Гена стоял на остановке, ехал к надменной красавице Валентине на день рождения, но пропустил уже два автобуса.
Гена, как три года из провинции, продал после смерти матери дом, доставшийся по наследству, и купил на окраине столицы полуторку, две маленькие комнатушки с кухней и совмещённым санузлом.
Гена приехал покорять столицу. С детства мечтал стать знаменитым художником. Десять лет назад кончил художественное училище, но пришлось уехать домой. Мать хоть и болела не сильно, но иногда нуждалась в помощи, а кроме него у неё никого не было.
Он подумал, что хорошие вещи можно писать хоть где, лишь бы талант был. Он возил свои картины в областной центр, но там ему говорили, что реализм давно вышел из моды и что самое главное, говорили, что у него слабая техника и что лучше ему писать картины в каком-нибудь новом направлении, где техника совершенно не нужна. Кто-то посоветовал писать пейзажи и натюрморты где техника не режет глаз, как в портрете. Он стал возить им пейзажи и натюрморты, они что-то выставляли, что-то продавали, но из серой массы он не выделялся.
Он стал, озверело, с ослиным упрямством работать над техникой портрета.
Гена был нелюдим и даже в училище он начал общаться с однокурсниками только месяца через три.
Лера жила в квартире рядом. За месяц до его заселения у неё увели парня, она уже начинала свыкаться с мыслью, что у неё должны уводить парней. Первого увела лучшая подруга, второго просто подруга, третьего хорошая знакомая, четвёртого просто знакомая, а последнего неизвестно кто.
Лере Гена сразу понравился. Но Гена, по своему нелюдимому характеру не обращал на неё внимания, этим ещё более распаляя её воображение.
Но познакомилась Лера с ним совершенно для себя неожиданно. Вся взмыленная, с растрёпанными волосами, с двумя тяжёлыми сумками вылезла из автобуса, встала, чтобы отдышаться и услышала голос.
-Ну что, соседка, помочь?
Он, оказывается, тоже ехал в этом автобусе.
-Ты мужиков, наверное, ненавидишь, всё одна?- спросил Гена.
-Был парень, увели,- ответила Лера.
-Ты так спокойно об этом говоришь.
-Привыкла.
-К тому, что уводят?
-Да.
-Такая симпатичная и не везёт, не была бы соседка, сам бы увлёкся.
-А ты увлекись и квартиру поменяй.
-Я хоть человек и не надёжный, но честный. Со мной женщины тоже долго не живут, может, не уделял им должного внимания. У меня есть мечта, с детства, стать знаменитым художником, а слава она требует, чтобы рядом со мной была красивая светская львица. Мне нравятся девушки, пухленькие, как ты, но на светскую львицу ты не тянешь.
Лера неожиданно для себя дала ему пощёчину.
-Я подумаю о размене квартиры,- спокойно сказал Гена, как будто ничего не произошло.
Он понял, что сказал гадость, но не извинился, потому что никогда не просил у женщин прощения.
Ему претило лицемерие, когда мужчина, избив женщину, просит у неё прощение, а та на удивлённые вопросы подруг: "И ты простила его?!" отвечает: "Ах, как он меня умолял!!!"- видимо этот концерт нравится им обоим.
Впрочем, в общении между мужчиной и женщиной столько лжи и лицемерия, что там правду днём с огнём не найдёшь.
Они стояли возле своих дверей. Лера красная от стыда и досады отвернулась от него, чтобы открыть свою дверь.
Лера старалась избегать его, но тут, если двери рядом они по любому должны увидеться.
Он шёл вверх по лестнице, она вниз.
-Слава ещё не пришла?- спросила Лера. Как говорят: "Лучшая защита - это нападение".
-Нет ещё,- серьёзно ответил Гена.
-И когда же она соизволит явиться?- спросила Лера.
-Может через год, а может и никогда,- так же серьёзно ответил Гена.
-Значит, красавица светская львица может накрыться медным тазом?
-Вполне возможно.
-А картины твои посмотреть можно?
-Можно.
-Тогда я часа через два зайду?
-Заходи.
Через полтора часа она была дома.
-Меня на день рождения пригласили,- сразу с порога сказала она матери.
-Ключ не забудь взять, чтоб меня не будить.
-Не забуду.
Лера не была идеальной красавицей, но очень симпатичная с красивыми глазами, домашняя, для семейной жизни лучше и не надо. Он знал, что лучше не найдёт, а квартиру если что можно разменять. Экономится уйма времени, девушку до дома можно в одних трусах провожать: к себе он водить не собирался.
Встречались они не долго. Мать Леры крепкая и хваткая, на которой ещё можно в три плуга пахать, давно мечтала сбагрить дочку замуж, привести к себе хахаля, а его квартиру в центре города сдавать. Мать думала, что Лера с радостью побежит к Гене и уговорит его на совместное проживание в его квартире. Лера сказала, что уговорит Гену за половину квартплаты.
Гена согласился, не надо будет делать много халтуры.
Лера оказалась женщиной доброй, покладистой: она никогда без особой надобности не заходила к нему в мастерскую, под которую он приспособил дальнюю комнатку. Была домоседка, новых подруг и знакомых не заводила. Со стороны, её жизнь может показаться скучной, но счастье любит тишину и покой. Счастье плохо переносит шум, грохот, экстрим и прочую безалаберность.
Гена вёл такой же образ жизни, как и в провинции: много работал, но всё равно оставался в безвестности.
Лера не забыла слова Гены о том, что когда он найдёт себе красавицу светскую львицу, он бросит её, и потому она была довольна своей скромной жизнью и безвестностью Гены.
Они смотрели передачи, где показывали художников, говорили о выставках. Его картины иногда мелькали в кадре на заднем плане. Леру это устраивало.
Известность пришла совершенно неожиданно, по крайней мере, для Леры.
Гена, очень долго, не торопясь, можно сказать, смакуя, писал портрет Леры. Спешить было не куда: эта натура всегда под рукой. Но в какой-то момент решил выставить портрет в какой-нибудь галерее, хотя знал, что над портретом надо ещё поработать: не хватало самой главной изюминки.
Гена ждал успеха от этой работы.
"Должны, же вы сволочи обратить на неё внимание. Не можете не заметить",- думал Гена.
Когда Лера увидела на экране свой портрет два раза крупным планом, когда искусствовед немолодая женщина сказала о нём несколько лестных слов: она, не дожидаясь конца передачи, встала и пошла на кухню, где тихо заплакала: стоя возле кухонного шкафа.
Гена, упиваясь успехом, ничего не заметил.
В их жизни ничего не изменилось, если не считать что глаза у Леры стали грустные.
Гена стал посещать галереи не по утрам, как это делал раньше, а тогда, когда там проводились какие-нибудь мероприятия.
На одной из выставок новый знакомый, указав глазами на Валентину, которая стояла вдалеке от них: сказал.
-Тебе надо завести знакомство с той красавицей.
Гена для приличия посмотрел в сторону указанную знакомым, но он знал, что своими подслеповатыми глазами никакой красавицы там не увидит. На таком расстоянии он мог худую, коротко стриженую женщину в брюках принять за мужчину.
-Если будешь ей хорошим приятелем, с глянцевых страниц будешь богатым тёткам глаза мозолить, а это твои потенциальные заказчицы. Только не вздумай в неё влюбиться: гнёт она мужиков безобразно.
-Я перед бабами прогибаться не умею.
-Я ещё не видел молодца, перед которым она овца.
Через две недели их познакомили. Валентина обворожительно улыбаясь, пристально смотрела ему в глаза. Он отвёл свой взгляд, в начале знакомства он держал дистанцию, даже с очень красивыми женщинами, которых это удивляло.
-Честно говоря, вы меня удивили. Обычно художники, не успев познакомиться со мной, сразу предлагают написать мой портрет.
-Самонадеянные ребята. К вам с наскока подходить нельзя, надо присмотреться: хватит ли таланта и мастерства передать все нюансы вашей...- он хотел сказать красоты, но передумал и сказал,- натуры.
-Мне кажется, вы сможете передать все нюансы моей красоты.
-Можно попробовать.
-Извините, как вас по имени отчеству?
-Геннадий Сергеевич.
-Так вот, Геннадий Сергеевич, если мне портрет понравится, я вам хорошо заплачу.
-Когда мы можем приступить к работе.
-Да хоть сейчас. Я свободна. Вы, надеюсь, тоже не заняты.
-Тогда поехали.
Гена повёз Валентину домой.
На звук открывающийся двери в коридорчик вышла Лера.
-Валентина,- сказала гостья.
-Валерия,- надменно сказала Лера.
-А вы не ревнуете, что ваш муж пишет портреты красивых женщин.
-Это ниже моего достоинства,- гордо ответила Лера.
-Извините, Геннадий Сергеевич, я разочаровалась в вашем таланте. Если вы не знаете своей жены, то где уж вам понять меня.
-Может быть.
-До свидания,- сказала Валентина.
-Прощайте,- сказала Лера.
Когда Валентина ушла, Лера спросила.
-Ты расстроился, что она ушла?
-Да нет, просто обещала хорошо заплатить.
-Это из-за меня она ушла?
-Не бери в голову.
Лера успокоилась, видя, как Гена спокойно отнёсся к уходу красавицы. Она подумала, что Гена давно забыл о том, что он расстанется с ней, когда будет знаменитым.
Некоторые женщины не подозревают, что у очень целеустремлённых мужчин, обуреваемых сильной страстью, все помыслы устремлены к достижению намеченной цели. Всё остальное отходит на задний план: становится не существенным. Они могут быть не прихотливы к еде, не слишком щепетильны в выборе сексуального партнёра. Могут равнодушно отнестись к измене жены, и тут же, без угрызения совести, бросить её с малолетними детьми на произвол судьбы.
Они не обращают внимания на мелкие нюансы во взаимоотношениях с людьми. Они не забивают себе голову всякой ерундой, вроде: ах! как она улыбнулась, ах! как она нахмурила бровки, ах! какую красивую причёску она сделала.
Через две недели Валентина сама подошла к нему.
-Конечно, вы, наверное, считаете, меня взбалмошной, но я решила, что лучше вас никто не напишет мой портрет. Вам просто нужно получше меня узнать, или вы уже завалены заказами от олигархов, и такая особа, как я, вас уже не интересует.
-Заказов совсем нет, но...
-У меня есть хороший знакомый художник, он с удовольствием приютит нас.
-Мне без разницы, где работать.
Гена не называл Валентину по имени отчеству, но был с ней на вы. Он считал, что это женщина должна решать, когда ей переходить на "ты" с мужчиной. Его коробило, когда он в фильмах видел, как мужчины грубо предлагают женщинам перейти на "ты". Он не был джентльменом, но до пошлостей поручика Ржевского не опускался. Знал, что если женщина захочет лечь с мужчиной в одну кровать, то ей не помешает это сделать, то, что он будет ей выкать и называть по имени отчеству.
Валентине он обещал быть на дне рождении две недели назад, но вчера произошли две нелепые случайности. После работы Лера принесла домой глянцевый журнал, где на одной из страниц была снята какая-то тусовка. Среди множества мелких снимков был снимок, где он был снят рядом с Валентиной.
-Что это?- спросила Лера. - Почему она рядом с тобой?
-Ладно, я скажу ей, чтобы она не подходила ко мне ближе, чем на десять метров,- сказал Гена и ушёл в мастерскую.
То, что Гена смотрит в другую сторону, то, что расстояние между ними больше чем полметра ни о чём не говорило Лере, на людях он и с ней держался на таком расстоянии, но взгляд Валентины, взгляд хищницы готовой броситься на жертву, говорил Лере всё. Он был в когтях, из которых наверно не сможет вырваться.
"Наверно у них ничего не было",- подумала Лера, но что ей делать она не знала.
Вечером они смотрели передачу посвящённую искусству, теперь Лера старалась не пропускать ни одной передачи. В этой передаче показывали выставку, на которой хвалили другого художника, но мельком показали портрет Валентины, кто был автор у Леры не вызывало сомнений. Она посмотрела краем глаза на Гену, но, ничего не спросила.
У него было лицо человека; готового с гранатой кинуться под танк.
Перед сном она принесла другое одеяло и, укрывшись им, отвернулась от Гены.
"Баба с возу - кобыле легче",- подумал Гена.
Гена предполагал, что Валентина в него влюбилась, но что-то ей мешает сблизиться с ним. Он тоже сдерживал себя: ему не хотелось бросать Леру, к которой он привык. Но и к Валентине его тянуло с каждым днём всё сильней и сильней.
Взгляд на снимке развеял все его колебания и сомнения. Он пообещал ей быть на дне рождения, но приехать и притворяться, что ничего не случилось, он не мог. Но как честному человеку ему было трудно взять и просто так не поехать.
На остановку подошла пара, мужчина и женщина: обоим было лет по сорок. Остановились близко от Гены, так что он мог их хорошо разглядеть своими подслеповатыми глазами.
Красивое, доброе лицо женщины светилось счастьем.
Гена где-то читал, что древние греки обозначали красоту и доброту, одним словом. Абстрактно соединить красоту с добротой очень трудно. Предполагается, что красота может себе позволить многое, но не сирую убогость доброты. Многие считают, что доброта это удел лохов и дураков. Но, паскудство жизни заключается в том, что только добрые могут быть счастливыми - злых: счастье вычёркивает из своего списка.
Гена понял, что красота без доброты это фальшивая красота и сравнивать её с настоящей красотой всё равно, что сравнивать стразы с алмазами. На вид вроде одно и то же, а по существу разница, как между небом и землёй.
В юности мы влюбляемся в картинку. Отличить добрую и умную девушку от девушки глупой и злой трудно, если тебе восемнадцать. В юности как то не предполагаешь, что красота может нести в себе зло. С возрастом, с приобретением жизненного опыта, уже видишь, какая красавица умная и добрая, а какая глупая и злая. Некоторые мужчины из кожи вон лезут для того чтобы рядом была красавица и им неважно: умная она или глупая, добрая или злая. Они могут их не любить: терпеть от них всякие глупые выходки - за глаза называть обезьяной, но они должны тешить своё самолюбие тем, что красавицы рядом с ними повышают их статус.
"И Лера когда-то лучилась таким же счастьем. Лера может не такая красивая как Валентина, но зато настоящая, не фальшивая. К чёрту баб; сейчас главное домой, доделывать портрет. С Лерой потом разберёмся, хочет жить, пусть живёт, а не хочет, уговаривать не буду, каждый сам должен делать свой выбор.
Может Валентина хочет, чтоб я в неё влюбился? Впрочем, я о ней, думаю больше чем надо, уже мысли о ней мешают работать. К чёрту эти тусовки, да и светских львиц туда же. Всё в них фальшиво и красота и чувства. Чего доброго мог бы, и влюбиться",- думал Гена.
Валентина хотела влюбить его в себя. Хотела, чтобы он влюбился в неё страстно до безумия. Её шокировал его первый взгляд на неё. Она стояла немного вдалеке от него, смотрела на нового интересного мужчину, тот повернулся к ней, небрежно и равнодушно посмотрел на неё и, отвернувшись, продолжил разговор.
Такую ярость Валентина испытала второй раз в жизни. Первый раз она испытала такую ярость, когда увидела очень красивую и очень похожую на неё девушку.
"В ногах будешь валяться. В грязь втопчу",- в ярости думала Валентина.