.. Затем, по мере расширения кратера, появилось созвездие Рыб, Южный Треугольник и, наконец, почти на самом полюсе мира, блестящий Южный Крест - Полярная звезда Южного полушария. Было около восьми часов, когда Сайрес Смит и Герберт достигли верхнего гребня горы на вершине конуса.
Мрак стоял такой полный, что было невозможно окинуть взглядом площадь в две мили. Была ли эта неведомая земля окружена морем или она примыкала с запада к какому-нибудь материку? На этот вопрос еще нельзя было ответить. На западе ясно обрисовывалась полоса облаков, еще более подчеркивая темноту, и взор не мог определить, сливается ли море с небом.
Но вдруг на горизонте появилось бледное пятно света. Оно медленно опускалось, по мере того как облака поднимались к зениту.
Это был тонкий серп луны, уже готовой закатиться. Но ее света было достаточно, чтобы четко обрисовать линию горизонта, не закрытую теперь облаками. Инженеру удалось заметить ее мерцающий отблеск на ледяной поверхности горы заслоняющей вид на запад.
Последний луч ночного светила угас в облаках.
Сайрес Смит схватил Герберта за руку: - "Рассмотрим всё завтра - надо спускаться!"
Но спуск был короткий и несчастный - пройдя совсем немного шагов Сайрес Смит вдруг почувствовал пустоту под ногой и с криком полетел вниз по склону.
Несколько раз перекувыркнувшись с размаху приложился о глыбу камня и на несколько минут утратил чувство реальности.
Поэтому не видел и не слышал Герберта с криком: - "Мистер Сайрес!", скатившегося мимо по склону и затормозившего в нагромождениях каменных обломков распоров ладонь и сломав руку.
Инженер приходя в себя пошевелился и невольно застонал от пронзивший ступню его правой ноги острой боли.
Невзирая на ободранные руки и ноги, садины, ушибы и стекающую по голове кровь, Смит постарался с поврежденной ногой выползти из глыб между которых застрял, на ровное место.
Тогда вспомнил о Герберте и хрипло окликнул его.
Ответа не было и это встревожило инженера больше своего плачевного состояния.
Герберту пришлось ещё хуже - он кувыркался и катился по каменной осыпи гребня кратера, ниже и дальше, совершенно ободравшись всем телом до крови, изодрав всю одежду и не терял сознание сломав руку.
Вслипывая и плача от боли в сломанной и кровоточащей руке Герберт мучительно карабкался снова вверх в гору на зов Сайреса.
Добравшись на звук его голоса до лежавшего возле глыб камней инженера Герберт вскрикнул: -"Мистер Смит, Вы живы?!"
- "Да, мой мальчик! - ответил Смит, - что с тобой?"
- Рука, сломана рука!
- А Вы, мистер Смит, - что с Вами?
- У меня нога, мальчик мой, и до утра нам не двинуться с этого места!
- Может покричим, мистер Смит, и нам придут на помощь?
- Я думал об этом, но мы не можем подвергать такой же опасности наших друзей!
- Нам придется ждать утра!
- Что у тебя с рукой?
- Сломана и кровь льётся, - ответил Герберт.
Ощупью в темноте инженер Смит перевязал останавливая кровь руку стонущего Герберта и погрузился в мрачные размышления проклиная свой порыв ночного восхождения на гору.
Под равнодушными яркими южными звёздами пришлось устраиваться на ночлег среди вулканических камней.
Несчастные калеки стараясь беречь сломанные ногу и руку устроились в углублении между каменных глыб стараясь укрыться от ночной прохлады и ветра и согреться друг другом.
Вскоре их стал бить озноб.
Герберт тихо плакал от дергающей боли в распухшей руке, и только вздрагивал когда слышал хриплые стоны временами впадающего в забытье инженера.
Остальные путешественники забеспокоились продолжительным отсутствием инженера Смита и Герберта Брауна когда зашла луна и опустилась полная темнота.
Прошло два часа, отсутствующих всё не было.
Наб и Пенкроф поочередно кричали в темноту призывая мистера Смита и Герберта.
Пенкроф и Наб порывались идти на поиски несмотря на полную темноту.
Сохраняющий трезвую голову и рассудительность Спилет настоял подождать ещё полчаса и за это время насобирать сухих веток для факелов.
Вооружившись факелами, которые неважно горели и дымили на ветру поднявшемся с наступлением темноты, Спилет, Пенкроф и Наб вышли на поиски пропавших за час до полуночи.
Карабкаясь по каменным склонам, осыпям и ямам в трепещущем на ночном ветру слабом свете факелов, журналист, моряк и слуга ужасались как здесь могли пройти в темноте инженер и Герберт и преисполнялись самыми мрачными предчувствиями.
Каждые десять минут останавливались и Пенкроф и Наб поочерёдно кричали призывая инженера Смита и Герберта и долго прислушивались в ожидании ответа.
Пенкроф проклинал себя, что позволил уйти инженеру и Герберту в ночную темень.
Поднявшись на ровную площадку, где можно было идти рядом вдвоём, после некоторого колебания и обсуждения повернули по склону горы налево на запад, поскольку журналист напомнил что пропавшие путники поднимались до захода луны и вряд ли повернули на восток в полную темень.
Но вскоре уперлись в сплошные скалы и осыпи, и покричав и не дождавшись ответа, а также не найдя никаких следов прохода путников, повернули обратно, направо вокруг вершины второй горы.
Удивительное дело - Топ, собака инженера так хорошо себя проявивший и спасший инженера у берега моря, тоже ничем не мог помочь и найти след на голых скалах и каменных осыпях, сам с большим трудом следовал за людьми.
До рассвета совсем измучились тревогой и трудными поисками, факелы давно закончились и пришлось остановиться на относительно ровном месте и только кричать совсем охрипнув, в надежде, что пропавшие отзовутся.
Ни на крики, ни на лай Топа никто не отозвался и Гедеон Спилет успокаивая Наба и Пенкрофа высказал предположение, что потерявшиеся путники заблудились на другой стороне горы
На рассвете сообща решили Спилету и Пенкрофу оставаться на месте, а Набу подняться на гребень и оттуда обозреть склоны горы.
С первыми проблесками рассвета Наб вскарабкался на гребень и когда лучи восходящего солнца озарили восточные склоны горы с криком: - "Масса Смит!", помчался вниз рискуя сломать голову.
Пенкроф и Спилет заметив направления спуска Наба отправились по склону в ту же сторону, снова поражаясь как тут могли пройти в ночной темноте инженер и Герберт.
К лежащим в бреду и беспамятстве между скал инженеру и мальчику, Наб и Пенкроф со Спилетом подошли одновременно.
С радостью убедились, что Сайрес Смит и Герберт живы, просто потеряли много сил и не слышали призывов.
Но положение было отчаянное - Гидеон Спилет используя весь свой врачебный опыт осмотрел Смита и Герберта и определил кроме переломов ноги и руки ещё сотрясение мозга у инженера и треснувшие ребра у обоих.
Воды с собой ни у кого не было, а раненые очень страдали от жажды.
Герберт ещё мог самостоятельно идти, но инженера Смита надо было нести, а переноска на руках настолько мучительна, что сразу пришлось от этого отказаться.
У обоих сильно распухли сломанные нога и рука, инженера мутило и тошнило.
Несмотря на отвратительное состояние инженер смог принять участие в обсуждении дальнейших действий и настоял на продолжении Спилетом, Пенкрофом и Набом восхождения на вершину вулкана доя осмотра местности.
На протесты Спилета инженер ответил: - "Дорогой Гидеон!
- Оттого, что вы сможете увидить сверху зависят все наши действия!
- Наб совершенно не хотел оставлять своего хозяина хоть не надолго, но Смит настоял на своём указывая, что ему достаточно помощи Герберта.
Было уже 7 часов утра и яркое солнце заливало своими лучами склоны горы, когда трое здоровых путников продолжили восхождение на вершину вулкана до которой было всего несколько сот футов по прямой.
Споро поднявшись при дневном свете на вершину второй горы, все трое начали внимательно оглядывать горизонт и подножье горы в поисках признаков присутствия человека.
На востоке и юге таковых не обнаружилось.
А вся северо-западная часть горизонта была закрыта громадным массивом третьей горы, зелёной внизу, серо-черной посередине и с ослепительно сверкающей в лучах низкого утреннего солнца золотисто-розовой заснеженной остроконечной вершиной.
Пока Гидеон Спилет достав записную книжку и карандаш зарисовывал очертания береговой линией и другие ориентиры на местности, Пенкроф и Наб вглядывались в окружающую пустыню, в тщетной надежде увидеть признаки человеческой цивилизации и найти помощь для инженера и Герберта.
Наб первым случайно заметил какие-то веревки на внутренних склонах кратера вулкана на восточном гребне которого они стояли и тронув за плечо Пенкрофа указал ему на них вниз.
- Что это?
- Пенкроф острым взором моряка разглядел оболочку и веревки оплётки воздушного шара и воскликнул: - "Вот как, мистер Спилет!
Это наш воздушный шар сюда унесло!
Если бы мистер Смит был здесь с нами, он бы сказал нам что с ним делать!"
Спилет в порыве чувств схватил Пенкрофа за руку и треся её закричал: - "Я сам скажу, что делать с шаром!
Мы спасены!
Надо спуститься вниз и из верёвок и оболочки шара сделать носилки для Сайреса Смита!"
Потратив полчаса часа на спуск в кратер вулкана, где воздушный шар частью зацепился веревками оболочки за скалы, частью лежал погрузившись в пронзительно зелёной воде озерца в центре кратера, трое путников больше часа доставали и резали самодельным ножом из ошейника Топа оболочку и веревки шара.
Потом тяжело нагруженные медленно поднимались на гребень вулкана и спускались к раненым товарищам.
Одного взгляда на инженера Смита и Герберта было достаточно чтобы понять как вовремя они вернулись с материалом для носилок.
Сайрес и Герберт выглядели очень плохо, раненые конечности распухли, оба страдали от жажды, а найденная зелёная вода в центре кратера оказалась непригодна для питья, с горько-соленым вкусом.
Мало сказать с каким нетерпением ждали Сайрес и Герберт возвращения разведчиков с вершины горы.
Описав инженеру Смиту увиденное с горы, журналист продемонстрировал зарисовки местности из своей записной книжки и указал направление на замеченный сверху дым в верховьях стекающего с горы ручья с блестевшей на солнце водой.
Сообща решили идти туда.
Совместными усилиями моряка и военного корреспондента с Набом быстро смастерили носилки для инженера и перевязь для сломанной руки Герберта и поспешно тронулись в обратный спуск с горы.
Герберт потерял свою обувь когда катился по каменной осыпи и Пенкроф смастерил для него из оболочки шара и распущенных верёвок подобия мокасин.
На распухшую сломанную ногу инженера Смита его ботинок вообще не налазил и ногу примотали и закрепили к одной из палок с которыми поднимались в гору.
Сначала носилки со Смитом несли Наб и Пенкроф, потом Спилет сменил Пенкрофа, а Пенкроф Наба.
Как ни старались, а всё же растрясли инженера и его стало мутить и рвать.
Пришлось несколько раз делать остановки к большому облегчению Герберта Брауна, который крепился, но сломанные рука, ключица и ребра, с трудом позволяли ему самостоятельно идти.
Благо выручала со знанием дела сделанная журналистом перевязка.
Так медленно и тяжко спустились к подножию горы и не испытывая уже никаких чувств кроме усталости напрямую пошли между скал к желтоватому дыму поднимающемуся над блестевшим впереди ручьем.
Топ доселе порывавшийся охотиться на встречающихся животных не проявлял беспокойства.
При приближении к источнику дыма все почувствовали резкий сернистый запах и очнувшийся на носилках инженер Смит успокоил всех что нечего бояться.
Впереди действительно оказался дымившийся жёлтым дымом с сернистым запахом родник с маслянистой на вид и на ощупь теплой водой.
А невдалеке в гуще зелёных зарослей протекал чистый ручей прозрачной пресной воды, ниже в него вливался постепенно растворяясь дымящийся родник.
В первую очередь все утолили жажду и сделали мокрые холодные компрессы на распухшие сломанные конечности инвалидов.
Гидеон Спилет проявил знание лечения переломов и ран, поведав спутникам о целебных свойствах серных источников, которые весьма ценились еще древними римлянами.
Промыв раны, ссадины и ушибы Сайреса и Герберта все вспомнили, что со вчерашнего вечера ничего не ели, а спуск с раненными с горы занял полдня.
Остатки водосвинки быстро доели и принялись обсуждать план дальнейших действий.
Пенкроф бурно выражал чувства, то вознося благодарения Господу, что Сайрес Смит и Герберт живы, то впадал в отчаяние попрекая Герберта, не уберёгшего инженера от падения со скалы.
В конце концов инженеру Смиту надоели такие бурные проявления чувств и он прервал Пенкрофа: - "Полноте, друг мой! - Я сам был очень неосторожен, забыв что спуск с горы всегда труднее подъёма!"
- Крайне досадно, что несчастливое происшествие помешало нам обойти по северному и западному склону заснеженную вершину и обозреть с той стороны местность, - заметил Гидеон Спилет.
- Мы пока так и не установили, остров это или материк, - огорчённо сказал инженер.
- Признаков присутствия туземцев или европейцев тоже не встретили, зато видели много диких животных и следы опасных хищников, - напомнил журналист.
Сайрес Смит подвёл итог невеселого обсуждение: - Поэтому предлагаю разбить лагерь здесь, возле пресной воды и целебных серных источников.
- Мистера Спилета попрошу для охраны от хищников, а Набу и Пенкрофу с Топом отправиться на охоту.
- Нам надо ещё до темноты соорудить хижину и загородку от диких зверей, поэтому за дело друзья! - такими словами завершил разговор и скудный обед инженер Смит.
Перед уходом охотничьей экспедиции Спилет, Пенкроф и Наб насобирали большую кучу хвороста и валежника, чтобы остающиеся в лагере могли поддерживать костёр.
Что пришлось очень кстати, потому что вскоре после ухода охотников опускающееся солнце скрылось за южным склоном горы и лагерь накрыла глубокая тень.
Поднявшийся ветер был довольно прохладным, тем более для обоих калек в порванной одежде и мокрых компрессах на ранах и ушибах.
Некоторой защитой от ветра и подстилкой послужила оболочка шара ранее использованная в качестве носилок и накидок.
Утомленные болезнью и мучительным дневным спуском с горы Сайрес и Герберт вскоре заснули полагаясь на дежурившего у костра журналиста и проснулись, только когда уже стемнело и от костра поварскими трудами Пенкрофа и Наба потянуло дразнящим запахом жаркого из добытого охотниками агути.