Dull Silver : другие произведения.

С грацией и элегантностью. Worm \ Bleach

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    гуглоперевод +гл21
  https://www.fanfiction.net/s/12726737/1/With-Grace-and-Elegance
  
  Dull Silver
  
  
  С грацией и элегантностью.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 1: Рассеивание 1-1
  
  Я проснулся до звука океана. Я всю жизнь жил в Броктон-Бей, и, увидев, что Броктон-Бей - это город у океана, я был довольно привык к шуму, который исходит из огромных пространств воды. Но почему я был рядом с океаном? Последнее, что я помню, было ...
  
  Ой.
  
  О Боже мой. Локер. Эти суки , нет, София Фэнкинг Гесс, схватили меня за волосы, ударили головой в стену и засунули в слишком маленький шкафчик, наполненный насекомыми, высушенной кровью и грибком, слизью и грязью.
  
  Я чуть не заплакала прямо сейчас, вялая в плотное положение в слабой попытке предотвратить содрогания, которые начали бегать по всему телу. Мое дыхание начало задыхаться, мои легкие спотыкались друг о друга в страшном страхе. Я почти не заметила, как я лежала на коленом сером камне, слишком сосредоточенном на том, чтобы избавиться от этого чувства полностью и совершенно грязного.
  
  После того, что было похоже и, вероятно, было часами, я чувствовал себя достаточно сильным, чтобы встать на колени. Звуки океана все еще ласкали мои уши, и теперь, когда я не был гипервентиляцией, я также мог чувствовать запах океана, рассола и морской соли, плавно протекающих в воздухе.
  
  Я медленно встал на колени, чистив мои слезные очки пальцем. Как только я положил свои мокрые очки на лицо, я ахнул от шока. Я стоял на коленях на какой-то травянистой скале с видом на бесконечный океан. Камень под моими ногами был тем видом, который вы найдете в какой-то пустыне, неровной и грубой, но все равно достаточно однородной, чтобы образовать преимущественно плоскую поверхность. Но то, что действительно украло мое дыхание, было океаном. Неограниченное пространство сапфирового синего, мягко волнистого в гладких волнах, медленно притиралось к твердой скале скалистого лица, на котором я стоял.
  
  Я не знаю, как долго я смотрел в это бесконечное и красивое пространство, но я знаю, что было достаточно времени, чтобы маленькие колчаны, оставшиеся в моем теле, полностью остановились. Мощенная булыжником дорога привела к тому, что какая-то каменная конструкция, которая плавно проникала в землю, почти как если бы структура была частью самой земли.
  
  Я медленно шел к нечетной структуре, одна нога неуклонно ступала вперед. Я чувствовал себя полностью в покое с самим собой, чувство, которое я не ощущал с тех пор, как умерла моя мама. Я чувствовал ... что-то, воодушевленное внутри меня, каждый шаг, который я сделал ближе к нечетной структуре, укрепил эту силу, я чувствовал, как она наполняет мое тело изнутри и снаружи. Сила чувствовалась странно, трудно описать. Если бы мне пришлось использовать слово, это было бы ... элегантно? Как цветок лепесток или, может быть, лист, медленно дрейфующий вниз на землю, изящно вращающийся на ветру. Было также странное чувство гордости, почти высокомерие, но не совсем, но гораздо более изысканное, чем простое мошенничество.
  
  Маленькая каменная структура напоминала мне немного беседки, купольной крыши, поддерживаемой колоннами примерно такой же толстой, как и я. Казалось, что не было никаких столбов, поддерживающих сторону здания от меня, давая ясный взгляд на кобальтовый океан. Я остановился на пороге структуры, если бы я сделал один шаг, я был бы под купольной крышей структуры.
  
  Мне казалось, что я нахожусь на возвышении чего-то огромного. Что-то изменилось, настолько колоссально и невероятно огромно, что это не только изменило бы мою собственную жизнь, но и жизнь тысяч вокруг меня, это изменило бы само существование моего мира. Это было необъяснимо, но я знал, я просто знал, что как только я сделаю этот шаг вперед, поворота назад не было.
  
  Я шагнул вперед.
  
  Моя перспектива здания изменилась, что было маленькой каменной беседкой, теперь была возвышающаяся каменная камера. Он сохранил первоначальную структуру, но крыша была такой же высокой, как небоскреб, а окружающие меня столбы были такими же толстыми. В точном центре комнаты часть пола, покрытая столом, была поднята до полностью плоской поверхности. То, что выглядело как массивный плоский донный сталактит. Он остановился на несколько метров выше плоской поверхности посреди комнаты, создав пространство для меня, чтобы подделать мечи.
  
  Я быстро моргнул от мысли, которая только что сформировалась. " Составьте что-нибудь?" Я оглянулся на гладкую каменную поверхность, и все мое замешательство мгновенно исчезло. Я знал, что делать. Моя душа, знала, что делать.
  
  Глубокая жара начала складываться в моей груди, согревая мою кожу до почти неудобного тепла. Я глубоко вздохнул, слегка наклонился вперед и вздохнул над каменной кузней. В повороте событий, столь же бессмысленных, как эти последние несколько часов, камень как-то загорелся, мерцание желтого и оранжевого пламени, извивающегося на воспламеняющейся поверхности.
  
  Не обращая внимания на то, как я только что нарушил законы физики, я шагнул к пылающей поверхности. Однажды, когда я стоял в нескольких шагах от пламени, я закрыл глаза и глубоко проник в меня. Эта прекрасная энергия, роща розовых деревьев цветущей вишни, которая медленно поднималась внутри меня, поднималась, контраст температуры между почти морозным ощущением энергии и горящей жарой кузницы заставил мою кожу вырваться в мурашки по коже. Я держал левую руку, если бы передо мной, и наблюдал, как из моих рук начали белить белый материал, удлиняясь вместо того, чтобы расширяться, чтобы создать длинный тонкий прямоугольник этого совершенно неопределимого материала.
  
  Когда я держал белый материал в руках над огнем, другая рука поднялась ко рту. Я схватил моляр и потянул , твердая белая эмаль в моей руке вышла с брызгами ярко-красной крови. В еще одном реальном противостоящем событии зуб удлинился в большой черный молот, который имел почти комедийные пропорции.
  
  Молот упал.
  
  Я чувствовал, что хотел сделать в своем уме, что я хотел превратить этот ненормальный белый материал в элегантное извилистое лезвие, идеальное лезвие, в котором находились тысячи и тысячи тысяч розовых лезвий, самая красивая вещь, которую я когда-либо видел в моей жизни.
  
  Молот падал снова и снова, и материал под меня медленно, но верно начинал складываться в то, что я хотел.
  
  Я не знаю, как долго я работал над этим первым мечом, этим первым Занпакуто, но то , что я помню, это то, что я почувствовал, когда закончил. Когда я поднял пурпурный меченой меч от тлеющего пламени, я улыбнулся. " Это, - решил я, - должно быть, как кажется истинное счастье".
  
  Я решил говорить вслух, что было, вероятно, впервые за несколько дней.
  
  "Сброс. Сенбонзакура ".
  
  "Сегодня я пойду в школу".
  
  Папа сделал паузу в середине действия зачерпнуть некоторые злаки в рот, чтобы посмотреть на меня. Я хихикнул, несмотря на меня, вид его паузы в середине еды был довольно забавным, открытым ртом, с молоком, медленно погружающимся обратно в его миску. Он собрался, положив ложку обратно в миску и откинулся на спинку стула.
  
  "Ты уверена, Тейлор? После чего ..." он сделал паузу. "Произошло на прошлой неделе, я бы подумал, что вы захотите остаться в школе немного дольше".
  
  Мой папа тихо сказал слегка носовым тоном, голос кого-то, больше привыкшего к тому, чтобы его толкнули другие, а не командовал. Хотя его голос и внешность убедили вас в другом, (он был лысеющим и худым, со слабым подбородком и очками). У папы был злобный характер, и, как было известно, они пугали целые комнаты людей в подчинение, когда он был действительно взволнован.
  
  Я улыбнулся ему в отставке. "Если я буду слишком долго оставаться в школе, я никогда не захочу вернуться". Я вернулся к своим хлопьям, не сводя взгляда на дешевые хлопья пшеницы. "И кроме того, - сказал я, тише, чем раньше. "Если я останусь в школе, то это означает, что я даю им возможность победить. И я не могу, не буду, позволить себе пройти дальше.
  
  Я посмотрел на него, тусклые зеленые глаза, выглядывающие из-за толстых очков. Лицо папы было странным сочетанием гордости и горя, но он все равно улыбался мне. "Что бы вы ни думали лучше, дорогая".
  
  Я улыбнулся ему в ответ и встал со своего места, сбрасывая остатки моих злаков в бункер и кладу чашу в нашу неуклюжую посудомоечную машину. Я медленно поднялся по лестнице в свою комнату, открыв дверь и закрыв ее позади меня, как только доберусь до нее.
  
  Моя комната была простой и спартанской. Кровать, комод и стол составляли всю мебель. Стены были скучно-серыми, а полы были сделаны из светло-коричневого дерева. Дверь напротив моей кровати привела к небольшой ванной, которая была одинаково скучной и скучной. Я знал, что комнаты для подростков должны быть грязными и полными вещей, ярких цветов и плакатов. Моя семья была одной из многих, у которой не было никаких денег, чтобы сэкономить на украшении, в городе не было достаточно денег, чтобы ходить в город с тех пор, как доки и паром закрылись.
  
  Добро пожаловать в Броктон-Бей. Угадай, что? Это шалот.
  
  Я отложил свои циничные размышления и подошел к моей кровати, подбегая к ней, чтобы схватить Занпакуто, которую я хранил там вчера вечером. Senbonzakura была, на мой взгляд, самой красивой вещью. Это была упрощенная, отражающая серебряная сталь, ведущая в лаванду и золотую ручку, полый квадратный защитный кожух, украшенный чистейшим золотым воображением, каждый дюйм его кричал изящество и элегантность.
  
  Я сохранил свой первый Занпакуто под кроватью, чтобы увидеть, как долго он может оставаться проявленным в физическом мире, без того, чтобы я активно его делал. По крайней мере 12 часов, хотя, вероятно, намного больше, видя, что на мече не было никакой деградации или эрозии.
  
  Я мягко улыбнулся лезвию. Прямо сейчас, Zanpakuto все еще был в зачаточном состоянии, слишком свежим и новым, чтобы общаться со мной вне самых основных эмоций. В конце концов, у него будет своя душа, но сейчас я не был достаточно опытным с моими собственными способностями, чтобы сформировать полноценного Занпакуто прямо из кузницы. Прямо сейчас, все Senbonzakura чувствовали счастье и удовлетворение в моих руках.
  
  Я сосредоточился на секунду, и меч исчез в мягкой затяжке розовых цветочных лепестков, возвращаясь к тому, что я назвал духовным царством. Было ли это самонадеянным, чтобы назвать мое личное хаммерпространство царством? Да, но кто меня остановит? Мне понравилось, и все это было действительно важно. Senbonzakura была бы моей стороной в одно мгновение, если бы я этого пожелал, готовый убить всех, кто может стоять на моем пути.
  
  Я не хотел убивай себя, но Senbonzakura мог быть почти мгновенно смертельным, если бы я хотел, чтобы это было, и, увидев, что весь комплект силы вращается вокруг лопастей, я сомневался, что смогу избежать кровопролития. Но это были мысли еще на один день. Прямо сейчас, мне приходилось иметь дело с каждым подростком, худшим врагом. Средняя школа, с добавленным бонусом трех сук, которые хотели испортить мой день до шести способов до воскресенья. Ура.
  
  Я был первым из класса г-на Гладли. Для этого было три причины. Первая из этих причин была из-за того, где я сидел. Я был одним из самых близких учеников к двери, и я не ждал в комнате, чтобы говорить и шутить с друзьями (у меня их не было). Вторая причина была из-за моей личной неприязни / ненависти к г-ну Гладли или, поскольку он хотел, чтобы все ученики назвали его, г-н Г. Он был одним из тех учителей, которые больше сосредоточились на том, чтобы заставить студентов думать о нем как "классный учитель", чем на самом деле чему-то учил. Конечно, он прошел через учения, дал нам домашнюю работу и прочее, но все было скучно и скучно, и было легко сказать, что он не очень-то увлекался обучением своих учеников. Третья причина, и то, что было на самом деле единственно важным, - это сука-трио. Это было неоригинально, но я действительно не хотел прикладывать больше усилий, чтобы дать им название группы, чем необходимо.
  
  У моей школьной жизни было много времени, которое было слишком далеко, в основном вращалось вокруг, избегая Эммы Барнс, Софии Гесс и Мэдисона Клементса. Трое из них вместе были чертовыми королевами гимназии, они царили верхом над всеми другими учениками. Когда я впервые поступил в среднюю школу, Эмма, моя бывшая сестра во всем, кроме крови, решила попробовать ее, чтобы превратить мою жизнь в ад. Я прибегал к бегу и прятался от них при каждой возможности, которую я получил, это было так плохо, что я спрятался в стойле в ванной для девочек за обедом. Как ни печально, это было мое последнее святилище, мое последнее убежище, которое они еще не нашли.
  
  Я натянул капюшон на лицо, когда я вышел из класса в тщетной надежде, что Он поможет мне скрыться от моих хулиганов. Я бросился вниз по коридору, пройдя свой путь через океан старшеклассников, чтобы добраться до лестничной клетки, что в свою очередь приведет меня в класс математики.
  
  Сегодня не было, по-видимому, моего счастливого дня. Я видел коллекцию некоторых из приближенных Эммы на расстоянии нескольких метров передо мной, заговорщически перешептываясь друг с другом, показывая и указывая на меня. Когда я приблизился, я начал слышать, что они говорят. Азиатская девушка хихикнула за ее руку, пока сцена шептала ее короткому другу.
  
  "Посмотри на эту суку. Какая пустая трата пространства. Она похожа на чертову лягушку".
  
  Другие девушки тоже присоединились к этой забаве. "
  
  "Тупая сука. Ты слышал, что у нее нет биологии?"
  
  "Иисус Христос, что она надела? Она, должно быть, вытащила этот свитер из мусорной кучи.
  
  "Она такая уродливая".
  
  "Она должна сделать нам все одолжение и просто спрыгнуть с проклятой крыши".
  
  То, что они говорили, меня действительно не беспокоило. Сначала это было, но через месяцы и месяцы того же дерьма вы выращиваете твердую внешнюю оболочку. На данный момент, единственное, что действительно дошло до меня, было то, что Эмма воспитывала старые воспоминания. Когда мы были друзьями, мы делились друг с другом, и теперь она использовала его в своей собственной больной, извращенной психологической войне против меня.
  
  Я проигнорировал их и попытался перемещаться по ним, идя по другую сторону коридора, как можно дальше от них, но, опять же, казалось, что удача не была на моей стороне. Софья Гесс прислонилась к шкафчику прямо передо мной, разговаривая с Эммой. Хотя спина Софии была для меня, я мог видеть, как глаза Эммы загорелись от искривленного восторга, и мне было достаточно знать, что позиционирование прямо передо мной было совершенно преднамеренным.
  
  Эмма была одним из самых красивых людей, с которыми я когда-либо испытывал неудовольствие. Ее шелковистые, длинные рыжие волосы и металлические янтарные глаза сделали ее достаточно привлекательной, но у нее было лицо и тело. Рядом со мной, кто был все кости и кожа и ровное лицо, было очевидно, кто последует за учениками. Я дам вам намек, она рыжая, горячая и полная и полная сука.
  
  София была звездой в школе, и она была так же популярна, как и Эмма. Так же, как и ярочка. София была еще короче меня, но немного выше Эммы, с шоколадной кожей и глубокими карими глазами. София, будучи садистской сукой, которой она была, взяла на себя роль гораздо более физического хулигана, она толкнула, толкнула и споткнулась (меня), превратив мою жизнь в абсолютный живой ад.
  
  Я попытался повернуть другим способом, чтобы переместиться с двумя моими хулиганами, но удивление неожиданно, девушки, которые бросали мне слова, теперь меня вставляли, окружали и эффективно мешали мне убежать от Софии и Эммы.
  
  Их сопровождала Мэдисон Клементс, девушка, которая, честно говоря, была маленькой малькой по сравнению с Софией и Эммой. Мэдисон была одной из тех симпатичных маленьких девочек, ее светлые волосы были обрезаны, что только усилило ее появление в стиле pixie. Мэдисон был "пьяницей" группы, приклеивался к моему месту, едой позади моей одежды, острыми карандашами в моих волосах, такими вещами. По сравнению с умственной пыткой Эммы со мной и Софией часто были болезненные действия, Мэдисон был скорее раздражением, чем чем-либо.
  
  Они начали делать то, что они делали несколько минут назад, и шептались друг с другом, одновременно оскорбляя меня.
  
  "Иисус, Сара, вы видели, что сегодня носила сундук Хеберт? Похоже, она купила его у бережливого магазина".
  
  "Разве не Хеберт не самая сумасшедшая сука во всем классе? Ее оценки так чертовски плохи".
  
  "Ты слышал, что случилось неделю назад? Я слышал, что Хеберт заперся в шкафчике с использованием тампонов и попытался покончить с собой. Ретард не мог даже сделать это правильно".
  
  Я жестоко дернулся в этом. Они все точно знали, что произошло в тот день, и у них был гребаный гал, чтобы предположить, что я заперся там? Это наполнило меня гневом, чтобы подумать, что они могут вытащить что-то подобное, и с этим легко справиться.
  
  Это была проблема со всей ситуацией, у моего отца и меня просто не было денег, чтобы преследовать любую форму иска, мы едва могли, и я имею в виду едва ли, как бы то ни было. Черт, нам пришлось забирать школы за деньги после инцидента в шкафчике, просто чтобы мы могли оплачивать больничные счета, не утопая в долгах.
  
  "Жизнь была бы намного лучше для всех нас, если бы ты был в этой машине с твоей мамой, Тейлор".
  
  Эмма заговорила и, как всегда, пошла прямо на убийство. Моя мать, Аннет Хеберт, умерла в автокатастрофе несколько лет назад, и Эмма была моим единственным комфортом в то время, когда мой отец утонул в депрессии.
  
  Я почувствовал, что мое сердце немного растерялось. Где-то, глубоко, глубоко в моем подсознании, я держался на слабой надежде, что, увидев, насколько полностью испорчен, я был после шкафчика, она, может быть, немного опустилась на издевательства, и, может быть, просто, может быть, мы возможно, снова были друзьями.
  
  Как видно, даже с минимальным упором на то, что Эмма могла вернуться ко мне, полностью исчезла и похоронили. И в этот момент? Я обнаружил, что я действительно не держу дерьмо. Эмма и ее целая клика могли быть жестоко убиты при атаке E88 или ABB, и я сомневался, что почувствую унцию жалости.
  
  Кроме того, теперь, я был лучше, чем у них, у меня были полномочия, у меня были чертовски силы , и в этот момент я пообещал себе, что я приравниваю к чему-то большему, чем они. Я бы стал героем, нет, я бы стал одним из лучших чертовых героев, когда-либо, кто-то, кто будет иметь равных героям, таким как Александрия и Нарвал, кто-то далеко, гораздо более важный, чем эти суки могли даже мечтать .
  
  Я чувствовал, что Сенбонзакура мешает мне, моя внутренняя обета привела Сенбонзакуру к почти пробуждению. Я успокаивал его, отправляя в него чувства любви и счастья. Для Senbonzakura не нужно было пробуждаться в середине школы, это должно было быть где-то изолированным и частным, поскольку я понятия не имел, что произойдет, когда Senbonzakura действительно возникнет как существо. Это все равно принесло мне счастье, зная, что мой первый Занпакуто скоро станет по-настоящему полным.
  
  Я протиснулся между двумя из приятелей Мэдисона, наступая на вытянутую ногу Софии, пока я это делал. Несмотря на то, что я знал, что они могли бы остановить меня, если они действительно этого хотели, все равно было хорошо, что я выхожу из игры, чтобы сопротивляться, даже если бы это было только в том случае, если бы это было небрежно.
  
  Я улыбнулся, когда я ушел. Жизнь наконец начала искать меня. В конце концов, даже если мне пришлось пройти через ад, чтобы получить их, у меня были полномочия. У меня был мой Сенбонзакура, а вместе с ним и шанс сделать мою жизнь чем-то отличным от бесконечного цикла издевательства и полной и полной безнадежности.
  
  Впервые в боге знает, как долго, у меня было будущее.
  
  Да, я очень хорошо знаю, что вся эта глава более или менее изложена. Надеюсь, каждый, кто не очень хорошо знаком с стихом червя, получит немного образования, и любой, кто, возможно, был хоть немного развлечен. Будет лучше. Червь сам начал с любопытством, так что, я думаю, это всего лишь часть процесса?
  
  Я не даю никаких обещаний в отношении графика обновления. Школа - сука, и я тоже ленивый кусок дерьма. Подай в суд на меня.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 2: Рассеивание 1-2
  
  
  Солнце садилось к тому времени, когда я добрался до лодочного кладбища, освещая горизонт в впечатляющем проявлении красоты. Закат освежил мир прекрасным оттенком розоватого апельсина, превратив уродливый серый город в теплую цветную нирвану. Ну, внешний вид мудрый, по крайней мере, когда такие вещи, как E88 и Merchants, почти гарантировано, что коррупция и грязь распространится по всему сердцу и уму людей, которые населяют такое место. Пример, средняя школа Уинслоу.
  
  Но несмотря на то, что я знал, насколько уродливым был город, я не мог не оценить вид, из которого я стоял, среди сильно ржавых трупов потрошенных кораблей. Подобный закат был невероятно редок, и в моей жизни я не мог вспомнить, как в последний раз я мог увидеть что-то прекрасное.
  
  Я улыбнулся от счастья. Эта прекрасная перспектива была бы первым реальным взглядом Сенбонзакуры , первое, что они увидели. Теперь я был благодарен, что решил не пытаться пробудить Сенбонзакуру в подвале. Хотя это, вероятно, было бы намного безопаснее и безопаснее, рискуя собственной безопасностью для первого взгляда Сенбонзакуры, мы надеемся, что это того стоит. В конце концов, это был бы мой партнер в битве, а также (я молился) своим первым настоящим другом в течение долгого времени.
  
  Лодочное кладбище было именно таким, как это звучало, после того, как судоходная индустрия Броктона-Бей, которая была основным источником дохода города, была закрыта, все лодки были отправлены сюда, чтобы отбросить их в возможное ничто, это не было как кто-то был достаточно храбр, чтобы выйти в воду, когда что-то вроде Левиафана все еще существовало. И, увидев, как это было замечено как чудо, когда смертность была пронумерована только в сотнях, поражение Энбрингерсов, вероятно, долгое время не появлялось.
  
  Один из лодок, большой, умеренно свободный от ржавчины грузовой корабль, стоял почти прямо, палуба была параллельна земле, что было необычно. Он также смотрел на воду, и, как результат, именно там я хотел пробудить Сенбонзакура. Единственная проблема заключалась в том, что лодка была одним из самых удаленных от берега, и я не имел надежды легко добраться до нее.
  
  Ну тогда. Время для лодочного паркура.
  
  На мне была старая пара синих джинсов и черный капюшон с капюшоном, натянутым над моей головой, чтобы скрыть свои характерные длинные, темные и вьющиеся волосы. Я разорвал старую простыню в одну длинную полоску и обернул ее вокруг шеи как временный шарф. Я не хотел приветствовать Сенбонзакуру маской, но мне нужно было скрыть свое лицо, если бы призвал любого героя или злодея. Я все еще не знал, что произойдет во время пробуждения, кроме того, что мой Заньпакуто действительно возникнет . Насколько я знал, он мог высвободить в небо огромный пучок энергии, который привлек бы любого уважающего себя героя протектората ко мне, как мотыль к пламени. Все, что мне нужно было сделать, это потянуть мой дерьмовый шарф немного, и вуаля. Идентичность скрыта.
  
  Поездка над лодками была тяжелой, особенно потому, что я был довольно непригоден. Я начал работать в последнее время, пытаясь вписаться в мое будущее, но пригодиться было намного сложнее, чем все формы средств массовой информации. После того, что было, вероятно, твердым часом скремблирования, царапанием и перетасовкой по умершим лодкам, я наконец добрался до места назначения.
  
  Это была весна, поэтому закат все еще был там, хотя прежняя слава умерла. Без разницы. Это было достаточно хорошо.
  
  Я сел на носу (переднюю) лодки в крестообразной позе, глядя на таблицу теплых тонов, которые были разбросаны по горизонту. Я привлек Сенбонзакуру из духовного царства, лезвие появилось так же, как меч появился из ножны, из-под него вылетели мелкие розовые лепестки, падающие с обнаженного клинка. Поставив лезвие плоской по моим коленям, я ни разу не отрывал глаз от горизонта, позволяя зрению принести свой разум в более спокойное состояние.
  
  Я отдал свои инстинкты, точно так же, как и я, когда впервые плавил Сенбонзакуру и глубоко проник в себя. Я чувствовал себя там в Занпакуто , терпеливо ожидая моего звонка. Я дал клинку нежный рывок, желая, чтобы это была душа. Я сравнил его с плавлением еще раз, энергия, поднимающаяся во мне, чувствовала, как это было в первый раз, но на этот раз это чувствовалось гораздо больше. Энергия, нет, Сенбонзакура была гораздо более изысканной, чем была. Теперь вместо бесформенной энергии, которая смутно олицетворяла некоторые эмоции, я точно знал, что представляет собой клинок.
  
  Pride.
  
  Умение.
  
  Королевские привилегии.
  
  И самое главное, элегантность.
  
  Краем глаза я увидел, что розовые лепестки медленно дрейфуют вниз, и лениво лгут в художественных узорах, когда они упали на холодный металл колоды.
  
  Высокий мужчина, обтянутый черным и белым, шагнул вперед. Его одежда была розоватой и японской по внешности, без рукавов белого халата (хаори, мой разум), из-за тесных черных брюк и рукавов. Его черные волосы были длинными, тщательно обработанными белыми шиньонами. Красивый белый шарф был обернут вокруг его шеи, тот, который сделал шарф, который я носил, похож на девушку, которая прыгает, пытаясь сравниться с самой красивой женщиной в мире. Я мог видеть, что Сенбонзакура одета в его талию, хотя сам он был Сенбонзакура. Смешение.
  
  Он почтительно кивнул мне, опустившись, чтобы сесть в такое же положение, как у меня.
  
  "Привет Тейлор".
  
  Я улыбнулся тем, что, как я надеялся, был уверенным способом, но, вероятно, натолкнулся на него застенчиво.
  
  "Привет, Сенбонзакура". Я сделал паузу, не зная, что сказать. Я внутренне проклинал себя за свою социальную неловкость. Во всех смыслах и целях я создал человека, который сидел рядом со мной. И я все еще не мог вести беседу, чтобы сохранить мои жизненные цифры.
  
  "Ну и как ты?" Я спросил. Я съежился внутри. Неужели Тейлор? Он повернул голову ко мне, сланцевые серые глаза, мрачные темно-коричневые. Его бровь частично поднялась, и я увидел, что на его лице изображены все слабые следы забавы.
  
  "Я здоров, Тейлор".
  
  Он снова повернулся к закату, глядя сквозь бухту и горизонт, свет солнца лил лицо таким образом, что только подчеркивал его красоту. Он выглядел довольно величественно.
  
  Я заерзал руками, когда мы сидели молча, он смотрел на закат, и я постоянно чередовался между теплым горизонтом и Сенбонзакурой. Это была удобная тишина? Неудобный? Был ли он втайне отвратителен моим недостатком социальных навыков? Презрительный мой довольно простой вид? Восхищена уродливой тряпкой ткани, обернутой вокруг моей шеи?
  
  Он слегка усмехнулся, потряс меня из-за моего нервного разума.
  
  "Я бы не волновался, Тейлор. Ты мой создатель, я сомневаюсь, что у меня есть способность не любить тебя".
  
  Я открыто взглянул на него. Он только что прочитал мой разум? Значит ли это, что он читал их с тех пор, как я расплавил его, или он только что получил способность несколько минут назад, когда он появился? Он читал мои мысли прямо сейчас?
  
  Сторона его рта слегка прищурилась, и, если вы повернули голову и прищурились очень сильно, ее можно было бы увидеть, как очень маленькую ухмылку.
  
  "Наслаждайся закатом Тейлора".
  
  Так я и сделал.
  
  Мы не двигались с позиций, пока темнота не охватила весь мир. Солнце окончательно позолоченные лучи упали ниже горизонта, оставив мир вернуться в облачное ночное небо. Я выгравировал эту память в моей голове, закат, тишину и, самое главное, Сенбонзакуру . В этот момент я не думал о своих хулиганах, я не думал о денежных проблемах моего отца, я не думал о моем собственном недостатке привлекательных черт. Все, что я чувствовал, было присутствие Сенбонзакуры и закат. Это был второй раз, когда я чувствовал себя действительно счастливым в течение долгого времени.
  
  Только когда солнце действительно исчезло из виду, что Сенбонзакура двинулся. Он медленно выдохнул, закрыв глаза, когда он это сделал. Я взглянул на него, гораздо более уверенного после нашей маленькой скрининговой сессии. Когда он снова открыл глаза, он смотрел на меня. Я улыбнулся ему в ответ. Хотя его лицо даже не дергалось, я чувствовал удовлетворение от него. Это было так, как он прочитал мой разум? Чтение моих эмоций? Ухоженная.
  
  Он поднялся со своего сидящего положения одним плавным движением, которое я пытался копировать. Вместо этого я упал на свою задницу, мои жесткие ноги (я сидел в течение часа), не выполнив мои желания. Я покраснел от смущения, но я чувствовал, что он был удивлен моим затруднительным положением. Жопа.
  
  Он протянул мне руку, и я взял ее без колебаний, на этот раз поднявшись на ноги, без какого-либо сильно смущающего инцидента. Он снова взглянул на горизонт, а затем вернулся ко мне. Тогда мой временный шарф.
  
  Он оставался неподвижным на моем шарфе, что помогло мне еще раз почувствовать неловкость. Он легко вздохнул, потянулся к моей шее и сдернул с меня гибрид кровати / шарфа. Позволяя ему трепетать на землю, он взял свой собственный шарф и обернул его мне на шею. Дорогой материал был гладким и невероятно шелковистым, дюйм этой замечательной ткани, вероятно, стоил бы мне мой дом.
  
  "У меня не будет моего владельца в такой ... отвратительной пародией". Он сказал в объяснении, его голос все еще впечатляюще монотонно. Мои глаза развевались в удивлении.
  
  "Нет, нет, я не мог принять что-то такое ..." Я коснулся шарфа. "Дорогая."
  
  Не колеблясь, он потянулся под своим хаори и вытащил еще один шарф, обернув его вокруг своей шеи. Это было точно то же, что он дал мне, весь белый шелк и прекрасная ткань.
  
  Высокий мужчина кивнул мне и повернулся, чтобы посмотреть на горизонт, на который мы смотрели. Я не знал, как он это сделает, но я мог узнать, когда кто-то готовится уйти. Я поколебался на секунду, затем протянул руку и схватил одну из своих белых одетых рук. Он повернул голову, не глядя на меня прямо, но один глаз, который я мог видеть, смотрел на меня вопросительно.
  
  "Спасибо, Сенбонзакура".
  
  "Зачем?" Его голос был ровным, но я чувствовал его небольшое любопытство.
  
  "За то, что я здесь для меня". Его взгляд на секунду повернулся в шоке, прежде чем он вернулся к обычному полузакрытому взгляду. Он снова кивнул мне.
  
  "Я буду на твоей стороне, когда ты понадобишься мне, Тейлор".
  
  Сказав это, он обернулся и начал уходить. Я снова разглядывал свой собственный Занпакуто, когда он начал гулять по чертовому воздуху , рассеиваясь в шквал розовых лепестков цветущей вишни, чтобы вернуться в духовную сферу.
  
  Я серьезно должен был научиться этому.
  
  Я обернулся, чтобы вернуться домой, когда моя нога поймала что-то. Я взглянул вниз, чтобы увидеть шарф, который я носил до того, как Сенбонзакура дал мне свой собственный, раздираемый и морщинистый беспорядок, беспорядочно расшатанный на ржавой палубе. Я наклонился и поднял его, созерцая его на несколько секунд, прежде чем меня охватил вдохновение.
  
  Я снова повернулся, чтобы снова оказаться на горизонте, и привязал шарф к одному из передних торцов, которые были прикреплены к кораблю.
  
  Когда я вернулся домой, оборванный кусок ткани взмахнул ветром, вздымаясь в сторону. Как флаг, трепещущий на ветру.
  
  Теперь, чтобы вернуться домой и поужинать с моим отцом. Я в ужасе моргнул. Папа. Я не сказал ему, что я собираюсь задержаться поздно, и, увидев, что теперь уже после наступления темноты, а Броктон-Бей едва ли был самым безопасным городом на планете, папа, вероятно, предположил, что ...
  
  Сукин сын.
  
  Прогулка домой из школы на следующий день была самой захватывающей вещью, которую я делал с Рождества в детстве. Теперь не обманывайся, моя жизнь не чудесным образом начала искать со вчерашнего дня, мои мучители все еще мучились, мои посторонние все еще встречались, и мой отец был зол на волнение.
  
  Папа имеет абсолютно ужасающий характер, и в то время как большую часть времени он держит его крепко под замком и ключом, он пришел очень, очень близко, чтобы потерять контроль вчера вечером. Когда я вернулся с лодочного кладбища умеренно поздно вечером, я дал слабое оправдание желанию остаться в Библиотеке для учебы. Я серьезно сомневался, что он купил это слово, и это проявилось в его настроении. Я знал, что его гнев в основном отклонился от его полного ужаса от потери его последнего выжившего члена семьи, что я понял. Но это не означало, что я был готов разобраться с моим отцом, размышляющим и приятелем, когда он вернулся с работы. Для такого старика, выглядящего парня, папа иногда может быть удивительно ребяческим.
  
  Но чтобы вернуться на правильный путь, единственная причина, по которой я была так взволнована, состояла в том, что сегодня был тот день, когда я решил сначала выйти и использовать свои силы для большего блага.
  
  Я съежился, я был уверен, что не собираюсь быть одним из героев-клочья, которые так популярны у болельщиков. Ах хорошо. Александрия была не совсем дружелюбным героем, и она была членом Триумвирата. Я просто должен убедиться, что я не открываю рот.
  
  У меня не было никаких планов, но у меня был план. Вчера Сенбонзакуре удалось воспроизвести свой собственный шарф в идеальную копию того, что он мне дал. Я надеялся, что он сможет повторить свой наряд для меня, белой и черной одежды, как одежда, в то время как немного странные, выглядел неоспоримо задира. Я только что планировал подстроить свой шарф так, чтобы он закрыл нижнюю половину моего лица и вуаля.
  
  "Но Тейлор", вы можете подумать: "Как насчет ваших очков?" они не очень пугающие или круто выглядящие. Хорошо, я недавно обнаружил, что мне больше не нужны очки. На самом деле все мои физические функции, похоже, немного улучшились. Вероятно, он не мог претендовать на какой-либо рейтинг от Протектората, но он, вероятно, поставил меня в разгар власти, которую мог бы достигнуть человек. В сочетании с собственной силой Сенбонзакуры я считал, что, вероятно, я был равен, если не на опыте, то у власти, на мысах вдоль линий Hookwolf и Miss Militia.
  
  Мои силы потрясающие.
  
  Я смотрел на свою постель в шоке, благоговении и с растущим уважением к своему Занпакуто . Когда я застенчиво мысленно попросил, чтобы он попытался воспроизвести наряды для меня, похожие на его собственные, он просто попросил меня развернуться и посмотреть на мою кровать. К моему неосмотрительному удивлению, лежала безупречная одежда, которая была почти идентична моей.
  
  " Черная часть наряда - шиккахусо, тогда как белое пальто - хаори", - сообщил он мне.
  
  Я медленно кивнул, все еще в шоке от внезапного появления моего будущего героя. Кроме того, я, по-видимому, разделял телепатические ссылки. Или, может быть, это было больше в плане телепатических сообщений, так как мне приходилось активно думать о том, что я хотел сказать, вместо того, чтобы каждую мою мысль отправляли в Сенбонзакуру. Это было хорошо, так как я не очень хотел, чтобы Senbonzakura знал, о чем я думаю, когда восхищаюсь красивым парнем. Это должно было вызвать всевозможные проблемы.
  
  Я схватил нижнюю часть футболки, чтобы потянуть ее за голову, готовясь переодеться в халат, как одежду, но я сделал паузу на полпути по этому поводу.
  
  " Сеньбонзакура, не могли бы вы, э-э, отвести взгляд?" Мое лицо смутило секунду спустя, когда я понял, насколько я совершенно глуп. Поцарапайте это, я мог практически увидеть его поднятую бровь, взгляд учителя, который только что услышал, что их учитель говорит что-то особенно глупое.
  
  Да. Казалось, что я могу предсказать его точные ответы на вещи, как то, что я когда-то делал с Эммой. Я немного вздрогнул, думая о моем бывшем лучшем другом, но вернул свой разум обратно к теме. Разве я действительно знал Сенбонзакуру , или это был еще один аспект моих сил? Я создал его, эмоции и все, поэтому я предположил, что это тоже возможно.
  
  Я вытащил рубашку и джинсы, с легкостью скользнув по черному шиккахусо. Я ожидал, что неловко перепутаю сложную одежду, но все это пришло ко мне так же легко, как и плавление Сенбонзакуры . Как только белый Оби на передней части снаряжения был правильно связан в аккуратном узле, я поднял хаори . Я заметил, что на обратной стороне длинного белого пальто была черная эмблема. Я повернул хаори, чтобы лучше рассмотреть его. Он был похож на какой-то цветок, с 5 лепестками и толстыми изогнутыми линиями в центре цветка. Над цветком был символ, который немного напоминал японский символ кандзи, но он был похож на цветочный дизайн с пятью внешними точками.
  
  "В дизайне изображен цветок камелии, который означает" Благородство и разум ". Цели, к которым нужно стремиться в будущем, Тейлор".
  
  Я смотрел на хаори еще несколько секунд, привыкнуть к ощущению этого в моих руках. Материал был мягким и шелковистым, бледная ткань легко скользнула по моим пальцам. Он был достаточно лёгким, чтобы он не повредил меня каким-либо заметным образом, но достаточно тяжелым, чтобы он оставался более или менее крепко привязан к моим плечам.
  
  "Цели, к которым нужно стремиться, да?" Я сказал себе.
  
  Я сунул хаори на мои плечи, немного двигаясь, чтобы привыкнуть к ощущению одежды. Неудивительно, что они чувствовали себя очень хорошо. Это достаточно жестко, чтобы они не слишком сильно вздымались и мешали мне, но были достаточно свободны, так что они по-прежнему сохраняли такое качество одежды.
  
  Я поскользнулся на соломенных сандалиях, которые закончили наряды поверх моих простых носков, схватил мой шарф и подошел к окну. Как только я закончил правильно накладывать шарф, убедившись, что он достаточно спрятал мое лицо и что длинные хвосты бежали по моей спине, я отпустил руки в бок и просто встал у окна спальни.
  
  Это не имело никакого реального смысла, но эта одежда, нет, эта форма , внушала мне чувство уверенности, которой я никогда не занималась раньше, чувство власти и благородства и элегантности, которые были настолько совершенно новыми для меня, меня врасплох.
  
  Я подошел к подоконнику и пошел вперед.
  
  Я внезапно оказался на одной из противоположных крыш дома. " Какого черта?" Я думал. Это было совершенно новое. Какой-то способ телепортации на короткие расстояния?
  
  " Это имя Шунпо", - сказал Сенбонзакура.
  
  Я моргнул секунду или два.
  
  " Хорошо, тогда".
  
  Я решил сделать то, что я делал с тех пор, как впервые получил свои полномочия, и дал свои инстинкты. Я остановился на противоположной крыше, оставив там только секунду, прежде чем я использовал Шунпо, чтобы двигаться вперед еще раз, на этот раз выйдя на телефонный столб, прежде чем снова двинуться вперед в размытии.
  
  Было ночное время, и в результате было не так много людей. В конце концов, кто отправился на ночную прогулку по городу, который практически управлялся расистскими бандами? Даже если кто-то видел меня, я сомневался, что они увидели бы что-нибудь за черным и белым пятном.
  
  Я продолжал двигаться примерно так около часа, делая зигзагообразный узор, перемещаясь через доки. Я не собирался ехать в центр города, потому что там обычно патрулировали Стражи, а также были местом, где жили более богатые, более привилегированные люди. Как ни странно, на самом деле я не сталкивался с какими-либо преступлениями. Обычно в этой части города доминировала АББ, а всякая азиатская банда бежала от злодея Лунга. Удовлетворительный факт, способности легких позволяют ему становиться все сильнее и сильнее, поскольку бои продолжаются. Он также, следовательно, начинает выглядеть как дракон. Это было немного виновато мое удовольствие, но я действительно думал, что силы Лунга были одни из лучших. Сам человек был подлым, управлял кольцами сексуальной торговли и призывал всех и всех азиатов, которых он мог в свою банду. Но превращение в дракона было серьезно чертовски круто. У Сенбонзакуры ничего не было , но он был в моем списке из 10 лучших.
  
  Я был почти готов начать перемещение в центр города, чтобы увидеть, есть ли там какие-либо преступления, но мои глаза попали в окно красной и зеленой вспышкой. Я остановился, прежде чем я смог уйти, остановив свое быстрое движение на грязной крыше крытого жилого дома.
  
  Дом, который я наблюдал, был необычно большой для этой области, вероятно, около пяти этажей. Он был одинаково грязным и бежал, хотя некоторые из окон беспорядочно сели на борт, и дверь, которая выглядела так, была беспорядочно исправлена ??несколько раз. Но если бы я присмотрелся, я мог видеть это ...
  
  Азиатский мужчина, одетый в красный и зеленый, стоял рядом с одним из окон, он был бы скрыт от взгляда с дороги, но моя выгодная точка на крыше позволила мне увидеть его. Красный и зеленый были цветами АББ, и любой азианец, одетый в них, был почти наверняка с АББ.
  
  Я встал и приготовился к шунпо на крышу здания, когда я услышал мягкий щелчок в тишине ночи. Я развернулся, чтобы увидеть человека в черном комбинезоне, а красная и зеленая японская маска осторожно бросила мне гранату.
  
  Мои глаза расширились, когда я вскочил в сторону, болезненно скользнув по асфальтированной поверхности под собой, чтобы подойти к самому краю крыши. Взрыв был ослепительным для моих глаз, и я почувствовал, как жар от зажигательного, почти горевшего от меня. Мне повезло, что ни один шрапнель от гранаты не ударил меня, хотя я мог почувствовать маленькую, несомненно, бритву, резкий кусок металла, скользкий по моей голове немного слишком близко для комфорта. Мое зрение внезапно закрылось черным ботинком, и мои глаза взлетели, увидев Они Ли, парахумана АББ, который бросил мне гранату, с большим ножом в руке, подняв руку, чтобы, по-видимому, сунуть ее мне в грудь , Мои глаза снова расширились, но на этот раз от страха больше, чем от шока, хотя мне удалось шунпо на другую сторону крыши. Я дотянулся до своей талии и вытащил Сенбонзакуру из воздуха, лезвие оставило позади шквал розовых лепестков, когда он прорезал воздух, на моей стороне в одно мгновение.
  
  На другой стороне крыши, Они Ли, социопатический убийца с силами с капюшоном, стоял молча, ножом в одной руке и гранатой в другой, запугивая маску Они, глядя на меня. Этот человек был вторым из мысов АББ, телепортирующегося социопата с убийственным фетишем. Прекрасный.
  
  Я чувствовал руку Сенбонзакуры на моем плече, его хватка всегда была слегка напряженной от беспокойства.
  
  " Хотя он рад признать это, вам нужно развязать мой шикай, чтобы разобраться с этим человеком Тейлором. Избавь все мысли от удержания от ума, это борьба за смерть.
  
  Я дышал глубоко в бесполезной попытке успокоить свои нервы, затем поправил спину и закрыл глаза. Я держал свой Zanpakuto передо мной, лезвие указывало прямо на небо и произносило фразу освобождения моего Zanpakuto.
  
  "Сброс. Сенбонзакура".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 3: Рассеивание 1-3
  
  Лезвие моего меча хлопнуло, крошечные розовые пятнышки смещались в сторону. Я не сомневался, что Они Ли будет очень тяжело видеть их, и что он не будет знать, каковы они на самом деле, пока я не напал.
  
  Обычно шикай Сенбонзакуры выпускал тысячи маленьких лезвий, которые отражали свет таким образом, что они были похожи на лепестки цветов, ключевые слова отражали свет. Это было, конечно, ночное время, что означало, что было темно. Было гораздо меньше света, чтобы отразить лезвия, что привело к тому, что должно быть прекрасным проявлением цветочных лепестков в гораздо более тонкое мерцание слабых розовых огней.
  
  Я был в равной степени счастлив и разочарован в этом. Это было большим преимуществом для меня, что отсутствие видимости делает мои способности чуть более сильными. Меня огорчило то, что, ну, это просто не выглядело так хорошо. Senbonzakura был чудесно красивым Zanpakuto , и, увидев его без этого обычного великолепного блеска, мне стало неловко.
  
  Они Ли вытряхнул меня из моих мыслей, бросив на меня две гранаты, зеленые металлические сферы вращаются лениво, кончаются ко мне. Я, конечно же, Shunpoed в положение за Oni Lee, изменил клинок с помощью некоторых лезвий Senbonzakura и сунул клинок к его плечу.
  
  Он пошатывался на секунду или два, прежде чем врывался в белую золу, которая продолжала проникать прямо в мои открытые глаза, скрывая мое видение. Очень возможно, фатальный, особенно учитывая высокий уровень мобильности моего оппонента. Я отряхнул пепел свободной рукой как раз вовремя, чтобы увидеть больше граней, движущихся по воздуху ко мне. Я отправился к другой стороне крыши, как раз вовремя, чтобы поймать взрывы с первых гранат, которые бросил Оли Ли.
  
  Я с трудом удалил Шунпо снова на другую крышу, и у меня все еще были небольшие ожоги на левой руке для моего полного отсутствия опыта, а также просто быть глупым.
  
  Мой оппонент снова появился передо мной, крепко обняв меня одной рукой, что казалось странным, по крайней мере, пока он не вытащил штифт на гранату, прикрепленную к его бандольеру. Мои глаза расширились в панике, когда я попытался оттолкнуть его от меня безуспешно за две секунды, прежде чем использовать Шунпо, чтобы вырваться из его рук. Он взорвался, когда я ушел, когда понял, что мой собственный полный опыт почти стоил мне жизни не раз, а дважды. И даже не было 30 секунд.
  
  Внезапно мои руки были липкими и слабыми, бесцеремонная рукоятка Сенбонзакуры содрогалась от меня так слабо. Признак слабости, что я сильно сомневался в том, что Они Ли пропустил. Я чувствовал, как во мне строится страх, когда я понял, что делаю. Борьба с Они, черт возьми, Ли , это то, что я делаю. Азиатский плащ, у которого было подтвержденное тело, хорошо сосчитал сотни, совершенно ужасающий социопат, который решил использовать свой собственный невероятный дар, чтобы убить людей безжалостно.
  
  Как только я почувствовал, что мой страх уступил место ужасу, я почувствовал Сенбонзакуру . Хотя он физически не проявлял и не общался со мной каким-либо реальным образом, он был спокойным, холодным и сосредоточенным, тогда как я, его создатель, испугался своего ума.
  
  " Спокойный, Тейлор. Он всего лишь убийственная машина, которой был дан слабый дар, который он научился использовать. Ты, мой создатель, намного превосходит его.
  
  Я кивнул, как себе, так и Сенбонзакуре.
  
  "Правильно."
  
  (Воспроизведение OST - Вторжение)
  
  И снова Они Ли появился позади меня, на этот раз ударив меня большим ножом. Я нырнул под высокий удар и снова реформировал Сеньбонзакуру с его лепестками, но, следя за тем, чтобы длина оставалась достаточно короткой для меня, чтобы использовать в бою это близко. Я сунул короткое лезвие к его бедру, но он ворвался в золу, как только мой клинок приблизился к его коже. Проклятье.
  
  Я развернулся и поднялся со своего опущенного положения, полностью реконструировал мой клинок и набросился на всю длину Senbonzakura . Они Ли заблокировал основную атаку и потянулся к своему бандольеру за еще одну гранату.
  
  Я проигнорировал клон и Шунпоэд на другую крышу, поймав Они Ли врасплох, когда я появился позади него и ударился ему в плечо. Он снова взорвался, и я снова сменил Шунпоэда, перейдя на другую крышу, чтобы снова нанести удар, Занпакуто встретил нож.
  
  Мы телепортировались снова и снова, Они Ли неоднократно пыталась ударить меня или использовать тактику террориста-самоубийцы, в то время как я преследовал его. Мир вокруг меня стал размытым, когда мы начали двигаться все быстрее и быстрее, размывая крыши на смехотворной скорости, так как наше оружие столкнулось один, два, три раза. Наши движения были почти танец, как будто мы двигались взад-вперед, звук стали столкнулся вместе, единственное, что проникло в почти туманное состояние ума, в котором я был.
  
  Только когда я использовал Shunpo, чтобы размыться на крыше, в которой обитали 4 разных клона Они Ли, я понял, что попасть в образец в битве - это очень плохая идея, особенно когда вы пытаетесь победить опытного бойца в своей игре. Все клоны уже потянули штифты на своих гранатах, бросившись ко мне с самоубийственной решимостью.
  
  На мой взгляд, это мгновение, и я действовал на нем, прежде чем я мог действительно продумать это. Я разогнал клинок моего Сенбонзакуры и развернулся, прорезав его по воздуху в движении, которое охватывало 360 градусов.
  
  В элегантном вихре розовых огней все клоны Они Ли были отброшены назад мои лепестки сакуры / лезвия, ударяющие по их телу, двигаясь назад, таким образом, что они взорвались - с такой силой и жарой, что мне было неудобно даже в метрах от взрывов - на всех крышах, прилегающих к моей собственной.
  
  Я держал рукоятку моего Занпакуто близко к моему телу, собирая лепестки таким образом, что они сформировали купол, подобный щиту вокруг моего тела. Я почувствовал, что шрапнель от взрыва ударила по моим лепесткам, бетону и стали, стекающим сверху вниз после огромного взрыва.
  
  Я рассеял лепестки с помощью ладони моей руки, полноразмерные лепестки сакуры, пыхтящие наружу в нежной вспышке. Они снова исчезли в непосредственной невидимости, свет от взрыва, угасающего, чтобы снова скрыть мои великолепные лепестки. Не то, чтобы я жаловался. Многое.
  
  Спустя секунду Они Ли снова появился позади меня, кровь и осколки украшали его тело уродливым узором, заставляя его выглядеть безумным произведением искусства. Ему удалось избежать взрыва, но он был пойман какой-то осколком. Не совсем то, на что я надеялся, но все же хороший знак. Unfortunatley, Мне было ясно, что это не мешало его боевым способностям, так как он раз и навсегда набросился своим ножом, нацелившись на правую руку, туго сжатую вокруг Сенбонзакуры.
  
  После того, как я снова уклонился от двух ударов, он вытащил странную квадратную гранату из бандольеры, которая бегала по его талии. Он вытащил булавку, и я отшатнулся, глаза скользили по всем признакам демона. Граната взорвалась мягким колышком позади меня, и я удивленно повернулся к странному звуку как раз вовремя, чтобы поймать то, что было похоже на черную пустоту, появившуюся из гранаты. Я моргнул один раз в замешательстве, а затем в ужасе, когда я внезапно отдернул ноги от сингулярности.
  
  Я преобразовал Senbonzakura в его форму лезвия и ударил его в крышу здания, в котором я был.
  
  " У него есть граната, которая создает черную дыру ?! Какого черта ?!
  
  Сингулярность жестоко потянула мое тело, вытащив меня из рукоятки Сенбонзакуры. Я вздрогнул от пурпурной обернутой ручки в панике, левый кончик пальца почистил ее, едва достаточно контакта, чтобы дать мне контроль на секунду.
  
  Я сформировал еще один лезвие лезвия и прорубил левое предплечье в цемент под мной. Я вопил в агонии, когда кровь грохотала от раны, моя плоть и мышцы медленно раздвигались на дюйм за дюймом, когда меня тянули к гранате.
  
  Я почувствовал, как ужасно сильное дергание от гранаты внезапно остановилось и рухнуло на пол, яростно выбивая кислород из моих легких. Я тихонько подавился, ужасно мучительная боль от моей руки и отсутствие какой-либо формы дыхания почти впали в панику. В углу моих глаз появилась пара черных сапог, и я отдернул голову в сторону, серебряный нож погрузился в цемент на сантиметр от моего глаза.
  
  Я безумно взмахнул своей рабочей рукой передо мной, хватаясь за рукоятку Сенбонзакуры и отшатнувшись в панике. Я совсем не двигался, появляясь на другом конце здания крыши. Я отшатнулся от Они Ли, споткнулся о дыру, оставленную от гранаты с черной дырой, и снова упал на спину.
  
  Демон предстал выше меня, красная маска лелеяла меня, хватая меня за плечо, чтобы я не двигался и не поднимал нож над его головой. Я использовал шунпо, чтобы появиться в воздухе над ним, подавляя крик, когда моя рука резко упала в воздухе.
  
  Я измотал зубы от боли и переместил Сенбонзакура в ярость по воздуху передо мной, розовые пятнышки, появляющиеся под рисунком ниже меня, которые точно подражали моему движению мечей. Клон - из-за того, что это был кровавый клоун, попал в белую золу.
  
  Я приземлился на ноги, но упал на колени, усталость внезапно ударила по моему телу волной усталости. Я подтолкнул себя одной хорошей рукой, затем перевел мою плохую руку - я слегка закричал - внутри моего шиккахусо, образуя очень временную строп.
  
  Oni Lee появился снова, передо мной на этот раз, хотя, если бы я немного повернул голову, я увидел другой клон, который он поместил за собой. В его костюме были дыры, в которых была осколка, кровавые гашины заменяли кожу. Это только заставило его выглядеть более страшным.
  
  Клоны бросились вместе с гранатами в руке, бросали их на меня, а затем вытаскивали новые из своих бандольер. Я рассеянно заметил, что из их бандольщиков пропало огромное количество гранат. Они могли бы расшататься во взрыве, иначе он мог бы использовать некоторые из своих гранат вместо клона, мне действительно было все равно, как это произошло, что важно, так это было.
  
  Я снова использовал Шунпо, но обнаружил, что я не мог уйти далеко, чтобы добраться до другой крыши за один прыжок, мне потребовалось два использования Шунпо, чтобы очистить крышу. Я сунул свой Zanpakuto, заставив два клона на другой крыше ворваться в золу после небольшого проявления розовых пятнышек.
  
  Я тонко щелкнул моим запястьем, направляя мои лепестки в положение, которое позволило бы мне принять отчаянную схему, которая внезапно пробежала по моей голове
  
  Они Ли телепортировался на место позади меня, поднял нож.
  
  Я перевернул Zanpakuto в руке и оттолкнул его назад, позволив лепесткам Senbonzakura, которые я скрыл в свободной ткани моего хаори, чтобы окунуться назад, молниеносно.
  
  Розовые лепестки, полностью освещенные светом взрыва на одной крыше, пронзили лицо Они Ли в смертельной линии, прорезав твердый лес его маски и вырвав всплески крови и, возможно, глазное желе.
  
  Он завыл от боли, слабо сжимаясь по правой стороне лица. Я мог видеть, что я сделал с ним через его пальцы, глубокий глубокий паз бежал от его носа к уху, прямо через его взгляд. У него больше не было глаза, просто отвратительный кратер разрушенной плоти и жидкости, где должен был быть шар.
  
  Я был замер на месте, увидев, что его рана что-то сделала, и это оставило меня полностью ошеломленным. Я сделал это. Я использовал смертельное оружие своего собственного творения, чтобы полностью уничтожить лицо Ли Ли.
  
  Две части меня ворвались во мне. Я хотел, нужно, чтобы извлечь выгоду из слабости демона, чтобы ударить сейчас, в то время как он был слишком отвлечен своей собственной болью, чтобы телепортироваться или сражаться. Но я тоже испугался, если бы я послал лепестки Сенбонзакуры на сантиметр влево, они бы пронзили его голову. Я мог убить его.
  
  Пока я застрял в своем собственном ужасном состоянии, Они Ли или клон, который теперь стоял передо мной, дернул булавку одной из своих гранат. Я споткнулся взад-вперед, и Шунпоэд ушел, едва говоря о взлете.
  
  Едва обращая внимание, мой взгляд просканировал крыши на любой знак того, что сейчас один человек. Я его нигде не видел. Он убежал, я, кажется, был ранен, что плохо его бы шокировало, особенно потому, что он так не использовался, чтобы быть раненым.
  
  Я опустился на колени и упал на бок. Это была только моя первая ночь, и я сражался с смертельной битвой с мысом, у которого было количество убийств, достаточно высокое, что его иногда сравнивали с некоторыми из менее известных членов бойни девять.
  
  О, Боже.
  
  (End Ost)
  
  Мне напомнили о моей собственной ужасной травме внезапно, горящая боль от моей руки стала на первый план моего разума, когда у меня не было никакого врага.
  
  Я хныкала в агонии, но все равно пыталась вытащить свою поврежденную руку из ее временного стропа, что мало что знала о первой помощи, мне сказали, что исследование раны является важным первым шагом.
  
  Мои минимальные знания также сказали мне, что я действительно не должен делать это сам, но это было не так, как у меня действительно был выбор прямо сейчас.
  
  Рана была, честно говоря, ужасающей. Это была длинная широкая малиновая дыра в моей руке, бледная кость, контрастирующая с розово-красной мышцей. Он бежал от середины моего предплечья к нижней части моей руки, капая медь-пахнущую красную жидкость.
  
  Я снова начал паниковать. Я не мог так относиться к этому самому, у меня не было нигде рядом с опытом, необходимым для этого. Я не мог взять его ни в какие врачи или в больницы, поскольку они заставили бы меня объяснить, как я получил это плохо. Я тоже не мог пойти с ним домой, так как я был бы вынужден объяснить это папе. И это действительно не пойдет хорошо, особенно потому, что только вчера я остался так поздно, сидя с Сенбонзакурой.
  
  Тейлор. Послушай меня. Я могу помочь вам лечить рану, но вам нужно следить за всем, что я вам скажу, или вы просто ухудшите состояние раны.
  
  Я быстро кивнул, а потом прижался к боли, которую она принесла мне в руку.
  
  " Что ты хочешь, чтобы я сделал?"
  
  " Слеза правого рукава шиккахусо, плотно оберните его вокруг раны".
  
  После попытки оторвать рукав около минуты, что было невозможно, когда вы объединили изнурительную боль, исходящую от моей левой стороны, и тот факт, что я пытался оторвать правую руку правой рукой.
  
  В момент вдохновения я разорвал рукав, осторожно используя Сенбонзакуру , затем крепко схватил его за мою все еще действующую руку.
  
  " Оберните его плотно вокруг своей раны. У нас нет времени и материалов, чтобы очистить его прямо сейчас ".
  
  Он был прав о временном аспекте вещей, я слышал хриплый рев мотоцикла на расстоянии, быстро приближаясь. Это должен был быть Арммастер, он был единственным мысом в Броктон-Бей с громким мотоциклом.
  
  Я где-то читал, что, если вы потенциально страдаете от потери крови, лучше всего оставаться лежать, чтобы попытаться предотвратить падение
  
  потеря сознания. Это не облегчило мою работу, и обернуть ткань вокруг моей руки одной рукой было еще раз невозможным.
  
  " Сенбонзакура, я не могу ... я не могу этого сделать".
  
  Я почти почувствовал, как Сонбонзакура хмурится. Был ли он злится на меня, Она Ли или вообще на ситуацию, я не мог сказать.
  
  " Держи ткань на ране правой рукой. Плотно ". Его голос был коротким и сжатым, слова были резкими и точными. Я хорошо знал, что это было просто потому, что он беспокоился обо мне, но это слегка раздражало меня. Разве он не мог быть немного лучше?
  
  Внезапно все стало намного тише. Я лежал там в замешательстве, прежде чем понял, что рев мотоцикла утих. Это означало, что здесь был Армсмастер. Это было просто замечательно.
  
  Обычно, наверное, я бы чувствовал смесь возбуждения и нервозности. В конце концов, это был Армейстер, один из самых известных героев. В детстве он был моим вторым любимым героем сразу после Александрии. Черт, я был уверен, что у меня есть какое-то эксклюзивное нижнее белье Armsmaster.
  
  В тихую ночь раздался голос, командный и авторитетный.
  
  "Я знаю, что ты там. Спустись с крыши, мне нужно поговорить с тобой".
  
  Какая задница.
  
  Сенбонзакура проявил себя и поднял меня с моей позиции на крыше. Хотя он не говорил, я знал, что он хочет от меня. Senbonzakura - это клинок, который олицетворяет элегантность и благородство. Я был обладателем и создателем, и у меня был долг перед моим Занпакуто. В конце концов, его не будет использовать любой старый человек.
  
  Я использовал Шунпо, чтобы появиться на дороге, где стоял Арммастер, и издал тихий жужжащий звук. Я, вероятно, выглядел как полное дерьмо, покрытое кровью, пеплом и грязью, отсутствующее рукав от моего шиккахусо, и одна рука была явно тяжело ранена. Но только потому, что я не выглядела благородной, не имела в виду, что я не буду действовать как один.
  
  Арсмейстер стоял передо мной, огромная апельсина тинкертеха, имплантированная в землю перед ним. Он даже не дрогнул от моего внезапного появления. Он был крупным человеком, достаточно мускулистым, чтобы стать классным боксером-тяжеловесом. Он был одет в полуночную синюю броню с серебристыми бликами между промежутками доспехов. На нем был черный шлем, покрытый верхней частью его лица. Все, что было видно, было аккуратно обрезанной бородкой и жесткой линией рта. В любом другом месте или времени он был бы довольно запугивающим. Прямо сейчас? Я просто ничего не делал.
  
  "Надеюсь, у вас есть хорошее объяснение для вашего небольшого фейерверка". Его голос, как и его внешний вид, был глубоким и устрашающим, полным авторитетной силы и властной силы. Еще раз, я обнаружил, что не очень дерьмо.
  
  "Я сражался с Они Ли. Как вы знаете, он использует гранаты в бою". Я был немного потрясен своим голосом. Обычно мой голос был тихим и застенчивым, без реальной уверенности или силы. Но сейчас? Я немного походил на Сенбонзакура . Уверенный и полный пуаз, с богатым голосом, который прекрасно показал это.
  
  "Тебе придется пойти со мной".
  
  Я поднял бровь.
  
  "Разве я сейчас. Есть ли причина в этом, Армсмастер?"
  
  К моему неверию и удивлению, его рот отклонился больше, чем он уже имел, превратившись из камня в камень, чтобы вырезать его в сталь с помощью долота.
  
  "У меня не может быть одинокого героя, как вы бегаете по ночам, нанося урон имуществу и сталкиваясь с такими опытными убийцами, как Они Ли. Тебе нужно будет допросить в штаб-квартире Протектората".
  
  Его голова слегка сдвинулась, и у меня возникло ощущение, что он осматривает меня, переодевая меня, как военный командир, к новому новобранцу. У меня также возникло ощущение, что это было очень хорошо упражненное движение, воспитанное и вызванное исключительно для запугивания.
  
  "Вы также похожи на несовершеннолетнего. Знаете ли родители, что вы ночуете, сражаясь с злодеями, такими как Они Ли?"
  
  Его голова остановила движение вверх и вниз, остановив его так, что он прямо обратился ко мне. Я почувствовал его взгляд из-за шлема. Стерн. Одобряя. И о, очевидно, практиковалось.
  
  "Если вы присоединитесь к подопечным, вы можете стать героем, оставаться в безопасности и не бегать за вашими семьями".
  
  Я удивленно усмехнулся, покачав головой в легком движении назад и вперед. Действие было совершенно естественным для меня, хотя я никогда не был уверен в себе или уверен в своей жизни.
  
  "Что ты, какой-то продавец из вторых рук?" Я слегка прищурился.
  
  "Нет, я не стану присоединяться к подопечным, и я не вернусь с Протекторатом вместе с вами, Армсмастер". Сказав это, я обернулся и начал медленно уходить, каждый шаг измерялся и даже.
  
  Бронированная рука спустилась, ударившись мне в плечо, и я замаскировал себя, когда он сжал мою плохую руку, повернув голову настолько, что он мог видеть мое раздраженное выражение.
  
  "Я повторюсь, что вы не слышали, девочка , вас нужно пригласить на допрос".
  
  "Тогда я повторюсь снова, видя, что ты не совсем меня понимаешь ..." Я быстро взмахнул плечом, дрожа от хвастовства героев и мучительно сотрясая руку в этом процессе.
  
  " Нет".
  
  Я возобновил свой предыдущий шагающий шаг, тихие шаги, повторяющиеся через совершенно тихий переулок.
  
  Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Армсмейстер преследует меня, вернувшись на свой велосипед, чтобы достать громоздкие наручники. Я посмотрел на него с выражением, которое прекрасно сочетало в себе отвращение, раздражение и, прежде всего, элегантность.
  
  "Вы можете назвать меня регалиями". Я сказал.
  
  Я исчез с переулка в размытии Шунпо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 4: Рассеивание 1-4
  
  Через 10 минут после моего противостояния с Armsmaster я должен был признать, что, возможно, я тоже был слишком ... агрессивным. Сделать врага из одной из самых известных накидков на моем первом выезде в качестве героя было далеко, далеко, далеко от идеала.
  
  Черт, с его точки зрения, он пришел на место, чтобы найти одинокий, тяжело раненный плащ, который только что напугал гражданское население и, вероятно, причинил сотни долларов имущественного ущерба и без всякой очевидной причины. Насколько он знал, я был полностью взволнован в Они Ли и только что начал раздувать. Черт, я даже не подтвердил, что я был накидкой. Я мог бы стать новым накладом E88 на пробном прогоне.
  
  Тем не менее, он все еще был полным жопом.
  
  Но, чтобы немного поправиться, я в настоящее время использовал Shunpo, чтобы снова пересечь крыши. За исключением этого времени, у меня были кровоточащие ведра из гигантской дыры в моей руке, которая, очевидно, ничего не делала для моей концентрации или баланса.
  
  Сенбонзакура сообщил мне, что у меня, вероятно, было около 15 минут высокоскоростного движения до того, как я упал без сознания, даже когда я надавил на рану моим рукавом Шиккахусо. К счастью, у меня был план. Очень плохо, но план тем не менее.
  
  Я почти уверен, что сегодня в IT-классе я видел, что Panacea, один из лучших лечебных мысов, которые действительно существуют, будет тянуть 24-часовую смену, чтобы помочь в лечении жертв инцидента в Корнельском университете. Надеюсь, я смог бы поймать ее между исцелениями, зафиксировать мою руку и заказать ее.
  
  Да, я хорошо знал, что это был дерьмовый план, но это было все, что у меня было. Я уверен, что, черт возьми, я не смог бы объяснить причину моего отца папе. Что-то такое большое и уродливое не получилось бы, если бы я скользнул по какой-то влажной земле. Папа был доверчив, но он был уверен, что черт не был глуп.
  
  Теперь я увидел неоновые огни больницы, я закончил свое путешествие несколькими быстрыми шунпо, а затем остановил движение на соседней крыше. Подправляя мой шарф, чтобы убедиться, что Он покрыл все мое лицо, я начал искать красные и белые одежды через окна.
  
  Все больше и больше комнат Панацеи, которые я видел, все больше и больше начинал отчаиваться. Угол моего зрения начинал немного путать в том, что я предполагал, где первые признаки бессознательного. У меня, вероятно, было всего десять минут, чтобы я сам себя исцелил, или рискую тем, что случилось с бессознательными девушками ночью в Броктон-Бей.
  
  Я был готов просто уйти и вернуться в свой дом так быстро, как только мог, и проклясть последствия, когда мои глаза поймали развевающиеся белые одежды, оставив одну из освещенных комнат. Я улыбнулся с облегчением под моим шарфом. Теперь все, что я должен был сделать, это убедить ее исцелить меня, раненный, кровоточащий кейп, который только что сделал из вражеского противника возможный враг. Моя улыбка исчезла, как только она появилась. Почему я снова подумал, что это хорошая идея?
  
  Welp. Я не мог сейчас отступить. Я встал, немного покачнулся и использовал Шунпо, чтобы появиться в комнате, которую только что освободил Панацея. Мне посчастливилось, что студент колледжа, лежащий на кровати, как будто спал, потому что я был, в конце концов, стараюсь быть незаметным сейчас. Громкие крики были именно тем, что мне не нужно, когда пытались прокрасться вокруг больницы.
  
  Я двигался так быстро и спокойно, как только мог, до двери, избегая пустых деревянных стульев возле кровати и медицинского стола, покрытого медицинскими инструментами всех форм и форм. Мне повезло, что я надел соломенные сандалии, они почти не шевелились на полу, они плавно скользнули по скудной поверхности цемента без жалоб. Они были не самые модные вещи, но они были довольно чертовски скрыты.
  
  Насколько я мог судить из маленького окна, имплантированного в дверь, коридор был пуст. Я слегка выдохнул, а затем использовал Шунпо, чтобы появиться за дверью. Мои глаза быстро метнулись влево и вправо, но, к моему облегчению, в коридоре не было никого, хотя я видел, как дверь напротив меня закрывается. Где, по-видимому, Панацея.
  
  Я подошел к двери и приподнял рабочую руку к дверной ручке, только чтобы понизить ее в нерешительности. Внезапно вбежав в комнату и потребовав исцеления, вероятно, не был хорошим способом представить себя. Я приподнял правую руку к белоснежному дереву двери, снова колеблюсь, прежде чем постучать в дверь три раза.
  
  "Дайте мне минуту, пожалуйста".
  
  Голос, пришедший из комнаты, был ... не совсем тем, что я ожидал. Арсмейстер казался уверенным и сильным, как будто он мог выбить из вас дерьмо, не пытаясь действительно попробовать. Я ожидал, что Панацея будет немного похожа, но, может быть, с более добрым, нежным голосом. Голос врача, который действительно заботился о своих пациентах. Но она просто звучала усталость и раздражение. Не похоже, чтобы я подумал, что целитель, посвятивший целые дни исцелению раненых и больных людей, будет звучать.
  
  Я был потрясен из своих мыслей, когда мое видение размылось. Я почувствовал сонливость и головокружение, гораздо больше, чем несколько секунд назад. При такой скорости я мог упасть без сознания в любую секунду. Немного ненавидя, я схватил ручку двери свободной рукой и открыл дверь и пошатнулся.
  
  Панацея повернулась и посмотрела на меня. Ее карие глаза слегка прищурились позади ее маски и капюшона, показывая ее раздражение. Они удивились, увидев меня, затем снова сузились в неприязни.
  
  "Кто ты?"
  
  Я держался как можно лучше, хотя я был уверен, что слегка покачнулся на ногах. Черные точки на краю моего видения медленно, но уверенно росли, я полагал, что, наверное, осталось около минуты или двух ясной мысли.
  
  "Меня зовут Регалия". Я казался чертовски менее уверенным, чем я, когда сталкивался с Арммастером. Я просто казался усталым и слабым. "Я - независимый кейп, и ты был единственным человеком, которого я мог бы подумать, что мог бы мне помочь".
  
  Она посмотрела на пациента, которого лечила, парень с короткими светлыми волосами, затем отнял у него руку и повернулся ко мне лицом.
  
  "Подойди сюда, я отдам тебе минутку, но у меня есть другие пациенты, чтобы лечить, так что это будет спешка".
  
  Я просто несколько раз кивнул, затем шатался, подошел к тому месту, где сидел. Она взяла мою раненую левую руку, сняв черную ткань, которую я тщательно накрыл, прежде чем закрыть глаза и вскинул голову в то, что я предположил, был знаком концентрации.
  
  "Как, черт возьми, ты получил такую ??травму?"
  
  "Я сделал глупую ошибку". И у меня было. Я мог бы легко удалиться в несколько кварталов от черной дыры, хотя это означало бы оставить Сенбонзакуру . Но я впал в панику и потащил клинок по моей руке, чтобы остановить движение. Черт, я мог бы выиграть битву с Они Ли, если бы я сам не сам себя ранил. Сегодняшний вечер просто продолжал приносить мою неопытность к свету самым худшим образом.
  
  Я почувствовал легкую неудобную трепку в руке и посмотрел вниз, чтобы увидеть большую, оборванную рану, которая была там секунду назад медленно, но, несомненно, запечатывалась. Это было увлекательно и всегда слегка отвратительно смотреть, свежая кожа кремового цвета вяжут вместе, а мышцы переделывают себя под ним.
  
  Через 30 секунд рана меча закончилась, оставив руку, которая выглядела точно так же, как и до того, как я разорвал в ней зияющую дыру. Мой рот был широким, потому что рука Панацея только что исцелилась, чувствуя себя лучше, чем другая.
  
  Какая невероятная сила.
  
  "Я также дал вашей системе производства крови стимул, иначе вы бы потемнели на улице, не имея достаточного количества крови в вашем теле".
  
  Я посмотрел на кейп Новой волны. Панацея была одета в серьезное лицо, морщинистые брови и глаза беззаботны.
  
  "Ты должен мне за это, хорошо?"
  
  Я кивнул и улыбнулся из-под моего шарфа.
  
  "Спасибо, Панацея".
  
  Она вернулась к блондинке студенту на кровати, не ответив, взяв руку жертвы бомбардировок и снова закрыв глаза. Принимая это как мой знак, чтобы уйти, я поднял оборванный рукав моего шиккахусо с земли и использовал Шунпо, чтобы появиться в комнате, в которую я вошел в больницу. Я взял короткую секунду, чтобы проверить мою руку, которая казалась совершенно прекрасной и нормальной. Я был обеспокоен тем, что Шунпо мог что-то с этим поделать, но казалось, что этого не произошло. Хорошо. Я использовал Шунпо, чтобы появиться на крыше в размытом движении, а затем продолжил свой импульс, Shunpoeing, чтобы окунуться на фонарный столб на обочине дороги.
  
  Я узнал, что моя высокая скорость бежит через доки (бог, который так казался так давно), что я не мог использовать Шунпо, чтобы пройти через стены, поэтому, я думаю, это не считалось телепортацией. Это было похоже на то, что я ускорил свое движение на очень короткий промежуток времени, достаточно быстро, чтобы он мог выглядеть как телепортация.
  
  Я позволил себе впасть в ритм Шунпо, шаг, Шунпо и повторить, счастлив, что я был исцелен, и что Панацея, похоже, не оскорбила меня, нападая на нее.
  
  Я подумал о том, как прошла ночь в целом, и мое хорошее настроение было мгновенно разрушено. Я сражался с Они Ли, но, поскольку я не понял, что происходит на складе, я на самом деле ничего не добился, сражаясь с ним, кроме его глаз. Это будет означать, что в следующий раз, когда я свяжусь с Они Ли, он, вероятно, выйдет за мою кровь. Это было просто прекрасно.
  
  Кроме того, я столкнулся и был в целом агрессивным с Armsmaster, что было еще очень опасно. Я не хотел вступать в Протекторат, так как это означало присоединение к подопечным. Будучи группой подростков-супергероев, я не сомневался, что будет много и много драмы. И я ненавижу подростковую драму почти так же, как я ненавижу Софью Гесс. Поэтому я отверг предложение / требование Арменсмастера пойти с ним в Протекторат. Может быть, слишком жестоко.
  
  Слишком выразительно, я сделал врага АББ, одной из самых опасных групп в Броктон-Бей, главным образом потому, что его управлял человек, который мог превратиться в гребаного дракона. И хотя я точно не сделал врага Протектората, я уверен, что, черт возьми, он не дружил с тем, как я практически оскорбил Арменстера.
  
  Это поставило меня в противоречие с двумя из трех силовых структур Броктон-Бей, и я уверен, что, черт возьми, тоже будет расходиться с E88, поэтому сделайте три.
  
  Трахни меня, да?
  
  Когда я открыл глаза, я вернулся в океан. Или, точнее, я вернулся туда, где плавал Сенбонзакура .
  
  Несколько секунд назад я заснул. Подойдя к моему дому примерно через час путешествия, я тут же спрятал свой плащ и спрятал его в задней части шкафа в аккуратно сложенной куче, упал на мою кровать в едва заметной дымке и почти мгновенно упал спит. По-видимому, это привело меня сюда.
  
  Море казалось немного грубее, чем было, но не в какой-то реальной заметной сумме. Достаточно того, чтобы некоторые из волн слегка прислонились к поверхности скалы, чем обычно. Реальная разница была в земле и рядом с коттеджем.
  
  В то время как прежде, чем это было бесплодное скалистое плато, теперь я мог видеть небольшое количество зелени, высунутое из трещин в земле. Маленькие пучки травы были едва ли там, так рассеянно, что казалось, что кто-то попытался добавить немного яркого цвета клифтофу, а затем отказался примерно через минуту, как только они поняли, что трава не прорастает из хард-рока.
  
  Но то, что действительно, действительно, выдалось мне, было величественным вишневым цветком, который стоял рядом с каменной кузницей на конце скалы. Это было совершенно красиво, с узким, мягко спиральным сундуком, впадающим в взрывное ощущение розовых лепестков. Дерево достигло каменного здания, лепестковые ветви, протянувшиеся через крышу кузницы, таким образом, чтобы родитель мог защитить ребенка от дикого, бешенного животного.
  
  Это принесло мне улыбку, это великолепное дерево. Это было необъяснимо, но, глядя на него, я просто почувствовал ... контент.
  
  "Прекрасно, не так ли?"
  
  Я не прыгнул на внезапное присутствие Сенбонзакуры рядом со мной. Сенбонзакура была постоянным присутствием у меня на плече, непреклонной опорой для меня, когда я был слабым. В конце концов, как я мог быть удивлен внезапным присутствием кого-то рядом со мной, когда они всегда были там?
  
  "Это."
  
  Он вытащил свой меч и мгновенно повернулся ко мне, его клинок раскалывался по воздуху намного быстрее, чем сделал Они Ли. Я споткнулся назад, получив разрез на щеке для моей медленной реакции.
  
  "Ты слишком близко подошла к смерти слишком долго, потому что мне нравилось Тейлор, и ты приходишь сюда каждую ночь, чтобы потанцевать, пока тебе не удастся обрезать мою кожу. Я запрещаю тебе вступать в бой с любыми другими мысами до тех пор".
  
  Я не стал спорить с ним. Я полностью согласился с ним, и хотя я не сражался с другими накидками, пока не смог его разрезать, это было довольно суровое наказание, он защищал меня единственным способом. Сделав меня сильнее.
  
  Я потянулся и вытащил свою собственную копию Сенбонзакуры, откуда она была имплантирована в твердый камень под моими ногами. Он скользнул свободно с неестественной легкостью, почти так, как будто хотел быть в моей руке, и случайно сломал законы физики, чтобы помочь мне в этом поединке против самого себя.
  
  Иногда мои силы могут быть довольно странными.
  
  Senbonzakura использовал Shunpo, чтобы предстать передо мной со скоростью, с которой я даже не мог приблизиться, и сунул свой меч прямо в мое сердце.
  
  К тому времени, когда Сенбонзакура позволил мне отдохнуть, у меня было больше нарезать кожу, чем на самом деле.
  
  Мы сражались часами, лезвия, вступающие в какофонию металла на металле, все чаще повторяли, что мне хотелось посчитать. Каждый раз, когда я блокировал один из его мастерских ударов, следующая атака заставила меня получить небольшую, но болезненную рану на моей коже. Это было унизительно, чтобы увидеть, насколько я был против того, что я был против мастера лезвия, подобного ему. Я не сомневался, что если бы он этого захотел, он мог бы легко убить меня на первых биржах наших мечей.
  
  Но я все еще не мог отрицать, что узнал. К концу нашей длинной спарринговой сессии мне уже было легче поединок с ним. Я мог немного читать движения своей мечной руки, уклоняться немного быстрее, удариться немного сильнее. Это было мало, но я добился прогресса.
  
  Тем не менее, все еще больно, как сука.
  
  Мое дыхание было короткими, торопливыми штанами, даже когда я лежал на спине. Моя одежда была сильно разорвана и разорвана, открывая достаточно кожи, чтобы быть скандальной. В любой другой ситуации я бы краснел от шторма и пытался прикрыть себя, но это был Сенбонзакура, мой Занпакуто. Мне нечего было скрывать от него.
  
  "Ваша техника небрежная и расточительная Тейлор. Ваши движения медленны, ваши удары телеграфированы, а ваша стража слаба".
  
  Его голос слегка смягчился от сурового монотона, с которым он обращался с моими ошибками.
  
  "Но вам удалось улучшить всего за несколько часов, пусть даже на минимальную сумму. Ваш темп роста заслуживает похвалы, если не больше".
  
  Я устало усмехнулся. "Благодаря."
  
  Его губы снова дрогнули в том, что я знал, его тяжело подавленная версия увлекательной улыбки.
  
  "Пожалуйста."
  
  Я не знаю, почему я никогда не пробовал это раньше, но спать в классе миссис Уильямсон было одной из лучших вещей, которые когда-либо случались со мной в Уинслоу. Миссис Уильямсон была пожилым преподавателем биологии, который только что стоял на доске весь день и читал лекции всех классов, едва заметив, обращали ли вы внимание или нет.
  
  Я поделился этим классом с Мэдисоном, но она вообще не делала много для меня в этом классе, возможно, только потому, что она сидела на другой стороне класса со своими лакеями, и они были слишком заняты, их причудливые смартфоны надо беспокоиться обо мне. В конце концов, было 5 других периодов, они были бы нацелены на меня тем или иным способом в другое время дня.
  
  Прошлая ночь была совершенно изнурительной, и это было связано с моей тренировкой с Сенбонзакурой . Хотя я технически получил около 5 часов сна, я спарринг с Сенбонзакура в том, что я начал называть свой внутренний мир всю ночь. Конечно, мое тело спало, но мой ум был активным и упорным. Это привело к очень усталому Тейлору Хеберту, который просто не мог устоять перед соблазном покоситься головой на моих руках и получить хороший час сна.
  
  Меня разбудили, когда весь студент начал спешить, чтобы выйти из класса в столовую на перерыв. Несмотря на то, что никто не беспокоил меня разбудить (больше доказательств того, что меня никто не хрипел), я был легким сном, и шумы старшеклассников, говорящих в их типично громких голосах, разбудили меня.
  
  Я схватил свою сумку и поспешил из класса, забрав секунду, чтобы мысленно извиниться перед бедной пожилой женщиной, которая учила мой класс спать, когда она преподавала, а затем полностью посвятила мое внимание тому, чтобы избежать трио.
  
  Просто, когда я надеялся, что я могу остаться безнаказанным в течение дня и доставить в ванную комнату в покое, меня снова избили классическая стратегия поместить Эмму и Софию передо мной, а Мэдисон позади. Не забудьте взять с собой дополнительных лакеев! Чем больше людей есть, тем меньше шансов на вашу невиновную молитву от побега!
  
  Он играл более или менее точно так же, как и два дня назад. Более глупый, бессмысленный комментарий от лакеев, который я даже не буду пытаться перечислить, более насмешливые усмешки от Софии, более садистские ухмылки от Эммы и более симпатичные улыбки из Мэдисона.
  
  Я был готов снова выйти, когда Эмма схватила меня за запястье. Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее, нейтральное выражение, оштукатуренное мне в лицо. Тогда ее ухмылка превратилась в поистине хищные уровни, чистый садизм и жестокость в этой улыбке заставили меня сомневаться, что старая Эмма, моя Эмма, действительно существовала. Или, если она только что была полностью фальшивой, иллюзия создавалась исключительно для того, чтобы совершить предательство, которое разрушило бы жизнь Тейлора Хеберта.
  
  "Я думаю, что уродство должно бежать в семье, ты ужасный и плоский, так же, как твоя мама была Тейлор. Если ты умрешь, это значит, что гены не могут быть распространены среди кого-либо еще. Знаешь, умеешь?
  
  Я не мог дышать ни на мгновение. Как будто кто-то вырвал мои легкие из моей грудной клетки своими плохими руками, моя грудь была настолько безкислородной, что начинала болеть. Или была боль в груди только от эмоциональной боли? Бог знает.
  
  Я задохнулся, и краем глаза увидел, что Эмма усмехнулась, когда ее последователи хихикнули. Но я не задохнулась от того, что она сказала.
  
  Сенбонзакура испускал такие невероятные уровни гнева, что я чувствовал, что это действительно кровоточит в мои собственные эмоции, я чувствовал что-то, чего я никогда не чувствовал раньше, но чувствовал себя почти катаклизматичным зданием во мне. И я знал, я просто знал, что если я полностью его отпущу , если я просто отпущу, тогда трио пострадает за все, что они когда-либо делали со мной. Каждая издевательство, всякая насмешка, они отплачивали. Они будут платить за
  
  Каждый.
  
  Один.
  
  Слово.
  
  Я жестоко подавил свою ярость. Разгневаться здесь не получилось бы, школа заставила бы меня казаться, что я только что сошел с ума и напал на совершенно невинных учеников без провокации. В конце концов, они сделали это с шкафчиком.
  
  Но он кипел там, переходя от жестокого, бессмысленного гнева во что-то более холодное и далеко, намного резче. Нулевая ярость.
  
  Я развернул свое запястье и сжал руку Эммы, убедившись, что применил все свои усиленные силы к ее руке. Я с удовольствием почувствовал, как кости в ее руке треснули тихо, зная, что я наконец, наконец, отплачу немного от боли, которую я получил от нее.
  
  Я уставился на Эмму, заставив мое лицо получить полный и полный холодный нейтралитет вместо яростного блеска, которым он хотел быть.
  
  "Ты жалкий, Барнс".
  
  Мой голос был полной пустотой, бесстрастным, бесстрашным предложением чистого нейтралитета. Я звучал как бог, говорящий с муравьем, который пытался его укусить. Отвратительное, беззаботное и определенное знание о том, что муравь никогда не мог даже когда-либо надеяться поцарапать кожу.
  
  Я думаю, это то, что Сонбонзакура будет звучать, если он когда-нибудь действительно разозлился .
  
  Глаза Эммы были шокированы, ее тело осталось неподвижным и неподвижным. Казалось, она не могла даже понять, что я только что сказал, как даже идея смиренного, испуганного маленького Тейлора, отбивающегося назад, даже не передумала.
  
  Остальные остались прежними. Полный кататонический шок от того, что их слабая жертва отбилась на этот раз. Почему раньше я никогда не делал такого? Черт, это было самое лучшее , что когда-либо случалось со мной в Уинслоу. Когда-либо.
  
  Я отпустил руку Эммы и начал уходить, держа мои шаги медленными и устойчивыми, чтобы замаскировать внезапный страх, с которым я столкнулся. Это было ... Иисус. Это не облегчило бы мою жизнь, нет, это сделало бы ее намного хуже. Трио просто запустило бы все, что бы я ни делал раньше. В конце концов, мучения были постоянными и никогда не заканчивались, единственный класс, на который они на самом деле не могли меня тронуть: "Эх, черт возьми, они могут даже взять его в руки преподавательского состава или главного Блэквуда, дать ему с их собственных искаженных перспектив, чтобы убедиться что я изображен как антагонист в ситуации. Я только что превратил плохую ситуацию в ужасную, потому что я не мог контролировать себя.
  
  " Я и всегда буду здесь, чтобы поддержать тебя Тейлор. Такие люди, как девочки позади вас, не могут навредить вам. Вы далеко, намного лучше, чем могли бы надеяться.
  
  Я улыбнулся, несмотря ни на что.
  
  " Спасибо, Сенбонзакура".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 5: Рассеивание 1-5
  
  Прошло целых две недели, и мне все еще не удалось даже коснуться Сенбонзакуры.
  
  Каждую ночь я посещал свой внутренний мир, чтобы сражаться с ним. И каждую ночь меня полностью и полностью избивали. Каждую ночь я пробовал новый трюк, новую тактику, новый боевой стиль. Черт, в какой-то момент я был так в отчаянии, что бросил на него свой меч. Это было не так, как будто я был плохой в мечтах, даже игнорируя тот факт, что мои силы, казалось, давали мне врожденную способность использовать мечи, я быстро превратился в сносных женщин-мечей. Это в основном приравнивалось к тому, чтобы быть в состоянии идти в ногу с Сенбонзакурой, не получив разреза на полминуты вместо моей предыдущей 5-секундной записи. Нет, я не был плохим в мечтах вообще. Сеньбонзакура был так хорош.
  
  Черт, прямо сейчас мои дни и ночи были полностью заняты моей подготовкой. В дневные часы я планировал стратегии, чтобы победить Сенбонзакура . В ночные часы, когда любой нормальный человек будет отдыхать, меня рубил мой собственный Меч, который, я уверен, скрывал тот факт, что он был на самом деле огромным садистом внутри. Либо это, либо он был достаточно холоден, чтобы физически повредить девушку, которая привела его к существованию. Зная Сенбонзакуру, это, вероятно, было последним.
  
  Вы можете удивиться, почему я думал о таких удручающих мыслях. Ну, это потому, что я был полностью и полностью из идей. Прямо сейчас это выглядело так, как будто я просто должен был избить его на дуэли, умение на умение, и это может занять годы.
  
  Все это привело к тому, что я шел домой из ада - также известный как Уинслоу Хай - в довольно забитом настроении. Погода тоже не помогала. Дождь шел довольно тяжело, и я не приносил зонтик. Как вы могли себе представить, этот поворот событий в конечном итоге приводит к довольно влажному взгляду Тейлора Хеберта.
  
  Когда я увидел их, я шел по финансовому району Доков. То, что выглядело как кучка торговцев (одна из самых грязных банд Броктона Бэй), готовилась к перерыву в ломбард.
  
  Улица, в которой я шла, была удивительно пуста, единственные люди, которых я мог видеть, где то, что выглядело как подростковая пара, ожидая ржавого вида знака автобусной остановки. Добавьте в дождь, и видимость была довольно низкой. Это, конечно, хорошо спланировало магазин. Хотя, если мое предположение было правильным, и эти парни были торговцами, то я сомневался, что они на самом деле планировали эти условия. Им просто повезло. Или Несчастный, видя, как они только что были замечены мной.
  
  Я перестал ходить и немного осмотрел ситуацию. В конце концов, было бы очень плохо, если бы ошибались некоторые постоянные покупатели для торговцев, пытающихся украсть из магазина лотов.
  
  Все они были одеты в стандартную одежду Торговцев, то есть самую уродливую, самую жаркую, самую грязную уличную одежду, которую вы могли найти где угодно. Все они держали оружие, около половины из них носили ржавые ножи, а остальные просто избивали железные трубы. Определенно Торговцы.
  
  Хотя Сенбонзакура технически запретил мне сражаться, он также сказал, что сражается с другими накидками. Я почти полностью уверен, что в этой группе нет мысов, и даже если бы не было, ни одна из накидок Merchant не была особенно опасной. Нигде рядом с уровнем Они Ли, которому я сумел - хотя бы едва ли - уехать. Я сомневался, что у Сенбонзакуры будет проблема с этим.
  
  Теперь, когда я убедился, что они, на самом деле, торговцы, и что я могу сразиться с ними без защитного меча, останавливающего меня, настало время избить дерьмо у некоторых наркоманов.
  
  Я ворвался в удивительно удобный переулок, который был рядом, укрываясь от дождя под каким-то тент. Мои глаза мелькнули вокруг, чтобы проверить, что мне негде ловить меня, превращаясь в Регалии, а затем начал снимать одежду. Я надел свой свитер и футболку в свою школьную сумку, взяв секунду, чтобы поиграть с моими шнурками, прежде чем сдаться и вырвать их с резким рывком. После того, как я закончил набивать джинсы в сумку, я бросился к еще одной удобной вещи, на этот раз большой мусорный ящик и спрятал сумку за ней.
  
  Мои глаза снова взглянули на переулок, чтобы не только убедиться, что моя личность защищена, но никто не видел, как я бегаю в нижнем белье, а затем тасовал в центр моего переулка и остановился. В середине переулка в доках, почти голых, в проливной дождь. Это намного сложнее, чем кажется.
  
  "Senbonzakura?"
  
  " Будь осторожен, Тейлор".
  
  "Я буду."
  
  В вихре лепестков сакуры на моем теле появилось мое плащевое накидку, плавный наряд, успокаивающий мою липкую кожу. Я потянул шарф на шее, чтобы скрыть свое лицо, еще раз проверил свой наряд, используемый Шунпо появился посреди улицы. Вода собралась в одну большую лужу, и мои ноги погрузились в холодную жидкость в тот момент, когда я появился. Это было всего лишь в сантиметровом углу, но все еще адски неудобно в моих соломенных сандалиях.
  
  Я направился к магазину целенаправленно, моя рука держалась рядом со мной в случайном готовом положении, готовым схватить рукоятку Сенбонзакуры в одно мгновение. Вода взволновалась в моем пробуждении, что, несомненно, выглядело бы намного круче, если бы вода еще не колебалась от сильного ливня.
  
  "Там есть чертову мышь!" Человек, который кричал, был одет в грязную джинсовую куртку, которая была более коричневой, чем синяя, с длинными жирными волосами и налитыми кровью глазами. Он смотрел на меня через большую дыру в стене. Я предположил, что раньше это было большое окно просмотра.
  
  "Тогда, черт возьми, дело с ее тупой!" Этот голос пришел из магазина, и он был таким же грубым и неприятным, что и человек, который меня видел.
  
  Двое из купцов, обвиняемых в меня, кричали, плескались от желтых зубов. Третий остался у разбитого окна, вытаскивая из своего пояса маленький пистолет и указывая на меня, хотя его товарищи-купцы были в пути.
  
  Один из заряжающих торговцев, которые были теперь достаточно близко для меня, чтобы участвовать в бою, качнул головой по моей металлической трубе в голову. Я легко нырнул под качели, вытащив из духовного мира оставшуюся оболочку Сенбонзакура правой рукой, двигаясь вперед под вытянутой рукой. Скрытый Zanpakuto обшитый по воздуху с легкостью, вступая в контакт с обоих его телят легко. Он вскрикнул от боли, когда его ноги были выметены из-под него, а его сзади встретила тротуар с болезненной трещиной. Я поднялся на всю высоту и приложил ножну Сенбонзакуры к затылку, которая ударила его головой ударом, когда он упал в беспамятство.
  
  Второй Торговец бросился на меня, покрыв ржавчину. Я ударил его запястье с Сенбонзакурой , затем продолжил свой импульс и быстро сломал нос. Он споткнулся назад, сжимая одну руку рукой, все время визгая от боли. Бросив вперед, я ударил его живот, а затем затылком, когда он удвоился, чтобы попытаться компенсировать его внезапную нехватку дыхания.
  
  В воздухе раздалась громкая трещина . Я вздрогнул от потрясения, когда вода рядом со мной взмыла вверх в брызги пены. Торговец с оружием нацелился на меня, хотя его ружье слегка дрожало. Встряхивание, которое, вероятно, просто спасло мне жизнь.
  
  Я появился в размытии движения позади него и ударил его в бессознательное состояние ударом в голову. Мне, возможно, было очень немного удовольствия от того, как он скомкал землю, как мешок с картошкой, но я считал, что если кто-то заслуживает немного чрезмерного количества боли, это были Торговцы.
  
  Магазин "Ломбард" был просто внешне, с длинным счетчиком, идущим вдоль задней части магазина, и двумя длинными стеклянными витринами, идущими по левой и правой стороне магазина. В витринах присутствовали дешевые ювелирные украшения, в основном часы и серьги.
  
  В магазине Ломбарда было еще 7 торговцев, 5 из которых повернулись лицом ко мне с оружием. Остальные двое просто продолжали загружать драгоценности в черный вещевой мешок.
  
  Я использовал Шунпо, чтобы появиться прямо рядом с единственным торговцем с ружьем, положив руку ему на плечо и снова отступив от магазина в передней части магазина. Он путешествовал со мной, и я использовал битву Сенбонзакуры, чтобы трижды ударить его по храму. Он спустился.
  
  Четыре оставшихся комбатанта начали раздуваться, нервно облизывая губы, когда они пытались использовать свою рудиментарную стратегию. Я стоял совершенно неподвижно, обшитый меч все еще свободно лежал у меня на боку, в то время как мои глаза медленно двигались из гангбэнгера в гангбэнгер, чтобы правильно запугать каждого из них.
  
  Первый купец, разбивший нервы, был самым дальним слева от меня. Он закричал громкий крик войны и побежал ко мне, размахивая цепью в животе. Я выскочил из цепи, быстро бросился туда, как только черный торговец закончил свой качели, чтобы ударить его в горло. Он упал на пол, когда мой удар соединился, обе руки хватались за его горло в бесполезной попытке вздохнуть.
  
  Остальные трое обвинялись вовремя, размахивая оружием и бессвязно крича таким образом, каким казались, по-видимому, большинство торговцев.
  
  Я двинулся назад двумя быстрыми шагами, позволяя своим качелям двигаться в воздухе передо мной. Я закрыл глаза и сосредоточился на секунду. Я пробовал этот трюк на Сенбонзакуре, когда он использовал его на мне, но я не смог его снять. Но это были умные гангбэнгеры, а не мастера меча.
  
  Я исчез в размытии Шунпо и появился за ними троих, спокойно поставив перед собой неподвижную сенбонзакуру , как будто бы вы держали трость. Торговцы позади меня все падали одновременно, выбитые тремя молниеносно ударами в голову.
  
  Я приветствовал внутренне.
  
  Два оставшихся Торговца были полностью заморожены. Я почти рассмеялся от выражения чистого шока на их лицах, они выглядели как золотая рыбка, задыхающаяся от воздуха.
  
  "Ну, тогда? Ты не собирался меня убить?" Мой взгляд был наполовину прикрыт, карие глаза спокойно смотрели на ошеломленных Торговцев. Они были в ужасе. Но, видимо, не было достаточно страшно, потому что торговец слева кричал на меня и откинул левую руку, которая была схвачена вокруг нескольких серебряных часов. Часы медленно врывались в воздух, приземляясь вокруг моего тела в случайном порядке.
  
  Я поднял одинокую бровь.
  
  Торговец, который бросил часы на меня, нервно захихикал, перетасовывая назад позади него в бесполезной попытке убежать от меня. Я сделал шаг вперед, только чтобы остановить движение, когда Торговец справа поднял руки в знак мольбы.
  
  "Подождите, нам заплатили, чтобы сделать это другим напарником! Он сказал, что если бы мы ограбили магазин сегодня, он бы удвоил все деньги, которые мы получили от грабежа!"
  
  Торговец, который бросил мне часы, кивал отчаянно в знак согласия. "Да, я, я получил эту статью со временем за грабеж и дерьмо!"
  
  Я выжидающе протянул мне руку. Бросок часов кивнул снова, а затем нервно рылся в карманах, несколько секунд взирал на меня.
  
  После нескольких секунд безумного поиска через карманы он торжествующе вскрикнул, когда он держал тяжело скомканный лист бумаги, как маленькая девочка, которая могла бы держать ее нового щенка. Я выхватил бумажку из рук преступника и сгладил ее как можно лучше. Несмотря на то, что бумага была смята до самого ада и обратно, я мог разглядеть какую-то ужасно грязную карандашную письменность в середине бумаги.
  
  14 апреля он читал. Я оглянулся на двух оставшихся торговцев. "Вы понимаете, что это 13 апреля?"
  
  Наблюдая, как их лица превращаются в шок, и ужас должен был стать одной из лучших вещей, которые я видел весь день.
  
  "Ты ... ты портишь меня, верно?" Потянув мою ногу или какое-то дерьмо, верно? "
  
  Я слегка покачал головой и отбросил бумагу. "Дегенераты". Громкий всплеск воды насторожил меня до полицейского фургона, который только что припарковался перед магазином лома. Несколько офицеров выскочили, оружие было готово. По моему личному мнению, они были довольно поздно.
  
  Человек, стоявший на фронте - светловолосый и коротко - сделал движение рукой, а одна из полицейских на заднем плане переехала к наручникам двух торговцев, которые были выбиты на переполненной улице. Командир внезапно указал на меня пистолетом, сузив глаза. Я напрягся в шоке и слегка сжал Сенбонзакуру в подготовке к бою. Он быстро нажал на курок два раза подряд, простреливая дротики над моими плечами, пометив двух продавцов, которые пытались подпрыгнуть меня, когда моя спина повернулась.
  
  Я спрятал свой шок, снова переместив нижний меч в ножны, перекладывая обе руки расслабленно на обернутую лавандой рукоять. "Спасибо, офицер".
  
  "Тебе очень рады, мисс ..."
  
  "Регалии."
  
  Он улыбнулся и кивнул. Его пистолет скользнул в черную кобуру, которая мягко щелкнула под его рукой, и я, в свою очередь, позволил Сенбонзакура рассеянно размахивать лепестками сакуры. Не зная, что делать с моими руками теперь, когда я вышел из битвы, и у меня не было удобного меча, чтобы разместить их, я позволил им повесить моими сторонами, хотя я был осторожен, чтобы избежать какой-либо фиджи.
  
  "Если вы не возражаете, мы возьмем это отсюда мисс Регалия". Он повернулся и сделал другой жест рукой своим подчиненным, в ответ на которые они толпились вокруг меня и подняли бессознательных Торговцев. Я заметил, что они несколько секунд переместили торговцев в фургон, затем снова посмотрел на полицейского.
  
  Он улыбался мне, хотя у меня было ощущение, что это подделка. Я не был социально компетентным ни в какой форме, форме или форме, но я считал, что было довольно легко сказать, что он просто улыбался, чтобы успокоить меня. В конце концов, предполагая, что первый контакт с новым плащом, вероятно, будет связан с бумагами и лотами.
  
  "Вы, кажется, довольно молоды, чтобы отправиться самим мисс Регалия. Возможно, вам захочется подумать о том, чтобы присоединиться к подопечным. Особенно видя, как Броктон-Бэй - одни из самых опасных мысов, люди, которые не колеблясь на секунду, чтобы убить неопытный кейп, как и вы ".
  
  "Я благодарю вас за предложение". Я исчез в размытии Шунпо на близлежащей крыше, откуда я вспыхнул в переулке, в котором я хранил свои вещи, схватил мой рюкзак, и Шунпоэд вернулся на крышу. Я начал Шунпо возвращаться к себе домой рассеянно, не особо сосредотачиваясь на скорости или точности и позволяя моему подсознанию руководить моими движениями.
  
  Торговцы, которые я только что вытащил, заплатили таинственным благодетелем, чтобы напасть на этот магазин 14 апреля. Они трахали его, потому что, знаете, они торговцы, но дело оставалось. Но если мой образ мышления был прав, то здесь не было того, что имело значение, но время.
  
  Таинственный благодетель, очевидно, не мог слишком заботиться о том, чтобы получить то, что было в самом магазине, или он / она не наняли торговцев, чтобы выполнить эту работу. Но тот факт, что он указал дату нападения, означал, что у него было что-то, что он хотел что-то сделать 14 апреля. Это само по себе было довольно расплывчатым и не помогало мне работать, кроме нескольких вещей.
  
  Во-первых, кто бы ни был этим благодетелем, они были довольно хорошо финансированы, видя, как они обещали удвоить все деньги, полученные Торговцами от грабежа. Они могли бы лгать и планировали убить торговцев после того, как они совершили грабеж, но они все равно бы, по крайней мере, убедили торговцев, что они могли бы поддержать свою сделку, немного похвастаться.
  
  Вторая вещь для меня, чтобы работать, была, очевидно, дата. Если бы я предположил, что этот инцидент был связан с мысом, то это была возможность того, что завтра может начаться битва за мышь. И если бы я хотел хотя бы попытаться остановить то, что планировал этот Благодетель завтра, то это означало, что я должен был сделать две вещи.
  
  Я должен был найти выход из школы, в идеале, без просто канава, я не мог себе представить, что трудно сузить мою секретную личность, если тот, кто пытался раскрыть меня, просто искал студентов с характерными волосами, такими как мои, которые отсутствовали из школа этот день. Не особенно тяжело, но все равно думать.
  
  Второе, что я должен был сделать, чтобы убедиться, что я готов к завтрашнему дню, - получить разрешение Сенбонзакуры на бой с злодеями. Который в основном переводил его в битву.
  
  Goddamit.
  
  Мой Внутренний мир выглядел так, как всегда. Сланцево-серое скалистое скалистое лицо с малейшим количеством прорастающей из него весенне-зеленой травы, мягко-бурный океан, горизонт которого простирался навсегда, и небольшая каменная кузница, которая была прикрыта с неба ошеломляющей японской сакурой дерево.
  
  "Ты действительно считаешь, что новичок-меч, как и ты, мог обыграть хозяина лезвия, как я, Тейлор?"
  
  У Сенбонзакуры была эта довольно странная привычка начинать наши ночные шпаны с разговоров. Он, в своем стандартном спокойном монотонном, объяснил мне, почему совершенно бессмысленно сражаться с ним, что я никогда не мог рассчитывать на совпадение с ним. Обычно я просто молчал, но сегодня, в тот день, когда я действительно хотел выиграть, я просто не мог с собой поделать.
  
  "Ты так мало думаешь обо мне, Сенбонзакура, я родила тебя, и это то, что я получаю взамен? Дети могут быть такими грубыми иногда ..." Я сожалею головой, скрывая свою ухмылку движением "бок о бок". Я видела, как его бровь слегка раздражила, и ему пришлось воздержаться от смеха.
  
  "Приготовься, мама". Я моргнул от шока, потому что это звучало так, как будто мой бессмысленный меч только что сделал шутку, но прыгнул назад, когда он появился передо мной и сунул клинок к моему горлу.
  
  Его выпад приблизился к сантиметру от моего горла, но я рассеял свой шок, испуг и небольшое количество страха, поэтому я почувствовал только одну эмоцию.
  
  Неразрешимое определение.
  
  Я атаковал с накладным ударом, который он заблокировал легко, Shunpoed над его головой, развернулся в воздухе и повернул меч в его голову.
  
  Его клинок взметнулся вверх, чтобы заблокировать мой неортодоксальный удар почти ленивым движением. Я снова замолчал, встал позади него на этот раз и ударил себя по бедрам своим сенбонзакурой . Он вращался и парировал в то же самое время, импульс его удара ударил мою руку меча от моего тела. Я дернул свое тело в сторону, но все же получил небольшой разрез над моей губой от его молниеносного удара апперкотом.
  
  Он впал в атаку после атаки, его клинок мастерски контролировал вихрь серебряной стали, который вращался вокруг его тела. Он ударил снова и снова и снова, каждый быстрый удар едва блокировал мой собственный клинок, который двигался невероятно медленно, по сравнению с его. Я медленно, но уверенно двигался назад, к чистой капле позади меня, к концу клиффтопа, на котором мы дулись.
  
  Я не мог попытаться Шунпо, его удары были слишком быстрыми темпами. Во-вторых, я отвлек свое внимание от него, он беспощадно ударил. Я тоже не мог с ним драться, его атаки были слишком быстрыми и слишком искусными для меня, даже пытались оттолкнуть его. Как бы вы ни смотрели на это, мне практически суждено было проиграть.
  
  Это было, конечно, дисконтирование клинка, который я держал в руке.
  
  Я схватил рукоять Сенбонзакуры двумя руками и поставил столько сил, сколько мог, на следующий пари. Лезвие Сенбонзакуры слегка отскочило от меня, и я воспользовался возможностью, чтобы нырнуть назад к клифтофу. Я получил долгую рану на плече от моих оппонентов, молниеносное лезвие в качестве платы, но факт остался, что я отдал себя примерно полсекунды, хотя только один шаг назад оказался бы в конечном итоге со мной, падающим с обрыва.
  
  "Шаттер, Сенбонзакура". Мое лезвие рассеялось на розовые лепестки, и сразу же после того, как я выталкивал свой лезвие вперед в стандартном выпадении, движение отражалось в тысячах крошечных световых отражающих лезвий, которые теперь засоряли воздух. Senbonzakura удалился от атаки, выйдя в нескольких метрах от меня только из-за пределов атаки. Я последовал этому примеру и использовал Shunpo, чтобы появиться прямо перед моей кузницей, примерно в 15 метрах от моего противника.
  
  Мои брови вздрогнули от сосредоточения, когда я собрал свой фокус, а затем развернул бесшумную рукоятку сенбонзакуры в руке. Лепестки лепестков сакуры покрывали всю область в атаке, не отличающуюся от небольшой метели. Мой противник исчез из моего взгляда, затененного лепестками, как он. Он внезапно появился передо мной, лезвие уже упало ко мне.
  
  Я сделал два шага назад в кузницу, удар приближался достаточно близко, чтобы сбрить несколько нитей моего снежного белого шарфа. Сенбонзакура как раз вовремя двинулся в сторону, чтобы избежать потока лепестков сакуры, которые быстро текли по моей рукоятке с лопасти размером с вакизаши.
  
  Я бросился вперед и повел свой более короткий клинок к животу в жестокой атаке, которой не хватало моей обычной грации. Он наклонил свое тело вокруг моей забастовки и схватил меня за запястье, потянув меня вплотную, чтобы опустить колено в живот. Я поймал удар своей свободной рукой, одновременно двигая головой в головной убор.
  
  Похоже, этот шаг заставил его врасплох, потому что он шагнул назад на один шаг, моргнув глазами, чтобы избавить их от слез, которые, естественно, приходят, когда ваш нос был поражен. Я воспользовался его мгновенной слабостью с удлиненной Senbonzakura и мощным размахом, нацеленным на его голову. Я не был достаточно быстрым, и моя забастовка была заблокирована, хотя я заметил, что удар действительно приблизился к контакту с его кожей.
  
  Я только что заметил, что кузница не росла внутри, как это было, когда я создал свой первый Zanpakuto , вместо этого остался как открытая беседка, похожая на каменную структуру с открытым полом, размером с мою спальню. Важно также отметить, что если бы я вышел из кузницы, чтобы упасть прямо в океан, увидев, что кузница обняла самый конец скалы.
  
  Мое внимание было сильно вырвано из моего окружения с помощью наконечника меча Сенбонзакуры, серебристой точки в нескольких сантиметрах от моего лица. Я выпустил нелестный визг, когда я нырнул под тягу, а затем отступил назад от моего беспощадного врага .
  
  Перевертывание Сенбонзакуры вокруг меня в руке, так что кончик клинка был направлен на пол. Я вытолкнул лезвие вниз, которое принесло все лепестки сакуры, которые я собирал за кузницей через открытые окна с неопределенно копьями, лезвия, пронзающие белую хаори.
  
  Я вздрогнул от открытого шока. " Что он ... "
  
  Мои инстинкты закричали на меня, и я бросился на землю, потеряв прическу к пятну Сенбонзакуры мечом для моей рассеянности. Мои глаза летели позади меня, чтобы мельком увидеть мой меч. Теперь он был без хари, носящий только свои шихакушо и шарф.
  
  И вот тогда идея взлетела, и моя голова была настолько безумно безумной, что Она была совершенна.
  
  Не останавливаясь на земле, я бросился на него, обнимая его мидию в беспорядочном регби, как снасти. Я заряжался вперед, ноги громко качали по каменной земле, подталкивая Сенбонзакуру к стороне кузницы, которая вела в открытый океан.
  
  Я вскрикнул от агонии, когда почувствовал, как лезвие пронзило меня через плечо, но я все равно продолжал идти, сжимая зубы, чтобы игнорировать боль. Я чувствовал, как кровь течет по моему телу в реках, теплая, слегка липкая жидкость, по сути своей гнусная к моему ощущению осязания. Но я тоже это проигнорировал и просто сосредоточился на моих сандалованных ногах, ударившихся о землю под меня.
  
  Я чувствовал, что Сенбонзакура зацепил один из столпов кузницы, а затем мы падали, пробираясь сквозь небо к водам внизу. Я закрыл глаза, надеясь и молясь, чтобы моя теория была правильной. Ветер заставлял мои волосы трепетать вокруг моей головы гривой, как мода, темные кудри быстро подпрыгивали на моей голове.
  
  Сенбонзакура схватил меня за спину моего хаори одной рукой и положил руку под мои ноги другой. Мы внезапно остановились, и я открыл глаза, чтобы увидеть Сенбонзакуру, глядя на меня. Но угол его рта слегка перевернулся, и гордость, которую он чувствовал, была почти ощутима для меня.
  
  "Молодец, Тейлор".
  
  Моя улыбка была изнурена и устала, но все равно довольна. Я позволил своей голове упасть в удобное положение, которое повлекло за собой использование его плеча в качестве подушки. Мы стояли на воздухе, вода ниже нас мягко всхлипывала. Он использовал Шунпо, чтобы появиться на клифтопе в размытии, стоял под деревом сакуры и смотрел на океан.
  
  (Play My Hero Academia Ost - вы можете стать героем)
  
  "Наши бои никогда не были о победе или проигрыше. Они касались вашего роста, вашего мастерства, вашей силы, но они были не только вашей силой. Нет, что я действительно искал ..." Он посмотрел на меня и улыбнулся. "Была ваша воля к битве, и вы показали, что самым правильным образом вы рискуете своей жизнью в безрассудной схеме, которая бы не работала ни в какой другой ситуации. Вы не получили моего одобрения, потому что вам удалось подтолкнуть меня вы получили мое одобрение, чтобы сражаться, а не силой вашего тела: "Но со своим умом. Вы сильны. Ты сильный. И больше всего ... "Он посмотрел на меня с таким прекрасным счастьем, которого ты никогда не можешь найти в реальном мире." Ты мой создатель ".
  
  Вода океана перестала вспениваться и покачиваться под нами. Теперь это было почти неподвижное пространство кобальтовой синей жидкости, по-настоящему спокойной перспективы. Я повернул голову, чтобы посмотреть на плечо Сенбонзакуры , и наблюдал, как трава прорастает из скал, наблюдая, как по тусклому серому скале проникают ошеломляющие изумрудные клинки травы. Как только трава закончила прорастание, половина ранее тусклого скалы была покрыта жизнью.
  
  Я снова опустился на плечо Сенбонзакуры и посмотрел на бесконечный горизонт.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 6: Рассеивание 1-6
  
  Казалось, я мог бы, по сути, осознать себя, используя мой кейп. Кто бы это догадался?
  
  Прямо сейчас я стоял на крыше в центре города средь бела дня, и нет ничего, что привлекало бы людей, чем потенциальный новый кейп. Единственное, что магнитное, когда появляется действительно известный герой, например, Александрия или Мирддин. Видите ли, новый неподтвержденный плащ похож на перезагрузку старой серии фильмов, которую вы любите. Он, вероятно, не будет нигде не ближе, чем оригинал, но он новый, свежий и захватывающий. Для людей, которые являются свидетелями нового мыса, это их шанс на минуту славы, каждый начинает прислушиваться к тому, что они думают внезапно, потому что они на самом деле видели этого нового нового героя своими глазами, а не от какого-то невероятно шаткого камеры, размещенные на форумах Parahumans Online.
  
  Но, хотя я и понимал, почему они это делают, это ничуть не раздражало и неловко, что люди все еще останавливались и смотрели.
  
  Вы знаете те технические магазины, у которых всегда есть куча больших телевизоров с плоским экраном в переднем окне, которые показывают Daily News из множества разных каналов? Ну, в то время как я наконец-то немного поспал после двух недель борьбы с битвами, у меня была яркая идея, которую я бы повесил на одном из них в моем плаще, чтобы я мог реагировать на все, что сбивалось как можно быстрее , В конце концов, если бой над мыслями произошел в коммерческом районе или где-то там, это может занять меня больше часа, чтобы добраться до него, и к тому времени битва закончится.
  
  Это был гораздо лучший план на бумаге, чем на самом деле. Мне удалось полностью забыть о двух вещах. Первым был тот факт, что часами сидеть на крыше, не имея ничего общего, но пытаться смотреть новости с дюжины метров, было бы верить или нет, скучно. Только благодаря конституции Сенбонзакура дал мне, что я все еще здесь. В противном случае, вероятно, я бы просто пошел по городу, так что я мог что- то сделать, чтобы избавиться от скуки.
  
  Второе, что полностью сошло на мой взгляд, были люди. Как я уже сказал, новый плащ в странно приличном одеянии - я ведь независимый, у которого есть неудачная репутация неизменно дерьмовых костюмов, - но кто еще не востребован ни одной из групп Броктона Бэй, очень интересно, особенно для мыльных орехов.
  
  На улице под мной постоянно стояла толпа людей, которые просто стояли бы там и смотрели на меня любопытством, удивлением или подозрением, и даже больше, кто просто стоял там, снимая видео со своими телефонами. Они, видимо, не имели ничего лучше делать со своими днями, чем смотрели на меня, слишком застенчивые или запуганные, чтобы попытаться связаться со мной, но не вежливы или просто в целом добрым, чтобы не смотреть на кого-то минут минут подряд.
  
  Я не привык к этому. Вообще. Я привык исчезать на заднем плане, будучи просто еще одним скучным лицом в массах. Будучи замеченным так, как это дошло до меня странным образом, я не знал, что делать с их вниманием. Несмотря на то, что я был уверен, что Сенбонзакура повысил мою уверенность и уверенность в себе, когда я использовал какие-либо его способности, этого было недостаточно, чтобы просто убрать годы и годы, скрываясь в толпе.
  
  Я решил остаться там, где был, сидел, скрестив ноги, на губе неудобной каменной крыши, безразлично глядя на магазин. Я, вероятно, выглядел впечатляюще и стоически, но я уверен, что, черт возьми, этого не чувствовал.
  
  Мои глаза и мысли были оттянуты назад на экраны телевизоров, когда все они мерцали на том же канале, в котором находилась возбужденная женщина-латиноамериканец и центральный банк Броктон-Бей. Приведенная ниже надпись; "Злодейская атака в Броктон Бэй Банк", в то время как на экране появился репортер и внешний вид банка, причем почти все Стражи собрались вокруг него в разных готовых позах.
  
  Ну тогда. Вероятно, это был мой большой бой на плаще, видя, что большинство из Стражи собралось вокруг него. Я быстро встал, вызвав несколько недовольных восклицаний из толпы внизу, а затем использовал Шунпо, чтобы начать быстрый рывок к банку. К счастью для меня, банк, о котором упоминалось, был близок, примерно в 10 минутах от Шунпо. Может быть, 5 минут, если я действительно толкнул его.
  
  Я уверенно улыбнулся под моим шарфом.
  
  Время сражаться с некоторыми злодеями.
  
  Я прибыл на сцену как раз вовремя, чтобы увидеть Clockblocker, подпрыгивающий через тротуар, как какой-то сумасшедший мяч.
  
  Clockblocker был Уордом, который был одет в костюм, который был совершенно белым, с легкой броней на туловище, руках и ногах костюма, а также различные движущиеся циферблаты на доспехах в светло-сером цвете. Сцена была странной, потому что, хорошо, способности Clockblockers вращались вокруг остановки времени с физическим контактом. Даже если его ударили в лицо, он должен был бы заморозить все, что попало ему, независимо от его собственных травм.
  
  Я быстро встряхнулся от созерцания, отвлекаясь в битве, я уже почти убил меня несколько раз, и я больше не собирался возвращаться в привычку.
  
  Как я наблюдал раньше, все Стражи собрались перед банком, за исключением Теневого Сталкера, хотя был шанс, что она просто прячется, я почти уверен, что у нее есть силы Незнакомца. Виста, Галлант и Кид Вин стояли в задней части формирования, несомненно, чтобы они могли использовать свои силы на основе радиуса для большего эффекта. Clockblocker в настоящее время затормозил на твердом асфальте, в то время как Эгис, казалось, был окутан облаком ... тьмы? Тень? Что-то в этом роде.
  
  Единственный злодей, которого я мог увидеть, это девушка с тяжелой одеждой с маленькой жесткой пластиковой собачьей маской на лице. Но то, что действительно привлекло мое внимание к ней, было тем, чем она ехала, что было похоже на какой-то ужасный, мясистый ужас любовника, который, возможно, когда-то напоминал собаку. Было еще два похожих вида монстров, но они преследовали Clockblocker, когда он замедлил ход, их порочные когти, разрывающие дыры в тротуаре, куда бы они ни приземлялись.
  
  Я несколько секунд колебался, а затем Шунпоэд добрался до места, где часыблоккер лежал на земле, освободив фонарный столб, с которым я наблюдал битву. Я предстал перед сбитым Clockblocker в движении быстрее, чем мог видеть глаз, Senbonzakura небрежно держался в стороне. Двое собак-монстров едва ли обратили на меня внимание, продолжая свой дикий заряд по отношению ко мне.
  
  Одна из собак оказалась немного быстрее, чем другая, потянув вперед другую собаку с взрывным усилием. Немного пригнувшись, я слегка поднял Сенбонзакуру , мне нужно было быть быстрым и уравновешенным, если бы я хотел снять тот шаг, который я планировал.
  
  Я ждал, пока первая собака не станет скудным метром передо мной, а затем развернется в сторону обвинения, а белые тела и шарф резко расплываются вокруг моего тела. Я ударил дважды в быстрой последовательности, острый край бритвы моего Zanpakuto, пробираясь сквозь толстую мышцу и кожу, чтобы достичь костей как на передней, так и на задней ногах. Зверь сверг, без поддержки, необходимой для его колоссального веса, с двумя его ногами бесполезными моими действиями.
  
  Я снова закончил свой спин-чемоданчик Clockblocker, готовый к тому, чтобы защитить его, только чтобы увидеть, как он устремился прямо во вторую голову собак с кулаком, успешно остановив вперед импульс собаки, даже когда я услышал, как рука Wards сломалась сотрясение. Мой разум быстро двигался, единственный Уорд, обладавший истинными полномочиями на вылет и способность разбить его так, как Эгида, что означало, что Эгида и Часовблокер, по какой-то причине, решили поменять костюмы.
  
  В моем периферийном видении мелькнуло длинное костно-белое изображение, заставившее меня уклониться от хвоста от собаки, которую я ранил, ужасно длинную, цепкую историю. Я попытался вырвать конец хвоста с Сенбонзакурой, но мой меч неистово ударил по сплошной кости. Я избегала положения прямо над моим зверским противником, сжимая толстый мех в задней части его головы и обнимая колени вокруг его широких сторон так сильно, как только мог.
  
  Это хвост ударил меня еще раз в диком ударе, но я захлопнул мое тело плоской против чудовищ костлявой спины, что сильно повлияло на мою грудную клетку как с моей собственной скорости, так и с иглы собаки. Хвост снова ударил меня, подошел достаточно близко к моей голове, чтобы отколоть часть черной гривы с волосами, которые украсили мою спину. Перевернув мою хватку на Сенбонзакуре, я поднял меч лаванды и втащил ее в плечо собаки, осторожно избегая всего, что могло быть смертельным. Я не знал, как PRT отреагирует на меня, убив что-то, даже если это была собака-злодей, а не человек.
  
  Существо зарычало от боли, встряхивая его назад в внезапном движении, которое через меня сошел с позвоночника, чтобы упасть на тротуар. Я проигнорировал боль, которая проносилась через мою руку и откидывалась назад в слегка неуклюжий три точки, мое тело было настолько низко вниз, что могло быть без меня, фактически лежа. Senbonzakura был покрыт ярко-красной кровью.
  
  У зверя передо мной были большие, зияющие раны на двух его ногах и фактическая дыра в его плече, но он все еще ревел на меня с такой же силой, как и при зарядке меня. Это не был болезненный рев, нет, это был чистый гнев, воплощенный в чудовищной форме. Я почувствовал, что мой горло боб немного нервными, Они Ли был чертовски страшнее, но не настолько физически устрашающим.
  
  Я готовился к использованию своего Шикай, когда внезапно пролетел над головой голова, подобранная "Эгидой", выпустив зверя, с которым он сражался, когда он это сделал, так быстро выпустил релиз, что наши два соперника столкнулись друг с другом , импульс, отправляющий их в офисное здание рядом с нами в шквал шипованных конечностей.
  
  Он дрейфовал вниз, пока он не парил рядом со мной, кровь окрашивала его ранее чистый белый костюм красными полосками.
  
  "Герой или злодей?"
  
  Я встретил его взглядом с глупым взглядом. "Угадай."
  
  Он добродушно усмехнулся. "Справедливо."
  
  Над нами раздался рык гнева, побуждающий нас развернуться одновременно. Собака, замаскированная злодей, каталась на одном из своих смутных собачьих чудовищ в сторону Виста, лежащих на спине, чтобы избежать волнений Галланта и пули-манипуляторы Кида Вин. Я принёс чистую белую оболочку Сенбонзакуры из духовного мира, облепил мой клинок, а затем использовал Шунпо, чтобы явиться прямо перед проклятым злодеем, когда мой обшитый меч.
  
  Он отскочил от ее плеча, сбросив равновесие, и она упала на ее гору. В то же время Vista подняла землю под зверя, бросив ее вперед в растянутый рулон. Я осторожно приземлился на землю, поворачиваясь лицом к двум подопечным, как раз вовремя, чтобы попасть в один из взрывов эмоций Галланта.
  
  В моем теле пронеслась чужая ярость, пылающая, неутолимая жара, которая пробивалась сквозь мои вены в неустойчивой порыве. Я практически зарычал, незнакомый гнев, потупивший мой разум. Я на секунду посмотрел на серебряную бронированную палату, чудовищный гнев все еще продолжал, затем Шунпоэд перед злодеем, обнажил Сенбонзакуру и прервал ее с рывком, неустойчивым движением, которое казалось неестественным, как казалось, рывком крови окрашивая мою хаори из диагональной раны, которая теперь бежала вниз по груди злодея.
  
  Я сердито посмотрел на ее трясущееся тело на мгновение в бессмертном гневе, затем пошатнулся назад, когда Галлант удержал меня, убежал. Эта ярость, что я почувствовал ... это не было моим. Это были чужие силы, возившиеся с моей головой. Но насколько я пытался сказать себе это, это не изменило того факта, что я просто безжалостно открыл дыру в моем оппоненте.
  
  Я схватил меня за волосы, крепко схватил его, чтобы попытаться дать мне равновесие, дать мне возможность удержать меня, чтобы отвлечь меня от того, что я, возможно, только что убил кого-то .
  
  Из-за меня раздался эхо-крах, и я щелкнул головой в сторону, чтобы увидеть потрескавшийся участок бетона, который как-то согнулся, лицом вверх, как ребенок, играющий с глиной. Силы Vista. И затем монстр пришел сверху, ревет его гнев с низким ринге, который вибрировал воздух.
  
  Я вспыхнул в размытии Шунпо, появляясь рядом с палатами в воздухе. Галлант был рядом со мной, поддерживая меня рукой на моем плече.
  
  "Я действительно очень сожалею об этом. Я просто не могу остановить свои взрывы, когда их застрелили, и вы стояли на пути и ..."
  
  "Не сейчас." Я ответил на его панический голос тем, что, как я надеялся, был умеренно сильным голосом, хотя я и не чувствовал никакой силы. Черт, я изо всех сил старался держать Сенбонзакуру должным образом, рукоятка скользнула по моей потной полосе.
  
  Тьма окутала упавшего негодяя и собаку, она была в нескольких метрах от нас, крутая, непроницаемая черная чернота. Он движется вперед с внезапным движением, но мы находимся вдали от него в столь же внезапном движении, которое заставляет мои глаза болеть.
  
  Я взглянул на Виста, маленькую девушку в зеленом и белом костюме, который обладает способностью деформировать пространство. Похоже, она не была взволнована жестоким действием, которое я совершил (под влиянием, напомнил я себе), но я был уверен, что она самая опытная Уорд, хотя она была самой молодой. Она была тем, кто защитил меня от внезапного нападения зверя. Я должен был бы поблагодарить ее за это, если бы мог, вне боя.
  
  "Девочка славы все еще ждет на крыше. Я звоню ей. Мы останемся здесь, попробуем вытащить их, когда они сделают перерыв для этого". Эгида, все еще в костюме "Блокировщики часов", плавно плавала справа от меня. Он повернул ко мне голову, я почувствовал на себе глаза, даже сквозь непрозрачный белый шлем, на котором он был одет. "Ты можешь телепортироваться, верно?"
  
  Я медленно кивнул, не зная, где это происходит.
  
  "Ты думаешь, что можешь попасть прямо в банк, помочь Девочке Славы?"
  
  "Вероятно."
  
  "Тогда сделай это, пожалуйста".
  
  Изликая кровь с лезвия Сенбонзакуры быстрым движением руки, я снова мягко щелкнул лезвием и шагнул вперед. Я мерцал и исчезал, быстро появляясь на лестнице на берегу, которые, к сожалению, скрывались с тенью. Моя нога внезапно вздрогнула, опустив меня на одно колено. Чёрная рука в перчатках крепко сжала мое плечо, отбросив меня по ступенькам.
  
  Мое тело упало вниз по лестнице в пьяном рулоне, потеряв хватку на Сенбонзакуре, когда мое тело столкнулось с цементным шагом после цементного шага. Я поднялся на четвереньки, как только перестал двигаться, совершенно черный мир все еще как-то выглядел неустойчивым и размытым вслед за моей палкой.
  
  Я встал как раз вовремя, чтобы получить кулак к лицу, кожаный кулак, почти невидимый в тумане. Ошеломляясь назад в неустойчивом движении, я позвонил Сенбонзакуре в мою руку и вытащил вперед лезвие без взгляда. Удача была на моей стороне в этот момент, я почувствовал, что твердая оболочка столкнулась с тем, кто ударил меня.
  
  Освобождение Senbonzakura тогда и там было бы идеальным решением для моей проблемы злодея, но без видимости я мог бы легко убить своего противника только одной неуместной атакой. Вместо этого я схватил Сенбонзакуру обеими руками и напал с самым сильным ударом, который я смог собрать. Удача снова была на моей стороне, мощная атака поразила моего нападавшего. Я принес Сенбонзакуру в двухручную оборонительную позицию, как только наступил момент моего размаха, мои глаза пролетели сквозь туман, хотя до сих пор мой взгляд оказался неэффективным в темноте.
  
  Я почувствовал небольшую перемену в воздухе позади меня и нырнул вниз, небольшие движения в черном тоне говорили мне о кулаке, который я как-то уклонился. Перевернув мою хватку на Сенбонзакуре, я откидывался назад, на этот раз соединяясь только с воздухом и тенью. Я крутился по кругу, растягивая лезвие в надежде, что я поймаю своего нападающего врасплох. Еще раз, я ничего не ударил.
  
  Локоть столкнулся с моей спиной, бросив меня вперед. Рука схватила заднюю часть моего хаори, оттащила меня назад и перевернула мой конец. Когда я растянулся на тротуаре, я понял, что меня только что перевернули на спину одной рукой. Был ли я действительно тощий? Тот, с кем я воевал, внезапно оседлал меня, привязывая меня к неровной дороге. Кулак столкнулся с моим покрытым лицом, откинув голову в сторону. Мой оппонент не останавливался на достигнутом, опустив кулаки в беспощадном нападении, которое размыло мое видение белыми пятнами.
  
  Внезапно мое тело было воспринято инстинктом, как это было, когда я впервые подделал Сенбонзакуру или когда я использовал Шунпо. Я нажал один из пальцев на правую сторону его живота, и я почувствовал, как у меня перехватило горло.
  
  "Хадо 4 - Бякурай"
  
  Из моего протянутого пальца вырвался блестящий белый громоотвод, настолько яркий, что он вкратце осветил ранее непроницаемый черный цвет, чтобы выявить моего нападавшего, злодея, одетые в мотоциклетные кожи и шлем, с белым черепом, выгравированным на лицевой панели самодельной маски. Он отлетел назад, дым исходил из отверстия в его боку.
  
  Я оставался там, где был на несколько секунд, мое видение плавало так плохо, что я едва заметил, что тьма рассеивается. Подопечные стояли рядом со мной внезапно, возможно, используя силы Виста. Эгида присела и помогла мне подпереть руку под моим плечом, чтобы поднять меня. Как только я встал, и мое зрение прекратило вращаться, я кивнул ему, а затем осторожно отряхнул руку с моего плеча. Он капал кровью по всему моему Хаори.
  
  Парень, которого у меня только что зажгли молнией, поднялся с того места, где он лежал на лестнице банка, с одной рукой, обернутой вокруг кровавой раны, которую я нанес ему. Я вздрогнул от вины, хотя это было так же инстинктивно, как Шунпо, но моя атака все еще пронзила его. Это, вероятно, больно так же, как и моя собственная травма, вызванная Они Ли.
  
  Рядом с ним стоял еще один злодей, одетый в мешковатую белую рубашку и высокие кожаные сапоги с коленом, фарфоровую маску, которая выглядела так, как будто она вышла из эпохи Возрождения и прочный золотой скипетр, завершающий его взгляд. Он почти небрежно вращал золотой столб, хотя его свободная рука поднималась так слегка. Вероятно, он был причиной того, что моя нога внезапно бросила меня, когда я стоял на лестничной клетке.
  
  Деревянные двери, которые составили вход в банк, внезапно развернулись, выпустив поток плачущих мирных жителей и еще один кейп с заложником. Сама мышь была одета в фиолетовый и черный костюм с маской с домино, ее светлые волосы висели через плечо в узкой косичке. Она держала пистолет в голову своего пленника одной рукой, а другая крепко обняла шею заложников.
  
  Фиолетовый костлявый плащ слегка повернулся, чтобы отобразить пистолет, который держал голову пленников во внутренней части банка. "Убирайся здесь, Славящая дыра".
  
  Прекрасный подросток в белом платье и накидке внезапно вылетел из банка, лицо исказилось в яростный рычание, когда она впивалась взглядом в светловолосых злодеев, которые останавливались в воздухе, когда она плыла мимо нас.
  
  Из-за нас раздавались эхом рычащие рычания, я повернул голову, чтобы увидеть злобного собака, которого звали злодей и ее трех собак, и сама девушка опиралась на одного из зверей для поддержки. Она приложила руку к груди над ее порочной раной, но теперь ее собаки казались совершенно прекрасными, хотя я определенно сам их отложил. Раны все еще были там, но они, казалось, не мешали созданиям, они все приседали низко на землю в позициях, которые подчеркивали их страшные черты.
  
  "Что ж!" Злодей с заложником заговорил. "Это та ситуация, которую я вижу. У меня на руках знаменитая Эми Даллон, или, как ей известно, Панацея".
  
  Я тихо выругался. Я думал, что узнал лицо подростка, но если бы это был Панацея, который был, вероятно, лучшим лечебным плащом, вся эта ситуация стала намного сложнее.
  
  "Хотя вы повредили и Bitch, и Grue, они могут использовать свои силы, не двигаясь много, так что это не сильно меняет нашу позицию. Kid Win, Gallant и Clockblocker не особенно полезны в этой ситуации, и Vista может только замедлить нас Но Девочка Славы, Эгида и ... - она ??проверила меня на секунду. "Регалии могут определенно вызвать проблемы для нас". Она усмехнулась ухмылкой, наклоняясь к губам, почти напоминая мне о каком-то вульфическом существе. "Но никто из вас не рискует причинить вред Панацее, которая ставит нас на вершину. Если вы ..." она кивнула мне, может двигаться достаточно быстро, чтобы вытащить ее из моей руки, прежде чем я вытащу курок. маленький трюк - это не телепортация, вы просто двигаетесь действительно, очень быстро ".
  
  Тогда она была мыслителем. Она не была читателем разума или что-то в этом роде, потому что тогда она, вероятно, знала о шикай Сенбонзакуры. Но у нее определенно была какая-то способность, которая давала ей больше информации о ее окружении, чем обычно.
  
  Хорошо.
  
  Она продолжала говорить. "Итак, давайте немного поработаем, хм, вы, герои, сбежате с нашего пути, давайте пойдем на собачьих суках, тогда я отпущу Панацею, бесплатно."
  
  Я привлек Сенбонзакуру и прижал ее к моему лицу, лезвие, обращенное к небу. Я ухмыльнулся под моим шарфом. "Скаттер, Сенбонзакура". Лезвие удалилось в тысячи блестящих лепестков цветущей вишни, крошечные лезвия рассеивались в воздухе, но оставались видимыми, окружая наши две группы с изящно закрученным пространством розового.
  
  Фиолетовые костюмированные злодеи расширились от шока и немного ужаса, и я признаю, что, возможно, я слишком сильно наслаждался ее выражением, хотя мое лицо все еще было бесстрастным снаружи.
  
  Скиптер, несущий злодея, издевался, его голова дрожала от насмешки. "Цветочные лепестки?"
  
  "Заткнись, Риджент. Это не лепестки цветов". Мыслитель снова ухмыльнулся мне, но он потерял часть прежней уверенности, теперь это было окрашено с намеком на нервы.
  
  Она продолжила. "Каждый из этих лепестков цветов на самом деле лезвия, верно? Вы контролируете их рукояткой меча". Ее голова слегка повернулась, и мне стало известно, что она сразу предупреждала своих товарищей по команде, когда она говорила. "Мы стоим в зоне убийства, все, что ей нужно сделать, это щелкнуть ее запястье, и вдруг вам интересно, почему в груди есть дыра".
  
  Мне не нравилось, как она описывала Сенбонзакура, особенно, насколько она была смертельной, но о том, что сейчас нужно беспокоиться, было более важно.
  
  "Ты прав." Мой собственный голос восстановил уверенность и благородство, которые я использовал, когда разговаривал с Арммастером, положительно капая и уверенность, и презрение. "Если вы цените свое личное благополучие, я предлагаю вам освободить Панацею".
  
  Она смотрела на меня в течение нескольких секунд, которые были наполнены напряженностью, затем ухмыльнулся, как ребенок, которому сказали, что Рождество идет рано. "Отрава!"
  
  Тьма просочилась из кожи, обманутого злодеем, быстрыми темпами, замаскировав всю площадь за считанные секунды. Я поклялся внутренне. Я не мог контролировать лезвия точно без ясного видения. Если бы я атаковал, был риск, что я бы смертельно ударил одного из злодеев или, что еще хуже, одного из подопечных.
  
  Я развернулся и порезал рукояткой, надеясь, что смогу ударить одного из монстров, созданных Сукой, и, по крайней мере, замедлить их побег. Я не мог сказать. Если бы я был связан или нет, я не мог почувствовать сквозь лепестки, потому что все, что я знал, только что убил всех злодеев с одной неуместной атакой.
  
  Мой мозг работал яростно, пытаясь найти метод, технику, все, что могло бы остановить их побег. Но я пришел в себя, я ничего не мог сделать. Я использовал Шунпо, чтобы появиться на крыше над тьмой, шпионируя Девочку Славы, Эгиду и Кида. Все разветвляются в разных направлениях, следуя темноте, когда она разветвляется на разные блоки.
  
  Я выбрал направление наугад и взял его, едва обратив внимание, так как я ждал секунды, чтобы лепестки Сенбонзакуры достигли меня, вылетая из темноты с рассеянным движением моего запястья. Я начал размываться над горизонтом Броктон-Бэй, мерцающим от крыши до фонарного столба до телефонного провода в тщетной попытке поймать злодеев.
  
  Только после того, как темнота окончательно прекратила распространяться, остановилась примерно в десяти кварталах от берега, а затем рассеялась, и я, наконец, сдался.
  
  Я обернулся и скрылся в Шунпо, возвращаясь к моему дому в доках в виде разочарования, гнева и довольно сокрушительного ощущения бесполезности.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 7: Рассеяние - Интерлюдия
  
  Добро пожаловать в интернет-форум Parahumans
  
  Вы вошли в систему, Forsaken (Ultramod Supreme)
  
  Вы просматриваете:
  
  -Вы ответили, что ответили
  
  -AND Темы с новыми ответами
  
  -Информация о личных сообщениях с новыми ответами
  
  -Thread OP отображается
  
  -Детяные сообщения на страницу
  
  -После десяти сообщений в личной истории сообщений
  
  -Треды и личные сообщения упорядочены в хронологическом порядке
  
  Тема: Новый герой - регалии
  
  В: Доски Brockton Bay Новые накидки
  
  chaosfaith (Оригинальный плакат) (член ветерана)
  
  Отправлено 14 апреля 2011
  
  Так. Подросток появился, чтобы ограбить Центральный банк в 13:00, Стражи появились за пределами немного позже. Ситуация кажется плохой для подопечных, особенно учитывая, что Неформалы были заложниками, а затем BAM! Появляется новый кейп (регалии?), Продолжается буквально сбивает оппозицию. Ссылка на полное видео здесь.
  
  Забытый Создатель
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Святое дерьмо, ты не шутишь. Вы уверены, что она герой? Она срубила Сука / Хеллхаунд, а затем взорвала буквальную дыру в Грю. Это не то, что сделал бы настоящий герой. И она использует какой-то японский меч, меч, который кажется довольно проклятым. Она должна быть АББ.
  
  Dawgsmiles (член ветерана)
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Если вы посмотрите внимательно, вы увидите, что ее ударили одним из взрывов Галланта, прежде чем она срубила Суку, он, вероятно, ударил ее гневом или чем-то еще. Силуэт мисс Милиция вращается вокруг оружия, вы не можете быть на регалии (подтвержденное имя?) Задницу, чтобы носить вокруг острого оружия, когда ей, возможно, придется столкнуться с монстрами, такими как Лунг или Hookwolf.
  
  Забытый Создатель
  
  Ответил 14 апреля 2011 года.
  
  Хорошо, Иисус, я понял. Она хороший парень.
  
  Генеральная
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Забудьте об этом, вы видели, что она сделала с этими ... цветочными лепестками? Это должно быть одной из самых красивых сил, которые я видел. Ее костюм тоже кажется очень качественным, мы уверены, что она независимая?
  
  LaserSmile
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Если бы она была с группой, они бы теперь заявили ей. Она независимая.
  
  Двуручные ракетные гранаты Mac (член ветерана)
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  На видео, показанном здесь, есть звук, который позволит вам услышать, что они говорят, даже несмотря на то, что видео само по себе является довольно мусором.
  
  MockMonicker
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Эти лепестки все острые? Это страшно. Действительно страшно. Все, что ей нужно сделать, это направить их на толпу людей, и у них будет больше крови снаружи их тел, чем внутри.
  
  Генеральная
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  По крайней мере, она герой.
  
  Космический Замби
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Так что же она? Mover, Blaster, Striker, Master? Все они?!
  
  chaosfaith (Оригинальный плакат) (член ветерана)
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Похоже на это. Если это так, она будет пинать какую-то серьезную злодейскую задницу. В частности, Они Ли, ее способности кажутся довольно хорошей встречей с ним.
  
  БОГ ЛОГИ
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Немного поздно для этого. Помните бой с мысом (Oni Lee был подтвержденным участником), который произошел несколько недель назад на крышах The Docks? Хотя фиды довольно дрянные, видео здесь, показывает, что вторым участником боя было, вероятно, регалии.
  
  LaserSmile
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Похоже, регалии мне.
  
  Кивать головой
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Да, с ней все в порядке. Вы можете видеть ее - лепестки? Лопасти? - но они появляются только тогда, когда крыша взрывается. Может быть, что-то связанное со светом? В любом случае, она пробилась в мой список любимых мысов Броктон-Бей, хотя бы потому, что она выглядит всерьез задирой.
  
  Космический Замби
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Не могу согласиться больше, Регалии выглядят так, как будто она будет соответствовать ее имени, как по внешнему виду, так и по производительности. Она практически вытащила Груу и суку, а "Подросток", вероятно, поймал бы, если бы не тьма Грю.
  
  Забытый Создатель
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Темный Сталкер по-прежнему остается лучшим плащом.
  
  Двуручные ракетные гранаты Mac (член ветерана)
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Винт, что может сделать SS? О да, превратись в дым. С другой стороны, регалии могут появляться везде, где захочет, мгновенно пробить дыру через вас с помощью лазера и вырезать вам клочки с цветочными лепестками. Невозможно увидеть, как неосязаемость, арбалеты и куча краевых козырей.
  
  Забытый Создатель
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  [Это сообщение было удалено за неприемлемый контент]
  
  БОГ ЛОГОСА
  
  Ответил 14 апреля 2011 г.
  
  Я не могу вспомнить, сколько раз Забытый Создатель был запрещен.
  
  Почему он все еще разрешен на сайте снова?
  
  GrovellingtoGilgamesh (член ветерана)
  
  Ответил 15 апреля 2011 г.
  
  Протекторат только что официально объявил регалии. По-видимому, она независимый герой без привязанностей, с не-проверенными рейтингами:
  
  Mover - 4
  
  Бластер - 3
  
  Шейкер - 5
  
  Нападающий - 1
  
  Конец страницы. 1 , 2, 3, 4
  
  Регалии. Для гражданских лиц Броктон-Бэй имя было идентифицировано с новым мысом, который почти остановил ограбление Центрального банка, прохладное новое дополнение к мысу. Ее способности были разнообразными и сильными, а лепестки, которые она вызывала, были ошеломляющими, и ее костюм был одновременно уникальным и плохим. Она была всем, что вы могли захотеть, с нового накидка, мощного и уникального, с удивительным костюмом, который выглядел бы как то, что мог носить герой Top Tier.
  
  Но Эми Даллон, также известная как Панацея, видела ее, когда она была слабой и отчаянной, истекая кровью на полу больницы. Он немного испортил изображение, отнял ее от пьедестала, который она уже начала строить для себя. Эми привыкла к этому, хотя, было трудно увидеть героев, как безупречных идолов, которые они построили, чтобы быть, когда она, "Лучший целитель на планете", ненавидела быть одной.
  
  Конечно, никто не знал о ее ненависти к героизму. Весь мир был бы в ужасе, Панацея, героиня, которая спасла бесчисленные жизни, не думая, что не идеальный ангел? Это было смешно, просто мысль о такой вещи была практически немыслима. Панацея исцеляла героев и злодеев, и ее альтруизм никогда не заканчивался. Черт возьми, это, вероятно, потрясло бы Экзону из его вечной тишины, просто чтобы он мог объяснить ей, почему ей нужно спасать жизни.
  
  Даже Вики, ее самая дорогая сестра, не знала о своих личных чувствах вокруг исцеления, которое она постоянно переживала.
  
  Когда регалии впервые появились, все Эми почувствовала раздражение. Это был долгий день, наполненный куском, полным скучного, однообразного исцеления. Все, чего она хотела, - это вернуться домой и немного поспать, прежде чем она вернется в среднюю школу Аркадии и с этим одиночеством и скукой. Но Эми все еще любила думать о себе как о хорошем человеке, поэтому она согласилась исцелить раненный плащ.
  
  Их взаимодействие было резким и точным, настолько, что она практически забыла об этом, быстрый обмен словами, падающий на заднюю часть ее разума, заваленный ее собственной депрессией.
  
  Только когда она увидела накидку с накидкой, стоящую на ступенях банка, бесстрастно взглянув на Сплетница, карие глаза, опустившиеся на фиолетовом подобии злодеев, в равной степени отвращения и гнева.
  
  Она могла бы переконфигурировать биологи Сплетница прямо там и там, но она колебалась. В какой-то части он был от страха перед пистолетом, прижатым к ее голове, что она не сможет применить свои силы достаточно быстро, чтобы должным образом отключить Сплетница, прежде чем раунд может быть похоронен глубоко в ее черепе. Она не пропустила бы мимо Сплетницаа, чтобы убить, если бы ей абсолютно пришлось, хотя она не действовала как большая часть убийцы.
  
  Но на самом деле это был страх перед собой. Она не могла исцелить людей прикосновением, вопреки распространенному мнению. Ее сила позволяла ей менять биологи с прикосновением, если бы она этого хотела, она могла легко закончить жизнь с помощью самой чистой кисти кожи. Но она никогда не использовала свою силу ни для чего, кроме исцеления других. Конечно, она очень хотела повредить Сплетница . Но она испугалась не только от того, что она могла сделать с злодеем, но и от того, что может произойти с ней. Если бы она сделала что-то невероятно ужасное для Сплетницаа, то оно бы не только само по себе, но и все имена Новой волны в грязи. Черт, если бы общественность осознала, насколько опасно, что у нее есть потенциал, они могут даже захотеть, чтобы ее посадили в Birdcage. Хотя "Новая волна" уверена, что ад будет сопротивляться, они не смогут противостоять могуществу Протектората.
  
  Таким образом, это был и страх за себя и от самой себя, что оставил ее руку.
  
  Но когда Сплетница продолжал говорить, она начала медленно, но наверняка начала терять надежду. Каждая точка, которую сделала блондинка, была абсолютно правдой, каждое ее заявление было наполнено уверенностью не только в том, что она была естественно дерзкой, а потому, что она знала, что она уже выиграла. Как безрассудство, как Вики, единственное, что она не могла сделать, это нанести вред ее младшей сестре.
  
  Затем регалии подняли лезвие и погрузили мир в розовый цвет.
  
  Возможно, это была одна из самых красивых вещей, которые Эми когда-либо видела, лепестки цветущей вишни почти спокойно перемещались по воздуху, все еще освобождая невысказанную угрозу, скрытую летальность под красотой. Мир сидел молча в течение секунды, пораженный элегантным проявлением власти.
  
  Тогда Сплетница говорил, уверенность полностью искоренена, и Эми поклялась, что никогда не слышала чего-то такого, удовлетворяющего всю свою жизнь.
  
  Тот факт, что Неформалы все еще ушел, устремился к ней, но она успокоилась в том, что они отступили в гораздо худшем состоянии, чем они вошли, и ни с чем не показать это.
  
  Она хотела поблагодарить регалию, хотя она не смогла остановить или поймать Неформалы, ужас Сплетницаs на розовых лепестках был настолько прекрасен, что для нее это даже не имело значения. Она никогда не задумывалась о том, чтобы заплатить за исцеление, но она считала, что наличие плаща, которое должно было ей, было бы полезно само по себе, хотя она забыла о долге через несколько минут после того, как она была дана.
  
  Но Независимый кейп исчез бесследно, исчезнув в темноте Грю, даже когда она развернулась, чтобы нанести удар по методу "Побег из подполья". Вики увидела, что она появилась в размытии на крыше, а затем снова исчезла, вероятно, чтобы попытаться следовать за "Подледниками". Это было ее последнее наблюдение, она слишком быстро двигалась для того, чтобы кто-нибудь мог получить больше, чем мимолетный проблеск.
  
  Затем она вернулась, получила допрос от Кэрол о банкротстве банка, поговорила с Вики, просмотрела новую тему Регалии на Parahumans Online, чтобы узнать, может ли она найти больше информации о героине, а затем заснула.
  
  На следующий день она была вынуждена пойти в школу Кэрол, у нее не было никакой реальной физической травмы или психического стресса от этого инцидента, не было причин, по которым она не должна ходить в школу, по крайней мере не в глазах ее приемной матери. Но Кэрол не совсем понимала, как работает Аркадия, или, точнее, как это работает для Эми.
  
  "Новая волна" была основана на идее о том, что герои не должны скрывать свою идентичность, и что это демонстрирует отсутствие у героя доверия к людям, которых они защищают. Это означало, что все знали, что Эми Даллон - Панацея, а Виктория Даллон - Девочка Славы. Обычно это была не настоящая проблема, все оппортунисты и социальные змеи были естественно привлечены к Вики, которая была красивой, блондинкой и харизматичной, в то время как Эми была жирной, коричневой и спокойной от природы.
  
  Но сейчас? Она была центром борьбы с банкротством Центрального банка, она получала известность за одну ночь, хотя в центре внимания была Виктория, а не ее. Но это была средняя школа, и в старшей школе, которая давала дерьмо о ваших личных чувствах? Все, кроме подопечных, требовали бы поговорить с ней, чтобы получить только мельчайшие лакомые кусочки на мысе. Конечно, Виктория была там, но Эми держалась в плену и была спасена прохладным новым независимым мысом. Они надеялись бы попрощаться с ней, надеясь, что они смогут подняться на ее хорошую сторону, пока она была слаба и уязвима после своего первого мыса. Не имело значения, что она была целителем, которая позволила ей получить бесплатные эксклюзивные взгляды на то, как выглядели люди. Ожидая, что старшеклассники обладают разведывательной информацией, было похоже на то, что 9-я бойня начнет детский дом для детей своих жертв, в лучшем случае смешное, смехотворное в худшем случае.
  
  Но ожидания и подготовка к нему не облегчали дело, когда это произошло на самом деле. В течение дня Эми избегала тех, кто выглядел так, как будто хотел поговорить с ней. Это был перерыв на обед, и исцеляющий плащ прятался в углу столовой, молясь всем, что было свято, чтобы она могла выйти из школы, не будучи пойманной кем-либо.
  
  "Эй, Эми!"
  
  Нет такой удачи.
  
  Накидка Новой волны подняла глаза от ее книги, практически разглядывая девушку-подростка, которая пыталась завязать разговор. Подростка, стоявшая перед ней, была азиатской, короткие черные волосы и наклонные глаза соответствовали королевским синим джинсам и темно-фиолетовой блузке. Она счастливо улыбалась без ее глаз, наклоняя голову таким образом, что она казалась более дружелюбной и приветливой.
  
  Эми должна была удержаться от удара девушки в челюсти.
  
  "Я слышал, что произошло в Банке", - произнесла она удобным, покровительственным голосом. "Если хочешь, ну, знаешь, поговори об этом, я здесь для тебя".
  
  Эми не отблагодарила оппортуниста с ответом, возвращаясь в царство апоптоза и распространившись без второй мысли. Она увидела, как азиатский школьник несколько секунд закрыл глаза, затем снова улыбнулся и сел рядом с Эми, наклонившись вперед, чтобы лучше встретиться с глазами героев.
  
  "Как это было, будучи в центре мыса?" Девушка все равно говорила, не давая Эми время ответить. "Бит, должно быть, это было довольно страшно, особенно с злодеем, держащим пистолет в вашей голове".
  
  Эми встретила фиолетовый взгляд девушки, пытаясь перестать сердито смотреть, как она встретила глаза девушки.
  
  "Слушай, э," сказала Эми,
  
  "Хеби. Меня зовут Хеби", - очаровательно улыбнулась девушка.
  
  "Не могли бы вы уйти? Поговорите с моей сестрой, она будет рада поговорить с вами о ограблении Банка", - спросила Эми, пытаясь оставаться вежливой и сердечной с девушкой. Как герой, у нее был образ, который поддерживал бы, даже если бы она ненавидела это. Тем более, что она была исцеляющим плащом, который должен был быть совершенным .
  
  "Но я не хочу говорить с твоей сестрой Эми, - солгал Хеби, - я хочу поговорить с тобой".
  
  Эми нахмурилась. Некоторые люди были просто чересчур упорными, слишком отчаянными, чтобы попасть на сцену мыса. Когда она столкнулась с такими людьми, она оставила ей два возможных решения. Первым было просто смириться с ними, как бы они ни были настойчивы, никто, с кем она встречалась, не могла провести частую беседу с одним односторонним разговором, и даже если бы они могли это сделать, они обычно отказывались от нее на следующий день, не желая тратить больше времени, когда они могли просто взять более легкий вариант и попытаться подружиться с Викторией Даллон.
  
  Но сегодня Эми полностью не хватало силы воли, чтобы иметь дело с некоторыми эгоистичными подростками, пронзительными, она просто устала от этого. И если она не могла / не использовала вариант один, это оставило бы ее с вариантом два.
  
  " Ебать меня", - подумала Эми.
  
  Она полностью повернулась к Хеби, исказив ее лицо в скорбное, жалкое выражение. "Слушай, я просто ... Мне нужно какое-то время, чтобы справиться с этим. Это было так, так ужасно, и она собиралась убить меня, и ..." Эми тихо всхлипнула, уткнувшись лицом в свои руки в поддельном бедствии.
  
  Эми подняла взгляд на лицо Хеби, незаметно наблюдая за лицом азиатских девушек за любой признак эмоций, которые часто возникали, когда возможности собирались бежать. Вначале девушка была ошеломлена, она по-настоящему не знала, что делать с кричащей девушкой перед ней, в конце концов, это был Панацея, герой, а не просто не кто-то из подростков, который разбился в столовой.
  
  Лицо Хеби быстро перешло в отвращение с почти необычной скоростью. Она Настье, пожалуй, больше всего. Ни один подросток не захотел застрять с рыдающей девушкой, это было бы невероятно неудобно, их даже можно было бы обвинить в том, что заставило девушку до слез, если бы они застряли, особенно если они не были другом друга этой девушки.
  
  Что еще больше ухудшило ситуацию для Хеби, так это то, что Эми была героем и очень хорошо известна. Если бы ее видели, как другие говорили с девушкой, прежде чем она врывалась в неожиданные слезы, хотя в течение дня она казалась совершенно прекрасной, пальцы были заострены. И никто не хочет возиться с Новой Волной, отчасти потому, что они были мощной командой героев, а отчасти потому, что Брандис был одним из лучших юристов там, а также был матерью Панацеи.
  
  "Ну, мне нужно ... встретиться с друзьями!" Хеби практически ускользнул от стола в спешке, чтобы уйти от рыдающего героя, свергнув очки, одетые в мальчика, когда она поспешила прочь.
  
  Эми наблюдала за тем, как девушка ушла, вытерла глаза от слез крокодилов и вернулась к молчанию.
  
  Уже некоторые из учеников вокруг нее поворачивались друг к другу и бормотали приговоры друг другу заговорщически, а некоторые даже делали маленькие жесты. До окончания школьного дня все узнали о том, как Панацея расплакалась посреди разговора с азиатской девочкой. Будут распространяться слухи, сплетни будут путешествовать.
  
  Но это было еще лучше, чем ее третий выбор, который был, в действительности, тем, который она действительно хотела использовать.
  
  То, что Эми действительно хотела сделать, это дать ей свой гнев, ее разочарование, ее горечь и выпустить все это. Чтобы полностью пойти beserk, чтобы дать backstabbing подросток словесное наложение на всю жизнь, чтобы рассказать всей школе, чтобы трахаться.
  
  Но она не могла этого сделать. В конце концов, даже если всхлипывание публично было плохим для ее публичного имиджа, оно по-прежнему вписывалось в его личинку, как добрый целитель, который исцелял всех, кто пришел к ее порогу. В ее ярости, несомненно, не соответствовало этому образу. И если ее много лет как герой научил ее одному, то это было то, что пиар имел значение гораздо больше, чем думали многие люди. Далеко, намного больше.
  
  Иногда Эми Даллон хотела, чтобы у нее не было сил вообще.
  
  Они Ли не чувствовали эмоций.
  
  Это был факт природы, закон мира. У Они Ли не было сердца, никаких чувств. Ему было физически невозможно почувствовать какую-либо форму радости, горя, ярости или отчаяния. Так было до тех пор, пока кто-то мог вспомнить, так было с 2 ноября 1999 года. Когда Лунг сражался с Левиафаном, он остановился после того, как конечный человек погрузил весь кюсу.
  
  День, когда Левиафан закончил Японию.
  
  Единственный живой человек, который даже знал о своей прошлой личности, о живом, дышащем, чувствующем себя перед тем, как надеть маску Они Ли, был Лунгом, и даже он почти забыл, что когда-то существовал человек, известный как Бенджиро Танигути.
  
  Но когда Они Ли наблюдала, как банк сражался через телевизионный экран с одним оставшимся глазом, когда он увидел кульминацию лепестков сакуры, он почувствовал слабое волнение эмоций из глубины, глубоко внутри него.
  
  Это было слишком слабо, чтобы действительно быть злым гневом, слишком подавленным, чтобы даже начать сравнивать с мягким разочарованием. Но это было там, слабый, мертвый, практически несуществующий мерцание ненависти. Он даже не был достаточно силен, чтобы называть эмоцию, это было скорее ощущение, легкое покалывание изнутри фрагментарной души Они Ли. Но этого было достаточно.
  
  "Лунг".
  
  Монолит человека обратился к своему первому лейтенанту с почти незаметным видом шока. Прошло много лет с тех пор, как Они Ли сделала что-то, но подчинилась его приказам, сделала что-то, кроме лука и убийства. Человек, замаскированный драконом, смотрел прямо на Они Ли, темные, мрачные тени комнаты, почти удлиненные с сильной силой за этим взглядом.
  
  "Да?"
  
  Голос легкого соответствовал его внешности, глубокому, грохочущему и испускаемому из сундука.
  
  "Регалии." Голос демонов с одним взглядом был плоским любого тона или перегиба, полный монотон, который послал дрожь по спине. "Она моя."
  
  Лунг уставился на Они Ли. Минуты прошли в полной тишине, дракон смотрел на демона в созерцании, неверии и с едва заметным намеком на любопытство.
  
  "Зачем?"
  
  Они Ли задумался над этим вопросом. Почему он почувствовал эту эмоцию для девушки? Было ли это месть? Был ли он возмущен потерей правого глаза, в ярости от того, что девушка избегла драки с ним без какой-либо формы травмы, в то время как ему пришлось страдать от потери половины своего зрения?
  
  Нет. Хотя это и мешало его боевому потенциалу, потеря его глаза была не тем, что давало ему эти эмоции. Так что это было?
  
  Неужели она почти вызвала разрушение целого кольца контрабанды наркотиков АББ, даже если это было непреднамеренно? В конце концов, она почти наткнулась на одну из скрытых площадок контрабанды наркотиков АББ и практически вынудила его вступить в бой с ней, что в свою очередь почти позволило полиции, которая напала после его ухода, победила в бою. Только быстрое мышление одного из главных гангстеров остановило всю операцию от искоренения.
  
  Тем не менее, Нет. Это был бы марк в его основном безупречном отчете, но для него это было неважно. Все, о чем он заботился, следовало указаниям Лунга на письмо, убедившись, что он выполнил все задания, которые его лидер дал ему.
  
  Ах. Вот и все.
  
  До этой ночи Лунг специально приказал ему убить любой кейп, который мешал операции и быстро, чтобы убедиться, что важная операция была закончена без заминки. Но девушка, регалии, не только пережила свои атаки, - хотя он израсходовал одну из своих маленьких гранат на бакуде на девушку, - но она выиграла бой. После боя она была тяжело ранена, но теперь она была в полном порядке, она казалась лучше, чем раньше. С другой стороны, ему теперь не хватало глаз.
  
  Но потеря была не то, что беспокоило его, что беспокоило его, так это то, что ее победа привела к тому, что он провалил Лунг. И хотя почти ничего из человека, стоявшего за маской, не осталось, то, что пережило деградацию его власти, было его непогрешимой лояльностью к человеку, которого он когда-то называл братом.
  
  "Это имеет значение?"
  
  "Я полагаю, это не так".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 8: Крик 2-1
  
  Я в ярости ударил кулаком по столу.
  
  К счастью для меня, библиотека была более или менее пустой, только населенной несколькими пожилыми людьми, которые не могли быть обеспокоены, чтобы ослепить меня. Я сидел перед компьютером в библиотеке, веб-сайт Brockton Bay News, отображаемый на экране в жирной сине-белой цветовой гамме. Заголовок статьи, которую я читал? " Поклонница мэра похищена".
  
  Грабеж, Подросток, весь гребаный бой был отвлечением. И как ядучий дурак, которого я был, я не подозревал ничего. Черт, я должен был, хотя мои действия через больше, но вместо того, чтобы использовать мою голову, я прыгнул в действие, как идиот. Оглядываясь назад, должно было быть очевидно, что большое, дерзкое ограбление банка станет одним из лучших отвлекающих факторов, которые могут себе позволить. Но я сильно испортил, и теперь мне пришлось иметь дело с последствиями.
  
  Я медленно дышал, используя технику, чтобы медленно, но верно подавить горящий ярость внутри меня. Это выглядело все более и более похожим на то, что я унаследовал печально известный характер папы, что с моим лицом, казалось, столь изменчивым в последнее время.
  
  В свете моей ошибки я бросил школу, (Нет, я не отдам дерьма по поводу Уинслоу), пробрался к ближайшему свободному компьютеру и занялся серфингом в Интернете за любые серьезные преступления, которые произошли вокруг того же время. И вот, был преступник. Дина Олкотт, племянница мэра, была похищена у нее дома примерно в то же время, что и ограбление банка. Не было никаких указаний и намеков относительно того, почему она была украдена, даже не какая-то форма выкупа. Это заставило задуматься.
  
  Мысы.
  
  Я подумал, что если что-то не имеет смысла, то, скорее всего, это связано с мысом. Если бы не ограбление банка, я, вероятно, заподозрил бы что-то гораздо более мирское, например, запрос на задержанный выкуп или серийный убийца. Но не просто нанять Неформалы, банду торговцев и организовать несколько других отвлекающих факторов? Финансирование было довольно редко.
  
  Я просмотрел список подозреваемых в моей личной записной книжке, используя недавно полученные знания о плащ-накидке, чтобы помочь с моим любительским выводом.
  
  E88? Нет, Дина был определенно белым, и они были нацистской / белой бандой-супермашистом. Там может быть пучок скрытых причин для похищения людей, но я отнес их к маловероятным в моем списке.
  
  ABB? Возможно. У Они Ли определенно была способность и моральный компас для похищения маленькой девочки, что я слишком хорошо знал из нашей собственной борьбы. Но он всегда оставлял пепел позади, когда он телепортировался, - хотя Эша можно было легко очистить - и в любом случае подобные похищения на самом деле не так, как обычно участвуют АББ. По крайней мере, я так не думаю.
  
  Торговцы? Похищение племянницы мэра и требование выкупа действительно соответствовали их мотиву довольно хорошо. Но, как я видел, торговцы были всего лишь кучей наркоманов и задержек, в аду не было никакого способа, чтобы они были такими, чтобы похитить Дину так прекрасно.
  
  По очевидным причинам это не могло быть "Подросток".
  
  Я не знал ни о каких других злодейских группах в Броктон-Бэй, но может быть и некоторые, и если бы мне повезло, то был бы злодей или группа, которая, казалось бы, могла бы развратить подобное.
  
  Мои пальцы трещали по неуклюжей клавиатуре, когда я просматривал страницу злодеев на PHO, проверяя потенциальных подозреваемых. Вариантов для меня было не так много, просто дуэт под названием Uber и L33T, наемническая группа, которая работала под мысом под названием Faultline, путешествующей группой злодеев, известных как The Travelers (действительно много работали для этого имени, не так ли? ), и одинокий злодей, известный как Выверт. Я решил разобраться в каждом из них, начиная с Uber и L33T и спуститься вниз.
  
  Uber и L33T были идиотами, я решил через минуту взглянуть на их страницу. По-видимому, они управляли каким-то потоковым каналом, в котором они снимали все "преступления", которые они совершали. Единственная причина, по которой люди смотрели канал, состояла в том, что они не справились со всем, что они пробовали.
  
  Я немного нахмурился. Это ударило меня слишком близко к дому, что с моими издевательствами. Наши ситуации были совершенно разными, но я не мог не чувствовать себя плохо для них. Они пытались воспринимать всерьез, но сосали так сильно, что их, вероятно, никогда не увидели бы как что-то действительно плохое.
  
  Но мне пришлось слегка потирать лоб, когда я читал, что они, по-видимому, вышли из одежды поп-культуры, вместе с оборудованием и (плохим) голосом, действующим, чтобы пойти с ним. Неудивительно, что их рассматривали как идиотов.
  
  Но я бы поспорил, что Сенбонзакура на их неспособности похитить Дину, они, вероятно, не сделают этого, даже если бы у них были способности сделать это. Они поразили меня как нормальных парней, которые однажды получили силы, и просто не хотели быть героями. У них почти наверняка был сильный моральный компас под их костюмами косплей.
  
  Следующим был экипаж Faultline. Они были наемной группой злодеев, лаконично они делали все, что требовалось от самого дорогого. Они могли бы сыграть роль в похищении Дины Олкотта, но они, скорее всего, не были бы чем-то большим, чем средство для похищения людей. Их история показала, что они никогда не вступали в действие, не заплатив за нее, у них был бы какой-то босс, который направлял их, даже если они были вовлечены в похищение. Я отметил их как маловероятные.
  
  В "Путешественнике" почти ничего не было, все, что я мог собрать из PHO, было то, что они были одеты красным и черным, обладали бластером уровня 10 и были полностью кочевой группой злодеев, обычно грабят несколько мест в городе, а затем переходят на другой. На форуме не хватало информации, чтобы действительно оценивать их как что угодно, но я условно отметил их как маловероятные, хотя бы потому, что они были кочевой группой, и с обидой в любом городе было бы плохой ситуацией для них.
  
  Выверт была последней. Его страница была еще более редкой, чем у Путешественников, на странице было всего три абзаца. Согласно PHO, его даже не подтвердили, что он был плащом, но, как известно, он носил черный комбинезон с белой змеей и использовал высококлассных наемников, где он получил средства на такую ??дорогую роскошь, неизвестно.
  
  Я откинулся назад в своем кресле, нажав два пальца в свой храм, чтобы подавить мою быстро растущую головную боль. Этот персонаж Выверт выглядел более подозрительным, чем Uber и L33T, команда Faultlines и The Travelers вместе взятые. Хотя о нем почти ничего не было, все в порядке. У него были средства похитить девушку с хорошо обученными наемниками, у него были таинственно большие фонды, и его мотивы были совершенно неизвестны. Хотя он не был более склонным быть виновником, чем, скажем, "Путешественники", также не было ничего против того, чтобы быть похитителем, в то время как все мои другие подозреваемые имели черты для них, которые не совсем совпадали.
  
  Так. Если бы Выверт действительно был похитителем, то это оставило бы один вопрос. Зачем? Зачем захватывать Дину Олкотта? Это не могло быть за деньги, он уже проявил свою денежную силу, это нанесло бы больше вреда, чем пользы для его положения в бухте. Возможно, ситуация с заложниками могла быть, но тогда какое-то сообщение или ультиматум были бы оставлены на месте преступления или отправлены непосредственно мэру. Конечно, мог быть один, и мэр просто решил скрыть его по какой-то причине. Меня не удивило бы, если бы у него было грязное белье, о котором он не хотел проветривать, о котором знал Выверт, что заставило бы его скрывать всю ситуацию, чтобы спасти свою кожу.
  
  Коррумпированный авторитет в Броктон-Бей? Shocker.
  
  Но, тем не менее, эта теория была неполной и расплывчатой, и мне это не понравилось. Почему злодей, как Выверт, который, казалось, пытался изо всех сил взлететь под радаром, задерживает маленькую девочку? Беспокойство и угрожающие дети были чем-то, что даже АББ и Е88 не делали, хотя бы потому, что это наложило на них протекторат, как тонну сердитых, сверхмощных кирпичей.
  
  Меня внезапно настигла мысль; что, если бы Дина был чем-то вроде мыса? Черт, тот факт, что если что-то не имеет смысла, скорее всего, это было связано с каким-то накидком, это была основа всей этой импровизированной аргументации.
  
  Если бы Выверт решил похитить эту девушку за мощь плаща, которая сказала, что девушка владела, все стало немного более ощутимым. Выверт не потребовала выкупа или объявила ультиматум, потому что это привлекло бы внимание к нему. Его план, вероятно, был чем-то вроде того, что он мог как можно тише сохранить похищение, после нескольких недель без какого-либо прогресса полиция, вероятно, сдалась бы или передала бы Протекторату. Скорее всего, они просто сдались, хотя бы потому, что Протекторат был достаточно оккупирован, так как это было без необходимости иметь дело с таинственными похищениями.
  
  Который оставил это мне, чтобы найти Дину Олкотта и вернуть ее домой к родителям.
  
  Но как это сделать?
  
  Я вспомнил об ограблении банка. Неподалеку было хорошее место для начала.
  
  Голос шептал в затылке, полный соблазнительной хитрости и сырой кровожадности, сопровождавшейся внезапным приступом сонливости. Я поднес руки к моей голове, мир внезапно наклонился таким образом, и мое периферийное зрение угасало в черном.
  
  Через секунду моя голова врезалась в клавиатуру, мои глаза мерцали, когда мой лоб мучительно стучал по квадратным черным клавишам.
  
  Мои глаза открылись бесконечному горизонту моего внутреннего мира, невероятно большой океан, как ленивый, как всегда.
  
  Я был одет в мой плащ-накидку, белую хаори и черный шиккахусо, совершенно чистую и бесструктурную, тонкую ткань, лежащую вокруг моего тела с утешительной мягкостью. Единственное реальное различие в экипировке заключалось в том, что мой шарф был опущен, безупречная бледная ткань покрывала мою шею и падала спиной в две ручейки белого цвета.
  
  Я шагнул вперед к своей кузнице, ошпаренные ноги скользили по смеси зеленой травы и серого утеса. Энергия внутри меня завихрялась и неумолимо двигалась, ей нужно было выбраться, чтобы ее освободили, чтобы ее подделали.
  
  Когда я все ближе и ближе приближался к своей кузнице, ток внутри меня начинал медленно, но верно меняться. Когда я перешагнул порог кузницы, и, как она росла, как раньше, энергия внутри меня быстро пробивалась сквозь мои вены, окрашивалась хитрой хитростью, обожанием для битвы и чистой, кровавой малиновой.
  
  Сенбонзакура была изящной и элегантной персонифицированной, красивой, но все еще полностью сдержанной. Что я чувствовал внутри меня, он все еще обладал тем контролем, которым держал лепесток цветущей вишни, но он также обладал безудержной жестокостью, которой я никогда раньше не чувствовал от моего дорогого Занпакуто.
  
  Меня это возбудило, эта безграничная злобность. Это было настолько уникально, настолько отличное от того, к чему я привык, что я не мог не восхищаться чудом этого.
  
  Часть меня задавалась вопросом, была ли это моя неудачная фаза мальчика.
  
  Я глубоко вздохнул так, что чувствовал себя практичным и гладким, хотя это был только мой второй меч. Огонь, который выпрыгнул из моих уст, был другим, чем в прошлый раз, пламя и почти нечестивый малиновый оттенок к ним, яркий, кровавый красный, смешанный с диким золотом и апельсином, чтобы образовать спиралевидный плавник.
  
  Как и в прошлый раз, таблетка размером с столбик зажглась, и физика снова решила отказаться, поскольку легковоспламеняющийся материал мерцал бессмертным пламенем.
  
  Вместо моей руки материал меча Занпакуто появился из моей груди, прямо на коже, прямо над моим сердцем. В отличие от чистого белого материала Сенбонзакуры, это был алый цвет, который был одинаково окрашен в мою собственную кровь. Но форма была похожа, длинная, тонкая продолговатая форма, эквивалентная форме лезвия меча. Прямоугольная форма слегка капала, вермиллионный материал, который скоро должен был быть - Занпакуто, падающий на пол, чтобы собраться в тонком малиновом потоке. Я не мог не уподоблять его крови, а не только цвету, форме и материалу, но и самому его существованию.
  
  Я подозревал, что клинок, который я собирался сделать, не будет очень приятным.
  
  Один из моих моляров был лениво вытащен из моего рта, превратившись в неестественно невесомый черный молот, когда я готовил алый материал над кузницей. Мой молот падал снова и снова, но теперь я начал бороться. Материал не хотел подчиняться, поворачиваясь таким образом, и в моей руке в стиле, который делал его действительно трудным, чтобы подделывать равномерно и правильно.
  
  Это сражалось со мной. Нет, не сражался, Он меня проверял. Этот клинок не похож на Сенбонзакуру, холодную, но любящую руку на моем плече. Этот клинок хотел, чтобы я проявил себя, он хотел, чтобы я показал, что я действительно имел право владеть этим.
  
  Ничего хорошего.
  
  Я воевал, сражаясь с малиновым Занпакуто в яростной, но невидимой битве завещаний. Мне нужен был совершенный контроль над ней, полная и полная сдержанность над громоздким клинком, иначе этот клинок мог бы очень хорошо возникнуть как искаженное создание. И я отказался позволить этому случиться, и моя гордость в моих мечах, и моя любовь к ним мешают мне просто дать возможность Занпакуто .
  
  Я мог бы провести там десятилетия, сражаясь с этой малиновой принцессой, и я никогда не узнаю. То, что я знал, после бесконечного, изнурительного буксира воли, наконец, наконец, воцарился мой второй Занпакуто .
  
  Подняв совершенно гладкое лезвие от медленно умирающего пламени, я улыбнулся. Это была не радостная, содержательная улыбка, которую Сенбонзакура всегда приносила мне. Это была скорее усмешка, энергичное, опасное открытие моих зубов, которое на самом деле просто не очень красиво. Этот меч в моих руках? Это может быть столь же изящным и элегантным, как Сенбонзакура. Но он удерживал в себе кровожадность, что мой первый Занпакуто просто не мог сравниться. Хотя цветение вишни могло удерживать власть у власти, он не мог надеяться на совпадение меча, который я теперь держал в своих руках, в чистой, безудержной летальности .
  
  "Крик. Бенихейм".
  
  Начался дождь, как только я подошел к крыше, небеса открылись и проплакали от своих печалей, заливая ручейками воды, падающей с неба, на грозу против тонкого металлического тента, на котором я защищался, Я был всего в нескольких метрах от крутого падения, ведущего на улицу внизу.
  
  Меня разбудил из моего внутреннего мира, когда старуха с обычным лицом, которая бежала в библиотеку, не очень-то разбудила меня, грубо покачивая моим плечом, не обращая внимания на мое личное благополучие. К счастью, она разбудила меня от моего импровизированного сна после того, как я закончил ковать / сражаться с Бенихеймом , а не посередине. Я не знаю, что произойдет, если кто-то попытается разбудить меня во время подделывания. Надеюсь, они просто не смогли бы, но со всем тем, что я не знал о моих силах, они вполне могли попасть в мой внутренний мир со мной.
  
  Я выбрал это место, умеренно высокое жилое здание, которое показало большую часть центра города, для первого пробуждения Бенихейма. Я не планировал дождь, но я не мог контролировать погоду своими силами. Надеюсь, малиновый Zanpakuto хотел бы, чтобы перспектива была достаточно, чтобы выйти и поговорить, иначе мне пришлось бы пройти вечером, ночью и после утра с неудобным чувством Занпакуто, тревожно возбуждаемым в знак признания его освобождения. Я тоже был наряжен, монотонные цвета наряда моего плаща, накидывающегося на мое тело, в вездесущем проявлении благородной ревности.
  
  "Какой прекрасный вид".
  
  Все, что я мог видеть из передо мной фигуры, было большое, черное, халатное пальто, не похожее на мои собственные, грязные, короткие светлые волосы и красно-белое полосатое ведро.
  
  Эта фигура также казалась полностью сухой, хотя она стояла в проливной дождь.
  
  Я вышел навстречу своему Занпакуто, не обращая внимания на то, как дождь неудобно бежал по моим вздымающимся одеяниям в пользу сосредоточения внимания на Бенихейме. Когда я подошел к Занпакуто , я заметил, что они свободно положили руки на изгибную деревянную трость, неторопливо постукивая медленным ритмом на губе крыши, когда их глаза повернулись ко мне.
  
  Она ... я смогла разглядеть ее пол от слабого крива до ее груди и женственной кривой ее лица - была одета в тускло-красную, японскую одежду под пальто, ткань вокруг ее тела была еще слабее, чем у моего собственного Шиккахусо. Глаза высокой женщины были затенены ее шляпой, оставив только нос, рот и подбородок. То, что я видел на ее лице, исказилось в веселой ухмылке. Ее волосы выскользнули из-под шляпы, только добавив к изображению hobo, который был одет в японскую одежду, хотя они явно не были японцами.
  
  "Вы не совсем то, чего я ожидал от малиновой принцессы", - прорычал я, чувствуя, что я немного не впечатлен своим появлением Занпакуто, особенно когда я сравнил ее с Сенбонзакурой.
  
  Бенихайме небрежно пожал плечами. "При оформлении всех фантазий, как у вас, есть хорошие моменты, я лично предпочитаю, чтобы льготы выглядели немного меньше ..." Она посмотрела на меня вверх и вниз, "Впечатляет".
  
  Я улыбнулся ее замечанию. "Что бы тебе ни было лучше, - ответил я без намека на мою обычную социальную неловкость. В то время как Сенбонзакура был - сначала - пугающим и с трудом разговаривающим, Бенихейм успокаивал и почти веселый воздух. Трудно было вспомнить, как злобно мы сражались всего несколько часов назад, даже если битва была полностью основана на сознании.
  
  Дождь прекратил ударить меня внезапно, хотя весь остальной мир все еще был пропитан. Бенихим указал на небо тростью, и я поднял глаза, чтобы увидеть яркий малиновый гексагональный щит на несколько метров выше меня, и дождь испарился, как только он соприкоснулся с плоской поверхностью.
  
  "У меня нет огромного полюса, протаратившего мой мудак", - я слегка усмехнулся в ее случайном принижении Senbonzakura, "поэтому я не стану препятствовать вам использовать мои способности в зависимости от того, что вам нравится. Вы хотите использовать мой Chikasumi no Tate как зонтик? Иди прямо вперед ".
  
  Затем гексагональный щит начал мерцать и умирать, края медленно, но наверняка исчезали, когда дождь начал приближаться к мне. Я поспешно удалил клинок Бинхейма из моего внутреннего мира, усилив свой собственный зонт собственной энергией. Щит мерцал обратно в жизнь, держась ровно над моей головой. Я сузил глаза на Бенихиме, который теперь держал поклонник над ее рта и быстро размахивал им взад-вперед, хихикая, как школьница.
  
  "Просто немного испытай для тебя Тейлор. Это не значит, что ты не сможешь использовать свои способности, хм?" Мне снова напомнили, что этот Занпакуто активно боролся со мной, когда я пытался подделать ее, либо в тесте, которое не будет отличаться от того, что только что произошло, либо потому, что она искренне не хотела, чтобы ее подделывали.
  
  Какая боль в заднице.
  
  "Benihime."
  
  Малиновая принцесса повернулась ко мне, ее, казалось бы, не угасающая ухмылка, танцующая на ее губах. "Да, маленький цветок?"
  
  Я слегка раздражился в прозвище. "И вы, и Сенбонзакура можете просматривать мои воспоминания, правильно?"
  
  Она напевала в знак признательности, воздерживаясь от того, что я действительно смотрела на меня, чтобы взглянуть на Броктон-Бей. Я проигнорировал ее попытки раздражать меня в пользу того, чтобы закрепить шикай Бенихейма , уверенный в своих способностях держать Чикасуми без Тейта без среды.
  
  "Тогда вы должны быть в состоянии сказать мне, где" Бегущие "тоже побежали". Я принимал здесь довольно большой скачок веры, я действительно не знал, что может сделать истинная форма Бенихейна , но я знал, что ее энергии были ужасно хитрыми , но с разным разумом, которые возникали только раз в несколько столетий , Если бы она действительно была такой умной, как мне показалось, она могла бы дать мне приблизительную оценку того, где Неформалы дома операций, в свою очередь, дает мне потенциальный способ отследить Выверт, который может или не может быть похищен Динак Олкотт.
  
  Все эти надежды - так и, возможно, начали болеть.
  
  "Может быть, так, может быть, нет", - усмехнулся Бенихейм .
  
  Ненавижу себя немного за это, я решил взять тактику из (ugh) Эммы. Масло их, как я любил это называть. "Вы гений, не так ли?" Более того, я более умный, чем я, или Senbonzakura , вы должны быть в состоянии посмотреть на сцену и получить общую оценку того, где они прошли дым с помощью метода. Вероятно, я не мог надеяться поймите, это одна из ваших сильных сторон, талант и способности, которыми владеете только вы ". Надеюсь, я не слишком закладывал его, но это было не так, как раньше у меня был опыт делать что-то подобное. У меня едва была уверенность поговорить с кем-то, не говоря уже о том, чтобы манипулировать ими.
  
  Казалось, что это было задумано , если способ, которым Бенхайм привел свой поклонник, чтобы развеваться над ее лицом, был каким-то признаком. "Мой мой Тейлор, я не такой уж особенный, просто обычный, бегущий на мельнице Занпакуто", - сказала она еще одним высоким хихиканьем.
  
  Она щелкнула своим феном, закрытым крутым ударом, и резкий шум почти поразил меня интенсивностью. Когда она показала мне свое лицо, она была ужасно серьезной, ее рот был опрокинут в бесстрастном хмуриться, ее поза тела не имела никакой случайной веселости, которую она провела всего лишь секунду назад. Один из ее глаз был виден под краем шляпы, тусклый серый сланцевый, который держал пятна неестественного малинового цвета.
  
  "Подросток расположен глубоко внутри Дока, скорее всего, в каком-то крупном, свободном складе или многоквартирном доме". Ее глупая ухмылка вернулась еще раз, когда ее правая рука потянулась к ее черному пальто, предположительно, чтобы добраться до ее поклонника. "Ваша миссия, если вы решите ее принять, - это отследить этих Подросток и использовать их как ступеньку, чтобы достичь замысла за кулисами". Она врывалась в нераскаянные хихиканья, пытаясь размахивать своим веером почти так же, как движение перед ее лицом так быстро, что это было почти размыто.
  
  Я мог только качать головой и застонать в раздражении как причудой Бенихейма, так и ее ужасным чувством юмора. "Спасибо за помощь Бенихейм", вздохнул я.
  
  Она все еще кудахтала, когда она исчезла из света, красные пятна света рассеивались в воздухе, не похоже на цветущей вишни Сенбонзакуры, в то время как ее красная одетая форма исчезла из существования, как особенно медленный Шунпо. Я почувствовал, как ее энергия вернулась в мой внутренний мир, и мне стало ясно, что я не осознал, что мне не хватает.
  
  Я посмотрел на город, или, точнее, на Док, с слабым хмурым взглядом. Завтра я подойду к Неформалы. Это может превратиться в порочный бой, который я почти наверняка не выиграю, если не воспользуюсь смертельной силой или напряженной битвой остроумия, в которой я пытался использовать свои минимальные социальные навыки, чтобы получить ответ от злодеев.
  
  Возможно, они знали, что они помогают в похищении молодой девушки, или, может быть, они просто грабили банк за немного лишних денег. В любом случае, что бы ни случилось завтра, я дам мне ответы, предоставит мне информацию, которая так отчаянно необходима, чтобы подтвердить мои теории, которые в настоящее время основаны исключительно на неопределенных намеках и догадках.
  
  Однако завтра получилось, все изменилось бы. И с не только Senbonzakura, но и Benihime тоже на моей стороне? Я был уверен, что изменения будут хорошими.
  
  Когда я закончил свой внутренний монолог, Chikasumi no Tate разбился, позволив дождю снова выпасть и впитать меня до костей.
  
  "...Сукин сын."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 9: Крик 2-2
  
  Нахождение подражателей оказалось более сложным, чем я думал. Когда Бенихейм дал мне общее расположение Неформалы, я по глупости подумал, что все, что мне нужно сделать, это использовать Shunpo, чтобы пересечь доки, ища каждый большой, удобно заметный склад, пока я их не найду.
  
  Казалось, это был тот момент, когда счастливая полоса, которую я испытывал последние несколько дней, решила умереть на меня. Я не смог найти Неформалы везде, где бы я ни выглядел, и в этот момент я искал часы и часы. Единственным потенциальным укрытием, которое я не проверял, был какой-то заброшенный кирпичный завод, но в то время у здания стоял фургон ПРТ. Прямо сейчас я пытался избежать PRT, если бы никто другой не мог надавить на меня, чтобы присоединиться к Стражи, разговор, который, несомненно, привел бы к моему социальному неудобному "я", в свою очередь, срывая образ женщины-неудачника, независимой, что я пытался построить как регалии.
  
  Был также тот факт, что встреча с Неформалы, как я планировал, вероятно, не был бы одобрен PRT, и если мои любительские отчисления со вчерашнего дня были действительно правильными, это означало, что эта предстоящая встреча с группой злодеев может очень хорошо решите судьбу Дины Олкотт. Показывая с кучей солдат PRT рядом со мной, возможно, отправит Неформалы в непосредственный боевой режим, чего я не хотел.
  
  Но за исключением сломанной фабрики, везде, где я просматривал, был совершенно беззаботный. Было уже почти полдень, и с 8 часов утра я искал Док как регалию. Да, я снова бросил школу. И да, я знал, что многократная школьная школа просто избегает проблемы Трио, а не решает ее. Но несмотря на то, что теперь я был мечом, реальным изгибом плаща, была часть меня, которая все еще имела глубокий, внутренний страх перед Трио. Когда меня избивали в Уинслоу, я не был могущественным, уверенным, неукротимым Регалии, я был испуганным, практически немым подросток-подросток Тейлор Хеберт. Трио не было проблемой, чтобы я мог ударить мечом или сдуть с помощью энергетического взрыва, это была проблема, с которой мне приходилось иметь дело с слабым маленьким Тейлором. И сама идея такой конфронтации испугала меня, гораздо больше, чем она, вероятно, должна была.
  
  Я разорвал свои мысли от Трио и вернулся в реальный мир, решив остановить мои быстрые прыжки Шунпо и отдохнуть, стоя на высоком ржавом фонарном столбе. Здесь все было иначе, чем в центре города, мирные жители не стекали ко мне, как мотыльки, к пламени, отчаянно желая испытать даже мельчайшие лакомые кусочки мыса. Конечно, они смотрели на меня, я даже видел, как одна девушка-подросток держала видеокамеру, но по большей части они просто продолжали свой день, принимая во внимание мое существование, но на самом деле не обращали на это никакого внимания, борясь за свою жизнь, как жители низшего класса Броктон-Бей. Мне все равно было лучше, я мог бы сосредоточиться на своих мыслях и планах гораздо лучше, чем мог, если бы меня подражали десятки людей.
  
  Не то, чтобы думать о моей проблеме тоже очень помогло бы. Я искал часы в часах, и я знал, что я быстро. Шунпо был практически телепортацией, но без необходимости планировать каждый прыжок, чтобы избежать внезапного появления в стене. Я покрыл почти все колоссальные чудовища, которые были док в течение нескольких часов, и до сих пор их не нашли. Единственное место, где я не искал, это кирпичная фабрика, поэтому шансы, что они там были, были довольно высокими. Надеюсь, к настоящему времени PRT исчезнет с завода, иначе я был бы вынужден не только проникнуть на завод, но и сохранить все конфронтации в секрете. Нелегко, особенно когда и Senbonzakura, и Benihime были очень ... заметны.
  
  Я исчез в шипении перемещенного воздуха, направляясь к красному кирпичному складу.
  
  Было очень легко попасть на склад. На первом этаже здания выстроились большие стеклянные окна. Окна бы остановили меня от входа в здание - Шунпо не позволяет мне проходить твердую массу - если один из них не был сломан, введя меня внутрь. Я использовал Шунпо, чтобы исчезнуть с прилегающей крыши и появиться внутри здания, сидел на вершине балки, которая сидела прямо под окном. Первый этаж был завален старыми, разбитыми машинами, лишенными своего оборудования, пока остались только раковины.
  
  В углу развалившейся комнаты была винтовая лестница, почти невидимая в мрачной темноте, которая была только сломана небольшим количеством света, который шел через окна.
  
  Я Шунпо перешел на первый шаг, нарисовал Бенихейм опечатанную форму из моего внутреннего мира и небрежно держал ее рядом со мной. Запечатанное состояние Бенихейма было длинной тонкой тростью из темно-красного дерева, увенчанной кроваво-красной фигурой женщины, одетых в раскрывающееся кимоно.
  
  Через несколько секунд, удерживая смертельный клинок в моей руке, я снова запечатал его, отправив клинок обратно в мой внутренний мир, где он все равно будет готов к бою, даже если он не будет в моей руке. В конце концов, все, что я хотел, это знать, действительно ли они были профинансированы компанией Выверт, или если они работают самостоятельно. Я не хотел входить в эту конфронтацию открыто враждебно, но я не был настолько глуп, чтобы правильно отложить оружие.
  
  Когда я поднялся по лестнице, они застонали и скрипели, практически ревущий сигнал тревоги, предупреждающий "Подросток" о моем присутствии. Но это было хорошо - по большей части - я не нарушал бы какие-либо невысказанные правила, как я мог бы, если бы я только что использовал Шунпо, чтобы появиться на втором этаже, так как это приведет к тому, что злодеям будет достаточно времени, чтобы скрывают свою идентичность.
  
  Через несколько десятков секунд я добрался до верхней части лестничной клетки, запечатанной большой, слегка ржавой железной дверью. Я подождал еще несколько секунд, чтобы дать Неформалы еще немного времени, чтобы подготовиться и успокоить собственную нервозность. Я попытался принять вид Сенбонзакуры, с прямой поддержкой с неряшливыми глазами, но я не мог быть уверен, насколько я был в мимике, без какого-то зеркала.
  
  Я слышал, как Сплетница кричит через дверь, вероятно, остальным "Подрамникам". Хотя я не мог понять, что она говорит, скорее всего, она говорила им, чтобы они держали лошадей и не нападали на меня, как только я шел через дверь, или сказал им сойти с ума и превратить меня в фарш. Я подготовил Chikasumi no Tate, на всякий случай, когда она решила пойти на второй вариант.
  
  Подняв одну из моих рук, я осторожно положил ее на поверхность двери и толкнул. Было тяжелее двигаться, чем я ожидал, но, усилив мою тощую руку некоторой энергией, которая текла по моему телу, мне удалось засунуть дверь в открытую.
  
  Комната, в которую я вошла, была большой и открытой, снабженной большим мягким диваном и большим телевизором с плоским экраном, который все еще был включен, с комнатами, подобными кабине, расположенным вдоль задней стены гостиной-гостиной. К моему удивлению, комната была заселена только Сплетница, как-то полностью костюмированной и замаскированной, хотя я только дал ей несколько секунд, чтобы меняться.
  
  "У Гулло есть регалии. Приятно, что ты зашел", - прорычал Сплетница. "Ты не здесь, чтобы сражаться, не так ли? Просто хочу немного поболтать".
  
  Ее товарищи по команде вопросительно взглянули на нее, но она проигнорировала их в пользу того, чтобы держать ее взгляд запертым с моим. Я рассеянно заметил цвет ее глаз, красивую зеленую бутылочку, которая практически искрилась в тусклом освещении.
  
  "Разве это не болтун, а?" - пробормотала она себе под нос.
  
  "Кто заплатил тебе, чтобы ограбить банк вчера?" Я поставил под сомнение, тщательно проверив ее реакции, если они случайно ничего не дали. Лицо Сплетницаа слегка дрогнуло от эмоций, которые я не мог полностью идентифицировать, хотя я подумал, что это, скорее всего, шок. Девушка с зелеными глазами пристально смотрела на меня так, что я начал задумываться, стоит ли мне одна из бойцовской девяти.
  
  "Почему вы думаете, что нам заплатили кто-то другой, чтобы ограбить банк?" она расспрашивала таким образом, что я почти назвал рассеянным, почти так же, как она почти не обращала внимания на разговор.
  
  "Это имеет смысл", - ответил я стоически, стараясь не допустить намека на эмоции через мое лицо или позу тела. Сплетница не ответила, хотя она слегка пошатнулась, держа руку в своем храме, как будто она пыталась предотвратить какую-то головную боль.
  
  Комната упала в тишину, которую я бы назвал неловкой, если бы не тонкое напряжение, которое наполняло воздух. В конце концов, мы сражались на противоположных сторонах только вчера, но теперь у нас был вежливый вежливый разговор друг с другом, было невозможно не беспокоиться.
  
  "Эй, регалии, - сказал Сплетница. "Вы хотите знать, кто наш босс, потому что вы хотите пойти за ним, верно?" - спросила она, ее пронзительный взгляд заменялся ее характерной угрюмой усмешкой.
  
  Я не задавался вопросом, как она могла это знать, не было никакого смысла, когда дело дошло до Мыслителя, особенно таких, как Сплетница, которые, казалось, были своего рода широко распространенным сбором информации. "Да", ответил я.
  
  Ее ухмылка расширилась, простираясь от уха до уха таким образом, что она выглядела как Чеширский кот. "Наш босс -
  
  Она была отрезана от взрыва деревянных осколков и горы обнаженных мышц и зубчатых костяных шипов. Одна из собак Суки вырвалась через соседнюю стену и начала биться ко мне, зарычала, как она топала ко мне.
  
  Я поклялся внутренне и нарисовал клинок Бенихейма вспышкой малинового света, когда Сплетница крикнул "Нет!", Рисуя прямолинейный серебристый клинок от трости и быстро высвобождая фразу освобождения. Меч тростника был заменен красновато-коричневым красным, без наконечника в тонкой вспышке малиновой энергии.
  
  "Чикасуми нет Тейт". Красный кровавый щит появился передо мной перед тем, как набросилось чудовище, едва остановив зверя, когда оно стало бочкообразным, и отодвинул меня и мой щит назад. Я вырыл свои сандалованные ноги в землю, вырезая мелкие канавки в землю, когда я быстро скользнул назад.
  
  Незадолго до того, как тварь сокрушила меня к стене, я повернулся и развернул Бенихейм вертикально, создавая извивающуюся дугу малиновой энергии с командой "Накэ, Бенихейм", которая прорывалась сквозь стену в результате взрыва пыли и кирпичных осколков.
  
  Я отпрыгнул от собаки и использовал одну из тех техники, которую Бенихей научил меня прошлой ночью, собрав то, что он назвал Рейши под моими ногами, и использовал его в качестве платформы для продвижения. Конечным результатом был монстр Суки, падающий на крышу, когда я оставался на месте, стоя в воздухе в случайном неповиновении физике, когда я держал Бенихейм рядом со мной.
  
  Резкий свист пронзил воздух, а два других зверя вырвались из-под пыли и рычали в таком объеме, что я почувствовал, что моя собственная грудь вибрирует. Первая собака прыгнула на меня сверху, ловя ее челюсти вниз, а другая напала на меня со стороны злых когтей, которыми она обладала.
  
  Я поднял Бенихейм, готовясь к другой Наке, но моя рука содрогнулась и дернулась, ослабив хватку на Бенихейме, чтобы заставить меня бросить клинок на крышу внизу.
  
  Регент.
  
  Я использовал Шунпо, чтобы снова появиться над заряжающими зверями, но резкая жгучая боль на моей стороне сказала мне, что я недостаточно быстро. Мой разум вернулся к другой технике, которую Бенихей научил меня вчера, Шаккахо. Я держал руки прямо передо мной и переводил их в когти, как будто хватался за зверя, который был ближе ко мне, и посылал мою энергию через руки, чтобы объединиться в центре моих рук.
  
  "Хадо 31 - Шаккахо", - резюмировал я.
  
  Перед моими протянутыми руками появился мерцающий красный шар, который практически сочился чистой энергией, прежде чем он выстрелил с быстрой скоростью, врезавшись в спины монстра и взорвавшись с впечатляющей силой.
  
  Собака врезалась в своего спутника со звуком притворяющейся плоти, завывая от боли при большом жужжащем ожоге, который теперь покрыл его назад. Звери упали в свирепых отвесах, полных конечностей, и щелкнув зубами, отскакивая от губы крыши и упав на переулок внизу, даже когда они взревели от боли и гнева.
  
  В воздухе раздался крик нефильтрованной ярости, сопровождаемый громким "НЕТ!" от Grue и Сплетница. Из облака пыли и обломков появилась тяжелая, рыжий волосатая девушка, которую я предполагал, сука, нацеливая на меня пистолет.
  
  Ох ...
  
  6 оглушительных трещин раздавались в воздухе, сигнализируя о прибытии 6 маленьких шариков свинца, которые вполне могли бы быть смертью меня. Я исчез в молниеносной Шунпо, которая все еще была не достаточно быстрой, и копья красноватой боли пронзили мою сторону. Я впал в панику, чтобы увидеть, как кровь быстро впитывается в мой плащ-накидку, ярко выделяясь от монотонных цветов моего плаща.
  
  Я вызвал Бенихейма в ожидающую меня руку и использовал Шунпо, чтобы появиться в воздухе перед яростным злодеем. Я щелкнул запястьем, резко разрезал пистолет на два сегмента, а затем вложил локоть в ее лицо, часть моего разума, которая не была сосредоточена на борьбе, заметила, что страшная боль раны пули исчезла в легкой боли. Может быть, адреналин?
  
  Суки голова едва качнулась от удара локтя, девушка заставляла ее рычащее лицо в мою голову. Я перешел в сторону, схватил ее за спину и вытащил из отверстия в стене, воспользовавшись импульсом, который она получила, когда она попыталась наброситься на меня. Собака, которая осталась на крыше, подбежала к ней, поддерживая злодея с его большим телом.
  
  Я как раз вовремя повернулся к "Подросток", чтобы увидеть у меня стеклянный кофейный столик. Мои глаза расширились от шока, уникальная стратегия сражения застала меня врасплох. Я сделал шаг назад, а затем набросился на Бенихейм, снаряд упал на землю рядом со мной с взломом стекла и дерева.
  
  Обе мои ноги начали дергаться и дрожать, беспорядочное движение моих ног разрушало мой баланс и почти сводило меня на колени. Маскированный, но беспорядочный Груй бросился на меня, схватив меня за голову двумя руками и спустив на колени. Я не мог сделать Shunpo достаточно быстрым, и мое лицо поглотило хит, привнеся звезды и пятна в мое видение.
  
  Я врезался в рану, которую я дал ему при ограблении банка, грязный и неэлегантный, но кулачные бои не должны быть красивыми. Генерал тьмы, отступающий от Глубины, закричал от боли и пошатнулся назад на полметра, достаточно для меня в Шунпо назад около 20 метров и готов был к следующей атаке.
  
  Я вытащил клинок Бенихейма боком по горизонтали и начал как можно быстрее посылать столько энергии, сколько мог, в Занпакуто. Малиновая энергия быстро сливалась вокруг края, мерцая вокруг острых краев бритвы в жестоком танце.
  
  "Осторожно!" - закричала Сплетница, осознав опасность, что она и ее товарищи по команде, где.
  
  "Накэ, Бенихейм". Мой спокойный голос прозвучал по небу, как погибший, заверив "Подражателей" в их поражении в моих руках. Кровь-красная энергия бушевала, после ленивого размахивания моего клинка в кровавой дуге чистой летальности, кричащей по воздуху к Подражателям в колоссальной волне власти.
  
  Моя атака была пробита прямо через 2-й этаж кирпичной фабрики, прорезав кирпич и сталь чисто, хотя следующий обвал здания был чем-то чистым, верхняя половина ранее всего склада, рухнувшего на себя в колоссальном облаке пыли и дым.
  
  Я тонко переключил Benihime на Senbonzakura, лезвие цветущей вишни было быстрее и обладало гораздо большей гибкостью, лучше для высокоскоростного погони, чем более универсальный Benihime.
  
  Из облака вырвались три монстра размером с автобус, устремившись по крышам, противоположным моим, Неформалы отчаянно хватались за спину собаки. Я сузил глаза, казалось, что Неформалы решили, что они будут придерживаться своей обычной тактики эскапизма.
  
  Я использовал особенно мощный Шунпо, чтобы появиться на спине одного из зверей рядом с Груем, который собирал тьму вокруг своего тела для дымовой завесы. Злодей взглянул на меня в шоке, как раз вовремя, чтобы достать лезвие Сенбонзакуры к его горлу, мускулистый подросток, падающий с собаки с его уже неустойчивого окуня, скользнул по цементу, который составлял пол на крыше, пока его импульс не остановился.
  
  Длинный, цепкий хвост зверя набросился на меня, заставив меня исчезнуть в мерцании Шунпо. Через несколько секунд я снова появился на следующей крыше, держа вертикальное лезвие Сенбонзакуры вертикально перед моим телом.
  
  "Скаттер, Сенбонзакура". Лезвие рассеялось на типичные красивые лепестки сакуры, и я не терял времени, рубя в воздухе с длинным, широким движением. Лепестки следовали моей команде так же верно, как и всегда, тонкие лезвия, вышивающие глубокие гашины по всем собакам, с легкостью разбрасывали плоть, кости и костный мозг.
  
  Двое из собак упали на каблуки, выбросив Груй со своей горы и в губы потолка, но третий, самый крупный монстр прыгнул на большую часть атаки, а воздушный маневр ушел на расстояние между нами на смешной темп, пока он не упал прямо в воздух.
  
  Я поднял свою свободную руку, чувствуя себя намного спокойнее, чем было естественным в лице ужасного, рычащего безумного монстра, который был в нескольких метрах от меня. "Хадо 4 - Бякурай", - заявил я, не двигая особой мускулатуры.
  
  Белая молния вылетела из моих вытянутых кончиков пальцев, пронзая прямо через дикий рот зверя и вырвавшись из спины с разрывом плоти и кости. Я шагнул в сторону, когда это замятое тело скользнуло по крыше, опуская мои пальцы и позволяя им снова свисать с моей стороны.
  
  В какой-то момент сука была брошена из ее собаки, и теперь она поднялась с земли руками. Ее тело дрожало от чистого, безудержного гнева, и, когда ее глаза встретились, я был ошеломлен явным отвращением, выгравированным на ее лице.
  
  "Ты, ублюдок!" - кричала она. "Я убью тебя! Я тебя убью!" Сука обвиняла меня, ревностно крича, не обращая внимания на тот факт, что не было возможности, чтобы она смогла выиграть ближнюю конфронтацию со мной.
  
  Я отодвинул голову в сторону своего первого удара, порочного удара, а затем обошел второй, дикий крючок. Она отказалась от попыток ударить меня и просто обвинила меня в том, что яростно рву и бросил всю ее вес тела за ее безумный порыв. Она споткнулась, когда я исчез из-под нее, а затем упал, когда я ударил ножницей Сенбонзакуры через храм с сильным движением. Я беззастенчиво запечатал свой Занпакуто, уверенный, что все мои враги были побеждены, лепестки сакуры, которые изящно плавали в воздухе, возвращаясь к моей рукоятью меча в элегантном потоке розовых лепестков, превратившихся в острый лезвие, составлял запечатанное состояние Сенбонзакуры.
  
  Моя форма снова мелькнула, тихий шум воздуха, объявляющий мой приезд на другую крышу рядом с Сплетница. Блондинский злодей стонал от боли, вероятно, от долгой грязной дорожной сыпи, которая украшала всю ее спину, от затылка шеи до кожи на ее телятах. Я слегка вздрогнул, легко было забыть, насколько опасны опасные и смертоносные накидки, даже если ваши силы были намного эффективнее при использовании с намерением убить.
  
  Глаза татуировщиков медленно поднимались, встречаясь со мной сквозь дымку боли. Ее губы слегка наклонились, и ее глаза вернулись к их обычной резкой, уверенной форме, хотя я все еще мог видеть намеки на боль в складке ее лба. "Наш босс, - медленно прохрипела она, - это Выверт, у него есть какая-то вероятная манипуляция, 200 воинов-наемников, которых он платит, и путешественников, которые обязаны ему каким-то долгом".
  
  Я взял информацию. Я подозревал, что он был каким-то мыслителем или возиться, видя, что он никогда сам не вошел в это действие, но было приятно, что он подтвердил это. Но то, что было действительно шоком, было то, что он командовал "Путешественниками", если бы я добавил их в "Подросток", это означало, что у него было более 10 мысов под его руководством, что сделало его намного мощнее, чем я думал изначально. И хотя было очень полезно знать эту информацию, она все еще ничего не объясняла; Зачем?
  
  "Зачем мне это говорить?" - спросил я, надеясь, что мое замешательство не появится на моем лице. Ее растущая ухмылка говорила мне иначе.
  
  "Давайте просто скажем это", ее голова слегка ударила по бетону, потеря крови и шок заставили ее потерять сознание. "Выверт некрасивая ..." Она почти спокойно пришла к концу своего приговора, попав в царство из морфея, что его можно было бы назвать настоящим сном, если бы не ужасные раны, которые бежали по ее спине.
  
  Этот маленький голос внутри меня, который мне нравился назвать инстинктом, закричал оглушительно, и я вовремя повернулся, чтобы увидеть огромный шип, соскользнувший ко мне с ужасающими скоростями, прикрепленный к хвосту одной из собак Суки. Атака застала меня врасплох, мой разум улегся из боевого режима, и я не реагировал достаточно быстро, чтобы использовать Шунпо. Я поднял клинок Сенбонзакуры в отчаянной попытке заблокировать копьё. Он работал в определенной степени, зазубренный край хвоста скользил по длине Сенбонзакуры и копал большую глубокую рану вдоль длины моей левой руки, кровь неуклонно хлынула из раны и украшала крышу мрачным узором.
  
  Я сжался от боли, а затем сердито сердито посмотрел на собаку, снова появляясь за зверским существом с шипением смещенного воздуха. Кровь отчаянно брызнула со стороны собаки, зияющая, прямолинейная раскол, которая доходила до внутренней части зверя. Монстр рухнул, наиболее вероятная смертельная рана нанесла слишком большой урон зверю, чтобы он снова напал на меня. Я позволил Сенбонзакуре разойтись в моем внутреннем мире и провел рукой по моей ране, складывая свободную ткань моего шиккахусо над собой и надавливая черную ткань на пронзительную рану, пытаясь остановить настоящую реку крови, которая текла из моей руки.
  
  Неожиданное нападение зверя, должно быть, поразило вену или артерию, количество крови, текущей из моей раны, было смехотворно смешно, особенно для умеренно мелкой, хотя и чрезвычайно болезненной, разреза. Я взглянул на последнюю собаку, но она не казалась ясной, поэтому я решил игнорировать тело в пользу рассмотрения бессознательных тел Неформалы.
  
  Я посмотрел туда, где лежала Гру, кожа такая же разорванная и измельченная, как у Сплетница. Он не совершал никаких движений и не дымил, поэтому я предположил, что он без сознания. С быстрым шунпо я изучал Регента, который был прикован под телом зверя, на котором он ехал. Больше не было зверя, только мертвый ротвейлер с зияющей дырой посреди его лба. Реджент стонал от боли, его маска почти полностью разбилась, покрывая только левую верхнюю часть его лица. Я поставил Груй рядом с ним, но оставил Сплетница на спине.
  
  У блондина-злодея была кровь, ржавчина, просачивающаяся в чистую беливу моего хаори и стекала на землю, настолько, что я начал немного беспокоиться о ее смертности. Она была моим единственным источником информации о Выверте, а также живым, дышащим человеком. В идеале я отведу ее в Панацею - и я не знал, где находится исцеляющий плащ, - и заставить ее исцелиться. Но это означало бы, что я оставил бы "Нежилых" один, сам по себе, и они уже продемонстрировали свои способности убегать, даже если бы я убил одну из своих монстров и вывел из строя два других.
  
  Я решил пойти на компромисс, запустив Бякураи в небо как временную вспышку для любых фургонов PRT в этом районе, надеясь, что они увидят это, исследуют крышу и блокируют Неформалы, хотя я не был полностью уверен, что Выверт не будет " т просто разломать их снова. Я ненавидел оставлять захват Неформалы, мое первое реальное достижение как плащ, до шанса, но шанс спасти Дину был для меня более важным, чем мое собственное положение на мысе.
  
  Моя сторона начала внезапно гореть мучительно, боль начиналась медленно, но быстро нарастала в кульминационный момент ужасно болезненного пульсирования, каждый пульс посылал волны агонии через мой таз. Боль от моей пулевой раны, смешанной с болью от разрыва на моей руке, завершилась чудесным коктейлем страдания. Возможно, мой адреналин начал изнашиваться, возможно, одна из моих способностей по захвату сумки перестала работать. Как бы то ни было, почти ослепляющая боль, которую я ощущал, и легкая сонливость, которую я уже мог почувствовать, - следствие моей потери крови, несомненно, - то, что Панацея только что изменилась, стала оптимальным сценарием, чтобы стать необходимой.
  
  Я исчез в обычном пятне Шунпо с Сплетницаом, все еще на моей спине, направляясь в штаб-квартиру Уордов в отчаянной попытке достичь какой-то формы исцеления, прежде чем я упал где-то на крыше.
  
  Мои попытки были напрасны, после того, как только несколько блоков моего тела не хватило сил, чтобы нести меня и Сплетница дальше. Мои колени болезненно столкнулись с цементом, когда я ударился о землю.
  
  Последнее, что я увидел, прежде чем мой мир исчез в темноте, - это фигура, обтянутая белым и золотым, спускающаяся с неба.
  
  "Она должна была убить их".
  
  "Я уверен, что мальчик-цветок? Как я его вижу, мы не были бы рядом с Тейлором, если бы она превратилась в бессердечного убийцу за одну ночь из-за ее собственных сил".
  
  "Наша сила намного слабее в руках у обладателя, у которого нет никаких намерений убить. Если бы вы не потеряли часть своей силы, часть ее самой души, то она уже была бы одним из самых могущественных комбатантов в городе, и это касается нашего банка ".
  
  "Не дергай меня, мальчик-цветок. Ты же так же хорошо знаешь, что силы, которые влияют на ум владельца, в значительной степени табу здесь. Мы должны выпустить его медленно, заставить его казаться естественным изменением, иначе все будут на ее заднице быстрее, чем вы можете сказать Хадо ".
  
  "... Вы делаете справедливую точку. Но если вы попытаетесь удерживать Тейлора на неопределенный срок, вы встретите мои клинки".
  
  "Да, да, угрожаю мне все, что ты хочешь. Ты действительно думаешь, что можешь бить меня, если я вытащу все остановки?"
  
  "С презрительной легкостью".
  
  "Хе-хе, что бы то ни было. Прямо сейчас нам нужно помочь нашему владельцу, а не бесполезно препираться над вещами, которые не важны".
  
  "Не важно?"
  
  "Ты понимаешь, что я имею в виду".
  
  "Я до сих пор не верю, что вы, или любые другие, которые считают себя необходимыми, необходимы для возможной победы моего владельца за него".
  
  "Мы посмотрим, мальчик, мальчик, мы это увидим".
  
  "Раздражающая женщина".
  
  "Я пытаюсь".
  
  Когда я проснулся, я был одет в больничное платье, окруженное безупречными белыми стенами и огнями. Кровать, на которой я лежала, была мягкой и пушистой, с многослойной тонкой белой простыней, которая идеально соответствовала стенам и потолкам. Рядом с кроватью был маленький стол, сделанный из какого-то металлического материала, но на нем ничего не было, просто пустое металлическое стальное.
  
  Подождите. Если бы я был в больничном халате, значит, мой спаситель увидел мое лицо? Я впал в панику и вцепился в шею в отчаянии, расслабляясь, когда я почувствовал, как мягкий шелк моего шарфа по-прежнему у меня на шее. Слава богу за небольшие милости, я полагаю.
  
  Я медленно поднялся с горизонтальной позиции, стараясь не усугублять мои раны. Мое тело поднялось без какого-либо сопротивления или боли, я почувствовал себя полностью здоровым, теперь то, что я ожидал после травм, которые я получил. В конце концов, я был уверен, что единственное, что я не мог сделать с моими силами, - это самовосстановление. Единственное реальное различие, которое я чувствовал между тогда и сейчас, было небольшая усталость в моем теле и чрезвычайно легкая головная боль.
  
  Бросив мои чехлы, я развернул ноги по бокам кровати и встал одним плавным движением. Или, по крайней мере, это было гладко, пока мир не решил начать вращаться в одностороннем порядке, белая комната наклонилась, пока вся моя перспектива не была полностью искажена. Только теперь я заметил, что рядом с моей кроватью лежала сумка IV, кроваво-красный провод, ведущий в мое запястье. Разве мое чудесное исцеление не распространилось на мою потерю крови?
  
  Я засунул зубы и провел рукой по лбу в тщетной попытке остановить головокружение. Мое тело качалось с одной стороны на другую, поэтому я вызвал запечатанную форму Бенихейма, посадив трость между ног, чтобы попытаться стабилизировать мой качающийся мир. В любом случае, я упал на постель через несколько секунд, но я держал в руках Бенихей, часть меня, которая не боролась с сильным головокружением, опасалась, что я оказался на совершенно незнакомой территории.
  
  Дверь открылась из-за меня, это было бы неслышно, если бы не сопровождавшие ее шаги. Я выпрямил свою позу настолько, насколько мог, слегка положив обе руки на темное дерево Бенихейма, когда я слегка повернул голову, изучая новичков краем глаза.
  
  Первым в комнату был Панацея, белые рукава ее одежды, покрытые слабым слоем крови. Она слегка нахмурилась в чем-то, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она беспокоится обо мне. Меня. В последний раз, когда кто-то действительно заботился обо мне, кроме отца и моего Занпакуто, когда мы с Эммой все еще были друзьями. И это было не только много лет назад, но теперь было хорошо и основательно испорчено существованием Трио, и важная роль Эммы в моих пытках. Целитель быстро подошел к моей постели, схватил меня за запястье и закрыл глаза, предположительно, чтобы проверить мое здоровье.
  
  Вторым через дверь была мисс Милиция, выдающийся герой Протектората, которого часто видели со стороны Арммастера. На ней была умеренно жесткая военная форма, со звездами и полосатым шарфом, прячащим ее лицо так же, как у меня.То, что было видно на ее лице, обладало темным средним восточным тоном кожи, у нее были теплые карие глаза, и ее черные волосы вернулись в короткий хвост. В тупой зеленой гранатомете держалась на ее стороне ремешок, если я правильно помню , ее сила была связана с созданием и использованием орудий. Ее выражение было невозможно читать - отчасти из-за ее шарфа, частично из-за моего отсутствия социальных навыков, - но ее позы тела не имели никакой враждебности.
  
  Последним, кто пришел, была Девочка Славы. Она была одета так же, как и в ограблении банка, в белом платье и накидке, подчеркивая ее белое одеяние с золотыми сандалиями и головным убором. Она напомнила мне Эмму немного, как по внешности, так и по тому, как они держались. Виктория Даллон была красивой, с длинными светлыми волосами и глубокими голубыми глазами. Но она держалась очень уверенно, гранича с высокомерием. Она прислонилась к стене, скрестив руки на груди и глядя прямо на меня. Я где-то где-то читал, что ее сила в летящем кирпиче сопровождалась какой-то эмоциональной аурой, которая заставила вас бежать от страха или поклониться в страхе. Кажется, она не использовала его, потому что я не чувствовал никаких чужих эмоций во мне.
  
  Панацея заговорила с моей стороны, слегка поразив меня. "Твои раны полностью зажили. Единственное, что я не мог исправить, это потеря крови, но я просто увеличил производство крови, поэтому это не должно быть проблемой", - сказала она тихо.
  
  "Когда я упал без сознания, я лично перевозил Татлетейл. Где она сейчас?" Я сомневался, на данный момент стремясь сохранить благородную, элегантную манеру говорить, которую я использовал, когда в бою. Я уже допустил, чтобы мой поступок упал перед Панацеей, но я действительно не хотел спускать свой единственный социальный барьер перед миссис Милиция и Девочкой Славы, ни с кем мне было совершенно комфортно. Это не значит, что Панацея была намного лучше, но мы по крайней мере взаимодействовали раньше.
  
  Мисс Милиция заговорила сзади Панацеи. "Сплетница проводится в одном из наших залов. Не волнуйся, мы примем как захват, так и поражение" Подпадающих "тебе". Ее голос был добрым, но был пронизан силой и сильной волей.
  
  Но факт, что они уже заключили тюрьму Татлетале, беспокоило меня. Мне нужно было допросить ее больше на Выверт и его операциях, и я не мог сделать с Протекторатом, глядящим через мое плечо. Эта операция с Вывертом должна была быть частной, я не вполне доверял Протекторату, чтобы помочь мне в этом, особенно когда жизнь маленькой девочки могла быть на линии. Не было реальной логики моего недоверия, но моя жизнь неоднократно пробуждала в моей голове две вещи. Власть и высшие силы были просто ненадежны, и, насколько я хотел бы отделить Протекторат от этого правила, меня пытали больше года из-за "бесполезности систем". Второй? Если вы хотите что-то сделать, вы должны сделать это сами.
  
  Тогда Панацея встала, выталкивая меня из моих мыслей. "Мисс Милиция хочет поговорить с вами немного больше, - сказала она. "И регалии ..." она встретила мои глаза, тусклый орешник, встречающийся тускло-коричневым. "Спасибо."
  
  Мои глаза удивленно вздрогнули, застали врасплох искреннюю благодарность, которую давала мне Панацея. Несколько секунд немного неловкой тишины прошли, прежде чем я одобрительно кивнул головой. Облеченный белым целитель взял это как знак, чтобы выйти из комнаты, Девочка Славы открыла дверь своей сестре, в то время как Панацея прошла.
  
  Слава Девочка повернулась ко мне, прежде чем покинуть комнату, нерешительно колеблясь, которая казалась крайне неподходящей для героини Новой волны. "Спасибо, наверное." Она сказала, встречая мои глаза, когда она закончила предложение.
  
  "Для чего?" Я спросил, хотя я был уверен, что я уже знал, что это значит.
  
  Она пожала плечами. "Ты более или менее спас мою сестру от грабежа в банке, так что ... спасибо, за то, что ты там, ради спасения моей сестры, когда я не мог". Она вышла из комнаты, прежде чем я успел ответить, аккуратно закрыв за собой дверь.
  
  Я слегка повернул голову, чтобы встретить глаза мисс Милиции. "Что ж?" - сказал я, затем ругался внутренне. Это получилось немного враждебнее, чем мне хотелось бы.
  
  Мисс Милиция, похоже, все-таки поймала мою ошибку, потому что ее глаза застыли в изумлении, глаза все еще были такими же теплыми, как всегда. Герой героини повернулся и схватил стул, который сидел у стены, соскабливал его по полу и приносил его на кровать у кровати, садясь на стул и положив руки ей на ноги.
  
  "Несколько недель назад ты встречался с Арммастером, верно?" Она спросила. Ее голос был добрым, но был пронизан силой и сильной волей.
  
  "Да", ответил я. "Наша конфронтация была ... интересным опытом".
  
  Миссис Милиция с сожалением усмехнулась в течение нескольких секунд, затем успокоилась и потерла глаза. "Арммастеру иногда бывает сложно заниматься, но он никоим образом не должен отчуждать вас. Навыки людей не совсем его сильный костюм". Затем ее пушка переместилась в черное и зеленое облако энергии, прежде чем превратиться в какую-то штурмовую винтовку, прислонившись к ее стулу, вместо того, чтобы держаться за ремень. Может быть, какой-то нервный тик?
  
  Я оставался спокойным в течение нескольких секунд, чтобы попытаться сформулировать свой ответ таким образом, чтобы не оскорбить ни мисс Милицию, ни Армейстера. "Пока Armsmaster не позволяет нашим прошлым проблемам испортить любые формы рабочих отношений, в которых мы принимаем участие, я готов простить". Но не забывайте, что я закончил в своей голове.
  
  Мисс Милиция кивнула. "Я знаю, что вы уже отказались присоединиться к Уорду, но не могли бы вы послушать то, что я должен сказать?"
  
  Некоторое время я колебался, но после мгновенной паузы медленно согласился.
  
  "У независимых героев гораздо более высокий уровень смертности, чем у героев Protectorate, за исключением атак Endbringer. Вы уже испытали это сами, вы вышли из боя с Oni Lee тяжело ранеными, и если Glory Girl не привезла вас здесь, вы вполне могли бы проглотить эту крышу ".
  
  Я напевал в принятии. Она была абсолютно верна, почти все мои бои с плащами оказались тяжело ранеными, даже если я больше или больше выступал больше всего на свете.
  
  Мисс Милиция встретила мои глаза, и меня поразило полное беспокойство и беспокойство, которые тянулись по ее лицу. "Если тебя убили, потому что ты не хотел присоединяться к палатам, это был вариант, я не думаю, что смогу спать по ночам. Броктон-Бэй кишит ужасными людьми, людьми, которые не стеснятся убивай тысячи, если бы это означало приближение к их конечным целям. Если вы присоединитесь к Уорду, вы не просто будете в безопасности, ваша семья будет в безопасности, и мы сможем попытаться решить любую проблему, которая привела вас к запуску ".
  
  Я вдруг решил, что мне действительно понравилась мисс Милиция. Она искренне заботилась о моем собственном благополучии, она искренне заботилась о том, чтобы я бросился на своих врагов, не обращая внимания или осторожности. Это, я думал, является тем, чем должен быть герой. Кто-то, кто заботился о людях, за которых они боролись, кто больше заботился о защите других, чем о захвате злодеев и борьбе с Энбрингерсом. Тот, кто на самом деле дал дерьмо людям, за которые они сражались.
  
  И шанс, наконец, обрести свою собственную месть за трио за годы мучений - это чудесно исполняющая идея. Я даже не мог представить себе удовлетворение, которое я почувствовал бы, когда Мэдисон, Эмма и София были наказаны, но я не сомневался, что это будет одним из лучших чувств, которые я когда-либо почувствовал бы в своей жизни.
  
  "Я ... подумаю". Мое подтверждение было ложью. Хотя предложение, безусловно, показалось мне замечательным, я поклялся себе, что не присоединился бы к подопечным. Я не только не был уверен, что они будут думать и делать о моей чрезвычайно смертельной силе, но я чувствовал, что это ограничит мой потенциал. Если бы я был Уордом, я, скорее всего, был бы привязан правилами и положениями, постоянно работающими над улучшением PR и позицией для товаров. Но это были не только мои личные мысли по этому поводу, которые меня обескураживали, но то, что я чувствовал от своего Занпакуто.
  
  Это был первый раз, когда я когда-либо чувствовал, что они оба согласны на чем-то, в первый раз у меня было доказательство того, что они действительно знали о существовании друг друга. И двое из них излучали такие сильные чувства неодобрения и предупреждения, что это действительно шокировало меня. У меня не было Идеи, почему они действуют так, как они были, но я полностью доверял им обоим, гораздо больше, чем мисс Милиция, хотя героиня среднего востока казалась надежной.
  
  Но я солгал мисс Милиции об этом по одной простой причине: Сплетница. Я хотел больше поговорить с героиней, но мне нужна была больше информации о Выверте, особенно, видя, как мощная Сплетница сделала его. Если бы я дал потенциальную уверенность в том, что я присоединился к Стражи, это дало мне возможность проверить мое окружение, почувствовать, где я. Тогда, надеюсь, я найду способ общаться с Сплетница без "Протектората", зная об этом.
  
  "Хочешь встретить их?" Меня вызвали из моих внутренних размышлений вопрос мисс Милиции. Я снова встретил ее глаза, приняв то, как ее глаза сверкали в углах. Она улыбалась? "Подопечные, они ждут тебя".
  
  Я удивленно моргнул. Это означало, что я, вероятно, был в штаб-квартире Протектората. Я ожидал, что это будет практически запланировано, но, тем не менее, это подтвердило, что это был шок. Каждому ребенку хотелось, чтобы они вошли в штаб-квартиру Протектората в качестве героя, чтобы встретиться с подопечными и героями, и внезапно воплотить эту детскую мечту было странное чувство.
  
  "Конечно", - сказал я.
  
  Глаза мисс Милиция снова свернулись, и я понял, что она улыбается мне. "У нас есть ваш костюм в соседней комнате, так что если бы ты мог просто следовать за мной ..." Она отодвинула свой стул и встала, протягивая мне руку в помощь.
  
  Я ухмыльнулся под моей маской, затем без помощи помолился. Подняв бонхидскую форму, я ударил ее по земле с эхом, и моя энергия завихрялась вокруг моей кожи. Мой костюм появился вокруг моего тела в ярком малиновом, пламени, как энергия, хаори и шиккахусо, как безукоризненно чистые, как всегда. Я помахал какой-то мнимой грязи перед моим хаори, затем поднял глаза к лицу мисс Милиции.
  
  Я должен был воздерживаться от кудахтанья, как Бенихейм, когда увидел ее шокированное выражение, ее глаза быстро развевались, как собака, которая только что засунула нос.
  
  "Ну что ж, я не знаю, как мне добраться до штаб-квартиры Протектората, вам придется показать мне, как мисс". Я рассмеялся, приветствуя возможность почувствовать, что я был доминирующим участником беседы на этот раз.
  
  "О, да, регалии, пожалуйста, просто следуй за мной". Она прошла через дверной проем, открыв для меня то, что она сделала для Панацеи.
  
  Я вдохнул и глубоко вдохнул, чтобы успокоить мои нервы. Это не сработало, я чувствовал, что мое сердце бьется чуть быстрее, чем обычно, чувствую мерцание нервов и беспокойства, танцующих по моему телу.
  
  Время делать то, что я больше всего ненавижу.
  
  Говорить.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10: Крик 2-3
  
  Когда мы шли по коридорам из нержавеющей стали, освещенным яркими белыми огнями, я не мог не чувствовать себя чрезвычайно пугливым. Это было не просто мое ужасное социальное беспокойство, но и тот факт, что я медленно, но верно строил план обмана Протектората , героев, все из-за дикой, едва выполнимой моей теории, которая могла бы быть совершенно ошибочной. В конце концов, эти ребята были хорошими парнями, героями, которые сражались с людьми, такими как Лунг и Кайзер, почти ежедневно. Обманывая и обманывая их, разве это не сделает меня злодеем?
  
  Я почувствовал, как Бенихей успокоил меня, успокаивая мои молчаливые сомнения почти игривым прикосновением. Что бы я ни делал в жизни, я никогда не был бы один. Даже если бы я однажды решил, что хочу совершить полный планетарный геноцид, мой Занпакуто будет рядом со мной, когда-либо верным. Поймав героев, едва даже зарегистрированных на их моральных кругах, черт, я был уверен, что Бенихейму понравится.
  
  План был довольно простым. Я хотел бы поговорить с подопечными и мисс Милицией, вежливо отказаться от их просьбы, чтобы я присоединился, а затем попросить разрешить мне увидеть Сплетница. Я считал, что они, вероятно, позволят это, видя, что я был ее поймать. Оттуда я действительно не знал, что делать. Наверное, мне просто нужно импровизировать.
  
  В конце коридора мы приблизились к большой, толстой двери, которую я бы ошибся, чтобы быть частью стены, если не для сложной системы безопасности, прикрепленной к стене рядом с ней.
  
  Мисс Милиция наклонилась вперед и слегка потянула свой шарф, позволив маленькой круглой камере на стене беспрепятственно достучаться к ее глазу. Когда стальная дверь начала открываться со слабым шипением воздуха, я начал бессознательно барабанить пальцами по тропе Бенихейма . Я заставил пальцы остановиться, показывая какой-то нервный тик, может показаться мне слабым или неподготовленным.
  
  Подопечные были собраны вместе в большой, без окон, в форме купола комнаты с несколькими дверями, ведущими через стены, одетыми в их полные костюмы и маски. Они столкнулись со мной и мисс Милиция в неопределенно определенном полукруге, некоторые прислонились к стенам или сидели на стульях, другие просто стояли прямо и высоко. Здесь были все Стражи, включая Теневого Сталкера, который по какой-то причине не был ограблен банком.
  
  "Привет, регалии. Рад снова тебя видеть", - сказала Эгида, одетая на этот раз в своем личном костюме, а не в часыблоккер, красноватый ансамбль ржавчины с серебристой эмблемой, напоминающей реплику на груди.
  
  Я слегка кивнул в знак приветствия. "Иджис". Я оставил его на этом, видя, что я действительно не знаю, что еще сказать, не звучав слишком командовать, как я пытался подглядывать, или просто звучать как сумасшедшая сука.
  
  "Эй, - сказал Галлант с намеком ... он нервничал? "Я просто хотел бы извиниться за то, что ударил тебя этим взрывом эмоций при ограблении банка. Я заставил тебя ранить Хеллхаунда, когда ты этого не хотел". Он виновато улыбнулся мне. "Я сожалею о том, что."
  
  Посмотрев прямо на Галланта с полузакрытыми глазами, я созерцал его извинения. Я забыл, что я более или менее вырубил суку, которая была более или менее виновата в Галланте. Меня это нисколько не беспокоило, но я полагаю, что это могло быть довольно большой проблемой для самого Галланта, особенно если он не был привык к тому, чтобы видеть подобное насилие. Я был уверен, что часть моей власти уменьшила себя от насилия и крови, иначе я сомневался, что даже мечтаю использовать шикай Сенбонзакуры.
  
  "Я не буду считать тебя ответственным за твою ошибку, Галлант", - успокоил меня примерно дюжину секунд созерцания. Только после того, как я закончил свой приговор, я понял, что разговаривал с Галлантом, как будто я был его начальником, выговаривая его, успокаивая его.
  
  Честно говоря, трахните Трио, чтобы разрушить мои социальные навыки.
  
  Он кивнул мне, казалось, безжалостным. Кто-то насмехался над нами, но у меня не было времени, чтобы зарегистрировать насмешливый звук, прежде чем Кид Вин задал вопрос.
  
  "Это твой новый меч?" Он вопросительно спросил его голос. Я посмотрел вниз на боннидскую форму в созерцании.
  
  Хотя было бы идеально, если бы мне удалось использовать Senbonzakura во время моей битвы с Undersiders, они заставили мою руку в самом начале матча, уничтожив любой шанс, что мне, возможно, пришлось скрывать свою способность использовать несколько Zanpakuto , Любые противники, с которыми я столкнулся в будущем, скорее всего будут опасаться любых трюков, которые я мог бы попытаться вытащить, вместо того, чтобы полагать, что у меня есть только доступ к Сенбонзакуре. Это было бы полезным секретом для моей возможной борьбы с Выверт, но победа над Undersiders была важнее, чем сокрытие моего клинка за то преимущество, которое я мог бы или не смог бы получить.
  
  Я решил неясно ответить на его пробный вопрос.
  
  "Это." Я признался, но больше не объяснил свои полномочия.
  
  Подопечные, зная, что у меня было больше, чем один Занпакуто, были раздражением, но позволили им узнать, что я могу создать почти бесконечное количество Занпакуто, если бы я так обрадовался, поставив меня на потенциальный уровень мощности, потенциально выше даже Триумвирата, ,
  
  Комната упала в неловкое молчание, единственный звук в комнате - мой указательный палец, постукивающий медленным ударом по голове Бенихейма , тихий звук, казавшийся почти оглушительным в неуклюжей тишине, которая последовала моему заявлению. Виста прыгнула с кресла и подошла ко мне с улыбкой.
  
  "Приятно поговорить с вами за пределами боя", - сказала она, поднимая руку за рукопожатием.
  
  Взяв одну из моих рук с Бенихейма, я сжал ее руку с умеренной силой.
  
  "И ты тоже", - сказал я. Ее приветствие было похоже на первые мелкие струйки внезапного наводнения, и все палаты внезапно решили приветствовать меня своими симпатичными маленькими интродукциями, хотя ни один из них не переместился со своих позиций, не стояли ли они, не сидели или не прислонялись к стены.
  
  "Я Кид Вин, жительница Уорда".
  
  "Галант. Приятно познакомиться".
  
  "Названия Clockblocker. Короткие, сладкие, рулоны языка".
  
  "Теневой Сталкер". Арбалет, владеющий голосом Уорда, казался знакомым, сердитым, кратким и раздражительным, но я поместил эти мысли в тупик, когда Clockblocker заговорил еще раз.
  
  "Итак, как вы получили травму, что плохо, если вы так легко пинали коллективные задницы" Подросток "?"
  
  Я щелкнул языком в раздражении, больше на себя, чем на Clockblocker. В конце концов, я бы вышел из боя только с пулевой раной. Если бы я просто уделял немного больше внимания моему окружению.
  
  "Я был невнимателен", ответил я кратко.
  
  Кто-то засмеялся. Я повернул голову, чтобы взглянуть на Теневого Сталкера, тут насмешливо покачала головой, насмешливо усмехнувшись.
  
  "Ты был доставлен одним из этих слабых траулов, потому что ты был невнимателен? " Она перестала смеяться и встретила мои глаза из-за своей маски. "Слабая сука".
  
  Я услышал, как мисс Милиция строго вычеркнула Теневого Сталкера из-за меня, увидев, как Теневой Сталкер поднялся с ее зашнурованной позиции и вырвал угрозу. Но мир чувствовал, что это было под водой, все двигалось так медленно, и все звучало так, как будто это говорилось в милях и милях от меня, я едва регистрировал окружающий меня мир, слишком ошеломленный, слишком полностью и ужасно испуганный для моего вялого ума, чтобы понять ,
  
  Софья Хесс была Теневым Сталком. Софья Гесс была Уордом. София Гесс была гребаным героем.
  
  Моя душа взревела от ярости . Энергия, которая текла по моим венам, быстро раздувалась с помощью какофонического крещендо, поднимающегося на поверхность моей кожи, запятнанного таким непостижимым гневом, что мое тело начало светиться темным, кровавым малиновым.
  
  Мое зрение начало трястись, воздух набирал зернистый оттенок, когда моя сила заливалась окружающим меня пространством. Кровавая малиновая энергия мерцала вокруг моей кожи, изящно танцуя вокруг моего тела в полной оппозиции к ярости, которую я испытывал.
  
  Подопечные и мисс Милиция прижались спиной к стенам комнаты, тела и лица, окруженные ужасным ужасом, перед лицом яростного давления, которое я развязал из своего тела. Софи сама была на спине и прижалась к стене, она упала назад и спрыгнула от меня, как только моя энергия была развязана.
  
  "София Гесс". Черная сука задохнулась от шока и страха. Слова, которые я говорил, не были похожи на мои собственные, они были слишком плоскими, слишком бесстрастными, слишком чертовски невредимыми, чтобы действительно исходить из моего собственного горла. Но я был так возмущен, так злился на то, что София Гесс - гребаный герой , которого мне даже не волновало.
  
  Я поправил хватку на Бенихейме и втянул лезвие из трости вяло, позволив неестественному воплю, что серебристый металл выпустил эхо через комнату. Само клинок был покрыт кровавой красной энергией, бесформенный цвет, извивающийся вокруг лезвия и сочившийся убийственным намерением.
  
  "Регалии!" Голос мисс Милиция был слабым, чреватым волнением и страхом, но она все равно подошла ко мне и положила руку мне на плечо, крепко сжав ее. "Пожалуйста, прекратите все, что вы делаете! Я уверен, что мы сможем разрешить это спокойно, если вы просто немного успокоитесь!"
  
  " Она, - я сузила глаза на суку, - была причиной моего триггерного события",
  
  Мисс Милиция резко вдохнула, но не взяла ее руку с моего плеча.
  
  "Мы все еще можем говорить об этом, пожалуйста , не делайте ничего, о чем позже пожалеете". - умоляла она.
  
  Тогда я колебался, мой ревущий гнев медленно медлил, давление, которое я оказывал на сам воздух, постепенно отступало. Я огляделся по комнате, забрался в палаты, задыхаясь и прижимаясь к стене. Как можно дальше от меня. Я испугался, нет, напугал их. Герои, которые бесстрашно сражались с окровавленными злодеями в бесчисленных случаях, боялись меня.
  
  София начала себя на меня, ее сжатый кулак сталкивался с моим лицом, когда она яростно рыкнула. Я пошатнулся взад- вперёд, лезвие Бенихейма размылось вверх, даже когда София запустила мне еще один кулак.
  
  Кровь брызнула.
  
  Софья Гесс, сука, которая мучила меня больше года, вопила в агонии, когда она ласкала ее покрытый кровью пень, рука в перчатке лежала на полу в гротеске крови. Мои глаза расширились от ужаса, когда Уорды закричали и побежали к нам, чтобы вытащить меня или помочь Софии, я не знал. Я исчез в Шунпо, даже когда мисс Милиция повернулась ко мне в беде.
  
  Моя форма размылась через штаб-квартиру Уордов, пролетев через десятки одинаковых коридоров за полминуты. Я остановился в коридоре, выходящем на океан, большими стеклянными окнами, составляющими большую часть стены, и начал замедляться и думать, пытаясь подавить мою стремительную панику. Я только что отрезал руку Софии.
  
  Boom.
  
  Щелчок.
  
  Однажды ее рука была прикреплена, затем она лежала на полу, покрытая кровью. Я запаниковал, реагировал на инстинкт и постоянно искалечил одного из подопечных. Черт, я вполне мог просто удалить все шансы быть героем, потому что она использовала арбалеты в качестве своего основного оружия.
  
  Но разве она этого не заслужила? То, что я только что сделал с ней, было ужасно, но было ли это действительно хуже, чем год безжалостных, беспощадных пыток? Конечно, я, возможно, только что уничтожил ее карьеру героя, но разве она этого не заслужила ?
  
  Мораль в стороне, я, конечно, просто испортил все шансы быть принятым в палаты. Не то, чтобы я присоединился, если они приняли Софию Гесса всех людей, но все же. Я не только разрушил свое потенциальное место в палатах, но и, скорее всего, погубил любой шанс иметь хорошие отношения с Протекторатом.
  
  Блядь.
  
  Блядь.
  
  Мне нужно было убраться отсюда. Раньше чем позже. Но мне нужно было вернуть Сплетница, я не мог оставить ее здесь сейчас, в аду проклятый протекторат мог бы доверять мне после того, что я только что сделал, и я, конечно же, не доверял им, увидев, кто они пусть в их героические команды. Но как это сделать? Я понятия не имел, где Сплетница может быть сейчас, и даже если бы я это сделал? Как мне удастся связаться с ней, не увидев Протектората? Как мне не попасть в тюрьму за то, что я врежу герою?
  
  Fuckedy Fuckedy Fuck.
  
  "Привет." Я в испуге вздрогнул, обойдя с шикаем Бенихей в руке. Скорость быстро опиралась на стену, спидпер одет в его ослепительно красный костюм. "Нам нужно немного поговорить о том, что произошло там". Он поднял руки, когда я настороженно поднял Бенихейм . "Ничего плохого, мы просто хотим поговорить . Мы увидели, что произошло во время вашего визита в Уорд-кварталы, и, если вы спросите меня, это была самооборона с вашей стороны".
  
  Я медленно опустил Бенихиме, позволив лезвию превратиться в форму тростника, как только мне стало ясно, что Velocity не была, по сути, враждебной. Но я держу свою правую руку открытой и слегка вытянутой, готовой к какой-то враждебности, хотя эта готовность стала тем, что в первую очередь привело меня в этот беспорядок. "Хорошо, тогда", ответил я. "Проведите путь".
  
  Режиссер Пиггот был очень близок к болезненному ожирению.
  
  Женщина сидела за футуристическим стеклянным столом, пушистые руки, сложенные между собой перед ней. Директор протектората Броктон-Бэй был одет в темно-синий костюм, который напрягся, чтобы сдержать свой головокружение, сопровождаемый замечательно уродливым отбеленным блондинкой. Однако, несмотря на ее комедийный облик, я не мог не чувствовать себя запуганным. У женщины было невероятно запугивающее присутствие в ней, я не сомневалась, что она была ужасающей женщиной, когда она была в ярости.
  
  "Регалии. Я хотел бы извиниться лично за любые прошлые вреды, которые Теневой Сталкер поручил вам, и я хотел бы заверить вас, что Теневой Сталкер будет строго наказан за ее действия". Женщина очень почти на меня смотрела, как она это сказала, забрав любую искреннюю искренность, которую могли извиниться. Был также тот факт, что это был один из тех, кто позволил Софие Гессе проникнуть в палаты, возможно, одной из причин того, почему София была в состоянии уйти со всем, что она со мной сделала, я сомневался, что могу доверять слово, которое вышло изо рта.
  
  "Сплетница держится в одной из твоих камер, я хочу поговорить с ней". Я проигнорировал ее извинения, настолько грубым, насколько это могло показаться, и решил понять прямо.
  
  Логово Пиггота нахмурилось.
  
  "Я не могу позволить вам сделать это прямо сейчас в Regalia. Есть несколько предметов, которые нам нужно сгладить, например, как ваше, так и наказание Shadow Stalker", - сказала она полу-вежливым тоном, который на самом деле не соответствовал ее глазам ,
  
  Я вспомнил, что я сделал, встретив Уордов, то, как я вывел свою энергию из моей кожи в воздух, так, как я набросился на все, пока не оказывал давление на пространство вокруг меня. Я сделал это сейчас, но слишком много, но я едва высвобождаю энергию в своей коже, чтобы не рассеиваться безвредно в воздухе. Я сомневался, что Пиггот даже заметил, по крайней мере, я надеялся, что она не заметила моего тонкого использования моих сил. Я сомневался, что последствия такой вещи будут очень приятными для меня.
  
  Я встретил взгляд Пиггота и слегка разгорелся над моей силой, все еще следя за тем, чтобы он был таким же тихим и маленьким, как я мог, не сделав его слабым.
  
  "Я мог бы очень легко информировать общественность о причастности Shadow Stalker к моему спуску. Пожалуйста, помните об этом, директор, - предупредил я.
  
  Пиггот прищурилась. Мы сидели там в течение почти минуты в напряженной тишине, достаточно долго, и я начал рассматривать просто использование Shunpo, чтобы вырваться из комнаты, найти Сплетница и уйти от уклонения. Директор наконец ответил, коротко кивнув, прежде чем нажимать кнопку на своем столе и наклоняться над ней.
  
  "Скажи безмолвному и арсмастеру, чтобы перебраться сюда сейчас". Я не упустил того факта, что она выбрала героев, основанных на рукопашном бою, чтобы следить за мной. В конце концов, почти все мои полномочия были намного сильнее, когда у меня было пространство для маневра и использовать методы в полном объеме.
  
  "Регалии." Я закрыл глаза с директором, заметив ее легкие хмурые и суженные глаза. "Мы расскажем об этом позже".
  
  Я встал со своего места, не нарушая зрительного контакта, открывая дверь и выходя из комнаты с трепетом белой ткани. Армистмейстер и Даунтмут оба ждали снаружи, соответствующие копья крепко сжались. Арменстер кивнул мне и обернулся, подошел к двери, установленной в сторону коридора. Я последовал за ним, стоя рядом с внушительным синим героем и положил руки на трость Бенихейма .
  
  Дверь открылась мягким дином , открывая просторную коробчатую комнату. Лифт. Меня сопровождали как Dauntless, так и Armsmaster, два героя, играющие на копьянах, стоящие по обе стороны от меня, как пара особенно устрашающих телохранителей. Я не мог не пошатнуться , прибегнув к постукиванию головы Бенихейма, чтобы успокоить мои нервы. В течение следующих нескольких минут я нарушал бы закон и помогал бы в побеге Таттлетэлеса, хотя мои намерения были хорошими. В ближайшие несколько минут мне вполне удалось столкнуться с лезвиями с двумя из самых выдающихся героев в Броктон-Бей, если только я не узнал, как использовать мгновенную дальнюю телепортацию, когда я разговаривал с Сплетница.
  
  Я был удивлен, когда двери снова открылись, если бы мы прибыли? Я не чувствовал, что лифт движется. Тинкертех был невероятным. Прихожая, в которую мы вошли, была освещена яркими, чистыми белыми огнями, установленными в потолок, освещая длинный коридор. Вдоль обеих стен были камеры. Вместо баров или двери каждая ячейка имела три стены, последние, которые сталкивались в коридоре, сделаны из какой-то прозрачной голубой энергии вместо цемента или стали. Только один из них был занят, хотя я мог видеть только около 6 из клеток.
  
  Сплетница наклонилась вперед на своей койке с ухмылкой, вставив ей руки перед собой.
  
  "Я просто люблю посетителей. Здесь так скучно , и ты всегда находишь способ спешить, маслянистое". Ее губы расступились, чтобы раскрыть зубы в хищнической усмешке. "По крайней мере, ваша неуклюжесть на этот раз послужила вам хорошо. Как теневой сталкер?"
  
  "Не тратьте время на мое раздражающее пение". Я не был настроен ни на одну из мыслителей, особенно, видя, что я собираюсь спасти ее задницу.
  
  Глаза Сплетницаа внезапно расширились, прежде чем сузились и сосредоточились на мне. Я предположил, что ее власть только что сообщила ей о моем временном плане, или, может быть, просто о том, что я собирался вытащить ее из тюрьмы. В любом случае пришло время двигаться.
  
  Я надеялся, что это было не в курсе обоих героев, я протянул руку передо мной и вызвал горящий шар Шаккахо , убедившись , что энергия нестабильна настолько, чтобы искриться и потрескивать, но не так неустойчиво что Он действительно взорвется на моем лице.
  
  Сплетница хихикнул.
  
  "Итак, почему ты зашел сюда, чтобы просто побывать на маленьком старом мне?" Я был вполне уверен, что она ухватилась за мой экспромт-план и застопорилась, но это был Сплетница.
  
  Я не мог быть уверен в чем-либо вокруг нее, ее сила только добавила к этой непредсказуемости. В любом случае я решил совершить беседу.
  
  "Это должна быть детская игра для Мыслителя, такая как ты". Мой голос был спокойным и собранным, скрывая нервы, которые я чувствовал внутри. Я возился с энергиями, которые составляли пульсирующий шар энергии, формируя дисбаланс, чтобы нестабильность сидела на стороне, обращенной ко мне.
  
  Сплетница откинулся назад к стене и положил руки ей на голову.
  
  "Кажется, у меня неплохая идея, - сказала она с самодовольной усмешкой.
  
  Я произнес раздражение, а затем бросил нечистую Шаккахо через плечо на героев. Я проигнорировал их звуки шока и вызвал Chikasumi No Tate, чтобы оградить меня от взрыва, используя быстрота невидимого Шикай Бенихейма . Энергичный взрыв сильно взлетел, дым и пламя едва остановились у моего кроваво-красного щита. Дым охватил прихожую, засорив дыхание, с толстой, вялой текстурой.
  
  Я сосредоточился на энергетическом щите передо мной, поднимая кончик Бенихейма до поверхности мерцающей энергии и быстро вращая запястье, вырезая на прозрачной поверхности багряный светящийся малиновый круг.
  
  "Цуппане, Бенихейм".
  
  Использование третьей техники Бенихейма было монументальным риском с моей стороны. Эта техника была предназначена для аннулирования нападений моих противников, единственным навыком, необходимым для этой техники, было идеальное время и способность распознавать, какая именно атака была. Это технически могло бы иметь возможность отключить энергетический щит, но он мог бы так же легко потерпеть неудачу, черт возьми, он мог бы даже отразить и повредить мне.
  
  И моя удача, и техника остались верными. Энергетический щит мерцал и умирал, освобождая Сплетница из ее клетки. Злодей торжествующе ухмыльнулся и оттолкнулся от стены.
  
  "Я предполагаю, что вы сообщили вам о самом быстром спасении?" Фиолетовый одетый шутник посмотрел на землю под нашими ногами.
  
  "Ну, мы на самом нижнем этаже здания ..." сказала она выжидающе.
  
  "Ты шутишь."
  
  "Неа."
  
  Я положил руку на плечо Таттлетэлеса и использовал Шунпо, двигаясь так далеко по коридору, как мог, надеясь нанести некоторое расстояние между нами и героями, прежде чем я попытаюсь убежать. Сплетница качался взад-вперед, быстрое движение, по-видимому, плохо сидело с ее состоянием. Я проигнорировал этот нерелевантный факт и приспособился к злодею, крепко сжав ее руку, чтобы сделать ее неудобной, и приблизил немного более короткую девушку к моему скрытому лицу. Когда я заговорил, я залил комнату своей энергией, лишь слегка наслаждаясь тем, как лицо Сплетницаа побледнело от страха.
  
  "Я еще раз спрошу вас. Вы уверены, что это лучший способ побега?"
  
  Светловолосый злодей кивнул.
  
  Это должно было бы сделать.
  
  Мои глаза внезапно расширились, когда я посмотрел на плечо Таттлетэлеса.
  
  " Чикасуми Нет Тейт", - шепотом прошептал я, малиновый шестиугольник, появившийся только вовремя, чтобы заблокировать потрескивающее белое электричество, которое было выпущено из дыма. Моя другая рука поднялась, и на несколько секунд сосредоточилась крутая красная шара.
  
  "Хадо 31 - Шаккахо". Красный шар врезался в дым и взорвался где-то в середине героев, вдали от меня, и я не мог понять, сколько урона он нанес (герою Протектората) (надеюсь, очень мало). Я опустил кончик лезвия на землю, держа его ногой справа от моей ноги.
  
  "Камисори, Бенихейм, - сказал я, как можно тише. Малиновая волна, которая исходила от моего клинка, была практически идентична атаке Накэ, извиваясь от кровавой энергии, сочившейся из моего лезвия и высвобождающей поистине страшное количество жажды крови.
  
  Но хотя они были одинаковы по внешнему виду, они, безусловно, были не той же техникой. Я крутился по кругу, нарисовал вокруг меня Бенихейм и Сплетница, когда я это сделал. Малиновая волна раскалывалась прямо через метры стали, оставляя позади линию настолько прекрасной, что казалось, что она была нарисована карандашом.
  
  Стальной круг, который я вырезал в земле, упал в соответствии с законами силы тяжести, падая в море вместе с нами. Я взглянул вверх, чтобы увидеть, как желтая пена медленно сочилась из отверстия, которое мы только что оставили. Я предположил, что защитная пена не будет запущена с героями в комнате, но я полагаю, что они потеряли свое терпение и уволили, только для меня, чтобы убежать в последнюю секунду. Это означало, что Armsmaster и Dauntless просто оказались в ловушке сдерживающей пены, и это даже не поймало меня.
  
  Это означало, что Armsmaster и Dauntless будут особенно раздражены. На меня.
  
  Дерьмо .
  
  "РЕГАЛИИ!" Кричал Сплетница.
  
  Я был настолько увлечен своими мыслями, что забыл о нашем месте, безрассудно падаю на сияющее синее поле, которое окружало штаб-квартиру Протектората. Я крепко обнял Сплетница своим телом, не обращая внимания на инстинктивный румянец, который я чувствовал от такого интимного действия, и собрал рейши под ногами, чтобы сформировать платформу. Таттлетэйл в шоке от неожиданности остановилась, принеся мне минутку. Казалось бы, наше внезапное падение разрушило обычное самоуспокоение Таттлетейса.
  
  Но у меня теперь была проблема. А именно, огромное силовое поле, которое окружало всю базу. Ни один из моих методов не имел возможности пробивать, ломать или обходить силовое поле в любом случае. Разумеется, я мог бы снова попытаться использовать технику Цуппане, но у меня были серьезные сомнения в том, что я мог бы правильно точно описать технику в таком большом масштабе, не нарушая каким-то образом.
  
  Я взглянул на Сплетница, все еще сдерживая меня в такой нервной манере, чтобы посмотреть, есть ли у нее что-нибудь, что я мог бы использовать. Она отрицательно покачала головой. Я использовал Shunpo, чтобы появиться рядом с силовым полем, готовым попытаться использовать технику Цуппане в любом случае. Я был привязан к моей схеме сейчас, и я не сомневался, что мои последствия будут порочными, если я поймаю, прежде чем я смогу убежать. Поднимая Бенихейм и оставляя кончик в нескольких сантиметрах от силового поля (я не был уверен, что это шокирует меня или нет), я приготовился попытаться заставить тонны энергии использовать технику, которая использовала только небольшую сумму
  
  Подожди только второй Тейлор.
  
  Я удивленно моргнул: "Мой Занпакуто обычно не разговаривал со мной, когда я отсутствовал и о чем-то, но, несмотря на это, опустил клинок.
  
  Да, Бенихейм?
  
  Я могу вытащить тебя из этого рассола, в который ты попал, но ...
  
  Но?
  
  Это будет больно, как сука. Большая, плохая, мучительная сука.
  
  Сделай это.
  
  ...Что ж! Я предупреждал тебя.
  
  Я резко хмыкнул и приложил свою свободную руку к моей голове, сбросив Бенихейм, даже не осознав этого. Внезапно появилась мучительная агония, которая принесла с собой волны свежих, раскаленных агоний, которые я не мог не уподобить ужасной ране, которую я дал себе во время битвы с Они Ли. Боль была не похожа на рану или пулевую рану, хотя она была у меня в голове в тупой, почти округлой сенсации, которая чувствовала, что кто-то сжимал одну сторону моего мозга и вырос другой, вызывая вялые волны пульсирующей агонии, которые тащили его путь через мой череп, как гной-просачивающийся слизень.
  
  Кровь просачивалась из моих ноздрей, капала мне по лицу, просачивалась мне в рот и украшала фронт моего черного шиккахусо в ужасной ржавчине. Но из-за боли я ощущал технику, которую Бенихейм вложил в мой череп, просто ожидая, что ее будут использовать.
  
  "Боже, продолжай дерьмо дерьмо, ты убьешь себя, пока кто-нибудь из злодеев не сможет выстрелить в него, - беспощадно заговорил Сплетница.
  
  Я проигнорировал Сплетницаs и отдернул руку в сторону, сосредоточив все свое внимание на технике, которую я собирался использовать. Из моего рукава вырвалась длинная белая лента, свободно навиваясь вокруг меня и Сплетницаа в большой, открытой форме кокона. Белая ткань несколько секунд висела в воздухе, а затем начала медленно вращаться, но сначала стремилась к быстрому крещендо.
  
  Я сосредоточился на себе, образы мест, вспыхивающих в моих умах на быстрых скоростях, почти все были отброшены, как только я подумал о них. Мне нужно было где-то спрятаться, где-то там, где Протекторат не смог бы найти меня.
  
  Лодочное кладбище?
  
  Возможно, но это было легко найти, и даже если Протекторат обычно не контролировал это, они, вероятно, будут искать весь город для меня, который управлял любыми областями в открытом доступе. Единственное место, которое я знал, что почти наверняка не контролировалось Протекторатом, было моим собственным домом.
  
  В этой ситуации было несколько проблем: небольшая, но возможная вероятность того, что мой отец был в моем доме, но это было наилучшее решение, которое я мог бы придумать прямо сейчас. Но прежде чем мы исчезли, я сделал еще одну вещь.
  
  "Сплетница?"
  
  "Да, черт возьми, я накрыл злодей рот и нос, тратя драгоценные секунды, чтобы отправить ее в бессознательное. В аду не было способа, чтобы я доверял Таттлеале, и бог знает, что она будет делать, если бы знала не только о том, где я живу, но и о том, как выглядел мой папа. Нет, она осталась бы без сознания, пока не узнала, как ее спокойно и тайно расспрашивать. Я проверил, что она была выбита - она ??упала в мою хватку, и ее голова откинулась на бок, так что я предположил, что она ... затем положила ее через мое плечо в носовой ружейник.
  
  Сделав это, я решил использовать технику и избавиться от уклонения, прежде чем что-то еще случилось, чтобы сделать мою жизнь несчастной.
  
  " Сентан Хакуджа".
  
  Мы исчезли в мгновение ока белого света.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 11: Крик 2-4
  
  Я закрыл Сплетница в своем шкафу.
  
  В моей защите безопасные пространства, чтобы засунуть хитрую змею Злодейца, не были в изобилии в доме Хеберта. Был подвал, но это было слишком далеко от меня, и всегда был шанс, что папа просто решит спуститься в один прекрасный день и открыть в подвале подростка. Я решил просто покончить с тем, что у меня было, и защитить мыслителя в том месте, где она меньше всего вредит. Я засунул ее в задний угол с запястьями, локтями, коленями и ногами, связанными с пластмассовыми застежками-молниями и старой футболкой, набитой ей в рот как временный кляп. Я также проявил Сенбонзакура и прикрепил ее через свой костюм и в пол, едва не пропуская ее промежности. Скорее мерзкий, да, но я подумал, что если бы вы открыли свою влагалище, это не мешало вам пытаться убежать, ничего бы не случилось.
  
  После того, как я закончил набивать Сплетница, папа вошел в дом. Мы обедали, где разговор был редким, но все же удобным. После того, как шкафчик произошел, мы, наконец, начали исправлять нашу потерю связи с внезапной смертью мамы. Прогресс был медленным, но я надеялся, что в конечном итоге наши отношения вернутся к тому, чем он был, хотя моя двойная жизнь, скорее всего, вечно висит над моей головой. Я не посмел рассказать папе о моей мысе, главным образом потому, что я знал, что он будет настаивать на том, чтобы я присоединился к подопечным, что бы это не получилось, особенно после недавнего фиаско.
  
  Я ушла спать сразу после обеда, заявив, что устала после трудного дня в школе. Технически, только половина заявления была ложью. На самом деле я не чувствовал себя лучше в отношении себя или моей полной готовности лгать одному человеку, оставившемуся на меня проклятым.
  
  Теперь я сидел на редкой траве моего внутреннего мира, войдя в странное царство, как только заснул. Ветер снова порывался, моря всплывали, когда они врезались в обрыв. Я знал, что это показало, что я злюсь, яростно, видимо, но о чем? Я не сердился прямо сейчас, я даже не почувствовал ни малейшего раздражения. Единственное, что я мог подумать, чтобы рассердиться было ...
  
  София.
  
  Я едва закончил свою мысль до того, как ветер поднялся, мгновенно охватив почти штормовые силы. Трава, на которой я сидел, извивался хаотично, дерево цветущей вишни, которое означало, что Сенбонзакура содрогнулся так сильно, что это было практически размыто. Но воздух даже не коснулся меня, мои обычно вздымающиеся одежды лежали на траве. Я нахмурился, безнадежно смущенный.
  
  "Тейлор. Прекрати это".
  
  Я повернулся, чтобы посмотреть на Сенбонзакуру . "Я не причиняю ..." Я жестом указал на меня. "... что бы это ни было ".
  
  Черноволосый мужчина вздохнул.
  
  "Да, это так. Эти ветры означают вашу ярость, вашу ярость от несправедливости, которая была нанесена вам".
  
  Я снова нахмурился.
  
  "Я не злюсь."
  
  Его взгляд переместился, вместо того чтобы смотреть на меня, казалось, что он просматривает меня, размышляя о какой-то глубокой, ошеломляющей головоломке, о том, что он понятия не имел, как ее решить. Через несколько минут ветра, пронесшегося сквозь меня, Сенбонзакура снова вздохнул и начал говорить.
  
  "Скорее всего, это началось, когда твой друг предал тебя. Ты был в замешательстве, напуган и ранен. Девушка, которая была рядом с тобой, сестра во всем, кроме крови, засунула клинок тебе в спину, и оттуда она только обострилась, ваша жизнь медленно, но верно потеряла счастье, которое когда-то было у него ".
  
  Я нахмурился в напоминании о Трио, но пытался удержать враждебность от моего тона - Сенбонзакура не сделал ничего плохого.
  
  "Твой смысл?"
  
  "На протяжении всей своей жизни вы спрятали свои эмоции. От вашего отца, потому что вы не хотели обременять скорбящего человека с кажущимися мелочами своей дочери. Из" Трио ", потому что вас учили, что лучший способ справиться с Мучение - это вырезать зубы и вынести его стоически. И от вас самих, потому что вы не могли нести, как печально и жалко ваша собственная жизнь, потому что вы не хотели верить, что ваша действительность теперь состоит из нескончаемых страданий. " Он разорвал меня, не обливаясь угрызениями совести, он мог бы раздавить муравья под ногами за все, что он проявил на лице. "И это то, что произошло сегодня. На самом деле было много и много способов, которыми вы могли бы получить информацию, которую вы хотели, без прямого противостояния Протекторату. Вместо этого вы решили физически атаковать двух героев и разразили заключенного, которого вы только что помогли захватить ". Он сказал беззвучно.
  
  "Вы действительно ожидаете, что я доверяю Протекторату? После того, что случилось, после того, как они позволили Софие Гессе войти в Стражи?" Я выплюнул с гораздо большим гневом, чем я предполагал.
  
  "Да."
  
  "Что?"
  
  "Вы должны быть в состоянии отбросить свои эмоции Тейлора. У вас был невероятный дар, сила, которая позволит вам стать одним из величайших воинов, когда-либо известных. Но если вы позволите мелким, несущественным эмоциям на вашем пути , тогда вы никогда не достигнете этих высот ".
  
  "Прошло уже не так много минут, как вы сказали, что я прячу свои эмоции всю свою жизнь! Я был совершенно спокоен, когда вчера принял решение, черт возьми, вы были там! Я сделал то, что было лучше! никаких чертовых чувств, которые омрачили мое гребаное суждение! "
  
  "Тогда почему ты так злишься прямо сейчас?"
  
  Я моргнул от шока. Я поднялся со своего места и схватил перед собой шарф Сенбонзакуры, даже не заметив, подведя его к себе на глаз и выпустив мою энергию, когда я это сделал.
  
  Какого черта?
  
  Мой клинок жестом показал на нас.
  
  "Эти ветры возникли, когда личность девушки была раскрыта и не исчезла с тех пор. Вы были в ярости, когда бросили вызов Протекторату, и теперь вы в ярости".
  
  Я отпустил шарф Сенбонзакуры и отступил назад, глядя на мои руки, даже когда мой разум обработал то, что он говорил. Я почти не заметил, как мой шарф упал вокруг моего лица, мягко намотав мне шею.
  
  "Даже если вы скрываете свои эмоции, это не значит, что вы контролируете их. Они пузырятся под поверхностью, влияя на ваш разум и решения без вашего осознания. Они испортили ваши мысли раньше сегодня, в результате чего вы испортили свои отношения с Протекторатом ".
  
  Я уставился на него, смутившись над моим непокрытым лицом.
  
  "Но ... ты делаешь то же самое. Ты скрываешь свои эмоции, ты носишь стоическую маску все время".
  
  Сенбонзакура снова посмотрел на меня, потом раздраженно массировал лоб.
  
  "Иногда я забываю, что ты все еще человек-подросток".
  
  "Как это уместно?" Я спросил.
  
  Он встретил мои глаза.
  
  "Я не просто скрываю свои эмоции Тейлора, я не претендую на благородство. Я благородный. Ярость. Отчаяние. Радость, я не позволяю ни одному из этих эмоций войти в мое сердце, истинное благородство выше таких вещей". Его глаза смягчились, и он положил руку мне на плечо. "Вы, конечно же, не истинное благородство. Пока нет, так что я не ожидаю такого настроения от вас все время. Но когда вы решаетесь как Регалии? Вы должны подняться выше своих эмоций. Сегодня вы позволяете своей ярости загрязняют ваш разум, и это непростительно ".
  
  "И симпатичный мальчик не просто говорит о регулярных боях". Я удивленно удивился, я предположил, что это только я и Сенбонзакура во внутреннем мире, по крайней мере, для этого разговора. Но там был Бенихейм, ее лицо лишилось ее обычной однобокой ухмылки. Навязчивый юмор был там, но сильно зашнуровался с почти смертельной торжественностью. "Ваш родной город не самый приятный из мест. У вас есть драконький лорд-наркотик с одной стороны, расистский меч, бросающий нацистов на другого, и вы просто ударили хороших парней по лицу. Вы не можете позволить себе проявлять какую-либо слабость , или ваши враги набросится на вас быстрее, чем вы можете сказать " Тенса Зангецу с Шунпо ".
  
  "Тенса Зангецу?"
  
  "Никогда не думайте об этом. Точка зрения: вы не можете себе позволить быть замеченным как слабый маленький подросток, играющий на песочнице с большими мальчиками. Почти всех независимых героев убивают или присоединяются к группе, и вам придется быть исключением из этого правила. Ты должен быть непобедимым, а не человеком, даже не смертным. Богиня, владеющая мечом ". Она сказала.
  
  Я поднял бровь.
  
  "Ты не думаешь, что это немного уходит?" Я спросил.
  
  Она ухмыльнулась в ответ.
  
  "Нет, иначе? Ты умрешь".
  
  Сенбонзакура вмешался. "Насколько мне не нравится, признаться в этом, женщина верна. Вам нужно создать образ непобедимой силы. Я считаю, что лучшая ссылка для вас будет такой, как" Триумвират "или" Золотой человек " ".
  
  Я с изумленным выражением взглянул на лезвие цветущей вишни.
  
  "Вы понимаете, что говорите о самых сильных героях в мире?" Конечно, мой Zanpakuto был проклят мощным, и когда я действительно начал увеличивать свой арсенал, я, вероятно, стал бы одним из самых универсальных героев. Но мои лезвия не могли сравниться с умением идти голова к голове с одиноким Endbringer и выживать.
  
  Бенихиме хихикнул и спрятал лицо за своим поклонником.
  
  "Ты едва даже поцарапал поверхность твоей силы Тейлор. Черт, вы, вероятно, могли бы взять Александрию или Легенду только с одним из нас, если бы вы использовали клинок в полном объеме".
  
  Это было ... смешно . "Триумвират" были не просто самыми сильными героями прямо сейчас, они были самыми сильными героями . Они только когда-либо потеряли бы монстров, таких как Сибирский или Энбрингерс, но даже Скион, практический бог среди людей, никогда не побеждал их. Но я? Черт, я все еще не мог справиться с Трио, не говоря уже о том, чтобы уничтожить городские кварталы с помощью кисти запястья.
  
  "Эй, Сеньбонзакура, ты сделал то, что хотел. Отпусти меня". Сказал Бенихейм . "Тейлору нужно иметь еще несколько Кидо в своем арсенале, и я знаю, что я лучше на них, чем ты".
  
  Kido? Она говорила о технике, которую она заставляла в голову, когда я пытался убежать? Сенбонзакура раздраженно щелкнул языком, но все равно последовал ее предложению, его тело рассеивалось наружу в скоплении розовых лепестков.
  
  "Тейлор?"
  
  Я дернул голову в сторону, едва избегая полосы яркой белой молнии, которая почти пронзила мой череп. Бенихим прятал свое лицо за развевающимся веером, а другая протянула руку и курила от кончиков пальцев. Он сказал что-то о моих отношениях с Бенихеймом, что я практически ожидал нападения.
  
  Малиновый плакированный клинок слегка взглянул на меня.
  
  "Это было для того, чтобы бросить меня и оставить меня в штаб-квартире Протектората. Вам чертовски повезло, что я обращал внимание, иначе вы могли бы обернуть меня, надеть на меня ленту и сказать" использовать этот меч здесь для экспериментов "!
  
  О верно. Я бросил Бенихейм, когда она заставила эту технику телепортации в голову. И, видя, что мои клинки не дематериализуются, если я не заставил их сделать это ...
  
  Еще одна ошибка, чтобы добавить к книгам, как я полагаю.
  
  "Я сожалею об этом, но разве вы просто не использовали Byakurai? Я думал, что к возможностям можно получить доступ только через Сенбонзакуру ". Я спросил, игнорируя тот факт, что она только что нанесла смертельную атаку в голову, не предупредив меня или не подготовив меня.
  
  Бенихиме покачал головой, затем повернулся и указал рукой на море.
  
  "Hado 91: Senju Koten Taiho ". Десять ярких розовых потоков появились вокруг Бенихейма в случайном порядке.
  
  Они взмыли вперед по океану, их траектории сближали их ниже и ниже, пока они не ударили по мирной поверхности океана. Спокойные воды разразились, розовая энергия взлетела колоссальным взрывом, который на мгновение ослепил меня. Стена ветра пронеслась мимо меня и Бенихей , заставив мою хаори и ее пальто бушевать в мощном шторме.
  
  Мой меч повернулся ко мне, лениво улыбаясь.
  
  "Это был высокий уровень Хадо, Бякурай и Шаккахо - оба Хадо, но гораздо более низкого уровня. Сентан Хакуджа, тот, кого я заставил думать о вашем побеге, был высоким бакудо".
  
  Она пыталась понять, что я думаю, что она пыталась понять?
  
  "Вы хотите сказать, что Бякурай и Шаккахо не являются способностями, которые исходят от моего меча? Что я не только имею доступ к десяткам Занпакуто, но и могу использовать арсенал ..." Я искал правильное слово. "... Заклинания ?"
  
  Бенихиме засмеялся.
  
  "Да, но назовите их Хадо, а не заклинаниями. Вы - шинигами, а не какой-то волшебник. И пока мы на нем, ваша" энергия "называется Рейрёку, а когда вы используете ее вне своего тела, она становится Рейацу. что?"
  
  Полагаю, это имело смысл, за исключением одного вопроса.
  
  "В банке я инстинктивно использовал Бякурая, не обучая его, как, как я знал, как использовать лепестки цветка Сенбонзакуры. Как?" Я спросил.
  
  Бенихей поднял два пальца.
  
  "Две причины:" Byakurai "- это низкий уровень Kido, он только четвертый и довольно прост в использовании. Второй - немного сложнее. Проще говоря, некоторые Zanpakuto могут сделать Hado более мощным и простым в использовании, и наоборот Бьякурай очень тесно связан с Сенбонзакурой, поэтому его лезвие было гораздо проще использовать, чем использовать его у меня ".
  
  Ну, это было ... интересно. Единственный вопрос, который я всегда держал в своих силах, заключался в полной зависимости от клинка. Без моего zanpakuto единственной способностью, которую я мог на самом деле использовать, была Shunpo, техника, которая не имела формы наступательной силы. Но если бы у меня был потенциальный доступ ко всему арсеналу этих детей, и если бы они стали настолько мощными, что могли бы производить разрушение зданий, подобное тому, что я только что видел?
  
  По тому, как Бенихейм ухмылялся, я мог сказать, что она знала, о чем я думаю.
  
  "Ну, у нас есть время, чтобы убить, и Кидо учится, но сначала я покажу тебе аккуратный маленький трюк", - сказала она с усмешкой. "Это называется Рейраку, и это сделает вашу охоту на Выверт ад намного легче ".
  
  Когда я проверил ее, Сплетница проснулся. "На самом деле регалии? Меч на промежность? Я думал, ты должен быть благородным", - издевалась она.
  
  Она избавилась от ее кляпы. Позор. Я позволил Сенбонзакуре разойтись, подошел, схватил Таттлеале за руку и поднял ее на ноги. Я был одет в свое черно-белое накидное наряды.
  
  Была суббота, и я собирался использовать этот день, чтобы допросить и поговорить с Сплетница. Хотя в моем Внутреннем Мире я обсуждал лучший способ пойти с Бенихеймом, откуда поговорить с ней о том, как это сделать.
  
  После честного обсуждения мы решили, что кладбище на лодке, вероятно, лучшее место для допроса. Это было не идеально, но это было лучшее, что мы могли бы сделать в такое короткое время. То, что было бы идеальным, было каким-то изолированным, безопасным зданием, которое было бы более или менее скрыто от Протектората.
  
  К сожалению, у меня не было ни денег, ни ресурсов, ни репутации, чтобы иметь доступ к такому месту, поэтому я должен был бы обойтись с самым секретным местоположением, о котором я знал, на Лодовом кладбище. И вообще, я был, вероятно, достаточно быстрым, чтобы избежать любого из героев Protectorate, в сторону, возможно, Velocity или Battery.
  
  "Лодочная кладбища, да? Неплохо, но вам лучше не обращать внимания на героев, я сомневаюсь, что они будут дружить с вами после вчерашнего дня". Я встретил ее глазами невзрачной поднятой бровью.
  
  Затем я протянул руку, позволив длинной белой ленте выпасть из моего рукава и опуститься на землю, отметив, что Таттлеалес вдыхает удивление, когда ее сила сообщила ей о том, что я собирался сделать. Полагаю, она не осознавала вчерашнее использование. Единственной причиной, по которой я использовал Sentan Hakuja, было то, что я не хотел рисковать, пытаясь прокрасться в Сплетница из одного из моих окон или входных дверей, что бы требовалось. Если бы я хотел использовать Шунпо, чтобы добраться до Кладбища, увидев поскольку Шунпо не мог пройти через стены.
  
  Примерно через 20 секунд после ожидания телепортации Kido на дальнюю дистанцию ??я подтолкнул небольшое количество Рейацу к правильному месту заклинания, вызвав стандартную вспышку белого света, когда я произнес имя заклинания.
  
  "Сентан Хакуджа".
  
  Мы появились на лодке, с которой я впервые познакомился с Сенбонзакурой, Сплетница неуверенно покачивался рядом с моей стороны, плотно застегнутыми застежками-молниями и резким изменением местоположения, несомненно, сыграв хаос на ее голове. Гигант белого пласта-платка был там, где я его оставил, медленно вздымаясь, когда прохладный ветерок весны поднял светлую ткань. Я выбрал эту лодку, потому что она была так далеко до моря, как можно было получить, что, надеюсь, поможет нам скрыть нас от Протектората.
  
  "Предупреждать девушку, прежде чем делать что-то подобное?" Заклинание Сплетница. "Кстати, вы были бы так любезны, чтобы выпустить некоторые из этих почтовых ящиков? Я не могу чувствовать себя руками или ногами прямо сейчас, что немного беспокоит". Она протянула руки перед собой, раздражающе встряхнув их перед моим лицом.
  
  Я отпустил ее руку и отошел от нее. Она даже не вздрогнула, когда вытащила Сенбонзакуру из воздуха и прорезала галстуки одним щелчком моего запястья. Я определенно не проявлял никаких признаков облегчения, я не совсем был уверен, что смогу сделать это так же чисто, как и я.
  
  Сплетница массировал ее запястья, затем сел и небрежно сунул голову в штурвал корабля.
  
  "Хорошо? Ты выбил меня из тюрьмы, чтобы задать мне несколько вопросов, так что прошу прощения. Я постараюсь изо всех сил не додуматься". Она сказала с ухмылкой.
  
  Я созерцал ее на секунду, затем плавно опустился, пока не опустился на колени в позиции Сейзы.
  
  "Я полагаю, вы знаете, где основана Выверт?" У меня был способ найти его сейчас с техникой Рейраку, которую учил мне Бенихейм, но мне не нужно было говорить ей об этом, хотя ее сила, вероятно, расскажет ей все равно.
  
  "Нет, не подсказка, но вы можете найти его сами, так что у вас не было никаких оснований спрашивать меня об этом". Черт побери. "Кстати, кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что вы набираете силы быстрее, чем сахарный наркоман ребенка ест свою любимую конфету?"
  
  Я даже не дергался.
  
  "Да, я хорошо знаю свой собственный быстрый темп роста Сплетница", - парировал я стоически.
  
  "Боже. Жесткая толпа".
  
  Почему Злодей, я разрушил свою репутацию, должен быть настолько раздражающим?
  
  "Больше информации вы можете дать мне о силах и силах Выверта?" Я спросил. Я не был глуп, чтобы попытаться атаковать надзирателя в его логове, не очень-то отличаясь от его возможностей, сил дерьма или нет.
  
  Сплетница ухмыльнулся, как лиса.
  
  "У самого Выверта есть какая-то вероятность манипулировать силой Мыслителя. Я не уверен в специфике того, как это работает, но, вероятно, это что-то связано с манипуляцией с вероятностью, достаточно точной, чтобы он мог контролировать специфику окружающего мира. Он перевернул монетку несколько раз передо мной, и каждый раз он приземлялся на головы. Десять раз.
  
  Это было ... тревожно. В зависимости от того, насколько мощной была способность, вполне может быть смерть меня. Все, что он должен был сделать, чтобы избавиться от меня, это изменить что-то маленькое, например, путчу пули или точность атаки мыса, и это может очень легко ввергнуть меня. Черт, Сплетница даже не знал специфики своей власти, что сделало его еще более опасным для меня, чем если бы я знал особенности его могущества.
  
  Сплетница снова заговорила.
  
  "Наемники, вероятно, не будут для вас большой проблемой. Конечно, они хорошо обучены и вооружены оружием, разработанным Тинкером, но мы, Потребители, могли бы, скорее всего, справиться с большинством из них сами, а вы все нас взяли ".
  
  Хорошо знать. Я беспокоился о наемниках и размышлял, пытаясь прокрасться мимо них, но, по словам Сплетницаа, со мной все будет в порядке. Я не очень доверял ее мнению, но я был вполне уверен, что она не лгала об уровне общей силы наемников.
  
  "Путешественники следуют за вами. Вы можете использовать эту замечательную новую мощь, чтобы организовать свою атаку, когда эти ребята выходят на какое-то поручение, потому что они упаковывают некоторые неприятные наступательные силы. Sundancer - это тупо мощный Blaster, Ballistic посылает объекты, которые стреляют в вас на скорости быстрее, чем звук, Trickster телепортирует вещи одинакового размера, а Genesis создает мифические поддельные тела, когда она засыпает. Полные способности, их много ". Она пожаловалась. "Что я мог сделать только с половиной своей власти ..."
  
  "Ты достаточно опасен, так как это Сплетница", рассеянно прокомментировал я, наблюдая, как ухмылка Таттлетейса расширилась до действительно впечатляющей ширины.
  
  Путешественники казались опасными, группа злодеев, которых я не был уверен, что смогу принять в то же время и выиграть. Если бы я использовал технику, которую Бенихей научил меня прошлой ночью, я мог победить их, но я очень сомневался, что они выживут. И убийство, очевидно, является большим нет-нет.
  
  "И все. Если вы уловите Выверт с его штанами, вам практически суждено победить. Или вы можете столкнуться с ожидающими объятиями Путешественников, а затем вы в костях. Забавно, не так ли?" Она сказала.
  
  "Вы знаете о ситуации вокруг Дины Олкотт?" Я даже не подозревал о ситуации вокруг Дины Олкотта, но на данный момент я был готов атаковать Выверт, и мне не приходило в голову во втором предположении.
  
  "Дина Олкотт? Племянница мэра? А как насчет ..." Она замолчала с конца своего приговора, а затем пристально посмотрела на меня с почти ожесточенным взглядом. "Вы уверены, что Выверт был ответственен?"
  
  "Это самый вероятный сценарий во множестве маловероятных ситуаций. Оценка, если хотите, - неуклонно ответил я.
  
  Сплетница прижала голову к губе стрельбы позади нее и выдохнула.
  
  "Наверное, поэтому он подтолкнул нас к ограблению Банка".
  
  Я заговорил в согласии.
  
  Сплетница смотрела на небо в течение нескольких десятков секунд, едва двигаясь, за исключением мягкого движения ее груди, которая исходила из ее дыхания. Я терпеливо сидел, ожидая, когда злодей заговорит. Глаза Сплетницаа скользнули вниз с неба, чтобы встретиться с моей, ее голова медленно скользнула вперед, пока она не смотрела на меня своей обычной вульгарной усмешкой.
  
  "Ну, тогда у тебя есть последние вопросы?"
  
  "Только один. Зачем мне помогать? И имейте в виду, что" Выверт не очень приятная ", не ответ, который я буду принимать".
  
  Улыбка Сплетницаа исчезла, пока она не едва заметно подняла губы. Ее глаза слегка остеклены, словно она не фокусировалась на мне, а на каком-то изображении, который она только могла видеть.
  
  "Я не присоединился к Выверту охотно. Конечно, я Злодей, но Выверт немного ... слишком злодейская, вы знаете? Я искал выход долгое время, и у вас так далекий был моим первым и единственным жизнеспособным вариантом. Вы не боитесь, чтобы ваши руки были грязными, и обладаете некоторыми серьезными впечатляющими способностями, которые кажутся вдвое больше, чем каждый день. Это далеко не идеальная ситуация, и вы почти наверняка я вернусь к Протекторату после того, как это фиаско закончится, но я сделал все, что мог, в довольно дерьмовой ситуации ".
  
  Это было ... удивительно сердечно. Было странно, видя, что Злодей, который сидел вокруг, как ухмыляющаяся, манипулирующая сука, был настолько открытым и честным. Я до сих пор не доверял ей, насколько мог ее бросить, но, по крайней мере, доказал мне, что есть живой, дышащий человек под всем этим.
  
  Позор, что я не мог показать ей, что я тоже человек.
  
  Я изящно поднялся с позиции Seiza, не обращая внимания на маленькие штифты и иглы, которые я чувствовал, когда так долго сидел в этом положении. Я закрыл глаза и вытолкнул свой Рейацу из моего тела, посылая едва заметную волну власти по всему городу. Я чувствовал реийоку каждого гражданина города, ощущал ту самую энергию, которая составляла души людей. Но были и те, кто обладал чуть больше, едва заметный намек на Рейрёку, который прилип к оригинальной душе, как какой-то паразит. Вероятнее всего, пассажир был более точным.
  
  Я чувствовал каждую из этих душ, а затем сжал их. Я открыл глаза на море белых лент. Тысячи тысяч забивали небо, колоссальное море белой ткани. Но вкрапленные между равнинами были те, у которых был намек на нечто большее , ленты с чем-то бесчеловечным и странным, которые цеплялись за более естественную душу, почти как эхо или саван. Они были совсем не видны, но они были там, сочившись неестественной силой, которую я мог обнаружить.
  
  "Что, черт возьми, это далеко?" Прошептал Сплетница.
  
  Я предположил, что ее сила информирует ее о том, что я могу видеть, или, по крайней мере, ее части. Власть, чтобы иметь возможность отслеживать каждого отдельного парахумана в городе, была, в конце концов, поистине опасной способностью.
  
  Я позволил своим глазам сместиться с ленты на ленту, пытаясь определить тот, который мог бы обозначить Выверт. Я нашел его примерно через полсекунды поиска, лента, которая была похожа на остальную по внешнему виду, только отличалась от других лент так, что она была свернута вокруг другой более тонкой ленты. Но было такое слабое, прозрачное чувство, которое цеплялось за двух из них. Я мог только описать эхо накручивающих лент, как смоляной черный цвет, осадок, как и капание, в то время как меньший компаньон лент чувствовал себя бесконечными возможностями, формами и эмоциями данной формы.
  
  Там была еще одна лента, которую я мог видеть в той же близости. Это было странно рваное и рваное, с измученными краями и слезами в ткани. Поврежденные ленты эхо чувствовали себя извилистыми и сырыми, что я мог только сравнить с обнаженной мышцей, пульсирующей и волнистой с рывками, приступами-подобными движениями.
  
  Кто это может быть? Кап, о котором Сплетница не знал, может быть? Может быть, плащ, который недавно использовал Выверт, чтобы работать на него после его власти, сообщил ему о моей атаке? Или просто случайный Кейп со всего города, который только что висел вокруг базы Выверта?
  
  Либо, или, Путешественники не были дома, оставив только Выверт, и кто-то, кого я предполагал, был Диной как единственные парахуманы в базе. Это, конечно, игнорировало третьего Парахумана, тот с поврежденной душой. Это была возможность, которую я действительно хотел взять, но в то же время был слишком осторожен, чтобы идти.
  
  Если ...
  
  Я посмотрел на Сплетницаа, который ухмыльнулся мне, как только я встретил ее глаза. Она встала с прыжком, расчесывая воображаемую грязь бедер своего костюма.
  
  "Ты уверен, это так? Я бы не назвал себя самым надежным человеком ..."
  
  Я положил руки, затем поднял ее в повозку пожарного. Она была тяжела, но не настолько плоха, чтобы замедлить меня каким-либо значимым образом. Первоначальный план был для меня оставить ее здесь, в то время как некоторые из Bakudo Benihime научили меня прошлой ночью, но ситуация изменилась. Но теперь, когда я узнал о новом, неизвестном Мысе, который висел вокруг Выверта, я хотел, чтобы она со мной, или, более конкретно, с ее силой , хотя бы так, чтобы я не попал в базу, не зная о возможностях один из Выверт's Capes. Это было не идеально, но в последнее время очень мало всего, поэтому я решил просто покончить с тем, что у меня было на руках.
  
  Мы исчезли с шипением перемещенного воздуха.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 12: Крик 2-5
  
  "Я бы сказал, что в базе и прилегающей территории около 100 наемников". сказала Сплетница, нехарактерно серьезный.
  
  "У меня создалось впечатление, что у Выверта было 200 солдат, а не 70". Я ответил, не глядя на злодейку, занятую чисткой базы Выверта и окрестностей для какой-то ловушки.
  
  Мы были на крыше, примерно в квартале от того места, где я обнаружил присутствие Выверта. Мы оба присели за губой здания, выглядывая из-под губы цемента, так что была раскрыта только верхняя часть ее головы. Я стоял в нескольких футах позади нее, скрываясь за какой-то большой вентиляционной шахтой, которая была выше меня. Основание Выверта казалось каким-то большим, черным складом, со стальными ставнями и отсутствующим дверным проемом.
  
  В Броктон-Бей было слишком много складов.
  
  Сплетница повернулся ко мне лицом.
  
  "Я бы посоветовал сделать некоторые резервные копии". Она сказала. "Ситуация не кажется правильной, все это слишком удобно, чтобы быть правдой".
  
  Я нахмурился.
  
  "Чем дольше я покину Выверт, тем дольше он должен испортить Дину Олкотт. Я отказываюсь это допускать".
  
  "Да, но даже без моей Силы, вся эта ситуация кричит" Ловушка ". Тебе пришлось бы быть самоубийцей, чтобы просто броситься туда", - издевалась она.
  
  "Какую информацию дает вам ваша сила?"
  
  "Недостаточно: там и Койл, и племянница мэра, и путешественники не делают что-то в городе, и нет никаких наемников, скрывающихся где-то поблизости". Она пожала плечами. "Я чуть не достиг предела моей Силы, когда я разговаривал с тобой раньше, я больше нажимаю, и я просто киваю".
  
  Я поднял вопросительную бровь.
  
  "Если вы использовали свою Силу во время нашего разговора, вы ее не показывали".
  
  "Это как раз то, что нужно".
  
  "Справедливо."
  
  Я вернулся к проблеме. Было два варианта, которые я мог взять. Мы могли бы оставаться там, где находимся, и продолжать разыскивать базу операций Выверта, раскрыть больше об этой ситуации и, надеюсь, найти способ проложить себе путь вокруг того, что запланировал Выверт. Мой второй вариант состоял в том, чтобы забыть осторожность и спешить в настоящее время, доверяя своим собственным боевым способностям, чтобы переборщить наш путь через любую защиту, которую Планета планировала для нас.
  
  Обычно я даже не думал о том, чтобы заряжать безрассудно в голову. Но был еще один фактор, который я просто не мог игнорировать.
  
  Динак Олкотт.
  
  Когда я использовал технику Рейраку, я видел, как душа Выверта обернулась вокруг Дины, медленно затягиваясь. Но, как это было в случае с большинством моих сил, речь шла о том, чтобы идти под поверхность, больше о чувстве, чем о чем-либо в физическом мире. Все, что я знал, это то, что Выверт делал что-то с Диной, медленно, но верно превращая ее в свою живую марионетку. И если бы я хотел остановить это, мне нужно было скоро стать Койлом, иначе было бы очень поздно.
  
  Я просто должен был бы полагаться на свой Занпакуто, а также на то, что я знал Кизидо.
  
  "Ты сумасшедший. Полностью и полностью батшит". - пробормотала Сплетница, широко распахнув глаза. Я открыл рот, чтобы задать вопрос, но она отрезала меня, прежде чем я смог это сделать. "И нет, нет никакого способа в аду, что я хожу в это shitshow охотно. У некоторых из нас нет пользы от хватки-хватки-хватки.
  
  "Бакудо 1, Саи ". Я сказал с плавным щелчком моих указательных и средних пальцев. Ее руки защелкивались за спиной, скрепленные моим Рейрекой.
  
  "Привет!" Она закричала.
  
  Я сузила глаза smidgen, а затем отпустила часть своего Рейацу. Она закрыла рот с неожиданно громким шлепающим шумом.
  
  "Подождите здесь, когда я вернусь". Я молча сказал. "Даже если вы избавитесь от привязок, вы сами видели, как легко я мог вас отследить".
  
  Сплетница вздохнул в поражении и лениво опустился на крышу.
  
  "Постарайся сделать это быстро, не так ли? Я буду злиться, если ты оставишь меня здесь".
  
  Я не потрудился ответить, вместо этого шагая по крыше на базу Выверта. Я исчез в Шунпо, мерцая по блоку один раз, два раза и в третий раз, останавливаясь в воздухе, а не твердой поверхности. Я сохранил свой импульс, бросился к запертому окну передо мной с Бенихей в руке.
  
  (Воспроизведение OST - La Distancia Para Un Duelo)
  
  Я выпустил Zanpakuto и вызвал Chikasumi no Tate передо мной, пробив стальной самолет, сопровождаемый сильным малиновым светом. Под мной был наемник, его глаза были широко у него под маской. Его ружье держалось лениво в руке. Очевидно, он не ожидал какого-либо нападения. Я потащил меч в правую сторону его груди, когда я упал, Бенихей, пробираясь сквозь стальную броню, разложил плоть. Рана, которую я ему дал, была мелкой, но длинной и болезненной.
  
  Я стоял на дорожке, широкой стальной конструкции, которая обнимала периметр большого здания. Он пересек прямо через склад на противоположную сторону дорожки дважды. Комната внизу была покрыта большими металлическими ящиками, некоторые более мелкие деревянные, а солдаты практически засоряли пол. Они все поворачивались ко мне, поднимая ко мне всевозможные пушки, от штурмовых винтовок до ружей.
  
  Заменяя Бенихейм для Сенбонзакуры, я выпустил клинки с цветочными лопатками с почти бесшумным звонком.
  
  "Скаттер, Сенбонзакура ".
  
  Я указал лезвие вправо, а затем налево, посылая очень летальные лепестки цветов, стекающие по дорожке к удивленным наемникам. У них даже не было возможности стрелять из своих пушек, море цветочных лепестков оставляло сотни маленьких, но болезненных разрезов по всей их коже, даже когда они отталкивали их от дорожки.
  
  Лающий звук стрельбы заполнил воздух, ударившись в воздух, где я стоял не секунду назад. Я появился на другой стороне комнаты, разделив солдатское оружие с лепестками Сенбонзакуры, а затем одним движением оттолкнул его от дорожки.
  
  Я развернул еще одну атаку в ближнем бою, реформировал лезвие Сенбонзакуры и пронзил его в ружье. Он хмыкнул от боли, но использовал свою другую руку, чтобы яростно вырвать меня военным ножом. Я вышел из его досягаемости, вытащил Сенбонзакуру из его руки и положил руку на грудь.
  
  "Хадо 1, Шо ".
  
  Наемник откинулся назад на одного из своих солдат, и они тяжело врезались в перила дорожки и свернули его на землю внизу.
  
  Мои глаза сдвинулись вправо, взяв шесть наемников, выстроившихся в линию, и потянули триггеры к их соответствующему оружию. Опять же, я исчез сразу перед тем, как пули были уволены, еще раз мелькнув перед всеми наемниками. Они упали молча, на их лбах уже образовались синяки. С ними вниз, только оставшиеся наемники были внизу в открытом космосе.
  
  Я принесла лепестки Сенбонзакуры вокруг меня в куполе, таком как щит, едва защищаясь от интенсивного града стрельбы, которая произошла от наемников ниже меня.
  
  Стрельба внезапно закончилась. Затишье висело в воздухе, по крайней мере, до тех пор, пока в воздухе не раздался громкий удар, а затем раздался звук ракетного ракетного топлива.
  
  У них была проклятая ракетная установка.
  
  Я не мог выбраться из своего купола с Шунпо из-за того, что они были сплошными стенами, окружающими меня, и я не мог освободить лепестки из-за других наемников. Я застрял. И не было никакого способа, чтобы мои лепестки были достаточно прочными, чтобы заблокировать трахающую ракетную ракету.
  
  Я успокоился и напомнил себе совет Сенбонзакуры прошлой ночью, затем держал рукоять меча перед моим лицом и крутил его по свободному кругу. Мои лепестки вырвались у меня в одну огромную волну, свободно упакованную вместе, чтобы я мог видеть сквозь лепестки и рассматривать всю комнату, но достаточно плотно упакован, чтобы они наносили удар по большинству наемников несколько раз.
  
  Как только я смог, я использовал Шунпо, чтобы появиться на нижнем этаже, за мгновенно ошеломленными наемниками. Ракета взорвалась, когда я набросился на первого наемника с реформированной Сенбонзакурой, взрыв, бросающий вызов физике, только взрываясь в одном направлении, оставляя в стене зияющую дыру, но оставив наемников поблизости совершенно невредимыми.
  
  Солдат развернулся, когда я бросился клинком, держа винтовку перед сундуком в качестве временного щита. Сенбонзакура пронзительно пронзил пронзительную винтовку, а затем его плечо без сопротивления.
  
  Мне нравились мои мечи.
  
  Я приложил палец к груди Мерка и отправил его летать с непринужденным применением первого хадо, опустив голову, чтобы не надеть наемников ножом без намека на внешние усилия. Я откинул меч назад и ударил кулаком Сенбонзакуры в горло наемников, позволив отскок двигаться вперед в спину в обратном направлении, ударяя в сундук наемников с такой небольшой силой, насколько я мог, чтобы рана была не смертельной ,
  
  Как только Наемник снова выстрелил, наемники со всех сторон закроют ящики и ящики, чтобы защитить себя от меня. Я исчез с помощью Шунпо, мерцающего около вершины склада, мое тело параллельно земле. Я позволил лепесткам, которые заставили лезвие Сенбонзакуры разойтись, зная, что для моего следующего трюка мне понадобится столько лепестков, сколько я мог бы получить.
  
  Я плавно перевернул запястье, посылая свечу лепестков на землю.
  
  Однажды.
  
  Дважды.
  
  Пять раз.
  
  Десять раз.
  
  Мои лепестки вырезали глубокие борозды в земле, каждая дуга розового разрывала еще несколько складов. Я удостоверился, что не ударил ни одного из наемников, зная, что один удар от моего Занпакуто превратит их в кубиковую плоть. Вместо этого я нацелился на область вокруг них, окружая бессильных солдат острыми бритвенными стенами лезвий. Никто из них не стрелял в меня, пока я был в воздухе, слишком занят, пытаясь найти прикрытие, где его не было.
  
  Мой брови слегка нахмурился, моя Рейреока вздымалась по моим ногам, готовясь к тому, что я собирался сделать.
  
  Я мерцал и исчезал, появляясь за спотыкающимся наемником с обернутым сенбонзакурой в руке. Я ударился в его храм, а затем использовал Шунпо, чтобы исчезнуть, и ударил другого наемника через всю комнату.
  
  Я Shunpo'ed снова и снова, размывшись вокруг комнаты на почти непреодолимой скорости, ударяя каждого из солдат Выверта один за другим. Я двигался достаточно быстро, чтобы они не могли отследить меня своими слишком человеческими глазами, и они ударили бы по своим товарищам, если бы попытались просто случайно выстрелить в пулы вокруг комнаты, надеясь на меня ударить.
  
  Мой план прошел достаточно хорошо. Или, это было достаточно хорошо, прежде чем кто-то схватил мой меч и бросил меня через плечо, как тряпичную куклу. Я приземлился на ноги с тонким применением Рейши на полу, а затем развязал мой Рейацу.
  
  Все это.
  
  Мир трясся.
  
  Наемники свалились на землю, прижавшись к коленям огромным количеством энергии, которую я выпускал. Медленно, один за другим, они наклонялись к талии, их головы тянулись к земле, даже когда они изо всех сил пытались сражаться с моим Рейацу.
  
  После всего лишь нескольких секунд сопротивления все они упали в подчиненные позиции, лоб прижался к земле, тела скручивались в плотные шары. Они не смели двигаться, мой Рейацу, как нож у них в горле. Даже если они не видят какой-либо очевидной угрозы, они все еще могут это почувствовать, почувствовать грозное давление, которое вылилось в воздух.
  
  Я поднял два указательных пальца в воздухе и собрал мой Рейреоку у меня под рукой. Балансировать как здание, так и мое реиацу было тяжело, как попытка нести две тяжелые камни в руке, но мне удалось. Я провел пальцами по воздуху, нарисовал полукруг, зигзаг и прямую линию в светящемся красном, символы, висящие в воздухе на секунду, прежде чем исчезнуть.
  
  " Разрушись, ты, черная собака Ронданини, посмотри на себя с ужасом, а потом вырваешь себе горло . Бакудо 9, Геки ".
  
  Красная энергия окутала и пронзительных и бессознательных наемников с тусклым свечением. Хотя это не было видно, Геки был методом паралича, который был нерушимым для любого человека без мысной силы. По словам Бенихейма, в любом случае.
  
  (Окончание OST)
  
  Если бы я только что сделал это с самого начала, весь этот бой был бы намного быстрее. С другой стороны, я был вполне уверен, что только что предупредил PRT о моем присутствии, в конце концов, достаточно моего Рейацу, и воздух изменился не только в чувстве, но и в внешнем виде. И я только что использовал все свои Рейацу. У меня, наверное, было полчаса больше, чем появился Герой.
  
  Мои глаза расширились от удивления. Я развернулся и поднял лезвие Сенбонзакуры, едва блокировав черный мачете, который почти отделил мою голову от моих плеч. Человек, владевший этим, был в маске и шлеме Выверт Мерк, идентичный всем своим братьям, за исключением того, что он не поклонился моему Рейацу. Либо он родился с ненормально сильной душой, либо он был чем-то совершенно неестественным. Я решил пойти с первым вариантом.
  
  Я Shunpo'ed назад несколько метров, возвращаясь к моему предыдущему спокойному состоянию. Я разгладил Сенбонзакуру во время размытия движения, обнаженный клинок держался на моей стороне с непринужденной уверенностью.
  
  "Как, черт возьми, вы это заблокировали?" Голос наемников был низким, без гравия, баритона.
  
  "У меня есть мои пути", сухо ответил я.
  
  Используя Shunpo, чтобы появиться позади него, я поместил указательные пальцы в середину его спины.
  
  " Хадо 1: Шо ".
  
  Он бросился вперед по воздуху, пробираясь сквозь воздух параллельно комедийной манере.
  
  Я использовал Шунпо, чтобы оказаться на несколько метров впереди него, а также его левый, подняв обшитую форму Сенбонзакуры до уровня шеи. Он ударил его дрожащим ударом , плюхнулся на землю и задыхался от воздуха, который не придет.
  
  Мое лицо оставалось бесстрастным, когда он хватался за горло. Он выживет.
  
  Его гордость не будет.
  
  Я повернулся и спокойно пошел от побежденных наемников, мои белые хари вздымались моим плавным движением.
  
  В стене склада была небольшая металлическая дверь. Я коротко размахивал своим видением с помощью короткого диапазона reiraku, подтверждая присутствие Выверт и Dinah за дверью. Мои пальцы невольно подергивались на рукоятке Сенбонзакуры, едва заметного движения, которое тем не менее контрастировало с моей спокойной, гордой позой.
  
  Дина Олкотт был только за этой дверью. Девушка, которую я приложила столько усилий, чтобы захватить, была прямо передо мной, вместе с одним из потенциально самых опасных суперзлодеев во всем Броктон-Бей, если то, что Сплетница сказал о нем, было даже отдаленно верно.
  
  Я медленно спустил Сенбонзакура, когда я приблизился к двери, уронил ножны и позволил ей взорваться лепестками. Я не собирался рисковать с таким злодеем, как Выверт.
  
  Дверь казалась удивительно маленькой и слабой для кого-то столь же влиятельной, как Выверт. Это было непритязательно в своей простоте, сделанное из отражающей стали и только немного больше обычного набора двойных дверей.
  
  Я поднял свою свободную руку к двери и использовал Шо . К моему удивлению, дверь открылась, широко распахнувшись громким визгом металла, дверные петли согнуты от силы, проявленной моим хадо.
  
  Что-то здесь не так. Он вернулся на крышу, когда Сплетница сказал мне, что у Выверта было гораздо больше солдат, чем на этом складе, до легкости дверного проема, который я только что взорвал. И хотя я ненавидел согласиться с Сплетница ни на что, я должен был признать, что это была, несомненно, ловушка.
  
  Но факт остался, что Дина была близка. Очень близко. Я просто должен был пробиться через ту ловушку, которую планировал Выверт, схватить Дину и уйти от уклонения. В идеале с Выверт бессознательное и удерживается в моей другой руке. Я заменил Senbonzakura для Benihime на всякий случай, решив взять более универсальный клинок над контролем области и летальностью.
  
  Там была лестница, ведущая вверх к маленькой стальной дверной раме, зловеще светлая. Это могло быть целенаправленным, или у Выверта, возможно, не было времени, чтобы установить его огни. Либо или.
  
  Я использовал Шунпо, чтобы появиться на вершине лестницы, желая, чтобы это противостояние началось как можно быстрее. Дверь открылась без каких-либо действий с моей стороны, распахнулась, чтобы открыть комнату, которая хорошо освещена большим окном позади него, занятым только большим столом из красного дерева и тремя фигурами.
  
  Выверт, женщина-наемник и молодая девушка, которую я предположил, это Дина.
  
  Выверт была одета в черный черный комбинезон, в котором не было никаких очевидных отверстий, плавно закрывая лицо без видимых отверстий для глаз или рта. Единственной маркировкой на костюме была простая конструкция белого змея, свернувшаяся вокруг его тела, от верхней части головы до нижней части живота. Я не мог видеть его ноги, видя, что он сидит за столом, наклонившись вперед и свободно кладя руки поверх лиственных пород.
  
  Дина сидела на столе, ноги висели над краем. На ней было чистое белое платье и ничего больше, с длинными каштановыми волосами и маленьким ребенком. Ее глаза были широкими и страшными. Причина? Третий человек в комнате, наемник, держал в руке пистолет. Ее другая рука лежала на плече Дины, притягивая маленькую девочку к ее телу в грубой насмешке.
  
  Я не так сильно моргнул, хотя я почувствовал, как начались ярости, начинающие пузыриться в животе. Я подавлял жестокое чувство безжалостно. Я не мог позволить себе трахнуть это, как я, с Протекторатом.
  
  "Привет, регалии". Сказал Выверт, его голос был гладким и беззаботным.
  
  "Выверт". Я ответил ровно.
  
  Я исчез в Шунпо, прямо перед наемником и вырвав Дину из ее рук. Женщина закричала от боли, ее рука отсутствовала в локте. Кровь вылилась из раны, окрашивая пол жутким малиновым.
  
  Выверт даже не вздрогнула. Он только удалил руку из-под запястья, показывая набитый черный браслет, подобный детонатору, который был прикреплен к его запястью. Он провел пальцем по выступающему стержню, прикрепленному к детонатору.
  
  "Это детонатор для бомбы", - сказал он бессердечно. "Сама бомба привязана ко всему объекту. Когда этот ключ удаляется из детонатора или если я использую другой спусковой крючок, мы все умрем. Даже если вы порезаете мою руку или пальцы, этот ключ будет вытащен, вызывая взрывы ".
  
  Мои глаза сузили волосы.
  
  "И, учитывая вашу силу, вы, конечно, пережили бы взрыв".
  
  Он хихикнул покровительственно.
  
  "Я предполагаю, что у вас есть эта информация благодаря Сплетница. Я давно бы убил эту девушку ..."
  
  "Вы бы не предприняли таких решительных мер, если бы у меня не было чего-то определенного". Я сказал, мои глаза вернулись к стандартному полузакрытому состоянию, даже когда я отчаянно пытался найти выход из кажущейся суицидальной ловушки Выверта.
  
  "Я всегда думал, что твое имя было довольно претенциозным". Он заметил, полностью игнорируя мой вопрос. "Регалии, знаки отличия и одежда короля или королевы. Не похоже на титул Кайзера, не так ли?"
  
  Я не так сильно моргнул. Если бы мне пришлось некоторое время играть в его игру, чтобы купить себе время, чтобы найти выход из этой загадки, то пусть будет так.
  
  "Я лично считаю, что это довольно удобно".
  
  "И почему так?" - ответил он, и голос пронизан любопытством.
  
  Мне потребовалась секунда, чтобы сформулировать мой ответ, разделив мое внимание так, как я.
  
  "Регалии - это, по определению, знак благородства. Элегантный, величественный. Символ, который отлично отображает изысканную силу Истинной Роялти".
  
  Выверт задумчиво запела.
  
  "Но регалии также по определению бесполезны и бессильны". Его голос обманул его. "Один символ. Не истинная сила, просто павлин, показывающий это перья".
  
  Хватит этого.
  
  Мой Рейацу немного раздулся, достаточно, чтобы внушить легкую тревогу моей жертве. Я решил пойти с грубым, но, надеюсь, эффективным планом. Мне предстояло бежать, независимо от моей гордости. Я бы распахнул окно за Вывертом с Накэ, а затем использовал Шунпо, чтобы убежать так быстро, как только мог, с Чикасуми-не-Тейтом, покрывающим мою спину, на случай, если я не смогу сойти с взрыва вовремя.
  
  "Я не пришел сюда, чтобы пошутить с тобой Выверт". Я поднял Бенихейма незначительно и отпустил достаточно для reiryoku, чтобы произвести малиновую энергию, которая мерцала вверх и вниз по лезвию. "Ответь на мой вопрос: что ты хочешь от меня?"
  
  Выверт подняла голову в сторону нескромным жестом.
  
  "Я хочу много, много чего, но на данный момент, я позабочусь о том, чтобы ты положил голову на тарелку". Я нахмурился от ярости, которая была самой непохожей на меня и начала размахивать Бенихеймом.
  
  Выверть усмехнулся. Затем он поднял руку прямо в воздух, поэтому он смотрел в окно и стиснул кулак.
  
  Он исчез, черный и красный бронированный гигант занял его место. Он бросился вперед, схватил мой клинок и отталкивал его от него, вырывая его из моей руки. Падшего Наемника тоже заменили, черная одетая женщина, чей жесткий костюм был украшен красным солнцем. Дина все еще пряталась за моей одеждой, хватаясь за ткань маленькими руками.
  
  Баллистический и Sundancer, обменивается с Катушкой и Наемником, используя силу Трикстера. Другими словами, "Путешественники" были здесь.
  
  Блядь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 13: Крик 2-6
  
  Баллистический начал бой, запустив стол в меня.
  
  Черный и красный одетый халк человека ударил его рукой по большому столу Выверта, даже когда мои глаза расширялись от шока, посылая большой предмет мебели, летящий на меня с почти непонятными скоростями, тем более удивительным, насколько я был близок Для него. У меня даже не было Бенихей в руке - он отбросил ее, как только он приехал - мне едва удалось бросить Шо, чтобы уменьшить удар, но стол все еще ударил меня, как поезд.
  
  Я и Дина были отправлены обратно назад, через открытый дверной проем и вниз по лестнице, у меня едва хватило сил размахивать в воздухе, чтобы опуститься на дно и крепко держать Дину на моих руках, удар стола был ошеломлен меня. Мы приземлились на дно лестниц в грубой потере конечностей, болезненно зашагали из нижнего дверного проема и в основную комнату.
  
  Я задохнулся от боли. Хотя Дина дрожала от ужаса, она казалась большей частью невредимой, кроме нескольких синяков и царапин.
  
  Над лестницей раздался большой кусок стола, рикошетом стен, словно какой-то сумасшедший балочный шар. Я исчез с тревожно медленным Шунпо. Мне потребовалось около пяти секунд после того, как я исчез, чтобы фактически появиться в моем пункте назначения. Я взмахнул вверх и приземлился на одну из дорожек, которые разбросаны по комнате, стояли высоко и гордо. Внутренне я волновался. Мой Шунпо был медленным, достаточно медленным, чтобы он мог иметь реальное значение в предстоящем бою. Я заметил отсутствие скорости до Дины, которая добавляла дополнительный вес моему движению. Я пережил подобную проблему при перевозке Сплетницаа, но тогда я не сражался. И я не решался покинуть Дину где-то где-то, зная, что ее можно либо взять одним из подчиненных Выверта, либо просто стать жертвой суммы побочного ущерба, который, несомненно, произойдет.
  
  Баллистические заряды через открытый дверной проем, обе руки сжаты в кулаки. Он поднял руки и положил их на ладонь к потолку, когда я вызвал Бенихейм. Я не мог разобрать, что он держал в руке, но я сомневался, что для меня это хорошо. Я поднял Дину своей свободной рукой - она ??закрыла руки вокруг моей спины в поросенком заднем положении - затем бросилась в сторону и исчезла в Шунпо.
  
  Шунпо был все еще вялым, далеким от идеала для такого важного боя, как этот. Это была довольно серьезная проблема, но мне просто нужно было сделать это.
  
  С шипением воздуха я появился за Баллистиком, мой меч раскалывался по воздуху к его шее. Или там, где должна была быть его шея, потому что он нырнул до моего прибытия, мой транспорт с дорожки на землю был настолько медленным, что невозвратник смог уклониться от моего удара. Или я стал настолько предсказуемым, что знал, что он утка, когда я использовал Шунпо?
  
  Он ударил меня в живот, применив его силу и послал меня взад-вперед. Я снова использовал Шунпо, просто управляя шагом передо мной, и Дина ударилась о стену. Появившись около 10 метров перед баллистическим, я держал Сенбонзакура близко к моему лицу вертикально.
  
  "Скаттер, Сенбонзакура".
  
  Он нырнул в сторону, уклоняясь от несуществующего удара. Он удивленно взглянул на меня, его глаза только расширились, когда он увидел, как потекший поток лепестков направился к нему, а не пахал воздух рядом с ним, как он, вероятно, планировал.
  
  Море лепестков понесло его, текущее, как лопаточный поток, с ним в центре его. Его несли, ревели всю дорогу, вдоль стены и до крыши здания, пробираясь через относительно тонкую крышу склада со звуком хрустящих костей и металла. Я щелкнул запястьем, заставив лепестки отбросить его в сторону, его тело скользнуло вдоль крыши, а затем вернуло лепестки лезвия ко мне с мыслью и еще одним движением запястья.
  
  Я устало устала, но тело мое напрягалось и было готово. Хотя с ним быстро справлялись, попав в стол, он серьезно повредил мне. Дина все еще дрожала, ее голова прижалась к мягким складкам ткани на моей спине. Вероятно, я должен попытаться ее успокоить, верно?
  
  "Не волнуйся, мало кто. Ты вернешься в свою семью без царапин, я клянусь". Я пообещал спокойно. Ее дрожание слегка уменьшилось.
  
  Внезапно раздался звук кричащего металла. Я удивленно посмотрел на то, что было похоже на хитиновый, черный шестигранник, пробившийся через крышу прямо над моей головой. Я поднял руку и запустил Byakurai , который воздействовал на щит и отскакивал, не оставляя даже небольшой отметки. Когда странный снаряд врезался в пол, меня уже не было, вместо этого стоял посреди комнаты среди всех парализованных наемников. Это была прекрасная вещь, но со временем я успел дойти до Шунпо.
  
  Не прошло.
  
  Крыша-разрушитель медленно поднимался, гексагональный щит разворачивался на две отдельные части хитина. Сильное черное существо, стоящее передо мной, было странным и чуждым, тонкие ноги и талия, контрастирующие с широким сундуком и плечами. Ему не хватало головы, вместо этого имело шесть разных рук, которые разветвляли его широкий верхний торс. Верхнее и нижнее плечи развернулись медленно, показывая себя долговязыми, многие сочлененные конечности с острыми лопастями косы. Средние руки были соединены с двумя большими щитами, которые он использовал, чтобы пробить крышу.
  
  Genesis.
  
  Другой член Путешественников, какой-то плащ Проекционного типа, который мог выбрать, какую биологию она построила, если я правильно помню.
  
  Два щита, которые были прикреплены к ее средним рукам, упали, грохотали на пол с громким грохотом. Их быстро заменили мерцающие лезвия косы, которые были точно идентичны двум другим, длинное оружие, выскользнувшее из черной плоти с приглушенным шлепанцем.
  
  Генезис взлетел вперед, двигаясь смешно быстро, достаточно быстро, чтобы я не осмелился использовать Шунпо. Скорее всего, она просто предсказала, куда я собираюсь приехать, а затем прервала меня, прежде чем я смогла отреагировать.
  
  Вместо этого я отклонил удар косы и позволил ему врезаться в землю, отправив большое облако пыли и цементных осколков. Путешественник шагнул вперед и снова ударил другим лезвием косы, заставив меня сделать шаг назад, чтобы я мог защититься от атаки. Она не дала мне покоя на секунду, шагнула вперед и снова ударила, заставляя меня отступить.
  
  Ее атаки начали нарастать как по скорости, так и по силе, заставляя меня поместить обе руки на мой меч, чтобы соответствовать ему. Мы двинулись назад через склад, избегая сбитых наемников, а мы снова и снова пересекли лезвие и косу.
  
  Когда я заблокировал еще один удар, она зацепила одну из ее других косы вокруг Сенбонзакуры и вытащила ее из моих рук и в пол. Ее оставшиеся руки поднялись высоко, лезвия угрожающе сверкнули. Я воспользовался возможностью трижды перепрыгнуть назад, поставив много места между мной и Бытием. Она взлетела вперед с молниеносной скоростью.
  
  Опустив руку на землю, я вызвал выпущенный клинок Бенихейма и пропустил через него обильное количество Рейриоку. Существо было всего в двух метрах от меня, поднятые лезвия, освещенные кровавым малиновым светом, отраженным моим Занпакуто. Я бросился вперед низко на землю, нырнул под расширенные развернутые косы и щелкнул моим запястьем, чтобы перетащить клинок Бенихейма на торс существ.
  
  "Накэ, Бенихейм ".
  
  Багровая энергия вздымалась вверх, гравируя глубокую рану в туловищах существ, когда она шаталась в обратном направлении, черная губа свободно бьется. Я повернул запястье, развязал Бенихейм в положение, которое позволило бы мне закончить проектируемое существо. Генезис дернул ее большое тело в сторону, спотыкаясь о землю. Она потеряла все три косые руки на левой стороне в очередном рывке черной жидкости.
  
  Я указал на два указательных пальца на спотыкание "Бытие" и заставил в них достаточно Рейриоку, что воздух вокруг моих пальцев пробил сырой силой.
  
  "Хадо 1: Шо ". Я объявил стоически, как правило, слабая техника, бегущая из Книги Бытия.
  
  Я, вероятно, не смог бы сделать больше, чем ранить существо здесь, она, несомненно, была чрезвычайно устойчива, а наемники на простате и Дина мешали мне развязать более разрушительную технику, которую недавно научил меня Бенихейм. Но я не хотел бежать, оставив Выверт с любыми его силами, оставленными во рту плохим вкусом, а также мысль убегать, как трус. Поэтому я решил пойти на компромисс.
  
  Время принять это снаружи.
  
  Я вздрогнул в медленном Шунпо, пробираясь сквозь дыру, которую сделала Бытие, и с крыши до пустой улицы. Если бы это было в центре, люди бы требовали, пытаясь разобраться в действии. Но это были Доки, и здесь люди научились просто держать головы и молиться, чтобы их не втянули в бой.
  
  Двери склада распахнулись, открыв Книгу Бытия во всей ее косой славе. Тот факт, что ей недоставало половины ее рук, похоже, не беспокоило ее. Казалось, мои предсказания о ее долговечности были довольно точными.
  
  Она медленно двинулась ко мне, пересекая улицу, и все трое ее оставшихся рук были подняты в готовом положении. В конце концов она остановилась на середине улицы, ноги согнуты и подняты руки. Я стоял прямо и высоко, Бенихей держался на моей стороне в свободной руке, Дина все еще хватался за спину, как какая-то девочка-обезьянка.
  
  Я надел Бенихейм на талию и поднял обе руки, держа одного в когте, как хватка, и протягивал указательные пальцы на другой. Я бросил два последовательных Сай , привязав все члены Бытия, даже когда я начал спокойно читать заклинание моего следующего хадо.
  
  " Посыпать костями зверя. Острая башня, красный кристалл, стальное кольцо ".
  
  Бытие корчилось на месте, борясь с узами, которые я наложил на нее, как желтая шара молнии, начала трескаться внутри чаши моей руки. Я продолжил свое пение, не обращая внимания на ее борьбу.
  
  " Двигайтесь и становитесь ветром, остановитесь и станьте спокойствием ".
  
  Шар рос еще больше, потрескивая электричество вокруг меня и ударяя по дороге острыми трещинами.
  
  " Звук воюющих копьев заполняет пустой замок. Хадо 63: Райкохо ".
  
  Шар из электричества разразился, мчась вперед в ярком желтом луче ревущей молнии. Мощный Хадо полностью уничтожил улицу, заслоняя мой взгляд морем золотой энергии. Я почувствовал и услышал ужасный грохочущий звук, из-за чего я слегка споткнулся. Молния внезапно исчезла, исчезнув почти так же быстро, как и появилась. Я закрыл глаза, слегка задыхаясь. Райкохо был невероятно мощным Хадо, и его использование стоило гораздо больше моего Рейацу, чем мне бы хотелось, хотя я использовал заклинание, что сделало Хадо намного легче бросить.
  
  Я открыл глаза и увидел опустошение. Улица была почернела и сожжена, длинный путь опустошения, который выбежал примерно в двадцати метрах от того места, где я стоял, медленно расширяясь, когда он шел. В самом конце почерневшего следа разрушения был большой тлеющий кратер, предположительно, где взорвался Райко. Не было никаких признаков Пророка Бытия, его почти наверняка сожгли взрыв.
  
  Я повернул голову, чтобы посмотреть на Дину, чей рот широко раскрыт в чистом, безупречном шоке. Я смущенно усмехнулся.
  
  "Ну тогда." Я просто сказал. "Поедем домой, малышка".
  
  Девушка радостно улыбнулась, а затем исчезла. Ее заменил маленький рюкзак, который бы использовала школьница. Я сузила глаза smidgen, единственный внешний признак моей ярости.
  
  "Трикстер". Я медленно произносил название рулона моего языка, мой тон был слишком эмоциональным, чтобы быть полностью человеком.
  
  Вдалеке я слышал рев двигателей и слабый измельчающий шум, который, вероятно, был вертолетом. Казалось бы, Протекторат был поблизости, и они шли за мной. Или Путешественники. Или мы оба. Это может быть и честно.
  
  Неожиданное тепло помыло меня, сопровождаемое почти ослепительным светом, который появился в углу моего зрения. И тепло, и свет исходили из чистого яблочного шара чистой энергии, подобно миниатюрному солнцу. Казалось бы, последние два участника "Путешественников" решили атаковать как один, Сандансер атаковал, как только она была уверена, что Дина была в стороне.
  
  Но теперь, когда я не носил на спине удивительно тяжелую молодую девушку, я возвращался к своей обычной скорости, что я сомневался, что путешественники поняли.
  
  Мое тело исчезло, мерцая от существования с едва слышимым шипением смещенного воздуха. Я шагнул прямо перед Сандансером, руки бластера были выдвинуты вперед, по-видимому, чтобы контролировать свой шар чистого тепла. Лезвие Сенбонзакуры было в моей руке, уже двигаясь. Я ударил обоих ее телят, ударяя так быстро, что ее ноги были буквально разорваны из-под нее, оставив ее тело под углом 50 градусов к земле.
  
  Senbonzakura размыты, столкнувшись с животом в течение одной секунды. Она врезалась в землю, хватаясь за живот и задыхаясь.
  
  Я снова мерцал, появляясь вне здания и применяя технику Рейраку для поиска души Трикстера. Его лента находилась в нескольких кварталах от нее, переместившись в другое место в квартале, даже когда я понял его местоположение. Я нарисовал и выпустил Senbonzakura, а затем использовал Shunpo, чтобы подняться на крышу, преследуя конечного путешественника гораздо быстрее, чем он мог бежать.
  
  Трикстер развернулся, когда я появился на гравийной крыше, на которой он стоял, с одной рукой держа Дина за спину в переноске пожарного, а другой возился с чем-то за спиной.
  
  Я направил рукоять Сенбонзакуры вперед, посылая мои лепестки цветов, текущие над крышей, в смертельном проявлении красоты. Рыжий телепортщик положил обе руки на Дину и держал ее тело перед собой. Девушка тщетно тряслась, хватаясь за руки в перчатках, когда смертельные лепестки сакуры продолжали двигаться вперед.
  
  Лезвия бросились мимо двух из них, перетекая через заложника и Злодей, не касаясь их. Когда лепестки очистились, и Трикстер увидел, что он невредим, его рука переместилась на затылок, делая то, что я не мог видеть с моей позиции.
  
  Не важно.
  
  Лепестки Сенбонзакуры тянулись через трицепсы Трикстера, разрывая дыру прямо через оба его руки в висцеральном брызге крови и вызывая от горла крик. Возможно, это было злобно, но он просто попытался использовать Дину как литеральный мясной фарш.
  
  Злодей упал вперед, стонал от боли. Я шунпо подошел к нему и схватил Дину, позволив человеку упасть на гравий, не задумываясь. Девушка похоронила лицо моего хаори, дрожа от страха. Бедная девушка просто не могла переломить.
  
  Мои губы отступили, когда я посмотрел на Трикстера. Позади его пояса находились три гранаты, за которыми он хватался, прежде чем я разорвал его руки. Его план, скорее всего, заключался в замене живой гранаты на какой-то гравий возле меня, что потенциально могло убить меня в этом процессе. Ублюдок. Я применил Сая к его локтям, а затем к рукам и лодыжкам.
  
  Двигатели Протектората были громкими сейчас, в то время, когда мне приходилось иметь дело с Сандансером и Трикстером, они приблизились всего в нескольких кварталах отсюда. Если бы я посмотрел через плечо, я бы, наверное, увидел, что на меня тоже налетают вертолеты. Я сомневался, что у меня есть хоть минута.
  
  У меня было два варианта передо мной. У меня была Дина, и я имел дело со всеми силами Выверта. Мне не нужно было оставаться здесь, я мог просто взять Дину домой и назвать это днем. И я должен подобрать Таттлетэйл, я полагаю. Я забыл о ней.
  
  С другой стороны, я мог отследить Выверт и разобраться с ним. Из того, что я видел до него до сих пор, он был худшим видом Злодейца, который, не колеблясь, сделал бы что-нибудь, чтобы продвинуть свою позицию в мире. Такие люди были хуже, чем злодеи, такие как Кайзер или Лунг, которые обладали базовым набором нравов и ограничений, хотя они были, соответственно, белым supremacist и геноцидным драконом.
  
  Точка была, Выверт был плохим парнем, что у меня была возможность избавиться. Риск молодой девушки. Выбор, выбор.
  
  В любом случае, я хотел бы, чтобы Сплетница рядом со мной. Я вернул Дину к ее контрейлерной позиции, слегка улыбнувшись тем, как девушка прильнула ко мне, а затем исчезла в воздухе.
  
  Примерно через пятнадцать секунд повторного shunpo я прибыл на крышу, на которой я оставил Сплетница. Она сидела там, где я ее оставил, рука все еще была за спиной. Она повернула голову и посмотрела на меня, а затем через плечо на Дину.
  
  "Немного клеверной подруги, у тебя есть Реджи".
  
  "Она учитель начальной школы".
  
  "Я забираю все, что только что сказал.
  
  Я сдержал желание потирать лоб. Прошло не десять секунд, и я уже почувствовал, что начинает возникать головная боль. Вместо этого я решил освободить трюки Сплетницаа. Она потерла запястья, затем вскочила на ноги и небрежно произнесла приветствие, сопровождаемое улыбкой.
  
  "Куда к следующему Боссу? Твой верный последователь Сплетница ждет твоей команды". Она взглянула через плечо, привлекая мое внимание к двум футуристическим черным вертолетам, которые стремительно приближались к нам. "Возможно, вы захотите поторопиться. У нас есть около тридцати секунд, прежде чем хорошие парни догонят нас".
  
  Дина подняла голову, закрывая глаза татуировкой.
  
  "Регалии приведут меня домой к моим родителям, она поклялась". Сплетница удивленно моргнул. Я почти тоже сделал это, Дина совершенно молчала, так как я встретил ее. Сплетница усмехнулся. Я подготовился к другому прозвищу.
  
  "Она звучит так же, как ты".
  
  "Высота элегантности?"
  
  "Как будто у нее прилипает ее мудак".
  
  Я подавил свое непроизвольное бровь и поднял руку в сторону, белая лента выбросила из моего рукава и намотала вокруг нас плавающей спиралью. Он поднял скорость, начав быстро крутиться вокруг трех из нас.
  
  Зеленая и коричневая фигура откидывались сбоку от одной из машин, поднимая большой черный пистолет. Он закричал и лаял, когда он выстрелил, достаточно громко, чтобы его услышали из-за шума вертолетов. Пули прорвались через ленту Сентана Хакуджи, разрывая достаточное количество дыр в ткани, чтобы дестабилизировать Хадо.
  
  Мисс Милиция.
  
  Сплетница взглянул на меня.
  
  "Она не собирается сражаться с тобой, если ты не нападешь первым, она только выстрелила, чтобы остановить тебя от телепортации".
  
  Единственным признаком того, что я дал Таттлеале, был слабый кивок моей головы. Я выпустил Сенбонзакуру из моей руки и встретил глаза мисс Милиция, которая сидела в кабине первого вертолета.
  
  Когда самолет добрался до нас, он поднял большой шквал ветра, поймал мой хаори, шарф и волосы и заставил их вздыматься позади меня. Сплетница подняла руку, чтобы закрыть глаза, и Дина наклонила голову за плечо, но мои глаза не покидали мисс Милиция на секунду.
  
  Вертолет не потрудился приземлиться, в боку открылся люк, позволивший Нападению и Мисс Милиция выпрыгнуть, Нападение, используя его силу, чтобы ослабить его падение, и мисс Милиция зацепила какой-то захватный пулемет на стороне вертолета и опустила она быстро оттуда.
  
  Я вежливо кивнул двум героям-протекторатам.
  
  "Нападение. Мисс Милиция".
  
  Вертолеты начали уходить, поворачиваясь в воздухе и улетая на общем расстоянии от штаб-квартиры Протектората.
  
  Грейпп-пушка мисс Милиция превратилась в рельсовую пушку в разразившейся изумрудной энергии.
  
  "Привет, регалии". Она ответила. "Протекторат просит, чтобы вы вернули нам Сплетница. Если вы этого не сделаете, вас арестуют на счетах государственного имущества и джейлбрейка злодея". Ее формальность казалась вынужденной и неловкой, это звучало как что-то, что сказал бы Армейстер, плохо собираясь с изображением, которое я построил из мисс Милиция в моей голове.
  
  Краем глаза я видел, как Сплетница тревожно взглянул на меня. Это была трудная ситуация. С одной стороны, раздача Сплетница, вероятно, очистила бы мое имя в глазах Протектората, скрыть мою ошибку. Но в наше очень короткое время вместе, я выросла в мухле, привязанной к зловещей злодею. Это было главным образом только потому, что она была первым подростком моего возраста, с которым я хорошо общался в течение долгого времени, но факт остался фактом, что я еще не был готов расстаться с ней. Передача Татлетейла над вором предательства.
  
  Стэнк Эммы.
  
  "Регалии? Вы передадите злодея?" Голос мисс Милиция был твердым и устойчивым.
  
  Я выпустил smidgen из Reiatsu, достаточно, чтобы я был серьезно воспринят.
  
  "В моем коротким сроком пребывания в качестве независимого героя я постоянно наносил травму Они Ли, побеждал всех четырех Подросток, избавлял Кала всех своих солдат и в одиночку раздавил Путешественников. Даже если бы у тебя была способность победить меня, "Тут у вас гораздо лучшие вещи, которые нужно делать с твоим временем. Могу ли я предложить отслеживать реальное тело Бытия? Она в настоящее время слаба и уязвима, и было бы очень неприятно иметь дело с ней в два раза".
  
  Мисс Милиция устало вздохнула.
  
  "Сплетница - злодей. Мы не можем позволить тебе свободно ходить с ней, несмотря на соответствующие уровни мощности".
  
  Я поднял бровь.
  
  "Значит, ты собираешься сражаться и проиграть мне, разрушая отношения Протектората с мощным мысом, чтобы посадить маленького временного вора?"
  
  Нападение громко захихикало.
  
  "Она веселая". Он прокомментировал это.
  
  Вторая татуировка. Замечательно .
  
  Мисс Милиция нахмурилась за своим шарфом.
  
  "Тем не менее, просто позволяя ей идти так, как ..."
  
  "Совершенно прекрасно". Прерванное нападение, нервно поглядывая на обломки, которые я оставил при использовании Райкохо. "Я не знаю о вас, но мне действительно не хочется, чтобы моя задница была передана мне девочкой-подростком. Piggy даже не должен знать, что мы столкнулись с Regalia и Сплетница. Регалии легко быстрей, чтобы бежать от нас, как только она даже подозревала, что мы будем здесь ".
  
  Сплетница медленно кивнул.
  
  "И эти Пилоты - ваши приятели, поэтому вы можете просто попросить их не плеть на нас". Она хихикнула от своей маленькой каламбуры.
  
  Нападение хихикнуло. О, Боже. Их действительно было двое.
  
  " Пьяные приятели ". Я сказал, скептицизм ясен даже в моем монотонном голосе.
  
  Нападение дернуло голову в сторону, создавая впечатление, что он только подмигнул мне.
  
  "Никогда не недооценивайте силу алкоголя". Он щебетал.
  
  Мисс Милиция потерла лоб и тяжело вздохнула, но она все еще не возражала против этой схемы.
  
  "А как насчет камер?" - спросила она с покорностью.
  
  Сплетница ответила за нее. "Эти вертолеты были маркой, шлепали новые прототипы и не были оснащены их камерами, из-за каких-то серьезно ленивых сотрудников".
  
  Мисс Милиция не возражала, поэтому я предположил, что у нее больше нет жалоб.
  
  Я жестом указал в том направлении, в котором я оставил Трикстера. "Я оставил одного из Путешественников в нескольких кварталах в этом направлении. Я бы посоветовал отвезти его в Панацею. Он попытался использовать Дину как щит, поэтому мне пришлось прибегать к ... экстремальным мерам". Я сказал.
  
  Миссис Милиция хмыкнула в знак признания.
  
  "Не думаю, что вы скоро выбьете этих из наших камер?"
  
  Я слегка покачал головой.
  
  "Я не нуждаюсь в них. Хотя я могу делать много и много вещей, я сомневаюсь, что когда-либо буду претендовать на" Мыслитель-рейтинг ". Для этого у меня есть" Сплетница ". Я сказал спокойно.
  
  Хорошее оправдание, и это была всего лишь половина-ложь. Рейраку была единственной способностью, подобной Мыслителю. На данный момент в любом случае.
  
  "Слава богу за это". Мутная мисс Милиция. "Мы отправим некоторых мужчин, чтобы забрать ее". Она подняла голову в сторону и приложила руку к ее уху. "Тем временем, не могли бы вы отпустить все, что вы сделали, на Наемников? У ПРТ есть проблемы с увольнением".
  
  Я поднял пальцы и развеял Геки , слабый мерцающий красный свет вокруг моего пальца - единственный признак того, что что-то действительно произошло. Нападение покачал головой.
  
  "Дерьмовые силы - это Bullshit". Он заметил, затем подошел к губе здания и спрыгнул.
  
  Мисс Милиция решила вместо этого использовать пожарный выход.
  
  Дина потянула меня за плечо.
  
  "Можем ли мы вернуться к родителям?" - жалобно спросила она.
  
  Я улыбнулся, несмотря на себя.
  
  "Конечно."
  
  Сплетница поднял бровь.
  
  "Да, так она может улыбаться. Кто бы это взломал?" Она рассмеялась.
  
  Моя улыбка исчезла, сменившись угрожающим полузакрытым взглядом, который медленно скользнул, чтобы встретить глаза Сплетницаа. Она подняла руки в насмешливой капитуляции.
  
  "Просто указывая".
  
  Миссис Олкотт выглядела как женщина в печали.
  
  Она поделилась своими каштановыми волосами дочери, мягким цветом, красиво опустившим голубые глаза. Я не сомневался, что она была бы красивой, может быть, даже красивой женщиной, если бы ее внешность не была такой очевидной печалью. Были глубокие темные круги, которые были настолько большими, что они доходили до кончиков глаз, ее глаза были такими водянистыми и кровоточащими, что им было больно смотреть на них. Ее волосы были жирной, запутанной путаницей, без сомнения, из-за нее она многократно проводила пальцы.
  
  "Что ты хочешь?" Она сказала, ее голос охватил печаль.
  
  "Мама?"
  
  Миссис Олкотт ахнула. Дина выглядывала из-за моих одежд, крепко сжимая их.
  
  "Дайна?" Она спросила, опустившись на колени и сжимая руки на груди.
  
  Я взглянул на Дину, которая смотрела на меня с тревогой, почти так, как будто она испугалась, что бег к маме меня оскорбит.
  
  "Подойди к своей матери, малышка". Я сказал безмятежно.
  
  Коричневая девушка побежала ко мне и в ожидающие руки ее матери, которая так крепко сжала ее, что боялась, что она сломает Дину.
  
  Они оба начали плакать, слезы падали по их лицам, когда они утешали друг друга. Я вздохнул с облегчением. Вот почему я стал героем. Не помещать Злодей в тюрьму или избивать живое дерьмо из некоторых наемников, но помогать другим; видеть счастливые лица тех, кого я спас.
  
  Я повернулся и начал спускаться по подъездной дорожке, быстрому движению, заставляя мой хаори слегка волноваться на ветру.
  
  "Подождите, пожалуйста." Я повернул голову, чтобы увидеть человека, который, вероятно, был отцом Дины. Слезы текли по его лицу, когда он наклонился, чтобы успокаивать спину жены. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. "Я могу что-нибудь сделать для тебя? Что-нибудь вообще?"
  
  Я хоть на секунду.
  
  "Пресс-конференция".
  
  Он нахмурился.
  
  "... пресс-конференция? Я ожидал денег или ..."
  
  "У меня нет интереса к деньгам". Я врал. "Но мне пора объявить о своем присутствии в Броктон-Бей". Я повернул голову. "Я оставлю вам детали. Выберите дату и время, я буду там".
  
  Я сверкнул, оставив теперь целую семью. Сплетница ждал меня в переулке, скрестив руки, когда она прислонилась к стене.
  
  "Это было очень трогательно". Она протянула руку. "Но что дальше? Ваша сумасшедшая техника ленточной ленты намного более продвинута, чем моя собственная Сила, у вас нет какой-либо реальной причины держать меня вокруг. Так что я буду делать?"
  
  Я чувствовала легкое нервное ожидание в ее голосе. Я полагаю, что если бы я мог просто оставить ее здесь, но я просто не мог заставить себя это сделать. Было бы легче, конечно, но мои инстинкты еще не подвели меня - весь мой набор сил был основан на них, поэтому я не собирался сейчас их сомневаться.
  
  "Что ж?" Спросил Сплетница.
  
  Я встретил ее глаза.
  
  "Ты собираешься помочь мне с этого момента. Мой партнер, если можно так выразиться". Я сказал, мой голос бескорыстно.
  
  "Но почему?" - озадаченно нахмурился Сплетница.
  
  Учитывая ее вопрос, я полагаю, что был только один ответ, который я мог бы дать, это было бы полностью верно.
  
  "... Потому что я был одинок".
  
  Сплетница слегка застыл, искренне удивленный на этот раз. Она быстро поправила свои черты лица до нейтралитета вместо обычной ухмылки.
  
  "Да."
  
  Она вышла со стены и встретила мои глаза, затем широко улыбнулась.
  
  "Итак, я думаю, что меня спасла сила дружбы , хм?"
  
  Я вздохнул.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 14: Крик - Интерлюдия
  
  Выверт очень быстро узнала, что регалии не следует недооценивать.
  
  Он не ожидал, что девушка сможет победить Путешественников. Конечно, они не были самыми могущественными насаждениями в Броктон-Бэй, за исключением Ноэль и, может быть, Sundancer. Власти Ноэле не нужно было объяснять, но если Sundancer было позволено увеличить силу своего шара достаточно долго, то она, скорее всего, сможет сбить подобные Лунг.
  
  Но она побеждала Путешественников, казалось бы, без усилий, даже с помехой его питомца . Это было почти так, чтобы заставить его нервничать. Даже когда его проносили через пригороды Броктон-Бэй в одном из его многочисленных тонкобронированных автомобилей, он чувствовал отдаленные всплески власти Регалии. Он отметил, что воздух стал особенно густым, когда она выпустила этот взрыв золотой энергии.
  
  Он откинулся назад и закрыл свой ноутбук мягким щелчком, сохранив устройство, которое он рассматривал в бою за дверью.
  
  Оглядываясь назад, Выверт была очень рада, что он решил поставить свою ловушку на ложную базу, а не на свою настоящую. Он не был уверен, какой вариант выбрать, оставаясь в своей собственной истинной базе, дал бы ему гораздо больше огневой мощи, чтобы иметь дело с Регалиями, но использование поддельной базы дало ему легкий вариант отступления. Он также был рад, что оставил большинство своих наемников в своей истинной базе, он сомневался, что они сыграли большую роль в борьбе с ней. По крайней мере, таким образом, ему не пришлось иметь дело с серьезным отсутствием огневой мощи. Вместо этого это был лишь небольшой недостаток. Конечно, он потерял почти всю свою огневую мощь Парахьюна в течение недели, но это не проблема, которая не могла быть исправлена. Протекторат, в конце концов, очень легко ворвался. Нет, у него была гораздо более серьезная проблема, чем потеря путешественников и подражателей.
  
  Регалии.
  
  Девочка показала нелепый рост в течение недели, перейдя от борьбы с подражателями, чтобы вытащить Путешественников с помощью нескольких случайных размахов мечей и энергетического взрыва. Это был такой непристойный рост, что он фактически сомневался, что он может с ней справиться. В конце концов, как вы могли убить противника, который мог телепортироваться, управлять тысячами крошечных лезвий, превращать меч-атаки в атаки Бластера и связывать руки случайным щелчком пальца? Это было похоже на попытку разобраться с Эйдолоном .
  
  Но у всех были свои слабости. Для Лунга это было время, которое он взял, чтобы разгоняться. Для Кайзера это была его слабость и недостаток скорости, чтобы компенсировать эту слабость тела. Для Арммастера это была его зависимость от его алебарды. Для Hookwolf это была его нехватка дальнобойной силы. Почти каждый кейп в Броктон-Бэй был чрезвычайно силен в одном аспекте и патетически слаб в другом. Даже он был уверен в этом правиле, его собственное отсутствие каких-либо боевых держав заставило его полагаться на другие Накидки.
  
  Сначала слабость регалий казалась очевидной. Девушка никогда не показывала никакой реальной формы брутторских сил, она была почти такой же хрупкой, как и Кайзер, учитывая тот факт, что пуля суки пронзила ее через плечо. Но эта слабость была лишь уязвимостью, если вы проигнорировали то, что быстро стало ее сигнатурной способностью, - техника, которую она использовала, чтобы мерцать по воздуху со смешными скоростями. Она также показала форму ограниченной боевой осведомленности, уклоняясь от ударов, появившихся вне поля зрения, ударов, которые она не могла обнаружить.
  
  Дело в том, что у регалий не было никаких заметных недостатков, которые он мог бы использовать. Она была быстрой, оскорбительной силой, оборонительно сильной и смехотворной универсальностью. Но у нее была единственная, калечащая слабость. Слабость, которую почти все Capes разделили.
  
  Секретная идентичность.
  
  Как только кто-то узнал секретную личность Кабона, он или она мгновенно получили одно. Это открыло множество вариантов: от ориентации к семье и друзьям упомянутого Мыса или просто нацеливания на самого мыса, когда они поставили своих охранников. Вы могли бы угрожать им шантажом, нацеливаться на средства к существованию своих секретных личностей, закладывать бомбы там, где вы знали, что они работают. Это был простой и простой способ убить любой кейп, который стоял на его пути. К сожалению, он не мог использовать эту стратегию с каждым мысом. Фактически, он едва мог использовать его с любым .
  
  Он лежал в Неписанных правилах, чтобы никто не раскрывал секретную личность Кейпа, но Выверт никогда не был и никогда не заботился бы о тех бесполезных ограничениях. Нет, что остановило его, как правило, это ограничения, с которыми он столкнулся в реальной жизни.
  
  Этот метод был гораздо менее полезен против независимых Capes. Это было потому, что у независимых людей была тенденция не иметь даже тайной идентичности, посвящая все свое время и энергию их мыслям. У них также не было никакой формы семейных связей, которые он мог бы использовать. Конечно, регалии, скорее всего, будут исключением из этого правила по двум причинам.
  
  Первым был ее возраст. Регалии, несмотря на все ее властолюбие и удивительно острый ум, все еще были подростками. Это означало, что она почти наверняка жила с родителями или какой-то семьей. Вторая причина ее восприимчивости к этой слабости - ее встреча с Теневым Сталкерером.
  
  Регалии показали, что Теневой Сталкер был причиной ее Триггерного события. Shadow Stalker, также известный как Софья Хесс. Не было особенно трудно обнаружить личность девушки, он сделал это с сочетанием ошибок на ее одежде и оборудовании и множеством платных преступников, которые ее иногда отделяли, все время используя свои силы, чтобы убедиться в этом все прошло гладко.
  
  Выполняя такую ??попытку, сохраняя ее в глазах Протектората и Теневого Сталкера, она потратила много времени, усилий и денег, но это того стоило. Теневой Сталкер почти наверняка вызвал Регалию, когда ее гражданская идентичность, она не осмелилась даже коснуться гражданского человека с вредным намерением, находясь в ее мысском костюме. Это означало, что Регалии и Теневой Сталкер, вероятно, знали друг друга за пределами своих мыслей, но, скорее всего, не как друзья. И что было единственным местом, где подростки всегда встречались друг с другом?
  
  Школа. В частности, Уинслоу, где присутствовала София Гесс.
  
  Теперь это был только вопрос отслеживания того, что ученики Уинслоу соответствовали описанию Регалии и отсутствовали в классе, когда регалии выходили в город.
  
  И оттуда? Ну, это был вопрос выбора того, что делать с секретом.
  
  За его маской Томас Калверт, помощник директора PRT Броктона Бэй, широко улыбнулся.
  
  Лизе было скучно.
  
  Это был только день, и ей уже было скучно из ее черепа. Бесконечно ждал и наблюдал, кружась вокруг одного и того же квартала города, и ничего не мог сделать, не выполняя свою задачу. Это была огромная боль в заднице.
  
  Когда регалии сбросили Дина у себя дома, остался очевидный вопрос. Что они сделают, когда Выверт вернется, чтобы вернуть Дину? Очевидно, он, увидев усилия, которые он предпринял, чтобы захватить ее в первый раз. Но регалии не могли постоянно болтаться по дому, она была занята тем, что делала, когда не разорвала Злодейца на новую мудаку. Поэтому регалии, во всем своем замечательном интеллекте, решили, что Сплетница / Лиза, ее новый партнер, будет смотреть дом до тех пор, пока не появится Выверт.
  
  Это было так же скучно, как это звучало.
  
  Лиза использовала свою силу, чтобы оставаться более или менее необнаруженной, перемещаясь туда, где ей нужно, чтобы избежать подозрений. В настоящее время она сидит на скалистой скамье около ста метров от дома. Она не могла покинуть этот район, и она не могла перестать скользить по областям с ее глазами и силой. Как это было скучно, она сделала Регалию большой, и ей пришлось как- то отплатить ее. Она только что ожидала чего-то более гламурного, когда она подписалась, чтобы стать партнером смехотворно мощного Героя.
  
  Когда Лиза спросила, как она свяжется с регалиями, если она увидит Выверт, одетый в белый плащ кейп фактически колебался. Колебался. Это был один из первых признаков слабости, признаков человечества, которые она действительно видела у девушки. Даже ее декларация о одиночестве на днях была холодной, почти полностью лишенной эмоций, которые обычно имели такое заявление.
  
  Лиза решила успокоить девушку и предложила купить ей флип-телефон. Регалии снова колебались, затем кивнули и посчитали, что " такое решение будет приемлемым ".
  
  Убьет ли она ее действовать чуть более ... симпатично ? Если бы она не хотела быть одинокой, тогда почему она должна была действовать как такая холодная суровая сука? Зачем беспокоиться с такой личностью вообще, не лучше ли просто молчать, вместо того, чтобы встречаться как высокомерная, если царственная, девочка?
  
  Трудные вопросы для ответа. Но это была не ее проблема с регалиями. Конечно, ее отношение может быть как раздражающим, так и запугивающим, но у каждого мыса были свои собственные причуды, и она была не так плоха, как сука или регент. Нет, ее отношение не к тому, что отбросило Лизу.
  
  Во-первых, ее Сила действительно не работала над Регалиями. В любом случае, неправильно.
  
  Когда они впервые встретились, всю дорогу назад в Банке, она попыталась углубиться в новые силы Кейпа. Все, что она получила, было порочной головной болью и одним словом. Бесчеловечный. Независимо от того, говорилось ли это о силе держав, откуда они пришли, или просто о том, как они работали, Лиза понятия не имела. Все, что она знала, было то, что полномочия Регалии отличались от обычных мысов, настолько, что ее собственные мыслители-державы были аннулированы.
  
  Но когда дело дошло до личности, Силы Лизы отлично справились.
  
  Это было не очень хорошо
  
  На поверхности регалии казались более или менее нормальным человеком. Она с удивлением обнаружила, что ее королевский подшипник не был действительно фальшивкой, ее эмоции были действительно увлажнены во время битвы, и уверенный способ, которым она держалась, была очень реальной, вместо того, чтобы быть какой-то маской или оболочкой, которую она использовала в качестве мыса ,
  
  Когда Лиза пошла немного глубже, она нашла человека за элегантным поведением. Тот, кто родился в счастье, который медленно, но верно понизился до нищеты и депрессии. Регалии были тем, кто год от года принимал дерьмо жизни, медленно рушившись под давлением, которое было настоящим миром. Только когда она получила свои Силы, она действительно поменяла себя, начала отбиваться. Там было какое-то вмешательство, но ее Пауэрс решил снова провалить ее, оставив ее в пустом месте.
  
  Но затем Лиза еще глубже обнаружила, что действительно составляло суть регалии.
  
  И это испугало ее.
  
  В основе всего этого, под элегантным поведением, под депрессией, под всем, что составляло Регалии, было что-то действительно редкое.
  
  Кто-то, кто сделает все, чтобы выполнить свою работу. Холодное, почти бесчеловечное существо, которое измеряет человеческие жизни в масштабе и сокращает всех, кто даже пытался противостоять ей. Если бы Лиза должна была догадаться, эмоции, лежащие в основе Регалии, были основой упомянутых Сил Кейпа, таких жестоких и бесчувственных, как лезвия, которые она использовала.
  
  К счастью, эта жестокость была смягчена гуманностью самой Регалии, подчиненной и подавленной под искренним желанием помочь остальным, населявшим ее ветви родного города. На данный момент регалии будут в ужасе от мысли о том, чтобы взять жизнь, хотя она не стеснялась зверски калечить и ранить своих противников. Конечно, витая мораль, но практически у каждого мыса, будь то Герой или Злодей, была испорченная голова. Черт, даже сама Лиза, она планировала полностью разрушить отношения Панацеи и Славы, друг с другом, хотя она знала, что это одна из единственных вещей, которые держали Панацею вместе.
  
  Нет, прямо сейчас у нее не было причин бояться Регалии. Конечно, девушка была довольно жестокой, когда она должна была быть, но ничего особенно дикого. Какая страшная Лиза была тем потенциалом, который имел Регалия, потенциальным быть безжалостным убийцей, который так мало заботился о элементарной человеческой морали или этике, которую они даже не регистрировали бы в своем уме. Моральная система, которая не имела бы смысла для человеческого разума.
  
  Регалии могли быть бесчеловечным убийственным машином. Все, что нужно было, это был один плохой день, один плохой момент, и обеспокоенная, но невинная девушка, которая была Регалия, вполне могла стать убийственной машиной, которая заботилась только о большем благе.
  
  В некотором смысле, именно поэтому Лиза приняла предложение Регалии о партнерстве. Конечно, она была обязана мечом, владеющим Героем большой, большой долг. Но она также не хотела, чтобы Регалия превратилась в этого монстра.
  
  Таким образом, она будет придерживаться Героя. Ее работа заключалась не только в том, чтобы помочь Регалии в ее внешних проблемах, например, иметь дело с многочисленными злодеями, заразившими Броктон-Бей, но и помочь ей с ее внутренними проблемами, быть своего рода временным, сверхмощным терапевтом.
  
  Каким был мир, когда манипулятивный злодей должен был остановить героя от глубокого конца?
  
  Добро пожаловать в интернет-форум Parahumans
  
  Вы вошли в систему, ответьте ключ, (Ultramod Supreme)
  
  Вы просматриваете:
  
  Темы, на которые вы ответили
  
  И нити, у которых есть новые ответы
  
  Или личные сообщения обмена сообщениями с новыми ответами
  
  Отображается резьба OP
  
  Пятнадцать сообщений на страницу
  
  Последние десять сообщений в истории личных сообщений
  
  Темы и личные сообщения упорядочены в хронологическом порядке
  
  Тема: Регалии
  
  В: Доски Brockton Bay Capes
  
  ILaughInTheFaceOfDeath (член ветерана)
  
  Отправлено 18 апреля 2011
  
  Святое дерьмо закуски. Ты помнишь, как регалии вывозили "Подросток" день или два назад? Ну, похоже, наш герой, владеющий мечом, немного взбешен, потому что у меня есть кадры из-за ее раздирания Путешественников новым мудаком. И она даже не выглядит усталой.
  
  Мейллеты = Сила (Трансцендентальное бытие)
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Черт. Черт. Вы видели этот энергетический взрыв? И как она достала Sundancer? Я почти уверен, что она не смогла бы так поступить в битве с Неформалы ...
  
  Один крылатый ангел (член ветерана)
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Похоже, наша маленькая девочка сейчас выросла.
  
  Обхват по длине
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Боже, тебе пришлось сделать это странным?
  
  Игнорируя Педо Макрэпа, лицо здесь, кто-нибудь знает, почему она воспела, прежде чем она запустила этот взрыв? Это звучало как поэзия, но ей никогда не приходилось делать что-либо подобное раньше.
  
  Баграт (член ветерана) ("Парень в знании")
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Примите во внимание, что взрыв, который она запустила, была способнее, чем сильнее, чем все, что она делала раньше. Может, ей нужно так попеть, чтобы на самом деле начать взрыв такого масштаба? Странно, но из того, что мы уже видели, набор сил Regalia довольно чертовски странный? Да ладно, лезвия, похожие на лепестки цветов? Беда, как и все ад, конечно, но и супер странно.
  
  Головки и швы
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Интересный факт: Райкохо (японский), название этой большой энергии электричества / энергии, которую использовал Регалия, напрямую переводится как "Огненный молниеносный вой".
  
  Метастабильность (член ветерана)
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Сделал gif Sundancer, получая эти величественные удары с двойным мечом, прямо здесь.
  
  Мейллеты = Сила (Трансцендентальное бытие)
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Pure. Золото. Я буду наблюдать это на всю вечность.
  
  ALLHAILTHELOG
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Почему бы нам просто не заняться секундой, чтобы оценить, как появился кровавый мощный Реджи? Она, по-видимому, просто вытащила всех Путешественников сама , и она даже не устает. Черт, она, вероятно, несла эту девочку на спине все время, а это значит, что она сражалась бы меньше, чем ее полная сила. Кстати, кто-нибудь знает, кто такая девушка?
  
  Баграт (член ветерана) ("Парень в знании")
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Я видел, как она несколько дней возвращалась к девушке в свой дом, вероятно, она отправилась прямо после того, как избавилась от Путешественников. Я почти уверен, что дом принадлежит двоюродным братьям мэра, так что девушка Dinah Alcott (я думаю?)
  
  Головки и швы
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  После небольшого исследования выяснилось, что один Дина Олкотт был захвачен несколькими днями назад, точно в то же время, что и ограбление банков Подпадающих. Какой-то злодейский заговор мебе?
  
  XxVoid_CowboyxX
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Кого волнует любое из этого дерьма? Я хочу посмотреть, как она выглядит под этими халатами. Нет никакой возможности, чтобы она не прятала курящий горячий бод под одеждой, кто-то с такой уверенностью будет иметь лицо и тело, чтобы поддержать это.
  
  XxVoid_CowboyxX запрещен по нескольким причинам, которые никто не заботится о списке (опять же?)?
  
  Мать олова (администратор)
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Я потерял счет количества раз, когда я либо должен был поставить вас на испытательный срок, либо запретить вам VoidCowboy. Я прошу вас остановиться, но мы все знаем, что вы этого не сделаете.
  
  Обхват по длине
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  Бог. Я почти уверен, что он пытается получить запрет на этом этапе.
  
  ALLHAILTHELOG
  
  Ответил 18 апреля 2011 г.
  
  "Чрезвычайно определенно"? Хон, Это практически факт природы. Земля вращается, птицы поют, и Пустота Ковбой удаляется с форумов PHO.
  
  Конец страницы 1 , 2, 3, 4
  
  Регалии были одним из самых раздражающих Мыс Эмили когда-либо испытывала неудовольствие от знания.
  
  Она хотела сравнить ее с Славой Девочкой. Возле непобедимого, но боль в заднице. Но это сравнение действительно не срабатывало, потому что никогда не было Кейптауна, который заставил ее подумать о том, чтобы пить на работе. И вот она, созерцая, приказывая кому-то оттуда оттуда выстрелить откуда-нибудь, и попытаться утопить в ней свои проблемы.
  
  Она никогда бы не сделала что-то подобное, она была слишком предана своей работе, чтобы расслабиться. Но эта девушка? Это регалии? Она была ходячим, разговаривающим раздражением. Она застряла Эмили между скалой и твердым местом. С одной стороны, она могла противостоять и пытаться захватить регалии, решение, которое имело много последствий. С другой стороны, она могла забыть свои прошлые обиды и работать вместе с оставшимися злодеями в заливе. У этого решения были и проблемы. Конечно, так оно и было. Все в этом городе было для нее чертовски проблематичным. Ей просто нужно было выбрать вариант, который был для нее проблемой.
  
  Если она решила прямо выступать против регалий, то наиболее очевидной проблемой было бы то, что она будет создавать врагов с очень мощным Парахуманом. Она была достаточно опасна с способностями, которые она проявила в битве в банке с Undersiders, но с тех пор она продемонстрировала более пяти новых методов, и она, похоже, не замедлялась в ближайшее время. Черт, вы могли видеть ее силу только в своем боевом отчете, Undersiders and Travers были доказательством в одиночку, и это было обесценивание того, что она сделала с Oni Lee.
  
  Точка была, регалии могли либо в значительной степени помочь их стороне, либо стать очень тревожным препятствием.
  
  Второй вопрос с противодействием девушке был общественный резонанс. Регалии не было очень долго, но у нее уже было значительное наблюдение за Parahumans Online, и его рассматривали как кейп, который, наконец, мог вытащить Броктон-Бей, если это был спад, охваченный злодейкой. Ее следующее только увеличилось, когда было опубликовано видео о том, как она начала взрыв молнии в книге Бытия, техника, которая могла легко соперничать с Легендой, и уклонялась от длительной поэмы / песнопения, которые привели к этому.
  
  В то время как большинство людей думало, что быть Героем, это все избиение Злодей и спасение мирных жителей, большинство людей были идиотами. Быть героем состояло из двух вещей. Что вы на самом деле делаете, и то, что публика видит, что вы делаете. Прямо противостоять могущественному мысу в заливе было бы ужасно для ОР, это удручало бы некоторых и гнев других, но вопрос, который будут заданы всеми, будет " Почему вы сражаетесь друг с другом, когда есть так много других, которым нужно сражаться? ". Конечно, количество грязных слов и мелких оскорблений будет варьироваться от человека к человеку, но общая реакция будет одинаковой.
  
  Даже если бы она показала, что она сломала Сплетница из тюрьмы, Регалии могли легко противостоять тому факту, что Теневой Сталкер заставил ее Триггер, предположительно, находясь в гражданской идентичности. Который был бы абсолютно кошмарным для всех участников. Теневой сталкер получил ее, она была отправлена ??в следственный изолятор для несовершеннолетних, у второго Пиггота были доказательства, в которых она нуждалась. Протекторату Броктон-Бэй, возможно, не хватало, когда дело дошло до Героев, но в аду не было никого, что Пиггот позволял девушке, которая не только вызвала Триггер, но попыталась напасть на другую девушку. Она с готовностью признала, что она не самая приятная из человеческих существ, но у нее были мораль и стандарты. И в тот день, когда она позволила Капсу под ее наблюдением смотреть на других, это был день, когда она отказалась от жизни и съела пулю.
  
  Но обе эти проблемы были исправлены, если она решила отказаться от прошлых обид и работать с регалиями. У них был бы мощный кейп на их стороне, и он не пострадал бы от какой-либо формы ресниц. Фактически, они могли даже запустить какое-то публичное мероприятие, чтобы показать, что Регалии и Протекторат работают вместе, что вполне может отправить общественное одобрение через крышу.
  
  Поэтому, если посмотреть на все факты, логичный вариант выбора будет связан с регалиями. В конце концов, это не было похоже на то, что Сплетница был особенно важным Злодейцем, который был заключен в тюрьму, и хорошее, что она сделала, далеко превзошло плохие. Но, к сожалению, к уравнению добавился еще один аспект. Потому что не дай бог, чтобы все, что связано с регалиями, было простым и легким.
  
  Она также должна была рассмотреть чувства своих Героев. Когда она сказала Героям, она действительно имела в виду Героя. А именно, Armsmaster. У Sure Shadow Stalker были довольно серьезные проблемы с девушкой, и Стражи были раздражающе расстроены тем, что один из их товарищей по команде снял руку. Но их эмоции не были достаточно важны, чтобы действительно влиять на процесс принятия решений, они просто были недостаточно важны по сравнению с мысом, подобным регалии.
  
  Нет, один кейп, который, возможно, мог повлиять на ее решение, был сине-бронированным мудаком, известным как "Арммастер". Регалии ущемляли его не один раз, а дважды, хотя он и признал, что не был особенно вежлив во время их первой встречи. Но после того, как Регалия напала на него и на Небесного, он начал прикрывать миниатюрную вендетту против девушки, достаточно, чтобы он решительно возражал против любого решения, которое подразумевало, что они вступают в союз с девушкой, которая дважды демонстрировала свое превосходство с ним.
  
  Дурак человека. Если бы он мог просто отбросить свою проклятую гордость, тогда он мог бы даже достичь своих черт-амбиций ...
  
  Но как только Арсмастер раздражал ее, этот человек был одним из ее самых выдающихся героев и одним из самых эффективных. Она не могла просто игнорировать свое мнение по этому поводу, сколько хотела.
  
  Но это оставило ее в колее. Если бы она решила встать на сторону Регалии, она бы упустила одного из ее самых выдающихся героев, и Армсмейстер неоднократно показывал, что долгое время держал его обиды. Но если она решила выступить против Регалии, она бы оттеснила кейп, который быстро стал одним из самых могущественных в заливе и потенциально сделал ее врагом Протектората.
  
  Эмили недовольно хмыкнула.
  
  Маленький круглый металлический стол, вставленный в дерево ее стола, начал мигать синим светом, сигнализируя о вызове директора PRT Ребекки Коста-Браун.
  
  ... Только то, что мне нужно. Как абсолютно замечательно.
  
  Эмили выпрямила спину настолько, насколько могла, и связала свои руки над своим столом. Большой потолок спускался с потолка, перекрывая большую часть стены. Он вспыхнул, показывая нахмурившуюся латиною женщину в сером костюме с углем.
  
  Эмили кивнула в знак уважения.
  
  "Директор Коста-Браун". Она сказала. Директор РВТ кивнул в ответ.
  
  "Пигготы." Она сказала, ее голос был суровым и непоколебимым, как всегда. "Регалии, новый кейп в Броктон-Бей? Нам нужно поговорить о ней".
  
  Эмили сдержала свое удивление. Почему кто-то такой же высокопоставленный в рядах, как Коста-Браун, заботится о себе или даже знает о маленьком мысе, подобном регалии, даже если у девушки действительно был очень впечатляющий набор держав.
  
  "То, что о ней?" - спросила Эмили, слегка любопытная.
  
  "Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что вы знаете о ней, достаточно короткого резюме".
  
  Эмили проворчала в ответ. Регалии были на переднем крае ее мыслей какое-то время, ей не нужно было поднимать какие-либо файлы, чтобы дать краткое резюме.
  
  "Регалии - новый независимый в Броктон-Бэй. Она впервые появилась несколько недель назад, войдя в бой с Они Ли. Он не проявил себя с тех пор. Пропал около двух недель, а затем снова появился в попытке остановить ограбление банка. в последнее время она в одиночку снимает как "Укротителей", так и "Путешественников", малое время противников с умеренно сильными членами. У девушки много разных сил, хотя ее более мощные способности, похоже, вращаются вокруг мечей, которыми она владеет. который она использует для высокого эффекта, единственным ограничением которой, по-видимому, является то, что она не может путешествовать по твердым объектам ". - сказала Эмили. В ее резюме не хватало подробностей, но директор мог легко получить доступ к остальным через базу данных ПРТ.
  
  Директор вздохнул и закрыл глаза.
  
  "Ее темпы роста смешны, не так ли?" Эмили кивнула. "По словам могущественного Мыслителя, который предпочел бы остаться неназванным на данный момент, девушка в конечном итоге станет одним из самых главных в мире, как в силу, так и в популярности". Коста-Браун открыла глаза и закрыла глаза Эмили. "Мы в темные времена, Эмили. Наши герои превосходят численностью и превосходят всех в мире, и это не касается потерь, которые мы страдаем от нападений Энбрингера. Мы не можем позволить себе регалии в качестве врага". Директор наклонился вперед. "Мне все равно, как вы это делаете, Эмили, но я хочу хороших отношений с регалиями, пока не закончится неделя". Эмили кивнула в подтверждение. Это была трудная задача, но не невозможная. Самое сложное, что нужно сделать, - это отслеживать девушку. "Спасибо за ваше время, директор Пиггот". Ребекка Коста-Браун сказала с вежливой и пустой улыбкой.
  
  Подача отключена.
  
  Эмили откинулась на спинку стула и устало вздохнула. Казалось бы, выбор был снят с ее рук. И если этот анонимный мыслитель был прав, то хорошие отношения с регалиями были гораздо важнее, чем раненная гордость Арммастера.
  
  Кто-то постучал в ее дверь, три резких стука.
  
  "Директор, ты захочешь это увидеть". Голос Эндрю Смита, одного из ее лейтенантов.
  
  Эмили нажала кнопку на нижней стороне стола, автоматически открывая дверь. Смит держал таблетку, демонстрируя то, что было похоже на рекламу, с изображением регалий высокой четкости от нападения банка, окруженного морем розовых лепестков, в центре. И внизу снизу были слова " Пресс-конференция для нового героя Броктон-Бей: регалии ".
  
  Эмили подняла бровь.
  
  "Ну, это удобно".
  
  Марисса ругалась внутренне.
  
  Дважды, только для хорошей меры.
  
  Она не знала, к чему она клялась. Сама? Как так легко выниматься? Выверт, чтобы подтолкнуть их к борьбе с мысом, на них практически не было информации? Регалии, небрежно побеждая их и уходя, все, не смотря ни на что, не интересовались тем, что происходило вокруг нее? Или, может быть, просто мир / миры, чтобы поставить ее в такое невероятно дерьмовое положение?
  
  Люк, сидящий рядом с ней, не был таким тонким в своих проклятиях.
  
  "Черт возьми, сын ... УБЕДИТЕСЬ!" Он взревел, лицо, несомненно, исказилось под его маской.
  
  Кроузе просто молча пробиралась поперек их, что она могла видеть, когда его тело показывало его кипящую ярость.
  
  Все они были собраны в сдерживаемой пене, аккуратно сориентированы и отправлены в любую тюремную камеру, которую протекторат собирался их поставить. Через неделю они действительно узнают свои судьбы. Либо Выверт бы сломал их, либо просто оставил их в тюрьме. Марисса склонялась к последнему варианту. Выверт была потенциально одним из самых ненадежных людей, которых она когда-либо встречала, и ничего не оставила.
  
  Она не была особенно уверена, что ее заперли, беспокоило ее. Черт, она даже предпочла бы это. Это было так долго, борьба бегала ... всегда бегала. Просто дать все это ... это звучало как что-то от сна.
  
  Конечно, они не могли этого сделать. Они не могли просто отпустить. В конце концов, они несут ответственность не только за своего друга, но и от всего мира.
  
  "Ноэль". Люк и ее оба заперли глаза Кроузе из-за своих масок. "Ноэль в беде". Он сказал. "Очевидно, что Выверт не нашел или не приблизился к поиску, излечился. Зная его, он, скорее всего, решил просто сократить свои потери. Он избавится от нее, не задумываясь".
  
  "Это только так, если Выверт решит оставить нас в тюрьме. Он хочет, чтобы наша преданность, он должен будет удовлетворить наши потребности. Ноэль - одна из них". - тихо сказала Марисса.
  
  Ей не нравилось быть голосом оптимизма, но это была роль, которую ей часто приходилось принимать. Люк насмешливо фыркнул.
  
  "Ты действительно считаешь, что Выверт, парень, который использует чертову змею в качестве своего мотива, будет иметь спину своих союзников? Он отбросит нас на второй, он нам не нужен".
  
  И она, и Крууз хмыкнули в знак согласия.
  
  "Кто-нибудь знает, где Джесс?" Спросил Крузе.
  
  Люк оставался спокойным несколько секунд, затем фыркнул от раздражения. Может, он попытался пожать плечами?
  
  "Нет." Сказал Луки. "Надеюсь, она ушла, но есть только такая скорость, которую может получить девушка на инвалидной коляске".
  
  Кроузе вздохнула.
  
  "Похоже, это конец, хм?"
  
  Марисса хотела отказать ему, но обнаружила, что она просто не могла вывести слова.
  
  "...Проклятье." - горько пробормотал Люк.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 15: Стреляй убить 3-1
  
  Я возился с моим хаори.
  
  Прямо перед собой и под мной была мэрия, место, на которое была объявлена ??моя пресс-конференция. Были люди, свободно разбросанные вокруг него - не так много, как у официального героя или героини, но все же большое количество людей - некоторые, очевидно, папарацци и журналисты, другие просто обычные люди, которые хотели увидеть Регалии. По какой-то причине они все еще не видели меня, хотя я не пытался быть незаметным, стоя на крыше, как и я.
  
  Но я не фокусировался на своем окружении. Вместо этого мое внимание было сосредоточено вовнутрь. Это было невероятно: после того, как Выверт и Они Ли столкнулись с ними, я должен был испугать перед кровавой пресс-конференцией. Но, похоже, это так.
  
  Возможно, это было связано с тем, насколько важно это событие для меня. О, конечно, по сравнению со всем остальным, что я сделал за несколько недель намывки, это не показалось особенно важным. Но это было. Я не был глуп, я мог легко понять, насколько важен PR для любого героя. У каждого героя был образ, репутация, за которую они всю жизнь строили. У Александрии было суровое и сильное поведение, у Легенды была его харизматическая, героическая личность. У каждого героя был образ, идеальный, который был неотъемлемой частью их мыса. И это было мое первое истинное отображение этого образа, этого идеала.
  
  Но это имело определенный смысл. До сих пор я был просто независимым мысом, небольшим появлением на радаре Броктон-Бей. Но эта конференция вывела меня туда, одновременно показав себя миру и нарисовав цель на моей спине как один из единственных, действительно достойных независимых людей, работающих в Броктон-Бей.
  
  Дверь щелкнула позади меня.
  
  Я поспешно развернулся и привлек Сенбонзакуру из Духовного мира, держа лезвие в свободном готовом положении на моей стороне. Позади меня стоял пухлый, подходящий человек, подняв руки вверх, нервно глядя на мой лезвие. Он поднялся с лестницы позади меня. Это была проблема, что он действительно сумел забрать меня врасплох, если бы он был Кейпом, я вполне мог умереть сейчас. Мне нужно было больше сосредоточиться на моем окружении.
  
  "Регалии?" - спросил он, слегка колеблюсь.
  
  Мой лезвие рассеялось на типичные цветочные лепестки, и он заметно расслабился, опустил руки и встретил мои глаза.
  
  "Да?" - спросил я, надеясь, что мои нервы не проявятся в моем голосе.
  
  "Я работаю на мистера Олкота, он хотел бы, чтобы вы прошли через заднюю часть коридора, а не на фронт, сказали, что лучше для пиара, если бы казалось, что вы были за организацией конференции. , прислал мне сказать вам это, и что есть вход в задней части зала ".
  
  "Ах ... я вижу. Спасибо за ваши услуги, мистер ..."
  
  "Ричард Магуайр". Он ответил, гораздо увереннее, когда я поблагодарил его.
  
  Я мерцал и исчезал, двигаясь по крышам в задней части ратуши. Разумеется, там был вход, а также подходящий мужчина и довольно рогатая женщина. Кто тоже подходит.
  
  Только когда я предстал перед женщиной, я понял, что это Эмили Пиггот, директор PRT.
  
  Я отступил назад, широко раскрыв глаза, протянул руку и приготовил меч. Я не хотел нападать сразу, так как это только поставило меня еще хуже, если бы он стоял с Протекторатом, но я также не хотел быть в безопасности, если бы герои решили нанести удар.
  
  Директор нахмурился, но не сделал попыток напасть или прозвучал один. Она просто кивнула на меня.
  
  "Регалии. Я здесь, чтобы лично извиниться за то, что Теневой Сталкер сделал для тебя".
  
  Я был нигде рядом с тем, что это бешеное животное сделало со мной, я чувствовал, как на моем лице появляется сердитая насмешка, просто упоминая ее имя. Я контролировал свои колебания и поправлял спину. Первая нервозность, а теперь гнев? Это то, что привело меня в плохие книги Протектората в первую очередь.
  
  "Я предполагаю, что она будет наказана соответственно за ее действия?"
  
  Директор ухмыльнулся.
  
  "О, поверь мне, она получает то, что заслуживает. Это почти благословение, чтобы избавиться от нее". Ее лицо вернулось к этому, казалось бы, постоянному хмурым взглядом. "На эту заметку, вы не будете пытаться напасть на нее в тюрьме в ближайшее время, я надеюсь".
  
  Тюрьма? Я бы предпочел, чтобы ее отправили в Birdcage, чтобы ее избивали и мучили, как я, или даже просто видели ее побежденную, прежде чем ее отослали. Но я бы сделал, я не хотел, чтобы София уже давно испортила мне жизнь. ,
  
  "Не волнуйся, я отчитался от Софии". Ложь. "Я больше не вижу причины в обиду. Это пустая трата моего времени". Она согласилась. "И в отношении ваших извинений ..." - продолжал я. "Я принимаю безвозмездно. Могу ли я предположить, что не будет никаких дальнейших ... проблем с любым из ваших героев?"
  
  "У большинства из них нет проблем с прощением тебя. В конце концов, ты все еще девочка-подросток, склонная к моментам иррациональности. Я бы посоветовала следить за Арммастером, он все еще питает к тебе какое-то недовольство".
  
  Я раздраженно заморгал языком.
  
  "Я буду помнить об этом". Было неутешительно, что человек, которого я когда-то почитал, оказался таким глупым гордостью.
  
  Я посмотрел в открытый коридор за Пигготом, заметив, что мистер Олкотт стоит с нетерпеливым выражением на лице.
  
  "Если бы вы были такими добрыми?" Я допросил Пиггота, указывая в коридор за ней.
  
  Она снова проворчала и прошла мимо меня, подходящий мужчина тоже двигался с ней. Я шагнул вперед по коридору, мои пальцы играли в ткань моего хаори. В конце короткого коридора была открытая сцена, открытая освещенная сцена и подиум, звуки болтливых репортеров, наводняющих по коридору, чтобы встретиться с моими ушами. Мистер Олкотт улыбнулся мне, когда я дошел до него. Он указал пальцем на открытую сцену.
  
  "У тебя там двадцать минут, зал почти добрался до края. Полагаю, вы очень популярны". Мои нервы вернулись полностью в его комментарии. Просто замечательно . "Привет." Мистер Олкот положил мне руку на плечо и улыбнулся мне. "Все будет хорошо".
  
  Он взял его руку с моего плеча и пошел по коридору.
  
  Теперь меня утешали люди, которых я хотел защитить. Люди, которые должны были полагаться на меня, а не наоборот. Brilliant.
  
  Я глубоко вдохнул и глубоко вздохнул, затем протянул руку в сторону. Обшитая форма Сенбонзакуры материализовалась в моей руке намного медленнее, я чувствовал, что становлюсь все спокойнее, когда мой меч медленно появился, лепестки торжественно развевались на землю, когда гладкая белая древесина ласкала мою руку.
  
  Я перешел на сцену, сам образ элегантности.
  
  Вспыхиваются вспышки камеры, освещающие сцену стерильным белым светом. Я даже заметил съемочную группу посреди толпы репортеров. На переднем плане был подиум и микрофон, я двигался к нему в расслабленном темпе.
  
  В центре подиума была одна бумага, в которой перечислены несколько советов. Было одно предложение, которое было обведено несколько раз вместе, всего три слова.
  
  Оставайтесь в контроле .
  
  Что ж. Я могу сделать это.
  
  Я поднял руку, тишину, падающую через комнату в считанные секунды. Репортеры все сели, глядя на меня в унисон. Я остановился на несколько секунд, не совсем уверен, как начать конференцию.
  
  "Дамы и господа." Я просто сказал, мой голос раздался в комнате. Я сделал жест рукой. "Спрашивай."
  
  Светлая женщина с румяным лицом встала из первого ряда.
  
  "Джессика Плезант, независимый журналист". Я заметил, что голос ее был довольно раздражительным. "Каковы ваши силы? Они, похоже, не следуют ни одному из Правил, которые обычно применяются к Capes. Эффект Мантона действует даже к вам?"
  
  "Я не могу ответить на этот вопрос в максимально возможной степени по довольно очевидным причинам". Я ответил. "Но мои Силы в основном основаны на Blaster и Striker, хотя у меня есть много второстепенных держав, которые вписываются в другие классификации. И нет , эффект Мантонов не относится к моей силовой передаче".
  
  В толпе раздались ропот, и блондинка с ребятиком села. На этот раз другой встал, тонкий черный человек.
  
  "Дэвид Джефферсон, Броктон Дейли. Планируете ли вы присоединиться к любым существующим группам героев, таким как Wards или New Wave?"
  
  Ответ на вопрос довольно простой.
  
  "Я планирую остаться независимым на данный момент, но если я увижу достаточные основания для этого, тогда я присоединяюсь к команде" Герой ".
  
  Более шумно, и вспышка вспышки камеры. Репортер сел. Это было провозглашение силы, большинство героев присоединились к командам, потому что у них не было сил защитить себя и вывести злодеев сами по себе. Я уже доказал, что могу сделать это с очевидной легкостью.
  
  "Каково ваше мнение о Протекторате?
  
  "Хорошие люди делают хорошие вещи". Более-менее правдиво, если я проигнорировал Арммастера.
  
  Другой безымянный, безликий репортер встал.
  
  "Как вы взяли на себя такую ??высококачественную экипировку без поддержки какой-либо значительной группы?"
  
  Я провел пальцем вдоль моего шарфа, наслаждаясь ощущением гладкого шелка.
  
  "Я материализую свои Шиккахусо и Хаори через использование моих Сил". Я ответил.
  
  Другой репортер встал, молодой, красивый и азиатский. Я заметил пот на лбу и нервное дрожание его рук.
  
  "Все ваши приемы используют японские названия. Вы также используете катана, азиатское оружие, как ваш основной метод атаки. Вы работаете с АББ?"
  
  Рука, державшая Сенбонзакура, слегка дернулась. Я почувствовал, что Рейацу взлетел вверх, но беспощадно толкнул его. Благодарю вас, я могу быть совершенно пугающим без моих Сил.
  
  "Не могли бы вы повторить это?" - холодно спросил я.
  
  Он вздрогнул, но продолжал все равно.
  
  "Я спросил, если ..."
  
  "О нет, я слышал, что ты сказал отлично. Я просто испытываю трудности с пониманием непостижимого идиотизма в твоем вопросе. Нет, я не работаю с АББ, и я никогда не сделаю этого". Я сузил глаза. "Теперь, пожалуйста, садитесь и замолчите себя ".
  
  Он начал рыдать.
  
  Я нахмурился. Конечно, я был суровым, но я не сказал ничего, что могло бы вызвать плач, особенно для репортера, которому приходилось постоянно обращаться с суровой критикой.
  
  (Играть в OST - Прорыв даже)
  
  " О, боже меня, регалии, похоже, ты повредил бедным виллу чувствам Катсуо. Как ты злишься".
  
  Я вытащил Сенбонзакуру из его ножны, тихий металлический шнурок, сопровождающий плавное движение.
  
  " О нет, нет. Ты дергаешься даже малейшего количества, и бомба, которую я имплантировала в сундук Стейтса Катсу, взлетает. И поверь мне, это большая гребаная бомба, так что держись за свой меч и держи свой руки, где я могу их видеть, не хочу, чтобы ты вообще запустил какую-нибудь волшебную магию ".
  
  Я осторожно обхватываю меч, и пусть мои руки опускаются на бок. Я не хотел делать ставки на сотни людей на моей скорости Шунпо. Голос, казалось, исходил от азиатского репортера, который предложил мне работать с АББ.
  
  "Кто ты?" - спросил я, голос мой бесцветный и холодный.
  
  " Только величайший гребаный воин в мире! Меня зовут Бакуда, и ты не смеешь забывать об этом!"
  
  "Никогда не слышал о тебе".
  
  " Ты будешь. Мои бомбы - самое мощное оружие в мире, ты милые маленькие цветочные лепестки, которые не будут делать дерьмо дерьма против такого возителя, как я".
  
  " ... Как ты самонадеянна ".
  
  " Ой, хорошо, посмотри на это. Маленький брат, бросая причудливые слова, думая, что это заставляет ее выглядеть умнее. Вытащите свою голову из своей собственной задницы - бросая слова вокруг, которые имеют более 4 слогов, не заставляют вас звучать круто, это заставляет вас казаться смешным. Как испанский головорез, пытающийся говорить на языке богатых. Это жалко.
  
  Мерцание реацу ускользнуло от моего контроля, слегка взвесив воздух. Я сдержал его быстро, но факт остался тем, что я разозлился, даже если это была небольшая реакция. Бомба не срабатывала, поэтому я предположил, что Бакуда не смог ее почувствовать.
  
  "Я предполагаю, что у вас есть причина для этого", - сказал я спокойно, действуя так, как будто моего контроля даже не произошло.
  
  Она фыркнула.
  
  " Конечно, это так. Эта маленькая ситуация с заложниками здесь. Это только начало моего царствования террора. У меня есть бомбы, созданные вокруг этого города, и я могу выбрать, что активировать, когда захочу. И я не ограничился только взрывчатыми веществами, у меня есть газ, кислота, шрапнель и многое другое, у меня есть кое-что, что мне нравится называть "Негативная космическая бомба". Я дам вам три предположения относительно что оно делает."
  
  ... Черная дыра. "Негативное пространство", скорее всего, означало "Черную дыру", как граната, которую Они Ли использовал в нашей битве. Если Они Ли использовал одну из гранат Бакуды, это означало, что ...
  
  Я почувствовал, как маленькая улыбка растет под моим шарфом.
  
  "Скажите, как вы чувствуете, что работаете под драконом Куушу?"
  
  "... что?"
  
  "Ты работаешь для АББ, или более точно, Лунг. Когда я столкнулся с Они Ли, он использовал гранату, которая создала черную дыру. Я предполагаю, что это была отрицательная космическая бомба, как ты ее называешь".
  
  " Добирайся до чертовой точки". она закончила.
  
  "Вы притворяетесь лучшей собакой, лучшими из лучших, но на самом деле вы просто другая собака Дракона. Цепная собака".
  
  "... ты самодовольный, изрядный, простыня- сука ! " - заорала она, и ее голос зазвучал почти психотическим яростью.
  
  Я слегка нахмурился, задаваясь вопросом, не смел ли я насмехаться.
  
  Бакуда фыркнул от отвращения.
  
  " Хорошо, у меня есть немного подарка для твоей судорожной задницы".
  
  Из-под куртки репортера загорелся красный свет. Он хныкал от страха.
  
  О нет.
  
  " Бум".
  
  Мир взорвался .
  
  (End OST - прорыв даже)
  
  Когда я пришел, все мое видение было наполнено пламенем.
  
  Я откинулся назад, отрываясь от горящего горячего элемента. Весь фронт сцены был покрыт бурлящим пламенем, сжигая в лесу платформы и не оставляя ничего, кроме почерневшей материи.
  
  Следующее, что я заметил, это шум.
  
  Комната была какофоническим беспорядком из-за ужасных стонов и мучительных воплей, звук нефильтрованной боли отражался в комнате в ужасной коллекции звука.
  
  Мое лицо повернулось к одному ужасному ужасу, когда я увидел, что было сделано в комнате. Это выглядело где-то прямо из ада. Части тела были разбросаны, расчлененная рука лежала всего в нескольких футах от меня. В центре комнаты была масса сгоревшей, почерневшей плоти и кости, слитой воедино в результате взрыва. Даже те, кто выжил - тошнотворно небольшое число - были ужасно ранены, сожжены до неузнаваемости и пропущенных конечностей. Пламя ели стены и пол здания, добавляя адскую атмосферу на сцену, которая, казалось, исходила из кошмара.
  
  Я рухнул на колени, слезы текли из моих глаз, жалобные хныкающие звуки, исходящие из-за моего горла. Я видел кровь, я испытал ужасную боль. Но это было ... это был кошмар.
  
  Сенбонзакура появилась с трепетом лепестков, опустилась на колени перед собой и мягко обняла меня. Я всхлипнул в его хаори, опустошенный резней, лежащей передо мной. И даже более того, я был подавлен идеей, что если бы я не издевался над ней, если бы я держал свою гребаную гордость в проверке, тогда, может быть, просто, может быть, я мог бы остановить это.
  
  Мои крики бедствия смешались с комнатами, стонами агонии.
  
  "Тэйлор." Я встретил взгляд Сенбонзакуры сквозь дымку слез. "Вы должны помочь этим людям. Скорбь позже".
  
  Я жалобно кивнул, и мое горло тоже забилось от грусти, даже позвольте мне ответить.
  
  Сенбонзакура исчез, поток лепестков струился слева от меня, как будто неся невидимый ветерок. Я неуверенно встал, покачиваясь взад и вперед. Я вздрогнул от боли от движения, моя кожа была сожжена и спеть по всему. Но это должно было быть намного хуже; Я должен был умереть. Возможно, еще один неоткрытый аспект моих Сил.
  
  Я был слишком расстроен, чтобы тратить время на эту мысль, вместо этого сосредоточившись на использовании Shunpo для достижения бессознательного журналиста. Когда я появился рядом с ней, я заметил, что обе ее ноги были застигнуты неузнаваемыми кусками плоти, гротескным сочетанием почерневшей плоти и пульсирующей мышцы. Я зажала себе рот, пытаясь сдержать мою желчь.
  
  Это не принесло пользы. Я наклонился к боку и тяжело вздохнул, из моего рта вырвалась гнилая бесцветная жидкость. Я едва успел выдернуть свой шарф вовремя. Я оглянулся на Журналиста, помятые ноги слегка дрожали. Сдерживая мое жалкое отвращение, я положил одну руку под ее бедра и один под ее головой, опасаясь прикоснуться к ее почерневшим ногам.
  
  Я мерцал в вялой Шунпо, появляясь у большой дверной коробки. На улице уже была парамедическая команда, двое из которых открыли дверь своей машине скорой помощи. Я использовал еще один Шунпо, чтобы появиться в машине скорой помощи, и я поставил женщину так же осторожно, как я мог, со своими рукопожатиями.
  
  Следующим моим пациентом был тонкий черный репортер, который допросил меня, его правую сторону - почерневшую гибель плоти и ткани. Я снова сдерживал свои рыдания, пытаясь сдержать свои эмоции. Но все же мое лицо оставалось прежним, ужасная карикатура на мое обычное выражение, мое лицо исказилось в отчаянном, скорбном выражении.
  
  Работа продолжалась почти час, мой бесконечный, слишком медленный Шунпо, который возвращал меня из зала на улицу за бесчисленное количество раз. Это было так плохо, что я потерял контроль над тем, сколько людей я вывозил на улицу, агонизированные лица размываются вместе. Для меня это было страстное размытие, часами и часами длительных страданий, как с моей стороны, так и с жертвами.
  
  Я плакал все время.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 16: Стреляй убить 3-2
  
  Сплетница нашел меня на крыше.
  
  Крыши Броктон-Бэй быстро стали моим любимым местом, они были удобны, дали мне хороший обзор города и, самое главное, спрятали меня от людей Броктон-Бей.
  
  Я сидел в положении плода, на крыше, сортируя по тысячам лент Духа, которые составляли Души Залива. Я не мог найти Бакуду. Возможно, это было мое отвлеченное мышление, возможно, мое предыдущее отслеживание Выверта было ненормально быстрым, может быть, Бакуда даже не был в заливе. Какова бы ни была причина, я никуда не искал в своем поиске.
  
  "Вот ты где." Голос Сплетницаа подтолкнул меня к ее присутствию. Я посмотрел через плечо.
  
  Сплетница сидел на крыше крыши, лениво наклоняясь вперед. Она была всего в нескольких дюймах от меня. Должно быть, она поднялась по пожарной лестнице, чтобы добраться до меня.
  
  "Сплетница." Я ненавидел дрожь, которую мой голос держал.
  
  Мой партнер вздохнул и пошевелился, опустившись, чтобы она тоже прислонилась к губе на крыше, вместо того, чтобы сидеть поверх нее. Она потянулась, как кошка, выпрямив ноги перед собой и взломав шею ленивой грацией.
  
  "Итак, ты хочешь поговорить об этом?"
  
  Я недоверчиво посмотрел на нее. Она неудобно потер шею.
  
  "Извини, я просто ... я никогда не был таким, чтобы утешать других. Мне гораздо лучше срывать людей, чем строить их".
  
  Она неловко усмехнулась.
  
  Я сдвинулся, приблизив колени к груди и положив на них лоб. Он чувствовал себя в безопасности.
  
  "Это моя вина." Мой голос был мокрым от слез. Я не удивился, прошло всего час с тех пор, как я убил более ста человек. "Если бы у меня было просто ... я мог бы ... Если бы я просто сдержал свою гордость ..."
  
  Промокшая слеза пробилась мне в лицо.
  
  "Это не твоя вина". Она утешилась.
  
  "Пожалуйста, не ... просто ... не дергай меня".
  
  Она фыркнула.
  
  "Бакуда сумасшедшая, она бы взорвала бомбу с вами или без тебя, оскорбив ее. Ты ничего не мог сделать". Я посмотрел на нее. Сплетница тихонько вздохнула и опустила плечи. "Хорошо. Были вещи, которые вы могли бы сделать. Вы могли бы использовать Сенбонзакура, чтобы сдержать взрыв. Вы могли бы использовать Шунпо, чтобы бомба снаружи. Вы могли бы обезвредить бомбу с хорошо поставленным Бякураем". Мои руки сжались. "Но вы этого не сделали. Вы не остановили бомбу, и в результате погибли сотни невинных людей". Слезы текли из моих глаз, вырезая глубокие следы грязи и грязи, которые укладывали мне лицо. "Да, люди умерли. Ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить это. Но ты знаешь, что ты можешь сделать?" Она встретила мои глаза, ее лицо полностью и совершенно лишено какого-либо юмора. "Ты можешь пойти за Бакудой. Остановить больше людей от травм. Сними суку, убедитесь, что она больше никогда не увидит свет дня".
  
  "Хорошо."
  
  Сплетница вздохнул еще раз и встал. Я встал с ней. Наши глаза были заперты. Ухмылка скользнула по ее губам.
  
  "В конце концов, какой смысл фиксировать прошлое?"
  
  Я вытер слезы с глаз и устало улыбнулся.
  
  "Спасибо, Сплетница".
  
  Она кудахтала и схватила меня в одноруком объятии, все время путала мои волосы.
  
  "Теперь есть Регалии, которые мы все знаем и терпим!" Вздохнув, я оттолкнул ее руку от плеча и подошел к крыше крыши. Появились чистые белые ленты, каждый из которых мягко покачивался. На этот раз мне легко представилась духовная лента Бакуды, испорченная серой и дымом. "Эй, регалии". Я посмотрел через плечо на веснушчатую девушку. "Я Лиза". Она протянула ей руку. "Лиза Уилборн".
  
  Я колебался на секунду, неопределенно. Волна поощрения исходила как от Сенбонзакуры, так и от Бенихейма, мягко говоря, чтобы я доверял ей. Я потянул свой шарф и пожал ей руку, улыбаясь с робостью, которую я не чувствовал в течение нескольких недель.
  
  "Тэйлор." Я пробормотал.
  
  Она усмехнулась и величественно показала горизонт.
  
  "Иди удар по заднице".
  
  Я скорректировал свой шарф, чтобы покрыть лицо, а затем исчез с тихим шипением воздуха.
  
  Они Ли стоял на крыше.
  
  Я размывал город, пересекая его ширину, чтобы добраться до Бакуды, когда я увидел Они Ли, просто стоящего там, видимо, ничего не делающего.
  
  Я думал, что сражаюсь с ним. Идея имела свои плюсы и минусы. Очевидным профессионалом было то, что я мог быстро справиться с массовым убийством социопата, что также помогло бы ослабить АББ, банду, в которую входил Бакуда. С другой стороны, потребуется время, время, которое можно было бы потратить на отслеживание и работу с Bakuda. Но Они Ли был частью АББ, поэтому я мог бы получить от него некоторую информацию о Бакуде.
  
  "Регалии."
  
  Я начал. Как он меня узнал? Он даже не смотрел на меня, я стоял на крыше позади него.
  
  "Они Ли, - ответил я с тишиной.
  
  Он обернулся, показывая маску. Его левый глаз, тот, который я удалил, был покрыт деревом.
  
  "Я тебя убью." Он дрогнул, с тонким намеком гнева в его тоне.
  
  Я поднял бровь. "Хорошо, тогда".
  
  Я нарисовал форму Шикай Бенихейма и бросился вперед. Лучше использовать меч, с которым он был наименее знаком.
  
  Мой клинок прошел через плечо его клона, который, в свою очередь, исчез в области пепла. Мои глаза мерцали над крышами, ища его. После меня появился второй клон, поднятый ножом. Я перевернул Бенихейм и отступил назад, пронзив клон через горло.
  
  Вот он.
  
  Я использовал почти бесшумный Шунпо, чтобы появиться в воздухе над Они Ли, - он присел за радиатором, - протянул пальцы и выстрелил из Бякурая. Он пронзил плоть, пробив прямо через его плечо. Он хмыкнул, затем взорвался.
  
  Рейши собрался под моими ногами, давая мне платформу, чтобы стоять. Вокруг меня возникла Рейраку. Мои глаза мелькнули вокруг, ища пару секунд, прежде чем я нашел его, Душу с отголоском пепла, который чувствовал себя странно ... пустым. К моему удивлению, он просто стоял там, полностью разоблаченный.
  
  Клон, логически. Но мои Духовные Ленты говорили мне, что он был оригиналом. Зачем ему так рисковать?
  
  Я все равно шунповал вперед, появляясь перед ним и проталкивая клинок по его бедрам. Мои глаза так сильно расширились, когда он не взорвался. Вместо этого кровь разбрызгивалась из раны, закрывая мою руку пятнистой красной жидкостью. Одна из его рук захлопнулась на моем плече и крепко сжала его, а другая пошла за его спину. Он нарисовал колоссальный нож, стальной край грозно вспыхнул.
  
  Широкие глаза, я использовал Шунпо, чтобы избежать смертельного удара. Оли Ли пришел со мной, его рука на моем плече несла его со мной. Нож опустился, кончик наклонился к моему горлу. Я дернулся в сторону, поднял предплечье на запястье и ударил его в сторону. Он все еще прорезал мне лицо, вырывая глубокую траншею через мою кожу. Я вздрогнул от боли, затем поднял указательные пальцы в воздух.
  
  "Бакудо 1: Саи". Я заговорил стоически. Его руки защелкивались за спиной, нос оторвался от его хватки. Я положил другую руку ему на живот и бросил его назад с быстрым использованием Шо. Он пролетел назад по воздуху, через промежуток между одной крышей и другой и столкнулся с ржавым радиатором. Кусок мусора согнулся внутрь, когда он ударил его. Я слышал, что из его тела исходят острые трещины и щелчки, точный звук, что некоторые его кости были сломаны. Он резко опустился на землю.
  
  По правде говоря, я мог бы вложить слишком много этой силы в этого Шо.
  
  Я вытерла кровь, которая вытекала из моей недавно обретенной раны моей рукой, только чтобы проклинать внутренне, когда я понял, что мои руки также покрыты кровью.
  
  "Я могу помочь с этим".
  
  Я, конечно же, не вскочил на внезапное появление Бенихейма. Она сидела, скрестив ноги, на губе на крыше, прямо между мной и Они Ли.
  
  "И как бы вы это сделали?" - спросил я, пытаясь притвориться, что моего маленького прыжка никогда не было. Судя по ухмылке Бенихейма, ее внезапное появление было совершенно преднамеренным. Я сдержал свое желание ударить ее.
  
  "Какую принцессу я буду, если бы я не носил носовой платок?"
  
  "In-character one". - нерешительно возразил я, выжидающе протягивая свою окровавленную руку.
  
  Она откуда-то вытащила красную кусок ткани и плюхнула мне в руку. Я обратил свое внимание на мои кровавые руки и лицо, осторожно вытирая малиновую жидкость, покрывающую мои конечности.
  
  Тихий штифт меча, который тянется, обратил мое внимание на Бенихейм. Я сделал тихий вздох шока, когда увидел, что она делает. Она была на другой крыше, Ее лезвие тростника затянуто и поднято, под углом к ??горлу Они Ли. Ее рот был настроен на неприглядный наклон, ее поза была спокойной и почти ... расслабленной?
  
  Я подошел к ней и крепко схватил ее руку меча. Наши глаза встретились, мои сузились в смятении и гневе. Ее красные глаза были совершенно безразличны по моему вкусу. Красный?
  
  "Что делаешь?" Я сказал кратко.
  
  Она жестом указала на бессознательное тело Они Ли своей свободной рукой.
  
  "Избавиться от проблемы".
  
  Мой Рейацу подпрыгнул, надавив на нас воздух сдержанным, но все еще сокрушающим давлением. Мои глаза сузились еще дальше.
  
  "Убив его?
  
  Бенихей закрыл глаза. Ее тростниковый меч исчез в красной вспышке света. Когда она снова открыла глаза, они вернулись к своему обычному серому цвету.
  
  Она тяжело вздохнула. "Это единственный способ постоянно иметь дело с ним". Я немного отпрянул. Чтобы услышать это от одного из моих Занпакуто, частью моей души ...
  
  "Как ты мог так сказать ... так небрежно!" Я потребовал.
  
  "Он убил сотни, если не тысячи, невинных людей, Тейлор, и у него есть личная вендетта - одна направлена ??на вас. Вы действительно думаете, что он захочет причинить себе вред, чтобы попасть на кого-нибудь?" Она ответила, совершенно неясно.
  
  "Но, он ..." Я заикался, мое обычно совершенное безмятежность разрушилось во второй раз за столько часов. "Ты не можешь просто убить кого-то!" Я закричал.
  
  Она осторожно сняла мою руку с ее запястья, затем повернулась ко мне спиной и начала уходить.
  
  "Посмотрим." Она сказала тихо.
  
  Мой дух Занпакуто исчез в темноте.
  
  Я посмотрел вниз на бессознательное тело Они Ли. Если бы это было не для меня, то массовый убийственный социопат сегодня встретил бы его конец. Я поступил правильно, не так ли?
  
  Правильно?
  
  В этот момент я устал от дерьма жизни.
  
  Болен от Бакуды, болен виной, болен осложнениями, устал от моральных дилемм. Этот день был одним из моих худших в течение нескольких месяцев, я не испытывал такой негативности, так как меня заперли в шкафчике. Все, что я хотел сделать, это пойти домой, свернуться калачиком в постели и заснуть. Но, к сожалению, отдых должен был бы подождать. У меня был псих, чтобы поймать.
  
  К сожалению, мне пришлось покинуть Они Ли. Я не мог понести его с собой, чтобы встретиться с Бакудой, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы перебросить его в Протекторат, а затем вернуться сюда, чтобы сразиться с Бакудой. Я тщетно надеялся, что Протекторат сможет его поднять, но это было крайне маловероятно, так что я смирился, чтобы снова сразиться с ним.
  
  Лента Бакуды не двигалась, все еще сидевшая на окраине залива. Я был в нескольких сотнях метров от нее, я даже мог видеть склад вдали, приземистый и уродливый.
  
  Трахающиеся склады.
  
  Мне потребовалась минута, но я, в конце концов, прибыл на склад. Я не потрудился разведать здание или что-то в этом роде. Мой Рейраку сообщил мне, что Лунга не было в здании, и этого было достаточно.
  
  Я не садился на крышу или что-то в этом роде. Вместо этого я просто использовал Shunpo, чтобы появиться в воздухе, Benihime в руке, в нескольких метрах от тонированного окна. Я пронзила стеклянную вещь с яркой вспышкой малинового стекла, осыпая стеклянными длинными столами, которые пересекали пол склада, а также рабочих. Они закричали от удивления и боли, некоторые из них вытаскивали оружие из своих поясов, другие спотыкались назад, когда осколки стекла вырезали мелкие засовы в кожу.
  
  Я размылся через склад, ударив каждого головореза АББ и переместившись на следующий менее чем за секунду. Я услышал громкие звуки шока, гнева и паники, но не обратил на них никакого внимания. Я был здесь только для одного человека. Эти головорезы были простыми пушечными кормами, не стоит моего времени.
  
  После меня раздался колоссальный взрыв. Бакуда, скорее всего. Мои глаза метнулись по комнате, ища женщину, которая может быть сумасшедшей. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти ее - на ней была тупая серая противогаз с красными линзами, которые, конечно, выглядели круто, но точно не помогли ей вписаться. Она стояла в конце комнаты, большой гранатомет и нацелены на меня.
  
  Ну тогда.
  
  Я мерцал по комнате, бросаясь влево и вправо, чтобы избежать ее цели. Это сработало - взрывы от ее гранат никогда не приближались ко мне. После того, что было всего пять секунд, я был прямо перед ней, тело все еще растянулось в положении, подобном бегуну, из моего быстрого огня Шунпо. Я приложил руку к груди и толкнул мой Рейреку через конечность.
  
  "Хадо 1: Шо".
  
  Она бросилась назад и ударилась о стену позади нее, гранатомет рухнул из ее рук. Я бросился вперед, кончик Бенихейта склонился к ее груди, намереваясь пронзить ее сердце и прекратить ее жалкую жизнь.
  
  Что ?
  
  Кровь распыляется.
  
  Я задохнулся от ужаса. Мой последний второй сюрприз переместил мой клинок так слегка влево, что достаточно, чтобы он пронзил ее плечо, а не ее грудь. Накидка АББ взревела в агонии, лаская на лезвие, которое прижимало ее к стене. Я пошатнулся, отрывая клинок от раны, когда я это сделал. Она закричала, упав на землю, когда кровь растаяла от ее раны.
  
  "ТЫ ПЫТАЕТСЯ!" Она вскрикнула, вскарабкалась и бросилась вперед, ножом вытащил из хип-кобуры.
  
  Даже в моем состоянии шока мое тело отреагировало инстинктивно, клинок Бенихейма вспыхнул круговым парированием и отбросил нож в сторону.
  
  "Бакудо 1: Саи". Я запинаясь, ступая влево и натыкаясь на стол.
  
  Она упала вперед на ее лицо, руки защелкивались на месте за спиной. Она рывком поднялась на колени и медленно поднялась на колени. Я ударил ее эфесом Бенихейма, прежде чем она смогла подняться. Ее тело обрушилось без костей.
  
  Я откинулся на спинку стула и сжал кулаки по бокам. Я просто ... Я чуть не убил ее. Мой клинок нацелился на ее сердце, полностью намеренный прекратить ее жизнь. И что было хуже, так это то, что я даже не допросил себя, даже не колебался до самой последней секунды. И если бы я этого не сделал ... то сейчас я был бы убийцей.
  
  Убийца.
  
  В левом глазу капала кровь Бакуды, заставляя ее быстро затворять. Я отряхнул ее дрожащей рукой.
  
  На секунду у меня не было контроля над собственным телом. Я попал в транс, едва соображая мои действия, прежде чем переходить к ним. И я переехал убить ее без колебаний, почти так, как будто акт убийства был глубоко укоренился в моем подсознании.
  
  В моей душе.
  
  "Проклятье". Я плюнул.
  
  Все, что я чувствовал сейчас, путаница, паника, ужас ... это толкало меня. Я снова взглянул на Бакуду, представив себе сожженный хеллсэк, который она оставила только с одной из ее бомб. Разве она этого не заслужила? Она была такой же, как Она Ли, бессердечный резак. Кто-то, кто не давал двух человеческих жизней, тот, кто мог прорезывать горло ребенка, даже не моргнув. Были ли люди, подобные этим, быть спасенными?
  
  И если бы я их убил, я подвел себя к их уровню?
  
  "Вау". Пришел голос позади меня. Я развернулся, Сенбонзакура уже нарисован и готов. Слава Девочка парила в воздухе, обхватила руками бедра, произнесла выражение лица. "Ты не трахаешься, не так ли?" Она пробормотала.
  
  Я беспощадно раздавил свои эмоции, толкнул их глубоко, глубоко. Я действительно, действительно не нуждался в них прямо сейчас.
  
  "Полагаю, что да". Пошел мой ответ, гораздо более спокойный, чем я действительно ощущал. Сенбонзакура ворвался в розовые цветочные лепестки.
  
  Я опустил руки на бок и принял спокойную, гордую позу. Слава Девушка фыркнула, затем упала с воздуха и упала на землю с пылью и осколками. Она подошла к тому месту, где я стояла и считала Бакуду.
  
  "Бакуда, верно?" - спросила она, поворачивая голову ко мне. Я кивнул. Она указала на большую дыру в плече Бакуды. "Это ты сделал это?" Я снова кивнул. Она хмыкнула, затем схватила бомбардировщика за плечо - неповрежденного - и подняла ее за спину. "Я отведу ее в Протекторат, и тогда мы сможем заставить Панацею исправить рану и набить ее в тюрьме".
  
  "Очень хорошо."
  
  Она снова засмеялась, затем поднялась в воздух. Она была на полпути в яме, которую я сделал в стене, когда она поняла, что не слежу за ней. Она подняла голову в сторону.
  
  "Ты не собираешься идти?" Это был ваш захват, не так ли? " Она сказала.
  
  Я вздохнул и покачал головой.
  
  "Я должен позаботиться о некоторых личных вещах". А именно, отступая к кровати и разбираясь в моих чувствах. "Я позволю себе доверять тебе кредит за главу".
  
  Она пожала плечами.
  
  "Ты делаешь".
  
  Белая и золотая одетая девушка выскочила из окна, Бакуда набросилась на ее спину.
  
  Когда я вернулся домой, стало темно.
  
  После всех событий дня, начиная с пресс-конференции, которая произошла во второй половине дня, и заканчивая захватом Bakuda, я не был особенно удивлен. И мне потребовалось почти час, чтобы добраться сюда, пересекая большую часть города с окраин до пристаней.
  
  Я был невероятно устал. Все у меня получилось, и я просто чувствовал себя опустошенным, вплоть до самых костей.
  
  Я открыл дверь своего дома и тихонько поскользнулся. Это был самый скрытный способ войти; мое окно столкнулось с улицей, и, как таковое, я обнаружил бы свою личность, чтобы кто-то позаботился о том, чтобы посмотреть. Входная дверь была исключена по очевидным причинам.
  
  Как я устал, я не заметил, что огни все еще горели, пока не стало слишком поздно. Мой папа сидел на диване, его лицо было чистым, безупречным шоком.
  
  "Тейлор?"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 17: Стреляй убить 3-3
  
  "Тейлор?" Глаза у меня были шокированы - он был еще шире. "Тейлор? Это ... Это ты?"
  
  Я жестоко ругался в моей голове. Это было то, что мне не нужно было сейчас, учитывая, как невероятно дерьмовый мой день. Мне нужно было быть спокойным и убедительным, что я сомневался, что могу быть прямо сейчас.
  
  "Да", - сказал я, побежденно, со вздохом закрыв глаза. "Это я."
  
  Его лицо было смесью путаницы, боли и глубокой боли.
  
  "Ты - кейп". Это было заявление, а не вопрос. "Ты назвал себя ... Регалии?"
  
  Я открыл глаза и встретил его, не дрогнув.
  
  "Да."
  
  Он застонал и потер лоб, упал вперед и опустился на стул. Мое собственное лицо оставалось бесстрастным.
  
  "Хорошо." Он пробормотал. "Хорошо, это прекрасно. Это ..." Он поднял лицо и встретил мои глаза. Он улыбнулся мне. "Завтра мы отправимся в Протекторат, чтобы вы зарегистрировались с подопечными, и вы будете в безопасности".
  
  Я дернулся, почти вздрогнув. Это было то, чего я боялся.
  
  "Я не собираюсь вступать в Стражи".
  
  Он нахмурился, смутившись.
  
  "Что? Почему нет?"
  
  "Стражи - это практически PR-кампания. Они не имеют никакого значения, никому не помогают. Они идут в кругу в хорошей, безопасной части залива, идут на свои конференции в приятных, безопасных частях залив, и даже жить в приятных, безопасных частях залива. Это не то, что я хочу делать с моими силами ".
  
  "Это то, где ты должен быть". Он ответил.
  
  "Папа ..."
  
  "Я больше забочусь о безопасности своей дочери, чем о безопасности города". Он сказал, протягивая руку и нежно схватив меня за руку. "Я предпочел бы, чтобы вы ничего не делали и не были в безопасности, вместо того, чтобы помогать людям, получать травмы или даже убивай".
  
  "Вы идете туда и работаете в доках день за днем, пытаясь восстановить паромы", спокойно ответил я. "Знаешь, мы оба знаем, что это никогда не произойдет". Он слегка вздрогнул. "Но вы все равно пытаетесь, потому что хотите помочь людям, потому что вы хотите изменить ситуацию. Я просто хочу делать то, что вы делаете, изо дня в день". Я положил свою руку на него. "Я просто хочу помочь людям".
  
  Он поднялся со стула. Я сделал шаг назад, осторожно удалив мои руки.
  
  "То, что я делаю ..." Он медленно сказал, "по-другому".
  
  Я покачал головой. "Каждый день есть шанс, что одна из собак кайзера придет за вами, шанс, что супермощный преступный босс найдет вас неудобными и решит закрыть вас навсегда".
  
  "Я взрослый". Он устало сказал, потирая лицо. "Я делаю этот выбор для себя. Я знаю риски, опасности, я считаю их каждый день и принимаю решение продолжать делать что-то хорошее для этого города". Он горько усмехнулся и посмотрел мне в глаза. "Делать то, что я делаю? Это отличается от того, чтобы идти туда и пытаться сражаться с монстрами, населяющими наш дом".
  
  Я закрыл глаза и сдержал свой внезапный гнев, который, безусловно, отчасти исходил из того, насколько я был измучен.
  
  "Вы не можете мне это отрицать", - сказал я, слегка подняв голос. "Это мой способ изменить ситуацию, быть кем-то важным, быть чем-то другим, кроме горького, подавленного подростка".
  
  Он обернулся и ушел, прислонившись к столу в столовой спиной ко мне. Он постоял несколько секунд, прижав руки к дешевой древесине.
  
  "Есть лучшие, более безопасные способы, чтобы сделать это. Пути, которые не связаны с вашей смертью".
  
  Я снова покачал головой, хотя он не мог видеть движение.
  
  "Не для меня, папа. Там ..." Я указал пальцем на дверь. "... это то место, где я принадлежу. Я не могу вернуться к своей прежней жизни. Я был в депрессии, я был напуган, мне было больно. И теперь? Я сильнее, чем когда-либо был. И умственно, и физически. "
  
  Он фыркнул.
  
  "Это ваши способности говорить. Подростковая трель-поиски".
  
  Я почувствовал, как Рейацу содрогнулся.
  
  Он вздохнул, усталый. "Завтра мы пойдем в Протекторат, и мы подпишем вас в Стражи. Я отказываюсь рисковать своей жизнью над чем-то подобным".
  
  Мои руки медленно сжались в кулаки. Я заставил пальцы развернуть, один за другим. Холодные головы будут преобладать.
  
  "Нет", коротко сказал я.
  
  Он слегка повернул голову, позволив мне увидеть его лицо в профиль. Он хмурился, но не сердито. Во всяком случае, он был в отчаянии.
  
  "Я не буду двигаться по этому Тейлору. Я уже потерял одного члена своей семьи в глупом решении, и я не потеряю другого".
  
  Я закрыл глаза и подавил свое возмущение. Папа был невероятно упрямым, и я не передумал, крича на него. Я должен был спокойно относиться к этому вопросу, спокойно разговаривать с ним.
  
  "Папа, я знаю, что ты боишься, что ты не хочешь меня потерять, но некоторые вещи важнее безопасности, важнее моего физического благополучия. Это для меня самого хорошо. Пожалуйста, поверь мне. " Я сказал, почти умоляя.
  
  Он повернулся, чтобы полностью встретиться со мной. Его эмоции были нацарапаны на его лице, беспокойство, боль и, прежде всего, страх. Для меня. Тогда я знал, что он никогда не позволит мне это сделать. Он был слишком напуган, слишком боялся, слишком боялся потерять меня, никакого вреда, приходящего ко мне, особенно после того, что случилось с шкафчиком, чтобы действительно позволить мне пойти таким образом.
  
  "Тэйлор." Он сказал тихо. "Я не могу. Ты для меня слишком большой вопрос".
  
  "Я знаю, пап, но, пожалуйста ..."
  
  "Этого достаточно, Тейлор, ты присоединяешься к подопечным, и это окончательно".
  
  Мой гнев снова подскочил, пробираясь сквозь мои вены. Это было холодно и холодно, трясти спокойствие и рациональность, которые я ранее держал. Это была моя жизнь, мой выбор. Он не мог принять это решение для меня. Я бы не позволил.
  
  "Хорошо", пробормотал я, почти насмешливо. "Тебе придется тащить меня туда, пинать и кричать".
  
  Он вздохнул и упал обратно в кресло, положив голову на спину. Мне было почти больно видеть его таким, чтобы видеть его настолько уставшим, полным такого глубокого истощения. Но затмевая это был мой собственный гнев и отчаяние, моя отчаянная необходимость сохранить мою свободу, мое право помогать другим
  
  "Я просто хочу сохранить тебя в безопасности". Он выдохнул.
  
  Это смягчило мой гнев, чтобы напомнить об этом. То, что он делал, было совершенно несправедливо, но у него были причины делать то, что он делал.
  
  "Я знаю, пап, - пробормотал я, закрыв глаза. "Я знаю."
  
  "Тогда почему ты просто не сделаешь то, что я говорю?" Он спросил.
  
  Мои глаза открылись и встретились с ним, полным грусти и спокойной решимости, мой гнев погас.
  
  "Вы не всегда правы, папа. Иногда вам нужно признать, что вы не всегда знаете лучше всего. Это один из тех времен. Мне нужно принять это решение для себя".
  
  "Я твой отец, Тейлор". Это было слабое, последнее испытание, мы оба это знали. Я видел это в его глазах.
  
  "Единственный авторитет, за которым я следую, - пробормотал я, - это мое. Теперь, если вы не против, я пойду спать".
  
  Я повернулся и начал подниматься по лестнице, мои одежды рассыпались в розовые цветочные лепестки, оставляя только мою бывшую толстовку и джинсы.
  
  "Тейлор ..." - спросил папа.
  
  Я продолжал идти.
  
  Ранним утром я обнаружил, что шатаюсь по улице, тихая горечь, накладывающаяся на мою рамку. Я не был настроен быть утонченным и элегантным: мне нужно было что-то нанести, разорвать его на куски моими лезвиями. Я думал, что хороший сон ночью помог бы мне с моими проблемами. Этого не было, если что-нибудь еще ухудшило его; Я часами проспал в своей постели, перебирая свой разговор с отцом, каждый раз становясь все более и более несчастным. В лучшем случае я получил только несколько часов сна.
  
  Это был холодный, влажный день, небо было серым и облачным, слабым туманом, висящим во всем. Это не помогло моему настроению, я рано утром вышел из дома, оставив любую зимнюю одежду. Я уже сожалел о решении. Я дрожал, как лист, и моя одежда была слегка влажной, достаточно, чтобы сделать меня полностью неудобным.
  
  Мой карман начал слабо вибрировать. Я холодно посмотрел на него, раздраженный тем, что он прервал мою ходьбу, прежде чем вспомнить, что это всего лишь одежда. Я протянул руку в карман и схватил телефон, который дал мне Сплетница. Хотя я забыл свой пиджак, я не сделал то же самое для своего телефона - угроза Дине была постоянной мыслью в затылке, и я не рискнул бы ее безопасности над своими собственными проблемами дома с отцом.
  
  Я открыл маленький черный мобильный телефон и прижал его к уху.
  
  "Спле ... Лиза?" - спросил я, осознавая тот факт, что улица была общественным местом, даже если в это время никто и не был.
  
  "У Дины убийцы". Она пробормотала, тихо и быстро. "Их шестеро , ползущих по крышам прямо сейчас".
  
  "Черт, - тихо выругался я.
  
  Сплетница фыркнул от удовольствия. "Да, я не смогу сам делать дерьмо, но я мог бы назвать Протекторат".
  
  Я размышлял над этим предложением несколько секунд.
  
  "Нет." Я решила. "Я хотел бы сохранить это быстро и чисто, я могу справиться с небольшим количеством наемников без посторонней помощи". Мне пришла в голову мысль. "Там Выверт?"
  
  В течение нескольких секунд Сплетница молчал, надеясь заставить ее работать.
  
  "Нет, это не так".
  
  Несчастный, но не неожиданный.
  
  "Спасибо, Лиза". Я сказал, благодарный.
  
  "Выполняя свою работу, капитан". Моя бровь дернулась. Я мог практически увидеть ее угрюмую усмешку.
  
  Телефон захлопнулся с довольно удовлетворительным ударом. Я вернул свой телефон в карман и огляделся. Туман загустел еще больше, пока я разговаривал с Сплетница, было сложно увидеть более пяти метров.
  
  В идеале я мог бы найти где-то уединенный и скрытый от любопытных глаз, чтобы переодеться в мой костюм. Но у меня не хватило времени на то, чтобы сэкономить, особенно учитывая, что я сказал Сплетнице, чтобы он задержался, называя Протекторат. Мои Хаори и Шиккахузо появились с небольшим слоем розовых лепестков, мягко оседающих на моей влажной форме с мягким звуком шелестящей ткани.
  
  Я исчез с быстро примененным Shunpo. Я мог бы использовать Сентана Хакуджу, чтобы добраться до дома Дины почти мгновенно, но таким образом она спасла бы ее и ее семью. Использование Shunpo позволило бы мне использовать тактику стелса, чтобы вытаскивать наемников один за другим, а не сражаться с ними в одном крупном сражении, что могло бы рискнуть поймать Дину в перекрестном огне. Дом Дины был не слишком далеко, и если бы я действительно толкнул себя, я мог бы добраться до нее через минуту.
  
  "Я иду, Дина". Я пробормотал, ледяная ярость скрылась за словами.
  
  Выверт и его домашние животные будут платить за свои грехи.
  
  Дорого.
  
  Я тихо шел по середине улицы, слегка прислонившись к цементу. Сенбонзакура протянулась у меня на боку, лезвие выровнялось маленькими каплями воды, вырывалось из тумана вокруг нас.
  
  Туман будет работать как со мной, так и против меня в этой ситуации. У меня не было никакой формы усиленного сенсорного выхода, и в результате мое зрение было столь же ограничено, как и зрение наемников. Это вполне могло означать смерть меня - пули наемников были бы совершенно невидимы для меня. У меня не было такой роскоши, мои атаки были почти все ярко окрашены и привлекательны.
  
  С другой стороны, если мне удастся использовать туман в мою пользу, спустите наемников один за другим, и спокойно в этом, тогда это будет прогулка в парке. Моя первая проблема заключалась в том, что я действительно не знал, где наемники. И я не особенно хотел споткнуться сквозь туман, пока не столкнулся с ним.
  
  К счастью, для этого у меня было решение.
  
  Подняв руку в сторону, я собрал свой Рейреоку в шар, который я держал в ладони. Он мерцал ярко-красным цветом, пузырялся и слегка дергался, а не даже красный орд, что было идеально. В моей защите Шаккахо был Хадо из Бенихейма, меча, которого я в настоящее время не использовал. Это было намеренно; тем более неустойчивым является Шаккахо, чем больше взрыв, хотя радиус взрыва был обменен на точность и дальность.
  
  Как только красная шара держала в ней достаточное количество Рейацу, я раздвинул ее на несколько метров слева от себя, мои глаза переливались туда, где крыши и внимательно их рассматривали.
  
  С крыш сошел тихий звук, сопровождаемый более громким звуком разрушающего цемента через секунду, пули поразили и разбили асфальтированную дорогу. Я появился на крыше, откуда раздались выстрелы, в двух футах от стрелка.
  
  Я выскочил вперед, прежде чем понял, что я был там, привязывая его руки к саи, зацикливая туманную сторону Сенбонзакуры вокруг его горла и крепко стянутую, одна из моих рук закрыла рот. Наемник извивался на месте, ударяя по моему туловищу и руки локтями. Моя превосходная сила позволила мне игнорировать удары, я просто напрягла мышцы и крепко сжала.
  
  В течение тридцати секунд он перестал борется, вместо этого слабо лаская руками. Я подождал, пока его руки не упадут на бок, и пусть он беззвучно упадет на пол.
  
  Я услышал, как позади меня зацепился сапог, и повернулся, чтобы увидеть оставшихся четырех наемников, стоящих примерно в двух метрах от меня, Дина перекинулась через плечо и потеряла сознание. Их глаза расширились за их балаклавами, когда они увидели меня и их павшего товарища. Я кивнул им.
  
  "Господа".
  
  Они начали поднимать оружие, двигаясь вялым и полным паники. Я стоял перед ними до того, как встал второй, меч был небрежно. Мне не нужно было использовать Shunpo, просто чистую скорость на короткой дистанции. Я порезал пистолет первого Наемника пополам случайным вращением моего запястья, щелкнул Сенбонзакуру в руке и дважды ударил рукоятку ему в живот. Он задохнулся и упал вперед. Я схватил его за плечо и сунул ему вмятину тело у одного из его друзей, у которого была Дина. Сказанный Наемник споткнулся назад и упал, оставив равновесие.
  
  Я обернулся, увидев, как ствол пистолета-замолкнул мне в лицо. Я наклонился назад, изогнув позвоночник. Сенбонзакура мерцал, когда я качнулся, размытая дуга стали и смерти. Рука Наемников была разорвана рывком крови и криком боли. Я развернулся вокруг него, чтобы приблизиться к последнему Наемнику, который быстро отступил назад, теперь его пистолет с прямой линией огня.
  
  Я бросился вперед и вниз, тело растянулось, купив себе полсекунды, прежде чем он мог меня застрелить.
  
  Этого было достаточно.
  
  Сенбонзакура снова вспыхнул, смертельный полумесяц, проливший кровь, когда он двигался по воздуху. Он делят пополам свой пистолет, оставляя за собой только ручку, спусковой механизм и запас ранее всего пушки.
  
  Я вытащил Сенбонзакуру за голову и побродил ее вперед, надавив на его нижний живот. Я поднялся одним гладким движением, вытаскивая клинок из его плоти и изящно выливая кровь из него. Черноватый наемник удвоился, схватившись за живот.
  
  Он выживет.
  
  Она подошла к Дине, постучала наемника, который держал ее над головой, когда он пытался встать. Он рухнул без звука. Я наклонился и извлек Дину из его хватки, подбирая девушку как можно мягче и держа ее в свадебном переноске.
  
  Резкий рев пистолета раздался позади меня, вызвав широко раскрытые глаза. Мне просто удалось поймать Наемника - последний - падать на землю, кричать и хватать его ключицу. Сплетница стоял позади него, курящий пистолет, висящий в ее руке.
  
  Она ухмыльнулась. "Ты пропустил один".
  
  Я неуверенно гудел. "Однажды ты даже стоишь того, что я пошел, чтобы сломать тебя".
  
  "Как грубо, - надула она.
  
  Я взглянул на Наемника, заметил автомат, который он держал в своей руке. Все смешные шутки в сторону, Сплетница только что спас мне жизнь.
  
  "Спасибо, Лиза, - сказал я, в моем тоне посыпалась легкая серьезность.
  
  Она не ответила. Я поднял бровь. Лиза сосредоточилась на павших телах Наемников, неуместно нахмурившись, украшая брови.
  
  "Лиза?" Я спросил. Она покачала головой, заставив меня замолчать. Лиза начала пережевывать губу.
  
  "Почему он послал так мало?" Она пробормотала.
  
  Я нахмурился.
  
  "Что вы имеете в виду?"
  
  Она вцепила свои виски пальцами.
  
  "Выверт не глуп, далек от этого, и он тоже параноик. Он предположил бы, что ты использовал бы какую-то защиту для Дины. Шесть наемников явно недостаточно, чтобы тебя подвести, так зачем он их посылал? если бы он знал, что они не смогут похитить Дину?
  
  "Он, очевидно, низко на мужчинах, учитывая то, что я сделал с ним и его силами. Может, он просто решил заняться азартной игрой?" Я ответил.
  
  Сплетница энергично покачала головой.
  
  "Нет. Выверт не игрок, и он не рискует". Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, зеленые глаза встретились коричневым. "Мое предположение? Это было отвлечение, как то, что он имел у меня, и Неформалы делать с банком".
  
  "Почему он хотел отвлечь меня?" Я спросил.
  
  Я чувствовал, как внутри меня паника. Что-то не так. Нет, что-то было очень, очень неправильно. Я чувствовал это в моих костях.
  
  "Тейлор?" Она осторожно спросила, как будто она уговорила бешеную собаку. "У тебя есть семья?"
  
  Нахмурившись, он набросился на него. "Почему это ..." Мои глаза расширились от ужаса. "Папа, - прошептал я.
  
  Нет.
  
  Я почти не заметил, что мой Рейацу прорвался мимо его ограничений, окрасив мир вокруг меня зернистым наклоном и почти заставив Сплетницаа встать на колени. Блондинка боролась с подавляющим давлением, одной рукой прижалась к земле, не давая ей рухнуть.
  
  "Тейлор!" Она закричала, в панике.
  
  Я практически сбросил Дину на землю, а затем исчез в самый быстрый Шунпо, который я когда-либо делал.
  
  Папа.
  
  Я прорвался через дверь в свой дом, все еще нарядный, в этот момент безразличный, если бы кто-нибудь увидел меня.
  
  Мой взгляд мерцал над комнатой, отчаянно искал моего отца, последнего моего отца, которого я оставил. Мои глаза обыскали гостиную три раза, прежде чем я увидел письмо. Он был черным и поставил столик. Я бросился к нему и разорвал его, мои глаза просматривали слова, написанные там так быстро, что у меня почти не было глаз.
  
  Я бросил письмо, когда прочитал его. Он сильно ударил по земле, подпрыгивая один раз.
  
  "Выверт!"
  
  Через семь минут Лиза подошла к моему дому, задыхаясь и задыхаясь. Я сидел в одном кресле у нас, одна нога перешла через другую, глаза опущены, лоб прижат к моей ладони.
  
  "Тейлор?"
  
  Я протянул ей письмо молча, черная карточка отступила, когда я уронил ее на землю. Лиза осторожно взяла его из моих рук и открыла его, ее глаза скользнули по тексту. Я точно знал, что она читает. С тех пор, как я сюда попал, я перебирал письмо, снова и снова читал слова.
  
  "Регалии", прошептал я. "Отец был перенесен в выбранное мной место. Ваши услуги и послушание обеспечили бы его безопасность и благополучие. Любые попытки неповиновения приведут к ухудшению его состояния. Дальнейшее неповиновение приведет к его возможной смерти. Добрый день".
  
  Она поставила письмо на стол, а затем села на него сверху. Она смотрела на меня озабоченно, на ее лице появилось беспокойное выражение.
  
  "Тейлор?" Она тихо спросила. "Чем ты планируешь заняться?"
  
  Я начал соприкасаться с сиденьем кресла своей свободной рукой, позволяя каждому пальцу сталкиваться с мягким материалом один за другим, индексом, серединой, кольцом и мизинец.
  
  "Он недооценивает меня". Я спокойно сказал, удаляя лоб с ладони и сидел прямо в кресле. Я встретил Лизу глазами. "Он не знает моей техники Рейраку, я собираюсь выследить его и закончить этот фарс".
  
  "И ... Что ты собираешься с ним делать?" - нерешительно спросила она.
  
  Я вызвал Сенбонзакуру к руке и осмотрел лезвие. Он сиял слабо в свете, стальная блеск мягко.
  
  "Посмотрим."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 18: Стреляй убей 3-4.
  
  Был темный день.
  
  Небо было почерневшим от толстых дождевых облаков, которые зловеще скривились, скручиваясь и извиваясь. Они принесли с собой неизбежный мрак, один из необъяснимых страхов и угроз. Воздух свернулся и обернулся вокруг меня, устремившись по моим одеяниям и волосам таким же легким, но нежным.
  
  В каком-то смысле мне показалось, что погода отражает мои собственные эмоции - темные, бурные, закрученные в порочном червячном бассейне, который, казалось, становился все более напряженным и напряженным каждый раз, когда я думал о том, что Выверт держит моего отца-заключенного.
  
  "Кто-то чувствует себя поэтическим, - пробормотал костюмированный татлетэйл, приседая на корточках на губе на крыше рядом со мной.
  
  Я проигнорировал слабую попытку облегчить настроение. Она держала в своих глазах дешевые дешевые бинокли и использовала их для осмотра в основном пустых зданий вокруг нас.
  
  "Сколько?" - спокойно спросил я, тон моего голоса, скрывая пузырящиеся эмоции, которые извивались в моей кишке. Все, что показало мои чувства, было небольшая морщинка моего лоб, от которой я просто не мог избавиться.
  
  Сплетница вздохнул и опустил бинокль.
  
  "У Выверта есть горстка его скота, размещенного в этом здании". Она указала на самое высокое здание в этом районе, усеянное разбитыми окнами и зияющими отверстиями в его стенах. "20 мужчин на верхнем этаже, пять с снайперскими винтовками, обращенными к основанию. Вам придется быстро их вытащить, иначе они вызовут какой-то сигнал".
  
  "Что означало бы это ..."
  
  "Проще говоря, они заперли базу целиком. Поймайте себе сука с половиной, если мы даже сможем".
  
  Я беззвучно гудел, а затем вызвал Сенбонзакуру к рукам.
  
  "Я не думаю, что у тебя есть какие-то советы?" Я спросил.
  
  Она пожала плечами.
  
  "Не совсем. Просто будь осторожнее. Скажи мне, когда ты закончишь пинать эту штуку ..." Она сняла свой телефон из кармана за спиной и помахала им. "... так что убедитесь, что у вас есть это готово. Нам нужно будет двигаться быстро, если одна из собак Выверта сумеет предупредить базу". Я снял свой собственный телефон и подумал, что на секунду, затем решил превратить его в режим громкоговорителя и засунуть его в пояс, который пересек талию моего Шиккахусо. "Уэлп", сказала Сплетница, странное слово, сопровождаемое еще одним пожатием плеч. "Я сделал все, что в моих силах. Старайся не убить себя". Я кивнул и сделал шаг вперед, готовясь к Шунпо. "Тейлор?" Я взглянул на Сплетница. "Удачи."
  
  Она сказала, торжественно.
  
  "Мне не нужна удача", - холодно ответил я, исчезая, как только слова вышли из горла.
  
  Я был настоящим размытым движением, моя форма мерцала в одном пространстве, а затем мгновенно исчезала, и на следующей секунде появлялась дюжина метров. Здание перевернулось передо мной, открытая кирпичная кладка, сглаженная эффектами времени. Еще один Шунпо вверх, и я был прямо перед разрушенным окном, один из наемников Койла смотрел на меня широко раскрытыми глазами из-за него. Я скоординировал свои прыжки, чтобы приземлиться за пределами этого конкретного окна, это облегчило бы мою работу.
  
  Подойдя по воздуху, я бросился вперед, легкий хмурый потемнел от моих бровей и меча, проведенного перед моим телом, на прямой линии с грудью мужчины.
  
  Наемник отшатнулся назад, подняв свою автоматическую винтовку так же быстро, как и его тело. Кончик моего клинка прыгнул вперед, пробираясь сквозь воздух так быстро, что это было не что иное, как размытие. Сенбонзакура пронзил самый центр своего пистолета, пронзая черное оружие и вырвавшись из его спины. Я остановил свое оружие на редких сантиметрах, прежде чем он коснулся горла человека интенсивным усилием, которое было совершенно незаметно для него или для всего мира.
  
  Мужчина пошел за ножом, держащимся за пояс. Я сделал еще два гладких шага вперед и схватил его за запястье в обманчиво мощной хватке, затем тяжело провел его по коридору, в котором мы стояли. Он пробежал по воздуху несколько секунд, прежде чем живот встретил оболочку Сенбонзакуры. Он столкнулся с ним, поскольку автомобиль мог столкнуться с фонарным столбом, его тело скручивалось вокруг вала дерева.
  
  Я повернул голову и посмотрел в коридор, не обращая внимания на затыкающегося мужчину у моих ног. Там стояло дюжина головорезов Выверта с поднятым оружием. Некоторые из них слегка вздрогнули, когда я это сделал, вызывая задержку в секундах при их нажатии на спусковой крючок, а также некоторую серьезную неточность. Это все, что мне нужно, я использовал Шунпо, чтобы размыть промежутки в стене свинцовых пуль, и одна пуля приближалась достаточно близко, чтобы разорвать яму через ткань в моем плече.
  
  Выступая перед самым передовым солдатом, я разоружил его круговым парированием, мгновенно щелкнув мой клинок вокруг своего пистолета быстрым движением моего запястья, бросая черное оружие на землю. Мужчина, как и его товарищ, пошел за своим ножом. Я жестоко избил его, поразив центр груди невероятной силой. Он взмахнул назад, столкнувшись с двумя своими товарищами-наемниками и отправил их, скользнув по коридору в клубок сломанных конечностей.
  
  Я повернулся и ударил рукояткой Сенбонзакуры в голову солдата справа от меня, посылая его к стене. Солдат слева от меня летел у меня в желудке стальной дубинкой. Я отбросил оружие в сторону своей свободной рукой - он пролетел через прихожую и схватил его за запястье, скрестив кости. Я поднял его в воздух только одной рукой, а затем жестоко ударил его в землю, как ребенок может сделать с уродливым тряпкой.
  
  Прозвучала жестокая трещина, сопровождаемая криками наемников. Возможно, его позвоночник.
  
  Я сделал единственный шаг вперед, достаточно, чтобы привести меня в метр следующего наемника в моем списке. Положив две руки на рукоятку Сенбонзакуры, я потащил обтянутое лезвие вверх по воздуху прямо в живот. Я так сильно ударил мужчину, что он действительно взлетел вверх, однажды столкнувшись с потолком и упав на землю. Он вырвался, зеленая жидкость извергалась повсюду.
  
  Я шагнул мимо мужчины и к другому, а затем захлопнул лезвие в его грудную клетку. И следующий, и следующий. Я был непреодолимым размытым гневом и отчаянием, и всякая благодать очистилась от моей боевой формы кровавой мести. Я ужасно ранил этих людей, и мне было все равно. Они пережили бы это, и они работали на Выверт. Я был чистым яростью, воплощенным, жестоким и беззаботным, раковиной из сбалансированного воина, с которым я был не в состоянии, но 2 часа назад. И мне было все равно. Пока я возвращаю отца, все будет нормально. Мы могли бы восстановить нашу связь, я мог бы похоронить этого гневного монстра глубоко внутри меня, и все вернется к тому, каким оно должно быть.
  
  Дурак.
  
  Я проигнорировал крошечную мысль, вместо этого сосредоточился на том, чтобы зарыть локоть глубоко в конечную кишку наемников. Черный одетый солдат упал на землю, захлебываясь от воздуха.
  
  Я оглянулся на хаос, который я разрушил. Наемники были разбросаны по всему полу, многие из их конечностей скручены и искалечены под неестественными углами, локти согнуты назад, теленок выступает в сторону, а не вниз. Это была ужасная сцена, которая была вызвана яростью и ненавистью.
  
  Глубоко вдохнув и выдохнув, я попытался успокоиться. Если бы я снова впал в ярость, я не сомневался, что начну убивай. Как только я сделал это, опьяненный яростью или нет, не было возврата. И я отказался быть убийцей, убийцей. Если бы я убил всех тех, кто стоял передо мной, тогда как я был лучше тех, с кем я сражался?
  
  Я схватил свой телефон и открыл его, выбрав один из двух контактов, которыми я обладал. Сплетница поднялся после первого ринга.
  
  "Я сделал?"
  
  "Как вы думаете?"
  
  Она усмехнулась. "Справедливо." Значит, мы придерживаемся первоначального плана?
  
  Первоначальный план состоял в том, чтобы Сплетница держаться снаружи, и свяжитесь со мной, если Выверт попытается убежать от базы. Это был план, полный дыр, он предположил, что сила Сплетницаа сможет обнаружить его побег и что я смогу выйти из базы достаточно быстро, чтобы добраться до него, но это было лучшее, что она смогла придумать по дороге.
  
  Я не очень помог в этом вопросе, как яростно и в панике, как и я. Все-таки был, действительно, учитывая раскаленный гнев, который перевернулся в моих жилах.
  
  Я собирался подтвердить, что мы действительно собирались использовать первоначальный план, когда что-то привлекло мое внимание. Рассматривая это на секунду, я схватил его и исчез с шипением воздуха, появляющимся на стороне Сплетницы примерно через 20 секунд путешествия.
  
  Она посмотрела на объект, который я держал в руках, подняв скептическую бровь.
  
  "Ты хочешь, чтобы я использовал это?"
  
  То, что я держал в своих руках, было одним из снайперских винтовок, которые использовали наемники Выверта, чтобы посмотреть на базу. Гладкий, черный и необычайно длинный, оружие Тинкертеха было странно красиво, далеко от уродливых, многозарядных винтовок, которые я привык видеть по телевизору.
  
  Я бросил ей оружие. Она неловко поймала ее, обняв ее на руках, как странно сформированный ребенок.
  
  "Это непредвиденные обстоятельства", - ответил я. "В такой ситуации, что я не смогу поймать Выверт, если он попытается убежать, вы используете это, чтобы замедлить его".
  
  Она считала это взвинченной головой, ее глаза с таким глазурованным взглядом, что я знал, означали, что она использует свои силы.
  
  "Это ... одно страшное оружие. Она пробормотала.
  
  "Сможешь ли ты это использовать?" Я спросил, нетерпение, просачивающееся в мой тон. Я хотел, нужно, чтобы добраться до Выверта.
  
  Она с удивлением посмотрела на меня, но не прокомментировала мой нехарактерный характер.
  
  "Да, я справлюсь". - Она ответила, возвращая ее внимание на пистолет.
  
  "Хорошо."
  
  Я подошел к краю крыши и холодно осмотрел вход на базу Выверта, маленький проем, проложенный под развалинами здания.
  
  Мои руки сжались в кулаки.
  
  (Play Bleach OST - Заклинание)
  
  Легко было попасть в базу Выверта.
  
  Дверь, в то время как была заперта, была расщеплена пополам с быстрым применением техники Цупэнни Бенихейма.
  
  Это было странно, потому что человек как параноик, как Выверт, имел такой хрупкий дверной проем. Единственная потенциальная причина этой странной вещи, о которой я мог думать, была, если бы эта база была довольно новой, и если у него еще не было времени, чтобы создать подходящую безопасность.
  
  Ах хорошо. Это не важно. Я был, и ничего, ничего, не помешало мне добраться до Выверта.
  
  Теперь сломанный дверной проем вошел в стальную лестницу, ведущую вниз, освещенную белыми люминесцентными лампами, которые висели над головой. Я быстро опустил их, обнаженная форма Бенихейна крепко сжала мою рукоять.
  
  В конце лестницы был еще один дверной проем, этот еще больший и громоздкий, чем предыдущий. Я заметил камеру, которая уютно сидела в углу. Выверт знал, что я приеду.
  
  Хорошо.
  
  Я поднял руку к дверному проему и вытянул ее наружу когтем. Трещина красной энергии начала вытекать из пространства перед моей ладонью, свернувшись в большой красный шар, состоящий полностью из reiryoku. Шаккахо содрогнулся, затем выстрелил вперед, взорвавшись над тяжелыми дверями и выдувая их наружу в колоссальном процветании пыли и звука.
  
  " Чикасуми нет Тейт" , - прошептал я резко.
  
  Ярко-малиновый щит сформировался из-за тонкого воздуха передо мной, возникшего едва успев, чтобы первая пуля не пронзила мою плоть.
  
  Кусочки свинца вышли в бесконечном натиске, осколки смерти пронзили воздух, пытаясь пронзить мою плоть. Они даже не приблизились, их прогресс был остановлен горящим щитом Бенихейма. Сам щит слегка пульсировал, когда его поразили пули, было так много вещей, что щит постоянно волнился, хотя щит никогда не сдвинулся ни на дюйм.
  
  Я медленно двинулся вперед, пули без рикошетов от щита и простреливали воздух в противоположном направлении.
  
  Когда я прошел сквозь облако дыма, я увидел, где я. Это была большая комната, зияющая и кавернозная. В настоящее время я шел по длинной широкой платформе, подвешенной на несколько метров на территории, на которой стояли остальные наемники. Некоторые из них приседали, некоторые стояли, но все они держали оружие, и все они стреляли в меня.
  
  Должно быть, я был довольно зрелищ на наемников, шагая вперед сквозь облако дыма, рябь кроваво-красного щита, который держался передо мной, золотой меч с мечом, который держал мой меч, лезвие купалось в нечестивой красной миазме.
  
  Я прекратил ходить, они прекратили стрельбу, либо из боеприпасов, либо из надежды.
  
  Мои глаза сузились язвительно, и я позволил всей силе моего реацу воздействовать на мужчин, посылая тех, кто стоял на коленях, глядя на меня бледными глазами, с широко раскрытыми внутренними страхами.
  
  "Убирайся с моего пути", - потребовал я, невообразимая ярость, выстилающая слово.
  
  Мир затаил дыхание за один, второй, второй звук, единственное звучание - заселение пылевого облака позади меня и тихий звон пуль, падающих на пол.
  
  Тишина была внезапно разрушена одним из Наемников. Он вызывающе закричал, поднял пистолет и открыл огонь, как-то сопротивляясь давлению моего реацу достаточно, чтобы поднять пистолет и нажать на курок.
  
  Маленькие кусочки металла отскакивали от моего щита безвредно, неэффективно и бесполезно. Другие наемники с ужасом посмотрели на своего товарища.
  
  Я фыркнул.
  
  "Идиот."
  
  Воздух содрогнулся, когда я вошел в движение, пробираясь сквозь щит одним прыжком. Я не потрудился использовать Шунпо, вместо этого я укрепил свои ноги своим Рейрёку, усиливая их силу феноменально в течение одной секунды.
  
  В одно мгновение я был на наемниках, исходящих сверху, Бенихайм поднялся над моей головой и купал мир в кровавом алом. Я приземлился перед ними с обманчивой мягкостью, мои ноги легко опирались на сталь, которая лежала под нами. Рейреоку, окружающая лезвие Бенихейма, вздымался и утолтился.
  
  Это было спокойствие перед бурей.
  
  Я захлопнул клинок Бенихима на мосту с интенсивностью, вызванной яростью. Чистый Рейройку, который лежал в лезвии, вырвался наружу в безымянную атаку, не так много Рейриоку кристаллизовалось и превратилось в атаку, так как это был взрыв сырой силы и гнева.
  
  Бурлящаяся красная энергия в ярости взорвалась, бросая наемников передо мной назад и вверх вокруг меня. Они прокручивались по воздуху, отправляя мое мощение через мостик. Маленькая, едва ли часть меня надеялась, что я не просто убил их.
  
  Мы не были слишком высоки с земли. Они выживут.
  
  Я штурмовал вперед, лезвие Бенихейя держалось перед моим лицом.
  
  То, что произошло дальше, было размытым для меня, неразборчивым штормом насилия, сломанными костями и чистым, неутолимым гневом. Я сражался как демон, чем воин, моя прекрасная благодать отбросила за жестокую жестокость.
  
  Это было странно. Этот гнев был тем, чего я никогда не ощущал раньше, чего я никогда не испытывал в своей жизни. Даже когда я был на самом низком уровне, все, что я чувствовал, было необходимость скрывать, убегать так быстро, как только мог. Я никогда не был бойцом.
  
  Но сейчас? Любое желание бежать было похоронено под желанием причинить боль, гнев, который был таким же страшным, как и внушающий страх.
  
  И все это было направлено на одного человека. Не эти наемники, они просто мешали. Нет, человек, которого я ненавидел, человек, которого я ненавидел, был Выверт.
  
  В каком-то смысле этот гнев, казалось, подпитывался отчаянием. Папа был моим единственным другом, и, что более важно, моим единственным любимым человеком. Когда Выверт нацелился на него, он нацелился на мое сердце, нацелив на меня самое важное. И мысль о том, что такой грязный, как Выверт, даже мечтая о том, чтобы возложить руки на моего отца, на попытку развратить меня через мою слабое звено, заставляла меня болеть за живот.
  
  Это был гнев, вызванный отчаянием, паникой или, точнее, ужасом. Всепоглощающим, затмевающим солнце ужасом, который Выверт уберет от меня то, что я оставил в этом забытом мире, что он повредит мне и моей семье, чтобы продвигать его собственные схемы.
  
  И от этого страха родилось отвращение, ненависть к Выверту, что такой человек осмелился бы наложить пальцы на того, кто всегда всегда любил меня.
  
  Когда я вышел из моей ярости, похожей на берсерка, я снова был окружен сломанными телами. Мне повезло, невероятно, что я подсознательно сдержал себя от убийства этих людей.
  
  В конце дорожки появился еще один дверной проем. Благодаря использованию техники Рейраку я увидел, что Выверт действительно был через дверной проем, его черная пятнистая лента, все еще извиваясь и извиваясь немного, таким образом, что другие не сделали этого.
  
  Я продвигался вперед, одеяния легко менялись. Двери открылись без моего прикосновения, как только я дошел до них, показывая еще одну лестницу.
  
  (Конец Bleach OST - Заклинание)
  
  Я медленно поднялся по лестнице, сосредоточившись на том, чтобы держать дыхание спокойным и ровным. Все, все, опиралось на следующие несколько минут. Если я потерпел неудачу здесь, то это был конец. Не возвращайся.
  
  Дверь на остановке лестницы открылась еще до того, как я добрался до них, медленно развернувшись, чтобы показать побеленные полы и стерильное освещение.
  
  Выверт сидела за длинным черным письменным столом, но тонкая черная таблетка занимала широкое пространство, на котором он положил локти. Комнаты, потолок и пол контрастировали с письменным столом, будучи пустым, безликим белым. Стена на спине Выверта была занята мониторами, некоторые большие, некоторые маленькие, некоторые показывали основные улицы залива, другие показывали внутренности основания.
  
  "Доброе утро, регалии". Он приветствовал спокойно. Он наклонился вперед над столом, его руки свободно лежали перед ним. Его голос был таким же мертвым, как и раньше, тонким обликом вежливости, скрывавшим пустого монстра, который лежал внутри.
  
  "Я не ожидал такого визита так быстро, - продолжал он, - но я полагаю, что недооценил ваш ... широкий спектр способностей".
  
  "Мой отец, где он?" Я извиняюсь, зная, что мой отец, скорее всего, умрет, если я попытаюсь атаковать Выверт.
  
  "Ах, да, твой отец". Он сделал паузу на секунду, затем повернул правую ладонь наружу, обнажив небольшой круг металла, усеянный белой кнопкой.
  
  Я сглотнул, надеясь, что бы там ни были боги, что это не то, что я думал.
  
  "Это ... убийственный выключатель", - сказал он ровно.
  
  Нет .
  
  "Это простое устройство. Если я нажму эту кнопку, твой отец умрет".
  
  Нет. Нет, нет, нет, нет, нет.
  
  "Я не ожидаю от вас какого-либо дальнейшего сопротивления", продолжил он, не понимая моего нынешнего эмоционального состояния или просто не заботясь. "Повторите что-нибудь подобное, и будут последствия. Поймите ..."
  
  Мои руки дрожали.
  
  "... Пэт?"
  
  Я взмахнул вперед, схватил Выверт за горло одной рукой и разрезал сухожилие правой руки с Бенихеймом. Я ударил его о стену и прижал клинок к его горлу, привязывая его к теперь треснувшим мониторам. Его правая рука слегка опустилась на бок, детонатор упал с его руки и стучал о пол.
  
  Я отчаянно задыхался, мои руки слегка дрожали. Гнев, который я чувствовал раньше, нигде не был найден, его заменил страшный страх за жизнь моего отца. Он хватался за меня, отправляя мои мысли в бесконечную, паническую петлю, как собака, преследующая собственный хвост.
  
  Я чувствовал, как его глаза узки позади его безликой маски, чувствую раздражение, которое он теперь чувствовал. И это испугало меня, чтобы знать, что этот человек, это чудовище, испытывал к мне такое чувство.
  
  Это заставило меня почувствовать себя девушкой, запертой в шкафчике.
  
  "Тебе очень, очень повезло, что ты так ценен для меня, регалии". Он поднял левую руку и повернул ее лицом ко мне, и мои глаза расширились от паники, когда я увидел второй выключатель, который он держал на другой ладони. "Ты быстро. Невероятно, но ты недостаточно быстрый, чтобы вовремя добраться до этого выключателя. Не раньше, чем я его нажимаю". Его голос все еще был спокоен, все еще сохраняя столько эмоций, сколько могла бы быть какая-то форма робота. Мои руки тряслись так сильно, что клинок Бенихейма трепетал, шатаясь от страха, бегая вверх и вниз по лезвию. "Ситуация, в которой мы сейчас находимся, регалии, - это то, что можно было бы назвать тупиковой ситуацией. Вы не можете рисковать перейти на переключатель убийства, потому что я бы убил вашего отца, прежде чем вы могли. Я не могу вызвать переключатель убийства, видя, что вы Убейте меня потом. Полностью ровный, равный. Если никто из нас не уступит другому. Он склонил голову в сторону, и я почувствовал больше, чем ухмылку, которая украшала его губы. "Это было бы так, если бы не одна мелочь".
  
  "И что это будет?" Мне удалось задохнуться, ужас почти перехватил мое горло.
  
  "Ты не убьешь меня". Он ответил просто. "Вы невероятно мощный Герой, обладающий замечательными навыками и невероятно быстрыми темпами роста", продолжил он. "Ты много чего, регалии. Но одно вы не убийца". Я слегка вздрогнул. Я чувствовал, что я обнажен, почти голый, мои сырые, нефильтрованные эмоции наводняют мое тело, притупляют мой разум и притупляют мой клинок. "И поэтому ты никогда не ..."
  
  В отдельную временную шкалу, автомобиль-победитель, который Выверт ехал, взорвался внезапно, сжигая колоссальный шар тепла и пламени. Он, его охранники и водитель были убиты мгновенно.
  
  Сплетница уставилась на винтовку Тинкертех, которую она держала в руках, в шоке, ужасе и легкой манере.
  
  "... дерьмо ".
  
  Выверт остановилась на секунду в середине своей речи. Он раздраженно щелкнул языком.
  
  "Ты не убьешь меня". Он сказал с прохладной, жестокой честностью. "У тебя нет того, что нужно, чтобы быть убийцей. Ведь ... Ты просто девочка".
  
  Просто девушка.
  
  Почему эта фраза звучит так много? Почему казалось, что во всей его лжи и обманах эта катушка, наконец, произнесла одну линию фатальной истины?
  
  Может быть, потому, что он был прав.
  
  Оглядываясь назад на действия, которые я предпринял для достижения этой цели, я понял, что он был прав. Пресс-конференция - глупая необходимость быть одним из тех, над которыми я смотрел в детстве. Мой отказ убить Bakuda, даже после того, как она убила более сотни невинных людей - цепляясь за детские идеалы своего рода, героического мира.
  
  И Выверт, это, прямо здесь, прямо сейчас. Мое ярость на его наемников, моя паника, когда я ворвался в его комнату. Все это было слепой паникой, я набрасывался на все, что двигалось в моей безумной необходимости, чтобы вернуть моего отца. Я была не чем иным, как девочкой, маленьким ребенком, в ужасе от окружающего ее мира, и что бы она сделала с последними остатками семьи, которую она оставила, не обращая внимания на то, что каждое ее дикое движение просто мешало ей.
  
  Я был девушкой, запертой в шкафчике, девушка издевалась и угнетала окружающих - девушка, которую я поклялся оставить.
  
  Все напряжение, давление, вес, который я ощущал на моих плечах, оставляли меня в один быстрый, мимолетный момент, оставляя меня легкой и быстрой ногой. Бесплатно возобновить изящный танец, который я начинал заранее. Перед катушкой.
  
  Ну тогда.
  
  "Теперь, регалии, - дрожал он, как бы раздражающе, как всегда. "Я ожидаю, что ты ..."
  
  Я нажал Бенихейм на горло Выверта и провел его вниз одним быстрым движением, аккуратно разорвав его трахею и артерию. Его кровь не сбрызгала, и она не проглатывала - она ??просто брызнула, окрашивая клинок Бенихейма малиновой кровью. Необъяснимое падение приземлилось на моей щеке, медленно прослезившись вниз, проследив гладкую кожу моей щек, прежде чем капать мою челюсть в мой шарф.
  
  Злодей беззвучно опустился на пол, кровь просочилась из его горла, чтобы запятнать перед ним костюм темным, зловещим малиновым. Его голова уперлась вперед, подбородок прижался к его ключице. Ему даже не удалось получить ни слова, прежде чем он умер.
  
  Я почти ничего не почувствовал при первом убийстве. Небольшое сожаление, что я не делал этого раньше, прежде чем у него была возможность ориентироваться на отца, и небольшое удовлетворение, что его смерть была такой тихой и жалкой. Люди обычно чувствовали себя в ужасе, когда убивали кого-то, не так ли? Отвращение к себе за то, что они взяли жизнь другого человека, какими бы жестокими и злыми они ни были
  
  Это сделало меня монстром, что я ничего не чувствовал, потому что я кого-то убил?
  
  Я преклоняюсь перед мыслью. Это было именно то мышление, которое почти привело к моему падению.
  
  Подсунув руку мне в створку и вытащив трубку, я связался с Сплетницаом, идиот, рассеивая окровавленный клинок Бенихейма, когда я это сделал.
  
  "Выверт?" Она спросила, как только она подняла трубку.
  
  "Очень мертв", - ответил я, слегка прищурившись.
  
  Она раздраженно вздохнула, затем несколько секунд молчала.
  
  "Итак ... как ты себя чувствуешь?"
  
  "От убийства Выверта?"
  
  "Хорошо ... Да, это".
  
  "Никогда не чувствовал себя лучше".
  
  "... да."
  
  Я фыркнул на ее ответ, затем начал выходить из двери и вниз по лестнице.
  
  "Не беспокойтесь, присоединяйтесь ко мне", - сказал я, выйдя из второго дверного проема и встал на дорожку. "Я сомневаюсь, что мне будет больше 10 минут".
  
  "Правильно. Я бы поспешил немного поспешить? Я думаю, что это дождь, и мне не особенно хочется замораживать мои метафорические шары". Она рассмеялась.
  
  "Я постараюсь изо всех сил", - ответил я, осторожно щелкнув по телефону и используя Shunpo, появился на нижнем этаже базы.
  
  Быстрое использование или Рейраку показали мне положение папы - обычно техника не работала бы на нормальном человеке, но я знал его так хорошо, что я мог отличить мельчайшие детали к его Душе, которые сделали его уникальным.
  
  В коридор, влево, вправо, влево и влево. Все освещены белым люминесцентным освещением и сделаны из серой стали. Выверт была действительно скучной личностью. Ужасно, конечно, но хорошо и по-настоящему скучно.
  
  Мой духовный поиск привел меня к еще одной паре больших стальных дверей. Я подумал, что они вскрывают их, а затем решили, что риск причинить вред моему отцу слишком высок, чтобы такая попытка была осуществимой. После нескольких секунд поиска я нашел клавиатуру рядом с дверью, в комплекте с микрофоном и видеоэкраном. Я нажал кнопку внутренней связи и наклонился к микрофону.
  
  "Пять секунд, джентльмены". Я угрожающе вежливо, подкрепляя мои слова малейшим количеством рейацу. "Это все время, когда я даю вам открыть эту дверь".
  
  Разумеется, дверь соскользнула на ноль, но на 2 секунды. Я предположил, что они услышали звуки битвы наверху и посчитали, что я не тот, кого они хотели пересечь.
  
  Довольно умный из них.
  
  Три черных бронетранспортера выбежали из комнаты, устремившись с едва обратным взглядом.
  
  Я переступил порог комнаты и посмотрел на отца. Он был без сознания, лежа в маленькой стальной койке. Хотя его одежда была очень взъерошена, и у него на лбу был уродливый желтый синяк, он, казалось, был в полном порядке.
  
  Я подошел к отцу и поднял его через плечо в руке пожарного. Мы исчезли с тихим шипением воздуха.
  
  Я размышлял о событиях последних нескольких дней, когда я размывался через базу.
  
  Я медленно, конечно, рушился под давлением, непрестанная необходимость быть лучшими, которые я мог бы сделать для всех остальных. Бакуда и Выверт пришли и только усугубили эту проблему, добавив кусок за куском к беспорядку, который был моим эмоциональным и психическим состоянием, прежде чем я убила Выверта. И все это привело к тому, что один момент - решение перестать драться с самим собой, перестать цепляться за мечты о ребенке и принять мир за то, что это было. Жестокий, беспощадный и полностью способный к убийству.
  
  Изменения, которые произошли в этом путешествии, не были особенно очевидны на данный момент. Но я почувствовал разницу во мне, это незабываемое присутствие инстинкта убийцы. Или, возможно, отсутствие этого, прежде чем, когда я думал об убийстве и смерти, я чувствовал только страх и отвращение, теперь я ничего не чувствовал.
  
  И для жизни меня я не мог сказать, было ли изменение хорошим или плохим.
  
  Хотя, была одна определенная хорошая сторона всему дерьму последних нескольких дней; а именно меч, который сформировался у меня во втором после того, как я убила Выверта. Нечетное лезвие, одновременно холодное и теплое, заботливое и жестокое, как ласковая ласковая ласка, так и укус жестокой стали.
  
  Это чувствовалось странным образом, чтобы знать, что я скоро возьму в руки такое оружие.
  
  Копье змея: Шинсоо, убийца бога.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 19: Стреляй убей 3-5.
  
  
  "Бу."
  
  Я вздохнул.
  
  "Второй Бенихейм? Великолепный". Я сказал, легкие намеки на сарказм, налагающие мой голос.
  
  Шинсо хмыкнул из-за меня, звук раздражающе раздался. Я повернулся и сузил глаза на свой новый клинок. На нем были белые, плавные одежды, которые соответствовали его серебряным волосам, глаза были закрыты для нечеловеческих щелей. На его губах лежала бритва-острая улыбка, придающая отчетливо змеевидную атмосферу.
  
  "Халло, дорогой Мастер". Он трясся. Я закрыл глаза. Он действительно был вторым Бенихеймом. Взрослый надулся, как ребенок. "Это довольно грубо от тебя".
  
  Я посмотрел на него и поднял бровь.
  
  "Что?"
  
  "Сравнивая меня с одним из твоих других мечей, как это". Он заскулил.
  
  Я медленно кивнул, принимая его точку.
  
  "Справедливо."
  
  Он слегка приподнял голову в сторону.
  
  "Что, на самом деле?"
  
  "Да", - согласился я. Он улыбнулся. "Ты явно намного хуже".
  
  "Ой!"
  
  Я слегка ухмыльнулся, выражение, легко видимое ему, благодаря моему отсутствию шарфа. В конце концов, не было особого смысла носить что-то, чтобы скрыть мою личность, когда я был в моей собственной Душе.
  
  "Ты действительно не это имеешь в виду, верно?" Он умолял, шагнул вперед и трясти меня за плечи. Моя ухмылка только расширилась. Я развернулся и прошел мимо него, мягко скользнув по траве к моему месту назначения. "Правильно!?"
  
  Я вздохнул с удивлением, но не ответил, довольный, чтобы он не задавался вопросом. Я опустился на колени, когда добрался до места назначения, устроившись прямо перед краем утеса, выходящим на нежный океан. Сенбонзакура сидел рядом со мной, спокойно глядя на бесконечный горизонт, руки у него на коленях. Он не повернулся ко мне, и я не стал поворачиваться к нему, как с комфортом друг с другом, так и с тишиной, которая нас окружала.
  
  Если кому-то было скучно, они вполне могли бы назвать это комфортной тишиной.
  
  "Мы еще не закончили, маленький Мастер". - сказал Шинсо, внезапно появился у моего плеча с Шунпо.
  
  Аллитерация была бы смертью всех нас, когда-нибудь.
  
  "Почему бы и нет?" Я спросил, поворачивая голову к нему.
  
  "Когда вы подделали Сенбонзакуру, вы сидели на лодке и наблюдали за закатом вместе с ним. Когда вы подделывали Бенихейм, вы обсуждали будущее на крыше, с видом на город дождя. И все, что я получаю, - это несколько незначительных строк? будет комичным персонажем! "
  
  "Умните четвертую стену". Я упрекнул.
  
  "Трахните четвертую стену". Он ворчал.
  
  "Отлично, - признал я. "Что ты хочешь делать?"
  
  В ответ Шинсо вытащил из своего пояса сине-висевший вакизаши и ударился мне в голову. Я покачнулся влево, его клинок пропустил мою голову на несколько сантиметров, затем быстро оправился, вызвав мой новый клинок мне в руку и пошел к горлу Шинсо. Вместо того, чтобы броситься назад на траву, как человек, он бросился в другую сторону, перешагнув через край скалы и стоя на пустом воздухе.
  
  Его улыбка была широкой.
  
  "Я хочу научить тебя, как использовать меня".
  
  Появилась моя улыбка.
  
  "Звучит странно".
  
  Сенбонзакура медленно повернулся и посмотрел на меня неодобрительно, сжав губы и сузив глаза. Я пожал плечами в ответ, затем держал короткий лезвие передо мной, лезвие уклонилось к груди Шинсо.
  
  "Стреляй убивай, жги".
  
  Лезвие растянулось неизмеримо, и он подхватил тонкий воздух, который лежал между нами. Он принес свой собственный клинок в ленивом круговом парировании, щелкнул его запястье и направил мое клинок к океану. Я пошатнулся вперед на второй, расширяющий характер клинка, делающий его более тяжелым с каждой секундой, все более и более заметным даже для моей феноменальной силы каждую секунду, когда он удлинялся.
  
  Я вспомнил лезвие, но теперь уже было слишком поздно, Шиншу стоял передо мной, у меня сжалось колющее лезвие.
  
  "Моу, я ожидал лучшего от своего создателя". Он насмешливо надулся.
  
  "В смысле?"
  
  "Быстрые, дрожащие толчки. Мое лезвие проклято легко перепрограммировать. Не самые большие проблемы, но мы не хотим, чтобы вы впадали в какие-то вредные привычки, не так ли?" Я щелкнул языком, раздраженный собственной близорукостью. "Успокойте свои сиськи. Ошибки начинающих, как говорится". Он успокаивал, своим странным, дразнящим образом. Он прыгнул назад, проезжая около 20 метров, прежде чем снова подняться в воздух. "Приходи еще." Он сказал, махнув рукой.
  
  Я отдернул руку и портировал ее вперед, обращая пристальное внимание на время моих толчков. Каждый раз, когда клинок расширялся, чтобы достичь его, я бы сократил его, только чтобы снова нанести миллисекунду позже. Я натянул суставы вместе, шагнув вперед с каждым, моей рукой и лезвием - истинное размытие движения. Шинсо отошел назад со мной, каждый раз ударяя каждый удар своим клинком.
  
  Я снова щелкнул языком. Это не сработало - Шинсо был слишком быстрым, чтобы предсказуемые удары через его стражу. Нет, мне пришлось бы использовать мою голову. Если бы я хотел, чтобы его избивали.
  
  В следующий раз, когда я вытащил лезвие, я поправил свое положение, слегка опустив руку. Вместо того, чтобы засунуть меня, я порезал, поднимаясь вверх от моей талии, не дав лезвию короткое замыкание. Шинсо принес свой лезвие в бедро, ожидая удлиненного клинка, увидев мой финт на секунду слишком поздно. Я принес меч, который держал у меня на плече вниз, на этот раз расширяя лезвие. Нелепо длинный меч кричал, когда он разорвал воздух в два раза.
  
  Шинсо использовал Шунпо, чтобы отбросить назад несколько метров, кончик которого чуть чуть перед сундуком. Я сузил глаза и решил снова переключить стратегии. Используя импульс моего предыдущего качеля, я развернулся, принеся мне удлиненное лезвие, расширенный лезвие вырезало титанический круг из воздуха вокруг меня.
  
  Шинсо поднял свой клинок, чтобы снова разыграть шахту, но на этот раз я использовал Шунпо на 10 метров позади него, тело и лезвие все еще вращаются, ожидая, что на этот раз лезвие было в нескольких метрах от него.
  
  Шинсо усмехнулся и наклонился вперед, и лезвие еще раз пропустило его тело всего на несколько сантиметров. Я быстро сократил свой клинок, а металл удалялся без звука, прежде чем броситься вперед, мгновенно покрывая землю. Мое теперь лезвие длиной в катану встретило его, два меча, встречающихся в браке звуков и искр.
  
  "Была ли моя работа адекватной?" - спросил я, слегка издеваясь.
  
  Он склонил голову в сторону и усмехнулся.
  
  "Возможно, было лучше".
  
  Наши клинки оставались заперты в течение нескольких секунд, прежде чем мы разбросали друг друга, он надел свой собственный клинок, а мой собственный просто исчез, без помпы, фанфары или розовых цветочных лепестков.
  
  Я почувствовал больше, чем замешкание Сенбонзакуры.
  
  "Сегодня у вас хорошее настроение, неважно?" Бенихейм вошел, стоя рядом с сидящим сенбонзакурой, лениво прислонившись к ее трости.
  
  Я рассмотрел это заявление.
  
  "Полагаю, что да". Я уступил, удивился этой мысли. "Какое странное чувство ..." - пробормотал я.
  
  За последние несколько недель я испытал много быстрых всплесков счастья. Лиза доверяет мне, подделывая Бенихейма, окончательно победив Сенбонзакуру, даже если это было сделано с трюком. Но истинное, глубокое удовлетворение, глубокое, тихое тепло, охватившее мою грудь ... Я долго не ощущал такой вещи.
  
  "Казалось бы, ваше счастье проистекает из убийства преступников". Мьюз Сенбонзакура, закрыв глаза.
  
  Мы втроем уставились на него. Он открыл глаза и смотрел прямо на нас. "Это была шутка." Он прямо сказал нам.
  
  Шинсо медленно и неуверенно засмеялся, но замолчал, когда я повернулся, чтобы неодобрительно взглянуть на него.
  
  "Вы должны ... вероятно, оставить нам шутки, приятель. Навсегда". Сказал Бенихейм, поглаживая Сенбонзакуру на плече в консультативной манере.
  
  Сеньбонзакура смахнула руку с плеча своей, затем подняла серые глаза, чтобы встретить красноватых.
  
  "Вы подразумеваете, что у меня плохое чувство юмора?" Он спросил, скрытая угроза, лежащая под вопросом.
  
  "Нет, нет, нет, а не ..."
  
  "Ага."
  
  Бенихайм отчаянно покачал головой, тонко сердитые кинжалы в Шинсое. Улыбающаяся улыбка Занпакуто только расширилась.
  
  "Он понятия не имеет, о чем он говорит, он просто ..."
  
  "Это ужасно ужасно".
  
  Сенбонзакура медленно кивнул, затем снова закрыл глаза.
  
  "Хорошо, тогда". Неловкое молчание пронизывало воздух.
  
  "Это не..."
  
  Сенбонзакура снова взглянул на Бенихейма.
  
  "Что-то в этом дело, Бенихейм?" Он спросил, его лицо почти, смею сказать, невинно.
  
  "Это ... что ... Это не ..." - пробормотал Бенихей, глаза быстро развевались под краем шляпы. Я вздрагивал, уголки моих глаз морщились, когда я приложил руку ко рту. Шинсо взревел от смеха, сжимая живот и хлопая себя по бедрам. И небольшая, незначительная, едва уловимая ухмылка украсила губы Сенбонзакуры, хитроумная ухмылка стоического духа мечты, возможно, самая забавная вещь о всей ситуации. И аллитерация. Кто мог забыть аллитерацию? Бенихиме в отчаянии бросил руки в воздух. "Трахай все, просто ... га !"
  
  Она мерцала, затем разрывалась в несколько потоков кровавой энергии. Потоки отплыли от нас, затем слились в рыжий меч, кончик которого лежал на травянистой земле холма.
  
  Это был новый трюк моему внутреннему миру, который я только что обнаружил, по-видимому, результат моей новой и улучшенной психологической точки зрения. Раньше, мои клинки нигде не были найдены в моем внутреннем мире, дух просто материализовался из воздуха. Но теперь я мог найти все мои лезвия, расположенные в земле холма, извилистой и изящной сенбонзакуры, прямой и жестокий Бенихейм, короткий и смертельный Шинсо. И мой арсенал мог только расти, все еще были десятки лезвий, которые лежали внутри меня, ожидая, что их откроют.
  
  Это наполнило меня детским волнением, только мысль о том, что еще больше Zanpakuto послала дрожь по моему позвоночнику, идея владеть всеми лезвиями, которые были в моей душе, была просто экстатической .
  
  "Халло? Я там, маленький хозяин?" - спросил Шинсо, приподняв бровь в запросе. "Я задумался на секунду".
  
  "Я здесь, Шинсо", - ответил я. Моя форма слегка мерцала, слегка старая, как статическая. Я поднял голову в сторону. Кто-то во внешнем мире пытался разбудить меня, я чувствовал, что моя связь с этим царством колеблется так тихо. "Боюсь, что не слишком долго, - продолжал я. "Настоящий мир манит".
  
  "Оу". Плечи Шинсо грустно опустились.
  
  Аллитерация была скрытой сатаной, я был уверен в этом.
  
  "До свидания, Тейлор", - сказала Сенбонзакура, самая легкая улыбка на его губах.
  
  "До свидания", - сказал я, возвращая улыбку.
  
  Моя форма снова мелькнула, и на этот раз я не пытался бороться с ней. Мерцание усилилось, пока я не стал более размытым, чем плоть.
  
  "Эй, эй, эй, разве я не прощаюсь?" Спросил Шинсо, его усмешка, держащая больше самоуверенности, чем обычные, руки сжали друг друга перед его животом, спрятанные большими рукавами его мантий.
  
  Я задумался.
  
  "Нет."
  
  Он удовлетворенно кивнул.
  
  "В следующий раз увижу тебя, детка ... Подожди !"
  
  Я усмехнулся, когда я исчез, возмущенное лицо Шинсо ... и удивил одного из Сенбонзакура моим последним взглядом на мой внутренний мир, прежде чем я был взят в сторону.
  
  "Тейлор, хан? В нашем доме есть странная девушка, и она не уйдет".
  
  "Что?"
  
  "Sup." Лиза махнула мне с кухонного стола кружкой какой-то теплой жидкости, удерживаемой в другой руке.
  
  "Лиза? Почему ты в моем доме?" - спросил я, заметив, что мой смущенный отец сидит на диване, и тот факт, что я, очевидно, заснул на своем стуле, в котором сидел вчера вечером.
  
  "Не похоже, что мне нужно куда-то еще пойти, - ответила она безрассудным пожатием плеч, делая глоток из ее кружки, когда она это делала. "У тебя хороший вкус в чае, - хладнокровно хвалила она.
  
  "... Спасибо," я ответил ровно, снова развернувшись, чтобы посмотреть на папу.
  
  Мы несколько секунд смотрели друг на друга неловко, он сидел на диване в оборванной рабочей одежде с большим синяком на лбу, и я сидел в тонком кресле в моем безмозловом костюме. Это был довольно странный образ, низкопрофессиональный рабочий и мощный кейп, каждый совершенно социально неумелый. По крайней мере, когда дело дошло до разговора с папой, мне нравилось думать, что я разговаривал с другим мысом.
  
  "Вы ... чувствуете себя хорошо?" - спросил я, барабаня пальцами по подлокотнику моего сиденья.
  
  "Да, я ... я в порядке". Он ответил, слегка перетасовывая.
  
  Мы снова погрузились в тишину, и никто из нас не знал, что сказать, чтобы начать разговор.
  
  Лиза засмеялась и посмотрела в сторону, прикрыв рот рукой. Я обратил свое внимание на нее, подняв бровь.
  
  "Что-то сказать?" Я спросил, как учитель, спрашивающий ребенка, который спал в своем классе.
  
  Она снова хихикнула, громче, и жестом указала на нас двумя руками.
  
  "Я всегда предполагал, что вы пришли из какой-то семьи высшего класса, Тейлор, но, видя это ..." Она снова указала на нас двоих. "... заставляет меня понять, насколько вы бесполезны на самом деле". Она снова кудахтала, хлопнула себя по колену, покачала сбоку и упала со стола с желтком.
  
  Я стонал и протирал мне лоб, закатывая глаза, когда я это делал.
  
  "Я окружен идиотами", пробормотал я.
  
  "Видения шрама". Пробормотала Лиза от своего места на земле.
  
  "Что это было?"
  
  "Ничего, мама".
  
  Я сузил глаза.
  
  "Извините?"
  
  "Ты слышал меня."
  
  "Ты маленькая блудница ". Я дышал. Я повернулся лицом к папе. "Извини, папа, я должен ..." Я сделал паузу, глаза удивленно дрогнули.
  
  Папа улыбался со слезами на глазах, глядя на меня с выражением такого облегчения и удовлетворения, что я изо всех сил пытался поверить, что он может даже существовать.
  
  "О, Тейлор" , - он ворчал с увлечением, и это согрело мое сердце и сделало меня чрезвычайно неудобным.
  
  "Э-э, да ..." Он оборвал меня с объятием, встал со своего места и бросился ко мне так быстро, что не было никаких шансов на побег.
  
  "Если бы вы только сказали мне, что вы являетесь героем, потому что вы сделали друга, я был бы счастлив позволить вам сделать это!" Я был в оцепенении. Лиза рассмеялась. "Это было так давно, когда у тебя был хороший друг, я так рад за тебя!" Папа радостно воскликнул, крепко сжав меня в объятиях.
  
  "Это отличный папа, но не могли бы вы ... заткнись Лиза ... отпусти меня?"
  
  "Ой!" Он сказал с удивлением, отпустив меня так быстро, как он схватил меня, прыгнув назад с елочкой, которую я никогда не понимал. "Это было довольно бесполезно, верно? Не волнуйся, Тейлор, я могу быть довольно освещенным папой, - сказал он, сопровождая замечательный комментарий, который я когда-либо видел.
  
  Лиза смеялась , хватаясь за живот и корчась на полу, как какой-то перевернутый таракан.
  
  "Заткнись, Лиза", - проворчал я, что, конечно же, не было.
  
  Папа начал хихикать, лаская ладонями одну руку. Он присел на корточки передо мной, положил одну руку мне на колени и поставил другую поверх моей руки. Он улыбнулся мне с ослепительной, досадной любовью улыбкой.
  
  "Дорогая, я не собираюсь мешать тебе делать то, что ты хочешь". Я удивленно моргнул. "Когда вы говорили со мной о том, что вы делаете там, о новой жизни, которую вы приняли ... Это было самое страстное, что я когда-либо видел вас. Вы искренне верите в то, что делаете там. И я не может отнять это у вас. Не после того, как вы наконец-то нашли что-то в своей жизни, достойное жизни ".
  
  Слезы пришли мне в глаза. Они были маленькими и не падали мне в лицо, вместо этого собирали мои веки, как капли росы, но они были там.
  
  "Папа ..." - пробормотал я.
  
  "Я так старался держать вас в безопасности, что я не думал о том, что сделало вас счастливыми". Он сказал с несправедливо-нежной улыбкой.
  
  Я прижался лбом к себе и закрыл глаза, купаясь в чистой, неподдельной любви к родителям. Единственным звуком в комнате было наше медленное, устойчивое дыхание, и легкий стук слезы, падающий из моего глаза и просачивающийся в Хакаму моего костюма.
  
  Я слышал, как Лиза издала слабый вопль в ее горле. Повернув мне голову, я взглянул на нее, увидев, что она смотрит на нас со звездами в ее глазах, обхватив руками сердце.
  
  " Это так чертовски здорово ". Она прошептала, пораженная.
  
  Я закатил глаза.
  
  "Напомни мне, почему мы снова это делаем?" Я спросил, мои глаза были полузакрыты.
  
  "Потому что вам нужна одежда, которая не покрыта грязью, - ответила Лиза небрежно, даже не взглянув на меня.
  
  Мы прогуливались по Бордуоку, солнце весело сверкало в небе, волны под нами всхлипывали весело. Температура тоже приятная, ни слишком теплая, ни слишком холодная. Это был один из самых приятных дней, когда Броктон-Бэй испытал много времени, и это было почти достаточно приятно, чтобы обмануть меня, забыв об истинной, наркотической природе города.
  
  К счастью для меня, были две аптеки, которые сильно упали в переулок, чтобы напомнить мне, насколько это было противно.
  
  Радость.
  
  После моего разговора с папой Лиза приказала мне одеться и приготовиться на целый день. Когда я спросил, почему, она принесла приятную погоду и сказала, что было слишком приятно день, чтобы пропасть впустую. Я никогда не ожидал, что Лиза станет хиппи, но, полагаю, вы каждый день узнаете что-то новое.
  
  На этот раз Лиза снова потянула меня за руку.
  
  "Черт возьми, давай, Тейлор, ты делаешь это сложнее, чем сексуальные мужчины, которые делают Легенду". Я приложил ее с недоверчивым выражением. Она отвела глаза в ответ. "О, ты не начинаешь, я здесь, но ты здесь, к тебе должно привыкнуть".
  
  "Я действительно никогда не думал, что ты опустишь этот низ".
  
  Она обернулась и внимательно посмотрела на меня.
  
  " Тейлор ..." предупредила она угрожающим тоном.
  
  "Гей-шутки, Лиза, я разочарован". Она сузила глаза, вероятно, неясно, серьезно ли я или нет. Я вздохнул и посмотрел на небо, в основном, чтобы скрыть свою растущую ухмылку от Лизы "Хорошо", - согласился я. "Пойдем по магазинам. Счастлив сейчас?"
  
  "Очень."
  
  "Замечательно", - ответил я без малейшего намека на сарказм.
  
  Лиза начала бормотать про себя, но все-таки все-таки шла, таща меня вместе с ней, когда она это делала. После нескольких секунд ворчания она заметно подбадривала себя, каким методом я не знал.
  
  "Ладно." Она сказала, склонив голову в сторону. "Я почти уверен, что есть приличный магазин немного ниже. Думаю, может быть".
  
  "Веди путь, Босс ".
  
  Она вздрогнула.
  
  "Пожалуйста, ради любви ко всему, что хорошо и правильно, никогда, никогда, не говори это снова".
  
  Я ухмыльнулся.
  
  "Чего-чего?"
  
  " Это".
  
  "Путь?"
  
  "Нет."
  
  "?"
  
  " Нет".
  
  "Свинец?"
  
  "Ты хорошо знаешь, о чем я говорю, Тейлор".
  
  "О, ты имел в виду Босса?" Она резко опустила дыхание. "Что случилось со словом босс, Босс?" Я насмехался, наклонившись к моему лицу, был рядом с ней, выражение мошеннической невинности, намазанной мне на лицо.
  
  "Остановись, кражи. Мой штик ". Она ответила с восхитительным хмурым взглядом.
  
  "Во-вторых, вы начинаете использовать реальные слова".
  
  Она в отчаянии закричала и подняла руки вверх, вызывая раздраженные взгляды некоторых свидетелей. Она перевернула их птицей, а затем протерлась лоб.
  
  "Можем ли мы вернуться к тому, что я являюсь тизером, и вы становитесь стоном? Пожалуйста ?" Она умоляла.
  
  Я провел несколько минут рядом с собой, затем отступил назад и вздохнул.
  
  "Хорошо, тогда", - сказал я, посмеиваясь.
  
  "Слава богу". Она пробормотала, отворачиваясь и шагая по деревянным доскам дощатого настила. Я последовал послушно, красиво длинный шарф развевался позади меня, когда я это сделал. Мои шаги были долгими и потихоньку, и, как результат, он едва занял у меня секунду, чтобы догнать Лизу. Она задумчиво посмотрела на меня. "Сегодня у вас хорошее настроение, не ча?"
  
  "Что заставляет тебя говорить это?" - спросил я, взглянув на нее.
  
  "Ты никогда не шутишь.
  
  "Полагаю, что нет".
  
  "Итак ... почему настроение меняется?"
  
  Я вздохнул.
  
  "Решение, которое я сделал вчера ..." Я взглянул на Сплетница, чтобы убедиться, что она поняла; Я не хотел упоминать ничего такого, что связано с этим платьем в таком общественном месте. "Для меня это было гораздо больше веса, чем вы думаете. Это было меньше отбрасывания идеалов и больше отбрасывания моего прошлого, всего багажа, который я держал со времени смерти моей матери. от девушки, которой я был, и стал тем, что вы видите перед собой ".
  
  "И это?"
  
  Я смущенно фыркнул.
  
  "Полагаю, посмотрим". Она слегка ухмыльнулась, хотя я мог видеть, что она все еще немного обеспокоена - я не знал.
  
  Мы шли еще несколько минут, купаясь под солнечным светом. Мне нравилось свободно ходить, без трио, без злодеев и без моральных кризисов, только я, Лиза и мои мечи.
  
  "Магазин должен быть рядом ..." - пробормотала Лиза, вырвав меня из моих простоя. "Вот." Она сказала, жестом указывая на скромный белый магазин, который гласил: " От пыли до рассвета ".
  
  "Довольно драматичное имя магазина одежды, не так ли?" Я заметил.
  
  "Правда, у них хорошая одежда, я полагаю, они понравятся вам, как вы".
  
  "Брюзга?"
  
  "Вы не можете избежать правды".
  
  " Правильно ..." - протянул я, затем вышел в магазин.
  
  В магазине был приятный воздух, стены и полки из какой-то темной лиственной древесины, соответствующие старой и более изысканной одежде, которая была там повесили. Он держал темную, затхлую ауру, словно какую-то древнюю библиотеку музея.
  
  Но поскольку это был Броктон-Бей, магазин был, конечно, заметным негодяем. Когда кто-то обратил внимание, можно было увидеть, как полки были сколы и трещины, как большинство окон состояло из большего количества трещин в паутинах, чем прозрачное стекло, как ковер под моими ногами был темным и грязным и, вероятно, не был очищен долгое время.
  
  Несмотря на все это, я почувствовал странное родство с магазином, необъяснимую привлекательность, которую я не мог разместить. Это не было ярким и красивым, как в большинстве магазинов в наши дни, но и не было поддельным и пластичным. Это была причудливая, старая мелочь, и я обнаружил, что мне это очень нравится.
  
  Я начал блуждать по проходам, оглядываясь на старый джинс и старую кожу. Все они были хорошими предметами одежды по-своему, но я не мог себе представить, что я ношу их. Если бы я собирался потратить свои необычайно низкие средства на что-то, это должно было быть тем, что я долгое время буду ценить и использовать, в противном случае это было бы отпугиванием.
  
  "О, так что теперь вы относитесь к этому серьезно". Рухнула Лиза, следуя за мной и наблюдая, как я одеваю одежду.
  
  "Тишина ребенка". - рассеянно возразил я, все еще цельно сосредоточившись на разнообразной одежде передо мной.
  
  "Ребенок?" Она расспрашивала, ее голос был ошеломлен или возмущен, я не мог потрудиться сказать, решив просто поместить мой запасной палец по ее губам, чтобы успокоить ее.
  
  Моя запасная рука перелетела предметы одежды еще на несколько секунд, прежде чем остановиться. Я на секунду подумал о темной шерсти, затем обернул руку вокруг вешалки и вытащил ее.
  
  Это был длинный черный кардиган с выложенными изящным белым рисунком, похожими на цветы. Мне это очень понравилось, оно не было слишком сложным или фантастическим, но оно поддерживало определенную сбалансированность.
  
  Как и я, я полагаю.
  
  Я довольный вздохнул и снова начал прогуливаться по проходу, направляясь к доле. Лиза последовала за мной, руки в карманах.
  
  "Этот кардиган очень ... ты ", сказала она неразборчивым тоном.
  
  "И что это значит?" Я спросил с поднятой бровью, повернулся к ней лицом, когда мы приблизились к прилавку.
  
  "Эх, возьми это, как я".
  
  "Конечно", - сказал я с небрежным взглядом. Я положил свой новый кардиган перед прилавком и вежливо кивнул старому, лысеющему мужчине, который стоял за прилавком. Я повернулся к Лизе. "Ты платишь".
  
  Она подозрительно прищурилась.
  
  "Я бы протестовал, но я не думаю, что я попаду куда угодно".
  
  "Ты прав."
  
  "Довольно, пожалуйста?"
  
  "Нет."
  
  "Черт побери."
  
  Я уставился на смазанную жиром чудовище, которая сидела передо мной, слегка вздрагивая, когда жирная капелька масла катилась из пирога, чтобы промокнуть на бумажной тарелке. Я взял свой новый кардиган и убрал его, как только увидел его, в ужасе от каких-то странных капель смазки, испортив шерсть.
  
  "Это преступление против Природы", - подтвердил я, полностью уверенный, что то, что сило передо мной, было виной Лизы.
  
  Она была занята, сжимая кетчуп на свой собственный гамбургер, несомненно, сложа руки ее тысячами микробов, просто прикоснувшись к бутылке с кетчупом.
  
  "Ты ..." Она сказала, положив кетчуп обратно на стол и положив верхнюю булочку на свой гамбургер. "... не получили оценки за Fugly Bob's".
  
  Я кивнул, признав ее точку зрения.
  
  "Это правда."
  
  "И никакой оценки для быстрого питания в целом".
  
  "И это правда".
  
  Она положила кетчуп вниз, сильно выдохнула, откинула голову назад и положила ладонь ей на лоб резким обморочным жестом. "О Тейлор, что бы я ни делал с тобой?"
  
  "Можем ли мы просто съесть гамбургеры и пойти?"
  
  "Но Тейлор". Она заскулила. "Тебя ты даешь мне половину радости в моей жизни".
  
  Я гудел и медленно начал поднимать гамбургер ко рту, губы скривились от отвращения все время.
  
  "А другая половина?"
  
  "Мастурбация."
  
  Я задохнулся на своем гамбургере, жирных, жирных кусках пищи, едущих по моему воздуховоду, и, вероятно, покрыл его отвратительным количеством жирного масла. Лиза кулак маниакально, неуверенно откидываясь назад в своем кресле и укуса из гамбургера.
  
  "Получил их". она издевалась, как только она перестала смеяться.
  
  Я посмотрел на нее.
  
  "Заткнись."
  
  "Ты знаешь, что любишь меня."
  
  "Не уверен, что я больше".
  
  Она засмеялась.
  
  "Добрый вечер, дамы и господа Броктон-Бей". Мои глаза сузились, затем скользнули к телевизору, сидящему над прилавком. На ней была Бакуда, ее лицо в масках близко к камере. Комната упала в затуманенное молчание, разговоры быстро шлифовались. "Несколько дней назад Регалии преследовали меня, пронзили меня через плечо и вручили мне Славу Девочке. Должен признаться, это был не совсем мой лучший день, но это займет больше, чем некоторые застряли, сумасшедшая сука, чтобы уничтожить самого великого гребаного Тинкера на планете ". Она отошла от камеры, обнажив зеленый плащ, на котором она была одета, и хрипы ABB, которые стояли позади нее. "Это прямо здесь, это сообщение не только для Броктон-Бей, но и для регалий".
  
  Я неуверенно побаивался и поднялся с места, больше не обращая внимания на, несомненно, длинный и скучный монолог, который читал Бакуда. Лиза встала со мной, устало вздохнув.
  
  "Нет покоя для нечестивых, а?" Она размышляла.
  
  Я усмехнулся.
  
  "Казалось бы".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 20: Стреляй, убей. Интерлюдия.
  
  
  Эмили Хагивара не думала, что ее мама очень любит ее.
  
  Мама никогда не проводила с ней время, вместо этого тратила время на работу и зарабатывала деньги в местной прачечной. У нее тоже не было отца, мама только сказала, что умер вскоре после ее рождения. Она приветствовала ее утром и вечером, конечно, но не более того. Она не обнимала ее, не целовала ее лоб или даже не помогала делать волосы, как это делали родители ее маленьких друзей.
  
  Это оставило ее очень одинокой. Несмотря на то, что у нее были друзья в школе, она всегда чувствовала себя неуместно, ее чернильные азиатские волосы и наклонное лицо стояли среди ее чистокровных сверстников. Она даже не думала, что они ей тоже нравятся, она иногда слышала, как они заговорщически друг с другом прошептали о ней, виновато хихикая и поглядывая на их плечи, чтобы убедиться, что никто не смотрит.
  
  Эмили часто задавалась вопросом, как она может сделать таких людей такими, как она. Мать ей, похоже, не нравилась, и ее друзья тоже не были, поэтому она, вероятно, делала что-то неправильно. Но она просто не могла понять, что это было! Она начала делать волосы так же аккуратно, как и каждое утро, убедилась, что она никогда не приходила домой грязно, чистила зубы как утром, так и вечером. Но ничего не получилось, мама продолжала игнорировать ее и все еще не давала ей объятий или поцелуев.
  
  Следующее, что она пыталась усердно работал в школе. Она никогда не была самой умной девочкой; не глупый, не умный, просто где-то посередине. Но теперь она была настроена быть лучшая, чтобы всегда получать полные оценки на тестах правописания и отправлять все домашние задания на ранней стадии. Но это все еще не сработало, мама едва даже кивнула головой, когда она радостно закричала о ее прекрасных знаках, не заметила, что Эмили перестала ходить на улицу, чтобы поиграть со своими друзьями.
  
  Однажды ночью Эмили не спала. Внезапно все стало очень страшно, как большой вес, сжимающий ее плечи, сглаживая ее, как насекомое под колесом автомобиля. Она скривилась в маленький шарик и много думала, все время всматриваясь. Там должно было быть что-то, чего она не хватало, в ее мышлении появилась какая-то дыра.
  
  А потом она кое-что поняла.
  
  Если мама не любила ее, когда она была либо самым красивым ребенком, либо самым умным ребенком, тогда ей просто нужно было быть лучшим в обоих из них.
  
  Она должна быть лучшей во всем.
  
  И поэтому она отработала свое маленькое сердце.
  
  Она проводила все свое свободное время дома, занимаясь ее написанием и чтением, совершенствуя все тяжелые слова, такие как "яростный" и "безумный". Когда она училась в школе, она стала центром групп, вела беседы, убеждалась, что она всегда счастливо улыбается, делая смешные шутки. Она даже помогла своим друзьям, когда они упали и соскоблила колени. Она всегда поднимала руку в классе, помогала учителям раздавать документы, и она никогда не говорила плохих слов.
  
  Но это ничего не изменило. Фактически, это было похоже на то, что все ухудшилось. Мама почти не разговаривала с ней, бывало, когда она приходила в дом и просто уснула на диване, даже не поздоровавшись. Ее волосы начали седеть, ее морщины начали превращаться в скалы, и теперь она шла с крыльцом, с которым шла бабушка.
  
  Но Эмили продолжала пытаться. Потому что еще она хотела сделать? Если бы мама не любила ее, когда она была лучшей во всем, она бы никогда не полюбила ее, потому что не было никакого способа быть лучше, чем быть лучшим во всем. И это означало, что мама никогда не полюбит ее. И мысль об этом была настолько ужасной, что она не могла даже представить это.
  
  И она продолжала пытаться.
  
  И пытаюсь.
  
  И пытаюсь.
  
  А потом ее мама умерла.
  
  Это было очень неожиданно. Она вошла в дом, одетый в самую большую усмешку, готовая спросить ее маму, не возражает ли она приходить на церемонию окончания начальной школы. Но когда она встряхнула плечо мамы (она снова спала на диване), мама не вставала. Эмили склонила голову в сторону и снова потрясла. И она все еще не вставала.
  
  Когда Эмили встряхнула ее в третий раз, она слегка встряхнулась, и ее мама упала с дивана и на пол.
  
  "Мама?" - спросила Эмили, смущенная и немного испуганная. "Мама, что ты делаешь?" Мама не ответила. "О, это шутка?" Чирикала Эмили, довольная тем, что с мамой ничего не случилось. Она хихикнула так же, как и со своими друзьями, хотя она и не думала, что это очень смешно. "Это очень забавная мама, но не возражаете ли вы встать сейчас? Я хочу спросить вас кое-что и ..." Она замолчала, снова испугавшись. "Вставай, мама, это уже не очень забавно". Когда мама не ответила, она наклонилась и снова пожала плечами. "Пожалуйста, мама, встань, ты меня пугаешь". Она сказала, что яма начинает формироваться в ее желудке. "Мама?"
  
  Солнце сияло весело, когда ее маму положили на отдых.
  
  Не было дождя, как она видела в кино, даже не серый. Яркая, теплая летняя погода оставалась яркой и теплой, хотя ее мама умерла. Это было похоже на то, что мир не заботился о том, чтобы ее мама умерла, как и ее смерть, настолько неважно, что ее даже не заметили. Но это не могло быть прав, потому что это было очевидно очень важно. Мама умерла, это было не то, что мир мог просто игнорировать, как ее друзья, когда они игнорировали насекомых, на которых они наступали.
  
  Эмили была единственной на похоронах. Никто еще не удосужился приехать. Это была только она, и старый, уставший, пастор, чьи одежды были морщинистыми и смятыми. Даже вскоре он ушел, а его плечи с грустным наклоном подошли к ним, когда он ушел.
  
  В тот момент Эмили почувствовала себя одиноче, чем раньше. Там больше никого не было. Больше нет, чтобы оплакивать смерть ее единственной семьи, ее никто не обнимал, пока она плакала. Вместо этого она закричала сама, тихонько понюхала и обняла себя за руки. Кажется, никто больше не заботился о смерти ее мамы.
  
  Не мир.
  
  Не ее друзья.
  
  И тут она поняла что-то. Что-то ужасное.
  
  Никто не заботился.
  
  Никто не заботился о смерти ее мамы. Ее мама умерла, и никто не пришел на похороны, чтобы скорбеть, скорбеть, никто не сожалел об этом, кроме ее. Больше никто не заботился о том, что мама умерла, что она оставила дочь позади, и никто не заботился о ней. И Эмили даже не знала, почему она грустила. Она была ее мамой, да, но она никогда ее не любила, не так ли? Ей было только грустно, потому что внезапно ее мама никогда не полюбила бы ее. Она никогда не обнимает ее, никогда не целует, никогда не улыбается, когда у нее хорошая работа.
  
  И никто не заботился. И сама, и ее мама были забыты всеми, просто еще один человек, которого нужно добавить в длинный длинный список, еще одну неважную маленькую девочку, о которой никто не стал бы думать или заботиться.
  
  А потом она поняла что-то еще.
  
  Это было с ней?
  
  Неужели никто не заботится о ее смерти? Даже мир продолжал идти, не признавая ее смерти ни малейшей?
  
  Эмили внезапно почувствовала себя очень холодно, она чувствовала, что гусиные косточки прыгают ее кожей, может чувствовать, что ледяные пальцы начинают ползти по ее позвоночнику.
  
  Она покачала головой.
  
  Нет. Нет.
  
  Ее не забудут. Ее нельзя игнорировать. Нет, ее запомнят. Все будут плакать, когда она умрет, все придут на ее похороны. Она была бы особенной и важной, она была бы настолько невероятной, что никто не знал бы, кто она.
  
  И если бы она была особенной, тогда все бы ее любили. Потому что все любили особых людей, все любили людей, которые были лучшими.
  
  Она не будет просто запоминаться всеми, ее будут любить все.
  
  Потому что она была бы лучшей.
  
  Она оставила это кладбище новому человеку. Она потеряла единственное, что когда-либо было важно для нее, ее мамы. Но она получила что-то новое. Она достигла цели. Она не была бы такой, как ее мама, о которой никто не заботился, о которой забыли, как только она умерла.
  
  Она будет отличаться от масс.
  
  Она будет особенной.
  
  Эмили Хагивара была гением.
  
  Почти все согласились с этим заявлением. Ее профессора, которые постоянно восхищались ее совершенными оценками. Ее сверстники, которые остались безмолвными по ее постоянному успеху и совершенству. Она была золотой девушкой в ??колледже, кто-то настолько чертовски особенный, что все смотрели на нее каким-то образом.
  
  И ей было очень, очень одиноко.
  
  Она использовала свой интеллект (который был основан скорее на работе - этике, чем таланте), чтобы проникнуть в хорошо известный колледж в менее престижном городе под названием Броктон-Бей, переходя из своего прошлого дома в Бостоне, не оглядываясь назад.
  
  Она оставила позади всех своих прошлых друзей и знакомых, и что еще более важно, дома и города, в которых она выросла с ее мамой. Для ее прошлого она обменялась будущим, шансом на достижение своей цели. И это было не решение, о котором она сожалела, но это определенно было то, что она чувствовала ... сложно.
  
  Она не понимала, насколько одинока она была наверху. Никто не разговаривал с ней как с девушкой, так как Эмили, столкнувшись с ней, убедилась в этом. Ее похвалили, она похвалилась, но с ней никогда не разговаривали как с человеком.
  
  Однако она не пожалела об этом. Чтобы торговать детским счастьем за ее цель, быть одиноким, чтобы быть особенным, она была в порядке с ним. В конце концов, это был ее образ жизни, посвященный всему, что ей нужно было, чтобы быть лучшим. Это было так, как она могла помнить, и она не знала, как жить по-другому.
  
  Но, как и в случае с смертью ее матери, что-то случилось, чтобы стряхнуть ее с места, чтобы снова бросить вызов ее преданности ее цели.
  
  На этот раз, а не смерть, это был еще один человек. Новый студент, блондинка, симпатичная, сладострастная и сливочно-кожевенная, но как-то не зря. Нет, хотя новая девушка выглядела как бимбо, она, безусловно, была не одной. Люди всегда шептались о том, насколько она умна, идеальный отчет, который она провела в своей старой школе, ее блудные академические навыки.
  
  Это вызвало что-то в Эмили, она не думала, что у нее на самом деле была ревность. При виде того, как кто-то другой забирает ее на всеобщее обозрение, поднимается на тот же самый столп, который она всегда занимала, через то, что, казалось, было наполовину - сука всегда болтала с друзьями после школы, когда она должна учиться, - вызвала сердитая, завистливая вещь, которая свернулась в кишечнике Эмили.
  
  Но она подавила это. У нее не было времени на такие чувства, как ревность. Даже если бы блондинка - Тэйлор была ее именем - имела все, что она хотела так сильно, как ребенок, и сама умственная сила сама не пыталась, она отказывалась ревновать. Поскольку она была особенной, она была не такой, как все. Она не могла. Потому что, если бы она была, ее бы забыли.
  
  Как мама.
  
  А потом появилась грандиозная возможность. Исследовательский центр рассмотрел работу всех студентов колледжа, и особенно впечатлил работу двух, Эмили и Тейлора, конечно; настолько, что они предложили работу тому, кто из них лучше справился с экзаменом, который они раздавали.
  
  Спустя годы и годы все это завершилось одним тестом, единственным финальным испытанием, единственное, что мешало ей вырезать свой кусок из истории. Ее руки тряслись, когда она провела тест, смесь адреналина, волнения и чистой, нефильтрованной решимости, измельчая ее нервы на мелкие кусочки.
  
  Это испытание было самой важной вещью, которую она когда-либо брала в своей жизни, о том, что всю жизнь едет. И она прошла его, она достигла такой невероятно редкой степени, что ее удалось достичь только с помощью чудаков. И все же, Тейлор забил так же хорошо, как и она.
  
  Что-то в этом только что пометило ее не так. Эмили работала для нее. Она достигла своего положения после кровотечения и плача, потения и работы. Шансы были уложены против нее, но она преуспела в этой сильной воле.
  
  Но Тейлор, Тейлор, не работала на свое место, как Эмили. Она родилась красивой. Эмили этого не сделала. Она родилась гением. Эмили этого не сделала. Всю жизнь ей все передавали.
  
  Эмили этого не сделала.
  
  И поэтому, возмущенная, она ворвалась в офис, готовая поспорить, почему она была лучшим выбором над какой-то довольно маленькой белой девушкой.
  
  Когда она подошла к двери в кабинет, дверь была заперта. Разъяренная и безрассудная, она потребовала, чтобы мимолетный Дворник открыл дверь. Дворник сделал это, и двери открылись, чтобы показать, что окажется самым шокирующим моментом в ее жизни.
  
  Довольно блондинка стояла на коленях перед визитом ученого, опустив голову на промежность, медленно покачиваясь вверх и вниз. Брюки мужчины были опущены вокруг его лодыжек, его член глубоко в губах девушки. Глаза старика испугались, как только дверь открылась, но девушка, похоже, не заметила, полностью сосредоточившись на своей задаче.
  
  Что-то внутри Bakuda щелкнуло тогда, зная, что даже после всего, что она сделала, ведь она принесла в жертву, в конце концов, она все еще была под красивыми блондинками всего мира. Что бы она ни делала, она никогда не смогла бы достичь вершины; не потому, что она была недостаточно умна или недостаточно трудолюбива, потому что она не знала, как дать чертову минет .
  
  Это было похоже на повторное переживание ее детства снова в одно мгновение, отчаяние, ничтожность, чувство ничего не стоящего, все время ревут назад, наводняя голову своей нерестимостью, сопровождаемой насильственным щелчком чего-то в спине ее разума.
  
  И она взорвалась.
  
  Спустя едва час, все здание было сведено к куче шлаков, вырванных изнутри невероятно мощными взрывами. Люди кричали, сирены плакали, и камеры мерцали.
  
  Эмили пошатнулась от щебня от толпы, покрытой пеплом и песком, ее лицо, полное потрясения и ужаса, испугалось разрушения, которое она нанесла, на то, на что она способна, когда она вышла из себя.
  
  А потом, проспав в переулке и торговую одежду с бездомным за доллар, она увидела газету дней. Сжигание ее школы было оштукатурено на всех первых страницах, заголовки смело объявляли, что акт был совершен учеником, из всех вещей и, вероятно, запомнится Броктон-Бей на десятилетия вперед.
  
  Затем она опустила бумагу, понимая, что акт террора и убийства вызвал эту давно назревшую славу, что, после всего, что она пережила, чтобы иметь возможность запомниться, что это было что-то такое к ней с помощью случайного происшествия и совпадения, вызвавшего ее славу.
  
  Это был не интеллект.
  
  Это была не преданность.
  
  Это была удача.
  
  И во второй раз за два дня что-то внутри нее щелкнуло, ее мировоззрение изменилось настолько резко, что оно никогда не восстановится.
  
  Конечно, ей была дана эта сила. Это было обстоятельство, совпадение, совершенно справедливое и несправедливое в то же время. Но то, что она сделала с этой способностью, этой новообретенной силой, которая была для нее.
  
  Поэтому она посвятила себя этому, как и все, что было в жизни. Она возьмет эту силу, и она сделает ее своей. Она справится с этим, и она будет использовать его, чтобы распространить свое имя по всему миру. У нее не было бы небольшого мыса, вскоре его посадили в тюрьму и отправили в птичьи клетки. Нет. Она была бы лучшим чертовщиком, которого когда-либо видел мир. Она так или иначе вырезала свое имя в истории мира, она отказалась забыть, как и многие перед ней. Она возьмет этот подарок, который ей был дан, единственную привилегию, которую она когда-либо получала, и она будет использовать ее.
  
  Затем на ее лице появилась дикая, радостная улыбка, одно из которых было как чистое счастье, так и сильное облегчение. Она сделала это. В заключение. После долгих лет стремлений и желаний она наконец стала известна миру.
  
  Ее запомнят.
  
  Бакуда знала, что где-то вдоль линии, она потеряла очень важную часть себя, она потеряла все, что сделало ее человеком и нормальным.
  
  Но ей все равно. Все, что у нее осталось, было ее целью, ее идеалом, желанием, которое она держала рядом с грудью в детстве, мечтой, которую она так старалась добиться.
  
  Потому что ее никогда не забудут.
  
  Но теперь она сомневалась в себе. Запершись в маленькой клетке, камеры, облицовывающие стены, одетые в серый халат, который шептал, как сука, она начинала задумываться, не забудется ли она в конце концов. Если бы все, над чем она работала в ее жизни, не означало говна, она была так же бесполезна, как каждый забытый идиот, живущий в этом городе. Это испугало ее, таким образом, что только Лунг приблизился к достижению, потому что ее самый большой страх был реализован.
  
  Эта мысль заставила ее дрожать.
  
  Бакуда сжала зубы и ударила руками по своей койке, расстроенной и разъяренной. Мир был дерьмовым, ее жизнь была дерьмовой, а наверху, если все, она дрожала?
  
  Это бесит.
  
  Нет, у нее ее не было бы. Она будет стоять на вершине мира, она будет лучшим чертовщиком, который когда-либо видел мир, и многое другое. Навсегда ее запомнят как возителя, который ошеломил мир своими взрывчаткой.
  
  Никто ее не забудет.
  
  Все, что ей нужно было сделать, это выбраться из этой кровавой тюрьмы.
  
  И тогда, как будто сама судьба наклонилась к ее воле, Они Ли предстала перед ней в клубе пепла, необычный глаз, пристально глядящий на нее. Он схватил ее за руку, не обращая внимания на ее возмущенный крик и телепортировался на улицу, затем снова, затем снова.
  
  Пейзаж вспыхнул глазами Бакуды, серыми коридорами, черным небом и освещенным лунным светом океаном, приближающимся и движущимся в мгновение ока. Это было головокружительно быстро, и Бакуда начал чувствовать себя больным после нескольких портов; но она отказалась показать слабость перед кем-то вроде Они Ли, поэтому она сдержалась.
  
  Примерно через минуту от тошнотворной транспортировки они прибыли на какой-то склад, размахивая активностью ABB grunts. Страшная фигура Лунга стояла спокойно посреди нее, скрестив руки, наблюдая за тем, как вокруг него идет работа.
  
  Бакуда обнаружил, что легко понять кого-то, насколько опасным был кто-то, как другие относились к ним. Если люди отказались встретиться с глазами этого человека, это означало, что они боялись. И никто на складе не осмелился взглянуть на Лунга. Глаза хрюканья были прикованы к ногам, когда они бегали туда и сюда, пытаясь изо всех сил избегать пути Дракона Кюсю.
  
  Они Ли снова телепортировался, и он подвел себя к Бакуде прямо перед Лунгом. Он посмотрел на них, налитые кровью глаза, тлеющие за драконовым стальным шлемом.
  
  Бакуда сжал зубы, сжал кулаки и поклонился. Она ненавидела это делать, признавая, что кто-то другой был лучше ее, более позорный и с большей силой под поясом. Но в конце концов, она будет похожа на него, она будет владеть властью, которую он сделал. Она будет.
  
  "Bakuda." Голос легкого был более гравийным, чем звук, пробивая ее в живот своей интенсивностью.
  
  "Да?"
  
  "Ты жалок." Бакуда зарычал и впился взглядом в него, голубые глаза встретились с кровопролитием. Он даже не потрудился утверждать свое господство, просто глядя на нее без реакции. Так или иначе, это было еще более бесит. "Ты не только был заключен в тюрьму через несколько часов после того, как ты показал себя миру, ты был взят маленькой девочкой с большей силой, чем смысл. Ты один из самых жалких оправданий для злодея, которого я когда-либо видел в своей жизни. " Бакуда бросился вперед, яростно крича, только для Они Ли, чтобы зажать его руку на плечо и отвезти ее на колени со своим. И все же Лунг просто стоял там, неподвижная и безжалостная статуя. "Если бы у меня был другой выбор, я бы не освободил тебя. Но Ли Ли не смогла убить девочку не один раз, а дважды, и ваш специальный силовой инструмент позволяет вам более эффективно бороться с ней". Он присел на корточки перед ней, тело ровно плескалось, когда он достиг своего уровня глаз. Его глаза спокойно смотрели на нее, и в них было только презрение. "Я хочу, чтобы вы помнили об этом. Вы не были освобождены для своего разума и не были освобождены от ваших навыков. Вы были освобождены для своих держав". Глаза Бакуды расширились от гнева, прежде чем она вытолкнула руку Они Ли с ее плеча и пробила Лунг по лицу. Мужчина даже не двигался, ее рука отскакивала от маски, как пуля с танка. Она закричала, когда ее рука бесполезно плюхнулась вниз, запястье и пальцы сломались. Бакуда сжал зубы и попытался снова ударить его, но его рука выстрелила и схватила ее, прежде чем она ударила его, его хватка сжалась, но не мучительно. "Разбейте руки, и вы потеряете способность создавать свои бомбы, что делает вас бесполезными для меня".
  
  Лунг поднялся, потянув за собой Бакуду. Женщина начала дрожать, понимая, что она только что ударила Лунга , и зная, что случилось с теми, кто это сделал.
  
  В одном плавном движении он поднял Бакуду за руку и бросил ее через комнату, как тряпку. Она столкнулась с парой ворчаний, с технологией, которую они несли, разливаясь на полу вокруг нее. Она застонала, голова вращалась и пульсировала тело.
  
  Лунг медленно прошелся по комнате, и правая рука начала светиться оранжевым светом, когда он ударился о его силы. Дым вытекал из придатка, обматывался вокруг его мускулистой руки и плыл над воздухом над ним.
  
  Бакуда пристально посмотрел на него, хмыкнул и начал ползти, проталкиваясь через пол своей неразрушенной рукой. Двое мужчин, которых она постучала, помчались прочь, отчаянно пытаясь держаться подальше от Лунга.
  
  Лунг дошел до нее через несколько секунд, стукнув ногами по земле. Бакуда посмотрел на него как в страхе, так и в гневе, зубы сжались и встретились с непроизвольными слезами.
  
  Стальной человек встал на колени, осторожно положил левую руку на плечо Бакуды и нажал тлеющий на ее ключицу.
  
  Она закричала и корчилась под его хваткой, руки хватались за его широкую руку, ноги неэффективно хлопали в его торс. Комната начала вонять горящую плоть, загар под ладонью, пузырящийся и плюющий, когда он горел.
  
  Лунг держал его руку там в течение хороших 15 секунд, его шрамы рук препятствовали Bakuda от побега, независимо от того, сколько она извивалась и корчилась. После того, как кожа под его рукой стала потемневшей, Лунг хмыкнул, сняв свою светящуюся руку с грудь Бакуды, а оранжевое свечение исчезло, чтобы выявить шраму. Он наклонился, пока его лицо не было прямо над ней.
  
  "У вас есть до завтрашней ночи, чтобы убить Регалии. Мне все равно, как вы это делаете, или кого вы убиваете, чтобы сделать это - она мешает". Он поднялся, безжалостно глядя на стонущую женщину, которую только что пытали. Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза, в том, что теперь просто страшно. "Все на этом складе принадлежит вам, в том числе и мужчинам. Я ожидаю успеха. Отказ будет означать вашу смерть".
  
  Лунг направился к выходу из здания, его люди взбирались, чтобы уйти с его пути. Оли Ли последовал за ним, шаги одноглазых людей не делали шума, а не стук собственных шагов Лунга.
  
  Бакуда уставился на потолок, все тело дрожало от боли и страха. Ручной ожог ее ключицы был невообразимо болезненным, посылая копьями палящей агонии вверх и вниз по ее груди.
  
  Она медленно встала, используя свою свободную руку, чтобы поддержать ее неустойчивый подъем. Мужчины вокруг нее смотрели на нее, как в жалости, так и в страхе. Она пересекла Лунга и страдала за это, но она была хорошо известна среди АББ за то, что она была жестокой, безумной и слишком любила взрывчатку.
  
  Бакуда дрогнула, и он осмотрел комнату бурными глазами. Теперь, когда она посмотрела поближе, она увидела, что все хрюканья держат в руках ящики с технологией - от проводов до гальванических покрытий; все, что ей нужно для работы на своем ремесле.
  
  "Слушай, Дипшиты!" Она взревела, поднявшись на один из упавших ящиков, чтобы получить некоторую высоту. Ей едва удалось скрыть сильную волну боли, которая текла по ее телу, когда она это делала. "Я хочу, чтобы вы организовали всю технику на три сваи, электропроводку, электрическую схему и обшивку! Мне все равно, где вы их положили, но лучше, черт возьми, отличать! Я хочу, чтобы вы все принесли столы, и им лучше быть чертовски стабильный! Любой, у кого есть мозг, стоит больше, чем куча дерьма, я получаю доступ к популярному каналу новостей и хорошей камере! "
  
  Жизнь дала ей дерьмо. Это дало ей уродливое лицо, это дало ей низкое родовое рождение, оно дало ей место - воровские шлюшки, это дало ей социопатию, она дала ей Лунг, она дала ей регалии.
  
  Но если бы была одна вещь, которую она никогда бы никогда не делала, то это лежало. Она поднялась бы наверх, она побеждала бы все, что бросала в нее жизнь. И в конце концов, все это будет стоить того. Она достигнет своей цели, она, наконец, сделала это, она победит. И наверху было бы все, что она хотела. Признание, признание, память.
  
  И абсолютно ничего не получилось бы на ее пути.
  
  "И кто-нибудь достанет мне мою маску!"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 21: Взрыв 4-1
  
  
  Мы обнаружили, что Бакуда стоит на вершине самого высокого здания в Броктон-Бэй. Мы с Татлетэйлом были на крыше одного из небоскребов под Бакудой, Татлетэйл присел на корточки, я стоял прямо и высоко.
  
  "Странно." Мой друг размышлял, склонив голову в сторону. Я поднял бровь в вопросе.
  
  "Борьба в таком открытом пространстве дает вам преимущество". Она сказала мне. "Если бы я был ею, я бы сражался в маленьком, ограниченном пространстве, остановил вас от прыжков повсюду". Она осторожно взглянула на меня. "Это ловушка, вы можете просто ударить ее издалека".
  
  Я раздраженно щелкнул языком, когда понял что-то.
  
  "Я не могу. Бакуда снимает это, правильно?" Татлетэйл медленно кивнул. "Она превратила это в отношения с общественностью. Если я убью ее, протекторат, скорее всего, отреагирует агрессивно, чтобы отреагировать на то, что их собственная публика недовольна моей природой".
  
  Татлетэйл застонал.
  
  "Значит, ты пойдешь в ловушку?"
  
  "Я пойду в ловушку".
  
  "Не говори, что я не предупреждал тебя".
  
  "Я буду помнить об этом".
  
  Я привлек Сенбонзакура в цвету лепестков цветка. Я очень хотел попробовать Шинсо, но мой оригинальный клинок был бы намного лучше иметь дело с Бакудой, умело справляться с ее бомбами на расстоянии и нападать на нее с разных ракурсов.
  
  Я исчез с крыши с тихим шипением воздуха.
  
  Когда я сел на голую крышу небоскреба, Бакуда повернулся лицом ко мне, склонив голову в сторону, темно-серый плащ на плечах. Она посмотрела на меня через плечо, ее противогаз скрывал ее лицо.
  
  "Я думаю, что я больше тебя ненавижу".
  
  Я с любопытством поднял бровь, но позволил ей продолжить. Я позволил бы ей получить ее минуту славы, пусть у нее будет свой маленький монолог. А потом я ее положил, как сумасшедшая собака.
  
  "Вы смехотворно, непостижимо, несправедливо могущественны. В первый раз, когда вы появляетесь, вы вынимаете целую команду Злодей. Второй раз вы запускаете какой-то смехотворно мощный взрыв, уничтожаете всю чертову улицу. В третий раз вы меня И ты не работал ни на что. Она обернулась и начала идти ко мне. Я чувствовал, как ее взгляд за маской. "Все мы много, мы царапаем друг друга, как бешеные собаки. Все сражаются, разрывают и рвут друг друга на что-то большее, шанс на величие. Но вы?" Она ткнула пальцем мне в грудь, ее лицо в десяти сантиметрах от моего. Я холодно посмотрел на нее. "Вы получили эту силу. Каждый шаг вперед, я должен работать, но вы ... вы просто вытаскиваете из своей задницы какой-то модный меч, немного крутите его, а потом все падают на колени, хвалят ваше самое чертовское существование! "
  
  Она рассердилась и рассердилась, когда она продолжала, ее слова выровнялись с такой яростью, что она очень меня тронула. Около.
  
  Я почувствовал, как мои губы скривились в легкой усмешке.
  
  Ее само существование отвратило меня. Это было ее оправданием для кражи стольких жизней? За убой сотни? Это противоречило всему, за что я стоял, поскольку трудности отдельного человека означают страдания многих. Эта мысль наполнила меня отвращением. Я чесался, чтобы развязать ей всю тяжесть моего Рейацу, разбить ее тело на две части. Но я не мог этого сделать сейчас, а не с камерами, с которыми столкнулся Бакуда, несомненно, передавая эту встречу миру. Нет, теперь я должен согласиться на то, чтобы сломать ее по-другому.
  
  Меня вернули к тому, что происходило, когда Бакуда отступил, медленно отошел от меня, ее дыхание было суровым и изменчивым.
  
  "Почему бы нам не увидеть, как вы обходитесь без этих фантазийных способностей?" Она подняла черный ящик, увенчанный выключателем. Я ничего не сказал, но моя тонкая усмешка сказала более чем достаточно. "Эта бомба уберет твои державы, и моя. Это оставит нас обоих как нормальных людей, черт возьми, ничто из того, что было дано нам, чтобы мы победили".
  
  Ах.
  
  "И вы думаете, что моя нехватка сил позволит вам победить меня?" Я презирал.
  
  Она зарычала.
  
  "Без чертовых сомнений".
  
  Ее бомба была ... раздражающей. Я был совершенно уверен, что мои Силы не были стандартными, которые были найдены среди Накидок моего дома. Но я не хотел передавать этот факт миру, он просто нарисовал бы цель на моей спине, обратил бы на меня внимание многих людей - как вкусных, так и менее острых. Поэтому я не смог бы использовать свои методы, основанные на Рейацу, для этого боя.
  
  Не то, чтобы такая вещь была большой проблемой, если бы Бакуда тоже мешал.
  
  Бакуда щелкнул выключателем на бомбу, отправив яркую синюю пульсовую волну. Он слегка пощекотал, когда он проходил мимо меня, но никак не повлиял на мои Силы, я все еще ощущал свою Рейреку, как никогда сильную.
  
  Это было странно, чтобы подтвердить мою особенность. Я всегда знал, так или иначе, но чтобы это подтвердило, я почувствовал ... Я был не совсем уверен.
  
  Бакуда бросил бомбу в сторону, затем потянулся к ее плаще и вырвал из нее вакизаши, короткую, красноватую лезвию и тусклую по сравнению с Сенбонзакурой.
  
  Она собиралась попытаться сразиться со мной мечом?
  
  Она была гораздо менее умна, чем раньше.
  
  Безумный бомбардировщик начал обвинять меня, лезвие, проведенное перед ее грудью, Вакизаси крепко сжал ее руки. Это была ошибка новичка, слишком сжатая хватка, что ее атаки были неуклюжими и неудобными. Но, несмотря на это, ее положение не было ужасным. Действительно ли она имела какую-то форму обучения в фехтовании?
  
  Мои глаза подошли к камерам, оценили их и, не сводя глаз с Бакуды. Убери ее, отпусти ее. Глупо в любой другой ситуации, но я не беспокоился о способности Бакуды ранить меня каким-либо образом - меня больше интересовало то, что она переживала с ее эмоциями, показывая ей, как она безнадежно превосходила ее.
  
  "Взгляд на меня, сука", - сплюнула она, бросая на меня толчок.
  
  Я танцевал вокруг удара и ударил ее затылок плоскостью лезвия Сенбонзакуры.
  
  "Медленно", я презираю, используя свой рост, чтобы смотреть на нее сверху вниз.
  
  Она сердито проворчала, приподняла ногу и начала агрессивно сбрасывать мой туловище цепью ударов, намного быстрее, чем раньше. Я избегал всех ударов с такой же легкостью, как у меня был первый, мое тело раскачивалось и двигалось так, что вакизаши срезали воздух вместо плоти.
  
  Бакуда снова приподняла ногу, и на этот раз она задержала ее удар на полсекунды, надеясь поймать меня на страже. Я не поддался на уловку, вместо этого двигался под медленным ударом и зацепил ногу вокруг ее лодыжки, спуская ее спиной.
  
  "Предсказуемо", - усмехнулся я, снова посмотрев на нее.
  
  Бакуда взмахнул вверх с рычанием, подняв ноги с пола, положив руки на пол, пытаясь ударить меня в живот. Я отпрыгнул от удара, скользнув назад около метра. Бакуда попытался подняться вверх, но я бросился вперед и перехватил ее, перевернув Сенбонзакура, поэтому я держал меч у лезвия обеими руками - Рейрёку затопил их, чтобы лезвие не отрезало меня, - и ударил рукоять по ее лицу, в обратном направлении.
  
  "Неуравновешенный", - усмехнулся я, переворачивая Сенбонзакуру в свои руки, поэтому я снова держал его за рукоятку, а затем опустил охрану медленным, взвешенным движением.
  
  Рывок, который она дала, оставила меня без сомнения, что она подняла невысказанное оскорбление.
  
  Я позволил ей встать на этот раз, пусть она обвиняет меня, все время рычание. И когда ее клинок выстрелил ко мне, я позволил ей запереться вместе с моей, пусть она сравнима с моей силой. Я щелкнул запястьем, посылая ее более короткое и легкое лезвие в сторону, затем приложил ногу к груди и отправил ее обратно через крышу.
  
  "И, прежде всего, слабый ".
  
  Бакуда снова поднялся, на этот раз медленнее, чем раньше. Было ли это потому, что я физически ранил ее каким-то образом, или Если было, потому что мои издевательства начали влиять на ее психическое состояние, было неясно. В любом случае, я преуспел.
  
  Я ее ломал.
  
  Бакуда сердито взревел и снова обвинил меня, лезвие поднялось над ее головой. Я вздохнул и покачал головой, жест более покровительственный, чем печальный, прежде чем я направился вперед, чтобы встретиться с ней, Сенбонзакура все еще низко рядом с моей стороны.
  
  Когда ее клинок упал, намного быстрее, чем раньше, мой клинок взлетел, чтобы встретить его. Она снова ударила, и снова, и я встретил каждый удар своим мечом, звук звонкой стали наполнял воздух.
  
  "Все, что я упомянул до сих пор, является фактором вашего жалкого фехтования, Бакуда", - сказал я, парируя быстрый удар, когда я это делал. "Но это не просто ваше фехтование, это разочаровывает". Сенбонзакура потянулась к ее горлу, Бакуда поднял клинок, чтобы встретить его. "Я кое-что понял во всей нашей маленькой дуэли". Когда наши клинки снова столкнулись, я развернул Сенбонзакуру круговым парированием, отбросив меч от борта крыши. "Без твоих сил ты ничто ".
  
  Бакуда помолчал секунду. Она внезапно вступила в движение, схватила затылок левой рукой и захлопнула свой замаскированный лоб себе, наполнив мои глаза слезами. Ее свободная рука исчезла в складках ее пальто, и из нее нарисовал второй Вакизаши. Лезвие было размытым, когда оно приближалось к моему животу, а другая рука мешала мне уклоняться, моя смерть казалась неизбежной.
  
  "Гори в аду." Она прорычала тихо, голосом, полным сырых, нефильтрованных эмоций.
  
  Я осторожно ступил в сторону удара, схватив ее за запястье за ??ручку из железа. Я захлопнул сундук Сенбонзакуры в ее горло и отпустил ее запястье, наблюдая холодно, когда она откинулась назад, слабо схватившись за горло.
  
  Я издевался и бессловесно отходил от ее упавшего тела, направляясь туда, где она оставила бомбу. По общему признанию, она была близка к тому, чтобы нанести удар по мне. Если я не часто сражался с воинами, которые использовали Шунпо, то я не сомневался, что она бы убила меня тогда и там. Но я привык к неожиданным, смехотворно быстрым атакам, неожиданное нападение Bakuda, как бы ни было выполнено, побледнело в сравнении.
  
  Это все еще раздражало, факт, что она даже приблизилась к тому, чтобы ранить меня. По-видимому, она не была абсолютно бесполезна без ее подарка. Не то чтобы она это знала. В ее глазах она даже не могла взломать регалии. Это должно было сокрушить ее.
  
  Замечательно удовлетворительное чувство.
  
  Я подтолкнул бочку Бакуды к краю здания ногой, наблюдая, как он упал на землю, все эти метры. Было что-то фиксирующееся в наблюдении за ним, о непреодолимом спуске, даже когда зная окончание.
  
  Хруст гравия подтолкнул меня к Бакуде. Я быстро развернулся и едва успел избежать удара, который она бросила мне в лицо, бросив мое тело в сторону и ударив кулаком в квартиру Сенбонзакуры. Моя нога прошла по краю здания, и за одну наступающую секунду я почувствовал, что упал назад, но Рейши собрался под моей ногой вовремя, оставив меня одной ногой на здании и одной ногой.
  
  Бакуда зарычал и попытался вбить ее колено в живот. Я изгнал Сенбонзакуру и поймал удар моей доброй рукой, щелкнув локтем и поймав ее челюсть. Она споткнулась взад-вперед, взяв челюсть. По какой-то причине она сняла маску, и без нее я увидел слезы, которые запятнали ее лицо, кровь, которая бежала от ее носа, волосы, которые тряслись на ее лбу. Она выглядела ... унылой. Как будто она была рядом с краем поражения, но цеплялась за несколько хрупких углей воли, которые остались, как утопающий, цепляющийся за ликующую.
  
  Это было довольно шокирующим, как окунь холодной воды.
  
  "Ты действительно не держишься, не так ли?" Я пробормотал.
  
  Ее лицо выглядело бесспорно, бесповоротно человек. Я не мог провести параллель между ним и безумным бомбардировщиком, который я только что сломал на эмоциональном уровне. Оба просто не совпали. Она скривила зубы и отбросила еще один отчаянный удар, дикий и неряшливый. Я отклонил его своей ладонью, но я не мог заставить себя ответить. Я не видел смысла бросать кого-то так ... хрупкого.
  
  "Я не слабый". Она зарычала, ее лицо в нескольких дюймах от моего. "Я нет ".
  
  Она повторила, ее голос потерял свою силу, это огонь. Она звучала больше похоже на то, что она говорила сама с собой, чем со мной.
  
  Я оттолкнула ее назад, наблюдая, как она свернула назад, и столкнулась с крышей. Каким-то образом я понял, что она не вернется снова.
  
  Я сжал кулаки.
  
  Это было. Прямо здесь, прямо сейчас, я могу убить ее. Слип мой клинок между ее ребрами, оставь ее умереть. Это будет просто. Было бы справедливо. Она убила сотни с помощью только нескольких бомб, и ее жизнь была просто безделушкой по сравнению с их.
  
  Так почему же он не чувствовал себя хорошо?
  
  Бакуда начал смеяться, сухие хорлы, полные горечи и иссушенного негодования.
  
  "Я попробовала, мама, - усмехнулась она. "Я, черт возьми, пытался, но я недостаточно силен, я недостаточно особенный". Какие? "Я просто хотел, чтобы ты любил меня, мама. Почему ты не мог этого сделать? Маленькая мелочь? Ты имел в виду мир для меня, мама. Почему я не имел в виду мир для тебя?"
  
  Я нахмурился, потом издевался над собой. Это было? Степень моей силы воли? Навернуться на голову печальным лицом и всхлипыванием? Она убила сотни. Она будет убита взамен.
  
  Вот и все.
  
  Я вызвал Шинсо мне в руку и начал шаг вперед.
  
  И повернулся, как я почувствовал присутствие позади меня.
  
  Мои глаза расширились.
  
  Лунг стоял рядом со мной, невероятно, человек непостижимо огромный. Он просто стоял в человеческой форме, скрестив руки перед тяжелым сундуком. Я бросился к нему, сунул клинок Синьсо в его открытый сундук. Его возрождение было мощным, но если бы я мог просто ...
  
  Воздух внезапно прогрелся до смешного уровня.
  
  Я затопил все мое тело как можно большим количеством рейацу, оставив Шинсо в груди и скрестив руки перед моим телом. Человек разгорелся в ошпаривающееся пламя, обжигающая оранжевая энергия объединилась вокруг него и вырвалась наружу в результате разрушительной атаки.
  
  Я пошатнулся назад, предплечья сожгли, пожалуй, вторую ступень. Боль танцевала по моей коже, как маленькие пауки, перекидываясь и под мою кожу, оставляя раскаленные следы, куда бы они ни пошли.
  
  Лунг сделал один тяжелый шаг вперед и ударил кулаком в мой живот - или он был бы, если бы я не исчез с Шунпо. Я снова появился под его охраной, и недавно вызванный Бенихей проследил за его кожей, проливая кровь из длинных сокращений. Его кадр снова загорелся огнем, и я попросил исчезнуть. Когда я появился, на меня надвигался взрыв пламени, почерневший от гравия крыши. Я использовал Шунпо, чтобы уклониться от него, использовал другого, чтобы стрелять огромным мужчиной и снова прорезать его туловище. Я попытался зарядить Nake позади него, но он измотал меня другим приступом пламени, мешая мне совершать какие-либо мощные атаки.
  
  За несколько секунд наша битва впала в ритм, я бросился туда и обратно по его неподвижной форме, Бенихей разрываясь сквозь его плоть, он избивал взрывами огня и случайным броском кулаком. Это был тупик, он был слишком силен для меня, чтобы рисковать ударом и торговыми ударами с ним, и я был слишком быстрым, чтобы он мог нанести прямой удар.
  
  Его натиск огня остановился на полсекунды. Я вышел из моего размытия Шунпо только, чтобы найти его, пустого пространства, где его тело когда-то было. Мои глаза бросились вокруг, прежде чем поймать его выше меня в небе, кулаки, поднятые над его головой, сложенные в форме молотка. Я подпрыгнул назад и затопил Бенихейм своей ререйкой. Легкий приземлился с неимоверно тяжелым ударом, выбросив ведра гравия, кулак пробивал сквозь крышу и попадал в ловушку там полсекунды.
  
  И точно так же, как с собственным приступом Лунга, полсекунды были все, что мне нужно.
  
  Я прошептал имя нападения Накэ, когда я взмахнул клинком, радужная волна энергии, разрывая его плоть и вырезав кусок из его стороны. Я удивленно хмыкнул, когда человек набросился вперед, ударив кулаками по крыше и под меня, бросив меня в воздух, как если бы я ничего не весил. Я плыл на секунду, широко раскрыв глаза, и небольшая часть моего разума прошептала, что он меня нахмурил .
  
  Он хмыкнул.
  
  И шипнул мне, как блядский волейбол .
  
  Мир вокруг меня, как штырь, грязное пятно серых и блюзов, о которых я не мог понять. Я грубо ощутил клип на краю крыши, почувствовал, что моя рука почти раскололась, почувствовала, как я перехожу через здание и в пропасть внизу. Не было никакого контроля, нет изящества; только я, переворачивая голову на каблуках, словно какой-то одеянный бумеранг. Я не мог даже Шунпо покинуть свой спуск, техника была движением, а не телепортацией, и я не мог этого добиться.
  
  Масса серого неожиданно переполнила мое поле зрения.
  
  Поймай меня.
  
  Моя рука щелкнула, когда я пахал в стороне от здания, хотя я полностью залил все тело Рейрекой. Я почувствовал, как цемент и кирпич ворвались в миллиарды крошечных кусочков, когда я столкнулся с ним, почувствовав, как мое тело врезалось в пол и опустилось почти на ногу, снова почувствовал, что я снова столкнулся с полом и скользил по нему, боулинг над столом и стулья.
  
  Черт побери, сын сумасшедшей суки.
  
  Я даже не мог вскрикнуть от боли; Я был намотан, в легких не было воздуха, и поэтому моя попытка крика боли вышла, как хрипот. Моя видимость была бедной; комната плыла неуверенно и была закрыта серым и коричневым облаком пыли. Осколки и куски кирпича засоряли пол, а сломанные останки того, что когда-то было покрыто моим телом.
  
  Моя рука взяла на себя основную тяжесть удара и была разбита в том, что, по моему мнению, было несколько мест, фрагментированные части, измельчаемые друг против друга, прижаты под весом моего тела и сломанного стола таким образом, который был ... болезненным.
  
  Я приложил руку к половицам, почистил зубы и медленно поднялся, вскрикнув от боли, когда мой голос вернулся ко мне, разрушенные куски дерева медленно падали с моего тела.
  
  Я пошатнулся вперед, пытаясь держать мою левую руку неподвижно с моим правом, мои глаза не могли видеть сквозь густой дым, который я оставил, когда я врезался в стену.
  
  Я приблизился к краю стены, которую я пропустил, пыль и дым слегка очистились, достаточно, чтобы я увидел небоскреб, из которого я был выброшен. Я поднял глаза, надеясь увидеть Лунга и узнать о его положении. Но вместо этого я увидел, как Бакуда падал с неба, тело стало хромать.
  
  Внезапно я понял, что мне нужна Bakuda.
  
  Эта мысль заставила меня перевернуться.
  
  Это из-за моей сломанной руки и поврежденного тела. При этом мой боевой потенциал был резко снижен. Я не мог участвовать в интенсивном движении без каких-либо трудностей или какой-либо формы ближнего боя, и я не мог использовать свой Хадо и Бакудо, используя один из моих клинков. Это была ужасная ситуация, особенно учитывая, насколько явно опасный Лунг - достаточно, чтобы не допустить, чтобы я был в состоянии победить его, даже на полную мощность, не говоря уже о разрушенной руке.
  
  Бакуда мог бы обеспечить необходимый поддерживающий огонь, чтобы держать Лунг в обороне, чтобы он насторожился. Надеюсь, это даст мне время для создания атаки, достаточно сильного, чтобы убить его одним ударом. Был также шанс, что она провела какое-то исцеляющее устройство на ее теле, что было бы бесценным для меня.
  
  Это приводило в бешенство, что жизнь Бакуды теперь ценилась из-за моей собственной слабости. Сама мысль об этом заставляла мою губу скрипеть в отвращении. То, что я теперь отчаянно нуждался в ком-то, что отвратило меня. Но ничего не поделаешь. Я был сильно ранен, и мне нужно было Bakuda, если бы я хотел выиграть бой против того, что было, вероятно, самым сложным мысом залива.
  
  Поэтому я бросился из здания, и я переехал.
  
  Бакуда быстро падал. У меня была единственная рука, которую я мог использовать, чтобы поймать ее, и должен был быть осторожным, чтобы не сокрушить мою левую руку. Я мог бы подумать о горстке Bakudo, которую я мог бы использовать в этой ситуации, но это потребует времени и сосредоточения, и ни у кого из них я сейчас не был. Нет, я должен сам ее поймать.
  
  Теперь Бакуда приближался к земле, и меня не было рядом, чтобы поймать ее. Я больше толкнул свой Шунпо, мышцы в ногах начали гореть от истощения.
  
  Бакуда находился в двадцати метрах от земли.
  
  Между моими прыжками в Шунпо не было даже секунд, я был более размытым черным и белым, чем фигура Регалии.
  
  В десяти метрах от земли.
  
  Я протянул свою руку, содрогнувшись от боли, когда моя левая рука дрогнула, выбирая в ней разрушенные кости.
  
  Пять метров.
  
  Я был достаточно близко, чтобы увидеть лицо Бакуды, широко раскрытое от удивления, открытым ртом.
  
  Моя хорошая рука обернулась вокруг ее талии и сумела маневрировать ее телом через плечо.
  
  Один.
  
  Я засунул зубы и двинулся назад с помощью Шунпо. Я чувствовал, что мышцы в моей ноге разрываются от напряженного напряжения, борясь как с моим импульсом, так и от силы тяжести.
  
  Мне удалось снять это, назад Шунпо убил мой нисходящий момент и оставил меня, и Бакуда дрейфовал на расстоянии нескольких метров от земли, практически плавая.
  
  А потом мы упали.
  
  Моя рука была взъерошена, когда мы врезались в землю, достаточно болезненно, чтобы заставить меня вздрогнуть и пошатнуться, что в сочетании с весом Bakuda и разорванными ногами подставило меня на колени. Бакуда спрыгнул с моего плеча, отчаянно задыхаясь и уставившись на меня в полном недоумении.
  
  Была толпа людей, которые собрались вокруг дна высокого небоскреба, и теперь они пробирались сюда, смартфон держался высоко. Большая проблема, по понятным причинам.
  
  "Мне нужно, чтобы ты меня исцелил", - торопливо приказал я, внезапно осознав, что понятия не имею, где Лунг.
  
  "Какого черта?" Она задохнулась.
  
  "Исцеляющая бомба", - сплюнул я, Рейацу начал изливать свое тело и насыщать воздух, как от огромной боли в моей руке, так и от необходимости заставить Бакуду поторопиться.
  
  Бакуда выглядел безнадежно перегруженным, но дотянулся до жилета и схватил маленький овулярный серый предмет. Она сжала выключатель в верхней части, окружая нас в маленьком сером поле.
  
  Я почувствовал, как кости в моей сломанной руке начали вяжутся, почувствовали, что сухожилия в ноге и ожоги на моих руках начинают исправляться. Но поле исчезло примерно через 15 секунд, оставив мои ноги и руки более или менее фиксированными, но моя рука все еще состояла из более разбитых кусков, чем целиком.
  
  Бакуда ударил бомбу в землю, а затем снова сделал это, когда поле не появилось.
  
  "Оно сломано." Она пробормотала себе под нос, ее глаза снова мерцали ко мне, слишком много эмоций держалось в них, чтобы я понял, что происходит через ее голову.
  
  Во всяком случае, я не хочу, чтобы у меня было время.
  
  В двадцать метров вниз по проспекту появилось легкое, слабое облако пепла, рассказывающее мне, что Они Ли тоже была в этом районе. Чешуйчатый мужчина закатил свою вытянутую шею и начал пробираться ко мне, руки уже нагревались до жареного апельсина. Толпа позади меня упала в ужасную тишину.
  
  "Регалии", - прогрохотал он, и его голос отражался в тишине, которая, казалось, удерживала мир.
  
  Это вполне может быть худшим сценарием для борьбы с Лунгом. Я был ранен, у меня на спине была гражданская толпа, и он уже был в его трансформации. Кроме того, Они Ли где-то висела, несомненно, ожидая, чтобы вбить ребра в мои ребра.
  
  Я все равно встал, прямо назад, Бенихим подошел к моей руке при подагре малиновой энергии.
  
  "Легкое", - спокойно встретил я.
  
  Дракон Кюсю грубо засмеялся и начал заряжаться.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   22
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"