Тетерин Виктор : другие произведения.

Естественный отбор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пьеса о реалити-шоу. Моя девятая пьеса. Написана в январе-феврале 2006 г.

   Естественный отбор.
  
   Рабочее название: Каннибализм.
  
  
   Пьеса в одном действии.
  
  
   Действующие лица.
  
   Участники ток-шоу:
  
  
   Игрок 1: Славский Николай - театральный критик, 40 лет.
  
   Игрок 2: Григоренко Ирина - продавщица, 45 лет.
  
   Игрок 3: Пушмин Сергей - студент, 24 года.
  
   Игрок 4: Калинина Елена - менеджер среднего звена, 30 лет.
  
   Игрок 5: Романов Алексей - музыкант рок-группы, 27 лет.
  
   Игрок 6: Разметова Наталья - журналист, 26 лет.
  
   Игрок 7: Чехов Андрей - без определенных занятий, 35 лет.
  
   Игрок 8: Салтыкова Дарья - модель, 25 лет.
  
   Игрок 9: Шаманов Геннадий - военный пенсионер, полковник в отставке, 50 лет
  
   Игрок 10: Иванова Галина - пенсионерка, 57 лет.
  
  
   Иван Махалов - ведущий ток-шоу, 35 лет.
  
   Помощники Махалова.
  
   Шнякин - следователь прокуратуры.
  
   Милиционер.
  
   Первый монах.
  
   Второй монах.
  
  
  
   Действие первое.
  
   Сцена 1.
  
   На сцене полукругом расставлены 10 стульев, на которых сидят герои ток-шоу. Перед ними установлено большое кресло, пока пустое. Декорации представляют собой обычную квартиру из нескольких комнат, везде установлены видеокамеры слежения. На сцене тихо, только иногда откуда-то доносятся команды: "Свет!", "Камеру ближе!" и т.п. Быстрым шагом входит Махалов.
  
   Махалов (обращаясь ко всем присутствующим). Добрый день, здравствуйте уважаемые игроки! (Садится в кресло.) Приветствую вас на 8 ТВ. Меня зовут Иван Махалов, если кто еще не знает. Позвольте сообщить вам радостную новость, хотя, наверное, вы уже и сами догадались - о чем это я. Все, кто присутствует в этой комнате, прошли три тура отбора и стали участниками нового ток-шоу "Естественный отбор, или Встретимся на Таити". Победитель игры получает в награду миллион долларов, рекламные контракты и неограниченные перспективы для раскрутки. В общем, ему можно будет только позавидовать, чего не скажешь о других игроках. Теперь о неприятном - самая важная и эксклюзивная особенность данного продукта - проигравшие игроки будут съедены их более удачными коллегами. И так - несколько туров, до тех пор, пока не останется только один игрок. Именно он и станет победителем игры.
  
   Среди игроков раздается некоторый гул.
  
   Пушмин (в сторону). Чертов капитализм.
   Махалов (успокаивает всех). Попрошу тишины... Как я уже сказал - таковы наши правила. Те, кого они не устраивают, еще могут покинуть эту студию. После подписания контракта с каналом это станет невозможным. Теперь добавлю от себя, как ведущий ток-шоу: это будет не бывалый ранее в нашей стране проект! Вы только представьте себе - в прямом эфире едят людей! (Махалов вскакивает, начинает размахивать руками.) По всем подсчетам медиа-агентств его рейтинги станут самыми большими в истории российских ток-шоу, да это и так ясно любому человеку! Да что там российских - мы перекроем мировые рекорды! Вы, даже если не выиграете в ток-шоу, прославитесь на всю страну и навсегда останетесь в памяти зрителей! Как вы понимаете - других возможностей для этого у вас практически нет.
   (Понемногу успокаивается.) Теперь, чтобы сразу разрешить все ваши сомнения и предупредить вопросы, я подробнее расскажу вам о правилах игры. В каждом туре выбывает по два человека - мужчина и женщина. Это сделано в целях предотвращения дискриминации участников по гендерному признаку, то есть ради гарантии равенства прав представителей разных полов. Отбор выбывающих игроков производится путем голосования телезрителей, все честно. От вас ничего не требуется: просто живите так, как вы живете в обычной реальности, в повседневной жизни. Как и на любом реалити-шоу ваша жизнь будет транслироваться телекамерами всей стране, и зрители будут решать вашу судьбу.
   Славский. Толпа решает все, как обычно.
   Махалов. Да, вы совершенно правы. Толпа - это рейтинги, это реклама, это деньги. Впрочем. сейчас не об этом... В общем, таковы, вкратце, наши правила. Сейчас каждый из вас подпишет контракт, в котором даст свое согласие на участие в нашей передаче в соответствии с озвученными мною правилами. Тем самым вы даете согласие на участие в актах добровольного каннибализма, и осознаете, что сами можете стать добровольной (опять же!) жертвой игры. (Садится.) Напомню вам юридическую сторону дела: как известно, убийство (то есть насильственное лишение жизни одним человеком другого) в нашей стране, как и в любом цивилизованном государстве, запрещено. В то же время, самоубийство законами не регулируется, что естественно. Мы (наш канал) чтим законы, и никого насильно лишать жизни не собираемся. Проигравший игрок будет сам убивать себя, для этого ему будет предоставлено несколько способов на выбор.
   Шаманов. Это... как-то не по-христиански.
   Славский. Зато по-демократически.
   Махалов. Напомню вам, что каждый человек при жизни волен распоряжаться судьбой своего тела после смерти. В данном случае в контракте будет записано, что вы предоставляете свое тело после смерти в распоряжение нашего телеканала. Телеканал же предоставит его в распоряжение других игроков, то есть - оно будет употреблено ими в пищу. Все юридически чисто, хотя и возникают некоторые этические проблемы. Впрочем, в законе они (пока!) не прописаны, и поэтому наши юристы разберутся с этой проблемой.
   Разметова. Что-то все это подозрительно. Людей нельзя кушать без последствий.
   Махалов. Уверяю вас - мы действует строго в соответствии с законом. Вы можете получить более подробную консультацию у нашего юриста. (Пауза.) Теперь одно, но очень важное замечание: как я сказал, никого насильно лишать жизни не будут, это незаконно; выбывший из шоу игрок сам покончит с собой. Вполне возможна ситуация, когда он не захочет убивать себя - это естественно. Что нам делать в таком случае? Для этих форс-мажоров в наш контракт включен специальный пункт, в соответствии с которым любой выбывший игрок вправе отказаться от самоубийства, но в таком случае он соглашается на лишение его жизни нашими ассистентами (Махалов показывает рукой в сторону, где из тени выступают две молодые, сексапильные женщины), то есть на добровольную эвтаназию из-за нестерпимых мук, которые ему причиняет его совесть. Короче говоря, в любом случае выбывший из игры гражданин умирает. (Пауза.)
   Таковы, вкратце, наши условия. Более подробно о них вы можете прочесть в контрактах, которые мы вам сейчас раздадим. Вопросы есть?
   Чехов (поднимает руку). А добровольно из игры можно выходить? Если еще не проиграл?
   Махалов. На этот случай в контракте есть пункт 8, согласно которому игрок не может выйти из игры, так как это приведет к падению рейтинга программы. В случае же такого выхода, если он все-таки состоится, игрок обязан уплатить неустойку каналу в размере один миллион долларов. Советую вам еще раз подумать: соглашаться вам на наши условия или нет? (Махалов обводит взглядом игроков, все молчат.) Вот и замечательно. (В сторону.) Лена, дай нам контракты!
  
   В комнату входят ассистентки, которые раздают по две копии контракта каждому участнику игры. Все участники игры читают или просматривают бумаги, затем подписывают контракт, некоторые после заметного промедления.
  
   Махалов. Отлично! Одна копия контракта сохраняется у вас, другая - у нас. Желаю каждому из вас победы и, конечно же - неба в алмазах.
  
   Помощницы собирают по одной копии контракта, уходят.
  
   Попрошу вас проследовать в студию.
  
   Все игроки уходят вместе с Махаловым.
  
  
   Сцена 2.
  
   Сцена пуста и задернута кулисами. Через какое-то время из-за кулис на сцену выходит Махалов.
  
   Махалов. Дамы и господа! С вами ведущий канала 8 ТВ, Иван Махалов! Позвольте вам представить новый проект нашего канала, проект, аналогов которому нет ни в одной стране мира! Я заранее прошу зрителей, у которых не в порядке нервы или больное сердце удалиться от телеэкранов, или переключить канал, потому что, то, что вы сейчас увидите... навсегда изменят ваши представления о добре и зле, что может негативно отразиться на вашем здоровье. Всех же остальных зрителей я прошу никуда не переключать свои телевизоры, потому что, повторяю еще раз, такого вы еще не видели, и навряд ли когда-нибудь еще увидите. Дамы и господа! Представляю вам супермега ток-шоу "Естественный отбор"!
  
   Кулисы убираются, за ними открывается обычная квартира, которую мы видели в первой сцене. В разных местах квартиры сидят участники игры.
  
   Махалов. Уважаемые зрители! Перед вами участники нашего ток-шоу. Это настоящие герои, которые из любви к приключениям не побоялись рискнуть собственной жизнью. Шансы на победу 1 к 10, но их это не пугает! Все - ради победы, ведь победитель в этой игре, как и в жизни, получает все! "Все для фронта, все для победы!", - как говорили во время войны. Теперь, в этом ток-шоу начнется новая война - не на жизнь, а на смерть! Позвольте же представить вам наших игроков, этих Солдатов удачи!
  
   Махалов поворачивается в сторону игроков.
  
   Махалов (обращается к игрокам). Как я уже говорил: у нас в игре нет никаких заданий. Вы живете обычной жизнью. Но одно из заданий, очень простое, вам все же придется выполнить. Дело в том, что наши зрители получили справку о каждом из вас. Но никакая справка не заменит вашего живого рассказа о себе любимом. Поэтому! Каждый из вас должен рассказать о себе, совсем немного, в абсолютно свободной форме. При этом, обязательно нужно будет рассказать о причине, которая побудила вас принять участие в данном ток-шоу. Зачем это нужно? Зрители проголосуют и выберут участников, мотивация которых покажется им наиболее обоснованной. Два игрока, которые получат меньше всего голосов, станут первыми проигравшими в нашей игре. Все справедливо, как и должно быть в нашей игре. (Пауза.) Итак, начнем по порядку.
   Игрок N1: Николай Славский, 30 лет, профессия - театральный критик.
  
   На середину сцены выходит Славский.
  
   Славский. Здравствуйте, дорогие зрители. Я вас не вижу, а вы меня - видите. И в этом тоже театр. Что еще? О себе - родился, учился, критиковал. Так дожил до 40 лет. Слава Богу. Пока не женат. Причина, по которой я принял участие в данной игре - она для меня самого пока еще не ясна. Наверное, это просто такое влияние постмодерна - хочется проверить на себе правоту некоторых идей Владимира Сорокина. Наверное, так. (Кланяется, уходит.)
   Махалов. Оригинально. Следующий игрок, под номером 2: Григоренко Ирина - продавщица, 45 лет.
  
   На сцену выходит Григоренко.
  
   Григоренко (волнуясь). Ну что сказать? Да я и не знаю, честно говоря.
   Махалов. Расскажите что-нибудь о себе.
   Григоренко. О себе? Ну что. Мне 45 лет, родилась в городе Тамбове, закончила там техникум, работала маляром, потом стала работать продавщицей. Вот и все, в общем-то.
   Махалов. Семья, дети?
   Григоренко. Да, с мужем, правда, в разводе, но есть сын и дочь. Можно сказать, из-за них я и решила прийти сюда.
   Махалов. Какой подвиг самопожертвования! А как вы попали на наше ток-шоу? Почему?
   Григоренко. Ну, по телевизору увидела рекламу, прошла отбор, и вот. Хотелось чего-то такого... чего-то... В общем, денег... О, Боже, я так волнуюсь - меня видит вся страна, правда?
   Махалов. Правда, правда. И вот вы оказались на самом скандальном реалити-шоу в российской истории! А я представляю следующего игрока - Пушмин Сергей - студент, 24 года.
  
   Григоренко уходит, на сцену выходит Пушмин.
  
   Махалов. Расскажите о себе.
   Пушмин. О себе? Да зачем о себе. Я - всего лишь винтик в системе. Но, если хотите, то расскажу. Я, Пушмин Сергей Михайлович, 24 года, студент политеха.
   Махалов. Почему вы решили участвовать в нашем ток-шоу?
   Пушмин. В этом ток-шоу я стал участвовать с целью пропаганды своих идей. Вкратце - нашей страной правят олигархи и задача каждого патриота страны - бороться с ними. Я, как большевик, должен использовать любые формы общественной коммуникации для донесения своих идей. Реалити-шоу с огромными рейтингами - чрезвычайно подходят для этой цели. Если меня съедят - ну что ж, я готов принести эту жертву революции. Если я выиграю - все деньги пойдут на победу революции в нашей стране. Да, смерть!
   Махалов. Понятно. (Пушмин уходит.) У каждого свои причины для игры, и мы все их уважаем и ценим. Представляю вам следующего игрока. Игрок номер 4: Елена Калинина - менеджер среднего звена, 30 лет.
  
   На сцену выходит Калинина.
  
   Калинина. Здравствуйте, все! Меня зовут Лена, я обычный офисный работник, занимаюсь продажей товара нашей фирмы нашим же клиентам. В общем - ничего интересного. Решила пойти на передачу по причине... скорее всего просто не хватало адреналина. Никогда не боялась трудностей, так почему бояться их сейчас, верно? В общем, я надеюсь, что мне повезет.
   Махалов. Я тоже очень надеюсь и болею за вас. (Зрителям.) Какие хорошие люди попали к нам в реалити-шоу, будет жалко их кушать. Шутка - в нашей передаче никто не знает о своей судьбы заранее. А я представляю вам следующего участника - его зовут Романов Алексей, ему 27 лет и он музыкант рок-группы.
  
   На сцену выходит Романов в косухе.
  
   Романов. Хэлло, хэлло! Желаю всем здравствовать, мир, пис и так далее. Я - Леха Романов. В миру - Крюк, бас-гитарист группы "Металлический закат". Я пошел в это шоу по простой причине - заработать денег, если получится. Нет - так нет, пусть меня скушают, хоть какая-то польза от меня будет. Вот так, братаны. А пока - чао! (Уходит.)
   Махалов. Игрок явно не боится препятствий. Шестой наш игрок - Наталья Разметова, 26 лет, журналист газеты.
  
   На сцену выходит Разметова.
  
   Разметова. Ну что вам сказать? Не привыкла отвечать на вопросы сама, обычно мне на них отвечают. На самом деле, не понимаю, как оказалась в этой передаче. Может быть, вечное журналистское любопытство занесло? Скорее всего. Вообще, так странно оказаться на таком ток-шоу - говорят, здесь едят людей, вы слышали об этом? Даже если это неправда - все равно прикольно поучаствовать в настоящем реалити-шоу. А если правда - ну что ж, все мы когда-нибудь умрем. Жизнь наша рутина - так пусть хотя бы мы умрем с блеском! Привет всем, кто меня узнал! (Убегает.)
   Махалов. Уважаю журналистов. К сожалению, или к счастью, но здесь правда будут есть... некоторых игроков. А теперь - наш следующий участник, игрок номер 7 - Андрей Чехов, 35 лет, как он написал про себя в анкете: "без определенных занятий".
  
   На сцену выходит Чехов, садится на стул.
  
   Чехов. Что-то нужно рассказать о себе, не так-ли?
   Махалов. Да.
   Чехов. Ну что ж. Не буду утомлять зрителя своими фантазиям и размышлениями, пока, по крайней мере. Родился и вырос в небольшом городе. Учился некоторое время в университете, пока не надоело. Работал по многим специальностям, сейчас - пока нигде. Не женат, детей нет. Искал Бога, но нашли меня. Пришлось задуматься о смысле жизни.
   Возможно, поэтому и пришел в это реалити-шоу.
   Махалов. Понятно, все понятно. Уважаю ваши философские искания. (Жмет руку Чехову.) Наш следующий игрок - игрок номер 8 - Дарья Салтыкова, модель. Как она написала в анкете: люблю все гламурное, но ценю и простое общение.
  
   Чехов уходит, на авансцену выходит Салтыкова.
  
   Салтыкова. Здравствуйте, здравствуйте. Что говорить? Мне не написали текст, к сожалению, а сама я... Ну в общем, меня зовут Дарья, мне 25 лет. И это... В общем, я модель, работаю в элитном агентстве "Лунный свет", да. В общем, привет всем, кто меня узнал. (Уходит.)
   Махалов. Привет, привет, привет! Это был игрок номер 8 - несравненная Дарья Салтыкова. А я представляю вам игрока номер 9 - Геннадия Шаманова, военного пенсионера и полковника в отставке!
  
   На авансцене появляется Шаманов.
  
   Шаманов. Здравствуйте, дорогие телезрители! Меня зовут Геннадий Шаманов, мне 50 лет. Всю жизнь свою посвятил, так сказать, служению Отчизне. Участник спецопераций, дважды был ранен. Да... Но сейчас времена изменились и произошли некоторые перемены. В связи с этим я впал в бедственное состояние и постоянно нуждаюсь в некоторой материальной поддержке. Что ж, такова судьба всех боевых офицеров, чье лицо, я так сказать, представляю в данной программе. Смерти не боюсь, а если выиграю - куплю себе автомобиль ВАЗ последней модели, остальные деньги отдам в фонд поддержки российской армии. (Уходит.)
   Махалов. Замечательно, замечательно! Вот это настоящий полковник! Это мы понимаем! Итак, это был девятый участник нашей программы, а я представляю вам последнего, десятого игрока - Галину Иванову, пенсионерку.
  
   На сцену выходит Иванова, в спортивном костюме, молодящаяся.
  
   Иванова. Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие. Как говорится: в здоровом теле - здоровый дух! Поэтому никогда не унывайте, никогда. Вот мне 57 лет, а я чувствую, что мне как-будто всего 30 лет. Правда-правда! Именно за счет молодой, живительной энергии я и хочу победить в этой передаче. Мне уже много лет, но я по-прежнему верю в любовь и светлые чувства. Поэтому я надеюсь, что Бог мне поможет выиграть в этом ток-шоу, как всегда помогал в моей жизни. Все выигранные деньги хочу потратить на развитие физкультуры и спорта в моем родном городе - Бобруйске! (Уходит.)
  
   Махалов выходит на середину сцены.
  
   Махалов. Итак, уважаемые телезрители, вы увидели всех участников нашего супершоу "Естественный отбор". Голосуйте за них по телефонам, указанным внизу ваших экранов, и ваш любимчик обязательно победит в нашем шоу и получит все! Напоминаю вам, что в первом туре из игры выбывают два игрока, набравших наименьшее количество ваших голосов. Конечно мне, как и вам, будет очень жаль их, но таковы правила игры -выигрывает всегда сильнейший. Ждем ваших звонков! Помните - все зависит только от вас!
  
  
   Сцена 3.
  
   В квартире происходит обычная жизнь, в середине сцены сидит Славский, окруженный кружком слушающих.
  
   Славский. Сегодня вечером кого-то из нас не станет, понимаете?
   Салтыкова. Лучше и не думать об этом.
   Славский. Бросьте, смерть - всего лишь избавление. Весь мир театр, а люди в нем -актеры. Слышали про такое?... Вообще, понимаете ли вы - что такое театр? Любите ли вы театр так, как люблю его я? Этот священный мир, в котором рождается и умирает великое таинство условности. Это святилище человеческой добродетели, в котором зрители причащаются источником человеческого духа. Нет, вы ничего не понимаете!
   Шаманов. Нет, почему же. Я как раз ощущаю... что-то вроде этого.
   Славский.. А когда вы последний раз были в театре?
   Шаманов. Я честно говоря не совсем... не совсем помню. Что-то вроде...
   Славский. Вот то-то же...что-то вроде. Нет, вам не понять, этот мир, никогда не понять.
   Салтыкова. Можно подумать... Больно он нужен. Сейчас и в театры-то никто не ходит.
   Славский. Нет, вы ошибаетесь. (Вскакивает.) Как глубоко вы заблуждаетесь, о, как глубоко вы заблуждаетесь! Я не хочу, не желаю вам что-то доказывать, но поймите: театр - это бесценный дар, переданный нам богами! Кстати, в определенном смысле, мы с вами сейчас находимся как раз на сцене театра, в зале которого находятся все телезрители страны.
   Пушмин (отворачивается). Заладил своё: театр, театр. Людям жрать нечего, а он - театр.
   Романов. Кстати, о пожрать. У меня вопрос ко всем: вы действительно будете есть того, кто проиграет?
   Григоренко. Ну, контракт есть контракт...Его нарушать нельзя, нам же объяснили.
   Шаманов. Ужасно противно, но раз надо... Ничего не поделаешь.
   Разметова. А я вот никогда не пробовала человеческого мяса, оно, наверное, удивительно вкусное.
   Чехов (мрачно). Жутко вкусное.
   Разметова. В самом деле? Вы его пробовали?
   Чехов. Нет, но слышал.
   Славский (перебивает). А по-моему это ужасно!
   Чехов. Почему же ты пришел в игру, если это для тебя ужасно?
   Славский. Я уже говорил это в начале - только по идейным соображениям. Лишь ради эстетического эксперимента.
   Чехов. А волю Бога ты никак не ощущаешь? Ведь это же грех - есть людей.
   Славский. Нет, не ощущаю. И вообще - что есть Бог? Это фантом, создание человеческой фантазии. Вечная мечта о всеобщем равенстве.
   Чехов. Ты атеист?
   Славский. Конечно. Как и всякий нормальный человек в наши дни.
   Пушмин (Чехову). О чем вы говорите, какой Бог! Какой может быть Бог после двух мировых войн, после всего, что творится в мире и в нашей стране сейчас!
   Чехов. Бог не виноват в том, что совершают люди.
   Славский. Софистика. Раз уж на ты - слушай, ты это серьезно? Ты верующий?
   Чехов. Скажем так, не совсем. Я не верю в церковного бога, и вообще - в необходимость церкви как посредника между человеком и богом.
   Славский. Значит, ты толстовец. Это интересно.
   Чехов. Наверно. Впрочем, я считаю, что до человека Бога не было.
   Григоренко. Как это?
   Чехов. Да так. Человек, человечество придумало себе Бога, много богов, но лишь Христос стал настоящим богом.
   Славский. Что-то я не пойму. Как это "настоящим"?
   Чехов. То есть обрел реальные, скажем так, полномочия по управлению миром. В нем аккумулируется духовная энергия верующих в него людей. И эта субстанция, назовем ее Бог, обретает свою реальность только за счет веры в него.
   Славский. Ну, это не ты первый придумал. Я читал уже какие-то похожие воззрения.
   Чехов. Наверняка, я не самый умный в этом мире. Но я сам к этому пришел.
   Шаманов. Я что-то ничего не понял. Субстанция, энергия какая-то. Для меня Бог - вот он, Иисус Христос. На иконе нарисован, икона в церкви. Все понятно, без всяких этих... еретиков.
   Иванова. Да-да, не нужно тут всуе упоминать всяким.
   Чехов (усмехается). Да тут про Бога уже и забыли давно, так что не бойтесь.
   Калинина. Да, я, кстати, тоже в этого нарисованного Бога не верю. Не зря же вот у мусульман запрещено пророков рисовать. И Аллаха, тем более.
   Шаманов. Ну, мусульмане на то и нехристи, что у них все по-другому. Дикие они все, первобытные.
   Романов. Да, это точно. Идиоты бородатые.
   Салтыкова. А я вот Бога как-то не понимаю. Как это все возможно - чудеса все эти, ад там, рай.
   Пушмин. Чушь это все, короче. Сказка на ночь. Нету ничего - ни рая, ни ада.
   Чехов. Нет, не скажи. У меня в жизни такие случаи были, что кажется - есть что-то все-таки где-то там. Высшая сила, в общем.
   Пушмин. Совпадения.
   Славский. Есть многое на свете друг Горацио... Так ведь?
   Чехов. Типа того. Это я все к тому сказал, что нехорошо нам вот на этой передаче быть. Я уж не говорю, про то, что делать придется.
   Романов. Ну и не шел бы, раз не хорошо. А так - что зря говорить. (Пушмину.) А ты будешь мясо жрать?
   Пушмин. Я? Ради победы революции - буду. Съесть одного, чтобы спасти миллионы - вот наша арифметика.
   Романов. Вот ты валенок ленинский! Миллионы... А мне вот по приколу будет пожрать. Когда еще приведется.
   Пушмин. А если тебя схавают?
   Романов. А ну и пусть - другие прикольнутся. (Хлопает Григоренко по плечу.) Так ведь?
   Григоренко (отодвигается от Романова, Шаманову). Здесь очень плохие условия для отдыха. Постоянный гвалт.
   Шаманов. И не говорите, не говорите, Ирина Валентиновна. Молодежь шумит, камеры работают - вот и шум.
   Григоренко. Невозможно, невыносимо.
   Шаманов. Ну и молодежь пошла - никакого уважения к старшим.
  
   Пушмин встает и выходит на середину сцены.
  
   Пушмин. Товарищи... господа игроки. Прошу вашего внимания. (Большинство игроков смотрит на него.) Спасибо. Вот тут говорили сейчас про Бога. Это я понимаю, это вечный спор, всех волнует. Но у меня другие интересы. Среди прочих причин, по которым я решил участвовать в этом ток-шоу, была следующая. Я хотел выразить перед всей страной свой протест по поводу засилья на наших экранах различного рода псевдо реалити-шоу и прочего "Аншлага". Все эти "Дома", "Голоды" и другую ерунду смотреть нормальному человеку просто противопоказано. А из неокрепших умом юношей и девушек они делают дебилов и идиотов. Поэтому я не мог не принять участие в этой программе - для того, чтобы попытаться донести до зрителей идеалы настоящих светлых чувств.
   Славский. И как вы планируете их доносить, молодой человек?
   Пушмин (смущается). Я... просто говоря про них. Личным примером, тоже.
   Славский. Интересно. Это как же?
   Пушмин. Понимаете, во всех этих передачах обсуждают только секс, красивые, дорогие тряпки, какую-то ерунду одну. А нужно говорить про вечные вещи.
   Салтыкова. А что - мне такие передачи нравятся. Там все как в жизни.
   Пушмин. Да, в том-то и дело, что там все не как в жизни! (Оглядывает Салтыкову.) Хотя, может быть, в вашей жизни все и так же как в этих передачах. Но у других, у абсолютного большинства людей жизнь совершенно другая! Это бедность, зачастую - беспросветная нищета, и фальшивое благополучие, транслируемое с телеэкранов, лишь раздражает этих людей. Понимаете?
   Шаманов. Это ты верно сказал - раздражает. Надоели уже все эти сиськи - письки.
   Калинина. Но что ты конкретно можешь изменить? Это ведь система, каналам нужно зарабатывать деньги.
   Пушмин. Деньги не должны решать все. Деньги - не мерило нравственности.
   Разметова (подходит к Пушмину). Слушай, я журналистка, и кое-что знаю про кухню этих передач. На любом канале судьбу передачи решают рейтинги, а у таких программ рейтинги всегда зашкаливают. Людям интересно посмотреть на частную жизнь других персонажей, покопаться в их грязном белье.
   Романов. Ага. Пипл хавает, как говорится. А что - прикольно, я сам такие передачки люблю позырить.
   Пушмин. Вот для быдла они и снимаются. Но не все население России - быдло.
   Романов. На себя посмотри, Эйнштейн, блин.
   Разметова. Кстати, я специально изучала этот вопрос - чем скандальнее тема, чем пошлее шутки - тем больше зрителей все это смотрит. Я и на наше-то ток-шоу пришла, можно сказать, чтобы это на практике проверить.
   Пушмин. Но как можно понимать все это и соглашаться с таким положением вещей? Ведь это даже унизительно для достоинства человека!
   Разметова. У профессионала нет достоинства, если только за него не заплатят. А для зрителей с "достоинством" есть канал "Культура".
   Пушмин. Да кто его смотрит!
   Славский. Я смотрю.
   Григоренко. А вот я люблю разнообразие: и что-нибудь про балет, и "под стеклом" какое-нибудь.
   Пушмин (Чехову). А вы что молчите? Вы-то согласны со мною?
   Чехов. Мне все равно. Я телевизор не смотрю.
  
   Появляется Махалов.
  
   Махалов. Здравствуйте, здравствуйте, бесстрашные первопроходцы. У вас тут, кажется, интересная дискуссия? Извините, что прерываю ее, но все же попрошу вашего внимания... Дорогие участники игры, спешу объявить вам результаты первого голосования зрителей. Активность превзошла все наши ожидания, каждый стремится стать вершителем судьбы... Да не волнуйтесь вы так, пока из игры выходят только двое. (Пауза.) Итак, в результате наших подсчетов первыми нас покинут игрок 2 и игрок 3.
  
   Григоренко вскрикивает, Пушмин бледнеет, стиснув зубы. Калинина истерически смеется и хлопает в ладони.
  
   Романов. Вот тебе и революция, вот тебе и диктатура пролетариата.
   Махалов. Вам понятны итоги голосования? Попрошу проследовать за мной.
   Пушмин (встает). Вот вам и рейтинги для ток-шоу. В конце концов, какая разница - каннибализм или капитализм. Одно и то же. (Громко.) Смотрите же - как погибают настоящие революционеры! (Гордо идет с высоко поднятой головой.) Да здравствует победа левого фронта! (Поднимает рук с кулаком.) Но посаран!
   Славский. Настоящий актер, сразу видно. Мог бы сделать неплохую карьеру в кино.
   Григоренко (пытается встать, но не может). Как же это так, как же так. Невыносимо, невозможно. Я не могу, не хочу... умирать.
  
   Наконец ей помогают встать помощник Махалова и Славский, и она тоже уходит, причитая на ходу.
  
   Махалов. Желаю оставшимся в игре игрокам хорошего настроения и бодрости духа, чтобы продолжать дальнейшую борьбу. (Уходит.)
   Романов. Оба-на. Началось веселье.
   Славский (обращается к Романову). Молодой человек. В данном случае, вы совершенно правы.
  
  
  
   Сцена 4.
  
   Новый день. Все участники сидят за накрытым и красиво сервированным обеденным столом.
  
   Разметова. Если выживу - напишу книгу об этом ток-шоу. Она станет бестселлером, вот увидите... Правда, навряд ли вы это уже увидите.
   Славский. Когда вы выиграете миллион, вам это уже будет не нужно.
   Разметова. Я пишу в газету не ради денег, а ради удовольствия. Мне нравится складывать буквы в слова, а слова - в предложения. Мне это доставляет физическое удовольствие.
   Славский. А вот я всегда ненавидел это занятие. Мысль всегда летит впереди слов, втискивать ее в строчки - самое неблагодарное занятие.
   Шаманов. Не люблю писак.
   Славский. Это почему же?
   Шаманов. Потому что врут всегда. И не краснеют.
   Славский. Это верно. Такая уж у нас профессия.
   Разметова. Я вот никогда не вру. (На ухо, Славскому.) Сказать по правде, у меня даже диктофон с собой на этом шоу постоянно, пишу разговоры для книги.
   Славский. Вы - настоящий журналюга.
   Разметова. Спасибо.
   Чехов. Я так понял - никто по поводу завтрака не переживает?
   Иванова. Мне как-то все не верится до сих пор. Все кажется, что сейчас скажут - мы вас разыграли, все живы-здоровы.
   Шаманов. Ага. И у меня так же.
   Романов. Не, я так не согласен. Я сюда не за этим пришел. Пусть и мясо дают, и бабло.
   Салтыкова. Не хочется даже думать.... Только представлю себе кровь, мясо, трупы... бррр.
   Калинина. Это просто невозможно, мне кажется.
  
   Входит Махалов.
  
   Махалов. Итак, согласно контракту вы должны съесть это. (Вносят блюда.) В нашем реалити-шоу работает отличный шеф-повар, с двадцатилетним опытом работы в лучших ресторанах Москвы, поэтому в замечательном вкусе блюда можете не сомневаться.
   Романов. Это...А кто есть кто... То есть - из кого какое блюдо, вы можете сказать?
   Махалов.. С удовольствием. Вот это (показывает) жаркое из Ирины Валентиновны. А это - холодец из Сергея. Котлеты тоже из него. Все тщательно прожарено.
   Чехов. Дааа.
   Калинина. Вот и замечательно, вот и отлично. Я очень голодна, а вы? (Обращается к Шаманову, постепенно теряя сознание.)
   Шаманов. Я... не то, чтобы... то есть, я бы с удовольствием. (Подхватывает ее, пытается привести в чувства.)
   Махалов.. Для сомневающихся еще раз напоминаю, что согласно условиям подписанного вами контракта вы не имеете права отказаться от данного обеда. В противном случае, вы выбываете из игры, и выплачиваете нашему каналу неустойку в размере миллион долларов плюс проценты.
   Иванова. Ну что ж. Как говорится: в здоровом теле - здоровый дух. Чего не сделаешь для возрождения спорта и физической культуры в Бобруйске. (Начинает жевать мясо, с набитым ртом.) Национальный проект должен поддерживаться всей нацией.
   Романов. Во-во. Для него, для Бобруйска. (Ржет, тоже начинает есть.)
   Славский. В конце концов - это всего лишь еще одно представление на потребу публике. (Берет кусок мяса и жует его.)
   Салтыкова. Ах, плакала моя диета. (Ест.)
   Разметова. Ну что ж. Эксперимент должен быть доведен до конца. (Осторожно кушает.)
   Шаманов. Мда...Это... Как в блокадном Ленинграде. (Берет кусок мяса, начинает рвать его зубами.)
  
   Чехов молча начинает есть. Какое-то время все увлеченно едят.
  
   Шаманов. А что? Очень даже ничего. Похоже на курицу.
   Салтыкова. В конце концов, именно они были слабыми звеньями в нашей компании.
   Романов. И кто-то будет еще.
   Салтыкова. Пожалуйста, только не сейчас. У меня портится аппетит от таких мыслей.
   Романов. А у меня напротив - резко возрастает. (Ржет.)
   Махалов. Молодцы, молодцы. Рейтинги нашего шоу зашкаливают, и в этом большая ваша заслуга. Поздравляю вас! Вы настоящие герои новой России, вы смогли без потерь преодолеть физиологический барьер, и значит - вы достойные претенденты на наш приз. А теперь, можете переходить к более традиционным блюдам, которые наш повар приготовил для вас.
  
   Все начинают громко разговаривать, поднимается общий гвалт, сцена постепенно темнеет.
  
  
   Сцена 5.
  
  
   Игрок 1 и Игрок 7 беседуют за столом, у Славского звонит телефон.
  
   Славский. Да? Какой еще конкурс? Я на проекте, реалити-шоу! Ничего читать не буду, меня затрахали уже эти драматурги. Ни хера сочинить не могут, все из пальца высасывают. Тонны макулатуры ваш конкурс, вот что это такое. Да, я член жюри, пока что, но читать ничего не буду! (Выключает трубку, Чехову.) Извини, о чем мы говорили?
   Чехов. О каннибализме.
   Славский. Да, послушай. Я вот перед тем, как в передачу попасть, специально прочитал одну книжку о каннибализме, автора жалко не помню. Так знаешь, там была такая мысль: каннибализм - это возвращение к нашим истокам, к естеству человека, понимаешь? Это очень верно сказано. Вот ты кем работаешь, я что-то не понял?
   Чехов. Да вообще-то определенного занятия не было. Так, решал вопросы.
   Славский. Решал вопросы? Очень нужная профессия. Ну вот... (У Славского снова звонит телефон.) Да, алле! Я тебе говорю: напиши про политику, про Президента там, про депутатов. Понял? Да нет же, сейчас это самая такая тема, прокатит только она. Только она, стопудово. Понял? Раз понял, то пиши. (Чехову.) Извини. Достают все постоянно, видишь. Есть такая сейчас фишка - "Новая драма" называется, слышал про такое?
   Чехов. Нет.
   Славский. Это такое течение в драматургии. Очень модное. Пишут пьесы про наркоманов, педиков, фашистов - про всякие отбросы общества, короче. И пишут с полной серьезностью, со смакованием деталей, в каждой пьесе - мат-перемат. А нам, критикам, читать это все приходится, понимаешь?
   Чехов. А что - никакой цензуры нет, корректуры?
   Славский. Какая там цензура! Это ж модно сейчас - про член пьесу написать. Вот я и говорю знакомым: напиши текст там про политику, про геев - сразу заметят. Потому что - "новая драма". Я уж и пьесы эти не читаю, сразу спрашиваю у автора - новая драма?
   "Да". Все, зачот.
   Чехов. Интересно.
   Славский. Да ничего интересного, на самом деле. Букашки это, а не писатели. А ведь настоящий драматург - это зрачок, в котором отражается все общество, все люди. И он должен про всех писать, а не только про этих... маргиналов. Это все равно, что всю жизнь в навозной куче копаться, и не видеть, что над головой у тебя - звездное небо. Да, что без толку болтать-то! О чем я говорил-то?
   Чехов. О возвращении к естеству.
   Славский. А, да. Ну вот, ну вот... Культурный слой человека - это просто оболочка, которая быстро слетает в экстремальной ситуации. А по сути своей, человек - это животное, общественное животное, как говорил Аристотель. И в этом и есть вся большая сермяжная правда русской философии. Космисты, идеалисты - все это чушь. Материализм - вот это вещь. Все основывается на инстинктах и объясняется ими же.
   Чехов. Но ведь животные не едят представителей своей популяции.
   Славский. Это правда. Впрочем, во многих видах все-таки едят, хотя среди млекопитающих - точно нет. Возможно, человек потому и называется человеком, что может переступить через природные инстинкты во имя какой-либо цели.
   Чехов. Хотя бы и каннибализма.
   Славский. А почему бы и нет. Публика требует зрелищ, спрос рождает предложение... Кстати, фамилия у тебя интересная. "Чехов". Прям, как по заказу.
   Чехов. В смысле?
   Славский. Да, так. Ты "Вишневый сад" читал? Или "Дядю Ваню", например?
   Чехов. Не помню. В школе, вроде, читал.
   Славский. Ну вот. Там много интересного есть. Про распад дворянской культуры и так далее. Хотя, сейчас это все... Все мы животные, в общем.
   Чехов. А что же ты говорил все вначале: театр - мир, театр - храм? Если мы животные, то какой это храм? У зверей храма нет.
   Славский. Да не бери в голову. Это я на публику так старался. Я ж театральный критик, мне нельзя иначе. Нужно быть культурным, возвышенным... Кстати, как думаешь - кого сегодня... отчислят?
   Чехов. Не знаю. Кого угодно могут.
   Славский. А я думаю - Шаманова и Иванову. Зачем этому старичью деньги, правильно? Зрители ж должны соображать.
  
   Появляется Махалов.
  
   Махалов. Так, так, где все? Ау! Все сюда, объявляем результаты второго тура. Быстрей, быстрей!
  
   Постепенно все подтягиваются.
  
   Махалов. Господа, я пришел сюда сообщить вам пренеприятное известие. Шутка, для кого-то оно будет весьма приятным! Итак, чтобы не мучить вас слишком долго, объявляю: по результатам голосования телезрителей, следующими игроками, покидающими нашу передачу, становятся игрок номер 1 и игрок номер 6.
  
   Славский говорит в это время по телефону. Услышав свой номер, он застывает. Разметова падает в обморок.
  
   Славский (приходя в себя). Позвольте, позвольте, здесь какая-то ошибка.
   Махалов. Ошибки быть не может, вот тут все распечатки голосования. (Подает.)
  
   Славский долго рассматривает их, шевеля губами. Разметова в это время поднимется и незаметно для окружающих куда-то уходит.
  
   Махалов. Вам понятны результаты голосования во втором туре?
   Славский. А? Это... не совсем я понял.
   Махалов. Ну, да ладно. Вам это уже ни к чему. (Делает знак помощникам, они берут Славского за локти.) Позвольте вам помочь.
   Славский. Да, да. У меня что-то ослабли ноги. (Идет, еле передвигая ногами.)
   Махалов. Так, а Разметова где? (Оглядывается.) Куда она подевалась? Наталья, ау! Вы где?! Это даже интересно, в нашей передаче появляется некая интрига.
   Романов. Молодец, баба.
   Махалов. Теперь давайте все вместе подумаем. Так, территория студии обнесена забором, все выходы охраняются - она не могла отсюда сбежать. Есть гениальная идея - давайте все вместе искать ее.
   Славский (уже дошел до кулис, оборачивается). А можно вам помочь в поисках?
   Махалов. Нет, нет, идите. Мы сами тут. (Помощник принес свечки, Махалов раздает их игрокам.) Поиграем в Шерлока Холмса. Это будет неожиданно для зрителя. Помните - найти Разметову в ваших же интересах.
   Чехов. А свечки зачем? И так вроде светло.
   Махалов. Чтобы внести элемент загадочности и мистики для наших телезрителей. Берите, берите.
  
   Все берут свечи, некоторые по две штуки, зажигают их и увлеченно начинают искать Разметову. Постепенно все расходятся по комнатам, Романов находит Разметову в углу крайней комнаты.
  
   Романов. Вот ты где подруга! (Оглядывается по сторонам, тушит свечку.) А мы все ищем тебя, ищем. (Зажимает ей рот.) Давай немного развлечемся, а? Все равно скоро сдохнешь, так напоследок, давай, а?! Че тебе? По-тихому, пока никто не нашел, давай!
  
   Разметова вырывается и кусает Романова за палец, тот орет и бьет ее. Отовсюду сбегается народ.
  
   Шаманов. Что такое? Что случилось? Почему крик?
   Махалов. Вот вы где, Наталья Николаевна. Нехорошо, нехорошо от нас прятаться.
   Разметова (показывая на Романова). Он хотел меня изнасиловать! Прямо здесь, в студии!
   Романов. Молчи, коза! Нужна ты больно.
   Иванова. Бедная девочка!
   Махалов. Прямо здесь? (Начинает суетиться, осматривает место.) Да, все равно без толку, тут камер нет.
   Разметова. При чем тут камеры?
   Махалов. Чтобы зрители все увидели. Это поднимет нам рейтинги. А так - без толку.
   Разметова. Я не понимаю...то есть как?
   Махалов. Да вот так. Не родись красивой, в общем. Скажи лучше - зачем спряталась?
   Разметова. Я не хочу умирать! Вы не смеете, это запрещено уголовным кодексом! Ваш контракт - незаконен! И вообще - я записала все разговоры, которые велись в студии, и хочу подать на вас в суд за преднамеренный обман игроков и мошенничество.
   Махалов. Вы хотите подать на нас в суд?
   Разметова. Да!
   Махалов. Хорошо, подавайте. Только давайте сначала вы поговорите с нашими юристами, обсудите все детали.
   Разметова. С юристами?
   Махалов. Ну да, с ними. Все должно делаться как у цивилизованных людей, вы согласны?
   Разметова (растерянно). Ну хорошо... Давайте поговорим.
   Махалов. Вот и отлично. Пошлите со мной. (Обнимает за плечи удивленную Разметову и уходит, на прощанье всем.) До завтра, дорогие игроки.
  
  
  
   Сцена 6.
  
   Следующий день. Оставшиеся участники шоу сидят за столом.
  
   Шаманов. Признаться мне все это кажется каким-то...не таким.
   Иванова. Мерзость, одно слово.
   Шаманов. Да, мерзость.
   Чехов. Что-то поздновато вы опомнились.
   Шаманов. Да я же не знал, я же не знал, что тут все будет так. Все, вот так. Мне уже и денег даже не нужно. Если б не контракт. Где ж мне мильон долларов взять?
   Салтыкова. Да, миллион на дороге не валяется. Зато его можно выиграть. (Улыбается.)
   Чехов. Ага. Правда, лишь одному из нас.
   Салтыкова. Таковы правила. На всех миллионов не хватит.
   Шаманов. Проклятые капиталисты. Мне вот дюже жалко паренька этого, Серегу. Он нам все про политику говорил, и правильно говорил!
   Иванова. Да, хороший парень. Побольше бы таких.
   Романов. И все же оказался невкусным.
   Шаманов. Да, невкусным! Потому что и по жизни был ершистым, задирой.
   Салтыкова. Ну о чем вы говорите? Только аппетит портите.
   Романов (ковыряясь в зубах). А мне нравится здесь - и по телику кажут, и кормят наотвал. (В зал.) Хэй, пипл!
  
   Появляется Махалов.
  
   Махалов. Ну что, как настроение? День сегодня отличный, рейтинги шоу просто зашкаливают - и это наша общая победа, так что поздравляю! Позвольте предложить вам новые творения нашего шеф-повара. (Вносят блюда.) Вот это - жюльен из нашего острого критика. Здесь - отбивная из Натальи Николаевны. А здесь - парное мясо Славского. Как видите наше меню всегда разнообразно.
   Шаманов (кряхтит). Да уж.
   Романов. Я ужасно голоден. (Начинает есть.)
   Иванова. А можно я сегодня не буду кушать? У меня болит живот.
   Махалов. Нельзя, дорогая Галина Сергеевна.
   Иванова (вздыхает). Ну что ж. Ради мира на земле. (Начинает есть).
   Салтыкова (ест). Я точно здесь растолстею.
   Калинина. Это сумасшедший дом. (Пробует чуть-чуть, ее рвет.)
   Шаманов (помогает ей). Эх, дочка. Ко всему в нашей стране привыкать приходится.
   Чехов. А может вы к нам присоединитесь, Иван? За компанию, а?
   Махалов. Нет уж, я лучше гамбургеров.
   Чехов. А что так?
   Махалов. Такие обеды не входят в мой контракт. Такой ответ вас устроит?
   Чехов. Понятно... Мама, мы все сошли с ума. (Ест.)
   Махалов. Вот и молодцы, вот и хорошо. Приятного аппетита. Вечером я, как обычно, зайду к вам и скажу - кто выбывает из игры в третьем туре. (Уходит.)
  
  
  
   Сцена 7.
  
   После обеда все расходятся по своим комнатам, Шаманов заходит в одну из комнат и подзывает к себе Чехова, который находится в ней.
  
   Шаманов. Андрей, послушай кое о чем.
   Чехов (подойдя к нему). Слушаю вас, Геннадий Иваныч?
   Шаманов (на ухо). Мне кажется, тут что-то не так.
   Чехов. Мне тоже так кажется. С самого начала. (Хочет отойти.)
   Шаманов (удерживая его). Нет, подожди. Ты не понял - что-то не так в самом принципе отбора. Слушай, слушай... в общем, я знаю - как сделать так, чтобы тебя не съели. (Оглядывается по сторонам, шепотом.) Ты мне нравишься, ты нормальный мужик и я тебе скажу.
   Чехов. Чего?
   Шаманов. Пойдем сюда. (Ведет его за собой в одну из комнат.) Вот, смотри. (Показывает на что-то стоящее в углу.)
   Чехов. Что это?
  
   Чехов подходит ближе, всматривается. На полу стоит какая-то кукла, сделанная их подручных материалов. Он берет ее в руки.
  
   Что за ерунда? Кукла какая-то?
   Шаманов (подскакивает к нему, берет куклу себе). Подожди, подожди, Андрей. Ты не понял - это не простая кукла. Это нужно объяснить. Смотри... Видишь ли - я всегда считал, что у человека есть что-то типа души. Ну такое... эфемерное, понимаешь? Ну, естественно, это не оригинально, церковь там, все такое. А я еще читал все эти диагностики кармы, Левашовых всяких, Свияшей, понимаешь? Читал таких?
   Чехов. Нет.
   Шаманов. Ну, неважно. В общем, я знаю, как выиграть - вот что важно! То есть, как сделать так, чтобы тебя не съели.
   Чехов. Как?
   Шаманов. Сюды слушай. (Говорит на ухо, иногда оглядываясь.) Я сделал фигурку Махалова, понимаешь? Это его энергетический контур. Астральный двойник, понимаешь?
   Чехов (отходит от Шаманова) Да, это... как-то не совсем.
   Шаманов (сердится). Ну что ж ты такой непонятливый-то! Смотри. (Показывает на фигурке.) Вот это - клок волос Махалова. У него сыпятся понемногу, я незаметно подобрал. Провел там обряд освящения, посвящения, все как надо, в общем. Теперь эта кукла - его энергетический двойник, ну типа куклы Вуду, слышал про таких?
   Чехов. Чего-то слышал.
   Шаманов. Ну вот! Мы можем заставить эту куклу делать то, что нам нужно, а значит и самого Махалова. Вот в чем вся загогулина-то! Мы сделаем так, что нас не съедят в этой передаче, по крайне мере - до ее конца. Пусть уж лучше этого волосатого схавают.
   Чехов. А как сделаем-то?
   Шаманов. Во. Смотри. (Ставит куклу в угол, начинает что-то бормотать.) Повторяй за мной, если жить хочешь. Меганс-тременс-делеремс, триперс-бицепс-сифилис. Махалов, делай то, что мы тебе говорим. В третьем туре должны проиграть Романов и... и Иванова. (Чехову.) Черт с ней, со старой каргой. Меганс-тременс...Ну, Андрей. Повторяй, что же ты молчишь.
   Чехов. Слушайте, Геннадий Иванович. Я, пожалуй, пойду, наверное. Что-то я мало верю во все это. Карма, триппер - все это не по мне как-то.
   Шаманов. Да чего же ты думаешь, дурак. (Бросается к Чехову, но тот выскакивает из комнаты.) Ну и подыхай тогда, идиот. (Кричит в дверь.) Я за тебя колдовать не буду, понял! (Возвращается назад, снова начинает бормотать.) Идиот.
  
  
  
   Сцена 8.
  
   Вечер дня. Все игроки собрались в одной комнате, настроение у всех мрачное.
  
   Шаманов (толкает Чехова в бок). Зря отказался. Теперь на себя пеняй, ага.
   Салтыкова (волнуется). Я за два дня постарела на пять лет. Мне уже и миллиона не надо. Ах, зачем я пошла на это дурацкое шоу!
   Романов. Не волнуйся, красивые долго не живут. (Смеется.)
   Калинина (Романову). И тупые тоже. (Ивановой.) Как спалось, Галина Сергеевна?
   Иванова. Как спалось - ужасно. Уснешь тут.
   Романов. А я спал как младенец. Я даже толстеть здесь начал. (Отпивает кофе из кружки.) Ах, нового дня глоток!
  
   Появляется Махалов.
  
   Махалов. Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои игроки, бесстрашные борцы за миллион. Как настроение? По глазам вижу, что боевое. Вижу, вижу ваше нетерпение и спешу сообщить вам результаты голосования зрителей. Итак, по итогам данного "вокс попули" в третьем туре из игры выбывают...
   Шаманов (толкает Чехова в бок). Смотри, смотри.
   Махалов. Выбывают игроки номер 9 и номер 10.
  
   Шаманов застывает с открытым ртом, Иванова начинает причитать.
  
   Иванова. Да как же это. Почему же это.
   Махалов. Спешу поздравить оставшихся в игре участников с тем, что их шансы на победу резко увеличиваются.
   Романов. Резко, ага. (Смеется.) Ну че, старичье?! Съели?
   Шаманов (приходя в себя). Вы не смеете. Я же дал установку, понимаете? (Подходит к Махалову.) Иван, это какая-то ошибка, ведь так? Проверьте еще раз свои расчеты.
   Махалов. Вот давайте вместе пойдем и проверим их. И вы, Галина Сергеевна, тоже с нами пойдемте. Может, я и ошибся, а вы меня поправите.
   Иванова. Я... мне нужно идти по делам. (Судорожно ищет что-то.) Где моя сумка? Меня ждут в Бобруйске. У нас заседание клуба "Кому за 50". Мне нужно...
   Махалов. К сожалению, это заседание вам придется пропустить. Да и зачем вам сейчас этот Бобруйск?
   Иванова. Как зачем? Я там живу... Я там родилась, у меня дети. Там мое все.
   Махалов. Уверяю вас, что есть места и получше Бобруйска. Впрочем, все это не важно. Вы все-таки хотите туда ехать?
   Иванова. Да-да, хочу. Мне нужно, я должна.
   Махалов. Тогда пойдемте со мной, я вас провожу. (Шаманову.) И вы, Геннадий Иванович, пойдемте. Все проверим, подсчитаем.
  
   Все вместе уходят, за ними молча следуют два работника телешоу.
  
   Чехов. Вот тебе бабушка и Юрьев день.
   Салтыкова. Ах, это ужасно. Я думала - здесь гламур, все элитно, а тут...
   Романов. А тут жесткач, да?
   Чехов. Что вы?! Все гламурненько, и даже церковненько.
   Салтыкова. Нет, нет. Это ужас какой-то.
   Калинина. Мне так жалко их. Почему мы ввязались во все это?
   Романов. Да, ладно. Бобруйск, Бобруйск. А мне вот Марьино Поле нравится.
   Чехов. В общем-то, это просто случайность. Кто-то все-таки должен был сегодня проиграть. Почему не они? Кстати, теперь нас осталось четверо.
   Романов. Вот-вот. Можно групповушку замутить напоследок. (Смеется, Салтыковой.) Идем, мне тоже нужно тебе кое-что объяснить.
   Салтыкова. Куда идем?
   Романов. Да тут, рядом. В соседнюю комнату.
   Салтыкова. Зачем? Что объяснить?
   Романов. А как объясню - так и поймешь. Это резко поднимет твой рейтинг. (Уходят.)
  
   Чехов остается с Калининой. Они неловко молчат, потом Калинина садится за стол.
  
   Калинина (ломая руки). Не укладывается в голове. Это что-то... У нас в офисе было страшно. Я думала, что это там был естественный отбор. А теперь...
   Чехов. И пусть у тебя уже не стоит, зато начальник тебя поблагодарит.
   Калинина. Типа того. Ну, как у всех манагеров. (Пауза.) А тут жестче. (Задумывается.)
   Чехов. Жестче только член.
   Калинина. Что вы сказали? Член?
   Чехов. Пойду, говорю. Мы сегодня победили, понимаешь? (Уходит.)
   Калинина. Победили? Победили... Как странно мы победили.
  
  
  
  
   Сцена 9.
  
   Новый день. Оставшиеся игроки собираются в столовой.
  
   Романов (Салтыковой). Тебе понравилось?
   Салтыковой. Да, ты был вполне ничего.
   Романов. Класс, да?! Трах перед смертью - словно кокс после герыча. Адреналин просто зверский. Вау!
   Калинина. А я всю ночь уснуть не могла.
   Романов. Мы мешали? Извини, подруга. Надо было вместе с нами.
   Калинина. Нет - просто боялась. Я никогда еще так не боялась.
   Чехов. Чего же бояться - если мы есть, то смерти нет, если смерть есть - то нас нет.
   Калинина. Ага. Посмотрю на твое лицо, когда из тебя станут колбасу готовить.
   Чехов. Мы теперь на "ты"? Давно пора. К чему здесь условности, да?
   Калинина. Да уж... Перед смертью все равны.
   Чехов. А колбасы не бойся - мы и так уже все давно в мясорубке. (Всем.) Ну - как настроение?
   Романов. Отличное. Лучше не бывает.
   Чехов. Рад слышать (Калининой, про Романова.) По ходу, мерзавец, каких поискать.
   Калинина. А по-моему - мы все тут.
  
   Появляется Махалов.
  
   Махалов. Здравствуйте, уважаемые игроки. Рад видеть вас в добром здравии. Надеюсь, что вы хорошо выспались. (Романову с Салтыковой.) Ваши любовные игры смотрела вся страна, вы подняли себе рейтинги.
   Романов. Круто. (Салтыковой.) Я ж тебе говорил.
   Махалов (Чехову и Калининой). Не расстраивайтесь, у вас тоже высокие баллы. В общем, все решает зритель. (Всем.) А теперь - наши новые блюда. (Помощники вносят кастрюли.) Вот здесь - борщец из нашего бравого полковника. Здесь - макароны с фрикадельками из Галины Сергеевны, нашего спортсмена. А тут - сборная солянка из обоих игроков.
   Калинина (Чехову). Я больше не могу. Меня сейчас снова вырвет.
   Романов (с азартом принимается за еду). А у меня зверский аппетит.
   Салтыкова. Мне тоже немного хочется есть. (Кушает.)
   Чехов. Идиотизм это все. И вообще. Но правила нужно соблюдать. (Начинает есть.)
  
   Калинина пробует кусочек, но ее снова начинает рвать. Махалов подскакивает к ней, ее уводят.
  
   Махалов (остальным). Елена поест потом, мы за этим проследим. Правила установлены для всех, как справедливо заметил игрок номер 7. Не волнуйтесь и не обращайте внимания, кушайте.
  
   Все продолжают молча есть. Махалов внимательно смотрит на них.
  
   Махалов. Никак не могу привыкнуть... Ну что же, дорогие участники, я вас покину до вечера. Сегодня решающий тур голосования, в игре останутся только два человека, один из которых станет победителем. Желаю каждому из вас везения.
  
   Махалов уходит, все продолжают есть.
  
   Романов. Да, жестковатое мясо у наших старичков. Никак не прожуешь, блин.
  
   Некоторое время все молча едят. Постепенно обед заканчивается.
  
   Чехов. Вот и нет больше наших... коллег.
   Романов. Зато мы наелись. (Смеется.) И денег заработаем. Если выиграем, конечно.
   Чехов. Слушай, ответь на один вопрос. А зачем тебе деньги?
   Романов. Глупый вопрос. Зачем человеку деньги? Чтобы жить - на баб тратить, на выпивку. Рок-н-ролл, в общем, устраивать. С такими бабуленциями все можно.
   Чехов. И ты это... согласен из-за них даже людей жрать?
   Романов. Так ты ж тоже хавал. (Смеется.)
   Чехов. Ну я...у меня свои причины, я не из-за денег.
   Романов. Понятно, просто вкус нравится. (Смеется.) Да, согласен, а что? Ты посмотри - что вокруг делается! Всем нужно бабло, лавэ, мани. Все из-за этого глотки друг другу грызут, убить готовы! Так что мы здесь ничего такого не делаем - просто довели все до своего конца.
   Чехов. Логического.
   Романов. Ага, логического. Ведь сейчас что главное - любыми путями достать бабки, и больше ничего. Ничего больше в жизни нет, только деньги. У кого они есть - тот король, у кого нет - лох. Понимаешь? Универсальный этот... эквивалент.
   Чехов. Бабло побеждает зло, так что-ли?
   Романов. Чего ты сказал? Бабло побеждает зло?
   Чехов. Ну да, в смысле - у кого есть бабло, тому зло не страшно.
   Романов. А, ну да. Так и есть. Таков закон природы, как говорится. И вот те, кого мы сожрали - они точно так же бы сказали, понимаешь? И точно так же бы нас сожрали, если бы мы, а не они из игры раньше вылетели. И были бы правы абсолютно, потому что деньги нужно заработать, с кровью вырвать, с мясом, большие деньги - тем более.
   Чехов. А по-моему, бабло создает зло. Ни фига оно не побеждает, а наоборот.
   Романов (махает рукой). Да, ладно тебе. В философию пустился тут. Все просто: бабки есть - ты крут, нету - в отстое. Думаешь, я бы пошел сюда, если бы у меня были деньги? Нет, конечно, на фига мне это надо. С бабками надо на Канарах отдыхать, а не жизнью рисковать. Это пусть другие парятся, а я не буду. Правильно, Даш, говорю?
   Салтыкова. Конечно. Деньги - сила.
   Романов. Вот. Ты думаешь - почему мы побеждаем пока, а? Потому что нам бабки нужней. Зрители это чувствуют и голосуют. Ну зачем вот допустим бабло этому критику театральному засранному, правильно? Пусть сидит в своем театре и пьесы, блин, читает дальше. А раз полез в передачу - так получай! Или вот этим пенсионерам, старикам-разбойникам? Какая там физкультура в Бобруйске, какие жертвы реформ! Все на себя, на старых, чтобы пожить приличненько остаток лет. Зрители все просекают, Бог не фраер, понимаешь?
   Чехов. Ну, конечно, просекают, еще бы. Только вот все же мне кажется, чего-то не так в этой передаче. Это уж перебор какой-то.
   Романов. Ну ты быстрый, спохватился вовремя. Все уже, финита тля комедия. Мы всех победим, вот увидишь. Я подыхать не хочу, и надо будет - и тебя сожру, потому что и ты - меня, если я проиграю. Что не прав?
   Чехов. Да... Наверно.
   Романов. Вот то-то и оно, блин. (Салтыковой.) И тебя сожру, любимая моя.
   Салтыкова (обиженно). А как же наша любовь? Как же чувства?
   Романов. А я тебя с чувством сожру. (Смеется.) Я так люблю тебя, что хочу тебя скушать.
   Чехов (встает). Пойду - погляжу, как там Ленка, очухалась или нет?
   Романов. Ага.
  
  
  
   Сцена 10.
  
   Чехов встает и выходит в соседнюю комнату. Там темно, в слабом свете видно, что на кровати лежит Калинина, спиной к Чехову. Чехов подходит и садится на кровать.
  
   Чехов (тихо). Ну как ты? Лучше стало?
   Калинина. Я не понимаю - на самом ли деле все это происходит. Я не могу здесь жить, я не могу это есть.
   Чехов. Сегодня не нужно - я доел за тебя, что оставалось.
   Калинина (оборачивается). Почему? Кто тебя просил?
   Чехов. Никто. Я подумал, что ты все равно не сможешь. А я уж привык. Это уже просто норма.
   Калинина (садится на кровати). Нет, это не норма.
   Чехов. Ну, конечно, не норма. Но здесь свои законы. Даже если захочешь, ты не сможешь их изменить.
   Калинина. А знаешь - чего я хочу. (На ухо Чехову.) Я хочу убить Махалова и съесть его мясо, вот что я хочу.
   Чехов. Это как? Не понял.
   Калинина. Чего тут непонятного? Это он все тут придумал, он главный козел... отпущения.
   Чехов. Нет, но тут же есть еще всякие сценаристы, авторы идеи, продюсеры.
   Калинина. Плевать на них, я их не знаю. А Махалов - вот он, каждый день видим.
   Чехов. Это, конечно, идея. Но знаешь... я думаю, лучше устроить отсюда побег.
   Калинина. Какой побег? Куда?
   Чехов. Куда-куда - на волю. В свободное демократическое общество. Без "Естественного отбора", без каннибализма.
   Калинина. А такое есть?
   Чехов. Я слышал, что есть. В конце концов - не всегда же мы ели людей. (Пауза.) Смотри: мы сейчас находимся в студии, здесь, внутри большого черного-черного города. Как в шкатулке, в общем. Чтобы выйти отсюда, нужно лишь приоткрыть ее крышку и выскользнуть наружу, пока никто не заметил. Немного потерпеть и сбежать. Далеко и навсегда.
   Калинина. Сбежать? Куда? Нас поймают, нас убьют! У нас нет денег на неустойки!
   Чехов. Да никто нас не поймает. Это все иллюзия, карточные стены студии, а за ними - пустота. Я проверял.
   Калинина. Я не верю во все это. Сбежать отсюда невозможно.
   Чехов. Да я тоже, в общем-то. (Начинает целовать Калинину, торопливо.) Послушай, послушай меня. Что мы, где мы - какая разница. Сегодня мы есть, завтра нас нет - так и здесь, и во всем мире. Мы пленные духи, мы одновременно и здесь, и везде. Зачем же куда-то бежать, понимаешь? Мы будем жить, а потом умрем, но мы будем жить здесь и сейчас.
   Калинина (слабо сопротивляясь). Что же это за жизнь? Разве это правильно? Так нельзя жить, нас должны расстрелять, уничтожить. Так нельзя.
   Чехов (продолжая целовать). Так нельзя, но мы так живем. И пусть нас расстреливают. Одни дураки мечтают о мировой революции, другие - о миллионах долларов. А счастье ведь - вот здесь, в нас самих. Неужели это непонятно? Жить под дулом пистолета, и ждать пока тебя убьют - разве это не смешно. Лучше самим убивать, и пусть нас убьют тоже. Но мы дорого возьмем за свою жизнь. Не деньгами, и не кровью - мы возьмем счастьем, которое только и возможно, что здесь.
   Калинина. Но мы же можем сбежать... из шкатулки... из черного города.
   Чехов (останавливается). Поверила? Давай искать выход, давай. Сядем в "Трамвай-желание" и уедем отсюда. Навсегда уедем. Как божьи коровки улетим на небо, где нас никто никогда не найдет.
   Калинина. Нет, нет, я все вру. Нет никакого выхода, никакого трамвая. Ничего нет. Так что - продолжай, продолжай.
  
   Некоторое время они продолжают заниматься тем же делом, внезапно в комнате вспыхивает яркий свет.
  
   В комнату заходит Махалов.
  
   Махалов. Так-так-так. Вижу, что у вас уже все нормально. Что ж, дорогие игроки, прошу вас проследовать в нашу центральную комнату, я объявлю результаты голосования в предпоследнем туре.
   Чехов (закрываясь от света рукой). Неужели уже вечер?
   Махалов. Конечно, влюбленные часов не соблюдают, но... Шоу маст го он, понимаете?
   Чехов. Сейчас, мы придем, сейчас. Только уйдите отсюда.
   Махалов. Хорошо, уйду. Я не сомневаюсь, что вы придете.
  
   Махалов уходит, Чехов молча одевается. Калинина сидит спиной к нему.
  
   Калинина. Ты боишься, что сейчас нам скажут - вы проиграли?
   Чехов. Боюсь, конечно.
   Калинина. И что - ничего не сделаешь, если действительно так скажут?
   Чехов. Ничего. Если людей убивают - значит, это кому-нибудь нужно. Когда-то должны были убить и меня. И тебя. Славский прав - все мы животные. И мы сейчас это доказали друг другу.
  
   Калинина дает ему пощечину, Чехов продолжает молча одеваться.
  
   Чехов. Странное чувство - любовь. Вот у твоей любимой девушки изо рта воняет - а ты ее все равно любишь. Так уж устроена природа - не обращать внимание на мелочи.
  
   Чехов уходит в соседнюю комнату. Калинина через некоторое время тоже идет туда.
  
  
  
  
   Сцена 11.
  
   В комнате собрались все оставшиеся игроки, в центре ее стоит Махалов, рядом с которым стоят два помощника.
  
  
   Махалов. Игра наша движется к своему финалу и обстановка в ней все больше накаляется. Голосование зрителей в четвертом туре было, как никогда напряженным, и все же два игрока из нашего шоу выбывают. К сожалению, кто-то всегда проигрывает, а кто-то выигрывает.
   Чехов. Только вы всегда в выигрыше.
   Махалов. Такова специфика моей профессии. Мы - профессионалы, это наша работа. И все же - мне жалко вас.
   Чехов. Никогда не поверю.
   Махалов. Да, жалко, жалко. Мне вообще жалко людей, как ни странно. Сколько я на них насмотрелся за свою жизнь, а все равно жалко. Удивительно.
   Романов. Харе нам зубы заговаривать, давай уж - объявляй.
   Махалов (глядя на Романова.) Хотя некоторых и не жалко. (Всем.) Что ж - я объявляю результаты голосования в четвертом туре нашего супер реалити-шоу "Естественный отбор". (Пауза.) Признаться я сам волнуюсь, хотя и знаю уже результаты голосования.
   Чехов. А мы уж как волнуемся.
   Махалов. Да...Итак, в результате упорнейшей и напряженнейшей борьбы рейтингов мы все-таки определили игроков, которые сегодня покинут нас, и, увы, этот мир. Ими стали игрок номер 5 и игрок номер 8.
  
   Романов внезапно откуда-то из кармана вытаскивает нож и бросается с ним на Махалова, но его успевают перехватить два дюжих помощника телеведущего.
  
   Романов. Сволочь, убью тебя. Все равно, убью. Я выиграл, я!
   Махалов. Вот уж не ожидал от вас такой прыти, Алексей. Вы же сказали - вам все по приколу. Вот и прикалывайтесь.
   Романов. Убью, тебя, гандон. Педрила телевизионный. Я не мог проиграть, мне деньги нужны!
   Махалов. Всем нужны, дорогой игрок номер 5, всем. А вам придется сегодня превратиться в котлеты, или в сосиски. (Чехову.) Что вы предпочитаете?
   Чехов. Вегетарианский салат.
   Махалов. Значит - сосиски.
   Романов (пытается вырваться). Убью тебя, все равно убью, гад.
   Махалов. Это очень хорошо, очень. Только в следующий раз. Сегодня вы проиграли. (Салтыковой.) А вы, голубушка, понимаете, что тоже выбываете из игры?
   Салтыкова. Иван... Я хочу...Я думаю, что вы не откажетесь... Провести вечер с очаровательною мною.
   Махалов. Что, что вы сказали?
   Салтыкова. Провести вечер. (Подходит к Махалову, тот отступает от нее.) Я... вы мне дадите прожить эту ночь, а я проведу ее с вами. Это гламур, люкс, я такая, понимаете? (Показывает ему ногу, задирает юбку.) Вот это все для вас, филей, или как это там, хорошо?
   Махалов. К сожалению, не могу принять ваше предложение. Оно, конечно, заманчиво, но правила игры я нарушать не могу. Даже я.
   Романов. Пидор, убью тебя. (Салтыковой.) И тебя, шлюха! Все равно сдохнешь, как и я.
   Махалов (помощникам). Увести его.
  
   Романова уводят.
  
   Сумасшедший дом. (Салтыковой.) Я не могу спасти вас, понимаете?
   Салтыкова. А мне не надо спасения. Давайте лишь переспим напоследок, а? Ну, Иван.
  
   Махалов видит, что проще увести ее, чем переубедить на месте.
  
   Махалов. Хорошо, хорошо. Так уж и быть. Давайте, посмотрим, что у вас там есть гламурного, а что - элитного.
   Салтыкова. Все, все, что нужно мужчине. Только не убивайте меня, ладно? Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас?
   Махалов. Конечно, конечно, хорошо. Сейчас вас никто убивать не собирается.
  
   Махалов уводит ее со сцены, потом возвращается к игрокам.
  
   Итак, вас осталось двое. Два последних игрока, один из которых умрет, а другой - станет миллионером. Это финал нашего шоу, аналогов которому не было и нет! Желаю хорошо отдохнуть перед тяжелым днем.
  
   Махалов уходит, в комнате остаются Чехов и Калинина. Через некоторое время Калинина тоже выходит (почти выбегает) из комнаты. Чехов устало садится на пол.
  
  
  
  
  
   Сцена 12.
  
   Чехов и Калинина сидят в одной комнате. В комнате полутьма, тихо.
  
   Чехов. Эта игра подошла к своему концу, тебе не кажется?
   Калинина. Проше говоря, завтра кто-то из нас умрет.
   Чехов. Да. (Пауза.) Скажи мне правду - зачем ты пошла на передачу?
   Калинина. Я... Мне это... не хватало адреналина.
   Чехов. Я же просил - правду.
   Калинина. Это правда. Я обычный работник офиса, мне не хватает адреналина.
   Чехов (закрывает ей рот ладонью). Это я все уже слышал. Придумала, так ведь? Придумала. Ну какого тебе адреналина еще, ты что - экстремалка какая-нибудь? Ты ж даже мясо это ни разу не ела, не могла. Говори уж правду, я никому не скажу.
   Калинина (после паузы). Я хотела спасти своего ребенка.
   Чехов. Так-так. У тебя есть ребенок?
   Калинина. Да.
   Чехов. Интересно. А я ведь даже не узнал - замужем ли ты.
   Калинина. Я была замужем, развелась три года назад.
   Чехов. Почему?
   Калинина. Муж ушел к другой.
   Чехов. Понятно. "Муж ушел к другой"... Как все это знакомо. А ребенку сколько лет?
   Калинина. Шесть лет.
   Чехов. Он чем-то болеет?
   Калинина. У нее рак крови.
   Чехов. Значит, девочка. Этот рак лечится?
   Калинина. Да, но операция стоит очень дорого - сто тысяч долларов.
   Чехов. А по-другому этих денег нельзя было достать?
   Калинина. Я пробовала... у меня не получилось.
  
   Чехов встает и начинает ходить по комнате.
  
   Понимаешь, я... обращалась во всякие благотворительные организации, там пытались помочь, но везде такие очереди. Не все дети доживают до операции. Я испробовала все варианты, пыталась занять деньги, но ни у кого из знакомых столько не было. Да и вернуть я их все равно не могла. Я приходила в больницу, где лежала дочь, моя Машенька, смотрела на ее лысую головку, на ее огромные глаза, которыми она смотрит куда-то вглубь тебя - и плакала. Я ничего не могла для нее сделать. И тут - услышала про эту кастинг на эту передачу, увидела какую-то рекламу и поняла - это единственный шанс, который выпал мне, он послан мне Богом. Понимаешь?
   Чехов. Да. Конечно, послан Богом.
   Калинина. И что я теперь могу сделать? Мне так жаль тебя, но мне нужно выиграть. Прости меня, пожалуйста.
   Чехов. За что? За что я должен тебя простить?
   Калинина. За то, что я не выйду из игры сейчас. Мы доживем до утра и узнаем - кто из нас победитель. Я не могу сама уйти, хоть ты мне и очень-очень нравишься, понимаешь?
   Чехов. Конечно, ты права.
   Калинина. Прости за то, что я... дала тебе пощечину тогда.
   Чехов. Ерунда.
   Калинина. И еще...пожалуйста, если я проиграю... выполни мою просьбу.
   Чехов. Какую?
   Калинина. Когда ты получишь приз, все эти деньги... помоги моей дочке, дай ей часть денег, которые не хватает на операцию. (Встает на колени перед Чеховым.) В память о нашей... встрече, нашей игре... пожалуйста. Я буду тебе вечно благодарна за это.
   Чехов. Зачем же, зачем... Встань. Я все сделаю, конечно. Я все...
   Калинина (встает, пишет на бумажке). Вот это - адрес больницы, ее палата. Там спросишь ее врача, она все поймет.
   Чехов (берет бумажку, кладет в карман). Если выиграю, я обязательно... все сделаю.
   Калинина. Я не знаю, как отблагодарить... что тебе сделать.
   Чехов. За что благодарить? Ничего ведь еще не ясно, может быть, выиграешь ты.
   Калинина. Да, конечно... Но у меня какое-то предчувствие. Нехорошее.
   Чехов. Это просто нервы. У любого сдадут.
  
   Чехов усаживает Калинину и садится сам. Некоторое время они сидят в тишине.
  
   Калинина. А ты... Почему ты пришел на ток-шоу?
   Чехов. Я?
   Калинина. Да. Ты что-то говорил о философских исканиях, но это как-то.... Не совсем верится в это.
   Чехов. Да, в это теперь трудно поверить. После всего реалити... Почему я пришел? На самом деле, я и сам не знаю.
   Калинина. Но ведь это же решение, поступок.
   Чехов. Да? Я привык совершать поступки. По большому счету, из этого и состоит наша жизнь.
   Калинина. А я вот в своей жизни совершила только один серьезный поступок.
   Чехов. Зато самый правильный. Ты была когда-нибудь счастлива?
   Калинина. Странный вопрос. Вообще за свою жизнь?
   Чехов. Ну да, хотя бы раз.
   Калинина. Конечно... Когда я встретила Диму, когда родилась Маша. Я была счастлива и даже много раз, наверно.
   Чехов. Много раз... Значит, тебе повезло.
   Калинина. Да. Мне кажется, нужно уметь не только грустить, но и радоваться. Уметь находить что-то хорошее в жизни, иначе жить будет еще труднее.
   Чехов. Конечно. Нужно уметь радоваться.
   Калинина. А ты? Ты был счастлив?
   Чехов. Я был... всего три раза.
   Калинина. Расскажи, мне интересно. Если это, конечно, не...
   Чехов. Да нет, там ничего такого, все как у всех. Наверное, это даже и не счастье было. Это было... не знаю, как назвать - умиротворенность что-ли. Нет. Слова-то не подберешь никак. Просто любовное настроение. Всего три раза... Первый раз, еще в детстве, когда мне было примерно пять лет, и я познакомился с одной девочкой. Мы с ней не общались практически, так, просто поговорили пару раз. Дело происходило в одном санатории, где мы отдыхали с папой. И все же это было какое-то ощущение... первой любви, что - ли. Не знаю. Она уехала вскоре, и я... впервые по-настоящему понял, что такое горе. Да, горе, именно горе. Странно, что я мог понимать это в пять лет. И все же тогда я понял и что такое счастье. (Пауза.) Второй раз, это было просто мимолетное ощущение какого-то ожидания счастья. Мне было лет двенадцать-тринадцать, и я мечтал. Мечтал, как все мальчишки в этом возрасте, о чем-то большом и светлом... Все какие-то штампы на язык лезут, прости.
   Калинина. Ничего, ничего, что ты.
   Чехов. Я просто стоял у окна, прижавшись лбом к стеклу и о чем-то мечтал. И это "что-то" было таким несбыточным, что о нем можно было лишь мечтать. И в тоже время, я точно знал, что когда-нибудь все это, о чем я мечтал, обязательно сбудется. Не знаю, как правильно сказать. (Пауза.) А в третий раз это было, когда я стал студентом и как-то раз сидел со своей первой подругой в столовой профилака МГУ на Воробьевых горах. Я уже не верил в предчувствие счастья, я уже не ощущал его, и все же... В тот раз я в последний раз, что-то почувствовал. В стране все менялось, наступали новые времена, и нужно было успеть впрыгнуть в уходящий в светлое будущее поезд. А я хотел лишь сидеть в этой тошниловке, держать за руку мою подругу и смотреть в окно. Там был прекрасный вид, с восьмого этажа. Вот и все. А больше в моей жизни счастья не было.
  
   Чехов замолкает. Некоторое время они снова сидят молча, потом Калинина встает и подходит к Андрею, обнимает его за голову.
  
   Чехов (постепенно освобождает голову). Вот и поговорили. Теперь давай спать. Завтра будет чрезвычайно неприятный день, по всей видимости.
  
   Он уходит в соседнюю комнату, ложится там на кровать. Калинина остается в прежней комнате, кажется, что она начинает молиться.
  
  
   Чехов (лежа на кровати, разговаривает сам с собой) Что же это? Счастье, несчастье. Неужели я расчувствовался? Так близко к победе - и расчувствовался? По ходу, так и есть. (Пауза.) А она не такая как все. Все-таки, она не такая, как все. (Пауза.) Нет, ерунда, ерунда это все! (Садится на кровати.) Я просто расчувствовался, вот и все. Стал сентиментальным на этой передаче. А она такая же, как и все. Больная дочь, неудачная жизнь - это ж у всех так. Что тут такого. А я - я дошел до финала, теперь мне один шаг до миллиона. Всего один шаг до миллиона долларов, подумать только! И я должен его сделать! (Валится на кровать.) Нет, я не смогу, не смогу. Это ведь совсем... совсем уже. Как же это...Черт! Нет, я не позволю убить себя в самом конце. Не для этого тут мудохался! (Снова садится.) Всего один шаг и все - я миллионер. И главное - живой, живой! Что тут думать-то? А, черт! Что думать-то? Пока есть время... пока еще есть время. (Начинает суетиться.) Время еще есть. Я успею, успею. Зачем еще думать? У меня же нет выбора, никакого выбора нет. Успею... успею.
  
   Калинина сидит спиной к Чехову в середине комнаты, и беззвучно молится, сложив руки. Он берет в руку нож и тихо подходит к ней. Она ничего не слышит, во всяком случае, не оборачивается.
  
   Чехов (подойдя к ней вплотную, тихо). Лена... Лена. (Калинина вздрагивает, хочет обернуться.). Не оборачивайся. У меня к тебе подарочек. Хочешь узнать какой? (Калинина кивает.) Запрокинь голову назад и закрой глаза. (Калинина начинает запрокидывать голову, но потом резко прижимает ее к груди.) Ах ты, сволочь, делай, что говорю! (Хватает Калинину за волосы, дергает ее голову назад.) Не хочешь по-хорошему - будет по-другому. Все равно сдохнешь. (Хватает ее ножом по горлу, она падает со стула.) Так просто. Как обычно, просто. Вот и все. (Медленно отходит с центра комнаты в темноту.) Теперь я точно выиграю. (Кричит.) Эй, кто тут есть! Ау! Я человека убил! Эй! (Прибегает какой-то сотрудник телекомпании.) Зови скорей Махалова - видишь, я последний остался. Пусть миллион тащит. (Сотрудник смотрит в ужасе на Чехова.) Ну, что вылупился как дурак - говорю же тебе, я последний остался, голосование больше не нужно. Давай, зови его, где эта звезда телевидения. (Сотрудник убегает.) Ну что ж.... Я все вытерпел, почти все. Мне нужна награда.
  
   Чехов садится на стул в углу комнаты, сидит, свесив руки.
  
   Чехов. Вот и все, собственно. Что и следовало ожидать.
  
   Раздается какой-то шум, в комнату забегает несколько человек, среди них и Махалов.
  
   Махалов. Как вы посмели! (Подбегает к телу Калининой, проверяет пульс.) Этого не было в сценарии! (К операторам.) Вырежьте это из съемок скрытых камер! (Подбегает к Чехову, трясет его за грудки.) Вы не должны были ее убивать. Убиваем мы! Вы должны только есть! Понимаете?
   Чехов (убирает его руки). А зачем вы оставили игрокам ножи? Вы меня спровоцировали, понимаете? Я не виноват, это была самозащита. Инстинкт самосохранения, слышали про такой?
   Махалов. Она не нападала на вас!
   Чехов. Куда уж ей. Зато вы могли напасть. А теперь я выиграл, не правда ли? Я последний кто остался в игре. Если хотите нормального завершения шоу - я должен выиграть.
   Махалов. Да, но... По опросам, должна была выиграть она.
   Чехов. К черту опросы! Она мертва, понимаете? Мертвый человек не может выиграть. Заменяйте результаты, изменяйте расчеты - пусть по ним получится, что выиграл я. И никто не узнает об этом. Какая разница, в конце концов. В шоу должен быть победитель, иначе все это теряет последний смысл.
   Махалов. Но это не по правилам. Вы убийца!
   Чехов. А вы кто? Не смешите меня, пожалуйста. По вашим правилам убили 8 человек, а без правил - всего одного. Так что, я - всего лишь невинная жертва ваших долбанных рейтингов. А шоу должно закончиться, не так ли?
   Махалов. Да, да, шоу должно закончиться. Конечно. Черт. (Оглядывается.) Как нехорошо. (Помощникам.) Уберите тут все. (Операторам.) Смонтируйте так, будто это мы ее. (Чехову.) Да, вы выиграли, но... смотрите, как бы чего не вышло. Все. (Уходит.)
  
   Помощники суетятся, убирая в комнате. Чехов сидит в углу, молча глядя на них. Постепенно все расходятся.
  
   Чехов. Вот и все, собственно говоря. Гейм овер, как говорится. Мы неплохо повеселились, кажется. Счастье привалило, опять же. Но где же мои миллионы? А? Где мои миллионы? Я спрашиваю вас: где обещанный приз?! А?
  
  
  
   Сцена 13.
  
   Чехов продолжает что-то кричать, в конце уже невозможно разобрать - что он говорит. Наконец он замолкает, он стоит на коленях, уткнувшись в пол.
  
   Чехов (после паузы). Итак, я победитель? Неужели это правда?
  
   Входят милиционер и человек в черном. Чехов их не видит, они подходят к нему сзади, почти вплотную.
  
   Человек в черном. Гражданин Чехов? Я следователь городской прокуратуры Шнякин. Вы обвиняетесь в публичном каннибализме и соучастии в преступлении, повлекшем смерть 9 человек. Согласно принятой сегодня поправке к статье 105 УК РФ данное деяние является преступлением и карается смертной казнью. Попрошу проследовать со мной.
   Чехов. Не понял. Это что - шутка? Новые Махаловские приколы?
   Шнякин. Какие уж тут шутки - съели 9 человек. Тут уж не до шуток. Каннибализм - это преступление.
   Чехов. То есть как? Я не понимаю. (С трудом поднимается с пола.) Махалов перед ток-шоу говорил нам, что добровольный каннибализм - это законно. Мы контракт подписывали, там все черным по белому.
   Шнякин. Уважаемый Андрей Дмитриевич. Еще раз повторяю вам - ваше, так называемое, ток-шоу вызвало у общественности страны небывалый протест, который привел к ускоренному принятию поправок в уголовный кодекс страны, согласно которым добровольный каннибализм признается теперь особо тяжким преступлением и карается смертной казнью. Вам это понятно?
   Чехов. Подождите, а как же Махалов, как же эти все юристы, операторы, сценаристы, а? Они что - не виноваты?
   Шнякин. Их сейчас разыскивают. Не беспокойтесь об этих товарищах. В данный момент вам нужно подумать о себе. (Делает знак милиционеру, тот подходит к Чехову, держа наручники перед собой.) Попрошу вас не сопротивляться мне, это только усугубит вашу участь.
   Чехов (машинально выставляет перед собой руки, на которые милиционер надевает наручники). Как же выигрыш, как же рекламный контракт? (Тихо.) Зачем же я все это... в передаче-то.
   Шнякин. Уведите его.
  
   Милиционер поворачивает и толкает в спину Чехова. Тот делает шаг вперед, но тут же оборачивается.
  
   Чехов. Подождите, подождите! (Шнякину.) Товарищ... гражданин следователь, у меня есть какие-то шансы?
   Шнякин. Честно говоря, минимальные. Точнее говоря - их нет. Вы занимались каннибализмом публично, это отягчающее обстоятельство. (Милиционеру.) Увести.
  
   Чехова уводят, Шнякин осматривает комнату, через некоторое время он тоже уходит.
  
  
  
   Сцена 14.
  
  
   Чехов сидит один за столом в камере, склонившись головой на руки.
  
   Чехов (тихо). Еще недавно мне казалось, что я самый плохой. (Поднимает голову, громче.) Что я самый плохой в этой стране, в этом центральном федеральном округе, в этом городе-герое Москва. Я был бандитом, убивал людей - не со зла, конечно. Просто они не отдавали денег хорошим людям. Если бы я не убил, то убили бы меня. Вокруг убивали, в Чечне убивали, я тоже должен был убивать. Такова была система, я просто жил по ее правилам. Я был часовым страны, простым собирателем пуль. И что я мог сделать? Что я мог сделать-то?! (Пауза.) Был студентом, стал бандитом - что тут такого. Все, как у всех. Да, потом я поднялся. Теперь мне не надо было убивать людей, я стал крутым. Реальным бизнесменом, по-настоящему, серьезным. Получил образование, стал вежливым и точным. В общем, начал вести нормальную жизнь. (Пауза.) Но, наверное, я все же должен был понести какое-то наказание, и я его получил. (Стукает кулаком по столу.) Долбаный августовский кризис! Кириешки, мать их! Борис Николаич, сволочь!... Перед самым кризисом я взял большие бабки в долларах у хороших людей, закупил за границей оборудование для пивзавода, а растаможить не успел - доллар вырос и денег не хватило. Хорошие люди попросили вернуть долг, даже без процентов. Но я не мог его вернуть! А вернуть надо было по-любому. Я продал все, что было; отдал свой ресторан, дачу, квартиру, все машины, даже любовницу. И все равно не хватило! Пришлось идти в монахи, подальше от Москвы. И херли? Там тоже нашли. Хорошие люди хорошего человека найдут всюду. (Пауза.) Это они мне сказали при той встрече. Пришлось вспомнить прошлое, отработать долг. Ну а потом... Сел на трешку за хулиганку, пока шухер стоял. Чтобы пыль улеглась, сел. (Пауза.) Так что, мне после санатория на шоу была прямая дорога. И как меня следак не узнал. Молодой, наверное, еще. (Пауза.) А людей жрать... Да, не очень приятно. Но что ж делать? Меня тоже могли сожрать. Людоеды телевизионные, мать их. Я б такие передачи вообще бы запретил. Показывают всякую херь, а потом удивляются: кражи, убийства, изнасилования. А вы не показывайте, не учите людей, вот и не будет ничего. Сами виноваты. (Пауза.) А теперь... Что теперь? Махалов-то свалит куда-нибудь, уже поди свалил. А мне? Вышка, следак сказал. Неужели опять сделали? Гнал, наверно. Хотя, могли. Специально для меня. (Встает, подходит к стене.) Они могли. (Пауза.) Но ведь я... Хотел все исправить, начать жизнь сначала. На самом деле хотел!... Я, когда в монастырь приехал, сначала там этим был... трудником. Вкалывал у них там - в огороде, на кухне, вообще по хозяйству. Но хотел постриг принять - так работать меньше надо, и с воли следы заметаешь. А мне говорили: "Сначала испытание, потом обряд". "Какое, - говорю, - испытание". "Скоро узнаешь", - отвечают. Ну ладно. Один раз сплю, значит, и вдруг будит меня кто-то. Испугался сначала, думал, братва уже нашла. Оказалось, монах местный, Варсонофием его звали. "Пойдем, - говорит, - со мной". Ну, пойдем. (Садится около стены на корточки.) Пришли в келью какую-то, а там старец местный сидит, отец Силуан. В большом авторитете у местных был. "Монахом стать хочешь?" - спрашивает. "Хочу", - отвечаю. "Зачем же?" - интересуется. "Богу служить хочу", - отвечаю, как научили. "А сколько грехов на тебе будет?" - снова спрашивает. "Греховен, - отвечаю, - да кто же без греха жизнь прожил". "Кланяйся", - говорит. Я кланяюсь. "Да, ниже, ниже!", - и хвать меня по голове посохом своим. Я аж вырубился. И вдруг промелькнуло в голове у меня все, что в жизни моей было. А что было? Считай после универа по уголовке пошел, больше и не видел ничего. Все так шли, вот и я тоже. И счастье тоже было, наверно, но...все просрал. И... как-то мерзко стало от этого, выворачивает просто. Все кружится, кружится вокруг меня, все мокрухи мои, а меня выворачивает. А потом черти какие-то появились и жрать все это заставляют. Жуть, в общем. Появляется Силуан тут еще и говорит: "Какой из тебя монах, если ты убивец, грехи смертные имеешь. Тебе в мир только, там грехи искупать". Сказал - и пропал. Тут я и проснулся. Смотрю - лежу у себя в этой келье своей, дрожу как заяц, постель мокрая вся от пота. Сон это все было. А мне врезалось все в память, словно на самом деле было. А на следующий день братва приехала. Вот и искупил. (Пауза.) Сдохнуть осталось... Эх, отец Силуан, что ж ты меня в монахи-то не взял. Глядишь, доброе бы дело всем сделал. (Пауза.) Лена, что же я сделал-то? Я же хотел ей помочь, хотел дать денег на операцию! Видит Бог, хотел! А теперь, значит, всем помирать! (Встает, но тут же падает на карачки.) Прости меня, Боже, прости, что я тут. Как есть грешен весь, с головы до ног. Но ведь верую, верую, верую! Дай же знак мне, что слышишь раскаяние мое! Не послушал тебя тогда, сам виноват, каюсь. За все отвечу, слышишь. Дай только жизнь вторую мне, все заново проживу, слышишь, а?! (Начинает расцарапывать себе лицо, ударяется лбом в пол.) Прости меня, прости, если можешь. Виновен, во всем виновен, за все отвечу, дай только шанс, сделай милость. В руце твоей все, во власти твоей я, помоги же мне!
  
   Продолжает в том же духе стенать, в это время открывается дверь камеры, в нее заходят два испуганных монаха. Они подходят к Чехову, пытаются его поднять, успокаивают.
  
   Монахи (по очереди). Что ты, что ты, братец. Что с тобой? Почему кричишь?
   Чехов (не обращая внимания). Прости, прости меня, грешен я перед тобой. Виноват в грехах смертных, в лютых грехах, а ты прости все же меня. Не буду я больше зла делать никому, дай лишь жизнь мне еще раз прожить. Да за что же это мне?! За что?!
   Монахи. Да успокойся ты суматошный, всю обитель перебудишь. (Поднимают его.) Поплакал и будет тебе. Все мы грешны, что ж тут делать. Искупление взыскуем, но не алкаем. Успокойся, спать ложись, Бога ради.
   Чехов (понемногу успокаивается, обращает на них внимание). Это... А вы кто? Вы откуда?
   Монахи. Да что ж ты за человек такой. Совсем уже взволновался, не узнает никого. Ум помутился у тебя что-ли?
   Чехов. Подождите, подождите. (Встает.) Где это я? Кто вы такие?
   Первый монах. Да что ж ты будешь делать! В монастыре ты, где ж еще можешь быть. В обители святого Николая, в столице нашей, Санкт-Петербурге.
   Чехов. В обители... То есть, как это... А как я сюда попал? Когда?
   Второй монах. Вот человек странный. Совсем уже памяти лишился что-ли? Все от волнений твоих, от тревог мирских. Нельзя тебе в монастырь, никак нельзя.
   Чехов. Нет, вы не понимаете... тут что-то не совсем... Пожалуйста, ответьте мне - когда я сюда попал, как?
   Первый монах. Да как, как. Как все. Прошлым годом, одна тысяча девятисотым, октября седьмого дня пришел к нам. Монахом стать решил, вот и пришел.
   Чехов. Одна тысяча девятисотым?
   Первый монах. Да, а каким же. Тысяча девятисотым, слава Богу.
   Чехов. А сейчас... какое тогда?
   Первый монах. Ну что ты будешь делать! Сейчас тысяча девятьсот первый, пятое апреля наступило, с Божьей помощью. Праздник Пасхи святой скоро. Или забыл уж, про праздник-то?
   Чехов. Да нет, нет. Помню. Вы это... идите, спать ложитесь. Я уже успокоился.
   Монахи (недоверчиво). Точно успокоился? Ты это... не кричи больше. У нас в обители тишину любят.
   Чехов. Хорошо, хорошо. Не буду больше, простите.
   Первый монах. И еще... Тут дело такое... Друзья твои давеча приходили, эти... анархисты или эсеры, Бог их знает. Хотели тебя видеть, говорить с тобой. Так отец Силуан велел их к тебе не пускать, сказал, что ты определиться должен. Ага... А они грозились церковь нашу взорвать, если завтра их не пустим. "Динамита у нас, - говорят, - на весь монастырь ваш хватит". Так ты уж, человек божий, давай определяйся скорей и завтра с ними поговори.
   Второй монах. Мы люди мирные, церковные, нам тут мирские заботы не надобны. Ты уж с ними завтра поговори, чтобы они успокоились. А то кричат: "Главный наш боевик в монастырь не может уйти, это все вы, церковники, его запутали". Мы, значит, тебя запутали, понимаешь? Вот какое дело. Ты уж объясни.
   Чехов. Да? (Пауза.) Да, да, конечно. Я завтра поговорю с ними.
   Первый монах. Поговори, поговори. А сейчас спи. И не кричи больше - Бог и шепот услышит, если от сердца идет.
  
   Монахи уходят, притворив за собой дверь.
  
   Чехов. Вот это... ни фига, себе.
  
   Чехов садится на пол, потом ложится на спину, раскинув руки. В комнате темно, тихо, лишь откуда-то издалека доносятся редкие винтовочные выстрелы, сменяемые иногда автоматными очередями.
  
   Чехов. И я, значит - божий человек.
  

Занавес.

  
  
  
   Пьеса написана в период с 10-го января по 22-е февраля 2006 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   30
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"