Ткачев Алексей Иванович : другие произведения.

Небеса земные

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аннотации не подлежит, подлежит обязательному прочтению!

Посвящается маме

  
  
  
  

Блажен человек, который переносит

искушение, потому что, быв испытан,

он получит венец жизни...

Соборное послание св. апостола Иакова.

  
  

Глава 1

   Горохов приоткрыл глаза. Заглянувшее в окно редкое, зимнее солнышко, весело заигрывая, щекотало ресницы, видимо, пытаясь этим сказать: "Открой свои глазки и посмотри. Посмотри, какой сегодня прекрасный день. Вставай быстрее и лови мгновение". Горохова распирало от приятных предчувствий. Закутавшись поглубже в одеяло, он лениво себя уговаривал: "Вставай, не залеживайся. Прояви характер. Главное, это надо быстро встать и ... хотя..." Греясь под одеялом и блуждая рассеянным взглядом по комнате, Александр мысленно искал причину, которая бы продлила это утреннее блаженство. Его взгляд прошелся по кровати, упал на пол, затем приподнялся и остановился. Дальше взгляд не двигался, как бы Горохов этого не хотел. Сильно себя не напрягая, он стал разглядывать, с чего бы это его взгляд так упорствует. Рядом с кроватью спиной к нему стояла обнаженная женщина. "Странно. Почему жена? Что я, в первый раз ее вижу? Нет. Конечно, нет. Тогда почему? - Александр присмотрелся повнимательней. - Да нет, вроде все как всегда, хотя, с другой стороны, такое чувство, что незримо присутствуют какие-то изменения, не поддающиеся с первого взгляда определению. Конечно, люди меняются со временем, но со спины это как-то не очень заметно, вот если бы она повернулась да постояла хотя бы минуту не одеваясь, было бы интересно проанализировать. Солнце. Конечно, как же я сразу не сообразил. Виновато солнце. Свет падает так, что не видно деталей, фигура стоит как бы в дымке".
   Женщина, увлеченная процессом, плавными движениями аккуратно укладывала в платяной шкаф ночную рубашку. Густые темные волосы волнами падали на прямые, но не широкие плечи, узкая талия плавно переходила в широкие бедра, а при легком движении ее упругого, цвета топленого молока, роскошного тела появлялась и исчезала крупная грудь. Горохову захотелось подойти, обнять жену, прижаться к ней крепко, опустить лицо в гущу волос и губами найти шею. Нет, это было не сексуальное желание, это было чувство... какое-то другое чувство, пока ему непонятное, а поэтому и не поддающееся определению. Нина словно почувствовав его желание, обернулась. Ее большие добрые глаза только улыбнулись в ответ. Одев облегающее домашнее платье, она пошла на кухню.
   - Тебе кофе с молоком?
   - Сколько лет живем, а ты запомнить не можешь. Конечно! Сахар я сам положу.
   Горохов подошел к барной стойке, бросил в чашку с кофе пару ложечек сахара, размешал и с аппетитом отхлебнул большой глоток. Закурив сигаретку, он спросил.
   - Ну, расскажи, милаха, как ночь провела?
   - В ожидании.
   - В ожидании чего-то хорошего?
   - Ага. Чуда.
   - Чудес на свете не бывает. Да, кстати, с наступающим праздником, с рождеством тебя Христовым.
   - И тебя тоже. Саша, ты помоги мне сегодня, пожалуйста, ладно? Дел много, времени мало, вечером гости подтянутся.
   - Полезнее было бы подтягиваться на турнике в спортзале, почему опять у нас?
   - Потому. Потому что... Что ты начинаешь снова да ладом. Повторяю для тех, у кого ранний склероз. Адамов к себе приглашать не любит, ты же знаешь, и приглашает только тогда, когда не пригласить нельзя, и то не домой, а в ресторан. И, кстати, правильно делает. Дома должна быть чистота, порядок и никакой суеты. А Петрова...
   - Это которая Инесса?
   - Да, та самая. Так вот, Инесса, как тебе помнится, так и не научилась готовить. Так что альтернативы нет. Вопросы?
   - Во-первых, почему ты повышаешь на меня голос? Во-вторых, налей мне еще кофе. В-третьих, кто в доме хозяин? В-четвертых...- зазвонил телефон.
   - Разбуди детей и поставь полный чайник. - Нина взяла трубку. Звонила Инесса. Они стали обсуждать план ужина.
   Поставив чайник на плиту, Горохов пошел поднимать детей. Первой по ходу движения была комната сына.
   - Захар, подъем! Завтрак ты уже проспал, обед заканчивается, если пошевелишься, успеешь к ужину.
   Захар приоткрыл глаза, взглянул на отца, отвернулся в другую сторону и пробурчал: "В туалете не кури".
   - А сегодня что, занятий в институте нет?
   - День самоподготовки.
   - А вчера?
   - Работа в библиотеке.
   - А завтра?
   - А завтра... суп с котом. Завтра седьмое января, всероссийский выходной.
   Получив достойные ответы на достойные вопросы, Горохов двинулся дальше по коридору, в спальню к дочери.
   - Глафира, вставай быстрей, ты школу проспала.
   Глафира подскочила на кровати. Испуганно глядя то на отца, то на окно, то на часы, прошептала:
   - Сколько градусов на улице?
   - За бортом минус тридцать три.
   - Папа, вот что ты меня пугаешь? А? Что ты меня пугаешь? У нас же каникулы. Спала бы и спала.
   - Если завтракать не хочешь, то можешь продолжать спать. А мы сейчас пойдем и съедим всё, а вам соням-засоням... Кто поздно встает, тому бог завтрак не дает.
   - Ладно, встаю.
   - Спасибо. Осчастливила.
   На кухне дымился завтрак. Горохов завтракать не любил. Он любил наблюдать, стараясь не мешать и быть неприметным, за процессом, повторяющимся изо дня в день по одному и тому же сценарию, в котором каждый раз находил для себя что-то новенькое. Первой, не снимая пижамы, придет Глафира. Она сядет за стол и будет молча ждать, когда ей предложат что-нибудь на выбор.
   - У нас не ресторан, а мама не официантка, - намекнет Горохов, зная заранее, каким будет ответ. Ответом будет молчание. И вот, когда Нина с Глашей уже закончат завтракать, из своей спальни выплывет Захар. Нальет себе большую кружку кофе с молоком, положит бутеры на тарелку и отплывет обратно в свою комнату. Завтрак закончен.
   - Инесса по делу звонила, или просто пробивка на сегодняшний вечер, - спросил жену Горохов.
   - Собирайся в магазин. У нее к тебе какое-то дело. Даже не у нее, а, скорее всего, у Геннадия.
   - Если у Геннадия дело, это... дело, пошел я лучше в магазин.
   Только Горохов вышел из подъезда, как морозный воздух наотмашь ударил его по лицу. Порывистый ветер сковывал и корежил лицо. "Похолодает, как пить дать, похолодает. А ведь скоро крещение". - Но этот нюанс не мог повлиять на его настроение. Солнце светит, список продуктов в кармане, настроение боевое. Он любил ходить по магазинам, но только один. Любил смотреть на витрины магазинов и вывески, которые в вечернее время были просто потрясающими, на продавцов, которые никак не хотели улыбаться, на ассортимент, и приятно для себя удивляться, что цены еще не подскочили. Всё было хорошо. Бизнес, которым он занимался, давал не большой, но стабильный доход, денег хватало, даже еще можно было откладывать. Сын был в порядке. Учился в институте и подрабатывал в ночное время. В школе с дочерью тоже проблем не возникало. Жена... Он вспомнил сегодняшнее утро в спальне. Какое-то смешанное чувство не давало ему покоя. Призадумавшись, Горохов и не заметил, как прошел ларек, в котором продавали фрукты. Вернувшись к ларьку, он просканировал цены и произвел коммерческую операцию по обмену денег на товар. "Почему в ларьках с фруктами чаще всего работают пышнотелые блондинки?" - ни с того ни с сего подумал Горохов, заполняя пакеты. Список подходил к концу, и ноги повернули домой. Вдруг он остановился. "Не может быть. Ну, конечно же, не может быть. Обознался, бывает". - Александр стоял, размышляя над дилеммой, но затем все-таки заставил себя оглянуться и присмотреться повнимательнее. Его внимание привлек дворник, занимающийся поутру своим обычным делом. "Бывает же такое сходство. А если это он? Да нет, этот по возрасту не подходит. Ну совсем уже пожилой мужик". - Горохов не стал долго обременять себя думами и продолжил движение к дому. Время, проведенное в магазинах, еще больше подняло настроение, и его мысли были уже полностью заняты сегодняшним вечером. - "Вперед на праздник души и желудка".

Глава 2

   Противно зазвонил будильник, выдавливая из себя непонятную мелодию. Как будто ждав всю ночь, Семен резко поднялся и сел на краю кровати. Взяв будильник, он посмотрел на циферблат, затем перевел взгляд на свои наручные часы, сверил время и, выключив звонок, аккуратно поставил будильник на прикроватную тумбочку. Накинув махровый халат, он вышел из спальни. Через минуту из глубины квартиры тихо полилась приятная мелодия, а за ней на всю квартиру распространился вкусный аромат молотого кофе. Вдруг среди этой полутишины раздался резкий треск, напоминающий автоматную очередь. Валерия подскочила на кровати. Не открывая глаз и одновременно пытаясь рукой нащупать и растолкать мужа, она пропела: "Сеееенчик... звонят". Ответом была всё та же автоматная очередь. Резко открыв глаза и оценив обстановку, Валерия протрубила: "Семееен!" В спальню влетел Семен с полотенцем в руках: "Что случилось, солнце мое? Плохой сон?"
   - Сенчик...! Сенчик, ну сколько раз тебе говорить, когда сморкаешься, закрывай двери в ванную.
   - Я закрыл.
   - Тогда закрывай нос. Весь сон перебил.
   - Я сварил кофе.
   - Хорошо. А мне завари зеленого чаю.
   Семен, высокий, плотного телосложения с мужественным лицом и темной, слегка волнистой шевелюрой мужчина, промаршировал на кухню, помахивая полотенцем.
   Раскладывая на небольшом элегантном кухонном столике пасьянс из чашек, ложек и бутербродов, он не заметил, как появилась жена. Она тихонечко присела на край массивного деревянного стула, положила ногу на ногу, слегка наклонила голову, чуть опустила веки и стала загадочно глядеть на мужа, ожидая того момента, когда он ее заметит. Естественно, не заметить ее он не мог. Валерия была абсолютно нагая. Среднего роста, стройная, но не худая, со смуглым телом, длинными русыми волосами и большими карими глазами. Пожирая ее глазами, Семен не мог пошевелиться, не продумав свой следующий шаг. Он так и стоял как вкопанный, держа в одной руке большое яблоко, а в другой большой кухонный нож.
   - Нет. - Просчитав ситуацию и приняв решение, объявил он в конце концов. - Валерия, нет. Сейчас время завтракать. - Семен говорил твердым, не допускающим возражений голосом.
   - Завтрак не секс, подождет - откинув руки на спинку стула и выгнув вперед грудь, выдохнула Валерия.
   - Дорогая, не надо ... не надо бить ниже пояса. Я же не батарейка "Энердж...", ну, которая все работает и работает.
   - Я расскажу тебе сон, приснившийся мне этой ночью.- Выдержав паузу, Валерия продолжала. - Будто бы сегодня утром мы занимались любовью на нашей кровати не просыпаясь.
   - В смысле?
   - Вот и я не знаю, поэтому и хотела с тобой посоветоваться, как это возможно реализовать.
   - Давай мы твои буйные фантазии оставим до следующего утра. Тебе что, мало секса?
   - Мне мало любви.
   - Каждый получает любви столько, на сколько заработал. Давай я принесу тебе халат, время поджимает, а мне сегодня нужно решить еще массу вопросов. - Семен поставил на столик стакан с зеленым чаем.
   - Конечно, дорогой, как скажешь. Ты всегда прав. Да пребудет в тебе сила, как говорится.
   Семен пошел в спальню и принес халат, в котором была завернута небольшая картонная коробка. Накидывая халат на плечи жены, он аккуратно положил ей на колени коробочку.
   - С наступающим, любимая.
   Валерия вскрыла коробку. - О, боже! Нижнее белье. Красное. О, боже! - не в силах себя сдерживать она побежала в спальню, крича на ходу. - Налей мне, пожалуйста, кофе, горяченького.
   - Я тебе уже чаю налил.
   - А мне хочется горяченького кофе. - продолжала радостно кричать из спальни Валерия.
   - Ты не забыла, сегодня вечером у соседей.
   Валерия во всем домашнем подошла к кухонному столику, присела на стул и отхлебнула маленький глоток кофе.
   - Ты бы не забыл.
   - Обновку засвети.
   - Вечером. Дай зажигалку.
   - Я не люблю, когда дома воняет табачным дымом.
   - А когда курил, любил?
   - Я нашел в себе силы бросить и тебе надо бросать.
   - Так. Бросила пить и курить. А дальше что? Что дальше? Делать что?
   - Думать о будущем.
   - Да?! Ну, ладно, я подумаю на досуге.
   - Мне сегодня надо съездить в деревню, проконтролировать как там и что. Не хочешь прокатиться со мной?
   - Нет. Не забудь, когда поедешь в деревню, заскочи в цветочный магазин, купи букетик хороших цветов и завези их маме. А я ей позвоню и предупрежу.
   - Хорошо. Я приеду к обеду. Ты, пожалуйста, разогрей все как положено, чтобы я не ждал ...
   - Какой обед? - Валерия попыталась возмутиться. - Мы же идем в гости на ужин.
   - Ужин вечером в гостях, а обед днем и дома.
   - Ну хорошо. Приедешь, перекусишь, только немного, чтобы до вечера хватило.
   - Ты понимаешь слово "обед"? - в голосе Семена послышался металлический оттенок. - Понимаешь? Все, мне надо уже идти, время не ждет.
  

Глава 3

   Музыка играла громко. На кухне, которая плавно переходила в столовую, работал телевизор, но без звука. В этом пространстве как реактивный снаряд летала высокая с короткой стрижкой и телефоном в руке Инесса. Изменив в какой-то момент траекторию полета, снаряд залетел в кабинет мужа. Геннадий, а именно так звали мужа, сладко спал на кожаном диване.
   - Ты еще в постели? Ты с ума сошел. Ты на часы посмотри. Вставай быстрее. Ты кабинет проветривал? Запах ... как из подвала. Я же тебе нормальный табак купила для трубки, что ты куришь всякую гадость. Завтрак на столе и причем уже давно.
   Инесса улетела на кухню, на ходу набирая номер на телефонной трубке. Гена сел на диване, пару раз тряхнул головой, потом встал, и как был в трусах, так и пошел в столовую. Он был среднего роста, светловолосый, а на худощавом теле отчетливо просматривался кругленький животик. Расположившись возле стола на своем законном месте, Гена взглянул в сторону жены и, опустив голову, уткнулся в тарелку. Инесса разговаривала по телефону, прижав его плечом к уху, одновременно сервируя стол к завтраку.
   - Мама, подожди секундочку, - сказала она в трубку.
   - Ген, ты что еще не проснулся? Что ты голову повесил? Изучаешь свой трудовой мозоль? Ты кушать не хочешь?
   Голос в трубке не давал покоя.
   - Мама, или жди, или я тебе перезвоню, у нас в семье проблемы. Мама передает тебе привет и поздравляет с наступающим праздником.
   Выключив телефон, Инесса села напротив мужа.
   - Ну что, поедем сегодня к Гороховым? Я, честно говоря, не очень-то и собиралась, так как у меня были другие планы на вечер. Однако идти надо. Я звонила Нине сегодня. Ну что ты на меня так вопросительно смотришь? Гороховой. Гороховой Нине. Для начала я потрепалась о сегодняшнем вечере, потом о том о сем и как бы невзначай затронула интересующий нас с тобой вопрос. И ты знаешь, Нина меня обнадежила, на что я, признаться, не рассчитывала. Вечером ты с Гороховым поговоришь. Или я поговорю? Нет, лучше ты сам поговоришь. Только сразу в лоб не задавай вопрос, подготовь его сначала.
   Опять зазвонил телефон.
   - Мама, я же сказала, что я тебе перезвоню. Гена заедет. Я не поеду. У меня и так забот невпроворот. Агнессе я звонила, у нее все в порядке. Собирается скоро приехать. Гене поздравления от тебя передала. Мама, брось трубку, брось трубку, я тебе говорю.
   Инесса со злостью выключила телефон и села напротив мужа.
   - Ну что ты сидишь. Почему плохо поел? Ворчишь целое утро. Одевайся. Нам пора. Тебе на работу надо заехать, ты вчера вечером просил напомнить, и меня по пути подбросишь.
  

Глава 4

   Близился вечер. На улице потихоньку темнело. Нина крутилась на кухне. По квартире разносились вкусные запахи. Сидя под вытяжкой на кухне, Горохов курил, наблюдая за быстрыми и ловкими движениями жены. Ему нравилась предпраздничная суета.
   - Папа, ты разговаривал с дядей Семеном? - зайдя в кухню, спросил Захар.
   - Нет еще. Все как-то не могу его поймать. Вроде и соседи, а встретиться проблема. У него на свои дела суток не хватает, а тут еще мы со своими вопросами.
   - А сегодня они придут к нам?
   - Кто?
   - Дядя Семен с тетей Валерией.
   - Обещались.
   - Ну вот, как придут, не забудь переговорить.
   - Посмотрим.
   - Как ты сегодня будешь с Семеном разговаривать? - не отрываясь, от плиты вмешалась Нина.
   - Как, как. Нормально.
   - Нормально, это как? Напьетесь и будете вести пьяные базары?
   - Да никто ни о чем не собирается разговаривать, получится, значит, получится, а не получится, значит, и говорить не о чем, - раздражался Горохов.
   Зазвонил телефон. Оглядев кухню и не найдя телефона, Александр крикнул:
   - У кого трубка? - ответа не прозвучало. - Трубку возьмет кто-нибудь?
   - Что ты кричишь. - Глафира зашла на кухню и протянула трубку матери. - Мама, это тебя. Можно я возьму мандаринку?
   - Возьми, конечно.
   Взяв пару мандаринов, Глафира кивнула отцу.
   - Пойдем.
   - Куда?
   - Ну... мне надо помочь по информатике. Что-то я там ничего понять не могу.
   - Какая информатика, каникулы на дворе.
   - Понимаешь, в конце четверти мы разбирали новую тему, так вот, я ничего в ней не поняла. Ты же все равно не занят.
   - Попроси Захара, он ведь соображает в компьютере.
   - Он не хочет, я просила.
   - Раз так, тогда пойдем решать твою информатику.
   И они, прихватив еще пару мандаринов, отправились в комнату дочери.
   - Так что тут у тебя? - взяв учебник и поудобнее усаживаясь у письменного стола, делая при этом весьма серьезный вид, отец всем видом показывал, что эта проблема не проблема.
   - Вот, - ткнув пальцем в учебник, выдохнула Глафира.
   Горохов начал внимательно читать задание, почесывая затылок, затем, отодвинув учебник и покосившись на дочь, спросил:
   - Это что за задание?
   - Обыкновенное задание, там их полный учебник.
   - И вам задают такие задания? Я даже не понял, о чем я прочитал. В этом задании нет ни одного знакомого слова, кроме предлогов. Какие-то пиксели-миксели. Учителя сами-то читали этот учебник? Глашуля, ты меня извини, но я помочь в этом деле не смогу. Выход один, попросить маму.
   - Папа, ты не грузись, у нас в классе практически никто не может решить эти задания. Это я так, на всякий случай тебя попросила.
   - Честно говоря, я и не напрягался. Интересно, как у вас в школе проверяют домашние задания по этой информатике. Мало того, еще и оценки ставят за знания, и, наверное, бывают пятерки. Бред. Такое во сне только может присниться. - Горохов захлопнул учебник.
   - Расслабься, не напрягайся. Слушай, а хочешь. я сон, который приснился мне сегодня ночью, расскажу.
   - Страшный?
   - Не-е... приятный.
   - В приятный день услышать приятный сон, это приятно. А про задание забудь, сегодня отдыхаем.
   - Считай забыла. Так вот, слушай. Приснилось мне сегодня, ну, подробностей я не помню, сам понимаешь, да это и не важно, что мама нашла собаку. Принесла домой и говорит, что в год собаки дома должна быть живая собака.
   - Собаку нам только и не хватало. Вот если бы чемодан с деньгами. Маме свой сон рассказывала?
   - Рассказывала.
   - И?
   - Собачка в доме это хорошо, сказала она, но дом без собаки это еще лучше.
   - Мама права, потому что вся тяжесть по уходу за собакой ляжет на ее плечи. А у нее и так забот хватает.
   - А мы будем ей помогать. Кормить. Выгуливать.
   - Подожди, я что-то не понял, мы что, покупаем собаку? А может быть, она уже дома, а я этого не заметил?
   - Не злись.
   - Пойми меня правильно, Котенок, какая собака, какая помощь, когда вы за собой не то что постель заправить, тарелку со стола убрать не можете.
   Если бы не позвонили в дверь, диспут про собаку продолжался бы до следующего утра. Горохов открыл входную дверь. Валерия в домашнем халате, с большой тарелкой и пакетом в руках, приветливо улыбалась.
   - Валерия! Привет. Заходи. С наступающим.
   - Здравствуй, мой дорогой. И тебя с наступающим. Нина дома?
   - Нина? - Горохов сделал вид что призадумался. - Нина нас бросила и укатила с любовником в Каракас.
   - В какой каракас?
   - Каракас - это столица Венесуэлы. Там сейчас, говорят, много черного золота добывают, так вот, они и махнули на прииски.
   - Да ладно тебе. Возьми лучше у меня вот это блюдо с закуской и вот этот пакет с вином. Глафира, Захарка, привет и с наступающим.
   Чмокнувшись с Гороховым три раза, она проследовала на кухню.
   - Нинуля, привет. С наступающим. Крутишься как белка? Я салатик новый изобрела. Попробуем? Саша, вино в холодильник не ставь.
   - Лерочка! Здравствуй, моя дорогая. Проходи. Кофе, чай?
   - Я вам не нужен? - вмешался Горохов.
   - Посиди с нами. Нам с Лерочкой веселей будет. Давай, Саша, располагайся на диванчике, налей себе кофейку, возьми сигаретку и молчи.
   - Ребята, я зашла на минутку. Нинуля, мне маленькую чашечку.
   - Кофе?
   - Да, пожалуйста. И по сигаретке. Перекурим это дело, да я и пойду.
   Девочки расположились у барной стойки. Горохову, конечно, не хотелось сидеть вместе с ними и слушать их разговоры. Когда разговаривают две женщины, их можно слушать, можно не слушать, можно перебивать, спорить, даже отругать, а лучше всего наказать и причем жестко, только делать это лучше всего мысленно. Он бы с удовольствием сейчас пошел, прилег бы на диван и расслабился, уставившись в одну точку и не думая ни о чем. Почему-то опять он вспомнил сегодняшнее утро в спальне. Этот силуэт, отливающий белизной в утренней дымке. Саша не мог понять, что все-таки он должен был увидеть в этом силуэте. Вроде бы все так, но что-то было все-таки не так.
   - Лерик, надеюсь сегодня вы не опоздаете?
   - Ой, не знаю, Нинуля, как Семен. Ты же знаешь, как он работает. Я его сама почти не вижу. Хорошо тебе, у тебя Саша почти всегда дома.
   - Хорошо... с одной стороны. А с другой стороны... денег бы побольше.
   - Думаешь, много денег это хорошо?
   - Я думаю, неплохо.
   - А знаешь ли ты, что такое расширение бизнеса? Расширение бизнеса - это пылесос, который всасывает и всасывает. А знаешь, что такое кредит? Кредит - это петля на собственной шее, вспомни дефолт в рамках отдельно взятой страны. А знаешь ли ты, что такое строительство коттеджа? Строительство коттеджа - это пылесос, петля и дефолт одновременно в отдельно взятой квартире.
   - Давай заплачь, а я тебя пожалею.
   - Есть, конечно, и положительные моменты, но вспоминается, как ни странно, всегда отрицательное. Кстати, Семен мне презент преподнес к рождеству.
   - Везет. Вот видишь, не все так плохо, как кажется на первый взгляд.
   - Ладно, Нинуля, я пойду. Спасибо за кофеек.
   - Вечером не опаздывай. Саша тебя проводит.
   Закрыв за Валерией дверь, Горохов вернулся на кухню. За ним следом зашел Захар.
   - Мама, мне скоро на дежурство, я бы пожевал чего-нибудь.
   - Конечно, сынок.
   Наблюдая, как он ест, Горохов отметил, что Захар торопится, откусывая большими кусками и глотая практически не жуя. - "Спешит жить. Боится опоздать. А что, все спешат. Все боятся куда-то опоздать. Водоворот жизни закручивает тебя, и невозможно не то что остановиться, а просто оглянуться. Бег со временем наперегонки. Хочется, опередив время, убежать подальше и, запрыгнув далеко в будущее, сразу стать счастливым. Чешется язык. Слова так и прыгают на кончике. Может сказать ему, что не надо торопиться, не надо играть в игры со временем. Бесполезно. Юношеский максимализм не позволит услышать. Пока человек сам не наиграется досыта, он глух. А может, они правы? И надо торопиться, надо спешить жить и получать от этого удовольствие".
   - Давайте накрывать на стол, - прозвучала команда фельдмаршала.
   Дочка с отцом, - Захара уже не было-, с удовольствием помогали маме накрывать на стол.
   Гости не заставили себя ждать и пришли почти вовремя, опаздывал лишь Семен.
   Когда все расселись, Горохов встал. Женщинам налил в бокалы вина, себе коньяку. А так как Геннадий не пил, Александр поставил перед ним графин с соком.
   - Дорогие друзья, товарищи, однополчане, а также дамы и господа. На правах, делегированных мне главнокомандующим. хочу сказать. Говорить буду недолго, но емко. Если кто желает, может конспектировать. В этот морозный день мы собрались на уютной кухне отметить праздник Рождества Христова. Но Христос еще не родился. Родится он через несколько часов. Поэтому сначала я предлагаю выпить за богородицу.
   Все дружно чокнулись, выпили и стали закусывать. Не успела компания перейти ко второму тосту, как появился Семен. Проходя к столу, извиняясь и оправдываясь, он поздравил всех с наступающим праздником.
   - Мальчики и девочки, - продолжал Александр, - поскольку рождество всё еще не наступило, а выпить хочется, я попрошу опоздавшего наполнить девушкам бокалы. Итак, поднимем наши рюмки и выпьем, до дна, за год собаки. И чтобы год собаки не стал бы для нас собачьим годом.
   Все выпили. Компания за столом оживилась. Инесса, взяв свой бокал, потихоньку подсела к Александру.
   - Саша, пока мы трезвые, у Геннадия к тебе один вопрос.
   - Нескромный?
   - Нескромный.
   - Пускай задает. Один вопрос. Один ответ.
   - Нина тебе передавала, что я утром звонила?
   - Конечно.
   - А детали не рассказывала?
   - Детали она не запоминает.
   - Ген, иди присядь с нами и объясни Саше проблему, - прикрикнула Инесса на мужа.
   - Весь вопрос в деньгах, - продолжала она.
   - Больших?
   - Ну... приличных.
   - Инесса, сегодня праздник! Давай мы не будем пока говорить о делах. Давай сегодня просто веселиться. Я тебе обещаю, что помогу твоему мужу, чем смогу. А теперь у меня вопрос к тебе. Твой муж выпьет с нами или нет, в конце концов?
   - Саша, о чем ты спрашиваешь, я всеми руками за, только он не пьет, ты же знаешь.
   Вернувшись к общей компании и влившись в процесс, они продолжали веселиться. Не выпуская бразды правления из рук, Горохов наполнил всем бокалы и рюмки, кроме Геннадия.
   - Хочу сказать много, но мне затыкают рот и не дают озвучить тост, родившийся у меня в голове.
   - Кто смеет затыкать тебе рот? - встала на защиту Валерия.
   - Твой муж. Твой муж не дает мне высказаться. Видишь, он руку тянет как на уроке, наверное, домашнее задание сделал и полон желания ответить.
   - Какое желание? - закрутил головой Семен. - Сижу тихо, никого не трогаю.
   - Ну ты же хочешь сказать? - не унимался Александр. - По глазам вижу, хочешь. Давай, давай, не стесняйся, не сиди молча, не думай про нас всякую ерунду. Говори, тебе говорят.
   - Подчиняюсь насилию. - Семен говорил, обдумывая каждое слово. - Вставать, наверно, необязательно. Придется забыть думать про вас всякую ерунду и ответить на домашнее задание. Так... что же я хотел сказать? Я хотел сказать... За женщин пили? Нет? Ну тогда за присутствующих здесь дам.
   - Наконец-то вспомнили! - оживилась Валерия.
   - Можешь, можешь, когда захочешь, - одобрил Александр. - А знаете, что я вам сейчас расскажу. Сон. Моей жене прошлой ночью приснился сон. Что, гуляя где-то по улицам, а где, это мы потом выясним, она подбирает бродячую собаку и тащит ее домой. Притащив грязную и вонючую псину, она ставит нас перед фактом, что это прелестное создание будет жить в нашей благоустроенной и ухоженной квартире...
   - Здрасьте. Ну ты уже хороший, - перебила жена. - Если пьешь, то закусывай. Сон приснился не мне, а твоей дочери, это во-первых. А во-вторых... пора подавать горячее. Лера, ты мне поможешь?
   - Конечно. О чем ты говоришь.
   Нина с Валерией засуетились, убирая грязные тарелки со стола, раскладывая чистые и вытаскивая из духовки горячее.
   - Нина, сегодня же ночь перед рождеством, - вспомнила Валерия.
   - Надо же. В первый раз об этом слышу. Завтра в магазинах будут скидки?
   - Нет. Скидок не будет. Сегодня ночь гаданий, и мы можем узнать будущее. А давайте сейчас гадать, - обратилась Валерия ко всем.
   - Давайте, - поддержала Инесса.
   - Нет. Вы уж как-нибудь без нас, - воспротивился Семен.
   - Не хотите, как хотите, вас никто и не приглашает, - продолжала Валерия. - Нина, дай, пожалуйста, нитку потолще. Кольцо я пожертвую свое. И еще, Нинуля, у тебя случайно святая вода есть?
   - Святая вода? Кажется... да, должно вроде остаться немного с прошлого крещения.
   - Доставай воду. Садимся и начинаем узнавать правду. Инесса, присоединяйся к нам.
   - Молодец, что напомнила, - оживился Семен, потирая руки. - Кстати, о крещении. В этом году нырять идем?
   - Обязательно, - поддержал Александр. - Традицию нарушать нельзя. Собираемся как обычно? Семен, ты только с дровами не подведи, а то будет как в прошлый год.
   - Всё будет в порядке, - заверил Семен. - Дров будет столько, что клиенты забудут о холоде как о страшном сне.
   Женщины, уединившись в углу кухни, пытали кольцо. Они так вошли в азарт, что не замечали никого вокруг. Из угла доносился хохот, сквозь который разборчиво была слышна только лишь одна фраза: "Колечко, колечко, скажи, пожалуйста..."
   Семен, некоторое время наблюдая за женщинами, только прислушивался и старался не проявлять своего любопытства. не выдержав, он все-таки так незаметно подкрался, что ни одна из гадающих даже ухом не повела. Но после того как над их ушами прозвучал первый совет, они подняли шум.
   - Полундра! Нас подслушивают! - закричала Валерия. - Бей шпионов.
   - Смерть лазутчикам, - поддержала Инесса.
   - Да никто вас не подслушивает, - отбивался Семен. - Слушать ваш бред, который вы там несете, не очень-то и хотелось. Напали трое на одно кольцо... Смотрите, от ваших беспонтовых вопросов, которыми вы его забросали, вода в банке задымилась. Вы, как маленькие дети, ей-богу, верите во всю эту бредятину? Кольцо врет. Правду знаю только я, так что спрашивайте меня.
   - Нет, не врет, - взорвалась Валерия. - Мы проверяли. Задавали вопросы о прошлом, и колечко отвечало правильно, значит, и про будущее не врет.
   - И что нас ждет в будущем? - вмешался Александр.
   - Например, про тебя и Нину сказать ничего не сможем,- потому что она отказывается гадать. А вот Петровым привалят огромные деньги. Ну, а у меня с Сенчиком долгая, наполненная любовью жизнь, по которой мы будем идти вместе плечом к плечу и умрем в один день.
   - Девушки, а девушки, - позвал Александр. - Прервитесь надолго. Еще успеете, нагадаетесь, вся ночь впереди. Давайте, подсаживайтесь к нам. Между прочим, на часах без четырех минут двенадцать. Сейчас Иисус родится. Гена, налей девушкам вина, а нам коньяку, всё равно сидишь, ни хрена не делаешь. Итак! Все посмотрели на меня и заглохли. Вот и наступил торжественный момент, которого мы ждали целый вечер. Делаем обратный отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Зеро. С рождеством вас всех Христовым!
   Все закричали: - "Ура, ура, ура!"
   - Дайте мне сказать! Да дайте же мне сказать. - Старалась перекричать всех Инесса, при этом она отчаянно жестикулировала руками. - У меня родилась идея. Раз Гороховым в год собаки приснилась собака, то это значит, что сон в руку. Так давайте подарим им щеночка. Саша, напомни, у тебя день рожденья когда?
   - А почему на Сашин день рожденья? - возмутился Семен. - Давайте подарим собаку на день рожденья Нины.
   - Замечание справедливо, - продолжала Инесса. - Придем к консенсусу. Ни вам, ни нам. Сон приснился кому? Глафире? Хорошо. Значит, собаку подарим ей на день рожденья. Логично?
   - Подождите, - вмешалась в разговор Валерия, - а почему вы считаете, что семья Гороховых мечтает завести именно собаку? Может быть, они хотят завести хомячка или попугая. И вообще, если мое мнение на что-то повлияет, то я бы посоветовала завести кошечку. Саша, подумай на досуге, еще есть время. чтобы выбрать.
   - Спасибо тебе, Валерия, за совет, ответил Александр, - но если выбирать между кошкой и собакой, то я бы, конечно, выбрал собаку.
   - Интересно узнать, почему? - Валерия очень хотела услышать ответ, так как сама была неравнодушна к кошкам.
   - Понимаешь, Валерия, - продолжал Горохов, - кошка - это индивидуалист, а собака - это общественное животное. Поясняю дальше. Кошка, если захочет уйти, то уйдет и даже не оглянется. А собака - это друг навсегда, и никогда, я хочу это особо подчеркнуть, никогда не предаст своего хозяина и жизнь свою положит во спасение его. Так что повторяю, если выбирать между кошкой или собакой, то я бы выбрал последнее.
   - Предлагаю закрепить соглашение и выпить всем до дна, - поддержал Семен. - Вы каких собак любите? Больших, маленьких, лохматых, лысых?
   - Мы любим тех, которые живут на улице, - ответил Александр.
   - Понятно. Значит, породу мы определим сами. А там уж, извините, что подарим, то и подарим.
   - Хорошо, хорошо, - сдался Горохов. - Только я вас попрошу, пожалуйста, большую собаку не приносите.
   Веселье продолжалось. Женщины опять уединились гадать. Семен и Александр обсуждали мировые проблемы, а Геннадий внимательно их слушал. Когда вопросы к колечку исчерпались, а мировые проблемы были обсуждены, все стали потихоньку собираться домой.
  

Глава 5

   Проснувшись, Горохов оценил свое самочувствие. Голова не болела, только была немного тяжеловата. В животе тоже вроде было спокойно. Рядом кровать была пуста. "Значит, чайник уже вскипячен, и можно вставать", - сделал вывод Александр. Встав с кровати и одевшись, он пошел на кухню. На кухне как обычно суетилась жена, а за столом завтракал Захар, вернувшийся с ночного дежурства. Горохов по привычке налил себе кофе и, сев под вытяжку, закурил.
   - Привет, отец!
   - Привет, сынок.
   - Как здоровье после вчерашнего?
   - Вроде ничего.
   - Голова не болит?
   - С чего это ты такой заботливый с утра?
   - Да ничего. Просто, как любящий сын, интересуюсь твоим здоровьем.
   - Спасибо.
   - Ты вчера разговаривал с дядей Семеном по моему вопросу?
   - Нет, не получилось.
   - Почему? Я же просил тебя поговорить.
   - По кочану, вот почему. Сказано тебе, что не получилось, значит, не получилось.
   - Тогда поговори сегодня.
   - Ладно, сегодня так сегодня.
   - Саша, - вмешалась в их разговор Нина, - отнеси соседям блюдо, которое вчера принесла Валерия, заодно и поговоришь о вашем деле, если, конечно, Семен дома.
   - Ладно, давай свое блюдо, - согласился Александр.
   - Это не мое блюдо, - поправила жена, - а их.
   - Ну, давай их блюдо. Мне без разницы.
   Горохов допил свой кофе, взял блюдо и пошел к соседям. Как ни странно, но Семен оказался дома.
   - Лерик! Я возвращаю ваш портрет в целости и сохранности. - Горохов отдал блюдо Валерии и обратился к Семену:
   - Как здоровье после вчерашнего?
   - Голова шумит немного.
   - Полечись водочкой.
   - Да все нормально, я лучше чайку зелененького.
   - Значит, соображать можешь?
   - Слушай, оставь этот итальянский подход. Спрашивай, что хотел.
   - Чаю налей, тоже зелененького.
   - Лерик, налей Саше чаю, пожалуйста. Ну ты будешь говорить?
   - Да.
   - Так говори, что ты резину тянешь.
   - Захар задумал открыть свой бизнес.
   - Кто?
   - Я говорю, Захар решил открыть свой бизнес.
   - Дело хорошее, пускай открывает.
   - Я тоже считаю, что дело хорошее, поэтому я и обращаюсь к тебе.
   - И что же я должен сделать для этого? Зарегистрировать фирму в налоговой инспекции? Открыть счет в банке?
   - Не надо ехидничать. Ничего регистрировать не надо. Фирма и счет будут мои. Нам нужно помещение.
   - А где же я вам возьму помещение? У меня его нет.
   - Есть.
   - Где?
   - В твоем торговом комплексе.
   - Что-то я не замечал у себя свободных площадей.
   - На первом этаже торговые киоски стоят нерационально. Если их грамотно переставить, то высвободится угол, который можно перегородить легкой перегородкой.
   - Допустим.
   - Получится уютный магазинчик, да еще с отдельным входом.
   - я, может быть, и не против, только не могу понять, при чем здесь ты?
   - Как при чем? я хочу помочь сыну!
   - Какая же это помощь, ты просто все делаешь за него. Хочешь предоставить фирму, счет в банке, платить бухгалтеру, реконструировать помещение, дать деньги на развитие, найти поставщиков. А что будет делать он? В чем будет заключаться его работа? Придти на всё готовое и начать считать деньги? Молодец, хорошо устроился, подал папе идею и контролируй ее выполнение. Так самостоятельность не развивают. В таких тепличных условиях он ничего не поймет и ничему не научится. Если хочешь научить Захара чему-нибудь, то не делай за него все. Пускай сам пройдет все от начала и до конца, как мы проходили в свое время.
   - А зачем?
   - А затем. А затем, чтобы прочувствовал трудности и знал, какие они эти трудности.
   - Ты хочешь сказать, что Захар должен начать с нуля?
   - Конечно. А иначе никак.
   - Если я правильно тебя понял, то Захар сначала должен накопить первичный капитал, затем открыть фирму, нанять бухгалтера, который его сразу же разорит. И это хорошо, так по-твоему, это нормальный процесс? Со временем он опять накопит денег. Здесь процесс пойдет быстрее, благо опыт уже имеется. И так постепенно, не торопясь, Захар пройдет все подводные и надводные камни, а затем лет в сорок, накопив, наконец, деньги и бесценный опыт, придет к дяде Семену и скажет: "Дядя Семен, я готов".
   - Ну если он будет целеустремлен и будет думать и просчитывать, упорно шагая к своей цели, то этот срок сократится во много раз.
   - А не лучше ли объяснить человеку, чтобы он понял? Зачем такие потуги?
   - Объяснить не проблема, а вот поймет ли он?
   - Дадим парню шанс, - настаивал Александр.
   - Шанс? Шанс дать несложно, вот только как бы не пожалеть потом. Ну что же, ты принял решение, тебе и отвечать, - сдался Семен.
   - Значит, мы договорились?
   - Договорились. Надеюсь, детали Захар обговорит без твоего участия?
   - Я тоже надеюсь. Спасибо за чай.
   Выходя от соседей, Горохов почему-то не чувствовал морального удовлетворения от произошедшего разговора. Вроде бы Семен был прав. Но согласиться с ним Александр не мог. Отцовский эгоизм мешал думать.
   - Ладно, - решил для себя Горохов. - Думай не думай, а дело сделано. Чему быть, того не миновать. - Дома, на кухне, царило молчаливое ожидание.
   - С тебя бутылка, - тихо сказал отец сыну. Опустив подробности, Горохов объявил результат разговора. Молчание перешло в ликование. Налив как всегда себе чашечку кофе и закурив сигаретку, Александр сел под вытяжку, чтобы спокойно собрать свои мысли воедино. Тут он вспомнил, что обещал заехать к Геннадию.
   - Лучше не откладывать, - подумал Александр, - и решить все вопросы разом в один день. - Никому ничего не объясняя, предварительно позвонив, он оделся и вышел.
   Взяв однажды себе за правило, пока прогревается двигатель, производить внешний осмотр машины, Горохов не отступал от него никогда. Обходя и тщательно осматривая автомобиль, одновременно прислушиваясь к приятному урчанию мотора, Александр уже открывал водительскую дверь, чтобы поскорее залезть в прогретый салон, как вдруг его окликнул непонятно откуда взявшийся голос.
   - Свободен? - пробасил незнакомец.
   От неожиданности Горохов вздрогнул и, оглянувшись, увидел перед собой мужчину, приблизительно одного с ним возраста, с тонкими чертами лица, темными хорошо уложенными и слегка вьющимися волосами, в длинном, серого цвета пальто и в тон с ним намотанным несколько раз вокруг шеи шарфом. С виду он походил на учителя рисования, у которого совсем недавно вдруг появилось очень много денег.
   - В такой мороз и без шапки, - Александр так и не понял, то ли задавал себе вопрос, то ли констатировал факт. - Йог, наверное, сейчас это модно. Хотя, с такой шевелюрой... но не в тридцать градусов, и причем не тепла, а все-таки мороза, - рассуждал Горохов разглядывая незнакомца, одновременно ловя себя на мысли, что не может отвести от него взгляд. - Тормози с разглядыванием, пора что-то сказать человеку, не видишь, товарищ ждет.
   - Э..э... - тянул Александр, не зная как ответить.
   - Не буксуй, командир, мне здесь недалеко.
   - А куда? - выпалил Горохов.
   - Видишь в чем дело, куда ехать мне - без разницы, меня интересует время.
   - Срочно нужно?
   - Как раз наоборот. Покатай меня часик по городу, за бабками дело не станет, я должен подумать. Понимаешь, у меня характер такой, нигде лучше не думается, как на заднем сиденье автомобиля.
   Саша еще внимательнее стал вглядываться в клиента. Сначала голову обморозят наглушняк, потом несут неподъемное. Шапку бы накинул, что ли. - У кого лечишься? - неожиданно для себя рубанул Александр.
   - Да я, как бы это попонятней тебе объяснить, вообще не лечусь.
   - Я так и думал, а надо бы. Могу предложить психотерапевта, есть тут у меня на примете один, правда, он тоже с головой не дружит, но зато лечит, кстати, берет недорого, и, говорят, бывают результаты, только не уточняют в какую сторону, да это и не важно, главное, это общение с близким тебе по разуму человеком.
   - Не бойся, с головой у меня всё в порядке, - спокойно продолжал незнакомец.
   - Вот тут я с тобой, наверное, не соглашусь.
   - Так что вы решили, Александр? - неожиданно незнакомец перешел на вы.
   - Я бы с удовольствием, но заднее сиденье у меня предназначено для детей и инвалидов, а судя по твоей внешности, ни под одну из этих категорий ты не подходишь.
   - Допустим, убедили. Ну а на переднем сиденье можно перекантоваться?
   - А как же твой принцип, - думать только на заднем сиденье. На переправе принципов не меняют. Не обижайся, но времени у меня действительно в обрез. В другой раз с удовольствием, а сейчас, извини, не могу.
   Горохов сел в машину и стал разворачиваться, подавая назад. Выезжая со двора, он вдруг притормозил и, оглядываясь по сторонам, стал высматривать незнакомца, желая определить, в какую сторону тот ушел. "Ну и зачем тебе это надо? - злился на себя Александр. - Только время теряешь. Ушел человек, ну и бог с ним. Интересно, а я ведь не заметил, как он ушел, и, что еще более всего интересно, не видел, как он ко мне подходил. Странный тип. Сначала вроде как крутого из себя изображал, все тыкал, потом вдруг на вы перешел. Вот - результат хождения без головного убора. Ну нам, я надеюсь, это не грозит, мы при кипонах, так что не будем терять времени даром, надо бы поторопиться, а то у Петровых, наверное, уже полный стол икры, и причем красной, наметали от нетерпенья".
   Дверь как всегда открыла Инесса.
   - Ой, Сашуля, привет. Заходи. Как здоровье после вчерашнего?
   - нормальное.
   - Проходи в столовую. Гена, встречай друга. Покушаешь с нами?
   - Нет, Инесса, спасибо, я сыт.
   Пройдя в столовую и поздоровавшись с Геной, Александр обратил внимание, что Петров был одет не по-домашнему.
   - Костюм по какому поводу? Ты че, со вчерашнего не раздевался, так и спал?
   - С работы позвонили, - ответила Инесса за Гену, - там у них какая-то проблема, вот и вызвали.
   - Если на работе неприятности, тогда, может быть, я завтра заеду.
   - Ничего серьезного. Гена уже позвонил на работу и сказал, что задержится дома. Соку хочешь?
   - Томатного, если можно.
   - Все что угодно, - засуетилась Инесса, - Саша, у нас беда.
   - Серьезно? - не на шутку испугался Горохов.
   - Несмертельно, конечно, но... болезненно. Выручай, Саша, потому что нам, кроме тебя, обратиться не к кому. Нам срочно нужны деньги.
   - Сколько?
   Когда Петрова объявила сумму, Горохов решил, что она шутит.
   - Я, конечно, готов помочь, но это все мои свободные деньги.
   - Если бы ты не был нашим другом, мы бы к тебе и не обратились. У Гены рушится бизнес. Какая сейчас конкуренция, ты знаешь, это не как раньше, хапали все подряд. Подписан очень выгодный договор, по которому в недельный срок мы обязаны перечислить остаток. Мы и в банк обращались за кредитом. Но что такое взять кредит в банке и какие там нужно выплачивать проценты, ты знаешь, не тебе рассказывать. И оформление продлится неизвестно сколько. А если вовремя денег не будет, то это, сам знаешь, чем грозит. Штрафные санкции, судебные издержки, продажа квартиры ну и так далее. Дочку жалко. Придется ей бросать институт в Москве и переводиться сюда. А какие здесь дают знания, можно себе представить.
   - И... на какой срок вам нужны деньги?
   - Максимум на три месяца. Я тебе даже больше скажу, - воодушевилась Инесса, - если через три месяца по каким-то причинам отдать не получится, то за каждый месяц просрочки мы будем выплачивать проценты. Но до этого, я уверена, не дойдет.
   - Добро. Я дам вам деньги, но только на три месяца и не на день позже.
   - Не переживай, деньги возвратим в срок, как штык. Может, по рюмашке? Обмоем наш договор.
   - Нет, спасибо, я за рулем.
   Распрощавшись с Петровыми, Александр сел в свою машину и поехал домой. В машине думалось легко и спокойно. На дорогу, а был час пик, он практически не смотрел, сказывался профессионализм, приобретенный за долгие годы вождения.
   - Интересно, почему у меня горят щеки? - размышлял Александр. - А сердце стучит так, что слышно даже в салоне. В груди давит и давит. Если это после вчерашнего, то раньше такого не было. До гаража бы доехать. Состояние такое, будто тело сдавил удав и с каждым выдохом давит все сильнее. Надо расслабиться и перестать думать. Тяжелый день? Но были дни и потяжелее. Скорее всего, проблема в деньгах. Ты еще деньги не отдал, а нехватка их уже ощущается. Не надо себя казнить, ведь ничего страшного и ужасного не произошло. Ну занял деньги, ну и что, не впервой. Другу же занял, не постороннему. Можно сказать, сделал большое доброе дело. Все правильно и благородно. Вот только слово "друг", почему-то не дает воспаленной голове покоя. Прочь, прочь, дурные мысли. Друзья для того и друзья, чтобы помогать друг другу.
   Так, мало-помалу успокоившись и приведя себя в рабочее состояние, Горохов заехал в гараж.
  

Глава 6

   - Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой, - наливая себе кофе, орал на кухне Горохов. - С фашистской силой грозною, с проклятою ордой...
   - Ты чего кричишь как ошпаренный? - улыбаясь, спросила жена, заходя на кухню.
   - Всем всеобщий сбор! Свистать всех на верх! Праздники продолжаются! Сегодня вечером будет произведен массовый заплыв с нырянием. Кто отказывается от мероприятия, лишается сладкого на неделю и просмотра баюшек перед сном.
   - Ты на градусник сначала посмотри, Черномор, а потом свистай всех на верх, - накрывая на стол подшучивала Нина, - дети, идите кушать.
   Дети собрались и дружно уселись за стол.
   - Спрашиваю всех по порядку. - Александр стал серьезным. - Захар, спрашиваю тебя первым, как самого старшего из мужчин после меня. Ты нырять едешь?
   - Как тебе ответить, чтобы тебя не обидеть... - рассуждал Захар.
   - Скажи прямо в лоб.
   - Нет.
   - Жестко, но честно. А можно тебя спросить, хотя ты можешь и не отвечать, почему?
   - Да ладно тебе, а то ты не знаешь. Через неделю открываю магазин. Так что, ты извини, поехать с тобою я не смогу, работы выше крыши.
   - Ладно, нет так нет. Спрашиваю Глафиру, - продолжал Горохов. - Глафира, ты едешь нырять? Только в лоб не отвечай.
   - Знаешь, папа, а я поеду... - решительно заявила Глаша.
   - Нет, - Александр аж подскочил.
   - Нет, я поеду и нырну в твою прорубь, и замерзну там навсегда. Во сколько отъезжаем?
   - Шутки в сторону. Мероприятие серьезное, и подходить к нему надо ответственно. Поедут я, мама и ... и все.
   - А меня что, спрашивать не надо? - возмутилась Нина.
   - Не надо, - отрезал Горохов. - Я здесь кое-кого уже спросил.
   В дверь позвонили, и Глафира побежала открывать. На пороге во всей красе образовалась любимая теща.
   - Здравствуй, моя внученька. Как я по тебе соскучилась. Почему ты забыла свою любимую бабушку? Не приезжаешь. Ты меня уже не любишь?
   - Да люблю я тебя, люблю, - вырываясь из мертвой бабушкиной хватки, лепетала Глаша. - Ты хотя бы свою холодную шубу сняла для начала.
   - Ох, уже и обнять нельзя, - ворчала теща раздеваясь. - Родители дома?
   - Дома.
   - Ну давай, внученька, веди меня, рассказывай и показывай, как вы тут живете-можете.
   Обходя вместе с внучкой все комнаты, внимательно рассматривая и проверяя, теща медленно приближалась к кухне.
   - Ну, привет, дорогие мои. Почему не встречаете?
   - Здравствуй, мама, - поцеловав и забрав у нее небольшую сумку, Нина продолжила убирать со стола.
   - Здравствуй, моя доченька. Ой, зятек, привет. Надо же, ты сегодня дома. Давненько с тобой не виделись.
   - Ой, тещенька, привет. Такая неожиданность, сколько лет, сколько зим. И как это тебя угораздило к нам зайти, наверное, мимо проезжала и решила заскочить на минутку? Чай будешь пить или торопишься?
   - Попью чайку, если нальешь.
   - С заваркой в стране напряженка, сахар тебе вреден, а горячую воду перекрыли, ремонт, знаешь ли. Денег на автобус дать?
   - Вот так встречают любимую тещу, - глядя на дочку, пожаловалась Мария Петровна.
   - А кто тебе сказал, что ты любимая теща, - парировал Александр.
   - Разве не любимая? Я же тебе как вторая мама.
   - Знаешь, Мария Петровна, ты только не обижайся но мама у меня одна, а тещ любимых может быть ой как много.
   - И за что ты меня не любишь?
   - Тещенька, не плачь. Я тебя люблю. И любовь моя к тебе зависит от расстояния. Чем больше расстояние, тем крепче моя любовь. Ты это и сама знаешь. Так что садись подальше, вон в тот уголок.
   - Ох, получишь у меня. Доченька, налей чаю, пожалуйста.
   - А может быть, водочки? - не унимался Александр. - Только сразу предупреждаю, что водки нет.
   - Голодной, ты, зятек, меня, чувствую, не оставишь.
   - Кушать будешь? - расставляя перед ней варенье, масло, булочки, - поинтересовалась Нина.
   - Спасибо, доченька, - косясь на Александра, выдавила теща, - я не проголодалась. Ну а что у вас новенького?
   - Наш губернатор в отставку подал и одновременно, перед уходом, всем пенсионерам в нашей области выдал единовременное пособие. Ты разве не получила? Еще по указу президента школа переходит на семилетнее образование, так что твоя внучка уже этим летом пойдет работать, - язвил Горохов.
   - Ремонт делать не собираетесь? - не обращая внимания на зятя, Мария Петровна продолжала разговаривать с дочкой.
   - Не знаю, вроде не планировали, - ответила Нина.
   - А пора бы, пора. На днях была у племянника в гостях, ну это что-то! Какой он сделал евроремонт в своей новой квартире, это необыкновенно. Так всё красиво и богато обставлено, ну просто загляденье.
   - Ты хочешь сказать, что у нас всё убого и бедно, - начал злиться Горохов.
   - Что ты цепляешься к словам. А что, у вас все в порядке? Какой год ремонт не делали? Если сами не видите, то слушайте, что вам старшие, умудренные опытом и притом не чужие люди говорят.
   - Воспитывать нас не надо. Ты хотела повидать внуков? Так иди и общайся с внуками, а то время твоего пребывания заканчивается.
   - Да я же переживаю за вас, ночами не сплю, хочу, чтобы у вас было все как у людей. Чтобы не стыдно было в глаза смотреть. Мы-то, ладно, жизнь прожили, а вам-то жить да жить. А дети? О детях вы думаете? Детей надо выучить, на ноги поставить, чтобы не нуждались ни в чем. Мы в свое время, между прочим, думали о будущем и отдавали вам всё, все что имели, а вам трын-трава. Деньги не экономите, пуляете направо и налево. А завтра что? Что делать будете? Так, мои дорогие, никогда нормально жить не будете. Не обижайтесь, потому что, кроме меня, никто вам правду не скажет. Я же вам добра желаю.
   - Лекция закончена? Собирайся и езжай домой. Заведи себе кошку и проводи с ней ликбез с утра и до понедельника. А нам твои проповеди как серпом по ... горлу.
   - Что, правда глаза колет?
   - Какая правда?
   - Истинная правда!
   - Ах, вот оно что. А я-то, валенок, думал, что истина в вине. Может быть, все-таки выпьешь рюмочку водочки в честь крещения, - махнув на тещу рукой, предложил Александр.
   - Выпью. - Мария Петровна взяла свою сумку. - Водку я не буду, а вот вина хорошего я специально взяла с собой по этому случаю, выпью с удовольствием.
   Порывшись и достав из сумки бутылку вина, она поставила ее на стол, при этом ворчала что-то о дороговизне и что в ее время все стоило гораздо дешевле.
   - Все свое ношу с собой? Вот с этого и надо было начинать, - оживился Александр. - А то что за дурная привычка, сначала настроение испортить и только после этого перейти к простым человеческим будням с их сегодняшними, а не будущими проблемами. Нина, дай бабуле чего-нибудь закусить, только немного, она на диете и все не съест, а выбрасывать жалко.
   - Ну ты, зятек, и язва. И заметь, я на тебя не обижаюсь, как бы ты не старался. Посмотри лучше, что я вам принесла, - теща с гордостью извлекла из сумки толстую книгу.
   - Пособие по воспитанию тещ? А ... понял. Это книга о вкусной и здоровой пище для... домашних животных.
   - Можешь не стараться, я же сказала, что на тебя не обижаюсь. Это библия, понял?
   - Понял. А ты что, стала верить в бога или решила покаяться публично на этой библии?
   - А я всегда верила в бога...
   - Подожди, а как же научный коммунизм с диалектическим материализмом и призраком, идущим к нам из вашего времени. Ты предаешь идеи партии, партия тебе этого не простит.
   - Я беспартийная.
   - Это не освобождает от ответственности.
   - Ты дашь мне сказать, в конце концов? Я давно хотела ее прочитать...
   - А что в вашей церковно-приходской школе библию разве не преподавали?
   - Да уймешься ты когда-нибудь. Дай мне договорить. Так вот, читала я ее, читала... Много прочитала. А потом, ты знаешь, перестала читать.
   - Почему?
   - Не знаю. Вот не могу и всё. И читается тяжело, и непонятно очень многое. Я даже перечитывала кое-какие моменты и все без толку.
   - Так, а нам зачем приперла эту библию? Хочешь, чтобы я тебе реферат по ней написал в кратком изложении.
   - Хочу, чтобы вы почитали.
   - Может, вместо библии заняться ремонтом, это реальней будет. А еще реальней налить и выпить за праздник.
   - Саша, - вмешалась в разговор Нина, - смотри, не пей, тебе еще сегодня рулить.
   - С тещей пить, да никогда. Я только чокаюсь. - Оставив тещу и жену одних на кухне, Александр вышел, чтобы дать возможность им поговорить без свидетелей.
   - Я что хочу тебе сказать, - перейдя на шепот и оглядываясь как заговорщик, теща подсела поближе к Нине, - ему ведь ничего не надо, я же вижу, но ты-то почему молчишь и ничего не говоришь?
   - А что я должна говорить?
   - Всё. Если он не видит, то ты-то не слепая, вот и открой ему глаза.
   - Каким образом?
   - Ясно каким. Говорить, напоминать, и чем чаще, тем лучше.
   - Я говорю.
   - Значит, мало говоришь, или говоришь, но не убедительно.
   - С твоих слов получается, что я должна пилить его с утра и до вечера?
   - Ну, зачем же так. А впрочем, и попилить иногда не помешает, ничего страшного с ним не случится, главное, чтобы дело двигалось.
   - Не знаю, видимо, у меня не тот характер.
   - У нас у всех другой характер, и что? Ты же мудрее, поверни так, как тебе нужно, а не жди, когда у него проснется желание что-то делать.
   - Зря ты так. Всё что нужно, Саша видит не хуже твоего, и давно бы уже сделал, но пока не хватает денег.
   - Заставь, заставь его работать так, чтобы хватало денег. Пусть крутится, для него же полезней будет, похудеет немножко, а то закормила ты его вкусненьким. Посмотри, как другие мужья постоянно что-то делают и делают, любо-дорого посмотреть, поэтому и в доме достаток, и жены ухожены.
   - Мама, давай закончим, мне этот разговор неприятен, как-никак сегодня праздник и, ей-богу, не хочется портить себе настроение. Саша! - позвала Нина мужа.
   Как только Александр появился на кухне, теща, шустро допив свой бокал и задав для приличия еще пару вопросов, на которые, впрочем, и не рассчитывала получить ответы, подскочила, как будто о чем-то вспомнив, и поспешила в комнату внучки.
   - Саша, - спросила Нина, - а во сколько мы сегодня поедем? У тебя все для купания приготовлено?
   - Как обычно. Сбор в шесть часов. И у меня все приготовлено, я заранее побеспокоился.
  

Глава 7

   Теща ушла засветло, и напряженка, которая сковывала всех, ушла вместе с ней. Александр спустился прогревать машину, а Нина давала последние наставления детям. Когда машина прогрелась, они поехали на пункт сбора, который был на выезде из города. Приехав на место как всегда первыми и не выключая двигателя, Гороховы стали ждать остальных. Вскоре-+ подкатили Петровы. А вот Адамовых пришлось ждать около получаса. Высказали Семену все, что о нем, думают и вереницей из трех машин двинулись за город в сторону мужского монастыря. Мужской монастырь расположился на берегу реки, а огни, которые освещали его главную луковицу, были видны аж с трассы. Так что проехать мимо поворота, даже если едешь в первый раз, невозможно. Время для поездки было самое подходящее. Те, кто приехал засветло, уже отнырялись, а остальная масса, которая приезжает после работы, еще не собралась, поэтому-то только в это время можно было подъехать прямо к купели. Машины свободно проехав через деревню, окружающую монастырь, удобно расположились рядом с заводью, в которой и было прорублено две проруби. Монахи как всегда постарались на славу. В небольшой заводи, окруженной с трех сторон высоким обрывистым берегом, на белом снегу чернели две полыньи, в которые были опущены специальные деревянные приспособления с перилами, ступеньками и полом. Чтобы пройти к купели со стороны реки, куда подъезжали машины, нужно было миновать открытую площадку, на которой стояли сколоченные из досок столы, далее нужно было пройти под ледяной аркой, а уж потом разойтись по раздевалкам. Раздевалок, которые тоже были сделаны изо льда, по понятным причинам было две, и напротив каждой располагалась своя купель. По периметру заводь освещали лампы, прикрепленные к железным треногам. Ощущение было такое, как будто попал в сказку. Круглая луна, как большой прожектор, зависла прямо над заливчиком. Она приветливо улыбалась приезжающим, а звездочки напротив хитро подмигивали. Воздух, плотным покрывалом накрывший заводь, звенел от мороза. Ковер из хрустальных снежинок, отражая лунный свет, играл серебром. Оставалось за малым, для того чтобы сказка наконец ожила, - развести костер и произнести волшебные слова.
   Машины расположились так, что багажники глядели на ледяную арку. Началась предкупальная суета. Геннадий, заранее зная, что ему делать, сразу отправился к стоящим невдалеке столам и стал их подтаскивать.
   - Ген, сначала разведи, пожалуйста, огонь, только не очень близко к машинам, а столы брось, потом пододвинем так, как нам надо, - вываливая дрова из багажника, советовал Семен.
   - Девочки! - Инесса как будто ждала, когда появится возможность заговорить. - Девочки, да что же так холодно-то, ешкин-мошкин, давайте по глоточку согревающего. Мужичкам не предлагаю, им еще купаться, потом все равно за руль, а нам можно. Итак, поддержим отечественных моржей!
   - Сенчик, принеси, пожалуйста, мою кружечку и варежки захвати, а то в перчатках холодновато, - захныкала Валерия.
   Женщины выпили по глоточку вина, затем разложили на столе нехитрую закуску и поставили большой термос с чаем. Геннадий остался дежурить у стола, остальные, взяв вещи двинулись к прорубям. В раздевалку заходить не стали, расположились непосредственно возле купели. Так было удобнее, потому что, выскакивая из воды, нужно как можно быстрее одеться, а в раздевалке, по причине темноты, этот процесс может затянуться, что чревато последствиями, тем более, что до нее еще нужно добежать. Девушки, постелив специальные коврики и достав из сумок полотенца, а также сухое белье, были готовы к бою. Народ, не принимающий водные процедуры, стоял возле воды, развлекаясь в ожидании очередного сумасшедшего, а когда тот заходил в воду, тут же начинал забрасывать его советами. Купающихся при таком морозе, было немного, но возраст их был весьма разнообразен. Были молодые, пожилые и даже совсем маленькие дети. Подходили и деревенские бабульки, одетые в валенки на босую ногу и фуфайку, под которой просматривался только купальный наряд, а голову покрывал старый шерстяной платок. Пришел молодой монах, который был просто без всего. В том смысле, что одет он был в одну длинную белую рубашку, без головного убора, в летних сланцах, и это при морозе градусов под тридцать. Увидев этот экстрим, женщины впали в оцепенение. Хорошо, спас Семен, вовремя принесший вина. Выпив, девочки вышли из комы.
   Горохов всегда старался зайти в воду первым не потому, что хотел выпендриться, а просто потому... что так было нужно. Он знал, стоит замешкаться или пропустить вперед себя одного, второго, третьего, потом решиться на погружение в воду будет очень сложно или уже просто невозможно. Раздевался Александр не торопясь, без спешки, аккуратно раскладывая вещи таким образом, чтобы при выходе из воды не терять времени для одевания. Возле купели перекрестившись, Горохов начал спуск по ступенькам в воду. Он прекрасно помнил то первое ощущение, когда ступни ног касаются воды, этот холод, который начинает медленно, но уверенно пронизывать тело снизу вверх. Моментально возникает сомнение: "Ну и куда? Куда ты лезешь? Подумай, не торопись. Выбор есть. Еще шаг и... цементирующий холод не позволит выбраться обратно, и ты тихонечко замерзнешь. Остановись, пока еще не поздно и не мучай себя. К чему эти жертвы, и кому и что ты хочешь доказать. Выйди. Оденься в тепленькое, выпей, и никто, поверь, никто тебя не осудит, а наоборот, одобрит твой выбор".
   Рассудок говорит: "нет!" тело сопротивляется, и внутри все кричит: "Не надо!" Но какая-то сила, как магнит, парализуя сознание, волю и тело, тянет в воду все сильнее и сильнее. А между тем вода поднимается все выше и выше. Необъяснимо, но внутри тела появляется жар, а снаружи вода, все такая же ледяная, приятно его остужает. До последнего момента все повторилось с точностью как всегда, и Александр, стоя по грудь в воде, спокойно готовился проделать последний акт. Держась за перила, закрыв плотно глаза и глотнув воздуха, он присел. Две волны, столкнувшиеся над ним, прогремели колокольным набатом. музыка эта эхом откликнулась в голове, повторяя звон снова и снова. Не осознав в полной мере нового ощущения, Александр вынырнул и сразу же, не выдыхая, опять погрузился в воду. И вот тут уже он остро почувствовал нехватку воздуха. Нужно было побыстрее выныривать, но почему-то руки, враз ставшие ватными, сгибались медленно. Второй подъем, казалось, никогда не закончится.
   - Так, - думал Саша, - поторопился ты со вторым погружением, воздуху может и не хватить. Еще не хватало утонуть в крещенской купели. А что, это было бы прикольно, вот только родня не одобрит.
   вылетев из воды, глотая воздух, Горохов задумался о том, нырять ли в третий раз. Но дыхание постепенно восстановилось. "Ну что же, - твердо решил Александр, - летать так летать, стрелять так стрелять, а если уж нырять, так нырять до конца". И опять перед глазами сажевая темнота. было немного странно, что тело, находясь в воде, чувствовало себя комфортно. Наступило состояние легкости, наслаждаясь ею, Александр вдруг увидел на фоне бездонной темноты увеличивающееся светлое пятнышко. Вглядевшись, Саша, к своему удивлению, в приблизившимся пятне разобрал фигуру своей жены. Образ, такой же как в то рождественское утро, который он наблюдал в спальне, лежа на кровати. Образ приблизился так, что можно было разглядеть мелкие детали, так же как и в то утро жена оглянулась, но вместо улыбки на ее лице была тревога. Губы шевелились, видно, хотела что-то сказать, но не успела, резко взметнувшись вверх, исчезла. Ошарашенный, Александр быстрее пули вылетел из воды и, мало соображая, попеременно глядел то на купель, то на жену.
   - Ты что-то потерял? - спросила Нина, подавая полотенце мужу.
   - Да нет, вот только.... Всё в порядке. Дай мне валенки, пожалуйста, кончики пальцев на ногах начинают подмерзать и теряют чувствительность.
   После того как Александру помогли одеться, к купанию стал готовиться Семен. Лихо раздевшись, он решительным шагом направился к проруби и, не раздумывая, зашел в воду, где без лишних проволочек произвел троекратное погружение. Не успели женщины отпустить в сторону Семена и пару шуток, как он уже выходил из воды.
   - Сенчик, ты куда нырял? - решила разыграть своего мужа Валерия. - Это же прорубь для женщин. Купель для мужчин вон та, так что ты нырял вхолостую, придется тебе переныривать.
   - Как не туда? - удивился Семен.
   - Конечно, не туда. - Валерия продолжала разыгрывать озабоченность.
   - Так, Саша нырял в эту же прорубь, почему вы ему не сказали?
   - Мы не сразу сообразили, - продолжала Валерия. - А когда сообразили, то было уже поздно. Если не веришь, спроси вон у того священника, который сейчас как раз вышел из мужской раздевалки.
   - А какая разница куда нырять, - продолжал не понимать Семен.
   - Да есть разница, - поддержала подругу Инесса. - Мужик, искупавшийся в женской купели, совершает большой грех, и поэтому не проходит ритуал крещения, и в конце концов со временем может превратиться в... женщину. торопись, Семен, а то изменения уже пошли.
   - Девочки, хорош меня пугать, скажите по-человечески переныривать мне или нет? - неуверенно направляясь к противоположной купели, все еще сомневался Семен.
   - Ну, конечно. Ты просто поверь и всё, и чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше будет для тебя, - подгоняла Семена жена.
   - Ну ладно, тогда я пошел. Расступись, народ, - сказал Адамов и опять тем же бодрым шагом направился к противоположной купели. Нога уже коснулась воды, когда он услышал за спиной истерический хохот. Оглянувшись, Семен увидел, как женщины чуть ли не катаются на снегу, утирая слезы от смеха.
   - Семен, ты что и вправду поверил? - задыхаясь от смеха, кричала Нина. - Мы же пошутили. Иди, переодевайся быстрей, мужичок-снеговичок.
   - Смерти моей хотите. Я уже, можно сказать, в сосульку превратился. Я вас всех накажу. А тебе, - погрозил кулаком Валерии, - месяц секса не видать.
   - Ой, кто бы говорил, - хмыкнула Валерия, продолжая давиться от смеха, - на полусогнутых прибежишь, не пройдет и двух часов.
   - Саша, ну ладно они, - уже смеясь продолжал рычать Семен, - ну а как ты-то им позволил?
   - А ты сам-то, нашел кому поверить? - поддерживая общее веселье, отвечал Александр. - Как ты мог поверить женщинам. И потом, ты же меня не спрашивал, а я подчиняюсь большинству.
   Под общее веселье Семена дружно переодели и, собрав манатки, продолжая подшучивать друг над другом, направились к машинам. А там их ждал накрытый стол, возле которого горел большой костер. Крещенская сказка продолжалась. Девушки выпивали и закусывали. Мужчины просто закусывали.
   - Слушайте, а поехали ко мне в деревню, - предложил Семен. - Попаримся в баньке, в снегу поваляемся. Закончим вечер на мажорной ноте. Как вам мое предложение?
   - Неплохая идея для продолжения вечера, - поддержал Александр.
   - Здорово. Я с удовольствием, только в бане париться я не люблю, а компанию поддержу, - повернувшись к мужу, Инесса продолжала. - Гена, ты как насчет баньки? Он согласен. Видите, как приятно иметь дело с понятливым мужем.
   - Саша, ты если хочешь, то поезжай, а меня завези домой, - шепнула Нина.
   - А что так, почему? - не понял Александр.
   - Мне что, сейчас при всех объяснять причины?
   - Так, Нина отказывается от продолжения банкета, - громко объявил Горохов, - кто еще отказывается?
   - Я тоже не поеду, - заявила Валерия.
   - А ты-то с каких щей? - не понял Семен. - У тебя дома семеро по лавкам, или тебе завтра с утра на вахту заступать? А как же я без тебя, кто обо мне позаботится, кто мне кофе нальет да спинку потрет?
   - Я, честно говоря, уже подустала, ехать туда - это почти полтинник от города. А чтобы до города доехать - это еще сорок, да по городу придется тащиться минут тридцать. Отвезите нас с Ниной домой, а сами езжайте куда хотите.
   - Мы с Геной, наверно, тоже домой поедем, - переменила решение Инесса. - А то, действительно, возвращаться потом будет очень поздно, да и вопросы кое-какие еще решить надо. Давайте соберемся как-нибудь и поедем туда с утречка.
   - Придется нам вдвоем отдуваться. Семен, ты готов пострадать теперь уже за наше общее дело? - предложил Александр.
   - Конечно.
   - Значит так, женщин домой, мою машину в гараж, по ходу заскочим возьмем пару массажисток и танцовщиц. Шест у тебя в бане есть?
   - Какой шест, зачем?
   - Какой, какой? ты чего, не въезжаешь? На котором девочки будут исполнять ритуальные танцы под дробь наших барабанных палочек.
   - Тогда вперед, к развитому сексуализму! - протрубил Семен.
   Все стали дружно собираться. Машин вокруг заметно прибавилось, и, чтобы выбраться без проблем, нужно было поторопиться. Добравшись до трассы без помех, караван взял курс на город.

Глава 8

   Пока Александр ставил машину в гараж, Семен на своей машине довез Нину и Валерию до дома и выгрузил их возле подъезда. Забрав ждавшего у гаража Горохова, машина рванула по опустевшему ночному городу в сторону коттеджа.
   - Слушай, Нин, а пойдем ко мне, - поднимаясь по лестнице, предложила Валерия, - посидим в уютной тиши, поболтаем о нашем, о наболевшем. Винцо допьем.
   - я не против. Давай сделаем так. Я зайду домой, узнаю обстановку, если не смогу к тебе придти, то позвоню, а если все нормально, то приду сразу без предварительного звонка.
   - Договорились. А я пока столик соображу, если успею, приму душ.
   - Молодец, что подсказала. Я тоже ополоснусь, чтобы телу легче дышалось.
   - Ну, я не прощаюсь, - закрывая входную дверь, предупредила Валерия.

***

   Джип накатом подкатил к воротам. Семен несколько раз просигналил. Пришлось подождать несколько минут, прежде чем открылись ворота. Сторож, спросонок плохо соображая, метался в проеме ворот, открывая то одну половину, то другую и пытаясь сквозь направленный на него свет фар определить, кто приехал. Джип въехал на территорию и остановился у парадного входа коттеджа.
   - Казимирыч, где твое звериное чутье? - вылезая из машины, прокричал Семен. - Почему не встречаешь как положено, где музыка, не вижу девушек, наряженных в кокошники, держащих на своих нежных ручках хлеб с солью? Саша, бери пакеты и ходу прямо в баню. Да, Казимирыч, будешь так относиться к служебным обязанностям, не будет премии... в квартал.
   Сторож, закрывая ворота, в ответ пробурчал что-то невнятное и затрусил к себе в сторожку. Баня была выстроена за домом ближе к реке, чтобы дойти до нее, нужно было пройти еще метров пятьдесят. По существу, это была не баня, а целый дом, сложенный из бревен, с подведенным газом, водопроводом и канализацией. Внутри дома-бани всё было предусмотрено до мелочей. Кроме, естественно, самой бани была кухня, переходящая в зал, душевая, санузел и небольшая спаленка. Окна бани-дома одной стороной смотрели на коттедж, а другой в сторону реки.
   - А почему сторожа ты всегда называешь Казимирычем, насколько мне память не изменяет, у него другое отчество? - раздеваясь в небольшой прихожей, спросил Александр.
   - Не знаю, как-то к слову пришлось, вот и прилипло, да и повеселее будет. Ты не стесняйся, располагайся, чувствуй себя как дома. Я на кухню, сгоношу чего-нибудь на стол, а ты займись дровами, где они лежат, знаешь. Устроим себе веселый мальчишник.
   - Полностью на твоей стороне. как заметил известный сатирик, какой женатый мужчина не мечтает хоть вечер побыть холостяком?
   - Правильно, таких мужиков нет и быть не должно. Только, пожалуйста, когда цитируешь классику, не забывай про печку. Добро?
   - Добро. Забил дрова я в печку туго, не баню, рай готовлю другу.
   - Так, - уже понесло. Вроде бы еще не пили, а стихи уже прут. Ну ладно, я тоже не поэт, но и я скажу стихами, - "Вино открыто, стол накрыт, подтягивайся смелыми шагами".
   - Совсем забыл спросить, а с вениками как?
   - С вениками всё в полном порядке, на выбор, любые.
   - Надо же, всё у тебя в порядке, с таким счастьем и на свободе - это опять я к тому же.
   - Слушай, Саша, пока баня прогревается, а вино настаивается, давай я тебя свожу на экскурсию.
   - В воскресный день с сестрой моей мы вышли со двора. я поведу тебя в музей, сказала мне сестра. Вот через площадь мы идем и входим, наконец, в большой красивый светлый дом, похожий на дворец.
   - Ты сейчас это с кем разговариваешь? Может, вместо экскурсии, неотложку пора?
   - Я неспециально, просто память всколыхнула далекое доброе прошлое. Ну ладно, веди меня в свой дворец, пора, как говорится, заглянуть и вовнутрь, достаточно любоваться на него снаружи.

***

   Нина подошла к звонившему телефону, сняв трубку. услышала мурлыкающий голос Валерии.
   - Нинуля, ты заставляешь себя ждать.
   - Всё, всё, иду, - заторопилась Нина. - Может быть прихватить с собой чего-нибудь?
   - Не смей ничего брать. Всё, что нам нужно, у меня есть. Дверь не заперта.
   Нина, внимательно оглядевшись, чтобы ничего не забыть, скорым шагом направилась к соседке. Пройдя прямо на кухню, она застала Валерию, сидящую за сервированным столом при горящих свечах, с тонкой длинной сигаретой в руке.
   - Привет, подружка. Ты меня ждала?
   - Нина, ну что ты так долго, проблемы в семье?
   - Нет, все в порядке. Слушай, ну ты красоту здесь навела.
   - Я думаю, мы это заслужили. А почему бы двум хорошим девушкам не выпить по бокалу хорошего вина, - предложила Валерия.
   - Дай бог не по последнему и, естественно, первый тост за сегодняшний, прекрасный зимний праздник, за крещение.
   - Пре..е..екрасный тост.
   - Лерик, не ехидничай. Вечер действительно удался.
   - Да, вечер сегодня действительно хорош.
   - Нахохотались, как говорится, от вольного. Сенчика твоего чуть второй раз не заставили искупаться.
   - А надо было бы, пускай бы побольше охладился.
   - Да ты что, не заметила что ли, он дрожать начал от холода. Еще немного и он бы точно замерз, потом не дай бог заболел, а дальше... и думать не хочется.
   - А ты и не думай. Давай-ка оставим Семена в покое. У нас еще будет время о нем поговорить. И вообще, между первой и второй перерывчик небольшой. Я предлагаю выпить за нас, только до дна.
   - За нас так за нас. Мужички наши, наверное, тоже за нас выпьют по рюмочке. Лерик, ты заметила, как много народу приезжают к монастырю. А купающихся сколько. Ну ладно, в те года, я еще понимаю, тогда потеплее было. Но сегодня, я просто удивилась, мороз-то был за тридцать.
   - Слушай, я как вспомню монахов, которые практически голые приходили, так у меня сразу же спина и ноги холодеют, причем одновременно. Не понимаю, как им не холодно? Я еще могу понять, до купания, но как потом мокрые, босиком они топают в монастырь целый километр?
   - Может быть, их греет вера. Молясь в своих кельях, они, наверное, входят в такое состояние, что, выходя на мороз, не чувствуют холода, считая, что это всё божья благодать, данная им в награду за веру. Кстати, ты заметила, что белые длинные рубашки были не только на монахах, но и на простых людях.
   - Конечно. Это в монастыре после дневной службы всем раздают. Многие специально приезжают в монастырь, чтобы отстоять службу и получить освященные рубашки. Между прочим, монахи круглый год специально шьют рубахи, чтобы потом раздать всем желающим. Ты что разве об этом не знала?
   - Честно говоря, нет, - ответила Нина.
   - Тогда давай выпьем.
   - Лерик, такими темпами мы долго не протянем.
   - За нами следят, или мы не имеем права иногда напиться? Ну хорошо, давай пить по чуть-чуть, и чтобы никто не видел, будем закрывать бокал рукой. - Валерия тяжело вздохнула. - На дворе праздник, а на душе что-то тоскливо.
   - Предлагаю тост. Наши мужья, там в деревне, наверняка уже выпили за нас, поэтому я предлагаю сделать ответный шаг и выпить за них.
   - Ты так считаешь?
   - Что? - не поняла Нина.
   - Ну что они за нас выпили.
   - Валерия, что с тобой? Тебе не нравится тост за мужей?
   - Извини. С мороза отогрелась, вот и раскисла немного. Конечно, они за нас выпили, посмели бы не выпить. Ладно, за них за красивых, мужественных, ласковых, обаятельных и заботливых, ах да, совсем забыла, еще и надежных, как весь гражданский флот, наших мужей.
   - Лерик, ты меня начинаешь пугать.
   - Нинуля, не дрейфь, прорвемся. Так, почему мы сидим, как в склепе, где музыка, без музыки тоска. Обожаю спокойную, красивую музыку. Давай, включим?
   - Я не против.
   Долив в свой бокал, Валерия подошла к музыкальному центру и, порывшись на полке с дисками, зарядила один из них. Зазвучала красивая музыка. Женщины сидели молча, глядя друг на друга, наслаждаясь музыкой.

***

   Дом был большой. Хотя и выстроен в современном стиле, он не смотрелся вызывающим, удачно вписываясь в окружающий ландшафт.
   - Пойдем с центрального входа, - предложил Семен.
   - Как скажешь, Сусанин.
   Внутри уже было всё готово, оставалась только чистовая отделка, и можно было заезжать.
   - Да... ну ты и зашарашил, - не успев переступить порог, оценил Александр.
   - Всё в точности по проекту, до миллиметра. Лично контролировал.
   - Я и не сомневался. Сколько бригад сменил, чтобы добиться такого результата?
   - Сколько поменял это не важно, важно, чтобы было все, как положено по технологии. Ну что, начнем, пожалуй, с подвала?
   - Веди меня, мой юный друг.
   - Здесь, как видишь, все просто и ничего лишнего. Справа, обратите внимание, бильярдная на два стола. Слева моя мастерская.
   - Значит, сюда перевезешь свой станок?- спросил Горохов.
   - Какой станок?
   - А тот, на котором ты печатаешь деньги.
   - Обязательно перевезу, только, Саша, я тебя попрошу, никому об этом не говори.
   - Заметано, но за молчание с тебя доляшка. Мне много не надо, я не жадный. Так, на пирожки.
   - А вот здесь бьется сердце моего дома.
   - Ну что тебе сказать. Котельная у тебя знатная и по размеру, я смотрю, не уступает бильярдной.
   - Что ты! А как я искал отопительный котел, который ты видишь перед собой, то об этом нужно рассказывать отдельно, в другом месте и с глазу на глаз.
   - Я чувствую. Не одну фирму зашатал. Вопрос можно?
   - Готов ответить.
   - У тебя на стенках верхние ряды кафельной плитки сняты. В последний момент решил поменять дизайн?
   - Нет. Заставил рабочих переделать, потому что стенка завалилась на несколько миллиметров.
   - Семен, ты меня, конечно, извини, но при полутораметровой высоте отклонение на несколько миллиметров незаметно, да и не играет никакой роли, тем более в котельной.
   - Да нет, это ты меня извини, Александр. Недвижимость - это капитал, в который вкладываются большие деньги. А деньги нужно вкладывать правильно. Ведь рабочим я плачу нормальные деньги, так? Так. Вот если бы я их рисовал, тогда претензий нет. И потом, строю я для себя, поэтому делать надо сразу как положено, чтобы потом не переделывать.
   - Хорошо, а если рабочие, переделав, завалят стенку на полмиллиметра, то ты тоже заставишь их переделывать?
   - Не только переделают, но и заплатят за перерасход материала. Как ты не понимаешь? А если продажа? Так вот, при продаже у покупателя не то что вопросов, сомнений не должно возникнуть.
   - Я не думаю, что при продаже, отклонение в два миллиметра будет сильно влиять на цену. Неужели ты думаешь, что покупатель будет лазить по дому с приборами и выискивать, - до чего бы можно докопаться?
   - Я бы не поленился.
   - Ну ты бы, конечно. Да ему месяц нужно будет лазить по твоему дому. А ты что, еще не достроив, уже собрался продавать?
   - Недалекий ты человек, Александр, как в бизнесе, так и в жизни, ты уж извини за правду. Повторяю, это капитал, и продумывать нужно все, не исключая продажу. Пока я, конечно, продавать не собираюсь, а хочу пожить в нем не один год.
   - Я представляю тебя, как ты лежишь в зале на уютном диване, смотришь чемпионат мира по футболу, потягивая вкусное пивко, а в голове долбит дятел, приговаривая: "Два миллиметра, два миллиметра". Так с ума можно соскочить. А вдруг завтра молния ударит в твой коттедж, и сгорит твой капитал к едрене фене?
   - Типун тебе на язык! Не ударит, я всё узнал. Вероятность попадания в это место молнии ничтожна мала.
   - Ты что, серьезно или разыгрываешь? - не понял Горохов.
   - На предмет?
   - На предмет молнии. Подожди-ка секунду. Не могу сразу переварить информацию. Ты тратил время, деньги, здоровье только для того, чтобы узнать, что в этом месте вероятность попадания молнии ничтожно мала?
   - Конечно, если я прорабатываю какой-то вопрос, то докапываюсь до корней.
   - С тобой спорить бесперспективно. - Александр махнул рукой. - Я только не понимаю, зачем такие потуги, спросил бы меня, сэкономил бы кучу времени, здоровья и денег.
   - Ты для меня не авторитет, Александр.
   - А в каком вопросе я для тебя авторитет?
   - Мне очень жаль тебе говорить, но таких вопросов нет.
   - Семен, я не перестаю удивляться, общаясь с тобой. Какая глыба, какой матерый человечище.
   - Подкалывать меня не надо. Твои шуточки мне хорошо известны. Давай подниматься выше. Нам еще три этажа просмотреть надо.
   - Я представляю, что меня там ждет. Может, уже лучше в баню?
   - Потерпи немножко. Раз начали, дойдем до конца.
   - Ну если только до конца...
   Они проходил этаж за этажом, и везде было все одинаково, в том смысле, что придраться было не к чему.
   - И, наконец, последний этаж, спальный, - с не скрываемой гордостью продолжал Семен. - Это наша спальня с туалетом и ванной. Эта комната для гостей. последние две комнаты - детские.
   - Слов нет и вопросов нет. Хотя нет, есть один и, наверно, тоже последний на этом этаже. Скажи, пожалуйста, Семен, почему именно две детские спальни?
   - Потому что одна спальня для мальчика, а другая спальня для другого ребенка.
   - Но у тебя же нет детей.
   - Сегодня нет, а завтра будут.
   - Как же это можно знать, хотя почему бы и нет, если конечно, кое-куда позвонить, кое-где пробить, проанализировать, просчитать варианты, вложить немалые средства, тогда да. Значит, больше двух не получается да и меньше тоже? А вдруг четверо или дай бог пятеро? Тут, я думаю, ты погорячился. Надо тебе, Семен, еще раз все перепроверить, пересчитать и сделать всё как положено, причем сразу, чтобы потом не переделывать.
   - И этот вопрос не остался без внимания!
   - Не может быть! Расскажи, Семен. Расскажи, я хочу об этом знать.
   - Пошли лучше в баню.
   - Какая баня, когда тут такое. Да я сейчас захлебнусь от любопытства.
   - Экскурсия закончена. Попрошу всех к столу, - отмахиваясь от наседавшего Горохова и ускоряя шаг, Семен ринулся вниз.
   Так они и добежали до бани, один наседая, а другой отмахиваясь.

***

   Первой прервала молчание Нина.
   - Всё хотела тебя спросить. Как тебе удается не пролетать с вином?
   - С каким вином? - очнулась от раздумий Валерия.
   - Понимаешь, сейчас столько подделок, а у вас вино всегда хорошее.
   - Ах, ты об этом. Всё очень просто. Методом естественного отбора.
   - Тогда поделись с подружкой своим методом.
   - Метод хороший, но не мой, а как ты правильно догадалась, моего горячо любимого мужа. Суть метода состоит в следующем. Семен к каждому празднику или какому-нибудь событию закупает в магазине штук пять-семь понравившихся бутылок, определяя их качество, сначала чисто визуально, на глаз. Затем, приперев все это домой, он их раскупоривает и начинает производить дегустацию. Естественно, что из семи бутылок остается одна, ну максимум две, а остальные отправляются в...
   - И куда же?
   - А вот куда они отправляются, я, честно говоря, не интересовалась. Если тебе интересно, то я выясню у Сенчика.
   - Это же денег стоит и не малых.
   - И я ему тоже самое говорю. Хочется вина, это понятно, так бери то, которое уже пробовал, а вырученные деньги разумнее потратить на что-нибудь другое.
   - Логично, - согласилась Нина.
   - На меня, например.
   - Или спонсорскую помощь детскому дому оказать, все равно деньги пропадают.
   - Наивная, у Сенчика ничего никуда не пропадает, - закон сохранения материальных благ.
   - Слушай, а ты бы взяла деньги, пошла и сама купила бы вина, а разницу в карман?
   - что ты! Семен никому не доверяет, пока сам всё не проверит. А если так случится, что по каким-то обстоятельствам придется купить мне, да еще не дай бог неудачное, то это всё, пиши пропало, воспитывать будет неделю! Нет, я уж лучше в сторонке.
   - Я поражаюсь продуманности поступков твоего мужа. Всё у него расписано и разложено по полочкам. Как он умудряется всё успевать: и бизнес, и стройка, и рыбалка с охотой, и даже жене внимание уделять? Да, за таким мужем, как говорится, как за каменной стеной, остается только порадоваться за некоторых.
   - Нина, а давай мы еще выпьем, - уже прилично захмелев, настаивала Валерия.
   - Мне, наверное, уже хватит.
   - А я выпью. Даже могу сказать за что. За безоблачную жизнь, что ли.
   - Лерик, слушая тебя, у меня такое чувство, как будто ты чем-то недовольна.
   - Нинуля, дорогая, что ты знаешь о том, что такое довольна или недовольна? Да ничего. Просто тебе некогда о этом думать. Ты, обремененная заботами, вставая с утра, ныряешь в кучу проблем, как на колхозном поле, не разгибая спины, пашешь и пашешь, и так до самой ночи. Взгляни на свою семью со стороны. Трое детей и ты в роли кухарки, прачки, уборщицы и няньки в одном лице. Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? Я знаю, что ты ответишь, отдыхаешь, между стиркой и уборкой и еще утром, пока никто не встал. А где благодарность, где большое человеческое спасибо, я уж не говорю о подарках, отсутствие которых еще можно как-то понять и пережить, но хотя бы маленький букетик недорогих цветов. Все заранее известно изо дня в день, из года в год. Когда ты в последний раз была в театре или в ресторане, или выезжала из города куда-нибудь отдыхать? Дом-семья, семья-дом, романтика. Вот я гляжу на тебя, ты всё время улыбаешься. А когда ты плачешь? По ночам, уткнувшись в подушку, или когда дома никого нет? А может быть, тебе это все в кайф: монотонность, отсутствие приятных перемен, которые разнообразят нашу серую бытность? Хотя вру, разнообразие у тебя есть - это поездка летом на дачу, где, кроме всего прочего, добавляется еще посадка, поливка, прополка, сбор урожая и заготовка его на зиму. Неужели тебе не хочется выскочить из этого замкнутого круга хоть на месяц или недельку? Оторваться по полной программе, и ни о чем не думать. Что молчишь? Скажи, скажи хоть раз правду, не мне, себе. Не можешь? Правильно, правду говорить тяжело, особенно самой себе. Нина, мы с тобой давно дружим, поэтому, я так думаю, имею право сказать тебе правду не потому, что я хочу тебя обидеть или как-то унизить. Нет. Просто справедливость того требует. Ты можешь мне возразить, это твое право, а как же любовь? Глядя в твои большие счастливые глаза, вроде бы можно согласиться, но, присмотревшись, различаешь, что они полны грусти. Любовь! это после двадцати лет совместной жизни, я тебя умоляю, не смеши меня. Слова "я тебя люблю", когда в последний раз ласкали твои уши? А секс, хорошо если раз в неделю, а то и того хуже? Оглянись, мир прекрасен своим многообразием. Встряхнись, соверши безумный поступок и не сожалей о содеянном. Съезди куда-нибудь, только одна, заведи небольшой романчик для разнообразия. Ой, извини, я, наверное, ошиблась, и у нашей тихони всё же есть любовничек на стороне? Не стесняйся, поделись, я ведь тебе не чужая. Хотя и здесь, я больше чем уверена, сплошное зеро: да и когда, успеть бы памперсы детям вовремя поменять. - Валерия, переводя дух, залпом допила бокал. - Жаль, вино кончилось, а так хочется выпить. Давай я заварю крепкого кофе, надеюсь, он на твой сон не повлияет?
   Валерия отправилась на кухню варить кофе, а Нина, глядя ей в след, обуреваемая нахлынувшими противоречивыми чувствами, не могла произнести ни слова.
   - Ну и что ты сидишь и молчишь? - продолжала Валерия, суетясь возле плиты. - Возрази мне, если я не права.
   - Я не знаю, чем тебе возразить, - очнувшись от раздумий, ответила Нина, поднявшись из глубокого кресла, тоже пошла на кухню.
   - А ты подумай, поройся в своих мозгах, может и найдешь какой-нибудь аргументик.
   - Говоришь ты вроде бы всё правильно, но что-то все равно не сходится в твоем анализе.
   - Что, что не сходится? - Валерия налила кофе в изящные из тонкого фарфора чашечки. - Неужели тебе себя не жалко? Кто пожалеет тебя, если не ты сама?
   - Не буду врать, я иногда задумывалась над тем, что ты сейчас говорила, но почему-то сожаления насчет себя у меня не возникало.
   - Скажи лучше честно, взвалила на себя ярмо и выбраться из него не можешь, вот и уговариваешь себя, что всё хорошо, все нормально, так и должно быть, это мой крест, мне его и нести. А еще собаку хочешь завести.
   - Вообще-то дети хотят, а я не против.
   - Ты что, совсем чокнутая, какая собака, какие дети? Хочешь повесить на свою шею еще одного ребенка? Молодец, давай, вперед и с песней по жизни, шагай.
   - Лерик, тебя, наверное, что-то мучает, от этого у тебя плохое настроение, поэтому ты на меня и наезжаешь?
   - Да нет, просто как подруге решила помочь открыть глаза на происходящее.
   - Пойми, только не злись, никакого ярма на себя я не взваливала. Я люблю своего мужа, люблю детей. Мне нравится и хочется заботиться о них, меняя им памперсы, как ты говоришь, в этом я вижу некий смысл жизни.
   - Смысл жизни, дорогая моя, в удовольствии, которое мы должны получать от этой самой жизни.
   - Конечно, я встаю рано, ложусь поздно, стараюсь приготовить что-нибудь вкусненькое, люблю смотреть на них на чистеньких и опрятненьких, душа поет, когда все довольны и улыбаются. Пойми ты, стараясь быть полезной и нужной для них, наблюдая результат своего труда, я получаю такое удовольствие, от которого крылья вырастают за спиной, ну а неприятности, без которых, к сожалению, обойтись нельзя, уходят не только на второй, на последний план, который и вооруженным-то глазом не видно.
   - Да, удовольствие, видно, - понятие векторное, куда направишь, там и получаешь. Ты действительно такая наивная или притворяешься? Кстати, скажу тебе по секрету, мне сегодня Инесса информацию слила о том, что твой любящий тебя муженек занял приличную сумму Геннадию, причем без процентов и на неопределенное время. Ну, как тебе такая взаимная любовь?
   - Плохие у тебя шутки, Валерия.
   - Какие шутки, если пустые желудки.
   - Поздно уже. Пора домой, да и ты, наверное, устала, ведь день сегодня был тяжелый. Спасибо тебе за приятный ужин.
   - О, заторопилась. Ну что ты всё бежишь куда-то. Так хорошо сидим. Боишься на электричку опоздать?
   - Надо идти, - встав, Нина решительно направилась к двери.
   - Ну что ты всё заладила: надо, поздно, пора, - схватив Нину за руку, Валерия пыталась ее остановить. - Нина забудь, забудь всё, что я тебе здесь наговорила. Выпила лишнего, вот язык и развязался. Ну несет пьяная баба всякую ерунду, что же теперь обижаться на нее.
   - Нет, мне действительно уже пора.
   Освободившись от Валерии, Нина не оглядываясь пошла в свою квартиру. Валерия, вернувшись на кухню, достала бутылку коньяка и, налив почти целый бокал, залпом выпила. Опустившись на стул, она некоторое время, не отводя взгляда, глядела на стоящую перед ней бутылку, а затем, резко откинувшись назад, захохотала. Постепенно хохот перешел в рыдание.
   Оказавшись дома, Нина машинально прошла на кухню, одела фартук, но тут, словно что-то вспомнив, огляделась. Не найдя на кухне того, что искала, она пошла в детскую к дочери. В темноте, нащупав стул, стоящий возле детской кровати, Нина присела на краешек, теребя в руках фартук. Так, сидя в темноте, она долго смотрела на отраженное в лунном свете, уткнувшееся в подушку детское личико, а по ее щекам текли слезы.

***

   Семен, забегая в дом-баню и продолжая отмахиваться от наседавшего Александра, первым делом заглянул в парилку, чтобы проверить температуру.
   - Ого! - воскликнул Семен. - Баня-то уже готова. Пока мы с тобой шель-шевель, на градуснике ни много ни мало сто десять градусов.
   - Наконец-то, дождались, - радостно выдохнул Горохов. - Не прошло и полгода. Это событие надо отметить.
   - Ты что! - скидывая с себя одежду, возразил Адамов. - До бани ни-ни. Смешивать водку с баней - это извращение.
   - Ну, тогда погнали наши городских! Свистать всех на верх! Даешь пар со знаком качества! Жаром ударим по радикулиту и бронхиту!
   Баня была знатная. Семен и Александр залезли на самый верхний полок. Тела купались в разогретом сухом воздухе, с жадностью впитывая его жар. И только из-за того, что пот еще не выступил, немного жгло плечи и кончики ушей. Зимой первый пот в бане - это как первый цветок весной. По мере прогревания тело оседает всё ниже, вот оно уже стремится занять более устойчивое положение - положение лежа, а заняв его, тело вообще отказывается производить какое-либо движение, передавая сигнал голове, что все, пора отключаться. И Александр, отдавшись во власть своего тела, лежал, ничего не соображая, никак не оценивая происходящее вокруг, испытывая истинное блаженство. Пот заливал глаза. - "Так не долго и уснуть- встрепенулся Горохов, - пора сделать передышку".
   Повернув голову, постепенно приходя в сознание, он сообразил, что Семена в парилке уже нет и, видимо, давно. Укутавшись в горячую простынь, которая висела тут же на небольшой деревянной вешалке, Александр вышел из парилки. Семен, развалившись на диване, прихлебывал из большой кружки чай, аромат которого заполнял всю гостиную.
   - Ого, не выдержал что ли? Я решил, что ты в ночь пошел, - встретив улыбкой Горохова, воскликнул Семен. - Хотел было тебе подушку принести.
   - Я бы с удовольствием, вот только кто бы пот со лба вытирал? Может, Казимирыча позвать, чтобы освоил новую квалификацию?
   - Казимирыч не потянет. Здесь нужно кого-то другого или другую, с нежными руками.
   - Ладно, будем реалистами и жахнем чайку. Подожди, а ты веник замочил? - вспомнил Александр.
   - Естественно.
   - Фу, как гора с плеч. И когда ты все успеваешь? А какой веник?
   - Дубовый, конечно.
   - Как считаешь, Семен, еще пару раз зайдем, погреемся и тогда уже веничком?
   - не против!
   После двух заходов пришло время и веничку. Баня без веника - все равно что чай без заварки. Парилка вдруг ожила, зашевелилась, наконец, заходила ходуном. С криком, который сам вырывался из груди, из парилки на улицу попеременно пулей вылетали голые мужики и с разбегу ныряли в пушистый снег. Перевернувшись в нем пару раз, с еще большим криком влетали обратно в парилку. Напарившись вволю, Семен с Александром обессилевшие упали на диван.
   - Чай, кофе? - немного поостыв, спросил Семен.
   - Да. Водки, - мгновенно отреагировал Горохов.
   - Договорились, ты пьешь водку, а я ударю по коньячку.
   - За что первый тост? - разливая водку и коньяк, поинтересовался Александр.
   - За баню!
   - Молодец! Кратко и в самый глаз. И как поется в песне - "Я так хочу, чтобы баня не кончалась..., да и водка, в принципе, тоже".
   - После первой, как и принято у нас на Руси, закусывать не будем.
   - Ты командуешь, тебе и отвечать. Наливаю. И за что у нас будет тост второй?
   - Не знаю, - замялся Семен, - давай лучше ты, у тебя это лучше получается.
   - Значит, я должен и разливать, и говорить?
   - Ну, раз так. Добро, я буду на разливе, только с крепостью до сорока.
   - Тогда алаверды. Буду краток как всегда, не более сорока минут на тост. Будь внимателен и не перебивай. Я скажу: поехали, и взмахну рукой, коньячок и водочка польются в рот рекой. Как стихи? Маяковский в подлиннике.
   Мальчишник удался. Горохов продолжал произносить тосты, стараясь по мере возможности быть кратким, а Семен ударно отрабатывал на разливе.
   - Совсем забыл, - встрепенулся Александр, - а всё из-за тебя, чешешь без умолку, не остановить. Мы здесь, а они там, я имею в виду наших жен, скучают без нас, переживают, как у нас тут, не постреляли ли друг друга.
   - Нет вопросов, отзвонимся и доложим обстановку.
   - Обязательно, но сначала предлагаю выпить за всех женщин и за наших жен в частности, а потом уж и отзвониться.
   - Икают, наверно, сейчас и думают, отчего бы это. - Семен чуточку задумался. - Твой тост я хотел бы немного скорректировать. Сначала за наших жен, а потом за всех остальных женщин.
   - Думаешь, они оценят наш героический жест?
   - Дело не в оценке, а во внутреннем состоянии. Сначала я всегда вспоминаю близких мне людей и пью за них, а уж потом ... ну а потом все остальные.
   - Внутренняя самодисциплина - это хорошо. Расставить, так сказать, всех по ранжиру. Интересно узнать, а я у тебя на каком месте?
   - Ни на каком, - отмахнулся Семен.
   - Мне что, даже места в твоем рейтинге не хватило?
   - Что ты ко мне прицепился, пей, как хочешь и за кого хочешь. Можешь за всех женщин сразу или по отдельности за каждую, мне по большому счету все равно, - уже немного раздраженно произнес Семен.
   - Не нервничай, мне же любопытно узнать о себе твое мнение. Я считаю, что непринципиально в какой последовательности нужно вспоминать, главное, это чтобы никого не забыть.
   - Забыть-не забыть, при чем тут это? Я говорю об элементарном, пойми ты это, элементарном порядке, потому что если у тебя, я не имею в виду тебя лично, в голове хаос и неразбериха, то, значит, и во всем остальном будет та же картина.
   - Хорошо, не будем обобщать и перейдем на конкретные личности, то есть на меня. Расскажи-ка мне, пожалуйста, что я из себя представляю. Мне очень интересно выслушать, и именно из твоих рубящих правду уст, - настаивал Александр.
   - Заметь, ты сам этого захотел.
   - Конечно, когда же еще услышишь о себе правду. Хлопнем по рюмашке, и я весь во внимании. Можно сказать, одно большое ухо.
   - Зря ты хохмишь, - голос Семена стал серьезным, - я тебе как другу...
   - Хорошо что не как врагу, а то бы я еще и не то услышал.
   - Вот здесь ты во всей своей красе. Никакой серьезности. Пойми ты, если в голове бардак, то это тянет за собой все остальное.
   - Если я тебя правильно понял, у меня в жизни полный бардак.
   - Бардак это может быть и громко сказано, но продуманности и трезвой оценки ситуации у тебя, конечно же, нет. Объясняю. Начнем с бизнеса.
   - За бизнес!
   - Ну вот, ты опять за свое. Лучше посиди и послушай, что тебе умные люди говорят. Как ты занимаешься бизнесом, так бизнесом заниматься нельзя. То, чем ты занимаешься, несерьезно и неперспективно. На перепродаже полулевого товара далеко не уедешь. Еще год-два и на рынок придут крупные фирмы, продающие без посредников, с гораздо более широким ассортиментом, и тогда твоей торговле придет конец. Я бы еще согласился с твоим бизнесом, если бы ты извлекал из него суперприбыль. согласись, навар-то у тебя никакой, так копейки. Но даже и эти копейки, в свое время, надо было срочно вкладывать во что-то более стабильное и рентабельное, что ты с успехом не делал.
   - Эти деньги я тратил на семью, мне практически нечего было откладывать.
   - Какую семью? У тебя их что, несколько? Хорошо, не будем анализировать все семьи, я их не видел и не знаю. Давай взглянем трезво на твою официальную семью, которую я достаточно долго наблюдаю, и у меня есть что сказать по этому поводу.
   - Трезво, - говоришь? Это только завтра, потому что мне нужно проспаться, потом принять ванну, выпить чашечку кофе, закурить вкусную сигарету и так далее, ну ты сам понимаешь.
   - Ничего, состояние у тебя рабочее, выпил немного, и потом, когда еще представится такой удобный случай поговорить с глазу на глаз в спокойной обстановке. Продолжим анализ. Итак, твоя жена ходит усыпанная брильянтами? Нет. Меняет машины каждый квартал? Тоже нет. Может быть оплачиваешь коммунальные услуги за еще одну квартиру, которую ты ей купил, так, на всякий крайний случай. В жизни ведь всякое случается? Перестали, например, понимать друг друга, неудовлетворенность в сексе или просто захочется пожить отдельно, не говоря уже о крайнем - о разводе. Значит, квартиры нет? Так и запишем. Эту полочку мы разобрали, перейдем к следующей. Какие деньги ты вложил в своего сына? А? Он у тебя что, окончил специальную школу с каким-нибудь востребовательным уклоном, а потом поехал учиться, я уж не беру в расчет заграницу, хотя бы в Москву на престижную профессию? Нет. Захар учится здесь на учителя. Классно. Высший пилотаж. И что это за профессия в наше время? Сеять разумное, доброе, вечное? Какие перспективы?
   - Он сам выбрал свой путь, - попытался оправдаться Александр.
   - Он сам выбрал свой путь, - передразнил Горохова Семен. - А ты где был? Куда смотрел? Ты что, сторонний наблюдатель? Он же твой родной сын. Не мог что ли как отец поговорить, подсказать молодому парню, направить, а если бы не понял, то надавить своим авторитетом и заставить сделать правильный выбор. Он бы оценил, не сразу, конечно, но потом, впоследствии, не раз сказал бы тебе спасибо. Но направить ты его не мог потому, что у тебя у самого винегрет в голове, вследствие чего предложить ему ты толком ничего не можешь. У тебя нет серьезного бизнеса, а значит, у парня не было живого примера перед глазами. Было бы у тебя настоящее дело, то Захар, видя это, обязательно проявил бы интерес и, скорее всего, в чем я абсолютно уверен, став твоей правой рукой, продвигал бы и расширял бизнес, одновременно накапливая опыт и углубляя знания в нем. А он что? А он просто подрабатывал, неплохо, конечно, но это все равно проблемы не решало. Даже сейчас, когда он открыл свой магазинчик, это тоже не выход. Спросишь, какой проблемы? Объясню. Проблемы перспективы развития дальнейшей жизни. Той, взрослой жизни без папы и без мамы. Короче, первого ребенка ты проворонил. Смотри, не упусти второго, потому что время уходит, и, как я наблюдаю, всё повторяется с пугающей точностью.
   - Значит, - сделал вывод Александр, - я неправильно живу?
   - Да. если уточнить, то ты живешь бесцельно.
   - А какая она, эта цель? Взглянуть бы на нее, хоть одним глазком.
   - Не надо прикидываться дурачком!
   - Я не прикидываюсь. Наверное, что-то в жизни я не так понимаю, вследствие чего неправильно формулирую определение этой самой цели.
   - Всё ты прекрасно понимаешь. Просто ты не хочешь напрягаться, так как ленив в достижении цели, и, закрыв глаза, плывешь по течению жизни, ничего вокруг не замечая. Ведь так легче, не правда ли?
   - Где же взять силы и средства для достижения этой самой заветной цели, которая приведет меня к счастливому капиталистическому будущему, где пользуются плодами дивидендов и процентов?
   - Для начала наведи порядок в своей голове. Затем, те немногочисленные сбережения, которые накоплены с таким трудом, перестань швырять куда попало и вкладывать неизвестно во что. После этого сформулируй цель, определи пути ее достижения. А дальше... А дальше сила воли плюс характер. Кстати средства для этого у тебя имеются.
   - Не понял. Это какие средства? - Александр даже кашлянул от удивления.
   - Те, которые ты занял Геннадию.
   - А ты откуда про это знаешь?
   - Послушай, Саша, ну ты же не на луне живешь, правильно? Правильно. Да ты еще только думал занять или не занять, а все уже знали, что ты всё равно займешь, и даже какую сумму.
   - Ну дела. Еще только соберешься пукнуть, а все уже носы зажимают. Да, действительно, я занял деньги Геннадию, поэтому для достижении цели, о которой ты так много здесь говорил, нужно будет немного подождать.
   - Наивный ты человек, - рассмеялся Семен. - Ты что, полагаешь тебе эти деньги отдадут?
   - Конечно, это же не их деньги.
   - Надо было мне у тебя раньше занять, так, по крайней мере, я бы смог их сохранить. Ты слепой. За столько лет ты так и не смог разглядеть человека и понять его. Их семейка еще никому не возвращала деньги, а ты последний в городе который им не занимал.
   - Ты меня не пугай. Как же можно другу не вернуть долг? - не на шутку забеспокоился Александр, не зная, то ли верить Семену, то ли не верить.
   - Дружба и бизнес, мой дорогой заемщик, понятия несовместимые. Если мы подразумеваем бизнес, то забываем про дружбу. Ну а если мы дружим, то не дай бог между нами пробежит бизнес.
   - И надо бы тебе поверить, да не можется, - выдохнул Александр.
   - Заможется, когда время придет, - Семен включил телевизор. - Послушай Саша, а зачем тебе деньги? Ты всю жизнь жил без денег, можно сказать, привык к такой жизни. Лишние деньги тебя только испортят. И, чтобы окончательно тебя не уничтожить, они, я имею в виду деньги, просто не идут тебе в руки, тем самым спасая твою жизнь.
   - Твоя железобетонная логика убивает наповал.
   - Да, потому что я всегда прав, и, в отличие от тебя, я вижу цель, к которой иду и знаю, что нужно для этого делать.
   - А как выглядит твоя цель? Поделись опытом с неученым человеком, если, конечно, это не секретная информация.
   - Да какой секрет. У меня секретов нет, слушайте, детишки. Папы этого ответ запишите в книжки.
   - Ну если ты в таком разрезе, тогда самые ценные мысли я буду записывать, а остальное постараюсь запомнить.
   - Значит, так, Александр, желание жить - вот моя цель. Не проживать, а именно жить в полном смысле этого слова. Для этого, как не покажется тебе циничным, нужны деньги. Деньги, которые решают и определяют в этой жизни все. Твое благополучие, уверенность в себе, в завтрашнем дне, положение в обществе. Деньги дают власть, славу, почет и уважение, а также позволяют пользоваться всеми благами жизни, оценивая их по достоинству. Они дают возможность жить красиво. Красиво одеваться, красиво и вкусно кушать, иметь красивый дом, а также жену и детей. Без денег, тут я поправлюсь, без больших денег, как ты понимаешь, получить всё это невозможно. Надеюсь, ты замечал, как относятся к людям, у которых есть деньги, и к тем, у которых их нет. Идем дальше. Что нужно для того, чтобы иметь большие деньги? А для того, чтобы иметь большие деньги, нужны для начала маленькие деньги, которые вкладываются в прибыльное дело. А как найти прибыльное дело? Оказывается, и здесь сложного ничего нет. Просто надо думать, думать и думать, а также считать, анализировать, потом опять думать принимая решения. Потихоньку мы приближаемся к логическому концу. Как заставить себя думать? Чтобы заставить себя думать, должно появиться желание. Желание жить, и жить счастливо. Как видишь, круг замкнулся.
   Наступило молчание. Александр сидел неподвижно, уставившись взглядом в одну точку. Очнувшись, он секунд тридцать смотрел на Семена, прихлебывавшего чай с печеньем, затем перевел взгляд с его довольного и уверенного лица на стоявшую перед ним бутылку водки и, не раздумывая, налил себе до краеы.
   - Что-то сегодня не берет, - замахнув залпом рюмку, сделал вывод Горохов. - То ли водка левая, то ли баня отрезвляет. Семен, интересно узнать, исходя из твоих умозаключений, твое отношение ко мне? Если следовать твоим выводам, то я никак не вписываюсь в твою схему жизни. Денег-то у меня нет, ну, в смысле больших денег. Зачем ты со мной дружишь?
   - Всегда бывают исключения. Шучу, конечно. Но в каждой шутке есть доля здравого смысла. я постараюсь как можно понятнее тебе объяснить. Мы с тобой, как ты помнишь, подружились давно, еще со школы, поэтому она, то есть наша дружба, идет еще оттуда, из прошлого. Саша, налей себе рюмочку и расслабься, не могу смотреть на тебя, когда ты в таком состоянии сидишь, как будто лом проглотил. Я продолжаю. Допустим, если бы мы встретились в данный момент, то, я думаю, друзьями мы бы не стали. Не понял? Поясняю. Как ты заметил, в последнее время мы всё реже встречаемся, у нас всё меньше общих интересов, меняется круг общения. У меня совсем другой уровень как запросов, так и реализации своих желаний, которые, уж извини, с твоими не совпадают. Мы постепенно отдаляемся друг от друга, со временем, как это не прискорбно звучит, а это произойдет, хотим мы этого или нет, перейдем в разряд старых и добрых знакомых. Мне, естественно, хочется, чтобы этот процесс не происходил или хотя бы тянулся как можно дольше. Но природу не обманешь, и к этому надо относиться спокойно, принимать как должное. Ты хотел услышать правду? Ты ее услышал.
   - Да-а-а..., друг - это не тот, кто медом мажет, а тот, кто правду скажет. Ну, что же, - подвел итог Александр, - твоя правда пускай останется на твоей совести, а мне позвольте, товарищ, выйти на свежий воздух и в необходимом одиночестве перекурить это дело.
   Горохов вышел на крыльцо и, прежде, чем закурить, с жадностью глотнул свежего морозного воздуха. Разминая пальцами сигарету, он смотрел в бездонное черное небо, не чувствуя холода. В голове звучал такой же, как несколько часов назад, когда он был под водой, колокольный перезвон, постепенно перешедший в набат. Мысли никак не хотели собираться в кучу. Машинально Александр закурил. Пару раз затянувшись, он почувствовал облегчение. - Что ты все время плачешь? - поймав взглядом луну, разозлился на нее Горохов.
   - Ладно, - мысленно махнув рукой, решил Александр, - луну смеяться не заставишь. Мысли в кучу не собираются. Надо идти спать. Утро вечера мудренее, - и вернулся в дом.

Глава 9

   В это утро Горохов встал раньше всех, и на это была веская причина. 1 апреля - день веселых розыгрышей и приколов. Осторожно встав с постели, чтобы не разбудить жену, Александр, как кошка, пробрался на кухню, заварил себе кофе и, закурив сигарету, стал обдумывать планы розыгрышей. Заканчивалась вторая чашка кофе, а планы так и не рождались.
   - Ну что же, придется выпить третью чашечку, а потом, может быть, четвертую, главное, успеть до того, как проснутся жена и дети, - продолжая напряженно думать, успокаивал себя Горохов. Оказалось не так-то просто придумать розыгрыш, в который бы поверили, особенно домашние, знающие его прикольный характер. Куда ни шло, еще в обычный день, но 1 апреля, в день розыгрышей, когда все об этом знают и напряжены до предела в ожидании подвоха, придумать что-нибудь неординарное невозможно. Постепенно, видимо, от огромного желания, кое-какие мысли появились и Александр решил реализовать их на практике, потому что изобрести что-то необычное вряд ли удастся, а так пройдет - значит, здорово, ну а если нет - тоже ничего, все-таки какое никакое развлечение. - Итак, с кого начнем? - готовился к атаке Горохов.- Кто первый проснется, тот и попал! - он уже потирал руки от предстоящего удовольствия, как неожиданно в проеме двери нарисовалась Нина.
   - Ну ты и спать, - стараясь быть как можно сердитей, накинулся на жену Александр. - У тебя что, обострение окопной болезни?
   - А что такое? - Нина, ошарашенная таким напором, не понимая в чем дело, остановилась как вкопанная, не решаясь сделать очередной шаг.
   - Да ничего. На часы-то посмотри.
   - Я как встала, так сразу же и посмотрела. А в чем собственно дело?
   - Посмотрела? Ну и что показывают стрелки? - Нина, не двигаясь с места, продолжала недоуменно смотреть. - Не поняла вопроса? Там, на таком кружочке, называемом в простонародье циферблатом, прикреплены три палочки, их еще называют стрелками, одна из них, которая быстро вращается - это секундная, а две другие, которые с первого взгляда как будто стоят на месте, называются: длинная - это минутная стрелка, а короткая - часовая. Поэтому, будь так любезна, скажи мне, пожалуйста, что показывает минутная и часовая стрелки?
   - Если тебя это утешит, то эти стрелки показывают пол-седьмого утра.
   - О том и речь, что уже, - подняв с важным видом указательный палец вверх и специально сделав небольшую паузу, Горохов лихорадочно соображал, - целых половина седьмого утра, а ты спишь как сурок.
   - Прекращай рычать, - решившись все таки пройти на кухню, повысила голос Нина. - Что ты орешь как погорелец, детей разбудишь. Объясни толком, что случилось?
   - А то и случилось, - Саша прищурил глаза, выжидая.
   - Ты будешь говорить или будешь мне глазки строить? - Нина, вконец разозленная, нервно наливала себе кофе. - А то смотри, мне кофе не жалко, мне твою буйную головушку жалко, когда по ней потечет горячий ручеек.
   - Так вот, пока ты здесь давила кровать, тещины соседи весь телефон разбили, названивая.
   - А зачем они звонили?
   - Ты меня спрашиваешь?
   - Нет, я сама с собой разговариваю. Тебя, конечно, ведь на кухне нас только двое или я кого-то пропустила, не заметив?
   - Они звонили сказать, что у тещи съехала крыша.
   - Как это?
   - Да... тяжелый случай, сорвало башню окончательно, можно сказать, вылечиться в данной ситуации практически невозможно. Я, кстати, давно замечал, что у нее с головой не все в порядке.
   - А она что, сама не могла позвонить?
   - У тебя, наверно, тоже с головой не всё в порядке, это у вас семейное, я так и понял. Как может человек позвонить, когда он даже в зеркале себя не узнает.
   - Неужели так всё серьезно?
   - А то! Теща шутить не любит.
   - Тогда я ей сейчас сама позвоню.
   - Куда? На деревню тещеньке? Ее увезли поутру в этот, ну как его, в общем на обследование, по скорой, как особо опасного больного, на строгий режим.
   - А что соседи говорят, как это произошло?
   - Соседи в шоке. Такое, как они говорят, надо снимать на пленку и показывать в программе "Необъяснимо, но факт".
   - Саша, не томи. Любишь ты поиздеваться.
   - Ладно, рассказываю как очевидец. Итак. - Горохов почувствовал за спиной крылья. - Смеркалось... - он театрально откинул голову, мечтательно глядя в даль, выдерживая паузу.
   - Смеркалось, - сгорая от нетерпения, вторила Нина нервно закуривая. - Что смеркалось?
   - Не гони. Дай насладиться ситуацией. Здесь, главное, ничего не пропустить, важна каждая мелочь. На чем я остановился?
   - Смеркалось! - зашипела жена.
   - Ах да, правильно, смеркалось. Когда вокруг всё смеркается, это, естественно, означает, что день заканчивается и приближается ночь, но не только это. Мы имеем в виду совсем другое. Душа, душа близкого нам человека погружается во мрак, вот проблема из проблем, и спасти ее, а именно душу, пока что не под силу, нам, человекам. Остается только смириться с фактом и молиться.
   - Я тебя сейчас убью.
   - Не торопись. Убить легко, а вот хоронить двоих в один день, это поистине тяжело.
   - Всё, я так больше не могу, - Нина открыла кухонный шкафчик. - Где моя большая сковородка?
   - Слушай меня, женщина. Жарить ничего не надо. Перехожу к главному. Со слов соседей всё произошло внезапно, как стихийное бедствие. Сначала было тихо, затем стал нарастать какой-то шум, который становился все сильнее и сильнее. Оказалось, что за стеной во всю глотку орал телевизор, передавая вечерние новости. Соседи, не долго думая, переключили телевизор на ту же программу и выключили звук. Мало ли что, подумали они, может быть у Марии Петровны внезапно пропал слух. Но не тут-то было, вслед за телевизором заорала сама Мария Петровна. Тут уж соседи испугались не на шутку, но на всякий случай решили немного подождать. Решение вызвать неотложку они приняли тогда, когда услышали как в стенку кто-то истошно кричит и с остервенением тарабанит.
   - А что она кричала, соседи не говорили?
   - А как же. Говорили, да еще в красках.
   - И что?
   - Она кричала: "Ленин, партия, комсомол. Ленин, партия, комсомол. Народ и партия едины. Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить. Продажных политиков - на свалку истории. Не отдадим Россию на растерзание олигархам. Грабь награбленное. Гнилую власть в отходы. Вся власть советам", - ну и еще много чего, всего не упомнишь.
   - А кроме этого, еще что-нибудь... на другую тему.
   - Нет, других тем не было. Маты были, это помню.
   - Не понимаю, зачем ей понадобилось звук у телевизора увеличивать?
   - Что здесь понимать, всё логично. она всегда не верила своим ушам, что бы ей не говорили, и не важно кто. Вот и прибавляла звук, думая что все это время, слушая о том что творится в мире, она не услышала чего-то главного.
   - Странно, всё так неожиданно, можно сказать, ни с того ни с сего, - немного успокоившись, рассуждала Нина.
   - Наоборот, всё ожидаемо. Ее не раз и не два предупреждали, не надо смотреть Российские новости в таком количестве, особенно на ночь. Эти посиделки у голубого экрана до добра не доведут - и вот результат. Смотри,- я ей говорил,- развлекательные программы или сериалы, можно мексиканские.
   - Мне срочно нужно к ней съездить, - засуетилась Нина, - выяснить что там и почему, с врачами поговорить. Так, что же еще. Ах да, лекарства, как же я про них забыла.
   - Конечно. Конечно съездить, но не сейчас.
   - А когда же?
   - Когда, когда? В часы приема, вот когда, и лекарства ей не нужны, всё, что нужно было, ей уже вкололи.
   - Ничего не скажешь, весело денек начинается.
   - Полностью с тобой согласен, тяжелый будет день, - с большим трудом удерживал себя Александр, чтобы не рассмеяться, но губы все-таки предательски дрожали. - Пойду детей разбужу.
   Горохов почти вылетел из кухни, на ходу прикрывая рот ладонью. Следующие жертвы ждали своей очереди. Присев на край детской кровати и наклонившись над ухом дочери, он ласково прошептал.
   - Глашенька, пора вставать, труба зовет.
   - Ага... - простонала Глафира, потягиваясь.
   - Подъем, маленькая разбойница, - продолжал шептать Александр.
   - Еще секундочку... - Глаша перевернулась на другой бок, закутываясь в одеяло с головой. - Только сон досмотрю.
   Горохов сорвал одеяло, сгреб дочь на руки и усадил на кровати.
   - Я пошел за водой, - нежно пригрозил отец. - Если успеешь досмотреть сон до того, как начнутся водные процедуры, значит, тебе повезло.
   С сыном насчет подъема проблем не возникло.
   Александру не терпелось разыграть детей, но он мужественно выждал паузу, пока дочь и сын окончательно придут в себя ото сна, чтобы нанести решающий удар. Разыгрывать надо было только поодиночке, так как, собравшись вместе, они быстро бы раскусили подвох, поэтому стоило поторопиться и успеть до завтрака. Зайдя к дочери в комнату, Горохов сделал так, как будто это произошло случайно.
   - Что-то ты медленно собираешься в школу, - стараясь быть безразличным завел с дочерью разговор Александр. - так и позавтракать не успеешь.
   - Школа не волк, в лес не убежит, - огрызнулась Глафира. - Думаешь легко ходить в школу каждый день?
   - Я тебя прекрасно понимаю, сам был в твоем возрасте. Была бы возможность, конечно, какая к черту школа, можно было бы денек и отдохнуть, но, как ни крути, есть такое слово - надо, и никуда от него не деться. Ей-богу, готов хоть сейчас вместо тебя пойти в школу.
   - Так в чем же дело, сходи, - игриво предложила доченька.
   - Я представляю лица твоих учителей, когда они увидят меня за партой. Нет, нельзя, статус не позволяет. Да, кстати, чуть не забыл, звонили из школы, еще вчера, и просили передать, что у вас сегодня будет субботник, в честь чего они почему-то не сказали, но тебе необходимо взять с собой одежду для переодевания, ведро с тряпкой, порошок или кусок мыла.
   - А может, я сегодня вообще не пойду в школу, заболею на денек? - в глазах у Глафиры блеснула надежда.
   - Нет, - отрезал отец и, выходя из комнаты, добавил, - субботник это дело общественное.
   Сына Александр подкараулил, когда тот умывался.
   - Ой, извини, сынок, - заглядывая в ванную, виновато произнес Горохов, - а я подумал, что забыли свет выключить. Слушай, напомни мне, я что-то подзабыл, говорил или не говорил о том, что тебе из института звонили?
   - По поводу?
   - Об оплате за прошлый месяц.
   - Нет, не говорил, а что случилось?
   - Ну, вот видишь, хорошо, что ты мне напомнил.
   - Ты что, пап, я тебе ничего не напоминал.
   - Да я не в том смысле, просто увидел тебя и сразу вспомнил. Институтские сказали, что ты не заплатил за прошлый месяц, и они вроде бы собираются не допустить тебя до занятий.
   - Не понял. Как не заплатил? - Захар повернулся к отцу и даже сквозь густую мыльную пену медленно сползающую с лица, было видно неподдельное удивление. - Я еще на прошлой неделе заплатил, у меня и квиток есть.
   - Значит, в бухгалтерии что-то потеряли. Сильно-то не переживай, разберешься, я надеюсь.
   - Конечно, разберусь, я всю их бухгалтерию на бумажки разложу.
   - Только без жертв.
   Пока всё шло как задумано. Оставалось, во время завтрака, когда соберутся все вместе, не дать им вспомнить, что сегодня первое апреля. Для этого Александр, устроившись удобно в уголке на кухне, стал внимательно отслеживать ситуацию, чтобы держать всё под контролем. Завтрак протекал на редкость тихо.
   - Мама, - обратилась Глафира, прервав молчание, - дай мне какое-нибудь ведро, тряпку и кусок мыла.
   - Хорошо, - ответила Нина и, не задумываясь, направилась выполнять "приказ", но на пороге кухни вдруг обернулась и спросила. - А тебе зачем?
   - Что ты задаешь глупые вопросы. - Горохов был настороже, - дай ребенку, что он просит, не видишь, опаздывает человек в школу.
   - Да у нас сегодня субботник образовался, некстати. - дожевывая бутерброд, пояснила дочь.
   - Субботник? Странно, вроде бы еще рано, субботники обычно в конце апреля проводят. Очень странно, - пребывала в недоумении Нина. - Захар, а ты почему завтрак свой не доел?
   - Мне в институт пораньше нужно, кое-какие дела до занятий уладить необходимо.
   - Какие дела? У тебя неприятности, сынок? Надеюсь мне, твоей маме, можно сказать?
   - Дай человеку ведро! - заорал на Нину Александр, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. - Вопросы потом.
   Махнув рукой, Нина пошла искать ведро с тряпкой. Захар, быстро одевшись, убежал в институт. Глафира, уже готовая в школу, стояла в прихожей в ожидании мамы, а Горохов, сделав глубокий выдох, закурил. Первая часть задуманного подходила к своему логическому завершению, и пора было переходить ко второй части. От раздумий Александра отвлек звонок телефона. Трубку сняла жена.
   - Мама, здравствуй! -по инерции обрадовано воскликнула Нина, но, опомнившись, переспросила. - Мама, это ты?
   - Странный у тебя вопрос. - Ответила трубка. - Конечно, я. здравствуй, доченька!
   - Как у тебя самочувствие? - осторожно, чтобы не травмировать маму, начала расспрос Нина.
   - Давление немного подскочило, а так нормально.
   - А что врачи говорят?
   - Что могут сказать наши врачи, они говорят, что это возраст, и ничего тут не попишешь.
   - Мама, я понимаю, что возраст, я тебя про врачей спрашиваю, какой диагноз они поставили?
   - Ой, доченька, думаешь я упомню все их формулировки, всё так мудрено.
   - А насчет лекарств, что выписали, таблетки или уколы?
   - Да все подряд, что только не выписали: и уколы, и таблетки, даже на процедуры определили.
   - Мама, а палата-то как, не холодно, народу много?
   - Какая палата, не поняла?
   - Ты только не волнуйся, тебе это вредно, я просто про палату спросила, в смысле комфорта. Удобно или нет, как кормят? Этаж какой, не высоко ли?
   - Что-то, доченька, я тебя с утра не могу понять, наверное, что-то с головой, только не пойму у кого.
   - Да-да, я понимаю, ты только не волнуйся, - успокаивала Нина.
   - Да что ты меня всё успокаиваешь, про палату какую-то несешь.
   - Ладно, ладно, не буду про палату. Ты лучше скажи, когда домой?
   - Вообще-то я дома, и отсюда звоню тебе, но, видимо, я не вовремя.
   - Ну вот и славно, что тебя уже привезли. Дома и стены помогают.
   - Меня!? - теща взорвалась, - кто меня мог привезти, и откуда меня могли привезти, ты можешь толком объяснить?
   - Ну откуда, откуда... из психбольницы, наверное, - совсем тихо прошептала Нина, начиная соображать что к чему.
   - А может быть из морга! - трубка мгновенно раскалилась, - почему бы и нет, вот бы вы порадовались. Это тебе кто, твой недотепа напел про меня в честь первого апреля? Отвечай, когда с тобой мать твоя разговаривает. Передай своему приколисту, лучше бы нашел себе еще какую-нибудь работу, чтобы некогда было думать про всякую ерунду, а то: в доме денег нет, ремонт не делается, детей на море отправить не может, жену мало-мальски прилично одеть не в состоянии, зато издеваться, на это у него и времени, и здоровья в избытке. Это же надо до такого додуматься, родную тещу, можно сказать, вторую мать и в психушку. Спасибо вам, поздравили с праздником, подняли настроение аж на целую неделю. А бугаю своему, даже не хочу его по имени называть, передай, что это у него от безделья все мозги высохли и в голове сплошной звон, поэтому он ничего не слышит и не видит вокруг. Ладно, он ненормальный, но как ты, доченька, смогла поверить в этот бред, неужели я действительно так плоха?
   - Успокойся, мама, во всяком случае, эта шутка, хоть и жестокая, но всё же лучше, чем если бы это случилось на самом деле.
   - Давай, защищай своего недоделанного.
   - Александра я не защищаю, но и ты не перебарщивай.
   Нина положила трубку, повернулась всем телом к мужу и, глядя на него в упор, молчала, только учащенное движение груди выдавала ее состояние. Если сейчас же не разрядить обстановку, думал Александр, то может случиться беда, которая, в этом он был уверен, начнется именно с него.
   - С первым апрелем... тебя, - разведя руки в стороны, промурлыкал Горохов.
   Нина не шевелилась.
   - Ты что... не рада? Праздник же сегодня, даже два... День веселых шуток и розыгрышей, и теща... слава богу выжила, то есть я хотел сказать, не сошла с ума..., ну, в смысле, что с ней все в порядке...Здорово, правда? Ну, извини, переборщил. Знаешь, как тяжело придумать розыгрыш, чтобы поверили, тем более близкие тебе люди. Это ведь не каждому дано, согласись, тут талант нужен.
   - Знаешь, а я ведь тебе поверила, - безнадежно, глядя прямо в глаза мужу, прошептала Нина.
   - Если даже ты поверила, значит, у меня действительно талант. - Обняв жену, Саша нежно поглаживал ей волосы, убаюкивающе шепча прямо в ушко. - Не огорчаться, а радоваться надо, что у тебя такой муж. Немногие могут похвастаться наличием у себя чувства юмора. Таких, как я, мало. Значит, можно сказать, что хотя бы в этом смысле с мужем тебе чуточку повезло. Живем мы не так долго, и когда в человеке, я даже не беру конкретно себя, юмор рождает крохотные кусочки счастья, мы начинаем смеяться или даже просто улыбаться, то этого нельзя упускать, надо ловить их всеми чувствами, которые у тебя есть, ведь жизнь и так грустна, а без него она была бы просто невыносима, и как итог - кранты. Бывают, конечно, переборы, не без этого.
   - Дети, как я поняла, тоже попали под пресс? - Нина постепенно приходила в себя.
   - А как же, должны же они прочувствовать на себе всю прелесть апрельского розыгрыша.
   - То-то я подумала, с каких щей сегодня в школе организовали субботник, но мысли о маме, естественно, не позволили мне вовремя сориентироваться.
   - Расслабься и получай удовольствие, это только первое отделение сегодняшней программы. Скорее занимайте места согласно купленным билетам, самое интересное вы увидите и услышите во втором отделении нашей программы. Итак, артисты готовы? Оркестровая яма готова? Дайте свет. Занавес пошел.
   Горохов открыл на кухне окно, затем взял телефонную трубку и набрал номер. Через пару секунд в трубке раздался грубый бас Семена.
   - Слушаю.
   - Привет! - стараясь быть как можно недовольнее начал расклад Александр. - Я чего звоню-то. Здесь у нас под окном твой водитель кричит. Подожди секундочку, я выясню у него что к чему.
   Высунувшись в окно так, чтобы был слышен шум на улице, Горохов стал кричать как будто внизу кто-то стоял.
   - Что ты хотел, а? Что Семену передать? Ну, конечно, передам, да прямо сейчас, не переживай. - И уже в трубку, обращаясь к Адамову, - слышал? Ах, ну да, правильно, как ты услышишь, он же мне кричал. Суть вот в чем. Когда он заезжал к нам во двор, в машине закипел радиатор; видимо, где-то была утечка тосола, и поэтому он не может доехать до подъезда. Ситуация, конечно, не из приятных, с утра тревожить шефа по таким пустякам, но другого выхода нет, и он решил подняться к тебе, а как увидел меня в окне, обрадовался, зная твой крутой характер, особенно по утрам, ну и слезно попросил передать, чтобы ты вынес воды долить в радиатор, желательно ведерко литров на пять, а если ведра не найдется, то хотя бы трехлитровую банку.
   Пока Семен молчал обдумывая ситуацию, Александр опять высунулся в окно, и прокричал несуществующему шоферу:
   - Все нормально, не переживай, передал как ты и просил. Да не стоит благодарности, каждый честный человек на моем месте поступил бы так же, - и с чувством выполненного долга резюмировал, обращаясь к соседу. - Я у вас, самое надежное связующее звено, и если бы не мои окна, выходящие во двор, в отличие от твоих, то день для водителя, которого, я можно сказать, спас, начался бы не с доброго утреннего здравствуй. Так что передать бедолаге?
   Обычно недовольный с утра, Семен разозлился еще больше, но делать было нечего, воду надо было нести.
   - Передай водиле, - буркнул Адамов, - пускай ждет.
   - Хорошо, прямо так и передам, - пообещал Александр, показывая жене поднятый вверх большой палец, затем положив трубку, торжественно объявил. - Ну что, теперь остается только одно - ждать.
   Расположившись поудобнее у окна в ожидании, Горохов набрал номер Геннадия. Услышав в трубке деловой голос Инессы, Саша не удивился: кто, кроме нее, в этой семье может первым взять трубку.
   - Инессочка, хорошо что я до вас дозвонился, здравствуй, - умоляюще кричал в трубку Горохов.
   - Здравствуй, Саша. - Инесса насторожилась. - Рада слышать тебя. У тебя такой голос взволнованный, что-то случилось?
   - У меня небольшая проблема, выручайте.
   - Что-то серьезное?
   - Смотря с какой стороны посмотреть.
   - Саша, посмотри, пожалуйста, с нашей стороны.
   - Если смотреть с вашей стороны, то сущие пустяки.
   - Понятно, давай ближе к делу. - Петрова начала терять терпение.
   - Давай. Сейчас вкратце всё объясню. Поехал я как обычно с утра на работу. Настроение хорошее, солнышко светит, птички поют, кстати, ты в курсе, что грачи еще не прилетели, это значит, что пели не они, а какие-то другие птички. Ладно, не буду загружать тебя лирическими отступлениями перехожу к сути. Еду я, значит, еду, не тороплюсь, день только начинается, к выдаче денег, сегодня у нас зарплату выдают, вроде бы успеваю. И тут совершенно случайно, видимо, есть бог на свете, замечаю, что стрелка датчика температуры двигателя на панели приборов поползла вверх. Прикинь, стрелка вверх, брови мои тоже поползли вверх, ты, как водитель, меня понимаешь, я по тормозам. Сижу, соображаю, что бы это могло быть. Думай-не думай, говорю я себе, а под капот лезть надо, ну я и полез. Залезаю и, что ты думаешь, вижу, что из под крышки радиатора валит пар. Если валит пар, значит, кипит охлаждающая жидкость, а если кипит жидкость, то это означает, что ее там недостаточно и, следовательно, напрашивается вопрос. Куда делась жидкость? Ответ. Жидкость - сволочь, вытекла. Всё, машина без жидкости, я без зарплаты, дети без конфет, день, так прекрасно начавшийся, может так отвратительно закончиться.
   - Печально всё это слушать, но чем я-то могу тебе помочь?
   - Лично ты помочь мне ничем не можешь, а вот Геннадий способен. Кстати, он дома?
   - Дома. Позвать?
   - Это не столь важно, я тебе объясню, а ты ему передашь. Моя машина стоит недалеко, примерно в квартале от вашего дома. Если Геннадию не в тягость, пусть принесет ведерко литров на пять воды или на худой конец трехлитровую банку, если с ведром проблемы. Я надеюсь, что этого должно хватить. Заранее благодарю и жду Гену в машине.
   Положив трубку, Горохов торжественно с чувством непревзойденного мастера объявил жене:
   - Учись, студентка, пока я жив.
   - Наивный, думаешь тебе поверили?
   - Сто пудов. Давай на спор по рябчику на кон, чисто символически, кто выиграет, тот забирает все деньги.
   - Зачем мелочиться, скинемся сразу по тысяче.
   - Жалко тебя, все равно проиграешь, да и где ты возьмешь косарь, опять же у меня, так что не вижу смысла увеличивать ставки. Подтягивайся лучше поближе к окну, не дай бог проворонишь самое интересное.
   Ждать пришлось недолго. Увидев внизу разворачивающуюся картину, Гороховы кое-как держались, чтобы не разрыдаться от смеха. Из подъезда чинно выплыла семейка Адамовых. Они шли, прижавшись друг к другу, как влюбленные, боялись потеряться. Семен, разодетый во всё дорогое, шагал осторожно, держа перед собой доверху наполненную водой трехлитровую банку. Сбоку, нежно поддерживая мужа за локоток, страховала Валерия. Они вышагивали как на демонстрации, не хватало только транспаранта с надписью - "Машина без воды, и не туды и не сюды", и разноцветных шариков. Александр любовался процессией, наклоняя голову то вправо, то влево, как художник, разглядывающий только что завершенную картину, критически ее оценивая. Дождавшись, когда семейный корабль отошел от подъезда метров на тридцать, Горохов решил, что пора, и окликнул счастливую парочку.
   - Эй, на шхуне, куда вы так разогнались, гребите помедленнее, а то мы не успеваем прочитать название вашего корабля, и доложите капитану, что он неправильно проложил курс.
   Парочка замедлила ход и, обернувшись, вопросительно посмотрела наверх.
   - Привет, Валерия! Ты как всегда очаровательна. Куда лыжи навострила в такую рань? Мужа на работу провожаешь, наверно? Не хотелось прерывать ваше плавание, но вы идете не в ту сторону. Машина заехала с другой стороны двора.
   Александр махнул рукой в сторону, где якобы стояла машина. Влюбленные, сделав плавный разворот, двинулись в обратную сторону. Дефиле по двору продолжалось. Гороховы, наклонившись через подоконник и затаив дыхание, не могли оторвать глаз от разворачивающегося внизу представления. Адамовы, вернувшись в исходную точку, добросовестно прошагали еще примерно метров тридцать.
   - Гоголя читала? - Александр повернулся к жене.
   - Гоголя? - переспросила Нина, не поняв вопроса.
   - Ну как же, помнишь "Ревизор", а в конце немая сцена?
   - Очень хорошо помню.
   - Так вот, смотри. Финальная немая сцена, апофеоз комедии под кодовым названием - "Не разлей вода". - Дважды выдохнув, а затем набрав полную грудь воздуха Александр вежливо прокричал. - Граждане, товарищи и друзья, попрошу вашего внимания, это и вас касается, господа влюбленные. - Парочка опять остановилась, но обернулся только Семен. - Слушайте и запомните на всю оставшуюся жизнь, - обратился он к Адамовым, - вы присутствуете при знаменательном событии. Сегодня приведен в действие один из основных законов весны. По этому закону в этот день, то есть первого апреля, все нормальные человеки должны, даже обязаны, попадаться на крючок и быть разыграны, с чем я вас, уважаемая нами соседская семья, и поздравляю. С первым апреля Вас!!! Примите мужественно этот утренний подарок, и мы заранее рады, что он вам понравился. Ура!!!
   Немая сцена по накалу страстей, была, пожалуй, покруче, чем у самого Гоголя. Адамов метался вместе с банкой вокруг своей жены, не зная, что предпринять, периодически поднимал вверх голову, видимо, намереваясь что-то сказать в ответ. Не найдя подходящих формулировок, Семен со злостью, на которую был способен в этот момент, вылил воду на землю. Валерия, сообразив в чем дело, хохотала от души, хлопая мужа по плечу.
   - Семен, а почему ты не отвечаешь на мое приветствие троекратным продолжительным "Ура!"? - Александр едва мог говорить, давясь от смеха. - Я тебя понимаю, где найти такие слова, чтобы в полной мере выразить нахлынувшие чувства от полученных удовольствий, свалившихся с утра. Валерия, сейчас же отбери у него банку, а то не ровен час произойдет суицид, и поставь ее на землю подальше от счастливца. Семен, это событие надо обязательно отметить, заходи вечером, банку прихвати, только с вином, выпьем за твое боевое крещение.
   Крутанувшись еще пару раз, Адамов поставил пустую банку на скамейку, плюнул и, махнув рукой, быстрым шагом удалился, даже не оглянувшись.
   - Антракт! - объявил Горохов. - Девочки налево, мальчики направо только быстро, потому что в связи с нехваткой времени перерыв сокращен до минимума.
   прежде чем набрать телефонный номер Петровых, Александр включил на аппарате селекторную связь.
   - Присядь, - предложил он жене, - сейчас будем слушать радио на волне "Эхо друзей". В эфире утренняя развлекательная передача для взрослых - "Укатайка".
   Если бы трубку взял Геннадий, то луна тут же бы упала на землю, но катастрофы не случилось, спасибо Инессе.
   - Алле? - Петрова была возбуждена больше обычного.
   - Инессочка, как хорошо, что я до вас дозвонился. Я жду, жду, прошло уже около получаса, а Гены всё нет. Наверно, он емкость найти не может?
   - Какая, к черту, емкость. Он тебя найти не может.
   - Да брось ты, как это не может, я же здесь рядом, приблизительно... в тридцати сантиметров от вас.
   - В таком случае, я не знаю, что такое рядом. Ты не мог бы подробнее объяснить, где находишься?
   - Слушать надо внимательно, а ты думала о чем-то другом, вот и не поняла. Повторяю для тех, кто не врубился с первого звонка. Я выехал из дома на работу, но заглох, остановившись приблизительно в квартале от вас.
   - Не надо принимать меня за дурочку, я лично себя дурочкой не считаю.
   - Согласен, никто и никогда не считает себя за дурочку.
   - Вот ты говоришь про квартал. Какой на фиг, квартал? Гена как проклятый, с банкой воды, пробежал все кварталы в округе, почти до вашего дома добрался, но ни машины, ни тебя найти не смог, вернулся и даже банку с водой принес, будь она неладна.
   - Ладно, Инесса, успокойся. Готов открыть маленький секрет. Машины возле вашего дома нет и никогда не было, а звоню я тебе, сидя на своей кухне. Улыбнитесь, вы участвуете в программе "Розыгрыш", и мы поздравляем вас с праздником. 1 апреля - никому не верь.
   В трубке воцарилось минутное молчание, затем раздался взрыв хохота. Горохов, указывая пальцем на аппарат, тоже смеялся до слез, не в силах произнести ни слова.
   - Ой, ой, не могу! - только прохохотавшись, Инесса смогла снова заговорить. - Нельзя, нельзя мне так сильно смеяться, а то кишки порвутся. Надо же так лохануться, ну Гена - ну добрая душа! Ты как сказал про первое апреля, так я сразу же представила себе, как мой Генуля бегает по городу, как ошпаренный этим самым... ах да, радиатором, и с трехлитровой банкой подмышкой. И причем, набегавшись, какой молодец, аккуратно притащил ее домой, не расплескав ни капельки. Вот пенек так пенек, не мог воду-то по дороге вылить.
   - Я рад, что тебе понравилось. - Вытирая глаза, Александр сквозь смех с трудом поддерживал разговор.
   - Ну развеселил так развеселил на старости лет. - Не удержавшись, Инесса опять разразилась громким хохотом.
   - Не стоит благодарности, я надеюсь, что Геннадию тоже понравилось, не каждому выпадает счастье с раннего утра совершить добрый поступок, если для этого даже приходится сделать марш-бросок по пересеченной местности.
   - И не говори. Ой, пойду, приму успокоительное. Нине привет, я надеюсь, что она тоже не осталась без медали.
   - Не беспокойся, у нас медалей на всех хватит. - Горохов выключил громкую связь и положил трубку.
  

Глава 10

   Давно не было такого веселья, как в этот первоапрельский день. Розыгрышем семей Адамовых и Петровых дело, конечно, не заканчивалось. Предстояло дождаться возвращения дочери из школы и сына из института. Глафира пришла вовремя, сразу же после окончания занятий, и не успела хлопнуть за ней входная дверь, как родители услышали, а в особенности отец, всё, что она о них думает. Оправдываться они не собирались, но даже если бы и собрались, то физически не смогли бы этого сделать, потому что не возможно было смеяться и оправдываться одновременно. Негодование, бушевавшее у дочери в груди, моментально прошло, когда она увидела катающихся от смеха родителей. Она еще немного сдерживала себя как могла, бурча на отца для приличия, но заразительный смех был настолько искренен, что моментально пробил ее глухую оборону, и Глафира отдалась во власть веселья. А когда Глаша услышала еще про соседей и Петровых, так же попавшихся на удочку, то уже она стала кататься, держась за живот. Захар вернулся домой только к ужину. Он правильно воспринял свой розыгрыш и был даже доволен, что его разыграли, рассказав при этом, как в институте он чуть не разнес бухгалтерию, но потом, поняв что к чему, успокоился, более того, под этим впечатлением тут же разыграл двоих сокурсников. На праздничный ужин, как всегда вкусно приготовленный, за что все дружно объявили Нине отдельное огромное спасибо, семья собралась вместе. Александр хотел было немножко возмутиться по поводу отсутствия праздничных напитков, но жена его опередила, и на столе появилась запотевшая бутылочка водочки, а непьющим был открыт сок. Как всегда проголодавшиеся, все, кроме мамы, дружно отведали приготовленное, от которого тяжело было оторваться, и постепенно завязалась непринужденная беседа. Вспоминали, весело подшучивая, такой еще свежий в памяти уходящий день. Выпил Горохов не так уж и много, но, видимо, сказалась усталость от напряженного дня, поэтому он быстро захмелел. Без особых усилий он убрал водку с глаз долой, засунув ее в холодильник, опасаясь, что лишняя рюмка испортит то тепло, которое разливалось по телу, расслабляя его. кроме того, нежные чувства, хлынувшие из души бурным потоком, туманили разум, заставляли глаза слезиться. Возникло непреодолимое желание взять детей и жену на руки, усадить на колени, обнять и сидеть наслаждаясь, целую вечность, закрыв глаза, чувствуя тепло родных тел и улавливая индивидуальный нежный запах каждого. Неотвратимо заканчивался ужин, но Саша всё отказывался в это верить, а как продлить его он, честно говоря, не знал. Дети как-то враз разбежались по своим комнатам. Жена начала потихоньку убирать со стола, укладывая оставшееся в холодильник, а то, что не вмещалось, уносила на балкон, благо что ночи были еще прохладные. Александр, сидя в уголочке, покуривая сигаретку и запивая ее кофейком, сожалел, что вечер, обещавший быть таким долгим, так быстро закончился, и, стараясь хоть как-то продлить свое присутствие на кухне, где в воздухе еще витал дух праздника, он закуривал еще одну сигарету, а затем еще, и курил бы до утра, не вмешайся в этот процесс Нина с настоятельной просьбой прекратить травить окружающих. Мысленно возразив жене в довольно резкой форме, Горохов сразу же встал, затушил недокуренную сигарету, залпом допил еще очень горячий кофе, не дрогнув при этом ни одним мускулом на лице, аккуратно вытер побелевшим от сильного сжатия кулаком влажные губы, как мог выдавил улыбку, и со словами - "Встретимся в постели" - важно прошагал в спальню. Не без труда найдя под одеялом удобную позу, Александр, стараясь как-то отвлечься, немигающим взглядом уперся в телевизор. Нет, ящик не помогал, а перед глазами снова и снова проплывали то одни, то другие картинки прошедшего дня, перемешиваясь и повторяясь, они заставляли сердце биться чаще. То ли от выпитого, то ли от того, что в мыслях чаще всего возникал образ жены, но факт остается фактом: Александр почувствовал сильнейшее желание заняться любовью. Перевернувшись на другой бок, он как гипнотизер в упор уставился на дверь спальни, стараясь не проворонить момент появления супруги.
   - Надо ее научить мыть посуду, ну нельзя же так долго, - это было последнее, о чем подумал Горохов, закрывая глаза.
  

Глава 11

   - Я не сплю, - резко открыв глаза, прошептал Александр, когда кожей почувствовал чье-то присутствие.
   - Телевизор не мешает, может быть, его выключить? - Нина готовилась ко сну, видимо, только что легла, потому что еще продолжала растирать крем на руках.
   - Почему так долго? Ты, наверно, так увлеклась мытьем, что не заметила, как и лестничную площадку в подъезде подмахнула?
   - А ты что, меня ждал?
   - Конечно, как тот солдат на боевом посту, ждущий смены караула.
   - Заглянув в твои глаза, я так и поняла, солдат спит, а смена проходит стороной.
   - Это ты на что намекаешь, на то, что я уже спал? Закрытые глаза, - это еще не сон.
   - Правда? Что же ты меня раньше-то не просветил, столько лет впустую прошли.
   - Лучше поздно, чем никогда.
   - А храп - это, конечно же, не храп, а ночной зов самца после дозы возбуждающего?
   - Ты со мной заигрываешь, пытаясь разбудить во мне зверя, а не заметила, что он уже давно разбужен и рвется в бой, - рука Александра ужом выползла из под своего одеяла, и, извиваясь, делая отвлекающие маневры, аккуратно заползла под соседнее.
   - Что-то потерял? - Нина отстранив руку мужа, повернулась к нему спиной. - Мне непонятен язык твоих жестов и намеков, перейди на нормальный русский язык.
   - Ты понимаешь русский? Как же мне с женой-то повезло, вот удача. Тогда это упрощает задачу. Значит так, первый передает второму, поди и закрой дверь, прием.
   Ответа не последовало, тогда Горохов, решив перейти к более активным действиям, стянул с жены одеяло и, настойчиво подталкивая ее в спину, пытался спихнуть с кровати.
   - Повторяю второму, встань и закрой дверь, прием.
   - Второй отвечает первому. Отстань. - В голосе Нины появилось раздражение. - Что ты от меня хочешь? Тебе мешает открытая дверь, тогда встань и закрой ее сам, - резким движением она вернула себе свое одеяло, дав этим понять, что разговор закончен.
   - Что случилось, ты чем-то расстроена? - Александр опять, но уже осторожно залез под одеяло к жене и, нежно обняв, прижал ее к себе. - Тебе не понравился, как прошел праздник? Согласен, были шероховатости, не без этого, но если не вдаваться в мелочи, то все, происходившее сегодня, было неожиданно и, я надеюсь, весело, согласись, так что давай завершим его по-ударному на мажорной ноте. Ну давай, милая, давай, исполни, пожалуйста, свой супружеский долг, отнесясь к нему ответственно, проявив при этом свою природную изобретательность. А хочешь, я сам дверь закрою и даже защелочку поверну?
   - Выключи телевизор или сделай потише, если будешь смотреть, мне завтра рано вставать.
   - Хорошо, я сейчас его выключу, если ты настаиваешь, или все-таки не выключать, пускай работает, с ним, по-моему будет поэротичней? Ты что действительно хочешь спать? Поправь меня, но я чего-то недопонимаю. Тебе не хочется долгой ночной любви? Ты из принципа?
   - Саша, успокойся, день был неплохой, всё прошло интересно и весело, но сейчас я хочу спать, потому что устала, и секс как таковой в данный момент меня не интересует.
   - Не ври. - Александр сел на кровати. - Мне не ври. Я же тебя насквозь вижу и если тебя что-то гложет, скажи, сними груз с души, не держи в себе.
   - Не сейчас, давай завтра на свежую голову.
   - Завтра разговора не будет. - В голосе Горохова прозвучал металлический оттенок. - Ты проспишься, успокоишься, домашние заботы отвлекут тебя, твоя проблема уйдет вглубь, и ты на время забудешь об этом, а когда она всплывет, совсем неожиданно, то разрешить ее будет уже гораздо сложнее. наберись терпения, развернись ко мне, и скажи, что тебя беспокоит, а насчет моей головы не переживай, она всегда в форме и всегда трезва, когда это нужно.
   - Да ничего меня не беспокоит, просто я уста...
   - В глаза мне смотреть, - прервав жену на полуслове и не на шутку разозлившись, Саша рывком развернул ее к себе. - Ты расстроилась из-за тещи, так я уже извинился, или ты считаешь, что этого недостаточно? Поправим. Завтра же заеду к ней домой, упаду в ноги, попрошу прощенья, так мол и так, теща, не вели казнить - бес попутал, и самолично при ней отстегаю себя ремнем по голой заднице. Пойдет такой расклад, или все-таки что-то другое тебя беспокоит, так ты уж будь добра скажи. Я уже не прошу, а требую, потому что твое отнекивание начинает выводить меня из терпения, а если я разозлюсь, то ты меня знаешь, в гневе я страшен и непредсказуем.
   - Будешь на меня кричать, разговора не получится да и пугать меня не надо, а требовать ты можешь от своего бухгалтера. Не терпится поговорить, хорошо, давай поговорим, только теперь ты мне в глаза смотри, потому что разговор будет серьезный и долгий.
   - Наконец-то разрешилась. Готов принять роды.
   - Дети спят. - Нина поднесла палец к губам, давая понять, что нужно потише.
   - Что дети? Дети как дети. Да, спят. Дети спят, телевизор показывает, луна висит, я в недоумении. Что еще?
   - Я тебя прошу, потише, пожалуйста, а то своим ревом ты весь квартал разбудил.
   - Всё. - Саша сел на кровати в позу лотоса и закрыл глаза. - Я спокоен, мой пульс бьется реже, мои уши готовы принять вибрацию твоих губ, на счет три можешь начинать. Раз! Два! Три! Говори.
   - Зачем ты занял Петровым деньги, можешь мне объяснить?
   - Какие деньги, я что-то не понял?
   - Наши, Саша, наши деньги, твои и мои.
   - Да ты что, откуда у меня деньги?
   - Давай сразу договоримся, что ты не будешь мне врать и выкручиваться, это не по мужски - во-первых, а во-вторых - я уже давным-давно все знаю, и теперь чисто из спортивного интереса хочу услышать твое объяснение этому факту.
   - Интересно, а кто тебе напел про то, что я занял деньги Петровым? Ах, ну да, Инесса... хотя... нет! она не тот человек, чтобы рассказывать, откуда у нее появляются деньги, значит, остается Валерия. Ну, конечно, кому как не ей знать обо всех и всё, это ведь ее основная работа. Угадал?
   - Суть не в этом, кто сказал или написал, а потом по факсу переслал, а в том, что ты мне, своей родной жене не сказал, что занял деньги, я уж не говорю о том, чтобы посоветоваться перед этим.
   - Ты знаешь, как-то не было времени советоваться, и потом твой ответ предсказуем.
   - Нет, мой дорогой, времени у тебя было предостаточно, и дело здесь совершенно в другом, просто я для тебя ничто - пустое место, бесплатное приложение к постели, работница, которая ничего не просит, ничего не требует, никуда не сует свой нос, а только пашет, как трактор, чтобы угодить своему ненаглядному. Вкусно накормить, чисто одеть, поцеловать, провожая на работу, с улыбкой встретить после, проявлять неподдельный интерес к рыбалке и каждый раз искренне переживать о том, что рыба, будь она неладна, опять не клевала.
   - Что ты раздуваешь из мухи слона. Даже посоветовавшись с тобой, неужели я бы отказал другу в помощи?
   - А я тебе кто, враг?
   - Нет.
   - Тогда скажи, кто?
   - Ты... - Горохов задумался, - а действительно кто? - подумав еще, сделал вывод. - Жена.
   - Видишь как здорово, сообща мы быстренько определили мой статус. Значит, если жена не враг, то она может принимать участие в решении, не столь важных, конечно, но некоторых вопросов? И прояви ты ко мне хоть чуточку должного уважения в разрешении этого вопроса, я думаю, нет, я просто уверена, что мы совместными усилиями нашли бы правильное решение.
   - Пускай то решение, которое я принял, было неверное, допустим! но, приняв его самолично, мне и отвечать за него, не впутывая в это дело никого.
   - Если бы ты жил один, то, пожалуйста, отвечай за себя сколько хочешь. Но у нас семья, а ты в первую очередь всегда думаешь сначала о ком-то, оставляя своих самых близких тебе людей на потом.
   - Мне надо выпить кофе, - накинув халат, Александр пошел на кухню, - да и сигаретку выкурить не помешало бы.
   - Иди, иди подумай на досуге о смысле жизни, о житейской прозе и заодно о разнообразии секса.
   Горохов сидел на кухне и думал. В голове все перемешалось, и мысли никак не хотели собираться в логическую цепочку, и чем больше он напрягался, тем сильнее кипело в нем негодование. Пошла вторая чашка, а Саша не только не успокоился, а, напротив, разозлился, так что с трудом удерживал сигарету в руке от бившей его по всему телу крупной дрожи. преодолев внезапно навалившийся недуг и докурив, он почти бегом ринулся в спальню.
   - Все, что ты здесь наговорила мне непонятно. В чем ты меня обвиняешь? В том, что я с тобой не посоветовался, так я и раньше это не часто практиковал. Какая муха тебя укусила? Раньше ты такой не была.
   - Времена меняются, и люди тоже.
   - Значит, раньше тебя всё устраивало, но вот настали другие времена, и ориентиры поменялись. Теперь ты хочешь быть "столбовой дворянкой" плавающей, согласно новому статусу, в гуще событий, хочешь мучиться вопросами, не находя ответов, участвовать в принятии решений, а потом казнить себя за ошибку. Ты этого действительно хочешь? Тогда, дорогая, я обязан тебе напомнить, что ответственность, а также головная боль будет давить на тебя с такой силой, что ты, согнувшись от такой тяжести, уже не сможешь выпрямиться. Давай смелее, не дрейфь, возьми на себя обязанности добытчика, займись бизнесом, по утрам уходи на работу, а вечерами иногда возвращайся домой, заболей рыбалкой, наконец. Но дело, я думаю, все-таки в другом. Кто-то, не буду гадать кто, потому что это не играет никакой роли, запудрил тебе мозги всякой ерундой, которая легла на благодатную почву, вследствие чего на этой целине и взошли всходы - новое понимание о смысле жизни. Так объясни, мне, фонарю, как теперь по-новому жить друг с другом, как относиться, опять же по-новому, к близким, и куда отнести окружающих нас людей?
   - Не надо передергивать. Я хотела всего лишь, чтобы ты обратил на меня внимание, и чтобы я не была для тебя предметом интерьера. я живой человек, а не робот, и мне интересно поучаствовать в том, что вокруг меня происходит: радоваться успеху, переживать за неудачи и, наконец, чувствовать себя нужной и полезной.
   - Всё это - бред сивой кобылы! Просто, с чьей-то подачи, тебе захотелось денег, а когда ты вдобавок еще узнала, что я занял Петровым, то тебе захотелось денег еще больше, и причем больше до такой степени, что это перевернуло твое сознание, родив на свет философию, непонятную не только мне, но и тебе самой.
   - Да, мне понадобились деньги, и не столько мне, сколько нам. а Петровы - это так, капля, переполнившая чашу терпения. В отличие от тебя мы живем на земле и ходим по ней. Так вот, чтобы на ней жить и по ней ходить, для этого нужно что-то иметь.
   - Однако я не заметил, что вы голые и ночуете в землянке.
   - Ты еще много чего не замечаешь. Не замечаешь, что дети растут и причем очень быстро, не замечаешь, что я все чаще отказываюсь куда-либо выходить, не замечаешь, что людей домой приглашать мне уже стыдно, и это только самый минимум, я уж не говорю об отдыхе, не дай бог мне, работнику ножа и тряпки, об этом даже заикнуться. И вот в этот самый момент, когда у нас, я подчеркиваю - у нас, появились мало-мальски приличные деньги, на которые можно было бы строить кое-какие планы, ты тут же отдаешь их все до копейки, при этом о нас даже и не вспомнив. Почему, почему ты всегда о нас вспоминаешь в самую последнюю очередь? Почему мы всегда должны помогать и ждать до тех пор, пока все станут счастливы? Когда же, наконец, мы будем жить для себя? Если ты знаешь ответ, скажи? Я его почему-то найти никак не могу.
   - С твоих слов выходит, что у нас всё так плохо, что дальше некуда. Всё, жизнь закончилась, заряжайте пистолеты и бронируйте место на кладбище. Не надо паники, деньги пока еще никуда не исчезли, просто время их тратить откладывается, так что придется подождать.
   - Сколько еще ждать, пять, десять, двадцать лет? Я и так всю жизнь только и делаю, что жду. Если хочешь, можешь ждать еще лет эдак пятьдесят, а у меня на этот счет другое мнение.
   - У меня с Геной договор, что деньги он отдаст в первых числах апреля, так что завтра или послезавтра он вернет долг.
   - Ой, боюсь, сердце подсказывает, не видать нам этих денег.
   - Не надо так говорить о моем друге.
   - Я не против, пусть он будет твоим другом, раз ты так настаиваешь, но поверь мне хоть один раз в жизни, наберись мужества и забудь про этот долг, и про друга своего тоже забудь, потому что всё это ты потерял тогда, когда отдавал деньги.
   - Когда я принесу деньги, на коленях будешь вымаливать у меня прощение.
   - Дай бог чтобы это произошло, а на коленях или еще в какой другой позе роли не играет.
   - Ну вот и договорились. - Александр, немного подумав, все-таки решился на последний штурм. - "Война войной, но от удовольствия еще никто не отказывался" - и смело полез под одеяло жены. - А теперь вернемся к нашим овечкам, - прошептал он ей в ухо.
   - Саша, не надо строить иллюзий, до определенного момента между нами только мирное сосуществование.
   - Так что, так и ляжем спать с полным боекомплектом?
   - Это твои проблемы, не я его тебе заряжала, не мне его разряжать. И еще, если тебя волнуют наши земные заботы, то завтра с утра сходишь в школу.
   - На предмет?
   - На предмет твоей дочери. Завуч вызывает для разговора и говорит, что это серьезно.
   - Но утром я планировал встретиться с Петровым.
   - Вот и хорошо, сначала сходишь в школу, а потом к Петровым, это как нельзя лучше вписывается в мои планы.
  

Глава 12

   Проснувшись утром, Александр почувствовал опустошенность, смешанную с чувством какой-то потери.
   - День еще не начался, а я уже что-то не доделал, и, судя по моему состоянию, что-то очень для меня важное, - лежа в постели и рассуждая, Горохов глядел в окно, одновременно прислушиваясь к шуму на кухне. Ветра, судя по макушкам деревьев, на улице не было, это еще как-то радовало, но то, что солнышко из-за грязно-молочной пелены, которая куполом зависла над городом, никак не просматривалось, наводило на неприятные размышления. Завтракать как обычно вместе со всеми он не стал, только дождавшись, когда на кухне стихло, осторожно, стараясь быть незамеченным, прошмыгнул на свое любимое место. Пытаясь поднять настроение, Александр медленно и с особой тщательностью готовил кофе. Но ни процесс приготовления, ни сам кофе, ни даже вкусная сигаретка не дали желаемого результата.
   - Лучший лекарь от плохого настроения - это работа. Сменим домашнюю трясину на оперативные просторы творчества! Вперед, труба зовет на преодоление жизненных преград! Получим удовлетворение от борьбы за место под солнцем, которого сейчас нет, но которое обязательно будет. А вот когда солнце выйдет, наигравшись в прятки, чтобы продолжить дарить тепло своими невидимыми ласковыми руками, то увидит, что место, завоеванное для меня и моей семьи в честной борьбе, уже готово, - не то уговаривая себя, не то успокаивая, Горохов незаметно вышел из квартиры и осторожно, чтобы не привлекать внимания, закрыл за собой входную дверь.
   Первая, не из приятных задача, поставленная женой, которую необходимо было решить, это разговор с завучем.
   - Вот он, первый рубеж! - готовый к бою Александр переступил порог школы.
   Найдя нужный кабинет, он вежливо постучался, но никакого ответа не последовало.
   - Не ждали, - констатировал факт Горохов, одновременно начиная сердиться на себя за то, что заранее не созвонился и не договорился о встрече. Разочарованный в сорвавшейся встрече и, жалея о потраченном времени, он поспешил на выход, но, не сделав и двух шагов, услышал за спиной: "Заходите!", как будто кто-то специально выжидал, подсматривая изнутри в невидимый снаружи глазок. В кабинете Александра встретила холеная блондинка, сидевшая за большим массивным столом, возрастом, скорее за пятьдесят, с пышными формами и с властным лицом, не признающим возражений.
   - Бой будет тяжелым, и победа что-то плохо просматривается, - чувствуя всё возрастающее давление немигающего взгляда, мысленно не сдавался Горохов.
   - Здравствуйте, - тяжело было говорить, когда в груди от этого чудовищного напора не осталось воздуха, - я отец Глафиры Гороховой.
   - Здравствуйте, - командным голосом протрубила завуч, - проходите, садитесь.
   - Да, если Вы позволите, я лучше присяду. - Александр старался интонацией выделить слово "присяду" для того, чтобы хоть как-то перехватить инициативу, но, по выражению лица сидящей напротив, понял, что первый выстрел прошел мимо цели.
   - А где ваша дочь, что-то я ее не вижу?
   - Но насчет дочери, как мне передали, ничего сказано не было.
   - Неувязка, ну да ладно. Проблема вот в чем... - делая паузу, завуч перекладывала на столе бумажки, периодически поглядывая на приговоренного, тем самым давая ему время и возможность сообразить.
   - Александр Иванович, - сориентировавшись, отчеканил Горохов.
   - Так вот, Александр Иванович, проблема, как я уже сказала, состоит в том, что ваша дочь может не закончить этот учебный год, а если и закончит, то навряд ли перейдет в следующий класс.
   - Что, так все серьезно?
   - Более чем серьезно.
   - Интересно, - не понимая, почему именно эта мысль вдруг залезла в его голову, рассуждал Александр, рассматривая председательствующую, - настоящие у нее бриллианты, или нет? не задавайте себе глупых вопросов, гражданин Горохов, а внимательно присмотритесь к тому, с кем вы в данный момент разговариваете. конечно, настоящие! Одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять, - такие люди бижутерию на себя не нацепят, высокая должность завуча обязывает. А откуда, позвольте узнать средства, ведь камушки-то немаленькие? А? Ответьте своему оппоненту, господин простой российский учитель, только прошу вас, про свою зарплату, о которой в народе ходят легенды, не упоминайте. Наследство? Тогда от кого? Нет? Ну, конечно, как же я мог забыть, у вас есть муж, не муж, а - целый... Кто? Ну, правильно, как же я не догадался - богатый геолог. Великолепно! Восемь месяцев в разведке, пропитание, плюс казенная одежда, зарплату переводят на пластиковую карточку, которая всегда под чуткой женской рукой. Правда, есть проблемы с мужским вниманием, но и это удовольствие меркнет по сравнению с тем удовольствием, которое получаешь, чувствуя в ушах и на пальцах тяжесть прозрачных булыжников. Что вы говорите? Геолога нет? А кто есть? Никого. Позвольте с вами не согласиться. Свято место пусто не бывает. Ах, все-таки есть? Спонсор, наверное, как сейчас модно это называть. Как не спонсор? А кто? Товарищ! А может быть, друг? Нет, все-таки товарищ, но если по большому счету, то можно сказать, что и друг. Хотел бы я посмотреть на этого товарища, который в качестве помощи малоимущим дарит бриллианты на бедность. Интересная у вас организация, что ни завуч - то сразу при товарище. Есть, есть стимул для роста простых учителей. Не все еще товарищи перевелись.
   - Вы меня слышите, Александр Иванович?
   - Да, да, конечно, я внимательно слушаю... вот только подзабыл... ваше имя и отчество.
   - Людмила Максимовна. Давайте, Александр Иванович, продолжим и определим наши действия. Вы что предлагаете?
   - Пороть.
   - Кого?
   - Всех. Начиная с детей и заканчивая тещей.
   - Вы зря смеетесь.
   - А можно раскрыть проблему пошире, Людмила Максимовна, я что-то не уловил сути.
   - Можно. Вашей дочери грозит отчисление из школы. За постоянные пропуски уроков, вследствие чего полное отсутствие положительных оценок, за грубость с учителями, которые безуспешно пытаются, но не могут наладить с ней контакт, за влияние на одноклассников своим крайне отрицательным поведением и, наконец, за хроническое вранье. Я предлагаю вам компромисс, единственно возможный в данной ситуации. Мы, то есть школа, доведем вашу дочь до конца учебного года, выставим ей удовлетворительные оценки, а вы, в свою очередь, в течение летних каникул переведете Глафиру в другую школу.
   - Тогда и я хочу кое-что пояснить, если это возможно, только Вы меня не перебивайте, даже если Вам это будет неприятно, ведь вряд ли кто-нибудь Вам вот так на официальном уровне открывал глаза на очевидные вещи.
   - Только, если можно покороче, потому что, ну вы сами понимаете, времени у меня не так много.
   - Буквально в двух словах. Так вот, я ни в коей мере не оправдываю действия своей дочери, но, прежде всего, имеет смысл разобраться, отчего это произошло? Первое, как мне думается, это отношение учителей к самим ученикам. Печально, что капитализм, в который наше государство так безмозгло залезло, разворовывая страну, пользуясь своим положением, но это отдельный разговор, в первую очередь ударил по карману учителей, переводя их в разряд малообеспеченных и социально незащищенных слоев населения. Тяжело, и в этом я с учителями солидарен, сеять разумное, доброе, вечное, когда голова забита тем, как дожить до зарплаты, как выбрать из самого дешевого и в тоже время выглядеть модно и со вкусом, а так же решить все остальное, разом навалившееся на не умеющих выживать в новых условиях людей. Не выдерживали, ломались, уходили с работы в поисках лучшей доли. Преклоняюсь перед теми, кто остался и борется, живя только надеждой и оставаясь в душе учителем по призванию. Но, как показывает практика, таких педагогов остается всё меньше и меньше. Капитализация пожирает души, вследствие чего всё больше обостряется проблема - отношения учителя и ученика. Печально, но факт - все меньше в педагоге любви, и ученик отвечает ему тем же. А приходя домой, дети в красках описывают родителям те эпитеты, которыми их награждают учителя, так же рассказывают о критериях, по которым они оценивают знания учеников. И поверьте мне, за столько лет учебы моих детей в вашей школе, я что-то не припомню, чтобы ребенок придя домой, взахлеб рассказал об интересно проведенном уроке, или об учителе, который заставляет учеников молчать, объясняя новый, заведомо неинтересный материал. Всё течет, всё изменяется, и вот теперь уже женщина-учитель, приходя на урок с фингалом под глазом воспринимается детьми как нечто обыденное, более того, их даже не шокирует появление в классе пьяного педагога.
   - Не знаю, откуда у Вас такие факты, во всяком случае, нашему преподавательскому коллективу такие вопиющие случаи разбирать не приходилось.
   - Факты? Факты рассказывают дети, да и Вам они хорошо известны, и если Вы делаете вид, что этого не было, то это не значит, что этого не было в действительности. Но самое неприятное в этой ситуации то, так, видимо для себя решили преподаватели, а администрация, наверное, в большей степени, что наши дети, учась в школе, находятся в положении заложников. Вследствие чего получается, что родители всегда должны. Должны платить ежемесячно за бесплатное образование, но о котором в квитанции об уплате сказано, что почему-то деньги пошли на расширение библиотечного фонда. За столько лет расширения он так расширился, что для него, наверное, понадобилось отдельное здание, которое заложили "инкогнито", чтобы не было зависти у других школ. Но зато книжки в библиотеке, которая ютится на двадцати квадратах, до сих пор детям на дом не выдают. Бабуля на вахте в качестве охраны, на которую тоже собираются немалые деньги, вызывает неподдельное уважение за мужество, которое она проявляет, защищая наших детей голыми руками. На эти деньги хотя бы молоток ей купили, какое-никакое, а оружие, и бабуле уверенность, и детям повод для шуток. А поборы, доводящие родителей до бешенства, на ремонт школы, класса и прилегающих окрестностей, не говоря уже о том, что каждый класс обязан отдельно по договору нанимать себе уборщицу для обслуживания комнаты, закрепленной за этим классом. И уж отдельное восхищение вызывают подарки, - подарки, которые не должны, а обязаны дарить все и добровольно. Причем дарить нужно всем и по любому случаю, начиная от дня рождения классного руководителя и кончая телевизором и осетром, запеченным в ананасах, директорше на выпускной вечер. Так же процветающее репетиторство поражает своей якобы гениальной продуманностью. Учитель, непосредственно ведущий предмет, берет на себя дополнительные занятия с неуспевающим учеником, у которого родители как обычно при "бабках", не назначает, а отправляет к другому учителю, который, в свою очередь, взамен отдает своих отстающих. Ты- мне, я-тебе, и можно честно смотреть в глаза, только не детям. Итак, школа, перенимая передовые технологии ведения бизнеса, переродилась из общеобразовательной в акционерное общество закрытого типа - "Колледж". И это закрытое общество, успешно развиваясь в рыночной системе, стало выдавать на гора поразительные результаты. Количество медалистов, выпускаемых из школы, возросло на порядок, в среднем по пятнадцать медалистов на выпускной класс. Результат, о котором Макаренко не мог и мечтать, налицо. Но дети-то не глупее нас с Вами, они же всё видят, всё понимают и делают вывод, что всё продается и всё покупается, а отсюда вытекает и успеваимость, и отношение к учителям.
   - Вы, Александр Иванович, обвиняете школу в жульничестве?
   - Не школу, а Вас в лице администрации и преподавательского состава, и не обвиняю, а констатирую факты.
   - Если насчет того телевизора, так он был приобретен в канцелярию. И потом, как прикажете выживать в новых условиях? Если вы такой умный, научите.
   - Честно!
   - Честно! Честно можно только умереть.
   - Зачем же так печально. Школа не умрет при любом раскладе. На каком-то этапе она, конечно, может, гордо подняв голову, влачить жалкое существование, но исчезнуть как институт ей не суждено, это доказано историей. Просто в мутной воде удобно обделывать свои делишки, при этом возмущаясь и крича с трибуны, что реформы необходимы как воздух в системе среднего образования.
   - С таким мировоззрением вы, Александр Иванович, далеко не уедете, а ваша дочь, я уверена, при таком воспитании, точно не закончит среднюю школу.
   - Вот видите, Людмила Максимовна, вы уже шантажируете, подталкивая меня к поиску компромисса и притом только с моей стороны. Не надо меня пугать, потому что я Вас не боюсь - это раз, и два - это то, что у медали есть обратная сторона. Попробую расшифровать. Капитализм, с одной стороны, это всем известно, - плохо, но, с другой стороны, есть кое-какие преимущества. Весь вопрос в цене, которая и определяет стоимость компромисса.
   - Тут вы ошибаетесь, нас не интересуют ваши деньги. Здесь вопрос принципиальный.
   - Интересуют, и еще как, может быть, не вас лично, в чем я, конечно, имею право сомневаться, но вас в лице вашей конторы.
   - Давайте заканчивать нашу встречу, потому что ваши демагогические и беспочвенные обвинения выслушивать особого интереса нет и, тем более, желания. Постарайтесь в ближайшее время разобраться со своей дочерью и будьте любезны сообщить мне результат вашего решения, - завуч встала из-за стола, давая этим самым понять, что аудиенция закончена, и Горохову пора покинуть кабинет.
   - Ну, что же, - Александр тоже встал, - хотелось о многом поговорить. Жаль, что мы ограничены во времени. А что касается моего решения по поводу дочери, то оно уже готово, и я могу его огласить.
   - Не торопитесь, Александр Иванович, потому что от вашего ответа может зависеть будущее Глафиры.
   - Ее будущее зависит от нее самой, а мой ответ не изменится.
   - Как знаете, Александр Иванович. До свиданья.
   - До свиданья, Людмила Максимовна.
   Горохов медленно шел по широким коридорам школы, а мимо него так же как и десять, и двадцать, и сто лет назад, пробегая, резвились ученики, забывшись от школьных проблем на то короткое время, отведенное им для перемены.
   - Была бы вся жизнь одна большая перемена, - глубоко вздохнул Александр, - пусть не такая длинная, но зато беззаботная и веселая. Заманчивая идея, - ответил он сам себе, - вот только кто бы при этом кормил и одевал? - перейдя на диалог с самим собой, он продолжал рассуждать, разглядывая детские картины висевшие на стенах. - Нет, не нужно еды, не нужно одежды, просто нужно набрать как можно больше воздуха и, задержав дыхание, жить с полной грудью, а выдохнув, сразу умереть.
   сев в машину изаведя двигатель, Александр остановил машину. Мучительно соображая, он силился вспомнить, куда ему нужно было ехать. К реальности вернул школьный звонок, прогремевший в сознании так же неожиданно, как он прозвенел в школе, возвращая детей с перемены к суровой действительности.
   Не полагаясь больше на случай, Александр предварительно по мобильному дозвонился до Петровых, предупредив о своем визите, поехал к ним. Быстро добраться, как хотел Александр, не получилось по довольно банальной причине. Двигаясь через центр, желая сократить путь, он собрал все светофоры. Дверь, как и положено, открыла Инесса. Держалась она спокойно и уверенно, не пряча глаза и не отводя взгляд в сторону. Это наблюдение немного успокоило Горохова и вселило определенную уверенность. Поприветствовав друг друга, они прошли в зал.
   - А где Геннадий? - оглядываясь недоуменно по сторонам, спросил Александр. - Я ведь только что с ним разговаривал, он сказал, что ждет меня дома.
   - Да... ты же знаешь, что мы предполагаем, а работа располагает. Срочный вызов. Я думаю, что, по большому счету, мы и без него решим наши текущие вопросы, не так ли?
   - Ну, если у тебя есть такие полномочия...?
   - Насчет моих полномочий можешь не сомневаться, они так широки, что не видно берегов. Давай ближе к делу, как говорит Мопассан. Какие проблемы привели тебя к нам?
   Услышав это, Александр вдруг почувствовал сильную усталость. Спина, до этого момента ровная, мгновенно приняла форму кресла, в котором он сидел, и ему нестерпимо захотелось спать. Он сидел и молча смотрел на Инессу, отгоняя плохое предчувствие, которое медленно, но уверенно овладевало его сознанием, и только усилием воли Горохов заставил тело принять рабочую позу, а дурные мысли на время покинуть голову.
   - Проблем немного, Александр услышал, что его голос вдруг стал дрожать. Прокашлявшись, он продолжал, - а если быть точнее, то всего одна.
   - Ну, с одной-то проблемой мы справимся быстро. Ты мне вкратце изложи суть проблемы.
   - Что-то, Инесса, я тебя не пойму. Я пришел за деньгами. Прошла неделя, как вы должны были вернуть долг. Ты что забыла?
   - Ах, ты про это.
   - Конечно, про это, а про что же еще, как не про это.
   - Денег пока нет, - разведя руки в стороны, отвечала Инесса, - а когда будут, я не знаю. - И на ее лице проявилась легкая улыбка, говорящая о том, что такой ответ доставлял ей некоторое удовольствие.
   По спине Александра пробежал холодок, а плохие предчувствия, возникшие в начале разговора, стали обыкновенной реальностью. Но как в данный момент изменить эту реальность, к которой Горохов никак не был готов, он не знал.
   - Кофе, я надеюсь, у тебя есть? - сменив тему разговора Александр тянул время, чтобы успеть внутренне перестроиться. - Завари мне, пожалуйста, покрепче.
   Он смотрел на спокойные и уверенные движения Инессы, а в голове лихорадочно искал вариант, который помог бы разрешить эту непростую ситуацию. Но как бы Горохов не напрягал голову, ничего конкретного он придумать не мог. Инесса подала Александру чашку ароматного кофе.
   - Если можно, сливки и сахару, - попросил Александр. - Ты не против, если я закурю?
   - Да, пожалуйста, кури.
   - Инесса, так дела не делаются. Свои обязательства надо выполнять. Вы, когда занимали деньги, ведь наверняка просчитывали варианты отдачи долга. Так что я сейчас готов пойти вам навстречу и обсудить их все, надеюсь, мы выберем такой, который устроит обе стороны.
   - Саша, я готова обсуждать любые варианты, но дело в том, что вариантов нет, потому что нет денег, а значит, и обсуждать нечего.
   - Как это нет денег? Может быть, сразу такой суммы наличных и нет, это еще можно понять, но есть же деньги, вложенные в дело, приносящие определенную прибыль, из которой, кстати, можно было бы выплачивать..., ну хотя бы проценты.
   - Саша, я тебе объясняю, а ты не хочешь или не можешь меня понять. Дело, которое было так гениально организовано, приказало долго жить. А ты про проценты.
   - Понять тебя я могу, но, откровенно говоря, не хочу. Вы просили занять денег, долго упрашивали, соглашались на любые условия, а теперь с такой легкостью заявляете, что денег нет и когда будут неизвестно...
   - Саша, - перебила его Инесса, - я не отказываюсь от долга, просто предлагаю тебе немного подождать.
   - И сколько прикажите мне еще ждать?
   - Точную дату назвать не могу, но в ближайшем будущем мы обязательно рассчитаемся.
   - В будущем? Инесса, давай я тебе немножко поясню. Дело совсем не во мне, сам я как-нибудь выкручусь, но у меня семья, которая не может ждать, и я, между прочим, за нее в ответе, поэтому, я сделаю всё, чтобы оградить свою жену и детей от случайностей, возникающих не по их вине.
   - Интересно! Интересно посмотреть, что же ты сделаешь. Да ты, как я вижу, пытаешься мне угрожать. Не надо, Саша. Даже и не пытайся этого делать. Зря только потратишь время и здоровье. Могу объяснить почему. Письменного договора с нами у тебя нет, расписку мы тебе не писали, а то, что мы обговаривали устно, то это, извини, к делу не пришьешь. Так что если хочешь угрожать, то угрожай своей жене, она наверняка испугается.
   Кровь ударила в голову Александра с такой силой, что на какое-то время у него потемнело в глазах. От ударов сердца сотрясалось все тело, как будто по груди били большой кувалдой, и с каждым ударом становилось всё больнее. Плохо соображая, он смотрел перед собой, стараясь оценить обстановку. Сделав несколько безрезультатных усилий, Александр понял, что теряет связь с происходящей реальностью. От боли внутри становилось все жарче, как будто спираль, опутавшая все внутренности, раскалялась всё сильнее и сильнее, и тело металось в темноте, выискивая спасительную прохладу. Но с каждым движением сил становилось все меньше, а боль все невыносимее, наконец, поняв безвыходность положения, Александр в отчаянии упал на колени и, опустив голову на грудь, перестал сопротивляться, смирившись с происходящим. Неожиданно пожар в груди стал медленно, но верно затухать, боль отступила. Саша боялся пошевелиться. Он осторожно приоткрыл глаза, и, даже шаря взглядом вокруг себя, старался делать это осторожно, чтобы не нарушить наметившееся улучшение. Понемногу приходя в себя и набравшись смелости, Александр приподнял голову, надеясь в полной темноте разглядеть хоть что-нибудь. На этот раз надежды его оправдались. Темнота стала пропадать, но не совсем, тут же перед ним метрах в десяти возникла стена, выложенная из больших камней, не выше двух с половиной и не шире пяти метров. Поражало то, что перед стеной был мрак, зато за ней солнце щедро поливало теплыми лучами опушку леса, на которой стоял рубленный терем, перед ним на зеленой лужайке резвились дети, играя с большой, лохматой собакой, а в открытом окне хлопотала по хозяйству их мама. Как ни вглядывался Александр в эту домашнюю идиллию, он никак не мог найти отца, без которого картина была неполной. Наконец, он понял, что это его семья и там за стеной не хватает его самого, а попасть он туда никак не может из-за преграды, стоящей перед ним. Решение пришло быстро. Надо разрушить то, что мешает. Мешает ему воссоединиться с семьей, занять заслуженное, как он считал, место под солнцем. Разломать каменную стену голыми руками невозможно, да и мало-мальского оборудования под рукой нет, значит, надо искать другое решение. А других решений оставалось всего два. Первое - это перелезть, а второе - это просто обойти стенку.
   - Ну что же, пойдем от простого, - решил Александр и пошел к стене, обходя ее справа. Но как только он сделал шаг в сторону, чтобы обойти мешающую преграду, стена тут же передвинулась, преграждая ему путь. Попытка обойти преграду слева окончилась тем же результатом. - Спокойно, - уговаривал себя Александр, - надежда умирает последней, а у меня в запасе есть еще вариант. Придется поднатужиться и взять высоту.
   Осторожно, цепляясь за неровности в стене, делая очередное движение только наверняка, чтобы перелезть с первой попытки, и не дай бог сорваться, так как второй, возможно, никогда не будет, Александр сантиметр за сантиметром уверенно продвигался вверх.
   - Пора бы этой стене закончиться, - недоумевал он. - По моим подсчетам я уже преодолел метра три, не меньше. - После очередного удачного движения Александр посмотрел вниз. И, действительно, стена под ним уходила вниз метра на четыре.
   - Как же так? - он, взглянув наверх, сразу же все понял. До края стены оставалось ровно столько же, сколько было в начале подъема. Бессилие душило! Александр в отчаянии ударил кулаком по стене и тут же сорвался вниз. Упав на спину, он не почувствовал боли. когда открыл глаза, увидел перед собой недоуменное, испуганное лицо Инессы.
   - Ты мне никогда не говорил, что страдаешь падучей, - Инесса явно была озадачена.
   Александр, не двигаясь, молча в упор смотрел на стоящую перед ним женщину. Его лоб был покрыт крупными каплями пота, а кончики пальцев на руках были в мелких ссадинах и неприятно ныли.
   - Кофе хороший, а вот о хозяйке тоже самое сказать не могу, - медленно чеканя каждое слово, продолжая в упор смотреть на Инессу, произнес Александр.
   Инесса попыталась что-то возразить, но Горохов ее перебил.
   - Месяц! Даю вам месяц, чтобы уладить свои проблемы, и ни дня больше. - выходя из квартиры, добавил. - Не забудь передать мои слова своему говорливому.
  

Глава 13

   Выйдя от Петровых на улицу, Александр остановился, жадно глотая прохладный воздух. Он стоял в растерянности, не зная, что ему делать, и это обстоятельство не то чтобы пугало, но начинало немного тревожить.
   - Выкрутимся, - настраивал он себя, - цыплят по осени считают. - Немного отдышавшись, первое что решил сделать Александр, это закончить на сегодня все дела, поехать домой и отдохнуть. Дорога здорово отвлекает и, управляя машиной, он расслабился, ощутив, как к нему возвращается до боли приятное чувство - чувство контроля и управления ситуацией. Ему даже не хотелось выходить из машины, когда он остановился во дворе своего дома, заглушив двигатель.
   - Что же за денек сегодня выдался, - прокручивая в голове произошедшие события, анализировал Александр откинувшись на спинку кресла. - И погода, как была пасмурная с утра, так и стоит, не желая меняться. В такую погоду надо сидеть дома в мягком, глубоком кресле, читать книжку или смотреть телевизор, потягивая холодное пивко. И какая нужда понесла меня сегодня? Не надо было слушать жену. У нее эмоции, а у меня от них здоровье убывает с катастрофической скоростью. Правильно говорят, послушай женщину и сделай наоборот. Вот и договорились, не будем никого слушать и сделаем по-своему, снимем стресс... водкой.
   Вылезая из машины, Александр вдруг почувствовал страшную усталость. Тяжело ступая по ступенькам, он мысленно представлял, как удобно расположившись на кухонном диванчике, нальет себе полную рюмку ледяной водочки, выпьет ее одним махом, закусит бутербродом из ржаного хлеба и соленого сала, глубоко затянется сигареткой, повторно наполнив рюмку до самых краев, будет просто сидеть расслабившись, не думая ни о чем, наблюдать, как по запотевшей рюмке медленно стекают капли, образовывая на столе небольшую лужицу. Но даже таким скромным желаниям не суждено было сбыться, когда, проходя мимо комнаты дочери, он увидел, как она, сидя за компьютером, беззаботно развлекается, играя в электронные игрушки. На время забыв про водку с салом и даже про свою усталость, зато вспомнив утренний разговор с завучем, Александр решил, не откладывая в долгий ящик, заняться воспитанием дочери.
   - Глаша, зайди на кухню, мне надо с тобой кое о чем переговорить. - Горохов старался говорить спокойно, чтобы голосом не выдать своего волнения.
   - А твой разговор не может подождать? - не отрываясь от компьютера, отреагировала дочь.
   - Серьезность вопроса не терпит промедления.
   - Может быть, вечером, а то от твоего серьезного разговора, я уверена, настроение испортится на весь оставшийся день.
   - Ей везет, размышлял Александр, заглядывая в холодильник в поисках бутылки, - у нее хотя бы с утра было хорошее настроение, а вот у меня уже со вчерашнего дня - хреновое. Нет, не то чтобы я хочу за компашку испортить ей настроение, просто я отец, и как строгий, но справедливый, обязан воспитывать своего ребенка независимо от настроения и обстановки.
   - Глафира, между прочим, тебя зовет твой отец!
   - Пап, мне здесь осталось немножко, я быстренько доиграю и сразу приду.
   - Да... меняются времена и, по-моему, не в лучшую сторону, - аккуратно нарезая замерзшее сало тоненькими ломтиками, продолжал рассуждать Александр. - Если бы я в свое время так ответил отцу, то не успел бы и оглянуться, как моя задница окрасилась бы в красный цвет от широкого солдатского ремня. - Он не стал дожидаться, когда его осчастливят своим присутствием и решил действовать. Ворвавшись в комнату, Александр вырвал из ее руки мышку и так сильно дернул за провод, что разорвал его. Но решительность его действий, как ни странно, не испугала Глафиру, напротив, вызвала у нее неподдельный интерес в развитии дальнейших событий.
   - Дальше что? - задавая вопрос, она спокойно смотрела отцу прямо в глаза. - Разобьешь монитор, выбросишь принтер из окна, а затем начнешь крушить мебель? Давай, начинай. Покажи свои жесткие методы воспитания.
   - Я сегодня был в школе... - Александр сделал паузу, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию на лице дочери.
   - Ну и что, я каждый день там бываю.
   - Я разговаривал с завучем, и, между прочим, о тебе. - Не выдержав, Александр перешел на крик. - Тебя выгонят из школы!
   - Наконец-то, а то всё пугают и пугают.
   - Что...! - не отдавая себе отчет, Александр с размаху ударил дочь по лицу. - Ты..., ты....! - он опять замахнулся для второго удара. Глафира сидела неподвижно, даже не делая попытки защититься и продолжала молча смотреть отцу прямо в глаза. Рука повисла в воздухе, когда Александр увидел две большие слезинки, как горошины, медленно сползающие по щекам дочери. - Не хочешь учиться? Считаешь себя взрослой? Ну и черт с тобой. Оставайся неучем. Тебе дальше жить. - Горохов махнул рукой. - Подъезды тоже кому-нибудь нужно мыть, и ничего в этом зазорного нет. У нас в стране все работы в почете. - Александр, опять почувствовав сильную усталость, взял стул и, поставив его рядом с креслом дочери, медленно сел и тихо проговорил. - Если нечего ответить, то лучше молчи.
   - Ну почему, мне есть что сказать. Но ты же не будешь слушать, а как всегда начнешь перебивать и кричать.
   - Это когда я на тебя кричал, что-то не припомню такого.
   - А мы с тобой и не разговаривали.
   - Тогда почему ты решила, что я буду тебя перебивать и тем более кричать?
   - Да потому, что ты никому не даешь возможность говорить, так как считаешь, что твое мнение самое правильное, а если кто не соглашается, то на того ты сразу же начинаешь кричать.
   - Надо же, я и не замечал. Ладно, говори, а я обещаю, что выслушаю тебя до конца и не буду перебивать.
   - Тогда слушай. Выгнать меня из школы, скорее всего, не выгонят, а если и выгонят, ну что же, есть и другие школы, которым деньги нужны. Так что в этой или в другой, какая разница, где получать аттестат, везде всё одно и тоже. Если бы мне разрешили, то я прямо с завтрашнего дня бросила бы школу и пошла работать, даже за небольшие деньги. Надоело выпрашивать мелочь на карманные расходы. Но в таком возрасте, к сожалению, не шибко-то берут на работу, поэтому нужно ждать совершеннолетия. А пока ждешь, чтобы не болтаться без дела, приходится ходить в школу.
   Горохов ожидал услышать всё что угодно, но чтобы такое да еще от своей дочери, к этому он явно не был готов.
   - Подожди... подожди секунду, а как же институт, высшее образование, специальность, карьера, наконец?
   - И это говоришь мне ты? - Глафира аж подпрыгнула в кресле. - Папа, я что-то не пойму, в тебе сейчас педагог говорит, или ты на самом деле так думаешь?
   - Во мне говорит любящий тебя отец, который хочет, чтобы его дочь была счастлива, даже если он и не прав.
   - Да... педагог все-таки преобладает. Ну ладно, я открою тебе глаза на происходящее вокруг, если ты сам не в состоянии.
   - Дочь читает лекцию своему отцу. Это даже интересно. Давай, просвещай, я весь одно большое ухо.
   - Ты обещал не перебивать, так что наберись терпения и выслушай меня до конца.
   - Да помню я, помню, ты не тяни кота за хвост, давай заряжай.
   - Так вот, - выражение лица у дочери стало не по-детски серьезным, - школу я могу закончить и причем с приличными оценками, это не проблема, но не на золотую медаль, конечно, потому что это нереально, так как за нее надо отстегивать небольшие, но деньги. Идем дальше. Надо поступать в институт. Согласна. Я даже знаю, в какой хотела бы поступить. Но и здесь опять маленькая загвоздка. На бюджетный мне не пройти, потому что набор на него такой ограниченный, что даже медалисты, и те, без блата или взятки не могут пробиться, так как места на нем расписываются за год вперед. Остается коммерческий, для поступления на который тоже надо заплатить, но это еще полбеды, потому что здесь как бы разовый взнос. Самое неприятное начинается, когда поступишь и когда начнешь постоянно на протяжении всей учебы за все платить и причем немало, а если учесть, что с каждым годом плата увеличивается, то об этом даже и думать не хочется. Зададимся вопросом. А зачем мне институт? Я думаю - это непринципиально. Вот ты, например, закончил институт, и что? Карьеру по специальности ты не сделал. Занялся бизнесом. Работал, работал, а результата как такового нет. Другие, которые начинали вместе с тобой, уже при таких деньгах, что боже мой! Так что будем реалистами, денег нет, а значит, и планов нет, и нечего сотрясать воздух. Пойду работать, а институт не убежит, его и заочно можно окончить.
   Александра как будто парализовало. Он смотрел на свою, вдруг сразу повзрослевшую дочь, а в этот момент ему хотелось не то что плакать, ему хотелось выть от своего бессилия перед железной логикой дочери.
   - Пап, ты чего молчишь? Скажи чего-нибудь.
   - Мне нечего тебе сказать и ответить я не могу, поэтому лучше помолчать. - Александр встал. - У меня к тебе последняя просьба, или приказ, как хочешь, так и понимай, только выполни ее, пожалуйста. Закончи школу и неважно на какие оценки, но закончи, я очень тебя прошу, а там уже видно будет, - и ушел на кухню.
   Рухнув на кухонный диван, Горохов физически ощущал, как силы покидают его, тело становится все тяжелее и тяжелее, будто наливается свинцом. Он не сразу, как это всегда бывало, а немного повозившись, открыл бутылку, налил полную рюмку и, не дожидаясь, когда она запотеет, одним глотком опустошил ее. Покрутив рюмку в руке, видимо, размышляя над вариантами, Александр опять наполнил ее до краев и также залпом выпил, даже не поморщившись. Закусывать черным хлебом с салом, как он хотел, не стал, видимо, совсем про это забыл. Затем, аккуратно сложив руки на столе так, как это делают первоклашки, постигающие азы школьной культуры, и положив на них голову, уставился взглядом в окно. Было хорошо. Было спокойно и уютно. Водка, шедшая по телу, приятно обжигала. В голове, от набежавших неизвестно откуда маленьких человечков в фартуках и с метлами в руках, и от их усердного труда сразу стало чисто. Ни мыслей, ни дум, ни сомнений, ни переживаний и волнений. Ничего. Голова так и звенела от чистоты. Но всё же, как ни старались эти маленькие санитары, одна мысль так и не поддалась им. О спрятавшемся на целый день солнце, которое почему-то никак не желало показываться, об облаках, которые еще утром казались серой дымкой, а сейчас темнели с каждой минутой. Вот только эта упрямая мысль и заставляла Александра размышлять, вглядываясь в небо за окном.
   Он не заметил, как задремал. Ему снилось, что в прихожей затренькал звонок, и он как был в фартуке, надетом для приготовления праздничного ужина на кухне, так и побежал, бросив всё, открывать входную дверь. На пороге стояли жена, дочь и сын. Они улыбались, их глаза излучали счастье. Нина держала в руках охапку пионов с неимоверно большими бордовыми бутонами, запах от которых чуть не сшиб Александра с ног. Взяв цветы, он жестом пригласил всех на семейный ужин. Пропустив их вперед, Александр вдруг обратил внимание, что жена и дети не ступают ногами по полу, а парят над ним. Не успев оценить происходящее, он почувствовал сильный удар по голове. Выронив цветы и падая плашмя на пол, последнее, что запомнил Александр, это свое лицо, плавно погружающееся в лежащий на полу букет.
   Тут он проснулся. Не понимая, отчего у него трясется голова, Александр пытался осмотреться для понимания происходящего. Оказалось, что это жена трясла его за волосы, пытаясь разбудить.
   - Ты что? Ты что делаешь? - ошарашенный таким напором жены, отмахивался Александр. - Ты мне весь имидж повыдергиваешь, прекрати немедленно, я сказал!
   - Инвалиду имидж не нужен, - злобно парировала Нина, продолжая трясти мужа за волосы.
   - Ну ладно, хватит дергать меня за волосы. - Александр окончательно пришел в себя. - Успокойся, я сказал.
   И только тогда, когда жена перестала трясти и убрала руки с его головы, он продолжил.
   - тебя чего, в магазине обвешали, или соседи не поздоровались? Что ты так раздухарилась?
   - Да нет, это, наверное, тебя собака бешеная покусала. Ты почему на родного ребенка руку поднял? - Нина в гневе продолжала трясти кулачками перед лицом мужа.
   - Скорее не поднял, а опустил. - И, немного подумав, добавил. - Легонько, в воспитательных целях!
   - В воспитательных? - Нина схватила бутылку со стола. - Я тоже сейчас, в этих же целях, легонько, опущу тебе на голову бутылку, а если проще, то как трахну тебя по башке, тоже для воспитания! а потом спрошу, если ты, конечно, сможешь подняться, понравился ли тебе такой метод?
   - Не трожь, это святое! - вскричал Александр и приложил при этом немало усилий, чтобы отобрать водку у жены.
   - А дети, - от возбуждения Нину тихонько подтрясывало, - дети это разве не святое? По-моему, у тебя уже ничего святого не осталось! Только вот это, - она ткнула пальцем в бутылку.
   - Ты еще скажи, что я алкаш.
   - Пока что не алкаш, но я скажу тебе кто ты. - Нина села напротив мужа. - Безвольный человек, у которого не хватает характера преодолевать трудности, и поэтому злость от своих неудач он вымещает на близких ему людях. Обидеть слабых легко. Простить сильному тоже легко. Списать неудачи на невезение - проще простого, даже голову напрягать не надо. А вот бороться - это не для тебя!
   - А что же тогда для меня?
   - Плыть по течению и иногда барахтаться, чтобы совсем не утонуть.
   - Не надо тонких намеков, говори прямо, что я бревно, у которого нет будущего, потому что оно всё равно рано или поздно намокнет и потонет.
   - Ну, насчет бревна, это ты себе льстишь.
   - Ах, вот как! - Горохов задумался, затем медленно встал, подошел к кухонному шкафу и, порывшись, достал граненый стакан, наполнил его до краев водкой и выпил за один подход. - Я облегчаю тебе задачу. Просто дерьмо ... - это мелкокалиберно, а вот теперь я - настоящая пьянь, - это действительно достойно порицания и осуждения!
   Нина поняла, что переборщила, но остановить себя она уже не могла, слова рвались с языка, так велико было ее возбуждение.
   - Ты неудачник, который боится себе в этом признаться. Ты выискиваешь причины своих неудач где угодно, только не в себе. Ты упрям в своем эгоизме и не желаешь прислушиваться к другим мнениям.
   - Молодец, это по-нашему, по-матросски. Мне непонятно только одно, почему ты вышла замуж за такого недоноска, а потом так долго с ним мучилась? Но еще больше меня поражает твое терпение! Надо было выгнать меня еще тогда, в начале пути, глядишь, и жизнь сложилась бы удачливее.
   - Может быть, ты и прав!
   - Не понял? Что слышат мои пьяные уши? Ты сказала, что я прав? Выпей! Срочно. У тебя от недопития путаются слова. Загляни себе в душу, разве там, у тебя внутри, я бываю прав, даже если вслух ты и соглашаешься со мной.
   - Наверное, тогда я сделала самую большую ошибку в жизни, но теперь уже не вернешь.
   - Что же тебя останавливало всё это время, сомнения в правильности или боязнь потерять то, что есть?
   - Да нет, скорее всего, любовь и надежда.
   - Ну ты не переживай, лучше поздно, чем никогда, благо что сдерживающих причин уже нет. Любовь прошла, надежда умерла. А ты женщина еще даже ничего, в самом соку, и я, честно говоря, с удовольствием приударил бы за тобой, не будь я твоим мужем. - Александр замахнул очередную рюмку. - Ну что, пошел упаковывать вещички. Будут ли у Вас напутствия на дорожку?
   - Не знаю, делай что хочешь, - Нина безнадежно махнула рукой, - а я пойду прилягу. Устала.
  

Глава 14

   Проснувшись утром, Александр не торопился сразу вставать с постели, чтобы первым занять свой наблюдательный пост на кухне с чашечкой кофе и сигареткой, как он это делал всегда, а стал ждать, разглядывая потолок, пока все разойдутся по своим делам. У него не было желания общаться с кем бы то ни было. Именно сейчас с утра Александр хотел побыть один наедине со своими мыслями. Вокруг себя он ощущал пустоту, как будто на него сверху опустили прозрачный купол, и мир разделился на две части: то, что внутри - это его, а то, что снаружи - это всё остальное, имеющее к нему косвенное отношение. Родные, друзья, знакомые с их проблемами и заботами, с их переживаниями и радостями, с их успехами и неудачами, все это как-то отошло на второй, а может быть - даже и на третий план. Разглядывая изнутри купола то, что происходит снаружи, он чувствовал себя зрителем, сидящим в единственном вращающемся кресле, которое стояло в центре огромного зала и вокруг которого шло действие под названием "Спектакль жизни". Здесь показывали всё: и прошлое, и настоящее, и даже будущее. Дух захватывало от происходящего вокруг. Но было в этом театре одно единственное правило, которое в обязательном порядке нужно было соблюдать зрителю, присутствующему на просмотре. Смотреть можно, а вот вмешиваться и влиять на происходящее нельзя. Ограничение это было невыносимым. Ну как, разглядывая в прошлом трагедию близкого тебе человека, не вмешаться и не постараться исправить ситуацию, или, например, еще раз поучаствовать в событии, которое тебе так дорого. Тяжело, конечно, но это всё-таки прошлое, далекое прошлое, и с этим можно как-то смириться. Что было, как говорится, то было. Также, а может быть, и хуже, обстоит дело с настоящим, ведь оно так свежо в памяти.
   - Стоп, - остановил себя Александр. - Здесь как-то не складывается. Если настоящее в памяти, значит, это уже не совсем настоящее, а как бы ближайшее прошлое. Тогда где граница, отделяющая настоящее от прошлого? Вот с будущем более-менее ясно. Если событие не произошло, значит, оно в будущем. Но по мере того, как событие медленно переползает через воображаемую точку из будущего и, хлоп, сразу оказывается в прошлом, то где же здесь настоящее? Получается, что настоящего просто нет. Как же тогда жить без настоящего? - от такого вопроса Александру стало как-то неуютно. Чтобы чувствовать себя более-менее комфортно, события, произошедшие сразу после воображаемой точки, он решил определить просто: ближайшее прошлое. А события, которые вот-вот должны произойти до воображаемой точки, - ближайшее будущее. Объединив эти два понятия в одно, вывел формулу настоящего. Теперь уже не нужно было путаться в понятиях, что такое прошлое, будущее и настоящее? Определяя временные понятия, Александр и не заметил, как остался один в квартире. Оторвавшись от своих философских размышлений, он, продолжая лежать в кровати, прислушивался, стараясь окончательно убедиться в том, что дома никого нет. Убедившись, что он действительно один, Александр облегченно вздохнул, расслабился и, закрыв глаза, постарался побыстрее вернуться в тот фантастический театр - театр одного зрителя.
   - Да, - соглашался с собой Александр, усаживаясь поудобней в глубоком кресле, - смотреть настоящее и прошлое, конечно, безумно интересно. Но всё это не идет ни в какое сравнение с желанием заглянуть в будущее. Так в чем же дело, всё реально, повернись и ты узнаешь, чем все закончится? - стоило только подумать об этом, как спину, от движения чьей-то холодной руки, окатила холодная волна. - А вдруг, заглянув в будущее, я увижу не то, о чем я мечтал всю жизнь? - Александр резко остановил поворот кресла и смахнул со лба капельки пота. Ему очень хотелось увидеть будущее, но страх перед тем, что предстояло увидеть, сковывал движения. Чем дольше раздумывал, тем нерешительней становился Александр. Сначала он себя уговаривал, потом стал себя стыдить, но и это мало помогало. И тогда, разозлившись на свою нерешительность, Александр перешел на такую ругань в свой адрес, на которую был способен. Может быть, он и победил бы свою нерешительность в конечном итоге, может быть! но об этом ему не суждено было узнать, так как раздался телефонный звонок, прервавший просмотр спектакля.
   - Иногда то, что нам мешает, с другой стороны, нас же и выручает, - рассуждал Александр, благодаря телефонный звонок, который на время снял проблему выбора. Проходя мимо телефона, он остановился в раздумье. - Поднять трубку или не поднять? Ведь звонок это своего рода обстоятельство, которое заставляет меня действовать помимо моего желания. Если подниму трубку, значит, я зависим от обстоятельств, а если нет, то свободен в своих дальнейших действиях. может быть, позвонить на станцию да и отказаться от городского телефона, а мобильный выбросить к чертовой матери, чтобы не было соблазнов! Нет телефонов, и сразу же девяносто процентов вопросов отпадут сами собой, как ненужные! Вот только проблема с оставшимися десятью процентами, решить которую без этого приспособления очень сложно. А иногда, этот вроде бы и ненужный предмет может выручить в затруднительной ситуации, как, например, сейчас, а может, кстати, и жизнь спасти, такой факт тоже не исключается. Так что же делать, брать или не брать? Не возьмешь - плохо, а возьмешь, послушаешь, еще хуже. Думай, не думай, а любое решение - не выход из положения! - телефон прекратил трезвонить.
   - Ну вот, всё и решилось само собой, нужно только не торопиться и спокойно подумать. А теперь - душ! Вот это то обстоятельство, которое зависит только от меня, и я готов исполнить его немедленно.
   Оказавшись на кухне в своей привычной обстановке, после водных процедур, Александр с наслаждением ощущал, как его тело наливается энергией, и оптимизм, так необходимый в трудную минуту, возвращается, а проблемы, возникшие в последнее время, уже не кажутся такими мрачными.
   - Освежающий душ, крепкий кофе, сигаретка, что еще нужно ранним утром для счастья? Да сущий пустяк. Еще нужно, чтобы с утра никто не беспокоил, и тогда полный улет. А что нам нужно для счастья после, то есть в оставшееся время? Отвечаю как на духу. В оставшееся время для счастья нам нужно, чтобы мы не зависели от обстоятельств. Правильно. Побоку обстоятельства, не зависящие от нас! Создадим новые обстоятельства и подчиним их своей воле, пускай они поработают нам на благо в оставшееся время. Вот так и будем действовать. И первое что мы сделаем, отвлечемся, предавшись приятным воспоминаниям, и... почитаем любимую книжку.
   Александр сходил в спальню и принес пухлую, в кожаном переплете, изрядно потрепанную записную книжку. Он стал медленно перелистывать, вчитываясь в фамилии, занесенные в книжку за многолетнее пользование ею.
   - Надо же, я и не подозревал, что у меня так много друзей и знакомых. Почаще надо заглядывать в свой архив Александр Иванович. Приятно осознавать, что так много людей знают тебя и, наверное, относятся к тебе по-доброму, а может, даже и любят? А вот видишь запись - это телефон старого доброго приятеля, которому ты не звонил уже тысячу лет. Стыдно? А ведь было время - частенько мы на пару убегали от своих жен, чтобы на природе насладиться одиночеством с удочкой в руке да бесконечными разговорами у костра. Обязательно позвоню, может быть получится и мы сгоняем, по старой памяти, на рыбалку, - листая дальше книжку, Александр увидел имя друга, с которым он начинали свой бизнес. Друг уехахал за границу в поисках лучшей доли. - А ведь ему там тяжело без родины, без родных и друзей. Неспроста он попросил прислать ему кассету с русскими народными песнями. Когда ты в последний раз ему звонил? Не помнишь? Будешь опять ссылаться на всё те же не зависящие от нас обстоятельства? Ладно, листай свою книжечку дальше, еще многое в ней заставит тебя призадуматься! - Александр продолжал бережно, как будто в его руках была древняя рукопись, переворачивать листочки своей книжицы, ставшей сейчас для него единственным собеседником. О чем шла речь, можно было догадываться только по выражению его лица. Неожиданно он наткнулся на два слипшихся друг с другом листочка.
   - Надо же, никогда не замечал, чтобы у меня когда-то слипались страницы. Отчего бы это? - сходу разъединить страницы не получилось, так крепко они прилипали друг к другу. Тогда Александр взял тонкий кухонный нож и, просовывая его между листками, прилагая максимум осторожности чтобы сохранить, может быть, очень важную информацию, разъединил их. Прочитанное заставило его удивиться, потом задуматься, а затем выговорить своей книжке все, что он о ней думает.
   - Батюшки-святы, вот тебе раз, это же телефон... Сколько лет прошло, боже мой, да и зим тоже. Приятная неожиданность! Странно, столько раз пересматривал свои записи и не помню, убей бог мою грешную душу, чтобы этот телефон попадался мне на глаза. Это все ты, вредная книжка, специально заклеила страницы! Зачем? Отвечай, или я отправлю тебя в печку на растопку. Что ты глазки свои хитрые прячешь. Сожгу, ей-богу сожгу, перепишу информацию в другую книжку, а тебя сожгу. - Александр взял двумя руками книжку, поднес ее прямо к губам и, сменив гнев на милость, прошептал. - ладно, живи пока, на первый раз прощаю, но чтобы больше этого никогда, ты меня, надеюсь, правильно поняла, никогда не повторялось! - затем он положил книжку на стол, и ладонями аккуратно стал разглаживать только что разъединенные страницы.
   - Как я мог это забыть? А еще говорят, что первая любовь не забывается. Кто это сказал? Покажите мне его, я хочу взглянуть ему в глаза. Да кто бы ни сказал, он был неправ, ведь я-то забыл. А вообще-то нет, я не забыл. Просто кто-то свыше хотел, чтобы я забыл, и у него это неплохо получилось. но он просчитался! А насчет "взглянуть в глаза" виноват, беру свои слова обратно. - От волнения Александр зажег спичку и, забыв при этом взять сигарету, стал прикуривать. Когда он обжег палец, то вдруг вспомнил, что в любой ситуации нужно контролировать свои действия. - Действительно, контролируй свои действия, что ты так разволновался, - пока он себя воспитывал, его рука уже снимала трубку и набирала номер. - Да что же это такое! Куда это ты так разогнался? Стой! - но в трубке уже раздался первый гудок. Услышав его, Александр запаниковал, он не был готов к разговору и бросил трубку. Сердце учащенно колотилось, щеки пылали, а ладони рук разом вспотели.
   - Еще секунду, Александр Иванович, и ты нарубил бы дров. Кто же действует так необдуманно? У тебя эмоции впереди рассудка бегут. Подумай не торопясь, взвесь все "за и против". Ведь столько воды утекло, да и люди со временем меняются. С тобой, может быть, и разговаривать не захотят после стольких лет молчания, а ты ломишься как голый в баню.
   Зазвонил телефон. От неожиданности Александр вздрогнул, сняв трубку, он услышал голос Адамова.
   - Фу ты, напугал, чертяка. Ну что ты орешь как погорелец?
   - Привет, бродяга! - задорный голос однозначно выдавал хорошее настроение Семена.
   - И тебе привет, оседлый человек.
   - Я тебя не сильно отвлек?
   - Как тебе сказать, чтобы не обидеть тебя. Я как раз хотел решиться на одну авантюру, но ты вовремя меня остановил. Дал время на размышление.
   - Вот видишь, кто звонит к другу по утрам, тот поступает мудро.
   - В этот раз ты угадал. Так какая причина побудила самого товарища Адамова позвонить мне да еще с утра?
   - Причина самая, какая ни на есть, уважительная. У меня наклевывается немного свободного времени, так что можно слетать на рыбалку. Ты как, готов поддержать душой и телом благородное намерение?
   - Ученые правы, мысль материальна. - Скорее себе, чем в трубку, тихо проговорил Александр.
   - Не понял, ты о чем? О материальном не беспокойся. Если нет денег, не проблема, после сочтемся. Сейчас главное - время.
   - Сколько нужно на сборы?
   - Завтра с рассветом выдвигаемся.
   - О клеве я не спрашиваю, магазин "Свежая рыба" как всегда по дороге? Кто еще на хвосте?
   - Никого, я всех кого можно уже обзвонил. Ты последний незанятый остался. А насчет клева не беспокойся, без рыбы не вернешься. Ты же меня знаешь, всё под контролем.
   - Палочка-выручалочка!
   - Что ты всё время бубнишь? Говори в трубку и погромче. Так я не понял, ты согласен?
   - Со-гла-сен! Какой же рыбак откажется от удовольствия вновь ощутить все прелести рыбалки?
   - Тогда я не прощаюсь, подъеду к тебе вечером, на своем боевом коне, будем упаковываться.
   - Да-да, конечно. Жду.
   - Надо же, стоило только подумать о рыбалке, как я уже там. - Положив трубку, Александр почувствовал, как у него повеселело на душе. - Как мало нужно человеку для хорошего настроения. Скажи ему доброе слово или дай маленькую, но реальную надежду, которую можно потрогать руками, и всё. Но раз так неожиданно для меня день начинает развиваться удачно, то откинуть сомнения и все-таки позвонить ей? Позвонить-то можно, но для начала спроси себя, нужно ли тебе это? Ворошить прошлое, разжигать ее, может быть, давно угасшие к тебе, чувства. Так звонить или не звонить, вот в чем вопрос? - Александр встал, сделал пару кругов по кухне, подошел к мойке и заглянул внутрь, потом зачем-то открыл кран, проверив наличие горячей и холодной воды, закрыл его. - Да, мне это нужно. Раньше не знаю, может быть и не нужно было, а сейчас нужно.
   Александр решительно подошел к телефону и набрал номер. Но в следующую секунду он снова бросил трубку.
   - Ну ты, фонарь! Куда звонишь? Это же телефон ее родителей. Как ты мог это забыть? Она наверняка там уже сто лет не живет. Там вообще никто не живет. Там давно уже проживают совсем другие люди, к которым ты никаким боком. А что же тогда делать, как узнать?
   Откинувшись на спинку диванчика, Александр закрыл глаза, сложил на груди руки калачиком и, вытянув ноги, стал обдумывать сложившуюся ситуацию. - А что тут думать? Как ни крути, а других вариантов нет, кроме как позвонить и узнать. Если есть - хорошо, а если нет то ... хреново, конечно, что уж тут говорить! - Александр опять набрал номер.
   - Прямо как в сказке: "... и в третий раз забросил старик свой невод". Но то в сказке, а здесь... - длинные гудки прервались, значит, на другом конце сняли трубку. Александр задержал дыхание, как стрелок перед выстрелом. Не сразу он услышал голос. - Алло! - Александр не мог ошибиться, даже по прошествии стольких лет, это был ее голос. Набрав побольше воздуха, чтобы ответить, он вдруг запнулся, потому что не знал, с чего начать. Образовалась томительная пауза.
   на противоположном конце, слегка начиная нервничать, сказали: "Говорите, я Вас слушаю!"
   - Это я. Здравствуй! - только это и смог выдавить из себя Александр. Теперь на том конце образовалась пауза. Посмотрев зачем-то в трубку, он повторил, - это я! Я давно хотел тебе позвонить и вот... позвонил.
   Молчание с той стороны продолжалось.
   - Понимаю, для тебя это полная неожиданность. Извини, но предупредить я никак не мог, потому что для меня самого это... тоже полная неожиданность. Я догадываюсь, почему ты молчишь. Обижаешься? Злишься? Правильно, имеешь право, только, пожалуйста, сильно не обижайся и сильно не злись. Ты знаешь, я хотел тебе сказать... Нет, не то. Скорее, я хотел тебя спросить... Вот елки-моталки, мысли путаются, не могу доходчиво объяснить, ты меня своим молчанием все время сбиваешь. Сейчас соображу, только не перебивай. Короче, я очень хочу тебя увидеть, если, конечно, это возможно. - Трубка молчала. - Если тебе трудно говорить, тогда просто кивни, да или нет, я пойму. Слушай, а ты случайно не в обмороке? Крепись, я тебе помогу, только вот... честно говоря, даже не знаю как. Может, вызвать скорую? Правда, я не хотел причинить тебе боль. Ты уж там сама, пожалуйста, поднатужься и постарайся придти в чувство, чтобы ответить или подать какой-нибудь знак, потому что повторить все, так красиво сказанное, я уже не смогу.
   - Приезжай, - прозвучал спокойный, лишенный каких бы-то ни было эмоций голос.
   - А... а...
   - Приезжай.
   Короткие гудки в трубке означали - разговор закончен. - Надо же, какой сегодня удачный день образовался, нежданно-негаданно. Вот так бы каждый день и до конца. Жаль, что так не бывает, а ведь как хочется! - Александр положил трубку.

Глава 15

   Рыбалка - это тема большая, серьезная и требующая отдельного разговора. Рыбалка - это процесс, а не результат. Хотя результат и имеет значение, но это всего лишь следствие процесса. Рыбалка - это глубоко и на всю жизнь. Людей, заболевших этой хронической болезнью, вылечить нельзя, а в иных случаях даже опасно для тех, кто лечит. Итак, тому, кто болеет этим делом, объяснять не надо, что такое подготовка перед поездкой, а кто не болеет - все равно не поймет. Для Александра сборы на рыбалку - это ритуал, который надо пройти от начала и до конца. Действу этому ничто на свете не может помешать. оно захватывало его целиком. И вот первый шаг в магическом ритуале - проверка снастей, от которого он получал самое большое удовольствие. Прежде чем проверить и аккуратно уложить вещицу на то место, где должна была лежать именно она и никакая другая, Александр брал ее в руки, перебирая в памяти события, которые с ней происходили, беседовал, одновременно приводя ее в боевую готовность. Для снастей, не участвовавших в этих действиях, он тоже находил теплые слова, уверяя, что и их время придет, обязательно придет, и они безгранично верили ему, как не верит никто, втайне гордясь, что послужат своему хозяину верой и правдой и в трудную минуту не подведут. Ну и, конечно, после этого идет милый сердцу список, на истертом до дыр листочке, неровно вырванным из ученической тетради в клеточку, в котором записано было абсолютно всё, что нужно взять с собой, вплоть до настроения. Александр знал содержимое листка наизусть, но всё равно, очередной раз проходя по списку, он останавливался на каждом пункте, мысленно представляя эту вещь, решал брать или не брать ее в поездку.
   Выехали затемно. Так было удобнее всего проезжать через город, потому что ни машин, ни гаишников, ни озабоченных пешеходов на дороге нет. Только на выезде из города им повстречался голосующий человек, одиноко стоящий возле дороги. Семен даже бровью не повел, и машина, увеличивая ход, пронеслась мимо.
   Александр оглянулся, что-то знакомое показалось ему в этом человеке: "Надо было подвезти. а как подвезти? вся машина забита до отказа, даже заднее сиденье пришлось убрать, чтобы уместить всё барахло. А, может быть, ему помощь нужна? Не будет же человек вот так без причины ночью стоять и голосовать от нечего делать. Ладно, зачем голову забивать с утра, всё равно уже проехали".
   Свежее утро, пустая дорога, движение вперед, приятная компания - все это не оставляло внутри места ни для чего, что испортило бы настроение. От быстрой ночной езды появляется чувство полета, и тогда ты уже не едешь на рыбалку, а летишь в неизвестность в поисках приключения.
   С рассветом мир вокруг резко изменился. Ушла ночь, а вместе с ней - унылый городской пейзаж. появились зеленые поля, леса да стаи ворон, сидящие на обочине. И это всегда радует, а вот почему остается загадкой. От нахлынувших эмоций первые километров пятьдесят не хочется даже разговаривать. Но по мере продвижения, когда накопившимся эмоциям внутри уже тесно, они начинают рваться наружу, трансформируясь в слова. Первым прорвало Александра.
   - Ну и что ты молчишь?
   - Я? Да так, ничего, слежу за дорогой. - Семен даже не повернул головы, продолжая внимательно смотреть вперед.
   - А чего за ней следить, она же не прячется.
   - Трасса это... знаешь...
   - Не продолжай, не надо, я все понял, ты прав да и спорить с тобой неинтересно. Давай лучше поговорим о прекрасном... о музыке, например.
   - Не понял.
   - Сейчас объясню. Я постараюсь простыми словами, так тебе будет легче воспринимать. У тебя музыка в машине есть?
   - Есть, конечно.
   - Есть, конечно, - передразнил Александр Семена. - Ну так поставь, не видишь разве, что душа музыки просит.
   - Ах, вот оно что! И что же она у тебя просит?
   - Тяжелый рок... семидесятых... есть?
   - Легко! Там в бардачке кейсик с дисками, достань его.
   В следующий момент в машине оглушительно зарычал забойный рок, заставляя рыбаков подпрыгивать в такт музыке.
   - Семен, а знаешь, что мы с тобой забыли? - сделав музыку потише, спросил Александр.
   - Мы ничего не забыли, я всё проверил.
   - И всё-таки забыли.
   - Ладно, говори, хотя этого не может быть.
   - Когда настоящие рыбаки, я подчеркиваю - настоящие, отъезжают от города пятьдесят километров, это событие отмечается.
   - Обязательно! Только ты начинай пока один без меня, я присоединюсь, когда доедем. Водка у тебя за спиной и закуска там же.
   Быстро двигаясь на север и отмечая стопкой каждые пятьдесят километров, как истинные рыбаки, за непринужденными разговорами, они и не заметили, как добрались до места.
   Тайга завораживала своей девственностью. Воздух отрезвлял моментально. Речка, неширокая, но глубокая, манила к себе, извиваясь и петляя в густом лесу, как большая змея. И только здесь, на природе, начинаешь понимать бессмысленность суеты. Не торопясь, привычными движениями Семен и Александр вытаскивали вещи из джипа и раскладывали их на траве. Затем каждый занялся своим делом. Семен копошился со своей большой лодкой. Александр, так как у него не было лодки, ставил палатку, собирал раскладной столик, накрывал на него, чтобы на скорую руку перекусить с дороги, таскал сушняк для костра и, налив в походные рюмочки водочку, терпеливо ждал Семена, развалившись в походном кресле. Тот подошел к столу только после того, как перепроверив все на два раза, закончил с лодкой, загрузив в нее все необходимое для ловли. Выпив по глоточку и наскоро перекусив, они спустили лодку на воду. Прыгнув в нее, Семен включил электромотор и, помахав рукой, бесшумно двинулся вверх по течению, где в нескольких десятков метров на изгибе реки был большой и очень глубокий омут.
   - Да, да и тебе большого улова! - мысленно попрощался с ним Александр и, дождавшись, когда лодка исчезнет за поворотом, отправился в лагерь за своими снастями. Выбрав на берегу подходящее место, он забросил удочку, закрепил ее на тычках, затем принес раскладное кресло, а рядом поставил пару бутылок пива для начала. Усевшись поудобнее, дымя сигаретой и прихлебывая из горлышка, Александр погрузился в процесс рыбалки. Тишина давила на виски, прохладная тень убаюкивала, а легкий теплый ветерок вежливо дергал за ресницы. Усталость, накопившаяся с дороги, все-таки сказалась, и, даже не думая ей сопротивляться, он задремал.
   Ему снился сон, что на крючок попалась огромная рыбина, и в борьбе с нею у него ломается удочка. Тогда он берет другую, но история повторяется, причем рыба попадается та же самая. В конце концов у него не остается ни одной целой удочки. А рыбина, как будто зная об этом, издеваясь, плавает возле берега нарезая круги, и с каждым новым подходом, ни разу не повторившись, вытворяет что-нибудь обидное. То у самого берега брюхом кверху проплывет, то выпрыгнет из воды и скорчит такую рожу, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А иной раз подплывет к берегу хвостом вперед и причем лежа на боку, остановится и давай шлепать им по воде. Неизвестно, сколько бы это представление продолжалось, если бы в этот момент не сверкнула молния, и не прогремели раскаты грома. Александр от неожиданности дернулся всем телом и, открыв глаза, на всякий случай посмотрел вверх. Небо было чистое, без единого облачка, но солнце уже успело спрятаться за макушки деревьев.
   - Классно выспался, - потягиваясь в кресле, Александр огляделся вокруг - и если бы не эта вредная рыба, то сон был бы просто - "вышка!" Между прочим, на дворе уже вечер, да и жрать чего-то захотелось. Где этот капитан Немо? Он что, решил всю рыбу в реке переловить? - пока Александр раздумывал, идти ли ему в лагерь и начинать готовить ужин или еще немного подождать на берегу, из-за поворота, медленно сплавляясь по течению, показалась лодка. Семен стоял во весь рост, с видом победителя, гордо держа голову, всматривался в даль в поисках родного берега. Сойдя на берег, он внимательно оглядел место, где рыбачил Александр.
   - Как рыбалка? - на всякий случай спросил Семен, хотя догадывался, какой будет ответ.
   - Рыбалка? - Александр повертел головой вокруг себя. - Докладываю, пока протекает удачно, уже выпито два пузыря пива. А как у Вас, командор? Вижу, вижу на лице надпись светится - "Заплыв был удачный". Я угадал?
   - Ну, могло быть и получше. - Семен небрежно вытащил из воды, привязанную к лодке приличную во всех отношениях щуку килограмм на шесть и, засветив ее в полный рост, также небрежно отправил обратно в воду.
   - Красавица!
   - На первый заплыв пойдет.
   Ужин готовили вместе и молча. Полное взаимопонимание определялось тем, что очень хотелось есть. Когда стол ломился от походных яств, а стальные рюмки были наполнены до краев, слово на правах штатного тамады взял Александр.
   - Позвольте мне сказать несколько слов без протокола. В этот теплый вечер хочется говорить только теплые слова. Вот они. Спасибо тебе, Семен, мой верный товарищ и друг, за то, что еще раз позволил мне насладиться всеми прелестями рыбалки. Выпьем первую за тебя. Живи долго и старайся, по возможности, конечно, не забывать близких тебе людей.
   Не успели они толком закусить, как Семен заторопился. Быстро наполнив рюмки, он почему-то встал, очевидно решившись на тост, что на него было мало похоже.
   - Пока не забыл, давай выпьем... - Семен говорил медленно, делая длинную паузу после каждого предложения. - Нет... Давай помянем... Сегодня сорок дней, как умер мой школьный товарищ... Пусть земля ему будет пухом... Большой души был человек... Огорчает только одно, что он, к сожалению, не первый... Жаль, что самые хорошие уходят самыми первыми.
   - Помянем. - Александр тоже встал. - Печально, конечно, печально, что лучшие люди постепенно покидают нас. Получается, что самые плохие, грубо говоря, умрут последними. А если мы останемся последними? А? Тогда как? Что-то нелестная на нас характеристика вырисовывается.
   - А мы перевоспитаемся.
   - Это как? Будем наперегонки умирать? Кто последний, тот самый плохой? Нутро подсказывает мне, что я с этим не согласен.
   - Не плачь. Мы же на рыбалке. А на рыбалке, как ты знаешь, или молчат, ну а если говорят, то только о приятном. На сегодня я сказал все и передаю тебе слово. Вся ночь в твоем распоряжении. Наливай и поливай.
   Потом, естественно, выпили за первую пойманную рыбу, затем за красоту природы, ну а после уже пили за всё подряд.
   - Костер! - скомандовал Семен.
   - Да! - поддержал Александр.
   Через полчаса они уже сидели возле костра.
   - Вот теперь можно и пивка с сухариками, - нанизав кусочек хлеба на прутик, Семен стал слегка обжаривать его на костре.
   - Пиво на водку? Не боишься?
   - Не...а. Я же по чуть-чуть. И потом я с утра хотел выпить пива сидя у костра, но терпел. Сначала работа: дорога, ловля, а уж потом удовольствие - от результата своего труда и от пива у костра.
   - Что-то тебя заносит не в ту сторону. Хлебнул, наверно, лишнего. Мы что, сюда на работу приехали? Так заранее предупреждать надо. Я бы трудовую книжку захватил, отметочку сделал, всё к пенсии прибавок.
   - А как же! И отдохнуть, и поработать. Вон видишь в воде - результат моей работы, а вот это, - Семен нежно прижал бутылку пива к груди, - моя награда.
   - Так ты хочешь сказать, что я незаслуженно выпил пиво?
   - Дело не в пиве, постарайся понять меня, дело в правильно поставленной цели. Вот смотри. К примеру, я поставил себе цель отдохнуть и получить удовольствие: съездить на рыбалку и наловить рыбы. Из нее вытекает следующая цель, обрати внимание на последовательность: наградить себя за выполнение предыдущей чисто символическим презентом. Поэтому я и терпел. Мне было интересно узнать, смогу я удовлетворить свое желание не просто так, а заработав его. На сегодня я выполнил поставленную задачу и вследствие чего, как видишь, получаю заслуженное удовольствие.
   - У тебя как в том фильме - утром деньги, вечером стулья. А если бы ты ничего не поймал, тогда как, пиво домой привез?
   - Может быть, и привез, а может быть, и выпил его в конце. Пока не знаю. Но зато одно я знаю точно, что не выпил бы его ни в начале, ни в середине.
   - Вот я тебя и поймал. - Александр от удовольствия потирал руки. - А зачем же ты пил водку, когда мы только приехали? Что-то несрастухи с твоей концепцией.
   - Да нет, наоборот, всё логично, как никогда. Дело в том, что у меня было огромное желание выпить пива, поэтому я и поставил его себе как бы в награду. А водку, причем в малых количествах, я выпивал с тобой за компанию и еще потому, что мы, находясь здесь в экстремальных условиях, зависим друг от друга.
   - Ты меня совсем запутал. Я уже ничего не соображаю и поэтому объясни мне.
   - Объясняю. Представь себе, что я, уплыв один на лодке, напился и утонул. Вот и всё, финиш! Следовательно, чтобы ничего такого не произошло, я должен быть уверен в партнере, поэтому, мы должны делать всё вместе, контролируя друг друга. Так что когда ты пил в машине, все было под контролем, и я не позволил бы тебе сорвать мои планы, ты уж поверь. А возвращаясь к твоему вопросу, отвечаю. Если бы я захотел водку, то изначально водку бы не пил, а пил пиво или вообще ничего не пил. И потом водка у костра - это как-то не вяжется.
   - Поправь меня, если я не прав. Значит, если бы у тебя была наградой водка, то по приезду мы бы пили не ее, а пиво? Так?
   - Точно так.
   - Но как быть, если я не захотел бы пива?
   - Ходил бы целый день трезвым и ждал вечера.
   - Да ты, товарищ Семен, тиран!
   - Просто, когда я объясняю, ты меня слушаешь, но не слышишь, поэтому и не можешь вникнуть в смысл сказанного. В принципе, мне по барабану, когда и что ты пьешь. Это твое право.
   - Ну почему же, я изо всех сил стараюсь тебя понять, но, видно, никак не могу ухватить суть.
   - Старайся, напрягай свое серое вещество, если оно у тебя еще есть. А как ты хотел?
   - В данный момент никак. Хотел просто отдохнуть и ни о чем не думать, вот и всё.
   - Думать, Саша, надо всегда и везде. Приведу более простой пример. Играя в каты или в нарды, или еще во что-нибудь, неважно, ты получаешь удовольствие, но при этом думаешь, как выиграть у противника, потому что стремишься к победе, то есть к поставленной для себя цели...
   - Я тебя прекрасно понял. Все, о чем ты так красиво пел намекая, можно выразить в двух словах. Пункт первый - делай как я. Пункт второй - если не знаешь, как сделать, спроси у меня. Пункт третий - если не хочешь делать как я, то смотри пункт первый. Семен, очнись! Все люди разные, и думают они по-разному. А твое желание, чтобы все жили так, как ты это видишь - сущая утопия!
   - Да живи ты, как хочешь, мне всё равно, только там. - Семен махнул рукой в сторону дома. - А здесь, извини, я тебя привез, я и музыку заказываю.
   - Зря ты это сказал.
   - А что, разве не так?
   - Откровенность за откровенность. Привез сюда меня ты, это правда. Но ведь я не просил тебя об этом, ты сам меня позвал. Если у тебя свои правила поведения на рыбалке, которые не подлежат пересмотру и тем более изменению, то надо было до поездки ознакомить меня с ними. Думаю, что, ознакомившись с твоим кодексом, мы бы поехали отдельно и в разные стороны, потому что такая рыбалка мне на хрен не нужна. Такой отдых смахивает на службу в армии. Если ты хотел сделать мне приятное и помочь отвлечься от житейских проблем, то делай это бескорыстно и не требуй отчета о проделанной работе. Наверное, в следующий раз я прежде подумаю и, очевидно, постараюсь как-нибудь обойтись без твоей заботы, потому что от такой помощи попахивает насилием.
   - А что же ты раньше-то не мог обходиться без моей помощи?
   - Когда?
   - Когда-когда. А тогда, когда ты просил помещение для магазина.
   - Ах, вот оно что! Так то не мне, а моему сыну.
   - Разницы нет, тебе или твоему сыну. Факт в том, что без моей помощи вы почему-то обойтись не смогли. Но ничего, теперь у вас будет возможность самим себе помогать. Я отдаю помещение под игровые автоматы. Даже не отдаю, а отдал. Договор был подписан уже неделю назад. Так что у вас есть два месяца на то, чтобы найти новое помещение. Твоего сына я уже предупредил.
   - Ты не можешь так поступить. - Александру вдруг стало тяжело говорить.
   - Почему же?
   - Потому что... потому что мы друзья. И потом, ладно я, но ты бьешь моего сына по рукам, лишая его возможности радоваться, зарабатывая себе деньги.
   - Друзья, говоришь? Почему же тогда ты не внимал совету друга, когда он хотел тебе помочь в воспитании твоего сына? Сам с усам? Вот теперь у тебя будет время в полной мере заняться им. Может, раскрыв глаза, ты поймешь, что сыну твоему деньги вообще не нужны и даже вредны.
   - Не надо решать за моего сына, что ему вредно, а что нет.
   - Да нет, надо, если отец слепой и не в курсе, что его родной сыночек все заработанные денежки проигрывает в казино. Как тебе такая правда? Заодно и насчет института поинтересуйся. Не удивлюсь, узнав, что и там уже успели забыть, как он выглядит.
   Александр смотрел на огонь: "Интересно наблюдать, дрова горят так, а стоящая рядом газовая горелка по-другому. Да... такая правда убийственна".
   - Не хочется верить, - тихо произнес он.
   - А надо. я все равно хотел тебе сказать про твоего сына, да и насчет помещения тоже, только это я планировал сделать в конце нашей поездки. Но раз уж зашел такой разговор... то, как видишь, пришлось выложить все сейчас.
   - Твой эгоистический прагматизм страшен, и по отношению ко мне ты поступаешь подло. Получается, что ты меня использовал, не сказав всё это до поездки. И я догадываюсь почему. Потому что тебе нужен был, не компаньон для души в моем лице, а страховщик на всякий случай. Ты не оставляешь мне выбора.
   - Какого выбора?
   - Да никакого. Я еду домой.
   Полное равнодушие ко всему происходящему овладело Александром. Встав с кресла, он неспешно начал складывать свои вещи. Семен, спокойно наблюдая за происходящим, продолжал потягивать пиво, закусывая поджаренным на костре хлебом.
   - Глупо, - пытаясь возобновить прерванный разговор, сказал Семен.
   - Может быть. Мне все равно.
   - Смотри, дело твое. Я лично никуда не собираюсь.
   - Естественно, ты же не до конца выполнил поставленную для себя цель. Не все отработал, не все удовольствия собрал, не все награды повесил себе на грудь.
   - Опять ты неправ, и от этого еще больше злишься. Ну куда идти, посмотри вокруг, ночь на дворе, тайга. До профиля километров пять, и то если напрямую через лес. Не кипятись, успокойся. Ну на крайняк завтра пойдешь с утра, со свежими силами.
   - Ничего, пройдусь, по холодку оно легче. Говоришь - глупо. Пусть глупо, но лучше одному на дороге, чем с тобой всю ночь в палатке.
   - Смотри, дело твое. Не пришлось бы потом жалеть, когда успокоишься.
   - Ты об этом, я думаю, уже никогда не узнаешь. - Уложив все вещи, кроме палатки, Александр присел на лежащее у костра бревно. - На дальнюю дорожку, кружку кофеечку. Последняя просьба умирающего, - обратился он к Семену.
   - Зачем же так категорично. У тебя еще есть шанс.
   - Не бросай, пожалуйста, мои вещи. Выгрузи их у себя в гараже, а я потом заберу.
   - Как не выполнить последнюю просьбу.
  

Глава 16

   Взяв с собой немного продуктов и воды, Александр выдвинулся из лагеря. Идти через лес он все-таки не рискнул и, отойдя от лагеря на пару десятков шагов, убедился в правильности своего выбора. Еще час назад на небе, как большой ночник, ярко светила луна, а сейчас он с трудом различал наезженную машинами тропинку, убегающую в густой лес. Но это обстоятельство ни коей мере не пугало его, так как Александр не раз бывал здесь и неплохо ориентировался. Шагалось легко. И чем больше было расстояние от стоянки, тем уверенней был его шаг. Погас так недолго мерцавший среди деревьев костер, а вместе с ним оборвалась и последняя ниточка, связывавшая Александра и Адамова дружбой. Выбравшись на большую дорогу, Александр с облегчением вздохнул: "Ну вот, я почти и дома. Осталась самая малость, дождаться рассвета, поймать попутку и все". - Рассвет не заставил себя долго ждать, а вот попутку удалось поймать не сразу. Подобрал молодой парень, спешивший в город на своей не новой, но в отличном состоянии иномарке.
   Оказалось, что у парня, а он был фермер, на днях родился сын. Глаза его светились от счастья, и все люди вокруг для него враз стали родными и близкими. Гриша, так звали фермера, говорил без остановки, ему хотелось рассказать всему миру о своем счастье. Александр слушал всю дорогу, не перебивая, об успехах в животноводстве, о строительстве нового дома, о красавице жене и, конечно же, о чудо-ребенке, который, естественно, со временем продолжит его дело. Он искренне радовался за этого крепкого, симпатичного парня с кудрявыми, цвета созревшего пшеничного поля, волосами и с конопушками на загорелом лице.
   - Вот еще на одного счастливого человека в стране стало больше, - размышлял Александр, заряжаясь энергией от своего собеседника. В город они заехали уже чуть ли не братьями. Григорий долго не отпускал руку, крепко сжимая ее, когда они прощались. Говорил, что у него никогда не было такого интересного и понимающего собеседника. Требовал от Александра дать честное слово, что тот обязательно приедет к нему в гости. Пришлось пообещать, а куда денешься, не оставаться же без руки.
   Дома никого не было. "Ну и слава богу, есть время спокойно привести себя в порядок без нудных объяснений о раннем приезде".
   Помывшись и побрившись, Александр поставил чайник на огонь, включив по привычке автоответчик на прослушивание последних сообщений, стал собирать на стол всё необходимое.
   - Никому ты не нужен, никто тебе не звонит. Ну раз тебе никто не звонит, тогда позвони ты, - рассуждал Александр, краем уха прослушивая записи и насвистывая на ходу веселую мелодию. И тут, совсем не ожидая, он услышал запись, от которой на мгновение остолбенел, и чуть не поставил сахарницу мимо стола. На пленке говорил незнакомый мужской голос: "Здравствуйте, Нина. Прошу прощения, что наговариваю на автоответчик, но, надеюсь, вы прослушаете мое сообщение. Беспокоит Вас Е. Б. Вы просили напомнить Вам, и я с удовольствием это делаю, что у нас сегодня в девятнадцать часов ответственное мероприятие. пожалуйста, не забудьте, ведь на повестке стоит вопрос, от решения которого зависит наше с вами будущее. Еще раз извините."
   - Опаньки! - Александр аж присвистнул. - Вот это расклад. Ай да Штирлиц, ай да сукин сын. Молодец Нинуля, муж в дверь - жена в Тверь. Каждый оттягивается как может? Кто на рыбалке, а кто и в мероприятии находит удовольствие. Ну что же, надо как-то реагировать, нельзя же оставлять такое событие без внимания. А как? Думай Саша, думай. Легко сказать, думай. Для начала, наверное, надо проследить. Так? Да. Потом застукать обоих на месте преступления. Представляю выражения, написанные на их лицах. Немая сцена - "А к вам приехал ревизор". Затем маленькие разборки со скандалом, вынесение приговора, и после всего этого... их придется застрелить. А что делать? Во время выстрела желательно, чтобы они обнялись в страстном поцелуе, так романтичней. Наутро в газетах напишут: "... и даже пуля не смогла разрушить их любовь..." Значит, с любовничками разобрались. Но как же быть с оскорбленным? Проблема, знаете ли. Кажется, по закону жанра он тоже должен умереть. Печальная перспектива. Но ничего не попишешь, придется тоже застрелиться. Красивый финал. Допустим, всех перестреляли, это понятно, ну а дальше что? А дальше - похороны, родственники перемывают косточки на поминках, дети сироты..., в общем, ничего интересного. Да, действительно ничего интересного, но как вариант - имеет право на жизнь. Есть, правда, еще и другой вариант. Интересно узнать какой? Очень простой, без крови и действенный. Измена, так сказать, за измену. Клин будем вышибать клином. Надо только пораскинуть мозгами и найти тот клин, который решит проблему. Ну, конечно же, как я мог забыть про первую любовь. Даже песня про это есть. Как же там... А вот - "... не забывается такое никогда ..." - Александр взял трубку и стал набирать номер. - Значит, мероприятие, говоришь? Добро.
   - Да, - сразу раздалось в трубке.
   - Э...э... Привет, это опять я, - рука от мощных ударов в груди слегка подрагивала.
   - Что ты всё названиваешь, не можешь решиться или хочешь лишний раз убедиться: не передумала ли я? Ответ тот же, приезжай.
   - Да нет ... Вот... звоню... узнать, дома ты или нет.
   - Дома, раз сама сняла трубку.
   - Я рад, что застал тебя дома. Я так рад, что ты себе даже представить не можешь. Пожалуйста, никуда не уходи, мне долететь всего-то несколько минут.
   Давненько Александр не ходил так быстро, а автобусы не ездили так медленно. Знакомый переулок, старый дом, грязный, с разрисованными всякой похабщиной стенами подъезд, пятый этаж, не ставший со временем четвертым, все это приятно разжигало воспоминания юности, ушедшей безвозвратно.
   А вот дверь - не та и звоночек не тот. На фоне старины глубокой это бросалось в глаза своей крутизной и попахивало большими деньгами. Александр неожиданно для себя вынул носовой платок и, прежде чем ткнуть в навороченный звонок, тщательно вытер указательный палец.
   Она почти не изменилась, если не считать приятно раздобревшее тело и лицо, на котором вместо прежней юношеской беззаботности появилась мудрость, накопленная годами.
   - Здравствуй... еще раз. - Переступив через порог, Александр протянул крупный цветок белой розы.
   - Спасибо! У тебя хорошая память насчет моих вкусов. Проходи.
   Квартира была - как маленькая, но очень дорогая игрушка. По привычке Александр сразу прошел на кухню.
   - Нет, нет. Иди в зал. Я принесу туда. Что же мы, такая встреча и на кухне.
   - Шампанское брось в морозилку, - Александр вынул из принесенного с собой пакета две бутылки и большую коробку конфет, - а коньяк, я думаю, надо сразу открыть, если ты не против.
   - Я не против.
   - А где все?
   - Кого ты имеешь в виду?
   - Народ. Ну, муж, понятно, трудится над повышением благосостояния семьи, а родители, дети? Ты что, всех гулять отправила на пару суток?
   - Иди в зал.
   - А где он? Там в коридоре четыре двери, и ни одной открытой, как бы не промахнуться.
   - Пускай тебе подскажет интуиция.
   Интуиция подсказала открыть все двери и внимательно просмотреть обстановку, чтобы удовлетворить естественное любопытство.
   - Может тебе все-таки помочь? - опускаясь в кресло, крикнул Александр на всякий случай.
   - Я уже несу! - послышался из кухни ожидаемый ответ.
   Расставив всё на небольшом столике, она уютно расположилась в углу дивана, как раз напротив него.
   - Молодец, - отметил про себя Александр, - так быстро и с таким вкусом собрала на стол.
   - За что выпьем?
   - Ой, подожди, я же еще шампанское не открыл. Одну секундочку я сгоняю на кухню.
   - Не надо шампанского. Я буду пить коньяк. Наливай в рюмочки.
   - Я все равно сбегаю, только выложу бутылку из морозилки.
   - Не тревожься, она уже давно переложена. Займись делом.
   - Да, не будем отвлекаться по пустякам. - Александр аккуратно наполнил рюмки. - Ты меня о чем-то спрашивала? Извини, я невнимательно тебя слушал, волнения знаешь ли.
   - Ты и волнения - это что-то новое. А впрочем, почему бы и нет... После стольких лет... Ну что же, это даже интересно познавать друг друга заново. Я прощаю тебе твою невнимательность и принимаю уважительную причину, связанную с волнением. За что мы выпьем, был мой вопрос?
   - Мысли... путаются. Хочется многое сказать, а все сразу не получается. Начать с главного... А как определить, где главное, а где не главное... Ух! Чтобы так тяжело давался тост... Первый раз в жизни, веришь, я в растерянности.
   - Верю. Выпьем за встречу
   - Гениально! За встречу! Просто и гениально.
   Выпив, они немножко закусили.
   - Хорошо зарабатываешь? - Александр обвел комнату взглядом.
   - Я домохозяйка.
   Разговор как-то не клеился. Чувствовалась некая напряженность, и от этого Александру нестерпимо хотелось курить.
   - Курить страшно хочется. Может я выйду на балкон?
   - Без проблем, кури здесь. Вот пепельница. - Она пододвинула к Александру предмет, ну никак не походивший на пепельницу. - Зажигалка есть? - затем, встав, она подошла к домашнему кинотеатру, стоявшему напротив у стены, взяла с полки какой-то пультик, напоминающий брелок от машинной сигнализации, направила его в сторону окна и, нажав кнопочку, положила на место. через минуту комната наполнилась приятным ароматом.
   - Никогда бы не подумал, что это пепельница. Надо же. - Александр с интересом вертел предмет в руках. - Слушай, я пока ходил по квартире, ну вроде как на экскурсии, что ли, то обратил внимание,  что у вас квартира-то для некурящих. Проблемы не возникнут?
   - От кого?
   - Ну не знаю, от мужа, например. Родители, судя по обстановке, живут отдельно?
   - Налей, пожалуйста, и скажи, наконец, тост.
   - И то правда, что это я разбушлатился. Вопросы какие-то... - налив полную рюмку себе, Александр собрался было долить и в другую рюмку, но она мягким движением руки дала понять, что ей достаточно. - Этот тост за тебя, и не надо мне возражать. Хочешь верь, а хочешь нет, но мне действительно очень приятно увидеть тебя, а выпить за тебя приятней вдвойне.
   После второй рюмки коньяк начал действовать по прямому назначению. Вены расширились, внутри стало тепло, и Александр расслабился, а глубокие затяжки от крепкой сигареты окончательно похоронили все волнения.
   - А знаешь, Саша, у меня такое чувство, что мы расстались как будто вчера, хотя прошло уже более двадцати лет.
   - "А годы летят, наши годы, как птицы, летят, и некогда нам оглянуться назад". - Вот так. Этим всё сказано и добавить нечего.
   - Честно говоря, я иногда оглядывалась назад, вспоминая о тебе, и не раз представляла в своем воображении нашу встречу. Раньше я была абсолютно уверена, что она произойдет случайно. Например, в автобусе, или в кинотеатре, а может быть, на вечеринке у общих знакомых. Бывает же такое, городок-то небольшой. Что такое по сегодняшним меркам полтора миллиона жителей? Да ничего, большая деревня. Но почему-то чаще всего я думала, что наша встреча произойдет именно на улице, и даже представляла как. Со временем эта мысль стала навязчивой и никак не давала мне покоя. Я стала больше гулять. Даже разработала маршруты где, как мне казалось, вероятней всего можно было встретиться. Но, как ты сам понимаешь, этого не произошло. Тогда я успокоилась и положилась на судьбу.
   - Получается что все эти годы ты искала встречи со мной, а я не знал.
   - Давай уточним, не все, а только в начале. И потом, как же ты мог знать, если ты этого не хотел.
   - А зачем же ты меня искала-то... Ой, я, похоже, ерунду сморозил. Извини.
   - Есть немножко. Наверное, затем, зачем и ты меня нашел, если я это правильно понимаю. - Она задумалась, но через несколько секунд продолжила. - И все-таки я отвечу на твой вопрос. В отличие от тебя, мои поиски объясняются тем, что я никак не могла прекратить любить тебя.
   - А... сейчас?
   - Ты неизлечим, - она расхохоталась. - Морозишь, как ты выразился, ерунду за ерундой. Да я и сейчас тебя люблю, но это уже не имеет никакого значения, во всяком случае, для тебя.
   - Почему?
   - Потому что тебе уже нет места в моей реальной жизни.
   - Поверь, я ни в коей мере не хочу разрушить твою семью. Просто в последнее время мне стало совсем одиноко и...
   - Тебе в последнее время стало одиноко, а мне одиноко было всегда. Так что я к этому привыкла и даже стала находить в этом положительные моменты. Нет, ты не подумай, я не плачу. И жалеть меня тем более не стоит. У меня всё отлично, как ты смог заметить.
   - Да, это невольно бросается в глаза. Но мужа у тебя все- таки нет. Я прав? Нет, он был, судя по кроватям в детской комнате, но в данный момент его нет. И не потому, что ты постоянно прячешь правую руку, на которой отсутствует кольцо, а просто, обращая внимание на мелкие детали, становится ясно, что мужика-то в доме нет. Им здесь просто не пахнет.
   - А почему, делая акцент на отсутствии мужа, ты считаешь, что это недостаток? Здесь я с тобой не согласна. Наличие мужа не определяет необходимую укомплектованность семьи. Да, у меня нет мужа и не было, если иметь в виду официальные отношения.
   - Подожди, а как же дети. Они хотя бы знают, кто их папа?
   - Никогда не скрывала это от своих детей. Каждый ребенок знает своего отца.
   - Так сколько же у тебя было мужей...? Ой, извини. Опять бестактный вопрос. Совсем не слежу за собой. Можешь не отвечать.
   - Зачем же, я расскажу. Никому не расскажу, а тебе расскажу. Потому что мне хочется тебе рассказать. Мне хочется, чтобы ты меня слушал. Долго. Всю оставшуюся жизнь.
   - Я согласен.
   - Саша, не лукавь хотя бы себе.
   - Повторяю, я согласен.
   - Сейчас случится невероятное, и ты еще признаешься мне в любви?
   - Признаюсь. Я люблю тебя.
   Наклонив чуть-чуть голову, она прикрыла ладонью глаза. Александр смотрел на нее и ждал, затаив дыхание, а хронометр ударами сердца отсчитывал время до приговора. Опустив руку, она тихо произнесла.
   - Ты не представляешь, - ее глаза были полны слез, - как приятно мне это слышать от тебя, даже спустя столько лет. Как не хватало мне этих слов, особенно в трудные для меня моменты. Спасибо, Саша.
   Александр не мог более себя сдерживать. Желания толкали его к решительным действиям. Он подошел, сел рядом и нежно обнял ее.
   - Пожалуйста, никаких поцелуев. - Высвободившись из объятий, она взяла бутылку и налила обе рюмки до краев. - И так слишком много для первой встречи.
   - Почему? Что тебя сдерживает?
   - Саша, пересядь, пожалуйста, в кресло. Хочу видеть тебя всего, чтобы лучше запомнить.
   - Ты так говоришь, как будто мы видимся в последний раз.
   - А давай мы с тобой выпьем, до дна, за нашу любовь проверенную временем.
   - И временем ее укрепившую. - Александр залпом опрокинул рюмку. - Ты не ответила на мой вопрос.
   - Не помню, на какой я не ответила.
   - Мы что, больше не увидимся?
   - Нельзя заранее все предугадать.
   - Мне нравится твоя манера вести разговор, это даже интересно, отвечать не отвечая. Где ты этому научилась?
   - В школе, Саша, но не общеобразовательной, а в другой. Ты так торопишься узнать ответ, а ведь вечер только начинается.
   - Я тороплюсь? да ни в коем случае. Готов подождать еще лет двадцать прямо здесь, не выходя.
   - Хорошо, если ты так настаиваешь, то я тебе отвечу. Мы больше не увидимся. Этот вечер был первый и последний.
   - Зачем?
   - Что зачем?
   - Зачем он тогда вообще был?
   - Я так захотела.
   - Объясни.
   - А стоит ли?
   - А как ты считаешь, если сначала говорят, что любят тебя, а потом: "прощай на всю оставшуюся жизнь", есть основания для вопроса или нет?
   - Саша, скажи мне, зачем ты мне позвонил?
   - Я...
   - Трудно, да, Саша? Трудно придумать ответ, когда не знаешь, что я хочу услышать. Сильный пол всегда был слаб в ответах на прямые и неожиданные вопросы. Ты не первый и не последний, так что не мучай себя. Я сниму этот груз и расскажу тебе за тебя. Только у меня к тебе будет единственная просьба, пообещай, что выполнишь.
   - А это не больно?
   - Для тела - нет.
   - А для души?
   - А для души, Саша, лучшего лекарства не найти. Поверь мне.
   - Ну что же, я обещаю, что выполню твою просьбу, раз это не больно, да и ауру подправить не помешает.
   - После того как я закончу за тебя отвечать на мой вопрос, ты сразу же уйдешь.
   - Куда?
   - Да... мужчины есть мужчины во всей своей красе. Туда, Саша, туда. Откуда ты пришел, туда и уйдешь.
   - Ты меня гонишь?
   - Боже упаси, это всего лишь просьба, которую, кстати, ты обещал выполнить.
   - Раз обещал, значит, так тому и быть. - Александр налил себе коньяку и молча выпил. - Я слушаю тебя.
   - Твой первый звонок, естественно, был для меня неожиданным, но не настолько, чтобы я была не готова к нему. Я всегда ждала и даже квартиру, а нам, по правде говоря, вчетвером здесь тесновато, не стала менять. Сначала ждала, когда мне было тяжело и жизнь никак не складывалась, потом, когда поняла, что мне нужно в этой жизни, все наладилось и даже слишком, я просто мечтала, чтобы ты мне позвонил. Теперь, вспоминая прошлое, мысленно возвращаясь назад и анализируя предполагаемые события, я думаю что не встретилась бы с тобой в тот трудный для меня период жизни. Глядеть, понимая, что любишь, на тебя, у которого в тот момент все было прекрасно, мне было бы нелегко и больно. Плакаться, искать сочувствия - унизительно. Я рада, что ты не позвонил в тот период моей жизни, потому что позвони мне тогда, и мы бы вообще никогда больше не встретились. Но случилось то, что случилось. Ты вспомнил о моем существовании и нашел меня. А зачем? Не надо быть слишком умной, чтобы ответить на этот вопрос. Согласись.
   - Может быть, я не знаю.
   - А я знаю. Правда любящей женщины заключается в том, что она думает сердцем, а не головой. У тебя никогда в жизни, видимо, не было таких трудных периодов. И вот они появились. Их видно невооруженным глазом. Тебе сейчас тяжело, очень тяжело, и только поэтому ты сейчас здесь. А завтра? А завтра все наладится, и у тебя начнутся сомнения. Расстаться вот так запросто с тем, что тебе было дорого в течение этих двадцати с лишним лет ты не сможешь, и я тебе в этом не помощник. Эту болезнь ты должен вылечить сам. А я дождалась и получила то, что хотела. Посмотреть на тебя в тот, может быть, единственный момент твоей жизни, когда у тебя, сильного и уверенного человека, не осталось никого на этой земле, к кому ты мог бы придти и облегчить душу, уткнувшись в дорогое твоему сердцу плечо, кроме меня - слабой, беззащитной и во всем сомневающейся женщине. Это награда мне за годы терпения. А знаешь, оказывается, жить воспоминаниями гораздо легче, чем начинать все сначала, тем более, не зная, чем всё это закончится. Я это сейчас поняла. До нашей встречи у меня еще были кое-какие сомнения насчет наших взаимоотношений. А сейчас нет. Так что самое время улучшать жилищные условия.
   - А как же любовь, ее-то куда девать?
   - Никуда. Она останется. Это единственное, в чем я уверена. Порознь мы будем любить вместе, соединившись - я одна. Так что, расставшись с тобой, мне будет приятно осознавать, что где-то недалеко, а может быть, и совсем рядом, есть человек, который меня любит.
   - Где-то и что-то подобное я уже слышал.
   - Ты, наверное, про это: "С любовью справлюсь я одна, а вместе нам не справиться", - тихонечко пропев, она улыбнулась.
   - Да-да, именно это я и имел в виду. Сделай, пожалуйста, кондиционер потише.
   - Замерзаешь?
   - Не знаю как тебе - сидишь в неглиже, а я так потихоньку превращаюсь в свежемороженый продукт. Меня уже, вот смотри, подколачивать начинает.
   - Это, Саша, наступает протрезвление. Болезнь начинает проходить.
   - Ну что, раз я пошел на поправку, тогда на посошок. - Александр залпом осушил рюмку. Провожать меня не надо, план квартиры я уже изучил, целовать на прощание тоже не стоит, а то вдруг втянешься, потом тебя клещами не растащишь. Выполняю данное тебе обещание. Ухожу.
   Никогда еще Александр не шел так медленно, а автобусы не ездили так быстро. Как ни старался он оттянуть свой приход домой, а все-таки избежать этого не удалось.
   Дети даже не заметили прихода отца. По телевизору уже начались вечерние новости, а жены всё не было. "Что делать и кого бить?" - задавал себе вопрос Александр, перебирая в мыслях одну кандидатуру за другой. Как всегда весело засвистевший чайник не радовал. Кофе отдавал каким-то затхлым запахом, а от закуренной сигареты тошнило. Ход его печальных мыслей прервала хлопнувшая входная дверь.
   - А вот и первая жертва, - глотая противный кофе и давясь дымом, определил для себя Александр. - На ловца, как говорится, и зверь бежит. - Нина явно не торопилась увидеть своего мужа. Заглянув поочередно к детям, она, не заходя на кухню, проследовала в спальню. - Переодевается дольше обычного, - отметил про себя Александр. Затем она пошла в ванную и долго оттуда не выходила, что тоже не осталось без внимания.
   - Привет. - Заходя на кухню, сухо поздоровалась Нина. Она держалась спокойно и уверенно, голос был тверд как всегда, и только легкий румянец на щеках предательски выдавал ее состояние. - Ванна пуста, в мойке только грязная посуда, в холодильнике тоже ничего. А где рыба?
   - Рыба...? Ах, рыба. Она ушла, - Александр махнул рукой в сторону окна, - на дальний кордон.
   - Ну так и сгонял бы на дальний кордон, что ты так рано вернулся?
   - Хотел посмотреть на твое счастливое лицо, когда меня нет дома.
   - Ну и как?
   - Румянец тебе к лицу. Я думаю, мне надо почаще бывать на рыбалке или в командировке.
   - Обветрила... на холодном ветру.
   - Где же ты нашла его?
   - Кого?
   - Ветер. Тяжело, наверное, я тебя прекрасно понимаю, искать его в полный штиль. А, кстати, как он, ничего себе не обветрил?
   - Ничего. - Саркастически рубанула Нина, но тут же спохватилась. - А ты это о ком?
   - О ком, о ком. Все о нем, родимом.
   - Не поняла. - Румянец на ее щеках стал заметно ярче.
   - Ты хорошеешь прямо на глазах. Еще пару вопросов, и на твоих румяных щечках можно будет готовить как на альтернативном источнике энергии.
   - Да хоть десять вопросов. Я не собираюсь перед тобой отчитываться и тем более отвечать на твои дурацкие вопросы.
   - А мне достаточно, ты и так уже прокололась.
   - Я?
   - Да. Ты сейчас только что сказала, что с ним все в порядке.
   - Ты, на своей рыбалке, - Нина с трудом себя сдерживала чтобы не взорваться, - точно не удочкой ловил, а, наверное, вплавь за рыбой гонялся, вот и перекупался, несешь здесь всякое. - Затем, не выдержав, она бросила недомытую тарелку, резко повернулась и, прищурив глаза, со злостью прокричала. - С кем, с ним!? С кем в порядке!?
   - С твоим Е. Б. - Александр тоже вскипел, перейдя на повышенный тон. - От встречи с которым зависит твое будущее.
   Тут из-за угла показались две удивленные физиономии. - Родители, у вас все в порядке? - поинтересовалась дочка.
   - Оружие не применять, только переговоры, - посоветовал сын.
   - Все под контролем! - успокоил их отец. - У нас здесь просто маленькие разборки местного значения.
   Дети вернулись к себе, удовлетворенные ответом, или сделали вид, что удовлетворены им.
   - Ты можешь спокойнее? - успокаивал жену Александр, наблюдая, как на глазах меняется ее лицо, становясь белым, как лист бумаги.
   - Мне безразлично, откуда ты узнал о нем...- тихо, чеканя каждое слово, шипела Нина.
   - Разведка донесла.
   - Но всё равно, не лезь не в свое дело, - в таком же тоне продолжала жена.
   - А ты что, разве не прослушиваешь последние сообщения на автоответчике?
   - Не имею такой привычки.
   - Значит, у тебя хорошая память. А я вот в отличие от тебя не надеюсь на нее.
   - Послушай, Горохов...
   - О, мы перешли на официальные отношения?
   - У нас нет отношений. Они были когда-то, но все вышли. И я тебя прошу, нет, запрещаю вламываться в мою личную жизнь.
   - Вот это страсть! Вот это характер! А ты случайно не забыла, что пока еще являешься мне женой. И что же в этом случае ты прикажешь мне делать?
   - Вот именно делать. Дело надо делать и причем давно.
   - Вот и я про тоже. Надо тебя наказать, вот только я на распутье, не могу решить что лучше, ремень или рукой обойтись.
   - Обходись чем угодно и где угодно, только сам с собой, надеюсь, это будет действенней.
   - Злая ты. Уйду я от тебя, - попытался пошутить Александр.
   - Иди и подумай, у тебя есть время, только смотри не опоздай.
   - Ты что, серьезно?
   - Нет, я записалась в кружок юмористов, и теперь шучу.
   - Ну и денек сегодня, отовсюду гонят. Куда же мне теперь идти?
   - Здесь я тебе не подсказчик, думай сам, у тебя голова вон какая большая. Можешь на даче какое-то время перекантоваться.
   - Похоже, выбор у меня и здесь небольшой. Ну что же, на даче, так на даче.
   Разговор прервался, и воцарилось молчание. Каждый занимался своим делом. Нина наводила порядок на кухне, а Саша ничего не делал, сидел и наблюдал за женой.
   - Ой, чуть не забыла, поедешь на дачу, захвати, пожалуйста, макулатуру на растопку. Я собрала все что ненужно: газеты, журналы, книжки кое-какие. Немного правда, всего-то две стопки, но раз уж ты все равно едешь, то заодно и довезешь.
   Она говорила так, как будто ничего не произошло. Как будто ему нужно было просто срочно смотаться, допустим, за забытой ею на даче какой-то мелочью. Слушая ее хладнокровную речь, Александр вдруг ощутил себя уже сидящим на даче.
  

Глава 17

   - Были сборы недолги, от Кубани до Волги, мы коней собирали в поход, - мурлыкал себе под нос Александр, собираясь на дачу. Он решил уехать засветло, чтобы избежать расспросов со стороны детей и нежелательных объяснений. Присев на дорожку и оглядев собранные вещи, Александр даже и не удивился стоящему перед ним единственному портфелю, в который, как оказалось, влезло всё необходимое, да двум злосчастным стопкам с макулатурой, аккуратно перевязанных бечевкой.
   - Ну что же, все справедливо, то что имеем, то и берем, - хлопнув ладошками по коленям Александр встал, сгреб свое богатство и вышел из квартиры, тихо закрыв за собой дверь. По пути заехав в круглосуточный магазин, он прикупил продуктов и пару бутылок водки. - Гулять так гулять! - решил для себя Александр, въезжая на участок. - Отметим начало холостяцкой жизни!
   выйдя из машины, глотнув свежего воздуха, он увидел заснеженные от бурного цветения деревья и у него сразу же поднялось настроение.
   - Истинно, природа мудрее нас. Ее загрязняют, уничтожают, используют без спроса, а она терпит, прощает и каждую весну с маниакальным упорством дарит нам свое великолепие, стараясь этим примером разбудить в нашей душе то хорошее, что еще осталось где-то глубоко-глубоко. и это хорошее, однажды проснувшись, начнет расцветать и созидать, так же, как и она, не требуя даже благодарности!
   Выгрузив свой нехитрый скарб, Александр с головой окунулся в процесс приготовления праздничного завтрака.
   - Сам себя приглашаешь, сам себе готовишь, сам угощаешься и сам себя хвалишь. А в этом что-то есть, - так, беседуя сам с собой и насвистывая популярную мелодию, Александр совсем забыл о проблемах, навалившихся на него в последнее время. - А не истопить ли мне баньку для полного удовольствия. Баня с утра? А почему бы и нет. Кто сказал, что в баню нужно ходить вечером? Где этот умник? Выйди из сумрака, если не трус, и предстань пред очи мои. Ну и как я выдал на гора? Могешь. Вообще-то, пока баня прогреется, потом то да се, глядишь и за полдень перевалит, а это уже всяко ближе к вечеру.
   Критически оценив сервированный на открытой веранде стол, Александр остался доволен собой.
   - Первую - за начало холостяцкой жизни! - ничем не закусив, он сразу налил себе еще. - Вторую за ... а за просто так. Зачем обязательно говорить за что.
   Плотно закусив, Александр занялся баней. Загрузив топку полешками до отказа, он развязал одну из двух привезенных с собой стопок и, разрывая на части газеты и журналы, с трудом запихивал все это в и так уже основательно заполненную печку.
   - Момент, а это что такое? - под очередным рекламным журнальчиком лежала библия. - Это ж кто додумался...? Я, конечно, не большой поклонник религии, но сжигать библию... Ну, Нинуля, ну, Нинок, совсем греха не боишься. Инквизицией эпохи развитого социализма попахивают твои действия.
   Не вставая с колен, Александр стал листать книгу, иногда останавливаясь, чтобы прочесть несколько строк. Он опомнился только тогда, когда почувствовал боль в коленных чашечках: "Что же это я на твердом? На диване куда как приятнее будет". Так как книга была очень толстая, а поэтому и тяжелая, то держать ее на весу было бы проблематично, и, располагаясь на диване, Александр предусмотрительно лег на живот.
   - А читается она довольно-таки легко и всё понятно, о чем здесь пишется. Не понимаю, почему теще она так тяжело давалась?
   Проснулся Александр, когда солнце, подмигнув последним лучиком, спряталось за горизонт. Прежде чем поднять голову и встать с дивана, ему пришлось осторожно отсоединить прилипшую к лицу страницу книги, на которой, как оказалось, он и заснул.
   - Интересная книжонка, вчитался так, что еле-еле оторвал себя от нее. Елки-палки, да у меня же баня .... не топлена, - запомнив страницу на которой уснул, Александр отложил библию и побежал растапливать баню.
   Баня - это величайшее изобретение человечества. Горячий воздух и черпак воды, выплеснутый на раскаленные камни, делают свое дело, выдавливая по капле грязь не только из тела, но и из души. С жадностью изголодавшегося человека Александр впитывал чуть влажное тепло русской бани. Разогревшись до крайности, он охлаждал себя холодным душем до озноба, чтобы в парилке, лежа на полке, вновь ощутить то непередаваемое чувство проникновения тепла внутрь своего тела. Добив себя дубовым веником, Александр, изрядно утомленный, наскоро ополоснулся под теплым душем и, едва добравшись до дивана, рухнул. Он лежал, наслаждаясь легкостью, присутствовавшей во всем теле, и ему было все равно, что вокруг происходит и сколько прошло времени. Его никто никуда не торопил, да и ему самому торопиться было некуда. А ночь, беззвездная ночь, делая свое черное дело, быстро окутала домик покрывалом, отделив его от реального мира. Спать не хотелось. Александр, а для этого ему пришлось встать с дивана, решил включил телевизор. Телевизор был старенький и не имел пульта дистанционного управления, поэтому, пройдясь по программам вручную и не найдя для себя ничего интересного, он выключил его. Вздохнув не то от сожаления, не то от облегчения, Александр оглядел комнату. Задержав взгляд на библии, он некоторое время смотрел на нее раздумывая, как штангист перед штангой, оценивая свои силы для решающего подхода. "Давай, космонавт, потихонечку трогай и песню с собой не забудь". - Громко пропел Александр и решительно направился к библии.
   Чтобы не заснуть, он решил читать в кресле. Любитель комфорта, он поставил возле себя табуретку, на которой и расположились: чашка с кофе, пепельница, сигареты и зажигалка. Процесс пошел. Вот уже и ночь, в спешке прихватив свое покрывало, сдалось на милость наступающему утру, и пепельница до краев наполнилась окурками, а страницы все переворачивались, не останавливаясь, как механизм, однажды заведенный, работает до тех пор, пока не кончится его завод. Александр читал библию с такой яростной отрешенностью, что позволял себе только на короткое время, отвлекаться по очень большой необходимости, без удовлетворения которой продолжать чтение было бы невозможно. Сколько прошло времени, трое суток, а может, четверо, он не знал, да и не хотел знать, потому что оно - время, для него стало просто словом. В реальность Александр вернулся тогда, когда, дочитав последнюю страницу, закрыл книгу.
   - Не верю, как сказал бы Станиславский на моем месте, - швырнув книгу на стол и прихватив с собой сигареты и зажигалку, он вышел на веранду. - Красивая сказка захватывает, надо отдать ей должное, и вроде бы всё правильно написано. Только в жизни почему-то все получается с точностью до наоборот. Живут хорошо и причем долго те, кто вообще не соблюдает прописанные в этой книге основные жизненные заповеди. Я это знаю, потому что живу в этом мире. Не создай себе кумира, да? Не убий? Не укради? Нет, это не для нас. Хотя, может быть, и для нас, но всё равно не сейчас, потом, через некоторое время, когда все деньги будут поделены среди небольшой кучки людей, когда ни конкурентов, ни инакомыслящих вокруг не останется, когда красть, кроме как у себя, будет не у кого, вот тогда и можно начать думать о прямом назначении этих заповедей. А пока, пока некогда, идет битва, не на жизнь, а на смерть за место среди этой кучки, а тем, кто не попал, остается заткнуться, успокоиться и смириться. Сесть на верандочке, выпить водочки и утешать себя мыслью, что именно ты, весь такой правильный, гордо соблюдающий все заповеди, счастлив несмотря ни на что. Так что, как говорят англичане - хочешь быть счастливым, будь им. Веранда есть, водка здесь на столе, стоит бедолага уже несколько дней без дела, заповеди соблюдены, счастья - хоть другим раздавай, так что в путь, нирвана ждет. - Александр налил себе полный стакан и медленно вдавил содержимое внутрь.
   Второй стакан пошел гораздо легче. Эффект от выпитого был предсказуем. Тяжесть спала, проблемы разбегались, как тараканы, в спешке вытаскивая свои болезненные крючки из израненного тела, внутри сразу потеплело, а в окружающей обстановке наметились бледно-розовые тона. для того чтобы усилить цветовую гамму, нужно было срочно догнаться, но бутылка закончилась, и тогда пришлось срочно выезжать в город, чтобы пополнить запасы, да причем основательно.
   - Истина - в вине! Точно подмечено. С утра выпил - целый день счастлив. Так будем счастливы вечно! - Александр начал пить, то есть стал счастливым. Быстро потеряв ориентацию в пространстве, он погрузился в мир грез и блаженства. День слился с ночью, образовав одни большие сутки, а сутки, в свою очередь, потеряли границы. Александр, даже если бы и захотел, то уже не в состоянии был бы вспомнить, как долго длится его счастье. - Кажется, я нашел, что искал, - очнувшись для очередной дозы, размышлял Александр остатками своего, на миг просветленного, сознания.
   - Вот только бутылки открывать становится всё тяжелее и тяжелее, и двигаться не хочется, а туалет почему-то с каждым разом все дальше и дальше, дойти до него - проблема. А если разобраться, то зачем мне туалет, от лишних вещей надо избавляться, - глаза его плавно закрылись.
   Проснулся Александр от того, что замерз. Его тело билось в мелком эпилептическом припадке, а диван под ним был почему-то мокрый. Прищурившись, он посмотрел в окно, чтобы как-то определиться во времени. За окном бушевала сильнейшая гроза. Молния вспыхивала так близко и так часто, что, казалось, стоит протянуть руку в открытое окно, и она тут же ударит в ладонь. небесная канонада непрерывно проверяла дом на прочность, а от свинцовых туч было так темно, что определить время суток на данный момент было невозможно. С трудом приняв вертикальное положение, Александр задрал вверх голову, чтобы разглядеть потолок, затем уронил ее вниз и стал внимательно рассматривать диван под собой. "Не понял. Потолок-то сух. - Тут он обратил внимание на свои руки, которые вытворяли такое, что любой ударник из рок-группы позавидовал бы. Не хватало только палочек да барабанов с тарелками. - Да... не покурить".
   По отработанному за последнее время маршруту Александр, насколько хватало сил, быстро двинулся на кухню. Отыскав среди стоящего на столе леса пустых бутылок недопитую и, сжав ее для верности обеими руками, он, целясь ртом в горлышко, сконцентрировался, чтобы уловить момент для выполнения, желательно с первого раза, поставленной задачи. Время шло, а момент всё не подворачивался. Александр аж вспотел от напряжения. Еще немного и удержать неимоверно тяжелую, как ему казалось, бутылку он не сможет, а на второй заход сил уже не оставалось. Надо было рисковать. Тут он поймал себя на мысли что желания пить у него почему-то нет. Пока Александр раздумывал над своим новым состоянием, бутылка выскользнула из рук и, долетев до пола, распалась на мелкие составляющие.
   - Ну и слава богу. Туда тебе и дорога. Скотина! Здорово, но что же я теперь буду пить? - тем временем во рту стали происходить события, которые заставили его поторопиться с принятием решения и немедленно приступить к действиям, потому что сухость с угрожающей быстротой цементировала полость рта. Схватив с плиты чайник, он жадно припал к носику. Воды в чайнике хватило ровно на два глотка, но и этого оказалось достаточно, чтобы выиграть время. - Надо вскипятить воды и заварить чаю, - почувствовав мягкость во рту, решил Александр. Заварив себе крепкого чаю, он достал сухое покрывало и, обмотавшись им, устроился в кресле напротив телевизора.
   - Неплохо, и с потолка не капает! - Так он и сидел в темной комнате, слегка освещенной телевизионным экраном, согреваясь под пушистым покрывалом и прихлебывая из кружки чай мелкими глотками, чтобы не обжечься. В очередной раз, но во много раз ярче, молния осветила комнату, заставив Александра зажмуриться. Когда он приоткрыл глаза, то увидел перед собой сидящего в таком же кресле, как и у него, человека, примерно одного с ним возраста, в длинном, наглухо застегнутым на все пуговицы, сером пальто, из под которого, плотно обтягивая шею, проглядывала черная водолазка. Рассмотрев нежданного гостя, Александр, не снимая покрывала, встал и прошаркал на кухню. Налив себе свежего чаю и проверив входную дверь, которая как и положено была закрыта изнутри на задвижку, он вернулся на свое кресло. Незнакомец никуда не исчез и преспокойно сидел на том же месте, где и появился. Укутавшись поплотнее, Александр демонстративно уставился в телевизор.
   - Ты кто? - не поворачивая головы от экрана, задал вопрос Александр.
   - А это для тебя имеет значение? - приятным басом ответил незнакомец.
   - В данный момент... в данный момент не имеет.
   Гроза за окном только набирала силу. Небесные пушки грохотали без перерыва. Кривые кинжалы молний, раскалывающие темноту, непрерывно освещали комнату и давали возможность общаться, не включая свет.
   - Возле входной двери есть вешалка, если ты не заметил, на ней оставляют верхнюю одежду, и разуться не мешало бы.
   - Виноват!
   - Пить будешь? - Александр перевел взгляд на незнакомца, который, как и в момент появления, сидел в точно такой же позе - нога на ногу, скрестив руки на груди, но уже без пальто и ботинок.
   - Буду.
   Александр сходил на кухню и вернулся с полным стаканом водки. Отдав стакан гостю, он устало плюхнулся в кресло.
   - Надо было и бутылку захватить, - посоветовал незнакомец.
   - Ты много пьешь, а это влияет на здоровье. мне этого добра не жалко, но ты уж будь как дома и если захочешь еще, то обслужи себя сам.
   - Договорились!
   - И еще... закуски нет. Она закончилась... недавно.
   - Без закуси еще лучше, не перебивает ощущения выпитого. - Незнакомец осушил стакан одним глотком, и на его бледном лице появилась довольная улыбка. - Схожу еще за стаканчиком, если ты не возражаешь.
   - Валяй.
   - Может, и тебе прихватить рюмашку?
   - Спасибо, я не хочу пить. - Александр, неожиданно что-то вспомнив, оглянулся в сторону входной двери. Так и есть, пальто висело на вешалке, а под ним плотно друг к другу стояли ботинки.
   Равнодушно наблюдая, как незнакомец смакует и расправляется с бутылкой, и, дождавшись, когда тот закончит, Александр задал вопрос.
   - Ты моя белая горячка, я правильно понял?
   - Если о встречном судить по одежке, то скорее всего серо-черная.
   - Назови как угодно: серой, красной, хоть пулеметом - один хрен, все равно в итоге будет белая.
   - Ты, пожалуйста, не нервничай, я же понимаю, что тебе Саша сейчас очень плохо!
   - Напротив, мне сейчас очень даже хорошо. Я в нирване.
   - В чем?!
   - Послушай, мужик, я тебя не знаю, и не знаю, откуда ты знаешь мое имя, да мне без надобности, но хочу чтобы ты усвоил один момент. Мы с тобой на брудершафт не пили, так что "Саша" - это для близких друзей, коим ты не являешься и, я надеюсь, являться не будешь. Так что давай делай свою глюковскую работу, только по-тихому и сваливай так же неожиданно, как и появился.
   - Может быть, к тебе еще и на "Вы" обращаться? Кстати, спасибо за угощение.
   - Зачем же, - Александр пристально посмотрел в лицо незнакомцу, - я ненамного старше тебя.
   - Вообще-то я к тебе надолго.
   - Ты злоупотребляешь моим гостеприимством.
   - Гостеприимство твое, - гость указал пальцем на висевшую люстру, - мне до лампочки, вон до той, которая слева. Я прихожу, когда захочу и куда захочу, и время пребывания в данном месте определяю сам.
   - Да ты... батенька, - наглец!
   - Не переживай, когда узнаешь мое имя и познакомишься поближе, то изменишь свое мнение обо мне.
   - За базар отвечаешь?
   - Я слишком долго живу на этом, да и на том свете, чтобы не ответить за базар.
   - Давай тогда знакомиться, это даже интересно, у белой горячки есть собственное имя. Торопиться мне некуда, времени - вагон. Мое имя - Александр, отчество... ну насчет всего остального, я предполагаю, ты уже в курсе.
   - Ты прав. Теперь, с твоего позволения, представлюсь и я. Зовут меня Ангел, отчества нет, а фамилия... пускай будет Хранитель.
   - Дожили. У белой горячки тоже белая горячка. Ты, допустим, Ангел. не переживай, если бросишь пить, то и у тебя появится шанс вылечиться.
   - Не веришь?
   - Конечно, не верю. Но ты всё равно продолжай, ведь неизвестно, когда еще будут такие интересные галлюцинации.
   - Ну что же, сомневаться - это твое право. Просто давай, для разогрева, освежим некоторые события из твоей жизни.
   - Давай.
   - Итак, в детстве, когда ты тонул, засасываемый течением под дебаркадер, помнишь, кто дал тебе сил, в последний момент собраться и оттолкнуться от него, а затем доплыть до берега? А тот случай в школе? Вспомни, тебя сняли с уроков и отправили домой за родителями, причем требовали присутствие отца, а это смерти подобно, потому что его ты боялся больше всего на свете. Ты медленно шел домой, разглядывая свои ботинки, не замечая вокруг никого и ничего. А на перекрестке тебя чуть не сшиб грузовик, остановившись в полуметре. дальше. Надеюсь, помнишь приключение в лесу, когда ты заблудился и плакал от отчаяния, а потом встретил, естественно, случайно, человека, который вывел тебя к деревне? Продолжать?
   - Не стоит. В правдивости твоих слов мне сомневаться не приходится, к сожалению. Я согласен, ты - Ангел, жаль только, что когда видения кончатся, и я проснусь, то поговорить будет не с кем.
   - А если не проснешься?
   - Оба-на, я что уже умер?
   - Пока еще нет.
   - Но раз ты появился, это ведь не случайно, значит, скоро?
   - Это не нам с тобой решать.
   - А кому?
   Ангел указал пальцем вверх.
   - Лампочке? - Александр старался выглядеть как можно более серьезно.
   - Будем считать, что твоя шутка удалась, и я даже над ней рассмеялся.
   - Рад, искренне рад, что развеселил тебя, а то ты слишком серьезен, как я погляжу. Теперь, когда мы познакомились, вспомнили прошлое и даже успели пошутить над будущим, расскажи мне, дорогой Хранитель, кстати, не вижу крылышек за спиной, на хрена ты так сказать материализовался?
   - Итак, давай по порядку. Крыльев у меня нет и никогда не было. Это всё человеческие фантазии. Согласись, зачем мне крылья, когда я и так могу летать. А материализовался я, как ты говоришь, для того, чтобы помочь тебе.
   - Не пойму. Я не тону, и грузовика по близости не видно. От чего сейчас ты меня будешь спасать? Метеорит упадет на дачу?
   - Теперь я пришел, чтобы помочь тебе спасти не твое тело, а твою душу.
   - Ну ты, горячка, совсем перегрелся. Как ты ее спасешь? Антибиотики выпишешь?
   - Словом!
   - Ну конечно, конечно, словом, а как же еще. Операцию на душе ведь еще не практиковали. Слушай, Охранник...
   - Хранитель.
   - Ну да, я это и имел в виду, может быть, ты помашешь мне своими невидимыми крыльями, да выпорхнешь в форточку восвояси, а душу я как-нибудь сам реанимирую. Для начала вон телевизионным сериальчиком уколюсь, а потом, когда анестезия подействует, то... ну, в общем, там видно будет.
   Ангел повернул голову в сторону телевизора, и через пару секунд его экран погас.
   - Я разрешил тебе чувствовать себя как дома, но не настолько. Темнота - это, знаешь ли, для молодежи. Зажги свет, а то беседы при луне меня как-то не прельщают, тем более, что и луны тоже нет.
   Ангел снова повернул голову, но уже в сторону письменного стола, и также через пару секунд, стоявшая на нем настольная лампа, зажглась.
   - Так еще ничего, можно продолжать. Извини, Ангел, я тебя перебил, что ты там говорил про слова?
   - В начале было слово, как ты помнишь.
   - Да, я где-то это читал.
   - Словом можно убить, а можно и воскресить.
   - Очень интересно, но, может быть, там, - Александр спародировав Ангела, также поднял палец кверху, - все словами, но на нашей грешной земле - в основном делами. Так что поприземленнее, пожалуйста.
   - Хорошо, спустимся на землю. Сейчас в твоей жизни происходят большие перемены, к которым ты не был готов. Потеря денег, друзей, размолвка с женой, проблемы с детьми все это никак не входило в твои размеренные жизненные планы. Но вот они появились, и ты сломался. А когда наступит похмелье, а оно все равно будет, то надо будет что-то решать, надо будет делать выбор, и никуда ты от этого не денешься.
   - А если похмелье не наступит?
   - Значит, ты быстренько умрешь.
   - Мог бы и соврать. То, что я умру быстренько или медленненько, для меня не суть вопроса, но огорчает другое - то, что никому до этого дела нет. Ни друзьям, ни знакомым, да и жене с детьми, по-моему, тоже, а о государстве, для которого человек - это статистическая единица, я вообще молчу. Всем им ты интересен тогда, когда от тебя можно что-то получить.
   - Ну насчет того, что никому до этого дела нет, я не согласен.
   - Я кого-то забыл?
   - Ты забыл про него, - Ангел опять поднял палец к верху, - про Творца!
   - Надо же, какой я невнимательный, творца-то не заметил. Да и он, похоже, меня просмотрел, раз допустил такое. Но я на него не в обиде, потому что сам во всем виноват.
   - Ты ни в чем не виноват.
   - Да нет, виноват и еще как.
   - Я тебе еще раз повторяю. Ты ни в чем не виноват.
   - А кто тогда виноват?
   - В том-то и парадокс, что никто не виноват. Виновных нет.
   - Такого не бывает. - Александр замахал руками, как от надоедливой мухи.
   - Такое было, есть и будет.
   - Если никто ни в чем не виноват, - значит, все правы?
   - Да. Каждый по-своему прав.
   - По-твоему выходит, что ненормальный бандюган, убивающий ни в чем неповинную и беззащитную старушку всего лишь за бутылку водки, прав.
   - Любой человек, совершающий преступление, догадывается, что нарушает закон, но все равно считает, что в данный момент поступает правильно. Ты, а я в этом уверен, знаешь, что законы есть гласные и негласные.
   - Знаю. Но также я знаю и другое. А именно то, что законы эти соблюдаются по принуждению. И самое смешное, что я был с этим согласен. Ну как же, закон есть закон, плох он или хорош, его надо соблюдать, а гласный он или негласный - неважно. И что в итоге? А в итоге я получил то, что имею - то есть ничего. Это относительно гласных законов. Три недели на даче, а может, и четыре, не помню, и никто, я подчеркиваю, никто, не поинтересовался: живой Горохов или уже сдох. Это относительно негласных законов.
   - И ты обиделся на всех и вся.
   - Обижаться это удел слабых. Плетью обуха не перешибешь и никого не исправишь. За этот короткий промежуток времени добровольного пьянства я понял, что лишний на этом празднике жизни.
   - Зачем же так мрачно, можно еще все исправить.
   - Наивный ты, Хранитель. Сразу видно, что ты не от мира сего. Хотя нет, можно. Можно: кое-кому пробить башку, чтобы вправить мозги, кое-кого затащить в суд и доказать, что и он бывает неправ, и кое с кем заключить перемирие, согласившись при этом на все условия. Но, с другой стороны, если подумать, то зачем, для чего все эти потуги.
   - Так ты и вправду готов пробить башку, если это реально поможет вернуть тебе деньги?
   - Сейчас готов, и даже глазом не моргнул бы.
   - И считал бы себя правым?
   - Нет левым. Неужели непонятно?
   - Не горячись, Саша. Но не кажется ли тебе, что, решившись на такой шаг, ты становишься тем же преступником, который, совершая преступление, считает себя правым?
   - Ну ты... - Александр рассмеялся, - ну ты даешь. А что делать, если никакие, ни гласные, ни негласные законы не действуют.
   - Я открою тебе секрет: еще есть божественные законы. - Ангел поднес палец к губам. - Только никому об этом не говори.
   - Это ты про десять заповедей что ли? Так это уже давным-давно ни для кого не секрет. Стареешь, Ангелочек.
   - И про них тоже.
   - А что, есть еще и другие?
   - В том-то и дело, что есть, только не другие, а другой. Скажи мне, Саша - ты атеист?
   - Ну... практически да, хотя иногда возникают кое-какие сомнения в теории.
   - Значит, по Дарвину, ты произошел от обезьяны?
   - Нет, скорее всего, от верблюда. - Александр закатился от смеха.
   - ?!
   - Да потому, что пью много и причем за короткий промежуток времени, а потом когда протрезвею, ругаю себя на чем свет стоит и плююсь во все стороны.
   - Значит, в Бога ты не веришь и в божественное происхождение человека тоже?
   - В Бога? - Александр поднялся и пошел на кухню. - Давай лучше выпьем, - крикнул он оттуда. - Тебе водочки, а я чайком побалуюсь.
   - Гулять так гулять! Мне тоже чаю и, если можно, покрепче!
   - Слышь, Хранитель, - доносилось из кухни, - будь добр, поставь, пожалуйста, табуретку между нашими креслами.
   Александр поставил поднос с кружками и сахарницей на табурет, а пепельницу, зажигалку и сигареты положил на пол рядом с креслом.
   - Угощайся, товарищ Ангел, чем Бог послал.
   - Спасибо. Только ложечку зря принес, я пью чай без сахара.
   - А я вот люблю крепкий и сладкий. - Александр от удовольствия даже прикрыл глаза. - Хотелось бы мне верить в Бога, поверь, и в мое происхождение по образу его и подобию. Но объясни мне, как верить в то, что не видел, не нюхал и не щупал.
   - Эх, люди, люди! Всё бы вам пощупать, да понюхать. Запомни, смертный, все приходят к Богу рано или поздно. Только одни успевают это сделать во время жизни, а другие после смерти. Вспоминаю Володины строчки, какой умница, хорошо сказал: "... В гости к Богу не бывает опозданий..."
   - Это какой Володя?
   - Высоцкий, какой же еще.
   - И, все-таки, ты не ответил на мой вопрос.
   - Не тешь себя мыслью, что ты загнал меня в угол.
   - Боже упаси, простой наивный вопрос.
   - Вы не можете видеть Творца в истинном его облике, даже если бы он и сам этого захотел.
   - Почему?
   - Если ответить просто, то вы - порочны. А если копнуть глубже, то увидев его, ваша душа, я уж не говорю о теле, разорвется как воздушный шарик и, сгорев, исчезнет навсегда.
   - Но ты-то видел?
   - Видел. Но скажу тебе честно, что и сам до конца не уверен, что это истинное обличие Творца.
   - Что же ты не лопнул, как шарик?
   - Не забывай, кто перед тобой сидит, и потом, у меня достаточное количество любви к Творцу, чтобы я мог, без проблем для себя, общаться с ним.
   - Достаточное количество - это как? Любовь измеряется в килограммах, а может быть, в литрах? И потом, почему именно любовь, а не заслуга перед родиной или обществом.
   - Эх ты, обезьяний потомок. Недалеко ты ушел в развитии от своих предков. Я не могу за тебя разжевать, а затем запихнуть всё это тебе прямо в желудок, да еще помочь переварить. Пойми, Саша, нельзя мне давать всю информацию, потому что для неподготовленного это смертельно. Ты сам шаг за шагом, спотыкаясь и падая, должен дойти до всего, потому что это твой путь, и всё зависит от тебя, пройдешь ты его быстро или так и будешь тыкаться, как слепой котенок.
   - Но помочь-то можешь, Ангел ты в конце концов или нет?
   - Я-то Ангел, а вот ты, Александр ибн Иванович, слушаешь невнимательно то, о чем я тебе здесь толкую.
   - Извини. - Но Ангел молчал, не реагируя на извинение. - Ты что обиделся? Не надо, я хороший, я больше не буду. Ну что ты молчишь, так нечестно, я же извинился.
   - Как ты говорил? Обижаться - это удел слабых. Конечно же, я не обиделся... .
   - Стой! Помолчи пока. Я тебя вспомнил. Это же ты доставал меня во дворе просьбой покатать на машине?
   - Да!
   - А ночью на дороге, тоже ты?
   - Я!
   - Но зачем?
   - Со временем ты все поймешь.
   - А-а-а, опять военная тайна?
   - Да, будь она неладна.
   - Тогда как разведчик разведчика, я тебя понимаю.
   - Спасибо, я рад, что ты избавил меня от ненужных объяснений. С твоего позволенья я продолжу.
   - Благословляю тебя, сын мой! Не желаешь закурить?
   - Нет, курить - дурная привычка!
   - А я закурю. - Александр с наслаждением затянулся. - Хоть и дурная привычка, но приятная.
   - Итак, Бог - есть любовь. Богом вы созданы и к богу должны вернуться. Этот понятно?
   - Понятно.
   - Следовательно, вы созданы божественной любовью, а значит, через любовь к богу и должны вернуться обратно. Так вот, грубо говоря, от количества этой любви и зависит скорость приближения к Богу.
   - Вся трудность только в том, как определить это количество?
   - Его определить невозможно, его надо почувствовать.
   - А как?
   - А как ты чувствуешь любовь к женщине?
   - Ну... у меня появляется чувство полета.
   - Хорошо, а к матери?
   - Тепла и спокойствия.
   - Саша, Вы не безнадежный человек. А теперь представь, что женщина тебя обманула, а мать бросила. Что делать в такой ситуации?
   - Не знаю. - Александр задумался. - Наверное, работать и еще раз работать.
   - Или пить.
   - Ну... как вариант.
   - К чему стремятся люди? Если не брать частности, я хочу это особо подчеркнуть, то к богатству, к власти или к славе. Правы ли они? Когда они идут к своей цели, то считают, что правы. Рассмотрим несколько вариантов итога этой гонки. Первый - человек достиг, опустим, как он это сделал, своей цели. Он богат, у него огромная власть и слава. К чему дальше стремиться? Хорошо, если он не знает, тогда немного помучавшись, кидаясь из крайности в крайность, просто умирает неудовлетворенным, потеряв при этом все, что накопил. Хуже, когда он начинает мнить себя богом. Бедная его душа! Долго же ей придется мучиться. Второй вариант - опять же, человек достиг всего, что хотел, но вдруг неожиданно, еще при жизни, всё потерял. Такой удар вынести нелегко. Он ищет выход и, конечно же, вспоминает о Боге, требуя от него справедливости. Заканчивается это тем же, чем и в первом случае, но в щадящем варианте. Третий - самый, можно сказать, трагичный. В первых двух хотя бы была достигнута цель. А здесь... Бедняга на полпути теряет все, даже то, что у него было до этого, а также родственников и друзей, и впридачу еще получает неизлечимую болезнь. Лежит, горемыка, прикованный к кровати и умоляет Творца только об одном, о справедливости, даже речи быть не может о том, чтобы пожить еще немного. В итоге... ну ты догадался.
   - Ну и что, все умирают, что же теперь, ничего не делать?
   - Неважно, что умирают, важно то, как ты жил, прежде чем умереть. Человек боится смерти, если в его душе отсутствует любовь к Богу. Боясь потерять всё, с таким трудом накопленное и то, что ему было так дорого при жизни, он начинает отчаянно сопротивляться. И чем сильнее человек сопротивляется, тем больше он боится, не понимая при этом, что ускоряет приближение конца. А насчет твоего вопроса - делать или не делать, я отвечу, конечно, делать. Надо жить. Любить близких, растить детей, делать карьеру, иметь деньги, пользоваться плодами цивилизации, но при этом быть готовым и не бояться в любой момент это все потерять. Только тогда эти кирпичики человеческого счастья помогут построить в душе храм и наполнить его любовью - любовью к Богу. Чем раньше человек поймет, тем больше будет храм, построенный в его душе. В конечном итоге, когда храм разрушится, у человека останется столько богатства, с которым ему предстоит предстать перед Творцом, сколько он смог накопить за свою жизнь.
   - Надо же, - Александр опустил голову и, медленно покачивая ею, проговорил, - вроде бы все просто, и тем не менее... - затем резко поднял голову и, глядя Ангелу прямо в глаза, продолжил. - Пора обратиться к Богу, пока паралич не пригвоздил к кровати.
   - Правильно. Спеши верить, надеяться и любить. Между прочим, - Ангел игриво посмотрел на Александра, - ошибался Федор Михайлович, при всем моем уважении к его гениальности.
   - Интересно, когда ты у соседа-то успел побывать?
   - Твой сосед тут ни при чем. Я про Достоевского говорю.
   - Читал Достоевского?
   - Нет. Я с ним беседовал! Интересный собеседник, люблю подискутировать с ним о вечном.
   - И в чем же он был неправ?
   - Он считал и считает до сих пор, что красота спасет мир.
   - А что, разве не так?
   - Любовь, дорогой мой человек, только любовь.
   - Интересная концепция, надо будет подумать об этом на досуге. - Александр закурил. Увлеченно пуская кольца изо рта, он вдруг оживился, видимо, вспомнив что-то важное. - Ты знаешь, а ведь я крещеный. Может быть в церковь сходить?
   - Обязательно.
   - Думаешь, поможет?
   - Мы не думаешь, мы знаешь. Церковь поможет укрепить веру, но любовь к Богу ты должен почувствовать сам.
   - Но я даже не знаю, с чего начать.
   - А я для чего здесь? В нарды, что ли, с тобой играть? Хотя можно и сгонять партейку. - Ангел улыбнулся, но в следующее мгновение улыбка слетела с лица, и его голос опять стал серьезным. - Начни с прощения.
   - В каком смысле?
   - А в таком. Прости всем и вся.
   - Как понять, простить всем?
   - Как Николай, - уже леденящим голосом проговорил Ангел, - тот, который второй, последний из царей Российских, прощал большевистским убийцам, когда его детей и жену они расстреливали у него на глазах.
   Возникла пауза.
   - И все-таки тяжело простить того, кто предательски ткнул тебя ножом в спину, - прервав паузу, задумчиво произнес Александр.
   - А я что-то не слышал, чтобы кто-нибудь говорил, что будет легко.
   - А если у меня не получится?
   - Не получится в этой жизни, получится в другой. У тебя есть время.
   - Ни фига себе, перспективочку ты мне здесь нарисовал.
   - Какая есть. Через тернии и ... к Богу.
   - Скажи, и пусть мой вопрос не покажется тебе глупым, как я смогу понять или начну понимать, что любовь к Богу для меня превыше всего?
   - Ей-богу, Александр, ты как будто в магазине автомобиль покупаешь. - "Скажите, пожалуйста, товарищ продавец, а как я узнаю, при какой скорости у меня дух захватит?" - А продавец, не моргнув глазом, профессионально отвечает: "Согласно инструкции, при скорости двести километров в час".
   - Ну, ладно, извини, не подумал.
   - Не извиняйся. Мне можешь задавать любые вопросы, но на этот, я уверен, ты сам сможешь найти ответ, и я тебе в этом постараюсь помочь. Посмотри туда. - Ангел указал рукой в сторону стола. - Видишь вон ту книгу под названием "Библия"?
   - Давай без дипломатических подходов.
   - Я знаю, что ты брал ее в руки, открывал и проговаривал слова, которые там написаны, но так и не прочитал ее.
   - Читал как мог, как позволяло мне мое состояние на тот момент.
   - Тогда давай почитаем ее вместе. Всю, конечно, не будем, это для тебя, а так, выборочно посмотрим кое-какие моменты. - хитровато прищурив глаза, Хранитель с удовольствием наблюдал за Александром. - Ну что, начнем?
   - Поехали!
   Александр с нескрываемым любопытством, переходящим в восхищение, наблюдал за происходящим. Книга плавно оторвалась от стола, на несколько секунд зависла, а затем, медленно подлетев к собеседникам, замерла между ними аккурат на уровне груди.
   - Потрясающе! - Александр не скрывал своего восторга. - Когда проснусь, обязательно всем расскажу.
   Хранитель даже бровью не повел.
   - Продолжай, Ангелочек, не отвлекайся.
   - Саша, ты о чем?
   - Ну как о чем. Книжку-то опусти на табуретку, нам же все-таки ее читать.
   - У меня "ноу-хау" в чтении.
   - Да?!
   - Да, есть кое-какие домашние заготовки. - Чуть согнув руку в локте, Ангел, вращая указательным пальцем против часовой стрелки, описал в воздухе воображаемый круг. Повинуясь приказу, библия, парившая над табуреткой, неохотно раскрылась. Таким же образом он стал переворачивать страницы. - Ну вот, остановимся для начала хотя бы... здесь.
   Как только переворачиваемая страница замерла, плотно прижавшись к предыдущей, то сразу же над книгой, как будто на сцене, появилась и ожила картинка, принятая Александром за объемную голограмму. Разворачивающийся сюжет завораживал своей реальностью, отображая события, описываемые именно на данной странице.
   - Какая красота! - Александр веселился, как ребенок, получивший новую игрушку. - Какое буйство красок. Жаль, что я не художник, ведь такое нечасто увидишь. А вон, смотри, боже ты мой, да ведь это же Адам и Ева вышли на полянку.
   - Это мое самое любимое место в Эдемском саду. - Ангел мечтательно вздохнул. - Ах, как они беззаботно, и, причем, не стесняясь своей наготы, веселятся, не догадываясь, что их ждет, когда они отведают запретного плодика - плода познания добра и зла. А ну-ка, быстрее, Саша, а то уползет, глянь сюда. Видишь дерево в центре полянки, в тени которого Ева присела отдохнуть?
   - Вижу, вижу.
   - А вот с этой стороны, приглядись повнимательней, крона слегка подрагивает.
   - Так это змей в листве маячит, в гибком теле подлость прячет!
   - О, да мы потихоньку рифмуем?
   - Получается иногда, когда неспециально.
   - Немного плагиата плюс импровизация и можно выдавать за... Ого, но мы отвлеклись, а, между прочим, наш хитрый и коварный змей, уже нашептывает Еве на ушко, положив свою отвратительную морду ей на плечо. А Адам, впрочем как и подавляющая часть сегодняшних мужчин, ничего не подозревая, плещется у водопада.
   - Это судьба. Судьба сильного пола повиноваться слабому.
   - Может быть, ты и прав. С твоего позволения, Александр, двинемся дальше.
   - Конечно!
   - Следующая сцена трагична, на ней мы задержимся ненадолго, и чтобы ты не мучился в догадках, я помогу освежить твою память...
   - Не утруждай себя, я понял. Это Каин убивает Авеля, заманив его в чисто поле и, я думаю, что действительно не стоит на ней долго задерживаться, потому что криминалом мы и так перекормлены по самое горло.
   - Молодец, у тебя хорошая память, но всё равно, когда будешь перечитывать, обрати пристальное внимание на этот момент. Ну что, смотрим дальше?
   - С удовольствием просмотрел бы каждую строчку, но давай сразу перейдем к тому моменту, который ты для меня приготовил, если я правильно понимаю ситуацию.
   - Раз ты этого хочешь... - Ангел стал неторопливо переворачивать страницы. - Значит, Ноя с потопом пропускаем, Содом и Гоморра тоже до лучших времен, ну вот, наконец, мы и подходим к важному для нас сюжету. Вспоминаешь?
   - Смутно.
   - Ты что Александр, Авраама не узнаешь?
   - Ну... честно говоря, не узнаю.
   - Шутка! Я решил немного разрядить обстановку. Смотри, пока мы здесь тили-тили да трали-вали, Авраам вместе со своим сыном Исааком уже подходят к горе, а дрова, привязанные к ослу, которого ведут двое отроков, будут использованы для жертвенного костра.
   - Да-да, кажется, припоминаю.
   Тем временем сюжет продолжал развиваться по написанному в книге сценарию. Подойдя к горе, они остановились. Авраам отвязал дрова и отдал их сыну, а затем, оставив отрокам осла, вместе с Исааком начал подниматься в гору. На вершине горы, разложив из принесенных дров жертвенник и положив на него связанного Исаака, Авраам достал из своих одежд длинный нож. занеся его над головой сына, приготовился нанести решающий удар. И тут, в самый трагичекий момент, картинка вдруг исчезла, а за ней и библия закрылась.
   - Эй... - Александр вопросительно посмотрел на Ангела. - Кино прервалось. Так не пойдет. Скажи киномеханику, чтобы восстановил картинку.
   - Я думаю, что этого пока достаточно.
   - И это всё кино, что ты хотел мне показать?
   - На первый раз тебе и этого много.
   - Много? Да твой фильм короче рекламы. Я отказываюсь платить деньги за такой сеанс.
   - Хорошо. Скажем, что сегодня презентация, поэтому показанный ролик тебе обойдется бесплатно.
   - Ну, что же, халява и в маленьких дозах приятна. Жаль, не досмотрели про Авраама. Интересно, принесет он своего сына в жертву или нет? Может быть, все-таки дашь досмотреть кусок? - не выдержав, попросил Александр.
   - Не проси, остальное ты узнаешь, прочитав, но уже, я уверен, по-новому, эту книгу.
   - А каким образом этот сюжет относится ко мне?
   - Саша, ты читай! что ты опять начинаешь: "вынь, да положь!"
   - Придется прочитать, - вздохнул Александр. - Видишь, какой ты нехороший, не оставляешь мне выбора.
   - Я бы и рад тебе помочь, - Ангел, чуть наклонившись вперед, развел руки в стороны, - но, извини, здесь альтернативы нет.
   - Тогда, чтобы загладить свою вину, ты сделаешь вот что... - Александр задумался. - Ты покажешь мне, что будет в будущем.
   - А зачем?
   - А затем, чтобы знать.
   - И чье будущее ты хотел бы увидеть?
   - Мое, естественно.
   - Если ты готов умереть, увидишь.
   - А без летального исхода никак нельзя?
   - Зачем жить, когда известен конец.
   - Хорошо, - не унимался Александр, - тогда покажи кого-нибудь другого.
   - Тебе показать правду или то, что ты хотел бы увидеть?
   - Правду, только правду и ничего, кроме правды.
   - Предупреждаю, если она тебе не понравится, - ты будешь страдать, а если она удовлетворит твое самолюбие, - ты остаток своей жизни будешь злорадствовать, что в конце концов тоже небезболезненно. Так как, Саша? Что решил?
   - я уже и сам не знаю, чего хочу, а чего не хочу. Запутал ты меня совсем. И вообще, что-то устал я за последнее время. - Александр сладко зевнул. - Вот спать хочу, это я знаю точно.
   - Ну, что же, тогда спи.
   Последнее, что запомнил Александр, - это ярко-синие глаза Ангела, от которых исходило тепло и спокойствие.
  

Глава 18

   Глаза открылись как-то сами собой. Александр поначалу даже и не сообразил, что проснулся, но по мере пробуждения понял, что он на даче, лежит на диване, закутавшись в одеяло по самую макушку, и ему очень жарко.
   - Какой сегодня день, число? и, вообще, сколь долго я здесь бичую? - спрашивая себя, он не находил ответа. Отчего-то на ум пришел анекдот про поручика Ржевского и Наташу Ростову, когда они танцевали на балу. - Что к чему? И лезет же в голову всякая хренотень!
   Поразмыслив и быстро определив, что причина духоты в наглухо закрытом окне, Александр решил проветрить комнату. Но, пошевелившись, он тут же остановился, удивленно осознавая, что всё его тело, с головы до пят, мокрое.
   - Только не это! - откинув одеяло, рассматривая и принюхиваясь, Александр гнал от себя плохую мысль. - Слава Богу! Надо же так вспотеть. Сырость такая, как будто ведро воды под одеяло вылили. Одно только радует - если потею, значит, еще не покойник.
   К сожалению, открытое окно не улучшило климат в комнате, потому что в сравнении с влажностью и духотой улицы, в доме всё казалось сухим и прохладным. Высунувшись по пояс в окно, Александр осмотрелся.
   - Солнце светит, день чудесный, птички на душе поют, - все-таки решив оставить окно открытым, он, зевая и почесываясь, прошаркал на кухню своим обычным маршрутом. - Да, поэт из меня еще тот - как из пластилина пуля.
   От увиденного на кухне беспорядка у него сразу же пропала зевота, но зато усилилась чесотка. "Ни фига себе я здесь напахал, - почесывая затылок, он удивлялся своей производительности, - придется перепахивать".
   Прежде чем начать генеральную уборку Александр решил вспомнить свою добрую традицию и попить кофейку, как он обычно делал это по утрам. "Хорошая работа начинается с хорошего перекура". - Он часто любил повторять эту фразу, прежде чем начать какое-то дело. Когда чайник был поставлен на плиту, ему вдруг вспомнился, а он думал, что так оно и было, сон, приснившийся этой ночью. Смакуя горячий кофе и пыхтя крепкой сигаретой, Александр перебирал в памяти то, что он увидел во сне, и то, что так отчетливо отпечаталось в его мозгу.
   - Приснится же такое! Но все же, надо отдать должное, сон был как сказка! Кому рассказать, не поверят, подумают, точно - допился до белой горячки, а потом еще долго будут потешаться. - Вдруг, как гром среди ясного неба, голову пронзила мысль. Александр не просто подскочил как ужаленный, а подпрыгнул так, как будто укус был смертельным, при этом пролив на себя горячий кофе и выронив недокуренную сигарету. Сметая всё на своем пути, он бросился в комнату с быстротой, которую позволяла его физическая подготовка. Влетев в комнату, Александр резко ударил по тормозам и встал как вкопанный, не веря своим глазам.
   - Не может быть! Я же только что проходил мимо, как можно было не заметить? - он закрыл глаза, для верности протер их руками, а затем резко открыл. - Вот так люди сходят с ума. А может быть, я продолжаю спать? - Его кресло, табуретка и даже две кружки, всё стояло на том же месте, как и прошлой ночью. А вот второго кресла не было, зато библия, и это поражало своей реальностью, продолжала парить в воздухе. Александр слегка ударил себя кулаком по челюсти. Не почувствовав боли, он повторил процедуру, только удар при этом был гораздо сильнее.
   - Боль чувствуется - значит, не сплю! Но как же тогда...? В какие рамки всё это вписать? - в этот момент книга рухнула на табуретку, с шумом разбросав кружки по полу. Александр вздрогнул. - Значит, это правда? Получается, что все было наяву? Эх, елки-моталки, теперь я точно никому не смогу об этом рассказать. Доказывать очевидное - бесполезно, только на смех поднимут, а говорить, что это сон - врать самому себе. Что же мне делать?
  
   Жарким, душным летним днем, на одной из дач, в комнате, где царил полный хаос, вот уже четверть часа, в нижнем белье и в полной неподвижности, склонив на бок голову, стоял рослый, атлетически сложенный мужчина средних лет. Его лицо, с правильными чертами и небольшой окладистой бородой, наполовину прикрытое абсолютно седыми вьющимися волосами, как будто застыло, не выражая при этом никаких эмоций. Александр Иванович Горохов, как витязь на распутье, делал решающий в своей жизни выбор. Но, в отличие от витязя, он представлял себя стоящим у края пропасти на вершине горы. В запасе всего одна попытка. Шаг вперед, и ты полетишь, обязательно полетишь, обретая в полете новую жизнь, как тот неуклюжий птенец, решившийся броситься из гнезда. Сначала птенец падает камнем вниз, но затем в какое-то мгновение он уверенно встает на крыло и сразу же превращается в зрелую и грациозную птицу. Шаг назад, и ты будешь сползать вниз по крутому и скользкому склону, безнадежно цепляясь за острые камни руками и ногами, раздирая их в кровь. И он шагнул. Александр Иванович Горохов сделал свой выбор.
  

Глава 19

   Дочитав последнюю страницу, он встал со своего кресла и бережно поставил книгу на полку. "Теперь осталось решить некоторые вопросы, и всё". - Взяв мобильный телефон, Александр еще раз внимательно, как будто прощаясь, оглядел комнату. Придраться было не к чему, комната сияла идеальной чистотой. Проверив по ходу кухню, хотя и ее можно было бы не проверять, он вышел на веранду. Удобно расположившись в шезлонге, Александр набрал номер своего компаньона.
   - Привет, Виктор!
   - Иваныч..., ну ты даешь! Куда пропал?
   - Здравствуй, Витя.
   - Что ты заладил, здравствуй да привет. Здесь уже все с ума посходили, ищут тебя!
   - Витя, здравствуй!
   - Не понял?
   - А что тут непонятного? Я просто с тобой поздоровался, но ты мне так и не ответил.
   - Я... Так здесь это... Ну хорошо, здравствуй.
   - Вот и молодец. Выслушай меня, пожалуйста, только не перебивай. Хорошо?
   - Раз ты просишь..., то я постараюсь.
   - Ну вот и славно. У меня к тебе предложение, от которого ты не должен отказаться. Я продаю свою долю в бизнесе по номиналу, а ты ее купишь.
   - А почему?
   - Виктор, не надо задавать ненужных вопросов.
   - Но мы же уже не в кризисе, и дела потихоньку пошли в гору.
   - Деньги в равных долях сегодня же переведешь на три новых счета, которые ты откроешь в нашем банке.
   - Иваныч, я тебя прошу, не делай необдуманных поступков.
   - Счета откроешь: на жену, на сына и на дочь.
   - Но мне нужно время, чтобы собрать деньги.
   - Не торгуйся, Виктор, а то прогадаешь, не такие это уж и большие деньги.
   - Ну хорошо, я выполню твою просьбу.
   - Ты хороший человек, Виктор. Как всё сделаешь, сразу же мне на мобильник звонок, а я пока заеду кое-куда. Да, захвати договора и выписки по счетам, я их заберу после того, как ты отзвонишься.
   Обойдя дачу и перепроверив все досконально, Александр положил ключи в потайное место, а затем со спокойной совестью сел в машину и поехал к нотариусу. Там он подписал бумаги, в которых отказывался от всей имеющийся собственности в пользу жены и детей. Все складывалось как нельзя хорошо. Не успел Александр выйти из нотариальной конторы, как ему позвонил компаньон и сообщил, что все улажено. Заехав к контору и забрав у компаньона свои документы, он помчался в автосалон. Салон уже закрывался, но Александр все же уговорил менеджера задержаться и подписать такой договор о продаже машины, сбавив при этом значительную сумму, чтобы сразу получить деньги наличными, которые он тут же положил на счета, быстро заехав, но уже на такси, в банк. Выйдя из банка, Александр почувствовал такое облегчение, о котором он мечтал, как ему казалось, всю жизнь. Он решил пойти пешком, хотя его душа, соскучившись по жене и детям, рвалась домой наерегонки с телом.
   Александр уже подходил к дому, когда увидел, как ему показалось не в первый раз, знакомую фигуру мужчины, который лениво шоркал метлой по тротуару. Остановившись, он стал внимательно наблюдать, одновременно пытаясь расшевелить память, чтобы вспомнить, кого ему напоминает этот дворник. В какой-то момент дворник заметил, что за ним наблюдают, и тут же, отвернувшись, всем своим видом стал демонстративно показывать, что он очень увлечен любимым делом - наведением чистоты. при этом метла задвигалась гораздо быстрее. На сей раз память Александра не подвела, быстро раскопав в своих недрах нужный файл. От радости он готов был броситься дворнику в объятья.
   - Олежка! - закричал Александр, забыв о том ,где находится.
   Мужчина только глубже втянул голову в плечи и еще быстрее замахал метлой, при этом он старался, семеня короткими шажками, скрыться.
   - Олежка! - догнав мужчину, Александр схватил его за плечо и развернул к себе. - Что же ты убегаешь?
   Ничего не отвечая, пряча глаза, дворник смотрел то вниз то по сторонам, непрерывно вращая головой, явно не желая встречаться взглядом с ненормальным прохожим. Александр, не дожидаясь, когда он закончит разминать шею, схватил его голову обеими руками и, поймав блуждающий взгляд, проговорил растягивая каждое слово.
   - Э...то я Го...ро...хов Са...ша. Узнаешь?
   - Узнаю, - спокойно ответил дворник.
   - Здравствуй, Олежка!
   - Может быть ты уберешь свои руки с моих ушей.
   - Конечно. - Александр опустил руки. - Вот теперь ты свободен.
   - Здравствуй, Саша, здравствуй. - Олег долго и нервно поправлял съехавшую на бок кепку. - Пожалуйста, не кричи так сильно, а то люди начинают сбегаться. Я тебя сразу узнал, не так уж сильно ты изменился за последние годы.
   - А ты... - Александр запнулся, не зная как помягче описать лицо, со всеми признаками беспробудного пьянства.
   - Похорошел, ты хочешь сказать?
   - Ну...
   - Не буксуй, говори, как на духу. Я ведь тоже иногда смотрюсь в зеркало.
   - Если честно, то выглядишь ты..., мягко говоря, неважно.
   - Да, вот такой я.
   - Все равно, Олежка, ты не представляешь, как я рад тебя видеть.
   - Даже таким?
   - Даже таким. А что это имеет какое-то значение для тебя?
   - Для меня никакого, - Олег усмехнулся, - но для тебя.
   - Только в том случае, если это не повредит тебе.
   - Если это искренне..., то я тоже рад тебя видеть. Не обижайся на меня, Саша, за неприветливость, но в последнее время, из старых друзей, желающих...- Олег с трудом продавил застрявший в горле комок, - хотя бы поздороваться, я уж не говорю про что-то большее, никого не осталось. Я уже привык, что все обходят меня стороной, поэтому и я тоже стал сторониться людей.
   - Согласись, иногда приятно осознавать, что ты ошибался.
   - Извини, я в таком виде. - Олег провел рукой по лицу. - Хотелось бы, чтобы наша встреча произошла при более благоприятных условиях.
   - К черту условия и условности, главное, что мы встретились.
   - Но все-таки...
   - Ну что ты, - перебил Александр, - это всего лишь проблема.
   - Тебе легко говорить - всего лишь, а для кого-то - еще какая.
   - Олег, что мы здесь стоим, как два тополя на Плющихе, давай отойдем..., на лавочку присядем, что ли, да потолкуем спокойно, а то все на ногах да на ногах, тем более, что правды в них нет.
   - И то правда, что же это мы.
   - Так, - Александр огляделся вокруг, - куда бы нам приземлиться.
   - Здесь, в округе, ни одной лавочки нет, я тебе ответственно заявляю.
   - Вот это действительно проблема, и еще какая. Надо что-то придумать.
   - А пойдем ко мне. Я здесь рядом, в родительской квартире. Надеюсь, ты не забыл, где она находится?
   - Я бы с удовольствием, но... - Александр с тоской поглядел в сторону своего дома.
   - Понятно, не продолжай.
   - Это не то, что ты подумал.
   - Да, ладно, все вы одинаковы. - Махнув рукой, Олег отвернулся и побрел прочь.
   - Ты не прав, я действительно не о том... - еще раз мельком бросив взгляд на свой дом, Александр догнал Олега. - Стой, ты как маленький ребенок, ей-богу. Могу я хотя бы немножко подумать прежде чем дать ответ?
   - Думай быстрее, а то у меня много работы.
   - Успокойся, и давай не будем портить нашу встречу. У меня действительно были другие планы до нашей неожиданной встречи, но сейчас я готов их немного подкорректировать. Пойдем к тебе, и поверь, что мне приятно твое приглашение.
   - Ну тогда пошли.
   В родительской квартире Александр увидел то, что и предполагал увидеть. Мебели почти не было, только самое необходимое. Ремонт, как видно, не производился как минимум со дня постройки, однако грязи и пыли он не обнаружил, чувствовалась рука дворника. Встречу отмечали, как это принято в нашей Отчизне, на кухне.
   - Что будешь пить? - Олег с явным удовольствием хлопотал по хозяйству. - У меня только водка.
   - Чаю, если это возможно.
   - А водка?
   - Водку я не пью.
   Олег аж остановился, удивленно рассматривая Александра, как будто перед ним сидел инопланетянин.
   - Да не смотри ты на меня так. Я вообще спиртного не пью, в принципе.
   - Даже со старым другом?
   - Даже со старым, и даже с другом. Я тебе не могу советовать, но чай в твоем случае был бы лучше.
   - Нет. За такую встречу - только водочки. Да не переживай, я чуть-чуть для большего удовольствия.
   За разговором, протекающим весело и непринужденно, время летело незаметно.
   - Олег, а помнишь в девятом я решился с играть с тобой в шахматы? Силы, конечно, были неравные. Ты кандидат в мастера, а я только что выучил названия фигур, и поэтому-то тебе пришлось сражаться со мной вслепую. Как я тебя путал, боже мой, одному тебе об этом известно...
   - Было, было. Кстати, тебе удалось свести партию к ничьей, и больше мы в шахматы не играли, так что счет до сих пор ничейный.
   Обещанные Олегом чуть-чуть плавно перешли в полноценные дозы, справляться с которыми его организм уже не мог.
   - Саша, по прошествию лет, скажи мне честно, а ведь вы мне завидовали?
   - Кто завидовал? Когда?
   - Вы все, когда после школы я поступил в Московский институт.
   - Не помню, давно это было. Ну..., а в прочем чему завидовать, все было предсказуемо. Куда еще мог поступить золотой медалист, как не в столичный вуз. В свою очередь, и мне интересно узнать. Почему после окончания института ты не остался в Москве?
   - Долго рассказывать. Неприятная для меня история получилась. Да и на личном фронте возникли проблемы. Ко всему прочему, как назло, родители тяжело заболели. - Вдруг ни с того ни с сего Олег злобно закричал. - Что ты лезешь в мою личную жизнь? Чего тебе надо от меня?
   - Ты что, Олег, так разнервничался. Если тебе больно об этом вспоминать, то давай забудем, и не будем больше возвращаться к этому вопросу.
   - А ведь ты неспроста задал мне этот вопрос. - Нервное возбуждение, охватившее Олега стало заметно проявляться в голосе и в его движениях. - Хочешь сказать что я неудачник?
   - Я ничего не хочу сказать. Это твоя жизнь и ты проживаешь ее так, как считаешь нужным. Еще раз прошу у тебя прощения за некорректный вопрос, только успокойся.
   - Не надо меня успокаивать! Я абсолютно спокоен. Зачем ты остановился, зачем пришел ко мне домой? Потешить свое самолюбие? Да, я неудачник. А кто в этом виноват?
   - Олег, ты сейчас не в том состоянии, чтобы понять мой ответ...
   - Я в нормальном состоянии. Если у меня не сделан евроремонт и мой прикид на порядок дешевле твоего, то значит, я еще и тупой, чтобы понять твой умный ответ. А далеко и ходить-то не нужно, - ответ сидит передо мной. - Возбуждение Олега перешло в агрессию. Он метался по кухне, брызгая слюной и размахивая руками. - Это вы толстосумы во всем виноваты. Вы виноваты в том, что за деньги покупаете должность, которая должна была достаться мне, в том, что, козыряя своим награбленным богатством, уводите жен, разрушая семью и калеча детей, в том что врачи, развращенные вашими подачками, забыли о простых людях, в том, что считаете нас людьми второго сорта...
   Не на шутку встревожившись, Александр решил действовать. Он поймал Олега, сгреб его в охапку и поглаживая по спине стал успокаивать.
   - Олег. Олеженька. Ну что ты так разошелся? Ну все, тихо, тихо. Я толстосум, я виноват. Но я хороший толстосум, и я исправлюсь, а ты мне в этом поможешь. Хорошо? Сейчас я тебя отпущу, но только для того чтобы ты сходил в ванну и хорошенько освежился под холодной водой. Согласен?
   В ответ, уткнувшись головой в грудь Александру, Олег тихо заплакал.
   - Ну вот и молодец. Иди, приводи себя в порядок, а я пока согрею чаю. -
   Проводив Олега в ванную, Александр вернулся на кухню. Поставив полный чайник на плиту, он занялся столом. - Ты как, любишь покрепче? - крикнул он Олегу, но, не дождавшись ответа, ответил за него. - Покрепче.
   Чайник давно вскипел, чистые кружки в ожидании стояли на столе, а Олег все не появлялся. Немного подождав, Александр решил наливать, и не то чтобы он волновался, но на всякий случай крикнул: - "У меня уже все готово! Ты что там уснул? Иди быстрей!" - Неожиданно за спиной он услышал устрашающий своим спокойствием голос: - "Я здесь".
   Александр обернулся и сразу же почувствовал острую боль. "Надо же, только сейчас заметил, - подумал Александр, - какие у него маленькие узко посаженные глаза, как будто два черных уголька блестят каким-то нехорошим блеском."
   Дыша Александру перегаром прямо в лицо, Олег, злобно скалясь, прошипел: - "Я-то выжил, а вот теперь ты выживи если сможешь!" - Затем он отступил на несколько шагов и, довольно потирая руки, смотрел на торчащую у Александра в животе рукоятку ножа. осознание содеянного олегу пришло также быстро, как и решение отомстить всему миру. его взгляд метался между окровавленными руками, слипшимися от засохшей крови и расползающимся бурым пятном на рубашке Александра. ужас и страх сменили на лице олега ненависть и злобу.
   - Дурак ты, Олег! Как же ты будешь с этим жить? - спросил Александр, опускаясь на колени.
   - Боже мой, что же я наделал! - Олег скулил как собачонка, которой наступили на лапу. Затем бросившись на колени он стал умолять: - "Прости меня, Саша. Прости пожалуйста! Я не знаю, что на меня нашло. Прости, бес попутал. Видит Бог я этого не хотел!"
   - Я знаю что ты не хотел и не виню тебя! - С трудом выговаривая слова, Александр понял, что сейчас умрет. Веки тяжелели с каждой секундой, а обессиленное тело опускалось все ниже. - Не так уж это и тяжело - прощать, если кроме как прощать, ничего и не осталось. - Это последнее, о чем успел подумать Александр, прежде чем закрыл глаза и потерял сознание.
  

Глава 20.

   Александр не хотел просыпаться, но непрерывные толчки заставили его все же приоткрыть глаза. Он был недоволен и не на шутку разозлен за то, что прервали его самое любимое занятие, - отсыпаться, да еще под убаюкивающий стук колес, на верхней полке плавно раскачивающегося вагона. "Что за народ, сами не спят и другим не дают". - Густая пелена, застилавшая глаза, и вспыхивающие ярким светом огоньки от непрерывно мелькающих за окном фонарей, не позволяли различить фигуру, прервавшую его сон.
   - Эй, как там Вас, давайте договоримся, мой сон, это святое! Так что пока еще я просто прошу, не надо покушаться на то, что свято!
   Но наглые толчки продолжались и терпение у Александра лопнуло. Нужно было действовать очень быстро, и для этого ему пришлось резко открыть глаза, чтобы успеть увидеть, а затем схватить наглеца, прежде чем тот успеет спрятаться. Но то, что он увидел, никак не укладывалось в его сознании. Оказалось, что находился он не в вагоне на полке, а на какой-то тележке, движущейся по длинному и узкому коридору. Рядом, что-то бурно обсуждая, бежали люди в белых халатах, а яркие вспышки потолочных ламп раздражали своей монотонной периодичностью.
   - Вставай, - раздался рядом знакомый голос. Поворачивая голову то вправо, то влево, Александр пытался определить говорившего, но из бегущих рядом никто с ним не разговаривал. - Что ты вертишь головой во все стороны, как флюгер на крыше, я здесь! - Обернувшись на голос, он наконец увидел того, кто его потревожил. Это был он - его Ангел-Хранитель.
   - Это ты? - обрадовано воскликнул Александр. - А ... как ты здесь оказался?
   - Тебе мой рассказ будет неинтересен, но я тоже искренне рад снова увидеть тебя.
   - А где я? Почему привязан к тележке, и куда везут меня эти люди?
   - Саша, так ты встань и сам все увидишь.
   - Как же я встану, Хранитель ты мой ненаглядный, не видишь что ли, ремни на мне. Вместо того, чтобы прикалываться, помог бы.
   - А ты все-таки попробуй.
   Александр попробовал и у него получилось. Но когда он встал с коляски и посмотрел вокруг, увиденное потрясло его.
   - Узнаешь?
   - Так это же я! - Саша отказывался верить своим глазам.
   - Скорее всего - твое тело.
   - Значит, тело там, а я... здесь? Как это состыкуется?
   - В том-то и дело, что пока не состыкуется, до особого распоряжения, и, поэтому тело будет там, а ты некоторое время со мной.
   - Твои иллюзионистские штучки мне начинают надоедать.
   - Фокусы - это часть моей работы. -В голосе Ангела улавливались шутливые нотки, однако выражение лица оставалось серьезным. - А вот, кстати, и Нина подоспела. Ну что ты стоишь, встречай.
   Повернувшись, Александр увидел, что по коридору прямо на него, утирая на ходу слезы, бежит его жена. Бросившись к ней навстречу, он обнял ее. Но, к его удивлению, Нина пробежала сквозь него, даже не притормозив.
   - Ну что, Фома неверующий, понял?
   - Ты опять не оставляешь мне выбора, - вздохнул Александр.
   - Ну почему же, выбор тебе сегодня еще представится.
   - Не-а. - Александр махнул рукой. - Через пять минут мое тело умрет, а вслед за ним и я. Слышал что врачи кричали?
   - Давай пока забудем про пять минут. Пять минут - это целая вечность. Лучше мы пойдем и прогуляемся, да посмотрим, что там происходит с твоим телом.
   Они пошли по пустому коридору в тот конец где находилась операционная. Возле двери, ожидая конца операции, стояла Нина.
   - Подожди немного, - предложил Александр, - я постою рядом с женой.
   - Конечно, конечно, о времени не беспокойся.
   Нина, как будто окаменев, стояла и молча, ни на секунду не отводя взгляда, смотрела на дверь. Двигались только пальцы рук, нежно перебирая старенький носовой платок, - тот самый, которым в свое время Александр, признавшись ей в своей любви, вытирал слезы на ее счастливом лице.
   Какая же она все-таки красивая, когда плачет. - Александр погладил ее волосы.
   - Не могу не согласиться с тобой. - Поддержал его Ангел.
   - Постой! - Вскрикнул Александр.
   - Что случилось?
   - Она что-то говорит. Точно говорит. Я это отчетливо слышу.
   - Как же она может говорить, если она молчит.
   - Не прикидывайся, можно подумать, что ты не слышишь.
   - Скорее всего, Саша, мы по-разному слышим одно и тоже.
   - Она говорит, что любит меня, что всегда любила, и будет любить, что бы не случилось. Просит у меня прощения за все. И еще говорит что все мне простила... .
   - Саша, нам пора!
   - Иди если хочешь, а я останусь здесь.
   - Но нам нужно...
   - То что мне нужно находится здесь, рядом со мной. - Перебив Ангела твердо сказал Александр.
   - Хорошо, можно и здесь. - Ангел указал рукой вверх.
   Посмотрев вверх, Александр ничего не увидел, кроме грязного потолка. Вдруг в углу появилось еле заметное светлое пятнышко. Оно быстро расширялось и набирало яркость. В какой-то момент невидимая пленка лопнула и вырвавшийся нестерпимо яркий свет ослепил Александра. Когда он пришел в себя, то увидел, что стоит на полянке, в точности похожей на ту, которую видел на даче в незабываемую грозовую ночь.
   - Ну и как тебе здесь? - неожиданно появившийся Ангел хитро улыбался.
   - Божественно! Здесь даже пахнет любовью.
   - Помнишь, я тебе говорил, что это мое самое любимое место в Эдемском саду. Ну что, теперь ты до конца мне поверил?
   - Да!
   - Хочешь вернуться назад или остаться здесь?
   - Неужели мне дается право выбора?
   - Нехорошая эта привычка, отвечать вопросом на вопрос. Ты не в том месте, и время сейчас не то, чтобы делать выбор. Просто кое-кого интересует твое мнение.
   - Повлияет это или нет, но я хотел бы вернуться назад.
   - Подумай, Александр. Чаще всего люди просят, чтобы их оставили здесь.
   - Домой!
   - Тебе придется подождать, до принятия решения целая минута. Присядь в тенечке этого прекрасного дерева и подожди. Результат ты увидишь собственными глазами.
   Александр сел на мягкую, как перина травку, прислонился к стволу и, напряженно вглядываясь в даль, стал ждать...
  
  
   2006 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"