или куда угодно по вашему выбору! - торопливо ответила Джара, покуда маскирующаяся под благоразумие трусость не тормознула ее на пороге неизвестности, обрекая если не до конца дней, то достаточно долго обслуживать пропойц в захудалой таверне.
- А у тебя...
- Деньги? Забирайте все, неужели не понятно! - она подтолкнула поцарапавший стойку ящик.
Коротышка встал на ноги, отряхивая с колен крошки. Рядом поднялся крылатый, на его невозмутимой физиономии промелькнула тень одобрения.
- Постойте! - запоздало опомнился "торгаш". - Я первый...
- Она первая платит, - последовал ответ.
Джара рванула через голову ночную рубашку. Мужчины зажмурились, спасаясь от нежданного стриптиза, но под тонкой светлой тканью обнаружились штаны и рубашка и не подумавшего лечь спать, напротив, готового ко всем приключениям человека.
- Давайте же, чего тянете! - потребовала девушка.
Мир свернулся морским узлом, сплелись в тесных объятиях соскучившиеся пол с потолком и земля с небом, обратно в тучи устремился ночной дождь и звезды пролились, застучав по черным теням ветвей рассыпанными жемчугами разорванных бус...
Глава вторая.
Таугдар.
Джара стояла на пустынной улочке, зажатой между склонившимися друг к другу домами. Там, за ставнями под теплым покрывалом темноты спали люди, незаметно переступая призрачную грань, отделяющую сегодня от завтра. А вдоль по улице неспешно брела ночь. Брела, пиная пронизывающими порывами ветра сухие листья и мусор. За ней небрежно волочился шлейф тумана, покрывающего следы хозяйки мглистой пеленой. Туман зачерпнул где-то горсть огней и оттого светился изнутри розовато-оранжевым, словно оторванный лоскут заката... Или рассвета, тоже шикарное зрелище, если тебя не только что разбудили. Туман затопил дома до крыш, рассекая ночь на две половины: небо с редкими бликами звезд в разрывах клочковатых туч и сказочный отрез пламенной вуали, укрывавший город от пристального взгляда ночи. Туман доверчивым котенком свернулся у ног Джары. Им с ночью было по пути. Ночь приглашала ее на прогулку по незнакомому городу, ненавязчиво подталкивая ветром в спину. Теперь они пошли рядом, шелестя опавшей листвой. Сильно постаравшись и заплатив кругленькую сумму (поменьше вытряхнутой из ящика грабительским способом в счет уплаты за путешествие неизвестно куда, но все же...), она не нашла бы проводника лучше. Убаюкав людей, ночь щедро делилась тайнами с той, кого прихоть привела в ее владения в разгар таинства. Узкие переулки, широкие бульвары, пронзающие небо острия шпилей и ажурные башенки, роскошные дворцы и беднейшие из лачуг исправно выплачивают дань снами. Иногда Джаре казалось, что за всю свою жизнь (не такую уж и долгую, если разобраться!) не встречала она подобной красоты в суетных блужданиях по мирам и приключениям. Стоило же ощутить ладонью величавую холодность камня, вряд ли повидавшего за долгий век больше, чем праздношатающаяся девушка, как странные воспоминания перепутанных грез и яви возрождали в памяти образы других башен и других шпилей по дороге из мира в мир. Из прошлого в будущее, скорее всего. Иное определение началу и концу захватывающего маршрута она бы подобрать очень затруднилась. И очутилась бы совсем в тупике при ответе на естественный вопрос редкой каверзности: "И чего тебе неймется?" Ну в самом деле, что за нужда толкает ее вперед налегке с ценным грузом воспоминаний в качестве багажа и случайно задержавшимися в карманах сувенирами? Обычно промучившись с полчаса, а то и боле в поисках приличного оправдания непоседливой натуре, Джара безапелляционно заявляла: "А так хочется!". Кратенько, со вкусом, попробуй тут что-то возрази! Одному хочется осесть в тихой гавани, завести семью и кучу детишек, а кого-то неугомонный бродячий дух гонит все дальше и дальше. Иногда вот в компании необычных спутников. Когда на Джару расплескался желтоватый свет из окон таверны, трогательно похожей на покинутое ею заведеньице, девушка ожидала увидеть на камнях мостовой две, а то и сразу три тени - свою, ночи и ветра. Длинноногая тень шагала в полном одиночестве, но бодрящее присутствие спутников ощущалось реальностью. Вздумай она устроить самостоятельную прогулку - непременно заблудилась бы в лабиринте чужого города, отнюдь не расположенного встречать гостей, особенно таких. Нет бы восхититься сумрачным силуэтом безымянной для нее башни да остаться на здешних улицах навсегда к вящей славе каменного гиганта, настороженно прислушивающегося к раздающимся в неурочный час уверенным шагам. А шаги почти не оставляли следов на истертых булыжниках мостовой. Пройти город из конца в конец, захватив с собой лучшее, что отныне принадлежит ее снам - и исчезнуть за поворотом нехоженой еще тропинки. Беспокойная ночная гостья, проходящая в обнимку с ветром. За ней тянется шлейф тумана и неприкаянной суеты. Под ее взглядом обретают плоть призраки иных миров на улицах потревоженного города.
Луч нового дня скользнул через разбитое подвальное окошечко и прямой наводкой направился к мирно спящей прямо на полу девушке. Простыней, одеялом и подушкой одновременно ей служил темный плащ из толстой ткани. Ночной холод заставил спящую свернуться в тугой комок на манер испугавшегося ежика и лучу пришлось изрядно повозиться в поисках лазейки в этот неуязвимый с виду кокон. В ответ на его настойчивую и не слишком уместную после бессонной ночи ласку, из кокона вывинтилась растрепанная голова с затуманенными недосмотренным сном глазами. Глаза сонно пробежались по окружающей непритязательной обстановочке, остановились на плаще... широко распахнулись от изумления. Встряхнувшись, словно собачка после купания, Джара выбралась из-под импровизированного одеяла.
- М-да... Карьера грабительницы мне определенно обеспечена: вчера обчистила кассу родной таверны, ночью... А ночью сама не помню, кого так ловко раздела. Ладно, мало ли в городе одинаковых плащей! А тряпочка качественная, замерзнуть не дала. Однако если я прямо сейчас не добуду завтрак, то все замечательные свойства этой тряпочки потеряют работу. Трупу ни жарко, ни холодно.
Еще раз тряхнув головой и тем самым свершив незамысловатый утренний туалет, включая укладку разлетевшейся пушинками одуванчика прически (только черных одуванчиков не бывает), Джара покинула ночное убежище в почти лучезарном настроении. Для полного счастья ей не хватало лишь стакана горячего шоколада и сдобной булочки. При необходимости она вполне могла обойтись и меньшим. Пунктом первым у нее стояло добывание денег на завтрак. До сих пор предложения оплачиваемой работы особым разнообразием не отличались: почетная должность кудапошлюта, гораздо менее почетная, зато более спокойная жизнь посудомойки на денек-другой (это в последней таверне Джару угораздило надолго застрять за стойкой), помощь при разгрузке чего-нибудь (тот факт, что помощник больше путается под ногами, чем реально старается, особой роли не играет), разгребание грязи чужими руками - то бишь, уборка. Посему Джара просто плелась наугад. Не куда глаза глядят - иначе такой метод навигации завел бы ее на крышу ничем не примечательной для прочих башенки, а вперед, в ожидании, что работа свалится как и раньше сама собой, либо небеса смилостивятся над лентяйкой и одарят ее бесплатным завтраком без дополнительных напоминаний. Мысли о желанной трапезе настолько красноречиво отразились на физиономии девушки, что на нее начали подозрительно коситься, а потом и вовсе убегать кошки. Кто их знает, этих путешественников между Мирами! Лучше пушистой шкурой зря не рисковать, она не казенная. Впрочем, хотя кошки выглядели гораздо приличнее некоторых людей (люди еще не дошли до перехода на подножный корм вроде крысятины, а крыс в городе хватало на прокорм несметных полчищ разномастных кошачьих), опасаться Джару им было нечего. Она скорее обидела бы человека, чем животное. И иногда, утопая в бездонных глазищах мурлыкающего создания, девушка встречала там полное понимание. А случалось - животные шарахались от нее в разные стороны. И люди тоже. Почему? Еще повисший в воздухе вопрос. Потому, что шарахались. Включая хорошо знакомых. Носок сапога задел валяющийся на тротуаре желудь. Тот завертелся волчком, опасливо отстаивая право на место под солнцем, занятое раньше, чем нелегкая принесла сюда праздношатающихся личностей. Суетливая смелость вызвала у Джары невольную улыбку. Она нагнулась, подобрала пряно пахнущий осенью и сухими листьями упрямый желудь. Подбросила его в воздух, поймала. Он удобно лег в ладонь, нехотя поделившись теплом гладких, без единой трещинки боков. Девушка невольно сжала пальцы, а затем опустила находку в карман. Не в качестве сентиментального сувенира, начинающийся денек пока не сделал ничего, чтобы выделиться из череды своих собратьев, и не в качестве неприкосновенного запаса продовольствия на черный день, чтобы поджарить и съесть, когда припрет. Пусть будет.
И в ту же секунду ее сшибли с ног. Не то, чтобы сшибли совсем, даже у зазевавшейся Джары реакция обычно не дремлет, хотя и сработать может довольно... необычно...Короче говоря, она не упала, лишь оттолкнулась от стертых веками камней, выпрямилась не то обретающей долгожданную свободу пружиной, не то кошкой, которой наступили на любимый хвост и, не тратя драгоценное время на бессмысленные, зачастую еще и опасные вопли в модном стиле "Какой гад позабыл дома глаза?!", обернулась на звук тяжелого дыхания обессилевшего от долгого бега человека. За спиной у нее, привалившись к фонарному столбу, стоял незнакомый мужчина лет так... Немного старше среднего возраста, точнее не скажешь - ведь неизвестно, сколько они тут живут. Да и стоял - слишком сильно сказано. Рваная одежда была залита кровью, оставившей неаккуратные пятна на плаще Джары, посеревшее лицо выдавало, что кровь не чужая и потерял раненый ее довольно много, едва держится на ногах и вот-вот упадет. Остаться равнодушной девушка не сумела, уж если она случилась именно здесь и сейчас, посему шагнула мужчине навстречу, успокаивающе приговаривая:
- Не бойтесь... Я - друг...
Мужчина поднял глаза на Джару... Прерывисто вздохнул, сдерживая вопль и, невзирая на слабость, метнулся от таких друзей-приятелей словно от злейших врагов, подальше, пока есть возможность убежать и скрыться в переулке... Тут силы ему изменили, ноги подкосились и осел бы он кулем на землю, но быстрая реакция спасительницы и главного кошмара доселе мирного городка по совместительству предотвратила казалось бы неизбежную встречу с камнями мостовой. Подхватив незнакомца, Джара раздосадовано выругалась: если уж ей на роду написано ловить всяких подверженных обморокам первый раз в жизни увиденных мужчин, могли бы весить поменьше. Меж тем прикосновение теплых, вполне человеческих рук прекрасно заменило сильнодействующие средства вроде нюхательных солей и нашатырного спирта, коих в карманах вечной странницы отродясь не водилось - не превращать же их в склад нужных, но обычно бесполезных вещей. Ужас сменился напряженным вниманием не смеющего поверить в свершившееся чудо человека, он словно утопающий вцепился в рукав недовольно скривившейся девушки и будто слепой потянулся к ее лицу. Такого хамства Джара, давно убедившаяся, что имеет дело со зрячим человеком, вынести не могла и не преминула бы достойно ответить... при наличии в распоряжении хоть одной свободной руки. Поерзав, чтобы освободить одежду из цепких, безжалостно мнущих ее пальцев, она чуточку растерянно осведомилась:
- Вы в порядке?
Вопрос глупейший, спору нет, да как иначе объяснить смену страха безмерным изумлением, явным облегчением и снова опасливостью, наслаивающимся друг на друга, искажая подвижное лицо? Зрелище это было Джаре не в диковинку... И ни одна из жертв не сумела объяснить, что же настолько пугает их в молодой девушке, не красавице, зато отражением в зеркале вполне довольной?
Мужчина уже было успокоился... почти отпустил ее... и вдруг оттолкнул, собрав последние силы, оттолкнул не то с яростью, не то со страхом. А вот второго приступа паники она пока ни у кого не замечала, поэтому логично рассудила, что причина не в ней, более того - грядут неприятности. Помешав свалиться и прислонив удерживающего неустойчивое равновесие незнакомца к забору, предоставляющему в распоряжение всех желающих большую площадь опоры, чем скользкий и гладкий фонарный столб, подобравшаяся в напряженном ожидании Джара решительно развернулась лицом к улице, как раз вовремя, чтобы очутиться с двумя влетающими в переулок преследователями. Длинные обнаженные мечи в руках и угрожающие физиономии рассеяли малейшие сомнения: их, а не нечаянную спасительницу, испугался раненый. С иными персонажами разыгравшейся секунду спустя сцены исход был бы предельно ясен и трагичен. Если бы не участие в ней Джары. Ворвавшиеся в переулок убийцы предвкушали расправу с удравшей из-под носа жертвой... они видели пятна крови на булыжниках, им даже в шорохе ветвей слышалось тяжелое дыхание так некстати удравшей жертвы... и предательский след вел их к цели... И планы рухнули в одночасье. Миг противостояния, когда мир вокруг застыл вокруг столкнувшейся на крохотном пятачке безымянной улочки троицы, непроницаемая тишина взрывается диким воплем ужаса и стремительно удаляющимся топотом башмаков. Поле боя осталось за Джарой, не приложившей к тому никаких усилий, не напуганной, зато запутавшейся в происходящем и лелеющей заветное желание: "Ну хоть кто-нибудь ответит мне, наконец, что тут, черт возьми, творится?!" И не только тут, если уж быть до конца откровенной. А те, кто мог ответить на мучающий девушку вопрос, неизменно оказывались вне пределов досягаемости раньше, чем она озвучивала его. Шум города, равнодушного свидетеля, не сочувствующего и не порицающего, потому что внимания и участия в нем мало, достанутся они лишь избранным, шум вернулся, мир разморозился. Поздно бросаться вдогонку с требованием объяснений, остается лишь сердито и разочарованно стукнуть ладонью по шершавой коре раскидистого дерева и напомнить себе: загадки природы и ее же несмешные шутки подождут, на первом плане наполовину спасенный незнакомец, для которого счет идет на минуты. Короткий взгляд назад - и подтверждаются худшие опасения...
- Эй, кто-нибудь! Помогите!!!
Чертиком из коробочки Джара выскочила из тупика на улицу, где мелькали погруженные в течение ежедневных дел прохожие.
- Кто-нибудь! Скорее, там человек умирает! - крикнула она, по недосмотру сбивая с ног на мостовую женщину с корзиной.
Закон подлости, ты велик, могуч, но почему бы тебе хоть изредка не брать отпуск, трудоголик несчастный?! В корзину зловредная рука Случая сложила яйца, столкновения и последовавшего за ним падения не пережившие. Солнечно-желтые пятна вмиг покрыли все и вся: булыжники, одежду жертвы, налетевшей на нее Джары и нескольких несчастных, виноватых лишь в недостатке везучести, под тяжелыми сапогами захрустела скорлупа. Сбитая женщина заголосила, то ли оплакивая ныне не пригодные даже в яичницу яйца, то ли горькую бабью долю, то ли призывая небеса покарать злодейку, разорившую ее одним неловким движением - Джара, разумеется, ни слова не поняла, как не поняли и ее, смущенно пустившуюся в объяснения.
- Я не специально... Я не хотела... Там человек раненный, ему срочно требуется помощь! Да отпустите вы меня! Сама встану!
Поднимали ее, разумеется, не из любви к ближнему, наоборот, беглый осмотр имеющихся в ассортименте выражений на лицах убедил Джару лучше слов: будут бить. Масла в огонь подливала пострадавшая, причитая над помятой корзиной и с подвыванием перечислявшая достоинства и заслуги безвременно превратившихся в омлет яиц. Талантливое ее выступление вызвало всплеск народного сочувствия. Девушке неведомо было точно, сколько там шагов от любви до ненависти, зато что от сочувствия толпа быстро переходит ко второму пункту драмы, оно же справедливое возмездие, она выучила за время скитаний назубок. Раздумав принимать достойное человека прямоходящего положение, она вверила судьбу коленками и шустро нырнула в лес ног собравшихся зевак, опасливо, суматошно, но верно выбираясь на свободу обратно к покинутому в критическом положении незнакомцу. Ей почти удался блистательный маневр, лес поредел, сменившись отдельными "деревьями", пышные юбки часто не первой свежести больше не застили обзор... Вдруг чьи-то сильные руки бесцеремонно сгребли воротник ее удачно приобретенного плаща и, словно котенка за шкирку, подняли девушку в воздух. Поболтав ногами и окончательно убедившись, что до земли они не достают, Джара использовала подаренное ей преимущество в виде четырех свободных конечностей и что есть силы лягнула видневшиеся внизу сапоги. Ноги в сапогах подпрыгнули, тиски исчезли, выпуская добычу, на уши обрушился рык, смешанный с брызгами слюны. Шлепнувшись обратно на землю, Джара рванулась прочь берущим низкий старт бегуном, ее изловили вторично, не дав отойти дальше чем на два шага. Обернувшись, девушка узрела еще двух совершенно незнакомых мужчин (сговорились они сегодня попарно ходить или традициях у них тут такая?). За воротник ее держали оба: один слева, второй справа. Левый при этом морщился от боли. Правый буркнул ему что-то и обратился к Джаре с вопросом. Невозмутимо выслушав поток звуков вполне человеческого голоса, выгодно отличавшегося от давешнего рыка, но в понятную речь так и не оформившийся, она вздумала присвоить инициативу, то бишь сама схватила обоих за руки и потянула в переулок. Вернее, обозначила соответствующее направление, сдвинуть с места парочку против ее воли Джаре бы в жизни не удалось.
- Ну пожалуйста... Пойдемте со мной! - она надеялась, что умоляющие интонации скажут больше, чем слова.
Впервые за день надежды оправдались. Будь она девушкой суеверной - уже бы сделала все полагающееся, чтобы не отпугнуть наконец-то повернувшуюся лицом, а не филейной частью удачу. Не вдаваясь в подробности и не тратя драгоценные минуты на пререкания, оба покорно двинулись за ней, только мечи из ножен от греха подальше вытащили. При всей внешней беззащитности чужестранка (или притворяющаяся ей девчонка) вполне способна затащить их в ловушку, где будут ждать сообщники. Разумные предосторожности... Джара тихонько ухмыльнулась, воздерживаясь от ехидных комментариев в адрес доблести спутников, кроме всего прочего скрывавших широкими спинами и развевающимися плащами ее от толпы, из сердцевины которой до сих пор доносились причитания обиженной женщины. Шуму-то сколько из-за яиц, когда в двух шагах человек умирает! Уже умер!
Откуда взялись силы у девушки, чтобы вырваться из рук двоих мужчин! Незнакомец, оставленный в полубессознательном состоянии бессильно распростерся на холодной земле, немногим отличаясь от нее температурой и цветом лица и, как показалось Джаре на таком расстоянии, не дышал. Упав на колени рядом с телом и пребольно стукнувшись (синяки будут!), но не обратив на это ни малейшего внимания, она приложила ухо к груди спасенного... нет, уже не спасенного! Или... нет, есть слабый пульс на шее! Джара нетерпеливо оглянулась на вызванную подмогу и с нервной злостью прикрикнула на них, забыв, что ее не поймут:
- Ну что застыли столбами?!
Поняли, не поняли, однако дошло. Вот уже трое стояли на коленях в тупике, под пятнистой тенью от дерева. Подмога подоспела вовремя, чтобы принять последний вздох скончавшегося на улице под забором незнакомца. Но перед смертью он на несколько секунд пришел в себя и нескольких этих секунд ему хватило, чтобы, указав глазами на девушку, сделавшую для его спасения все, что сумела, прошептать одно слово:
- Шавенор...
Прощание? Благодарность? Проклятье? Имя? Она впилась в лицо умирающего требовательным взглядом. Ответ! Ну хоть на один вопрос дайте ответ, кто-нибудь! Поздно. Вопрошать было некого. Уткнувшись в ладони, Джара всхлипнула. Она оплакивала не только и не столько его...Жалость к первый раз в жизни встреченному человеку, досада, злость на себя - все смешалось. С хороших предзнаменований начинается пребывание в этом Мире, нечего сказать!
Погруженная в собственные невеселые размышления, она не видела, как за спиной при слове "шавенор" оба мужчины вздрогнули и переглянулись. Обменялись жестами. Бесшумно поднялись на ноги...
А ей почудилось, что росшее рядом дерево устало стоять и обрушилось ей на голову.
Глава третья.
Дар или наказание.
Философы, писатели и прочая ученая братия спорят с пеной у рта и до потери пульса о том, что же такое настоящий подвиг, но нам-то ответ прекрасно известен! Вы попробуйте, когда лес за окном утонул в сугробах, выбраться из-под теплого одеяла и трех шкур в остывшую за ночь до температуры склепа комнату, где камин в данный момент выполняет исключительно декоративную функцию, тем более - непонятно чего ради. Ну насчет непонятно... Разбуженный в пятом часу утра человек и родной язык со скрипом воспринимает, а уж чужой! Поэтому в ответ на тряску за плечо в сопровождении бурного, но невнятного монолога, Джара промычала нечто, разбору поддающееся на уровне вышеупомянутого монолога, и нырнула обратно в кокон. Никого нет дома. Тряска усилилась, в бушующей невиданным накалом страстей речи проскользнули знакомые слова:
- Братишки-эльфы... караван... вставай, упустим!
- Пусть они его сами... и того, - посоветовала Джара с полнейшим презрением к возбужденному состоянию явившегося будить ее бедолаги.
Тот на миг заткнулся от такой неслыханной наглости, но потом завопил с удвоенным пылом:
- Да там конвоя чуть ли не целая сотня! Вставай, Одуванчик, ну скорее же! На тебя вся надежда!
Нашли вышибалу с утречка пораньше. Она тут, конечно, всем кругом обязана, что до сих пор жива, но долг этот вернула с процентами, чтобы выбираться из постели до рассвета.
У вторгшегося в спальню девушки визитера лопнуло терпение, он небрежным жестом смел на пол одеяло и все три шкуры. Застывший в комнате холод злорадно обрушился на упрямицу. Способ подействовал безотказно, жертва подскочила как миленькая и продемонстрировала выдающиеся успехи в изучении языков, начав, как принято у начинающих полиглотов, со специфических выражений, с максимальной точностью описывающих собеседника.
- Браво, - искренне восхитился тот и даже два раза хлопнул в ладоши из уважения. - Теперь одевайся и пошли.
- А если бы я была совсем голая?!
- Ты? Зимой? Прости, не верю.
- Алхимик, я тебе змею в кровать засуну!
- Обязательно. Свистнешь, если найдешь посреди зимы.
- Для тебя? Да хоть из-подо льда выкопаю!
Со снисходительной улыбкой старшего брата названный Алхимиком наблюдал за попытками Джары натянуть штаны поверх пижамы и застегнуть пуговицы озябшими пальцами. Он, пожалуй, мог претендовать на роль ее старшего брата: такой же темноволосый, улыбчивый, ловкий и стройный с забавной родинкой на щеке. Прислонившись спиной к косяку, он нетерпеливо дергал завязки светло-серого теплого плаща, украшенного (или изуродованного, смотря на чей вкус) замысловатым гербом предыдущего владельца. Плащ скрывал внушительный арсенал на поясе: меч, кинжал, плюс метательные ножи. На рукоятях плясали отсветы принесенного Алхимиком факела. Кое-как одевавшаяся Джара покосилась на богатый выбор оружия и вздохнула:
- А мне что брать?
- Кольчугу.
- Оч-чень смешно! - огрызнулась все еще сонно потирающая глаза девушка, направляясь к выходу.
- Не-ет, стой. Я серьезно, - Алхимик перехватил ее на полпути. - Эти однозначно начнут отбиваться, а мне бы не хотелось наблюдать твою нелепую смерть от случайной стрелы.
- Какая забота... Вам просто некого взять на мое место, - проворчала Джара, пока приятель помогал ей натянуть кольчугу. - Я упаду в этом!
- Я тебя поймаю, незаменимая, - ухмыльнулся тот, набрасывая ей на плечи плащ и заодно натянув капюшон до подбородка. - Теперь можно идти развлекаться.
Едва они вышли из притаившегося между деревьями двухэтажного домика, Алхимик закинул свой факел в сугроб, на них навалился зимний предрассветный сумрак, мороз первым же небрежным поцелуем обжег щеки. С рыжего неба сеялся мелкий снежок, оседая на склонах горы. Джара зажмурилась, с трудом вдыхая заледеневший воздух и подсознательно ожидая услышать звонкую тишину. Но нет... Внизу, в ущелье, явно двигался крупный отряд, направивший все усилия на соблюдение тишины и тем добившийся обратно результатов. Девушка готова была поспорить на скромное по меркам нормального человека и непростительно большое на взгляд вечной странницы количество добра, как-то исподволь собравшегося в ее комнатке, что командир его наслышан про угнездившихся в горах разбойниках, не дававших прохода, как в сказке, ни пешему, ни конному, а потому как огня страшился личной встречи с ними. Вот и Алхимик говорит, что для охраны целую сотню наняли. Шавенор безумец. Довольно удачливый безумец, надо отдать ему должное.
- Где спустимся? - с посиневших губ сорвалось облачко пара.
- После расщелины.
Топать туда, конечно... Зато план до смешного прост и гениален, если наши сумеют удержать саму расщелину. Там ущелье резко сужалось, образуя проход, едва-едва пропускающий обозы по одному, а затем расширялось, образуя идеальную ловушку. Напуганные караванники, как пить дать, рванут обратно, спасая товары, застрянут в панике и попадут в руки Шавеноровой банды со всей поклажей. Преподнесут себя на блюдечке с голубой каемочкой, иначе не скажешь. Только склоны там паршивые и спускаться тяжко, врагу не пожелаешь.
Алхимик меж тем уверенно и бесшумно пробирался по засыпанному снегу по нижние ветки лесу, увлекая Джару за собой, лишь бы поспеть к расщелине раньше каравана. Они были уже близко, всякие разговоры прекратились, лишь жесты помогали парню дать ей последние наставления. Будто в первый раз! Впрочем, жестами общаться удобно, а игнорировать нравоучения легко. Джара от души зевнула и тут же схлопотала принудительное умывание снегом, а затем грубая перчатка Алхимика запечатала ей рот во избежание бурных протестов. Тем временем последний обоз втянулся в расщелину, охрана, опасавшаяся засады, перевела дух, а не сдержавшийся приятель прошипел сквозь зубы "Пошла!" и толкнул ее в спину.
Цепляясь за ветки, но неудержимо скользя вниз по крутому склону, Джара в клубящемся вокруг нее маленьком буране потревоженного снега, эффектно низвергалась на извивающуюся по дну ущелья тропу, сопровождаемая по пятам зарождающейся лавиной. "Только бы меня не накрыло!" - испуганно подумала она, и тут проклятая кольчуга за что-то зацепилась.
В первую секунду девушке почудилось, будто на нее напали сзади. Сдерживая испуганный крик, она изо всех сил рванулась прочь. Что-то затрещало, но не поддалось. До Джары запоздало дошла нелепость сложившейся ситуации. Небось охрана почтенных караванников, бросив добро, увлеклась военными маневрами и обошла разбойников с тыла. Набравшись смелости оглянуться, она обнаружила, что зацепилась за толстую ветку, стонущую от рывков жертвы, но ломаться в угоду ей не собиравшуюся. Законная добыча продолжала путь через ущелье, шайка изнывала в затянувшемся состоянии боевой готовности, а главное пугало само попалось на крючок! Зарычав от злости и досады, Джара снова рванулась, затрещала ткань плаща, но кольчуга, разумеется, ее усилий не заметила. Хороша была бы броня, рвущаяся от подобной ерунды! Но чем она действительно была хороша - так это тем, что плели ее на человека значительно крупнее нынешней владелицы. Обдирая замерзшие руки, Джара изловчилась выскользнуть разом и из кольчуги и из плаща, покачнулась на скрытом под снегом валуне и прыгнула вниз, где уже суетились перепуганные непонятным шумом караванники. Дальнейшее действо прошло без проколов. Стоило Джаре артистично возникнуть из облака снежной пыли прямо посреди дороги перед не ожидавшими такой подлости злополучными купцами, как паника накрыла их вносящей хаос волной, сломала стройные ряды охраны... Часть обозов повернула было обратно - но расщелина играла на стороне разбойников. На толпящихся возле застрявшего меж двумя скалами добра обрушился град стрел - заметившие первыми потенциальную добычу братишки-эльфы теперь мешали ей удрать из мышеловки. Со склонов с воинственными воплями посыпались остальные служители алчности и по совместительству - Шавенора. Среди них мелькнул Алхимик, справившийся со спуском гораздо аккуратнее своей подружки. Наемники из охраны, ошеломленные горячим приемом, вообразили, что на них налетели не обычные разбойники, а как минимум армия разъяренных демонов. Несмотря на потерю единственной защиты, Джара решила, что ее прямая обязанность крутиться на поле боя, не давая улечься панике. Стоило ей сделать два шага вперед - четверка охранников брызнула от нее, будто тараканы от яркого света. Ужас от них расходился кругами, поражая все новые и новые жертвы. В Джару, как и предсказывал Алхимик, полетели несколько стрел, и девушке пришлось укрыться за камнем.
- Хамы, - буркнула она, сдерживая дрожь. Не от страха, а, наверное, от холода. Все-таки, кольчуга была не самой плохой идеей Алхимика. Чудом уцелев под обстрелом, она даже чуть не преисполнилась уважения к сопротивляющимся караванникам, потом вспомнила, что бьются они за барахло и уважение исчезло, так и не оформившись до конца. Потом она заметила, что окончательно промокла от тающего снега, замерзла как собака и устала сидеть в позе зародыша.
Выбравшись из-за камня, Джара перебежала за дерево. Маневр не прошел незамеченным, ствол моментально ощетинился десятком стрел, а девушке пришлось вытянуться в струнку, мечтая срочно похудеть или переметнуться под защиту ствола потолще. "И ведь они не охотятся на меня лично, заняться сим богомерзким делом им мешают наши. А если бы нет?! Бедные олени!" Прижавшись к шершавой коре, она раздраженно вслушивалась в теньканье стрел, как вдруг оно сменилось отчаянным звоном мечей, а затем зловещей тишиной. Осторожно высунув голову с надеждой, что она не станет призовой мишенью для какого-нибудь прыткого наемника, Джара узрела жуткую сцену: вышеупомянутый наемник накинул удавку на шею красавчику Повесе. Уж за какие подвиги на любовном фронте Повеса ухитрился заслужить свое прозвище - лишь небесам ведомо, поскольку за все время их знакомства тот ни разу не заинтересовался относительно привлекательным и более того - единственным существом женского пола в их своеобразном "мужском монастыре", да простят мне монахи такое сравнение. Теоретически, чтобы спасти целомудренного бабника от верной смерти, Джаре достаточно было вывернуть из-за дерева во всей красе. Практически прием по закону подлости мог не сработать, посему, возникая на сцене, девушка запаслась увесистым снежком, послушно влетевшим в перекошенную ужасом физиономию наемника. Закашлявшийся Повеса повалился в снег, за его спиной упал коварно подкравшийся враг, а когда Джара рванулась к нему, чтобы помешать подняться, светлая эльфийская стрела опередила ее намерения. Резко затормозив, Джара улыбнулась и помахала кому-то из братишек-эльфов. Стыдно, пора научиться различать близнецов, справляются же с этим остальные! Покончив с формальностями, скрывавшими легкую досаду, она присела возле Повесы и помогла ему приподняться. Пообщавшись с флягой на поясе, тот обрел голос:
- Спасибо, Одуванчик!
- Да ну тебя! Ты видишь у меня лук? - она указала на торчащую из спины поверженного врага стрелу.
- А ты представляешь эльфа, играющего с противником в снежки?
Тут оба расхохотались, поскольку представили... Нет, у Джары до сих пор в голове не укладывался сам факт присутствия в шайке эльфов, а уж вообразить близнецов, впавших в детство, минувшее для них наверняка раньше, чем родился Шавенор...
- Знаешь, а у тебя красивые глаза, - мурлыкнул Повеса.
- Это что - запоздалое оправдание прозвища? - изумилась Джара.
- Нет, просто...
- Ты полтора месяца не замечал меня вообще.
- Я стеснялся...
Новый взрыв хохота опрокинул их на снег, ставший вдруг не таким холодным. Первым, на правах гораздо более опытного в делах разбойничьих человека (за последнее, впрочем, Джара бы не поручилась, зная привычку Шавенора собирать под свои знамена кого попало, лишь бы претендент обладал полезными талантами), так вот, первым опомнился Повеса, внезапно сообразивший, что сидеть и ржать посреди ожесточенной драки за добро глупо. А уж учитывая, что барышня рядом не защищена ни от рассветного холода, ни от стрел...
- Так, Одуванчик, признавайся, у какого негодяя хватило наглости раздеть наше главное пу... - он спохватился, что даже если девушка и вправду блестяще зарекомендовала себя в роли пугала для несчастных путников, очутившихся в радиусе действия беспокойного Шавенора, называть ее так совершенно необязательно. - Эээ... Кто тебя раздел?
На вырвавшуюся оговорку Джара внимание обратила и на миг готова была пуститься в длинный рассказ о его собственных пороках, что отразилось на лице выражением, не оставляющим места для сомнений, затем медленно расслабилась. В принципе, он прав. Как не крути - по-другому ее должность не обзовешь. Джара пожала плечами и чуть принужденно ухмыльнулась:
- Увы, отважный рыцарь, это не человек, а потерявший стыд и совесть сук, за который я зацепилась на склоне.
- Тогда быстро поднимайся, ищи все, что посеяла. Тут уже и гонять-то некого. Кто успел - убежал, а прочие не отреагируют и на пришествие самого дьявола. Только зря замерзнешь.
- Какая забота! - вздохнула Джара. Конечно, напяливать своими силами висевшую на морозе кольчугу ее как-то не слишком тянуло, но нырнуть под крыло подбитого мехом плаща казалось весьма соблазнительной идеей. Дружески хлопнув Повесу по плечу, она начала взбираться по склону, цепляясь за ветки и проваливаясь по колено в снег. Спать все еще хотелось, но в способности хотя бы задремать после такой встряски она сильно сомневалась. Закутаться в плед, посидеть у камина, глядя на огонь и вдыхая ароматы с кухни... Успех Шавенора позволил ему держать повара и не подвергать желудки всей шайки риску подвести в ответственный момент из-за отсутствия у большей части кулинаров-любителей соответствующих талантов. Свежий воздух и бурное начало утра вызвали у Джары зверский аппетит, заставив ее мечтательно облизнуться... и замереть на месте, когда в грудь ткнулось лезвие меча. Резкое движение - неизвестный враг не постесняется нажать на клинок. Она медленно и осторожно подняла голову... и чуть не скончалась от облегчения, узрев стоящего выше по склону Шавенора.
- Это последний раз, когда я вижу тебя в бою без кольчуги, - с подчеркнутой отчетливостью произнес предводитель.
Урок был усвоен, особенно в такой доступной форме. Джара кивнула, испытывая примерно то же, что смертник на эшафоте, неожиданно получивший помилование. Шавенор вложил меч обратно в ножны, развернулся и ушел, считая разговор оконченным. Джара смела с ветки немного снега, умылась. Почему-то теперь стало еще холоднее. Стряхнув с себя оцепенение, она продолжила подъем.
* * *
Пламя в камине весело плясало, перепрыгивая с ветки на ветку, рассыпаясь крохотными мотыльками искр, заставляя позабыть о пронизывающем холоде и видеть в раскинувшемся за окнами пейзаже лишь великолепие белизны, не испятнанной пока ни чьими следами, сияющей на солнце и манящей погулять по зимнему лесу. Свернувшаяся в кресле Джара обещала себе подумать над таким вариантом продолжения дня, но пока... пока она купалась в тепле, иногда задремывая, словно кошка. За ее спиной шел бурный дележ захваченного добра. Богатая добыча оправдывала немалый риск, более того, в нападении шайка не потеряла ни одного человека... и в немалой степени в этом была личная заслуга Джары. Но отдельного вознаграждения она не требовала - ведь ради специфического таланта ее тут и держали. Шавенор сперва недоумевал, почему умерший на руках у гостьи издалека разбойник перед смертью просил отвести девчонку к нему. Предводитель велел привести оглушенную девушку в чувство, накормить, напоить и оставить в покое, покуда она окончательно не освоится. Рискуя, он даровал Джаре полную свободу передвижения, за что и был вознагражден, быстро заметив загадочное явление, объяснения коему не нашел, зато в практическое применение ввести не замедлил: стоило Джаре без предупреждения очутиться в поле зрения испуганного или просто напряженно ожидающего развития событий далеко не в его пользу человека - глазам бедняги открывалось жуткое зрелище, вместо девушки он видел перед собой чудовище. Описания облика сего чуда, полученные Шавенором от нескольких подчиненных в порядке эксперимента поразительно разнились между собой в соответствии с личными представлениями каждого о том, что такое страшно. Радостно потирая руки от избытка чувств, обычно невозмутимый предводитель явился к немного ошарашенной впервые проведенным над ней опытом Джаре. С одной стороны, ей было чертовски приятно, что кто-то наконец всерьез заинтересовался ее проблематичным талантом (ведь шарахались от нее не только враги, а зачастую и друзья!), с другой - опасалась отказа. Почему? Что тянуло до сих пор относительно законопослушную (не считая ограбления таверны ради шанса забрести в новый Мир) девушку примкнуть к наводящей ужас на Сейдфорскую дорогу шайке? Вероятно, то же самое, что толкало ее безостановочно странствовать из Мира в Мир, нигде не задерживаясь. Решение Шавенора принять ее в тесные ряды, чуть не заставило Джару запрыгать от радости - однако сдержанность предводителя помогла ей обуздать чересчур бурные эмоции и поблагодарить его относительно спокойно, сохраняя тонкую оболочку собственного достоинства.
Прочие члены шайки встретили пополнение без энтузиазма. Девчонка, недостающие слова (почти все) заменяет жестами, на первый взгляд ничего выдающегося... покуда не наткнешься на нее, того не ожидая. Четырех раз, когда несчастные жертвы удирали с дикими воплями, оглашавшими оба этажа домика и, вероятно, долетавшими до ущелья, для оценки приобретения хватило. Не вдаваясь в подробности характера новенькой, прозвище ей прицепили за бросающийся в глаза художественный беспорядок на голове - Одуванчик. Настоящие же имена не упоминались ни при каких обстоятельствах, знал их один Шавенор. И один Шавенор свое имя скрывать не потрудился из презрения к опасности, из удальства, из желания покрасоваться. Джара с восторженным азартом неофита включилась в конспиративную игру, но уже через полдюжины дней поняла, что не может серьезно относиться к людям с насмешливыми прозвищами. Жизнь, где каждый день приносил кому-то страдания, смерть, а кому-то добычу, иногда не оправдывавшую жарких схваток, притворялась наскоро состряпанной пьеской в провинциальном театре.
В тот же вечер недоверчиво присматривающаяся к странной компании, куда ее занесло, Джара впервые села за общий стол, тщательно уничтожая щедро подбрасываемые совестью укоры. "Это не навсегда и почти понарошку. Не сегодня-завтра я непременно уйду, уйду отсюда насовсем, пусть и пожалею потом. Нет, не пожалею. Сколько уже таких костров, каминов, гостеприимных и не очень местечек позади - не счесть. Задумчиво таращившаяся в воду, поблескивающую на дне потемневшей с годами чашки, по традиции переходившей от новичка к новичку, девушка подняла голову и чуть принужденно рассмеялась хвастливому повествованию Громилы, за глаза называемому "шкафчиком", прихотливо блуждающему между его былыми подвигами, на две трети выдуманными тут же за столом. Рассмеялась - и расслабилась...
В камине ворохом искр рассыпалось полено. Кто-то бережно, но требовательно похлопывал ее по плечу. Джара потянулась, прогоняя сонное оцепенение. Над креслом возвышался Повеса, пряча руки за спиной и лукавой физиономией напоминая нашкодившего котяру. Она, моментально догадавшись, с чем пожаловал первый красавец шайки, ощутила жгучее любопытство, смешанное с нетерпением...
- Ой, только не говори, что по Сейдфордской дороге караваны шляются один за другим! Не поверю.
- И правильно сделаешь, - вмешался Алхимик, в отличие от Джары созерцавший Повесу с тыла и прекрасно видевший, что тот прятал за спиной. - Иначе ентот злодей, - продолжал он, указывая на густо покрасневшего приятеля, - под предлогом нападения на существующий исключительно в буйном воображении караван, заведет тебя в темный лес...
- Алхимик! - возмущенно прервала его несчастная жертва. - Ты просто завидуешь!
-Чему? - невозмутимо спросил тот. - Так вот, Одуванчик, и в темном лесу начнет он тебе делать недостойные предложения...
- Алхимик!!!
- ... вроде создания отдельной шайки, - упрямо закончил парень, заслуживший прозвучавшее сейчас чуть ли не проклятьем имя за страсть изобретать составы различной степени убойности.
Джара, звонко хихикая, вынырнула из глубин кресла.
- Мальчики... Слышал бы вас Шавенор!
- Вот-вот, - радостно вмешался кто-то из братишек-эльфов. Когда же она научится их различать? - Он-то, бедняга, старается, воспитывает из вас, неблагодарных, красу и гордость...
- Готов спорить, - без спросу влез в разговор до сих пор посвящавший всего себя без остатка метанию ножей в стену Игрок, превращавший в игру все, от застольной беседы до сражения, рискуя чем угодно, включая жизнь, легко приобретая и легко теряя. Завладев вниманием присутствующих, он швырнул на стол кошель. Джара изумленно распахнула глаза, не сумев остаться равнодушной к блеску драгоценных камней на изрезанной столешнице. И не потому, что такова женская природа - очень уж удачной вышла у неведомого мастера причудливая вязь холодного сияния. Кошель и пустой стоил целое состояние - но в нем еще и звенели монеты!
- Готов поспорить, - ухмыльнулся Игрок, - что твои патриотические речи объясняются легко: Шавенор стоит за дверью.
- Ему-то откуда это знать? - удивился Повеса.
- Согласись, эльфы слышать лучше нас, - не унимался Игрок. - Ну, спорим?
Эльф улыбнулся.
- Тебе не жалко кошелька?
- Не жалко! - азартно отрезал Игрок. - Кто проверит?
Проверять вызвался Алхимик, соскочивший с табуретки, словно она загорелась под ним, и метнувшийся к двери. Джара подалась вперед, чувствуя как шутливый спор принимает серьезный оборот, благодаря поблескивающему посреди стола кошельку. Алхимик картинно поклонился зрителям, оттягивая момент проверки и наслаждаясь выражениями нетерпения... правда, всего у двоих участников: Повесы и Одуванчика. Взявшись за тяжелую медную ручку, он потянул ее на себя, гуляющий по коридору ветер внес в комнату краешек чьего-то плаща и тут уже Игрок не выдержал, осветившись торжеством... но вошел второй эльф. Лишь сравнив их рядышком, Джара определила, что спорил младший - Стрелок (на самом деле младше он был лишь по смешливому нраву), а обманул всех ничего не подозревающий старший, он же Следопыт, переступивший порог с вечно задумчивым выражением лица. Алхимик чуть виновато пожал плечами, будто извиняясь. Дескать, я всего-навсего открыл дверь, меня прибивать не надо. Игрок вздрогнул, однако решительно подтолкнул кошель к выигравшему эльфу. Тот смутился. Правда, не он затеял идиотский спор и не он внушил Игроку "гениальную" мысль рискнуть кошельком. Выигрыш - не вина, не везение, не случайность. Произошло то, что должно было произойти по законам мироздания. Неуверенно протянув руку к переливающемуся посреди стола праздничным блеском камней подарку от судьбы, Стрелок, чуть запинаясь, проговорил:
- Ну что, я теперь угощаю. Выберемся в город вечерком или завтра...
- В город? - протянула Джара, недовольно сморщившись.
- Да, прекрасная леди, в город, - обрадовался возможности сменить тему Алхимик. - Тебя неудержимо влечет карьера отшельницы?
Джара расхохоталась.
- Будь все отшельники такими и в таком количестве, любой караван передвигался бы заручившись поддержкой целой армии, а не жалкого конвоя.
- Соображаешь, - одобрительно сказал Алхимик. - Завтра ты едешь с нами пировать. Единственная причина увильнуть... Не будем о грустном. Мы такого не допустим до завтра!
- Экие мы грозные - усмехнулась Джара уже в спины покидающим комнату братишкам, Алхимику и Повесе.
В город ей хотелось не сильно. Ближе к истине - не хотелось совсем. Последний раз она там была в день исторической встречи с Шавенором и обратно не рвалась. Во всяком случае не в намечающейся компании - это ж классическая приманка для неприятностей! Посидеть, а тем более погулять спокойно не дадут и если дело не кончится заварушкой в лучшем случае, так она ничего не смыслит в жизни.
Спина Джары проинформировала хозяйку, что на нее уже долго и упорно смотрят. Игрок. Подпирает камин. По его вине, не спросив согласия Шавенора, шумная компания намылилась в город, собираясь развлечься от души, по его вине Повеса, приготовивший для нее сюрприз, так и ушел, не отдав его! На лице Джары, скрывая досаду, проявился не воплотившийся в слова вопрос: "Ну и что ты на мне узрел? Муху среди зимы, что ли?". Не дождавшись ответа, девушка ворчливо проговорила:
- Ты во мне дырку проделаешь столь пламенными взглядами. А поскольку телепатией я не страдаю, прошу высказаться вслух.
Игрок медленно покачался с носков на пятки, крепко держась за потертый пояс, полускрытый складками рубахи.
- Торжествуй, демон. Пока я до тебя не добрался.
Развернувшись на каблуках, парень удалился, покинув беззвучно разевающую рот будто выброшенная на берег рыба в попытке возразить хоть что-нибудь на неслыханную клевету Джару. Лишь когда дверь за Игроком захлопнулась с грохотом пушечного выстрела, заставив жалобно звякнуть стекла, она вскочила на ноги.
- Эй, а что это я натворила и почему не знаю?
До сих пор ей не приходилось ссориться с соратниками по прибыльному разбойничьему ремеслу. Ссоры обычно вспыхивали из-за добычи, из-за задетого самолюбия, от порывов скрытого недовольства и гасились Шавенором с редкой эффективностью, поскольку предводитель в средствах не стеснялся, прекрасно осознавая, что ему стоит бросить клич - и он поставит под свое начало отряд добровольцев, раза в три превышающий нынешний состав шайки. Качество новеньких - вопрос десятый. Джара не ссорилась. Пользоваться плодами собственного труда (а она участвовала почти в каждом налете) ей не позволяли остатки совести, самолюбие помалкивало, сдерживаемое застенчивостью новичка, недовольства до сих пор тоже не испытывала, скорее уж восхищение обрушившимися приключениями. И вот, на тебе, ухитрилась кого-то достать!
В коридор она выбежала слишком поздно, чтобы перехватить Игрока, скрывшегося в лабиринте небольшого, но изобретательно запутанного дома.
"В город завтра не поеду. Пусть развлекаются сами", - зло подумала девушка - "И разбираются тоже сами. А иначе от одного моего вида Игроку кусок в горло не полезет. Тогда он меня гарантировано ночью прирежет, параноик".
Проблематичный талантик взялся за старое, заботливо снабжая хозяйку неприятными загадками.
Глава четвертая
Гулять, так гулять!
На сон грядущий, уже предвкушая прыжок в объятия кровати, Джара взмолилась всем известным ей богам (а богатый опыт бродяжничества позволял ей составить внушительный список имен тех, кому поклонялись в разных Мирах), чтобы завтра не случилось никакого каравана. Страстью к накоплению сокровищ предводитель не отличается, но от шанса провести шайке учения, используя в качестве пособия любого, кого судьба-злодейка заводит в ущелье, чтобы с мерзким хихиканьем понаблюдать за нетленной сценкой нападения, не откажется. Отметая с порога робкие возражения и кивки на забитый доверху погреб, вытряхнет лентяев на морозец, передаст командование горемыке, согнувшемуся до земли под бременем Шавеноровой милости и тщетно гадающему, чем же умудрился так провиниться. Что хуже - под горячую руку с него станется устроить разбор полетов в присутствии жертвы. Потом наградит ограбленного путника да отправит восвояси с грузом незабываемых воспоминаний о позоре разбойников. А им потом расхлебывать путешествующие из кабака в кабак согласно маршруту гуляки и снежным комом растущие слухи. Джара досадливо встряхнулась. Какой кабак, девочка? На завтра твоя судьба - безвылазно сидеть в комнате, пока шумная компания не уберется пировать без тебя. Разумеется, если тебя не привлекает перспектива очутиться в эпицентре драки с охраной. Прислушавшись к пребывающему в дурном расположении духа и оттого молчаливому внутреннему голосу, она окончательно убедилась: нет, не привлекает. Хорошо бы заменить ее затяжной прогулкой - выбраться из дома с первыми лучами рассвета, а вернуться уже после падения на землю ранней зимней тьмы, примерно к ужину. Неприятный разговор с Шавенором обеспечен, суровый атаман в глубине души (ох и глубоко!) печется о каждом члене шайки и не одобряет одиноких скитаний по лесу, но цена ли это за благополучное возвращение семерки друзей из города? Не цена... И пусть свершится чудо и отведет нависающий над кронами деревьев буран, что грозит сорваться с невидимых цепей уже ночью. Она не настолько одержимая, чтобы высовываться за порог в непогоду. Джара прислушалась к робкому завыванию за окнами, шорох и шепот за стенами. Нет, суждено тебе завтра быть затворницей в комнате, словно заранее набрякшей серыми мутными каплями тоски. Тяжело вздохнув, она откинула краешек покрывала, медленно села на постель. Весь день... Стоп!
Нет, на кровати не завалялась пакостная иголка (откуда ей взяться в комнате человека, питающего стойкое отвращение к шитью?), и не раскалилось приоткрывшееся одеяло (гораздо скорее оно бы покрылось льдом), и не послышался зловещий треск, означавший, что кому-то либо пора подвергнуться жестокой диете, либо не падать на ложе со всего размаху... Ничего из перечисленного выше не скрасило ленивую скуку наползающей ночи, зато Джару внезапно осенило. Взвившись в воздух, она на пробу совершила пару кругов по комнате, привыкая к явившейся мысли. Чего ради, простите, она должна сидеть в добровольном заточении, когда эти оболтусы отправляются развлекаться? С такими настроениями... На ум Джаре пришло неаппетитное сравнение, она поспешила прогнать его прочь, для чего описала новый круг. Да, что ее тут удерживает, если вдуматься? Попробуйте запереть ветер в четырех стенах - увидите, с какой яростью взбешенная стихия разнесет скромную обстановку на мелкие щепки! Не спорю, тут было хорошо и развлечений хватало, нашлись люди (и эльфы тоже) всерьез заинтересовавшиеся ее необычным даром-проклятьем, научили пользоваться им пусть и не вполне сознательно (ведь контроль над "воображаемым обликом" так и не прорезался), на "благо обществу", хоть и понималось благо довольно своеобразно... Спасибо всем огромное и так далее, чтобы прятаться от кого бы то ни было приведенного списка плюсов положения маловато. А чем она хуже ветра? Лишь решиться, лишь прислушаться к настойчивому зову пути - и исчезнуть отсюда навсегда, очередной Мир позади, а сколько их было и сколько будет... Отпустить поводья и позволить кривой вывести себя все равно куда... Захватив лишь настроение, сны да воспоминания - богатый, но необременительный груз из прошлого сувенирами на память... Прикрыв глаза, Джара физически ощущала, как некая сила послушная изъявлению желания уйти начинает тянуть ее прочь отсюда. Нет, не сейчас. Поспать до утра, последнюю ночь. Из сентиментальности? В надежде, что ситуация до утра изменится? Ерунда, она даже не пожалеет. Обыкновенная потребность в отдыхе. Джара взяла себя за шкирку и в принудительном порядке запихнула под одеяло.
Часа через два после полуночи метеорологические таланты братишек-эльфов подтвердились веским аргументом - буран сорвался с цепи, распорол ледяным клинком брюхо тяжелой тучи, и на землю посыпался густой снег. Смешиваясь с ветром, он бился в окна, завывал в трубах и щелях, стучал в дверь, ломал сучья, истерически хохотал в ущелье. Разбуженная буйством Джара свернулась в зябкий клубочек, высунув наружу кончик носа и в полглаза наблюдая за бурей. Не повезло тому, кто по воле рока вынужден сейчас ночевать в лесу. Повезло ей, никто не торопит... Накроется снежным покрывалом намеченная пирушка, друзья-приятели никуда не поедут, она успеет отработанным манером попрощаться со всеми, не вызывая подозрений...Удовлетворенно вздохнув, Джара втянула голову обратно в теплую темноту норки под одеялом и снова уснула.
- Эй, красавица, ты готова? - осведомился Алхимик, вламываясь без приглашения в гости, и замер, узрев хозяйку скромных апартаментов в непринужденном домашнем наряде, противопоказанном тому, кто собирается прогуляться и не горит желанием отморозить все, что возможно и остальное тоже. Та преувеличенно суетилась посреди необязательных мелких дел, вроде перестановки безделушек на подоконнике. Сам Алхимик щеголял в образе отважного путешественника, которого черти или шило пониже спины гонят в бурю из безопасного и теплого дома.
- К чему? Какой псих-купец потащит свой караван сквозь ущелье, когда перед носом ничего не видать?
- Одуванчик, - предельно терпеливо начал тот. - Не пытайся меня убедить в неизлечимой дырявости своей памяти. Маленькая еще. Мы договорились выбраться в город.
- В бурю?
- Почему бы и нет?
- Никогда не считала самоубийственные прогулки любимым развлечением, - не краснея, соврала Джара.
- Слабо, да? - подначил Алхимик.
Стрела попала в цель, причем попала так, что девушка вздрогнула и азартно шагнула вперед, стремительно-неуловимым движением срывая с вешалки подбитый мехом плащ,... и остановилась, азарт сменился досадой, мех выскользнул из рук. Сердито сжав зубы, Джара отвернулась и выдавила:
- Слабо.
Алхимик не нашел лучшего средства поднять настроение загрустившей подружке, кроме как поймать повешенный нос и бесцеремонно поднять его вверх.
- А теперь - правду.
Джара нервно хихикнула.
- Тебе в суде служить, Алхимик!
- Ну что-о-о-о ты, - протянул он, ухмыляясь. - Недостойны они такой чести. А некая стоящая тут девушка, кутающаяся в завесу тайны как в плащ от холода, представляется злодейскому моему сознанию подходящей жертвой. Давай, Одуванчик, колись! И быстрее. Люди ждут.
- Если я отсюда выйду, их станет минимум на одного меньше, - ударилась в мрачные пророчества Джара.
Алхимик откровенно изумился.
- Давно ты возжаждала крови собратьев по оружию?
- Какая кровь? - рассмеялась она. - Какая кровь? Игрок подавится первым же куском, едва узрев меня на горизонте! - до развеселившейся девушки вдруг дошло, что усилия приятеля благодаря следовательским талантам и недостатку контроля над языком, увенчались успехом. Что хотел - то узнал.
- Игрок?! - так сильно Алхимик удивился впервые со дня их знакомства. Экстремального знакомства, надо заметить. Не сразу Шавенор убедил парня прикоснуться к чудовищу, словно вырвавшемуся из плена кошмарных снов. Прикосновение иллюзию развеяло, открыв Алхимику истинное лицо смущенной, едва удерживающейся от смеха Джары. - Чем тебе Игрок помешал? Еще вчера ты казалась вполне очарованной его глупостями. Ему летать положено под восхищенным блеском единственных женских глаз.
- Да вот не летается! - неожиданно ядовито отрезала она. - Винит меня в своем злосчастном проигрыше, умник.
Алхимик несколько секунд ошарашено моргал, затем потянул ее за собой.
- Пошли!
- Куда?
- Вниз, конечно. Или ты собираешься прятаться всю жизнь?
- Ну уж нет! - горячо запротестовала Джара.
- Тогда пошли, - упрямство Алхимика было сравнимо только с вместе взятым упрямством столкнувшихся на мосту баранов, причем не на пятом часу противостояния, когда уставшим спорщикам уже все равно, хоть в воду, но пускай все закончится, а в начале, когда решимость поставить на своем во что бы то ни стало побеждает доводы разума.
- Пойду. Только не в город, - в роли второго барана она смотрелась невероятно убедительно.
- И куда, если не секрет? - прозвучал напряженный вопрос.
- Не секрет. Туда, откуда взялась.
Кроме Шавенора, пребывавшего в курсе биографий и прошлых подвигов подчиненных по долгу службы, о части прежних похождений Джары знал Алхимик, с гордостью считавший себя близким другом девушки. Ограбление таверны с целью бегства из налаженной жизни в неизвестность он одобрял с любых точек зрения, считая его доказательством, что Одуванчику судьбой предназначено влиться в шайку. У него промелькнуло несколько тревожных мыслей, что девушка как появилась, так и исчезнет, едва ей взбредет в голову блажь. Он отогнал их. Нужно быть сумасшедшим, чтобы променять их развеселое существование на что-то еще! И теперь... Теперь его давние опасения озвучены Джарой с отрепетированным равнодушием.
- Ты... вернешься в таверну? - выдавил из себя Алхимик.
- Нет. Я отправляюсь дальше.
- Из-за Игрока?!
Джара замялась.
- Да.
Это она сказала зря. Потому что Алхимик взревел, схватился за меч и бросился к двери. К счастью, открывалась дверь внутрь, поэтому Джара успела первой. Преградив выход из комнаты в классической позе "через мой труп", она для верности прислонилась спиной к шершавому дереву.
- Пусти!
- Ага, разбежалась. И что ты сделаешь?
Судя по выражению лица - немало. И ничего полезного.
- Сядь, - не терпящим пререкания тоном потребовала Джара. Алхимик, ворча, устроился верхом на стуле. Джара перевела дух. Внутренние разборки если не предотвращены совсем, то отложены на неопределенное время.
* * *
Слонявшаяся без дела внизу компания, убивавшая время на разные лады, спустя примерно час ожидания, занервничала. Уединившийся с подружкой Алхимик ставил под угрозу все мероприятие. Того и гляди - появится Шавенор, грозно нахмурит брови да наведет порядок согласно своим предводительским представлениям: например, пошлет заскучавших разбойничков потрошить какого-нибудь бедолагу на дороге, у которого из карманов кроме дыр вытащить нечего, а кошелька в них так и вовсе отродясь не водилось. После разграбленного дочиста богатого каравана размениваться на мелочевку? Шутить изволите! Служебного рвения в мечтах уже давно пировавшие в Сейдфорде разбойнички не испытывали. Тоскливо поглядывая то на метель за окнами, то на лестницу, они начали ворчать и, чем дальше, тем громче и решительнее. Какого черта эта парочка медлит? Небось, девчонка выламывается, лестно ей уговоры послушать. За такие штучки оставляют без разговоров дом охранять! Если остатки совести позволят.
- Эй вы! Застряли там, что ли? - рявкнул Громила, нетерпеливо переступая с ноги на ногу у нижней ступеньки.
На него зашикали и весьма эмоционально объяснили, что только идиот станет драть глотку, оповещая окрестности, что четверть шайки вознамерилась культурно отдохнуть, не испросив на то особого разрешения. Шавенор не зверь, и, когда с опозданием проведает об их отлучке, погоню вслед не отправит, но пока они еще здесь... Лучше помалкивать. Информацию Громила переварил, принял к сведению, потому что, раскрыв рот после недолгого размышления, предложил подняться к Одуванчику в комнату и тихо-о-о-онечко выломать дверь. Пусть поторопятся.
Сидевший на столе, болтая ногами, Стрелок звонко расхохотался. Читая Громиле наставления, он смутно подозревал, что, невзирая на исправно функционирующий годами маршрут из одного уха в другое, некая часть их заблудится и случайно дойдет до сознания. М-да, дошла, отрицать нельзя... Человеческая "изобретательность" потрясла эльфа до слез. Смахнув их рукавом и кое-как отдышавшись, он с чрезвычайно серьезным видом посоветовал могучему приятелю отломать вершину у ближайшей горы и закинуть Одуванчику в окошко с той же целью: пусть поторопятся.
Теперь уже смеялись все. На спустившуюся вниз долгожданную парочку никто и внимания не обратил.
- Мы что-то пропустили? - удивленно проговорил Алхимик, обведя друзей растерянным взглядом.
Джара стояла чуть поодаль и пребывала явно не в своей тарелке, прилагая титанические усилия, чтобы сломать застежку плаща или хотя бы оторвать ее что называется "с мясом". При том упрямо созерцала пол под ногами, дабы не натолкнуться на Игрока. Тот был в единственном экземпляре, однако, судя по виду Джары, выходило, что и в одиночку азартный разбойник умудрился взять ее в оцепление.
- Ага, - радостно подтвердил Повеса. - Пропустили интереснейший момент - слишком рано вышли.
Стрелок весело фыркнул, мысленно нарисовав батальное полотно "Громила уговаривает Алхимика и Одуванчика поторопиться". Жалко, что больше его никто не видит...
- Мы можем вернуться обратно, - великодушно предложил Алхимик.
- Ни в коем случае! Иначе вы там забаррикадируетесь до следующей зимы.