Жил да был один не очень хороший человек по имени, которое я упоминать не стану из страха того, что оно может оказаться таким же, как у какого-нибудь неизвестного, но тоже не очень хорошего человека, и он решив, что я посвятил рассказ именно ему обидится и начнёт мне мстить. Поэтому назову я его просто и безотносительно Ламп Лампович Лампов, в честь двойного альбома группы Pink floyd " Delicate sound of thunder", который у меня на пластинке был. Потому что тот человек, о котором речь в рассказе пойдёт, обидится на меня не может по целой совокупности причин. Во-первых, он умер и вряд ли этот рассказ когда-нибудь прочитает. Во-вторых, вряд ли этот самый Ламп Лампович Лампов прочитал бы этот рассказ даже, если был бы сейчас жив. Ну а в третьих - пусть читатели не сочтут это за нескромный и слишком уж откровенный намёк - поскольку частично я сам и есть тот самый человек, о котором пойдет речь в рассказе, то я и не собираюсь причинять себе никаких сильных повреждений и членовредительств. И обижаться на себя тоже, хотя мне и досадно.
Почему частично? Потому что изначально нас было гораздо больше. Уцелевших и выживших осталось мало, а после и те исчезли куда-то, и где их искать теперь даже я не знаю. Давно уже так. Лет пятьдесят или шестьдесят. А может и все восемьдесят. Я одно время ждал, вдруг кто-нибудь из тех, кто ушел - вернется, но нет. Ничего подобного не произошло, а те, кто возвращается, даже и на призраков уже не похожи. Какие-то бесконечные отголоски, и уже даже непонятно чего именно отголоски или кого?
Одно время я даже думал - что эти вот по прежнему появляющиеся отголоски, которые иногда принимают форму людей, а иногда просто надпись на стене попадается, - это такие своеобразные отпечатки моего мозга, но не целиком, а как если бы доставали из него понемногу все, что в нем за всю жизнь накопилось, делали бы такие вроде как слепки ожившие самых разнообразных фрагментов - и вокруг меня по миру развешивали. А я бы ходил, на них смотрел, что-нибудь мне знакомым казалось, и был бы я как бы сильнее включён в окружающую действительность, нежели я обыкновенно включен. То есть это вроде как такая своеобразная помощь мне, чтобы поменьше я страшился исходящей от окружающих враждебности, но и далеко никуда не ушел, когда никто не видит, чтобы не беспокоились обо мне, не терзали себя понапрасну, не лили слезы горючие ночами бессонными длинными, не исписывали тетрадки большие вопросом одним - Когда же вернется?
Вот почему мне так казалось, что именно так все происходит, потому что в детстве я рисовать любил, как и все остальные наверное. И вот то, что рисовал - то и происходило. И вот однажды нарисовал я много взрывов и один из них ядерный, а потом узнал, что случилось такое в японском городе Хиросима. И хотя нарисовал я взрыв это лет на сорок позже, чем он произошел, но ведь если представить, что время в обратную сторону идет, то получается - не нарисуй я тот взрыв, он бы и не произошел бы. И со всем остальным также - у меня по этой причине в свое время блокнот для рисования и отобрали. И еще много чего отобрали, из чего я поделки разные мастерил, и ножики разные отобрали тоже - на всякий случай.
А вот потом, когда я рисовать перестал, то одно время выступать полюбил перед соседями в основном - то песенку веселую спою, но спляшу что-нибудь, то просто лицо смешное сделаю, так чтобы всем одновременно забавно и легко на душе сделалось. И действительно улыбались все от этого, и конфетками меня угощали. Об одном только просили - ты главное на улицу далеко не ходи. Потому что во-первых голый бородатый мужчина два метра ростом может разную реакцию на улице вызвать у окружающих. Даже что и шпага у него на боку висит, или меч рыцарский. Или держит он в руке пистоль, почти что такую же как из музея. Потому что если человек этот голый да с пистолью, да еще и спиртным от него во все стороны тянет, то ничего особо хорошего окружающие про него подумать не могут, даже если и по телевизору его показывали перед этим в передаче - Внимание. Розыск!
И вот потом сделалось мне однажды скучно, а там на дворе уже второе января 1672-го года стояла, потому что это важный день для нашего государства, если справиться со специальным историческим календарем важных событий. Я вот с таким календарем каждый день справляюсь, чтобы знать - когда и что именно происходило, и где, и чем закончилось, для того, чтобы об этом знать, но не хвастаться, а просто интересно. А раньше еще бумажные такие календари любил покупать, которые вроде как отрывные ежедневные, но потом они стали какими-то узкотематическими и малоинформационными, и я покупать их перестал. хотя когда мимо ларька печати иду. то обычно останавливаюсь посмотреть - какие из таких календарей выпустили, и про что.
А еще в детстве мне календарики самые разнообразные нравились - и чтобы там про цирк было, и с городами разными, и про поезда тоже. Я как-то потом прочитал, что был давно уже один кинорежиссер японский, вот он тоже поезда очень любил, и в каждый свой фильм такой поезд вставлял. И что мол - вот по этим поездам его фильмы сразу можно было от всех остальных фильмов отличить. Я его фильмы потом смотрел несколько раз, и решил, что тот, кто такое сказал - глупость какую-то сказал. Потому что если один фильм от другого фильма можно отличить только потому - едет ли там поезд или не едет, то это или фильмы какие-то плохие, или тот, кто смотрит наоборот все фильмы за один большой фильм считает, и ему их так отличать один от другого проще - здесь небо, там самолет, а вот там женщина курила.
Хотя это совершенно не тот человек, о котором я изначально рассказ написать хотел, потому что теперь и сам уже не знаю - о чем именно я его вообще написать хотел? И стоило ли его вообще писать? Ну последний вопрос - понятное дело - пустой и глупый, потому что - конечно же стоило, раз уже написан. А тот факт, что рассказ этот вроде как не о чем получился, так может это оттого, что и сам я тоже не о чем. Может по этой причине тот не очень хороший человек, который Ламп Лампович Лампов, и не стал бы читать этот мой рассказ, даже если бы был сейчас жив, а мой рассказ ему на глаза бы попался. А может так, что этот рассказ ему на глаза и вправду попался, а он его взял и прочитал, а прочитав, подумал: Лучше бы не читал.
Вот поэтому и кажется порою, когда на небо смотришь, что живет на этом небе что-то, что все про всех знает, и про меня тоже. Единственное о чем не знает - отчего живет на небе? А не на земле, как все остальные, как я например живу, ну и многие остальные люди тоже. И звери разные тоже, не только люди. Много вообще кто. И вот отттого, что не знает этого, то и до всего остального дела нет, потому что все мысли исключительно разрешением этого вопроса заняты. Примерно, как если бы постучался бы ко мне однажды в дверь квартиры человек, я бы пошел открывать, а там стоит этот вот не очень хороший человек, о котором я рассказ этот пишу, паспорт развёрнутый мне показывает и говорит:
- Скажи, это ты придумал назвать меня Ламп Лампович Лампов?
Я такой:
- Ну я.
А он:
- А на_уя?
А я такой:
- Ну не знаю, наверное потому что - светить всегда, светить везде - вот
мой девиз и солнца.
А он такой:
- Это потому что ты в детстве Маяковского читал. А вот если бы ты не Маяковского читал, а Баратынского, к примеру.