Тихонов Виктор Валерьевич. Координаты чужого мира. часть вторая. На широте Хиросимы

Глава первая. Непогода

Люди, считающие, что наша цивилизация началась с колеса, ошибаются. Многие древние царства зародились, расцвели и канули в вечность так и не узнав радостей перемещения по миру на телеге. Пирамиды были построены без применения тачек, а индейцы майя благополучно существовали без подшипников, надетых на ось, до появления на берегах Нового Света испанских колонизаторов. Но на всех морях нашей планеты, на плотах, каравеллах, джонках моряки подымали парус. И несли к чужим берегам свои товары, знания, мечты.

Три парусника пересекали Японское море. Но разглядеть их со спутников, пролетавших над планетой Земля, было невозможно. Они находились невообразимо далеко от всех известных орбит. Где-то в другой реальности, за точкой перехода, открытой человеческим гением и описываемой сложнейшими уравнениями, но никак не обыденными словами и понятными определениями. Суда перемещались в пространстве, удивительно похожем на покинутую несколько месяцев назад Землю-прим. Но это было другое измерение, другой мир, другая реальность.

Цивилизация в новое измерение пришла под рокот моторов. Однако двигатели быстро уступили место парусам. Самому независимому и надежному средству перемещения для оторванных от баз снабжения землян. Научный эксперимент, начавшийся в окрестностях Владивостока, пошел по незапланированному сценарию и пятьдесят с лишним россиян оказались отрезанными от привычного мира. Предстоящий путь домой обещал быть долгим и сложным. Первым пунктом назначения стала Япония, страна попавших в новое измерение жителей Хиросимы тысяча девятьсот сорок пятого года.

- Мы так пол года тащиться будем. - Толик, самый младший член экипажа, уже вошел во вкус передвижения на скоростном катамаране и неторопливое движение в ордере его не радовало.

- Будем. Современная яхта рассчитывается под мощные моторы. Корпус не обтекаемый, как у парусника, а весь в углах, для срыва потока воды на больших скоростях... Так что честные пять узлов это все, на что мы можем рассчитывать.

- Так ведь припасов не хватит.

- Вот поэтому мы тебя на борт взяли. Мичман это не только ценный мех, но и десятки килограммов хорошо усвояемого мяса.

- Кот, не пугай молодежь. Смотри, что я в загашниках нашел.

Вал показал экипажу несколько альбомов для рисования, найденных среди грузов, расположенных на палубе.

- Бумага ламинированная, жесткая,- не оценил Костя. - Надо бы потоньше и желательно сразу мятую.

- Уймись. Это наш будущий судовой журнал.

- Тогда у меня сразу два вопроса: нахрена и почему не на планшете? Я уже забыл, как карандаш в лапе держать. И, кстати, без журнала у себя на борту всю жизнь отлично обходился.

- Костя, чтобы уследить за полетом моей мысли тебе придется раскрыть чакры и расширить сознание. Вводная- мы застряли в параллельном измерении, похожем на наше, но населенном ящерами и японцами... Внятно излагаю?

- Следующие две главы опусти и переходи к выводам.

- В этом мире, в принципе, неплохо, но большинство тупо рвется домой.

- Вал, я знаю про наши планы вернуться в наше пространство через запасную точку перехода в Андах. Я присутствовал на всех совещаниях и даже согласился плыть в одной лодке с тобой. Походу- зря.

- Ты так торопишься услышать финал, будто у тебя цейтнот. Не обольщайся- времени у нас много, несколько месяцев пока дохромаем до точки возврата. Хорошо. Все прошло в штатном режиме, профессура наша любимая ничего не напутала и мы вернулись к себе домой. Обрати внимание- все эти месяцы зарплату нам никто не начислял, зато платежи за квартиру каждый месяц в ящик кидали. Да и не факт, что квартира все еще твоя. Может родственнички уже подсуетились. Мой-то сынок точно своего не упустит.

- Да, сволочь он у тебя изрядная, ну и хрен с ним. Забыл, с олигархом нашим контракты подписали. Будет тебе на новую хату.

- Будет ли? У него тоже родственники найдутся. И вряд ли честнее, чем мой ублюдок. Так что даже если Лобов не объявит контракты недействительными ввиду того, что они подписаны в другом измерении, не факт, что он сможет их выполнить... Вот на этот случай и будет у нас журнал.

- В суд его потащишь?

- Не в суд, в редакцию. Любой журнал с руками оторвет хроники путешествия по фантастическому миру. На "Доширак" точно хватит. До конца жизни.

- Ладно. Идея неплохая. Но почему в рукописном виде? Боишься поломки электроники? Можно на моем планшете. Неубиваемый, падла.

- Можно. Но лучше все же так. Через пару недель после возвращения весь Инет будет забит воспоминаниями очевидцев наших приключений. А тут артефакт- рукописный судовой журнал. Вещь уникальная, а потому недешевая.

- Ты просто открываешься новой стороной. Никогда не замечал в тебе барыжных наклонностей.

- Это ты со мной условия фрахта не оговаривал. Да и не в этом дело. Просто меня так с юности воспитывали. Есть плавание- значит должен быть судовой журнал.

- Убедил. Записывать каждую вахту?

- А как же. И без ошибок, господа офицеры!

До Сангарского пролива эскадра добралась без приключений. Уравнять скорости в караване и выработать процедуру навигации и связи сумели только после долгих экспериментов. Сказывалось отсутствие опыта работы с парусами. Проблем не возникло только у "старых морских волков" - экипажа "Тотема". Вал, пользуясь преимуществом катамарана в скорости и маневренности, изредка подходил к "Элис" общаясь и даже устраивая "походы в гости", передавая своих и принимая людей со шхуны. Надувной борт лодки позволял любые удары о борт шхуны при маневре. На море стояло затишье, свойственное началу осени в этих широтах. Медленное по сравнению с прошлым походом перемещение лодки по едва заметной зыби оставляло экипажу массу свободного времени.

Идиллия продолжалась до выхода в Тихий океан. По нелепому "закону парных случаев" непогода поджидала караван в том же районе, где "Тотем" получил свое крещение стихией в прошлом рейсе. На этот раз это был не легкий тропический шторм, залетевший в северные широты. Навстречу эскадре шел полноценный тайфун. Сильный юго-западный ветер постепенно относил караван в океан. Оставив минимум парусов, суда медленно выгребали почти лагом к волне. На борту "Тотема" буря уже не вызывала особых эмоций ни у Ольги, ни у Толика, с гордым видом стоящего у штурвала. Катамаран держался за своими более крупными собратьями, чтобы иметь возможность перехватить буксируемые ими катера в случае обрыва каната. Однако вечером начался сильный дождь, ветер только усилился и Вал принял решение держаться подальше от остальных судов, чтобы не налететь на них в темноте. Ночь на борту встретили бодро. Волны, закрывавшие порой весь горизонт стеной черной воды, оказались не так уж и опасны для мореходного катамарана. Правда, неожиданно выяснилось, что не все без проблем переносят болтанку в течение нескольких часов подряд. Не договорившись со своим организмом, Толик нашел устойчивое положение между бортом и постом управления и перегнувшись за баллон, делился с морем своим ужином. Остальные суда изредка мелькали между волн, но приблизиться к ним не было никакой возможности. Вал устроился рядом с Костей, стоящим за штурвалом, и предложил девушкам отправляться спать. Юля тут же заявила, что ни за что не пропустит первый серьезный шторм в океане и устроилась рядом с мужем, Ольге тоже было неуютно отправляться под тент одной. В результате все разместились возле кормового поста и наблюдали за буйством стихии. Только Ллойдз не захотел вылезать на мокрую палубу и спокойно спал в тепле и уюте. Он никогда не понимал суету людей в ситуации, когда от них ничего не зависит.

Тайфун свирепствовал больше двух суток. Флотилию раскидало по океану еще в первую ночь. Сначала экипаж катамарана слышал сообщения других судов по УКВ, потом радио затихло. Либо суда отнесло слишком далеко друг от друга, либо не все могли выйти на связь. Вал был уверен, что стихия не грозит эскадре гибелью. Корпус современного судна веками шлифовался всеми штормами родного мира и не должен был подвести в этом измерении. На вторые сутки, с рассветом, прозрачные стены воды вокруг стали уже почти привычными. Экипаж катамарана жил вполне обыденной жизнью. Если можно привыкнуть к взлету судна на очередной гребень и полету вниз, где между валов не видно горизонта и только клочок неба над головой спорит с всевластием окружающей воды.

Ветер начал стихать только на следующую ночь. К рассвету небо быстро очистилось от туч. Наступало великолепное утро после бури, когда чистота омытого штормом мира вступала в гармонию с тем катарсисом который появляется на душе после пережитой опасности. Жизнь была прекрасна. Вот только на горизонте сквозь утреннюю дымку путешественники не могли разглядеть ни земли, ни других судов из их флотилии. Толик порывался залезть на мачту, на которой имелась специальная площадка для наблюдателя, но Вал запретил акробатику на качающемся шесте и попытался связаться по рации с остальными капитанами. Первым откликнулся Юра. Шхуна благополучно перенесла шторм и следовала, как и было заранее условлено, западным курсом в направлении земли. "Эдем" услышать не удалось, но капитан "Элис" успокоил моряков, сообщив, что он уже связался с яхтой. Ее, похоже, отнесло дальше к северу, чем остальные суда, но она тоже была в порядке и следовала к побережью. Единственным убытком от шторма, сообщил Юра, оказался оборвавшийся буксир "Эдема". Катер Олега навсегда потерялся среди волн и его поиски среди океана были бесполезны. Вал передал соболезнования приятелю. Пусть его "Астра" никогда больше бы не смогла попасть в родные воды, но планировалось оставить его японцам, а так она просто погибла среди волн. Капитану всегда больно осознавать, что его судно уже никогда не увидит земли.

Японский берег показался тонкой полоской на горизонте уже через полчаса плавания в западном направлении. Катамаран направился прямиком к видневшимся сопкам. Моряки справедливо полагали, что найти друг друга возле берега будет проще. Вал приготовился ждать остальных. Катамаран наверняка снесло на север меньше остальных судов с высокими бортами и крытыми рубками, так что его экипаж ожидал незапланированный отдых. Предложение Кости выскочить мористее и поискать утерянный "Эдемом" катер Вал отмел без обсуждения. Найти маленькую посудину в океане практически нереально, к тому же никто не знал, осталась ли она на плаву после шторма.

Возле берега Вал повернул на юг в поисках удобной стоянки. Стоять на открытом рейде не хотелось, качка уже утомила всех. Вал забыл про эту проблему, пока ходил под моторами. Но в режиме парусника катамаран не столь легко взлетал на гребни волн и за ночь он тоже почувствовал морскую болезнь. Увы, вестибулярный аппарат капитана никогда не был идеальным. Проще сказать он совершенно не подходил для моря. Что никогда особо не мешало моряку. Усвоив старинную схему борьбы с этой напастью: "почувствовал морскую болезнь- иди работай на свежем воздухе" Вал вывел для себя "научную" гипотезу, что морская болезнь- это просто ошибка организма и просто не обращал внимание на тошноту и головную боль. Как ни странно, это помогало, но если была возможность избежать болтанки, капитан предпочитал спрятаться от волн.

Пройдя несколько миль вдоль побережья, экипаж "Тотема" увидел подходящую бухточку, защищенную от южной волны. Связавшись с "Элис" Вал дал описание своей находки. На шхуне только недавно увидели землю на горизонте, так что до их подхода было несколько часов. Вода в бухте была почти непрозрачная после шторма, так что Вал не рискнул искупаться. Зато Костя сразу забросил удочки в надежде разнообразить меню. Берег манил тишиной и покоем, но не смотря на рассказы японцев о победе над ящерами на острове, выйти на него никто не спешил. Только когда на берег выскочили несколько оленей, на вид совсем не отличающихся от пятнистых, на которых охотились охотники Поселка, у Кости появилось желание познакомиться с ними поближе, желательно на расстоянии выстрела из арбалета. Однако пока он и Толик поднимали якорь, стадо скрылось. Клева в взбаламученной воде не было, так что всем пришлось довольствоваться судовыми запасами. Эскадра собралась в бухте только к вечеру. Осмотрев такелаж, путешественники пришли к выводу, что первый шторм пройден успешно. Потерянный катер списали на неизбежные на море потери. Переночевав в бухте, которую после долгих размышлений над картой Юра идентифицировал как порт Иваки в родном мире, караван судов двинулся дальше на юг.

Островок, найденный эскадрой после длительных поисков, находился приблизительно в сорока милях от Новой Хиросимы. Размерами немного меньше Попова, он также имел удобную бухту для флота, и все согласились, что лучшего места для временного лагеря не найти. Островок оказался необитаемым, из живности были видны только много численные птицы и мелкие то ли белки, то ли бурундуки, почему-то сильно испугавшиеся пришельцев и исчезнувшие в кустах без следа. На берегу, впрочем, никто обустраиваться не спешил, кубрики еще не успели смертельно надоесть за недельный переход, а заниматься строительством домов на время короткой стоянки путешественники не собирались. Ограничились небольшой вооруженной разведкой местности и постоянным наблюдением.

Очередное заседание руководящего совета Лобов решил провести на берегу. Похоже, он надеялся, что не все рискнут высаживаться на неизведанную землю и сборище не будет слишком конфликтным. Увы, каждый клан "Эдема" прислал своих предводителей, так что серьезное обсуждение началось не сразу. Агрессивный повар наехал на старшего штурмана, обвиняя того в непрофессионализме из-за потери буксира, моряк примитивно послал крикуна, тот еще больше распалился. Стало шумно и скучно. Вал сошел на берег в компании Ольги и Кости. От "Элис" на совещании присутствовали Олег и Виктор Артурович, воспользовавшийся возможностью размять ноги на берегу. Отойдя от спорящих, все пятеро расположились на траве, делясь своими впечатлениями от перехода и планами. Олег был в восторге от мореходности шхуны и считал, что флотилию стоит увеличить, построив совместно с японцами еще несколько судов, что повысит шансы добраться до Америки, страхуя и помогая друг другу. Вал встретил идею скептически. Во-первых, даже небольшой шторм раскидал три судна по океану так, что нашли они друг друга только возле берега. Во-вторых, жители Новой Хиросимы не имели других планов и желаний кроме повелений своего бога. И неизвестно, благословит он поход или запретит связываться с европейцами.

Олег Петрович наконец навел порядок на поляне, и водномоторники начали прислушиваться к главному специалисту по контактам с богом, отцу Василию. С его слов стало понятно, что он не сомневается, что бога в японских храмах нет, потому как он остался в церквях в большом мире, а вот дьявол оказался явно пошустрее и занял пустующие жилища оккультных сил. Вал опять заскучал. Будучи агностиком-пофигистом, он в принципе был вполне согласен с возможностью существования бога даже в том виде, в котором он являлся попу Васе. Но такая концепция божественного вызывала у него неприятие из чисто эстетических соображений. Вал категорически не хотел иметь над собой столь примитивных небожителей. Пока же все эти рассуждения не имели практического смысла- с дьяволом или с богом, но дело с обитателем храма иметь придется. Без помощи островитян путешественникам до берегов Америки не добраться. Если святой отец и кучка ортодоксов, образовавшаяся вокруг него, готовы сидеть на сушеной рыбе весь переход через океан, пусть попробуют выдержать этот пост. Шкипер много читал о дальних парусных экспедициях времен великих географических открытий, когда цинга на борту была страшнее шторма.

После теоретического экскурса начали решать конкретные вопросы контактов с жителями Новой Хиросимы и их загадочным покровителем. Большинство, впрочем, не придавало значения рассказам разведчиков. Наличие тайного руководства в храмах выходило за рамки естественной картины мира в их головах. Однако неожиданно на сторону шкипера и Ольги встал Олег Петрович. Для специалиста по тайной войне наличие замаскированного командования было вполне ожидаемым, и он собирался учесть все вероятные опасности.

Глава вторая. Визит.

Согласно принятому на совещании решению в Хиросиму должны были отправиться "Тотем" и "Элис". "Эдем" оставался на острове с тем, чтобы прибыть в порт по окончании переговоров с катерами, которые планировали отдать японцам. Со шхуны на "Эдем" перебрались женщины и не очень воинственные ученые, дав место для Олега Петровича и его вооруженных сил. Выход назначили на раннее утро. Юра ворчал, что олигархи подставляют других, оставаясь на острове, но решение послать два судна было логичным- парусник из "Эдема" получился посредственный и уходить от погони в случае опасности пришлось бы используя двигатель, а этот последний козырь путешественники не хотели открывать до последнего. На "Тотем" перегрузили часть товаров с "Эдема", и катамаран стал похож на плавучую лавку старьевщика. В восторг пришел только Ллойдз, устроивший сафари среди тюков и ящиков.

Не доходя несколько миль до бухты, на берегах которой расположилась рыбацкая деревушка, "Элис" сбросила ход и подошла ближе к берегу. С борта катамарана моряки с удивлением наблюдали направившуюся к берегу надувную шлюпку.

-- Федя и Игорь, - рассмотрел глазастый Толик. - полковник последние свои резервы в бой бросил. Похоже, решил разведку через сопки прямиком в город послать. Если нарвутся ребята в лесу на ящеров, вдвоем хрен отобьются.

-- Если в лесу, это пол беды. Лишь бы они в городе чего не натворили. Эта идея фикс насчет языка у меня уже в печенках сидит. -- Вал без одобрения наблюдал, как разведчики замаскировали в кустах лодку и двинулись через плотно стоящие у берега деревья вглубь леса. - Нам только полномасштабной войны с японцами не хватало.

Порт Хиросимы не изменился с момента их отплытия. Те же аккуратные домики, лодки, сети, растянутые на бамбуковых шестах, пестрые одежды жителей и масса детей на берегу. Все обитатели деревни были при деле, но увидев паруса пришельцев, сразу потянулись к причалу. Вал обратил внимание на представительную группу во главе со старым знакомым- Сато, быстрым шагом направившуюся в храм.

-- "За инструкциями. Насколько проще было бы общаться с туземцами, если не эти странные храмы. Или мы зря себя накручиваем? Мало ли какие изменения произошли в психике людей, попавших в новый мир таким странным и ужасным образом?"

-- Толик, подойдем с подветренной стороны. Пусть Юра нас корпусом прикрывает, он большой.

-- Юра?

-- "Элис", салага!

Оба судна пришвартовались к знакомому причалу. С "Элис" позвали Ольгу, Вал пошел вместе с ней в надежде узнать о тайных операциях Олега Петровича. Тот стоял в рубке, разглядывая деревню в бинокль

-- У них есть оперативная связь с городом, и она в храме, -- полковник повернулся к вошедшим с удовлетворенным видом. - Они не стали посылать гонца, не выпущено также почтового голубя. Полагаю, в храме расположена радиостанция. Это объясняет быстроту получения инструкций и нежелание принимать самостоятельные решения. Странно, что вы, Ольга, не поняли такой простой вещи сразу. Понимаю, нашего шкипера можно обмануть разговорами о мистике, но вы же современный человек.

Вал только усмехнулся. Возможно, Олег Петрович и получал приказы начальства со столь же радостным лицом, что и жители Хиросимы, но представить себе всеобщее преклонение перед радиостанцией шкипер не мог.

-- А от кого получал радиограммы сегун? Или в центральном храме у них генеральный штаб?

Полковник не ответил. Он старался не общаться со шкипером напрямую. То ли не мог забыть старую обиду, то ли просто не мог понять человека, не принимающего жесткой субординации и армейской дисциплины. Вал со своей стороны тоже не набивался в друзья бывшему спецназовцу. Мировоззрение порученца, допускающее разделение всех на своих и врагов моряк еще мог как-то понять, но деление всех своих на начальников и подчиненных, с точки зрения шкипера, уже выходило за рамки нормы.

Бог был доволен своей предусмотрительностью. В этот раз пришельцы появились у деревни так же неожиданно, как и исчезли в прошлый раз. Он не видел, чтобы они проходили мимо "Фудзи мару". "Пришли на двух судах. Много груза. Много новых лиц. Встретить на причале. Послать сегуна в деревню. Не пускать в город. Или заставить зайти в храм? Нет. Рано. Сорок шестой год. Страшно."

Как и в прошлый приход, поражало радостное гостеприимство японцев. Россиянам были искренне рады. Сато сан, поклонившись пришельцам как равным, пригласил их в свой дом. Женщины улыбались, дети кричали что-то приветственное, и Валу было немного стыдно за свои подозрения в отношении этих приятных людей. Но он все еще помнил, какими пустыми глазами смотрели они на него на этом причале в прошлый раз, ожидая приказа из храма. Такое трудно забыть.

На этот раз все суда остались у причала. Отходить на рейд смысла не было, предстояла торговля и обмен. Когда Ольга перевела слова полковника о том, что товары предназначены для жителей города, на лицах японцев появились любопытство и недоумение. После долгих переговоров Ольга сообщила очередную удивительную новость о хозяевах острова- они не знали торговли. Все перераспределение товаров шло через пункты сдачи излишков труда. После минутного размышления Сато сказал, что, наверно, и товары пришельцев надо рассматривать как излишки их труда, но он не уверен и спросит у бога сегодня же. Вал покосился на Олега Петровича. На невозмутимом лице военного были видны следы напряженной работы по анализу информации. Если от выводов шкипера он мог отмахнуться, то странное общественное устройство островитян, завязанное на распоряжения, получаемые из храма, не оставляло сомнений- островная цивилизация имеет второе дно. И следовало выбирать- стоит ли пытаться раскрыть тайны чужого мира или воспользоваться ситуацией. Получив необходимые продукты и оружие отправиться дальше, к точке перехода.

Легкое угощение в узнаваемом стиле японских ресторанов старого мира, легкая беседа с расспросами о делах деревни. Олег Петрович чувствовал себя в родной стихии. Получение информации через непрямой допрос в виде дружеской беседы всегда было его коньком. Самурай казался словоохотливым и любезным, но на некоторые вопросы отвечал уклончиво. Полковник уже понял, что закрытой является информация о храмах, ходе войны и вооруженных силах. Эти запреты совпадали с реалиями родного мира. Труднее было понять нежелание делиться сведениями о количестве жителей и территории, контролируемой японским государством. Олег Петрович не мог поверить, что глава деревни не обладает точной информацией, просил Ольгу снова перевести некоторые фразы, но все ответы казались расплывчатыми и неполными.

Разговор был прерван торжественным появлением сегуна со свитой. Сато сан предусмотрительно расположился с гостями в саду посреди деревни. Всех самураев, пришедших с сегуном, его дом вместить бы не смог. Церемония встречи представителей двух цивилизаций получилась красочной и помпезной. Вал никогда не одобрял официальщины, но восточный колорит мероприятия и явный энтузиазм, с которым действовали все его участники, создавали из дипломатического приема что-то вроде спектакля, где выразительные жесты заменяли не переведенные слова, а выражения лиц -- верительные грамоты. Официальная церемония закончилась официальным ужином. Вал воспользовался тем, что не является первым лицом делегации и все внимание обращено не на него, и основательно поел. Японскую кухню он уважал всегда и был рад возможности попробовать ее в новом мире. В отличном настроении он направлялся к причалу, не став обременять хозяев деревни проблемами своего устройства на ночь. У них и без него было достаточно гостей. Добрый знакомый по прошлому визиту- Тен очень хотел с ним пообщаться, но пришлось договориться не завтра. Старый разведчик отводил душу в словесном поединке с Олегом Петровичем, коллегой и достойным противником. Два героя невидимых войн нашли друг друга.

Подходя к лодке, Вал заметил плотную фигуру Федорчука, неподвижно стоящего у трапа "Элис".

-- Добрый вечер.

-- Здравствуйте, капитан. Можно спросить вас...

-- Да, слушаю, чем могу помочь?

-- Скажите, этот храм. Неужели там Бог?

-- По крайней мере, так говорят японцы. А в их обществе столько странностей, что поневоле начинаешь думать, что там что-то есть. А вот бог ли это... Лично я не считаю, что мы должны рисковать, послав туда вас или кого-нибудь еще без крайней нужды.

-- Вы не понимаете, капитан. Если есть вероятность, что там все-таки Бог, я обязан туда пойти.

-- Есть о чем его спросить?

-- Попросить. Ира. Если он вернет ей ноги, я буду с ним навсегда. Рассказывали, здесь нет монахов и отшельников, но если Богу будет что-то нужно от меня. Даже моя жизнь...

Вал не нашел, что сказать. Да и не считал нужным что-то разъяснять этому толстенькому коротышке, вдруг оказавшемуся способным на настоящее чувство. В глазах неудачного любовника горела такая сумасшедшая надежда... Вал слыхал рассказы гостей с "Эдема". Ира не простила пожилому миллионеру смерть своего молодого избранника и потерю своих стройных ног. Она вымещала на нем всю свою боль и обиды. Федорчук сносил все. Не потому, что присяжные вынесли ему такой приговор, а потому что он приговорил себя к этому служению сам. Еще тогда, когда пошел выяснять отношения с молодым, здоровенным самцом.

-- Иди, - вдруг неожиданно для себя сказал шкипер. - Иди к богу и пусть тебе повезет. Пусть там будет настоящий Бог.

-- Но ведь... - начал Федорчук, не веря своим ушам

-- Плевать. У всех нас свои резоны. А у тебя к нему дело. Ступай. Если там и вправду Бог, передавай привет.

Какую-то секунду Федорчук колебался, потом неуверенно пошел по причалу. Постепенно его шаг становился тверже и быстрее. Рыбаки, выходившие на ночную рыбалку, увидели европейца, подходящего к их храму. Один из них, седой старик, сидевший на корме, что-то ему прокричал. Внезапно все рыбаки побросали весла, встали и поклонились проходящему мимо гайдзину. К ступеням храма паломник уже почти подбежал. Остановился на мгновение у входа и пропал внутри.

-- Умеешь ты ладить с начальством, Вал, -- за спиной у шкипера стояли Юра и Степаныч. - Когда Петрович узнает, кто разрешил, он тебя на британский флаг порвет.

-- А кто ему скажет, - ухмыльнулся Степаныч. -- Молодец, шкипер. Хрен его знает, что там в церкви. Но если дело выгорит, ты себе тропинку в рай проложил. На этого горе-головореза смотреть без слез невозможно. Он весь вечер с японской мечети глаз не сводил.

Когда новообращенный вошел в помещение алтаря, бог испугался. Если тот сейчас закричит и выбежит в панике из храма, то сбудутся его худшие опасения. Новые пришельцы будут потеряны для него навсегда. И многие ставшие уже столь необходимыми японцы тоже отвернутся от него. Бог ждал. Вошедший увидел бога. Глаза его расширились от удивления и страха. Но он решительно подошел к алтарю. Человек смотрел на бога. В глазах у него была надежда. Бог смотрел на человека. Богу было стыдно.

Вал всегда придерживался принципа, что правда не такая уж значительная вещь, чтобы ее скрывать. Поэтому, когда Федорчука начали искать, он рассказал о произошедшем разговоре и своем участии в судьбе бывшего козла отпущения. И сейчас шкипер был свидетелем печального зрелища. Олег Петрович терял лицо. Его лишили любимой игрушки, и он негодовал, понимая, что вся игра в дипломатию проиграна, и противная сторона первой получила информатора в свои руки. Сначала негодовал полковник сдержанно и красиво, Вал даже позавидовал хорошо поставленной пластике лица и скупым, но выразительным жестам разведчика. Но потом офицер сорвался и выглядел уже не столь изящно... Шкиперу было противно смотреть на перекошенный рот и налитые кровью глаза. И немного страшновато, он не ожидал такого наплыва эмоций. Порученец взял себя в руки только когда услышал от вахтенного, что со стороны деревни приближается делегация во главе со старостой. Олег Петрович выскочил из рубки "Элис" со словами:

-- Еще раз что-нибудь выкинешь, пристрелю.

-- Знаешь, Вал, у меня такое чувство, что вы с Петровичем так и не подружитесь, -- флегматично заметил присутствовавший при начальственном разносе Юра. В свое время он прошел огонь и воду разборок полетов в Дальневосточном пароходстве, и нынешний барский гнев оставил его равнодушным. Видали виртуозов слова и похлеще.

-- Какая жалость, - лицемерно изобразил грусть Вал. - Такой приятный человек. Интеллигент. Пошли, послушаем, что самураи скажут.

-- Если японцы вдруг пошлют нас подальше, Петрович точно тебя пристрелит. Хрюли ты ему все выложил?

-- Полагаю, не пошлют. У меня складывается впечатление, что засевшему в храме парню что-то от нас очень сильно нужно.

Делегация аборигенов состояла всего из нескольких самураев из свиты сегуна и деревенского старосты. Оказывается, они пришли поинтересоваться, готовы ли россияне грузить продукты, которые могут быть доставлены на берег в течение часа. Никто из россиян не ожидал такой оперативности. Оба судна были загружены товаром для обмена. Пришлось выяснять, куда можно выгрузить "излишки продукции". Староста охотно показал на большой амбар почти в центре деревни и сказал, что выделит людей перенести грузы с причала на склад.

Олег Петрович прекратил хозяйственные разговоры вопросом, когда можно будет увидеть сегуна. Самураи с поклонами ответили, что он будет ждать путешественников в полдень в доме Сато сана. Вопросов о сбежавшем в храм члене экипажа порученец задавать не стал. Было очевидно- отсутствие первых лиц не случайно. Японцы тянули время в изменившейся ситуации. Сгрузив на причал привезенные товары, россияне начали собираться на переговоры. Первоначально Олег Петрович хотел идти только с переводчиком Ольгой и двумя охранниками, но потом передумал. Похоже не захотел, чтобы главный источник его головной боли остался без присмотра. Вал также был включен в делегацию.

-- Ты можешь помочь?

-- Да.

-- Она будет такой, как прежде?

-- Нет. Но она будет счастлива. Вы оба будете счастливы...

-- Но если это будет уже не она...

-- Поверь. Посмотри, как хорошо всем кто пришел ко мне раньше...

-- Я хочу поверить. Но не знаю как...

-- Я тебе помогу.

Глава пятнадцатая. Глубина.

Делегация уже сошла с причала на дорожку, ведущую в деревню, как из рубки "Элис" выскочил Юра и кинулся им вслед. Вал впервые видел старого капитана передвигающимся бегом. Это означало проблемы и проблемы весьма серьезные.

-- Федя на связи. Говорит, отстреливаются от ящеров, нужна помощь.

-- Возвращаемся на корабль.

Олег Петрович резко повернул назад, не обращая внимания на удивленно глядящих на него самураев, вышедших на берег встречать россиян

В рубке у станции УКВ сидел Степаныч, пытаясь вызвать разведчиков на связь. полковник выхватил у него микрофон, но рация молчала.

-- Сказал, что добрался до лодки, спускает ее на воду и связь прекратилась, -- доложил механик. -- Голос у него был... похоже, бежал долго. Хрипел, задыхался.

-- Нам необходима собранная ими информация. Шкипер, -- полковник, в виде исключения, напрямую обратился к Валу. -- Выйдете в точку высадки разведки и постараетесь найти лодку. На берег не сходить ни в коем случае. Приказ ясен?

-- Уходим под парусами?

-- Да. Но идет только "Тотем". Мы остаемся. По крайней мере до окончания погрузки припасов. Переговоры продолжатся. Вы возвращаетесь в порт только после моего подтверждения по УКВ. В случае, если связи не будет, идете на остров и присоединяетесь к "Эдему".

-- Ясно.

-- Еще раз повторяю- на берег не высаживаться ни при каких обстоятельствах.

На выходе из рубки Вал столкнулся с Ольгой.

-- Береги себя. Не люблю менять экипаж посреди рейса.

На лице шкипера была легкая улыбка, но глаза его выдавали. Он волновался за Ольгу и предпочел бы отчалить вместе с ней. Но перед каждым стояла своя задача, и пытаться сейчас что-либо переиграть было глупо. Олег Петрович вышел из рубки, и Ольга присоединилась к нему. Двое россиян были видны среди низкорослых японцев, пока они не зашли во двор дома. Вал сосредоточился на управлении парусами, разворачивая катамаран на выход из бухты. Столкновение разведчиков с ящерами грозило перевернуть с ног на голову все знания о Японии. Либо власть самураев ограничивалась поселениями, либо... Додумать мысль не дала включившаяся рация. Обеспокоенным голосом Юры она сообщила:

-- Вал, нас тут того... повязали. Подошла пара самураев, что-то сказали грузчикам, и они всех, кто был на пирсе и на палубе в момент скрутили. Оружия никто не применяет, но все равно как-то неуютно. Отдал на палубу приказ не сопротивляться. Идут в рубку. Прячу переносную УКВ, когда смогу, сообщу, как дальше дела пойдут. Пока все.

-- Ни хрена себе самураи дают, - подошел к штурвалу Костя. - Кажется, ты прав. Не все в порядке в японском королевстве.

-- Знаешь, в Хиросиме... там хорошо. Странное чувство. Все размеренно, спокойно, уютно. Вроде бы все было в порядке. А потом Толик рассказал про следы... И все-таки где наша ошибка? Разведка, устроенная Петровичем, или поход Федорчука в храм?

-- Видишь ли, Вал, полковника я люблю не больше, чем ты. Но мне кажется, что он прав. Разведка была нужна. Мы до сих пор видели лишь то, что хотели показать нам японцы. А то, что их цивилизация имеет второе дно, очевидно- слишком уж у них все хорошо, так не бывает.

-- Ты не гостил в Хиросиме. Страшно даже подумать, что это лишь декорация над чем-то нечистым. Это город мечты, где все улыбаются друг другу и никто не ходит обиженным.

-- Только те, кто хотел посмотреть на это чудо со стороны, вдруг наткнулись на ящеров. Какой-то странный райский сад... охраняемый змеем.

-- Смотри, дым!

-- Ну и фиг ли? Мало ли что там у японцев?

-- Там залив, и дымить там может только "Фудзи мару".

-- Опаньки! Думаешь, по нашу душу? Если перекроют вход в бухту, там не проскочить!

-- Похоже, да. В чем наш бравый полковник точно был прав, так это в том, что у японцев есть какая-то связь типа рации. Мы минут десять, как отошли от причала, а они уже нам на перехват ринулись. И ветер так себе...

-- Мотор?

-- Только в крайнем случае. Японцы считают наши суда парусниками. Вот пусть пока так и думают. Если "Элис" понадобится срочно валить из бухты, у них будет дополнительно эффект неожиданности.

-- А если стрелять начнут?

-- Я готов запустить движок в любой момент. Просто пока попробуем обойтись.

Парусник и пароход. Стихия воздуха против стихии огня. Легко скользящий по воде катамаран и пробивающаяся сквозь толщу воды громада парохода. Соревнование изящества и силы. Гонка, которая вполне могла состояться в конце девятнадцатого века, повторялась в веке двадцать первом. Катамаран шел быстрее благодаря легкому, но устойчивому бризу, но пароход ломился наперерез, и ему оставалось меньше пути до узкого входа в бухту. Дым из трубы "Фудзи" растянулся на пол горизонта. Суда неумолимо сближались. Точкой встречи был небольшой участок чистой воды между рифами.

-- Даже если проскочим, могут расстрелять из винтовок.

-- Кот, они еще ни разу не наставляли на нас оружие. Да и сейчас пушка зачехлена. Просто народ на палубе.

-- Знаешь, Вал, меня уже начинает доставать их миролюбие. Вроде бы все путем, улыбаются, кланяются. А у нас уже одно судно под арестом, и не факт, что с нами будет по-другому. Одновременно подходим, без мотора не прорваться!

-- Проскочим. Смотри, как ломается волна у рифов. Буруны не по всей гряде. Почти у самых скал есть второй проход. Глубины там минимальные, "Фудзи" туда не сунется, а нам вполне хватит.

-- Сядем!

-- Дуйте на нос. Смотрите за глубинами под обоими поплавками. У нас осадка полметра, а при таком волнении следы на поверхности появляются, когда камни как раз на такой глубине. Так что запас, возможно, и минимальный, но шансы есть. Лишь бы на какой-нибудь выступ не напороться.

Гряда камней приближалась, голубизна воды приобрела сначала темно-серый, а затем коричневый оттенок от просвечивающих сквозь воду камней. Толик, лежа на прямо поплавке, с ужасом наблюдал на проносящиеся под ним рифы. Уровень дна постепенно повышался. Казалось, еще мгновение- и раздастся скрежет металла, уткнувшегося в скалу. Но Вал провел катамаран в единственную подходящую узкость, в последний момент скорректировав курс и проскочив в полуметре от выступающих с левого борта скал. Парус выиграл у машины. Пароход дал реверс и остановился, перекрывая вход из бухты, но катамаран проскользнул на глубокую воду в трех десятках метров от него. С борта парохода наблюдали за происходящим с недоумением и каким-то странным спокойствием. Вал, обернувшись, жестом поприветствовал капитана Хонду, вышедшего на крыло мостика, тот спокойно помахал в ответ. Оружие так и не было применено. Похоже, приказ, полученный на "Фудзи Мару" ограничивал инициативу моряков, а сами они не желали поимки россиян любой ценой.

-- Вал, я даже не знаю, чему больше удивляться. Твоим трюкам среди рифов или этой странной погоне. Они же перли наперерез как за халявным саке и вдруг полный стоп. Еще и ручкой нам помахали. Что за фигня происходит?

-- Восток- дело тонкое... Мы чисто над скалой прошли? Мне показалось, влево немного дернуло.

-- Отвлекись от своей лоханки. Ты можешь объяснить поведение самураев?

-- Нет. Но лодка меня волнует больше. И тебя она должна волновать больше! Нам на ней еще через океан пилить.

-- Да чисто прошли. Там около метра до дна было. Просто волну в борт поймали, когда уже на глубину выскочили.

-- А, ну ладно, пошли искать разведку. Толик, давай-ка на мачту. Сверху тебе лодку проще заметить.

Поиск разведчиков продолжался уже второй час. Разглядеть среди волн камуфляжную расцветку лодки разведчиков было непросто. Поднявшийся ветер разогнал волну и раскачивающийся на мачте Толик с трудом фокусировал взгляд на мелькающих гребнях. Наконец он заметил мелькавшую между валов надувнушку. Когда подошли к борту шлюпки, увидели, что в ней пусто.

-- Ну вот. Столько искали, а никого нет, - разочарованно протянул спрыгнувший с насеста Толик. - Странно. Если их догнали, то почему лодку бросили... И где Федя?

-- Мог потерять сознание и выпасть за борт. Тем более, что, вон, рация на дне валяется.

-- Мог. Затаскиваем лодку на борт и возвращаемся.

-- Погоди, Вал, куда возвращаемся? В Хиросиму? Второй раз можем не выскочить.

-- Идем на остров. Смотри- камера. Если они снимали свой поход, у нас есть шанс кое-что выяснить.

-- У тебя на борту, конечно, посмотреть не на чем?

-- Костя, я никогда не вожу с собой ничего лишнего. Просто потому, что некуда класть. Да и устраивать сеанс посреди моря глупо, просмотрим в комфорте, на "Эдеме".

Большой экран монитора обступили все свободные от вахт. Лобов в отсутствие Олега Петровича и его людей уже не пытался навести дисциплину и молча смотрел за происходящем на экране глазами разведчика, снимавшего камерой на шлеме. Смотрел и не мог понять сути происходящего. Город был похож на декорации к фильмам Куросавы. Аккуратные домики, чистые улочки, замок, в котором уже побывали россияне в первый свой визит. Одетые в кимоно и более современные сюртуки японцы... и знакомые по яростным стычкам ящеры, сновавшие по улицам среди прохожих. Город явно не был захвачен. Просто в нем обитали две расы: гостеприимные азиаты и кровожадные рептилии. Камера скользила по улицам, фиксируя то спешащего по делам самурая, то тащивших плетеный короб ящеров. В городе царили мир и гармония.

Вдруг камера резко сместилась влево. К разведчикам спешили стражи города -- вооруженные копьями рептилии. Встревоженное лицо второго разведчика. А потом на экране пронесся плохо смонтированный экшен с бегством, стрельбой и налетавшими со всех сторон ящерами. Людей среди нападавших не оказалось, не нашлось у погони и огнестрельного оружия. Но копьями они владели отлично и явно были настроены серьезно. Первым упал напарник Федора с копьем в ноге. Перекатившись в сторону от тропы, он открыл беглый огонь, пытаясь задержать преследователей. Камера несколько раз скользнула по лицу упавшего, он что-то беззвучно кричал, перезаряжая ружье. Дальше на экране снова мелькали ветки деревьев, отбрасываемые бегущим. Лодка, отчаянная гребля от берега, ящеры, застывшие на откосе. Камера выключилась, когда лодка была довольно далеко от берега. Разведчик оставался в лодке и уже тянулся к мотору. Своего исчезновения Федя не записал.

-- Больше всего похоже на сериал. Кажется, "Динотопия" назывался. Про мирное сосуществование с динозаврами.

-- Слушай, ты, киношник хренов! Тебя зачем в прошлый раз в разведку посылали? Явился такой, весь из себя герой: "Давайте к японцам поплывем, у них все на мази..." Приплыли. "Элис" захвачена, а на ней, между прочим, аппаратура! Профессор, - повернулся он к Одинцову,- той, что на "Эдеме" осталась вам точно хватит?

-- Уважаемый Михаил Борисович, вся информация о походе "Тотема" была общедоступной. Не вижу смысла кого-то обвинять, -- попытался разрядить обстановку ученый. Вал попытку наезда просто не заметил. Он пытался собрать воедино всю информацию: японцев, ящеров, храмы. Получавшиеся гипотезы казались еще более фантастичными, чем попадание в новый мир при помощи атомной бомбы... И еще, страшно не нравилось то, что пролилась первая кровь. Пусть россияне стреляли по рептилиям, но было очевидно, что арест "Эллис" в Хиросиме напрямую связан с этой перестрелкой. Оставалось только надеяться, что у японской стороны хватит выдержки и крови больше не будет. Но в глубине души Вал понимал, что развитие ситуации сейчас зависит только от решений, принимаемых загадочным японским богом. И очень боялся, что в храм попадут друзья, оставленные на причале Хиросимы.

Ллойдз не понимал решений некота. Тот временами казался почти котом, но он вмешивался в окружающую действительность, и это делало его слабым. И у него была странная аура, некрасивая и тревожная. Ллойдз никак не мог решиться. То ли попытаться проанализировать его мотивы, то ли попросить еще свежей рыбки на соседнем катере.

Глава шестнадцатая. Разведчик.

В просторном деревянном сарае были собраны все члены экипажа "Эллис". Ольгу и остальных дипломатов задержали (арестовали?) быстро и без лишней жестокости. К ним подошел старый Тен и вежливо попросил россиян следовать за ним. Только вокруг Олега Петровича вдруг стало тесно от молодых и крепких на вид самураев. Полковник, впрочем, не стал оказывать сопротивления. Опытный вояка понимал, что этот раунд уже проигран, хотя и не в сухую. Он полагал, что "Тотем" сумеет выскочить из бухты. Оставалось надеяться, что в процессе допросов удастся получить хоть какую-нибудь информацию о происходящем в Хиросиме. Ну а потом можно будет попробовать выбраться из деревни. В своих силах спецназовец не сомневался. На его стороне были все методики, выработанные лучшими разведками мира за последние пятьдесят лет. Вряд ли местные самураи могли противопоставить ему что-нибудь неожиданное.

Пленников охраняли несколько молодых японцев в форме, вооруженные винтовками. "Арисаки", которые полковник видел только в хронике времен второй мировой. Похоже, оружие попало в это измерение вместе с его хозяевами в сорок пятом. Самураи стояли у входа по стойке смирно, ни на что не отвлекаясь и не меняя позы. Олег Петрович позавидовал местной дисциплине. Отличный материал для воспитания настоящих бойцов. Ни сегуна, ни прочего руководства видно не было.

- "Пошли совещаться в храм. Какая-то странная смесь теократии и криптократии. Тайное правительство, спрятанное в храмах. Возможно, не все жители Хиросимы перенесли переход между мирами без ущерба для здоровья и внешности. Наиболее пострадавшая часть общества вынуждена прятаться от сограждан. Но при этом именно они являются наиболее авторитетной группой. Самые старшие из выживших? Возможно. Мало информации. Первая экспедиция, увы, не слишком глубоко копала, удовлетворившись невнятным объяснением про бога. - Олег Петрович, вслед за руководством страны и спецслужб, записал себя в православные христиане, но полковника вполне устраивала церковь, где его встречал не бог, а чиновник, им назначенный... или не им, это уже было не принципиально. Прямая встреча с высшим существом не входила в планы полковника на ближайшие тридцать-сорок лет. - Так что осталось только ждать, удастся ли познакомиться с обитателями здешних храмов... и уйти с этой встречи невредимым."

-- Добрый день, уважаемый Олег Петрович-сан.

Встреча с Сегуном происходила в резиденции Сато и на первый взгляд ничем не отличалась от всех предыдущих. Так же радостно улыбался правитель, вежливо кланялись самураи. Только вооруженные винтовками конвоиры несколько портили общую картину. Полковника и Ольгу вежливо пригласил на встречу сам Сато сан, пришедший к месту заключения россиян с большой свитой самураев. В их сопровождении и под конвоем неулыбчивых охранников гостей, или скорее пленников, проводили на переговоры. На все вопросы Ольга получала в ответ лишь поклоны, улыбки и расплывчатые обещания все объяснить на переговорах. Радовало хотя бы то, что их пригласили не на допрос... Хотя Ольга уже была не уверена, что общение и дальше будет проходить мирно. Готовность жителей Хиросимы мгновенно переходить из вежливо-дружеского состояния во враждебное пугала.

-- Мы не станем извиняться за свои действия. Мы получили приказ и выполнили его. Бог не считает вас врагами жителей Хиросимы, но знает, что лучшим вариантом для всех будет ваше посещение храма. Мы рады предоставить вам эту возможность. Чтобы развеять ваши сомнения, мы разрешим вам пообщаться с господином Федорчуком, который уже обрел спокойствие духа в общении с богом.

Ольга вздрогнула. Сама мысль, что кто-то будет распоряжаться ее судьбой и, возможно, сознанием, пугала. Что расскажет Федорчук? И можно ли ему сейчас верить? Плохо, что рядом нет все тех, с кем пришла сюда впервые! Надежды на Олега Петровича мало, он будет руководствоваться только соображениями целесообразности. И, если надо будет отослать всех в храм ради получения информации, он сделает это не задумываясь.

Полковник тем временем выторговывал условия и гарантии безопасности, но переводил встречу старый Тен. Ольга совсем перестала следить за дипломатическими хитростями, увидев Федорчука. Он шел среди расступающихся японцев и казался удивительно похожим на них. Вроде бы никаких внешних изменений- европейские лицо и одежда, более плотная, чем у японцев фигура, но... к Ольге приближался не владелец строительной фирмы из Владивостока, а кто-то чужой- восточная вежливая улыбка на лице, спокойные, слегка прищуренные глаза... Как мы узнаем человека? Внешность? Походка? Жесты? Ольге показалось, что к ней приближается хорошо загримированный актер, который плохо выучил свою роль. Все было очень похоже, но ощущения узнавания не возникало. Ночной визит к богу, казалось, оставил слишком сильные следы на личности успешного предпринимателя и неудачливого любовника. Подойдя к соотечественникам, Федорчук как-то очень по-японски поклонился и встал рядом, ожидая окончания переговоров.

Олег Петрович добился отсрочки визита в храм и возможности контролировать состояние здоровья каждого там побывавшего. Сегун пообещал уже на следующий день подготовить для россиян жилые дома, чтобы перевести их из сарая... Японская сторона шла навстречу любым требованиям Олега Петровича. Одно обсуждению не подлежало- все россияне были обязаны посетить бога в течение завтрашнего дня.

Федорчук сопровождал пленников, которых после переговоров отвели в сарай к остальным россиянам. Ольга обратила внимание, что охрана цепко наблюдает за Олегом Петровичем и за нею. Новообращенного никто не контролировал. Для окружающих он уже был своим, японцем.

-- Рассказывай, Ромео, ты что про нас богу наплел, что всех под замок посадили?- Юра был рад видеть Федорчука, но тоже почувствовал в нем перемены. Обычная для моряка шутливая фраза закончилась на неуверенной интонации. Казалось, что капитан обознался и полез обниматься с незнакомым человеком.

-- Добрый день, капитан.

Все пленники столпились вокруг бывшего строителя в надежде получить новости из первых рук. Однако Федорчук разочаровал слушателей, заявив, что не помнит, что происходило с ним в храме. Он был в полной уверенности, что общался с богом, но не мог или не хотел сказать, о чем шел разговор, и как выглядел его собеседник. Речь новообращенного не напоминала истовые молитвы фанатика. Федорчук вполне здраво рассуждал о своем поступке- он пошел на риск и получил почти все, что хотел. Единственное, о чем строитель еще мечтал, о возможности привести в храм свою возлюбленную. На прямой вопрос- "зачем?" Федорчук ответил довольно невнятно: чтобы она тоже была спокойна и довольна. Дальнейшие расспросы о боге и контактах с ним не привели ни к чему. Новообращенный улыбался с истинно восточным спокойствием и вежливо отвечал, что ему, да и всем россиянам, будет лучше в Хиросиме, чем на ненадежных лодках посреди океана. Нет, Бог не будет заставлять остаться тех, кто захочет плыть дальше. Нет. Насилие не метод бога. В этом нет необходимости. Надо просто прийти к нему и понять его. Да. Счастья всем даром, и никто не уйдет обиженным.

Ольгу, как и почти всех пленников, речи нового адепта веры не убедили и не успокоили. Жители двадцать первого века были слишком хорошо знакомы с рассказами о подавлении психики, нейролингвистическом программировании и зомбировании, чтобы чувствовать себя спокойно, видя изменения в поведении своего товарища. Да, некоторым обещанное счастье даром казалось заманчивым, но ощущение бесплатного сыра не давало поверить в такую благодать.

-- Полагаете, мне промыли мозги? - Федорчук оставался сыном своего века и понимал, что в первую очередь пришло на ум окружающим.

-- Видишь ли, тут не надо быть психиатором, -- ответил за всех Юра. -- Мы помним, каким ты уходил в храм. И вот спустя день ты уже спокоен как плюшевый слон и стараешься затащить нас следом за собой. Думай что хочешь, но что-то тут не так.

-- А может, я просто понял, что лучше для меня и для вас всех?

-- И хочешь нас в счастье... железной рукой. Этот твой бог мягко стелет.

-- Хорошо. Вы считаете, что мне запудрили мозги. Пусть тогда Ольга расскажет. Она в прошлый раз многое видела. Давайте сравним жизнь в Хиросиме и в России, в которую вы все так хотите вернуться. Кто-нибудь видел здесь нищих? Несчастных? Угнетенных? Да здесь даже воров нет! Они про коррупцию ничего не знают!

-- Вы уже выучили японский язык? - внезапно вступил в разговор Олег Петрович

-- Нет. Я пока общался только с богом, он говорит на всех языках.

-- То есть прямой информации о состоянии дел в Хиросиме у вас нет, только то, что вам вложили в мозг в храме?

-- Думаете, меня обманули? А Ольгу? Ведь есть отчеты прошлой экспедиции...

-- Я пока не знаю, кто прав и кому можно верить. Но выясню. Надеюсь, с вашей помощью. Если вы действуете по собственной воле, вы заинтересованы, чтобы мы получили объективную информацию, не так ли?

Полковник не терял возможности завербовать любой, даже самый сомнительный источник информации. Списав в глубине души Федорчука, как потерянную боевую единицу, он был готов дальше работать с тем, что от него осталось. Сомнений спецназовец не испытывал, многое в поведении бывшего строителя совпадало с симптомами, о которых рассказывали мозгоправы родной конторы. Над сознанием адепта новой веры поработали специалисты по кардинальному изменению личности. Оставшаяся оболочка человека может верить и в счастливую жизнь, и в мировой заговор продавцов мороженного. Это уже неважно. Программы, работающие в подсознании, полностью контролируют поведение объекта. Полковник не ожидал, что в далеком сорок пятом японские специалисты по изменению сознания провалились в этот мир при атомной бомбардировке. Он даже не знал, что такие программисты мозга уже существовали в то время. Но теперь он начал понимать, что ждет его в храме.

Совещание проходило в рубке "Эдема". Лобов, изрядно уставший от пустословия новых предводителей кланов, обрисовал ситуацию кратко и жестко: с потерей "Элис" на оставшихся двух судах слишком много пассажиров и слишком мало команды. Припасов на длительный переход не хватает. Иных вариантов, кроме попытки освободить попавшее в беду судно, нет. Увы, даже столь наглядно нарисованная картина не охладила бравого повара. Михаила Борисовича интересовал только "Эдем". Он не собирался ни выручать "Элис", ни везти через океан нахлебников из ее экипажа. "Эдем", с его точки зрения, имел все шансы добраться до точки перехода самостоятельно, и он не видел причин задерживаться на сумасшедших японских островах. Костя, не выдержав беспримерного цинизма кока, ответил со всей образностью своего великорусского диалекта, в ругань ввязались еще несколько соклановцев повара... Вмешался Лобов, предупредивший, что вся аппаратура перехода в другое измерение находится в данном помещении и гарантированно не уцелеет в случае применения огнестрельного оружия. Спорщики постепенно утихли. Вытаращенные глаза, красные физиономии... Это оказалось единственным итогом совещания. Очевидных решений не существовало- почти все боеспособные мужчины находились на борту "Элис". Боевые действия в исполнении оставшихся вряд ли бы увенчались успехом. Вести переговоры было затруднительно -- никто не понимал реального положения дел и расклад сил в странном сообществе людей и динозавров в Хиросиме. Остановились на необходимости дальнейшей разведки. Проводить ее естественно обязали "Тотем" и его экипаж. "Эдем" оставался плавучей базой и хранителем последнего комплекта аппаратуры перехода. Валу не терпелось выйти в море, но после обсуждения ситуации в своем экипаже решили выйти с утра. Дым из трубы "Фудзи мару" был хорошим признаком опасности, и днем разглядеть его было гораздо проще.

Бог пребывал в состоянии, которое люди могли бы назвать паникой. Он потратил столько времени для создания устойчивого общества, начал претворять в жизнь масштабные планы- и вдруг новые кандидаты в стадо, казавшиеся подарком судьбы, вдруг становятся проблемой. Хорошо, оба разведчика не вернулись к своим соотечественникам. Но поиск базы пришельцев пока ни к чему не привел. Ну а главная сложность- экипаж захваченного судна. Их много, и с каждым надо встретиться в храме. Завтра будет трудный день. А сейчас необходимо успокоить подданных, их неожиданно сильно взволновал захват судна. Плохо. Исправляем.

За первым избранным для визита в храм самураи пришли сразу после завтрака. Олег Петрович планировал идти туда четвертым, пустив перед собой трех своих людей, с которыми вел тренинг полночи. Поговорив с ними после их визита в храм, порученец рассчитывал найти правильную линию поведения. А если удастся противостоять зомбированию, то появится крохотная надежда на победу в нелегкой битве, где полем сражения являлся собственный мозг полковника. Спецназовец привык использовать любую возможность для успеха в бою.

Ольга смотрела на приготовления не без осуждения. Послать на заклание троих, чтобы обеспечить дополнительные шансы себе... Нормальная философия в жизни и бизнесе "того" измерения. В новом мире бывшая деловая дама, похоже, успела проникнуться идеями Вала и его друзей, не деливших людей на более и менее ценных. Ольга держалась рядом с капитанами "берегового братства". Почти все они пошли на "Элис" торговать, и все, кроме Вала и Кости, сидели сейчас под арестом. Общение не клеилось- все были заняты мыслями о предстоящем испытании. Даже Федорчук, проведший ночь с соотечественниками и пытавшийся поднять всем настроение своими рассказами о дружном японском обществе, постепенно примолк. Все ждали возвращения первого добровольца.

-- Почему я тебя не вижу?

-- Ты еще не готов.

-- Но ты человек?

-- Я бог.

Рассказ Дубова, матроса с "Эдема", пошедшего в храм первым, мало чем отличался от услышанного от Федорчука- не видел, не знаю, осознал, проникся. Матрос, казалось, искренне хотел успокоить остальных и помочь им настроиться на предстоящую встречу с богом без негатива и опаски. Он охотно общался с Олегом Петровичем, скрупулезно вытягивающим из его подсознания мельчайшие воспоминания и ощущения, но было заметно, что восточный колорит уже прорастает сквозь славянскую внешность и в широких русских глазах плещется спокойное достоинство самураев. Второй испытуемый, третий... Вопросы, ответы, анализ, снова вопросы. Наконец полковник оставил последнего подопытного в покое и подошел к дверям. Он был готов к схватке с богом.

-- Вал, ты же сам говорил, что только в кино два разных вида разумных существ могут существовать в одном городе и быть счастливы. В реальной жизни один вид будет подавлять другой. Вплоть до уничтожения. Homo Sapiens основательно над этим поработал в начале своей карьеры.

-- Появившись в этом измерении, японцы технологически превосходили местное население ящеров на порядок. Конкистадоры ведь не уничтожали индейцев под корень, хотя они были для них, по сути, другим видом разумных существ. Возможно, японцы не видели в ящерах конкурентов.

-- Встретили двуногих крокодилов с копьями и создали гармоничное общество? Ты сам то в это веришь?

-- Нет. Если более развитая цивилизация слишком гуманна и не стремится подавить менее развитую, к гармонии это не приводит. Просто начинает доминировать менее развитая. Примером такого тупого гуманизма может служить современная Европа.

-- Что-то мне подсказывает, что жители Хиросимы в таком объеме человеколюбием по отношению к ящерам не страдали. Полагаешь, прижали хвостатых к ногтю и эксплуатируют их к общей выгоде?

-- Не уверен. Рабовладельческий строй должен был бы наложить свой отпечаток на общество. А тот строй, что мы наблюдаем, вообще ни в какие ворота не лезет. Коммунизм на основе теократии. Что-то я не помню такого на Земле прим.

-- Ты уверен, что сам глубоко в теме? Вроде как при теократии как раз все равны, просто жрецы и правители равнее.

-- Понимаешь, Кот, все как-то нелогично. Обратив в рабство ящеров, японцы должны были бы создать аналог рабовладельческого общества. Много воинов, исполняющих функции надсмотрщиков. И ленивое население, вроде древних римлян, которые жили за счет подачек крупных рабовладельцев. Ничего этого нет. Японцы сами работают. И излишки сами сдают...

-- Ну, за излишками, возможно, самураи приглядывают. Не такой большой город, чтобы что-нибудь серьезное можно было бы спрятать.

-- С самураями вообще непонятно. Какие-то они... идеальные. Живут не лучше остального населения, вежливы, спокойны. Вспомни нашу гонку с "Фудзи". Дали стоп и вслед помахали.

-- Много ты понимаешь в самураях. Это тебе не наша элита подзаборная. Их из поколения в поколение воспитывали... И, кстати, не факт, что они нам сегодня снова помашут, если на пароход напоремся. Ты что, опять в бухту зайти хочешь?

"Тотем", подгоняемый легким южным ветром шел вблизи берега, подходя к узкому входу в бухту, где еще вчера столь драматично россияне разошлись с "Фудзи Мару". Живописные берега поражали тишиной и отсутствием следов деятельности человека, сторожевой пост японцев находился с другой стороны выдававшейся в море сопки. Каких-то конкретных задач у разведчиков не было. Единственная надежда оставалась на УКВ рацию, которую прихватил с "Элис" Юра. Но пока в эфире слышались только помехи, а глазам разведчиков открывался вид на бухту и рыбацкую деревню. Освещенные полуденным солнцем постройки казалось оплавились от жары и стали меньше в размерах. Только храм все также возвышался над селением. В нескольких кабельтовых от берега стояла на якоре "Фудзи Мару". "Элис" виднелась у причала безлюдная и заброшенная. Товары, которые не успели погрузить на борт, до сих пор лежали у борта, зато исчезли выгруженные россиянами ящики. Вал положил катамаран в дрейф не доходя мили до "Фудзи". Слабый ветер вряд ли бы позволил уйти от парохода под парусом, но странное поведение японских моряков во вчерашней погоне настроило Вала на благодушный лад. Он хотел увидеть реакцию капитана Хонды на столь наглое появление беглецов в бухте. Катамаран заметили. На крыло мостика выскочил вахтенный, затем появился капитан. Он спокойно посмотрел в сторону парусника и приветственно помахал рукой. Вал ответил тем же и принялся наблюдать за берегом. Похоже, на пароходе не воспринимали "Тотем" ни как врага, ни как добычу. Деревня жила своей обычной жизнью: на берегу чинили лодку, кто-то возился с сетями, виднелись сгорбленные фигурки на грядках возле домов. Молоденький парнишка оторвался от бамбуковых крабовых ловушек и трусцой побежал к дому старосты, скорей всего предупредить о появлении русских. Ящеров среди работающих не наблюдалось. То ли они жили только в городе, то ли попрятались от пришельцев. На берегу царили размеренность и спокойствие, обычное состояние местных жителей, как успел понять Вал.

-- Долго мы здесь будем весла сушить? - Косте не терпелось действовать, но на вопрос, - какие действия он готов предпринять?- моряк замялся. Странное, нелогичное поведение японцев не оставляло возможности для планирования каких-либо операций. Оставалось ждать, что предпримут аборигены. Катамаран лежал в дрейфе в миле от "Фудзи Мару". Ни на судне, ни на берегу никто не проявлял желания подобраться к ним поближе, и Вал решил дожидаться развития событий, не подходя к причалу.

-- Давай с Юрой попытаемся связаться. Может, рацию у него не отобрали.

-- Надеюсь, что не отобрали. Самураи как-то демонстративно не замечают нашу технику. Через десять минут выйдем на связь.

-- А чего тянуть?

-- Просто Юра капитан, а ты салага. Он наверняка рацию выключил, бережет аккумуляторы. И включает каждые первые три минуты часа, как завещал великий Морзе.

-- Какие минуты? - вмешался удивленный Толик

-- Первые три минуты служат для прослушивания эфира. Все, кому нечего сказать, слушают. Хорошее правило, пользуйся им всегда.

-- Тогда загораем. Мичман, посмотри, что видно сверху?

-- Все тихо. Наших нигде не видно, -- рапортовал Толик со своего поста на мачте.

В силу молодого возраста и невысокого звания он стал постоянным обитателем вороньего гнезда. Существовала и еще одна причина. Вал и Костя не были уверены, что самодельная конструкция выдержит их немалый вес. Так что компанию бывшему охраннику составлял только Ллойдз в случае игривого настроения.

Катамаран медленно дрейфовал вдоль берега, приблизившись к "Фудзи Мару" на расстояние нескольких кабельтовых. В пределах видимости ничего не происходило. Все ждали. По словам Юры, с которым удалось связаться еще два часа назад, любое развитие событий внезапно прекратилось после ухода Олега Петровича в храм. Если первые посетители вернулись с собеседования через полчаса, то диалог спецназовца с высшим существом явно затягивался. Выполнив ранее полученные приказы- накормив пленников и поселив их под охраной в доме на краю деревни- японцы больше никакой активности не проявляли. Похоже, богу было не до них.

-- Если эти двое между собой договорятся, нам совсем хана

-- Кот, не грузись. Нам и так хана, треть народа в плену. На "Эдеме", как всегда, черт те что творится, и аппаратура на "Элис" осталась.

-- Вал, как ты умудряешься выживать с таким позитивным мышлением?

-- Меня забавляет сам процесс выживания вне зависимости от результата.

-- Так может тебе тоже в храм пора? Будешь еще спокойнее и дружелюбнее...

-- И стать таким же, как все? Да у них в храме пробки перегорят. Не знаю, кто у них подрабатывает богом, но ему крупно повезло с нацией. Японцы коллективисты. А у нас половина народа всегда идет не в ногу. С русскими у него точно будут проблемы. А, вот уже начались! Всем подъем, кажется, антракт закончился.

Представление действительно продолжилось. Из дверей храма выскочил Олег Петрович. Четверо стоявших на крыльце охранников просто разлетелись во все стороны от нескольких его незаметных толчков. Два самурая, увидев бегущего на них пленника, приняли боевые позы. Вал не был силен в восточных единоборствах, но на его неискушенный взгляд, японцы были не дилетантами в рукопашной, двигались они красиво и артистично. Полковник подбежал к ним, как-то коряво вскинул руки, дернулся вправо, запнулся и побежал дальше. Самураи остались лежать на тропинке. Олег Петрович огляделся, увидел на рейде катамаран и побежал к пирсу. Работавшие у лодки рыбаки как по команде кинулись наперерез беглецу.

-- Перехватят!

-- А мы на что? Кот, не суетись с парусами. При этом ветре они нам не помогут. Будем забирать его прямо с пляжа, пока этот Рэмбо всех не положил. Толик, следи за "Фудзи". Что-то мне подсказывает, что махать платочком вслед нам больше не будут.

Двигатель катамарана заурчал на холостых, Вал слегка добавил газу, и "Тотем" заскользил мимо парохода. Малая осадка катамарана позволяла ткнуться носом практически в любой берег. Поняв, что его будут забирать в более удобной точке, Олег Петрович повернул к пляжу. Запрыгнув на борт, он резко скомандовал отход. Вал поморщился, он не любил, когда кто-то распоряжается на борту "Тотема", но обстановка не располагала к выяснению отношений- на "Фудзи Мару" начали поднимать якорь, а из трубы повалил густой дым.

-- Под парами стояли, на товсь.

-- Плевать. На движке уйдем от них, как от стоячих, - круто развернув катамаран на выход из бухты Вал добавил - а вот это уже серьезно. Они расчехляют орудие. Олег Петрович, похоже вы кого-то обидели. Сумели поссориться с богом?

-- Капитан, прекратите паясничать, -- оборвал полковник. -- Сейчас на полном ходу уходим из бухты, я надиктовываю вам донесение, потом так же на полном ходу возвращаемся, и вы высаживаете меня на пирсе.

-- Обратно? Полковник, в храме, похоже, крепко мозги промывают. Если вы не заметили, вам здесь не рады.

-- Запоминайте информацию. Как я и предполагал, в храмах находится теневое руководство Хиросимы. Думаю, это ученые и специалисты разведки императорской армии Японии. Они обладают методиками перестройки личности, аналогичными тем, что разработаны в ряде стран нашего мира. Я владею приемами, позволяющими не попасть под действие их программы. К сожалению, мое ментальное сопротивление было замечено, и мне пришлось уходить нештатно.

-- Ну и зачем тогда возвращаться в этот гадюшник?

-- Задание не выполнено. Следовательно, я должен вернуться. Сейчас, когда я передал вам информацию, убивать меня нет смысла. Специалисты по перепрограммированию личности, возможно, военные преступники, находящиеся здесь у власти, скорей всего не заинтересованы в контактах с нашим миром. С другой стороны их явно не беспокоит возможность того, что информация об их колонии станет достоянием нашего измерения. И, тем не менее, они явно нуждаются в контактах с нами. А мы хотим получить от них назад судно и пленных. У нас есть предмет для торга, и этим я планирую заняться. Вы же возвращаетесь с информацией на "Эдем", после чего будете ждать моего выхода на связь возле порта. Полагаю, я смогу с вами связаться уже этой ночью.

-- Мы можем чем-нибудь помочь? - в интонации Вала чувствовалось неподдельное уважение. Люди, способные рассчитать меру риска и выполнять свою миссию, несмотря на смертельную опасность, не часто встречаются у нас на пути. Олег Петрович раскрывался новой стороной.

-- Вам необходимо высадить меня и скрыться. Противная сторона должна быть уверена, что информация сохранится у вас даже в случае моей смерти. Только в тогда тайное правительство Хиросимы будет готово обсудить наши предложения.

-- Стоп. А как же ящеры?

-- Ящеры?

Узнав о результатах разведки и мирном сосуществовании в Хиросиме двух видов разумных существ, полковник надолго задумался. Новая переменная в сложной схеме оперативной работы с противником означала дополнительные сложности и увеличивала степень риска. Но в условиях, когда любое вооруженное столкновение почти наверняка вело к поражению, другого варианта не было, и катамаран развернулся в сторону порта.

Лихое появление "Тотема" застало врасплох жителей деревни. Привыкшие к неторопливым скоростям первой половины двадцатого века, царившего в городе, японцы не успевали переключить восприятие на глиссирующее со скоростью больше пятидесяти узлов судно. Пролетев мимо "Фудзи", неторопливо ползущей к выходу из бухты, Вал резко сбросил ход прямо у пирса. Полковник спрыгнул на доски и направился к храму. Катамаран также лихо прошел обратный маршрут, еще раз проскочив мимо парохода. Вахтенный самурай проводил лодку удивленным взглядом, но никаких враждебных действий предпринять не успел.

-- А знаешь, Вал, у Петровича яйца все же железные. Внаглую вернуться к ребятам, способным превратить твой мозг в лапшу... Силён.

-- Не спорю. Настоящий самурай.

-- В смысле?

-- В свое время меня потрясла история камикадзе. Первым в полет отправился адмирал, автор идеи бросить в бой летчиков-самоубийц. Последний камикадзе тоже был адмиралом... он руководил проектом и двинул следом за своими когда война уже по сути закончилась.

-- Мда... Для России не типично. Намекаешь, что Петрович тоже, того... попал под божественный ветер? Вслед за своими подчиненными, как камикадзе?

-- Надеюсь, что на самоубийство его не потянет. Все-таки не японец, похитрее малость. Просто уважаю, когда не прячутся за чужие спины. Ребят своих положил, но и сам полез в пекло.

"И нам суждено скитаться,
Срываться с высоких башен,
Тонуть в седых океанах,
И пьяной кровью своею
Поить ненасытных пьяниц:
Железо, сталь и свинец..."

- Подымаем паруса. Хорош бензин жечь. Толик, курс на остров.

Вал никогда не думал, что прочтет своего любимого Гумилева в честь зануды полковника. Но офицер, помнивший об офицерской чести, явление не такое уж частое в наше время. Заслуживает привета от офицера-поэта из другой эпохи....

Ллойдз, при первых звуках заведенного мотора занявший свое штатное место на пульте управления, расстроился, спрыгнул на палубу и отправился досыпать под тентом. Высоко поднятый хвост символизировал его недовольство романтикой парусов. Подобно хозяину, кот был сторонником прогресса. Неспешное движение под парусом его не забавляло. Зато все сложнее закручивалась интрига вокруг странных мест с оранжевой аурой, которые люди называли храмами и где обитал некот. В следующий раз надо будет внимательно следить за своими ощущениями.

Ольгу всегда привлекала изысканная лаконичность японской культуры- три строки стихотворения, крошечное дерево в цветочном горшке, бумажные стены вместо лепнины барокко... Пустая комната с татами на полу звала заняться медитацией и созерцанием. Но почему-то вдруг начало казаться, что вся эта изысканность не более чем декорация, за которой не видно сути происходящего. Все было слишком приглажено и стилизованно. Даже жители Хиросимы напоминали старательных актеров, играющих любимые роли. Самураи были... слишком самураями, и рыбаки казались слишком рыбаками... ни одного лишнего жеста или шага в сторону. Представление в театре Кабуки, где эмоции нарисованы на ярких масках, а актеры следят только за красотой движений. С уходом Олега Петровича в храм в безукоризненном представлении появилась странная фальшь. Казалось, суфлер перестал шептать текст на ухо участникам пьесы и они пребывают в недоумении. Самураи ушли в себя и погрузились в оцепенение, охранники из числа простых солдат начали вести себя вольно и перестали тянуться во фрунт у дверей дома. Ольга поделилась своими наблюдениями с капитанами "берегового братства".

-- Оля, ты что-то совсем в мистику ударилась, -- не понял Юра. -- Какая еще фальшь? Начальство совещается, ребята расслабились. Даже поесть не несут.

-- Погоди ты с едой, - вмешался Степаныч. - Ольга дело говорит. Может быть как раз сбой программы, о которой говорил Олег Петрович. Что-то наш полковник им там сделал, что ударило по всему населению.

-- Ну хорошо, как это можно проверить, и что мы можем выиграть в результате?

-- Надо пообщаться с Федорчуком и тремя нашими "испытателями". Если у них тоже... матрица поехала, то надо делать ноги. Если нет- сидим и ждем Петровича.

-- Подождите, вот так возьмем и сбежим? Мы же не знаем, что происходит с жителями целой страны. А если тысячи человек существуют под ментальным контролем как зомби?

-- Оля, их тысячи, а нас полсотни, и у нас не спасательная операция. Самим бы спастись.

-- Все равно. Нельзя их бросать. Они так старались нам помочь.

-- Оля, они нас в каталажку посадили. Давай сначала отсюда выберемся, потом будем решать, как дальше поступать. Сама же говорила, что живут они дружно и счастливо.

-- Счастливо. Только как-то неправильно. Обратите внимание какие заторможенные эмоции у местных жителей. И еще... за все время никто ни разу даже не рассердился. Ни разу, ни на что.

-- Оля - не выдержал Олег -- ты что от них хочешь? Чужая страна, другая культура. Да еще и после такого потрясения. Их психическая устойчивость может иметь десятки других объяснений. А главное- от чего мы их будем спасать? Нормально живут, дружно, никто не жалуется.

-- Если они лишены возможности выбора, я хочу им этот выбор предоставить.

-- Люди не очень любят выбирать.

-- Не все.

Глава семнадцатая. Прибой.

-- Я в шоке, - заявил Костя после монументального загиба Петра Великого с дополнительными матерными вариациями. - Сколько слышал разговоров про способность русских сплачиваться в случае беды и давать совместный отпор любой напасти... сплотились, блин.

-- Брось, Кот, определенный процент альтернативно одаренных есть всегда и везде. Поваренок и его лакейская бригада уже давно всем кровь сворачивали.

-- Но, бабку ихнюю через клюз сухой морковкой, ведь то, что они закрутили, - это полный бред! Убивать своих, когда у нас проблемы и с ящерами, и с японцами? Украсть приборы и требовать себе судно, припасы и чтобы все остальные сваливали... где логика? И какой смысл выполнять их условия, если мы ничего от этого не выигрываем?

На палубе "Тотема" собрались все представители кланов "Эдема" за исключением повара и его людей. Они были в бегах. Убив стоящего на вахте штурмана и прихватив с собой наиболее ценные части аппаратуры перехода, вечно недовольные предводители "боевых хомячков" скрылись на другой стороне острова и выдвинули ультиматум через вернувшегося на "Эдем" стюарда -- отдать судно в распоряжение мятежной группы. Прислуга не желала воевать ни с ящерами, ни с японцами. Выручать попавший в беду экипаж "Элис" они тоже не собирались. "Боевые хомячки" хотели продолжить плавание к точке перехода, оставив большую часть пассажиров на острове. Единственную помощь, которую они были готовы оказать своим бывшим товарищам, это рассказать на большой земле об остальных участниках похода. Вал смотрел на удалявшегося парламентера и жалел, что озверел недостаточно для того, чтобы выстрелить тому в спину. В жизни его предавали не раз, но сегодня все это выглядело особенно мерзко. Повар выбрал идеальный момент- второй прибор остался у японцев, и судьба его была неясна. Лучшие бойцы были там же... и их судьба тоже внушала опасения.

-- Профессор, мы можем обойтись без похищенного?

-- Видите ли, Геннадий Иванович, я сам проконсультировал Михаила Борисовича о наиболее ценных и уникальных деталях. И помог их демонтировать. Мне было сказано, что это ваше распоряжение и приборы будут храниться в трюме. А потом меня ударили по голове. - Иванов щеголял забинтованным черепом, но, насколько понял Вал, убить профессора мятежники не пытались. Они даже хотели взять его с собой в плавание, чтобы он открыл переход на Землю. Также на борту они планировали оставить своих сторонников и часть моряков, остальные могли следовать за ними на других лодках или просто подыхать на острове, их это не волновало.

-- Следовательно, силовой возврат приборов нежелателен, они всегда успеют их уничтожить. Но и выдвинутый ультиматум абсолютно неприемлем. У кого будут какие-либо предложения?

В обсуждение вступили вице-губернаторы:

-- Полагаю, договориться с японской стороной будет проще, чем с потерявшей ориентиры оппозицией, - выдвинул предложение один из них.

-- Возможно, все-таки стоит попытаться выработать взаимоприемлемое решение с нашими соотечественниками. Позиция японцев абсолютно непонятна, но опасения, что они не заинтересованы в нашем возвращении в большой мир, не беспочвенны, - тут же откликнулся второй.

Вал удивленно поднял брови. На его памяти эти двое впервые разошлись во мнениях. Ситуация не просчитывалась даже такими мастерами интриг, как колониальные чиновники высшего звена.

-- Вы думаете, они успеют уничтожить приборы? Их только четверо, и ни один не имеет боевого опыта. С хорошей позиции я управлюсь секунд за пять, -- Костя, как всегда, предпочитал прямой вариант. В горячих точках он приобрел любовь к высокоточному оружию и ненависть к предателям.

-- Вы предлагаете силовой вариант? Но даже сбежавшие имеют право на жизнь. Их сторонники вряд ли поддержат вас.

-- Плевал я на их поддержку. Лишь бы в спину не выстрелили. Пора завязывать с вашей демократией и правами человека на выступления, предательство и туалетную бумагу. Все. Кончилась бумага, и кончилось терпение.

-- Перестрелять их, конечно, стоит, но есть проблема, - вмешался Игорь, старший помощник капитана с "Эдема". - Я ходил на разведку к их лагерю. Они расположились в южной бухте. Понимают, что мы можем атаковать в любой момент. Трое с оружием засели на гребне самого ближнего к воде холма и контролируют все подходы. Их перестрелять, при должном навыке, наверно, несложно, но повар с приборами расположился прямо на песке у воды. До него с ходу не доберешься, а пока добежим до берега, он точно все железки раскокает.

-- А с воды?

-- Там метров двести от берега сплошные рифы. Не то что подойти, смотреть страшно. Океанская волна среди камней с таким звуком ломается, что вблизи разговаривать невозможно.

-- А из-за линии прибоя выстрелить?

-- Не видно никого из-за скал. Может, ночью попробовать по суше вдоль берега подобраться?

-- К ночи нам в Хиросиме надо быть. Некогда на два фронта воевать.

Совещание длилось и длилось, и Вал постепенно перестал следить за потоком нелепых предложений, с которыми выступали присутствующие. Он уже понял, что единственным приемлемым вариантом было предложение Кости. Кроме того, Вал знал, как можно обойти хитрую позицию мятежников. Но выносить свою идею на общее обсуждение он не хотел. Просто потому, что когда его предложение примут, убивать Михаила Борисовича Тошина придется именно ему. Единственными разумными существами, которых до этого приходилось лишать жизни шкиперу, были ящеры. Но сейчас предстояло убить человека, и Вал в который раз пытался заставить себя мысленно спустить курок. Совещание заглохло, когда все идеи были озвучены минимум по три раза, а консенсуса выработано не было. Лобов прекратил бесполезный диспут, но остался на борту "Тотема". Острый нюх на интригу подсказывал ему, что решение будет принято на борту катамарана.

-- Толик, вира якорь, сходим в южную бухту.

-- Вал, что ты затеял?

-- Есть идея, хочу посмотреть, что за крутая волна с океана идет.

-- Думаешь, Игорь не заметил прохода среди скал? Как в Хиросиме?

-- Посмотрим, Кот, посмотрим. Где лодка не пройдет, может пловец проскочить.

Лобов, пошедший в разведку пассажиром, с содроганием смотрел на валы ревущей пены, прорывавшиеся к берегу среди торчащих в беспорядке рифов. Старпом был прав- любая попытка подойти к острову с этой стороны была откровенным самоубийством. Даже идеальный для высадки на необорудованный берег катамаран не имел ни единого шанса уцелеть посреди взбесившихся волн. Вал рискнул забраться в воронье гнездо и внимательно рассматривал полосу прибоя с высоты.

-- Что ты там надеешься увидеть? Если тут такое творится сейчас, когда только зыбь идет, ждать, когда все это успокоится, бесполезно. К берегу подойти невозможно даже не "Тотеме".

-- Подойти невозможно. А вот подплыть... -задумчиво протянул Вал, спрыгивая на палубу.

-- Ты с ума сошел. Человека тут размолотит о камни в две минуты.

-- Видишь ли, Костя, вы, люди, слишком мало доверяете стихии воды, и поэтому она вас не любит.

-- Вал, на случай, если ты забыл, напоминаю- ты тоже человек.

-- Почти. В прошлой жизни я был тюленем. Навыки остались.

-- Убьешься.

-- Не думаю. Хуже, что убивать придется. Все-таки там не рептилия, человек.

-- А вот это ты брось. Людей там больше нет. Остались только ящерицы, скользкие и мерзкие. Сумеешь добраться- не раздумывай и не терзайся. Мне тоже было хреново, когда в Афгане впервые... через это приходится переступить почти всем, кому-то раньше, кому-то позже.

За разговором Вал переодевался в тонкий неопреновый костюм. Для него это была не защита от холода, а от порезов. Рифы полны острых граней, не стоит подставлять незащищенное тело. Ласты будут только мешать, тапочки с жесткой резиновой подошвой- незаменимая вещь в полосе прибоя. Арбалет жестко на спину, пара сигнальных ракет на пояс. Все. Подводный диверсант готов.

-- Костя, как спрыгну уходите, даю тебе час чтобы добраться до бухты по берегу. Держи на прицеле троицу на сопке, как увидишь ракету- можешь их валить.

-- А если не увижу?

-- В таком случае я имел глупость утонуть, выкручивайтесь без меня.

-- Вал, вы уверены в своих действиях? - подошел Лобов. - Это все кажется авантюрой.

Шкипер посмотрел на скалы, торчащие в пятидесяти метрах.

-- "Сказать, что абсолютно уверен и все это мелочи? Так ведь не мелочи. Может так закрутить... - Раньше такие фокусы Вал проделывал у Приморского побережья, в штормовом море. - Океаническая зыбь, это не короткая морская волна. Другие размеры, другая энергетика. Но вечером надо быть возле Хиросимы. Там будут ждать ребята из братства, "резьбовой" полковник, Ольга."

Вал промолчал и соскользнул в воду. Ему было страшно.

Все трое моряков, побывавшие в гостях у бога, как-то очень быстро заснули, не обращая внимания на яркое солнце, пробивавшееся через бамбуковые жалюзи и разговоры остальных узников. Федорчук сидел на циновке, обняв колени и задумчиво глядя на стену. Если бы кто-нибудь смог сориентироваться, то обнаружил, что взгляд миллионера устремлен в направлении храма. На вопросы Юры о самочувствии Федорчук отвечал коротко, но без сопротивления и отговорок.

-- Что-то произошло. Не знаю. Наверно бог занят.

-- Ты что, постоянно чувствуешь приказы бога?

-- Нет. Не приказы. Бога.

-- Не понял

-- Он не приказывает. Просто он всегда рядом. А сейчас он как будто смотрит в другую сторону. Он занят. Без него пусто.

-- Это всем так? Смотри- самураи тоже как и ты нахохлились. А охране вроде бы хорошо. Веселятся.

-- Им тоже плохо. Просто они не понимают. Бог больше спрашивает с самураев, но и дает им больше. Они понимают то, что скрыто для остальных.

-- И для тебя?

-- И для меня. Я не самурай. Самураями будут наши с Ирой дети.

-- А если она не захочет... к богу?

-- Юра, вы не доверяете нам и боитесь его. То, что сейчас происходит, наверно вызвал Олег Петрович. Он хочет побеждать всегда. А он сможет сделать Иру счастливой? Или меня? Так кому нужны его победы... Ира должна попасть в храм. Ей слишком тяжело быть калекой в вашем мире.

-- Знаешь, я сделаю все, чтобы не попасть на промывание мозгов к вашему богу. Но Ире посоветую послушаться тебя.

-- Спасибо. Только не пытайтесь убежать, воспользовавшись моментом. Самураям сейчас плохо, но они все равно выполнят приказ. Вас никуда не пустят.

- "Там вдалеке от нас, от мира вдалеке,

Волна идет вослед волне о берег биться,

А на волне и зверь, и человек, и птица,

Волна вослед волне...

"Девятый вал", на самом деле обычно одиннадцатая волна... Вот и она, не самая высокая, но плотная, почти без пены, сейчас будет серия более мелких. Вперед! "

Вблизи камней стоял грохот от налетавшей на берег зыби. Волна врывалась в лабиринт рифов со звуком одновременно резким и шипящим. Единого направления движения воды не было, она закручивалась вокруг камней, сталкивалась, ускорялась в узких проходах, разбивалась в пыль на отмелях. Подплыв к скалам Вал нырнул метров на пять в глубину и убедился, что океанская волна, так же как и морская, идет по поверхности. На глубине было спокойно и буйство стихии выражалось в россыпях мелких пузырьков воздуха перемешиваемых водой у поверхности. Какая сила! Если морская волна даже в шторм могла протащить пять-шесть метров, то океанская зыбь то подносила пловца к самым скалам, то оттаскивала от камней на изрядное расстояние. Вал поплыл влево вдоль скал, там должна была быть расселина, которая вела вглубь буйной территории. Вода может просочиться через любую щель. Человеческому телу нужен проход побольше. Волна, вырывавшаяся из-за нагромождений камней, на глубине напоминала снежную метель -- пена под поверхностью не устремлялась прямо вверх, а носилась в глубине, подхваченная потоками воды. Определившись с проходом, Вал стянул очки на шею- в густой метели пузырьков все равно не видно дальше метра, а очки с глаз может запросто сорвать потоком. Пора начинать. Вал вынырнул на поверхность и поплыл против отступающей от берега волны. Когда он почувствовал, что напор воды поменялся и его несет в направлении берега, он резко развернулся, нырнул и поплыл на выход из расселины. Главное правило выживания в полосе прибоя - всегда двигаться против течения. Слишком велика вероятность, устремившись вперед с потоком воды, напороться головой на одиноко стоящий риф. Вода обогнет его. Пловец может не успеть. Вперед -- назад. Снова вперед. Плыть в воде, насыщенной воздухом, неприятно, руки не ощущают настоящей опоры, приходится работать руками с максимальной скоростью. И не пытаться ухватиться за проносящиеся мимо скалы. Все равно оторвет, только еще закрутит так, что потеряешь направление. Снова назад. На отбойной волне можно отдохнуть- она понесет по уже пройденным местам, не так опасно. Черт, все-таки приложило, пятки отбиты, но не страшно, тапочки спасают от острых выступов. Дальше. Еще дальше. Отмель. Плохо. По ней будет таскать как по стиральной доске. В обход.

Первое спокойное место Вал нашел спустя минут пятнадцать после входа в расселину. Широкая плита метров десять длиной заставляла волну ломаться на мелководье. В углубление за плитой волна падала уже без силы, почти вертикально. В большой пятиметровой каверне крутило воду и пловца нещадно, но не тащило дальше по камням. Появилась возможность осмотреться. Берег был уже довольно близко, но повара закрывали многочисленные скалы. В момент относительного затишья Вал определил дальнейший маршрут и двинулся к берегу.

В голове полковника штормило. Ментальный напор то накатывал, то отступал. Слова с двойным дном, фразы с враждебным кодом. Чтобы пробиться дальше в потоке смысла, приходилось плыть против течения, сдавать отвоеванные позиции и снова идти вперед. Главное- не потерять концентрации, не закрутиться, как щепка в потоке чужого сознания. В ход шли все дикие и порой казавшиеся бессмысленными приемы. В сознании крутились мантры, созданные монахами в незапамятные времена где-то на востоке, и модернизированные учеными в двадцать первом веке где-то на западе. Атака на мозг была не такой, как учили в очень закрытом заведении на окраине Петербурга, слова не звучали вслух, в голове вдруг возникали чужие образы и понятия. Но методики полусумасшедших питерских яйцеголовых работали. Полковник поставил защиту и выложил на поверхность сознания свои требования и предложения. Кажется, бог понял, что взять под контроль человека не получится, и прекратил попытки силой проломить ментальные барьеры.

-- Ты уверен, что хочешь остаться один и увести тех, кто пришел с тобой? Даже если им будет лучше в большой семье здесь на острове?

-- Это мои люди. Они не будут твоими подопытными.

-- Ты ведешь их в неизвестность. Ты сам не уверен, чем закончится ваше плавание.

-- Они выбрали свой путь. После встречи с тобой они лишатся возможности выбирать.

-- Ты тоже лишил их такой возможности. Они идут за тобой потому что ты их ведешь.

-- Не пытайся поймать меня на подмене понятий, лукавый бог. Я видел тех, кто вернулся из храма. Мы называем это психоломка. Они уже никогда ни за кем не пойдут. Они навсегда останутся с тобой.

-- Им будет хорошо. Они нужны здесь и им будут рады. А среди тех, кто пришел с тобой есть много особей, которым не рад ты сам. Отдай их. Я дам тебе взамен воинов, они тебе пригодятся в пути больше, чем ненужные пассажиры.

Повар внимательно смотрел на своих защитников на вершине холма. На ревущее за спиной море он даже не оглядывался. Как и любой здравомыслящий человек, он считал невозможной высадку на берег в этом месте. Но Вал никогда не относил себя к здравомыслящим. Он прошел насквозь все круги этого водного ада и сейчас держал на прицеле спину предателя. Держал и никак не мог нажать на спуск. Советы Кости пропали впустую, увидеть ящерицу на месте человека никак не получалось. Свести счеты с предавшим тебя хочется часто. Нас обманывают, мы строим планы мести. В голове проносятся кровавые прожекты. И вот арбалет, стрела и незащищенная спина труса, готового бросить в беде всех ради своего сомнительного шанса. И страстное желание повернуть время вспять, найти слова, которые убедят виртуозного повара не становиться подлецом. Стрела вошла точно в позвоночник. Жизнь учит нас либо принимать решения, либо сдаваться на милость тех, кто готов действовать. Вал запустил в небо сигнальную ракету, и вдали сухо прозвучали несколько выстрелов. Костя зачищал холм. Операция подходила к концу. Количество землян в параллельном мире сократилось сразу на четырех человек.

Самураи внезапно оживились, а солдаты наоборот, застыли по стойке смирно. Федорчук довольно потянулся.

-- Бог снова с нами.

-- Ниточка натянулась?

-- Ниточка?

-- Как у кукол-марионеток...

Федорчук улыбнулся Юре без раздражения и обиды. После посещения храма у вспыльчивого миллионера изменилось не только мировоззрение, но и характер.

-- Юра, ты когда-нибудь был свободен от ниточек своего кукловода? Делал что хочется, а не то, что нужно? Я ведь еще научный коммунизм в строительном изучал. Это ведь оттуда, что свобода- осознанная необходимость? Вот и получается, вроде бы свободен, а необходимость в спину дышит.

-- Да, ты совсем философ стал. Я свою необходимость сам на своем хребте вожу, а ты ее богу подсунул. Вот и получается у меня система автономная, а ты к храму привязан. Ладно, хорош теологией меня грузить. Я против твоего выбора ничего не имею. Просто не нравится, что меня к богу под конвоем поведут. Неправильно это.

-- Мы не все знаем. Может у него есть резоны.

-- Резоны? Ты бы сходил, узнал, что с Петровичем. Уже часа три не ведут. Похоже, нашла коса на камень, что-то у вашего бога с ним не получается.

-- Все будет так, как должно быть. Бог не желает никому вреда. Я схожу к храму, посмотрю. Но спросить не у кого, русский почти никто не знает, а в храм пока заходить нельзя.

Идти никуда не пришлось, Олег Петрович появился сам в сопровождении сегуна и всей его свиты. Японцы обращались к полковнику подчеркнуто дружелюбно и даже с некоторым почтением. Россиянин выглядел измотанным и уставшим. Казалось, болельщики ведут в раздевалку спортсмена, только что выигравшего на ринге чемпионский бой с равным соперником. Впрочем, победителем себя Олег не чувствовал. Пока удалось выполнить первоочередную задачу- навязать богу переговоры и прекратить зомбирование пленных. Ему сделали предложение, в суть которого он просто не мог вникнуть, и отпустили подумать. Логика законспирированных властителей Хиросимы ускользала от понимания -- ведь ему на полном серьезе предлагали обмен своих людей на вражеских солдат. Полагали, что он способен закодировать им сознание так же, как это делали властители города? И как оставить тех, кто станет обузой в далеком и опасном путешествии к точке перехода? Предложение было весьма выгодным, но можно послать людей на смерть в бою, можно подставить их как отвлекающую мишень при проведении операции, и совершенно другое- обменять на наемников и бросить их в чужом мире. На такой размен была не готова даже тренированная совесть ветерана тайных войн.

Глава восемнадцатая. Договор.

Катамаран покачивался на волне неподалеку от входа в бухту Хиросимы. Костя общался с деревней по рации, комментируя приятелям невероятные события на берегу. "Элис" отпускали на свободу, загрузив необходимыми припасами и продовольствием. Олег Петрович на всякий случай запретил "Тотему" входить в гавань, но было понятно, что конфликт на данный момент исчерпан, и японцы снова готовы принять путешественников со всем своим гостеприимством. Однако доверять изменчивому настроению местного начальства не стоило, и экипаж катамарана издалека наблюдал за отшвартовкой шхуны. Вышедшие из бухты рыбачьи лодки поприветствовали россиян и отправились к месту лова. В деревне все было спокойно. Привычный порядок нарушала только толпа провожающих на пирсе. В бинокль были видны сегун и его самураи, деревенский староста и простые работники, закончившие погрузку и отдыхавшие поодаль от начальства. Храм по- прежнему не подавал признаков активности- реальные руководители города предпочитали оставаться в тени. Вал, развалившись на палубе у носового поста управления, отдыхал после своей вахты, Костя внимательно наблюдал за отходом "Элис" в бинокль.

-- Получается, зря разведчиков положили. Всего-то надо было пойти и договориться.

-- Знаешь, Кот, а вот сейчас я уже не уверен, что зря. Судя по тому, что произошло в деревне, местному богу нужно не что-то от нас, а мы сами. И кто знает, на что бы он пошел, если бы мы все дружно притащились в Хиросиму. Жаль, конечно, ребят, но мы узнали про ящеров и теперь будем осторожнее. Пожалуй, если бы не добытая ими информация, то половина экипажа "Эдема" добровольно осталась бы в Хиросиме. Зачем рисковать и тащиться под парусом за тысячи миль, когда можно подождать спасателей в относительном комфорте?

-- Остаться в чужом мире с японцами, поклоняющимися тайному богу? Думаешь, что такие храбрецы могут найтись?

-- Если бы не фильм, снятый разведчиками, наверняка бы нашлись. Сейчас не знаю. Я точно не рискну.

-- Ну конечно, фиг ли тебе, тюленю, Тихий океан. А нормальному человеку свойственно бояться утонуть.

-- Тихий океан мне не фигли. Но меня больше волнует поход по Южной Америке. В наших широтах мы хоть местность знаем, а там придется идти наугад без карт.

-- Лишь бы патронов хватило от ящерок отбиваться, а так- чего не дойти? Особенно, если альтернатива- проживание в спаянном коллективе рептилий и зомбированных японцев.

-- Ну, я так понимаю, что когда тебя самого зомбируют, ты на эти мелочи начинаешь смотреть философски.

-- Ага, живут хорошо, народ приятный. Судя по тому, что рассказывает Юра, Федорчук ему даже симпатичнее стал после лоботомии. Но самому вливаться в дружную компанию зомби как-то боязно. Станешь роботом и будешь по вечерам саке распивать с приятелем-тиранозавром. Повезло, что у Петровича главная извилина- след от фуражки. Даже местный бог не смог ее выправить.

-- Брось, силен полковник. Не знаю, чему и как его в закрытых учебках натаскивали, но с местными гипнотизерами он, похоже, разобрался. Одно паршиво...

-- Что еще?

-- Мятежных "хомячков" порешили. А ведь теперь "Элис" с аппаратурой у нас, они бы сдались.

-- Да не переживай ты так из-за этих уродов. Серегу вахтенного они зарезали без колебаний, да и в прошлой перестрелке на "Эдеме" на только Федорчук отличился, они тоже руку приложили, я же свидетелей опрашивал. Просто на пухлика этого все повесили.

-- Ладно, по любому уже поздно. Смотри, "Фудзи Мару" за "Элис" пристраивается. Они что, до острова за нами пойдут? Это вроде бы ни к чему. Зачем им знать, где мы якорь бросили?

-- Думаю, Петрович это и без нас сообразит. Договорятся.

И точно, проводив шхуну из бухты, пароход встал у входных рифов. Подняв паруса, "Тотем" пристроился рядом со шхуной. Вал не спешил увеличивать ход и подошел вплотную к борту. Ему хотелось увидеть Ольгу, убедиться, что с ней все хорошо и странные психические практики японцев ее не коснулись. Она была в рубке, вместе с Юрой и Олегом Петровичем. И смотрела на него. Костя и Толик шумно обменивались с приятелями приветствиями и впечатлениями, Олег Петрович давал какие-то указания, а Вал и Ольга просто стояли и смотрели друг на друга.

Федорчук был единственным из прошедших процедуру посвящения богу, кто отправился на остров на борту "Элис". Трое моряков не проявили интереса к своим соотечественникам и остались в деревне. Бывший строитель устремился в трюм к своей судьбе и тяжелой ноше, Ире, сразу же после швартовки. Лобов предпочел перейти на "Элис", чтобы выслушать отчет об успехах торговой акции без лишних свидетелей. Но с ним на шхуну потянулись остальные участники совета. В результате отчет превратился в долгое обсуждение ситуации. Олег Петрович в своем докладе несколько смягчил формулировки. Речь шла не об обмене россиян на японских воинов, а о готовности японской стороны принять тех, кто не желает рисковать в дальнем путешествии и предпочтет ждать в Хиросиме появления в этом мире спасательных команд с Земли-прим. Как и ожидал полковник, данное предложение заинтересовало в первую очередь тех, кто поддерживал мятежного повара. Оставшись без своего предводителя, "боевые хомячки" чувствовали себя неуютно в окружении негативно настроенных членов экипажа "Эдема" и были бы не против перебраться на берег. Но страшный фильм, снятый разведчиками, сделал свое дело. Люди боялись оказаться в окружении кровожадных ящеров. Опять подключился со своими идеями о боге и дьяволе отец Василий. Он сильно боялся океанского плавания, но конкуренции, похоже, опасался больше. Он объявил Хиросиму новым Содомом и категорически настаивал на немедленном выходе в плавание. Все объяснения Олега Петровича, что в Хиросиме два разных вида разумных сосуществуют мирно и без противоестественных сексуальных связей, не убеждали служителя церкви. После пламенных выступлений святого отца дискуссия сошла на нет. В задумчивости расходились с совещания его участники. В кают компании находились только капитаны "братства" и олигарх со своим бывшим охранником. Лобов оглядел оставшихся и вдруг неожиданно бросил Олегу Петровичу:

-- Теперь докладывайте.

-- Вся озвученная на совещании информация соответствует действительности. Однако есть некоторые добавления.

Капитаны переглянулись. Оказывается, Лобов нашел способ обойти демократическую систему, установившуюся на "Эдеме", и совещания теперь будут проходить в два этапа- для всех и для тех, кто нужен в данный момент.

-- Под маской бога скрывается один или несколько очень сильных специалистов по ментальному программированию. Полагаю, это люди из госбезопасности или разведки императорской армии, попавшие сюда, как и все, в сентябре 1945 года. Я не историк и не знаю, насколько данные технологии были развиты в Японии середины прошлого века, но сейчас я столкнулся с уровнем, превышающим возможности российских спецслужб на момент моей отставки. Меня спасло только то, что методики защиты разума всегда были более развиты, чем методы контроля чужого сознания. Ментальные правители Хиросимы в целом благожелательно относятся к нашему появлению. Даже несмотря на значительный рост людского населения города за прошедшие семьдесят лет, его недостаточно для нормального существования колонии. Ящеры не являются союзниками в привычном понимании. Они тоже прошли психоломку и используются в качестве полуразумной рабочей силы. Насколько я понял, интеллект рептилий значительно слабее человеческого, но все попытки уточнить это за пределами Храма наткнулись на непонятное молчание сегуна и его людей. Они сделали вид, что не понимают меня. Похоже, они просто не получили из храма инструкций по данному вопросу.

-- Если руководство города готово оказать нам посильную помощь, то значит ли это, что мы можем идти дальше нашим маршрутом, погрузив на борт продовольствие и боеприпасы и выгрузив всех желающих?

-- К сожалению, не все так просто. В настоящее время город готов оказать нам помощь продовольствием, но оружие является дефицитом в условиях постоянной войны с дикими ящерами, у которых, как я понял, имеется что-то вроде централизованного правительства. По сведениям японской разведки, в ближайшее время те планируют масштабное вторжение на остров Хонсю с юга, и все оружие и боеприпасы подготавливаются для организации отпора.

-- Следовательно, если мы уходим, мы можем рассчитывать только на наши собственные запасы патронов? Полагаете, их хватит?

-- В случае, если мы столкнемся в Южной Америке с той же плотностью населения в виде ящеров- исключено. Боезапас на борту "Эдема" не был рассчитан на долговременную операцию.

Олег Петрович замолчал, взяв со стола бутылку с водой. Юра подал ему стакан и спросил:

-- Так сколько все же японцев в Хиросиме?

-- Я не получил точного ответа. Причем, у меня сложилось мнение, что данную информацию не пытаются скрыть. Ее просто нет. На мой вопрос во время переговоров, мне стали перечислять поселки с добавлением описаний- маленький, большой, больше рыбацкой деревни, меньше Хиросимы. Складывается впечатление, что до нас эта информация никого не интересовала. По очень приблизительной оценке все население Японии составляет от ста тысяч человек до полумиллиона.

-- Ничего себе войну ведут. Даже не знают, сколько у них народу, - хмыкнул Костя.

-- По многим пунктам я получил не менее странные ответы. Складывается впечатление, что психика выживших при атомной бомбардировке значительно поменялась и некоторые понятия были ими утрачены. Хотя, возможно это результат многолетней обработки сознания с помощью гипноза и нейропрограммирования.

-- Какие дальнейшие действия вы планируете?

-- На переговорах мне было сделано следующее предложение: мы участвуем в боевых действиях против южных рептилий и после отпора агрессору получаем возможность забрать все излишки вооружений и продукцию оружейного завода Хиросимы, если оставшихся боеприпасов будет недостаточно.

В каюткомпании установилась тишина.

-- Воевать в едином строю с японской императорской армией и доисторическими динозаврами? - восхищенно выдохнул Костя. -- Вы мне поверите, если я скажу, что еще год назад я о таком и мечтать не смел? В атаку пешком пойдем или ездовых тиранозавров дадут?

-- Не дадут, - спокойно ответил Олег Петрович. -- Нам предложено участвовать в боевых действиях на море. Есть планы местного генштаба встретить вторжение в проливе южнее острова

-- Симоносеки, -- подсказал Юра

-- Да, спасибо. Все это напоминает нашу бранд вахту в проливе Старка, но в гораздо большем масштабе. Один "Фудзи Мару" с задачей не справится, вторжение планируется глобальное по местным меркам, одновременно пролив будут форсировать тысячи ящеров. Японская армия встретит их на своем берегу, ну а наша задача максимально ослабить силы вторжения во время переправы.

-- Тысячи? Петрович, ты на что нас подписал? - Юра явно был в шоке. Он пару раз участвовал в срыве переправы ящеров на остров Попова и не горел желанием повторять этот опыт.

-- Полагаю, у нас нет выбора. Речь идет и о моральных обязательствах - помочь выжить в этом мире представителям нашего биологического вида, и о материальной компенсации - мы сможем отправиться в дальнейшее плавание экипированными в соответствии с нашим заданием.

-- На сколько минут боя хватит наших боеприпасов и что случится, если мы, истратив все патроны, не получим от японцев обещанные поставки? -- поинтересовался Лобов. В интонациях олигарха звучало явное недовольство переговорами, проведенными за его спиной.

-- Боеприпасов нам надолго не хватит, но при наличии топлива мы можем нанести противнику значительный урон, тараня плывущих ящеров корпусом. Да и есть ли у нас другой выход? При всех своих... гм, особенностях, японская цивилизация является нашим единственным союзником в этом мире. У нас нет гарантии, что они выполнят свои обещания в полном объеме, но, отказав им в помощи, мы ничего не выигрываем.

-- Олег Петрович, мы знаем друг друга достаточно давно и я всегда уважал ваш аналитический склад ума. Сейчас вы подумаете и скажите нам - вы полностью уверены, что ваше желание помочь японцам не является навязанной в храме программой?

Полковник кивнул. Как профессионал, он понимал, что возможность поражения существует в любом столкновении. Что если он проиграл ментальную схватку с богом и, сам не осознавая того, стал его агентом в российском лагере? Это предположение он уже обдумывал во время плавания на остров.

-- Я полагаю, что проект путешествия на другой континент в поисках прохода в наш мир является авантюрой и его успешное завершение возможно только при идеальном снабжении и дополнительной помощи извне. Помимо провианта и боеприпасов, японская сторона предлагает нам своих солдат для охраны каравана во время похода по Южной Америке. Также мы можем оставить в Японии тех, кто не сможет или не захочет пройти через трудности всего маршрута. Даже гипотетическое наличие внешнего контроля над моим сознанием не отменяет все эти соображения. Принимая решение о моей вменяемости и сотрудничестве с японцами, учитывайте все эти моменты. Я же твердо уверен в том, что мы просто вынуждены оказать японцам помощь. И нам жизненно важно, чтобы этой помощи хватило бы союзникам для победы.

На "Тотеме" стало многолюдно. В экипаж влился Олег со своей семьей. Они спасались с перенаселенной "Элис", куда перебрались пассажиры с "Эдема". В бой было решено идти на нем, как на самом крупном и защищенным высоким бортом судне. На буксире за мегаяхтой тащился "Мебиус" Федоровича. Его и разъездной катер с "Эдема" также решили использовать в бою. Японцы обещали снабдить всех участников битвы дизельным топливом, и небольшие, но быстрые катера могли стать мощной ударной силой. В бухточке оставались лишь "Элис" с пассажирами на борту да "Тотем", чьи надувные баллоны не позволяли участвовать в сражении. Весь экипаж Вала готовился пойти в бой вместе с Федоровичем на его катере, оставив Юлю командовать катамараном.

-- Не нравится мне эта затея. Шесть судов и десяток лодок против армии ящеров, - Олег, явно не в настроении, чистил свою "сайгу" готовясь к решительному сражению.

-- Если японцы не обманут с топливом, будем топить мелких ящеров прямо корпусом. Справимся. - Федорович снова попал за штурвал любимого катера и сейчас пребывал в состоянии, близком к эйфории.

-- Патронов мало. Вал, брось ты свою кочергу стреляющую. Арбалет против ящеров не оружие, проверяли уже не раз.

-- Когда патроны закончатся и арбалет пригодится. А еще хорошо бы у японцев копья выпросить. Мало ли как дело обернется, может, и до рукопашной дойдет.

Боевой флот, собиравшийся в Хиросиме, размерами не поражал. Помимо "Фудзи Мару" японская сторона выставила две небольшие парусные шхуны, отдаленно напоминавшие обводами "Элис", и десяток рыболовных лодок, на которые спешно устанавливали защиту из бамбуковых щитов. Артиллерия в количестве одного ствола присутствовала только на борту "Фудзи". На остальные суда японцы садили стрелков с винтовками времен второй мировой и многочисленными образцами холодного оружия более ранних эпох. Вал, увидев на берегу Тена, распоряжающегося посадкой солдат на лодки, прыгнул за борт и поплыл пообщаться со старым знакомым. Результатом общения стало добавление к арсеналу россиян двух винтовок "арисака" и пяти нагинат, погруженных на борт "Мебиуса".

-- Вал, у тебя просто хобби, раскручивать начальство на оружие. Помнится, ты и Петровича развел в свое время.

-- Петровича я из вредности, а сейчас для пользы дела. Если ящеры будут через пролив, переть вплавь, то нагинатами мы их больше нашинкуем, чем из ружей.

-- Погоди, что значит- если будут вплавь? У них что, еще и суда есть?

-- Костя, а как они с Корейского полуострова на Кюсю перебрались? Не все нам японцы рассказывают, темнят.

-- Это точно. Лично меня удивляет сам факт такой масштабной агрессии. Динозавры не кажутся настолько цивилизованными, чтобы организовать подобное вторжение. По словам Петровича, местный бог считает их полуразумными. И вдруг тотальная война, переброска войск с материка на остров. Непонятно, откуда ветер дует. Или им тоже какой-нибудь местный бог приказал?

-- Как бы то ни было, абордажная схватка с этими тварями может плохо кончиться. - вмешался Федорович - Будем пользоваться преимуществом в скорости и держаться на дистанции . Надеюсь, моторных лодок ящеры еще не изобрели. Что говорят про топливо?

-- Обещают через пару часов принести из города. Интересно, откуда у них дизельное топливо? Вроде бы на территории Японии месторождений нефти нет. Странно.

-- Откуда они вообще знают про жидкое топливо, если у них только пароход?

-- Толик, не приставай к взрослым дядям с глупыми вопросами. К 1945 году на Земле изобрели не только дизель, но еще и электричество, радио и атомную бомбу. А вот с топливом действительно непонятно: не атомным же взрывом его сюда закинуло?

"Мебиус" стоял на якоре в десяти метрах от причала, занятого японским флотом. На берег никто высаживаться не спешил: слишком свежи были впечатления от последнего визита в порт. По словам Олега Петровича, постоянно общавшегося с Теном, атака острова должна была состояться не раньше, чем через неделю, поэтому флот продолжал активно оборудовать щитами мелкие лодки и борта шхун. На "Мебиусе" после долгой дискуссии и размышлений решили отказаться от дополнительной защиты и рассчитывать больше на скорость катера. За время стоянки произошло радостное событие- в деревню пришел Игорь, один из разведчиков, авторов фильма о Хиросиме. Он сильно хромал от раны, нанесенной копьем городской стражи, но поражало уже то, что он мог нормально передвигаться через два дня после того, как ногу проткнули насквозь. Игорь объяснил мгновенное исцеление посещением храма. Как и все россияне, общавшиеся с богом, он не искал компании соотечественников. Бывший разведчик активно изучал японский язык, стараясь поскорее влиться в местное общество.

Все прошедшие собеседование в храме россияне собирались идти в бой в составе наземной армии, уже подошедшей в деревню из Хиросимы. Моряки с интересом рассматривали вооруженные силы союзников. Казалось, на берегу была представлена вся история развития военного дела Японии. Отряды регулярной армии казались копией императорской пехоты Второй мировой. Их было немного, но они выделялись выправкой и вооружением середины прошлого века. Отряды самураев напоминали более ранние времена, холодное оружие было основой их ударной мощи, огнестрельное встречалось нечасто, в основном у командиров. Ополчение вообще, казалось, набранным в средние века: По берегу маршировали отряды лучников и пикинеров.

-- А ведь если ящеры высадятся на берег, японцам ничего не светит,- задумчиво протянул Олег, наблюдавший за берегом. - Всего через поселок прошло тысяч пять пехоты. Из них не более тысячи современных солдат. Остальные - массовка из исторического фильма.

-- А чем тебя не устраивают самураи? Видел я их тренировки, любому ящеру мало не покажется. Да и ополчение. Посмотри - это не сброд с палками. Ребята маршируют так, будто всю жизнь тренировались. При грамотном командовании они себя покажут.

-- Костя, ну что можно сделать копьем тиранозавру? Татуировку?

-- Тиранозаврами будет заниматься флот. Недаром на шхуны установили крупнокалиберные ружья. Это будут противотанковые силы. Плюс пушка на "Фудзи"

-- А интересно, почему через деревню только люди идут? Решили не травмировать нам психику видом рептилий?

-- Скорей всего. А может, те уже заняли оборону в проливе на случай внезапной атаки. Вот пройдет военный совет у сегуна, все узнаем.

Совет состоялся ближе к вечеру. В резиденцию сегуна пригласили капитанов всех судов, здесь же были командиры наземных отрядов. Федорыч не горел желанием отправляться на берег, поэтому на совещание отправились Вал как самый искушенный в контактах с аборигенами и Костя как специалист в военном деле. Приятели причалили к пирсу на надувной лодке и присоединились к Лобову, Олегу Петровичу и Ольге, находившейся на "Эдеме" в качестве переводчика. полковник, увидев, кого послали на встречу с "Мебиуса", нахмурился, но ничего не сказал.

На стене большой комнаты в доме правителя деревни была вывешена большая и довольно правильная карта пролива Симоносеки. Один из генералов показывал указкой на прямоугольники, нарисованные на северном берегу и рассказывал диспозицию. Тен, стоявший рядом с россиянами, переводил.

-- Всего у нас двенадцать тысяч наземных войск. Из них полторы тысячи солдат с винтовками, тысяча самураев и две тысячи лучников. Остальное ополчение с копьями. Солдаты разделены на три отряда и будут прикрывать самые удобные для высадки места. Отряды ополчения распределены по прочим участкам, самураи находятся в резерве для удара по противнику, если ему удастся высадиться, с целью не дать ящерам закрепиться на нашей стороне. Большие катера расположатся посреди пролива. Их цель уничтожение противника, который будет переправляться на плотах и отстрел крупных ящеров. Лодкам и мелким катерам лучше держаться ближе к берегу и уничтожать плывущих мелких ящеров.

-- Каковы предполагаемые силы противника? - уточнил Олег Петрович.

-- С материка на остров переправилось большое количество ящеров. Противник пошлет в бой примерно двадцать тысяч сайки. Это ящеры человеческого роста с копьями, которые они иногда кидают. Более пяти тысяч тонзо, которые стреляют и десять тысяч ипи. Это небольшие ящеры, бегающие на четырех лапах. Больших ящеров годзилла будет больше пятисот. Очень сильная армия, нам будет нелегко.

-- Откуда такие точные сведения о противнике?

-- Это увидел бог, он знает, когда и куда нападут враги.

-- Простите, Тен сан, а что это за тонзо, которые стреляют? Мы никогда не встречали стреляющих ящеров.

-- Уважаемый Олег сан, тонзо- это ящеры чуть больше сайки, они ходят на двух ногах, у них толстый живот и длинная шея. Они оборачиваются задом к противнику и пукают, Из зада у них вылетают кусочки костей и с большой скоростью и точностью летят в противника. Их нельзя подпускать на расстояние ближе тридцати метров. Это очень опасные ящеры, даже если тебя только ранили, надо очень быстро попасть в храм. Только бог может спасти от яда, содержащегося в вылетающих костях.

Вал вспомнил, что такие ящеры участвовали в набеге на Поселок вместе с тиранозавром, убитым Олегом Петровичем из гранатомета, и поразился везению россиян. В тот раз ни одна тварь не успела приблизиться на расстояния своего выстрела.

Японский штаб предложил довольно простой план по отражению нападения. Атака ожидалась на полосу берега двадцать километров длиной. Причем вероятность обхода и внезапного удара с тыла была исключена- хорошо иметь бога в качестве разведчика. По счастью, не на всем протяжении пролива берег удобен для высадки десанта. В наиболее опасных местах планировалось разместить пехоту с огнестрельным оружием. Четыре разнокалиберные пушки, попавшие в это измерение еще из Хиросимы сорок пятого года, размещенные на выдающихся в пролив мысах, обеспечивали обстрел почти всей акватории. Большую надежду возлагали военные на флот. Пушка "Фудзи Мару" и крупнокалиберные ружья на более мелких судах, должны были остановить гигантских ящеров.

Вал хмыкнул , вспомнив их японское название. Интересно, годзилла, это что-то означающие на японском дракона или просто совпадение мыслей местных военных и киношников нашего мира? Впрочем, нападать должны были как раз не киношные твари. И пусть они поменьше своих экранных копий, их количество ужасало. Ширина пролива в узких местах меньше километра. На такой дистанции небольшой флот был не в состоянии истребить сотни этих монстров. С остальными придется сражаться на берегу.

Первое, на что обратили внимание россияне прибыв на место будущей битвы- отсутствие каких-либо укреплений и заграждений на северном берегу. Обратившись к Тену, который получил от россиян УКВ трубку для оперативной связи, россияне с удивлением узнали, что сама идея постройки фортификационных сооружений оказалась каким-то образом утерянной из сознания японцев либо при переходе в это измерение, либо позже. "Мебиус" пристал к берегу, и экипаж катера начал втолковывать сначала старому Тену, затем остальным японцам основы установки заградительных ежей. В результате все отряды, вооруженные холодным оружием, включая многочисленные отряды ящеров, были брошены на заготовку кольев. Моряки получили сомнительное удовольствие от работы бок о бок с рептилиями. Японцы на разницу в "расе" внимания, казалось, не обращали, и только россияне сторонились зубастых союзников. Советники сегуна считали, что установка заграждений позволит пехоте продержаться до подхода подкреплений в случае высадки рептилий на берег и активно внедряли фортификацию в местную науку побеждать.

Вечером капитаны "берегового братства" сидели на борту катера, наблюдая за активным строительством на берегу.

-- Странно, -- протянул Юра. - Общаемся с японцами почти как с современниками, ну, по крайней мере, с людьми двадцатого века, и вдруг выясняется, что они ничего не знают о постройке оборонительных рубежей. А ведь вся история человечества- это форты и крепости... Как такое могли забыть несколько тысяч человек разом?

-- И почему те японцы, которые зимовали в Посьете, хорошо разбирались в этом вопросе? Полковник ничего не говорил, он спрашивал в храме, кто это был?

Вал отложил японскую винтовку и начал примериваться к нагинате.

-- Молчит. И положи ты алебарду, пока уши кому-нибудь не отрезал. Странные эти японцы. Вот смотри. Есть, как говорит Петрович, банда спецов, которая подмяла под себя остальных и организовала коммунизм в восточном стиле. А сами что? Тупо сидят в храме?

-- Ну почему тупо? То, что разведка, когда свою "Динотопию" снимала, никого из них не засветила, еще ни о чем не говорит. Все организовали и хорошо проводят время у себя.

-- Просто сидят в своей синагоге и ждут, кто что им из излишков подаст? Такое бескорыстие начальства... в России не встречается. Собственно говоря, я не про то хотел спросить. Мы привыкли, что японцы, чуть что, на бога ссылаются. Ладно, их проблемы. Но как эти самые правители, сидя в храме, узнали про вторжение, количество войск и время переправы?

-- Опаньки, -- от удивления Вал выпустил нагинату, чуть не зацепив лезвием Костю. -- А ведь точно, уже сами начинаем потихоньку в бога верить. Откуда дровишки? Сколько здесь стоим, что-то не видел я ни разу, как разведка с того берега возвращается. Хотя на совещании дали весь расклад по количеству и видам ящеров. И по срокам... сказали однозначно завтра утром. Как будто есть соглашение по этому поводу с той стороной.

-- Мужики, вы сейчас договоритесь до тотального заговора динозавров против нас. Давайте лучше распределим места и сектора обстрела, чтобы завтра не толкаться друг с другом и ложимся спать. Нам с утра тиранозавров топить.

Костя был непривычно сосредоточен. Война закончилась для него лет десять назад в предгорьях Кавказа и вдруг другой мир, другие противники, и снова кровь, кровь, кровь...

Глава девятнадцатая. Пролив.

Утро судного дня выдалось пасмурным. Туман скользил по воде, видимость около сотни метров сильно мешала, особенно неприятно было то, что снижалась эффективность артиллерии. Японцы на берегу выстроились в аккуратные отряды, только пехота с огнестрельным оружием растянулась в цепи, перекрывая берег в районе пляжей, на которых за день успели установить жидкие линии ежей и просто закопанных в грунт под наклоном к морю кольев. "Мебиус" стоял в западной части бухты, рядом с "Эдемом" и небольшой японской шхуной. Еще несколько рыбачьих лодок расположились ближе к берегу.

По сведениям из "высших сфер" вторжение уже должно было начаться, но плохая видимость скрыла противоположный берег, и экипаж "Мебиуса" напрасно всматривался вдаль. Кроме сидящего за штурвалом Федоровича, все моряки вооружились огнестрельным оружием, оставив пока в покое нагинаты и багры. Вал взял себе японскую винтовку и перебрался на нос. Было решено, что там будут располагаться наиболее крепкие бойцы, способные в рукопашной работать японским холодным оружием, так что Вал и Костя готовились сражаться рядом. Остальные распределились в кокпите. Разнообразие огнестрельного оружия от японских винтовок до охотничьей двухстволки в руках Толика вносило какую-то театральность в приготовления.

Над проливом бахнула пушка "Фудзи Мару", находившегося в восточной части пролива. Раздался треск ружей. Там рептилии уже приступили к переправе. Неожиданно Вал увидел, что из тумана к ним приближаются не головы плывущих ящеров, а что-то большое, отдаленно напоминающее лодку. Федорович дал газ, и катер пошел на сближение. Стало видно, что рептилии соорудили для переправы огромные плоты. Сначала Вал не мог понять, за счет чего движутся эти сооружения, но когда россияне подошли ближе, стало понятно, что их буксируют огромные ящеры типа тиранозавра (или годзиллы по японской классификации). Катер шел в полгаза, но был значительно быстрее плавсредств противника. Вал увидел на плоту массу ящеров-стрелков и крикнул рулевому, чтобы тот не подходил вплотную к плотам. Даже наличие самодельных кирас не гарантировало безопасности от пузатых тонзо. Костя выстрелил в голову ближайшего тиранозавра. Битва при Симоносеки началась.

Первая волна ящеров буксировала больше пятидесяти плотов, полных толстобрюхими стреляющими тонзо. Между ними были видны головы мелких ящеров, добиравшихся до северного берега вплавь. Редкий огонь японской артиллерии пока разметал только два плота, но даже попадая мимо них в воду, снаряды наносили противнику огромные потери. Два тиранозавра скрылись под водой то ли убитые, то ли оглушенные и один из плотов закрутился на месте. Мелкие ящеры не могли сдвинуть его с места. Ружейная стрельба с катеров также была вполне эффективна. Сосредоточив огонь на голове крупного ящера, россияне смогли быстро уничтожить его. Но вдруг замолчало ружье Олега- закончились патроны к любимой "Сайге". Прекратил стрелять Александр, отложив бесполезный "Маринер" и взяв в руки арбалет, к которому была лишь пара десятков стрел.

-- "Еще десять минут такой пальбы, и можно переходить в рукопашную," - подумал Вал, закладывая в винтовку очередную обойму. В запасе у россиян оставались только немногочисленные арбалеты.

Самым эффективным оружием человеческой армии оказался "Фудзи мару". Он шел вдоль пролива, тараня плоты с ящерами, сбрасывая в воду многочисленных тонзо и в упор расстреливая крупных монстров. Но и на японских судах темп стрельбы начал снижаться. Рыбачьи лодки не могли долго выдерживать дуэли со стреляющими рептилиями. Из боя вышло несколько лодок, оставшиеся без стрелков, пораженных костяными пулями тонзо. На одной из них уже хозяйничали сайки, забравшиеся в лодку прямо из воды. Видимость улучшилась и было видно, как на Кюсю сплошным потоком спускались к морю рептилии. Казалось, их было даже больше, чем обещал бог японцев. Мелкие или, напоминавшие в воде собак, уже почти добрались до северного берега. Японские элитные части огонь не открывали, ожидая более грозных соперников. В авангард ящеров полетели стрелы и копья рептилий-союзников людей.

-- Вал, Костя, уходите в кокпит, - скомандовал Федорович. -- У меня больше нет места для маневра, можем попасть под обстрел с плотов. Они вас своими какашками на раз нашпигуют, жилеты не спасут.

Вал, разрядив два последних патрона в торчащую из воды голову тиранозавра, спрыгнул на палубу. Из стрелкового оружия оставались только его и Александра арбалеты, а в ставшей мутной от крови воде повсюду виднелись головы ящеров, плывущих к северному берегу.

-- Смотрите! На корабле! - вдруг закричал Толик показывая на шхуну, державшуюся рядом с "Мебиусом". Японские моряки попали в беду. Огромный тиранозавр вцепился зубами в деревянный корпус в районе форштевня и полностью застопорил ход судна, раскачивая его с борта на борт. На судно со всех сторон полезли из воды более мелкие твари. Экипаж встретил абордажников немногочисленными выстрелами и холодным оружием. Разгорелась рукопашная схватка, в которой численный перевес оказался на стороне нападавших. Неся значительные потери, японцы отступали к корме, но было видно, что судно будет захвачено в ближайшие минуты.

-- Кто отстрелялся, хватайте алебарды, - скомандовал Федорович- подойдем с кормы, захватим ребят, кто еще живой остался.

Пользуясь преимуществом в скорости, россияне подскочили к корме гибнущей шхуны неожиданно для всех участников сражения. Костя совсем по-японски: матом и жестами показал остаткам экипажа перебираться на борт. Пожилой японец, капитан, судя по красивым доспехам и порванному в схватке кимоно, мастерски отбивавшийся от рептилий двумя мечами, оглянулся и что-то скомандовал остаткам экипажа. Пятеро уцелевших моряков спрыгнули на "Мебиус". Капитан одним неуловимым движением поклонился россиянам и продолжил схватку. Катер дал задний ход отходя от борта. Старый моряк не собирался уходить с мостика, судьба и привилегия настоящих капитанов- гибнуть вместе с кораблем.

-- Сейчас нас эти плоты выдавят на берег и попадем в самую мясорубку.

-- Федорыч, нам туда не надо. Смотри, проскакиваем за "Фудзи" и снова выходим на фарватер. Там уже нет плотов, будем рубить головы плывущим

-- Костя, ты то ли стратег, то ли мясник. Ну лучше мы их, чем они нас.

Поймать "Мебиус" у рептилий не получилось. Современный дизель и совершенно непривычные для местных войн скорости не позволяли тиранозаврам схватить его так же, как японские шхуны. В западном участке пролива на фарватер пробились также "Эдем" и, каким то чудом, вторая шхуна японцев. Они и "Фудзи", показавший себя настоящим линкором, устроили плывущим ящерам геноцид на воде. Даже при отсутствии стрелкового вооружения флот был мощной ударной силой: острые нагинаты крошили плывущее к берегу подкрепление ящеров как акулы, забравшиеся в косяк сардин. Но как акулы не могут сожрать всю рыбу идущую на нерест, так и остатки флота союзников были не в состоянии остановить нашествие. Ящеры просто не обращали внимание на потери при переправе.

Вал автоматически направлял лезвие нагинаты к очередной торчащей в воде голове, остальное делала скорость хода. Удар и рептилия скрывалась из вида. Катер шел дальше, и надо было целиться в очередную голову. Федорович был прав: мясницкая работа.

В бой на берегу уже вступили регулярные части и самураи. Оставив висеть на кольях изрядное количество соплеменников, рептилии форсировали пляж и столкнулись в рукопашной с японцами. Четкие действия японских солдат позволяли компенсировать численный перевес ящеров. Ощетинившиеся копьями и нагинатами каре японцев были практически неуязвимы для основной ударной силы южных агрессоров- сайко и или. Стрелки тонзо уже исчерпали свой "боезапас" и теперь в боевых действиях участия не принимали, пожирая лежащие на берегу тела, причем, не делая различий между трупами людей и ящеров.

Главной опасностью для оборонявшихся оставались годзиллы. Гигантские ящеры шли напролом, сметая своих и чужих. После того, как такой монстр пробивал брешь в каре японцев, очередной отряд был обречен- внутрь построения врывались мелкие ящеры, и в хаосе битвы не выживал никто. Стрелковые части японцев вели огонь по возвышавшимся над полем боя головам тиранозавров и постепенно "танки" противника выходили из строя. Крупный ящер ворвался на орудийную площадку, стоявшую на мысу, нависавшем над бухтой, и раздавил ведущую огонь по берегу пушку и весь расчет. Однако это был последний успех нападавших. Флот союзников продолжал собирать кровавую жатву, и в какой-то момент стало заметно, что количество рептилий на северном берегу начало уменьшаться. Когда почти все тиранозавры были уничтожены, агрессоры разом развернулись в сторону моря и начали уходить обратно в воду, не обращая внимания на перешедших в контратаку японцев. Вал, наблюдавший эту картину, еще раз поразился синхронности действий ящеров. Казалось, они получили приказ возвращаться и просто забыли, что еще мгновение назад на берегу шел бой и что противник по-прежнему убивает их.

Сражение в Симоносеки и война с южным соседом были выиграны. По информации, полученной японцами из храма, потеряв почти все войска, агрессоры отказались от своих планов и вряд ли нападут в ближайшее время. Слишком большой урон они понесли в битве, и сейчас на Корейском полуострове и на Кюсю у них просто не осталось достаточно сил, чтобы противостоять своим соседям на материке. Так что другие государства ящеров начнут претендовать на освободившиеся земли, и всем им будет не до Японских островов и маленького государства людей. Более того, на Кюсю переправились уцелевшие в битве рептилии- союзники японцев. Была ли это карательная акция или планировался захват южного острова, россиянам не сказали, а сами они не поинтересовались. Шел подсчет потерь.

"Эдем" и "Мебиус" удачно проскочив через линию плотов, не потеряли в битве ни одного человека. Разъездной катер был прижат к отмели плотом с тонзо. Моряки уцелели только благодаря тому, что сумели уничтожить тиранозавров буксировавших плот. Но в перестрелке и последовавшей за нею рукопашной схватке погибли двое моряков из семи. Еще двое были ранены костяными пулями тонзо и теперь стояли перед выбором- либо пройти излечение в храме, либо понадеяться на помощь врача с "Эдема". Подошедший к россиянам Тен настаивал на первом варианте, и доктор, осмотрев быстро почерневшие по краям раны пострадавших, с ним согласился. Шансы излечить пораженных ядом были невелики. Еще двое россиян отправились на встречу с богом. Старый японец не уточнял, будет ли это просто лечение, или, выздоровев, россияне вольются в дружный коллектив японцев и ящеров. Но прощались все с ребятами так, будто виделись в последний раз.

Японское войско понесло ужасающие потери на море и на берегу. Большую часть ополчения, отряды которого стояли на берегу ближе всего к воде, вырезали поголовно. Однако союзники отнеслись к гибели соотечественников гораздо спокойнее россиян. Восточный это фатализм или им так приказал бог, понять было сложно. Россияне, попрощавшись с сегуном, отправились к себе на остров. Дальнейшие переговоры о припасах планировалось провести через три дня.

Глава двадцатая. Тайфун.

-- Благодать! Вот ради таких минут мы и существуем. Как подумаю, что через неделю мы скажем "прощай" японским островам... -- Юра развалился возле импровизированного стола и с удовольствием доедал оленину, поданную от костра поварами. Солнечный день уходящего лета радовал теплом, песчаный пляж тянулся вглубь острова до сосен, стеной стоявших на склоне холма. "Береговое братство" праздновало победу, организовав пикник на берегу тихой бухты. К ним присоединились только профессор Иванов со своей ученой бандой Команда "Эдема" предпочитала сидеть на борту. Так что компания была дружная, и появился повод пофилософствовать.

-- Не спеши прощаться, я до сих пор не уверен, что мы отчалим без трений с нашими гостеприимными хозяевами. - У Ольги оказались срочные дела на "Эдеме", и Вал был слегка не в настроении.

-- Вал, я тебя не узнаю. Ты всегда выступал за контакты с японцами и вдруг этот пессимизм. После нашей совместной победы даже Петрович перестал на них косяка давить.

-- Видишь ли Юрий, - протянул шкипер. - Они здесь неплохо устроились, особенно ребята, обосновавшиеся в храмах. Такого контроля над паствой ни одна конфессия у нас не имеет. А если к ним повалят японцы с большой земли? Долго ли просуществует государство Хиросима?

-- Ну, если бы они заняли побережье Персидского залива, им бы, конечно, указали на недостаток демократии и тоталитарность их секты. Территория Японии, думаю, никого, кроме японцев, интересовать не будет. А со своими они договорятся.

-- И японцы с большой земли будут спокойно смотреть на эти храмы и доброго бога с повадками диктатора? На общественный строй, который он организовал? Полагаю, местные налоги и методы распределения вызовут на большой земле немалый шок. Оказывается, коммунизм возможен, и человеческую натуру можно изменить легким внушением в храме божьем. Да священники всего мира будут в ярости. Они так долго рассказывали, что бог сидит высоко и достучаться до него можно только через посредников. А тут на тебе, приходишь, общаешься, получаешь инструкции... поп Вася с первого дня знакомства ядом плюется. Если церковники не успеют раздавить местную религию в первые месяцы после контакта, бог Хиросимы станет очень популярным парнем. Вместо абстрактных обещаний- конкретные дела. Да народ будет в храмы толпами ломиться. Вот тогда им займутся всерьез. А жаль, единственная религия, приносящая реальную пользу.

-- Ну а чем тебе не нравятся земные конфессии? Я, к примеру, крещеный.

-- Крещеный? А почему при этом старательно обходишь Васю, когда он начинает очередные шаманские пляски?

-- РПЦ, это еще не православие.

-- А церковь еще не бог. Лично меня раздражает в священниках то, что они говорят, мол вера не требует доказательств, но при этом ведут себя так, будто все уже давно доказано. Местные теократы выглядят посолиднее. Когда бог с тобой на связи и готов помочь лично тебе, это здорово убеждает.

-- Отец Василий на последней проповеди заявил, что это шаманство.

-- Ты уже на проповеди ходишь? Дичаем, брат.

-- Обломись, жена Александра посетила со скуки, рассказывала за завтраком.

-- Кстати, а его обряды с поеданием плоти и крови это что?

-- Это таинство.

-- Для меня это слишком тонко... Мне просто нравится, что японцы обходятся без подобной мишуры. Их боги заменяют ее конкретной помощью своей пастве. Одна только информация о силах вторжения на остров чего стоит. Что-то от нашего пастыря я никаких точных прогнозов не слышал.

-- Вал, если ты так запал на местную религию, почему ты еще не в храме?

-- А что мне там делать? Искать правду? Олег Петрович уверен, что там военные преступники, Отец Василий полагает, что там дьявол с рогами, остальные, что встретили бога. Я не знаю, к кому мне идти.

-- Извините, что вмешиваюсь, - подал голос профессор Иванов, с интересом слушавший разговор двух моряков. -- Но вам не кажется, что все проблемы с определением сущности, обитающей в храме, вызваны ошибками в переводе?

-- Объясните, как это? Насколько я понял оба наших переводчика, и Ольга и Тен, используют один термин.

-- Полагаю, местный бог не определяет себя как демиург, создатель и повелитель всего сущего. Он всего лишь покровитель общины, живущей на японских островах, то есть в земной классификации скорее просветленный или святой, я не силен в религиозных терминах.

-- Ну и какая разница?

-- На первый взгляд никакой. Но здесь мы имеем не просто абстрактную веру, как в земных религиях. Местный бог действует в определенных рамках, но в пределах своей компетенции он активен и эффективен. Причем его эффективность выходит за рамки паствы. Он способен видеть происходящее на других островах и предвидеть события с большой точностью, взять, к примеру, сроки и место нашествия.

-- Профессор, вы уже превысили объем информации, соответствующий моему IQ, давайте выводы, пока я не вырубился, - взмолился Юра

-- Полагаю, мы имеем дело не с богом - это первое. Отсутствует соответствующая атрибутика: всемогущество, функции демиурга и так далее. Второе, скорей всего, это не секретные технологии японских спецслужб, как считает Олег Петрович. Военные действовали бы по стандартной схеме и бог, которого бы создали они, ничем не отличался от традиционного. К тому же эффективность их влияния ограничивалась бы жителями Хиросимы вида хомо сапиенс. В третьих, это не кто-то внезапно получивший паранормальные способности, скажем, в процессе переноса из нашей реальности в момент взрыва.

-- Почему? Это многое может объяснить.

-- Это не объясняет тот объем работы, которую выполняют храмы по поддержанию стабильности в обществе и нормальному функционированию всех его членов. Я еще могу поверить в гипноз и управление сознанием на расстоянии, но человеческий мозг не в состоянии решать разом такое количество задач по управлению государством с идеальной эффективностью.

-- А если людей, получивших паранормальные способности, было много?

-- Принцип Оккама. Такое маловероятное событие могло произойти либо только с одним индивидуумом в случае совпадения колоссального количества факторов, либо со всеми, пережившими перенос, если такие условия стандартно существуют при экстремальном переходе через границы измерений.

-- Хорошо, профессор, Вы доказали, что в храмах нет ничего, о чем бы мы догадывались. Так что же там по вашему мнению?

-- Это всего лишь моя гипотеза, но я полагаю, что, попав в данное измерение, жители Японии столкнулись с существом или, возможно, правильнее сказать, сущностью, которая, взяв из памяти пришельцев нужную информацию, изменила их сознание для собственной пользы. Все, что мы наблюдаем в японском обществе, вписывается в данную концепцию. Часть знаний утрачена полностью или частично, при этом город процветает вокруг храмов, являющихся системообразующим элементом. Консервативное японское общество легко взаимодействует с местными приматами. И никто из местных жителей не может рассказать нам, как произошли все эти изменения.

-- Получается, японцы всего лишь зомби, танцующие под дудочку местного крысолова?

-- Юра, вы слишком резки в оценках. Кто бы и что бы ни стояло за кулисами происходящего в Хиросиме, оно не ломает своих подданных, а лишь подстраивает их мировоззрение под общие, заметьте, не свои, а именно общие нужды. Мы имеем дело с вполне традиционным японским городом, общественные отношения в котором модифицированы, благодаря внешнему контролю.

-- Сомневаюсь, что на Земле прим большинство согласится на подобную модификацию.

-- Не буду говорить за большинство, но многие согласятся с радостью. Представьте себе местных жителей в нашем измерении. Они будут иметь массу преимуществ. Коллективизм, дисциплина...

-- Как в улье. Вы не опасаетесь местного властителя дум? Если он захочет попрактиковаться на большой земле, вам вряд ли скажут спасибо за ваше открытие этого мира.

-- Причем здесь мы, ученые? Прогресс не остановить. Если не наш институт, то переход в соседние миры открыл бы кто-нибудь другой. Не сейчас, так на пару лет позже.

-- Кстати о прогрессе. А вы заметили хоть какой-нибудь прогресс в японском обществе? С сорок пятого года немало лет прошло. А они топчутся на уровне начала двадцатого века.

-- Капитан, мы не можем дать оценку, не имея данных о точке отсчета и внешних условиях. Данная община была вырвана из своего окружения и перенесена в новый мир, но какие знания у них при этом остались? Если, к примеру, вместе с ними перенесло какую-нибудь библиотеку, стартовая позиция одна, если они оказались на голой земле с несколькими обломками цивилизации- ситуация другая.

-- Профессор, а вы пробовали рассказать о своей гипотезе Лобову или его замам?

-- Пробовал, но у меня устойчивая репутация человека не от мира сего, разбирающегося только в физике. От меня просто отмахиваются.

Когда Вал рассказал Ольге о выводах профессора, она только покачала головой.

-- Получается, в этом измерении существует цивилизация, которая подчинила ящеров и смогла взять под контроль японцев. Но тогда где она? Почему мы видим не ее, а только результаты воздействия повелителей этого мира- Хиросиму и полуразумных рептилий? Где кукловоды и их культура?

Ольга и Вал сидели вдали от остальной компании, на камнях у мыса, за которым разбивалась океанская волна. Шум моря заглушал громкое веселье "берегового братства" на поляне у костра. Вода то атаковала камни, от откатывалась в море. Редкая возможность побыть наедине растрачивалась на разговор о странностях нового мира.

-- Но ведь рептилии собрались для массированного вторжения. Следовательно, их кто-то организовал.

-- Я не заметила исполинов духа в рядах наступающих. Где их командиры? Тоже прячутся в храмах?

-- Наступавшими кто-то явно командовал. Сначала поступил приказ сверху- атаковать и началось хорошо спланированное наступление. Потом, когда поражение стало очевидным, поступил приказ к отступлению. В этот момент командование той стороны перестало интересоваться битвой. Отступавших убивали, а они даже не обращали на это внимания. Хорошо бы пообщаться с Теном. Он охотно рассказывал о южных ящерах.

-- Кажется, это будет непросто. Олег Петрович, похоже, заключил договор с храмом- держать нас подальше от японских селений. Я слышала, как он говорил Лобову, что в следующий визит мы оставим в поселке всех тех, кто не хочет плыть через океан, погрузим оружие и уйдем из Хиросимы в плавание.

-- А многие на "Эдеме" хотят остаться здесь?

-- Очень многие колеблются. Плыть в неизвестность страшно. Кажется, Ира решила остаться, Федорчук ее уговорил. Вот когда после визита Иры в храм пассажирки с нею пообщаются, все и решится. В успех нашего путешествия не верят, а Ира сможет многих убедить, если захочет.

-- Захочет. Побывавшие в храме становятся удивительно предсказуемыми. У всех установка- затащить на прием к богу колеблющихся. А ты бы рискнула остаться в этой стране остановившегося времени? Где нет и, похоже, никогда не будет автомобилей, компьютеров и джакузи?

Вал замолчал, вглядываясь в далекие и очень резкие очертания сопок на горизонте. Ольга задумалась о далеком плавании к берегам Америки. Уверенности шкипера, что в море ничего плохого произойти не может, она не испытывала. Но оставаться в Хиросиме совсем не хотелось. Странное общество, построенное жертвами ядерной бомбардировки, одновременно и притягивало и пугало.

-- Хиросима напоминает мне детскую сказку о восточной стране, где все счастливы и старый правитель правит довольным народом мудро и справедливо. Но у каждой такой сказки есть оборотная сторона- в Хиросиме это пугающие тайные боги и рептилии, те, которые живут рядом, и те, которые приходят, чтобы убивать. Едва ли я бы смогла жить в этом райском уголке. Кажется, оглянешься, и все эти бумажные домики вдруг развеются вместе с обитателями.

-- Он жил без хлеба и пощады,
Но в наше заходя село,
Встречал он, как само тепло,
Улыбки добрые и взгляды
И много легче время шло,
А мы и вправду были рады...

-- О чем ты?

-- А мы и вправду были рады,
И много легче время шло,
Улыбки добрые и взгляды
Встречал он, как само тепло,
Но в наше заходя село,
Он жил без хлеба и пощады...

-- Похоже. Постоянно ощущается тонкий баланс. Не знаешь, с какого конца читать.

Жизнь была прекрасна. Она искрилась один непрекращающийся фестиваль, и Иру искренне забавляли сочувствующие лица знакомых, когда она рассказывала им о тяжелой судьбе модели и испытаниях, приходящихся на долю красавицы в суровом мире модных и богатых людей. Может быть все это и станет правдой однажды, когда пройдет очарование ее молодости, но зачем до этого доводить? Можно играть роль красивой глупенькой куклы, но необязательно ею быть. Ставшая уже привычной победа в очередном конкурсе красоты, приглашение финалисток на роскошную яхту. Со стороны они выглядели как шесть букетов для украшения интерьера. Для шестерых вольных охотниц это был набег хищниц на стадо жирных и аппетитных баранов. Охота за светлым будущим началась! Увы, олигарх оказался вне досягаемости. То, что для него это просто деловая поездка и знакомство с королевой красоты в его планы не входит, Ира поняла мгновенно. Такие нюансы супермодель научилась видеть еще в начале карьеры. Пришлось обратить внимание на гостей яхты. Краткое знакомство с великим певцом и подлинным украшением российской эстрады оставило впечатление чего-то нечистого. Культурный уровень светоча культуры был запредельно убогим, а манеры откровенно хамоватыми. Но на борту оказались и более перспективные объекты. Карусель знакомств и флирта раскручивалась, как вдруг фестиваль закончился. Начался турпоход вроде того, в который она попала в детстве в скаутском лагере. В школьные годы общение с комарами в ночной палатке Ире совсем не понравилось, но тогда это издевательство продолжалось только три дня. А нынешний выезд на природу все длился и длился. Ира раньше остальных девчонок из тусовки поняла, что утонченные и остроумные московские гости - плохая опора в страшном мире зубастых ящеров и дефицита косметики. Так в ее жизни появился Федорчук. А потом вдруг захотелось спрятаться за широкую спину Захара. Затем наступил ужас. Ноги то ныли, то чесались, и успокоить их не удавалось. Потому что их уже не было. И не было будущего. Не осталось ничего. Словно в насмешку, к ней приставили Федорчука, виновного в том, что никогда больше не будет красавицы Иры, гордо шагающей по всем подиумам мира. Скандалы и капризы стали даже не местью, а просто жалкой попыткой доказать себе, что она еще существует. И вот ей предлагают выбор между ежедневной смертью в трюме этой убогой яхты и чем-то, что возможно будет еще страшнее. В глазах бывшего любовника мольба. Он так жаждет затащить ее к своему идолу. Боится отказа. Зря. Все, что с ней могло случиться в мире людей, уже произошло. Время переходить в мир ящеров.

Пикник пришелся на последний теплый летний день. Погода испортилась уже на следующее утро. Устойчивый южный ветер вдруг нагнал тяжелые дождевые тучи и сменился резким шквальными порывами. На судах начали заводить дополнительные якоря. Опытные моряки чувствовали приближение настоящего осеннего тайфуна. В последние годы эти южные гости редко доходили до широты Владивостока, не растеряв по пути своей силы, и приносили с собой лишь обильные осадки. Но Японские острова всегда стояли на пути стихии, и капитаны судов хорошо понимали, что в не слишком защищенной бухте стоянка в такой шторм не будет безопасной. Вал нашел кардинальный ответ на вызов стихии. Воспользовавшись минимальной осадкой катамарана, он буквально затащил его в узкий ковш, образованный песчаной косой, проходящей в самой спокойной, южной части бухты. Нависавшая над заводью сопка прикрывала "Тотем" от ветра, а закрепленные на берегу якоря давали уверенность в безопасности. Следом в ковш попытался забраться Федорович на своем боевом "Мебиусе", но его осадка оказалась слишком велика. Катер стоял, зарывшись в песок прямо у входа в затон, и моряки лихорадочно заводили дополнительные концы на ближайшие деревья. "Эдем" и "Элис" оставались в большой полукруглой бухте. Заходивший на восток ветер продувал ее насквозь, и с каждой минутой ситуация становилась все тревожнее. Огромные водяные валы захлестывали остров, струнами натянулись якорные канаты под шквальным ветром, который, казалось, дул уже со всех сторон. Ливень снизил видимость до полумили, и экипаж "Тотема" с тревогой наблюдал за происходящим, спрятавшись под носовой тент. Внезапно якорные канаты "Элис" ослабли и судно потащило бортом по бухте.

-- Юра, сорвало? - схватился за УКВ Вал.

-- Нет. Отдали концы сами. Уходим штормовать в море. Не устоим.

-- Надо было в Хиросиме оставаться. У них рейд защищенный. Будешь туда пробиваться?

-- Не рискну. Вход в бухту узкий, и рифы со всех сторон. Уйду восточнее под берег. Отстоюсь в районе Кобе, там должно быть поспокойнее. Как у вас обстановка?

-- "Тотем" стоит идеально. Федорович на мели, но там песок, проблем быть не должно.

-- Нормально стою. Нас все дальше на берег выжимает, так что ночевать, похоже, будем уже среди деревьев -- подал голос капитан "Мебиуса". - Хорошо выдает, последний раз такой тайфун во Владивосток в девяносто пятом, кажется, приходил.

-- Что на "Эдеме"?

-- Пока стоим, -- отозвался старший помощник. - Капитан хочет уйти вслед за "Элис", но начальство против. Отцы-командиры считают, что отстоимся и так.

-- И он их слушает? Рубите концы и уходите, пока еще можно. Ветер усиливается.

Весь день стихия испытывала на прочность людей и технику. "Мебиус" буквально закопало в песок и положило почти на борт. "Элис" уже вышла за пределы устойчивой связи по УКВ, но последние сообщения Юры были вполне оптимистичными. Он сумел уйти в закрытый от прямых ветров с океана залив и болтался среди волн в относительной безопасности. Тревогу вызывала только ситуация на "Эдеме". Выходить из бухты стало уже слишком опасно, оставалось только держаться, а погода не утихала.

-- Вал, как думаешь, устоят?

-- Стоит ветру хоть немного усилиться, и якоря поползут. Грунт здесь не очень, сам же видел.

-- Зато якоря, блин, авторская работа, один стоит больше, чем весь твой пароход.

Костя грустно рассматривал залитый дождем пейзаж. Его кипучая натура протестовала против бессмысленного ожидания погоды.

-- А что, понты определяют качество? Всегда предпочитал старый добрый адмиралтейский якорь. У него главное преимущество, что он нормально работает на любом грунте. Кажется у Киплинга есть хорошее определение классического якоря - "честные куски железа". А все эти хитровыгнутые создания компьютерного века зачастую ненадежны, так как хороши для одного грунта и почти не держат на другом.

Экипаж "Тотема" пережидал непогоду под носовым тентом. Вахты, как таковой, не несли, катамаран был зажат между двумя полосками песка, и тайфун мог бы повредить ему, разве что подняв в воздух и выбросив на открытую акваторию. В двадцати метрах, с другой стороны косы, море было просто белого цвета, шапки пены с гребней волн перемешивались с бурунами от прибрежных скал, стихия полностью царствовала над морем, атакуя остров снова и снова. Дождь периодически снижал видимость почти до нуля, туго натянутый полог прогибался под тяжестью непрерывного потока с небес.

-- И все же жаль, что у тебя нет каюты. Сидим тут, как мышь под веником.

-- Хочешь, можешь сплавать в гости на "Эдем". Или вон к Федоровичу в гости сходи.

-- Он не пустит. По-моему, у них палуба уже под водой, они там в каюте загерметизировались, как герои-подводники. Как думаешь, какого черта "Эдем" не ушел, когда можно было?

-- Боюсь, была у них причина, и мне она сильно не нравится. У них просто-напросто не хватает моряков. "Береговому братству" везет. Мы не потеряли ни одного человека. А у них... Сколько всего? Четверо при первой высадке, ну этих не считаем, тогда это была просто турпоездка. А сейчас, в Японии? Двоих в разведке, двоих в Симоносеки, к японцам четверо подались.

-- Шестеро.

-- Уже шестеро? Ладно. Еще во время бунта- четверо хомячков и Серега, штурман. Получается, из моряков на борту только кэп и Игорь. И пассажиров, которые на палубе могут работать, практически нет. С парусами им уж точно не управиться. А в такую погоду и под двигателем уйти непросто будет- надо одновременно все концы отдать. Лобов и вице-губернаторы не потянут.

-- Это что ж получается, -- вдруг обеспокоился Толик. -- Меня могут обратно на "Эдем" забрать, раз у них людей не хватает? Пусть пассажиры с парусами возятся.

-- Не захочешь- не заберут. С Дона выдачи нет.

-- А реально, если у них проблемы с экипажем, как выкручиваться будем? Может кто с "Элис" к ним на борт перейдет?

-- Придумаем что-нибудь. Может, действительно, Лобов японцев возьмет. Он наверняка имеет опыт по привлечению гастарбайтеров.

-- Все к столу, поужинаем, пока не стемнело окончательно, -- прервала беседу Юля.

Якоря на "Эдеме" поползли по грунту ближе к середине ночи. Постепенно мегаяхту сносило к западному берегу, где из песка местами торчали острые, как зубы ящера, утесы. На "Эдеме" включили прожектор, луч света метался по приближающемуся берегу. Игра теней от береговых камней выглядела абстрактной и зловещей, как на картинах Мунка. На судне запустили двигатель в надежде удержаться в центре бухты, но упустили момент. Якоря уже не цепляли за податливый грунт. В бухте не хватало места для свободного маневра в условиях непрекращающегося шторма, "Эдем" поставило лагом к волне и потащило к берегу.

-- На "Эдеме", мы можем чем-нибудь помочь? - в предрассветном сумраке был виден корпус яхты, накренившийся под напором ветра у западной песчаной косы.

-- Да, вышлите, пожалуйста, пару океанских буксиров, вертолет и расстрельную команду, - голос старшего помощника был мрачен, но спокоен. - Сели удачно, только в районе миделя напоролись на камни, пробоина меньше квадратного метра. Сейчас сидим плотно, дождемся окончания шторма, посмотрим, как сняться. Пока несло, зацепили левым винтом грунт. Вал, похоже, цел, что с винтом, не знаем.

-- Ну и нафига вам вертолет? Про остальное не спрашиваю - очевидно.

-- Надо забрать с борта сухопутных идиотов, которые берутся командовать на мостике.

-- А я думал, для них расстрельную...

-- Нет. Стрелять надо тех, кто их слушает.

Утром на берег из почти лежащего на борту "Мебиуса" вылез Федорович и крикнул на "Тотем", чтобы шли помогать откапывать катер. Команда катамарана потянулась к потерпевшему кораблекрушение. Выяснилось, что катер не пострадал, просто Федорыч с женой провели не лучшую свою ночь, борясь за герметичность всех отсеков.

-- Вал, а "Эдем" снять с мели можно? - поинтересовался Толик.

-- Можно. Но у меня нехорошее чувство, что этот тайфун обеспечил нам зимовку в Японии. Пока залатаем корпус, погода совсем испоганится, лучше весны ждать.

-- Вал, не каркай! Я домой хочу.

Костя ворочал песок веслом вместо лопаты в режиме взбесившегося экскаватора. Как и любой нормальный лентяй, он предпочитал сделать работу побыстрее и расположиться в тени на отдых.

-- Полагаю, других вариантов уже не осталось. Пока мы отремонтируемся, пока японцы патронов нам настругают...

"Элис" вернулась в бухту сразу после окончания шторма. Мореходные обводы шхуны и опыт капитана позволили им пройти через тайфун без потерь. К тому времени "береговое братство" уже успело откопать "Мебиус" который выдернули из песчаного плена с помощью шхуны. "Эдем" плотно сидел на косе. Снять его с мели своими силами пока не получалось. Оставалась надежда на помощь японцев. Вал аккуратно вывел "Тотем" из своего убежища. Надо было идти в Хиросиму.

Глава двадцать первая Визит

Зыбь чувствуется в океане почти всегда. Иногда, когда шторма обходят данный участок моря, она чуть заметна, и судно едва покачивается на волнах, родившихся за тысячи миль от этого места. Иногда море просто не может успокоиться от разгула стихии, бушевавшей несколько часов назад прямо здесь. Волны уже не опасны, они сглажены и пологи, но их высота еще спорит с высотой мачты, качка напоминает полет на самолете над горами, она выматывает зависанием в воздухе, когда судно сходит с очередной водяной горы. Вал не очень любил подобные ощущения. Они почти не ощущаются на скоростном катере, но, увы, под парусом организм хорошо ощущал всю гамму неприятных нагрузок. Шкипер устроился в центре палубы у мачты и вяло распекал Толика, которому из молодецкой удали приспичило забраться на мачту, где качало еще больше и где нежный береговой организм бывшего охранника не выдержал самым постыдным образом.

-- Толик, чтоб ни капли твоего завтрака на палубу не попало!

-- А ужина?

-- Опаньки! Он еще и шутит! Раз с тобой все в порядке, исполняй обязанности марсового и дальше. Но я тебя предупредил, я как раз внизу сижу, если что на меня попадет, лучше тебе вообще не слезать.

-- Все в порядке, капитан. Только не видно ни фига. Только начнешь приглядываться, как лодка вниз, и ничего, окромя воды, не видно.

-- Смотри без бинокля, оптика служит для рассмотрения деталей, для наблюдения достаточно глаз.

-- Вал, да пусть слазит, -- отозвался из-за штурвала Костя. - Хрена он там увидит. И так дойдем.

-- Пусть сидит, раз залез.

К Валу на колени пристроился Ллойдз, и ему просто не хотелось менять позицию, давая неугомонному матросу место, чтобы спрыгнуть на палубу.

-- Вал, там что-то есть!

-- Это типа доклад?

-- Вижу парус на горизонте справа по борту сорок градусов, - исправился впередсмотрящий.

-- Японцы уже на рыбалку вышли? Рановато, после тайфуна ни фига не поймают. Странно. И почему так далеко от Хиросимы? Может, нас ищут? Костя, держи левее двадцать, обойдем самураев, не зачем им знать, каким курсом мы с острова идем.

-- Капитан, а разве на японских шхунах паруса рыжие были? - вдруг спросил с высоты Толик.

-- Рыжие? Хм...Таких не было, но возможно штормовой комплект.

Юля позвала экипаж обедать, качка никак не влияла на ее привычный организм. Первым отреагировал, как всегда, Ллойдз, вскочивший с колен шкипера с неприличной для философа-экзистенциалиста поспешностью. Следом потянулись остальные. Толик продолжал наблюдать за судном на горизонте и морем, Костя вел судно в дружественный порт, странный цвет парусов был на время забыт.

-- Вал, а ведь все суда японцев в бухте. Кого же видел Толик?

-- Если не учитывать возможности наличия у японцев еще одного судна... похоже это были ящеры... или кто-то еще, о ком мы не знаем.

-- Думаю, в Симоносеки мы видели весь японский флот. Победа на волоске висела, не рискнули бы они еще один корабль прятать.

-- Толик, там была лодка или паруса большого судна?

-- Большого, типа шхуны. Только рыжие какие-то.

-- Ну кто бы это мог быть? Вал, как думаешь, динозаврики поменяли стратегию и вышли в море?

-- Сомневаюсь. Хотя, кто их знает. Могу сходу изложить штук пять гипотез, только все это вилами по воде. Ясно одно. Теперь будем искать в море рыжего.

-- Сразу швартуемся к причалу?

-- А что нам остается? Поверим нашему главнокомандующему, он однозначно заявил, что окончательно договорился с богом.

-- Как знать. Оля, как думаешь, местный бог такой же шулер, как те, что у нас духовными делами ведают, или почестнее будет? Ты с ним дольше других контачила.

-- С ним я, по счастью, не общалась. Сомневаюсь, что мне удалось бы остаться в ясном уме. Подготовки, как у Олега Петровича, я не проходила. Но мне кажется, что японский бог старается не идти наперекор моральным принципам своей паствы. Когда нас взяли в плен, в поведении и словах японцев был заметен какой-то дискомфорт. Похоже, они понимали, что поступают вероломно. И бог не стал исправлять эти настроения, хотя наверняка хотел бы. А вот когда полковник договорился в храме, напряжение явно схлынуло. Японцы привели к нам Олега Петровича просто как дорогого гостя и, кажется, были рады, что не надо удерживать нас силой.

-- Разве они не под тотальным контролем? - удивился Костя.

-- Вспомни нашу регату с "Фудзи". Приказ они получили, но жесткого надзора за ними не было. В результате разошлись спокойно и без обид, -- вмешался Вал.

-- Точно. Затупил.

-- Насчет надзора. Я заметила, что самураи находятся под более жестким контролем, чем остальные японцы. Дмитрий Иванович, вы говорили, что самураи больше понимают и чувствуют. Существуют разные степени близости к богу?

Ольга повернулась к Федорчуку, сидевшему у левого борта рядом с Ирой. Несчастная парочка не стала дожидаться другой оказии и попросилась на борт "Тотема" сразу после шторма. Новообращенный стремился к своему богу, девушка тоже не видела смысла оттягивать неизбежное. Они тихо сидели на пассажирских местах. Ира внимательно рассматривала деревню, в которой ей возможно придется провести остаток жизни. Феорчук благожелательно и чуть насмешливо слушал разговор непонимающих.

-- Ольга, мне кажется, или вы вкладываете в свои слова негативный подтекст- одних контролируют больше, других угнетают меньше? Вы упускаете главное. Наше общество построено на гармонии. И это гармония во всем. И в общении с богом, и в отношениях между людьми, в строениях и одежде... даже в еде. Разве вы сами не восхищались городом и его жителями?

-- Гармоничное общество? Извините, но оно похоже на механизм часов, все движение которого задает одна пружина. И ключик для ее завода не в руках людей.

-- Вам это кажется обидным? Тогда сравните Хиросиму с большим миром. Все вы стремитесь вернуться туда не потому, что были там счастливы. Просто не терпится вновь окунуться в борьбу за успех... или за выживание, кому как повезет. В результате ценой вашей свободы становится одиночество. Я прожил почти всю жизнь под девизом "человек человеку волк". Сейчас мне бы не хотелось вновь ощутить себя на этой арене. Я больше не гладиатор.

-- Не гладиатор, мирный раб.

-- Костя, у вас не получится как-то задеть мои чувства. За своей спиной я чувствую силу, о которой вы даже не можете судить. Я влился в общество тех, кого вы считаете рабами и стал свободным. Когда вы почувствуете эту свободу, вы тоже придете в храм. Я искренне надеюсь на это.

-- Вот уж хрен!

-- Кот, поменьше пафоса. Возможны варианты. Дмитрий Иванович, а вы не подскажете нам, что это за таинственная шхуна с ржавыми парусами?

-- Шкипер, вы, кажется, воспринимаете бога как большой компьютер. У меня нет доступа к базе данных. И сомневаюсь, что вы найдете ответ в городе или храме. Многие вещи, которые кажутся важными для вас, не интересуют познавших истину.

-- Забавно. Что-то познавшие истину слишком многим не интересуются, а это чревато проблемами в будущем. На всякий случай надо будет с местными рыбаками пообщаться. Если они не под жестким контролем, да еще и постоянно в море, вдали от храмов, то получается, что это самые свободные люди в стране.

-- И что ты у них хочешь выпытать?

-- Ну... хотя бы, как они построили первый храм. И, попутно, кто ходит в море под рыжими парусами. Ни за что не поверю, что рыбаки не в курсе.

Катамаран мягко ткнулся носом в причал и все засобирались на берег. Федолрчук аккуратно поднял свою возлюбленную и тяжело перепрыгнул на пирс. Ира вдруг изогнулась у него на руках, грациозно, как прежде. Повернулась лицом к людям в лодке.

- Знаете, я мечтала об этом в детстве. Чтобы меня любили такой, какая я есть. А потом началась взрослая жизнь... Я не бегу от боли. Я возвращаюсь к себе в детство.

Паломники медленно приближались к воротам храма, а экипаж "Тотема" задумчиво глядел им вслед.

Тен, похоже, был назначен главным по контактам с россиянами. Он появился на причале вскоре после швартовки в сопровождении Сато и старосты. Старик вежливо поклонился, поздоровался и поинтересовался, как россияне пережили удар тайфуна. Весть о неприятностях на "Эдеме" искренне его огорчила. Он перевел информацию своей свите, и староста бодро направился в храм. Тен заверил, что бог направит "Фудзи Мару" на помощь. Старый разведчик даже не стал уточнять расположение острова, давая понять, что местоположение стоянки россиян уже не является тайной для горожан. В разговор вежливо вклинился Сато, пригласивший путешественников в свою резиденцию. В гости отправились вчетвером, оставив на вахте опечаленного таким поворотом событий Толика.

Юля и Костя много поездили по России и миру. Впервые выбравшись в поселок, они начали сравнивать его с виденными ранее подобными поселениями землян, но вскоре были вынуждены признать, что местное население явно вне конкуренции по чистоте улиц и дворов, изяществу построек и приветливости жителей.

-- Такое впечатление, что специально для нас построили образцово-показательную деревню и заселили профессиональными актерами из ТЮЗов, обученными играть в сказках исключительно счастливых пейзан, - выразила общее впечатление Юля.

-- За сопкой находится такой же образцово-показательный город. Только еще сказочнее, - отозвалась Ольга. -- Чего не отнимешь у местных, они действительно живут в комфорте и красоте. Вроде бы никаких особых ухищрений, но общее впечатление просто ошеломляет. Федорчук верно сказал, какое-то царство гармонии.

-- А где ящеры? - обратился к Тену практичный Костя

-- Ящеры? - удивился старик. -- Мы же вместе их разбили в проливе. Откуда им здесь взяться?

-- Не, ну те, которые живут в городе.

-- В городе? Вы имеете в виду Хиросиму? Там никогда не было ящеров. О чем вы?

Старый разведчик казался искренне изумленным. Шествие остановилось. Россияне с недоумением смотрели на своего собеседника. Ольга на японском языке задала вопрос Сато, на лице главного самурая появилось то же удивленное выражение, что и у Тена. Он начал что-то объяснять.

-- Они нас не понимают, -- перевела Ольга. -- Люди всегда жили отдельно от ящеров и убивали любого динозавра, приближавшегося к поселениям. И в битве при Симоносеки на нашей стороне ящеры не сражались.

-- Может, вы не рассмотрели доспехи крестьян? - искренне пытался разобраться в ситуации Тен. - У многих из них шлемы напоминают головы динозавров. Я плохо понимаю, как такое могло случиться.

Костя не выдержал и выдал тираду, которую старый разведчик явно не понял, лексика была слишком могучей для словарного запаса японца. Ольга вздрогнула.

-- Давайте отложим этот разговор, -- вмешался Вал. -- Похоже, мы не понимаем друг друга.

Путешественники направились дальше к дому самурая. Японцы, казалось, мгновенно забыли о странном недоразумении, расспрашивая гостей о проблемах на "Эдеме" и предстоящем ремонте. Сато предложил перетащить поврежденное судно в бухту Хиросимы. В северной ее части хватило бы места и для кренования поврежденной мегаяхты, и для стоянки всех катеров землян.

-- Че за лажа? - Костя явно с трудом дождался, когда россияне останутся одни. -- Они с риса на ганджубас перешли? Та серая тварь, вместе с которой я колья на берегу пролива таскал, мне по ночам снится! Что они нам втирают?

-- Костя, самое забавное в этой ситуации, что они явно ничего не втирают. С Теном я общался довольно долго. Несмотря на ветхость, старик он умный. Просто так он дурака валять не станет.

-- Ну а что за представление?

-- Они всерьез полагают, что динозавров среди них нет.

Российская делегация направлялась к причалу после долгой беседы и сытного обеда. Договоренность о помощи была достигнута, оговорили сроки поставок оружия. Но мысли четверки крутились вокруг разговора о ящерах. Японцы открыли новую неожиданную сторону своего общества- они умели видеть не все.

-- Но как? - Не мог успокоиться Костя

-- Похоже, местный бог решил проблему сосуществования двух рас с присущим ему чувством юмора. Они просто не замечают друг друга.

-- Если переберемся сюда в бухту, -- задумчиво протянула Ольга, -- надо будет пригласить самураев к нам на борт.

-- Зачем?

-- Хочу показать им видео. Ту самую "Динотопию", снятую разведчиками. Интересно, на экране они тоже увидят только людей?

-- Оля, а тебе не кажется, что это довольно опасный эксперимент? А если психика японцев не выдержит?

-- Ты прав. Надо подумать.

-- Опаньки, наш вахтенный времени зря не терял! Объедаешь местное население?

-- Костя, вам там хорошо. У Сато кормят от пуза. Ну и меня местные слегка угостили, -- Толик пребывал в расслабленном состоянии. Похоже, саке входило в угощение и даже не "слегка". Вал решил отложить жесткий разговор с подвыпившим вахтенным на потом и скомандовал отход. Надо было определиться с приглашением японцев в бухту Хиросимы. Стоянка на острове оказалась небезопасной, но полного доверия к японцам никто не испытывал было даже после совместной победы в бою.

Рыжий парус заметили, когда остров уже показался на горизонте. Чтобы настигнуть таинственный корабль, пришлось идти почти против ветра с черепашьей скоростью. Но особой нужды в спешке не было- "рыжий" не пытался скрыться. Оставив на мачтах минимальный набор парусов, таинственные незнакомцы явно ожидали подхода катамарана. Их шхуна сильно напоминала продукцию верфей Хиросимы, но была явно побольше и выделялась на синем фоне моря своими яркими парусами. Еще на подходе Вал сделал ставку:

-- Пять к одному, сейчас мы познакомимся со строителями форта в Посьете.

-- С чего ты взял? -- удивился Костя

-- Если форт построили не жители Хиросимы, значит кто-то другой, тоже плавающий на судах японского проекта. А я сомневаюсь, что по здешним берегам разбросано много различных японских анклавов.

-- Думаешь, ребята попали сюда из Нагасаки? Ну, тогда следует признать, что атомная бомба оказалась на редкость гуманным оружием. Так, скорее средство передвижения.

-- Не знаю. По мнению Иванова, произошедшее в Хиросиме событие абсолютно уникально. Но профессор у нас если ошибается, то глобально. Может это измерение является пристанищем всех жертв бомбардировок семнадцати ближайших миров.

-- С нашими попытаемся связаться?

-- Далековато для моей рации.

-- Надо было с "Астры" аппарат поставить.

-- Поставим что-нибудь. Да черт с ней, со связью. Внутренний голос мне почему-то подсказывает, что переговоры будут вполне мирными. Это измерение отличается изрядным гуманизмом.

-- Там наши! - вдруг вмешался в разговор марсовый.

-- Толя, я тебя правильно докладывать когда-нибудь научу?

-- Там Федя у них на корме! - Не обратил внимания на замечание Толик. -- Я точно вижу. Японцы и Федя.

Когда катамаран подошел ближе, всем стало ясно, что на борту не жители Хиросимы. Впервые в этом измерении россияне увидели людей, целящихся в людей. В них самих.

-- Вал, ты не погорячился насчет гуманизма данного измерения? Ребятки какие-то агрессивные попались.

-- Почему агрессивные, нормальные. Просто мы расслабились, имея дело с гуманистами вроде сегуна. А для хомо сапиенс вполне приемлемо взять друг друга на мушку в качестве приветствия.

-- Ну, тогда достань арбалет. Как ответный аргумент.

-- Обойдемся. Тем более, что у некоторых винтовки. Кажется, все те же арисаки. Хотя большинство с луками.

-- Винтовки, скорее всего, без патронов! Психологическое оружие, блин. Стал бы кто целиться из лука, когда можно нашпиговать нас пулями? Пугают!

-- "Исао Мару" - прочитала Ольга. - А яхта какая-то потрепанная. В Хиросиме были поновее.

-- Шхуна. Яхта, это немного другое, - машинально поправил Вал. - Эта потрепанная посудина выдержала тайфун. Хотя действительно, не новодел. И какая-то грубоватая. В Хиросиме тщательнее работают.

Катамаран мягко ткнулся в борт шхуны. Сверху сбросили штормтрап, и Вал привычно полез наверх.

В храме стояла прохлада, не смотря на солнце, не по осеннему ярко расплескавшееся по поселку назло прошедшему тайфуну. У дальней стены большого полутемного зале стояла ширма, возле которой Федорчук положил свою драгоценную ношу. Бог не хотел показываться на глаза пришедшим. Приятный, завораживающий голос звучал не из-за преграды, а прямо в голове, голос убеждал, успокаивал, объяснял что-то, что тут же исчезало из памяти. Уходили тревоги, сомнения, мысли...

Бог уже осознал свою давнюю ошибку- знания приходящих в храм обладают ценностью. Нельзя торопиться и стирать то, что может пригодиться в будущем. Он аккуратно убирал из разума новой подданной ее страхи и боль, очищал душу от накипи негативных эмоций. Одновременно знакомился с новыми понятиями и ценностями. Бог недоумевал. Раньше он не замечал, что для человека важнее косметика, чем еда, а несоблюдение диеты граничит с преступлением. Понятия моды, конкурсов красоты и спа салонов оказались слишком изощренными для мгновенного восприятия...

Глава двадцать вторая Самураи.

Физиономии моряков, обступивших парламентеров на палубе "рыжей" шхуны были удивительно непохожи на лица, виденные в Хиросиме и на борту "Фудзи Мару". Не было сомнений, вокруг стояли японцы, но глядя на них, Вал сразу осознал, почему в Хиросиме на ум так часто приходило сравнение с театром и представлением. Сейчас шкипер смотрел на лица людей во всем разнообразии человеческих эмоций. Пожилой японец справа опасался пришельцев, молодому приземистому лучнику интересно... а вот богато одетый самурай, подошедший сквозь торопливо расступившуюся толпу, пытался спрятать свои чувства под маской спокойствия, но умиротворенности жителей Хиросимы добиться не мог. Он явно был взволнован. Старик, комплекцией и высохшим от времени лицом напоминавший Тена, подошедший вместе с самураем, обратился к россиянам с приветствием. Вал ответил по-японски, уже немного поднатаскался, дальше в разговор вступила Ольга. К разговаривающим подвели Федю. Увидев, что его руки связаны за спиной Ольга нахмурилась и начала что-то горячо объяснять. Выслушав ее тираду, самурай что-то рявкнул подчиненным низким, гортанным голосом. Стоявшие рядом с разведчиком охранники разрезали веревку на запястьях и подтолкнули его к россиянам

-- Я за берегом наблюдал, не заметил, как эти... -- сразу начал оправдываться Федя. -- Все расспрашивают меня, а я не ничего по ихнему не понимаю.

-- Разберемся. Давай-ка на "Тотем" спускайся, мы тут сами пообщаемся.

Вал был доволен началом диалога, похоже, на борту шхуны не баловались кодированием мозга и Федя остался человеком. И договориться о его свободе удалось удивительно быстро, их только пригласили в каюту капитана.

История повторялась. Капитанская каюта шхуны напоминала обстановкой "Фудзи Мару". Снова Вал и Ольга оказались на острие контакта между цивилизациями. Вот только общение шло не так гладко, как на борту парохода. Японцы вели себя безукоризненно вежливо, но шкипер быстро ощутил разницу между партнерами по переговорам. Если капитан "Фудзи Мару" откровенно рассказывал о Хиросиме и ее жителях, то сейчас Вал столкнулся с восточной дипломатией, где слова служили лишь оболочкой скрываемой информации. Собеседники жаждали узнать как можно больше о русских. О себе они лишь вскользь сообщили немногое: шхуна пришла в здешние воды с севера, где есть еще одно поселение землян- Фукусима. Услышав название, Вал вздрогнул. Очередной "ядерный" японский топоним. Жизнь полна странных совпадений...

По словам капитана шхуны Кодо сана, две японских цивилизации не являлись союзниками и даже не поддерживали постоянных контактов. Люди в Фукусиме знали о существовании южных соседей, но жители Хиросимы не интересовались северными территориями. Задачей экспедиции Кодо являлось наблюдение за ходом войны между Хиросимой и ящерами с Кюсю.

Когда Ольга начала задавать вопросы на религиозные темы, выяснилось, что новые знакомцы не признают странного местного бога, а исповедуют религии, принесенные с Земли прим. В северном поселке, по словам капитана, жили синтоисты, буддисты и даже христиане. На вопрос- как попали жители Фукусимы в мир ящеров и тайных богов, прямого ответа не последовало. Собеседники старательно блюли свои секреты.

Вал почувствовал, что начал уставать от игры в вопросы без ответов и предложил обоим судам перейти к острову, где базировалась экспедиция россиян. Японская сторона все так же вежливо и невозмутимо идею шкипера отвергла. Они были готовы послать к русским своих представителей из числа офицеров, а шхуна должна возвращаться в Фукусиму для отчета перед руководством. Следующая встреча двух высоких договаривающихся сторон была назначена через десять дней на траверзе мыса Нодзима. Оказалось, японцы, так же как и русские, не меняли географических названий, данных еще в родном измерении.

На борт "Тотема" Ольга и Вал возвращались в компании двух японских дипломатов. Капитан отрядил для дальнейших переговоров своего офицера Онаки, который взял с собой то ли ординарца, то ли слугу. Имени этого тихого молодого человека никто россиянам не сообщить не удосужился. Сам Онаки сан был довольно представительным мужчиной лет пятидесяти. Пожалуй, это был самый толстый японец, которого видели путешественники в новой Японии. Вес не помешал японцу ловко соскользнуть по трапу и начать знакомиться с экипажем "Тотема". Постоянно кланяясь несмотря на изрядное брюхо и что-то быстро говоря по японски, он обошел всех и устроился возле Ольги. Он явно горел желанием получить как можно больше данных о пришельцах.

-- И что, ничего толком не рассказали?

-- Костя, а тебе самому не показалась странной открытость жителей Хиросимы? Они нам сразу же выложили всю информацию о себе. Пока не столкнулись с храмом в порту, мы ведь были уверены, что они простые как пряники. А вот теперь встретили нормальных людей.

-- Нормальных... У тебя соображения есть по поводу обилия Японий в данном измерении?

-- Пока вижу два варианта. Во-первых, японцев бомбили дважды, может быть вторая группа из Нагасаки. Во-вторых, исходя из гипотезы Иванова о встрече японцев с кем-то крутым сразу после перехода... Возможно, не все попавшие сюда наткнулись на местного бога. Или не все поддаются зомбированию.

-- Хиросима отдельно, Нагасаки отдельно? Фига се...

-- Получается так. Если первые тупо не замечают ящеров, то вторые перебрались куда-нибудь на Курилы...

-- А почему тогда Фукусима?

-- Ну, ты спрашиваешь... Может предводитель был оттуда. А может они и на месте города обустроились.

-- А Посьет? Спрашивали?

-- Нет пока. Оля, спроси, они на материк плавали?

Японец выслушал вопрос и закивал в знак согласия. Из перевода Ольги следовало, что шхуна обошла все Японское море в поисках людей. Точные места высадки Онаки сан не знал, но было понятно, что больше претендентов на роль создателей поселения в Посьете нет.

-- Вал, походу, с крепостью ты угадал. Ну а с кем из японцев дружить будем, как думаешь?

-- Главный вопрос не с кем, а против кого.

Сразу после возвращения на остров, шустрый Онаки и его верный слуга, так и не нашедший общего языка с экипажем "Тотема", перебрались на берег, в лагерь, разбитый командой "Эдема" неподалеку от сиротливо накренившейся на песчаном берегу яхты. Представив Онаки Лобову и Олегу Петровичу, Вал присоединился к морякам, готовившим снятие яхты с мели. Всю информацию, которую удастся выжать из толстого японца, расскажет вечером Ольга, оставшаяся переводчиком на переговорах.

Прикинув уровень колебаний уровня моря в прилив, моряки решили не дожидаться помощи из Хиросимы. Пользуясь отливом, под корпусом яхты прорыли траншеи и теперь готовили пластырь, который планировали завести под пробоину как только "Эллис" сдернет "Эдем" с отмели по большой воде. Спасательные работы шли без особых проблем. Практически всем капитанам "берегового братства" приходилось стаскивать с камней своих менее удачливых коллег- водномоторников. А некоторым и сниматься с мели самим.

-- Вал, нам стоит поучиться искусству ведения переговоров у нашего дипломатичного полковника. -- Ольга вернулась на "Тотем" уже вечером и согласилась рассказать последние новости собравшимся на борту морякам. -- Олег Петрович японца разве что на дыбу не подвесил. Но все вежливо, с улыбкой и даже поклонами.

-- Так расколол он самурая? - Взял быка за рога Костя.

-- Не совсем. Все-таки до пыток дело не дошло. Однако, дополнительная информация есть. Жители Фукусимы тоже попали в этот мир при взрыве Хиросимы.

-- Правильно, - отозвался пришедший послушать новости Иванов. - Множественные пробои пространства при использовании атомного оружия весьма маловероятны. Виктор Артурович, я говорил вам...

-- Профессор, давайте отложим теорию поля, хотя бы на время, - вернул обсуждение в нужное русло Юра. - Что говорит японец про Хиросиму?

-- Вроде бы ничего конкретного. Просто южные соседи. Но... мне еще на японской шхуне показалось, что капитан и Онаки рады, что встретили людей, не прошедших обработку в храмах.

-- И теперь предложат нам помочь освободить своих соотечественников из под гнета местных богов?

-- Не знаю, может быть. По крайней мере, они видят в нас естественных союзников. И еще, они очень интересовались нашими планами. А когда Геннадий Иванович рассказал, что мы планируем возвращение на Землю-прим, Онаки просто остолбенел на время. Много расспрашивал о нашем мире.

-- А ведь в Хиросиме всем было фиолетово.

-- Костя, мы имеем дело с другими людьми. Свободными от контроля разума. Онаки родился в этом мире, но факт наличия где-то в другом измерении миллионов соотечественников не мог его не взволновать. Думаю, если мы продолжим свой путь в Южную Америку, многие жители Фукусимы присоединятся к нам.

-- Они живут на территории Фукусимы? Мы не видели селений на берегу, хотя проплывали мимо дважды.

-- Вал, мне показалось, что тайну местонахождения своего города Онаки не выдаст даже под пыткой. И еще. Судя по отдельным обмолвкам, в Фукусиме населения гораздо меньше, чем в Хиросиме. И дела у них идут совсем не блестяще.

Осеннее небо постепенно теряло свои краски, жители поселка на берегу затихли, утомленные переездом и борьбой за вживание своего судна. Разговор на борту "Тотема" постепенно затихал. Появление еще одной японской общины ставило много вопросов, но ответить на них могло только время. Ллойдз наблюдал за собранием с мачты. "Столько неожиданной информации, аж хвост подергиваться начал. Все-таки человек зря назвал себя разумным. Умудряются создавать себе проблемы в любой ситуации. А новые знакомцы вполне даже ничего. Рыбой пахнут. Приятно. А на палубе все обсуждают... Ну как можно не верить человеку, если он пахнет рыбой?"

Действиями Вала Олег Петрович остался, как всегда, недоволен. Весь опыт ветерана тайных войн подсказывал ему, что раскрывать перед потенциальным противником свои силы по меньшей мере неразумно. Но шкипер притащил толстого японца в бухту, где стояли все суда и где лежал на камнях "Эдем". Правда, моряки обещают снять судно с мели во время ночного прилива... Но дальнейшие шаги... Перегнать пострадавшую яхту в Хиросиму? Или дождаться окончания переговоров с правителем Фукусимы? Вопросов больше, чем ответов и это постоянная ситуация в этом сумасшедшем мире. Лобов назначил совещание на утро... Вот только, кто будет принимать на нем решение? Испуганный олигарх и туповатые вице-губернаторы? Полковника начала тяготить демократия.

Мегаяхта покачивалась на волнах посреди бухты. Высокий прилив сделал свое дело, облегченный корпус яхты легко соскочил с камней. Но этот локальный успех не снимал главного вопроса- требовалось устранить огромную пробоину в корпусе и делать на месте это было затруднительно. Об этом и доложили на совещании измученные ночной операцией моряки.

- Нам необходимо как можно быстрее перегнать "Эдем" в безопасную бухту для кренования. Наиболее подходящий вариант- бухта Хиросимы, где мы можем безопасно ремонтироваться с помощью местного населения. - Капитан "Эдема" чуть ли не впервые подал голос на общем совещании. Похоже, плачевное состояние яхты и тревога за ее судьбу смогли перевесить даже гипертрофированное чувство субординации и робость перед высоким руководством.

- Мы можем отремонтироваться своими силами в каком-нибудь другом месте?

- Геннадий Иванович, ремонт своими силами может затянуться. В настоящее время течь в корпусе через цементный ящик почти незаметна, но временная пломба такого размера плохо ложится на пластик корпуса, нам необходимо восстановить наружную обшивку в этом месте. Это возможно только на берегу.

- Я не вижу смысла прятаться, - вмешался Олег Петрович.- Кроме того, мы не сможем найти на побережье место, где бы мы гарантированно избежали внимания со стороны жителей Хиросимы.

Олигарх задумчиво посмотрел на своего порученца. Полковник сильно изменился за месяцы, проведенные в новом мире. Из тени за плечом своего всесильного покровителя он стал самостоятельной фигурой, одой из самых важных на узкой доске амбиций и интриг в мирке "Эдема". Но сейчас Лобова волновало другое - вечно подозрительный ветеран спецвойск вдруг проникся безграничным доверием к своему загадочному противнику-союзнику в храме. Что это? Уверенность в своей способности контролировать местного бога или наоборот, свидетельство, что сам порученец уже попал под контроль хозяина храма? Любой ответ на этот вопрос очень не нравился олигарху.

- Мы не можем тянуть с ремонтом. Готовьте "Эдем" к переходу. Но я не считаю возможным ставить все наши суда в бухту Хиросимы. Мы уже имели возможность убедиться, что наш союзник способен на самые решительные меры в отношении своих гостей. Полагаю, в ситуации, когда у нас появилась альтернатива теократам Хиросимы, следует активно продолжать контакты с северным японским поселением. Этим будут заниматься остальные корабли.

Мнение Лобова оспаривать никто не стал. Когда общее руководство "Эдемом" и контакты с властями Хиросимы были поручены Олегу Петровичу, тот не показал своего недовольства, хотя сразу понял, что Лобов не хочет оставлять все "иностранные" контакты в руках своего порученца. Олигарх решил лично присутствовать на встрече с руководством Фукусимы. Представители северного поселка, не смотря на свою скрытность, казались Лобову более понятным и перспективным союзником.

"Тотем" вновь исполнял дипломатическую миссию. Катамаран был послан отвезти на "Исао Мару" толстого Онаки и его незаметного спутника, ну а заодно проверить окрестности мыса перед встречей "Элис" с северным анклавом. По словам посла, шхуна ждала его у входа в Токийский залив. Женская часть экипажа перебрались на "Элис", которая следовала за "Тотемом" на грани видимости. Ольгу вызвал Лобов, пытавшийся оговорить все моменты предстоящих переговоров, а Юля просто захотела пообщаться с обитателями шхуны. Лодка галсами шла против встречного восточного ветра под ворчание Кости по поводу неправильного ветра с неправильного направления.

- Костя, прекрати. Если на нашей Земле в это время преобладают западные ветра, это не значит, что здесь они обязаны дуть все время.

- Это физика. В этих широтах должен дуть западный ветер. И он стоял всю неделю. Пока нам не понадобилось на восток... Будет весело, если через океан тоже придется идти без попутных ветров.

- Поднимемся севернее, сейчас мы южнее границы устойчивых ветров.

Приятели развалились на широкой палубе катамарана, предоставив Толику следить за штурвалом и обозревать горизонт в поисках рыжих парусов. Ясная погода и неспешное продвижение лодки не требовали дополнительных усилий. Языковой барьер не позволял вытянуть из устроившихся на палубе японцев что-нибудь новенькое. Так что чисто мужской экипаж пребывал в лености и расслабленности.

- Есть паруса лево десять градусов -- доложил Толик.

- Фига се десять! Все двадцать пять! - хмыкнул Костя, заглянув над тентом.

- У меня в глазу угломера нет,- начал дерзить бывший охранник.

- Для обделенных природой объясняю: Берешь девяносто градусов от курса, делишь пополам, получаешь сорок пять, еще пополам- двадцать два. И так далее до получения требуемого результата. Сейчас нам без разницы десять или двадцать, а в плохую видимость, когда нужно быстро увидеть, что ты там обнаружил, это может быть критично. Грокнул?

- Чего?

- Куда идет нынешняя молодежь... - Расстроенно протянул Костя устраиваясь возле поста управления. Не знать Хайнлайна... Правь на "Мару".

Послов передали на борт шхуны без приключений. До полудня, когда была назначена встреча главных шишек, оставалось еще пара чесов. "Исао Мару" направилась в залив, а на "Тотеме" легли в дрейф ожидая подхода "Элис".

- Вал, а ты понимаешь, что "Эдем" скорей всего не пойдет вместе с нами через океан?

- Думаешь, захотят остаться в местной Японии?

- Просто испугаются. Экипажа на борту почти не осталось... Тайфун этот... На мели побывали... Сейчас их начнут активно обрабатывать местные и наши новообращенцы.

- Не знаю... Меня эти новые японские русские скорее пугают. Такое впечатление, что из людей выкачивают все эмоции и стремления, затем под завязку набивают спокойствием и доброжелательностью.

- А чем плохо? Такую деятельность в современной России я бы только приветствовал.

- Не ты один. Представляю себе постановление Думы о повсеместном обязательном посещении храма не реже двух раз в неделю.

- Ну, в стране к этому и без японского бога идет.

- А теперь представь местного обитателя храма вместо российского обывателя. Это тебе не политпиар и промывания мозгов через зомбоящик. Тогда за солнцеликого проголосуют все сто процентов.

- Не прокатит. Когда в храме скомандуют сдавать излишки... Олигархи и все чиновное ворье харакири себе дружно устроят. Голосовать не за кого будет.

- Будешь по ним скучать? Японские вариант коммунизма многих помирит не то что с богом...

- Мдаа... Остается только уговорить парней из храма перебраться к нам в Россию.

- Откажутся. И будут правы. Нечего им у нас делать, по большому счету. С жуликами и ворами как-нибудь сами справимся.

- Вал, ты что курил? Я слышу в твоих словах патриотизм и оптимизм! Откуда вдруг вера в силы народные?

- Скорее в неизбежность исторического процесса. Когда жрать становится нечего, у народа, что характерно, просыпается социальное чутье и политическая активность. А в том, что нынешние кремлевские гиганты мысли доведут страну до маразма, я не сомневаюсь.

- Ты забываешь, как круто поднялись все силовые структуры за последние годы... Заткнут недовольных на раз-два.

- Не мы первые получили власть силовиков на свою голову... Схема известная: стабильность, деградация, голод, бунт... Такие системы существуют не более двух поколений.

- Целых пятьдесят лет? Тогда пошли в храм уговаривать японцев посетить Россию в ближайшее время.

- Возможно, этим сейчас и занят наш бравый полковник.

Капитан "Эдема" не рискнул идти в Хиросиму под парусами. Его беспокоили как некачественно заделанная пробоина, так и малопригодный для работы с такелажем экипаж. Суперяхта эффектно вошла в бухту почти на полном ходу и встала немного мористее стоявшей на якоре "Фудзи Мару". Других судов в порту не наблюдалось. Все рыбацкие шхуны вышли на промысел. На палубу судна высыпали многочисленные зеваки. Даже те пассажиры "Эдема", кто в душе не доверял союзу с японцами хотели хотя бы одним глазком посмотреть на цивилизацию нового мира и на грозный храм... на храм желательно из далека. Полковник вместе со всеми рассматривал окрестности. Только, в отличие от остальных не любовался открывшимся пейзажем, а прикидывал, где можно организовать оборону в случае очередной смены настроения обитателей храма. Подозрения Лобова были ошибочными, полковник не стал агентом местного бога в стане россиян. И стопроцентного доверия к храму у полковника не было. Но была задача встать между местными правителями и олигархом в сложной игре по получению дивидендов от совместной проведенной операции и головоломных переговоров в храме. Мысли о том, как можно выиграть этот сложный эндшпиль уже выстраивались в красивый план.

В храме стояли тишина и полумрак, обычная обстановка, приятная созданию, правившему случайно занесенными в этот мир людьми уже более полувека. Тогда, в момент их появления, он первым из всех понял, чем могут быть полезны пришельцы. Он начал их перестраивать, ошибся, и это привело к гибели многих особей. Пришлось увести их в другое место и начать строить город заново. Люди назвали его богом и он не возражал. Он и был их богом. Он расселился по храмам, берег и направлял свой народ. Некоторые не согласились с его властью и ушли. Он не знал, где прозябает их маленькая колония. Ему хватало забот с оставшимися. Они размножались и он рос вместе с ними. Самураи стали его руками, прочих жителей города он контролировал время от времени. Были еще и прежние подданные, тупые рептилии, которых приходилось постоянно держать на контроле. Потом он испробовал на соседях изобретение, подсмотренное в головах людей -- начал первую в этом измерении войну. Такие же, как и он, но менее сообразительные не ожидали его нападения, не понимали, насколько возросли его силы после присоединения к нему пришельцев. Теперь ему принадлежит весь остров. Главная задача, казалось бы, успешно выполнялась. И вдруг пришло понимание поражения. Впереди тупик. Все зря: приручение расы людей, война, захват огромных земель. Он пошел по новому пути и проиграл. Все победы лишь отсрочка неминуемого поражения. Надо искать выход. А новые решения давались трудно. Бог не был разумным в том смысле, который вкладывают в это понятие люди. Когда у тебя столько силы, разум уже не обязателен. Он предпочитал метод проб и ошибок.

Бог обратил внимание на стоявшего перед ним слугу. Сегун. Когда-то был предводителем тех, кто не хотел подчиняться, но стал удобным и послушным орудием. Именно в его мозгу бог нашел картину своего будущего государства. Именно эти картины будущего создали впоследствии проблемы... Новые пришельцы. Они так похожи на сегуна, такого, каким он был очень и очень давно. Они способны принимать решения без приказа. Какие знания в их головах смогут спасти глупого бога? И как оставить их в пределах своей силы?

Две шхуны с рыжими парусами подошли к мысу с идеальной точностью. Оба судна были созданы по одному проекту и не отличались ни размерами, ни типом парусного вооружения. Однако опытный глаз шкипера сразу заметил разительные отличия в обводах и деталях такелажа. "Исао Мару" по сравнению с систершипом выглядела кустарной китайской подделкой на фоне фешенебельного "мерседеса". Изящество вновь увиденной шхуны поражало. От киля до клотика это было с любовью изготовленное произведение корабельного искусства. Солидный возраст, заметный в потемневшем дереве корпуса и явно не новых парусах только подчеркивал ценность шхуны, которая могла бы украшать иной музей, но еще походит по неспокойным тихоокеанским водам.

Юра вышел на связь и передал приказ доставить переговорщиков с "Элис" на японскую шхуну. На борт катамарана перебрались Лобов и Ольга. Вал направился к японским шхунам. Без особых указаний ему было ясно, на каком судне находится руководство. Подойдя к борту, он передал штурвал Косте и решительно направился к сброшенному штормтрапу. Отпускать Ольгу на неизвестное судно в компании одного олигарха он не собирался. На палубе царили чистота и порядок. Возле мачты построился экипаж, а с кормы к россиянам подходили командиры- настоящие самураи, одетые как самураи, двигавшиеся как самураи и, наверно, пахнущие как самураи. Вал поразился насколько отличались они и от представителей этого сословия в Хиросиме и от того, что видел шкипер в голливудских блокбастерах и даже в японских фильмах. Это была не массовка. Это были настоящие феодальные воины, на которых много веков держалась мощь и благополучие страны восходящего солнца. Каменные истуканы, бронзовые статуи, на которые зачем-то надели яркие доспехи. Заброшенные в другое измерение они не утратили ни грамма своей самобытности, своей уверенности и гордости. Невысокий крепкий предводитель резко выговорил приветствие и обозначил поклон. Лобов проговорил в ответ выученную под руководством Ольги длинную фразу. Самураи, застывшие за спиной командира, образовали проход к кормовой надстройке. Тот еще раз обозначил поклон. Россиян приглашали на переговоры.

Самурай рассказывал удивительные вещи. Поверить в них было сложно, но они объясняли происходящее в Японии и Хиросиме. Вал слушал перевод Ольги забыв, что левую ногу свело от сидения на татами. Разговор длился уже дольше часа. Предводитель японцев, Танака, был, похоже зациклен на традициях. В обстановку каюты не вошли даже стулья, как вещь западная и посему декадентская. В каюте находились только он, его помощник Нобуо и россияне. Лишние не допускались- традиция.

С традиций, похоже, и началась история шхуны "Ниппон Мару" в тысяча девятьсот сорок шестом, когда пережившие катастрофу жители Хиросимы столкнулись с амо-но-дзаку. Танака никогда не видел чудовища, он родился спустя пять лет после страшных событий. Не видел его и старый Нобуо, в то время бывший помощником отца Танаки. По словам Нобуо, демона, поработившего жителей Хиросимы, не видел никто, просто люди перестали себя правильно вести. Под этим мягким определением скрывались события абсолютно немыслимые для любого человеческого общества, начиная с дикарей и заканчивая цивилизацией двадцать первого века. Люди перестали реагировать на окружающих и другие внешние раздражители, каждый, казалось, получил какой-то приказ и выполнял его любой ценой. Зачастую это было что-то нелепое и вполне безопасное -- человек мог начать прыгать на одной ноге. Не страшно, если это не продолжается сутки подряд. Страшнее, когда на твоих глазах человек сжигает себя или уплывает за горизонт даже не оглянувшись на спасительный берег. Шхуна под командованием отца Танаки возвращалась из Токийского залива, где они тщетно искали японские города. Они выловили из воды пловца проплывшего больше десяти миль. Сначала все думали, что перед ними сумасшедший, но внезапно он пришел в себя и стал рассказывать. Про прыжки на одной ноге и сжегшего себя самурая. И про переставших дышать и про начавших есть камни. Про сорвавших себя одежду и срезавших с себя кожу.. Отец Танаки не пошел в порт. Он понял, что город захвачен неведомым врагом. Оставались традиции: бороться до конца, найти врага, попытаться спасти выживших. Шхуна кружила вдоль побережья, отлавливая тех, кто получил от демона задание и вышел за пределы города. Разведчики и те, кто покинул шхуну пытаясь проникнуть в город, чтобы спасти родных, не возвращались. Танака старший был самураем. Он выполнил свой долг- шхуна одиннадцать дней дрейфовала на виду у поселения перехватывая тех, кто плыл из города, шел из города, или полз из города- фантазия захватчиков была очень богатой. На двенадцатый день все вдруг прекратилось. Жители Хиросимы огромной колонной устремились из города. Они тащили с собой все, что выпало из большого мира. Они больше не ели камни и не скакали на одной ноге. С ними можно было разговаривать и они узнавали Танаку и его экипаж. Но они уже перестали быть японцами, они были людьми амо-но-дзаку.

Еще около месяца шхуна курсировала в заливе Осака, на берегах которого обосновались попавшие под власть демона, отлавливая тех, кто выходил из-под его контроля, когда оказывался вдали от поселения. Потом рыбаки и прочие жители Хиросимы перестали узнавать Танаку и его людей. А однажды ночью на стоящий на якоре корабль напали ящеры и привезли их к борту шхуны бывшие соотечественники. С тех пор клан Танаки существовал отдельно от жителей Хиросимы. И отец Танаки, а после его смерти и сам Танака искали других людей, не попавших под власть страшного демона. Но людей больше не было, зато всегда, где бы не обосновался клан, его находили ящеры и приходилось искать новое место для спасения.

Вал слушал перевод Ольги и поражался устойчивости традиционного общества по сравнению с социальными схемами двадцать первого века. Японцы, столкнувшись с неведомой, почти мифологической опасностью, оставшись небольшим коллективом во враждебном окружении чужой планеты, сумели просуществовать семьдесят лет, сохраняя свою культуру и обычаи. Танака не был цивилизованным руководителем по странным меркам современного Валу мира. Он наверняка огнем и мечом наводил порядок среди своего экипажа. Но экипаж сохранился и выжил. Современный олигарх был на это явно не способен. Ни навести порядок , ни сохранить своих людей.

По скупому рассказу о северном поселке шкипер понял, что земляне обосновались где-то на малой Курильской гряде, скорей всего на одном из небольших островов. Они продолжали следить за успехами Хиросимы и за войной своих соотечественников с динозаврами. В какой-то момент они узнали о россиянах. Здесь рассказ стал несколько невнятным, Вал решил, что информация была каким-то образом добыта у рыбаков... и он не хотел бы уточнять что стало с последними. Шкипера и раньше удивляло, как мало рыболовных судов выходило на промысел из Хиросимы. Возможно, причина этого крылась в действиях шхун северян.

Самурай вел повествование весьма артистично, то скороговоркой перечисляя беды, приключившиеся во время странствий, то рычащими громкими фразами описывая схватки с рептилиями... и сразу переходя к спокойному рассказу о новых странствиях. Вал не мог понять, где тут настоящие эмоции, а где предписанные обычаями ритуалы. Только когда ответную речь начал Лобов стали понятны истинные чувства самурая. Рассказ олигарха о российской экспедиции в новый мир не особо затронули чувства японца. Он был ошеломлен только тем, что пришлые европейцы сумели то, чего не смог он- гайдзины договорились с амо-но-дзаку и даже сражались совместно с его армией...

Рассказ Лобова о предстоящем россиянам путешествии через Тихий океан, о предстоящем "Эдему" ремонте Танака слушал с непроницаемым лицом. Гайдзины знают дорогу домой, в Японию, которой правит император, и где будут рады преданным самураям и новым землям, которые те принесут к подножию трона. Но почему в "мертвый мир" на этот раз пришли русские, а не сыны Ямато? Надо будет еще раз заслушать Онаки.... Гайдзины слабы, им нужен союзник в их долгом пути домой. Танаки станет таким союзником. По крайней мере, до момента, когда откроется проход в мир старых богов.

- Амон? Египетский что ли?

- Нет Кот, Амо-но-дзаку. Оля сказала- один из демонов японской мифологии. У них нечисти хватает. Есть даже дух, который вселяется в старые зонтики. Забыл, как зовут, но тоже очень колоритно.

- И чего этот амазафака у японцев творит?

- Именно то, чем местный бог занимается. Подавляет волю и заставляет людей поступать как ему хочется...

- Круто они вычислили. Мы тут гадаем: то ли беглые гебешники-самураи, то ли мутация... Оказывается всего лишь древний демон. А мужики-то не знают.

"Тотем" бодро рассекал волны, направляясь на запад. Олигарх направил катамаран в Хиросиму с информацией о прошедших переговорах и предположениях о сущности японского бога. Ольга осталась на "Элис" в качестве переводчика, но на борт катамарана перебрался профессор Иванов, выразивший желание еще раз проверить аппаратуру, оставшуюся на "Эдеме". Впрочем, Вал полагал, что ученому просто были более интересны жители Хиросимы, чем традиционное японское общество.

Ученый был доволен предстоящим плаванием. На борту "Тотема" он нашел, наконец, внимательного собеседника, который не пытался прервать его лекции о теории струн и любимой системе уравнений, благодаря которой земляне оказались в этом измерении.

- Профессор, а вас не смущает, что единственный ваш слушатель имеет хвост и четыре лапы?

- А почему это должно меня смущать? Ну, кот. Во-первых, объясняя некоторые моменты ему, я лучше осознаю материал сам. Во-вторых, меня не покидает чувство, что он прекрасно понимает, о чем идет речь. При обсуждении лямда-переменной он явно выражал несогласие и, обдумав все нюансы, я склонен с ним согласиться.

Вал с уважением посмотрел на ненормального научного работника. Профессор разбирался не только в физике. Шкиперу самому было забавно смотреть за реакцией зверька. Ллойдз явно заинтересовался теорией струн.

Кот посмотрел на людей с нескрываемым превосходством. Его интересовали не примитивные теории, выдвинутые профессором, а само поведение людей при первом столкновении с привычным котам многомерным пространством.

- Вечером будем в Хиросиме. Что-то мне подсказывает, что придется включаться в ремонтные работы. Пассажиры "Эдема" слишком креативные ребята. Надеяться, что они справятся сами, не приходится.

- Вал, а ты уверен, что наша помощь понадобится? Не удивлюсь, если японцы уже убедили экипаж "Эдема" не рисковать с путешествием на край света и народ потянулся в храм, бросив яхту на произвол судьбы.

- Только не Кэп и Игорь. Эти двое свое судно не бросят.

- Думаю, что вы преувеличиваете готовность пассажиров добровольно пойти под контроль японского бога, - вмешался Иванов. - Я общался с Одинцовым перед выходом в рейс. Появление на "Эдеме" изменившегося Федорчука, привело большинство пассажиров в ужас. В современной России спокойный и доброжелательный человек воспринимается как неудачник. И когда таким неудачником вдруг становится хваткий хозяин крупной компании... Люди не хотят подобных изменений для себя. Смешно сказать, но, кажется, японское общество вызывает отторжение россиян как раз потому, что оно слишком гармонично. Мы к такому не готовы.

- Профессор, вы, как всегда, парадоксальны и оптимистичны. Мичман! Не спать за штурвалом! Куда судно завалил, черпак дырявый? Ты сейчас не слушатель, а вахтенный.

Глава двадцать третья. Эдем.

Вопреки опасениям Кости работы на "Эдеме" начались весьма оперативно. Яхта была заведена в небольшой песчаный затон, который заполнялся водой только во время прилива и, похоже, использовался японцами в качестве сухого дока для ремонта "Фудзи Мару". Деревня находилась в паре миль и японские рыбаки уже участвовали в процессе установки корпуса на кильблоки. Единственное неудобство выбранного места заключалось в том, что оно было совершенно не приспособлено для обороны в случае внезапного нападения. Лес, густо заросший кустарником, подходил почти вплотную к берегу. И в нем могло скрываться любое количество нападавших. Но Олег Петрович, в очередной раз сходив в храм, подтвердил безопасность стоянки для россиян. Вал не разделял оптимизма полковника и предпочел поставить "Тотем" на якорь в двадцати метрах от берега. С места якорной стоянки отлично просматривался весь берег и бухта. "Фудзи Мару" по-прежнему стоял неподалеку от храмового причала, но обе японские шхуны уже покинули порт.

- Так, Юля на вахте, остальные за борт, пошли помогать потерпевшим кораблекрушение.

- Вал, а плавать обязательно? Могли бы и носом в берег ткнуться.

- За борт, крыса сухопутная. Надо было сходить на причал вместе с профессором. Но тебе лениво было по берегу пройти. Ткнемся, а твоя жена будет потом катамаран на рейд отводить и с якорем возиться.

- Могла бы и у берега постоять.

- Вот уж фиг. Я не настолько доверяю японцам, чтобы оставить им свое судно. "Тотем" будет стоять на якоре. Пошли.

Мегаяхта была полностью подготовлена к предстоящему ремонту уже после заката. Вал хотел было отдать команду собираться домой, на борт, но тут выяснилось, что Толик намеревался остаться на ночь в лагере на берегу.

- Опаньки! - восхитился Костя, сразу сообразивший, откуда дует ветер. - Морячок собрался в самоход! Плевать на страшного бога, в деревне водка и бабы! Поправка, саке и гейши!

- Да просто прогуляться хотел, - начал оправдываться бывший охранник. - Заодно посмотрю, чего там у них по ночам твориться.

- Я точно знаю, чего у них не творится, - вмешался Вал. - Не творится ни дискотек, ни кабаков. Ничего не выгорит. Впрочем, можешь идти. В порту меня твой моральный облик не волнует. Лишь ты завтра в восемь на вахту встал.

- Буду как штык!

- Только глянет сквозь утесы

Королевский старый форт,

Как веселые матросы

Поспешат в знакомый порт. - Задумчиво помянул Гумилева шкипер. Интересно, как там Акико?

Ночной вахты на рейде в закрытой бухте Вал решил не выставлять. Опасности моря отсутствовали, а в попытку абордажа со стороны японцев как-то не верилось. В качестве единственной меры предосторожности шкипер разместился спать прямо на баллоне. Любое внезапное колебание поплавков мгновенно разбудило бы его. Но проснулся он не от движения лодки, а от криков на берегу. Было далеко за полночь, созвездие Ориона уже перешло на запад. В лагере возле "Эдема" царила паника. Кто-то размахивал горящими ветками, кто-то бежал к мегаяхте, с которой происходило что-то непонятное. Звуки, доносившиеся из сухого дока сомнений не оставляли- лагерь россиян подвергся нападению. Вал рывком отдал якорный конец, возня с якорем могла обойтись слишком дорого. "Потом нырнем, постараемся найти," - мелькнула шкурная мысль, пока руки автоматически готовили двигатель к пуску.

-- Что за кипеж? - Из-под тента показалась голова Кости.

-- На лагерь напали.

-- Японцы?

-- Подойдем ближе, посмотрим.

-- Если ящеры - дело труба, будем баграми отмахиваться... пока не сожрут.

Катамаран уже почти подошел к берегу и Вал включил поисковый прожектор в надежде разглядеть происходящее в сухом доке. Внезапно из прибрежных кустов показались человеческие фигуры. В два прыжка преодолев полосу песка, в воду бухнулся Толик. Следом за ним метнулась девичья фигура, не слишком одетая и издающая воющие звуки, перекрывающие весь переполох в лагере землян. Увидев подходящий "Тотем", беглецы в два прыжка забрались на спасительную палубу.

-- Там ящеры! Годзилла!

-- То есть весь этот шухер не из-за тебя? - Удивился Костя.- Что будем делать? Против тиранозавра у нас один маневр- драпать.

-- Пошли посмотрим. Удрать всегда успеем. Юль, ты и девчонка на борту, отойдите на пару метров и развернитесь, мы на берег. - Вал достал арбалет и повертев его в руках отложил, взявшись за более надежную нагинату.

-- Вот и деградировали до средневековья, - грустно прокомментировал Костя. - Веди нас, доблестный Айвенго.

Из-за кустов раздалось несколько выстрелов и обиженный рев рептилии. Похоже, не все россияне потратили боеприпасы в проливе Симоносеки. Пробежав через перешеек, отделявший сухой док от моря, моряки осторожно раздвинули прибрежные кусты. На освещенной луной площадке природной верфи творилось нечто невообразимое. Не отвлекаясь на разбегавшихся в стороны пассажиров "Эдема", огромный тиранозавр крушил корпус лежащей на песке суперяхты. Динозавр нашел противника своего размера. Мощные удары хвоста проламывали пластик обшивки, таранные кивки почти метровой головы крушили переборки. Редкие выстрелы экипажа практически ни на миг не отвлекали монстра. Уже почти половина корпуса представляла собой жалкие обломки. После очередного удара хвоста яхта покосилась и начала плавно крениться. Ящер воспринял движение в свою сторону, как ответный выпад и встретил падающий на него борт ударом головы. Вес океанской яхты оказался непосильной ношей для рептилии, тиранозавра отбросило на песок и он с трудом поднялся на задние лапы, выскользнув из-под упавшего корпуса. Оглядев поверженного противника ящер закинул голову и издал противный скрипучий звук, который, похоже, считался у ящеров победным кличем.

-- Сейчас начнет выяснять, кто в него стрелял, - предположил Костя. - Кто не спрятался, тот обед.

Однако тиранозавр так и не заинтересовался пассажирами яхты. Медленно покачиваясь, словно столкновение с творением людей отняло у него все силы, ящер направился по направлению к морю. Увы, путь его лежал через кусты, где прятались моряки.

-- В стороны! - Первым среагировал Костя, откатываясь с траектории движения чудовища. Следом в кусты кенгуриными прыжками вломился в кусты Толик.

Вал не побежал за приятелем, рванув обратно к морю, на ходу крича Юле, чтобы та заводила мотор. Запрыгнув на борт "Тотема" шкипер резко дал ход, выводя лодку на середину бухты. Тиранозавр внимательно посмотрел на отчаливший катамаран и направился вдоль берега на выход из бухты.

-- Что это были за гонки? Он же просто уходил.

-- Тиранозавр? Кот, мне в какой-то момент показалось, что его следующей целью будет "Тотем".

-- "Тотем"? Да на кой?

-- А на кой он раздолбал "Эдем"? Он ведь не на людей напал. Он тупо разнес яхту и пошел к морю. Естественно, я испугался за лодку.

-- Ага. Метался как кролик.

Приятели отходили от пережитого стресса на борту катамарана. Светало. Суета вокруг уничтоженного "Эдема" затянулась на всю ночь. Сначала вытаскивали застрявших в искореженных отсеках, потом подсчитывали потери, потом чуть не сцепились с подошедшими на помощь японцами. Долго переговаривались с жителями Хиросимы, убеждавшими россиян в своей непричастности к нападению и явно напуганных появлением годзиллы в непосредственной близости от деревни. Пассажиры "Эдема" впали в шоковое состояние. В какой-то момент все дружно кинулись на "Тотем" с требованиями скорее уходить в море. Вал начал тихо звереть, видя столпотворение паникующих на борту. Положение спас Костя, заявив, что катамаран наверняка станет следующей мишенью ящеров, уничтожающих плавсредства землян. Непрошеные пассажиры схлынули на берег. Стараниями Олега Петровича временный лагерь неподалеку от разрушенной яхты постепенно угомонился. В утренних сумерках проступали лежащий на правом борту "Эдем" и сбившиеся в кучу россияне, тихо ожидавшие новых напастей этого странного мира.

Согласно краткому отчету Толика, в деревню он так и не попал. В момент нападения мичман "Тотема" находился неподалеку от лагеря. В кустах погуще -- внес уточнение Костя. Появление ящера осталось незамеченным, а когда он начал крушить яхту, парочка сразу устремилась к морю. Толик был уверен, что тирнозавр действовал один и пришел не со стороны поселка.

- Вал, как думаешь, ящеры оценили эффективность действий флота в бою и решили уничтожить все корабли на суше?

- Не знаю. В этом сумасшедшем мире гипотезы строить гипотезы получается только у профессора Иванова. Могли и они. А может, постарался японский бог.

- Полагаешь, что местные решили оставить нас в Хиросиме таким способом?

- Да черт его знает. В Симоносеки на нашей стороне тиранозавров не было. Возможно, местный бог смог одного приручить. Для такого дела. С этой минуты особый контроль за безопасностью "Тотема". Вахты несем круглосуточно. У причала швартуемся только в светлое время суток. На рейде становимся на глубине не меньше десяти метров и все должны уметь быстро сниматься с якоря.

- А можно еще одного вахтенного поставить? - подал голос Толик.

- Еще одного?

- Вот, Ира. Она не хочет на "Эдем". И к японцам не хочет.

Внезапно из-за плеча мичмана появилось очаровательное юное личико его ночной спутницы. Оказалось, она не ушла с борта вместе со всеми паникующими эдемовцами. За спиной Толика видно ее почти не было по двум причинам: Она была почти вдвое тоньше крепкого охранника. К тому же имела место маскирующая окраска- ее волосы были такого же огненно-рыжего цвета, как и шевелюра Толика.

- Так, открываем филиал Ирландии на борту. Несешь вахту под командой мичмана. На хозработах под руководством Юли. Если снова начнешь издавать звуки, как сегодня ночью - отправишься обратно на "Эдем".

Олег Петрович не стал обсуждать события ночи с вице-губернаторами и директором института. Не видел смысла еще раз выслушивать жалобы и нелепые предположения. Для него было очевидно - он проиграл еще один раунд. Полковник был уверен, что наибольшую выгоду из ночного нападения получил местный бог. Следовательно, это была его диверсия. Неожиданная, нелогичная, но весьма удачная. Россияне не смогут разместиться на оставшихся судах. И теперь все зависит от результатов переговоров Лобова с северными японцами.

Поселок напоминал маленькую крепость, знакомую Ольге по фотографиям, сделанным во время первой экспедиции "Тотема". Бревенчатый частокол связывал несколько домов, служивших одновременно крепостными башнями. Самое большое строение в три этажа выходило почти к полосе прибоя, за ним виднелись ворота- новшество по сравнению с поселением в Посьете. Еще одним новшеством было обилие маленьких домиков за пределами частокола. Выглядели они необычно убого и неряшливо, резко контрастируя и с Хиросимой и с крепостью по соседству. "Буракумины" или проще "эта" - вспомнила Ольга название касты "неприкасаемых", занимавшихся средневековой Японии животноводством, разделкой скота и сбором нечистот. Удивительно, ничего похожего она не видела ни в Хиросиме, ни в рыбацкой деревне. Похоже, жители Фукусимы уделяли повышенное внимание мясной диете.

Сам поселок располагался не на Хонсю, а на Кунашире, южном острове Курильской гряды, как и предполагали россияне после переговоров с Онаки. "Элис" пришвартовалась к небольшому пирсу напротив флагманской шхуны японцев. Как узнала Ольга на переговорах, поражающее изяществом судно было построено еще на Земле-прим и перенесено в это измерение ядерным взрывом. Возраст не сказался на мореходных качествах ветерана. Во время перехода в Фукусиму старая шхуна казалась мореходнее и быстрее построенной в этом мире "Исао Мару".

Приглашение посетить Танаку в его замке пришло спустя полчаса после швартовки. Почетный эскорт из самураев, немногочисленные жителей поселка с любопытством разглядывающие гайдзинов и большое количество обитателей трущоб за стенами крепости никак не отреагировавших на появление в поселке европейцев. Ольга, разглядывающая поселок была удивлена тем, что последние абсолютно не заинтересовались россиянами. Возможно, дисциплина в Фукусиме была железной... но когда никто даже не повернул в сторону пришельцев головы, внезапно возникла мысль, что и в северном поселении как-то зомбируют хотя бы часть жителей. Разница в поведении была слишком заметной. Даже на борту "Ниппон Мару" экипаж проявлял больше интереса к пришельцам.

Прием, организованный в крепости по случаю прибытия россиян, сильно отличался от переговоров в Хиросиме. Ольга отметила для себя отсутствие театральности, характерной для дипломатии подданных загадочного бога. Постановки в стиле "мы все рады вашему визиту и хотим дружить" не демонстрировалось. Все было сурово и просто, так, наверно, как и должно быть, когда встречаются цивилизации разные по духу и стилю. И предводитель северной Японии был деловит и конкретен: он хотел попасть на Землю-прим и готов был идти через океан вместе с россиянами. Без раздумий и колебаний.

Общение с Танака сан напоминало Ольге переговоры с деловыми партнерами Лобова, на которых она присутствовала еще на Земле-прим. Когда сделка выгодна обеим сторонам, отсутствуют альтернативные предложения, но, тем не менее, обе стороны хотят извлечь максимум пользы для себя. В таких случаях девяносто пять процентов вопросов согласовывается почти мгновенно, но переговоры длятся и длятся. Стороны пытаются измором перетянуть к себе в карман оставшиеся пять процентов прибыли. Мелочная торговля маскируется дружелюбием и дипломатическими ритуалами.

Во время очередного перерыва самурай предложил провести экскурсию по своей крепости. Ольгу еще раз удивила разница в менталитете жителей Хиросимы и подданных Танаки. Если дворец сегуна казался сказочной восточной игрушкой, то Фукусима была феодальным замком. Без затей и сказочного флера. В крепости царила дисциплина и иерархия. Слуги жались к стенам безмолвными тенями, самураи проходили с видом вершителей судеб.

Когда экскурсия вышла на берег бухты, Ольга увидела ремонтирующих пирс эта, жителей поселка за пределами частокола. Внезапно ей показалось, что среди отверженных, полуголыми работавших в холодной воде мелькнуло знакомое лицо. Подойдя поближе, она убедилась, что не ошиблась. Это был староста рыбаков Хиросимы. Удивленная неожиданной встречей, Ольга окликнула пожилого японца.

- Даики сан! Не ожидала увидеть Вас здесь.

В американских ужастиках в грим зомби обязательно входят перекошенная фигура, заплетающиеся ноги и язвы не лице. Киношники ошибаются. Оболочка живого трупа остается прежней... просто внутри ее нет человека. То, что обернулось на оклик Ольги, уже не было старостой рыбаков Хиросимы. Даики напоминал юнита из первых компьютерных игр. Набор пикселей: нос, рот, глаза. Полное отсутствие индивидуальности, следов работы мысли на лице. Ольга в ужасе отшатнулась и резко повернулась к Танаке. На лице предводителя самураев не было привычной маски решительности и отрешенности. Странное выражение горечи и боли.

- Уважаемая Ольга сан. Вы знали этого человека?

- Это старшина рыбаков Хиросимы. Что с ним и как он оказался здесь?

Самурай на мгновенье задумался.

- Нас очень мало Ольга сан. Очень. И мы иногда забираем людей из Хиросимы.

- Захватываете?

- Забираем. Когда рыбаки отходят далеко от берега, власть амо-но-дзаку слабеет. Они видят нас, и им становится интересно. Они совсем как люди, рады уйти из-под власти демона. Но со временем они меняются. Их мозг засыпает. Остаются оболочки. Души забирает амо-но-дзаку. У кого-то через неделю, у кого-то позже. Пока они еще люди, мы показываем им, что надо делать. После они только работают, кушают и спят.

Ольга оглянулась на бывшего знакомого и пошла в направлении замка вслед за Лобовым. Тот, казалось, не слишком заинтересовался судьбой незнакомого ему японца.

- А что вы будете с ними делать, когда отправитесь в плавание?- спросила Ольга самурая. - Заберете их с собой на Землю?

- Они были японцами и знали, что такое честь. Остались их оболочки. Мы поможем им сделать сеппуку.

На лицо самурая возвращалась привычная маска отрешенности.

Глава двадцать четвертая. Храм.

- Я не могу провести операцию своими силами. Мы несем постоянные потери, и сейчас у меня осталось лишь два специалиста, включая меня самого.

Было видно, что эти слова дались полковнику нелегко. Но выхода на было, и он лично прибыл на "Тотем" для разговора с моряками. "Береговое братство" стало его последним резервом. Катамаран плавно покачивался в паре кабельтовых от рыбацкого пирса, контролируя ситуацию в деревне, где ничто не напоминало о ночной битве ящера с яхтой. А Олег Петрович рисовал слушателям планы лихого набега на японского бога.

- Полковник, мы все авантюристы в душе. Но захватывать храм силами десяти человек при ограниченном боезапасе... - Своим предложением Петрович шокировал даже Костю. Суть его стратегии была проста: Остров находится под контролем японцев. Следовательно, не смотря на все уверения сегуна и Сато, визит тираннозавра на "Эдем" не мог быть вызван ничем другим, кроме как приказом из храма. И все дальнейшие попытки договориться также обречены на провал в силу следования второй стороны только своим, не понятным никому интересам. Чего тут было больше, логики или обиды на ненадежного партнера, сказать было трудно, но вывод казался полковнику очевидным. Чтобы выйти из ситуации, когда путешественники оказались, по сути, заложниками островитян, необходимо самим пойти на захват заложников.

Государство Хиросима весьма хладнокровно воспринимало гибель своих граждан. Это все видели в Симоносеки. Оставался один вариант - попробовать взять в плен самого бога. Предполагалось, что это будет сделано силами небольшой диверсионной группы во главе с самим полковником. В отряд рекрутировался Толик, а также предлагалось войти и Косте с Валом.

- Полковник, нам никогда не добраться до Хиросимы. Максимум, что мы можем - захватить местный храм, высадившись с воды. А что дальше? Ведь все пассажиры яхты останутся в руках японцев, которые вряд ли обрадуются нашей диверсии. Может, для начала, попытаемся понять, чем вызван разгром "Эдема"? Японцы не отказываются от своих обязательств по договору сотрудничества. Вчера привезли в лагерь первую партию патронов, жители деревни активно помогали с ремонтом. Хотите окончательно разорвать отношения?

- Вал, вы уже на собственном опыте убедились, что не все конфликты можно разрешить компромиссом, - усмехнулся ветеран тайных войн. - Но все еще никак не можете отказаться от интеллигентских привычек.

- Вы правы. Мне кажется, что отстаивать свою правду с пулеметом наперевес несколько неинтеллигентно. Особенно в случае дефицита боеприпасов. И прежде, чем лезть в драку, нам следует разобраться в ситуации.

- Вы можете предложить альтернативную стратегию?

- Просто имеются некоторые соображения, - задумчиво ответил Вал. - Вам не кажется, что обитатели храма, который вы планируете захватить, не отличаются блестящим интеллектом? Они неплохо справляются с рутинными задачами по управлению Хиросимой, но любой вызов, который предполагает творческий подход, создает для местного бога серьезные проблемы. Многочисленные накладки во время нашей первой экспедиции: проблема с посещением храма, незатертые следы в городе. Неудачная разведка Хиросимы Федором. Опять же казус с оборонительными сооружениями. Складывается впечатление, что те, кто принимают решения в храме, неспособны адекватно оценить ситуацию при ее быстром изменении. Сейчас эти ребята пытаются решить одну конкретную задачу - не выпустить нас в плавание. Но решают ее непоследовательно и нелогично. А может быть, руководствуясь своим пониманием логики. Они получили подсказку - надо повредить судно для задержки ремонта. Организовали нападение и разрушили "Эдем" почти полностью. Но при этом просто не обратили внимания на весьма вероятное изменение нашего отношения к храму в результате силовой акции.

- Подсказку? - сразу уловил суть полковник.

- Я долго беседовал с Федорчуком, пока он у нас туда-сюда пассажиром путешествовал. Он как-то обмолвился, что Хиросима сильно напоминает ему описание Японии в романе "Сегун", который он читал еще на Земле-прим. И что он рассказывал об этом романе богу.

- И в чем тут подсказка? - Не понял полковник.

- Дело в том, что в романе сегун сжигает шхуну, на которой шкипер хочет уйти в море, чтобы не дать ценному подданному покинуть Японию.

- Фигасе, - удивился Костя, - Думаешь, что японский бог настолько безмозглый, что не может сам дойти до такого решения?

- Просто мне почему-то кажется, что местный бог по своему понимает привычные нам схемы: война, нападение, предательство. Полковник, ваша диверсия... Мы ведь на самом деле даже не знаем, с кем мы имеем дело.

- Мы уже пытались проводить разведку. Не очень удачно.

- Как сказал бы профессор Иванов, негодная методика эксперимента приводит к негодному результату.

- Кстати о профессоре, - вставил Костя таким тоном, что все обернулись к нему. - В данный момент он, походу, собирается пообщаться с богом с глазу на глаз.

Обернувшись к храму, спорщики увидели, Иванова бодрым шагом направлявшегося к дверям храма. Не колеблясь, профессор поднялся на крыльцо и скрылся за резными дверями. Комментарий полковника пополнил лексический запас всех, находящихся на палубе, даже такого эксперта по ненормативной лексике, как Костя.

- К храму, попробуем его вытащить!

Вал, не раздумывая, запустил двигатель, но рванувшийся к берегу катамаран был замечен обитателями деревни и когда россияне пристали к пирсу, между ними и храмом уже собиралась толпа японцев. Бледный и взволнованный Сато перехватил россиян на полпути. Самурай принялся что-то быстро объяснять, но перевести его речь было некому. Олег Петрович попытался было убрать его с дороги рукой, но перевес сил был явно на стороне островитян. Решительно настроенные рыбаки обступили четверых россиян со всех сторон. Конфликт был погашен появлением Тена, который начал объясняться с решительно настроенными россиянами. По его словам, ни обитатели Хиросимы, ни их бог не нарушали договоренностей и не заставляли никого идти в храм. Визит в храм очередного русского стал для всех неожиданностью и в данный момент нельзя прерывать общение посетителя с высшими силами. Невооруженным глазом было видно, что японцы озадачены и огорчены очередным конфликтом с гостями, но не дадут россиянам сделать ни шага по направлению к храму.

- Японцы привезли патроны к арисаки? - неожиданно спросил полковника Вал, подходя к лодке.

- Передумали? - усмехнулся Олег Петрович.

- На "Мебиусе" после Симоносеки два импортных ствола зажали. Мы с Костей в деле.

Ожидание затягивалось. Вал вспомнил, как Ольга рассказывала о долгом посещении храма полковником. Как не странно, профессор, похоже, создал для бога не меньшие проблемы. Двери храма распахнулись только через три часа. Показавшийся профессор миновал толпившихся у храма японцев и направился к стоящему у причала "Тотему". Перебравшись на палубу лодки, Иванов отвесил вполне японский поклон, а потом рассмеялся широко, чисто по-русски.

- Видели бы вы сейчас свои лица! Теперь я знаю, как будет выглядеть панихида на моих похоронах.

- Но профессор... как? - Вал не мог подобрать слов от изумления. Бог не справился еще с одним россиянином.

- Даже не думайте. Мы с Олегом Петровичем не коллеги, при всем уважении к его ведомству. Просто, анализируя сложившуюся вокруг храма ситуацию, я пришел к выводу, что моя гипотеза о японском боге дает мне право на эксперимент.

- Ваша гипотеза? - заинтересовался полковник.

- Та, которую вы с господином Лобовым практически не слушали, когда я пытался вам доказать необходимость изменения отношения к богу государства Хиросима. Вы были так уверены, что встретили своих японских коллег...

- Профессор, а можно вкратце, для тех, кто не слышал,- попросил Костя. - Только без формул и теории струн.

- До чего поверхностна нынешняя молодежь,- расстроено усмехнулся Иванов. - Вы не познаете истину до тех пор, пока не примените математический аппарат к интересующему вас событию. Это касается и теории струн, и карточных игр и японского бога. Увы, я не математик и не уверен, что мой анализ сложившейся ситуации стопроцентно точен. Но некоторые выводы можно сделать прямо сейчас, не дожидаясь вечера.

- А что будет вечером?

- После заката бог приглашает нас в храм на переговоры. Дело в том, что Олег Петрович ошибся. В храме действительно находится бог. Или, по крайней мере, не человек. Полагаю, ответ будет дан вечером. Без стрельбы, погонь и драк. Просто потому, что бог, оказывается, исключительно миролюбивое существо.

- Так кто же он?

- Не знаю. Мой визит ничем не отличался от всех предыдущих. Кто-то за ширмой, голос в голове...

- Но почему вы уцелели?

- В смысле, не стал подданным божественной сущности? Полагаю, в силу тех же причин, по которым остался в здравом уме господин полковник. Только в его случае помогли навыки, полученные на службе. В моем - слишком большой объем специфической информации, которая хранится в голове у каждого уважающего себя физика. Я исходил из того, что чужой разум способен навязать свою программу только в случае полного контроля над процессом мышления подопытного человека. Не знаю методики Олега Петровича. В моем случае бог запутался уже на уровне физики ядра. Надо сказать, что я сильно разочарован. Я надеялся, что встречу в храме кого-то, разбирающегося в теории поля. Увы. Бог довольно невежественен, и, как мне показалось, слегка туповат.

- И как мы будем вести переговоры с этим, туповатым? - Поинтересовался Костя. - Слушать голос в голове? Так ведь я не физик, могу и в самураи податься.

- Пойдут Профессор и я, - отрезал полковник.

- Олег Петрович, я полагаю, что делегацию следует несколько расширить, - вмешался Иванов. - Чем больше людей будет присутствовать, тем меньше шансов, что японская сторона может воспользоваться специфическими способностями своего божества. Не случайно первый визит в храм все делают в одиночку, и даже японские руководители не заходят в храм более, чем втроем. Думаю, наша делегация должна быть больше этого порога.

Полковник задумался на секунду.

- Принимается. Мы с профессором, двое с "Тотема" и двое с "Эдема".

До назначенного времени оставалось еще часа три. Профессор, вслед за Олегом Петровичем, подался в лагерь на берегу, где разбирали остатки "Эдема", а Вал занялся поисками утерянного ночью якоря. Выйдя в точку, где ночью шкипер отдал якорный канат, экипаж "Тотема приступил к нырянию в теплые воды залива. Якорь нашли с третьего погружения.

- Не маловат якорек?

- Раньше, когда на "Тотеме" не было мачты и навеса, хватало. С увеличенной парусностью могут возникнуть проблемы.

- Может тогда, закажем новый у японцев?

- Не, Кот. Более тяжелый якорь мне не нужен. Десять килограмм это предел веса, с которым я могу всплыть на поверхность. Это сегодня мы за конец его подняли, а мне пару раз приходилось в обнимку с ним выныривать.

- Всплывать с якорем? - вмешался удивленный Толик. - Он же тяжеленный.

- Фигня, мичман! Человек, он, как правило, всплывает. Даже такой хороший с виду как наш кэп.

- Ладно, Кот. У тебя та же тенденция- с каждым годом все легче плавать и тяжелее бегать...

- Есть такое, кабанеем. А по поводу снабжения ты не прав. Это в родном Амурском заливе самой большой неприятностью могла быть потеря застрявшего в камнях якоря. Нам идти в незнакомых водах. Понесет ветром на скалы... из-за легкого якоря и лодку потерять можно. Надо у японцев заказать потяжелее раза в два.

- Пожалуй... Как Ольга вернется, попрошу ее с Сато поговорить.

- Оружие в храм возьмем?

- А смысл его таскать? Ведь не пригодится. Если не сумеем договориться, самураи у выхода толпой задавят, если договоримся... Самое смешное, я даже не представляю, о чем мы можем договориться. Они отдадут "Фудзи Мару" вместо "Эдема"? Выделят моряков и плотников? И как можно будет верить договоренностям? Хорошо, что Ольги нет. Так бы и ее в храм потащили.

- А профессор весь на оптимизме...

- Он прав, по-своему. Его волнует процесс познания, а не наше выживание.

- Я летаю не так высоко, жить хочется. Желательно с неповрежденными мозгами.

- Ага, - вклинился в разговор Толик, внимательно слушавший разговор старших товарищей. - Когда был на берегу, мы вместе с Федей к Игорю в гости ходили. Он у старосты в доме пока живет, говорит, что скоро дом будет строить, типа помогут все ему. Уже девчонку себе завел местную.

- Ну и что тебе не нравится? На Родине тебе фиг кто поможет дом построить.

- Точно. И Игорь доволен. Только раньше он другой был. Резкий мужик, настоящий викинг. Кликуха у него такая была. А тут сидит весь такой... саке сосет.

- Резкий мужик у нас профессор Иванов. А все викинги, которые только челюсть вперед выпячивать умели, по сравнению с ним сосут саке. С другой стороны, посмотри него - все есть, ну или будет скоро: дом, жена, работу найдет. Чего тебе не хватает? Машины? Интернета?

- Кот, ну что ты грузишь парня, - задумчиво протянул Вал. - Мне, к примеру, здесь нравится. А дома не всегда. Но я постараюсь туда вернуться. Даже, если потом буду жалеть. Никогда не уважал покидающих Родину в поисках теплых мест.

Все-таки шкипер у меня странный, - подумал Ллойдз.- Сам ведь терпеть не может этих, как он их называет... ах да, патриотов. Вернуться домой... Дома остались две миски и игрушечный плюшевый заяц. И кот уже давно по ним скучал.

К вечеру со стороны российского лагеря подошли переговорщики. Кроме Олега Петровича и профессора к встрече были допущены капитан и старпом "Эдема". Похоже, им не терпелось взглянуть в глаза организатору разгрома их судна. Вал и Костя присоединились к делегации уже у дверей храма. Как ни странно, россиян никто не встречал. Удивленные отсутствием ставшей уже привычной дипломатической вежливости самураев, путешественники аккуратно отворили двери. Вал с интересом рассматривал скудное убранство вместилища власти Хиросимы. Казалось, никто даже не пытался придать храму хоть частицу той гармонии, которая царила в японских поселениях. Голые бревенчатые стены большого зала, больше напоминающего сарай, дощатая перегородка, отгораживающая часть помещения... и отсутствие второй переговаривающейся стороны. Из-за загородки, наконец, вышел пожилой японец, которого Вал не встречал до этого на приемах или на улицах Хиросимы. Выглядел он довольно странно для руководителя страны - согнутая фигура с длинными, непропорциональными руками, короткие, кривые ноги. На плоском, невыразительном лице выделялись большие мясистые губы. Взгляд незнакомца был устремлен куда-то вверх, мимо вошедших. Ниточка слюны, свисавшая с уголка рта, довершала портрет властителя целой державы.

- "И это бог?"- удивленно подумал Вал. Больше других удивленным выглядел Иванов. Он говорил, что бог не показался ему интеллектуалом, однако данный индивид выглядел полным идиотом.

Неказистый переговорщик подошел к россиянам и вдруг заговорил на чистом русском:

- Я голос, которым будет говорить бог. Это тело было выбрано для переговоров потому, что мозг в нем был когда-то поврежден. Но для передачи информации оно подходит. То, что будет сказано здесь, предназначено для пришедших из-за моря. Вы можете передать информацию жителям Хиросимы, но мы предупреждаем заранее, что они не поймут ваших слов.

Японец говорил по-русски чисто, гораздо лучше, чем Тен. Но было заметно, что ни лицо, ни тело "дипломата" в разговоре не участвуют. Переговорщика не интересовали вошедшие, и речь его звучала словно записанная на диктофон.

- Мы пригласили вас потому, что мы не хотим причинять вреда и надеемся сотрудничать с вами и другими, кто живет далеко за морем.

- За морем? Он имеет ввиду банду Танаки? - шепотом уточнил Костя.

- Нет, - объяснил Иванов. - Термином "за морем" мы обозначили Землю-прим.

- Все живут за морем, - продолжил японец. - И приходят сюда. Мы, ящеры, люди. Но вы первые, кто знает, как вернуться за море. Мы не хотим за море, но дальнейшее пребывание на островах несет угрозу нашему существованию. Ваша помощь была полезна, когда другие пытались уничтожить нас. Мы хотим получать помощь всегда.

- Насколько я понимаю, победа в войне избавила вас от угрозы с юга, - вмешался полковник. - Какие еще опасности угрожают японскому поселению?

- Опасность с юга. Они считают, что мы представляем для них угрозу. Они придут снова. Нам нужна помощь.

- Но после такого разгрома им придется долго накапливать силы для повторного удара.

- Я не понимаю, что значит "долго". Опасность существует. Мы не можем противостоять ей в одиночку. Все началось, когда мы решили, что используя пришедших к нам жителей Хиросимы, мы можем расширить свою территорию и обеспечить себе большую безопасность. Это была ошибка.

- Вы не жители Хиросимы? - Вклинился в речь японца Олег Петрович.

- Нет. Тот, кто приходил ко мне последним это уже понял. Вы спрашиваете о том, что уже знаете. Мы, - "голос бога" внезапно замолчал. За перегородкой послышался скрип половиц, как будто там перемещали что-то тяжелое. - Сейчас вы увидите и поймете. Мы не хотим вам вреда. Мы другие.

- Кот, захлопни пасть, ты сейчас похож на "голос бога", разве что слюна на воротник не капает.

- Иди ты. Сам тоже офигел смачно. Бог в виде жабы. Библия для зоофилов.

- Да уж. Страшноватенький у них амо-но-дзаку. Не Апполон.

- Ага. Ни разу.

Высшее существо Хиросимы действительно не поражало гармоничной внешностью. Больше всего оно напоминало жабу, выросшую до размеров коровы. Оно выползло в большой зал, неторопливо передвигаясь на коротеньких лапах и волоча брюхо по полу. Серовато-зеленая шкура, характерная для всех местных рептилий, была густо заляпана белой плесенью, из-за чего бог имел нездоровый вид. Туша уселась на задницу возле своего представителя и оба переговорщика выглядели нелепо и слегка комично. Даже подготовленный, казалось, к любой неожиданности полковник впал в ступор. Все представления о местной цивилизации рушились на корню. Первым вернулся к вопросам профессор Иванов. Такие мелочи, как жаба на троне его не волновали, была возможность уточнить некоторые аспекты теории струн.

- Вы сказали, что тоже пришли из-за моря и острова не являются вашей родиной. Вы не расскажите, при каких обстоятельствах открылся проход?

Жаба явно не понимала, какой шок вызвала у большинства переговорщиков и продолжила общаться через своего представителя.

- Это было до появления жителей Хиросимы. Мы были там. Потом была яркая вспышка в небе. Мы оказались здесь. Мы и ящеры. Нас было много там. Но здесь все по-другому. Я поселился на новом месте. Мы и ящеры. Стало безопаснее. Главная задача выполнялась. А потом появилась Хиросима. Мы использовали ее жителей, чтобы обеспечить безопасность. Мы думали, что мы станем больше, и опасности не будет. Я ошибся. Сейчас другие хотят избавиться от нас. И от Хиросимы. Нам нужна помощь.

Внешне жаба проявляла к россиянам не больше интереса, чем ее представитель. Она то вставала на кривые лапы, то бухалась всем телом на пол. Куда смотрел ее левый глаз, понять было невозможно, правый же был затянут толстым слоем плесени. "Голос бога" рассказывал историю бога и города Хиросимы, жаба тупо топталась на месте. Информация в большей части была довольно расплывчатой: мы пришли, люди появились, началась война. Постепенно Вал начал понимать, почему Иванов отметил невысокий интеллектуальный уровень бога. Высшее существо интересовал только один вопрос - собственная безопасность. И оно добивалось безопасности всеми доступными способами, на редкость примитивно и прямолинейно. Есть возможность использовать ящеров - используем. Есть японцы - используем. Есть россияне - те же действия. Концепция безопасности бога опиралась на один постулат - контроль как можно большей территории вокруг храма. В храме бог. Война на острове была начата во имя безопасности - отодвинуть границу от обиталища бога.

- Сколько же особей бога в настоящий момент находится в храмах? - Полковник не мог не попытаться получить стратегически важную информацию.

- Меня много. Мы достигли критического предела. - Японский бог постоянно путал "я" и "мы" говоря о себе. Причем казалось, что это не чванство "государство это мы". Бог явно не мог определиться, один он или нет. - Раньше я никогда не стакивался с такой проблемой. Есть риск разделения на несколько сущностей. Это приведет к сложностям в выполнении главной задачи.

- Что такое главная задача? - Поинтересовался Иванов.

- У меня есть главная задача. Я должен выжить. Чтобы выжить, я должен сохранить своего носителя, я не могу жить на других существах.

- Носителя?

Казалось, и "голос бога", и жаба ехидно покосились на задавшего вопрос профессора.

- Я присутствую на переговорах, но я не эта ящерица. Видите белый налет на ее морде. Вот это я и есть.

- И тут я понял, что видел в этой жизни все, - рассказывал о визите в храм Костя, развалившись на палубе "Тотема". - И жабу-бога и плесень-бога. И даже профессора Иванова в процессе аварийной перезагрузки мозга. Жуткое зрелище, я вам доложу - шестеро неглупых мужиков с перегоревшими от удивления предохранителями в башке. Хорошо, что бог попался не из нервных. Так что постепенно оклемались, продолжили.

- Это кажется какой-то нелепой шуткой. Этого просто не может быть.

- Юля, вы не правы, - вмешался Иванов. - Напротив, все доступные нам факты складываются во вполне логичную картину. Где-то, я склонен думать - в другом измерении, существуют микроорганизмы, способные паразитировать на ящерах. Впрочем, возможно "паразитировать" неточный термин. Вполне вероятно, это полноценный симбиоз. Часть из них каким-то образом попала в это измерение. В каждом храме находится небольшая популяция носителей, этих самых лягушек. Все вместе они включены в огромный мета-организм, обладающий собственным сознанием.

- Простите, профессор. Но как плесень научилась думать?

- А она не научилась. Все, что может симбионт - использовать мозг своего носителя для обеспечения их совместной безопасности. На Земле-прим существует немало паразитов, способных изменить поведение зараженного ими существа в своих интересах. К сожалению, не помню названий, но я читал о совершенно удивительных случаях, когда паразиты полностью перехватывают управление организмами гораздо более крупных и развитых существ. В нашем случае местный бог пошел немного дальше - взял под управление целое сообщество.

- Но как?

- Самое забавное, он заявил, что ничего не знает о физике процесса, и я склонен ему верить. Стандартная процедура первого контакта с неспособным к сопротивлению человеком длится около двадцати минут. Заражается ли он отдельными клетками плесени или имеет место другой механизм, это еще предстоит изучить.

- Хорошо, заразил. Но кто тогда думает? Он или не он?

- Ну, я бы сказал так: не он, но за него. Пока он сидел только на своей, как ее называет Константин, "жабе", интеллект его соответствовал способностям этой рептилии. Потом он взял под контроль более разумных ящеров и стал использовать их мозг для анализа ситуации. Потом появились люди, и симбионт стал богом. Очень посредственным богом, заинтересованным только в своей безопасности.

- Но почему тогда в Хиросиме все так идеально налажено? Кто создал их гармоничное общество? Плесень?

- В какой-то мере, да. Став правителем Хиросимы, симбионт продолжил выполнять свою главную задачу, обеспечивать выживание, свое и своего носителя. Ему были не нужны почести, богатство или жертвоприношения. Только безопасность. А она лучше всего обеспечивается в случае устойчивости общества, охраняющего храмы. Так что бог задал японцам общее направление: не ссорьтесь, работайте на благо общества, плодитесь и размножайтесь. Божественное вмешательство плесени исправило самый существенный дефект государств, созданных видом Homo Sapiens. В Хиросиме отсутствуют антиобщественные проявления. Подумайте, сколько усилий кладет человечество на алтарь борьбы с деструктивными элементами. - То ли от волнения, то ли от незнакомства с терминами социологии, профессор вдруг перешел на несвойственный ему высокий слог. - Огромные ресурсы тратятся на оборону, борьбу с преступностью, содержание государства. Практически все эти проблемы в Хиросиме решены. Все остальное создали сами граждане. Получилась идеальная Япония, где никто не ходит обиженным.

- Они же воюют, так что оборона, - начал было Костя.

- Бог признался, что ошибочно воспринял агрессию как эффективную схему выживания из умов японцев, попавших в это измерение прямо со второй мировой войны. И попытался расширить жизненное пространство.

- Ну а дальше то, что было? О чем договорились? - Толик был далек от проблем местной цивилизации, его тоже волновала главная задача, собственное выживание.

- Когда первое охренение прошло, сразу стало ясно, откуда столько нестыковок в местной цивилизации. Попробуй оперативно реагировать под командой микроорганизма. И начал полковник разводить паразита, как спирт водой, в идеальной пропорции. Уж что-что, а безопасность его любимая тема, тут он с плесенью общий язык нашел. Оказывается, расширяя свои владения, наш божок одноклеточный изрядно дров наломал. Соседа своего, такую же лягушку заплесневелую, придушил втихаря, остальных паразитов напугал. Они ж тоже за безопасность борются. А тут такой беспредел. Обиделась братва, послала армию динозавров на разборки. Мы их в проливе загасили. Но они ведь новых ящерок подпишут. Обозлились на него, походу, знатно. Считают чем-то вроде стихийного бедствия, сплотились все. Ну, это бог нам так заливал. У него в чем проблема - он про время ни фига не знает. В смысле совсем, нет у него такого понятия. Если они придут, плесневелый начинает кипишить заранее, а будет это через год, через десять лет, двадцать, ему без разницы. Вот бог сейчас на измене и дергается, даже с нами в открытую играть начал, понимает, что без нашей поддержки его вместе с лягушкой и японцами схавают.

- Константин все обрисовал весьма образно, но точно, - вступил Профессор. - У нашего союзника проблемы. Кстати, не только внешние. Распространяя себя и своих носителей по различным храмам, бог столкнулся с опасностью не удержать в едином мета-организме все свои части. А распад ведет к уменьшению контролируемой площади, для него это неприемлемо.

- Так пусть не расширяется, чего он хапает, если уже лопнуть боится?

- Он бы рад. Японская цивилизация, хоть и медленно, расползается по острову. И он уже не в состоянии проследить за каждой отдельной группой.

- Так нафига ему всех контролировать?

- Вот тут его ответ был довольно невнятен...

"Элис" зашла в бухту Хиросимы на пятый день после переговоров с богом. Все это время в лагере возле разбитого "Эдема" царила странная апатия. Казалось, все смирились с тем, что решение уже принято без их участия и ждали развязки. Японцы продолжали активно завозить в лагерь снабжение, как будто не понимая, что "Эдем" никогда не покинет сухой док. Экипаж "Тотема" несколько раз наведывался на импровизированные склады и набирал провизию и боеприпасы. Их никто не останавливал. Проблема перехода через океан уже никого не волновала. Периодически полковник и профессор наведывались в храм, но всегда ходили в него поодиночке - обсуждаемые с богом темы явно не совпадали

- Он знает об эффекте зомби и боится выпускать японцев из-под контроля. Эта плесень потому и хотела отослать часть своих людей с нами. Думала, что полковник может их контролировать. Все-таки удивительно тупая скотина, - после общения с оболочкой Даики Ольга не испытывала ни малейшей симпатии к японскому богу.

- Оль, ты зря очеловечиваешь местного бога. Колония микроорганизмов вряд ли озабочена проблемой лишних людей. У нее одна цель - бесконечно продлить свое существование. Это же плесень, ее задача плесневеть. Кстати, вспоминая родное измерение, не могу не признать, что местный правитель плесневеет как-то более благородно, чем обитатели Белых домов, Кремлей и прочих злачных мест.

Бывший советник олигарха нахмурила брови, вечный анархизм шкипера слегка раздражал.

- Если проблемы японцев вождя не беспокоят, значит, эту задачу должны решать мы.

- Я склонен думать, что никакой проблемы не существует. Ведь как-то эти колонии микроорганизмов размножаются. Расплодились лягушки, не помещаются в родном болоте, часть уходит на соседнее, отделившись от мета-организма. Раньше, когда в распоряжении бога были только хилые мозги рептилий, этот процесс проходил естественно, сейчас пришло осознание возможных перемен.

- Ну а мы? Просто уйдем из Хиросимы, оставив все как есть?

- Вот вечером на совещании и узнаем. Может быть, отправят в плавание только Юру, нас и Танаку. А может, только Танаку. А может никого...

- Что ты имеешь ввиду? - Удивилась Ольга.

- Открытие профессора Иванова по последствиям глобальнее взрыва атомной бомбы. Но оно, в сущности, мелочь по сравнению с белой плесенью на морде храмовой лягушки. Переход человечества на аутсорсинг в управлении! Замена государства под властью президентов, диктаторов и королей на советы плесени. Крах всех элит мира... Кому доверят нести людям такой факел? И что случится в итоге с новым Прометеем?

- Я не рассматривала ситуацию с этой точки зрения, - задумчиво призналась Ольга. - Не могу прийти в себя после Фукусимы. Кажется, об этом уже был однажды разговор, только как-то в шутку. А ведь это всерьез. Убеди плесень в своей схеме стабильности, заведи последователей в храм, и вот у тебя идеальная Хиросима с благородными самураями, идеальный Багдад с фанатичными мусульманами, идеальная Москва с православием и опереточным царем-батюшкой. Можно воплотить в жизнь близкую твоему сердцу анархическую коммуну. Да и коммунизм, недаром здесь, в Хиросиме, мы часто его вспоминаем. Причем в любом варианте общество стабильно, неконфликтно и эффективно. И все всерьез...

Ольга и Вал сидели на палубе "Элис", покачивающейся посреди бухты. Родной "Тотем" был пришвартован возле борта. Больше на судне никого не было. Юра и другие капитаны "берегового братства отправились на берег передавать "Мебиус" японским рыбакам. Их семьи и ученые под разными предлогами подались в береговой лагерь, куда еще раньше отправился Лобов, слегка побледневший после получения известий о судьбе "Эдема". Стояла теплая погода, но цвет воды уже изменился с зеленоватого на голубой, осень вступала в свои права. Как всегда спокойно и тихо было в рыбачьей деревне, разве что оживленнее на улицах, сегун продолжал гостить на побережье, решая проблемы, возникавшие у беспокойных русских. Мало кто задумывался, что бомба, способная разрушить человечество в том виде, в котором оно просуществовало тысячи лет, уже тикает. Ящер поедал помои на заднем дворе храма. Бог трапезничал.

Комментарии: 25, последний от 25/07/2017. © Copyright Тихонов Виктор Валерьевич (victor-vt@rambler.ru) Размещен: 11/01/2016, изменен: 19/08/2016. 259k. Статистика. Роман: Фантастика Скачать FB2		Оценка: *7.448** Ваша оценка:
Аннотация: Часть вторая. Одиссея продолжается. Первая остановка на пути домой. Или конец пути?

Тихонов Виктор Валерьевич : другие произведения.

Координаты чужого мира. часть вторая. На широте Хиросимы