Аннотация: Что ищешь ты среди мертвых камней и пепла?
Я шел по выжженной земле своих предков и старые раны мои снова начали кровоточить. Метя свои следы алым бисером боли, поднялся на небольшой холм поросший вереском и горькой полынью. Возле огромного валуна-валежника я остановился передохнуть и заговорить кровь.
- Куда идешь, погорелец? - спросила меня змея, ртутью выскользнув из-под камня, - Что ищешь ты среди мертвых камней и пепла?
- Родину...
Змея свернулась в кольцо.
- Здесь давно не рожают, здесь нет ни покоя, ни пристанища. Даже мне, веками здесь жившей, нет места. Иди на восток... Там, за жухлыми степями, за Великой Рекой, есть долина где вьют гнезда прилетные птицы. Может там ты найдешь, что ищешь...
Сказав, она сверкнула чешуей и скрылась под валуном, служившим надгробием то ли древнему витязю, то ли еще более древнему, всеми забытому богу.
Я поднял к небу слезящиеся от пепла глаза и увидел три звезды над темным горизонтом. Одна из них, красная планета несущая людям войны и голод набухая багряным светом вздрагивала и мигала, будто из последних сил задерживая гнев и вопли ярости. Вторая звезда еле светилась. Сгорая изнутри, она слабо мерцала своим пустотелым светом, ни кого не согревая и ни кому ни о чем не пытаясь сказать. Последняя же, самая яркая, вдруг взорвалась над моей головой, разметав на многие миллионы километров свои кипящие внутренности. Стоя в пожаре ее смерти я услышал песнь:
В начале времен, когда не было тлена,
И Слово Творца упредило судьбу,
В кипящем огне вызревала измена,
А первый рассвет вырождался во тьму.
И в битве двух сил, именуемых Сущность,
Меня облекли в раскаленную плоть...
Я внимал словам гибнущей звезды, и мне открывались сокровенные тайны Творения. Вселенная, словно живая тварь, билась в судорогах и спазмах порождая и пожирая свою плоть. Угасали созвездия, лопались мыльными пузырями звезды, разбрызгивая кометы и страшные Черные дыры. Миры, подобные нашему, да и совсем чуждые, возникали на мгновение и исчезали, уступая место другим.
Безвременье захлестнуло душу и мне открылось мое ничтожество.
Я упал на колени в пыль и золу и горько заплакал. Но взошла девственная луна и смыла с меня огненные откровения мертвой звезды. Коснулась бледными лучами кровоточащих стигматов и залечив их, ласково окутала меня в свое сияние. Я вглядывался в темные лунные моря и сверкающие горы, но узрел там не пыльные, мертвенные пустыни видимые другими, а прекрасные долины истекающие голубыми ручьями и леса, не тронутые ни топором, ни огнем. Я протянул руку и коснулся пальцем только что распустившегося цветка и он тихо зазвенел, отозвавшись на ласку. Волна прокатилась по травам и добежав до деревьев зашумела листвой, забаюкала, зашептала древние песни и сказки. Тяжелый шмель, натужно гудя, сорвался с розового куста и сел мне на плечо. Перебирая мохнатыми лапками полез вниз и неожиданно взлетев ужалил в предплечье. Я вскрикнул и отпрянув упал на могильник-валун. В вышине, набрав силу, сияла луна. Я закатал рукав и осмотрел укус . Но вместо одной ранки я обнаружил две, уже припухшие и болезненно пульсирующие. В голове поплыла муть, в висках ударило гонгом, я покачнулся и упал. Перед глазами мелькнул хвост знакомой змеи. Я посмотрел на серую гладь камня и различил на нем свое, полу стертое временем, имя.