Аннотация: Написано по заявке: мой самый сильный страх.
Чего я боюсь?
Увы, но сразу дать точный ответ сложно. В мире полным-полно всяких ужасов. Какой из них выбрать? Какой страшнее, ужаснее, опаснее? Каждый по-своему хорош.
Это как в лавке со сладостями. Мама не разрешает покупать много, потому что это вредно, но ты хочешь все и сразу. Попробовать все и решить, что лучше. А все вокруг так и твердят: "Сладкое вредно для зубов. У тебя будет кариес, и твои белые зубки уже не будут такими белыми".
Поэтому ты грустно вздыхаешь и уходишь из магазина ни с чем.
А мама радуется, что зубки её ребенка будут такими же белыми, как и прежде. Просто этот ребенок ещё слишком мал, чтобы понять, насколько вредны сладости. Он поймет это чуть позже. Когда придет время съесть первую конфетку и подивиться её яркому вкусу. Вкусу, который ему уже не забыть никогда.
Вот как сейчас.
Я лежу в постели, со всех сторон окруженная темнотой. Никогда не боялась темноты. Что за выдумки? Я слишком большая девочка для этого.
Кручусь их стороны в стороны, пытаясь принять максимально удобное положение. Все не то. Под одеялом слишком жарко, без одеяла слишком холодно. Почему в этом чертовом мире нет места для гармонии?
Я недовольно фырчу и, откидывая порядком промокшее от пота одеяло в сторону, укутываюсь в простыню. Словно вновь окунулась в детство - накинул простынку, и вот, ты уже привидение! Только и осталось что подрисовать кругляшки, вместо глаз, и кривую линию, вместо рта.
Боже, какой бред!
Я откидываюсь на спинку кровати и подтягиваю ноги ближе к груди. Зрение уже привыкло к темноте, и все предметы представляются мне уже в темно-синей расцветке. Теперь я могу разглядеть все. Ох уж это воображение!
Нет, зажмурься. Зажмурься!
Все лишь в твоей голове, твой страх - в твоей голове. Он подрисовывает все эти недостающие очертания предметам повседневного обихода, он делает их монстрами у тебя на глазах. Ты же уже взрослая девочка, просто зажмурься. Ты знаешь, что под кроватью нет чудовищ, готовых схватить тебя за ногу, стоит только ступить на пол. Ведь их там нет?
Конечно, нет. Но, несмотря на это, я бы сейчас даже под пушечным выстрелом не слезла с этой кровати. Никогда.
Зажмурься!
Но я не могу. Я продолжаю настойчиво вглядываться в темноту, дорисовывая недостающие детали самым обычным вещам. Где-то в стороне мне чудится движение. Мимолетное, такое быстрое, что может показаться, будто бы его и не было вовсе. Но я не зажмурилась. Я его увидела. И этого стало достаточным, чтобы кожа покрылась мурашками, а по телу прошла дрожь. Пренеприятнейшее чувство.
Зажмурься!
Но я опять отмахиваюсь от внутреннего голоса. Я не могу его слушать, когда мои глаза мне не врут. Зрение никогда не подводит. Я отчетливо вижу, как нечто темное приближается ко мне. Оно ещё слишком далеко, чтобы я смогла разглядеть его, но с каждой секундой становится все ближе. Негромкое постукивание по стене, мягкое шуршание этого НЕЧТО. Я забиваюсь в угол, словно мышь. Меня колотит. Уже поздно закрывать глаза.
Прищуриваюсь. По стене расползается длинная тень. Она похожа на солнце, которое дети рисуются в детском саду. В центре круг, а по сторонам от него лучики света. Вот только лучики ли это? Боже, как я надеюсь.
Мне чертовски страшно. До чертиков. До боли. До коликов в животе. Я уже чувствую медленно подступающую истерику. Ещё чуть-чуть, и я расплачусь. Я снова стану маленькой девочкой. Страх стирает все годы, а возраст не имеет для него значения.
Воздух вокруг липкий, тяжелый, сдавливающий горло. Я слышу свое рваное, испуганное дыхание. Господи, прошу тебя, пусть все закончится!
Это чертово солнце приближается. Если бы солнце...
Я уже вижу первую конечность этого существа. В полумраке комнаты виднеется её шероховатая, волосяная поверхность, черная, словно смоль. Она чернее темноты, чернее, чем все в этой комнаты. Никакого тебе темно-синего.
Я не кричу. Крик уходит внутрь и застревает там, разрывая внутренности. Мое зрение меня подводит. Я ослепла от ужаса. Руки беспорядочно шарят по простыне, комкая её, сминая, подтягивая ближе к груди. За первой конечностью в один миг подтягиваются остальные семь. Боже, какая же это не смешная шутка.
Так чего я боюсь?
Смерти, старости, одиночества, боли, страданий, неудач, безумия, темноты, острых предметов, воды, огня, апокалипсиса?
Увы, но нет. Я боюсь пауков.
И сейчас самый крупный представитель этих членистоногих подбирается ко мне, медленно, осторожно, растягивая минуты в часы. Я уже вижу его темное пузатое брюшко, покрытое черными волосками, злые бусинки глазок, будто горящие красным огнем, и несколько пар челюстей, которые попеременно раскрываются, чуть прищелкивая и выделяя слюни.
А сердце может разорваться? Я хочу умереть прежде, чем это чудовище съест его этой ночью. В то, что это реальность, я не сомневаюсь ни на секунду.
Паук подползает ко мне все ближе, передвигается по стене и тянется лапками ко мне. Мое личное Лимбо и мой личный паук, которого я должна убить капканом. Но вокруг нет ничего, кроме вспотевшей простыни, прилипшей к моему телу.
Через пару мгновений он подойдет ко мне вплотную и обмотает своей паутиной. И мама меня не спасет. И никто меня не спасет. Закончив обрабатывать кокон, паук схватит меня и унесет в свое убежище - черную, огромную пещеру, полную пауков, таких же кровожадных, как и этот. Затем он впрыснет в меня свой яд, и я задохнусь от этой кислоты. И мысли будут в кашу. Мозги будут в кашу. Органы будут в кашу. А потом он все это съест, обильно причмокивая челюстями во время трапезы и подзывая своих собратьев на званый ужин.
Мое тело никто не опознает. Мое тело никто никогда не найдет.
И вот он уже напротив меня, на моей кровати. Лапки чудовища острые, они порвали мой любимый матрас и вцепились в столбики кровати, расположенные по обе стороны от моих рук. Его глазки-бусинки напротив моих глаз - расширенных, огромных, словно блюдца, влажных. Его челюсти напротив моего рта и шеи - клацают, капают слюной на мою кожу, заставляя меня содрогаться и терять остатки разума от всего этого ужаса. Я чувствую его зловонное дыхание. Паук приближается. Мои ноги чувствуют его брюшко, чувствуют каждый волосок, покрывающий это отвратительное существо.
Я схожу с ума. Уже сошла. В тот момент, когда заметила то движение в темноте. И даже если это был чертов сон, я уже не проснусь нормальной. Этот ужас будет преследовать меня всю жизнь. И даже на смертном одре я его вспомню.
Мама, я больше не буду покупать сладости. Я уже испробовала. Мои зубы уже не такие белые, какими были раньше. У меня кариес.
Я не дышу. Кислорода нет. Как и времени. Как и мыслей. Лишь только одна, неустанно бьющаяся во мне все это время.