Праздник начался, как только стемнело. Из домишек вынесли столики, заставили их едой, поставили бочку со сладким вином, разожгли костры - тут Триша постаралась, создавая магический огонь, который не принесет вреда лесу. Умеющие играть на музыкальных инструментах эльфы принялись ансамблем исполнять то веселую танцевальную музыку, то нежную и печальную. Они играли с таким удовольствием, что было ясно: для них праздник - это еще один повод заняться любимым делом, и они нисколько не чувствовали себя обделенными, занятые музыкой, пока остальные веселятся. Впрочем, если кому-то из них хотелось потанцевать или выпить вина, он уходил, закончив песню, и возвращался, когда сам того желал.
Сейчас играла медленная чувственная музыка. Аэлин, Сунар, и Руфион сидели у одного огня, и наблюдали за искусными танцами здешних эльфиек, завлекающими, завораживающими саму душу, так что не оторвать глаз. Освещенные только ближайшими костерками, танцующие эльфийки походили на ночных нимф, их распущенные длинные волосы порхали, словно полу-прозрачные крылья мотыльков, а стройные фигурки изгибались, как змеи. Среди них была и сестра Сунара. Танцуя, она смотрела только на одного эльфа, и все ее движения были направлены только ему, но, кажется, тщетно.
Сунар привлек Аэлин к своему плечу, облокотив ее голову о свою грудь. Одной рукой он обнял ее, другой взял за руку, и как-то легонько, одним движением, надел на тонкое запястье золотой браслет, напоминающий тонкую терьеневую лозу.
- Если бы твои волосы остались как раньше, зелеными и кудрявыми, он был бы более уместен, - перекрикивая музыку сказал он ей на ухо. - Ну, а так пусть он будет тебе просто напоминанием.
Аэлин счастливо улыбнулась, и крепко прижала к себе его руку, не имея возможности обнять - для этого требовалось бы повернуться, а ей хотелось подольше посидеть так, слыша стук сердца Сунара.
Эта песня закончилась, и музыканты заиграли что-то быстрое, веселое, призывающее двигаться даже сидя, раз уж вы не вышли танцевать к огню. Танцующие девушки бросились искать себе пары. Распаленная предыдущей музыкой Триша подошла к Руфиону, и потянула его за руку, вызывая на танец. Немного помедлив, он все-таки поддался, разрешил увлечь себя в гущу танцующих веселых эльфов, хотя сам двигался очень неуверенно, словно танцует впервые в жизни. Эльфийка показывала ему как нужно делать, и он, вроде бы, пытался повторять за ней. А когда запутался в собственных ногах и упал, смущенно рассмеялся.
- Оказывается, и он умеет веселиться, - громко сказала Аэлин в подставленное ухо Сунара, и указала на смешную парочку.
- Вот это да! Он впервые пошел с ней танцевать! - удивился лекарь. Поглазел, пораженный, и объяснил. - Триша уже давно добивается его расположения, она влюблена в него, и все это знают. Как и сам Руф. Родители давно поженили бы их, да только он никогда не отвечал на ее попытки. Не отвергал прямо, но всегда избегал ее общества, и тем более танцев и объятий. - Сказав следующее Сунар улыбнулся. - Раньше я думал, что Триша от чего-то не нравится ему, хотя она умна и красива, талантлива к трудолюбива, имеет дар магии Огня, а танцует вообще лучше всех, кого я видел! Лучшей жены нельзя и представить, и я не понимал, почему он игнорирует ее чувства! А сейчас я вижу, что лед сломлен, видимо, сестра каким-то образом его все-таки привлекла! О, Первородная, пусть все так и будет!
Аэлин согласно кивнула, и продолжила наблюдать за милой парочкой. Руфион действительно казался довольно красивым эльфом. Может не таким, как красавчик-Ореисэль, но его внешность была совсем иной, и красота была совсем другого склада. Если подумать, он просто отличался от всех эльфов, которых Аэлин знала сегодня, он одновременно и походил на них, и был каким-то совсем другим. Так что не удивительно, что красавицу Тришу, словно мотылька, привлекла его таинственная внешность, его грустные, но спокойные глаза. Ведь даже Ореис, по сравнению с Руфом был каким-то простым. Более красивым, но вместе с тем и обычным.
В свою очередь Триша была просто идеалом. Очень красивое лицо, очень хорошая фигура, необычная, но интересная прическа, пластичные движения, и ласковый тонкий голосок. Аэлин показалось в тот момент, что ей до Триши не дотянуться и по локоть - в плане красоты и подачи себя, так как росту в Аэлин было все-таки побольше. Рано или поздно сердце Руфиона просто обязано было дрогнуть перед такой эльфийкой, в нее невозможно было не влюбиться, в отличии от той же Аэлин. И эта мысль, отчего-то, больно кольнула у нее в груди.
Закончилась и эта веселая песня, Триша увлекла своего возлюбленного куда-то далеко, к другим кострам, может быть к своим друзьям. Сунар тоже отошел не на долго, вернувшись с двумя кружками вина, и мисой сладких медовых слоек, если Аэлин захочет поесть. И хотя это вино ни в какое сравнение не шло тому, что они пробовали на корабле,Аэлин выпила полную кружку, пару раз откусив слойку. Когда уснула, эльфийка не заметила, только на мгновение, сквозь сон, почувствовала, что ее куда-то несут, обвила эльфа руками, и вновь погрузилась в забытье. Но снился ей опять некто в сером капюшоне, среди холодных скал, и теперь Аэлин слышала его зловещий смех, от которого ее кожа покрылась мурашками, и она поневоле сжалась в постели, от чего и проснулась. Открыв глаза эльфийка обнаружила себя в простой маленькой комнатке, с узкой кроватью, на которой она сейчас лежала. Чуть поодаль стоял небольшой стол с какими-то склянками.Никакой другой мебели здесь небыло. Девушка подошла к закрытой двери, дернула за ручку, и та поддалась. Аэлин вышла, и очутилась в узком коридоре, с еще несколькими дверьми, но заглядывать в каждую комнату она не стала, решила выйти сразу на улицу, в приоткрытую деревянную дверь.
Оказалось, что солнце уже во всю палило, хотя здесь, в лесу это было не столь заметно, как в пустыне. От праздника не осталось и следа - и когда эльфы успели все убрать? Ни потухших костров, ни столиков с едой, ни пустых винных бочек. И никакого мусора.
Около домика рядом сидел Руфион. Как и раньше, с угрюмым видом, он чистил свои клинки. Руф мельком взглянул на эльфийку, и, взглядом пригласил ее сесть рядом. Аэлин села.
- Сунар собирает воду и пищу для нашего похода. Как только он вернется, мы отправляемся в путь. - сказал он, очередной раз удивив эльфийку.
- Спасибо, что ты тоже идешь с нами, - поблагодарила Аэлин, потому что понимала, что на самом деле он вовсе не обязан помогать им, и может остаться здесь, вместе с Тришей. - Даже представить себе не могу, почему ты помогаешь мне...
Руф как-то напрягся, и отвернулся, ничего не сказав, продолжил начищать лезвие. "Да он, наверное, не мне помогает, а своему другу, Сунару" - подумала Аэлин.
Ждать лекаря пришлось долго. Молчаливый Руфис все занимался своими клинками, а эльфийке нечего было делать. Свой короткий меч она не доставала с тех самых пор, как компания повстречала Черного Дьявола, и не имела никакого желания снова брать его в руки. Во всяком случае, без резкой на то необходимости. Поэтому Аэлин со скуки принялась рассматривать свой браслет. Он так точно копировал завитки терьеневой лозы, сплетенные между собой тонкие усики полетали руку несколько раз. Им бы, для правдоподобности, зеленый цвет - такой, как у настоящей лозы, или... Или у волос Аэлин, пока они еще не изменились. Девушка коснулась ровной черной пряди у себя на плече, и ей казалось, будто это не она сидит здесь сейчас, словно это кто-то другой... Ей казалось нереальным то, что происходит с ней, словно она в чужом теле, но тем не менее она всего лишь наблюдатель. Отчего ей стало как-то не по себе.
- Они вернутся, - тихо пробормотал Руфион, который, как оказалось, наблюдал за девушкой. Когда она вопросительно взглянула на него, эльф объяснил. - Волосы. Если ты вернешь душу, и возвратишься обратно в Священный Лес - все снова станет на свои места. - Аэлин ничего не ответила, лишь мысленно задала сама себе вопрос: а если нет? Не задала его вслух, потому что ответ итак был ей известен, но через некоторое время, когда вниманием Руфа вновь завладел клинок, она решилась спросить кое-что другое.
- А бывало ли вообще, чтобы кто-то возвращался в Священный Лес?
- Конечно. - ответил эльф, с некоторой задержкой. Но при этом он так пристально смотрел девушке в глаза, что она тотчас поняла: даже если кто-то и возвращался - то не на его памяти.
- Хватит бездельничать, нам давно пора в путь! - раздался позади веселый голос Сунара, который тащил за собой три тюка. Один бросил Руфу, второй оставил на своих плечах. И последний, поменьше, достался Аэлин.
Вскоре пришла родня лекаря, дабы благословить его путь. Они обняли все по очереди, даже Аэлин. Здесь была и Триша, но она обняла только брата, Аэлин помахала рукой, а на Руфиса даже не посмотрела. Развернулась, махнув искусно сплетенной необычной косой, и ушла первой.
- Мы еще вернемся! - радостно крикнул Сунар на последок, и трое эльфов пустились в путь.
Новая дорога началась радостно и бодро. Сунар то и дело рассказывал какие-то истории, новости, которые узнал в своей деревне от старых друзей и родных. ,.Пусть Аэлин чаще всего не знала о ком он говорит, ей было интересно слушать.
В тех краях, где компания сейчас проходила, порой встречались деревья, и кусты, это уже был не лес, но и далеко не пустыня. А еще здесь не водились хищные вороны, зато, как предупреждал Сунар, здесь иногда можно было встретить врага в обличьи эльфов. Такая перспектива пугала Аэлин больше, чем даже встреча с Черным Скорпионом, ведь эльфы, в отличии от всякого рода иных тварей, не имели возможности мыслить. Их было всего трое, а эльфийка, к тому же, совершенно не умела пользоваться мечом.
- Сунар, может мне стоит научиться хоть немного фехтовать, хотя бы отбивать самые простые удары, что бы иметь возможность себя защитить? - попросила она однажды.
- Что? Нет, тебе незачем этому учиться, - ответил эльф, и Руф даже обернулся, удивленный таким ответом. - Мы защитим тебя, поможем вернуть Душу Леса, а потом проводим к барьеру. Это не займет слишком много времени, а научиться чему-либо за несколько солнечных оборотов все равно невозможно.
Аэлин не чувствовала себя в праве возражать. Да и действительно, в Священном Лесу ей этот навык вряд ли понадобится. Зато далеко впереди она увидела серые очертания скал. Вчера они сливались с облаками, но теперь четко выделялись на фоне чистого, почти безоблачного неба. Эта кривая скального горизонта показалась девушке знакомой, и она поежилась при воспоминании о своих жутких снах.
- Что случилось? - испугался лекарь. - Ты же не обиделась? Если ты так хочешь, я научу тебя, правда!
- Да нет, - замялась девушка. - Просто эти скалы вдали...
- Жуткие, я знаю. - Согласился эльф. Это потому, что как раз там заключен Малум, отделенный от всей Веремейи стеной-щитом, вроде того, который не пускает в Лес однодушных, я же говорил? - Аэлин неопределенно кивнула. - Та стена наоборот, не пустит вовнутрь эльфа с двумя душами, а оттуда не сможет выйти эльф только с одной.
- А почему так? - удивилась эльфийка.
- Потому что Малум имеет одну душу. Ему нужна вторая, чтобы выйти.
- Так может это он украл мою Душу Леса, чтоб иметь возможность пройти барьер? - ужаснулась девушка.
- Нет, нет, ему нужна как раз Душа Существа, а не Душа Леса, - успокоил ее лекарь. - Хотя, в чем-то ты права, если бы хоть один эльф благополучно прошел к скалам по Зову своей Лесной Души, возможно, он каким-то образом смог бы отобрать Душу его Существа...
Аэлин расширила глаза, и резко остановилась.
- Да нет! - продолжал рассуждать сам с собой Сунар, не заметив, что эльфийка осталась позади. - Даже такой сильный маг не смог бы просто взять, и забрать Душу Существа. Она ведь, считай, часть нашего тела, ему пришлось бы наоборот, вселить СОБСТВЕННУЮ душу в чужое тело! - Теперь стал на месте Руфион, но не от удивления, а чтоб обратить внимание лекаря на заминку. Маневр подействовал, Сунар повернулся назад, и ему пришлось остановиться. - Так что не беспокоитесь. Для подобного магического ритуала даже ему понадобился какой-то мощный артефакт. Просто наверняка!
- Например, артефакт Жизни, - с иронией улыбнулся Руф.
- К примеру он, да, - последовало согласие. - Но он сейчас у Эсранэля. Так что действительно, нам не о чем беспокоиться. Пойдемте! - и возобновил шаг, думая о своем.
Аэлин последовала его примеру, и тоже зашагала вперед. Когда она поравнялась с Руфом, позволила себе шепотом спросить.
- А Эсрану можно верить?
Молчаливый эльф нерешительно пожал плечами, нисколько не рассеяв сомнения эльфийки, а скорее усилив их.
- Скорее, идите сюда! - прокричал веселый Сунар откуда-то спереди. Он успел не мало обогнать Аэлин, и тем более Руфа, который чуть-чуть отстал. - Это мой любимый обрыв! Отсюда открывается потрясающий вид на разрушенный город!
Эльфийка поспешила к парню утолить свое любопытство. Руфа зрелище, наверное, вовсе не привлекало, потому что он не выказал интереса ускорением шага. Он был еще достаточно далеко, когда из-за ближайшего широкого куста разом вышли двое смуглых эльфов. Лица их были закрыты черными повязками, оставляя лишь темные глаза. Одеты они были одинаково в темно-серые льняные рубахи, и коричневые кожаные жилеты поверх рубах. Штаны на них тоже были кожаные, а в руках сияли отполированными лезвиями обнаженные мечи. Скорее всего их привлек громкий зов Сунара, хотя не исключено, что они давно наблюдали за небольшой компанией, и только ждали, когда захлопнется ловушка. Впрочем, нет. Все еще спокойно идущего к друзьям Руфа они, похоже, до сих пор не заметили.
- Ну что, кто первый? - засмеялся один из разбойников. - Девчонка или Паренек? - Сунар испуганно пытался решить, как в этой ситуации защитить Аэлин. Позади него красовался обрыв, и эльф рискнул выступить вперед, закрывая девушку собой.
- Что вам нужно? - скрипя зубами осведомился Сунар. Но ему ответили только дерзким хохотом.
- Раз ты так просишь - будешь первым! - ответил второй, а потом, облизав свои губы, продолжил. - А девчонку мы оставим на десерт, и хорошенько позабавимся! -И оба разбойника замахнулись своими клинками.
Не замеченный ими Руфион преодолел оставшееся расстояние в один миг, выдав себя, но уравняв количественные силы. Он набросился на ближайшего эльфа, в то время, как Сунар отбивал удары другого. А Аэлин нерешительно вынула из ножен свой маленький меч, и выставила его прямо перед собой, когда схватка вынудила ее защитника отойти на пару шагов в сторону. Это ее неумелое действие вызвало новую волну хохота со стороны нападавшего, а своим злорадным взглядом он словно говорил: вот ты и попалась! Сильным ударом отбросив Сунара подальше разбойник сделал еще шаг по направлению к ней, но тут подоспел Руф, а там и лекарь успел подняться на ноги. Схватка вспыхнула с новой силой, а растерявшейся эльфийке приходилось все дальше отступать назад, чтобы не попасть под свистящие в воздухе лезвия. Сунар явно был слабее своего противника, но он все же умудрился выбить оружие из рук врага. В замен тот с бешеной скоростью ухватился обеими руками за его запястье, не давая нанести удар, или вообще пошевелить им. Что-то хрустнуло, кажется запястье было сломано, потому что клинок Сунара выпал из его руки. Руфион выигрывал, и заставлял своего противника шарахаться любого его движения, и при очередном взмахе блестящих лезвий Руфиона разбойник вдруг решил нанести урон если не ему, то хоть кому-нибудь. Он с силой оттолкнулся от земли, и направил свое тело на отступающую эльфийку, дабы сбить ее с ног, и бросить в пропасть, пусть даже умрет вместе с ней - он уже понял, что от такого бойца, как Руфис - столь спокойного, будто схватка нисколько не пугает его, словно он даже не прилагает усилий, отбивая удары, и атакуя - живым ему не уйти. Руфион распознал его замысел, и, не успевая догнать, просто метнул один свой клинок, попавший точно в голову. Бег прекратился, тело заломилось, словно сломанная игрушка, но по инерции все равно долетело до ног эльфийки, не сбивая с ног полностью, но лишая ее равновесия. Сейчас она рисковала упасть в пропасть, и эта мысль пронзила все ее существо, точно удар молнии. Она уже почти опрокидывалась назад, когда с ее вскинутой руки сорвалась тонкая зеленоватая нить, а если присмотреться, не нить это была вовсе. Это была тонкая терьеневая лоза, которая в один миг произросла из золотого браслета, будучи его продолжением. Длинная нить вцепилась в первое, что нашлось на ее пути - а это оказался противник Сунара, и обвила его за шею, чтобы задержать падение девушки. Ее руку больно сжал розовый металл, сжимаясь, чтобы рука не выскользнула, а тело, от резкого рывка, бросило обратно, на голую землю. Да только теперь в пропасть несло уже разбойника, который не пожелал умирать, не нанеся компании достаточного вреда, и он крепко вцепился в руки Сунара, увлекая его за собой. Лекарь едва дышал, то ли от боли в запястье, вновь ослепившей его, то ли еще от чего-то, но сил воспрепятствовать падению у него не нашлось, и двое эльфов полетели с обрыва. Зеленая лоза, соединявшая руку Аэлин, и шею разбойника, вновь натянулась, и если бы Руф не успел разрубить нить мечом, эльфийка точно так же была бы увлечена вниз. Остатки зеленой нити втянулись в браслет, и металл ослабил свою хватку, оставив заметные красные следы, которые, впрочем, очень скоро пройдут. Когда Аэлин осознала, что сейчас произошло, она бросилась к обрыву, неистово крича:
- Это не поможет! - громко, но относительно спокойно произнес он, не отпуская эльфийку. - Твоя магия действует иначе! - эльфийка обмякла на его руках, мечтая, чтобы это был очередной сон.
- Откуда ты знаешь, как именно работает моя магия?
- спросила она несколько мгновений спустя, и голос ее был каким-то сломленным, безжизненным, а из глаз ручьями текли прозрачные слезы.
- Ты же не первый Священный эльф, оказавшийся в Веремейе. - напомнил он. - Я позже тебя научу, но сейчас ты должна успокоиться.
Эльфийке было решительно все равно. Ни магия, ни Лесная душа сейчас ее не волновали. Все мысли были только о милом и веселом Сунаре, которого она чуть ли не своими руками толкнула в пропасть. Ей хотелось посмотреть вниз, куда она так и не успела взглянуть. Вдруг Сунар смог зацепиться за какой-нибудь выступ, хоть за что-нибудь, и сейчас ждет помощи друзей. Но она понимала, что будь это так - он подал бы голос. И эта тишина разрывала ей сердце.
Некоторое время Руфион просидел рядом с эльфийкой, на всякий случай загораживая собой путь к обрыву, но Аэлин не порывалась никуда идти, она словно увяла, как цветок. Потом он встряхнул своим наспинным мешком, и поднял сидящую девушку. Она покорно встала, и пошла следом, когда он потянул ее за руку, но когда Руф отпустил кисть, она вновь остановилась.
- Мне всю дорогу вести тебя за ручку, как ребенка? - спросил он, но голос его был не раздраженный, а скорее снисходительный. Так как Аэлин ничего не ответила, ему пришлось вновь взять ее за руку.
- Придется нам пойти более безопасной дорогой, но и более дальней. - сказал он, но эти слова были оставлены без ответа. - Зато по дороге мы зайдем кое-куда передохнуть. В следующий закат мы будем уже там.
- Куда мы зайдем? - все-таки подала свой высохший голосок эльфийка.
- Да так... В брошенную лачугу отшельника. - ответил Руф, и немного ускорил шаг, заставляя поспешить и ведомую им девушку.
- Ты хочешь сказать, в твою лачугу? - с сарказмом бросила Аэлин, вовсе не ожидая, что Руфис согласится.
- Именно так, - серьезно ответил он. Эльфийка так удивилась, что не нашла что сказать на это.
Когда совсем стемнело эльфы шли по новому леску, только этот лес не был жилым. Руф решил устроить привал в темной гуще, чтобы никто не обнаружил их огонь в ночи на открытой местности. Аэлин не возражала. Парень терял свое время и рисковал своей жизнью, чтобы помочь ей, и хотя эльфийка не понимала, зачем он это делает - она все же была благодарна за эту помощь. У нее не было денег или драгоценностей, чтобы отблагодарить защитника, кроме, разве что, странного браслета, подаренного Сунаром, а его она никак не могла отдать, желая сохранить хоть какую-то память о погибшем эльфе. Поэтому девушка не препятствовала помощи своими претензиями или капризами, дабы максимально облегчить Руфиону эту ношу. Она твердо решила помогать ему всем, чем сможет, ведь это единственный друг, который у нее остался в этом пугающем мире. И без его помощи она сдалась бы еще там, у обрыва. Так что, когда Руф выбрал место для привала, и принялся ставить палатки, девушка без просьб и напоминаний взялась собирать хворост для костра. Некоторое время спустя они вместе уничтожали редкую похлебку - большинство продуктов осталось в рюкзаке лекаря. Аэлин не хотела есть, но не желала, также, чтобы ее уговаривали. Поэтому заставляла себя глотать ложку за ложкой, с неохотой прожевывая изредка попадающиеся куски.
- Ты наверное не знаешь - это были сереонцы... - завел Руф разговор.
- Не утруждай себя разговорами, вряд ли это доставляет тебе удовольствие. - тихо перебила Аэлин.
- Я чувствую, что тебе это нужно, - еще тише произнес парень, и недолго помолчав дополнил. - И мне не трудно.
Аэлин устыдилась своих снов. Разве имеет она право так обрывать кого-то на полуслове?
- Сереонцы, убившие жену Эсрана? - примирительно спросила она, и когда Руф кивнул, задала еще один вопрос. - Почему они нападают, убивают ни в чем не повинных эльфов?
- Таковы их законы. - Ответил Руфион, глядя в огонь. - Армия Сереона пришла с острова Сереон. Это оплот убийц и предателей. В основном все они - достаточно опытные воины, и на жизнь себе зарабатывают кражей, убийством, всяческими преступлениями. Но их предводитель - маг. Они его почитают и боятся - в Веремейе магия вообще явление редкое, поэтому владеющие даром автоматически причисляются к непосредственным потомкам Первородных. Они непобедимы, ведь нет оружия против магии. А этот маг - Доральд - еще и считается посланником самого Малума.
- И это правда?
- Вряд ли. Если бы Малум имел посланника, думаю, тот скрывал бы всякое отношение к нему.
- Надеюсь, что Эсран не его посланник, - тихо пробормотала девушка.
- Я в этом уверен... - сказал Руф, словно сам себе. Аэлин не стала уточнять, уверен ли Руфион в том, что Эсранэль является посланником, или же наоборот, что он им НЕ является. Она боялась услышать ответ, от которого ее точно бросит в дрожь.