Вы когда-нибудь наблюдали за ребятами, которые, сидя у широких луж и быстрых ручейков, подгоняют свои кораблики ладошками или изо всех сил дуют в их паруса?
Стоит поздний март. Но солнце греет ярко и горячо. На улице прохладно, и даже немного зябко. Раннее утро.
Выходной день, и взрослые не спешат на работу. Дребезжит почти пустой трамвай, вспугивая сонных ворон и воробьёв.
Но у быстрых ручейков кипит жизнь. Здесь собрались ребята. Мелькают зелёные вельветовые штаны и голубые лёгкие курточки.
-- Витька! Правее бери! Там Санькин "Орион" плывёт, не видишь разве?
Ручей несёт по течению яркие кораблики, вырезанные из сосновой коры, деревянной дощечки или просто из картона.
А вот с парусами заминка. Где возьмешь в конце марта листочек тополя или берёзки? В ход идут клетчатые тетрадные листы, кое-где даже исписанные неровными, дрожащими строчками испуганных букв.
Небо совсем чистое и безоблачное. В нём ещё не разбавлены серые краски туч. Лишь солнце слегка щекочет восточный край горизонта оранжевыми тонами. И в лужах и ручейках отражается синева утреннего неба, делая их похожими на маленькие озера и водопады.
Веселье идёт во всю. Кораблики резво обгоняют друг друга, сталкиваются. Неудачливые переворачиваются, заставляя хвататься за обросшие макушки своих хозяев:
-- А-а-а-а! Женьчик, опять оверкиль! Мэйдэй!
-- Растяпа! Хватай ноги в руки, бегом домой! Паруса уже не спасти!
И паруса все разные, непохожие, разноцветные. И синие, и жёлтые, и перламутрово-белые, и отчаянно красные. Даже прозрачные лёгкие полиэтиленовые.
Раздаётся обиженный визг. Незадачливый братишка в разгаре битвы между его "Кузнечиком" и вражеской "Грозой" с черными парусами, толкает в бок маленькую девчушку - свою сестрёнку. У девочки становятся мокрыми оба ботинка и края сиреневых брючек.
"Кузнечик" лишается капитана, покинувшего поле боя вместе с мокрой сестричкой. Но не надолго. Быстрый топот возвещает о том, что сражение продолжается. Мальчик с разбегу прыгает на самый краешек земли у глубокой лужи, едва удерживает равновесие и толкает своего "Кузнечика" в самое пекло жаркого боя.
А на середине "моря" кипит отчаянная схватка: "Гроза" сцепилась с "Единорогом". "Кузнечик" спешит на помощь "белогривому" кораблику. Неуловимое мгновение - и пораженная "Гроза", чуть не перевернувшись и не потеряв управления, медленно отходит к берегу.
К противоположной стороне "моря" направляются победители - "Кузнечик" и "Единорог", гордо подняв тряпичные паруса.
Потихоньку толпа "мореплавателей" редеет: спохватившиеся родители тащат насквозь сырых упирающихся детей по домам на обед.
Но на этом далеко не кончается. Сухие переодетые ребята, доедая на ходу котлеты и картошку, упрямо вырываются на улицу из крепких объятий родителей. Вслед некоторым несутся "многообещающие" (по мнению родителей могущие воспрепятствовать "убеганию" детей из дома) выкрики. Но что они по сравнению с горячим энтузиазмом предстоящих морских битв!
День в разгаре. Очень тепло для марта греет высокое солнце. Жёлтые флажки мелькают, запутываясь, в растрёпанных волосах мальчишек, зажигая в них озорные искры.
Искристой змейкой вьётся голубой ручеёк, огибая серые окатыши камешков. Дует мягкий ветерок, нагоняющий мелкую рябь на "море". Кораблики ловко лавируют между выступающими верхушками острых камней на поверхности лужи.
У "моря" появляются новые ребята - те, кто не сумел вырваться из дома с раннего утра. Появляются и новые кораблики: рыжепарусный "Меркурий", картонный "Маяк" и даже откуда-то появившийся кораблик-лапоть "Краб".
Появляются прохожие. Некоторые хмуро косятся на "морских" путешественников. Другие понимающе улыбаются, вспоминая своё сказочное детство с корабликами из бересты и листьев.
В битвах и соревнованиях проходит весь день. Загорается перламутрово-багровый закат. Солнце, словно оранжевая долька апельсина, висит над самым горизонтом. Небо становится пепельно-огненным; будто разбросанные по небу угольки, светятся первые звёзды. Осколками светящихся зеркал мерцают треугольные язычки ряби в темнеющем "море". Но ребята ещё не расходятся.
У лужи стоит возбужденный гомон; но он постепенно затихает вместе с затихающим днём.
И тихо-тихо вокруг. Ребята смолкают, и можно расслышать тонкий шелест...листьев? Но деревья не одеты, только тонкие ветвистые руки подняты к небу.
И в гаснущем свете умирающего дня можно различить хрупкую тень берестового кораблика с треугольным полупрозрачным парусом из...
-- Ой, а парус-то, парус! Глядите, зелёный тополиный!--звонким шёпотом говорит смуглый мальчик, похожий на чибисёнка.
Но ему, как ни странно, никто не отвечает. Тянется восхищённое молчание, и все взгляды устремлены на неизвестный Кораблик. В сумерках различим ещё зелёный узорчатый тополиный парус. И никто не трогает, не прерывает этого бесконечного плавания. Словно чувствуют ребята - нездешний Кораблик, из другой параллели нашего мира, хотя и сделан таким же, как они, мальчиком.
Кораблик плывёт, независимо вспыхивая алыми бликами, раскиданными по воде почти скрывшимся блюдцем солнца. И кажется всем, что на улице не зябкий и неустойчивый март, а настоящее жаркое лето с тополиным пухом и свежими грозами.
А может и правда?.. Нет, берёзки стоят голые и серые. Но...тополя начинают аккуратно зеленеть клейкими листочками!
Может это сон? Но ведь пахнет самым настоящим живым летом!
И Кораблик бежит, несёт на своих светлых парусах такие же светлые надежды и мечты.
Много ещё мальчишек увидят этот зелёный тополиный парус, лёгкую, почти невесомую бересту. И запомнится им Кораблик неземным лёгким миражом. Неосторожное движение - и пропадёт он, исчезнет, растворится в нашей грубо начертанной быстрой жизни.
Но плывёт, плывёт Кораблик. Стремится к светлому просвету нашей души, тихим шорохом обещает - надежда есть, надежда будет всегда.