Аннотация: "Человек, стоявший посреди двора, повернул голову, и Нимве рассмотрела серый овал его лица. На меня глядит, поняла она, перестав дышать. Это длилось долго-долго, а потом, набрав в грудь воздуха, Нимве пронзительно завопила..."
Глава 14
До дома оказалось минут десять ходьбы, он был так искусно спрятан в чаще, что без проводника ни за что не отыскать. Большой двор окружал частокол из цельных заостренных бревен, врытых в землю и образовавших неприступную стену высотой в полтора человеческих роста. На очищеном от леса пространстве паслась пара кляч, три коровы и несколько коз. У ограды лежал огромный пегий пес с обрубленным хвостом. Увидав чужих, он вскочил, нагнул голову, утробно зарычал, вздыбив шерсть на холке, но хозяин прикрикнул -- и пес, вильнув хвостом, тут же потерял к пришельцам интерес и принялся обнюхивать ближайший куст бузины.
Лошадей, стреножив, оставили пастись у забора, сняли только седла и уздечки. Следом за хозяевами гости вошли в узенькую калитку, проделанную в массивных воротах, где засовом служило цельное бревно.
-- Да у вас тут прямо крепость, -- заметил Инис. Хозяин смущенно покосился, но ничего не ответил. Вместо этого что-то велел жене, и та направилась к одному из сараев. Бородач сказал, обращаясь к гостям:
-- Щас на стол накроем... угоститесь, чем Творец послал... Может, умыться желаете с дороги?
-- Да не мешало бы, -- Ларра оглянулся на колодец.
-- Милости просим... Щас полотенца вынесу.
Парни пошли к колодцу, у ворот остались только Нимве и Мафхор. Нимве огляделась. Двор оказался просторным, с хозяйственными постройками, около забора зеленела чахлая трава. Повсюду бродили куры, в большой грязной луже за сараями нежились поджарые свиньи. Дом на сваях был старый, ветхий, лесенка, ведущая к двери, казалось, может рухнуть от порыва ветра. Ставни болтались на ржавых петлях, соломенная крыша, бурая от времени, поросла длинным бурьяном.
Нимве покосилась на мага. Тот отошел к частоколу и положил наземь седло. Он выглядел спокойным, словно происходящее нагоняло на него скуку, и больше ничего.
Из ближнего сарая появился хозяин с полотенцами. Бросил осторожный взгляд на Мафхора, потом на Нимве, снова на Мафхора, повернулся и заспешил к колодцу, где шумно плескались парни. Чуть погодя, воротившись и остановившись поодаль, спросил у мага:
-- А вы, господин, полотенце не желаете?
Мафхор обернулся, щурясь от солнца.
-- Да, благодарю, -- ответил он. Хозяин торопливо подал ему полотенце.
-- А вы, госпожа? -- поколебавшись, обратился он к Нимве. Девушка кивнула и тоже получила полотенце: кусок небеленого холста, ветхого, протертого до дыр. Убедившись, что хозяин ушел, она придирчиво оглядела ткань на просвет: нет ли вшей.
Пока парни мылись, хозяин установил на козлах под навесом стол, положив пару длинных широких досок. Хозяйка принесла большой чугунок, накрытый дощечкой. Словно почуяв угощение, к столу потянулись слуги во главе с Ларрой, а потом и господа. Без лишних приглашений все уселись на скамейки вокруг стола.
Продолжая хлопотать, женщина поставила на стол сыр на деревянном круге, масло, блюдо с вареными яйцами и выложила на расстеленном полотенце большой корявый каравай. Гости накинулись на еду, некоторое время было тихо, только стучали ложки. Путешественники соскучились по домашней пище, хоть в походе и не голодали.
После обеда, не выходя из-под навеса, принцы долго спорили, но в конце концов сошлись на том, что придется ночевать на подворье. Время сильно перевалило за полдень, до наступления ночи они бы все равно не успели доделать плоты и переправиться. Пока не село солнце, мужчины, кроме Мафхора, отправились на берег. Маг с отсутствующим видом сидел, прислонясь к забору и, кажется, спал. Нимве на реку не пошла. Умывшись у колодца, постирав кое-что из вещей, она примостилась под навесом и принялась штопать рубаху.
Парни воротились на закате, и хозяйка снова накрыла на стол. Поужинав творогом, крутыми яйцами, медом и хлебом, путешественники начали устраиваться на ночлег. Стемнело, на западе светилась мутная багряная полоска. Гости улеглись около забора на земле, но не спали еще долго, возились и переговаривались.
Нимве, благо в темноте ее было не видно, разделась до длинной нижней сорочки и легла под навесом. Слушала, как болтают парни, смотрела на небо, усыпанное звездами, веки постепенно смыкались, звуки уходили, и Нимве не заметила, как уснула.
...Она сидела возле мерцавшего костра. Вокруг было темно и тихо, лишь угли потрескивали у ног. Неодолимо клонило в сон. Нимве подняла руки, чтобы протереть глаза. В ладони оказалась зажата хворостина. Девушка огляделась и увидела поблизости россыпь крупных серых валунов. Она долго смотрела, покуда не поняла, что это гуси. Стая гусей, устроившихся на ночлег. Гуси? Откуда здесь гуси... Я что, пасу гусей?
Рядом раздались шаги, очень тихие, крадущиеся, но она все равно услышала и, вздрогнув, повернула голову. По тропинке, будто серый призрак, крался кот, ободранный и тощий. Наставив уши, он целеустремленно скользил вперед. Тропинка вела к воротам, громадным, неприступным, как в Сафирне. Нимве поняла, что сидит под отвесной скалой, задрала голову, но скале не было ни конца, ни края, и девушке показалось, будто она очутилась на дне глубокого колодца, в устье которого, где-то далеко, в невообразимой вышине, виднеется черное небо с серебряным кружком луны. Нимве сделалось страшно. Кота на тропинке уже не было, Нимве пошарила взглядом... Он оказался около ворот, забранных огромным кованым засовом. Подкрался к маленькой калитке, ловко и бесшумно вскочил на противовес щеколды. Раздалось клацанье... тихий скрип... калитка поползла в сторону. В узкую щель заглянула темнота.
Нимве не заметила, когда на двор из тьмы скользнуло длинное гибкое тело. Зверек осторожно озирался, двигая острыми ушами, зрачки светились зеленым огнем. Лиса, подумала Нимве. Это лиса. Следом появилась еще одна, и еще... Нимве не успела оглянуться, как двор наводнили лисы. А потом она внезапно поняла, что звери смотрят на ее гусей. Кыш, хотела крикнуть девушка, но язык онемел, и она не могла шелохнуться. Припав к земле, лисы начали подкрадываться. Пушистые хвосты виляли, глаза хищно взблескивали. Вот они уже близко, совсем близко, но гуси их не чуяли, спали, сунув голову под крыло. Ближайшая из лис подобралась, изготовившись к прыжку. И вдруг невидимый во тьме кот душераздирающе мяукнул -- и на глазах у Нимве прямо из стен начали появляться огромные серые тени. Оцепенев от ужаса, она не сразу поняла, что это волки. Они набросились на лис, легко разрывая их в клочки, лисы пытались драться, но ничего не могли поделать против волков. А гуси все спали, и Нимве не могла ни разбудить их, ни пошевелиться.
Покончив с лисами, волки окружили Нимве и гусей. Девушка посмотрела в глаза самому большому из них, видно, вожаку. Тот ощерил зубы в издевательской ухмылке -- и кинулся в самую гущу птиц, клацая зубами. Нимве услыхала дикий гогот, захлопали крылья, она начала вопить...
... и проснулась. Лежала, широко раскрыв глаза, тяжело дыша, потом заставила себя повернуть голову. Тишина и темнота, кричали сверчки, частые звезды над головой светили ярко, как бывает только в поле. Задыхаясь от жары, Нимве стянула с себя шерстяной плащ. Сорочка противно льнула к телу, мокрые волосы облепили лоб и шею. Нимве попыталась их убрать, но ладони тоже были мокрые, и ей не сразу это удалось.
Некоторое время девушка лежала, слушая победный треск сверчков, потом глаза начали смыкаться, и она совсем было провалилась в сон, но ее выдернул из забытья тихий звук: будто стукнула щеколда. Почему-то пришло на ум: "Волки!" Ее обдало жаром, и она приподняла голову.
Ей почудилось какое-то шевеление у ворот, тихие, едва различимые голоса. Нимве окаменела, она, наверное, не смогла бы двинуться, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Шорох у ворот затих, и Нимве увидала, что по двору скользит черная тень. За ней возникла еще одна, потом еще и еще. Может, это принцы куда-нибудь ходили, подумала Нимве. Но за воротами собака. Собака бы залаяла, если бы они... если бы...
Человек поравнялся с тем местом, где лежала Нимве, остановился и осторожно огляделся. Обернувшись, сделал знак рукой, его спутники подошли к забору, к спящим людям и сложенным вещам, и начали с чем-то возиться. Это наверняка принцы, старалась внушить себе Нимве. Или слуги. Иначе кто же еще... кто еще это может быть?!
Человек, стоявший посреди двора, повернул голову, и Нимве рассмотрела серый овал его лица. На меня глядит, поняла она, перестав дышать. Это длилось долго-долго, а потом, набрав в грудь воздуха, Нимве пронзительно завопила. Человек бросился на девушку, грубо навалился, хватая за запястья. Он был очень силен, но ужас и Нимве сделал сильной, незнакомцу никак не удавалось ни скрутить девушку, ни зажать ей рот. Она смутно слышала, что весь двор наполнился шумом и воплями, но ей сейчас было не до того.
В конце концов чужак победил. Навалившись, притиснув Нимве к земле, так, что она и вздохнуть не могла, принялся связывать ей руки за спиной. Она пыталась вырываться, но незнакомец был сильнее. Задыхаясь, Нимве повела вокруг глазами.
По двору, залитому колеблющимся оранжевым светом, метались люди. Нимве никого не узнавала, не могла выхватить из темноты ни единого знакомого лица. Может, их всех перебили, пришла мысль, и Нимве отчаянно застонала. Тяжесть, придавившая ее к земле, внезапно исчезла, а в следующий миг девушку вздернули на ноги и потащили в темноту. Она слышала стук, будто что-то вколачивали в дерево, свет факелов в руках у чужаков дергался и слепил глаза. Тот, кто тащил ее, внезапно остановился, и Нимве, хватая воздух ртом, увидела, что у забора на земле сидели люди. Приглядевшись, Нимве вскрикнула: она узнала принца Иниса, со связанными за спиной руками, обкрученного веревками. Потом разглядела остальных. Несколько человек возились поодаль, Мафхор стоял у столба неподалеку. Он не двигался, двое пришельцев держали его под прицелом пистолетов.
-- Давайте скорее! -- приказал мужской голос, и провожатый толкнул Нимве к остальным. Едва не упав, она уткнулась лицом в забор. В следующий миг сильные руки развернули ее, и она увидела угрюмую, заросшую щетиной физиономию. Нимве отшатнулась, но чужак дернул ее к себе. Она начала отбиваться, хоть это плохо получалось со связанными за спиной руками.
-- Да стой ты, курва! -- оплеуха едва не сбила Нимве с ног. Незнакомец снова дернул девушку, заставив стоять на месте. В руках у него блеснул нож. Нимве шарахнулась, но чужак не дал ей отстраниться.
-- Да ты будешь стоять как велено?! -- заорал он ей в лицо. Она зажмурилась, ожидая удара, но вместо этого человек принялся дергать веревку. Открыв глаза, Нимве поняла, что незнакомец развязывает ее.
Веревка ослабла, Нимве яростно содрала ее с себя, исподлобья наблюдая за чужаком. Из темноты вдруг вынырнул приземистый мужчина, и Нимве вжалась спиной в забор. Тот, что привел ее, велел:
-- На, одевайся! -- взяв из рук коротышки охапку тряпья, швырнул девушке. И, видя, что та медлит, со злостью рявкнул:
-- Тьфу, дура! Одевайся, сказано, чего пялишься?! Или хочешь, чтоб мы и дальше твои прелести разглядывали?!
Коротышка радостно осклабился, Нимве ощутила, как его взгляд ползает по ней. Съежившись, девушка отступила, прижимая к груди одежду, внезапно вспомнила, что на ней лишь тонкая сорочка без рукавов... Отвернувшись, торопливо, неловко натянула через голову юбку, схватила с земли рубаху, пальцы не слушались, срывались, и ей едва удалось просунуть руки в рукава.
Едва Нимве успела одеться, как чужак снова подступил к ней. Она ощутила запах его пота, увидала блестящие в свете факела глаза. Ни слова не сказав, он схватил ее руки ниже локтя и сжал, будто тисками. Не зная, что ему нужно, едва дыша, Нимве пыталась сопротивляться, но чужак держал крепко.
Уловив справа движение, Нимве обернулась. К ним шел человек с переносной жаровней, какие бывают в кузницах, а следом другой тащил сумку. Оттуда выглядывали рукояти инструментов. Приблизившись к пленникам, первый, коренастый бородатый мужик, поставил жаровню наземь, а его помощник не спеша вынул из котомки клещи с длинной ручкой. Нимве похолодела, перестала вырываться, ноги сделались ватными, во рту пересохло...
-- С кого начнем? -- спросил бородач, обводя взглядом замерших пленников.
-- Да с кого хошь, быстрее только! -- огрызнулся тот, что держал Нимве. -- Эта кошка мне всю морду исцарапала!
-- Не убудет твоей морде...
Зазвенело железо, помощник бородача надел на запястья Агасти стальные кандалы. Лишь теперь Нимве поняла, для чего разбойникам понадобились и жаровня, и инструменты. Паника немного отпустила, и Нимве, едва держась на ногах, прислонилась спиной к забору.
Пока заковывали парней, один из чужаков сделал из толстой веревки подобие кандалов, одел их на руки девушке, и, смастерив подобие ошейника, будто собаку, привязал Нимве к забору.
Когда наконец ее оставили в покое, Нимве отползла в сторону. Присев на корточки, обхватив себя руками, вздрагивая, принялась дико озираться. Разбойники уже закончили с кандалами Мафхора, один из них обматывал его цепь вокруг столба. Почему он ничего не делает, в отчаянии подумала Нимве. Почему не сопротивляется?! Ведь он же может их всех... Но Мафхор не двигался, будто его заколдовали. Агасти сидел неподалеку, у него тряслись губы, а глаза казались огромными.
Разбойники - если это были разбойники - стояли посреди двора с факелами в руках, разглядывая пленников и переговариваясь. Позвякивали цепи, в факелах трещала смола, распространяя по двору дегтярный запах.
Справа от Нимве, чуть поодаль, кто-то громко произнес:
- Кто вы такие?
Повернувшись, девушка увидала, как с земли встал человек.
-- Кто вы? -- снова требовательно спросил он, и Нимве узнала голос принца Сэтнара. -- Что все это значит?!
Среди разбойников послышались смешки. Один из них хрипло, спокойно отозвался:
- А кто спрашивает? - вперед выступил высокий темноволосый человек лет сорока. Огонь факела осветил резкое лицо с короткой бородой, прямые сдвинутые брови, из-под которых, будто из кустов, смотрели острые глаза. Сэтнар выпрямился, звеня цепями.
- А тебе не все равно? - в тон главарю осведомился он. - Или вы грабите в зависимости от чина?
Главарь усмехнулся.
- А ты смелый... мальчишка, - заметил он. - Только с чего ты взял, будто мы вас грабить собираемся?
- Ну, вряд ли вы нас захватили ради развлечения, - парировал Сэтнар. - Вот я и интересуюсь: сколько надо заплатить, чтобы вы нас оставили в покое?
Вожак постоял, разглядывая принца, потом приблизился почти вплотную и сказал:
- Там посмотрим, дружок.
- Я тебе не дружок, - холодно отозвался принц.
- Если будешь дерзить, велю заткнуть тебе рот. Кляпом. Ясно?
Сэтнар не успел ответить, потому что Инис, вскочив, подался к разбойнику и выдохнул:
- Только попробуй! Тронь только!
Вожак, ухмыляясь, отступил и зашагал вдоль ряда. Поравнявшись с Нимве, остановился. Настороженно, из-под встрепанных волос, девушка следила за ним.
- Ты жена, что ли, кого из этих? - наконец спросил вожак, кивая подбородком на слуг.
- Нет, - Нимве старалась, чтобы голос звучал твердо, но удалось ей это плохо.
- Чего ж тогда ты с ними делаешь? Или ты, может... женщина определенного поведения? - вожак подмигнул. Разбойники засмеялись. Вспыхнув, Нимве распрямилась и бросила:
- Сам ты - определенного поведения!
Смех перешел в ржание, а вожак, улыбаясь, покачал головой:
- Дерзкая... Люблю дерзких. Так ты, стало быть, порядочная?
- А кто спрашивает?! - фыркнула Нимве, и разбойники покатились со смеху. Вожак улыбнулся еще шире, показывая зубы.
- Не боишься мне дерзить? - осведомился он. Нимве прикусила губы. Она боялась, да еще как, но... его тон, и взгляд, которым он ее ощупывал, и смех остальных - все это приводило ее в бешенство, и она не могла, не желала позволять этому нахалу издеваться. Пальцы сами собой сжались в кулаки, и девушка сказала:
- А что ты сделаешь? Велишь и мне рот заткнуть? Кляпом?
В ответ раздался хохот, а вожак заметил:
- Тебе бы на ярмарке выступать- разбогатела бы, - он придвинулся, наклонился так, что Нимве ощутила запах табака. Она едва дышла, но глаз не отвела. Вожак промолвил тихо:
- Но я могу тебе с этим помочь. В смысле, разбогатеть.
- Что, ты умеешь клады указывать? - выпалила Нимве. Вожак взял ее за подбородок и приблизил лицо к ее лицу. Нимве разглядела вертикальные морщины на щеках, седину в темной шевелюре... Нимве попыталась отстраниться, но его рука не пустила.
- Хорошенькая, - почти шепотом вымолвил он и потянулся лицом к ее волосам. - И пахнешь хорошо... На потаскуху и правда не похожа, - и прежде, чем Нимве успела ответить, он поцеловал ее в губы, крепко, сжимая в ладонях лицо. Задохнувшись, Нимве стала вырваться, а вожак сказал:
-- Сладкая. Даже жаль тебя такую продавать. -- Отпустив девушку, он выпрямился, встал и отошел. Нимве показалось, что ее облили горячей водой. Яростно вытерев рукавом губы, она низко опустила голову, прижимая ладони к пылающим щекам. На пальцы капнула слеза, и Нимве сердито смахнула ее. Только слезы и не думали униматься, текли и текли, и ей оставалось, кусая губы, вытирать мокрое лицо.