- Место у нас хорошее. Смотрю в окошко, а там облачка, как ангелочки с крыльями...
Лидия Ивановна отодвинула чашку.
- А я ведь в плену была. Помню, пришли немцы, собрали нас всех, значит, и повезли. Привезли в Германию, в большой город, высадили на площади. А на той площади был рынок рабов, немцы туда приходили и забирали к себе русских на работы.
- А какие были работы, Лидия Ивановна?
- А разные были. Кто на ферме, кто по хозяйству. Нас брали те немцы, у которых хозяйство было большое. Я тогда маленькая была. Меня с мамой взял к себе один немец в работники. Хороший был хозяин. Его родители еще до революции из России в Германию уехали. Сам-то он русский был, только онемченный. А жена у него была немка. Злющая! Хозяин нас жалел, а жена его за это всегда ругала.
- А страшно было?
- Бывало. Помню, работали мы с мамой на прополке. Поле было большое. Рядом с работниками все время ходил надсмотрщик с плеткой. Каждому из работников дали одну борозду пропалывать. Взрослые с работой справлялись быстро. А я от них сильно отстала. Вдруг вижу, идет ко мне надсмотрщик, плеткой помахивает. У меня внутри все сжалось. А надсмотрщик подходит ко мне и говорит: "Лили, ду кляйнер". Мол, маленькая ты, иди, отдохни. А на борозду мою кого-то из взрослых поставили пропалывать. Так вот!
- А что хозяин?
- Хозяин добрый был. Мы как-то сено убирали. А рядом росли огурцы. А пленные-то все вечно голодные были. Мы насобирали этих огурцов и под сено на телеге спрятали. Едем домой, а на встречу хозяин. Останавливает нас. Ну, у меня сердце в пятки - вдруг телегу проверять начнет! Он подошел, сено взял в руку, пощупал и говорит: "Хорошее сено!" А телегу проверять не стал. А мог бы проверить, но напугал только.
А как-то раз был со мной такой случай. Я росла тогда быстро, платье мое стало уже мне коротко. Так хозяин подозвал меня тихонько: "Лили! Вот тебе отрез на платье. Скажи маме, чтобы новое платье тебе сшила. Но только жене моей ничего не говори, чтобы она не знала, что я тебе отрез на платье дал". Такой вот был хозяин! Жалел нас всех.
А когда русские войска подходить стали к городу, собрал он всех работников и говорит: "Вот, русские уже совсем близко. Когда они войдут в город и будут вас спрашивать: "Как ваш хозяин к вам относился?" Что вы им скажете?" Мы ответили: "Правду скажем! Хорошо относился!" На что хозяин вздохнул с облегчением и сказал: " Спасибо!" И вот русские вошли в город, освободили пленных. И стали нас расспрашивать: "Как к вам хозяин относился?" Мы отвечаем: "Хорошо". А в других домах к пленным хозяева относились плохо, обижали, называли русиш швайн. И в этих домах русские солдаты спрашивали у работников: "Как к вам относились ваши хозяева?" И услышав жалобы освобожденных пленных, выводили злых хозяев во двор, ставили перед воротами их собственного дома как будто на расстрел, но пугали только, стреляли в воздух. Вот так!
Лидия Ивановна погрузилась в раздумья о том страшном времени своего детства. Я поблагодарила ее за чай и гостеприимство и откланялась, чтобы не утомлять пожилую женщину своим обществом.
Мы с ней часто гуляли в тот год по дороге через поле мимо кладбища, леса, а потом возвращались в деревню. Она мне пела песни своей молодости, рассказывая про красивого парня, который вернулся с войны без ног и очень чудно играл на гармошке и пел эти самые песни так, что схватывало за душу и слезы наворачивались на глаза у всех, кто его слышал.
Уже несколько лет, как нет Лидии Ивановны, только облачка, как ангелочки с крыльями проплывают над сельским кладбищем, где она лежит, и воспоминания о ней, как облака, плывут в моей голове, чтобы когда-нибудь вместе со мной исчезнуть навсегда.