Мы вышли из подъезда и направились ловить такси по старинке - методом голосования у дороги. Конечно же, можно было позвонить в какую-нибудь таксомоторную фирму и заказать машину прямо к подъезду, но сила привычки победила, и ведь мы не ищем лёгких путей.
Пройдя около ста метров, мы остановились у проезжей части, недалеко от пешеходного перехода. Я поднял руку в стандартном жесте, даже не глядя на дорогу, и не прошло и минуты, как рядом остановилась грязная, непонятно какого цвета "Дэу".
- Командир, это вроде как ты, - усмехнулся я. - А, я пассажир!
- Харшо, как скажишь! - согласился он. - Куда ехай?
- Метро "Царицыно", и там ещё пару кварталов, - назвал я "адрес".
- Трыста! - недолго думая, загнул бомбила.
Я возмутился, зная, что не поторгуешься - по приезду водила затребует все пятьсот.
- Да тут пару километров всего! Двести пятьдесят!
Пару секунд размышлений:
- Садис! - согласился он считая торг оконченным. - Дарогу - покажиш!
- Конечно, конечно, покажу... - я махнул Палычу, - Залазь!
Я сел на пассажирское сидение, а Палыч на заднее. Моя, довольно хлипкая дверь захлопнулась сразу, а у Палыча - раза с шестого, замок у замученной "Дэу" совсем разболтался.
В машине было жутко пыльно, неприятно пахло бензином, маслом, сигаретами и потом. На треснутом лобовом стекле болтался миллион ненужных вещей. Простенький кнопочный телефон, древний обшарпанный навигатор, всякие пушистые игрушки и брелоки на присосках. С зеркала заднего вида свисали большие стилизованные игральные кости. В довершение всего, прямо передо мной мельтешила ёлочка дешёвого ароматизатора - автомобильная "вонючка", позапрошлогодней давности. Хорошо окно в двери было опущено, можно было дышать.
Просто диву даёшься, как так можно ездить, но черноволосого это совершенно не парило.
Обычно, как только пассажиры оказываются внутри машины, такие чудо-водители уже начинают движение, даже если двери ещё не закрыты. Но наш смотрел на меня, явно ожидая чего-то.
Я удивился:
- Чего?
- Показывай! - он махнул головой и для убедительности покрутил руль туда-сюда.
Похоже, где станция "Царицыно" он не знал. И как он тут оказался? Привёз случайного пассажира с другого конца Москвы? Значит, содрал тыщёнку-другую, особенно если пассажир был не совсем трезв. Теперь доволен, денежка карман греет, на рожон лезть не будет и правила нарушать тоже. Нам полицейский патруль совсем ни к чему.
Я указал большим пальцем через плечо.
- Ну, тогда разворачивайся, и до конца.
Водила, как назло, мою команду воспринял буквально и резко крутанув руль влево, дал газа с места в карьер, за малым не сунув нос под автобус. О существовании поворотников водила, похоже, тоже не знал. "Дэу" взревела раздолбанным движком и свистя засаленными ремнями, рванула по Шипиловской в сторону парка.
Ну, как рванула - покатила, виляя задом.
Мы ехали тем же путём, что и утром, но только в грохоте, вони, и совершенно игнорируя правила дорожного движения. Палычу, там на задворках хорошо, он то не смотрел вперёд, но я-то всё видел! Скрипя тормозными колодками, наша "Дэу" несколько раз чуть не протаранила едущее впереди авто. У меня, как у водителя со стажем, срабатывал рефлекс - я дёргал ногой, в поисках педали тормоза, пытался её жать, не находил и посему нервничал.
Минут через пятнадцать мы добрались до железнодорожного моста, где утром я видел странные лампы. Пробки уже не было, всего пара машин застыли в ожидании на светофоре. Я прильнул к лобовому стеклу, пытаясь разглядеть давешние лампы, но ничего не увидел.
И чуть не пропустил поворот на перекрёстке, вовремя опомнился.
- Налево, налево! - скомандовал извозчику.
Он резко газанул, движок взвыл, затрясся, чуть не заглох. Но обошлось, мы вырулили и покатили по Каспийской.
Через пять минут, воздав хвалу богу, что уберёг нас и "Дэу" от всяческих напастей, мы остановились у ворот больницы. Я расплатился с водителем, оставив денежку в подстаканнике. Он благодарно кивнул головой, мол спасибо, спасибо, и сунул бумажки в карман не считая.
- Выучи ты ПДД, а? - вылезая, буркнул я.
Бомбила не понял моих слов. Для него сокращение ПДД, вероятно, ничего не означало, он перевёл мою фразу по-своему:
- Ага, падажду. Но недолга!
Я пожал плечами, хочешь - жди, я не против. Обратно-то нам тоже придётся как-то добираться.
Когда мы подошли к воротам, навстречу вышел охранник. Другой, не тот что был днём. Плюгавенький молодой парнишка. Чёрная форма, пестревшая всякими шильдиками, нашивками и шевронами, была ему явно великовата.
Тем не менее, он принял грозный вид и серьёзным голосом заявил:
- Время посещений закончилось!
А ведь и правда, мы с Палычем не подумали об этом.
Я включил экспромт.
- Послушай, братишка, у меня тут девушка лежит. Заболела. Мы сегодня уже были тут, но я, дурак, телефон забыл.
- Не положено! - чуть мягче сказал охранник.
- Как же я без него? Пойми. Ведь она мне не позвонит, и на ушко ласково не шепнёт, как она меня любит. СМС-ку не пришлёт... Братишка, мы всего на десять минут. Даже на пять!
- Ну...
Поняв, что оборона прорвана, я пошёл в атаку через КПП.
- Спасибо, дружище! Ты настоящий друг!
И ринулся в проход, Палыч за мной.
- Только пять минут! - спохватился опешивший охранник.
- Конечно! - отмахнулся я.
Через минуту мы были в холле, направились прямиком к знакомой мраморной пещерке. Но Анастасии в регистратуре не было. Вместо неё сидела пожилая женщина, даже старушка, как и положено, в халате и белой шапочке.
- Здравствуйте, - поздоровался я вежливо.
- И вам! - не очень то любезно ответила бабулька.
- Мне бы с девушкой повидаться, она у вас тут, на пятом этаже лежит, в терапии...
Я начал было рассказывать историю своего прибытия, но старушка бесцеремонно оборвала:
- Завтра приходи, милок, завтра вот с утра и приходи. Придёшь и повидаешься. А сейчас нельзя. Никак нельзя!
- Бабуль, мне бы на минутку, я телефон забыл...
- Ишь чего надумал? Никаких "на минутку"! Знаю я ваши "на минутку" ... и до утра! Есть бумага, с печатью, - она подняла палец вверх, - утверждённое время посещений, документ, между прочим! Когда положено, тогда и приходи!
- Но... на одну...
- Нет!
Бабулька зло фыркнула на меня, открыла было рот чтобы высказать всё, что обо мне думает, но вдруг увидев Палыча, подобралась. Мгновенно я перестал для неё существовать!
Она выпрямилась, задрала подбородок вверх и кокетливо потупив глазки, обратилась к Палычу.
- А вы, молодой человек, можете объяснить, своему юному другу, как важно соблюдать правила?
Я не видел лица Палыча, но смог себе представить его удивление. Мне даже показалось, что я услышал звук упавшей на пол челюсти.
Палыч взял себя в руки и хорошо поставленным театральным голосом сказал:
- Конечно, мадам, вы правы! Нынешнее поколение такое беспардонное. Стоит поучить надлежащим манерам. Но тем не менее, нам просто необходимо узреть эту молодую особу. Вопрос жизни и смерти, мадам!
Теперь моя очередь была ронять челюсть. Конечно, с "мадам" он перегнул, но чувствуется - старался.
- Ах, ну что же делать? - стушевалась бабулька. - Я не могу нарушить правила. Но... Вот что! Пустить я вас не могу, но пускай она спустится. Вы можете встретиться тут.
- О-о, это просто замечательно. Мадам, я и мой бестолковый друг будем вам безмерно благодарны.
Так, а чего это я бестолковый?
"Заигрался ты, Палыч, увлёкся" - подумал я, но виду не показал, буркнул "простите" и скрылся с глаз долой - на диванчик, что подальше от регистратуры.
Подошёл Палыч, набрал номер Олеси и приложил телефон к уху. Прошло секунд тридцать, прежде чем она ответила.
Палыч оживился, заговорил:
- Олеся? Это Зиновий Павлович. Мы с Андреем внизу, в холле. Не могли бы вы спуститься? Да... Да... Просто очень строгая охрана... Хорошо, хорошо, мы подождём!
Закашлялся и обессилено сел рядом. Тяжело вздохнул.
- Ты чего? - спросил я.
- Не знаю... День шебутной. Устал я чего-то сегодня жутко...
- А, ну отдохни. Чего Олеся сказала?
- Оденется и выйдет. Ждём.
Произошедшее у стойки не давало мне покоя, и я всё высказал Палычу:
- Палыч, слушай, давай без этого "мой бестолковый друг" и всё такое. Обидно понимаешь...
- Ты про разговор у регистратуры? Да не парься, ведь это для успеха всего предприятия!
Я надулся.
- Всё равно, неприятно.
- Ну, ладно, прости чтоль.
- "Ладно прости" и это всё?
- А, чего ты хочешь? Чтоб я на колени встал?
- Нет, но... эмоции...
Тренькнул лифт, раскрылись его двери. Олеся выскочила из кабинки, словно птица из клетки, какая-то напряжённая. К вечеру она переоделась, была в джинсах и плотной блузке, на ногах салатовые кроссовки, на голове даже хвостик сообразила. Не рискнула видать выходить в люди в пижаме и тюрбане.
Мы с Палычем дружно встали.
- Олеся, что случилось? - учтиво поинтересовался Палыч, когда она подошла ближе.
- Вы просили позвонить если произойдёт что-то странное. Мне приснился сон... Странный сон.
Чувствовалось, что ей очень хотелось выговориться. Судя по всему, подружке она не звонила и не рассказывала о странном сне. Очень хорошо, пусть мы будем первые.
- Вы правильно поступили, Олеся. - Палыч указал рукой на диван. - Присядем?
Благо диван был угловым, мы удачно посадили Олесю между нами и приготовились слушать.
- Итак, что вы видели?
Олеся насупилась, и недоверчиво спросила:
- Вы и правда можете помочь?
Вот женщины... Ну раз пришли - бросили всё, прискакали - значит поможем!
Палыч посмотрел ей в глаза, сделал небольшую паузу и доверительно проговорил:
- Олеся, я скажу вам честно, вы можете помочь нам больше, чем мы - вам. Похоже, все мы попали в некий... переплёт. Кое что мы знаем, но у нас не хватает информации разобраться до конца. Мы надеемся, то, что вы можете нам рассказать, натолкнёт нас на правильный путь. Я не мастер говорить. Мы все, и вы и мы, попали в нехорошую историю, и не по своей воле. У вас время ещё есть. У Андрея есть, но моё - на исходе... Если вы нам не поможете, то боюсь, мы не сможем помочь вам.
Олеся недоверчиво уставилась на Палыча:
- Вы говорите загадками.
Зря он так в лоб, нужно было утешить, обнадёжить, а потом уже тянуть своё. Я собрался было уже вмешаться, включить природное обаяние, распахнуть душу, пригреть осиротевшее дитя...
Но Олеся вдруг сказала:
- Хорошо, я вам верю! Если бы вы начали меня утешать... тогда бы я, наверное, просто ушла...
Я никак не ожидал такого заявления. Это означает мой полный провал в познании женской психологии.
Палыч кивнул:
- Я рад, Олеся, что вы поняли всё правильно.
Палыч погладил свою бородку. Ему нравился новый стиль.
Олеся тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.
- Я не понимаю, что происходит... Мне страшно, но я не знаю, чего я боюсь... Этот сон...
- Вы боитесь неопределённости, это вполне понятно. Давайте я введу вас в курс дела, а потом мы вместе попробуем разобраться.
Она кивнула.
Палыч сделал паузу.
- Ещё раз предупрежу на всякий случай... Всё, что я сейчас скажу, наверняка покажется некоей небылицей, но постарайтесь поверить хотя бы чуть-чуть...
Олеся посмотрела на меня, ожидая реакции.
Я утвердительно кивнул и постарался вложить в этот жест максимум доверия.
Она кивнула:
- Я постараюсь.
- Итак, - Палыч снова погладил бородку, сейчас ему остро не хватало очков, чтобы выглядеть как заправский профессор, - несколько лет назад я попал в автокатастрофу. Машина, управляемая невменяемым, на большой скорости вылетела на тротуар и сбила меня. Я должен был погибнуть, но каким-то чудом выжил...
Олеся вздрогнула, осознав тождественность своего случая с рассказом Палыча.
- После этого случая меня стали преследовать головные боли. Жуткие! Андрею они знакомы. Вам, Олеся, пока нет... Словно кто-то садистским способом вытягивает из тела все нервы, они преследовали меня через равные промежутки времени. Каждые три недели я погружался в ад, не зная, выберусь ли обратно. Но примерно год назад мир вокруг меня окончательно перевернулся. В одночасье, все, кого я знал, отвернулись. Забыли, бросили. Бежали прочь, как от чумы. Я остался один, впал в депрессию, перестал замечать происходящее вокруг. Словно отключился... И очнулся за миг до смерти, стоя в проёме окна двенадцатого этажа. Меня спас мой кот. Аристарх. Он выл, кусался. Жутко оцарапал меня и от боли я очнулся.
Олеся сидела прямо, как струна, с круглыми от ужаса глазами и почти не дышала. Я и сам периодически ощущал мурашки на спине. То, что описывал Палыч, мне удалось испытать на своей шкуре.
- Я не был пьян, не пил таблеток, ничем не кололся и не курил. До того дня был успешным специалистом в области компьютерной безопасности. У меня всё в жизни было хорошо! Но вдруг - стал никем. Паспорт, водительские права, любые другие мои документы вдруг стали недействительными. Я столкнулся с полным забвением. Меня больше не существовало ни в одной базе данных. Между нами говоря, в этом есть некоторые плюсы, но... Были бы, они плюсами, если бы не тот факт, что я стал катастрофически быстро стареть. Через месяц после инцидента, как я его называю, я совершенно поседел. Уже через два у меня сморщилась кожа, и всплыли всяческие старческие болячки. Стало барахлить сердце. Вот, например, сегодня Андрей стал свидетелем, я пережил очередной инфаркт...
Я кивнул:
- Он был в ванной, неожиданно выпал плашмя и начал задыхаться! Я не знал, что делать.
Палыч вытащил из заднего кармана джинсов книжечку и подал Олесе.
- Мне тридцать два года, - сказал, - вот паспорт, глядите... А я минуту передохну...
Девушка открыла первую страницу.
- Сухой Зиновий Павлович. Дата рождения 8 марта 1982 года, - прочитала она, сравнила фотографию и прошептала, - Похож.
Палыч кивнул:
- Похож, - и продолжил, - Самое ужасное то, что изменения коснулись не только меня. Все, кого я знал меня просто позабыли! Я пытался хоть как-то достучаться до своих друзей, что-то объяснить им. Звонил, писал, но безрезультатно, словно им стёрли память. Удалили всю информацию обо мне. Понимаете, всё моё существование стёрли...
- А, мама? А родители, как же? - прервала его Олеся.
- Десять лет назад их не стало. Никого больше из родственников не осталось...
- И у меня, - сказал я. - Я давно уже сирота...
- Сочувствую, - грустно прошептала Олеся. - Это ужасно... я знаю, я тоже...
На её глаза навернулись слёзы, но она взяла себя в руки.
- Извините... Я такая чувствительная...
- Палыч, получается, это одно из условий?! Ну того, что с нами происходит! - догадался я.
- Да, кстати! - кивнул Палыч. - Кеша и Ваня тоже были сироты, они не были женаты, у них не было детей. Знакомых и друзей - не много.
- У меня только одна близкая подруга, Катя. А остальные... ну, считайте их нет! - подтвердила Олеся.
- А, парень есть? - неуклюже брякнул я, словно меня это сильно интересовало.
- Неважно! - огрызнулась Олеся.
Не стоило об этом говорить, и так понятно, что нет. Но было поздно, девушка сложила руки на груди и надулась.
Я попытался успокоить её.
- Олеся, извините, я не хотел... У меня была девушка, Наташа, она замечательная... мы вчера...
- Нет никого подходящего! - окрысилась она.
Вот так успокоил!.. Пунктик с парнями, похоже, был скользкой темой.
Мы минуту просидели молча. Олеся надутая, а я виноватый - с красными ушами. Вдруг она спохватилась:
- Подождите! У меня нет только отца... С мамой-то всё хорошо. Я сегодня с ней разговаривала, кстати. Утром.
- Хм... Тогда эта теория довольно шаткая...
- Похоже на то. Жаль. И что дальше?
Палыч продолжил.
- Так вот... Однажды, я совершенно случайно обратил внимание на одного парня, твоих лет, Андрей. Понял, что он не совсем обычный. Прямо почувствовал что-то, до того странный он мне показался. И вдруг на меня нахлынули картинки. Как эти... экстрасенсы из телека, я вдруг увидел, что он умирает, тонет. Всё булькает, пузыри, вода... Его смерть увидел... Я был сам не свой, пошёл следом, следил за ним по пятам. А вечером того же дня он бросился с моста - за малым чуть не утонул, без сознания уже был, но я спас. Успел... Это был Ваня. Всё совпало, и головная боль, и неприятности и забвение. Я поделился тем что знал. Но он не поверил. Никак не шёл на контакт... Тосковал... Через пару месяцев руки на себя не наложил... Я не смог его уберечь.
Палыч тяжело вздохнул и замолчал. Мы не стали тревожит его, и вскоре он продолжил:
- Потом я встретил Кешу - молодого парня, девятнадцати лет. Снова почувствовал, что он не такой как обычные люди. Наверное, у меня специфическое чутьё пробилось... Снова видения, снова вода, мост, но он должен был упасть и разбиться на мелководье. Я подоспел вовремя, спас его, не дал прыгнуть. Кеша поверил сразу в то, что я ему рассказал. Он фонтанировал идеями, строил планы, предлагал кучу вариантов... Это, кстати, его идея про клонов. И про то, что мы живые регистраторы...
- Регистраторы, - переспросила Олеся.
- Да, люди-регистраторы, предназначенные для сбора и передачи информации. Клоны, эффективные биороботы, запрограммированные на выполнение поставленной задачи. Кеша назвал нас "информаторы". Но от названия суть не меняется, мы - машины. Приборы... А что самое главное у машины? Правильно. Выключатель! Выключатель, управляемый кем-то извне. Когда пришло время - нас выключили. Дали команду на самоуничтожение. Брык в окно! Или с моста... Мне повезло, мой кот меня спас. А я остальных. Мы выскочили из-под управления. И всё бы хорошо, но...
- Преследование? Он ищет... чтобы убить? - озвучила свою мысль Олеся.
Палыч кашлянул. Усмехнулся.
- Нет. Всё проще. Тот, кто нас создал, кто бы он ни был, был далеко не дурак! Он, оно... в общем - они, предусмотрели отличную дублирующую систему. Если не срабатывает основной вариант с самоубийством, то автоматически запускается резервный. Выходит из строя иммунная система. Тело быстро стареет, мы заболеваем и умираем... Ваня, через несколько месяцев, и Кеша... Я сам прожил год в ожидании смерти. Искал решение и не нашёл! Осознал, что ничего не могу сделать. Смирился в конце концов. Я смирился со своей судьбой... а вчера почувствовал Андрея... Спас... и он снова дал мне надежду...
Я слушал-слушал и очень уж кисло стало на душе. Горько. Чтобы разбавить горечь, решит пошутить:
- Олеся, он спас меня, двинув битой по башке! - я сделал вид что кланяюсь, - За что тебе огромное спасибо, спаситель Палыч!
Я прыснул, не выдержал и глупо захохотал.
На меня тут же уставились две пары глаз, полные презрения. Я осёкся и спрятал лицо в ладонях.
Буркнул:
- Ну ладно, ладно, извините... Продолжай, Палыч.
- Да, спас... а он - вас, Олеся. Вот такая история... - он покачал головой, - В итоге, я считаю, что мы искусственно созданные люди, задача которых собирать информацию о том, что видят, слышат, чувствуют, и передавать её кому-то. Неким хозяевам. Мы выполняем роль информаторов для неизвестных пока индивидуумов, скорее всего инопланетного происхождения.
- Понятно... - прошептала Олеся, слишком спокойно для такого открытия.
- Главное, мы не контролируем ситуацию, но очень хотим изменить это унизительное положение. Вы можете нам помочь.
- И чем же?
Она, похоже, до сих пор не осознала, что такая же - искусственная - как мы с Палычем. Скорее, просто не верила.
Что-ж я сам не до конца верил в эту историю.
Палыч продолжил:
- Мы считаем, что после процедуры клонирования и инициации нового репликанта, или если хотите - преображения, у пациента должны остаться некие видения. Это могут быть воспоминания о необычных местах, образы странных людей, чувства, ощущения... Всё что угодно.
- Зачем?
- Мы хотим найти центр управления всей этой клонической фабрикой и попытаться остановить старение организма. Любая информация сейчас ценна.
- Каким боком в этой истории я?
- Понимаете, Олеся, вы буквально вчера были инициированы. Вероятнее всего, на замену Андрею. Это исключительный случай, невероятное совпадение, что Андрей вчера оказался рядом с местом трагедии и узнал, что вас повезут сюда, в эту больницу.
- И что будет дальше?
- Так или иначе, но Ваша жизнь будет продолжаться. Почти без изменений - до определённого момента, всё будет как раньше. А ещё будет боль... Я не хочу пугать! - Палыч выставил руки в примирительном жесте, ладонями вперёд, - Но потом придёт конец! Кто знает, возможно, у вас в запасе несколько лет, но может быть, наши хозяева решат иначе.
- Хозяева? - недовольно переспросила Олеся. - Кто они?
Ответил я.
- Мы договорились называть их чужими! Мне тоже не нравится это название "хозяева".
- Понятно... - она смешно наморщила носик, - Понятно, что всё это сплошная теория и никаких доказательств. Хозяева, чужие, фабрика клонов... Легенды нашего городка... Муть, какая-то... Не нравится мне всё это, ой как не нравится... но, раз обещала - расскажу то, что видела ... и, пожалуй, мы расстанемся.
Я удивлённо уставился на девушку. Но она была очень серьёзна.
- Вы продолжите заниматься своим... хм... расследованием, но мне докучать не будете. Не будете звонить, писать и всё такое... Хорошо?
Палыч кивнул.
- Да, Олеся, как скажите. На большее мы не рассчитывали. Но вы потом, на досуге, подумайте обо всём этом.
Олеся не обратила на последние слова Палыча внимание. Она хмурилась, погрузившись в воспоминания. Мне на мгновение даже показалось, что ей чуть ли не физически больно делать это.
- В общем, - начала она, - я видела странную арку, стоящую посредине острова. Она гудела и светилась синим цветом. Мне было плохо, больно, я не могла пошевелиться, а потом пролетела сквозь неё и как будто выздоровела.
- Это всё?
- Ну, да...
- Может быть, что-то ещё помните? Из яркого!
- Ну... Ещё были люди на берегу.
- Люди?
- Серые. Они говорили, мне показалось, одинаковыми голосами.
- Когда я думаю об этом, мне становится не по себе... Врач сказал, что из-за сотрясения мозга...
- Олеся, это очень важно, пожалуйста.
- Попробую... - она тяжело вздохнула и закрыла глаза. Я заметил, как нервно задёргались ресницы. - Арка была белая. Очень похожа на латинскую букву n. Остров, на котором она стояла был совсем маленький, кажется, круглый...
- Эта арка - вход куда-то? В дом, замок? Может быть, мост?
- Нет. Зданий вокруг не было никаких. Она абсолютно точно торчала посреди острова сама по себе. Арка никуда не вела... Только, помню деревья вокруг. Ещё, что на другом берегу был мостик, маленький. На нём стояли два человека. Было плохо видно, больно смотреть. Они в сером были.
- Люди говорили что-то?
- Да. Только я не помню, что. Совсем не помню!
- Арка, которая никуда не ведёт? - задумчиво переспросил Палыч. - А ещё что-то?
- Ничего... Хотя постойте! Птицы! Крякали утки. Много. И ещё три дерева на берегу. А вокруг лес. И свет странный...
Я оживился:
- Свет, он был какого цвета? Голубой?
- Точно! Голубой. Тягучий такой, не знаю, как сказать - как мёд.
- Слышь, Палыч, это похоже на то, что и я видел!
- Что? - Олеся заинтересованно уставилась на меня.
- Я тоже видел странный свет... - я попытался обрисовать, помогая себе руками, - Типа лампы странные такие. Светили голубым светом, таким-же плотным и тягучим. А ещё мы юлу видели, она светилась...
Меня прервал Палыч:
- Андрей, дай дослушать!
Почему-то мне показалось, что он не хотел рассказывать о произошедшем в коридоре.
- Лампы? Юлу? - переспросила Олеся.
- Да... Андрей видит иногда странные предметы. У нас, по-видимому, разный дар... или проклятье - это, как посмотреть, я чувствую инициацию, а он устройства. Мы считаем, что это системы контроля и наблюдения.
Олеся скуксилась и явно заскучала.
- Понятно...- она устало вздохнула, - Я устала. Пойду, полежу. Вы меня простите, но я ничего больше не помню.
И я и Палыч заметили странное изменение в самочувствии Олеси.
- Олеся, вы очень нам помогли, спасибо! То, что Вы рассказали... Место, которое, описали, мы постараемся его найти... Вам не хорошо, вам помочь?
- Нет, спасибо! Удачи вам в ваших поисках. Прощайте...
Олеся резко встала, покачнулась, махнула рукой и заторопилась к лифту. Мы остались сидеть на диванчике, немного ошарашенные.
Я смотрел вслед девушке, ловя себя на мысли, что у неё совсем недурная фигура. И лицо. И голос - приятный.
Олеся вошла в лифт, двери закрылись. Я помотал головой.
- Ну чего, Палыч? Ты там заснул?
Что делать, как искать эту арку - ума не приложу! Палыч у нас умный - он придумает!
- Ты понял где это? - спросил.
Он пожал плечами:
- Ума не приложу, как найти это место. Поехали домой - "погуглим" интернет.
Мы поднялись и не спеша направились к выходу. Бабулька в регистратуре читала какую-то толстую книгу. Может "Войну и мир"? Глянув краем глаза на нас, она снова уткнулась в неё, даже не улыбнувшись Палычу на прощание.
Выйдя на улицу, я поёжился - стало прохладно, вечернее небо затянуло тучами. Похоже, ночью будет дождь.
Мы дошли до КПП молча. Ворота оказались закрыты, калитка тоже. Охранника нигде не было видно, наверное, сидел в своём домике, смотрел телевизор.
Как оказалось, решётчатая калитка была прикрыта на щеколду. Тихонько её открыв, мы вышли за территорию больницы, и закрыли её обратно.
"Дэу" стоял неподалёку - надо же, бомбила ждал нас, как и обещал. Придётся накинуть ему полтинничек сверху.
Водитель заметил нас, включил фары и завёл двигатель.
Неожиданно у Палыча зазвонил телефон. Я вспомнил мелодию: знаменитый "Дым над водой" "Deep Purple".
Он удивился и показал мне экран, где светилось "Олеся".