Однажды отец пионера Андрея Кураева пришёл с работы очень невесёлым -- хотя с радостной для Андрюши Кураева вестью: ему, младшему сыну ответственного идеологического работника, подарили билет на экскурсию не куда-нибудь, а на сам Бабаевскую конфетную фабрику им. П.А. Бабаева. Явиться на экскурсию надо было через два дня.
Хотя Андрюша очень радовался, но подслушанные разговоры родителей на кухне тревожили его.
-- Ничего не поделаешь -- так надо для государства... -- говорил отец.
-- Да, я тоже слышала, что оттуда с таких мероприятий не возвращаются... -- говорила мать. -- И если бы он вернулся -- это было бы настоящим чудом... Но, видимо, ничего не поделаешь.
Из этих речей пионер Андрей ничего не мог понять. Только он заметил, что на лестничной клетке его мать о чём-то переговорила со старой большевичкой, жившей этажом выше, а затем пошла в церковь, чтобы поставить свечки за здравие пионера Андрея, своего сына.
Вечером того же дня, в который отец принёс приглашение на экскурсию, Андрюша Кураев пил за ужином сладкий чай и внезапно лицо его передёрнуло: у него начинал болеть новый зуб. За те пару дней до экскурсии на фабрику, которые оставались, эта боль -- особенно боль от сладкого -- только усилилась, но страх перед стоматологом заставлял Андрюшу терпеть эту боль. С горестью он начала сознавать, что на Бабаевской кофетной фабрике им. Бабаева конфет ему поесть не придётся. Конечно, он мог бы пойти к стоматологу и вылечить, выдернуть, заболевший зуб -- но страх, страх...
Наконец, настал день экскурсии. И неожиданно для пионера Андрея перед путешествием на фабрику мать дала ему иконку и перекрестила его со слезами на глазах...
***
У входа на фабрику детей уже поджидали сопровождающие на экскурсию. Это были Лидия Семёновна, парторг фабрики, и Пётр Александрович, директор.
Директор был облачён в странные разноцветные клоунские одеяния и красный клоунский нос. Он очень забавно дудел, свистел и хохотал -- даже порой ходил вверх головой на руках. Сквозь дурацких смех и визг он поприветствовал детей и пригласил их на проходную, начать экскурсию.
Перед входом на кондитерскую фабрику стояло два огромных памятника -- Владимиру Ильичу Ленину и Петру Акимовичу Бабаеву, видному революционеру. На входе красовалась вывеска: "Бабаевская конфетная фабрика им. П.А. Бабаева". После того, как дети зашли на территорию фабрики через проходную, они увидели лозунги:
"Работать и учиться по-бабевски!"
и
"Фабрика шагает бабаевской поступью к коммунизму!"
Рядом с лозунгами стоял газетный киоск. Кураев подошёл к нему и увидел, что в нём продавалась газета "Красный Бабаевец". Андрюша Купил номер на память, свернул его и засунул себе в карман.
Сначала детей повели в музей фабрики. Он располагался в том же здании, что и редакция газеты "Красный Бабаевец". В музее был множество материалов о революционной деятельности Петра Акимовича Бабаева и о его деятельности на партийной работе. Парторг Лидия Семёновна, под дурацкий смех и прибаутки клоуна-директора, рассказала детям о том, как тяжело бился Пётр Акимович Бабаев с царскими сатрапами в ходе своей революционной деятельности, о том, какие ссылки прошёл и какие мучения претерпел. Она рассказала и про то, как под конец жизни, уже больной туберкулёзном, Пётр Акимович Бабаев занимал должность секретаря Сокольнического обкома ВКП(б).
Показала Лидия Семёновна ребятам и настоящую реликвию -- письмо Ленина Цюрупе об архиважности кондитерского дела для коммунизма и победы социалистической революции в России, в особенности же для воспитания детей революционных рабочих и крестьян. В этом письме особое внимание уделялось важности конфет в деле антирелигиозной пропаганды: кофеты-де наглядно противопоставляют сладости рая в загробрной жизни сладости и радости земной жизни.
После этого начался осмотр множества цехов Бабаевской кофетной фабрики им. Бабаева, где производились конфеты. Работники фабрики охотно угощали детей различными конфетами, которые производили и ели сами и благодарные пионеры с радостью принимали эти подарки. Невесел был только Андрюша Кураев -- у него от сладкого чудовищно болел зуб; он попробовал одну конфетку -- и тут же его передёрнуло от чудовищной боли -- хотя в дыру на зубе попала лишь капелька сладкого.
Дети! -- сказала неожиданно парторг фабрики Лидия Семёновна, когда все вошли в следующий огромный конфетный. А теперь наступило время подарков. Каждому из вас Бабаевская конфетная фабрика им. Бабаева дарит по вагону конфет! Можете сами съесть, можете раздать друзьям, а можете...
-- Что можем? -- заинтересовались все.
-- А можете, -- продолжила Лидия Семёновна, -- пожертвовать эти конфеты детям развивающихся бедных стран, пострадавших от капиталистической агрессии. Детям Вьетнама и Северной Кореи, например... Ведь вы же -- советские пионеры!
Андрюша Кураев представил целый вагон конфет, целый вагон сладкого, и зуб от этого у него передёрнулся, а лицо немедленно скривилось.
-- Хорошо, я первый жертвую свой вагон конфет! -- вскричал чуть ли не от настоящей зубной боли Андрюша Кураев.
Другие пионеры тоже пожертвовали свои конфеты.
-- Молодец, юный пионер! -- сказала Лидия Семеновна Кураеву. -- вот тебе шоколадка. Такие у нас на экспорт делают.
Кураев из вежливости взял шоколадку, но лице у него скривилось ещё сильнее -- он представил, как сладкое попадает в зубную дырку и как от этого нерв в зубё дёргается и боль пронизывает всё лицо или даже всё тело...
Лидия Семеновна заметила неприязненное выражение на лице Андрюши Кураева после того, как дала ему шоколадку.
-- Что такое? -- спросила она Андрея.
-- Тётенька... Лидия Семеновна... -- я не люблю шоколад. -- соврал он и отдал шоколадку другу.
-- Странно... -- сказала Лидия Семёновна.
После этого замешательства дети пошли дальше.
Дети шли в кабинет директора для важной беседы через какой-то огромный цех, где делали конфеты. Они заметили, что в этом цеху работали исключительно какие-то темнокожие люди-карлики в странных одеяниях из красного кумача.
-- Кто это? Кто эти странные люди? -- спросил Андрюша Кураев директора Бабаевской конфетной фабрики им. Бабаева.
-- Это? -- переспросил директор. -- Это комми-коммасы, природные жители Индонезии. Племя такое. Жили они себе в Индонезии родоплеменным строем в горах, занимались охотой и собирательством, и так прониклись идеями коммунизма, что прямо из родоплеменного строя решили ступить в коммунизм. Но тут наступило время кровавого режима Сухарто, который стал убивать коммунистов и бросать их в застенки. Племени грозило истребление. Тогда наши разведчики провели спецоперацию и эвакуировали всё племя целиком в СССР. Здесь, в нашей Советской Родине, их устроили работать на нашу, бабаевскую конфетную фабрику.
Тут комми-коммасы бросили работать и собрались на площадку в центре огромного цеха.
Андрюша Кураев подумал, что это перерыв на физкультурную пятиминутку, но комми-коммасы стали делать что-то весьма отличающееся от производственной гимнастики. Они стали вкург и начали плясать и петь:
-- Бабаев! Бабаев! -- выкрикивали они и: -- Пётр Акимыч! Пётр Акимыч.
-- Они поют песенку про Петр Акимыча Бабаева и его революционные подвиги. -- сказал детям директор Бабаевской конфетной фабрики им. Бабаева и продолжил:
-- Они постоянно всячески прославляют Бабаева в своих песнях и плясках. Некоторые из них, кстати, ещё не отошли от религиозных предрассудков. В Индонезии они почитали за верховное божество бога грома. Теперь они обожествили Бабаева и придали ему некоторые черты этого бога. Некоторые считают, что Бабаев -- это сын бога грома, который будет править миром в следующем цикле уничтожения и возрождения вселенной.
Наконец, посмотрев на песни и пляски, дети пошли дальше и оказалась в просторном кабинете директора Бабаевской конфетной фабрики им. Бабаева.
Директор конфетной фабрики рассадил детей по стульям, снял клоунский нос, нагнулся к пионерам и доверительно сказал (Позже до Андрюши дошли слухи, будто бы директор был геем, но, вообще говоря, эти слухи были основаны ни на чем ином, как на странном поведении, которого директор не скрывал ни от кого.):
-- Как вы думаете, дети -- почему мы не закупаем в Америке жувачку и не делаем свою?
Директор погрустнел, достал свой партбилет и показал его зачем-то детям.
-- Как вы думаете, -- продолжил он, -- а почему даже последний безработный в Америке придерживается тех же ценностей, что первый богач? Разве не естественней для него, безработного, не быть таким индивидуалистом, не быть таким безжалостным, объединиться с другими безработными и отвоевать себе тот небольшой достаток, который имеет инженер, токарь, учитель, помногу работая, а не мечтать о том, как он разбогатеет, станет миллионером преступным или бесчеловечным путем и начнет предаваться безделью и плевать на всех? Почему он не вступает в ряды коммунистов, а предпочитает в нищете и безделье умереть под заборов от наркотиков и болезней?
-- Почему?!
-- Это оно!
-- Что оно?
-- Конфеты. Американские конфеты, которые он ест с детства. А сахар в Америке дешёв, очень дешёв... Ну, ещё и американская жувачка, конечно.
-- Как так? -- изумились дети. -- Разве от простых конфет и жувачки...
-- А кто вам сказал, что они простые? Дети, вы, наверное, слышали рассказ про то, что американцы поймали то ли черта, то ли самого Дьявола, заточили его и доят... и из этого, из того, что выдоят, делают жувачку. Открою вам гостайну. Ну, почти гостайну. Это придумало КГБ, чтобы отварить советских детей от жувачки. Это выдумка; для кого-то она смешная, для кого-то -- нет; но правда, стоящая за ней -- ужасна.
-- В чём же правда? -- спросил Андрюша Кураев.
-- А в том, дети, что буржуины -- самые главные буржуины! -- подмешивают в конфеты и жувачки кровь своих детей, которых убивают для добычи этой крови! И от этого все американцы -- такие... Ну, такие, как сказал...
-- Это неправда!
-- Это правда. И наши разведчики ещё в двадцатые годы открыли эту страшную тайну. Им, конечно, помогли те, кто сочувствовал СССР и мировому коммунистическому движению -- из самих американцев. Многие думают что это магия, но мы, коммунисты, не отрицая действенности всего этого, считаем, что тут нет никакой магии и что тут действуют какие-то ещё неизученные законы природы... Тайна крови, так сказать... И наши советские учёные и исследователи взялись разгадать эту тайну...
Тут директор фабрики произнёс ряд малоизвестных имен, которые для Андрюши Кураева не значили ничего -- Бокий, Богданов, Барченко, Блюмкин, Збарский, Бонч-Бруевич, Луначарский и несколько других.
-- Тайна эта не раскрыта до сих пор, -- продолжил директор, -- но, я думаю, в конце концов советские учёные разгадают её. Как бы то ни было, раз это действовало, то Совтетские Партия и Правительство решили разработать меры противодействия такой буржуазной... буржуазной мерзости... Средство противодействия было таково: высокопоставленные советские коммунисты, подобные вашим отцам, отдавали своих детей, чтобы они добровольно были убиты и чтобы их кровь и плоть была подмешиваема в советские конфеты... Для укрепления коммунистического лагеря... для торжества идей коммунизма... для приближения Светлого Завтра... для исполнения заветов Ильича.
-- Над тайной работают в разных секретных оборонных институтах. -- продолжил директор. -- Может быть, что-то уже и разгадали. Но даже мне, директору этой фабрики, почти ничего не говорят. Так -- только порой дают кое-какие рекомендации...
Дети слушали это, раскрыв рты. Некоторые из них -- в том числе Андрюша Кураев -- уже начали догадываться, к чему всё идёт.
-- Дети! Советские пионеры! -- торжественно произнёс директор Бабаевской конфетной фабрики им. Бабаева, -- Вы уже поняли, к чему я клоню. Вы прошли тяжелое испытание -- отдали по вагону конфет, каждый из вас отдал по вагону конфет для детей бедных стран, подвергнувшихся капиталистической агрессии, в частности для детей Вьетнама. Теперь для вас грядёт последнее испытание. Дети! Вы пионеры! Вы принесли клятву верности Коммунистической Партии! И теперь Партия просит вас добровольно отдать ваши жизни, вашу плоть и кровь для торжества идей коммунизма, для того, чтобы после вашей смерти они были подмешаны в советские конфеты. Вы теперь знаете для какой цели. Ваши сверстники, пионеры-герои Великой Отечественной отдали свои жизни, борясь с немецко-фашистскими оккупантами. Готовы ли вы повторить их подвиг в борьбе с мировой капиталистической системой? Советская Родина посмертно присвоит вам звание Героев!
-- Да! Всегда готовы! -- ответил каждый из детей.
Тогда детей перевели в огромный зал, в огромный цех по изготовлению конфет. Посередине его стояла превеликая статуя Бабаева на постаменте.
-- Дети! -- сказала парторг Бабаевской конфетной фабрике им. Бабаева Лидия Семёновна. -- Дети! Вам придётся умереть страшной смерью! Сейчас эта статуя Бабаева вместе со своим постаментом поднимется, вы пойдёте под неё, а затем она, падая, раздавит вас своим весом. Готовы ли вы к такой смерти?
-- Да! Всегда готовы! -- ответил каждый из детей.
И статуя Бабаева начала подниматься....
Огромная статуя Бабаева поднялась почти наполовину, готовясь раздавить своим постаментом детей в кровавое крошево. Дети же, новые пионеры-герои, стояли и ждали, когда уже можно будет ступить под постамент, чтобы добровольно принести себя в жертву для укрепления Советской Власти и торжества идей Коммунизма, для ускорения наступления Светлого Завтра.
И тут случилось вот что. Парторг Бабаевской Фабрики Лидия Семёновна вспомнила, что когда она предложила Андрюше Кураеву какую-то дорогую шоколадку в экспортном исполнении, Андрюша поморщился и отказался.
-- Андрей! -- спросила Кураева Лидия Семёновна, -- скажи мне -- почему ты отказался есть шоколадку?
Пионеру Андрею Кураеву показалось неудобным говорить, что всё из-за разболевшегося зуба, который сильно ныл даже сейчас и он придумал отговорку:
-- Я не люблю шоколад.
-- Что? -- изумилась Лидия Семёновна, парторг, -- Ты не любишь шоколад? Так почему же ты не сказал об этом раньше? Это ведь почти половина нашей продукции!
-- Так никто не спрашивал меня... -- ответил Кураев.
Тут директор Бабаевской конфетной фабрики им. Бабаева надел клоунский нос и снова накинул разноцветный плащ с блёстками, а затем обошёл несколько раз детей кругом вверх головой, на руках.
-- Та-дам! -- сказал он. -- Вот это дела! Ну конечно -- кто будет спрашивать детей -- любят ли они шоколад, если по умолчанию все считают, что все дети любят шоколад!
-- Но это же значит, что мальчик негоден! Негоден... э... для столь высокой миссии... -- сказала парторг Лидия Семёновна.
-- Конечно, негоден! -- подтвердил, дико рассмеявшись на публику, директор Бабаевской конфетной фабрики им. Бабаева.
-- Уводите скорее мальчика отсюда и отправляйте его домой поскорей... Нечего ему смотреть на такое... -- сказала парторг своему заместителю.
И Андрея выпроводили из Бабаевской конфетной фабрики им. Бабаева, выпроводили на соседнюю автобусную остановку, дав ему с полсумки разных конфет, среди которых не было ни одной шоколадной или с шоколадом.
Директор фабрики тоже решил не оставаться смотреть на "такое зрелище", то есть на подвиг пионеров-героев, и решил собственноручно проводить Андрюшу Кураева.
Они шли молча. При этому директор почему-то забыл снять свой клоунский нос. Когда остановка была уже вблизи, директор вдруг заговорил?
-- Послушай, Андрей. Тебя отпустили. Сама судьба отпустила. Повезло... Послушай, я не поверю, что тебе не нравится шоколад. Тут что-то не так... Лично я, например, в своё время, давным-давно, поспорил с братом, что полгода не буду есть сладкого. Ни конфет, ни сахара, ни мёда - словом, ничего. Это меня и спасло. Я выиграл спор; поэтому велосипед, который купил нам отец, стал только моим по праву... а не потому, что я потерял брата... (Здесь, сквозь клоунский смех, директор почему-то пустил скупую неподдельную слезу, которую заметил Андрюша Кураев) Ну да ладно. Как бы то ни было... Что же -- вырастишь, приходи к нам работать. Вливайся, так сказать, в наш коллектив, будь нашей молодой сменой.
Тут он снял клоунский нос и подарил его Кураеву. А затем директор похлопал Андрюшу по плечу и сказал:
-- Может, даже дорастешь до директора! Если придёшь к нам работать -- непременно дорастешь!
Подошёл автобус. Примерно через час-полтора, после нескольких пересадок, Андрюша, к невероятной радости матери и отца, оказался дома. Его встречали так, словно его возвращение было своего рода чудом, воскресением из мёртвых. Мать тут же побежала в храм заказывать благодарственный молебен.
Когда мать ушла, Андрюша сказал отцу, что у него очень болит зуб и что терпеть у него больше нет. Тогда отец отпустил его одного в поликлинику и в тот же день, отстояв небольшую очередь, зуб был вырван. Хотя это и было больно, но Андрюша даже был рад этому; а после того, как зуб вырван, пионер Андрей Кураев почувствовал небывалое облегчение. В тот день он впервые за несколько ночей смог спокойно поспать.
Вот так бывает всегда -- сначала зуб болит, но человек не идёт до врача, ибо страх перед зубным врачом и его ужасными инструментами заставляет бояться зубной поликлиники; но под конец боль становится столь сильной и нестерпимой, что человек сам с радостью бежит к зубному врачу и избавляется у него с радостью же от зуба словно от тяжёлой и неудобной ноши и прощается со своим зубом с великим облегчением...
Да, а те конфеты, которые дали пионеру Андрею, на Бабаевской конфетной фабрике им. Бабаева, он выкинул. И никогда Андрей Вячеславович больше не ел советских конфет, особенно шоколданых -- хотя шоколад он, конечно, в действительности очень любил. Вместо этого из сладкого он ел мёд -- да и то купленный не в магазине, а на рынке.
Советский скульптор хочет сделать "какающего мальчика" как ответ - Кураев-ребенок разоблачат педофила. "Какающий мальчик" шолоколадом - на фабрике Бабаева.