Странным образом все-таки устроена наша память. Вроде как прошло время и все покрылось пылью забвения. И вот, неожиданно, довольно случайно, от слова какого или от жеста, дернешь веревочку памяти и на тебя обрушится целый ком воспоминаний. Так что стоишь потом, как в пыльном замке с обрушившимся потолком и начинаешь разгребать по новой - ведь тебе здесь жить. Есть память неболезненная. То есть данные воспоминания не несут для тебя, казалось, никакой болевой нагрузки, и все же цепко вцепляются в подкорку твоего мозга, и то ли навеянной ностальгинкой, то ли сожалением по тому, что уже никогда не вернешь, разворачивая перед тобой полотно былого. Иметь память и позволять себе вспоминать - это, пожалуй, роскошь только для свободного и необременнного экономическим задачами добывания прокорма, досуга. Приведу такой пример. Мой папа, Ткаченко Николай Герасимович, всегда был отменным добытчиком в семье. Кроме того, что работал сначала на заводе мастером цеха, а потом, когда наконец-таки получил диплом - в проектном институте- главным инженером проекта, всегда умудрялся подрабатывать - по вечерам читал лекции студентам в комбинате о газосварке, в которой был многолетним спецом, а в выходные забуривался то в лес, то в уже убранный колхозный сад времен социализма, чтобы что-то принести домой, для семьи. Это могла быть черешня, яблоки на зиму (причем таскал их рюкзаками и что называется до одури), грецкие орехи. Потом во времена перестройки и дачного строительства, когда мы завели небольшую в 6 соток дачку ( папа сам ее своими руками и выстроил и целину одной лопатой прокопал) фрукты выращивались уже не столько для еды, сколько на продажу - времена были тяжкие, экономический фактор подводил. Так вот, мне казалось, что у этого человека, моего отца, просто не было времени перебирать в памяти до тех пор пока... не умерла моя мама. Это было уже более 10 лет назад и до сих пор помню его иногда устремленный в никуда взор, налитый слезами. Папа литератором по духу не был, скорее был известным молчуном, так что узнать, куда тогда летала его душа, для постороннего было невозможно. Но стресс включил механизм воспоминаний даже у этого зацикленного на работе и добыче человека.
Я, пожалуй, наоборот, унаследовала материнский ген во- первых разговорчивости, а во-вторых, умелого маневрирования в потоках сознания и лабиринтах прошлого. Иногда даже странно обнаруживать, что все, что происходит, происходит не вовне нас, а внутри. Приведу, опять-таки, пример. Я уже 3 месяца как оторвана от любого из своего прошлого - живу в браке на другом конце Земного шара. Досуг спокойный, так как все заботы о хлебе насущном на плечах у моего мужа. Я не была бы против работать - не поймите меня неверно, но пока запроса местного рынка труда на то, что я умею, не обнаружила. И вот, находясь в вынужденном безделии, на бесконечном, кстати сказать, досуге, занимаюсь перепросмотром. Своей жизни, опыта, событий, людей. Сегодня проснулась почти в полдень - я ведь читаю до середины ночи, когда все спят, и поняла, что хоть тело мое и здесь, душа, которая в это время путешествовала по другому полушарию в лабиринтах его прошлого, еще не прилетела. То есть, какое-то из наших астральных тел, которое отвечает за перемещение в пространстве и во времени, зависло на пути обратно. И мне просто не вставалось - так налито был свинцовой тяжестью тело. Во снах, я не только путешествую к себе в молдавский дом и занимаюсь доразвязыванием кармических, еще не развязанных узлов, я спокойно сочетаюсь в вибрациях с миром ушедших. Так во сне я неоднократно за это время видела мою мать. Сначала, еще в Кишиневе, я ее навестила в госпитале, где были же такие безнадежно больные ( моя покойная матушка умерла от рака в 1991 году). Потом в другом сне, уже здесь, когда моя душа отчаянно не хотела адаптироваться в новой американской реалии, я с ней гуляла по ночному сну, легкий теплый ветерок ласкал нам руки и я, приобнимая ее за плечико, говорила ей: не уходи! Ты так нужна мне. Но она все-таки ушла, значит время ее пришло. Потом, когда накопились неразрешимые проблемы в моем молдавском доме (бесконечный после ее смерти раздел имущества между мной, братом и отцом и попытка понять, кому и что принадлежит), я ее видела здесь же, уже в новом месте, якобы беременной тремя детьми. Эти трое были мой отец, брат и его жена, на которых сейчас сместились границы разборок (меня из игры в связи с моим отъездом, как бы вытолкнули) Помню, что во сне она благополучно разрешилась от бремени этой троицей, но лица ее я так и не видела. Потом возникла в моем писательстве маленькая главка, посвященная ее душе, которая, якобы, придет воплотиться в тело ребенка моего брата, который должен появиться на свет в ближайшем марте. Как раз к дате ее рождения. Как искупление их человеческих ошибок и воздаяния за все те неправды, которые мы друг другу причинили, и способ воспитания нас, оных, ценой собственного воплощения на нашей злобной грязной, но красивой земле еще раз.Это жертва и это подвиг!
Я бесконечно, поверите ли, счастлива, что далека сейчас от этих разборок в личном контакте. Но обнаружила странную вещь - даже не находясь там, в эпицентре событий, все же обостренно чувствую, даже малейшие нюансы этих адских разборок. Они меня лихорадят, как горное эхо, и не отпускают, как звук канонады.Они со мной и во мне и даже если меня там уже нет, мне от этого никуда не деться, пока все не замрет малейшими осколками в моей памяти. Все-таки много зла мы друг другу сотворили в моей молдавской семтье последние 10 лет после ее (матери) ухода. Странно, но при ней ничего этого не было. А как ее не стало, так и стали выяснять, кто виноват и кому что из вещей совместного прошлого и воспоминаний принадлежит. Упаси вас Бог от подобного опыта. И от нечувствительных рук и душ, способных быть вовлеченными в это адское кипение. Да, ад существует, и он на земле и внутри нас- в нашей голове и памяти, в наших осколках былого, которые мы перебираем, стремясь облегчить мучительные раны прошлого и нашей неправоты.