Тимошин Николай Иванович : другие произведения.

Моя эпоха

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  
  

Николай Тимошин

  
  
  
  
  

МОЯ ЭПОХА

ОПЫТ ДУХОВНОГО СТАНОВЛЕНИЯ В ГЕРОИЧЕСКУЮ ЭПОХУ СОВЕТСКОЙ РОССИИ

(нравственно-идеологическая повесть)

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Санкт Петербург 2013

  
  
  
  
  
  
   В предлагаемой читателю книге автор стремится проанализировать процесс становления и функционирования духовного мира личности в конкретных исторических условиях. Поскольку автор прожил долгую и богатую событиями жизнь, а также учитывая многие героические свершения в истории России XX века, т.е. те исторические условия, в которых проходила жизнедеятельность автора, то предметом анализа явились его наиболее характерные биографические периоды, в которых проходило становление духовности под непосредственным влиянием важнейших событий в нашей стране. В книге автор высказывает своё видение российской истории XX и начала XXI веков, которая сегодня является предметом ожесточённых дискуссий. Книга рассчитана на всех тех, кому не безразлична судьба нашей Родины и перспективы её дальнейшего развития.
  
   Николай Тимошин. Моя эпоха. Опыт духовного становления в героическую эпоху советской России. (Нравственно-идеологическая повесть).
   Н.Тимошин. - Санкт Петербург: Свободное издательство ТЕКСИ, 2013. - 576 с.
  
  
  
  
  
  
   Свидетельство о публикации N2398 с Copyriqnt: Тимошин Н.И.,2013
  
  
  
  

ОГЛАВЛЕНИЕ

   Оглавление.........................................................................3
   Предисловие........................................................................6
   Глава 1. Истоки. Детство.........................................................10
   1.1. Родное село и родители......................................................10
   1.2. Станция Сургут...............................................................14
   1.3. Сознание через детские затеи..............................................18
   1.4. Духовность и природа.......................................................23
   1.5. Семья. Среда. Школа.........................................................27
   1.6. Памятные рассказы отца....................................................32
   1.7. Формирование характера...................................................35
   1.8. Техника и восприятие мира...................................................42
   1.9. Условия для духовного развития в советской стране..................45
   Глава 2. Война и её следствия в духовном опыте............................49
   2.1. Первое восприятие войны...................................................50
   2.2. Война и чувство патриотизма...............................................56
   2.3. "Дети фронта"..................................................................60
   2.4. Напряжение на фронтах. Условия в школе..............................65
   2.5. Этапы разгрома фашистов. Победа........................................70
   2.6. Моё видение причин и итогов войны......................................74
   2.7. Осмысление труда и хлеба в жизненном опыте........................ 86
   2.8. Книги в моём самосознании..................................................90
   2.9. Формирование нравственного стержня....................................96
   2.10. Начало трудовой деятельности.............................................110
   2.11. Испытания голодом, трудом. Мысли о будущем.......................118
   2.12. Техникум и скачёк в духовном развитии.................................130
   Глава 3. Служба отечеству.........................................................151
   3.1. Начало воинской службы.......................................................152
   3.2. Испытание выносливости и воли. Присяга.................................158
   3.3. Духовный настрой на воинскую службу....................................165
   3.4. Парашютное дело. Психологический опыт прыжков.....................173
   3.5. В условиях, приближённых к боевым.......................................184
   3.6. Парашютно-десантная служба................................................189
   3.7. Армейский опыт духовного развития.......................................202
   3.8. Военно-морское училище......................................................213
   3.9. На корабле и в море..............................................................224
   3.10. Постижение теоретических основ бытия мира и общества...........240
   3.11. Лида..............................................................................261
   3.12. Духовный кризис в связи с переориентацией в службе...............264
   3.13. В органах госбезопасности...................................................276
   Глава 4. Партийная работа.........................................................288
   4.1. Осмысление партийности и партийной работы...........................289
   4.2. Высшее образование. Настрой на учёную степень......................304
   4.3. Духовные искания в партийной и научной работе......................312
   4.4. Организация нового района...................................................324
   4.5. Руководство районом. Защита диссертации..............................338
   4.6. По странам Европы............................................................352
   4.7. О критике и самокритике в партии..........................................380
   4.8. Мысли о нравственности партийного работника........................392
   4.9. Опыт руководства областного масштаба..................................407
   4.10. Факторы, способствовавшие ослаблению КПСС......................432
   Глава 5. В сфере науки в условиях реставрации капитализма в стране.461
   5.1. Горбачёвское безумие. Домашние хлопоты пенсионера...............462
   5.2. Властные амбиции Ельцина. Ликвидация КПСС........................474
   5.3. Разрушение СССР и рыночные реформы..................................485
   5.4. Расстрел Верховного Совета РСФСР........................................499
   5.5. Работа над системой курса философии.....................................514
   5.6. Исследования в сфере философской антропологии......................524
   5.7. Теоретические изыскания по проблемам общества и идеального....536
   5.8. О сути коренных перемен в России..........................................548
   5.9. Церковь............................................................................563
   Послесловие...........................................................................571
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРЕДИСЛОВИЕ
   Духовный мир любого человека полностью зависит от исторических условий его жизнедеятельности и уровня общественного сознания свойственного данной эпохе. Конечно, духовность индивида может отставать или опережать своё время. Всё зависит от способностей, уровня образовательной подготовки личности, общественной среды её обитания, эпохи относительного покоя или бурных общественных изменений, мировоззрения, жизненной позиции и многих других факторов. Бывают эпохи застоя общественной мысли, и тогда духовный мир личности может находиться в дремотном, пассивном состоянии, когда общественная жизнь идёт как бы по заранее проторенной дорожке, повторяя одни и те же явления жизни. Но бывают эпохи бурных социальных преобразований, когда общественное сознание начинает опережать общественное бытие, достоянием масс становятся передовые общественные идеи и теории, люди стремятся коренным образом переделать свою жизнь на более справедливой социальной основе. Такие эпохи являются эпохами социальных революций. В эти периоды активизируется общественное сознание, быстро растёт сознание масс, преодолевается пассивность и безразличие, проявляется наибольший интерес к общественным делам, всемерно обогащается духовный мир личности. Однако история общества движется вперёд не прямолинейно, а петлеобразно, зигзагами, иногда с длительным отступлением назад. В таких случаях прогресс сменяется регрессом, торжествуют реакционные силы общества. Но рано или поздно прогрессивная линия развития вновь торжествует.
   Утверждения о том, что духовность человеку присуща изначально, т.е. со дня его рождения, совершенно беспочвенны. Ещё большим заблуждением являются высказывания, что уже в утробе матери ребёнок обладает духовностью. Духовный мир человека начинает формироваться вместе с процессом овладения членораздельной речью, без которой не может быть сознания, следовательно, и духовности. Поскольку человеческое сообщество обладает членораздельной речью уже многие десятки тысяч лет, то можно допустить, что эта способность людей закрепилась генетически. Логично предположить, что в развитом обществе ребёнок в своем утробном существовании уже имеет способность к быстрому овладению речью после своего рождения. Духовный мир индивида всегда связан с определённым набором знаний о действительности. Эти знания приобретаются в ходе как чувственного освоения мира, так, особенно, в ходе овладения речью, понятийным мышлением, различными формами рациональности. Понятийное мышление становится возможным только в человеческом сообществе, в ходе приобщения к различным формам общественного сознания. Именно по этой причине индивид, будучи сыном или дочерью своего времени, духовно тесно связан с общественным сознанием своей эпохи и выступает его активным или пассивным выразителем.
   На мой взгляд, можно с полной убеждённостью утверждать, что для России XX век явился героической эпохой. В этом веке народы России были подвергнуты невиданному никогда ранее жесточайшему испытанию на прочность и выносливость. На территории нашей страны прогремели две мировые войны, приведшие к гигантскому разрушению народного хозяйства и гибели многих миллионов людей. После Великой Октябрьской социалистической революции внутренняя реакция и силы "Антанты" развязали гражданскую войну на всей необъятной территории страны. Революционная Россия смогла создать свою рабоче-крестьянскую Красную Армию, которая наголову разгромила все контрреволюционные силы и иностранную интервенцию. Красная Армия явилась той силой, которая не только остановила вооружённые до зубов многомиллионные гитлеровские армии, собранные со всей Европы и опирающиеся на её промышленную мощь, но и нанесла им сокрушительное поражение, явилась главной силой освободившей народы Европы от фашистского ига. Народы СССР воодушевляемые прогрессивными идеями Коммунистической партии и организуемые ею, преодолели невиданную разруху всего хозяйства страны после первой мировой и гражданской войн, в короткие сроки создали свою мощную индустрию, организовали крупное сельскохозяйственное производство, преодолели почти полную неграмотность, царившую в дореволюционной России, создали свою рабоче-крестьянскую интеллигенцию, внесли мощный вклад в развитие науки и культуры, осуществили решительные преобразования по созданию общества социальной справедливости. После Великой Отечественной войны, всего за пять лет, были ликвидированы последствия её невиданных разрушений. В последующем была создана мощная экономическая база, способная гарантировать всем гражданам страны право на труд, отдых, доступ к власти и культуре, бесплатные образование, здравоохранение, обеспечение в старости, предоставление жилья, обеспечение детскими дошкольными учреждениями, всеми коммунальными услугами при минимальной их оплате. В СССР была создана самая демократичная система власти, которой нет ни в одной стране мира, не на словах, а на деле осуществлена социализация общества на справедливой и всеобщей основе. Поистине великий советский народ показал невиданные образцы героизма как в борьбе за свою свободу и независимость на фронтах гражданской и Великой Отечественной войн, так и на трудовом фронте, что обеспечило такое развитие материальной базы народного хозяйства, которая позволила начать воплощать в жизнь формирование общества социальной справедливости. Живя в эту героическую эпоху своей Родины и осмысливая величие её преобразований, честному человеку немыслимо быть пассивным созерцателем жизни. Идеи, овладевшие общественным сознанием, в той или иной степени овладевают и сознанием каждого добросовестного человека.
   Автор данного повествования Тимошин Николай Иванович. Я никогда не вёл дневников и не собирался писать мемуаров. Будучи в почтенном возрасте, прожив долгую трудовую жизнь, имея большой опыт общественной и воспитательной работы, оценивая эпоху своего жизненного пути, напряжённо размышляя о советской истории и новых общественно-политических, экономических и социальных преобразованиях в России на рубеже XX и XXI веков, счёл необходимым высказать своё видение минувшей эпохи. Сегодня существует великий разброд в общественном сознании в оценке прошлого и настоящего. В результате мощного воздействия информационной индустрии господствующей идеологии, в современной России серьёзно ослаблены политические силы, которые сплотили бы всё общество в решении проблем социализации и гуманизации общественной системы. Я не ставлю перед собой задачи выработки идей, которые вновь сплотили бы наш многострадальный народ. Эта задача мне уже не по силам. В качестве цели написания этой работы вижу показ формирования своего духовного мира, исполненного чувства патриотизма, человеколюбия и гуманного отношения к человеку, лишённого всякой тяги к карьеризму, обогащению и иным мещанским настроениям. Моё поколение жило принципами: прежде сделай всё возможное для общества, а свои личные проблемы отложи на второй план. Без такого понимания общественной жизни становится неосуществимым главный принцип гуманизма: не делай того другим людям, чего бы ты не хотел, чтобы сделали тебе. Это не пустое фразёрство, а это нравственные нормы, по которым жило большинство советских людей, коммунистов, комсомольцев, бригад коммунистического труда и других общественных движений. Моя повесть - это не столько биографический очерк (хотя без этого не обойтись), сколько попытка проследить процесс становления и функционирования моего духовного мира в конкретных меняющихся исторических условиях героического этапа истории России. Большинство фактов воспроизводится по памяти, а также на основе материалов, опубликованных писателями и журналистами именно в тех конкретных исторических условиях. Возможно, мои размышления привлекут внимание читателей. Мне остаётся лишь надеяться, что данная работа окажется полезной для нового поколения людей, которым не безразлична судьба России.
  
  
  
  
   Глава 1. ИСТОКИ. ДЕТСТВО
   Становление духовного мира личности, прежде всего, происходит в конкретном ареале обитания породившей и вскормившей её семьи, в условиях состояния культуры, нравственных принципов, религиозных убеждений, социально-экономического положения сородичей, ближайшего общественного окружения. Словом, каждый человек имеет своё родное место, где он получил жизнь, начал постигать окружающий мир, приобрёл первичный опыт в общественной системе отношений. Поэтому важным является то обстоятельство, где человек родился (в городе или селе), от кого получил первые представления о жизни и окружающей действительности, к какой социальной среде относится и т.п. Часто первые навыки овладения речью, общественных отношений оказываются устойчивыми во всей дальнейшей жизни индивида, проявляют себя во всём дальнейшем его культурном развитии.
   1.1. Родное село и родители
   Моим родным местом является село Успенка Сергиевского района Самарской области. Из рассказов родителей и других жителей этого села известно, что ещё во времена царствования Екатерины II, в связи с её решением о заселении среднего Поволжья, из Тульской губернии на эти благодатные заволжские земли переселилось около 30 крестьянских семей. Поскольку на данное место дальнейшего жительства крестьяне прибыли на религиозный праздник "успенья", то и свой населённый пункт они назвали Успенкой. В дальнейшем эта деревня разрослась, и ко времени моего рождения в ней проживало уже около 300 семей, в своё время она приобрела статус села, так как в ней была построена церковь. До революции 1917 года жители села занимались земледелием, считались государственными крестьянами, следовательно, не имели помещика.
   Мои родители и их предки были однолошадными, т.е. относились к бедной части крестьян, по их словам, в довоенный период (первая мировая война) жили натуральным хозяйством, все средства жизни производили сами. Большинство жителей села были абсолютно неграмотными, хотя при церкви существовала церковно-приходская школа, в которой училось небольшое количество детей. Моя мать, Марфа Павловна Галяшина, её родители, братья и сёстры были неграмотными, т.е. не умели ни читать, ни писать. Мой отец, Иван Фёдорович Тимошин, окончил 3 класса церковно-приходской школы, а его родители, старшие брат и сёстры тоже были неграмотными. В селе не было никаких медицинских учреждений, поэтому отсутствовала какая-либо медицинская помощь. В основном крестьяне жили натуральным хозяйством, а если и покупали на базаре в Сергиевске какие-то вещи, то берегли их всю оставшуюся жизнь.
   Я родился в 1931 году 21 июня. Отец в это время работал рабочим в леспромхозе, мать была домохозяйкой. Кроме меня в семье были два старших брата, Виталий и Леонид, сестра Александра. При моём рождении в сельсовете было выдано свидетельство на бланке о смерти, так как бланка о рождении не оказалось. Председатель сельсовета Шубёнкин слово "о смерти" зачеркнул и от руки без всякого заверения вписал слово "о рождении". С этим документом я прожил всю жизнь. Документально жив я или давно умер, не установлено. Данное обстоятельство создало мне в дальнейшем немало трудностей при получении паспорта.
   Отец мой родился в 1897 году, был младшим в семье. По его рассказам, его старший брат Алексей был мобилизован в 1914 году на фронт, по дороге простудился и умер. Старшая сестра Елена вышла замуж и переехала на жительство в Среднюю Азию в город Коканд, где и прожила всю оставшуюся жизнь. Другая сестра, Анна, умерла в гражданскую войну. Родители отца, т.е. мои дедушка Фёдор и бабушка Екатерина, умерли задолго до моего рождения. Отец был призван на военную службу в конце 1915 года в возрасте 18 лет. В городе Вольске Саратовской области окончил школу унтер-офицеров, получил звание младшего унтер-офицера и был направлен на германский фронт. В должности командира отделения воевал до Октябрьской революции 1917 года. В это время армия начала разваливаться. Повсюду солдат начали отпускать домой в отпуска. Офицеры в большинстве случаев покинули армию, солдаты оказались предоставленными самим себе. Отец был избран председателем полкового комитета и в тех условиях выписывал солдатам отпускные документы. После того как все разъехались по домам, отец тоже получил отпускные документы и уехал на родину.
   Приехав в Успенку, отец женился, у него родилась дочь Мариша. Но вскоре началась эпопея мятежа чехословацкого корпуса. Подразделения этого корпуса участвовали в освобождении населённых пунктов Самарской области от революционно настроенных солдат и большевиков. Отец с группой бывших солдат царской армии, односельчан, покинули село, пешком дошли до Волги, переправились через неё и вступили во вновь формирующуюся Красную Армию. По словам отца, в дальнейшем он воевал в качестве командира взвода в составе "Железной дивизии". В ходе разгрома колчаковцев, отец дошёл до Читы. Затем часть соединений Красной Армии была переброшена на южный фронт против Деникина. Здесь отец постоянно участвовал в боевых действиях и закончил боевой путь в Новороссийске. После разгрома деникинской армии часть, в которой служил отец, была направлена на открывшийся фронт с белополяками. На польском фронте эта часть дошла почти до Варшавы. Но в результате военных неудач Красная Армия начала отступать, в это время отец был ранен и попал в госпиталь. По выздоровлении был направлен в часть, которая в дальнейшем участвовала в подавлении кронштадтского мятежа. Отец часто рассказывал о штурме Кронштадта по льду финского залива. На этом закончилось его участие в боевых действиях. По завершении гражданской войны красноармейцы отцовского возраста подлежали демобилизации, в результате которой он вернулся на родину. Но в гражданскую войну его жена умерла, осталась дочь Мариша, которая временно жила у сестры отца Анны. В это время отец и женился на моей матери - Марфе.
   Моя мать, Марфа Павловна, родилась в 1898 году, была младшей в семье. Всех её многочисленных братьев и сестёр по именам я не знаю, но среди них помню имена братьев ( Вавила, Кузьма) и сестер ( Хавронья, Акулина). Родители матери - мои дедушка Павел, имя бабушки не помню - тоже умерли задолго до моего рождения. В начале империалистической войны мать вышла замуж, от брака родился сын Яков. Муж её погиб на фронте, а сын умер в гражданскую войну. Вскоре после того как мои отец и мать поженились, тяжело заболела дочь отца Мариша и из-за отсутствия медицинской помощи умерла. Таким образом, наша семья стала состоять только из родителей и совместных детей.
   Итак, я никогда не видел своих бабушек и дедушек ни по линии отца, ни по линии матери. Я также не знал почти всех братьев и сестёр отца и матери, так как они умерли или погибли в ходе империалистической или гражданской войн. Я хорошо знал лишь сестру матери - Хавронью, которая с семьёй жила в Сургуте недалеко от нас. Она была матерью-героиней, родившей и воспитавшей 9 детей, трое из которых воевали на фронтах Великой Отечественной войны.
   В 1932 году отцу предложили вступить в колхоз, от чего он отказался. Рассказывал, что его за этот отказ поставили к стенке, угрожая расстрелом. Но отец оказался несговорчивым и уехал на заработки в Среднюю Азию. Мать рассказывала, что у нас отобрали в колхоз корову, а лошадь, которая была тяжело больна, оставили. В это время в Поволжье свирепствовал голод. В нашем селе многие односельчане от голода умерли. Заболел и умер мой старший брат Леонид, 1927 года рождения. Меня, старших брата Виталия и сестру Шуру спасла умирающая лошадь, которую мать прирезала и в условиях жаркого лета этим мясом подкармливала нас, (что было небезопасно по санитарным соображениям). Осенью 1932 года отец вернулся из Средней Азии и поступил работать ремонтным рабочим на железную дорогу Куйбышев- Сургут, в нашем же Сергиевском районе. В посёлке при станции Сургут родителями был куплен маленький домик, куда мы и переселились на постоянное место жительства. В дальнейшем в Успенке я больше не бывал. Правда, в возрасте где-то около 30 лет, проездом я решил заехать в это село и посмотреть свои родные места. Мне с трудом удалось найти дом, в котором я родился. В селе уже никто не помнил моих родителей, не говоря обо мне. Беглый осмотр села и дома занял не более часа, затем я уехал, и судьба в родное село меня больше не приводила.
   1.2. Станция Сургут
   Если говорить о начале становления моей духовности, то этот период ничем не отличается от начала становления духовности у любого человека. В течение двух лет шёл процесс постепенного запоминания всего, что окружало меня, произносимых старшими слов-понятий, их назначения, делались попытки произнесения этих слов. Слова-понятия лежат в основе понятийного мышления, без которого невозможно сознание, следовательно, и духовность. Видимо до отъезда из родного села я уже знал немало слов-понятий и даже оперировал ими. Судя по сохранившемуся в памяти от того времени, я зрительно помню одежду, обувь, предметы в комнате и где они стояли, печь, на которой я больше всего пребывал, стол у окна перед печью, на который часто сажал меня старший брат Виталий. Хорошо в памяти сохранилась картина, когда я сидел на этом столе и смотрел в окно. В это время по улице шли верблюды, и мне брат сказал, как эти животные называются. Запечатлелось в памяти, как мы покидали родной дом. Стояли две телеги, запряжённые лошадьми. На телеги сложили небогатое имущество в узлах. На переднюю телегу поставили сундук с одеждой и бельём, на вторую - ларь (ящик для хранения муки), в который положили перину с подушками и посадили меня с сестрой Шурой. В ларе мы дремали и дорогу не видели. Вероятно, в Успенке я видел церковь, так как в Сургуте, посмотрев на элеватор, я спросил, церковь ли это? Мне брат сказал, что это не церковь, а элеватор. Это слово надолго стало обязательным в моём лексиконе. Поскольку я родился в селе, в семье, находящейся на самом низком уровне культуры, то и мой духовный мир того времени был очень беден по своему содержанию.
   Переезд в Сургут был связан с совершенно новыми невиданными ранее впечатлениями. Теперь ежедневно я видел не только лошадей и других домашних животных, но и пыхтящие паровозы, товарные и пассажирские вагоны, железнодорожную линию, которую повседневно ремонтировал отец со своими товарищами по работе. Частенько со старшим братом я приходил на железнодорожный вокзал, видел его строения, водокачку, станционные пути, стрелки, будки, семафор, пакгаузы и многое другое. Большое впечатление на меня произвёл элеватор, со всеми его постройками, ограждением и цепными собаками, которые по периметру ночью охраняли всю территорию элеватора. На территорию элеватора часто паровоз загонял товарные вагоны, в которые по большим трубам засыпали зерно, а затем целым товарным составом вывозили со станции в сторону неведомого мне города Куйбышева. Прибегая к отцу на работу, я быстро изучил все инструменты и детали, из которых состоит железнодорожный путь. После окончания рабочего дня рабочие грузили на вагончик, перекатываемый по рельсам вручную, старые рельсы, дефектные шпалы, ремонтный инструмент. Сверху сажали меня с моим дружком Витькой, давали нам по флажку, катили по железной дороге к складу, и мы были вполне счастливы от этой, казавшейся нам великой миссии, которую на нас возложили старшие. Как видно, уже к 3-5 годам мои внешние наблюдения серьёзно обогатились новыми впечатлениями о действительности, а словарный запас пополнился новой технической терминологией.
   Станция Сургут являлась конечной станцией железнодорожной ветки Куйбышев-Сургут. Профиль её был сложен, с постоянно чередующимися спусками и подъёмами. Перед посёлком Сургут начиналось взгорье, чтобы проложить здесь путь, потребовалось сделать длинную выемку из грунта. В результате оказался такой подъём железнодорожного пути, что паровоз, особенно в ненастную погоду, по нескольку раз то возвращался в лощину, то вновь пытался подняться в гору, прежде чем попасть на станцию. Особенно часто это случалось, когда паровоз тянул длинный состав грузовых вагонов. Наш дом был напротив семафора, и мы ежедневно по утрам слышали пыхтение паровоза, который с трудом вытягивал состав к станции. По этой ветке ходили старенькие паровозы, в обиходе называемые "кукушками".
   Название станции видимо было дано по имени речки Сургут, которая в этом месте впадает в речку Сок. Станция расположена на обширном плато, которое вдоль речек Сургут и Сок примерно под углом 45 градусов, на глубину 100-150 метров спускается в пойму этих речек. Пойма довольно широкая, местами от 1,5 до 3-5 километров. На противоположной стороне лощины видна довольно высокая гора, в которой ведётся выработка известняка и щебня. Поэтому там периодически слышны взрывы в глубине пород. Напротив станции за речкой Сок и горой расположено большое село Сергиевск, являющееся районным центром. Станция имела свой вокзал, множество пакгаузов для грузов, два комплекса жилых домов для железнодорожников: один - для обслуживания самой станции, второй - для рабочих ремонтных бригад пути, которых называли путейцами. Мы себя относили к путейцам. Недалеко от станции располагалось паровозное депо, где отстаивались и ремонтировались паровозы и отдыхали паровозные бригады. На станции была водокачка, обеспечивающая паровоз и вагоны водой, а отъезжающих кипятком, который считался тогда неотъемлемой нуждой пассажира. Как уже говорилось, недалеко от станции, примерно в километре, располагался большой хлебный элеватор со всеми его зданиями, складами и техническими сооружениями. Примерно в 1935 году началось строительство нового элеватора, которое было завершено где-то в 1939 году. Блок элеваторов стал мощной базой заготовки и хранения хлебного зерна. По пути следования поезда, за станцией, располагалось большое хранилище нефтепродуктов, иначе - нефтебаза. Недалеко от станции и нефтебазы располагалась машинно-тракторная станция (МТС) со всеми её постройками, цехами, силовыми установками, складами и т.п. Таким образом, жители пристанционного посёлка обеспечивали работу железнодорожного узла, хлебного элеватора, нефтебазы, МТС и связанных с ними служб. Железная дорога и элеватор имели небольшое количество государственного жилья, в основном же работники и их семьи жили в частных домах. Дома строились на взгорке, где плато спускалось к речной пойме, вдоль железнодорожной линии. В целом посёлок был немногочислен, и все друг друга знали. Наш дом числился под номером 37, после было построено ещё домов 10-15. Далее через небольшой промежуток расположился колхозный посёлок Кубановка, в котором жили украинцы, говорящие на украинском языке. По преданию, предки жителей этого посёлка когда-то переселились из Украины на Кубань, а затем сюда в Поволжье. В 3-х километрах от станции Сургут, на окраине села Суходол, разместилась небольшая станция Серные Воды. На этой станции был поворотный круг, где паровоз разворачивали для движения лицевой стороной в обратном направлении. В километре от станции Серные Воды, за речкой Сургут, разместился курортный городок Серноводск, достопримечательностью которого является сероводородное озеро. Вода этого озера и грязь имеют большое лечебное свойство. Сюда из разных концов страны приезжают люди для лечения своих недугов, особенно, опорно- двигательной системы.
   В то время дети зимой почти постоянно сидели на печке, а лето для них было раздольем, с точки зрения освоения всего, что их окружает. Родители наше местонахождение почти не контролировали, поэтому мы ходили куда хотели. Мне кажется, что уже в дошкольном возрасте я знал обо всём, что есть в округе. С моим другом Витькой, тоже сыном железнодорожника, я в тот период обследовал всю округу. Мы ходили на железнодорожную станцию, побывали там во всех помещениях и имели представление об их назначении. По лестнице лазили на водокачку, заглядывали внутрь, видели, как работают механизмы. Побывали во всех складских помещениях, даже в их подполье. Часто бывали в паровозном депо, смотрели, как машинист и кочегар ремонтируют свою машину. По крутой лестнице забирались на чердак депо, откуда нас нередко прогонял машинист. Внимание наше привлекало устройство железнодорожных стрелок, семафора, который механически открывался и закрывался стрелочником рычагом через систему тросов. Мы наблюдали маневрирование паровоза и вагонов, систему сцепления, торможения и многое другое. В устройстве станционных путей и пути вообще у нас не было неясности, мы знали все детали и их назначение. Для нас не было секретом расположение нефтебазы и МТС, где мы многократно бывали. Хуже обстояло с элеватором, территория которого охранялась и куда нас не пускали. Ходили мы и на станцию Серные Воды, где наши отцы вели ремонтные работы, зато обратно ехали на известном вагончике с флажками, зная, что красный флажок предназначен для остановки поезда. Нас интересовало буквально всё, вплоть до устройства общественного туалета на станции. Однажды мы с Витькой целый день сопровождали осанизатора, который из выгребной ямы туалета ведром на длинной палке черпал содержимое и выливал в бочку, стоявшую на телеге, запряжённую лошадью. Сидя сзади бочки на телеге, мы ехали за посёлок, где содержимое бочки выливалось в овраг. Когда я пришёл домой, то мать ужаснулась грязи моей одежды и известного запаха, исходящего от меня. Она меня тут же помыла с мылом, а одежду постирала. Думаю, что это был период формирования духовности, когда ребёнком активно изучается всё, его окружающее, чтобы впоследствии свободно ориентироваться в этой среде. Я не только наблюдал за всем, но осмысливал взаимосвязи вещей и предметов, их назначение и словесное обозначение. Думаю, что в тот период становления моей духовности, я полностью доверял старшим и считал, что они всё знают и умеют. Поэтому мне надо у них учиться всей практике жизни.
   1.3. Сознание через детские затеи
   Безусловно, в дошкольном возрасте были и детские игры. В то время мы фабричных детских игрушек не знали. Игрушки в большинстве случаев были самодельными, которые для нас делали старшие братья и сёстры. Мальчики играли в клёк, чижик, лапту, прятки, войну и т.п. В сквере железнодорожного дома старшие ребята между двух больших тополей соорудили качели с длинной доской для сидения. Двое мальчишек вставали на края доски, другие садились в её середину, и начиналось раскачивание качелей. Иногда качели взлетали настолько высоко, что у некоторых детей кружилась голова и кто-то даже падал на землю. Верхом шика считалось вдвоём раскачать качели настолько, что они взлетали выше перекладины. Мне нравилось такое рискованное раскачивание, за что нередко попадало от старших. Особое удовольствие представляла игра в прятки, я часто находил такие укромные места, где меня не обнаруживали, пока я сам не выйду. Мы знали все местные ямы, репейники, чердаки, подполье и др. Ранней весной любимой игрой была лапта. У нас не было настоящего резинового мяча, поэтому играли самодельным мячом, свалянным из шерсти. Игра проходила на оттаявшей поляне, когда вокруг ещё был снег. Но все ребята уже были босиком и бегали до изнеможения. Вообще я не помню, чтобы летом носил обувь. Все мои сверстники ходили босиком. Подошвы ног становились такими твёрдыми, что не чувствовали никаких колючек, вообще предметов, которые попадали под ноги. В весеннюю и осеннюю распутицу я ходил в самодельных сандалиях, сделанных отцом из старой кожи с подошвой из протектора автомобиля. Это было надёжно и долговечно. Только зимой я носил старые-престарые валенки, подшитые и заплатанные со всех сторон. Для игры в войну каждый себе сам изготавливал оружие. Это были рогатки, луки со стрелами, самострелы, самодельные сабли и кинжалы. Нашими врагами были вначале "беляки", затем японцы и позже финны. Луки делались из вязовой ветки, стрелы - из толстого тростника. Наконечники делались металлические, из жести. Из рогаток, луков и самострелов стреляли по целям, считался победителем тот, кто точнее попадал в цель.
   Любимыми местами детских забав были речка и лес, который раскинулся сразу за её противоположным берегом. Река Сургут извилистая и живописная, с отмелями и глубинами, плавным течением и перекатами, лилиями и кувшинками, со своими островами и камышовыми зарослями. В целом речка неширокая, но чистая. В половодье выходит недели на 2-3 из берегов и затапливает всю пойму, в том числе и лес, как говорят, от горы до горы. Водой покрывается пространство от 1,5 до 5 километров в ширину и на много километров в длину. В это время связь с Сергиевском прерывалась, туда из Сургута можно было попасть, если обойти воду по дамбе, что удлиняло путь на много километров. На поворотах реки были небольшие отмели, где не умеющие плавать дети барахтались целыми днями в сильно загрязнённой воде. Обычно на отмели делались мостки, конец которых доходил до глубокого места. Однажды весной мой старший брат решил вновь соорудить мостки вместо тех, которые в половодье были снесены. Он забил на углублении колья, сделал между ними перемычку, положил доску и хотел её закрепить. Чтобы доска плотно лежала на перемычке и берегу, брат на эту доску посадил меня. В то время я плавать ещё не умел. Когда брат топором ударил по концу доски, она опрокинулась, и я бултыхнулся в воду на углублении. Помню, что я открыл глаза, увидел вбитые колья и рукой ухватился за один из них. Вскоре брат опомнился, нырнул в воду, увидел меня, схватил за рубашку и вытащил на берег. Хорошо, что я открыл глаза, а не рот, иначе была бы трагедия. Кстати, меня это не испугало, и я продолжал любить барахтаться в речной воде.
   С мостков мальчишки и девчонки обычно ныряли на мелководье, выныривая, вставали ногами на дно и барахтались там до посинения. На речке детей никто из взрослых не контролировал, мы предоставлялись самим себе. Мне было уже 6 лет, когда в один из дней по мосткам я зашёл несколько дальше обычного и не заметил, как нырнул в глубокое место. Вынырнув, я не почувствовал дна под ногами и, не успев испугаться, понял, что держусь на воде, следовательно, плыву. После этого подплыл к мосткам, взобрался на них и снова прыгнул уже осознанно на самую глубину. Сразу же я заявил ребятам, что научился плавать, и больше с детьми не купался. Вечером, дождавшись, когда старший брат придёт с работы (он тогда бросил учёбу и начал работать грузчиком на элеваторе), пошёл с ним на речку купаться, ничего ему не сказав, что научился плавать. Я подождал, когда брат на глубоком месте нырнул в воду, только после этого сам спустился в воду и поплыл к другому берегу. Наконец брат заметил, что я переплыл речку, и удивился, когда же я научился плавать? Так я стал ходить купаться с взрослыми на глубокое место речки. Постепенно мои сверстники тоже овладевали плаванием и уже в школьном возрасте купались "на глубине".
   Впрочем, мы барахтались не только в речке. Напротив семафора, где мы жили, железнодорожная насыпь была высокой, примерно метров 5-8 над уровнем основного грунта. А поскольку недалеко находился элеватор, то к нему параллельно основной железнодорожной линии проходила железнодорожная ветка с такой же высотой насыпи. При хороших дождях промежуток между путями заполнялся водой. Вода была мутной, в ней плавало всё, что было на земле до дождя. Именно в этой мутной воде нам больше всего нравилось играть. Мы пускали бумажные кораблики, плоты из дощечек, передвигали всплывшие старые шпалы, вообще развлекались, кто во что горазд. Под веткой к элеватору была металлическая труба для отвода воды. В сухое время нам, мальчишкам, так и хотелось залезть в эту трубу. Однажды я это и осуществил. Когда дополз примерно до середины трубы, увидел, что впереди много земли и ползти вперёд становится всё труднее. Однако и назад ползти оказалось тоже почти невозможно из-за узости трубы. Здесь я понял, что из трубы меня никто не вытащит. Более того, что я заполз в эту трубу, никто не видел, поэтому мне осталось собрать волю и двигаться вперёд. Постепенно руками разгребая намытую землю, сантиметр за сантиметром я стал продвигаться вперёд. Сколько это движение заняло времени, я не знаю, но, сильно устав, я всё же наконец выбрался из трубы весь потный и чёрный от грязи. Уже тогда, в возрасте 6-7 лет, оценивая случившееся, для себя наперёд я сделал вывод, что надо быть осмотрительнее, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Несомненно, это был уже результат ситуативного логического мышления. Видимо, в этом возрасте у ребёнка достаточно развитой является ситуативная логика в мыслительном процессе и предвидение результата действия. Кроме того, описанное событие мною обдумывалось и обсуждалось со сверстниками, что привело к убеждению, даже в кажущемся безысходном положении следует проявлять волю, и тогда препятствия преодолеваются.
   Что касается речки, то кроме купания, другим интересным занятием для меня было катание на лодке. В нашей семье лодки не было, а мне очень хотелось на ней поплавать. Через дом от нас жили соседи Абрамовы, у которых была небольшая лодка. Её каждую весну смолили, и летом она всегда была на плаву. Лодка была с плоским дном, хорошо управлялась веслом, если сидеть на корме. Семья Абрамовых была многодетная, среди детей был старше меня мальчик Иван, с которым я дружил. Поэтому мне в катании на лодке не отказывали, если лодка не была занята. Чаще я плавал за лилиями и кувшинками, которых было в изобилии. Впоследствии я решил обследовать реку во всех её поворотах, побывать на всех островах и заводях. Со временем русло реки я изучил до самого Серноводска. Вообще с детства меня тянуло в неведомые дали. И чем дальше я заплывал, тем мне хотелось плыть ещё дальше. Видимо, это свойственно каждому человеку, но некоторым людям особенно. Стремление к неизвестному у меня сохранилось на всю дальнейшую жизнь.
   Как уже говорилось, за речкой сразу начинался пойменный лес. Здесь росли разные деревья, любящие влагу, много кустарника, особенно черёмухи, калины. Совершенно не было хвойных деревьев, поэтому новогодние ёлки нам приходилось делать из обычных кудрявых кустиков. На опушке леса росло много смородины, в лесу было в изобилии ежевики, брусники, костяники и других ягод. На лугу в предлесье весной росло очень много дикого лука. По поручению родителей в соответствующее время я ходил собирать дикий лук, смородину, ежевику, черёмуху, калину и другие ягоды. В лес ходил с друзьями, но чаще всего один. Весь заречный лес, все ягодные места, все поляны и ручьи я хорошо знал и в нужное время безошибочно находил искомое место. Вообще лес манил меня своими далями, великим многообразием растительного мира и своей красотой, особенно весенней молодой листвой и буйным цветением ягодных растений. Эта тяга к исследованию лесных просторов толи пешком, толи на лыжах сопутствовала мне всю жизнь.
  
  
   1.4. Духовность и природа
   Как мне теперь представляется, на формирование моего духовного мира оказали мощное влияние природные условия, в которых я рос и постигал мир. Изучал я природу, начиная с восхода солнца и до позднего вечера, а иногда и ночи. По природе я "жаворонок", поэтому просыпался и сразу же вставал с восходом солнца. Утром солнце начинало подниматься из-за леса. В короткое время можно было наблюдать переливы изменяющихся цветов леса, огородов, реки и всего остального. Это многоцветье и волнующая смена видений всегда будоражили мою душу. Сидя на плоской крыше сарая и наблюдая солнечный восход, я приходил к мнению, что окружающая меня местность чрезвычайно красива и я ещё очень мало о ней знаю. Мне думалось, что надо бы побывать ещё там и там, где я ещё не бывал. Русла речек Сургут и Сок уже были хорошо обследованы мною, и здесь не было для меня никаких секретов. Тоже можно сказать и о лесной пойме. Но за речками и лесом извивалась высокая гора, а что находится на этой горе, особенно за горой, мне было неизвестно. Да в том возрасте я ещё и не мог там побывать. Однако мне этого хотелось, и я думал, что когда подрасту, то обязательно побываю везде и всё увижу своими глазами. Наверное, уже в детстве во мне просыпался дух путешественника, интерес ко всему неизвестному. Безусловно, в этом детском стремлении я не был чем-то особенным, ибо данное качество присуще человечеству вообще, иначе люди не создали бы своей цивилизации.
   Объективно говоря, природа тех мест, где я рос и формировался мой духовный мир, действительно очень красива. На взгорке станционный посёлок, приусадебные огороды по склону спускаются в речную пойму, живописные речки Сургут и Сок, буйная растительность заречного леса, берега со склонившимися ивами, зелёные лопухи и белоснежные лилии, жёлтые кувшинки, заросли осоки и камыша - разве всё это не может радовать глаз наблюдателя? В нашем пристанционном посёлке у некоторых домов были палисадники. Но в них в лучшем случае росли кусты акации или сирени. Другое дело соседний посёлок Кубановка, где перед каждым домом был разбит сад, в котором росли плодовые и ягодные растения: яблони, сливы, груши, вишни, малина и многое другое. Весь этот посёлок просто утопал в зелени. Видимо, есть особенности культурных традиций у украинцев и русских, которые отличают их, особенно в приверженности к насаждениям плодовых и ягодных культур. За железной дорогой, элеватором и МТС раскинулись обширные поля колхоза им. Шевченко. В пору созревания культур эти поля тоже представляют собой неописуемую красоту.
   Достопримечательностью Сургута является земляной вал, начинающийся за МТС и тянущийся на многие километры. Это вырытый вручную ров глубиной до 3 метров и с высокой насыпью. Говорят, что этот вал был воздвигнут ещё во времена Петра I для защиты от набегов кочевников. Такое же земляное укрепление имеется на вершине Сергиевской горы. Я со своими друзьями часто ходил за земляной вал, чтобы посмотреть на колхозные поля. Здесь выращивали рожь, пшеницу, просо, мак и другие культуры. Приятно было обозревать необъятные поля, людей, работающих на них. Уже в то время возникла мысль в голове, что люди могут всё: обрабатывать поля, выращивать урожай, создавать технику и владеть ей. В этом я убеждался каждый день, наблюдая работу железнодорожников, работников элеватора, шофёров, трактористов, колхозников, домохозяек и даже детей. Вокруг все трудились. Даже дети, наряду с играми, посильно принимали участие в делах взрослых. Уже в дошкольном возрасте меня приучали к различным видам посильной трудовой деятельности. Так, летом в выходные дни отец обычно ремонтировал поломанные щиты, служащие для снегозадержания в местах, где путь проходил в выемках и была опасность снежных заносов этих выемок. Отец за эту работу денег не получал, зато ему разрешалось брать домой поломанные дощечки от этих щитов. Потом из этих бракованных дощечек отец сделал забор вокруг нашего огорода. При ремонте щитов отец их разбирал, вынимал гвозди, складывал в кучу. Мне же было поручено на старом поршне от трактора выпрямлять эти старые и изогнутые гвозди. Данной работой я иногда занимался целый день. Молоток нередко попадал не только по изогнутым гвоздям, но и по пальцам. Пальцы от этой работы всегда болели, зато я освоил это искусство и всю дальнейшую жизнь умело им пользовался.
   Мне вообще нравилось, как люди ловко делают какую-либо работу. У меня вызывали восхищение сила и ловкость взрослого человека, когда, например, он забивал огромным молотком на длинной ручке костыль в шпалу, лихо управлял трактором, автомобилем, кидал уголь в топку котла паровоза, копал лопатой огород, косил на лобогрейке овёс или другую культуру, метал вилами стог и т.п.
   Мне думается, что уже в дошкольном возрасте я стал оценивать красоту всего виденного. Скажем, красивые лёгкие облака, изображающие деда с бородой, могучего богатыря или ещё что-либо волшебное. Сказочные восход и заход солнца, красивейшие изгибы реки, разноцветье леса, движение пассажирского поезда с зелёными вагонами, перелив лучей солнца в сверкающем белым металлом элеваторе, желтизна поспевшей пшеницы и работа комбайнов по её уборке - всё это вызывало душевный восторг и восхищение. Особенно памятны тихие вечера, когда летом, сидя на крыльце, наблюдаешь, как меркнет над речной долиной свет, всё менее отчётливо различаются берега реки, окраина леса, кустарники и начинается кваканье лягушек. Днём их почти не видно, а вот вечером, порой до глубокой ночи, разыгрывается такой концерт кваканья, что кажется, этих существ в реке несметное число. Под этот лягушачий концерт хорошо думается, душа становится расслабленной, чуткой ко всему живому, хочется подремать, а то и заснуть. Видимо, всё это и есть эстетическое отношение к действительности. Ребёнок ещё не умеет ни рисовать, ни петь, ни играть на музыкальном инструменте, т.е. ещё не владеет никаким искусством, но он способен оценивать красоту всего видимого, наслаждаться этой красотой, что и является эстетическим чувством.
   Многие мыслители справедливо полагали, что от насилия и разрушения человеческое общество может спасти только красота. Уже ребёнок, воспринимая красоту всего живого и бережно относясь к этой красоте, для себя осознаёт, что всё живое, будь то растение или животное, следует любить и оберегать от гибели, что живое нельзя уничтожать, бессмысленно убивать. Ребёнок, воспитанный на эстетическом отношении к действительности, не может убить собаку или кошку, суслика или лягушку, жестоко уничтожать муравейники, воробьиные гнёзда и т.д. Ребёнок, научившийся ценить труд взрослых, красоту результатов этого труда, не будет в дальнейшем от нечего делать ломать культурные ценности, скажем, заборы палисадников, скамейки в парках и скверах, электрические фонари и т.п. Бережное отношение ко всему прекрасному, будь то природные или рукотворные вещи, - вот залог добропорядочности и добродушия в поведении человека.
   Огромную роль в этом великом деле играет трудовое воспитание. К данной мысли я пришёл намного позже описываемого периода. Тогда я этого ещё не знал, но уже для себя считал вполне естественным обязательное участие в определённых видах труда. Например, меня мать просила сходить с чайником в родник, который был у нас в огороде, за ключевой водой, что я безоговорочно и делал. Отец любил зелёный лук на ужин, придя с работы, он говорил мне, чтобы сходил на грядку, ножницами нарезал луку и принёс на стол. Вечером с ведёрком и ковшом я ходил среди грядок огурцов, помидор, поливая их по два ковша на лунку. Тогда же мне надо было пригнать телёнка в сарай и встретить овец из стада. Все эти занятия со временем стали моими повседневными обязанностями в семье, следовательно, моим трудовым вкладом в общее дело. Свои обязанности я не считал чем-то обременительным для себя и вполне осознанно и добросовестно их выполнял. На период этих дел игры и всякие путешествия прекращались, поэтому матери не приходилось меня искать. Видимо, с тех пор ответственность за порученное дело стала нормой моего духовного мира. Начатое дело тоже надо доводить до конца. Данный принцип моего духовного настроя тоже сохранился, и я им руководствовался всю дальнейшую жизнь.
   1.5. Семья, среда, школа
   Духовный мир ребёнка формируется не только под влиянием семьи, но и той общественной среды, в которой живут все его близкие. На нашей железнодорожной станции я не видел какого-то социального деления. Над моим отцом старшими были дорожный мастер и бригадир. Семьи этих руководителей жили рядом со всеми семьями рабочих и ничем среди них не выделялись. Все в коллективе путейцев помогали друг другу в решении жизненно важных задач. В нашей семье в 1934 году родился мой младший брат Кузьма. Комната, в которой мы жили после переезда из Успенки, была очень маленькой, поэтому все дети могли спать только на печке. В 1937 году родители купили сруб пятистенного дома в каком-то селе и привезли его в Сургут. В один из выходных все путейцы собрались у нас и за один день собрали стены дома. Всю дальнейшую работу по завершению строительства дома осуществили отец и мой старший брат Виталий. В 1938 году мы уже переселились в новый дом, где разместились более вольготно. Путейцы вместе праздновали первомайские праздники, собирались на лужайке в лесу за речкой, каждый приносил свои праздничные закуски. Водки, видимо, пили немного, я никогда не видел сильно пьяных людей. На празднике шутили, пели народные песни, играли в разные игры. Все расходились в хорошем настроении. Словом, я в то время не думал о социальных различиях и даже не предполагал, что они бывают. Я видел равное и доброе отношение людей друг к другу. В станционном посёлке жили несколько семей из нашей родной Успенки, и все мы дружили между собой. Поскольку здесь же жила и семья сестры моей матери Хавроньи, то наши семьи совместно отмечали все важнейшие семейные события, например, призыв на военную службу, приезд со службы в отпуск, женитьбу и др. Дни рождения в то время не отмечали. Собирались обычно у тех, у кого было важное семейное событие. Но мои родители имели привычку после этого приглашать родных к себе в гости. Отец вообще придерживался правила: раз сходил в гости, значит, ты как бы взял взаймы и надо вовремя отдать долг. Отец редко брал в долг, но если брал, то всегда строго в назначенный срок, или даже ранее, его отдавал. Он говорил: " Не рассчитываешь отдать долг - не бери его". Я это правило тоже усвоил и осуществлял в дальнейшей жизни. На семейных празднествах на столе бывали в качестве закусок пироги с разными начинками, ватрушки, плюшки, солёные огурцы и капуста, зелёный лук, редька и всё другое, что было под руками. Всяких там колбас, консервов, копчёностей и др. тогда не покупали. Водки на стол ставили обычно одну четверть (3 литра), пили 100 граммовыми гранёными стаканами мужчины и женщины. После 3-4 рюмок запевали песни. Заводилой в песнях была племянница отца Панна, у которой был приятный звучный голос, и она знала очень много старинных русских песен. Хорошо пел мой отец, который тоже знал много песен, а на военной службе, по его словам, был запевалой. Муж моей тётки Хавроньи Николай Максимович, потерявший на германской войне ногу, хорошо играл на русской гармони. Под гармонь пели песни и плясали. Когда игралась плясовая, то мой отец начинал свистеть, как "соловей разбойник", все плясали, и дом ходил ходуном. Хочу отметить, что сильно пьяных на таких праздниках я не помню, видимо, это считалось плохим тоном. В случае смерти на поминках водки на стол не ставили, а только разную еду. Скорее всего, обычай выпивать на поминках сложился значительно позже.
   В нашей семье никогда не выписывалось каких-либо газет и журналов. О происходящем в мире взрослые говорили по слухам или воспринимали новости из уст лектора, периодически приезжавшего на станцию с вагоном-клубом. Для взрослых в этом вагоне-клубе показывали немые кинофильмы, а для детей организовывали развлекательные утренники. В нашем доме было, пожалуй, только две книги: "Евангелие", подаренное отцу при выпуске из церковно-приходской школы за хорошую учёбу, и книга "Выставка народного хозяйства СССР", тоже подаренная отцу как победителю стахановского движения. За стахановскую работу отца наградили карманными часами фирмы "Павел Буре" и вручили большой портрет Сталина и Кагановича, изображённых рядом в полный рост. Сталин был в сапогах, брюках и френче, а Каганович - тоже во френче, брюках навыпуск и туфлях. Этот портрет висел у нас в передней комнате на самом видном месте. Была ещё в доме подшивка журнала "Нива" дореволюционного периода. Как попала она нам в дом, мне не известно. Но я часто рассматривал эти журналы, где мне нравились яркие рисунки и фотографии, смысл которых я тогда не воспринимал. В книге о выставке народного хозяйства тоже было много красочных фотоснимков по всем видам хозяйственной деятельности в СССР. Когда я учился читать, то названная литература у меня не вызвала никакого интереса, к восприятию излагаемых там идей я не был ещё готов. Поэтому в моей памяти об этих изданиях остались лишь наглядные представления в форме отдельных снимков и рисунков, например, снимка подошвы новой калоши с её резиновыми зубцами.
   Недалеко от железнодорожной станции располагалась начальная школа. Летом, во время школьных каникул, учителями школы проводились с взрослыми занятия, которые тогда называли "ликбезом". Большинство мужчин умели читать и писать, поэтому занятия в основном посещали женщины, бывшие в большинстве абсолютно неграмотными. В школе учили их читать, писать, осуществлять математические действия сложения, вычитания, умножения и деления. Большинство женщин нашего посёлка эту грамоту освоили, что им пригодилось особенно в годы войны. Моя мать по какой-то причине не ходила на занятия, поэтому оставалась полностью неграмотной. Правда с арифметическими действиями по подсчёту денег в уме она справлялась довольно успешно.
   В 1938 году меня определили на учёбу в школу. В течение лета до школы мой брат Виталий безуспешно пытался научить меня читать. Я путался в буквах, тем более не мог связать их между собой. Всё оказалось проще во время занятий в 1-м классе, когда учительница Мария Ивановна последовательно и ненавязчиво учила писать палочки, цифры, буквы гласные и согласные, их произносить вслух и сочетать в короткие простые слова (мама, папа, дом, рама и т.п.). Совершенно незаметно я освоил букварь, научился читать отдельные простые слова и связанные с этим не менее простые предложения. Читать мне понравилось, и я этим занимался с удовольствием. Что касается письма, особенно чистописания, то здесь у меня дела шли плохо, и мне эти занятия не нравились. Такое отношение к письму у меня сохранилось на всю жизнь. Когда я уже много писал, мой почерк всегда был неразборчивым, и машинистки затруднялись перепечатывать написанные мною тексты. С арифметикой, таблицей умножения и т.п. я справлялся неплохо, но предпочитал не делать каких-либо домашних заданий. Словом, я учился в начальных классах довольно успешно, переходил из класса в класс, но с хорошими и чаще удовлетворительными оценками. Отличных оценок мне не ставили. Ничего не получалось у меня с рисованием, да и пением. Красиво писать и рисовать оказалось не моим делом, и здесь у меня не было никаких способностей.
   В то же время я отличался от своих братьев и сестры лучшими способностями к учёбе. Старший брат Виталий учился в каждом начальном классе по 3 года. По завершении 3 классов, бросив учёбу, пошёл работать сперва грузчиком на элеватор, затем в МТС, где выучился на токаря и до армии работал там по этой профессии. Сестра Шура к учёбе относилась добросовестно, но она больше зубрила, чем понимала изучаемое. Поэтому в начальных классах она тоже сидела по 2 года. В 5 классе я сестру догнал, хотя был моложе почти на 3 года. 6-й класс сестра не осилила, оставила учёбу и уехала в город учиться на швею. Гораздо позже мой младший брат Кузьма тоже трудно учился, каждый класс преодолевал за 2 года, и по окончании 4 классов, прекратив учёбу в школе, поступил в ремесленное училище учиться на слесаря, чем потом и занимался всю жизнь, только в разных сферах. В отличие от своих родных, я своевременно и успешно окончил 7 классов и получил свидетельство о неполном среднем образовании. Правда, мои оценки были далеко не блестящими.
   Уже в начальных классах я пристрастился к чтению. Поскольку дома никаких детских книг не было, то я стал брать книги для чтения в библиотеке школы. Библиотека эта была довольно бедная, но книги советских детских писателей там были. У меня вызывали умиление повествования о "Мойдодыре", дяде Стёпе, докторе "Айболите", лечащем всех животных и т.п. Мне нравились стихи, и возникла мысль, чтобы самому научиться их писать. Стихи я читал тогда о Первомае, Октябре, Ленине, Сталине, пионерах, октябрятах и т.п. Помнится детское стихотворение о Ленине и Сталине:
   На дубу зелёном, над большим простором
   Два сокола ясных вели разговоры.
   Вот как первый сокол со вторым прощался,
   Он с приветным словом к другу обращался:
   Сокол ты мой ясный, час пришёл расстаться,
   Все труды-заботы на тебя ложатся.
   А другой ответил: позабудь тревоги,
   Мы тебе клянёмся - не свернём с дороги.
   И сдержал он клятву, клятву боевую,
   Сделал он счастливой всю страну родную.
   Подобные стихи школьниками заучивались и читались на занятиях наизусть. Немало таких стихов знал и я. Однако в октябрята и пионеры я не вступал. Моя мать всегда была верующей. Она говорила, что эту верность религии внушил ей её отец Павел, который строго придерживался всех религиозных канонов. Мать регулярно ходила молиться в церковь, когда жили в Успенке. Из Сургута мать ходила на богомолье вначале в Суходол, пока там церковь перед войной не закрыли. В дальнейшем, по большим религиозным праздникам - Рождество, Пасха, - мать ходила на службу в Сергиевскую церковь, которая осталась действующей одна во всём районе. Из церкви мать всегда приходила радостной, одухотворённой, была в это время доброй и счастливой. Я спрашивал у матери, можно ли мне вступить в октябрята, а затем и в пионеры. Мать мне говорила, что батюшка в церкви разъяснял: быть октябрёнком, пионером, тем более комсомольцем - дело греховное. Я в школе не был ни октябрёнком, ни пионером, ни комсомольцем, безусловно, не потому, что мать мне не советовала, а потому, что я учился весьма посредственно, много шалил, поэтому считал для себя обузой отчитываться в названных организациях за слабую учёбу и греховное поведение. Конечно, в 5-7 классах я учился посредственно не потому только, что ленился (хотя и это имело место), а потому, что сложились новые обстоятельства, не позволявшие мне уделить должное время и внимание учёбе.
   1.6. Памятные рассказы отца
   О прошлом социальном неравенстве между людьми я впервые узнал из рассказов отца. Вечерами, особенно в зимнее время, при свете единственной керосиновой лампы отец всегда подшивал валенки. Делал он эту работу красиво, изящно и прочно. Поэтому к нему со всей округи несли для ремонта старые валенки, в новых валенках тогда мало кто ходил. Во время этой работы отец любил петь песни, часто ему подпевала тонким дискантом мать. Мы, дети, чаще сидели рядом или выглядывали с печки, отец любил за своей работой рассказывать нам всякие истории из своей жизни или сказки. Рассказывал он всегда интересно, и мы с замиранием сердца его слушали. Рассказы отца в большинстве случаев касались его участия в германской и гражданской войнах, различных интересных событиях, свидетелем которых он был. Да и сказки в основном были о солдатах, которые, отслужив тяжёлую военную службу 25 лет, возвращались домой, и попадали в разные критические ситуации, из которых помогали им выйти живыми личная смекалка, какие-то волшебные или сверхъестественные силы. Часто мы просили его пересказать интересные истории и сказки, отец охотно соглашался и повторял свои повествования, не редко в новой изменённой форме, но всегда со счастливым результатом.
   Отец рассказывал о своих родителях, которые вели тяжёлую бедняцкую жизнь, полную трудностей и неимоверных лишений, часто голода и холода. Таких людей в царское время было большинство. Но, по его словам, рядом жили и богатые люди, которые своё богатство нажили за счёт эксплуатации труда бедных и зависимых от них людей. Отец говорил, что он начал работать в 10 лет батраком у богатого крестьянина, на которого работало много односельчан. Интересными были рассказы о солдатской жизни на германском фронте, о том, что не хватало винтовок, патронов, обмундирования, было слабое питание. Солдаты не хотели воевать, братались с немецкими солдатами, мечтали об окончании опостылевшей бессмысленной войны. На фронт приезжало много агитаторов от различных политических сил, которые призывали солдат верить только им, утверждая, что другие агитаторы их обманывают. Полуграмотным, а то и вовсе неграмотным солдатам было трудно разобраться в том, кому верить и за кем идти. Чаще всего прислушивались к тем, кто призывал закончить эту войну, вернуться домой, разделить справедливо землю, освободиться от любой эксплуатации человека человеком. Отец рассказывал о солдатских митингах, когда срывали с офицеров погоны, избирали солдатские комитеты для управления полками и другими воинскими подразделениями. Чаще во главе солдатских комитетов становились относительно грамотные солдаты или унтер-офицеры. Таким образом, после октября 1917 года мой отец оказался председателем полкового комитета и провёл работу по роспуску всех солдат в отпуск.
   Интересными оказались рассказы о различных эпизодах гражданской войны, тем более, что отцу пришлось участвовать почти во всех крупных походах Красной Армии. Отец вступил в Красную Армию, когда ещё шёл процесс формирования её частей и соединений. Для отпора белогвардейцам и интервентам "Антанты" нужна была мощная многомиллионная армия нового типа, т.е. армия рабочих и крестьян, которая только и могла защитить советскую рабоче-крестьянскую власть. Отец рассказывал, что желающих вступить в Красную Армию было много, но на первых порах не хватало винтовок, не говоря об артиллерии, обмундирования, особенно ботинок и сапог. На всех окраинах страны и в Сибири, куда собиралось большинство офицеров бывшей царской армии, бушевали белогвардейские мятежи. Белогвардейские части в изобилии снабжались Антантой оружием, обмундированием, продовольствием, различной техникой, включая самолёты и танки. Напротив, Советская Россия оказалась отрезанной от уральских заводов, продовольственных житниц юга и Украины. Население республики голодало, почти в полной разрухе находились фабрики и заводы. Мощное наступление колчаковских войск потребовало создать Восточный фронт для отпора так называемому Верховному правителю России. Отец рассказывал, что первые бои с превосходящими силами колчаковских войск приходилось вести, когда была одна винтовка на двоих, большинство красноармейцев были обуты в лапти. Когда колчаковцев отбросили за Урал, были захвачены склады с оружием, боеприпасами, обмундированием и продовольствием, Красная Армия начала приобретать настоящую боевую силу. Рабоче-крестьянская армия сумела опрокинуть и разгромить отборные, в том числе и офицерские боевые части. Унтер-офицеры и прапорщики, возглавившие части и соединения Красной Армии, наголову разбили так называемых прославленных генералов, возглавивших белогвардейское движение. В своих воспоминаниях отец обращал особое внимание на зверства, которые чинили белогвардейские офицеры при захвате городов и сёл. Без суда и следствия расстреливали, или вешали на всех деревьях и столбах захваченных красноармейцев, руководителей избранных советов, особенно большевиков. Большинство населённых пунктов, где оказывалось сопротивление Белой Армии, предавалось огню. Иначе поступало командование Красной Армии. Всех пленных белогвардейцев направляли на сборные пункты в тыл, где в законном порядке должна была устанавливаться вина каждого. Об этих воспоминаниях отца я считаю необходимым сказать, так как сегодня некоторые горе историки преподносят большевиков как отъявленных террористов, а белогвардейских офицеров считают мучениками бунта черни, подлого, необразованного и дикого люда. На деле же эти массы рабочих и крестьян в нравственном отношении оказались намного выше бывшего великосветского общества России.
   Будучи много лет красноармейцем и непосредственно участвуя в боях по разгрому всех врагов народной революции, отец всегда гордился тем, что он завоёвывал советскую власть. Это он подчёркивал всякий раз на протяжении всей жизни, когда речь заходила об Октябрьской революции, советской власти и её роли в решении всех социальных проблем. Нет сомнения, что все эти рассказы отца оставили глубокий след в моём формирующемся сознании. Уже в том детском возрасте я начинал осмысливать, что советская власть есть благо для людей, что её надо защищать от всех врагов, будь то японцы, белофинны или немецкие фашисты, о злодеяниях которых в то время много говорили взрослые. Уже в 3-м классе я знал о победах Красной Армии у озера Хасан и на Халхин-Голе. Взрослые постоянно говорили о тяжёлой войне с белофиннами, о преодолении линии Маннергейма и о заключённом мире с Финляндией. Нам было известно о борьбе испанского народа за свою свободу и независимость, немало говорилось об испанских детях, которых привезли на воспитание в СССР. Я хорошо помню разговоры старших о вероломном захвате фашистской Германией Франции, Австрии, Польши, Югославии. Шла речь и о возможном нападении фашистов на СССР. В то время я не знал ещё географии и мне все эти страны представлялись где-то далеко, на немыслимом расстоянии от Сургута. Поэтому мой дух пребывал тогда в состоянии мира и покоя. Ведь отец советскую власть завоевал, и она нас надёжно охраняет.
   1.7. Формирование характера
   В нашей семье все были темноволосые, лишь я один оказался блондином. Отец мне говорил, что я копия его отца, т.е. моего деда Фёдора. От братьев и сестры я отличался и особенностями своего формирующегося характера. Я рос молчаливым, неразговорчивым, излишне стеснительным, даже застенчивым парнем. Отец всегда говорил про меня: "Нашел - молчит и потерял - молчит". Иначе, он звал меня молчуном. Среди взрослых я старался никогда не высказывать своих мнений. Сидя дома, когда взрослые разговаривают, или находясь у отца в конторе во время получения рабочими наряда, заодно ведущими разговоры по текущему моменту, или принеся отцу на линию обед и присутствуя при обеденном разговоре рабочих, я всегда молча слушал всех, никак не проявляя своего присутствия. Если мне задавали вопрос, то я на него отвечал односложно, т.е. говорил либо да, либо нет. Следует отметить, что привычка максимально выслушивать собеседника оказалась присущей мне во всей дальнейшей работе с людьми. Думаю, что умение слушать людей и понимать их умонастроение является хорошим качеством любого руководителя.
   Однако молчуном я бывал только среди взрослых, считая, что взрослые много знают и у них этим знаниям надо учиться. В среде же своих сверстников я был достаточно общительным, так как соседские ребята тянулись ко мне, хотели со мной дружить. Часто по утрам все соседние мальчишки собирались у нашего дома на лужайке, где мы обменивались впечатлениями, договаривались, куда сегодня пойти или во что играть. Спонтанно высказывались планы наших совместных занятий, одновременно и оспаривались. Видимо, я умел скорректировать эти планы, так как к моим предложениям чаще всего прислушивались и гурьбой шли осуществлять задуманное. Мои дружки все были несколько старше меня, примерно на 2-3 года, однако они группировались преимущественно вокруг меня, т.е. уже в детстве я оказался определённым авторитетом у соседних мальчишек. Честно говоря, я никогда не стремился к главенству среди окружающих, но в дальнейшей жизни как-то так складывалось, что я чаще всего оказывался лидером в коллективе. Скорее всего, это связано с особенностями моего характера, умением прислушиваться к мнению других, учитывать такое мнение в совместных делах, что позволяет принимать более оптимальные решения.
   Одной из черт моего характера того времени явилось стремление обязательно выполнять всё то, что было обещано. Иначе говоря, нельзя людей обманывать, лгать им, что в детстве свойственно многим. Постепенно у меня сложился жизненный принцип не лгать, стремиться говорить только правду. Уже в начальных классах я заметил, что взрослые не всегда говорят правду, а часто откровенно лгут. Причём ложь в дальнейшем всегда обнаруживается. Для тех, кто лжёт, это часто оборачивается большими неприятностями. Поэтому в обращении с окружающими я стремился никогда не лгать или не говорить правду, если она отрицательно влияет на отношения между людьми. Такая позиция часто помогала мне в дальнейшей жизни.
   Думаю, что важным качеством человека является воспитание в себе личного мужества. Уже в детские годы я заметил, что многие люди боятся, скажем, высоты, воды, особенно сверхъестественных сил: ведьм, домовых, чертей, покойников и т.п. Мы, соседние мальчишки и девчонки, летом иногда по разрешению родителей укладывались спать в большом шалаше, сделанном на плоской крыше сарая у соседей Абрамовых. Спать на сене рядом, накрывшись одним стареньким одеялом, просто великолепно. Но прежде чем заснуть, долго велись разговоры. Рассказывали действительные и выдуманные истории, в том числе про нечистый дух и его козни, о том, как покойники выходят из могил и пугают людей, откуда берутся дети, в чём заключается отличие мужчин от женщин и о многом другом сокровенном. Мне казалось, что большинство подобных повествований является обманом. Однажды по этому поводу зашёл спор, конкретно о том, действительно ли выходят покойники в 12 часов ночи из могил или это выдумка? Я утверждал, что это выдумка и покойники никогда не выходят из могил. Тогда мальчишки и девчонки предложили мне, при их наблюдении, в 12 часов ночи пойти на кладбище с лопатой и покопать возле могилы. Конечно, я сомневался во всех таких утверждениях, но результаты спора надо было проверить. Безусловно, я в какой-то мере боялся идти на кладбище, однако спор состоялся, мне осталось набраться мужества, пойти на кладбище и покопать там лопатой. В назначенную тёмную безлунную ночь человек 10-12 моих сверстников залегли на окраине посёлка за железнодорожной линией напротив кладбища и стали наблюдать за моими действиями. Не без робости я преодолел себя, поднялся и пошёл на кладбище с лопатой в руках. В то время мой младший брат Кузьма всегда ходил за мной как хвост. Пошёл со мной он и на кладбище. Расстояние от железной дороги до кладбища было метров 100-150. Мы прошли это расстояние, углубились в кладбищенскую темь, около одной из могил начали копать землю. Ни один из покойников из могил не показался, Некоторое время я понаблюдал за могилами, затем мы с братом вернулись к своим сверстникам. Этот пример я привёл не для похвальбы, а для того, чтобы показать, как человек может управлять собой, преодолевать страх и добиваться желаемого. В дальнейшей жизни мне не раз приходилось преодолевать свои страхи и поступать как подобает человеку, решительно и мужественно.
   Перед войной материально наша семья стала жить достаточно обеспеченно. Работникам железной дороги были льготы по бесплатному проезду поездом один раз в месяц до г. Куйбышева и один раз в год до любой станции на территории СССР. В город родители за покупками ездили почти ежемесячно. В 1939 году зимой отец и мать во время отпуска совершили поездку в Среднюю Азию в г. Коканд, где с семьёй жила сестра отца Елена. Старший брат днём работал, а мы, младшие, были предоставлены сами себе, поэтому и вытворяли, что приходило в голову. Мы с сестрой решили из сарая всех кур перетаскать домой и поселить в подпол. Я ежедневно лез в подпол, кормил там кур и собирал в потёмках яйца. Когда брат об этом узнал, то заставил нас вновь возвратить кур в сарай. Вернувшись из школы, мы с сестрой раздетыми и босиком по глубокому снегу бегали вокруг дома, чтобы доказать, как мы не боимся холода. Затем отогревались на печке. Однажды я со своим дружком Валькой Замш пошёл на речку кататься по льду на коньках. Разогнавшись, я с ходу залетел в полынью и ушёл с головой под воду. Когда вынырнул, Валька, лёжа на льду, протянул мне палку, и я по ней выбрался на твёрдый лёд. Благо дома старших не было, и мы полезли на печку сушить одежду и греться. Словом, когда дома есть старшие, то дети как бы незримо чувствуют за собой контроль. Когда же ребёнок знает, что старшие далеко и не увидят, что он делает, то возникает мысль о вседозволенности, становятся возможными безрассудные поступки.
   В один из предвоенных отпусков за добросовестную работу отцу дали бесплатную путёвку для экскурсии по Ленинграду. Эта путёвка была на два человека и отец с матерью ей воспользовались. У них было много впечатлений от экскурсий по Москве и Ленинграду, о чём они с восторгом рассказывали по возвращении домой. Нам, детям, привезли немало подарков, в основном это были платья, штанишки, рубашки, ботинки, чулки и др. Я впервые надел фабричные рубашку и короткие штанишки до колен, на мышках. До этого я носил рубашки и штаны, вручную сшитые матерью из ситца и сатина. По возвращении из Ленинграда родителей, мы в новых нарядах пошли в Сергиевск и сфотографировались всей семьёй. Это единственная семейная фотокарточка, которая сохранилась из довоенного периода нашей жизни. Собственно тогда я впервые узнал о возможности фотографирования, ибо других фотографий моих предков не только не было, но и никто из них никогда не фотографировался.
   Судя по всему, мои предки почти полностью жили натуральным хозяйством и от достижений культуры были далеки. Я видел на погребке старый деревянный ткацкий станок. Мать говорила, что она на нём раньше много ткала. Поэтому одежда тогда шилась самими вручную из домотканого полотна. Я помню юбки матери из домотканого материала, чапан, который отец одевал как плащ в ненастную погоду. В сарае висело несколько лаптей, которые сплёл отец из лыка, специально им заготавливаемого. Среди инструмента я находил кочедык, которым плетут лапти. В мою бытность лапти уже не носили, но они остались наглядным свидетельством совсем недавнего прошлого. У нас были инструменты для обработки льна и конопли, для расчёски кудели, прялка и веретено для изготовления нитей. Мои родители хорошо владели этим искусством. По вечерам, когда отец подшивал валенки, мать обычно либо пряла на прялке шерсть, либо на веретене из конопли пряла нити для дратвы, необходимой для подшивки валенок. Повседневно наблюдая эту работу, несомненно, я хорошо освоил технологию такого тяжёлого домашнего труда. Отец даже мне поручал посильную работу по подшивке валенок. Для того чтобы из сметаны получить масло, у нас была пахталка. Это сделанный из дерева высокий круглый цилиндр с дном. Сверху этот сосуд закрывался крышкой с отверстием в середине. В отверстие вставлялась длинная палка со звездообразной насадкой на конце, внутри пахталки. Пахталка наполнялась сметаной, мне обычно поручалось долго и муторно эту ручку перемещать вверх и вниз до тех пор, пока внутри не собьётся масло. На погребке было несколько кос для заготовки сена, серпов, предназначенных для уборки зерновых культур. Имелась насадка для косы, чтобы скашивать зерновые и ровно укладывать их для вязки снопов. Всеми этими инструментами уже в школьном возрасте я учился пользоваться. Вместе с косами на погребке стояли несколько цепов, предназначенных для молотьбы из снопов зерна. Цеп - это длинный шест, к которому посредством специального ремённого устройства прикреплена короткая толстая палка: и ударяя ей по снопу, выколачивают зерно. Ясно, что такая молотьба представляет собой очень тяжёлую работу. У отца был различный инструмент для плотничного и столярного дела. Отец и старший брат этим инструментом довольно искусно владели. В определённой мере столярному делу в детстве учился и я. Во всяком случае, столярным инструментом я умею пользоваться до сих пор. Обо всём этом я веду речь для того, чтобы показать, в каких условиях жили и работали простые люди, как в дореволюционной России, так и в первые годы советской власти.
   Вместе с тем медленно, но неуклонно культура жизни советских людей росла. До войны небогато, но все мы были одеты и обуты, улучшилось питание. Моей сестре для занятия швейным делом купили швейную машину марки "Зингер". Отец очень любил слушать гармонь, поэтому он купил брату Виталию гармонь русского настроя. Правда, брат так и не научился хорошо играть, но всё же кое-какие мелодии освоил и вечерами веселил своих сверстников танцевальными, плясовыми или песенными наигрышами. Уже в то время я тоже стал учиться играть на гармони, некоторыми мелодиями я овладел неплохо и вечерами на крыльце их наигрывал. Перед войной брату купили велосипед, на котором он ездил по Сургуту, а также в Сергиевск или Серноводск.
   Уже в детском возрасте формируются определённые черты характера под воздействием не только внешних обстоятельств, но и под психологическим влиянием других людей, особенно взрослых. Иногда психологическая атака кого-то из более взрослого окружения на ребёнка оказывается настолько сильной, что ответная на неё реакция становится чертой характера в дальнейшей жизни. Где-то в возрасте 5-6 лет моя психика была подвергнута сильной встряске, которая определила во многом моё дальнейшее отношение к человеческой наготе. В том возрасте все мальчики и девочки купались на речке нагишом. Трусы тогда ещё не были в повседневном обиходе. Поэтому мальчики и девочки спокойно обозревали друг друга и никак не реагировали на свои различия. На речке у нас было два места купания, для мужчин и для женщин. В своих местах мы купались полностью раздетыми, как говорят, "в чём мать родила". В Сургуте была общая баня, которая работала два дня в неделю: один день парились мужчины, а второй день - женщины. Я в баню ходил с отцом и старшим братом. Но однажды, в возрасте 5 или 6 лет меня вместе с сестрой и младшим братом повела в баню мыться мать. В бане было одно помещение и для парной, и для мойки. В мойке оказалось много женщин. Пока мать мыла младшего брата и сестру, я сидел на лавке и внимательно разглядывал нагих женщин. Одна из них, видимо, из озорства, заметив мои наблюдения, начала высмеивать меня. Мол, такой большой мальчик пришёл в баню к женщинам и рассматривает их прелести, как не стыдно. В довершение она стала руками показывать мне свои великолепные груди и другие части тела. Мне вдруг стало настолько стыдно, что, не спросив разрешения у матери, я стрелой вылетел из мойки, схватил свои рубашку и штанишки и бегом умчался домой. С тех пор я с женщинами в баню не ходил. Более того, мне и сегодня не нравится, когда в художественном творчестве стремятся к показу почти полностью обнажённого тела женщин. Мне кажется, что мужчины в этом отношении являются более скромными.
   Другой пример связан с отношением к религии. В годы моего детства шло активное атеистическое воспитание, особенно молодёжи. Я уже отмечал, что моя мать всегда была истинно верующей. Она соблюдала все религиозные обряды, ежедневно молилась, по памяти читала молитвы и всё делала для того, чтобы и дети были верующими. Естественно, все мы были крещёнными в церкви. Мать учила нас молитвам. Я и до сих пор помню молитву о рождестве Христове. У всех нас на шеях висели бечёвки с крестиками. Что касается отца, то он не отрицал религии, но и не ходил в церковь. Я не видел, чтобы он когда- либо молился. Правда, крестик он тоже носил. Я уже отмечал, что рано научился плавать, поэтому уже с 6 лет ходил на речку купаться только со взрослыми. Где-то ещё в дошкольном возрасте я с большими ребятами пошёл купаться на речку. Когда разделись, один из подростков заметил, что у меня на шее висит крестик. Меня все начали высмеивать, что я слушаю отсталых бабок и верю в бога, которого на самом деле нет и быть не может. Моя реакция была спонтанной и быстрой. Я снял с шеи бечёвку с крестиком, размотал на пальце и забросил в речку. Через несколько дней мать заметила, что на мне нет крестика, и спросила, где он? Я честно рассказал о случившемся. Мать даёт мне другой крестик, но я отказался его одевать, ссылаясь на то, что я при всех забросил крестик, поэтому не могу нарушить своё решение. Как меня мать не уговаривала, я так и не одел крестик. С тех пор я его никогда не носил. Конечно, тогда я ещё не был убеждённым атеистом, а просто придерживался принципа обязательности раз принятого решения, от которого отступать - беспринципно. Я думаю, что уже с тех давних лет у меня сложилось внутреннее мнение, что в своих решениях надо быть последовательным, не вилять туда-сюда, и, если решение правильное, его следует всегда отстаивать. Видимо, в подобном поведении есть и элемент упрямства, вопреки здравому смыслу.
   1.8. Техника и восприятие мира
   На моё мировоззрение в тот период не мог не оказать воздействие, хотя и медленно внедряющийся, всё же заметный технический прогресс, в том числе и в быту. Например, для приготовления пищи, наряду с чугунами, появились эмалированные кастрюли. За обеденным столом стали использоваться алюминиевые тарелки, ложки и вилки. До недавнего времени мы ещё хлебали щи из одной большой чашки деревянными ложками. Когда подходило время брать из чашки мясо, отец стучал своей ложкой по краю чашки. Это означало, что можно из чашки ложкой зачерпывать и мясо. Теперь каждый ел из своей тарелки. Для кухонных дел была приобретена мясорубка. Для сбора сливок перед войной отец приобрёл сепаратор. Деревянные кровати были заменены на металлические. Для родителей поставили кровать с пружинным матрасом. Брату Виталию и сестре Александре поставили кровати с металлической сеткой. Я спал с Виталием в одной кровати. Младший брат спал с родителями. Как видно, наш быт стал значительно отличаться от существовавшего 3-4 года назад, фактически деревенского.
   Наш станционный посёлок не был электрифицирован. Для ночного освещения все пользовались керосиновыми лампами. Такими же лампами освещались железнодорожный вокзал, все стрелочные переводы, дежурные будки и семафор. Электричеством обеспечивались только элеватор и МТС, имевшие свои дизель-генераторы, мощности которых едва хватало для обеспечения работы этих предприятий.
   Примерно в 1939 году наш посёлок был радиофицирован. Вдоль домов поставили столбы, по ним провели радиопроводку, в домах поставили большие чёрные репродукторы. Нам казалось, что это и есть верх технической мысли. По радио мы стали узнавать все важные новости о положении в стране и на международной арене. Стали возможными прослушивания концертов знаменитых тогда ансамблей, песен выдающихся певцов. По радио мы впервые услышали о необходимости делать физическую зарядку, появилась возможность слушать лекции и беседы по самым разнообразным интересным темам. Радио стало неотъемлемой частью духовного развития каждого человека, действенным средством приобщения людей к культуре. О наличии радиоприёмников в нашем посёлке я не слышал, поэтому проводное радио стало единственным оперативным средством связи людей со страной и миром.
   Однако радиофикация была ещё не повсеместной, не было радио в большинстве сёл. Поэтому далеко не все знали, что означает слово "радио". Однажды к нам в дом зашла нищенка, кормящая себя сбором милостыни, передвигаясь пешком от села к селу, от дома к дому. Моя мать всегда кормила нищих. Посадила за стол, налила щей и предложила поесть и этой женщине. Нищенка обедала в задней комнате, а в передней на полную громкость было включено радио, по которому выступал прославленный хор имени Пятницкого. Дверь в переднюю комнату была закрыта. Нищенка слушала, слушала песни и пляски, потом начала спрашивать, много ли в той комнате гостей и почему они не выходят? Мать сказала, что это играет радио. Женщина, не зная этого слова, ничего не поняла, но сказала: "Какие красивые и звучные голоса у ваших гостей". Мать подвела эту женщину к двери в переднюю комнату, открыла её и сказала, что поют вот через этот репродуктор, который стоял на столе. Я присутствовал при этом разговоре. Женщина, увидев пустую комнату, была крайне удивлена и озадачена, откуда же звучат музыка, песни и слышится пляска? Мне думается, что она, уходя от нас, так и не поняла, что же означает слово "радио". Сегодня мне приходит на ум мысль, как всё-таки быстро нарастает научно-технический прогресс! Только при жизни одного человека по узкой проблеме "радио" был осуществлён гигантский скачок от простых радиоприёмников и проводного радио, до современных телевизоров, сотовых телефонов, системы Интернет, спутниковой связи и многого другого.
   В нашем посёлке при элеваторе был клуб примерно на 100-150 посадочных мест. Периодически к нам из райцентра приезжала кинопередвижка для показа очередного кинофильма. Киноаппаратура работала от своего генератора, который надо было вращать вручную. Работников кинопередвижки обычно было 2-3 человека. Из них один продавал билеты и контролировал вход в зал. Крутить генератор обычно поручали нам - мальчишкам. После работы нам разрешалось на очередной сеанс пройти в зал, сесть на пол и посмотреть кинофильм. Так я познакомился с первыми немыми фильмами: "Броненосец Потёмкин", "Ленин в Октябре", "Ленин в 1918 году" и другими. Незадолго до войны с кинофильмами стали приезжать кинопередвижки уже с дизельным генератором и в основном фильмы стали звуковыми. Нам, пацанам, стало сложнее попадать в кино, так как на билет чаще всего нам родители денег не давали. Иногда удавалось пронырнуть в зал, сесть на пол в проходе и посмотреть новый кинофильм. Но бывали и добродушные контролёры, которые перед началом фильма пускали мальчишек в зал, предупреждая, чтобы не шумели, рассаживались в проходах и тихо смотрели фильм.
   Не так часто, но на станцию приезжал вагон-клуб, где для железнодорожников тоже показывали кинофильмы. Чем дальше, тем больше стало показываться звуковых фильмов. Бывало, когда кинофильм летом показывался на улице, прямо на пристанционной площади. В этом случае фильмы демонстрировались бесплатно, и на них сходился весь наш посёлок, как говорят, и стар и млад. Привоз и показ фильмов в клубе элеватора и на станции осуществлялся не так часто, может быть, в месяц или в два месяца один раз. Поэтому посещение кино являлось важным событием в жизни каждого жителя Сургута. О детях же и говорить не приходится. Каждый фильм потом целый месяц был на языке у ребят. Через кинофильмы мы приобщались к культуре, воспитывали в себе чувство патриотизма, высокие нравственные качества. Через кино мы постигали мир гораздо быстрее, чем в обыденной жизни. Герои фильмов становились тем идеалом, на который хотелось равняться, брать с этих героев пример. Через кинофильмы мы получали представление о горах и долинах, морях и океанах, о героях гражданской войны, лучших рабочих и т.п. Я любил смотреть киножурналы, которые обязательно демонстрировались перед фильмом. Журналы были информационные, с юмором или с сатирой. В них виделась новизна событий, показывались вновь строящиеся заводы, электростанции, богатые урожаи на полях, работа тракторов, комбайнов, передовиков стахановского движения и др.
   1.9. Условия для духовного развития в советской стране
   С высоты достигнутого мною возраста, оценивая описанный период своей жизни, я могу сделать вывод, что именно этим периодом и закончилось моё детство, да и детство всех моих сверстников. Резко и трагически изменившиеся обстоятельства в жизни советского народа (о чём пойдёт речь ниже), заставили нас быстро повзрослеть и организовать свою жизнедеятельность на не по-детски осмысленной основе.
   Как явствует из повествования, я родился и рос в семье, которая по своему социальному положению и жизненным условиям находилась на самой низшей ступени социальной лестницы. Если предположить, что моя жизнь должна была становиться и продолжаться в условиях царского режима, то мой духовный мир и сегодня вряд ли выходил бы за пределы обыденной жизни крестьянина, живущего в условиях примитивного, возможно, ещё натурального, сельского хозяйства.
   После Октябрьской социалистической революции советская власть в короткие сроки ликвидировала почти полную неграмотность в стране, обеспечила обязательное школьное образование для детей, где бы они ни жили, в городе или селе. Коммунистической партией и советским правительством перед советским обществом была поставлена задача добиться сперва всеобщего неполного среднего, а затем и всеобщего среднего образования. Города и сёла страны быстро покрывались сетью школ. Каждый ребёнок получил возможность учиться. Последовательно и неуклонно создавались рабочие факультеты, среднетехнические и высшие учебные заведения, в которых получили образование преимущественно дети рабочих и крестьян. Шёл быстрый процесс формирования интеллигенции из рабочих и крестьян, ибо прежняя интеллигенция в своём большинстве эмигрировала за рубеж. Проводимая в первые десятилетия советской власти линия на индустриализацию страны была бы неосуществимой без создания эффективной системы народного образования. По некоторым сведениям, фашистская Германия вступила в войну с СССР, имея средний образовательный уровень своих граждан 7 классов, в то время как этот показатель в СССР составлял 5 классов. Трудно представить себе, что было бы с нашей страной в результате этой высоко технизированной войны, если бы не была в стране ликвидирована неграмотность, не создана система народного образования. Названный здесь средний образовательный уровень в 5 классов позволил стране иметь своих учёных, инженерно-технический персонал для развивающейся индустрии, кадры лётчиков, танкистов, артиллеристов и других специалистов для Красной Армии.
   Сознание человека формируется и развивается по мере накопления знаний. Система народного образования даёт возможность всесторонне и в короткие сроки обогатить сознание молодого человека необходимыми знаниями, способствовать обогащению духовного мира личности. Степень образованности человека является важнейшим фактором становления и развития его духовности. Другим, не менее важным, источником развития духовного мира личности выступает всемерное приобщение к культурным ценностям. Если под культурой иметь в виду всё то, что создано человечеством, т.е. материальное и духовное, то овладение этими культурными ценностями, приобщение к ним составляет неиссякаемый источник развития духовного мира личности.
   Что касается становления моей духовности в предвоенные детские годы, в условиях жизни на железнодорожной станции в окружении технических устройств нашего станционного посёлка, в период появления радио, кино и других культурных достижений, обучения в школе, активного приобщения к чтению, моё сознание и всё, что с ним связано, обогатилось новыми представлениями о действительности, которых не было у моих родителей в моём возрасте. Если бы сохранились мирные условия жизни, то моё поколение мальчишек и девчонок имело возможность своевременно и последовательно получить среднее и высшее образование, развивать свои способности по выбору, приобщиться к достижениям мировой культуры. Для этого в стране создавались все необходимые условия. Главным достоинством образовательной системы в СССР являлась её доступность буквально для всех граждан, бесплатность на всех уровнях, наличие вечерних и заочных форм обучения. До советского периода ни в одной другой стране мира такого доступного образования для молодёжи не существовало.
   Уже перед войной СССР стала одной из самых читающих стран мира. Здесь в короткие сроки не только была ликвидирована абсолютная неграмотность большинства населения, но и создана широкая сеть домов культуры, клубов, библиотек, читальных залов и т.п. Бурно развивалась издательская деятельность по обеспечению книжных магазинов, библиотек и читальных залов художественной литературой мировой и отечественной классики для взрослых и детей. Появилось много произведений советской художественной литературы, драматургии и поэзии. Новым в литературе стало воспитание чувства советского патриотизма, беззаветного служения Родине, преданности делу строительства нового общества социальной справедливости, где полностью ликвидирована эксплуатация человека человеком, обеспечены подлинные свобода и равенство граждан. В стране был налажен процесс издания и переиздания новых учебников для школ, средних и высших учебных заведений, научной литературы. Широкое распространение получили периодические издания газет и журналов, как для взрослых, так и для детей. В нашей стране книги, газеты и журналы стали самыми дешёвыми в мире, доступными каждой советской семье, каждому человеку. Всё названное и многое другое способствовало быстрому и всестороннему духовному развитию советских людей, в первую очередь молодёжи.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2. ВОЙНА И ЕЁ СЛЕДСТВИЯ В ДУХОВНОМ ОПЫТЕ
   Специалисты считают, что у детей абстрактное мышление формируется в возрасте 11-14 лет. Возможно, так оно и есть, если ребёнок развивается в спокойной уравновешенной обстановке, когда детству, отрочеству и юности присуще своё определённое время. Что касается моего поколения детей, то в связи с началом грозных событий, вызванных всеохватывающей тотальной войной, когда дети фактически оставались за взрослых, наш духовный мир быстро перестроился, как тогда говорили, "на военный лад". Мы на глазах взрослели, не по-детски оценивали всё происходящее, принимали во всём посильное, а зачастую и непосильное, участие, брали на себя ответственность за решение многократно обострившихся жизненных задач. Сегодня совершенно справедливо чествуют ветеранов Великой Отечественной войны, отмечают их ратные подвиги, отдают должное труженикам тыла, тоже героически ковавшим победу над фашизмом. Этому посвящена почти вся военная и послевоенная литература. Однако, на мой взгляд, незаслуженно оказалось в тени участие детей военных лет в обеспечении победы над врагом, которые своими детскими руками часто выполняли работу за взрослых, а то и участвовали в военных действиях в прифронтовой либо непосредственно фронтовой полосе, но чаще в тылу врага. Эти дети росли и мужали в голоде и холоде, несли на своих плечах бремя домашнего хозяйства, без которого невозможна нормальная работа старших в колхозах и совхозах, на фабриках и заводах. Этому поколению предстояло восстанавливать разрушенное войной народное хозяйство, обеспечить несокрушимость послевоенных границ, развивать науку и технику, научно-технический прогресс, вносить свой достойный вклад в развитие культуры. Некоторым особенностям формирования духовного мира детей в военные годы и посвящается данная глава.
   2.1. Первое восприятие войны
   День начала войны в моей памяти с утра ничем не был омрачён. Начался летний тёплый безоблачный день. С утра я с соседними мальчишками пошёл на речку купаться. Глаз радовала повсюду буйно растущая молодая зелень. Ничто не предвещало беды. Я родился 21 июня, и в 1941 году мне исполнилось 10 лет. Этот день совпал с субботой, в то время это был рабочий день. Поэтому мать готовила праздничный обед в честь моего первого юбилея на воскресенье. Где-то к часу дня вся наша семья собралась за обеденным столом. На столе были праздничные пироги, испечённые матерью с различными ягодами, ватрушки, курник и всякая другая вкусная еда. Мы из самовара, не спеша, пили чай, мать с отцом говорили обо мне, что я довольно успешно без повторных задержек окончил 3 класса школы, что надо быть ещё прилежнее и постараться окончить среднюю школу. Словом, говорили о моих достоинствах и недостатках, о том, что я ещё ленюсь учиться, а также о разных семейных проблемах. Примерно в 3 часа дня к нам пришёл Коновалов Василий, муж племянницы отца Панны. Он сказал отцу, что всех собирают на митинг, который состоится на станционной площади. Отец спросил, по какому поводу в выходной день собирается митинг? Василий ответил, что якобы германец объявил нам войну. Мы сразу же поднялись из-за стола и все пошли на железнодорожную станцию на митинг.
   На станции собралось население всего посёлка. Митинг открыл секретарь партийной организации железнодорожников Абрамов. Он говорил, что гитлеровская фашистская Германия сегодня без объявления войны вероломно напала на СССР, что на фронте от Балтийского до Чёрного моря многомиллионная вооружённая до зубов армия фашистов перешла советскую границу и развернула наступление вглубь нашей страны по всем направлениям. Немецкие самолёты уже бомбят все крупные западные города страны, в том числе Киев и Севастополь. Наша армия с тяжёлыми боями отступает под натиском превосходящих сил противника. С сегодняшнего дня страна вступает в справедливую оборонительную войну, и, чтобы разгромить фашистов, необходимо мобилизовать все свои силы, перестроить всё народное хозяйство на военный лад. На митинге был ряд выступлений, из которых мне запомнилось общее настроение, что надо грудью встать на защиту первого в мире социалистического государства от нашествия "коричневой чумы", целью которой является полное уничтожение советского государства и порабощение нашего народа.
   После митинга возбуждённые люди расходились домой. Мы, дети, бежали впереди взрослых, расставив руки, изображали самолёты, которые бомбят наши города. Видимо, ни взрослые, ни тем более дети, ещё не осознавали той беды, которая свалилась на всё наше общество. Дальнейшие события коренным образом изменили весь сложившийся уклад жизни, заставили по-новому посмотреть на всё происходящее и определить своё место и задачи в быстро меняющейся военной обстановке.
   Вечером по радио мы услышали решение правительства о всеобщей мобилизации мужчин в возрасте от 20 до 50 лет. На следующий день началось выполнение этого решения. Вдруг наша железнодорожная станция стала центром притяжения огромных масс людей. Поскольку это конечная станция, то к ней, как я потом понял, видимо, со всех северных районов области началось движение мобилизованных военнообязанных. В то время ещё не было в области шоссейных дорог и автобусного движения. На нашу станцию обычно в сутки приходил один товарный поезд. Теперь к станции стали ежедневно подтягивать по нескольку составов вагонов, состоящих из теплушек (грузовые крытые вагоны, оборудованные нарами и печкой буржуйкой), чтобы вывезти мобилизованных людей в Куйбышев, где формировались новые воинские части и соединения.
   С утра до позднего вечера по всем дорогам к станции в пешем строю двигались мобилизованные воины, возглавляемые работниками военных комиссариатов. Было жарко, мужчины шли в рубахах с засученными по локоть рукавами. При подходе к станции строй обычно запевал строевую песню. За строем лошади тянули телеги с вещмешками мобилизованных. Из ближних сёл за военным строем шли женщины, чтобы проводить своих мужей и сыновей непосредственно у железнодорожных вагонов. Мобилизованные погружались в вагоны почему-то не на станционных путях, а возле семафора, напротив нашего дома. Я впервые увидел, как мужчин собирают в строй, и услышал команды для перестроений. Прежде чем погрузить команду в вагон, производилась перекличка личного состава. При названии фамилии каждый отвечал: "Я". После переклички раздавалась команда по одному грузиться в определённый вагон. Мобилизованные быстро размещались в вагонах, задвигали перекладину в широкой двери вагона, облокачивались на неё и смотрели на провожающих, пока они не скроются из вида. Женщины плакали, а мужчины им из вагонов кричали, что этого Гитлера они им привезут в мешке. Ежедневно эшелон за эшелоном увозили мобилизованных в сторону города Куйбышева. Я не помню, сколько дней по времени шла мобилизация, но, видимо, не менее 10 дней. В эти дни всё внимание мальчишек было приковано к тому, что было связано с отправкой людей на войну.
   Всеобщую мобилизацию каждый гражданин страны воспринимал по-своему, в той мере, в которой он её сопереживал. Однако ежедневное наблюдение за подходом из районов на маленькую станцию всё новых колонн мобилизованных, проверкой и отправкой их эшелонами к месту назначения было грандиозным явлением. В нашем посёлке, где все друг друга знали, вдруг появились тысячи, а возможно, и десятки тысяч людей. Волею государства эти люди были оторваны от своих семей, места работы, привычного мирного труда и направлены на защиту страны от коварного и злобного врага. И действительно, было в считанные дни мобилизовано 30 возрастов и направлено в пункты формирований. Для нас, жителей станционного посёлка, происходящее казалось каким-то фантастическим перемещением людских ресурсов, немыслимым даже для разгорячённого воображения. Наверное, такого быстротечного перемещения мужского населения страны в военных целях наша история ещё не знала. Возможно, нечто подобное происходило в 1914 году, когда создавался фронт против Германии. Но тогда не призывалось такое большое количество возрастов, и мобилизация была более растянута во времени.
   Мобилизация этой разовой отправкой военнообязанных к местам сосредоточения войск не закончилась. Молодые люди 1919, 1920, 1921 годов рождения, как правило, уже находились на военной службе. Летом 1941 года дополнительно были мобилизованы парни 1922 года рождения, а к осени и 1923 года рождения. Мой брат Виталий летом тоже был отправлен на военную службу. Фактически призывались на войну мужчины в 18-19 лет. Военкоматы усиленно готовили 17-летних парней к военной службе. В 1942 году были призваны на военную службу парни 1924 и 1925 года рождения, в 1943 году - 1926 года рождения, а в начале 1944 года - уже 1927 года рождения. В годы войны ушли на фронт и мои 3 двоюродных брата. В нашем пристанционном посёлке и в сельской местности фактически почти не осталось мужчин, кроме небольшого числа оставленных по брони специалистов, больных и инвалидов. По брони не был мобилизован и мой отец как опытный специалист по ремонту железнодорожных путей. Состоянию железных дорог тогда уделялось повышенное внимание.
   Я и мои сверстники, само собой, сновали везде, стремясь не пропустить ничего из происходящего. Для нас в диковинку были военный строй, команды военачальников, дисциплина призванных на военную службу, беспрекословное подчинение команде, подача пустых вагонов, посадка в них мобилизованных, прощальные взмахи рук, отход одного эшелона и подача под посадку другого. Мы впитывали в себя все порядки построения и перестроения мобилизованных, подаваемые команды военными, принимавшими пополнение, песни, которые пели в строю мужчины, шутки и интересные их высказывания во время отдыха. Среди мобилизованных не было паники, каких-то отрицательных высказываний. Мобилизованные были в меру серьёзны, подчас шутили, говорили, что они этих фашистов быстро приведут в разум и прогонят их за государственную границу. Считалось, что немцам не удастся одолеть Красную Армию, что эта война быстро закончится на территории врага. Мы, мальчишки, тоже были полны веры в победу Красной Армии, как это было, по рассказам, в гражданскую войну, в стычках с японцами и войне с белофиннами.
   Впечатляюще звучали песни в строевом хоре мужских голосов. Запевала начинал песню, а весь строй подхватывал её с какой-то лихостью и задором. Смысл песен всегда соответствует своему историческому времени. Но были и старые солдатские песни, например:
   Солдатушки, бравы ребятушки, а кто ваши жёны?
   Наши жёны - пушки заряжёны, вот кто наши жёны.
   Солдатушки, бравы ребятушки, а кто ваши детки?
   Наши детки - штык да пуля метки, вот кто наши детки...
   Мобилизованные больше распевали песни периода гражданской войны, посвящённые её прославленным героям. Например, о Чапаеве:
   Среди лесов дремучих чапаевцы идут,
   В своих руках могучих Чапаева несут.
   Носилки не простые, из ружей сложены,
   А поперёк стальные штыки положены...
   Большое впечатление на мальчишек произвела песня о Щорсе:
   Шёл отряд по берегу, шёл издалека,
   Шёл под красным знаменем командир полка.
   Голова обвязана, кровь на рукаве,
   След кровавый стелется по сырой траве.
   Чьи вы хлопцы будете? Кто вас в бой ведёт?
   Кто под красным знаменем раненый идёт?
   Мы сыны батрацкие, мы за новый мир,
   Щорс идёт под знаменем, красный командир...
   Патриотически звучала песня о силе и славе Красной Армии:
   Белая Армия, чёрный барон
   Вновь нам готовят царский трон,
   Но от Москвы до бескрайних морей
   Красная Армия всех сильней.
   Так пусть же красная сжимает властно
   Свой штык мозолистой рукой,
   И все должны мы неудержимо
   Идти в последний смертный бой...
   Запомнилась песня о том, как Ворошилов прощался с бойцами, отправляя их на фронт:
   Из-за леса солнце всходит, Ворошилов едет к нам.
   Он заехал с права фланга, поздоровавшись, сказал:
   Вы здоровы ли ребята? Браво! Браво! Молодцы!
   Я приехал к вам проститься и на фронт вас проводить.
   Я желаю вам вернуться, ещё дома побывать,
   Ещё дома побывать, малых деток повидать...
   Нам, несмышлёнышам, в то время ещё хотелось играть в коллективные игры. Ясно, что предметом наших забав стала война. Главным противником выступили немцы. Нас, пацанов, собралось человек 10-12, и мы стали повторять всё то, что видели во время отправки мужчин на войну. Мы строились в шеренгу, делали перекличку, поворачивались строем направо и налево, по команде начинали маршировать и петь песни. Возможно, я лучше других запомнил команды, хорошо их подавал, запомнил строевые песни, поэтому ребята меня признали своим командиром. Около речки на лужайке мы довольно долго упражнялись в строевой подготовке и пении строевых песен. Песни мы запомнили как старые, времён империалистической и гражданской войн, так и современного нам периода. Они будоражили наше воображение, порождали патриотический дух, веру в непобедимость нашего народа и его Красной Армии.
   2.2. Война и чувство патриотизма
   Вскоре нам стало не до игр в войну. Наша станция стала тем местом, где все основные военные события оказались непосредственно наблюдаемыми, ощущаемыми и сопереживаемыми. Уже в июле и августе на станцию стали поступать первые эшелоны с беженцами. Из вагонов выгружались женщины и дети с суровыми лицами, расстроенные и напуганные, имевшие при себе кое какие вещи. Кроме вещмешков и чемоданов, некоторые семьи везли с собой велосипеды, гармони, гитары, книги, словом, кто что успел с собой взять. Всё остальное добро, по их рассказам, осталось в их бывшем жилье на захваченной немцами территории. Я в то время, ещё не зная географии, трудно представлял себе те места, откуда бежали люди, чтобы не остаться на оккупированной территории. Часть беженцев расселяли в нашем посёлке по всем домам. Но большинство их отправляли в районные центры и другие сёла, где расселяли по домам и обеспечивали работой. Жители нашего посёлка знакомились с новыми людьми, расспрашивали их о том, что происходит на фронте, как ведут себя немцы. Большинство беженцев немцев не видели, но рассказывали, как они посредством бомбёжек разрушают все города и сёла, преследуют беззащитных беженцев и беспощадно расстреливают из пулемётов ни в чём не повинных женщин и детей. Фашисты бомбят эшелоны с беженцами, поезда "красного креста" с ранеными. Слушая эти рассказы, все начали осознавать, что, видимо, война будет долгой и жестокой, что далеко не все отправленные на фронт отцы и сыновья вернутся домой с победой. В то время в безусловности нашей победы ещё никто не сомневался. Новые люди из неведомых нам мест привезли с собой особенности своего языка, обычаев, традиций, элементов культуры. Ясно, что общение с новыми людьми, а нас, детей, со своими сверстниками, значительно обогащало наш духовный опыт.
   Уже где-то в сентябре-октябре на нашу станцию пришло много эшелонов гружёных станками, различным оборудованием, неисправными самолётами, учебными бомбами и многим другим. Одновременно на станцию прибыли подразделения военных, значительное число штатских инженеров, техников и рабочих. Вскоре от этих людей мы узнали, что в Липецке демонтирован авиационный завод, его оборудование привезено к нам, чтобы на базе бывшего МТС создать завод по ремонту повреждённых самолётов-истребителей. Осенью начались дожди, оборудование завода выгружалось и сразу же перевозилось в здания МТС. Там снимались старые станки и устанавливались новые, чтобы в короткие сроки начать ремонт самолётов. Для красноармейцев, охранявших завод, самолёты и всякие склады с этим имуществом, были поставлены большие утеплённые палатки. Офицеры и инженерно-технический персонал были расселены по домам и квартирам. Для рабочих были освобождены некоторые складские помещения, переоборудованные под общежития. У нас в доме поселились два офицера и семья инженера этого завода. Родители переместились на кровать в заднюю комнату, а мы, дети, вновь стали спать на печке. Как мне помнится, в декабре 1941 года этот завод уже начал работать и ремонтировать самолёты. Качество ремонта, видимо, было недостаточно высоким, так как при испытании самолёты иногда разбивались, что было предметом нашего всеобщего обсуждения. Были случаи, когда при испытании гибли и лётчики.
   Я старался везде бывать, где разгружали и перевозили всякое заводское имущество. Особенно меня и моих друзей интересовали самолёты, которых мы ранее не видели. Близко к самолётам нас военные не подпускали. Однако некоторые самолёты настолько были изуродованы, что их останки разгружали на неохраняемой территории. Здесь мы имели возможность буквально всё посмотреть и потрогать. Мне трудно было от этих деталей самолётов оторваться, и я среди них проводил много времени, стремясь выяснить, что здесь каким целям служит. Я, как губка, впитывал все названия деталей самолёта, которые мне называли военные. Квартировавшие у нас офицеры не отказывали в моих расспросах, делали мне подарки. Один из них подарил противогаз и пилотку, а другой - шлем. Собственно, в пилотке летом, а в шлеме зимой я проходил всю войну. Противогаз пригодился в дальнейшей моей учёбе в школе.
   1 сентября 1941 года я пошёл учиться в 4 класс. Учёба с самого начала шла как-то неустойчиво, я был под полным впечатлением от всего происходящего на станции. Мне казалось, что изучаемое в школе имеет слабое отношение к действительным событиям. С фронта шли нерадостные вести. Два раза в день, утром и вечером, я слушал информацию по радио "От советского информбюро". Почти ежедневно сообщалось, что наши войска в результате кровопролитных боёв оставили тот или иной город. Я запомнил оставленные города: Смоленск, Минск, Киев. Фашисты блокировали Ленинград, рвутся к Москве. Я не представлял, где эти города находятся. Но найдя в школьной библиотеке атлас я стал его внимательно рассматривать. По картинкам я понял, что наша Земля круглая, на ней есть суша, моря и океаны. Я нашёл карту с европейской частью СССР и странами Европы. Здесь я увидел нашу бывшую границу и те города, которые захватили фашисты. Своими наблюдениями я поделился с учительницей. Это имело последствие. В нашем 4-м классе вывесили карту СССР и ежедневно стали отмечать, какие города были захвачены немцами, т.е. где проходит линия фронта.
   Единственным средством информации о происходящем на фронтах было радио. До войны передачи по радио продолжались целый день. Теперь радио включалось два раза в день, утром и вечером. Кроме сообщений "От советского информбюро" других передач по радио не было. После каждого сообщения "информбюро" говорилось: "Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей родины". Затем хор исполнял песню, ставшую гимном Великой Отечественной войны: "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашистской силой тёмною, проклятою ордой". Эта песня будоражила душу, вызывала острый гнев и ненависть к немецко-фашистским захватчикам, мощной волной поднимала патриотизм и готовность сделать всё, в том числе и пожертвовать жизнью, ради победы над ненавистным врагом. Мои сверстники и более старшие подростки все пылали гневом к гитлеровцам и желали красноармейцам как можно больше убивать немцев, наконец, остановить их наступательный порыв. Всё, что связано с войной, стало главным в нашем духовном мире. Я думаю, что вера в победу Красной Армии тогда у всех была несомненной. Руководитель коммунистической партии и советского государства, а с началом войны и верховный главнокомандующий Сталин публично выступал редко, но его выступления всегда были знаковыми и судьбоносными. Я слышал его выступление по радио в начале июля 1941 года. Хорошо запомнились его слова в конце речи: "Наше дело правое - враг будет разбит, победа будет за нами". Я также слышал его выступление на параде войск в Москве 7 ноября 1941 года в честь 24 годовщины Октябрьской социалистической революции. Из этой речи тоже запомнились слова, которые остаются в моей памяти и по сей день: "В борьбе с немецко-фашистскими захватчиками нас вдохновляют образы великих предков: Александра Невского, Дмитрия Донского, Козьмы Минина, Александра Суворова, Михаила Кутузова, нас осеняет победоносное знамя великого Ленина". Я ещё не знал названных образов, но проникся к ним глубоким чувством уважения и веры в героическое прошлое нашего народа.
   Война войной, а в школе шли регулярно занятия. Я по-прежнему с прохладцей относился к ним, далеко не всегда выполнял домашние задания, но оценки были удовлетворительными и иногда хорошими. Больше всего я уделял внимание чтению. Поскольку дома книг не было, то их для этой цели я регулярно брал в школьной библиотеке. Хотя библиотекой это можно было назвать относительно, так как в нашем 4-м классе просто стоял шкаф, и в нём несколько полок было заполнено художественной литературой. За учебный год я почти все эти книги перечитал. Здесь главным образом были русские народные сказки, сказки Пушкина, восточные сказки "Тысяча и одна ночь" и др. Я уже понимал, что сказки - это выдумка людей о приключениях со счастливым концом. Тем не менее, все имеющиеся в школе сказки я прочёл. Думаю, что сказки во многом способствовали формированию моих положительных нравственных качеств. На книжных полках были и более сложные для меня книги. Например, я помню, что именно ещё в 4-м классе прочёл книгу Конан Дойла: "Затерянный мир". События происходили где-то в Южной Америке на возвышенном плато, куда ранее не ступала нога человека. На меня это приключенческое сочинение произвело большое впечатление, открыло тягу к познанию неведомого на нашей необъятной Земле. В то же время я прочёл и приключения Робинзона Крузо. Я представил, что кроме наших небольших речушек на Земле имеются ещё необъятные и безбрежные моря и океаны, которые бороздят сделанные людьми огромные корабли под парусами. Путешественники исследуют все неведомые земли и, описывая свои приключения, знакомят людей со всем, что есть на Земле. Я долго переосмысливал приключения Робинзона, но главное - узнал, что на Земле ещё есть дикие племена людей, которые далеко отстали в своём развитии от народов с высокой культурой.
   2.3.ети фронта".
   С началом войны серьёзно изменилось материальное положение семьи. Для регулирования обеспечения населения продуктами питания в стране была введена карточная система. Однако карточной системой не было охвачено население, живущее в сельской и приравненной к ней местности, словом, то население, у кого было подсобное хозяйство. Считалось, что у кого имеются огороды, домашний скот, те сами способны обеспечить себя всеми необходимыми продуктами питания. Всё население нашего пристанционного посёлка подпадало под эту категорию граждан, не охватываемую карточной системой. Последние годы перед войной хлеб, макароны, крупы, растительное масло и многое другое мы покупали в магазине нашего посёлка. С войной все эти продукты с прилавка исчезли, либо в дальнейшем стали продаваться по коммерческой, недоступной нам цене. В огороде хлеб не выращивают, поэтому всё население посёлка сразу же осталось без хлеба. Фактически мы не видели настоящего хлеба почти всю войну. Взрослым и детям пришлось переосмысливать возможности питания, как-то обходиться без хлеба и организовать иное питание.
   Коль скоро есть приусадебный огород, то главным в питании стали картофель, свёкла, тыква, капуста, помидоры, огурцы и другие огородные продукты. При наличии коровы, 2-3 овец, телёнка и кур следовало обеспечить семью мясомолочной продукцией. Содержание домашних животных облагалось налогом. Надо было в течение года сдать государству определённое количество мяса, молока или сливочного масла, шерсти, яиц и др. За вычетом налога, мы имели возможность употреблять в пищу только снятое молоко, немного мяса в холодные зимние месяцы. Всё остальное время пища была постной. Картофель превратился во второй хлеб, поэтому его выращиванию был отдан приоритет.
   Имеющийся возле дома на склоне горы огород в 15 соток не способен был обеспечить выращивание картофеля в нужном количестве. Ещё в 1941 году нам был выделен дополнительный огород в так называемом "цыганском углу". Между посёлками Сургут и Кубановка речка Сургут, изгибаясь, сделала большую луку, которая омывала значительную площадь затапливаемых весной земель. Длительное время на этой площади, после ухода воды, располагались таборы цыган. Перед войной им там запретили размещаться. Половину площади отдали колхозу им. Щевченко, который там сеял преимущественно клевер. Вторая половина площади была отдана под огороды жителям пристанционного посёлка. Нашей семье был выделен участок земли площадью 5-7 соток у самой речной излучины. Этот участок мы начали обрабатывать и сеяли там преимущественно картофель. Однако и этих двух огородов оказалось мало. В 1942 году за речкой Сургут, на опушке леса, для нашего посёлка был выделен новый участок земли, которая ранее никогда не обрабатывалась. Земля эта тоже весной заливалась водой. Здесь наш новый огород оказался площадью примерно в 15 соток. Данную землю надо было заново приспособить к посеву культур, ибо здесь росло немало кустарника, который следовало выкорчевать. Весной 1945 года семьям железнодорожников на протяжении железной дороги в полосе её отвода, примерно в 4 километрах от Сургута, был выделен под огороды довольно большой участок залежной земли. Нашей семье достался участок примерно в 20 соток. Все эти огороды я перечислил для того, чтобы показать, на чьи же плечи ложилась их обработка?
   Старший брат был мобилизован на войну и находился на фронте. Отец хотя и остался дома, но он как бы находился на военном положении, исполнял обязанности мастера и бригадира. Его бригада путейцев стала полностью состоять из женщин. С утра до ночи, без выходных, они занимались ремонтными работами пути. В свободное от этих работ время отец обмеривал путь и составлял на него дефектные документы. Словом, дома мы его почти не видели. Вся работа на огородах в основном ложилась на меня и сестру Шуру. В то время частные огороды не пахали, земля вскапывалась лопатами вручную. Мне в годы войны было 10-14 лет, а сестре - 12-16 лет. Младший брат был ещё неработоспособным. Мать вела всё домашнее хозяйство и на огородах она обеспечивала посадку и уборку культур, при нашей с Шурой помощи. Весной нам с Шурой было не до учёбы и экзаменов. Надо было вскопать все огороды. Мать при посадке картофеля делала лунки, а мы с сестрой раскладывали туда картофель и граблями боронили засеянный участок. Морковь, свёклу, тыкву, лук и другие культуры мать сажала одна. Около дома затапливаемый низ огорода освобождался от воды в середине мая. Здесь обычно сажали огурцы, помидоры, капусту и всё то, что любит влагу. Моя задача была от сарая, где зимой жили корова, телёнок, овцы, перебросать вилами с горы вниз накопившийся за зиму навоз, разбросать его по кочкам. Перед домом возле железной дороги был хороший чернозём. Этот чернозём я копал лопатой, насыпал в вёдра и носил под гору на огород, делал из чернозёма на навозе лунки. В эти лунки мать и сажала огурцы, помидоры, капусту и тыкву. Если огурцы и помидоры мы собирали десятками вёдер, капусты росло около 100 вилков, то можно представить, сколько же земли надо было мне перетаскать под гору!
   За лето все огороды мы с сестрой пропалывали 2-3 раза. Особых усилий требовала осенняя уборка урожая. Урожай картофеля в те годы был всегда отменным. О колорадском жуке тогда ещё никто не знал. Картофель мы копали втроём: мать и я с сестрой. Со всех огородов картофеля было много. В 1943 году мы с отцом даже выкопали второй погреб, чтобы полностью картофель разместить на зиму. С огорода мешки с картофелем мы с сестрой грузили на тележку и постепенно перевозили весь этот большой груз домой. После просушки картофель засыпался в погреба. Также на тележке домой мы перевозили тыкву, свёклу, морковь. Излишки картофеля мы с матерью зимой в поезде возили в Куйбышев и там, на рынке, продавали. Большой объём работ был по уборке капусты. Огромные вилки надо было в мешке переносить с приусадебного огорода в гору. Здесь капусту заострёнными лопатами рубили в корыте, затем засаливали в погребе в 20 ведерных кадушках. Вместе с капустой в этих кадушках засаливались огурцы, помидоры, разрезанные пополам небольшие вилки капусты. Зимой эти солёности были деликатесом.
   Чтобы зимой прокормить корову, телёнка и 3-х овец необходимо было заготавливать сено. В войну луга под покос почему-то не выделялись. В лесу на полянах косить траву тоже запрещалось. Лесник за этим строго следил. Если из нас, пацанов, кто-либо попадался леснику с вязанкой травы, то отбирались верёвка и серп, которым срезали траву. Меня тоже однажды задерживал лесник, он не только отобрал верёвку и серп, но ещё верёвкой всыпал по спине. Нам было непонятно, почему запрещалось в лесу косить траву, если никто там её всё равно не убирал, и она пропадала. Летом я целыми днями серпом жал осоку вдоль речки и на островках, в мешке носил в гору к дому. Здесь трава сушилась, а затем убиралась в сарай на хранение. Осоку животные ели плохо. Поэтому по ночам приходилось с верёвкой и серпом ходить в лес, жать там сочную хорошую траву и на себе носить к дому. Когда я стал подрастать, то с собой в лес вместо серпа брал косу, которой научился ловко косить. Иногда за травой со мной в лес ходил отец. Однако он таких походов остерегался, так как являлся депутатом районного совета и не хотел выглядеть нарушителем закона. В конечном счёте, сено животным за лето мы успевали заготовить, и нам его хватало до мая, когда под моим присмотром животные паслись на освободившихся от воды лужайках поймы, вдоль речки. Когда трава в полях подрастала, скотина пастухом ежедневно выгонялась на отведённое для корма пастбище.
   Для нас, детей, хватало домашней работы и зимой. Моей ежедневной обязанностью было: вынести помои корове, убрать навоз из сарая, положить сена корове и овцам, принести им из родника воды и напоить, нарубить хвороста для голландки, наколоть дров для печки и принести их в дом, слазить в погреб за картошкой, свёклой, капустой и принести на кухню, заправить лампу керосином, почистить стекло лампы и выполнить много других дел.
   Зимой в период снежных заносов всех подрастающих мальчишек привлекали к расчистке от снега железнодорожных путей. Каждому из нас давали определённый участок для очистки от снега. Домой можно было уходить только после расчистки своего участка. Поэтому мы работали наперегонки. После таких работ нам в конторе выдавали немного солдатских сухарей. Сухари были из ржаного хлеба, обычно сильно пережжённые. Эти сухари мы несли домой, распределяли между всеми и при полном отсутствии хлеба сухари нам казались слаще любого пряника. Летом нас, подростков, направляли в соседний колхоз им. Шевченко для прополки проса, пшеницы, ржи и других культур. Здесь за работу нам ничего не платили. Занятия в школе начинались с 1 октября. Весь сентябрь ежедневно школьники работали на полях соседних колхозов и совхозов, где мы убирали картофель, подсолнухи, собирали колоски после уборки хлеба и делали всякую другую поручаемую работу.
   Весь этот перечень проводимых детьми работ я привёл с той целью, чтобы показать новому поколению молодёжи, что наше поколение "детей фронта" не было простыми иждивенцами и "нахлебниками", а сознательно и добросовестно вносило посильный вклад в обеспечение патриотического призыва: "Всё для фронта, всё для победы". Систематически в школе мы готовили посылки для отправки их на фронт красноармейцам. Девочки вязали шерстяные носки и варежки с тремя пальцами, шили кисеты для махорки, делали другие подарки. Мы, мальчишки, выращивали на огородах табак, сушили, рубили его в корытах, рассыпали в кисеты и другие мешочки, укладывали в посылки. Посылки отправляли с коллективными письмами фронтовикам, желали им победы и вернуться домой живыми.
   2.4. Напряжение на фронтах. Условия в школе
   Между тем в 1941 году вести с фронтов войны шли нерадостные. Уже кончалась осень и наступали зимние холода, а ежедневные сообщения "информбюро" свидетельствовали, что наши войска, хотя и упорно сопротивляясь, все-таки продолжали отступать. Ленинград и его гарнизон оказались в блокаде. Фашистские войска были на подступах к Москве. У нас распространился слух, что правительство переместилось в Куйбышев. Говорили, что на город немцы с самолёта сбросили листовки с текстом: "Москва не граница, Куйбышев не столица". К нам в Сургут приезжал Ворошилов, где он побывал на ремонтном авиазаводе, в колхозе им. Шевченко, беседовал с людьми, выражал уверенность, что Москва не будет сдана, враг будет, безусловно, остановлен и разгромлен. Осенью в районе проходила мобилизация людей на рытьё окопов, в основном молодых женщин. Вернувшиеся с рытья окопов рассказывали, что из западных районов страны идут нескончаемым потоком эшелоны, вывозящие заводы и их работников на восток. Побывавшие в Куйбышеве люди говорили, что недалеко от города, в районе станции Безымянка, разгружается большое число поездов со станками и оборудованием. Здесь же размещаются в палатках десятки тысяч людей, работники заводов и строители. На открытой площади размещаются цеха будущих заводов, заливаются фундаменты под станки, устанавливаются станки и оборудование прямо под открытым небом, подключаются к электропитанию и начинают производить военную продукцию. Строители одновременно начинают возводить корпуса цехов. В это же время стали поступать извещения (похоронки) о погибших на фронте односельчанах. На станцию приезжали покалеченные красноармейцы, т.е. без руки или ноги. Они рассказывали, что немцы наступают большими силами. В воздухе господствуют их самолёты, а на земле рвутся вперёд целые танковые армии. Красноармейцам нередко приходится противостоять танковым атакам только с гранатами и противотанковыми ружьями. В нашем посёлке и в районе велась работа по формированию будущих партизанских отрядов. Обстановка и сознание людей до крайности обострились. Но я не помню панических настроений. Все были сосредоточенны, но не теряли надежду на успех.
   Наконец в конце года начали поступать радостные известия. Под Москвой наши войска перешли в наступление и отбросили гитлеровские войска от столицы на сотни километров, освободив ряд городов и много населённых пунктов. О разгроме немецких войск под Москвой все люди говорили с большой радостью. Появилась надежда, что вскоре наши войска перейдут в наступление и на других фронтах, наконец, изгонят захватчиков с территории СССР. Однако такие надежды оказались несколько преждевременными. Летом 1942 года настроение на победоносное завершение войны сменилось новой тревогой. Гитлеровские армии перешли в наступление на южных фронтах, и радио почти каждый день стало извещать о сдаче врагу всё новых городов. Сообщалось о кровопролитных боях, которые ведут наши войска, чтобы остановить наступление противника. В конце августа 1942 года мы узнали, что немцы ворвались в Сталинград, т.е. в волжский город, следовательно, такой же город, как наш Куйбышев. Ежедневно мы вслушивались в сообщения "информбюро" о тяжелейших боях, которые вели защитники Сталинграда, дав клятву победить или умереть, но не сдать города врагу. Красноармейцы клялись, что на левом берегу Волги для них земли нет. Началась многомесячная битва героических защитников Сталинграда против превосходящих сил противника, ставшая легендарной во всей второй мировой войне. Весь мир, естественно, и мы с тревогой и надеждой следили за этой битвой.
   В июне 1942 года я успешно сдал экзамены за 4 класса Сургутской начальной школы и поступил в 5-й класс Сергиевской средней школы. Теперь надо было ходить в школу за 3 километра в районное село Сергиевск. При этом следовало на лодке переплыть через речку Сок в одном месте и перейти через неё по камням в другом месте, затем, поднявшись на гору, наконец, оказаться в школе. Зимой это расстояние мы преодолевали по снегу и льду. Военные годы были чрезвычайно морозными, часто зашкаливало за 30 градусов. Не зная об этом, мы, сургутские ребята и девчата, добросовестно приходили в школу, а там сообщали, что из-за сильного мороза занятия в школе отменены, и нам сразу же по этому морозу приходилось возвращаться домой. Весной в половодье мы обходили разлив воды за многие километры по дамбе, чтобы попасть в школу. Сургутских мальчишек в школе считали озорниками, поэтому нас нередко сторонились школьники из Сергиевска. Думаю, наше озорство на самом деле было невелико. В Сергиевской горе мы обнаружили пещеры, уходящие довольно далеко вглубь горы. Мы нередко вместо занятий в школе с факелами лазили по этим пещерам и тем нарушали учебную дисциплину. В разбитых самолётах в пристанционном мусоре наши мальчишки находили немало резиновых жгутов, состоявших из множества тонких прочных резинок. Мы вынимали эти резинки, привязывали их к пальцам руки наподобие рогатки и бумажными скрутками стреляли из них. Этими бумажками кому-то попадало. В 5-м классе началось изучение немецкого языка. Преподавателем оказался немец по национальности. Мы его как немца сразу же невзлюбили. Как только он поворачивался к доске писать, так сразу же все наши мальчишки стреляли в него из своих рогаток бумажными жгутами. Преподаватель пытался сам уладить с нами конфликт, но у него из этого ничего не получилось. В конечном счёте, его перевели преподавать в другую, семилетнюю школу Сергиевска, а нам дали русскую преподавательницу. Только после этого мы стали изучать немецкий язык.
   В 5-7 классах в обучении мальчиков много времени отводилось военному делу. Мы учились строевой подготовке, различным перестроениям. Тщательно изучили устройство винтовки образца 1898/1930 года. Этих винтовок в школе было достаточно, каждый из нас имел возможность винтовку разобрать и собрать, почистить и смазать. Мы учились целиться, плавно спускать курок. Нас научили, как винтовку поднять на плечо и поставить к ноге, как ею пользоваться в штыковом бою. В 1942 году мальчишек ставили с винтовкой и противогазом часовыми для охраны входа в школу и у кабинета военной подготовки. С нами проводили и тактические занятия: учили переползать, преодолевать препятствия, окапываться, словом, всё как у призывников. В те военные годы военкоматы месяца по 3 обучали мальчишек допризывного возраста (1925-1927 годов рождения) курсу молодого бойца, чтобы на это не тратить время при призыве в армию. Видимо, и нас, младших школяров, тоже готовили к возможному участию в войне. Мы учились стрелять в тире, правда, только из малокалиберных винтовок. В то время военное дело у нас было в почёте, и эти занятия мы не пропускали.
   Школа наша была новой, двухэтажной, построенной незадолго перед войной. Преподаватели мужчины почти все были мобилизованы на фронт. Осталось из мужчин всего 4 преподавателя. Директор школы, в возрасте за 60 лет, преподавал физику. Это был высокий мужчина с мощной фигурой и доброй душой. Один глаз у него был стеклянный. Мальчишки его любезно прозвали ЧТЗ (трактор челябинского завода). Другой мужчина, уже в преклонном возрасте, преподавал географию. Приходя в класс, он брал учительский стол, переносил в угол, где на стойку вешал карту и, не обращая ни на кого внимания, вёл рассказ о континентах, морях и океанах, горах, реках и озёрах, возвышенностях и равнинах и т.п. Во время его урока все разговаривали, выходили из класса, входили в него, словом, занимались, кто чем хотел, только не географией. Заметив, что стол почему-то каждый раз переносится в угол класса, один из мальчишек стал подлезать под стол, и, когда учитель входил в класс, этот стол на спине озорника переносился в угол, облюбованный учителем. На это он тоже никак не реагировал. Третий мужчина был среднего возраста, преподавал математику, был очень строг к ученикам, почти подряд мальчишкам ставил неудовлетворительные оценки. Он любил оставлять учеников сдавать экзамен по математике на осень. В то время, начиная с 4 класса, экзамены учениками сдавались во всех классах и почти по всем предметам. Этот же преподаватель работал завучем в школе. Четвёртый мужчина работал военруком, его мы беспрекословно слушались и старались чётко выполнять подаваемые им команды.
   Вообще преподавателей в школе не хватало. В 1944 году лучших выпускниц школы направили в Куйбышевский пединститут на краткосрочные курсы преподавателей по различным дисциплинам. Уже в 1944-1945 годах у нас были молодые преподаватели по химии, истории, зоологии и другим дисциплинам.
   В 1942-1943 годах школа не отапливалась из-за отсутствия дров. В нашем классе в одном окне было разбито большое стекло. Вместо него была вставлена фанера, полностью не закрывающая проём. В это окно дул ветер, а зимой в класс наносило снега. Зимой мы сидели в классе в шубах, пальто, шапках, варежках. Чернильницы с собой не брали, всё равно чернила бы замёрзли. Авторучек тогда ещё не было. Мы приспособились на перо ручки накручивать тонкую проволоку. Дома это перо погружали в чернила, затем выносили на мороз, где чернила замерзали. В школе оставалось подуть на перо, чернила подтаивали, и можно было кое-что записать. Школьные учебники все были старые, потрепанные, а то и не хватало нужных листов. В магазинах учебники не продавались. Тетрадей у нас вообще не было. Мы делали самодельные тетради из старых журналов, брошюр или газет. Поскольку у нас на квартире жили военные, то они меня обеспечивали простреленными, а иногда и целыми мишенями. На этих мишенях можно было писать с обратной стороны, или на белых полях лицевой стороны. Вот из таких мишеней я преимущественно и делал себе тетради. На экзаменах по математике и русскому языку нам выдавали чистые сдвоенные листы из тетрадей в клетку или линейку. Таковы были военные условия для учёбы. Однако школы работали, занятия проводились. И если мы, сургутские мальчишки, иногда уходили с занятий в пещеры, то в основном чтобы разогреться. В 1944 году в школу привезли дрова, все мальчишки участвовали в их распиливании и колке. Зимой 1944-1945 года в классах уже было тепло.
   2.5. Этапы разгрома фашистов. Победа
   Где-то в январе-феврале 1943 года по радио начали поступать радостные сообщения о том, что в районе Сталинграда немецкие войска численностью около 300 тысяч человек полностью окружены нашими войсками, которые приступили к операции по уничтожению этой группировки. Мы с нетерпением каждый день ждали новых сообщений "информбюро". В классе была вывешена карта европейской части СССР, где мы ежедневно отмечали движение наших войск по ликвидации Сталинградской группировки немцев, освобождению городов и районов Северного Кавказа, городов Причерноморья. Взрослые и мы, подростки, только и говорили о наступательных операциях Красной Армии. Отец тогда говорил, что стратегическая инициатива, скорее всего, перешла к советскому главнокомандованию, что началось постепенное освобождение занятых фашистами советских территорий. Буквально все воспрянули духом, и в окончательной победе советского народа над фашистской Германией уже никто не сомневался. Вместе с тем, как помнятся рассуждения того времени, полагалось, что война будет ещё длительной и кровопролитной, что враг ещё силён и способен взять в войне реванш.
   Расходясь весной 1943 года на каникулы, по карте мы видели, что от немецко-фашистских захватчиков уже освобождены огромные территории в южных регионах страны. Летом шли сообщения, из которых было видно, что наступательный порыв наших войск несколько ослаб. Шли затяжные позиционные бои. Наконец по радио было сообщено, что вражеские силы большой группировкой начали новое свое наступление в районе Курска и Орла, наши войска, сдерживая натиск противника, ведут ожесточённые бои. Все мы тогда, как и в период обороны Сталинграда, с большим волнением ожидали новых сообщений с этого участка фронта. Помню, с какой большой радостью мы восприняли сообщение о полном разгроме немецких войск в районе орловско-курской дуги, о том, что план реванша и нового наступления немецкого командования полностью провалился. Впервые по радио мы слушали раскаты орудийных залпов, как салют в честь частей и соединений наших войск, наголову разгромивших крупную группировку вражеских войск под Курском и Орлом. С тех пор наступательный порыв советских войск ни на один день не прекращался.
   Уже осенью 1943 года с тяжёлыми боями наши войска форсировали Днепр, освободили Киев, началось освобождение правобережной Украины. Будучи в 6 классе, мы продолжали по карте красными флажками отмечать города и освобождённые территории советской страны. С огромной радостью была встречена весть о ликвидации блокады Ленинграда. В нашем классе учились несколько мальчишек и девчонок, которые были вывезены из осаждённого Ленинграда. Мы все поздравляли этих ребят с освобождением от блокады их родного города. По карте было видно, что наши войска уже близко подошли к государственной границе СССР. Все с нетерпением ждали, когда наконец фашисты будут полностью изгнаны с территории нашей страны. Конечно, желания наши были понятны, но война - дело суровое, и каждый победный шаг связан с новыми потерями братьев и отцов, сыновей, мужей и дочерей. Каждый молил судьбу, чтобы их близкие после победы вернулись домой живыми. Ведь продолжали приходить "похоронки" и возвращаться домой раненые и искалеченные родные люди.
   Примерно до конца 1943 года в нашем Сургуте работал завод по ремонту самолётов. Затем этот завод вновь перевезли в город Липецк. До этого у нас продолжала стоять воинская часть. Военным регулярно, два раза в неделю, показывали художественные кинофильмы. Теперь все фильмы уже были звуковыми. Летом эти фильмы демонстрировали под открытым небом, и всем желающим не запрещалось приходить на их просмотр. Поход вечером в кино был для нас праздником. Мы брали с собой старенькие пальто, подстилали их под себя на землю и могли сколько угодно смотреть кино. Фильмы были самые разные, но нам больше нравились военные. Все мальчишки были патриотически настроены и считали для себя святым долгом защищать родину, как и наши старшие отцы и братья. Один из красноармейцев, вернувшихся с фронта по ранению, рассказал, что в их полку служит мальчик лет 13-ти, которого все солдаты называют "сыном полка". Эту новость мы часто обсуждали с моим соседом Шуркой Маркеловым. Мне было уже 12 лет, а Шурке - 14 лет. Было решено тайно уехать в Куйбышев, а оттуда с попутным поездом на фронт, где можно попасть в какую-либо часть и попросить, чтобы нас взяли в сыновья полка. Опыт самовольной поездки в товарных вагонах до Серноводска и далее у нас с ним уже был. Нередко из вагонов мы спрыгивали под откос на ходу, когда поезд в Серноводске не останавливался и вёз нас куда-то дальше. В один из дней мы напекли на костре картофеля, сложили его, а также огурцы и помидоры в вещмешок, разместились в свободном пульмановском вагоне отправляющегося поезда и поехали в неизвестность. С большими остановками на разных станциях мы, наконец, приехали в Куйбышев. Выйдя из вагона, стали присматриваться, какие поезда идут в сторону Москвы. Увидели остановившийся поезд с военными, решили, что он едет на фронт. Пока часовой прогуливался вдоль состава в другую сторону, через тормозную площадку мы забрались на платформу, где под брезентом были артиллерийские орудия. Мы подлезли под брезент, и вскоре поезд тронулся. В конце концов, нам надоело сидеть под брезентом, и мы стали выбираться из-под него, чтобы посмотреть на окрестности. Но на тормозной площадке оказался часовой, который нас сразу же заметил, задержал и где-то в Сызрани сдал своему начальству. Там нас расспросили, посмеялись над нашей наивностью и передали милиции, где нас настращали тюрьмой и с очередным поездом отправили в Куйбышев, а оттуда под присмотром проводника - в Сургут. Нас ждал неприятный разговор с матерями, которым дали слово, что больше так поступать не будем. На этом закончился наш побег на фронт.
   1944 год оказался годом окончательного изгнания немецко-фашистских захватчиков со всех территорий СССР. Наши войска перешли государственную границу, вступили на территории Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Финляндии, Норвегии, Австрии и Германии не как захватчики, а как освободители европейских народов от фашистского порабощения. В сводках "информбюро" систематически сообщалось об освобождении всё новых городов и территорий европейских государств, о падении фашистских режимов в ряде государств и объявлении ими войны Германии. Особенно остро ощущалось приближение окончания войны в 1945 году, когда основные военные события стали разворачиваться непосредственно на территории Германии. Начавшийся с середины апреля штурм Берлина приковал всё наше внимание к этой гигантской битве, которая должна была завершиться безоговорочной капитуляцией Германии. Конечно, мы знали о втором фронте в Европе, который открыли англо-американские войска и французское сопротивление. В памяти остались сообщения о "ярдах", на которые ежедневно продвигались союзные войска при освобождении западно-европейских государств, особенно при вступлении в Германию. Темпы наступления союзных войск были намного медленнее продвижения вперёд фронтов Советской Армии. В наших душах была гордость за советские войска, потому что они штурмовали Берлин, логово фашизма, а не союзники. Советский народ вынес на своих плечах главную тяжесть войны, его армия и должна взять Берлин. Все тогда считали данное событие делом чести Советского Союза. Уже поступило сообщение о взятии рейхстага, вот-вот война должна была закончиться. 8 мая нам в школе сказали, чтобы мы 9 мая не приходили на занятия, а утром слушали по радио важное правительственное сообщение. Действительно, 9 мая мы услышали сообщение по радио о полной и безоговорочной капитуляции Германии и об объявлении 9 мая всенародным Днём Победы.
   Радости людей не было конца. Накануне у нас прошли дожди, на улице было слякотно и грязно. Тем не менее, все вышли на улицу, поздравляли друг друга с победой. У кого отцы, сыновья и братья по последним письмам были живы, те надеялись дождаться их домой и радовались такой встрече. У кого погибли родственники, хотя и грустили, но всё равно радовались окончанию войны. У многих близкие пропали на фронте без вести, поэтому надеялись, что они, наконец, отыщутся и вернутся домой. Мы, мальчишки, за войну уже подросли и довольно солидно, с пониманием участвовали в этом большом празднестве.
   2.6. Моё видение причин и итогов войны
   В годы войны в нашем детском сознании не было и не могло быть каких-то логических рассуждений, почему, скажем, Красная Армия так долго отступала, врагу были оставлены огромные территории и почему наша армия вдруг перешла в наступление, начала неудержимо громить врага, полностью развеяв миф о непобедимости фашистских армий? Эта проблема в нынешнем общественном сознании является остро дискуссионной, поэтому я считаю необходимым прервать воспоминания, высказать своё видение событий того времени и видение реальной, а не вымышленной истории. Человеку вообще свойственны фантазии, они особенно усиливаются при оценке великих исторических событий, чаще всего под влиянием новых политических установок. Думаю, что в этих случаях надёжнее обращаться к современникам, которые непосредственно переживали исторические события и оставили об этом в литературе свои воспоминания и размышления. Что касается войны, то в оценке событий здесь я больше доверяю военным обозревателям того времени, мемуарным воспоминаниям полководцев, выдающихся учёных и изобретателей, корреспонденциям писателей и журналистов, участников войны.
   СССР, где восторжествовала власть рабочих и крестьян, изначально было нежелательным государством для наиболее индустриально развитых империалистических держав. Наше государство длительное время не признавалось государствами бывшей "Антанты", особенно Англией и США. Именно эти страны после первой мировой войны предоставили Германии более 70% инвестиций для восстановления и развития германского милитаризма. С утверждением в Германии гитлеровского фашистского руководства мировыми империалистическими державами делалось всё возможное, чтобы направить военную машину Германии против СССР. В этих целях попустительствовалась фашистская агрессия в Европе, отвергались или замалчивались советские предложения по объединению усилий великих государств для противостояния агрессивной политике Гитлера и его сателлитов. Империалистические державы руками Гитлера хотели уничтожить ненавистное им государство рабочих и крестьян. Действительно, в своих военных планах против СССР Гитлер в качестве главной задачи ставил полностью уничтожить советскую государственность. Советскому народу, строящему общество социальной справедливости, война была не нужна. У СССР и коммунистической партии не было и не могло быть каких-либо завоевательных планов, основными принципами советской власти являлись мир и дружба народов. Наша мирная страна вынуждена была защищаться от вероломной фашистской агрессии. И только тогда, когда Англия и США воочию убедились, что германский фашизм непосредственно угрожает и им, стремясь к мировому господству, эти государства вынуждены были вступить с СССР в антигитлеровскую коалицию, чтобы совместно нанести поражение фашизму.
   Без всякого сомнения, в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов победил, прежде всего, советский социалистический строй, т.е. общество, вставшее на путь активной реализации принципов социальной справедливости, свободы, равенства и братства. Именно советский народ, вооружённый самой прогрессивной идеологией, оказался способным противостоять фашистской военной машине, проявить массовый героизм и отстоять свободу и независимость своей социалистической родины. В Европе не нашлось сил, кроме СССР, способных сломать хребет немецкому фашизму и спасти мир от самой жестокой формы порабощения. Советский народ - это героический народ. Советские люди вполне осознавали, что они воюют не только за независимость своей страны, но и за суверенитет первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян.
   Сегодня делаются попытки поставить знак равенства между фашизмом и советской системой. Мол, та и другая система являются тоталитарными. Действительно, в Германии восторжествовала фашистская идеология, а в СССР - коммунистическая. Обе идеологии оказались всеохватывающими. В своё время К.Маркс, справедливо заметил, что и идеи становятся материальной силой, если они овладевают массами. В Германии массами овладела фашистская идеология, а в СССР - коммунистическая. Но всё дело в том, какова направленность идеологий. Фашизм - это претензии одной нации на мировое господство, это человеконенавистническая идеология, идеология кровавых войн, массового уничтожения народов, разрушения культуры, порабощения и угнетения. Напротив, коммунизм - это идеология созидания, строительства общества социальной справедливости, идеология подлинной свободы, равенства и братства, мира и дружбы народов, идеология свободного и всестороннего развития личности. Только такая идеология могла породить массовый героизм при защите своего отечества. Ни один другой народ Европы на это не оказался способным из-за отсутствия идеи, за которую можно пойти на жестокие испытания и даже самопожертвование.
   Критики политического руководства коммунистической партии в нашей стране утверждают, что в войне победил народ, а большевистская партия здесь не при чём. Нет спора, что советский народ в целом явился победителем в этой, одной из самых жестоких и кровопролитных войн, известных истории. Однако в столь широких масштабах войны народ на борьбу должен быть организован. Это азбучная истина. В нашей стране именно партия большевиков возглавила борьбу народа с агрессией немецких фашистов, она явилась ядром советского общества при решении всех сложнейших задач того времени. Речь идёт о мобилизации всех ресурсов народного хозяйства и их подчинении единой цели - обеспечению вооружённых сил всем необходимым для разгрома врага. Надо было эвакуировать объекты народного хозяйства из зон, прилегающих к фронту, в восточные районы страны, организовать работу транспорта, связи, перестроить всё хозяйство на военный лад, организовать партизанское движение в тылу врага и многое другое. Лучшие силы партии ушли на фронт. Коммунисты первыми показывали примеры стойкости и героизма при защите родины. Из 10 миллионов погибших на фронтах Отечественной войны 3 миллиона были коммунистами, а ещё 3 миллиона - комсомольцами. На фронте было массовое движение солдат и матросов, которые, уходя в бой, просили, если они погибнут, чтобы их считали коммунистами. В советское время звание коммунист олицетворяло высочайшие нравственные качества человека, его честь и совесть. Конечно, в семье не без урода. Но скомпрометировавшие себя члены партии, поступившиеся высоким званием коммуниста, как правило, исключались из партии.
   Если честно относиться к истории, то не следует забывать, что советская власть приняла страну в 1917 году в состоянии полнейшей разрухи всего хозяйства и экономического коллапса. Ведь не большевики развалили экономику, а прежние царское и временное правительства. Согласно статистике, технический уровень нашей страны того времени был в 4 раза ниже уровня Англии, в 5 раз ниже Германии и в 10 раз ниже США. Но после гражданской войны, с 1924 по 1940 годы, т.е. всего за 16 лет, в стране было не только полностью восстановлено хозяйство на довоенном уровне, но и осуществлена индустриализация всей страны. Быстро осваивались месторождения полезных ископаемых, строились тысячи заводов и фабрик, тепловые и гидроэлектростанции, железные дороги, новые города, школы, больницы, центры культуры и т.п. За годы довоенных пятилеток было построено около 9 тысяч крупных промышленных предприятий, создана новая мощная индустриальная база на востоке страны, которая так пригодилась нам в годы Великой Отечественной войны. Если сравнивать с 1929 годом, то валовая продукция всей промышленности СССР к 1937 году выросла в 4 раза, а по сравнению с довоенным 1913 годом выпуск валовой продукции машиностроения и металлообрабатывающей промышленности увеличился в 35 раз. В стране перешли на крупное сельскохозяйственное производство, способное обеспечить население продуктами питания. Надо также осознавать, что страна оказалась в экономической блокаде со стороны капиталистических государств, поэтому в решении всех экономических или военных задач она могла рассчитывать только на свои собственные силы и возможности.
   В предвоенные годы в советском народе быстро рос дух созидания нового общества, всестороннего развития личности, систематически улучшался жизненный уровень, люди были полны оптимизма и веры в счастливое будущее. Фашизм в Германии наши люди воспринимали как самую злостную идеологию, несовместимую с гуманизмом и миром на Земле. Советский народ хотел мира, но он вынужден был взяться за оружие в связи с вероломным нападением фашистской Германии на СССР.
   Советский Союз в определённой мере готовился к возможной войне с фашистской Германией. Я думаю, что руководство страны и лично Сталин прекрасно понимали, что война с Германией неизбежна. При оценке международной ситуации, особенно в Европе, когда почти все европейские государства оказались оккупированными Германией, становилось очевидно, что СССР фактически остался один на один с Германией, на которую работала вся промышленность Европы, и ещё не готов к такой большой войне. Германский фашизм задолго до войны с СССР милитаризировал всё своё хозяйство, организовал массовое производство новейших видов вооружений, полностью отмобилизовал армию и уже имел двухлетний опыт современной войны в Европе. Нашей стране не хватало 2-3 лет, чтобы оснастить свою армию современной военной техникой, подготовить её к отпору любому врагу. Можно вполне понять колебания Сталина в оценке поступающей информации о возможном нападении Германии на СССР 22 июня 1941 года. Ему ещё хотелось верить, что войну можно оттянуть на более отдалённый срок. Но дело даже не в том, когда могла поступить команда в войска для приведения их в полную боевую готовность. Суть заключается в том, что Красная Армия была ещё не готова, чтобы на границе дать достойный отпор вооружённым до зубов фашистским армиям. У нас ещё не было новейших танков, самолётов, артиллерии, не говоря об их количестве, чтобы достойно противостоять врагу.
   Гитлеровская Германия хорошо подготовилась к войне с СССР. К 22 июня 1941 года на западных границах нашей страны, от Баренцева до Чёрного моря, на протяжении 3,5 тысячи километров, было сосредоточено 170 дивизий Германии, Венгрии, Италии, Румынии, Финляндии, общей численностью свыше 5,5 миллионов человек. На советские города и сёла одновременно обрушили удар 47 тысяч орудий и миномётов, 4,3 тысячи танков, до 5 тысяч боевых самолётов. В начале войны фашисты превосходили нас по численности в людях в 2 раза, в орудиях и миномётах в 1,5 раза, в танках и самоходных орудиях в 2,5 раза, в самолётах в 3,5 раза. Имеющиеся на вооружении Красной Армии танки и самолёты по своим тактико-техническим данным были значительно слабее немецких. Именно это обеспечило превосходство и наступательный порыв гитлеровских армий в первые полтора года войны.
   На наши вооружённые силы, города и сёла был одновременно нанесён удар невиданной огневой и моторизованной мощи. В первые дни войны, в результате внезапного нападения, была уничтожена большая часть нашей военной техники. Красной Армии пришлось вести неравные бои, подчас только со стрелковым оружием и гранатами, против танков, самолётов и моторизованной пехоты врага. В результате танковых прорывов, окружения и уничтожения больших группировок наших войск, гитлеровские армии быстро продвигались вглубь страны. Под пятой врага оказались огромные территории с многомиллионным населением. В течение лета и осени 1941 года вражеские войска приблизились к Ленинграду и Москве, захватили Киев и значительную часть левобережной Украины. Над родиной нависла смертельная опасность.
   Чтобы победить врага, необходимо было вооружить Красную Армию новейшей техникой, превосходящей вооружение фашистских армий. Коммунистическая партия и советское правительство в этих грозных условиях сумели мобилизовать весь индустриальный потенциал, все силы советского народа для обеспечения фронта всем необходимым. Из западных районов страны в короткие сроки грузились и отправлялись, часто под огнём врага, сотни тысяч эшелонов с заводами и людьми за Волгу и Урал. В районах размещения этих заводов, часто прямо с колёс, устанавливались станки и оборудование, и начинала производиться военная продукция. Следует подчеркнуть, что если бы не была осуществлена индустриализация в предвоенные годы, то наша страна не выдержала бы германской военной машины. Созданная индустриальная база позволила в короткие сроки наладить массовое производство новых конструкций танков и самолётов, артиллерии, реактивных установок, стрелкового оружия и другой военной техники. Уже с конца 1942 года новая техника в большом количестве стала поступать на вооружение Красной Армии. Ведь это была война моторов, а артиллерия действительно стала "богом войны".
   Имея с самого начала численное преимущество в живой силе и технике, гитлеровцы на направлениях главного удара, т.е. на Москву и Ленинград, сосредоточили всю свою военную мощь. Так, в штурме Москвы участвовало 77 дивизий, из них 22 танковых. При штурме Ленинграда участвовало 42 отборных дивизии врага, из них 11 танковых. К августу 1942 года фашисты захватили территории Прибалтики, Украины, Белоруссии, всё Причерноморье, Северный Кавказ, западные районы России с населением в 70 миллионов человек и мощной производственной базой. При обороне Сталинграда встал вопрос, быть или не быть нашей государственности и политической независимости. Сегодня часто критикуют приказ Сталина, условно называемый "ни шагу назад". Считаю, что в тех критических условиях этот приказ был правильным, ибо дальнейшее отступление за Волгу вело к захвату фашистской Германией всей европейской части нашей страны до Урала. Именно эту цель в войне и ставили перед собой гитлеровцы. В Сталинградской битве с обеих сторон участвовало более 2 миллионов человек, 26 тысяч орудий и миномётов, 2 тысячи танков и самоходок, более 2 тысяч самолётов. Красная Армия ценой невероятного напряжения сил, в условиях полностью разрушенного Сталинграда, проявляя величайшую стойкость и героизм, в этой битве измотала и обескровила врага. При штурме Сталинграда гитлеровцы потеряли убитыми более 1,3 миллиона солдат и офицеров, около тысячи танков и 1,4 тысячи самолётов. Верховное главнокомандование СССР одновременно накапливало стратегические резервы для разгрома мощной группировки противника под Сталинградом. При окружении Сталинградской группировки противника и её уничтожении наши войска уже превосходили врага в живой силе в 1,1 раза, в орудиях и миномётах в 1,5 раза, в танках в 2,2 раза, в самолётах в 1,1 раза.
   Разгром немецкой армии под Москвой развеял миф о непобедимости гитлеровской военной машины. Окружение и уничтожение 300 тысячной армии фашистов в Сталинграде знаменовало перелом в ходе не только Отечественной, но и всей второй мировой войны. Эта победа явилась следствием как невиданного массового героизма солдат и офицеров нашей армии, возросшего военного искусства наших полководцев, так и величайшего напряжения всех сил советского народа по обеспечению фронта новейшей техникой, часто превосходящей немецкую, и всем необходимым для разгрома ненавистного врага.
   Но враг был ещё силён, он делал всё для того, чтобы сохранить за собой захваченные территории. На пути движения советских войск создавались мощные укреплённые районы, считающиеся в военном отношении непроходимыми. Фашисты - мобилизовали все ресурсы промышленности Европы для обеспечения своих войск новейшей военной техникой. В жестоких боях, преодолевая сопротивление противника, Советской Армии потребовалось ещё 2,5 года для изгнания врага с захваченных территорий и освобождения народов Восточной Европы от фашизма. Каждое очередное сражение требовало мобилизации всех имеющихся сил и средств, героизма и новых жертв во имя победы. Чтобы прорвать очередную линию обороны, на участке прорыва надо было сосредоточить не только личный состав дивизий и армий, но также огромное число артиллерии, танков и самолётов. Как правило, на участках прорыва на один километр фронта сосредотачивалось не менее 200 артиллерийских орудий. Надо учитывать, что линии обороны врага были оснащены проволочными заграждениями, эшелонированными минными полями, траншеями, дотами и дзотами, насыщены до предела артиллерией. Прорвать такие линии только живой силой просто невозможно. Поэтому по местам прорыва наносился ураганный огонь артиллерии и бомбовый удар с воздуха. После этого в прорыв вводились танки и шла пехота. Но даже при такой подготовке наступления каждое продвижение вперёд сопровождалось ценой больших людских жертв. На всех полях сражений по изгнанию врага с нашей территории и при освобождении народов Восточной Европы смертью храбрых пали миллионы наших соотечественников. Об этом всегда надо помнить, оценивая вклад нашего народа в победу над фашизмом.
   Сегодня бытует мнение, что если бы не помощь американцев и англичан, то мы бы войну не выиграли. Да, действительно, помощь нам оказывалась и немалая. Но танки, самолёты, артиллерия, стрелковое оружие, боеприпасы - всё это было отечественного производства. Советская промышленность смогла обеспечить фронт всей необходимой военной техникой. Например, на Курской дуге немцы сосредоточили против наших войск 100 дивизий, более 10 тысяч орудий и миномётов, около 3 тысяч новейших танков (в том числе "тигры", "пантеры", самоходные орудия "фердинанды"), свыше 2 тысяч боевых самолётов, 43% личного состава от всех войск на советско-германском фронте. В этом сражении Красная Армия уже превосходила врага по артиллерии в 1,9 раза, по танкам в 1,5 раза, по самолётам в 1,2 раза. В результате разгрома Орловско-Курской группировки врага чётко обозначилось начало заката гитлеровской военной машины.
   Заключительной битвой в этой войне явился штурм Берлина - логова фашистских преступников. При обороне Берлина фашисты сосредоточили 85 своих отборных дивизий, 10 тысяч орудий, 1,5 тысячи танков, 3,5 тысячи самолётов. Но наши войска в этом сражении уже превосходили гитлеровцев в орудиях в 4 раза, в танках в 4,1 раза, в самолётах в 2,3 раза. Победный аккорд был впечатляющим. Фашистская государственность перестала существовать. Красное знамя победы было водружено над поверженным рейхстагом. Перед войной Гитлер говорил, что СССР - это колосс на глиняных ногах, что этот колосс будет повержен в течение нескольких недель войны. Но советское государство оказалось не только не поверженным, оно в результате жесточайших испытаний ещё более окрепло и нанесло сокрушительный разгром немецкому фашизму. Нельзя преуменьшать и роль англо-американских войск в победе над фашизмом. Однако второй фронт был открыт только летом 1944 года. К тому времени Красная Армия уже была в состоянии самостоятельно справиться с фашизмом и освободить все народы Европы от фашистского порабощения. В этом величайшая заслуга советского народа и его доблестных вооружённых сил, вдохновляемых передовой идеологией коммунистической партии.
   В сегодняшнее общественное сознание некоторые недалёкие историки пытаются внести идею, что войну чуть ли не выиграли штрафбаты. С помощью таких высказываний пытаются извратить историю в интересах определённых политических сил. Никто не отрицает, что штрафбаты существовали. Государство предложило лицам, совершившим уголовные преступления, искупить свою вину перед обществом кровью в боевых действиях с врагом. В штрафбаты направлялись и те военнослужащие, которые нарушили установленные военным временем законы и порядки в армии. Но штрафных батальонов было не так уж много. Главная тяжесть войны выпала на плечи личного состава регулярных войск. Вообще оскорбительно для участников войны подменять их массовый героизм ролью штрафбатов в победе.
   Бытуют также высказывания, что, мол, если бы победили немцы, то мы теперь жили бы, как в современной Германии. Подобные высказывания абсурдны. Фашистские захватчики после себя оставили миллионы уничтоженных ни в чём не повинных людей, полностью разрушенные города и сожжённые дотла сёла, все какие-либо ценности были вывезены в Германию. Советские люди, побывавшие в оккупации, стали абсолютно бесправными, лишёнными всякой социальной защиты. Они были обречены на медленное вымирание или фашистскую неволю и рабский труд на чужбине. Такое же положение было и у других народов Европы, оказавшихся под пятой гитлеровского фашизма. В результате разгрома гитлеровской военной машины были вскрыты величайшие преступления фашистов в концентрационных лагерях, которые ими были превращены в фабрики смерти миллионов людей. Советский народ, народ победитель, поистине явился освободителем народов Европы от фашистской чумы.
   Последние четверть века в центре внимания политиков, журналистов, политологов вновь находится проблема личности Сталина и его роли в судьбах советского народа. Примечательно то, что культ личности Сталина был осужден коммунистической партией ещё в 50-е годы прошлого века. Но, начиная с перестроечных мероприятий Горбачёва, с каждой новой политической кампанией в общественное сознание вновь и вновь вбрасывается очередная доза антисталинизма. На фоне сталинских репрессий 1937-1938 годов отрицательно оценивается весь советский период нашей истории как период кровавого террора и подавления свободы человека. Огульное охаивание всего советского периода присуще не только безответственным журналистам, но даже и некоторым политическим деятелям. Сталин нередко преподносится как преступник, этакий маньяк, недообразованный семинарист, страдающий маниакальной подозрительностью, видящий во всех своих врагов. Приводятся фантастические, ничем не подтверждаемые цифры о массовых репрессиях в сталинский период многих десятков миллионов людей. Безусловно, я не могу свидетельствовать за всю страну. Однако, там, где я жил, и в тех коллективах, где я общался, я не помню ни одного репрессированного человека. Если бы это были десятки миллионов таких людей, то многие из них обязательно попали бы и в моё поле зрения. Думаю, что цифры репрессированных сильно преувеличиваются. В справке, предоставленной Хрущёву в 1954 году, подписанной генеральным прокурором, министрами МВД и МГБ СССР, приводятся данные, что в период с 1930 по 1940 годы органами ОГПУ-НКВД СССР привлечено к уголовной ответственности и осуждено врагов народа по приговорам судов по ст. 58 УК РСФСР 1300949 человек. Из них расстреляно по приговорам судов 892985 человек. Кстати, численность населения СССР за период правления Сталина, несмотря на репрессии и потери в войне, возросла со 137 миллионов человек в 1920 году, до 205 миллионов - в 1952 году. Я не собираюсь защищать Сталина по проблеме репрессий. Этим фактам была дана в своё время оценка самой коммунистической партией. Я выступаю за справедливое отношение к такой выдающейся личности, как Сталин, особенно в оценке его роли в Великой Отечественной войне.
   Пережив в детском возрасте войну, связанные с ней лишения, а также радость победы, я всегда интересовался произведениями военных писателей, мемуарами маршалов и крупных полководцев, выдающихся учёных и изобретателей, особенно в области военной техники, внимательно их перечитывал. Большинство таких людей во время войны периодически встречались со Сталиным и в своих воспоминаниях характеризуют его как личность. Я не встречал таких оценок Сталину, какие ему дают сегодня. Все общавшиеся с ним видные деятели государства и вооружённых сил характеризуют Сталина как умного, глубоко вникающего в существо рассматриваемых вопросов человека, умеющего выслушивать специалистов, поддерживать всё, что способствует успешному решению задач. Исключительно положительно в своих воспоминаниях о войне отзываются о Сталине такие выдающиеся маршалы победы, как Жуков, Рокоссовский и другие. Сталин имел повседневную связь с командующими фронтами, армиями, доходил до командующих корпусами и дивизиями. Обладал феноменальной памятью на людей и события, всегда уточнял обстановку со знанием дела. Будучи Верховным Главнокомандующим, Сталин утверждал все стратегические и оперативные планы ведения военных действий. При обсуждении планов он нередко вносил свои поправки, которые военные оценивали как более целесообразные. Без Сталина не решался ни один важный вопрос, касающийся военных мероприятий. Сталин повседневно занимался не только делами на фронтах, но и интересовался тем, как шли работы по освоению и производству новой военной техники. Он держал под личным контролем, куда и какие заводы вывезли, как они осваивали производство новой техники, когда и в каких количествах поступала эта техника в воинские части. И так четыре года в постоянном напряжении, с полной ответственностью за всё происходящее, значимое, как на фронте, так и в тылу. Считаю, что в годы войны Сталин с полной отдачей сил и своих способностей служил тому делу, которое поручила ему коммунистическая партия, и проявил себя как выдающийся руководитель государства и верховный главнокомандующий Советской Армией. Несомненно, его роль в обеспечении победы советского народа над злейшим врагом человечества XX века, немецким фашизмом, является выдающейся, и об этом потомкам следует помнить. Роль Сталина в победе над фашизмом отмечали все крупные политические деятели времён войны, в том числе Рузвельт и Черчилль.
   Чтобы лучше знать правду о войне, следует обращаться к писателям, которые были на фронте в качестве военных корреспондентов центральных газет и журналов, либо непосредственным участникам войны, после войны взявшимся за перо, чтобы раскрыть души красноармейцев, героически сражавшихся за свою родину. К выдающимся писателям о войне, несомненно, можно отнести Шолохова, Соболева, Симонова, Бондарева, Казакевича и многих, многих других. Эти люди ощущали фронтовую жизнь не из штабов, а находясь вместе с бойцами на передовой линии, в окопах и блиндажах, во время атак, при отражении танковых прорывов, форсировании водных преград, штурме городов и т.п. Правда о войне имеет огромное патриотическое воспитательное значение для современной молодёжи.
   2.7. Осмысление труда и хлеба в жизненном опыте
   Во время войны для нас, детей, самым мучительным было отсутствие хлеба. Со второй половины 1941 по осень 1945 года в нашей семье хлеб был великой редкостью, а если и появлялся, то суррогатный. В основе нашего питания был картофель. Его готовили в разных вариантах: картошка варёная, картошка сушёная, картошка в шинели, картошка в мундире, запеченная картошка и др. Мелкий картофель отваривался в большом чугуне, затем нам, детям, поручалось очистить его от кожуры, очищенный картофель высыпался на металлический противень, ставился в печку и высушивался. Если такой картофель потом порезать, насыпать в чашку, посолить, смазать подсолнечным маслом, то, как говорят, от такой еды "за ухо не оттащить". Конечно, чистить мелкий картофель было неприятно, кожа между ногтем и пальцем часто лопалась, что было болезненно для последующей работы. Варёный картофель бывал очищенный и в кожуре. Очищенный картофель заливался молоком и ставился томиться в печь. Это тоже была вкусная еда. Но часто картофель варился в шинели, т.е. в кожуре. Такой картофель в горячем состоянии каждый себе очищал, подсаливал и ел. Словом, ежедневно картофеля всей семьёй мы съедали целое ведро.
   Другой повседневной пищей были свёкла и тыква. Свёкла ножом очищалась от кожуры, разрезалась на кусочки, закладывалась в ведерный чугун и ставилась в печь вариться. Свёклы ели много, она была вместо сахара, которого у нас не было совсем. Особенно вкусным казался оставшийся в чугуне водяной отвар от свёклы. Тыкву тоже разрезали на куски, которые закладывали в ведерный чугун и ставили в печь запаривать. Семечки от тыквы высыпали на противень и высушивали тоже в печке. Вечером пощёлкать жареные тыквенные семечки считалось большим удовольствием. Тыквы на огородах выращивалось много, хранилась она под всеми кроватями, и её хватало до весны. К обеду мать всегда готовила щи из квашеной капусты, редко с небольшим количеством мяса, чаще постные. К картофелю обычно добавлялась вилковая квашеная капуста, а также солёные помидоры и огурцы. Итак, зимой вся еда состояла из картофеля, свёклы, тыквы и щей. После такой еды казалось, что ты сыт. Но проходил час или два, и ты вновь уже был голоден.
   Менее калорийной была пища летом. Та же картошка, но уже без свёклы и тыквы. Вместо щей квасная окрошка, в которой кроме картошки, огурцов, зелёного лук, яйца и ложки сметаны больше ничего не было. Поскольку всё время хотелось есть, то мы часто заходили в огород, рвали огурцы, дёргали редис, и это была постоянная еда. К картошке мать наливала нам по кружке молока, но молоко было только снятое, без жиринки. Сметана перерабатывалась на масло, а масло сдавалось в налоговую службу. Летом особо чувствовался голод, хотя работы в огородах было больше, чем зимой.
   Русский человек силён хлебом. Хлеб можно было купить на базаре в городе. Но кирпичик хлеба стоил столько, сколько отец получал зарплаты в месяц. Поэтому на рынке хлеб мы не покупали. Деньги от продажи на рынке картофеля и сливочного масла чаще расходовались на покупку муки. Пуда (16 кг.) муки нам хватало на зиму. Мука служила связующим веществом для выпечки хлеба из лебеды, отрубей или комбикорма. Чаще вместо комбикорма в квашню добавляли пропущенный через мясорубку мелкий картофель. При прокручивании картофеля через мясорубку сок в чашке оседал и отстаивался крахмал, из которого потом делали кисель. Летом в такое тесто добавлялись собранные и высушенные цветы, которые тогда называли "кашкой", и которые в изобилии росли в речной пойме. Хорошо перемешанное содержание квашни вываливалось на противень и пеклось в печке. Так называемый хлеб растрескивался и рассыпался. Думаю, что в таком хлебе почти ничего не было хлебного, это был рашпиль для желудка. Однако этот суррогат ели со щами или супом. Такой хлеб только вредил системе пищеварения. В то время считалось, что наша семья жила относительно хорошо, питалась по сравнению с другими лучше, ибо отец не был на фронте, жил в семье. Но это мнение было относительным, так как мы ощущали голод не менее всех остальных в посёлке.
   Как уже говорилось, в 1945 году семьям железнодорожников в полосе отвода железнодорожной линии, за станцией Серные Воды, в 4-5 километрах от Сургута, были выделены дополнительные земельные участки под огороды. Наш огород составлял соток 20, а, возможно, и более. Копать эту залежную землю пришлось мне с сестрой. Мы несколько дней с утра до тёмной ночи лопатами вскапывали этот участок. На этом огороде отец рассыпал купленные семена пшеницы и проса. Урожай на залежной земле получился отменный. Здесь я по-настоящему познал крестьянский труд на земле. Надо было вручную прополоть всходы пшеницы и проса. Осенью мать и я с сестрой серпами сжали урожай, связали снопы, поставили их сушить. После просушки снопы погрузили в колымагу, запряжённую быком, и перевезли домой. Во дворе была расчищена земля под ток, хорошо пролита водой, чтобы земля не трескалась. Получился хороший ток для молотьбы. Сестра на току раскладывала снопы, а я с матерью молотили их цепами. Вымолоченные зёрна на ветру из ведра провеивали, в результате получили чистые зёрна пшеницы и проса. Обо всём этом я рассказываю, чтобы показать сложность и тяжесть крестьянского труда, когда всё делалось вручную.
   Одной из достопримечательностей Сургута является наличие там водяной мельницы. Русло речки Сургут перегорожено плотиной, а вода направлена под мельницу и далее в речку Сок. В детстве я часто бывал возле мельницы, наблюдал, как производится помол. Интересно наблюдать позади мельницы, где мощный поток воды бурлит и клокочет, вращая мельничное колесо. Мельница тогда работала практически круглый год. Со всей округи сюда привозили на лошадях мешки с зерном ржи, пшеницы и проса. Была очередь помола, и люди здесь жили иногда по нескольку суток. В мельнице горизонтально расположены два круглых каменных колеса (жернова), одно из них через ремённую передачу вращается от колеса, которое вращает вода. Между камней сыпется зерно, размалываясь в муку, которая внизу из лотка ссыпается в мешок. Другое подобное устройство из проса вышелушивает пшено. Всю эту работу мельницы очень интересно было наблюдать.
   Полученный урожай пшеницы и проса мы привезли на мельницу, дождались своей очереди, пропустили всё через жернова и, наконец, получили муку и пшено. В семье появилась возможность варить пшённую кашу и печь пшеничный хлеб. Правда муки было не так много, поэтому её приходилось смешивать с какими-либо суррогатами, чтобы муки хватило хотя бы на зиму и весну. Однако это уже был более чистый хлеб, который давал ощущение лучшей сытности.
   Осмысливая тогдашние условия и нашу деятельность, я начал полностью представлять тяжёлый крестьянский труд моих предков, когда почти всё делалось вручную. Вместе с тем я видел, как посевные и уборочные работы ведутся в колхозах и совхозах. Вспашка земли осуществляется тракторами, уборка зерновых - комбайнами. Очистка зерна от шелухи ведётся механическими веялками. Нам уже было известно, что в советское время были построены заводы по производству тракторов, комбайнов и другой механизированной сельскохозяйственной техники. Даже в войну в определённой мере колхозы и совхозы обеспечивались сельскохозяйственной техникой. Конечно, было понятно, что в войну все заводы были переориентированы на производство военной продукции. Поэтому в войну новая техника на село не поступала. Однако старую технику, поступившую в колхозы и совхозы до войны, сельчане берегли, по возможности ремонтировали на сохранившихся машинно-тракторных станциях. Совершенно понятно, что механизация и индустриализация сельскохозяйственного труда возможна лишь в крупных сельских коллективах, где земля не разделена межами.
   Именно в войну я чётко осознал ценность для человека хлеба. В дальнейшем об этом я никогда не забывал и старался бережно относиться к хлебу как главному питательному продукту для людей. До войны я видел, как мои родители бережно относились к хлебу, испытав его недостаток в свои детские и юные годы. Среднее Поволжье славится тем, что здесь не менее одного раза в 4 года бывает засуха. Наши места считаются зоной рискованного земледелия. В годы засухи в Поволжье всегда начинался голод из-за неурожая, прежде всего хлеба. Мои родители, после того как хлеб был разрезан, собирали в руку крошки и клали их в рот. Ни одного кусочка хлеба не должно пойти в помои. Хлеб - всему голова: эта установка сложилась в моём сознании в годы войны и запомнилась на всю оставшуюся жизнь.
   2.8. Книги в моём самосознании
   В 5-7 классах я учился хотя и с ленцой, но в целом вполне успешно, переходя из класса в класс. Мне нравились такие дисциплины, как математика, особенно геометрия, а также история, география, зоология, литература. К остальным дисциплинам я относился с прохладцей. Домашние задания почти не выполнял, так как не хватало светлого времени суток. Ведь надо было ходить в школу за 3 километра ежедневно и в любую погоду, просидеть 5-6 уроков, вернуться домой, пообедать и выполнить ежедневную обязательную работу в домашнем хозяйстве. Вечером у нас лампа была одна. Возле неё всегда сидел отец, подшивая валенки, которые ему в изобилии приносили односельчане для подшивки. Рядом садилась сестра учить уроки, она была великой "зубрилкой". Мне места у лампы не оставалось, родителям я говорил, что и так всё помню, о чём шла речь на уроках. Весной светлого времени становилось больше, перед экзаменами я просматривал учебники, что позволяло мне их успешно сдавать.
   В этот период я продолжал увлекаться художественной литературой. В нашей школе библиотеки не было. Районная школьная библиотека находилась в неполной средней школе села Сергиевск. Я там стал самым активным читателем. Книги для чтения выдавали на 10 дней. Каждый раз я брал 1-2 книги, в зависимости от объема, за 10 дней обязательно прочитывал и затем заменял на другие. В 5-7 классах я перечитал почти всё, что было в библиотеке, связанное с приключенческой литературой. С великим удовольствием я читал такие книги, как "Дети капитана Гранта", "Пятнадцатилетний капитан", "Восемьдесят тысяч километров под водой". По этим книгам я многое узнал о морях и океанах, других континентах, многокрасочной природе на Земле, о народах на разных ступенях культурного развития, о героизме моряков, плавающих на своих деревянных судёнышках в любую погоду по безбрежным просторам мирового океана. В Сургуте я видел только речки, а моря и океаны мог себе лишь вообразить. Но именно в то время я влюбился в море, мне грезились плавания по морям, где моряки проявляют истинный героизм в борьбе со штормами и при решении жизненных вопросов в столкновении с туземцами у берегов различных стран. Уже тогда я мечтал стать моряком. Поскольку эти желания возникли во время войны, то я в будущем хотел быть военным моряком. Стремление к морю стало навязчивой идеей в моей дальнейшей жизни, хотя это никогда у меня по-настоящему не осуществлялось. Я даже попросил мать купить мне тельняшку, в которой я форсил перед сверстниками все молодые годы.
   Большое впечатление произвели на меня книги о приключениях Гулливера, Улен Шпигеля, Тома Сойера, Дон Кихота и многих других героях, описанных в западной литературе. Когда я сравнивал рассказы отца о прошлом и прочитанное о социальных условиях жизни в западных странах, тоже в прошлом, у меня складывалось мнение, что люди почему-то живут в неравных условиях, что есть богатые и бедные, что богатые жестоко относятся к бедным. Я всей душой был на стороне героев из бедных слоёв населения, во мне вызывали неприязнь богатые, которые жили за счёт бедных, но презиравшие и угнетавшие их. Мы во время войны тоже жили бедно, но эта бедность была объяснима войной. Я не видел социального неравенства в своём окружении, все были в одинаковых условиях военного времени. Тогда уже мне стало понятно, что в нашей стране в результате Октябрьской революции были ликвидированы сословия и господствующие классы, что у нас все люди равны. Это и есть главное преимущество советского общества, как мне представлялось, перед всеми остальными странами.
   Ещё перед войной нам было известно о героическом полёте Чкалова и его экипажа через северный полюс в Америку. Много тогда говорилось о спасении экипажа челюскинцев с тонущего во льдах Северного Ледовитого океана судна. По радио сообщалось и о работе советских постоянных полярных станций на дрейфующих льдах. Зная из географии о вечных льдах и холоде на Северном полюсе и Северном Ледовитом океане, я с интересом читал книги о людях, осваивающих места за полярным кругом и сам Ледовитый океан. В библиотеке я встретил избранные рассказы Джека Лондона о величайших испытаниях, стойкости и героизме людей, стремившихся на север американского континента в поисках золота. Я с интересом читал об их путешествиях, приключениях и судьбах. Но в моём сознании сложилось какое-то двойственное отношение к подвигам таких людей. С одной стороны, в моей душе было восхищение такими фактами упорства в достижении цели, мужества, а то и героизма в сложных жизненных ситуациях в условиях заполярья. С другой стороны, мне казалось, что претерпевать такие мучения ради золота не стоит. В нашей семье, да и в посёлке вообще ни у кого не было никаких драгоценностей. Без них можно спокойно жить. Драгоценности - это самомнение о своём достоинстве богатых. Мне теперь кажется, что именно с тех пор, я стал безразлично относиться к каким-либо драгоценностям, никогда в своей жизни их не имел и не носил таких украшений. Ведь человека ценят не по его побрякушкам, а по его уму, его действиям и поведению в обществе.
   Тогда я прочёл о трагической экспедиции Амундсена к Северному полюсу. Сейчас я не помню автора книги о наших поморах, ходивших на утлых ладьях по Северному морю в условиях ледовой обстановки вплоть до островов Шпицбергена, о многолетних мучениях на этих островах, когда судно раздавливало льдами. Видимо, тогда же я прочёл книгу о путешествии на мифическую землю Санникова. Чтение таких книг постепенно формировало в моём духовном мире положительное отношение к мужеству людей, видение идеалов, к которым надо стремиться, настрою на своё будущее поведение в подобных ситуациях.
   К этому же периоду относится прочтение ряда книг о революционерах подпольщиках, об их опасной и ответственной работе по созданию партийных ячеек на фабриках и заводах, об облавах жандармов, о разгоне демонстраций рабочих, о тюрьмах и каторжных работах осужденных революционеров, о побегах с каторги и приобщении вновь к подпольной работе. Одной из таких книг явилось волнующее произведение Горького "Мать". Я начинал понимать, что Октябрьская революция не случайное явление, что её долго и тщательно готовили люди, преданные идее освобождения трудового народа от эксплуатации и угнетения. Просмотр кинофильмов: "Броненосец Потёмкин", "Ленин в Октябре", "Ленин в 1918 году", прочтение книг о легендарных героях гражданской войны: Чапаеве, Щорсе, Пархоменко, Будённом и др., - сравнение прочтённого с рассказами отца о гражданской войне приводило к пониманию, что установление советской власти и её защита было делом очень трудным и сложным, что свергнутые богачи без боя власть не отдают, что такая власть существует только в СССР и этим надо гордиться. Тогда же я прочитал книгу Островского "Как закалялась сталь" о беззаветном служении делу революции, делу трудящихся, которая оставила глубокий след в моей душе. Для меня образцом честности и высоких нравственных качеств стали герои ряда прочитанных мною произведений Аркадия Гайдара. В это время я уже сожалел, что в своё время не вступил в пионеры. В 7-м классе была мысль вступить в комсомол, но это было в конце учебного года, и я решил осуществить такую цель в 8-м классе. Однако в создавшихся новых обстоятельствах эту цель пришлось отложить до более благоприятных времён.
   В войну в какой-то мере продолжала издаваться художественная литература. Естественно, что преимущественно она была посвящена военной тематике. Это была литература высочайшего патриотизма, показа преступлений фашистских извергов, героизма и стойкости советских людей в защите своей социалистической родины. В печати широко сообщалось о героических подвигах комсомольцев: Зои Космодемьянской, Александра Матросова, красноармейцев панфиловцев при защите Москвы. У всех на слуху были прославленные лётчики-истребители: Покрышкин, Кожедуб и многие другие, которые в боях с фашистской авиацией неизменно выходили победителями, сбивая и уничтожая вражеские самолёты. После войны стал широко известен подвиг генерала Карбышева, который в тяжёлых боевых условиях попал в плен, его как крупного военного специалиста фашисты пытались переманить на службу к себе, но он категорически отверг такие предложения. Будучи в разных концлагерях, Карбышев неизменно вёл работу с военнопленными по подготовке побега и освобождения. Гитлеровцы жестоко расправились с советским генералом, зимой его раздетым вывели на мороз и обливали холодной водой до тех пор, пока он не превратился в ледяную статую.
   После освобождения города Краснодона стало известно о героической борьбе комсомольцев-подпольщиков с фашистскими захватчиками. Комсомольцы города создали подпольную организацию "Молодая гвардия", которая провела множество операций по освобождению советских людей из плена, недопущению угона молодёжи на работы в Германию, уничтожению предателей, прислужников фашистам и много других. Гестапо сумело выявить и схватить почти всех молодогвардейцев, их подвергли пыткам и истязаниям, а затем живыми сбросили в каменноугольную шахту. Я уже не помню наверняка, но мне представляется, что тогда читал рассказы Ванды Василевской о борьбе подпольных райкомов партии с вражескими оккупантами. Возможно, по этим рассказам впоследствии был создан кинофильм "Секретарь райкома", который пользовался большой популярностью в стране. Уже тогда я слышал о легендарных рейдах партизанской армии Ковпака по тылам врага. В своём подростковом возрасте, воспринимая всю названную и многую другую информацию о массовых героических подвигах советских людей на фронте и в тылу врага, естественно, я не мог оставаться равнодушным к такой информации. В моей душе складывалось глубокое патриотическое чувство к своей отчизне, настрой на свой будущий вклад в беззаветное служение родине.
   В соответствии с учебной программой по литературе я брал в библиотеке соответствующие произведения наших классиков. В поле зрения оказались замечательные рассказы Чехова. Заинтересовали меня произведения Фадеева о гражданской войне. Особенно остро воспринимались поэмы и стихи Пушкина и Лермонтова. Многие отрывки из этих поэм и стихи я заучивал и помню их до сих пор. Например, стихи о битвах под Полтавой, Бородино, выдержки из поэмы "Мцыри", стихи "Памятник", "Морская царевна", "Гусарская баллада", "Ты и я" и много других. Мне нравилось стихосложение, и уже тогда я пытался писать стихи. Однако развития у меня такое стремление не получило. В дальнейшем я сочинял стихи только по случаю домашних праздников, различных юбилеев и т.п.
   Книги я мог читать запоем, если для этого были условия. Тогда я забывал про еду, какие-либо другие дела, полностью отдавался книге. В обычные дни я читал урывками, когда оставалось от других занятий световое время. Летом я затаивался с книгой на крыше сарая у стога сена и читал, пока меня не начнут искать. Зимой в воскресенье я забирался на кровать родителей в их спальне, где в головах было окно, и читал там до тех пор, пока не начинало темнеть. Только после этого я шёл выполнять свои обычные дела по домашнему хозяйству. Старшие меня нередко упрекали за пристрастие к чтению. Домашние условия, малограмотность родителей и близких не могли способствовать формированию богатого по содержанию моего духовного мира. Думаю, что пристрастие к книгам и, возможно, мои способности в дальнейшем определённым образом выделили меня среди ближних родственников, я стал единственным в семье, кто серьёзно приобщился к умственному труду. Интеллектуальный труд здесь за настоящий труд не признавался, поэтому я оказался как бы "инородным" среди родных, "не от мира сего".
   В то время развитие моей духовности могло получить и другую направленность. Как мне помнится, примерно зимой 1943-1944 годов было опубликовано решение правительства о разрешении открывать ранее закрытые церкви, а также духовные семинарии и академии. В соответствии с этим закрытая перед войной церковь в селе Суходол была открыта. Наши поселковые женщины стали ходить туда по религиозным праздникам и для совершения религиозных обрядов. В нашей местности появился священник, который подыскивал кандидатуры для учёбы в духовной семинарии. В основном обращалось внимание на тех мальчишек, которые заканчивали 7-й класс. Я тоже попал в поле зрения этого священника, и он провёл со мной беседу. Он рассказал об условиях учёбы в семинарии, что там будет бесплатное питание и всякое другое обеспечение, что в то время было важным и заманчивым. Но я тогда считал себя неверующим, кривить душой не хотел, поэтому наотрез отказался от такого предложения. Конечно, тогда я ещё не был убеждённым атеистом, поэтому моя судьба могла стать иной.
   2.9. Формирование нравственного стержня
   На формирование духовного мира личности, несомненно, оказывает большое влияние уклад семейной жизни, повседневное окружение, складывающиеся бытовые обстоятельства и многое другое в практике жизни. В 5-7 классах, видимо, активно складывались мои духовные жизненные установки, ибо многие из них остались неизменными в последующей жизни. Безусловно, на бытовые условия того времени коренным образом повлияли военные обстоятельства, оставившие глубокий след в духовности человека. Мы, подростки, быстро повзрослели, ибо нам пришлось решать жизненные задачи наравне с взрослыми. В тот период я был коренаст, но не высокого роста, и мне хотелось быстрее подрасти. Наверное, это стремление есть у каждого ребёнка, но в военных условиях оно проявлялось острее.
   Летом, в свободное от хозяйственных занятий время, я часто общался со своим другом Валькой Замш. Перед войной из командировки в Западную Украину его отец привёз ему подростковый велосипед. Валентин ездил на нём по всему Сургуту, когда надо, сам и ремонтировал его. Он у родителей был один, мать всегда была занята работой, поэтому Валька делал, чем хотел. Я не помню, чтобы мать его привлекала к работе на огороде или по дому. После ухода моего старшего брата на фронт у нас в сенях без всякой пользы стоял его велосипед. В отличие от Валькиного велосипеда, наш велосипед был для взрослого человека. Однако ещё летом 1942 года я решил попробовать на нём кататься. Благо, отец всегда на работе, мать где-то в огородах, и я без всяких замечаний мог выполнить своё желание. Выведя велосипед на лужайку перед домом, я осмотрел его. Шины оказались спущенными, колёса и педали скрипели. Опрокинув велосипед на руль и сиденье, я открыл сумку с инструментом, примерил ключи, какие куда подходят. Отвернул гайки от оси переднего колеса, снял колесо, вынул ось, смазал её солидолом, вставил на место и вновь привернул к раме. Это колесо больше не скрипело. Такую же операцию я проделал с задним колесом, приводной цепью и педалями. Скрип оказался полностью устранённым. На раме был прикреплён насос, им я накачал шины колёс. Велосипед стал готовым к использованию. Тогда мне было 11 лет, но я, по всей видимости, уже неплохо решал логические задачи в этом не очень сложном, но всё же техническом устройстве. Думаю, что во всей дальнейшей моей жизни именно умение логически решать самые различные задачи, от механических и до социальных, помогало мне довольно успешно преодолевать все трудности жизни, достигать желаемой цели.
   Раз велосипед оказался в руках, то, естественно, я стал учиться ездить на нём. Главным было - держать равновесие. Держась за руль, встав левой ногой на педаль велосипеда, а правой отталкиваясь от земли, я пытался удержать велосипед в вертикальном положении. Несколько раз я уронил велосипед, но в тот же день я научился держать руль и не падать. Так в это лето я и катался на одной ноге по дороге около дома. В следующем 1943 году я освоил катание на двух ногах, просунув правую ногу за раму. Это позволило мне ездить по всему посёлку. К лету 1944 года я несколько подрос. Сняв с велосипеда седло, прикрепив на раму какие-то тряпки, я стал, как взрослый, перекидывать правую ногу через раму, садиться на эти тряпки и ехать, ловя педали последовательно, то правой, то левой ногой. Таким образом, я стал совершать более дальние велосипедные прогулки. Через некоторое время, поставив седло на самый низкий уровень, я ловко крутил педали уже с седла. В 1945 году я стал опытным наездником, разъезжал на велосипеде по всей округе, включая Сергиевск и Серноводск. Между станциями преимущественно я ездил по бровке железной дороги на любом уровне высоты насыпи. Бровка - это узкая полоска насыпи вдоль шпал, ездить по ней на велосипеде считалось верхом блеска, и я гордился своим искусством перед корешами, хотя вслух об этом и не говорил. Велосипед тогда я изучил в совершенстве, многократно разбирал до основания и вновь собирал. Осуществлял любой ремонт, вплоть до заклейки резиновым клеем прохудившихся камер, исправления испорченного ниппеля для накачки камер воздухом. Однажды я неудачно съехал с железнодорожной насыпи вдоль старого сваленного семафора и искривил переднее колесо. Пришлось разобрать всё колесо, вплоть до откручивания спиц. После выправления обода колеса пришлось долго и мучительно потрудиться, для того чтобы осевой диск точно установить по центру, посредством спиц выправить люфт и остаточную кривизну обода. Мне никто не помогал и не советовал, поэтому в тех примитивных условиях и при полном отсутствии запасных частей это был поступок с максимальным использованием чисто логических технических решений и некоторых навыков владения инструментом.
   Другим техническим устройством, но уже музыкального характера, которым я в определённой мере владел, была гармонь. Выше говорилось, что я ещё до войны научился пиликать на этом инструменте. Моим учителем был старший брат, который, как я теперь думаю, не обладал слухом, чтобы играть на музыкальном инструменте. Я воспринял те звуки и наигрыши, которыми пользовался брат, поэтому они сохранились и в моей игре на гармони. Думаю, в той моей игре было мало гармонии. Однако я периодически выходил на крыльцо с гармонью и надоедал соседям своим пиликаньем. Иногда к нам заходил муж тётки Хавроньи Николай Максимович, он неплохо играл на гармони, особенно мелодично в его исполнении звучали русские народные песни, различные плясовые мелодии. Он слушал мою игру и аккуратно поправлял меня, чтобы музыка была мелодичнее. Я у Николая Максимовича многое воспринял, сравнивал наигрыши песен с мелодиями, звучащими в исполнении наших лучших поселковых певиц и вносил коррективы в свою игру. В войну концертов по радио не передавалось, поэтому приходилось довольствоваться мелодиями песен местного звучания. Теперь к моей игре стали прислушиваться соседи, когда я играл на крылечке. Иногда вечером специально приходили к нам, чтобы попросить меня поиграть на гармони и повеселить душу. Я от этого никогда не отказывался.
   В 1943 году, в связи с перевозом из Сургута в Липецк завода по ремонту самолётов, все военные от нас уехали. На их смену в Сургут приехала партия по разведке нефти. Стало известно, что в нашей области и соседних регионах обнаружены под землёй запасы нефти. Этим делом занимались нефтеразведчики. К нам на квартиру определили одного из них. Сейчас я не помню, кем он там работал, но он у нас прожил несколько месяцев. Этот нефтяник, увидев меня играющим на гармони и послушав мою игру, попросил гармонь и сыграл несколько мелодий. Я был удивлён красотой звуков, которые полились из гармони в его руках. Мне стало ясно, что моя игра настолько бесцветна в сравнении с его игрой, что не стоит больше и браться за гармонь. О чём я и сказал этому человеку. Однако гармонист успокоил меня, сказал, что я играю на гармони не так уж плохо, просто у меня не хватает техники и образца для подражания. Он позанимался со мной несколько вечеров, я по-новому взглянул на мелодии русских народных песен, различных танцев и плясовых. К сожалению, этот товарищ был настолько занят работой, что у нас появлялся очень редко, а потом вообще уехал и исчез из моей жизни. И всё-таки его занятия со мной не прошли даром, я освоил его стиль и технику игры примерно по 30 мелодиям. Я стал чаще играть, ко мне шли люди посидеть на лужайке и послушать музыку. Когда соседние мужчины приезжали с фронта домой на побывку по ранению или насовсем как инвалиды, то обычно их родственники приглашали гостей, чтобы отметить такое важное событие. Поскольку в нашем посёлке больше гармоней не было, то часто просили моих родителей разрешить мне у них поиграть на таком празднестве. Я играл мелодии русских народных песен, собравшиеся гости их хором распевали. В то время танцы в семьях не были приняты. После песен устраивались пляски под звуки цыганочки, барыни или какого-нибудь трепака. Мне было потешно смотреть на подвыпивших людей. Словом, практика игры была в самых различных условиях. Однако стать мне гармонистом было не суждено.
   В конце лета 1944 года молодые девушки нашего посёлка 16-18 лет через сестру Шуру попросили меня вечером поиграть им, а они потанцуют. Я согласился и пошёл к ним на вечеринку вместе с сестрой. Недалеко от дома, на полянке, сидя на стуле, я играл им разные танцевальные мелодии: вальсы, танго, фокстрот, падеграс, краковяк и др. Мальчишек на вечеринке не было. Натанцевавшись, девчата начали петь новые песни того времени, а я им подыгрывал на гармони. Это были модные в войну песни: "Синенький скромный платочек", "На позицию девушка провожала бойца", "Кончилось мирное время", "Землянка", только что появившаяся "Что стоишь, качаясь, тонкая рябина" и другие. Часов в 10-11 вечера меня девчата отпустили, а Шура ещё осталась "поболтать". Ничего не подозревая, я зашёл в дом, где меня уже ждал рассерженный отец с ремнём. Высказавшись вроде того, что я ещё сопливый для хождения по вечеринкам, отобрал у меня гармонь и несколько раз огрел ремнём по спине. Обескураженный и оскорблённый, я ушёл спать к себе на погребку, где всегда ночевал летом. Обдумав всю ситуацию и несправедливость наказания, я для себя твёрдо решил никогда больше не притрагиваться к этому инструменту. Через какое-то время отец заметил, что я не беру в руки гармонь, а он любил её слушать, спросил, почему я не играю. Я мрачно ответил: "Не хочу!" Сколько потом отец ни просил меня поиграть на гармони, я всегда отказывался. С того памятного вечера я к ней не прикасался. В дальнейшем жизненная ситуация изменилась настолько, что мне стало не до гармони.
   Позже я пытался самокритично проанализировать своё поведение. Безусловно, здесь проявился юношеский максимализм. Главную же роль в отказе от гармони сыграла формирующаяся у меня не лучшая черта характера нетерпимого отношения к обидам. Мои нравственные принципы так сложились в подростковом возрасте, что я излишне категорично отношусь к обидам, особенно если они не справедливы. Впоследствии я за собой заметил, что могу и прощать обидчика, но никогда не забываю об обиде. Я могу с прощённым человеком иметь в дальнейшем хорошие отношения, но уже в свой духовный мир его близко не допускаю. В жизни были случаи, когда люди, называвшие себя друзьями, откровенно предавали меня, а впоследствии извинялись. Внешне я их прощал, но уже никогда не был с такими людьми откровенен и всякие отношения с ними рационально оценивал. Видимо, эта черта характера не из лучших, но преодолеть её в себе я так и не смог. Что касается занятий музыкой, то, скорее всего, это не было моим призванием. Наверное, я играл больше из самолюбия, мол, никто в посёлке этого делать не умеет, а я могу. Музыка требует проявления чувств, я же для музыки оказался излишне рационалистичным.
   Интерес к технике проявлялся в попытках к различным изобретениям, особенно к придумыванию приспособлений для стрельбы. Мне было лет 12, когда я начал изготавливать подобные устройства. Роясь в свалках военного имущества, я и мои дружки в изобилии находили стреляные гильзы от винтовки, которые стремились использовать для стрельбы из самодельных пистолетов. Стоит выпилить из доски рукоять пистолета, прикрепить к ней трубку, в которую как раз входит патрон, отпилить горловину патрона, засыпать в него порох, положить заряд, вставить новый капсюль, взвести на резинке самодельный курок, и пистолет готов к бою. По незнанию, что после взрыва пороха патрон вылетает со страшной силой из трубки назад, у меня на первых порах сорвало ноготь с большого пальца правой руки. Хорошо ещё, что патрон не угодил в лоб. Порох и капсюли к патронам мы приобретали в Куйбышеве на рынке, когда там бывали с продажей картофеля. Словом, я мастерил самодельные пистолеты, ружья. Для этого подбирал на свалке от самолётов различные трубки, металлический материал для изготовления курков, пружины для более сильной пробивной способности курка и др. Готовое оружие мы брали на речку, там довольно рискованно стреляли по каким-либо целям. Женщины, слыша этот грохот, обеспокоились и сообщили моему отцу, что я занимаюсь не тем, чем следует. На первый случай отец провёл со мной беседу и запретил этим изобретательством заниматься. Примерно в это же время мой приятель Валька Замш у своих родственников в Кубановке нашёл винтовочный обрез, наверное, времён активных проявлений кулачества. Ствол обреза был ржавый. Этот обрез мы хорошо почистили, смазали затвор и подготовили к стрельбе. Патронов, пороха и капсюлей у нас было достаточно. Стрельбой по целям мы занялись в лесу. Но и там нашу стрельбу услышали. Валька этот обрез отдал мне, чтобы я его хранил у себя дома. Хотя я его и спрятал, но мать его нашла и отдала отцу. Отец снова высказал мне всё, что по этому поводу думал, обрез отнёс на станцию и сдал какому-то уполномоченному, о существовании которого я не знал.
   В довершение ко всем описанным моим проступкам, в один из дней мне мать велела слазить в погреб и нацедить к обеду квасу. Налив квасу, я обратил внимание, что около горшка со сметаной лежит забытая матерью чайная ложка. Я соблазнился и этой чайной ложкой несколько раз зачерпнул сметаны и отправил в рот. До сих пор отдельно сметану я не ел, поэтому в условиях полуголодной жизни она мне показалась чрезвычайно вкусной. В это время в погреб заглянула сестра и погрозила мне пальцем. Вообще сестра ко мне всегда относилась хорошо, но была ябедой. О моём проступке она по секрету рассказала матери, та пообещала рассказать об этом отцу. Вечером, когда отец пришёл с работы, мать ему рассказала об этом сметанном деле. Не долго думая, отец схватил меня за шиворот, зажал мою голову между колен, спустил с меня штаны, задрал рубашку, схватил солдатский ремень и начал меня лупцевать по спине со всей присущей ему силой. Я был шокирован, но мой дух не велел мне плакать и просить о помощи. Я молчу, а отец бьёт меня всё сильнее и сильнее. Сперва у меня спина горела огнём от боли, затем я перестал чувствовать удары ремня, а ощущал на спине сплошной болевой очаг. Я не сопротивлялся и молча переносил эти страдания. Мать здесь присутствовала и тоже молча смотрела на мою экзекуцию. Вообще отец, горячий по природе, и в пылу гнева бывал свиреп. Он опомнился тогда, когда моя спина превратилась в сплошное багрово-кровавое состояние. Видимо, это зрелище охладило его пыл, он бросил ремень и, тяжело дыша, сел на стул. Я молча поднялся, натянул штаны, посмотрел укоризненно на мать и вышел из дома. Я почувствовал, что мне плохо, пошёл на погребку к своей лежанке, лёг на живот и в таком положении остался как бы в полузабытьи.
   Спустя некоторое время ко мне пришёл отец, сел на кровать, сказал, что он погорячился и попросил у меня прощения. Я отвернулся от него и продолжал молчать. Меня звали к ужину, утром к завтраку, затем к обеду, но я продолжал лежать, не вставая с постели. Сейчас не помню, но такое лежание продолжалось дня два или три. Всё это время я либо дремал, либо размышлял. С одной стороны, я хотел понять, почему мои родители могут быть ко мне так жестоки? С другой стороны, я самокритично хотел оценить свои провинности. Думая о жестокости отца, я искал причину его бешенства во время избиения меня. Ведь 3-4 ложечки сметаны - это мелочь. Стрельба? Но это было уже давно. Я вспомнил, что недавно наблюдал, как отец с одной из своих работниц зашёл в дом, в котором никого не было. Там они пробыли довольно долго. Его спутница видела, как я за ними наблюдаю. В отличие от сестры и брата я был более инициативен, мне до всего было дело, иногда, как мне говорили, совал нос туда, куда меня не просят. Наверное, и в этом случае я не туда сунул свой нос. Не исключено, что моя вездесущность и явилась раздражителем отцовской ярости. Потом я ему эти вопросы не задавал, посчитав, что возвращаться к такому прошлому не стоит. Но почему мать обрекла меня на такое избиение, я тогда понять не мог. Ведь я был её главной опорой по всем огородным и домашним делам.
   У меня была мысль уйти из дома. Но, бывая в городе на рынке, я видел много беспризорных ребят, которые воровали с прилавков привозимую и продаваемую продукцию. Значит, я могу превратиться в обыкновенного вора. Я думал, что мой случай со сметаной - это ведь тоже воровство. Пусть это мелкое, но воровство. Поэтому я отказался от побега и пришёл для себя к выводу, что воровать вообще недопустимо. Такой вывод стал ещё одним принципом моей жизни. Я решил своими полезными делами доказать, что я не ничтожество, что меня наказали жестоко и несправедливо. Путь этот мне показался труднее, зато убедительнее и достойнее. Я также пришёл к мнению, что к сметане больше не притронусь ни под каким соусом, пусть её едят другие. Для меня померк и авторитет родителей. У меня сложилась уверенность, что допускать родителей к своим сокровенным мыслям и желаниям не стоит. Мне думается, что этой заповеди сознательно или бессознательно я потом придерживался всегда. Мне представилось, что все свои проблемы я должен решать сам, не обращаясь за советом или помощью к своим близким. К такому решению меня подтолкнуло то обстоятельство, что сестра подробно написала брату на фронт о моих проступках, видимо, добавив нечто и от себя. В очередном письме брат писал, что я разболтался, хожу на голове, поэтому, когда он приедет, то разделается со мной как повар с картошкой. До этого я брату письма писал регулярно. Оправдываться перед ним я не захотел, а просто прекратил писать письма. До его демобилизации я больше не написал ему ни одного письма. Как видно, черты моего характера проявлялись не самым лучшим образом. Подобная категоричность моих решений проявлялась во многом другом и впоследствии.
   Не скажу, что я больше уже не любил родителей, ибо всегда старался относиться к ним с почтением и уважением. Впоследствии систематически их навещал, первым приходил на помощь, когда это требовалось, брал на себя решение трудных проблем. Но, к сожалению, особой теплоты в моём сердце уже не было. Умом я понимал, что родители есть родители и я им обязан жизнью, но сыновние чувства как-то зачерствели. И с этим я ничего не мог поделать. Наверное, детская душевная травма устойчива и с этим родители должны считаться в своей воспитательной работе. Родители не должны противопоставлять детей друг другу. Например, в осенние скучные дождливые дни моя мать иногда забиралась на печь с сестрой и младшим братом, там жаловалась на свою горькую судьбу. Шура и Кузьма ласкались к ней. Я в это время лежал напротив печи на старой кровати и не реагировал на то, что происходило на печке. Мать тогда говорила, что я один её не жалею. Безусловно, я её жалел, но оказалось, что я больше руководствуюсь в поведении разумом, чем чувствами. Однако такой тонкости психологии тогда мы не знали. Противопоставление же меня всем вызывало во мне протест, и я замыкался в себе.
   Я не сомневался, что во всех случаях на меня ябедничала Шура, ибо она любила на ушко обо всём рассказывать матери. Посекретничать - это была её слабость. Она ябедничала про меня, Кузьму, а когда Виталий был дома, то и про него. Я не думаю, что она доносила из злого умысла, просто это была её духовная потребность. Я знал об этой её склонности и безразлично относился к её наушничеству. Но в описанных случаях я не хотел мириться с её доносом матери и Виталию, поэтому перестал с ней разговаривать. Конечно, такой зарок выполнить было трудно, так как мы с ней вместе должны были вести работы на огородах. Однако я максимально воздерживался от разговоров с сестрой о сокровенном. Родителям я отвечал только тогда, когда они меня спрашивали. Лишь с младшим братом Кузьмой я постоянно общался. Кузьма на 3,5 года моложе меня. Мне поручили контролировать, чтобы с ним ничего не случилось. Поэтому он везде и всюду следовал за мной, даже участвовал в моих озорных поступках. Так, мы с Валькой Замш решили насолить вредному леснику, подёргав у него морковь с огорода. У него же ночью мы выдернули плетень перед домом и отнесли к железной дороге. Кузьма в этих наших похождениях активно участвовал. Более того, он всегда спал со мной летом на погребке. Поэтому, на ночлег мы приходили в любое время ночи, когда наозоруемся. Брат беспрекословно слушался меня, и у нас с ним не было противоречий. Но даже с ним я не делился чем-то сокровенным.
   Коль скоро выше шла речь об отношении к воровству, то приведу и другие случаи из того периода жизни, когда можно было свихнуться и встать на преступный путь. Примерно в 1944 году вернулся из госпиталя без руки один из наших соседей (не буду называть фамилию), который после женитьбы стал родственником Вальки Замш. Летом этого года на элеватор пригнали эшелон американской пшеницы в открытых пульмановских вагонах. Вагоны не охранялись. По скобам вагона я залез наверх, увидел пшеницу, набрал её в фуражку и принёс домой. С Кузьмой мы её сварили в чугунке и стали есть. Нам это варево показалась чрезвычайно вкусным. Вечером ко мне зашёл Валька и предложил пойти на разговор к выше упомянутому его родственнику. Там уже были мои кореша: Иван Абрамов и Шурка Маркелов. Нам было предложено пойти к вагонам с пшеницей, набрать её в мешки и принести. Я ещё не сориентировался и пошёл на такое дело. Мне поручили быть на "шухере", т.е. постоять в конце состава и оповестить, если кто будет идти от станции к вагонам. Никого я не увидел, потом меня позвали и сказали, что дело уже сделано. У инвалида стояли 2 мешка пшеницы. Через пару дней он нас вновь собрал, угощал водкой и закусками, купленными в коммерческом магазине. Я выпил немного водки, у меня закружилась голова, и меня вырвало. Дома я всё обдумал и решил, что больше в таких делах участвовать не буду. Об этом я сказал Вальке. После мне таких предложений больше не поступало. Я думаю, что Валька и Иван продолжали участвовать в подобных мероприятиях. В посёлках Сургут и Кубановка то и дело стали говорить о кражах. У одних всё вытащили из погреба, у других украли улей с пчёлами и мёдом, у третьих пропали телёнок или овца и т.п. После моего отъезда из Сургута я с этими мальчишками больше не встречался. Когда я служил в армии, к отцу заходил Валька Замш, рассказывал о своих злоключениях. Он и Иван Абрамов за воровство сидели в тюрьме по несколько лет. Как видно, если бы я вовремя не принял принципиального решения по отношению к воровству, то и моя участь была бы не лучше.
   Следует упомянуть и еще об одном принципе, которым я руководствуюсь с того времени. Речь идёт об азартной игре в карты. У нас в доме были карты. Мать научилась гадать по картам еще в раннем молодом возрасте. Этому искусству, по её словам, она научилась у одной знакомой цыганки. Во время войны мать иногда гадала на Виталия, стремясь узнать, жив он или попал в беду. Нередко к ней приходили соседки, давно не получающие писем от своих мужей или сыновей, чтобы погадать, живы ли они и вернутся ли домой? Мать никому в этом не отказывала. Иногда её гадания совпадали, а иногда не очень, но женщины всё равно к ней шли. Шурка Маркелов где-то научился играть в карты в "очко". Он предложил научиться этому и мне. Мы сели у него дома и начали играть, условно положив на кон по 10 копеек, ибо денег у нас не было. За картами мы просидели целый день, мне явно не везло, и я всё время проигрывал. В банке выигрыша было уже более 100 рублей, тогда это были солидные деньги. Отец учил, что долг надо отдавать. Мне такую сумму было никак не собрать. Я был крайне обеспокоен проигрышем в таком большом размере и решил сыграть последний раз, предложив Шурке пойти ва-банк. Я ему сказал, что, если проиграю, то долг отдам, а если выиграю, то будем квиты. Шурка начал сдавать колоду, дал мне две карты, посмотрев их, я в восторге воскликнул: "Очко!" У меня оказались десятка и туз. Словом, мучительно, но я отыгрался. С тех пор я дал себе зарок никогда не играть в азартные игры.
   Итак, в стержне моей духовности скопилось уже несколько "табу" на дальнейшую жизнь: не стоит курить и пить водку, нельзя обманывать, воровать, играть в азартные игры. В большинстве случаев я этих нравственных принципов придерживался, особенно запретов на ложь, воровство, игру на деньги. Со временем я пристрастился к курению, по русскому обычаю на праздниках потреблял и водку. Хочу лишь подчеркнуть, что основные нравственные принципы начинают складываться ещё в подростковом возрасте. Другое дело, как мы их воспринимаем, т.е. самостоятельно или под воздействием окружения. Главным в формировании принципов является личное убеждение в их соблюдении или несоблюдении.
   В войну исчезли многие элементарные в хозяйстве вещи, без которых нельзя организовать нормальную цивилизованную жизнь. У нас весь военный и послевоенный период не продавались спички, мыло и многое другое. Чтобы заменить эти вещи, приходилось проявлять изобретательность, исходя из имеющихся возможностей. Спички довольно долго заменялись кремниевой искрой. В гальке на железнодорожной насыпи можно было найти сколько угодно кусочков кремния. Короткий стальной брусочек или обломок старого напильника служили кресалом. Выбиваемая искра попадала на трут или фитильный жгут из верёвочных нитей. Полученный огонёк раздувался, щепка обмачивалась в керосине, от огонька такая щепка загоралась. Вот и огонь для розжига дров в печке или голландке. Курильщики прикуривали самокрутку непосредственно от огонька трута или жгута, намоченного в бензине. Копаясь в хламе от самолётов, я нашёл маленькое магнето. При вращении его ротора между проводком от обмотки и корпусом выбивалась искра. Оставалось в трубку поместить фитиль, намочить его бензином, крутнуть ротор магнето, и от искры сразу же загорался огонь. Такое магнето я прикрепил к лавке возле топки печи, и мать без труда добывала огонь в течение нескольких лет.
   Что касается "мыльной проблемы", то со временем мы научились посредством каустической соды в эмалированной ёмкости растворять кости, другие, не применяемые в пищу, жировые и мясные части животных. В этот раствор добавлялись ещё какие-то вещества (не помню какие), весь раствор разогревался в печи, затем разливался в плоские ёмкости и охлаждался. Застывший раствор разрезали ножом на брусочки, и получалось мыло. Такое мыло применялось при стирке белья и одежды. Для мытья в бане заводское мыло покупалось в Куйбышеве на рынке.
   Летом я любил строить шалаши, проводить в них время, а то и ночевать. На новом огороде за речкой, где было больше солнца, мать сажала арбузы и дыни. Уже в конце июля арбузы начинали портить грачи или вороны. Для охраны урожая от этих вороватых птиц я позади огорода каждое лето строил шалаш из лесин, веток и камыша. Такой шалаш не протекал во время дождя. На душистом сене было приятно там полежать днём, да и ночью в нём было тепло. Около шалаша вечером мы с братом разводили костёр, на углях пекли картофель и ели его с большим удовольствием. Ведь мы сами готовили эту пищу. Моих дружков родители с ночёвкой из дома не отпускали. Поэтому спали в шалаше только я и Кузьма. На такую ночёвку я не отпрашивался. Родители думали, что мы спим на погребке, а мы фактически находились в шалаше. Такие ночёвки придавали мне самостоятельность и определённый романтизм. Надо отметить, что уже в те годы я отличался самостоятельностью в принятии решений, не любил никому ничего докладывать и спрашивать разрешений. Данное свойство моего характера тоже преимущественно сопутствовало мне в дальнейшей жизни.
   До войны у Вальки Замш отец любил рыбалку, особенно бреднем. Мы нашли его старый бредень, починили его, и человек 5-6 с этим бреднем проходили все затоны и отмели в речках. Иногда рыбы ловилось довольно много, часть её отдавали родителям, но оставляли и себе для ухи. Что же за рыбалка без ухи? В этом случае все ребята вечером приходили ко мне в шалаш, приносил, кто и что может для варки ухи. Над костром вешали котёл и, как могли, варили уху. Больше этим делом занимался Иван Абрамов. Однажды Валька в Кубановке раздобыл немного муки. Я замесил эту муку в чашке, разделил месиво на лепёшки, разгрёб угли костра, на золу положил эти лепёшки, засыпал углями и стал ждать, когда лепёшки испекутся. Современному человеку такое занятие покажется смешным, но в условиях полуголодного состояния такие лепёшки казались просто кладом. Уха с лепёшками была великолепной, о чём я до сих пор вспоминаю как об одном из лучших моих вечеров в жизни.
   Таким образом, сама практика жизни в тех сложных исторических условиях ускоряла процесс формирования нравственного стержня, являющегося регулятором поведения личности в самых различных ситуациях и обстоятельствах. Видимо, чем сложнее обстоятельства, чем суровее жизнь, тем быстрее человек взрослеет, мужает, начинает раньше принимать серьёзные жизненно важные решения, проявлять самостоятельность, решительность и уверенность в обеспечении достижения желаемой цели.
   2.10. Начало трудовой деятельности
   Наконец закончилась война. Люди с нетерпением стали ожидать возвращения домой своих отцов, мужей, сыновей и дочерей из далёкой поверженной Германии или из других стран Европы, где каждого воина застало окончание войны. Все надеялись, что это произойдёт в ближайшее время. Но солдаты относительно молодого возраста должны были продолжать служить, обеспечивать порядок в освобождённых от фашистов странах, довольно большой контингент войск эшелонами отправляли на Дальний Восток для завершения мировой войны и разгрома Японии. Лишь старшие возраста мобилизованных на войну начали постепенно возвращаться домой. В Сургут пассажирский поезд продолжал приходить один раз в сутки, по утрам. Ежедневно несколько демобилизованных приезжали поездом, с достоинством выходили из вагонов, осматривались, если видели ожидающих, спешили к ним. Большинство были в новенькой форме, при погонах, орденах и медалях. Особенно красочно смотрелись офицеры, аккуратно перехваченные военными ремнями, с блестящими погонами, бряцающими при движении орденами и медалями. Солдаты возвращались со своими вещмешками, иногда и с чемоданами. Офицеры везли по 2-3 и более чемодана с гражданскими вещами и подарками детям и ближним. Следует отметить, что нашим солдатам и офицерам из Германии, а также стран её сателлитов разрешалось высылать домой посылки с вещами. Эти посылки присылали в основном те, кто шёл во втором эшелоне за наступающими частями, имея некоторую возможность покопаться в оставленном отступающими барахле. Брат потом мне рассказывал, что передовым частям было не до вещей. В лучшем случае прихватывали попавшиеся под руку часы, зажигалки, губные гармони и другую мелочь. Но были и такие, кто привозил большое количество чемоданов, набитых отрезами, костюмами, платьями, обувью и другими вещами. Конечно, наши люди были полураздетые и полуразутые, однако большинство наших граждан осуждали излишне предприимчивых демобилизованных, "нахватавших" имущества в разорённой войной стране. В таком осуждении наглядно видны преимущества нравственности советского человека. В наш Сургут мало кто вернулся с полей сражений четыре года длившейся войны. Большинство мужчин, мобилизованных перед войной и направленных в западные военные округа, пропали без вести. Так они и остались безвестными солдатами, положившими свою жизнь в горнило войны. Из первого эшелона демобилизованных на посёлок Сургут не пришлось ни одного человека.
   Хотя война с Германией и закончилась, но наши жизненные условия продолжали оставаться тяжёлыми. В стране продолжала действовать карточная система на основные продукты питания. Мы по-прежнему оставались без карточек. В июне 1945 года я сдавал экзамены за 7-й класс, вполне осознавая, что приобретаю неполное среднее образование. В то время это считалось хорошим образованием. Экзамены прошли успешно. Я даже получил отличные оценки по математике, истории, географии, конституции. Остальные оценки были удовлетворительными или хорошими. Меня в школе спрашивали, буду ли я учиться в 8 классе? Я тогда ответил положительно. На всякий случай я взял свидетельство о неполном среднем образовании со всеми оценками, подписями и печатями на государственном бланке. С этим документом я вернулся домой. Вечером, с приходом отца с работы, мы стали обсуждать, как мне быть дальше, ведь я был единственным в семье, кто получил 7-летнее образование. Я сказал, что хотел бы окончить среднюю школу, т.е. 10 классов. В то время у отца были проблемы по работе. Весной при маневрировании сошёл с рельсов паровоз и товарный вагон. Отделением дороги была создана комиссия для проверки причин аварии. Посчитали, что отец недосмотрел за качеством пути, и его уволили с работы. Он устроился работать на элеватор бензозаправщиком. Зарплата была небольшая, на его иждивении осталось три человека: мать и я с братом. Сестра Шура уже работала в городе Куйбышеве швеёй в ателье. Отец пришёл к заключению, что время трудное, вытянуть мою учёбу он не сможет, образования мне для жизни хватит, поэтому пора начинать работать. В 14 лет меня работать на железную дорогу взять не могли. Оставался элеватор. Я вошёл в положение семьи, устроившись работать в лабораторию элеватора визировщиком. С этого момента началась моя трудовая деятельность, растянувшаяся на многие десятилетия.
   Лаборатория элеватора обеспечивает контроль качества зерна в период сдачи колхозами и совхозами хлеба государству и зерна на складах самого элеватора. Мои обязанности заключались в сборе пробы зерна из автомобилей или мешков на подводах. Эту пробу я пропускал через приборы для определения сорности, влажности, наличия клеща. Всю остальную проверку пробы на качество зерна осуществляли после меня лаборантки. Вместе со мной на эту же работу устроился мой друг Шурка Маркелов. Правда, мы работали в разные смены. Особого напряжения работа достигала в периоды массового подвоза хлеба на элеватор, да ещё в дождливую погоду, когда зерно сырело, и его нельзя было принимать без просушки. Сырое зерно, попав в элеватор или на склад, начинало гореть и портиться. В более свободное от подвоза зерна время лаборатория проверяла качество хлеба на складах и в самом элеваторе. Я со щупом и металлическими банками ходил по этим объектам, брал пробу из насыпанного зерна на разных уровнях, а также из мешков с зерном. Эта проба подвергалась анализу в лаборатории, прежде всего на влажность. Если влажность оказывалась выше нормы, то такое зерно прогоняли через сушилку и вновь возвращали на склад. В самом элеваторе брать пробу сложнее, так как надо спускаться в силосные ямы на большую глубину, и здесь без лебёдки обойтись нельзя. Обычно лебёдку вращали лаборантки, а я, стоя на дощечке, прикреплённой к концу троса, спускался с моими инструментами в силосную яму. По окончании забора пробы меня таким же образом поднимали лебёдкой наверх вместе со щупом и мешочками с пробой.
   Хлебный элеватор - это сложное механизированное сооружение для хранения зерновых культур в огромных количествах. В государственных элеваторах может длительное время храниться стратегический запас зерновых культур. Всё здание элеватора имеет деревянную конструкцию высотой до 50 метров, поделённую на вертикальные силосные ямы с механическими транспортёрными лентами у основания, на верхней площади и ковшовым элеватором в башенной части для подъёма зерна на верхний транспортёр. Силосные ямы в поперечнике составляют до 20 квадратных метров, с конусообразным основанием для отсыпки зерна на нижнюю транспортёрную ленту или непосредственно по трубе в вагон. Из силосных ям, где содержимое оказалось повышенной влажности, зерно медленно сыпется на нижнюю транспортёрную ленту, по которой оно проходит через сушильную камеру, затем элеватором поднимается на верхнюю транспортёрную ленту и ссыпается в свободную силосную яму или в яму с однородным сухим зерном. Если силосные ямы заполнены полностью, то зерно принимается и засыпается в другие многочисленные складские помещения. По освобождении силосных ям, зерно со складов тоже посредством транспортёра проходит через сушилку и засыпается в свободную силосную яму. Как говорилось выше, в Сургуте тогда было уже два элеватора, соединённых у основания и на верхней площадке закрытыми мостиками с транспортёрной лентой. Сегодня рядом с ними расположился мощный третий элеватор. Так что Сургут - это крупный центр по хранению стратегических запасов зерновых культур.
   Многократно спускаясь в силосные ямы на упрощённой лебёдочной конструкции, часто не сидя на дощечке, а стоя на ней, как теперь представляется, я просто бравировал перед девчатами лаборантками, стремясь показать, что мне всё нипочём. Словом, я демонстрировал ложное геройство. Наверное, это свойственно 14-ти летнему юнцу. К верхнему эскалатору можно было подняться по винтовой лестнице вокруг элеваторного подъёмника, что и делали все рабочие. Но была ещё наружная строго вертикальная металлическая лестница, предназначенная для спасения людей в аварийных случаях. Мне же непременно надо было подниматься на верхнюю площадку исключительно по этой лестнице. Однажды я сказал своему напарнику Шурке Маркелову, что могу выбраться на самую верхнюю часть крыши элеваторного подъёмника, сесть на край, спустив ноги, затем через отверстие в крыше вновь вернуться в корпус элеватора. Шурка не очень поверил мне и пообещал пронаблюдать мои действия. Я всё обещанное продемонстрировал, хотя в душе очень боялся свалиться с этой высоты, что неизбежно вело к гибели. Анализируя позже свой поступок, я понял, что поступал глупо. Главное же в этом эксперименте заключалось в том, что страх можно преодолеть. Я тогда подумал, что, скорее всего, любой человек, даже самый смелый, не лишён страха, но только умеет им управлять. Однако смелость должна быть рационально оправданной и не осуществляться ради бахвальства.
   Получаемую зарплату я полностью отдавал матери. Отношение ко мне домашних изменилось в лучшую сторону. Я как бы стал работником, который приносит в дом зарплату и его надо лучше кормить, заботиться о нём. Хотя в то время в отдыхе я особо не нуждался. Но к осени условия работы значительно изменились. Дожди, автомобили и телеги превратили площадь перед воротами элеватора в сплошное месиво вязкой грязи, по которой трудно было пройти даже в сапогах. Во многих случаях зерно не принимали из-за большой загрязнённости и влажности. Люди, привозившие зерно, неделями жили около элеватора, пока не подсушат и не проветрят зерно. В конце концов осень закончилась, зерна подвозилось всё меньше, работы в лаборатории стало мало. Меня и Шурку приказом директора перевели работать грузчиками в складские помещения. Для меня это явилось неожиданностью, но пришлось согласиться. Нас пообещали летом вновь вернуть в лабораторию. Всю зиму мы провеивали зерно через электрическую веялку, засыпая в неё зерно челяками, т.е. ёмкостью на 16 килограммов. Провеянное зерно перегружали на эскалаторную ленту, далее зерно механическим способом пропускалось через сушильную камеру и отправлялось в силосную яму элеватора. Часто сухое зерно вручную засыпалось в мешки килограммов по пятьдесят. При необходимости эти мешки нам надо было погрузить в крытые вагоны, чтобы отправить в город на мельницу. Грузчиками были только мы - подростки. Мужчин явно не хватало. Грузили вагоны по 6 человек. Двое из нас на спине носили мешки в вагон, двое клали мешки на спину носильщикам, двое снимали их со спины и укладывали в вагоне. Через какое-то время мы менялись местами. Расстояние для переноски было шагов 20-30. Вагон загружался часа за два или три. Других впечатлений от работы того времени у меня не сохранилось. Редко бывая в Сергиевске, я утратил связь с библиотекой и почти ничего не читал из художественной литературы. На душе была одна работа и необходимость отдыха после тяжёлой работы грузчика. Иногда в выходной день я с Шуркой, которого стал звать Сашкой, прогуливались по полотну железной дороги до станции Серные Воды и обратно. В отличие от меня, у Сашки было за плечами только 6 классов. Мы начали мечтать о будущем. Я всё больше приходил к мнению, что надо продолжить учёбу в любой возможной форме. Поскольку Сашка был старше меня на 2,5 года, то он говорил о девушке, которая ему нравилась. Моя голова была пока свободна от таких желаний. Одной из девушек в лаборатории я нравился, она об этом мне говорила, но я, наверное, был ещё зелен и на её чувства никак не ответил. Вообще перед девчонками я был застенчив и не знал, о чём с ними можно разговаривать. Во время прогулок с Сашкой я наизусть читал ему стихи Пушкина, Лермонтова, поэта военных лет Твардовского. Моя память сохраняла многие отрывки из целых поэм. В то время я как-то отдалился от ранее неразлучных друзей Вальки Замш и Ивана Абрамова. Моя жизнь и интересы повернулись в несколько иное русло.
   Однажды Сашка показал мне газету, где было объявление о приёме юношей с 7-летним образованием в подготовительное авиа-морское училище, расположенное в городе Куйбышеве. Кроме свидетельства об образовании надо было предъявить свидетельство о рождении и направление из военкомата. В училище учатся 3 года, получают среднее образование, затем направляются в 2-годичное лётное училище, по окончании которого выпускаются лётчики со званием лейтенанта. Я сразу же загорелся идеей поступить в это училище. Поскольку в училище полное государственное обеспечение, то и отец не возражал против моих планов. Я сходил в Сергиевский военкомат, показал там объявление, сказав о своём желании. Была назначена медицинская комиссия, которую я успешно прошёл и получил заветное направление в училище. Взяв отпуск на элеваторе, я поехал в Куйбышев, где нашёл это учебное заведение и подал документы. В училище, взяв у меня заявление, сразу отправили в общежитие, где поставили на довольствие. Я оказался как бы в казарме, где начался процесс прохождения медицинской комиссии и сдачи вступительных экзаменов. Главное было - медкомиссия. Я не помню, чтобы когда-то болел, кроме ветрянки в раннем детстве. Поэтому комиссию я прошёл довольно спокойно, в том числе и на устойчивость вестибюлярного аппарата, важного для лётчика. После экзаменов нас, человек 400, зачислили в училище. Нам уже выдали рабочее обмундирование, пусть поношенное, но флотское. Моя юношеская мечта о морском флоте вроде бы успешно осуществлялась. Но меня ждало жестокое разочарование. Пришёл приказ о сокращении принимаемого контингента наполовину. По какому критерию командование училища эту задачу решало, я не знаю, но я оказался отчислен из училища и направлен в свой военкомат. Всего я пробыл в училище недели две. Расстроенный я зашёл в городе к сестре, где посожалев о случившемся, отправился домой и вынужден был приступить к работе на элеваторе. С наступлением летней страды меня снова перевели работать в лабораторию.
   Свои обязанности по работе я всегда выполнял добросовестно, никаких замечаний со стороны руководства не имел. Однако за полтора года работы на элеваторе я никакой профессии не приобрёл. То, что я делал, не требовало неполного среднего образования. Поэтому я всё больше сожалел, что не остался учиться в школе. Ведь уже было бы 8 классов, незаметно окончил бы и 10 классов. Тогда открылась бы перспектива высшего образования. Однако мои раздумья являлись в сложившейся ситуации неосуществимой мечтой. Словом, шло время, делалась однообразная неинтересная работа, которая мою духовность не удовлетворяла. Работа только для хлеба насущного мне казалась бессмысленной. Я искал новых решений в своей жизни, но их пока не находил. Родителям о своих размышлениях я тоже не говорил, оставляя будущее решение проблемы за собой.
   В ноябре 1946 года, наконец, демобилизовался мой брат Виталий. Отпраздновав благополучное возвращение, он начал искать работу. Можно было вернуться работать токарем в МТС. Параллельно он решил встретиться с девушкой, живущей в Сергиевске, с которой дружил до войны. Вернулся из Сергиевска он расстроенный, ибо его бывшая девушка успела выйти замуж. В нашей семье тоже сложились нездоровые отношения. Окончательно выяснилось, что у отца длительное время был роман с работницей из его бригады Екатериной Бесединой. От таких связей в 1946 году у них родилась дочь. Брату всё это не нравилось и он начал агитировать нас переехать на постоянное место жительства в город Куйбышев. Его можно было понять, так как он за войну посмотрел мир и увидел ограниченность возможностей жизни в Сургуте. При других обстоятельствах мать вряд ли бы захотела куда-либо переезжать в такое трудное время. Ведь в Сургуте огород обеспечивал нам нормальную зимовку. При переезде в город всю сельхозпродукцию с собой не возьмёшь. Поэтому жить там только на карточки будет зимой и весной крайне трудно. Но из-за отца мать пошла на такое решение проблемы.
   Отец с братом поехали в Куйбышев, подыскали там продающуюся комнату в частном доме и решили её купить. Цену на комнату запросили в 55 тысяч рублей. За наш дом в Сургуте пообещали 37 тысяч рублей. Встал вопрос, где взять недостающие деньги. Решили продать корову, овец, велосипед, гармонь, швейную машину, сепаратор, запасную одежду и многое другое. Кое-как наскребли недостающую сумму и купили выбранную комнату. Она была по улице Рабочей недалеко от музея В.И.Ленина, почти в центре города. Мы с отцом уволились с работы, и вся семья быстро переехала на новое место жительства. Первоначально было радостное ощущение, что мы теперь живём в городе, и наша жизнь значительно улучшится. Мы тогда не знали, что нас ожидают на новом месте тяжелейшие испытания.
   При покупке жилья брат Виталий познакомился с родственницей хозяев этого жилья Антониной. Быстро завязался роман, и они поженились. Свадьба потребовала новых расходов из наших обнищавших возможностей. Что можно было продать, всё было продано. Мы остались кое в какой одежде, которую больше нечем было заменить, даже для стирки. Виталий ушёл жить к родителям своей жены. Нас осталось пятеро: отец с матерью, я с Кузьмой и сестра Шура. Из всех пока работала только Шура, имевшая продовольственную карточку. Надо было срочно искать работу. Виталий поступил работать токарем в инструментальный цех завода "Автотрактородеталь". Отец на этом же заводе стал работать охранником. Брат Кузьма в Сургуте, с большим трудом окончив 4 класса, начал было ходить в Сергиевск в 5-й класс. Естественно, в Куйбышеве он пошёл учиться тоже в 5-й класс, но, не одолев его, поступил в ремесленное училище. Я с января 1947 года стал работать учеником токаря в инструментальном цехе завода "Автотрактородеталь", где уже работал брат Виталий. Мать осталась домохозяйкой.
   2.11. Испытания голодом, трудом. Мысли о будущем
   Итак, наша семья оказалась в Куйбышеве, лишившись всякого имущества, но приобретя жилплощадь. Сразу же во весь рост встала продовольственная проблема. Из Сургута мы взяли с собой 2-3 мешка картофеля, больше было негде хранить. Для обеспечения питания у нас оказалось всего 3 продовольственных карточки. По карточкам отца и сестры мы ежедневно получали по 500 граммов, а по моей карточке рабочего - 650 граммов хлеба. Таким образом, дневной рацион всех пяти членов семьи составлял один килограмм 650 граммов хлеба, при крайне скудном "приварке". Получаемые по карточкам пшено, вермишель, подсолнечное масло и т.п. были настолько незначительны, что варить можно было лишь крайне жидкий суп, а о втором блюде и говорить не приходилось. Ежедневно мать в большой кастрюле варила суп, в котором была горсть пшена или лапши, несколько картофелин и 2-3 столовых ложки подсолнечного масла. Такой суп с кусочком хлеба мы хлебали утром и вечером. Тогда мы не обедали. Наша семья откровенно голодала.
   В то время завод работал в 3 смены. Первая смена с 8 до 16 часов, вторая с 16 до 24 часов ночи и третья с 24 до 8 часов утра. В нашем инструментальном цехе работало несколько человек кадровых рабочих, которые и в войну трудились здесь по брони, ибо завод выпускал военную продукцию. Человек пять специалистов пришли в цех после демобилизации из армии. Основной костяк рабочих составляли юноши и девушки в возрасте 14-17 лет. Довольно много специалистов работало в цехе из числа немецких военнопленных. Здесь я вплотную познакомился с немцами. Моим учителем токарному делу стал профессиональный токарь высокого класса Сергей Фёдорович, который в течение нескольких дней показал мне основные приёмы работы на станке. Он жил недалеко от завода в частном доме, в котором в это время производилась существенная реконструкция. Учитель давал мне задание по грубой обдирке изготавливаемой детали и уходил для производства строительных и ремонтных работ в доме. Я оказался способным учеником, целую смену вполне самостоятельно работал на станке, вытачивал все конфигурации детали, оставляя в запасе по 2-3 миллиметра по её доводке до кондиции, что в конце смены и делал мой учитель. Через три месяца мне присвоили 3-й разряд токаря-инструментальщика и поставили самостоятельно работать на небольшой токарный станок СП, производимый куйбышевским станкостроительным заводом.
   После войны всё ещё действовал закон военного времени, по которому за опоздание на завод на 5 минут грозили по суду принудительные работы. Сменность работы и этот закон распространялись и на нас - подростков. Я из дома выходил за час до начала смены, приходил в цех за 20-30 минут до неё и ожидал, когда сменщик закончит работу, почистит станок и сдаст его мне. В середине смены предусматривался обеденный перерыв на 30 минут, которым я не пользовался из-за отсутствия еды. То, как питалась наша семья, не позволяло брать с собой на работу какие-либо продукты. Я ел мою скудную пищу перед уходом на работу и по возвращении домой. Немцам привозили обед из двух блюд, ели они, как солдаты, из котелков, после еды ополаскивали их и снова приступали к работе. Так что немцам, с точки зрения питания, в то время жилось несколько лучше, чем нашим рабочим.
   Для нашей семьи за все годы войны и послевоенный период самым трудным в материальном отношении оказался 1947 год. Всем горожанам в войну предоставляли огороды, и они приспособились сочетать огородную продукцию с карточной системой продовольственного снабжения. В нашем же распоряжении были только карточки, да и то не на всех. Продукты 3-х карточек приходилось делить на пять человек. По мере приближения весны питание становилось всё беднее и хуже. Но мы набрались сил и в мае посадили огороды, которые нам выделили по месту работы. Отцу и мне дали огород за рекой Самара, в районе станции Липяги. Шуре выделили огород за Волгой у села Рождествено. Выделяемая горожанам земля запахивалась тракторами. Нам оставалось посадить картофель, другие культуры, вовремя прополоть и убрать урожай. Летом была решена проблема хранения овощей. Ещё прежние хозяева квартиры сени переделали в отапливаемую кухню. Под ней была небольшая яма. Мы с отцом превратили эту яму в небольшой погреб для зимнего хранения растительных продуктов.
   Летом для работников завода с баржи разгрузили на берегу Волги дрова. Меня и ещё одного мальчишку из цеха направили охранять эти дрова, пока их не раздадут заводчанам. Мы договорились, что сутки охраняет один, а вторые сутки - другой. Такая охрана затянулась на целый месяц. Сутки дежурить почти без питания с небольшим кусочком хлеба было очень тяжело. Днём нещадно жарило солнце, ночью в рубашке и штанах было прохладно. Я не чаял, когда же кончатся эти дрова. После дров, не проработав за станком и месяца, я вместе с другими ребятами и девчатами от завода был направлен на работу в один из колхозов (место и название не помню) для оказания помощи в уборке урожая. Там мы пробыли месяца полтора. Наша задача была очистить собранный на току урожай зерна от грязи и шелухи. На току под навесом была насыпана большая гора пшеницы. Следовало пропустить её через механическую веялку, а чистое зерно подготовить к вывозу на склад. Работали мы в две смены по 12 часов. Двое крутили барабан веялки, двое челяками засыпали зерно в веялку, а двое очищенное зерно засыпали в ёмкости для вывоза. Такая работа не требовала ума, но она была необходима.
   Нас, горожан, расселили по частным домам. Питание было бесплатным. В первый же день на обед нам сварили затируху (мелкие кусочки теста) со свиным мясом. Мы с удовольствием поели этой пищи, однако к вечеру разболелись животы. Меня всю ночь мучил понос. Хозяйка, где я жил, сказала мне, чтобы я больше жирной пищи не ел, ибо после голодухи можно вывести из строя весь желудочно-кишечный тракт. Она меня подлечила травами, стала подкармливать кисло-молочной и другой более мягкой пищей. В ответ я на досуге поправил ей забор, калитку, наколол дрова и др. По окончании сельхозработ с нами расплатились натурой, т.е. зерном. Я привёз домой полмешка пшеницы. Отца тоже направляли работать в колхоз, но уже другой. Отец привёз ещё полмешка пшеницы. Это зерно размололи на мельнице, и у нас осенью появилась мука. В это время был собран урожай картофеля, и к новой зиме дела с питанием пошли несколько лучше.
   О бедственном положении семьи летом 1947 года говорит тот факт, что все мы страшно похудели, ходили как тени, нас стали покидать силы. Особенно трудно было отцу и матери в их пожилом возрасте. У меня вдруг обнаружилась болезнь коленных суставов. Когда я вставал с постели, долго не мог стоять на ногах, они как бы переламывались в коленях. Я не мог поднять ногу, чтобы войти в трамвай, поэтому на работу больше ходил пешком. Возвратившись с работы, похлебав баланды, ложился в постель, где лежал до очередной смены. Жизнь моя замкнулась в работе и лежании. Ничто меня больше, даже пища, не интересовало. Летом всех нас начали одолевать вши. Откуда они брались в массовом количестве, я не понимал. Стоило рукой залезть в волосы головы, как оттуда в изобилии сыпались вши. Я тогда постригся наголо, однако вшей было много и в одежде. Однажды я с отцом пошёл помыться в общественную баню. Сидя на лавке, я увидел у отца большую шишку на ноге выше колена. Я спросил у него, что это такое? Отец потрогал шишку рукой, кожа лопнула, и из этой шишки вывалился клубок белых обескровленных вшей. Я, наконец, понял, что вши зарождаются из плоти человеческого тела, они являются спутниками бедственного положения людей. До этого я знал о ленинградской блокаде и её гибельных последствиях для многих сотен тысяч людей. Но только в это лето я смог представить весь трагизм положения ленинградцев, особенно детей, в условиях голода и холода, когда не видно конца этим страданиям.
   Летом этого злополучного года мне исполнилось 16 лет. Родители решили по этому поводу устроить праздничный обед. Мать подкопила пшена, купила молока на рынке и сварила пшённую кашу. Но кашей это варево можно было назвать чисто условно, ибо получилась не каша, а скорее жидкая кашица. Тем не менее, по сравнению с обычными пустыми похлёбками для нас эта кашица стала поистине деликатесом. К обеду отец купил четвертинку водки. Кузьма отказался её пить, мне с Шурой налили по половине рюмок, мать выпила рюмку, а отец - две. После такого обеда мы все захмелели, но были радостно настроены.
   Уже говорилось, что на работу я никаких продуктов не брал. Поэтому в обеденный перерыв я работал. Со старшим братом мы работали в одну смену. Ему жена на обед всегда заворачивала бутерброды. Видя, что я работаю, он иногда подходил ко мне и отдавал часть бутерброда. Мне тогда внутренний голос подсказал, что я становлюсь нахлебником, ем бутерброд, который мне не принадлежит. В связи с этим, в обед я стал останавливать станок и уходить из цеха, чаще в курилку, где можно было услышать старые, а то и новые анекдоты. Следует отметить, что в то голодное время я худел, слабел, однако мало думал о пище, более того, я считал то наше состояние обычным, нормальным. Иначе говоря, не возникало мыслей, что мы голодаем, что находимся в особой критической ситуации. Если бы меня спросили, как я живу, то, наверное, ответил бы - нормально. Война и послевоенные трудности приучили нас к такой жизни, а иной мы не представляли. Скромное отношение к питанию у меня сохранилось и в дальнейшем. Я почти никогда не думаю, чего бы я хотел поесть, могу не вспомнить, из чего состоял обед, никогда не съем пищу, предназначенную другим, особенно детям.
   Тем же летом меня вновь пытались вовлечь в воровство. На заводе я познакомился с двумя мальчишками из других цехов, с которыми иногда приходилось выручать механические цеха в выполнении плана. На полуавтоматах не хватало людей, поэтому в трудные периоды сюда направляли рабочих из других цехов, в основном нас - подростков. Однажды эти двое в обеденный перерыв пригласили меня пойти на рынок (это было рядом с заводом) купить лугового лука и поесть. На рынке они сказали мне, чтобы я шёл позади них и наблюдал, как они будут приобретать деньги. На рынке всегда толкучка, но её можно создать и искусственно. Я видел, как один из моих спутников, зайдя вперёд, начал притормаживать идущую по рынку женщину. В это время второй пристроился к этой женщине сбоку и осторожно пальцами вынул из её нагрудного кармана деньги. Денег было всего рублей пять. Ребята мне сказали, чтобы я учился, что в следующий раз я должен буду выполнить сам эту операцию. Я сразу же и однозначно им ответил, что этим никогда заниматься не буду. Больше с этими мальчишками я отношений не поддерживал. Безусловно, на моё решение повлияли описанные выше подобные коллизии в Сургуте.
   В описываемый период в городе по ночам действовали различные бандитские группы. Ходить по городу ночью было не безопасно. Обычно после второй смены, или на работу в третью смену, я шёл пешком. Мне нечего было бояться, ибо я ходил в рабочей промасленной одежде. Другой одежды у меня просто не было. В одной и той же спецовке я работал, ходил по городу, сидел дома. Правда, я старался свою спецовку не пачкать.
   В это же лето, работая в ночную смену, я получил серьёзную травму. После работы на маленьком токарном станке, где я вытачивал в больших количествах "лерки" и "метчики" (инструменты для нарезки резьбы внешней и внутренней), меня перевели работать на большой старенький токарный станок ДИП-200. На таких станках вытачивали главные сложные изделия цеха: пуансоны и матрицы, предназначенные в кузнечный цех для ковки заготовок клапанов для дизельных двигателей. При обдирке поковок под будущий пуансон на токарном станке снималась металлическая стружка шириной до 5 миллиметров. Обычно металл такой заготовки был мягким, поэтому стружка во время обточки вилась длинной нескончаемой лентой. Чтобы такая лента не мешала в работе, её отводили металлическим крючком в сторону. Такой стружки за смену накапливалась целая гора, которую уборщицы цеха выносили на улицу в отведённое место. Я не заметил, как такая стружка попала мне под ногу. Сосредоточенный на обтачиваемой детали я автоматически сбросил эту стружку с ноги. Почувствовав жжение в ноге, оглянулся и увидел, что моя левая штанина разрезана, а вместе с ней и икра ноги до самой кости. Впереди меня на таком же станке работал мой брат. Выключив свой станок, на одной ноге я допрыгал до брата и показал свою травму. Виталий сразу же взял меня на руки и понёс в медпункт завода. Там не оказалось бинтов, поэтому меня положили на носилки на живот, погрузили в грузовую машину, и брат повёз меня в городскую больницу, где меня сразу же положили на операционный стол, обработали разрез и зашили его. Таким образом, недели на две я оказался на больничной койке. Встала проблема с питанием. В больницу надо было сдать свою продовольственную карточку. Но тогда бы осталась семья из 4 человек с двумя карточками. На это я пойти не мог. Мы решили, что мне ежедневно из дома утром и вечером будут приносить еду, обычную в семье. После выписки ещё недели две я ходил на клюшках, а затем вновь приступил к работе на заводе. Благо, кости на ноге оказались не разрезанными.
   Общая картина жизни в городе того времени характеризовалась наличием большого числа рынков, где можно было купить всё, что угодно, лишь бы были деньги. Мы посещали рынки в редких случаях, так как у нас чаще всего денег не было. Вокруг рынков, на несколько кварталов, с утра прямо на булыжник тротуаров рассаживались калеки, получившие увечья на фронтах войны. Здесь были безрукие, безногие, или без того и другого сразу. Все в любую погоду обнажали свои культи, трясли ими перед прохожими, просили подаяния. Некоторые пели жалобные песни о боях, ранениях, операциях в госпитале, смертях и увечьях, словом, о печальной судьбе искалеченных на фронте людей. Те инвалиды, которые могли ходить на ногах, обезображенные огнём, слепые, садились в трамваи, пригородные поезда, где говорили или пели о своей несчастной судьбе, просили подать на хлеб насущный. Бывшие пехотинцы вспоминали, как они шли штурмовать неизвестную высоту, а немец из дота косил их пулемётными очередями как траву. Бывшие танкисты пели, как по полю танки грохотали, танкисты шли в последний бой, а молодого командира несли с разбитой головой. Моряк-балтиец пел, как в лазарете весь израненный у сестры на коленях умирал матрос. Севастополец рассказывал, как последнего моряка в разорванной кровавой тельняшке вели по городу на расстрел фашисты. Бывшие артиллеристы вспоминали о сокрушительном огне наших батарей по ненавистному врагу. Подобных грустных песен тогда можно было услышать великое множество. Абсолютное большинство из них не дошли до современного слушателя. Такой пейзаж в городе сохранялся много лет, пока не было принято правительственное решение о помещении всех искалеченных в специальные дома инвалидов войны с надлежащим уходом за ними. Война ежедневно и тяжко напоминала о себе людям. Можно вспоминать погибших на фронтах, которых мы не видим, но искалеченные остались на виду как наглядное напоминание о жестокой судьбе поколения людей военных лет.
   Собранный урожай с огородов, заработанный отцом и мной в колхозах хлеб несколько улучшили рацион питания в нашей семье. Осенние месяцы 1947 года оказались менее голодными, чем летние. В декабре было объявлено важное решение правительства об отмене карточной системы на все продукты питания и по всей стране. Одновременно была проведена денежная реформа. Это решение было встречено людьми с огромной радостью и ликованием. В день отмены карточной системы я должен был работать в ночную смену. На заводе продовольственный ларёк, отоваривавший карточки, работал до 24 часов ежедневно. Перед сменой я зашёл в этот ларёк, на оставшиеся старые деньги купил кирпичик хлеба, пришёл в цех, разрезал этот кирпичик вдоль, смочил водой и начал есть. Кирпичик хлеба тогда весил примерно один килограмм 700 граммов. Не спеша, весь этот хлеб я съел, посидел в задумчивости и пришёл к мнению, что ещё не насытился. Первые месяцы после отмены карточной системы в магазинах хлеба было в изобилии, и все его ели, сколько хотели. Но уже ранней весной 1948 года хлеб начал исчезать с прилавка, появились первые за ним очереди у магазинов. Начиная с апреля, очереди у каждого магазина выстраивались в длину на квартал и более. Люди стояли у магазинов по нескольку суток, очерёдность записывалась химическим карандашом на ладони руки. Утрачивать эту запись было нельзя, иначе в очередь не пропустят. Раз в неделю мы всей семьёй занимали такую очередь, один из нас выстаивал её днём и ночью. В одни руки тогда продавали хлеба по два килограмма. Таким образом, при подходе очерёдности мы покупали хлеба сразу 10 килограммов, которого нам хватало примерно на неделю. Подобная охота за хлебом превратилась в необходимость нашей жизни на многие месяцы. И всё-таки, пусть так, но хлеба мы покупали вполне достаточно для питания, и голод как таковой ушёл в прошлое. Мы ещё продолжали питаться скромно и однообразно, я бы сказал примитивно, но самый трудный период мы преодолели, постепенно жизнь налаживалась, начали появляться жизненные интересы. В моём духовном мире исчезла апатия, я начал обдумывать свои планы на будущее.
   Я уже проработал в инструментальном цехе больше года. Несмотря на всякие отвлечения от основной работы, моё токарное мастерство совершенствовалось. Учитывая качество производимой мною продукции и добросовестное отношение к делу, мне присвоили очередной четвёртый разряд токаря. Повысилась заработная плата. В своей работе я брал во внимание не только опыт старших коллег соотечественников, но и немецких специалистов. Следует признать, что в нашем цехе немецкие рабочие: токари, фрезеровщики, шлифовщики, - были преимущественно высококвалифицированные специалисты. Даже на наших стареньких станках они выполняли и перевыполняли норму выработки при высоком качестве производимых изделий. Я обратил внимание, что немцы педантичны, точно выполняют всё им предписанное, дисциплинированны и аккуратны. По работе я ближе сошёлся с токарем по фамилии Эйзенштейн. Мне приходилось обращаться к нему за советом, как точнее выполнить работу в наиболее ответственной части изделия. Он всегда умел толково объяснить, его опыт оказывался часто лучше, чем у наших специалистов. Немцы, как и положено, работали в защитных очках. Мы же, русские, пренебрегали очками, поэтому наши глаза нередко страдали от попадания в них окалины или мелкой стружки. Эйзенштейн в нагрудном кармане держал конский волос, которым мне много раз вынимал из глаз попавшие туда металлические частицы. Будучи во время войны настроенным против немцев вообще, в цехе я увидел, что безоружные немцы такие же нормальные люди, они трудолюбивы, в обращении вежливы, могут прийти на помощь, посочувствовать в беде и др. Когда их наши мальчишки обзывали фашистами, они всякий раз отвечали, что они не фашисты и в принципе против фашизма. Вместе с тем я осознавал, что даже не фашисты немцы принесли нашему народу неисчислимые бедствия и страдания. Немцы, которых я видел, были военнопленные, и они, несомненно, должны отработать за тот ущерб, который нанесли стране, будучи солдатами рейха.
   Наряду с работой в цехе, я стал приобщаться и к другой жизни заводчан. Например, я записался в кружок духового оркестра. Руководитель кружка предложил мне учиться играть на клорнете. Пару месяцев я походил на занятия, выучил ноты, но музыка у меня не получалась. Поэтому я перестал посещать занятия данного кружка. Примерно то же произошло и с кружком пения. Одновременно я записался в библиотеку завода, став её активным читателем. Здесь я познакомился с ранними произведениями Шолохова, в частности с его великим романом "Тихий дон". Дома я забирался на крышу, где мне никто не мешал, и читал, пока не уставали глаза. Я был просто в восторге от стиля Шолохова, его казачьего юмора, красочности описываемых событий. Тогда же я начал читать роман Алексея Толстого "Хождение по мукам". Оба произведения расширили мои представления о событиях гражданской войны, о которых я впервые узнал от отца. Большое впечатление произвело на меня произведение Серафимовича "Железный поток". Не меньше волнений вызвала книга "Конармия". Начали издаваться книги о Великой Отечественной войне. С замиранием сердца я читал роман Фадеева "Молодая гвардия". В поле моего зрения оказались отдельные сочинения Симонова, Твардовского и др. Книга продолжала оставаться моим лучшим другом. Через исторические и военные произведения расширялся мой кругозор: знание истории родины, представление о нравственных качествах героев произведений, понятиях добра, зла, чести, совести, справедливости и т.п.
   Конечно, чтение обогащало меня, но оно было бессистемно. Я вновь вернулся к идее о необходимости получения специального образования, понимая, что против моей учёбы будут все родственники. Причиной тому являлись мои хорошие заработки, они были больше, чем у других членов семьи, и без них было обойтись в тех условиях трудно. Внимание моё вновь привлекло училище, теперь уже Горьковское речное училище, находящееся на государственном обеспечении. Мне удалось убедить родителей, что учёба в таком училище не повлияет отрицательно на бюджет семьи, тем более, что брат Кузьма поступил в ремесленное училище, где его оденут и накормят.
   Сопоставив училища ( авиа-морское в Куйбышеве и речное в Горьком, находящиеся на полном государственном обеспечении), я по наивности думал, что в Горьком тоже буду поставлен на довольствие сразу по прибытии. С лёгкой душой я взял на работе отпуск, купил на колёсный пароход билет 4-го класса, взял с собой 4 кирпичика хлеба и поплыл в Горький поступать в речное училище на штурманское отделение. Я впервые плыл по Волге, поэтому почти не сходил с палубы, наблюдая природу на её берегах. Останавливались в Ульяновске, Чебоксарах, Казани. Остановки были короткими, поэтому на берег я не сходил. В 4-м классе места были только для сидения, спать приходилось сидя, зато был кипяток. За 3-е суток дороги один кирпичик хлеба я съел. В Горьком довольно быстро я нашёл речное училище и сразу подал заявление о зачислении в него. Меня поместили в общежитие. Выяснилось, что училище питанием абитуриентов не обеспечивает. За ближайшие два дня я прошёл медицинскую комиссию, и надо было приступать к сдаче вступительных экзаменов. Поступающих в училище оказалось очень много, примерно 20 человек на место. Я задумался о своём положении. Денег осталось только на обратный путь, хлеба, если сильно экономить, максимум на неделю. Три года я не учился, поэтому преодолеть конкурс оказалось почти невозможным. Взвесив всё за и против, я решил взять документы и очередным пароходом возвращаться домой. Не солоно хлебавши, через трое суток я вновь оказался дома.
   В моём распоряжении оставалось дней 10 отпуска. В сознании сохранилось устойчивое желание определиться на учёбу в какое-либо учебное заведение. О своём намерении я сообщил родителям. Реакция была отрицательной. Отец меня открыто упрекнул, что я лодырь, что мне лишь бы учиться и читать книжки, что главное в жизни - это рабочая профессия, которой я якобы гнушаюсь. Я ответил, что уже с 10 лет ем хлеб, заработанный фактически своим трудом, и не стоит меня упрекать в лодырничестве. В то время отца поддержала и сестра Шура. Оставшись при своём мнении, я бродил по городу, читал все объявления об условиях приёма в различные техникумы. Моё внимание привлёк железнодорожный техникум, где на отделении горячей обработки металлов уже на первом курсе стипендия былая на 100 рублей больше, чем на других отделениях этого и вообще всех других техникумов. Выбор места учёбы оказался, таким образом, в пользу железнодорожного техникума лишь по размеру стипендии, хотя особенностей избираемой специальности я не знал. Я подал заявление о приёме на учёбу, начал сдавать вступительные экзамены. В целом оценки оказались хорошие, но по диктанту я получил удовлетворительную оценку. Надо было тому случиться, что именно в это время пришло решение правительства стипендию выплачивать только тем студентам и учащимся техникумов, кто учится на хорошо и отлично. Передо мной вновь встала проблема: учиться или продолжать работать токарем. В приёмной комиссии мне сказали, что многие учащиеся, кому родители не имеют возможности помогать материально, вечерами подрабатывают на складах железной дороги в качестве грузчиков, что деньги за такую работу выплачиваются в тот же день хозяевами грузов. Не долго раздумывая, я согласился учиться, уволившись с завода. Мои домашние от такого моего решения были далеко не в восторге. Но жребий был брошен, я стал учащимся железнодорожного техникума.
   2.12. Техникум и скачёк в духовном развитии
   На отделение горячей обработки металлов техникума было набрано две группы, примерно по 25 человек в каждой. Одна группа полностью состояла из юношей, а во второй было большинство девушек. Я начал учёбу в юношеской группе. Но дней через 20 меня вызвал начальник отделения, предложив перейти в группу девушек и стать старостой группы. Я ответил, что мне учиться всё равно где, лишь бы учиться. Со мной перевели ещё двух парней, и нас оказалось 7 юношей в группе девушек. Я не знаю, по какому признаку меня назначили старостой группы, но руководящая работа на самых различных уровнях стала спутником моей жизни даже тогда, когда я этого избегал. Мне кажется, что я никогда не страдал карьеризмом, не выпячивал себя среди других, не ставил вопросов о повышении в должности, но меня как-то замечали, выдвигая на более ответственную работу. Правда, от поручаемой работы никогда не отказывался, если её мне предлагали.
   С самого начала учёба у меня пошла хорошо, я как губка впитывал все знания, которые входили в учебную программу. Среди общеобразовательных дисциплин были русский язык и литература, математика всех уровней, вплоть до интегрирования и потенцирования, физика, химия, иностранный язык. Из специальных предметов преподавались литейное и кузнечное дело, металловедение, электротехника, технология металлов, устройство и работа доменных печей, конвертеров, вагранок, кузнечного оборудования и др. Мы изучали устройство железнодорожных путей, паровозов, электровозов, вагонов разного назначения и т.п. Раз в неделю по 6 часов проводились практические занятия. На первом курсе мы учились формовать землю под заливку чугуна, для получения предусматриваемых планом деталей. Изучив вагранку, мы участвовали вместе со специалистами в плавке чугуна и розливе его в формы для получения нужных изделий. На втором курсе мы занимались производством моделей из дерева, по которым изготавливались глиняные фигурные стержни, вставляемые в форму для получения необходимой конфигурации в полости изделия. На третьем курсе все мы работали в кузнице, где учились ковать детали из раскалённого металла как вручную, так и посредством пневматического молота. По окончании практики мне были присвоены специальности литейщика, кузнеца и модельщика 5-х разрядов.
   В первом семестре я регулярно, два раза в неделю, по вечерам ходил на склады станции, где занимался погрузкой и выгрузкой различных грузов. За вечер зарабатывал по 30-50 рублей, а за месяц набегало до 400 рублей. Мои родные успокоились и более не упрекали меня за учёбу. Уже по ходу учебного процесса при ответах я получал только отличные оценки. Семестровые экзамены я сдал все на отлично и сразу стал получать повышенную стипендию, которая была на 25% выше обычной. Моя стипендия оказалась несколько выше, чем зарплата у отца или сестры. С получением стипендии отпала необходимость подрабатывать вечерами на железной дороге. Я оказался единственным отличником в группе. Во втором семестре за мной были закреплены 6 или 8 учащихся, отстающих в учёбе, чтобы я им помог подготовиться к весенней сессии. Вечерами ко мне домой всегда приходил кто-либо из нашей учебной группы, я с ними занимался, как мог, пытаясь объяснить то, чего они не поняли на уроке. Мне, видимо, это удавалось, так как по курсовым экзаменам отстающих учащихся в учёбе в группе уже не было. Работая с подопечными, я настолько овладевал материалом предмета, что мог сдавать экзамен без предварительной подготовки, что я обычно и делал. Мой авторитет в знании изучаемых дисциплин стал неоспоримым. В группе я был не только формальным, но и фактическим лидером. Глядя на себя своими собственными глазами и оценивая себя, всегда можно ошибиться, но в этом повествовании я максимально стремлюсь быть объективным. Мне хочется верить, что ни тогда, ни в последующие периоды я не был склонен к зазнайству, стремился со всеми в группе поддерживать добрые товарищеские отношения.
   Ещё когда я работал на заводе, у меня появилась мысль вступить в ВЛКСМ. Настрой на учёбу несколько оттянул решение этой задачи. В техникуме уже в сентябре я подал заявление в комсомольскую организацию о приёме в её члены. Вскоре я стал членом ВЛКСМ. Вступление в комсомол у меня и мысли не было рассматривать как ступень карьерной лестницы. Да и могла ли быть у первокурсника цель делать какую-либо карьеру? У меня тогда её точно не было. Наблюдая работу комсомольской организации на заводе, прочтя много о комсомольцах в литературе, в результате я пришёл к убеждению, что комсомольская молодёжь - это лучшая часть молодёжи, патриотически и идейно настроенная, придерживающаяся лучших нравственных традиций общества, активно борющаяся за идеалы социальной справедливости. Мне тоже захотелось стать таковым. Мною тогда владел не расчёт, а идея о том лучшем, к чему надо стремиться. Зимой состоялась отчётно-выборная комсомольская конференция, где я был избран в состав комитета комсомола техникума. Почти одновременно я был утверждён нештатным инструктором Пролетарского райкома и Куйбышевского горкома ВЛКСМ. Вдруг внезапно я оказался в центре общественной работы, тогда как в недалёком прошлом я больше занимался собой и семейными делами. Будучи по природе активным и добросовестно относясь к делу, я старался все свои общественные поручения выполнять с отдачей и результативностью по принципу: любое дело требует своего логического завершения, т.е. всякое дело надо доводить до конца. Мне пришлось побывать на многих предприятиях, в других трудовых и учебных коллективах, где знакомился с работой комсомольских организаций, готовил вопросы на бюро райкома и горкома ВЛКСМ. Ясно, что в общении появилось много новых интересных людей, что не могло не сказаться положительно на содержании моего внутреннего духовного мира. Наряду с приобретаемыми знаниями, общественная работа быстро расширяла мой кругозор. Я осознал, что в недавнем прошлом круг моих интересов был крайне беден и что теперь я вышел на новый простор видения окружающей действительности.
   На каком-то этапе я обнаружил, что вовсе не одинок, что ко мне тянутся люди, что интересен им как личность, с кем можно поделиться желаниями и стремлениями. На заводе у меня близких друзей не было. В техникуме я духовно сблизился с Вадимом Красновым из параллельной группы, Анатолием Жуньковым, Владимиром Щегловым, Реональдом Киреевым из своей группы. С ними я проводил много времени, прежде всего по освоению изучаемого материала. В первое время ко мне почти ежедневно приходил Анатолий Жуньков, которому трудно давалась математика и другие точные дисциплины. Из-за него мне пришлось повздорить с отцом. Однажды, будучи дома, отец наблюдал, как я разъясняю Анатолию решение одной из геометрических задач. Анатолий всё никак не мог понять суть решения задачи. Отец вдруг вспылил, мол, что ты тратишь попусту время на обучение бестолковых. Анатолий сразу засобирался и ушёл домой. Мне стало стыдно за вмешательство отца, и я ему сказал, чтобы он в мои дела не вмешивался. Отец высказался в том духе, что в своём доме и своему сыну что хочет, то и говорит. Я вынужден был принципиально заметить, что я уже не мальчик, которого можно побить, что я не допущу грубых высказываний по отношению к моим друзьям, что, если подобное повторится, то я вынужден буду уйти жить в общежитие. Пыл отца быстро сошёл, и он пообещал мне в мои дела больше не вмешиваться.
   Труднее всего мне пришлось поработать с Реональдом Киреевым, который на редкость тяжело воспринимал геометрию, тригонометрию, черчение, расчёт сопротивляемости материалов и т.п. Зато он лучше меня был физически развит, хорошо работал на спортивных снарядах. У нас в школе занятия по физкультуре почти не проводились, поэтому в занятиях на снарядах я был профаном. Реональд вечерами водил меня на стадион "Локомотив", где на спортивных снарядах показывал и тренировал меня в выполнении различных упражнений. Я довольно быстро освоил ряд основных упражнений на перекладине, брусьях, коне, стенке и других снарядах. Под его влиянием я стал делать ежедневную физзарядку, выходя из дома на свежий воздух. То, чему меня обучил Реональд, в дальнейшем мне очень пригодилось, особенно на военной службе. Так что мы оказали взаимную помощь друг другу.
   Преподаватель истории периодически привлекал меня к участию в научно-практических конференциях в качестве докладчика. Я тогда только учился говорить на публике. Каждый раз во время доклада я страшно краснел и обливался потом. Однако стремился не читать заготовленные тексты и преподносить материал по памяти. Наверное, доклады у меня получались, так как учащиеся слушали их с интересом, даже задавали вопросы, на которые я не всегда был готов ответить. Такие конференции проводились в масштабе техникума, поэтому учащиеся присутствовали со всех отделений и курсов. Иногда мне давалась тема доклада, по которой ещё не было занятий. Я самостоятельно прочитывал подобранный материал и делал доклад. Преподаватель мне потом говорил, что он специально дал мне трудную незнакомую тему, чтобы я самостоятельно в ней разобрался. Тогда я впервые осознал, что можно использовать не только дневную форму обучения, но и заочную, самостоятельно работая с учебниками. В последующем такая установка в жизни мне серьёзно пригодилась.
   В техникуме периодически проводились вечера отдыха, где выступала художественная самодеятельность, а затем устраивались танцы под радиолу. Я танцевать не умел, поэтому скромно отсиживался в конце зала у стенки. Зато с удовольствием воспринимал художественную самодеятельность, в которой активно участвовали девочки нашей группы. В частности, в самодеятельности всегда принимала участие Галя Пантелеева, которая обладала хорошим слухом и голосом. Всем нравилась её лирическая песенка со следующими словами:
   По росистой луговой, по извилистой тропинке,
   Провожал меня домой мой знакомый с вечеринки.
   Возле дома он сказал, оглянувшись осторожно:
   -Я бы вас поцеловал, если это только можно.
   Я ответила ему, что, конечно, возражаю,
   Что такого никому никогда не разрешаю.
   Парень сразу загрустил, огорчённый, стал прощаться,
   Дескать, значит я не мил, дескать, лучше б не встречаться.
   Я в глаза ему смотрю: раз такое положенье,
   Ну уж ладно, говорю, поцелуй без разрешенья.
   В то время молодёжь пытались приобщить к культурным ценностям высокого уровня. Бесплатно распространялись билеты на дневные концерты артистов и певцов филармонии, оперного театра, приезжих знаменитых певцов и т.п. Я начал посещать такие мероприятия, где впервые воочию увидел исполнителей классической музыки, старинных русских романсов, песен Великой Отечественной войны и др. Учась на первом курсе, я впервые побывал в оперном театре, который оставил неизгладимое впечатление в моей душе своей торжественностью, музыкой, величием, каким-то неземным бытием. В театр меня пригласила Галина, родственница Виталия по жене. Мне только что купили шевьётовый костюм и хромовые сапоги. Пиджак костюма был типа военного френча. Вот в этом наряде я и пошёл в театр. Шла музыкальная комедия "Табачный капитан". Мы сидели на одном из ближних к сцене балконов. Я всё время слушал и молчал. На свою спутницу я впечатления никакого не произвёл ни поведением, ни внешностью. Действительно, я, наверное, выглядел как захудалый мещанин прошлого века. Позже мы встречались в других условиях, но в театр больше не ходили. Эти примеры я привожу лишь для того, чтобы показать, какая пропасть была между культурой, в которую я начал входить, и той культурой, из которой я вышел. Надо было в короткие сроки преодолеть существующий разрыв в культурном уровне города и деревни, идущий ещё с дореволюционных времён. Война и её последствия затормозили культурное развитие, особенно детей военного времени. Я это на себе остро ощутил, пытаясь приобщиться к достижениям культуры, когда учился в техникуме.
   Уже в техникуме, я понимал, что моё будущее средне-техническое образование не даёт того, что даёт аттестат зрелости за 10 классов, т.е. я далее не смогу поступить в любой понравившийся мне вуз, кроме железнодорожного. Будучи на втором курсе, я решил попробовать свои силы ещё в школе рабочей молодёжи. Я даже начал посещать 8 класс в одной из таких школ, но в это время стали призывать на военную службу юношей 1929-1930 годов рождения. Прикинув, что вскоре я должен буду пойти служить родине, а до 10 класса ещё далеко, я отказался от учёбы в школе, чтобы больше сосредоточиться на техникуме.
   В 1947 году, недоедая и не имея подходящей одежды, мы практически не посещали кинотеатров. В 1948 году семья ещё была в трудном материальном положении, но нам с сестрой иногда удавалось посмотреть новый фильм. В 1949-1950 годах появилась возможность просматривать каждый новый кинофильм. В это время сестра, окончив курсы, из ателье перешла на работу продавщицей в продовольственный магазин, расположенный на улице Куйбышева. Она следила за появлением новых фильмов в кинотеатрах "Художественный", "Ленинского комсомола" и "Молот", тоже расположенных на этой улице. Обычно новые кинофильмы выходили на экран примерно один раз в месяц, и их демонстрировали попеременно во всех кинотеатрах города, пока не иссякнет поток зрителей. В то время поход в кино - это было культурное событие. В кинотеатрах были просторные фойе, зрителей в них запускали примерно за час до начала очередной демонстрации фильма. В фойе выступали музыканты, певцы, артисты, бывали и лекции. Зрители в киосках и лотках покупали мороженое, пирожное, лимонады, прохаживаясь, слушали выступающих, потребляли купленное, словом, перед кино приятно проводили время. Если фильм бывал из двух серий, то между сериями делался перерыв, люди могли выйти в фойе, купить что-либо или посетить туалет и снова войти в зрительный зал. Перед каждым фильмом обязательно демонстрировался новый киножурнал. Новые фильмы активно обсуждались населением, особенно молодёжью. Сестра тогда ещё не имела молодого человека, а я о девушках и думать не хотел. Поэтому новые кинофильмы я чаще всего посещал с сестрой Шурой, ей это особенно нравилось. Сестра любила помечтать и делилась со мной своими видениями будущей жизни. В это время она одобряла все мои начинания. Но её мнения не всегда были устойчивы. На экранах шли исторические и патриотические фильмы, экранизировались произведения некоторых знаменитых французских писателей вроде Дюма и др. Думаю, что Ленин был прав, говоря, что лучшим из искусств для нас является кино. Лучшего массового вдохновителя человеческих душ действительно в искусстве пока нет.
   К этому времени относится начало посещений нами драматического и оперного театров. Не скажу, что мы стали театралами, но примерно раз в два-три месяца мы приобретали билеты в один из театров, посещение постановок которых было крупным, значимым событием в нашей жизни. Драма для восприятия была понятней. Сложнее обстояло с оперой или балетом, постановки которых без прочтения соответствующей литературы ощутить и осмыслить было сложно. Я тогда ещё раз убедился, что знакомство с культурными ценностями должно быть осмысленно, последовательно и целесообразно. Однако бег времени и культурная отсталость не позволяли нам достигнуть такой целесообразности. К высшим проявлениям культуры следует приобщаться с раннего детства. В противном случае мы всегда будем отставать от таких высот в культуре и в определённой мере считаться невеждами.
   Период обучения в техникуме, как никакой другой ранее, оказался богатым на знакомство с новой художественной литературой. К тому обязывала и учебная программа. Особый восторг вызвали величественные произведения Льва Толстого: "Война и мир", "Анна Каренина", "Воскресенье", "Севастопольские рассказы", "Кавказский пленник" и др. Поразили меня психологической глубиной романы Достоевского, красотой художественного слова сочинения Тургенева, полные юмора и русского раздолья произведения Гоголя, тоски о страданиях народа стихи Некрасова, глубиной мысли сочинения Герцена. Я стал учиться вчитываться в критические статьи Белинского, Добролюбова, Писарева, Лаврова. Моим идеалом стойкости в революционной борьбе стал Чернышевский, его роман "Что делать?" полон оптимизма и надежд на лучшее в жизни народа. К этому времени относится знакомство со стихами Грина, Блока, Есенина, Маяковского и др. Стиль стихосложения Маяковского мне показался трудно воспринимаемым, хотя мысль чёткой, глубокой, остроумной, как говорят, не в бровь, а в глаз. В библиотеке я интересовался и иностранной литературой. Тогда я познакомился с отдельными произведениями европейских писателей: Голсуорси, Дюма, Гюго, Стендаля, Вальтера Скотта, Флобера, Диккенса и др. Впервые столкнулся с захватывающими произведениями американского писателя Теодора Драйзера. Период обучения в техникуме, как мне представляется, явился самым плодотворным в системном и целесообразном развитии моего духовного мира, насыщении его богатством содержания мировой литературы о человеке, его страстях, стремлениях и страданиях. В дальнейшем, в течение многих лет, мои возможности знакомства с художественной литературой были серьёзно ограничены. Я до сих пор вспоминаю этот период своего развития как один из самых значимых в моей жизни.
   Где-то на втором курсе за участие в общественной работе моя классная руководительница Надежда Григорьевна Брыкова подарила мне книжку с биографией И.В.Сталина. В книге она сделала приятную мне надпись из стихов Мицкевича: "Отчизна вознесёт только такого сына, кто с славой сочетал и доблесть гражданина". Прочтя революционную биографию Сталина, так как она была там изложена, я действительно увидел в его жизни и деятельности доблесть гражданина страны советов. Мне тогда захотелось поподробнее узнать о деятельности партии большевиков, выяснить, в чём же её сила и могущество в глазах простых советских людей. Я приобрёл краткий курс истории ВКП(б) и начал постепенно изучать этот серьёзный документ. История партии оказалась тесно связанной с рабочим движением в нашей стране, с чаяниями широких масс крестьян. Я впервые увидел различия многих социальных сил страны, прежде всего, рабочих и крестьян в условиях развития капитализма во всех коллизиях борьбы - вот лейтмотив политики партии на разных этапах истории, вплоть до прихода к власти и завоевания авторитета среди широчайших масс трудящихся. Особо моё внимание в этом документе привлекла четвёртая глава, в которой был изложен философский подход к методологии не только политической борьбы, но и объяснению всего в мире. Здесь я впервые столкнулся с философскими идеями и самой философской мыслью. До этого о существовании такой науки я ничего не знал, да и не мог знать. Философские мысли мне показались столь глубокими и мудрыми, что мне захотелось окунуться в них поглубже. Тогда я не знал, что в мире имеется обширнейшая философская литература. Моё же знакомство с философией ограничилось лишь этой четвёртой главой краткого курса истории ВКП(б). Я не знал и серьёзных недостатков этой главы, поэтому воспринимал её содержание как истинное знание.
   Познакомившись с историей ВКП(б), без чьей-либо подсказки вполне самостоятельно я решил вступить в члены партии. Пришлось внимательно прочесть и устав ВКП(б), познакомиться с его требованиями к коммунистам. По моему духовному настрою, меня вполне устраивали высокие требования к члену партии, который доложен показывать людям образец поведения, нравственных принципов и ответственности за судьбы своего народа и страны. Чтобы вступить в партию, я начал интересоваться текущей политической ситуацией в стране и мире, взяв за норму ежедневный просмотр главных изданий периодической печати. С тех пор периодическая печать стала спутником моей жизни. Мне надо было получить для вступления в партию две рекомендации от членов ВКП(б), имеющих партийный стаж не менее 3-х лет, и одну комсомольскую рекомендацию. Зная, что начальник отделения горячей обработки металлов и классный руководитель являются членами партии, у них я и попросил рекомендации. К тому времени в комитете ВЛКСМ я был уже заместителем секретаря комитета, и мне без особых осложнений дали комсомольскую рекомендацию. Партийные рекомендации мне подготовили, однако встала проблема моего социального положения. Рядовых учащихся в нашей партийной организации ещё не было, ведь учащиеся относились к категории служащих, а в партию принимали преимущественно рабочих. Мне пришлось пойти в райком партии и обосновать своё рабочее происхождение. В инструкции о приёме в партию говорилось, что если до поступления в учебное заведение вступающий в партию был рабочим, то он относится к категории рабочих. В райкоме партии с моим обоснованием согласились. Итак, сперва в техникуме, а затем и в райкоме партии меня приняли кандидатом в члены ВКП(б). По уставу требовался год для прохождения кандидатского стажа. Я стал единственным среди учащихся, ставшим кандидатом в члены партии. Теперь я мог посещать все партийные собрания техникума, быть в курсе всех проблем его жизни, принимать участие в их обсуждении, правда, при принятии решений иметь пока только совещательный голос. Единственным партийцем я оказался и в семье, что наложило отпечаток на все семейные отношения по проблемам текущей политики. Какие бы кризисные ситуации не складывались в партии и стране, мои родственники видели причины всех невзгод, прежде всего, во мне как человеке, принципиально отстаивающем политику партии. На всё последующее время в семье я оказался как бы не от мира сего. Если складывалась кризисная ситуация в партии, то на меня рьяно нападали как на её представителя. Если же я имел успех в своём развитии или моё материальное положение оказывалось несколько лучше, то это тоже объясняли моей партийностью. Я думаю, такое мнение складывалось не только у моих беспартийных родственников, но и у всего другого беспартийного окружения. Действительно, если член партии в ответе за все недостатки в обществе, то с него должен быть спрос гораздо больше, чем со всех остальных. Других привилегий у члена партии нет, об этом говорит мой долгий жизненный и партийный опыт. Я имею в виду настоящего члена партии, а не примазавшегося к партии из карьерных соображений. Словом, вступив в партию, я окончательно осознал, что это был принципиальный и ответственный шаг, влияющий на весь духовный настрой в моей жизни.
   Возраст мой подходил к 19-и годам, когда вполне естественным является стремление к установлению более близких отношений с противоположным полом. Голодная юность не могла не наложить отпечаток на подобные стремления. Наверное, как парень я мало отличался от всех других парней. Но недавние очень сложные материальные условия в моей семье заставили меня излишне серьёзно смотреть на любые человеческие отношения, в том числе и на отношения между полами. Безусловно, я делал вывод и из факта неверности отца моей матери. Таких фактов в войну я наблюдал предостаточно и в других семьях. Я тогда придерживался максималистских взглядов на семью. Уж если выбирать жену, то один раз и на всю жизнь, главным образом во имя детей. Может быть, по этой причине я не торопился устанавливать доверительные отношения с девушками, тем более стремиться к лёгким знакомствам с ними. В ближайшем моём окружении было немало девушек, но я придерживался принципа: внешне быть близко со всеми, а в душе до времени - ни с кем. По мере моего взросления я много раз с симпатией относился к отдельным девочкам, но вида не подавал, может, даже проявлял больше шалостей по отношению к ним, чем к другим девочкам.
   Когда я ещё был учеником токаря, мой учитель Сергей Фёдорович пару раз посылал меня к себе домой за каким-либо инструментом. Там я видел его дочку Елену, которая тогда училась в школе и на меня чумазого и промасленного вряд ли вообще обратила внимание. Это была стройная, красивая девушка, голубоглазая блондинка, с длинной густой косой до пояса. Я Сергею Фёдоровичу нравился, и он мне иногда говорил, что вот Ленка подрастёт и тогда её отдаст за меня замуж. Этот разговор я воспринимал как шутку. Когда я уже учился в техникуме, отец мне не раз говорил, что он встречался с Сергеем Фёдоровичем, тот спрашивал, почему Николай не заходит, пусть зайдёт и познакомится с Еленой. Перед окончанием первого курса, имея возможность бесплатной железнодорожной поездки в любой конец страны, я собирался съездить в город Коканд в гости к своей двоюродной сестре по её приглашению. Одновременно на отпускные деньги я хотел купить себе велосипед. Мне родители предоставили выбор: поездка или велосипед. Я выбрал - велосипед. Уйдя на каникулы, я на рынке выбрал и приобрёл хороший велосипед, начав раскатывать на нём по всему городу. В то время в городе было всего две заасфальтированных улицы: Льва Толстого и Куйбышева. Все остальные улицы были покрыты булыжником, так что катание было, как по кочкам. Однажды, имея в виду приглашение Сергея Фёдоровича, я решил съездить к нему на велосипеде, заодно ближе познакомиться с Еленой. Когда я к ним приехал, Сергея Фёдоровича дома не было, но зато все остальные члены семьи были на месте. Жена Сергея Фёдоровича меня встретила приветливо, расспрашивала об учёбе, родителях и т.п. Младший брат Елены проявил интерес к моему велосипеду, и я охотно отвечал на все его вопросы. Вместе с Еленой был молодой человек, видимо, её ухажёр. На меня она никак не отреагировала, даже не взглянула. Я минут 15 пообщался с её матерью и братом, затем, сославшись, что спешу, а к Сергею Фёдоровичу заеду в следующий раз, вывел велосипед за калитку, сел и уехал не оглядываясь. Так ничем закончилась моя попытка ближе познакомиться с девушкой. Из этого опыта я сделал вывод, что лучше знакомиться самому и с той девушкой, которая тебе симпатизирует, но не по наводке взрослых, когда к такому знакомству, возможно, изначально относятся отрицательно.
   В то лето в Среднюю Азию я всё-таки съездил. Ведь билет был в общем вагоне бесплатным, деньги нужны только на питание и подарки. Закомпостировав билет, взяв хлеба в запас (а кипяток на всех станциях раздавали бесплатно), я пустился в путь. Железные дороги тогда были в основном одноколейки, поэтому поезда подолгу стояли на станциях в ожидании встречного поезда, а путь от Куйбышева до Ташкента занимал четверо суток. Я впервые ехал так далеко, мне всё было крайне интересно. Целыми днями я сидел на приступке вагона, наблюдая меняющиеся природные ландшафты. Лесостепь за Уралом сменилась бесконечной степью, никогда не обрабатываемой землёй, покрытой ковылём и перекатиполе. На смену степи пришли безжизненные солончаки, а иногда и песчаные просторы. Ближе к Ташкенту появились населённые пункты с зелёными садами и обработанными полями. В Ташкенте предстояла пересадка на поезд, следующий до Коканда. Ждать поезда пришлось более полусуток в открытом зелёном вокзале, где днём нещадно палит солнце, а ночью холодно. В то время в Ташкенте все узбечки ходили в паранджах, лишь молодые девушки, вероятно, студентки, с открытым лицом, в тюбетейках и большим количеством заплетённых косичек. Вблизи вокзала город имел европейский вид с 2-3 и более этажными домами. Везде можно купить дыни, арбузы, яблоки и другие овощи и фрукты. На имеющихся площадках располагались чайханы, т.е. невысокие настилы, покрытые коврами, на которых узбеки, сидя со сложенными ногами, распивают чай из небольших пиалушек. Здесь же я видел мужчин, раскуривающих из длинных замысловато изогнутых трубок кальян. Несмотря на жару, узбеки ходят в ватных халатах и тюбетейках. Люди из европейской части страны, а их здесь много, одеваются в привычную для нас одежду.
   Вечером я сел в поезд на Коканд, и он часов через 12, обходя гористую местность предгорий Тяшь-Шаня, ранним утром прибыл к месту назначения. Сестру я не предупреждал о приезде, поэтому моё появление для неё было полной неожиданностью. Моей двоюродной сестре Надежде было тогда лет 40-45. В войну у неё умерли мать и отец, муж погиб на фронте. Надя жила в отцовском доме с дочкой Еленой 1941 года рождения и няней. По специальности Надя - глазной врач. В Узбекистане болезнь глаз - это распространённое явление, поэтому Надю как глазного врача знали во всей ближайшей округе и шли к ней со своими недугами днём и ночью. В помощи она никому не отказывала. Дом был кирпичный, состоящий из 2-х комнат и утеплённой веранды. В небольшом дворике росла пара абрикосовых деревьев, перед входом в дом была беседка, обросшая со всех сторон, в том числе и сверху, виноградной лозой. Во дворе имелась водопроводная колонка, которой пользовались и соседи. Мне тогда показалось, что это райское место, где жить удобно и приятно.
   Город Коканд имеет многовековую историю, длительное время в средние века был столицей Кокандского ханства. Теперь город состоял из 2-х частей: нового и старого города. Новый город имел европейский вид, застроенный 2-3 этажными кирпичными домами. По главным улицам протекали арыки с мутной серой водой. В этой воде любили купаться мальчишки. На окраине нового города, на некотором возвышении, блистал своими яркими красками бывший ханский дворец. Я осмотрел этот дворец, в нём расположился краеведческий музей. В музее увидел изобилие красочных ковров, различных украшений, производимых в прошлом узбекскими мастерами, средневекового оружия, предметов труда на орошаемых землях. В одной из комнат было множество склянок с заспиртованными мутантами животного и человеческого происхождения. Дворец окружён защитной стеной из камня, высокие стены красочно разрисованы немеркнущими разноцветными красками. Краскам этим более 500 лет. Они изготавливались на верблюжьем и козьем молоке, секрет их изготовления до сих пор не известен. Старый город не имеет чёткого расположения. Его улицы (дуалы) с обеих сторон огорожены глинобитными стенами в рост человека, бесконечно петляют, в них легко заблудиться. Улицы пересекают город в самых различных направлениях. За заборами расположены хижины, огороженные со всех сторон такими же глинобитными стенами, где женщины могут быть без паранджи, не опасаясь, что их увидят чужие мужчины. По обычаям мусульманских стран лицо жены может видеть только муж. Видимо, для узбечек показ лица был столь же стыден, как для европейцев показ половых органов. В 1949 году в Коканде я не видел узбечек без паранджи. Этот предмет одежды имеет форму плотного тёмного плаща с капюшоном, закрывающего тело и ноги женщины до земли. С капюшона вниз падает плотная волосяная сетка, надёжно закрывающая от постороннего глаза лицо женщины. В доме сестры я облюбовал место для ночлега в беседке, на открытом воздухе. В Узбекистане дождей по многу месяцев не бывает. Проснувшись утром, я присел на топчане и стал разглядывать свисающие гроздья винограда и двор вообще. Я увидел, как с соседнего участка открылась калитка, вышла женщина, набрала из колонки воды и направилась домой. Но, увидев меня, она вдруг громко закричала, бросила воду, закрыла лицо руками и быстро скрылась за своей калиткой. В это время вышла из дома сестра, я её спросил, почему соседка закричала. Сестра засмеялась и объяснила, что соседка не знала о моём приезде, думала, что здесь как всегда одни женщины, и не одела паранджи. В дальнейшем эта соседка приходила за водой только в парандже.
   Между старым и новым городом раскинулся огромный базар, на котором я увидел во всём изобилии и многообразии всю среднеазиатскую сельскохозяйственную продукцию. Повсюду аромат спелых фруктов, дынь, арбузов, сушёной кураги, изюма и всякой невиданной у нас снеди. От овощей и фруктов просто ломятся прилавки. Здесь же в специальных жаровнях пекут незаменимое лакомство узбеков, их знаменитые лепёшки. Женщины шлепком приклеивают раскатанную лепёшку к стенке жаровни, где она печётся, пока не отвалится. Готовые лепёшки складывают горкой и продают желающим. На базаре же готовят узбекский плов из риса и баранины, тут же его покупают и едят. От всего базара идёт великое многообразие ароматов, которые ощущаются ещё далеко на подступах к этому торжищу. Я на рынке купил урюка, кураги, изюма, чтобы побаловать своих домашних после возвращения из этих благодатных мест. Свои покупки я хотел домой нести сам, но у меня этот груз из рук просто вырвали, и за небольшую плату какой-то узбек донёс его мне до дома. Оказывается, на базаре таких переносчиков грузов много, и я не должен был лишать их заработка.
   С сестрой, Леночкой и няней в выходной мы ходили за город на кладбище, чтобы посетить могилы родителей Нади. Кладбища для узбеков и русских расположены отдельно. Узбеки своих правоверных хоронят сидя и без гробов. Во время этой пешей прогулки я обратил внимание, что земля там какая-то жёлто-коричневая, почти полностью лишённая растительности, неприветливая. Я подумал тогда, что в такой земле лежать, наверное, неуютно, тем более, вдали от родной земли. Конечно, сестре об этом я ничего не сказал. Но сестру, я думаю, и не тянуло в наши края, ведь она родилась, выросла и прожила всю жизнь в Узбекистане. Пробыв в Коканде недели две, поездом же я вернулся домой в Куйбышев. В следующем 1950 году со мной в Коканд отправился отец, поэтому в своей жизни в Среднюю Азию я совершил поездку дважды. Больше на Восток я никогда не путешествовал.
   Что касается моего отношения к женской половине человеческого рода, то на этом фронте всё оставалось по-прежнему. В нашем техникуме девушек училось много. В 1949 году у нас открылось новое отделение по подготовке бухгалтеров-экономистов для железной дороги, на котором учились в основном девушки. Однако к этой половине общества я продолжал относиться довольно сдержанно. Ко мне домой частенько приходили девочки для дополнительных занятий по каким-либо предметам, чаще всего по черчению. Многие не могли понять, как вычертить внутренние полости деталей в изометрии. Я же в объёмных чертежах разбирался прекрасно. Однако эти встречи носили чисто деловой характер. Наверное, тогда я ещё не созрел для дружбы с девушками. В нашей группе мне нравилась Галя Пантелеева. Я долго не решался ей об этом сказать. Наконец весной 1950 года я ей об этом в какой-то форме высказался и предложил встречаться. Вначале она, как мне показалось, с радостью согласилась. Пока шли экзамены, я почти каждый вечер приходил к ней домой, мы сидели на крылечке и о чём-то болтали. Иногда посещали театр, чаще - кино. Обсуждали просматриваемое. Ходили купаться на Волгу. Я катал её на своём велосипеде. В июне мы с отцом уехали в Среднюю Азию. По возвращении мы с Галей встретились. Выбрав момент, она мне вдруг сообщила, что до встреч со мной она встречалась с парнем из школы машинистов. Теперь он служит в армии, Галя пообещала его ждать, поэтому она не хочет нарушать своё слово. Галя высказалась в том смысле, что я ей нравлюсь, и если, мол, с тем парнем ничего не выйдет, то она тогда будет моей. Я серьёзно отнёсся к её чувствам, наверное, тот парень ей нравился больше, возможно, она его любила, поэтому не стал настаивать на встречах со мной. Я Гале лишь сказал, что на роль запасного аэродрома я не гожусь. Везде и во всём привыкнув первенствовать, я вторым быть не хочу. Так мы дружески расстались, и я более не надоедал ей своим вниманием. Правда, по учёбе продолжал ей помогать, она приходила ко мне домой, и мы вместе выполняли трудное для неё задание.
   В то время на бухгалтерском отделении училась одна чудесная девушка (имени её, к сожалению, не помню), которая активно участвовала в художественной самодеятельности. У неё был прекрасно поставлен голос, она сольно пела народные и иные модные песни. Это была стройная блондинка с мощной длинной косой. Любому парню встречаться с ней было бы лестно. Но, видимо, больше ей нравился я. Как раз во время нашего расхождения с Галей, она прислала мне по почте письмо, где прямо призналась, что любит меня, и предложила время и место встречи. Я же, будучи под впечатлением разговора с Галей, отнёсся к письму холодно, на встречу не пошёл. Словом, поступил по отношению к той девушке по-свински. Много позже я об этом пожалел, самокритично признал своё невежество. Но эти события для меня остались только в прошлом. Вскоре коренным образом изменилась моя жизнь, и я уже не имел возможности искупить своё нетактичное отношение к той девушке. Я быстро вступал в новый этап жизни, где на ряд лет в моей душе не осталось места для женщин.
   В описываемый период шла война между северной и южной Крей, в которую вмешались США, поставив под угрозу существование Северной Кореи. Наше правительство остро осуждало действия американцев, в этом нас поддерживал революционный Китай. В воздухе запахло новой мировой войной. В нашей стране начался призыв на военную службу сразу нескольких возрастов. Численность армии возросла с 5 до 7 миллионов человек. Началось подтягивание войск на Дальний Восток. В нашем техникуме осенью 1950 года призвали на службу юношей 1929 и 1930 годов рождения. На дальневосточный флот были призваны мои друзья Толя Жуньков и Володя Щеглов. В состав нашего гарнизона в Германии были призваны Реональд Киреев и Вадим Краснов. Зимой 1951 года начали призывать ребят 1931 года рождения, а весной и летом - 1932 года рождения. Мои друзья все оказались на военной службе. Последние несколько месяцев я близко сдружился с Вадимом Красновым, с которым мы почти не расставались. Но вот в феврале 1951 года и он уехал на службу. Я загрустил, меня почему-то в военкомат не вызывали. Но раз гора не идёт к Магомету, то Магомет должен идти к горе. Недолго думая, я пошёл в свой военкомат и спросил, почему меня не призывают на службу? Мне сказали, что от техникума есть ходатайство отложить мой призыв на службу до окончания техникума, поскольку я являюсь отличником учёбы. Я заявил, что хочу служить со своим годом. Ну, коли так, то мне вручили повестку для прохождения призывной комиссии. Вскоре я успешно прошёл медицинскую комиссию и предстал перед военкомом. Мне сообщили, что скоро я буду отправлен к месту моей службы. Я поинтересовался у военкома, в какие войска призываюсь? Тот посмотрел на меня внимательно и сказал: "Полетишь на Нью-Йорк". Мне стало понятно, что служба будет связана с авиацией, хотя в тайниках души мне хотелось попасть на флот. Однако с военкоматом не спорят, куда надо, туда и следует идти служить.
   В ожидании призывной повестки я охладел к учёбе и перестал посещать занятия в техникуме. Время шло, а повестки всё не было. Я решил вновь посещать занятия и лихорадочно взялся за учёбу. Как всегда, когда ожидают, повестка пришла внезапно, из неё явствовало, что я призываюсь на военную службу через 3 дня 16 апреля 1951 года. У меня немного не закончился кандидатский стаж в партии, поэтому я быстро собрал рекомендации, заверил их в райкоме партии, в техникуме получил справку с оценками об окончании трёх его курсов, попрощался с группой и преподавателями и был готов к отправке в воинскую часть. Накануне родители организовали застолье, где были родственники и мои друзья. На этот вечер пришла и Галина. Попели старые и новые песни по поводу ухода на военную службу. Я спел модную тогда песнь из кинофильма "Истребители":
   В далёкий край товарищ улетает, родные ветры вслед за ним летят,
   Любимый город в синей дымке тает, знакомый дом, зелёный сад
   и нежный взгляд.
   Пройдёт товарищ все бои и войны, не зная сна, не зная тишины,
   Любимый город, можешь спать спокойно, и видеть сны,
   и зеленеть среди весны.
   Когда ж домой товарищ мой вернётся, родные ветры тоже прилетят,
   Любимый город другу улыбнётся, знакомый дом, зелёный сад,
   весёлый взгляд.
   Мы танцевали, веселились без особой грусти. Ведь я шёл служить в мирное время. Правда, тогда мы не знали, что разлука будет долгой, а с некоторыми одноклассниками мы больше никогда не встретимся. Наутро я должен был явиться в военкома, как говорят, с ложкой и с плошкой. Утром подошла и Галина, мы с ней прошли квартала три, окончательно попрощались. Она ещё раз напомнила, что, если у неё с тем парнем ничего не получится, то она будет ждать меня. Я сказал, что пришлю адрес и будем переписываться, хотя вполне понимал, что еду неизвестно куда и насколько, что будущее весьма туманно. В тот же день вечером призывников из Куйбышева посадили в прицепной общий пассажирский вагон. Я из окна махал рукой, прощаясь с провожающими. На перроне оркестр заиграл марш "Прощание славянки", поезд тронулся, я видел, как мать, заплакав, опрокинулась назад, её поддержали, поезд набирал скорость. Я всеми фибрами души почувствовал, что уезжаю от своих близких надолго по своей собственной воле, что, возможно, кого-то уже больше не увижу, ведь время безжалостно к людям. Однако я не огорчался, был убеждён, что еду выполнять свой мужской долг перед родными и родиной, что так необходимо, что буду служить верой и правдой, что не подведу отца и брата показавших мне пример, как надо служить отечеству.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 3. СЛУЖБА ОТЕЧЕСТВУ
   Важным этапом моей жизни явилась служба в вооружённых силах, которой я отдал лучшие молодые годы, цветущий период своего духовного созревания, формирования мужества, ответственности, целевой установки и принципиальности в достижении намеченных целей. В нашей нынешней России военная служба перестала быть почётным долгом каждого мужчины. Сынки нынешней экономической и политической элиты, да и всё их окружение, считают для себя зазорным верой и правдой служить делу защиты своей родины. Многие полагают, что лучше от этой службы откупиться. По их мнению, государство выделяет средства для наёмной армии, в которой служат люди второго сорта, из-за денег. В общественном сознании всё сделано для дискредитации военной службы, в армии создали условия для процветания дедовщины, что отбивает у молодых людей всякое желание призываться в вооружённые силы. В стране открыто великое множество частных вузов, поэтому почти вся молодёжь является студентами. Одновременно через Думу проведён закон об отсрочке от призыва на службу студентов. Значительное число молодых людей получают отсрочку от призыва по болезни или наркомании. Теперь в вооружённых силах служат преимущественно дети рабочих и крестьян, большинство из них на контрактной основе. Такое явление нельзя считать нормальным. Россия по территории и своим природным богатствам, учитывая нынешний расклад международных сил, должна иметь свою полноценную регулярную армию, способную противостоять любой агрессии, откуда бы она ни возникла. В пору моей молодости военная служба считалась, не на словах, а на деле, почётным долгом каждого молодого мужчины. Тогда уклонений от службы практически не наблюдалось. Более того, если молодой человек по какой-то причине не призывался на службу, то его в обществе считали ущербным, неполноценным мужчиной. Каждый мужчина гордился, что он прошёл солдатскую жизнь, знает военное дело и всегда готов с оружием в руках защищать отечество от любых агрессивных сил.
   3.1. Начало воинской службы
   Призыв на военную службу - это серьёзная переориентация духовного мира личности. Молодой человек, покидая свои родные места, на длительное время расстаётся с родными и близкими. Коренным образом изменяется привычный уклад его жизни, он оказывается среди незнакомых парней, с которыми предстоит не только совместно сосуществовать, но и делить радости и горе, последнюю щепотку махорки и порцию хлеба, спать под одной шинелью, в критической ситуации ценой своей жизни спасать своих братьев по оружию. Попрощавшись с родными и ощутив себя отдельно от них в движущемся поезде, сразу же осознаёшь, что окружающие тебя молодые парни тебе совсем не знакомы. Ты оказался исключительно в мужском коллективе, волею военкома тебе предстоит этим коллективом заменить семью, следовательно, нужно познать их характеры, привычки, интересы, способности, недостатки, всё то, с чем придётся считаться в своей военной судьбе. Нечто подобное было в моём сознании, когда, сидя на лавке в вагоне, я присматривался к окружающим меня ребятам, с которыми, скорее всего, мне предстоит служить в одной воинской части. Кто-то из них достал из вещмешка бутылку водки и предлагал соседям распить её, другой достал карты и предложил сыграть в "дурака", некоторые вышли в тамбур и курили, третьи, будучи подвыпившими, пели не совсем пристойные песни, иные в разговоре матершинничали. Я дома на прощанье пить водку не стал, к общению меня пока не тянуло, поэтому молча наблюдал происходящее.
   Часа через три поезд прибыл на станцию Сызрань. Здесь нам была дана команда с вещами выйти из вагона. Нас построили и в потёмках через железнодорожные пути повели на сборный пункт, который представлял собой несколько длинных одноэтажных зданий, огороженных забором. В одно из таких зданий мы вошли, где нам предложили разместиться для ночлега. Это была казарма с трёхъярусными нарами, на которых мы, не раздеваясь, улеглись для отдыха. Я тогда подумал, что на этих нарах таким же образом в разное время отдыхали многие десятки, а может и сотни тысяч призывников, направляемых отсюда в воинские части. Ведь Сызрань ещё в царское время была сборным пунктом призывников для распределения по воинским частям.
   Команда из Куйбышева составляла человек 50-60. Наутро нас вновь направили на медицинскую комиссию. Среди новобранцев был парень, который не снимал с головы матросской бескозырки. Он говорил, что хочет служить на флоте. В это время на сборном пункте формировали команду для отправки на Тихоокеанский флот. Этот парень почему-то подошёл ко мне и предложил вместе обратиться к морскому офицеру, подбиравшему команду, чтобы нас зачислили в эту команду. Конечно, у меня было желание попасть на флот, и мы обратились к названному офицеру. Тот расспросил нас об образовании, сказал, что мы могли бы подойти в его команду, но после разговора с руководством нашей команды, сообщил, что нас не отпускают и мы должны ехать по своему первоначальному назначению. Я познакомился с парнем в бескозырке, который назвался Михаилом Ануфриевым, с ним в будущем мне предстояло находиться в близких служебных отношениях. В течение дня комиссия была завершена, вечером, уже в темноте, нас повели к эшелону, распределили по двум вагонам, а всего в эшелоне оказались уже заполненными новобранцами 10-12 вагонов. Эшелон состоял из теплушек, подобных тем, в которых в 1941 году отправляли мобилизованных на фронт. Кроме куйбышевцев, в эшелоне были призывники из Казани и Москвы. Нас всех направляли в один род войск. В вагонах были трёхъярусные нары, металлическая печь (буржуйка), дрова, ведро для воды и чайник, чтобы вскипятить чай. Вскоре эшелон тронулся, и мы куда-то поехали.
   На следующее утро эшелон остановился на небольшом полустанке, где мы простояли несколько часов. В каждом вагоне был офицер и по два сержанта. Мы их спрашивали, куда нас везут, нам уклончиво отвечали, что это секрет, вот приедем, тогда и узнаете. Военные были в обычной пехотной армейской форме, на рукавах какие-то непонятные нашивки. Словом, мы ехали в полную неизвестность. Вскоре сержанты принесли нам хлеб, консервы рыбные и мясные, махорку, сахар-рафинад, предупредив, что эти продукты на целый день. Провизию по-братски разделили, позавтракали, и настроение стало лучше. Постепенно друг с другом знакомились, нашлись шутники, знатоки анекдотов, в вагоне стоял весёлый разговор, часто прерываемый после очередной шутки гомерическим смехом. Здесь в вагоне начал формироваться коллектив молодых людей, земляков, который заменил нам семью, бывших друзей на протяжении всей срочной службы. С длительными остановками на разъездах и полустанках наш эшелон дней 10 двигался к месту назначения. На станциях эшелон решили не останавливать, так как на одной из них московские призывники опрокинули два киоска, разграбив водку, консервы и всякую другую продукцию. Лишь однажды эшелон остановился ночью на какой-то станции, уже на территории Украины, где нас в столовой покормили горячими украинскими галушками и картофелем с мясом. Все остальные дни мы пользовались сухим пайком, разбавляя его кипятком. Наконец ночью нам дали команду выгружаться из вагонов, посадили в крытые военные автомобили и через час езды мы оказались на территории воинской части. Поскольку это была ночь, то нас всех завели в клуб, где скамейки были раздвинуты, нам предложили разместиться прямо на полу и отдыхать до утра.
   Призывники, кто сидя, кто полулёжа, подрёмывали или разговаривали, кто-то доедал свои съестные припасы, нас в этом клубе оказалось как сельдей в бочке. Ранним утром я был шокирован наплывом к нам солдат и сержантов, которых мы не знали. Тех офицеров и сержантов, которые с нами ехали, никого пока не было. Пришедшие военнослужащие разбрелись по залу, что-то высматривали и заводили беседы с призывниками. Подошёл и ко мне один солдат. Он сказал, что нас сегодня переоденут в военную форму, что он служит уже более 7 лет, что скоро демобилизация, дома на Украине живут пока бедно, что кроме формы одеть будет нечего, поэтому попросил у меня мои штатские вещи. Он добавил, что наши вещи за годы службы всё равно не сохранятся, их просто применят для чистки пушек. Я не возражал, ответил, что пусть берёт, что из моих вещей ему нравится. Уходя в армию, по традиции, ничего нового призывники на себя не одевают. У меня было неплохое пальто, хорошая кепка, отцовская, ещё не полинялая гимнастёрка, брюки, приличные туфли, армейский ремень и небольшой новенький чемодан. Очень быстро всего этого я лишился, без какого-либо сожаления, раздав вещи старослужащим. Я остался по пояс раздетым, в брюках, но босиком. Туалетные принадлежности и фотографии я завернул в полотенце. Другие призывники оказались в таком же положении. Вскоре пришли наши командиры, вывели из клуба, построили и повели в баню. Воинская часть была расположена на окраине города Александрия Кировоградской области, куда нас привезли. Баня же была на другом конце города, поэтому нашему строю босяков пришлось прошагать через весь город. Видимо, это было великолепное, незабываемое зрелище, строй полураздетых мальчишек, которые с юмором относятся к своему виду и что-то острое выкрикивают об этом прохожим.
   После скорой помывки в бане старшины начали нам подбирать форму и одевать. Сперва выдали трусы и майки, затем по размеру подобрали гимнастёрки и брюки-галифе, кирзовые сапоги, выдали также портянки, брезентовые (тёплые) ремни, бляху со звездой и пилотки со звёздочками. Сержанты научили нас, как намотать портянку на ногу и надеть сапоги, пристегнуть погоны, ловчее затянуть ремень. С горем пополам мы всё же надели военную форму и перестали узнавать друг друга. Форма на нас висела как на мешках с мякиной. Но теперь мы оказались при погонах и в ответе за военную форму. Наш строй привели в столовую, покормили первым обедом, затем нам показали казарму, наши двухъярусные кровати, тумбочки. Старшина выдал нам наволочки для матраса и подушки, белые стираные простыни, одеяла. Затем всех вновь построили, повели за город к стогу соломы, где солому набили в матрасы и подушки, зашили их, вернулись в казарму, положили на свои кровати. Сержанты начали учить, как правильно заправлять постели, где класть обмундирование и сапоги. Всем выдали личные вещевые ранцы, кружки, ложки, фляжки и котелки. Предупредили, что в столовую следует ходить только со своей кружкой и ложкой, иначе останешься без обеда. Наконец, нам разрешили выйти из казармы и в курилке перекурить. Курилка - это длинные три скамьи, вокруг зарытой в землю металлической ёмкости с песком. Будучи целый день на ногах, мы с удовольствием присели в курилке, завернули из махорки самокрутки и с наслаждением закурили. Я посмотрел на горизонт, увидел далеко в воздухе аэростат, из гондолы аэростата вываливались чёрные точки, а над ними раскрывались парашюты. Сидящий со мной рядом сержант, увидев, как я наблюдаю за аэростатом, с улыбкой сказал: "Это и есть твоя судьба на ближайшую перспективу". Только теперь я осознал, что попал служить в воздушно-десантные войска. Стало понятным и высказывание военкома о полёте на Нью-Йорк. От этого же сержанта я узнал, что наша часть - это 109-й гвардейский парашютно-десантный полк, который входит в 100-ю гвардейскую парашютно-десантную Свирскую дивизию, 39-й гвардейский парашютно-десантный Венский корпус. Следовательно, наша часть богата своими боевыми традициями, и надо быть достойным этих традиций.
   В Александрии размещался на зимних квартирах наш полк и приданные ему артиллерийские и самоходные дивизионы. Штаб дивизии располагался в городе Кировограде, там же и большинство её частей. Летние месяцы, с мая по октябрь включительно, весь наш корпус размещался в летних лагерях. Лагеря - это гигантская посадка деревьев в степи, на три километра в длину и метров 800 в ширину. Вся посадка забита палатками, пищеблоками, различными зданиями для военного снаряжения. 2-го мая весь наш полк погрузился в эшелон и поехал в летний лагерь, расположенный примерно в 10 километрах от города Кривой Рог. Нас, новобранцев, по подразделениям ещё не распределили, поэтому в лагере мы поставили свои палатки на окраине посадки, откуда нас "раскупали" по батальонам, ротам, приданным полку частям. Меня вначале присмотрел офицер в танкистской форме из дивизиона самоходок. Но приехавший за нами в Сызрань старший лейтенант Смирнов, парторг сапёрной роты полка, меня не отдал танкистам и направил служить в сапёрную роту. В этой роте два взвода уже были укомплектованы. Один взвод состоял из украинцев 1927 года рождения, которые прослужили уже по 8 лет. Для нас они казались старичками. Второй взвод состоял из белорусов 1929-1930 годов рождения. Наш третий взвод состоял из куйбышевских новобранцев 1931 года рождения. Командирами отделений и помкомвзвода были сержанты 1927 года рождения. Они к нам относились по-отцовски, как к салажатам, которых надо постепенно и всему обучить, что необходимо на войне. Сами они вторую половину 1944 и 1945 годы воевали, имели большой опыт ведения боевых действий, грудь их украшали боевые медали, а то и ордена. Наша дивизия с тяжёлыми боями форсировала реку Свирь, отбросив финнов и немцев от Ленинграда, а десантный корпус в целом освобождал Австрию и брал Вену. Вот с этими боевыми ребятами мы прослужили весь 1951 год. Лишь в декабре 1951 года военнослужащие 1927 года рождения были демобилизованы. При расставании многие из них, прослужив в части более 8 лет, не скрывали своих слёз. Из дома они ушли 17-летними мальчишками, за время службы вообще забыли гражданскую жизнь и побаивались её. В то же время им жаль было расставаться с родным полком.
   Только определившись в сапёрную роту, я написал домой письма, дал свой адрес. Имея опыт военных лет, письма мы писали на колене карандашом на одной странице чистого тетрадного листа. Этот лист потом сворачивали треугольником, писали адрес назначения и своей воинской части. Адрес писали химическим карандашом, авторучек тогда ещё не было. Эти знаменитые треугольники мы отправляли весь период срочной службы. В каких войсках мы служим, сообщать мы не имели права. Поэтому письма часто носили трафаретный характер: жив, здоров, служба идёт нормально, обо мне не беспокойтесь, всем желаю счастья, целую и т.п. В то время, провожая в армию, точно не знали, на какой срок. По закону служба в пехоте длилась три года. Но призывали ранней весной, а демобилизация производилась только в конце года. Поэтому служба с трёх лет растягивалась практически почти на четыре года. Не говоря уж о флоте, где после войны срок службы сократили с 7 до 5 лет, а служили почти по 6 лет. Отпуск тогда был не положен, родителям нас навещать запрещалось, посылок и денег не пересылали, телефонной связи тоже не было. Поэтому встреча из армии после службы была особенно радостной. Часто родители не узнавали своих сыновей, они становились возмужавшими, степенными, надёжными. Служба делала из юноши зрелого самостоятельного мужчину, на которого можно положиться, с которым можно "идти в разведку". Нечто подобное произошло и со мной, ибо в первый отпуск домой я попал только спустя почти 5 лет после того, как меня проводили на службу. Но об этом будет ниже.
   Что касается девушки Галины, о которой шла речь выше, как и обещал, я написал ей из воинской части письмо, дал обратный адрес. На одно письмо она ответила в общих фразах, сообщила о новостях в техникуме. Однако больше я от неё писем не получал. Написав Галине ещё несколько писем и не получив на них ответа, я сделал вывод, что ещё писать ей письма не стоит. Возможно, из армии к ней вернулся тот самый парень, которого она ждала, или встретился другой, который и стал героем её романа. Я же себя окончательно освободил от каких-либо обязательств перед этой девушкой.
   3.2. Испытание выносливости и воли. Присяга
   В нашем гигантском военном лагере всё было чётко распределено по дивизиям, полкам, батальонам, ротам, приданным дивизиям и полкам специализированным частям и подразделениям. Наша дивизия состояла из двух пехотных и одного артиллерийского полка, полка самоходных артиллерийских установок, сапёрного батальона, разведывательной роты и медицинского батальона. В нашем родном полку было три стрелковых батальона, дивизион самоходных артиллерийских установок, сапёрная рота, разведывательный взвод и всякие хозяйственные службы. В растянувшемся на 4 километра лагере наша 100-я дивизия занимала промежуточное положение между двумя другими дивизиями. Наш 109-й полк размещался в центре дивизии. Сапёрная рота обосновалась на окраине полка. Вся лагерная посадка представляла собой строго оформленную лесную полосу из разнообразных деревьев, густо закрывающих лагерь от внешнего наблюдения. Если посмотреть со стороны, то наш лагерь выглядел как обычный лесной массив. В лагере хорошо ухожены и посыпаны песочком передняя, средняя и задняя линейки. Передняя линейка парадная, на ней войска выстраиваются по особо торжественным случаям: приём воинской присяги, вечерняя заря и т.п. По средней линейке осуществляются все перемещения войск внутри лагеря: в столовую, для развода нарядов, на работы и т.п. По задней линейке перемещается транспорт, перевозящий различные грузы, вечером осуществляется строевая прогулка подразделений, обычно с песнями. Жилые палатки, оружейные хранилища, ленкомнаты, курилки строго по линии размещались между первой и второй линейками. Штабные помещения, пищеблоки, столовые, военторговские магазины, офицерские столовые, умывальники для солдат располагались между средней и задней линейками. Туалеты, склады с парашютами, укладочные площадки, городки для наземной парашютной подготовки и всякие хозяйственные службы размещались за задней линейкой. Пребывание личного состава ограничивалось местом расположения своих палаток. В выходной можно было отлучиться в военторговский магазин. Вечером в кино ходили строем. Иными словами, жизнь военнослужащего в таком лагере строго регламентирована и свобода передвижений ограничена.
   В нашей сапёрной роте занятия со старослужащими почти не проводились, в большинстве своём они занимались хозяйственными делами, или просто отдыхали. Да за 8 лет они уж наслужились! Белорусский взвод нормально занимался боевой и политической подготовкой. Главное внимание в роте было обращено на наш взвод, который должен был по ускоренной программе пройти курс молодого бойца и подготовиться к принятию воинской присяги. Наш взвод с подъёма и до отбоя всегда находился в строю. Помкомвзвода был младший сержант Кравченко из старослужащих, отличавшийся строгостью, требовательностью, хорошим знанием уставов, оружия и сапёрного дела. Кравченко добился от нас хорошей строевой выправки, научил красиво носить военную форму (куда делась наша мешковатость). Ежедневно мы занимались строевой подготовкой, изучением и чисткой своего личного оружия, изучением гранат, различных мин, взрывных устройств, противогаза и многого другого. Иногда на занятия к нам приходил командир взвода лейтенант Фархутдинов. Это был физически развитый, стройный, всегда подтянутый, исключительно выносливый офицер. Нам он часто устраивал марш-броски, да ещё в противогазах. Чтобы провести занятия, скажем, по устройству гранаты, мы совершали марш-бросок на 10 километров. Это надо двигаться 400 метров бегом, 100 метров шагом, и так все 10 километров. Где-нибудь на полянке изучим гранату, затем снова марш-бросок в расположение роты. Странно было наблюдать, как у всех солдат после 10 километрового пробега в противогазе через клапан ручьем лился пот, а лейтенант, сняв его, оказывался совершенно сухим. Однажды, после завтрака, лейтенант приказал нам снарядиться по полной боевой форме. Это значило, что надо одеть рюкзак, скатку из шинели, противогаз, на ремне иметь флягу, котелок, сапёрную лопату, нож, сапёрный топор, толовую шашку, боезапас патронов и на ремне личное оружие. Построив наш взвод, лейтенант дал команду начать движение с места и с песней. Запевала в шутку запел: "А помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела". Взвод дружно подхватил эту песню. Лейтенант скомандовал: "Отставить песню"! Приказал нам снять все военное снаряжение и разместиться в ленкомнате. Лейтенант был крайне возмущён нашим поведением, прочитал нам длинную мораль по поводу того, что нас родина призвала не помирать, а служить добросовестно отечеству, что наша песня явилась хулиганской, что это не достойно советского солдата и т.п. В этот день он с нами больше занятий не проводил. В свою очередь ребята перед ним извинились.
   Младший сержант Кравченко добивался от нас безукоризненного исполнения всех обязанностей, знания оружия и сапёрного дела. Всем взводом мы жили в одной обычной армейской палатке. Здесь на нарах размещались наши соломенные матрасы и подушки. Спать мы ложились рядом на один бок, иначе мы не размещались. Крайнее место занимал Кравченко. Он требовал, чтобы всегда постели были аккуратно заправлены, несмотря на их тесноту, аккуратно висели скатки и противогазы, перед сном портянки должны быть намотаны на сапоги для просушки и т.п. На послеобеденный сон у нас отводилось 45 минут. Набегавшись на занятиях, мы сразу засыпали как убитые. Однажды я после такого сна не услышал команды "подъём". Кравченко поручил взвод вести на умывание другому сержанту, а сам решил преподать мне урок, как надо уметь слышать и выполнять команды. Раз десять он скомандовал мне "подъём" и "отбой". С тех пор за всю дальнейшую службу я ни разу не пропускал подобных команд.
   Самые напряжённые занятия были после завтрака до обеда. В это время мы изучали технику, учились преодолевать штурмовую полосу, окапываться, переползать, под огнём устанавливать минные поля или их разминировать, преодолевать водные преграды, наводить понтонные мосты, строить дороги, подрывать мосты и другие сооружения и т.д. Всё лето мы не снимали с себя скаток. Перед обедом нас вели к умывальнику. Гимнастёрки на нас были полностью мокрые от пота. Пока мы умывались, гимнастёрки сохли на ветке дерева. Подсохнув, они хрустели от соли, но мы их всё равно надевали, шли строем на обед. И так - ежедневно. Фактически постоянно мы ходили в просолённой форме, которую изредка стирали в воде во время занятий с понтонами на речке Ингулец.
   От нашего лагеря до города Кривой Рог расстояние было 10 километров. Сапёрные подразделения корпуса немало потрудились по созданию дороги на этом участке. Наш взвод с сапёрными лопатками в руках тоже участвовал в постройке этой дороги. Командующим нашим десантным корпусом тогда являлся генерал-лейтенант Таварткеладзе. По его имени сапёры и назвали строящуюся дорогу Таварткеладзе-штрассе. Примерно один раз в 10 дней мы имели возможность помыться в бане, которая располагалась в Кривом Роге. Обычно нашу роту вёл в баню лейтенант Фархутдинов, который, как уже говорилось, был любителем марш-бросков. Фактически нам приходилось выдерживать в этот день по три бани. По жаре марш-бросок 10 километров до бани - и мы уже были все в мыле. Затем собственно баня, где каждый имел возможность ополоснуться под горячим душем. После на чистую майку нам приходилось надевать мокрую гимнастёрку. И снова марш-бросок до лагеря, вновь все пропотевали, но это была уже заключительная баня. В период призыва в армию я был достаточно худощавым, но за первые 3 месяца службы в результате больших физических нагрузок я похудел ещё на 10 килограммов. То же самое было и со всеми моими сверстниками.
   Перед уходом на службу я спросил одного из демобилизованных, как обстоит в армии дело с питанием. Он мне замысловато ответил, что голодным не будешь, но и сытым тоже. Это теперь десантные войска считаются элитными. В период моей службы воздушно-десантные войска пользовались всяким материальным довольствием так же, как и все пехотные воинские части. У нас не было особой формы: как и все сухопутные войска, мы ходили в хлопчатобумажных брюках и гимнастёрках, кирзовых сапогах и пилотках. На зиму выдавали ещё шинель и шапку-ушанку. Для осуществления различных работ предусматривался бушлат. На прыжки с парашютом летом выдавали комбинезоны и шлемы, зимой - тёплые ватные куртки и брюки, меховые шлем и рукавицы, валенки. Питание было достаточно скромным. Почти ежедневно нам варили перловые супы и каши, хлеб был только серый, к чаю давали чуть-чуть сахара. С тех пор я перловку не переношу. Нам, молодым, тогда всё время хотелось есть. Но денег у нас не было, и мы не могли пополнить свой рацион хотя бы через военторговский киоск. Правда, старослужащие говорили, что им питания вполне хватает. Видимо, физические нагрузки для молодых не могли не сказаться на их аппетите.
   Много внимания мы уделяли изучению личного оружия и владению им. В то время у нас оказалось два вида оружия: учебное и боевое. Повседневно мы имели при себе немецкие автоматы с откидным металлическим прикладом. Это оружие мы разбирали, собирали, чистили, брали на все занятия. Боевое стрелковое оружие для десантников было засекречено. Это были новенькие автоматы Калашникова тоже с откидным металлическим прикладом, но имеющие несравненно лучшие тактико-технические данные по сравнению с немецкими. Автоматы Калашникова хранились в отдельной оружейной пирамиде, носили их на стрельбище только в чехлах, каждый отстрелянный патрон по счёту сдавался. Если случалась потеря патрона, то его искали всем полком. Мне такой автомат не достался, так как я был назначен пулемётчиком взвода, и моим личным оружием стал пулемёт Дегтярёва с откидными сошками для прицельной стрельбы. Я хорошо овладел этим пулемётом, но он по сравнению с автоматом более громоздкий, и его сложнее закреплять на боку для прыжка с парашютом. Вторым номером моего пулемёта был Борис Штыркин, который на походе брал для переноски половину дисков с патронами. Пулемёт тоже оказался секретным, поэтому я его носил в чехле. Стрельба из пулемёта мне нравилась, особенно точной она была при стрельбе короткими очередями по два патрона. На стрельбище мне давалось задание попасть в 10 мишеней при использовании всей ленты патронов в 100 штук. Короткими очередями из 10 очередей я поражал все 10 мишеней. Командир взвода меня упрекал, что я не использовал всех патронов. Я отшучивался, что в тылу врага нам никто боеприпасов не добавит, поэтому их надо максимально беречь.
   Стрельба из боевого оружия по целям - это итог длительных, напряжённых ежедневных тренировок военнослужащего, который свидетельствует, насколько умело мы владеем своим оружием. Ведь умение стрелять быстро и по цели - залог успеха в возможных боевых действиях. Ежедневные утренние стрелковые тренажи по кучности попадания в цель, умение плавно спускать курок позволяют свободно владеть стрелковым оружием, что является главным, как в оборонительном, так и в наступательном бою. На стрельбище я тренировался стрелять не только из пулемёта, но и из автомата, что необходимо пулемётчику для владения всеми видами стрелкового оружия. В районе стрельбища находилась и штурмовая полоса препятствий, которую, посещая стрельбище, мы всякий раз тренировались преодолевать. Здесь были и проволочные заграждения, и рвы, и брёвна, и заборы, и многоэтажные здания, и различные щели и т.п. Преодолевать препятствия надо уметь в полном боевом снаряжении. Так что занятия на стрельбище проводились частенько и с полной отдачей. Когда кончалась махорка, здесь мы чаще всего находили старые "бычки", сворачивали папиросу и по-братски раскуривали по одной затяжке. Я приучился курить ещё в техникуме, поэтому в армии являлся одним из заядлых курильщиков.
   Постепенно мы прошли курс молодого бойца, изучили военную присягу на верность служения Советскому Союзу и своему народу. Приём военной присяги от нового пополнения был назначен на 21 июня 1951 года. Я эту дату запомнил, так как это происходило в день моего 20-летия. В праздничной обстановке, с оркестром на передней парадной линейке в шеренгу по взводам был построен весь наш гвардейский корпус. Это был строй в несколько десятков тысяч человек по не охватываемому взглядом фронту войск. Одновременно по всем частям перед строем началось торжественное принятие присяги. Я тоже по памяти зачитал присягу и расписался за это в соответствующей ведомости. По завершении принятия присяги командующий корпусом со своей свитой проехал перед фронтом войск и поздравлял все части с принятием присяги. Затем все войска прошли парадным строем перед трибуной с командным составом корпуса и дивизий. Несколько позже командир нашего полка на лужайке собрал всех принявших присягу, провёл беседу об ответственности за принятую присягу и предложил задать ему волнующие нас вопросы. Мне запомнился один из вопросов, мол, надо ли нас ежедневно гонять как сидоровых коз бегом и помногу километров? Полковник ответил примерно так: "Товарищи гвардейцы! Согласно нашему назначению, мы должны быть выброшены в тыл врага и там выполнять свое боевое задание. Никакие средства передвижения там нас не ждут, поэтому следует надеяться только на свои ноги. Чем лучше мы их натренируем, тем более успешными будут наши действия". С принятием присяги мы стали полноценными солдатами, ответственными за свои поступки, способными в современных обстоятельствах успешно вести боевые действия.
  
  
   3.3. Духовный настрой на воинскую службу
   Военная служба с самого начала требует серьёзной психологической перестройки молодого человека. Каждый с рождения привыкает к психологическим особенностям своих родителей, братьев, сестёр, бабушек, дедушек и др. Не случайно основной ячейкой повседневной жизни общества является семья. В семье разрешаются все проблемы, под её жизненные принципы подстраивается каждый член семьи. Здесь ласкают и наказывают, оказывают необходимую помощь, радуются успехам, возвращению домой после долгой разлуки, умеют прощать и т.п. Даже когда молодые люди женятся, то один из них, попадая в семью своего партнёра, вынужден приспосабливаться к новым семейным условиям, характерам, обычаям, традициям, иногда коренным образом, отличающимся от того, что было в его семье. Требуется период адаптации, который не всегда сопровождается успехом, что ведёт к конфликтам, а то и распаду молодой семьи. С призывом на военную службу молодой человек сразу оказывается в большом по своей численности коллективе, да ещё чисто мужского состава.
   В армию приходят люди из самых различных семей: рабочих, крестьянских, интеллигентных, нравственно устойчивых и не придерживающихся нравственных принципов, трезвых и склонных к выпивкам, добродушных и озлобленных, партийных и беспартийных, религиозных и атеистов и т.п. Вдруг эти юноши, получившие своё особое семейное воспитание, имеющие разную образовательную и культурную подготовку, оказываются в одном большом, связанном единой военной организацией, коллективе, в котором предстоит вместе прожить не один год и делать общее дело. В этом новом коллективе отцом становится командир (отделения, взвода, роты, батальона и т.д.). Отец строгий, он требует безусловного выполнения всех воинских уставов и приказов. За нарушение этих уставов и приказов неотвратимо следует наказание, иногда жёсткое, вплоть до гауптвахты и штрафного батальона.
   Самолюбивому, не любящему подчиняться молодому человеку, трудно привыкнуть к безоговорочному подчинению командиру или старшему по званию. Так и хочется возразить, высказать своё мнение, а то в шутку и покуражиться перед сослуживцами. Перед строем по уставу говорит и приказывает командир, из строя можно отвечать только так, как предусмотрено в уставе: "есть, так точно, никак нет". Если солдат начинает говорить что-то другое, то незамедлительно получает от командира один наряд вне очереди, если продолжает разговаривать, то последовательно второй или третий наряды вне очереди. Если солдат и далее пререкается, то командир имеет право обратиться к вышестоящему командиру, чтобы наказать нарушителя большим количеством нарядов или отправлением на гауптвахту до 15 суток. Ясно, что наказанному военнослужащему не нравится такое к себе отношение. Он переосмысливает случившееся, особенно когда отрабатывает внеочередные наряды, скажем, по уборке туалета, сбору и перевозке мусора и т.п. Подобные препирательства и наказания воспринимает весь строй, каждый для себя делает соответствующие выводы. Приказ командира на первый взгляд может показаться несправедливым, но по уставу любой приказ не обсуждается, он должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок. Таковы неумолимые требования дисциплинарного устава. Приказ можно обжаловать, но только после его выполнения. За невыполнение приказа предусмотрена строгая ответственность. Командир имеет право требовать немедленного исполнения приказа любыми средствами, вплоть до применения оружия. Большинство военнослужащих осознают правильность требований дисциплинарного устава и строят своё поведение в соответствии с этими требованиями. Я лично, довольно безболезненно, усвоил дисциплинарные требования, и мне даже нравились такие уставные отношения с командирами, что исключало панибратство. Однако были солдаты, которым воинские порядки оказались против их души. В нашем взводе был такой Анатолий Павлов, который бесконечно препирался с непосредственными начальниками, за что постоянно получал наряды вне очереди, даже отсиживал на гауптвахте. Он был подавлен морально настолько, что в один из выходных сбежал из роты и хотел броситься под поезд. Его вовремя перехватили, после длительной беседы с замполитом он прекратил препирательства и дальше служил ровно. В полку я знал одного солдата, который из-за своего бесконтрольного языка из 3-х лет службы более половины провёл на гауптвахте. В конечном счёте, вместо демобилизации он по суду военного трибунала дослуживал проведённый на гауптвахте срок. Душевный настрой на подчинение воинским порядкам является важнейшим фактором духовного мира личности военного любого ранга, обеспечивающим успешную и плодотворную службу. В армии есть принцип: от дисциплины до геройства - один шаг.
   Другим важным психологическим фактором, влияющим на умонастроение солдата, является почти постоянное его нахождение в строю. С подъёма и до отбоя, кроме теоретических занятий, солдат находится в строю. Передвижения на занятия, с занятий, физподготовка, строевая подготовка, в столовую, из столовой, на умывание, с умывания, на вечернюю прогулку и т.п. - всё осуществляется только в строю. Солдату, пока он бодрствует, выделяется всего 30 минут в сутки для приведения в порядок своей формы, пришивки свежего подворотничка, написания письма и др. Всё остальное время он находится в состоянии выполнения каких-либо обязанностей в соответствии с дневным распорядком и расписанием занятий по боевой и политической подготовке. Даже посещение кино или иного культурного мероприятия, передвижение на какие-либо работы или к военторговскому магазину и обратно осуществляется в строю под контролем непосредственного командира. Бесконечные построения, нахождение в строю, передвижения строем, необходимость молчания в строю с самого начала вызывает духовный протест, так как строй непосредственно посягает на свободу личности, заставляет её подчиниться слепой воле уставного требования об обязательности постоянного нахождения военнослужащего в строю, следовательно, под контролем командного состава. Принцип обеспечения воинского порядка простой: чем больше солдат находится в строю, тем меньше у него возможности распоряжаться собой, совершать какие-либо деяния, противоречащие уставному порядку в армии. Конечно, резон в таком порядке есть, ибо молодые люди, предоставленные сами себе, ещё не овладевшие мудростью взрослых, способны к безрассудным поступкам. Армия сильна своей организованностью, строгой воинской дисциплиной, безусловным выполнением приказов военачальников, уставов и наставлений воинской службы. Через определённое время солдат привыкает к своему постоянному нахождению в строю, который для него становится нормой жизни и духовно его не тяготит. Однако многие военнослужащие трудно переживают период адаптации к строю, на этой основе совершают проступки, которые мешают им спокойно и нормально проходить воинскую службу. Поскольку нас ещё в школе во время войны приучали к строю, то для меня адаптация к строю не явилась каким-то затруднением. Я спокойно реагировал на всякие построения, считая их необходимостью воинской службы.
   Со строем тесно связан психологический момент выносливости, терпеливого отношения к тяготам физических нагрузок в повседневной воинской жизни. Солдат на всех занятиях и во всех передвижениях несёт на себе груз не менее 30 килограммов. Имеется в виду постоянное ношение рюкзака, скатки шинели, личного оружия и боекомплекта к нему, противогаза, сапёрной лопаты, фляги, котелка, ножа, сапёрного топора и всего другого, что должно находиться на ремне. Незаменимой обувью для солдата зимой и летом являются кирзовые сапоги, только сезонно заменяется портянка с зимней на летнюю и наоборот. Летом, в жару, в полном снаряжении солдат должен ходить строем, совершать марш-броски, преодолевать штурмовую полосу, окапываться, ставить минные заграждения, ползком разминировать, преодолевать водные преграды и совершать иные действия, необходимые для боевой подготовки. Совершенно ясно, что всякие такие действия требуют больших физических и духовных нагрузок, которые солдат обязан выдерживать. Молодой организм не всегда за ночной сон успевает отдохнуть от предыдущих перегрузок, поэтому усталость накапливается, что оказывает непосредственное воздействие на умонастроение при очередных физических нагрузках. Воспитание в себе выносливости есть не что иное, как духовное преодоление своего барьера усталости, несмотря на сложные условия и другие внешние факторы. Иметь выносливость, значит не ныть, не поддаваться на отрицательное настроение других по осуществляемому делу, твёрдо добиваться завершения намеченной операции, достижения цели. Выносливый солдат не обсуждает приказы, а точно и в срок их выполняет, несмотря на все возникающие, кажущиеся непреодолимыми препятствия. Главное для солдата в трудных ситуациях - духовно возвыситься над всеми обстоятельствами боевой обстановки и, не щадя себя, добиваться осуществления намеченной командованием задачи. В этом мне видится непревзойдённая доблесть и стойкость российского воина.
   Воспитание выносливости непременно порождает мужество, преодоление страха, возвышение над своими чувствами, переживаниями во имя выполнения своего воинского долга. Я не верю, что существуют абсолютно бесстрашные люди. Поскольку человек видит перед собой реальную опасность, угрожающую его жизни, он, безусловно, опасается причинения себе тяжкого вреда и в душе боится этой опасности. Однако мужественный человек преодолевает страх, подчиняет свои чувства разумной рациональности и, несмотря на опасность, совершает то, что ему было приказано, или выполняет задачу, которую поставил перед собой сам в сложившейся ситуации. Мужественный солдат не бежит с поля боя при кажущейся безвыходной ситуации, а делает всё от него зависящее, чтобы эту ситуацию максимально изменить в пользу своего подразделения или воинской части. История Великой Отечественной войны богата примерами массового проявления такого мужества советских солдат при защите своего отечества. На этих традициях командиры и политработники воспитывали и нас, молодое пополнение армии, стремясь проводить наше обучение военному делу в условиях, максимально приближенных к боевым, тем более, что наши командиры сами имели солидный опыт боевых действий в минувшей войне.
   С призывом на военную службу молодой человек на длительное время оказывается исключительно только в мужском коллективе. Когда человек месяцами не только не имеет никакого контакта с женской половиной общества, но даже не видит женщин, тем более, что этот человек молодой, то он как бы дичает, ему женщины представляются чем-то неземным, неестественным. В таком коллективе о женщинах начинают говорить, кому что придёт в голову, часто рассказываются явно надуманные истории, попахивающие пошлостью. Когда вдруг кто-то расскажет о своих прошлых любовных похождениях, то молодые люди начинают изощряться в своих оценках подобных похождений или придумывать свои истории. Мы по 6 месяцев находились в лагерях, где увольнений никаких не предусмотрено. Военнослужащий срочной службы иногда получает увольнение в город на 4 часа, лишь находясь на зимних квартирах. В наше время в лагерных условиях если и были женщины, то это незначительное число вольнонаёмных, работающих в штабах, квартирующих в соседних населённых пунктах. Строевые военнослужащие этих женщин даже не могли видеть. Поэтому, если случалось идущим в строю в полевых условиях солдатам увидеть женщину, скажем, едущую на телеге по дороге, то начиналось общее возбуждение, всякое улюлюканье, выкрики острот по отношению к этой женщине, пока командир не даст команду: "Отставить разговоры в строю!". Подобные факты я наблюдал многократно. Думаю, что такое поведение солдат объясняется не столько их плохим воспитанием, сколько молодостью, оторванностью от женского общества, надуманностью представлений о женщинах и возможностях связей с ними. Так же как и я, большинство призванных на службу молодых людей не имели опыта близкого общения с девушками, многие даже не переписывались с ними. Я разговаривал со старослужащими 1927 года рождения, которые были призваны на службу в 17 лет, они честно говорили, что до службы с девушками даже ни разу не целовались. Я тогда подумал, что эти мальчишки, выполняя воинский долг, погибали, даже не узнав радости общения с женщиной. Нам, "салагам", эти мальчишки представлялись старичками, которые прослужили по 8 лет, но в душе они фактически оставались всё теми же мальчишками, которые за эти годы даже не побывали дома. Теперь воинская служба сократилась до одного года, и данная проблема, возможно, не существует. Для нашего же поколения в духовном опыте проблема чисто мужского коллектива существовала реально, и с этим следовало считаться.
   В мужском молодёжном коллективе, будь то военный или гражданский коллектив, рано или поздно каждый проявляет себя в полном соответствии с основными чертами своего характера. В таком коллективе довольно быстро обнаруживается, кто есть кто. В коллективе сразу же начинает проявлять себя так называемый "заводила", человек обладающий юмором, способностью превратить любые столкновения в шутку, остро высказаться по этому поводу. Не будь юмора, мальчишки быстро передерутся друг с другом, особенно когда в коллективе есть задира, готовый применить грубость или силу для разрешения возникающего противоречия. Человек с юмором умело погашает такие конфликты. В любом коллективе, а в военном особенно, парней с юмором или неутомимых рассказчиков острых анекдотов всегда любят, на перекурах вокруг них кучкуются, часто просят их о чём-то рассказать. Во время таких перекуров у большинства снимается психологическое напряжение, наступает умиротворение, человек забывает о своих невзгодах, становится добрее, человечнее. Был и в нашем взводе Саша Луконин, юморист и острослов, любитель анекдотов, знающий их несчётное число. Возможно, исходя из нашей жизни, многие анекдоты он придумывал сам. Но без Саши не обходился ни один привал, ни один перекур, везде он становился душою общества. Оценивая позже те наши физические и психологические перегрузки, я пришёл к выводу, что именно Саша играл важную роль в снятии общего напряжения, переводе нашей психики в русло обыденной жизни, превращении острых вспышек в обычную безобидную шутку. Это касалось и отношения к командиру, его требованиям, порой жёстким и кажущимся несправедливым. После такого перекура все вновь вставали в строй без какого-либо осадка на душе, готовые выполнять любые новые требования и команды.
   В армейском коллективе все узнают друг друга настолько, что сразу виден замысел, настроение, доброе или злое дело. Парни всё могут простить своему сослуживцу, кроме подлости и измены. Если кто допускает подлый поступок по отношению к товарищу, то такого солдата коллективно осуждают, прямо в глаза говорят ему о допущенном подлом поведении и требуют исправить такое положение. Подлость должна быть не только наказана, но и строго осуждена. Я не помню случая, чтобы солдаты прощали измену своему коллективу. Такие люди становились отщепенцами и вынуждены были просить перевода в другое подразделение. Солдаты с юмором относятся к фактам трусости. От трусливых не отмахиваются, но над ними постоянно подсмеиваются, шутливо высказываются по поводу предмета трусости, сочиняют по подобным фактам анекдоты и т.п. В какой-то мере подобные шутки помогают человеку преодолеть боязнь чего-то, наконец, выполнить то действие, совершать которое ранее трусил. Иногда люди обманывают, хитрят, проявляют мелочность, жадность и т.п., однако в воинском коллективе скрыть такие устремления невозможно, так как поведение каждого на виду у всех. Поэтому служба является тем оселком, где шлифуется характер человека, формируются его положительные нравственные установки. Тот, кто прошёл воинскую службу, серьёзно отличается от штатского парня, не прошедшего такой службы. На служивого можно надеяться как на самого себя, с ним можно ходить в разведку, он не подведёт. Ведь воинская служба - это не простое выполнение военных обязанностей, как об этом думают сторонники наёмной армии, воинская служба воспитывает молодого человека, формирует характер, нравственные его принципы, самостоятельность, принципиальность в достижении цели и коллективизм. Как нигде в ином месте, в армии действует коллективистский принцип: один за всех - все за одного.
   Отдав службе родине многие лучшие годы своей жизни, я твёрдо убеждён, что именно воинская служба воспитывает в человеке такие замечательные качества, как чувство товарищества, справедливого отношения к любому делу, взаимовыручки в любой сложнейшей жизненной ситуации, чувства локтя товарища, поддержки, когда этого требует складывающаяся обстановка. Конечно, и не служивший человек может обладать названными качествами, но такого человека воспитывает хорошая семья или здоровый коллектив. В армию приходят молодые люди из самых различных слоёв общества, поэтому приносят с собой и разные нравственные установки. В конечном счёте, в воинском коллективе верх одерживают здоровые нравственные силы, и большинство воинов, возвращающихся в запас, являются носителями положительных нравственных установок общества. В этом я вижу заслугу обязательной по конституции срочной воинской службы.
   3.4. Парашютное дело. Психологический опыт прыжков
   Главной отличительной особенностью войск, в которые я и мои земляки попали служить, является их способность крупными силами с воздуха высадиться в тыл вражеской группировки и нанести решающий удар для её разгрома. Воздушно-десантные войска - это не диверсионные группы для разрушения коммуникаций противника, а это настоящие войска с их полками, дивизиями и даже корпусами, которые могут оказаться в тылу врага. Во время войны была создана для этих целей воздушно-десантная армия (ВДА). В наше время ВДА была преобразована в воздушно-десантные войска (ВДВ). Эти войска были размещены по всей территории СССР как обязательный структурный компонент Советской Армии. ВДВ стали ещё называть воздушной пехотой. Наши подразделения готовились к осуществлению военных действий в возможной войне, как и любые другие пехотные подразделения. В этом смысле мы мало чем отличались от обычной пехоты. Поэтому по вооружению, форме, обеспечению питанием ВДВ приравнивались к пехотным частям. Единственным, но чрезвычайно важным отличием ВДВ от обычных армейских частей было умение всего личного состава вместе с техникой десантироваться с воздуха на территорию противника. Следовательно, личный состав должен уметь прыгать из самолёта с парашютом, таким же способом выбрасывать с собой ручную военную технику и боеприпасы, посредством планеров доставлять в назначенное место артиллерию с автотехникой и самоходные артиллерийские установки. Таким образом, воздушный десантник обязан овладеть искусством прыжков с парашютом в любую погоду и на любую местность. Надо уметь вместе с собой сбрасывать военные грузы с грузовыми парашютами. Артиллерийские и самоходно-артиллерийские части обязаны в совершенстве овладеть искусством планерного десантирования. В наше время ВДВ ещё не были элитными, а считались обычными, хотя и секретными войсками.
   Наряду с обучением военной специальности нас также повседневно обучали парашютному делу, без которого нельзя быть воздушным десантником. В период нашей службы в ВДВ осуществлялся переход от старого типа десантных парашютов к новому типу, так же как переход от одних десантных самолётов к другим. Ещё на вооружении какое-то время использовались для десантирования самолёты ЛИ-2 со скоростью полёта 180 километров в час, но уже стали использоваться в основном новые самолёты ИЛ-12, имеющие скорость полёта 360 километров в час. Для прыжков с самолёта ЛИ-2 использовались парашюты образца ПДТ-1. Главный недостаток этого парашюта заключался в сильном динамическом ударе на тело парашютиста при раскрытии парашюта, даже при скорости самолёта в 180 километров в час. После прыжка у парашютиста оставались на теле синие пятна от лямок подвесной системы. С этим парашютом прыгать с самолёта ИЛ-12 стало невозможно. Поэтому на вооружение поступил более совершенный парашют образца ПД-47, на купол которого надевался чехол, который во время раскрытия парашюта плавно соскальзывал с купола, тем самым смягчая динамический удар на тело парашютиста. Произошла и замена запасного парашюта с образца ПЗ-1 на ПЗ-47. Хотя оба эти запасных парашюта успешно применялись и при прыжках с самолёта ИЛ-12. За десантниками нашего года призыва были закреплены новые парашюты ПД-47.
   Подготовка личного состава к прыжкам с парашютом включала в себя изучение основного и запасного парашютов, умение их укладывать, прохождение предпрыжковой наземной подготовки и медицинское освидетельствование перед каждым прыжком. Наряду с прохождением курса молодого бойца, одновременно мы начали активно изучать парашютное дело. Занятия с нами проводили непосредственные наши младшие командиры, которые сами хорошо овладели этим искусством. Но на занятиях по парашютному делу обязательно присутствовал командир взвода лейтенант Фархутдинов, который в военном училище приобрёл спортивный разряд по парашютному спорту. В ВДВ за каждым военнослужащим, независимо от звания и должности, закреплёны свои персональные основной и запасной парашюты, которые сам же обязан и укладывать под контролем офицеров парашютно-десантной службы. В каждом батальоне было по одному такому офицеру, подчиняющемуся начальнику ПДС полка. Купол основного парашюта шился из крепкого белого материала перкаль площадью в 70 квадратных метров. Запасной парашют по площади купола меньше основного почти в 2 раза, в зависимости от марки, составлял 37-38 квадратных метров и шился для крепости из чистого шёлка. Парашют состоит из купола, строп, идущих от купола к подвесной системе, подвесной системы и ранца, в который укладывается парашют. У парашюта ПД-47 был ещё красный чехол, одеваемый на уложенный купол, который стягивается с купола посредством парашютика площадью 0,8 квадратных метра, раскрывающегося сжатым при укладке пружинным каркасом.
   Для укладки парашюта применяется полотно из брезента на всю длину парашюта. Под купол укладывается белое подстилочное полотно. Уложенный купол прижимается грузиками, сделанными из брезента и наполненными песком. Стропы парашюта гармошкой укладываются в соты ранца, при прыжках с аэростата, или в соты чехла купола, при прыжках с самолёта. Для укладки строп имеется специальный крючок. Купол укладывается в ранец, который затягивается 4-мя клапанами. Клапаны застёгиваются тросиком, который крепится к вытяжному кольцу. Тросик может быть выдернут вручную посредством вытяжного кольца, или принудительно посредством фала, карабином крепящегося к тросу аэростата или самолёта. После выдёргивания тросика клапаны ранца отбрасываются тугими парашютными резинками. При прыжке фал с тросиком остаётся в самолёте либо в аэростате. Каждая операция при укладке парашюта проверяется офицером ПДС, он же проверяет состояние парашюта одетого на солдата непосредственно перед посадкой в самолёт или гондолу аэростата. На уложенные основной и запасной парашюты оформляется формуляр с росписью офицера ПДС. Оба парашюта укладываются в чехол, который зашнуровывается контровочной нитью, опечатывается печатью, и парашюты в таком состоянии сдаются на склад. Этот порядок обеспечивает надёжность работы парашюта, следовательно, безопасность десантника во время прыжка с ним. Однако во время укладки парашюта существует немало факторов, которые при недосмотре могут привести к трагическим последствиям. Например, при укладке парашюта на ветру, после того как купол уложен, некоторые у основания купола перевязывают стропы бечёвкой, чтобы купол не раздувался. Если после укладки строп в соты указанную бечёвку не развязать, то купол в воздухе не раскроется, поэтому спастись можно будет только на запасном парашюте. Но такие примеры приведу несколько позже.
   Я и мои сослуживцы хорошо изучили устройство парашютов, многократно осуществляли их учебную укладку. Теперь у каждого из нас был свой персональный парашют, мы научились быстро его укладывать, у нас сформировалась уверенность в надёжности парашютной техники, что имеет важное значение для решимости совершить прыжок с парашютом. Не менее значимой для внутреннего духовного решения о возможности совершения прыжка является предпрыжковая подготовка на снарядах в парашютном городке. Сперва надо освоить подвесную систему и научиться ею управлять в воздухе. На высоких столбах закреплены троса, по тросам раскатываются кольца, от которых стропы тянутся к подвесным системам. Закрепившись подвесной системой вокруг ног и груди, можно по тросам раскатываться, поворачиваться в любом направлении, ловить ветер в спину и учиться приземляться. На эти тренировки мы потратили немало времени, оттачивая свои действия до автоматизма. Интересным является такой снаряд, как трамплин. Это площадки на высоте 1,5; 2 и 2,5 метра. Надо подняться сперва на первую площадку, заложить щепки между пяток, носков и коленей, по команде командира спрыгнуть, не выронив этих щепок при приземлении. Так повторяется на всех указанных уровнях. Данная тренировка необходима для того, чтобы при приземлении не поломать ногу, ибо приземление на обе ноги предотвращает подобную возможность. Трамплин - это обязательная тренировка перед каждым прыжком.
   Для тренировки вестибюлярного аппарата необходимо покрутиться на лопинге и ренском колесе. Лопинг устроен наподобие качелей, только это металлические вращающиеся качели с подшипниками у верхнего основания. Ногами надо встать на нижнюю подножку, закрепиться там, как на лыжах, руками держаться за скобы раскачивающихся качелей, раскачиваясь до полного оборота либо вперёд, либо назад. После повтора упражнения несколько раз, занятие заканчивается. Ренское колесо - это решётчатое колесо в рост человека, вращающееся вокруг его центра. Надо войти в колесо, ноги закрепить в ремнях, как на лыжах, руками взяться за скобы в верхней части колеса. В таком положении тебя раскручивают сперва в одном, затем в другом направлении. Надо добиваться, чтобы не терять ориентира даже при многократном вращении на лопинге или ренском колесе. Завершается предпрыжковая подготовка на парашютной вышке, которая представляет собой небольшую площадку на столбах высотой 10-12 метров. На высоте площадки между столбами натянуты троса, на тросах есть кольца, к которым можно карабинами пристегнуть подвесную систему парашюта. Надо, имея на себе подвесную систему, по лестнице подняться на площадку, пристегнуть карабины подвесной системы к кольцам тросов и приготовиться к прыжку с указанной высоты. По команде командира следует прыгнуть вниз. В результате ты оказываешься висящим в подвесной системе на тросах. Далее следуют по командам развороты в подвесной системе, затем сосредотачиваешься для приземления. По команде командира солдат отпускает крюк, удерживающий троса в натянутом положении, двухпудовая гиря поднимается вверх, а ты приземляешься примерно с таким же ударом о землю, как и при приземлении с парашютом. Скорость падения при приземлении с парашютом - 5-7 метров в секунду, примерно такая же, как при спрыгивании с подоконника второго этажа. В случае предстоящих прыжков с аэростата в городке есть и висящая гондола, выпрыгивать из которой тоже следует потренироваться. В городке есть и макет самолёта, из дверей которого надо научиться правильно выпрыгивать. Только после такой тщательной подготовки и медицинского освидетельствования ты, наконец, готов к совершению реального прыжка с парашютом.
   У нас проблемы с нежеланием прыгать начались с парашютной вышки. Когда поднимешься на высоту и оказываешься прикреплённым к тросам, всё равно думаешь, что ты непременно упадёшь на землю и разобьёшься. Видимо, каждый так подумал, но всё равно прыгал. Ведь не хочется в глазах сослуживцев выглядеть трусом. Но в нашем взводе был, в общем хороший солдат, Саша Лёвкин, который категорически отказался прыгать с высотного тренажёра, как его ни уговаривали. С ним на площадку поднимались и помкомвзвода, и командир взвода, которые личным примером показывали, как это делается. Однако на Сашу такой пример мало действовал. На каком-то этапе Сашу слегка подтолкнули, и он вывалился с площадки. После этого он и сам прыгнул, убедившись, что прыжок с вышки абсолютно безопасен. Командование посчитало, что Лёвкин в общем готов к реальному прыжку, хотя бы с аэростата. Саша был высокого роста, косая сажень в плечах, красавец-гвардеец. Я его спрашивал, чего он боится при прыжке? Он говорил, что в воздухе не за что держаться руками, поэтому он не может оторвать руки от гондолы или стенок вышки. Думаю, что это была у него навязчивая идея, которую он не смог преодолеть в своём духовном опыте.
   С Сашей Лёвкиным связано и моё духовное восприятие первого прыжка с парашютом. После тщательной подготовки, наконец, нам сообщили, что будем укладывать парашюты для практического прыжка с аэростата. Прыжки с аэростата производились недалеко от лагеря, впереди парадной линейки за железнодорожной линией. В день прыжков нас подняли в 5 утра, троих с сержантом отправили на склад за получением парашютов, а остальной взвод отправился пешим ходом на прыжковую площадку. Мы были одеты в лётные комбинезоны и шлемы. В 6 утра взвод молодых солдат и наши парашюты были уже на стартовой площадке. Стояло тихое августовское утро, ещё не жарко, но уже припекало солнце. Аэростат был глотов к работе. Прыжки с аэростата совершаются с высоты 800 метров. В гондоле помещаются аэронавт и четверо парашютистов. Первая четвёрка состояла из командира взвода, помкомвзвода, командира отделения и Саши Лёвкина. Мы впервые вблизи видели аэростат с гондолой, лебёдку на автомобиле, которая, раскручивая трос, отпускала аэростат в воздух, а скручивая его, опускала аэростат. Первый подъём начался. Когда аэростат поднялся на 800 метров, лебёдка перестала работать. Мы не спускали глаз с гондолы. После небольшой заминки прыгнули первый, второй и третий парашютисты. Аэронавт подал сигнал, и лебёдка начала спускать аэростат. Мы поняли, что Лёвкин отказался прыгать. Когда гондола приземлилась, я увидел, что Саша сидит бледный как полотно, его пальцы буквально впились в деревянную обшивку гондолы. Следующими должны были войти в гондолу четверо молодых солдат, в том числе и я. Офицер ПДС осмотрел наши парашюты и дал команду занять места в гондоле. В армии всякие построения производятся по ранжиру. Я был самый высокий из четверых, поэтому я входил в гондолу первым и занял соответственно первое место для прыжка у дверки гондолы. Мы молча поднимались в высоту. Я и мои собратья были в воздухе первый раз. Я наблюдал, как земля удаляется всё дальше, постепенно она превратилась в некую карту, на которой видны поля, перелески, наш лагерь, речушка, дороги. Вид с воздуха мне показался сказочно красивым. Но вот лебёдка остановилась, аэронавт сказал нам: "Я думаю, вы не первый раз прыгаете". Мы хором ответили, что первый раз. Аэронавт продолжил: "Что же вы мне не сказали, я бы вам анекдот рассказал. Теперь уже поздно, первому приготовиться". Я ответил, как учили: "Есть приготовиться". Открыл дверку гондолы, встал на порожек, посмотрел вниз, и на душе стало жутко от немыслимой высоты. Честно говоря, я подумал, что, может, и мне отказаться от прыжка? Одновременно сработала мысль, что лучше разбиться, чем потом терпеть позор из-за трусости. В это время раздалась команда: "Пошёл"! Я ответил: "Есть пошёл" - и спрыгнул в бездну, как с печки. Сразу почувствовал свободное падение, затем шуршание строп, вытягиваемых из сот, наконец, ощутил лёгкий толчок открывающегося купола парашюта. Я посмотрел вверх, купол был полностью раскрытым. Поправив себя в подвесной системе, я почувствовал, что парю в воздухе, как на перине. Вокруг абсолютная тишина, кажется, что ты не спускаешься, стоишь на одном месте. Но вот иллюзия недвижимости кончилась, земля всё быстрее стала приближаться. Я сосредоточился, развернулся на лямках, чтобы земля шла на меня, она стала приближаться быстрее. Мне показалось, что я еду на подножке поезда, идущего со скоростью 30 километров в час, и мне надо спрыгнуть на землю, благо такой опыт в детстве у меня был. Приземление было лёгким. Я собрал парашют, уложил его в сумку, сел на него, завернул из газеты "козью ножку", набил махоркой, закурил и стал наблюдать за прыжками своих братьев по оружию. На сборном пункте меня встретил командир взвода, поздравил с первым прыжком и прикрутил к гимнастёрке возле гвардейского значка значок парашютиста. Все остальные ребята взвода тоже успешно выполнили поставленную задачу и гордые тем, что стали парашютистами, строем пошли в расположение воинской части.
   Делясь опытом, старослужащие нам рассказывали, что первый прыжок проходит несколько легче, чем второй или третий. На первом прыжке ещё не знаешь всех ощущений, а вот, мол, второй или третий прыжок является самым болезненным, самым переживаемым, когда овладевает тобой страх. Под впечатлением отказа Саши Лёвкина я в душе остро пережил именно первый прыжок. При осуществлении второго и последующих прыжков у меня уже не было такого духовного напряжения, да и вообще больше не возникало мыслей об отказе. Безусловно, перед прыжком, сидя уже в летательном аппарате, чувствуешь определённое волнение, но стараешься сослуживцам вида не показывать. Вскоре после первого прыжка мы совершили ещё по два прыжка с аэростата. Второй прыжок был с оружием, а третий - ночью. Во время третьего прыжка при приземлении я попал обеими ногами в окоп. Ночной прыжок характерен тем, что при подходе к земле ты её чётко не видишь, а как бы сгущается тьма, поэтому можешь столкнуться с чем угодно, не имея возможности сманеврировать. При ночном десантировании есть опасность приземлиться на одну ногу, что чаще всего ведёт к её перелому. В моём случае я попал в окоп обеими ногами, дул свежий ветерок, и, прежде чем погаситься, купол выдернул меня из этого окопа.
   Следующие два прыжка мы совершили уже с самолёта ИЛ-12. Первый прыжок был тренировочный, а второй - с оружием. Прыжок с самолёта осуществлялся с высоты 1200 метров, он намного сложнее, чем с аэростата. При укладке парашюта на купол уже натягивается чехол, к которому крепится вытяжной парашютик, всё это особым способом укладывается в ранец для принудительного открытия парашюта посредством вытяжного фала. Фал - это не что иное, как длинная, метров 12, прочная, скрученная в несколько жгутов верёвка. При посадке в самолёт фал посредством карабина крепится к тросу, натянутому в самолёте под потолком, вдоль его корпуса. На скамейки вдоль каждого борта самолёта усаживаются 10-12 парашютистов. Транспортный самолёт не имеет звуковой изоляции, поэтому при полёте там разговаривать практически невозможно. При подлёте к месту десантирования выходит штурман из кабины пилота и поднимает красный флажок. Это означает, что надо приготовиться к прыжкам. Офицер или сержант, являющиеся выпускающими, открывают дверцу самолёта, парашютисты выстраиваются вдоль борта в спину друг другу, их правая ладонь лежит на кольце запасного парашюта, а левая - придерживает этот парашют, чтобы он при прыжке не ударил тебя по челюсти. Если прыгаешь с левого борта, то в дверке отталкиваешься правой ногой, а левая - выбрасывается из самолёта вместе с телом. Такой приём необходим, чтобы не сломать правую ногу о дверную стойку. При прыжке с правого борта всё делается наоборот. Чтобы выброситься всем парашютистам из самолёта отводится всего 30 секунд. Поскольку самолёт летит с большой скоростью (360 километров в час), то за пределами 30 секунд парашютист окажется на 10-15 километров дальше от места десантирования. Поэтому все стремятся выпрыгнуть из самолёта за отведённые 30 секунд. Именно столько времени ревёт включенный сигнал. Ты устремляешься к дверке, передние выскакивают в неё, ты выбрасываешься за ними, тебя со страшной силой выхватывает из двери воздушный поток, твоё тело прогромыхает по заклёпкам фюзеляжа. Наконец ты ощущаешь, что находишься за хвостом самолёта, с большой скоростью летя вперед ногами. Это значит, что фал вытянул из ранца парашюта тросик, клапана открылись резинками, вылетел вытяжной парашютик и начал стягивать чехол с купола, купол стал наполняться воздухом. Всё это ассоциируется в твоей голове, ты понимаешь, что всё идёт как надо, парашют работает нормально. Хотя чехлом купола и смягчается динамический удар при раскрытии парашюта, однако этот удар довольно значительный. Бывают случаи, когда на плечах от такой встряски срывается кожа. Однажды, накануне прыжка с самолёта, я днём, работая без гимнастёрки, на солнце перегрел свои плечи. При вылете из самолёта лямками подвесной системы у меня сорвало с плеч кожу. Не успели раны поджить, надо было снова ехать на прыжки с самолёта. Естественно, меня ожидали те же последствия. Я не любил обращаться к врачам, поэтому от прыжков меня не отстранили, но после плечи заживали довольно долго.
   Осуществив по пять прыжков с парашютом, мы практически были готовы к боевому десантированию, если на то появится у государства потребность. Хочу особо отметить, что военнослужащие десантники гордятся своей принадлежностью к ВДВ, своей способностью в любое время и в любой обстановке прыгать с парашютом. Мне приходилось беседовать с лётчиками, они честно признавались, что не любят прыгать с парашютом, что за год, совершая по два тренировочных прыжка, выполняют это как необходимую, но нежелательную обязанность. Воздушные десантники, по моему глубокому убеждению, любят парашютное дело, и всякий раз на очередные прыжки идут как на праздник. Теперь ветераны ВДВ в свой день собираются, купаются в фонтанах и т.п. В наше время такой традиции ещё не было, ветераны ВДВ вели себя скромнее. Собственно, наши войска были секретными, и об их существовании мало кто знал. Десантники как самую важную награду носили на груди значок парашютиста. Мы обещали друг другу, что этот значок всегда будем носить на своей груди. Правда я этого слова не сдержал, будучи уже штатским никогда этот значок не носил, как, впрочем, и государственные награды, которыми я награждался. Я вообще не любитель регалий, они выделяют человека из всех остальных людей, к счастью, я такой болезнью не страдаю.
   Наши офицеры, хотя они не обязательно должны были каждый раз прыгать с нами с парашютом, всё же считали своим долгом участвовать во всех прыжках. Строевые офицеры имели по сотне и более прыжков. Офицеры парашютно-десантной службы уже имели по несколько сотен прыжков. Начальник ПДС полка подполковник Цареградский на своём счету имел более двух тысяч прыжков, некоторые из них были боевыми. Подполковник Цареградский во время войны много раз выполнял важные правительственные задания по связи с народно-освободительной армией Югославии, её командующим Иосифом Броз Тито. За это после войны он был признан почётным гражданином Югославии. Когда мы проходили военную службу, нашими офицерами были участники войны, имевшие солидный боевой опыт, в том числе опыт боевых прыжков. В этом смысле нашему поколению повезло, мы от них научились многому, что является важным на войне. Мы более полугода служили с фронтовиками солдатами и сержантами 1927 года рождения, которые и привили нам любовь к своему делу и своим войскам. По вечерам они частенько распевали украинские народные песни и песни о десантниках. Приведу пару интересных куплетов из одной из них:
   В первые минуты бог создал парашюты, и Адам десантник первый был,
   И с высот на землю вместе с юной Евой первый свой прыжок он совершил.
   И с тех пор, поверьте, не боятся смерти, те, что с парашютом за спиной.
   В воздухе не мешкай, если вдруг задержка, открывай скорее запасной...
   Нашему поколению не пришлось воевать, но в той сложной международной обстановке, когда в любое время могла начаться новая война, мы стремились максимально использовать опыт наших старших товарищей, чтобы не посрамить себя перед фронтовиками.
   3.5. В условиях, приближённых к боевым
   Первый лагерный сезон нашей военной подготовки подходил к завершению. Все планы боевой и политической подготовки подразделениями были выполнены. Обычно сезон завершался батальонными, полковыми или дивизионными учениями. Из печати стало известно, что в Прикарпатье ведётся подготовка к крупным общевойсковым манёврам, в которых примут участие все сухопутные рода войск. Просочился слух, что в этих манёврах примут участие и воздушно-десантные войска. Вскоре командный состав был оповещён, что ряд подразделений нашей дивизии примет участие в намечаемых манёврах. О проводимой штабной подготовке к этим манёврам стало известно и мне, так как меня привлекли к составлению штабных документов нашего полка. Дело в том, что из всех солдат полка моего призыва только я имел образование три курса техникума. У остальных солдат за плечами было 4-6 классов, у немногих - 7 классов школы. Я владел черчением, чем мне и поручили заниматься в штабе полка. Пока я работал с документами, наша рота, да и полк всё подготовили к возможному десантированию. Было предусмотрено, что после манёвров мы уже не вернёмся в лагеря, а передислоцируемся на зимние квартиры. Поэтому оставили часть личного состава для перевозки имущества из лагерей в город Александрию в расположение части.
   Согласно замыслу генерального штаба, крупные воинские соединения "красных" и "зелёных" на широком участке фронта ведут боевые действия за овладение стратегической инициативой для дальнейших наступательных операций. Ни одна из сторон такого результата пока не добилась. Военные действия ведутся почти 10 дней. Красные, в целях решительного перелома ситуации в свою пользу, предусмотрели высадку в тыл противника крупного воздушного десанта с одновременным прорывом его обороны с фронта. В назначенный день октября с вечера части и подразделения дивизии начали сосредотачиваться в районе аэродрома под Кривым Рогом. На аэродроме было задействовано необходимое число самолётов и планеров для намечаемого десантирования. Снаряжённые по полной боевой выкладке мы с одетыми парашютами сидели на полянке в ожидании очерёдности посадки в самолёты. Наш взвод садился в самолёт одним из первоочередных. Часов в 5 утра мы взлетели и взяли курс на Прикарпатье. Первые подразделения начали десантироваться на рассвете, мы приземлялись уже на готовую площадку. Свои парашюты мы оставляли прямо на поле, а сами по командам рассредоточивались, чтобы овладеть господствующими высотами. Одновременно мы наблюдали процесс десантирования. В воздухе звеньями шли десятки самолётов, в нужном месте производилась выброска парашютистов. На какое-то время всё небо оказалось в белых ромашках парашютистов. Одни приземляются, другие приближаются к земле, третьи вываливаются из самолётов. Такой красочной картины трудно себе вообразить. Примерно к середине дня десантирование полностью завершилось. На захваченный плацдарм высадился весь личный состав дивизии, планеры доставили артиллерию и самоходные артиллерийские установки. Тяжёлое снаряжение и боеприпасы были вместе с нами выброшены на парашютах в мягких грузовых мешках.
   Противник не ожидал высадки десанта, его тылы оказались слабо прикрытыми. Десантные полки немедленно овладели всеми господствующими высотами, в течение суток сломили сопротивление противника и даже захватили штаб "зелёных". В этом штабе находился в качестве наблюдателя Министр обороны Маршал Советского Союза Василевский. "Красные" перешли в наступление, "зелёные" оказались неспособными его сдержать. На этом полной победой "красных" манёвры были закончены. Пока командный состав разбирал результаты манёвров, десантники собирали и сортировали свои парашюты, готовили их и другое тяжёлое снаряжение к отправке на зимние квартиры. Через пару дней нам сообщили, что будет проведён парад войск, участвовавших в манёврах. Мы срочно начали подготовку к этому параду. В назначенный день все войска были построены. Это было ровное поле, на котором построились воинские части, насчитывающие многие десятки тысяч человек. Подобных многочисленных войсковых построений мне видеть больше никогда не приходилось. Пехотные части были при скатках и в касках, десантники в лётных комбинезонах и шлемах. Пехота в основном была вооружена карабинами, десантники - автоматами с откидными прикладами. Перед трибуной десантники прошли бодро, уверенно, с засученными рукавами, с автоматами на груди. Это произвело большое впечатление на руководителей манёвров, особенно на маршала Василевского, что имело положительные последствия для ВДВ. К сказанному следует добавить, что маршал Василевский, наблюдая десантирование наших войск, был очевидцем, как два парашютиста каким-то движением воздушных потоков сплелись стропами, купола их парашютов погасли, и они оба погибли. Спастись было невозможно, ибо высота боевого десантирования колеблется от 200 до 400 метров от земли, поэтому прыжки были без запасных парашютов.
   После манёвров войска начали разводить по местам их постоянной дислокации. Возможно, сразу потребовалось большое число железнодорожных составов для перевозки войск и их снаряжения, и для всех сразу их не хватало. Поэтому наш полк, а может быть, и некоторые другие воинские части было решено отправить на зимние квартиры пешим строем. Я не знаю, сколько километров надо было пройти пешком, но мы шли дней 7 или 8, в среднем проходя за день по 50 километров. Подъём как всегда был в 6 утра, в 7 завтрак, в 8 часов начиналось движение побатальонно и поротно. Через каждый час похода объявлялся привал на 10 минут. На обочине дороги можно было полежать и покурить. В 14 часов объявлялся большой привал на обед. Мы получали пищу из походной кухни, обедали, перекуривали, читали письма, кто их получал, дремали. В 16 часов начиналось послеобеденное движение, которое вместе с привалами длилось примерно до 21 часа. Здесь мы получали ужин, где-нибудь возле посадки готовили место для ночлега, перекуривали и укладывались спать. Ночи в октябре были уже прохладные. Чтобы не мёрзнуть, мы приспособились спать по три человека. Одну шинель стелили на землю, а двумя шинелями укрывались. Ясно, что мы спали в обмундировании и сапогах. Утром мы снимали обувь, проветривали портянки и вновь обувались для длительного перехода. Как во все времена, солдаты говорили, что на походе и иголка кажется пудом, так и мы ощущали тяжесть каждой вещи. К концу дня это ощущение многократно возрастало. Все солдаты свои автоматы держали на груди, и их тяжесть не столь ощущалась, как вес моего пулемёта, который оттягивал плечо настолько, что хотелось его сбросить. Однако оружие не бросают, и надо было терпеть. Особенно тщательно мы стремились ровно навернуть портянку, чтобы не набивать мозолей. Но к концу похода подошвы ног всё равно горели огнём.
   При подходе к Александрии мы выглядели порядочно изнурёнными, многие в строю не шли, а буквально плелись. На длительном походе ведь не всегда высыпаешься, отдыхаешь. Постепенно усталость накапливается, на ходу начинаешь дремать, ноги движутся не в такт, тебе начинают наступать на пятки, ты просыпаешься, ребята над тобой шутят, ты вновь приободряешься и подстраиваешься идти в ногу. Оценивая тяжесть пеших ежедневных переходов, я тогда думал, что в нашей жизни этот поход трудный, но это ведь лишь эпизод, который вскоре забудем. А наши старшие братья и отцы целых 4 года войны то отступали, то наступали и в основном пешком прошли не десятки, а сотни и тысячи километров ратного пути, чаще под обстрелом и бомбёжками, под ударами прорвавшихся танковых армад и моторизованных частей. В этом свете наш поход мне показался, хотя и трудной, но лишь разминкой.
   Жители города Александрия были оповещены, что наш полк совершил длительный пеший поход, что он находится на подходе к своим зимним квартирам. В ожидаемое время нашего прихода горожане вышли на главную улицу, чтобы торжественно встретить из похода свою воинскую часть. При приближении к городу поступила команда подтянуться, перейти на походный шаг, запевалам запеть песни. Куда делась усталость, весь личный состав приободрился, выровнялся строй, зазвучали строевые солдатские песни. Входя в город, мы запели свою родную полковую песню, в которой есть замечательные слова:
   Лишь слабый рассвет наш полк озарил,
   Мы снялись с родимой земли.
   Десант улетает во вражеский тыл,
   Выходят на старт корабли.
   Под нами родные края. Вперёд боевые друзья!
   Гвардейские роты крылатой пехоты готовы к грядущим боям...
   Жители рукоплескали нашему строю, от такой встречи поднялся солдатский дух, и полк браво вошёл в расположение своей части.
   Таким образом завершилась наша первая летняя кампания. Мы вошли в город, увидели его жителей, городские строения, улицы, пришла мысль, что скоро можно будет уволиться в город, хоть на несколько часов почувствовать себя свободным от вечного строя. Для солдат нашего призыва именно эта летняя кампания явилась главной в деле освоения воинского дела и образа воинской жизни. Впереди будут ещё не одна зимняя и летняя кампании, но это будут уже другие кампании, когда приобретённое воинское мастерство просто будет совершенствоваться. Мы уже выйдем из состояния "салаг", станем наконец опытными воинами, готовыми к любым перипетиям своей воинской судьбы. С таким настроением мы начали располагаться на зимних квартирах, обустраивать их. Вскоре пришёл приказ Министра обороны об улучшении материального обеспечения и условий для военнослужащих ВДВ. Была значительно выше поднята планка нормативов питания, наряду с перловкой в нашем рационе появились гречка, рис, пшено и др. Увеличились нормы мясной продукции и сахара, добавилось сливочное масло, белый хлеб. Наше питание стало калорийнее и разнообразнее. Начиная с войны, я лично многие годы недоедал, постоянно ощущался некоторый голод. С установлением новых норм питания в ВДВ у меня, наконец, ушло это чувство, я начал поправляться. Подобные оценки я слышал буквально от всех сослуживцев. Важной отличительной особенностью наших войск явилось предоставление каждому военнослужащему срочной службы ВДВ отпуска на 15 суток без дороги, для поездки на родину. Все мы были в восторге от такой льготы. Словом, служить стало веселее.
   3.6. Парашютно-десантная служба
   С приходом на зимние квартиры начались изменения в моей военной судьбе. Ещё в мае я подал заявление в партийную организацию полка о приёме меня в члены ВКП(б), поскольку кандидатский стаж я прошёл полностью. Всё лето меня приглашали на партийные собрания, но вопрос о приёме в партию не ставился. Ко мне, скорее всего, присматривались. В парторганизации из рядовых относящимся к партии я был один, остальные партийцы - это офицеры и старшины сверхсрочники. Практики приёма в партию солдат и сержантов срочной службы не было. В конце октября, наконец, вопрос о моём приёме в партию был поставлен на партсобрании полка. Коммунисты нашей сапёрной роты охарактеризовали меня на собрании с положительной стороны, командир роты сообщил, что по итогам летней учёбы я награждён значком "отличный минёр". На полковом собрании мне задали ряд вопросов, ответы мои, видимо, удовлетворили присутствующих, и меня на основании голосования единогласно приняли из кандидатов в члены ВКП(б). Окончательное решение о моей партийности должна была вынести парткомиссия при политотделе дивизии. В ноябре вместе с тремя офицерами из других полков меня вызвали на эту комиссию. Пришлось поволноваться. Офицеры проходили комиссию по одному впереди меня, двоим из них было отказано в приёме в связи с неподготовленностью. Мне на комиссии задали вопросы по уставу партии, на которые я чётко ответил. Несколько вопросов было по международным делам, особенно по событиям в Китае. Видимо, я правильно ответил и на эти вопросы, поскольку меня похвалили за осведомлённость и вынесли решение о приёме из кандидатов в члены ВКП(б). С октября 1951 года начался мой партийный стаж, теперь он составляет более 60 лет. Я никогда не отказывался от своей партийности, не рвал, не жёг, не выбрасывал и не перекрещивал крестным знамением (Путин) своего партийного билета, в отличие от многих так называемых партбилетчиков, когда партия оказалась в критической ситуации. Верить в дело коммунистической партии, дело освобождения трудящихся от гнёта и эксплуатации есть высшее проявление духовных сил человека. Поэтому надо отличать коммуниста по убеждению от члена партии, являющегося таковым по каким-либо корыстным соображениям. Далеко не всякий член партии является коммунистом по убеждению. Истинные борцы за коммунистическую идею выдержали каторгу, ссылки, тюрьмы, пытки, издевательства, но от принадлежности к партии никогда не отказывались. К сожалению, в рядах КПСС больше было примазавшихся, чем убеждённых коммунистов, что подтвердили дальнейшие события в нашей стране.
   В октябре же на ротном собрании комсомольцев я был избран секретарём комсомольской организации роты. Не успел я приступить к исполнению этих обязанностей, как пришла разнарядка о направлении от роты двух солдат в Кировоград в дивизионную школу сержантов. Командир роты предложил направить на эти курсы меня и Бориса Штыркина, солдата с 7-летним образованием из моего же отделения. Борис тоже был отличником боевой и политической подготовки. Мы с Борисом согласились и начали готовиться к поездке в сержантскую школу. Но неожиданно изменились обстоятельства, меня вдруг вызвали на беседу к командиру полка подполковнику Суворову. В кабинете командира полка кроме него сидел ещё старший лейтенант в лётной форме, который, как выяснилось, являлся начальником парашютно-десантного имущества полка. Командир полка предложил мне в парашютно-десантной службе полка занять должность начальника склада парашютно-десантного имущества. Он обосновал это предложение моей партийностью, хорошим образованием и положительной характеристикой из роты. На складе такого имущества было на 22 миллиона рублей, и доверить это имущество не всякому можно. Я ответил, что опыта подобной работы не имею, что вообще боюсь материально ответственной деятельности. Меня заверили, что будет оказана вся необходимая помощь в освоении этого большого и ответственного дела. В конечном счёте я согласился, и в тот же день был назначен приказом на должность начальника склада парашютно-десантного имущества полка. Одновременно мне было присвоено звание младшего сержанта. Так кончилась моя строевая служба и началась специализация по парашютно-десантному делу в масштабе полка. С этого момента и до конца срочной службы я был связан с парашютно-десантной службой, выполняя в ней различные роли. На данном этапе парашютное дело стало главным делом моей военной службы. Я сожалел, что в силу обстоятельств не стал кадровым строевиком. Кстати, Борис Штыркин успешно окончил школу сержантов, в своей родной роте прошёл путь от командира отделения до старшины роты, и в звании старшины демобилизовался, что является редкостью для военнослужащих срочной службы.
   Недели три мне пришлось принимать склад парашютно-десантного имущества. Обычным складом это назвать трудно, так как здесь идёт бесконечный процесс работы с парашютами по их изучению, тренировке в укладке, производству укладки для реальных прыжков, вывозу к месту прыжков, сдаче на склад после прыжков, проверке парашютов на дефектность, их ремонту, просушке и т.п. На складе на стеллажах в идеальном порядке лежат персональные основные и запасные парашюты для всего личного состава полка. Они последовательно размещены по ротам и батальонам. Кроме этого на складе находится около тысячи грузовых парашютов с приданными им мягкими мешками для сбрасывания станковых пулемётов, противотанковых ружей, миномётов, боеприпасов и другого снаряжения, необходимого для ведения боевых действий. На каждый парашют склад располагает брезентовыми укладочными полотнищами и всем набором инструментов для укладки парашютов. Весь полк имеет возможность одновременно укладывать парашюты. Для летних прыжков на складе хранятся лётные комбинезоны и шлемы, а для зимних - ватные куртки и брюки, валенки, меховые шлемы и трёхпалые перчатки, десантные ножи и многое другое. Летом и зимой на складе творится какой-то вертеп, когда идёт бесконечный процесс получения и сдачи парашютно-десантного имущества. Работа здесь оказалась настолько оперативной, что с 6 утра и до 23 вечера находишься в постоянном напряжении, иногда нет времени сходить в столовую для приёма пищи. Моя жизнь оказалась вся во власти полковой парашютно-десантной подготовки. Вскоре мне назначили двух заместителей из солдат, трёх солдат по ремонту парашютов и двух вольнонаёмных портных. Поскольку я стал известным в полку начальником и у меня оказались подчинённые, то к 23 февраля мне было присвоено очередное звание сержанта, а моему первому заместителю Зарипову - младшего сержанта.
   Моим прямым начальником стал старший лейтенант Гришин, начальник парашютно-десантного имущества полка. Это был знающий своё дело заботливый офицер, имеющий более 300 прыжков с парашютом. Гришин уважительно относился ко мне, никогда не повышал голоса, распоряжения его были чёткие, ясные, со знанием дела, поэтому понятные и необходимые. Несмотря на разницу в наших званиях, старший лейтенант деловые вопросы обсуждал со мной как с равным, ценил во мне определённую хватку, умение грамотно и оперативно решать все сложные проблемы текущей жизни. Под конец службы мы стали даже друзьями, делясь мыслями, выходящими за пределы служебных отношений.
   Начальником склада я проработал зиму и очередное лето. За это время я познакомился со всем командным составом полка, батальонов и рот. Я оказался на виду у всех, меня знали в полку не только офицеры, но и весь сержантский и рядовой состав. Ко мне относились как к специалисту по парашютному делу. Безусловно, в это время я в совершенстве знал устройство и особенности парашютов всех типов, правильность их укладки. Я не хотел быть профаном и в прыжковой практике. При всяком удобном случае я ехал на прыжки с самолёта или аэростата. Количество моих прыжков быстро росло, рос и мой авторитет как парашютиста. Молодые солдаты да и сверстники с уважением относились ко мне как к опытному парашютисту. К середине лета 1952 года на моём счету было уже около 20 прыжков, т.е. столько, сколько в среднем к концу службы совершал прыжков с парашютом каждый десантник срочной службы. Далее мне не повезло. Точно не помню, но где-то на 20-м прыжке я сильно травмировал правую ногу. Было тихое солнечное августовское утро, прыжок был с аэростата, я уже учился приземляться на ноги, не падая, как положено, на бок. Я решил и в этот раз приземлиться на ноги. При встрече с землёй я сперва устоял, но под тягой угасающего парашюта резко опустился вперёд на колени. Вставая, я почувствовал, что остро болит правый коленный сустав. Отцепив парашют, я обследовал ногу, перелома и вывиха не обнаружил. Собрав парашют, я поковылял на сборный пункт. Хотя фельдшер и был на прыжковой площадке, к нему я не обратился, подумав, что мне могут запретить прыгать с парашютом. Обычный летний аврал на складе, когда сотни людей что-то заносят и что-то выносят, и так с утра до тёмной ночи, не позволили мне заняться лечением ноги. Правая нога долго болела и не сгибалась, я хромал, но работал, обеспечивал парашютную подготовку полку. Месяца через два опухоль с колена сошла, боль стала терпимей. Мы передислоцировались на зимние квартиры. Наступила зимняя прыжковая кампания. Я решил попробовать прыгнуть с аэростата. Никому не говоря о своей ноге, я поехал на прыжки. Во время прыжка, при подходе к земле у меня от волнения вдруг начали дрожать колени. Максимально сосредоточившись, я ударился ногами о землю, упал на бок, встал и не почувствовал никакой боли в ноге. Про себя подумал: "Клин выбивается клином". С тех пор действительно моя правая коленка более не давала о себе знать. Вновь я её почувствовал в возрасте где-то около 50 лет. Травмы в молодости даром не проходят, напоминая о себе уже в возрасте острее и болезненнее.
   О складской службе нет смысла рассказывать. Это, хотя и очень ответственная, требующая отдачи всех сил, но всё-таки работа. Работу эту я выполнял честно и добросовестно, её ценили мои начальники. Но в конце лета 1952 года поступило новое штатное расписание, по которому моя должность должна заниматься старшиной сверхсрочной службы. Такого старшину в полку нашли и, после переезда на зимние квартиры, я сдал склад этому старшине (фамилию теперь не помню).
   Учитывая мой опыт, меня назначили полковым укладчиком парашютов. В мои обязанности входило укладывать парашюты для командного состава полка: командиру, его заместителям, начальнику штаба и некоторым другим офицерам штаба полка. Дело, как видно, почётное, но весьма ответственное. Ошибки здесь недопустимы. Я стал непосредственно подчиняться начальнику парашютно-десантной службы полка подполковнику Цареградскому, под моим контролем работали укладчики парашютов батальонов, мне же подчинили личный состав мастерских по ремонту парашютов. В этой роли я прослужил до конца моей срочной службы. Таким образом, моя судьба полностью была связана с парашютно-десантной службой полка. Нас солдаты уважительно называли "пдэсниками", т.е. специалистами парашютного дела. Я всегда стремился глубоко вникать в любое дело, которым приходилось заниматься. Думаю, что так было и с парашютной подготовкой. По роду своей новой деятельности я обязан был участвовать в укладке полком парашютов, следить за ведением соответствующей документации, укладывать парашюты руководству полка, быть на площадке для прыжков с аэростата, на аэродроме при прыжках с самолёта и т.п. Постоянно бывая на прыжках, я не отказывал себе в удовольствии совершить очередной прыжок. Подполковник Цареградский сам был любителем прыжков и мне не отказывал в этом. В конце второго года службы я сдал нормы и мне был присвоен второй спортивный разряд по парашютному спорту. Со старшеклассниками города Александрия офицером парашютно-десантной службы полка старшим лейтенантом Ардабьевым был организован кружок по подготовке парашютистов. Большинство занятий в этом кружке он поручал проводить мне. Занимаясь один раз в неделю, школьники изучили устройство основного и запасного парашютов, научились их укладывать, начали проходить предпрыжковую подготовку на снарядах парашютного городка, пройдя предварительно медицинскую комиссию. К сожалению, в этот период в полку во время прыжков с парашютом произошло два несчастных случая со смертельным исходом. В городе об этом стало известно, родители наших подопечных старшеклассников потребовали от них прекратить занятия в кружке. Осталось желающих прыгать с парашютом 3-4 человека, но теперь уже наше командование не разрешило осуществить эти прыжки во избежание неприятностей. На этом моя практика преподавания парашютного дела закончилась.
   Как видно, служба воздушного десантника далеко не безопасна. Иногда мелкий недосмотр при укладке парашюта или неаккуратность при прыжке приводят к трагическим последствиям. Я уж не говорю об обучении владению взрывными устройствами, которые тоже ведут к тяжким последствиям. Когда я был сапёром, там у нас действовал принцип: сапёр ошибается только один раз. Поскольку десантник сам себе укладывает парашют, то он тоже может ошибиться только один раз. Для сапёра-десантника здесь двойная опасность. Но даже если ты простой стрелок, то ты ещё и парашютист, поэтому выше названный принцип сопутствует и тебе, если ты теряешь бдительность. Я не буду касаться перипетий воинской службы за все эти годы, остановлюсь на некоторых критических моментах, которые приводят к гибели военнослужащих даже в мирное время.
   Прыжки с парашютом бывают самые различные в зависимости от условий и места их осуществления. Во многом безопасность прыжка зависит от погодных условий. Одно дело солнечная, ясная, тёплая, тихая погода, и совсем иное дело, когда ветрено, пасмурно, холодно, идёт снег и т.п. В ветреную погоду, бывало, так приложит к земле, что начинаешь сравнивать себя с тем котёнком, которого мальчишка раскрутил за хвост и забросил куда попало. Когда дует приличный ветер, не всегда сразу удаётся погасить парашют, особенно зимой, тогда тебя волочит по земле, будто в парашют впряглась тройка рысаков. В программе обучения парашютистов предусмотрены прыжки не только на ровную площадку, но и на лес, воду, гористую местность, прыжки производятся днём и ночью, без оружия и в полном боевом снаряжении. Опытные парашютисты с аэростата первыми осуществляют так называемые пристрелочные прыжки, чтобы определить силу разноса различными воздушными потоками. Каждое из названных условий таит в себе непредсказуемый случай, который может оказаться роковым. Поскольку я по должности числился в парашютно-десантной службе, накопил неплохой опыт в парашютном деле, то участвовал почти во всех усложнённых прыжках. Поэтому я поделюсь некоторыми интересными случаями из своей практики и теми трагическими случаями, которым пришлось быть очевидцем. Надо сказать, что за совершённые прыжки десантники получают определённое денежное вознаграждение, в зависимости от сложности их совершения. У солдата месячная зарплата тогда была 40 рублей. На 300 рублей мы подписывались на заем, следовательно, 10 месяцев мы получали жалованье по 10 рублей в месяц. За первый прыжок с парашютом выплачивалось 25 рублей. После 10-го прыжка каждый усложнённый прыжок оплачивался по 35-40 рублей. Сержанты за каждый прыжок получали на 10 рублей больше, чем солдаты. Ещё больше за прыжки получали офицеры. Оплата за прыжки была неплохой добавкой к зарплате солдата и сержанта. Как видно, материальный стимул дополнял наш нравственный стимул к прыжкам.
   Однажды летом одним из батальонов нашего полка совершались ночные прыжки с самолёта. Я на прыжки сопровождал некоторых офицеров штаба полка и сам принял участие в этих прыжках. Была абсолютно чёрная украинская ночь, не видно ни единой звёздочки. Самолёт, по расчетам лётчика, вошёл в зону десантирования. По команде открыли дверь, за которой чувствовалась чёрная бездна. По звонку все парашютисты выбросились в эту тьму. Я почувствовал, что парашют раскрылся, но купола не было видно. Приближение земли я тоже лишь ощутил некоторым сгущением тьмы. Но вместо земли при приземлении плюхнулся в воду. Ногами я почувствовал дно, приподнялся, воды оказалось до пояса. Стал определяться, где берег, мне показалось по густоте тьмы, что он недалеко позади меня. Я начал подтягивать к себе намокший парашют и двигаться в сторону берега. Вдруг слышу голос, зовущий помочь выбраться из воды. Я оставил свой парашют недалеко от берега и пошёл на голос, прося зовущего, чтобы не молчал. Вода становилась всё глубже, я уже был в воде почти до подбородка, когда рукой ухватился за купол парашюта. Зовущий на помощь парашютист барахтался в воде, не доставая дна, запутываясь в стропах. Я начал выходить из воды и тянуть за собой купол парашюта, это помогло десантнику встать ногами на землю, и таким образом мы оба выбрались на берег. Попавшим в беду оказался молодой солдат, с которым я летел в одном самолёте. На берегу мы разделись, выжали одежду, портянки, вылили воду из сапог, оделись во всё мокрое, отжали воду из парашютов, сложили их в сумки и начали определяться, куда же следует двигаться на сборный пункт. Жутко хотелось закурить, но махорка и спички промокли. Вдалеке я заметил незначительные проблески света, на этот ориентир мы и решили двигаться. Прошли по полю километров 5-7 и действительно увидели огни сборного пункта. Оказалось, что наш самолёт не совсем точно осуществил выброску десанта, мы с солдатом попали в район небольших озёр и неожиданно искупались. Если бы солдат оказался в этом озере один, он мог запутаться в стропах и не выбраться из воды. То, что мы ночью, в сплошной тьме, попали в воду вдвоём - это просто дело случая с благоприятным исходом.
   Другой случай из моей практики связан с пристрелочным прыжком с аэростата. Это было зимой, лебёдка аэростата стояла примерно в полутора километрах от окраины Александрии. На земле было тихо, почти безветренно. Для пристрелки нас поднялось в воздух трое. Я прыгал первым. После раскрытия парашюта я почувствовал, что по отношению к земле меня воздушным потоком быстро несёт в сторону города. Окраина Александрии вся застроена одноэтажными частными домами. Воздушный поток на высоте оказался настолько сильным, что как я ни пытался сокращением купола выйти из этого потока, мне это сделать полностью не удалось. Я увидел, что меня несёт прямо на крышу второго от края дома. Крыша была соломенной и довольно толстой. Я ударился ногами о крышу, перебежал на вторую её сторону и спрыгнул прямо во дворик дома. На дворе что-то делала пожилая женщина, она страшно перепугалась от моего внезапного появления. Мой парашют упал на крышу сарая, я отстегнулся от подвесной системы и начал успокаивать хозяйку, объясняя, что ветром случайно был занесён на крышу их дома. В этом случае я мог ногами пробить крышу, что помешало бы мне удачно спрыгнуть во двор, следовательно, привело бы к травме; могло стать плохо с бабулей от внезапного моего появления с воздуха и т.п. Для прыжков пришлось аэростат переставить километра на два дальше от города.
   Гораздо неприятнее трагические случаи, связанные с прыжками с парашютом. На одном из массовых ночных прыжков с самолётов при проверке после прыжков на сборном пункте недосчитались одного солдата. Роте, в которой служил этот солдат, было приказано рассредоточиться и заняться поиском неявившегося на сборный пункт солдата. Рота за ночь обследовала все окрестности и только утром в траве обнаружила труп пропавшего десантника. При осмотре оказалось, что основной парашют не раскрылся, так как стропы у основания купола были перевязаны. Выше уже говорилось, что при укладке парашюта на ветру, чтобы купол не раздувался, временно перевязывают стропы купола. При укладке купола в чехол, затем в ранец об этой перевязке можно забыть, что неизбежно ведёт к нераскрытию купола основного парашюта. В этом случае солдат должен был вручную открыть запасной парашют. Но его психологическое состояние, видимо, было таково, что он даже не заметил нераскрытия основного парашюта, полагая, что он работает нормально. Возможно, от волнения забыл вообще про запасной парашют.
   Случаи перевязки строп у купола, несмотря на критику таких фактов, при контроле за укладкой парашютов выявлялись не так уж редко. Мне лично пришлось пережить последствия подобной практики. Будучи укладчиком парашютов для руководства полка, я лично укладывал все такие парашюты и на машине вёз их на прыжковую площадку. В очередной раз зимой, готовясь к прыжковому дню, я уложил для всего руководства основные и запасные парашюты, взяв их с собой в поле. Но мне вдруг пришла в голову мысль, что парашютов может не хватить, и я решил на всякий случай взять ещё один уложенный парашют солдата, которому по состоянию здоровья врачом было отказано в допуске к прыжкам. Правда, запасной парашют к нему я взял собственной укладки. У аэростата я раздал командному составу их персональные парашюты, оставив себе лишь свой. Но ко мне подошёл начальник штаба полка, сообщив, что из штаба дивизии приехал подполковник, который хотел бы прыгнуть с парашютом. Я отдал ему свой парашют. Когда все мои офицеры прыгнули, я прицепил к взятому со склада не моему парашюту свой запасной парашют и пошёл прыгать. Я спокойно поднялся в воздух, по команде аэронавта прыгнул, через некоторое время почувствовал неладное, меня крутит в воздухе в свободном падении. Посмотрев вверх, увидел, что купол не раскрылся и жгутом вьётся за моей спиной. Оценив происшедшее, я выдернул кольцо запасного парашюта, который раскрылся и вместе с главным куполом продолжал вращательное движение. Наконец всё стабилизировалось, на мгновение я увидел мчащуюся санитарную машину, но уже надо было приземляться, что я и сделал по всем правилам. Удар о землю был сильным, у меня даже из дёсен начала сочиться кровь. Но всё обошлось благополучно. В моём случае стропы у купола тоже были перетянуты и крепко завязаны. У меня шумело в голове, однако надо было участвовать в расследовании данного факта. Подполковник, которому я уступил свой парашют, упрекал меня за прыжок с чужим парашютом. Я ему ответил, что если бы с этим парашютом прыгнул солдат, не имеющий достаточного опыта, то могло всё кончиться трагедией. Ясно, что при укладке парашюта был недосмотр офицера парашютно-десантной службы батальона, который был обязан заметить перевязку строп, о недопустимости чего даже солдатам внушалось на инструктажах при укладке парашютов. Я же решил больше таких парашютов с собой на прыжки не брать, а все парашюты укладывать исключительно самому.
   Много неприятностей вызвал трагический случай с солдатом Михайловым. Были первые зимние прыжки с аэростата в январе 1952 года. Накануне батальон укладывал парашюты в полном составе. На улице шёл снег, поэтому укладка производилась в казарме и других помещениях батальона. Из-за непогоды уложенные парашюты роты на склад не сдали, оставив их на хранение у себя в подразделениях. О несдаче парашютов на склад я доложил своему руководству. Утром батальон отправился на прыжки. Я тоже в этот день решил совершить прыжок. К утру погода улучшилась, снег прекратился, ветер ослаб, прыжки начались нормально. Во время первых подъёмов аэростата прыгнул и я. После приземления и укладки парашюта в сумку по традиции я присел на парашют и закурил свою любимую козью ножку. Наблюдая за аэростатом, я вдруг увидел, что у солдата парашют не раскрыт, а он в свободном падении пролетел уже более половины пути. Автоматически я во весь голос закричал: "пэ-зе..., пэ-зе...", что означало: "открыть запасной парашют". Об этом кричали все, кто был на земле. Реакции не последовало, парашютист ударился о мёрзлую землю, отлетел на несколько метров, парашютный ранец от удара лопнул, и из него вывалился парашют. Произведённый осмотр на месте показал, что впервые совершал прыжок молодой солдат Михайлов. Парашют не открылся по той причине, что скрутки вытяжного фала у самого купола были перерезаны в нескольких местах, возможно, лезвием бритвы. Разрезы сделаны до контровочной петли на фале, до которой фал проверяется перед посадкой в гондолу офицером ПДС. Разрезы сделал знающий человек. После прыжка солдата фал остался в гондоле, будучи перерезанным, не выдернул вытяжной тросик из ранца парашюта. Если бы солдат выдернул кольцо основного парашюта, то парашют бы раскрылся. Вручную он мог открыть и запасной парашют. Однако ничего этого не произошло, и солдат погиб. Поскольку солдат прыгал впервые, то, скорее всего, будучи в сильном волнении, он не осознавал что происходит. К сожалению, как ни делают командиры наставления перед первым прыжком, при повышенном психологическом напряжении новички про эти наставления забывают. В роте, где служил солдат Михайлов, старшиной роты был его однофамилец старшина Михайлов. Это был строгий, требовательный старшина, которого молодые солдаты побаивались. Возможно, диверсия была направлена против этого старшины и по случайности привела в негодность парашют солдата. Однако это лишь версия, ибо следственным органам так и не удалось найти преступника. После этого случая работники ПДС усилили контроль за всеми операциями при укладке парашютов.
   В период моей службы в соседнем полку произошёл случай коллективной гибели людей при совершении десантирования. На полковых учениях наряду с выброской парашютного десанта на планерах осуществлялось десантирование боевой техники, в данном случае - артиллерии. В одном из планеров, наряду с автомобилем "додж" и 76 мм артиллерийским орудием разместился личный состав боевого расчёта, а также несколько артиллерийских офицеров из штаба полка и артдивизиона. Когда планер отсоединился от троса, за который его тянул самолёт, во время планирования при снижении плохо закреплённая техника скатилась в носовую часть планера, в результате планер спикировал и разбился. Естественно, погибли все военнослужащие, находившиеся в планере. Данная трагедия тяжело переживалась в дивизии. Трагедия ещё раз показала, что в десантном деле мелочей не бывает, что всякую подготовительную операцию необходимо тщательно и с беспрекословной требовательностью проверять. Отличная организация и надёжный контроль в предпрыжковой подготовке дают гарантию безопасности при десантировании.
   Хочу особо подчеркнуть, парашютно-десантная техника настолько точно отработана, что при соблюдении всех правил её использования эта техника работает надёжно и вполне обеспечивает безопасность десантирования. Все несчастные случаи, как было сказано выше, в основном зависят от человеческого фактора, от добросовестности исполнения своих обязанностей и технических инструкций всеми лицами, участвующими в подготовке десантной техники к эксплуатации. Воздушный десантник сам себе обеспечивает безопасность десантирования, поэтому он должен в совершенстве знать свой парашют, уметь его правильно укладывать, соблюдать правила поведения в воздухе и при приземлении, постоянно тренировать своё тело и волю, что и позволяет уверенно служить в ВДВ.
   3.7. Армейский опыт духовного развития
   Не хочу кривить душой - за время срочной службы я мало, чем пополнил содержание своего духовного мира по сравнению с тем, что я приобрёл за время учёбы в техникуме. Более того, многое приобретённое ранее при однообразии военной службы и соблюдении обязанностей уставных отношений утратило своё значение в моей военной жизни. Не секрет, что в армии в отношениях между начальниками и подчинёнными во многом царит солдафонство, часто нецензурщина, слепое подчинение солдат воле командира. При таком положении не до творчества, снижается общая культура поведения, да и нравственные устои. Вместе с тем, я не согласен с нынешними утверждениями некоторых интеллигентов, что военная служба - это пустое времяпровождение, которое ничего не даёт ни уму, ни сердцу. Военная служба учит человека самодисциплине, самостоятельности и ответственности не только за себя, но и за свой коллектив, общество в целом. Служивый человек надёжен и верен, на него можно положиться, он не станет делать подлости, он подставит плечо в трудный момент. Весь военный быт делает из молодого человека настоящего мужчину, который вступится за слабого, приведёт к порядку злодея. Всякий здоровый мужчина просто обязан пройти военную службу, иначе он не может считать себя защитником отечества и своих близких.
   В повседневности военного быта трудно было что-то отнести к пополнению содержания моего духовного мира. Складывающиеся нравственные принципы боевого товарищества можно считать положительными, а что-то в духовности просто работало вхолостую. Сперва я считал дни службы, затем месяцы, длительное время вообще не обращал внимания на срок службы, лишь летом 1954 года стал прикидывать, сколько же месяцев мне осталось служить? Духовный мир солдата призваны были обогатить систематически проводимые политзанятия. Эти занятия проводил командир взвода, в основном по международным событиям. Изучали мы так называемые "десять сталинских ударов". Об этих ударах я узнал ещё в техникуме при изучении истории СССР. Речь идёт о главных стратегических битвах Отечественной войны по разгрому крупных группировок фашистских войск. Теперь спорят, надо ли эти удары Красной Армии называть сталинскими? Конечно, эти операции готовились не только Сталиным, они были результатом коллективного творчества военачальников. Поскольку же Сталин был Верховным главнокомандующим, то без его приказа такие операции не проводились. Поэтому все эти операции проводились от имени Сталина. С моим переходом на работу в службу ПДС я больше на политзанятиях не присутствовал. Со своими подчинёнными сам проводил политические беседы.
   Пожалуй, главным в укреплении моих духовных устоев в период срочной военной службы было приобщение к регулярному просматриванию основных газетных изданий. Ещё в техникуме я начал иногда просматривать газеты. Но при отсутствии системы и нужных знаний международной жизни и событий в стране такие просмотры газет мало что давали. На военной службе, особенно в период службы в управлении полка, я взял за правило ежедневно просматривать основные центральные издания газет, такие как "Правда", "Известия", "Комсомольская правда", "Красная Звезда" и др. Оказалось, следить за газетными публикациями - дело не простое, оно требует системности и последовательности. Только в этом случае начнёшь ориентироваться в тонкостях политической и общественной жизни в стране и за рубежом. Мало - помалу в течение полутора - двух лет я научился ориентироваться в публикациях, усматривать новизну, актуальность и значимость происходящего. В полковой библиотеке набор художественной литературы был крайне беден. Поэтому свои знания пришлось расширять в основном за счёт систематического чтения центральных газетных изданий. Вместе с тем я продолжал испытывать постоянную потребность в расширении знаний, но кроме газет я не видел для этого других источников. В полку два раза в неделю демонстрировались художественные кинофильмы, большинство из них я видел ещё "на гражданке". Иногда я посещал городской кинотеатр (конечно, только зимой), где тогда демонстрировали серии трофейного фильма "Тарзан", наши новые фильмы "Кубанские казаки" и др. И всё-таки в то время основным источником новой информации для меня являлись газеты. Парашютный склад был за территорией расположения полка, по пути туда работал газетный киоск, там я покупал набор газет и вечером их внимательно просматривал. В кармане у меня всегда были свежие газеты.
   Из газет я черпал сообщения о ходе выполнения первого послевоенного пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР. О предвоенных пятилетках я слышал, но тогда ещё ничего в этом не понимал. Послевоенная пятилетка стала первой, которую я воспринимал вполне осознанно. Было понятно, что после военной разрухи пятилетний план приобретает исключительно большое значение для восстановления народного хозяйства, от чего зависит улучшение жизни людей. Поэтому было приятно читать сообщения о восстановлении в западных районах страны заводов и фабрик, жилья в городах и сёлах, работы колхозов и совхозов и многого другого. В газетах публиковались корреспонденции о достижениях конкретных тружеников, бывших фронтовиков, ударников соцсоревнования, женщин и подростков, лучших колхозных и совхозных коллективов. Итог пятилетки был впечатляющим. Всего за пять лет был достигнут довоенный уровень состояния народного хозяйства страны. С высоты нынешней истории особо видны преимущества социалистической системы народного хозяйства. За войну промышленное производство страны упало на 38%, и это отставание было преодолено всего за пять послевоенных лет. В результате так называемых "демократических" реформ в 90-е годы промышленное производство страны в мирных условиях упало почти на 60%, и пока не видно, чтобы было стремление восстановить нашу былую индустриальную мощь. За первую послевоенную пятилетку были восстановлены все заводы и фабрики, уничтоженные немецкими захватчиками, тепло- и электростанции, железные дороги. На глазах преображались разрушенные города и сёла, повсюду оживали жилые комплексы, восстанавливались городские и сельские коммуникации, начал нормально функционировать городской и пригородный транспорт, заново отстраивались сельские населённые пункты. Колхозы и совхозы стали получать тракторную и другую сельскохозяйственную технику, вошло в нормальную жизнь растениеводство и животноводство. Была полностью восстановлена и начала работать на полную мощь Днепровская гидроэлектростанция. Служа на Украине, мы были очевидцами, как на глазах преображались города и сёла. Всё это вселяло веру советских людей в улучшение их жизни в ближайшей перспективе.
   С большим интересом я следил за публикациями о ходе XIX съезда ВКП(б). Ведь очень большой перерыв был между XVIII и XIX съездами партии. За это время произошли колоссальные изменения в жизни советских людей, трагедия военных лет и послевоенные трудности. Поэтому интерес представляла дальнейшая стратегия партии по развитию страны и улучшению жизни людей. Являясь членом партии, я сознательно относился к работе съезда, к тем перспективам, которые он намечал. В глаза бросались гигантские замыслы на ближайшую очередную пятилетку по развитию всех отраслей хозяйства страны, улучшению благосостояния народа. Остро стояла проблема энергетики, поэтому особое внимание в очередном плане уделялось строительству гидроэлектростанций. В нашей стране множество великих рек, а гидроэлектростанции являются самым дешёвым источником электроэнергии. Намечалось строительство целого каскада электростанций на Волге, в первую очередь вблизи моего родного города Куйбышева. Был разработан так называемый сталинский план посадки защитных лесонасаждений в лесостепных и степных районах европейской части страны. Лесопосадки должны были защитить огромные сельскохозяйственные территории от суховеев, осуществлять снегозадержание для накопления влаги на полях. Сегодня можно спорить о целесообразности этих работ. Я думаю, что осуществлённые в то время лесопосадки были уникальным явлением, сыгравшим большую роль в обеспечении устойчивости сельского хозяйства. К сожалению, эти масштабные работы носили разовый характер. Но если мы в современной цивилизации должны заботиться о сохранении природы, то работа по производству искусственных лесонасаждений должна стать нормой жизнедеятельности современного человечества. С развитием энергетики уже в рассматриваемый период на железных дорогах стали переходить в пригородном сообщении от паровозной к электротяге. Со временем электровоз должен будет полностью заменить устаревшую паровозную технику. Здесь я обратил внимание на те факторы, которые в тот период оставили глубокий след в моём сознании и надолго остались в памяти.
   Сталин очень редко выступал на публике, поэтому его очередные выступления воспринимались как важное событие в жизни страны. Тогда эти выступления называли историческими. Сталин не стал делать доклада на XIX съезде партии, ограничившись лишь выступлением в заключительной части съезда. Его речь на съезде была полна оптимизма и заботы о будущем партии и дела социалистического строительства. У меня тогда сложилось впечатление, что Сталин своим выступлением как бы сделал своё политическое завещание партии. Действительно, после этого выступления Сталин публично более не выступал. Правда, тогда в разное время были опубликованы в печати его знаменитые статьи: "К вопросу о языкознании" и "Экономические проблемы СССР". Данные работы Сталина широко обсуждались в партийных коллективах, изучались на политзанятиях как последние гениальные указания вождя. Я не берусь сегодня судить о научной ценности этих работ. Замечу лишь, что Сталин, постоянно интересуясь содержанием художественной литературы и неплохо разбираясь в ней, заботился о чистоте, в первую очередь, русского языка, об искусстве доносить передовые идеи до сознания широких масс людей. Сталин заметил необходимость изменений и в экономической политике на новом этапе развития страны. Думаю, что в "Экономических проблемах..." он выступил не столько как экономист, сколько как политик, заботящийся о том, чтобы в новых условиях социалистическая экономика не давала сбоев.
   На XIX съезде партии было принято решение впредь именовать партию Коммунистической Партией Советского Союза (КПСС). Новое название партии полностью отвечало изменившимся условиям: отпала необходимость считать её только большевистской, поскольку большевизм исчерпал себя и утратил актуальность в новых исторических условиях. Было также принято решение произвести замену партийных билетов в соответствии с новым названием партии. Я получил новый партийный билет, который всегда неразлучно имел при себе многие годы.
   Шокирующее воздействие на наш духовный мир оказало известие сперва о тяжёлой болезни, а затем и смерти Сталина. Настолько сильна была вера в гений Сталина, что нельзя было представить, как же можно жить без руководящей роли вождя? В любом публичном месте висели лозунги: "Под знаменем Ленина, под мудрым водительством Сталина вперёд к победе коммунизма!" Мне представлялось, думаю, как и большинству населения страны, что в московском кремле постоянно обо всех думает вождь всех трудящихся Сталин, который мудро всё предвидит, не ошибается. Под его руководством одержана победа в гражданской и отечественной войнах, строительстве социализма, успешно ведётся строительство коммунизма. Поэтому смерть Сталина представлялась как великая трагическая утрата, без которого нет ясного пути в будущее. Смерть Сталина большинство людей восприняло как какую-то личную утрату. До нас дошла негласная информация от родственников москвичей нашего призыва, что в день похорон Сталина жители Москвы вышла на улицу, и что в стремлении попасть на Красную площадь возникла давка, которая привела к гибели людей. О шаткости власти после сталинского политического руководства свидетельствовал факт разоблачения коварных замыслов министра госбезопасности Берия, готовившегося к захвату единоличной власти в стране. Все эти события были в центре нашего внимания и обсуждения в тот период времени.
   Вообще первая половина 50-х годов была насыщена важнейшими событиями на международной арене, которые привели к усилению противостояния капиталистической и социалистической систем. Мне думается, что это был объективный процесс в стремлении каждой из систем выстоять, укрепить свои позиции и потеснить противника. Временный союз англо-франко-американцев с СССР в борьбе с фашизмом не мог означать их дальнейшей дружбы. Общественная система, построенная на частной собственности, следовательно, на эксплуатации человека человеком, никогда не смирится с наличием общественной системы, выступающей против частной собственности. Собственнические амбиции настолько сильны, что добровольный отказ от этих амбиций практически невозможен. После войны в мире окрепли социалистические тенденции, но и капиталистическая система во главе с США ещё была мощной, даже способной к активизации капиталистического пути развития. Поэтому наблюдалась тенденция к поляризации сил капитализма и социализма. С одной стороны, в восточно-европейских странах возобладали силы, стремящиеся к строительству социализма. В 1949 году победила Китайская революция, взявшая курс на строительство социализма. После ухода Франции из Юго-Восточной Азии народы этих стран тоже взяли курс на социалистические преобразования. Силы капитала не хотели мириться с подобными тенденциями. США своими вооружёнными силами вклинились в корейский конфликт, в результате Северная Корея оказалась на грани утраты своего суверенитета. Только помощь китайских добровольцев помогла Северной Корее сохранить свою государственность и продолжить курс на социалистическую ориентацию. Американцы развязали изнурительную войну с вьетнамским народом, применяя там тактику выжженной земли. В Германии на базе территорий, где находились оккупационные войска США, Англии и Франции, по инициативе США была создана Федеративная Республика Германии (ФРГ). Экономической и социальной основой этого государства, как и следовало ожидать, явился капитализм. В ответ на такое решение на территории Германии, где находились советские войска, была создана Германская Демократическая Республика (ГДР), которая взяла курс на строительство социализма. В мире сложились две социально противоположные мировые системы: социализма и капитализма, которые уже не могли не противостоять друг другу. Встал вопрос: либо проблему противостояния решить военным путём, и тогда неизбежна третья мировая война, либо эту проблему надо решать мирным путём, посредством экономического соревнования. Лагерь капитализма, во главе с США, больше ориентировался на военный путь решения проблемы, невиданно наращивая военный потенциал. Социалистический лагерь, во главе с СССР, призывал соперников к мирному соревнованию систем, но тоже вынужден был укреплять свою обороноспособность. Страны социалистической ориентации пытались найти свой оригинальный путь строительства социализма, отличный от СССР, на этой основе начали возникать трения в отношениях между этими странами. Все названные обстоятельства породили сложную международную обстановку, привели к противостоянию систем, гонке вооружений, снижению возможностей для улучшения жизненного уровня населения. Такой представлялась мне международная ситуация, в которой надо было жить и действовать.
   Примерно за год до окончания службы я обратил внимание, что в библиотеке на полках красиво стоят собрания сочинений Ленина и Сталина, Маркса и Энгельса. Я не видел, чтобы эти книги кто-либо брал для чтения. Поэтому подумал, что, возможно, эти книги не интересны или их трудно читать. До сих пор я ничего не читал из трудов этих широко известных мыслителей и решил попробовать читать классиков марксизма, для начала избрав произведения Сталина. На книжной полке было 13 томиков сочинений Сталина. Я начал читать эти сочинения в хронологическом порядке, как они собраны в собрание сочинений. Прежде всего, я обратил внимание, что Сталин пишет вполне доходчиво, чётко и ясно выражая мысль, в полной логической последовательности и обусловленности, хорошим грамотным языком. Начальные статьи относятся к его ранней революционной деятельности, значительное число из них касаются национального вопроса в революционном движении. Большинство работ - это доклады на съездах партии, выступления на различных крупных мероприятиях, критика политических оппонентов за их отход от ленинской линии партии. Особое впечатление на меня произвела теоретическая работа Сталина: "Об основах ленинизма". В этой работе в сжатой форме, доходчиво и понятно, в логической последовательности изложена суть ленинской теории социалистической революции применительно к российским условиям, роль партии в этой борьбе, основные задачи социалистических преобразований, сущность и роль в этом социалистического государства. Вообще работы Сталина не объёмны, он умел главное излагать в сжатой форме, доходчиво и понятно. Тогда я последовательно прочёл все 13 томиков. Такое чтение для дальнейшей работы мне мало что дало, но в общем развитии и обогащении моей духовности сыграло немалую роль. Вслед за Сталиным я начал знакомиться с трудами Ленина. Осилив томов 5-6, я решил пока прекратить это занятие, поняв, что без системного изучения трудов Ленина с учётом условий политической борьбы, нет смысла попусту тратить время. Теоретические работы Ленина не предназначены для любознательного читателя, в них Ленин полемизирует со своими оппонентами, ссылается на их рассуждения в других работах, приводит примеры из других авторов, делает образные сравнения, остро критикует теоретические оплошности и т.п. Работы Ленина по своему содержанию и политической направленности тесно связаны с историей КПСС. Чтобы вникнуть в суть его статьи или большой работы, надо знать особенности политических и теоретических дискуссий по решаемой в конкретной ситуации проблеме. Ещё в техникуме я прочитал краткий курс истории ВКП(б), но за время службы эти сведения значительно выветрились. Тогда я подумал, что за конкретные работы Ленина надо браться при последовательном изучении истории политической борьбы партии. Словом, данную работу я отложил до лучших времён. Но уже тогда я прочёл такие работы Ленина, как "Что такое друзья народа, и как они воюют против социал-демократов", "Что делать" и др. Впоследствии эти знания мне пригодились при более тщательном изучении истории КПСС.
   Служба моя подходила к завершению, оставалось служить 3-4 месяца, я думал по возвращении домой вернуться на учёбу в техникум. В начале 1954 года мой младший брат Кузьма был призван на военную службу и тоже попал в воздушно-десантные войска. Но ему не повезло: на одном из первых прыжков он серьёзно повредил ногу, его комиссовали и перевели для дальнейшей службы в одну из сухопутных частей на Кавказ. Родители дома остались одни, хотя отец ещё работал. Моя демобилизация была кстати. Но где-то в конце июля неожиданно меня вызвали в политотдел дивизии на беседу. Принял меня начальник политотдела и сказал, что пришла разнарядка подобрать военнослужащего в военно-морское политическое училище. Для этого требуется партийность и образование. По этим данным из полка я подходил на такую роль один. Я сказал, что собрался демобилизоваться, что меня ждут родители. Начальник политотдела спросил, что я собираюсь делать дома, я ответил, что буду завершать учёбу в техникуме. Он начал меня убеждать, что стать офицером военно-морского флота совсем неплохо, что на флоте я разовьюсь быстрее, и при моём отношении к службе всё будет в жизни хорошо. Я попросил время подумать, мне дали 15 минут. Выйдя из кабинета, я встретил офицера секретной службы из нашего полка, который мне посоветовал не раздумывать и соглашаться. Для себя же я прикинул, что всю жизнь мечтал о флоте, теперь сама судьба даёт возможность осуществить эту юношескую мечту. Я дал согласие, тут же заполнил необходимые документы и стал ожидать вызова в училище.
   Недели через три меня вновь вызвали в политотдел дивизии, где вручили вызов из училища, сказали, чтобы я срочно оформил проездные документы и выехал в Киев, где расположено это училище. В политотделе меня познакомили ещё с одним младшим сержантом из другого полка, которого направляли в это же училище. Наутро мы добрались пешком до Кривого Рога, там сели в поезд и через сутки были в Киеве. Этот город нам был незнаком, мы решили доложить в училище, что прибыли, затем побродить по городу. Училище располагалось в нескольких зданиях на Подоле, недалеко от Днепра. В училище нас сразу же поставили дневалить в основном корпусе, ибо все курсанты были на практике на флотах. Суток через двое таких набралось около сотни человек, нас рассадили в грузовые автомобили и вывезли за город в летний лагерь, расположенный на горе над Днепром. Там оказалось ещё сотни две абитуриентов. В последующие дни мы проходили медицинскую комиссию, по результатам которой более половины желающих были забракованы и отчислены по состоянию здоровья. Оставшиеся приступили к сдаче вступительных экзаменов по русскому языку, истории СССР и Конституции СССР. Конечно, к экзаменам принимающие преподаватели относились с пониманием, ведь приехавшие из армии и флотов по многу лет не учились. Я по диктанту получил удовлетворительную оценку, а по истории и Конституции СССР - отличные. Осталось пройти мандатную комиссию. Нас снова привезли в училище, где в кабинет начальника училища вызывали по одному и решали вопрос о зачислении. Я вновь задумался, надо ли соглашаться на учёбу, это ведь ещё на 25 лет службы. Меня к тому же ждали дома, куда я не сообщил о возможности учёбы в военном училище. Будущие однокашники всё делали, чтобы рассеять мои сомнения. Наконец меня вызвали на комиссию, где мне однозначно предложили согласиться на зачисление в училище. Я такое согласие дал, попросив отпустить меня в часть для сдачи всех дел. Меня зачислили в училище и дали неделю отпуска для поездки в часть.
   В своей части я сдал все числящиеся за мной дела, снялся с партийного учёта. В моей персональной книжке о прыжках с парашютом числилось 59 прыжков. На следующее утро планировались прыжки батальона с самолёта. Я попросил своего начальника разрешить прыгнуть в последний раз, тогда у меня будет 60 прыжков. Почему-то меня все начали отговаривать, мол, зачем тебе всё это, твоя судьба теперь - море. Я настаивал и мне разрешили. Прыжок прошёл вполне обыденно, я вернулся в часть, мне записали 60-й прыжок и выдали соответствующую справку о количестве и характере прыжков. Заключительный прыжок и явился моим прощанием с десантными войсками. Вечером по русскому обычаю посидел со своими друзьями на лужайке, немного выпили, мне пожелали счастливой службы, попели десантные песни, мне говорили, чтобы за морской службой я не забывал о родном десанте. Утром мы распрощались, я окончательно покинул свою воинскую часть, отправившись в доселе неизвестный мне мир военно-морской службы.
   3.8. Военно-морское училище
   Училище, в которое я был зачислен, имело название 2-е Военно-морское политическое училище. Первое такое училище имени Жданова располагалось в Ленинграде. Когда я прибыл в училище окончательно, нас всех первокурсников вновь отправили в лагерь, где надо было пройти месячную подготовку курса молодого бойца, ибо около 25% зачисленных пришли с гражданки через военные комиссариаты. Большинство остальных курсантов пришли из различных родов сухопутных войск. С флотов в основном пришли сверхсрочники, уже имеющие звания мичманов и главстаршин. По прибытии в лагерь всех, пришедших из армейских частей и с гражданки, начали переодевать во флотскую форму. Правда, это была лишь бывшая в употреблении хлопчатобумажная "роба". Я сдал свою хорошо подогнанную армейскую выходную форму, начал на свой большой рост из кучи бывшей в употреблении одежды подбирать, что подойдёт. Долго подбирал брюки, которые все оказались короткими. Один морячок пошутил надо мной, говоря: "Сержант, ты слишком далеко просовываешь ноги". В конце концов здесь же на машинке одни из брюк "нарастили", и я их одел. Моряки нам показали, как вставить ленточку в бескозырку, пришить погончики, пристегнуть гюйс, как застёгивать брюки без ширинки и т.п. После переодевания вновь всех построили и начали формировать роты, взвода, отделения. Было сформировано три роты, девять взводов и 27 отделений. Всего на курс было зачислено около 300 курсантов. Когда расставили всех курсантов по своим местам, вне строя оказалось человек 30, среди них и я. К нам подошёл начальник курса, пошутил: "А это кто такие, лишние что ли?" Затем начал командовать: "Старшина первой статьи Белоус, командир первого отделения, первого взвода, первой роты, встать в строй! Сержант Тимошин, командир второго отделения, первого взвода, первой роты, встать в строй!" и т.д. Быстро расставив командиров отделений и помкомвзводов, начальник курса назвал штатных старшин рот, командиров рот из офицерского состава, и сразу всё встало на свои места, покончено с неопределённостью. У меня в отделении оказалось два мичмана, два главстаршины, старшина первой статьи, два младших сержанта и трое курсантов с гражданки. Каков был принцип подбора командиров, я не знаю, но у меня в отделении было четверо военнослужащих старше меня по званию. Собрав младших командиров, начальник курса поставил задачу за месяц с лицами с гражданки пройти курс молодого бойца. При этом весь личный состав независимо от званий должен быть в строю и пройти всё, что положено молодым. Командиры составили планы боевой и политической подготовки, и начались регулярные занятия. Много времени отводилось строевой подготовке, изучению оружия, противогазов, гранат и т.п. Были тщательно изучены строевой и дисциплинарный уставы, уставы караульной, гарнизонной службы, полевой устав и различные важные наставления. Осуществлялись занятия по физической подготовке, преодолению штурмовой полосы, проведению тактической подготовки и т.п. По Днепру к нам подогнали 6-весельные шлюпки, опытные моряки рассказали об их устройстве, морских наименованиях их конструкций. Были сформированы шлюпочные команды, мы начали учиться ходить на вёслах и под парусом.
   В заключение обучения были проведены тактические учения всего курса, после чего нам выдали новое флотское обмундирование, "старички" показали, как его привести в порядок, отгладить, подогнать, пришить погоны и нашивки на рукавах. Когда всё было готово, нас на машинах перевезли в училище, построили для принятия присяги молодыми. После принятия присяги был праздничный обед в столовой. Нас рассадили по четыре человека за столики, накрытые скатертями. Перед каждым лежали тарелка, вилка, ложка, нож, посреди стола стояла ваза с яблоками и виноградом. Обо всём этом я говорю потому, что за 3,5 года службы в армии я забыл про скатерти, ножи, вилки. В столовой за стол мы садились по 30 человек, ложку всегда носили в кармане или за голенищем сапога. О яблоках и винограде можно было только мечтать. Безусловно, такая резкая перемена не могла не отразиться на нашем умонастроении. Я тогда подумал, что за годы армейской службы мы забыли про культуру приёма пищи, этому надо заново учиться. В этот же день мы вернулись в лагерь, наутро всё имущество подготовили к сдаче на склад, затем нас окончательно перевезли в училище. Здесь ротам отвели свои кубрики, мы расставили двухъярусные кровати, получили и заправили постели, форму первого срока сдали в баталерку, нам выдали повседневную форму, бывшую в употреблении, в пирамиды разместили своё личное оружие (карабины). На этом, собственно, мы завершили подготовку к регулярным занятиям.
   Каждый взвод для постоянных занятий имел свой класс, где у курсантов за столом было своё место. В столе мы хранили тетради и письменные принадлежности. За столом сидели по трое. На столе было по две чернильницы, авторучки тогда были ещё не в обиходе. Поэтому писали мы обычными ручками со сменными перьями. Кроме классов, в училище было множество кабинетов по специальным дисциплинам. По программе за 3 года мы должны были изучить устройство различных типов надводных кораблей и подводных лодок, штурманское дело, средства связи, артиллерийское, минное и торпедное вооружение, дизельную и электромеханическую технику. Программа предусматривала изучение военно-морского искусства, тактику военно-морского флота, корабли, авиацию и вооружение вероятного противника. Нас познакомили с устройством атомной бомбы и её поражающими факторами. По всем этим дисциплинам мы вели секретные тетради, которые ежедневно сдавались в секретную часть. В целом училище давало среднее специальное образование. Поскольку из нас готовили политработников, то основными дисциплинами для нас являлись история КПСС, политическая экономия, философия, экономическая и политическая география, партийно-политическая работа, иностранный язык. Названные дисциплины изучались по программе высших учебных заведений, по ним много отводилось часов для лекций и самостоятельной работы с рекомендованной литературой. Особое внимание обращалось на самостоятельную работу с марксистско-ленинской литературой. Занятия планировались на 6 дней в неделю. Ежедневно было по 6 лекционных часов и после послеобеденного сна 4 часа отводилось на самостоятельную подготовку. Такую психологическую нагрузку не каждый курсант выдерживал. Уже в конце первого курса появились два или три курсанта, беседующие сами с собой. Их комисовали и отчислили из училища.
   Предусматривался и отдых для курсантов. Не занятые в нарядах могли три раза в неделю уволиться в город: в среду и субботу с 19 до 23 часов, а в воскресенье с 10 до 24 часов. Женатые курсанты увольнялись на субботу и воскресенье с ночёвкой дома. В эти дни курсанты стремились ничем серьёзным не заниматься, регулярно посещали киевские театры, концертные залы, знаменитые музеи, чаще всего ходили в кинотеатры. Молодые курсанты посещали общежития вузов города, где знакомились со студентками, молодыми киевлянками. Наши курсанты в городе расценивались как положительные серьёзные женихи, не случайно большинство неженатых курсантов обзавелись семьёй именно в Киеве. Я считаю, что после длительного отчуждения от культуры в период срочной службы само пребывание в Киеве, посещение его культурных центров обогатило мой духовный мир. Общение с культурными людьми, беседы о культурных ценностях с курсантами, сама обстановка вежливости и нравственности в училище подняли во мне духовные силы, заставили увидеть в себе пробелы в культурном воспитании, оценить прошлое и увидеть лучшее будущее. Мой язык стал освобождаться от солдатского жаргона, я учился формулировать мысль грамотно, учитывая правила определённого этикета и нравственности. В этом смысле мой духовный мир стал богаче и интересней.
   Систематические занятия в училище начались с 1 октября, когда курсанты второго и третьего курсов вернулись с флотской практики и из отпусков. После первой недели занятий нам разрешили увольнение в город. Мы, первокурсники, с городом ещё не были знакомы. Я надел форму первого срока, посмотрел на себя в зеркало, увидел отражение: "матрос картинка и брюки клёш". Решил в городе сфотографироваться. Со мной вместе пошёл помощник командира нашего взвода мичман Анатолий Мохов. Мы с ним обратили внимание друг на друга с самого начала, подружились и были в добрых отношениях до конца учёбы в училище. Анатолий пришёл на флот юнгой, после служил срочную службу на Каспийской флотилии, здесь же остался на сверхсрочную службу в звании мичмана. В училище штатных офицеров командиров взводов предусмотрено не было, поэтому помкомвзвода из курсантов фактически являлся командиром взвода. Анатолий сразу зарекомендовал себя строгим и требовательным командиром, поэтому курсанты его несколько побаивались. Он лишь со мной нашёл духовное родство и делился своими проблемами. Выйдя из училища, мы вскоре пешком поднялись к Крещатику, увидели первую фотомастерскую и сфотографировались. Пожалуй, эта фотография получилась лучшей за всю мою жизнь. Во всяком случае она мне нравилась больше по сравнению со всеми остальными. Впервые мы прошлись по знаменитому киевскому Крещатику. Во время войны он был разрушен до основания. Теперь он изобиловал многоэтажными зданиями, каждое из которых отличалось своей прекрасной оригинальной архитектурой и отделкой. Стены сверкали разноцветьем в лучах заходящего солнца. Такой дивной красоты я ещё не видел. Побродив по Крещатику, мы решили посетить стереокино, которое я тоже видел впервые. Словом, с первого взгляда город Киев на нас произвёл хорошее впечатление. Но это было лишь начало знакомства с городом.
   Пока я оформлялся в училище и проходил всю подготовку к учёбе, месяца три домой не писал писем, откладывая напотом. Получив фотографии, я наконец написал родным письма, сообщил, что поступил учиться в военно-морское училище, что ещё на год откладывается наша встреча, и выслал свою фотографию во флотской форме. Реакция на моё решение была отрицательной, особенно критично к нему отнеслась сестра Шура. Она обвинила меня в том, что я не забочусь о старых родителях, что, оставшись служить, я их тем самым бросил на произвол судьбы. Мне было странно всё это читать, ведь меня дома не было не по моей вине 3,5 года, а старшие брат и сестра жили с родителями в одном городе. Кто же кого бросил? Я вежливо отписался и не стал обострять отношения. Собственно, за годы службы я отвык от дома, ощутил свою обособленность. Ещё будучи на гражданке, я научился самостоятельно решать все свои перспективные проблемы. Поэтому реакция родственников на мою учёбу для меня была не новостью. Да и менять что-либо в своей судьбе я уже не имел возможности, ибо, как говорят, жребий был брошен. Я обязан теперь себя настроить на пожизненную службу отечеству. Кроме того, я начал готовиться к службе на военно-морском флоте, о чём мечтал ещё с детства. Мне было всего 23 года, личной семьёй не обременён, физически здоров, нравилось дело, чему решил себя посвятить, от меня зависит моё будущее, мне хорошо даются все знания, учёба идёт спокойно и легко. Чего же желать лучшего? Уже в большом возрасте, оценивая тот период своей жизни, я пришёл к выводу, что именно тогда я был по-настоящему счастлив.
   По мере изучения флотских дисциплин мы, пришедшие не с флота, овладевали флотской терминологией. Начиная с устройства корабля, надо было знать наименования его конструктивных объектов, например, киля, форштевня, ахтерштевня, шпангоутов, палуб, фокмачты, гротмачты, бизаньмачты, ватерлинии и т.д. и т.п. Флотский язык необычен, без его знания и умения им пользоваться флотская общественность в свои ряды не принимает. В связи с незнанием этого языка над молодыми матросами, да и офицерами на кораблях обычно подшучивают. Я с головой окунулся в изучение устройства корабля, особенностей классов и типов кораблей, их технического и боевого оснащения. Особо мне понравилось штурманское дело, навигационное оборудование и инструментарий для определения места корабля в море. Сложным по устройству оказалось артиллерийское, минное и торпедное вооружение кораблей. Надо было на глаз, по очертаниям, научиться определять класс корабля: линкор, крейсер, эскадренный миноносец, тральщик, сторожевой корабль, бронекатер и др. По форме надо уметь определить тип самолёта, приближающегося к кораблю, знать его вооружение и как с ним кораблю данного класса бороться. Корабль, какого бы класса он ни был, - это плавучий город, со всем его техническим и жизненным обеспечением. Живучесть корабля есть в то же время и безопасность каждого моряка, всей его команды. Поэтому каждый член команды, от матроса до командира, обязан сделать всё возможное и невозможное для обеспечения безопасности своего корабля.
   В училище все были коммунисты, правда, на первом курсе из 300 курсантов членами КПСС было всего человек 30-40, остальные являлись кандидатами в члены КПСС. В конце учебного года встала проблема приёма из кандидатов в члены КПСС, так как имеющих партийный стаж более трёх лет было всего 6-7 человек, в их числе был и я. Ежедневно приходилось писать по несколько рекомендаций для вступления из кандидатов в члены КПСС. Я хорошо знал курсантов своей роты, из других рот слабее. Поэтому дача рекомендаций превратилась в определённой мере в формальность, что не соответствовало требованиям устава партии. Вместе с тем дух партийности царил в оценках поведения и отношений между курсантами, т.е. повышенной ответственности за учёбу, службу, дисциплину, нравственность, отношение к женскому полу, семье и т.п. Ведь по уставу партии коммунист в ответе за всё происходящее с ним и с его окружением. Коммунисту есть до всего дело. Можно по-разному к этим требованиям относиться, но, однозначно, коммунист должен бороться за справедливость, за высокие нравственные нормы в отношениях между людьми. Из нас готовили политработников, которые всей своей жизнью должны показывать пример человечности и справедливости в решении любых проблем корабельной жизни.
   Теоретической базой нашей будущей работы должны были стать знания по основным дисциплинам училища: истории КПСС, политической экономии, философии, основам партийно-политической работы. Уже на первом курсе мы начали рассматривать историю политической борьбы второй половины XIX века в России, борьбу различных политических течений, выражающих интересы различных социальных слоёв общества. Поскольку в России XIX века быстрыми темпами начало развиваться промышленное производство, то остро встал вопрос о судьбах рабочего движения в нашей стране. Интересы рабочего класса выражало социал-демократическое движение, но в нём шла борьба течений, тяготеющих либо к реформизму, либо к революционному преобразованию общества при руководящей роли рабочего класса. На этой основе и возник ленинизм как марксистское учение о роли рабочего класса в ликвидации эксплуатации человека человеком в условиях России. Только теперь я увидел путь целесообразного и рационального изучения трудов Ленина: параллельно с изучением истории коммунистической партии. При таком подходе каждая теоретическая работа, каждая статья Ленина приобретали определённый смысл в решении стоящих конкретных политических проблем. Работая над рекомендованными трудами классиков марксизма-ленинизма, мы овладевали теорией политической борьбы партии рабочего класса в постоянно меняющихся условиях классовой борьбы. Уже на теоретическом уровне я начал осмысливать роль Октябрьской социалистической революции в строительстве ранее невиданного общества без эксплуатации человека человеком.
   В училище я впервые начал знакомиться с политической экономией Маркса, явившейся теоретическим обоснованием необходимости преодоления частнособственнических амбиций в обществе, являющихся экономической базой эксплуатации и порабощения непосредственных производителей материальных благ. Частная собственность породила классовое деление в обществе, возвышение богатого меньшинства над огромными массами обездоленных людей. В связи с этими идеями мы начали изучать фундаментальный труд Маркса "Капитал". Только теперь я начал осознавать величие научного подвига Маркса и Энгельса, раскрывших механизм капиталистического способа производства. На меня особое впечатление произвела марксова теория прибавочной стоимости, являющейся источником капиталистического обогащения за счёт неоплаченной доли труда рабочих. Без политической экономии Маркса нельзя увидеть роли рабочего класса в революционной борьбе за ликвидацию эксплуататорского общества и построение бесклассового общества.
   На первом курсе философию мы начали изучать в соответствии с параграфом из краткого курса истории ВКП(б) "О диалектическом и историческом материализме". Здесь речь шла о 4 чертах марксистского диалектического метода и 3 чертах марксистского философского материализма. Кстати, среди черт диалектического метода не нашёл отражения важнейший закон диалектики, закона "отрицания отрицания". Но об этих тонкостях философии тогда мы не знали. Мы также ничего не знали об истории развития философской мысли. Поэтому воспринимали философскую мудрость так, как её нам давали. На следующем курсе резко изменилась ситуация в изучении философии, но об этом несколько ниже. Скажу лишь, что названные теоретические науки я воспринимал как великое мудрое откровение, которое необходимо для внутренней убеждённости в том деле, которое собираюсь сознательно делать в последующей жизни.
   Чтобы лучше ориентироваться в военно-морском флоте, у себя во взводе мы составили таблицы классов и типов кораблей, их тактико-технических данных, вооружения, типов самолётов морской авиации и их вооружения, кораблей и авиации вероятного противника (США, Англия). Таблицы сфотографировали, чтобы книжечкой держать в кармане, и разучивали, как таблицу умножения. Здесь были сотни цифр, которые мы помнили и свободно в них ориентировались. Всё это необходимо знать для лучшего понимания тактики военно-морского флота. Мы также изучали азбуку Морзе, учились отстукивать её на ключе, быстро разбирать переданное и давать нужный ответ. Ежедневно тренировались в овладении флажковым и световым семафором, что для каждого моряка является святой обязанностью.
   В училище шёл напряжённый учебный процесс. Перед Новым годом прошла переаттестация всех, пришедших на флот из армейских частей. Так, например, из сержанта я стал старшиной первой статьи. Само собой разумеется, мы аккуратно несли службу по курсу, в карауле, готовились к парадам, следили за своей гигиеной, опрятностью формы, участвовали в спортивных мероприятиях, тренировались совершать марш-броски по тревоге и т.п. Военный человек должен уметь успевать везде и во всём. К весне мы сформировали шлюпочные команды, и как только сошёл лёд, начали тренироваться для соревнований по шлюпочным гонкам. Кстати, наша шлюпка, которой командовал мичман Мохов, в команде которой были Анатолий Белоус, командир первого отделения, я и другие, по итогам соревнования в училище заняла первое место. Забегая вперёд скажу, что, будучи на практике в Севастополе, наша шлюпка в соревнованиях обошла даже лучшую офицерскую шлюпку севастопольской базы. Вся команда шлюпки сдала нормы на второй разряд по шлюпочным гонкам. В зимнюю сессию по всем предметам я получил отличные оценки, в весеннюю сессию эти показатели мною были успешно подтверждёны.
   Из курсантов нашего курса был сформирован батальон для участия в парадах киевского военного гарнизона. К каждому параду мы готовились по полтора - два месяца, по два часа ежедневно. Батальон строился в шеренгу по 16 курсантов и в глубину колонны по 10 шеренг. От училища на парадах участвовало три батальона. Парады проводились на Крещатике 1 мая и 7 ноября. В 1954 году дополнительно был проведён парад войск гарнизона в честь 300-летия воссоединения Украины с Россией. Всего в Киеве я участвовал в 7 парадах. Каждый раз моряки были одеты по форме 3, т.е. в чёрных брюках, синих форменках и чёрных бескозырках. Курсанты были в белых перчатках, с боцманскими дудками на груди и карабинами. Наши батальоны всегда замыкали колонну батальонов других родов войск. Поэтому мы должны были проходить по Крещатику наилучшим образом, завершая парад и производя впечатление на киевлян, его зрителей. Подготовка к парадам наилучшим образом отражалась на нашей строевой выправке, подтянутости, аккуратности. Незнакомые люди мне до сих пор говорят: "Вы, наверное, были кадровым военным, судя по вашей выправке?"
   Я почти каждый выходной увольнялся в город. Большинство курсантов предпочитали во время увольнения посещать студенческие общежития, пообщаться со студенческой молодёжью, познакомиться с хорошей девушкой. Меня как-то не прельщало такое времяпрепровождение. Меня больше интересовал этот древний город с его историей и культурными ценностями. Каждый раз я планировал посетить какой-либо новый объект, где мне ещё не приходилось побывать. Периодически посещал различные представления в театрах им. Шевченко или Леси Украинки. Несомненно, просматривал все вновь вышедшие на экран фильмы в разных кинотеатрах города. Обошёл и внимательно осмотрел все достопримечательности: Владимирскую горку, Софийский собор, днепровскую набережную, знаменитый мост Патона, вновь строящийся подвесной мост через Днепр, осмотрел памятники Шевченко, Богдану Хмельницкому, побывал в Печерской лавре, осмотрел там пещеры и мумии святых. Везде собирал историческую литературу с описанием памятников культуры. За зиму я хорошо изучил город со всеми его достопримечательностями. Иногда в выходной навещал своих новых друзей, к которым приехали жёны, они в городе снимали комнатки, где чаще и проводили отпускное время. Это Анатолий Мохов, Владимир Никитин. Моим другом стал Анатолий Белоус, у него в Киеве жили две старшие сестры, у которых он и проводил свободное время. В хороших приятельских отношениях я находился с моим земляком Анатолием Доровских, а также с Василием Столповских, Алексеем Игнатовым, Николаем Папуша, Юрием Гусевым, Александром Караваевым, Александром Абрамовым и др. Хотя я и являлся младшим командиром, но старался со всеми держать ровные товарищеские отношения.
   Незаметно прошла зима 1954-1955 годов, наступила ранняя киевская весна. Весь город покрылся зеленью, в районе Подола он просто утопал в цветущих каштанах. Весна вообще вызывает жизнерадостное настроение, придаёт бодрости и оптимизма. Но эта первая весна в Киеве еще побуждала думать о предстоящей практике на черноморском флоте, предвкушать первое знакомство с морем, с военными кораблями, настоящими моряками. Мой духовный мир оказался перенасыщенным новыми знаниями о военно-морском деле, неизвестными ранее мне социально-экономическими теориями, новым философским мировоззрением, интересными знакомствами, особенно с культурными ценностями Киева. После трёхлетнего застоя в развитии духовности, прошедший год лавинообразно обогащал мой духовный мир новым содержанием, о котором я в прошлом и не догадывался. Однако всё новое надо было ещё переварить, разложить по полочкам, привести в нужную систему. Среди курсантов у нас сложилась практика здорового соревновательного духа по овладению новыми знаниями. Мы обменивались идеями, их пониманием, оценками их полезности и нужности в нашей новой профессии. С таким настроем мы заканчивали учебный год, готовясь к трёхмесячной практике на кораблях черноморского флота.
   3.9. На корабле и в море
   Числа 20 мая весь наш курс вместе с командирами рот и начальником курса погрузились в поезд и направились в Крым. Рано утром, ещё не доезжая Перекопа, перед моим взором открылись бесконечные степи, покрытые молодой весенней растительностью. Подобные степи я видел в Казахстане, только здесь было гораздо теплее и солнце палило ощутимее. Вот поезд пересёк знаменитый, хорошо описанный в литературе грозный Перекоп, и поезд покатился по степной части Крыма. Из окна вагона виделись степной ковыль и солончаки, местами краснели оазисы тюльпанов. Мы начали готовиться к выходу в Симферополе. На посадочной симферопольской платформе нам пришлось ожидать несколько часов поезда на Севастополь. Здесь курсанты занимались, кто чем хотел: фотографировались, ели мороженое, пили газированную воду и т.п. Наконец мы вошли в поезд, следующий в Севастополь. Вечерело, пейзаж стал более интересным, потянулись взгорки, покрытые кустарником или мелкими деревьями. Поезд пробирался извилистым путём в обход гористой местности, появились знаменитые по описаниям севастопольской обороны названия станций: Инкерман, Балаклава и др. Уже стемнело, когда мы прибыли в Севастополь. По выходе из вагонов нас построили и повели в первый флотский экипаж, где мы должны были пройти санобработку, поужинать, переодеться в робу и отдохнуть до утра. Утром, наскоро позавтракав, мы отправились на Графскую пристань, где нас ожидал баркас. Моря ещё видно не было, перед нами расстилалась гладь Северной и Южной бухт, где стояло множество кораблей либо у стенки, либо на бочках. Мы погрузились на баркас, на котором перешли к стоящему в бухте на бочках линкору "Севастополь". Пришвартовавшись к борту, по выходному трапу мы поднялись на верхнюю палубу корабля и построились на юте. Я с волнением смотрел на эту металлическую громаду, которую надо будет освоить, найти своё место в этом гигантском сооружении, не выглядеть профаном, вписаться в коллектив корабля.
   После первого курса все курсанты, независимо от должности и звания, должны выполнять роль матроса на определённом боевом посту. На корабле 5 боевых частей: штурманская, артиллерийская, связи, минно-торпедная и электромеханическая. На рабочей форме каждого матроса на груди есть нашивка с цифрами. Первая цифра - это номер боевой части. Последующие цифры означают службу, боевой пост, смену и др. Каждый матрос на корабле чётко расписан на определённое место, его роль никто другой не выполняет. Поэтому каждый матрос ответственен за совершенно конкретное дело. Нас быстро расписали по боевым частям и боевым постам, где мы должны дублировать матросов срочной службы. За 3 месяца практики, меняясь через определённое время местами, мы должны были побывать во всех боевых частях и делать то, что делают корабельные матросы. Моя практика началась со штурманской боевой части, затем перевели в связь. Значительное время я пробыл в артиллерийской боевой части и электромеханической. На минно-торпедную боевую часть не хватило времени. Корабельные матросы не столько обучали нас специфике своего боевого поста, сколько перепоручили нам свои обязанности по приборке корабля. Поначалу за мной на второй палубе, возле кубрика, закрепили для приборки металлическую широкую полосу с мощными заклёпками, соединяющую бронированные листы палубы. На корабле за день проводится три малых приборки, а в субботу - большая. Во время большой приборки деревянная палуба драится деревянными торцами с песком и скатывается водой. Палуба должна быть жёлтой как яйцо. Боцманская служба за этим следит строго. Металлические и медные части драятся со шкуркой, а резиновые части, например, у иллюминаторов покрываются мелом. Ежедневно на приборку уходит времени часа два, а в субботу - после завтрака и до обеда, после чего мытьё в душе, стирка простыней и белья. Вечером в субботу и воскресенье для не уволившихся в город демонстрируется на полубаке кинофильм. Я прошёл все виды приборок, вплоть до "драйки" с песком верхней деревянной палубы.
   Хорошо запомнился первый день пребывания на корабле. Стоял жаркий солнечный день. Командование корабля решило в этот день морить клопов в жилых помещениях. Вахтенный офицер объявил на корабле форму: ботинки, трусы, берет. Все люки на нижние палубы задраили. Команде можно было находиться только на верхней палубе. Я от природы белокожий. Как ни прятался от солнца за башни, мачты и другие надстройки, но за день моё тело стало пунцовым. К вечеру помещения отдраили и проветрили, как стало темнеть, на полубаке началась демонстрация кинофильма. Сидя на палубе и смотря кино, я почувствовал озноб во всём теле. Сходил в душ, ополоснулся холодной морской водой - не помогло. Несколько дней я избегал появляться на верхней палубе на солнце. Со временем зуд кожи успокоился, но дней через 10 моя кожа стала сниматься с тела буквально лентами. Однако постепенно она, как и у всех, стала приобретать шоколадный цвет.
   Главное для жизни на корабле - привыкнуть к быту, выполнению всех команд, поступающих по трансляции громкой связи, дневному расписанию. Побудка, построение на физзарядку, подъём флага, сбор "бачковых" для завтрака, обеда и ужина, встреча проходящего корабля командой "встать к борту", объявление приборок, сбор команды на занятия и т.д. - вся жизнь на корабле осуществляется по командам вахтенного офицера. На линейном корабле команда составляет около 1200 человек. Для приёма пищи вся команда по боевым частям разбита на группы из 8-10 человек. По расписанию каждый из такой группы неделю выполняет роль "бачкового". По команде с вахты бачковые со своими бачками и чайниками приходят на камбуз, получают пищу, чай или компот, приносят в кубрик, раскладывают всё по алюминиевым тарелкам, матросы и старшины принимают пищу. После еды бачковой с посудой идёт в отведённое место на юте и моет посуду морской водой. Морской водой матросы моются в душе, стирают бельё и даже один раз в месяц пробковые койки. К морской воде обычное мыло не подходит, морякам выдают специальное мыло. Постиранное бельё в субботу развешивается на леера, которые после натягиваются на высоту над полубаком, где оно сохнет. По команде матросы собираются на полубак, опускаются леера, бельё хозяевами снимается, гладится, приводится в порядок. В кубриках матросские койки откидные, на день сетка откидывается к переборке, а пробковая койка и постельное бельё укладываются в рундук. Поскольку в субботу проводится большая приборка, то во время приборки, стирки, глажки и т.п. по трансляции проигрывают пластинки с морскими песнями. Вечером матросы увольняются в город. Увольнение бывает не так часто, ибо матросы в этот день могут нести вахту, или их не увольняют по какой-либо причине. В то время матросы на флоте служили по 5 лет. Я в боевой части связи встретил матроса, которого ещё в начале службы за какую-то провинность лишили увольнения. Он посчитал, что его наказали несправедливо, поэтому объявил бойкот увольнениям. Когда я с ним беседовал, ему оставалось служить около полугода, но он за все прошедшие годы ни разу не был в увольнении. Сказал, что теперь уж дотерпит до конца службы. Подобная щепетильность вредна, матрос должен иногда получать психологическую разрядку от корабельной жизни за счёт прогулки по городу, общения со штатскими людьми.
   Постепенно мы освоили свои боевые посты, научились пользоваться техникой и приборами не хуже матросов. В выходные мы устраивали соревнования по перетягиванию каната, плаванию, шлюпочные гонки и др. Шлюпки обычно хранятся в закреплённом состоянии в отведённом месте на спардеке над шкафутом. Для соревнований шлюпки через блоки спускают на воду и принайтовывают к штормтрапам у корабельного выстрела. Выстрел - это бревно длиною метров 10 в районе бака, которое на походе крепится к борту, а на стоянке отводится и располагается перпендикулярно борту. Чтобы попасть в шлюпку, надо пройти по этому выстрелу, находящемуся над водой примерно в 10 метрах, до нужного штормтрапа, спуститься по нему в шлюпку. Не у каждого моряка получается ходить по этому бревну и не свалиться в воду. Наша команда шлюпки, о которой я уже говорил, по выходным регулярно тренировалась хождению на вёслах. Проводились соревнования между нашей шлюпкой и корабельными шлюпками. Мы участвовали и в шлюпочных гонках на первенство севастопольской военно-морской базы.
   Примерно в начале июня наш корабль вышел на внешний рейд и встал на якорь. Кормой корабль развернулся в строну боновых заграждений, закрывающих вход в севастопольскую бухту. Погода стояла солнечная и тихая. Был воскресный день, матросы попросили командира корабля разрешить искупаться в море. Такое согласие было получено. Боцман на юте отстегнул бортовые леера, чтобы можно было по нескольку человек одновременно прыгать с борта в воду. Боцман ставил на борт по 5 человек и по его дудке они ныряли в воду. Задача была проплыть вокруг кормы и с противоположной стороны юта по штормтрапу подняться на борт. Я оказался где-то в числе первых пятёрок. Проплывая вокруг кормы, я заметил, что течение относит от корабля. Пришлось напрячь усилия, преодолеть течение, доплыть до штормтрапа и подняться на борт. Поднявшись на палубу, я увидел, что в море находится человек 50 моряков, которых тянет от корабля в сторону бухты, они не могут преодолеть течение. Была дана команда отставить купание. На воду были спущены несколько шлюпок, которые стали подбирать в воде не справляющихся с течением матросов. Когда всех подняли на борт, командир корабля собрал весь личный состав на юте для беседы. Он сказал примерно так: "Если не умеете плавать, зачем прыгать в море? Может быть вы и плавали на речке Чернушке, но для моря этого мало. Впредь будете купаться только на внутреннем рейде". На этом и закончилось наше купание в открытом море.
   Линейный корабль "Севастополь" - это довольно старый корабль, который был построен на верфях Петербурга ещё до первой мировой войны. В ту войну он участвовал в военных действиях на Балтике. После Октябрьской революции, наряду со многими другими крупными кораблями, почти без команды отстаивался в Кронштадте и постепенно разрушался. После того как комсомол взял шефство над флотом, линкор начал восстанавливаться, на нём сформировалась молодая команда, которая и привела его в боеспособное состояние. В 30-е годы правительством было принято решение перебазировать линкор на Чёрное море. Ведь черноморский флот был сильно ослаблен его контрреволюционным руководством в годы гражданской войны. Часть кораблей была затоплена, а часть увели белогвардейцы за рубеж. Линкор должен был совершить переход вокруг Европы. В Бискайском заливе он попал в сильный шторм, где ему оторвало носовую часть до броневого панциря. В одном из портов Франции несколько месяцев корабль ремонтировался, после чего благополучно прибыл в Севастополь, в честь которого и принял своё новое название. Линкор "Севастополь" имел броневой панцирь, главное его назначение - уничтожать корабли противника любого класса. Его основное вооружение составляли башенные орудия, способные на большом расстоянии наносить смертоносный удар как по кораблям, так и по береговым укреплениям противника. В период нашего пребывания линкор находился в боеспособном состоянии, его погреба были заполнены артиллерийскими боеприпасами. Корабль также имел зенитное, торпедное и минное вооружение.
   В один из дней, когда мы стояли на внешнем рейде, началось волнение в море. Оно из спокойного и голубоватого быстро стало превращаться в шумное и серо-чёрное. До курсантов дошли сведения, что в районе Новороссийска начал формироваться штормовой вал за счёт известного воздушного потока Бора, обрушивающегося с кавказских гор. Командование корабля вместе с командованием нашего курса приняло решение выйти в море, чтобы курсанты на практике ощутили штормовые условия плавания корабля. Корабль уходил в сторону моря со скоростью примерно 16-18 узлов. Вскоре мы попали в штормовую волну около 7 баллов. Корабль носовой частью шёл на набегавшую высокую волну, что резко усилило килевую качку. Для моряка неприятной является не бортовая, а килевая качка. Корабль то поднимается вверх, то опускается вниз. Когда корабль поднимается вверх, то у человека все внутренности опускаются вниз, и наоборот, когда корабль опускается вниз, то у человека всё поднимается вверх. В последнем случае появляется тошнота, а то и рвота. Именно в этом заключается суть так называемой морской болезни. Об этом я узнал ещё в воздушном десанте, где подобное состояние появляется, когда самолёт падает в воздушную яму. Я видел, что некоторых солдат в это время мутит, начинается рвота. Такое состояние я наблюдал и у отдельных офицеров. В нашем походе некоторые штатные моряки и многие курсанты заболели морской болезнью. На палубу вынесли бочку с солёной сельдью, когда такую сельдь берут в рот, то приступ тошноты ослабевает. В своё время в самолёте я особо не ощущал воздушных ям, на корабле же килевая качка не только не создавала мне неприятности, мне даже такое состояние нравилось. Чем больше качает, тем приятнее. Я убедился, что морской болезнью не страдаю и мне на флоте служить не противопоказано. Суток четверо мы болтались в штормовой волне, перемещаясь то в сторону Новороссийска, то в сторону Румынии. Когда волна начала успокаиваться, мы вернулись в Севастополь и встали на внешнем рейде на якорь. После похода курсантов собрал начальник курса и объяснил нам, что в походе мы имели возможность проверить свои морские способности. Каждому было предложено выбрать, где служить после окончания училища: на надводных кораблях, на подводных лодках, в береговой артиллерии, морской авиации, морской пехоте и т.п. Я тогда выбрал для службы надводные корабли.
   Вскоре мы совершили ещё один поход в открытое море для артиллерийских стрельб главного калибра по цели. В море тральщик тянул фанерный макет корабля, который следовало поразить. У главного калибра ствол такого диаметра, что через него можно свободно протянуть бачок для супа. Когда стреляет главный калибр, то всё, не закреплённое на палубе воздушной волной уносится в море. Поэтому перед стрельбой на корабле снимаются все обвесы с ходовых и других мостиков, всё на палубе закрепляется. Наш начальник курса решил всех курсантов пред стрельбами посадить на орудийные башни. Мы постарались надёжнее усесться на башне, взяли ленточки бескозырок в зубы и приготовились к стрельбам. После первого залпа на нас обрушилась сильная струя горячего воздуха, но ничего сверхъестественного не произошло. Так мы и сидели на башнях пока не прекратились стрельбы. На корабле матросы держали медведицу, кормили её, ухаживали за ней. В момент стрельб она почему-то оказалась на верхней палубе. Когда раздался орудийный залп, медведица со страха вывалилась за борт, успев передними лапами за него зацепиться, при этом обдав борт своим помётом. Этот случай повеселил всю команду. В другой раз во время стрельб я уже находился внутри башни и наблюдал за работой башенного расчёта. Снаряды и пороховые заряды из погреба элеватором поднимаются в башню, механическим толкателем загоняются в ствол, укладывается запальное устройство, замок ствола автоматически закрывается - и орудие готово к стрельбе. Сложным является устройство наведения (дальномер), здесь требуется особое искусство группы наводчиков, что и обеспечивает точность попадания снаряда в цель. Уход за орудиями главного калибра имеет исключительно большое значение, ибо от этого зависит выполнение боевой задачи линкором, этим очень дорогостоящим боевым сооружением.
   Во время походов на корабле многократно объявлялись боевые тревоги. Как правило, это происходило ночью. Когда включаются колокола громкого боя, матрос должен вскочить с постели и уже через две минуты быть на боевом посту, привести его в боевое состояние и доложить непосредственному начальнику о готовности к бою. Встав с постели, матрос хватает своё обмундирование, всовывает ноги в ботинки и бегом мчится на боевой пост. По тревоге на корабле в сторону юта матросы бегут по левому борту, а в сторону бака - по правому. Такой порядок отработан, чтобы на корабле не встречались потоки бегущих на боевые посты людей. Эти две минуты корабль грохочет от бегущих ног, по трапам матросы не сбегают, а просто скатываются на поручнях. После доклада о готовности поста к бою матрос надевает на себя форму. Все действия матросов по боевой или аварийной тревоге отрабатываются до автоматизма. Словом, служба на корабле далеко не мёд.
   После походов наш корабль вернулся на внутренний рейд и встал на бочки. Вновь началась обычная повседневная корабельная жизнь. В ближайший выходной разрешили увольнение в город и курсантам. Мы привели в порядок форму 2 (чёрные брюки, белая форменка и белая бескозырка), получили увольнительные записки, спустились на баркас, который нас доставил на Графскую пристань Севастополя. Все мы решили провести организованную экскурсию по этому легендарному городу, чтобы иметь о нём представление. В первую очередь мы побывали в местах боевой славы героев севастопольской обороны в годы минувшей войны. С интересом мы осмотрели места ожесточённых боёв на Малаховом кургане, Сапун горе, долго рассматривали восстановленную панораму севастопольской обороны XIX века, увидели памятники адмиралу Нахимову и Затонувшим кораблям, прошлись по центральной части города, где каждый камень хранит следы стойкости и героизма защитников Севастополя. Конечно, нескольких часов увольнения для знакомства с таким городом, как Севастополь, очень мало. Но и за это время наш духовный мир обогатился сведениями о героической истории черноморского флота, особенно Севастополя, города русской славы. С высоты нынешнего возраста я возвращаюсь мысленно к тем первичным впечатлениям об этих исторических местах, к чувствам патриотизма и гордости за русских моряков, оставивших глубокий след на этой легендарной земле. Моя душа не воспринимает саму мысль о возможности ухода наших кораблей из Севастополя, где сам город, заводы, доки и вообще всё создано русским народом и полито кровью русских моряков и солдат. Посягательство на Севастополь - это посягательство на честь России. Об этом все должны помнить и никогда не забывать.
   В 1955 году Одесса отмечала 50-ю годовщину восстания на броненосце Потёмкин. Одесситы обратились с просьбой к командованию черноморским флотом прислать в Одессу старейший корабль для участия в праздновании этого события. Руководство флота решило направить на празднование линейный корабль "Севастополь". Мы пришли в Одессу в первых числах августа, корабль встал на якорь на одесском рейде, кабельтовах в 5-7 от пристани. В назначенный день человек 500 матросов и курсантов часов в 11 утра совершили заплыв от корабля к берегу. В заплыве участвовал и я. На пристани и в её окрестностях стояли тысячи одесситов, наблюдая за нашим заплывом. Думаю, что это было грандиозное зрелище. Строй моряков широким фронтом с лозунгами, транспорантами, праздничными шарами размеренно плыл к одесскому берегу. По времени этот заплыв длился около часа. С берега нам махали руками, приветствовали. На пристани нас ожидал баркас, на котором мы вернулись на корабль. После обеда курсанты и часть корабельной команды оделись по форме 1 (белые брюки, белая форменка и белая бескозырка), сошли на баркас и переправились на пристань Одессы. Здесь мы построились повзводно и поротно и размеренным шагом двинулись в сторону парка им. Шевченко, где проводилась серия праздничных мероприятий. Вдоль улиц до самого парка по тротуарам стояли тысячи одесситов, приветствуя строй моряков. Под ноги нам беспрерывно бросали цветы, наш строй буквально шёл по цветам. Я понял, что одесситы очень любят моряков.
   В открытом театре парка был прослушан небольшой информационный доклад о восстании моряков на броненосце Потёмкин. Затем состоялся праздничный концерт, после звучала музыка, работала танцплощадка, отдыхающие веселились. В парке мой приятель главстаршина Василий Столповских познакомился с юной одесситкой, которая в него с первого взгляда влюбилась, впоследствии став его женой. На следующий день курсанты организованно посетили знаменитый одесский театр оперы и балета, где с удовольствием посмотрели балет "Лебединое озеро". После я больше не видел столь красиво отделанного зала театра. Тогда говорили, что зал одесского театра чуть ли не самый крупный в Европе. Распрощавшись с Одессой, мы вернулись на корабль, на следующее утро вышли в море и взяли курс на Севастополь. Наша практика приближалась к завершению. Мне и некоторым другим курсантам начальник курса за отличную учёбу и результаты по практике предоставил по 10 суток дополнительного отпуска. Следовательно, мой отпуск составлял 40 суток без дороги. В Севастополе я и мой земляк Анатолий Доровских купили билеты на самолёт, попрощались с остальными товарищами, катер нас доставил на берег, и мы отправились в Куйбышев, где я не был почти 5 лет.
   Поездом мы доехали до Симферополя, там пришлось заночевать в гостинице, ибо самолёт на Куйбышев вылетал только в 5 утра. Самолёт был ЛИ-2, на котором я неоднократно летал в воздушном десанте, его скорость 180 километров в час. В пути мы делали 3 остановки по часу: в Краснодаре, Сталинграде и Саратове. В южных районах по пути перелётов было много воздушных ям. Большинство пассажиров мучились тошнотой, даже мой спутник Анатолий. Особенно страдал мальчик лет 10 из Саратова, которого из Симферополя родственники проводили одного, так как в Саратове его должны были встретить родители. Я его кресло привёл в горизонтальное положение, уложил и в пути не рекомендовал принимать вертикальное положение, ибо тогда состояние становится хуже. В Куйбышеве самолёт приземлился в Смышляевском аэропорту, недалеко от электрички. Электричка нас доставила на станцию Куйбышев, где я увидел родной вокзал, от которого меня провожали в армию. Уже на перекидном мосту я встретил бывшую учащуюся техникума Людмилу Лаврухину, с которой вместе работали в комитете комсомола. Людмила удивилась, увидев меня в морской форме, спросила, демобилизовался ли я? Я ответил, что впервые еду домой и только в отпуск. Она сказала, что едет на дачу к мужу, и пригласила навестить её дома. Я из вежливости не отказался, но и не навестил. Анатолий пошутил, что я уже с вокзала начал спотыкаться. Я ответил, что из женского пола в Куйбышеве меня никто не ждёт.
   К дому я подошёл, когда уже стемнело. Тихо постучал в кухонное окно, дверь открылась, вышла мать, закричав: "Коля приехал! Коля приехал!". Вслед выбежали отец, сестра, её муж, и все повисли на моих плечах. Я домой не сообщал о своём приезде и месяца два не писал писем, поэтому мой приезд для родных стал полной неожиданностью. Меня узнают и не узнают, говорят, что я раздался в плечах, голос превратился из юношеского в мужской. Конечно, я за собой этого не замечал. По пояс раздевшись, я начал умываться, все обратили внимание, что у меня крутой южный загар. Это и не мудрено при южном солнце. Мать собрала на стол, начали понемногу выпивать, вести беседу. Всех очень интересовали мои рассказы о морской службе, а прошлая как бы была несущественной. Когда я начал рассказывать о моей десантной службе, о прыжках с парашютом, то родители были удивлены, даже шокированы, ведь я ничего им о своей службе не писал. За разговорами незаметно прошла ночь. Конечно, из своей военной жизни я поведал родным лишь кое-что, самое главное. Да и надо ли обо всём рассказывать, волновать близких? Разговоры больше касались моих впечатлений о флоте и будущей профессии.
   Отпуск позволил мне испытать новые ощущения свободы и независимости. Ведь ряд лет я был связан твёрдым распорядком, жёсткими требованиями уставов, постоянным нахождением под контролем командиров и начальников, обязанностью выполнять любые приказы, нравятся они тебе или нет. Прежде всего, тебя обязывает форма, в ней ты должен подчиняться любому патрулю, любому старшему по званию начальнику. Форма обязывает быть корректным и в отношениях со штатскими людьми, иначе тебя упрекнут, что ты позоришь военный мундир. Поэтому в отпуске лучше быть обычным штатским человеком. В то же время родственники и знакомые хотели бы видеть тебя в военной форме. Я старался сочетать и то, и другое. Утром я надел новую форму и пошёл вставать на воинский учёт в военную комендатуру. По пути за мной увязались сперва два мальчишки, затем к ним присоединились ещё трое. Они громко говорили, что вот идёт настоящий моряк, забегая вперёд, они рассматривали мои бескозырку, тельняшку, гюйс, широкие брюки, по поводу этого высказывая своё восхищение. Хотя мне и не надо было, но я сел в трамвай, чтобы отвязаться от мальчишек и не привлекать внимания прохожих. Данный факт ещё раз подтверждал, что жители нашего города, особенно мальчишки, любят моряков.
   Отпуск всегда связан с посещением родственников, друзей, знакомых. Ко мне приезжал Анатолий Доровских, гостивший у своих родителей. Через неделю из Киева по пути на родину заехал ко мне Василий Столповских. До поступления в училище он в его штате служил на сверхсрочной службе, снимал в городе комнату. Поэтому из Севастополя Василий вернулся в Киев, уладил домашние дела и поехал в Оренбург, где у него жил отец. Василий - человек общительный, с хорошим юмором, вокруг него всегда люди. У меня он жил несколько дней, я познакомил его с нашим городом, его достопримечательностями, мы долго любовались красотами Волги. В компании моих родственников Василий шутил, рассказывал морские анекдоты, чем заворожил всех. Хором пели народные песни, с нашей помощью начали осваивать морские песни. Особенно всем понравилась песня североморцев, которую пели моряки и на других флотах. Приведу её слова.
   Ой ты, море, море, без конца и края,
   Низко ходят тучи, снежный шторм ревёт,
   Ледяные сопки бьёт волна крутая,
   Да, порою чайка нам крылом махнёт.
   Может, утром рано, на краю причала
   В белоснежном платье ты на пирс придёшь.
   С берега крутого мне махнёшь рукою -
   Я пойму, что любишь, я пойму, что ждёшь.
   Не грусти, родная, встретимся мы скоро,
   Я к тебе с победой мчусь издалека.
   Не спокойно наше Баренцево море,
   Но зато спокойно сердце моряка.
   Ой ты море, море, не гляди сурово.
   Где ж вы, дорогие русские края?
   Здравствуй, милый город, принимай швартовы,
   Обними покрепче, милая, меня.
   В тот период моя мать работала уборщицей в доме-музее имени В.И.Ленина. Однажды она мне сказала, что в детской библиотеке этого музея проходит практику приехавшая из Ленинграда девушка, которой она рассказала о моём приезде. Девушка якобы, сказала, что она не прочь со мной познакомиться. Я не долго думая к концу смены зашёл в библиотеку, как бы невзначай познакомился с этой девушкой (имени не помню), предложил ей прогуляться по городу. Она согласилась, мы пошли к Волге, где прогуливались по скверу вдоль набережной. Моя новая знакомая в этом году заканчивала Ленинградский институт культуры, библиотечный факультет. К нам в город она приехала для прохождения практики. Беседа наша велась вокруг её профессии, т.е. о литературе, искусстве, новых увлечениях молодёжи и т.п. Я оказался полным невеждой в знании новых писателей и поэтов, слабо разбирался в современной драматургии, оперном и балетном искусстве. Моя спутница считала себя театралкой, сторонницей новых течений в искусстве. О моей будущей профессии политработника она отозвалась с некоторой иронией как о пустом и ненужном деле. Вообще она постоянно иронизировала по поводу моей некомпетентности, определённой отсталости в культуре. Эта девушка воспитывалась в ленинградской интеллигентной семье, я же - в обычной рабочей. Между нашими духовными мирами существовал глубокий разрыв. Я её проводил до дома, где она снимала комнату, попрощался, не назначив новой встречи. С детства я усвоил заповедь, которой меня учил отец: дерево надо рубить по своему плечу. Внешне девушка была вполне симпатичной, но я не терплю людей, которые хотели бы надо мной возвыситься. Я с трудом формировал свой духовный опыт, причём в определённом направлении. В чём-то он был ущербен, а в чём-то шёл в ногу со временем. Я и позже убеждался в определённом пренебрежении людей из интеллигентных семей по отношению к людям из простых семей. Действительно, с самого детства складывалась культурная пропасть между выходцами из такого рода семей. В более зрелом возрасте требовалось много дополнительных усилий, чтобы урывками навёрстывать свою культурную отсталость. Я думаю, что полностью преодолеть то, что должно быть заложено с детства, в полной мере никому не удаётся. Я не осуждал ту девушку, а просто понял, что я отстал от неё в культурном развитии и всегда буду в её мнении этаким "недотёпой". Дело лучше не начинать, если оно будет унижать твоё достоинство.
   Как-то вечером я шёл по Самарской улице, около дома, где жила Галина, встретил её мать. Я был в форме. Мы поздоровались, я спросил, как поживает Галина. Её мать пригласила меня на чашку чая, я согласился. За чаем рассказал о себе, что после призыва приехал домой первый раз, что буду кадровым флотским офицером. Мать посожалела, что мы с Галей расстались, сообщила, что она живёт и работает в Челябинске, вышла там замуж, растит сына. Я просил передать Гале привет и добрые пожелания. Мать спросила, женат ли я? Я ответил, что пока хожу в холостяках. Как видно, на женском фронте мне явно не везло. Откровенно говоря, я и не стремился заводить себе постоянную подругу, ибо это связывало бы мою свободу. Однажды обжёгшись, я решил, что откровенничать о своих чувствах с женщинами не стоит. В то время я себя называл старым холостяком. Видимо, меня такое положение вполне устраивало, мне даже оно нравилось.
   Незадолго до первого сентября в город приехал мой старый друг ещё по техникуму Вадим Краснов. Он отслужил свои три года в Германии, год назад демобилизовался, вновь поступил на 3-й курс техникума, перешёл на 4-й и теперь начал его штурмовать. Вечерок мы посидели за столом, повспоминали о былом и настоящем. После занятий в техникуме он приходил ко мне, мы бродили по городу, наслаждались нашей давней дружбой. Однажды мы зашли в Струковский парк, там работала танцплощадка. Вадим предложил зайти на эту площадку, я отнекивался под предлогом, что плохо танцую. В конце концов мы взяли билеты и вошли. Вадим, будучи более опытным в знакомствах, заметил пару девушек, танцующих друг с другом, предложил мне разбить эту пару. Мы подошли и пригласили их на танец, они согласились. Я танцевал с девушкой, которую звали Диной, а Вадим - с Лидой. Мы от них не отходили весь вечер, а затем предложили проводить их до дома. Дина молча согласилась, а Лида, хотя и артачилась, но шла за нами. Тогда я был в штатской форме. Постепенно Дина призналась, что они с Лидой живут вместе на квартире в частном доме на одной из улиц бывшего шестого тупика. У этого дома было крылечко с перилами. Я присел на скамью с одной стороны крыльца, рядом, видимо, случайно присела Лида, а напротив - Вадим и Дина. Я сбоку посмотрел на свою соседку и увидел в ней что-то такое, что у меня вызвало большую симпатию к ней. Дина была хороша, даже красива, но Лида мне показалась девушкой, как говорят, кровь с молоком. Это брюнетка, с ясными, искрящимися карими глазами, правильными округлыми чертами лица, слегка курносая, полными губами девичьей свежести. Лида среднего роста, хорошо сложена, её фигура гармонична и пропорциональна. Мне показалась она весёлой и боевой. Я виду о возникшей симпатии не подал, мы попрощались, назначили встречу на следующий день недалеко от моего дома. Об этом, конечно, они не знали. На следующий день перед встречей ко мне пришёл Вадим и со смехом сказал, что у него в Стерлитамаке есть невеста, в зимние каникулы он на ней женится. Поэтому предложил мне продолжать встречи с той из двух девушек, которая мне понравилась больше. Подумав, я ответил, что, пожалуй, Лида на меня произвела большее впечатление. Так мы и порешили. На этот раз я надел военную форму, и мы пошли на встречу. С этого вечера я стал встречаться с Лидой, а Вадим с Диной. У меня до конца отпуска оставалась всего неделя. Все оставшиеся дни я вечерами встречался с Лидой, больше мы сидели на лавочке в сквере около оперного театра и болтали обо всём, что приходило в голову. От Лиды я узнал, что она приехала в город из деревни, хотела поступить после десятилетки в институт, но не получилось. Поэтому она работает контролёром на первом заводе и с Диной, её подругой из деревни, снимает комнату на улице Салтыкова-Щедрина. О чём-либо другом я её не расспрашивал.
   Настал вечер расставания, мои родители, по обычаю, организовали стол с едой и выпивкой. Приехал ко мне Василий из своего Оренбурга. Случайно зашёл Михаил Ануфриев, с которым я служил в ВДВ. Оказывается, он поступил учиться в школу машинистов, которая расположена в нашем техникуме. Несомненно, был Вадим, я пригласил Лиду и Дину. Прощальный вечер прошёл весело, было много юмора, ведь Вадим и Василий являлись заядлыми шутниками. Много пели песен, особенно морских. При расставании с Лидой мы о своих чувствах ничего не говорили, ничего друг другу не обещали, лишь договорились периодически писать друг другу письма. Утром заехал ко мне Толя Доровских. Наконец, попрощавшись с моими родными, наша тройка моряков отправилась в своё родное училище в Киев.
   3.10. Постижение теоретических основ бытия мира и общества
   По прибытии в училище я доложил командиру роты, что из отпуска прибыл без замечаний. Командир роты повёл меня к начальнику курса, который сообщил, что мичман Мохов назначен старшиной первой роты. В связи с этим мне была предложена должность помощника командира первого взвода первой роты. Я в армии не имел привычки от каких-либо предложений по службе отказываться, согласился на новое назначение и в данном случае. Фактически я становился командиром курсантского взвода. К возвращению курсантов из отпуска всех нас заново рассортировали в соответствии с пожеланиями, в каких родах войск служить, собранными ещё на корабле. Было сформировано два взвода со спецификой подготовки к службе на надводных кораблях, один взвод - для службы на подводных лодках. Остальные 6 взводов курса были сориентированы для службы в наземных или воздушных частях военно-морского флота. Меня, как я и пожелал, определили для службы на надводных кораблях. В составе взвода остались и мои друзья: мичман Мохов, старшина первой статьи Белоус, главстаршина Столповских, старшина второй статьи Доровских и др. В нашей первой роте сосредоточился будущий плавсостав для надводных и подводных кораблей.
   Неожиданно для меня начала осуществляться моя голубая мечта получить среднее образование. Анатолий Белоус, будучи киевлянином, в отпуске узнал, что в Киеве открылась первая заочная средняя школа, недалеко от памятника Богдану Хмельницкому. Это совсем близко от нашего училища. Анатолий тоже не имел среднего образования. Вообще на нашем курсе имели 10-летнее образование только те, кто пришёл в училище с гражданки. Наше поколение детей военного времени почти полностью оказалось "недоучками", а таких в училище было абсолютное большинство. Мы с Анатолием начали хлопотать перед руководством училища, чтобы нам в вечернее время три раза в неделю разрешили посещать эту школу. Таких желающих из нашей роты набралось 7 человек. Разрешение от командования мы получили, подали заявления в школу, нас приняли, и мы приступили к систематическим занятиям по овладению средним образованием. Мы семеро оказались первопроходцами, по нашему пути в следующем учебном году пошли ещё около 150 курсантов, у кого не было аттестата зрелости. Я в школу предъявил справку об окончании 3-х курсов железнодорожного техникума. Мне сказали, что в течение учебного года надо сдать экзамены по тем предметам, изучение которых заканчивалось в 8 и 9 классах. По программе учёбы в 10 классе в течение года следовало сдать около 50 текущих зачётов и выйти на выпускные экзамены. В дни занятий в школе мы бывали с 18 до 22 часов. В это время прослушивали установочные лекции по предметам, сдавали экзамены за 8-9 и зачёты за 10 классы. Я готовился к занятиям по воскресеньям, тратя на это часа по четыре. Фактически за учебный год я должен был выполнить учебную программу за 8, 9 и 10 классы. Таковы были реалии заочной учёбы того времени. Желание и молодость позволили успешно решить эту сложную задачу в условиях напряжённой учёбы на 2-м курсе училища.
   На учебный процесс в училище наложили большой отпечаток важные события в партии. По партийной линии мы получили информацию о разногласиях в Президиуме ЦК КПСС. Вечерами нам стали читать секретные стенограммы заседания Президиума Центрального Комитета партии. Речь шла о споре между членами Президиума по поводу культа личности Сталина. Постановка этого вопроса для всех членов партии тогда была шокирующей неожиданностью. Ряд членов Президиума ЦК во главе с Хрущёвым выступили за предание гласности фактов массовых репрессий в 1937-1938 годах и роли в этих репрессиях Сталина. Такие члены Президиума ЦК как Маленков, Каганович, Молотов и Шипилов считали, что публикация подобных сведений нанесёт большой вред авторитету партии внутри страны и на международной арене. Маленков, Каганович и Молотов поставили вопрос об освобождении Хрущёва от должности Первого секретаря ЦК КПСС. На Президиуме ЦК разгорелась острая дискуссия по этому поводу. Решительно в защиту Хрущёва и его сторонников выступил Маршал Советского Союза Жуков. В конечном счёте, было принято решение о выводе антипартийной группировки Маленкова, Кагановича, Молотова и Шипилова из членов ЦК и исключении их из партии.
   Вопрос об антипартийной группировке Маленкова, Кагановича, Молотова и Шипилова вынесен был на обсуждение коммунистов на курсовых партсобраниях. Все мы довольно болезненно восприняли критику Сталина и исключение из партии старой партийной гвардии сталинской закалки. На нашем втором и первом курсах партсобрания прошли без каких-либо эксцессов. Мы далеко не всё происходящее понимали, а в решениях партсобраний в поддержку линии ЦК скорее проявлялась партийная дисциплина, чем здравый смысл. Заставило поволноваться руководство училища партийное собрание на 3-м курсе. Здесь после нескольких поддерживающих выступлений вдруг выступил курсант с критикой Хрущёва. Он говорил примерно следующее: "Мне не понятно, почему Хрущёв выступает с критикой Сталина. Вот что говорил Хрущёв о Сталине на XIX съезде партии". Курсант зачитал текст выступления Хрущёва на съезде, где он всячески возвеличивал роль Сталина в строительстве социализма и особенно в войне. Известно, что Сталин на съезде выступил с самоотводом своей кандидатуры на роль Первого секретаря ЦК КПСС, ссылаясь на свой большой возраст. Лишь волей съезда Сталин был избран на эту должность. Курсант спрашивал, когда же был искренним Хрущёв: на XIX съезде партии или теперь, когда он всячески опошляет Сталина, когда изгоняет из партии кадры, которым доверял Сталин? Вслед за этим курсантом выступил ещё один курсант в поддержку предыдущего оратора. Он говорил о том, что решения о репрессиях Сталин принимал не единолично, что эти вопросы обсуждались, как явствует из стенограмм, на заседании Политбюро ЦК, что эти решения подписывались всеми членами Политбюро, в том числе и Хрущёвым, поскольку он был членом Политбюро. Почему же в репрессиях надо обвинять только Сталина? Разве Хрущёв менее повинен в репрессиях? После этих выступлений курсантам более слова не давали, зато выступило всё руководство училища с осуждением критикующих, в поддержку решений ЦК партии. В конечном итоге собрание приняло запланированное решение.
   Курсантов, выступивших с критикой Хрущёва, вскоре вызвали на парткомиссию при политотделе училища, где осудили их выступления как противоречащие курсу партии. Их исключили из партии, отчислили из училища, отправили дослуживать на флот в качестве матросов. Апелляция была рассмотрена парткомиссией при политуправлении Киевского военного округа, где решение парткомиссии училища оставили в силе. Далее это решение рассматривалось партийной комиссией ЦК КПСС, где молодых коммунистов оставили в партии со строгим выговором, но в училище их уже не вернули.
   В рассматриваемый период я искренне верил в мудрость, честь и совесть партии и её решений. Однако происходящие после смерти Сталина события в партии наталкивали на иные размышления. О репрессиях 1937-1938 годов до сих пор я не слышал. Ещё со школьной скамьи было известно, что в те годы ряд крупных военачальников во главе с маршалом Тухачевским участвовали в заговоре против советского и партийного руководства страны, готовя военный переворот. Поэтому ряд военачальников в открытом судебном процессе были осуждены и расстреляны. Но что репрессии носили массовый характер, я услышал впервые. Безусловно, я был против необоснованных репрессий, и в целом я был согласен с выводами ЦК партии. Но если бы этот вопрос поднял кто-то другой коммунист, с незапятнанной репутацией, а не Хрущёв, который всячески поддерживал Сталина, всемерно восхвалял его. Только после смерти Сталина он вдруг одумался, у него внезапно заговорила совесть. Я вообще с детства не терпел предательства, измены. К таким людям я не мог относиться с доверием. Подобное чувство возникло в моей душе и по отношению к Хрущёву. В курсантской среде о событиях в партии мы своими мнениями не делились во избежание каких-либо эксцессов. Слишком свежа в памяти была реакция партийного руководства на критические выступления курсантов 3-го курса. Мне тогда пришла в голову мысль, что уставное положение о критике и самокритике как гарантии от ошибочных решений, применимо не одинаково к рядовым членам партии и партийным руководителям. Я думаю, коммунисты- третьекурсники, выступившие с критикой Хрущёва, искренне верили, что их критические замечания помогут руководству партии принять более правильное решение, в том числе по отношению к Маленкову, Кагановичу, Молотову и Шипилову как авторитетнейшим коммунистам. Принятое решение по этим молодым коммунистам нельзя назвать справедливым, более того, в угоду Хрущёву с этими товарищами расправились, испортив им всю дальнейшую жизнь. Они пострадали за критику, провозглашаемую партией гарантией от ошибок, что явилось не лучшим уроком для всех других коммунистов. Всё сказанное породило у меня мысль, что в уставном ленинском принципе демократического централизма в практике партийной работы акцент больше делается не на демократическом централизме, а на демократическом централизме. Приоритет центристского руководства в партии не может способствовать развитию демократии в ней. Названный ход размышлений я тогда не стремился проявить в системе общественных отношений, а лишь определял своё видение отношений в партии, свою будущую позицию в политическом и партийном руководстве.
   Критика культа личности Сталина сразу же сказалась на изучении нами философии. Преподаватель философии теперь полностью отошёл от изложения её содержания в кратком курсе истории ВКП(б). Была составлена обширная новая программа с её историческим и систематическим разделами. Философию теперь мы должны были изучать на 2-м и 3-м курсах по программе высшего учебного заведения. Мы начали с рассмотрения предмета и основных проблем философии, её основного вопроса и функций. Последовательно знакомились с философскими учениями в древних Китае и Индии, с философской мыслью в Египте и Вавилоне. Большое внимание уделили изучению философских учений в Древней Греции. В связи с историческими изменениями в социально-политической жизни Европы рассматривалась философия Средневековья, эпохи Возрождения, Нового времени, классическая немецкая философия. Теперь становилось яснее, что же принципиально нового внёс в философию марксизм. Была дана критика современной западной немарксистской философии. Только после такого исторического экскурса мы подробно начали рассматривать сущность диалектического и исторического материализма. Я наконец осознал, что философия - это теоретический тип мировоззрения, без которого не может быть любого систематизированного знания. Лучше, если философские выводы строятся на обоснованиях современной науки.
   В теоретическом плане развитие духовности продолжалось по пути более углублённого изучения истории КПСС. По существу мы стремились овладеть основами ленинизма. В современном общественном сознании ленинизм забыт, он просто отброшен как нечто лишнее, которое кроме насилия ничего для общества не несёт. Однако отбросить учение об обществе вовсе не означает опровергнуть его. Идеи, способные овладевать массами, рано или поздно вновь овладевают сознанием масс, и тогда они становятся реальной материальной силой, которую остановить никто не может. Верю, что именно так обстоит дело с ленинизмом, как бы ни стремились перезахоронить тело Ленина. Мы ленинизм изучали примерно в том плане, в каком Сталин прочитал курс лекций об основах ленинизма в Свердловском университете в 1938 году. В формулировке Сталина ленинизм - есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции. Учение Ленина не противоречит марксизму, теоретически оно выдержано в русле марксизма, но учитывает условия нового этапа развития капитализма, главным образом применительно к России.
   Как известно, учение марксизма направлено на теоретическое решение вековечной мечты человечества об освобождении обездоленных масс трудящихся от эксплуатации и порабощения. Вся писаная история человечества - это история угнетения человека человеком, насилия меньшинства богатых над абсолютным большинством бедных или совсем обездоленных людей. Борьба за свободу, равенство и братство всегда вызывала злобу, ненависть и жестокие меры по подавлению такой борьбы силами состоятельной части общества, содержащей для этого вооружённые силы, или, как теперь говорят, силовые органы. В силу своей забитости и темноты народные массы, хотя и представляют грозную силу, но не способны освободиться, повести по-новому своё дело без революционной теории. Именно Марксу принадлежит заслуга в разработке такой теории, которой ещё не знало человечество. Поэтому против Маркса развёрнута кампания лжи и клеветы, стремятся опорочить и извратить это учение, показать его ненужность. Сегодня некоторые недоумки называют марксизм "бредом сумасшедшего", а его учение о диктатуре пролетариата - учением о приходе к власти "кухаркиных детей", которые безграмотны и вообще не способны к управлению государством. Простой народ, в представлениях подобных горе-теоретиков, - это быдло, чернь, тёмная масса, которой должны управлять избранные. В том и преимущество марксизма-ленинизма, что это учение поднимает людей непосредственного труда на решение исторической задачи освобождения общества от эксплуатации и угнетения, строительство общества социальной справедливости, когда свобода и самовыражение каждого является условием свободы и самовыражения всех.
   Главной революционной силой в условиях капитализма является пролетариат. Внутренним источником революционного движения выступают острые противоречия в капиталистическом обществе между трудом и капиталом, между общественным характером производства и частнособственнической формой присвоения результатов общественного труда. В XX веке внутри империализма сложились не менее острые противоречия между финансовыми группировками и империалистическими державами за сырьевую базу, полезные ископаемые, источники энергоресурсов, территории колониальных и зависимых стран. Всё это породило противоречие между горсткой развитых цивилизованных стран и миллионами колониальных и зависимых народов. Все названные противоречия в наибольшей мере присущи России на рубеже XIX-XX веков, где в условиях преимущественно сельскохозяйственного производства быстрыми темпами развивается крупное промышленное производство с многочисленным рабочим классом, поэтому революция в России не может не стать пролетарской. Ленинизм - это учение о пролетарской революции в России, а Россия - очаг ленинизма.
   Революционное движение пролетариата должна возглавить его партия, владеющая передовой общественной теорией. На Западе такой теорией являлся марксизм, но он был извращён лидерами II Интернационала. Политику II Интернационала надо оценивать не по фразеологии его лидеров, а по революционным делам в защиту интересов рабочего класса. К сожалению, лидеры II Интернационала заняли соглашательскую позицию с буржуазией. Социал-демократическая партия России должна была отмежеваться от II Интернационала и перестроить свою работу на революционный лад, отказаться от соглашательства с буржуазией, обеспечить ведущую роль пролетариата в революционном преобразовании общества. В быстро меняющейся социально-экономической и политической обстановке теорию марксизма надо рассматривать не как устоявшуюся догму, а как методологическое руководство для практической революционной борьбы. В этом существо ленинского метода оценки политической деятельности партии рабочего класса России. Таким образом, чтобы обеспечить успех в революционном движении пролетариата, партия должна была выработать свою революционную теорию. В пролетарском движении не должно быть стихии, которая наносит большой вред борьбе рабочих, не может обеспечить победоносность революции. По Ленину, без революционной теории не может быть революционного движения. Роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией.
   Ленин тщательно разработал теорию пролетарской революции в России. Чтобы такая революция осуществилась, в мире должен обостриться революционный кризис внутри самих капиталистических стран. Кризис капиталистической экономической системы усиливается революционным кризисом в колониальных и зависимых странах. Кризис капиталистической системы неизбежно ведёт как к локальным, так и мировым войнам, которые и порождают революционную ситуацию в отдельных странах. Ленин пришёл к выводу, что империалистическая стадия развития капитализма - есть канун социальных революций. Ленин оказался провидцем, действительно, в XX веке практически на всех континентах произошли социальные революции разного характера и разного масштаба. Что касается социалистической революции, то, по теории Ленина, она может произойти не обязательно в промышленно развитых странах, а там, где звено капитализма окажется уязвимее. При этом пролетарская революция может произойти не обязательно сразу в большинстве промышленных стран, а в отдельно взятой стране, где буржуазия окажется слабее. Для победы пролетарской революции должна в стране сложиться революционная ситуация, когда низы больше не хотят мириться с существующим положением, а верхи более не могут управлять по-старому. Следовательно, революция невозможна без общенационального кризиса. Такая революционная ситуация сложилась в России в 1917 году.
   В феврале 1917 года в России произошла буржуазная революция, имевшая свои особенности. Несмотря на начальный этап развития капитализма в России, его характерной особенностью явилась концентрация промышленности в крупных центрах страны и на Урале. При этом осуществлялись безобразные формы эксплуатации труда рабочих. Хотя в России уже было отменено крепостное право, в стране в определённой мере сохранились крепостнические порядки, поэтому над трудовым народом сконцентрировались гнёт царизма, гнёт помещиков и гнёт капитала. Участие в империалистической войне привело хозяйство страны к полной разрухе и деградации. Буржуазия, пришедшая в результате свержения царизма к власти, оказалась политически дряблой, не способной вывести страну из системного кризиса. Временное правительство продолжало вести ненавистную для народа империалистическую войну. Поэтому встал вопрос о переходе от буржуазного этапа революции к пролетарской революции. Ленин разработал тактику пролетариата в русской революции. На буржуазном этапе революции пролетариат в союзе с буржуазией выступает против царизма, являясь гегемоном революции при нейтрализации крестьянства как представителя мелкой буржуазии. На социалистическом этапе революции пролетариат выступает против буржуазии в союзе с беднейшим и средним крестьянством при изоляции кулачества. Этой тактике в революции ленинская партия большевиков строго придерживалась.
   Ленинская теория социалистической революции в своей стратегии и тактике опиралась на учение Маркса о диктатуре пролетариата как форме пролетарской власти, способной обеспечить победу революции и строительство нового бесклассового общества. Следовательно, диктатура пролетариата выступает мощным орудием пролетарской революции, обеспечивая свержение буржуазной власти, подавление буржуазии, осуществление социалистических преобразований, ликвидацию эксплуатации человека человеком, построение бесклассового общества. Применительно к России Ленин в стихийно возникших советах рабочих, крестьянских и солдатских депутатов увидел революционную форму проявления диктатуры пролетариата. Пролетарская власть как диктатура - лишь временное явление на период перехода от капитализма к социализму и коммунизму. По мере строительства социализма, ликвидации классовых противоречий пролетариат поднимается в своём культурном развитии, добровольно отказывается от диктатуры и передаёт свои функции органам самоуправления бесклассового общества. Лозунг большевиков в ходе подготовки Октябрьской революции "Вся власть советам!" явился реальным воплощением идеи диктатуры пролетариата в жизнь. Ленину принадлежит разработка первых революционных действий по захвату политической власти, т.е. по овладению политическими учреждениями, железнодорожными станциями, средствами связи, банками, основными коммуникациями и т.п. Благодаря этому плану Октябрьская революция фактически прошла по всей стране бескровно, в короткие сроки. Сегодня новое политическое руководство склонно считать Октябрьскую революцию большевистским переворотом. Думаю, что такие заявления не просто политическое недомыслие, а извращение истории, явная клевета на революционных рабочих, солдат и крестьян, взявших власть в свои руки. Когда в движении участвуют миллионы людей, такое движение могут назвать переворотом лишь невежды или лжецы, пытающиеся извратить историю во имя своих политических интересов.
   Имея в виду, что Россия является многонациональным государством, Ленин уделил в своей теории социалистической революции большое внимание решению национального вопроса. Политические оппоненты большевиков в решении данной проблемы, как правило, не выходили за пределы культурно- национальной автономии. Партия Ленина смело подошла к решению национального вопроса, считая правом каждой нации национальное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. В условиях победившей власти советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов национальное самоопределение породило союз социалистических республик как союзное государство рабочих и крестьян (СССР). Это был замечательный образец решения национального вопроса в обществе, где нет эксплуатации человека человеком, отсутствует частная собственность, причина всякой, в том числе национальной, розни.
   В основе ленинизма лежит учение о партии рабочего класса как его передового отряда. По учению Ленина, партия рабочего класса - это не просто его передовой отряд, а хорошо организованный отряд, имеющий свои законы и дисциплину. Более того, партия рабочего класса есть высшая форма классовой организации, способная своей деятельностью показать пример решения всех жизненных вопросов на основе высших нравственных принципов, общественного долга, чести, совести и справедливости. Партия сильна своим единством воли. В ней демократически обсуждаются возникающие проблемы и демократически принимаются решения. После же принятия решения оно становится законом для выполнения каждым коммунистом. В этом Ленин видел единство воли в партийной деятельности. Поэтому Ленин непримиримо боролся с фракционностью внутри партии, за очищение партии от оппортунистических элементов.
   Здесь мною кратко приведены основные положения ленинского учения о революции как марксистского учения применительно к его воплощению в России. Сегодня о ленинизме надо помнить для объективной оценки исторических процессов в нашей стране в XX веке. В наше время мы живём в совершенно иных социально-экономических и политических условиях, поэтому догматически применять марксизм-ленинизм на российской почве было бы большой ошибкой. Но, поскольку социальная база марксистско-ленинского учения остаётся гигантской, это учение следует рассматривать как важнейшее методологическое руководство в политической борьбе и социальных преобразованиях по созданию общества социальной справедливости. Общество, где господствует частная собственность и порождаемое ею социальное неравенство, обречено на сход со сцены, как бы его сегодня не реанимировали. Общественный прогресс неизбежен, но он сам собой не приходит, за него должны бороться общественные силы, руководимые партией, отстаивающей принципы социальной справедливости, подлинной свободы, демократии и гуманизма.
   На 2-м курсе мы продолжали осваивать главный наш предмет - партийно-политическую работу в различных условиях мирного и военного времени. Считаю, что по этому предмету многое было излишне прагматично, неинтересно, трафаретно. Сама жизнь и непосредственная работа с людьми богаче по своему содержанию. Главная задача политработника - дойти до каждого человека, найти ключ к его душе, чтобы человек поверил тебе и видел в тебе не начальника, а старшего товарища, с которым можно поделиться сомнениями и который поможет в критической ситуации.
   Продолжали мы изучать вооружение корабля, его тактико-технические данные, тактику использования различных военно-морских сил в сложных ситуациях. Наряду с боевой техникой, нас знакомили с техникой, применяемой в политической работе. Имеются в виду кинопроекторы, фотоаппараты, проекторы слайдов и т.п. Здесь больше обращалось внимания на практику использования такой техники. Зимой 1956 года я впервые увидел телевизор. Это был большой ламповый аппарат с экраном 10 на 10 сантиметров и увеличительной линзой перед экраном. Изображение, естественно, было чёрно-белым. Тогда телевизор являлся ещё большой редкостью.
   Для меня учебный год 2-го курса в целом заканчивался хорошо. В зимнюю и весеннюю сессии по всем предметам я получил отличные оценки. В основном успешно шли дела и в заочной средней школе. Мною своевременно были сданы все зачёты, а также экзамены по дисциплинам, изучение которых заканчивается в 8-9 классах. Наша славная семёрка курсантов, решивших овладеть средним образованием, успешно вышла на выпускные экзамены на аттестат зрелости. В конце мая курсанты 2-го курса выехали в Севастополь на очередную практику. Нам семерым было разрешено задержаться в Киеве для сдачи экзаменов в школе. Для меня и моих товарищей выпускные экзамены проходили спокойно, в основном мы получали хорошие и отличные оценки. Самым сложным оказался экзамен по математике. В техникуме я прекрасно разбирался в алгебраических и геометрических задачах, но за минувшие годы я математику подзабыл, учебников у нас на руках не было, мы ориентировались лишь на установочные лекции преподавателей. Я над своими задачами долго размышлял, но к концу экзамена всё-таки решил. Толя Белоус привёл на экзамен свою племянницу, которая сразу же начала оперировать логарифмической линейкой, что вызвало недоумение экзаменаторов. У неё уточнили фамилию и выпроводили с экзамена. Я отдал Анатолию своё решение, он быстро переписал, и мы сдали свои экзаменационные листы. Таким образом, хотя и с трудом, но экзамен по математике мы сдали положительно. Вскоре мы получили долгожданные аттестаты зрелости, вечером, как заведено, обмыли и на следующий день выехали в Севастополь. Мы с Лидой всю зиму переписывались, хотя и не часто, но регулярно обменивались письмами. Уезжая на практику, я Лиде написал, что до встречи писать письма пока не буду, поскольку ухожу на практику и почти всё время буду в море.
   По прибытии в Севастополь нас определили для прохождения практики на крейсер "Куйбышев". Все курсанты, кто готовился служить в плавсоставе, за эту практику в течение месяца должны были дублировать старшинский состав экипажа корабля, а в завершающие два месяца для нас была предусмотрена штурманская практика. Первый месяц нас расписали по несколько человек на крейсера, базирующиеся в Севастополе. Крейсер "Куйбышев", на который я попал, был новый корабль, послевоенной постройки. Мне повезло, я был расписан в штурманскую боевую часть, что соответствовало моей дальнейшей практике, расширяло возможность как следует овладеть штурманским делом. Здесь я познакомился с одним старшиной первой статьи, который до крейсера служил на линейном корабле "Новороссийск", затонувшем в начале 1956 года на внутреннем рейде Севастополя.
   Ещё в училище мы узнали о трагической гибели линкора "Новороссийск", флагманского корабля черноморского флота. Будучи на практике, я узнал некоторые подробности разыгравшейся трагедии с этим кораблём. Линкор "Новороссийск" - это относительно новый итальянский корабль, доставшийся Советскому Союзу по репарационным платежам. На внутреннем рейде он всегда стоял на бочках, как и линкор "Севастополь". В день трагедии рано утром внезапно под линкором прогремел взрыв страшной силы. В районе машинного отделения был вырван борт площадью около 100 квадратных метров. В трюм начала быстро поступать вода. По аварийной тревоге на корабле были задраены все внутренние отсеки. Командира корабля на месте не было, он находился в отпуске. Командовал кораблём старший помощник командира корабля. Поскольку корабль, повреждённый взрывом, начал постепенно крениться на борт и зарываться носовой частью, то старпом дал команду открыть кингстоны противоположных отсеков, чтобы выровнять крен корабля. По экстренному вызову на корабль прибыл командующий черноморским флотом. Старпом ему предложил вариант, как спасти корабль. Он считал, что следует запустить оставшуюся машину, снять корабль с бочек, значительной части команды покинуть корабль, дать ход кораблю, и, пока винты в воде, выбросить корабль на берег. Командующий флотом с таким вариантом не согласился и приказал продолжать креновать корабль. Но корабельные специалисты не разобрались толком в особенностях итальянской техники, поэтому корабль трудно поддавался кренованию и всё более заваливался на борт и носовую часть. Когда командующий всё же решил выбросить корабль на берег, было поздно, так как винты корабля оказались уже в воздухе. Корабль начал буквально на глазах быстро заваливаться на борт. Последовала команда всему личному составу срочно покинуть корабль, но успели выполнить эту команду всего человек 400. Корабль за считанные минуты опрокинулся, и в его задраенном корпусе было заживо погребено около 800 человек команды. Экстренно начали резать днище корабля, несколько десятков человек спасли, корабль погрузился под воду и стал могилой военных моряков.
   Версий причин взрыва было много, в том числе предполагалась диверсия итальянской подводной мини-лодки, которая, якобы, незаметно прошла на внутренний рейд Севастополя, когда боновые заграждения были разведены, и торпедировала "Новороссийск" в отместку за его репарацию в СССР. Однако это, хотя и красивая, но лишь версия. Скорее всего это была обычная мина. За время войны немцы набросали огромное количество мин в бухты Севастополя, большая часть из них была уничтожена в результате послевоенного траления. Но часть мин засосалась в ил, вероятно, одна из них по какой-то причине вышла из ила, подвсплыла и ударилась о борт корабля, разорвав его. Последняя версия является более правдоподобной. Летом 1956 года была проведена серьёзная работа по дополнительному очищению дна бухт от старых мин, в результате обнаружено и уничтожено довольно большое их количество. За время пребывания в то лето на внутреннем рейде мы много раз выполняли команду "укрыться во внутренние помещения!", когда тральщик выводил очередную мину на внешний рейд для её уничтожения. Описанная трагедия была предметом разбирательства на самом высшем уровне государственного руководства, виновные лица понесли наказания. Однако гибель личного состава была ничем не восполнима.
   Для прохождения штурманской практики всех курсантов с других кораблей собрали на крейсер "Керчь". Это тоже бывший итальянский корабль, достаточно скоростной, но мало пригодный для длительного пребывания на нём личного состава. Итальянцы на корабле живут только во время похода, а когда корабль стоит у стенки, то моряки живут в береговых экипажах. Всей нашей роте на корабле было отведено два больших кубрика. В таком кубрике вдоль переборок располагались рундуки для вещей личного состава и места для хранения подвесных коек. Койка представляет собой сетку с пробковым матрасом, которая двумя петлями крепится к гакам стоек в три яруса. Стойки на день убираются, а на ночь выставляются. Поскольку койка висит на двух точках, то в неё ложишься, как в гамак. Если ночью неудачно повернёшься, то можешь выпасть из такой койки на палубу, что нередко бывало с нашим братом. Таким образом, в кубрике размещается около 50 коек. По тревоге все из этих коек выпрыгивают, хватают форму и мчатся на боевой пост. Кубрики на наших отечественных кораблях намного комфортабельней для жизни матросов. Это мы сразу же оценили. Крейсер "Керчь" был приспособлен для проведения штурманской практики курсантов военно-морских училищ. Для этого в надстройке, поблизости от штурманской рубки, на корабле оборудованы помещения для прокладки курсантами курса корабля со всем необходимым инструментарием и показаниями компаса. Посменно мы несли вахту по прокладке курса, а в свободное от вахты время тренировались в определении места корабля в море по солнцу, луне, звёздам. Для этого учились работать с секстантом, таблицами, решать сложные расчёты. В таком сложном деле не обойтись без советов и взаимопомощи сверстников. Всегда у кого-то что-то получается лучше, и такой опыт становится важным в освоении штурманского дела. Конечно, мы понимали, что готовимся для политической работы с личным составом моряков, но на корабле должна быть взаимозаменяемость офицеров в критической ситуации. Что бы в бою ни случилось, но оставшийся корабль на плаву любой офицер должен уметь привести на свою базу. Практика последней войны показала, что иногда и замполит в отсутствии командира и старпома должен уметь брать на себя функции командира корабля.
   Во время похода бывали и часы свободного времени. С Анатолием Белоусом мы близко подружились ещё во время учёбы в заочной школе. Здесь на корабле мы часто проводили свободное время вместе, делились планами на будущее, на какой флот определиться служить после окончания училища. Однажды Анатолий сообщил мне, что во время отпуска он собирается жениться. Я советовал ему не спешить с этим делом, так как семья все-таки ограничивает свободу, которая нам будет необходима в первый период офицерской службы. Анатолий же, наоборот, считал, что наличие семьи ускорит получение жилья на новом месте службы, более того, он и мне советовал в отпуске жениться. Я отшучивался, что для этого ещё не обзавёлся невестой. Анатолий любил петь морские песни, особенно ему нравилась песенка гардемарина. Вот её слова:
   Как вспомню я чёрные очи, любимые очи твои,
   Те очи чернее, чем ночи, что губят в морях корабли.
   Лишь ты предо мною явилась, навек унесла мой покой,
   Душа моряка раздвоилась меж морем и грешной землёй.
   Я клятвы своей не нарушу, что дал я прекрасным очам,
   Я отдал и сердце, и душу, но к морю любви не отдам.
   Лишь ты предо мною явилась, навек унесла мой покой,
   Душа моряка раздвоилась меж морем и грешной землёй.
   Вечерней порой у причала встречать дорогая приди,
   И нежностью девичьей ласки ты душу матроса пойми.
   Пойми, только ты, дорогая, навек унесла мой покой,
   Душа моряка раздвоилась меж морем и грешной землёй.
   Во время штурманской практики мы обошли всё Чёрное море. Из Севастополя вдоль крымского побережья взяли курс на Керчь, затем на Новороссийск, вдоль кавказского побережья до Сухуми. Далее наш путь лежал в открытое море, в общем направлении на болгарское побережье. Отсюда вновь взяли курс на Новороссийск. В открытом море мы в основном ориентировались по радиомаякам, одновременно осуществляя расчёты для определения места корабля в море по солнцу и луне. Безусловно, свою прокладку курса корабля мы периодически сверяли с данными прокладки, которую вёл штурман корабля. После небольшого отдыха на рейде Новороссийска наш корабль вновь двинулся вдоль побережья Крыма до Севастополя, после чего мы пошли в Одессу. Здесь наш двухмесячный поход закончился, программа штурманской практики полностью была выполнена. Курсанты получили определённый опыт вождения корабля в море.
   В Одессе все курсанты сошли на берег, отправляясь в отпуск в свои родные места. Мы с Толей Доровских сели в поезд до Харькова, где сделали пересадку на уфимский поезд до Куйбышева. После годового отсутствия я вновь оказался в родных пенатах. К тому времени я не видел младшего брата около шести лет. Теперь, отслужив срочную военную службу, он демобилизовался в звании сержанта и жил вместе с родителями. Ещё до ухода на военную службу он решил заменить своё имя, считая его старомодным. Теперь его все звали уже не Кузьмой, а Евгением. Во время первых бесед родители мне настойчиво говорили, что их систематически в течение года навещала Лида. Я видел, что она родителям положительно нравится, что она спокойная, душевная, заботливая, неиспорченная девушка. Я им сказал, что с Лидой последние три месяца не переписывался, что готов с ней встретиться, а там будет видно, как себя вести дальше.
   В рассматриваемое время Лида жила в общежитии завода на Безымянке. Поскольку последний раз она навещала родителей неделю назад, тогда Евгений провожал её до общежития, то он взялся показать мне, где она живёт. Через пару дней ближе к вечеру мы с Евгением отправились на Безымянку. Лида только что пришла с работы, я её пригласил поехать в старую часть города, она согласилась, так мы оказались в любимом нами сквере возле оперного театра. На этот раз Лида произвела на меня ещё более сильное впечатление, чем в прошлом году. Я не знаю, под каким умонастроением, но только я решился на серьёзный шаг сделать Лиде предложение. О чём, может, не совсем умело, но совершенно определённо я Лиде сказал. Я тогда был достаточно самонадеян, считал себя неотразимым женихом, поэтому не сомневался, что Лида сразу согласится на моё предложение выйти за меня замуж. Но моё самолюбие должно было претерпеть разочарование. Лида мне ничего не ответила и молча сидела на скамье, как я ни пытался её разговорить. Наконец я понял, что и на этот раз потерпел фиаско. Я предложил пойти по домам, но как джентльмен пошёл её провожать в шестой тупик, где Лидина старшая сестра жила на квартире. Лида пыталась по пути домой со мной разговаривать, но теперь я заупрямился и молча проводил её до дома. Здесь я Лиде сказал до свидания и пошёл на трамвайную остановку. Трамвая долго не было, я вспомнил, что в моём кармане лежит ключ от комнаты в Лидином общежитии. Кроме того, я подумал, что, возможно, поторопился с предложением и обидел Лиду, что уж если расстаться, то по-хорошему. Словом, я вернулся, постучал в калитку, вышла Лидина сестра Вера, я спросил её, как чувствует себя Лида. Вера ответила, что Лида плачет, я её попросил позвать Лиду к калитке, где ей сказал, что незачем расстраиваться, если согласна на моё предложение, то ведь в самом деле всё хорошо и не надо плакать. Лида ответила, что она на всё согласна, мы договорились на следующий день встретиться и пойти в ЗАГС подавать заявление. О чём я дома сообщил родителям.
   С этого момента Лида не колебалась, мы быстро и дружно решали все возникающие проблемы. На следующий день она отпросилась с работы, и мы пошли в ЗАГС Ленинского района, по месту моего жительства. Однако у нас заявление не приняли, сославшись, что Лида прописана в Кировском районе, а я как военный вообще не имею прописки. Нам пришлось поехать в Кировский район, найти там ЗАГС и подать заявление. Возник вопрос о сроке регистрации, нам предложили месяц на раздумье. Я сказал работнице ЗАГСа, что через месяц меня здесь уже не будет, что пусть назначают нам день регистрации через три дня. Хотя и с трудом, но нам пошли на уступку, назначили день регистрации на 4 сентября 1956 года. Перед Лидой встал вопрос, как известить её родителей о свадьбе. Я предложил дать телеграмму, в которой написали: "Папа, мама, я выхожу замуж. Свадьба 4 сентября. Приезжайте. Лида". Можно представить, какой шок был у её родителей. Два вечера мы ходили к поезду их встречать, но не встретили. 3 сентября вечером приехала ко мне Лида, сообщив, что её родители ждут меня у её сестры Веры. Я взял с собой Евгения, и мы отправились на эту встречу. По прибытии Лида меня представила своим родителям, её отец Василий Тимофеевич, изъявил желание со мной побеседовать. Мы уединились во дворе под разлапистым клёном, на скамье за столиком. Я коротко рассказал о себе, что в следующем году заканчиваю училище и буду служить на одном из российских флотов. Естественно, Лида как жена поедет со мной. В беседе участвовал старший брат Лиды Александр. Видимо, я им понравился. Я пригласил родителей Лиды к себе домой для знакомства с моими родителями. У нас посидели за столом, обговорили всё о свадебном дне и разошлись.
   Нашу свадьбу трудно назвать свадьбой в современном её понимании. Не было свадебных платья и костюма, обручальных колец, вереницы машин, возложений цветов, сотни гостей и т.п. Честно говоря, я тогда этому ритуалу не придавал никакого значения, мне казалось, всё идёт как надо. Я провёл шесть последних лет в казарменных условиях, откуда мне знать эти свадебные порядки? Да и семья моя была из самых простых в обществе. Лида приехала ко мне утром на Рабочую улицу, мы электричкой добрались до Кировского ЗАГСа, там заняли очередь за двумя пожилыми парами для регистрации. Одна из присутствовавших женщин начала Лиду отговаривать от брака со мной, ссылаясь, что моряки обманывают, что у них в каждом порту своя жена. Я посмеялся над этим, Лида тоже. По очереди нас пригласила работница ЗАГСа, спросила, не передумали ли мы, и приступила к регистрации. Свидетельство о браке я сразу же отдал Лиде, сказав, что оно ей нужнее. На выходе нас встретил брат Лиды Саша, вручил нам цветы, посадил в нанятый автомобиль и отправил на Рабочую улицу. Дома я Лиде подарил купленные накануне позолоченные колечко и ожерелье. Мы перекусили и пошли фотографироваться. Вечером у нас собралось десятка два близких родственников с обеих сторон, сели за стол с водкой и закусками, говорили тосты, кричали нам "горько", потом пели песни и плясали. Умея немного плясать матросское яблочко, пройдя под баян по кругу, я "дал ножку" Лиде. Начав плясать и ловко бить дробь, она сразу затмила всех присутствовавших плясунов. Для меня эта способность Лиды была открытием, я тогда подумал, что Лиду знаю ещё очень мало, что впереди много новых открытий, что наша совместная жизнь только начинается. Вдруг я явственно осознал, что я женатый человек, что у меня красивая и добрая жена, что я ей горжусь. Мы с Лидой не заметили, что наша свадьба была скромной, главное, мы нашли друг друга, всё в нашей жизни хорошо, мы счастливы.
   На следующий день мы наняли легковую машину и уехали в село Верхняя Орлянка, где жили родители Лиды, для продолжения свадебного торжества. Здесь я познакомился с условиями, в которых жила и развивалась Лида, с её родными и близкими. Со мной сюда приехали мои родители, которым приём и общение с Лидиной роднёй понравились. Пробыв в деревне два дня, мы вернулись в город, ибо Лиде надо было выходить на работу. Началась наша семейная жизнь, мы старались быть внимательными друг к другу, все проблемы решать спокойно и по-доброму. Вечерами я ездил к заводу "Прогресс" встречать Лиду с работы. По выходным мы наносили визиты вежливости её подруге Лиле, старшему брату Саше. Вечерами прогуливались по городу. Лидины вещи мы перевезли к моим родителям, где она согласилась жить, пока я доучиваюсь в Киеве. Отпуск быстро подошёл к концу, я вновь вернулся в училище, договорившись, что Лида приедет ко мне в Киев на мои 10-дневные каникулы после первого семестра.
   3.11. Лида
   Поскольку Лида прочно вошла в мой духовный мир, то в данном повествовании хотя бы очень кратко необходимо остановиться на становлении и её духовности. В её биографии многое совпадает с тем, что мне пришлось пережить, особенно в детстве. Лида родилась 16 июля 1936 года в селе Верхняя Орлянка Сергиевского района Куйбышевской области в семье главного бухгалтера МТС. Как и Успенка, село Верхняя Орлянка своими корнями уходит в екатерининские времена, когда началось заселение Поволжья. Вдоль русла речки Орлянка в разных местах шло освоение этих мест переселенцами из центральной России. Для защиты от набегов кочевников здесь же располагались воинские подразделения. Тогда солдаты служили ещё по 25 лет. После окончания службы многие служивые люди оставались жить в этих благодатных местах. За время службы солдаты женились, их семьи поселялись рядом с переселенцами из других мест. Так образовались Верхняя, Средняя и Нижняя Орлянки. В этих местах некоторые государственные земли царским домом передавались заслуженным людям государства в виде поместья. До революции в Верхней Орлянке был свой помещик, от него сохранился в селе помещичий дом. Этот дом, уже не жилой, я видел в Орлянке, когда мы с Лидой приезжали туда во время свадьбы.
   Отец Лиды, Судаков Василий Тимофеевич, для сельской местности был достаточно грамотным человеком. Её мать, Мария Федосеевна, как и моя мать, была неграмотной, т.е. она в школе не училась. С началом Отечественной войны отец Лиды был мобилизован и всю войну провёл на фронте. В семье тогда было четверо детей: Александр 1927 года рождения, Вера 1933 года рождения, Лида 1936 года рождения и Роза 1939 года рождения. Мать Мария Федосеевна всю войну работала в колхозе. Александр в 14 лет оставил школу, первые годы войны работал трактористом. Лида, Вера и Роза, будучи совсем малолетними целыми днями были предоставлены сами себе. По поручению матери они пололи огород, пасли корову, убирались по дому. Хлеба почти не видели, питались преимущественно овощами, постоянно ощущая голод и холод. Девчонки по нескольку раз в день принимались доить корову: подоят в стакан, выпьют это молоко, через некоторое время снова принимаются доить. Стоит ли здесь развивать мысль о лишениях, которые вдоволь испытала эта семья. Даже помыслить об этом нельзя без содрогания. Ведь, когда началась война, Вере было 8 лет, Лиде - 5 лет, а Розе всего два годика. В начале 1944 года Александр был мобилизован и направлен служить в Дальневосточный военный округ, на границу с Маньчжурией, оккупированной Японией. В семье вообще не осталось мужских рук, без которых в сельской местности дом постепенно приходит в упадок. В конце 1942 года по ранению из-под Сталинграда отец приезжал домой в краткосрочный отпуск, а в 1943 году в семье родилась ещё одна сестра - Тамара. За Лидой хвостом ходила Роза, да ещё надо было нянчиться с Тамарой, всё это в дошкольный период. Лида с детства научилась быть хорошей нянькой, это качество, плюс самозабвенная любовь к детям сопутствовали ей всю дальнейшую жизнь.
   Вообще Лида с детства очень любит природу, будь то растение или животное. Она старается всё делать, чтобы не навредить, тем более не погубить живой организм. Ухаживать за всем живым - это кредо её жизни. Лида рассказывала, как она в детстве любила бегать по лужайке или в поле, где растут полевые цветы. Она их ласково гладила, пела им песни, испытывая от этого восторг своей души. Дедушка брал её на сенокос, где ей нравилось ночевать в шалаше, граблями сгребать покос, быть наверху копны, куда дедушка подавал вилами сено. Лиде нравились лошади, она любила прокатиться в возке или тарантасе. При этом были не безопасные приключения. В детстве ей кто-то показал, как надо отбивать чечётку, она натренировалась настолько, что никто из сверстниц не превосходил её в этом занятии. Поэтому Лида умеет красиво и эффектно сплясать любую плясовую.
   Дом семьи Судаковых был расположен прямо на берегу речушки, которую летом можно перейти вброд по колено в воде. Весной она разливается, и дом оказывается на острове, к которому без сапог не пройдёшь. Дом пятистенный, но недостроенный, в нём передняя комната жилая, а задняя приспособлена под сени. Летом 1945 года отец демобилизовался, начал вновь работать главным бухгалтером в МТС. Жизнь постепенно начала налаживаться. В 1943 году Лида начала ходить в орлянскую среднюю школу. Старшая сестра Вера, окончив 7 классов, уехала в Куйбышев, где поступила учиться в полиграфическое профтехучилище, после окончания которого пару лет работала полиграфистом в Сталинграде, затем приехала в Куйбышев и работала в типографии газеты "Волжская коммуна". Пока Саша служил в армии, в семье Лида оставалась старшей среди детей. Семья продолжала расти. В 1946 году родилась Зоя, а в 1950 году - Галя. Забот Лиде по ухаживанию за маленькими сёстрами прибавлялось. Ряд лет семья жила в казённом доме на территории МТС, километрах в 5-6 от Верхней Орлянки. Поэтому Лиде приходилось эти километры преодолевать, чтобы попасть в школу. В зимние морозы сёстры, учащиеся в школе, иногда неделями жили у родственников в Орлянке.
   Старший брат Александр участвовал в войне с Японией, после войны много лет служил в Порт-Артуре. В 1951 году Саша демобилизовался, в Куйбышеве устроился работать на завод "Прогресс", женился, в его семье родилось и росло трое мальчишек. В Зубчаниновке построил дом, в котором семья жила многие годы. В 1953 году Лида окончила среднюю школу, поехала в Куйбышев поступать в институт. С первой попытки поступить не удалось, и она устроилась работать на завод "Прогресс", где работал брат, контролёром по приёмке крыльев строящихся самолётов. Здесь она принимала активное участие в работе комсомольской организации, была комсоргом цеха. В этот период жизни Лиды я с ней и познакомился.
   Конечно, перед женитьбой мы с Лидой мало что знали друг о друге. Приходилось притираться уже в ходе совместной семейной жизни. Я узнал о составе её семьи уже в ходе подготовки к свадьбе. Когда мы приехали в деревню, Гале было всего 6 лет, Зое - 10 лет. Роза и Тамара тоже были совсем юными. Я был первым, кто "распечатал" девичью идиллию семьи Судаковых. Поэтому, когда садились за свадебный стол, тётки Лиду заставили тянуть скатерть, чтобы и все остальные сёстры успешно вышли замуж. Наверное, Лида очень хорошо тянула скатерть, так как ни одна из сестёр в "девках" не засиделась.
   Мать Лиды, Мария Федосеевна, в своём возрасте была привлекательна собой, а в юности - вовсе красивой. Из всех сестёр на мать больше похожа Лида, у остальных много черт схожести с роднёй отца. Уже в первый месяц совместной жизни я увидел, что у Лиды довольно твёрдый характер, в жизненных вопросах она придерживается определённых норм, которые она для себя установила. Лида не умеет лгать и не терпит лжи от других. Если ей какая-то позиция не совсем удобна, она лучше промолчит, чем солжёт. В выборе решений является максималистской, т.е. либо-либо, дипломатическую середину она занимать не любит. Лида ответственно берётся за любое дело и стремится его довести до логического конца. Здесь у нас много схожести в жизненных установках. Лида, как и я, не терпит предательства, подсиживания, если такое случается, она об этом прямо говорит человеку в глаза, нравится это ему или нет. В трудных условиях на Лиду можно положиться, она не подведёт, как говорят, с ней можно идти в разведку. Так случилось, что у нас обоих сильные характеры, у нас сильная воля в достижении цели. С одной стороны, нам не просто найти общий язык, с другой же стороны, мы всегда можем положиться друг на друга. Так или иначе, мы сумели прожить без острых конфликтов многие десятки лет, наши отношения близкие считают за образец семейной жизни. Найти устойчивого спутника жизни очень трудно, думаю, нам это удалось, а может быть, - случайно повезло.
   3.12. Духовный кризис в связи с переориентацией в службе
   Здесь нет нужды описывать учебный процесс завершающего года обучения в училище. Обращу лишь внимание на некоторые моменты учебного года, влияющие на духовные процессы. По прибытии в училище я проинформировал руководство курса о том, что я в отпуске женился. Эти данные были нужны для выбора места дальнейшей службы по окончании училища. Так как я являлся отличником учёбы, то мне предоставлялось право самому выбрать флот, куда меня должны направить для прохождения службы. Поразмыслив, я выбрал Тихоокеанский флот, хотя бы потому, что я на Дальнем Востоке никогда не был. По решению руководства училища все курсанты, не имеющие среднего образования, учитывая наш опыт, направлялись в заочную среднюю школу для получения такого образования. Старшина роты мичман Мохов, не имея среднего образования, тоже начал посещать эту школу. Являясь командиром первого взвода, я должен был замещать старшину роты в его отсутствие. Так случилось, что зимой Анатолий пару раз длительное время находился на излечении в городской больнице. Поэтому я почти постоянно в этом учебном году командовал не только взводом, но и ротой. Кроме этого, приказом начальника училища наш взвод был объявлен знамённым взводом, а я - его командиром. На всех училищных построениях знамя училища выносилось и заносилось в сопровождении знамённого взвода. Следовало уметь чётко подавать команды для всех перестроений взвода на глазах у всего училища.
   В то время Министром обороны СССР был назначен маршал Жуков, который решил навести железную дисциплину в армии и на флоте. Во всех войсках был введён порядок, когда во время вечерней проверки следовало зачитывать приказы министра по фактам нарушения дисциплины и разгильдяйства. На каждой вечерней проверке я зачитывал по два-три таких приказа. Почти в каждом приказе применялись санкции против нарушителей: понижение в звании, снятие с должностей, увольнение со службы, отдача под суд военного трибунала и т.п. Может быть, такие приказы были и ранее, но они не зачитывались всему личному составу. Ежедневное чтение таких приказов угнетающе действовало на психику военнослужащих, особенно кадрового состава. Мне тогда казалось, что Жуков перегибает палку. Всякие страшилки должны быть в меру. Есть же русская пословица: если тебя назвать 100 раз свиньёй, то на 101 раз захрюкаешь. Дисциплина в вооружённых силах должна опираться, прежде всего, на высокое сознание. Для этого и ведётся партийно-политическая работа. Если это не срабатывает, то необходимо использовать и силу приказа.
   В начале своей деятельности на министерском посту Жуков побывал в Индии, где обратил внимание на подтянутость их офицерского состава. Все офицеры в Индии ежедневно делают физические упражнения, ездят на службу на велосипедах. Жукову это понравилось, он решил такой же порядок ввести во всех вооружённых силах страны. По приказу Жукова все военнослужащие, от рядового до маршала, ежедневно должны заниматься физической подготовкой по два часа. В училище изъять из учебного процесса два часа лекционной работы было немыслимо. Командование училища решило каждое утро вместо физзарядки совершать марш-броски на 10 километров, что укладывалось в 2 часа. Стало нормой после подъёма совершать марш-броски вдоль Днепра до моста Патона и обратно, что и составляло 10 километров. По утрам обычно роту вёл я в режиме 400 метров бегом, 100 метров шагом. Так мы выполняли приказ министра Жукова. В дальнейшем, будучи офицерами, мы тоже своеобразно выполняли данный приказ Жукова. Ежедневно найти два часа для физических занятий оказалось сложно, почти невозможно в условиях твёрдого распорядка дня. Мы выбирали один день в неделю и половину дня выделяли для занятий в спортивном зале.
   На состоявшемся XX съезде КПСС Первый секретарь ЦК партии Хрущёв неожиданно выступил с дополнительным докладом о культе личности Сталина. Съезд, обсудив этот вопрос, осудил культ личности Сталина, также было принято решение перезахоронить его тело из мавзолея в могилу у кремлёвской стены. Теперь подробности репрессий 1937-1938 годов через средства массовой информации были преданы гласности. Состоялись решения о реабилитации осужденных тогда военачальников Красной Армии. Следует признать, что общественное сознание в то время ещё не было готово к отрицательной оценке Сталина как руководителя коммунистической партии и советского государства. Была свежа в памяти народа роль Сталина в Великой Отечественной войне. Многие обвиняли Хрущёва в стремлении опорочить Сталина, чтобы возвысить свою роль в истории страны. Начали складываться анекдоты о Хрущёве. Обычно подобные анекдоты при жизни руководителя не возникают, а отдаются истории. Мне представляется, что политические репрессии не могут быть делом только одного человека, хотя и самого авторитетного. Репрессии осуществляет система с соответствующим законодательством, а в этой системе конкретные люди, даже огромные массы людей. На самом деле враждебные проявления против советской власти действительно имели место, начиная с момента её образования включая весь последующий период истории нашего государства. Причём эти враждебные проявления не сокращались, а принимали различные формы на разных исторических этапах. Поэтому естественным было укрепление органов государственной безопасности и воспитание советских людей в духе бдительности. Лидер государства может под контролем держать несколько фамилий, наиболее значимых людей, уличаемых в преступлениях против советского строя, а остальные не могут находиться в его поле зрения. Кроме того, репрессии осуществлялись в большинстве случаев по решению судебных органов, которые опирались на данные следствия и существующих законов, в них участвовали многие тысячи людей. Первое лицо далеко не всегда является инициатором судебного разбирательства, наоборот, ему докладывают о мнимой или действительной враждебности и преступности тех или иных деятелей. Такую инициативу берут на себя органы госбезопасности, общественные организации и следственные органы. Если репрессии действительно имели место, т.е. необоснованные осуждения, то в этом повинна вся существующая система власти. Если же осуждения имели достаточное основание, то это уже не репрессии. Нельзя всё сваливать в одну кучу. Я думаю, что Сталин лично не нарушал существующей тогда в государстве законности. Поэтому объявлять его преступником неправомерно. Сталин руководил государством с его правоохранительными органами, действовавшими в соответствии с существовавшей тогда законностью. К нему могут быть претензии как к политическому деятелю, который способствовал либо противостоял утверждению в государстве этой законности. Любая великая историческая личность имела свои достоинства и ошибочное видение действительности. Святых людей не бывает. Поэтому к оценке исторической личности надо подходить исторически и объективно. Если огульно охаивают своего предшественника первые лица государства, то рано или поздно их тоже за что-то осудят. Поэтому нельзя только осуждать свою ближнюю историю, как нельзя плевать в колодец, из которого пьёшь. В том, что Сталин является выдающейся личностью нашей истории, сомневаться может только человек, патологически не воспринимающий всё советское прошлое.
   В связи с событиями в партии, естественно, в сознании человека, решившего посвятить себя партийной работе, должен был возникнуть вопрос, стоит ли тратить свою жизнь на дело, в котором отсутствует стабильность, где личности постоянно противопоставляют себя друг другу? Откровенно говоря, мне не нравились перегибы в оценке Сталина, прошлой истории партии, деятельности таких известных политиков партии, как Молотов, Маленков, Каганович, Булганин и др. Хрущёв, разоблачая культ личности Сталина, сам немедленно сосредоточил всю власть в своих руках, заняв важнейшие посты Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР. Всякие возражения против своей политической линии Хрущёв отвергал, объявляя их антипартийными. Но такая жёсткая позиция разве не тяготеет к культу новой личности? В моём духовном мире фактически возникла проблема соотношения роли личности в истории и объективных процессов в обществе. Теперь, зная в какой-то мере историю партии, перипетии фракционной борьбы в ней, роль в этой борьбе личностей, можно было сопоставить идеологию партии и политические пристрастия отдельных руководящих в партии личностей. Происходящие события только при моей ещё короткой жизни свидетельствовали, что в историческом процессе роль выдающейся личности велика. От личности, возглавляющей партию, во многом зависит политический её курс на данном историческом этапе. Личности в партии приходят и уходят, в какой-то мере каждый раз меняется и политический курс партии. Однако исторически выработанная общая идеология партии, в которой отражаются объективные исторические процессы, в принципе остаётся устойчивой. Партия, которая взяла курс на построение общества социальной справедливости, ликвидацию эксплуатации человека человеком, уничтожение классовых различий во имя и для блага человека, выражает своей идеологией объективный процесс прогрессивного развития общества. Несмотря на политические перипетии, этот курс партии всегда будет востребован в развивающемся обществе. Если дело партии справедливо и в интересах народа, то ему можно посвятить свою жизнь без остатка. К такому выводу я пришёл в результате изложенных размышлений, т.е. решил честно и добросовестно продолжать служить великому делу коммунистической партии.
   Незаметно подошёл январь, экзаменационную сессию я традиционно сдал с отличными оценками. По нашей договорённости в Киев приехала Лида, так что 10-дневные каникулы вдвойне порадовали меня. Недалеко от училища в городе я снял маленькую комнатку, где мы поселились с Лидой на эти 10 дней. Я поставил перед собой задачу познакомить Лиду со всеми наиболее знаменитыми историческими достопримечательностями города. Мы дома почти не бывали, ходили по музеям, историческим храмам, театрам, различным кинотеатрам, побывали в пещерах Печерской Лавры, любовались видами Днепра с Владимирской горки и т.д. Побывали в гостях у Анатолия Белоуса, в нашей комнате нас посетили мои друзья по училищу. Все интересовались, какую жену нашёл себе Николай. После мне говорили, что у меня хороший вкус, что Лида будет великолепным украшением моей офицерской стати. Но отпуск закончился, я проводил Лиду на поезд и вновь вернулся к своим служебным обязанностям.
   Примерно за месяц до выпускных экзаменов ночью меня разбудили, сказав, что меня требует начальник курса. Начальник курса направил меня на беседу с каким-то майором в административный корпус училища. Я был удивлён, но начальник курса сказал мне, что эта беседа важна для моей дальнейшей службы. В указанном кабинете действительно меня ожидал майор в армейской форме, который сообщил мне, что по рекомендации руководства курса и училища мне предстоит решить вопрос о переходе из военно-морского флота в органы государственной безопасности. Конечно, я знал, что такие органы существуют, но никогда с ними не имел дела. Поэтому я был не просто удивлён, а порядочно взволнован. Вне всякого сомнения, мне из военно-морского флота уходить никак не хотелось, ведь это была мечта моей жизни. Я начал, как мог, отказываться, майор внушал мне, что органы госбезопасности - это боевой меч партии, что партия меня направляет на эту работу, что я буду также служить на кораблях флота, выполнять партийно-политическую работу только другими методами. Я попросил время подумать, но сам ни к каким решениям не пришёл. Начальник курса уговаривал меня согласиться. Мой друг Анатолий Мохов был в больнице. Я посоветовался с другим товарищем, Анатолием Белоусом, который сказал, что он тоже идёт в эти органы и настоятельно советует мне. В конечном счёте, я, считая, что долг коммуниста - выполнять любое поручение партии, дал согласие. В душе же я продолжал сомневаться, поэтому в выходной поехал в больницу к Мохову, рассказал ему о своих волнениях. Анатолий сказал мне, что я сделал глупость, что, уйдя из военно-морского флота, в него я уже не вернусь. Я хотел сразу пойти и отказаться от намечаемого перевода, но чувство партийного долга заставило меня не предпринимать новых необдуманных шагов. Так начался процесс моего перевода в органы государственной безопасности. Это была самая крупная ошибка, которую я допустил в жизни, и которую в дальнейшем так и не удалось исправить.
   Между тем дело быстро шло к завершению учебного процесса. Весной пришёл приказ о расформировании нашего училища. Первый и второй курсы после практики и отпуска переводились для завершения учёбы в военно-морское политическое училище им. Жданова в Ленинград. Наш курс был последним, выпускаемым киевским училищем. Весенняя экзаменационная сессия для меня тоже прошла успешно при всех отличных оценках. Предстояли государственные экзамены по следующим дисциплинам: история КПСС, философия, партийно-политическая работа, тактика военно-морского флота, строевая подготовка (физкультура, строевая подготовка, стрельба). Последний экзамен мы сдавали постепенно. По физической культуре надо было выполнить упражнения на перекладине, брусьях, перепрыгнуть через коня, подняться на 10-метровую высоту на руках по шесту и канату. На строевой подготовке перестроениями взвода командовал я, оценки были выставлены всему взводу. На стрельбах мы стреляли из пистолета системы Макарова. Я из трёх патронов выбил три десятки и меня сфотографировали у этой мишени.
   Государственные экзамены по истории КПСС, философии и партийно-политической работе особых трудностей не вызвали, и курсанты их успешно сдали. Сложнее обстояло с тактикой военно-морского флота, где надо было знать много цифр и уметь подавать нужные команды службам корабля по вводным, которые поступали от членов экзаменационной комиссии. Председателем экзаменационной комиссии был капитан третьего ранга командир эскадренного миноносца Черноморского флота. Я хорошо справился с теоретическими вопросами, не запутался в видах и классах кораблей, их тактико-технических данных. По практике вождения корабля вводные мне поступали от председателя комиссии. Мины появлялись то слева, то справа по курсу, на определённом румбе и расстоянии от корабля в кабельтовах. Я не объяснял свои команды, а просто их подавал рулевому и в машинное отделение. Наконец я оказался на сторожевом катере на минном поле, одна из мин сорвалась с якорь-цепи и вплотную подходила к борту корабля. Я дал команду "стоп машина". После ухода мины за корму последовала команда "самый малый вперёд". На этом вопросы ко мне закончились. Мне запомнилось интересное высказывание командира эсминца: "Этого старшину надо было готовить в командиры, а вы его готовили в политработники". Мне была лестна оценка моих способностей действующего командира эскадренного миноносца. Таким образом, государственные экзамены я тоже сдал все на отлично и претендовал на диплом с отличием, который я в дальнейшем и получил. По приказу начальника училища я был, в качестве поощрения, сфотографирован у развёрнутого знамени училища. После государственных экзаменов всем курсантам было присвоено звание мичмана, наши бескозырки были заменены на мичманки. Изменился наш статус, с чем мы и разъехались на стажировку по флотам.
   Для стажировки меня направили на Дунайскую флотилию в город Измаил. Здесь я был определён в небольшую воинскую часть: Участок наблюдения советского Дуная. По всему побережью советского Дуная было разбросано 10 наблюдательных пунктов, где во главе с мичманом служило по 10-12 матросов. В Измаиле находились командир участка, его замполит, дежурные связисты, три мичмана и команда катера. По прибытии меня в эту часть, замполит провёз меня по всем постам, где я познакомился с командами, провёл с ними политинформации по текущему моменту. С собой мы возили три ленты художественных фильмов и киноаппарат. Матросы с удовольствием смотрели эти фильмы, ибо другой возможности смотреть кинофильмы у них просто не было. По возвращении из поездки замполит части уехал в отпуск, в котором он не был два года. Я фактически на всё время стажировки остался в роли замполита части.
   Будни стажировки малоинтересны. В выходной я обследовал знаменитый в связи с именем Суворова Измаил. Никакой крепости, даже развалин от неё, не осталось, кроме небольших возвышений земли. Дунай оказался вовсе не голубым, а грязно-жёлто-серым. Скорость течения реки настолько велика, что на глаз видно, как струятся потоки воды. Вскоре по прибытии в Измаил меня вызвали в штаб флотилии к не названному по должности майору, который представился мне как работник Комитета госбезопасности. Он был извещён о моём прибытии, предложил периодически заходить к нему, заодно информировать о фактах антисоветских настроений среди личного состава. Я ушёл от этого майора с чувством раскаяния, что согласился перейти в органы КГБ. Не зная методов работы этих органов, я приблизительно понял, чем я должен буду заниматься в моей последующей службе. Я твёрдо решил отказаться служить в этих органах. По наивности мне тогда казалось, что ещё не всё потеряно, что по приезде в Киев я верну всё в исходное положение и останусь на политработе. Поэтому я стал с нетерпением ждать конца стажировки, чтобы скорее попасть в Киев.
   Исполняя роль замполита части, я дважды объехал все посты наблюдения, первый раз с кинобудкой, второй - на катере. Интересно, что посты морского наблюдения за Дунаем расположены ближе к воде, чем пограничные заставы. Наши посты с пограничниками поддерживают тесную связь. Вдоль побережья Дуная пропахана контрольно сторожевая полоса, за которой пограничники строго следят и ежедневно её обходят. При обнаружении следов объявляется тревога, и вся застава ищет нарушителя границы. Команда моряков поста наблюдения безвыездно находится там, фактически годами не видя цивилизации. Поэтому они радовались моему приезду. Я с ними беседовал по всем вопросам, которые их интересовали, раздавал свежие газеты, демонстрировал кинофильмы. Я брал с собой по 5-6 художественных кинофильмов, матросы свободные от вахты, смотрели эти фильмы без устали всю ночь. Самый сложный пост находился в дельте Дуная на фарватере. Днём здесь абсолютная тишина, всё в зарослях травы и камыша. Течение таково, что если войдёшь в воду, то проплыв вперёд 5 метров, ты уносишься по течению на 50 метров. Вечером одолевает мошкара, с сумерками её здесь поднимается столько, что весь воздух без остатка заполняется этой мелкой тварью. Матросы завязывают штанины, на руки надевают перчатки, на голову - накидку с мелкой сеткой. Без сетки мошкара быстро набивается в нос и рот, дышать становится невозможно. При демонстрации кинофильма луч киноаппарата становится чёрным. Таковы сложные условия службы на этом посту. Я приехал и уеду, а команда матросов здесь находится постоянно. Кроме работы на постах наблюдения, я систематически дежурил по части, участвовал в учениях дунайской флотилии, мероприятиях партийной организации, словом, вёл активную общественную и индивидуальную работу с людьми.
   В середине сентября вернулся из отпуска замполит нашей части, моя стажировка подходила к концу. Замполит написал мне отзыв о прохождении стажировки, не познакомив с ним, запечатал в конверт и отдал мне. Я выписал проездные документы и выехал в Киев. Делая пересадку в Одессе, я встретился со своими однокурсниками, побродили по городу, на прощание с ними посидели в ресторане и вечером поездом отправились в своё училище.
   Приехав в Киев, я немедленно отправился в кадры УКГБ по Киевскому военному округу. Я изложил своё желание, мне с улыбкой ответили, что приказ о передаче меня из военно-морского флота в кадры КГБ уже подписан, что изменить теперь ничего невозможно. Если я хочу уйти из органов, то должен написать рапорт, тогда меня уволят в запас. Практики передачи личного состава из органов КГБ куда-либо не существует. Следовательно, только что закончив училище и получив звание лейтенанта, я должен был оказаться на гражданке. Скрепя сердце я решил ничего не менять, попробовать служить в этих органах, может, "свыкнется - слюбится".
   В училище кроме нашего курса никого больше не было, кругом царило запустение. Нам выдали всю зимой пошитую новую офицерскую форму, мы пришивали погоны, нарукавные знаки отличия, морские регалии с якорями на воротнике тужурок. В ожидании приказа бродили по городу, убивали время. Наконец поступила команда всем построиться в актовом зале. Нам зачитали приказ о присвоении воинского звания лейтенанта. Персонально каждого вызывали из строя, вручали удостоверение личности офицера, погоны лейтенанта и кортик. После этой процедуры нам дали команду надеть парадную офицерскую форму и через час вновь построиться в актовом зале. Построившись, мы увидели всех своих однокашников в самой различной форме, от армейской в сапогах до формы плавсостава. На этот раз нам зачитали приказы о направлении к месту дальнейшей службы. Меня направили в особый отдел Ленинградского военного округа. Получив месячную офицерскую зарплату, направления на службу, проездные документы, мы были готовы покинуть училище. Мои близкие друзья в парадной форме лейтенантов флота при кортиках вышли в город, договорились встретиться на квартире Анатолия Мохова, слегка обмыли свои лейтенантские погоны и пошли на выпускной бал, который организовало для нас руководство училища. Все выпускники, поженившиеся в Киеве, пришли на бал со своими жёнами. Я постоял, посмотрел на танцующих, стало скучно, поэтому решил вернуться в училище, подготовить всю форму к отъезду и на следующий день выехать домой. Формы оказалось много, в чемодан не помещается. Утром пришлось пойти в город и купить ещё один чемодан. У меня появилось целое хозяйство: форма суконная парадная, форма габардиновая выходная, китель и брюки повседневные, китель и брюки белые, китель и брюки рабочие, соответственно три фуражки и берет, кожаная шапка, шинель парадная и повседневная, великолепная плащ-накидка от дождя и морской волны, всякое бельё, сорочки, постель и т.п. При казарменном образе жизни я давно отвык от такого обилия одежды, причём выданной совершенно бесплатно.
   На следующий день мы с Анатолием Доровских собрались ехать домой в Куйбышев. Попрощались со всеми, кто был на месте, вызвали такси и поехали на вокзал. Все годы службы я ездил в общих солдатских вагонах, теперь нам предоставили места в купейном вагоне, что показалось нам необычным. До отхода поезда был свободный час, мы зашли в ресторан, где сидело много наших выпускников. На прощание выпили подорожную и с большинством расстались навсегда. Через двое суток мы с Анатолием были в Куйбышеве, разъехались по домам, но договорились встречаться. Отпуск прошёл в визитах вежливости, поездке в Орлянку, подготовке к отъезду в Ленинград. Везде, куда мы ездили с Лидой, меня просили быть в форме. В Куйбышеве не редко можно увидеть матроса, но офицер в морской форме, при всех регалиях и кортике, довольно редкое явление. Поэтому мне приходилось часто надевать свою военную форму на радость окружающим. Я решил к месту новой службы взять с собой и Лиду, чтобы ускорить решение жилищного вопроса, иначе будешь скитаться по гостиницам и общежитиям. В связи с этим нас обоих считали временными гостями в Куйбышеве. Незадолго до моего приезда в отпуск Лидина младшая сестра Роза вышла замуж за односельчанина Виктора Коршикова. В деревню мы поехали вместе с Лидиным братом Александром. Учитывая все обстоятельства, там мы гуляли дня три, перемещаясь компанией из дома в дом. Я нравился Александру, ведь он в Порт-Артуре много лет служил среди моряков, поэтому меня воспринимал ещё роднее. Ему нравились морские песни, поэтому часто просил меня напеть понравившуюся ему песенку североморцев о море и своих чувствах к жёнам, особенно припев этой песни:
   Не плачьте, жёны, утрите слёзы, пусть ветер воет за кормой,
   Моряк бывалый пройдёт сквозь грозы и невредим придёт домой.
   Пусть в разлуке порой и тяжко, встреча будет веселей.
   В круг матросы пускают фляжку за наших жён и матерей...
   Как всегда, отпуск незаметно подходил к концу. Лида уволилась с работы, мы упаковали вещи, их оказалось четыре чемодана. Из них два с моей формой, в одном Лидины платья и бельё, в другом - постельное бельё. С этого мы начали самостоятельную семейную жизнь. У нас не было ни чашек, ни ложек, вообще никаких кухонных принадлежностей, кроме подаренных нам на свадьбу двух подстаканников и двух стаканов с чайными ложечками. Но мы, имея в кармане полученную мною в училище офицерскую зарплату, смело, без страха и сомнения смотрели в будущее. С этим настроением, попрощавшись с родными, сели в поезд "Жигули" и выехали в Москву.
   3.13. В органах госбезопасности
   Мы с Лидой впервые оказались в Москве. Перебравшись с Казанского на Ленинградский вокзал, закомпостировали билеты на ленинградский поезд, у нас оказались свободными несколько часов. Мы попытались разыскать Алексея Тимофеевича, дядю Лиды по отцу, но его дома не оказалось. Поэтому мы в центр города не успели, а бродили вблизи названных вокзалов. Случайно встретили моего сослуживца по ВДВ Алексея, поговорили с ним о минувшем и планах на будущее. Поскольку время поджимало, мы попрощались и пошли на поезд. Утром мы были уже в Ленинграде - этом легендарном городе, где предстояло решаться моей дальнейшей судьбе во многих отношениях. Мне ещё в Киеве сказали, что управление КГБ в Ленинграде находится на Литейном проспекте. Сдав вещи в камеру хранения, мы поехали искать это управление. Было уже 6 ноября, когда надо было явиться к месту службы, поэтому следовало спешить решить вопрос о новом назначении, ибо оставаться в незнакомом городе на два праздничных дня не хотелось.
   Управление Комитета Госбезопасности мы нашли довольно быстро, входить туда можно только по пропускам. Я позвонил в кадры, мне заказали пропуск, но Лиде пришлось остаться в прихожей. Я пообещал ей быстрее закончить дела и предложил прогуляться по Литейному проспекту. В отделе кадров встретил меня его сотрудник старший лейтенант, который посмотрел мои документы, достал папку с личным делом и сразу повёл речь о том, что я десантник, что мне надо ехать в город Остров, где расположена воздушно-десантная часть. Я твёрдо сказал этому старшему лейтенанту, что в ВДВ я был рядовым, теперь я окончил специальное военно-морское училище, что при оформлении в органы мне пообещали службу только на кораблях ВМФ, поэтому в десантную часть следовать я не согласен. Этот старший лейтенант и слушать меня не захотел, пообещав, что я ещё послужу во всех родах войск. После всех препирательств меня повели на беседу к начальнику УКГБ генералу Шурепову. Генерал тоже начал с того, что я хороший парашютист, совершил 60 прыжков, поэтому мне целесообразно начать службу в органах в воздушно-десантной дивизии. Я повторил генералу все доводы в пользу моей службы в ВМФ, что я ранее пытался обосновать кадровику. Генерал оказался мудрым человеком, понял моё пристрастие к флоту, сказал, что ценит и учитывает желание сотрудников. Он спросил меня, поеду ли я в Кронштадт? Я ответил, что готов служить в любом месте, лишь бы это был морской флот. Генерал по прямой связи связался с начальником особого отдела Кронштадтской крепости полковником Принцевым, попросил его принять меня в отдел, предупредив, что я еду с женой и надо бы подумать о жилье. Вскоре мне выписали новое направление и проездные документы в Кронштадт. На решение всех этих проблем ушло 4-5 часов, Лида на улице меня заждалась. Пока я был доволен решением вопроса, но не учёл, что кадровики злопамятны и далее мне придётся не раз сталкиваться с ними по подобным вопросам.
   Мы с Лидой не стали тратить время на столовую, на ходу купили пирожков, слегка утолили голод, одновременно трамваем добрались до Московского вокзала, взяли свои чемоданы из камеры хранения и на другом трамвае поехали к Балтийскому вокзалу. Здесь мы сели в электричку до станции Ораниенбаум (Ломоносов), через час с лишним оказались на нужной станции и пешком направились к морскому вокзалу. Хорошо сказка сказывается, да не скоро дело делается. На пароход мы попали, когда было совсем уже темно. Нам надо было перебраться на остров Котлин, на котором расположен город Кронштадт. Море слегка штормило, на пароходе Лиде стало дурно, я понял, что она страдает морской болезнью. Мы вышли на палубу к борту, ветерок несколько освежил Лиду, тем временем пароход причалил к пристани, которая представляла собой деревянный настил на железобетонных сваях. Я Лиду оставил на пристани, сам пошёл оформлять пропуск, ибо Кронштадт был закрытым городом. Через несколько минут я вернулся, Лида была расстроенной, ей было страшно на этой пристани, везде бушует море, вода захлёстывает на деревянный настил. Время моего отсутствия Лиде показалось вечностью.
   Наконец мы прошли через проходную, здесь меня ждал шофёр на легковой автомашине начальника особого отдела. Шофёр спросил меня, куда ехать, я попросил доставить пока в особый отдел. Там я доложил дежурному о своём прибытии, он мне сообщил, что весь личный состав находится в морском клубе на торжественном собрании, посвящённом Октябрю, но для меня есть ключ от комнаты, которую для нас с Лидой освободили. Шофёр нас довёз до дома на улице Всеволода Вишневского, где на 3-м этаже располагалась эта комната в коммунальной квартире. Комната оказалась довольно большой, около 18 квадратных метров, квадратная. Чего ещё желать лучшего? Мы были просто счастливы, ибо по-хорошему был решён вопрос о моём назначении, особенно жилищный вопрос. Ведь мы ни одной ночи не ночевали в гостинице или общежитии. В комнате был стол и солдатская кровать. До нас здесь жил молодой офицер Владимир Быков, холостяк, он любезно согласился переехать в общежитие, чтобы освободить комнату для нас. В дальнейшем мы ему за эту жертву выразили сердечную признательность.
   Следующий день 7 ноября был праздничным, мы вышли поискать столовую. В Кронштадте в основном все торговые и общепитовские заведения расположены на центральной улице, проспекте им. Ленина. Перекусив в столовой, мы зашли в продовольственный магазин. Осмотрев его, Лида мне сказала, что здесь есть буквально всё для питания, чего не скажешь о магазинах в Куйбышеве. Я за службу отвык от магазинов, поэтому безразлично отнёсся и к кронштадтским магазинам. Только впоследствии убедился, что продуктовое снабжение в Кронштадте находится на высшем уровне. Когда мы решили пройтись по проспекту Ленина, меня задержал офицерский патруль во главе с армейским майором. Он сказал, что у меня перешита фуражка, что это нарушение формы, отобрал у меня офицерское удостоверение, предупредив, чтобы я за ним пришёл в комендатуру 9 ноября. Я пытался объяснить, что только прибыл в город и 9 ноября должен докладывать о прибытии к месту службы. На этого "солдафона" мои объяснения не имели воздействия. Мне показалось, что этот армейский офицер не любит моряков за их элегантность и аккуратность. Вечером я сходил в комендатуру, там дежурил армейский сержант, я ему объяснил, что пришёл за удостоверением, ибо без него невозможно докладывать в новой части о своём прибытии на службу. Сержант всё понял и без разговора отдал мне удостоверение. 9-го ноября я доложил полковнику Принцеву о своём прибытии для дальнейшего прохождения службы, одновременно проинформировал о причине задержания патрулём 7-го ноября. Полковник улыбнулся, сказал, чтобы я получил в кадрах удостоверение личности работника особого отдела, тогда меня больше никто не будет задерживать. Меня определили стажёром к старшему оперуполномоченному капитан-лейтенанту Ивану Макаровичу Палий для овладения практикой оперативной работы.
   Месяца три я числился стажёром, постепенно вникая в существо новых для меня методов оперативной работы по выявлению возможной шпионской и антигосударственной деятельности в подведомственных воинских подразделениях. Особое внимание обращалось на антипартийные, следовательно, антисоветские умонастроения, проявляемые в общении и распространении таких взглядов. Я не имею права рассказывать об этих методах, поскольку давал подписку о неразглашении содержания работы в контрразведывательных органах. Скажу лишь, что этот вид деятельности хотя и специфичный, но вполне приемлемый в работе с людьми, достаточно корректный и не унижающий человеческого достоинства. Представления об ужасных методах, которыми пользуются в органах КГБ для получения информации, в абсолютном большинстве надуманны. За годы службы в этих органах я ничего подобного не встречал. Если выявлялось лицо, которое распространяло антисоветские настроения, то с ним проводилась профилактическая беседа. В том случае, если такое лицо на профилактику не реагировало и продолжало свою деятельность, то его привлекали к ответственности по суду, согласно уголовному законодательству. В моей практике подобных привлечений не было, ибо лица, с которыми проводились беседы, делали нужные для себя выводы. Некоторые бывшие работники КГБ распространяли вымыслы, что, якобы, участвовали в пересмотре дел 1937-1938 годов, и в тех делах было всего по три документа: донос, решение "тройки" (без суда и следствия), акт о приведении в исполнение решения "тройки". Я много запрашивал дел из архивов, но подобных дел не встречал. Может быть, мне не повезло! Думаю, что в подобных слухах присутствует вымысел. За три года службы в органах КГБ я не встречался с фактами нарушения социалистической законности, бесчеловечного обращения с людьми, грубого произвола и т.п. Мне не нравилось работать в органах госбезопасности, но совсем по другим причинам. Здесь в работе с людьми часто следует говорить одно, а думать об этом совсем другое. Видимо, я родился не от бога Януса, имевшего два лица, я всегда предпочитал говорить прямо, без задней мысли, что оценивалось в обществе как моё положительное качество, достойное доверия. Вместе с тем, с новой работой я довольно быстро освоился и был назначен на должность оперуполномоченного нашего особого отдела.
   В начале 1958 года мой наставник капитан-лейтенант Палий был переведён на работу с гражданскими лицами, а мне достался его учебный отряд связи. Однако через некоторое время меня перевели на оперативное обслуживание минного заградителя "Выборг". Вскоре моего коллегу старшего лейтенанта Владиира Налимова направили с кораблём в длительное загранплавание, а его дивизион бронекатеров передали на обслуживание мне. Но и в этой роли я побыл не более месяца. Ремонтировавшийся крейсер "Адмирал Макаров" было решено переправить на Северный флот, и оперуполномоченным на этот корабль направили меня. Возможно, более пожилые оперработники не очень хотели оказаться на Северном флоте, а поскольку я ни от какой работы не отказывался, в том числе и от похода на Север, то я и оказался на этом крейсере. Началась сложная подготовка корабля для похода вокруг Скандинавии в Североморск.
   Крейсер "Адмирал Макаров" достался нам по репарациям от Германии. Это был быстроходный крейсер, на котором всё артиллерийское вооружение и многие другие технические средства были максимально механизированы и автоматизированы. К сожалению, к рассматриваемому времени вся эта автоматика не работала, многие операции осуществлялись вручную. Крейсер продолжал считаться боевым, но последний период использовался для штурманской практики курсантов ленинградских военно-морских училищ. Зимой 1957-1958 годов крейсер проходил капитальный ремонт в доке морского завода Кронштадта. По имеющимся сведениям, наш корабль должен был участвовать при испытании водородной бомбы в одном из северных морей. Когда я оказался на этом корабле, команда готовила его к ходовым испытаниям. Познакомившись с командованием корабля, я доставил в каюту всё своё обмундирование, начал тоже готовиться к предстоящим походам. В это время Лида была беременна, уже на 6 или 7 месяце, переживала, что останется одна в таком положении среди малознакомых людей. Но жена моряка должна быть готова к таким обстоятельствам. Вскоре корабль вышел в море, и мы недели три бороздили Балтику, как говорят, вдоль и поперёк. За время похода побывали в Таллине, Риге, Калининграде, в нейтральных водах у берегов Германии, Швеции, и после успешного прохождения ходовых испытаний корабль вернулся на кронштадтский рейд, встав на своё место кормой у стенки. Лида, не имея опыта ожидания прихода мужа с моря, почти каждый день ходила в Петровский сквер с видом на корабельную бухту, присматриваясь, когда же придёт наш корабль.
   Назначен был день нашего выхода в море, накануне командир корабля в большой кают-компании дал приём для офицерского состава и их жён по случаю ухода корабля в дальний поход. Я Лиду тоже привёл на свой корабль, она всё шутила, что корабль не выдержит её интересного положения. Мы побывали на банкете, я показал Лиде свою каюту, попили там чаю, и я проводил её домой, попрощавшись до новой встречи. Я пообещал, что, решив на новом месте пребывания жилищную проблему, сразу приеду за ней и нашим ожидаемым ребёнком. Но утром в назначенное время команды "стоять по местам, с якоря и швартов сниматься!" не последовало. Прошло ещё часа два, ожидаемой команды так и не поступило. Наконец, командир корабля собрал офицерский состав в кают-компании и сообщил, что накануне наше правительство заключило договор с президентом США о моратории на испытание ядерного оружия. Поэтому командованием ВМФ принято решение отложить наше перебазирование до лучших времён. Так не состоялся наш поход вокруг Скандинавии в распоряжение Северного флота. Больше всех этому была рада Лида, ибо она боялась оставаться одна в Кронштадте без меня. 1 октября 1958 года у нас родилась дочь, которую мы назвали Галиной в честь младшей сестры Лиды, которую она очень любила. Моя семья росла, я чувствовал возрастающую ответственность за свою семью и за свою службу.
   Вскоре у нас в особом отделе освободилось место оперативника в учебном отряде подводного плавания, и начальник особого отдела посчитал необходимым предложить это место мне. Я всегда исходил из правила: раз надо, значит надо, поэтому согласился на перемещение и в этот раз. В этой роли я находился почти два года. Мне казалось, что достигнута некоторая стабильность в службе, поэтому надо совершенствоваться. В учебном отряде были две стареньких подводных лодки, где матросы осваивали будущую специальность. Раз мне случилось оказаться подводником, то надо себя попробовать в возможных испытаниях. По своему желанию я с матросами тренировался в барокамере по нескольку часов, в зависимости от предполагаемой глубины погружения. Интересно было освоить лёгководолазный костюм, чтобы научиться выходить из лодки с определённой глубины. В аварийной ситуации выход из подводной лодки осуществляется через свободный торпедный аппарат. В него заходят в водолазных костюмах, внутренний люк задраивается, а внешний - отдраивается. От лодки на леере на поверхность выбрасывается буй. На этом канате есть узлы, на каждом из которых должны выходящие из лодки останавливаться на определённое время, чтобы постепенно выходить на поверхность во избежание кессонной болезни. Таким образом матросы учатся выходить из лодки с 10, 20 и более метров глубины. Я тоже однажды прошёл такую практику, чтобы не быть белой вороной среди подводников.
   Постепенно я специализировался в своей работе оперативника. У меня даже были неплохие результаты, по которым нас оценивали руководители. Довольно быстро мне удалось найти похищенный пистолет системы Макарова, предотвратить побег матроса, довести два дела до профилактической беседы, которую обычно проводили руководители отдела, были интересные разработки, которые в дальнейшем брали на себя руководители, как наиболее важные. Руководство отдела считало меня перспективным работником. Я стал подумывать о продолжении своей учёбы. Было два варианта: либо пойти в высшую школу КГБ, чего мне не хотелось, либо поступить в Ленинградский государственный университет на юридический факультет заочного отделения. Я выбрал для себя второй путь и стал просить разрешения на такую учёбу. Начальник отделения и начальник отдела мне в этой просьбе отказали, считая, что я в отделе работаю ещё не так давно, что надо подождать лучших времён. Мне показались названные доводы несерьёзными, ведь мне было уже 28 лет, поэтому, будучи на очередных сборах в Ленинградском управлении, я обратился напрямую с такой просьбой к генералу Шурепову (по его разрешению), который решил её положительно. Я начал готовиться к вступительным экзаменам, и летом 1959 года успешно их сдал, поступив в Ленинградский госуниверситет на юридический факультет заочного обучения. У меня как бы подрастали крылья для лучшего своего проявления по службе.
   Весной 1960 года Советское правительство приняло решение о новом значительном сокращении вооружённых сил СССР. За время моей службы это было третье крупное сокращение вооружённых сил страны. Ещё когда я служил в ВДВ, вооружённые силы были сокращены на 650 тысяч человек за счёт контингента, выводимого из Австрии. В период моей учёбы во 2-м ВМПУ вооружённые силы страны были сокращены ещё на один миллион двести тысяч человек. В результате наше училище было расформировано, но нас, молодые кадры, оставили служить. Теперь предстояло сокращение вооружённых сил ещё на один миллион двести тысяч человек, в том числе подлежали увольнению в запас 650 тысяч офицеров. В газетах появились снимки, как на флоте режут линейные корабли и подводные лодки. В нашем особом отделе не перспективным офицерам, отслужившим 20 лет, предложили уволиться с ограниченной военной пенсией. Правда, при увольнении офицерам предоставлялись льготы в виде обеспечения в течение трёх месяцев жильём, подъёмным пособием в размере пяти должностных окладов, выплатой за звание в течение года. Тем не менее, среди офицерского состава царило уныние.
   Судьба военного переменчива, стабильность в молодом возрасте может быть лишь "голубой мечтой". Меня вновь осенью 1959 года вызвали в кадры с предложением переехать на службу в город Выборг, разрешив предварительно поехать на место, познакомиться с обстановкой, решить вопрос с жильём. Я поехал в Выборг, познакомился с начальником отдела, который пообещал решить мне жилищный вопрос, имея в виду, что у меня маленький ребёнок. Мы даже съездили на рыбалку на одно из озёр в окрестностях Выборга. Я впервые видел северную природу воочию. Мы ехали на машине, объезжая множество валунов самой различной формы и величины, среди хвойных деревьев, высоко взметнувшихся в небо. Такого чистейшего воздуха я нигде более не встречал. Озеро, где мы остановились, было великолепно в своём обрамлении соснами и валунами. Вода в озере абсолютно прозрачная, даже хорошо видно дно на 10- метровой глубине. Около озера была заброшенная усадьба, в которой жили финны до перехода этой территории Советскому Союзу. Мы быстро наловили рыбы на уху, сварили, насладились её вкусом на природе и вернулись в Выборг. Я позвонил в Ленинград в кадры УКГБ, дал согласие на перемещение и вернулся в Кронштадт.
   Однако мой перевод в Выборг не состоялся. В кадрах УКГБ возникла новая потребность в кадровых перемещениях. Меня срочно вызвали на Литейный проспект, где так внимательный ко мне кадровик предложил переориентироваться на некий совершенно секретный объект, находящийся где-то в закаспийской местности, в казахских степях. Тогда никто не знал, что это за объект. Речь, видимо, шла о будущем космодроме "Байконур". Вновь встал вопрос о моей принадлежности к ВМФ. Я ещё раз твёрдо заявил, что с флота уходить куда-либо не желаю. Меня пытались обвинить, что я не выполняю приказ о новом назначении. Я ответил, что военную дисциплину никогда не нарушал, что если будет приказ, то я поеду, куда мне прикажут. Но желания ехать на предлагаемый объект у меня нет. От меня же добивались именно добровольного согласия. Наши переговоры с этим старшим лейтенантом зашли в тупик. В качестве аргумента он мне откровенно пригрозил, что если я не соглашусь на предложение, то буду уволен в запас. У меня возникла мысль: если вооружённые силы так нестабильны, и мне каждый раз будут угрожать увольнением, то не лучше ли уволиться прямо сейчас, пока молодой, и найти своё место в гражданской жизни? Конечно, с флотом мне не хотелось расставаться, но ведь меня отсюда насильно выпроваживают! Я вышел от кадровика, взял лист чистой бумаги и написал рапорт с просьбой уволить меня в запас в счёт подлежащих сокращению одного миллиона двухсот тысяч человек, вручив его кадровику. Старший лейтенант был озадачен, он не ожидал такой моей реакции, пытался меня отговорить, но я был уже непреклонен. Мне было велено ехать в Кронштадт и ждать решения.
   На следующий день меня вызвали на беседу начальник особого отдела и секретарь партийной организации. Они долго и настойчиво убеждали меня дать добровольное согласие на предлагаемое назначение, говорили, что предлагаемый объект обслуживания для меня будет интересен, что за службу я ещё побуду и на кораблях флота. Я отвечал, что не хочу терпеть обмана. Когда меня агитировали на работу в органы, то твёрдо обещали службу только на кораблях флота. Здесь же с самого начала меня пытаются направить на службу в сухопутные войска, а я вне флота своей службы не мыслю. Я понимал своего начальника, он выполнял волю кадровой службы УКГБ, чего-либо другого он мне предложить не мог. Своё решение я не изменил, теперь начал проявляться мой упрямый характер, укрепившийся во мне ещё с детства. Недели через две меня вызвали в особый отдел Ленинградского военно-морского района, где со мной вели беседу начальник этого отдела и ещё два старших офицера. Беседа была длительной, изнуряющей, делалась попытка воздействовать на мою партийную дисциплину и нравственность, на воинский долг и т.п. Я, как мог, сопротивлялся, говорил, что не следует упрекать меня в недисциплинированности, если будет приказ, я его выполню, но желания уходить из ВМФ я не имею. Почему меня так упорно пытались уговорить именно на новое назначение, мне было непонятно. Ведь могли быть и другие решения, если хотели сохранить меня на службе. Видимо, действовал больше принцип, чем здравый смысл. Мы расстались каждый при своём мнении. Я утверждался в мысли, что всё-таки сделал ошибку, согласившись на переход в органы госбезопасности. Другие за эту службу держались, а мне она была не по душе. Между тем я учился на первом курсе университета, успешно сдал экзамены зимней сессии, досрочно одолел и весеннюю сессию и был переведён на второй курс юридического факультета.
   На заключительную беседу по моему рапорту я был приглашён к начальнику УКГБ генералу Шурепову. Генерал, как всегда, проявил мудрость, зная о перипетиях переговоров со мной, он сказал, что ценит мою привязанность к флоту и согласен на то, чтобы я продолжал служить на кораблях, что больше меня направлять в другие рода войск не будут. Но я уже духовно перегорел и сказал генералу, что считаю ошибкой своё пребывание в органах. Генерал посмотрел на меня с укоризной, сказав, чтобы я ехал к себе и ждал решения. Дней через 20 меня пригласили в кадры, где ознакомили с приказом об увольнении меня из органов КГБ в запас ВМФ в счёт сокращения вооружённых сил на один миллион двести тысяч человек. Я понял, что КГБ я больше не нужен. Получив все нужные документы, я отправился в Кронштадт. У меня было право выбора места дальнейшего проживания. В города Москву и Ленинград поселение после демобилизации было ограничено. Но я мог поселиться в других городах Ленинградской области, скажем, в Петергофе. Однако мы с Лидой решили ехать на Волгу, в свой родной Куйбышев.
   Так закончилась моя почти 10-летняя служба в вооружённых силах, надо было настраиваться на гражданскую жизнь, от которой я серьёзно отвык. За время службы в Кронштадте у нас появилась кое-какая мебель и всякие другие вещи. Всё имущество в Ломоносове я упаковал в контейнер, отправив по назначению. В покидаемой комнате мы выпили "на посошок" с соседями и моими друзьями сослуживцами, попрощались, нас на катере перебросили на материк. Здесь электричкой добрались до Ленинграда и своей маленькой семьёй поездом отправились в неведомую теперь для меня гражданскую жизнь. Возможно, я ошибался, принимая принципиальное решение об уходе с военной службы, ибо непременно подвергал новым испытаниям себя и свою семью. Но над своим характером я и сам не всегда был властен. Лида от прошедших перипетий в моей судьбе не паниковала, она согласилась со всеми моими принципиальными решениями. В данном случае Лиде тоже хотелось на родину, ближе к родителям, близким родственникам.
  
  
  
   Глава 4. ПАРТИЙНАЯ РАБОТА
   Отдав самые продуктивные молодые годы военной службе, полностью настроившись на условия военной жизни, весьма трудно переориентироваться и приспособиться к штатской жизни. Мне встречались офицеры, которые прослужили по 15, а то и по 20 лет в вооружённых силах, попавшие под сокращение, вынуждены были всё в жизни начинать сначала. По закону о сокращении вооружённых сил местные партийные и советские органы обязывались обеспечить демобилизованных офицеров работой в соответствии с их подготовкой. Однако на местах к этому относились довольно формально, предлагая офицерам работать заведующими складами, директорами магазинов, начальниками баз отдых и т.п. На подобную работу мало кто соглашался, поэтому офицерам больше ничего не предлагали, они вынуждены были сами окунуться в стихию рынка труда и как-то определяться с работой. Нередко человек падал духом, не находил себя в гражданской жизни, его мечты о жизненной карьере не реализовывались. Мне тоже надо было определить стратегию дальнейшей жизни. Поскольку я готовился в училище на политработника, то предполагал посвятить себя на гражданке партийной работе. Моя учёба на юридическом факультете в принципе соответствовала подобной ориентации. Была мысль вернуться работать на завод токарем и перевестись в технический ВУЗ. Второй вариант был сложнее, но, возможно, перспективнее. Безусловно, не хотелось теряться в гражданской жизни, надо было занять оптимистическую жизненную позицию. Я больше был склонен ориентироваться на освобождённую партийную работу. Тогда авторитет партии был настолько велик, что её положение в обществе представлялось незыблемым. По наивности я думал, что, проявив себя положительно в условиях воинской службы, на гражданке можно легко добиться желаемого результата. В этих суждениях я глубоко заблуждался: окунувшись в гражданскую жизнь, пришлось честно признаться, что деятельность военного, хотя и трудна, но она проще и организованней по сравнению с работой в гражданских условиях, где почти всё надо делать как бы с чистого листа. Надо отметить, что я не растерялся в новых обстоятельствах, сумел найти себя в них и даже получить определённое развитие.
   4.1. Осмысление партийности и партийной работы
   Итак, мы с Лидой приехали в Куйбышев на постоянное место жительства. Не скажу, чтобы родственниками положительно было воспринято моё решение о демобилизации. Мой младший брат к тому времени женился и у него родился сын. В доме жить негде, даже временно. Поскольку был уже май, то мы с Лидой привели в порядок дровяник, поставили там кровать себе и дочери, таким образом, могли спать, почти как на природе. Одновременно в жилищном отделе горисполкома мы встали на очередь для получения жилья как демобилизованные из вооружённых сил по сокращению. Далеко не всё сразу получалось с трудоустройством. Секретарь Ленинского райкома партии, куда я обратился, заявил, что в кадрах партийных работников не нуждаются, ибо есть свои. Я ответил, что тоже не чужой, а свой, советский. В районной комиссии по трудоустройству офицеров мне предложили должность директора хлебного магазина, от чего я сразу же отказался. Посетил я и свой родной завод "Автотрактородеталь", чтобы вновь работать токарем. Знакомая мне начальник отдела кадров завода Биткина не советовала возвращаться на завод: слишком много у меня было изменений в жизни за это время. Она посоветовала обратиться в горком партии, где имеется больше возможностей в трудоустройстве, в том числе и на партийную работу. Было мне предложение стать участковым милиционером, так как я учусь на юриста, от чего я тоже отказался. Идя в горком партии, я надел форму морского офицера, там меня приняла заместитель заведующего организационным отделом горкома Сискевич, которая направила меня в Сталинский райком КПСС к заведующему орготделом райкома партии Малахову на собеседование по поводу устройства на работу в райком инструктором. Малахов, тоже бывший морской офицер, не советовал мне ориентироваться на партийную работу из-за низкой зарплаты. Я сказал, что согласен начать на гражданке трудовую деятельность с инструктора райкома, и через несколько дней бюро райкома партии утвердило меня в этой должности. Так началась моя работа в партийных органах города и области. Конечно, моя зарплата исчислялась всего в 100 рублей, что в два с лишним раза меньше, чем это было на службе. Лида стала работать воспитателем в детских яслях, куда мы определили дочь Галину.
   В конце 80-х годов ярые "перестройщики" подняли вопрос о "партократии", которая, якобы, имеет большие привилегии и живёт как у Христа за пазухой. Сразу скажу, что это была надуманная провокационная ложь, чтобы скомпрометировать коммунистическую партию, идеологически и организационно противостоящую буржуазным поползновениям. КПСС в нашей стране после войны стала самой массовой политической организацией. Располагая членскими взносами коммунистов и средствами от издательской деятельности, партия имела возможность содержать свой аппарат освобождённых партийных работников для повседневной организаторской и политической работы. Этот аппарат был весьма немногочислен. На заводах с многотысячным трудовым коллективом парторганизацией избирался освобождённый секретарь партийного комитета. В райкомах партии было по три секретаря райкома, которые всю работу вели через отделы: организационно партийной работы, пропаганды и агитации, промышленно-транспортный (в городах) и сельскохозяйственный (в сельских районах). Количество освобождённых партийных работников в райкомах и горкомах партии колебалось от 15 до 18-20 человек. В городах, где есть районное деление, были ещё горкомы партии с числом освобождённых работников до 50 человек. В областных, краевых и республиканских центрах существовали обкомы и крайкомы партии (где, кроме функциональных отделов, действовали ещё отраслевые отделы) с общей численностью работников от 150 до 200 человек. Заработная плата партийных работников при ненормированном рабочем дне была весьма скромной. К моему приходу в партийные органы первый секретарь райкома имел зарплату в 220 рублей, второй секретарь - 160 рублей, секретарь - 150 рублей, заведующий отделом - 115 рублей, инструктор - 100 рублей. Средняя зарплата по стране тогда составляла 140 рублей. Для партийного работника считалось нескромным иметь автомобиль, дачу и т.п., он не должен был выделяться в лучшую сторону и своей зарплатой. Если у кого-то возникали накопительские амбиции или отход от нравственных устоев общества, то от таких людей партийные органы освобождались. Конечно, в семье не без урода, но большинство партийных работников отличались своей скромностью в личной жизни. Говорить о привилегиях партийных работников, как минимум, несерьёзно.
   Став инструктором отдела организационно-партийной работы, для начала в своё ведение я получил более 50 первичных партийных организаций. Сюда входили все школы района, все строительные и автотранспортные организации, 3-4 небольших завода. Мне надо было знать специфику работы подконтрольных организаций, кадры хозяйственных, партийных, профсоюзных и комсомольских руководителей, острые проблемы, которые решались трудовыми коллективами. Поскольку за 10 лет военной службы я далеко отошёл от цивильных условий жизни, то оказалось, что я мало что знаю, скажем, о проблемах школьного образования, задачах профсоюзов, особенностях работы строителей и транспортников, назначении таких общественных организаций, как ВОИР, НТО, ДОСААФ, Красный Крест и др. Всё пришлось изучать по соответствующим уставным и другим руководящим документам. В мои обязанности входил контроль за работой парторганизаций по приёму в кандидаты и члены КПСС, рассмотрению персональных дел коммунистов. Все эти дела мне надо было готовить на заседание бюро райкома партии. В большинстве случаев инструктор райкома представлял райком партии на отчётно-выборном собрании коммунистов в закреплённой за ним организации. Каждую неделю такие собрания проходили в 2-3 организациях по вечерам, после рабочего времени. Отчётно-выборные собрания заканчивались в 10-11 часов вечера. За неделю надо было побывать и на заседаниях партийных комитетов, которые тоже проводились в неурочное время. Партийный работник должен принять любого гражданина, пожелавшего обратиться в партийный комитет, вникнуть в его проблему и помочь в её решении. В райкоме партии ежедневно принимался поток людей по самым различным вопросам от приёма в партию, персональных дел, до решения назревших проблем в трудовых коллективах. Нас учили, что партии до всего есть дело, что нельзя бюрократически отмахиваться от посетителей, неразрешимых проблем не должно быть, особенно в конкретной работе с людьми. Партийная работа - это никогда не прекращающаяся работа с людьми, умение их внимательно выслушивать, отличать действительно нуждающихся в помощи от вымогателя, смутьяна, лжеца. Вся непосредственная работа с людьми велась именно в райкоме партии, где двери были открыты для каждого с любой проблемой. Партийный работник днём работает с людьми либо в здании райкома партии, либо непосредственно на предприятиях и в организациях. Вечер посвящался отчётно-выборным партсобраниям или заседаниям партийных комитетов. Сколько я был на партийной работе, я всегда приходил в партийный комитет к 8.00 утра, а возвращался домой в 22-23, а то и после 24 часов. Если кому-то кажется, что партийная работа была лёгкой, необременительной и кормушкой для партийного работника, то такие люди либо невежды в этой сфере деятельности, либо лжецы, либо патологические ненавистники коммунистической партии и её политики.
   Период моего прихода на партийную работу был сложным и напряжённым для партии. С одной стороны, предпринимались попытки придать максимальный импульс развитию народного хозяйства страны, использовать прогрессивную социалистическую систему экономики для новых социальных преобразований в интересах удовлетворения возрастающих потребностей граждан. Решение этих задач сдерживалось возникшими экономическими проблемами в чрезмерно централизованном народном хозяйстве государства. Лидеры партии, не всегда опираясь на научные обоснования в решении экономических проблем, часто пытались решать их за счёт всё новых и новых реорганизаций, что усугубляло обстановку. К тому же силы империализма во главе с США развернули в мире истощающую экономику гонку вооружений, всё более втягивая в неё СССР. Взяв на себя ответственность за социалистическое содружество, наша страна напрягала все силы, чтобы устоять в этом соревновании противоположных социальных систем, помочь народам встать на социалистический путь развития. Гонка вооружений и материальная помощь странам, вставшим на путь освобождения от пут капитализма, не позволяли успешно и эффективно решать социальные проблемы внутри страны. С другой стороны, социальное и политическое напряжение во многом создавалось бурной, часто волюнтаристской, деятельностью лидера партии и государства Хрущёва. Страна буквально перенапрягалась в потоке новых мероприятий, выдвигаемых и проводимых Центральным Комитетом КПСС. Не закончив пятилетку, брались за семилетку, план которой принял внеочередной XXI съезд партии. Новый план должен был исправить недостатки старого плана, но его осуществление проводилось с помощью старых методов руководства экономикой, посредством командных установок из центра.
   В начале 60-х годов возникли перебои в снабжении населения продукцией сельскохозяйственного производства. Население вновь стояло в очередях за хлебом, молоком и другой продукцией. Возникла идея кардинально расширить посевные площади страны за счёт распашки целинных и залежных земель, в основном на территории Казахстана. На местах проводилась работа по формированию добровольных комсомольских бригад для освоения и заселения новых обрабатываемых земель. Это была грандиозная кампания по мобилизации людских и технических резервов на одно из величайших дел XX века в нашей стране. Освоение целинных и залежных земель быстро дало стране дополнительный миллиард тонн зерна, что поставило её в независимое положение от капризов природы и заграницы. Затем последовала кампания по выращиванию кукурузы во всех хозяйствах, что должно было обеспечить кормами сферу животноводства и привести к пищевому балансу в стране. Опыт выращивания кукурузы Хрущёв пытался перенести с фермерских хозяйств США на российскую почву. Но наш климат серьёзно отличается от климата в США своей суровостью. Поэтому на выращивание кукурузы земель и трудовых ресурсов было задействовано много, а результат оказался незначительным. В большинстве районов нашей страны кукуруза полностью не созревает, да и агротехника не обеспечила решения этой задачи применительно к нашим условиям. В народе было много недоумённых кривотолков по поводу необходимости выращивания кукурузы.
   Трудно проходил процесс создания совнархозов в областях, краях и республиках, которым передавались функции большинства министерств и ведомств государства. Сразу возникла проблема квалифицированных кадров и материального обеспечения этих новых экономических образований. Хотя работа совнархозов ещё была не налажена, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение разделить их на промышленные и сельскохозяйственные совнархозы. В связи с этим подлежали разделению областные, краевые и республиканские партийные органы на промышленные и сельскохозяйственные. Фактически город был отделён от села, а рабочие - от крестьян, что нарушало конституционный принцип союза рабочих и крестьян в советском обществе. Все эти волюнтаристские меры ещё более разбалансировали народное хозяйство, создали дополнительные затруднения в развитии экономики страны. В среде партийного, советского и хозяйственного актива зрело недовольство проводимой Хрущёвым политической линии. Личность Хрущёва в народной молве стала анекдотичной. Пожалуй, ни об одном из лидеров нашего государства в народе не было столько анекдотов при их жизни, сколько о Хрущёве.
   Важным событием рассматриваемого периода стал XXII съезд КПСС, на котором был не только рассмотрен очередной пятилетний план развития народного хозяйства страны, но приняты новые Программа и Устав КПСС. Согласно новой Программе партии уже к 1980 году намечалось в основном построить коммунистическое общество в нашей стране. В этих целях предполагалось превзойти наиболее развитую страну капитализма США по производству продукции на душу населения и добиться, чтобы каждый советский человек жил согласно моральному кодексу строителя коммунизма. Тогда считалось, что капитализм находится в застое и упадке, а социализм наращивает темпы своего развития. Эта точка зрения являлась ошибочной. В условиях научно-технической революции и научно-технического прогресса, развернувшихся в мире, капитализм проявил свои новые возможности и стал быстро набирать темпы своего экономического развития. Вообще какой-то уровень экономического развития нельзя считать той точкой отсчёта, когда можно отличить коммунизм от капитализма. По Марксу и Энгельсу, коммунизм - это не цель, которой надо достигнуть, а само движение к обществу социальной справедливости, в котором производительные силы общества разовьются настолько, что общественные богатства польются в общество полным потоком. Только в этом случае на знамени общества можно будет написать: "От каждого по способностям, каждому по потребностям". При недостаточном развитии производительных сил общества в нём должен действовать принцип: "От каждого по способностям, каждому по труду". Хрущёв как историческая личность, видимо, имел свои представления о коммунизме, в возможность создания которого искренне верил. Однако эта его мечта была очередной утопией, не имеющей научного обоснования.
   В Программе КПСС были отлично сформулированы основные принципы морального кодекса строителя коммунизма, которые оказались значительно содержательнее известных 10 заповедей Священного Писания. Моральный кодекс строителя коммунизма вошёл в Устав КПСС как обязательное требование к членам коммунистической партии. Несоблюдение этих требований вело к исключению из членов КПСС. На предприятиях широко развернулось соревнование за достижение звания "бригады коммунистического труда". Бригада должна выполнять государственный план, не иметь нарушений трудовой дисциплины, жить по моральным принципам строителя коммунизма. Отношения в таких бригадах строились на абсолютном доверии, уважительном отношении друг к другу. Например, в конце месяца бригадир получал в бухгалтерии зарплату на всю бригаду, клал деньги на стол, каждый член бригады подходил к этому столу, отсчитывал причитающуюся ему сумму, расписывался в ведомости и уходил. В бригаде деньги никогда не пропадали, здесь действовал принцип: "один за всех, все за одного". Бригада перевоспитывала оступившихся, помогала каждому в обустройстве жилища, решении возникающих бытовых проблем. Подобных бригад в трудовых коллективах появилось множество, в обществе царил дух нравственного подъёма. Правительство приняло решение выдавать в общественных столовых хлеб и чай (без сахара) бесплатно. Если у тебя не оказалось денег, ты можешь в столовой бесплатно поесть хлеба с чаем, утолить свой голод. Подобный порядок существовал несколько лет, что привело к обесцениванию хлеба. Поэтому от такой практики отказались. Вообще очень жаль, что движение за коммунистический труд на каком-то этапе выдохлось. Данное обстоятельство не могло не повлиять отрицательно на нравственные устои людей. Если частная жизнь неприкосновенна, как это записано в нынешнем законодательстве, то общество в целом никогда не сможет стать высоконравственным. За нравственность с человека должен спрашивать не закон, а само общество.
   Следует отметить, что командно-административные методы управления в тот период ещё не исчерпали себя, а именно эти методы в полную силу использовала команда Хрущёва в руководстве страной, поэтому планы развития народного хозяйства в основном выполнялись успешно. Страна наращивала свой экономический потенциал, по объёмам промышленного производства СССР уверенно вышел на второе место в мире после США. Шёл процесс энергичного наращивания промышленного производства в основных его отраслях, особенно в металлургии, тяжёлом машиностроении, военно-промышленном комплексе и др. В стране осуществлялся план создания единой энергетической системы, строились и вводились в строй мощные гидроэлектростанции. Одной из первых вошла в строй Волжская ГЭС им. Ленина под Куйбышевом. Решение энергетических проблем позволило осуществить переход на железных дорогах от паровозной к электрической тяге. По основным магистралям быстро строились электрические энергетические линии, что позволило в основном перейти в перевозках пассажиров и грузов на использование электровозов. Одной из первых эту задачу решила Куйбышевская железная дорога как наиболее напряжённая по интенсивности движения поездов в стране. Именно в тот период начал осуществляться переход в строительстве на индустриальные методы возведения жилья. В крупных административных центрах были построены железобетонные заводы, которые начали производить железобетонные блоки для фундамента и стен возводимого нового жилья. Хрущёву принадлежит инициатива быстрого решения крайне остро стоявшей жилищной проблемы за счёт стандартного блочного строительства пятиэтажных жилых домов. Теперь некоторые критики прошлого презрительно называют это жильё "хрущёбами". Но всё познаётся в сравнении. Таких критиков надо было поселить в военные и послевоенные бараки с кухней на 10-15 семей, наружным холодным туалетом и прочими "удобствами", чтобы они по достоинству оценили политику жилищного строительства того периода. В нашем городе, население которого возросло в годы войны почти вдвое, более половины населения жило именно в бараках либо в старом городе в ветхом жилье. Переселиться из барака в отдельную квартиру со своей кухней, туалетом, ванной, центральным тепловым и водоснабжением, газификацией, полной отделкой, пригодной для нормального проживания - это было счастье для людей. Нельзя забывать, что новое жильё гражданам предоставлялось совершенно бесплатно при минимальной квартирной плате, установленной ещё в 1928 году и с тех пор не изменявшейся. Благодаря индустриальному методу строительства жилья почти все бараки были ликвидированы за 20 лет. В городе ежегодно вводилось в строй более полумиллиона квадратных метров жилья. Строились целые микрорайоны со своими школами, детскими садами и яслями, поликлиниками, магазинами, кинотеатрами, клубами, библиотеками, детскими спортивными площадками и т.п. Поскольку семьи росли, то после однокомнатных квартир люди по очереди стали получать двух, или трёх комнатные квартиры. Когда в 1946 году я приехал в Куйбышев, его городские кварталы были только до улицы Полевой. При моей жизни город по количеству жилой площади и населения вырос в несколько раз. В нём теперь вместо довоенных 350 тысяч, живёт более полутора миллионов человек. Таких темпов строительства жилья не было в прежней истории, думаю, и в будущей уже не будет. Я бы сказал, что горожане в советский период совершили подвиг в строительстве и благоустройстве своего города, о чём должны помнить и не забывать нынешние поколения, живущие в условиях новых требований к жилью и архитектуре строения. Надо также помнить, что после войны в нашем городе было всего две заасфальтированных улицы: Льва Толстого и Куйбышева. За послевоенные годы были заасфальтированы улицы и тротуары не только в черте старого города, но и во всех новых микрорайонах на многие сотни километров. Параллельно улицы озеленялись, строились благоустроенные скверы, парки, набережные Волги, зелёные места отдыха граждан. Благодаря труду нашего поколения людей родной город превратился в один из самых красивых городов Поволжья и страны.
   Наше поколение советских людей гордилось достижениями в науке и технике, например, производством новых реактивных самолётов гражданской авиации со сверхзвуковыми скоростями, новых легковых автомобилей "Москвич" и "Волга". Промышленность начала осваивать бытовую технику для людей: холодильники, стиральные машины, телевизоры, радиоприёмники и т.п. Быстро прогрессировала ракетная техника. Советский Союз первым в мире запустил межконтинентальную баллистическую ракету, первый в мире искусственный спутник Земли. 12 апреля 1961 года советский человек Юрий Гагарин первым в мире проложил дорогу в космос, совершив космический полёт по орбите вокруг Земли. Наши автоматические космические аппараты направились к Луне, Венере, Марсу и другим объектам солнечной системы. Советским людям было чем гордиться, в обществе господствовало оптимистическое умонастроение. Теперь, в связи с социально-политической и экономической переориентацией страны, успехи советского народа зачастую замалчиваются. Всё советское считается ущербным, ничтожным. Вообще якобы тогда царили сплошные репрессии, насилие, а большевизм, осуществлявший диктатуру меньшинства над большинством, есть исчадие ада. Думаю, что историкам надо писать правдивую историю своего народа, а не подстраиваться под текущие политические установки. Ведь правду всё равно не замажешь грязью, рано или поздно грязь смоется неизбежно и правда засверкает всеми своими гранями.
   На XXII съезде партии Хрущёв вновь поднял вопрос о культе личности Сталина, фактически всё сделал для того, чтобы изгладить из памяти партии и народа само упоминание об этой исторической личности. После съезда наш Сталинский район был переименован в Октябрьский, город Сталинград в - Волгоград, по всей стране были переименованы города, улицы, площади и всё, что связано как-то с именем Сталина. В одну прекрасную ночь скрытно от народа были снесены буквально все памятники Сталину и сданы на переплавку. Его сочинения изъяли из библиотек и сдали в архив. Имя Сталина стало нарицательным. Хрущёв вообще не терпел инакомыслия, объявляя всякие иные умонастроения антипартийными, а их идеологов недостойными вообще быть членами партии, особенно если это касалось положительной оценки Сталина. Весь этот "антисталинизм" породил самые различные суждения и кривотолки не только среди трудящихся, но, в определённой мере, и в партийной среде. Стремясь обеспечить своё единоличное лидерство в партии и государстве, Хрущёв решительно отмежевался даже от маршала Жукова, фактически предав его. Ведь именно Жуков в своё время помог Хрущёву занять пост Первого секретаря ЦК КПСС и арестовать Берия, он решительно встал на его сторону, когда Маленков, Каганович и Молотов поставили вопрос об освобождении его от должности Первого секретаря ЦК. Хрущёв без всяких доказательств обвинил Жукова в стремлении захватить власть в государстве, в бонапартизме и провёл решение об освобождении его от всех должностей и отправке на пенсию. В ЦК КПСС стала невозможной любая критика проводимой Хрущёвым политики, за малейшее инакомыслие члены партии подвергались строгому осуждению и гонениям. Таким образом, лидер партии оказался вне критики. Впрочем, такое положение в партии сложилось ещё в период сталинского руководства. Всё это в последующем сыграло роковую роль в ликвидации партии руками Горбачёва и Ельцина.
   По проблеме критики культа личности Сталина возникли острые противоречия между КПСС и Китайской коммунистической партией. На этой основе вообще испортились отношения между руководством СССР и Китая. По проблеме отношений между партиями попытались вести переговоры. Мы много потратили времени на чтение секретных стенограмм этих переговоров для партийного актива района. В конечном счёте, переговоры ничем не закончились, между партиями встала стена недоверия и острых противоречий по оценке политической практики. После благополучного разрешения Карибского кризиса между США и СССР международные отношения между двумя социально-экономическими системами несколько смягчились, но продолжали оставаться острыми. Конечно, дружбы между лагерями капитализма и социализма не может быть по природе, но наладить разумные приемлемые мирные отношения необходимо во избежание военного конфликта, который может стать термоядерным, ведущим к уничтожению человечества на нашей планете. В связи с этим стратегией партии в международных отношениях стало мирное решение любых возникающих международных противоречий, особенно между социализмом и капитализмом.
   Именно в этот сложный период я овладевал стилем и методами партийной работы. Я не жалел личного времени, чтобы участвовать во всех проводимых мероприятиях по претворению в жизнь установок партии. Мне удалось в короткое время изучить особенности работы предприятий и организаций, где функционировали закреплённые за мной партийные организации. Полученные знания помогали мне установить деловой контакт с хозяйственным руководством, руководителями общественных организаций и активом коммунистов первичных партийных организаций. Я научился готовить вопросы на заседание бюро райкома партии, отрабатывать руководящие документы, оперативно решать текущие проблемы работы парторганизаций. Вскоре заведующий орготделом райкома Малахов уволился с работы, на его место была назначена инструктор нашего отдела Куликова, а её куст партийных организаций был передан мне. Теперь в сфере моей работы оказались такие крупные заводы района, как завод им. Масленникова, 4-й Государственный Подшипниковый завод с их многотысячными трудовыми коллективами. Мне пришлось изучить специфику работы этих сложных производственных комплексов и их партийных организаций. Постепенно рос мой авторитет среди партийно-хозяйственного актива района и в аппарате райкома КПСС. Уже через год работы в райкоме я был избран секретарём партийного бюро парторганизации аппарата райкома КПСС.
   Со временем устраивалась моя семейная и личная жизнь. В конце 1960 года как демобилизованный офицер я получил однокомнатную отдельную квартиру в районе Безымянки. В 1961 году у нас с Лидой родился сын Владислав. Через определённое время Лида решила вернуться работать на завод "Прогресс". Дети посещали детские учреждения: Слава - ясли, а Галя - сад. В 1961 году я дважды выезжал в Ленинград для сдачи экзаменов за 2-й курс юридического факультета, в результате был переведён на 3-й курс университета. В последующий период из-за трудного материального положения на очередные экзаменационные сессии в Ленинград я выезжать не смог. Руководство университета мне предложило перевестись в Куйбышевский филиал Всесоюзного юридического заочного института, на что я согласился. Перевод осуществился осенью 1963 года. Я задолжал в сдаче экзаменов за 3-й и 4-й курсы. Мне в ВЮЗИ разрешили сдавать экзамены вне сессий, т.е. по мере готовности. За зиму 1963-1964 годов я успешно сдал экзамены за 3-й и 4-й курсы института, а также за зимнюю сессию 5-го курса. В мае 1964 года я сдал экзамены весенней сессии 5-го курса и вышел на государственные экзамены. Экзамены по очередным предметам я сдавал практически каждую неделю. Готовиться к экзаменам фактически не было времени, я для этого использовал время переезда трамваем на работу и обратно. Проезд с Безымянки в Октябрьский район занимал один час, т.е. всего за день (туда и обратно) - два часа. Я всегда возил с собой учебник, который в трамвае за неделю успевал прочитывать. В выходной этот учебник просматривал ещё раз и шёл к преподавателю сдавать экзамен. Видимо, практика моей учёбы в техникуме и военном училище научила меня выделять главное в учебнике, отвечать преподавателю то, что он от тебя ожидал. В основном все экзамены я сдавал на хорошие и отличные оценки. Таким образом, фактически за зиму и весну 1963-1964 годов я сдал экзамены за три курса института, не беря отпуска для этих экзаменов.
   В первые годы партийной работы из-за относительно низкой заработной платы нашей семье в материальном отношении было весьма трудно. Росла семья, возрастали расходы, приходилось буквально на всём экономить. Даже когда стала работать на заводе Лида, наше материальное положение оставалось сложным, ибо у Лиды тоже была низкая зарплата. Но мы не унывали. Я надеялся, что после окончания вуза смогу найти работу с более высоким заработком. К чести Лиды, она не ныла из-за трудностей, надеялась на улучшение материального положения, верила в меня, мужественно несла крест ведения нашего далеко не богатого семейного хозяйства. Начав практически это хозяйство с нуля, мы радовались каждой новой вещи, которую удавалось купить. Мы даже умудрялись принимать гостей, устраивать семейные праздники, в выходной выезжать отдыхать на природу, делать детям подарки и т.п. В связи с нерегламентированностью моей работы я провожал утром детей в ясли и садик, вечером оттуда их брала Лида. Вообще воспитанием детей больше занималась Лида. Если они какой-то порядок нарушали, то Лида говорила им, что об этом расскажет мне, т.е. отцу. Я детей никогда не наказывал, ни физически, ни нравственно. Но они всё-таки побаивались материнского обещания пожаловаться отцу. Уже немного повзрослев, они мне говорили, что я для них больше был образцом своего поведения и отношения к делу.
   Работа моя проходила в той сфере деятельности, где не подают заявлений на работу, где не принято и увольняться с неё. Здесь всякие перемещения в должности делаются по воле партии. Я начал свою деятельность в партийных органах по решению бюро райкома КПСС. Далее я не решал свою судьбу, а партийные органы переставляли меня с места на место по возникающей необходимости. Вообще партийные работники не должны были ставить вопрос о своей должности. Соответствующие партийные органы сами решали вопрос кого и куда направить по работе либо освободить работника от должности как не справляющегося, но уже навсегда. Партия дважды не обращалась к коммунисту за услугами. В партии считалось нескромным выдвигать свою кандидатуру на какую-то более ответственную работу, тебя заметят вышестоящие инстанции, если ты того заслуживаешь, и сами предложат тебе новую работу. Я вполне осмыслил это своё положение в партии, поэтому не строил конкретных планов своего развития по служебной лестнице. Наш Октябрьский район считался в городе районом с хорошо развитой промышленностью, поэтому кадры первых партийных руководителей здесь подбирались из числа коммунистов, имеющих инженерно-техническое или экономическое высшее образование и опыт руководящей хозяйственной или партийной работы. Исходя из этих соображений, мне с моим будущим юридическим образованием не следовало питать надежд на первые роли в партийной работе. Я не считал такой порядок в партии правильным, ибо дело партийного работника не хозяйствовать, для этого есть много специалистов, а работать с людьми по их идейному и политическому воспитанию. Однако такой порядок существовал, он был установлен ЦК КПСС, и с этим следовало считаться. Поэтому я не исключал в будущем переход на юридическую работу, опять же если мне это разрешат соответствующие партийные органы. Учитывая существующие коллизии в партии, и имея свою точку зрения по их оценке, я всё же духовно ориентировался на фундаментальные основы идеологии партии, служение делу этой идеологии. Конечно, Хрущёв с его "хорезматичностью" вызывал раздражение в умонастроении, но лидеры в партии меняются, а её дело остаётся. Поэтому стратегически я решил служить делу партии, делу социальной справедливости и гуманизма. Духовно для себя я сделал установку не служить личностям, не расхваливать их деятельность, не подхалимствовать, а когда обстановка требует принципиальной оценки, твёрдо высказывать свою точку зрения, нравится она кому-то или нет. Во всей дальнейшей работе я стремился придерживаться этой духовной установки, работал честно, с полной отдачей сил, но не лебезил и не угодничал. За такую позицию мне не раз приходилось иметь крупные неприятности, но об этом позже.
   В Октябрьском райкоме партии я проработал инструктором его орготдела 3,5 года. Весной 1964 года меня пригласили на работу в Самарский райком партии на должность заместителя заведующего организационным отделом. Работа предлагалась более напряжённая, а зарплата увеличивалась всего на пять рублей. Со мной побеседовал по решению этой задачи заведующий орготделом Самарского райкома Ермаков, затем первый секретарь этого райкома Кольцов. В то время первым секретарём Октябрьского райкома партии был Сарматов, которому я сообщил о проведённых со мной переговорах. Сарматов оставил решение этого вопроса за мной. Я дал согласие на переход в Самарский райком партии, полагая, что этот район по насыщению организациями является административным, и в нём больше перспектив для развития, имея в виду моё образование. Вскоре бюро Самарского райкома партии утвердило меня в должности заместителя заведующего орготделом этого райкома.
   4.2. Высшее образование. Настрой на учёную степень
   Самарский район был создан в начале 50-х годов за счёт объединения Фрунзенского, Дзержинского и Пролетарского районов города. В этом укрупнённом районе насчитывалось около 350 предприятий и различных организаций. Здесь располагались такие областные и городские службы, как Управление внутренних дел, УКГБ, областная прокуратура, областной суд, горком КПСС, горисполком, городские отделы здравоохранения и образования и др. Важнейшую роль в жизни не только района, но города и области выполняли Куйбышевская железная дорога и Волжское речное пароходство. Район оказался многопрофильным, и управление им требовало больших познаний в самых различных сферах человеческой жизнедеятельности. Кадры района - это очень авторитетные люди в городском, областном, региональном, и даже союзном масштабе, поэтому само общение с ними подтягивает человека, требует расширения своей эрудиции. Самарский райком партии оказался перегруженным первичными партийными организациями, которых насчитывалось более 350. Даже чтобы собрать партийно-хозяйственный актив района, требовалось помещение почти на тысячу человек. Оперативно работать с такой армадой - дело трудное и сложное, требующее большого напряжения и энергии, предприимчивости. Промышленность в районе невелика, поэтому промышленно-транспортный отдел райкома тоже был немногочислен. Наибольшее число инструкторов было в отделе организационно-партийной работы. В области больше не было района, где бы в орготделе работал, кроме его заведующего, ещё заместитель заведующего отделом. Всякая должность заместителя требует от него порою больших знаний и сведений, чем от начальника. Если же числится всего один заместитель, то с него спрос начальника буквально за всё, за что должен отвечать он сам. Поэтому при неприятностях виноватым всегда оказывается заместитель. Такие мысли пришли мне в голову, когда я уже приступил к своей новой работе.
   В нашем отделе работало 8 инструкторов, у каждого под контролем насчитывалось до 50 первичных партийных организаций. Заведующий отделом Ермаков, также как и я, был из демобилизованных офицеров по сокращению вооружённых сил. Он не имел политического образования, но только что поступил учиться в высшую партийную школу при ЦК КПСС. В числе инструкторов тоже было 3 бывших офицера, они являлись военными пенсионерами. Три молодых женщины, работающих инструкторами, уже закончили высшую партийную школу, и две женщины средних лет имели высшее педагогическое образование. Как видно, состав отдела был вполне квалифицированным, способным грамотно строить партийную работу на местах. В мои обязанности входило общее руководство работой инструкторского состава, непосредственно руководить работой комиссии по приёму в КПСС и рассмотрению персональных дел коммунистов. Поскольку заведующий отделом заочно учился в ВПШ, был членом бюро райкома КПСС, то в его отсутствие все вопросы по руководству отделом надлежало решать мне. Теперь я должен был мыслить в масштабах района, особенно в период проведения политических кампаний, отвечать за подготовку материалов на заседание бюро райкома, его пленумы и партактивы по вопросам оргпартработы. На мне лежала ответственность по организационной подготовке пленумов райкома и партийных конференций района. Работы было невпроворот, и я всё меньше имел возможности находить время для своей семьи. Месяца через три после начала моей работы в Самарском райкоме партии в райком приехал заведующий орготделом горкома партии Мелентьев и просил первого секретаря райкома Кольцова отпустить меня на работу в горком КПСС в качестве инструктора. Михаил Иванович Кольцов отказал в этой просьбе, сославшись на то, что на меня есть виды роста в райкоме партии.
   В июле 1964 года после тяжёлой болезни от рака желудка умерла мать Лиды, Мария Федосеевна. Это была тяжёлая потеря для семьи родителей, ибо остались подрастающие, но ещё несовершеннолетние сёстры Лиды: Тамара, Зоя и Галя. Мы с Лидой поехали в Верхнюю Орлянку, приняли участие в траурных мероприятиях, оказали помощь тестю Василию Тимофеевичу в организации быта после смерти матери. В конце лета мы с Лидой взяли отпуска и месяц провели в доме её родителей, морально и физически помогая налаживать жизнь семьи после столь большой утраты. В нашу жизнь вторглась первая смерть родного человека, это ещё больше нас сблизило, духовно возросла наша ответственность за судьбы подрастающих девочек. Тамара переселилась на жительство к нам, поступив учиться в полиграфическое техническое училище. После окончания училища Тамара уехала на работу в город Подольск, где вышла замуж за Владимира Шведа, у них родилась дочь Оксана. Шведа до сих пор живут в Подольске. Через год после смерти Марии Федосеевны Василий Тимофеевич женился на вдове, жившей в посёлке Зубчаниновка, где с ним поселилась Галя. Ещё когда мы жили в Кронштадте, старшая сестра Лиды Вера вышла замуж за Василия Карясова, работавшего с ней в типографии. У них двое сыновей - Сергей и Алексей. Зоя некоторое время жила у сестры Веры, после технического училища начала работать на заводе им. Масленникова, где вышла замуж за Юрия Богданова, стала жить в семье его родителей. У Богдановых тоже двое сыновей - Виктор и Евгений. После всех вышла замуж Галина за Юрия Шимина, в их семье тоже сын - Дмитрий. Мы с Лидой оказывали всяческую помощь её младшим сёстрам в образовании и налаживании их личной и семейной жизни.
   В связи со своим семидесятилетием Хрущёв публично заявил, что он ещё полон жизненной энергии и готов продолжать высшую партийную и государственную деятельность в интересах народа. Однако в партии далеко не адекватно воспринималась его деятельность, бесконечные встряски и перестройки уже надоели, ибо они зачастую вели не к положительному, а к отрицательному результату. Экономику лихорадило, почти постоянно ощущались перебои в снабжении населения всем необходимым для жизни. Как реакция на такое умонастроение в партийном, советском и хозяйственном активе в октябре 1964 года состоялся пленум ЦК КПСС, на котором за волюнтаризм в социально-экономической политике Хрущёв был освобождён от всех занимаемых должностей в партии и государстве и отправлен на пенсию. Первым секретарём ЦК КПСС был избран Брежнев. Буквально с первых дней нового руководства в партии, как по мановению волшебной палочки, стабилизировался внутренний рынок, в магазинах появился необходимый ассортимент продуктов питания и товаров первой необходимости. Вскоре состоялись решения о ликвидации совнархозов, восстановлении в областях, краях и республиках единых партийных органов, прекратилось деление производства на промышленное и сельскохозяйственное. В партии начался период спокойной уравновешенной работы по утверждённым многолетним планам развития социальной и экономической жизни страны. С приходом на должность Председателя Совета Министров СССР Косыгина начала стабилизироваться экономика, в руководстве которой стал осуществляться постепенный переход от командно-административных к экономическим методам руководства. Оценивая тот период, считаю, что именно внедрение экономических методов хозяйствования позволило длительное время устойчиво и прогрессивно развиваться экономике страны.
   Теперь в средствах массовой информации Брежнева представляют как вечно больного, физически слабого человека. Подобные представления либо ошибочны, либо лживы. Когда Брежнев приступил к работе лидера партии, он ещё был полон сил и энергии. Я видел Брежнева на собрании партийно-хозяйственного актива области, когда он вручал области орден Ленина за выдающиеся достижения в развитии народного хозяйства. Брежнев был активен, энергичен, свободно говорил перед публикой, общался с людьми и произвёл на нас положительное впечатление. Конечно, когда ему стало за 70 лет, он постарел и физически ослаб. Ведь он прошёл всю войну на фронте, в самых различных фронтовых условиях. Брежневу надо отдать должное: он неоднократно просил Центральный Комитет партии освободить его от должности руководителя ЦК по состоянию здоровья. К сожалению, ему это осуществить не позволяли, поэтому, даже будучи тяжело больным, он должен был выполнять свою роль. Однажды Косыгин приезжал в нашу область, здесь, наряду с решением экономических проблем, он встречался с партийно-хозяйственным активом области, на собрании которого присутствовал и я. Косыгин выступал перед активом более трёх часов с небольшим перерывом без какого-либо текста. Этот человек в совершенстве владел экономическими данными в любых сферах народного хозяйства, стратегией и тактикой экономических мероприятий по прогрессивному развитию страны, ясно видел пути экономических преобразований, ведущих к подъёму хозяйства. Считаю, что это надо особо подчеркнуть, поскольку нынешние критики всего советского без каких-либо оснований утверждают, что уже в период Брежнева экономика страны вступила в фазу застоя. Такие утверждения лживы. Когда был председателем совмина Косыгин, ни о каком застое в развитии народного хозяйства речи быть не могло. Застойные явления начали возникать в последующий период, особенно в период правления Черненко и Горбачёва. Советская экономика по своей природе была способна к прогрессивному развитию, что она практически доказывала во всей истории XX века. Важным для партии явилось и то, что на очередном съезде была восстановлена должность Генерального секретаря ЦК КПСС, на которую был избран Брежнев.
   В октябре 1964 года я сдавал государственные экзамены во Всесоюзном юридическом заочном институте. Из пяти экзаменов по 4-м я получил отличные оценки, и лишь по одному - хорошую. Наконец исполнилась моя заветная мечта получить высшее образование, хотя это произошло уже в зрелом возрасте. Сразу же ко мне приехал прокурор района и предложил перейти на работу в прокуратуру на должность своего заместителя. Однако первый секретарь райкома Кольцов отрицательно отнёсся к такому предложению, сказав, что я работник партии, и партия сама решит, на какую должность меня переставить. Мне оставалось подчиниться партийной дисциплине. В связи с окончанием вуза я стал размышлять, стоит ли останавливаться в образовательном процессе, может, попробовать добиться учёной степени? В это время был объявлен приём в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Посоветовавшись дома, я решил подать заявление для поступления в эту академию. Мне дали ходатайства райком и горком партии для поступления в Академию ЦК, окончательное решение должно было принять бюро обкома КПСС. Но выяснилось, что от нашего райкома подала такое заявление ещё секретарь райкома Денисова. В обкоме партии решили, что от одного райкома направлять в академию двоих работников не стоит. Выбор был сделан в пользу Денисовой как секретаря и как женщины. После описанных перипетий я решил поступить учиться заочно в аспирантуру философского факультета МГУ. Моё заявление там приняли, вызвали для сдачи вступительных экзаменов. Приехав в МГУ, я выяснил, что мой вступительный реферат получил отрицательную оценку. Реферат был написан на партийную тему, что рецензенту показалось не совсем относящимся к науке. Я думаю, что по этой причине он даже не прочёл реферат, в чём я убедился в беседе с этим рецензентом. Но оценка была поставлена, и мне пришлось отказаться и от этой затеи. Однако меня названные обстоятельства не сломили, я решил пойти по более трудному пути - подготовиться и экстерном сдать необходимые кандидатские экзамены учёному совету одного из вузов страны. Сдача таких экзаменов позволила бы приступить к работе над диссертацией кандидата наук. Из всех известных мне дисциплин наиболее глубоко запала мне в душу философия. Поэтому я нашёл в вузах города списки необходимой литературы по диалектическому и историческому материализму. В списках оказалось около 400 первоисточников. Я без страха и сомнения взялся за конспектирование рекомендованных источников. Работа предстояла долгая и трудоёмкая. Пришлось запастись терпением и шаг за шагом двигаться вперёд в освоении основ философии по первоисточникам. У меня и теперь сохранились 10 столистовых тетрадей в клетку, мелким почерком заполненных важнейшими выписками из этих первоисточников. Даже мои дети, готовясь к экзаменам по философии, успешно пользовались моими конспектами, составленными в то время. Безусловно, эта кропотливая работа серьёзно обогатила мой духовный мир, привела к убеждению в научной обоснованности диалектико-материалистического мировоззрения, которого я в дальнейшем придерживался всегда.
   На отчётно-выборном собрании коллектива райкома я был избран председателем местного комитета профсоюза. Вообще месткомы в партийных органах в своём большинстве бездействовали. Имея деятельную натуру, я не мог согласиться с бездействием целой организации трудового коллектива. По плану работы месткома наш коллектив начал посещать музеи района и города, зимой выезжать коллективно кататься на лыжах, летом с семьями с ночёвкой в палатках - отдыхать на красивейших берегах местных речек или Волги. Всё это внесло новизну во взаимоотношения в коллективе, порождало более глубокое чувство товарищества.
   Весной 1965 года наш отдел начал готовить очередной пленум райкома партии по сугубо организационно-партийной работе. Мой заведующий отделом сдавал экзамены в ВПШ. Сбор нужного материала и проект доклада на пленум пришлось готовить мне. Я впервые сталкивался с подобной задачей. Естественно, мне не хотелось выглядеть малограмотным и неспособным к подобным обобщениям. Пришлось самым тщательным образом составить план доклада, подготовить интересный материал и приступить к его написанию. Я поставил перед собой задачу, чтобы доклад был не трафаретным, а вызвал бы интерес, может, и улыбки у слушателей. Подготовленный материал я передал первому секретарю райкома Кольцову, который и должен был выступать на пленуме с докладом. Через пару дней Михаил Иванович вызвал меня и сказал, что я не зря получил высшее образование, что доклад ему понравился и он его изменять практически не будет. Это была первая оценка моих серьёзных материалов, которые приходилось самому писать. Данный пример я привёл потому, что в дальнейшем по воле руководителей составление ответственных партийных документов стало моим преимущественным занятием.
   В начале 1966 года первый секретарь нашего райкома Кольцов был утверждён пленумом Куйбышевского обкома партии заведующим отделом организационно-партийной работы этого обкома. Первым секретарём Самарского райкома партии был избран Прошлецов, работавший до этого секретарём партийного комитета Приборостроительного завода. Как только Прошлецов приступил к своим обязанностям, к нему приехал заведующий орготделом горкома партии Мелентьев, вновь обращаясь с просьбой отпустить меня на работу в горком партии на должность инструктора орготдела горкома. Прошлецов отдал решение этого вопроса на моё усмотрение. Я не имел привычки отказываться от предлагаемой работы, тем более что Мелентьев второй раз обратился к руководству райкома с такой просьбой, поэтому я согласился. В феврале 1966 года бюро Куйбышевского горкома КПСС утвердило меня в должности инструктора орготдела горкома. Несколько улучшилось моё материальное положение, вместо 105 рублей в райкоме партии я стал получать 130 рублей в горкоме партии. Мне предстояло перестроить своё партийное мышление, ориентированное не только на масштабы района, но и масштабы такого крупного города, как Куйбышев.
   4. 3. Духовные искания в партийной и научной работе
   В орготделе горкома партии на каждый крупный район предусматривался один инструктор, и лишь два таких небольших района, как Куйбышевский и Красноглинский, обслуживались одним инструктором. К моему приходу в горком партии был свободным мой родной Октябрьский район. Однако первый секретарь этого райкома партии Сарматов попросил не ставить меня на этот район, опасаясь, что я буду необъективен в оценке деятельности района, поскольку, по его мнению, я могу иметь обиду, не получив развития в этом районе. Мне было странно слышать эти опасения, так как у меня и мысли не было о чём-то подобном. Я по натуре вообще не мстительный человек и в жизни никогда никому не мстил. Я могу прямо высказать своё недовольство чем-то любому лицу, но и только. В дальнейшем я сказал Сарматову о необоснованности его предположений: не из-за обиды, а ради справедливости. Он согласился с моими суждениями и извинился. Я же согласился работать с Куйбышевским и Красноглинским районами, расположенными на противоположных концах города. Кроме того, мне было интересно познакомиться с новыми уникальными предприятиями и организациями, расположенными в этих районах.
   С приходом в аппарат горкома партии мне сразу бросилось в глаза, что здесь отношения между сотрудниками и с посетителями более официальные, чем это в райкомах партии. У входа в горком партии стоит милиционер и без пропуска никого в здание не пропускает. Поэтому лишних людей в горкоме не бывает. Инструкторский состав имеет дело только со своими заведующими отделами или их заместителями, редко имея возможность попасть к секретарю горкома партии. В райкомах партии было всё гораздо проще: здесь если есть дело, то всякий посетитель имеет возможность зайти к любому работнику, если он не занят с другими людьми. Там жизнь била ключом, был постоянный поток посетителей. Поэтому работник райкома далеко не всегда имел возможность в рабочее время сосредоточиться на каком-то документе, продумать и написать его. Все серьёзные документы откладывались на вечер или выходной. Напротив, в горкоме партии можно было целый день просидеть над составлением важного документа, не отвлекаясь на текущие дела. Старые работники горкома партии больше отсиживались в здании горкома, выезжая в районы только по направлению секретариата или заведующих отделами партийного комитета. Я недели две вёл подобный образ жизни, как по Райкину: пришёл на работу, повесил зонтик, поставил на место калоши, сел, причесался, спросил о здоровье сослуживцев, поделился новостями, тем временем подошёл обеденный перерыв; после обеда рассказали друг другу анекдоты, подошло урочное время, пора собираться домой. Конечно, здесь я утрирую, но по степени напряжённости дни проходили примерно таким образом. Мне стало скучно, я решил не засиживаться в горкоме, а большую часть рабочего времени бывать в трудовых коллективах и первичных парторганизациях.
   Начал я с планирования поездок в районы, посещения конкретных парторганизаций по актуальным проблемам партийной работы. В Куйбышевском районе наиболее интересными для меня явились нефтеперерабатывающий и долотный заводы. Это были значительные по численности работающих трудовые коллективы с сильными парторганизациями. Пришлось побывать во всех цехах и цеховых парторганизациях, познакомиться со спецификой процессов производства, кадрами цехов, содержанием работы парторганизаций. У меня стал накапливаться конкретный материал по достоинствам и недостаткам работы парторганизаций, который я использовал во всех сферах партийной работы от материалов на бюро и пленумы горкома, до выступлений на семинарах, рабочих совещаниях и т.п. В Красноглинском районе объектами моего пристального внимания стали механический завод и научно-производственный комплекс Генерального конструктора Кузнецова. Много интересного я почерпнул в Куйбышевском карьероуправлении, обеспечивающем все строительные и дорожные предприятия города и области щебёнкой, без которой нельзя делать железобетон для строительства и дорожные покрытия для всей сети дорог. Куйбышевским и Красноглинским районами по линии организационно-партийной работы я занимался около двух лет, за это время мне удалось побывать во всех первичных парторганизациях этих районов, готовить вопросы на бюро горкома партии, участвовать в работе всех пленумов райкомов и собраниях партактивов, бюро райкомов и заседаниях партийных комитетов крупных предприятий. Одновременно я стал известной личностью в этих районах по моим делам и выступлениям на различных мероприятиях.
   В 1968 году мой коллега по отделу Коновалов, являющийся инструктором по Октябрьскому району, окончил инженерно-строительный институт, руководством горкома партии было принято решение рекомендовать его на должность заместителя председателя горисполкома по делам строительства. Вскоре он был избран на эту должность. Заведующий нашим отделом Мелентьев Сергей Константинович предложил мне взять под свою опеку Октябрьский район, на что я дал согласие. Таким образом, я вновь вернулся к делам Октябрьского района, только уже в другом качестве. Не надеясь на прежние знания района, я решил заново окунуться в жизнь его партийных организаций, везде бывать и всем интересоваться, устанавливать тесные связи с партийными и хозяйственными кадрами. В этот период первый секретарь Октябрьского райкома партии Сарматов был утверждён в должности заведующего отделом организационно-партийной работы Куйбышевского обкома КПСС. На его место был избран Жуков, работавший до этого секретарём парткома 4-го ГПЗ.
   Мелентьев Сергей Константинович быстро заметил, что я довольно неплохо умею составлять различные партийные документы. Первоначально он стал поручать мне составлять справки в обком и ЦК партии по состоянию оргпартработы в городской парторганизации. Мне предоставляли отдельный кабинет, заваливали различной статистикой и информацией, из которой я должен был выбрать наиболее ценное и нужное для использования в отчётном документе. Видимо, у меня получалось совсем не плохо, так как мои документы почти без правки шли в печать и на подпись. За годы работы в горкоме я написал великое множество подобных справок и отчётов. Были у нас инструкторы, особенно пожилые, которые не умели грамотно составить, скажем, проект постановления бюро горкома по готовящимся ими вопросам. В таких случаях Мелентьев вызывал меня, закрывал в своём кабинете, поручал отредактировать материал и никому не говорить об этой работе, чтобы морально не травмировать моих старших коллег. В большинстве случаев приходилось заново писать готовящийся документ на бюро. Впоследствии мне поручалось писать доклады на пленумы горкома партии по вопросам оргпартработы, свои разделы в отчётные доклады горкома на очередную отчётно-выборную партийную конференцию. Первый секретарь горкома партии Калинин Алексей Иванович часто привлекался к чтению лекций по вопросам оргпартработы в Университете марксизма-ленинизма, на семинарах секретарей горкомов и райкомов партии области. Обычно материалы таких лекций и докладов поручалось составлять мне, в таких случаях я напрямую имел дело непосредственно с первым секретарём горкома партии. Словом, без дела мне сидеть не приходилось, так же, как и в райкомах, я постоянно находился в напряжённом творческом состоянии. Мои познания о деятельности большинства предприятий и организаций районов и города настолько обогатились, что я стал способным быстро ориентироваться в любой сфере жизни трудовых коллективов города.
   В конце 1967 года по очереди я получил двухкомнатную квартиру в старой части города на улице Урицкого. Мои дети подрастали, Галя начала ходить в школу в 1-й класс, Слава посещал детский сад. Лиде надо было ездить на работу на Безымянку. Нам стало сложнее контролировать пребывание детей в школе и садике, что нередко приводило к серьёзному беспокойству за их жизнь и здоровье. В то время тяжело заболел мой отец, у него обнаружили в запущенном состоянии рак желудка. На протяжении 1,5-2 лет я ежедневно утром по пути на работу навещал родителей, как мог, помогал им в решении хозяйственных и других вопросов. Летом 1968 года отца не стало. Мать осталась одна в нашем старом жилье на улице Рабочей. Теперь надо было следить за её условиями жизни, помогать в быту, ибо к кому-либо из детей перебираться жить она отказалась. Вскоре из Новокузнецка в Куйбышев приехал на постоянное жительство младший брат Евгений, который, разведясь с женой, оставил там ей всё своё хозяйство, в том числе и квартиру. Было решено, что он будет жить с матерью, тем самым решалась и проблема оказания ей повседневной помощи. У нас с Лидой в семье несколько улучшилось материальное положение: стали появляться новые вещи, я наконец начал ходить в штатской одежде, ибо до того ряд лет приходилось донашивать мою флотскую форму, только без погон. Лида тоже иногда выкраивала из нашего скромного бюджета деньги на новое платье, обувь или ещё что-либо из одежды. Для покупки вещей чаще всего мы брали деньги в кассах взаимопомощи, потом по 6 месяцев рассчитывались. В нашей квартире появились холодильник и телевизор. Быт постепенно налаживался, мы не горевали, вели нормальный образ жизни, даже в отпуск ездили на курорты. Дети всегда были с нами, мы их никому не перепоручали. Поэтому на отдых, на какие либо коллективные мероприятия мы отправлялись с детьми. Создание такого семейного единства по праву, прежде всего, принадлежит Лиде. Для неё дети всегда были превыше каких-либо других интересов. Я всегда Лиду за это ценил.
   Коллектив горкома партии составлял тогда примерно 50-60 человек, в нём шла своя жизнь, сложилась определённая система отношений. Кроме четырёх основных отделов (организационного, идеологического, промышленного и общего), свойственных каждому партийному комитету, в нашем горкоме были ещё отделы транспорта и связи, строительства, торговли и бытового обслуживания населения. Отдел промышленности и три последних названных отдела замыкались на второго секретаря горкома партии. Первый секретарь осуществлял общее руководство горкомом и на него замыкался организационный отдел. Секретарь горкома считался идеологом. В коллективе горкома была своя профсоюзная организация, которая, как и во всех райкомах, в основном собирала членские взносы, не проводя никаких других собраний, кроме отчётно-выборных. На первом году работы в горкоме меня избрали председателем местного комитета профсоюза. Имея опыт такой работы в Самарском райкоме, я решил разбудить профсоюзную организацию ото сна и дать определённый импульс работе по сплочению коллектива. Местком стал организовывать культпоходы по культурным центрам города, местам трудовой и боевой славы куйбышевцев. Особое внимание уделялось памятным местам, связанным с пребыванием Ленина в Самаре и Самарской губернии. Всё это расширяло кругозор работников горкома партии. Зимой организовывались лыжные прогулки за Волгу, летом - коллективный отдых в красивейших местах области на берегах рек. Весной 1968 года нашим месткомом совместно с обкомом профсоюза работников культуры была организована поездка партийных работников горкома и всех райкомов партии города с их семьями на теплоходе до города Ульяновска и экскурсия там по ленинским местам. Эта экскурсия оставила у людей неизгладимое впечатление от посещения ленинских мест, дала представление о его семье, образе жизни в детские и юношеские годы, о выборе им ещё тогда пути в жизни. Поездка оказалась настолько массовой, что секретариат горкома партии решил направить с нами секретаря горкома партии по идеологии Романова. Поездка прошла организованно, интересно, весело, без каких-либо осложнений. Спустя год на очередном собрании коллектива я попросил самоотвод при рассмотрении кандидатур в состав месткома, сославшись на напряжённую творческую работу по подготовке к кандидатским экзаменам по философии. Моя просьба была удовлетворена.
   Однако я полностью не смог освободиться от общественной работы: на очередном отчётно-выборном партийном собрании я был избран секретарём партийного бюро парторганизации аппарата горкома партии. От этой работы я не смог уже освободиться до конца пребывания на работе в горкоме партии. До меня в парторганизации партийные собрания проводились от случая к случаю, под предлогом, что у нас нет предмета особого разговора, помимо проблем, решаемых горкомом партии. Я посчитал такую точку зрения ошибочной, аппарат горкома не может подменять горком партии как избираемый орган. У аппарата партийного комитета есть свои, сугубо внутренние проблемы, связанные с совершенствованием форм и методов партийной работы, партийной дисциплины и ответственности за порученное дело. В парторганизации стали ежемесячно проводиться партийные собрания, в которых участвовали и секретари горкома партии. Коммунисты проявили интерес к своим собственным собраниям, стали к ним готовиться, принимать участие в обсуждаемых вопросах. Содержательно стали проводиться и заседания партийного бюро. Словом, наша партийная организация зажила своей интересной жизнью, что способствовало активизации работы партийного аппарата, повышению качества его работы. Примеры активизации под моим руководством работы месткома и парторганизации горкома партии я привёл не для бахвальства, показа своих преимуществ перед другими, а для раскрытия характерных особенностей моей духовности: неприятия бездеятельности, стремления любое дело вести добросовестно, доводить его до возможного совершенства, организационной упорядоченности, логического завершения. Как было показано выше, эти качества у меня начали формироваться ещё в ранней молодости, определённо проявились в период военной службы и теперь - в любой работе, за которую я брался. Внутренняя установка на добросовестное выполнение своих любых обязанностей, доведение начатого дела до конца - вот главный лейтмотив моих действий, а не стремление выслуживаться, что мне чуждо было всегда. Мне вообще не нравились люди, которые явно выслуживались перед своими начальниками, устраивали показуху в работе, за которой ничего положительного не было, кроме фарса.
   Ещё работая первое время в Октябрьском райкоме партии, внутренне переживая свой уход с военной службы, я написал одно письмо Министру обороны СССР, другое - начальнику Главного политуправления Советской Армии и ВМФ с просьбой вернуть меня на службу в ВМФ. К сожалению, мои письма не были оценены, формальные отрицательные ответы я получил от начальника политотдела Куйбышевского облвоенкомата. В 1968 году ко мне в горком партии пришёл работник облвоенкомата и сообщил, что мне присвоено очередное воинское звание капитан-лейтенанта. Я удивился, сказав, что я ещё не был старшим лейтенантом. После я побывал в райвоенкомате, где выяснил, что ещё в 1963 году мне было присвоено звание старшего лейтенанта, но об этом мне забыли сообщить. Теперь мне оба эти звания записали в военный билет. Так я быстро рос по военной линии, не находясь на военной службе. Этому способствовало моё положение на партийной работе.
   В период работы в горкоме партии я не забывал о необходимости пополнения своих знаний по философии. Я знакомился непосредственно с сочинениями древних мыслителей: Гераклита, Демокрита, Эпикура, Платона, Аристотеля, Лукреция Кара, сочинениями стоиков и скептиков. С особым восторгом я прочёл книгу в стихах Лукреция "О природе вещей", полную убеждений о самобытности природы, её неисчерпаемости. На укрепление моих атеистических позиций оказало влияние знакомство с сочинениями средневековых мыслителей: Оригена, Боэция, Августина, Аквинского и др. Изучая философию эпохи Возрождения, я заинтересовался натурфилософскими концепциями Кузанского, Бернардино Телезио, Джордано Бруно, Галилео Галилея, книгой Николая Коперника "Об обращении небесных сфер". Вместе со становлением и укреплением позиций науки в XVII-XVIII веках шёл процесс выработки научной и философской методологии эмпиризма (Бэкон, Гоббс, Локк) и рационализма (Декарт, Спиноза, Лейбниц), когда в борьбе с идеализмом всё более укреплял свои позиции материализм на метафизической основе. Сильное впечатление на мой духовный мир оказали сочинения французских материалистов XVIII века: Гольбаха, Гельвеция, Ламетри, Дидро, хотя и ограниченные своей метафизичностью, но оригинальные своей сочностью, убеждённостью и наглядной неповторимостью. Весьма интересными оказались концепции субъективных идеалистов Беркли и Юма. Больше всего я потратил времени на знакомство с великолепными всеохватывающими концепциями немецких классиков: Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля. В их произведениях закладывались основы диалектического метода мышления. Наиболее мудрым и глубоким представлялось мне учение Гегеля. Вместе с тем в глаза бросался неприкрытый идеализм философских позиций немецких классиков. Особо в немецкой классике стоит Людвиг Фейербах со своей критикой религии и идеализма Гегеля, правда, в основном на метафизической основе. Почитав первоисточники гигантов человеческой мудрости, я по-новому взглянул на существо диалектического и исторического материализма Маркса и Энгельса. В этот раз я самым внимательным образом прочёл основные философские произведения Маркса и Энгельса, написанные ими совместно, особенно философские сочинения Энгельса. Пришлось законспектировать и первый том Капитала Маркса. Внимательно я прочёл "Философские тетради" Ленина, его книгу "Материализм и эмпириокритицизм". Тогда же я почитал основные сочинения советских и зарубежных философов конца XIX и XX века.
   Мне нужно было решить проблему выбора научного учреждения, где можно было бы сдать соответствующей комиссии кандидатские экзамены по философии и иностранному языку. Узнав, что с аспирантами по иностранному языку занимаются в плановом институте, я обратился с заявлением в этот институт с просьбой о прикреплении к аспирантуре института для сдачи кандидатского экзамена по немецкому языку. Моя просьба была удовлетворена. Месяцев 6 по вечерам и в выходные я штурмовал немецкий язык. Пришлось досконально овладеть грамматикой этого языка, ежедневно читать немецкие газеты "Нойс Дойчлянд", запастись немецким журналом по философии, немецко-русским разговорником. Беда заключалась в том, что я изучал немецкий язык только самостоятельно, не имея общения с преподавателем. В назначенный для экзамена день претенденты из 8 человек сели готовиться к экзамену. У меня вообще не было никакой практики не только сдачи подобных экзаменов, но хотя бы присутствия при этом. Я тогда был далёк от учебного процесса в вузе, тем более, в аспирантуре. В установленный срок я перевёл часть статьи по философии из предложенного мне немецкого журнала, прочёл эту статью комиссии по-немецки и в переводе. Видимо, у меня получилось неплохо, судя по реакции членов комиссии. Хуже обстояло с разговорной речью. Это и понятно - у меня вообще не было практики такого общения. В целом я получил за экзамен удовлетворительную оценку и документ по форме N6, что открывало мне простор для сдачи кандидатских экзаменов по философии как специальности.
   Кандидатские экзамены по философии я решил сдавать при аспирантуре Казанского государственного университета. В один из дней, запасшись ходатайством от горкома партии, я приехал в Казань, обратился к руководству университета с просьбой прикрепить меня для сдачи кандидатских экзаменов, на что получи согласие. В назначенное время для экзамена, взяв недельный отпуск за свой счёт, я явился в аспирантуру университета для сдачи экзамена. Посмотрев ещё раз мои документы, мне сказали, что поскольку я юрист по образованию, то мне необходимо сдать, кроме экзаменов по диалектическому и историческому материализму, ещё экзамен по истории философии. Я не растерялся, попросил показать мне список литературы по истории философии, бегло пробежав который глазами, заявил, что готов сдавать и этот экзамен, так как с литературой в основном я знаком. Перед комиссией на экзамене было 9 претендентов. Все, кроме меня, философию сдавали как сопутствующую дисциплину. Лишь я сдавал философию как специальность. Всем дали по два вопроса, а мне шесть вопросов, т.е. по два вопроса по диалектическому материализму, историческому материализму и истории философии. Ясно, что мне пришлось отвечать завершающим среди претендентов. Теперь не помню вопросов, по которым я готовился и отвечал, и какие вопросы задавали мне члены комиссии. Только запомнил, что по времени мои ответы заняли около полутора часов. Как только комиссия выставила оценки, нас пригласили в аудиторию. С большим волнением я услышал, что из всех претендентов трое получили неудовлетворительные оценки, трое - удовлетворительные, двое - хорошие, мне по всем трём дисциплинам было поставлено по удовлетворительной оценке. После объявления результатов экзаменов я, видимо, стоял с таким несчастным видом, что женщина, председатель комиссии, подошла и ободрила меня, сказав, что я довольно уверенно отвечал на все вопросы, но были пробелы в моих знаниях, с учётом чего мне и поставили общую удовлетворительную оценку. Поскольку же я не философ по образованию, то должен радоваться такой успешной сдаче экзаменов сразу по трём дисциплинам. Несколько успокоившись, я запасся справкой формы N6 о сдаче кандидатских экзаменов по философии, что давало мне возможность начать работать над диссертацией и заняться публикациями. В общем, поездка в Казань была успешной, и я с победой вернулся в Куйбышев.
   Несколько выходных я просидел в областной библиотеке, знакомясь со сборниками защищённых кандидатских диссертаций за ряд последних лет. По поводу темы диссертации я ни с кем из учёных не советовался, с миром учёных практически не был знаком. Поэтому решил сам выбрать актуальную тему. Мне казалось, коль скоро я юрист по образованию, то тема моей диссертации должна быть на стыке философии и теории государства. После тщательных размышлений и сопоставлений я выбрал следующую тему диссертации: "Роль социалистического государства в процессе превращения науки в непосредственную производительную силу общества". Естественно, эту тему я ни с кем из учёных тоже не согласовывал. Поэтому на свой страх и риск начал упорно работать над диссертацией. Нормой жизни стало по выходным сидеть в областной библиотеке и работать с отобранной литературой. В поле моего зрения по данной проблеме оказалось около 500 источников, большинство которых было связано с проблемой возрастания роли науки в современный период. Меня интересовали конкретные меры советского государства по внедрению достижений науки в производственный процесс, созданию научно-производственных комплексов и т.п. Просмотрев список отобранной отечественной и зарубежной литературы, я начал с ней постепенно работать, делать нужные выписки, приводить материал в определённый логический порядок. В целом, уже тогда мною был набросан план диссертации, с выделением трёх глав и нужных параграфов. Работа предстояла кропотливая и длительная по времени. Однако я не терял оптимизма и упорно шёл к поставленной цели. Уже в 1968 и 1969 годах в научных сборниках политехнического и педагогического институтов последовательно были опубликованы мои статьи по проблемам диссертации, объёмом по печатному листу. Рецензии на статьи были похвальными, что вселяло надежду на успех задуманного дела.
   Осенью 1970 года в ходе подготовки к отчётно-выборным районным партийным конференциям заведующий отделом Мелентьев провёл со мной разговор о возможности моего избрания вторым секретарём Красноглинского райкома партии. Я в принципе согласился, хотя из города ежедневно ездить в посёлок Управленческий на работу не совсем приятно. За райкомами закреплялась только одна автомашина, за его первым секретарём. Второй секретарь и секретарь райкома на работу и в рабочее время по делам передвигались преимущественно общественным транспортом. В ноябре 1970 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял решение об образовании Железнодорожного района в городе Куйбышеве. Так как Самарский район оказался плохо управляемым, то на его базе создавался ещё один район, к которому присоединялись окраины Советского и Ленинского районов. Я в это время работал на заводе им. Тарасова, готовя вопрос на бюро горкома партии. В один из дней меня в цехе этого завода разыскали и сообщили, что срочно надо прибыть к первому секретарю горкома партии Калинину Алексею Ивановичу. По прибытии в горком Алексей Иванович мне сообщил о создании нового района и предложил мне там должность второго секретаря, на что я сразу согласился. Уже вечером меня и ещё четверых товарищей пригласили к первому секретарю обкома партии Орлову Владимиру Павловичу, который нам сказал, что в связи с созданием нового района в Куйбышеве решением бюро обкома партии создан организационный комитет по формированию района. В комитет вошли пять человек: будущие первый и второй секретари райкома партии, председатель райисполкома и его первый заместитель и первый секретарь райкома ВЛКСМ. Нам было поручено в течение месяца создать все партийные, советские, комсомольские и другие руководящие органы, которые бы приступили к нормальной работе, что и обеспечило бы функционирование нового района. Утром я быстро сдал все дела в горкоме партии и с головой окунулся в новую для меня работу.
   4.4. Организация нового района
   В организационный комитет по созданию нового Железнодорожного района города Куйбышева вошли Прошлецов, первый секретарь Самарского райкома партии (председатель); Сарафанов, заведующий промышленным отделом горкома КПСС; Тимошин, инструктор орготдела горкома КПСС; Хлебников, заместитель председателя Самарского райисполкома; Рассохин, первый секретарь Самарского райкома ВЛКСМ. На заседании этого оргкомитета было решено поручить Прошлецову и Тимошину организовать проведение первой партийной конференции района, Сарафанову и Хлебникову - первой сессии районного совета народных депутатов, Рассохину - первой районной конференции ВЛКСМ. По подготовке партийной конференции Прошлецов взял на себя работу над докладом делегатам конференции, мне было поручено в течение недели решить все организационные проблемы подготовки конференции. Поскольку на меня была возложена самая сложная работа, то мне из Самарского райкома партии было выделено два инструктора орготдела, которые в будущем должны были работать в новом райкоме партии.
   К тому времени уже во всех районах были избраны делегаты на очередные районные партийные конференции. Готовя конференцию, я взял за основу норму представительства по избранию делегатов на Самарскую партийную конференцию, поскольку отсюда в новый район переходило большинство партийных организаций. В организациях, которые переходили в Железнодорожный район из Советского и Ленинского районов, было решено в двухдневный срок провести перевыборы делегатов на конференцию по нормам представительства в Самарском районе. Началась кропотливая работа с людьми и документами. Всю неделю я из Самарского райкома не выходил с 8.00 до 24.00, готовя всё необходимое для конференции: списки делегатов, удостоверения делегатов, предполагаемого состава райкома партии, контрольно-ревизионной комиссии, редакционной, мандатной, счётной комиссий, порядок ведения конференции, мандаты и многое другое. Поскольку представители партийно-хозяйственного актива из трёх районов ещё не знали друг друга, то важно было подобрать людей в состав райкома партии и ревизионной комиссии. Наконец всё было готово, в назначенный декабрьский день делегаты были собраны в клубе им. Революции 1905 года, началась работа конференции. Я беспокоился за организационную сторону дела, ибо я первый раз самостоятельно готовил такое мероприятие, но конференция прошла спокойно, представители от горкома и обкома КПСС дали положительную оценку её проведению. Был избран состав райкома партии, на пленарном заседании которого первым секретарём райкома был избран Прошлецов, вторым- Тимошин, секретарём - Калинина, работавшая ранее в Ленинском райкоме партии заведующей идеологическим отделом. Были также избраны члены бюро райкома, утверждены заведующие отделами райкома партии. Калинина, будучи идеологом, почему-то попросила Прошлецова поручить ей ведать организационно-партийной работой. Я не стал спорить и согласился вести идеологическую работу, хотя всегда был организационником. Началась работа нового райкома партии.
   Так случилось, что после конференции Николай Иванович Прошлецов заболел, врачи признали у него пневмонию и прописали постельный режим. Буквально с первого дня работы райкома партии мне пришлось сразу исполнять роль не только второго, но и первого секретаря райкома. Не имея никакого опыта районного руководства, да ещё в условиях формирования нового района, пришлось на ходу определять главные проблемы, оперативно решать их, пытаться налаживать плановую работу партийного комитета. Прошлецов, пробыв более двух месяцев на постельном режиме, так и не выходя на работу в райком, был утверждён пленумом Куйбышевского обкома партии в должности заведующего отделом лёгкой и пищевой промышленности этого обкома. Передо мной встало множество неотложных вопросов, которые надо было немедленно решать. Речь идёт о кадрах райкома партии, исполкома районного совета и его служб, милиции, прокуратуры, суда, народного контроля, комсомольских органов и т.д. Самой острой проблемой стало размещение всех районных органов в каких-то помещениях. Ведь никто нам таких помещений не готовил. Со зданием райкома партии оказалось проще всего. Самарский райком партии вёл строительство нового здания райкома, которое оказалось на территории Железнодорожного района. Поэтому это здание обком партии сразу передал нам. В здании уже велись отделочные работы, мне пришлось несколько поторопить строителей, чтобы через пару месяцев мы смогли переехать в своё здание из Самарского райкома, где мы временно обитали.
   Железнодорожный район оказался специфичным по своей производственной структуре, отличной от всех других районов города. Промышленных предприятий здесь немного, наиболее крупные заводы - Куйбышевкабель и Приборостроительный. Зато район стал крупным центром транспортных предприятий и организаций. В районе расположено управление Куйбышевской железной дороги, Куйбышевское отделение этой дороги, такие мощные депо, как локомотивное и вагонное. Станция Куйбышев в то время - это один из сложнейших железнодорожных узлов страны. В районе располагалось областное управление автомобильного транспорта, крупнейшее в городе пассажирское автотранспортное предприятие, два крупных грузовых автохозяйства и таксомоторный парк. Значительную работу в городе, области и на железной дороге вели десяток строительно-монтажных управлений и строительных поездов. Большой застроенный жилой микрорайон отошёл нам от Советского района, его из-за отсутствия промышленности, ещё называли "спальным районом". Зато здесь было много школ, детских дошкольных учреждений, спецшкол, медицинских учреждений. Учитывая такую специфику района, следовало строить и работу районной партийной организации.
   К середине января была подготовлена первая сессия районного совета народных депутатов. Её проведение сложно по своей организации. Большинство организационных процедур должен вести по традиции первый секретарь райкома партии. Я об этих процедурах ничего не знал, так как никогда не был депутатом. Меня просветили специалисты из горисполкома, я тщательно продумал всю последовательность выборных процедур и довольно удачно провёл заседание первой сессии районного совета. Мои коллеги из горкома партии сказали, что сессия прошла на высоком организационном уровне. Исполком райсовета, его председатель, заместители и секретарь теперь были избраны, начальники отделов и служб утверждены, эта важная районная структура, представляющая советскую власть, могла теперь начать работать. Вскоре состоялась первая районная конференция ВЛКСМ, я тоже в ней принимал активное участие. Был избран райком комсомола, его бюро и секретари, утверждены отделы. Молодёжная организация начала функционировать. При проведении этих мероприятий неожиданно возникли трения между мной и первым секретарём Прошлецовым по подбору и расстановке кадрам. Я к нему пришёл домой для ряда согласований, он довольно в резкой форме высказался, чтобы я не лез в кадровые дела, так как это его полномочия. Я не стал сглаживать углы и напрямую заявил, что поскольку он на больничном положении, то более согласовывать ничего не буду, чтобы не выслушивать незаслуженных претензий. Я уже говорил, что у меня характер независимый. За принимаемые решения я сам и отвечаю, всё то, что я могу сделать сам, не люблю согласовывать с начальством. Впредь я обсуждал все кандидатуры на определённые должности на бюро райкома, уже не заходя к Прошлецову. Это не повлияло на наши дальнейшие отношения, они были вполне уважительными.
   С председателем райисполкома Сарафановым мы выбрали ряд зданий и помещений для размещения райисполкома и его служб, правоохранительных органов. С правоохранителями вопрос был решён довольно успешно и просто. В районе вокзала пришлось выселить четырёхэтажный жилой дом старой постройки, который подремонтировали и разместили на разных этажах отдел милиции, районную прокуратуру, районный суд, где они располагаются и теперь. Жильё для выселения жильцов из данного дома нам предоставил горисполком. Сложно решалась проблема размещения самого райисполкома. Мы присмотрели помещения, расположенные на первом этаже жилого пятиэтажного дома, принадлежащие областному автомобильному управлению. Начальник этого управления Писарев не хотел слушать наши доводы об освобождении помещений, хотя у него заканчивалось строительство нового здания для этого управления в Октябрьском районе. Мне пришлось для решения данного вопроса подключить секретаря обкома партии, который поручил заместителю председателя облисполкома Кольцову решить возникшую проблему. Михаил Иванович Кольцов нас всех собрал и тактично понудил Писарева освободить предложенные нами помещения. Писарев за это на меня рассердился, и некоторое время наши отношения были натянутыми, правда, впоследствии они вновь стали нормальными. Но проблема помещений для райисполкома была решена. Все районные службы, наконец, начали нормально функционировать.
   Вместе с тем шёл процесс налаживания работы нового райкома партии. Были подобраны и утверждены на бюро райкома почти все кадры аппарата райкома. Отделы составили планы работы и начали их осуществлять. Я учился самостоятельно проводить заседания бюро райкома, проводить собрания партийного актива района, пленумы райкома партии. Новыми для меня стали вопросы экономики, работы промышленности, транспорта, строительства, чем ранее мне не приходилось заниматься. В райкоме опытным был заведующий промышленно-транспортным отделом Хлебодаров, от которого я много воспринял в вопросах экономического анализа работы предприятий района, путей возможного исправления критических ситуаций по выполнению государственных планов и заданий. Пришлось почитать соответствующую экономическую литературу, чтобы не быть в плену чужих мнений. В начале марта в связи с утверждением Прошлецова завотделом обкома партии состоялся пленум нашего райкома партии, на котором первым секретарём райкома был избран Фотеев, работавший ранее заместителем заведующего орготделом обкома партии. С Фотеевым Владимиром Константиновичем я был хорошо знаком ещё по горкому партии, где он работал заместителем заведующего промышленным отделом. Незадолго до описываемых событий он был взят на работу в обком партии. Будучи секретарём партбюро, я по делам парторганизации нередко заходил к Владимиру Константиновичу, у нас были интересные беседы на различные темы. Мне нравились его разумная рассудительность, уравновешенный характер, умение правильно оценивать ситуацию. Поэтому я был рад его избранию первым секретарём. Теперь я мог заняться своими прямыми обязанностями по организации идеологической работы.
   Фотеев в первую очередь занялся проблемами завершения строительства здания райкома партии, приобретения туда нужной мебели, оборудования связи и т.п. Уже в апреле мы перебрались в новое здание, расселились по своим кабинетам, начали плановую работу. Я решил познакомиться ближе с системой народного образования, работой культурных центров, медицинскими учреждениями, работой пропагандистов и агитаторов, лекторской работой, со всем тем, что влияет на духовный мир человека. До этого я имел представление о содержательной стороне идеологической работы в трудовых коллективах, но в подробности этого дела не вникал. Теперь я должен был овладеть данной стороной партийной работы. Уже тогда я задумался, почему такой важный, я бы сказал главный, участок работы ведут в партийных органах секретари партийных комитетов, подбираемые преимущественно из учителей, как правило, женщин. Первые секретари, в большинстве случаев, в городах занимаются промышленностью, в сельской местности - сельским хозяйством. Вторые секретари чаще ведут оргпартработу и помогают первому секретарю. Но промышленностью и сельским хозяйством занимаются многочисленные структуры министерств, ведомств, управлений и отделов местных советских органов. Партийным комитетам нет нужды их подменять. Главное дело политической партии - работа с людьми, их идейное и нравственное воспитание. Первые руководители партийных комитетов, прежде всего, должны заниматься именно этим делом. Мне тогда казалось, что в партии сложилась ошибочная практика подбора первых партийных руководителей из бывших хозяйственных руководителей, начальников цехов, директоров заводов, имеющих инженерно-техническое или экономическое образование. Естественно, что, придя на партийную работу, они вносили командно- административные методы руководства. Идеологическая же работа в партии уходила на последнее место, её вели в основном женщины, да и место в отчётных докладах сверху донизу тоже отводилось последнее. Руководители предприятий и организаций по вызову в партийный комитет шли к первым секретарям, а к секретарям по идеологии посылались третьестепенные лица. Такое положение сложилось в партии, так подбирались кадры, так вёлся спрос за партийную работу. Но изменить это положение было практически невозможно.
   Много времени пришлось уделять работе учебных заведений, системе преподавания, качеству обучения в условиях перехода к всеобщему среднему образованию, работе комсомольских и пионерских организаций, внешкольному воспитанию учащихся. В освоении этого дела большую помощь мне оказал заведующий отделом народного образования района Дембо, имевший огромный опыт работы в школе. В районе насчитывалось порядка 15 средних общеобразовательных школ, два технических училища, два техникума, один заочный институт. Вскоре по просьбе партийных органов правительством было принято решение о создании в нашем городе института инженеров железнодорожного транспорта с размещением в Железнодорожном районе. На первых порах здесь тоже остро встала проблема помещений для этого института. В конечном счёте, эта проблема была решена, институт временно разместили в нескольких зданиях с учётом выделения министерством средств на строительство специального комплекса зданий для этого института.
   За многочисленными делами незаметно подошла весна, принёсшая новую проблему. Установившаяся жара вызвала в районе Астрахани эпидемию холеры, вода в Волге и Самаре в районе Куйбышева тоже оказалась бактериально загрязнённой. В Железнодорожном районе вдоль реки Самара много частных жилых строений, жильцы которых постоянно пользуются водой из этой реки. Пришлось мне вместе с председателем райисполкома Сарафановым проводить разъяснительную работу среди населения этой части района по соблюдению санитарных требований пользования водой из реки Самара. Были созданы общественные советы, которые следили за соблюдением санитарного режима в этой части района. Распространение эпидемии холеры удалось предотвратить.
   Весна потребовала от районных структур решения проблемы оказания помощи подшефным пригородным совхозам в выращивании и уборке урожая овощных культур для нужд города. Другие районы уже имели практику решения подобных проблем, нам же надо было всё начинать сначала. В районе не было крупных промышленных предприятий, откуда можно было бы черпать людские ресурсы для сельхозработ. Транспортники и строители находились либо на линии, либо на объектах за городом. Поразмыслив, мы решили организовать сельхозработы в пригородных совхозах за счёт старшеклассников, которые летом должны отработать трудовой семестр в совхозе. Благо, школьников в районе много. Но для этого необходимо было создать условия для жизни, работы и отдыха школьников вместе с преподавателями. Руководители предприятий и организаций района согласились выделить материальные ресурсы для создания таких лагерей. В один из дней Фотеев собрал хозяйственных руководителей и повёз их в закреплённые за нашим районом пригородные совхозы "Волгарь" и "Юбилейный". Там договорились о том, что и кто делает и в какие сроки. Фотеев поступил учиться в Высшую партийную школу при ЦК КПСС, он в мае выехал в Москву на экзаменационную сессию. Строительством лагерей труда и отдыха пришлось срочно заняться мне, чтобы к 1 июня они были готовы к приёму людей.
   Каждый лагерь труда и отдыха для старшеклассников представлял собой сложный комплекс строений, включающий в себя всё необходимое для жизни коллектива в 300-350 человек. Надо было построить пищеблоки и столовые на такое количество людей, соответствующие санитарным нормам, пробурить артезианскую скважину с нормальной питьевой водой. Строились жилые блоки на 50-70 человек каждый, помещения для массовых мероприятий, душевые с горячей и холодной водой, спортивные площадки и т.п. Лагерям нужны были складские помещения для продуктов питания с холодильными камерами, склады для матрасов и постельного белья, кровати для каждого школьника и преподавателя, спортивный инвентарь, игровой набор и т.п. Времени для создания всего этого было мало. Я вместе с заведующим промышленно-транспортным отделом Хлебодаровым ежедневно в 8.00 утра проводил планёрку в совхозе "Волгарь" с хозяйственными руководителями, которые отвечали за выполнение там нужных объёмов работ, а в 10.00 утра мы были в совхозе "Юбилейный" с такой же планёркой. Пришлось нарушать всю технологию строительства, одновременно делая стены, полы и крыши, чтобы работы завершить в назначенный срок и вовремя начать работу лагерей. По возвращении в райком приходилось решать ещё массу вопросов по обеспечению всем необходимым строящихся лагерей. Созданное райкомом напряжение позволило за месяц создать два лагеря труда и отдыха, обеспечить своевременный заезд в них школьников.
   Работа лагерей организовывалась районным отделом народного образования в 3 смены по 26 дней каждая. Очередная смена с привокзальной площади торжественно отправлялась в лагерь с напутствиями, оркестром, в хороших автобусах, с сопровождением милиции. Ежедневно школьники под присмотром своих преподавателей 4 часа работали на плантации по прополке и уборке овощей. Ещё 4 часа планировалось на массовые игры, купание в реке, занятие любимым делом по выбору. Вечерами проводились танцы, просмотры кинофильмов, выступления художественной самодеятельности, дискотеки и т.п. Школьники от совхоза за работу получали денежное вознаграждение, учителя небольшую зарплату. Чаще всего на заработанные школьниками деньги школы по согласованию со школьниками покупали для школ музыкальные инструменты, всякую видеотехнику и т.п. Естественно, питание в лагерях было хорошее и бесплатное. В лагерях функционировали медицинская и санитарная службы. Старшеклассникам в лагерях нравилось, некоторые оставались на 2-ю и 3-ю смены. Это я могу подтвердить на примере своих детей, которым нравилось в лагерях, они оттуда не хотели возвращаться домой. Поскольку школы были в моём ведении, то я два-три раза в неделю по вечерам выезжал в лагеря, беседовал там с преподавателями, школьниками, работниками пищеблока, медицинскими работниками, бригадирами совхозов, выяснял обстановку, проблемы, какая нужна помощь, и на следующий день все возникшие вопросы решал. Такая практика позволяла проводить трудовые "семестры" без каких либо осложнений.
   У железнодорожников за Волгой была спортивная база "Локомотив" и база отдыха на теплоходе "Полежаев", стоящем на швартовах. Мы с женой и детьми по выходным выезжали туда на отдых. Со временем мне на этой базе выделили небольшую комнату в бараке, где у нас появились постели и куда мы могли практически каждый выходной приезжать на отдых. Там, за Волгой на озёрах, подрастали мои дети, учились плавать, семья имела возможность отдохнуть от городского шума, расслабиться, порыбачить, покататься на шлюпке, покупаться, где нам понравится. Об этой базе и окружающих нас тогда людях до сих пор в семье сохранились самые приятные воспоминания. В то лето из Подольска к нам приезжала в отпуск сестра Лиды Тамара со своей семьёй. Часть отпуска мы тогда провели на названной базе, покатались на катере по всем волжским протокам, поразвлеклись на Волге, её плёсах, что гостям весьма понравилось.
   Большой интерес в духовном плане вызвал у меня первый августовский педсовет, в котором я участвовал и даже выступил с докладом. Этому предшествовало комиссионное обследование всех школ района на предмет их готовности к началу учебного года. Комиссию, с которой посетил все школы и я, возглавлял заведующий районо Дембо. Мне было интересно послушать профессиональную оценку специалистов состояния школы и её готовности или неготовности к началу занятий. Материал для доклада на собрании учителей района мне подготовил Дембо. Проект доклада был весьма интересен по своему содержанию. Я его доработал под себя, уточнил кое-какие показатели и примеры и прочитал этот доклад перед учителями. Я обратил внимание, что учителя, собравшись на педсовет, как школьники, постоянно разговаривают не только в перерыве, но и во время доклада, т.е. они доклад слушают, но сразу же делятся впечатлениями о нём. Потом я привык к подобному поведению учителей, но в тот раз я был удивлён этим. Дембо мне сказал, что на таких собраниях учителя своим поведением мало чем отличаются от школьников. В целом мне этот августовский педсовет понравился, я многое почерпнул для себя с точки зрения практики учебного процесса и особенностей жизни школ.
   Сегодня много говорят несуразицы о жизни партийных работников, которые якобы вели праздный образ жизни и как сыр в масле купались. Приведу в качестве примера хотя бы один день из моей тогдашней практики. Осень, Владимир Константинович был в отпуске, я в райкоме оставался за главного. В один из дней в 7 утра позвонил мне домой секретарь парткома пассажирского автопредприятия и сообщил, что все водители забастовали и не выехали на линию. Я попросил срочно прислать за мной машину и собрать водителей в актовый зал. Когда я приехал, то около 300 водителей уже были в актовом зале. Следовательно, столько же автобусов не выехало на линию, это означало транспортный коллапс в городе. Я представился водителям, попросил коротко высказать свои претензии к любым структурам власти, а сам лихорадочно думал, как их всех понудить выехать на линию. Все претензии записывал секретарь парткома. Минут 30-40 послушав водителей, я взял слово и сказал, что город остался без автобусного транспорта, что огромные массы людей не попали вовремя на работу. Я им пообещал, что сегодня же будет создана комиссия, которая рассмотрит все их претензии к руководству, что через неделю райком их снова соберёт и познакомит с выводами как по претензиям, так и по виновным лицам в допущении недостатков, вызвавших возмущение водителей. Теперь же надо срочно приступить к работе, выехать с автобусами на линию. Водители со мной согласились и быстро начали расходиться по своим автобусам. В этот момент приехал секретарь обкома партии Калинин, он хотел было задержать водителей, но я ему не советовал, так как они должны приступить к работе, а со всеми делами мы разберёмся позже. Я познакомил Алексея Ивановича с сутью претензий, мы договорились, кого надо включить в комиссию и о сроке её работы. В комиссии были люди из обкома и горкома партии, в том числе и я от райкома. Комиссию решили собрать на следующее утро. Я же поехал в райком на заседание бюро по вопросам, не терпящим отлагательства, по конфликтной ситуации в локомотивном депо. Закончив работу бюро, я поехал на заседание горкома партии, где мне надо было отчитываться о состоянии дел со строительством областного кардиологического центра. Освободившись в горкоме партии, я должен был поехать в одну из крупных строительных организаций, начальнику которой исполнилось 50 лет. Для него было бы обидно, если бы не приехал его поздравить с этим событием первый руководитель райкома партии. Поздравив и вручив ему почётную грамоту райкома партии, я поехал в райком, где меня ждали некоторые руководители предприятий по беспокоящим их вопросам. Около 9 вечера я освободился и поехал домой, не успев раздеться, по телефонному звонку из милиции я выехал на пожар на улице Арцибушевской. Подъехав, я увидел, что двухэтажный частный дом уже догорает, жертв не было. Поручив милиции и пожарникам разобраться в причине пожара, заместителю председателя райисполкома найти пострадавшим на пожаре ночлег, подумать о выделении им материальной помощи и возможности предоставления жилья, я наконец поехал отдыхать. Такие дни в практике работы секретаря райкома далеко не редкость. Оценивая свою прошлую деятельность, могу утверждать, что самым напряжённым звеном партийной работы было районное звено. Наиболее многообразной, в высшей степени оперативной и ответственной была работа секретарей райкома партии, особенно первых секретарей, отвечающих буквально за всё происходящее в районе. Где-то сразу после войны вышел фильм под названием "Секретарь райкома", в котором рассказывалось о подпольной деятельности райкома и его секретаря в тылу врага. Секретарь был там не только организатором партизанского движения, но и разведчиком, и храбрым бойцом. Для меня с тех пор звание секретарь райкома стало символом беззаветного служения своему народу и его авангарду - коммунистической партии.
   Что касается забастовавшего автопредприятия, то комиссия установила справедливость претензий водительского состава к своему хозяйственному руководству. Были выявлены серьёзные недостатки в организации сменной работы, в оплате сверхурочных работ и в праздничные дни. Был плохо организован текущий ремонт автобусов, не работали душевые, отмечались перебои в общественном питании и др. Результаты работы комиссии были рассмотрены на бюро обкома партии, которое начальнику областного управления автотранспорта объявило выговор, начальника предприятия освободило от занимаемой должности. Бюро обязало новое руководство предприятия в месячный срок устранить отмеченные недостатки, наладить нормальную работу предприятия, проявлять постоянную заботу о людях. Контроль за исполнением данного решения был возложен на наш райком партии. С этим решением был ознакомлен коллектив автобусного парка, которое всех удовлетворило.
   В рассматриваемое время я был уже в приличном возрасте, в 1971 году мне исполнилось 40 лет. Лида решила отметить мой юбилей, собрались семья, родные, близкие и друзья в домашних условиях. Ещё работая в горкоме партии, как уже говорилось, я получил двухкомнатную квартиру, которая оказалась на территории Железнодорожного района. В этом районе росли и учились в школе железнодорожников N36 мои дети. Мне за них перед руководством школы краснеть не пришлось, они хорошо учились, были активистами в общественной жизни школы. Здесь вовсе не было мелкого подхалимажа, ибо дочь и сын впоследствии прекрасно учились в своих вузах.
   За время работы вторым секретарём райкома партии серьёзно расширился мой кругозор по всем направлениям партийной работы. Поскольку Фотеев учился в ВПШ при ЦК КПСС, то вместе с отпуском он отсутствовал на работе более двух с половиной месяцев. Кроме того, как первый секретарь он часто отлучался на заседания бюро горкома партии, пленумы и партактивы городской и областной парторганизаций, различные совещания партийно-хозяйственного актива, проводимые вышестоящими инстанциями. Поэтому мне часто приходилось практически решать любые вопросы жизни района и районной парторганизации. Теперь я владел искусством организатора и идеолога, неплохо освоил проблемы экономического анализа работы предприятий и организаций района, оказания систематической помощи подшефному Челновершинскому району и подшефным пригородным овощеводческим совхозам. Фотеев доверял мне и поддерживал инициативу в различных начинаниях. В тот период начался обмен партийных документов, что явилось сложным и кропотливым делом. В большинстве случаев новые партийные билеты вручать коммунистам пришлось мне, в том числе и тяжело больным на дому. Подошло время очередной партийной конференции, райком подготовил её хорошо, что позволило провести эту конференцию на высоком организационном и содержательном уровне. Раньше я только наблюдал, как ведётся районная или городская партийные конференции, теперь пришлось самому учиться проводить столь крупное партийное мероприятие. Думаю, что на первых порах у меня это получалось неплохо. На конференции наша работа была оценена вполне удовлетворительно, всех нас единодушно переизбрали на новый срок.
   В начале февраля 1973 года на пленуме обкома партии Фотеев был утверждён в должности заведующего транспортным отделом обкома КПСС. Об этом я узнал из сообщения средств массовой информации. В то время Фотеев приболел, он позвонил мне утром и просил подъехать к нему домой. При встрече Владимир Константинович сказал мне, что он рекомендовал меня на должность первого секретаря райкома. Несколько позже пригласил меня на беседу первый секретарь горкома партии Дробышев и официально предложил мне эту должность. Я считал себя в принципе готовым к этой работе, поэтому сразу принял предложение Дробышева. К вечеру меня пригласили к первому секретарю обкома партии Орлову, который подтвердил данное мне предложение. Правда, он сказал, что за такое решение кадрового вопроса пришлось побороться в разговоре с ЦК КПСС. Я уже говорил, что в городе на первые роли партийной работы всегда рекомендовали коммунистов с высшим инженерно-техническим образованием, чтобы лучше разбираться в производственных проблемах. Меня охарактеризовали как человека, разбирающегося во всех жизненных проблемах, несмотря на моё юридическое образование. На следующий день состоялся пленум нашего райкома партии, где Фотеев был освобождён от должности первого секретаря райкома партии, на эту должность избрали меня. Вторым секретарём райкома пленум избрал Маслова, работавшего ранее секретарём партийного комитета приборостроительного завода. С этого времени началась моя длительная работа в должности первого секретаря Железнодорожного райкома КПСС.
   4.5. Руководство районом. Защита диссертации
   С избранием на новую должность значительно улучшилось материальное положение семьи. Моя месячная зарплата стала составлять 260 рублей, вскоре её увеличили до 280 рублей. Мы могли теперь не обращаться в кассы взаимопомощи для покупки ценных вещей. Я приобрёл право на путёвку в санаторий вместе с женой. С этого времени ездили в санатории с Лидой только вместе. Мы тогда как бы отрывались от будней жизни с их вечной работой и многими заботами. Моя должность не позволяла мне уделять должное внимание семье, мы чаще виделись только по утрам, когда собирались, готовясь разойтись по своим рабочим и служебным местам. Лиду на заводе "Прогресс" перевели работать в приёмную директора завода на должность его секретаря, где она проработала многие годы. У неё много времени уходило на дорогу, поэтому дома она тоже не бывала по 12 часов. В школьный период наши дети были вполне самостоятельны, сами переходили все дороги, подогревали обед, делали уроки, ходили гулять и т.п. Конечно, не без происшествий. Однажды Слава, придя из школы, поставил на газовую плиту подогревать кастрюлю щей, но вспомнил, что ему надо быть в школе на каком-то мероприятии. Не выключив газовую плиту, он ушёл из дома. Вернувшись домой через несколько часов, вспомнил, что не выключил газовую плиту. Открыв дверь, увидел, что вся квартира в дыму, позвонил соседям, а сам нырнул в дым и выключил газ. Все щи выкипели, сгорели даже мослы. Несмотря на проветривание, в квартире целых полгода сохранялся запах жжёного мосла. Этот "подвиг" Славы потом повторялся другими членами семьи с чайником или ещё с какой-нибудь кастрюлей, что являлось предметом наших шуток.
   Практика повседневной работы секретаря многообразна по своему содержанию. По понедельникам в 9.00 утра мной проводилось совещание с секретарями и заведующими отделами райкома, где я ставил неотложные и плановые задачи перед аппаратом на неделю. Здесь же мы обменивались мнениями о недостатках в прошлых мероприятиях и о том, как лучше осуществить предстоящие. Я придерживался свободы высказываний, всегда поддерживал интересную инициативу. По вторникам тоже с 9.00 утра в актовом зале проводилось еженедельное совещание с секретарями первичных парторганизаций района. Здесь давалась общая установка для всех парторганизаций на неделю. Секретари получали информацию о решениях вышестоящих партийных органов, новых требованиях ЦК партии, важных событиях в районе, городе и области. Особо большую роль эти совещания играли в периоды предвыборных кампаний, когда должны чётко выполняться конституционные требования и закон о выборах. Мы проводили эту работу строго по операциям, рассчитанным на неделю. Наши секретари всегда знали, что на каждом этапе надо делать и как делать, исходя из прошлого опыта и ошибок. Я уже имел солидный опыт партийной работы, поэтому мои инструктажи и наставления секретари парторганизаций высоко ценили. Даже теперь, много лет спустя, когда встречаюсь с бывшими секретарями парторганизаций, они мне всегда говорят, что учились у меня практике проведения мероприятий, что именно тогда район работал наиболее организованно и успешно. На совещаниях я выслушивал любые критические замечания в адрес райкома, даже поощрял такие замечания и принимал меры по совершенствованию проведения мероприятий. Я понимал, что слово первого секретаря всегда воспринимается как руководство к действию, что его никто не критикует даже на бюро райкома партии. Чтобы меньше делать ошибок в своих выводах, при обсуждении вопросов на бюро я всегда выслушивал мнение членов бюро, других его участников, и только оценив мнения присутствующих, высказывал и свою точку зрения, особенно по дискуссионным вопросам. Такой порядок давал возможность принимать оптимальные решения. Хотя бы раз в неделю я посещал партийное собрание в одной из крупных партийных организаций, где тоже не стремился навязывать свою волю, внимательно выслушивал критику в адрес райкома и обещал положительно решить наболевшие вопросы. Чаще я бывал на партийных собраниях в локомотивном депо, коммунисты которого отличались щепетильностью, критикой всего и вся, нетерпимостью, если к ним не приходит секретарь горкома или обкома партии. Правда, они удовлетворялись моим присутствием, так как я решал их проблемы.
   Сложилась определённая практика контроля выполнения государственного плана промышленностью, транспортом, строителями, сферой бытового обслуживания населения, торговлей, предприятиями общественного питания, благоустройства района и т.п. Промышленно-транспортный отдел информировал меня дней за 10 до конца месяца о положении дел с планом в указанных сферах. Я приглашал хозяйственных руководителей предприятий, где возникали сложности, выслушивал их мотивации, помогал советом, а то и прямым обращением в главки, министерства, иногда прямо к министру с просьбой решить проблему недопоставок или другие острые проблемы. Обычно на мои звонки откликались и поставленные проблемы решались. На каком-то этапе наш район начал занимать первые места в социалистическом соревновании районов города. Нам на собраниях актива за победу в соцсоревновании вручалось переходящее красное знамя города. Это поднимало престиж района и рождало гордость трудящихся за свой район. Так случилось, что на протяжении одной из пятилеток двадцать кварталов подряд наш район выходил победителем соцсоревнования среди районов города. Красное знамя прописалось в нашем районе, чем гордились трудовые коллективы, положительно оценивая и работу районных руководящих органов. За трудовые достижения в этой пятилетке я как руководитель района по итогам одного года был награждён орденом Почёта, а по итогам последнего года пятилетки - орденом Трудового Красного Знамени. Еще работая в горкоме партии, я был награждён юбилейной медалью "За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина". Личные правительственные награды были приятны, но я никогда их не носил на груди, чтобы не выделяться среди окружающих.
   Важным участком моей деятельности были сельскохозяйственные работы. Я не забывал о пригородных овощеводческих совхозах, систематически там бывал, знал положение дел, когда было необходимо трудовыми коллективами оказывал помощь школьникам в прополке и уборке овощей, если они сами с работой не справлялись. Наши плантации всегда были чистыми от сорняков, овощи вовремя убирались. Горком партии завёл еженедельную практику по средам утром собирать в горкоме директоров пригородных совхозов и первых секретарей райкомов партии. На этих планёрках директора высказывали районам претензии о запущенности полей, первый секретарь горкома спрашивал с секретарей райкомов, почему они не организовали работу и овощи гибнут. При запущенности полей требовалось удесятерять усилия трудовых коллективов по их обработке, часто эти усилия были уже бесполезными, так как поля зарастали травой и овощи гибли. Однажды после бурных препирательств директоров и секретарей секретарь горкома Дробышев обратился с возмущением ко мне: "А вы чего молчите, Николай Иванович!". Я, в свою очередь, спокойно спросил: "А разве ко мне есть вопросы?" Дробышев удивлённо обратился к директорам совхозов: "Действительно, есть ли к Николаю Ивановичу вопросы?" На что последовал ответ, что к Железнодорожному району претензий не было, нет и сегодня. Дробышев улыбнулся, сказав восторженно всем секретарям: "Вот так и надо работать!" Я этот пример привёл для того, чтобы показать важность сельхозработ, ибо от этого зависит снабжение города овощами. В то время город сам себя обеспечивал дешёвыми овощами, не закупая их втридорога за пределами области и страны, как это делается теперь.
   Предприятия и организации района большую помощь оказывали хозяйствам подшефного Челно-Вершинского района. Ежегодно весной я туда выезжал с хозяйственными и партийными руководителями района, где обговаривались объёмы помощи, сроки их реализации. Мы с секретарём этого райкома Нафиковым объезжали все хозяйства, устанавливали нужные контакты, определяли главные объёмы работ, договаривались о контроле за их выполнением со стороны райкомов партии. В уборочную страду наш район направлял в Челно-Вершины многие десятки грузовых автомобилей для перевозки собранного урожая зерновых культур. Я бывал в этом районе в периоды наибольшего напряжения в уборке зерновых. Надо видеть эту красочную картину, когда на поле работают десятки комбайнов, к ним беспрерывно подходит автомобильный транспорт, разгружает бункеры и везёт зерно на элеватор или другое зернохранилище. В это время душа полна чувством гордости за труд большого коллектива, вырастившего этот урожай и так красиво его убирающего. Вообще уборка урожая представляет собой сказочную картину, подобно той скатерти самобранке, которая широко разворачивается в поле твоего зрения. Я принимал участие во всех партийных конференциях Челно-Вершинского района, периодически посещал пленумы райкома и собрания партактива. Строительными организациями нашего района в тот период построено большинство мостов в подшефном районе, без которых хозяйственная жизнь здесь была серьёзно ограничена из-за плохой транспортной связи.
   Районный центр Челно-Вершины расположен на севере области, а район граничит с Татарией. Из города ехать в этот район на автомашине не менее двух часов. Когда наш район начал шефствовать над этим районом, туда ещё не везде была проложена асфальтированная дорога. В сырую дождливую погоду в Челно-Вершины не всегда можно было попасть из-за трудного подъёма в гору километров за 10 до села. В одну из осенних поездок мою машину в эту гору вытащил трактор, иначе пришлось бы возвращаться в город. Ещё работая вторым секретарём райкома, в отсутствие Фотеева, в снежную метельную погоду после обеда я на газике выехал в подшефный район на отчётно-выборную партийную конференцию. До роковой горы в довольно сильную метель мы доехали сравнительно неплохо. Перед горой стояли десятки автомобилей, так как подъём был весь в снегу и машины буксовали. Хорошо, что Нафиков к этой горе прислал трактор, который расчистил снег, и мы уже поздно ночью приехали в райцентр. Конференция была на следующий день, я смог принять в ней участие. Иногда в Челно-Вершинах мероприятия проводились в выходной день, тогда я брал с собой Лиду, чтобы она дома не скучала. Однажды мы поехали в Челно-Вершины в сентябре рано утром, чтобы попасть на пленум райкома к 10.00 утра. Погода была прелестная, деревья в лесу уже начали пестреть разноцветьем. По дороге мы раза два останавливались, любовались по-осеннему меняющейся картиной природы, собирали красивые листья. На месте Лиду я поручил жене Нафикова, а сам пошёл на пленум. После пленума мы парились в русской бане, на обратном пути в город на границе Челно-Вершинского и Сергиевского районов останавливались в овражке у чудесного родника, где пили родниковую воду и подорожную. Эта поездка оставила много приятных воспоминаний, особенно от общения с приятелями на лоне красивой природы.
   С избранием меня первым секретарём райкома партии серьёзно изменился мой статус, что ограничивало оперативность моих действий. На очередных выборах в местные советы я был избран депутатом районного и городского советов народных депутатов. По должности в своём районе я стал членом исполкома районного совета. На городской партийной конференции был избран в состав горкома партии, а на заседании пленума горкома меня избрали членом бюро горкома партии. На областной партийной конференции я был избран кандидатом в члены обкома партии. Все названные организации проводили свои мероприятия, в которых мне надо было участвовать. Заседательская суета отнимала массу времени, что не позволяло своевременно и оперативно вникать в дела района, приходилось их частично перепоручать своим помощникам в райкоме. Иногда весь день проходил в различных заседаниях, часто с обсуждением одних и тех же вопросов. Надо было отсиживать свою роль без всякого смысла. В этом заключалась одна из особенностей положения первого лица в партийном комитете. Теперь я был на виду в городе и области. Меня просили выступать почти на всех пленумах горкома и обкома, на собраниях партийного актива. Я всегда выступал остро и напористо, что вызывало уважение среди актива да и населения. Мои выступления публиковались в печати. Редакции газет, радио, телевидения всё чаще обращались ко мне выступить с обсуждением различных интересующих их проблем. На каком-то этапе я стал одним из самых авторитетных партийных работников в городе и области. Ясно, что в своём районе в этот период мой авторитет достиг апогея. Для меня важно стало, чтобы от успеха не закружилась голова. Я старался вести себя среди людей как можно скромнее, ничем не выделять себя, не навязывать своё мнение, меньше командовать, больше слушать людей, считаться с их мнением. В аппарате я никому не закрывал доступ к себе, любой работник мог попасть ко мне в свободное от заседаний время. Думаю, что мне удавалось устанавливать товарищеские отношения со всеми работниками.
   Критики советского периода нашей истории говорят, что у нас всегда было голодно, магазины были пустыми, людей замучили талоны на все продукты и очереди. В большинстве случаев об этом говорят люди относительно молодые, которые и знают только горбачёвский период истории нашей страны. Люди могут верить в то, о чём они говорят, но это не исключает их заблуждения. В нашей истории были разные периоды, о чём говорилось выше. В период брежневского руководства никаких очередей за продуктами не было. В месяц раз или два я вместе с соответствующим заместителем председателя райисполкома и заведующим его отделом торговли проезжал по всем посёлкам района, посещал все продовольственные магазины, выясняя, весь ли обязательный ассортимент продуктов есть в магазине. Эта практика проверок подстёгивала директоров магазинов беспокоиться, чтобы в магазине был обязательный минимум ассортимента продуктов питания. Конечно, в магазинах не было десятков сортов колбасных изделий, но были три-четыре сорта наиболее ходовых колбас с гарантийным качеством. Сегодня много сортов колбас, но совершенно нет уверенности в их действительном качестве. В магазинах обязательно было сливочное масло, развесное или расфасованное, подсолнечное масло, всякие крупы, овощи. Правда, мясо чаще покупали на рынках. Никаких очередей в то время за продуктами не было. Цены на продукты питания были относительно низкие и стабильные, люди были уверены в завтрашнем дне. Хуже было с промтоварами: лёгкая промышленность далеко отстала, её оборудование устарело, требовалась модернизация этой отрасли промышленности, чтобы достичь международного уровня качества продукции.
   Сегодня говорят о социальной ориентации проводимой политики. Однако это всего лишь популистские заявления, ибо в нашей стране за последние 20 лет утрачено столько социальных завоеваний прошлого периода, что нынешние социальные меры больше похожи на латание дырок в тришкином кафтане. В рассматриваемый период народное хозяйство стабильно развивалось. Людям реально были обеспечены конституционные права на труд, отдых, бесплатное образование и здравоохранение. В стране велось бурное строительство жилья, выделяемого всем по очереди бесплатно, при мизерной квартирной плате и коммунальных платежах. Все дети были обеспечены дошкольными детскими учреждениями с минимальной оплатой за содержание в них. Цены на бензин, электричество, газ были символическими. Проезд в общественном транспорте стоил копейки. Отработавшие законный стаж люди получали приличную пенсию. Общественные фонды потребления постоянно возрастали. Ни в одной стране мира подобных решений социальных проблем не было. В обществе отсутствовала эксплуатация человека человеком. Постепенно рос жизненный уровень граждан. У большинства семей появились холодильники, стиральные машины, телевизоры, радиоаппаратура. Со строительством Волжского автозавода появилась реальная возможность приобретать легковые автомобили по доступной цене. В стране шло обсуждение проекта новой Конституции, призванной обеспечить свободу и достоинство граждан, демократическое и гуманное развитие общества. Эта Конституция действительно обсуждалась всенародно с учётом интересов всех слоёв общества, а не на референдуме, как некое "да, или нет".
   В летний период мои выходные чаще всего посвящались поездкам в подшефные совхозы или колхозы. Но были и культурные поездки с друзьями по историческим местам. Мне запомнилась одна из таких поездок в город Ульяновск. Во время работы в горкоме партии у меня сложились приятельские отношения с инструктором идеологического отдела Иваном Михайловичем Кузьминым, с которым мы обменивались информацией о сдаче кандидатских экзаменов и работе над диссертациями. Иван Михайлович этим начал заниматься года на два раньше меня. К описываемому времени он уже свою диссертацию защитил, был избран вторым секретарём Ленинского райкома партии, а недавно назначен ректором вновь созданного в нашем городе института культуры. Мы решили со своими супругами съездить в Ульяновск по ленинским местам. Жену Кузьмина тоже звать Лидой. Мы выехали с моим шофёром Алексеем Григорьевичем часов в 5 утра, чтобы не стоять в пробках на выезде из города. Огромное впечатление на нас произвело поле подсолнухов на границе Куйбышевской и Ульяновской областей. Когда мы подъезжали к этому полю, солнце медленно поднималось из-за горизонта. При наблюдении за подсолнухами из движущегося автомобиля складывалось впечатление, что подсолнухи одновременно поворачивают свои шляпки в сторону солнца. Увиденный пейзаж произвёл на меня сильное впечатление, но описать его у меня не хватает слов, я ведь не художник. Картина поворачивающихся подсолнухов до сих пор в моих глазах, она незабываемая. Такого дива в своей жизни я больше не наблюдал. Наша поездка была приятной, мы были самыми внимательными экскурсантами в родном городе Ленина, завтракали, обедали на лоне природы, где нам больше нравилось, слегка выпили, пели любимые песни. Лида Кузьмина, украинка, прекрасно пела родные украинские песни. Иван Михайлович просил меня исполнить песню о моряках про стального гиганта. Когда-то я ему спел эту песенку, он теперь каждый раз при случае просил её повторить. Вообще эта песенка нравилась многим моим друзьям, поэтому я приведу её слова.
   Они стояли на корабле у борта,
   Он перед ней с протянутой рукой;
   На ней красивый шёлк, на нём бушлат потёртый,
   Он говорил с тревогой и мольбой.
   А море чёрное кипело и стонало,
   О скалы грозные валил за валом вал,
   Как будто море жертвы ожидало,
   Стальной гигант качался и стонал.
   Он ей сказал: "Сюда взгляните, леди, -
   Там в облаках летает альбатрос.
   Моя любовь вас приведёт к победе,
   Хотя вы леди, а я простой матрос".
   А море чёрное кипело и стонало,
   О скалы грозные валил за валом вал,
   Как будто море жертвы ожидало,
   Стальной гигант качался и стонал.
   И на призыв влюблённого матроса
   Сказала нет, потупив леди взор,
   Душа взметнулася, что крылья альбатроса,
   И бросил леди он в бушующий простор.
   А море чёрное кипело и стонало,
   О скалы грозные валил за валом вал,
   Как будто море жертвы ожидало,
   Стальной гигант качался и стонал.
   Отдавшись целиком партийной работе, я не забывал о поставленной цели защитить диссертацию кандидата философских наук. В свободные минуты и в выходные я конспектировал подобранные первоисточники по избранной теме. После завершения этой работы я начал работать над написанием текста самой диссертации. Поставил перед собой задачу ежедневно писать по 2-3 страницы, а по выходным - по 8-10 страниц. У меня дома рабочего стола не было, за обеденным столом делали уроки дети. Я закрывался в детской комнате, раскладывал пасьянс выписок из источников на кровати, а на тумбочке писал текст. На эту работу у меня ушло несколько месяцев. Наконец текст объёмом около 200 страниц был в основном готов. Много места занял список использованной литературы. Никому из учёных не показывая составленного текста, я отдал опытной машинистке печатать 5 экземпляров диссертации. Когда всё было готово, я задумался о вузе, куда можно было бы прикрепиться для защиты диссертации на соответствующем учёном совете. В конце концов я рассудил так: если я партийный работник, то лучше всего прикрепиться для защиты к Академии общественных наук при ЦК КПСС. Попросив разрешения в горкоме партии, я в 1973 году поехал в эту академию. Здесь я встретился с заведующим кафедрой философии доктором философских наук профессором Мамджяном, который принял моё заявление и диссертацию, пообещав дать ход этому делу. Через некоторое время мне из академии письменно сообщили, что я прикреплён к кафедре философии академии для подготовки диссертации к защите. Моим научным руководителем был определён известный в стране учёный кандидат философских наук Араб Оглы. Мою диссертацию просмотрели два профессора, дали положительные рецензии, Араб Оглы посоветовал несколько изменить структуру диссертации, выделить теоретический раздел. Я быстро всё доработал и новый чистовой вариант диссертации отвёз в академию. Одновременно я написал автореферат диссертации, в академии его размножили и разослали в вузы страны. Для внешнего отзыва я отвёз диссертацию в Институт философии Академии наук СССР. В качестве оппонентов должны были выступать профессор кафедры философии Университета им. Ломоносова и доцент кафедры научного коммунизма Академии общественных наук при ЦК КПСС. Защита была назначена на 13 сентября 1974 года. Я вообще никогда на таких мероприятиях не присутствовал, но пришлось собрать всю свою волю, сосредоточиться, продумать возможные вопросы и ответы на них. Общие рекомендации мне дал мой научный руководитель. Видимо, мой доклад и мои ответы на поставленные вопросы понравились членам учёного совета, так как при тайном голосовании из 23 членов совета я не получил ни одного отрицательного голоса. Таким образом, я успешно защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук. Дома у меня был праздник - завершился многолетний труд по достижению поставленной цели. С успехом поздравили меня в райкоме партии, на совещании секретарей партийных организаций. На этом же совещании присутствовал начальник политотдела облвоенкомата, который сообщил активу, что мне присвоено очередное воинское звание капитана 3-го ранга. На флоте это звание соответствовало бы должности замполита крейсера, или атомной подводной лодки.
   В апреле 1975 года пришло решение Высшей аттестационной комиссии о присвоении мне учёной степени кандидата философских наук по специальности "онтология и гносеология". Ректор железнодорожного института Павлович предложил мне взять небольшое число часов в качестве преподавателя философии для поддержания определённой формы в науке. Я согласился взять на себя группу вечерников, работая с ними по два часа в неделю после 18 часов. За учебный год я прочитал курс лекций студентам вечерней формы обучения по диалектическому и историческому материализму, весной принял у них экзамен. Чтобы освоить практику преподавания философии, я разработал программу курсов по диамату и истмату, комплекс методических рекомендаций студентам по изучению этой дисциплины. Обе эти программы были опубликованы. Через два года по ходатайству учёного совета института Высшей аттестационной комиссией мне было присвоено учёное звание доцента. Я тогда не думал, что мне когда-либо это пригодится. Но наши пути неисповедимы, та практика в Железнодорожном институте во многом определила мою дальнейшую жизнь.
   В рассматриваемый период моей жизни происходили существенные изменения в нашей семье. Дети быстро подрастали, они разнополые, поэтому со временем жить в двухкомнатной квартире со смежными комнатами стало далеко не комфортно. Я обратился с просьбой к руководству горкома и обкома партии улучшить мои жилищные условия. Просьба была удовлетворена: мы в мае 1975 года получили трёхкомнатную квартиру на улице Маяковского, где я с Лидой проживаю и теперь. В новую квартиру было куплено три новых гарнитура: гостиный, спальный и кухонный. Мы приобрели новые холодильник, стиральную машину и телевизор. Наш быт стал приобретать цивилизованные формы. Галина в 1976 году на золотую медаль окончила школу и поступила в Самарский университет на филологический факультет. Слава закончил 7 классов и начал летом ездить в лагеря труда и отдыха для старшеклассников. Ему там нравилось, и он работал в лагерях по три смены. В семье были мир и согласие, дети подавали хорошие надежды, мы с Лидой радовались их успехам, поощряли их увлечения. Славе нравился хоккей, он отлично катался на коньках, в дворовых командах тренировался играть в хоккей. Наша дворовая команда частенько побеждала на районных, городских и областных соревнованиях. Иногда и мы с Лидой ходили смотреть эти игры.
   Как уже говорилось, поскольку дети стали взрослыми, мы с Лидой получили возможность вместе ездить в отпуск. Особенно нам нравилось побережье Крыма. Здесь мы пару раз отдыхали в Ялте и много раз в Форосе. Мы оба любители путешествовать, поэтому в отпусках не пропускали ни одной экскурсии. Мы обследовали всё южное побережье Крыма, много ходили пешком, лазили по горам, побывали во всех горных дворцах и церквях, различных чебуречных. Каждый раз заезжали в Севастополь, проходили по местам боевой славы русских моряков. Нас каждый раз как магнитом тянуло в этот город российской славы. Много было морских прогулок. Я любитель купаться в море, мог не выходить из воды часами. Бывали мы на Кавказских минеральных водах, отдыхали в Ессентуках, путешествовали в город Нальчик, на Тиберду Домбай, загорали на снежных вершинах гор, поднимались по канатным дорогам и т.п. С интересом обследовали Пятигорск с его лермонтовскими местами, Кисловодск, Железноводск и другие здравницы Кавказа. На Кавказ обычно мы ездили поездом, что позволяло видеть страну на различных её территориях. В Крым один раз мы ездили поездом через Краснодарский край и Керченский пролив. Остались в памяти дороги Краснодара с пирамидальными тополями вдоль них, переправа поезда на пароме через Керченский пролив, природное разнообразие Крыма. Но в Крым в основном мы летали самолётом до Симферополя, там брали такси до Фороса или Ялты. Форос расположен на самой южной оконечности Крыма, здесь нет лишних людей, прекрасно оборудованные пляжи, чистое с медузами море. Мы раза два с приятелями от Фороса поднимались в гору до церкви на выступе скалы, затем до чебуречной на самом верхнем участке горы. В чебуречной ели чебуреки, пили крымское вино, приятно отдыхали на лоне природы, не забывая, что надо с горы ещё спускаться. В районе Ялты есть так называемая "царская тропа", длиною километра 3-4, по которой мы частенько совершали прогулки в послеобеденное время. Однажды с этой тропы спустились к морю до "Ласточкина гнезда", в результате в санаторий вернулись только к полуночи. С большим интересом посетили Ливадийский дворец, где в 1945 году проходила ялтинская конференция Сталина, Рузвельта и Черчилля. Знакомство с крымскими достопримечательностями расширяло исторический кругозор, пополняло содержание духовного мира. Совместные поездки - это были лучшие дни в нашей жизни, когда мы были вместе, радовались всему новому, новым знакомствам, наши чувства в это время укреплялись.
   В начале мая 1976 года мне позвонили из обкома партии и предложили возглавить группу туристов из нашей области в круизе вокруг Европы. Я сперва отказался, сославшись на занятость по работе. Потом позвонил на работу Лиде для совета, она мне однозначно сказала, что тебе судьба даёт такой прекрасный шанс, который в жизни больше может не повториться, поэтому глупо от этого отказываться. Я позвонил в обком и дал согласие, началась подготовка группы к выезду за границу. Круиз начинался в середине мая с пребыванием в течение 30 дней за рубежом. Транспортным средством для этого путешествия стал прекрасно оснащённый теплоход "Грузия". Познакомившись в областном совете профсоюзов с группой, я выехал в Москву на инструктаж в Управление круизами, после чего направился в Ригу, где собирались туристы со всего Союза на этот теплоход. Отсюда началось интереснейшее путешествие в большинство европейских стран.
   4.6. По странам Европы
   Мне впервые предстояла заграничная командировка да ещё руководителем целой туристической группы. В советское время, ещё со сталинского периода, поездки граждан за рубеж были весьма ограничены. В описываемый период зарубежные экскурсии стали делом обычным, но продолжали сохраняться высокие требования к выезжающим за границу. Лицам с уголовным прошлым, гражданам, нарушающим нормы нравственности, обладающим государственными секретами, подобные путешествия не разрешались. Туристические группы возглавлялись людьми, которым партия доверяла. Это были ответственные работники партийных, советских, комсомольских или профсоюзных органов. Задачей руководителя туристической группы было следить, чтобы туристы вели себя достойно за рубежом, не позорили советский народ, противостоять возможным провокациям, что случалось часто, в случае необходимости держать связь с советским посольством и консульствами в местах пребывания, защищать советских граждан, обеспечить их возвращение домой. За границей руководитель группы имел все права, вплоть до досрочной высылки туриста в свою страну. Так что путешествие предстояло приятное, но и весьма ответственное.
   Все группы круиза, а их было двадцать три, 15 мая собрались в морском порту Риги, здесь я встретил свою группу, собрал у туристов советские паспорта и по 50 рублей денег. Паспорта обменял на заграничные, а деньги на "боны", которые на корабле заменяли советские деньги для пользования сауной, посещения кафе, для различных развлечений и т.п. Получил также по 50 долларов на туриста для мелких расходов за рубежом. Пребывание в порту было утомительным, пока мы проходили все таможенные процедуры, и только ближе к полуночи, наконец, попали на корабль. Теплоход "Грузия" в то время довольно новый комфортабельный пассажирский корабль, который 11 месяцев в году возил зарубежных туристов, от чего имел экономическую выгоду, и лишь один месяц он обеспечивал путешествие советских туристов, экономика судна от которых ничего не выигрывала, а даже теряла. Так нам объяснил капитан корабля. Теплоход был рассчитан на 750 пассажиров, имел 330 человек экипажа. На судне имелся ресторан приблизительно на 400 мест, 5 баров, музыкальный салон на 500 мест, кинозал на 120 мест, игровые комнаты, сауна, плавательный бассейн, спортплощадка, оборудованные места для солнечных ванн. Стоимость путёвки колебалась от 600 до 1500 рублей в зависимости от класса кают: четырёхместные, двухместные, одноместные и люксы. Мне дали двухместную каюту вместе с одним из туристов. Путь теплохода лежал через воды Балтийского и Северного морей, проливы Ла-Манш и Па-де-Кале, Бискайский и Кадиский заливы Атлантического океана, Гибралтарский пролив, Средиземное, Тирренское, Ионийское, Эгейское, Мраморное моря, проливы Босфор и Дарданеллы, Чёрное море. Начиналось путешествие из Риги, а завершалось через 30 дней в Одессе. Всего мы должны были пройти морем 4800 миль, или около 9700 километров. Согласно программе мы должны были побывать в Дании, Англии, Франции, Португалии, Испании, Италии, Турции. Из 30 суток почти половину времени мы находились на корабле в море. Условия для отдыха были прекрасные, питание - превосходное, у всех туристов настроение было приподнятым.
   После суток с небольшим морского путешествия по Балтийскому морю, мы прибыли в столицу Дании Копенгаген, который ещё называют Северным Парижем, оценивая его красоту. Действительно, Копенгаген - красивейший город по своей архитектуре, культурным центрам, озеленению и необыкновенной чистоте. По чистоте этот город можно сравнить с хорошо убранной квартирой, где всё на месте, без какого-либо мусора. Датчане - народ чистоплотный, они содержат не только города, но и сельскую местность в образцовом порядке. Население Дании около 5 миллионов человек: Любимым средством передвижения для них является велосипед, на каждого датчанина приходится по 2-3 велосипеда. Около каждого дома оборудованы лесенкой места для хранения велосипедов, которые никто не охраняет. В самом городе почти нет общественного транспорта, люди передвигаются либо на автомобиле, либо на велосипеде. За городом шоссе чётко разделено на серую и коричневую полосы, в зависимости от направления движения. С обеих сторон шоссе идут по две асфальтированные полосы для велосипедов и пешеходов, разделённые зелёными полосами с хорошо ухоженной газонной травой. За городом мы не видели ни одной свалки, ни одной кучи мусора, всё выглядит, как только что подметённое. Дания - королевство, её королева - Маргарета II-я, имеющая два высших образования, владеющая 5-ю языками. Власть королевы номинальная, реально власть в стране принадлежит парламенту.
   Осмотр Копенгагена мы начали с русалки Андерсена, недалеко от порта, которая как бы только что вышла из воды, села на камень и смотрит в сторону моря. В самом городе осмотрели здание ратуши, в каланче которого расположен живой барометр (девушка с велосипедом - ясно, с зонтиком - дождь), побывали в лучшем в Европе театре пантомимы. Издали увидели дом Андерсена, подошли к королевской резиденции, сфотографировались возле гвардейца в чёрной высокой мохнатой шапке, охраняющего резиденцию. В городе очень много памятников различным рыцарям, жертвам кораблекрушений, мифическим богиням и др. Нам показали кирпичную церковь, которую делала одна семья каменщиков 19 лет. Церковь стоит более 200 лет, а её кирпичная кладка выглядит, как только что возведённая. На следующий день автобусом выехали в Эльсинор, расположенный на берегу пролива, служащего границей со Швецией. Граница не охраняется, проезд и проход через неё свободный. Эльсинор севернее Копенгагена на 120-130 километров, здесь расположен известный благодаря Шекспиру замок Кронборг, или замок Гамлета. Этот замок теперь представляет собой музей, где гиды рассказывают о событиях, послуживших Шекспиру материалом для трагедии. Говорят, Шекспир в Дании никогда не бывал, а историю Гамлета он узнал от артистов, побывавших в Дании и услышавших этот рассказ от датского короля Фредерика II-го. В замке Гамлета очень много гобеленов с изображением исторических битв, королей, выдающихся личностей и т.п. Вообще в Дании очень много сохранившихся замков. По дороге в Кронборг мы посетили замок Фредерикборг, расположенный в красочном месте на берегу живописного озера. На обратном пути, в оставшееся время, мы побывали в парке Тиволи, славящегося большим многообразием увлекательных и занимательных аттракционов. Датчане любят этот парк, и там всегда много людей.
   Я интересовался у гида жизнью датчан. В Дании неплохо развита промышленность, но главным их богатством является развитое животноводство. На каждого датчанина приходится по корове и две свиньи. Как и в других странах Европы, в Дании высокая квартирная плата, платным является образование и здравоохранение, обременительными являются различные налоги. В то время средняя зарплата рабочего составляла 2,5 тысячи крон. Из них 1000 крон идёт на квартплату и налоги, 1300 крон на питание, 200 крон на культурные нужды, одежду и другие потребности. Кому-то в Дании живётся вольготно, но далеко не всем.
   Пробыв два дня в Дании, наш теплоход взял курс к берегам Англии, в порт Дувр. Интересно, в Дании у нас никто не проверял документов, по приходе же в Дувр пограничная служба Англии заставила нас написать по 3 анкеты, при выходе с теплохода была устроена проходная, через которую должен был пройти каждый с досмотром, на что тратилось по 3-5 минут. Поэтому выход с теплохода всех туристов занял около 3-х часов, что явилось весьма утомительным. Дувр - крупный порт Англии, расположенный на берегу Ла-Манша, в 30 километрах от Лондона. От порта в столицу Англии мы ехали автобусами. Почти вдоль всей дороги до Лондона по обе стороны вплотную стоят частные двухэтажные дома, за которыми небольшие участки земли с декоративными растениями. Англичане не сажают ни фруктовых деревьев, ни овощей, всё это завозится из бывших колоний. Лондонцы предпочитают иметь свой небольшой частный домик за пределами города, так как жильё в самом городе обходится очень дорого. При въезде в Лондон бросился в глаза неряшливый вид зданий, которые со временем либо прокоптились, либо стали серыми от времени. Люди улицы переходят, где им понравится, не соблюдая правил движения, игнорируя светофоры. На улицах везде окурки, бумаги, всякий мусор, что резко отличает Лондон от Копенгагена. Улицы в Лондоне узкие, в городе нет трамваев и троллейбусов, их заменяют двухэтажные автобусы и метро. На многих балконах объявления, что здесь сдаётся квартира в наём. Многие люди, движущиеся по улицам, представляют собой ходячую рекламу, что поразило наших туристов. Полиция в Лондоне не носит оружия, во избежание всяких осложнений. По дороге в Лондон мы интересовались условиями жизни англичан. Зарплата среднеквалифицированного рабочего здесь составляет 150 фунтов в месяц. Из них на квартирную плату уходит 70-80 фунтов. При заработке сверх 120 фунтов, с каждого последующего фунта берётся налог в 40 пенсов. Так что жизнь простого рабочего здесь не лёгкая. На пенсию мужчины уходят в 65 лет, а женщины в 60 лет.
   Наше знакомство с Лондоном началось с его старой части, Сити, считающейся районом банков, в том числе местом расположения английского национального банка. Здесь же расположены дома стран британского содружества (Дом Австралии, Дом Новой Зеландии и др.), дворец 32 тысячам погибших моряков с надписью "У них нет могилы, а есть море". Далее мы осмотрели собор святого Павла, занимающий по величине купола и архитектуре 3-е место в мире, после собора святого Петра в Риме и Исакиевского собора в Ленинграде. Через реку Темзу в Лондоне имеется 40 мостов, мы проехали в первый день по мостам Тауэр и Ватерлоо. На улице печати были видны издательства "Таймс", "Дейли экспресс", "Морнинг" и др. Большое впечатление на нас произвело наблюдение смены караула у Букингемского дворца, резиденции английской королевы. Напротив входа во дворец разместился гигантский памятник королеве Елизавете I. С площадки этого памятника прекрасно видна вся процедура смены караула. Пока я там ожидал этой процедуры, ко мне обратилась на русском языке женщина, представившаяся членом общества Шотландия - СССР. Она спросила, нравится ли данное мероприятие, я ответил, что мне оно интересно как уличный спектакль. Она ещё говорила, что англичане любят свою королеву, что даже если когда-то в Англии победит коммунизм, то англичане всё равно оставят королеву. Я ответил, что каждый народ эти вопросы решает по-своему. Процедура смены караула длилась около часа, начиная с выхода строя гвардейцев из караульного помещения, кончая сложной процедурой различных вышагиваний и манипулирования оружием.
   На следующий день мы побывали на Трафальгарской площади с колонной адмиралу Нельсону. Недалеко от этой площади нам показали памятник погибшим в Крымской войне 1855 года. Мы между собой говорили: так вам и надо. На Трафальгарской площади расположен Британский национальный музей. В этом музее огромные залы посвящены древним скульптурам и памятникам. Мы видели экспонаты раскопок Парфенона, различные скульптуры того времени, элементы архитектуры Афин. Все эти памятники культуры Греции были привезены английским послом в 1802 году и сданы в музей. Я тогда подумал, что эти культурные ценности были у греков просто похищены. С интересом мы осмотрели египетские мумии, которым тысячи лет. Тела усопших обёрнуты материей, пропитанной до сих пор неизвестным раствором, позволившим полностью сохранить эти тела. В одном саркофаге материя на мумии была нарушена, и был виден локтевой сустав, высохшие сухожилия, до сих пор не истлевшие. Рядом с другими мумиями стоят рентгеновские снимки, показывающие скелеты тел, находящихся в саркофагах. После музея нас повели в Национальную галерею, в которой собраны тысячи картин, внимательно осмотреть их просто не представлялось возможности. Наше внимание было обращено на оригиналы картин великих художников: Жирона, Себастьяно Дель Пьомбо, Леонардо да Винчи, Рембрандта, Рубенса, Лисса, Тициана и др. Как и во всех музеях мира, фотографировать здесь что-либо запрещено. В галерее находится знаменитая картина Тициана "Смерть Ахтеона". Сюжет её таков: Венера, натравив собак на Ахтеона, убивает его из лука за то, что он отверг её любовь. Американцы решили купить эту картину, предложив за неё 4600000 долларов. Примечательно, что администрация галереи обратилась к гражданам Лондона собрать средства, чтобы заплатить за картину хозяину и оставить её в Англии. Англичане откликнулись на эту просьбу, начали собирать средства, к нашему посещению осталось собрать всего около 500 тысяч долларов.
   В Лондоне много парков, которые нравятся лондонцам и где они отдыхают. Можно взять раскладушку или шезлонг, поставить прямо на газон, раздеться и отдыхать. Нам показали Гайд-парк, где отдыхало много людей. Гид говорила, что здесь можно критиковать кого угодно, но чтобы критиковать королеву, надо встать на стул или чурбак, ибо на земле королевы её критиковать нельзя. Во время автобусной экскурсии наше внимание обращали на парки Риджент, Сэйнт Джеймс, Кенсингтон Гардекс, где тоже были отдыхающие. В парках есть озёра, водные станции, игровые площадки, кафе, газонные лужайки, поэтому здесь можно отдохнуть, не выезжая за город. Недалеко от Гайд-парка находится оживлённая улица Оксфордстрит, где много больших магазинов, торговых центров. Здесь у нас был час свободного времени, чтобы купить сувениры. Параллельно Оксфордстрит протянулась знаменитая Пикадилли, заканчивающаяся к центру города площадью Пикадилли. Это наподобие Нью-Йоркского Бродвея, где любят побродить лондонцы. На площади Пикадилли установлена скульптурная композиция Эросу - богу любви. В старом Лондоне мы побывали в крепости Тауэр, в средние века служившей тюрьмой. Здесь 20 лет была в заточении Мария Стюарт, где её и казнили. Нам показали комнату пыток, оборудование для этого, маску, орудия палача и др. Теперь в крепости расположен музей, где хранятся драгоценности всех прежних английских королей и королевы Елизаветы II-й. Мы осмотрели все эти многочисленные коллекции корон, украшений, оружия и т.п. из золота, бриллиантов и др. За поведением посетителей ведётся наблюдение с помощью видеокамер. При выходе из музея был произведён личный досмотр каждого.
   Вечером в одном из крупных ресторанов Лондона состоялась встреча туристов нашего теплохода с представителями обществ: Англия - СССР и Шотландия - СССР. Широко распространено известное правило англичан: "Завтрак съешь сам, обед подели с другом, ужин отдай врагу". Но на нашей встрече это правило не соблюдалось, нам было предложено изобилие английских блюд, различные вина, английское пиво с моллюсками и многое другое. Завершался ужин огромными тортами. Весь вечер нас развлекали "король и королева". В Лондоне в каждом районе шутки ради избираются свои король и королева. Одни из таких избранных присутствовали на нашей встрече. Брюки и камзол короля, платье королевы сплошь усыпаны перламутровыми блестящими пуговицами, что придавало роскошный вид их одежде. Перед нами выступали певцы из общества Шотландия - СССР, исполнявшие старинные русские песни: "Эй, ухнем...", "Вдоль по питерской", "Пой солдат, пой", "Калинка" и др. В конце вечера были выступления представителей названных обществ и от наших туристических групп. Речь шла о необходимости укрепления связей между народами Великобритании и СССР.
   В Лондоне самым богатым по своей архитектуре является район Парламента, Вестминстерского собора, аббатства. Комплекс этих зданий расположен на берегу Темзы, они сооружены в готическом стиле, с несчётным количеством узоров, барельефов, скульптур, шпилей и т.п. Над зданием английского парламента видны знаменитые куранты "Биг-Бен". Они считаются самыми точными часами мира, здесь начинается отсчёт времени по Гринвичу от нулевого меридиана. Около здания парламента расположены известные памятники Ричарду Львиное сердце и Кромвелю. Замечательно по своей архитектуре здание Вестминстерского аббатства, если иметь в виду его строительство ещё 1700 лет тому назад. Теперь аббатство - это музей и действующая церковь. Здесь в многочисленных залах захоронены короли и королевы Англии, в том числе Мария Стюарт, Елизавета I-я, вероисповедник Эдуард - основатель аббатства и др. В поэтическом зале захоронены выдающиеся поэты и писатели. Байрону здесь установлена только мемориальная доска, так как он захоронен в Греции. В аббатстве нам показали надгробья Ньютону, Диксону, Дарвину. На надгробной плите Ньютона надпись: "Здесь лежит то, что смертно у Ньютона".
   Поскольку мы из СССР, то нас свозили на Хайгетское кладбище, чтобы показать могилу Маркса. Над могилой возвышается колонна, на которой установлен бюст Маркса. От своей группы на могилу мы возложили цветы, почтили память Маркса минутой молчания. Гости из России для Маркса самые желанные, ибо его учение более последовательно осуществлялось именно в нашей стране. В поездке по Лондону наше внимание обратили на комплекс зданий знаменитого Оксфордского университета.
   В заключение нас повезли за пределы Лондона в замок Виндзор, находящийся примерно в 50 километрах от Лондона. Виндзор - это летняя резиденция английских королей, расположенная на берегу Темзы. Замок огромен по своим масштабам, часть его является жилой, где летом обитает королева. В этот день над замком развивался флаг Англии, значит здесь была королева. Более обширная часть замка оборудована под музей. Замок древний, ему более 800 лет. При подъезде к замку нам показали парк для игр в поло для королевской семьи. В музейной части Виндзора много скульптур, памятников. Здесь расположена церковь святого Георга, часовня именитых людей, множество различных надгробий. В музее мы увидели 36 рыцарских гербов, деревянные резные изделия, красочные ковры, картины художников и т.п. Здесь нам рассказали о происхождении ордена "Подвязки", главного ордена английских королей.
   На обратном пути мы проехали мимо известного в мире аэродрома "Хитроу", где непрерывно поднимались и садились самолёты. При возвращении на теплоход таможенная служба вновь устроила нам проверку, которая тоже длилась не менее 3-х часов. Экскурсия по Лондону заняла 3 дня, на ночлег нас привозили на теплоход, таможня же нас проверяла только при первом выходе с теплохода и при последнем поднятии на него. Это свидетельствует о формальной строгости английской таможни. Уже начало темнеть, когда наш теплоход вышел из Дувра и взял курс на французский порт Гавр.
   Гавр - это трансатлантический порт Франции на побережье Ла-Манша, в устье реки Сена. После того, как через Сену в 1959 году был открыт известный мост Танкарвиль (длина 1400 метров, высота 47 метром), порт Гавр приобрёл огромное экономическое значение, так как к нему стали беспрепятственно поступать потоки грузов. Из Гавра автобусами мы выехали в Париж, попутно знакомясь с Нормандией, одной из богатейших и живописнейших провинций Франции. Благодаря мягкому и влажному климату в Нормандии прекрасные условия для развития животноводства. Нормандская корова даёт в день по 20-30 литров молока. Скот круглый год пасётся на естественных, сочных пастбищах. Мягкий климат позволяет иметь облегчённое жильё, скот находится под лёгким навесом. Вся провинция разделена на фермерские владения, с типичной для Нормандии изгородью из тополей. Хорошо организованы кооперативы молочного хозяйства, производства консервированного молока, различных сыров. Из яблок вырабатывается широко распространённое по всей Нормандии "сидро" - яблочное вино. В Париж мы следовали муниципальными дорогами, которые мало чем отличаются от российских. По пути из окна автобуса видели несколько маленьких городков, у каждого из которых есть своя история и архитектурные особенности. Самым значительным городом Нормандии является её столица Руан, где в своё время обитали нормандские герцоги. Поскольку Руан расположен на судоходной Сене, то он является как речным, так и морским портом, имея 23 километра причалов. Перед Руаном в небольшом городке нам показали музей Гюго. Недалеко от музея, на берегу Сены, где утонула дочь писателя, расположен памятник скорбящему Гюго. При въезде в Руан мы осмотрели памятник Корнелю - знаменитому драматургу XVII века. Вообще Руан - город-музей, где всё напоминает минувшую историю Нормандии и Франции. Известным всему миру является Руанский собор, строившийся несколько веков. Нам показали старую церковь Сен-Маклу, считающуюся сокровищем готического стиля, и храм Сен-Жервэ. Мы осмотрели также старинные башенные ворота "Грос Орлож" с часами 1389 года установки и колоколами, насчитывающими 700 лет. Затем нас привели на площадь старого рынка Руана, где 30 мая 1431 года на костре заживо была сожжена героиня французского народа Жанна д Арк. В период посещения нами этого памятного места, уже велось строительство памятника Жанне д Арк, но мы его не видели. От Руана до Парижа, куда мы прибыли уже вечером и поселились в одной из новых больших гостиниц, 140 километров.
   Пока мы ехали в Париж, велась беседа с гидом. Это женщина, её родители - бывшие русские эмигранты, поэтому она хорошо владела русским языком. По её характеристике, французы приветливы, всегда говорят громко, улыбаются, даже если делают подлость. Для Франции характерно большое количество кафе, ресторанов, открытых площадок со столиками, где можно выпить какого-то напитка, вина, пива и т.п. Французы не приглашают гостей домой, они любят встречаться за столиком в общественном месте, посидеть, поговорить, выпить бокал вина. За бокалом они могут просидеть целый день. Говорят, тот не француз, если он в обед не выпьет бутылку вина, которого они потребляют больше, чем воды. Французы считают, что вино способствует пищеварению, поэтому они предпочитают, чтобы мясо было слегка недожаренным. Во Франции не запрещено водить автомобиль, если шофёр принял алкоголь. Вино обычно пьют в обед, который длится ровно 2 часа. За обедом пьётся вино, не спеша, принимается пища, ведётся беседа. Когда нас привозили на обед в ресторан, наш шофёр обедал ровно два часа, за обедом выпивал бутылку вина. Нам это было странно, так как мы обедали за 20-30 минут, а остальное время ждали шофёра у автобуса. Бросилась в глаза дороговизна всего в магазинах и на рынках, во Франции мы даже не покупали сувениров из-за их высокой цены, с учётом наших 50 долларов на все страны. Простые люди здесь живут очень скромно. Заработная плата рабочих колеблется от 700 до 2000 франков в месяц. Зарплата у женщин на 20% меньше, чем у мужчин. Двухкомнатная квартира в рабочем квартале обходится в 600-700 франков в месяц. В других местах квартиры сдаются в наём от 1200 до 3000 франков в месяц. Гид назвал Францию страной сплошных налогов и штрафов. Во Франции всё платное: парки, скверы, дороги, мосты, пляжи, туалеты и т.п. По медицинской страховке, в которую перечисляются деньги из зарплаты, оплачивается только 75% медицинских услуг, остальное доплачивают сами люди. Образование платное. Так что простому французу тогда жилось весьма трудно и сложно. На знакомство с достопримечательностями Парижа нам отводилось 2,5 суток, по плану нас знакомили с "Парижем современным" и "Парижем историческим". Времени для осмотра всего богатства культуры Парижа отводилось очень мало, поэтому и впечатления об увиденном остались обзорные.
   В числе объектов современного Парижа, где нам удалось побывать, следует назвать городскую Ратушу, площадь Согласия, Елисейские поля, Триумфальную Арку, площадь Вандом, Оперу, Эйфелеву башню, Марсово поле, Военное училище, Дом инвалидов, площадь Свободы на месте крепости Бастилии, собор "Священное сердце" на холме Монмартр, стену коммунаров на кладбище "Пер-Лашез".
   В городской Ратуше в сентябре 1870 года, после падения Седана, была провозглашена республика, здесь находился главный штаб коммунаров. Штаб коммунаров пал после двухдневного сопротивления 2 марта 1871 года. На площади Согласия в январе 1793 года был казнён король Людовик XVI, а через несколько месяцев - его жена, королева Мария Антуанетта. Гильотина находилась на месте, занимаемом теперь скульптурной композицией Бреста. На площади установлено 8 таких статуй, символизирующих согласие, ликвидацию междоусобиц и объединение нации. На площади Вандом находилась статуя короля Людовика XIV, но в 1810 году Наполеон решил увековечить здесь свои победы на манер римских императоров. Была отлита и поставлена колонна высотой 44 метра из 1200 пушек, взятых при Аустерлице. Наверху колонны установлена статуя Наполеона. От площади Согласия начинается величественный проспект Елисейские поля, заканчивающийся на площади Звезда Триумфальной аркой. От Триумфальной арки звездообразно расходятся 12 проспектов. Триумфальная арка высотою 50 метров начала строиться по приказу Наполеона в 1806 году архитектором Шальгрен, закончено строительство только в 1836 году. Прах Наполеона, привезённый с острова Святой Елены в 1840 году, с большой торжественностью был пронесён под аркой и захоронен в церкви инвалидов. В 1920 году под аркой зажигался огонь неизвестному солдату. В августе 1944 года, после освобождения Парижа, национальные войска во главе с генералом Де Голлем через арку входили в город. Арка украшена барельефами и скульптурными композициями, прославляющими победы Наполеона. Недалеко от Триумфальной арки расположена знаменитая Эйфелева Башня, построенная в 1889 году для Всемирной выставки как доказательство, что из металла можно делать чудеса. Высота башни 313 метров, она имеет 1789 ступеней в честь революции 1789 года. Мы поднялись на башню в лифте, затем, постепенно спускаясь, осматривали красивейшие виды Парижа, особенно живописно Марсово поле. На автобусе подвезли нас на холм Монмартр, где осмотрели собор и долго любовались видами Парижа, как говорят, с высоты птичьего полёта. День был чудесный, обзор парижских красот великолепный, сама природа создала условия для максимального проявления творчества строителей этого города. Осмотрели мы и Дом инвалидов, построенный по приказу короля Людовика XIV для воинов-инвалидов, которые до этого обитали в монастырях. В церкви этого дома похоронены Наполеон, его сын и брат Иосиф, маршал Хоме, военный строитель Вабан и др. Интересно, что для надгробия Наполеона красный гранит привезли из российской Карелии. В завершение осмотра "современного Парижа" была поездка на кладбище Пер-Лашез, к стене Коммунаров. 28 мая 1871 года здесь была совершена кровавая расправа над 147 последними коммунарами, которых расстреляли у стены кладбища. Мы возложили цветы на братскую могилу коммунаров, почтили их память минутой молчания. На этом кладбище мы видели могилы Барбюса, Марселя, Кашена, Мориса Тореза, Поля Лафарга и его жены - Лауры Лафарг (дочери Маркса). На этом же кладбище похоронены многие видные писатели, композиторы, артисты, например, Шопен, Мольер, Россини, Бальзак, Золя и др.
   Вечером первого дня пребывания в Париже нашу туристическую группу принимала одна из партийных организаций коммунистов Парижа. Встреча прошла в школе, где нас французские товарищи угостили ужином. Мы пили вино, разговаривали о России и Франции, произносили речи о дружбе и взаимовыручке, пели песни, танцевали французские народные танцы. Словом, всё как у людей. Примечательно то, что французские коммунисты используют даже наши экскурсии для укрепления связей с советской страной.
   Для знакомства с исторической частью Парижа были в программу включены такие культурные объекты, как Лувр, собор Парижской богоматери, Дворец Правосудия, Святая Капелла, площадь Вогезы, Люксембургский дворец, Пантеон, множество памятников и скульптур, мосты через Сену, Версаль.
   Лувр - это первоначально крепость, построенная в 1200 году королём Филиппом Августом для защиты города от норманнов. Король Карл V перестраивает крепость для своей резиденции. Король Франциск I сносит средневековые башни и укрепления и поручает архитектору Пьеру Леско и скульптору Жану Гужону превратить Лувр во дворец стиля эпохи Возрождения. С этого времени Лувр становится резиденцией французских королей вплоть до Людовика XIV, который покинул Лувр и переселился в Версаль после смерти своей матери Анны Австрийской. Таким образом, Лувр строился, перестраивался и украшался в течение 600 лет. С 1798 года Лувр был объявлен Государственным музеем, где хранятся величайшие сокровища искусства всех времён. В Лувре мы увидели оригинал скульптуры Венеры, найденной при раскопках в Греции, которая была без рук. Скульптуру подарил французскому правительству посол Греции. В этом музее картины поражают воображение своей выразительностью, масштабами и композицией. Мы осмотрели залы Рембрандта, Пуссена, Рубенса. По заказу Марии Медичи Рубенс выполнил 24 картины для Люксембургского дворца. Есть тут картины художника Давада, которому Наполеон Бонапарт смог выделить для позирования 2 часа. Художник успел закончить только его голову, а грудь обозначить лишь контурными линиями. Здесь есть картины Рафаэля, Микеланджело и других итальянских художников.
   Нельзя оставаться безразличным при осмотре Святой Капеллы, считающейся истинным чудом готического искусства. В этом ажурном, хрупком и лёгком здании в течение многих веков не случилось ни одной трещины. Капелла была построена королём Людовиком Святым в 1248 году для хранения в ней Тернового Венца Христа, приобретённого у Византийского императора. На цветных стёклах, которым около 700 лет, почти не реставрированных, изображено 1134 сцены из Библии.
   В самой старой части Парижа - Ситэ - возвышается собор Парижской Богоматери. Этот собор строился около 200 лет, сооружён в готическом стиле, с двумя колокольными башнями высотой по 69 метров. С собором Парижской Богоматери связано много исторических событий, о которых немало рассказал в своих сочинениях В.Гюго. Собор является действующим, в одной части ведётся служба, а по другой части проходят экскурсанты. Здание собора - прекраснейшее произведение архитектуры. Кстати, на площади Вогезы нам показали дом, где жил Гюго, там теперь его музей. Недалеко от этого дома нам показали ещё один дом, где жил кардинал Ришелье.
   По ходу экскурсии мы бегло осмотрели Дворец Правосудия, площадь Вогезы, Люксембургский дворец, мосты через Сену, различные памятники, которых не перечесть. Нас даже свозили на улицу Мари Роз, показали, где жил Ленин во время своего длительного пребывания в Париже.
   Нельзя не упомянуть Пантеон, который до 1791 года был церковью Святой Женевьевы. В 1791 году Учредительное собрание постановило превратить эту церковь в храм Доброй Славы для хранения урн с пеплом великих французов. В этом же году храм получает название Пантеона. Здесь первой была установлена урна с прахом Мирабо, вторая - Вольтера, третья - Руссо. После низвержения монархии, в августе 1792 года, когда документально была установлена предательская деятельность Мирабо, его прах из Пантеона был перенесён на кладбище преступников. В 1806 году Наполеон этот храм снова превращает в действующую церковь, а в 1885 году он окончательно становится Пантеоном. На Пантеоне надпись: "Великим людям - благодарная Родина". Вечером второго дня пребывания в Париже нам представили возможность самостоятельно побродить по улицам Парижа. Мы ходили небольшими группами, делились впечатлениями. В одном из мест, где мы любовались архитектурой, подошёл к нам мужчина пожилого возраста, сказал, что, услышав русскую речь, не утерпел, чтобы не поговорить с соотечественниками. Мы тактично поговорили с ним на отвлечённые темы и распрощались. Тогда мы подумали, сколько же соотечественников, попавших по разным причинам в эту страну, душою тянутся к родине, страдают, оттого что не могут быть вместе со своим народом. Через некоторое время мы остановились на углу улицы Плас Пигаль, кто-то вспомнил, что эта улица знаменита своими публичными домами. И действительно, здесь через каждые несколько домов можно увидеть в освещённое небольшое окно женщин, ждущих, когда кто-то из мужчин посетит их заведение и выберет их для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Иные женщины на улице своим откровенным видом завлекали мужчин и уводили таковых в соответствующие помещения. На этой улице мы видели сексмагазины, кинотеатры сексуальной ориентации. Я читал, что у нас до революции были публичные дома. Однако в советское время было полностью покончено с этим явлением. Поэтому показалось странным, что во второй половине XX века всё ещё есть женщины, занимающиеся проституцией. Ясно, что такое положение женщин есть следствие капиталистического образа жизни, когда за деньги идут на всё, в том числе и торговлю своим телом.
   Заканчивалась наша экскурсия по Парижу знакомством с Версалем, который расположен в 23 километрах от Парижа. Версаль - это величественный ансамбль, состоящий из дворца, парка и жилого массива. Дворец и парк создавали такие выдающиеся архитекторы и живописцы, как Лево, Монсар, Ле Брен, Ле Нотр. Личный контроль за строительством Версаля, которое растянулось почти на 50 лет, установил король Людовик XIV. Прежде чем приступить к осмотру дворца, мы прошлись по парку, состоящему из великого многообразия растений, рассаженных в больших горшках. Здесь есть строго оформленные газоны, огромные водоёмы, где для гостей короля устраивались сражения кораблей. О дворце рассказать подробно трудно, в нём около тысячи зал, по которым идут бесконечные толпы туристов, когда даже нельзя сосредоточиться на чем-то, мы почти бегом шли за гидом. Главное впечатление - Версаль поражает своим средоточием искусства. Здесь расписан каждый сантиметр потолков, стен, колонн, арок. На сферических потолках, прямых и выпукло-вогнутых стенах изумительные росписи великих художников, лепка, скульптура, мозаика, цветные витражи, резное дерево и т.п. В одном из залов мы увидели роспись на потолке художника Лемуане, посвящённую вознесению Геркулеса к Богу. Много комнат дворца завешены гобеленами, коврами, на которых изображены сотни лиц и событий. Большой интерес вызвала знаменитая зеркальная галерея, где все стены в зеркалах, а через 170 окон в зеркалах отражается прекрасное многообразие версальского парка и двора.
   Уезжали мы из Версаля с чувством чего-то не завершённого, так как для внимательного его осмотра, наверное, и месяца не хватит. Наскоро пообедав в одном из ресторанов Парижа, мы выехали в Гавр. Дорога на этот раз была частная, на неё нельзя ни въехать, ни съехать, через каждые 10-15 километров, как при входе в метро, надо платить за проезд. Зато шоссе настолько зеркально гладкое, что не чувствуешь никакой тряски, лишь слышно шуршание колёс. Шофёр развивал приличную скорость, и мы часа через 3 были уже в Гавре. Прежде чем ехать в порт, нам показали известный Западный вал, который соорудили гитлеровцы на побережье Ла-Манша для защиты от возможной высадки английских и союзных им войск. Теперь этот вал выглядит как музейный объект для экскурсий. Поздно вечером наш теплоход отдал швартовы и взял курс к берегам Португалии.
   В течение двух суток нам предстоял путь по водам Атлантического океана, Бискайского залива. За последним закрепилась слава "кладбища кораблей", так как здесь почти всегда стоит штормовая погода. Наше судно шло при волнении моря в 4-5 баллов, большинство туристов страдали морской болезнью, поэтому больше отлёживались в каютах. Наш круиз сопровождал работник КГБ Герасимов Анатолий, которого я знал ещё по комсомолу и с которым мы давно находились в приятельских отношениях. Переход по Бискайскому заливу совпал с днём рождения Анатолия, поэтому мы этот день провели в кафе в кругу близких знакомых. Например, с нами сидели зампред Куйбышевского облисполкома Кольцов и его жена, являющиеся членами нашей туристической группы. При подходе к Португалии поступило радиосообщение, что в Лиссабоне происходят волнения населения, поэтому нам не рекомендовали посещать эту страну. Руководство круиза, посоветовавшись с руководителями туристических групп, решило взять курс к берегам Испании, предупредив испанцев о приходе в порт Кадис на день раньше срока.
   Ожидая встречу с Испанией, поневоле задумывались о режиме Франко, о том, что с этой страной у нас нет дипломатических отношений, что здесь мы беззащитны. Когда мы пришвартовались в Кадисе, на теплоход поднялся представитель испанских властей, сказал, что поскольку мы прибыли несколько раньше, то сегодня можно свободно гулять по городу. Никаких таможенных формальностей не было. Туристы по нескольку человек разбрелись по этому городу, знакомясь с его улицами, площадями, магазинами. Все улицы города были с красивым световым оформлением, везде висели гирлянды, серпантины, вдоль улиц много переносных табуреток, скамеек и кресел. Оказывается, в городе, как и во всей Испании, в это время проходила неделя знаменитого карнавала, который близился к завершению. Без цели побродив по городу, все возвратились на корабль. Недалеко от нашего теплохода была видна американская база военных кораблей, отгороженная от гражданского порта металлической изгородью. У входа на базу стоял часовой. В порту и городе мы встречали американских военных моряков. Если есть в стране военная база иностранного государства, то она не так уж суверенна.
   Об Испании у нас было представление как о сельскохозяйственной стране. Но это представление оказалось ошибочным. В 1975 году в Испании выработано 62 миллиарда киловатт часов электроэнергии, она имела 4 атомных электростанции. В стране выплавлялось 13 миллионов тонн стали в год, производилось 600 тысяч автомобилей, в том числе 100 тысяч грузовых. Испания занимала тогда 4-е место в мире по тоннажу спускаемых на воду судов. Что касается сельского хозяйства, то оно здесь довольно отсталое и потребности населения не удовлетворяет. Большие прибыли Испания получает от туризма. При населении в 34 миллиона человек, Испанию в 1975 году посетило почти 30 миллионов туристов, что дало стране около 2,5 миллиардов долларов дохода. В стране планировалось довести число туристов до 70-80 миллионов в год.
   Кадис - портовый город Испании, расположенный на атлантическом побережье, ему насчитывается более 3 тысяч лет. В связи с карнавалом в городе на улицах и площадях многолюдно, особенно много детей. Женщины и дети красиво одеты, не скажешь, что они бедные. Я спросил у гида, почему везде так много детей? Он объяснил, что Испания глубоко верующая страна, по религии делать аборты и предохраняться греховно. Поэтому в испанской семье от 5 до 15 детей, которые являются заботой всего общества. По сравнению с Англией и Францией здесь продукты питания и промышленные товары продаются относительно дёшево. Испанский рабочий в среднем зарабатывает в месяц 6-7 тысяч песет, из них на квартирную плату уходит до 40% заработка. Медицинское обслуживание и образование в Испании, как и везде в Европе - платные. Видимо, жизнь простых людей здесь тоже не из лёгких.
   В Кадисе нам показали кафедральный собор, в одном из его залов выставлено церковное изделие из серебра весом в 1500 килограммов. Город украшает красивый парк, с ухоженными аллеями, подстриженными в спирали, шары и прямоугольники кипарисами, с пальмами и апельсиновыми деревьями. Парк - великолепное место отдыха для жителей Кадиса. При выезде из города видны сосны-зонтики, оливковые рощи и виноградники. В этот период температура воздуха была за 40 градусов, здесь остро чувствуется дыхание Африки.
   При въезде в город на одном из холмов стоит огромная статуя чёрного быка, он представляет сразу две особенности Испании: присущее только ей увлекательное и мужественное развлечение - корриду и производимый в этом винодельческом районе коньяк "Фундадор". В Кадисе мы осмотрели арену, где проводится коррида. Бросается в глаза, что в городе очень узкие улицы, до 4 метров шириной, т.е. на длину копья. По тротуару вдвоём разойтись нельзя, надо выходить на проезжую часть. Однако местные водители умудряются ездить по таким улицам, где из противоположных окон можно поздороваться за руку. Старые испанские города строились во времена рыцарских войн, поэтому въезд рыцарю в улицу можно было легко преградить.
   Неподалеку от Кадиса мы посетили город Ерез, являющийся городом виноделов. Господствующей здесь является фирма "Педро Доминго", мы осмотрели один из её заводов, производящий 300 тысяч бутылок вина в день. По дороге к этому заводу нам показали небольшой замок, в котором жил мореплаватель Колумб. Вина и коньяки из Ереза экспортируются в США и даже в Италию. Возвращаясь в Кадис, мы осмотрели несколько селений, расположенных на вершине холмов. Во всех домах очень узкие окна, говорят, от прямого проникновения лучей жгучего испанского солнца.
   В последний день пребывания в Испании мы на автобусах совершили путешествие в город Севилью. Этот город имеет древнюю и богатую событиями историю, он является четвёртым в стране городом по численности населения, около полумиллиона человек. Основание города относится к временам финикийской колонизации (VIII век до нашей эры), далее он был под властью римлян, вандалов, арабов и вестготов. И только в 1248 году город отвоёвали у мавров испанские войска. С конца XIX века Севилья становится крупным центром революционного рабочего движения. В 1932 году здесь проходил IV съезд компартии Испании. В Севилье родился вождь испанского рабочего класса Хозе Диас. В этом городе имеются прекрасные памятники архитектуры и живописи. Здесь родились выдающиеся испанские художники Веласкес и Мурильо. Замечательным памятником архитектуры является Севильский церковный собор, с великолепной колокольней Хиральда, по величине купола занимающий 4-е место в мире, после соборов в Риме, Ленинграде и Лондоне. В этом соборе содержится величественное надгробие Колумбу, хранится прекрасная картина с изображением Мадонны Буэнос-Айрес, что означает "свежий ветер". Перед уходом в плаванье к берегам Америки Колумб низко поклонился этой Мадонне, в честь неё и был назван один из городов Южной Америки. Мы осмотрели мавританский замок Алькасар, с его коврами, живописной архитектурой, комнатами гарема для жён и многочисленных наложниц. Замок имеет тысячелетнюю историю, в него не раз прибывал к королеве Колумб за напутствием и благословлением перед плаваньем. В замке, с точки зрения искусства, восхищает всё: мозаика, резьба по дереву, двери и рамы окон с причудливыми узорами из ливанского кедра. В день экскурсии в Севилье стояла невыносимая жара, поэтому мы быстро осмотрели площадь Испании, Севильский парк и другие достопримечательности города. В обед нас угощали севильским вином, но, имея в виду, что мы русские, в вино обильно добавляли коньяк. На обратном пути в рабочем квартале нам показали один из жилых домов, где живёт рабочая семья. Дом двухэтажный, на первом этаже небольшая гостиная, крохотная кухня и туалет, на втором - три спальни (для мужа с женой, для мальчиков и девочек). В семье 7 детей, поэтому жильё для такой семьи явно маловато. Нам этот дом хотели показать как хорошее решение жилищной проблемы. В целом нас в Испании встречали вполне гостеприимно, несмотря на отрицательное отношение тогдашнего правительства к нашей стране. Вечером, перед отходом нашего теплохода в море, на пристани собралось довольно много жителей Кадиса, которые решили нас проводить. Мы друг другу долго махали руками, что оставило тёплые чувства о народе этой прекрасной страны. Теплоход "Грузия" взял курс на Гибралтар, чтобы войти в Средиземное море, где нам предстояло побывать в Италии и Турции.
   Через двое с половиной суток путешествия по морю, мы пришвартовались в итальянском морском порте Ливорно. Южные берега Гибралтара дохнули на нас африканской жарой, Средиземное море было спокойным, не было никакого волнения, со всех сторон мы воспринимали величественную голубизну морской глади, что действовало успокоительно на душу, способствовало хорошему настроению. Ливорно - это большой морской порт Италии, обеспечивающий масштабные грузовые и пассажирские перевозки. Жизнь города приспособлена для решения этих задач. В первый день мы проехали на автобусе по центру и рабочим предместьям этого города, увидели обилие рынков, где можно купить всё, как говорят, вплоть до атомной бомбы. По сравнению с предыдущими странами бросается в глаза низкая культура торговли. В одной огромной корзине вперемешку валяются различные предметы одежды, от трусов, до сорочек, платьев, рубах, брюк и т.п. Люди руками роются в этих коробках, выбирая вещи, теперь уже далеко не первой свежести. Цены здесь как на промышленные товары, так и продукты питания очень высокие, они нам были не по карману, думаю, и самим итальянцам тоже. По городу нас сопровождала гид, несколько лет назад приехавшая сюда из Москвы, но уже очень плохо говорившая по-русски. В своей речи она часто допускала нетактичные высказывания о нашей стране, вульгарно говорила об отношениях мужчин и женщин, что нашим туристам не понравилось. Поэтому мы обратились к руководству круиза заменить нам гида, что и было сделано. Нам дали нового гида, итальянскую девушку, изучающую на филологическом факультете Римского университета русский язык. В дальнейшем она прекрасно справилась со своими обязанностями.
   На следующий день автобусами мы выехали во Флоренцию, путь лежал от итальянского побережья Лигурийского моря вглубь северной части этой страны, с заездом в город Пизу. К сожалению, нас лишили возможности побывать в вечном городе Риме по причине массовых выступлений населения этого города. На севере Италии, ближе к Альпам, местность холмистая, склоны холмов покрыты субтропической растительностью, в огромных лощинах обработанные поля, где очень много виноградников. Дороги здесь хорошо обустроены, с ровным покрытием. Автобус по ним идёт очень плавно. Вдоль дороги - цветущие олеандры. В это время года природа здесь радует глаз. По пути мы беседовали с гидом, интересуясь решением социальных проблем в Италии. Гид говорила, что в Италии есть свобода, республика, президент, но жизнь остаётся тяжёлой. Много простых людей уезжают в Америку, ФРГ в поисках лучшей жизни. Средняя зарплата рабочих составляет от 150 до 240 тысяч лир в месяц. Рабочий день длится по 10-12 часов. Как и везде в Европе, плата за жильё съедает до 40-50% заработка. Двухкомнатная квартира в месяц обходится в 70 тысяч лир. Проезд в метро или автобусе стоит 50-100 лир, билет в кинотеатр - 600 лир. Один килограмм мяса стоит 3 тысячи лир, сливочного масла - 2,5 тысячи лир, чашка кофе - 80 лир, литр вина - 200 лир. Нам встречалось много автомобилей фирмы "Фиат", их стоимость составляла один миллион двести тысяч лир, литр бензина - 160 лир. Предприниматели широко практикуют сверхурочное использование рабочих на малооплачиваемых работах.
   Часа через два пути мы были в городе Пиза. Как и везде, нам здесь показали свой местный церковный собор, который мало чем отличался от всех ранее виденных. Главной достопримечательностью этого города является известная пизанская падающая башня. Она была построена несколько веков назад для постоянного наблюдения за окрестностями в целях защиты города от нападения неприятеля. Грунт под башней оказался плавающим, поэтому за время своего существования башня несколько раз наклонялась то в одну сторону, то в другую, угол наклона при этом достигал 15 градусов. Нам говорили, что разрабатывается проект по укреплению положения башни, но чтобы она оставалась с наклоном, иначе утратится к ней интерес. Желающим разрешили по 2-3 человека подняться на башню, чтобы посмотреть на площадь с её высоты. Я тоже совершил для интереса такой подъём. В Пизе мы пробыли часа два и продолжили путь во Флоренцию, куда прибыли ближе к вечеру. Здесь нас поселили в гостинице старой постройки, в которой, как ни странно для нынешнего времени, сохранились клопы. От агрессивности этих тварей мы с напарником почти не спали, часа в 3 утра вынуждены были уйти из номера и бродить по утренней Флоренции, по её улицам и площадям, наблюдая за работой грузчиков в магазинах и ресторанах и всех тех, кто готовит город к новому дню.
   Флоренция - это город музеев, которых здесь не менее сорока. Знакомство с культурными ценностями города мы начали с Капеллы Медичи, т.е. церкви-гробницы флорентийского рода Медичи, правившего флорентийским государством с XV по XVIII века. Из этого рода происходили французские королевы Екатерина Медичи и Мария Медичи. Художественное оформление Капеллы принадлежит великому представителю итальянской культуры эпохи Возрождения Микеланджело, она представляет собой замечательный синтез архитектуры и скульптуры. Церковь украшают великолепные скульптурные композиции Микеланджело "Утро", "Вечер", "День", "Ночь", "Мадонна с ребёнком", четыре "Поста скорби". Одна из скульптурных групп "скорби" была сделана Микеланджело для собственной гробницы. Экскурсовод говорила, что самая ценная из этих скульптур "скорби" - мать, оплакивающая смерть сына - установлена в Ватиканском соборе Святого Петра. Нельзя было отойти от его знаменитой фигуры Давида высотой в 4 метра, в которой Микеланджело изобразил рождённого народом стойкого и мужественного борца, защитника Родины. У этой фигуры выразительный рельеф тела, волевое лицо, мощная мускулатура и уверенный взгляд, выражающий стремление к победе за честь и свободу Флоренции. Нас познакомили с изречением этого великого скульптора: "В каждой глыбе мрамора заключена фигура человека. Надо с неё убрать лишнее и мы получим красоту человеческого тела".
   С интересом мы осмотрели Собор Святой Марии, Церковь Святого Христа, музей Академии живописи. В музее "Уфица" в хронологическом порядке выставлены произведения итальянских художников. В музее "Пити" мы видели знаменитые картины Сандро Боттичелли "Флора" (богиня цветов в окружении граций), Леонардо да Винчи "Рождение Венеры", Рафаэля "Благовещение", "Мадонна с младенцем и голубем". Побывали мы на великолепной набережной речки Арно, полюбовались природным ландшафтом, много фотографировались. В заключение экскурсии общество итало-советской дружбы в одном из ресторанов устроило нам прощальный обед, нас угощали разными итальянскими винами, произносили красивые тосты. Попрощавшись с гостеприимными флорентийцами, мы отправились в Ливорно. Недолгое пребывание в Италии закончилось, и наш теплоход вышел в море, взяв курс на Стамбул.
   Выйдя из Лигурийского моря, наш корабль вошёл в Тирренское море, по правому борту вдали был виден остров Корсика. При проходе через Мессинский пролив мы видели берега Сицилии, затем наш путь лежал через Ионийское, Эгейское моря к Мраморному морю и порту Стамбул. Весь этот путь по морю занял двое с половиной суток.
   В Стамбул мы прибыли ближе к вечеру, таможенная служба не беспокоила, поэтому было разрешено выйти в город самостоятельно, осмотреть ближайшие окрестности. Но вблизи порта ничего интересного мы не нашли и вернулись на судно. Стамбул - бывший Константинополь времён Византийской империи (Царьград, как его называли в Древней Руси), крупнейший город, порт и торгово-промышленный центр Турции. Этот город расположен на обоих берегах пролива Босфор, у Мраморного моря. Босфор делит город на европейскую и азиатскую части, наибольшая часть находится в Европе, а старая меньшая часть - в Азии. Бухта Золотой Рог, вдающаяся в материк на 10 километров, делит европейскую часть города на Старый и Новый город. Памятники культуры больше расположены в старой части города, которая в значительной мере сохранила средневековый облик. Здесь тесные улицы, многочисленные мечети. Если издали посмотреть на эту часть города, то видны многие сотни мечетей и минаретов, образующие своими шпилями некое единое церковное целое, устремлённое в небо. От византийских времён в Стамбуле сохранились остатки оборонительных стен, комплекс императорских дворцов, ипподром, величественные купальни, церковные постройки, большинство из которых турки переделали в мечети. Гид сообщил, что в Стамбуле насчитывается 487 мечетей и 169 церквей.
   Мы посетили Голубую мечеть (бывший храм Софии), мечеть Кючук, султанский дворец Топ Капа и базар. При входе в мечети необходимо снимать обувь, что мы и сделали. Отличительной особенностью мечетей, в отличие от европейских соборов, является украшение их керамикой. Здесь не увидишь картин, скульптур, ибо Кораном запрещено рисовать людей в мечетях. На колоннах, стенах размещены многочисленные цитаты из Корана. Нам рассказывали, что при взятии Константинополя турецкий султан Мухаммед въехал на коне в Софийский собор, посмотрел на его украшения и приказал оставить всё как было, заменив христианскую службу на - мусульманскую. Поэтому внутренний облик храма не изменён, снаружи вместо крестов появились серпы луны, в храм стали ходить мусульмане. Из-за преимущества голубого цвета в отделке храма турки его стали называть Голубой мечетью. В этом храме есть мраморная колонна, на которой нам показали протёртое пальцами углубление, имеющее чудодейственное значение для женщин, если они хотят забеременеть, но у них это не получается. Здесь проходят сотни тысяч женщин мусульманского и христианского вероисповедания, и каждая поворачивает большим пальцем в этом месте, отчего и образовалось углубление. Поворачивали здесь пальцем и наши женщины-туристки.
   Бывший султанский дворец Топ Капа представляет собой множество преимущественно одноэтажных помещений, образующих замкнутый комплекс, где все комнаты имели своё специальное предназначение: резиденция султана, его приближённых чиновников, жильё для жён султана, для многочисленных наложниц, место хранения украшений, фаянсовой и хрустальной посуды, оружия и т.п. Дворец имел укреплённые стены, особенно с моря, в прошлом охраняемые янычарами. По архитектуре этот дворец ни в какое сравнение не идёт с европейскими дворцами монархов, так как внешне напоминает нагромождение зданий, совершенно не говорящих о несметном богатстве их хозяина. Поскольку мне ещё в молодости пришлось побывать на среднеазиатских базарах, то базар в Стамбуле на меня никакого особого впечатления не произвёл. Разве только он был масштабней, там было в изобилии всё, чем можно торговать.
   У меня сложилось впечатление, что Турция очень бедная страна. Здесь всюду торговля и попрошайничество. Стоит где-то остановиться, как к тебе подбегают мальчишки стаей и просят сигарету, так как в Турции сигарет либо вообще нет, либо они продаются очень дорого. Я видел детей и старцев торгующих на улицах, площадях, у мечетей, причалов, в арках - везде, где можно приткнуться с лотком товаров, свежей рыбы, фруктов, устриц и т.п. Много продаётся самодельной бижутерии под золото, серебро, драгоценные камни и др. На самом деле эти изделия из обыкновенной меди, латуни или другого металла. Попытка таким образом заработать на жизнь говорит о низком жизненном уровне населения. Мы видели много рабочих, вручную копающих траншеи под городские магистрали, которые в обед питались турецкой 200 граммовой булкой, запивая её водой. Нам объяснили, что у них просто нет денег для нормального обеда. Высшая зарплата рабочего в Турции в тот период составляла 1000 лир в месяц, в то время как квартплата была не менее 400 лир в месяц. Обучение в вузах и медицинское обслуживание здесь, как и везде в Европе - платные.
   После экскурсии вечером нас привезли в Караван Сарай, где мы разместились, как в цирке, вокруг эстрады, нас угостили напитками, и в течение 1,5-2 часов шло представление танцев турецких женщин, в том числе исполнялся и известный турецкий "танец живота". Несомненно, это было прекрасное зрелище: гибкое развитое женское тело и искусство восточного танца. Всё гармонично, пристойно и великолепно. Одна из танцовщиц во время танца пригласила на помост нашего туриста, но он от этого танца отказался. Танцовщица тут же пригласила на танец какого-то европейского туриста, который вышел на помост и под аплодисменты зрителей сделал несколько па вместе с этой танцовщицей, поблагодарив её за приглашение. Наши туристы оказались неготовыми к подобным проявлениям актёрского мастерства. В последний день пребывания в Турции нас много возили по различным районам Стамбула, знакомили с особенностями евразийского города, несколько раз мы проезжали по великолепному мосту через Босфор, перемещаясь из Европы в Азию и обратно. Вечером был прощальный ужин на теплоходе, судно отдало швартовы, мы долго наблюдали прохождение по Босфору и Дарданеллам, любуясь вечерним пейзажем их берегов. Следующим днём мы пересекали Чёрное море и вечером пришвартовались в Одессе. При подходе к Одессе большинство туристов прослезилось - как в гостях ни хорошо, но дома всё же лучше. Так завершилось наше месячное интереснейшее путешествие.
  
   4.7. О критике и самокритике в партии
   Когда я вышел на работу, безусловно, весь аппарат райкома и многие секретари парторганизаций проявили большой интерес к моей столь необычной командировке. Ведь за границей из партийного актива почти никто не бывал. Меня попросили рассказать о моих впечатлениях о заграничной жизни. Слухов много было о швейцарском, шведском социализме в условиях частной собственности, о том, что наш социализм какой-то не такой, что мы живём хуже других в мире и т.п. Я несколько вечеров посвятил рассказам об увиденных культурных сокровищах в европейских столицах, о своих наблюдениях за условиями жизни населения европейских государств, о беседах с людьми, живущими там. Большое недоумение вызывала статистика, говорящая о больших размерах зарплаты рабочих, но, вместе с тем, и об огромных расходах на оплату жилья, о платности образования и медицины, о высоком возрастном цензе ухода на пенсию по старости, о платности всех услуг, вплоть до туалетов. Действительно, в нашей стране обстояло всё это совсем иначе. Мы тогда ещё не знали, что в недалёком будущем всё коренным образом изменится и в нашей стране деньги как жизненная ценность, приобретут первостепенное значение.
   В своей аргументации, я исходил из того, что объём заработной платы у нас действительно ниже, чем в европейских капиталистических странах. Но мы привыкли к тому, что социалистическое государство важнейшие расходы на жизнь людей берёт на себя в форме общественных фондов потребления. Более того, мы об этих фондах совсем забыли, и нам казалось, что в подобных условиях живёт весь мир. Советский человек привык, что государство ему всё даёт для жизни, что оно обязано это делать, что не грех и упрекнуть государство в нерадивости. В самом деле, общественные фонды потребления в нашей стране во много раз превосходили те суммы, которые люди получали в виде заработной платы. Эти общественные фонды потребления включали в себя получение бесплатного жилья, самую низкую в мире плату за коммунальные услуги, бесплатное обеспечение граждан детскими дошкольными учреждениями с минимальной оплатой за содержание в них детей, полностью бесплатное образование и здравоохранение, мизерную плату за отдых в санаториях, профилакториях, базах отдыха трудящихся, доступность цен на продукты питания и товары народного потребления, низкие цены на транспортные услуги, газ, электроэнергию, бензин и многое другое. В нашей стране не было инфляции, люди были уверены в завтрашнем дне, что и обеспечивало спокойствие жизни. Население страны ежегодно увеличивалось на 3-3,5 миллиона человек.
   Думаю, что мы тогда ещё недооценивали само понятие общественного достояния, что дал советскому обществу социалистический способ жизнеобеспечения. Видимо, психологически понятие "моё" сильнее понятия "наше". Человек бережёт свои вещи, но стоит выйти за дверь своей квартиры, как всё остальное считается "не моим", общим, значит "ничьим". А раз оно ничьё, то его можно не беречь. Человек аккуратно закрывает дверь своей квартиры, выходя же из подъезда, общую дверь распахивает наотмашь и бросает её, не заботясь о её сохранности. Подобное отношение ко всему общественному проявлялось везде и всюду: на работе, в общественных местах, в транспортных средствах, местах общего пользования. Государство последовательно наращивало общественные фонды потребления, полагая, что люди такую заботу заслужили и оценят. Однако наша культура отношения к общественному всё ещё оставалась на уровне деления на "моё" и "не моё". На самом же деле благосостояние советского общества всё больше зависело от состояния общественных фондов потребления. Нынешние идеологи преимуществ частнособственнических общественных отношений критикуют советский период за уравнительный способ жизнеобеспечения, что он якобы тормозил инициативу людей, привёл к застойной экономике. Однако эта критика построена на разжигании низменных побуждений к личному обогащению.
   Заработная плата в советский период не была уравнительной, она в брежневский период колебалась от 70 до 380 рублей в месяц, поэтому критика "уравниловки" в советское время является беспочвенной. Равный доступ к общественному богатству у нас проявлялся только в сфере фондов общественного потребления, которые действительно были предназначены для всеобщего пользования. Вот эти фонды и вызывали раздражение у идеологов общественной перестройки в конце 80-х и 90-х годах прошлого века. Они вознамерились перераспределить и приватизировать общественные фонды потребления, ссылаясь на частнособственническую инициативу в совершенствовании общественного способа производства. В результате такой приватизации зарплата абсолютного большинства людей осталась на прежнем низком уровне, а общественные фонды потребления, т.е. социалистическая собственность, были присвоены кучкой ловких политиков и криминально настроенных хозяйственников. Иначе говоря, граждане страны были в одночасье лишены общественных фондов потребления, следовательно, ограблены.
   Общественные фонды потребления может создавать только социалистическое государство, опирающееся на общественную собственность на орудия и средства производства. Утверждение в обществе частнособственнических общественных отношений в принципе отрицает наличие общественных фондов потребления, следовательно, социализации общества. Поэтому разговоры о том, что современное российское общество является социально ориентированным, есть не более как популистские высказывания, направленные на смягчение общественного напряжения. Нынешние социальные программы настолько мизерны, что ни в какое сравнение не идут с тем, что было разрушено перестройкой и экономическими реформами в реальном советском социализме. Вообще капиталистическая форма хозяйствования не способна поставить проблемы социализации общества на плановую прогрессивную основу. Капитализм, будучи эксплуататорским обществом, не заинтересован в расширении свобод граждан и последовательной социализации общества. Частная собственность имеет закономерную тенденцию ко всё большему обогащению одних и обнищанию других. Без наличия общественных фондов потребления, которые присвоены частными собственниками, невозможно построить общество с равными возможностями доступа к образованию, здравоохранению, всей сфере культуры, обеспечению жильём, доступными коммунальными и бытовыми услугами, продуктами питания, товарами народного потребления, всем тем, что обеспечивает свободную и достойную жизнь каждого человека. В странах капитала, где мне удалось тогда побывать, полностью отсутствовали общественные фонды потребления, отсюда и низкая обеспеченность жизни простых людей.
   Что касается моей деятельности партийного функционера, то она продолжалась в обычном ритме жизни. Утром встреча с хозяйственниками по решению конкретной проблемы, к 10.00 в горком партии на совещание по пригородным овощеводческим совхозам, в 14.00 заседание бюро горкома КПСС, в 17. 00 заседание депутатской группы в горисполкоме, в 19.00 отчётно-выборное партийное собрание на заводе "Куйбышевкабель". У первого секретаря райкома подобный распорядок дня почти ежедневно. Утром появляешься в райкоме - на столе уже лежат несколько телефонограмм с приглашением в различные вышестоящие инстанции. В зависимости от важности дела и положения вызывающего лица приходилось распределять участие в мероприятиях с 2-м секретарём райкома. Заседательская суета отнимала много времени, которое можно было использовать с большей пользой. В партии стали практиковаться обсуждения решений прошедших пленумов ЦК партии, начиная с первичной парторганизации, вплоть до пленума обкома партии. Получалось, что партийные активисты участвовали в обсуждении одной и той же проблемы на нескольких форумах, а о первом секретаре райкома и говорить не приходится. Такие активисты на очередных собраниях дисциплинированно сидели, но уже никого не слушали, чаще дремали. Ясно, что пользы от такой политической трескотни было мало, но система своё дело делала, вызывая неудовольствие в связи с отвлечением должностных лиц от более конкретных и нужных дел. Словом, установленный порядок в партийной жизни шёл своим чередом, его надо было соблюдать, но и находить время для новаторской деятельности.
   Летом 1976 года в район приезжала партийно-хозяйственная делегация от Канавинского района города Горького, с которым мы имели договор о социалистическом соревновании. Как и у нас, в Канавинском районе тоже расположен железнодорожный узел Горьковской железной дороги, поэтому в нашей работе было много общего. Однако оставалось ещё немало уникальных производств, которые представляли интерес с точки зрения особенностей в их руководстве. У канавинцев не было лагерей труда и отдыха для старшеклассников в пригородных овощеводческих совхозах, у них ещё не было практики трудового обучения в школах старшеклассников. Мы поделились всем новым в организации работы, что можно успешно использовать и в других городах страны. Осенью, в период отчётно-выборных партийных конференций, от нас пригласили делегацию на районную партконференцию в Горький. Авторитетная делегация во главе со мной поездом выехала к нашим друзьям канавинцам. Перед конференцией нам показали несколько уникальных производств. Особенно нам понравилось парниковое хозяйство городского совхоза, где круглый год выращивают различные овощи, грибы, клубнику и другие культуры, обеспечивая ими городское население. Конференция прошла в обычном порядке, я там выступал с поздравлениями и добрыми пожеланиями. После конференции нас повезли на ужин, который меня крайне удивил своим многолюдством. В кафе стояли буквой "П" столы, за которыми сидело человек 150-200. Я спросил у секретаря райкома, что это за собрание? Он ответил, что это партийно-хозяйственный актив района, пришедший поздравить секретарей райкома с их избранием. Началось застолье с тостами, поздравлениями, пожеланиями. То и дело подчёркивалось, что они "нижегородцы", что у них самые лучшие традиции и т.п. Я сказал секретарю райкома, что у нас в Куйбышеве такой практики коллективных выпивок нет, что это не сближает, а развращает актив района. Канавинцы, к сожалению, остались при своём мнении. Да и мы такой опыт перенимать не стали.
   Вскоре мне пришлось быть членом делегации от города Куйбышева, направляющейся в город Казань для заключения очередного договора на социалистическое соревнование между нашими городами. Эта поездка была чрезвычайно интересна с точки зрения знакомств с уникальными производствами в этом городе, которых, возможно, больше нет нигде. Речь идёт о технологии производства точной техники. У нас в городе первый секретарь горкома партии Дробышев недавно ввёл практику знакомства первых секретарей райкомов с уникальными производствами во всех районах города. Раз в месяц после полудня все первые секретари совместно выезжали в один район и в течение нескольких часов знакомились с такими производствами. Я познал тогда много интересного, о чём мы лишь слышали, но чего не видели. Например, испытание реактивного космического двигателя на стенде предприятия Генерального конструктора Кузнецова и др. Теперь эти познания расширились и за счёт казанских производств.
   Я до сих пор убеждён, что первые руководители в городе и его районах должны быть всесторонне информированы, чтобы принимать оптимальные решения в самых различных складывающихся ситуациях. Мне кажется, что в тот период я хорошо знал город, его основные и уникальные производства, специфику нашего городского хозяйства, что давало мне возможности и право обсуждать многие проблемы города как на бюро горкома партии, так и на пленумах и собраниях партактива городской организации.
   Первый секретарь Куйбышевского горкома партии Борис Фёдорович Дробышев, перенеся инсульт, долго был на больничном режиме. Выйдя на работу, стал подумывать о переходе на менее оперативную работу. К этому времени освободилась должность председателя областного совета профсоюзов, на которую Борис Фёдорович дал согласие перейти. После его избрания на профсоюзную работу, встал вопрос о должности первого секретаря горкома партии. Первый секретарь обкома партии Орлов приехал к нам в горком, собрал членов бюро горкома и повёл речь о кандидатуре на должность первого секретаря нашего горкома партии. Он говорил, что надо бы из нашего состава бюро определиться с такой кандидатурой. В составе бюро горкома было два первых секретаря райкомов партии: Кировского райкома - Заикин и Железнодорожного райкома - Тимошин. Орлов рассудил следующим образом: наш город является промышленным городом страны, Кировский район имеет наиболее развитую промышленность в городе, следовательно, на должность первого секретаря горкома надо рекомендовать первого секретаря Кировского райкома партии. О личных качествах возможных претендентов на названную должность Орлов ничего не говорил. В то время слово первого секретаря партийного комитета любого уровня, тем более первого секретаря обкома партии, было неоспоримо, считалось законом. Поэтому никто не возразил, в этот же день собрали пленум горкома, где и был положительно решён данный вопрос. Так Заикин стал первым секретарём горкома партии. Я тогда считал, а сегодня, по прошествии времени, тем более, что это была очередная кадровая ошибка. По своему духовному развитию Заикин совсем не подходил на такую большую должность, у него кругозор был в лучшем случае начальника цеха завода. В публичных выступлениях он всегда пользовался текстом, составленным аппаратом горкома, самостоятельно не мог связать и двух - трёх фраз, речь изобиловала словами "паразитами". Слушать его было неприятно и становилось стыдно за нашу крупнейшую партийную организацию в стране. Я уже говорил, что в практике партийной работы кадровые вопросы чаще всего решали по анкете, по тому, какой вуз закончен, технический или гуманитарный. По этой причине за мою бытность было немало кадровых казусов, которые исправлялись долго и мучительно. Что касается Заикина, то он оказался ещё склонным к злоупотреблению спиртными напитками, за что в конечном счёте, правда, через несколько лет он был освобождён от занимаемой должности. Об этом я рассказал не из-за того, что сам претендовал на эту должность, а как о факте серьёзной ошибки при подборе кадров на руководящую должность такой авторитетной партийной организации страны. Выше я уже говорил, что по своей натуре никогда не был карьеристом, поэтому на данную должность я не претендовал. Однако если бы предложили, то, наверное, не отказался бы, думаю, что был бы неплохим руководителем городской партийной организации, так же как и районной.
   В тот период, да и теперь, у меня в целом была позитивная оценка деятельности Орлова на посту первого секретаря обкома КПСС. Это был неутомимый труженик, партийный руководитель прекрасно знающий область, её промышленность, особенно сельское хозяйство. При его активной роли в области строились мощные птицефабрики, свиноводческие комплексы, развивалось орошаемое земледелие. Область добивалась высоких результатов в выращивании урожая и в животноводстве. За успехи в развитии сельского хозяйства, при активной роли в этом деле Орлова, наша область была второй раз награждена орденом Ленина. За выдающиеся заслуги в развитии сельского хозяйства области Владимиру Павловичу Орлову было присвоено звание Героя социалистического труда. Я постоянно присутствовал на его оперативных разборах положения дел в сельском хозяйстве и восхищался его познаниями в этой сфере. Мои отношения с Орловым складывались по-разному, они иногда определялись случайными факторами. Однажды в выборную кампанию во время заседания бюро нашего райкома партии по "вертушке" мне позвонил Владимир Павлович и поручил в течение 2-3 часов подготовить собрание железнодорожников для выдвижения кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР заместителя Министра железнодорожного транспорта, что, видимо, срочно потребовалось ЦК КПСС. Я поручил второму секретарю продолжать вести бюро райкома, а сам отправился в управление Куйбышевской железной дороги для подготовки этого собрания. С собранием надо было спешить, так как это был последний день, дающий право на выдвижение кандидатов в депутаты. Быстро был решён вопрос с помещением, приглашёнными людьми, выступающими с предложением и поддержанием данной кандидатуры. К назначенному времени на собрание подъехали Орлов и второй секретарь обкома Ветлицкий. Я взял в свои руки ведение собрания, которое прошло организованно, чётко, с принятием соответствующего решения. После собрания Орлов похвально отозвался об организации проведения данного мероприятия.
   Вскоре обком партии проводил собрание партийного актива области по обсуждению решений какого-то пленума ЦК КПСС. Я подъехал почти к самому началу работы собрания, свободных мест почти не было, пришлось удовольствоваться одним местечком в первом ряду, где я не любил размещаться. Орлов уже открыл собрание, и один из секретарей райкомов читал длинный список кандидатур в президиум собрания. Вдруг ко мне подходит помощник первого секретаря обкома и говорит мне, что организаторы собрания забыли о почётном президиуме, поэтому Орлов даст мне сейчас слово для выдвижения этого почётного президиума. Тогда было принято, где надо и где не совсем надо, в добавление к рабочему президиуму избирать ещё почётный президиум в составе Политбюро ЦК КПСС во главе с Л.И.Брежневым. Слово мне дали, и с присущей мне энергией и звучным голосом я такое предложение внёс. Далее всё шло своим чередом. Орлову понравилось, как я лихо выдвинул для избрания Почётный президиум, далее на всех областных масштабных мероприятиях я стал штатным выдвиженцем Почётного президиума. Но вот в оперном театре собрались люди на торжественное собрание, посвящённое 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции, я был в составе президиума этого собрания, и мне надо было вновь выдвигать Почётный президиум собрания. Я всё четко и внятно преподнёс, но не назвал Брежнева Маршалом Советского Союза, т.е. не назвал звание, которое ему только что присвоили. Орлов заметил мой промах и сказал собранию об этом звании. В дальнейшем мне больше таких предложений не поступало. На одной из последних городских отчётно-выборных партийных конференций, где я избирался в очередной раз в состав бюро горкома партии, после отчётного доклада мне дали слово для открытия прений. Я ранее уже говорил, что в течение нескольких лет мне давали слово для выступлений почти на всех городских и областных массовых мероприятиях. Мои выступления отличались актуальностью проблем, критичностью и остротой. На этот раз моё выступление тоже было достаточно критичным, но я осмелился покритиковать ещё и обком партии. Орлов присутствовал на этой конференции, по его реакции я понял, что ему моё выступление не понравилось. Возможно, он об этом сказал в перерыве в своём окружении. Тогда слово Орлова было законом, хотя об этом он мог и не подозревать. Только после этой конференции мне уже слова никогда и нигде на городских и областных мероприятиях не давали. В то время критиковать можно было низы сколько душе угодно, но ни в коем случае - верхи. Критика была однонаправленной. А критиковать Центральный Комитет было равноценно политической смерти. По должности я продолжал приглашаться на городские и областные мероприятия, где критических выступлений в адрес вышестоящих органов я больше не слышал. Не думаю, что резкое ограничение моей активности было делом указаний Орлова. Он был всё-таки достаточно демократичным человеком. Скорее это было делом его угодливых помощников в лице организационного отдела обкома, в догматичности которого впоследствии мне не раз пришлось убеждаться.
   На протяжении 6-7 лет я был членом бюро горкома партии, где по своему характеру я не был пассивным наблюдателем, а по важным обсуждаемым вопросам всегда высказывал свою точку зрения. С избранием Заикина на должность первого секретаря горкома партии я стал замечать, что ему не нравятся мои высказывания, он стал чаще противоречить мне по обсуждаемой проблеме. До поры я не придавал этому значения. Однажды перед очередным пленумом горкома Заикин пригласил меня к себе и начал вести речь о том, что по рекомендации сверху надо в состав бюро горкома избрать заместителя Члена Военного совета Приволжского военного округа. Член Военного совета являлся членом бюро обкома КПСС. По этой причине следовало меня вывести из состава бюро горкома партии по добровольному согласованию со мной. Я сказал Заикину, что никогда не претендовал раньше и теперь не претендую на членство в бюро горкома, но поступать так сейчас противоречит партийной этике. Другое дело, если бы меня в очередной раз не избрали на конференции, когда идёт обычная ротация кадров и не возникает недоумённых вопросов. Но вывод из состава бюро в ходе отчётного периода сразу порождает вопрос: "за что"? Всем же не расскажешь историю с заместителем Члена Военного совета округа, который, кстати, на заседания бюро горкома практически почти не приходил, будучи всё время в разъездах. Да и Член Военного совета округа был крайне редким гостем на бюро обкома партии. После пленума горкома партии я нравственно был выбит из колеи, мне ни за что, ни про что как бы плюнули в душу. С тех пор я старался лишний раз не появляться в горкоме и обкоме партии. Все вопросы, не требующие согласования в этих инстанциях, я решал самостоятельно. Дела в районе в целом шли нормально, район справлялся со своими планами и обязательствами, ко мне как к руководителю районной партийной организации никто претензий не высказывал. Более того, работники горкома и обкома партии мне постоянно говорили, что у нас надо учиться проводимой партийной работе по всем основным направлениям. Я стал задумываться о завершении своей партийной карьеры, о возможности перехода на преподавательскую работу в какой-либо вуз.
   Сложившееся определённое психологическое напряжение в отношениях с вышестоящими партийными инстанциями, по моему убеждению, не являлось результатом моего какого-то неправильного поведения или моего недомыслия. Я продолжал работать честно и добросовестно, ответственно относясь к своим обязанностям. Из вышестоящего руководства меня никто ни в чём не упрекал, вместе с тем, тихо отстранили от активной деятельности в масштабах города и области, хотя я и оставался членом горкома и кандидатом в члены обкома партии. Можно подумать, что до этого я был пустым "критиканом" и этим надоел некоторым вышестоящим деятелям. Но моя критика всегда была конкретной и позитивной, многое я уже преломлял в работе районной парторганизации. Скорее всего, проблема заключалась в нетерпимом отношении вышестоящих инстанций к критике снизу. Только сверху можно давать распоряжения и указывать. Думаю, что такое положение, сложившееся в партии, было одной из причин её разрушения в дальнейшем.
   В рассматриваемый период происходили многие как печальные, так и радостные события в нашей семейной жизни. Сперва тяжело заболел отец Лиды Василий Тимофеевич, который попросил меня в случае смерти перевезти его в Верхнюю Орлянку и похоронить вместе с Марией Федосеевной. Он умер осенью в самую ненастную погоду. Выполняя его последнее желание, в тяжёлых условиях осенней распутицы мы его перевезли на родину и похоронили рядом с первой женой. Через год, осенью 1979 года, умерла моя мать, которую мы похоронили на городском кладбище рядом с моим отцом. После похорон матери у меня остался тяжёлый осадок на душе оттого, что она, будучи искренне верующей, соблюдала все религиозные обряды, но после её смерти последний обряд отпевания в церкви не был соблюдён. Сестра просила меня это сделать, но, являясь коммунистом, я не должен был соблюдать религиозных обрядов. За это у нас исключали из партии. Да я и сам был убеждённым атеистом. Никто из родственников функцию отпевания на себя не взял, ибо похороны организовывал я. Позже я думал, что последнее желание матери следовало выполнить, но без моего присутствия. Надо было поручить осуществить этот обряд кому-то из братьев или сестре. Последовательно похоронив своих родителей, мы с Лидой сами стали превращаться в старших своего рода.
   В 1979 году Владислав закончил учёбу в школе, сдав выпускные экзамены на "золотую медаль", повторив успехи своей старшей сестры. Владислав поступил учиться в Куйбышевский авиационный институт на факультет двигателей летательных аппаратов. Сразу же с первого курса он увлёкся деятельностью строительных отрядов и каждое лето все каникулы возглавлял строительный отряд, вначале на строительных работах своего города, затем на строительных объектах Сибири. Жизнь в строительных отрядах ему нравилась и он с увлечением отдавался этому общественно полезному делу. В феврале 1981 года вышла замуж наша дочка Галина, учась на последнем курсе в университете. Её мужем стал Валерий Лапин, учившийся на 5-ом курсе авиационного института. Наша семья начала увеличиваться. В марте 1982 года родилась наша внучка Екатерина, мы с Лидой стали дедушкой и бабушкой. Свою любовь к детям Лида с удвоенной энергией стала проявлять к нашей любимице Катюше. Катя отвечала своей привязанностью к нам, пожалуй, больше, чем к родителям. Все выходные, да и среди недели она предпочитала быть с бабушкой. Чувства Лиды от этого пламенели.
   В свободные от работы выходные мы не забывали, что живём на красавице Волге. Среди первых секретарей райкомов партии города у меня сложились приятельские отношения с Михаилом Петровым (Кировский район), Николаем Борисовым (Самарский район), Станиславом Кузнецовым (Октябрьский район), Михаилом Жердевым (Куйбышевский район), Владимиром Быховцевым (Советский район). Иногда мы семьями фрахтовали волжский катер, плавали по Волге, катались на водных лыжах, варили уху в одном из красивых затонов, загорали, пели песни, словом, отдыхали на лоне природы. Однажды встречали Новый год на одной из баз отдыха, что оставило неизгладимые впечатления, которые в жизни бывают не так часто. Было интересное путешествие на ледоколе, когда весной на Волге ломали лёд. Здесь мы реально представили, какие ощущения испытывает команда ледокола в арктических широтах. Постоянно ощущаешь грохот, скрежет ломающегося льда, мощь ледокола, медленное движение вперёд и силу воды, держащей эту ломающую лёд махину. Я люблю Волгу, и меня радует всякое общение с ней, в любых условиях и на любых технических средствах. Зимой я любил лыжные прогулки через Волгу до Жигулёвских гор, а при настроении и по горам. Пройдёшь за воскресенье 30-40 километров по заволжским живописнейшим местам и чувствуешь свою полную слитность с природой в её зимнем великолепии.
   4.8. Мысли о нравственности партийного работника
   Сегодня через средства массовой информации можно услышать немало критики советского периода истории. Лица, называющие себя политологами, историками, социологами и др., оценивая советскую систему, характеризуют её исключительно отрицательно, как систему застойную, репрессивную, подавляющую личность. Смотришь на таких критиков, которым от роду лет по 30-40, но заявляющих, что они уже всё "проходили", и думаешь, что эти люди, не зная жизни и истории, идеологически мнимое пытаются выдать за действительное. Чтобы не ошибаться в столь важных выводах, необходимо преодолеть заидеологизированность, внимательно изучать прошлую историю, в которой обязательно найдёшь много полезного для будущей жизни. Невежество не может являться аргументом, а всякие лживые утверждения со временем терпят фиаско. В советской системе было немало недостатков, но и много революционно-прогрессивного, от чего ни в коем случае нельзя отказываться. Начиная со Сталина, я живу при десятом главе нашего государства, видел всяких реформаторов, пытавшихся переустроить Россию. Но в мире существует только две системы общественной жизни: капиталистическая и социалистическая. Третьей линии общественного развития человеческая история не знает. Всякие перестройки общества закономерно тяготеют либо к капитализму, либо к социализму. Капиталистическая система, являясь последним звеном в истории эксплуататорских обществ, рано или поздно обречена на уход с исторической сцены. Прогрессивность развития общества может обеспечить только социалистическая система, поскольку её целью является создание общества социальной справедливости, без чего человечество не может быть гуманным. Нынешние экономические и социальные реформы направлены на возрождение капитализма в нашей стране, неравенства и угнетения, не выражают интересы большинства общества, поэтому в перспективе обречены на поражение. Будущее за социализмом, кто бы и как бы ни сопротивлялся этому.
   В рассматриваемый период я не видел так называемого застоя в экономике. Были недостатки в государственном планировании, которые вели к перебоям в снабжении населения отдельными товарами. Следовало модернизировать плановую систему, поставить её на строго научную основу, сделать более гибкой, надёжной, а не отменять этой системы хозяйствования. Планы экономического и социального развития страны в основном опирались на рекомендации учёных, последовательно выполнялись, система в целом способствовала прогрессивному развитию общества, успешному решению задач повышения благосостояния советских людей. В последние годы советского периода наблюдался не застой советской системы хозяйствования, а неумелые попытки некоторых бездарных руководителей на волюнтаристской основе перестраивать советское плановое общество. Следовало модернизировать советскую систему, отказаться от некоторых устаревших форм руководства обществом, не на словах, а на деле поставить науку на службу обществу, а не ликвидировать советскую систему, несомненно, являющуюся прогрессивной.
   В обществе росла социальная активность в решении многих жизненных проблем, являющаяся показателем интереса людей к проводимым государством и партией мероприятиям. Ядро рабочего класса напряжённо трудилось над выполнением плановых заданий, проявляя при этом массовый трудовой героизм, изобретательство и рационализацию. Предложений по совершенствованию производства зафиксировано миллионы. Трудящиеся активно участвовали в строительстве жилья, когда строители не успевали с работами по вводу его в эксплуатацию. В городе ежегодно вводилось в строй до полумиллиона квадратных метров нового жилья. Кому предназначалось жильё, часто участвовали в оказании помощи строителям в проведении отделочных работ, что и обеспечивало своевременную сдачу жилья в эксплуатацию. Жители города на добровольной основе активно участвовали в его благоустройстве. В старой части города, и особенно в новых микрорайонах безвозмездно высаживались деревья, разбивались газоны и цветники, создавались новые парки и скверы, озеленялись и благоустраивались старые. Большие работы были проведены по благоустройству набережных скверов вдоль берегов Волги. В апреле проводились массовые коммунистические субботники по наведению в городе порядка после освобождения улиц и площадей от снега и грязи. В городе систематически проводились санитарные среды, когда приводились в порядок улицы, обустраивались площадки на остановках общественного транспорта, оборудовались уголки отдыха и т.п. В уборочную страду горожане оказывали неоценимую помощь труженикам села в уборке урожая. В советское время земли не пустовали, не зарастали бурьяном и кустарниками, велась своевременная подкормка плодородных земель, высаживались новые лесопосадки. Советская молодёжь на добровольной основе строила новые города, гидроэлектростанции, железнодорожные магистрали, распахивала целинные и залежные земли, осваивала просторы Сибири и Дальнего Востока. Трудовой энтузиазм советских людей свидетельствовал об их интересе к проводимым мероприятиям, о советском патриотизме, о духовном сближении народных масс, о вере в светлые идеалы. Разве такое возможно в современном обществе, где "золотой телец" лежит в основе всяких побуждений?
   Правда, уже в то время исподтишка, медленно, но настойчиво в общественное сознание стали внедряться идеи о господстве "партократии", о её диктатуре в обществе, о её особых привилегиях. Имелись в виду работники партийных аппаратов райкомов, горкомов и обкомов партии. Действительно, в партии существовал принцип её деятельности, согласно которому партии и коммунистам до всего есть дело, мимо недостатков в любой сфере жизни общества нельзя проходить равнодушно. Всякие недостатки должны подлежать непременному исправлению. Данный принцип отдельными лицами воспринимался как диктатура партии, особенно партийного аппарата, иначе "партократии". Активная жизненная позиция партийных работников в отдельных случаях стала истолковываться как вмешательство во внутренние дела, как диктат. На этой основе стали придумываться всевозможные немыслимые блага, которыми якобы пользуется в обществе узкий слой партийных работников. С такими мнениями я начал встречаться во время встреч с трудовыми коллективами. У нас в райкоме сложилась практика систематически, не менее двух раз в месяц, руководящим работникам райкома встречаться с теми или иными трудовыми коллективами, информировать их о положении дел в районе, городе и стране, отвечать на любые поставленные вопросы. Люди положительно воспринимали такое общение, выясняли суть недоумённых слухов, поднимали волнующе их проблемы. Иногда поднимались вопросы о якобы имеющихся преимуществах работников партийных аппаратов перед всеми остальными гражданами. Причём в слухах было много надуманного, не соответствующего действительности. Например, говорилось о чрезмерно высокой зарплате партийных работников. В таких случаях я всегда конкретно называл величину своей заработной платы и других работников райкома партии, степень и порядок обеспечения их жильём, питанием и т.п. Из такой информации люди видели, что партийные работники ничем не выделяются среде трудящихся, живут довольно скромно, никакими особыми привилегиями не пользуются. Партийные работники не имеют дач, автомашин и чего-то другого, что ставило бы их в преимущественное положение перед другими людьми. Однажды в коллективе управления железной дороги мне задали вопрос, почему работники райкома питаются лучше, чем они, т.е. работники управления дороги. Я сказал, что в любой день приглашаю на обед в райком партии, ибо нам обеды привозят из пищеблока управления железной дороги, и мы от управленцев в этом деле ничем не отличаемся. Слушатели заулыбались, инцидент был исчерпан.
   В сознание современного человека внедрена идея, что партия подменяла собой советскую власть, т.е. в стране была диктатура партии. В действительности подобные утверждения являются очередной ложью, плодом возбуждённой фантазии. Партийный аппарат был немногочисленным, он физически не мог подменять Советы. Я около 30 лет проработал в партийных органах, много лет являлся депутатом районного и городского советов народных депутатов, членом исполкома нашего районного совета. Райком партии никогда не вмешивался в деятельность районного совета народных депутатов, который вполне самостоятельно осуществлял свои функции. В партийном комитете мы даже не рассматривали проекты планов развития хозяйства района. Председатели исполкомов всех уровней являлись членами бюро соответствующих партийных комитетов для взаимосвязи и учёта направлений в работе. Будучи членом исполкома, я никогда не вмешивался в деятельность этого органа, а участвовал в обсуждении рассматриваемых вопросов как один из членов исполкома. Свои конституционные контрольные функции за работой Советов партия осуществляла через политику подбора и расстановки кадров советских работников, входящих в номенклатуру партийных комитетов. Но всё-таки на руководящие советские должности кадры избирались и назначались соответствующим советом, а не партийным органом. В масштабах страны пятилетние планы разрабатывались органами советской власти, принимались Верховным Советом СССР, правда, они предварительно обсуждались на съездах КПСС. Партия не могла подменять Советы, это невозможно, ибо у них были разные функции. Партия в лучшем случае рекомендовала способы решения тех или иных проблем, но сама их решать была не в состоянии.
   Намного позже рассматриваемого периода в общественном сознании были широко распространены идеи, что партийные работники живут не по средствам, что им всё бесплатно везут и несут из сферы торговли и других хозяйств. Конечно, в семье не без урода, наверное, были такие партийные функционеры. За мою партийную практику встречались подобные работники, но их довольно быстро разоблачали, снимали с работы и строго наказывали, вплоть до отдачи под суд. Абсолютное же большинство партийных работников жили скромно, на получаемую заработную плату, более того, они нравственно считали невозможным для себя принимать какие-либо подачки. Бывали случаи, когда партийного работника подачками пытались поставить в зависимость, чтобы его использовать в своих интересах. В начале моей деятельности такая попытка была применена и ко мне. Однажды директор ресторана станции "Куйбышев" прислал мне домой коробку с продуктами. По возвращении с работы, увидев эту коробку, я спросил у домашних, кто привёз эти продукты. Бывший дома несовершеннолетний сын сказал, что привёз эту коробку некий дядя якобы по договорённости со мной. По описанию я догадался о ком идёт речь, на следующее утро вызвал этого директора, отчитал его как следует, потребовал представить счёт на все продукты и впредь такого мелкого подхалимажа не допускать. На этом прекратились попытки преподнесения подачек. Названного руководителя в дальнейшем пришлось освободить от занимаемой должности за нечистоплотность. Авторитет партийного работника зависит от него самого, от того, насколько "нравственный кодекс строителя коммунизма" стал потребностью его внутреннего духовного мира, его жизненной позицией. Уж если по уставу КПСС каждый член партии должен руководствоваться в жизни "моральным кодексом строителя коммунизма", то партийный работник должен быть образцом коммунистической нравственности, показывать пример честности, правдивости, добросовестности, преданности идеалам партии, скромности, уважительного отношения к людям. Таковы критерии поведения истинного партийца. По моему глубокому убеждению, большинство партийных работников того времени отвечали данным нравственным требованиям. Однако в среде освобождённых комсомольских и партийных работников уже тогда стала проявляться погоня за вещами, стремление выделиться среди окружающих, что как ржавчина, начинало постепенно, но неотвратимо разъедать духовный мир некоторых коммунистов. Это явление не могло не сказаться на дальнейшей судьбе партии.
   Начавшемуся изменению умонастроения в среде коммунистов и беспартийных способствовал формализм, установившийся в идеологической работе среди трудящихся масс. Обсуждение решений пленумов ЦК везде и всюду стало вызывать усмешки и формальное отношение к этим решениям. Кроме собраний эти же решения выносились на политические занятия, которыми стремились охватить всех трудящихся, естественно, в нерабочее время. Большинство пропагандистов не умели вести эту работу, ограничиваясь чтением газет, забывая, что мы живём в век всеобщего среднего образования, что каждый человек умеет читать не хуже пропагандиста. Политзанятия часто проводились с принуждением к их обязательному посещению. Такое стремление донести до каждого, что сказал по какому-то поводу генеральный секретарь, порождало формализм и отчуждение, как в среде беспартийных, так и коммунистов. Теперь мне кажется, что формализм в идеологической работе во многом связан с деятельностью Суслова, как главного идеолога партии. Именно Суслов был инициатором догматизации и формализма в обсуждении везде и всюду решений Политбюро, высказываний Брежнева и т.п. Об этом в партийной среде шёл разговор, но публично никто не высказывался. В душе же накапливался отрицательный осадок по отношению к идеологической работе и идеологии вообще. Сказанное можно рассматривать как одну из крупных причин того, что в критический момент для партии рядовые коммунисты не боролись за её дело, пассивно отнеслись к ликвидации партии группой антипартийно настроенных высокопоставленных лиц. Во избежание отрицательных последствий в идеологической работе, диктуемой сверху, на местах родилась новая форма связи руководителей с массами - это проведение в трудовых коллективах политдней с обязательным участием всех первых руководителей предприятий и организаций, райкомов, горкомов и обкома партии. О времени единых политдней в области сообщала местная печать и радио, трудовые коллективы к ним готовились. Политдни оставляли определённый след в сознании людей, воспринимались серьёзно, разряжали возникающие напряжения в трудовых коллективах.
   1981 год обозначил серьёзный этап в моей жизни, я достиг 50 летнего возраста. До этого казалось, что всё ещё впереди, ещё многого можно достичь в жизни. Есть народная поговорка: до 50 лет человек идёт на ярмарку, а после 50 - с ярмарки. Физически и умственно мне представлялось, что я ещё полон сил и жизненной энергии, ещё могу многое сделать для себя и для общества. Путь с ярмарки тоже может быть длинным. Так я себя настраивал на активную жизненную позицию. День юбилея для меня оказался трудным, но и приятным. Я просил своих секретарей райкома никаких мероприятий по поводу юбилея не организовывать, ибо я заказал в одной из столовых праздничный ужин, куда пригласил всех, с кем близко общался, всего около 100 человек. Здесь я за всё заплатил и ни у какого "злопыхателя", как это иногда бывало, не будет оснований для кляуз. В этот день я приехал в райком к 8.00 утра, имея в виду осуществить некоторые планы. Но сведения о моём юбилее как-то распространились, и уже с моим приходом в кабинет стали заходить хозяйственные руководители и секретари парторганизаций с поздравлениями. В этот день работать мне не пришлось, шла вереница визитов не только из района, но и из всех других районов города, отовсюду, с кем мне приходилось тесно общаться по работе. Я не подозревал, что у меня такой большой авторитет в городе, хотя, может, это и не удивительно, ведь я уже 20 лет проработал в городской партийной организации и стал известной личностью. Словом, дверь в кабинет почти не закрывалась до вечера, в 18.00 часов поздравил меня с днём рождения аппарат райкома, а в 19 вечера был назначен мой юбилейный товарищеский ужин, который прошёл весьма тепло и приятно для души от поздравлений моих коллег по работе. В конце я радовался, что этот трудный для меня с психологической точки зрения день завершился, и не надо будет выслушивать того, чего, может, вовсе и не заслужил.
   Этот год оказался юбилейным и для нашей семьи: мы отмечали с Лидой серебряную свадьбу. Первая свадьба, как я уже говорил, была достаточно скромной. Теперь наша семья выросла, стала самодостаточной, вытерпела все испытания на прочность и выносливость, дала свои корни. На первой свадьбе у Лиды не было фаты, теперь она её надела, восполнив прошлый пробел. Невеста моя выглядела всё так же прекрасно, как и 25 лет назад. В честь серебряной свадьбы я подарил Лиде золотое кольцо, которое надо было бы ей вручить ещё 25 лет назад. Но в то время мне даже мысль такая в голову не приходила, я всегда с презрением относился к драгоценным украшениям, считая их привилегией господ. Конечно, я заблуждался, женщинам любого социального уровня нравятся украшения, мужчины должны поощрять эти их небольшие слабости. Лично я никогда не имел никаких украшений, даже не допускал мысли, чтобы они у меня были. Родственники, дети, друзья и близкие собрались за праздничным столом в честь этого знаменательного события, чествовали нас, желали дожить до золотой свадьбы. Когда на скорую руку женятся, вовсе не означает, что так же быстро разойдутся. Наш пример служит доказательством того, что дело не в соблюдении ритуала свадьбы, а в уважении друг к другу мужа и жены, во внутреннем настрое на устойчивую семейную жизнь.
   Осенью этого же года секретарь обкома партии Панов пригласил меня на беседу и предложил поехать в Болгарию от нашей области для участия в научно-практической конференции по проблемам партийной работы, проводимой ЦК Болгарской компартии в Стара Загоре. Такое согласие я дал и начал готовиться к поездке. Наша область давно установила дружеские связи со Старазагорским округом Болгарии, и я был знаком с многими болгарскими товарищами. В нашу область приезжал поезд дружбы из Старазагорского округа, нашему району поручалось принимать одну из групп трудящихся Болгарии с этого поезда. Мы два дня знакомили болгар с коллективами нашего района, катали по Волге на катере, показали одну из баз отдыха. Болгары тепло относятся к России, помнят неоценимую помощь болгарскому народу в освободительной борьбе от турецкого ига, ценят Самарское знамя, вручённое болгарам в той войне с Турцией, особо горячо отзываются о советских воинах, освободивших Болгарию от немецкого фашизма. С хорошим настроем и я поехал в Болгарию. Из Москвы самолётом я прилетел в Софию, где меня встретил представитель Старазагорского окружкома Болгарской компартии. В Софии я задержался на день, здесь ожидали ещё представителя от Чехословацкой компартии. Время прошло незаметно, так как для меня была устроена экскурсия по прекрасной столице этой чудесной страны. Особое впечатление на меня произвёл памятник в честь советских воинов освободителей, сооружённый с великой любовью к России. Я постоял у мавзолея Димитрова, великого сына болгарского народа, которого не сломили застенки гитлеровского гестапо. Издали мне показали резиденцию Живкова. Было у меня время одному побродить по городу. Если я обращался к кому-либо, то, услышав русскую речь, ко мне относились с величайшим вниманием. Чувствовалось уважение болгар к русским и России вообще. Поздно вечером ко мне присоединился товарищ из Словении Михаил Форинт, тоже приглашённый на эту конференцию.
   Следующий день ушёл на путешествие из Софии в Стара Загору. В этой части Болгарии местность гористая, основное средство передвижения - автомобильный транспорт. Есть и железнодорожная линия, но из-за сложности рельефа она не является ведущей транспортной магистралью. Сельскохозяйственное производство даёт гарантированный урожай там, где имеются ирригационные сооружения. По пути мы проехали крупный промышленный центр Болгарии город Пловдив. Недалеко от него нам показали знаменитый памятник советскому солдату-освободителю под названием "Алёша". Тогда в Болгарии была модной песня про этого Алёшу. Данный памятник - это гигантский монумент, стоящий на взгорке, олицетворяющий молодого, величественного, добродушного советского воина. У монумента было много цветов, говорят, что они здесь никогда не иссякают. К концу рабочего дня мы прибыли в Стара Загору, где нас встретил секретарь окружкома БКП Георгий Карашмалыков. Чуть позже нас познакомили с первым секретарём окружкома БКП Николаем Косевым. В ходе беседы Косев поинтересовался, на сколько рассчитана наша командировка. Я ответил, что через два дня должен быть уже в Москве. Косев заметил, что было бы ошибкой, побывав в Болгарии, не посетить знаменитой Шипки. Он тут же поручил Карашмалыкову через соответствующие службы перекомпостировать мои билеты на самолёт и поезд на одни сутки позже.
   Описываемая научно-практическая конференция носила международный характер. Конференцию открыл Георгий Григоров, член ЦК БКП, заведующий орготделом ЦК компартии Болгарии. На пленарном заседании конференции выступили с докладами учёные Академии общественных наук при ЦК БКП, секретари окружкома Стара Загоры, я и мой коллега из Словении. Мою речь болгары слушали без переводчика, а речь словака переводилась. Мы с Форинтом присутствовали только на пленарном заседании конференции. Пока работали секции, нам организовали экскурсию на предприятия Стара Загоры, попутно знакомя с историческими ценностями и архитектурой города. Нас привезли только к закрытию конференции, после чего поехали в театр оперы и балета, где с удовольствием смотрели балет "Лебединое озеро". Кстати, материалы конференции были изданы отдельной книгой, экземпляр которой прислали и мне.
   На следующий день мы рано утром выехали в сторону Димитровграда, где был небольшой отдых и знакомство с городом. Здесь нам вручили сувениры, содержащие розовое масло, попутно рассказав о его производстве. Далее наш путь лежал в сторону границы с Турцией, где уже издали на горе Шипка виднелся одноимённый монумент, посвящённый русским воинам, преодолевшим турецкие укрепления на Шипке и отбросившим турецкую армию чуть ли не к Стамбулу. Только роковые случайности не позволили российским войскам овладеть самим Стамбулом, что обеспечило бы господство над Босфором и Дарданеллами. До определённого места горы мы поднялись на автомобиле, затем нам дали тёплые куртки, чтобы пешком подняться по снежным склонам до памятника. Мы осмотрели памятник, его внутренний музей, бросили взор в сторону Турции, расписались в книге гостей и начали обратный спуск с горы. На обратном пути, недалеко от Стара Загоры, нам показали музей болгарской компартии. Это величественное здание, в котором в историческом порядке расположены артефакты, документы, фотографии и картины, показывающие борьбу компартии с силами реакции и успехи в строительстве нового общества. Переночевав в Стара Загоре, рано утром мы выехали в Софию, и в этот же день поздно вечером я был уже в Москве. Так закончилась ещё одна динамичная, очень насыщенная и интересная командировка за рубеж, но только уже в социалистическую страну.
   В 1981 году были и другие значимые события в моей жизни. Дочка Галина успешно окончила Куйбышевский государственный университет, филологический факультет, получив специальность филолога русского языка и литературы. Она решила работать преподавателем в средней школе, где работает и до сих пор. Когда-то в молодости я побывал в городе Коканде и видел там 10-летнюю свою двоюродную племянницу по отцу - Елену. Теперь она выросла, окончила вуз в Ташкенте, вышла замуж, родила сына. К сожалению, её муж рано умер. Елена никогда не выезжала за пределы Узбекистана, поэтому решила посмотреть Россию, побывать у нас в Куйбышеве. Она приехала со своим сынишкой, мы были рады её приезду, есть что вспомнить и о чём поговорить. Елена была у нас всего неделю. За это время я ей показал город, его достопримечательности, выезжали за Волгу, её сын с нашим зятем Валерием катались на водных лыжах, на катере мы сделали кругосветку по волжским протокам. Елена восхищалась богатством нашей природы, о которой она могла только мечтать в своей Средней Азии. С богатыми впечатлениями она вернулась в Ташкент.
   В районе важным событием стало открытие районного Дворца пионеров. Ещё в 1979 году к нам в управление железной дороги приезжал заместитель министра путей сообщения, к которому я обратился с просьбой выделить средства для строительства дворца пионеров для школьников района. Просьба была удовлетворена под предлогом расширения школы N36, принадлежащей железной дороге. Проектировщики разработали проект пристроя к школе N36 в виде отдельного четырёхэтажного здания, расположенного рядом со школой, на территории детского парка им. Щёрса, которое и должно было стать дворцом пионеров. Здание возводил строительно-монтажный поезд N101, начальником которого являлся Юдашкин. Поезд специализировался на строительстве объектов железнодорожного узла. Мы с Юдашкиным один раз в неделю проводили на этом объекте планёрки, способствовали своевременному и качественному строительству данного сооружения. К весне 1981 года здание было полностью готово к заселению, оставалось сделать его начинку всем необходимым для творческой работы с пионерами. За это дело взялась заместитель председателя райисполкома Мартынова. Она привлекла все возможности района и города для организации занятий пионеров по интересам с учётом достижений в области современной техники, искусства, профессионального мастерства. За лето была создана необходимая материальная база, подобраны руководители кружков и другие кадры дворца пионеров. В начале сентября районный дворец пионеров торжественно был открыт, что явилось важным событием в жизни школ района. В городе уже был городской дворец пионеров и школьников, но он не обеспечивал потребности школ города в творческой работе с молодёжью. В других районах своих домов пионеров пока не было, поэтому школы нашего района получили приятное преимущество и возможность совершенствовать работу с детьми.
   Кстати, Железнодорожный район явился первопроходцем в создании центра по трудовому воспитанию школьников старших классов. Мы решили не ограничиваться примитивными мастерскими в каждой школе, а создать центр, где можно было бы на профессиональной основе и в благоприятных условиях обучать школьников старших классов профессиям по их выбору. Для этого была закрыта одна из школ и квалифицированно переоборудована под кабинеты и цехи для группового и индивидуального обучения школьников по избранной ими профессии. Таких ходовых специальностей было более двадцати, от токаря, слесаря, фрезеровщика, до парикмахера, швеи, сборщика радиоаппаратуры, оператора на железной дороге и т.п. В этом центре занятия проводились специалистами предприятий с каждой группой один раз в неделю по 6 часов. Старшеклассники с удовольствием посещали такие занятия, в конце обучения им присваивался квалификационный разряд, чем школьники гордились. По нашему опыту подобные центры профессионального обучения стали создаваться и в других районах города.
   В начале октября 1982 года я вернулся из отпуска, меня ожидал вызов к первому секретарю обкома КПСС Муравьёву. В беседе Муравьёв предложил мне перейти на должность заведующего отделом административных органов обкома партии. В райкоме партии я проработал почти 12 лет, но мне почему-то предлагаемая должность не понравилась. Этот отдел занимался деятельностью всех правоохранительных органов области, как теперь говорят, - силовых структур. Обычно я не отказывался от предлагаемой мне работы, но в данном случае, по ассоциации с моими приключениями в органах КГБ, я начал отказываться, говорил, что меня и райком устраивает, что если нет лучшего применения, то я готов перейти на преподавательскую работу в вуз. Муравьёву надоело слушать мои возражения, поэтому он напомнил мне о партийной дисциплине, о том, что коммунист должен идти туда, куда его посылает партия. Я сказал, что если речь идёт о партийной дисциплине, то я готов взяться за новое для меня дело. Здесь уместно привести один разговор с работником ЦК компартии Узбекистана, который состоялся на отдыхе в Крыму. Он спросил меня, сколько я заплатил за свою должность? Я удивился, разве должности в партии продаются? Я не только не покупал эту должность, но даже отказывался от неё. Мой собеседник говорил о том, что руководство правоохранительными органами обеспечивает прочное положение в обществе, позволяет иметь дополнительные источники дохода, что отказываться от такого лакомого куска неразумно. Я понял, что в Узбекистане, скорее всего, процветают взятки, в том числе и в партийных органах. Но вернусь к рассказу. Мне было велено в этот же день, ни с кем не обмениваясь данной информацией, выехать в Москву на собеседование в ЦК КПСС. Я позвонил второму секретарю райкома, сообщил ему, что отлучусь на пару дней, взял билет на "Жигули" и поехал в Москву. До этого мне в ЦК бывать не приходилось, поэтому меня ожидали новые впечатления и новые знакомства.
   Поезд "Жигули" прибывал в Москву рано утром, поэтому к 9.00 я был уже у комплекса зданий ЦК на Старой площади. Нашёл нужный подъезд, предъявил своё удостоверение первого секретаря райкома партии (по таким удостоверениям пропускали в здание ЦК партии без выписки пропуска), во дворе нашёл нужный мне корпус и поднялся в отдел организационно-партийной работы к инструктору, курирующему нашу область. Я думал, что со мной здесь быстро побеседуют, и у меня будет ещё куча времени, чтобы до поезда побродить по Москве. Однако я заблуждался. Инструктор повёл меня на собеседования в отдел административных органов ЦК, в котором существовало множество секторов по направлениям правоохранительных и военных структур. Это сектора милиции, прокуратуры, юстиции, военной прокуратуры, сухопутных войск, военно-морских сил, авиации, противовоздушной обороны, гражданской обороны, ДОСААФ и др. Я должен был побывать у всех заведующих секторами, которые не столько спрашивали меня о чём-то, сколько инструктировали по моей будущей работе. Целый день, без обеда, из кабинета в кабинет, к концу рабочего дня я попал к заведующему сектором отдела организационно-партийной работы, который уже интересовался моей прежней работой, намерениями и т.п. Удовлетворившись беседой со мной, он повёл меня к заместителю заведующего отделом организационно-партийной работы ЦК, который задал пару общих вопросов, сказал, что согласен на моё назначение на должность и отпустил. При выходе мне сказали, что теперь я должен считать себя назначенным на рассматриваемую должность. Я заметил, что меня ещё не водили к заведующему отделом административных органов Савинкину, на что получил ответ, что кадровые вопросы только в компетенции орготдела ЦК. На поезд я опаздывал, к тому же был голоден, поэтому решил поехать в Подольск к Лидиной сестре Тамаре, где душевно отдохнуть. На следующий день я выехал в Куйбышев. Через день состоялся пленум обкома партии, где я был переведён из кандидатов в члены обкома КПСС и утверждён заведующим отделом административных органов обкома партии. Начался новый интересный этап в моей жизнедеятельности.
   4.9. Опыт руководства областного масштаба
   Отдел административных органов обкома партии являлся многофункциональным. В сфере его влияния находились органы внутренних дел, управление местами заключения, внутренние войска, органы прокуратуры, органы юстиции, органы милиции и прокуратуры на транспорте, госарбитраж, коллегия адвокатов, органы гражданской обороны, органы госбезопасности, штаб военного округа, войска, расположенные на территории области. Кроме силовых структур отдел контролировал органы здравоохранения, органы социального обеспечения, общественные организации ДОСААФ и Красный Крест. Отдел решал проблемы, связанные с выездом граждан за границу. В отделе на все названные дела было 4 инструктора. Один занимался органами внутренних дел, другой - органами прокуратуры, юстиции и адвокатуры, третий - органами здравоохранения и социального обеспечения, четвёртый - выездами за рубеж. У первого секретаря обкома был помощник по делам гражданской обороны, вскоре его сделали моим заместителем. Я являлся председателем комиссии по выездам за рубеж, которая собиралась два раза в месяц. При Горбачёве отдел переименовали в государственно-правовой отдел. Вот эту махину проблем надо было взвалить на себя и умело направлять деятельность всех силовых и социальных органов власти. Работа в райкоме была беспокойной, как говорят, ни дня, ни ночи, ни выходных. Когда я пришёл в обком партии, то подумал, что, наконец, буду ночью спать спокойно. Но уже в первую ночь мне позвонил прокурор области и сказал, что в Чапаевске на пороховом заводе произошёл взрыв, есть жертвы. Пришлось с прокурором срочно выезжать в Чапаевск для выяснения обстоятельств дела и принятия нужных решений. Жена мне сказала: "Вот тебе и спокойная жизнь"! В дальнейшем то крупные пожары, то волнения в местах лишения свободы, то серьёзные преступления требовали разбирательства на месте, выезда в любое время суток. Вновь моя жизнь оказалась на острие самых различных событий, только уже в областном масштабе.
   Какое-то время потребовалось для знакомства со всеми подведомственными мне органами, их руководящими кадрами. Я стал бывать на всех коллегиях, заседаниях, крупных собраниях областных правоохранительных структур, заседаниях военного совета Приволжского военного округа, важных мероприятиях областного управления КГБ, органов милиции и прокуратуры на транспорте, органов здравоохранения и соцобеспечения. На таких мероприятиях, как правило, ждали выступлений заведующего отделом обкома партии, поэтому приходилось тщательно готовиться, анализировать отчётную документацию, вносить рациональные предложения. Пришлось тщательно позаниматься с системой гражданской обороны, ибо первый секретарь являлся её начальником. Поэтому я должен был положение дел знать лучше, чем первый секретарь, чтобы давать ему разумные советы. Я являлся заместителем начальника областного штаба добровольных народных дружин, начальником которого был второй секретарь обкома партии. Здесь тоже требовалась моя лучшая компетенция. В оперативном порядке я подчинялся второму секретарю обкома, а по ряду направлений ( военный совет округа, гражданская оборона области, органы государственной безопасности) я выходил напрямую на первого секретаря обкома партии. Интересным оказалось моё положение по отношению к органам госбезопасности. Когда-то я добровольно ушёл из этих органов, и меня сняли со всякого учёта в них. Теперь я должен был оказывать партийное влияние на работу этих органов, стоять на страже соблюдения ими социалистической законности. Я бывал у них на всех ответственных мероприятиях, знал положение дел в различных сферах их деятельности. За 3-4 месяца я вошёл в курс дел всех подведомственных отделу силовых структур, начал грамотно подходить к решению возникающих там проблем. Теперь моя работа оказалась не совсем партийной, приходилось вникать в специфику деятельности государственных органов, но уже в партийном порядке требовать устранения недостатков. От отдела зависела и расстановка руководящих кадров всех силовых структур, поэтому с нами считались, к нам прислушивались.
   Работать в аппарате обкома КПСС, в отличие от аппарата райкома партии, с точки зрения субординации и взаимоотношений гораздо сложнее. Я бы сказал, у ответственных работников появляется больше чванливости, стремления показать своё высокое положение в обществе. Партийное товарищество остаётся где-то там, в низовых звеньях партии. Чем выше должностное положение в партии, тем больше появляется этакого чиновничьего гонора. Высокопоставленные лица стремятся говорить с подчинёнными в повелительном тоне, болезненно воспринимают критику, даже могут мстить за неё. Словом, здесь те же чиновничьи амбиции, как и в государственных чиновничьих структурах. В обкоме партии авторитет заведующих отделами был непререкаемым, их указания должны были беспрекословно выполняться. Слово секретаря обкома есть закон для всей иерархии должностей. Будучи завотделом обкома, я стал чаще бывать в ЦК КПСС, участвовать в проводимых там совещаниях и семинарах. Здесь невооружённым глазом было заметно, что в отношениях между должностными лицами сложилась дисциплина гораздо строже, чем воинская. Инструктор ЦК имел должностное общение только с завсектором, иногда попадал по важным делам к заместителю заведующего отделом, практически никогда к заведующему отделом. Указания вышестоящего руководства воспринимались подчинёнными чуть ли не по стойке смирно. Можно сказать, что в партии существовала сверхдисциплина, когда указание руководителя надо выполнять, даже не пытаясь обсуждать. Всякие попытки инакомыслия немедленно пресекались, вплоть до освобождения от должности и исключения из партии. Речь здесь идёт об извращённом толковании ленинского принципа демократического централизма, когда акцент делается преимущественно на понятии централизм. Принципом демократического централизма следует руководствоваться при принятии коллективных решений и организации их исполнения, но не в иерархии партийного аппарата. Принцип жёсткого централизма был взят на вооружение партийным аппаратом ещё со времён Сталина, и от него не отказались до самого роспуска партии. Вот эта сверхдисциплина в партийном аппарате, при которой полностью отсутствовала возможность критики вышестоящих структур, привела, по моему убеждению, к кризису в партии, когда указания фактически изменившего делу партии высокого руководителя беспрекословно выполнялись. Так, Генеральный секретарь ЦК полностью оказался вне критики, хотя было видно, что его действия разрушали партию. Но эти мысли у меня возникли позже, а тогда я был в этой системе и должен был ей соответствовать.
   Рабочая неделя у меня начиналась с заслушивания информации начальника областного управления внутренних дел генерала Шарапова и прокурора области Соболева о произошедших за неделю правонарушениях и других происшествиях. После этого мы шли ко второму секретарю обкома партии Ветлицкому, где обменивались мыслями об усилении борьбы с преступностью и другими правонарушениями. Здесь же уточнялись намечаемые мероприятия, участие в них Ветлицкого и меня. Знакомясь с работой правоохранительных органов на местах, я в сопровождении прокурора побывал во всех городах и районных центрах области, посетил все колонии, лечебно-трудовые профилактории, следственные изоляторы, места расположения частей внутренних войск и др. Попутно решались наболевшие вопросы, рассматривались проблемы улучшения материального обеспечения, жалобы осужденных и работников правоохранительных органов. В моей записной книжке накапливался перечень проблем, которые надо было решать в министерствах внутренних дел и юстиции, у Генерального прокурора, в ЦК КПСС. Многие такие вопросы вносились на рассмотрение бюро обкома партии. Как и в предыдущей моей деятельности, проекты постановлений бюро обкома стали отличаться критичностью, высокой требовательностью, жёсткостью в обеспечении выполнения принимаемых решений. По этому поводу у меня возникали конфликтные отношения с заведующим орготделом обкома Сарматовым. Вообще первый секретарь обкома Муравьёв не был сторонником жёстких решений, любил сглаживать углы, чтобы в ЦК партии не делали замечаний. Поэтому он поручил Сарматову, как члену бюро обкома партии, контролировать мои проекты решений, сглаживать в них острые места. На очередном совещании заведующих отделами у первого секретаря обкома я выступил категорически против такого контроля, заявив, что меня могут контролировать секретари обкома, но не мои коллеги, с которыми я в равных правах. Муравьёв хотел настоять на своём, но я сказал, что в таком случае я буду ставить вопрос об освобождении меня от занимаемой должности. Муравьёву пришлось уступить, Сарматов больше не вмешивался в дела моего отдела, да он в этом и не был компетентен.
   Область довольно часто посещали заместители Министра внутренних дел, заместители Генерального прокурора СССР, Министр Юстиции или его заместители, решая на месте многие проблемы. В таких случаях вместе с соответствующими областными руководителями я сопровождал этих высокопоставленных работников, в назначенное время привозил их к первому секретарю обкома партии для согласования намечаемых решений. Муравьёв обычно приглашал таких лиц на товарищеский ужин, где приходилось присутствовать и мне. Такие ужины сопровождались выпивкой, что мне не нравилось. На каком-то этапе я дал понять Муравьёву, что мне эти ужины не по душе, поэтому он перестал меня на них приглашать. Периодически приезжали к нам инструкторы разных секторов отдела административных органов ЦК КПСС, которых надо было сопровождать в их контрольных поездках. Много проверяющих приезжало по линии гражданской обороны. Всякий раз эти посещения сопровождались местными или областными учениями, поездками по объектам гражданской обороны. Периодически проводились учения штабом Приволжского военного округа, в этих случаях мне приходилось посещать военные объекты не только на территории области, но и во всех других областях, входящих в данный округ. Военные познания, приобретённые мной за годы службы в вооружённых силах, теперь мне пригодились в полной мере. В этот период мне было присвоено очередное воинское звание капитана второго ранга. Облвоенком вручил мне форменную флотскую рубашку и новые погоны к ней. Пожалуй, теперь это единственное, что осталось у меня от военной формы. Правда, ещё сохранился офицерский морской кортик, которым при случае как реликвией любуются мои дети, внуки и правнуки.
   В этот период моей партийной работы началась быстрая смена Генеральных секретарей ЦК КПСС. Страна наблюдала, как стареет и дряхлеет Брежнев, как сыплют на него всё новые звания и награды. Детская болезнь наградомании Брежнева стала предметом анекдотов на данную тему. Но время Брежнева кончилось, он скончался, его торжественно со всеми возможными почестями похоронили у кремлёвской стены. Политбюро не нашло на должность Генерального секретаря ЦК кандидатуру коммуниста помоложе, старые кадры выдвинули из своей среды на эту должность Андропова, тоже в большом возрасте и серьёзно больного. Чтобы успешно решать стоящие перед страной сложные экономические и социальные проблемы, Андропов начал проводить курс на укрепление трудовой дисциплины, ужесточение ответственности за прогулы, отлынивание от работы, тунеядство и т.п. В этих целях проводились непопулярные мероприятия по отлавливанию в общественных местах людей, числящихся на работе, но занимающихся совсем другим делом. Андроповские меры наведения дисциплины и порядка в стране с помощью милиции стали предметом острого обсуждения в массах трудящихся. Далеко не все поддерживали подобные меры, поэтому они не имели успеха. Кроме того, экономические проблемы следует решать экономическими же способами, а не дисциплинарными. Разумные экономические меры сами приведут к укреплению дисциплины, для этого не требуется усиления репрессивных мер. Но Андропов недолго был на партийном олимпе, в связи с тяжёлой болезнью он вскоре скончался и тоже со всеми почестями был похоронен. "Старички" в Политбюро снова не решились на омоложение должности Генерального секретаря, рекомендовав на неё ещё более старого и больного Черненко. В общественном сознании стало формироваться пренебрежение к дряхлым первым руководителям страны. Но партия ещё была сильна, и люди надеялись, что появится, наконец, молодой и энергичный коммунист, который возглавит Центральный Комитет, начнёт проводить разумную политику по преодолению трудностей, особенно в экономике, возьмёт курс на всемерное улучшение жизни советских людей.
   Под руководством второго секретаря обкома Ветлицкого я проработал около двух лет. Это был авторитетный и честный партийный работник. Незадолго до моей демобилизации из вооружённых сил Ветлицкий с должности первого секретаря Сталинского райкома партии был избран на должность первого секретаря Куйбышевского горкома партии. Я его больше помню как первого секретаря горкома, где он проработал ряд лет. Когда я работал в Самарском райкоме, Ветлицкий был избран на должность второго секретаря обкома партии, где занимался проблемами строительства. С его именем связано строительство городов Куйбышева, Тольятти, Новокуйбышевска, заводов Металлургического, Автоваза, Куйбышевазот и многих других. Он горел в московской гостинице "Россия", где получил тяжёлую форму астмы, которая стала одной из причин его ухода на пенсию. Вторым секретарём нашего обкома партии по предложению ЦК КПСС был избран Фотеев, с которым я работал в Железнодорожном райкоме партии. Судьба Владимира Константиновича была сложной. В период работы завотделом нашего обкома партии он был взят на работу инструктором отдела оргпартработы ЦК КПСС. В период военных действий в Афганистане Фотеев был направлен туда советником афганского правительства. Затем его направили в Йемен тоже советником правительства, где он проработал ряд лет. По возвращении из столь ответственных зарубежных командировок его направили на работу к нам в обком партии. Меня снова судьба свела с этим замечательным человеком, на которого по работе я теперь опять стал лично замыкаться. Вместе с Фотеевым мы проработали около года. ЦК КПСС вновь решил переставить его на новое место работы в качестве первого секретаря Чечено-Ингушского обкома партии, где он проработал до перестроечных времён. Вторым секретарём нашего обкома партии был избран Ходасевич, до этого работавший директором Металлургического завода им. Ленина. Мне снова пришлось привыкать к новому шефу по проблемам правоохранительной деятельности. Ходасевич человек был предприимчивый, остро ставящий больные проблемы и бескомпромиссно действующий по их решению, не взирая на личности. Такой подход к делу мне импонировал, и мы быстро нашли общий язык в сложной политической ситуации того времени.
   В период работы в обкоме партии ко мне частенько обращались редакции газет, журналов, радио, телевидения с просьбами написать статью или выступить в прямом эфире по проблемам общественного порядка, социалистической законности, работы правоохранительных органов и общественных организаций в этой сфере. Понимая важность роли средств массовой информации в формировании общественного сознания и общественного мнения, обычно я не отказывался от таких предложений. Однажды ко мне обратился корреспондент газеты "Советская Россия" с просьбой написать для неё статью о работе правоохранительных органов и недостатках в соблюдении законности. Я подготовил такую статью, по моему обыкновению достаточно критичную, отдал её корреспонденту и попросил показать мне эту статью после правки. Я знал, что корреспондент "Советской России" по нашей области отличается остротой подачи материала, вызывая бурный интерес у читателей. Но я вскоре взял очередной отпуск, улетел в Крым в мой любимый санаторий "Форос", поэтому не успел посмотреть окончательную редакцию статьи. На Украине газета "Советская Россия" в киосках не продавалась, поэтому я не знал, опубликована ли статья, или ещё нет. Дней за пять до конца пребывания в санатории меня по громкоговорящей связи вызвали к директору санатория, где мне сказали, что звонил по "ВЧ" связи первый секретарь обкома Муравьёв и просил меня позвонить ему. Я по "ВЧ" связался с Муравьёвым, который начал меня упрекать за содержание статьи в газете "Советская Россия". Я ответил, что статью ещё не читал, поэтому ничего сказать по её содержанию не могу. Муравьёв говорил, что по поводу этой статьи ему звонили заведующий отделом административных органов ЦК Савинкин, Министр внутренних дел СССР, Генеральный прокурор СССР, высказавшие недовольство моей критической позицией. Ясно, что конец моего отпуска был испорчен, я торопился скорее вернуться в Куйбышев, прочесть статью, чтобы выяснить причину такого ажиотажа вокруг неё.
   По приезде домой я нашёл номер газеты, где была опубликована моя статья, заголовок которой сразу привлекал интерес читателей: "По самому строгому счёту". Содержание статьи было примерно таким же, каким я и представил её корреспонденту, но с некоторым обострением оценок в адрес работы милиции и прокуратуры. Ничего противоестественного в статье я не увидел. По выходе на работу я зашёл сначала ко второму секретарю обкома Ходасевичу, сказав ему своё мнение о статье. Ходасевич начал возмущаться, что я мол поставил на уши всех министров, что не дело заведующего отделом критиковать свои подведомственные органы. Я отвечал, что не следует защищать честь своего мундира, когда отмеченные недостатки, связанные со взяточничеством милиции, рукоприкладством, беспринципностью прокуроров при оценке работы милиции, являются широко известными среди населения. Ходасевич со мной соглашался, но поскольку он только ещё начал работать в обкоме, в целом поддерживал отрицательную оценку моей статьи Муравьёвым. Муравьёв в беседе со мной начал излагать мнение о статье вышестоящего руководства о том, что заведующему отделом не стоит "вылезать" в центральную печать. Я сказал, что в принципе я прав, буду я об этом писать или нет, но критика в центральной печати должна подтолкнуть к преодолению действительно имеющихся недостатков в работе правоохранительных органов, и не только в нашей области. Если же я опозорил "честь мундира", как это преподносится, то я готов подать в отставку. Муравьёв ответил, что горячиться не надо, что будем продолжать работать. Обычно такие критичные статьи в центральной печати ещё раз перепроверялись и обсуждались на бюро обкома партии. В этот раз такого обсуждения не было.
   Думаю, что свою оценку моей статьи Муравьёв высказывал начальнику УВД области генералу Шарапову и прокурору области Соболеву. С этими товарищами до этого у меня были хорошие, даже приятельские отношения. Теперь же они, видимо, посчитали мою песню уже спетой, решили, что я не работник в обкоме, поэтому даже перестали ходить ко мне на еженедельный доклад о положении дел с правопорядком в области. К сведению, имена этих товарищей в статье даже не упоминались. Я их вызвал к себе и сказал, что нравлюсь я им или нет, но им придётся меня терпеть, поэтому должны соблюдать установленный порядок. С тех пор, кроме деловых, иных отношений между нами уже не было. Ходасевич же, быстро убедился в правоте моих критических высказываний, даже посчитал их мягкими, поэтому в дальнейшем всецело меня поддерживал во всех начинаниях по совершенствованию работы.
   По поводу названной статьи я получил сотни писем со всех концов страны. Люди писали, что, наконец, нашёлся смелый человек, да ещё в ранге заведующего отделом административных органов обкома партии, который не побоялся поднять давно наболевшие проблемы серьёзных недостатков в работе правоохранительных органов. Мне предсказывали гонения за критику, желали успехов в работе. Я не стал отвечать на письма, понимая, что эти письма и ответы на них читают в общем отделе. Пришлось ограничиться общим ответом в газете, где я выразил благодарность за социальную активность в решении сложных проблем современности. Выше уже говорилось о состоянии критики и самокритики в партийных органах, когда даже на таком высоком уровне должностного положения надо было оглядываться, понравится ли твоя критика начальству, или вовсе не понравится. На самом деле то, о чём я писал в статье, было настолько скромным по отношению к тому, о чём чуть позже начнут говорить во всех средствах массовой информации, что не стоило бы на этой статье заострять внимание вообще. Однако около полугода я чувствовал напряжение в отношениях с руководством обкома и правоохранительных органов. Я предлагал Муравьёву обсудить этот вопрос на бюро обкома, чтобы расставить всё по местам. Но он не любил таких заострений и не поддержал меня. Месяцев через 6 меня вызвали в ЦК на очередной семинар заведующих отделами административных органов, который длился дня три. Подводя итоги семинара, заведующий отделом административных органов ЦК Савинкин разрешил обратиться к нему по волнующим вопросам. Я воспользовался этим разрешением, впервые непосредственно обратился к Савинкину, коротко рассказав о существующем напряжении в работе. Савинкин слушал меня стоя в своём кабинете, не пригласив и меня присесть. Я твёрдо сказал ему, что отношение к моей статье мешает делу, поэтому попросил решить данную проблему однозначно: либо поддержать меня, либо я готов уступить свою должность другому. Савинкин, молча выслушав меня, лишь сказал: "Езжайте домой, мы подумаем, как решить эту проблему".
   По моему возвращению в обком Муравьёв вызвал меня, поручив готовить вопрос о статье на бюро обкома партии. Я просил, чтобы этот вопрос готовил на бюро кто-то другой, так как я лицо заинтересованное. Муравьёв ответил, что моя статья соответствует действительности, что ко мне нет претензий, что я сам должен подготовить этот вопрос на бюро. На очередном заседании бюро без особого доклада Муравьёв сам представил данный вопрос на обсуждение. В прениях выступили Шарапов и Соболев, которые говорили, что статья совершенно справедливо даёт оценку деятельности органов милиции и прокуратуры и заверяли, что примут необходимые меры по устранению отмеченных серьёзных недостатков в их деятельности. Я не выступал на бюро, но и не узнавал своих подопечных. Решением бюро обкома был завершён неприятный для меня эпизод в моей партийной деятельности, с точки зрения оценки моей правоты и моей жизненной позиции по отношению к порученному делу. После заседания бюро обкома Ходасевич отдал мне досье, где была собрана вся переписка граждан со мной по поводу злосчастной статьи. Я был прав, мою переписку по данной статье руководство обкома держало под контролем, что являлось, мягко говоря, безнравственным по отношению ко мне.
   В моей семье шёл активный процесс её расширения и укрепления. Наш зять Валерий закончил авиационный институт и начал работать вначале мастером на заводе им. Масленникова, впоследствии инженером на заводе имени Фрунзе и в его конструкторском бюро. Сын Владислав тоже закончил этот институт, его направили работать на завод "Прогресс". Однако обком ВЛКСМ утвердил его в должности начальника областного штаба строительных студенческих отрядов, чем ему и пришлось заняться. Владиславу данное дело было по душе, так как он все годы учёбы в институте активно занимался этими отрядами. Поскольку моя семья стала большой, мне вновь дома не оказалось места для работы, и я обратился с просьбой улучшить мои жилищные условия. Для семьи дочери выделили двухкомнатную квартиру, что позволило мне создать дома рабочий кабинет. Ещё со времён жизни в Кронштадте я начал собирать свою библиотеку. Вначале это были отдельные книги художественной литературы. В Куйбышеве к ним стали присоединяться отдельные подписные издания классиков отечественной и зарубежной литературы. По мере занятия наукой стали появляться томики сочинений философов разных времён. Теперь научной литературы накопилось на 5-6 книжных полок. Несколько лет я по подписке получал книги "Библиотеки всемирной художественной литературы", которая насчитывает 200 томов. Выписывал я также библиотеки детской и приключенческой литературы. За многие годы собирательства в моей квартире накопилось около 3000 томов различной литературы. Поскольку моя дочь филолог, то я ей подарил 200-томник мировой сокровищницы художественной литературы, ряд собраний сочинений отечественных художников литературного слова. Внукам подарил детские библиотеки. Десятка два лет я выписывал журнал "Роман газета", сотни книг которого теперь лежат на даче. Но и дома осталось ещё более полутора тысяч книг, которыми я чаще всего пользуюсь. В советский период ежегодно я выписывал 5-6 изданий центральных и местных газет, журналы для себя, жены, детей, всего около 20 изданий. Я сам любитель чтения, и моя семья всегда была читающей.
   Между тем Генеральный секретарь ЦК КПСС Черненко, не проработав и года, умер, на его место был избран Горбачёв, до этого работавший секретарём ЦК по сельскому хозяйству. В Центральный Комитет Горбачёв попал с должности первого секретаря Ставропольского крайкома партии. Обычно из таких окраин секретарями ЦК не избирали. Но в Кисловодск Ставропольского края на лечение любили приезжать такие государственные деятели, как Андропов и Громыко, с которыми Горбачёв сумел установить приятельские связи. При их поддержке он и стал секретарём ЦК партии. Когда умер Черненко, мне казалось, что на роль Генерального секретаря ЦК могли претендовать такие члены Политбюро, как Романов из Ленинграда, Щербицкий с Украины. Но сработала другая кадровая кухня, думаю, не без большой помощи Громыко, в результате Генеральным секретарём ЦК стал Горбачёв. Наконец появился молодой Генеральный секретарь, умеющий говорить без бумаг, более динамичный, посещающий различные регионы страны, представляющий страну на мировой арене. Горбачёв всем нравился, с ним связывали надежды на преодоление возникших в последнее время кризисных явлений в экономике, на повышение жизненного уровня трудящихся.
   В 1986 году в семейном кругу и с близкими друзьями был отмечен Лиде её "Золотой юбилей", т.е. 50-летие со дня рождения. В честь этого события мы с Лидой решили съездить на лечение в Карловы Вары, курортное место в Чехословакии. Помня мой прежний опыт, облсовпроф предложил мне руководство нашей областной группой, выезжающей лечиться в Карловы Вары, от чего я отказался. Путешествие было приятным: до Москвы "Жигулями", там с Варшавского вокзала в немецком вагоне доехали до Бреста, где вагону заменили колёсные пары для езды по более узкой колее рельс. Целый день мы ехали по территории Польши, где раскинулись широкие поля, лесных массивов почти не было видно. Нам, привыкшим к колхозным нераздельным полям, странно было видеть хлебные поля, поделённые бесчисленными межами, крестьян, косивших хлеб косами, лошадей, запряжённых в плуги или рыдваны для перевозки снопов. Мы видели тока, где цепами, как в XIX веке, крестьяне молотили снопы для получения зерна. В век научно-технического прогресса такие частные хозяйства с примитивной техникой представляются парадоксальными. Поздно вечером мы были уже в Варшаве, а рано следующим утром - в Карловых Варах. В санатории нас сразу предупредили, что в Чехословакии дорогими являются телефонные переговоры, что в номерах воду надо беречь, что нельзя опаздывать к врачу и на процедуру, ибо опоздавшие на одну минуту уже не будут приняты или обслужены. Чехи, как и немцы, педантичны, аккуратны во времени, они никогда не опаздывают и не приходят раньше на работу, всё делается в отведённые часы.
   Карловы Вары переводится с чешского языка как Карловы воды, т.е. лечебные воды здесь были обнаружены во времена императора Римской империи Карла, чеха по происхождению, который и основал здесь лечебницу. Это небольшой курортный городок, разбросанный в горной местности вокруг лечебного источника. Теперь лечебный источник оформлен красивым зданием, где все отдыхающие 3 раза в день пьют лечебную воду по предписаниям врачей. Лечебных учреждений здесь много, сюда едут на лечение люди со всей Европы. Поэтому население городка в основном обслуживает курорты всеми необходимыми видами работ. Все первые этажи центральных улиц приспособлены под продовольственные и промтоварные магазины, рестораны, кафе, бары и всякие другие забегаловки. Рабочий и торговый день начинается с 6 утра, заканчивается к 14 часам. После этого население отдыхает дома или занимается другими делами. Ночью люди спят в перинах, заменяющих и матрас, и одеяло. Надо забраться внутрь такой перины и там спать. Утром из всех окон домов вывешиваются перины для просушки, что, на наш взгляд, выглядит весьма неопрятно. Чехи, как и немцы, во всём аккуратны, любят точность. На каждой автобусной остановке висит график движения автобусов, по этому графику можно проверять часы. Точно в назначенные час и минуты автобус подходит и ровно через две минуты отходит. Я много раз проверял эту точность. К врачу надо приходить за минуту до назначенного времени, и он примет точно по расписанию. Опоздаешь на минуту, приём не состоится, как ни проси. Приём длится 15 минут, врач тебе задаёт вопросы и сам же на них отвечает, что и записывает в лечебную карту. Мне показались эти приёмы формальными. То же самое происходит и с принятием процедур. Хорошо то, что не надо сидеть в очереди, как любят у нас в России. В столовой все блюда чешские, если что заказал и не понравилось, то уже не заменят. Опоздание к столу равнозначно тому, что блюда не получишь и надо будет ждать следующего прихода в столовую. Русским такая дисциплина не по душе, мы любим свободу от дисциплины.
   Недалеко от Карловых Вар граница между Чехией и Германией. Режим проезда через границу свободный, поэтому в городе постоянно много немцев, приезжающих на своих машинах в отпуск или на выходной, чтобы попить лечебной воды. С утра все рестораны, кафе, бары, вообще все тротуары заняты столиками с приезжими отдыхающими, проводящими здесь своё время. Городские туалеты, пляжи, места отдыха на природе - платные, что для советских людей казалось несуразным, неприемлемым для жизни. После 14 часов все отдыхающие перебираются в парки и скверы. Мы с Лидой и наши друзья из Дагестана пару раз в выходные поднимались в горы, сплошь покрытые лесом. С горы открываются прекрасные виды на город и его окрестности. Нам показали крутой подъём, куда на коне поднимался российский император Пётр I, когда он здесь подлечивался со своей женой Екатериной. В свободное от лечебных процедур время мы с Лидой не сидели в палате, а путешествовали по всем ближайшим городкам вокруг Карловых Вар. Благо, здесь хорошо налажено экскурсионное дело, которому способствуют прекрасные дороги в горах и чудесные виды на природу. Побывали мы и в Праге, осмотрели здесь центральные площади, дворцы, храмы, мосты через Влтаву. Показали нам кладбища чехов, погибших в первую мировую войну в России, и советских воинов, погибших за освобождение Чехословакии от немецкого фашизма. Кладбища чехов были ухожены, а советских воинов - запущены. За время пребывания в Чехословакии мне показалось, что чехи, хотя и славяне, но не любят нас, даже презирают за наше якобы бескультурье. Если о чём-то спросишь продавца в магазине, он сделает вид, что тебя не понимает. Хотя, когда говорят чехи, нам их речь почти наполовину понятна. Чехи лучше относятся к немцам, чем к русским. Во время экскурсии в Прагу подошло время выезжать в Карловы Вары, к назначенному времени не прибыла одна семейная пара, причём муж инвалид войны, у него повреждена нога. Экскурсовод заставляет шофёра начать движение, мы просим немного подождать, объясняя, что инвалиду, наверное, трудно было успеть за всеми. Экскурсовод неумолим, ведь их точное время вышло. Я увидел, что эта пара уже приближается, и просил несколько минут подождать с отъездом. Экскурсовод и слушать не хочет. Тогда я обратился к его совести, что ему крайне не понравилось, он стал обвинять нас в русской расхлябанности. Пока мы препирались, подошли наши соотечественники и мы тронулись в путь. Однако настроение было испорчено. До этой поездки я полагал, что чехи одна из западных наций, хорошо относящихся к России, так как они восторженно встречали советские войска при освобождении от фашизма. Об этом мне рассказывал брат, который там побывал во время войны, и другие фронтовики. За освобождение Чехии пали сотни тысяч советских воинов. Что же плохого сделали чехам советские люди после войны? Мы видели в Чехословакии чистенькие, ухоженные города, аккуратные, благоустроенные населённые пункты, обработанные поля - всё ласкало наш взор. Люди здесь в основном тогда жили в достатке, значительно лучше, чем советские люди, особенно россияне. Чем же мы не угодили им? Мне пришла мысль, что чехи исторически оказались ближе к немцам, поэтому духовно онемечились. Вот с таким настроением мы вернулись в Брест, где заулыбались нашей родной действительности. Правильно говорят: "В гостях хорошо, а дома - лучше".
   Ещё в последний год брежневского периода, затем при Андропове и Черненко начались в стране кризисные экономические процессы. После Косыгина не могли найти подходящую кандидатуру на пост Председателя Совета Министров, который бы со знанием дела проводил экономические мероприятия по преодолению кризисных явлений. Рыжков, как Председатель правительства, пытался найти нужные экономические решения, но ему либо не хватало научных знаний и опыта, либо мешали осуществлять экономически обоснованную политику партийные органы из-за волюнтаристских пристрастий. Застой в экономике, о котором сегодня любят говорить сторонники рыночной системы хозяйства, есть не следствие советской плановой системы, а результат волюнтаристских командных методов руководства экономикой мало компетентных руководителей центрального уровня, при престарелых лидерах государства. Советская плановая система хозяйствования на протяжении многих десятилетий, особенно в годы войны и послевоенный период, доказала свои преимущества перед капиталистической системой. Об этом знает весь мир, но не хотят помнить об этом наши горе-перестройщики, сторонники частного капитала. Плановая система при научном подходе к осуществлению планирования в нынешнем мире является самой прогрессивной системой хозяйствования. Об этом свидетельствует опыт Китайской Народной Республики по прогрессивному развитию социалистической экономики. Говоря об экономических методах руководства социалистическим хозяйством, я не имею в виду сложившиеся у нас в последние годы партийные методы руководства, тяготеющие к волюнтаризму. Командование в экономике чаще вредит делу, а не приносит положительный результат. Когда говорят, что наша страна в тот период была обречена на кризис в экономике, то эти утверждения от лукавого. Необходимо было отказаться от командного экспериментирования в экономике и перейти к научным методам руководства этой сферой. В партии ждали таких мер от Горбачёва, но, к сожалению, он пытался воздействовать на экономику сложившимися до него командными методами. Стремясь показать себя благодетелем, Горбачёв в несколько этапов осуществил повышение заработной платы, что дестабилизировало внутренний рынок, исчезли с прилавка многие товары, в первую очередь продукты питания. Именно при Горбачёве началось внедрение талонной системы в распределение продуктов питания, что фактически означало введение карточной системы в условиях мирного времени. Горбачёв начал повышать зарплату сперва партийным работникам, что вызвало законное недовольство в обществе по отношению к партийному аппарату. У меня и так была высокая зарплата, 380 рублей в месяц, но вскоре она совершенно необоснованно возросла почти вдвое. Всё это усиливало брожение в умах о якобы лихоимстве "партократии".
   Сильный резонанс в обществе вызвали решения партии и правительства о борьбе с пьянством и алкоголизмом, которые ввели почти сухой закон на продажу спиртных напитков. В обкоме партии был создан областной штаб по борьбе с пьянством, начальником которого стал второй секретарь обкома партии Ходасевич, его заместителем назначили меня. Этот штаб заседал один раз в неделю, по четвергам, там заслушивались руководители различных сфер и любых рангов о принимаемых ими мерах по борьбе с этим опасным антиобщественным явлением. Ходасевич занимал жёсткую непримиримую позицию в проведении антиалкогольных мероприятий. Многие должностные лица за пассивное отношение к проводимым мероприятиям понесли ответственность, вплоть до снятия с работы. Нашему штабу были даны большие полномочия в достижении желаемого результата. В силу занятости, Ходасевич часто поручал вести заседание данного штаба мне. Я тоже проявлял жёсткость в требованиях и принимаемых решениях по борьбе с пьянством. По этим вопросам мне приходилось выступать в средствах массовой информации, издавать брошюры с анализом ситуации и принимаемых мерах в борьбе с этим злом. В обществе появились новые формы проведения безалкогольных свадеб, юбилеев, рождения, похорон и т.п. Именно в это время женился мой сын Владислав на Светлане Долговой, свадьба была без распития алкоголя. Конечно, потребовалась изобретательность для разработки ритуала, чтобы людям было весело и без алкоголя. Теперь ту антиалкогольную кампанию преимущественно считают ошибочной хотя бы потому, что государство лишилось довольно большого дохода из-за ограничения продажи спиртных напитков. Безусловно, в этом деле были свои плюсы и минусы. Надо не забывать, что тогда в течение года резко, примерно на 30%, сократилась преступность в области, стали пустовать медвытрезвители, значительно сократились хулиганские проявления на улицах и домашнее дебоширство. Тогда же появились и самогонщики, но они быстро выявлялись и привлекались к ответственности.
   В рассматриваемый период Министерство внутренних дел поставило вопрос об отправлении на пенсию начальника УВД области генерала Шарапова. Желая активизировать работу данной системы, обком дал согласие на такое кадровое решение. Нам порекомендовали на эту должность генерала Данкова, работавшего в этой же роли в Мурманской области. До Мурманска Данков работал начальником одного из РОВД в Москве. Новый начальник УВД производил впечатление знающего своё дело человека, способного вдохнуть новую жизнь и энергию в работу этой очень сложной и ответственной системы правопорядка. За время деятельности Данкова на данном посту улучшилась оперативная ситуация в области, повысилось качество работы милиции, сократились нарушения законности, меньше стало поступать жалоб от граждан по работе этих органов. Однако Данков стремился в Москву, он этого добился своеобразным способом, выставив свою кандидатуру на выборы в депутаты Верховного Совета РСФСР, каковым и был избран.
   В 1987 году мы с Лидой поехали в отпуск в санаторий "Гагры" в Абхазии. Перед отпуском я получил открытку из Киева от своего однокашника по училищу Саши Караваева, который сообщал мне, что в сентябре собираются выпускники нашего военно-морского училища 1957 года выпуска. По времени всё хорошо складывалось: если уехать из санатория на 3-4 дня раньше, то мы попадали с Лидой на эту встречу. Я 30 лет не был в Киеве, нам с Лидой хотелось вновь там побывать, встретиться с теми, с кем прошла молодость. В Абхазии мы тоже были в первый раз, нас здесь всё интересовало. Так как мы оба любители путешествовать, то записались на все экскурсии, которые совпадали с нашим отпуском. Тогда я ещё не знал, что это моё последнее посещение берегов Чёрного моря. Теперь мне кажется смешным, что нам не понравилась комната, в которую нас поселили в санатории. Отдыхая преимущественно в Форосе, мы привыкли, что окна нашей комнаты и балкон всегда выходили на море. Нам нравилось ночью и по утрам слушать морской прибой, когда море слегка волнуется. Здесь тоже здание находилось метрах в 100 от берега моря, но предоставленная нам комната находилась с противоположной от моря стороны. Я даже зашёл к директору санатория с просьбой поселить нас в комнату со стороны моря. Кстати, директор эту мою просьбу удовлетворил. Теперь бы мы согласились на любые условия, чтобы побывать на море, но таких возможностей у нас уже нет. В целом в санатории нам понравилось, мы прекрасно отдохнули. Вдоль черноморского побережья мы путешествовали на автобусе и на прогулочном катере по морю до Сухуми, любуясь великолепными видами на Кавказские горы, прекрасно обустроенные трудолюбивым абхазским народом места отдыха людей и населённые пункты местных жителей. Мы ещё тогда обратили внимание, что абхазцы не считают свою территорию грузинской, полагая, что их искусственно присоединили к Грузии, чем абхазцы всегда тяготились.
   Вспоминается интересное путешествие на автобусе к знаменитому высокогорному озеру Рица. Автобус поднимается в гору вдоль глубокого ущелья по узкой дороге, с одной стороны которой отвесные скалы, уходящие высоко в небо, а с другой стороны кажущаяся бездонной пропасть. Стоит водителю автобуса немного ошибиться в вождении, как автобус нырнёт в эту страшную пропасть. Вместе с тем горы имеют свою растительность, и открыающийся ландшафт представляется изумительно красивым. Мы благополучно поднялись к своему пункту назначения, к озеру Рица, вокруг которого среди местных жителей существует множество мифов. По площади озеро невелико, наполнено непрозрачной голубой водой изумительных оттенков. Вдоль берегов расположились рестораны и кафе, на открытом воздухе готовят кавказские шашлыки и чебуреки. Здесь можно на любом фоне сфотографироваться, что мы и делали. Экскурсантов не утомляли длинными рассказами об озере и его особенностях, люди просто отдыхали и наслаждались природой. Интереснейшей была экскурсия на гору Афон. Мы прослушали историю заселения ещё в древние времена монахами афонских пещер, где был создан отличный от греческого свой монашеский Новый Афон, исповедующий православие и отстаивающий чистоту православной веры. На горе Афон нам показали открытые храмы, построенные монахами. Самым же интересным было путешествие в знаменитые афонские пещеры. Вход туда закрыт для свободных перемещений, добраться до места можно электричкой, движущейся в самой пещере. В конечном пункте назначения открываются великолепные гигантские подземные залы, перегороженные скалистыми образованиями. Постепенно двигаясь пешком из зала в зал, слушая экскурсовода, мы любовались величием подземных пустотных горных образований. Всюду видны чудесной красоты сталактиты и сталагмиты, некоторые из них имеют огромные размеры. Особый резонанс в пещерах приобретает голос, где естественно сложилась своеобразная акустика. Здесь довольно прохладно, поэтому, будучи одетыми по-летнему, мы поспешили выбраться из этих пещер в солнечный мир, чтобы согреться. Можно лишь удивляться, как монахи безвылазно жили в этих пещерах всю свою жизнь.
   Чтобы попасть к назначенному времени в Киев, мы взяли авиабилеты от Адлера до Киева, а через 4 дня от Киева до Куйбышева. Из Сухуми я звонил в Киев, где заказал номер в одной из гостиниц на все дни пребывания там. Из Гагр до Адлера мы ехали в такси, там сели в самолёт до Киева, где от аэропорта до гостиницы в районе памятника Хмельницкому мы добирались тоже на такси. Вечером я позвонил Саше Караваеву, договорившись с ним встретиться на следующий день в 10.00 утра. Сама встреча выпускников должна была состояться через день. Но мы с Лидой не вытерпели и вечером в день прибытия, спустившись на фуникулёре на Подол, прошли к училищу, чтобы вспомнить его расположение. Ведь когда мы покидали училище, оно было расформировано и закрыто. Теперь же в этих зданиях расположилось высшее военно-морское политическое училище. Рядом с училищем в справочном бюро я хотел узнать адрес проживания Анатолия Белоуса, который должен был уже демобилизоваться. А так как он киевлянин, то я предположил, что он теперь живёт в Киеве. Однако в адресном столе он не значился, следовательно, жил где-то в других местах страны.
   На следующее утро в условленном месте (ибо через 30 лет можно не узнать) мы встретились с Караваевым. Конечно, внешне постарев, но мы сразу признали друг друга. Саша был на своём легковом автомобиле и предложил нам посетить как старые исторические места, так и новые памятники культуры города. Мы с удовольствием согласились. По пути Саша рассказал, что он почти четверть века прослужил на Северном флоте, затем был направлен военным советником в Анголу, где пробыл несколько лет. Недавно вышел в отставку в чине капитана первого ранга, поселился в Киеве, где получил новую трёхкомнатную квартиру. Я поинтересовался, известно ли что-либо о Белоусе, Саша сказал, что у организаторов нашего сбора об Анатолии и месте его нахождения никаких сведений нет. В свою очередь Саша поинтересовался, держу ли я связь с Анатолием Моховым? Я сказал, что мы с Моховым обмениваемся письмами примерно один раз в год, что такой режим был связан с особенностями его службы. После окончания училища Мохов был направлен служить на Каспийское море в Баку. Там он прослужил года два и был направлен на Тихоокеанский флот в Петропавловск Камчатский. Здесь он попал на подводные лодки, дослужился до должности замполита командира атомного подводного крейсера. Его корабль почти постоянно находился в море, дежуря на заданной точке. Длительность пребывания в море была по 5-6 месяцев, затем пару месяцев на ремонт лодки, отдых команды и снова в море. Его жена такой режим не выдержала и уехала жить в Баку. Анатолий недавно ушёл в отставку в чине капитана первого ранга, теперь живёт под Москвой. Вспомнили мы и о других наших однокашниках с которыми, возможно, мы встретимся завтра.
   Саша Караваев часов 6 возил нас с Лидой по Киеву, мы увидели новые микрорайоны, вновь созданные мемориалы, посвящённые победе советского народа в Великой Отечественной войне, проехали по новым прекрасным мостам через Днепр. Я почти не узнавал города, настолько он за эти 30 лет изменился. Побывали мы у Александра дома, познакомились с его женой Леной, дочкой Светой и внуком Сашей. Договорившись о встрече в училище, мы с Лидой, предварительно пройдясь по Крещатику, вернулись в гостиницу.
   На следующее утро, воспользовавшись фуникулёром, мы с Лидой спустились на Подол и пешком отправились к училищу. У проходной в училище начали собираться бывшие наши однокурсники. Странное дело, я узнал лишь несколько человек по общему обличью, остальная масса собирающихся людей казалась мне незнакомой, настолько за 30 лет изменила жизнь внешность тех, с кем три года повседневно общались. Большинство пришедших после демобилизации жили в Киеве, лишь немногие приехали из других мест, в основном из причерноморских городов. Оказалось, что я приехал из наиболее отдалённого города. Все собирающиеся были в штатской одежде и с жёнами. Лишь один из нас, Баскаков, был в офицерской форме в звании капитана первого ранга. Он учился в моём взводе, всегда отличался большой аккуратностью в ношении морской формы, любил эту форму, поэтому и перед нами явился в ней. Баскаков ещё служил, являясь преподавателем философии в нынешнем училище. Из бывших выпускников 1957 года собралось человек 60-70. О месте проживания или службы остальных однокурсников организаторы встречи ничего не знали, поэтому спрашивали у приехавших, не знают ли они адреса ещё кого-то из наших ребят. Все пришедшие, отслужив свой срок службы, вышли в отставку, достигнув званий от капитана третьего ранга до капитана первого ранга. Лишь об одном выпускнике (фамилию не помню) говорили, что он достиг звания контр-адмирала, служит на Северном флоте и, в связи с занятостью, не смог приехать. Организаторы собирали деньги на вечерний ресторан, остальные общались, вспоминая прошлое и говоря о настоящем. Меня все узнавали, говорили, что внешне я почти не изменился. Моих близких друзей по училищу: Мохова, Белоуса, Столповских, Доровских и других - на встрече не было.
   По плану встречи, нас провели по аудиториям, где мы в своё время изучали военно-морское дело. Теперь техника оказалась более современной, мне не знакомой. Прошлись мы по кубрикам, где когда-то обитали и где теперь живёт новое поколение курсантов. Затем нас вывели на плац во дворе училища, где перед нами построились и прошли торжественным маршем нынешние курсанты училища. Было приятно вспомнить свою молодость. После этой процедуры нас повели в новый корпус училища, где знакомили с новой техникой на современных ракетоносцах и других современных кораблях, с условиями быта и службы курсантов. Вся экскурсия длилась до 16 часов, после чего было свободное время до встречи за праздничным столом в ресторане.
   В ресторане произносились речи о былом и настоящем, говорились тосты, продолжался обмен информацией о службе и житье-бытье. Поскольку все знали моё бывшее положение в училище, то в самом начале вечера попросили меня сказать слово о встрече, что я с удовольствием и сделал. Меня спросили, кем я являюсь сейчас, я скромно сказал, что работаю заведующим отделом Куйбышевского обкома партии, что вызвало восхищение в зале. Меня расспрашивали, как я оказался на гражданке, как достиг столь высокого положения и вообще, где сложнее: на военной службе или в гражданских условиях. Я отшучивался: везде хорошо, где нас нет. У многих служба была скучной, скажем, в роли заведующего клубом, лектора политотдела, заведующего кабинетом политпросвещения и т.п. Я представил, как можно прослужить 20-25 лет в одной должности, мне действительно такая жизнь показалась скучной. Но многие ребята прошли путь от комсомольского работника до замполита большого корабля, даже до начальника политотдела соединения кораблей. Словом, у всех был свой служебный путь, теперь осваивали пенсионную жизнь, где не каждый себя находил. В конце вечера были танцы, нам с Лидой говорили приятные комплименты, что мы очень красивая пара. На следующее утро все вновь встретились в сквере, у дома правительства Украины на Крещатике, где продолжались беседы, обмен адресами. В завершение встречи была экскурсия по памятным местам и музеям в районе Крещатика, где мы многое вспомнили или вновь увидели. На аэродром нас с Лидой проводили Саша Караваев и его жена Лена, мы выразили им признательность за тёплый приём. После этой встречи нам в Киеве больше побывать не пришлось.
   В этом году решался вопрос о перспективах моего сына Владислава. Работая в обкоме комсомола, он вдруг заявил мне, что оформляется на учёбу в высшую школу КГБ. Я пытался всячески отговорить его от этой затеи, но с ним, оказывается, этими органами велась подготовительная работа ещё в институте. Он решительно настроился на службу в органах, мечтая о загранкомандировках. Мне ничего не оставалось, как смириться. Летом Слава отправился в Москву в эту школу, его молодая жена Света настолько трогательно была в него влюблена, что, сев с ним в поезд до Чапаевска, где жили её родители, так и уехала с ним в Москву. Мы целые сутки искали её, наконец, Слава позвонил и сообщил, что Света с ним, что останется там жить, что переведётся учиться из нашего университета в московский вуз. Пришлось мне решать вопрос о снятии для них квартиры в Москве на предстоящие два года. В 1988 году у них родился сын, а наш внук Николай.
   Будучи в отпуске, я решил по настоянию врачей бросить курить. Это моё решение не обошлось без тяжёлых последствий. Осенью я приболел, началось воспаление лёгких, меня положили в больницу, стали применять антибиотики, что спровоцировало бронхиальную астму. В короткий срок я превратился из здорового человека в инвалида. Мои бронхи реагировали на мороз, и я на улице не мог быть более пяти минут, так как начинались бронхоспазмы. Месяца три я валялся по больницам - что врачи ни делали, лучше не становилось. Ища выход из положения, я нашёл литературу, где говорилось, что астму можно вылечить посредством дозированного голодания. Врачи отказывались от такого лечения, так как не знали его методологии. Я настоял, по книгам разработал сам процесс голодания, особенно скрупулёзным оказался выход из "чистого" голодания. Первый раз я проголодал 12 суток, потребляя лишь дистиллированную воду. Вскоре я стал прогуливаться по морозу без препарата, начиная с 10 минут, доведя прогулки до одного часа, затем до двух и более часов. Через полгода я проголодал вторично 15 суток, после чего на многие годы забыл об астме, зимой делая прогулки на лыжах по 15-25 километров. В данном случае тяжёлую болезнь победила моя воля, и я мог продолжать жить активной жизнью, полноценно отдаваться работе, без которой я себя не мог мыслить.
   4.10. Факторы, способствовавшие ослаблению КПСС
   После Косыгина возобладали командно-административные методы руководства экономикой страны, попытки волюнтаристски решать остро стоящие экономические проблемы, стремление объективные процессы экономики решать субъективистски. Не знание и не понимание объективных закономерностей, не могло не усугублять экономическую ситуацию. Введённая талонная система на покупку продуктов питания не только не стабилизировала внутренний рынок, а обострила кризисную ситуацию, полностью разбалансировала экономику, обесценила деньги. Интерес к Горбачёву как к лидеру, способному найти экономически грамотный выход из сложившейся кризисной ситуации, постепенно начал утрачиваться. Я слушал его речи, красиво оформленные, эффектно произнесённые, но не находил в этих речах здравого смысла, определённости в решении задач. Его речи и доклады всё более отличались пустой фразеологией, отсутствием разумных решений сложных экономических факторов, неумением видеть пути преодоления острых хозяйственных и социальных проблем. Горбачёв не был истинным коммунистом, хотя и занимал пост Генерального секретаря ЦК партии, он постоянно отклонялся в сторону реформаторства, считал реформы важным средством решения социально-экономических проблем. Не случайно впоследствии он будет говорить, что больше социал-демократ, чем коммунист. Этим в оценке роли его личности в судьбе нашей партии всё сказано. Для Горбачёва важнее было не достижение экономически и социально планируемого результата, а раскручивание самого процесса общественных изменений. Не случаен его любимый тезис: "Процесс пошёл". Мне кажется, что Горбачёва не особо волновали последствия его инициатив, важно для него, чтобы пошёл сам процесс изменений. Как не вспомнить здесь известный троцкистский тезис: "Движение - всё, конечная цель - ничто". Бездумное осуществление всевозможных политических решений, безответственное отношение к принятию решений экономического и военно-стратегического характера, а может и неумение видеть их результаты, привело к тяжёлым последствиям для коммунистической партии и страны в целом.
   Экономика страны при политическом и государственном руководстве Горбачёва всё глубже тонула в разбалансировке этой системы, в кризисных проявлениях, или, как говорили сторонники её перестройки, в застое. Население начало возмущаться бессрочной талонной системой, зрело недовольство руководством страны. В этих условиях Горбачёв выносит на обсуждение пленума ЦК КПСС вопрос о расширении демократии в партии и государстве, неограниченной гласности, особенно в средствах массовой информации. На первый взгляд эти меры казались важными и нужными для развития советской системы. Но они никак не решали экономических проблем, которые всё обострялись и обострялись. Обсуждением идей демократизации и гласности Горбачёв хотел снять напряжение в обществе. Но, не предвидя последствий этих мер, своей политикой он резко обострил ситуацию не только в сфере экономики, но ещё более в идеологии. Опираясь на идею всемерной гласности, в средствах массовой информации началась новая кампания критики культа личности Сталина. Я думаю, эта новая критика Сталина была не случайным явлением. Чтобы опорочить советский общественно-политический строй, следовало, во что бы то ни стало, опорочить политическую партию, являющуюся сердцевиной этого строя. Именно критика Сталина и сталинизма как нельзя лучше подходила для решения этой задачи. Жупел антисталинизма начал раскручиваться с такой быстротой и невероятной силой, что в средствах массовой информации и сама КПСС стала представляться как партия преступников, захвативших власть в стране и терроризирующих народ. Ложь и клевета на партию стали символом времени. Редакции газет, радио, телевидения буквально на глазах вышли из-под контроля партийных органов. Горбачёв запретил каким-либо образом реагировать местным партийным органам на публикуемую информацию, если даже она является вымышленной или ложной.
   Журналисты всех мастей, доселе считавшие, что их необоснованно ограничивают в публикациях, поняли тезис гласности как вседозволенность высказываний в средствах массовой информации. Ранее партийные органы критические статьи перепроверяли, чтобы не допускать ложной информации, оскорбляющей людей и унижающей их человеческое достоинство. Теперь стали публиковать всё, что корреспонденту вздумается. Средства массовой информации начали изощряться в критике и опошлении всего, что в советское время было святым, патриотичным. Павлика Морозова, Александра Матросова, Зою Космодемьянскую, Николая Островского, Чапаева, Щорса, Маяковского и многих других героев страны советов в печати оболгали, извратили исторические факты и события, посеяли неверие в саму возможность советского патриотизма, связанного с партией и комсомолом. Безудержная и неуёмная критика всего советского, партийного, комсомольского, пионерского не могла не отразиться на общественном сознании в нашей стране. Одним из идеологов критиканства по отношению к партии и советской истории стал секретарь ЦК КПСС Яковлев, который всемерно в своих публикациях и речах поддерживал "свободу" средств массовой информации, критиковал всё святое в советской истории, способствуя расшатыванию авторитета партии и самой советской системы. Уже в тот период я понял, что Яковлев изменил идеологии партии, проповедует ложь и клевету на саму партию и её виднейших представителей. По поводу положения дел в средствах массовой информации, отсутствию партийного влияния на них в обкоме состоялось совещание партийного актива, на котором пришлось выступить и мне. Я прямолинейно высказал своё мнение о Яковлеве, что надо поставить вопрос перед ЦК о его смещении с занимаемой должности за антипартийную деятельность. Я также высказал мысль, что Горбачёв своими действиями раскачивает лодку, в которой мы все сидим, что если его вовремя не поправить, то наша лодка опрокинется, ибо в критике партии зашли так далеко, что наша партия и государство в ближайшей перспективе могут быть разрушены. Меня одобрил партийный актив за принципиальность высказанных мыслей.
   Вслед за выступлением средств массовой информации, как по какому-то сценарию, началось движение так называемых "неформалов". Меня проинформировали из УКГБ, что в городском парке им. Горького еженедельно, вечерами по средам, проходят собрания этих неформалов, где критикуется нынешняя действительность. Я решил сам побывать на таких собраниях и послушать, о чём идёт речь. Действительно, в 19 часов на одной из зрительских площадок городского парка собралось человек 40-50. Перед сидящими на скамьях выступал один молодой человек, который говорил, что все наши беды от партийных работников, которые сидят в райкомах, горкомах и обкомах партии и диктуют, что надо делать советским и хозяйственным органам. Через партийный аппарат (партократию) партия диктует свою волю всему обществу, поэтому диктатура пролетариата подменена диктатурой партии. Партийные работники имеют привилегии, которых нет у всех других граждан, они живут как при коммунизме: им все блага предоставляются бесплатно. Поэтому, не замахиваясь на партию, надо бороться против привилегий "партократии". У меня были сведения, что подобные движения "неформалов" проходят в Москве и других крупных городах страны. Сопоставив все имеющиеся факты движения "неформалов", я пришёл к выводу, что это движение, как впрочем и критика авторитетов партии в средствах массовой информации, по своей единой идеологии и направленности организуются каким-то центром, расположенным в Москве. Чуть позже "неформалы" начали собираться в нескольких местах города, где определённые лица вели разговоры с людьми на одну и ту же тему, по одному и тому же сценарию. Я поручил соответствующему отделу УКГБ установить руководителей этих неформальных собраний, выяснить, какую работу они проводят перед собраниями и имеют ли между собой контакт. Вскоре выяснилось, что таких руководителей около десятка, они постоянно встречаются на одной из квартир, договариваются о совместной работе с публикой. Для единства работы в массах руководители неформальных собраний получают указания и литературу из Москвы. У меня исчезло всякое сомнение в том, что развернувшаяся кампания по дискредитации партии и её партийного аппарата дело в стране организованное, что им руководит некий центр, возможно, по заданию из-за рубежа. С этими мыслями я пришёл к первому секретарю обкома партии Муравьёву, убеждая его, что о положении дел с "неформалами" и их центром надо проинформировать Центральный Комитет для принятия мер. Муравьёв со мной согласился, но снова высказал пресловутую мысль, что Горбачёв запретил предпринимать меры против "неформалов". Пусть мол, как в Китае, "расцветают все цветы". Я успокоился: раз об этом деле ЦК знает, то будут в своё время приняты меры по пресечению антисоветской и антипартийной деятельности, как это было в прежние периоды истории партии.
   Однако антипартийная пропаганда продолжала нарастать. В нашем областном центре заканчивалось строительство здания облисполкома и обкома партии, так как прежнее здание, по заключению специалистов, было аварийным. Теперь "неформалы" от общей критики "партократии" за её привилегии перешли к конкретной критике первого секретаря обкома партии Муравьёва за строительство этого здания якобы на народные деньги, настаивая на отставке Муравьёва от должности. На собрания неформалов теперь стало приходить по 300-500 человек, которых организаторы данного движения убеждали в том, что партийные работники живут припеваючи, как сыр в масле купаются, что они повинны во всех бедах народа, что надо требовать отставки Муравьёва, как руководителя партийного аппарата области. Я пришёл на одно из таких собраний, где стал говорить, что слухи о якобы особых привилегиях партийных работников являются ложными, партийные работники больше всего делают для устранения имеющихся недостатков в нашей жизни, что партийные работники живут на скромную зарплату и имеют ненормированный рабочий день. Мне задали много вопросов о якобы имеющихся у нас привилегиях, я на них честно ответил, и большинство присутствующих мне поверили. Но мой выход к народу был лишь эпизодом. Руководители неформальных движений, как по команде, перешли к новому этапу борьбы, стали на собраниях призывать к проведению массового митинга на площади им. Куйбышева с требованием отставки Муравьёва. Откуда только взялись типографски отпечатанные массовым тиражом листовки с призывом прийти на митинг на площадь Куйбышева. Все места массового скопления людей, все транспортные остановки были увешаны такими листовками. Об этом я доложил руководству обкома партии. Муравьёв собрал секретарей и заведующих отделами обкома партии для совета, что можно сделать для снятия напряжения в городе. Ничего лучшего не придумали, как устроить на площади Куйбышева соревнование по картингу, чтобы помешать собрать здесь митинг.
   В назначенное для митинга время я пришёл на площадь им. Куйбышева, встал недалеко от входа в оперный театр, чтобы лучше был обзор для наблюдения за происходящим. Милиции было немного, небольшой наряд для обеспечения порядка во время соревнований. На площади стоял треск этих приземистых машин, стлалось облако от несгоревшего бензина. Приближение митингующих с моей позиции видно не было. Но в назначенное время внезапно со всех сторон на площадь устремились толпы людей. Все машины заглохли, их места минут за 15 заняли люди. На площади, по моим наблюдениям, собралось тысяч 10 митингующих. Руководители митинга встали у памятника Куйбышеву, в руках у них были милицейские рупоры с усилителями звука. Среди пришедших на митинг я не видел рабочих, это были в основном представители интеллигенции, служащие, обыватели. Выступали на митинге его организаторы, которых я не раз видел в качестве ведущих собраний так называемых "неформалов". В выступлениях в крайне резкой форме говорилось о привилегиях "партократов", о строительстве с излишествами здания обкома партии, которое окрестили "муравейником", о необходимости отставки первого секретаря обкома партии Муравьёва. Без конца звучали призывы: "Долой Муравьёва!" На митинге было принято решение потребовать отставки Муравьёва, о чём сообщить в Москву Горбачёву.
   Митинг быстро закончился, люди, не спеша, стали расходиться, мимо меня проходил один из "неформалов", чтобы было слышно всем, громко меня спросил: "Николай Иванович, вы всё ещё работаете в обкоме?" Услышав слово "обком", вокруг меня немедленно стала образовываться толпа народа, которая всё росла и росла. Толпа образовалась тысячи в полторы-две человек, меня сжали со всех сторон, выйти из толпы было невозможно. Со всех сторон мне посыпались вопросы о предполагаемых привилегиях. Спрашивали, какова у меня семья, какова по размеру квартира, давно ли я её получил, плачу ли за квартиру, каков размер зарплаты, работают ли жена и дети, бесплатно ли мне дана мебель, есть ли дача и автомобиль, бесплатно ли и где я получаю продукты, пользуюсь ли я талонами и т.п. Были вопросы о здании обкома и дачах на первой просеке: правда ли, что в обкоме есть сауна и плавательный бассейн, привозят ли нам туда девочек, кормят ли бесплатно, каковы хоромы на обкомовских дачах и т.п. На все вопросы я старательно и откровенно отвечал. Я говорил окружившим меня людям, что слухи о привилегиях партийным работникам надуманны и не соответствуют действительности. Партийные работники живут только на зарплату, я назвал её размеры, начиная с инструктора райкома, кончая первым секретарём обкома партии. Говорил о столовых в партийных комитетах, в которых обеды, как правило, лишь подогреваются, а готовятся в общественных столовых города. У работников партийных органов не бывает дач и автомобилей. Облисполком содержит так называемые дачи на первой просеке для председателя облисполкома, его заместителей и начальников отделов областного Совета, секретарей и заведующих отделами обкома партии. Дачные домики из досок, земли при них - пол сотки, плата за летний сезон за такую дачу 300 рублей, что в десяток раз превышает квартирную плату. Единственной привилегией партийных работников является возможность ежегодно получать путёвку в санаторий, учитывая наш ненормированный рабочий день. Санатории для партийных работников содержит ЦК КПСС, что не влияет на обеспечение трудящихся профсоюзными путёвками в санатории, дома отдыха, профилактории, туристические базы и т.п. На вопросы я отвечал часа полтора, присутствующим понравилась моя правдивость, они даже меня поблагодарили за честность и откровенность.
   Поскольку Муравьёв после митинга продолжал работать в своей должности, "неформалы" начали готовить новый митинг. Я получил из УКГБ информацию, что на этот митинг "неформалы" будут стремиться пригласить максимальное число граждан. Муравьёв вновь собрал совещание, чтобы обсудить возможность своего участия в этом митинге. Поразмыслив, пришли к мнению, что надо инициативу брать в свои руки, что Муравьёву следует самому выступить на митинге, рассказать о принимаемых мерах по стабилизации положения с обеспечением населения продуктами питания. В средствах массовой информации было сообщено, что митинг проводит обком партии, на него приглашаются и представители неформальных движений. В назначенное время вся площадь им. Куйбышева была заполнена людьми, на митинг пришло примерно 40-50 тысяч человек. Я занял место среди митингующих, чтобы реальнее воспринимать реакцию граждан на выступления Муравьёва и других лиц. Митинг начался с выступления Муравьёва, но его плохо слушали, среди масс были распределены "неформалы", которые постоянно выкрикивали: "Позор Муравьёву, долой Муравьёва!" и т.п. Не дослушав речь Муравьёва, один из лидеров "неформалов" начал через мегафон обращаться к публике, выкрикивать, что не стоит его слушать, что он справненький и жирненький, что ему не понять простых людей, так как он живёт уже в коммунистическом изобилии. Выступление Муравьёва было сорвано, его публично начали обливать грязью, позорить, по всякому обзывать. Хорошего оратора от обкома партии не нашлось, руководство митингом полностью перешло в руки "неформалов", выступления которых, отличающиеся резкостью и грубостью, активно поддерживались массами людей. Муравьёву ничего не оставалось делать, как уйти с митинга. Фактически на этом его карьера была закончена.
   Вскоре приехал инструктор орготдела ЦК партии для выяснения обстановки. Он беседовал с работниками обкома партии, его секретарями, лидерами "неформалов", на беседу приглашали и меня. Судя по разговору, вопрос о пребывании Муравьёва в должности решался однозначно отрицательно, только представитель ЦК советовался, кем его заменить, своим из области или прислать нового человека из Москвы. Большинство высказалось за избрание на эту должность нового человека. Через несколько дней вновь приехали представители ЦК партии, предложили собрать пленум обкома партии, на котором Муравьёва освободили от должности, первым секретарём обкома партии был избран работник ЦК КПСС Афонин. В области его никто не знал, после выяснилось, что Афонин вместе с Горбачёвым работал секретарём Ставропольского крайкома партии по строительству. С самого начала Афонин повёл себя не как работник обкома, а как высокопоставленная личность, которой дозволено всех либо жаловать, либо строго наказывать, вплоть до разгона всего аппарата обкома партии. С этих позиций он и разговаривал с нами, называя бездельниками, не умеющими работать, зря едящими государственный хлеб и т.п. Для Афонина авторитетом стали лидеры "неформалов", а не работники партийного аппарата. Примечательно, что речь Афонина нельзя было понимать без переводчика, она была настолько косноязычной, что звучали лишь намёки на слова, полных же слов просто не было. Партийный актив удивлялся, как человек с такой речью мог работать на довольно высоких должностях партийного аппарата Ставропольского края и даже в ЦК КПСС. Если у Горбачёва такие кадры в авторитете, то он на их фоне, безусловно, выделялся своим красноречием. На данном этапе "неформалы" добились выполнения поставленной задачи, но это было лишь начало их разрушительной деятельности.
   В этот период я всё больше укреплялся во мнении, что движение "неформалов" по дискредитации партии не случайное явление, что оно кем-то спланировано и осуществляется целенаправленно и последовательно. Лидеры "неформалов" по всей стране начали с шельмования "партократии" за её якобы привилегии, затем стали ставить конкретные задачи по дискредитации первых партийных руководителей, постепенно наращивая процесс "разоблачений" всё новых звеньев партийных работников. Десяток появившихся "неформалов" вскоре подготовили сотни активистов из среды интеллигенции и обывателей, которые работали уже в трудовых коллективах, создавая отрицательное общественное мнение о партийных работниках всех уровней. По установленному порядку я систематически посещал различные трудовые коллективы, выступая там с информацией о положении дел в области, в первую очередь, в подведомственной мне сфере. Обычно такая информация воспринималась с интересом, пользуясь встречей с работником обкома партии, люди задавали много вопросов на любые интересующие их темы. Я старался подробнее и добросовестней отвечать на волнующие трудящихся вопросы. Однако в рассматриваемый период, учитывая слухи, распространяемые "неформалами", руководящих работников области на единых политднях стали в коллективах встречать враждебно, с предубеждением. Однажды я поехал на такую встречу в коллектив ЦКБ научно-производственного комплекса Главного конструктора Кузнецова. Данный коллектив по материальному обеспечению отличался в лучшую сторону по сравнению с другими трудовыми коллективами. Я здесь бывал не первый раз, меня здесь знали и принимали доброжелательно. На этот раз после моей 30 минутной информации работники конструкторского бюро обрушились на меня с обвинениями в адрес партийных работников в диктаторстве, корыстолюбии, отрыве от людей и т.п. Все вопросы задавались в резкой неуважительной форме. Я в течение полутора часов терпеливо отвечал на все вопросы, постепенно разоблачая лживость слухов, которые плелись вокруг "партократии". В конечном счёте слушатели удовлетворились моими доводами и извинились за резкость и несправедливость суждений и обвинений в адрес партийных работников.
   Горбачёву, видимо, нравился ажиотаж, возникший в стране вокруг мнимых привилегий партийных работников, именно в этот период он принимает решение об увеличении заработной платы партийному аппарату, придав этому решению гласность, что вызвало новую волну ажиотажа и всяческих обвинений данной категории работников в нескромности. Теперь Горбачёв говорит, что ему не в чем себя упрекнуть в развале партии, что так сложилась обстановка и тому следовало быть. Думаю, что Горбачёв здесь ловчит, хочет в истории выглядеть лучше, чем на самом деле он выглядит, как предатель идеалов партии и её разрушитель. Невозможно представить, чтобы Генеральный секретарь ЦК партии не видел, что проводимая им политика по отношению к партии носит разрушительный характер, вызывает необратимый процесс дискредитации всего нашего партийного дела по строительству бесклассового гуманного общества. Без коммунистической партии такое общество само собой не возникнет, а эксплуатация и порабощение будут продолжаться безмерно долго. В своё время председатель КГБ Крючков говорил об агентах влияния, которые, не являясь агентами буржуазных разведок, фактически находятся под их влиянием и осуществляют действия на руку буржуазии. Международный империализм только и мечтал, как бы дискредитировать коммунистическую партию, являющуюся главным оплотом борьбы против эксплуатации и угнетения. Руководители ЦРУ Соединённых Штатов Америки понимали, что силой нашу социалистическую страну не возьмёшь, но её можно разложить изнутри, посеяв низменные побуждения в нашем народе по отношению к материальным благам, сомнения к целям нового строящегося общества. В данном случае само руководство КПСС, понимало оно это или не понимало, всё делало, как для дискредитации партии, так и для её самоуничтожения. При этом против партии, особенно против её интеллектуального ядра, партийного аппарата, использовались обычные ложь и клевета, подогреваемые нестабильностью экономики. Не исключено, что экономические трудности в стране создавались искусственно как своим руководством, так и внешним империалистическим влиянием. Горбачёв явно действовал на руку мирового капитала, осознавал он это или не осознавал. Поэтому его политику того времени можно отнести к деятельности "агентов влияния", но нельзя исключать и версию, что он действительно являлся таким агентом.
   Будучи недостаточно идеологически подготовленным, Горбачёв во многом полагался на Яковлева, который, проработав 20 лет послом в Канаде, подпал под влияние буржуазной идеологии и изменил делу КПСС. Горбачёв допускал и другие кадровые ошибки. Самой крупной ошибкой было приглашение Ельцина на работу в ЦК КПСС, а затем и избрание его на должность первого секретаря Московского горкома партии. Ельцин страдал болезнью властолюбия. Ему всё равно, какая власть, во имя интересов буржуазии или интересов рабочих и крестьян, лишь бы это была его личная власть. Во имя власти он был способен на экстравагантные решения, отказ от одних идеалов и переход на противоположные позиции. Словом, всё, как у Ницше, воля к власти, которая неисповедима. Такой человек ради власти пойдёт на любые меры, даже самые разрушительные. Ельцин сперва производил положительное впечатление энергичного деятеля, но вскоре для меня лично стало ясно, что этому человеку давать большую власть не только нельзя, но и опасно. Впоследствии своими действиями он подтвердил мои самые худшие опасения.
   Московское руководство движения "неформалов" давно присматривалось к высшему звену партийных руководителей КПСС, стремясь найти "обиженного", кого можно было бы использовать в политической игре по дискредитации партии. Политическая фигура Ельцина, жаждущего большой власти, устраивала их как нельзя лучше. У Ельцина были большие амбиции, но очень слабая теоретическая подготовка. До сих пор он чего-то добивался в своей жизни не знаниями, а нахрапом, мощной атакой, когда больше пускалась пыль в глаза, а не осуществлялось настоящее дело. "Серые кардиналы" неформального движения (Бурбулис, Шохин, Чубайс, Гайдар, Греф и др.) сумели выйти на Ельцина, увлечь его своими идеями, надеждой на волне демократизации и гласности достичь властных высот в процессе переустройства страны. Ельцин начал ломать устоявшийся порядок в московской городской партийной организации, под влиянием идей неформалов о необходимости борьбы с партократией он пошёл против всех и вся, выступил на пленуме ЦК КПСС с резкой критикой сложившихся форм партийного руководства. Внутри партии не требовались "неформалы" для дезорганизации её деятельности, Ельцин, как бульдозер, начал давить, крушить и ломать устоявшиеся формы работы, принципы партийного руководства, чем вызвал возмущение членов Политбюро и Центрального Комитета партии. Помнятся слова секретаря ЦК Лукьянова, который, стремясь увещевать Ельцина, на пленуме ЦК сказал известную фразу: "Борис, ты не прав!" Но Ельцин уже закусил удила, его нельзя было остановить. Даже Горбачёв вынужден был принять решение об освобождении Ельцина от обязанностей первого секретаря Московского горкома партии и направлении его на должность заместителя Министра строительства СССР. В этот период Ельцин начал изображать из себя истинного демократа, якобы отказавшегося от привилегий, пользующегося общественным транспортом, обычной поликлиникой и т.п. Его даже показывали за этим занятием по телевидению, но такие моменты были лишь пропагандистским фарсом. Неформалы принялись во всю раскручивать личность Ельцина, показывать его как жертву политической системы. В общественном мнении он стал превращаться в "героя", смело ведущего борьбу за демократизацию страны, против догматов политического руководства. Ельцину была организована поездка в США, где он читал лекции, встречался с политическим руководством страны. По возвращении в СССР он стал говорить, что, облетев на вертолёте статую свободы в Вашингтоне, почувствовал себя по-настоящему свободным, что коммунизм - всего лишь недостижимая мечта, что частное предпринимательство - вот путь к истинной свободе! Таким образом, Ельцин фактически отказался от коммунистических идей, они его убеждением, видимо, никогда и не были. Данный факт служит ещё одним серьёзным доказательством ошибочности кадровой политики в КПСС, когда на первые руководящие роли выдвигали хозяйственников, не особо заботясь об их идейной подготовке. В Москве же из бывших крупных партийных деятелей появился лидер неформального движения, имеющий амбиции на занятие самых крупных должностей в стране. На него была сделана ставка и за рубежом, прежде всего в США. Неформальное движение в стране приобрело ещё более организованный и целенаправленный характер.
   Между тем в Куйбышеве с приходом в обком Афонина обстановка не только не разрядилась, но ещё более обострилась. Мой шеф, второй секретарь обкома партии Ходасевич, не найдя общего языка с Афониным, не стал мириться с его методами руководства и подал в отставку. На его место был избран инструктор ЦК КПСС Абрамов, работавший до ЦК первым секретарём Кировского райкома партии в нашем городе. Я раньше слышал от своих коллег, что Абрамов как руководитель - человек очень осторожный, стремящийся не брать на себя ответственность, когда можно этого избежать. Теперь я вошёл в его прямое подчинение, и мне, выше названная черта его характера сразу бросилась в глаза: в отличие от Ходасевича, который всегда проявлял смелость в принятии самых важных решений и брал за них ответственность на себя. С Абрамовым же никогда не знаешь, где получишь оплеуху.
   Лидеры "неформалов" искали новую зацепку для обострения общественного мнения против партии. Такой зацепкой стал построенный на улице Вилоновской N1 жилой дом, предназначенный для семей партийных и советских работников. Деньги для строительства этого дома были выделены Советом Министров СССР и ЦК КПСС. Наверное, в принципе строительство такого дома только для партийных и советских работников было ошибкой. Лучше, если эта категория людей ничем не выделяется среди трудящихся. Когда строительство дома заканчивалось, наш заведующий финансовым отделом предлагал и мне квартиру в этом доме. Я отказался, сославшись, что меня вполне устраивает квартира, где я живу. Но многие согласились на такую замену квартир, оставив прежние государству. "Неформалы" не поленились составить перечень должностных лиц области и города, которые без особой необходимости переселились в новое жильё. Этот список обсуждался на всех собраниях "неформалов", получил огласку в средствах массовой информации. По этому поводу "неформалами" начал готовиться городской митинг. Я высказал свою точку зрения Абрамову по поводу этого митинга. По моему мнению, перед празднованием дня Октябрьской революции не стоило давать согласие на митинг на площади Куйбышева. Если же люди будут подходить, то им вежливо предложить пройти в другое место, в один из ближних скверов. Абрамов не стал принимать решений, а повёл меня к Афонину, где я повторил свои доводы по митингу, на что Афонин согласился. Я дал поручение милиции оцепить площадь и тактично не допускать участников митинга на площадь, ссылаясь, что на проведение митинга не было получено разрешение. Желающих участвовать в митинге собралось человек 100-150, лидеры "неформалов" предприняли попытку прорвать оцепление милиции и пройти на площадь, но были остановлены и вытеснены с площади. В этот же день лидеры "неформалов" пришли к Афонину с протестом против того, что им не дали провести митинг на площади Куйбышева. Афонин сослался на меня, что это я принял решение не допускать митингующих на площадь. На следующий день в областной газете была опубликована статья, в которой меня резко критиковали за привлечение милиции для недопущения митинга на центральной площади города.
   Вокруг дома по Вилоновской N1 возрастало общественное напряжение, Афонин потребовал, чтобы все, вселившиеся в этот дом ответственные работники, вновь переселились в своё прежнее жильё. Большинство не стали обострять отношения и переселились туда, где жили раньше. Но некоторые посчитали такое переселение незаслуженным унижением и отказались выполнять указание Афонина. Это были первый секретарь Октябрьского райкома партии Кузнецов и первый заместитель председателя горисполкома Аистов. Афонин данный вопрос внёс на рассмотрение бюро обкома партии, где настоял исключить этих товарищей из партии и освободить от занимаемых должностей. Аистов не перенёс такого оскорбления и унижения и дома от инфаркта скончался. Вскоре и сердце Кузнецова не выдержало, он тоже умер от сердечной недостаточности. Аистов многие годы работал секретарём парткома завода имени Масленникова, первым секретарём Октябрьского райкома партии, затем первым заместителем председателя горисполкома. На этом посту он много сделал по проектированию и началу строительства Куйбышевского метрополитена. Всего за 5 лет была построена и сдана в эксплуатацию линия метро от Заводской станции до Гагаринской. Теперь же, за 20 лет, введены в строй лишь две станции, а две новых ещё строятся. Кузнецов тоже имел большие заслуги перед городом. Наверное, с ними не следовало столь жёстко поступать, учитывая, что они имели право на улучшение жилищных условий. Так трагически закончилась эпопея с домом на Вилоновской N1.
   "Неформалы" нашли компромат и против меня, узнав, что я преподаю в институте культуры. Афонин вызвал меня и потребовал прекратить практику преподавания в вузе. Я ему ответил, что мне ранее давалось разрешение на небольшую практику в преподавательской работе, что законом это не запрещено, что нельзя идти на поводу и выполнять все требования "неформалов". Афонин полагал, что я трачу своё рабочее время не по назначению, что надо выбирать: либо обком, либо вуз. Я ответил, что не возражаю подать в отставку с партийной работы, но в вузе прекращать работу в угоду "неформалам" принципиально не буду. Я объяснил Афонину, что работаю только с заочниками, два раза в году по 15 дней по вечерам. Учитывая сложившуюся ситуацию в партии, тенденцию к дискредитации партийных работников, возможность в ближайшей перспективе моего перехода на преподавательскую работу, я заявил Афонину, что согласен в этом учебном году провести занятия со студентами в счёт моего отпуска. На таком предложении мы и порешили.
   Экономическое положение в стране ухудшалось. Деньги у людей были, но продовольственные магазины продолжали пустовать. Конечно, голода не было, талонная же система обеспечения продуктами всем осточертела. В народе говорили: "В магазинах ничего нет, а холодильники у всех переполнены". Между тем, в Москве продовольственных талонов не было, там торговля продолжала быть свободной. Из всей европейской части страны потянулись потоки граждан в Москву за продуктами. Самолёты и поезда оказались переполненными вояжёрами в Москву с этой целью. Между тем Горбачёв продолжал раскручивать свою шарманку "демократизации и гласности", пытаясь тем самым отвлечь внимание людей от острых экономических проблем. Неформалами была навязана идея альтернативных выборов в органы высшей власти страны. Горбачёв провёл решение о созыве Съезда народных депутатов со значительно расширенным его составом. Теперь только Съездом народных депутатов, а не прямым голосованием избирался Верховный Совет СССР, а последний уже избирал Президиум Верховного Совета страны. Подобная система выборов была распространена и на союзные республики. В период выборной кампании на каждое депутатское место коллективами выдвигалось по нескольку кандидатур, в том числе были и самовыдвиженцы. Выборы проходили сложно, кандидаты в депутаты стремились всемерно опорочить и оболгать друг друга. Депутатом становился тот, кто набирал при тайном голосовании большинство голосов из всех включённых в список кандидатур, а не от числа избирателей, как это было при прежней избирательной системе. Из-за такого ажиотажа в депутаты попало много случайных людей, даже с преступным прошлым. В стране вводились принципы буржуазного демократизма. Очень сложно проходил Съезд народных депутатов СССР, когда в многотысячной аудитории выстраивалась очередь для выступлений, все перебивали друг друга, кричали с мест, свистели, топали ногами и т.п. Выступления в большинстве случаев сводились к критике советской системы, особенно к развенчанию руководящей роли КПСС. Попавшие на съезд "неформалы" и внутренние диссиденты, наподобие Сахарова, требовали отмены статьи Конституции о руководящей и направляющей роли КПСС в советском государстве. Управлять работой такого Съезда было почти невозможно, в зале дело доходило до взаимных оскорблений и потасовок. И эта распущенность, бескультурье преподносились как новое слово в "демократии"!
   Особенно остро и противоречиво проходило избрание на Съезде народных депутатов РСФСР Верховного Совета России. Шла борьба буквально за каждый мандат. В результате Ельцин не проходил в Верховный Совет республики, на что надеялись "неформалы" и он сам. Только после длительных переговоров один из избранных в Верховный Совет отказался от своего мандата в пользу Ельцина, последний был избран в Верховный Совет республики. Заседание съезда транслировалось по радио и телевидению на всю страну. Но уже в Верховном Совете Ельцин единогласно был избран председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. Этим самым "неформалы" добились возведения своего лидера в высшее руководство республики и страны. При освобождении Ельцина от обязанностей первого секретаря Московского горкома партии Горбачёв ему сказал, что больше не допустит его в политическую жизнь страны. Но Горбачёв недооценил всесокрушающей воли Ельцина к власти. Ельцин вновь оказался в большой политике и имел амбиции на получение неограниченной власти.
   Теперь средства массовой информации преподносят деятельность Горбачёва как прогрессивное явление, способствовавшее расширению свободы и демократии в нашей стране. Но уже тогда Горбачёв видел, что коммунистическая партия, Генеральным секретарём которой он является, всё более утрачивает свои позиции в обществе, а повседневное шельмование партии и её авторитетов, привело к формированию в общественном сознании отрицательного отношения к идеологии, проводимой партией, и к коммунистической идеологии вообще. Чтобы сохранить за собой власть в обществе, Горбачёв инициировал идею избрания Президента страны. Эта идея была поддержана, и Горбачёв на заседании Верховного Совета СССР был избран Президентом СССР. Этим актом Горбачёв поставил себя в независимое положение от партии, активно продолжая её разрушать. Инициативе Горбачёва последовал и Ельцин, который провёл решение Верховного Совета РСФСР об объявлении России независимой ( как будто до сих пор она не была независимой) и об избрании своего Президента. Ельцин был избран Президентом РСФСР, тем самым, приобретя практически независимое положение от Горбачёва, да и от СССР в целом. Чтобы окончательно сокрушить КПСС, Горбачёв проводит решение Верховного Совета об исключении из Конституции статьи о руководящей и направляющей роли партии в жизни Советского государства. Данным решением партия утрачивала своё руководящее положение в государстве и превращалась в обычный клуб по интересам, хотя была ещё самой многочисленной общественной организацией и сохраняла свою всеохватывающую структуру.
   Вскоре система альтернативных выборов была внедрена и в партии. Начиная с первичной организации и выше при избрании руководящих органов, стал выдвигаться ряд кандидатур, допускалось и самовыдвижение. В партии пошёл процесс скандальных выборов, необоснованных лживых обвинений, оскорблений, унижения человеческого достоинства. На место товарищества в партии стал внедряться индивидуализм, чёрствость, грубость, неуважительное отношение к авторитетам. По своей должности я вроде бы должен был быть в составе обкома партии, следовательно, делегатом на областной партийной конференции. В партии был установлен новый порядок выборов как делегатов на конференции, так и членов соответствующих партийных органов. Ранее, по Уставу, на районные и городские партийные конференции делегаты избирались по норме представительства на собраниях первичных партийных организаций, делегаты на областную конференцию избирались на районных и городских партийных конференциях. Члены партийных комитетов различных уровней избирались на соответствующих конференциях: районных, городских, областных. По установленному новому порядку в партии делегаты на все конференции и члены соответствующих комитетов на альтернативной основе должны были избираться на собраниях первичных партийных организаций. Меня в члены обкома партии избрали в партийной организации одной из школ Железнодорожного района. Получалось нелогично: областная конференция ещё не началась, а члены обкома уже избраны. Делегатом на областную конференцию меня должны были избрать на собрании коммунистов Железнодорожного районного отдела внутренних дел. На этом собрании кроме моей кандидатуры в порядке самовыдвижения была внесена кандидатура участкового уполномоченного, который активно критиковал партию на всех собраниях "неформалов". Я против него ничего не говорил на собрании, он же вылил на меня ушат грязи, огульно обвиняя в немыслимых привилегиях партократии. После его выступления я взял слово и сказал коммунистам, что избирать - их дело, они меня знают хорошо, опускаться же до лживых компроматов я не собираюсь. Здесь я не был избран делегатом, на волне шельмования партии коммунисты отдали предпочтение своему коллеге. Я тогда для себя решил, что больше ни в каких выборах участвовать не буду, что система шельмования, грязных выборных технологий для меня неприемлема.
   Мне явно не по душе была вся эта горбачёвская перестройка, я ясно увидел плачевный исход происходящих преобразований, что под маркой демократизации и гласности происходит разрушение всего того, за что партия боролась многие десятилетия. Наряду с политической трескотнёй вокруг идеи демократизации никаких мер по улучшению жизни народа не предпринималось. В сфере экономики было принято решение открыть простор для мелкого предпринимательства, торговли везде и всюду. Началось движение "челноков" в Турцию, Китай, другие страны за дешёвым товаром. Улицы и площади заполнились торговыми лотками, киосками. Вместо развития производства для нужд населения власти ставку сделали на торговлю зарубежным, давно вышедшим из моды, залежалым некачественным товаром. Среди населения, да и в среде коммунистов, вместо нравственных норм строителя коммунизма стали поощряться стяжательство, накопительство, материальное превосходство одних над другими. Данным проблемам был посвящен один из пленумов обкома партии. В своей речи на этом пленуме я открыто и прямолинейно высказал своё мнение о том, что Горбачёв и его ближайшее окружение фактически предают дело партии. Проводимая ими политика на так называемую "демократизацию и гласность" ничего, кроме политической болтовни, не даёт, что внедрение в наше общество принципов буржуазной демократии развращает людей, разрушает саму суть гуманности и справедливости, человеколюбия и товарищества. Я предложил поднять вопрос перед ЦК КПСС об отстранении Горбачёва от должности Генерального секретаря ЦК партии и принятию мер по прекращению шельмования партии, восстановлению её принципов партийного строительства. Афонину моя речь не понравилась, он сказал, что так вопрос ставить нельзя, что Горбачёв не предатель, а авторитетный лидер партии. Некоторые члены обкома в перерыве одобряли моё выступление, но мои предложения не поддержали. Надо иметь в виду, что в прошедшей отчётно-выборной кампании почти все секретари партийных комитетов были заменены на новые кадры. На альтернативной основе пришли к руководству люди, которые во многом разделяли идеи "неформалов", не были убеждёнными коммунистами, многие из них поддались на буржуазную риторику, отошли от ленинских принципов строения партии. Партия фактически лишилась своего закалённого партийного кадрового звена. Теперь можно слышать, что партийные кадры и возглавили горбачёвскую перестройку, что они первыми ударились в предпринимательство. Подобные утверждения не соответствуют действительности, ибо сложившийся ранее кадровый состав партии горбачёвскими мерами "демократизации" был отстранён от руководства. Пришедшие к руководству новые партийные кадры оказались во многом заражёнными идеями собственнических амбиций. Именно эти кадры ушли в ельцинские структуры и продолжали разрушать социалистическую систему хозяйствования.
   Чтобы окончательно отстранить партию от руководства общественными процессами, Горбачёв провёл в Центральном Комитете решение о ликвидации отраслевых отделов партийных комитетов, оставив лишь функциональные отделы: организационно-партийной работы, идеологический и общий. Таким образом, из партийных комитетов ушли высококвалифицированные кадры партийных работников, способные оказывать позитивное воздействие на развитие всех сторон жизни общества. Сама же внутрипартийная жизнь теперь мало кого интересовала. Как уже говорилось выше, КПСС не подменяла Советы и хозяйственников в решении экономических проблем, она на этот процесс воздействовала кадровой политикой. Советские и хозяйственные кадры руководящих работников утверждались на бюро соответствующих комитетов. Если человек не справлялся с работой, то его от должности освобождали вышестоящие хозяйственные органы по согласованию с соответствующим партийным комитетом. Партийный комитет и сам мог принимать решение с рекомендацией об освобождении от занимаемой руководящей должности, хозяйственный же орган обязан был выполнить такую рекомендацию. Руководящие работники знали, где их утверждают в должности, поэтому к партийному органу относились с соответствующим вниманием и уважением. С ликвидацией отраслевых отделов партийных комитетов хозяйственные кадры перестали считаться с партийными органами, а партия лишилась возможности целенаправленно влиять на их деятельность.
   В чём же причина такого быстрого ослабления партии? Бытует мнение, что партия исчерпала свой жизненный ресурс, поэтому сама и развалилась. Но такая точка зрения есть плод примитивной фантазии. Партия целенаправленно и последовательно была подвергнута разрушению Горбачёвым, вставшим на позиции предательства её целей и идеалов. Но для этого существовали и внутрипартийные причины, способствовавшие быстрому процессу дезорганизации партии. Одной из таких причин явилась недооценка партией роли интеллигенции в обществе. Длительное время догматически считалось, что советское общество состоит из двух дружественных классов: рабочих и крестьян. Интеллигенция же относилась к некоей прослойке в обществе между классами рабочих и крестьян, хотя в ходе научно-технического прогресса она стала на передовых производствах играть ведущую роль. В партии считалось, что если она выражает интересы рабочих и крестьян, то в ней и должны быть преимущественно представители этих классов. Представителей интеллигенции принимали в партию по остаточному принципу, т.е. ограниченно. Интеллигенция, как категория служащих, значительно отставала от рабочих и по заработной плате. Особенно эта проблема волновала творческую интеллигенцию, которая считала себя ущемлённой. Постепенно накапливалось недовольство представителей интеллигенции такой политикой партии по отношению к ней, что было замечено и учтено силами антикоммунизма как внутри страны, так и за рубежом. Если проанализировать теперь произошедшие в мире всякие цветные революции и их подготовку заинтересованными государствами, жаждущими мирового господства, складывается убеждение, что движение "неформалов" в нашей стране явилось извне спланированной, организованной и финансированной акцией по дискредитации КПСС как стержня осуществления коммунистической идеологии, так ненавистной буржуазному миру. Влиянию "неформалов", в первую очередь, поддалась интеллигенция, особенно творческая. Это были журналисты, писатели, значительная часть артистов, работники научно-исследовательских институтов, учителя, врачи и т.п. Данная категория людей митинговала, увлекала за собой обывательскую среду, сочиняла антипартийные памфлеты, выдвигала требование об отстранении партии от управления обществом. Рабочий класс и крестьянство в горбачёвской перестройке участия не принимали, но и не выступили в защиту партии. Два этих класса активно боролись в гражданской войне за социалистические преобразования, но за годы советской власти они были усыплены руководящей ролью коммунистической партии, привыкли считать, что ЦК партии защищает их интересы, поэтому спокойно отнеслись к происходящим в стране по инициативе ЦК перестроечным процессам.
   Другой причиной разрушения партии оказалось отсутствие воздействия низовых партийных звеньев на центральные органы партии. Критика деятельности вышестоящих органов партии со стороны низовых партийных структур практически отсутствовала. В принципе демократического централизма превалировал централизм. Установившаяся строжайшая дисциплина по выполнению решений вышестоящих органов привела к тому, что ЦК КПСС, его Политбюро, особенно Генеральный секретарь оказались вне критики, их решения подлежали безоговорочному исполнению. Уже видно было невооружённым глазом, что Горбачёв разрушает партию, но против него никто не смел выступить. Даже ГКЧПисты, отстранив Горбачёва от власти, всё ещё оглядывались на него, не принимали решительных мер к восстановлению социалистической законности и правопорядка.
   Совершенно очевидно, что партия целенаправленно, последовательно и неотвратимо разрушалась политикой и действиями руководящего звена партии во главе с её Генеральным секретарём. В это трудно было поверить, но это теперь неоспоримый факт. Бывают предатели в любом деле, но чтобы предателем стал лидер то ли партии, то ли государства, такой прецедент в истории, пожалуй, встречается впервые. Действительно, под привлекательным лозунгом демократизации и гласности начинается шельмование партии, её героической истории и всех её авторитетов. Горбачёв не вступился за свою партию, а деликатно отмалчивался, мол пусть этот процесс идёт до конца. Но гласность должна быть правдивой, а не ложной. Следовало давать оценку ложной информации, получающей общественный резонанс. Горбачёв вообще запретил партийным органам рассматривать критические корреспонденции, давать им оценку, что вело к безнаказанности авторов лживых публикаций. Нельзя представить, чтобы Горбачёв не понимал опасности всеохватывающего шельмования дела партии. Видимо, его такое положение устраивало, он даже гордился тем, какой костёр он разжёг. Пусть все видят, какой он борец за справедливость! Горбачёву было известно, что движение "неформалов" в стране носит организованный, ярко выраженный антипартийный характер, нет сомнения, что у него была информация от органов госбезопасности о влиянии извне на это движение. Однако мер по разоблачению истинных намерений такого движения он не принимал, более того, запретил местным органам власти вмешиваться и мешать деятельности лидеров этого движения.
   Далее, под видом демократизации, был изменён Устав партии по выборам партийных органов, в него были внедрены элементы буржуазной демократии, создающие видимость демократизма, на деле ведущие к размыванию кадров партии. Эти изменения незамедлительно привели к устранению опытных и подготовленных кадров партийных работников от дел партии, привлечению к партийному руководству молодых, но не зрелых работников, подпавших под влияние антипартийно настроенных людей. Горбачёвым было беспринципно дано согласие на ликвидацию в Конституции СССР статьи о руководящей и направляющей роли КПСС в советском обществе. Устранению партии от насущных проблем страны способствовала и ликвидация отраслевых отделов в партийных комитетах.
   Ослаблению партии, снижению её авторитета в массах коммунистов и беспартийных способствовал догматизм и формализм в идеологической работе, начётничество в системе политического просвещения, навязывание изучения речей лидеров партии во всех звеньях трудовых коллективов. Как уже говорилось, догматизм и формализм в идеологической работе длительное время внедрялся в период руководства этим участком Сусловым, секретарём ЦК КПСС по идеологии. Но идеология стала носить ревизионистский, антипартийный характер в период руководства этим участком Яковлева, ставленника Горбачёва. Подмена вдумчивой работы с людьми по развитию их духовности примитивным начётничеством, пустой фразеологией, а затем и опошлением всех партийных авторитетов, не могли не вызвать неприязненного отношения в массах людей к самому понятию коммунистической идеологии, бездумному навязыванию этих идей. На определённом этапе партия отдала дело воспитания масс второстепенным лицам в структуре иерархии партийных кадров. Постепенно идеологическая работа в партии с первых рубежей перешла на второстепенные, в соответствии с чем и подбирались кадры идеологов во всех звеньях партийной работы.
   Горбачёв, безусловно, видел разрушение партии, поэтому и поставил вопрос об избрании себя Президентом страны, что ставило его государственный статус в полную независимость от партии. Таким образом, Горбачёв сознательно и целенаправленно разрушал великую партию, выпестованную Лениным, Сталиным и другими её историческими лидерами в интересах строительства общества социальной справедливости. Говорят, в Риме какой-то монах, чтобы оставить своё имя в истории, сжёг храм. Горбачёв уже вошёл в историю, но не как прогрессивный деятель, о чём стремятся утверждать представители современного антисоветизма, а как иуда, предатель дела рабочих и крестьян, дела строительства бесклассового общества на гуманных началах свободы, равенства, братства и социальной справедливости.
   Осенью 1989 года я участвовал последний раз в работе областной партийной конференции. Авторитет Афонина к тому времени был ничтожным, поэтому он сразу отказался избираться в новый состав партийного комитета. В обкоме предварительно была договорённость на должность первого секретаря обкома партии рекомендовать Абрамова, нынешнего второго секретаря. Однако партийный актив на альтернативной основе выдвинул свою кандидатуру на эту должность. Этой кандидатурой стал Романов, последнее время работавший заместителем председателя облисполкома. Романов длительное время работал первым секретарём Новокуйбышевского горкома партии, затем заведующим идеологическим отделом обкома партии, откуда был выдвинут на должность зампреда облисполкома. На конференции Романов почти единодушно был избран первым секретарём обкома КПСС. Внешне тогда казалось, что многомиллионная армия коммунистов ещё сильна своей организацией и идеологией, однако её силы Горбачёвым, его разрушительными мерами против партии были подорваны, этот гигант был ещё жив, но ему перетянули горло, он уже находился в судорожных конвульсиях.
   Весной 1989 года сын Владислав, закончив Высшую школу КГБ, получив второе высшее образование, вернулся со своей семьёй из Москвы в Куйбышев. Началась его непосредственная работа в органах госбезопасности. Семья наша возросла, у нас с бабушкой появилась забота нянчиться с внуком, следить, как он растёт, набирается сил. Учитывая сложную морально-психологическую обстановку в городе, у меня с сыном чаще стали возникать откровенные разговоры о положении в стране, о судьбах партии, политике Горбачёва и т.п. Я стал замечать, что мои убеждения во многом расходятся с мнением сына. Меня это беспокоило, надо было осмыслить: либо я консерватор и устарел, либо сын заблуждается. После самокритичных раздумий я пришёл к заключению, что моя точка зрения является правильной, спор же наш рассудит сама история. Неприятно было, что мои политические взгляды во многом не совпадают с мнением сына. Но в то время так было во многих семьях.
   В связи с ликвидацией отраслевых отделов обкома партии, где-то в сентябре 1990 года меня пригласил Афонин и спросил, буду ли я увольняться или оформлюсь на пенсию. Мне до пенсионного возраста не хватало чуть более полугода. Тогда правительством было принято решение: в связи с резким сокращением партийного аппарата, лицам, которым не хватало до пенсионного возраста до одного года, разрешить выйти на пенсию до истечения срока ухода на пенсию. Я Афонину сказал, что буду оформляться на пенсию. К тому времени был принят новый пенсионный закон, по которому, будучи на пенсии, разрешалось неограниченно работать, только уже в другом учреждении. Я решил оформиться на пенсию и перейти на постоянную работу в вуз в качестве преподавателя философии. Мы с Лидой уже продумывали, как построим свою жизнь, будучи на пенсии. Нам хотелось летом жить где-нибудь в деревне, на лоне природы, а зимой в городе. Наше детство прошло в сельской местности, и нас тянула к себе природа. Постоянно находясь по работе в разъездах по области, я присматривался к населённым пунктам, их расположению, красоте природного ландшафта, близости реки и т.п. Сперва мы хотели найти подходящий дом в деревне и купить его. Но, посмотрев несколько таких домов в разных деревнях, мы убедились, что в предлагаемых развалюхах жить будет неприятно. Мы решили построить небольшой дом в деревне, где нам больше понравится природа. Такой деревней оказалась Украинка в Красноярском районе, живописно расположившаяся вдоль речки Кондурча, вблизи полей и лесов. На окраинном пустыре этого села мне был отведён участок земли под строительство дома, который и начали строить весной 1990 года. Чтобы постоянно ездить в деревню, необходим был транспорт. Семья стала настаивать на покупке автомобиля. Денег для этого не было. Поразмыслив, я взял в банке кредит на 5 лет и купил вазовский автомобиль "Нива". Сам составил проект дома, на скопленные за жизнь средства закупил строительные материалы и начал строительство. Пришлось тщательно сохранять все покупные квитанции, чтобы меня в чём-то не обвинили "неформалы", которые только и ждали момента, чтобы партийного работника опорочить. 1990 год ознаменовался ещё тем, что у дочери Галины родился сын, а наш с Лидой внук - Денис. Мы теперь стали богатыми на внуков, и было чему посвятить свои пенсионные годы.
   В ноябре 1990 года пришло решение Совета Министров СССР о назначении мне персональной пенсии союзного значения. К этому времени я определил на работу своих инструкторов по их выбору и желанию. Теперь я оказался в своём кабинете один, никому уже не нужный. Я собрал в пакет свои личные вещи, посидел в раздумье за столом, вспомнил, что партийной работе отдал более 30 лет, все свои зрелые лучшие годы. Люди ценили мои старания и ответственность, уважительно относились ко мне. Теперь без почестей и напутственных слов я уходил из своего кабинета, мысленно прощаясь с партийной работой, которой, как тогда я думал, больше уже заниматься не буду. Я вышел из здания обкома, пожал руку милиционеру, оглянувшись, бросил взор на это спорное здание и решил для себя, что приходить сюда ни по каким вопросам больше уже не буду. Этап партийной деятельности в моей жизни завершился.
   Итак, в течение трёх десятилетий работе в партийном аппарате я отдавал всего себя, не жалея сил и времени, откладывая семейные проблемы на второй план. Считаю свою работу полезной для общества, ибо она тесно связана с обеспечением выполнения планов развития народного хозяйства, строительством и благоустройством города, улучшением благосостояния граждан, нравственным воспитанием советских людей, гуманным отношением к людям. Будучи многие годы на партийной работе, основным для себя я считал повседневное общение с людьми, главным образом с трудовыми коллективами, с рабочими и инженерно-техническими работниками, непосредственно производящими материальные блага. Моим кредо являлись постоянная забота о людях, умение их выслушивать, принимать действенные меры к устранению отмечаемых ими недостатков. Где бы я ни работал, ко мне всегда шли люди на приём, зная, что их заявление не останется нерассмотренным и будет оказана нужная справедливая помощь. Мне часто говорили об этом граждане, объясняя, почему ко мне так много всегда записывается на приём, даже больше, чем к первым руководителям. Я не причастен ни к каким репрессиям, не занимался диктаторством, не воровал, не брал взяток, жил скромно на свою зарплату, у меня нет капиталов, я вышел из народа и живу как все граждане. Вообще, бывшие партийные и советские работники поистине "бессеребренники" по сравнению с нынешними чиновниками всех рангов по всей вертикали власти, поражёнными непреодолимой коррупцией. Званием коммуниста я всегда гордился, считая его высшим признанием в обществе. С этим умонастроением я решил продолжить работу в институте в качестве доцента по философии. Тогда мне казалось, что в вузе проработаю год-два и окончательно перейду на пенсию. Но мне предстояло проработать на преподавательской работе со студентами ещё более 20 лет.
  
  
  

Глава 5. В СФЕРЕ НАУКИ В УСЛОВИЯХ РЕСТАВРАЦИИ КАПИТАЛИЗМА В СТРАНЕ

   В советское время уход на пенсию означал прекращение активной жизнедеятельности на оплачиваемой государством основе. Пенсионер мог работать только два месяца в году. Никто с перспективой на такое короткое время работника брать не будет. Пенсионер мог проявлять свою активность только на общественной неоплачиваемой работе. Он мог и постоянно работать, но в этом случае не оформляться на пенсию. Думаю, что столь строгая регламентация пенсионеров в то время была ошибочной. Если человек заслужил пенсию, то ему, безусловно, её надо назначить. Если же пенсионер в этом возрасте решил ещё поработать, то следует только приветствовать его желание, так как он своим трудом приносит пользу обществу. Платя пенсию таким пенсионерам, государство много не потеряет, зато от деятельности опытного человека только выиграет. Новый пенсионный закон, принятый Верховным Советом РСФСР в конце 80-х годов, исправил такую несправедливость, разрешая пенсионерам работать столько, сколько они захотят. Я воспользовался этим законом и подал заявление в институт культуры и искусств с просьбой принять на кафедру философии работать в качестве доцента. С 1-го января 1991 года я был зачислен в институт на ставку доцента кафедры философии и экономических теорий. Учитывая возраст, я предполагал поработать здесь два-три года, тем не менее, с присущей мне энергией я взялся за новые обязанности с полной ответственностью и желанием внести свой полезный вклад в это новое для меня дело. Имевшийся у меня опыт работы со студентами заочной формы обучения был довольно скромным для того, чтобы работать со студентами дневной формы обучения. До этого мне казалось, что я философию знаю достаточно основательно, но я заблуждался. Буквально с первых дней работы в вузе со студентами дневной формы обучения я понял, что мне необходимо серьёзно, последовательно и основательно продумать все детали курса философии, изучить дополнительную литературу, чтобы выглядеть квалифицированным специалистом перед студентами и своими коллегами. Спустя рукава работать я не умею и не хотел. Уж если вести дело, то грамотно и с полной отдачей сил и способностей. С таким умонастроением я окунулся в новую для меня сферу жизнедеятельности, поставив перед собой задачу и здесь добиться совершенства.
   5.1. Горбачёвское безумие. Домашние хлопоты пенсионера
   К моему приходу в вуз ректором института культуры и искусств был Кузьмин Иван Михайлович, заведующим кафедрой философии и экономических теорий доктор философских наук профессор Салосин Владимир Тихонович. Кафедрой преподавались дисциплины: философия, этика, эстетика, логика, научный атеизм, экономические теории. Профессорско-преподавательский состав был достаточно квалифицированным: один профессор, шесть доцентов, два старших преподавателя, один преподаватель. Учёную степень имели семь человек, двое заочно учились в аспирантуре. Из пожилых кадров на кафедре числились Салосин, я и два военных пенсионера.
   Поскольку я пришёл на кафедру в середине учебного года, то наряду с имевшимися у меня заочниками мне дали ещё часы семинарских занятий по философии со студентами дневной формы обучения и несколько групп семинарских занятий с дневниками по научному атеизму. Салосин меня предупредил, что с нового учебного года я буду читать лекции по философии на одном из факультетов для студентов дневной формы обучения. В то время вместо старого учебника по философии под общей редакцией Константинова стали использовать вышедший в 1989 году двухтомный учебник под названием "Введение в философию". Если в прежнем советском учебнике, кроме систематического курса диалектического и исторического материализма, других разделов не было, то в новом учебнике появился целый том по истории философии, а в систематическом курсе раздел исторического материализма был заменён разделом по социальной философии. Ранее мне не приходилось читать лекции по истории философии, поэтому я занялся подготовкой курса таких лекций, чтобы с нового учебного года войти в имеющуюся учебную программу. Работая в вузе, я ощутил новизну своего положения: не надо за кого-то думать, чьей-то деятельностью руководить, следует отвечаешь только за самого себя, за качество своей работы. Проведя свои занятия, можно отправиться домой, где заниматься либо научной деятельностью, либо другими своими планами. Я снял с себя многолетний груз ответственности за деятельность других людей, почувствовал себя свободным в распоряжении своим временем и своей деятельностью. Тогда пришла мысль, зачем же я столько лет истязал себя всякими общими, сложными, иногда чрезвычайно ответственными делами, когда за ту же зарплату можно спокойно работать, отвечать только за себя, уделять время семье, иметь достаточно времени для отдыха? Начиная с юношеского возраста, не по своему желанию, а по воле каких-то начальников и своей судьбы я постоянно привлекался к руководящей работе, которая мне за жизнь порядком надоела. Теперь я радовался, что, наконец, буду распоряжаться только самим собой, что руководство людьми осталось в прошлом.
   В зимние и весенние месяцы 1991 года всё свободное от занятий в институте время я посвящал написанию нового курса лекций. Работая над историческим разделом, я вдумывался в наиболее характерные для каждого последующего мыслителя философские положения, связывал их с дальнейшим развитием данной мысли, возникающими противоречиями и новым подходом к оценке рассматриваемых философских положений. Философия тем и интересна, что её мудрая мысль никогда не стоит на месте, а, видоизменяясь, приобретает новое, не известное, не рассматриваемое до сих пор значение. Отвлекаясь от всего многообразия философской мысли, я стремился уловить основную линию её развития от эпохи к эпохе с учётом новых социально-экономических условий и достижений науки. В разделе систематического курса философии я максимально обратил внимание на данные науки в объяснении земного происхождения человеческого сознания, ибо это является главным предметом спора между материализмом и идеализмом. Пересмотреть пришлось положения прежних учебников о духовном мире личности, обратить внимание на выделение её структурных компонентов. По-новому стал выглядеть раздел диалектической логики, в котором учитывались разработки советских учёных в понимании категорий и законов диалектики, в отличие от их гегелевской интерпретации. Эти новые положения я применял на проводимых со студентами практических занятиях, на что обратил внимание заведующий кафедрой профессор Салосин, на первых порах периодически посещавший мои занятия.
   Мои занятия научной деятельностью совпали с крупными политическими изменениями в стране и мире, которые следовало учитывать при утверждении своего мировоззрения. Заняв бездумную, так называемую перестроечную позицию в осуществлении внутренней политики, Горбачёв проявил бурную деятельность по коренному изменению внешней политики СССР. Идя на президентские выборы в США, лидер республиканской партии Рейган назвал нашу страну "империей зла". Став Президентом, Рейган развернул активную деятельность по экономическому воздействию на СССР, втягиванию нас в безудержную гонку вооружений, что вело к разрушению нашей экономики. Стремясь к сокращению военных расходов, Горбачёв затеял переговорный процесс с президентом США по сокращению наступательных вооружений. В этих переговорах Горбачёв пошёл на необоснованные уступки США в решении данной стратегической задачи. Не прислушиваясь к своим военным советникам, Горбачёв подписал с президентом США невыгодный в военном отношении для СССР договор об СНВ. В соответствии с договором наша страна начала в одностороннем порядке разоружаться. Происходил в спешном порядке вывод советских войск из восточно-европейских стран социалистического содружества, прежде всего из Германии. В результате был ликвидирован Варшавский договор о содружестве и взаимопомощи стран социализма. Между тем европейский блок НАТО не сократил ни одного солдата и, тем более, не самораспустился, он как военная сила продолжал противостоять СССР. В это время Горбачёв побывал в Германской демократической республике, целовался с её лидером Хонеккером, обещал всяческую помощь этой стране. Однако вскоре он изменил своему слову: без всякого согласования с ГДР, не спросив разрешения у народа этого государства, дал согласие на объединение двух германских государств. Это привело к бурному эмоциональному проявлению берлинцев, разрушению Берлинской стены, возведённой ещё во времена Хрущёва между западным и восточным Берлином во избежание постоянных провокаций со стороны западных разведок. С выводом советских войск из ГДР открылась граница между ФРГ и ГДР, население на радостях хлынуло через эту границу, в результате ГДР перестала существовать как суверенное государство, её правительство было арестовано представителями властей ФРГ. Фактически из-за предательства Горбачёва произошло не объединение двух германских государств на равноправной основе, аа поглощение ГДР Федеративной Республикой Германии. Дело социалистического строительства в Германии просто было уничтожено. Вслед за этим "цветные революции" произошли во всех бывших социалистических странах Европы, повсюду был ликвидирован социалистический общественно-политический строй, чаще всего посредством грубого насилия вышедших на улицу толп народа. Так в Румынии толпа без суда и следствия растерзала руководителя государства Чаушеску и его жену.
   Причиной реставрации капитализма в европейских странах социализма современные политологи преимущественно считают якобы нежизненность самой социалистической системы хозяйствования, заявляя, что социализм в этих странах держался только военной силой СССР. Однако такие утверждения надуманы, они распространяются идеологами рыночной системы экономики, направлены против власти рабочих и крестьян. Мировая система капитализма никогда не мирилась с существованием стран социалистического содружества, властью трудового народа. Мировой капитал во главе с наиболее индустриально и экономически развитой страной этой системы США развернул холодную войну против государств социалистической системы, поставив задачей экономически, используя всю мощь своей экономики, дискредитировать саму суть социалистического способа производства, доказать его нежизненность. В послевоенном соревновании этих двух систем капиталистическая экономика изначально во много раз превосходила только начинающую развиваться социалистическую экономику. Страны социалистического содружества в своей экономике могли опираться лишь на экономику СССР, сильно пострадавшую во время войны. США не воевали на своей территории, они не претерпели столь гигантских и всеохватывающих разрушений, как это было на территории СССР. В послевоенный период капитал США сосредоточил на своей территории почти половину промышленного потенциала мира. Нашей же стране пришлось преодолеть военную разруху, восстановить своё хозяйство, дать толчок научно-техническому прогрессу, оказывать всемерную помощь странам социалистического содружества и многим другим развивающимся странам, освободившимся от пут колониализма. Возникший в 80-х годах дисбаланс в советской экономике не мог не сказаться на экономике всех стран социалистического содружества, которые тоже начало лихорадить. Население европейских стран социализма психологически искало причину жизненных неурядиц в социалистической системе хозяйствования. Надо иметь в виду, что в странах восточной Европы, вставших на путь социалистической ориентации, бывшие буржуазные слои общества не репрессировались, а остались равноправными членами общества. Они никогда не хотели мириться с тем, что у них была отобрана собственность, поэтому довольно обширная категория людей, недовольная социализмом, активно влияла на складывающееся умонастроение в обществе в пользу частнособственнической системы хозяйствования. Здесь в памяти людей были ещё сильны частнособственнические традиции, поэтому волнения в Венгрии, Польше, Чехословакии, подогреваемые пропагандой западных спецслужб, явились следствием таких настроений. Жёстко реализуемая капиталом холодная война против социалистической системы в условиях беспринципной внешней политики Горбачёва на рубеже 80-х и 90-х годов начала одерживать верх. Ещё известный руководитель ЦРУ Соединённых Штатов Америки Ален Даллес пришёл к заключению, что военным путём Советский Союз и страны социализма сокрушить невозможно, но если среди населения этих стран умело разжечь низменные страсти и побуждения, то социалистическая система рухнет изнутри, т.е. сам народ её уничтожит.
   Холодная война против СССР была выиграна мировым империализмом. Политики наиболее индустриально развитых западных стран во главе с США праздновали победу. Варшавский военный договор, которого побаивались страны НАТО, перестал существовать. Европейские страны с социалистической ориентацией вновь избрали рыночную систему хозяйствования, здесь быстро был восстановлен капитализм. Начал складываться однополярный мир, во главе которого встали США как самая мощная страна капитала. Остался противостоять такому однополярному миру в Европе социалистический гигант - СССР, который тоже быстро слабел. Нельзя забывать, что данному процессу причиной были не столько проблемы экономического развития, возникшие в СССР и странах социалистического содружества, сколько неразумная внешняя политика Горбачёва и его окружения, которая позволила в одночасье ликвидировать социальные завоевания народов Европы, вставших на путь строительства общества социальной справедливости. Личность в истории может играть как прогрессивную, так и реакционную роль. В данном случае политика Горбачёва по отношению к братским нам странам была предательской и реакционной. Здесь речь идёт о Горбачёве как руководителе партии и государства, которому много было дано, следовательно, и спрос должен быть самый высокий. Конечно, он не один принимал решения о прекращении деятельности Варшавского договора, выводе войск из Германии, согласии на условия объединения Германии и т.п. За принятие подобных непродуманных и вредных для нашего государства и стран социалистического содружества решений ответственны члены Политбюро ЦК КПСС, Министерство иностранных дел, Правительство СССР и его соответствующие министерства, от которых зависело принятие решений. Хотя Горбачёв и проводил политику демократизации советской системы, но по отношению к лидеру страны она не действовала. Так же, как во времена Сталина, все продолжали "брать под козырёк", когда решения высказывал Генеральный секретарь ЦК КПСС. Уже даже рядовые коммунисты видели, что Горбачёв осуществляет политику вредную для страны, но его в этом деле никто не критиковал, не остановил, не поставил вопрос об его отстранении от высоких должностей. Сам же Горбачёв буквально упивался своей деятельностью и тем процессом, который он бездумно разбудил. Горбачёв считал себя этаким "великим преобразователем" якобы устаревшей системы международных связей и отношений, думал, что классовая борьба давно изжила себя, что есть некие общечеловеческие ценности, во имя которых надо отказаться от устоявшихся принципов в отношениях между странами социализма и капитализма. Вполне можно допустить, что Горбачёв даже не видел тех губительных последствий для нашей великой страны, на которые он обрекал её своими действиями и поступками. Но невежество не может быть аргументом в оценке деятельности исторической личности.
   Разрушение европейской системы стран социалистического содружества не могло не повлиять на положение внутри СССР. Начавшийся процесс отказа от социалистической системы общественного устройства перекинулся на территорию нашей страны. Неформальные движения в ряде республик переросли во вполне организованные выступления антисоветских сил с привлечением широких народных масс на борьбу за немедленное отделение от СССР и образование самостоятельных государств с иным общественно-политическим строем. Органы государственной безопасности, которые должны были стоять на страже советской Конституции, долго оглядывались, что скажет по этому поводу Горбачёв. Поэтому ситуацию упустили из-под контроля, позволили антисоветским силам овладеть общественным сознанием, на волне популизма поднять народные массы на бесконечные митинги за признание независимости от СССР. Ведь даже реакционные идеи, если они овладели массами, становятся материальной силой. Особо остро эти процессы проходили в прибалтийских республиках. Здесь открытые враги советской власти свободно осуществляли свою разрушительную деятельность, на основе альтернативных демократических выборов проникли в высшие органы республиканской власти, откуда поставили остро вопрос об отделении от СССР. Эти требования сопровождались всё шире разворачивающимся митинговым демократизмом. В этом политическом ажиотаже совершенно не учитывалось мнение большинства населения республик, ибо отделения от СССР требовала националистически настроенная интеллигенция, а не весь народ. Горбачёв и здесь поступил необдуманно, проведя решение о признании Эстонии, Латвии и Литвы независимыми суверенными государствами. В таком решении даже не учитывались законные интересы СССР, касающиеся союзных предприятий и военных баз, построенных на территории этих республик. С отделением прибалтийских республик от СССР начался процесс подготовки к ликвидации СССР, о чём до сих пор не могли даже мечтать самые реакционные силы международного империализма, но что мы сами делали руками наших бездарных политиков. Процесс "цветных" революционных движений перекинулся в Закавказье, прежде всего в Грузию, где начали раскручивать ситуацию националистически настроенные силы. Органы государственной безопасности продолжали бездействовать и здесь, забывая, что оголтелый национализм может привести к гораздо более тяжким последствиям, чем известные сталинские репрессии. Чтобы пресечь не прекращающиеся митинги в Тбилиси, Горбачёв дал согласие на использование в этих целях воинских подразделений. Солдаты были на занятиях, им дали команду оставить в подразделении оружие и пойти в город на охрану общественного порядка. Увидев солдат, митингующие пришли в возбуждение, многие стали набрасываться на них с кулаками. У солдат при себе были только сапёрные лопатки, поэтому они инстинктивно воспользовались имя для самозащиты. В результате столкновения на улице оказались раненые. Примечательно то, что Горбачёв впоследствии, при разбирательстве этого инцидента, отказался от своей причастности к привлечению солдат для наведения порядка на улицах Тбилиси.
   Разрастающийся по стране митинговый демократизм, который, по моему нынешнему убеждению, дирижировался специальными органами американских спецслужб, остро поставил на повестку дня проблему необходимости вывода советских войск из Афганистана, которые там со времён Брежнева втянулись в непопулярную войну с воинствующими исламистами. Тогда были разработаны сроки окончательного вывода нашей группировки войск из этой страны. Сторонники "перестройки", под предлогом сокращения неоправданных расходов требовали прекратить всякую помощь Кубе, Вьетнаму, развивающимся странам, тяготеющим своей политикой к СССР. В результате такие решения Советского правительства состоялись, наша страна всё больше теряла свой международный авторитет. Складывалась совершенно новая расстановка сил на международной арене, где не оставалось места для Советского Союза, в недалёком прошлом являвшегося второй величайшей державой мира, с которой не могли не считаться.
   В этот сложный период, духовно переживая разрушительную деятельность Горбачёва, находясь уже на пенсии, под психологическим настроем на эту пенсионную жизнь, я отдался семейным заботам, решению проблем, связанных со строительством дома в Украинке. Народная мудрость гласит: "настоящий мужчина за свою жизнь должен построить дом, посадить дерево и воспитать сына". Сына я вырастил, он стал вполне самостоятельным, занимающимся полезным для общества делом. На выделенном мне земельном участке я своими руками посадил молодые фруктовые деревья, учась за ними ухаживать. Сложнее было со строительством дома, так как многого в этом деле я не знал, и приходилось учиться по справочникам, спрашивать совета у знающих людей, додумываться самому до решения возникающих проблем, проявлять находчивость и изобретательность, учитывая ограниченность средств на строительство и примитивность тогдашних строительных инструментов. В предыдущее лето, чтобы начать строительные работы, я с сыном, зятем и некоторыми другими родственниками выкопали траншеи под фундаментные блоки. Посредством нанятого подъёмного крана сами же установили эти блоки, связали бетоном, засыпали землёй и фундамент был готов. Нанятая, всегда полупьяная, бригада каменщиков за пару месяцев возвела кирпичные стены и фронтоны мансарды. Посредством электрической пилы я лично выпилил из досок материал на стропилы для крыши и лаги для пола. Нам показали, как ставятся стропилы, чтобы ровной была крыша, и мы с сыном за пару дней их установили. Ещё два выходных потребовалось, чтобы стропилы обить досками, всё подготовить под кровлю. С привлечением родственников ещё за два выходных дня на крышу был постелен рубероид и шиферные плиты. Уже осенью наживили рамы окон и двери, что позволило закрыть дом на зиму.
   Одновременно с домом я купил сруб для бани, корпус которой нам поставили те, кто готовил сруб в лесу из красной осины. До зимы пришлось покрыть крышей и баню. Поскольку был уже куплен автомобиль, в то же лето к дому был сделан кирпичный пристрой гаража. В гараже мы с сыном выкопали погреб, сами выложили его кирпичные стены, перекрыли плитами, и в основном погреб был готов для эксплуатации. Осенью 1990 года мы с Владиславом во дворе выкопали колодец. Я копал землю в колодце, а сын вёдрами вытаскивал землю наверх. По мере углубления колодца мы накатывали новые железобетонные кольца, которые под своей тяжестью постепенно уходили вглубь колодца. Так мы дошли до воды, поставили вверху ворот с тросом и ведром, колодец был готов. Своя вода в сельской местности - великое благо для дома и огорода. Но впереди ещё была уйма отделочных работ, которые у меня растянулись на два-три года.
   В 1991 году Лида ещё работала на своём заводе "Прогресс". Мы могли ездить в Украинку только по выходным дням. Правда в условиях работы в вузе мой отпуск всегда планировался на лето, т.е. на июль и август, время студенческих каникул. Практически почти два месяца я мог жить в деревне. В этом году Лида взяла отпуск в июле, и мы этот месяц посвятили строительным и огородным делам. Так как мы приобрели автомобиль "Нива", то в остальные месяцы тёплого времени года мы выезжали в деревню вечером в пятницу, а возвращались оттуда вечером в воскресенье. Вот в это время, рассчитывая только на свои силы, надо было достраивать дом и провести летние работы на огороде. У меня и Лиды с детства был опыт работы на огородах с землёй и растениями. Посадочные и уборочные работы мы осуществляли вместе. Всё остальное время я работал в доме, а на огороде только Лида. Когда было время у сына, он приезжал к нам и занимался отделкой бани. Все отделочные работы по дому были произведены мной. Поэтому пришлось осваивать специальности плотника, столяра, штукатура, электрика, стекольщика, маляра, наклеивателя обоев, печника, газовика и т.п. Приобретённые в детстве и на заводе, а также в техникуме определённые рабочие навыки помогли мне справиться со всеми стоящими задачами.
   В выходные дни я работал весь световой день с перерывами для приёма пищи. Моими основными рабочими инструментами тогда были электродрель, топор, молоток, ножовка, рубанок, линейка, угольник, мастерок и др. Теперь я завидую современному изобилию набора различных инструментов, особенно на электроприводе, для любого вида работ. Медленно, но уверенно мои дела продвигались вперёд. Уже в мае были выставлены, выровнены и закреплены лаги для полов во всех комнатах, на веранде и мансарде. Примерно месяц ушёл на настил полов. После этого я подогнал все двери, выровнял и закрепил все рамы, сделал подоконники, тщательно проконопатил окна и двери. Потребовалось время для разводки электропроводки, закрепления розеток, выключателей. Дом был теперь готов для осуществления штукатурных работ. Трудно было найти таких специалистов, но одного мы нашли, с условием, что я сам буду делать необходимые растворы для этих работ. В сентябре за три выходных (суббота и воскресенье) нам удалось произвести внутреннюю штукатурку помещений. Теперь я познал, какие растворы необходимы для штукатурки стен, потолков, оконных и дверных откосов. Мой штукатур только покрикивал, какие ему растворы нужны на данный момент, а я ему их должен был подавать. Эти 6 дней пришлось работать не разгибая спины, с 8 утра до 22-23 вечера. Но всякое дело красно своим завершением - штукатурка была сделана качественно. Теперь можно было перейти к другим работам. На повестку дня встала кладка голландской печи для отопления. С большим трудом нашли печника. Уже в октябре в один из выходных он начал выкладывать голландку и плиту к ней. Я в это время стеклил рамы. Но печник оказался любителем выпить, в этот же день попросил у меня аванс, ушёл, загулял и больше не появлялся. Посмотрев, как печник делал начало дымохода в печке, я предложил сыну самим закончить эту работу. В один из дней мы занялись этим делом: я размешивал глиняный раствор, а сын выкладывал печь. К концу дня мы вывели трубу на крышу, попробовали затопить печь, дым шёл нормально, следовательно, мы освоили и печное дело. Дом стало можно отапливать, что создавало условия для жизни в доме хотя бы осенью. В оставшиеся осенние дни я закончил остекление окон, сделал крыльцо с навесом, глиной заштукатурил голландку, была подведена электролиния, поставлен счётчик, в доме появился электрический ток. К этому времени Владислав закончил оборудование бани, там заработала отличная парная. Мы купили газовую плиту, два газовых баллона, я сам наладил работу газовой плиты. Дом засветился окнами, появилось электроосвещение, в нём можно стало жить, но ещё было далеко до завершения работ. Обо всём этом я рассказываю для того, чтобы показать, как работник умственного труда при желании может выполнять любые работы. Я всегда и в любом деле руководствовался девизом "не боги горшки обжигают", поэтому без страха и сомнения брался за любое новое дело и доводил его до конца. Когда я взялся за строительство дома, мне друзья не верили, что я с этим делом справлюсь. Но вот прошло всего чуть больше года - дом уже стоит, печка топится, дымок из трубы вьётся, заработала парная в бане, есть вода в своём колодце, следовательно, дом был подготовлен к эксплуатации. Осталось его зарегистрировать в районном совете, что и было сделано.
   Пока я занимался отделкой дома, Лида вырастила первый урожай овощных культур, начали давать плоды клубника, малина, смородина, крыжовник и др. Мы всю жизнь эти дары природы покупали на рынке, теперь появились свои варенья и соленья. Лида, с любовью относясь ко всему живому, с большим желанием занималась изготовлением домашних консервов. Потребовался и погреб для картофеля и других овощных культур, для всех видов варенья и разносолов. Впервые у нас появились запасы продуктов питания на зиму.
   Летом мне исполнилось 60 лет. Теперь уже не было такого чествования, как в 50 лет, что и понятно: я стал рядовым тружеником. Однако за праздничным столом собрались все родственники по моей и Лидиной линии, друзья, которых стало меньше. Было приятно слышать добрые слова тех, кто тебя действительно любит и ценит. В вузе я не говорил о своём юбилее, поэтому там меня даже не поздравили. Вскоре меня пригласили в райвоенкомат, заставив пройти медицинскую комиссию. Я не спрашивал для чего это надо, но у молодых людей вызывало улыбку, когда я с ними ходил по врачам. На имеющиеся у меня болячки я не жаловался. Через некоторое время меня вновь вызвали в военкомат, где какой-то старший лейтенант вручил мне бумагу, что я снят с воинского учёта, но по состоянию здоровья годен к службе в ВМФ по первой категории. Так буднично закончились мои отношения с военным ведомством, впрочем, как и с партийной работой. Теперь я был никому и ничем не обязан. Именно эта мысль посетила меня при выходе из военного комиссариата.
   5.2. Властные амбиции Ельцина. Ликвидация КПСС
   В конце августа 1991 года я вернулся из деревни в город, чтобы всё необходимое подобрать и просмотреть для начала нового учебного года. Теперь в моём индивидуальном плане работы со студентами был только один предмет - философия. На дневном отделении я должен был читать лекции на потоке двух факультетов: музыкально-исполнительском и художественного творчества. На этих же факультетах планировалась моя работа со студентами-заочниками. Вечером я включил телевизор послушать последние известия и был шокирован сообщением диктора, что в стране введено чрезвычайное положение, временно власть в свои руки взял так называемый Государственный Комитет по Чрезвычайным Происшествиям (ГКЧП) во главе с Вице Президентом СССР Янаевым. Диктор говорил, что в стране сложилась чрезвычайная обстановка, президент Горбачёв тяжело болен, реакционные силы всё делают, чтобы дестабилизировать обстановку в государстве, привести к хаосу в экономике и политике, ликвидировать социальные завоевания трудящихся. Утверждалось, что если не принять срочных мер по стабилизации общественного порядка в стране, то ситуация может выйти из-под контроля, что угрожает самому существованию социалистического государства и социалистическому общественному строю. Сообщалось также, что на улицы Москвы введены танки. В последующие два дня из Москвы шли ещё более тревожные сообщения. Население Москвы, будучи возмущённым вводом в город танков, вышло на улицы, начались стихийные митинги с требованием вывода войск из города. Наиболее активные группы митингующих, возглавляемые лидерами "неформалов", пошли к так называемому Белому Дому, т.е. дому правительства РСФСР, начали воздвигать баррикады, чтобы защитить Президента РСФСР Ельцина и его правительство от возможных военных действий со стороны ГКЧП. Следует обратить внимание на личность Ельцина, которого собирались защищать активисты массовых выступлений, его, а не Горбачёва, отстранённого от власти.
   Шли сообщения, что Горбачёв с семьёй отдыхает в своей крымской резиденции в Форосе, что к нему вылетела делегация от ГКЧП во главе с маршалом Язовым для переговоров о сложившемся в стране положении. Горбачёв якобы сказал этой делегации: "Делайте что хотите, я с себя снимаю ответственность за последствия". Чувствовалось, что Янаев и его Комитет, объявив о взятии власти в свои руки, чего-то боялись, оглядывались на реакцию Горбачёва, никаких мер стабилизационного характера не предпринимали, заняли выжидательную позицию. Действия ГКЧПистов застали Ельцина и его ближайших консультантов, т.е. лидеров неформальных движений, в загородной резиденции Президента РСФСР. Ельцин в течение дня выжидал, какие действия против него предпримут руководители ГКЧП. Видя нерешительность новой власти, Ельцин решил придерживаться тактики: если драки не избежать, то надо бить первым. Поэтому к вечеру вместе со своим окружением Ельцин выехал в "Белый дом", куда его пропустили беспрепятственно. Здесь он начал вести переговоры с руководителями силовых структур с целью их переподчинения себе. Первым откликнулся на его просьбу командующий ВДВ генерал Грачёв, который, изменив присяге, заявил о своём переходе в подчинение Ельцина. Вслед за ним о подобном переподчинении заявили руководители ряда силовых структур Москвы. Ельцин, опираясь на такую поддержку, поручил подготовить указы о подчинении себе всех силовых структур государства, взятии на себя функций государственного управления всей страной, вышел с этими указами к защитникам "Белого дома", взобрался на танк и зачитал их. Все эти действия Ельцина центральным телевидением транслировались на всю страну. К этому времени средства массовой информации уже вышли из-под контроля ГКЧП, стремясь показать события так, как они развёртывались на самом деле. Видя бессмысленность держать танки на улицах Москвы, ибо танкисты уже длительное время находились среди народных масс и оказались под их влиянием, министр обороны маршал Язов отдал приказ вывести танки и войска из города. Тем временем командование московского военного гарнизона, руководство органов внутренних дел, прокуратуры и комитета государственной безопасности страны заявили о своей лояльности Президенту РСФСР Ельцину. Фактически руководители правоохранительных органов совершили преступление, выйдя по своей инициативе из подчинения правительству СССР и войдя в подчинение Президента РСФСР. Союзное государство осталось без армии, милиции, органов госбезопасности и других силовых структур. В этих условиях немедленно последовала команда от Ельцина об аресте членов ГКЧП как путчистов, вознамерившихся отстранить от власти законного Президента СССР Горбачёва. За Горбачёвым в Крым был послан самолёт, с которым он торжественно вернулся в Москву, где уже на аэродроме открестился от "путчистов", заявив, что ничего им не обещал, и осудил их за покушение на законную государственную власть. Все члены ГКЧП были направлены в следственный изолятор (Лефортово), их неумелая попытка остановить разрушение советского государства бесславно провалилась.
   Вопрос о попытке государственного переворота в стране Ельцин внёс на рассмотрение Верховного Совета РСФСР, куда пригласил и Горбачёва. Как видно, вновь игнорируются государственные органы СССР, а эта важная проблема рассматривается в структурах власти РСФСР. Ельцин уже фактически взял власть в стране в свои руки и не собирался её кому-либо отдавать, в том числе и Горбачёву. На заседании сессии Верховного Совета РСФСР было дано слово Президенту СССР Горбачёву, чтобы дать оценку выступлению представителей ГКЧП. Ельцин бесцеремонно остановил выступление Горбачёва и заявил: "Михаил Сергеевич, теперь для хохмы я сейчас подпишу указ о приостановлении деятельности КПСС". Горбачёв невнятно что-то пытался сказать, чтобы этого не делать, но Ельцин демонстративно подписал указ фактически о ликвидации КПСС. Так, "для хохмы", была объявлена вне закона великая партия коммунистов, под непосредственным руководством которой была совершена Октябрьская Социалистическая революция, выиграна кровопролитная гражданская война трудового народа против своих эксплуататоров, осуществлены индустриализация страны, переход к крупному сельскохозяйственному производству, одержана победа советского народа над злейшим врагом человечества, немецким фашизмом, создано невиданное доселе по своей мощи государство рабочих и крестьян, способное противостоять силам реакции и международного империализма. На сессии Верховного Совета РСФСР в качестве депутатов присутствовали партийные и советские руководители всех областей, краёв и автономных республик, много других коммунистов, но никто из них не выступил против такого циничного произвола Ельцина. Более того, Верховный Совет мог отстранить Ельцина от власти. Но Верховный Совет промолчал, Ельцин же осуществил то, о чём давно мечтали реакционные силы империализма, как всегда внезапно и нахрапом.
   Этой же ночью по приказу Ельцина милиция захватила все партийные комитеты, опечатала кабинеты и сейфы с документами. Наутро партийных работников на их рабочие места не пустили. Указом Ельцина была запрещена всякая политическая работа в трудовых коллективах, райкомы, горкомы, обкомы и крайкомы партии были принудительно ликвидированы, их здания безвозмездно переданы государственным структурам. Бывшие партийные работники оказались без работы, начали искать себе новое применение. Рядовые коммунисты, лишённые организации, не выступили против ельцинского произвола, кто с сожалением, а кто и с радостью восприняли решение о приостановлении деятельности КПСС. Некоторые псевдокоммунисты из числа творческой интеллигенции со злорадством публично рвали или сжигали свои партийные билеты. И поделом, ведь крысы первыми бегут с тонущего корабля! КПСС насчитывала в своих рядах около 19 миллионов членов партии. Почему же такая партия прекратила своё существование по указу одного маньяка, пусть и в ранге президента? Сторонникам коммунистической идеологии на этот вопрос надо честно ответить, чтобы исключить подобные явления в будущем. Я встречал много рядовых коммунистов, которые сожалеют о роспуске КПСС, говорят, что хранят партийные билеты, на выборах голосуют за коммунистов, однако активной работы за дело партии не ведут. Конечно, пассивная жизненная позиция - это тоже позиция. Однако политическая партия, желающая добиться успеха в формировании общественного мнения, должна быть только активной. Видимо, в КПСС было немало случайных людей, особенно из среды интеллигенции, которые в партию вступали, чтобы занять желаемую должность, иметь карьерный рост. Такие "коммунисты" за судьбу партии особо не болеют, даже при необходимости могут переметнуться в другую партию. Сегодня таких примеров великое множество.
   Выступление ГКЧП средства массовой информации и идеологи рыночных реформ чаще всего преподносят только как отрицательное явление, как попытку остановить развитие в стране демократизации и гласности. Беднягу Янаева телевидение во время его выступления показывает с дрожащими руками, значит, мол он алкоголик. "И такие люди хотели взять власть!" Но времени после неудачного выступления членов ГКЧП прошло довольно много, теперь можно трезво взглянуть на прошлое и оценить последствия, которых была возможность избежать. Уже в то время я положительно оценивал попытку этих людей восстановить законность и порядок в стране, искренне сожалел, что добиться этого не удалось. По этому поводу со мной многие спорили, тогда я со своим мнением был в меньшинстве. Это и не удивительно, ибо большинство людей оказались под мощным влиянием средств массовой информации, однозначно выступавших на стороне ельцинских экстравагантных решений и преобразований. Преступные антигосударственные действия Ельцина и его окружения преподносились народу как последнее слово демократии и заботы о счастье и благополучии людей.
   Объективности ради, данную проблему целесообразно рассматривать с двух позиций: что было бы в случае победы ГКЧП и почему попытка этого комитета провалилась?
   Если бы действия ГКЧП были более разумными, решительными и бескомпромиссными, то сегодня мы жили бы в совершенно иных экономических и социально-политических условиях. Во-первых, был бы сохранён СССР как великая держава мира, несмотря на ликвидацию Варшавского договора и выход прибалтийских республик из СССР. Во-вторых, первая в мире страна социализма продолжала бы свой путь развития на основе полной ликвидации эксплуатации человека человеком, были бы сохранены и приумножены социальные завоевания трудящихся, за которые боролись и отдавали жизни наши деды и отцы. В-третьих, наша страна не была бы отброшена в экономическом развитии на уровень развивающихся стран, продолжала бы занимать лидирующее положение среди индустриально развитых стран. В-четвёртых, в стране продолжал бы действовать и совершенствоваться принцип интернационализма и гуманизма в отношениях между братскими народами. Можно перечислять и другие положительные последствия в случае преодоления горбачёвщины и ельцинщины в стране, но и приведённые являются впечатляющими.
   Каковы же, на мой взгляд, причины поражения предпринятой попытки членами ГКЧП восстановить в стране социалистическую законность и правопорядок. Прежде всего, во главе комитета оказался человек слабый и нерешительный, не умеющий взять на себя политическое руководство страной в полном объёме. Как впоследствии стало ясно, Янаев сам понимал свою неспособность возглавить столь великое дело. Он с самого начала отказывался от предложенной ему роли, но, учитывая его положение в государстве, ему эту роль навязали члены ГКЧП. Судя по всему, негласно руководящую роль в ГКЧП выполнял председатель КГБ Крючков, который, стремясь соблюсти законность в не совсем законном выступлении, долго выжидал, присматривался, кто из противников совершит ошибку, чтобы начать решительные действия. Однако для таких действий было непоправимо упущено время. Всякие революционные действия не терпят проволочек. Ельцин, будучи от природы более решительным и смелым, опередил действия ГКЧП и выиграл борьбу. Совершенно неразумным было решение о введении танков на улицы Москвы, что только взбудоражило народные массы, вызвало протест в общественном мнении против самого появления ГКЧП. Исторический опыт говорит: если власти направляют войска для пресечения массовых беспорядков, что в истории не является редкостью, то эти войска должны не стоять и наблюдать беспорядки, а решительно действовать для их немедленного пресечения. Коль скоро танки вошли в город, то танкисты не должны были общаться с толпами людей, а иметь чёткий приказ на рассеивание демонстрантов, вплоть до решительного применения оружия. При таком понимании применения вооружённых сил для наведения общественного порядка следовало в городе ввести комендантский час, через СМИ потребовать от населения во избежание кровопролития не выходить на улицы, соблюдать спокойствие, ожидать разрядки обстановки. Не следует забывать, что всякие несанкционированные выступления граждан организуют активисты протестных движений. Все эти активисты, связанные с зарубежными спецслужбами, были органам КГБ известны. Можно было, не вводя танков, изолировать этих руководителей, вносящих смуту в массы людей. Тем более, что действия и высказывания этих активистов носили ярко выраженный антисоветский характер, вели к ликвидации законно установленного конституционного порядка в стране. И самое главное, уж если решились отстранить от власти Горбачёва, то почему оставили на свободе Ельцина, антикоммунистически настроенного официального лидера "неформалов"? Словом, здесь больше вопросов, чем ответов. В условиях, когда общественно-политическая система оказалась на грани разрушения, когда в общественном сознании царил хаос и беспредел, невозможно навести должный порядок, оставаясь в белых перчатках. Одной из крупных причин поражения ГКЧП явилось ослабление политической работы в вооружённых силах, органах внутренних дел и государственной безопасности, которые оказались подвергнутыми разлагающей горбачёвской пропаганде и ельцинской фразеологии, изменили присяге, интересам народа и социалистического государства СССР, перешли на сторону разрушителя партии и государства Ельцина.
   Весть о приостановлении деятельности КПСС я воспринял довольно болезненно. Утром я видел, как работники обкома партии подошли к зданию обкома, но их туда не пустила милиция даже за своими личными вещами. Через день или два я созвонился с первым секретарём обкома партии Романовым, предложил встретиться и обсудить данную ситуацию. Мы нелегально встретились в помещении Дома музея В.И.Ленина, куда пригласили ещё ряд надёжных товарищей. Из печати было известно, что в Министерстве юстиции была зарегистрирована так называемая "Социалистическая партия трудящихся". Мы после взвешивания всех "за" и "против" пришли к решению, что в целях легальной работы в области надо создать областную организацию выше названной партии. В области пока такой организации не было. Был образован организационный комитет из 9 человек, задачей которого являлось создать из надёжных коммунистов первичные организации "Социалистической партии трудящихся", на собраниях которых избрать делегатов на областную партийную конференцию. Планировалось провести такую конференцию уже в декабре 1991 года. По разным каналам мы связывались с коммунистами, которые в своих убеждениях остались верными делу коммунистической партии, таковых в области набралось около 1500 человек. В городах и районных центрах были образованы территориальные первичные партийные организации, ибо на предприятиях и в учреждениях политическая работа была запрещена. После избрания делегатов областная конференция "Социалистической партии трудящихся" действительно состоялась в декабре 1991 года. Наша тактика была объяснена коммунистам: мы пока будем официально работать от имени этой партии, а как только будет официально зарегистрирована коммунистическая партия в любом её названии, то мы всей областной организацией вольёмся в коммунистическую партию. На конференции был избран областной комитет партии, его первым секретарём избрали Романова. Меня избрали в члены обкома и председателем контрольно-ревизионной комиссии. Сложно оказалось с помещением для партийной работы, так как новые власти не вернули нам ни одного помещения, ранее принадлежавшего КПСС. С трудом удалось отвоевать помещение на улице Венцека, где нам дали комнату по соседству с комнатами других политических партий. Постепенно налаживалась работа, в Самаре были созданы районные партийные организации. Через определённое время после образования областной организации "Социалистической партии трудящихся" в Москве в министерстве юстиции, наконец, была зарегистрирована Коммунистическая Партия Российской Федерации (КПРФ). Мы у себя собрали областную конференцию "Социалистической партии трудящихся", на которой было принято официальное решение о переходе всей областной организации из СПТ в КПРФ, поскольку в областной организации СПТ кроме коммунистов других членов партии не было. Конечно, всем членам партии пришлось написать заявления о вступлении в КПРФ, с учётом стажа в КПСС и СПТ. Таким образом, в области вновь возродилась областная организация партии коммунистов. Я свой партийный стаж не прерывал, сделал всё от меня зависящее для восстановления областной партийной организации коммунистов. Из некогда 200-тысячной армии коммунистов области теперь в партии осталось всего чуть более 2000 человек, но это были настоящие коммунисты, не побоявшиеся гонений со стороны новых властей государства.
   В нашем институте стойкими коммунистами оказалось всего 5 человек, которых объединил заведующий нашей кафедрой Салосин Владимир Тихонович. Из коммунистов нескольких вузов была создана территориальная партийная организация, насчитывающая 12 человек, секретарём которой избрали Салосина. Я в то время являлся членом Ленинского райкома и членом обкома КПРФ. В свободное от занятий время мы вели работу с населением, где объясняли цели и задачи КПРФ в условиях нового государственного режима.
   Тем временем в институте шла обычная работа. Я начал осваивать вновь разработанный курс лекций, стремился материал давать студентам доступно, насыщая его интересными фактическими данными из истории философии и науки. Студентам мои лекции нравились, они старались их не пропускать. Среди своих коллег я заметил определённую идеологическую переориентацию. В связи с ликвидацией КПСС, в средствах массовой информации появилась тенденция к грубому опошлению марксизма, нападкам на личность Ленина. Примечательно, что учение марксизма-ленинизма теоретически не критиковалось, а просто отбрасывалось, как якобы проповедующее массовый террор и кровопролитие в интересах диктатуры пролетариата. Это была ничем не прикрытая наглая ложь и клевета на Маркса, Энгельса, Ленина и их учение, выражающее интересы широчайших слоёв населения, трудового народа, непосредственного производителя материальных благ. Но чем откровеннее ложь и её активное распространение средствами массовой информации, тем она быстрее схватывается общественным сознанием как идеология, которой доверять нельзя. Во всяком случае, к этому приходят думающие люди, критически относящиеся к навязываемым идеям. С книжных полок библиотеки и читального зала института исчезли сочинения Маркса, Энгельса и Ленина, которые были отправлены в архив. Проверить и опровергнуть лживость пропаганды против классиков марксизма-ленинизма стало затруднительней для преподавателей, тем более для студентов. Ряд преподавателей, в прошлом члены КПСС, в своих теоретических построениях открыто отошли в философии от диалектического материализма, начали склоняться к феноменологии, экзистенциализму, вообще к иррационализму. Какого-то стандарта в преподавании философии ещё не сформировалось, а от прежних концепций отказались. Свобода слова была воспринята как свобода каждого преподавателя давать студентам свой вариант философии. Убеждёнными сторонниками концепции диалектического материализма на кафедре остались профессор Салосин, преподаватели военные пенсионеры и я. В этих условиях борьбы за истинность идей началась моя практика в преподавании философии. За правильность концепций у нас шли ожесточённые споры на теоретических семинарах, да и в обычных беседах после занятий. Тогда ещё была практика взаимопосещения лекций преподавателями кафедры. Я охотно пользовался этой практикой в интересах совершенствования своего преподавательского мастерства. Однажды я посетил лекцию по экономическим теориям доцента (фамилию не помню), работавшего у нас совместителем. Он развивал мысль о ценности экономических теорий английских и американских учёных, при этом с пренебрежением отозвавшись о политэкономии Маркса как о надуманной теории, не имеющей практического значения. Примерно его высказывание звучало так: "Маркс, Энгельс и Ленин были любителями пива, поэтому их теории имели значение лишь для пивного куража". Я сказал этому горе-теоретику, что любая теория может быть опровергнута теоретическим же путём, а не вульгарным отбрасыванием её. Учёный должен доказать истинность своих суждений, а невежество в теории не может являться аргументом в её опровержении. Здесь приведён лишь один из примеров шарлатанства в науке. Но тогда появилось множество философских концепций, отошедших от строгой научности. Я понял, что в ближайшее время предстоит трудная борьба за научность и методологию в сфере моей нынешней деятельности.
   В рассматриваемое время стали наблюдаться перебои в различных сферах материального обеспечения учебного процесса. После переселения обкома КПСС и облисполкома во вновь построенное здание прежнее здание старой постройки, признанное аварийным, было передано институту культуры. При этом была договорённость с министерством культуры о капитальном ремонте переданного ему здания, учитывая архитектуру, историческую ценность и место расположения теперешнего здания института. Но в связи с изменившимися условиями в стране на эти цели деньги не выделялись, более того, начались перебои с тепло и водоснабжением института по причине недофинансирования вуза, не редкими стали задержки с выплатой заработной платы преподавателям и стипендий студентам. Однако это было лишь первое лёгкое дуновение ветра социальных перемен, буря общественных потрясений была ещё впереди.
   5.3. Разрушение СССР и рыночные реформы
   Подписывая указ о приостановлении деятельности КПСС, Ельцин, видимо, не задумывался о ближайших последствиях устранения партии от руководства страной. Районные, городские, областные, краевые и республиканские комитеты КПСС постоянно держали руку на пульсе повседневной жизни городов и всех населённых пунктов страны. Теперь это звено общественно-политической жизни было бездумно (для хохмы) ликвидировано. Местные советы и их исполкомы многие проблемы в практике жизни совместно решали с партийными органами, рассчитывая на это более сильное плечо в сложных ситуациях жизнеобеспечения. Начались сбои в работе сферы коммунальных услуг, энергетического, теплового и водоснабжения, торговле и общественном питании, городском транспорте и других областях жизни городов и сельских населённых пунктов. Окружение Ельцина посоветовало ему назначить своими указами в областях, краях, автономных республиках и крупных городах глав соответствующих администраций, которые были бы ему подотчётны и полностью отвечали за положение дел в своих регионах. Мера эта была неконституционная, так как местные советы и их исполкомы оставались как бы не у дел. Главы администраций во всех регионах были назначены, они заняли помещения бывших обкомов партии и начали подбирать себе людей для организации государственного руководства во всех сферах жизни общества. Теперь пригодились бывшие работники соответствующих партийных комитетов, согласившиеся работать в новых структурах власти. Таких переориентировавшихся работников оказалось не мало, они составили костяк кадров ельцинских глав администраций, служа новому режиму верой и правдой. Поэтому справедливыми стали упрёки населения в адрес бывших членов КПСС, возглавивших социальную перестройку в стране. Но это были уже не коммунисты, а лишь партбилетчики. Бюрократические аппараты глав администраций в то время росли как на дрожжах, по численности превысив в несколько раз бывшие аппараты соответствующих советов и партии вместе взятых.
   Для снятия напряжения в обеспечении населения продуктами питания и товарами массового спроса администрацией Ельцина было принято решение разрешить торговлю везде и всем, кто, где и чем пожелает. На улицах, площадях, транспортных остановках появились лотки, лавки, киоски и другие разношерстные сооружения, где стали торговать чем душа пожелает. Товары и продукты питания в основном привозились из-за границы, цены были высокие, но люди пользовались такой торговлей, ибо прилавки государственных магазинов продолжали пустовать. Остро встала проблема качества покупаемой продукции, которое никто не мог гарантировать.
   Горбачёв вроде бы оставался Президентом СССР, однако чувствовалось, что он реальной властью уже не располагает. Ельцин, подчинив себе в ходе преодоления "путча" ГКЧП все силовые структуры власти, не собирался возвращать их Горбачёву. Чтобы укрепить своё верховенство во власти, Ельцин вознамерился вывести РСФСР из-под чьего-либо подчинения, самому стать главой независимого государства. Формальной преградой к этой цели был ещё существующий СССР. Ельцин эту проблему решил обсудить со своими коллегами из Украины и Белоруссии. Договорились встретиться для отдыха и охоты в Беловежской Пуще Белоруссии, Ельцин, Кравчук и Шушкевич. Во время охоты и отдыха эти недальновидные политики, хорошо подвыпив, договорились на базе России, Украины и Белоруссии образовать так называемый Союз Независимых Государств (СНГ). Эти три президента поручили своим помощникам составить документ об образовании СНГ, который на скорую руку и был подготовлен. В помещении даже не было пишущей машинки, стола для подписания столь важного документа. Но машинку нашли, документ отпечатали, был найден и обеденный стол, на котором спешно подписали этот договор. Данным актом фактически ликвидировался СССР как государственное образование. На базе единого союзного государства возникло три независимых государства. Правда, в договоре предлагалось другим союзным республикам СССР тоже присоединиться к СНГ. Вскоре Молдавия, Казахстан, Армения, Азербайджан, Грузия и среднеазиатские республики были вынуждены объявить о своей независимости и присоединиться к СНГ. Решения этого Союза были лишь рекомендательные, но не обязательные для государств СНГ. В связи с Беловежскими договорённостями и решениями всех союзных республик всякий смысл существования СССР был утрачен, Горбачёву ничего не оставалось, как публично объявить о сложении с себя полномочий Президента СССР.
   Примерно за полгода до Беловежского сговора на всей территории СССР проводился референдум, на котором абсолютное большинство населения проголосовали за сохранение СССР. Сговор трёх президентов: Ельцина, Кравчука и Шушкевича - был, во-первых, противозаконным, так как противоречил Конституции СССР, во-вторых, он был направлен против воли большинства населения страны. Вне всякого сомнения, Беловежский договор был по сути своей преступным, а лица, его подписавшие, должны нести уголовную ответственность за данное преступление. Однако этого не случилось. СССР распался не сам по себе, как об этом сегодня утверждают идеологи рыночных реформ, а был умышленно разрушен конкретными лицами, т.е. Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем. Такова должна быть историческая оценка факта разрушения великого государства мира - СССР. Теперь же в общественное сознание пытаются внести мысль, что СССР сам развалился, что такова была общественно-политическая система. Подобные утверждения являются лживыми, не имеющими под собой никаких доказательств.
   Разрушение СССР стало величайшим злом, которое было причинено буквально всем народам, населявшим его территории. В годы советской власти индустриализация народного хозяйства, мощное развитие производительных сил осуществлялись независимо от национальной принадлежности территорий. Заводы и фабрики, шахты и рудники, доменные печи, транспортные магистрали, объекты строительной индустрии сооружались там, где ближе были полезные ископаемые, источники энергии, сельскохозяйственное сырьё, людские ресурсы и т.п. С распадом СССР был искусственно разрушен единый народно-хозяйственный комплекс великой державы, который как-то соединить теперь не представлялось возможности. Разрушение экономических связей между братскими республиками незамедлительно привело к остановке многих предприятий, возникновению многомиллионной армии безработных. Особенно пострадали азиатские республики, где встало почти всё промышленное производство. Люди начали лихорадочно искать работу, которую можно было найти только в России, Украине и Белоруссии как индустриально наиболее развитых странах ближнего зарубежья. Миллионы людей тронулись со своих насиженных мест, устремившись на заработки, чтобы обеспечить своим семьям хлеб насущный. Во всех республиках подняли голову националистические силы, обрушив свой гнев на так называемых русскоязычных, которые якобы и были главными виновниками возникших трудностей жизни. Русскоязычное население начали насильственно изгонять из предприятий и организаций, отнимать у них жильё, лишать гражданства, подвергать физическому и моральному насилию. Буквально миллионы русскоязычного населения стали изгоями, лишёнными всяческих прав и свобод, не имеющими даже материальной возможности вернуться на свою историческую родину. Голод, холод, нищета внезапно обрушились на бывших советских граждан из-за глупости и властных амбиций таких ничтожных политиков, как Ельцин, Кравчук, Шушкевич и им подобным. Эти политики не жалели слов по обвинению Сталина в политических репрессиях, которые привели к тяжёлым последствиям. Но то было в условиях войн и классовой борьбы. Сговор Ельцина, Кравчука и Шушкевича привёл к ничем не обоснованным страданиям миллионов и массовой гибели людей в мирных условиях. Чем тогда эти деятели лучше Сталина? Если Сталин повинен в массовых репрессиях, то он одновременно был созидателем, организатором победы в Великой Отечественной войне, создателем мощной державы мира - СССР. Выше же названные политики ничего полезного нашему обществу не дали, явившись лишь разрушителями того государства, которое исторически создавали наши великие предки.
   Однако Ельцин не остановился на разрушении СССР. Он вознамерился уничтожить саму суть социалистических завоеваний в нашей стране, т.е. ликвидировать общественные формы собственности как основы социалистического строя. Для решения данной задачи Ельцин назначил председателем правительства РСФСР Гайдара, прозападного экономиста, ярого сторонника рыночных форм хозяйствования. Чтобы усыпить внимание народа, было решено всем гражданам России вручить так называемые ваучеры, по которым каждый гражданин страны якобы стал являться собственником своей части всего общественного народного достояния. Всем объявили, что каждый ваучер стоит не менее стоимости двух автомобилей "Волга". При вручении ваучеров государство даже взяло с граждан какие-то суммы денег. Но люди не знали, что с этими бумажками делать. Никто никакой собственности им не давал. Одновременно появились скупщики ваучеров, а люди, видя их ненужность, стали продавать свои ваучеры за бесценок скупщикам. Тем временем правительство Гайдара оперативно развернуло шокирующую по своим масштабам приватизацию государственной собственности. В течение нескольких месяцев бывшая государственная собственность, т.е. общенародное достояние, перешла в руки небольшой группы частных лиц. Возникновение частной собственность на орудия и средства производства означало, что вместо социализма в стране создаётся материальная основа капитализма. То, за что воевали и проливали кровь наши отцы и деды, обманным путём, почти в одночасье, было ликвидировано Ельциным и его преступными единомышленниками. Это было ещё одно грубое нарушение Конституции РСФСР, согласно которой основой социалистической государственности является общественная собственность, выступающая в двух формах: государственной и колхозно-кооперативной.
   Вместе с приватизацией обвалом начали расти цены на продукты питания и товары народного потребления. Инфляция приобрела гигантские размеры, за ней не поспевала индексация заработной платы и пенсий. Абсолютное большинство людей, не менее 90%, по своему жизненному уровню оказалось за чертой бедности. Товары в магазинах и на рынках появились в изобилии, но цены "кусались", покупать это изобилие было не на что. Чтобы как-то успокоить людей, заразить их собственническими амбициями, была развёрнута ускоренная массовая приватизация квартир. Попервоначалу население обрадовалось этим решениям, ибо граждане становились собственниками жилья, которое можно было купить, продать, подарить, передать в наследство и т.п. Но вскоре выяснилось, что теперь государство полностью снимает с себя ответственность за содержание многоэтажных и многоквартирных домов, переложив все эти расходы на плечи собственников квартир. Начался неимоверный рост коммунальных платежей, услуг транспорта, связи, энергообеспечения. В связи с необузданной инфляцией деньги настолько обесценились, что зарплату стали выдавать миллионами. Ельцин в начале этих реформ говорил, что мы должны бороться не против миллионеров, а чтобы все стали миллионерами. Но в нищающем государстве все не могут быть богатыми. Коль скоро есть сверх богатые, то неизбежно должна быть масса сверх бедных. Наши люди в результате гайдаровских реформ стали миллионерами и в то же время нищими. Вообще в стране происходила экономическая чехарда. Неимоверно росли цены, одновременно росла армия безработных (в СССР безработных не было), систематически задерживалась выплата заработной платы от 3-6 месяцев до года и более. Преподаватели нашего вуза по полгода работали только по привычке работать, но без денег.
   На глазах нашего поколения уничтожалось промышленное производство, с большим трудом создаваемое советскими гражданами. Заводы вставали один за другим, рабочие массы вынуждены были переходить на работу в различные фирмы сферы обслуживания и торговли. За первые годы этих рыночных реформ промышленное производство в стране упало на 60-70%, по уровню индустриального развития наша страна переместилась со второго места в мире на уровень развивающихся государств. Как уже говорилось, в тяжелейших условиях отечественной войны промышленное производство страны упало на 38%, но уже за 5 послевоенных лет оно было восстановлено и далее продолжало развиваться. Теперь, в мирных условиях, Россия потеряла свой промышленный потенциал, превратившись в сырьевой придаток стран развитого индустриального капиталистического производства.
   Экономический коллапс вызвал массовые волнения. Люди стали выходить на улицы, перекрывать дороги, мосты, железнодорожные линии и т.п. с требованием повышения и своевременной выплаты заработной платы. Ельцину пришлось считаться с растущим забастовочным движением, он нашёл козла отпущения, освободив Гайдара от должности председателя правительства. Решение вопроса о новом председателе правительства было отдано на рассмотрение сессии Верховного Совета РСФСР. После долгих дебатов с согласия Верховного Совета председателем правительства был назначен Черномырдин. Он обещал депутатам, что примет меры к переводу в спокойное русло экономических реформ. Но Ельцин не собирался отказываться от реставрации капитализма, поэтому Черномырдину пришлось продолжить процесс приватизации, т.е. осуществления рыночных реформ.
   Рыночный ажиотаж не обошёл и мою семью. Сын вдруг заявил мне, что решил оставить органы госбезопасности и заняться бизнесом. Раньше я его отговаривал от перехода на службу в органы госбезопасности, учитывая свой личный опыт. Владислав меня не послушал и сделал по-своему. Теперь же я всячески пытался убедить его не делать глупости и не оставлять государственной службы. Но он твёрдо и настойчиво осуществил своё решение: уволился со службы и занялся неприемлемым для моей нравственности делом. Это был его роковой шаг в жизни, от которого он ничего не выиграл, а только загубил свои способности.
   После разрушения СССР в России тоже остро встал национальный вопрос. Ельцин бездумно не раз заявлял по этому поводу, обращаясь к населению автономных республик: Берите суверенитета столько, сколько проглотите. Резко обнаружились националистические тенденции среди национальных руководителей Чечни, Татарии, Башкирии, Калмыкии и др. Националистически настроенные лидеры автономных республик, воодушевлённые отделением союзных республик, стали проповедовать идеи о национальном самоопределении автономных республик, о превосходстве своих народов над другими, о необходимости выселения представителей других народов с территории своих республик. Не надо забывать, что националистические идеи, особенно призывы к отделению в таком государстве, как Россия, чрезвычайно опасны, ибо ведут к большим жертвам и кровопролитию. В России живёт на своих территориях около 150 наций и народностей, исторически по всем этим территориям расселились представители русскоязычных слоёв общества: казаки, переселенцы, осваиватели пустующих земель, бежавшие от барской неволи из центральной России и др. Поэтому Россия выглядит, как лоскутное одеяло: вырви один лоскут - и одеяло рассыпается. Всякая борьба за самостийность в России неизбежно ведёт к вооружённым столкновениям, чреватым особой жестокостью и кровопролитием. Политики должны об этом всегда помнить, не провоцировать националистические движения, если они хотят России будущего процветания. Особенно остро события развивались в бывшей Чечено-Ингушской АССР. Эти два народа сперва решили разъединиться и образовать свои национальные государственные структуры. Вскоре Чеченская республика заявила о своём выходе из РСФСР. Под влиянием националистических движений на Северном Кавказе ещё при Горбачёве было принято решение о выводе оттуда войск. При этом в спешке военные оставили много оружия на бывших военных базах. Воспользовавшись этим, руководство Чеченской республики раздало оружие населению. Чеченские политики вспомнили былую независимость Чечни, обиды при массовом выселении после войны этого народа в районы Казахстана, поэтому решили с оружием в руках отстаивать независимость республики от России. В этом движении чеченцев поддерживали силы международного терроризма, подогревая их национальные и религиозные чувства. Новая война России с Чечнёй стала неизбежной. Трудно шли переговоры с национальным руководством Татарии и Башкирии, с этими республиками пришлось заключить особые договоры, не свойственные другим регионам страны. Первая попытка по приказу Ельцина ввести войска в Чеченскую республику оказалась неудачной. Наши необстрелянные молодые солдаты попали под ожесточённый огонь чеченских боевиков. В связи с большими потерями нашему командованию пришлось вывести войска из этой республики до лучших времён. Проблема единства России осталась нерешённой. Чечня превратилась в кровоточащую язву на теле российской государственности.
   Тот ералаш, который сложился в стране, не мог не отразиться и на учебном процессе. В преподавании философии многие преподаватели переключились с авторитетов марксизма-ленинизма на авторитеты западных философов, таких как Ницше, Фрейд, Фромм, Камю, Сартр, Гуссерль и др. Большое внимание стало уделяться русской философии, особенно философским концепциям Соловьёва, Бердяева, Фёдорова, Шестова, Лосского и др. На книжных полках появились сочинения русских и зарубежных мыслителей второй половины XIX и первой половины XX веков, о которых ранее мы знали лишь в комментариях советских философов. Как и вся торговля того времени, в том числе и книжная осуществлялась через киоски, лотки. Появились распространители научной, учебной, исторической, философской литературы, которые приходили к нам в вуз, на кафедры и показывали вновь вышедшие издания. Таким способом я приобрёл много новых учебников и учебных пособий по философии, издававшихся различными вузами страны, сочинения русских и зарубежных философов, которые я не встречал в библиотеках. Особую издательскую активность проявлял университет Ростова-на-Дону. Здесь учебные пособия по философии буквально штамповались для различных категорий читателей, т.е. для студентов вузов, учащихся техникумов и старших классов школ, для школьников младших классов, всех интересующихся философией и т.п. Такие учебные пособия отличались своей примитивностью, низким качеством, пустой софистикой. Возникал законный вопрос, могут ли школьники и учащиеся техникумов воспринимать философские идеи, не имея на то научной подготовки и развитого абстрактного мышления? Ведь не случайно во все времена философию преподавали лишь в высшем звене образования.
   Как всегда, наибольшей научностью отличались учебники по философии Московского государственного университета им. Ломоносова, других крупных вузов столицы, Новосибирского научного центра, Киевского и Минского университетов. В начале 90-х годов в стране были опубликованы более 20-ти новых учебников и учебных пособий. Изданный в 1989 году массовым тиражом двухтомный учебник "Введение в философию" уже устарел, ибо его систематический раздел опирался на примеры советской действительности, о чём теперь приходилось лишь вспоминать. Все новые учебники были различными как по набору проблем, так особенно по содержанию. Я не увидел ни одного учебника, который полностью можно было бы использовать в учебном процессе. В одних учебниках солиднее выглядели одни разделы, в других - другие разделы. Например, учебник МГУ Алексеева и Панина отличался своей строгой научностью в области диалектико-материалистической методологии, по проблемам онтологии, гносеологии и диалектической логики. Но в этом учебнике отсутствовал исторический раздел. Авторы исключили из программы курса и раздел социальной философии, ссылаясь на своё мнение, что общественные науки субъективны в своей основе, поэтому не могут претендовать на научность. В большинстве учебников в историческом разделе либо исключалась марксистская философия, либо относилась к немецкой классической философии, что неправомерно, ибо марксов диалектический материализм и сегодня актуален как в философии, так и в науке. Разделы социальной философии стали чаще опираться не на учение Маркса, а на социальные доктрины современных западных авторов, где полностью исключался классовый подход в объяснении общественных процессов. В ряде учебных пособий отсутствует раздел диалектической методологии под предлогом, что диалектику придумали Гегель и Маркс, что диалектика не наука, а пустая софистика. Учитывая подобный разнобой в учебниках, я всё больше склонялся к мысли, что если дальше вести преподавательскую работу, то следует выработать свою авторскую программу курса философии с набором наиболее актуальных проблем, сложившихся в истории философии, со строгой ориентацией на методологию диалектического материализма.
   Заведующий кафедрой Салосин всё чаще стал прибаливать, однажды он сказал мне наедине, что по состоянию здоровья он собирается освободиться от заведывания кафедрой, поэтому просил меня дать согласие на занятие этой должности, о чём он будет разговаривать с ректором института. Памятуя о своём желании более не соглашаться на руководящую работу, да и учитывая свой возраст, я ответил, что меня вполне устраивает положение доцента, что за жизнь я устал от руководства людьми, поэтому хочу пожить сам для себя. К этому разговору мы более не возвращались. В этот период ректор института Кузьмин подал в отставку, его просьба была удовлетворена, На собрании преподавателей вуза ректором института была избрана Вохрышева Маргарита Георгиевна, до этого работавшая проректором института по науке. Маргарита Георгиевна - доктор педагогических наук, профессор, академик международной академии информатики. С её приходом на должность стала лучше обстановка с заработной платой, прекратились её задержки, иногда мы стали получать небольшую премию, хотя материальное положение института оставалось сложным, так как министерство культуры выделяло средства только на заработную плату преподавателям и стипендию студентам.
   Летом 1992 года я продолжал достраивать свой дом в деревне. Пришлось научиться из пылесоса осуществлять побелку потолка. После двойной побелки потолки выглядели вполне привлекательно. Для разных комнат мы купили соответствующие обои, которыми я стал учиться оклеивать стены. После небольшой тренировки при помощи Лиды и эта работа была выполнена. Комнаты стали приобретать жилой вид. Потребовалась большая аккуратность при покраске окон и дверей, чтобы не замазать стены и стёкла краской. Далее была кропотливая работа, чтобы аккуратно проолифить полы и после просушки дважды покрыть их краской. Теперь комнаты были готовы для расстановки мебели, что и было сделано. Комнаты приобрели свой нормальный жилой вид, их состояние стало ласкать взор. Мне, человеку умственного труда, не верилось, что это я построил и полностью отделал дом, приведя его в жилое состояние. Для обычных городских удобств в доме не хватало телевизора. Вернее, телевизор был привезён, но из-за отсутствия антенны он работать не мог. В магазине такие антенны ещё не продавались. Посмотрев у соседей самодельные антенны, я решил сам изготовить такую антенну. У соседа купил длинный шест, метров 15 высотой, в верхней части сделал из бруса деревянный крест, на котором из медной проволоки по необходимому размеру сделал сетку в три ряда. Концы проволоки скрутил в два жгута, которые соединил с антенным кабелем. С сыном подняли и закрепили шест, антенный провод провели в комнату, подсоединили к штекеру, который вставили в телевизор. Телевизор нормально заработал, правда, принимал только три программы. Но и это был уже прогресс. Моя самодельная антенна проработала лет 10, пока в магазинах не появились заводские антенны для сельской местности.
   С мая 1992 года Лида уволилась с работы, оформившись на пенсионное обеспечение. Теперь она в деревне жила с конца апреля по конец октября, практически полгода. Так как я продолжал работать, то в мае, июне, сентябре, октябре приезжал в деревню только по выходным дням, а июль, август жил там безвыездно. В санатории ездить мы перестали, во-первых, это удовольствие нам теперь было не по карману, во-вторых, ездить на Кавказ стало опасно, а Крым и Прибалтика превратились в ближнее зарубежье, в-третьих, зимой я всегда на работе, а летом складывались неотложные дела по дому и огороду. Собственно, нас как-то в санатории и не тянуло. Я переключался с умственной работы на физическую и наоборот, что обеспечивало отдых от того и другого. Лиде вообще нравилась летняя жизнь в деревне, уже ранней весной она готовилась к огородным делам, высаживала на подоконниках рассаду, радовалась всходам и росту этих нежных растений. Ездить в Украинку нам стало сложнее, так как летом 1992 года у нас был похищен автомобиль "Нива". За помощью я обратился в свою родную милицию, даже к начальнику УВД, но на моё обращение никакой реакции не последовало. Через полгода уголовное дело о факте хищения было приостановлено, так как не нашли автомобиль. Впоследствии в этом деле я обнаружил только три документа: заявление о хищении, постановление о возбуждении уголовного дела и постановление о приостановлении розыска автомобиля. В то время автомобили угоняли в массовом количестве, видимо, поэтому их никто не искал. Автомобиль купить теперь я уже не мог, цены на автомобили выросли в сотни раз, а страховку мне выплатили лишь по советской цене, на которую автомобиль был застрахован. Так что нам с Лидой приходилось теперь обходиться рейсовыми автобусами, что было крайне неудобно, но приходилось мириться.
   Как только в доме были созданы нормальные жилые условия, к нам стали привозить внуков, сперва только Николая, которому очень нравилось в деревне, а затем и Дениса, когда ему стало три годика. Николаю больше нравилось общаться со мной, а Денису - с бабушкой. Ежедневно Николай звал меня на речку либо купаться, либо рыбачить. Мне трудно было отрываться от дел, но я внука баловал и всегда выполнял его желания. Из молодых берёзок я вырезал два удилища, купил лески с крючками и поплавками, настроил эти удочки, и мы шли на рыбалку. Когда я поймал первую рыбёшку, Николай был просто в восторге, держал её в руках, всем показывал, говоря, что эту рыбку поймал ему дедушка. Вскоре он и сам научился ловить на удочку рыбёшек, в этом случае не было конца радости и рассказам бабушке, как он поймал эту рыбку. В поисках удобного места для рыбалки мы с Николаем обошли всё побережье Кондурчи, знали, где и какая рыба ловится. В жаркие дни мы просто ходили на речку для купания, на песчаной отмели делали целые волшебные города, затем смывали их водой. Я сам вырос на речке, поэтому понимал тягу внука к этому чудесному природному явлению. Конечно, от наших прогулок на речку страдали дела по дому и огороду, но я выкраивал ежедневно время для внука, теперь я эти прогулки вспоминаю как лучшие минуты в моей жизни, когда мы с внуком непосредственно общались с природой. По мере того как подрастал Денис, ему я тоже сделал удочку, теперь на рыбалку и купание неизменно мы ходили втроём, иногда брали с собой и бабушку Лиду. Бывало, вместо речки мы все вместе ходили в лес по ягоды, или на заготовку веников для бани, или собирали в лесу лечебные травы, чаще просто цветы. Практиковали мы также походы в соседнюю деревню Старый Буян в магазин за продуктами. Расстояние в один конец по лесу составляло 4 километра. Эти прогулки пешком по лесным дорожкам с собиранием цветов, ягод и т.п., с отдыхом и питьём чая с бабушкиными пирожками на лужайке остались в нашей памяти как прекраснейшие мгновения в жизни. Весёлые и радостные мы возвращались домой, вечером ещё делились впечатлениями. На ночь обычно Денис укладывался спать с бабушкой, а Николай со мной. Николай любил, когда я ему рассказывал какие-либо истории из своей жизни. Поэтому каждый раз перед сном он просил меня рассказать ему ещё одну историю. Утром Николай был лёгок на подъём, особенно когда мы с вечера договоримся часов в 5 утра пойти на рыбалку. Эти утренние рыбалки ему особенно нравились, потом об этом он целый день вспоминал. Лето быстро заканчивалось, и в конце августа я возвращался в город, чтобы приступить к очередному учебному году.
   5.4. Расстрел Верховного Совета РСФСР
   Что касается социально-политической обстановки в стране, то она продолжала осложняться. Ельцин постоянно создавал политическое напряжение в стране, опираясь на популистские идеи, упорно следовал своему курсу разрушать всё, что было создано ценного и гуманного в советский период развития. Возможно, в силу своего интеллекта он не совсем понимал последствия, к которым ведут его преобразования. Ведь он больше ориентировался на своих советников, которые ненавидели всё советское, саму коммунистическую идеологию. Весь период своего правления Ельцин содержал при себе советников из американских спецслужб, задача которых была однозначной: руками Ельцина уничтожить саму память о власти рабочих и крестьян, о социальных завоеваниях советского народа. Ельцин действовал в политике, как бульдозер, круша и ломая всё советское на своём пути. В этом активно ему помогали продажные средства массовой информации, их маниакально антисоветски настроенные журналисты, наподобие Сванидзе и многих других.
   К лету 1993 года политическая обстановка накалилась настолько, что против правления Ельцина стали выступать Верховный Совет РСФСР и Вице Президент Руцкой, которые ранее во всём соглашались с Ельциным, поддерживали его во всех преобразованиях, беспринципно попустительствовали проводимым им реформам.
   Все преобразования, осуществлённые режимом Ельцина в стране, полностью противоречили Конституции РСФСР, поэтому клика Ельцина начала готовить общественное мнение к принятию другой конституции, которая бы отражала существо устанавливаемого капиталистического общественно-политического строя. Указом президента была создана конституционная комиссия по подготовке проекта новой конституции. Предполагалось её принять на общенародном референдуме без обсуждения. Уже такая постановка вопроса противоречила духу всенародности принятия конституции, как это было в советский период. Против капитализации страны открыто стал высказываться Хасбулатов, председатель Верховного Совета РСФСР. Своё недовольство ельцинским самоуправством публично начал высказывать Вице Президент Руцкой. Наибольшего накала противостояние высшего органа власти и Ельцина достигло к концу лета 1993 года. Без согласования с Ельциным Хасбулатов осенью этого года вызвал депутатов на внеочередную сессию Верховного Совета РСФСР, который собрался в Белом Доме. На сессии Верховного Совета после подробного обсуждения положения дел в стране был поставлен вопрос о недоверии (импичменте) Президенту Ельцину. Единогласным голосованием Верховный Совет принял решение об отстранении Ельцина от должности президента страны. Исполнение обязанностей президента было возложено на Вице Президента РСФСР Руцкого, на что он дал своё согласие. Решением сессии Верховного Совета приостанавливалась работа над новым текстом Конституции РСФСР. В ответ Ельцин издал указ о роспуске Верховного Совета РСФР, потребовал прекратить его работу, а депутатам разъехаться по домам, ибо он больше не доверяет этому органу власти. Депутаты приняли решение не покидать Белого Дома, пока Ельцин не откажется от власти. Администрация президента дала команду отключить Белый Дом от электричества, средств связи, воды, обеспечения продуктами питания и т.п. Высший законодательный орган страны оказался в полной изоляции от внешнего мира.
   По призыву КПРФ и других патриотических сил к Белому Дому начали стекаться массы москвичей, которые духовно были настроены против ельцинских рыночных реформ. На защиту Верховного Совета против диктатуры Ельцина собрались сотни тысяч революционно настроенных масс. Перед собравшимися москвичами выступил генерал Руцкой, на которого Верховный Совет возложил исполнение обязанностей Президента РСФСР. Защитники Верховного Совета активно поддержали такое решение и требовали немедленного отстранения Ельцина от руководства страной. Наиболее решительные лидеры массового движения, особенно генерал Макашов, призвали к активным действиям, к походу на мэрию Москвы. Московская мэрия была взята штурмом, после чего толпы людей двинулись к телевизионной компании Останкино, продолжавшей вещать под диктовку ельцинских "серых кардиналов". Ельцин в этот период растерялся, не знал, что предпринять против восстания москвичей, его отечественные и американские советники требовали от него принятия жёстких мер по разрядке сложившейся ситуации. Сторонники так называемой демократизации и рыночных реформ, например, Гайдар и другие призвали своих сторонников выйти на улицу, на защиту президента Ельцина. Назревало противостояние противоположно политически настроенных масс. Тем временем Ельцин связался с силовыми структурами по использованию спецподразделений милиции и войск против Верховного Совета и народных масс, поддерживающих его решения. В телевизионной компании Останкино засели подразделения спецназа, получившие приказ открывать огонь на поражение, если будет попытка захвата телевизионной башни. Оголтелые антисоветчики из числа тележурналистов перебрались в запасную телевизионную студию и оттуда вещали на весь мир о якобы реакционности защитников Белого Дома и Верховного Совета РСФСР. Реакционные СМИ вещали о необходимости всем прогрессивным силам защитить ельцинский режим. Из этого запасного пункта телестудии последовал призыв к москвичам выйти на защиту "дела демократии и свободы".
   При подходе сторонников Верховного Совета РСФР к телебашне Останкино из окон первых этажей этого здания взяли на прицел толпы народа вооружённые до зубов подразделения спецназа. Как только демонстранты стали приближаться к телебашне, по ним был открыт огонь из автоматического оружия. Десятки убитых и раненых остались лежать на асфальте, остальные, будучи безоружными, вынуждены были отступить и начали рассеиваться. Тем временем к Белому Дому подтягивались верные Ельцину войска, подразделения спецназа ФСБ и милиции, самоходные артиллерийские установки. В этой операции особую активность вновь проявил Грачёв, которого за измену присяге Ельцин поощрил должностью Министра обороны РФ. Но человек, однажды изменивший, способен пойти на ещё большие преступления. Голос Грачёва не дрогнул, отдавая приказ применить оружие против безоружных защитников высшего органа законодательной власти страны, Верховного Совета РСФСР. Многие сотни людей, защитники Белого Дома оказались в кольце окружения войск и милиции. Люди пытались выбраться из этого окружения, но их хватали, скручивали руки и отправляли на соседний стадион. Белый Дом начали обстреливать из самоходных артиллерийских установок. Грачёв лично указывал, по каким окнам стрелять из артиллерийских установок. Депутаты Верховного Совета и оказавшиеся в этом здании люди вынуждены были укрыться в подвальных помещениях здания Белого Дома. Артиллеристы методично и точно выпустили по снаряду в каждое окно Белого Дома, начиная с верхнего этажа и заканчивая первым этажом. Кто оказался в помещениях этого здания, все погибли. По завершении обстрела, демонстрировавшегося на весь мир, командование спецназа по громкоговорящей связи потребовало от укрывшихся в здании начать выходить на улицу. Телевидение демонстрировало весь процесс вывода депутатов Верховного Совета со сложенными руками за головой, их посадку в милицейские "воронки" и увоз в следственный изолятор. Арестованными оказались и такие высокопоставленные лица, как спикер Верховного Совета Хасбулатов и Вице Президент страны Руцкой. Органы прокуратуры возбудили уголовное дело о якобы попытке государственного переворота в стране. Началось длительное следствие. По свидетельствам оппозиционной режиму Ельцина печати того времени, задержанных возле Белого Дома людей согнали на близлежащий стадион, где их ельцинские опричники ночью допрашивали и расстреливали без суда и следствия. Совсем как расстрел коммунаров в Париже на кладбище Пер Лашез.
   Я старался объективно изложить трагические события того времени так, как они тогда освещались в средствах массовой информации. Теперь эти события если и вспоминают, то стремятся показать Ельцина как прогрессивного деятеля, отстаивающего интересы народа, демократии и свободы. Когда продажные корреспонденты из СМИ освещают события "августовского путча" 1991 года, то непременно жертвами этого "путча" называют двух молодых людей, которые во время манёвра танка случайно попали под него и погибли. Этим молодым людям присвоили звания героев России и торжественно похоронили. Я не берусь судить, были они повинны в своей гибели или нет. Гибель людей во время массовых выступлений всегда трагична. Но почему сегодня никто не вспоминает о десятках расстрелянных безоружных людей около останкинской телебашни, о погибших людях в Белом Доме при его методическом обстреле из артиллерии, о расстрелянных защитниках Верховного Совета РСФСР? Разве эти люди менее достойны в оценке их действий при защите советской власти? Если средства массовой информации уходят от объективной оценки подобного рода трагических событий, то вполне естественно напрашивается вопрос, не куплены ли они властью? Нынешние журналисты СМИ стремятся показать, какой Ельцин был справедливый человек, как он заботился о людях, какой он был демократически мыслящий, великий сын России. Но имеет ли право человек на положительную историческую оценку, если он совершил столько преступлений против существующего государственного строя, против своего народа, сколько их совершил Ельцин?
   Если не принимать во внимание прошлые преступления Ельцина против Конституции страны, то в случае с Верховным Советом он в своих преступлениях перешёл все мыслимые границы. Он проигнорировал решение высшего законодательного органа страны о своей отставке, незаконно потребовал роспуска Верховного Совета РСФСР, преступно лишил его возможности нормально работать, приказал расстреливать граждан, вставших на защиту верховной власти страны, расстрелять из артиллерии высший законодательный орган власти, арестовать как преступников депутатов Верховного Совета и отправить их в тюрьму. Ельцин пошёл на всё, вплоть до применения оружия против безоружных людей во имя сохранения своего личного единовластия. В целях утверждения своей личной власти Ельцин отбросил Конституцию страны, ликвидировал Верховный Совет, убрал с дороги генерального прокурора и председателя конституционного суда, оказавшихся несогласными с его требованиями. Не много ли этого даже для такого лица как президент? Нынешним властям, продолжающим курс Ельцина на рыночное реформирование страны, не выгодно критиковать Ельцина, а если и критикуют, то маленьким язычком. Но я верю, что суд истории оценит по справедливости реакционно-преступную деятельность Ельцина.
   Освободившись от пут Верховного Совета, Ельцин направил вновь испечённый проект Конституции на её оценку референдумом страны. Никакого обсуждения в трудовых коллективах и среди населения проекта конституции не проводилось, большинство граждан даже не видели его. На референдуме надо было гражданам ответить, они за новую конституцию или против. На референдум явилась лишь половина дееспособных граждан, из них по официальным данным за новую Конституцию проголосовало чуть более половины явившихся. Так новая Конституция вступила в силу. Страна стала называться Российской Федерацией, о социализме и советах ни слова, основой социально-экономического строя была объявлена частная собственность, являющаяся неприкосновенной. Словом, всё, как в любой буржуазной конституции. Теперь советская власть была полностью ликвидированной. С принятием Конституции граждане оказались совсем в другой стране. Высшими законодательными органами власти провозглашались Государственная Дума и Совет Федерации.
   На выборах в первую Государственную Думу коммунистов прошло чуть более 30% от общего числа депутатов. Остальные места заняли представители большого числа партий, от ЛДПР до крайних правых. При голосовании по важнейшим вопросам все партии объединялись против коммунистов. Поэтому коммунисты, хотя и имели в Думе много голосов, но по судьбоносным решениям оказывались в меньшинстве. По конституции, правительство думе было не подотчётным, дума лишь утверждала председателя правительства. Правительство стало полностью подотчётным президенту. В период последующих президентских выборов поднялся авторитет КПРФ, огромные массы людей поддерживали её программу. От КПРФ кандидатом на должность президента Российской Федерации баллотировался Геннадий Андреевич Зюганов, лидер этой партии. За президентское кресло боролись 7 или 8 претендентов. В первом туре голосования никто не преодолел 50-процентный барьер от числа проголосовавших. Во втором туре противостояли друг другу Ельцин и Зюганов, по официальным данным с минимальным отрывом победил Ельцин. В народе этому результату голосования не верили, так как большинство избирателей голосовало за Зюганова. Не исключена была и подтасовка голосов, так как Ельцин привык действовать силовым способом, поэтому от него всего можно было ожидать. Но тогда Зюганов официально признал своё поражение, после чего опротестовывать результаты выборов было уже бессмысленно. Так Ельцин добился всенародного избрания Президентом страны.
   В государстве усиливались кризисные явления, бурно росла инфляция. Ельцин своим указом освободил Черномырдина от обязанностей председателя правительства. Началась чехарда с премьерами, которые в этой должности не засиживались более 3-6 месяцев.
   Все вышеназванные события в стране переживались нашим вузовским коллективом специфически: они находили отражение в научно-исследовательской работе и общественной жизни. Летом 1994 года заведующий кафедрой Салосин серьёзно заболел, в связи с инфарктом миокарда его на длительное время госпитализировали в больницу. Я его там периодически навещал, он попросил меня временно взять на себя обязанности секретаря первичной партийной организации, на что я согласился. Мне пришлось вместо Салосина провести все оставшиеся занятия с его студентами и принять от них экзамены. В это же лето проходили отчётно-выборные партийные собрания в КПРФ, на собрании нашей партийной организации я был избран её секретарём. Обязанности секретаря первичной партийной организации вузов города мне пришлось исполнять более 10 лет подряд. Поэтому я вновь включился в активную партийную работу, теперь уже на общественных началах. Партийная организация росла за счёт приёма в партию студентов, придерживающихся программы и политики КПРФ. Наши молодые коммунисты составили ядро городской комсомольской организации.
   В начале нового учебного года Салосин всё ещё находился на излечении, но уже дома. Через жену он передал ректору заявление с просьбой освободить его от должности заведующего кафедрой по состоянию здоровья. Поскольку кафедра оказалась без руководителя, то не был составлен кафедральный расчёт часов на новый 1994-1995 учебный год, отсутствовали индивидуальные планы работы преподавателей, начались срывы занятий. Требовалось срочно организовать учебный процесс, дать конкретную работу преподавателям в соответствии с расписанием. Ректор Вохрышева пригласила меня, предложив занять должность заведующего кафедрой. Я от постоянной работы заведующим кафедрой отказался, сославшись на возраст и желание быть рядовым преподавателем, но согласился временно исполнять обязанности заведующего до того, как эта кандидатура будет подобрана. В этот же день приказом ректора я был назначен на должность заведующего кафедрой. Мне пришлось срочно заняться расчётом кафедральных часов, в чём опыта я не имел. Но, посмотрев прежние расчёты, посоветовавшись с начальником учебного управления, вскоре такой кафедральный план я подготовил, познакомил с ним преподавателей и потребовал немедленно составить индивидуальные планы работ на учебный год. В течение недели учебный процесс был налажен, кафедра начала нормально функционировать. В тот период расчёт часов на профессора, доцента, старшего преподавателя, преподавателя вёлся ещё по советским нормативам, это касалось и планируемого количества часов по дисциплинам на факультетах. На кафедре в то время было 6 ставок доцента по философии, 3 ставки по эстетике, 1 по этике и 4 по экономическим теориям. Кафедра являлась солидной по своей численности и квалификации. На кафедре работали 2 профессора, 9 доцентов, 1 старший преподаватель и 1 преподаватель. В дальнейшем началось быстрое увеличение учебной нагрузки на профессорско-преподавательский состав, сокращение количества должностей при последовательном уменьшении размеров заработной платы. За 3-4 года нагрузка профессора выросла с 300 до 600 часов аудиторной работы, доцента - с 550 до 800 часов, старшего преподавателя - с 700 до 1000 часов, преподавателя - с 800 до 1200 часов. Соответственно сокращалось количество штатных единиц на кафедре. Квалификационные разряды в вузе высокие, но оплата по ним резко сократилась. Если в советское время профессор получал зарплату в размере около 500 рублей, доцент - 320 рублей, при средней зарплате по стране в 170 рублей, то теперь труд учёного по зарплате был приравнен к труду охранника или уборщицы в небольшой фирме. Работать в вузе стало невыгодно. Всю жизнь учиться и иметь зарплату ниже прожиточного минимума - такая перспектива не устраивала молодых учёных. Из вузов начался отток молодых специалистов. Если в советское время профессоров и доцентов, приближающихся к пенсионному возрасту, подпирали молодые преподаватели, стремившиеся к достижению степеней кандидата или доктора наук, то теперь возникла проблема с молодыми кадрами. Наиболее способные люди уходили на работу в другие сферы трудовой деятельности, где была приличной заработная плата. Оставались на преподавательской работе пожилые учёные и те из молодёжи, для кого наука стала смыслом жизни. Будучи уже в приличном пенсионном возрасте, я каждый год считал, что это последний учебный год моей работы. Меня теперь никто не подпирал из молодых, но меня каждый раз просили пока не уходить из института, и каждый раз я настраивал себя на работу ещё в одном учебном году.
   Учебный год - это процесс, когда ты привязан к расписанию, нарушение которого немыслимо, здоров ты или болен, позволяют домашние обстоятельства или нет. Аудиторную работу я всегда считал святым делом, т.е. считал недопустимыми пропуски занятий или опоздания на них. За 20 с лишним лет преподавательской работы я не пропустил ни одного занятия, что бы со мной ни было, какие бы ни складывались обстоятельства. Кроме того, я не хотел выглядеть среди коллег временщиком или дилетантом, поэтому постоянно работал с философской и научной литературой, ежегодно обновлял свой курс лекций, писал научные статьи по актуальным проблемам философской науки. За первые 3-4 года работы в вузе я задепонировал несколько статей в архиве РАН, по возможности публиковал их в научных сборниках своего и других вузов. Учитывая несовместимое разнообразие вновь выходящих учебников по философии, я всё больше склонялся к написанию своих, если не учебных пособий, то курсов лекций, в которых чётко просматривалась бы определённая концепция, которой я придерживаюсь в преподавании. Издание курсов лекций по философии сняло бы голод в вузе на учебные пособия. Ведь все новые учебные пособия вузы страны издавали для своих студентов, и лишь небольшая часть распространялась в другие вузы. Наша библиотека покупала некоторые издания по рекомендации кафедры по 2-3 экземпляра, которые размещались в читальном зале. Изучать философию без учебника, по одним лекциям, очень сложно и почти невозможно. Исходя из этих соображений, я начал собирать материал для авторского изложения курса лекций в соответствии с моей программой курса философии.
   В течение учебного года профессора на должность заведующего кафедрой так и не подобрали. Я вынужден был всерьёз заняться кафедральными делами, по плану регулярно проводил заседания кафедры, теоретические семинары, круглые столы по актуальным проблемам современного общества, проверял работу преподавателей, особенно молодых, участвовал в работе учёного совета института и т.п. По окончании учебного года я подготовил всё к началу нового учебного года, а сам оставил заявление ректору с просьбой освободить меня от должности заведующего кафедрой. По возвращении в конце августа из отпуска я узнал, что заведующим кафедрой назначен Кулёв, кандидат исторических наук, ранее работавший доцентом в планово-экономическом институте. Я передал ему все дела кафедры и сосредоточился на своих потоках студентов. Освободившись от кафедры, я стал иметь возможность более продуктивно заняться подготовкой курсов лекций по философии с целью их издания. Первую часть в машинописном варианте я уже подготовил: "Философия. Взгляд на философию. Философия бытия (онтология)". На этом этапе времени наш институт успешно прошёл аттестацию на статус академии, теперь он стал называться: "Самарская государственная академия культуры и искусств". Повышение статуса обязывало больше уделять внимания научно-исследовательской работе, росту квалификации преподавателей, наличию у них учёной степени и звания, учебных пособий. Кулёв, узнав о моей работе над подготовкой курса лекций к публикации, запросил у меня рукопись первого выпуска, который я ему передал для ознакомления. Прочтя и одобрив содержание первой части курса лекций, обратив внимание на привлечение новых научных данных в подтверждение онтологических проблем курса философии, доступность излагаемого материала, Кулёв с этой рукописью пошёл к ректору по поводу её публикации, Маргарита Георгиевна, согласившись на публикацию, предложила провести меня по конкурсу для избрания на должность профессора. Когда мне заведующий кафедрой сообщил об этом предложении, я ему сказал, что не претендую на должность профессора, так как не работаю над докторской диссертацией. Я в то время посчитал, что работа над докторской диссертацией займет много времени, и в моём возрасте ставить подобные задачи как-то несолидно, что это время лучше посвятить творческой работе над учебными пособиями для студентов. Поскольку у меня подходил срок прохождения по конкурсу на должность доцента, то Кулёв настаивал на оформлении документов по прохождению по конкурсу на должность профессора. Поэтому я не стал более отговариваться и приступил к оформлению нужных документов для избрания по конкурсу.
   Тем временем я продолжал активно работать над второй частью курса лекций: "Философия. Бытие общества". В вышедших в свет учебных пособиях по философии, по моему убеждению, проблемы социальной философии освещались довольно поверхностно, неубедительно, часто отсутствовало в них рассмотрение закономерностей общественного развития, приводились в качестве научной основы теоретические модели развития общества по концепциям западных мыслителей, игнорировалось марксистское учение об обществе. В печати появился учебник по социальной философии автора Крапивенского. Это был серьёзный, глубоко научный учебник, в котором основательно и убедительно раскрывались основные закономерности общественного развития, показывались положительные стороны и недостатки других концепций развития общества. Учебник изобиловал интересным фактическим материалом, привлечением дополнительной научной литературы. Мне понравился раздел об обществе в учебнике киевских авторов 1994 года издания. Я составил свою научную схему изложения данного раздела философии, многие идеи заимствовал непосредственно у классиков марксизма, привлёк интересные идеи Крапивенского и киевских учёных, на основе чего приготовил рукопись своего курса лекций по социальной философии. Готовый текст я передал Кулёву для ознакомления. До сей поры у меня с Кулёвым складывались нормальные деловые отношения. Но, познакомившись с текстом второй части моего курса лекций, т.е. с разделом социальной философии, Кулёв резко изменил своё мнение о моей работе над курсом лекций, так как мои взгляды по социальной философии значительно отличались от его представлений об обществе и его развитии. Кулёв обвинил меня в приверженности марксизму, заявил, что марксизм сошёл со сцены, что цепляться за его идеи в наше время глупо, поэтому надо переписать этот раздел. Я сказал Кулёву, что представленный материал есть плод моих долгих размышлений, что в его научном качестве я убеждён, поэтому ничего переписывать не буду, а стану настаивать на издании именно этого материала. Тогда Кулёв заявил, что не допустит публикации вообще всего моего курса лекций. Передо мной встал вопрос, как поступить в этой неприятной ситуации. Бросить работу над курсом лекций мне было уже жалко - сколько труда было потрачено на уже написанное! К тому времени я заканчивал работать над рукописью третьей части курса лекций: "Философия. Философия познания (гносеология). Философские проблемы современности". Настаивать на публикации своего материала, значит полностью испортить отношения с заведующим кафедрой. Отношения наши приобрели антагонистический характер. Ранее в жизни у меня никогда и ни с кем не было враждебных отношений. Теперь, на научном поприще, они вдруг неожиданно возникли. Чтобы заручиться поддержкой, Кулёв отдал вторую часть моего курса лекций двум докторам наук в другие вузы на рецензирование. Через некоторое время я получил по разделу социальной философии положительные отзывы от этих рецензентов. Я тогда спросил у Кулёва, какова же истинная причина его непримиримой позиции. На что он откровенно ответил, что мои работы будут публиковать, а его останутся лежать в редакционном отделе. Он действительно сдал методическую разработку по курсу культурологи в редакционный отдел, но там посчитали, что публиковать такую работу невозможно из-за плохого стиля и безграмотности написанного текста. В связи с непримиримой позицией Кулёва мне пришлось обратиться к ректору по поводу моих публикаций. Ректор приняла решение, если у меня на каждый раздел курса лекций будет по две докторских рецензии, то после обсуждения на кафедре они будут приняты в редакционный отдел для подготовки к изданию. Такими рецензиями я заручился по всем трём частям курса лекций. Я написал официальное заявление Кулёву, чтобы мои работы были внесены на рассмотрение кафедры. При обсуждении все члены кафедры высказались за рекомендацию моих работ к публикации, кроме Кулёва. Но решение кафедры он подписывать отказался, что за него сделал старейший член кафедры профессор Салосин. Эпопея с публикациями этих моих работ длилась почти два года. Наконец, работы оказались в редакционном отделе, где надо было пройти очередь для подготовки к публикации.
   В марте 1998 года учёным советом академии я был избран на должность профессора кафедры. За время, пока Кулёв был заведующим кафедрой, произошли изменения в содержании её работы. В 1995 году нашу кафедру объединили с кафедрой культурологи, а экономические теории передали кафедре менеджмента. На нашу кафедру передали с кафедры истории отечества ещё политологию. Кулёв, имея степень кандидата исторических наук, за преподавание философии не брался, а специализировался в области культурологи. Коренными преподавателями по философии остались профессор Салосин и я. Остающиеся часы по философии вели совместители. По какой-то причине Кулёв постепенно испортил отношения со всеми членами кафедры. Скорее всего, причиной такого положения явился сварливый и неуживчивый его характер. В конечном счёте, Кулёв стал применять недостойные термины по отношению к коллегам кафедры. Все возмутились таким поведением, был подготовлен текст письма на имя ректора с просьбой об освобождении кафедры от такого заведующего. Ректору наша принципиальная позиция не понравилась, к нам на заседание кафедры была направлена проектор по науке Бугрова, которая предложила всем высказаться, чтобы по возможности найти примирительное решение. Но примирение стало уже невозможным, так как все члены кафедры заявили, что с таким заведующим кафедрой работать не хотят. Вскоре ректор приняла решение данную кафедру ликвидировать. Кулёв был назначен заведующим кафедрой культурологи, а на основе остальных дисциплин была создана кафедра философии и политологии. Нам ещё добавили социологию со всеми прикладными к ней дисциплинами. Заведующим нашей кафедрой был назначен Леонов, до этого работавший доцентом на кафедре истории отечества, кандидат исторических наук. Начался новый длительный этап работы кафедры под таким названием. Леонов, прекрасный молодой человек, увлекающийся наукой, спокойно и уравновешенно повёл дела кафедры при нормальных, уважительных отношениях между всеми членами кафедры, как это и положено в среде учёных. Если вспомнить о Кулёве, то заведующим кафедрой культурологии он пробыл ещё год, затем его вынуждены были всё же освободить от руководящей работы, ибо таковая ему противопоказана, учитывая его характер.
   Что касается социально-экономического положения в стране того периода, то оно продолжало катастрофически ухудшаться. Страна всё более скатывалась к полному экономическому хаосу. В этих условиях, учтя предложение коммунистов, Ельцин на должность председателя правительства назначил Примакова. Это правительство проработало около 8 месяцев, ему удалось остановить сползание экономики страны в полный хаос, как теперь говорят, уйти от дефолта. Ещё до Примакова была осуществлена замена денежной купюры на новую с повышением её ценности на несколько порядков. Скажем, если я получал до этого зарплату по 5 миллионов рублей в месяц, то теперь она сократилась на 4 нуля и составила 500 рублей в месяц. Конечно, стоимость всех товаров на столько нулей не уменьшилась, многие товары стали стоить несколько дороже. Продолжающаяся инфляция постепенно обесценивала и это значение денежной купюры. Ельцин вскоре отправил в отставку и правительство Примакова. После него промелькнуло ещё 2-3 премьера, наконец, на эту должность был назначен Путин, который ранее некоторое время работал руководителем Федеральной Службы Безопасности (ФСБ). С приходом Путина к власти начался, хотя и медленно, процесс стабилизации социально-экономической ситуации в стране.
   В рассматриваемые годы мы с Лидой радовались успехам нашей внучки Екатерины. Она оказалась способной ко многому в сфере знаний и культуры. Катя хорошо успевала в школе, проявляя любознательность и упорство в освоении знаний во всех сферах преподаваемых наук. Учась в начальных классах, она проявила интерес к красоте физических упражнений, поэтому после занятий в школе мы с бабушкой водили её на дополнительные занятия в детскую школу спортивной гимнастики. Со временем обнаружилось, что Катя имеет способности к рисованию, в связи с чем её определили на дополнительные занятия в детскую художественную школу, куда после школы водила её на занятия бабушка Лида, иногда эту миссию выполнял и я. Екатерина успешно закончила эту школу, что предопределило её выбор будущей профессии. Как и мама, Галина, Катя окончила школу на "золотую медаль", что позволило ей успешно поступить на престижный новый факультет строительной академии по специальности дизайна. По ходу учёбы в академии Катя решила перейти на факультет архитекторы. Учась там, Катя проявила упорство в достижении цели и великолепные свои способности, в результате она получила "красный диплом" по специальности архитектора. Я горжусь Екатериной, ибо увидел в ней нечто своё, т.е. жизненную целеустремлённость и волю в достижении желаемой цели.
   5.5. Работа над системой курса философии
   На рубеже XX и XXI веков за час до нового года Ельцин по телевидению обратился к гражданам России и заявил, что он досрочно уходит в отставку с поста Президента Российской Федерации, поздравил россиян со вступлением в новые год, век и тысячелетие, попросил прощения у народа за содеянное. По Конституции РФ автоматически исполняющим обязанности президента страны стал председатель правительства Путин. Закончилась ельцинская эпоха правления Россией, началась - путинская. С самого начала Путину пришлось развязывать чеченский "гордиев узел". Чеченские боевики вошли в соседний Дагестан, где развернули действия по овладению территорией. Чеченские лидеры загорелись идеей создания независимого от России Северного Кавказа. Путин отдал приказ подтянуть в Дагестан регулярные войска и ликвидировать там чеченские бандформирования. Без спешки эта задача вооружёнными силами была выполнена. В дальнейшем российские войска были сосредоточены вдоль границ Чеченской республики, затем перешли северную её границу и начали постепенное продвижение вглубь Чечни в общем направлении на Грозный. Засевшие в столице чеченские боевики оказали ожесточённое сопротивление, для их подавления были применены артиллерия, танки и авиация. В результате Грозный был основательно разрушен, чеченские бандформирования частично уничтожены, значительная часть из них ушла в горы для ведения партизанской войны. Началось массовое бегство населения республики на территорию Ингушетии, где для них был создан палаточный лагерь, просуществовавший несколько лет. Чеченские боевики перешли к затяжной партизанской войне, в чём их активно поддерживали силы исламского международного терроризма. Террористические акты стали частым явлением не только на территории Чечни, но и в различных городах России, особенно в Москве. На борьбу с терроризмом были мобилизованы все силы ФСБ, МВД и вооружённых сил страны. Террористическая деятельность чеченских боевиков и международного терроризма то усиливаясь, то затихая, продолжается до настоящего времени. Пример Чечни - это урок ярко выраженного воинствующего национализма, спровоцированного неразумной политикой "проглатывания сколько захочешь суверенитета". Национализм - явление весьма опасное, его нельзя ни в коем случае поощрять.
   Используя рост цен на международном рынке на такие энергоресурсы, как природные газ и нефть, Путину и его правительству удалось стабилизировать экономику страны, были выплачены долги международному валютному фонду, появилась возможность индексировать заработную плату бюджетникам и пенсии в зависимости от уровня инфляции. Прекратились забастовочные движения, начал медленно повышаться жизненный уровень значительной части населения. Вместе с тем, социально-экономическая политика Путина мало чем отличается от ельцинских реформ. Путин заявляет, что осуществление рыночных реформ - это и есть путь России к процветанию. Приватизация была осуществлена незаконно и грабительски, но с этим надо смириться, деприватизацию допускать нельзя. Следовательно, Путин за капиталистический путь развития экономики России против восстановления социалистической системы жизнеобеспечения. Политика Путина служит интересам вновь сформировавшейся экономической элиты страны, она не может обеспечить социальные гарантии всем гражданам.
   В 2001 году мне исполнилось 70 лет. Будучи моложе, я полагал, что 70 лет, это предел моей жизни. Я лишь хотел заглянуть в новое столетие и тысячелетие. Но вот я уже достиг этого возраста, пока продолжал работать, для этого были ещё силы и энергия. Меня на работе ценили, просили не спешить уходить на пенсию. Действительно, у меня ещё были творческие планы, мой дух куда-то звал вперёд в познании мира, конкретной действительности. В самом деле, тело наше стареет, а дух остаётся молодым. Не отсюда ли вера в потусторонний духовный мир? Человек не хочет мириться со своим дряхлением, его дух хочет жить вечно. Юбилей мы отметили в кругу детей и внуков, мне пожелали не сдаваться, продолжать вести активный образ жизни. Меня часто спрашивают, как я сохраняю работоспособность. Большого секрета нет. Я по природе жаворонок, рано встаю, обязательно делаю физическую зарядку, ежедневно принимаю холодный душ, что и даёт мне бодрость и рабочее настроение. С 1975 года, когда мы поселились вблизи Волги, я ежедневно в 6 часов выходил в любую погоду на улицу, совершал пешую прогулку вдоль Волги около 5 километров, на берегу делал физзарядку, затем возвращался домой, принимал душ, брился, завтракал и был готов к работе. К назначенному времени ходил на занятия в академию, в свободные от занятий дни садился за рабочий стол и писал свои сочинения. Со времён работы над диссертацией у меня сложилась норма ежедневного письма - 2-3 страницы, а в выходные дни - 8-10 страниц. В постель я ложусь не позже 23 часов, чтобы иметь достаточно времени для сна. Такой режим позволил мне длительно сохранить работоспособность и многое сделать.
   Михаил Михайлович Леонов создал на кафедре здоровую товарищескую обстановку для работы. Начали издаваться мои курсы лекций по философии: в 2001 году из печати вышла первая часть, в 2002 году - вторая, в 2003 году - - третья часть, общим объёмом около 35 печатных листов. В это время я работал над историческим разделом курса философии, рукопись которого была готова уже к весне 2003 года. После рецензирования этот раздел был обсуждён на заседании кафедры и направлен в редакционный отдел академии. В 2004 году были опубликованы мои "Лекции по истории философии". Таким образом, изданным лекционным материалом были охвачены все основные проблемы авторского курса философии. Этими учебными пособиями активно пользовались при изучении философии все студенты нашей академии. Поскольку курсы лекций оказались несколько разрозненными, учитывая положительную оценку моих работ со стороны коллег и студентов, по согласованию с ректоратом, я начал готовить издание единого учебного пособия по курсу философии. В 2005 году такой учебник был издан объёмом более 35 печатных листов, в 500 экземпляров. Содержание моего учебника соответствовало установленному государственному стандарту, положительно было оценено рецензентами. На ряд лет мой учебник по философии стал основным в нашей академии, им пользовались и в ряде других вузов города. Работа над учебником позволила в моём сознании чётко отдифференцировать основные философские проблемы, научные и дискуссионные аспекты этих проблем, формулировки определений, тенденции развития философской мысли, концептуальность мировоззренческих позиций и др. Опора на науку в обоснованиях важнейших философских выводов немыслима без опоры на философскую методологию. Поэтому в учебнике последовательно просматривается диалектико-материалистический подход к обоснованию любых философских проблем как единственно верная методология в научно философском понимании мира. В условиях разброда и шатаний среди множества философских концепций современной философии я последовательно и принципиально придерживаюсь мировоззренческой значимости концепции диалектического материализма во взглядах на мир, человека, его сознание, познание и социальные процессы. Всякий иной подход уводит в сферу иллюзий, фантазий, мистики и т.п.
   Работая над курсами лекций по философии, мне пришлось в моём возрасте освоить машинописное дело. Ранее мои рукописи перепечатывались машинистками. Однако уже в 90-е годы машинописные тексты редакциями не принимались, требовалось компьютерное исполнение, что вполне соответствовало этапу научно-технического прогресса. Поэтому для компьютерного исполнения своих работ мне приходилось нанимать специалистов для редактирования и компьютерной вёрстки материала. На рубеже веков, уже в 70-летнем возрасте, я решил в какой-то мере освоить компьютерную технику хотя бы для печатания моих научных статей и учебных пособий. Для этих целей я приобрёл компьютер, начал самостоятельно учиться управлять им, получать нужную мне продукцию. Здесь я увидел много преимуществ по сравнению с машинописью. Теперь пишущая машинка имеет ценность наподобие прялки, которую можно увидеть только в музее. Уже учебник по философии я создавал в компьютерном исполнении. Благо, я ранее освоил машинопись обеими руками, что позволило быстро приспособиться к клавиатуре компьютера. Своим опытом я доказал, что человек и в моём солидном возрасте способен овладевать современной точной техникой с её программной памятью.
   Постепенно рос мой авторитет в академии как учёного философа, с которым можно обсудить волнующие научные проблемы под философским углом зрения. Когда я бывал в академии, ко мне частенько заходили коллеги из других кафедр для совета по научным проблемам, над которыми они работали. В конце января каждого года в академии проводится научно-практическая конференция преподавателей. Ректорат почти каждый раз поручала мне выступить на пленарном заседании конференции с докладом по актуальным проблемам учебного процесса и науки с философской точки зрения. Я всегда выступал критично, приглашая коллег к дискуссии.
   Работая в течение ряда лет над учебными пособиями по философии, я одновременно ежегодно обновлял читаемые курсы лекций, дополнял их новыми идеями, интересным научным фактическим материалом. К этому времени я уже читал лекции без конспектов, непосредственно обращаясь к слушателям, думая вместе с ними, размышляя, используя диалоговый метод, что всегда вызывало интерес у студентов, стремление обозначить свою позицию. Дорабатывая свой лекционный курс, я постепенно приходил к мысли, что коренным спорным вопросом в философии является вопрос о происхождении и сущности человеческого сознания. Именно решение данного вопроса лежит в основе двух основных направлений в философии, любых форм проявления идеализма. Другие философские проблемы оказались зависимыми от философской оценки сознания человека и роли в мире сознания вообще. У меня возникло желание подобрать научную литературу по проблемам философской антропологии, возможно, написать книгу по этой животрепещущей проблеме. Я понимал, что эта тема не нова, по ней исписаны горы литературы, но учитывая склонность современной философии, особенно отечественной, к идеализму, решил всё-таки взяться за эту неблагодарную работу. Пришлось окунуться в научную литературу, составить свой оригинальный план работы.
   Стратегия книги выглядела на первый случай примерно следующим образом. В противовес любой форме идеализма, опираясь на данные современной науки, необходимо убедительно обосновать земное происхождение сознания и принципы его развития. Но чтобы показать, что сознание есть результат человеческого способа жизнеобеспечения, следует научно обосновать земное происхождение человека. Человек представляет собой особый вид на Земле. Так какова же связь этого вида со своими предшественниками из приматов и млекопитающих? Важно научно показать причины изменения видов растений и животных на планете. Наукой доказано, что многообразие видов живой природы непосредственно связано с живой клеткой и способами функционирования многоклеточных живых организмов. Науке известен и доклеточный уровень существования живой материи. Поэтому следует показать связь живой и неживой материи, из каких элементов состоят микроорганизмы и живая клетка. Следовательно, надо в суждениях отталкиваться от существующих природных стихий, физической и химической картин мира, природных энергетических ресурсов. Иначе говоря, следует проследить диалектическую взаимосвязь неживой и живой природы, процессы возникновения многоклеточных организмов, отпочкования млекопитающих, приматов, гоминид, причин превращения последнего в человека с его сознанием. Но пока это был лишь схематичный замысел возможной книги по проблемам философской антропологии.
   С преобразованием кафедры, которая теперь называлась кафедрой философии и политологии, возникла проблема текучести кадров. Скорее эта проблема возникла ещё с периода гайдаровских реформ, вместе с падением заработной платы и обнищанием профессорско-преподавательского состава. Но особо остро проблема текучести кадров на кафедре обозначилась с передачей ей таких предметов, как политология и социология. Вместе с социологией к нам перешли ещё десяток прикладных к ней дисциплин, например: социология культуры, социальная политики, социология управления, социальная статистики, гендерология и феминология и т.п. Из философов по специальности с трудовой книжкой на кафедре работал я один, остальные преподаватели философии, эстетики и этики являлись лишь совместителями, работая на основной работе в других вузах. Заведующий кафедрой Леонов был историком, поэтому он не решился преподавать философию на дневных отделениях, а преподавал политологию и философию на заочных отделениях. Социологию и связанные с ней дисциплины тоже преподавали историки, из-за отсутствия кадров специализировавшихся по проблемам социологии. Здесь преподаватели вынуждены были вести по 5-6 дисциплин одновременно. Можно представить себе качество преподавания, когда молодой преподаватель сразу готовился читать лекции по нескольким неизвестным ему дисциплинам. Проработав в таком режиме учебный год, преподаватели увольнялись, ища себе более спокойную и соответствующую их образованию работу. Кадры ежегодно менялись как перчатки, я не успевал к ним привыкать и даже запоминать лица. Недолго проработал в должности заведующего кафедрой и Леонов. Вернувшись в конце августа 2002 года из отпуска, я неожиданно узнал, что Леонов в академии больше не работает. Выяснилось, что ещё в конце прошлого учебного года Леонов, не согласовав с ректоратом, уехал в Германию на какой-то симпозиум, в результате не подготовил расчёты кафедры на новый учебный год. Ректор своим приказом уволила Леонова из академии. Наша кафедра вновь оказалась обезглавленной, имеющиеся кадры не были знакомы со своим объёмом работы на учебный год, кадров вообще не хватало. Начался системный срыв занятий по расписанию из-за не обеспечения их преподавателями.
   Ректор сама пришла к нам на кафедру и попросила меня организовать работу кафедры хотя бы временно, на 2-3 месяца, пока будет подобран человек на должность заведующего кафедрой. На временное исполнение этих обязанностей я вновь согласился и приказом был назначен на должность руководителя кафедры. Срочно пришлось составлять расчёт часов кафедральной учебной нагрузки, согласовать его с мнением имеющихся преподавателей и учебным управлением. Много осталось часов по философии, эстетике, политологии и социологии, не обеспеченных преподавателями. В начале учебного года найти в городе свободных преподавателей на полную ставку не представлялось возможности. В то же время учебный процесс надо было обеспечить квалифицированными кадрами. Я избрал в тех условиях путь приглашения на работу совместителей, имеющих учёные степени, звания и опыт работы. Примерно за 5-6 дней все эти вопросы были решены, индивидуальные планы работы отрегулированы, согласованы с учебным управлением и ректоратом. Учебный процесс, наконец, вошёл в нормальное русло, каждый знал своё дело и исполнял его. Наладив рабочий режим деятельности преподавателей, я получил возможность заняться и другими кафедральными делами, которые тоже следовало привести в порядок, так как впереди ожидала очередная государственная аттестация вуза.
   Оценивая ситуацию того периода в стране, следует отметить, что за годы экономических реформ чётко выделился слой олигархов и крупных собственников, которых было не более 20% от работоспособного населения. Остальная масса населения перебивалась временными заработками, многие, прельстившись рыночной стихией, хотели разбогатеть, но разочаровались в её возможностях, заняли позицию пассивного отношения к происходящим процессам. Нормальный рынок так и не образовался, в экономике господствующее положение заняли монополии, диктующие свою волю всем участникам экономического процесса. Мелкий и средний бизнес оказался в самом невыгодном положении, на его пути твёрдо встали бюрократические препоны (взяточники), преступная мафия и т.п. Целое поколение людей было дезориентировано в жизни. Молодёжь, заканчивающая вузы, вынуждена была отказаться от избранной профессии, особенно в сфере производства, переключиться на работу в фирмах сферы торговли и услуг, становиться так называемыми менеджерами, быть в полной зависимости от собственников этих фирм. В связи с ликвидацией многих производств, не выдержавших конкуренции, быстро росла армия безработных, соответственно развалилась система подготовки кадров рабочих специальностей, технологов производств. Всё более приходило в упадок сельское хозяйство, нищали жители села. Безудержное расширение сферы торговли спиртными напитками привело к массовому алкоголизму. Молодёжь охватила наркомания. Кинофильмы, вся сфера массовой культуры оказались проникнутыми сценами насилия, грабежа, убийств, проституции и разврата, всякой нецензурщины и т.п. Страна погрязла в преступности и коррупции. Всё это стало выдаваться за истинную свободу. Советские люди, долгое время воспитываемые на высоких принципах морали, человеколюбия и гуманизма, оказались не готовыми к пониманию "свободы капиталистического рая". Вдруг начал действовать принцип: "Всё разрешено, что не запрещено". Наш народ оказался в детском возрасте такого понимания свободы. Если ребёнку дать полную свободу, то он быстро может скатиться к преступным действиям. Люди, почуяв запах возможной наживы, с присущей нашему народу изобретательностью, настолько овладели искусством добывания денег, что превзошли в этом стремлении любые ухищрения преступных группировок капиталистического мира. Понятие нравственности отошло на второй план, не говоря уже о гуманизме.
   В этих условиях шла жизнь трудового коллектива, где я продолжал работать и где надо было настраивать коллег на решение всё возрастающих требований к учебному процессу. Разрастающийся бюрократический аппарат администрации по всем направлениям жизнедеятельности, в том числе и в сфере образования, сочинял бесчисленное множество чаще всего никому не нужных отчётов, планов, инструкций и т.п., отнимал много личного времени у профессорско-преподавательского состава для их составления. В XX веке говорили, что это бумажный век. Однако XXI век из-за разросшегося бюрократического аппарата стал ещё более бумажным. Заведующие кафедрами и преподаватели стали высказывать недовольство этим бумаготворчеством, которое мешало нормально готовиться к занятиям со студентами, а творческую работу отводило на второй план. Объём требований к кафедрам постоянно возрастал, а заработная плата учёных оставалась на низком уровне. Если в недалеком прошлом преподаватели по поводу происходящих в стране перемен отмалчивались, то теперь в беседах между собой стали высказывать отрицательное отношение к сложившимся жизненным условиям, оценке государством труда учёных. Подобные изменения в умонастроении происходили повсюду, исключением не стала и моя семья и ближнее родственное окружение. В начале 90-х годов сын и его двоюродные братья до хрипоты спорили со мной, что советский строй устарел, что рыночные реформы есть прогрессивное явление. Я пытался убеждать их, что они находятся под влиянием средств массовой информации, что идёт умышленное опошление всего советского, что во имя частного интереса идёт процесс уничтожения социальных завоеваний трудящихся, так тяжело добытых нашими отцами и дедами. В таких спорах я оставался в меньшинстве, меня обвиняли в догматизме, нежелании видеть прогрессивность новых перемен. Я твёрдо отстаивал свои убеждения, считая рыночные реформы уступкой мировому капитализму, предательством интересов трудового народа. Но вот прошло более 10 лет рыночных реформ, возникло разочарование в происходящем, ощущение утраты чего-то чрезвычайно ценного для всего нашего народа. Мои сын и племянники, так и не разбогатев, уже говорили мне, что я был прав, что развитие нашего общества идёт в ложном направлении.
   Верной своей профессии осталась моя дочь Галина, продолжая работать в школе и преподавать русский язык и литературу. Её в школе ценят как прекрасного преподавателя. Учитывая низкую заработную плату учителя, ей дают учебную нагрузку до полутора ставок, чтобы позволить заработать и сохраниться в школе. Муж Галины, а наш зять Валерий тоже вынужден был уйти с производства. Будучи специалистом авиационной промышленности, он переключился, как и большинство инженеров, в сферу бизнеса, где освоил роль экономиста и работал в разное время наёмным директором в ряде фирм. Наша внучка Екатерина после окончания вуза работает в строительной фирме по специальности архитектора. В 2002 году она вышла замуж за Андрея Суходеева, который окончил юридический факультет Самарского университета и работает в управлении Куйбышевской железной дороги. Мы с Лидой были на их великолепной свадьбе. В 2004 году у них родилась дочка, а наша правнучка Полина. В день рождения Полины молодые бабушки и дедушки организовали обмывание пальчиков внучки, на котором присутствовали и мы с Лидой. Вечер прошёл в приподнятом настроении. Мы с Лидой, хотя и стали уже прабабушкой и прадедушкой, тоже пили за каждый пальчик, сначала на руках, а потом и на ногах. Полина стала любимицей всех своих бабушек и дедушек. В Лиде проснулось третье дыхание материнства, она активно взялась помогать Кате во всех заботах о младенце. Поскольку молодые бабушки ещё работают, то Полина чаще всего оставалась у нас, так что мы с Лидой прошли ещё один курс воспитания малыша. На наших глазах Полина училась ходить, говорить, играть в первые игры и т.п. В 2006 году Галина и Валерий отпраздновали свою серебряную свадьбу, на которой мы с Лидой как родители были почётными гостями, ибо у Валерия родители умерли значительно раньше.
   5.6. Исследования в сфере философской антропологии
   В 2002-2003 учебном году мне пришлось много поработать над подготовкой кафедры к государственной аттестации академии. Хотя ректор пообещала, что я буду исполнять обязанности заведующего кафедрой всего 2-3 месяца, однако она не торопилась с подбором нового руководителя кафедры. Как говорят, от добра, добра не ищут. Видимо, моя работа удовлетворяла ректора. Я начал сам подбирать себе замену, приводил к ректору по очереди на беседу двух молодых докторов философских наук, но ни тот ни другой не нашли общего языка с ректором. Поэтому мне всерьёз пришлось заняться подготовкой документации кафедры к показу аттестационной комиссии. К сожалению, документация на кафедре либо совсем отсутствовала, либо находилась в непригодном для показа состоянии. Кроме того, министерство образования потребовало разработки на каждую дисциплину и для каждой специальности учебно-методических комплексов. Эти комплексы должны включать в себя рабочие программы курсов дисциплин, методические рекомендации студентам по изучению каждой дисциплины, списки учебников, рекомендованной литературы, вопросы для экзаменов и зачётов, экзаменационные билеты и т.п. На кафедре должны быть государственные стандарты по каждой дисциплине, примерные программы курсов, утверждённые индивидуальные и кафедральные планы учебной работы. Всего этого на кафедре не было. Особенно трудно пришлось преподавателям, кто вёл по нескольку дисциплин, ибо на каждую дисциплину должны быть соответствующие разработки. Кроме своей лекционной работы, мне пришлось буквально ежедневно держать под жёстким контролем оформление всех названных материалов. Регулярно проводились заседания кафедры, теоретические семинары, работали секции научной студенческой конференции и т.д. Весной пришлось напряжённо поработать над составлением кафедрального и индивидуальных планов учебной работы на очередной 2003-2004 учебный год. Особая забота была о том, чтобы в новом учебном году основную работу со студентами вели квалифицированные кадры на штатной основе при минимуме совместительства. В целом удалось решить кадровую проблему, что обеспечивало спокойную работу кафедры в начале следующего учебного года. В июне академия успешно прошла очередную государственную аттестацию. Наша кафедра получила хорошую оценку аттестационной комиссии, следовательно, я со своими обязанностями руководителя кафедры справился. Уходя в отпуск, я уже не ставил перед ректором вопроса о своём освобождении от должности, тем более что на ноябрь был объявлен конкурс на замещение должности заведующего кафедрой философии и политологии. Я полагал, что найдётся на эту должность доктор философских наук. Ректор предложила мне написать такое заявление на конкурс, но я отказался.
   По выходе из отпуска через несколько дней мне ректор сообщила, что за лето на конкурс на должность заведующего кафедрой подал заявление доктор философских наук Досковский Николай Григорьевич, и спросила моё мнение об этом. Я сказал, что с Досковским пару раз встречался по делам, он произвёл положительное впечатление, что, на мой взгляд, его можно брать на постоянную работу, что в этом случае у нас будет свой доктор наук. Этот вопрос для академии важен, так как при академии функционирует аспирантура, с аспирантами должна вестись работа по философии специалистом в ранге доктора философских наук. Кроме того, в комиссии для приема вступительных экзаменов в аспирантуру по философии, и для приёма кандидатского экзамена по философии обязательно по положению должен быть доктор философских наук. Я многие годы участвовал в этой комиссии, но не являлся доктором наук. Такого доктора мы после Салосина всегда приглашали для этих целей из другого вуза. Поскольку учебный год уже начался, я попросил ректора до конкурса назначить Досковского приказом на эту должность, на что она согласилась. Так я ещё один учебный год проработал заведующим кафедрой философии. Вскоре Досковскому я передал все кафедральные дела, тогда я смог сосредоточиться на своих научных замыслах и непосредственной работе со студентами.
   Первоначально у меня с Досковским складывались нормальные деловые отношения. Но уже скоро он стал сетовать, что не успевает делать всего, что от него требуют. Ко мне он предъявил претензии, что я сбросил ему всю работу и отключился от кафедральных дел, что он новичок в академии и ему нужны помощники. Короче говоря, он предложил мне быть у него нештатным заместителем и вести всё хозяйство кафедры. Я ему принципиально и твёрдо ответил, что не для того освобождался от заведывания кафедрой, чтобы быть каким-то у него помощником, что я в жизни много работал в рангах первого руководителя коллективов, поэтому на старости лет мне не пристало быть в роли его заместителя, да ещё нештатного. После такого разговора наши отношения в целом складывались вполне нормально, правда, Николай Григорьевич постоянно ревновал меня к моему авторитету в академии, относился к этому иногда даже болезненно. При очередных вспышках его настроения приходилось дипломатично отмалчиваться. Мне были непонятны эти его эмоциональные всплески, ведь он прекрасно знал, что я на его должность и авторитет никак не претендую.
   В этот период в академию я приходил только для проведения занятий, всё оставшееся свободное время упорно работал над монографией. После тщательных раздумий свою работу решил назвать: "Материя и сознание". По предварительному расчёту монография должна состоять из шести глав. Чтобы столь сложную тему концептуально сформировать, по моему мнению, следовало начать с рассмотрения методологического аспекта всех взаимосвязей. Поэтому первая глава и получила название: "Методологический аспект". Объяснить происхождение сознания можно, только принципиально решив для себя основной мировоззренческий вопрос. Ведь идеализм и дуализм вообще не ставят вопроса о происхождении сознания, так как для них духовное является самостоятельной субстанцией, от которой проистекает наше сознание. Строго придерживаясь мировоззренческого материализма, следовало охарактеризовать материю как субстанцию, существующую вечно, независимо от сознания во всём многообразии форм её проявления. Здесь важно было дать чёткое научно-философское понятие материи, рассматривая его с онтологической, гносеологической, аксиологической и праксеологической точек зрения. В этой главе я даю рабочий вариант такого понимания материи, ибо в литературе, кроме ленинского определения, я таких определений не нашёл. Материя может реально существовать при наличии определённых атрибутов, т.е. тех важнейших свойств, через которые она только и может проявляться. В философии к таким атрибутам издавна относят движение, пространство и время. В литературе есть высказывания, что к этим атрибутам следует добавить системность бытия и свойство отражения. Соглашаясь с таким добавлением, в работе делается попытка обосновать подобное добавление. Многообразие форм проявления материи невозможно объяснить без понимания развития материи. Поэтому в данной главе излагается представление о том, что развивается и как развивается. Речь идёт о самопорождении и самопроизводстве из старого материального состояния - нового. Такая постановка вопроса сегодня подтверждается данными новой науки синергетики.
   Бросив общий диалектико-материалистический взгляд на мир, следовало показать, хотя бы в общих чертах, данные современной науки о связи неживой и живой природы. Поэтому вторая глава так и называется: "От неживой к живой природе". В этой главе, опираясь на данные науки, я показываю взаимопереходы материи после Большого взрыва, от возникновения элементарных частиц до образования галактик и солнечных систем. Особое внимание обращается на стихии планеты Земля, их химический состав, происходящие химические реакции, а также на физическую картину мира. Приводятся данные современной науки о возможностях возникновения живой материи из неживой. Оказывается, что живая материя состоит из химических элементов тех же самых, что и неживая материя, только в определённом узком наборе и более сложной взаимосвязи. В работе даётся научный обзор особенностей существования живых клеток, многоклеточных организмов, растительного и животного мира. Обращается внимание на генетическую теорию мутаций организмов, образования новых видов растений и животных, с учётом дарвиновского естественного отбора. В главе приводятся научные данные о мировых катастрофах за последний миллиард лет, исчезновении одних живых существ и возникновении новых, о формировании видов растений и животных за последние 30 миллионов лет.
   В науке важнейшей является проблема возникновения человекоподобных существ (гоминид). Если придерживаться дарвиновской теории, то промежуточного звена между современным человеком и человекообразной обезьяной так и не найдено. По этой причине противники эволюционизма отвергают теорию Дарвина и саму возможность объяснения земного происхождения человека. При этом совершенно не учитывается генетическая теория мутаций организмов при сбое генетического кода. В какой-то мере и дарвиновская теория является оправданной, ибо меняющиеся внешние условия могут вызвать сбои в генетическом коде. Поэтому важно выяснить, какие внешние факторы являются наиболее характерными для изменения наследственного кода в потомстве. В работе приводятся такие научные исследования. Коль скоро человек относится к классу млекопитающих, то следует обратить внимание на существо меняющихся условий, позволивших млекопитающим занять среди животного мира господствующее положение на планете. Именно в классе млекопитающих получила наибольшее развитие нервная система, особенно нервная система головного мозга. В монографии приводятся научные данные о сроках возникновения сложно организованных лемуров, рамапитеков, человекообразных приматов. Приводятся данные археологических находок о ранних прямоходящих - питикантропе, синантропе, неандертальце. Наиболее многочисленные останки гоминид, относящиеся к периодам в миллион, два и три миллиона лет давности, найдены на Африканском континенте, особенно в разломах Великого Африканского рифта. На основе этих находок возникла теория об африканском происхождении человека, в которой приводятся данные науки о причинах разлома африканского континента 5-7 миллионов лет назад, о сопровождении этого разлома вулканическими процессами и резким повышением радиационного поля в районе Великого Африканского рифта. Рассматриваются причины периодических мутаций организмов и в последующие периоды. Словом, наука нам даёт достаточно правдоподобные гипотезы о возникновении гоминид. В главе я довольно подробно останавливаюсь на описании этих научных данных и научных открытий о сроках возникновения гоминид.
   В монографии особенно пристальное внимание уделяется научному объяснению преобразования гоминид в человека, что нашло отражение в главе: "Становление человека". В основе превращения гоминид в человека лежит переход от биологического к внебиологическому способу жизнеобеспечения. В раскрытии этого процесса мною применена методология Гегеля-Маркса о ступенях становления нового из старого в диалектическом процессе развития. Генетической основой связи человека с животным миром являются потребности в пище, воде, свете, тепле и т.п. У животных эти потребности почти не изменяются, они удовлетворяются биологическим путём. У человека потребности постоянно возрастают, в основе чего лежит возникшая способность к трудовой деятельности и обмену информацией через членораздельную речь. В данной главе подробно рассматривается процесс становления человека из гоминид на ступенях неопределённого бытия, определённого бытия, наличного бытия, реального бытия и действительного (субстанциального) бытия. Соответственно возрастали потребности в трудовой деятельности, членораздельной речи, упорядочении брачных отношений, формировании нравственных отношений, в разделении труда, переходе к преимущественно производительному труду, возникновению политических, правовых, эстетических, научных и многих других отношений. Наконец, человеческое общество стало самодостаточным, саморегулирующимся и саморазвивающимся организмом, т.е. субстанциальным явлением. На основе данных рассуждений и раскрывается содержание сущностных сил человека, т.е. того, что делает его homo sapiens.
   В пятой главе раскрывается природа сознания. Здесь показываются особенности психической формы отражения, связанной с условно рефлекторной деятельностью головного мозга. У человека условно рефлекторная деятельность головного мозга преимущественно опирается на членораздельную речь. Физиологические процессы в головном мозге существовали до появления психических процессов, т.е. до появления способности к запоминанию среды обитания, тем более до появления слов-понятий у человека. Психические процессы появляются только на базе физиологических процессов, а не наоборот. Формирование психики на основе слов-понятий присуще только человеку. Поэтому язык выступает как общественное явление, лежащее в основе сознательных процессов. В работе рассматриваются источники сознания, данные современной науки о мозге, как органе мышления. Нельзя обойти проблему соотношения сознания и бессознательных психических процессов, природу творческой активности сознания. В этой главе делается попытка раскрыть сущность сознания, связь сознания и познавательной практики человека.
   В заключительной главе обращается внимание на тесную связь сознания со всей совокупностью духовного мира человека. Понятие духовности в человеческой истории постепенно обрастало таинственностью, загадочностью, мифическими представлениями, различными вымыслами. Передо мной стояла задача усилить внимание снятию фантастического покрова с понятия духовности, придать этому явлению чисто человеческий характер. Ведь в основе сознания лежат знания человека о чём-то, ибо без знаний не бывает сознания. Всю свою жизнь человек только тем и занимается, что приобретает всё больше и больше знаний о действительности. Знания приобретаются в опыте и через членораздельную речь. Но кроме знаний, другим структурным компонентом духовного мира личности выступает ум, т.е. способность переходить от восприятия явлений действительности к выяснению их сущностных связей, проникновению в скрытые от внешнего наблюдения связи и отношения действительности. На это и направлена умственная деятельность человека. На основе знаний и ума человеческому духовному миру свойственен рассудок, т.е. способность увязывать с добытыми знаниями и разумными решениями свои дела и поступки в интересах своих и общества в целом. Высшим проявлением духовного мира личности выступает разум, который, основываясь на знаниях, уме и рассудке, способен в своих решениях учитывать объективные законы развития природы и общества. Концентрированным выражением духовного мира личности выступает её мировоззрение, без чего нельзя определить цели и смысл жизни. Здесь же обращается внимание на проблему смерти и бессмертия, и её решение в духовном опыте человека.
   Изложение всего этого комплекса идей мною было завершено к концу 2006 года. Заведующий кафедрой Досковский неоднократно интересовался, как идёт у меня работа над монографией, теперь я мог ему её представить в готовой рукописи. Я сказал Досковскому, что могу показать ему монографию после того, как заручусь двумя докторскими рецензиями. Досковский в ответ предложил свои услуги, пообещав дать одну из двух рецензий. Я с лёгким сердцем отдал ему текст монографии для ознакомления и рецензирования. Но шли недели, месяцы, а моя монография всё лежала без движения у него на столе. Шесть месяцев я терпеливо ждал рецензии. Но так и не дождавшись, обратился к Николаю Григорьевичу с вопросом, почему дело никак не движется? Досковский с раздражением ответил, что будет держать монографию столько, сколько сочтёт нужным. Я ему возразил, сказав, что ждать более не намерен, что буду искать других рецензентов, и взял у него монографию. Досковский рассердился, стал упрекать меня в том, что я якобы слишком быстро пишу книги, что, возможно, я у кого-то просто переписываю материал, что он за год пишет 30 страниц научного текста, а я - 300 страниц. Я не стал с Досковским спорить, лишь ответил, что обвинять голословно в плагиате бестактно и оскорбительно, что я имею привычку ежедневно выкраивать время для научной работы и писать по 2-3 страницы, поэтому не трудно подсчитать, сколько страниц текста можно подготовить за год, что всё дело в усидчивости и трудоспособности. На этом, не по моей вине, наши отношения осложнились.
   У Николая Григорьевича был сложный характер, в одни дни он сама доброта, а в иные ни на какой козе не подъедешь. Он, как и я, был член КПРФ, даже членом бюро Ленинского райкома КПРФ. Нас принадлежность к партии коммунистов должна была духовно роднить. Но Николай Григорьевич почему-то долго не хотел вставать на учёт в нашу партийную организацию. Затем, встав на учёт, сказал мне, чтобы в здании академии мы больше партийных собраний не проводили. У меня сложилось мнение, что он хотел, чтобы в академии никто не знал о его принадлежности к КПРФ. Я же своей партийности ни от кого не скрывал, в том числе от ректора. Были у нас противоречия идеологического порядка. Я об этом говорю лишь для того, чтобы показать важность принципиальной позиции в науке и идеологии вообще. На теоретических конференциях и круглых столах Николай Григорьевич не комментировал чьих-либо выступлений преподавателей, кроме моих. На одной из конференций я выступал по проблеме значимости философской методологии в преподавании философии. Естественно, я защищал позиции материалистической диалектики. Николай Григорьевич пытался меня поправить, мол есть ещё идеалистическая диалектика, которую тоже надо учитывать в преподавании систематического курса философии. Я ответил ему, что каждый в философии должен для себя решить основной мировоззренческий вопрос, без чего неизбежна путаница в философских выводах. Подобные ответы Николая Григорьевича раздражали, он полагал, что я умничаю в противовес его высказываниям. В одном из докладов на круглом столе он сделал вывод, что сегодня наука и религия всё более сближаются. Я в своём выступлении не согласился с такой оценкой науки, высказав мнение, что религия в принципе вненаучна, поэтому она не может сближаться с наукой. Николай Григорьевич возразил, мол теория Большого взрыва соответствует библейским данным о начале мира, т.е. его сотворении Богом. Я вынужден был парировать ему, говоря, что надо различать понятия рождения и творения мира. Согласно теории Большого взрыва происходило рождение нашей Вселенной из предыдущего состояния, а по библейским данным Бог сотворил мир из ничего. Нам, светским учёным, надо придерживаться науки, а не Библии. Подобные противоречия на научном поприще были у нас не редкими. Видимо, Николай Григорьевич считал себя более квалифицированным специалистом, поэтому не терпел возражений.
   В сфере философского знания я поддерживал хорошие отношения с моим бывшим заведующим кафедрой Салосиным Владимиром Тихоновичем, который всё чаще болел, я его частенько навещал дома. Я ценил Владимира Тихоновича как серьёзного, глубокого учёного, обладающего обширными знаниями в области философии и точных наук. В четырёх выпусках моих лекций и научном пособии по философии Салосин выступал в качестве научного редактора моих работ. Отличительной его чертой было то, что он полностью прочитывал готовящийся к публикации материал, делал свои пометки для его улучшения. Вскоре, после моего разговора с Досковским по монографии, я навестил Владимира Тихоновича, в разговоре мы коснулись и моей монографии. Я ему рассказал о неприятном разговоре с Досковским, Владимир Тихонович попросил меня показать ему мою монографию. Я не хотел его нагружать этой работой, но по просьбе принёс монографию для ознакомления. Владимир Тихонович месяца два читал мою работу, по окончании написал хорошую рецензию, сказав мне устно, что работа имеет серьёзную научную ценность, а учитывая наше противоречивое время, её желательно быстрее опубликовать. После этого я попросил доктора философских наук профессора Хохрину Елену Николаевну, заведующую кафедрой философии педагогического университета, прорецензировать мою работу. Примерно через месяц я получил от неё прекрасный отзыв о моей монографии тоже с пожеланием обязательной публикации. Получив рецензии, я вновь обратился к Досковскому с просьбой внести монографию на обсуждение кафедры. На сей раз он не стал возражать против обсуждения монографии, мол, раз имеются положительные рецензии докторов наук, то будем решать вопрос о допуске работы к публикации. Кафедра единогласно положительно решила эту проблему, монография осенью 2007 года была направлена в редакционный отдел. Мои духовные переживания разрешились положительно.
   Где-то в октябре 2007 года Николай Григорьевич внезапно ослаб, не мог найти причину недомогания, ходил по всем врачам для обследования организма. Я проводил на его потоке занятия со студентами. В конечном счёте, его направили на обследование в онкодиспансер, где обнаружили раковое заболевание желудка в крайне запущенном состоянии. Николай Григорьевич слёг в постель, а уже в январе 2008 года его не стало. Во время болезни Досковского и сразу после его смерти обязанности заведующего кафедрой исполняла старший преподаватель Максакова Раджана Валерьевна. Весной 2008 года началась подготовка академии к очередной государственной аттестации. Я выполнил свой объём работ по оформлению документов, особо не вникая в кафедральные дела. Моя монография: "Материя и сознание" вышла из печати летом 2008 года.
   В начале сентября 2008 года, спеша на занятия, я случайно в коридоре встретился с ректором, которая просила меня в связи с подготовкой к аттестации вуза временно, чисто условно, взять на себя руководство кафедрой, так как Максакову без учёных степени и звания несолидно представлять государственной комиссии в этой роли. Я ответил, что не хотел бы обижать Максакову, поэтому нас вместе необходимо пригласить на беседу, где и обговорить условия моей работы. Вызова я не дождался, однако, получая зарплату за сентябрь, увидел, что мне начислены деньги за заведывание кафедрой. Я пошёл в кадры для выяснения, где меня познакомили с приказом, что с 1 сентября я назначен на должность заведующего кафедрой без каких либо временных оговорок. На кафедре на доске информации я увидел список преподавателей, где первым был обозначен я в роли заведующего. Потом я выяснил, что ректор беседовала с Раджаной Валерьевной, которой было сказано, что она будет продолжать исполнять обязанности заведующего кафедрой, что я назначен на должность чисто формально, для авторитета. Мне об этой беседе она ничего не сказала. Я вдруг оказался в непонятном для меня положении. Надо комиссии представлять кафедру, фактически не руководя ею, следовательно, не зная положения дел. Я встретился с Максаковой, спросил её, как она понимает распределение наших обязанностей, она ответила, что будет продолжать руководить кафедрой, а я должен буду лишь подписывать документы. Таким способом меня в мои 78 лет пожалели. Я сказал Раджане Валерьевне, что, не вникнув в положение дел, я не могу представлять кафедру государственной комиссии, и попросил её активно мне помогать в наведении порядка на кафедре. При таком странном стечении обстоятельств я уже в третий раз оказался в роли заведующего кафедрой.
   В рассматриваемый период происходили печальные события у нашей родни. В декабре 2001 года у меня на руках умерла моя единственная сестра Александра, с которой нас связывало тяжёлое детство, не детский труд, чтобы выжить. Осенью 2004 года умер мой старший брат Виталий. Он прошёл солдатом все тернии военных дорог с июля 1941 года до полной победы над фашистской Германией. После его смерти из нашей родни мы остались вдвоём с младшим братом Евгением. Умерла старшая сестра Лиды - Вера Васильевна. Летом 2008 года ушёл из жизни Салосин Владимир Тихонович, с которым меня связывали многие годы совместной научной работы, родство душ в оценке действительности. Владимир Тихонович был принципиальным и последовательным сторонником диалектико-материалистической философии, коммунистической идеологии, социалистической системы общественного устройства. Но были и приятные события. В 2006 году у нас с Лидой подошёл золотой юбилей совместной жизни. Это событие мы отметили в узком семейном кругу в нашем доме в селе Украинка.
   5.7. Теоретические изыскания по проблемам общества и идеального
   Государственная аттестационная комиссия работала в декабре 2008 года. После смерти Досковского кафедральные материалы были выложены у него на столе хаотической горкой. Чтобы представить кафедру комиссии, в первую очередь следовало подготовить систему её документации. Из вороха оставшихся материалов почти невозможно было собрать что-либо из требующихся документов. Такое безобразное состояние документации трудно было себе представить. Не было ни одного законченного протокола заседаний кафедры, ни одного плана работ, всё было в разобщённом и безграмотном состоянии. Пришлось лично просидеть пару дней над разборкой этого хаоса бумаг. Кое-как выбрал первичные материалы к планам работ, протоколам заседаний кафедры, отчётам по научно-исследовательской и учебной работе. Срочно нашёл из числа студентов лаборанта на кафедру. Начали формировать требуемые папки с должными документами. Завели необходимую документацию на текущий учебный год. Не оказалось ни одного законченного индивидуального плана работы преподавателей. Не был завершён кафедральный план расчёта часов. Пришлось эти важные юридические документы вместе с преподавателями приводить в порядок, подписывать их у деканов и проректоров по науке и учебной работе. Раджана Валерьевна много занималась подготовкой учебно-методических комплексов, которые оказались в лучшем состоянии по сравнению с другой документацией. В целом нам удалось оперативно подготовить документацию кафедры к предъявлению комиссии. Хуже оказалось с кадрами, пришлось срочно искать специалистов по необеспеченным преподавателями дисциплинам. Ясно, что эти проблемы надо было оперативно решать за счёт совместителей, имеющих учёные степени и звания. О плохой работе по подбору кадров говорит тот факт, что в составе кафедры оказался человек в ранге доктора социологических наук, профессора, страдающий алкоголизмом. Он полгода нарушал дисциплину, систематически пропускал занятия, сорвал учебный процесс целого потока студентов по социологии. Пришлось принять меры, т.е. немедленно уволить его с работы.
   При всех трудностях кафедра была подготовлена к проверке аттестационной комиссией, от которой мы не получили никаких замечаний. Казалось бы, я свою задачу выполнил, можно было освободиться от роли заведующего кафедрой, как мне и обещали. Однако выяснилось, что Раджана Валерьевна вскоре ожидает ребёнка и передать ей эти функции стало невозможно. Ректор просила меня заняться подбором себе замены. Но в середине учебного года решить данную задачу оказалось весьма затруднительно. Пришлось смириться и нести эту ношу, как Иисус Христос нёс свой крест.
   Кафедральные дела серьёзно отрывали меня от творческой работы. Пока шли перипетии с первой монографией, я активно работал над второй, сосредоточив внимание на общественных проблемах. В отечественной философской литературе по проблемам общественного развития стал наблюдаться отход от марксизма в оценке общественных явлений. Начался процесс затушёвывания закономерностей общественного развития с уклоном к анализу различных субъективистских моделей организации общества, так называемых общественных парадигм. Я решил высказать в печати своё видение общественных процессов, в том числе современных, проанализировать существующие теоретические модели общества, осмыслить тенденции дальнейшего развития общества с учётом вызовов истории. В результате сформировался план монографии под общим названием: "Субъективное и объективное в обществе".
   Исходным пунктом в теоретических рассуждениях об обществе должен быть сам человек как общественное существо. Сущностные силы человека проявляются через возрастание его потребностей и совершенствование способов их удовлетворения. В обществе действует объективный закон возрастания потребностей людей и возрастания деятельности человека и общества по их удовлетворению. Общественная история есть не что иное, как история становления и развития сущностных сил человека и общества в целом. Сущность человека, в предельно абстрактной форме, есть непрерывный процесс производства, функционирования и воспроизводства потребностей в орудиях труда и трудовой деятельности, общественных отношениях и целеполагающей деятельности, осуществляющихся в системе человеческой культуры в процессе расширения свободы и творческой деятельности людей по её осуществлению.
   Первая глава монографии посвящена рассмотрению общества как системы отношений. Исходя из сущностных сил человека и общества становится возможным выяснить, какие отношения в обществе складываются субъективно, а какие объективно, т.е. независимо от воли и сознания человека. Важно осмыслить сами понятия субъективного в деятельности человека и объективный характер определённых общественных отношений. Проявляются субъективное и объективное в обществе в процессе человеческой практики. Отсюда следует дать чёткое понятие практики, отличающее её от природных процессов. Если в историческом процессе возможны объективные факторы, то необходимо выяснить, в чём заключается специфика социального детерминизма. На основе рассмотрения названных проблем появляется возможность раскрыть отличительные особенности исторически сложившихся теоретических моделей общества. В результате становится понятной сущность материалистического подхода к пониманию общественных процессов, в том числе и сущность самого общества. При диалектико-материалистическом подходе к пониманию общественной истории вырисовываются следующие важнейшие её аспекты: формационный, цивилизационный и культурологический, - являющиеся одновременно и теоретическими моделями объяснения общественных процессов. В процессе рассмотрения особенностей этих моделей становится понятной диалектическая взаимосвязь субъективного и объективного факторов в истории.
   Человеческая сознательная жизнедеятельность в принципе субъективна по своей природе. Но в результате субъективной деятельности на определённом историческом отрезке времени, в определённых условиях возникают объективные общественные процессы. Постепенно в обществе возникает противоречие между субъективным и объективным факторами, которое имеет историю своего становления. Рассмотрению данной проблемы и посвящена вторая глава монографии. Здесь показывается связь сознания человека и его общественное проявление с субъективной деятельностью индивида. Сознание проявляется через знания человека, в которых всегда есть объективное содержание отражаемой действительности. Объективное содержание в общественных связях начинает складываться в период перехода человека к преимущественно производительному труду, на этапе возникновения частной собственности, её обмена и иного функционирования. Опираясь на диалектическую методологию Гегеля и Маркса, в этой главе я раскрываю постепенный процесс становления противоречия субъективного и объективного факторов через ступени: их тождества, двойного существования, различия, перерастания в противоположности и становления зрелого противоречия. Приводятся и исторические формы разрешения этого противоречия. Мы живём в эпоху, когда человек ещё не в полной мере научился распознавать объективные факторы и использовать их силу в интересах оптимального развития общества. Поэтому господствует волюнтаризм и обычный здравый смысл в политике.
   Третья глава монографии посвящена проблемам возможностей разрешения противоречия субъективного и объективного факторов в исторической перспективе. Стихийность объективных исторических процессов может быть преодолена только на основе познания объективных законов общественного развития и грамотного субъективного воздействия на объективные процессы в интересах оптимального развития общества. В этом случае речь может идти, как это ни кажется парадоксальным, о возрастании роли субъективного фактора в прогрессивном развитии общества. В главе раскрывается понятие общественного прогресса, формы его проявления в современном обществе. Важным является показ соотношения явлений свободы человека и необходимых условий её проявления, соотношения свободы, необходимости и ответственности в развивающемся историческом процессе. Несомненно, развивающаяся наука относится к субъективному фактору в человеческой жизнедеятельности. Однако наука раскрывает объективное содержание как в явлениях природы, так и в общественной жизни. Поэтому важно осмыслить возрастание роли науки как непосредственной производительной силы общества и как важнейшего средства в овладении стихийными общественными процессами. Наука раскрывает объективные тенденции в прогрессивном развитии общества. Главными историческими тенденциями такого развития общества являются процессы социализации и гуманизации общественной жизни. Данные тенденции нашли соответствующее освещение в монографии. Я вполне осознаю, что эта моя работа выглядит сугубо теоретической, она не направлена на практическое решение современных проблем. Но теория показывает путь, идя по которому общественная практика меньше будет допускать ошибок субъективного характера.
   Наступила весна 2009 года, началась обычная работа по подготовке к новому учебному году, по данным деканатов составлялся кафедральный расчёт часов. Я решил укрепить кафедру постоянными штатными кадрами, имеющими соответствующие научные степени и звания. Сложнее оказалось подобрать человека на должность заведующего кафедрой в ранге доктора философских наук. Такие люди находились, но они не хотели переходить к нам в штат, ссылаясь на низкие оклады в нашем вузе. Брать совместителей на должность заведующего кафедрой при малом количестве работающих на кафедре ректор не решалась, ибо некому будет вести текущую кафедральную работу. В конечном счёте, я согласился остаться в этой должности ещё на один учебный год. Перед уходом в отпуск Маргарита Георгиевна предложила мне взять на постоянную работу кандидата философских наук Труфанова Сергея Николаевича, работавшего старшим преподавателем в политехническом университете. Якобы такая просьба была высказана из министерства образования. Мне пришлось одному из претендентов отказать в приёме на работу, а оформить на это место Сергея Николаевича. Я с ним был знаком заочно по его интересным публикациям по философской системе Гегеля.
   В конце августа я зашёл в академию, чтобы с ректором решить возникшие за лето кадровые коллизии. Оказалось, что ректор Вохрышева уже была освобождена министерством от этой должности в связи с истечением конкурсного срока, а исполняющей обязанности ректора академии назначена Куруленко Элеонора Александровна. Много лет назад Элеонора Александровна работала в нашем вузе заведующей кафедрой культурологи, защитила здесь докторскую диссертацию. Я с ней тогда был знаком по кафедральным делам, так как тоже исполнял обязанности заведующего кафедрой. Представившись новому ректору в своей должности, я решил кадровые дела и спокойно приступил к работе в новом учебном году. Неожиданно для меня возникли противоречия с ректором по должности Сергея Николаевича Труфанова. Мы на кафедре уже рассмотрели вопрос об избрании Труфанова на должность доцента, эти материалы поступили в ректорат. Но ректору позвонили из политехнического университета, охарактеризовав Труфанова исключительно с отрицательной стороны. Меня вызвала ректор, спросила, как он попал к нам в вуз и каково моё мнение о Сергее Николаевиче. Я рассказал, как мы его взяли на работу, в то же время высказал своё положительное впечатление об этом специалисте. Ректор упрекнула меня, что я поспешил с представлением кандидатуры Труфанова на конкурс, что подставляю её в принятии отрицательного решения. Я не привык к такому обращению со мной и заявил: либо ко мне должно быть доверие, и тогда мы продолжим совместную работу, либо при недоверии я готов сегодня же написать заявление об отставке. Элеонора Александровна смягчила разговор, сказав, что наше противоречие надо считать недоразумением, что будем работать в нормальном режиме отношений. Решили Труфанова считать назначенным на должность пока только приказом. Этот разговор всё же оставил у меня неприятный осадок на душе, ибо прежде со стороны ректората я воспринимал лишь уважительное отношение и полное доверие по работе.
   Наряду с кафедральными проблемами к ноябрю 2009 года моя работа над монографией была закончена, даже получены две рецензии докторов философских наук Хохриной и Филатова. После обсуждения на кафедре монография была сдана в редакционный отдел академии для подготовки к публикации.
   В семейной жизни тоже происходили важные изменения. Наш внук Николай закончил обучение в школе и сдал экзамены на аттестат зрелости. Поступить в вуз на очное отделение ему не удалось, поэтому он поступил в одну из фирм работать, одновременно оформившись на заочную учёбу в аэрокосмический университет на издательский факультет. Проработав около двух лет, Николай заявил нам, что собирается жениться. Он нас познакомил со своей девушкой Татьяной, которая произвела на всех хорошее впечатление. Уважая их чувства, мы начали готовиться к свадьбе, которая состоялась в августе 2009 года. В 2010 году от этого брака родился у них сын, внук Владислава и Светланы, а наш с Лидой правнук, продолжатель нашего рода и фамилии. Новорожденного назвали Кириллом, и он стал всеобщим нашим любимцем. Мы с Лидой испытали счастье нянчить своего правнука, к тому же он оказался таким же блондином, как и я. Мы радуемся его успехам в освоении мира, его сметливости, прекрасной памяти, способностям всё адекватно воспринимать.
   Но вернусь к философии. Я давно обдумывал проблему причин идеализма. За последнее время гигантскими шагами стала возрастать религиозность населения. В философии происходит переориентация от диалектического материализма Маркса к различным формам иррационализма. Несмотря на то, что критика идеализма в отечественной философии ранее была дана основательно и убедительно, сегодня есть острая потребность вновь вернуться к этой проблеме, так как она стала одной из самых актуальных. Постепенно у меня вызревал план очередной большой работы с обоснованием иллюзорности любых форм идеализма, дуализма, в том числе и религии. В ходе работы над материалом созрело и название монографии: "О сущности идеализма". Я понимал, что моя трудовая деятельность близится к завершению, но важность и актуальность данной научной проблемы подталкивали меня к её разработке и быстрейшему изложению, приведению в научную форму.
   Прежде чем вести речь об идеализме, необходимо объяснить происхождение идей в голове человека, т.е. раскрыть природу идеального. Генетической основой понимания происхождения сознания, следовательно, и идеального выступает атрибутивное свойство материи, свойство отражения. Поэтому начало теоретических рассуждений в работе идёт от раскрытия принципа отражения и форм его проявления в неживой и живой материи. Главным здесь является показ отличительных особенностей психической формы отражения и специфики психики человека. Именно способность человеческой психики к запоминанию не только среды обитания, но и слов-понятий, в которых она отражается и запоминается, лежит в основе возникновения идей любого уровня. Первая глава работы так и называется: "Идея как духовная форма отражения действительности". Возникновение рационального (идеального) в психике человека на основе слов-понятий явилось качественно более высокой познавательной способностью человека, наряду с чувственным уровнем познания. Здесь важно увидеть диалектику чувственного и рационального, когда чувственное может существовать без рационального, а рациональное возникает только на базе чувственного. Возникновение идеальных слов-понятий, производных от чувственно-трудовой жизнедеятельности человека, лежит в основе понимания идеального. В главе слова-понятия характеризуются как первичные обобщающие идеи. Сами слова претерпевают процесс восхождения в процессе осмысления действительности к всё более обобщающим представлениям. Далее слова-понятия складываются в суждения, а последние в умозаключения. Необходимо показать особенности абстрагирующих идей. Идеи в предельно широкой форме обобщения могут отражать устройство мира, связи детерминации, вообще основные принципы развития. На высшем уровне абстрагирования возникают идеи о диалектических закономерностях, присущих объективному миру. В заключение главы показывается роль рациональности в практике человека.
   Во второй главе, рассматривающей соотношение рациональности и объективной реальности, раскрывается природа отрыва идей от действительности, что ведёт к идеалистическим концепциям во взглядах на мир. В основе идеализма лежит полный отрыв сознания от реального мира, превращение его в самосущую реальность. Осознание человеком своей духовности привело к раздвоению себя на материальное тело и нематериальную душу, а всего мира - на материальный и чисто духовный. Причём в этом соотношении первенство отдается духовному началу. Речь идёт об абсолютизации духовного начала, о превращении его в первооснову всякого бытия. Именно абсолютизация духовности приводит к идее "чистого" мышления в философских концепциях идеализма. Развитие рационального мышления по пути всё больших обобщений и абстрагирования приводит к отлёту мысли от действительности. Чем выше уровень обобщений и абстрагирования, тем менее конкретным становится объективное содержание в словах-понятиях, суждениях и умозаключениях. Следовательно, в различных идеях объективное содержание является подвижным. Вместе с утратой в мыслях конкретики объективного содержания, т.е. конкретики явлений действительности, могут возрастать представления о сущностных связях, скрытых от непосредственного их наблюдения, но отдельными сторонами высвечивающихся в явлениях действительности. Эти сущностные связи могут представляться как реальными, так и иллюзорными. На основе данных рассуждений раскрывается сущность идеализации. Человек познаёт истину не сразу, а постепенно, через постижение объективного содержания в знании, т.е. через диалектическую взаимосвязь относительных и абсолютных истин, бесконечное движение к предельно абсолютной истине, никогда её не достигая в окончательном варианте. Следует различать истину, заблуждение и ложь, следовательно, знать объективные критерии в постижении истины. В главе обращается внимание на приёмы и методы научного постижения истины, роль интуиции в познании, соотношение веры, знания и убеждения. Таким образом, в главе не только раскрывается сущность идеализма, но и определяются пути преодоления иллюзий и заблуждений.
   В третьей главе показывается производность идеализма из рациональных способностей человека, т.е. раскрывается природа идеализма. Исторически складывались определённые формы идеализма в зависимости от социально-экономических условий развития общества. Поэтому обращается внимание на особенности классического объективного идеализма и формы проявления субъективного идеализма. Нельзя обойти вниманием религию как наиболее догматическую форму проявления идеализма. В действительном общественном сознании любая форма идеализма, в конечном счёте, ведёт к религиозному сознанию. Философский идеализм иллюзорен, но он свойственен лишь небольшой части общества, он элитарен, как и вся философия. Религиозный же идеализм носит массовый характер, он основывается на слепой вере в сверхъестественное духовное существо, от которого якобы зависит наша жизнь. Обыденное сознание людей, присущее всем людям, преимущественно тяготеет к религиозному мировоззрению, не требующему научной подготовки. Поэтому такое мировоззрение является устойчивым, трудно поддающимся переориентации. Кроме того, церковь, являясь массовой организацией общества, всё делает для сохранения этого иллюзорного мировоззрения, идущего из глубин древней человеческой истории, мифологического по своей сути. В современной философии сложилось большое множество учений, идеалистических в своей основе, на них тоже обращается внимание в данной работе. В заключение рассматриваются современные формы материализма как научно обоснованная альтернатива идеалистическим учениям.
   В начале мая 2010 года я зашёл к ректору сказать, что настала пора решать вопрос о новом заведующем кафедрой. Уже в начале июня ректор пригласила меня познакомить с претендентом на эту должность, которым оказалась Соловьёва Светлана Владимировна, работающая доцентом в государственном университете, готовящаяся в ближайшей перспективе к защите диссертации доктора философских наук. Я доброжелательно встретил нового специалиста, в этот же день подал заявление с просьбой об освобождении от должности заведующего кафедрой, познакомил Соловьёву с преподавателями кафедры и расчётом часов на очередной учебный год. На этот раз я проработал в должности заведующего кафедрой около двух лет, претензий по данной работе мне никто тоже не высказывал. От этих обязанностей я освобождался по своему собственному желанию.
   Последний учебный год в моей трудовой жизни шёл обычным чередом, я аккуратно проводил свои занятия, участвовал в преподавательских и студенческих научных конференциях, писал научные статьи, к декабрю закончил работу над монографией "О сущности идеализма", отдав её на рецензирование. В феврале 2011 года вышла из печати монография "Субъективное и объективное в обществе". В марте я получил нужные докторские рецензии на монографию "О сущности идеализма", которую передал Соловьёвой для рассмотрения на кафедре. Монография эта была в плане кафедры, я систематически информировал о ходе работы над ней. Но вдруг Соловьёва заявила, что средств у академии на издательскую работу на сегодня нет, поэтому учёный совет наложил мораторий на публикации подобного рода работ на обозримую перспективу. Сложилось положение, когда я целый год работал "на корзину", не говоря о нравственном состоянии. Я попросил заведующую редакционным отделом посчитать стоимость публикации монографии за свой счёт, эта сумма вылилась примерно в 15 тысяч рублей. Я заявил Соловьёвой, что согласен оплатить публикацию моей монографии, так как наука, видимо, требует и материальных жертв. Моя монография сразу пошла в редакционный отдел и её немедленно начали готовить к публикации. Уже в июне и эта моя большая работа увидела свет.
   В июне мне исполнилось 80 лет, Светлана Владимировна постаралась сделать мне запоминающимся этот знаменательный для меня день. Меня поздравили с юбилеем коллеги на кафедре, в этот день заседал учёный совет академии, куда меня пригласили, тепло поздравили, вручили проникновенный памятный адрес, ценный подарок и цветы. Обласканный в академии, я вернулся домой, где меня ждали дети, внуки, правнуки, родные и близкие. Вечер тоже был исключительно волнующим, где много говорилось о моих достоинствах, возможно, не совсем заслуженных. Вскоре в тесном семейном кругу мы отпраздновали и 75-летие Лиды. Отмечали её высокие материнские качества, деятельное участие в воспитании внуков и правнуков. Для женщины нет выше счастья, чем видеть рост и процветание своего потомства, особенно рост и развитие самых маленьких, т.е. правнуков. Женщина, понянчившая своих правнуков - это счастливая и героическая женщина. В 2012 году наш внук Николай успешно защитил диплом и приобрёл высшее образование.
   Для себя я твёрдо решил, что на этом свою трудовую деятельность заканчиваю. Как говорят артисты, надо вовремя уходить со сцены. Однако ректор и заведующая кафедрой просили меня совсем не покидать академию и взять на себя учебную нагрузку хотя бы на 0,25 ставки. Но летом у меня значительно ухудшилось состояние здоровья, пришлось полечиться в больнице, поэтому после выхода из больницы я подал заявление об увольнении с 15 сентября 2011 года. На этом закончился мой непрерывный 66 летний стаж трудовой деятельности, наконец, я оказался на заслуженном отдыхе. Можно было заняться размышлениями, исследованием своей духовности в условиях сложнейшей эпохи, в которой протекала моя жизнь.
  
  
  
   5.8. О сути коренных перемен в России
   Последние 12 лет - это годы правления Путина. Он два срока избирался Президентом РФ, его единомышленники из окружения всячески подталкивали согласиться на изменение Конституции, чтобы быть избранным ещё на третий срок. Но чтобы остаться у власти, Путин нашёл более лукавый путь, он заранее начал готовить главу своей президентской администрации Медведева к избранию в президенты. За год до выборной кампании Медведев был назначен на должность первого заместителя председателя правительства. Чтобы получить популярность в народе, ему поручили возглавить комплекс социальных программ, которые он всячески стремился реализовать. Ещё в период своей первой выборной кампании Путин начал создавать политическую партию, которая бы была ему полностью подконтрольной. Эта партия из среды чиновников различных рангов, представителей среднего и крупного бизнеса, их ближайшего окружения, претерпев ряд модификаций, со временем стала называться "Единая Россия". Единороссы в 2007 году на своём съезде выдвинули кандидатом в Президенты РФ Медведева, а на выборах в Государственную думу получили конституционное большинство мандатов. Теперь единороссы могли проводить через думу любые законы, даже изменять Конституцию. В марте 2008 года Медведев был избран Президентом Российской Федерации, он стал десятым главой государства при моей жизни. После своего президентства Путин, по предложению Медведева, был назначен Председателем Правительства РФ. Медведев, как и Путин, активно отстаивал рыночную систему хозяйствования, незыблемость частной собственности, укрепление вертикали власти, особенно силовых структур. Вся система жизнеобеспечения населения всё более перекладывалась на плечи граждан, в этом направлении формировалось законодательство, послушно принимаемое по представлению Медведева Государственной думой. В отличие от осторожного Путина, Медведев, чтобы популяризировать свою и Путина политику, повсюду пропагандировал "разумность" проводимых ими мероприятий и всячески порочил советскую действительность, начиная с обвинений Сталина в преступности и заканчивая якобы отсутствовавшими в СССР свободами и социальными гарантиями гражданам. Нередко такие высказывания откровенно искажали советскую действительность. Вообще же складывалось впечатление, что деятельность Медведева полностью зависит от политики Путина, что Медведев работает под контролем Путина.
   Накануне выборной кампании 2011-2012 годов Медведев и Путин старательно рекламировали деятельность партии "Единая Россия", утверждая, что это единственная партия, которая заботится о гражданах России, а остальные партии являются популистскими, которые ничего хорошего людям дать не могут. Накануне выборов в Государственную думу, был проведён съезд партии "Единая Россия" с беспрецедентным количеством делегатов и приглашённых в 12 тысяч человек. На съезде говорилось о невиданных доселе достижениях страны (мнимых с моей точки зрения) под руководством этой партии, возглавляемой Путиным. Съезд во главе своего списка кандидатов в депутаты в Государственную думу выдвинул Медведева, с перспективой на должность председателя правительства. Кандидатура Путина вновь была выдвинута на должность Президента РФ. Данная хитроумная "рокировка" не осталась без внимания общественности. На выборах в Государственную думу только по официальным данным единороссы потеряли порядка 20-25% голосов. Но и эти показатели видимо были сильно завышены, ибо сразу после выборов по всей стране прокатилась волна многотысячных митингов с протестом против нечестных выборов, когда правящей партии было приписано около 20% голосов и единороссы незаконно получили большинство в Государственной думе. На многих митингах высказывались предложения не голосовать за Путина на предстоящих президентских выборах. Путин впервые почувствовал отрицательное отношение к себе со стороны масс, стал проявлять нервозность, допускать высказывания, что на площадях собираются бездельники, которые сами для общества ничего не делают. Подобные высказывания со стороны руководителя государства по отношению к гражданам являются некорректными.
   Действительно, только по данным генеральной прокуратуры, на выборах в Государственную думу было отмечено общественными контролёрами около 3 тысяч нарушений законодательства о выборах. Особенно много нарушений допущено при подсчёте голосов, когда бюллетени вывозились с избирательных участков в здания территориальных администраций, куда не допускали представителей оппозиционных партий для контроля за достоверностью результатов подсчёта голосов. Медведев и Путин в день выборов проявили нескромность, когда только ещё было подсчитано 12-15% голосов на востоке страны, они появились перед журналистами и заявили, что партия "Единая Россия" одержала победу на выборах, набрав 48% голосов. По сообщениям наблюдателей, в действительности за эту партию в центральных областях России голосовало всего 15-20% избирателей. Такой крупной приписки голосов избирателей ещё не знала история страны. Но независимо от этого, Центральная избирательная комиссия признала выборы легитимными, и новый состав Государственной думы приступил к работе.
   Действительное поражение партии "Единая Россия" на выборах состоит в том, что эта партия, являясь партией чиновников, не выражает интересы широких масс населения. Подобные партии держатся в основном за счёт административного ресурса или авторитета своего лидера. С победой Путина на президентских выборах страна ещё на десятилетие остаётся в состоянии, когда одна часть общества (меньшая) будет процветать за счёт эксплуатации труда огромных масс населения, всё более нищающих. Социальные программы Путина - Медведева в большинстве случаев оказываются мнимыми, так как красивые обещания на деле не реализуются, социальные условия жизни большинства людей не улучшаются, а за счёт инфляционных процессов, наоборот, ухудшаются. По моему убеждению, нынешняя политическая элита управляет государством не опираясь ни на какие теории общественного развития, руководствуясь в работе лишь здравым смыслом. Отбросив марксизм как учение об общественном развитии, новая элита не взяла на вооружение и иные теории. Но волюнтаризм в политике не может учитывать закономерных тенденций развития современного сложного общества, поэтому он обречён на бесконечные кризисные явления по принципу решения проблем: хвост вытащим, нос увязнет, нос вытащим, хвост увязнет и так без конца. Мудрый руководитель должен не отбрасывать науку, а использовать её в целенаправленном прогрессивном развитии общества. Путь без цели ведёт в никуда, к хаосу в общественной жизни.
   Что же стало с государством, где власть принадлежала трудовому народу? Горбачёвско-ельцинские реформы, разрушившие советскую государственность и её социально-экономическую систему, стремление Путина продолжить такое реформирование привели к созданию новой экономически господствующей элиты, паразитирующей и жирующей на теле нашего многострадального общества. За счёт грабежа общественного достояния социалистического государства в кратчайшие сроки возникла кучка миллиардеров, так называемых олигархов, которые все свои капиталы вывезли за рубеж, поместив во влиятельные международные банки. Такое их поведение можно понять, ибо после грабежа возможно возмездие, тогда можно будет просто сбежать за границу. Рынок в стране оказался уродливым: здесь нет конкуренции, а господствуют сложившиеся монополии, диктующие экономике страны свои законы. Малый и средний бизнес обложили со всех сторон чиновничьи коррупционные кордоны и преступные мафиозные структуры, обирающие этот бизнес под предлогом различных "крыш" и обычных угроз. Взяточничество и криминал настолько охватили страну, что всякие попытки Медведева с ними бороться оказались тщетными. Коррупционеры и мафиози, захватившие всю вертикаль власти в открытую жируют, строят себе замки и виллы как в России, так и за рубежом, роскоши которых могли бы позавидовать бывшие наши графы и князья, даже члены царской семьи. Представители складывающегося среднего бизнеса уже не хотят жить среди простых людей в городском многоэтажном жилье. Вблизи городов в живописных местах возникли целые микрорайоны шикарных коттеджей, отгороженных от внешнего мира высокими кирпичными заборами и охраняемых вооружённой стражей. Жируют и представители так называемого шоубизнеса, закупают себе дворцы и поместья во Франции, Италии, Соединённых Штатах, где-нибудь на берегах лазурных морей. Новой элите общества уже не нравится простое к ней обращение, таким людям хочется, чтобы их называли господами. Ну, раз появились слуги, вообще "быдло", "чернь", "сброд", то должны быть и господа. Даже бывший президент Медведев, получивший образование и воспитание в советской школе, обращаясь к собраниям людей, начал применять обращение: "Дамы и господа!" В обиходе хозяев фирм стали обычными унизительные обращения к подчинённым, например, "вон отсюда", "ты ничтожество", "знай своё поганое место", "не твоего ума дело" и т.п. И это в стране, где до недавнего времени все были равными гражданами и товарищами!
   Почему всему капиталистическому миру не нравился Советский Союз? Да потому, что в этой стране была ликвидирована частная собственность на орудия и средства производства, следовательно, эксплуатация человека человеком, в ней не существовало экономической элиты, власть принадлежала самим трудящимся. Именно за эти преобразования в обществе возненавидели большевиков свергнутые эксплуататорские классы, открывшие гражданскую войну против своего народа. Именно из-за этого международный капитал спровоцировал гитлеровский фашизм на войну против СССР, силы международного капитала объявили нам холодную войну. По этой же причине нашим внутренним антисоветчикам патологически оказалось ненавистным всё советское, а сторонников советской власти стали презрительно называть "совками". Глядя на способ жизни в капиталистическом мире, часть нашей творческой интеллигенции посчитала, что их труд недостаточно оценивается, что у них нет той роскоши, которая свойственна господствующим слоям общества, что при их способностях они должны быть не менее богатыми, чем соответствующая элита в странах капитала. Интеллигенция боролась против уравниловки, следовательно, против социального равенства рабочих, крестьян и интеллигенции. Однако идея "обогащения" только и могла осуществиться за счёт разграбления народного достояния, что и было сделано в ходе так называемых рыночных реформ. Сегодня политические деятели, вроде Жириновского и других, высмеивают высказывание Ленина о способности кухаркиных детей активно участвовать в деятельности государства рабочих и крестьян. Людям сегодня внушают, что управлять страной рабочие и крестьяне в силу своего низкого образования не могут, что функции управления должны осуществлять профессионалы юристы, политики, экономисты и др. На этом как раз основаны новое понимание демократии и система выборной думской законодательной власти.
   Разрушители советского общества утверждают, что они дали обществу истинную демократию. Однако эти утверждения сплошь являются фальшивыми, ибо была разрушена самая демократическая советская система государственной власти и утверждена буржуазная система выборов с её ложью, клеветой, обливанием грязью оппонентов, подкупом голосов, обманом при их подсчёте и т.п. В советской избирательной системе законодательные органы власти были массовыми и представительными, в них не менее половины депутатов избирались из числа рабочих и крестьян, другую половину представляли учителя, врачи, хозяйственные руководители, деятели литературы и искусства, партийные и советские работники, военные и др. Верховный Совет страны представлял интересы всех слоёв советского общества. Трудовые коллективы знали своих депутатов, так как они их и выдвигали в списки для выборов. Это были лучшие люди нашего общества, завоевавшие свой авторитет трудом и общественной деятельностью. Советское общество ценило людей, прежде всего, за добросовестный труд и общественную деятельность, высокие нравственные качества в интересах трудового народа. Современные думы различных уровней малочисленны, работают на постоянной основе, в них практически отсутствуют представители рабочих и крестьян, многих других слоёв общества. В советское время от депутатских обязанностей люди дохода не имели, теперь же избрание в думу стало весьма доходным для депутата, поэтому в думу стремятся чаще всего из корыстных соображений. Советская выборная система исключала унижение человеческого достоинства в ходе выборной кампании, теперь же ложь и клевета, грязные выборные технологии стали обычным явлением. Советские люди считали участие в выборах своим гражданским долгом, поэтому почти все принимали участие в голосовании. В современной системе выборов не участвуют около половины избирателей, считающих, что существующая власть никак не защищает их интересы. В советской избирательной системе каждому гражданину страны были гарантированы права избирать и быть избранным в любые органы законодательной власти. В нынешней избирательной системе быть избранным реально может только либо видный представитель политической партии, либо лицо, имеющее денежный мешок для организации участия в грязной выборной кампании.
   Самым же предательским по отношению к народу в ходе осуществлённых реформ явилось то, что вместе с ликвидацией советской государственности были ликвидированы практически все социальные завоевания нашего народа. Ушли в небытие конституционные права советских людей на труд, 41-часовую рабочую неделю, право на отдых. Появился спутник капитализма, армия безработных. В частных фирмах не соблюдается ограничение рабочего времени, если отпуск и предоставляют, то он обычно разрывается во времени на несколько частей, как выгодно хозяину. Лидеры государства больше говорят о стремлении к бесплатному образованию и здравоохранению, но созданная рыночная система проникла и в эти сферы, поэтому образование и здравоохранение являются теперь преимущественно платными. Советское государство планово строило жильё для граждан, поэтому существовало гарантированное обеспечение трудящихся бесплатным жильём при минимальной оплате коммунальных услуг. Все дети страны были обеспечены детскими яслями и садами при чисто условной оплате содержания в них детей, школами и внешкольными учреждениями, дающими устойчивые широкие знания и развитие по способностям. В результате приватизации абсолютное большинство дошкольных детских учреждений было распродано за бесценок. Сегодня функционирует мало таких учреждений, да и те из-за дороговизны доступны далеко не всем. Все детские спортивные, музыкальные и другие школы стали платными. Ежегодно растут коммунальные платежи, достигающие трети заработной платы граждан. Поездки на общественном транспорте в советское время обходились в копейки, теперь такое удовольствие стало дорогостоящим. Из советского периода перешло пенсионное обеспечение граждан в старости, однако новое поколение людей уже не может надеяться на государственную поддержку в пенсионном обеспечении, оно само должно откладывать средства на чёрный день. Словом, всякие заявления государственных деятелей о социальных программах являются пустой фразеологией, так как рыночная система не способна обеспечить эти программы материально. Социальные гарантии может обеспечить гражданам только такое государство, которое имеет свою солидную собственность, способную покрыть необходимые расходы на эти цели. Сегодняшнее государство, живущее на налоги с населения, просто не способно комплексно и планово решать социальные проблемы. Все социальные расходы современным государством возлагаются на граждан с их низкой заработной платой и скромным пенсионным обслуживанием. Отсюда низкий уровень жизни большинства людей и неверие властям.
   В связи с состоявшимися президентскими выборами, учитывая падение рейтинга Путина, его сторонники заговорили о возможности так называемой "перезагрузки" его предвыборной программы. Речь идёт о заимствовании из программ оппозиционных партий наиболее авторитетных положений, реализация которых ведёт к улучшению социальных условий жизни людей. Так Путин пообещал обеспечить 25 миллионов граждан рабочими местами на высокотехнологичных предприятиях. Поскольку за 20 лет рыночных реформ были закрыты сотни тысяч промышленных предприятий, то в программе коммунистов есть положение о необходимости проведения второй индустриализации страны. Путин заимствует в модернизированной форме именно это положение у коммунистов о необходимости обеспечения рабочими местами молодёжь, получившую за последние два десятилетия высшее техническое образование и не имеющую возможности реализовать свои знания на практике. Вроде бы разумное положение, но кто же мешал Путину решать эту задачу ранее, ведь он находился уже 12 лет у власти да нацелился ещё на 12 предстоящих лет. Никто не спорит, Путин - способный руководитель. Но уж если "перезагружаться", то необходимо взять курс на серьёзный пересмотр экономической и социальной политики в сторону социализации общества. У Путина явно просматриваются амбиции оставить свой положительный след в современном историческом процессе. Нельзя забывать, что историческая личность велика тогда, когда она максимально сделала для улучшения жизни людей, т.е. в направлении активной социализации общества. Рыночная же система хозяйствования по своей природе противоречит процессам социализации общества, либо эти процессы носят ущербный, ограниченный характер.
   В современной истории государство может быть самодостаточным и независимым в том случае, если оно располагает населением в 250-300 миллионов человек. В сегодняшней России, не смотря на её обширную территорию и величайшие природные богатства, население составляет лишь половину от этого числа, с тенденцией к старению, поражению алкоголизмом и наркоманией. Чтобы возродить былую мощь и славу России, необходимо вновь собрать на прогрессивной гуманной основе великие славянские народы в некое единство, если не на политической, то на экономической и социальной основе. Современное производство требует не разъединения, а сближения наций, создания мощного экономического пространства с целью социализации общества. Россия всегда была и впредь должна быть тем притягательным центром, вокруг которого объединяются народы во имя выживания, счастья и процветания. Такой страной был СССР с его новой социальной общностью "советский народ", строившей небывалое социально справедливое общество, являвшееся примером для прогрессивного развития всех народов. Сегодня воссоздать такое единое государство видимо пока преждевременно, но вполне возможно экономическое и социальное сближение братских государств на постсоветском пространстве, ибо самостоятельно экономически развиваться они не могут и никто в мире их под свою экономическую опеку не возьмёт, кроме России. Особо необходимо всё сделать для нового сплочения России, Украины и Белоруссии. Данная задача должна стать стратегической целью российской внешней политики на обозримую перспективу. США постарались, чтобы нашу страну разъединить, но объединённые наши народы ещё станут свидетелями экономического и политического распада самих США. Кто бы из современных наших политиков не возглавил российское государство, они оставят о себе потомкам добрую память в том случае, если сделают максимально возможное для объединения и сплочения наших братских народов, что и возродит славу и процветание российского общества (в широком смысле).
   Отвергнув коммунистическую идею, нынешние идеологи вот уже более 20 лет пытаются найти некую общенациональную идею, которая бы сплотила российский народ, подняла у него патриотический дух. Такие попытки оказались тщетными, не помогают даже образы Минина и Пожарского, которые пыталась использовать церковь взамен идей Октябрьской революции 1917 года. В обществе ориентированном на обогащение главной ценностью стали деньги. За деньги можно всё продать, купить, возвеличить, избрать, убить, заставить делать любое дело, предать отца с матерью, даже Родину. Деньги не объединяют, а разъединяют людей. В советское время не было отвратительных судебных процессов из-за собственности между родителями и детьми, братьями и сёстрами, мужьями и жёнами, ибо не было частной собственности. Теперь подобные отношения между родственниками и близкими сплошь и рядом. Низменная страсть к наживе развращает общество, ведёт к игнорированию нравственных устоев, разделению общества на эксплуататоров и эксплуатируемых, господ и чернь, элиту и массы людей второго сорта. Общество, разделённое на богатых и бедных, в своей основе не может иметь единую национальную идею, которая бы сплачивала людей. Наше современное общество раздирается противоречиями и разномыслием в связи с переходом к капиталистической системе хозяйствования. Утверждение, что собственник лучше ведёт своё хозяйство, является мифом, активно внедряемым в общественное сознание сторонниками рыночных реформ. Частник по своей природе не заинтересован в научном управлении хозяйством, он надеется на здравый смысл и сиюминутную выгоду, что противоречит экономической науке.
   Советские люди гордились завоеваниями Великого Октября, давшего подлинную свободу людям труда, достижениями в строительстве заводов и фабрик, гидроэлектростанций, железных дорог, молодёжных городов, освоением просторов Сибири, новых земель. Наш героический советский народ прославился в победоносной Великой Отечественной войне. Советское общество по достоинству чествовало своих знатных рабочих, колхозников, учёных, писателей, поэтов, музыкантов, лётчиков, мореходов, покорителей полюсов, космоса и т.д. и т.п. Советская эпоха постоянно рождала своих героев. Доблесть в борьбе за свободу и независимость социалистической родины, в труде на благо всего народа, интернациональное братство, высокое чувство долга перед Родиной, человеколюбие и высокая нравственность стали главными ценностями в советском обществе на протяжении многих десятилетий. На основе завоеваний советского народа складывался советский патриотизм, высокое чувство достоинства человека, его готовность отдать делу социализма всё без остатка. Данные качества теперь во многом утрачены, размыты низменными собственническими побуждениями, когда свой интерес оказывается превыше всех остальных, даже отца с матерью. Господство в обществе денежных приоритетов отравляет все остальные человеческие качества. В разделённом собственностью обществе не может быть общих интересов и целей, следовательно, и истинного патриотизма. Нельзя доверять тем идеологам, которые призывают к незыблемости частной собственности, так как они тянут общество назад, а не вперёд. Думаю, что единственной действительно оппозиционной политической силой к существующему режиму в нашем современном российском обществе является только коммунистическая партия, которая зовёт общество к социальному прогрессу.
   Отходу от курса социализации общества способствуют проводимые сегодня реформы в сфере народного образования, против сущности которых возражает большинство учительского и профессорско-преподавательского состава. Эти реформы не позволяют осуществлять всестороннее духовное развитие молодёжи, ограничивают доступ к фундаментальным научным знаниям, усиливают невежество людей во многих сферах достижений науки. Однако эти реформы продолжают осуществляться вопреки общественному мнению. Возможно, капиталистической системе не нужны думающие грамотные люди, а лишь технологические роботы, обеспечивающие данную систему хозяйствования. Общественный же прогресс требует всесторонней подготовки граждан способных не просто обеспечивать технологический процесс, а вносить новые творческие решения в любой сфере их деятельности.
   Для общества живущего надеждами на лучшее будущее не безразлично, в каком состоянии мы сегодня находимся: в состоянии общественного прогресса или регресса. Современному обществу известно только два пути общественно-экономического существования: капиталистический и социалистический. Любой предлагаемый третий или иной путь есть иллюзорный, утопический путь, ибо он неизбежно тяготеет либо к капитализму, либо к социализму. Капитализм, являющийся современной эксплуататорской системой основанной на частной собственности на орудия и средства производства, на разделении общества на богатых и бедных, господ и экономически зависимую от них массу всех остальных граждан, является уходящей с исторической сцены социально-экономической системой. В истории общества было много эксплуататорских общественно-экономических формаций, капитализм является завершающей стадией таких обществ, поэтому он бесперспективен. Напротив, социализм, основанный на общественных формах собственности, ведущей к ликвидации эксплуатации человека человеком, идейному сближению людей, объединению наций и народов, социализации и гуманизации общества, является прогрессивной ступенью развития общества, ему объективно принадлежит будущее. Уверен, что горбачёвско-ельцинские реформы разрушившие социалистические основы развития нашего общества, политика Путина на укрепление рыночной системы хозяйствования, незыблемость частной собственности на орудия и средства производства есть регрессивный путь развития России. Общество, в котором восстановились эксплуатация человека человеком, экономическое и социальное неравенство, не может считаться подлинно свободным обществом. В таком обществе всякие разговоры о свободе и демократии выглядят насмешкой над человеческим достоинством.
   Для понимания прогрессивности или регрессивности общественного развития важно выяснить источник общественного прогресса, его разрешаемое сегодня основное противоречие и объективный критерий, по которому надо оценивать наш сегодняшний прогресс или регресс. Объективным источником общественного прогресса выступает постоянно разрешаемое в обществе противоречие между всё возрастающими общественными потребностями и деятельностью по их удовлетворению. Чем выше уровень потребностей общества, тем сложнее процесс трудовой деятельности по их удовлетворению. Здесь потребности понимаются в самом широком смысле слова, т.е. потребности в одежде, обуви, жилище, продуктах питания, образовании, здравоохранении, культуре, общественном сознании, общественном устройстве и т.п. Решить весь этот комплекс проблем без развития отечественного производства на современной научно-технической и технологической основе невозможно. Основным же противоречием в данной конкретной исторической ситуации для данного поколения людей является противоречие между возрастающими потребностями граждан и возможностями их удовлетворения на данном этапе жизни. В обществе, разделённом долями собственности, возможности удовлетворения потребностей самые различные, что вызывает классовую, сословную и иную социальную борьбу. Политика на социализацию всего общества тогда является истинной, когда она максимально стремится к удовлетворению растущих потребностей именно всех членов общества, а не только избранной элиты. Объективным критерием прогрессивности данного общества выступает уровень свободы граждан, являющейся высшим проявлением всех сущностных сил человека. Здесь тоже имеются в виду не только политические свободы граждан, но и свободы в сферах культуры, образования, здравоохранения, доступности жилья, коммунальных услуг, вообще экономическая свобода, свобода активного участия в общественной жизни, реализации своих способностей и т.п. Чем выше уровень социализации общества, тем выше возможность свободной самореализации граждан, и наоборот. Отсюда, политика на всемерную социализацию общества есть прогрессивная политика. Политика незыблемости частной собственности в обществе является политикой регрессивного движения общества вспять, подавляющая свободу граждан.
   Высшим проявлением свободы личности является такое положение в обществе, когда само общество создаёт условия для свободного развития каждого, или, как говорил Маркс, свободное и всестороннее развитие каждого, является условием для свободного и всестороннего развития всех. Именно к созданию такого общества зовёт коммунистическая идея, которая выступает исходным пунктом и целевой установкой реального гуманизма в общественном развитии. Кому-то слово "коммунизм" не нравится, но не в нём дело, дело в целевой установке конкретной политики, осуществляемой в сторону социализации и гуманизации общества. Сами по себе эти процессы в обществе не происходят, они могут осуществляться в обществе целенаправленно и планово, от достигнутого к новому этапу, но последовательно и неуклонно. Только такие идеи могут сплотить общество на гуманных человеческих началах, повысить его нравственную составляющую, открыть стремление к духовно здоровой сознательной жизни. К объективным факторам современной истории, способствующим гуманизации общества, можно отнести следующие. Во-первых, развернувшийся научно-технический прогресс с его автоматизацией и компьютеризацией производственных процессов фактически ведёт к ускоренному преодолению различий между умственным и физическим трудом. Умственная деятельность превращается в действительную родовую принадлежность людей, что возвышает человека как человека, или гуманизирует его. Во-вторых, возрастающие знания и их широкое использование во всей системе человеческой жизнедеятельности требуют от современного специалиста предельно широкого профиля знаний и высокой квалификации. На повестку дня встала проблема возможности переквалификации кадров, непрерывного образовательного процесса. От всеобщего среднего образования в развитых странах начинается процесс перехода к широкому высшему образованию. Развивающийся образовательный процесс повышает культурный уровень и гуманизирует людей. В-третьих, в мире идёт объективный процесс постепенного расширения свободы, как индивидов, так и общества в целом. Более того, научно-технический и общественный прогресс сегодня нуждаются в свободных индивидуальностях. Чем более личность свободна, тем гуманнее общество. В-четвёртых, в связи с мощным развитием транспортной и информационной инфраструктур в мире нарастает процесс сближения национальных и региональных культур, формирования богатой по своему содержанию единой мировой культуры. Возрастание культурного уровня общества одновременно является процессом усиления его гуманной составляющей. В-пятых, современный научно-технический прогресс явился мощной базой формирования единой мировой цивилизации. Цель цивилизации - ускорить действие объективного закона возрастания потребностей и возрастания деятельности по удовлетворению этих потребностей в обществе. Само стремление, пусть в разной степени, но к удовлетворению всё возрастающих потребностей людей есть гуманистическое стремление.
   Современная Россия стоит на перепутьи: либо она погрязнет в системном капиталистическом кризисе, что, несомненно, приведёт её на задворки истории, либо здоровые силы нашего общества, используя прошлый положительный опыт социалистического строительства, изменят социально-экономический и политический курс развития страны, создадут мощную общенародную экономику, поднимут престиж высокотехнологичного производства, определят главной задачей государства всемерную социализацию общества. В этом случае Россию ожидают великие достижения в общественном прогрессе, она вновь станет одним из лидеров в становлении единой прогрессивной человеческой цивилизации.
   5.9. Церковь
   В связи с всемерной активизацией за последние четверть века деятельности русской православной церкви нельзя обойти молчанием эту проблему. Происшедшие социально-экономические изменения в стране, смена идеологических приоритетов, возрастание религиозности в обществе породили сомнение в мировоззренческих установках даже у многих убеждённых атеистов. А вдруг в этом мире всё-таки есть что-то этакое сверхразумное? Церковь сегодня не скрывает своей цели вновь полностью овладеть общественным сознанием, поставить духовный мир людей под свой контроль.
   С победой советской власти в октябре 1917 года одним из её первых декретов был декрет об отделении церкви от государства и государства от церкви. Официальная православная церковь положительно отнеслась к отречению в феврале 1917 года Никола II от царской власти и признала Временное Правительство. В то же время церковь с самого начала не восприняла Октябрьскую социалистическую революцию и советскую власть. Более того, церковь предала анафеме эту революцию и советскую власть, как антирелигиозное проявление. Священники всех рангов во всех храмах читали проповеди против советской власти и её идейного вдохновителя - коммунистической партии большевиков. Теперь все служители православной церкви во главе с её патриархом оценивают Октябрьскую революцию как проявление дьявольской силы, учинившей террор против церковнослужителей и осуществившей разрушение большинства храмов. Это действительно было. Но нельзя забывать, что в условиях развязанной свергнутыми классами жестокой гражданской войны и международной интервенции, власть рабочих и крестьян вынуждена была защищаться всеми возможными средствами от любых на неё посягательств. Ответной реакцией на белый террор стал красный террор. В этот водоворот попали и активные церковнослужители, ведущие антисоветскую агитацию. С высоты сегодняшних дней можно осуждать такие действия власти, если не учитывать историческую ситуацию и накал борьбы противостоящих сил того периода. Здесь важно осознать, что церковь с самого начала не приняла советскую власть и всячески ей противодействовала.
   Справедливо говоря, исторически церковь никогда не была на стороне угнетённых классов, она освящала власть господствующих слоёв общества. Именем Бога церковь осуществляла коронацию монархов, внушала людям, что монаршие особы имеют божественное покровительство, что их власть является промыслом божиим. Угнетённым, униженным и оскорблённым отцы церкви говорили, что своё положение в обществе надо терпеть по принципу: "Бог терпел и нам велел". Всем терпящим в этой жизни воздастся в ином божественном мире. Именно эти веками устоявшиеся принципы не позволили церкви принять власть рабочих и крестьян, в классовой борьбе встать на сторону трудового народа.
   Церковь оценила Великую Октябрьскую социалистическую революцию как смуту, грабёж чернью господствующих слоёв общества, возвеличение власти толпы, уничтожение культуры. Эта позиция церкви с укреплением советской власти была пересмотрена. Лишь в 1923 году московским патриархом высказывается мысль о необходимости признания советской власти. Окончательно официальная церковь признала советскую власть только в середине 30-х годов прошлого века. В ходе Великой Отечественной войны и в последующие годы церковь осуществляла службу, посвящённую Октябрьской революции и другим революционным датам. Церковь подстраивалась под новую власть. Но с ликвидацией КПСС и разрушением советской власти служители церкви вновь начали всячески порочить и поносить власть рабочих и крестьян, как самое тяжкое общественное злодеяние, противоречащее божественному промыслу, неуважительно отзываться об Октябрьской революции 1917 года. Патриарх Кирилл почти во всех своих проповедях называет эту революцию самой кровавой, а потому более недопустимой. Я не думаю, что отец Кирилл не знает истории, ведь он учёный человек. Октябрьская революция была самой бескровной в истории революций. Но в её результате к власти пришли рабочие, крестьяне и солдаты, что вызвало злобу и ненависть свергнутых господствующих классов по отношению к этой черни, которые при активной помощи Антанты развязали кровавую гражданскую войну против своего народа. Зачем же с больной головы сваливать вину на здоровую? Рабочая власть защищалась, и она в этой войне одержала победу. Кирилл фактически выступает не в интересах трудового народа. По инициативе церкви было отменено празднование Октябрьской социалистической революции. Вместо этого дня было предложено отмечать 4 ноября как день освобождения Москвы войсками Минина и Пожарского от поляков, назвав эту дату - Денём народного единства. Никто против такой даты не возражает. Но зачем же одну великую дату подменять другой? Церковнослужители хотели бы окончание смуты XVII века рассматривать и как окончание, по их мнению, смуты в XX веке. Они не прочь вычеркнуть из памяти нашего народа само событие Октябрьской революции, следовательно, саму возможность людей труда мыслить о народовластии, социальном равенстве и социальной справедливости.
   Церковь, как наиболее догматическая организация, во все времена выступала против любого инакомыслия. Да и сегодня отец Кирилл во многих своих речах высказывается против интеллектуального соблазна критиковать деятельность церкви. Европейская история полна примерами жестокой расправы церкви с еретиками. В средние века по судам инквизиции в странах Европы более полумиллиона человек были объявлены еретиками и сожжены живыми на кострах. По всем городам и сёлам пылали такие костры. Католическая церковь на протяжении веков за инакомыслие подвергала жестоким пыткам и гноила в тюрьмах миллионы людей. За "чистоту" веры велись бесчисленные войны и крестовые походы. Русская православная церковь, может быть, менее масштабно, но не менее жестоко расправлялась со всякими раскольническими движениями. Церковь, особенно многочисленные монастыри, были крупными земельными собственниками, следовательно, собственниками крепостных крестьян. По описаниям современников, на церковных землях крепостные крестьяне подвергались жестокой эксплуатации, физическим наказаниям за любую провинность. Не мудрено, что церковь не приняла советскую власть, выступившую против всякой эксплуатации человека человеком.
   Хотя я и считаю себя убеждённым атеистом, здесь я не выступаю против религии и веры вообще. Более того, я не считаю для себя возможным посягать на религиозные чувства людей: каждый имеет право на свободу совести. Любой человек должен сам для себя решать, верить ему в Бога или не верить. Религия, как и философия, является определённым типом мировоззрения, которое имеет всякий человек. Мировоззрение личности чаще всего складывается на обыденном уровне общественного сознания. И религиозное мировоззрение среди населения формируется на обыденном уровне сознания, на вере в существование сверхъестественных духовных сил. В отличие от религии, философия представляет собой теоретический тип мировоззрения, тяготеющий к науке, к обоснованиям и доказательствам своих положений и выводов. В философии лишь материализм лежит в основе атеизма. Что касается идеализма и дуализма, то их теоретические концепции, в конечном счёте, неизбежно ведут к религии. Философским мировоззрением владеет лишь незначительная часть общества. При этом большинство философских учений по своей сути являются идеалистическими или дуалистическими. Сторонников материализма, соответственно и атеизма, в мире не так уж много. Поэтому доминирующим в обществе является религиозное сознание, формирующееся на обыденном уровне и в рамках идеализма и дуализма. Наука своими открытиями и законами тяготеет к материализму. Но как ни парадоксально, даже учёные в сфере естественных наук могут верить в Бога, ибо они в рамках своих научных исследований логику мысли строят на теоретическом уровне, а во всех остальных сферах общественного сознания, особенно в религиозном сознании, чаще всего рассуждают на обыденном уровне. Кроме того, религия обращается в первую очередь к чувствам человека, а наука и философия к его рациональности. В обществе чувствами руководствуется каждый человек, а теоретическим сознанием владеет незначительная часть общества. В этом смысле наука и философия элитарны. Научный атеизм пока тоже носит элитарный характер. Наука начала активно развиваться лишь в XVII веке. Скорее всего, общество ещё не созрело для отказа от религиозных верований, являющихся закономерным историческим этапом развития общественного сознания.
   Однако религия и церковь далеко неоднозначны. Религия - это вера человека в реальное существование духовной сверхъестественной силы. Такой силой в монотеистических религиях считается Бог. Поскольку же Бог чисто духовен, то он и проявляется в духовном опыте человека, т.е. люди с Богом соотносят себя не физически осязаемо, а только духовно. В духовном обращении к Богу люди просят помочь им в решении трудных жизненных проблем, не наказывать за действительные и мнимые прегрешения. Мне представляется, что Бог для человека - это его совесть, которая не даёт ему покоя из-за совершённых неблаговидных поступков, требующая жить по высшим нравственным нормам, выработанным человечеством. Обретая в обществе свою личную духовность всякий человек имеет право на свой личный неприкасаемый духовный мир, на свой внутренний нравственный стержень, которым он руководствуется в жизни, на веру во что-то, в том числе в Бога. На свободу совести людей никто не должен посягать, сюда следует отнести и церковь. Это право также незыблемо, как и право на жизнь. Следовательно, человек имеет право и на атеистические убеждения, церковь его за это не должна осуждать, тем более предавать анафеме. Сегодня церковнослужители называют атеистов богоборцами, что противоречит здравому смыслу. Ведь если Бог реально существует, то с ним вести борьбу невозможно, ибо он всесилен. Атеист лишь утверждает, что в материальном мире, существующем по своим внутренним материальным же законам, нет и быть не может никаких чисто духовных сверхъестественных сил. Такую позицию всё больше подтверждают быстро прогрессирующие естественные науки, опирающиеся на точные доказательства. Логично предположить, что религиозное мировоззрение по мере усиления данных естественных наук со временем изживёт себя, но это время находится пока за пределами обозримой перспективы.
   В отличие от религии, церковь представляет собой человеческую организацию, взявшую на себя мессианскую роль всемерного внедрения религиозных воззрений в массовое общественное сознание. Современная церковь имеет разветвлённую сеть служителей культа с соответствующей организационной иерархией и монархианским уклоном во главе с пожизненно избираемым первосвященником той или иной церкви. Церковь также включает в себя великое множество храмов размещённых по всем городам, районам и населённым пунктам, сеть монастырей, средних и высших духовных учебных заведений, средств массовой информации, печатных органов и т.п. Словом, церковь - это всеохватывающая система религиозного воздействия на духовный мир людей, начиная с их рождения и заканчивая смертью. Всё церковное богослужение и вся обрядность церкви направлены на то, чтобы духовный мир личности привязать к религиозным догматам и канонам, поставить душу человека под контроль церкви, ссылаясь на таковую божественную волю, осуществляемую служителями культа. Однако церковнослужители являются обычными смертными людьми, поэтому, как и все люди, они не могут иметь какого либо контакта с Богом. Церковь присвоила себе посредническую роль между Богом и людьми, церковнослужители ведут свои проповеди и дают поучения людям якобы от имени Бога. В этих целях широко используются исповеди верующих. Церковь присвоила себе право посвящать в церковный сан своих служителей, которые в соответствии с присвоенным саном в церковной иерархии берут на себя миссию утверждать, что Богу угодно, а что противно божественной воле. Служители церкви сегодня активно внедряют в общественное сознание мысль, что только церковь даёт людям истинную духовность, а всё, что не связано с библейскими догматами, является бездуховным. При таком толковании мировоззрение атеиста есть дьявольское проявление, не обладающее истинной духовностью.
   Церковь благодаря своему влиянию стремится проникнуть во все сферы общественной жизни. Этому способствует нынешнее руководство российского государства, всячески поощряющее религиозную деятельность, хотя по Конституции церковь и отделена от государства. Церкви безвозмездно возвращается всё сохранившееся бывшее у неё имущество. Государство помогает в восстановлении бывших и строительстве новых храмов. За последние 20 лет в стране вновь построено 40 тысяч храмов, т.е. ежегодно вводилось в строй по 2 тысячи храмов. По настоянию церкви президент Медведев ввёл должность церковнослужителей во всех частях армии и флота. Разрешено в школах вводить курс истории религиозной культуры. Созданы храмы и молельные комнаты в больницах и госпиталях. Священнослужители принимают участие во всех важнейших государственных и общественных мероприятиях. Главные религиозные службы в центральных храмах транслируются по телевидению и радио. Служители церкви участвуют в дискуссиях системы "Интернет", используя все технические возможности для пропаганды религиозных идей. Церковь возводит в сан святых тех, кто воевал против советской власти. Лидеры государства перед занятием высокой государственной должности стремятся получить благословение у главы православной церкви. Путин и Медведев посещают основные церковные богослужения, молятся, ставят свечи и т.п. Я не могу поверить в истинную религиозность этих людей. Ведь они были в прошлом членами КПСС, а в партию верующих не принимали. Следовательно, либо они тогда обманывали партию, признавая себя атеистами, либо теперь обманывают церковь и народ - своей религиозностью. То или иное мировоззрение - это внутренний устоявшийся стержень духовного мира личности, и этот стержень не может изменяться в зависимости от меняющейся политической конъюнктуры.
   В обществе должны быть равные возможности для научного и религиозного мировоззрений. Уж если нельзя людям навязывать атеизм, как утверждает церковь, то церкви тоже не следует навязывать людям веру в сверхъестественные силы. Богослужения и религиозные проповеди должны осуществляться исключительно в храмах для тех, кто их посещает. Навязывание веры - это посягательство на свободу совести граждан. Если человек верит в Бога, то эта вера у него в его собственной душе, а не в церковной обрядности. Тем более, церковь не должна вмешиваться в политику, деятельность государственных структур, гражданские общественные движения, в которых выражаются политические свободы граждан. Когда перед выборами первосвященники различных церквей по центральным каналам телевидения на всю страну объявляют о своей приверженности каким-то политическим деятелям, это и есть прямое вмешательство церкви в политическую жизнь страны. Церковь не на словах, а на деле должна занимать нейтральную позицию по отношению к государству и его политическому функционированию.
   Современное общество живёт в эпоху научно-технической революции и научно-технического прогресса, когда научные знания о мире достигли таких высот, что библейские представления о нём 3-4-тысячелетней давности нельзя иначе рассматривать, как мифические. В соответствии с библейскими догматами церковь часто выступает против использования данных науки применительно к рождению человека и его здоровью. Церковь уводит общественное сознание в эпоху варварства и невежества. Именно церковь мифологизировала веру человека в запредельность духовного мира, поэтому её роль в обществе консервативна.
  
  
  
  
  
  
  
   ПОСЛЕСЛОВИЕ
   Как видно, данная книга посвящена исследованию становления и развития духовного мира личности в условиях многократно коренным образом изменяющейся исторической обстановки в России. Теперь мне за 80 лет, было в моей жизни трудное голодное и холодное детство, военное лихолетье, пора настойчивых духовных исканий и приобретений, побед и поражений, взлётов и падений. Мой духовный мир неотделим от духовности моего народа, от политических и экономических перипетий в стране, от влияния и оценки деятельности различных исторических личностей. Я сын своего народа, своей эпохи и своего времени, остро чувствую корни своего происхождения и воспитания. Мне не безразлична судьба Родины, судьба России, я переживал и переживаю со страной все исторические коренные изменения в её жизни в процессе моей активной трудовой и общественной деятельности. Всё вышеизложенное есть плод моих размышлений, моих субъективных выводов, к которым я стремился подойти объективно и предельно честно. Всё вышеизложенное воспроизводилось в основном по памяти, поэтому могут быть некоторые неточности по времени событий. Но я не историк, для меня главным являлось показать развитие духовного мира в остро меняющейся исторической ситуации, собственное видение и оценку происходящего. Мой духовный мир получил развитие в процессе полного событий жизненного пути от деревенского мальчика из рядовой семьи до ответственного руководителя и учёного. Я постоянно находился в центре происходящих острых событий, пусть на уровне трудового коллектива, района или области. Участие в них потребовало от меня вложения в события части моей души, моего опыта, приобретённых знаний и умений. Не было в моей жизни одного - равнодушия. Мой пытливый дух всегда звал меня занимать активную жизненную позицию по отношению к любым явлениям жизни, будь то семейные, общественные или государственные дела. Все, кто меня знает, скажут, что я не способен лгать, к любому делу относился честно и добросовестно, что я не подведу в делах, не переложу ответственность на других лиц, не предам, всегда буду говорить правду. Мой характер не из золотых, за мою откровенность нередко попадало от начальства, но меня ценили даже недовольные руководители, так как считали, что на меня можно положиться, я порученное дело доведу до конца, какой бы исход ни был. У меня никогда не было врагов, были мои духовные оппоненты, вроде Кулёва, но к ним я относился корректно, без озлобления. Мне неприятны люди, кто за обиды мстит, ведь месть - это проявление слабости и варварства. Я поднялся до уровня человека, способного к сложным мыслительным процессам, из самых низов общества. Это стало возможным благодаря постоянному стремлению к приобретению знаний, повышению своего образовательного уровня, любви к чтению, к решению сложных логических задач. Моему духовному росту и самообразованию дала развиться советская доступная образовательная система, советский образ жизни, советская власть. Словом, я из "кухаркиных детей" (причём этим не гнушаюсь, а горжусь, ибо мой пример, есть показатель того, что человека украшает не знатность его рода, или принадлежность к элите, а его способности, активная жизненная позиция, стремление самому решать все жизненные проблемы, доводя дело до логического завершения). Я поднялся до уровня учёного. Когда характеризуют личность, говорят о её деловых качествах, способностях находить разумные решения. Безусловно, мне присущи, как и всем людям, определённые недостатки. Я не всегда любил их публично признавать, но всегда принимал критику, стремился выявленных погрешностей в будущем не допускать. Вообще моему духовному миру свойственен самоанализ, внутреннее переосмысление происходящего, нахождение общеприемлемого выхода из складывающихся ситуаций. Я имею в виду именно самоанализ, а не самобичевание, которое мне не присуще. Из всего, что прошло, надо делать вывод, но не казнить себя, считать событие как урок на будущее.
   В своей книге я не стремился к какому-то полному раскрытию становления моего внутреннего духовного мира, да это и невозможно. Я обратил внимание лишь на узловые моменты моей жизни и становления духовности, возникающие противоречия и их решение в конкретной ситуации, оценки политических событий, исходя из моего духовного опыта. Не спорю, с моими оценками далеко не все будут согласны. Поскольку я являюсь выходцем из рабочей семьи и сам начинал свой трудовой путь рабочим, то в моих оценках и выводах о происходивших общественных явлениях присутствует классовый подход. Уверен, чтобы не ошибиться в политике, именно классовый подход позволяет увидеть путь к реальной социализации и гуманизации общества.
   Люди в своей жизнедеятельности обычно ориентируются на определённые идеалы, которые они выбирают как ориентиры, к которым надо стремиться. Для одних это лёгкая нетрудовая жизнь за счёт других, отсюда воровство, мошенничество, казнокрадство, коррупция и т.п. Для других такими идеалами являются чувственность, половое влечение, которые могут вести как к любви, так и к распущенности, разврату, преступным проявлениям. Для иных идеалами могут служить безграничная власть, накопительство материальных ценностей, публичное признание, роскошь и многое другое. Я отношусь к тем, кто главным считает для себя служение людям, отечеству, стремление к общественному прогрессу, последовательному повышению благосостояния граждан, нетерпимое отношение к любым фактам эксплуатации, унижения человеческого достоинства. Я, как и моё поколение, воспитывался на идеалах революционного преобразования общества во имя счастья и благополучия людей. Поэтому для меня образцами были такие литературные герои, как Овод Войнич, Павел Корчагин Островского, Павел Власов Горького, молодогвардейцы Краснодона, герои Шолохова из "Поднятой целины", Чапаев, Щорс, Пархоменко, Будённый, Ворошилов, Александр Матросов, Зоя Космодемьянская, герои Ленинграда, Севастопольской обороны, Сталинграда и многие другие. Я всегда восхищался талантами из народа, такими героями, как маршалы Жуков, Рокоссовский, Конев, Малиновский и другими прославленными полководцами Красной Армии. Моему духовному миру импонировали комсомольцы, добровольно строящие заводы, железные дороги, морские порты, новые города, осваивающие целину, районы Сибири и Дальнего Востока, поднимающие из руин военно-морской флот и т.д. Теперь таких людей недоумки, вроде Новодворской, пренебрежительно называют "совками", "коммуняками" и т.п. Подобными терминами вооружились некоторые новоиспечённые историки, политологи, социологи, которые смутно представляют советскую действительность, не на фактах, а понаслышке убеждённо толкуют о советской системе, фактически полностью искажая тот период отечественной истории. Такой историк, который за деревьями не видит леса, из-за своей близорукости не способен объективно оценивать историческую эпоху.
   Как бы на советский период российской истории не клеветали, эта эпоха поистине является героической для всех наших народов. Рабочие и крестьяне, солдатские и матросские массы из числа рабочих и крестьян совершили в 1917 году победоносную Великую Октябрьскую социалистическую революцию, равной которой нет в мире. Многие тысячелетия власть в государствах находилась в руках экономически и политически господствующих классов, существовавших за счёт эксплуатации труда огромных масс населения: рабов, крепостных крестьян, пролетариев. Впервые власть в свои руки взяли те, кто непосредственно производит материальные блага. Как раз это и не нравится новым господам, особенно церковнослужителям. Октябрьскую революцию называют самой кровавой, большевистским переворотом и др. Однако это клевета на Великий Октябрь, который поддержали миллионы людей. Не сомневаюсь, что в недалёком будущем день Великого Октября вновь станет священным днём для трудового народа. В годы развязанной свергнутыми классами гражданской войны рабоче-крестьянская Красная Армия героически разгромила вооружённые до зубов странами Антанты, многочисленные белогвардейские армии, укрепив молодую советскую власть. Под руководством большевистской партии советский народ своим героическим трудом восстановил разрушенное царским режимом и войнами народное хозяйство, осуществил индустриализацию страны, создание крупного кооперированного механизированного сельскохозяйственного производства, преодоление безграмотности, создание советской интеллигенции, обеспечил гарантии подлинных прав и свобод граждан, социальное обеспечение и равенство всех перед законом, уничтожил эксплуатацию человека человеком. Именно советский народ одержал героическую победу над злейшим врагом человечества - немецким фашизмом. Советский народ в труднейших условиях своим героическим трудом восстановил разрушенное войной народное хозяйство, создал мощнейшую в мире социалистическую экономику, являвшуюся долгие годы надёжным гарантом от посягательств мирового капитала. Советская наука заняла лидирующие позиции в мировой научно-технической революции и научно-техническом прогрессе. Советская страна первой в мире проложила дорогу в космос, сделав уверенный шаг к использованию космического пространства в интересах развития человечества. Советская эпоха - героическая эпоха нашего народа, этой эпохой надо гордиться, а не тыкать в неё презрительно пальцем, как это делают некоторые недоучившиеся политики.
   До сих пор общество медленно, часто варварскими способами, через кровь и безжалостное уничтожение людей, разрушение культуры, но всё-таки прогрессивно двигалось вперёд, делая людей от эпохи к эпохе всё более свободными. По моему мнению, данная тенденция сохранится и в будущем, если неразумными действиями человечество само себя не уничтожит. Общественный прогресс - это последовательное расширение свобод граждан, обеспечение их экономического и социального равенства, всемерная социализация и гуманизация общества. Данный путь может обеспечить лишь социалистическая система. Россия сохранится великой страной, идя только по социалистическому пути развития. Такова необходимость исторического процесса.
  
  
  
  
  

Тимошин Николай Иванович

МОЯ ЭПОХА

Опыт духовного становления в героическую эпоху советской России

(нравственно-идеологическая повесть)

Редактор Лапина Г.Н.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   одителям я отвечал только тогда, когда они меня спрашивалиР
  
  
  
  
  
  
  
  
  

2

  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"