А меж тем минуло позднее лето, настала осень - время густых рос, молочных туманов и опустелых полевых дорог. Время зрелости, время счастья или сожаления. Время дум...
В этот раз осень вошла в свои владения по мягким осыпающимся листьям и долго хранила землю сухой, а небо ясным. И оно изо дня в день в пронзительной чистоте сияло голубым дном, как чаша, выпитая жадными устами; казалось более высоким, потому что уже лишилось летней силы солнца, делавшей его туманным и низким; чувствовалось, что жизненного воздуха стало больше и дышится легче. И царили те трогательные и потрясающие дни, на которых держится мир, никогда не повторяясь дважды кряду и всегда поражая. Ежедневно для человека заново открывался белый свет, полный удивительных надежд.
Пожелтевший кленовый лист в беззвучной тоске угасания легко упал с дерева близ моих ног. Он отжил и возвращался в покой земли, а притихшая земля, укрытая опавшими листьями, в теплоте забвения согревала под ними семена будущего лета и пахла скопившейся в ней томительной жизнью. Иногда к лицу прилипали невидимые реющие паутинки. Невдалеке сиротливый сверчок, житель покоя и оседлости, запел монотонно и ласково - как в нашем детстве - свою стрекочущую прощальную песнь. Тающее солнце последними лучами обволакивало умолкшие окрестности блистающим светом, словно прощалось до нового времени. Порой одинокая птица, не улетевшая в роскошные страны, глухо восклицая в синей тишине, взлетала с безмолвного дерева и, успокоившись, сейчас же садилась обратно. Над извилистой рекой струилось вечернее туманное тепло, точно утомлённый и протяжный вздох натруженной земли перед медленно наступающей тьмой покоя.
Некогда буйные травы уже наклонились к бренному праху, не принимая больше ни света, ни тепла - значит, они жили не только солнцем, но и своим временем. И почувствовал я опечаленным сердцем тоску по навсегда ушедшему времени: ведь в природе оно постоянно сбывается и исчезает, а человек остаётся на одном месте со своей надеждой на лучшее будущее.
И тогда неожиданно для себя я догадался, почему люди так жалеют о несбывшемся - оно есть конец времени, - время же идёт только в природе, а в человеке стоит тоска.
А следующий день начался мелким, едким дождём, и солнце не показалось над горизонтом. Низкие тучи немощно висели на неподвижном месте. Среди серой грусти безмолвного пространства воцарилась осенняя смутность. Осиротелая земля надолго задремала под обложным терпеливым дождём.
По оконному стеклу слезинками замысловатой траектории судьбы плыли дождевые капельки. Лишь изредка проносился ленивый ветер, видимо залетевший из отдалённых окраин, и сразу осушал стекло. Иной раз он, молодецки размахнувшись, отрывал малые дождинки от земли и уносил их с собой к деревьям, которые в прохладной пустоте проливавшейся влаги стояли беззащитные заунывным зрелищем - будто мокрые и одинокие хотели поближе к людскому теплу. Но вскоре ветер стихал в слабости изнеможения и покорно ложился под дождь.
Я, погружённый в мечты, печально глядел в окно и с молчаливой грустью прислушивался к монотонному, угрюмо покорному шуму дождя в унылом мире, к его долгому скорбящему звуку, поющему в последней листве склонившихся деревьев, безучастно, как в пустоте - он ничуть не переставал, но создавал особую тоскующую тишину в осенней природе, изливающуюся по всему видимому свету.
И подумалось мне, что, быть может, живая тоска хотя бы одного человека, слушающего музыку дождя, сможет вознаградить это безутешное время года, в котором осенняя природа смешала наслаждение с печалью...