Это был самый обычный день для охотника Петра Васильевича. Блины на завтрак, щи днём, бесконечные жалобы жены Татьяны на безденежье и рассказы о соседских обновках, рюмка самогона за партией в подкидного дурня с Трофимом Алексеевичем... Всё как всегда.
Сейчас пожилой охотник сидел в кресле и читал газету "Правда", в ожидании ужина. Татьяна суетилась на кухне, гремя кастрюлями и как всегда причитала и сетовала на жизнь. Статьи в газете были неинтересными, и вскоре охотнику надоело читать. Он отложил издание в сторону и задумался о чём-то, глядя в окно. Было уже поздновато, и даже в летнее время на улице на улице стояла тишина и темень. Хорошо были видны крупные, рассыпанные по небу звёзды и полная луна, похожая на головку домашнего сыра...
Из размышлений Петра Васильевича вырвал звук заглушаемого мотора мотоцикла.
"Небось опять к Сеньке дружки из города подъехали. Теперь всю ночь кутить будут, спать не дадут!" - с недовольством подумал пожилой охотник и пошёл зашторить окно. Мужчине показалось, что едва уловимая тень скользнула в калитку его дома, но он не придал этому значения. Мало ли что может померещиться в темноте! Плотнее закрыв шторы, Пётр Васильевич снова сел в кресло. Уже давно хотелось есть, поэтому мужчина с лёгким недовольством в голосе крикнул жене:
- Тань! Скоро там ужин?
Женщина отозвалась высоким визгливым бабьим голосом:
- Погодь, Петя, ещё минут десять. Мясо дойдёт и будем ужинать!
"Ну десять, так десять" - со вздохом подумал Пётр Васильевич и снова взял в руки "Правду".
В это время в сенях послышался скрип двери, звук уверенных шагов и в комнату вошла молодая девушка, одетая в чёрную кожаную облегающую одежду. Лица вошедшей не было видно. Оно было скрыто под чёрной маской. Видны были только глаза: один кошачье зелёный, а другой ледяной голубой. Девушка уверенно прошла по комнате, стуча каблуками высоких чёрных сапог и сняла со стены охотничье ружьё. Вскинув оружие на изготовку, она прицелилась... В Петра Васильевича!
Пожилой охотник замер. Он и слова не мог вымолвить. Сидя под прицелом, он судорожно изучал ночную пришелицу. Взгляд задержался на глазах...
И тут мужчина вспомнил. Семнадцать лет назад он нашёл в лесу волчье логово. А в нём, среди волчат, маленькую девочку с разными глазами. Естественно, волчицу и детёнышей он застрелил, а ребёнка забрал домой и вскоре отдал в детский дом...
Пётр Васильевич наконец обрёл дар речи.
- А... Айка? - спросил он, глядя в дуло ружья.
Девушка кивнула.
--
Айка. Я приехала отомстить за смерть моей матери, братьев и сестёр.
Щёлкнул затвор оружия. Охотник вздрогнул. "Отомстить?" - пронеслось у него в голове. "За смерть? Матери?"...
Вся жизнь пронеслась перед глазами Петра Васильевича. И особо явственно отпечаталась картина... Образ той самой волчицы, защищающей детенышей. Умные глаза зверя, оскал беззвучного рычания... Потом выстрел, кровь...
Мужчина вздрогнул. То самое охотничье ружьё теперь смотрело на него.
- Стой! Подожди! - в ужасе крикнул он. - Не стреляй! Не убивай меня!
Разные глаза Айки отразили насмешку. Девушка не опуская оружия сказала:
- Они тоже просили тебя об этом. По своему, молча, но просили. Думал ли ты в тот момент о том, что они хотят жить? Не дрогнула твоя рука, когда ты стрелял в мою мать. Не дрогнуло сердце, когда пули обрывали жизни моих братьев и сестёр. Так почему же я должна жалеть тебя? Нет. Не стану. Нет нужды. И ты получишь свою пулю.
Голос девушки был спокоен и холоден. Кое-где даже прослушивались металлические интонации. Палец замер на спусковом крючке.
- Айка! Нет, умоляю, не стреляй! - крикнул охотник. На крик из кухни прибежала Татьяна.
Айка нажала на курок. Грянул выстрел, и Пётр Васильевич осел в кресле. Татьяна, увидев кровь и своего уже мёртвого мужа, закричала. Пуля попала точно в сердце мужчины и он умер мгновенно.
Айка обернулась на крик Татьяны.
- Следующая пуля твоя, - сказала девушка и снова нажала на курок. С окровавленной грудью, Татьяна упала на пол.
Убийца огляделась, протёрла ружьё, и повесила его обратно на стену. Резко развернувшись, девушка вышла из дома, села на свой мотоцикл и умчалась прочь. Несясь по пустынной ночной трассе, Айка сказала, словно обращаясь к кому-то:
- Жизнь за жизнь, око за око, клык за клык! Я отомстила, мама. Я отомстила по законам стаи!
И словно ответом на слова девушки был далёкий волчий вой. Как голос из прошлого.