-----1

А раньше у Димы была Катя.

Катя - православная девушка двадцати семи лет, из так называемых "семинарских", голубоглазая красавица в сарафане и с русой косой, румяная и пригожая. Как говорится, мечта православного поэта. Она была хористка. И ей очень хотелось замуж, что само по себе неплохо.

Несмотря на Катину сногсшибательную красоту, с замужеством ей не везло. Все подруги по регентскому отделению и консерватории давно повыходили замуж и имели детей. Некоторые были матушками, женами священников.

Катюша не пропускала ни одного епархиального мероприятия, посещала всевозможные православные курсы в поисках суженого, но ей не везло. К тому же она была слишком разборчивой. Высокомерной. И характер у нее сложился неустойчивый, с пугающими перепадами настроений.

Воспитывала ее мама, которая подвизалась в церкви и вела полумонашеский образ жизни. Мама мечтала, чтобы Катя стала монахиней, в детстве возила по монастырям и культивировала ее исключительность. Конечно, это не могло способствовать замужеству.

Катя плакала по ночам, ругалась с мамой и писала в дневнике, что Бог оставил ее, раз она уже такая старая, а жениха все нет.

Наконец, Катя решила стать кузнецом своего счастья. Она наметила объект и стала его обрабатывать. Надо было просто склонить человека к женитьбе. Она намеренно выбрала мужчину, который казался легкой добычей: некрасивый, без религиозного апломба, с низкой самооценкой и при этом талантливый и перспективный в денежном плане.

Выбор ее пал на Диму.

Конечно, он безумно ее раздражал своим немым обожанием и вожделением. Катя провела с Димой несколько свиданий и думала, что он уже у нее в кармане, как вдруг Дима проявил характер. Брызгая слюной и тараща глаза под очками, он вдруг начал с ней спорить по пустяковому поводу, из-за трактовки Рахманиновской "Богородицы". Она обиделась. "Вот урод, он еще мнения высказывает, - презрительно думала она, - а до этого такой овцой смотрел". Ей было обидно, что красота ее не оценена по достоинству, что труды ее по завоеванию объекта пропали даром.

Однако, через год Катя возобновила свои поползновения. Дима оставался Димой, то есть, подходящим неженатым объектом. К тому же, она теперь знала, чего от него ожидать, и была вооружена. И, тем более, что в последнее время он очень изменился.

После той праздничной службы, когда приходила странная гастролерша, о местонахождении которой регент Николай Иванович не мог сказать ничего вразумительного, Дима стал другим. "Он встречается с такой красоткой, а чем я хуже?" - думала Катя. В ней проснулся дух воина. Она даже зауважала Диму: оказывается, он еще кому-то нужен, кроме нее! Это очень возвышало Диму в ее глазах, делало его более весомым и более дорогим объектом. Теперь точно стоило тратить на него силы и время.

Катя стала за ним следить. По утрам она выходила из дома с биноклем и забиралась в девятиэтажку напротив Диминого дома, откуда можно было следить за ним из окна подъезда. Если шторы на его окнах были открыты, то она могла наблюдать его даже в его комнате.

Но Дима был безупречен. Никакой девушки у него не наблюдалось. С утра он выходил на пробежку, а потом целый день носился по делам, возвращаясь только к вечеру. Катю заинтересовало, какие это были дела. Об этом она могла узнать только у Диминой мамы, которую знала давно.

----2

Надежда Петровна Лукьянова была знакома с Катей уже целый год, с тех пор, как Катя стала ухаживать за Димой.

То, что Катя сама ухаживает за Димой, а не наоборот, ей не очень нравилось, но сама Катя ее просто очаровала. Да и как она могла не очаровать: высокая, стройная, как тростинка, с иконописным лицом, гипнотическими круглыми глазами и толстой пушистой косой до пояса. Картины только писать с нее или в кино снимать. Надежда Петровна даже как-то стеснялась ее красоты, как будто была виновата в том, что не родила подходящего ей парня.

Конечно, она насквозь видела Катино притворство, но это ей даже льстило: значит, уважает. А не может сблизиться, что ж, у нее своя мама есть. Надежду немного коробило, что Катя считает, что водит ее за нос своим очарованием, но Надежда Петровна не спешила с выводами. Если поженятся, тогда она и возьмет свое, как свекровь, потребует к себе уважения. А пока, главное, не спугнуть.

А если не поженятся, еще лучше, думала она иногда.

Катя приходила к Диме по воскресеньям и обедала с ними. Потом они уединялись в его комнате. Надежда Петровна сгорала от любопытства, хотела узнать, что они там делают. Неужели сексом занимаются.

Она готовила чай и брала поднос. Надо было узнать. Неожиданно она на правах заботливой мамы врывалась с подносом к "молодым" и находила их в одежде, сидящими за компьютером и изучающими какие-то программы.

Тогда она стала уходить из квартиры и хлопать дверью, чтоб они услышали. "Мам, ты куда?" - кричал из комнаты трезвенный сын. "На пару часов к теть Маше", - отвечала мать, желая от всей души, чтоб дети совершили нечто запретное. Но когда она возвращалась, они все так же сидели, играли или смотрели фильм. После ужина Катя уходила домой, а Дима быстро провожал ее до автобуса и не задерживался.

- Нравится тебе эта девушка? - спрашивала мать.

- Знаешь, мам, я не уверен, - стабильно отвечал сын на вопрос протяженостью в десять лет.

Когда Дима обидел Катю, он почувствовал облегчение. Он всегда чувствовал облегчение, когда срывался на девушках. Обычно очень деликатный, участливый и тихий, он превращался в раздраженного монстра и даже бил посуду. Девушки насмешливо и гордо удалялись и больше не приходили.

Катя оказалась крепким орешком. Она явно хотела победить и женить его на себе. Однажды она в отсутствие мамы сняла перед ним блузку, оставшись в одном розовом лифчике, и принялась его целовать. Дима испугался. Он приходил в ужас при мысли, то надо будет жениться. Это значит, что она будет все время рядом, а не только во время секса! Будет торчать перед носом, запрещать, давить, противоречить; указывать, что делать и что думать. Дима в тот раз выскочил из комнаты, как ошпаренный.

В другой раз Катя привела его к себе в отсутствие своей мамы. Дело было прошлой весной, они гуляли и зашли "погреться". Катя заперла дверь на ключ и спрятала его. Потом она подластилась к Диме и стала расстегивать его брюки. Он тогда не выдержал и поддался. И у них тогда, год назад - было.

Дима не мог без жуткого чувства стыда вспоминать этот эпизод. Все произошло быстро и мерзко. А Катя была горда. Она всегда помнила, что уже совершила акт присвоения, как будто купила Диму, и была очень уверенной в себе. Дима же, наоборот, был уверен в обратном. Он не спешил приглашать Катю в гости. Она снисходительно разрешала ему пострадать: тонкая натура, переживает, что сделал это без брака, пускай помучается. Она была уверена, да ей и мама говорила, что теперь он - на крючке. "Раз мужчина попробовал - его еще потянет", - думала она и готовилась к последнему бою - за свидетельство о браке. Гастролершу она не считала конкуренткой.

Однако, Дима не торопился. Правда, у него весной четырнадцатого года был такой вид, будто он на что-то решился, и она ждала. Она не знала, что решился он на самоубийство.

----3

На День города Катя позвонила в дверь к Надежде Петровне. Она была в дорогом кружавчатом полотняном костюмчике и соломенной шляпке.

- Ой, Катенька, здравствуй, - обрадовалась хозяйка, - сколько лет, сколько зим! Давненько не приходила. Да где же Дима?

- Его еще нет? Мы с ним разошлись, а у меня зарядка, как назло, кончилась. Можно, я подожду? - Катя уже сняла шляпку и бросила ее на комод.

Они расцеловались. Надежде Петровне было не по себе от того, что на ней был простой ситцевый халат.

- А ты уверена, что он не пойдет тебя искать, Катюша?

- Ничего, он же все равно домой придет. А вы позвоните ему.

Надежда Петровна позвонила. "Теперь точно долго не придет", - подумала она.

Они пошли на кухню и принялись пить чай. Надежда Петровна выжидательно молчала.

Первой заговорила Катя.

- Можно спросить, теть Надя, что это с Димой творится? Уж не жениться ли он собрался на какой-нибудь... девушке?

- С чего ты взяла? - насторожилась Надежда Петровна, не зная, к чему все это клонится. "Как бы не навредить".

- Он изменился. Как будто проснулся.

- А разве не из-за тебя это? - слукавила мать.

- Нет.

- Заметила, Катенька. Есть что-то такое. А что ты думаешь по этому поводу?

- Я, представьте, не знаю, что и думать, теть Надя. Он записался на ряд конкурсов, ему нужны деньги. Вы наверняка знаете, что происходит. Не окрутила ли его какая-нибудь авантюристка иногородняя? А вдруг это что-то опасное, связанное с квартирой?.. Давайте действовать вместе, чтобы не было беды. А?..

Этими словами Катя задела Надежду Петровну за живое.

- Тетя Надя, вы не подумайте, что я за ним бегаю, но он мне нравится, я думаю, что и я - ему. Я беспокоюсь за него.

- Хорошо, Катенька, я скажу тебе, - сдалась Надежда Петровна, - он действительно собрался жениться.

Катя вспыхнула и легла локтями на стол:

- На ком?!

- Представь, на какой-то Светлане, иногородней.

- Где он ее взял? Он же не выезжал никуда?

- Не знаю. Наверное, она приезжала. Когда она его окрутила, не знаю, Катя. Он все время дома был. Я теряюсь в догадках. Он меня поражает в последнее время. Стал такой общительный. Перестал раздражаться. Я боюсь. К чему бы это. Накопит потенциал и прибьет мать родную.

- Что вы такое говорите. За вами последнее слово, вы можете протестовать.

- Как я могу протестовать?...

В прихожей зашевелился ключ в замке. Обе женщины вскочили.

Вошел Дима и улыбнулся.

- Быстро ты, - удивилась мать.

- Ты же позвонила, мама, сказала, что меня Катя ждет, вот я и поторопился.

Дамы стояли в изумлении. Дима был спокоен и непохож на себя.

- Катюша, - сказал он елейным семинарским голосом, - странно, конечно, но хорошо, что ты пришла, я должен тебе кое-что сказать. Мама тебе уже сообщила?..

- Нет, Димуша, ты уж сам, - торопливо возразила Надежда Петровна. - Ты обедал?

- Я поел.

- Ну тогда идите в комнату и объяснитесь сами. Я Катю расстраивать не собираюсь.

Дима сконфузился и показал Кате на свою дверь. Катя сделала удивленно-вопросительное лицо, прошла в его комнату и села на диван.

- Катя, все кончено, я женюсь, - промямлил Дима, оставляя дверь приоткрытой.

- Какие глупости, - сказала подготовленная Катя и наигранно засмеялась.

- Прости меня, что я тебя разочаровал, но я влюбился.

- Странно... У тебя же есть я, - Катя изобразила самую обворожительную улыбку, на которую была способна.

Дима не мог оторвать от нее взгляд. Катя сложила губки:

- И чем же она тебя взяла?.. Красотой? Умом? Колдовством? Чем она лучше меня, интересно? - она встала и красиво прошлась перед ним.

- Да нет, ты, конечно, красивее, но... Дело не в этом. Просто мы с тобой больше не встречаемся. Прости.

- "Прости"?... - возмутилась Катя. - А как же тот факт, что мы почти женаты?

- Вот именно - "почти", - сказал Дима и вдруг лицо его вытянулось, как будто он чего-то сильно испугался. Он отвернулся от Кати и прижал руки к животу. Она бесцеремонно заглянула и увидела, что у него сильнейшая эрекция. Катя обрадовалась и обняла его сзади. Руки она положила на его ширинку. Дима охнул и обмяк.

Катя, конечно, не могла знать, что у него это не из-за нее, а из-за параллельных событий в развилке времени. Она сильно повернула его к себе и длительно поцеловала. Он, казалось, забылся, и целовал ее охотно, оглаживая стройный стан, упираясь большими пальцами в груди. Катя толкнула его на диван, не стесняясь матери. В конце концов, мать об этом мечтает...

Но тут Дима очнулся. Он покосился на свои штаны, потом вскочил и покраснел.

- Тебе надо уйти. Между нами все кончено, - сказал он.

- С ума сошел, - пропела Катя, - все только начинается. Ты мой! Ты хочешь меня! Брось свои бредни об этой чертовой бабе. Это иллюзия. Она тебя околдовала. Да и где она?.. А я - вся здесь, вся - для тебя, вся - твоя. Ты меня хочешь. Давай поженимся, мама твоя не против, Дима. Я люблю тебя.

Катя возбужденно целовала его, он уворачивался.

- Катя, прости, иди домой. Не заставляй меня обижать тебя еще больше. И не надо истерик, прошу тебя. Это бесполезно.

- Мы же были близки! - плачущим голосом привела Катя последний аргумент.

- ...И теперь я, как честный человек... Не смеши меня.

Катя обиделась, быстро надела шляпку и выскочила из квартиры.

Мама Димы была потрясена.

----4

Жизнь пошла своим чередом, только Катя никак не могла смириться с мыслью, что Дима ее бросил.

Она отправилась к своему духовнику.

- Говорил же я тебе, Катюша, - устало выговаривал ей духовник, - не ставь таких задач. Обернись вокруг себя - сколько влюбленных в себя глаз увидишь. Ты же красавица. Почему ты не позволяешь себя любить? Обрати внимание на тех, кто по тебе сохнет. Мужчина - это не приз на конкурсе, который надо выиграть. Приз - это ты.

Но Катя была упряма. В середине недели она снова направилась к Надежде Петровне.

- Какие новости? - деловито осведомилась она, входя.

- Дима билеты купил, поедет за ней, - беспокойно сказала Надежда Петровна.

- Далеко, теть Надь? Долго будет отсутствовать?

- С неделю точно. А что?

- Хочу посмотреть, на кого он меня променял. Я же ему - все, я о нем заботилась, все отдала, - захныкала Катя, рассчитывая на жалость.

"Дура, хотела передком удержать парня", - усмехнулась мать.

- Катя, да он по ней с ума сходит, тут уж ничего не поделаешь. Но я на твоей стороне. Тебя я знаю, а что за краля приедет - вот это неизвестно. Он хвалит ее. Может, она - кот в мешке?.. Какая-то Светлана!.. - скривилась мать.

Во второй раз Катя пришла к Надежде Петровне уже после отъезда Димы. Мать встретила ее в дверях и схватила за руку.

- Катя! Посмотри, какой ажиотаж он тут устроил!..

В комнате Димы было убрано. На стене висел транспарант с поздравлением и ужасными стихами для Светы. Катя процитировала:

- "Ты люби меня как я, очень я люблю тебя" - класс. Просто Пушкин. Я бы сказала - жжет. Через "о" - жжот. Это ж какая там лоханка приедет, чтоб ей стихи такие понравились.

- Говорит: она готовит хорошо, готовить будет, а ты, мама, на покой. Каково?!

- А вы сорвите плакатик.

- Боюсь я. Сижу и дрожу, Катя. Если девка парня за такой короткий срок изменила, что ж это за девка?..

- Не прописывайте ее, Надежда Петровна. Будьте умницей.

- Конечно, Катя, о чем ты.

- Не давайте на себе ездить. Уважайте себя. Авось эта баба скоро и обратно умотает. Дима - не сахар. Он и эту выгонит. Ведь я одна могу выносить его штучки.

Надежда Петровна не любила Катю, ее раздражали ее поучения. Однако, Катя была предсказуемым противником для нее. Надежда могла представить, какая была бы жизнь, если бы Дима привел в дом Катю. Но приезд незнакомки все больше страшил ее.

- Катя, - сказала она, - давай придумаем какую-нибудь диверсию. Что-нибудь такое, от чего девица эта полетит отсюда вверх тормашками.

----5

Когда Катя ушла, Надежда Петровна постепенно успокоилась.

Она была добрая женщина, только скучала. Какая там диверсия! Она на это не способна.

Надежда взяла лист бумаги и написала:

"Вот дела, которые я сделала в жизни и больше делать не хочу:

. Замужество.

. Огородничество (дача и проч.).

. Готовить еду (все умею, надоело).

. Менять и ремонтировать недвижимость.

. Заниматься спортом. Худеть.

. Путешествовать.

. Коты и собаки.

. Зарабатывать деньги.

. Всяческие интриги.

На "интригах" она задумалась и уронила ручку. Чем еще люди на пенсии занимаются? Приобретают ремесло и воспитывают внуков? Вот все, что ей осталось? Не густо. Еще - бегают по театрам. Не хочется, а придется, если сын там работать начнет. Для поддержки. А может, ей это и не надо будет, если жена поглотит все его внимание. Как он, однако, увлечен ею!..

Ее сердце опять уязвилось болью. Вот посадят ее в комнату и не дадут выходить. Она, конечно, воин, но скоро и сама не захочет. Будет лежать на кровати, пока не умрет. Никому она не нужна.

Надежда Петровна свалилась на руки и заплакала. Плакать было нельзя: поднималось давление. Но против воли женщина представляла свою истязательницу: огромная, краснорукая и краснолицая Светлана. Сидит, туша, на кухне и готовит, готовит еду и ест. Вокруг бегает худенький Дима и пытается ей угодить. Мать выползает пару раз в день поесть. Ее уничтожают тяжелыми взглядами. Коммуналка! Она выросла в коммуналке и боялась ее, как огня.

Надежда оделась и вышла на улицу.

Благоухала середина июня. Прозрачные ночи не давали спать, приходилось окна занавешивать толстыми шторами. Черемуха цвела поздно, было прохладно и хорошо. Кругом разливалась сирень.

Пройдя по парку, Надежда уткнулась в куст сирени. Слезы не переставали. Она как будто прощалась с жизнью.

Может быть, Дима потому влюбился, думала она, что бабе этой наплевать на то, что он срывается и орет. Баба настолько тупая и толстокожая, что ее это не волнует, а он-то думает: нашел, наконец, смиренную.

Голова из-за сирени еще сильнее стала болеть.

Надо будет, что ли, ее отравить?! При первой же возможности! Уже начинать копить таблетки... Для себя или для нее. Вдвоем им не жить.

Неожиданно из куста послышался шепот: "Наденька-а!.. Не хулигань!.. Мысли - они тоже материализуются".

Надежда отпрянула от куста и обошла его со всех сторон. Никого не было.

----6

"Крыша едет", - подумала она.

Навстречу ей шел могучий молодой мужчина (это был знакомый нам Каллистрат). Он подошел и участливо спросил:

- Вам плохо?

Надежда стыдливо опустила заплаканное лицо. "Представляю, какая я сейчас страшная".

Незнакомец обнял Надежду за плечи и повел к скамейке.

- Вот так, присядем... Позвольте сказать вам... Вы совсем не страшная, Надежда, зачем вы так думаете; для своего возраста вы очень даже приятная и презентабельная дама. Однако, у вас может заболеть голова от слез, а мне бы этого не хотелось...

Глаза женщины широко открылись. Она боялась, что от удивления голова совсем лопнет, но почему-то боль убралась.

- Боже, откуда вы меня знаете?

- Как не знать, когда я с детства за тобой присматриваю, девочка моя.

- Вы издеваетесь?

"Он больной, из психушки. Вот влипла!.." - подумала Надежда.

- Наденька, я не из психушки. Я Ангел-хранитель. Это явление Ангела, - сказал незнакомец таким тоном, словно говорил: "Это ограбление".

Он обнял ее и прижал к себе.

- Помнишь, когда тебе семь лет было, ты летела в яму с трех метров, там, на территории строящегося детсада?.. Это я тебя поддержал. А когда ты с тарзанки чуть не убилась? Помнишь? И так далее! Это - я. Шустрая же ты была, душа моя. А помнишь...

Надежда с изумлением смотрела на своего Ангела. Она сразу признала его.

- Помню, да.

- А помнишь, ты хотела покончить с собой, когда была Димкой беременна? Я тогда тебе Женьку Ерохина подсунул, он к тебе домой пришел, и ты не уехала, как хотела, в лес, чтобы там замерзнуть. Но вот что я хочу сказать...

Большой и могучий мужчина Каллистрат обнял ее покрепче, совсем забрав под мышку, и баском продолжал:

- Димка-то в животе понял, что ты хотела сделать, и сам недавно чуть не покончил с собой. Так-то, милая.

- Что? Серьезно? - Надежда поразилась, вспомнив, как вел себя Дима весной.

- А то. Если б не Светик, ходила бы ты, душа моя, сейчас на могилку сынишки.

Он многозначительно заглянул ей в лицо и поднял указательный палец.

Надежда встревоженно нахмурила брови. Но она не могла испытывать отрицательных эмоций. Со стороны - Надя сидела в объятиях Ангела, как мать в объятиях сына, но чувствовала она себя маленьким, абсолютно защищенным ребенком.

- Наденька, солнышко мое, уж ты-то должна теперь усвоить: самоубийство - это страшная болезнь, происходящая от накопления зла!.. Пусть человек сам виноват. Пусть он сам доверился и стал сосудом дьявольским, но мы-то всегда можем облечь его своей любовью и выиграть время для того, чтобы он пришел в себя! Вот скажи - зачем ты думаешь плохо о Светлане, ведь ты ее совсем не знаешь. Накручиваешь себя. А как же презумпция невиновности? С этого все и начинается, всякая гадость...

Надежда виновато потупилась.

- Знаешь, Надя, - продолжал Ангел, - какая бы она ни была - ты люби ее. Он же ее любит. Прибавь к ним свою любовь, и из вас получится хорошая семья. Бабушка в семье - это подарок Божий. А бабушкой ты будешь, это точно. Будь мудрой бабушкой. Будешь?

- Буду...

- Светочка почти сирота. Захочешь - будешь ей матерью, все от тебя зависит.

- А почему ты пришел? - детским голосом спросила Надя. - Разве вам можно?

- А-а... - смутился здоровяк. - Обстоятельства такие, понимаешь. У нас тут произошло временное разветвление, незапланированное... Вобщем, все из-за твоего Димки. Поэтому все перепуталось, смешалось. Приходится немного вмешиваться, чтобы все вошло в свою колею... Такое раз в сто лет бывает.

- Значит, мне просто повезло? - Надя сверкнула на него молодыми черными глазами и звонко засмеялась.

- Девочка моя, - голос Ангела смягчился, - красавица. Всегда для меня будешь самой красивой!.. Что ж вы, люди, так скучаете, да унываете! Если б знали, как мы, Ангелы, вас любим, небось перестали бы. Пойдем, домой провожу. Скоро чадца-то приезжают?

Каллистрат помог Наде подняться со скамьи и бережно повел под руку к дому. Он был в белом плаще, очень красивый.

- Ты за Димочку не беспокойся, он теперь в норме. Береги себя, как я тебя берегу, поняла? Никто тебя не обидит, я смотрю-у-у! - пообещал Каллистрат.

- Угу, - Надя была до того счастлива, что потеряла дар речи.

- Люби себя, как я тебя люблю. А когда будете семьей, свет любви вашей распространяйте, не держите под спудом, поняла?..

- Угу, угу.

- Хорошо. Иди сейчас и поспи. Мне разрешили тебе подарок сделать: наладить сосуды твои. Давление будет хорошее. Поспишь, проснешься - как огурец... Поняла?

- Угу.

- Прощаться не будем. Икона есть - говори мне все хоть целый день, я все вижу и слышу, Надюша. Только сказать теперь не смогу. Но я и так всю норму выговорил, да? Надоел тебе?..

Они зашли в подъезд и вызвали лифт. Каллистрат напоследок поцеловал Надю в щеку и погладил по седой головке, и дверь лифта закрылась за ней, увозя наверх другую, счастливую женщину.

----7

Через неделю после своего приезда Дима должен был увезти Свету домой.

Накануне отправления, когда она уже уволилась, а вещи были собраны и продукты в поезд закуплены, Света встретила Диму круглыми глазами и сообщила, что она беременна.

- Ничего удивительного, - невозмутимо отреагировал Дима, - мы же муж и жена.

- Ну ты просто горячий финский парень, - сказала Света.

- Я тебе говорил раньше, помнишь? Я знал, - напустил на себя Дима загадочность.

- Димка, ты папой будешь, а тебя это совсем не трогает? Блин!

- Не выражайся, серость, ты теперь жена культурного гражданина!

- Еще не жена!..

На самом деле Дима был очень доволен. Пророчество Каллисты подтвердилось. Они поедут домой, поженятся и родят ребенка. Вот она - полнота жизни. Вот она - женщина, которая умеет уважать мужчину.

Он вспомнил о Кате. А вот это - напасть. Придет ведь знакомиться, он ее знает. И обязательно обидит Свету. А Свету разве можно обижать? Она беременная.

И мама. Что ей еще в голову взбредет! Возомнит, что ее хотят выжить или, хуже того, убить. Воображение у нее всегда было на высоте.

Надо Светику рассказать. Предупредить. Придется рассказывать о Кате.

Рано утром они сели в автобус и помчались в город. Начиналась жара.

- Знаешь, я рад, что мы в это время уезжаем, - сказал Дима, - у нас там сейчас так красиво, белые ночи и все такое. И совсем не жарко, а, наоборот, холодно. В Питере жара начинается в июле.

- Жаль, пришлось чашки красивые оставить, - вздохнула Света.

- Да ты что! Маманя тебя саму-то не знаю как примет, а если ты еще и с барахлом приедешь...

- Димочка, - она всегда говорила "Димочка", когда хотела возразить, - но надо же будет чем-то ей противостоять. Совсем смириться - не поймут. И воевать я не хочу.

Дима задумался.

- Я тебе, Светик, не все сказал. Там еще Катя...

- Что за Катя? - подобралась Света.

- Знаешь, там может оказаться Катя - моя бывшая девушка. Она, похоже, спелась с маманей. Она - настоящая змея. Может маманю подговорить на что-нибудь.

- Это печально, - рассмеялась Света.

- Чего ты смеешься?..

- Главное - ты ее не любишь, а любишь меня! К тому же - нас трое против их двоих!

- Девочка моя, - улыбнулся Дима и ткнулся губами ей в волосы, - ты права. Нам нечего бояться. Только эта Катя...

- Что, она имеет на тебя компромат? Ну, давай, выкладывай!

- Когда я ей сказал про тебя, она сильно обиделась. Она это так не оставит.

- Она что - тоже беременная?

- За кого ты меня принимаешь? Я не бык-производитель. Но у нее был такой вид, когда я сказал ей про тебя... Я ее знаю. Когда у нее такой вид, значит, она задумала какую-то большую пакость.

- Погоди, когда ты мог ее видеть? Ты меня пугаешь, Дима. Ты, наверное, перегрелся. Или переволновался из-за ребенка. Ты же все время был здесь! Однако, я не впервые замечаю, что ты заговариваешься. Что с тобой?

Дима прикусил язык и до самого поезда молчал.

----8

Купе было пустым, когда они сели в поезд. Света своими мягкими ручками сразу разложила постели, и они принялись завтракать, пока никто к ним не подселился.

Дима любовался, как Света расстилает полотенце на столик и вытаскивает из пищевой сумки-холодильника чайные запасы. Грудь ее в открытой блузке свисала грушками и выглядела очень аппетитно.

Поезд тронулся. После того, как проводник собрал билеты, Дима плотоядно посмотрел на Свету и запер дверь купе. Он подобрался к ней сзади и усадил к себе на колени.

- Ого! - только и сказал Света.

Он потрогал ее грудь. Как он и предполагал, она действительно уже налилась. А может, ему показалось?..

- Свет, а ты как себя чувствуешь? - спросил он, осторожно поглаживая ее.

- Ой, котяра! - засмеялась Света. - Дверь закрыл!

- А что? Полчаса до следующей станции у нас есть.

- А кто говорил, что при беременности нельзя этим заниматься?

Дима сконфузился. Но его Титаник было уже не остановить. Света поднялась, и он вцепился в ее юбку, стягивая ее и расцеловывая обнажающийся живот.

Через несколько минут Дима сидел потный, грустный и виновато поглядывал на Свету.

- Одевайся, скоро станция, вдруг сядут к нам, - шептала голая Света и возилась с тряпками.

- Слушай, - сказал он, - почему ты меня не остановила?

Она молчала и загадочно улыбалась.

На станции никто к ним не вошел. Они чинно посидели, выглядывая в окно на проплывающую станцию и посмотрели друг на друга.

- Знаешь, - сказала Света, - у нас теперь еще сорок минут. Давай разок и тогда - все, завяжем.

- Н-не-ет, - неуверенно протянул Дима.

Мягкая загорелая ручка легла Диме на брюки.

- Ну, это, конечно, аргумент, - сказал он.

----9

- Теперь мы и позавтракаем как следует, - сказала Света, которая во второй раз получила совсем то, что хотела. Она одевалась и тормошила обессиленного Диму.

- Вот это мы беременные, - с полувосторгом - полуупреком говорил он, - я в шоке. Когда ты не знала, что беременная, ты не была такая.

Света сбегала в туалет, потом за чаем, и они принялись завтракать.

Какая это прелесть - кушать в поезде! Да если еще кроме вас в купе никого нет! Семейственность здесь чувствуется очень остро.

- Но теперь - все! - сказал Дима и рубанул воздух ребром ладони.

- Ты как та бабушка, которая надвое сказала.

- Гм... Кстати, о бабушке. Мама моя, значит, бабушкой будет. Интересно, как она отреагирует.

- Кстати, ты еще не объяснил мне, как ты видел свою Катю. Говори. Я чувствую, у тебя есть от меня секреты, и меня это беспокоит. Разве семья у нас такая? Будем секретничать друг от друга, да?

- Я бы не хотел. Но в жизни есть вещи, которые не придется говорить, чтоб не травмировать любимого человека.

- Бла-бла-бла. А по-моему, это дурной шаблон. Травмируешь сильнее, когда скрываешь. Ненавижу бразильские сериалы с идиотскими тайнами. Эти тайны больше вреда приносят, чем пользы, вот что.

- Ну хорошо. Что ты скажешь на то, что я видел своего Ангела-хранителя?

Про Каллисту он все же умолчит. Она женщина, он с ней целовался, Свете негоже знать об этом.

Света вдруг выпрямилась и перестала есть.

- И я видела! - сказала она.

- Да ну! И у него было имя? - с издевкой спросил Дима.

Он был несколько разочарован. Он ожидал восторженного удивления, но не похожего признания. Артист в нем жалел, что не произвел должного эффекта.

- Моего зовут Каллиник, - сказала Света.

- А мне не говорила. Когда ты видела его?

- Это было давно, год почти назад. Он меня спас от смерти и сказал, что - для тебя... Это невероятно, поэтому я тебе и не говорила.

Дима взял ее руки и внимательно посмотрел в глаза.

- А мне как было сказать? Они послали меня в прошлое, поэтому я видел Катю. Они забрали меня, когда ты спала. Помнишь, ты чемодан мой нашла, а я сказал, что принес его из гостиницы?.. Это, Светик, была временная петля: я смотался домой, пожил там и вернулся к тебе из прошлого - с чемоданом.

Света сказала:

- Теперь ясно. Ничего удивительного. Давай, теперь я тебе расскажу про Каллиника и больницу, где меня чуть не убили. Только сначала ответь: ты эту Катю совсем не любишь?

- Нет.

- А Ангела твоего как звали?

- Каллиопий. Он очень красивый.

- И мой красавец.

Они обнялись и всю дорогу разговаривали и целовались украдкой. Иногда выходили в тамбур и целовались долго, а Дима осторожно прикасался к наливающейся груди. Света была такой мягкой и желанной, как никогда - дома.

----10

Дима позвонил маме и сказал, что они подъезжают.

- Ты не беспокойся, мамочка, мы возьмем такси и приедем сами, - поспешил он сказать.

Каково же было его удивление, когда он увидел маму издалека на платформе!..

- Елки зеленые, смотри: мамаша! - Дима бросил чемоданы, которые нес, и остановился.

- Где, где? - спрашивала Света.

Надежда Петровна тоже увидела сына, побежала и обняла его. Дима испугался.

- Как ты узнала?.. - встревоженно спросил он.

- Очень просто. Видела твои обратные билеты. Забыл?

Дима боялся. Вдруг мама пришла для того, чтобы отправить Свету в гостиницу или еще куда. С нее станется. Не хватало им скандала на платформе. Что делать? Домой не пустить сына она не может, зато вполне способна не пустить постороннюю женщину! "Надо соврать, что уже поженились, выиграем время", - думал Дима. "В крайнем случае, вселимся силой. Главное - сохранять спокойствие!"

Но Надежда Петровна неожиданно, руша все Димины предположения, обняла и Светлану, поцеловала ее в обе щеки и представилась.

- Надеюсь, вы, Светочка, скоро назовете меня "мамой"? - с поразительной приветливостью сказала она.

- И даже "бабушкой", - не удержался совершенно обалдевший Дима.

- Вот как? Прекрасно! Ну, поехали домой. Я пирог испекла, "оливье" нарезала!

Света улыбалась и была похожа на розового поросенка. Она с восторгом смотрела на Надежду Петровну и не могла говорить.

Дома было чисто и уютно. Пахло пирогами. Дима отвел маму в сторону и спросил шепотом:

- Мам, что это значит? Ты же раньше не горела желанием принять Светочку? Я не понимаю - это что, очередное коварство? Сейчас придет Катя, и все пойдет к чертям?.. Я тебя знаю. Не смей.

- Дим, все натурально, ручаюсь, - улыбаясь, сказала мать.

- Объясни, почему, докажи мне. Я не верю. Я нервничаю. У меня заболит желудок, а таблетки кончились. Мне еще жениться надо, а я заболею и попаду с язвой...

- Дима! - позвала Света из комнаты.

- Сейчас! - крикнул он и обернулся к маме. - Ну! Она беременная, понимаешь? Я люблю ее и не могу бросить!

- Да твой ли это ребенок, - начала раздражаться мать, - когда бы ты успел...

Вдруг она вспомнила Каллистрата и замолчала.

- Мой!.. Мой!.. - жарким шепотом проговорил Дима.

- Хорошо, хорошо, Дима, все в порядке, не расстраивайся, - попыталась исправиться Надежда Петровна. - Ко мне Ангел приходил и все объяснил про тебя.

- Ах, Ангел! Так бы сразу и сказала.

- Ничего себе - сразу! Чтобы ты меня за идиотку принял? Но я думаю, ты в курсе.

- Да, да, я полностью в курсе, мамочка, дорогая, - в голос закричал Дима и радостно чмокнул маму в щечку, - как хорошо! Ну, я пошел к ней!

- Иди, дорогой, я совсем не ревную. Ну, может, самую малость.

- Какая ты у меня хорошая!..

- Дима! - крикнула Света из комнаты.

Он побежал к ней. Надежда Петровна счастливо вздохнула. "Ну вот, - думала она, - теперь в моей жизни порядок. Дети - плодитесь и размножайтесь, а я - сиди себе и радуйся. Много ли человеку надо. Просто знать, что Ангел за тобой смотрит".

И она помахала ручкой иконе и послала Ангелу воздушный поцелуй.