- Бабушка, ты не видела мой второй носок? - кричит Мэри-Лу.
Бабушка не отзывается.
Мэри-Лу оглядывается кругом, надеясь, что пропавший носок где-то здесь и попадётся ей на глаза, если она как следует приглядится.
По всей комнате разбросаны игрушки. Шкаф открыт, на полу рядом возвышается гора мятой одежды. Кровать усыпана фантиками от конфет. Платье наброшено на спинку стула, под столом - зонтик, пара кукол и один ботинок. Мэри-Лу поднимает ботинок и заглядывает в него. Носка там нет.
Мэри-Лу встаёт на колени и смотрит, не окажется ли носка под кроватью. Она видит несколько деталей от конструктора, расчёску с одним отломанным зубом, заколку для волос и резиновый кошачий мячик - но не носок.
- Сдаётся мне, - говорит бабушка (Мэри-Лу вздрагивает от неожиданности), которая, оказывается, стоит в дверях детской и насмешливо смотрит на внучку, уткнувшуюся носом в ковёр, - его унесли мусорные эльфы.
- Кто? - переспрашивает Мэри-Лу.
- Мусорные эльфы. Те, что живут в мусоре. Обычно они не заходят в дом. Но, когда в комнате такой беспорядок... - Бабушка обводит детскую рукой.
Мэри-Лу наклоняет голову и внимательно смотрит на бабушку, пытаясь понять, не шутит ли она.
Мэри-Лу семь с половиной лет. Достаточно много для того, чтобы понимать, что взрослые порой говорят детям неправду - но слишком мало для того, чтобы отличить вымысел от реальности.
- Зачем им мой носок? - спрашивает она недоверчиво.
- Почём мне знать, - отвечает бабушка. - Может быть, они сделают из него матрас, набив пухом из выброшенной подушки. Или сошьют новое платье, или выкроют пару занавесок для кухни.
- У них есть кухня? - удивляется Мэри-Лу.
- У них есть всё, - поясняет бабушка. - Кухня, гостиная, спальня... И всё из выброшенных и потерянных людьми вещей. Они живут на свалках, в самой их глубине, в норках под кучами мусора.
- Мусорные эльфы... - Мэри-Лу пробует эти слова на вкус. Ей нравится, как они звучат. - Они злые?
- Они - эльфы, и этим всё сказано, - бабушка присаживается на кровать и начинает собирать со скомканных простыней конфетные фантики. - С ними можно договориться, и они не такие уж злые... Но они и не добрые, имей в виду.
- Ты так говоришь, словно я обязательно их встречу, - замечает Мэри-Лу.
- Если не приведёшь свою комнату в порядок, то скоро встретишь, - обещает бабушка и уходит.
Мэри-Лу снова оглядывается в поисках пропавшего носка.
- Мистер Джереми, - она старается говорить так же строго, как мама, - это вы его спрятали?
Мистер Джереми пропускает её слова мимо ушей - мимо рыжих ушей с кисточками на концах, поперёк левого уха белая полоска. Нимало не озабоченный тревогами хозяйки, мистер Джереми скачет по кровати Мэри-Лу. Куда больше каких-то носков его волнует и расстраивает исчезновение всех ярких, шуршащих, пахучих бумажек, с которыми так весело было играть.
Мэри-Лу вспоминает, что только что видела любимый мячик мистера Джереми, и лезет за ним под кровать, позабыв о потерянном носке и мусорных эльфах.
В то время как Мэри-Лу, увлеченная добыванием далеко закатившегося мячика, возится под кроватью, из-под кучи одежды перед шкафом выбирается серая тень. Она быстро, неслышно движется по комнате, лавируя между разбросанными вещами. Мистер Джереми внимательно наблюдает за происходящим, но не трогается с места, только поворачивает голову, провожая взглядом крадущееся к окну существо размером с некрупную крысу. Как оно выглядит - не разобрать, возможно, оно слишком быстро перемещается, а может, по какой-то другой причине, только силуэт его словно бы размазывается в воздухе, за ним трудно уследить.
Пожалуй, заметить это существо было бы почти невозможно, если бы только оно не тащило за собой ярко-жёлтый носок в розовую полоску.
***
Дом Мэри-Лу - двухэтажный, с небольшим садом вокруг. Все дома на их улице точно такие же. Справа от Мэри-Лу живёт её приятель Даниэль, а в доме слева детей нет, это дом старухи Беатрисы. На самом деле, старуха Беатриса не такая уж и старая, бабушка Мэри-Лу старше. Но бабушку Мэри-Лу никому не придёт в голову назвать старухой, а старуху Беатрису все так зовут.
Родители Мэри-Лу и все соседи - и старуха Беатриса, и родители Даниэля - раз в неделю выносят мешки с мусором к дороге и выставляют дожидаться тёмно-синего мусорного фургона. Фургон увозит мусор куда-то на свалку, Мэри-Лу точно не знает, куда.
Зато она знает, что там, где их улица заканчивается и начинается лес, есть ещё одна свалка, на небольшом пустыре, за забором. Туда выбрасывают мусор, если его накапливается уж очень много, а до приезда тёмно-синего фургона ещё далеко. Этого нельзя делать слишком часто, иначе маленький пустырь быстро переполнится. Поэтому обычно на той свалке людей не бывает. Кажется, пару раз за лето туда тоже приезжают машины и разбирают накопившиеся завалы мусора, но в обычное время там даже сторожа нет.
Замечательное место для мусорных эльфов, думает Мэри-Лу. Сначала она сомневается, не взять ли ей с собой Даниэля, или Катрину, или Луизу, но, в конце концов, решает никому ничего не говорить - по крайней мере, до тех пор, пока она не убедится в том, что мусорные эльфы действительно существуют.
Мэри-Лу берёт с собой бинокль и старое одеяло из сарая. Ещё она берёт с собой пакет, куда складывает оставшийся с завтрака бутерброд, две пустые картонные коробки, стеклянные бусы, которые успели ей надоесть, розово-жёлтый носок, пара к которому так и не нашлась, и ещё несколько вещей не слишком нужных, но достаточно привлекательных в сравнении с обычным мусором.
Некоторое время Мэри-Лу колеблется, размышляя, что будет, если родители узнают о её походе на свалку. У них тихий, приличный район, поэтому семилетней Мэри-Лу разрешают одной, без взрослых, гулять по улице. Ещё ей можно ходить в детский парк, до него совсем недалеко, и в гости к Даниэлю, Луизе и Катрине. Но свалка - это совсем другое дело. Мэри-Лу прекрасно понимает, что в таких местах детям находиться запрещено.
Но ей страшно любопытно. Мэри-Лу обещает себе, что только разочек сходит покараулить мусорных эльфов, один-единственный раз. Если они не покажутся, она вернётся домой и больше не станет о них думать.
Что она будет делать, если мусорные эльфы всё же покажутся, Мэри-Лу пока не знает.
Она идёт вдоль ряда чистеньких домиков за низкими заборчиками, проходит мимо магазина, в котором родители покупают еду, журналы и всякую мелочь, мимо старого дома, где давно никто не живёт, и оказывается рядом со свалкой. Вокруг никого нет, и Мэри-Лу заходит через открытую калитку на пустырь.
Лето в разгаре, день жаркий, и Мэри-Лу чувствует запах свалки. Свежего мусора здесь немного, поэтому запах не слишком сильный, и всё же Мэри-Лу его чувствует. Запах похож не смесь запахов пригоревшей еды, плесени, скисшего молока и немытых ног.
Мэри-Лу осторожно проходит вглубь пустыря, стараясь не наступать на валяющийся на земле мусор. Она осматривает свалку в поисках подходящего места для засады на мусорных эльфов. Ей требуется укромный уголок, откуда она могла бы хорошо видеть, что происходит вокруг, а её саму нельзя было заметить.
В конце концов, Мэри-Лу находит то, что ей нужно: старый деревянный кухонный шкаф, лежащий на боку. Мэри-Лу заталкивает вовнутрь шкафа своё одеяло и остаётся довольна получившимся гнездом. Отойдя на некоторое расстояние, она высыпает рядом с большой мусорной кучей содержимое своего пакета, возвращается к кухонному шкафу и прячется.
Время идёт. Ничего не происходит. Коробки, бусы, тряпочки и бутерброд лежат на земле. Никто не проявляет к ним интереса. Мэри-Лу хочется пить, она не позаботилась о том, чтобы взять с собой воды. Чтобы развлечься, Мэри-Лу рассматривает в бинокль торчащие из мусорных куч обломки вещей, пытаясь угадать, что именно она видит перед собой. Вот это, допустим, обшарпанный кусок гладильной доски. Вон там - ручка от пилы...
На свалке стоит тишина, лишь изредка сюда доносится шум проезжающих мимо пустыря машин. Ни крыс, ни ворон - здесь нет вообще никакого движения. Даже запаха Мэри-Лу уже не ощущает, она к нему привыкла.
В какой-то момент Мэри-Лу, кажется, засыпает, потому что солнце внезапно оказывается гораздо ниже и тусклее, воздух потемнел, налился прозрачной синевой, а от мусорных куч протянулись длинные тени.
Мэри-Лу вылезет из своего убежища в старом кухонном шкафу и оглядывается. Ей становится неуютно и тревожно: она вовсе не собиралась задерживаться на свалке до позднего вечера. Возможно, её уже ищут.
Мэри-Лу подходит к своей приманочной кучке мусора и внимательно её разглядывает. Насколько она видит, ничего не изменилось. Все предметы находятся в том же самом положении, в каком она их оставила несколько часов назад. Мэри-Лу решает бросить их здесь: ей вовсе не хочется нести домой тяжёлый пакет с бесполезным большей частью хламом. К тому же, провалявшись весь день на свалке, вещи словно впитали в себя её запах. Мэри-Лу неприятно прикасаться к ним.
От волос и одежды самой Мэри-Лу тоже пахнет не лучшим образом. Она торопится домой. Мэри-Лу всё больше переживает, и всё яснее понимает, что её поход на свалку был глупой затеей. И, если только родители узнают о том, где она провела весь день до позднего вечера, они будут страшно рассержены.
***
К счастью, позднее возвращение Мэри-Лу не вызывает вопросов. Она отправляется в ванную, где старательно смывает въевшийся в волосы и кожу неприятный запах.
Когда, выкупавшись, Мэри-Лу спускается вниз, она видит в дверях свою маму, беседующую со старухой Беатрисой.
Мэри-Лу очень не нравится старая госпожа Беатриса. Для этого есть причины. Госпожа Беатриса не любит детей и никогда не упустит случая пожаловаться на неприятности, которые ей причиняют соседские дети. На Даниэля, который на своём велосипеде врезался в её калитку. На Мэри-Лу, которая слишком громко включает музыку. На мистера Джереми, кота Мэри-Лу, который перебирается через забор в её садик и разрывает клумбы. На Луизу, которая показала ей язык на улице...
- Мэри-Лу, - зовёт мама. - Подойди-ка сюда.
Мэри-Лу спускается по лестнице, в панике припоминая, не сотворила ли она за последнее время чего-то, что могло вызвать недовольство старухи Беатрисы. Вроде бы, нет.
- Мэри-Лу, где ты была сегодня днём?
Сердце Мэри-Лу начинает биться часто-часто.
- Гуляла...
- Ты не ходила на старую мусорную свалку на пустыре, в конце улицы?
- Нет, мама, - отвечает Мэри-Лу, прежде чем успевает задуматься. - Я просто гуляла.
Мэри-Лу вовсе не собиралась обманывать, но она просто не в силах сказать правду, ведь тогда её непременно накажут. Ей запретят выходить гулять без взрослых, и это в самом начале лета!
- Госпожа Беатриса говорит, что видела, как ты выходила со свалки.
Мэри-Лу молча пожимает плечами. Ей нечего сказать.
- Ты ведь знаешь, что маленьким девочкам нельзя туда ходить?
- Конечно, мама, - говорит Мэри-Лу. - Я туда и не ходила. Я бы никогда туда не пошла.
Внезапно Мэри-Лу словно видит себя со стороны, мамиными глазами: чистенькую, аккуратную девочку, которую невозможно представить играющей на свалке.
Мама поворачивается к старухе Беатрисе и улыбается:
- Должно быть, вы ошиблись.
- Я не ошиблась, - отвечает старуха Беатриса. - Ваша дочь лжёт.
- Я верю Мэри-Лу, - говорит мама, и по её тону ясно, что разговор окончен. - Она не станет меня обманывать.
- Но она лжёт! - повторяет их соседка. Мэри-Лу смотрит на неё и видит, что старая Беатриса страшно рассержена. На её щеках выступили красные пятна, губы вздрагивают.
Но она проиграла, и знает об этом. Мама поверила своей дочери Мэри-Лу, а не старой ворчливой старухе, которая, как все знают, терпеть не может детей.
Мэри-Лу торжествует, но в то же время чувствует беспокойство и угрызения совести.
Ведь она-то знает, что старая Беатриса говорит правду.
***
Весь вечер Мэри-Лу не по себе. Она не может перестать думать о том, что сделала сегодня, и чем дальше, тем яснее понимает, что поступила нехорошо. Вообще-то, Мэри-Лу - послушная и честная девочка, и, скорее всего, сказала бы маме правду о свалке... Если бы только рядом не было этой противной старухи Беатрисы, которая ужасно обрадовалась бы, если бы Мэри-Лу наказали из-за её жалобы.
А теперь признаваться уже поздно. Мэри-Лу пытается уверить себя в том, что самое лучшее - сделать вид, будто ничего не было. Будто она и в самом деле весь день просто гуляла. Но угрызения совести не дают Мэри-Лу покоя.
Когда приходит время ложиться спать, Мэри-Лу понимает, что просто не сможет уснуть. Она слишком встревожена, а, кроме того, она ведь выспалась днём, на свалке. Мэри-Лу забирается в кровать и лежит в темноте с открытыми глазами. Она слушает бормотание телевизора в гостиной, где мама и папа смотрят какой-то фильм. Слушает, как бабушка открывает дверь в сад и зовёт мистера Джереми, который где-то гуляет с самого обеда. Слушает, как журчит в ванной вода, когда папа принимает душ.
Постепенно все звуки в доме стихают. Глаза Мэри-Лу привыкли к темноте. На самом деле, в комнате не так уж и темно, луна сегодня полная, а небо ясное. Мэри-Лу смотрит на серебряный прямоугольник на полу, куда падает из окна лунный свет - и может разглядеть узор на ковре, только яркие цвета словно поблекли, превратились в разные оттенки серо-голубого.
Уже в полусне, Мэри-Лу думает, что ей, наверное, стоит завтра во всём признаться бабушке. В конце концов, ведь это бабушкины слова заставили Мэри-Лу сделать то, что она сделала.
И в этот момент Мэри-Лу осознаёт, что ощущает едва заметный неприятный запах. Плесень, пригоревшая еда и кислое молоко.
Запах свалки.
Мэри-Лу приподнимается на локте и видит, что рядом с её кроватью, в прямоугольнике лунного света, на полу сидят два маленьких человечка.
Они стройные, даже худощавые. У них очень длинные руки и ноги, тонкие и жутко хрупкие на вид, словно птичьи лапки. Лица кажутся слишком резкими, острые носы чем-то напоминают клювы, глаза большие и круглые, а рты - совсем маленькие. Кончики ушей высовываются из волос, густых, слипшихся сосульками, торчащих в разные стороны, как перья.
Они совсем не похожи на людей, понимает Мэри-Лу. Она думает о совах, гнездящихся в лесу, о совах, которые иногда пролетают над их садом, бесшумные и хищные - вот кого напоминают ей эти создания.
Мусорные эльфы.
Они не выглядят грязными или неопрятными, но от них пахнет отбросами и гнилью. Неудивительно, ведь платье самой Мэри-Лу всего за несколько часов, проведённых на свалке, пропиталась этим запахом - что же говорить о тех, кто живёт под мусорными кучами. Их одежда сшита из обрывков ткани, бумаги и кусочков пластиковых пакетов. На шее правого мусорного эльфа Мэри-Лу замечает украшение: крупную стеклянную бусину на нитке. Мэри-Лу кажется, что именно такие бусы она утром отнесла на свалку, хотя полной уверенности у неё нет. И всё же, Мэри-Лу становится чуть легче. Не так страшно.
Тот, что с бусиной, говорит, обращаясь к Мэри-Лу:
- Мы видели тебя сегодня.
Едва он замолкает, второй мусорный эльф спрашивает:
- Зачем ты приходила?
Голоса у них тихие и шелестящие, и какие-то тусклые, словно бесцветные. Как краски в лунном свете, думает Мэри-Лу. Когда они говорят, их губы почти не двигаются, и выражение лиц не меняется.
Мэри-Лу молчит, и тогда мусорные эльфы заговаривают с ней снова. Они говорят по очереди, будто перекликаясь друг с другом, не делая пауз и ни на миг не отводя круглых глаз от Мэри-Лу:
- Ты была на мусорной куче.
- Рядом с нашим домом.
- Ты принесла нам дары.
- Хорошие дары.
- Ушла, оставив их нам.
- Что тебе нужно?
- Чего ты хочешь взамен?
- Хочешь что-нибудь получить?
- Заключить с нами сделку?
Мусорные эльфы замолкают и смотрят на Мэри-Лу. Завороженная их речью, Мэри-Лу не сразу понимает, что они ждут её ответа - а, когда понимает, отрицательно трясёт головой.
- Нет, - говорит она. - Мне ничего не нужно. Я хотела только посмотреть на вас. Я принесла вам подарки просто так.
Существа, сидящие рядом с её кроватью, переглядываются.
Потом правый уточняет:
- Ты сделала нам подарки просто так?
- Да, - подтверждает Мэри-Лу. - В знак дружбы.
- Ты хочешь быть нашим другом? - спрашивает левый.
- Д-да, - не слишком уверенно говорит Мэри-Лу. Ей отчего-то не нравится, как это звучит... но разве это не то же самое, что она только что сказала?
Мусорные эльфы опять переглядываются и кивают, Мэри-Лу не знает, предназначено это движение ей - или они пришли к какому-то согласию между собой.
- Мы согласны, - объявляет правый.
- Быть твоими друзьями, - добавляет левый.
- Ты нам нравишься.
- Мы тоже хотим сделать тебе подарок.
- Просто так.
- В знак дружбы.
- У нас есть много подарков.
- Много интересных вещей.
- Люди порой выбрасывают хорошие вещи.
- А мы делаем их ещё лучше.
Мэри-Лу колеблется. Ей не хочется ничего брать у мусорных эльфов. Пусть она и отказалась совершать сделку, пусть то, что ей предлагают - просто подарок, ей боязно.
- Если тебе не понравится, ты можешь его просто выбросить, - говорит левый.
- И мы заберём свой подарок назад, - говорит правый.
- Мы просто хотим отблагодарить тебя.
- Это не обмен и не сделка, всего лишь приятная безделушка.
- Как те, что ты принесла нам сегодня.
- И мы не откажемся, если ты принесёшь нам что-нибудь ещё.
- А мы будем приносить что-то тебе.
- Как добрые друзья.
Эти слова решают дело. Они звучат... ну, вполне безобидно. Мэри-Лу говорит:
- Да. Хорошо.
Оба мусорных эльфа улыбаются, раздвигая тонкие губы. Улыбки делают их лица чуть больше похожими на человеческие.
- Теперь нам пора идти.
- Утром ты найдёшь свой подарок.
- Мы думаем, он тебе понравится.
- Если ты захочешь, завтра вечером мы придём снова.
Мэри-Лу не уверена, что ей на самом деле этого хочется. Она спрашивает:
- А вы можете приходить, когда захотите? Или только ночью?
Она слышит в ответ:
- Когда угодно.
- Но по ночам проще.
- И мы не можем попадать всюду.
- Только если вокруг достаточно мусора.
- Или беспорядок.
- Здесь, у тебя, нам нравится.
- Мы рады, что ты позвала нас.
- Нам нравится, что мы с тобой теперь друзья.
- А ты рада?
На этот вопрос совершенно невозможно ответить отрицательно, и Мэри-Лу, под пристальным взглядом двух пар слишком больших, слишком круглых глаз, похожих на совиные, в третий раз говорит:
- Да.
Внезапно Мэри-Лу вспоминает, что в сказочных историях, которые читает ей бабушка, третье согласие считается самым важным.
Её ночные гости поднимаются на ноги - два странных, тонких, призрачных силуэта в лунном свете - и одновременно делают изящное движение, напоминающее поклон. Вот только ни один человек не сумел бы так изогнуть спину.
Не произнося больше ни слова, они бесшумно идут к окну и вспрыгивают на подоконник. И Мэри-Лу внезапно понимает, что лохмотья, до этого момента казавшиеся ей двумя драными плащами, на самом деле - крылья. Полупрозрачные, покрытые сетью прожилок, с рваными краями, они совершенно не похожи на стрекозиные крылышки, которые обычно рисуют у книжных эльфов. Эти выглядят так, словно их сняли со старых чучел летучих мышей, основательно изъеденных молью.
Мусорные эльфы раскрывают крылья и спрыгивают вниз. Мэри-Лу подбегает к окну - и видит, что они не летят, а планируют, используя крылья для того, чтобы смягчить прыжок. Как только они приземляются, Мэри-Лу теряет их из вида.
Она возвращается в постель, закутывается в одеяло и почти сразу засыпает.
***
Мэри-Лу просыпается довольно поздно, когда она открывает глаза, на часах уже одиннадцать утра. Она немедленно вспоминает о том, что произошло ночью. Мэри-Лу ни мгновения не сомневается: это был не сон, к ней действительно приходили мусорные эльфы.
И они обещали ей подарок.
Но на ковре, там, где вчера сидели гости, ничего нет. Мэри-Лу осматривает пол, затем подоконник - по-прежнему ничего. Она чувствует разочарование, и совсем немного - облегчение. Мэри-Лу берёт со стула платье, начинает одеваться.
Из платья с лёгким шорохом выпадает небольшой свёрток, чуть меньше её ладони.
Мэри-Лу поднимает свёрточек - он совсем лёгкий. Это какой-то круглый предмет, завёрнутый в серую обёрточную бумагу, край бумаги неровно оборван. Мэри-Лу разворачивает бумагу. На её ладони лежит маленькое зеркальце в потемневшей от времени серебряной оправе.
Мэри-Лу замирает в восхищении: зеркальце удивительно красивое. С витой резьбой по краю, с изогнутой ручкой. Мэри-Лу поворачивает его туда-сюда, любуясь. Внимательно смотрит на своё отражение, улыбается. Отражение улыбается в ответ. Мэри-Лу высовывает язык и корчит рожу. Отражение продолжает улыбаться, не делая ни малейшей попытки скопировать рожу. Мэри-Лу раскрывает рот и испуганно моргает. И на этот раз отражение в точности повторяет её движение.
Мэри-Лу подозрительно смотрит в зеркало, склонив голову. Отражение больше не проявляет признаков самостоятельности, склонив голову и подозрительно глядя на Мэри-Лу. Тогда Мэри-Лу снова корчит рожу. Отражение вновь неподвижно, правда, вместо улыбки лицо той Мэри-Лу, что в зеркале, сейчас выражает напряжённый интерес.
Мэри-Лу начинает понимать. Она прячет зеркальце в ладонь, оно ложится удивительно удобно, со стороны и не заметно, что в руке у Мэри-Лу что-то есть. Мэри-Лу спускается в кухню. Бабушка что-то готовит.
- Доброе утро, - говорит Мэри-Лу. - А что у нас на завтрак?
- Тем, кто спит до обеда, завтрак не полагается, - говорит бабушка неодобрительно, сдвинув брови. - Особенно тем, кто ещё не умывался.
Мэри-Лу поворачивает зеркальце так, чтобы в нём отражалась бабушка, и заглядывает в него. В зеркальце бабушка совсем не хмурится, она смеётся и смотрит на внучку с нежностью.
- На что ты там уставилась, Мэри-Лу? - спрашивает бабушка.
- Так, ничего особенного, - отвечает Мэри-Лу и прячет зеркало в кармашек платья.
Зеркало, которое отражает не то, что видит перед собой - а то, что люди действительно думают и чувствуют.
Вот это да, думает Мэри-Лу ошеломлённо. Вот это да. Она берёт с блюда бутерброд с сыром, начинает жевать, почти не чувствуя вкуса. Она пытается представить себе, как можно использовать такой замечательный подарок, и у неё захватывает дух от открывающихся перспектив.
- Мэри-Лу, - сейчас в голосе бабушки слышится настоящая, непритворная озабоченность, - а ты давно видела мистера Джереми? Я не уверена... но, кажется, он не ночевал дома.
Бабушка кивает в угол кухни, туда, где стоят кошачьи мисочки. Вечерняя порция лежит нетронутой.
Мэри-Лу с тревогой вспоминает, что не видела мистера Джереми со вчерашнего утра. Такого никогда не случалось раньше. Мистер Джереми - домашний кот, он не выходит на улицу, он и в сад-то спускается редко.
Мэри-Лу вскакивает со стула и долго бестолково мечется по дому, пытаясь найти мистера Джереми. Возможно, его случайно заперли в шкафу или в пустой комнате? Но нет, его нигде нет, и, сколько Мэри-Лу не прислушивается, она не слышит ни мяуканья, ни царапанья.
Мэри-Лу зовёт кота, но тот не откликается. Бабушка даже открывает подвал, хотя дверь туда закрыта, и окно заколочено, мистер Джереми никак не мог туда попасть. Его там и не оказывается. С нарастающим страхом Мэри-Лу понимает, что в доме мистера Джереми нет. Куда он мог деться? Неужели всё же выбежал на улицу? Да нет же, он не мог, до сих пор самое дальнее, куда он забирался - это соседский сад.
От страшного предположения Мэри-Лу застывает на месте.
- Бабушка, - говорит Мэри-Лу. - Бабушка... Мы должны пойти и спросить у госпожи Беатрисы, не видела ли она мистера Джереми.
Бабушка соглашается. Мэри-Лу идёт следом за ней, чувствуя, как у неё дрожат коленки. Пожалуйста, думает она, пожалуйста, пусть с мистером Джереми всё будет в порядке. Может быть, старуха Беатриса снова поймала его в своём цветнике и заперла у себя, в наказание?
Старуха Беатриса копается в саду. Цветы выглядят аккуратными, нетронутыми, и на грядках нет проплешин. Но, конечно, неизвестно, сколько времени хозяйка провела на клумбе - возможно, она как раз закончила приводить её в порядок.
- Здравствуйте, госпожа Беатриса, - очень любезно говорит бабушка.
- Доброе утро, госпожа Фелиция, - столь же вежливо отвечает соседка.
Мэри-Лу стоит позади, не вмешиваясь в разговор. Она даже отступает на пару шагов, не желая стоять слишком близко к соседскому забору. Словно кто-то толкает её под руку, Мэри-Лу достаёт из кармана зеркальце.
Две женщины внутри потускневшей серебряной оправы смотрят друг на друга с холодной неприязнью.
- Скажите, дорогая Беатриса, - все нужные слова о погоде, похвалы саду и усердию соседки произнесены и можно перейти к делу, - вы случайно не заметили вчера или сегодня утром нашего кота, Джереми? Он пропал, и мы очень беспокоимся за него.
- Нет, - качает головой старая Беатриса, - кажется, нет. Он ведь у вас приметный, рыжий?
Беатриса в зеркале улыбается. От этой улыбки у Мэри-Лу холодеет сердце. Да, кивает Беатриса в зеркале. Да.