Женщина. Выставляет улыбку на витрину лица. Резца мастера не достаточно, чтоб сотворить ее сущность. Полуокружность некогда неподвижного горизонта протягивает руку, женщина пожимает ее, позируя объективу. Альтернативу закадровой швее не нашли. Ее стежки на ткани реальности видны глазу, вооружившемуся понятием иррациональности и умением прочитывать знаки. Маки в угаданном зрителем поле отвлекают внимание от стежков. Веков хватило иглам минут, чтоб их нанести. Ткани было больно, но она молчала. Мало, впрочем, тех звуков, что снимок способен отобразить достоверно. Наверно, лишь тишину. Ей играть со словами в прятки, нам - пустые догадки, о чем волки умоляют луну. Или умАляют? Как фотография внешность пространства, разноображенную красками и обезображенную ограниченностью восприятия.
Вернемся к женщине. Платье развивается, будто с ветром танцуя. Ликует фотограф (не обязательно, но по нашим догадкам), гладко переложив миг на поверхность фотобумаги. Объектив жил собственной жизнью, захватив край леса и город в придачу, как Китай Чингисхан. Модернизирован балаган - скачет урбанизация по планете. Женщине нет до этого дела. Несмело она пожимает руку горизонта. Действие ее волнует (см. примечание во взгляде).
Нет ни воспоминаний, ни надежд, умиляющих беспочвенностью.