Ткачёв Александр Александрович : другие произведения.

Коммунизм почти не виден [утопия]

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В наше, как всегда, нелёгкое время романы о будущем принято начинать примерно так: єЗа иллюминаторами проносились ракеты, кометы и планеты. Космический рейнджер Джо Скалкинг должен был сбросить суперфотонные бомбы во имя Демократии и Свободного мира..."Или, допустим, так:єВ захламлённом, полутёмном подземном городе, насквозь пропитанном миазмами промышленных отходов, встретились космогангстеры Брюк Штан и Джин Бренди, чтобы обменять венерианские шмотки на марсианскую наркоту..."Господи, неужели не надоело?!Наша история начинается совсем по-другому.

Коммунизм почти не виден [утопия]

Посвящается Освободителю нашего города,

дважды Герою Советского Союза,

генералу армии И.Д.Черняховскому [1906-1945]

Пролог

Тёмное прошлое

   В наше, как всегда, нелёгкое время романы о будущем принято начинать примерно так:
   "За иллюминаторами проносились ракеты, кометы и планеты. Космический рейнджер Джо Скалкинг должен был сбросить суперфотонные бомбы во имя Демократии и Свободного мира..."
   Или, допустим, так:
   "В захламлённом, полутёмном подземном городе, насквозь пропитанном миазмами промышленных отходов, встретились космогангстеры Брюк Штан и Джин Бренди, чтобы обменять венерианские шмотки на марсианскую наркоту..."
   Господи, неужели не надоело?!
   Наша история начинается совсем по-другому.

Город Ельцинск. 19 ноября 20** г.

   Рейхсдемократ ДС Искариотов, главарь суверенного Нижне-Тарабарского государства, ехал на "Мерседесе-600" в Жёлтый Дом. Как всё хорошо начиналось! Полтора года назад, 22 июня, четверо главарей областных администраций собрались в шалмане на Сухаревке и в 4 часа утра объявили о прекращении существования Российской Федерации, разделили её между собой и провозгласили себя монархами. Парламент увенчал рейхсдемократа орденом Демократической Свободы. Каждый из его шести лучей олицетворял свободу: свободу торговать воздухом, свободу восхвалять рейхсдемократа в независимой печати, свободу поддерживать радикальные экономические реформы, свободу быть безработным, свободу побираться и... свободу вообще.
   Заокеанский президент тут же прислал отцам демократии самое необходимое: каждому по "Мерседесу", бронежилету и ящику виски. Всё было просто замечательно, пока не лопнуло русское терпение. Дон поднялся и потёк на север. А кто не утёк, тот ховался. Войска Освобождённой территории СССР стремительно рвались к столице. И вот сейчас предстояло обсудить ввод на территорию бывшей России войск цивилизованных стран.
   Кортеж въехал на площадь, где стояли машины правителей Соплегонского суверенного княжества, Верхне-Пупского королевства и Кранты-Ханайской демократической империи. Прибыли и властители помельче -- закавказский лидер Зураб Камикадзе и таврический пан-атаман Саранчук.
   У подъезда Жёлтого Дома был выстроен почётный караул войск ДС, набранный из киоскёров с капиталом не ниже ста тысяч. Командовавший ими штандартендемократ выступил вперёд и, вскинув руку, крикнул на государственном, нижне-тарабарском языке:
   -- Майль!
   -- Фиг майль! Фиг майль! Фиг майль! -- в демократическом восторге проревела охрана.
   Заокеанский посол Рэмбо Першингтон категорически заявил:
   -- Ваши дивизии ДС "Ваучер", "Борис Немцов" и "Егор Гайдар"... как это... пошли по шерсть, а вернулись стриженые. Мы дадим вам людей и оружие, но вы должны окончательно очистить Россию от русских! Стыдно!
   -- И не забудьте: вы обещали нам Восточную Пруссию! Правда, вы опять назвали города Кёнигсбергом, Инстербургом и Пиллау, но этим сыт не будешь! -- напомнил гость с берегов Рейна герр Вольф Шанце.
   -- Ускорьте отправку к нам молодёжи! -- потребовал представитель одной ближневосточной державы Хаим Брокер. -- А то мы опять собрались воевать с Сирией, а солдат не хватает!
   -- Мы ждём, наконец, решения вопроса о наших западных территориях, -- добавил самурай Хоцумного Сидияма. -- Ведь ваш Дальний Восток -- это наш Ближний Запад...
  
   В это время над бывшим Ленинским районом, которому было возвращено исконное название -- Обираловка, реял в воздухе рекламный аэростат товарищества с ограниченной уголовной ответственностью "Родина продакшн" и холдинговой гоп-компании "Сукин и сын". Небритый продавец в ватнике половником из бидона разливал "Наполеон". Лоточники предлагали бестселлеры: "Поцелуй смерти", "Машина любви", "Полночная жара", "Полуденный кошмар", "Око за зуб", "Через свой труп", "Убийство из-за угля" и "Мертвец не проболтается". Афиши приглашали на концерт рок-группы "Школа гадов" с новым альбомом "Полный мрак".
   По телевизору шёл репортаж о росте заболеваемости сифилисом, туберкулёзом, чесоткой и СПИДом. По другой программе бывшие профессора марксизма доказывали, что всё это и есть настоящее процветание.
   На улице Собственников [бывшей Пролетарской] возвышалось здание медицинского центра: "Ультразвуковая диагностика, компьютерная томография. Снятие сглазов, наговоров, изгнание бесов".
   Через окно был слышен голос колдуньи:
   -- Насморк я не лечу: ён от космоса! Про солнечный ветер слыхали? Вот на ентом ветру человека и прохватывает!
   На восьмом этаже отмечал день рождения коллектив, на 95% состоявший из женщин. За столом обсуждали предстоящее прибытие натовской морской пехоты.
   -- Что ни говори -- цивилизация! Нам до них и за тыщу лет не дорасти! -- слышались голоса.
   -- А какие мужчины! -- восторгалась нахальная и густо накрашенная девица в юбке с разрезами спереди, сзади, сбоку, сверху и снизу. -- Не то, что наши дохляки!
   Не разделяли восторгов только мужские 5% личного состава, являвшиеся электронщиком Миртовым. Он ёжился и поминутно смотрел на часы. Артиллерийской разведке очень хотелось проникнуть поближе к главарям государств, и это ей удалось.
   Миртов слышал через замаскированную рацию паровозный шёпот радиста Славороссова. От волнения напарник забыл о шифре и клокотал в эфир открытым текстом:
   -- Запускай свою бодягу! Слышь, дурья башка! Командующего артиллерией небось уже инфаркт хватил...
   Разговор за столом перешёл на повстанцев:
   -- Да где им там... Против мировой-то цивилизации...
   -- Сидеть не шевелясь! -- Миртов достал из-за пазухи пистолет и снял с предохранителя.
   Сразу стало тихо. Было слышно, как у поклонников мировой цивилизации отвисают челюсти и на стол вываливается пища.
   -- Одно движение, и все вы трупы!
   Миртов вынул из-за дивана тубус для чертежей и выставил его в окно.
   -- Радиоуправление -- товсь!
   -- Есть товсь!
   -- Спокойно, стреляю!
   Из тубуса, выбросив облако вонючего дыма, вылетела ракета и, расправив гибкое крыло, превратилась в планер. Подчиняясь радиокомандам, ракетоплан заскользил к крыше Жёлтого Дома.
   Через минуту фургон с обоими разведчиками рванулся прочь из города. По мостовой металась охрана, не в силах предупредить других из-за заглушённых помехами раций, а шины их собственных автомобилей были проколоты рассыпанными "ежами"...
   Славороссов остановил машину. Тишина показалась непривычной после гвалта и ругани на грязной улице Собственников. Над горизонтом виднелась вечерняя заря. На её фоне Миртов разглядел летящие искорки и угадал пульсирующий, потрескивающий звук.
   Так нож продирается сквозь волокна прочной материи.
   Так плуг, разрывая корни, отворачивает жирный пласт земли.
   Так ракета со слитным грохотом вспарывает ставший густым воздух...
   ...В этот момент рейхсдемократ ДС Искариотов поднял рюмку с водкой "Горбачёв" и сказал:
   -- Я глубоко удовлетворён, что мы достигли консенсуса с представителями свободного мира. Теперь, я уверен, коммунизм будет раздавлен окончательно, и мы не дадим ему подняться. Никогда ещё мы не чувствовали себя в такой безопас...
   И тут на Жёлтый Дом обрушились самонаводящиеся ракеты. Бетонные балки ломались, как щепки. Стоявшие рядом со зданием автомобили скручивало винтом и отбрасывало на десятки метров.
  
   Из постановления Государственного комитета обороны:
   ...В честь победы советского народа над демократией произвести праздничный салют в городах Ленинграде, Сталинграде, Черняховске, Калинине, Жданове и Свердловске. Городу Ельцинск вернуть исконное название -- Москва.
   Председатель Государственного комитета обороны В.И.Нержавейкин
  
   И расстреливали Миртова и Славороссова в эти годы на семи фронтах, и были они среди тех, кто бросил трёхцветные флаги на брусчатку Красной площади. Но никто не знал их настоящих имён. А что дальше было -- то уже совсем другая история.

Часть I. Место действия -- Южнороссийск

   Когда же окончилась в России вторая гражданская война?
   В момент, когда из бункера вылез последний обер-демократ и отшвырнул на землю оружие?
   Или в день Парада Победы Объединённых Вооружённых Сил?
   Или, наконец, в час, когда был оглашён приговор Трибунала народов СССР над главными демократическими военными преступниками?
   Но когда о конце войны спрашивали генерал-лейтенанта артиллерии Кострова, он только усмехался. Для него война не прекращалась. Эту войну вели МБР -- механизированные бригады реконструкции, РСД -- ремонтно-строительные дивизии, ЗРК -- землеройные команды и другие соединения 60-й трудовой армии. Противниками была разруха, отсталость, а главное -- рынок. Он представлялся командующему как сборище взбесившихся собственников, готовых ради своей "кровной" копейки уничтожить всенародное достояние, убить кого угодно, растащить по своим карманам великую державу.
   Организаторы развала России остались лежать под обломками Жёлтого Дома. Но продолжали рыскать по стране наймиты и шпионы из службы ОАД -- охранной агентуры демократов, и их шеф по кличке Тёртый до сих пор не был обнаружен.
   Теоретик свободного рынка Батог-Батыев и министр пропаганды и средств дезинформации Бедоносцев были повешены. Но их идейных исчадий осталось очень много, они лезли изо всех щелей и писали статьи, где становились на защиту "многоукладной экономики".
   Штаб армии размещался в здании медицинского факультета. Схемы на стене напоминали карты диковинной страны. Одна из них отражала послевоенные три года. А вторая карта -- особый секрет. На ней работы только намечены, и конца им не видно.
  
   Выпускники авиационного училища только что надели офицерскую форму. Но особой радости они не испытывали. Молодых кадров двигали по службе неохотно: хватало людей с опытом второй гражданской войны.
   А курсанту Снежкову и вовсе крупно не повезло. Он готовился служить на авианосце, но тут подвела нервная система. Медики влепили ему непонятный диагноз и собрались увольнять.
   Но неожиданно блеснул луч надежды. Начальник училища вызвал Снежкова и показал резолюцию: "Направить в распоряжение командующего 60-й трудовой армией".
   "Недоиспечённый" лётчик сник ещё больше.
   -- Не дрейфь! -- обнадёжил его начальник. -- К нему за счастье попасть считают при нынешней безработице!
   Через сутки Снежков в новой морской форме, с чемоданом в руке вышел из вагона в Южнороссийске. На площади рядом с памятником Освободителю разносились звуки марша:
   В боях добытая,
   Кровью омытая,
   Слава русская
   Подвигом озарена!
   Это репетировал ансамбль патриотической песни и пляски "Трёхдюймовочка".
   Снежков с некоторой опаской вступил в двери здания с вывесками: "Штаб 60-й армии" и "Медицинский факультет Южнороссийского университета".
   Вестибюль напоминал бурлящий штаб революции в Смольном. В глаза бросались лозунги: "60 армия -- это силища!", "Гвардейцы, приложим все силы!".
   Снежков обратил внимание на рабочих: они удерживали на веревках какой-то тяжёлый груз. Из пролома в стене слышалось:
   -- Паклю!
   -- Прокладку!
   -- Разводной!
   Снежков подошёл ближе и разглядел висевшего в нише человека.
   -- Подымайте выше!
   Обхватив ногами канализационную трубу, ремонтник совместил её с другой и принялся орудовать ключом.
   -- Заклинило болт, выше давайте! Вперёд, левей! Нет, правей! Да нет, не туда, не туда, куда тянешь! -- загудело из ниши. Раздался зловещий треск. Половинки трубы разошлись, и в проём хлынуло её благоухающее содержимое.
   -- Что стоишь, помоги! -- крикнул Снежкову один из трудармейцев.
   Наконец трубу водрузили на место. Человек с ключом свинтил её и выбрался наверх.
   -- Может, вы подскажете, где найти командарма? -- обратился к нему лётчик.
   Ремонтник хитро сощурился и совсем по-гоголевски сказал:
   -- Что ж, не узнали? А ведь командующий-то я!

* * *

   Генерал отвел Снежкова в свой кабинет, указал на подшивки газет и ушёл отмыться и переодеться.
   Двухтумбовый стол стоял под сенью пальмы. На стене висели две зашторенные карты. Художественным оформлением служили школьный плакат "Лягушка. Вскрытый самец" и репродукция картины "Аркадий Гайдар убивает своего внука".
   Оглядевшись, Снежков занялся газетами. В подшивке он обнаружил обращение:
   "Товарищи! Перед нами древний русский город, в недавнем прошлом -- город больших социалистических фабрик и заводов, жизнерадостного студенчества, благоустроенных садов и парков. Сейчас он разрушен, загажен и заплёван демократами-прихватизаторами.
   Залогом успеха мы считаем то, что трудармейцам сохраняется гарантированное обеспечение едой, обмундированием и жильём. Никого мы не загоняем в трудармию насильно. Люди могут идти к нам вместе со своими частями или трудоустраиваться на свой страх и риск в условиях нового нэпа. Эти опять же придут к нам, потому что безработица.
   Две дивизии на танках будут вспахивать землю в районах -- Богучарском и Чевенгурском. Восстановления требуют университет, завод "Красный коминтерновец", вермишельная фабрика и одёжное объединение "Регресс".
   И последнее. Профессионалы с высшим специальным образованием в войну часто оказывались не на высоте. Никто не учил их в академиях делать системы наведения из старых телевизоров или реактивные двигатели из листового железа. А вторая гражданская война как раз потребовала всё это делать! Многие системы оружия были созданы самодельщиками, истинно русскими изобретателями. Им предстоит создать новые технические чудеса -- невиданные и неслыханные.
   Из руин и пепла мы поднимем тебя, родной Южнороссийск!"
   Снежков стал листать подшивки дальше.
   "Дивизией под командованием Виктора Некомплектова сдан в эксплуатацию новый квартал. Четыре этажа из каждого дома выделяются строителям, причём верхние -- стимул строить так, чтобы крыша не протекала".
   "Алкогольные напитки выпускаются только с черепом и костями на этикетке и под названием "УЖАС" -- Утоляющее Жажду Алкашей Снадобье".
   "Одёжная фабрика "Регресс", обеспечив каждого жителя бесплатной формой, переходит на выпуск одежды по выкройкам, похищенным разведкой у Кристиана Диора".
   "Вышел сборник мемуаров о борьбе с колчаковщиной, махновщиной и гайдаровщиной".
   "Во время катастройки фирма "Тампакс" прихватизировала Дворец культуры имени 50-летия СССР, а конкурирующая фирма -- сожгла. Но теперь он отстроен заново и получил новое название -- Дворец Солнца".

* * *

   Увлекшись газетами, лётчик не заметил, как в кабинет вошёл генерал.
   -- Вот, обратите внимание, -- Костров указал на фотографию под стеклом. У памятника Освободителю стояли люди в форме. Два силуэта были аккуратно вырезаны ножницами.
   -- Кто это? -- командующий ткнул пальцем в одну из тёмных фигур. -- Не отвечайте, ибо вы не можете этого знать. Это товарищ Миртов -- теоретик РСРП -- Российской социалистической революционной партии, герой войны, отец и дитя русского революционного террора.
   -- Ух ты! -- непроизвольно выдохнул Снежков.
   -- А рядом Славороссов. Боевая организация. Лучшие кадры всех родов войск.
   -- Кто же остальные?
   -- Они не вернулись.
   -- А Миртов и Славороссов -- где они сейчас?
   -- Не задавайте никому этого вопроса. Вам никто и никогда на это не ответит.
   -- Хотя бы... они живы?
   -- Да. В этом-то всё и дело. Но Миртов не только жив, но и ежеминутно влияет на нашу политику и экономику. Его статьи -- на центральном месте в ракетно-политическом журнале "Вперёд". Тайна Миртова сравнима с секретом атомного оружия.
   -- Почему же, товарищ генерал, вы мне такие секреты рассказываете?
   -- Да потому, что вы у меня на особом счету. Давно я подходящего лётчика разыскиваю.
   -- Да, может, я чего не понимаю, прошу извинить...
   -- Спрашивайте!
   -- Почему вы, товарищ командующий, здесь ночуете? Пишут, квартиру каждый тут себе построил?
   -- Построил, но пришлось отдать свою, чтобы переманить сюда из Генерального штаба кандидата военных наук Буранова. Вы направляетесь в его распоряжение вот по этому адресу.
   -- Простите, не понял: к военпреду на вермишельной фабрике?!
   -- Так точно. Но на самом деле он -- Генеральный конструктор лаборатории, замаскированной там. Будете инструктором отряда молодых кадров.
   -- Космонавтов?!
   -- Не будем спешить с названием. Как говорили древние, умному -- достаточно.
   -- Так меня же отстранили по болезни?
   -- Ну, значит, вы мне больше подходите.
   -- Но я же... Я же не Юрий Гагарин!
   -- Гагарин тоже был лейтенантом морской авиации. И большинство американских космонавтов служили на авианосцах.
   -- Ну, так то ж Гагарин!
   -- А вы -- Снежков. Помните об этом. Скоро Южнороссийск ещё покажет себя как звезда первой величины, а не второстепенный город по сравнению со столицей да заграницей. Он имеет древнейшее и славное прошлое и заслуживает ещё более великого будущего. И вы лично приложите руку к этим событиям!

* * *

   На стадионе собрались главные силы трудовой армии. Прошло то время, когда южнороссийцы щеголяли в камуфляже одного и того же размера, который целыми гармониями укладывался на руках и ногах у малорослых, и в кирзовых сапогах. Тогда одёжная фабрика "Регресс" в ударном порядке обеспечивала обносившихся бесплатным обмундированием. Теперь трибуны пестрели разноцветной формой. Каждое подразделение возглавляли один командир и три замполита -- от марксистов, социал-демократов и социалистов-революционеров.
   Раздались шаги, и к микрофону с точностью до секунды подошёл командующий.
   -- Товарищи бойцы и командиры! Собратья и сосёстры! Почти три года мы восстанавливаем наш город, идём от победы к победе. Но теперь я получил от своего командования пренеприятнейшее известие. Лафа нам отошла. Я даже удивляюсь, почему нас так долго не трогали. Кому-то в высоких сферах помешала наша армия подстегнуть экономику кнутом безработицы. Ведь каждый уволенный может получить у нас работу, бесплатную форму, кормёжку и выстроить себе жильё хозспособом. Мы свято чтим завет наших прапрадедов: "С Дону выдачи нет!". К тому же мы предоставляем высокие командные должности и молодёжи, и тем, кто "академиев не кончал", и тем, кто в других местах не ужился с начальством. Кому-то мы помешали, наверное, великим защитникам свободы и общечеловеческих ценностей.
   Готовится Генеральная конференция по общественным наукам. РСРП предлагает передать нам новые войска. Эсдеки, наоборот, считают нас исчадием ада, тюрьмой, цитаделью ГУЛАГа, подлежащей уничтожению. Но ведь из тюрьмы обычно убегают, а в нашу, наоборот, "тюрьму" вбегают из их нэповского рыночного "рая". По мнению эсдеков, надо разгромить нашу армию, разорвать боевую спайку людей и заставить искать работу поодиночке на свой страх и риск. Эти господа считают страх перед завтрашним днём и одиночеством единственным стимулом для производства. А по-нашему, чем меньше таких "стимулов", тем лучше.
   Но партия марксистов не выработала пока готовой точки зрения. Настало время показать разработки, которые составляют секретный фонд нашей армии. В годовщину Освобождения -- 25 января -- состоится грандиозный парад всех наших достижений. Пусть поможет нам гордость за наших земляков -- создателей "Катюши" и Ил-2, телевизоров и аэробусов, ракетных двигателей и солнечных батарей. Пусть вдохновляет нас память о великом Освободителе нашего города! Ура!
   -- Ура-а-а-а! -- грянула армия в полном составе, и эхо ещё долго металось по стадиону среди бетонных конструкций.

* * *

   В тот же день в районе Рыбачьего посёлка -- главной базы Краснознамённой Донской флотилии -- возле штабеля труб прохаживались два человека в штатском.
   -- Да где же он? -- недовольно оглядывался один из них.
   -- Спокойно! Сказано было ждать здесь.
   Вдруг прямо над их головами из трубы возникла фигура памятниковых размеров в плащ-палатке, прыгнула и обрушилась кирзовыми сапогами прямо в полуметре от людей.
   -- До смерти пугаешь! -- проворчал гость. -- Что ты там делал?
   -- Наблюдал, -- шумно отдуваясь, ответил человек в плащ-палатке.
   -- Вечно ты без фокусов не можешь обойтись!
   -- Вот поэтому и четырёх монархов уничтожил я, а не вы. -- Миртов пошарил руками в карманах. На его воротнике мелькнули артиллерийские стволы. -- Небось перекорёжились все от зависти в своём Террариуме...
   -- Аквариуме!
   -- Вот-вот. На воре шапка горит. -- Миртов нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Вода забурлила, и показалась стальная башенка с люком.
   Миртов с приезжими взошёл на плот и быстро достиг башенки. В ней была металлическая лесенка. Мощный механизм с урчанием опустил их в глубину.
   Это была баржа, которую после войны перевернули, превратив в огромный водолазный колокол. Получилась глубиннодонная станция "Плавунец" для исследования речной экологии. Внутри неё хватило места для приборов, жилья и даже небольшого зала.
   Очутившись внутри, приезжие -- специалисты ГРУ Штирлин и Мюллеров -- были поражены:
   -- Прямо дворец! Ну, а теперь к делу. Поступили данные...

* * *

   Примерно в это время здоровенный детина -- гора мускулов без признаков мысли -- и пышная красотка вышли из автобуса. Они пересекли Высоковольтное шоссе, пробрались через непролазную грязь на Рабочем проспекте, прошли по улицам Безбожной и Терапевтической и спустились в подвал дома N10, что в Ракетном переулке.
   В подвале, оборудованном как командный пункт, сидели люди. Рядом с шефом был суетливый трухлявый человечек с козлиной бородкой.
   -- Наша сеть приступает к активным действиям, -- сказал шеф. -- Мы долгое время не знали главной цели 60-й армии. Её командование собирается создать на одной, отдельно взятой территории -- так называемой Чижовке -- плацдарм коммунизма. Этого ни в коем случае нельзя допустить! Директор ЦРУ лично приказал мне выжечь эту большевистскую заразу. Кстати, он сообщил о присвоении мне звания обергруппендемократа ДС. Майль! -- крикнул он на нижне-тарабарском языке.
   Законспирированные офицеры Охранной агентуры демократов -- ОАД, вспомнив блаженные для них времена, хором проорали:
   -- Фиг майль!
   -- Тише, тише! -- поморщился трухлявый человечек. -- Мы же цивилизованные люди! Ещё тише! Фи-и-иг ма-а-айль! Вот так!
   -- Генерал Костров планирует ошеломить общественность и убедить всех, что материальная база коммунизма уже создана. Задача номер один -- выставить трудармию на посмешище, унизить, скомпрометировать целиком и полностью саму её идею. Но этого может оказаться недостаточно. Надёжнее ликвидировать идею вместе с носителем. Нет, Каракурт, -- шеф движением руки осадил вставшую с места "гору мускулов". -- Тут надо действовать тоньше. Сейчас командарм, по нашим сведениям, работает на износ, почти не спит, ночует в углу за шкафом... В общем, подтолкнуть его организм к разрушению -- ваша цель, Клёвый Чувак. И третье направление наших действий...

* * *

   В глубиннодонной станции Штирлин спросил Миртова:
   -- Это всё защищено от подслушивания?
   -- Надёжней не бывает.
   -- Тёртый объявился.
   -- Шутим?
   -- Человек жизнью заплатил, чтобы передать сведения из Америки.

* * *

   В подземном бункере шеф продолжал:
   -- Спутники следят за переговорами штаба 60-й армии с разными организациями, например: ДБРЯЗ -- Днепробрежневский ракетно-ядерный завод, ГУКСУС -- Главное управление координации снабжения и урегулирования сбыта, ГУСАК -- Главное управление специальных авиационных конструкций. На вермишельной фабрике организована секретная лаборатория. Руководит ею кандидат военных наук Буранов, переманенный из Генштаба. Регулярно приезжают туда конструктор реактивных двигателей Насосов и астроном -- профессор Лунник.
   И самое главное: неделю назад на Днепробрежневском ракетно-ядерном заводе пропала межконтинентальная ракета массой в 217 тонн. Все поиски ни к чему не привели. Но спутник разведки засёк: в это время по Днепру проходил ударный авианосец "Генерал Варенников", после войны переделанный в транспорт. На нём, под штабелями ящиков, её могли спрятать.
   -- А где же эту ракету выгрузили? -- спросил один из оадовцев.
   -- Транспорт прошёл в Волгу и ждёт какого-то сигнала. Туда же подтягиваются корабли со стройматериалами. Этим районом займётся группа "Барбаросса". Карбофос проведёт их к нужной точке, а там его надо уничтожить так, чтобы подозрение пало на марксистов. И если уж все три эшелона не справятся с заданием, в дело вступит Каракурт со своими людьми.
   -- Я хочу добавить, -- сказал человечек, потрясая козлиной бородкой. -- Как истинный социал-демократ, я не могу восхищаться этими планами... гм... "ликвидации" и "уничтожения". Но мы, сторонники открытого общества, противники тоталитаризма, уважаем священное право частной собственности и для его защиты готовы сотрудничать с кем угодно, а со службой ОАД в особенности. И ещё. Не забудьте об их технике. Здесь все свои. Вы знаете, что рыночные структуры в нашем городе задавлены армией Кострова и им просто негде развернуться. Но если бы и было где, всё равно ничего производить они не приучены. Издержки, понимаете ли, экономической свободы! Поэтому техника должна по возможности остаться целой. Она... может пригодиться и нам.
   -- Вам всё ясно? -- грозно прорычал шеф. -- В случае успеха каждому гарантирована целая стоянка с "мерседесами", бочки варенья, корзины печенья, а жизни ваши всё равно в моих руках! Вы всё поняли насчёт священного права, свободы и открытого общества? Фиг майль!

* * *

   -- Ну, а что командование велело передать на словах? -- спросил Миртов.
   -- Пусть генерал-лейтенант, -- ядовитым голосом ответил Мюллеров, -- не занимается самодеятельностью. Кто его уполномочивал строить коммунизм? Он что, господь бог? Он всего-навсего гвардеец-миномётчик. Неужели не ясно, что провал неизбежен?
   -- Да поймите же вы, -- простонал Миртов, -- и начальству своему передайте, что нам здесь виднее. Двигаться к коммунизму и в то же время не знать, когда и как он будет построен, может, я извиняюсь, любой дурак. А вы вдумайтесь в глубочайший смысл этой операции! Господа рыночники потеряют свой главный идейный стержень -- аргумент о том, что коммунизм ещё нигде не осуществили! Они же будут помирать от инфаркта, вешаться и выбрасываться из окон! Это же замечательно! Я бы даже сказал, гениально, но не уверен, что это понимают в ваших штабах. А вот ЦРУ -- они понимают. Потому и прислали по нашу душу самого обергруппендемократа ДС, по-нашему -- генерал-полковника. Неплохо бы намекнуть начальству насчёт повышений. Знают эти господа: где мы -- там наступление!
   -- Понятно, -- сказал Штирлин. -- Утверждаем и одобряем план действий. Мы выполняем все ваши просьбы, кроме одной. Вы просили утроить концентрацию сил на плацдарме, а мы её ушестеряем. Но нужно провести проект на Генеральной научной конференции. Проведёте -- поставите дело в государственном масштабе. В случае неудачи всей 60-й армии вместе с командующим -- крышка! Вот и всё!

Часть II. Была такая страна -- Утопия

   Я не вижу моего противника -- немца-конструктора, который сидит над своими чертежами где-то в глубине Германии, в глубоком убежище. Но, не видя его, я воюю с ним. Я знаю: что бы там ни придумал немец, я  обязан придумать лучше... чтобы в день, когда два самолёта -- наш и вражеский -- столкнутся в небе войны, наш оказался победителем.
   С.А.Лавочкин
   Была такая страна -- Утопия.
   По-латыни -- "место, которого нет".
   Может быть, вы думаете, что её и в самом деле не существует?
   Ничего подобного!
   Находится она за дремучими лесами, за сыпучими песками, за великой рекой и двумя солёными озёрами и расположена в точности между Россией и Казахстаном, почему и не была нанесена на карту ни одной из этих республик, а впоследствии суверенных государств.
   Знали о ней только степные кочевники да ещё самый специальный отдел Министерства вооружений. Он-то и выбрал в 50-х годах эту местность для испытания сверхдальней крылатой ракеты одного известного Генерального конструктора.
   Семнадцать раз взлетала тогда огромная стальная труба с треугольными крыльями, чтобы достичь за два часа полёта Камчатки. Но не повезло этой машине -- обогнали её ракеты баллистические, не повезло и конструктору -- погиб он на озере Балхаш от теплового удара.
   Со временем полигон разросся, вгрызся в степь площадками и железнодорожными ветками. В него вложили не миллиарды -- десятки миллиардов полновесных, хрущёвско-брежневских рублей, и на нём вырос засекреченный город -- Чижовка.
   Пожалуй, вполне могло выйти так, что прославился бы этот полигон запусками в космос людей. Начали было на нём сооружать комплекс для военной орбитальной станции "Алмаз", но программу эту закрыли. Заложили установку под лунную ракету Н-1 -- недостроили. Огромная ВПП для микояновской системы "Спираль" тоже не пригодилась -- маршал Гречко наложил резолюцию: "Опять какая-то фантастика, и пора заниматься делом".
   Планировали запускать отсюда новую ракету "Зенит" с кораблём "Заря" -- не хватило средств из-за горбостройки. Были и разные другие проекты. И всё никак не удавалось их отладить. Испытывали здесь только военные ракеты. Потом их же уничтожали. Город захватила чеченская мафия, пришлось вводить комендантский час.
   Из-за последовательного господства над экономикой абалкиных, шаталиных, явлинских и других гайдуриков космонавтика была искоренена и начисто забыта. Население полигона частью разбежалось, а частью перешло на подножный корм и смешалось с местными кочевниками. В довершение засорился соседний минводхозовский канал, и полигон окружили засоленные зыбучие пески. На космодроме всё вернулось в своё естественное, то есть совершенно дикое состояние.
   Из-за жуткой секретности об этом никто ничего не знал, а во время разрухи -- и не интересовались. И только кандидат военных наук Буранов, гордившийся тем, что был назначен радистом к маршалу Неделину в самый день основания Ракетных войск -- он один раскрыл Кострову тайну этого полигона. Рассказал и о том, что там до сих пор находятся не расхищенные огромные ценности и даже стартовые комплексы самых мощных ракет. По существу, это был клад -- слегка присыпанный песком, но масштабу сравнимый с любым европейским государством.
   Командарм, услышав об этом, аж себя не помнил. А потом жители Поволжья были ошарашены появлением НЛО. Больше всего объект был похож на призрак, который нёс чьи-то души...

* * *

   Разведчик под индексом ТРПР-8ДР был прямым наследником По-2. Если гитлеровцы окрестили предшественника "рус-фанер", то американцы могли бы назвать новый самолёт "рашен плексиглас".
   Вся обшивка самолёта была сделана из оргстекла. Металлические части были покрыты под цвет пасмурного неба светло-серой, причём радиопоглощающей краской. Это делало машину малозаметной не только для радаров, но и для глаза. На расстоянии километра не было видно даже пятен. Задача техники была такая же, как и у знаменитого "кукурузника": атаковать противника, будучи неуязвимым, и выматывать врагам всю душу.
   Наконец шасси коснулись почвы. Из самолёта вышли гвардии лейтенант Снежков и совершенно засекреченный товарищ Миртов.
   Всё это было несколько месяцев назад. А недавно разведчики нашли и подорвали пробку, засорявшую минводхозовский канал. Теперь десант на ударном авианосце "Генерал Варенников" ждал, пока подсохнут зыбучие пески, чтобы высадить на берег ремонтно-строительную дивизию.
   Генерал-лейтенант проводил последнюю рекогносцировку. К нему подошли кандидат военных наук Буранов и профессор Лунник. Костров повернулся к спутникам и негромко сказал:
   -- Здесь будет город заложён, отсель летать мы будем к звёздам...

* * *

   С поезда в Южнороссийске сошли три представителя оргкомитета конференции. Это были ведущие социал-демократы -- экономист Умудрёнский, социолог Праволевов и философ Белибердяев.
   Много лет они то прославляли социализм, то предавали его анафеме, то просто предавали. Они пережили смену четырнадцати властей и никогда не переставали держаться за своё кресло. Мысли их, как Солнце вокруг Земли в системе Птолемея, вертелись вокруг частной собственности, товарного производства и рынка. Что было за пределами этого -- их не интересовало. Да и вообще там могли быть только вещи низкого сорта. Правда, во время второй гражданской войны там обнаружились и доблесть и геройство -- Боевую организацию социалистов-революционеров иначе как доблестной и геройской не называли. Но война кончилась, многие из героев полегли на ней костьми, а кабинетные грамотеи вылезли из тараканьих щелей и вновь начали нести всякую чушь.
   Умудрёнский, Праволевов и Белибердяев вряд ли даже понимали, что такое коммунизм, и приехали с одним намерением: спихнуть этот вопрос куда-нибудь. Это были крупнейшие специалисты по коммунизму и борьбе с ним.
   На привокзальной площади ансамбль "Трёхдюймовочка" встретил их всех маршем:
   Откуда б враг ни шёл, ни плыл,
   Его народ повсюду бил.
   Суворов бил, Кутузов бил
   И Жуков славу нам добыл!
   Шерходжа Пластырев дипломатом явно не был и повёл высоких гостей мимо стройплощадки и мусорных ящиков. И вдруг гости увидели нечто необычное.
   Это был патруль из трёх человек. Но они не шли по улице. Они ехали. И на чём! На одноколёсных велосипедах, какие можно увидеть только в цирке. Дальше обществоведы еле увернулись от громадного колеса от самосвала, которое как бы само собой катилось по асфальту. Оглянувшись, они разглядели внутри колеса человека.
   Тут навстречу им вышел Костров и начал что-то говорить, но его слова были заглушены ударами и скрежетом. Шум стремительно нарастал.
   Приезжие оглянулись и увидели нечто вроде громадного утюга. Позади него была укреплена чугунная чушка. Механизм поднимал её вверх, а потом с огромной силой ударял по корме, отчего машина по инерции продвигалась вперёд.
   Пластырев замахал руками. Мотор затих. Из машины показался водитель. Командарм представил его:
   -- Изобретатель ползопрыга гвардии лейтенант Снежков. Молодой кадр, а какое уже сделал изобретение! Недавно по недосмотру насквозь прошёл через многоквартирный дом.
   -- А если, скажем, впереди овраг?
   -- Продемонстрируйте, Снежков!
   Молодой кадр пристегнул ремни и направил своё творение к соседнему забору. Из боков машины выскочили громадные рычаги. Снежков мотнулся под колпаком на ремнях. Машина перемахнула забор и так грохнулась о землю, что у всех напрочь заложило уши.
   -- Снежков -- большой талант! Правда, жалуется, что во время испытаний у него немного болит голова.
   Потом они вышли на двор, где стояло циклопическое сооружение из стальных балок.
   -- Это, -- объяснил Костров, -- установка для исследований по космической медицине. Тележка проносится по траектории вроде "мёртвой петли" и находится в невесомости.
   -- Но это же на несколько секунд, -- показал эрудицию Праволевов.
   -- А сколько стоит минута полёта на Ил-76К? Дороже целого автомобиля. Эта железяка есть не просит. Сварена из бракованных рельсов. Вот, видите, боевой листок?
   Наш Пластырев -- я сам свидетель
   Его работы боевой --
   Сто семьдесят проделал петель:
   Все петли мёртвы, он -- живой!
   Обществоведы вежливо щурились на предметы реальные и вежливо мычали над бумагой. Видели большой зал с аппаратом для проекции изображения с микроскопа на большой экран. Этот аппарат изобрели ещё во времена Лысенко, а потом вместе с лысенковщиной случайно искоренили.
   Дальше были владения биохимика Калия Марганцева, где в клетках сидели мыши и кролики, крысюки и крысихи, морские свинки и морские свинтусы.
   ..."Ну, вот! -- возмутится Проницательный Читатель. -- Банальная картина: зрители попадают в мир полного коммунизма, и им показывают музей разных диковин".
   И обществоведы, точно, были зрителями. Пассивными зрителями, поскольку в жизни не произвели продукции ни на одну копейку.
   А битва за полный коммунизм ещё предстояла. И выспаться в эту ночь, да и в следующие, генерал-лейтенанту артиллерии не удалось.

* * *

   Лаборант Огрызков, дрожа от страха, втаскивал в подвал медицинского факультета мешки с сахаром. Ему грозило не меньше пяти лет тюрьмы. Но один большой человек посулил валюту, и Огрызков не выдержал. Лаборатория "Рак-язва", где он работал, была идеальным местом для высокочастотного самогонного аппарата с программным управлением.
   Засыпав сахар в бак, Огрызков поднял бидон с готовой брагой и вылил в автоклав. В соседнем резервуаре раздалось хлюпанье. Масса за смотровым стеклом тяжело заворочалась. "Что же они туда насыпали? -- подумал Огрызков. -- Был же позавчера один кубик этой мерзости, а теперь -- кубометр!"
   Огрызков стал развязывать второй мешок, переданный шефом, и это было последним мгновением в его жизни. Мина разорвала лаборанта в мелкие клочья: в ЦРУ были большие специалисты по таким штучкам. Взрывная волна покорёжила стальные затворы, и таинственная масса выдавила крышку бака.
   В подвале царил хаос. Сахар из лопнувших мешков, химикаты, дрожжи, брага образовали на полу густую смесь. Из бака медленно поднимался вверх немыслимый колышущийся гриб. Вот он не выдержал собственной тяжести, тяжело шлёпнулся в адскую смесь на полу и стал жадно её пожирать...

* * *

   Командующий, спавший в своём кабинете, услышал взрыв и автоматическим движением схватил висевший на стене "Стечкин" с кобурой-прикладом. Потом сунул босые ноги в сапоги и короткими перебежками, с оружием наизготовку двинулся к месту взрыва.
   В коридоре он встретил командира дежурных сил Гелия Мышьякова, узнал его и с облегчением опустил ствол.
   -- В подвале у Вирусова лаборант гнал самогон, -- доложил Мышьяков. -- Весь этаж провоняло.
   Огнеслав Вирусов был генеральным конструктором НПО "Рак-язва".

* * *

   Через час в коридоре собралась экстренная комиссия. Там были Костров, Мышьяков, ректор университета и участковый инспектор. Срочно приехали проректор по науке Ретаболилов и двое доцентов. Привезли и Вирусова, вытащенного из ночной дискотеки.
   Участковый доложил ректору:
   -- Подвал, где был взрыв, я сразу опечатал. Зайти туда нельзя: дым и дикая сивушная вонь. Сейчас уже, наверное, можно продохнуть. Пойдёмте, будете понятыми...
   Участковый сорвал печать и нажал на дверь с надписью "Рак-язва":
   -- Не поддаётся что-то...
   Мышьяков помог ему, нажал сильнее. Под ноги потёк сахарный сироп, пахнуло самогонным перегаром. Вслед показалась трясущаяся, как желе, розовато-синюшная масса.
   Огнеслав Вирусов, стоявший рядом, вдруг стал сползать по стене на пол. Профессор Ретаболилов подхватил его под мышки.
   -- Дело дрянь, -- вполголоса сказал Костров. -- Все наверх, и без шума...

* * *

   -- Самогонный взрыв -- это стомиллионная часть беды. Насколько я знаю, -- обратился командующий к Вирусову, -- вы хотели вывести сверхзлокачественный клон раковых клеток?
   -- Да, -- слабым голосом отозвался Вирусов.
   -- А теперь эта масса вырвалась на свободу. Сахар и брага для неё -- отличная питательная среда. Сосуды с растворами канцерогенов, видимо, также разрушены. Хотя бы одна клетка, попавшая в организм человека, может привести к смертельному исходу... Здесь одним самогонным взрывом не обошлось. А от единственного свидетеля, наверное, одни пуговицы остались.
   -- Эта культура резистентна ко всему, чем располагают наши больницы, -- печально сказал Вирусов.
   -- Согрели на своей груди... -- констатировал ректор. -- Что предлагаете?
   -- Дегазацию, -- посоветовал специалист по гигиене воздуха доцент Пылищев.
   --Надо разрушить эти канцерогены, -- добавил эпидемиолог Сыпняк. -- Залить всю лестницу и подвал.
   -- Какая там лестница! -- закричал вбежавший Мышьяков. -- Посмотрите!
   Все бросились в коридор. Гигантская раковая опухоль заполнила подвал и вывалилась на первый этаж. Внутри неё шли новые мутации: зловещий гриб был покрыт пузырями, они колыхались и лопались...
   -- Оцепить здание. Звонить в службу гражданской обороны. Пусть пришлют грузовик натрий-о-аш, -- принял решение командующий.
   -- Как грузовик? -- опешил ректор.
   -- А вы хотите, чтобы канцерогены расползлись по всему городу?
   -- Может, есть более радикальное средство? -- спросил у Вирусова профессор Ретаболилов.
   -- Вообще-то есть. Радиация. "Прожарить" всё гамма-лучами. Но как это сделать?
   -- Пуститм в ход разработку Камазова, -- сказал Костров.
   -- Но ведь это же секретный фонд?! -- ужаснулся Гелий Мышьяков.
   -- Вы думаете, это то, что готовят враги? Это только начало. Звоните. Счёт идёт на минуты...

* * *

   В 7.41 Мышьяков помог командующему взвалить на плечо картонный барабан с каустиком. Тот в шлеме с прозрачным забралом двинулся вперёд, поддел отвёрткой крышку барабана и высыпал едкий порошок на опухоль.
   Вначале ничего особенного не было видно. Потом медики заметили, что горка порошка стала погружаться в тело огромной опухоли, на её месте появился провал, а ешё через несколько минут изрядная часть "гриба" превратилась в белёсую разложившуюся массу.
   -- Колликвационный некроз, -- со знанием дела объяснил Мышьяков. -- Так весь подвал обработаем.
   За стенами заскрипели тормоза машин. Прибыли силы, поднятые по тревоге.
   -- Наконец-то, -- измученно произнёс ректор.

* * *

   Двое суток спустя Костров уже мог считать, что наука одержала победу и над такой, чудовищных размеров раковой опухолью. Теперь, в отличие от первых часов растерянности, в его распоряжении была проверенная бригада морской пехоты Краснознамённой Донской флотилии. Командовал ею Шерходжа Пластырев, кавалер Золотой Звезды. Здание было оцеплено. Подвал был буквально затоплен раствором, в котором все канцерогены должны были неминуемо разложиться. Однако медики и трудармейцы решили лишний раз подстраховаться.
   И вот настал момент, когда караульные отступили к стене, пропуская два странных механизма.
   Первым уверенно выкатился вперёд большой трёхколёсный велосипед, на котором "сидел", составляя с ним одно целое, робот с необычайно длинными руками, переделанными из зубоврачебных бормашин, и головой на такой же длинной шее.
   С грохотом притопал его коллега -- двухметровый робот с четырьмя руками, весь сделанный из кованой стали. Это был Шагающий Универсальный Разумный Кибернетический Автомат, сокращённо ШУРКА-10 -- гордость конструкторов, способный выполнить абсолютно любую задачу. В средней паре рук он держал тяжёлый свинцовый контейнер, с большими предосторожностями доставленный с кафедры радиологии.
   Следом появились две фигуры в скафандрах, склеенных из полиэтиленовой плёнки, проложенной фольгой. За спинами у обоих работали сложные механизмы: шипела воздушная "гармошка", булькал насос, прогонявший воду для охлаждения в душном непроницаемом костюме. Это была опытная продукция одёжной фабрики "Регресс", где у трудармейцев была швейно-скафандровая мастерская. Генеральный конструктор электронной техники Олег Камазов держал в руках пульт радиоуправления. Рядом с ним шёл Костров. В скафандре он приобрёл толщину нефтяного бака.
   К генералам подошёл гость из Москвы -- социолог Праволевов, собиравшийся в обратный путь.
   -- Какая "начинка" у роботов? -- поинтересовался он.
   -- Си Плюс управляется по радио от стационарной ЭВМ. А ШУРКА-10 -- наш уникум. Во всём превосходит человека.
   -- В чём же его превосходство?
   -- Помните, ещё в восьмидесятых годах прошлого века испытатель сказал о самолёте Сухого: "Я летал на 124 типах машин и был уверен, что умнее каждой из них. На этой машине, кажется, соотношение обратное". А у ШУРКИ-10 внутри сразу два компьютера, и каждый в отдельности сильнее, чем на том самом перехватчике, -- объяснил Камазов. -- Сам робот сделан из брони танков. Может управлять космическими аппаратами, самолётами и подводными лодками. Переводит с одиннадцати языков! Прыгает с шестнадцатого этажа на асфальт!
   -- Посмотрим, посмотрим... -- с сомнением сказал командующий. -- Раньше я всё за электронику ратовал, а как её в натуре увидел -- страшновато становится. Сходил бы я туда в скафандре сам, и дело с концом -- без всякого бюрократизма.
   -- Что, облучиться захотел? Они всё сделают, как надо.
   Си Плюс первым доехал до лестницы и, осторожно помогая себе руками, скатился вниз. ШУРКА-10 последовал за ним и сокрушил остатки двери, расчистив путь четырьмя железными кулаками.
   -- ШУРКА, в сторону! Кругом! Смирно! -- командовал Камазов в микрофон. -- Си, приступить к действиям!
   -- Приказ понял, -- ответил робот нечеловеческим голосом.
   -- Открыть контейнер!
   Костров поднёс к уху наушники рентгенметра ДП-5В и удовлетворённо кивнул.
   Си Плюс медленно проводил ампулой с радиоактивным цезием по всему периметру стены, постепенно переходя к центру. Это длилось больше трёх часов. Будь там человек, он давно бы получил смертельную дозу радиации за такое время. Но Си Плюс, стерилизуя останки опасного чудовища, остался совершенно невредимым.
   Наконец, работа была завершена. На экране пульта в руках у Камазова было видно, как в подвал шагнул стоявший в коридоре ШУРКА-10. Си Плюс повернулся к нему, и ампула с цезием-137 закачалась возле лица ШУРКИ. Тот схватил её верхними руками, поскользнулся. Отлетела крышка на груди робота, и мощный источник радиации прижался прямо к нежным электронным схемам.
   -- Стой! -- закричал Костров, глядя на экран. -- Ты что делаешь!
   Брошенные половинки контейнера плюхнулись в жижу на полу. Робот несколько секунд постоял, ошалело шевеля конечностями, потом резко повернулся, расплёскивая грязь, и одним махом выскочил через разбитое окно на улицу, где с автоматическими кремнёвыми мушкетами -- АКМ -- стояла в оцеплении бригада Пластырева. Костров вышиб стекло рентгенметром и попытался вылезти наружу, но застрял.
   -- Держите! Держите! Взять его! -- закричал он оцеплению. -- Помогите вылезть!
   Комбриг Шерходжа Пластырев могучей рукой буквально выдрал своего командующего из дыры в стекле. Его подчинённые Купоросов и Растворов бросились за роботом, но это была явно безнадёжная попытка.
   -- На колено! -- сориентировался комбриг Пластырев. -- Целься! Огонь! -- и сам выстрелил из мушкета, но пули отскакивали от бронированного робота.
   Костров беспомощно оглядывался по сторонам. Вдруг его внимание привлёк экспериментальный ползопрыг Снежкова, стоявший перед зданием факультета.
   -- За мной! -- крикнул командарм и вскочил в кабину ползопрыга, за ним Пластырев. Купоросов и Растворов уцепились в грузовом отсеке за поручни. Взревел мотор, загрохотала сзади чугунная чушка, подгоняя ударами машину вперёд. В этот момент, опираясь на руки, из чёрного хода выкарабкался робот-велосипед и тоже устремился в погоню.
   -- Си, заходи справа! -- крикнул Камазов в микрофон. -- За ним!
   Ползопрыг въехал во двор факультета. Командарм увидел, как робот мгновенно припал к земле, оттолкнулся всеми шестью конечностями и перемахнул трёхметровый забор. ШУРКА-10 грохнулся на землю, как куча металлолома, но сразу же вскочил и побежал дальше.
   Костров не стал выпускать прыгающие рычаги, и ползопрыг по инерции, как таран, снёс угол сарая, развалил каменный забор и оказался у стены дома. Перед ним проскочил выехавший из проулка Си Плюс, размахивая полутораметровыми руками. Вот он догнал свихнувшегося коллегу, но ШУРКА-10 отшвырнул его так, что хрупкий Си несколько раз перевернулся, разваливаясь на мелкие части.
   Командующий до предела нажал на газ, и расстояние до ШУРКИ-10 стало сокращаться. Но робот выбежал на дорогу, чудом проскочил мимо трамвая и очутился на тротуаре. Впереди -- люди!
   -- К стене, к стене! -- закричал им Костров и свернул на тротуар. Вот робот оказался на фоне пустыря между домами. Пластырев дал очередь в упор, одновременно командарм выжал из двигателя всё и двинул машину на робота боком.
   -- Ура! -- закричали Купоросов и Растворов сзади, из-за кабины. Энергия крупнокалиберных пуль повалила ШУРКУ-10 наземь, и ползопрыг срезал ему верхние руки и голову. Машина проползла ещё метров пятнадцать и остановилась.
   Но радоваться было рано. Трудармейцы не поверили своим глазам: только они вышли из машины, как ШУРКА-10 отбросил изуродованную верхнюю часть тела вместе с головой, подобрал ампулу коленными пальцами -- они у него были ещё и на коленях --и на четвереньках бросился, не разбирая дороги.
   "Второй компьютер! -- догадался Костров. -- Запасная голова в задней части!"
   Командующий бросился обратно в кабину и завёл мотор. Он передал управление вскочившему следом Шерходже Пластыреву, передвинулся на правое сиденье и вынул из-за спинки свою любимую кувалду.
   ШУРКА-10 пересёк пустырь и юркнул в проход между домами. Комбриг Пластырев направил ползопрыг туда.
   Дальше произошло следующее.
   Вставшая на дыбы металлическая фигура выросла как из-под земли перед самой машиной. В воздухе мелькнули два камня.
   Только чудо спасло командарма и его товарища: машина клюнула носом на какой-то неровности, и булыжники, пущенные сверхточными руками робота, ударили в стекло на несколько сантиметров выше их голов, а не точно в головы.
   Пластырев инстинктивно нажал на газ, стараясь раздавить робота. Купоросов и Растворов за кабиной подняли было мушкеты, но были сброшены на землю страшным ударом. Костров еле успел защититься руками, но Пластырев, державшийся за рычаги, не смог сделать это и с размаху влип головой в лобовое стекло.
   ШУРКА-10 с огромной скоростью прыгнул на корпус машины и вырвал радиатор из его гнезда. Из разорванных трубок повалил пар. Сумасшедший робот вцепился в ползопрыг и стал со страшной силой раздирать его двигатель.
   Костров схватил кувалду и бросился на робота. Тот, уже ничего не соображая оставшейся половиной мозга, был окружён облаком огня и пара из разрушенного мотора. Командарм стал наносить удары куда попало. Костров не помнил, сколько времени прошло, пока ШУРКА-10 не отвалился наконец от изувеченной машины.
   Когда командующий опомнился, он лежал в луже. Растворов и Купоросов положили его туда, чтобы потушить горящий скафандр. Рядом без сознания лежал Пластырев с разбитым лбом.
   Командарм поднялся и приковылял к останкам ШУРКИ-10, коленные пальцы которого до сих пор сжимали ампулу с цезием.
   -- Все назад! -- хрипло сказал он и ещё раз ударил кувалдой. Пальцы на колене разжались, ампула скатилась на землю.
   Костров оглядел себя: скафандр был весь в дырах, саже и потёках от обгорелого полиэтилена. Ползопрыг, весь изуродованный, выглядел не лучше.
   Когда к ним подбежали спасатели, командующий долго не отвечал ни на один вопрос, а потом произнёс:
   -- Думаю, что на "Сотрясателе воздуха" должен всё-таки лететь человек!
   И рухнул на дорогу.

* * *

   Узнав об ликвидации диверсии, шеф ОАД грохнул кулаком по столу и вызвал к себе своего любимого агента по кличке Саркома.
   -- А ну, какое есть новое оружие! -- завопил Тёртый дурным голосом.
   -- Новейшая нейтронная бомба под шифром "Марина", -- ответил референт. -- Сжигает дивизию в четыре минуты. Десять лет на том месте трава не растёт!
   -- Это старо! -- махнул рукой обергруппендемократ. -- Разве южнороссийцев оружием запугать можно? Разве в открытой схватке Кострова одолеешь? Нет ли такого средства, чтобы его по-тихому из строя вывести?
   -- А как же, есть, дорогой шеф! -- ответил Саркома. -- Агент Клёвый Чувак уже приступил к выполнению задания. Полная гарантия. Американская школа!

* * *

   Когда Костров открыл глаза в госпитале, в палату вошла дежурная в коротком голубом халате с какими-то медицинскими инструментами в руках. Командующему вспомнилось, как модницы во времена прихватизации изнуряли себя диетами. Нет, эта красавица отлично знала, что в скелете не может быть ничего привлекательного! Её чёрный облегающий костюм подчёркивал каждую линию фигуры. Глаза у неё были огромные и зелёные. А ещё ярко накрашенные губы и ногти, пышные волосы... Она бросалась в глаза, как хищница бросается с дерева на жертву. Это описание можно было бы продолжить, но к ракетным войскам и артиллерии оно отношения не имеет.
   Когда в палату вошёл биохимик Калий Марганцев со словами: "Здоров, больной?", Костров первым делом ответил вопросом на вопрос:
   -- Слушай, кто это был? Ну, здесь, сейчас... В голубом халате!
   -- А-а... Это Селена Переменная. Из отряда молодых кадров. А что?
   -- Да ничего, -- сказал командарм и стал быстро выздоравливать.

* * *

   Кострову в это время было тридцать три года. Катастройка и вторая гражданская война не способствовали тому, чтобы обзаводиться семьёй. Но, как говорят, сколько кувшину по воду ни ходить, а битому быть. Бес ударил командующего в ребро со страшной силой. Каждый день он паровозно вздыхал, невпопад отвечал на вопросы и провожал кого-то долгим тоскующим взглядом. А однажды, придя на кафедру философии, брякнул при большом скоплении народа, что абсолютные красавицы Вселенной существуют. "А кто в этом сомневается, -- командующий сделал жест, будто хватал кого-то за шею, -- того я удушу собственными руками!"
   Командующий долго присматривался и, наконец, попытался ухаживать за идеальной красавицей. Но ничего хорошего из этого не вышло. Вся его храбрость куда-то улетучивалась, и Костров, раньше легко перекрывавший своим командирским голосом залпы гвардейских миномётов, просто терял дар речи. Он пытался пригласить Селену Переменную в кино, в кафе, даже спрашивал её: "Подскажи -- может, я такой тёмный человек, не знаю, куда красавиц вести!", но объект воздыханий оставался неприступным.
   ...Однажды Костров заснул, уронив голову на клавиши компьютера. Ему снился кошмарный сон о вражеских интригах, который, к сожалению, полностью соответствовал действительности.
   "Эх, если бы я командовал всеми этими силами!" -- думал он. Тут он проснулся и вспомнил:
   -- А ведь я и есть командующий! -- и тут же нажал кнопку.
   -- Семиглазова, Пластырева, Экземплярова, Эфирова, Купоросова, Растворова ко мне!
   Командующий с головой окунулся в доводку всяких технических новшеств. По части рационализации он и раньше был не человек, а зверь. Теперь же его активность стала маниакальной. Он отталкивал трудармейцев от рабочих мест, хриплым голосом давал команды и хватался за рычаги. Эта "лихорадка" заражала и других. Оформители написали на транспаранте "Мы хотим в будуЮщее", но никто ничего не заметил. В книге для записи делегатов вместо "Москва" в спешке напечатали "Масхва". Трудармейцы ждали, чем же закончится эта горячка, но не дождались. Костров взял с собой нескольких соратников, и на трёх самолётах они тайно отправились на юго-восток, к Чижовскому полигону.

* * *

   Двое "накачанных" субъектов вынимали из стоявшего в овраге джипа и собирали части снайперских винтовок. Рядом стоял третий, пожилой. Четвертый сидел за рулём и прижимал к уху наушник радиостанции.
   -- Заправка окончена. Идите. Наденьте куртку! -- протянул он одежду пожилому.
   Двое со снайперскими винтовками и третий легли на землю, выползли из оврага и поползли по-пластунски к площадке полигона, где возвышалась блестящая металлическая игла...

* * *

   Подполковник Варяг знал Чижовский полигон вдоль и поперёк. Когда-то он здесь служил. Потом его заметило и вызвало в столицу УКСО -- Управление компетентных и соответствующих органов. Катастройку и прихватизацию он встретил достаточно спокойно: считал, что его "контора", его профессия будут нужны любому режиму. И для него, правда, нашлась хорошо оплачиваемая должность в иностранном разведцентре, существовавшем в "нейтральной" соседней стране. На кого этот центр работал, спрашивать не рекомендовалось. Несколько лет Варяг занимался "непыльной" работой: сам он границу не переходил -- инструктировал других. Но теперь его вызвали к высокому начальству, дали кличку "Карбофос" и приказали лично провести на полигон спецгруппу "Барбаросса". А за жизнь "пешек" в центре не давали и дохлой сухой мухи -- об этом подполковник отлично знал. Его многолетняя аполитичность оборачивалась какой-то жуткой стороной.
   -- Сколько до семьдесят третьей? -- шёпотом спросил старший снайпер.
   -- Километра полтора!
   -- Ближе не подходить! -- скомандовал снайпер и взвёл затвор крупнокалиберной винтовки. Старый разведчик полчаса назад попытался незаметно сбить настройку прицела и теперь гадал, удалось ли это сделать.
   Подполковнику Варягу было очень тяжело.

* * *

   И ещё одному человеку в это же самое время было очень тяжело...
   Генерал-лейтенант артиллерии Костров, сидя вместе с кандидатом военных наук Бурановым и комбригом Шерходжой Пластыревым в бетонном газоотводном лотке под стартовой установкой, буквально дрожал от страха. Страх напал на него внезапно, как ударная волна. Похоже было, будто океанский вал относил командарма всё дальше от берега, а теперь вдруг шарахнул о камни. Страх пронизывал всё его существо, сковывал движения рук и ног, сдавливал глотку и камнем лежал на сердце. Всё прошлое, настоящее и будущее казалось Кострову сплошной ошибкой и неудачей.
   Командующий ещё перед отъездом предчувствовал нечто подобное и просил знакомого психиатра Безумцева дать лекарств в дорогу, но тот посчитал это мнительностью. А сейчас Костров дал в Южнороссийск радиограмму о том, что очень серьёзно заболел и испытания под угрозой срыва.
   -- Ну, как? -- спрашивали его друзья. -- Не полегчало?
   -- Худо! -- отвечал командарм сдавленным голосом. -- Шибко худо! -- И неожиданно чётко добавил: -- А психиатр Безумцев -- жмот. Не пожалел старого специалиста.
   В этот самый момент первый снайпер нацелился точно в то место, где должен был находиться бак с горючим носителя "СС-26". Вслед за ним взвёл затвор второй...
   Шерходжа Пластырев первым вскочил, когда над его головой ударила в стартовую ферму пуля и зазвенел металл. Пуля рикошетом всё же угодила в корпус ракеты. Но вместо грандиозного взрыва раздалось только шипение. Отсвечивающий алюминиевой краской огромный цилиндр стал морщиться и заваливаться набок.
   -- Есть! -- воскликнул Пластырев, увернулся от падающего надувного муляжа и выстрелил вверх из ракетницы.

* * *

   Первый снайпер, обернувшись, увидел, как Варяг изо всех сил двинул его напарника в висок, сшиб с ног своего пожилого противника и, шаря рукой по голенищу сапога, стал искать нож.
   Но пустить в ход нож диверсант не успел. Над степью вспыхнули осветительные "люстры", завыли сирены, зашарили лучи прожекторов.
   Сорвались с места замаскированные в газоотводном лотке, где мог бы поместиться квартал многоэтажных домов, вездеходы. Лучи быстро скрестились на отбрасывающих громадные тени фигурках -- одной мечущейся и двух лежащих. Передовая цепь приблизилась к убегающему снайперу.
   -- Руки вверх! Стоять! -- скомандовал в мегафон Буранов. Один из трудармейцев дал очередь вверх.
   Внезапно снайпер выстрелил в грудь Кострова, соскочившего с вездехода. Заряд пришёлся в бронежилет. Командарма отбросило на мёрзлую землю, и он потерял сознание.

* * *

   -- Ну как, приходит в себя? -- спросил Буранов штаб-лекаря Инфарктова, который был растерян. Ему почти не приходилось лечить больных. Среди трупов, в патологоанатомическом отделении факультета -- вот где он чувствовал себя спокойно и уверенно.
   -- Бредит. На вопросы отвечает односложно. Надо его в город везти, самолётом.
   -- Так, -- сказал себе Буранов и прошёл в соседний бункер, где допрашивали снайперов.
   -- Мы требуем цивилизованного обращения, -- сказал один из них.
   -- Вы собирались устроить взрыв чуть поменьше хиросимского, а как попались, так сразу жить захотели! Как вы добрались сюда? Кто шеф?
   -- Приехали на джипе. Шофёр -- по кличке Сникерс...
   -- Продолжайте, -- сказал Буранов трудармейцам и вышел в коридор. Там его встретил Шерходжа Пластырев и, тяжело дыша, спросил:
   -- Шифровку в Южнороссийск отправлять подробную?
   -- Ни в коем случае! Пусть будут две шифровки. В одной напиши что нибудь туманное. А другую, со всеми подробностями, отправь кодом Боевой организации. Теперь пойдём к третьему.
   Войдя в помещение, где сидел Варяг, Буранов тихо сказал:
   -- Ну, здравствуй. Что ж, посиди и подумай...

* * *

   Подполковник разведки Варяг лежал на койке и вспоминал, как водится, свою жизнь. Но поскольку многие годы служил он не русскому народу, а своей сверхзасекреченной "касте" и прихватизаторам за наличные деньги, то ничего хорошего и интересного вспомнить не мог.
   Варяг перевернулся на другой бок. Что-то мешало ему. В куртке, которую ему дал снайпер, подполковник нащупал зашитый за подкладкой пакет, который не заметили при обыске неопытные трудармейцы. После долгой возни Варяг надорвал подкладку и увидел "Паспорт гражданина СССР", "Удостоверение личности офицера", партийный билет партии марксистов. Худшие предположения оправдывались: если бы операция удалась, недалеко от места взрыва остался бы лежать труп "марксистского агента". Третьей гражданской войны было бы не миновать!
   Варяг встал и постучал в дверь. Ему было о чём поговорить со знакомым по полигону.

* * *

   Командующий, во второй раз попав в больницу, застрял там надолго. Психиатр Безумцев лечил его от депрессии новым препаратом, стоившим невероятно дорого: одна упаковка -- средний реактивный бомбардировщик. А в это время армия преодолевала последствия предыдущего, лихорадочного периода деятельности Кострова. По рыночникам был нанесён новый удар. Вдруг у трудовой армии вдруг появился экспериментальный машущий аппарат "Саранча", который совершил перелёт из села Новоживотинного в Землянск. Гвардии лейтенант Снежков был представлен к ордену Безудержной Храбрости.
   Услышав об этом, шеф ОАД Тёртый раскричался на агента по кличке Саркома:
   -- Дурачина ты, простофиля!
   Узнав же, что с диверсантами нет связи, обергруппендемократ стал ругаться пуще прежнего.
   -- Не извольте беспокоиться, дорогой шеф! -- успокаивал его Саркома. -- Спутники засекли на полигоне мощный взрыв. Видно, наши люди слишком близко подползли и... Это даже лучше: свидетелей не осталось. Мы уже довели нервную систему командарма до нужной кондиции. Главное -- сорвать план строительства коммунизма. А после этого мы 60-ю армию развалим в два счёта и изобретения у неё отберём. Есть уже опыт со времён катастройки. Фиг майль!

* * *

   В день конференции Костров воспрянул духом и выписался. Не откладывая в долгий ящик, он в полной парадной форме явился к Селене Переменной и предложил, встав на колени, руку и сердце.
   К сожалению, это свидание закончилось так же, как и предыдущие. Селена сказала: "Рано ещё!" -- и больше ничего существенного.
   Костров отправился в штаб. Предстояло торжественное открытие конференции, а через пять дней -- парад всех достижений, обозначавшийся "День Ф". Происшествий больше пока не было.
   ...В этот же день забушевала конференция. Генерал-лейтенант артиллерии выскочил у дверей из машины за несколько минут до открытия. И как раз вовремя, потому что в этот самый момент начинался штыковой бой.

Часть III. Штыковой бой

Почему нам всё время говорят о социалистах-

   утопистах и ничего -- о социалистах-спасателях?

Из выступления КВН

20 января 2008 г. День "Ф-5".

   В день открытия Генеральной научной конференции актовый зал факультета был не просто переполнен, а перепереполнен. В президиуме заняли места члены оргкомитета. Там был и генерал-лейтенант артиллерии Костров -- в полной парадной форме, чуть ли не на коне, сосредоточенный, противостоящий таким же ударным силам двух других партий. В стороне застыли по стойке "смирно" знаменосцы. Над сценой, на самой верхотуре, висел злополучный, сработанный в лихорадке лозунг:

МЫ ХОТИМ В БУДУЮЩЕЕ!

   Конференция открылась звуками старинной мелодии "Гаудеамус игитур". На сцену тут же внесли большой аквариум. В воду был опущен какой-то прибор, а на дне копошилась... крыса! Самая обыкновенная крыса чувствовала себя на метровой глубине так же вольготно, как в своей любимой норе, подвале или сточной трубе.
   Дальше начались выступления. Делегаты потребовали разъяснить принцип действия "невиданного чуда".
   Калий Марганцев работал над очисткой воздуха и воды с помощью озонирования. Он углубился в тонкости химии и неожиданно набрёл на решение совсем другой задачи. Что, если на раствор хорошо известных биохимикам веществ -- АДФ и фосфорной кислоты -- тоже подействовать излучением? Не получится ли при этом АТФ -- "горючее" живой клетки? Марганцев стал экспериментировать. И нашёл. Нашёл диапазон излучения, в поле действия которого живые организмы получали энергию извне. Это была передача Пищевой Энергии на расстояние.
   Обществоведы, конечно, ничего не поняли и были недовольны, что "эти технари" не дают им вдоволь наговориться на схоластические темы. Зато на лице Кострова сияла грозная улыбка. Демонстрировать было что! Вкус победы омрачало только одно: красавицы Селены Переменной нигде не было видно.
   Наконец самому командующему предоставили слово.
   -- Товарищи делегаты, уважаемые гости! -- начал Костров. -- Любая научная теория, как известно, должна соответствовать двум критериям: обобщать события и факты прошлого и совпадать с новыми данными -- иначе говоря, предсказывать их. Так Менделеев своей таблицей не только систематизировал уже известные вещества, но и предсказал свойства неведомых элементов. Давайте и мы с этой точки зрения посмотрим на наши общественные науки.
   В 1903 году возникла большевистская партия, основанная на теории марксизма. О деталях будущего общества тогда ничего нельзя было сказать, и классики неоднократно об этом заявляли.
   В том же 1903 году взлетел самолёт братьев Райт -- вершина достижений того времени. А теперь сравним, как развивались эти отрасли. За десятилетия авиация прошла от деревянных "этажерок" до истребителей Сухого, сверхтяжёлой "Мрии", космического "Бурана". Громадная дистанция. Представить -- голова закружится. А обществоведы? Только и делали десятки лет, что бубнили и гундели: "Мы о полном коммунизме ничего не знаем, ничего сказать не можем". Что это, наука? Нет! Они вообще потеряли право называть себя учёными. Наша авиация, ракетчики, танкисты были готовы отразить внешнего врага, но "пятую колонну" с тыла впустили к нам обществоведы. И жертвы катастройки, прихватизации, второй гражданской войны и интервенции, -- Костров взмахнул рукой, -- на их совести!
   Часть зала взвыла, другая -- зааплодировала.
   Тут командарму передали цветную открытку. Он продолжал:
   -- Шумите, шумите сколько вам угодно! Истину вам всё равно не заглушить! А истина состоит в том, что обществоведы оказались неспособны научно обосновать путь к новому обществу. За это взялись мы -- ракетные войска и артиллерия. Нам не привыкать. В 1956 году, когда многие акаде-ми-ки -- корифеи! -- считали космические полёты чистой фантастикой, на Байконуре уже готовили к испытаниям "Р-7". А когда планировали сажать первую станцию на Луну, о лунном грунте учёные тоже ничего не знали и ничего сказать не могли. И тогда один человек ВЗЯЛ НА СЕБЯ: "Луна -- твёрдая" и подписался: "Королёв"!
   Нами разработан подробнейший и наидетальнейший план построения на отдельно взятом полигоне полного коммунизма. Создана и материально-техническая база коммунизма. Всё это будет впервые продемонстрировано 25 января, в годовщину Освобождения города от оккупантов.
   Однако противник, не надеясь, видимо, на приёмы интриг, стал на путь откровенных диверсий...
   Тут генерал-лейтенант артиллерии развернул открытку.
   Это было "Приглашение на бракосочетание Селены Переменной с Джебраилом Хватадзе..."
   Всё это было впитано широко раскрывшимися глазами командующего, отразилось на его сетчатке и по второй паре черепных нервов проникло в мозг.
   Ноги Кострова подкосились, и он грохнулся с трибуны, сшибая с ног знамённый караул.
   -- Знамя! Знамя держите... -- только и успел прошептать он, проваливаясь в какой-то тоннель.

* * *

   Согласно военной науке, второй и третий эшелоны войск вступают в бой, когда от первого уже почти ничего не осталось. Были свои эшелоны и у 60-й армии. И поэтому, когда генерал-лейтенанта артиллерии вынесли из зала на носилках, в наступление пошли его товарищи. Первым из них был комбриг Экземпляров. Во время второй гражданской войны он с отрядом пробрался в хранилище танков за Уралом, сумел заправить часть машин и двинул их против демократических полчищ.
   Перед Экземпляровым выступал статистик Чепухевич. Он говорил о всесилии товарно-денежных отношений, о том, что их нельзя произвольно "отменить", о вреде уравниловки и о трудовой армии как исчадии ада. В общем, каждый может представить себе это выступление по временам катастройки. Чепухевич объявил, жонглируя цифрами, что большинство её разработок экономически убыточны.
   -- Здесь говорилось, -- сказал в ответ ему танкист, -- что товарно-денежные отношения когда-нибудь отомрут, но без нашего участия. И мы не можем знать, когда именно. Но вы видели уже некоторые наши достижения, восхищались ими. Так или не так? И в то же время они, оказывается, убыточны! По вашей теории, гражданин Чепухевич, рынок отсекает устаревшее барахло и стимулирует прогресс. Поэтому надо вроде бы поднять технический уровень с помощью рынка, а потом когда-нибудь -- поколений через сто -- можно будет переходить к коммунизму. А выходит-то наоборот! Товарно-денежными мерками уже нельзя достоверно оценить эти разработки: рынок их душит, а не стимулирует. Оценить их по достоинству можно только при коммунизме, материально-технической базой какового они и являются. И если мы сегодня сделали эту технику, то и к коммунизму должны переходить сейчас! А технику развивать с помощью преимуществ, которые он даст.
   Наконец более маститый противник -- профессор Олимпийцев -- перешёл в контратаку:
   -- Я вообще не понимаю: мы находимся на научной конференции или где-то в казарме? Нас бомбардируют всякими чудесами, публично обвиняют в глупизме и тупизме, и разные солдафоны... простите, товарищи в погонах диктуют нам свои условия. Мы уважаем их патриотизм, но каждый должен заниматься своим делом. Лезть с техникой в проблемы обществоведения -- это всё равно, что складывать аршин с пудами!
   Однако взять на испуг трудармейцев не удалось. Место у микрофона занял генерал Некомплектов.
   -- Товарищи! -- сказал он спокойным голосом. -- Как рассматривала наша социология построение коммунизма? Предполагалось, что на обломках старого мира из каких-то ростков нового само собой вырастет коммунистическое общество, не надо только ему мешать. На самом же деле там вырастал обыкновенный полевой бурьян, то есть то, что только и могло вырасти в условиях голой, ничем не замутнённой стихии. То, что коммунизм не был построен, а вместо него возникли развитой бюрократизм, катастройка и прихватизация -- это обществоведов не смущает, им дороги принципы и идеи: "Не должно быть готовых схем построения полного коммунизма". Это в позапрошлом веке их не должно было быть, а сейчас нам стыдно их не применять. Без чертежей можно построить только халупу кривобокую, а 16-этажный дом не построишь. Так неужели коммунизм проще этого дома?
   Тут попросил слова министр тяжёлого и транспортного машиностроения Вкладышев:
   -- Я напомню, что обществоведы более полувека вели разговоры о руководящей и направляющей роли компартии и восторгались пятилетними планами. И они же утверждают, что коммунизм никуда не годится, если он возникает вследствие конкретного плана действий той же партии. Это уже, мол, не настоящий коммунизм, а казарменный и, в сущности, насилие над объективными законами истории. Точно так же не нужны и опасны любые действия против товарно-денежных отношений, даже если эти отношения -- спекуляция и мафия, а нужно "постепенное отмирание". Не надо быть академиком, чтобы понять, куда это нас завело. Умные люди на ошибках учатся, а дураки их повторяют. Хватит, наверное!
   Выступил делегат Дуделкин от народно-патриотического союза "Россия и самовар":
   -- Обществоведение, особенно философия, считает себя наукой всех наук. Но с высоты этой науки видно только безбрежное и безликое классовое море и не видно никаких деталей и частей ни производительных сил, ни производственных отношений. А детали -- это и есть техника. Обществоведы презирают технику. Но можно ли судить об производительных силах вообще, не имея понятия ни об одной машине в частности? Классовую теорию превратили в сплошную схоластику. Если трудармейцы создают великую и возрождённую Россию, я целиком на их стороне!
   Прорыв вражеской обороны был завершён.
   Однако выступила только небольшая часть делегатов. В тени оставалось молчаливое большинство обществоведов, способное похоронить что угодно по первому разряду. Чтобы сломить их сопротивление, и нужна была операция "День Ф".

21 января 2008 г. День "Ф-4".

   Придя в сознание, Костров собрал самых надёжных трудармейцев -- героев из героев.
   Первыми он призвал к себе комбрига Пластырева и гвардии лейтенанта Снежкова и о чём-то долго с ними говорил. Потом, ковыляя, вышел к остальным. Его приказы были короткими:
   -- Командир 232-й ремонтно-строительной дивизии Некомплектов! ПОХИТИТЬ красавицу Селену Переменную и поместить в подземный командный пункт.
   -- Командир 303-й механизированной бригады реконструкции Экземпляров! На реку в указанном... вот в этом месте бросить двадцать гранат.
   -- Командир главной базы Краснознамённой Донской флотилии Пучинов! Передать Снежкову глубиннодонную станцию "Плавунец". Вопросов не задавать.
   -- Командир дежурных сил Мышьяков! Ты у нас ближе всех к социал-демократам. Подбросишь им перед "Днём Ф" идею. Инструкции в этом пакете.
   -- В ближайшие дни, -- закончил Костров, -- возможны любые неожиданности. Валите всё на мёртвых.
   -- На каких мёртвых?
   -- Полностью замысел "Дня Ф" знают только Снежков, Буранов и Пластырев, он же бывший радист Славороссов. Ещё раз повторяю: мёртвые сраму не имут!

22 января 2008 г. День "Ф-3".

   В ночь перед происшествием Костров неожиданно заглянул на выставку достижений и сказал:
   -- Опытное изделие "Ы-27" я забираю с собой.
   Потом он долго молча стоял у памятника Освободителю и у стены больницы, где десятилетия подряд подновляли краской надпись: "Проверено. Мин нет. 29.1.1943"...
   ...В это утро на стол начальника управления госбезопасности Шерлохомца вывалили очередную пачку корреспонденции. Вдруг он вскочил и с криком: "Машину!" бросился к выходу.
   Через пятнадцать минут Шерлохомец ворвался в кабинет командарма.
   -- Это что? Это что такое? -- кричал контрразведчик. -- "Ровно в семь утра кончу все расчёты..." Топиться вздумал! Из-за какой-то размалёванной марионетки! Я спрашиваю, будем топиться или нет?
   Командарм ему ответил:
   -- Топиться? Конечно, будем.
   -- Значит, сегодня вы утопитесь, завтра штаб округа повесится, послезавтра весь Госкомитет обороны себе харакири сделает, а я отвечай?
   -- Но поймите -- это же любовь. Причём здесь вражеская агентура? Это же невыносимо -- видеть её и знать, что она стала женой другого...
   -- Да ведь она -- накрашенная, нахальная. Мой однокурсник женился на такой, а потом попал в больницу с прободной язвой на нервной почве. Жена ему её хорошо вспахала.
   -- Что вспахала? -- не понял Костров.
   -- Почву.
   -- Сердцу не прикажешь!
   -- Ещё как прикажем! По партийной линии.
   -- По какой партийной? Вы ведь марксист?
   -- Марксист.
   -- А вот я -- убеждённый социалист-революционер. Разные у нас линии! Не отговаривайте меня. И потом -- что наша жизнь? Игра...
   -- Эгоист вы, вот кто! Авантюрист! Отрыжка мелкой буржуазии.
   -- Я вам покажу отрыжку! А откуда вы узнали обо всём этом?
   -- Ваше письмо вскрыли.
   Костров вместо ответа провёл бросок через плечо и как следует двинул Шерлохомца о стену.
   -- Здесь вам не плешивые агенты тайной службы. Здесь гвардейцы-миномётчики! Посадить его в подвал! -- крикнул Костров дежурному. -- Выпустишь после "Дня Ф". Будем завершать операцию.

* * *

   Командующий расхаживал по тротуару моста, как тигр в клетке. К его поясу был зачем-то пристёгнут тубус для чертежей. Костров точно знал, что красавица каждый день проходит по мосту пешком.
   ...Селена Переменная шла быстрым шагом, прямая, как скала. Увидев стоящего на тротуаре командарма, она пренебрежительно сказала:
   -- Проходи, Савва Романыч, проходи.
   -- Нет, стой! -- преградил ей путь Костров. -- Ведь я же тебе руку и сердце предлагал! Ведь ты человека до горячечного бреда доводишь! Смотри... Наша река глубокая!
   Костров вскочил на перила. Почти вся река была покрыта сплошным ледяным полем, но вокруг опоры, над которой сейчас стояли красавица и её воздыхатель, лёд был разломан, и оттуда что-то выглядывало.
   -- Нет, -- сказала Селена. -- С вами не о чем разговаривать, кроме ракетных войск. Я выхожу замуж за другого.
   Командарм незаметно сдвинул на тубусе переключатель и прыгнул. Громкий всплеск воды слился с криком Селены. Тело Кострова, облачённое в тяжёлый полушубок с нелепым тубусом на поясе, опускалось всё глубже, и сия пучина поглотила его.

23 января 2008 г. День "Ф минус 2".

   К причалу Рыбачьего посёлка подлетел на полной скорости корабль на воздушной подушке. Командир заметил непривычную тишину у пирса и флаг с траурной лентой.
   "Какое число? -- подумал он. -- Нет, вроде никакой траурной даты".
   -- Что случилось?
   -- Погиб командующий.

24 января 2008 г. День "Ф минус 1".

   Атмосфера в клинике была наэлектризована. Испытателей оценивала спецкомиссия, приехавшая из того самого центра, откуда Миртов корректировал удар по четырём монархам.
   Трудармейцы то сидели на корточках, обхватив головы руками, то шатались по коридорам, то хватали друг друга за рукава. По этажам распространялись погребальные настроения.
   Все старались держаться подальше от 1313-го кабинета, где стоял аппарат с жуткими возможностями под управлением кандидата наук Жутких. Не успевали всевидящие волны просветить и четверти организма испытателя, как он уже вылетал из двери с безжалостным заключением:
   -- Негоден! Негоден! Негоден!
   Когда комиссия перед "вынесением приговора" ушла подкрепиться, на крыше соседнего дома появился человек. Уверенным, не забытым ещё движением он вскинул к плечу пластмассовый тубус. Из него вылетела ракета. Но несла она на себе не радиомаяк, а якорь и тросик. Якорь влетел в окно и зацепился за переплёт рамы в кабинете N 1313.
   Человек подёргал трос и через минуту, проехав на специальных роликах, был уже в кабинете. Ещё через полминуты он отправился обратно. Щелчок -- трос упал вниз, и разведчик смотал его.
   Когда комиссия закончила трапезу, из 1313-го кабинета донёсся крик. Медики застали Жутких в состоянии сильнейшего потрясения. На столе медики увидели глубоко всаженный громадный нож. Он пригвождал к столу записку:

Признать всех годными. Миртов.

   -- Придётся пропустить всех, -- дрожащим голосом сказала одна из врачей. -- Помните, как он всех нас держал на прицеле?
   -- Да ну, глупости, -- отмахнулся другой. -- Миртов погиб давно.
   Третий медик снял с заусенца клочок материи с зелёно-коричневыми разводами.
   -- А это кто? Полтергейст, что ли? Полтергейсты небось в афганках не ходят!

25 января 2008 г. День Ф. 02 ч 00 мин.

   Комбриг Шерходжа Пластырев сидел в пилотском кресле новейшего десантного средства "Катящийся гром". За его спиной стоял Семиглазов и наблюдал в бинокль за берегом, где затаился условный противник.
   В трёх километрах от места десанта через лёд осторожно двинулись гигантоциклы -- огромные колёса, внутри которых помещались седоки с педалями.
   Семиглазов спросил Пластырева:
   -- Сколько на твоих командирских?
   -- Два нуль-ноль, товарищ генерал!
   Семиглазов поднял руку и скомандовал:
   -- За Кострова! Освободители! Не посрамим Россию!
   Взревели мощные ракетные двигатели, и "Катящийся гром" понёсся через реку на санных полозьях. За ним рванулись другие машины. Не успели они отъехать от берега, как забушевала реактивная артиллерия. Хотя заряды были холостыми, условным демократам никто не завидовал.
   Машины влетели с разгона на мёрзлый песок и с хрустом остановились. "Катюши" тут же перенесли огонь в глубину обороны. Носы машин откинулись, из саней хлынули морские пехотинцы.
   Вдруг за спиной Семиглазова раздался треск льда. "Неужели чьи-то сани провалились?!" -- похолодел он.
   Но нет! Поверхность льда вспучилась, и показалась стальная "спина" глубиннодонной станции. Перископ внимательно оглядел окрестность. Никто, кроме Семиглазова и Пластырева, не обращал на это внимания: наступающие ушли вперёд. Люк откинулась, и появилась фигура в плащ-палатке.

* * *

   Позади наступающих двигался батальон, имевший особое задание.
   ...Подполковник Варяг, захваченный в плен, знал только клички агентуры: Каракурт, Бацилла, Саркома, главарь -- Тёртый, -- и другие отрывочные сведения. По этим данным и "вычислили" вражеский форпост методом исключения. Жителей квартала под предлогом учений деликатно попросили переселиться в новый дом...
   И вот нужную точку взяли в кольцо автоматчики и машины с мощными усилителями.
   ...Узнав о происшествии с командармом, обергруппендемократ аж подскочил от восторга и стал расхваливать референта:
   -- Ай-да молодец! Что за чудо-подлец! Я произвожу вас в чин бригадендемократа ДС.
   -- Фиг майль!
   -- ГРАЖДАНЕ ДЕМОКРАТЫ! -- раздался голос, пробившийся даже через бетонные стены.
   -- Что это? Что? Каракурт!
   -- С вами говорит Миртов, командир гвардейской ордена Суворова Боевой организации. Квартал окружён. В воздухе cамолёты с бетонобойными бомбами. Выходить по одному! Саркома! Каракурт! Марс! Твикс! Баунти! А теперь -- Тёртый! Я сказал, Тёртый!
   Из подземелья больше никто не появлялся.
   -- Ну что же, пусть расплачивается за всё этот волк! "Сухие", добивайте!
   Крапива навоз любит. На том месте она теперь густо растёт.

* * *

   Огромная площадка была сплошь заставлена образцами техники. Фотографии этого инженерно-технического океана обошли потом все газеты мира. Здесь было всё -- от самолёта ТРПР-8ДР до крысиных сердец, подключённых к аппаратам искусственного кровообращения. Уходили за горизонт огромные колонны велосипедизированной пехоты.
   Но самым главным среди всей продукции было другое.
   Ракеты! Они были сложены целыми штабелями -- геофизические, космические, "противопрезидентские" -- для поражения особо важных целей в тылу противника, противокорабельные, противотанковые, противолодочные, противоградовые, против ещё чего-то.
   На середину плаца вышел известный всему миру человек.
   -- Товарищ вице-председатель Государственного комитета обороны! -- отрапортовал командующий парадом. -- Войска Восьмидесятой армии для проведения марш-парада и демонстрации материально-технической базы коммунизма построены! Заместитель командующего армией генерал-лейтенант Семиглазов!
   Высокий гость оглядел прищуренно строй и сказал:
   -- Когда-то царь Александр III говорил, что у России есть два союзника -- это её армия и её флот. А теперь я вижу, что появился ещё и третий. Замечательный союзник!

* * *

   Вечером состоялся доклад Семиглазова о построении коммунизма. На экране вспыхнула карта полигона.
   -- Синим цветом, -- разъяснил докладчик, -- обозначены монтажные корпуса, стартовые площадки, станции командно-измерительного комплекса, которые мы планируем вновь использовать. Зелёные значки -- площадки, которые станут сельскохозяйственными коммунами. А земля там уникальная, волго-ахтубинская -- надо только добавить влаги. Красным цветом отмечено будущее строительство. На полигоне денежных отношений не будет -- деньги останутся только для внешней торговли через границу. Мы разработали Генеральную Автоматическую Безлюдную Единую Разумную Систему Управления Производством [сокращённо -- ГАБЕРСУП] и Телеуправляемые Автоматические Заводы Изделий и Комплетующих [ТАЗИКи].
   -- У меня возник вопрос, -- поднялся с места марксист. -- Почему вы планируете это сделать в отдалённой местности и чисто военными силами? Не напоминает ли это щедринского Угрюм-Бурчеева? И как вы оцениваете свои шансы на успех?
   -- Когда испытывают новый лайнер, то в него сажают не рядовых лётчиков и не первых попавшихся пассажиров, -- ответил Семиглазов. -- Испытывают люди, отлично понимающие степень риска. Что же касается сомнений, то напомню: в 60-ю армию вошли прославленные части и командиры, многократно громившие превосходящего врага. Нам поручали самые сложные задачи. Нам противостояли отборные дивизии ДС. Сейчас же, когда перед нами нет никакого осязаемого противника, нам постоянно предрекают поражение. Причём, извините, те, кто никогда не воевал.
   ...Делегаты разделились поровну. Воздержавшихся не было. Слово оставалось за последним из голосующих.
   К микрофону подошёл трухлявый человечек -- социал-демократ Пододеяльников.
   -- Всё это хорошо, -- скрипучим голосом сказал он. -- Просто великолепно, но... есть основания сомневаться. Насколько мне известно, передовой отряд выехал на полигон с целью запуска новой ракеты. От отряда нет никаких известий, зато радиостанция "Свобода" передала, что в этом районе произошёл мощнейший взрыв. Я требую объяснений!
   -- А вы сегодня радио не слушали? -- спросил его Семиглазов.
   -- Нет, а что? -- с оскорблённым видом сказал экономист.
   -- Сколько сейчас времени? Ровно 21.00? Товарищ Эфиров, включите трансляцию!
   "...Двадцать пятого января 20** года в Советском Союзе осуществлён запуск орбитальной станции "Корунд". Доставка экипажей планируется с помощью многоразового космического самолёта "Сотрясатель воздуха", взлетающего с обычных аэродромов..."
   Пододеяльников слушал, раскрыв рот. Диктор продолжал:
   "К сожалению, тёмные силы забросили на полигон группу диверсантов. Однако наймиты были схвачены, а на полигоне был произведён взрыв склада устаревших боеприпасов, имитирующий уничтожение ракеты-носителя..."
   Рыночник, немного опомнившись, сказал:
   -- Я беру свои слова обратно. Материальная база в порядке. И я с удовольствием проголосовал бы за этот проект, если бы... -- социал-демократ смахнул крокодилову слезу, -- если бы не погиб безвременно единственный человек, способный его осуществить. Но командарма нет с нами, и я не могу взять на себя ответственность...
   И тут он понял, что его миссия бесповоротно провалилась.
   Неожиданно погас свет. Послышался грохот, сдавленный крик, упало что-то тяжёлое. Дверь с треском распахнулась, и свет из коридора отбросил в зал громадную тень фигуры в плащ-палатке.
   -- Он! Он! Никак это он сам! -- послышалось из зала.
   В ответ раздался совершенно громовой голос:
   -- Я ЖИВ ! Сама историческая необходимость привела меня сюда! Я принёс демократам столько вреда, что они давно должны были меня уничтожить! Дайте мне людей, технику -- и ваше поколение будет жить при коммунизме!
   Рыночник увидел, как человек в плащ-палатке поднимает ногу, огромную ногу гиганта, и тень от этой ноги неотвратимо надвигается, раздавливая провалившегося политикана.
   Последнее, что услышал Пододеяльников, были слова:
   -- Ну что, Бацилла, помогли тебе твои оадовцы?
   Вспыхнули лампы.
   Агент Бацилла дрожащей рукой потянулся к воротничку. Хотел принять яд, но не успел. И умер просто так, от страха.

Эпилог. 23 февраля 20** г.

   В день Красной Армии грянула оттепель, и в аудиториях было невыносимо жарко. Но главных участников событий там уже не было. Все улицы вокруг штаба были заставлены техникой. На специальной платформе был укреплён космолёт "Сотрясатель воздуха". На Чижовский полигон отправлялась целая ремонтно-строительная дивизия. Возглавлял колонну сам командующий.
   Сейчас Костров подъезжал к привокзальной площади в трамвае вместе с корреспондентом газеты. Тот спрашивал командарма, у которого было уже в полтора раза больше звёзд на погонах:
   -- Кого следует считать, по-вашему, "виновником" успеха?
   -- Не знаю. Но если бы "День Ф" провалился, то виноват в этом был бы я...
   -- Ещё вопрос. Где же Миртов сейчас?
   -- Если придёт ещё какая-нибудь катастройка, он наведёт своё ракетное оружие и -- горе врагам!
   -- Так кто, кто же это такой?
   -- Сами-то вы ещё не догадались?
   В этот момент у них над ухом раздалось:
   -- Ваши билеты!
   Костров предъявил какую-то красную книжечку. Контролёр кивнул и прошёл дальше. Школьник, сидевший сзади, разглядел удостоверение и подпрыгнул до потолка:
   -- С нами едет Герой, -- крикнул он на весь трамвай, -- Советского Союза! Ура!
   Зашипели тормоза. Командарм смутился и выскочил из вагона.
   В это время в здании факультета выступал обществовед Нудников:
   -- Авантюристы из трудовой армии хотят осуществить коммунизм одним волевым усилием и уравниловкой, этими "вечно вчерашними" способами. А за этим неизбежен практический итог -- полное фиаско!
   Ансамбль "Трёхдюймовочка", провожая трудармейцев, играл марш:
   И не раз нам в боях отстоять Россию довелось,
   Чтоб снова над нею Победы знамя поднялось.
   В рассветный час пришёл для нас
   Счастливый день, победный час,
   И вновь прославилась в веках
   Отвага русского штыка!
   В душном зале обществовед бубнил:
   -- Всё это сомнительное предприятие -- попытка оторваться от своего времени, народа и истории.
   Его слова заглушал марш, гремевший на залитой солнцем улице:
   В боях добытая,
   Кровью омытая,
   Слава русская --
   Ты бессмертна на века!
   Шерходжа Пластырев взмахнул флажком. Колонна трудармейцев двинулась через привокзальную площадь, и корреспонденту показалось, что бронзовый Освободитель помахал им рукой с пьедестала.
  
  
  
   25
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"