Полный текст

Пролог

Глава первая

1 октября 2013 года. Утро.
Чехия. Прага. Квартира Арона.

― Покурить травы и смотреть ковер, ― хмыкнула, не знавшая, чем уже себя занять, Алиса и сняла с одной из полок человеческий череп с ощутимой вмятиной на затылке, перетащила его на журнальный столик и, отыскав в тумбочке у окна клейкие бумажки, начала вспоминать названия костей и борозд. Минут через пятнадцать у бедного Йорика появилась забавная разноцветная шевелюра, а Алиса из своего так и не распакованного чемодана вытянула ноутбук, открыла парочку электронных атласов и провела тщательное расследование от чего скончался несчастный. Вывод был записан на чистом листе бумаги:

Бедный Йорик погиб от кровоизлияния в мозг и гематомы вследствие удара тупым предметом в район затылочной кости (если, конечно, на теле не обнаружено иных следов. Но оно, увы, утеряно).
P.S. А я умру от скуки.
Алиса.

Она примерилась, сложила из этого заключения самолетик и отправила его в полет в сторону барной стойки.
Самолетик спланировал через всю светлую просторную комнату, объединившую гостиную и кухню, и упал за спиной Арона. Рыжеволосый мужчина, который уже битый час, сидел на высоком стуле уткнувшись в распечатки с докладами своих студентов, что-то быстро перечеркнул красной ручкой и только после этого оглянулся. Он поднял самолетик с пола и развернул. На губах Арона появилась насмешливая улыбка, и он приписал под словами Алисы: 'Не умирай еще 10 минут и получишь сюрприз'. И снова самолетик перелетел через комнату, ткнувшсь носом где-то за светло-бежевым диваном, стоящим посреди гостиной.

Арон сложил стопкой доклады, поднялся и потянулся. В этом семестре он прежде, чем уйти, прочитал совсем короткий курс лекций и теперь, отослав в последний раз письмо с оценками по электронной почте в университет, мог забыть об этой работе. Конечно, он все равно переживал за своих студентов и знал, что будет скучать по шумным коридорам и аудиториям, но сейчас были дела важней. Он прошел к стеллажу, что вытянулся по дальней стене гостиной, и вернул толстый справочник с датами на место к остальным книжкам. А их тут было предостаточно на самых разных языках, по самым разным темам и самых разных лет, а то и веков. Рядом с книгами соседствовали виниловые пластинки, некоторые из них достались Арону в наследство от отца, другие он долго искал сам. И пусть музыку он чаще включал через плеер в компьютере (ведь так быстрей) было совсем неплохо порой провести тихий вечер дома под теплый и какой-то совершенно уютный и камерный голос звучащих с пластинок мелодий.
Оценив новую прическу Йорика, Арон усмехнулся. 'Закончились твои спокойные денечки, старый друг' ― подумал он, взъерошив цветную шевелюру черепа. ― Ну, вот и все! ― сообщил Арон. Он отвернулся от стеллажа и остановился перед успевшей потеряться на просторах всемирной сети Алисой.
― Так что там за сюрприз? ― вскинула голову та. ― Кстати, прошли все пятнадцать минут!
Арон округлил глаза в притворном ужасе и приложил ладонь к губам.
― Как я мог?! ― прошептал он. ― Простишь ли ты меня когда-то, о, прекрасная леди?
― Нет, ― свесив ноги с дивана, совершенно спокойно пожала плечами Алиса, и закрыла ноутбук, ― Никогда. Это страшное оскорбление моего... высочества!
― Ну и ладно, ― фыркнул Арон. ― Сюрприз тоже смотреть не пойдешь?
― Пойду. Но там должно быть что-то интересное. Ты же хочешь загладить свою вину? ― Алиса очаровательно улыбнулась и поднялась, расправив длинную темно-зеленую юбку в пол и поправив сползающий с плеча серый свитер, в которые она сегдня была одета.
― Не смогу иначе спать по ночам, ― согласился Арон. ― Тогда одевайся. За сюрпризом надо идти в лавку.

Идти, впрочем, требовалось недалеко. Куртки, документы и прочие вещи Арон с Алисой захватили скорее за тем, чтобы потом отправиться гулять по городу. Общее собрание в новом штабе группы Клод назначил на час дня, и у них еще было время в свое удовольствие пройтись по старинным мощенным улицам Праги. Но сперва они спустились по внутренней, ведущей прямо из квартиры Арона лестнице вниз на первый этаж в лавку.
И как всегда, стоило тяжелой резной двери скрипнуть и впустить их вовнутрь, появилось нереальное ощущение иного времени и пространства. Долгие годы с самого начала прошлого века здесь располагалась аптека и весь интерьер, все старинные шкафы с помутневшими стеклами, массивный прилавок темного дерева, тяжелая люстра, ― все это сохранилось с тех пор. И как и прежде в лавке пахло травами и еще немного восточными благовониями. Свет с узкой улицы с трудом проникал даже через высокую витрину и полумрак царил тут в любую погоду, в самый солнечный день.
Арон обошел прилавок, на котором так странно и немного неуместно смотрелся современный серебряный макбук, и присел у одного из шкафов. Вставив ключ в замок на нижней створке, он повернул его. Наверху за стеклом стояли старинные книги, разные шкатулки и баночки с травами и порошками. Несколько черепов не то лисьих, не то какого-то другого некрупного животного пялились с полок. Но все это было больше декорациями для случайно заглянувших туристов. Настоящие и магические артефакты хранились подальше от любопытных глаз. О них знали лишь избранные, те, кто не из праздного любопытства заглядывал в лавку, а хорошо знал ее хозяев и знал, что можно здесь найти.
Алиса была одной из них и уже ни раз бывала в лавке раньше, потому теперь она особенно не смотрела по сторонам, лишь скользнула быстрым внимательным взглядом по шкафам и книгам: что-то изменилось за прошедший год, но в целом ничего нового Алиса не заметила и встала напротив Арона, наблюдая за ним чуть склонившись и оперевшись локтями о прилавок.
― Там явно должно быть что-то интересное... ― заметила она, когда Арон, распахнув створки, выдвинул ящик и одел белые тканевые перчатки прежде, чем извлечь на свет толстый том в кожаной обложке с золотым тиснением.
― Стал бы я показывать тебе неинтересное, ― он положил книгу на прилавок и развернул к Алисе. ― И только попробуй скажи, что тебе не нравится, ― Арон протянул ей вторую пару перчаток.
Она посмотрела на его усмешку и пожала плечами, не став уточнять, что может все. Тонкие пальцы скользнули по обложке, и она раскрыла книгу... мелкие литеры, изображения трав, редкие гравюры среди текста и причудливой вязи... Алиса с заинтересованным видом подалась вперед, аккуратно листая страницы, изучая состав того или иного зелья и тут же прикидывая что есть, а что нужно для него найти. Книга содержала в себе рецепты отваров, зелий, кремов, и всего прочего ― впечатляющий пласт знаний ведьм, тех из них, что были скорее знахарками и целителями. Но можно было найти в ней и классические приворотные и отворотные снадобья, а еще напитки для проклятия и насыла различных недугов. Сейчас Алиса как раз остановилась на одном из 'проклятых' напитков... рецепт был незамысловат и доступен, эффект же обещал колоссальный. Она нехорошо улыбнулась, перевернув страницу и увидев зелье для сворачивания крови, судя по сноске оно действовало вполне неплохо и на вампиров.
Арон же не мешал ей. Пока Алиса была увлечена книгой, он включил компьютер и, оставив его загружаться, пошел открывать лавку. После он занялся полками, что-то поменял местами, что-то достал из шкафов и поставил на витрину, что-то наоборот убрал.
― Вычитала что-то страшное? ― поинтересовался он спустя какое-то время, заглянув через плечо Алисы, что уже бесцеремонно уселась на прилавок, а книгу удобно устроила на коленях.
― Занятное и интересное, ― откликнулась она. ― Надеюсь, подопытные выживут... Считай, я ее забрала. Скажи, сколько?
― Да, я точно знаю, кому что предложить, ― рассмеялся Арон.

Стрелка часов над прилавком добралась до девяти, и гулкий звон разнесся по лавке. Тут же колокольчик на двери под старинной мозаикой с надписью 'Apotheke' звякнул и вошла Катарина. Арон оторвался от разговора с Алисой и приветливо улыбнулся сестре. На ней был светлое пальто, красная в клетку рубашка и расклешенные синие джинсы. Длинные, вьющиеся волосы Кэт собрала сегодня в высокий хвост.
― Dobré ráno! ― поздоровалась она от входа и, заметив Алису, прибавила уже на русском. ― Привет. Не ожидала вас тут застать.
Катарина была не молода, на несколько лет старше брата, но это почти не чувствовалось. Никакой косметикой она не пользовалась, как и не видела смысла в краске, чтобы скрыть первые седые пряди в темных волосах. Ее красота была благородна и совершенно естественна и не требовала всего этого.
― Что-то ты рано, ― заметил Арон.
― Мне нужно успеть собрать пару заказов. Решила прийти пораньше, ― Катарина сняла пальто и огляделась, стоя в одиноком солнечном луче, что попадал в лавку сквозь стеклянную дверь.
― Один заказ твой братец уже совершил, ― Алиса помахала женщине рукой и кивнула на книгу на стойке.
― Я так и думала, что он не удержится и тебе ее покажет. Вообще стоит оставить в лавке его и у нас сразу количество продаж увеличиться, ― Катарина подошла к ним, каблуки ее сапог простучали по деревянному полу.
― Красавец мужчина, что ж с несчастных женщин взять, ― улыбнулась Алиса, ― На все готовы... даже на такое расточительство.
― Он вообще отлично умеет уговаривать, ― согласилась Кэт.
― Я вам не мешаю? ― уточнил Арон.
― Мне нет, ― Алиса пожала плечами.
― Мне тоже, ― Катарина поцеловала брата в щеку.
― Я так и понял.
Формально лавка принадлежала всей семье фон Раух, еще точнее, Георгу. Но уже давно полноправной ее хозяйкой была сама Катарина. Она заведовала всем здесь от маленького пучка мяты до старинного кубка ― реплики чаши Грааля. Арон лишь иногда помогал сестре да, как известный полиглот, вел порой переговоры с клиентами или поставщиками из других стран. С остальным Кэт прекрасно справлялась сама. Она с детства помогала Георгу, еще когда лавки-то толком и не было, а была лишь гомеопатическая аптека.
― Как дела? ― спросил Арон у сестры.
― Не слишком изменились со вчера, ― она заглянула в компьютер, ― О, ты уже ответил на письмо из Китая. Как удобно... Только Герман завел себе девушку.
― Это плохо? ― Арон уступил ей стул и забрал пальто, чтобы повесить.
― Ему еще четырнадцать!
― Ему уже четырнадцать, ― возразил Арон. ― И это нормально. Он уже не ребенок. Вспомни, меня.
― Вот ты, прости, не самый лучший пример для подражания.
― Я обижусь, ― Арон скрестил на груди руки. ― И пока ты не начала нудеть и жаловаться Лис, что мне уже тридцать четыре, а у меня все еще нет постоянной девушки не то, что жены и детей, я пойду покурю.
― Видишь, ты и сам все прекрасно знаешь! ― рассмеялась Катарина и повернулась к Алисе.

― Это не в стиле Арона. Он... ― Кэт оборвала фразу на полуслове.
В этот миг в лавке что-то изменилось. Что-то, заставившее и Катарину, и Алису одновременно оглянуться. Не было ни звука, ни шума, ни стука. Возможно, чуть ярче стал свет, свежее воздух. А возможно, и это просто была иллюзия. Попытка сознания подменить голос интуиции некими реальными фактами. Когда часто сталкиваешься с магией начинаешь чувствовать...
...Сашиэль стоял у входа. Белоснежный костюм. Длинные светлые волосы. Трость из слоновой кости. Лицо ангела как всегда было спокойным и неземным. Без намека на возраст. Без тени проблем. И только взгляд его словно приникал сквозь и видел все в тебе, подавляя своей силой и мощью. Но прежде, чем он успел что-то сказать, колокольчик снова звякнул и в лавку не вошел, а скорее влетел Арон. Судя по его встревоженному лицу и резким движениям, он уже точно что-то знал. ― Кэт, открой сейф! ― бросил он сестре сразу от двери.
― Да, конечно... что-то случилось? ― встревоженно спросила она, однако быстро забрала со стойки ключи и подошла к самой крайней деревянной панели в стене за прилавком.
― Да случилось, ― Арон бросил быстрый взгляд на Сашиэля. Но ангел оставался все так же бесстрастен и молчалив. ― Во Франции Атлантида напала на семью Хранителей. Им нужна наша помощь.
― И мы туда едем? ― уточнила Алиса, глубоко вздохнув и критически оценив свой наряд.
Катарина же тем временем открыла потайную дверцу и ввела код сейфа. Жену охотника, ее было трудно смутить подобными новостями. Она отлично умела действовать, а не паниковать и не впадать в ступор.
― Ехать туда слишком долго, ― фыркнул Арон.
― Не придирайся к глаголам.
― Достань пистолеты, ― попросил Арон сестру и открыл шкаф. - Держи, ― вместо ответа Алисе он вручил ей кинжал.
― Хотя бы известно, кто напал? ― она тут же расчехлила клинок и проверила баланс и удобство. ― А то вылететь с кинжалом на оборотня или телепата как-то... невесело!
― Группа из пяти человек, ― неожиданно заговорил Сашиэль. ― Среди них нет никого с демонической силой. Иначе я бы имел право вмешаться напрямую, не нарушая соглашения, ― тем же тоном ангел мог сообщать погоду на завтра. ― Большего я не знаю.
Арон искоса бросил на него мрачный взгляд и взял у Кэт пистолеты, один из которых вручил Алисе.
― Прям как в Институте... ― тихо произнесла та, забирая оружие.
― Хуже... ― фыркнул Арон, одевая куртку и пряча пистолет за пояс джинсов, кобуры все равно не было. Из внутреннего кармана куртки он достал свой собственный нож с рунной гравировкой. ― Мы готовы, ― сообщил он Сашиэлю.

1 октября 2013 года. Ближе к полудню
Франция. Предместья Парижа.

Мир погас. Голова закружилась, а уши заложило, как это бывает при взлете самолета. Но секунда, всего один удар сердца ― и Арон с Алисой уже стояли посреди осеннего парка. Деревья и живая изгородь надежно скрывали их от посторонних глаз. Неподалеку поднимался шпиль небольшой однонефной готической церкви, а еще чуть дальше, на холме, за парковыми аллеями виднелись окна старинного особняка.
― Удобно, ― сдавленно произнесла Алиса, подавив дурноту. ― А почему не сразу туда? ― кивнула она на дом.
Но Арон шикнул на нее и заставил пригнуться и спрятаться за изгородью. Утреннее солнце поднялось уже высоко. Но воздух был свежим и прохладным. Деревья только начинали желтеть. В кронах пели птицы. Но вот со стороны церкви показались двое мужчин в темной, военного кроя одежде. Оба лет тридцати. Сильные, накаченные. Вида бывалых наемников. Один из них, посветлей, гладко выбритый, с короткими волосами шел уверенно и быстро, в руках он держал автомат. Второй, хоть и был моложе, казался серьезней и собранней. Он внимательно рыскал взглядом вокруг и прислушивался. Оба наемника направлялись к задней двери церкви, что располагалась как раз с этой стороны.
Увидев мужчин, Алиса поморщилась, подумав о юбке, и решила, что отныне джинсы ее любимая и самая востребованная одежда, а про красоту и изящество можно забыть. Она внимательно следила за наемниками, прикидывая расстояние и какой вариант лучше: шуметь или подождать и уже попробовать вынести их тихо. Сжав в руке пистолет, Алиса коснулась руки Арона и вопросительно подняла бровь. Но Арон лишь отрицательно качнул головой и прошептал:
― Семья в церкви. Трое сейчас у главного входа. Там тяжелые двери их так просто не сломаешь. Эти, видимо, хотят проникнуть через задний вход. Тот, что потемней и помоложе ―оборотень. В группе, если верить Сашиэлю, должен быть еще один. У него татуировка на руке.
― Этого оборотня явно нужно убирать первым, ― едва слышно проговорила Алиса в ответ, ― Мы не выстоим против зверя... и еще четверых. И тихо не выйдет...
― Если я сумею зайти слева, может, и выйдет тихо. Но их надо как-то отвлечь... а еще лишить их удачи, если ты понимаешь, о чем я.
Алиса мило улыбнулась и пожала плечами, мол, это всегда пожалуйста. Она несколько секунд пристально смотрела сначала на одного потом на другого наемника. Тонкие нити проклятия вплетались в их ауры. Наконец, Алиса удовлетворенно кивнула, спрятала пистолет за ремень и прикрыла курткой.
― Скажи, когда мой выход...
― Когда я доберусь до края изгороди рядом с церковью.
― Они нам нужны живыми?
― Их, конечно, лучше допросить... Но нас двое и я бы не рискнул, ― заметил Арон.
― Еще как минимум три шанса есть... ― хмыкнула Алиса и вновь достала кинжал. ― Тогда оборотень твой, второй мой.
― Поехали! ― кивнул Арон.

Наемники тем временем приближались к двери. И оборотень кидал внимательные взгляды по окрестностям, но на изгороди не сильно сосредотачивался и не мог заметить Арона и Алису, что медленно и предельно тихо пробирались вдоль нее. Алиса про себя ужасно материлась: красивая и довольно узкая юбка в пол сейчас ужасно мешала. И она, борясь с желанием ее укоротить, пока придерживала край рукой. Другой, свободной, Алиса перебирала рукоять кинжала, которым ей скоро предстояло воспользоваться, и прикидывала расстояние и хоть какие-то характеристики... и все больше понимала, что в итоге у нее будет всего несколько секунд, чтобы просчитать бросок и не промахнуться. Она вздохнула и усмехнулась.
Наемники подошли к двери, и оборотень теперь внимательно изучал ее, чуть касаясь кончиками пальцев, будто проверяя на прочность. Через некоторое время Алиса с Ароном услышали тихий стук и увидели, как он опустился на колени и извлек из кармана небольшой темный футляр. Его напарник с автоматом отвернулся, отошел от ступеней на несколько шагов и встал спиной к стене церкви. Алисе сквозь густую, но невысокую изгородь было видно, как он поворачивался туда-сюда и как взгляд его постепенно расфокусировается. Он уже не шибко вглядывался в предметы, а скорее погрузился в свои мысли, осматриваясь чисто машинально. Алиса вздохнула, еще раз легко подбросила на ладони кинжал, и увеличила, использовав дар, свою ловкость и силу. После чего коснулась руки Арона, добавив сил и ловкости и ему и заодно предупредив, что она сейчас начнет.
Алиса быстро поднялась. Наемник как раз собирался повернуться, когда заметил боковым зрением ее движение. Но было уже поздно. Клинок, брошенный Алисой, вошел ему в гортань, ломая хрящи и перекрывая дыхание. Темная кровь выплеснулась из раны, и он захрипел, оседая на траву. Оборотень оглянулся на шум, но столкнулся с Ароном, что выбежал из укрытия за секунду до броска Алисы и уже был у самой двери. В руке он держал нож, правда, первым ударом все же пришлось отбросить удивленного оборотня на дверь, а уже потом полоснуть по горлу. Наемник захрипел громче коллеги, попробовал было крикнуть, но вместо этого из раны на горле вырвался фонтан крови и он съехал по двери, оставляя алые разводы на темной поверхности.
Алиса опустилась на колени перед первым из мужчин и проверила пульс. Слабый и редкий... он умирал. Алиса резко надавила на клинок, вгоняя его глубже и зная, что заговоренная сталь выдержит столкновение с позвоночником.
― Что-то оборотней нынче развелось, ― тихо пробормотал Арон, осматривая 'свой' труп и снимая с пояса наемника рацию.
Алиса кивнула и посмотрела на подол юбки, по которому расплывалось темное пятно.
― С работой до работы... ― тихо произнесла она.
― Можешь сделать фото в Инстаграм, ― Арон прислушивался.
― Подобные фото Инстаграм не пропускает, ― откликнулась Алиса, ― И у меня его нет.
― Зануда, ― фыркнул Арон.
В этот миг рация захрипела, и искаженный помехами мужской голос что-то спросил по-французски.
― Они не могут справиться с дверью и интересуются, как дела здесь, ― перевел Арон, бросив настороженный взгляд на угол здания.
― Смотря у кого, ― Алиса тоже обернулась в сторону главного входа, ― У них, ― она кивнула на наемников, ― плохо с дверью и в целом со всем. У нас ― хорошо, ― Алиса достала пистолет, перекинув кинжал в левую руку. ― И я не зануда. Просто не считаю нужным делиться своей жизнью с безразличными мне людьми...
― Мы это потом обсудим... Надо убрать с глаз тела, ― Арон поднялся и кивнул на кусты. По рации повторили вопрос, уже настойчивее. ― Сейчас они кого-нибудь к нам пошлют...

― Я скажу начальству, что трупы таскать не нанималась, ― заметила Алиса.
Они успели чуть ли не в последний момент. Арон бросил рацию у входа в церковь, чтобы она не выдала их сразу, и несколько раз та безуспешно вопрошала в пустоту, требуя ответа. Но вот сквозь листву Арон с Алисой увидели, как из-за угла появился мужчина. Он шел настороженно, держа в руках пистолет. Увидев, что у двери никого нет, наемник остановился и крикнул что-то своим опять на французском.
― И что он сказал? ― поинтересовалась Алиса, которая тоже успела вооружиться и даже снять оружие с предохранителя.
Но вот ждать ответа она не стала. Раздался выстрел, слишком громкий в тишине французского поместья. Птицы взметнулись вверх. Наемник дернулся и упал на колени. Второй выстрел ― и он повалился на траву.
― Уже неважно, ― спокойно констатировала Алиса, ― И их осталось двое.
― Твою мать! ― выругался Арон, не успев остановить ее. Он уже с ужасом представлял себе последствия. ― Быстро за церковь!
Арон толкнул ее к проходу в изгороди, а сам вскочил на ноги и спрятался за ствол ближайшего дерева. То еще укрытием, но лучше чем кусты. Алиса в свою очередь мешкать не стала и скрылась за каменной стеной. Несколько секунд она прислушивалась. У нее появилась идея, что стоит обойти церковь и узнать, что происходит. Сказано ― сделано. Алиса стала медленно продвигаться вдоль серого камня к дальнему краю и замерла там, размышляя, как посмотреть за угол и не спалиться. Особых вариантов не было, так что она просто осторожно выглянула... и тут же быстро спряталась назад: вдоль стены медленно шел вооруженный пистолетом мужчина. На счастье Алисы, он в момент ее неосторожного поступка смотрел на изгородь, ожидая нападения с любой стороны и стараясь контролировать весь периметр. Алиса витиевато выругалась на латыни себе под нос и достала кинжал, переместив его за пояс, чтобы быстрее выхватить. Пистолет она держала в опущенной руке, скрывая складками юбки.
― Там стреляют. Помогите! ― Алиса вылетела из-за угла и почти врезалась в наемника. Буквально на несколько секунд тот оторопел, успев отметить растрепанные волосы, испачканную землей юбку и темные пятна на подоле.
Алиса знала, эффект неожиданности пройдет быстро и действовать нужно здесь и сейчас. Где-то за церковью в это время прогремел выстрел. Алиса вздрогнула, но о деле не забыла. Она смотрела на наемника испуганными глазами. Чуточка ведьмовского очарования... и пусть наемник поднял пистолет, но он так и не нажал на курок, лишь дернул головой в сторону, где раздалось еще несколько выстрелов и громкий окрик. Наемник уже понимал: девушку нельзя так оставить, ее нужно защитить, это его долг. Он тряхнул головой, но ощущение не прошло, оно становилось все навязчивее и правдивее.
― Какого? ― удивился он вслух и неожиданно для себя понял, что опустил оружие, а девушка так и стоит напротив, немного испуганно улыбаясь и пятясь к стене.
― Помогите мне... ― прошептала Алиса... и выстрелила.
Наемник дернулся и уронил пистолет, пуля перебила плечевую кость. Боль пронзила руку, алые капли упали на траву.
― Б***! ― выругалась Алиса.
На руке наемника была татуировка. Второй оборотень. Церемониться больше не имело смысла, если ей была дорога жизнь. Алиса уже не скрываясь подняла оружие, и прежде, чем наемник сообразил, пуля прошла навылет и пробила сердце и легкое. Зрачки его расширились, и он стал падать на спину. Алиса выстрелила еще раз, перебив колено и все еще держа пистолет в руке, бросилась к оборотню.
Он был уже покойник, боль заглушила разум, он не мог перекинуться. Но Алиса упала на колени перед ним и приложила руку к его груди, затягивая рану в предсердии и чувствуя, как его сердце начинает выравнивать ритм... но это ей было уже совсем не нужно. Удар рукоятью пистолета пришелся в висок оборотня, голова его дернулась и упала на плечо. Алиса выдохнула и быстро поднялась. Теперь было немного времени, прежде, чем он очнется и сообразит, что нужно обратиться для излечения. Алиса подобрала его оружие и быстро направилась обратно к Арону. Она остановиться на углу и прислушалась. Было тихо.
― Эй! ― крикнула она, не высовываясь, ― Ты как?
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Арон ответил.
― Жив... ― голос его был тихим и слова он произносил сквозь стиснутые зубы, зажимая рукой с пистолетом рану на левом плече.

Его бой был неконтактным. Когда Алиса скрылась за одним углом церкви, из-за другого показался наемник. Заметив труп напарника, он быстро исчез за поворотом и наступила тишина. Арону даже показалось, что он слышит тихий разговор. А затем прозвучал первый выстрел. Наемник предпочел одиночную стрельбу, а не огонь на поражение, хотя очередь по изгороди была бы логичной мыслью, что сразу приходила в голову. Опять повисла тишина и... Теперь уже выстрел раздался со стороны, куда ушла Алиса! Арон дернулся, чтобы броситься к ней, но это была ошибка. Его засекли. Одна из пуль чиркнула по стволу и отрикошетила ему в плечо, по большой удачи не задев кости, лишь разодрав кожу. Но все равно боль подобно удару тока пронзила руку, и Арон выругался, зажимая рану.
― Выходи из укрытия! ― крикнули ему на французском.
Арон поморщился и, привалившись плечом к дереву, выглянул и выставил оружие. Он ждал. Новые выстрелы, и наемник высунулся из-за угла. Всего на секунду, но это дало Арону возможность выстрелить самому. Он не видел, попал или нет, вновь скрывшись за стволом. С той стороны церкви раздался еще один глухой выстрел, и стало тихо. Тишина казалась оглушающей, она давала возможность пока еще тоненьким ниточкам страха и сомнения проникать в сознание. 'А если стреляла не Лис...' ― мелькнула у Арона мысль, и он оттолкнулся от дерева и насколько мог быстро направился к церкви. Каждую секунду он ожидал выстрела в спину, но его не было. Арон довольно усмехнулся и понял, что попал. А затем услышал, как Алиса его окликнула, и устало прислонился к стене.
Алиса вышла из-за угла и бросилась к нему.
― Снимай куртку, быстро! ― весь ее испуг испарился, в голосе появилась твердость и сосредоточенность.
― Потом! ― качнул головой Арон. Он направляясь к главному входу в церковь, но пока по-прежнему не убирал пистолета. ― Ты цела?
Алиса кивнула и вздохнула, на миг остановившись и засомневавшись, последовать за ним или присмотреть за оборотнем. Выбор пал на первое: она догнала Арона.
― Угу, только юбочка помялась и... испачкалась, ― невесело откликнулась Алиса.
― Я куплю тебе новую, только не плачь, ― хмыкнул Арон и осторожно выглянул за угол.
Алиса бросила на него недобрый взгляд, но после усмехнулась.
― Разоришься...
Арон зашел за угол. Его противник прислонился спиной к каменной кладке, он еще дышал. Неровно и хрипло. Левой рукой он пытался перевязать плечо. При появлении Арона, он было дернулся, но Арон навел на него пистолет и что-то резко бросил на французском.
― Пробито легкое. Недолго протянет, даже когда перевяжет... ― Алиса держала пистолет в опущенной руке.
― Сможешь помочь ему? - Арон отобрал у мужчины оружие.
― Смогу, ― спокойно согласилась Алиса. ― Нужен живым? Будет живым. Там за углом его друг-оборотень. Ранен. Без сознания. Если он очнется ― будет плохо...
― Черт, ― Арон мрачно посмотрел на Лис. ― Не могла сразу сказать... Надо чем-то связать этого, и я пойду к оборотню.
― Иди. С ним я как-нибудь разберусь.
Арон колебался несколько секунд.
― Осторожней, ― в итоге решился он и скрылся за серой стеной церкви.

― Не советую воевать ― Алиса присела у раненого наемника. ― Будет только больнее и хуже, ― на его поясе Алиса увидела наручники и нехорошо улыбнулась. ― Самое то. На землю! Лицом вниз!
Наемник явно понял ее английский, и едва заметно кивнул. Алиса, впрочем, ждать не стала и не церемонясь толкнула его ногой в плечо. Наемник сдержал громкий стон и упал на пропитанную кровью траву. Тихий крик, когда Алиса завела его руки назад и сковала наручниками. Уже потом она приступила к лечению, отложив пистолет в сторону.
Когда Алиса закончила и поднялась, то чуть пошатнулась. Голова начала болеть и слегка кружиться, но это быстро прошло. Она забрала пистолет и ключи и устроила мужчину на боку.
Из-за угла церкви показался Арон. Он притащил тело оборотня, который пока все еще был без сознания. Бросив его у ступеней церкви, Арон выпрямился и глубоко вздохнул. Вся левая рука его была в крови, но он лишь вытер ладонь о куртку оборотня и, присев связал ему руки его же ремнем.
― Если придет в себя, перекинутся это ему не помешает, ― хмуро заметил Арон и посмотрел на вход в церковь. ― Надо уговорить их открыть и, может, запереть его где-нибудь там.
― И позвонить в Министерство, ― добавила Алиса, подходя к Арону, ― Теперь я могу заняться твоей раной или опять не время?
― Хватит просто перевязать ее, ― Арон быстро взбежал по лестнице и постучал в высокие резные двери церкви.
― Все такие умные... Вот тогда и придумай сам, чем перевязывать, ― фыркнула Алиса. Она села на ступеньку и устало потерла переносицу.
Арону же, видимо, было не до того, и он не особо обращал внимание на боль. Он снова постучал и позвал.
― Николя! Анне! ― к этому прибавились несколько фраз по-французски.
Алиса обернулась и посмотрела на пленников, положила пистолет рядом с собой на ступеньку и никуда не стала больше вмешиваться. Сил у нее на это просто не было. Несколько секунд тишины и Арон снова что-то быстро и довольно громко повторил на французском, назвав свое имя. И вот на этот раз в ответ Алиса услышала тихий девичий голос из-за двери, и Арон резко оглянулся:
― Николя ранен... он умирает.

Шум отодвигаемого засова, и створка двери чуть дернулась, Арон потянул ее на себя, открывая. На пороге в темноте замерла невысокая бледная девушка лет пятнадцати не больше. Еще по-детски круглое заплаканное лицо, спутанные светлые волосы, перепуганный взгляд. Видимо, она узнала Арона и резко выдохнула, расслабившись. Зашептав что-то на французском, она указала рукой в глубь собора. Руки ее дрожали.
Алиса улыбнулась девушке и обошла ее, быстрым шагом проходя внутрь и давая несколько секунд глазам привыкнуть к полумраку внутри. Высокий неф, старинный алтарь... у него на полу, привалившись плечом к скамье, полулежал, полусидел мужчина лет сорока. Немного полный, но приятный внешне. Однако сейчас лицо его было искажено болью, а на светлой рубашке алело кровавое пятно. Похоже, пуля попала ему в живот. Он уже не открывал глаз, а дыхание его было совсем слабым. Вокруг растекалась алая лужа. Алиса быстро опустилась рядом с ним на колени, забыв про юбку и о том, что теперь весь ее подол пропитался чужой кровью. Она осторожно разрезала кинжалом ткань и осмотрела рану: пуля разорвал кишечник и, кажется, задела селезенку... и что еще хуже застряла где-то внутри. В данных условиях ― смертный приговор. Единственное, что могла сделать Алиса сейчас ― остановить кровь, но судя по луже вокруг, это всего лишь немного отсрочило бы конец мужчины и удлинило бы его страдания. Она прикусила губу судорожно соображая и не находя выхода. Ее взгляд упал на кинжал, но оперировать им не могла даже она. Нужно было обезболивающее, наркоз, кровь... инструменты, наконец! Алиса опустила голову и устало вздохнула.
― Арон, я не могу ему помочь. Только продлить агонию... ― тихо произнесла она, слова ее эхом отразились от свода и вернулись к ней обратно, будто подтверждая ее правоту.
Арон, который в эту минуту пытался успокоить расплакавшуюся девушку, оглянулся на Алису. Она увидела, как он на мгновение закрыл глаза, будто от сильной боли, а потом сдержанно кивнул. Осторожно он усадил девушку на одну из скамей и подошел к Алисе, коснувшись ее плеча. Она подняла на него взгляд:
― Пуля внутри. Я не могу ее достать без инструментов. Не могу сделать переливание. Могу лишь остановить кровь, дав ему еще несколько минут... Слишком сложная рана, ― она вновь посмотрела на мужчину и тонкие пальцы, уже перепачканные алым коснулись раны на груди Николя.
― Они убили Анну еще в доме... ― вместо ответа произнес Арон. ― Мы все-таки опоздали... ― в его голосе была горечь и боль. Он тряхнул головой. ― Здесь есть небольшая подсобка у входа, я перетащу туда этих двоих и запру. И позвоню Клоду и в Министерство. Побудь пока с Кристиной...
Алиса все-таки использовала биоэнергетику и остановила кровь. Она кивнула на слова Арона и устало поднялась, коснувшись его руки:
― Прости...

Когда Арон отошел, Алиса облокотилась о спинку скамьи и глубоко вздохнула: головокружение усилилось, а боль в висках уже не проходила. Она собрала силы и подошла к девушке, сев рядом с ней.
― Меня зовут Алиса, ― тихо сказала она на английском, надеясь, что Кристина поймет.
― Папа умрет, да?.. ― как-то отстранено спросила девушка, пустым, измученным голосом, по щекам ее бежали слезы, плечи дрожали.
Алиса несколько растерялась. Она хотела обнять девушку, но посмотрела на свои руки и не стала. Тут же нахлынули воспоминания: тот звонок и затем пустота.
― Я не могу ничего для него сделать... прости. Я бы очень хотела помочь... ― Алиса говорила тихо, со злостью сжав тонкие пальцы на коленях.
― Но вы же врач... ― это тоже было сказано как-то машинально и уже без надежды.
― Врач, ― согласилась Алиса, ― Но, увы, не Бог...
Кристина поднялась и подошла к отцу, сев на пол рядом с ним и взяв его руку. От двери раздался шум. Арон ввел в церковь одного из пленников и толкнул его в низкую подсобную комнату у входа.
Алиса спрятала боль и грусть, что отчетливо отразились у нее на лице. Она видела, как умирают люди... Это была одна из частей ее профессии, и ее нужно было принять, чтобы быть врачом и не свихнуться, и не пропускать через себя каждую смерть, переживая ее, как свою собственную. Алиса тряхнула головой, но воспоминание о его смерти не уходило. Она не сводила глаз с Кристины и ее отца, на мгновение Алисе показалось, что она стала им: вот он тяжело вздохнул, неглубоко и поверхностно ― новый приступ боли. Он больше не мог терпеть, боль пропитывает каждую клеточку тела, сердце билось прерывисто, он не чувствовал, что дочь держит его за руку... еще пара вдохов, и мужчина замер. Алиса вздрогнула и поднялась, она тихо подошла и осторожно высвободила руку умершего из прохладных пальцев девушки.
― Пойдем, Кристина... ― она подняла не сопротивляющуюся девушку и отвела ее на скамью у входа, а сама вернулась и взяла покров с алтаря и накрыла труп.

Несколько секунд Алиса смотрела на тело Николя, но перед глазами вставала иная картинка: закрытый гроб темного дерева, тишина в огромном зале и гулкие шаги, что эхом разносятся в пустом помещении... Она передернула плечами и поняла, что головная боль стала еще сильнее. Она наваливалась приступами и все реже отпускала. Алиса устало прошла по залу и опустилась на ступеньки на улице, там хотя бы было прохладно и не так отчетливо пахло кровью и смертью. Где-то за спиной она услышала стук двери и скрежет засова. Арон запер пленников и вышел к ней. Бледный и не меньше ее перепачканный в крови, своей и чужой, он ничего не говорил и, постояв несколько секунд, так же молча вернулся в церковь.
Минуты тянулись медленно. Солнце. Яркий, светлый осенний день. Где-то рядом шумит фонтан. И только пятна крови на песке дорожки, напоминали, о трагедии. Алиса слышала приглушенные, искаженные эхом голоса из церкви. Сперва Арон говорил с Кристиной, потом, видимо, стал звонить кому-то. Французского Алиса не знала и все равно не могла понять, что он говорит.
― Ты как?
Вопрос прозвучал неожиданно. Арон вышел из дверей церкви и, щурясь на солнце, подошел к Алисе. Она подняла голову, что опустила до этого на колени и теперь смотрела на мужчину, явно собирая в голове ответ на вопрос, который был прост и понятен, но ответ не очевиден.
― Бывало и лучше. Но переживу, ― Алиса стерла алое пятно со щеки, а точнее размазала его: теперь это походило на немного жутковатые румяна. ― А ты?
― Что-то в том же духе, ― кивнул Арон. - Я дозвонился до Клода и Министерства. Последние обещали быть в течение получаса.
― И что мы им расскажем? Думаю, правда ― излишняя информация... ― Алиса вспомнила что-то и тут же дотянулась до пистолета и убрала его за ремень сзади.
― Да. Министерство не в курсе и не должно быть в курсе о печатях и Сашиэле. Потому придется им что-то соврать. Клоду же я потом расскажу в подробностях, что случилось. Он с остальными обещал приехать, как только сможет. Учитывая, что у нас еще нет официальных разрешений на работу от Интерпола, разговор с Министерством будет особенно веселым.
― Может, они меня задержат? Я бы поспала прежде чем отвечать на глупые вопросы... И что будем врать, чтобы уж одинаково и хоть тут не мучили мозг? ― она потерла висок и поморщилась, ― А еще чудесно так: российская гражданка... Ты прав, будет очень весело.
― Клод свяжется с ними и привезет документы. Они будут в курсе, кто мы, но вряд ли нам обрадуются. Врать... я предлагаю ничего не врать. Секретное расследование, полномочия Интерпола, Министерства не касается. Не их уровень. Все вопросы ― к высшему начальству.
― Хорошо, ― просто согласилась Алиса, ― Я поняла.
Арон попытался осторожно снять куртку, но кровь запеклась и ткань подкладки все равно уже успела прилипнуть к ране. Он зашипел от боли.
Алиса поднялась.
― Дай посмотрю, ― она помогла ему с одеждой и стала осматривать рану, ― Это надо сначала промыть... потому пока только перевяжу.
― Я бы все равно не дал тебе использовать дар, ты и так еле на ногах стоишь уже, ― фыркнул Арон. ― В доме наверняка есть аптечка, но я не хочу идти туда до приезда Министерства, чтобы не оставлять отпечатки и не давать им лишнего повода до нас докопаться. Такого количества трупов и так хватает.
― Думай, пожалуйста, за себя, ― совершенно беззлобно и довольно отрешенно произнесла Алиса, покачав головой и прикидывая, чем бы перевязать рану, ― Дай сюда свою футболку, ничего иного у меня нет.
Арон вздохнул и разделся. Его грудь пересекали старые, уже побледневшие, но все равно довольно страшные шрамы от чьих-то когтей, а на цепочке под футболкой висело маленькое серебряное распятие. Надрезав ножом, Арон оторвал от задней части футболки широкой лоскут и протянул его Алисе.
Пока он воевал с футболкой, Алиса успела сходить до фонтана и немного отмыть руки от крови. Об антисептиках и прочем она уже и не думала, ее как раз хватало на то, чтобы знать, что делать и делать это. Отвлеченные мысли быстро проскальзывали не задевая.
― Ну и видок у нас, знаешь ли, с тобой, ― хмыкнул Арон, когда она вернулась.
― Уж какой есть, ― улыбнулась Алиса и забрала у него самодельный бинт, заметив, что из раны на его левой руке все еще идет кровь.
Занимаясь перевязкой, она успела незаметно остановить кровотечение, срастив сосуды. 'Хуже уже все равно не будет' ― подумала Алиса и затянула концы "бинта".
― Готово, ― тихо сообщила она. Ладонь ее скользнула по плечу Арона, едва уловимо, но он мог заметить, как дрогнули ее пальцы, словно она хотела схватить его за руку, но передумала.
― Черт... Лис, ― он сам осторожно придержал ее за плечи и усадил на ступеньки. ― Ты ведь и не ела еще ничего сегодня...
― Спасибо, ― кивнула Алиса, которая уже явно не слишком уверенно чувствовала себя стоя и при резких движениях. ― Ну, как-то не сложилось позавтракать. Планы изменились слишком поспешно.
― Как думаешь, за заказ пиццы на место преступления придется доплачивать? ― хмыкнул Арон, одевая футболку и куртку.
― Я бы кровать заказала, фиг с ней с пиццей...
― Могу предложить только скамьи в церкви. Но это не самое удобное место даже чтобы сидеть.
― Подожду до отеля или камеры... что случится быстрее, ― усмехнулась Алиса.
― Не уверен... Я сказал, Клоду что мы дождемся здесь. Нельзя позволить им увести Кристину и этих двоих. Я не слишком доверяю Министерству.
― Я понимаю, что это будет не в ближайшее время, ― Алиса грустно посмотрела на Арона, ― но если, например, убить министра, то меня точно доставят в камеру, ― предположила она мрачно.
― Плохая мысль. Тогда они тебя посадят, и некому будет меня лечить.
― Меркантильный ты, ― фыркнула Алиса, ― Хорошо. Буду в сознании и вести себя обещаю прилично.
― Умница, ― Арон взъерошил ей волосы.

1 октября 2013 года.
Чехия. Прага. Офис Интерпола

Клод оторвался от экрана компьютера и потянулся. Офис наполняли пустые стеллажи, выдвинутые ящики стола, протянутые там и тут провода, не распакованные коробки с вещами ― все следы переезда. Оставалось меньше часа до того, как это место на пятом этаже магического отдела Интерпола в Праге, должно было стать центром борьбы с Атлантидой...
...Атлантида. Та, что еще пару лет назад казалась мифом всем. Та, в которую первыми поверили в его стране. Та, в чьем существовании больше никто не сомневался после прошлогодних событий именно тут в Праге, но которую все еще боялись признать. Пока для многих было проще закрыть на нее глаза. Слишком страшные вещи и процессы символизировала Атлантида своим появлением. Это уже были не просто националисты, возомнившие себя лучше других на основе ведомых только их искаженному восприятию причин. У людей, вставших под крыло Атлантиды, действительно было право считать себя лучше, считать себя новым звеном эволюции, новыми хозяевами мира. И их право подкреплялось силой. Силой, пугающей простых людей и подчиняющей их.
Клод достал из лежавшей перед ним пачки сигарету. Секунда ― и она затлела под его взглядом. Да, право считать себя лучше было и у него. Но он не считал. Как никогда не верил в раскрытие магическим миром карт перед простыми людьми. Ни через интеграцию, ни через войну и подавление. Может быть, все дело в комиксах, которые он читал в детстве? Те супергерои никогда не раскрывали себя. Но в реальной жизни цветное трико ― глупость. Маской магическому миру служил покров неизвестности, тайны. И пока он сохранялся ― все было хорошо. Опрометчивые действия привели бы только к всеобщей панике и, как в средневековье, торжеству церкви. Ведь верни веру людей в Инквизицию, покажи им, что лишь она может защитить их от вампиров, телепатов, ясновидцев, магов всех мастей ― и снова, если не запылают костры, то количество клиентов на электрический стул резко возрастет. С ее двухтысячелетним опытом церковь знала, как бороться с наделенными даром, куда лучше всех министерств и институтов по охране магического правопорядка. Сейчас Инквизиции просто не хватало власти, чтобы развернуться в полную свою мощь.
Но именно Атлантида могла всколыхнуть шаткое равновесие. Нарушить перемирие двух миров, сорвать защищавшую всех маску анонимности. Этого она в общем-то и добивалась, надеясь в грядущем хаосе подняться и заполучить власть. Клоду не хотелось представлять, чем могло все закончиться и каким бы стал мир тогда. Он лишь знал, что остановить Атлантиду требовалось, как можно скорей и любой ценой. Эта болезнь и так слишком долго и бесконтрольно распространялась, вспыхивая очагами то тут, то там, и все больше угрожая обернуться эпидемией, массовым поветрием, от которого не найти уже лекарства.
Клод вышел из кабинета. Весь офис стоял необитаемым и пустым. Современный стиль, нераздражающие глаз спокойные цвета. По стенам тянулись шкафы. Через высокие окна свет свободно струился и заполнял все помещение. Просторная кухня с зоной отдыха, диваном и несколькими креслами. Душ в глубине коридора. Все было рассчитано на режим работы нон-стоп, когда времени уехать из офиса домой почти нет. Хотя, конечно, им предстояло немало командировок по всей Европе или даже по всему миру.
― И все в попытке отсечь очередную голову гидры... ― пробормотал Клод и достал из кармана завибрировавший мобильный. ― Да, Арон...

Из окна такси Клод видел все приближающееся и растущее на глазах вытянутое стеклянное здание пражского аэропорта имени Вацлава Гавела. Где-то в чистом синем небе над ним взлетел вверх, набирая высоту, белоснежный самолет.
― Нет, я не знаю, как они туда попали, Давид, ― в сотый раз устало повторил Клод. ― Но если ты не перешлешь документы, их задержит Министерство... Да, мне тоже очень интересно... Конечно, будет подробный отчет. Ты нас все оч... Ну да, инициативные. Но это ты, Давид, их отбирал, а не я... Хорошо, до связи.
Клод вышел из такси, оставив шоферу щедрую сумму, и быстрым шагом направился в зал ожидания сквозь пеструю толпу людей с чемоданами и сумками. Он сам был одет в простой костюм и белую рубашку без галстука, а из вещей взял с собой только черный кожаный портфель с документами. За столиком в небольшой кофейне Клод заметил своих людей, узнав их по фотографиям в личных делах. Широкоплечий Дойл в простой и удобной одежде со скучающим видом пил кофе, его коллега из Night Hunt телепат Генри сидел напряженно выпрямив спину, и изредка нетерпеливо оглядывался по сторонам, словно желая поскорее уйти. Одна Селеста улыбалась, покачиваясь на ножках стула и придерживаясь рукой за край стола. Она выглядела совсем девчонкой. Маленькая черноволосая загоревшая под ярким италийским солнцем. Клод в который раз поразился. И это ее Гаспар назвал лучшей? Ее, малолетнюю воровку, по одному богу ведомым причинам, наделенную даром изгонять демонов? Это выглядело бы издевкой... имей Инквизиция чувство юмора, конечно. Клод тряхнул головой, решив посмотреть, что будет дальше, и подошел к ним.

1 октября 2013 года
Франция. Предместья Парижа.

На чистое голубое небо налетели облака и закрыли солнце. Тень упала на парк и на остроконечную крышу особняка. Поднялся ветер. Арон присел на край фонтана и опустил в воду испачканные в крови ладони. Рука все еще болела. Оглянувшись на церковь, он заметил, что Алиса все так же сидит на ступеньках, а из черного провала дверей на нее смотрит бледная и растрепанная Кристина.
― Не так все должно было быть... ― пробормотал Арон, зная, впрочем, что его не услышат да и не поймут. Сейчас он вспоминал другой день и другое время... Ему не нужен был его дар, чтобы заглянуть в прошлое. Тени и так настойчиво стучались в двери его памяти.

― Ты снова куда-то влез?
Арон, сидящий на парапете фонтана, дернулся и оглянулся на Георга, что медленно шел по аллеи парка от особняка. На деде был сегодня светлый костюм, а на губах его застыла легкая ироничная улыбка.
― Упал с лошади...
Арон намочил в воде платок и прижал его к разбитой и окровавленной коленке. Ничего серьезного, так содрал кожу и пару старых болячек, а вот на джинсах теперь красовалась новая дырка.
― И что ты делаешь? ― строго спросил Георг. Он остановился напротив и смотрел на пятнадцатилетнего внука сверху вниз. ― Кто промывает рану грязной водой из фонтана?
― Не промываю я... просто хочу стереть грязь и кровь... да и ерунда это.
― Иди в дом и пусть тебе там помогут.
Арон фыркнул и откинул со лба непослушную рыжую прядку.
― Там все кудахчут вокруг Анне... она же бедная, кажется, сломала ногу... какая нехорошая лошадка... какая бедная девочка и прямо перед свадьбой... И Николя уже просто не знает, как ее пожалеть... И эти их поцелуйчики... Фиии... ― Арон поморщился. ― Кто вообще женится в девятнадцать лет? ― поинтересовался он, вскинув голову.
― Так положено, ― равнодушно пожал плечами Георг.
― На дворе почти двадцать первый век, меж прочим, ― напомнил Арон, окуная платок в фонтан.
― А законы крови и магии никто не отменял.
― Я бы плюнул на все законы, а не женился бы.
― Ты бы оскорбил этим свою семью, нарушив договор.
― Это семья бы оскорбила меня, его заключив. Глупо и не по-человечески так поступать.
Георг промолчал. По коленке Арона побежала вниз алая струйка крови, и он стер ее платком. Жаль, сестра не поехала с ними. У нее видите ли экзамены, она сто тридцать пятый вид химии учит, ей некогда по гостям и нет, Париж ее тоже не привлекает, она занята. Арон хмыкнул. Он-то знал, почему Катарина отказалась. Она с первой встречи была влюблена в Николя, а тут такая незадача. Как в старых книжках помолвлен с детства и все, никуда ты не убежишь. А для верности ваши мамы и папы еще и договор заключат от имени рода и подпишут его только не у нотариуса, как все нормальные люди, а поставят магические знаки. Нарушишь ― позор навеки. А то может еще какой-нибудь злобный демон или не в меру заботливый ангел по башке настучит. Там как пойдет.
― Ну, правда, зачем им все это? ― поинтересовался Арон у деда.
― Роду Николя нужен наследник. А его родители консерваторы и предпочитают не рисковать.
― Еще и детей заведут... гадость какая, ― поморщился снова Арон.
― Следи за языком, ― напомнил ему Георг. ― И однажды тебя это тоже ждет.
― Не в девятнадцать лет и не по договору! ― возмутился Арон. ― Я сам решу.
― Посмотрим на твое поведение,― покачал головой Георг.

Арон щелкнул пальцем по листу кувшинки, плавающему в фонтане, и цветок задрожал, качаясь на "волнах". Арон вздохнул и достал из кармана джинсов сигареты, все еще приглядывая за девушками и в то же время прислушиваясь, не едут ли машины. Но видимо, хваленное французское Министерство застряло в парижских пробках.
Теперь Арону многое становилось понятно. Например, этот загадочный и совершенно дурацкий на его взгляд брак Николя и Анне. Если все эти годы род Николя был хранителем одной из великих печатей, а члены семьи не простыми магами-алхимиками, скопившими за века состояние и заполучившими титул, то это объясняло раннюю свадьбу единственного наследника крови. Род должен был быть продолжен. Частично в этом и заключался долг семьи Хранителей, как его понимали сейчас: не дать печати уйти, сохранить ее и дождаться, когда она перейдет к наследнику. Ведь уверенным можно быть только в своих.
Что ж, родители Николя давно мертвы. Он сам и Анне теперь тоже. Арон посмотрел на Кристину. Не нужно было гадать, кто теперь стал целью Атлантиды. Они еще попробуют добраться до нее, слишком она уязвима и мала, слишком легкая добыча. Ее нужно было защитить... раз уж ангел раскрыл ему тайну, о которой никому не положено было знать. Арон сделал глубокую затяжку и сбил пепел с кончика сигареты на дорожку. Ставки в игре начинали расти.

Клод обошел машину скорой и заглянул вовнутрь. Арон сидел там, морщась от боли, пока врач хлопотал вокруг его руки.
― А вот и вы, командир, ― криво усмехнулся он, заметив Клода.
― Ты ранен?
― Не смертельно, ― фыркнул Арон.
― А Алиса?
― Потратила кучу сил на лечение и прочее... но цела.
― Хорошо, ― кивнул Клод. ― Где она?
― У церкви... Но не трогайте лучше ее. Она совсем в ауте. Подождите меня пять минут. Я расскажу вам все, что тут случилось.
Клод не стал спорить и отошел, предоставив врачу спокойно делать его работу. Министерство прибыло на место за пару часов до них. Повсюду перед домом стояли их машины, многие с мигалками и надписями Police на дверях ― более чем официальное прикрытие Министерства, много раз облегчавшее работу и самому Клоду. Вокруг сновали люди: криминалисты, детективы, простые рядовые... Слава Богу, пока не было прессы, но в том, что эта история попадет на первые полосы французских газет уже завтра утром, Клод не сомневался. Как ни старайся, а такую резню не скрыть.
― Вот и все, ― Арон выбрался из скорой и подошел к Клоду, доставая на ходу сигареты и игнорируя неодобрительные взгляды врачей. ― Ну что, командир, готовы слушать сказку, как однажды тихим утром... ― зажав в зубах сигарету Арон натянул поверх свежей повязки куртку и кивнул Клоду на разбегающиеся от дома парковые дорожки, где их не могли услышать десятки посторонних ушей.

Церковь была оцеплена. Ярко-желтые ленты ограждения трепетали на ветру. На светлом песке дорожек отчетливо виднелись темные лужицы засохшей крови. Клод проводил взглядом Дойла и Генри, что прошли сквозь резной готический портал церкви и скрылись в темноте, отправившись на допрос задержанных наемников Атлантиды. Клод заметил, что сидящая на ступеньках Алиса, растрепанная и уставшая, даже не обратила внимания на прошедших мимо нее коллег. Она казалась не многим старше Селесты, такая же беззащитная, обычная девушка в своей длинной юбке, явно никак не приспособленной для такой работы. Вот только в память Клода врезался разговор, случившийся всего с полчаса назад:

― Отлично стреляешь! ― вместо приветствия похвалил Дойл Арона. ― И обращаешься с ножами тоже...
― В целом, думаю, да, ― хмыкнул Арон в ответ. ― Но в данном случае не стану приписывать себе чужих заслуг, ― он кивнул на Алису. ― Мой там только один.
― Да, ладно? Неожиданно! ― Дойл недоуменно оглянулся на девушку и присвистнул. ― Тогда я начинаю опасаться всех красивых женщин... вдруг они все так могут.

Вдруг они все так могут... Хорошие слова. Похоже, в их команде красивых женщин и, правда, стоило остерегаться. Возможно, Клод был неправ насчет Селесты, считая ее насмешкой Инквизиции над Интерполом. Впрочем, это он еще узнает. А пока Клод снова посмотрел на Алису. Ее нужно было увести отсюда и дать отдохнуть. В конце концов, она это заслужила.
― Не ожидала!
Клод обернулся. Из-за угла церкви к нему вышла Моник. На женщине были ее привычные темные джинсы и клетчатая рубашка, поверх которой была одета кобура с пистолетом. Волосы она снова выкрасила в рыжий, но как всегда не успевала за ними следить, и темные концы вновь отрасли.
― И я тоже рад тебя видеть, ― улыбнулся Клод своей старой напарнице.
― А я тебя совсем нет, ― Моник строго на него посмотрела, не смущаясь разницы в росте. ― Что за беспредел вы тут устроили, а?!
― Не мы вообще-то, ― заметил Клод.
― А кто?
― А этого я тебе сказать не могу, ― развел руками Клод. ― Тайна следствия.
― И зачем ты меня искал тогда? ― прищурилась Моник. Клод заметил, что за то время, что они не виделись женщина успела постареть. Вокруг глаз и уголков губ у нее появились морщинки, да и располнела она немного. Впрочем, он тоже не молодел. Они с Моник были почти ровесниками, а годы все-таки брали свое.
― Вариант: соскучился по человеку, с которым восемь лет проработал плечом к плечу, ты не рассматриваешь?
― И не мог выбрать времени для встречи поромантичней места преступления? Даааа, очень в твоем стиле, ― рассмеялась Моник. ― Девять трупов, Клод, ― она уже серьезно на него посмотрела. Прислуга, нападавшие и двое аристократов-магов... Ты понимаешь, что это значит? Сам Министр сюда едет.
― Пусть едет, ― пожал плечами Клод. ― И я хотел попросить тебя об одолжении, ― Клод понизил голос. ― Мне нужен кто-то, кому я доверяю, чтобы приглядеть за оставшейся в живых девушкой, за Кристиной. На нее могут снова напасть... и нельзя, чтобы до нее добрались журналисты. Возможно, чуть позже я пришлю к ней кого-то из своих людей. Но пока...
― Да-да, я поняла, ― кивнула Моник. ― Я все сделаю... но на этот раз с тебя кофе! И не вздумай сбежать!

― Хорошо, что ваш ангел переносит вас по странам Шенгенского договора, и мне не надо объясняться еще и с Миграционной службой, ― усмехнулся Клод, когда они вместе с Ароном и Алисой проходили мимо фонтана. Клод, наконец, закончил с делами и собирался отвезти их к себе домой, в парижскую квартиру, где можно было спокойно отдохнуть.
― Поверь мне, с тем же успехом он мог отправить нас и в какую-нибудь Зимбабве, ― хмыкнул Арон.
Алиса же шла молча, зажав в руке почти пустую бутылку из-под воды. Когда они уже подходили к самым воротам, перед ними остановилась темная машина с тонированными стеклами. Оттуда вышел мужчина в синем костюме с нахмуренными тяжелыми бровями.
― Министр, ― произнес тихо Клод, заметив, чтотот идет прямо на встречу к ним.
Алиса подняла голову, выпрямилась и даже растеряла всю свою усталость, став чуточку иной.
― Алиса? ― министр подошел к ним и окинул девушку внимательным взглядом. ― Неожиданная встреча... хотя... Вы специально выбрали наш город для своих... интересных развлечений?
― Господин министр, вы мне льстите, ― Алиса очаровательно улыбнулась. ― Я же обещала вести себя прилично в следующий раз. А я обычно держу свое слово.
Министр перевел взгляд на Клода.
― Я бы посоветовал вам приглядывать за своими сотрудницами, ― заметил он с едва заметной усмешкой. ― Порой они могут быть опаснее преступников, что вы ловите.
― Наговор! ― насмешливо возразила Алиса, пожав плечами, ― Мы с вами как-нибудь всегда договоримся...
― Конечно, ― министр кивнул. ― Пойду разбираться, что ты на этот раз натворила.
Клод подумал, что это явно было сказано не всерьез, но что-то в тоне министра выдало ― не на пустом месте эта шутка.
― Удачи! ― пожелала Алиса с милой улыбкой вслед министру.
Арон удивленно вскинул брови:
― И что это было?
― Встреча старых друзей, ― Алиса скрестила руки на груди, она вновь выглядела усталой.
― Я явно что-то пропустил, ― хмыкнул Арон.
Клод, достал ключи и направляясь к арендованной машине.
― А я даже знать не хочу.

Связь разорвалась. Наемник сплюнул на пол и с ненавистью посмотрел на Генри. Телепат лишь тряхнул головой. Его сознание вновь стало цельным, закрытым и принадлежало только ему. Разноголосие чужих мыслей больше не тревожило его. Испытав это счастье впервые в шестнадцать лет ― Генри каждый раз радовался, выстраивая стену. Так отшельники бегут в свою пещеру подальше от суеты и суматохи мира и находят ее лучшим местом на земле.
― Я закончил. Он ничего не знает. Его и остальных наняли через посредника.
Отчитался Генри, повернувшись к Дойлу, которого их командир оставил за старшего. Сам Клод уехал с места преступления с полчаса назад, дав задание своим людям допросить напавших на Кристину наемников. Конечно, допрос ― это было по части Генри, но он бы не обошелся без мускулистого, широкоплечего ирландца, что сидел сейчас на старом пыльном ящике, держа в руке снятый с предохранителя пистолет, как бы невзначай направленный на оборотня.
Сам оборотень, двадцатилетний парень, совсем мальчишка пусть и накаченный и хорошо тренированный, мрачно косился на телепата. Его темные, почти черные волосы стояли торчком, на перемазанном грязью и кровью лице ярко выделялись карие, даже желтоватые глаза и кончик светлого острого носа. Генри не знал, в кого парень обращается, но сейчас оборотень напоминал ощетинившегося ежика. Эта мысль заставила Генри улыбнуться.
― Как тебя зовут? ― спросил он у оборотня.
Тот не ответил, лишь насупился еще больше. Он не был фанатиком. Это Генри понял сразу. Парню своя жизнь была все еще дорога. Жертвовать ей, как иные, ради секретов Атлантиды он не собирался. А то иначе... стоило бы ему только дернуться, попытаться перекинуться, как Дойл бы нажал на курок. Выстрел в сердце и... Отчего-то Генри подумал, что его напарник мог бы выстрелить сейчас не только в оборотня. Он знал, что и сам Дойл смотрел на него с той же неприязнью, как и пойманные наемники. Дойл не любил телепатов. Во-первых, Генри чувствовал это за километр и заметил еще в аэропорту. Во-вторых, он знал о случившемся на том задании. Hight Hunt был большой организацией, но слухи распространялись быстро. Тем более они были приписаны в одно отделение, и Генри даже однажды довелось работать с тем самым напарником Дойла, Джеффом, по какому-то делу. Хороший был парень. Генри он понравился, пусть телепат тогда так и не решился признаться в этом и отказался от совместного похода в бар всей командой. Ему было жаль, что Джеффа убили, что все так обернулось... и было жаль Дойла, которому слишком многие перестали доверять после. Это было незаслуженно. Он был здесь не при чем.
В этом "не при чем" крылась некая страшная мысль и для самого Генри. Он много думал об этом, хотя с большим бы удовольствием убежал бы прочь от подобных размышлений. Он знал (пусть только и в теории, а может и хорошо, что только в теории): он способен так же подчинить человека, подавить его волю настолько, что он убьет и лучшего друга и брата... или просто не узнает. Да, кем бы не был тот телепат, заставивший Дойла выстрелить в напарника, действовать он умел тонко. Генри читал отчеты, его допустили к ним. Он мог бы, скорее всего мог бы, повторить... но сам действовать с той же изящной простотой не умел. Слишком часто он поступал грубо, применял голую силу. Так было проще... и еще в чем-то честнее. Генри не хотел ставить эксперименты. Его подопытными были не лабораторные мыши, а живые люди. Он и так был вынужден вторгаться в их мысли, изощряться в этих вторжениях он не желал. А его долг перед Night Hunt того пока и не требовал. Здесь в Интерполе, хотел того Генри или нет, все могло поменяться.
― Ну и чего ты сверлишь меня взглядом? Ты, кажись, не меня допрашивать должен, ― с кривой ухмылкой неожиданно заметил Дойл.
― Извини... ― Генри вздрогнул и поспешил оправдаться. ― Я задумался... Мне нужен был перерыв...
Дойл лишь пожал плечами и поудобней перехватил пистолет.

Сознание оборотня раскрылось как цветок. Он даже особо не сопротивлялся. То ли не умел, то ли не хотел. Генри оказался в самом центре его мыслей, в этом цветном водовороте. Они мелькали, окрашенные чернотой гнева и досады, легко доступные для телепата. Он задавал вопрос и тут же получал ответ наглядной картинкой, живым воспоминанием. Перед ним прокручивался красочный фильм, или наоборот выцветший, попорченный временем кусок кинопленки памяти. Генри спрашивал и видел: рассветные парижские улицы, маленький книжный магазин в переулках, видел лицо пожилого мужчины, стоящего за прилавком. Он чувствовал тоску... и шуршали, перелистываемые зачитанные до дыр романы, о приключениях и дальних странствиях. А потом на небе восходила полная луна, и Генри чувствовал боль первого обращения. И радость, и ликование... и потом он видел лицо наемника и свою руку, подписывающую контракт. И вся история складывалась так гладко, но Генри понимал, что что-то не так. Он раз за разом прокручивал эти кадры, наизусть разучивая диалоги, запоминая улицы и дома... Кинопроектор шуршал и дымился, пленка крутилась и крутилась... пока вдруг, не оборвалась, не замерла. Генри взял ее в руки, и она расслоилась. Гладкая история оказалась лишь обманкой, чьим-то враньем. Настоящая память скрывалась под ней. Генри потянул за край, голова вспыхнула тысячью острых лезвий боли, боли его, и боли оборотня... но истину было уже не скрыть.
Как поток, как каскад, обрушились на него совсем иные видения, иные картины. Текст контракта изменился. Изменились окружающие лица. Под покровом ночи он вышел из дома и приехал на такси на автобусную станцию на окраине Парижа, в неблагополучном арабском районе. Он шел, надвинув на голову капюшон куртки. Звонок раздался с неизвестного номера. Он взял трубку и оглянулся на припоркованный в тени фургон. Чьи-то руки схватили его за плечи и заломали руки, не давая вырваться.
Он долго не мог очнуться. Он просыпался, чувствуя тряску дороги, слышал приглушенное шуршание шин по асфальту. Его куда-то везли. Перед глазами все плыло, в мыслях ― вязкая вата. Он проваливался в темноту, теряя счет времени. А потом был слепящий свет операционных ламп и чей-то иронично-изучающий взгляд. Он запомнил только белый халат и выбивающиеся кудрявые волосы. Потом была боль.
Боль стала его частым спутником отныне. Боль обращений, боль во всем теле после тренировок. Но ему было хорошо, он получил, что хотел. Вокруг шумел лес. Древний, темный. Он хорошо его изучил, когда ворота их базы открывали, и он получал свободу. Это была свобода зверя и восприятие тоже становилось звериным, чуждым человеческому, наполненным тысячами запахов и звуков. Он изучил каждую тропку, каждый поворот, часто он выбегал на лесную опушку, где обрывистый берег спускался к большому, глубокому озеру. Он любил эти часы и ненавидел возвращаться обратно. Однажды жажда стала совершенно нестерпимой, и он сумел сбежать. Через ветви ему светил круглый диск полной луны, и он устремился прочь в лес. А потом к утру он почувствовал голод... нестепимый голод. И тогда он увидел ее, она бежала по тропинке, наушники в ушах, упругая грудь подпрыгивает при каждом движении. Он зарычал и прыгнул...
Запах крови и ее вкус пьянили. Крики жертвы прорывались сквозь алую пелену и приносили радость и удовлетворение. Генри уже не мог понять, где начинается его сознание, а где сознание зверя. Все слилось и смешалось.... обрушилось на него. Но вот кто-то с силой тряхнул его. Генри открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд на Дойле.
― Генри! Твою мать! ― звуки доносились словно издалека, хотя ирландец кричал прямо ему на ухо. ― Какого черта ты делаешь?!
Генри с трудом повернул голову и посмотрел на оборотня, тот завалился на бок, все его тело сотрясалось и дрожало в припадке, на губах выступила белая пена. Генри удивленно вскинул брови, но туман в голове мешал ясно мыслить. Дойл отпустил его и оттолкнул к ящикам, а сам бросился к оборотню.
― Черт бы тебя побрал! Тебя просили допросить, а не выжечь ему мозги!
Генри присел на ящик, часто моргая и пытаясь сосредоточиться на реальности.
― А я и не... я нашел... ― пролепетал он, заплетающимся языком.
― Да что ты там нашел?!
― Ответ...

1 октября 2013 года
Франция. Париж.

Дом был старый, века еще, наверное, девятнадцатого и стоял вдалеке от шумных центральных улиц Парижа. Вокруг росло много деревьев, недалеко расположился парк. Дом однако был явно элитным, пусть это и не бросалось в глаза. Никакой помпезности, но слишком уж чисто все вокруг, слишком хороши припаркованные во дворе машины, слишком аккуратны и вежливы жильцы. Клод впустил их в подъезд и на лифте, что как раньше закрывался витой решеткой, а не хромированными автоматическими дверями, они поднялись наверх. Его квартира оказалась на предпоследнем этаже. Щелчок ключа, и вот уже просторная прихожая. Прямо ― высокие двери в гостиную, справа и слева ― широкий коридор в глубь квартиры.
Но что-то все-таки было не так. Квартира стояла пустая, холодна и чужая, в своей угрюмости напоминая съемное жилье. Тут и там громоздились коробки с какими-то вещами, на высоком зеркале в тяжелой раме ― засохшие брызги и пыль. Пыль и на полках, и в углах, и на плафонах люстры. Застоявшийся воздух наполнял комнаты. Солнце уже ушло, и в квартире царили серые сумерки, делавшие ее совсем неприветливой.
Сонная и уставшая Алиса первым делом приняла душ. Клод нашел для нее чистые вещи, вот только футболка оказалась большой, а джинсы наоборот коротки и Алиса подвернула их. Оставшись в одиночестве, пока Клод заказывал еду, а Арон тоже отправился приводить себя в порядок, Алиса прошлась по пустой гостиной, напоминающей застывшую во времени залу из сказки о Спящей Красавице. На полках еще стояли книги, все на французском, и фотографии в запыленных рамах. На них осколками прошлого мелькали лица: невысокая, но симпатичная девушка, то одна, то вместе с Клодом, то с маленьким ребенком на руках. Вот и он сам с той же маленькой девочкой. Улыбки, радость... На фотографиях Клод выглядел, куда моложе и куда счастливее, чем сейчас.
Алиса вышла на балкон и облокотилась о перила. "Может переезжают... а может и живут отдельно. В общем-то, нормальная семья для таких, как мы, все больше походит на миф..." ― подумала она и грустно улыбнулась, разглядывая дворик и дома вокруг. Минуты неспешно бежали, а дворик жил своей жизнью: гуляли на площадке дети, женщина, одетая в элегантное черное пальто, читала на скамейке книгу, мужчины таскали из грузовика тяжелые коробки в подъезд. Вот где-то хлопнула дверь, и стая птиц взметнулась в воздух, их крылья захлопали прямо перед Алисой.
― Твой чай, ― Арон вышел на балкон, его рыжие волосы, мокрые после душа, потемнели. Он тоже сменил в футболку на чистую, но вот джинсы оставил свои (с его ростом найти подходящую одежду всегда было проблемой) и на них виднелись маленькие темные пятна засохшей крови. Заметив это, Алиса невольно передернула плечами.
Она поблагодарила его, грея ладони о горячую кружку. Скоро должны были привезти еду. Алиса бы лучше уже отправилась спать, но Арон настоял на обеде или раннем ужине (тут как посмотреть). Ей нужно было восстановить потраченные на лечение силы и один сон помочь не мог. По крайней мере, так считал он, а спорить ни сил, ни желания у Алисы, действительно, не было.
― Я принес аптечку... сменишь повязку? ― попросил Арон, лечить себя магией он так и не разрешил, и спорить здесь так же было бесполезно. Они даже чуть не поругались из-за этой ерунды. Впрочем, Алиса знала, почему Арон так переживает. Она видела себя в зеркало: бледную, с темными кругами под глазами, со взлохмаченными ветром волосами. Да и ее тонкие пальцы, когда она начала развязывать повязку, заметно дрожали. Но в целом Алиса чувствовала себя куда бодрее, чем на ступенях церкви. Еще бы ей дали поспать... но уходить совершенно не хотелось, и, закончив с перевязкой, она опустилась на край стула, что стоял на балкончике вместе со столиком.
― Что теперь будет с Кристиной? ― тихо спросила она, делая глоток горячего чая.
― Не знаю, ― пожал плечами Арон. ― Клод хочет поговорить с Мадам Мари о помощи.
Алиса отставила чашку и на миг закрыла глаза, проведя кончиками пальцев по векам.
― Кто такая эта мадам Мари?
― Одна важная фигура в магическом сообществе... ее мнение пользуется авторитетом, как мнение Георга, например.
― Мммм... слишком все у вас тут... консервативно, ― вздохнула Алиса. ― А Клоду она кто, раз он идет с ней говорить?
― Бабушка его жены, ― откликнулся Арон, облокотившись о перила балкона. ― Не против, если я покурю?
Лис отрицательно покачала головой и на миг после этого зажмурилась, подавив приступ тошноты.
― Нет, кури, ― откликнулась она и выпила чая. ― Как тесен мир.
Алиса отвернулась, смотря на верхушки деревьев и небо над ними.
― И что же такого важного хранила семья Кристины?
Арон оглянулся, но ответил не сразу, на его лице отразились сомнения, и он сделал глубокую затяжку, прежде чем произнести:
― Великую печать, призывающую одного из старших демонов.
Алиса не сильно удивилась, потому что удивить ее сейчас не могло почти ничто. Даже сообщение о конце Света. Она бы попросила ее не будить и рассказать о светопреставлении потом.
― И теперь она у ребенка?
― Ну, Кристина не такой уж и ребенок.
Алиса несколько секунд смотрела на Арона, затем усмехнулась.
― Да, вполне себе может противостоять охотящимся на нее наемникам. К чему мы вообще Клоду нужны... ― она пожала плечами и отвернулась.
― Ты говоришь так, будто в этом виноват я, ― заметил Арон.
― Нет. В этом никто не виноват. Так легли карты... Как можно получить эту печать?
― Получить? ― удивленно переспросил Арон, стряхивая пепел.
― Что нужно сделать Атлантиде с ребенком, чтобы завладеть этой печатью? ― повторила вопрос Алиса. ― Убить, пытать, забрать просто так?
― Они не могут ее забрать просто так... как и она не может сама отдать ее без благословения ангела. Думаю, они могут заставить ее использовать печать... или... В некоторых книгах есть упоминания о ритуале... он позволяет забрать печать у Хранителя, но, насколько я знаю, еще никому не удалось провести его, ― Арон говорил медленно и негромко, теперь он смотрел вниз, во двор, а не на Алису.
― И что же такое эта печать?
― А это объяснить сложней всего... ― усмехнулся он. ― Это не материальный предмет... скорее сила, право, власть... знак, но не на теле, а на самой душе. Когда-то Хранителями становились самые светлые и чистые люди, с огромной волей, и печать они передавали своим ученикам. Но за столько веков все изменилось. В некоторых старых магических семьях печати стали передаваться по наследству. Видимо, так было и в семье Кристины...
Алиса молчала, погруженная в свои размышления.
― И в вашей? ― вопрос скорее был риторическим, кто же скажет про такое, впрочем, и так можно было догадаться.
― Мне казалось... это не столь очевидно, ― хмыкнул Арон, взглянув на Алису.
― Просто спросила, ― тихо ответила Лис, порадовавшись, что она не древнего рода и хотя бы с этим разбираться ей не грозит.
Он лишь пожал плечами и достал новую сигарету, смотря на город и размышляя о чем-то своем. Алиса поднялась и подошла к нему, обняв за талию и прислонившись щекой к его плечу. Она прикрыла глаза и едва заметно улыбнулась.
― Думаю, Клод с мадам Мари смогут со всем этим разобраться...
― Думаю, да, ― кивнул Арон, крутя сигарету в руках, но так и не поджигая.
Некоторое время Алиса молчала, просто была рядом, слушала его дыхание и сердцебиение.
― Мне хорошо с тобой... спокойно... просто даже зная, что ты где-то рядом, ― почти шепотом произнесла она, прервав молчание, и разомкнула объятия, чтобы уйти.
― Постой... ― Арон поймал ее руки и задержал, снова притянув Алису к себе.
Она вновь обняла его, спрятав лицо у него на груди.
― Мне еще что-то нужно знать? ― Алиса улыбнулась одними уголками губ.
― Нет, мне просто тоже хорошо с тобой.
Она подняла взгляд и посмотрела на него.
― Еще влюбишься, и что будем делать?
― Жить вместе? ― предложил он. ― Ну и много еще интересного.
Алиса удивленно приподняла бровь.
― Даже так... но я и так у тебя живу, ― тихо рассмеялась она. ― И работаем мы вместе ― полный спектр наслаждений двадцать четыре часа в сутки!
― Ну, вот видишь. Значит, это ничего не изменит... если ты от меня все-таки не съедешь.
― Мне стыдно так нагло выгонять тебя из собственной же постели. Диван в гостиной явно не рассчитан на долгие ночи, ― прикрыв глаза, ответила Алиса.
― Так можно не выгонять... ― хмыкнул Арон.
― Может, еще и соблазнить можно?
― А хочется?
― Порой да, ― честно ответила Алиса. ― Но твоя дружба мне явно дороже одной ночи...
Арон некоторое время молчал, а потом мягко взял ее за подбородок и коснулся поцелуем губ.
― Возможно, у нас осталось слишком мало времени на счастье... ― тихо произнес он не то самому себе, не то ей.
― Это намек на что-то, Арон? ― хмыкнула девушка, на мгновение вновь становясь чуть циничной собой и отстраняясь.
― Возможно.
― Надеюсь, не на то, что у нас короткая жизнь, ясновидец?
― На то, что мы можем провести ее вместе... или хотя бы часть ее.
― А если поподробнее? ― голос Алисы прозвучал немного капризно и дико устало. ― Не все в чудесной умственной и физической форме сейчас.
― Подробнее... я банально предлагаю тебе стать моей девушкой, ― улыбнулся Арон, смотря в ее глаза.
― Банально? Интересное предложение... надо подумать.
― И долго будешь думать?
― А ты такой нетерпеливый?
― А ты не знала?
― Догадывалась...
Алиса вновь отвела взгляд, скользя им по редким облакам и голубому небу. Она молчала, по ее лицу нельзя было понять, о чем она думает и думает ли вообще о чем-то.
― А если я скажу: "нет"?
Он пожал плечами, с видом будто речь шла о покупке молока. Но догадаться, что это всего лишь его любимая маска пофигизма ― было несложно.
― Значит, ты скажешь нет и все останется как прежде... Но могу позаламывать руки и пообещать спрыгнуть с этого балкончика, ― Арон бросил взгляд вниз через перила. ― Но потом тебе же лечить переломы, ― усмехнулся он.
― И даже не поинтересуешься почему и не проявишь свою упертость?
― Поинтересуюсь, но упертость не проявлю. Не то дело, где хороши насилие и упрямство.
― Ну, порой желаемого надо добиваться...
― Порой да. Но я надеюсь, каждый из нас знает, чего он хочет и так.
― Ты хочешь меня, я это знаю, ― Алиса приподнялась на мысочках поцеловала мужчину.
― Полагаю, что это обоюдное желание, ― хмыкнул Арон.
― Ты не можешь быть в этом уверен на сто процентов, ― улыбка стала насмешливой, а в ее глазах появились веселые искорки.
― Я все могу!
― Только что признался, что не все... например, не можешь проявить упертость по отношению ко мне.
― Ты научилась занудству у своего бывшего командира?! ― Арон закатил глаза.
― Я издеваюсь, ― Алиса высвободилась из его объятий. ― Достаточно откровенно.
Она обернулась, взяла свою чашку и собралась уйти. Даже сделала несколько шагов.
― Кстати, ответ на твой вопрос "да".

2 октября 2013 года
Франция. Восточный вокзал Парижа.

― Ты издеваешься? ― Моник взяла протянутый ей пластиковый стаканчик с кофе и искоса посмотрела на Клода.
― Я же обещал, ― едва заметно, но, впрочем, как ни в чем не бывало улыбнулся он.
― Ты обещал кафе и разговор.
― А мы и разговариваем.
Моник покачала головой и поплотней запахнула куртку. Они стояли на открытой платформе Восточного вокзала Парижа между двух серых вытянутых словно пуля скоростных поездов. Один из них вот-вот был готов отправиться в путь в сторону Швейцарии.
― Ты не выносим... я это говорила?
― Повторяешь все годы нашего знакомства.
Клод не сводил взгляда с окон поезда, смутно различая сквозь тонированное стекло силуэт Кристины.
― Не скажешь, куда вы едете?
― Не стоит... лучше тебе не знать.
― Наверное. Я много думала о случившемся вчера... Те, кто убил ее родителей... они из Атлантиды?
Клод резко повернул голову и посмотрел прямо в глаза Моник.
― Не нервничай так, ― усмехнулась она и сделала глоток кофе. ― Я ведь не дура и знаю, за кем так гоняет Майер... Он предлагал мне присоединиться.
― Вступить в Интерпол? И ты отказалась?
― Да. Достаточно и того, что я каждый день рискую на разборках с вампирами и прочей нечестью, еще начать разъезжать по миру на старости лет не хватало, да и на кого я детей брошу?
― Шпилька в мой адрес? ― насмешливо поинтересовался Клод.
― Ну, если сам так считаешь, ― рассмеялась Моник. ― Но в общем-то ты иное дело. А я думаю, что пора заканчивать со всем этим.
― Отделу будет тебя не хватать...
― Твой-то уход пережили, ― фыркнула она.
По громкой связи на станции объявили об отправлении поезда. Пассажиры заспешили с платформы по своим вагонам.
― Будь осторожен, Клод, ― серьезно попросила Моник и, сделав шаг, обняла его, похлопав по спине.
― Да, я, кажется, поддерживаю твою отставку, ― рассмеялся он. ― Становишься совсем сентиментальной.
― Да ну тебя! ― махнула она на него рукой. ― Езжай уже.
― Ты тоже береги себя, ― улыбнулся Клод и своей быстрой походкой направился к поезду.
― Уж я-то не пропаду, ― пробормотала Моник, оставшись стоять на платформе и глядя, как футуристический поезд трогается с места и медленно набирает скорость, чтобы через минуты помчаться во всю мощь.

2 октября 2013 года
Швейцария

Кристина сидела на заднем сидение машины. В салоне было тепло, но она все равно стягивала рукава свитера к пальцам. Она уже давно не плакала. Уже и не хотелось. Внутри было пусто. О будущем и прошлом она не думала, тупо зациклившись на настоящем. А в этом настоящем дождевые капли скользили по холодному стеклу и тяжелые низкие тучи цеплялись за альпийские пики. Кристина рада была бы не смотреть на них. Ей хотелось достать телефон и уткнуться в экран, потеряться для реального мира. Но Клод сразу же еще в Париже отобрал у нее мобильный и планшет, запретив даже думать об Интернете и об общении со старыми знакомыми. Ее это раздражало. В конце концов ей было все равно, что может случиться. Пусть даже ее тоже убьют... какой теперь смысл? Лучше так, чем этот комок в горле и обволакивающее чувство страха.
Кристина закрыла глаза. Но снова увидела светлый мраморный пол церкви, залитый кровью отца и его тело на полу. Он что-то говорил ей тогда... Она не помнила что. Да и кажется так и не разобрала. Прошлой ночью Моник дала ей снотворное, это помогло...
Почему? ― этот вопрос снова и снова приходил ей в голову, но она гнала его прочь. Ни Арон, ни Клод, ни Моник так и не дали ей на него ответ. Кристина знала, что родителей убили из-за магии. Этой средневековой чуши, в которую так верили они. Пусть она и была реальна, но какой от нее прок в современном мире? Никакого... одни беды.
За окном потянулись зеленые луга и маленькие аккуратные фермерские домики. Кристина без энтузиазма смотрела на вольготно разлегшееся на траве стадо коров, они мычали и дергали ушами, провожая машину своими большими влажными глазами.
― Здесь ужасно, ― сообщила она Клоду, выглянув в проем между передними сидениями.
― Здесь тихо и красиво. Тебе понравится, ― отрезал он не оборачиваясь.
― Да?! И где я буду учиться?
― Здесь есть местная школа.
― Местная?!
― Походишь пока в нее.
― Я хочу обратно свой телефон и компьютер тоже.
― Не выйдет. Тебе запрещено выходить в сеть ради твоего же блага.
― Вы бы меня еще в Сибирь увезли! Там уж точно никакой сети нет, ― фыркнула Кристина.
― Отвезу, если потребуется.
В зеркале заднего вида Клод увидел, как Кристина закатила глаза и откинулась на спинку сидения, снова уставившись в окно. Клод подумал, что это неправильно и Арону стоило бы рассказать ей правду. Ту правду, что рыжеволосый мужчина поведал ему вчера на кухне, когда Алиса уже спала. Правду о великой печати, чьим хранителем она теперь была. Похоже, сама Кристина ничего об этом не знала. И это неведенье могло как защитить, так и погубить ее. Трудно нести ответственность, когда не знаешь, за что отвечаешь. С другой стороны, это девочка пока и не была готова ее нести. Клод вздохнул и понадеялся, что мадам Мари хорошо знает людей, к которым отправила ее. Понадеялся, что им можно доверять.

Они остановились на маленькой тихой поднимающейся вверх деревенской улочке. Деревянные швейцарские домики тонули в золотистой листве садов и последних поздних цветах. За ними виднелся одинокий шпиль церкви. Старая женщина убиралась на лужайке перед домом, какие-то мальчишки гоняли на пустыре футбольный мяч. Кристина вышла из машины и огляделась. Клод стоял неподалеку, смотря на красивый дом с острой крышей, и звонил кому-то по телефону.
― Кажется, никто не торопится нас встречать, ― заметила Кристина.
― Сядь обратно в машину, ― бросил он ей, опять набирая номер.
Она проигнорировала и снова принялась разглядывать окрестности. Неужели тут ей предстоит жить? Она поморщилась. Из-за угла улицы вышел парень, светловолосый и высокой в потертой кожаной куртке. Кристина улыбнулась ему, он помахал ей в ответ.
― Привет! ― поздоровался он с заметным местным акцентом, направившись к ней.
Кристина чуть опустила голову и заправила за ухо прядку волос. Но тут краем глаза заметила, как напрягся Клод и как его рука потянулась к поясу, где, как уже знала Кристина, у мужчины был пистолет. Но вдруг...
― О! Вы, наконец, приехали! ― дверь домика распахнулась и на пороге появилась полная женщина средних лет. ― Я так рада вас видеть. Мари много рассказывала, ― переваливаясь, она спустилась по ступенькам к ним. ― Мой муж будет рад вас видеть. Он все просиживает в кабинете, но сейчас я его оттуда вытащу... О, вы уже познакомились с Гансом, я смотрю? ― она кивнула на светловолосого парня.

― Теперь вы будете пытаться застрелить любого человека, что со мной заговорит? ― ехидно поинтересовалась Кристина, вытаскивая из багажника спортивную сумку с вещами, в то время как Клод забрал ее чемодан.
Он промолчал, лишь бросив быстрый взгляд на девушку и невольно улыбнувшись. Вся эта поездка давно будила в нем позабытые воспоминания, и за голосом Кристины, что всеми силами пыталась казаться смелее и наглее, чем была, он слышал другой. Более мягкий, родной голос.

― Ты скажи, что еще и в туалет со мной ходишь будешь? ― насмешливо фыркнула Оливия, поправив блузку и оглянувшись на проход. Их поезд мчался куда-то в сторону юга и Ниццы, и на ней было легкое летнее платье, в то время как он был одет в свой обычный костюм. ― Ах, ну да, а вдруг там бомба!
― Я должен тебя охранять, ― спокойно возразил Клод, не показывая, насколько неуютно чувствует себя в вагоне первого класса.
― Вот спасибо Министерству за личного Цербера...

Клод поставил чемодан Кристины на землю и повернулся к девушке.
― Послушай, я знаю, что тебе это кажется ерундой, что тебе плевать, как ты считаешь, на свою жизнь. Но есть еще люди, которым ты дорога. Потому будь осторожна. Не совершай опрометчивых поступков и не пытайся ни с кем связаться. Здесь ты в безопасности... но если кто-то...
Кристина задумчиво накручивала на пальчик прядку волос, слушая в пол-уха и размышляя, сможет ли она когда-нибудь снова вернуться в Париж. Ей бы хотелось опять его увидеть. И свою школу, пусть она временами и ненавидела ее. Но сейчас Кристина чувствовала, что скучает. Скучает по всему. По дому, по друзьям... по семье. На глазах снова навернулись слезы, и она опустила голову. Белоснежный голубь сидел на ее чемодане.
― Эй! ― Кристина топнула ногой прогоняя наглую птицу, но та лишь посмотрела на нее своими черными глазами-бусинами и легко вспорхнула, улетая в небо, туда где среди серых облаков появилась ярко-голубая прогалина.

От 23 июля 2014 года. Конец главы

↑ 1.С латыни:"Ангел Божий, хранитель мой..." Начало католической молитвы Ангелу-Хранителю.
↑ 2.С латыни: удачи!
↑ 3.С чешского: Доброе утро!