В один из холодных зимних вечеров я пришел за покупками в супермаркет. Я не люблю супермаркетов, потому как в них нет главной прелести торговли: обмена информацией, живого общения между продавцом и покупателем. Вдобавок, если я выхожу оттуда с пустой корзиной, охрана порой принимает меня за вора - наверное, из-за моей одиозной внешности. Однако я вынужден закупаться в супермаркетах, ибо многие продукты в них стоят дешевле, нежели в других магазинах. Кроме того, это был единственный магазин, "попутный" для меня...
Как обычно, я пришел в самое людное время: около 17:00. В этот лютый час в супермаркете всегда толчется много десятков таких же вынужденных покупателей, как и я. Я был усталый и злой. В животе бурлило от голода. В голове было одно - поскорее купить свою жратву и поскорее вернуться домой, подремать с полчаса и взяться за приготовление ужина.
Но стоило мне войти в магазин, как сразу стало ясно: скоро выйти отсюда не получится. У каждой кассы стояла очередь. В каждом ряду у каждой полки топталось множество людей с блестящими корзинами и тележками. Корзины то и дело сшибались в тесноте. Тележки образовывали пробки, задевали полки, обрушивали продукты на пол. Гам стоял, как на базаре - а может быть, даже еще громче.
Я глядел на эту картину и хмурел все больше. Уйти бы отсюда, не толкаться в этой толпе, на этом малом рынке - но других магазинов поблизости и по пути домой не было. Или здесь - или нигде...
К моей великой злости оказалось, что и возле камеры хранения околачивается человек шесть, ожидая, когда освободится какая-нибудь из ячеек. Я присоединился к ним. Вскоре один из шкафчиков был открыт дамой в треугольной шляпе. Не дожидаясь, когда кто-нибудь меня опередит, я вежливо, но энергично оттеснил своих конкурентов и захватил освободившуюся ячейку. В спину мне вперились негодующие взгляды: "Ишь, нахал!" Но мне к такому не привыкать. Просто без нахальства в наших городах выжить трудно.
Поглубже засунув ключ в карман (известны случаи, когда их теряли) и взяв корзину, я устремился по рядам. Что мне было нужно, и где это искать, я великолепно знал, однако продвигался я небыстро. То и дело кто-то пересекал мой путь, зацеплялся за мою корзину, затем дорогу мне преградила тележка, полная пакетов с молоком, потом я чуть не опрокинул стенд с конфетами. Злоба прибывала, давила в груди, скреблась, как живое существо, вытесняла все чувства и мысли.
Наконец-то я взял все, что было нужно к ужину, и пробился к кассе. Очередь, как я и ожидал, была длиннющая. Может быть, у других касс очереди были поменьше, но другие кассы находились вне поля моего зрения. "Духота! А выйду на улицу - сразу мороз на нос, за щеки схватит!" - думал я, свирепо зыркая по сторонам. Вероятно, большая часть окружающих думала точно так же.
Внезапно я поднял глаза. Высоко над толпой, над шкафчиками камеры хранения, над запотевшими окнами висел большущий LCD-экран, показывавший то рекламу, то чьи-то клипы. На этот раз с экрана глядела молодая певица...
Взглянув на нее, я уже не мог отвести взгляда, вмиг забыл о своей усталости, о злости и о голоде. Я замер, остолбенел с корзинкой в руке. Как зачарованный, глядел я на нее: на блестящий черный шелк ее волос, на ее озорные, добрые глаза, на ее порхающие ресницы, на ее белую кожу, на черты ее лица. Все прямо-таки идеальное, ни единого изъяна не сыщешь, хоть все глаза прогляди! Как богиня, взирала она со своей высоты на шумную толпу, такая далекая, такая прекрасная... Что она пела - не знаю. Шум не позволял расслышать ни единого звука ее песни. И тем не менее, я смотрел на движения ее алых губ, боясь моргнуть. Линии губ и бровей, веселые искорки в карих глазах, изящество белых рук, стройность ножек в высоких черных сапогах - казалось, все ее существо дышит молодостью, живостью, женственностью, безупречностью, волшебством, пленившим и парализовавшим меня... И этот плен был так сладок...
Чей-то случайный толчок привел меня в себя. Я взглянул прямо перед собой - ё-ё-ё-мое! - очередь-то без меня 2 метра прошла! В злобе сжав челюсти, я занял свое место в очереди. Голод снова напомнил о себе, и холодом повеяло на меня из обледенелого окна... Взгляда я больше не поднимал, хотя почти чувствовал ее взгляд - взгляд с экрана, почти как в песне "Наутилуса"...
Вот так всегда: красота, мечта, надежда очаровывают нас, опутывают невесомой паутиной, оплетают ажурными узорами, и сидишь среди этих арабесков, даже о самом себе позабыв. Но достаточно жизни лишь слегка тебя подтолкнуть, пусть даже не нарочно - и рушатся вдребезги узоры, рвутся волшебные тенета, и снова реалии бытия тебя окружают. Все это было иллюзией, сознаешь тогда. Тогда, быть может, и красота, и мечта, и все Прекрасное - само по себе иллюзорно, не существует вне твоего сознания? Холодно становится тогда, будто сквозняком из запотевшего окна потянуло. А может, все как раз наоборот? Может, это жизнь со своей рутиной и бытовухой - иллюзия, только крепкая и твердая, как лед на пруду? Может, ударить по этому льду посильнее, и разобьется он вдребезги, и откроется под ним другая жизнь - текучая, подвижная, оттаявшая?..
Между тем я вышел из супермаркета, и холод сразу выстудил все мимолетные мысли из моей головы. И только по весне я сумел их вспомнить и записать. Вот вы их только что и прочитали.