Когда-то бабушка рассказывала мне сказку, в которой люди после смерти превращались в такие же цветы, что росли на их могилах. В её комнате под колпаком росла ромашка, которую бабушка звала: "Мой Эдвард". Как-то раз она сказала, что хочет познакомить меня с дедушкой. Я очень удивился, так как мама говорила, что дедушка умер еще до моего рождения. Бабушка подвела меня к цветку и сказала: "Познакомься, Эдвард, это твой внук. Правда, он хорошенький?" Потом бабушка накормила меня печеньем.
Я познакомился с местными детьми и часто гулял с ними. Но когда я рассказал им про дедушку, они засмеялись. Льюис, похожий на девчонку паренек с коротко стриженными черными волосами, с умным видом констатировал:
-После смерти люди гниют и их едят черви.
-Ни фига, - возразил ему другой, Прентис, - я ловил дождевых, ничего в них нету.
-Да разве дождевые черви могут съесть кого-то? Там другие черви, размером со слона, они за раз ногу откусывают!
-Врешь ты, других червей не бывает!
Мне в то время было 8 лет.
Сейчас дети совсем не такие. Испарились куда-то их наивность и обаяние. Дети стали грубыми, брутальными и вульгарными, мир изменился. Неужели это моё поколение нежных прекрасных существ с сияющими глазами, золотой век детства породил этих монстров? Когда кто-то не хочет идти дальше и меняться, он говорит: "Не рушьте мое счастье", не понимая, что никогда не был счастлив. Так же и эти дети, которые не хотят признавать, что в этом мире им никто ничего не должен. Чем больше о них заботишься, тем большего они требуют. Отказываются саморазвиваться и буксируют на месте в уверенности, что им должны служить. Мертвое поколение. Человек должен сам заботиться о себе.
Так же и мои дети. Слишком поздно я осознал свои ошибки. Ни к чему не стремятся, ничего не желают, кроме собственного удовольствия. Абсолютные эгоисты. Мусор. И все же, как ни прискорбно, я их люблю. И виню себя за то, что испортил им жизнь. Тем, что слишком много давал, слишком баловал, слишком любил. Я не научил их быть людьми, и это самое страшное. Я вижу в глазах моей дочери: "Папа, это ты виноват в том, что я ругаюсь с мужем. Ты не покупал мне то, что я хотела, может, тогда бы на меня обратил внимание кто-то получше. Ты не дал взятку, чтобы я поступила в более престижный институт. И вообще, почему ты не мог быть нефтяным магнатом, почему не посвящал все время мне? Я должна была быть единственной твоей заботой, у тебя не может быть своей жизни и стремлений. У тебя есть я, и ты должен был делать все, чтобы мне было хорошо." А сын думает: "Если бы ты покупал мне больше книг, я смог бы лучше выучиться. Если бы ты давал мне больше денег, у меня было бы больше друзей. Если бы ты нашел мне лучшую работу, я смог бы больше отдыхать. Надо было помогать мне в учебе и спорте. Какой из тебя отец! Я покажу тебе, что настоящий мужчина здесь я!" Сплошные "если бы", я во всем виноват, а о том, что я тоже человек, никто не думает. Бывают ли дети хуже этих? Наверное, я действительно полный дурак, что люблю их.
Мир гниет изнутри, и все из-за добрых помыслов. Если бы я научил их, хоть немножко убавилось бы жадности и зависти. Я умираю, а что они! Они разлагаются с этим миром. Начали разлагаться, когда кнут остановился и эти черви начали грызть пряник - плоть своих родителей, их жизнь, их душу.
Не хочу этого видеть. Хочу жить среди мертвых. Среди тех, кто гниет после своей гибели, а не при жизни.
- Дети мои! Посадите на моей могиле гладиолусы...
Никогда не любил гладиолусы. Это цветы похорон. Своей красотой они оскорбляют могилы. Что ж, лучше оскорблять то, у чего хотя бы есть чувство собственного достоинства.
- Хорошо, папа.
И эти фальшивые слезы. Настоящие слезы ты бы спрятала, неестественно и очень болезненно улыбнулась бы и сказала: "О чем ты? Симулянт, не пытайся меня разжалобить, я никогда не поверю, что ты меня не переживешь". Нечто в этом духе я сказал своей матери. Не знаю, видела ли она меня, к тому времени она почти ослепла.
Что, я уже умер?.. А даже не заметил... Что ж, надеюсь, про гладиолусы они не забудут.
Вот и тот самый свет в конце туннеля. Что? Я вижу солнце, траву вокруг себя, вылезаю из земли... Вижу надгробные плиты.
За эту жизнь, проведенную на собственной могиле, я не увидел ни одного знакомого лица.
Следующую я провел в саду одного богатого человека. Ему было около 45-ти лет. Хороший человек был. Приходил в сад, смотрел на цветы. Подолгу сидел и думал. Иногда улыбался. Иногда из его глаз текли слезы. Он не подпускал к цветам садовников, а ухаживал за нами сам. Потом его убили. Странно, я ведь тоже умер примерно в его возрасте. Меня сорвали и в день похорон бросили в его могилу со словами: "Ах, он так любил свои цветы!.." Я видел ухмылку его жены, когда она кидала на гроб горсть земли.
Уверен, это сделала она.
Теперь меня выращивала в теплице японка. Симпатичная. За эту жизнь я понял, что нужно перестать думать о себе так, будто я еще человек. Я цветок, и этим все сказано. Эта японка была фотографом и спала со своим моделями. И мужчинами, и женщинами. В теплице. Ей нравились цветы. Чего я там только не видел! Но теперь я цветок. В этот раз я умер вместе с ней, красивым молодым человеком и маньяком. Маньяк вбежал, размахивая пистолетом, застрелил её, связал парня, изнасиловал, а когда ворвалась полиция, убил его. Полиция пристрелила маньяка, тот упал на меня, и вот так я умер.
Меня всегда будет преследовать смерть? Это потому, что я гладиолус?
В какой-то момент я перестал считать прожитые жизни. Они все были очень интересны и разнообразны, но запомнил я лишь несколько.
Один раз меня выращивали в горшке, и я рос из тела младенца, убитого собственной матерью, чтобы скрыть от мужа измену. Она притворялась, что ребенок от него, а когда тот уехал в командировку, спровоцировала выкидыш. Но было поздно, ребенок был живой, поэтому она свернула ему шею, засунула тело в горшок и посадила там меня.
Это был единственный раз, когда меня выращивали в горшке.
Еще одна жизнь прошла на природе. Каким-то чудом семя попало в безлюдное место и без ухода проросло. В общем, я вырос и начал под конец своей жизни думать, что никогда не увижу людей, и тут они появились. Лучшие подруги. Устроили рядом со мной пикник. Молоденькие, лет по 14, хотя мне к тому времени трудно уже было ориентироваться в человеческом возрасте. Сначала они болтали, смеялись, потом почему-то начали ссориться. Одна толкнула другую, та не удержалась и упала совсем рядом со мной, при этом толкнув стакан с каким-то напитком. Тот пролился на меня. В это время девочка схватила лежавший рядом камень и кинула им в другую.
Я умер. Отравился. Ну и гадость же они пьют!
Во время какой-то из своих жизней я познакомился с другим цветком. Пионом. Это был солдат, который умер в Наполеоновском походе. Он сказал, что уже рос рядом с другими такими же, и рассказал о нарциссе, с которым они были в какой-то лаборатории, что был жрицей в Древней Греции! Неужели можно жить так долго? Конечно, не все люди становятся цветами. Но какой критерий? И что определяет продолжительность их существования?
Несколько последующих жизней я размышлял и пришел к выводу, что такие цветы живут, пока им интересно, что произойдет дальше с миром.
А еще я как-то раз познакомился с другим гладиолусом. Он рос на соседней могиле и был когда-то девушкой - самоубийцей. Я был поражен, когда узнал, что эта девушка родилась уже после того, как я умер. Сколько же лет прошло?
Каждая моя жизнь - это еще один год для людей.
И вот - неужели? - я вновь вырос на своей могиле. И увидел свою дочь. Не будь она моей дочерью, никогда не узнал бы. Она была действительно очень старой. Она приходила и сидела рядом с моей могилой почти каждый день. Однажды она заговорила.
-Папа... Я больше не приду. Прости, пожалуйста, за то, что не ценила тебя, когда ты был жив. Я ничтожество. Я не смогла воспитать своих детей.
У меня зародилась надежда. Неужели не все потеряно? Люди осознают свои ошибки, хоть и запоздало, но все же осознают? Мир не до конца прогнил?
-Ты, должно быть, ненавидишь меня. Я поняла, что все напрасно. Ничего не исправить. Эти сволочи запихивают меня в Дом престарелых. Я не хочу туда, папа! Я ненавижу их. Никчемные дети, никчемные внуки. Вообще бы их не рожала! Как они смеют со мной так поступать, я ведь ни в чем им не отказывала! А они всё требовали, и до сих пор во всём винят меня. Я вижу это по их глазам. Что я сделала не так? Эгоисты! Я ведь была не такой, папа! Вернуть бы юность, я бы...
Нет, я ошибся. Здесь одни трупы. И чем дальше, тем хуже будет. Жил ли я в момент перелома или сам был таким же? Надеюсь, нет. Хотя уже все равно.