Сармат остановился и кивнул на высоченную стену обрыва, источенную ветром, и смутно проступающие над ней силуэты древних зданий. Под обрывом, охраняя многочисленные норы, беспокойно метались безглазые Клоа, задевая хвостами камень и высекая искры. Мимо них, петляя меж причудливых скал-столбов, вилась еле заметная тропа. Она поднималась на край обрыва и там исчезала, немного не доходя до серо-чёрных руин Танготи.
Речник оглянулся - усеянное хрупкими жёлтыми валунами дно высохшего залива осталось далеко внизу, вместе с останками древнего корабля, в которых поджидала добычу эа-форма, и скудными пастбищами диких вилорогов. В котловину, оставленную испарившимся морем, мало кто из людей рисковал спускаться, но этот путь до Танготи был кратчайшим.
Фрисс развернул скафандр и вздохнул.
- Гедимин, там не может быть сильного излучения! Иначе там не выжили бы люди. Зачем мне защита?
Сармат крутил в руках какой-то наполовину собранный механизм, и эта штука занимала все его мысли. Он даже не взглянул на Речника.
- Где в этих краях найти обеднённый уран?! - пробормотал он.
Над обрывом стелилась по земле вьющаяся мекха, из последних сил выпускающая золотистые цветки. Она сопровождала путников до самых развалин, пробиваясь сквозь потрескавшийся рилкар и прорастая на осколках фрила. В мекхе копошились мохнатые Зелёные Пожиратели. Шаги пришельцев заставили их свернуться в клубки и угрожающе выставить усики. Фрисс осторожно обошёл гусениц и замедлил шаг.
- Мёртвый космопорт Танготи, - сказал Гедимин, остановившись там, где переставала расти трава, и Фриссу показалось, что он недобро усмехается. - Город, взорванный изнутри. Тысячи звездолётов, сотни подстанций... Хорошая была мишень для Пучков. Западный и южный Танготи - непроходимое месиво обломков, центр до сих пор дымится и горит зелёным огнём. А в северо-восточном районе расположено убежище Танготи, и мы рискнём туда проникнуть.
- Гедимин, ты бывал когда-нибудь в Танготи? - спросил Речник, настороженно глядя на город. То ли он изначально был построен из серого, белого и чёрного рилкара, то ли выцвел и обуглился от излучения, но выглядел он мрачно.
- Никогда, - ответил сармат, спрятал недоделанный механизм и скрыл глаза под тёмным щитком. - Теперь я полагаюсь на тебя и твою удачу, знорк. В Танготи всем говори, что я - твой охранник.
Они долго пробирались по обломкам рухнувших друг на друга башен, и обугленный фрил крошился и хрустел под ногами. Фрисс видел в развалинах следы разграбления - даже ярко окрашенные куски рилкара были отколоты и утащены. В узком лазе под упавшей плитой он нашёл в пыли отпечатки крысиных лап, больших и маленьких, а некоторые обломки были явно погрызены.
А потом Речник упёрся в стену - точнее, в высокий вал, сооружённый из остатков зданий. Что удерживало между собой эти осколки и обломки, Фрисс не понял, но прикасаться к стене побоялся - судя по виду, она могла рухнуть в любой момент. Гора обломков возвышалась на три человеческих роста, а о её толщине Речник мог только догадываться.
- Гедимин! Ты мог бы прорезать в этом нагромождении небольшой ход? - шёпотом спросил Фрисс, когда идти вдоль стены ему наскучило. Сармат остановился и указал на разнородные обломки, уложенные в подобие лестницы, и большую крышку люка, вмурованную в вал прямо над ступенями. Крышка за пять тысяч лет изрядно помялась и поцарапалась, но какие-то крепления ещё удерживали её закрытой.
- Заперты, как и положено воротам, - вздохнул Речник после безуспешных попыток открыть люк. Крышка прилегала неплотно, и, заглянув в щель, Фрисс увидел пустынную улицу и странные жилища. Иногда с той стороны долетал лай, визг и звуки ударов. Речнику показалось, что кто-то подошёл к воротам, и он выкрикнул приветствие, но ответа не дождался.
- Не так, Фриссгейн, - Гедимин осторожно оттеснил его от ворот и с размаху ударил по ним кулаком. Стена закачалась, на той стороне жалобно заскулили собаки, напуганные грохотом - и всё смолкло. Сармат приложил ладонь к щели, провёл рукой вдоль края люка, поддел пальцами заслонку и мягко потянул на себя. Люк с пронзительным скрежетом распахнулся. Пахло окалиной, и перерезанные засовы слегка дымились, когда путники спустились на покрытую трещинами мостовую по ту сторону стены.
Там было холодно, ветрено, тихо и безлюдно. Рыжая с подпалинами собака смотрела с крыши заискивающим взглядом и неуверенно махала хвостом. Широкие, как сама Река, улицы разделяли то, что когда-то было громадными башнями. От древних зданий остались одни основания - этажа два-три, и верхние перекрытия заменили крышу. По стенам успели проползти трещины, но их тщательно залепили кусками фрила. Разломы пролегли и по рилкаровой мостовой, и белесая колючая трава заполонила их. Невдалеке от ворот белел вбитый в стену плоский гладкий обломок, испещрённый непонятными надписями. Фрисс остановился, выглядывая знакомые значки, но местные жители, по-видимому, не знали букв Шулани.
- Странно... - Гедимин смотрел только на дозиметр, город его не интересовал. - Не считая ЭСТ-фона из центра, можно сказать, что тут чисто.
Фрисс, не медля ни секунды, откинул шлем и глубоко вздохнул.
- Я хочу, чтобы меня принимали за человека, - негромко пояснил он. - Лучше скажи, что написано на этом обломке? Что-то важное?
- В основном ругательства, - сказал сармат, без интереса поглядев на обломок. - Несколько объявлений для горожан... Список задолжавших за воду... Некто Раймон призывает не покупать кожу у упыря Эллиота. Верек-старший обещает пристрелить того, чья дохлая собака плавает в скважине. Джатайя предостерегает от общения со степными дикарями. Всё, Фриссгейн.
- Ты, верно, пропустил предупреждение о Волне, - сказал Фрисс, разыскивая на обломке Три Луны. - Я не вижу тревожных знаков или не могу распознать их...
- Тут нет ничего о Волне, - сказал Гедимин. - Что ты делаешь, Фриссгейн?
- Кто-то должен оставить предупреждение, - ответил Речник, старательно выводя чёрной краской знаки Агаля. "Вооружайтесь против Волны и надейтесь на скорую зиму!" - приписал он под Тремя Лунами и подумал, что фраза вышла туманной, и надо бы её подправить. Но придумать новую Речнику помешал пронзительный вопль за спиной.
- Ты! - низкорослый человек с морщинистым лицом и почти вылезшими волосами стоял у стены и тыкал пальцем в Речника. - Ты! Пошёл! Пошёл вон!
- Не кричи, - миролюбиво сказал Фрисс, пытаясь поймать взгляд жителя. Рука хенто задрожала.
- Это предупреждение о Волне, - пояснил Речник, кивнув на свежую надпись. - Ты слышал о ней?
Хенто попятился, прижимаясь к стене спиной и не сводя глаз с пришельцев.
- Гевер! - пронзительно завопил он. - Гевер, чужаки! Они опять пришли из степи! Опять!
Ближайшая дверь открылась с тихим скрипом. Рослый хенто в странной броне из кожи и фрила стоял на пороге, держа в руках тяжёлый бластер. Фрисс заглянул в глаза воину и увидел там серую муть.
- Так, опять дикари. Мёдом тут, что ли, намазано?! - сказал хенто в пустоту, даже не глядя на первого жителя.
- Гевер, они опасны! - крикнул тот, выглядывая из-за выступа стены. - Опасные чужаки из степи!
- Сам такой, - отозвался Речник. - Воин, мы ищем какую-нибудь еду и пристанище на ночь. Стражам Танготи не о чем беспокоиться.
- Гевер! - житель издал ещё более громкий и отчаянный вопль.
- Да заткнись ты, Ханс! - заорал на него страж Танготи. - Вали отсюда, пока цел! А вы слушайте сюда. Здесь живут цивилизованные люди. А я - охранник Гевер, человек Джатайи. Пока вы здесь, чтобы было тихо!
Он смотрел только на Гедимина, жадно ощупывая взглядом приклад сфалта и щитки брони.
- Ты охраняешь порядок в Танготи? Скажи, где тут путники могут переночевать в тишине и покое? - спросил Речник. - И что происходит в развалинах?
- Вот это ствол... - пробормотал Гевер, с трудом отведя восхищённый взгляд от сфалта. Его собственный бластер давно уже болтался на ремне через плечо. Страж Танготи счёл чужаков безопасными.
- У-ух. У сарматов всегда отменное оружие. А тебе повезло, - с завистью протянул Гевер. - На кой тебе развалины? Все дикари так и лезут в развалины, будто крыс никогда не видели. Тут в собственном доме могут сожрать в одну ночь. Иди в "Бочку Крови" к Аде, там есть комнаты. Да, броня-то...
- Губу закатай, - вполголоса посоветовал сармат.
Фрисс, с интересом разглядывая городские здания, шёл по разбитой подвижной дороге - давно уже лишённой подвижности. Издалека дома казались ему огромными, но вблизи он видел - почти все они мертвы, и пустые окна зияют, как глазницы. По улице бродили, свесив языки, тощие пыльные псы. Люди где-то прятались.
- Хау! Куда вы так спешите, господа? - раздалось над головой Речника. На него смотрел, облокотившись на подоконник, белокожий и совершенно лысый... нет, всё-таки не человек. Его тощее тело прикрывал выцветший комбинезон, а с лица и рук свисали складки и лохмотья отстающей кожи. Заметив взгляд Речника, незнакомец стряхнул самый крупный клок и широко улыбнулся.
- Кеу и сарматы - желанные гости в доме Эллиота! Эллиот - это я, - пояснил белокожий. - Древний Сармат, великолепно вооружённый, и добрый путник из племени кеу - встреча необычная, но хорошая. Я тут скупаю всякую всячину. Хотите заработать - заходите к Эллиоту.
- Рад знакомству, Эллиот. Я Фрисс, - помахал ему рукой Речник. - А ты продаёшь что-нибудь из этой всячины? Я бы посмотрел.
- Никогда не торгуй с упырями, - посоветовал Гедимин, щёлкнув пальцем по плечу Речника. Эллиот нахмурился.
- Условимся, друг сармат. Я - таркон. Никаких упырей.
- Это зависит не от меня, друг таркон, а от твоих торговых талантов, - ровным голосом ответил сармат. - Обеднённого урана у тебя, как я подозреваю, нет? И ядерным оружием ты не торгуешь тоже?
Эллиот щёлкнул языком.
- Не очаровывайся, друг сармат, и не разочаруешься. Господин Фрисс, тебя я огорчу тоже. Ничего у меня не задерживается. Шью одежду и тачаю сапоги, тем и живу. Шкурки крыс, цветной фрил, симметричные железки - всё, что принесёте, готов сменять...
Что-то ярко сверкнуло над головой Речника, подоконник задымился и слегка оплавился, таркон проворно распластался на полу. Фрисс развернулся и в последнюю секунду успел заменить смертоносную молнию слабой Водяной Стрелой. Крепкий рыжеволосый хенто с куцей бородкой замахал бластером, двумя руками протирая глаза, но оружия из рук не выпустил.
- Заходите ещё, господа, - свистящий шёпот Эллиота и негромкий смешок догнали Речника на другом конце улицы, и громкая брань намокшего стрелка не заглушила голос таркона. Рыжий хенто долго кричал вслед чужакам, но они были уже далеко, на небольшой площади, наполненной тихим гулом спрятанных где-то рядом механизмов. На краю площади распласталось приземистое здание с выпирающими из него изгибами труб, собранное из обломков фрилового купола. Над зданием поднималась невысокая мачта с тремя парами ветвей, а над ней неторопливо кружил Клоа.
- Туда, - Гедимин тронул Речника за плечо и указал на противоположную сторону улицы. Там стоял длинный дом всего в два этажа, выкрашенный в грязно-розовый цвет. Над дверью болталась вывеска, аккуратно вырезанная из тонкого фрила. Вокруг бродили собаки, с надеждой глядя на открытую дверь, а изнутри долетали несвязные крики и звон стекла...
Тусклый зеленоватый свет сочился в пролом - это сияли развалины космопорта на западе. Вдалеке раздавался мерный протяжный скрип, иногда сменяющийся воплями и звуками ударов с площади. Гедимин выломал дверь, одиноко болтающуюся на обломках этажа, положил её на вход в укрытие и привалился к ней спиной. От его брони, нагретой солнцем за день, исходил ровный жар. Фрисс протянул руку и коснулся искорёженной и оплавленной пластины на плече сармата.
- Этот Верек - всё-таки редкий болван, хоть и управляется с генератором! Опять тебе скафандр попортили...
- Да там не генератор, а простейший уловитель. Кто бы им генератор доверил?! - с досадой отозвался из темноты Гедимин. - Но и это устройство они умудрились покорёжить. Непостижимое умение всё портить... Ну да ладно. Скажи, Фриссгейн, зачем ты пьёшь непроверенные жидкости в заражённой местности? И какое действие они на тебя оказали?
- Редкую дрянь тут гонят, Гедимин, - поморщился Речник, - и столь же гадостно готовят еду. Жаль, я сразу не спросил тебя, из чего она. Знал бы - не прикоснулся бы!
- Разумно. Би-плазма - идеальная пища. Хентос только портят её нелепой маскировкой и обработкой, - ровным голосом сказал сармат, но Фрисс был уверен, что он с трудом сдерживает смех.
- Мои предки, похоже, были странными существами, раз ели это, - вздохнул он. - А почему ты ни разу не назвал хентос людьми... то есть - знорками?
- Хентос - не знорки, и это очевидно, - пробормотал сармат сквозь сон. Где-то на улице истошно залаяли собаки, а потом раздался пронзительный визг, и всё снова стихло. Речник вздохнул, нащупал в сумку Верительную Грамоту и понадеялся, что увидит Реку - хотя бы во сне.
Он проснулся от громких шагов и злых криков, сменившихся виноватым шёпотом. У входа в укрытие сармат говорил с двумя людьми Джатайи. Один из них держал за хвост тушу здоровенной серой крысы.
- Ханс Деган был загрызен этой ночью у собственной хибары, - равнодушно сказал Гедимин, вернувшись к Речнику после разговора. - Стена не может удержать крыс, а хентос не справляются с их отловом.
- Плохо, - покачал головой Фрисс. - Я-то думал, с их оружием... Они идут сейчас за стену разбираться с крысами? Не хотелось бы попасться им под руку.
- Никто никуда не идёт, - отмахнулся Гедимин. - Если ты готов к поиску, мы отправимся к стене сейчас. С чего ты хочешь начать? Учти, прощупывание города ничего не даст - слишком сильное излучение исходит из центра.
- Тогда... тогда я просто посмотрю, что там наверху лежит, - неуверенно сказал Речник. - А завтра спустимся в само убежище.
Крысы в посёлок приходили часто, и никто уже не отваживался жить в пустующих домах рядом со стеной. Никто, кроме ключника Энди, охотника на крыс. Этот худой лохматый хенто с перебинтованной рукой стоял сейчас у древнего здания и жевал травинку. Увидев Речника, Энди оживился и выплюнул стебель.
- Слыхал, что стало с Хансом? И так каждую ночь, - многозначительно покивал ключник. - Крысы сегодня сыты, тебе это на руку.
Тяжёлая дверь, которую Энди называл Лазом, пережила Применение со всеми странными механизмами, которые запирали её - и открывать Лаз пришлось Гедимину, после того, как Фрисс чуть не сломал палочку-ключ пополам. Дверь надсадно заскрипела, снова отрезав обитаемый город от разрушенных кварталов, а Фрисс посмотрел на развалины - и тяжело вздохнул. Старые Города не любили делиться сокровищами...
Груды рилкара и фрила загромождали расколотую ленту дороги, разделяющую ряды разбитых зданий-сфер, поваленные столбы толщиной со ствол Высокого Дерева, свёрнутые в клубки ветвистые мачты. Многочисленные воздушные мосты когда-то обрушились, и их остатки преграждали Речнику путь. Он петлял по завалам, видел следы крысиных лап и зубов, и стены, обожжённые лучами бластеров - и убеждался, что обитатели Танготи давно поделили все находки между собой и растащили по норам. Чужаку надеяться было не на что.
- Говоришь, у них были ползучие дома? А это опоры для них? Посмотреть бы, как оно выглядело вживую... - вздохнул Фрисс, пытаясь вообразить одну из расколотых сфер размером с трёхэтажный дом ползущей вверх по опоре.
Что-то сверкнуло в круглом проломе, Речник заглянул в разрушенное здание, но тут же отвернулся. Ничего интересного там не было - разбрызганный по стенам накопитель набрался излучения и начал светиться.
Крупная бурая крыса вразвалочку шла по середине улицы, но вдруг остановилась и вытаращила глаза на чужаков. В следующую секунду она метнулась к развалинам, но добежать не успела. Что-то блестело на её лапе, Фрисс из любопытства сел рядом - и разглядел серебристое колечко тонкой древней работы, с крохотным цветком и еле заметным камешком в его сердцевине. Сделана эта вещица была явно не крысами, и Речник сорвал её с крысиной лапы, прежде чем оттолкнуть труп к обочине. Кольцо пахло свежей кровью.
Изыскатели вышли к небольшой площади - улица здесь делилась надвое, а потом снова сливалась, и на получившемся островке одиноко высилась опора древнего здания. Верх огромной колонны треснул и оплавился от давнего взрыва, подвижную сферу отнесло в сторону и разметало по улице, но опора уцелела. Чёрный пролом на месте выпавшей двери зиял у основания колонны, а рядом копошились крысы. Одна из них встала на задние лапы, чтобы рассмотреть пришельцев, и Речник увидел пучок длинных волос в её "руке". Крысы, похоже, ничего не боялись в своём городе - Гедимин успел выстрелить раньше, чем хотя бы одна из них крикнула или бросилась наутёк. Фрисс склонился над грудой обломков, среди которых валялись клочки одежды из пёстрого скирлина, пряди тёмных волос и мелкие осколки костей.
- Пусть эти руины хранят твой покой, - прошептал Речник и поднял голову на шорох из развалин. В следующий миг он катился по разбитой мостовой, остатки здания-сферы с грохотом крошились и оседали, а здоровенный пласт рилкара, просвистевший над головой Речника, торчал из горы мусора. Из оседающих развалин слышался оглушительный визг придавленных и обожжённых крыс, а те, кто успел выскочить, лежали грудами пепла на мостовой. Фрисс прижался к колонне, медленно отступая в тень зданий, туда, где уже притаился Гедимин. Сармата можно было различить по золотистому блеску на оплавленном запястье, но навряд ли он позволил бы крысам так долго приглядываться...
- Нас заметили, Фриссгейн. Готов двигаться дальше? - еле слышно спросил сармат, кивая на стаю крыс, бегущую к источнику воплей. Это были крупные серые воины, обросшие бронёй, а поверх собственной брони их защищали панцири из обкусанных фриловых чешуй.
- Они - хозяева этих руин, - прошептал Речник, - но я не боюсь их. Идём.
Они пробирались вдоль глухих стен, сторонясь окон и проломов, долго, пока Фрисс не выбился из сил. Под ногами крошился облучённый металл, несколько раз Речник наступил на раскалённый накопитель, въевшийся в обломки, на скафандрах оседала чёрная пыль. Фрисс остановился в тени поваленной опоры, чтобы стереть прах хотя бы с лицевого щитка и глотнуть Би-плазмы. Убирая контейнер в сумку, он глянул в крошево мелких осколков у стены - и увидел, как колышутся под ветром широкие перистые листья, неправдоподобно зелёные и яркие.
Один из осколков воткнулся в ладонь Речника, проколов перчатку, но Фрисс ничего не заметил. Разметав стекляшки, он поднял загадочный обломок и поднёс к глазам. Там, под затуманенной гладью фрила, жил древний лес - громадные папоротники, чёрно-зелёные стволы старых деревьев и пряди изумрудного мха, свисающие с них. Фрисс глядел на них, как в узкое окошко, и почти слышал, как верхушки деревьев шумят на ветру. Он осторожно повернул обломок другой стороной - обычный светло-серый лист фрила. Речник испугался, что лес исчез и с первой стороны, но нет - местность немного изменилась, но осталась там же. Из-за царапин и сколов на поверхности фрила лес виделся смутно, как в слабой дымке. Фрисс судорожно вздохнул.
- Гедимин! Скажи, что это?!
От неожиданно громкого оклика сармат нахмурился.
- Крысы рядом, знорк, - сдержанно напомнил он, без особого интереса разглядывая осколок. - А это фэнрил. Им закрывали окна, чтобы вид из них стал более приятным. Тут должно быть много фэнрила. Он дорого стоил, но у местных деньги были.
- Не обязательно леса. Картинки были самые разнообразные, - сказал сармат и сомкнул на обломке "усы" двух приборов. - Хорошая сохранность, Фриссгейн. Фэнрил очень нестоек, под гамма- или ЭМИА-лучами быстро выгорает, и мгновенно тускнеет от перегрева. А этот фрагмент сохранился отлично. Его даже можно очистить, если он тебя интересует.
- Да! - почти крикнул Фрисс, глядя на сармата с благодарностью. - Эта штука дороже металла и драгоценностей. Я...
Острый осколок фрила ударился о стену над его плечом. Из близких развалин слышались взбудораженные вопли. Гедимин выстрелил в еле заметную трещину на стене и указал Речнику на узкий проход меж глухими стенами. Фрисс нырнул в полумрак, унося с собой осколок древней Тлаканты.
Из-под рухнувшей стены, с трудом откатив рилкаровые глыбы в сторону, Фрисс выудил второй кусок фэнрила. В нём виден был уголок ало-золотистого неба с полосой наползающей тьмы и белоснежная цветущая ветка - и больше ничего. Сармат покосился на осколок, но ничего не сказал и лишь кивнул в ответ на просьбу очистить и эту находку тоже.
Фрисс думал, что ему мерещится шум бегущей воды, но с каждым шагом он становился громче. Речник остановился и заметил, что обломки блестят от влаги - под ними сочился ручей, еле заметный в стеклянном крошеве.
- Вода! В этих развалинах живы родники?!
- Куда тебя понесло, знорк?! - с досадой посмотрел ему вслед Гедимин.
Фрисс почти бежал по хрустящим под ногами грудам. Стайка бурых разведчиков смело бросилась наперерез ему, но до Речника живым добежал лишь один. Разрубив крысу пополам и оторвав её голову от своего сапога, Фрисс наконец остановился. Из-под нагромождения плит, наполняя чашу - осколок прозрачного купола - вытекала тонкая струйка. Зелёный мох устилал камень вокруг неё, а в неглубокой нише над родником темнели знаки Шулани. Речник уставился на них, потом протёр лицевой щиток, зажмурился и помотал головой. Знаки не пропали.
- Гедимин!!!
Пальцы сармата сомкнулись на его плече, и Фрисс стиснул зубы, чтобы не завопить от боли в голос.
- Просил же не шуметь, - мягко сказал Гедимин. - Что... а, вижу. Хм...
Речник молча высвободил плечо и прочитал надпись ещё раз. В иное время он нашёл бы, что сказать сармату, но сейчас важнее были эти строчки.
Великая Река, Айнин и Гевелс. В помощь Сельбе Джиен, если она сюда вернётся.
Он положил ладонь на край чаши, в ледяную воду, и тихо запел. Сине-зелёный свет, сочащийся из сумки, окутал и Речника, и исток ручья, и усилившийся поток понёс сияние дальше по развалинам. Что-то зашипело и громыхнуло за спиной, но Фрисс не обратил внимания. Только вода, переполнившая чашу и пролившаяся на ноги Речника, привела его в чувство.
- Кьяа!!! - орали за спиной, и запах горелого мяса резал ноздри, проникая даже сквозь фильтры сарматской защиты. Фрисс развернулся, вырывая мечи из ножен.
- Надеюсь, мы тебе не помешали, - сказал Гедимин и направил очередной поток плазмы в гору обломков, не так давно бывшую почти целым зданием-сферой. Площадка перед развалинами дымилась, устланная сплошным ковром пепла. Всё вокруг родника было засыпано поломанными стрелами из облучённого металла и заточенными треугольниками из тонкого, но жёсткого фрила. Гранёный кусок стеклянистого вещества торчал из земли у ног Речника, ещё один такой же - из трещины между пластинами в броне сармата.
- Ещё немного, и они пристреляются, - сказал Гедимин, с хрустом вырвал из плеча гранёный стержень и вернул на место пластины. - У них интересные боевые машины, жаль, издалека плохо видно, а ближе их подпускать не хочется. Ты завершил свои дела, Фриссгейн?
Речник охнул, с ужасом глядя на сармата.
- Зачем ты ждал меня, Гедимин?! Уходим отсюда...
Теперь они шли в тишине, и их окружали обычные тлакантские дома-башни, почти не повреждённые, не слишком высокие. Опустилась тишина, нарушаемая хрустом осколков и шорохом оседающей пыли. Дорога оборвалась у невысокого здания, ярко-алый фрил на стенах которого давно оплавился, почернел и пошёл пузырями - но цвет ещё угадывался под слоем пепла. Здание примыкало к совершенно целому серо-стальному куполу, такому большому, что сарматская станция поместилась бы под ним.
- Убежище Танготи, - сказал Гедимин, глядя на тлакантские знаки над входом. - Нас ждут.
Две ухоженные крысы с гладкой серебристой шерстью спокойно сидели у входа и разглядывали пришельцев. Одна из них показала пустые ладони - этот жест был известен даже крысам.
- Ийи! Мы говорим между собой мирно. Мы не стреляем и не кусаемся, - сказала она. - Один мирный разговор. Ийи!
- Зависит от вас, - сармат нехотя опустил сопло сфалта к земле. Фрисс шагнул вперёд.
- Кто вы?
- Просто посланники, - крыса, как показалось Речнику, вздохнула с облегчением. - Ахисар правит в норах от востока до запада! Он послал нас говорить с вами. Ийи!
- Все крысы в стае Ахисара говорят так гладко? - спросил в пустоту Гедимин.
- Чего хочет правитель крыс? - спросил Речник, скрывая изумление.
- Он спрашивает, зачем вы вторглись в наш город. Вы пришли, как убийцы! Вы ломаете наши машины и убиваете всех. Ийи! Ахисар говорит - Древний Сармат силён, и воин-кеу силён, но город убьёт их. Зачем они воюют с нашим городом? Ийи!
- Ахисар говорит - если война, то война. Если мир, он готов к миру. Чего вы хотите от стаи Ахисара? - закончила речь вторая крыса.
- Мы не хотим никого убивать, - заверил Речник, надеясь, что Гедимин промолчит. - Мы ищем ирренций. Нам нужно спуститься на дно убежища и вернуться обратно. Если никто не будет мешать нам, мы не тронем ни одну крысу. Если Ахисар -правитель Танготи по праву, мы не нарушим его законы. Передайте мои слова своему предводителю. Я хочу знать его ответ.
Крысы переглянулись.
- Ийи! Ты получишь его, посланник кеу. Твои слова приятны нашим ушам.
Одна из них скрылась в красном доме. Гедимин тяжело вздохнул.
- Что ты делаешь сейчас, знорк? - еле слышно спросил он. - Ведёшь переговоры с Крысами Моджиса?
- Так же, как ты ведёшь переговоры с Хамерхетом и Стинком, - напомнил Фрисс, глядя сармату в глаза. - Потерпи, Гедимин, нам нужен безопасный путь под землю...
- Ийи! - крысе, возвращающейся с ответом, не терпелось выкрикнуть его. - Ахисар отвечает вам - ваша просьба будет исполнена. Вы войдёте в убежище и выйдете оттуда. Никого из нас вы не увидите на пути. Ксартис, посланник, принёс вам ответ в точности.
Крыса отвесила неуклюжий поклон.
- Фриссгейн и Гедимин отвечают Ахисару - пока он держит слово, его подданных мы не тронем, - сказал Речник. - Завтра утром мы прийдём и спустимся в убежище. Надеюсь, ваш предводитель честен.
Он чувствовал, что крысы смотрят ему вслед, и ловил злые взгляды из каждой щели, пока выбирался из дальних кварталов к посёлку хентос. Но никто не посмел выйти из укрытия, и ни одна стрела не полетела в изыскателей...
За стенами укрытия не смолкали крики и брань. Все городские псы лаяли на разные голоса, временами слышался грохот и лязг. Фрисс пожал плечами и улёгся на жёсткую постель.
- Если бы они так стреляли по крысам, как палят по мирным путникам, Танготи был бы очищен за неделю! - сердито сказал он. - Знал бы - оставил бы колечко крысам. Гедимин, вовремя ты вступился - я и подумать не мог, что он выстрелит...
- Отобрать всё, что сложнее дубины, у всех хентос без исключения... - пробормотал засыпающий сармат. Фрисс замолчал и долго лежал в темноте, прислушиваясь к воплям на площади...
Энди-ключник топтался у стены, прикладывая примочку к опухшему глазу, и на чужаков смотрел хмуро.
- Так вы без шкурок вернулись вчера? - переспросил он. - Только с мёртвой девчонкой? Ну, я её отца знаю. Он пристрелил бы тебя, да. Он клялся вчера перебить всех крыс. Ключ ему не давай, даже если помиришься.
В развалинах царила тишина. Фрисс повернул было к ручью, но сармат остановил его.
- Убежище больше, чем ты думаешь, знорк. Значительно больше. А времени у нас мало. Даже если крыса сдержит слово, после темноты здесь оставаться нельзя.
Ксартис и его молчаливый товарищ смирно сидели у входа в убежище и, кажется, обрадовались пришельцам.
- Мы его не подведём, - кивнул Фрисс и с трепетом шагнул под своды красного здания.
Холодный синеватый свет мигал и поминутно грозил угаснуть. В неверном мерцании Речник различал ряды наглухо запертых дверей. В каждой из них крысы успели прогрызть дыру, и они же, сдирая со стены широкий экран, уронили и разбили его - теперь обломки затемнённого фрила валялись под ногами, а в стене зияла дыра. Ветвящиеся трещины пересекали пол, и Речник встревожился было, но вскоре понял, что треснуло лишь верхнее покрытие, и никуда он не провалится. Широкий овальный зал завершался круглой дверью, створки которой навечно были заклинены. За дверью Фрисс увидел очень длинный наклонный коридор, выводящий в конце концов к подъёмнику. Пульт с несколькими кнопками, вмурованный в стену, крысы почему-то не тронули. Фрисс неуверенно протянул к нему руку и посмотрел на Гедимина.
- Интересно, выдержит ли подъёмник меня, - пробормотал сармат, с увлечением разглядывая экран дозиметра. - Самая большая кнопка, Фриссгейн. И я очень удивлён, что всё это до сих пор работает.
Бесшумно открылись двери. Фрисс вошёл в подъёмник с опаской. Там светильников не было - крысы до них дотянулись, мерцала лишь подсветка кнопок, почему-то уцелевшая. Гедимин пригнулся, чтобы не царапать шлем о потолок, опоры жалобно заскрипели, но выдержали. С тихим свистом подъёмник пополз вниз. Речник повернулся к сармату и растерянно улыбнулся.
- Убежище наших предков... Всегда мечтал увидеть, как они жили под землёй!
- Чьих предков? - покосился на него сармат, ненадолго оставив в покое дозиметр. - У тебя с местными хентос очень разные предки. Твоих к убежищу Танготи близко не подпустили бы. А для меня здесь слишком низкие потолки.
Подъёмник скрипнул и остановился. Сквозь прозрачные двери Фрисс видел огромный сумрачный зал, сеть расходящихся во все стороны коридоров, покосившиеся и заклиненные двери.
- Где мы сейчас? - тихо спросил он.
- Верхний жилой ярус, я полагаю, - Гедимин снова отвлёкся от измерений и прикрыл экран прибора, но "усы" оставил выпущенными. - Хочешь выйти?
Речник видел в закрытых дверях огромные дыры, прогрызенные крысами, и понимал, что всё мало-мальски ценное они уволокли или испортили. Но всё же он кивнул и вышел в синеватую тьму, освещая себе путь. В ярком луче фонаря он разглядел многочисленные следы в пыли. Крысы тут жили, наверное, с того дня, как люди убежище покинули.
Он заглянул в ближайшую комнату и обнаружил там всякий хлам, разложенный по кучкам, несколько ворохов рваного скирлина и сухой травы и изрядно обгрызенную фриловую планку. Это была большая комната - целая стая крыс могла поместиться в ней. Ничего от прежних хозяев тут не осталось, кроме пары огромных тонкостенных коробок в дальнем углу.
- Тут искать бесполезно, - Гедимин возник за плечом Речника бесшумной чёрной тенью, и Фрисс невольно вздрогнул. - Ирренций здесь есть, но это пыль, нанесённая крысами. Сильное излучение исходит с самого нижнего яруса...
- Ты уже узнал? - удивился и обрадовался Речник. - Думаешь, это наше оружие?
- Отсюда трудно понять - ярусы проложены ипроновой фольгой, она почти всё поглощает, - качнул головой сармат. - Возможно, альнкит начал "светиться". Ты нашёл на этом ярусе всё, что искал?
- Хотел бы я видеть всё это без крыс и их гнёзд! - Речник вздохнул и пошёл к подъёмнику. - Раз уж мы здесь, я осмотрю каждый ярус. Скажи, что там, внизу?
- Жилые ярусы, в основном. Не более десяти, - ответил Гедимин, возвращаясь к измерениям. - Это было небольшое убежище.
Подъёмник тихо скользил мимо тёмных этажей. Они ничем друг от друга не отличались. Фрисс иногда светил фонариком на пол - следы крыс были повсюду. Сами существа сейчас затаились, повинуясь приказу Ахисара. Повелитель крыс пока держал слово.
Спуск прекратился. Здесь свет был ярче, а над коридорами темнели тлакантские надписи. Фрисс посмотрел на Гедимина вопросительно.
Речник посмотрел на пол и вздохнул. Тут следы покрывали фрил сплошняком, как будто стая крыс ежесекундно пробегала по этажу. Сладковатый запах заставил Фрисса поморщиться. Он подошёл к ближайшей двери и с трудом отодвинул её. Сделав несколько шагов, он чуть не провалился в глубокую яму с ровными краями, на дне которой колыхалось что-то вязкое. Фрисс направил луч фонарика на подвижную массу - и поспешно отвёл в сторону и фонарь, и взгляд.
Комнату заполняла живая Би-плазма. Она вздымалась волнами, переползая от стены к стене, и иногда пыталась заползти на бортик. В белесой жиже недалеко от поверхности плавали две дохлые крысы и один почти обглоданный человеческий скелет.
- Так Би-плазму не кормят, - заметил Гедимин с осуждением. - Ей трудно будет это поглотить. Фриссгейн, что с тобой?
- Пойдём дальше, - с трудом проговорил Речник и судорожно сглотнул. Кажется, человеческих скелетов тут было больше, и не все Би-плазма успела так хорошо обглодать. Речник подумал, что есть эту жижу теперь не сможет, даже из собственного контейнера, в котором ничего лишнего не плавает.
Следующая дверь привела Фрисса в огромный длинный зал. И на полу, и на бесчисленных полках вдоль стен лежали охапки рваного скирлина. Пять, а то и шесть десятков мелких бурых крыс уставились на пришельца со всех сторон. Речник поспешно закрыл дверь.
- Какое уж тут оружие... - с досадой пробормотал он.
Подъёмник замер в полной темноте, и луч фонаря выхватил часть небольшой круглой залы, вдоль стен которой тянулись прочные, окованные сталью люки. Крысам пришлось, наверное, постараться, чтобы поломать запирающие механизмы и перекосить створки. Фрисс вошёл в узкий коридор, с опаской глядя на толстые трубы, змеящиеся вдоль стен.
- Ярус жизнеобеспечения, - пояснил Гедимин, проведя ладонью по пыльной трубе. - Воздух, вода, энергия. Всё давно бездействует.
Фрисс заглянул в прогрызенный люк и увидел внутри сокровище. Крысы разобрали на части установленные здесь механизмы, но вытащить их не успели - и остатки странных машин загромождали всю комнату. За её содержимое Халан, правитель Дзельты, отдал бы все свои владения, а металла здесь хватило бы на доспехи половине Речников. Но... Фрисс тяжело вздохнул. Старые Города очень не любят делиться! Даже малую долю спрятанного здесь Речник до Реки не донесёт. Всё это останется крысам...
- Думаю, тут у Ахисара мастерские, - сказал сармат, прислушиваясь к отдалённому перестуку, лязгу и шипению. - Он просвещённый правитель, не удивлюсь, если здесь есть свой генератор... хотя бы простейший уловитель... и плавильная печь.
- Попадись им в руки бластеры и огнемёты, хентос бы тут дня не прожили, - пробурчал Речник. - А найди они ракеты...
- С ракетами всё немного сложнее, - хмыкнул сармат. - Но рассуждаешь ты разумно. Видимо, хентос унесли всё личное оружие, когда покидали убежище. Нам могло остаться лишь то, что они унести не смогли.
Подъёмник пополз дальше - медленно, вздрагивая и натужно подвывая. Из сумки Речника послышался пронзительный писк. Еле заметное зеленоватое сияние сочилось из шахты и постепенно становилось ярче. Подъёмник задребезжал, подпрыгнул - и с хрустом налетел на что-то. Кабина остановилась посреди прозрачной шахты, в зеленоватом полумраке. Сплошные стены без дверей окружали её.
- Посмотрим... - Гедимин протиснулся между кабиной и прозрачной стенкой и провалился вниз - неглубоко, по колено. Фрисс выглянул из перекосившегося подъёмника и помянул тёмных богов.
Под ногами сармата лежала плита из серого рилкара. Её края пробили шахту подъёмника, и она держалась прочно - похоже, под ней было что-то ещё. Гедимин прорезал в плите узкую щель, заглянул - и повернулся к Фриссу, пожимая плечами.
- Шахта перекрыта намертво. Не будь там ирренция, за сутки я бы прожёг завал, а так - мне нужна неделя. Это единственный путь вниз, и кто-то постарался замуровать его.
- Неделя - тебе, с твоими инструментами?! Хорошо же он постарался... - присвистнул Речник, не сдержавшись. - Тогда начнём копать сейчас же, не теряя даром времени. Как тебе помочь? Обломки будем вывозить на подъёмнике...
Сармат смерил Речника взглядом и хотел что-то сказать, но осёкся. Громкий скрежет раздался над краем шахты, ярусом выше. Фрисс посмотрел туда - и увидел крыс.
Целая стая серых воинов толпилась там, в нетерпении царапая стенки шахты. Гигантская чёрная крыса привстала на задние лапы у края и истошно завизжала:
- Кьяа! Убить их! Убить!!!
- Кьяа!
Не успел затихнуть ответный вопль, как подъёмник рванулся с места. Дротики и булыжники застучали по крыше кабины. Фрисс потянулся к мечам, но опомнился и стал готовить молнию. Гедимин деловито сменил сопло на более широкое.
- Хорошо, что шахта узкая, - задумчиво сказал он.
- Что их разозлило? - недоумевал Речник.
- Крысы есть крысы, - оглянулся на него сармат. - Ты готов?
Огненная дуга отшвырнула стаю от подъёмника. Он продолжал подниматься, но ход его замедлялся с каждой секундой.
- Кьяа! Кьяа! - вопли и скрежет металла донеслись с крыши. Гедимин выстрелил в потолок, прорезая широкую дыру. Горка жирного чёрного пепла упала на пол. Подъёмные механизмы жалобно хрустнули - и кабина замерла.
- Неприятно, - прошептал сармат, глядя в темноту шахты, в которой вопили крысы, подбадривая друг друга. - Забирайся на спину, знорк. Держись крепко.
Древний металл выдержал его, хоть и заскрипел под его тяжестью. Гедимин подтянулся и вылез на крышу. Поток плазмы и ЭМИА-излучения прошёл вдоль стен шахты, несколько стрел разбилось о броню сармата - и наступила тишина. Фрисс из-под шлема, надетого поверх скафандра, посмотрел вверх. До следующего яруса было неблизко, до поверхности - ещё дальше.
- Ненадолго им хватит страха, - пробормотал Гедимин, прикрепляя сфалт за плечом и выпуская дымящиеся когти.
Со всех сторон визжали, вопили и хрипели. Оставив в покое опасных чужаков, крысы самозабвенно убивали друг друга - Фрисс видел, как они катаются клубками по ярусам, мимо которых поднимался Гедимин. Их было очень много, может даже, больше, чем во всём Старом Городе Реки. Битва шла вокруг мастерских и складов, на каждом жилом ярусе - Фрисс мог лишь гадать, как он не заметил начала войны. Он надеялся, что крысы забыли об изыскателях, но за два яруса до поверхности с края шахты послышался знакомый вопль.
- Кьяа! Тащи! Тащи! Убей!
- Окка! Окка! - верещали мелкие крысы, свисая над шахтой. Что-то тёмное перегородило её, Фрисс увидел блеск металла и чёрный провал дула или сопла. Тонкая стрелка, выпущенная нетерпеливой крысой, сломалась о шлем Речника. Сармат дотянулся до сфалта и несколько раз коснулся приклада.
- Глаза береги! - бросил он Речнику, дотрагиваясь до сфалта в последний раз и рывком подтягиваясь по стене. Фрисс послал вверх самую сильную из своих молний и прижался к спине Гедимина. Мельчайшая раскалённая пыль и хлопья пепла посыпались на шлем Речника, потом закапал плавленый рилкар. Фрисс кинул ещё одну молнию и зажмурился. Красные сполохи мелькали перед глазами. Вопли крыс слились в непрерывный оглушающий вой. "Как же мёртвые города любят кровь..." - промелькнуло в голове.
Алое пламя перед глазами вдруг погасло. Что-то громко захрустело, осколок фрила проехался по шлему Речника, и Фрисс открыл глаза - как раз вовремя, чтобы вступить в бой. Гедимин стоял у наклонного коридора, и навстречу серой рекой текли крысы. Они прорывались к подъёмнику, и далеко не все останавливались, чтобы напасть на чужаков, но и остановившихся было достаточно. Плазменная дуга очищала дорогу всего на шаг, и то ненадолго. Фрисс бросил последнюю молнию и выхватил мечи. Резцы серого воина скользнули по его сапогу, оставляя прореху в скафандре. Клинок вспыхнул неярким багровым пламенем. Крысы шарахнулись, огибая чужаков, как река огибает остров. Сармат медленно пошёл к выходу.
Он остановился в центральном зале красного здания, уже на поверхности. Крысы бежали к шахте, не обращая на него внимания. Одна прыгнула, целясь в лицо, и отлетела в сторону с раздробленными костями.
- Стаи воюют... Я думал, Ахисар - единственный вожак в Танготи, - покачал головой Речник и вытер клинок от крови.
- Ийи... Ахисар - не вожак больше, - еле слышно прохрипел кто-то в тёмной нише. Фрисс забрался на её край и увидел скорчившегося в углу Ксартиса - или его серебристого товарища. Весь его мех пропитался кровью, одной лапы и хвоста не было, в боку зияла глубокая рана.
- Моркас убил... Бегите... - услышал Фрисс, склонившись над крысой. Он не успел ничем помочь - глаза Ксартиса уже потухли.
- Мятеж? - Гедимин усмехнулся и протянул Фриссу руку. Новые глубокие рубцы пролегли по его броне, потёки расплавленного рилкара запеклись на ней.
- Нам надо уходить быстро. Придётся нести тебя, знорк. Будь готов спрыгнуть в любой момент...
Речник спрыгнуть успел - за миг до того, как Гедимин рухнул и покатился по обломкам, сбитый с ног тяжеленным снарядом из крысиной баллисты. Речник вскарабкался на верхнюю грань поваленной опоры, отсёк лапы серой крысе, которая полезла следом, и повернулся к горе обломков. Сармата уже видно не было - он исчез под грудой верещащих чешуйчатых крыс. Двое переростков, чёрный и белый, метались вокруг и пытались подобраться к добыче, но серые воины не подпускали их.
- Кьяа! Прочь! Это - Моркасу! Моркас убьёт! - вопил чёрный гигант. Белый методично расшвыривал серых собратьев, некоторым откусывая хвост или ухо. Они в долгу не оставались, кусая его за что попало.
Фрисс в отчаянии опрокинул на крыс огромную бочку ледяной воды - на новую молнию у него сил не хватало, а об Иссушении и думать не следовало - тут же он и упал бы без памяти. Вся копошащаяся груда подпрыгнула на месте и повернулась к Речнику.
- Кьяа! Кто?! Уби... - вопль чёрной крысы оборвался предсмертным визгом. Ослепительный зелёный свет прорезал живую гору насквозь. Серые воины - те, кто не обуглился до костей на месте - бросились врассыпную. Речник спрыгнул с опоры и поспешил на помощь Гедимину, но тот уже выкопался сам, прижимая к груди дымящийся сфалт. Сквозь глубокие трещины на правом боку сармата блестел золотистый ипрон.
- Кьяа! Ахисар! - заорали за остатками здания-сферы, что-то оглушительно грохнуло и заскрежетало.
- Кьяа! Моркас! Все умрут! - завизжали в ответ, туча осколков взвилась над поваленной опорой, шальная стрела впилась в ногу Речника.
- Попрощайся с Танготи, знорк. Больше нас сюда не пустят, - прошептал Гедимин, дожидаясь, пока Фрисс займёт место на спине, на остатках полётного ранца. Каким-то чудом приспособление уцелело, когда сармат на него упал.
Руины верещали, визжали и выли на все голоса. Ахисар был мёртв, но его сторонники не сдавались. На ступенях лестницы, ведущей к посёлку хентос, Речник обернулся и с сожалением посмотрел туда, где остались лежать тлакантские ракеты. Им суждено было остаться там навсегда...
Гедимин пощупал потрескавшуюся броню на боку, поправил сбитые пластины и с трудом выпрямился.
- Одна просьба, знорк. Не говори там, что я ранен или устал. Тогда мы доживём до утра.
Дверь заскрипела и захлопнулась с грохотом, отрезая вопящие развалины от пыльного посёлка. Горячий ветер Альквэа, несущий пыль, показался Фриссу приятным и прохладным.
Бледный Энди с бластером стоял у лестницы. Его руки тряслись. Очень медленно он опустил оружие.
- Где люди Джатайи? Где охотники? - крикнул ему Фрисс. - Зови их, пусть защищают стену!
Ключник уставился на него с ужасом.
- Крысы... миллион проклятых крыс...
Фрисс отвернулся от него и посмотрел на Гедимина.
- Иду в "Бочку Крови". Надо предупредить их. Жди, я скоро буду...
Ночь выдалась непроглядно-тёмной и безветренной. На развалинах стояла мертвенная тишина, бои закончились, и Фрисс не хотел выяснять, кто там победил. В ровном сиянии фонаря-церита он латал порванную одежду. Прорех было немного. Рядом дремал Гедимин, даже во сне прижимая руку к помятому боку. Пальцы второй руки намертво сомкнулись на стволе сфалта. Ни свет, ни пьяные крики на площади не могли разбудить его. Этой ночью в "Бочке Крови" опять гуляли охотники и люди Джатайи, и никого не было на посту у стены - Энди-ключник бросил дом и переселился на другую окраину. Фрисс думал, что оставаться тут ещё на одну ночь - смерти подобно...
Утром Речника разбудил запах горелого фрила. Сармат, как мог, заделывал трещины в броне, ставил на место осколки пластин и полировал сопло сфалта.
- Дважды я взрывался вместе с альнкитом, но даже тогда мой скафандр был целее, - сказал он, глядя на Фрисса хмуро и задумчиво. - Твоё кипящее облако, Фриссгейн, надо как-то использовать. Такая мощь не должна пропадать напрасно.
- Одни беды от этой мощи, - вздохнул Фрисс. - Это меня должны были рвать крысы. А ты меня спас. А мне нечем наградить тебя, а наши мучения и старания не привели ни к чему. Оружие осталось крысам, и уран мы тоже не нашли. Может, ещё поищем на окраинах? Как он выглядит-то?
- Уран найдётся... В Йилгву придётся идти, вот что, - глаза Гедимина потемнели. - На Йилгвенских рудниках найдётся и уран, и сингит. Заодно обшарим убежище. Помню, я там альнкит запускал... Интересно, многое ли изменилось.
Они уходили из города рано - солнце только-только выбралось из-за Опалённого Леса, и воздух ещё не превратился в кипящий расплав. Белокожий таркон выглянул из окна, когда они проходили мимо.
- Слишком мощное у тебя оружие, друг сармат. С таким на крыс неудобно охотиться! - заметил он с кривой улыбкой. - Ничего обменять не хотите?
- Эллиот, - Фрисс остановился, не обращая внимания на косой взгляд Гедимина, - вчера в крысином городе сменился вожак. Очень скоро крысы прийдут сюда, и вы не отобьётесь. Мы возьмём тебя с собой, и крысы тебя не сожрут. Согласен?
Таркон щёлкнул языком.
- Куда вы меня возьмёте, друг степняк? Я не отобьюсь от крыс, это верно, но и ящерицу в степи я не поймаю. Если мне десять шагов не сделать без передышки, что же, вы понесёте меня всю дорогу? Нет, господа кочевники. Я живу здесь давно. Пережил Применение, переживу и крыс. Счастливого пути!