Аннотация: Космос не мыслим без таких личностей как Юрий Гагарин, Алан Шепард, Алексей Леонов, Нил Армстронг.... Но он, космос, был бы не мыслим и для самих космонавтов, если бы не личный подвиг не многих людей, оставшихся как бы за кадром....
Хлопнут без некролога.
Что помогает достигать поставленной цели? Что движет людьми, заставляя их подняться с мягких кресел, выйти на улицу и найти свое место под солнцем? Талант? Трудолюбие? Удача? Может банальное тщеславие?
ЈЯ плохо работаю, потому что мне мало платят", ЈУсловия работы не соответствуют европейским стандартам", ЈАтмосфера тоталитарности в нашем коллективе мешает в полноте раскрыться моему творческому потенциалу", ЈКоррумпированность и бюрократизм на грани бандитизма свела на нет мои возможности открыть собственный бизнес"....
Очереди не было. Впрочем, если бы и была, она не смогла стать помехой. Сергей Павлович был слишком занятой человек и что, более важно, слишком нужен и известен далеко за пределами самого большого государства в мире, что бы тратить свое драгоценное время на пустое ожидание в безвкусных коридорах поликлиники. Только пару человек с мученическим видом сидели на кушетке возле двери Скворцова. Из кабинета доносилась тишина. И если это только не обед, то эта самая тишина была громкой похвалой умению стоматолога, рекомендованного кем-то из знакомых его жены.
Сергей Павлович неуверенно остановился возле двери. Он чувствовал недружелюбный взгляд потенциальных пациентов, скорее всего не один час, дожидаясь своей очереди, то и дело пропускали всяких разных. По блату. Но это как раз Сергея Павловича волновало меньше всего. Он посмотрел на часы. Было без пятнадцати минут 3. Ему назначено на 14:55. Что ж, точность - привилегия королей. А он, слава Богу, не монарх. Иначе, ему бы не выжить.
Дверь отворилась и на встречу вышла дородная женщина бальзаковского возраста в легком элегантном пальто. Она улыбалась. Обернувшись уже за дверью, она громко прошептала:
- Еще раз спасибо вам, Сергей Андреевич.
- Пожалуйста, Машенька. И помните, ничего не ешьте как минимум два часа.
- Да - да, Сергей Андреевич, я помню. До свидания.
Сергей Павлович пропустил женщину и, не глядя тех двоих, что на кушетке, быстро и бесшумно вошел в кабинет. Они и так уже все поняли, если судить по их печальным взглядам, что он ловил несколько раз.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, здравствуйте....
- Мне на четырнадцать пятьдесят пять....
- О, что вы, ничего, ничего. Прошу вас, проходите и присаживайтесь в кресло. Я только помою руки.
Доктору было за семьдесят. Или пятьдесят, но выглядел он именно на этот возраст. В углу за маленьким лакированным столиком сидела молоденькая ассистентка. Мгновение спустя она уже помогала снять плащ.
- Мне вас рекомендовала жена, - сказал Сергей Павлович, уже сидя в кресле, когда в комнату вошел доктор.
- Да, да, Нина Ивановна мне звонила, Сергей Павлович. Вам не о чем беспокоиться. Для меня честь лечить такого человека как вы и я сделаю все от меня зависящее, что бы помочь вам.
- Звучит обнадеживающе.
- Подумать только, передо мной человек, запустивший в космос первый в мире спутник!
Сергей Павлович сидел в кресле, не двигаясь и с каменным выражением на лице. Он не любил лесть. Слишком часто она означало опасность. Слишком часто она означала предательство. Но здесь он только для того, что бы лечить задолбавший его зуб. Да и доктор казался искренним. Может это у них, у врачей, профессиональное?
- Когда мне позвонила ваша жена, я сначала не поверил: думал, это чей-то розыгрыш. Неужели у такого большого человека нет своего лечащего врача?
Доктор явно немного волновался. Видно, до последнего не верил. Может потому и придержал своих Јкоридорных пациентов". Сергей Павлович согласился на визит именно к нему только на одном условии: доктор потратит на него ровно столько времени, сколько нужно, а не впопыхах стараясь закончить работу как можно быстрее, что бы принять не учетных пациентов.
Врач, готовясь к таинствам врачевания, без умолку болтал. ЈЕсли это его единственный недостаток , тогда он должно быть хороший врач", - подумал Сергей Павлович, ловя косые взгляды ассистентки. Ну, что ж, может ее и интересует исключительно космонавтика, но все же приятно. Улыбку на лице доктор принял, наверное, на свой счет, поскольку еще с пущей силой стал тараторить о том, как вся его семья гордиться детищем Сергея Павловича - Байконуром. И его знакомые. И весь Союз. И что-то о американцах, кусающих свои локти, и о Партии, умеющей найти настоящие алмазы.
ЈДа ему не зубы лечить, а некрологи генсекам писать", - а в голос произнес:
- Сергей Андреевич, тут вот какое дело. Как у вас со спиной?
Док замер, с непонимающим видом и часто моргающими глазами. Угадывалось сильное желание угодить.
- Я к чему. Сергей Павлович прочистил горло. У меня разболелся верхний зуб, но по некоторым причинам, я не могу широко раскрыть свой, э-э, так сказать, рот.
- Перенесли какую-то травму?
- Что-то вроде того. У меня были сломаны обе челюсти. Поэтому от вас потребуется немного больше внимания и терпения ко мне, чем к другим пациентам.
- Да, да, разуметься.
И спустя несколько секунд добавил:
- У меня, как вы, возможно, заметили, современное кресло, с возможностью регулировки высоты и наклона.
Доктор склонился над лицом своего самого знаменитого пациента. Он что-то говорил о своем племяннике, который увлекается горнолыжным спортом и буквально пару лет назад заработал себе похожую травму. Спросил Сергея Павловича, не является ли он приверженцем такого вида времяпровождения и получив неоднозначный ответ в форме приподнятых плеч, пустился дальше в дебри своей замечательной словесности. Но Сергей Павлович его уже не слышал.
Над ним склонился уже не Сергей Андреевич. Это был Коля Шестаков. Его потное лицо не выражало других эмоций, кроме как тупой кровожадности. Оно, то есть лицо, ухмылялось. Он, Сергей, только что пришел в себя. Голова отчаянно болела. Верхнюю челюсть он не чувствовал. И это был нехороший знак. Значит верхнюю тоже. Ироды. Стекающая кровь щекотала шею. Скоро будет еще хуже. Когда же я умру? Зачем все это? За что?
Коля что-то говорил, но Сергей не слышал. Да это было и не важно. Им нужно признание. Ему нужна смерть. Это - обменный курс НКВД. Вошел кто-то второй. А, это Быков. Он тоже не любит вредителей и врагов народа. Удар в живот. Но Сергей уже не чувствовал боли. Последняя мысль - бессмысленная: они сломали мне живот?
Сергей Андреевич закончил. Сергей Павлович был доволен. Все прошло, как говориться, без сучка, без задоринки. Великому конструктору - великие лекари.
- И я вам настоятельно рекомендую золотую коронку, Сергей Павлович. Да, не эстетично, но кто там увидит?
Золотую.
- Спасибо, Сергей Андреевич. Вы творите чудеса. Я подумаю над вашими рекомендациями.
- Ну, что вы, - махнул смущенный, но довольный врач, - это вы творите настоящие чудеса. А мы, стоматологи, так: лепим с глины. Хорошо, но всего лишь лепим.
Идя к машине, Сергей Павлович мысленно вращал слово Јзолотую".
Он вспомнил один из приисков на Колыме, где ему ПОВЕЗЛО побывать, учитывая Јрасстрельную" статью. Местные говорили, что место гиблое. И ведь не врали. Скольких похоронили.... А он выжил. Значит, кому-то это было нужно. Значит, он не зря страдал. Значит, он - на верном пути.
Через месяц все газеты мира на первой полосе печатали имя и фотографию простого деревенского парня из СССР, который лично убедился, что Земля все-таки круглая. Но за этим именем скрывалась непростая судьба совсем другого непростого человека из той же страны.