Сон пришел внезапно, словно кто-то дернул за невидимый рубильник в голове.
Снова эта комната с белыми стенами. Занавески на окнах слегка колышатся от ветра, на небольшом туалетном столике стоит бутылка без этикетки и граненый стакан. Дверей в комнате нет.
Всем своим видом комната напоминает больничную палату. Белоснежные стены, белоснежные занавески. На полу и потолке - ни пятнышка. Сквозь занавески пробивается дневной свет.
Девушка сидит чуть поодаль от меня на незаправленой постели рядом со столиком. На ней - простое белое платье, больше напоминающее пижаму. Она совершенно боса. Девушка смотрит в мою сторону, но лица не видно. Оно словно подернуто рябью, как в плохо настроенном телевизоре. Черты только угадываются, но постоянно искажаются, как будто кто-то специально не дает мне разглядеть его, создавая помехи. Она поднимается с кровати и шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но слова не долетают до меня.
Весь ее силуэт кривится, становится нечетким и теряет форму, утопая в помехах.
Я пытаюсь подойти ближе, но не слышу своих шагов.
Мое тело не здесь. Я всего лишь бесплотная тень и могу только наблюдать.
Ее фигура то пропадает, то восстанавливается, постепенно истончаясь, и в конце концов, девушка исчезает совсем. Я остаюсь один в белой комнате, не в силах двинуться с места.
Этот сон снится мне каждую ночь уже несколько месяцев.
Почему она приходит ко мне? Что хочет сказать? Или может это я непрошенный гость в ее сне?
На часах было полвторого дня. Сквозь задернутые шторы робко проглядывали солнечные лучи последней недели мая. Противно кричала какая-то птица. Ее крик был похож на скрежет заводимой пружины неведомого допотопного механизма. Что за птица может так кричать?
Еще с час я лежал в кровати и изучал пятна на потолке. Мне начало казаться, что они живут какой-то своей, особой жизнью. Как будто и не пятна это вовсе, а бактерии, снующие по потолку туда-сюда и размножающиеся.
Решив, что валяться в постели больше нет смысла, я надел домашний халат и побрел на кухню сделать себе чаю. Оглядев свое жилище, я понял что давно здесь не убирался. Дверь шкафа открыта, одежда беспорядочно свалена внутри. На полу - крошки от чипсов и печенья. Думаю, эта комната могла бы казаться чистой, если только не открывать шторы. На краешке заваленного книгами журнального стола сиротливо примостился ноутбук "Тошиба". Мой единственный друг.
Прошло уже три года с тех пор, как я обосновался здесь. Однокомнатная квартирка досталась мне от покойной бабушки, земля ей пухом. Прожила на этом свете девяносто пять лет, не каждый такое выдержит. Я уже и то не выдерживаю.
В тот день в офисе был аврал. Телефон раскалялся добела, но я не отвечал на звонки. Толстый краснорожий начальник махал у меня перед носом какими-то бумагами и что-то кричал, но я не слышал его. Его кадык ходил туда-сюда, словно поршень велосипедного насоса. Все звуки тонули в белом шуме поднимающейся откуда-то из груди странной эйфории.
Моя поношенная оболочка сидела за столом и бессмысленно пялилась в пустоту, настоящий же я сидел внутри, сжавшись в комок и забившись глубоко в темный угол.
Я молча встал со своего места и нечаянно задел рукой белую пластиковую табличку с именем, смахнув ее на пол. Мое имя.
Ноги, казалось, превратились в желе. Я медленно поплелся к двери, провожаемый взглядом обалдевшего от такой наглости начальника и любопытными взглядами коллег.
Чего они так на меня вылупились, интересно?
Воздух стал липким и спертым, с трудом проходил в легкие.
Дойдя до уборной, я запер кабинку сортира и плюхнулся на унитаз. Сердце стучало как взвод барабанщиков на военном параде.
Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь привести себя в чувство.
Остаток дня я провел, бесцельно шатаясь по улицам. Разглядывал витрины магазинов, вывески, машины, спешащих куда-то прохожих и все виделось мне каким-то ненастоящим, картонным, как декорации для дешевого спектакля. Казалось, стоит ковырнуть чуть поглубже и я увижу изнанку этого игрушечного мирка.
Слишком неестественной была эта картина и я удивился, как не замечал этого раньше. Похоже, в тот день в моем мозгу что-то сломалось и я перестал воспринимать вещи такими, какие они есть.
Зайдя в небольшой скверик, я сел на скамейку под старым кленом. На его коре кто-то перочинным ножиком нацарапал матерные слова и признание в любви к какой-то Вере.
Теплый ветерок приятно ерошил волосы, напоминая о последних днях уходящего лета.
Тогда то я и увидел ее в первый раз. В отличии от окружавшего меня игрушечного пейзажа, она казалась реальной, живой, ее фигура резко контрастировала со всем остальным.
Воздушное зеленое платье, словно пришедшее откуда-то из далекого прошлого, развевалось на ветру, обнажая маленькие худые лодыжки, правой рукой она придерживала на голове широкую белую шляпу, какие обычно носят женщины чтобы спастись от солнца.
Она стояла посреди сквера, устремив взгляд куда-то вверх, будто задумавшись о чем-то, а черные волосы веером рассыпались по худым плечам.
Почему-то именно она показалась мне единственным живым существом в мире, полном заводных кукол.
Девушка слегка повернула голову и я встретился с ней взглядом.
Она смотрела словно куда-то сквозь меня, ее ничего не выражающее лицо, маленький нос, тонкие линии губ и странного бирюзового цвета глаза - все излучало какой-то свет, который наполнял меня чувством спокойствия и умиротворенности. Он проникал в мое воспаленное сознание, разливаясь по телу теплыми искрами.
Я хотел было окликнуть ее, но язык не послушался.
Я не мог ни открыть рот, ни пошевелить пальцем. Даже перестал дышать.
Казалось, время в этот момент остановилось для всех кроме нее, а я мог лишь наблюдать за чем-то запретным, тем что не дано увидеть простому смертному.
А потом она исчезла. Просто растворилась в воздухе, как призрак.
Время продолжило течь как ни в чем не бывало, дул прохладный ветерок, над головой тихо шуршала листва клена. Я сидел, привалившись к шершавой спинке скамейки и глубоко вдыхал летний воздух.
Почему-то я был уверен: она не была ни призраком, ни галлюцинацией. Она действительно стояла здесь и этот свет, исходивший от нее, был реальным.
Ничто во всем мире не могло быть таким реальным, как она и этот свет.
Пожалуй, именно это событие стало отправной точкой ко всему, что произошло в моей жизни потом. На работу я больше не вернулся. Я не видел никакого смысла в этом, мир окончательно утратил для меня реальность.
Дни свои я проводил, запершись в квартире. Спал, ел на автомате, сидел за компьютером, бесцельно блуждая по интернету. Мое тело словно перестало мне принадлежать и само совершало какие-то автоматические, заученные действия.
Потом она стала приходить ко мне во сне. Я не мог видеть ее лица, но знал что это была она. И по-моему она хотела что-то сказать, передать какое-то послание. А может быть мое больное воображение просто очень хотело в это верить, раз за разом рисуя один и тот же сон.
Как бы то ни было, я всего лишь желал увидеть ее еще раз.
Мать приходит раз в неделю. Приносит продукты, иногда что-то готовит.
Сначала она не понимала, что со мной, но теперь, похоже, смирилась.
Иногда я размышляю, что будет когда она перестанет приходить. Наверное, тогда я тихо подохну здесь, в этом игрушечном мирке, но меня это больше не волнует. Меня вообще мало что теперь волнует. Как же это хорошо - ни о чем не думать. Немногие могут себе позволить такую роскошь, а я могу. Пожалуй, в этом мое преимущество.
Письмо я обнаружил, выгребая мусор из почтового ящика. Белый конверт выпал из кучи бесплатных газет и упал на заплеванную лестничную клетку. Развалившийся рядом полуслепой соседский кот противно и жалобно мяукнул. Ему было уже лет пятнадцать, на его жирной туше виднелись проплешины вылинявшей шерсти.
Я вытащил из кармана халата невесть как оказавшийся там кусок заскорузлого печенья и положил перед ним. Кот брезгливо обнюхал печенье, скривил морду, однако принялся неспешно грызть.
Я аккуратно надорвал конверт. Ни марок, ни адреса отправителя. Простой белый конверт, какие можно купить на почте.
Внутри - сложенный лист А4. На внутренней стороне черной типографской краской отпечатан необычный рисунок. Что это, свастика? Какой-то сатанинский знак?
Несимметричные линии причудливо изгибались и сходились к центру большого круга, испещренного символами, похожими на арабскую вязь. Один взгляд на этот рисунок вызвал у меня головокружение и странное щемящее чувство в груди.
Вряд ли это было адресовано мне. Могли положить не в тот ящик, с кем не бывает. Однако вместо того чтобы выбросить листок, я сложил его пополам и сунул в карман халата, сам не знаю зачем.
***
Очередь растянулась от касс до самой двери. В помещении стояла жуткая духота, в которой смешивались запахи чьих-то мерзких духов, пота и типографской краски. Все казеные помещения похожи друг на друга. Даже пахнут они одинаково.
Когда подошел мой черед, я молча сунул в окошко кассы квитанции и деньги.
Выбравшись на свежий воздух, я закурил, прислонившись к бетонной колонне крыльца и щурясь от бьющего в глаза солнца.
От раскаленного асфальта шел легкий парок. Какого лешего сегодня так жарко? Рубашка прилипла к спине, я чувствовал себя как свинья, угодившая в микроволновку. За квартиру заплачено, пора было двигать домой.
Я швырнул бычок в урну и оторвался от колонны, намереваясь покинуть это место.
Тут-то меня и накрыло. Ноги вросли в асфальт, наотрез отказавшись повиноваться своему законному хозяину. Грудь жестоко сдавило, будто легкие кто-то зажал в огромные промышленные тиски и медленно вращал ручку, наслаждаясь моими мучениями. В глазах стремительно темнело, мир расплывался перед носом, словно я только что опрокинул пару хороших стаканов всеми любимого национального напитка.
Снова паническая атака? Никогда еще не испытывал таких сильных симптомов.
Я согнулся пополам, пытаясь протолкнуть наружу застрявший в горле ком, уши разрывал оглушительный писк, шедший откуда-то изнутри моей головы.
Я вспомнил, что еще не принимал сегодня таблетки. Пожалуй, это все объясняет. Однако, прежде чем я успел всерьез испугаться, все прекратилось так же внезапно, как и началось.
Зрение вновь обретало фокус, я привалился к колонне, жадно глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Нужно было торопиться домой, приступ мог повториться в любой момент.
Я вышел из тени крыльца на самое пекло и побрел вдоль улицы.
Солнечные блики плясали в окнах многоэтажки и витринах расположенного на нижнем этаже кафе. Впереди, на перекрестке, одиноко горел светофор.
Но что-то отсутствовало в этой обычной, будничной картине, какой-то важный кусок мозаики был утерян и это ощущение не давало мне покоя.
Прохожие... Стоп. А ведь не было никаких прохожих. Я огляделся, шаря взглядом вокруг. Улица оказалась совершенно пуста. В кафе играла музыка, но внутри не было ни души. На круглом столике напротив витрины стояли одноразовые стаканчики, открытая бутылка "Оболони", блюдо с каким-то салатом. Все выглядело так, будто тот, кто заказал все это просто отошел в сортир и вот-вот вернется, чтобы продолжить свою трапезу. Возможно, так оно и было. Но больше всего меня поразило отстуствие машин. Оживленная улица словно вымерла. По выщербленному асфальту, сверкая на солнце хромированной поверхностью, тянулись троллейбусные рельсы. Сам троллейбус, блестящий, свежевыкрашенный, стоял возле перекрестка, ожидая сигнала светофора. Вот только стоял он там слишком уж долго, одинокий и покинутый.
Прямо как в тех заезженных сюжетах, где в один прекрасный день герой просыпается, а все люди исчезли по неведомой причине.
Люди-куклы, которых убрали с игровой площадки и бросили в пыльный чулан. Чадо, игравшее с ними, выросло, теперь у него серьезные, взрослые игры. Ему нет больше дела до каких-то там пупсов и оловянных солдатиков.
Вспомнилась одна онлайн-игра, в которую я любил играть от безделья.
Такое бывало, когда админы перезагружали сервер. Исчезали все монстры и игроки, оставался только твой персонаж. Можно было скитаться по опустевшему миру до тех пор, пока на экран не выскочит окошко, извещающее о потере связи с сервером.
Вот и сейчас кто-то просто отключил сервер.
Я запрокинул голову вверх, прикрывая глаза рукой от шпарящего словно калорифер солнца и взглянул в окутанное дрожащим маревом небо.
Что же ты, админ? Разве тебя не учили, что игроков нужно предупреждать заранее?
Глаза стали слезиться от яркого света и пришлось опустить голову, так и не разглядев виновника недоразумения.
Как бы то ни было, нужно брать ноги в руки и возвращаться домой.
Первая странность поджидала меня возле подземного перехода.
Тот самый светофор, с бессменно горящим зеленым глазом.
Тень, протянувшаяся от этого громоздкого чудовища, показалась мне какой-то неправильной. Не должен светофор отбрасывать такую тень, ох не должен. С полминуты я изучал светофор и никак не мог взять в толк, что же с ним не так. Все предметы отбрасывают тень, это естественно.
Но где видано, чтобы тень ложилась против солнца? А эта была именно такой. Она тянулсь вдоль тротуара на добрую сотню метров, словно громадная черная змея, минуя поручни дорожного ограждения.
Мне на секунду показалось, что тень слегка шевельнулась, сместив угол своей проекции в сторону моих кедов.
Я сделал шаг назад - тень последовала за мной, сместившись еще сантиметров на пять.
Во мне проснулся глупый детский страх. Вспомнилось, как я, будучи еще совсем ребенком, боялся наступать на трещины в асфальте, свято веря, что тогда обязательно произойдет что-то плохое.
Решив лишний раз не испытывать судьбу, я перелез через дорожное ограждение и перебежал на другую сторону улицы. Темный зев подземного перехода больше не внушал мне никакого доверия.
Глупо конечно, но если инстинкты предостерегают, возможно лучше их послушаться.
Однако пройти по главной улице дальше оказалось не так-то просто.
Два фонарных столба, слева и справа от проезжей части, бросали длинные перекошенные тени, скрещивавшиеся посреди дороги и периодически хищно вилявшие в мою сторону. Не было совершенно никакой возможности их миновать, не переступив.
Это уже точно не было никаким оптичским обманом, тени действительно двигались вне зависимости от положения солнца.
Подумаешь, какие-то тени. Я уже давно не ребенок, меня не испугать такой ерундой. Я собрался с духом и сделал шаг вперед, намереваясь в один присест пересечь их, но краем уха уловил сзади звук приближающихся шагов. Я резко обернулся, только чтобы увидеть, как чей-то силуэт стремительно юркнул за угол полуразвалившейся кирпичной пятиэтажки.
-Эй!- окликнул я, но ответом был только быстро удаляющийся топот ног.
Значит, кроме меня здесь все-таки есть еще люди. Мои красивые теории о конце человечества рассыпались в прах, отчего мне даже стало немного обидно.
Я свернул в узкий затхлый переулок, последовав за звуком исчезающих шагов. Крыши ветхих зданий угрожающе нависли над головой, сквозь паутину протянувшихся между домами черных проводов глядел яркий провал неба.
Окна в облупившихся от старости деревянных рамах пялились на меня своими бессмысленными стеклянными глазницами.
Неужели в этом захолустье еще кто-то живет? Никогда бы не подумал, что в Москве могли остаться такие древние, нетронутые рукой градостроителей места.
Слабый шорох. Он доносился и-за угла кирпичной арки, за которой переулок плавно загибал вбок, точно кишка. Как будто по земле тащили что-то тяжелое, вроде мешка с песком.
Из ржавого мусорного контейнера напротив отвратительно воняло тухлой рыбой.
Звук рвущейся ткани. Глухие удары. Что-то с металлическим звоном рассыпалось по асфальту.
Внезапно мне захотелось отсюда уйти. Обернуться и бежать без оглядки.
К черту тени, к черту весь этот детский бред. Только бы оказаться подальше отсюда. Но ноги уже несли меня вперед, словно зачарованные.
Я повернул за угол арки.
Моей первой мыслью было, что я уже видел то-то подобное по телевизору.
Все выглядело каким-то ненатуральным, как сцена из бюджетного фильма.
Винтики, скрепляющие мой рассудок, похоже, окончательно сорвались со своих мест. Чувства притупились. Будь я в своем обычном состоянии, я бы закричал, бросился бежать или даже обмочился. Но я не издал ни звука, только тупо уставился на стену из красного выщербленного кирпича.
Нечто черное и бесформенное было приколочено к стене мириадами каких-то блестящих железных штучек, точно канцелярскими кнопками. Колья. Маленькие крестообразные колышки покрывали всю поверхность гротескного, висящего в нескольких сантиметрах от земли предмета, похожего на огромный раздутый бурдюк. Из-под кучи кольев сочилась темная жидкость, стекая вниз по стене и образуя на асфальте большую лужу. Свежая кровь. Похожий на бурдюк предмет был человеческим телом.
Оно висело, будто трофейная шкура, которую удачливый охотник любовно повесил на стену своего жилища.
Руки были широко раскинуты в стороны, прибитые кольями, глубоко вошедшими в кирпичную кладку. Нужно было обладать чудовищной силой, чтобы вогнать колья так глубоко. Изодранный пиджак и брюки трупа насквозь пропитались кровью, отчего казались черными и маслянистыми.
На земле валялись еще десятки таких же сверкающих колышков и какие-то ошметки плоти, которые я не мог опознать.
Я стал свидетелем убийства средь бела дня.
Борясь с накатившей тошнотой, я услышал позади знакомые шаги.
Сердце сжалось в тугой ком. Я медленно повернул голову и увидел виновника
учиненной расправы.
Позади стояла невысокая субтильная фигурка, с ног до головы укутанная в просторный, заляпанный бурыми пятнами балахон, который висел на ней мешком.
Лицо было скрыто под низко надвинутым капюшоном. В своей маленькой, почти детской руке фигура крепко сжимала один из серебристых кольев. Я не мог понять, как она вдруг оказалась позади меня, и каким образом человеку такого, мягко говоря, небогатырского телосложения удалось в одиночку сотворить такое с телом взрослого мужчины, но думать об этом не хотелось.
Фигура в балахоне нервно съежилась и шагнула мне навстречу.
В свете пробивавшихся в темный тупичок солнечных лучей ослепительно сверкнул занесенный над моей головой острый железный кол.
Я попятился, но нога наткнулась на что-то мягкое и влажное, потерял равновесие и почувствовал, что заваливаюсь назад. Словно в дурном сне я видел, как сверкающее на солнце острие неумолимо приближается к моему лицу, чтобы в следующий миг вонзиться мне в глазницу. Мир схлопнулся перед глазами, сузившись до размеров замочной скважины. даже солнечные лучи, играющие на смертоносном оружии, не казались уже такими яркими.
Зрение угасало, тьма обступила меня со всех сторон, засасывая в липкую черную трясину небытия.
...Что-то большое и шумное промчалось мимо меня, обдав кожу потоком горячего воздуха.
-Ты что творишь, дебил? Жить надоело?
Я сидел на заднице прямо посреди проезжей части, мимо с ревом проносился бесконечный поток машин.
Я бросился в сторону, уходя с пути гудящей маршрутки, бампер которой уже готовился поцеловать мой подбородок, и со всех ног рванул к спасительному "островку безопасности", отчаянно лавируя между мчащимися автомобилями.
Слишком много стресса для одного дня.
Перед глазами все еще стояло распятое на стене тело мужчины.
Я не хотел думать о том, как я выбрался и как оказался посреди потока машин, важно было лишь то, что каким-то чудом я уцелел.
Перебравшись на тротуар, я полной грудью вдохнул вонючий, загазованный воздух мегаполиса и сейчас он показался мне лучше любых духов.
Как хорошо - просто дышать.
Улица вернулась в норму. Солнце все также шпарило, мимо меня проходили люди - озабоченные, смеющиеся, расслабленные, погруженные в свои проблемы.
Куклы снова были расставлены на игровой площадке неведомым кукловодом, игра продолжалась.
Во сне я был ежом. Тысячи кольев торчали из моего тела, точно иголки. Я убегал от кого-то невидимого, но бежать было некуда - преследователи неизменно настигали и в меня втыкался очередной кол. А потом еще один. И еще.
Эта увлекательная игра в кошки-мышки продолжалась до тех пор, пока я не оказывался пришпиленным к полу, словно жук булавкой.
А потом все начиналось снова, как в зацикленном повторе. Из этой игры нельзя выйти победителем.
Так зачем я пытаюсь победить, если знаю, что это невозможно?
Тот, кто проектировал этот лабиринт, сделал все, чтобы завалить мне все пути к отступлению.
Почему бы просто не сдаться на милость обидчикам? Давайте же, делайте свое черное дело побыстрей и отпустите меня.
Потолок снова встретил меня знакомым узором из грязных разводов - следов давнего потопа у соседей сверху.
Похоже, вчера я отключился так быстро, что забыл даже раздеться - на мне остались потертые джинсы и пропитавшаяся потом рубашка.
Все та же надоедливая птица за окном опять заводила свою утреннюю шарманку.
Старые бабушкины часы на стене мерно отсчитывали время, секундная стрелка с бабочкой медленно ползла по пожелтевшему от пыли циферблату. Было полвосьмого утра.
В общей сложности я проспал около шестнадцати часов с того момента, как вчера вернулся домой.
Все тело ныло от долгого сна в неудобной позе. Кажется, я отлежал ногу.
Только сейчас я понял, что моя правая рука все это время сжимала что-то.
Поднял руку - и не смог удержаться от вопля.
В ней был зажат острый, похожий на крест, кол. Один из тех, с места преступления.
Я в ужасе отшвырнул его. Кол ударился о стену и весело зазвенел по паркету.
Волосы на затылке встали дыбом. Я съежился на постели, обхватив руками колени. Меня всего трясло.
Значит, это правда. Убийство не было ни мороком, ни галлюцинацией.
Я действительно там был и видел все своими глазами.
Когда только я успел подобрать одну из тех валявшихся на земле штуковин?
Вспомнить этого я не мог, память упорно отказывалась воспроизводить жуткие подробности вчерашнего происшествия.
А пошло оно все. Я поднялся с кровати, на нетвердых ногах подошел к блестевшему на полу предмету. Надо сказать, кол выглядел довольно изящно.
Длинное серебристое острие, верх в форме изогнутого креста. Интересно, есть ли у него какое-то бытовое предназначение? Хотя какое мне до этого дело. Я поддел предмет мыском ноги, загнав его глубоко под диван. Не хочу вспоминать. Не хочу больше видеть это. Оставьте меня покое. Дайте передохнуть. Странно, кажется мне даже слегка полегчало.
Я направился в ванную, скинул с себя провонявшую потом и автомобильной гарью одежду и забросил ее в бак стиральной машины.
Встал под живительные струи прохладного душа, ловя их ртом, как манну небесную. Как же здорово. Вытерся насухо, одел чистую футболку и джинсы. В холодильнике оказалось шаром покати, поэтому я засобирался в магазин.
Супермаркет находился в двух шагах от дома. Несмотря на довольно ранние утренние часы, солнце уже ощутимо припекало. Народу в этот час было мало - в основном пенсионеры, закупающиеся картошкой и гречкой.
Походя, я бросил в корзину вязанку бананов - очень уж захотелось фруктов - бутылку "Очаковского", пакет чипсов, две пачки пельменей, немного овощей.
Раздумывая, что же еще купить, я был застигнут врасплох.
Я резко развернулся в узком проходе между полками и тут же на меня налетела девушка. Она ойкнула и выронила из рук что-то, похожее на баночку фруктового желе.
-Простите, я вас напугал?- промямлил я, попятившись.
-Ничего, я просто задумалась, - голос у нее был мелодичный, почти детский. Да и сама она напоминала ученицу старшей школы. Милое, точеное личико, короткая клетчатая юбка, длинные золотистые волосы.
В ушах блестели дорогие сережки. Наверное, подарил какой-нибудь воздыхатель постарше. Готов поспорить, вниманием противоположного пола она не обделена.
-Не разбилось?- Поинтересовался я, с интересом разглядывая девушку.
Она помотала головой, подобрав с пола баночку желе.
-Она пластиковая. Ничего страшного.
Девушка направилась дальше, а я стоял, провожая ее взглядом. Интересно, почему она не в школе? Каникулы вроде еще не начались. Хотя какая мне разница, я сам - ни на что не годный бездельник.
Глубоко вздохнув, я побрел в сторону касс.
Выходя из магазина, я почти физически ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Мне стало не по себе и я ускорил шаг, но это чувство продолжало преследовать меня до самого дома. Несколько раз я оглядывался в поисках источника беспокойства, но нигде не видел явных признаков опасности. Во дворе, под сенью берез, играли дети.
Две молодые мамаши оживленно о чем-то беседовали друг с другом, сидя на скамейке. Старик-ветеран из соседнего подъезда неспешно выгуливал своего пса неведомой породы, похожего на огромный ходячий комок свалявшейся стекловаты. Каким же параноиком я стал. Хотя это неудивительно, как тут не стать после того, что на меня свалилось совсем недавно.
Зайдя в грязный, провонявший мочой лифт, я протянул руку к пожелтевшей панели, намереваясь нажать на кнопку третьего этажа. Тут случилось нечто странное.
Я еще не коснулся панели, как длинная люминесцентная лампа на потолке противно затрещала и несколько раз моргнула, точно от резкого перепада напряжения. На панели вспыхнула цифра "3". С тихим гулом, лифт тронулся вверх. Мой палец так и застыл в сантиметре от кнопки. Не веря своим глазам, я смотрел на меняющиеся красные цифры электронного табло. Первый, второй, третий. Третий этаж. Двери лифта распахнулись и я вышел в заплеванный коридор, ожидая увидеть того, кто вызвал лифт сверху, но коридор оказался пуст, за исключением все того же жирного соседского кота, вытаращившего на меня свои мутные, подернутые пленкой катаракты, глазищи.
Я с недоумением глядел то на свои руки, то на закрывшиеся за спиной двери лифта. Неужели полтергейст - не выдумка? Или в доме завелся призрак
какой-то бедной женщины, выброшенной из окна собственным муженьком, надравшимся до зеленых чертей и возомнившим ее живым воплощением Люцифера? А теперь привидение подрабатывает лифтером, помогая жильцам попасть на свои этажи, не марая руки о грязные кнопки. Правильно, зачем пачкаться? На них же столько бактерий и одному Богу ведомых бацилл, кто знает, что за люди их трогали?
Однако, я не мог припомнить, чтобы здесь случались настолько драматичные истории. Разве что когда бабушка была жива, да и то вряд ли.
Я застыл, как громом пораженный. А может это я обладаю даром телекинеза?
Отперев дверь квартиры, я скинул в прихожей стоптанные кеды и, не мешкая, проследовал на кухню. Достал из буфета граненый стакан и поставил на стол перед собой. Однако как я ни пыжился, как ни напрягал лобные доли, какие бы ни совершал магические пассы руками - стакан не сдвинулся ни на миллиметр. Он стоял на кухонном столе, точно каменный монолит, намертво вросший в грунт.
Этот же эксперимент я проделал с ложкой, парой вилок и спичечным коробком.
Как и ожидалось, ни один из этих предметов никак не отреагировал на мои шаманские пляски. Светильник на потолке тоже почему-то не торопился зажигаться по мановению руки. Очевидно, никаким даром я не обладал.
Возможно, в лифте просто что-то закоротило, и это обстоятельство совпало по времени с моим присутствием в нем. Бывают же в жизни странные совпадения?
Я приготовил нехтрую стряпню, залив пельмени яичницой. Наскоро сделал что-то наподобие салата из овощей.
И только теперь понял, насколько голоден. Немудрено, я ведь ничего не ел со вчерашнего дня. Пища скорее разжигала голод, чем утоляла.
Мне ни с того, ни с сего вспомнилась история, которую в детстве рассказывала бабушка.
Про человека, который залез в глубокий пустой колодец.
К колодцу подошел селянин и спрашивает : "Зачем ты залез в колодец?"
"Я думаю"- сказал человек.
Селянин пожал плечами и ушел.
На следующий день снова пришел тот же селянин и спрашивает у человека: "Ну как, что-нибудь надумал?"
"Нет еще"- ответил человек.
Другие селяне прознали о странном человеке и стали приходить посмотреть на него.
"Что ты делаешь в колодце, чудак?"- спрашивали они.
"Думаю"- отвечал он.
"Уже надумал что-нибудь?"- спрашивали они его, приходя на следующий день.
"Нет еще" - молвил человек.
Самые сердобольные из них спускали в колодец еду и воду, боясь, что человек умрет от голода и жажды. Но он все продолжал думать и не хотел вылезать из колодца, изо дня в день давая одни и те же ответы.
Прошел месяц, второй, начиналась пора сбора урожая и про чудака в колодце стали забывать. Все реже ему носили еду и воду, все чаще люди проходили мимо колодца, спеша по своим делам. Вскоре не осталось во всем селении никого, кто приходил бы к нему, а когда начались холода, колодец заколотили, чтобы никто из детей случайно не свалился в него, не заметив под снегом.
Прошел год. На селение обрушилась страшная засуха. Река высохла, земля потрескалась от зноя. Скотина стала дохнуть. Начался голод.
И тогда взмолились селяне Богу, стали просить его послать им хоть каплю живительной влаги. Бог услышал их молитвы и сказал: "Откройте колодец, посмотрите, он полон воды" Селяне открыли колодец и оказался он полон чистейшей воды, и было ее так много, что лилась она через край.
Но вода все лилась и лилась, и скоро затопила все селение. Дома размокли и разрушились, поля были затоплены и невозможно было ничего посадить.
Тогда селяне снова взмолились Богу: "За что ты так наказываешь нас? В чем наша вина перед тобой?"
На это Бог ответил: "Почему вы ропщете? Я дал вам воду, но вы все равно недовольны. Не я ли учил вас за малое благо воздавать благом большим?
Вы заботились о моем возлюбленном сыне в колодце, хоть и недолго, но я воздал вам за это во стократ больше."
В последнее время я ощущал себя на месте того человека.
Я ведь тоже живу в колодце. Интересно, опекает ли меня Бог, посылая мне все эти испытания? Считает ли меня своим возлюбленным сыном?
-Ты видишь то, чего нет. Так? - Доктор сидел, развалившись в дермантиновом офисном кресле и покусывал ручку. Кресло скрипело, точно несмазанная телега. Винтики, держащие его, похоже, давно вылетели из своих гнезд и кресло готово было развалиться под ним в любую минуту, однако стоически выдерживало вес этого немолодого человека с изрядным пивным брюшком.
Я слегка кивнул. На лакированом столе лежала серая папка с моей историей болезни. Доктор протянул к ней руку через весь стол - мне подумалось, что при этом он вот-вот грохнется со своего кресла -
взял ее и принялся листать.
-Игорь Светлов, значит? Посмотрим... шестнадцать лет - невроз, депрессии, бессонница. Двадцать два года. Диагноз: шизотипическое расстройство. Ты еще принимаешь те таблетки? - Доктор поднял глаза на меня и поправил свои старомодные очки-окуляры.
Меня слегка коробило это его обращение на "Ты", тем более что доктора этого я видел впервые. Тот, к которому я ходил раньше, куда-то запропастился.
-От них я чувствую себя овощем. Хотя панику вроде подавляют. - Ответил я.
-У тебя возникали мысли о самоубийстве? - задал он дежурный вопрос.
Интересно, почему все психиатры всегда спрашивают про это?
-Нет, я не хочу умирать. Недавно со мной приключилась одна история...-я осекся. Что-то подсказывало мне, что доктору не следует говорить о моих недавних приключениях - да нет, ничего особенного. Чуть не попал под маршрутку. Водитель гад, пьяный наверное был, так гнал. Совести нет. Он же людей везет, в конце концов. В общем, после этого я решил, что хочу на этом свете подольше задержаться. Ну или хотя бы не так, а по другому как-нибудь. Более достойно, что ли.
Доктор кивнул и взял со стола свою черную тетрадь, в которую начал быстро что-то записывать.
-Да не нервничай ты так. Я тебя не укушу.- Сказал он, заметив мое напряжение. Неужели я выгляжу так странно? - Расскажи об этих видениях. Что ты видишь?
-Странные, пугающие вещи. И они кажутся такими реальными, как будто происходят на самом деле. Еще в последнее время мне кажется, что кто-то наблюдает за мной. Я постоянно ощущаю на себе чей-то взгляд.
-Даже сейчас ты его чувствуешь?
-Сейчас не так сильно. Но я знаю, что он наблюдает. Будто ждет чего-то...
-Ясно. - Доктор захлопнул тетрадь и взглянул на меня поверх очков. - у меня есть одна отличная мысль. Почему бы тебе не пройти обследование? Так мы быстрее сможем определить, что с тобой не так.
-Обследование?- переспросил я.
-Да. Мы проверим твой мозг, замерим биоритмы и на основе этих данных сможем поставить более точный диагноз.
-Но это же наверное дорого...
-Нет, все бесплатно. На самом деле, недавно больницу укомплектовали новым диагностическим оборудованием. Оно, правда, еще находится в стадии теста, но первые проверки уже дают потрясающие результаты.- На лице доктора появилось самое дружелюбное выражение.
Оно неприятно напомнило мне дежурную улыбку коммивояжера, впаривающего домохозяйке ультрафункциональный пылесос по цене, превышающей годовой заработок ее мужа. Но раз это бесплатно, почему бы не попробовать?
-Хорошо.- сказал я.
Доктор кивнул и ткнул пальцем в кнопку селектора.
-Маша? Зайди пожалуйста ко мне.
Через минуту дверь открылась и в кабинет вошла молодая медсестра в ослепительно белом халате.
-Проводи молодого человека к аппарату.
-Все как обычно?- Спросила женщина.
-Да, все как обычно.
-Пойдемте- обратилась она ко мне и вышла в корридор. Я последовал за ней.
Мы прошли по длинному, заставленному какими-то инструментами, больничному коридору и спустились на лифте в подвал. Выглядело здесь все совсем не так, как на первом этаже. Серые стены из голого бетона, под потолком, по всей длине прохода, тянулась сеть переплетенных проводов. За толстыми железными дверьми был слышен гул каких-то больших механизмов. Подвал больше напоминал техническое помещение, чем место для приема пациентов. Медсестра провела меня в просторную комнату, от пола до потолка облицованную белым кафелем. В центре помещения находился широкий лабораторный стол, на котором стоял аппарат, отдаленно напоминающий помесь микроволновки с осциллографом и небольшой ноутбук. В углу комнаты тихо гудели несколько металлических шкафов с каким-то оборудованием. От шкафов к аппарату шел ворох проводов, напоминающий клубок аскарид. Рядом со столиком примостилась обыкновенная больничная кушетка.
-Лягте и расслабьтесь - сказала мне медсестра, подойдя к аппарату.
Я скинул кеды и завалился на пружинящую подо мной кушетку.
Женщина мягко дотронулась до моего лба и прицепила к нему несколько электродов. Руки у нее были ледяные. Электроды также покрыли мое лицо и запястья.
-Процедура займет час. Можете вздремнуть, если хотите.
-Чем это отличается от обычной электроэнцефалограммы?- спросил я.
-Точностью измерений. Прибор - не более чем сверхточный энцефалограф.
Вся суть в программе.- Медсестра постучала пальцем по клавиатуре ноутбука.