Белые линии давно уже стали алыми. Темная корка покрыла каменный пол, и ее тонкие щупальца расползлись по трещинам, будто это багрово-черное существо пыталось захватить комнату, проникая в бороздки камня и напитывая их живительной влагой. В комнате было достаточно темно. Тот, кто проводил тут много времени, хорошо видел и при таком свете, его не пугал вид крови и тяжелый запах, но тот же, кто появлялся лишь изредка, быстро покидал каменные стены, и частенько за дверью слышались надсадный кашель и хрип...
― Поставьте уже там что-нибудь! ― раздался нетерпеливый окрик Джулиана.
Девушка, сидящая на столе, хмыкнула и кивнула одному из мужчин, что тут же вышел. Голоса звучали приглушенно за плотно закрытой дверью, но, кажется, паренька хорошо приложили.
Она спрыгнула и подошла к Джулиану. Он стоял у стола, смотря на раскрытую книгу. Острый ноготок скользнул по линиям на рисунке. Он перехватил ее руку. Она лишь усмехнулась и подошла к жертве, проверила пульс, приподняла голову несчастного за подбородок. Тот что-то прохрипел и едва слышно застонал.
― Что-то здесь не так...опять, ― тихо произнес Джулиан у нее за спиной.
Она отошла и щелчком пальцев приказала зажечь свечи, ей в отличии от остальных был нужен свет. Она внимательно скользила взглядом по линиям на полу, раньше они были прочерчены мелом, но теперь напитались кровью. Она наклонилась и коснулась окружности: неглубокая бороздка и едва ощутимая энергия, бьющаяся внутри круга. Хотелось забрать ее, потянуть и наполнить ей все свое тело, но она знала, что это плохо кончится, посему отошла и теперь вновь смотрела на человека, распятого на подобии креста. Железные кандалы на руках и ногах, в этих местах образовались нарывы, и кожа отходила крупными лоскутами...
...Мужчина закричал и рванулся, пытаясь освободиться, грубые наручники впились в плоть, пока еще оставляя синяки и кровоподтеки, но к четвертому дню они сменятся обнажившимися костями...
У него на груди была причудливая вязь порезов, не глубоких, но весьма болезненных и постоянно кровоточащих. Они так же складывались в узор, схожий с тем, что был на полу, но с иными знаками по периметру, начертанными его же собственной кровью. Она поморщилась... мужчина начинал гнить заживо, и этот запах преследовал ее. Ей казалось, что им пропитан весь дом. Но это была всего лишь игра ее воображения.
― Он не протянет еще день,― ее голос спокоен и сосредоточен, - Где маг?
― Скоро вернется. Ему тоже нужно иногда отдыхать.
― Пока не получит то, что нужно... я бы не шибко отдыхала. На его месте.
По губам Джулиана скользит усмешка, но он прячет ее. Она оборачивается.
― Дело не в нем... он уже сломлен и готов. Измените символы! ― громче и резче, чем следует, произносит она.
...Неделю назад его только привели: невысокий мужчина, слегка за сорок, подтянут и строен для своего возраста. В его глазах страх и ожидание, что все это окажется ошибкой. Он что-то бормочет, она даже не пытается понять. Ее задача проследить, чтобы он не скончался раньше времени. И она послушно выполняет свой долг, стоя в тени в углу и слушая, как крики стихают, сменяются стонами и едва слышным хрипом. Как в воздухе разливается тяжелый, удушливый запах свежей крови, а потом железа, что физически ощутимо и оседает на всех поверхностях, заполняя поры кожи. И она порой облизывает пересохшие губы, чтобы удостоверится, что они не влажны от крови. Острая сталь терзает плоть, оставляет раны, которые она превращает в шрамы, не позволяя мужчине умереть от кровопотери. Все вокруг пропитано кровью. Но эта кровь редко когда пересекает меловую черту, оставаясь в пределах магического круга...
Она видит поправки на полях: одни резким, угловатым почерком, черными чернилами, вторые, более робкие и округлые, карандашом. Где же они в этот раз ошиблись? Чуть сдвинули линии, изменив фигуру? Ошиблись с выбором жертвы?.. Эту мысль она гонит прочь, ибо не может сомневаться в Джулиане, поэтому вновь отходит в тень, когда распахивается дверь и появляется маг. Он не любит ее, она отвечает ему взаимностью, даже не пытаясь заглушить его неприязнь толикой чар. Он что-то шепотом говорит Джулиану, и тот кивает, его губы кривятся в едва заметной усмешке. Он доволен. Значит, все должно случиться сейчас.
― Приведи его в себя! ― бросает Джулиан довольно резко.
Она послушно исполняет и снова занимает свое место, отвернувшись, смотрит на еле теплящийся огонек одинокой свечи на треноге... Когда печать сменяет владельца, она чувствует это и покидает комнату. Больше ей тут делать нечего.
... Первые опыты. Люди умирают раньше, чем они успевают закончить даже первый ритуал и все их старания оказываются бесцельны, лишь крики боли мечутся в пустых комнатах, и кровь липкой коркой запекается на полу в белых линиях мела. Ошибки. Их много. Снова и снова. Все меняется с обретением книги. Теперь у них есть основа ритуала, и нужно всего лишь подогнать его к своим нуждам. И они добиваются этого...
