Аннотация: Неоконченная детская фантастическая повесть
Прерванное утро
Звонок прозвенел неожиданно. Впрочем, как всегда. На то он и звонок.
Олеся проснулась и сладко-сладко потянулась. Очень не хотелось подниматься в такую рань, но уж если сама поставила будильник, то надо вставать. Тем более, что тот не сдался бы просто так: он звенел в ушах, в голове, во всём теле. Олеся вспомнила, что раньше были такие будильники, которые по утру люди засовывали при звонке под подушку и спали дальше.
"Счастливые древние люди!" - подумала Олеся, зевнула и сбросила с себя одеяло.
Сейчас звонок просто снился. Можно было даже настроить, чтобы тебя разбудил какой-нибудь страшный сон, хотя любителей просыпаться с подпорченным настроением особенно не было. И тут: затыкай - не затыкай уши, прячь или не прячь под подушку будильник - всё бесполезно.
Олеся, наконец, поднялась с кровати и, шлёпая босыми ногами по мягкому ворсу пола, пошла умываться. Будильник удовлетворённо, как будто кивнув головой, смолк и сам, видимо, отправился спать. "Возьму сейчас и сама будильник разбужу, пусть тоже помучается!" - подумала Олеся, но угрозы своей, конечно же, не исполнила.
Вода была прохладная. К сожалению ближе к холодной, чем к тёплой. Интеллектуальный домашний компьютер любил читать книги из интергаланета - компьютерной сети галактики - и теперь привередливо следовал недавно проглоченной информации из научного труда о здоровье.
- Индок Иванович! - капризно крикнула Олеся. - Ну, дай погорячей! Холодная же совсем! Заморозить меня вздумал?
Сверху спустился небольшой мониторчик. С экрана на девочку смотрела бабушка в платочке и древних очках, которая тут же стала с причитаниями втолковывать Олесе идеи полезности холодного умывания по утрам:
- Даже сам доктор Макаров каждое утро умывается холодной водой. Так он быстро просыпается и садится за свои очередные научные книги.
- Но я же не доктор Макаров!
- Вот и зря, зря! - не сдавалась бабуля, - Будешь умываться холодной водой по утрам - будешь как доктор Макаров.
Олесе вспомнился хмурый дядька, который выступал иногда по просьбе мамы по интервидению. Он был бородатый и с крючковатым носом.
- Не хочу я быть доктором Макаровым! Он и хмурый такой, наверно, из-за того, что утром холодной водой умывается! - Олеся заткнула кран пальцем и направила струю в экранчик.
- Хулиганка! - изображение на мониторе сменилось на стандартное для Индока. Теперь на Олесю с укоризной смотрело круглолицый лысоватый мужчина лет 50-ти в очках. Из-за монитора высунулась гибкая "рука" с тряпочкой и быстро протёрла экран. - Ничего ты не понимаешь в здоровом образе жизни. И в учёных тоже!
Индок, поджав губы, улетел по своим делам, видимо читать трактат о воспитании малолетних преступников.
Вода при этом теплее не стала. Олеся вздохнула и принялась умываться, сопровождая процедуру фырканьем, брызганьем воды на пол и тихим выражением недовольства в адрес домашнего компьютера. Маленькие роботы-уборщики, точно так же фыркая, пытались успеть высушить каждую летевшую от раковины капельку. Эти машинки проезжали под ногами девочки в тот момент, когда она перепрыгивала от неприятного холода с ноги на ногу. Олеся прыгала на левую ногу - машинки суетились под правой, Олеся прыгала на правую ногу - машинки перескакивали на место левой. Так продолжался этот странный танец, пока Олеся всё-таки не наступила на одну из этих сушилок. Машинка пискнула обиженно и убежала в угол, а Олеся в свою очередь взвизгнула и присела на край ванны, зажав в руке пораненную ногу.
Девочка посмотрела на пятку. Из ранки сочилась кровь. Олеся отпустила ногу, присела на корточки, уже не обращая внимания на свою рану, и взяла на руки машинку-уборщика:
- Ты уж извини, что я на тебя наступила, я просто тебя не заметила, - сказала она обиженно посвистывающему роботу, - Простишь?
Робот подумал, выдвинул маленький манипулятор и пожал палец Олеси в знак примирения. Девочка погладила робота по квадратной маленькой голове и отпустила.
На визг откуда ни возьмись появился Индок. Он изобразил на мониторе озабоченное лицо какого-то смешного допотопного доктора в белом халате и таком же колпаке с красным крестом посередине. В вытянутых многочисленных "руках" он размахивал бинтом, маленьким, но страшным шприцем, мешочком со льдом, рюмкой с корвалолом, бутылочкой с йодом и даже погремушкой, которую прихватил, видимо, с перепугу:
- Что случилось? Что случилось? Кто кричал? Ты? Ну-ка открой рот. Скажи а-а-а.... Я говорю А, а не Б! Вот, так-то лучше.
- Да у меня нога болит, а не горло! И перестань шуметь погремушкой, пожалуйста!
В этот момент Индок заметил свой промах и, смутившись, убрал лишнюю руку с явно неуместной погремушкой.
Однако другие руки уже деловито суетились вокруг ноги хозяйки. Олеся только сидела, морщилась и даже охала. Нет, она была смелой и терпеливой девочкой, но с собой наедине можно было расслабиться и дать волю чувствам.
Вскоре Индок Иванович постановил:
- Пациент был серьёзно ранен, но жить будет, - и с деловитым и самодовольным видом смылся.
Олеся посмотрела на ногу. Она уже не кровоточила и даже не болела. Индок в своё время начитался медицинской литературы и умело справлялся с мелкими проблемами здоровья, будь то маленький порез или перелом. Естественно, он не мог в домашних условиях восстановить человека из маленького кусочка, как это делалось в больших больницах, или вылечить от новой страшной болезни крек, привезённой с какой-то только что открытой планеты, но всё собирался добраться до литературы по этим вопросам и нарастить себе оборудование.
Он мог часами рассуждать, что вскоре станет самой умной домашней машиной Солнечной системы, но Олеся думала, что он уже давно таковой стал и, если бы проводились Олимпийские игры между домашними компьютерами, он занял бы бесспорно первое место. "А это интересная мысль: Олимпиада между компьютерами!" - подумала она.
С этими мыслями девочка утёрлась полотенцем и пошла на кухню, откуда давно уже доносился какой-то странный и заманчивый запах.
За бесшумно открывшимися дверями она увидела Индока Ивановича, колдующего над столом. На его маленький экранчик был уверенно нахлобучен белый поварской чепчик...
"Боже мой, как все роботы хотят быть похожими на людей! " - подумала Олеся и устроилась на удобном стульчике, приказав интервидению включить что-нибудь из жизни животных. Тут же указанная стена засветилась и стала показывать фильм о паукообразных коровах с планеты Каурия. Они ползали по высоченным деревьям и пожирали плоды, похожие на яблоки. Коровы при этом похрюкивали и со странным прищуром смотрели на Олесю своими восемью глазами. Зрелище было не для слабонервных, но смотрела его девочка с удовольствием: она давно уже выбрала себе будущее космоветеринара, чтобы лечить всех известных и неизвестных животных. Это, как она слышала, называется "призванием".
Найти это Призвание было главной обязанностью всех жителей Альфа-Вселенной. К этому стремились с самого раннего детства, пробуя себя в разных науках и в различной деятельности. С этим были связаны все мечты и желания. В принципе, Призвание как раз и было мечтой каждого. Не найти, не обрести эту мечту было трагедией. Олеся слышала как-то про ребят, которым нравилось больше валяться на диване и смотреть интервизор, чем заниматься каким-либо стоящим делом. Они считали, что их Призвание - это отдых. Ребята так и не смогли встать с кроватей: кости стали хрупкими, а мышцы - слабыми. Так их на этих кроватях и увезли в больницу.
Многие из неопределившихся впоследствии становились преступниками и улетали в Бета-Вселенную. Правда через годик-другой они возвращались, меняясь до неузнаваемости, и спокойно занимались выращиванием фиалок или написанием картин.
Олесе полёт в Бета-Вселенную не грозил. Она нашла своё Призвание ещё в десять лет. А крайний срок по законам Альфа-Вселенной - восемнадцать.
Индок Иванович укоризненно покачал "головой":
- За едой смотреть ИТВ вредно: будет несварение желудка!
- Ну, Индечка! Ну, пожалуйста! Ну, не выключай! - взмолилась Олеся. - Когда же мне ещё смотреть? Всё равно ведь ничего не делаю, только жую!
- За едой надо думать о еде! Жевать и думать, что ты ешь... - в голосе И.И. послышались нотки обиды.
Тут Олеся поняла, что действительно не обращает внимания на то, что ест. Она посмотрела на тарелку и расширила глаза. Там лежало что-то прозрачное и дрожащее.
Оно переливалось всеми цветами радуги и в это же время тихонько музицировало.
- Что это? - удивилась Олеся.
- Мартирт... - мелодично и с удовольствием пропел Индок. - Чудо вексериальцев. У них там козы дают волшебное молоко. А мартирт - это творог из этого молока.
- Хотела бы я видеть ещё и сметану...
- Я попробую достать! - Индок Иванович подмигнул Олесе, а потом неожиданно спросил, - Вкусно, да?
- Вкусно...
И.И. погрустнел и уплыл в потолок. Роботы не знали вкуса. Это Олеся понимала. Но ещё она знала, что Индок Иванович в тайне от всех пытается изобрести для себя вкусовой модуль, чтобы узнать, что же это такое - вкус. Только ведь всё равно этот вкус будет в цифрах и сигналах.
За пять минут Олеся прикончила этот... мартирт, облизнулась, после чего аккуратно вытерлась салфеткой, вышла из-за стола и побежала в свою комнату.
ИТВ предусмотрительно включилось и там, перемотав фильм на место, на котором Олеся остановилась, покидая кухню.
Постель, естественно, была уже аккуратно заправлена. Мама не разрешала включать Олесе эту функцию у И.И., но Индоку делать и так было нечего: он ведь жил в десятки раз быстрее, чем все люди. Рассуждая так, Олеся потихоньку избавляла домашний компьютер от скуки. Конечно, когда мамы дома не было. Индок Иванович понимал все эти хитрости и после прихода старшей хозяйки делал вид, что ничего и не происходило, что он исправно не выполнял никакие свои функции, что честно ничего за Олесю не делал.
Любил он свою младшую хозяйку, как только может любить компьютер!
Олеся неожиданно выключила ИТВ и прыгнула на аккуратно заправленную постель. Она движением руки заставила распахнуться тонкие занавески окон, впустила в комнату побольше света и взялась за книгу, лежавшую на тумбочке у изголовья кровати. Девочка любила читать вот так. Просто. С бумажного древнего листа. Её друзья удивлялись, как так можно: держать что-то в руках, перелистывать страницы, изображение на которых даже не двигалось. А ей было приятно ощущать тяжесть этого поистине преданного друга и вживаться в этот мир, рождающийся на сероватых от времени листках.
Она читала в очередной раз древнюю детскую книгу из серии о девочке, которая участвовала в миллионе фантастических приключений. Читала и удивлялась, насколько похож и одновременно непохож был этот мир на мир, в котором жила Олеся. Да, конечно, и Олеся повидала многое на своём пути, в своей жизни, но чтобы вот так, без оглядки окунаться в сумасшедшие приключения? Это было слишком.
Её маму звали Алиса, как и героиню любимых книг. Она работала биологом, возилась постоянно с разными зверьми со всей Альфа-Вселенной. Часто её звал дедушка в свой космический зоопарк, где постоянно появлялись новые виды разнообразнейших животных.
Олеся часто была в зоопарке, много раз приходила в гости к маме на работу, даже летала на одну из планет знакомиться с местными зверюшками. А в детстве у неё был домашний дракончик с планеты Драгос. Однажды он заболел, и маленькая Олеся проплакала целый вечер, пока ветеринары из Земного центра его лечили. Дракончик поправился и улетел потом на свою планету со стаей пролетавших мимо Земли драконов. Но с тех пор Олеся решила стать ветеринаром, чтобы быть всегда готовой вылечить четвероногого, многоногого и даже безногого друга.
Почитав три странички книги, Олеся услышала вызов телефона. Она отложила в сторону книгу, предварительно заложив её календариком, и всмотрелась в облачко, быстро собравшееся в середине комнаты. Приём был чёткий, поэтому даже шторы задёргивать не пришлось.
В тумане Олеся узнала Анюту Блок - подругу, работавшую вместе с ней на ветстанции. У Анюты были смешно встрёпаны волосы, а карие глаза распахнуты чуть ли не на километр:
- Олеся, спасай нас! Опять этот Живоглот... Да уйди ты... Дай я сама скажу!
Туманчик разделился и в комнате очутился ещё один человек. Им оказался Серёга Веселов, медбрат, который любил из всего делать быстрые выводы.
- Говорил я вам: уберите живоглота за силовую сетку! Нет ведь! "Пускай гуляет!.. Жалко Живоглотика...", - передразнил он, - Вот пускай теперь гуляет с корраном в желудке! Кто из них первый подохнет - не знаю...
- Олесь, ну что-то надо делать! - это опять Аня вступила в разговор. - Не вызывать же ребят из центра... Те точно упрячут нашего Живоглотика за решётку, а коррана!..
- Еду, еду... - Олеся вскочила с кровати. - Пока вставьте шланг с водой ему в глотку... И напор побольше включите...
- Так он же разнесёт всё!
- Нейтрализуйте пятым патроном!
- Бежим...
- Еду...
Голограмма испарилась.
Олеся спешно одевалась, пока Индик молча заправлял постель, подбирал по комнате разбрасываемую девочкой одежду и готовил к вылету икар.
Ситуация была ясна. Местный любимчик - гипполон Живоглотик, похожий на большого бегемота, только с несколькими ртами и более проворными движениями, - заглотил случайно или по своей голодной сущности какого-то коррана - огнедышащую ворону. Корраны были редки. Тем более, что многие планеты наложили запрет на ввоз: слишком опасны они были. Огонь одного коррана мог послужить началом огромного пожара. Так произошло на Лесной - планета выгорела почти полностью... Земля, кстати, тоже запретила их ввоз.
Поэтому-то Олеся и ехала на ветстанцию с бóльшим рвением, чем обычно.
Кто-то им на ветстанцию отдал на лечение коррана.
Значит, кто-то его контрабандой провёз на Землю.
Драконы бывают разные
Когда Олеся вбежала в комнату ветстанции, её чуть не снёс с ног Саня Пивоваров. Ругаясь, на чём свет стоит, он с дымящимися волосами нёсся в сторону туалета, где журчала предусмотрительно включенная вода.
В приёмной творилось что-то ужасное: стулья раскиданы, часть из них расплавлено, стол разломан надвое. Одно окно продырявлено микроскопом (это было видно по силуэту, оставшемуся на уцелевшем стекле), на другом окне зияла расплавленная дыра.
Олеся окинула взором вторую комнату - операционную. Этот вид не вызвал у неё особого восторга: практически всё оборудование было также раскидано и разломано.
Одно успокоило: компьютер был цел. Видимо, не без усилий Бори Королёва, местного компьютерщика, который до сих пор стоял в защитной позе, прикрывая своим телом самую ценную для него вещь. Сам же Королёв был поджарен в нескольких местах, а модная огнеупорная курточка была порядком помята.
Виновник происшедшего - Живоглот - сидел на потолке, прилепившись к нему присосками, и страшно крутил круглыми, как у хамелеона, глазами. Временами у него случалась отрыжка, и стоящим под ним Ане с Серёгой приходилось пригибаться, а потом тушить очередную подожжённую им вещь. Аня к тому же пыталась попасть в живоглота из парализатора патроном номер пять (естественно, патронами уже никто не пользовался, просто рычажок на пистолете переводили на пятую цифру), но руки у неё дёргались и она всадила десятый заряд в пробегавшего мимо ни в чём не повинного таракана. Он упал на пол, где уже валялись подбитые Аней же моль, какой-то кузнечик и посетитель. Посетитель, видимо, не успел убежать со всеми, когда из операционной выкатилось огромное животное с тремя ртами и начало рыгать огнём направо и налево, а за ним выбежала толпа детей с криками и пальбой из парализатора.
Одиннадцатый выстрел всё-таки уложил Живоглота и тот плюхнулся с размаху на пол, чуть не придавив ребят. Напоследок он сладко зевнул и спалил шкафчик для бумаг.
-Уф... - юные ветеринары, утираясь, сели на поверженное животное, как охотники на мамонта.
Из пожарной кишки текла специальная жидкость и тут же испарялась. Из угла периодически высовывались машинки-уборщики и, пискнув от испуга, уезжали прочь.
Вокруг всё дымилось, капало, осыпалось, звенело, шипело и хрюкало... Впрочем, хрюкал только Живоглотик. Видно снилось что-то вкусное, то есть - всё, что угодно.
- Как же так вышло? - спросила Олеся, усаживаясь на покорёженный стул.
- Не уследили мы за нашим гипполоном... Даже глазом не успели моргнуть, как он с потолка своим длиннющим языком захватил коррана и проглотил... - Анюта никак не могла прийти в себя и нервно размахивала парализатором, норовя вмазать заряд ещё в кого-нибудь. - А потом такое началось!
- Я не про то, как вы упустили из виду обжорство гипполона, - Олеся отобрала у Ани пистолет и спрятала в своём кармане, - Я про то, как вы взялись лечить коррана!
- А что?! - выпучил глаза Сергей.
- Ой, не притворяйся, что ты ничего не знаешь, Серёг! - Олеся повернулась к Ане. - Ну, я понимаю - Сергей, но ты-то как могла? Ты же лучше меня знаешь, что корранов не разрешают ввозить на Землю!
- Извини, - Аня потупила глаза. - Но... Он обещал свозить нас на Каурию...
- Кто "он"? - вдруг у Олеси расширились глаза. - То есть, как... на Каурию? Ты серьёзно?
- Да, - Аня метнула взгляд на Сергея. - Так ведь?
- Ага... Ты не переживай! Это какой-то важный дядька... Профессор, что ли... Как его?.. Юрий Николаевич Блок...
- Человек? Ань, не твой ли родственник?
- Нет! - надулась девочка. - Нет у меня в родственниках контрабандистов!
- Сама же понимаешь, что он контрабандист - и всё равно ведь взяла коррана! Я тебя оставила главным врачом, а ты...
- Что ты ей нотации читаешь? - вошёл Саня, отряхиваясь и ёжась от остывающей на голове воды. - Всё равно вместе будем вылезать из ситуации!
- Поэтому и читаю... - сказала Олеся, но успокоилась. - Значит, говоришь, на Каурию... Значит, говоришь, Блок...
- Это ведь на Каурии эти коровы паукообразные ползают по берёзам за яблоками? - поинтересовался Санёк.
- На Каурии... Только ползают они не по берёзам, а по местным яблоням...
- Всю жизнь хотел на Каурию попасть... Только ведь доступ ограничен, не так ли?
- Ну, тебе, Серёг, точно... - Олеся смахнула пепел с юбки. - Да и всем нам после этого дела никто уже не поможет...
- "Помоги себе сам!" - закричал Саня. - Надо сделать так, будто ничего не было!
Ребята огляделись вокруг... и покачали головами:
- Пепел-то мы выметем, а вот новое оборудование как нам заказать? - вздохнула Аня. - Это же надо старое отправить на базу. Под объяснительную. А как мы всё это объясним?
- Да так и объясним: "взяли контрабандного коррана на излечение, простите нас, тётеньки и дяденьки, больше не будем..." - продиктовал Серёга.
- Да, - прикинула Олеся, - и "смените нам, пожалуйста, коэффициент престижа с третьего на десятый", да? Ну уж нет! Та-а-ак... Перво-наперво, Саня - быстро сделай, что можешь, в операционной: надо достать каррана, всё-таки...
Коэффициент престижа, о котором говорила Олеся - это цифра от 1 до 15, которая давалась организациям. Это как бы место на соревнованиях. Худшим и начинающим присуждали номер 15, а лучшим - 1. Естественно, приходили чаще люди к тем, у кого КП выше пяти. До этого происшествия КП Ульяновской юношеской ветеринарной станции был три...
Внезапно пропищал вызов телефона. В образовавшемся в центре комнаты туманчике появился силуэт в очках и принюхался, как будто по телефону и запахи передавались:
- Так... Мёртвый пленный показал, что у вас тут деется нечто несусветное! - Клаус Владимир Александрович, президент Ульяновского Совета Призвания, человек весёлый, но справедливый, саркастически потёр руки. - Ну, готовьтесь к порке... И цифирку новую заказывайте на значок!..
Коэффициент престижа всегда светился на значке с названием организации.
Ребята засуетились и быстро выдвинули из поля зрения видеофона Живоглота.
- Куда же пропало это прелестное существо? И, кстати, здравствуйте!
- Здравствуйте...
- Ну, рассказывайте, рассказывайте... Что там у вас... - Владимир Александрович сел на материализовавшийся стульчик и начал поглаживать свою только-только появляющуюся лысину.
- Хорошо, что он не видит всю станцию... - прошептала Олеся ребятам и сказала Клаусу:
- Всё в порядке... Просто пожар небольшой случился... Ммммм... Серёга... Да, Серёга притащил самодельную взрывчатку и рванул.
- А чё я-то?.. - начал было возмущаться Серёга, но его быстро заткнули ударом локтём в бок.
- Сергей, это правда? - Клаус удивлённо поправил рукой очки.
- Ну-у-у, да... - замялся Сергей, ругая про себя Олесю: всё-таки неприятно быть козлом отпущения. - Так получилось, извините... Я больше не буду... Я сам всё уберу...
- Только, пожалуйста, без соплей и других мокрых выделений... Что рванул-то? - Клаус заговорчески наклонился к Сергею.
- Я это... Магний с марганцем...
- М-м-м... - с пониманием качнул головой Владимир Александрович. - Неправильная пропорция?
- Угу... Так получилось...
- Ладно, поверим на первый раз... Отсюда вывод: учите философию Канта и не лезьте в область знаний, которая опасна и способна повредить вам же... Всего хорошего...
Клаус выключился...
Ну любил он Канта! Что же тут поделаешь! В своё время он даже преподавал философию маленьким существам с планеты Массан... Но существа понимали всё слишком буквально и после того, как Клаус однажды, рассказывая очередную теорию строения мира, сказал, что вселенная где-то должна кончаться, ночью тайно снарядили межгалактический космолёт и улетели, оставив записку, что вернуться, когда этот край вселенной найдут...
Естественно, до сих пор они и не возвращались.
А после того случая Владимир Александрович больше не преподавал философию. Он сам себя винил в без вести пропавших массанцах.
- Ф-фуу... Пронесло!.. - Аня вытерла пот со лба и села прямо на пол.
- А ты знаешь, что монорельсы быстро ходят и по расписанию? - Серёга начал вскипать и поворачиваться к Олесе. Это означало одно, что ей в его мечтах предстояло разделить участь древней Анны Корениной, которая в результате оказалась в двух частях... Или это книга была в двух частях?
- А ты знаешь, что у меня чёрный пояс по карате? И я бью не по расписанию! - Олеся, медленно поворачиваясь, засучила рукава. Это означало одно: Сергея ожидает участь не столько Анны Карениной, сколько Шалтая-болтая, которого так никто и не собрал...
- А вы знаете, что гипполон скоро проснётся, корран сам себя поджарит, посетитель вызовет кого надо, а сюда обязательно кто-нибудь придёт и увидит, что тут творится? - запричитала Аня, вскочив с пола и встав между надувшимися друзьями.
И только Боря, дымящийся в своей курточке, молча протирал замутнившийся экран своего компьютера, не обращая ни на что и ни на кого внимания. Он был очень замкнутым мальчиком, который жил слишком широко - во всей вселенской сети, - чтобы опускаться до мелочей жизни.
- Ладно, всё... - Олеся опустила руки и положила свою ладонь на плечо Сергею. - Прости, если обидела, но надо было что-то предпринять. Ты у Клауса на хорошем счету, пробиваешься в Учёный ветеринарный совет. Тебе всё равно ничего не будет. Но согласись, надо было что-то сделать.
Она так умоляюще посмотрела ему в глаза, что Серёга сразу успокоился и отвернулся, пробормотав: "В следующий раз действительно принесу взрывчатку и взорву всё к юпитерианским бабушкам..."
Все знали, что это неправда, во-первых потому, что Серёга был всё-таки неплохим парнем, а во-вторых, потому, что на Юпитере не жило бабушек... Не положено...
Авгиевые конюшни и Лернейская гидра
Кто не знает, что такое Авгиевые конюшни, расскажу. Жил-был раньше герой такой - Геракл, по прозвищу Геркулес (или это псевдоним у него такой был... или просто транскрипции разные). В общем, некий царь, уж и не помню, как его звали, по-моему Эврисфей, извести его задумал совсем и посылал на разные-приразные приключения... Но не тут-то было! Геракл в детстве много геркулеса ел, за что его так, наверно, и прозвали, а потому на испуг его было не взять. И, кстати, от подвигов тех и Гераклу кое-что должно было перепасть, а именно - ни много - ни мало - бессметрие, если тот 12 подвигов совершит.
Чего он только не делал!
Дрался с огромным львом и ходил потом в его шкуре, как в бронежилете, от чего раздавались возмущённые крики общества защиты животных.
Вторым заходом он победил Лернейскую гидру - чудовище о девяти головах дракона и с телом змеи - прямо наш Змей Горыныч - переросток или это его заграничная жена... Не суть... Суть в том, что головы её были бессмертны, а по-нашему просто-напросто обладали ужасно быстрой регенерацией тканей с явным мутогенезом: головы её после их отрубания отрастали в то же мгновение, при этом в удвоенном количестве. Но Геракл справился, прижигая обрубки огнём... Фу... Но головы в конце-концов кончились.
А одно из самых грязных дел Геракла - это конюшни одного царя. Звали этого царя Авгий. Конюхом был... То есть, нет... Коневодом... Коне-за-вод-чи-ком... В общем, коней любил и разводил их за это в своих, собственно, конюшнях... Только чистить эти конюшни не любил, не следуя пословице "Любишь кататься, люби и за конями навоз вывозить". Хотя я пословицы эти уже порядком подзабыл. А по другим источникам и не кони вовсе у Авгия были, а быки. Но от этого суть не меняется. Представляете, что там в конюшнях творилось, если за конями не убирались лет тридцать! И вот всё это предстояло нашему другу разгрести.
Он, конечно, человек был сильный, но умный (не в пример некоторым, которые думают, что сила есть - ума не надо). Он речку повернул вспять и смыл-таки этим потоком воды всё это... дело...
Нашим ребятам предстояла задача намного сложнее, чем товарищу Гераклу... Им предстояло убраться в научной лаборатории, а это вам не конюшня, хотя Олеся часто так называла ветстанцию в те дни, когда дежурить приходилось Саше и Сергею: они хоть и аккуратные были, но отнюдь не как девочки. Здесь куча всякой ещё не разбитой и не сожжённой аппаратуры и смыть всё это водой из шланга было бы крайне неосмотрительно.
Кроме этого, Геракл занимался одним делом в один промежуток времени. То есть он не мыл конюшни, отрубая головы Гидре, снимая третьей рукой шкуру с ещё не убитого льва, а ребятам примерно это и предстояло: им нужно было убраться, вынуть огнедышащего коррана из одной из непроглядных пастей гипполона, привести в чувство посетителя - и всё это, желательно, одновременно.
- Я не Цезарь... - вздохнул Саша, намекая на чудесную особенность этого древнего правителя делать несколько дел одновременно.
- Жаль, - сочувственно покачала головой Аня.
Кстати, пока ребята оглядываются, всё-таки опишу наших друзей. С Олесей вы уже познакомились. Светлые волосы до плеч. Большие серые глаза. Ямочки на щеках... Озорная улыбка. Милая и добрая девочка, у которой есть мечта и цель в жизни, но кроме этого - жуткое желание знать больше и, желательно, увидев это своими глазами. Лидер по натуре. Растущий гений космоветеринарии. 12 лет.
Аня - высокая темноволосая девочка. Глаза карие. Заместитель Олеси в УЮВС. Ответственная и крайне положительная девочка. А поэтому ей часто не хватает смелости на безрассудные поступки. Ровесница Олеси.
Саня - немного картавящий и заикающийся очкарик с вечно торчащими в разные стороны каштановыми волосами и феноменальной памятью, кладезь идей и машина по производству энергии для всех друзей. Знаток десятков основ языков планет. Гитарист, турист и "прочае, прочае, прочае" (как любил говаривать В.А.Клаус). Того же возраста.
Серёга - высокий темноволосый атлет (насколько можно это сказать о мальчике 12 лет), горазд в своём возрасте на карьеризм и в то же время на невообразимо сумасшедшие поступки. Разбирается в технике.
Борис - стрижётся всегда "ёжиком". Никогда не снимает огнеупорной курточки. Молчалив. Обидчив. Однако в хорошем настроении может быть душой компании. Особенно, если компании требуется помощь интергаланета. Возраст, кажется, тот же.
В целом это - команда единомышленников, которые думают по-разному, но занимаются одним делом.
Сейчас им предстояло тоже заняться одним делом - скрыть дела своих рук и чужой прожорливости.
Всё это напоминало борьбу с гидрой: много голов, а за какую хвататься - не понятно.
- Аня! Беги в операционную, привяжи, чем можешь, Живоглотика к столу и готовь к операции... Не забудь огнетушитель! - Олеся наконец пришла в себя и начала думать, как привести всё в порядок. - Сергей! Пальни в посетителя ещё раз.
- Что? - Сергей округлил глаза и уронил микроскоп, который только что принёс с улицы.
- Ты же не хочешь, чтобы он проснулся, пока мы тут убираемся? - Олеся улыбнулась самой очаровательной улыбкой, которой только умела. Она вынула пистолет из кармана и передала его Сергею.
- Когда меня обвинят в усыпительстве третьей степени, тебе, Олесенька, придётся мне передачки возить в Бета-Галактику.
- Хорошо-хорошо! - поспешно согласилась Олеся и присела в книксене. - Я тебе в большой батон спрячу супер-звездолёт, на котором ты сможешь прорваться через границу домой...
Олеся осталась распоряжаться в лаборатории, а Сергей, опустив голову, с чувством приговорённого пошёл в приёмную, где на диванчике лежал посетитель.
Надо сказать, что посетитель был преудивительный - один из немногих выживших до наших дней марсиан: зеленоватый, с тремя глазами, совершенно безволосый, безносый и безухий.
"Вот такой ночью приснится..." - подумал Веселов и поморщился. Он видел и не таких по ИТВ... Но то по ИТВ, а тут - жизнь!
Сергей вздохнул и посмотрел на пистолет. Тот был совсем новенький, видимо на прошлой неделе с партией новых инструментов привезли. "Мастер-500". Мальчик вздохнул, аккуратно протёр его полой своей клетчатой рубашки и зачем-то заглянул в дуло. Дуло ничего не сказало, а только помигало предостерегающе красным огоньком.
Конечно, Сергей просто тянул время: как-то не по себе было стрелять в марсианина. Невежливо.
Случайно - так это ладно, это же не специально! А тут...
Миронов вздохнул ещё раз. И уверенно направил пистолет на лежавшего посетителя. Палец приближался к курку.
Сергей вздрогнул и всадил в него сразу три разряда. Он забыл, что у марсиан так ротовой аппарат приспособлен к речи, что им приходится долго шипеть, пока что-то получится по-человечески, и испугался...
- Теперь проспит до завтрашнего утра... - грустно сказал сам себе Серёга, протёр пистолет другой полой рубашки и добавил:
- Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе - это науке не известно...
Олеся с Аней в это время копались в пастях гипполона, пока Саня приводил в порядок лабораторию.
- Ну вот... Вот он где! - воскликнула Аня и достала из пасти гипполона походный рюкзак в полном снаряжении. - Уж где я только его не искала! Помню, что приносила, а куда он потом делся...
- Ну и обжора ты, гипполоник... - похлопала Олеся Живоглота по большому бултыхающемуся брюху, а потом вновь перегнулась в его пасть. - Аня! - послышались из живота приглушённые звуки. - Помнишь, в прошлом году к нам студент прилетал на практику?
- Это такой высокий?.. Всё говорил: "Перед операцией необходимо вымыть руки в обеззараживающей жидкости, иначе занесёте микробы в бедного животного"? Аня произнесла это гнусавым голосом, помахивая перед собой пальчиком, передразнивая студента.
- Помнишь, он так быстро исчез, что мы даже не попрощались!
- Да, ты потом говорила, что он Буку напугался... - Аня засмеялась. Бука был всеобщим любимцем, жил под шкафом на кухне и питался тем, что со стола упадёт. А падало оттуда много чего, потому что ребята его обожали. И совершенно не важно, что он привезён с Каурии, где природа любит всё паукообразное!.. Зато он пушистый, как кошка, и глаза у него такие большие, грустные.
Так вот однажды Сергей Леонидович (так звали студента) кушал на кухне. И уронил вдруг бутерброд. Естественно, маслом вниз. Практикант был человеком ответственным и аккуратным, поэтому он тут же наклонился и, не дожидаясь машинок-уборщиков, решил подобрать свою оплошность. Бука же, видимо проголодавшись, увидел бутерброд и решил сразу съесть то, что плохо упало... Взял да и выскочил прямо на Сергея Леонидовича. Студент был человеком смелым и однажды практику на Меркурии проходил, но когда на тебя внезапно из какого-то угла выскакивает по существу лохматый паук с огромными, пусть и голубыми, горящими глазами и с разинутой пастью!.. Тем более, что никто практиканта не предупреждал о Буке и не знакомил с ним...
В общем, ребята из лаборатории услышали только крик и грохот.
Хорошо, что с перепугу Сергей Леонидович Буку не стукнул чем-нибудь. Но зрелище было комическое: взрослый человек стоит на столе и замахивается табуреткой на испуганный пушистый комочек на полу.
- Так вот, что я думаю, - сказала Олеся. - Может он не Буку испугался, может его Живоглот проглотил?
- А ты руки помыла в обеззараживающей жидкости? - захихикала Аня. - А то встретишь там нашего практиканта, здороваться будешь и заразишь чем-нибудь бедного Сергея Леонидовича!
Девочки дружно засмеялись. Так громко, что Олеся чуть не свалилась в живот гипполона, а Аня не уронила свой любимый рюкзак.
- Вы что это смеётесь? - заглянул в операционную Саша. В руках он держал длинную кишку. На самом деле это была вовсе не кишка, а один из хоботов жившего в их ветеринарном минизоопарке бислона. Это такой маленький слонёнок, у которого есть два хобота. И самое удивительное, что он мог одним хоботом всасывать что-то, а другим это выплёвывать... Прямо живой пылесос! Так Саша всасывающим хоботом "снюхивал" мусор из лаборатории, а выплёвывающий хобот засунул в мусоропровод.
- Да мы так... Не важно... - улыбнулась Аня.
Олеся вынула голову из пасти гипполона:
- Самое обидное - это то, что корран от выстрела тоже заснул и совершенно непонятно, в каком из желудков он находится! - она вытерла лоб тыльной стороной ладони. - Хоть бы каркнул для ориентации, что ли!
- У вас тут свои проблемы, а у меня - свои... Хоть бы помог кто! - недовольно поморщился Саша.
- А Боря? - шёпотом спросила Аня, но шёпот получился, видимо, слишком громким.
- Тогда вы сами будете восстанавливать структуру этого кристалла... - бробурчал Боря из лаборатории.
- Боренька, что, он всё-таки задел что-то? - улыбнулась Олеся.
Голос Бори потеплел, но сохранил нотки недовольства:
- Да... Это... Барахло это всё... Надо Европейские заказывать! Они там на Европе кое-чему-таки научились... Не то, что у нас на Земле! - Боря, конечно же, имел в виду спутник Юпитера - Европу. В 2259 году она окончательно превратилась в планету-завод по производству всяческой электроники, в том числе мини-кристаллов для компьютеров. От планеты уже ничего не осталось - одна оболочка. Даже гравитация - и та - искусственная...
- А где Сергей? - спросила Олеся.
- Действительно, где он? - забеспокоились ребята.
- Мавр сделал своё дело, мавр может отдыхать... - донёсся мрачный голос из комнаты для отдыха.
"Ам-ам!"
- Что ты наделал? - только и сказала Олеся и присела на край журнального столика. Глаза у неё ничего не выражали. Хотя это означало очень многое.
- Сила есть... - буркнул пришедший посмотреть на трагикомедию Борис, постоял немного и ушёл к своему лучшему другу - компьютеру.
- Что нам теперь с ним делать? - спросила Аня. Никто не ответил. Потому что у всех в голове был только один вопрос. И это был именно этот вопрос.
Серёга стоял в уголке, застёгивал и расстёгивал одной рукой пуговицу, а другой не переставая чесал в затылке. Пистолет был давно уже в Олесиных руках.
- А давайте Серёгу тоже усыпим, - предложил Саня, разглядывавший марсианина со всех сторон. - Положим их вместе. Посмотрим потом, кто первый испугается, проснувшись...
- Не смешно... - проговорил Сергей.
Олеся вздохнула и оживилась:
- В конце концов, наше счастье, что ты случайно не переключил рубильник и не убил его ненароком... - она всплеснула руками и направила пистолет на Серёгу. - В следующий раз посажу в клетку с Вельским попугаем. На часок-другой...
Серёга побледнел.
Попугай с Веля - пятой планеты системы Анна - тоже жил в минизоопарке при ветстанции. Только жил он в аквариуме. Конечно же, без воды, но со звуконепроницаемыми стёклами. За свою долгую жизнь, а Вельские попугаи имеют неограниченную регенерационную клеточную фазу, то есть не стареют, этот Болтун - так звали местного представителя - наслушался столько всяких разговоров и на стольки языках, что фонотека у него в голове была - ого-го! А учитывая то, что эти птички запоминают любые речи автоматически и полностью, а воспроизводить эти звуки для них такая же важная физиологическая потребность, как и нам дышать, то вы представляете, что собой представлял Болтун. Поэтому не мудрено, что Вельские попугаи редки, хоть и не стареют. Просто очень мало в космосе идеально терпеливых рас... А тех, что, выходя из себя, норовят пальнуть в редкую птичку или кинуть в неё табуретку - много...
В минизоопарк этот попугайчик попал от одной заботливой старушки. Она его принесла, потому что наконец-то сходила к доктору и восстановила свой слух... А взяла она его, когда была ещё глухой...
В первый же день коллективу ветстанции пришлось в срочном порядке заказывать на базе звуконепроницаемый аквариум, потому что Саша через 2 часа стал биться лбом об стенку, Сергей ломал клетку, чтобы добраться до птички и свернуть ей шею, а Олеся держала Сергея, но как-то без особого энтузиазма... Аня же сидела, заткнув уши пальцами. Через 2 часа 7 минут встал Боря и сказал, что если птичка не замолчит, он застрелится. Без такого специалиста жить бы было невозможно...
Поэтому через 2 часа 10 минут после появления птички в минизоопарке она уже сидела в аквариуме и вещала оттуда языком жестов...
- Я не хочу к ней! - взмолился Серёга. - Мы не подходим друг другу! Она меня не любит!.. - он опустил голову. - Я больше так не буду...
- Верю, верю... - улыбнулась Олеся, опустила оружие и обернулась к Озякову, копошащемуся около марсианина. - Саш... Хватит так его разглядывать! Посмотри, что у него в карманах...
- Зачем? - испуганно оглянулся Саша.
- Не смотри на меня так, - засмеялась Олеся. - Надо узнать, откуда он и отвезти его на место. Если он проснётся у себя дома, он подумает, что всё остальное ему приснилось.
- Кстати, странно, что у него опознавательного знака нет... - задумчиво изрёк Сергей.
Действительно, маленького значка с именем и профессией, который обычно носят все граждане на груди или на том, что её заменяет, у него не было.
- А вот это уже интересно! - воскликнул Саша и достал из нагрудного кармана марсианина маленький клочок бумаги. Он был сложен в конвертик и на нём явственно просматривался адрес, написанный ручкой.
Хоть вселенная и перешла уже давно-давно на электронные средства связи, они не приносили людям столько радости, сколько настоящие, "живые" письма, которые несли с собой мысли друга, родственника, любимой не только в содержании, но и в наклоне почерка, в особых завитушках на буквах... Письма несли с собой даже запах пославшего... Именно поэтому Смаки не посылают "живых" писем. Как известно, им даже приходится ходить в скафандрах, дабы не наживать себе неприятностей. Просто пахнут они... не очень. И получить от них "пахнущее" отправителем письмо не очень приятно для адресанта.
Космос всё ещё продолжал жить "бумажной" почтой. И летели из края в край разных галактик звездолёты и космолёты, перегруженные разноцветнейшими конвертиками, на всякий вкус и размер, со всевозможными марками, которые клеили для определения принадлежности отправителя к планете или профессии, да и просто по древней традиции. С самыми различными новостями: плохими и хорошими, грустными и радостными...
Марсианин, видимо, принадлежал к такому увлечённому бумажными конвертами типу граждан галактики.
- Вот это да! - разглядывали ребята письмо.
- Я такой марки не видел... - мечтательно произнёс Серёга и добавил. - Может отклеим её, он потом проснётся и подумает, что случайно где-то оторвалась...
- Ты что, Серёга! - возмутилась Олеся. - Ты лучше скажи, не знаешь ли, чья это марка?
Сергей взял конверт в руки. Повертел его. Понюхал. Попробовал на вкус (потом некультурно плюнул на пол). И стал глядеть на марку.
Марка была действительно замечательная. Замечательная и странная. На ней был изображён видеофрагмент какой-то визитки, только визитки чего, известно не было. Это могла быть новая планета. Это могла быть какая-то специальность, которую ребята не знали... Это могло быть всё, что угодно.
На марке на тёмном фоне с разноцветными звёздочками из-за голубой, постепенно проявляющейся из мрака, планеты медленно выплывал яркий диск какой-то звезды. Он замирал на месте и луч, идущий от него, касался планеты, указывая на чёрное пятно с хвостом, бегущее по её лику. На фоне звезды появлялся силуэт совы. Она делала взмах крыльями, срывалась с диска пылающего светила, падала на планету, хватала пятно, которое оказывалось крысой, и взмывала в космос, накрывая марку крылом.
После этого из темноты вновь начинала проявляться планета и видеовизитка начиналась с начала.
- Не знаю я! - в конце концов резко оборвал свои размышления Сергей и быстрым движением всучил конверт Олесе. Не любил он не знать.
- Кто-нибудь помнит о планетах, где живут крысы? - спросил Саша.
- Крысы живут много где... - задумалась Аня. - Если это Гнум, то откуда там совы? Тем более, что жители Гнума только очень отдалённо напоминают крыс и не считают себя их родственниками... И... они очень образованны и милы... - она улыбнулась. - По своему... - она переписывалась с одним молодым жителем Гнума.
- О твоей мышемании мы все знаем... - буркнул Сергей, за что получил в очередной раз локтём в бок. Но в этот раз заслуженно.
В комнате наступило неловкое молчание, в котором было два смущённых человека, один обиженный, один побитый, один марсианин и Бука, копошащийся вокруг Олеси, подпрыгивающий и заглядывающий в письмо.
Неловкость разорвал звук, извините, отрыжки... В дверь ввалился на своих задних четырёх лапах улыбающийся Живоглотик... Как ни удивительно, Корран сидел у него на плече и чистил свои порядком потрёпанные и мокрые перья.
- Ам-ам... - сказал гипполон, что обычно не предвещало ничего хорошего. Это означало лишь то, что он голоден. Живоглотик в мгновение ока стрельнул языком и... проглотил письмо.
Бумага растворялась в его животе мгновенно.
- Ам-ам! - радостно похлопал себя по животу своими четырьмя верхними лапами Живоглотик и утопал в лабораторию.
- Приятного аппетита... - только и сказала опешившая Олеся.
- Чтоб ты подавился! - приглушённо пробормотал Сергей.
- Шшшшшффффф! - помахал лапками Бука.
Марсиане - это контрабанда?
По весенней улице Ульяновска шла группа ребят. Впереди шагала симпатичная девочка лет 12-и и время от времени оглядывалась назад. За ней шла высокая подруга с вороной на плече. Клюв вороны был зачем-то перемотан изолентой. За парочкой нетвёрдой походкой топали двое: невысокий растрёпанный и высокий черноволосый мальчики. Они тащили большую сумку с чем-то тяжёлым внутри и подозрительно озирались по сторонам. Замыкал шествие бритый юный тип с чемоданчиком в руке.
Тёмный мальчик сказал:
- Надо было всё-таки отодрать марку! Всё равно письмо растворилось! - это был, конечно же Сергей.
- Осторожней, ребята! - впереди идущая Олеся боялась, чтобы ребята случайно не стукнули марсианина, которого еле запихнули в спортивную сумку, об асфальт. Она всё оборачивалась и оборачивалась - и в конце концов у неё заболела шея.
![[Д.Шулындин]](/img/t/terljaew_maksim_igorewich/dragons/dracony.gif)