Тогрул : другие произведения.

"Ночь расстелит нам степью постель": русская песенная лирика 90-х

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Такие песни мы слушали.

  Практически каждый исторический период производил свой дух времени, или, как его ещё называют с подачи немцев, цайтгайст, где жили свои гении, творившие его. Осмысление таких периодов и их цайтгайстов важно, в частности, потому, что, как метко заметил один исследователь, история - это наука о настоящем и будущем сквозь призму прошлого. Такие периоды могли быть революционными, как итальянский Ренессанс, или менее масштабными, но всё равно культурно значимыми, как например золотая эра Диснея 1990-х годов.
  Однако культурный феномен 1990-х не ограничивался одной лишь диснеевской мультипликацией и по своему охвату может быть сопоставим с другими культурными периодами, хотя историки ещё не дали ему названия по типу Ренессанса или "ревущих двадцатых". Среди всех ностальгических компонентов девяностых, в по-своему обширном музыкальном пласте, начинающемся от общеупотребительных "Spice Girls" и кончающемся на малоизвестных искорках, вроде Елены Барбаш, незаслуженно затерялась русская песенная лирика. При прослушивании океана русскоязычных песен 90-х начинаешь практически объёмно ощущать компоненты хрестоматийно загадочной русской души - её минорный лад, особый романтизм, лиричность, сопереживание и самопожертвование. Эта лирика оказывается быть прямой наследницей поэзии серебряного века и символизма, преемницей слога Максимилиана Волошина, Николая Гумилёва, Осипа Мандельштама или Анны Ахматовой. Чего стоят хотя бы тексты Константина Меладзе для его брата-исполнителя Валерия:
"Три розы я принёс любви своей
Одна черна как ночь, со знаком тайны,
Другая - жёлтый цвет осени печальной,
А третья, словно кровь из раны старой,
Как сладкое вино её дыханье" - поётся в "Трёх розах".

  Или как в "Сэре" того же автора:
"Она сказала мне: "Прости, не клялась я
В любви до гроба тебе".
И увезла моё счастье
В разбитой старой арбе".

  Не отставали и другие поэты-песенники, например Кирилл Крастошевский, написавший по некоторым данным более тысячи песен для российской эстрады. Один из примеров его лирики, переливающейся практически пушкинским блеском - "Художник, что рисует дождь" для Анжелики Варум (1993 год):
"Мы повстречались на беду
У заколоченной эстрады,
В больной сентябрьской прохладе
Ты видел лета красоту.
Ты рисовал ненастный день,
Меня с зонтом под алым клёном,
Осенним листопадным звоном
Летела золотая тень.
Ты в увяданьи видел жизнь,
А в снах природы повторенье
И это яркое горенье
Благословляла твоя кисть.
Наш молчаливый диалог исчез, как исчезает счастье,
Ушёл ты полем, сквозь ненастье,
За горизонт земных забот".
Или "Любовь здесь больше не живёт" для Влада Сташевского (1994 год):
"Я одинок и ты одна,
Ночь правит балом в вышине,
Сгорая, падает звезда,
Она напомнит о тебе.
Холодный ветер-хулиган
Закроет вновь прощанья дверь,
По вечерам, по вечерам
С кем ты теперь, с кем ты теперь?"

   В том же 1994 году певец Александр Барыкин положил на песню "Ну, а мне за тебя..." стихотворение Осипа Мандельштама "Твоим узким плечам", а в 1996 году для песни было взято стихотворение Максимилиана Волошина "К этим гулким морским берегам" в исполнении Галины Липиной, с сокращённым названием "К берегам". При этом традиционная для песен любовная лирика разнообразилась, помимо существовавших ранее её романтическо-ностальгической и фаталистической разновидностей, свою нишу заняла злободневная любовная лирика, вроде классического образчика "American Boy" группы "Комбинация" (слова Александра Шишинина). Из других примеров:
"Охотница-пантера
Перед прыжком спокойна,
Я, конечно, не буду первым,
Обнявшим стан твой стройный,
Попавшим в твои сети,
В блеск твоего капкана,
Но ни за что на свете
Всерьёз любить не стану" - пел Дмитрий Маликов в "Нет, ты не для меня" на слова Лилии Виноградовой.

  Или как у Елены Барбаш в "Я остаюсь здесь" (слова В. Лукьянова):
"Я свободна теперь от тепла твоих рук,
Я свободна теперь от огня твоих глаз,
Я свободна теперь от собственных мук
И легко говорю сейчас:
Не обещай мне далёких стран,
Не обещай, пусть будет всё как есть.
Ты можешь плыть хоть за океан,
Я остаюсь здесь, я остаюсь здесь".

  В этом смысле по своей форме русскоязычная песенная лирика 1990-х превзошла советскую, а по совокупности содержания и формы - все последующие периоды русской эстрады вплоть до сегодняшнего дня. Эта форма и содержание объединили многих тогдашних поэтов-песенников, писавших для самых разных певцов и групп - Валерия Меладзе, Влада Сташевского, Линды, "Иванушек International", "Hi-Fi", Дмитрия Маликова, Марины Хлебниковой, Николая Носкова и т. д. И хотя некоторые из этих песенников, как например Леонид Дербенёв, писали ещё в советское время, в 90-е их лирика расправила крылья, обретя своеобразную аэродинамическую форму (например, в песне "Этажи", спетой сначала Олегом Кацурой, а потом "Иванушками International"). А у другого песенника тех лет, Аркадия Славоросова, в 2004 году выйдет сборник стихов "Опиум". Даже полярно противоположные жанры, вроде рока и попа, были в ряде случаев уравнены лирикой новой эпохи. Для примера можно взять песни "Далеко, далеко" ДДТ и "Коростель" Татьяны Булановой (слова Юрия Шевчука и Аркадия Славоросова, соответственно):
"Далеко, далеко
Беззаботные дни,
Я смотрю как легко
Исчезают они.
Слышу я тишину,
Что молчит в тишине,
Вижу мир да войну,
Грею ночь на огне" - поёт Шевчук в "Далеко, далеко".

  А Буланова в "Коростели":
"Снова ветер колышит ковыль,
Там где небо, да звёздная пыль,
И полынью мой сказочный мир до небес пропах.
Снова где-то кричит коростель,
Ночь расстелит нам степью постель,
Там где небо, да звёздная пыль на твоих губах,
И на моих".
Видно, как символизм и аллегории легко вплетаются в лирику, независимо от темы и авторства песни.
  Одновременно русскоязычные песни 90-х продолжили традицию национальных русских мотивов и фольклора, как это делали некоторые советские песни наподобие "Катюши" и "Полюшко-поле". Среди таких примеров - "Иванов день" и "Мало не много" Татьяны Булановой (обе на слова Кирилла Крастошевского), "Сокол ясный" Ирины Салтыковой (слова Аркадия Славоросова), "Колечко" группы "Иванушки International" (слова Александра Шаганова), "Русский хип-хоп" группы "Комбинация" и др. В "Иванове дне", например, Буланова поёт:
"И в купальскую ночь я скину свои одежды,
В воду брошу венок, из трав постелю постель.
Навсегда повенчал нас праздник святой и грешный,
Купалы ночь, да Иванов день".
В советской доперестроечной эстраде песни типа "Иванов день" по понятным причинам были бы скорее всего запрещены, что подчёркивает эмансипированную творческую многогранность русской песни конца 80-х и всех 90-х годов. Аналогичный национальный мотив есть в "Мало не много":
"Сяду в сани и тройка помчится
По дороге на встречу судьбе.
Надо мной будут вьюги кружиться
И напомнят опять о тебе".

  Параллельно в 90-х продолжалась традиция русского шансона, как например "Кабриолет" Любви Успенской.
  Кроме того, в эстраде 90-х широко распространился своеобразный подвид известного ранее жанра магического реализма, который тематически трудно отнести к чему-либо. Особенно заметен он в некоторых песнях Линды ("Ворона", "Марихуана", "Круг от руки", "Там где я и ты" и др.), Макса Фадеева ("Беги по небу"), "Блестящих" ("Там, только там"), "Иванушек International" ("Где-то"), Алёны Свиридовой ("Розовый фламинго"), Натальи Платицыной ("Зажгите свечи") и др.
   С течением времени русскоязычные песни, как и некоторые другие области культуры, стали в основной своей массе плоскими, однообразными и ширпотребными. Акцент был перенесён на мелодию и бит. Многие исполнители и поэты 90-х исчезли со сцены, кто-то скоропостижно скончался, как Аркадий Славоросов, Татьяна Снежина и Игорь Сорин. Но их творчество не пропало даром, перейдя с кассет в цифровые форматы.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"