Аннотация: О речном мусоре на берегу и о чешуйчатом пришельце.
Ночь выдалась светлая - пять из семи лун выстроились в небе, и вода блестела в их сиянии. Груды водорослей темнели на камнях, свисали с ветвей - берег, оставленный отступающей Рекой, обнажился, и всё, что приплыло сюда за весну, вышло на сушу. На мокрой белой плите у края воды стояли двое, и Кесса в полумгле видела перья, поблескивающие в волосах, и рыжие меховые хвосты за плечами.
- Мы благодарим вас за щедрость, мирные существа, - Сьютар говорил негромко, но в ночной тиши Кесса слышала каждое слово. - Пусть эта еда придётся вам по вкусу. Мы всегда рады вам, и мы помним все обещания и все клятвы. Да хранит вас Река-Праматерь!
Он поставил на камень большой горшок, и Амора положила рядом большой свёрток, развернула листья и отступила на шаг. Кесса шмыгнула носом, уловив запах пирога-глазастика.
- Ты их видишь? - прошипела ей в ухо Кирин. - Подвинься!
Обе они высунулись в оконце над тропой. Сьютар и Амора уже шли к пещере, оставив дары на берегу. Они не оглядывались, зато Кесса и Кирин жадно всматривались в волны, подсвеченные лунами. Видно было скверно - чёрная Река скрывалась в ночной мгле, лишь пять мерцающих полос протянулись от берега к берегу.
Тихий голос донёсся справа, от пещеры Мейнов, - двое старейшин стояли у кустов с дарами в руках. Кесса отодвинулась от окна.
- И у причала кто-то есть, - с досадой прошептала Кирин. - Отчего им было не отдать дары одновременно?
- Тш-ш, - прошипела Кесса, прижимаясь к стене. В волнах что-то шевельнулось и, оставляя за собой дорожку ряби, поплыло к берегу. Эрнис Мейн и его жена уже отвернулись от воды и почти добрались до своей пещеры. Водяное существо приостановилось. Теперь Кесса не видела его - оно ушло в тень.
- Нырнул, - прошептала Кирин.
Вода снова дрогнула. Нырнув, водяной демон всплыл у самого берега. Кесса увидела белесую спину, исчерченную чёрными полосами, и тускло поблескивающий гребень вдоль хребта. Существо показалось ей очень большим - как два человека, а то и больше.
- Тш-ш, - зашипела Кирин, возясь у окна. К пролому проталкивался Снорри Косг - шорохи разбудили его. Существо в Реке оттолкнулось передними лапами от дна и выпрямилось, Кесса ждала громкого плеска, но вода молчала.
Агва сделал шаг по мокрым камням, неуверенно переставляя перепончатые лапы. Поднял горшок, вытянул затычку и сунул внутрь нос. Еле слышно фыркнув, он завернул сосуд в водоросли, подобрал свёрток с пирогом и бесшумно нырнул.
Кирин ткнула её в бок и указала на другой камень, где мгновение назад лежали дары. Ничего не было и там, только едва заметно дрожала у берега вода.
- Агва в кустах! - прошептал Снорри, указывая на тёмный, увешанный тиной ивняк. Там что-то шевелилось. Белесо-зелёный мех блестел в лунном свете. Агва, встав на задние лапы, передними схватился за куст и подтягивал к себе ветки. С мохнатых золотых соцветий сыпалась пыльца, Агва слизывал её и тихо ворчал.
- Река-Праматерь! - всплеснула руками Кирин. Снорри шикнул на неё, но было поздно - водяной демон услышал голос и, отпустив ветку, нырнул. Кесса покачала головой.
- Не надо было пугать его, - нахмурился Снорри.
- Никогда люди Фейра не обижали жителей Реки, - фыркнула Кирин. - Почему они пугаются?
- Зачем он ел пыльцу? - спросила саму себя Кесса, глядя на воду. Больше никто не подплывал к берегу, только ветви Высокой Ивы едва заметно раскачивались - но их, скорее всего, тревожил ветер.
Река отступала стремительно - ещё вчера она подмывала кусты на границе Фейра и Нануры, а сегодня залив вокруг причала Фирлисов высох до дна, и хлипкие мостки легли на твёрдый берег. Над обнажившейся отмелью кружили чайки, коты, брезгливо шевеля усами, поддевали лапами ил, - вода, уходя, бросала и водоросли, и запутавшуюся в них рыбёшку, и вынесенные на берег ракушки. Жители, забыв о рыбалке, собирали ветки и тростник с камней, вдоль пещер выстроились котлы, и все, кто мог ходить, таскали к ним тину. Пришло время варить кислуху, и из пещеры Фирлисов наконец показались все её жильцы. Атун и Нарин собирали тину под огромной корягой и на ней, Эмма стояла у котла и рявкала на них, если водоросли оказывались непромытыми.
Река была щедрой в этом году, щедрой и милосердной - среди обломков веток, хвои и тростника не попалось ничего, унесённого волнами из пещер или хижин. Мальчишки подбирали с камней осколки земляного стекла - и мелкие, ни на что не годные, и такие, что сгодились бы на наконечник копья. Разлапистую ветку Высокой Сосны прибило к кустам, и жители впятером доставали её оттуда и рубили на части. В пещерах пахло хвоёй и смолой. Среди валунов застряли вставшие на ребро раковины - огромные, по пять шагов в длину, и чайки кружили над ними. Конен и Вайгест порывались вскрыть ракушки, но Речник Айому, походив рядом и потыкав ножом в щель меж створками, сказал, что моллюски давно умерли и успели подтухнуть. "Вот чайкам будет радость!" - поморщился, услышав это, Окк Нелфи. Раковины уронили набок и оставили так.
Наверху, над обрывом, свистел в подрастающих травах ветер, и Кесса чувствовала тепло в его дуновениях - он летел с юга и нёс с собой дожди. Халга трепыхалась на ветру, виляя из стороны в сторону, все её пушинки отчаянно дрожали, угрожая оторваться и улететь. Летучее семя Высокой Травы Акканы легко несло по небу и сплетённое из соломы сидение, и Кессу, и привязанные к сидению пучки молодых трав - Усатки и Нонкута. Ростки, совсем недавно вышедшие из-под земли, приободрились, когда сухие стебли над ними поредели, и сейчас вся степь под летящей халгой была зелена, и золотые луны - цветки Мохнолиста - поднимались над зарослями. Ещё неделя, и травы должны были затопить их - молодые злаки тянулись ввысь быстро, но пока Мохнолист цвёл, и Кесса, срезав огромный - с её голову - цветок, прикрепила его к халге. Степная зелень наливалась соком - в земле ещё хватало влаги, и скоро должны были прийти дожди; листья Усатки пахли терпко и пряно, а маленькие листья Нонкута, как им и положено, горчили. С каждым кораблём с востока, прилетевшим с грузом дров, привозили на берег вороха молодой Стрякавы, из пещер пахло зелёной похлёбкой и растёртыми в кашу пряными травами. Кесса смотрела на Реку, пролетая над обрывом, и готова была запеть.
Отсюда, с края белых скал, была видна не только трава - вдоль берега выстроились золотые Ивы, и вода под ними пожелтела от пыльцы, огромный валун посреди Реки поднялся над водой, и его обступили крепко привязанные плоты, чьи-то лодки пробирались к западу от него, обходя стороной "логово" куванцев, над тёмными башнями Струйны развевались пёстрые флаги. Подрастающий куст Кенрилла возвышался над берегом на краю скалы, и на его ветвях виднелись зелёные крапинки. Кесса, закусив губу, потянула за верёвки, и халга пошла к земле.
Ветка удержала её, куст качнулся, но Кесса, уцепившись за шипы, устояла на ногах. Халга, примотанная к локтю, рвалась из пут, и девушку мотало во все стороны вместе с кустом. Она дотянулась до ближайшего побега, цапнула зелёный комок и встряхнула халгу, крепко хватаясь за верёвки. Ветер подхватил её, закружил над берегом и поволок к воде.
- Хаэ-эй! - закричала Кесса, с плеском опускаясь на мелководье. Пришлось пробежаться по камешкам - халга рвалась в небо и выкручивалась из рук.
- Стой! - на семечко Акканы выплеснулось ведро воды. Слипшиеся пушинки опустились, и Кесса от неожиданности едва не села в воду. Рядом с пустым черпаком стоял Хельг Айвин.
- Да, ветер сегодня буйствует, - покачал он головой, отбирая у Кессы халгу и связки пряных трав. - Что нового в степи?
Кесса ткнула пальцем в золотой цветок Мохнолиста и наконец разжала руку. На ладони лежал резной лист Кенрилла, свернувшийся в тугой комок. Хельг хмыкнул и расплылся в улыбке.
- Каримас, Отец Деревьев, проснулся! Хорошие вести. Иди к огню, тебе нужно обсохнуть.
Над костром на толстой балке, вбитой в скалу, висел большой котёл, но тина, сваленная в него, ещё и не собиралась вариться, и брызги до Кессы не долетали. Она, повесив на камень подмокшую куртку и стянув сапоги, устроилась у огня. От соседней пещеры ей помахала рукой Сима Нелфи, но она была там не одна - там был ещё один котёл с тиной, а за ним приглядывала старшая в роду - Ассиат Нелфи. Кесса помахала им в ответ.
- Что-то странное на "Куванском Причале", - нахмурился Хельг, глядя на воду. С берега даже сам "Причал" казался пятном серого тумана, и тем более не было видно ничего странного на нём. Кесса вопросительно хмыкнула.
- Туда сплываются толпы куванцев, - пояснил Хельг. - Со всей округи, как чайки на дохлого Листовика. Вчера там было пять плотов, сегодня уже полтора десятка. До вечера, глядишь, ещё наплывут.
Он покосился на крепкую острогу - она стояла у скалы, в тени камня, но в случае чего Хельг мигом до неё дотянулся бы. Кесса мигнула.
- Думаешь, они затеяли набег? - недоверчиво спросила она. - Тут, в Фейре, двое Речников...
- Речница Сигюн сейчас в Струйне, - махнул рукой Хельг. - Помнишь ведь - этой весной она к нам даже не заглядывала. А воины Фейра в степи.
- А что Речник Айому говорит? - спросила Кесса. - Он чует неладное?
Хельг выразительно фыркнул и посмотрел на Реку. Кесса проследила за его взглядом и увидела Речника Айому. Он с каменной колотушкой и парой кольев бродил вокруг огромных раковин, примеряясь, как проще разломать их. Кесса растерянно мигнула.
- Ты не поможешь ему? - в недоумении спросила она. - Эти ракушки очень крепкие.
- Он же Речник, - скривился Хельг. - Он тут самый умный. А я посмотрю, как он их сломает.
- Долго же ты на него злишься, - покачала головой Кесса. - Очень долго. А он тебя обидеть не хотел. Он пошёл тогда в Стрякавную Падь, навстречу мертвецу.
- Он сказал, что мне померещилось, - поморщился Хельг. - Будто я - младенец, не отличающий сон от яви!
- Но он искал мертвяка, - Кесса отвела взгляд и стала рассматривать камешки на отмели. - А это очень опасные твари. Должно быть, олда сами пришли за своей нежитью и убили её снова. Хорошо...
Речник Айому примерился и вогнал кол между створками. Раздался треск. Ракушка слегка поддалась, но тяжи, скрепляющие её створки, не спешили лопнуть. Речник просунул внутрь руку с лезвием, пошарил в зловонной темноте. Чайки, до того сидевшие на гнёздах на обрыве, посрывались с камней и облаком закружились над мёртвыми моллюсками.
- На границе я видел свежие ракушки, помельче, - оглядевшись по сторонам, тихо сказал Хельг. - Пойдём поищем их, пока тина не закипела...
...Ветер с Реки налетел на дверную завесу, с силой качнул её, и камни, которыми придавили её край, откатились в сторону. Тростниковый полог надулся, как парус, и затрепыхался, холодный воздух просочился под шкуры, и Кесса нехотя открыла глаза и зевнула.
- Макега, Мать Ветров, - пробормотала она и встряхнула головой, выбираясь из-под одеяла. - Утро уже, что ли?
Никто не ответил ей. Только сопение слышалось из каждого угла. Кесса покосилась на Снорри - он спал поблизости - но он лишь глубже зарылся в одеяла, спрятав даже лицо. Угли в очаге давно рассыпались пеплом, пещеру наполняла утренняя прохлада. Кесса ещё раз зевнула и потянулась за одеждой.
Снаружи, на берегу, было так же тихо, как в очажной зале, один лишь ветер гулял над волнами, да галдели на необитаемых скалах чайки. Хиндикса со спущенным шаром и сложенными на палубе парусами стояла меж двух каменных колец, дрова, которые вчера не успели унести с корабля, так и лежали под парусами и вокруг них, у пещеры лежал на боку остывший пустой котёл, а с каждого выступа на обрыве свисали клочья белесо-жёлтой вываренной тины.
- Да, гуляли вчера допоздна, - пробормотала Кесса и с трудом поставила котёл на днище. У воды не было ни единого следа, и даже Речник Айому не сидел с удочками на причале Фирлисов. Все спали - кто-то устал, вырубая в степи сушняк, кто-то весь день таскал тину, кто-то упился кислухой на ночной гулянке.
"Вот и хвала богам," - подумала Кесса, вынимая из-за голенища и из-за пояса метательные ножи. "Потренируюсь, пока никто не видит."
Она подошла к огромной коряге. Там, где кора отслоилась, и наружу торчало выбеленное дерево, ещё виднелась начерченная углём мишень. Кесса довольно хмыкнула, покосилась на закрытые пещеры вдоль берега и отошла от причала на десять шагов, а потом - ещё на пять. "Пока отсюда," - она взвесила лезвие на ладони. "А потом попробую от самого обрыва. Во имя Ронимиры!"
Нож на полмизинца вошёл в мягкое дерево - жаль, что не там, куда целилась Кесса. Сдвинув брови, она взяла второе лезвие и замахнулась - и замерла на месте. Слева от коряги, на прибрежных камнях, что-то шевельнулось.
- Эхм... - Кесса проворно выдернула нож из коряги и спрятала за спину. - Хаэй...
Никто не ответил на её смущённые возгласы, но у воды, на странно потемневших камнях, она увидела что-то большое и яркое... ярко-синее! Замерев на мгновение и мотнув головой - "чему сейчас синеть?!" - Кесса бросилась к воде.
Тот, кто неподвижно лежал там, был рослым - на полголовы выше Конена Мейна - но Кессе он показался огромным, как дракон. И даже у самых высоких людей Реки никогда не росла по всему телу крупная синяя чешуя, похожая на кованые щитки доспехов. И уж тем более у людей не было длинных колючих хвостов!
Закованное в броню существо лежало на краю воды, раскинув руки и вывернув голову с длинной пастью набок, и волны, омывающие его тело, возвращались в Реку потемневшими. Кесса склонилась над раненым, тронула пальцем шею - существо не шелохнулось, даже чешуйчатые веки не дрогнули. Она поднесла мокрый палец к приоткрытой пасти и почувствовала едва заметное тёплое дуновение.
- Хаэ-эй! - Кесса вскочила и повернулась к пещерам. Её вопль пролетел над берегом и заглох в скалах, ни одна завеса не качнулась.
- Ты живой? - прошептала Кесса, наклоняясь над пришельцем и с ужасом глядя на окровавленную чешую. - Жди, я приведу помощь!
Она влетела в пещеру Фирлисов, набрав в грудь воздуху - словно ныряла с обрыва. Внутри было холодно и затхло, что-то плесневело по углам, и застарелая гниль смешивалась с запахом кислухи. Две кучи шкур на лежаках заворочались на шум, но ничего, кроме мычания, Кесса от них не услышала. Она остановилась на пороге - будить Атуна или, тем более, Нарина ей совсем не хотелось. "Проку от них..." - поморщилась она и замерла, прислушиваясь к голосам из глубины пещеры.
- Ал-лийн! - воскликнул кто-то, и раздался плеск воды. - Река-Праматерь! Смотри, Эмма, у меня получается!
- Что есть, то есть, - сдержанно откликнулась колдунья. - Не бросай учение, Сима. Поспрашивай Хельга о заклятиях. Он много знает на память.
- Эмма! Сима! Хаэ-эй! - крикнула Кесса. - Сюда!
Голоса смолкли, и тут же из пещерки выглянули двое.
- Что? Что вопишь? - нахмурилась Эмма - крики Кессы напугали её.
- Раненый на берегу! Помогите! - выдохнула Кесса и кинулась к выходу. Атун и Нарин приподнялись с лежаков, озадаченно мигая.
Эмма догнала Кессу на берегу, Сима чуть отстала. Обе они замерли, увидев чешуйчатого пришельца.
- Он дышит! - сказала Кесса, перешагивая через существо и пытаясь приподнять его за плечи. Оно показалось ей тяжёлым и холодным, как гранитный валун.
- Стой! - Эмма оттолкнула её, сама ощупала шею и спину существа, приподняла покрытую щитками руку - ладонь безвольно повисла - и лизнула собственный палец, уколотый о шипы на чешуе. - Хвала богам, хребет у него цел. Его били... вот на спине, смотри, чешуи ушли в плоть. Зови людей, Сима, мы втроём его не сдвинем.
- Ага, - кивнула та, взбираясь на огромную корягу. Кесса мельком удивилась, как Сима собирается перекрикивать ветер, но тут же забыла об этом. Пальцы существа шевельнулись.
- Оно горячее, - прошептала она, потрогав "нос" пришельца. Точнее, Кесса думала, что там должен быть нос. На деле там была только синяя броня без единого отверстия - как и на боку головы, в стороне от иссиня-чёрного гребня, уходящего от затылка к лопаткам.
- Как он дышит без ноздрей? - растерянно пробормотала Кесса. - И где его уши?
Тут же она схватилась за свои уши - вопль Симы заглушил и свист ветра, и крики взметнувшихся в небо чаек. "Боги! Я не знала, что она умеет так орать!" - Кесса даже зажмурилась. "Ох ты, какое всё странное..."
- Хаэ-э-эй! Все сюда-а-а! - кричала Сима, приложив ко рту одну ладонь лодочкой, и что придавало сил её голосу, Кесса не знала. Эмма, кивнув с довольным видом, выплюнула комок нажеванных трав и приложила к спине раненого, туда, где чешуи разошлись, и из-под них сочилась кровь. Она тут же вспенилась, и существо вздрогнуло. Эмма придержала его за плечи.
- Вылить бы из него воду, - пробормотала она, просовывая руку под брюхо существа. - Ну ты и тяжёлый, странник из Хесса...
Первым к ним подбежал Конен Мейн, сжимающий в руках острогу. Увидев хеска, он охнул, прислонил оружие к причалу и сел на корточки рядом с существом.
- Ох ты! Кто это?
- Хеск, - буркнула Кесса. - Он воды нахлебался. Держи его вот так и поднимай...
Конен подхватил существо под брюхо, потянул на себя - и присвистнул.
- Он что, железный? Хаэй, Вайгест, иди сюда!
- Здесь я, - Вайгест встал с другой стороны, неспешно надевая рукавицы. - Ты потише, не дёргай, у него на брюхе рана...
Существо приподнялось на пол-локтя, его голова свесилась вниз, оно судорожно вздохнуло, и из пасти хлынула вода вперемешку с илом. Кесса придерживала затылок и видела, как дёргается гребень на шее с каждым вздохом. Подошёл Хельг, положил на берег старую циновку.
- Ага, - кивнула Эмма. - Воду вылили. Теперь кладите его сюда. Ты, Конен, и ты, Вайгест, будете его ворочать, Сима, вот тебе листья - жуй.
Она убежала в пещеру, и оттуда послышались хруст, грохот и приглушённая ругань.
Хеск шевельнул головой, разинул пасть и глубоко вдохнул, чешуи на морде поползли в стороны, открывая ноздри, ещё пара броневых пластинок сместилась и приподнялась, и под ними обнаружилось ухо. Кесса ждала, что глаза существа откроются, но оно только слабо дёрнуло хвостом и снова замерло. Сима пыталась расправить смятые щитки на спине, вытащить их края из плоти, и прикладывала травяную кашу к трещинам в них. Скоро вернулась Эмма и принесла много длинных листьев Руулы.
- Он горячий, - удивлённо сказал Снорри, потрогав синюю лапу. - А похож на ящерицу.
- Хаэй! Осторожно с ним, - предостерегающе поднял руку Диснар. Когда он пришёл, Кесса не заметила. Оглянувшись, она увидела, что жители кольцом обступили хеска. Впереди стояли старшие и одёргивали тех, кто пытался пробраться в круг. Конен и Хельг заметили это и заухмылялись.
- Что это за новость посреди участка? - Окк Нелфи был угрюм и не выпускал из рук копьё.
- Не видишь - Река принесла гостя, - недобро покосилась на него Огис Санъюгова. - Боги! Кто его так отходил?
- Похоже, копьём ткнули, - буркнула Эмма, накладывая повязки. Тяжёлого хеска кое-как перевернули на спину - Кесса следила, чтобы не сломали гребень - и теперь все видели кровь, размазанную по животу и груди. Глубоких ран не было - только перекосились щитки брони, краями впившись в тело, и из-под них непрестанно сочилась тёмная жижа.
- Он слышит нас? - тихо прошептал Конен на ухо Кессе. Хеск неожиданно дёрнулся, попытался запрокинуть голову, и Кесса насилу удержала его.
- Нет, - вздохнула она. - Ему плохо. На него напали, а потом он тонул... Ему теперь лечиться надо.
- Я думал, он о камень ударился, - нахмурился Конен. - А тут правда борозды от копья. Кто его так? Куванцы? Вот проклятие богов... Где Речник Айому? Надо его позвать.
- Да он с рассвета ещё ушёл, - Эра Мейнова прошлёпала по воде, обошла недовольных старейшин и встала рядом. - Ты проспал всё на свете. Ушёл, и рыбачит теперь у Птичьих Скал. Кто бы за ним сбегал...
Хеск опять дёрнулся всем телом, засучил задними лапами, разбрасывая камешки, и клацнул зубами. Кессе, держащей его голову, почудилось, что по рукам от синей чешуи расходится волна жара. Она поцокала языком.
- У него, видно, лихорадка, - прошептала она. - Надо отнести его в пещеру...
- Хаэй! - к синей чешуе прикоснулся посох жреца. Сьютар Скенес наконец обрёл дар речи и угрюмым взглядом окинул толпу и распростёртое на берегу тело.
- Кто знает, что это за создание? - спросил он. Хельг почесал в затылке и развёл руками, Эмма пожала плечами и буркнула:
- Хеск. Очнётся - спросишь имя.
- Хэ-э! С чего ты взяла, что он говорящий? - сдвинул брови Сьютар. - Ты что, с такими знаешься? Я пока вижу здоровенную синюю ящерицу с хвостом. А ну как он очнётся и пойдёт всех жрать?!
Кесса покосилась на приоткрытую пасть существа. "Не хотела бы я, чтобы он меня укусил!" - подумала она, разглядывая небольшие, но острые зубы. "Говорят, хески кусаются, если больше ничем не могут защититься... Но мы же не нападаем - зачем ему защищаться?!"
- Уймись, - отмахнулась Эмма, показывая на пасть хеска. - Зубы спереди у него острые, а сзади - плоские, прямо как у людей. Это разумное существо, а разумные существа не бросаются друг друга жрать. Лучше зови своих парней - его надо отнести в тепло.
- Хельг, - окликнула было Кесса, повертела головой - Хельга не было, и она не видела, куда он ушёл. Жители на краю толпы перешёптывались и глядели куда-то в сторону, забыв о странном существе.
- Что случилось?
Услышав громкий голос, Кесса вздрогнула, - сквозь расступившуюся толпу к берегу шёл Речник Фрисс, и его броня сверкала на солнце коваными пластинами. Кесса растерянно мигнула, но тут раненый хеск снова рванулся из рук, и она едва не упала.
Тихонько присвистнув, Речник опустился на берег рядом с существом и тронул Кессу за плечо, осторожно отстранив её от хеска. От смущения её уши побагровели, и она искоса смотрела, как Фрисс быстро ощупывает спину и лапы демона, прижимает ладонь к его шее и хмурится. Синий ящер снова вскинулся, дёрнул плечом, будто хотел содрать со спины повязку, но Речник удержал его и не отпускал, пока хеск не успокоился.
- Ухм, - кивнул сам себе Фрисс и запустил руку в поясную суму, а потом протянул Эмме закупоренный сосуд.
- Эмма! Это воинский бальзам, - Речник поднялся на ноги и огляделся по сторонам, жители стеснились вокруг него. - У кого есть ивовый отвар?
Жители вышли из оцепенения, оживились и загомонили, Хельг Айвин, покивав, метнулся к своей пещере, из-за плеча Кессы высунулась Ота и пальцем потыкала в броню хеска.
- У него подземная лихорадка, верно? - еле слышно спросила она.
- Сделайте переноску, ему нельзя лежать на холодном песке, - Речник Фриссгейн выпрямился во весь рост, и Сьютар, приоткрывший было рот, чтобы возразить, прикусил язык. - Отнесём его в пещеру. Он серьёзно ранен и нескоро поправится. Кто возьмёт его к себе?
Кесса вскинулась, хотела отозваться, но встретилась взглядом с отцом и села обратно на камни, опустив голову. Гевелс был угрюм, не видно было радости и на лицах его братьев, а Сьютар раздувал горло совершенно по-лягушачьи, будто пытался проглотить несказанные слова. Ота еле слышно вздохнула и снова провела пальцем по синей чешуе. Хеск, изнемогающий от лихорадки, ничего не чувствовал. Кесса поправила повязку на его животе - крови почти уже не было, а та, что осталась на чешуе, загустела и готова была засохнуть.
- Я возьму! У нас много места, - Эмма запоздало вскочила на ноги и повернулась к Речнику. - Я буду смотреть за ним!
Сима подпрыгнула и дёрнула её за рукав, но ладонь Фриссгейна опустилась на её плечо, и стоявший поблизости Окк Нелфи облегчённо вздохнул и погрозил Симе кулаком.
- Хорошо, Эмма, - кивнул Речник; он казался спокойным, как скалы над Рекой, будто полумёртвые хески всплывали под его пещерой каждую неделю. - Я наведу у тебя порядок и найду свободное место.
"Река в помощь!" - невольно усмехнулась Кесса, вспомнив, как выглядела в последний раз летняя спальня Фирлисов, но тут же осеклась - ничего весёлого тут не было.
- Не бойся, Речник Фрисс поможет тебе, - прошептала она, погладив хеска по плечу. - А Эмма тебя вылечит.
- Освободи ближнюю кровать! - колдунья, получив согласие, оживилась и даже криво улыбнулась. - Можешь скинуть всё на пол.
Жители расступились, пропуская Речника к пещере, кто-то пошёл за жердями и циновками, следом хотела побежать и Кесса, но Эмма остановила её.
- Переноску без нас соорудят. Хвала богам! Речник Фрисс умеет прилетать вовремя. Я и не видела его корабля...
Кесса оглянулась и у каменного причала Айвинов увидела хиндиксу с красным флагом - "Остролист", корабль Фриссгейна, прибыл незаметно, и только тот, кто привязывал его к экхе, видел, как он опускался на землю.
- Да, быстро и своевременно, - пробормотала Эмма. - Так, как подобает Речнику.
Она приподняла повязки, смочила раны воинским бальзамом. Хеск, почувствовав жжение, дёрнулся и застонал. Конен и Хельг приподняли его, посадили, Кесса подхватила клонящуюся набок голову.
- Приподними её, - кивнула Эмма, ловко вливая в пасть существа горький ивовый отвар и двумя ладонями сжимая челюсти. Хеск шумно сглотнул и рванулся в сторону так, что вчетвером его едва удержали. Кесса надеялась, что он очнётся, но чешуйчатые веки по-прежнему были опущены.
Камешки и песок захрустели под сапогами - Речник возвращался, а от пещеры Скенесов уже шли старшие с жердями, циновками и зимней дверной завесой. Волокушу соорудили вмиг, Кесса и глазом моргнуть не успела, как уже помогала укладывать раненого на солому. Его положили на спину, и она боялась, что ему поломают гребень, или голова откинется так, что хрустнет шея.
- Осторожно! - Эмму оттеснили, и она могла только взволнованно ходить вокруг переноски. Увидев рядом Речника, она облегчённо вздохнула.
- Фрисс, ты знаешь, что делать дальше?
За Речником из пещеры выкатился взъерошенный и угрюмый Атун Фирлис, посмотрел на берег и толпу, разинул рот и так и остался стоять.
- Пока ничего, - покачал головой Фрисс. - Я прослежу за ним.
Кессу и Симу оттеснили окончательно, даже Хельга не пустили в пещеру Фирлисов, и они втроём стояли у входа, вытягивая шеи. Из пещеры слышалось кряхтение и несвязные жалобы Атуна - он был не рад синему ящеру, тем более, что тот занял его лежак. Эмма, потеряв терпение, рявкнула на Атуна, и он выкатился обратно на берег. Когда его бормотание затихло у воды, Кесса навострила уши.
- Никогда таких не видела! - призналась вполголоса Эмма, разглядывая неподвижное существо. - Ты знаешь, кто это?
- Это Ингейна, - ответил Фрисс, не медля ни секунды, и Кесса восхищённо хмыкнула. - Ингейна живут так глубоко, что никто из людей там не был. Хотел бы я знать, что он тут делает...
- Река моя Праматерь! Речник Фрисс, наверное, всех демонов знает по именам! - прошептала Сима, дёргая Кессу за рукав. Та кивнула.
- Само собой. На то он и Речник Фрисс! Ты не шуми, слушай дальше...
Но Фриссгейн договорил, пока они болтали, и Кесса услышала только последние слова:
- Завтра я проверю, затянулись ли раны.
Затем Фрисс и Эмма вышли из пещеры и укрепили завесу так, чтобы она не захлопнулась. Ветер с юга нёс тепло, и Кесса надеялась, что раненый хеск не озябнет.
Помедлив на пороге, Эмма снова вошла в пещеру и села рядом с постелью Ингейна. Кесса, Сима и Хельг, переглянувшись, кинулись к Речнику и обступили его. Он хмыкнул, но не сердито.
- Сима! Это всё - очень и очень странно! - Кесса мотнула головой, не находя слов. - Речник Фрисс, почему так? Демоны что, идут сейчас на землю?
- Спроси об этом нашего Ингейна, - отмахнулся тот. Он хмурился, и не из-за хеска.
- Пока есть только одна причина опасаться, - проговорил он, сурово глядя на Кессу и Симу. - Я расскажу, когда все соберутся.
- Можно, мы отведём тебя в пещеру? - спросила оробевшая Кесса. Речник кивнул.
Второй из Речников, Айому, уже стоял на пороге. Он протянул Фриссгейну руку.
- Ну и дела, - вздохнул он, качая головой. - Так, говоришь, вреда от этого создания не будет? Ну и дела...
- Разве что польза, - хмыкнул Фрисс. - Ты не тревожься попусту, Айому. Есть причины посерьёзнее.
Пещера Скенесов гудела от встревоженных голосов. Там собрались все, и в очажной зале Кесса и Сима насилу нашли, где присесть. За их спинами просочилась Эмма и села у стены, подальше от взгляда Сьютара.
- Как там Ингейн? - тихо спросила у неё Кесса.
- Спит, - отозвалась Эмма, не сводя глаз с Фрисса. - Тёплый, но не горячий. Не подземная лихорадка, и хвала богам. Но зелье я для вас сготовлю...
На них зашикали. Сьютар Скенес привстал, склоняя голову перед гостем-Речником.
- Как видишь, Фриссгейн, не только в вашем мире случаются странные вещи, - сказал он размеренным голосом, скрывая волнение и испуг, но Кесса видела, как лихорадочно блестят его глаза. - Что ты расскажешь нам?
Фриссгейн со вздохом обвёл пещеру задумчивым взглядом. Кесса замерла, с нетерпением ожидая ответа.
- Новый народ пришёл на Реку, - он говорил негромко, но в мёртвой тишине слышно было каждое слово. - У них тела людей и волчьи лапы, стальные копья в руках и гниль в душах. Они более подлы и жестоки, чем куванцы. Даже на сарматов они нападают, не смущаясь ни беззащитностью путников, ни могуществом их народа. Их много, больше сотни.
Кесса тихо охнула и поднесла руку ко рту. Эмма схватила её за плечо, крепко сжала.
- Не уходите далеко от пещер и всегда носите оружие! - Фриссгейн, посмотрев на шепчущихся жителей, нахмурился и повернулся ко второму воину. - Речник Айому, проследишь за ними?
Снорри, не сдержавшись, громко фыркнул, старейшины закачали головами, переглядываясь, Хельг усмехнулся, но тут же охнул, получив тычок под рёбра от Авита.
- Речник Айому? - хихикнула Сима еле слышно. - Он съест всю рыбу у пришельцев, и они обидятся и уйдут?
- Тш-ш! Ты его обидишь, - прошептала Кесса и ладонью прикрыла ей рот. Она смущённо посмотрела на Речника Айому - слышал ли он? Айому хмурился и выглядел расстроенным, и Кессе стало не по себе.
- Вот так новости, Фрисс, - он вздохнул и покачал головой. - Сделаю, что в моих силах. Второй год нам нет покоя...
Он обвёл пещеру растерянным взглядом, выискивая, что могло бы его утешить, и наткнулся на блестящие кованые пластины на груди Фриссгейна.
- Да, - он мигнул, судорожно что-то вспоминая, - броня у тебя хорошая. Алдеры делали?
Кесса вздрогнула и впилась взглядом в пластины доспехов. "Река-Праматерь! У Речника Фрисса новая броня! Ух ты-ы-ы..."
Старшие переглянулись, Окк Нелфи нерешительно усмехнулся. Фрисс кивнул, и в его глазах засверкали весёлые искры. Эмма с облегчённым вздохом отпустила плечо Кессы и облокотилась на стену. Все разглядывали доспехи Речника, и кто-то из старших даже потянулся пощупать их.
- Он с кем-то сражался! - прошептала Кесса, горящими глазами глядя на металл и едва заметные царапины на красноватой коже брони. - Видишь, Сима?
- Я спрошу, - отозвалась она и встала во весь рост. - Речник Фрисс! Ты похож на героя древности! Ты ведь уже победил кого-то сегодня? С кем ты сразился?
Жители зашептались, старшие расступились, пропуская к гостю юнцов. Амора, Гевелс и Ауна, переглянувшись со Сьютаром, пошли к кладовым, те, кто сидел ближе к очагу, подбросили немного дров.
- Сразился? - Речник покосился на царапину и пожал плечами. - Да, пришлось разогнать фарков. Таких беззаконных тварей Река ещё не видела. Даже на одинокого путника они нападают толпой. А пластины ковал Звигнел - тот же мастер, что сделал мне мечи.
- А-а, чёрный Алдер? Помню его, - кивнул Айому, принюхиваясь - из кладовой запахло солёными Листовиками и прошлогодней цакунвой, смешанной с молодыми пряными травами. - Он так рано взялся за работу? Хорошо... Ну так скольких фарков тебе пришлось разгонять? Каковы они в бою?
Из зимней спальни принесли шкуру крота, постелили поверх циновок, устроив удобное место для важных гостей. В углу забулькало - Сьютар цедил из бочонка кислуху, Окк шёпотом ругал его за жадность и требовал открыть кувшин с хумикой. Над огнём пристроили глиняный чан, и Кесса поднялась, чтобы встать рядом и следить за варевом, но старшие оттеснили её и жестом велели сесть рядом с Речниками. И она сидела там, пунцовая от смущения, и ловила каждое слово - и если бы она была кошкой, все увидели бы, как её уши поднимаются торчком. Фриссгейн рассказывал о странных вещах - о чешуйчатых Алдерах, ящерах-кузнецах из подземного мира, о гигантских Крысах Моджиса, по весне собирающихся на совет, о сарматах - повелителях энергии атома, о древних, как мир, городах и башнях из стеклянистого камня...
"Вот, новая напасть на Реке! Будто мало нам Инальтеков, будто мало погибших," - хмурила брови Кесса, глядя на огонь. "Теперь ещё и фарки... Вот была бы я Чёрной Речницей, равной Ронимире, - небось, они не ходили бы здесь, как дома..."