Дождь бежал за мной, пытаясь меня образумить, но где ему понять глубину той бездны, что возникла в моей душе с уходом Карен. Все зеркала в моем доме стонали от боли, но я в них больше не отражался. Я перестал быть тем, кем я был и стал тем, чего никогда не будет. Вне времени, словно релятивист. В окровавленной робе аскета. Я смотрел в глаза пропасти, но не находит хотя бы одной причины, по которой можно было бы остаться узником в темнице собственного разума.
Робкий шаг вперед - и неправильной формы камень срывается с края обрыва и исчезает в пустоте... Таким же образом погибла моя любовь, потеряв крылья надежды. Словно кто-то провел черту и вычеркнул нас из списка условно счастливых. Почтовые голуби не донесут весть с того света, поэтому выхода не оставалось...
- Бояться того, чего нет - тоже не выход. - услышал я. За моей спиной, сложив крылья, стоял Ангел. Я обернулся и, едва шевеля губами, изрек:
- Человек боится именно отсутствия того, чего нет, а не самого объекта фантасмагории. Когда-то я был неразлучен со своим страхом, и это было прекрасно, я знал, что завтра наступит, ибо я его уже боялся. Когда умерла та, что олицетворяла этот страх, все мои чувства последовали за ней. Я перестал воспринимать действительность на субэмоциональном уровне, стало быть, я давно мертв, только сам этого не знаю.
- Выбранное тобой понятие весьма относительно. Скорее, ты мертв для остального мира, но для себя, для меня, для Бога ты еще жив. Ты нужен нам, ты нужен самому себе, и уходить со сцены в этот момент было бы глупо.
- Пьеса, в которой мне довелось играть, уже окончена - и она не то, чтобы имела шумный успех. Антракт для меня растянулся на вечность, и уже нет тех зрителей, чьи улыбки я хотел когда-то замечать в пустынном зале. А ради чего еще оставаться лишь исполнителем роли?
- Я бы не назвал вас, смертных, лишь исполнителями ролей. У каждого из вас под маской есть лицо, другое дело, оно может стать неотличимым от маски, с которой вы не желаете расставаться. Я прав?
- Больше, чем хотелось бы. Если тебе ведомо все, скажи, какое лицо под моей маской.
- Лицо ястреба, не желающего ни в чем уступать ни себе, ни другим. - улыбнулся Ангел.