Аннотация: О куванцах, чёрной воде, расставаниях и встречах.
Запах прелой листвы и холодной воды обволакивал и пьянил, и не было сил поднять отяжелевшую голову. Кесса с трудом открыла глаза, растерянно мигнула, глядя на склонившийся над ней огромный багряный лист. Он глянцево поблескивал, усыпанный каплями росы, за ним виднелись такие же, нанизанные на жёсткий прямой стебель, а над широколистным деревцем проступали ало-чёрные облака и сизые просветы в них. Кесса мигнула, узнав в высоченных колоннах, врастающих в небо, побагровевшие стволы Высоких Сосен, а в красных тучах над ними - тесно сомкнувшиеся колючие кроны.
Ветер подул, и запах холодной осенней реки унёс остатки сна. Кесса заворочалась, выбираясь из тёплого кокона, с трудом подняла руку и нащупала мохнатую лапу, а за ней - пушистую перепонку крыла. Нингорс лежал рядом, обхватив кокон руками и плотно завернув в крылья, и на его усах сверкал иней.
- Хаэй... - Кесса, высунувшись из кокона по плечи, осторожно провела пальцем по тёплому носу. - Нингорс...
Алгана с недовольным ворчанием открыл глаза, шумно вздохнул, сдувая иней с усов, и развернул крылья, выпуская Речницу на волю. Она выкатилась на плотный слежавшийся ковёр бурой хвои и опавшей коры, слегка припорошенный алыми иглами, вскочила на ноги и долго смотрела на красные ветви высоко в облаках. Сизые тучи лежали на них, стекая по стволам прядями тумана. С громким треском кусок алой полупрозрачной коры откололся от ствола и, покачиваясь, полетел вниз. Маленькая Рябина - едва-едва поднявшаяся на три десятка локтей, но уже увенчанная гроздью из полудесятка ягод - закачалась от удара, сбрасывая чудом уцелевшие листья, и они легли на вековые груды лесного сора - красные поверх рыжих и бурых...
- А-ауррх, - Нингорс зевнул, широко разинув пасть, и провёл когтями по багряной коре. Его крылья и лапы озябли, и он ступал по лиственному сору неуверенно, подозрительно глядя на вороха игл, длинных, как копья. Найдя изгрызенную сосновую шишку в треть своего роста, он склонился и обнюхал её, потом опомнился, встряхнулся и хмуро посмотрел на Кессу.
- Где мы, Шинн?
- В Опалённом Лесу, - прошептала она, оглядываясь по сторонам. - Мы прошли сквозь тайные ворота, и вот мы наверху. Это Высокие Сосны, они растут на Левом Берегу. И я чую речную воду. Принюхайся...
- Слева от нас, за холмами, - Нингорс вдохнул осенний ветер и недовольно фыркнул. - Маленькая лесная река. Но я чую воду со всех сторон. А ещё больше её сверху, и она очень холодная.
Он фыркнул на низко нависшие тучи.
- Маленькая река? - удивлённо мигнула Кесса. "Нуску Лучистый! Я забыла... Хесс - очень большой мир, но тут, наверху, всё такое же большое... Мы, наверное, слишком далеко от Реки. Тут - Лес..."
Стволы Сосен вздымались вокруг, как скалы, и зыбкая тень Нингорса терялась на их подножьях среди огромных обломков коры и груд опавшей хвои и листьев. Снизу к недосягаемым вершинам тянулись жёсткие стебли ягодника, так и не сбросившего листву, - и побеги, и листья, и ягоды были краснее крови. Пёстрые птицы клевали их, но, потревоженные шумом больших крыльев, нырнули в груду хвои. Дымчато-бурая тень взметнулась вверх по стволу, мелькнув пушистым хвостом.
Широкий поток, выкрашенный прелой листвой в тёмную бронзу, подмывал основания холмов, и вышедшие наружу корни Сосен вздымались над ним, не находя опоры. Груды коры, слежавшейся на берегах, покрыл тёмно-пурпурный мох, и пряди тины липли к упавшим в реку ветвям и стелились по течению. А чуть глубже смыкалась холодная мгла, и Кесса не видела дна.
- Привет тебе, лесная река, - странница ступила на покачнувшийся пласт коры и опустилась у воды, прикоснувшись ладонью к холодному потоку. - Увидишь Великую Реку - покажи ей моё отражение. Я вернулась.
Она склонилась над водой, и на миг тёмный поток отразил жёсткую широкопалую ладонь, клыкастую морду с горящими глазами и два огонька, мерцающих в чёрном провале под ней. Вздрогнув, Кесса сорвала шлем, вновь посмотрела в воду, - налетел ветерок, и река подёрнулась мелкой рябью, скрывшей все отражения.
- Холодная вода, - Нингорс пил, не зачёрпывая рукой, прямо из потока, и капли воды стекали по шерсти обратно в реку. - Холодная и чистая. Она течёт на восток. Там твой дом?
- Да, и если пройти вдоль воды, она приведёт к Великой Реке, - тихо ответила Кесса. - Что-то тревожит тебя? У тебя грива вздыбилась...
- Те, кто сидит на ветке и смотрит, - фыркнул хеск. - Знорки-недомерки с луками. Это твоя родня?
Речница запрокинула голову и встретилась взглядом с низкорослым и худощавым скайотом. Лесной житель смотрел на неё с нижней ветки огромной Сосны, с привязанной к сучкам дощатой платформы, - её край едва выступал над корой и прятался в пучках хвои. Лук был в его руке, второй он держал стрелу, но медлил положить её на тетиву.
- Хаэ-э-эй! - закричала Кесса, махая руками и подпрыгивая на месте. - Хаэ-э-эй! Не бойтесь на-а-ас!
Нингорс, фыркнув, сложил лапы на груди - но тут же подался назад, сердито рявкнув. Чуть зашуршала кора - и двое скайотов, легко слетев по стволу, уже стояли на корнях и во все глаза таращились на пришельцев. Серебристые меховые хвосты свисали с шапок, тонкие чёрные линии-перья темнели на щеках. Кесса показала скайотам пустые ладони, и один из них, помедлив, вернул стрелу в колчан, а другой убрал пальцы с рукояти длинного ножа.
- Ваак, - выдохнула Кесса. - Мы идём к Великой Реке, но сбились с пути. Этот тёмный поток приведёт нас к ней?
- Смотря куда, - отозвался скайот с ножом, и Кесса мигнула, сообразив, что по привычке заговорила на Вейронке, и на нём же ей ответили. - Сунжа впадает в большую Реку Наои. Там живут люди Великой Реки. И рядом есть огромный город. Но я не слышал, чтобы там жили демоны-Алгана.
- Я не собираюсь жить там, лесной знорк, - фыркнул Нингорс. - Я веду домой этого детёныша. Где здесь селение Фейр?
Скайоты озадаченно переглянулись, снова посмотрели на Нингорса, смерив его взглядами - от кончиков ушей до кончиков крыльев.
- Я не слышал о таком месте, - качнул головой один из них. - Та, кто носит доспехи демона и шлем демона, и ещё летает на спине Алгана... Ты - Чёрная Речница? Где вы были столько лет?!
- Стой! Ты потерял остатки учтивости, - нахмурился второй. - Мы зовём вас на пост. Не знаю, что едят Алгана, но еда для человека у нас найдётся. Спустить для вас подъёмник?
Нингорс, фыркнув, расправил крылья, и Кесса взобралась в седло. Скайоты завороженно следили за тем, как хеск, кружа, поднимается вдоль ствола - но через пару мгновений спохватились и помчались следом. Они взбирались по коре легко, едва касаясь её кончиками пальцев. Однажды Кессе почти удалось разглядеть под обмотками на ногах скайотов острые когти.
- Хаэй! - крикнула она тем, кто остался на посту и прятался в хвое и сложенном из неё шалаше. Те, кто её встречал, добрались до ветки одновременно с Нингорсом и, стоило ему встать на платформу, все скайоты обступили его.
- Сбруя и седло для Алгана! - покачал головой один из них - хвост на его шапке был коротким и пятнистым. - Кто взялся их сделать?!
- Я, - буркнул Нингорс. Скайот мигнул и уставился на когтистые лапы хеска. Медленно он перевёл взгляд с них на сброшенную упряжь, потом - обратно.
- Нингорс - мастер-шорник и торговец кожами, - сказала Кесса. - А ты думал, что Алгана умеют только отгрызать людям головы?
Скайот снова мигнул.
- Праотец Каримас, - пробормотал он. - Мастер-шорник... Каковы же там воины?!
Шалаш, наполовину построенный из живых ветвей, был тесен для всех - двое скайотов остались сторожить снаружи, и Кесса видела, как они отходят от края платформы, чтобы заглянуть внутрь. А внутри была глиняная трёхногая жаровня, и смолистый прозрачный дымок просачивался сквозь хвою. Кесса протянула озябшие руки к огню - на осеннем ветру они стыли, и она уже не чувствовала пальцев. Смоляной взвар - вязкая жижа с застывшими в ней комьями - быстро растаял над огнём, скайот протянул Речнице горячую кружку.
- Хески давно сюда не приходят, - неторопливо рассказывал воин с коротким хвостом на шапке. Сейчас все шапки были сняты и висели на сучках вдоль стены, и Кесса положила рядом с собой и шлем, и щит.
- Говорят, Волна сейчас колотится о скалы Энергина, - продолжал скайот. - И Речники держат её, чтобы не вырвалась наверх. Там Гиайны, и Скарсы, и Алгана, и самая жуткая жуть со дна Бездны. Мы слышали, как вздрагивала земля, и ветки тряслись... может, Речники придумали, как закрыть Энергин? Обрушили его своды...
- А мне говорили, что дело в сарматах, - вмешался другой скайот. - Их железные корабли летали вдоль Реки. У них много оружия, такого, что напугает даже Волну...
Хлеб, размоченный во взваре, был слегка сладковат и отдавал смолой. Кесса жадно грызла кусок солонины. Нингорс настороженно обнюхал еду, но съел всё предложенное и дремал, вполглаза следя за скайотами, ощупывающими упряжь. Один из них решился тронуть хеска за плечо и вполголоса о чём-то его спросил. Нингорс недовольно шевельнул усами, но ответил, и ещё двое скайотов подвинулись к нему.
- Значит, Чёрные Речники все погибли? Но ты выучишься, и найдёшь учеников, и всё начнётся сначала? - тихо спросил Кессу скайот с коротким хвостом на шапке. - Было бы славно. Расскажи ещё про эльфов! Я видел издалека одного тиакца, но говорят, что авларцы совсем другие. Правда, что они говорят со всеми зверями?
- Даже с такими, что Речника напугают, - кивнула Кесса, бережно погладив пальцем пушистое перо на оправе Зеркала Призраков. - С зубастыми птицами, и с ящерами, носящими на голове витые раковины, и с рыбами, живущими в небе. И с... ну, со всеми. А во дворе их замка растёт дерево с серебряными листьями...
...К утру угли рассыпались золой, и осенний промозглый холод просочился в шалаш и заполз под одеяла. Нингорс на четырёх лапах выполз наружу, встряхнулся и завыл, глядя на зелёную кромку неба. Изумрудная сияющая полоса вдоль тёмного горизонта хорошо была видна сквозь строй поднебесных стволов.
- Летите всё время на восток, - сказал скайот в короткохвостой шапке, подойдя к краю платформы. И лес, и небо над ним были пусты, чёрный вал Волны в бессильной ярости бился о стены глубоких пещер, и наверх не просачивалось ни капли.
- Сунжа проводит вас до берега Наои, над ней летите, не сворачивая, а там по левую руку будут деревья, а за ними - Стеклянный Город. Дальше никто из нас не летал, но там много людей Реки, и кто-нибудь вам покажет дорогу.
Красные и жёлтые ленты свисали с браслетов Нингорса, трепетали на ветру. Сторожевые посты скайотов изредка мелькали в ветвях, но ни одна стрела не полетела в сторону путников, когда они проносились мимо. Холодный мокрый ветер дул Кессе в лицо. Она уже слышала плеск тёмных волн и жестяной треск обмёрзших листьев на ветвях Дуба. И когда стена Сосен расступилась, открыв поросший тростниками берег, а за ним открылся простор с белеющей над тёмными водами тонкой полосой обрыва, - Кесса с радостным воплем вцепилась в загривок хеска.
- Хаэ-э-эй! Река-Праматерь, ты видишь нас?! Нингорс, смотри, мы прилетели! Это Великая Река! Смотри, ты отражаешься в ней!
Тень широких крыльев скользила по волнам, перечёркивая плывущие на юг багряные листья и хвоинки. Болотистый Левый Берег был пустынен, поломанные тростники валились друг на друга, высыпая в воду так и не созревшие семена. В тени Высоких Трав Кесса увидела чью-то лодку, но Нингорс быстро пролетел мимо. Ветер, гудящий в широком ущелье между обрывом и Лесом, стремительно нёс его над водой, и шерсть хеска от его порывов поднималась дыбом.
- Хаэ-эй! - снова закричала Кесса. Полоса обрыва на Правом Берегу была слишком узка, чтобы разглядеть в ней пещеры, а под ней - лодки, но Речница надеялась, что её услышат.
- Тихо! - рявкнул Нингорс, разворачиваясь в небе. Его грива вздыбилась не от ветра - что-то встревожило его, и он тихо рычал, с каждым взмахом крыльев ускоряя полёт. Кесса слышала, как он шумно втягивает воздух. Он ударил крыльями ещё раз - и взмыл над водой, и Речница из-за его плеча увидела дымящийся корабль, окружённый пятью большими плотами.
Это была большая хиндикса со сдувшимся шаром; два малых шара ещё дрожали над ней, но большой упал, проткнутый горящими стрелами, и дымился теперь на палубе. Воины замерли на палубе, повернувшись к плотовщикам, а те целились в них. Каждый плот был ненамного меньше корабля, на каждом умещалась тростниковая хижина. Лучники держали корабль на прицеле, а множество плотовщиков с копьями и ножами толпилось за их спинами, ожидая своей очереди. Кто-то раскручивал в руке крючья, готовясь закинуть их на палубу.
- Куванцы! - прошептала Кесса и невольно потянулась за ножом. - Ах вы, падаль...
- Бросайте оружие! - крикнул куванец на плоту, застывшем перед носом корабля. - Бросайте, крысы, иначе мы сожжём вас с вашим корытом! На палубу, быстро, и лежать не шевелясь, если хотите жить!
- Ах ты... - Кесса занесла руку, но Нингорс негромко рыкнул и повернул в сторону. Его тень не видна была на тёмных угрюмых волнах, и никто не оглянулся на тихий шелест крыльев.
- Тихо. Главный - не он. Он только болтает. Смотри направо.
На плоту чуть поодаль стояли трое лучников, и остальные куванцы сторонились их и опасливо пригибались к земле. К их стрелам вместо наконечников были прикреплены маленькие глиняные горшочки с острым дном.
Два плота двинулись к кораблю, и его воины направили стрелы на куванцев. Переговорщик замахал копьём.
- Лечь на палубу, я сказал! Будете противиться - никто не уйдёт живым! Трижды повторять не буду! Хаэ-эй!
Куванцы снова двинулись к кораблю, трое стрелков на дальнем плоту подняли луки. Тросы с крючьями взвились в воздух.
- Ни-куэйя! - крикнула Кесса, и луч сверкнул - но никто не заметил его в яростной вспышке, разорвавшей в клочья плот "поджигателей". Горшки на их стрелах полопались, разметав кипящую смолу, и соседний плот задымился и вспыхнул.
Воины на корабле, скинув оцепенение, бросились к бортам. Рой стрел взвился в воздух, немногие крючья, долетевшие до фальшборта, бесполезно упали на палубу - их тросы были разрублены. Трое куванцев упали замертво, остальные, выпустив по стреле, побросали луки и схватились за шесты. На корабле закричали, но не от радости - все, кто там был, и все на плотах, забыв о сваре, смотрели на Алгана, пролетающего над ними.
- Хаэй! - закричала Кесса, и Нингорс взвыл, запрокинув голову, и два луча сорвались с его когтей, прожигая в куванских плотах огромные дыры. - Они бегут!
Один из плотов, незаметно отделившись от "стаи", стремительно удалялся вниз по течению. Нингорс, сложив крылья, камнем врезался в его край, и плот "встал на дыбы", сбрасывая в воду вопящих куванцев. Чей-то гарпун чиркнул по груди Алгана, хеск взмахнул лапой, разрывая напавшему горло и лицо. Из воды, оттолкнувшись от края плота, он стрелой взмыл в небо. Снизу полетели стрелы. Кесса, оцепенев, смотрела, как Река превращается в ручей, а плот - в точку... и взрывается, разлетаясь горелыми щепками. Нингорс втянул воздух, расплываясь в ухмылке - и снова ринулся к воде, на лету выхватывая из неё изувеченное, но ещё шевелящееся тело. Он поднял куванца за горло, и Кесса охнула, встретившись взглядом с ним - обожжённым и напуганным до полусмерти. Он хватал ртом воздух, силился крикнуть, но не мог.
- Я помню твой запах, - Нингорс принюхался и оскалил клыки. - Но теперь забуду.
Кровь брызнула из черепа, раздавленного мощными челюстями, оросив и морду хеска, и его крылья. Кесса утёрла испачканное лицо, оглянулась на корабль - вокруг него уже не было куванцев, лишь обгоревшие брёвна от плотов качались на волнах, и хозяйственные корабелы вылавливали их из воды.
- Спасибо, Нингорс. Ты спас их, - прошептала Кесса прямо в ухо хеску. - Ты - великий воин!
"И они теперь расскажут о нас," - подумала она и усмехнулась. "И обо мне тоже."
Хиндикса неуклюже развернулась к берегу, кто-то на её борту поднёс к губам сигнальный рог. Рёв разнёсся над волнами, и ему ответили - громко и протяжно, вспугнув в тростниках задремавшего Войкса. Нингорс, сердито рявкнув, подался вбок и выписал дугу над Рекой, поднимаясь всё выше. За поваленными тростниками и тёмной водой Кесса увидела высокую каменную башню, огромные небесные корабли, севшие к её подножию, башни и стены за ними и теснящиеся друг к другу черепичные крыши. Лес обступил город, но не спрятал - яркие дома и гранитная пристань с высоким маяком видны были издалека. Под крыльями Нингорса он казался маленьким - хеск взлетел высоко и снижаться не спешил. Две хиндиксы под красными флагами, взмыв с пристани, помчались к кораблю, спасшемуся от куванцев.
- Речники! - вскрикнула Кесса. - Нингорс, летим к ним!
- Без нас обойдутся, - фыркнул хеск, и Речница растерянно погладила его взъерошенную гриву. Что-то всё ещё тревожило его, и он принюхивался и сдавленно рычал, косясь на проносящийся мимо город. Краем глаза Кесса успела увидеть над белой полосой обрыва рыжевато-алую крону огромного дерева - и хеск упал камнем в поломанные тростники, в последний миг расправив крылья и замедлив падение. Встряхнувшись всем телом, он сбросил Кессу и рывком скинул упряжь. Тяжело опустившись на поваленный стебель, он снова встряхнулся и фыркнул.
- Много знорков! Слишком много для одного меня. Я видел впереди по течению большое дерево и островок с каменными башнями. А здесь повсюду деревни, где полно лодок. Дальше ты отправишься без меня, Шинн.
- Нингорс, что ты? - Кесса, испуганно мигнув, протянула руку к его плечу. - Тебя ранили? Это куванцы, да? Их стрелы?!
Пятна засохшей крови темнели на рыжей шерсти и белых усах.
- Я цел, - буркнул хеск.
- У тебя кровь на лице, - Речница тронула слипшийся мех над выступающим клыком. - Я принесу воды.
- Не надо, - отстранив её, Нингорс подошёл к воде.
Тут никто не жил, и некому было построить настил. Слежавшиеся за века стебли и листья тростников зыбко покачивались под ногами, как болотные кочки, а там, где они обрывались, вздымалась холодная вода. Кесса склонилась над ней, зачерпнула в горсть - влага отливала мутной желтизной, и даже осенний ветер не мог избавить её от гнилостного запаха.
- А я всё помню, оказывается, - проворчал Нингорс, вытирая мокрые усы. - И воду, и вой, и запах дурмана... и вонь тухлой рыбы. Как вы различаете друг друга, знорки? Здесь вы все пахнете одинаково.
- Это не тухлая рыба, - тихо сказала Кесса. - Это речные травы и прибрежный ил. Из него растёт тростник. Ты вспомнил плен? Но все, кто навредил тебе тогда, уже мертвы. А больше врагов тут нет.
Алгана смерил её тяжёлым взглядом и отвернулся от воды. Брошенная упряжь желтела в багряных тростниках рядом с ненужным уже спальным коконом.
- Тут наш полёт закончится, Шинн, - Нингорс сложил лапы на груди. - И тут мы расстанемся. Ты сдержала своё слово, а я - своё, и на этом всё.
Ветер был холоден, и тростники не спасали от него - как и чешуйчатая чёрная куртка с нелепой бахромой.
- Это очень грустно, Нингорс. Может, ты всё же останешься? - голос Кессы, как она ни сдерживалась, дрогнул.
- Незачем, Шинн, - хеск вдохнул холодный ветер и покачал головой. - Два взмаха крыла - и вокруг тебя будет столько знорков, хоть соли их. А мне тут делать нечего.
- Река очень красива, - Кесса покосилась на тёмный поток и мутную жёлтую пену. - Когда её не оскверняет Волна. И народ здесь мирный.
Нингорс невесело ухмыльнулся.
- Мои родичи - точно, - оговорилась Речница. - И они были бы тебе рады. А куда ты полетишь на краю зимы?
- Кваргоэйя рядом. Залягу там на зиму, а весной - вниз, - хеск повёл озябшими крыльями, расправляя и складывая их. - Хватит с меня путешествий.
- Вайнег бы побрал того мага и всех работорговцев! - вспыхнула Кесса. - Это из-за них, да? Но тут не все такие, правда! А ты... если вдруг ты пролетишь мимо - заходи к нам. Один мирный хеск, панцирный ящер, уже там живёт. Его никто не обижает, и тебя не обидят.
Нингорс с широкой ухмылкой запрокинул голову и испустил короткий насмешливый вой.
- Не обидят, говоришь? - он наклонил морду, показывая крепкие клыки. - Кто бы тебя слышал, Шинн... Не люблю я поверхность. Тут отовсюду пахнет знорками! Прощай... Чёрная Речница.
Он склонил голову, и Кесса удивлённо мигнула - в его взгляде не было ни капли насмешки.
- О нашей встрече сложат легенды, - вздохнул он. - Я уже слышал одну в Эвайле. Отменная дичь. А вот о нашем расставании знают только вода и ветер. Силы и славы, детёныш...
Кесса обхватила двумя ладонями горячую когтистую лапу.
- Силы и славы, Нингорс, - прошептала она. - Великий воин Алгана...
- Будет тебе, - хеск осторожно высвободил руку и ткнулся носом Кессе в макушку. - Постарайся выжить, детёныш. Не знаю, как вам это удаётся, но - постарайся.
Он выпрямился и развернул крылья во всю ширь, едва не смахнув Кессу с тростниковой кочки.
- Да будет ветер попутным! - крикнула она ему вслед. Он летел быстро и не оглянулся ни разу - только мелькнул рыжей молнией среди тёмно-красных Сосен и сгинул в пасмурном небе. Кесса сжала в ладони обломок острого зуба, привязанный к оправе Зеркала, и села на поваленный стебель. Река шелестела, вздыхала, выплёскивая на зыбкий настил жёлтую пену.
- Ваак, - прозвучало над её головой вместе с еле слышными шагами. Кто-то легко ступал по намокшему тростнику - Речница и не услышала ничего, пока он не подал голос. Вздрогнув, она развернулась к источнику шума. Речник Фрисс в потрёпанной красно-рыжей броне стоял рядом, и пластины на ней горели неярким тёплым огнём.
- Река очистится за зиму, а Волна сгинет в бездне, - прошептал он, прижимая Кессу к себе, и она уткнулась ему в грудь, вдыхая горький запах чужеземных трав, дорожной пыли и едкого дыма. - Долгим же оказался твой путь, Кесса, Чёрная Речница...
- Ваак, - запоздало прошептала та. - Вот и я, Речник Фрисс. Я вернулась. И ты здесь, и ты жив...
- Да уж, вернулась, - проворчал Фриссгейн, заворачивая её в свой красный плащ. - Идём на корабль. Посажу тебя у печи. Ты, верно, промёрзла до костей на ветру.
Хиндикса лежала на брюхе в тростниках, и её шар рвался в небеса, натягивая снасти до звона. Подбирая на ходу причальный трос, Речник Фрисс подсадил Кессу на палубу и сам забрался туда же. Хиндикса, покачиваясь, поплыла над Рекой, печь загудела, разливая вокруг алое сияние.
- Хаэ-эй! - Фрисс помахал кому-то из Речников, пролетающему мимо на маленькой хиндиксе. - Садись к печи, Кесса. Чудная у тебя броня, прямо как в старой книге. Дать ещё покрывал? Ты что-то дрожишь.
- Ничего, мне не холодно, - покачала головой Речница, устраиваясь у печи. "И корабль Фрисса тоже цел," - она украдкой погладила фальшборт. "А уж ему, должно быть, довелось повоевать!"
- Фейр рядом, вы немного не долетели, - сказал Речник, поворачивая хиндиксу боком к ветру. - Давно я там не был, всё дела...
- Ты сражался с Волной? Что тут было, Речник Фрисс? Тебя не ранили? - усидеть у печи не было никакой возможности, и Кесса встала рядом с Фриссгейном, кутаясь в его плащ.
- Было? - он задумчиво посмотрел на неё. - Не знаю даже, с чего начать. Лучше расскажи ты. Где ты нашла дружелюбного Алгана, и как вы увернулись от Волны?
...До широких ветвей Дуба, казалось, уже можно достать рукой - хиндикса, сопротивляясь ледяному ветру, подплывала к обрыву. Ни лодок, ни плотов не было на воде, никто не жёг на берегу костры, и весёлых хмельных песен было не слышно, только шуршала красная трава да выли где-то вдалеке невидимые Войксы, перекликаясь с вихрями над Рекой.
- Старое Оружие! - Кесса незаметно ущипнула себя - в услышанное верилось с трудом. - У нас, прямо здесь, на Реке?! И ты сам принёс его сюда? Держал в руках?! Это же... вот это легендарный поиск! Вот бы кому стать Чёрным Речником...
- Гедимину, что ли? - хмыкнул Фрисс. - Он достоин, да. Но едва ли будет рад.
Речник был невесел - и чем дольше смотрел на берег, тем сильнее хмурился. Кесса взглянула вслед за ним и увидела четыре пещеры под траурными лентами.
- Эмма и Ингейн, - пробормотал Фрисс. - И Онг Эса-Юг - тем летом, и... Хаэ-эй! Лови трос!
Насыпная стена из земли и обломков известняка опоясывала пещеры, и на ней с длинным копьём стоял воин в сплетённой из коры броне. Он не шевелился, только цепкий холодный взгляд скользил по Реке. Он поднял голову на крик, и Кесса радостно вскрикнула.
- Авит! Хаэ-эй, Авит Айвин!
Юнец дёрнулся, едва не выронив копьё.
- Кесса?! Речник Фрисс и Кесса?! - он схватился за берестяной рожок. Заполошный рёв пронёсся над водой.
- Трос! - напомнил Речник, подёргав причальный канат - тот так и болтался в воздухе, ни к чему не привязанный. Авит, виновато мигнув, схватился за него и накрепко привязал к ближайшей экхе.
- Теперь держись, - едва заметно усмехнулся Фрисс, бросив горсть песка в печь. - Сейчас будет шумно.
Тяжёлые зимние завесы заколыхались, пропуская жителей. Кто в плетёной броне, кто в меховом плаще, с копьями и дубинками они высыпали на берег и замерли, глядя на приземлившийся корабль.
- Ваак, - негромко сказал Фрисс. - Пока что - "ваак".
Из застывшей толпы выбрался грузный старик с каменным молотом в руках. Его лицо, безволосое и багровое, покраснело ещё сильнее. Кесса ошарашенно мигнула и сделала шаг вперёд.
- Дедушка?!
Сьютар, досадливо поморщившись, провёл ладонью по обожжённому подбородку. От его бороды не осталось и следа, сгинули даже брови и ресницы, и красивый венец из совиных перьев сменился неказистым, но прочным шлемом.
- Вернулись воины, убившие Волну... - просипел он, глубоко вдохнул, хотел ещё что-то сказать, но только хмыкнул. Речник Фрисс крепко стиснул его руку и отступил на шаг, пропуская вперёд Кессу. Она крепко обняла Сьютара, прижимаясь щекой к жёсткому плетёному доспеху.
- Живая... Хоть одна счастливая весть! - прошептал старший из Скенесов. К плечам и спине Кессы прикасались чьи-то руки, кто-то осторожно потрогал шлем и постучал пальцем по щиту. На берегу шипел, спуская воздух из шара, корабль Фрисса, и Амора Скенесова, потеряв терпение, уже зазывала всех жителей в пещеру.
- Кесса! - её дёрнули за рукав. Рядом стояла Сима Нелфи. Траурная раскраска лежала на её запястьях. Кесса невольно посмотрела на свои руки - тёмные от алого хесского солнца и не отмеченные ни единой каплей краски.
- Настоящая Чёрная Речница, - выдохнула Сима ей в ухо. - По тебе хотели носить траур! Расскажи, что там, внизу? Ты нашла Чёрных Речников?
- Их больше нет, - ответила Кесса. - Только я. Плохая из меня Речница, если я бросила вас драться с Волной! Кого убили?
- Эсту, - прошептала Сима. - Она сторожила берег. Крылатые демоны... Старшие сами собрали кости, нам даже не дали взглянуть. Она теперь в Чертогах Кетта... тоже Речница, воин Великой Реки...
В очажную залу, как и прежде, помещались все. У очага постелили шкуры, и Кесса села рядом с Речником Фриссом, а с другой стороны к ней протиснулся Йор, и они молча обнялись. Перед ними поставили плошку с большими ломтями солёного Листовика, обильно залитыми цакунвой, и Речница жадно вцепилась в свой кусок.
- Ты рычишь, как Алгана, - хмыкнул Йор. - Что, в Хессе нет Листовиков?
- Есть, и большие, - пробубнила странница с набитым ртом. - А вот цакунвы не найдёшь. Только эльфы её и делают.
- Эльфы?! - Йор недоверчиво покачал головой. - Кто же их научил?.. А вот у нас, в Кигээле, всегда была хорошая цакунва. Но там о еде не думаешь...
- Очень страшно быть мёртвым? - тихо спросила Речница, отодвинув плошку.
- Не, совсем не страшно, - шёпотом ответил Йор. - Ну, когда уже всё... Тогда не страшно. А вот посередине... Очень больно было. Меня тот Инальтек ударил сначала в плечо... Бездна! Все кости полопались, а потом он расколол мне голову. Бездна! Не хочу я это вспоминать.
- Значит, не нужно, - хмуро сказал Речник Фрисс, поставив перед ним и Кессой наполненные чаши. - Пейте. Сегодня - можно.
- Кислуха? - Речница понюхала жидкость.
- Неразбавленная, - буркнул Речник. - Пей. Станет легче.
Сьютар, Окк и Амора уже подсели к очагу, у стен шушукались о своём, кто-то широко разводил руки в стороны, то ли хвастаясь пойманной рыбой, то ли рассказывая о крылатых хесках. Кесса смотрела на них, и ей хотелось ущипнуть себя. "Дома," - думала она, погружаясь в тёплый туман. "Вот я и дома..."
Речник Фрисс, окинув очажную залу угрюмым взглядом, поднялся на ноги, и разговоры стихли.
- Где Фирлисы? - спросил он. Сьютар встал вслед за ним, досадливо потёр безволосый подбородок и пожал плечами.
- Выглянули из пещеры и снова спрятались. Сигнальный рог, видно, не для них. Что мне, тащить их силой?
- С тех пор, как умер Ингейн, они ни к кому не ходят, - добавила Кест Наньокетова. Траурная вязь оплетала её запястья.
- Ешьте, я пойду за ними, - Фрисс откинул тяжёлую завесу, впустив холодный ветер, и вышел из пещеры.
- Будешь лепёшки? - Вайгест Наньокет протянул Кессе тёплый свёрток. - Погрел их на очажных камнях. А в Хессе едят лепёшки?
- И лепёшки, и большие хлебы, - кивнула Кесса. - И такую густую похлёбку, что к ней нужен нож. Я расскажу потом, когда в голове перестанет гудеть... А Ингейн и Эмма... как они умерли?
- А, ты не знаешь... - нахмурился Вайгест и жестом подозвал Симу. Она села у очага, слегка потеснив Йора, и украдкой пощупала голенище кессиного сапога.
- Речница Сигюн говорила, что нас спасает Река, - сказал Вайгест, оглядевшись по сторонам. - Демонам тяжело её перейти, и они сюда не идут. Но есть летучие... И вот Эста была в небе, на халге на длинной привязи, а мы с Хельгом стояли в дозоре. И тут она закричала - "Летят!" И мы увидели тучу над Рекой. Казалось, далеко, а Хельг только успел донести рог до рта. Синие драконы - мелкие, но оружие их не брало... и огромные летучие мыши с когтями.
- Ойти и Квэнгины, - прошептала Сима. - Речник Айому узнал их. Стрелы от них отлетали, а копья ломались...
- Мы все вышли и бились, - Вайгест показал поджившие шрамы на руке. - Это сквозь куртку и доспех... просто схватил лапой, и всё... Речнику Айому порвали броню... и грудь, и живот... а Ингейн - он был весь в крови, когда... лежал, как кусок мяса, глаза... ему в лицо вцепились, глаз не было... Речник Айому крикнул - "В норы!", а Эмма пошла вперёд и... очень яркая вспышка была, такая... синяя с прозеленью, как речная вода. И они все - все, кого достало - посыпались на берег. Мёртвые, как камни, и пена из пастей. А Эмма взялась за горло и упала, где стояла. Твой дядя её донёс до пещеры, но...
- А Ингейн лежал вот тут, - Сима показала на одну из летних постелей. - Лежал и дышал. Ему приносили воды, но он не пил. И кровь текла... Мой дед сидел рядом с ним, клал ему травы в рот. Мы думали, он очнётся. Я хотела сидеть тут ночью, но дед прогнал. А утром Ингейн уже не дышал, лежал тихо, и кровь не текла. Им с Эммой сделали большой костёр... и Эсте, и дяде Оксину...
Сима всхлипнула.
- А Речник Айому? Он тоже... - Кесса не договорила.
- Его увезли, - качнул головой Вайгест. - Живым. У него страшные раны были, живот разорван, но он дрался... эти твари от него только отлетали!
Кесса заглянула в чашу с кислухой - она была почти полна - чуть пригубила и, раскашлявшись, отставила сосуд.
- Я буду носить траур по Эмме и Ингейну, - тихо сказала она. - Утром же раскрашу руки. Не надо было мне уходить...
Снова всколыхнулась дверная завеса - Речник Фрисс прошёл вдоль стены и опустился у очага. Взяв чашу, он осушил её до половины.
- Атун и Нарин не пришли? - спросила Сима. Фриссгейн покачал головой.
- Сидите, я пройдусь по берегу. Сегодня, кажется, не время для рассказов.
Кесса прислонилась к стене. Туман вокруг сгущался, и чужие слова долетали до неё, как сквозь слой валяной тины.
- Кесса, а что там с магией? Правда, что все хески - колдуны? - спросила Сима, вытерев лицо. - Те, кто на нас напал, не колдовали... им и так хорошо было.
- Не все колдуны, - качнула головой Речница. - Но меня научили. Воде и Лучам. Нингорс, могучий воин Алгана... он учил меня. Я просила его прилететь сюда, но... теперь думаю - он правильно отказался. Если тут хески такое устроили...
- Алгана? Ты училась у воина Алгана?! - изумлённо мигнула Сима. - И ты теперь настоящий маг?! А покажешь?
- Завтра, - вяло качнула головой Кесса. - Это опасно, а у меня сейчас в голове туман.
- Это кислуха, - усмехнулся Вайгест. - Пройдёт. Ох ты! Кесса, а ты совсем уже спишь...
Она слышала сквозь сон, как её осторожно поднимают и несут вверх по лестнице, видела блики на кованых пластинах брони и чувствовала, как прохладная рука прикасается к её лбу. Она лежала на мягком, в полумраке, под тёплой шкурой, и видела сквозь опущенные ресницы тень у изголовья. Сон подхватил её, как Река, и она качалась на сверкающих волнах и видела в небе чаек. Одна опустилась низко, и Речница разглядела длинные перья на задних лапах и острые когти на крыльях...
Кесса проснулась поздним утром, незадолго до полудня, и сонно щурилась на светящееся пятно на стене, пытаясь вспомнить, где она. Там, в маленькой нише, лежали ножны, а из них слегка высовывался клинок из белого стекла. Речница выбралась из-под шкур, провела по лицу ладонью и дотянулась до светильника, смахнув с него колпак. Свет разлился по пустой пещерке, и теперь Кесса узнала её - это была верхняя спальня. Ничего не изменилось тут с весны, только окно, спасаясь от зимнего холода, снова закрыли... и на стене висели её доспехи - чёрная куртка Ронимиры, полосатая броня из Меланната и круглый эльфийский щит. Снизу доносился шорох и скрежет - кто-то орудовал палкой в узких ходах зимней вентиляции и крепил к стене циновки, проложенные сухой травой.
- У-ух... Все уже проснулись, - вслух сказала Кесса и потянулась за штанами. Скрежет ненадолго притих, и в пещерку заглянула Кирин.
- Хаэй! Спускайся. Ты пропустила весь рассказ Речника Фрисса!
- Речник Фрисс? - встрепенулась Кесса. - Он внизу?
- Он улетел на рассвете, - махнула рукой Кирин. - Но непременно вернётся. Спускайся!
В очажной зале не было никого - все утепляли пещеру, и она была так велика, что семейство рассеялось по ней. Кесса хмыкнула, вспоминая громадный замок авларинов - ни за зиму, ни за весну она так и не узнала всех его ходов и коридоров.
Она доедала ломоть Листовика, когда в очажную залу, тяжело ступая, вошёл Сьютар. Он сел у очага, и Кесса едва удержалась, чтобы не податься в сторону. Ей стало не по себе.
- Фирлисы уходят с участка, - медленно проговорил он; в его взгляде читалась растерянность. - Речник Фрисс говорил вчера с ними. Может, это и к лучшему.
- Они спасли всех вас, - вспыхнула Кесса. - Как ты можешь выгонять их?! Поговори с ними ты, ты - старейшина!
Сьютар покачал головой.
- Я уже говорил. Жаль, что всё так скверно кончилось.
- Я буду носить траур по Эмме и Ингейну, - сказала Кесса, протягивая руки к огню. - Им хорошо сейчас в Кигээле - но им будет приятно, что их помнят.
- Траур? - Сьютар нахмурился, внимательно посмотрел на внучку. - Весь Фейр в траурных лентах. Мы достаточно их помним. Теперь мы хотим жить. Разрисуйся, как Речница, пусть Фриссгейн поможет тебе. Он забирает тебя на север... и представит Королю Астанену.
- Что?! - Кесса вздрогнула. - Он сам так сказал?
- Да, - кивнул старший из Скенесов. - Король примет у тебя присягу, и ты наденешь красную броню... и будешь летать с мечом. До сих пор не могу поверить, что всё это - не дурной сон! Надо было сжечь ту куртку или перешить на что-нибудь дельное...
Рывком поднявшись на ноги, он вышел из залы. Кесса озадаченно мигнула. "Я всё проспала вчера!"
За дверной завесой было ветрено и сыро. Оголившиеся ветки Ивняка стучали друг о друга, холодные вихри посвистывали над обрывом, сизые облака спустились низко и улеглись на макушке Дуба. По пустынному берегу, поддевая носком сапога камешки, бродила Сима Нелфи, на земляном валу стоял, глядя на тёмную воду, Хельг Айвин, а поодаль сидел на корточках Снорри Косг и счищал с голенища налипшую тину. Над участком на ледяном ветру трепетала лёгкая халга на длинной верёвке.
- Хаэй! - окликнула Кесса дозорных. Все повернулись к ней, и даже халга потянулась к земле.
- Ох ты! Как раз вовремя, - сказала Сима, оглядевшись по сторонам. - Мы с Хельгом вспоминали тебя. Знаешь, что сказал Речник Фрисс? Что я стану настоящей колдуньей. Он отвезёт меня в Замок, к властителю Канфену - а потом мы обе полетим на Острова и выучимся чародейству. Здорово, правда?
- Ещё бы! - усмехнулась Кесса. - Как мы и хотели - я стану Речницей, а ты - чародейкой.
- Да, тут вы обе меня обогнали, - Хельг, в последний раз оглянувшись на пустынную Реку, спрыгнул с ограды. - Я, наверное, уже никем не стану. Ты, Кесса, обещала показать свою магию. Пойдём к причалу Фирлисов?
- Ох! Я не могу там колдовать, - помотала головой Кесса. - Там траурные ленты...
- Думаешь, Эмма на тебя обидится? - хмыкнул Хельг. - Она бы порадовалась за вас обоих. И Ингейн тоже. Пойдём!
Снорри следил за ними с вала - но, увидев, что они пошли к причалу Фирлисов, спустился и пошёл следом, подозрительно поглядывая на небо. Никаких летунов над водой не было, даже чайки сгинули. Кесса взглянула на низкие тучи и вспомнила плавучие острова небесной тины. "Тут, наверное, небо холодное," - подумала она с сожалением. "И тина не прижилась..."
- Хаэ-эй! - крикнула сверху Ота, перевешиваясь через хрупкие подлокотники халги. - Ке-есса!
- Хаэ-эй! - ответила та. - Чего-о?
- А у тебя в Хессе была подземная лихора-адка? - спросила Ота, приложив ладони ко рту.
Сима хмыкнула.
- Не-ет! - крикнула Кесса. - И ни у кого не было! Не бо-ойся!
- Далась же ей подземная лихорадка, - ухмыльнулся Снорри. - Не самая страшная хворь, и похуже бывает.
Траурные ленты трепетали на ветру. Причал Фирлисов был пуст, и, взобравшись на него, Кесса не увидела ни единого плота - даже куванцы спрятались куда-то на зиму.
- Ну вот, смотрите, - она протянула руку к огромной коряге. - Ни-куэйя!
Золотистый луч, вспыхнув, прожёг в древесине округлую неглубокую дырку. Сырое дерево задымилось, но жара не хватило, чтобы его поджечь. Хельг щёлкнул языком, Сима, охнув, потыкала в почерневшую древесину пальцем.
- Ни-эйю! - Кесса покачала на ладони сияющий шарик и, дунув, направила его в сторону Реки.
- И ещё... Ни-шэу! - она дотронулась до пучка сухой травы. Он вспыхнул мгновенно, только пепел осел на каменистый берег.
- Ух ты-ы, - протянула Сима, разглядывая россыпь золы. - И это ты ещё только учишься? А Нингорс, наверное, может корабли на лету сжигать?
- Это его зуб? - Снорри потрогал одну из подвесок на Зеркале Призраков. - Острый какой... Это не клык? Я слышал, клыки у них большие... А как ты его добыла?
- А это чьё перо? Пушистое... - Сима приподняла другую подвеску и подула на неё. - И длинное. Что это за птица? Наверное, приятно её погладить...
- Да, если только она тебя не погладит, - хмыкнула Кесса. - Эта птица с зубами и когтищами. Только что не летает. Вот, смотрите...
Она показала побелевшие шрамы на бедре, и Хельг и Снорри, переглянувшись и поцокав языками, склонились над ними.
- Это пернатый ящер - харайга, - Речница, поёжившись от холода, прикрыла ногу. - Эта была маленькая. А есть в рост человека... и с вот такими когтями. И по одной они не ходят. Хорошо, что в наших краях им холодно!
- Верно, - вздрогнула Сима. - Если маленькая так порвала, то большая, наверное, живьём сожрёт. Ну их!
- Пернатый... ящер? - почесал в затылке Хельг. - Откуда же у ящера перья?
- Ты ещё спроси, откуда у птицы зубы! - фыркнула Сима.
- В Хессе всё странное, - вздохнул Снорри. - Это я уже понял. Расскажи про Нингорса! Как он тебя не убил?..
Дверная завеса Фирлисов висела неподвижно весь день, и никто не вышел наружу, даже когда Хельг увидел подлетающую хиндиксу и подул в сигнальный рожок. Все остальные выглянули из пещер - и вовремя: "Остролист" опустился на берег, и с него сошёл не только Речник Фрисс - полтора десятка Речников прилетели с ним вместе. Сьютар вышел к ним навстречу, вскоре подошли и другие старейшины, и после недолгого спора Речники разошлись по пещерам - каждое семейство получило гостя, и участок загудел.
- Чего мёрзнешь на ветру? Иди к очагу, - Фрисс легонько подул Кессе на макушку. - Я быстро - слетаю к скайотам и вернусь. Искал твоё седло, но кто-то его уже прибрал. Хорошая, видно, вещь. А вот это - держи. Подарок Гедимина. Приделаем к твоему кинжалу.
Он положил ей на ладонь два длинных красноватых клыка. Таких не было даже у Нингорса - и Кесса изумлённо мигнула, узнав что-то знакомое - пусть и только по книге.
- Клыки Гиайнов, - пояснил Фриссгейн. - Ракета убила их, а Гедимин подобрал зубы. Он думает, мы тоже приложили руку к этой битве. Почётные трофеи... А теперь иди греться. Зима на носу!
Кесса, не выпуская клыков из ладони, ухватила его за рукав.
- Речник Фрисс... ты не видел там Нингорса?
- Нет, - качнул головой тот. - Он улетел каким-то другим путём, и очень быстро. Думаю, у него всё хорошо.
Речница села у очага, перекладывая на ладони клыки, и вскоре все младшие Скенесы собрались вокруг неё. Никто даже не заметил, когда вернулся Фриссгейн - а с ним Сьютар.
- Конечно, в моих кладовых всегда есть место, - кивал на ходу старейшина. - Но я думаю, что одной связки мало за такой большой мешок. Урожай был не настолько плох...
- Я знаю, какой тут был урожай, - отмахнулся Фрисс. - Не бойся, никто в моей пещере не будет голодать. Ещё и на весну останется.
Дверные завесы снова зашуршали, пропуская внутрь незнакомого Речника. Он кивнул в знак приветствия и сел к очагу. Амора удивлённо посмотрела на него - и прикрикнула на младших, отгоняя их от очажных камней.
- Выпейте, воины, - она поставила перед Речниками кружки, наполненные кислухой.
- Будешь? - тихо спросил Фрисс у Кессы, кивнув на чашку. Речница мотнула головой.
- Воины из клана Идэвага просились пожить на Правом Берегу, - сказал он чуть громче, обращаясь к Сьютару и Аморе - и тут же гомон в пещере затих, и все навострили уши.
- Инальтеки - на нашем берегу?! - нахмурился старший Скенес. - И что ты сказал им, Речник Фрисс?
- После того, что они сделали с нашими детьми, - поморщилась Амора, покосившись на Йора. - Только их тут не хватало!
- Я отказал им, - ответил Фриссгейн и отпил из кружки.
- Правильно, - Йор сверкнул глазами. - Хватит тут хесков. Такие, как Ингейн, или как друг Кессы, - пусть бы приходили, но Инальтеки - это лишнее.
Завесы вновь зашуршали - из пещеры выбирались к очагу запоздавшие Скенесы.
- Пусть слушают, если интересно, - покачал головой Фрисс. - На чём я остановился вчера?..
Младших разогнали по спальням ещё до полуночи, старшие сидели допоздна - и Кесса была с ними и поднялась от очага последней, когда все угли превратились в золу. Речник-гость уже дремал, прикрывшись шкурой, и Фрисс поправил её, проходя мимо.
- Хорошо, что можно спать, - вздохнул он. - Скорее бы увидеть мирные костры вдоль Реки... Завтра утром я лечу в низовья. Надо собрать припасы и перетащить поближе к дому. Полетишь со мной?
- Ещё бы! - закивала Речница.
- Покажу, где мы покупаем дрова, - Фрисс сдержал зевок. - И рыбу. Это тебе пригодится... Освоилась уже с длинным ножом? Я не видел, чтобы ты с ним тренировалась.
- Пока не очень получается, - вздохнула Кесса. - Какой-то он неуклюжий. Ты поучишь меня, Речник Фрисс?
- По первому слову, - кивнул тот. - Как ты его назвала?
- Коготь, - выпалила Речница, не успев подумать, и прикусила язык. Взгляд Фриссгейна вовсе не был сонным - он был ясным и пронзительным, и очень внимательным.
- Ты нашла когтистых ящеров из легенды? - спросил он. Кесса потупилась.
- Да, и они... меня просили не болтать, Речник Фрисс.
- А... Видно, на то была причина, - хмыкнул он. - Что ж... Хотя бы все остались живы?
- Все, - кивнула Речница.
- И у них правда такие длинные когти? - вполголоса спросил Фриссгейн.
- Как три меча на каждой лапе, - торжественно проговорила Кесса. Речник усмехнулся.
- Занятно. Что же, пойдём спать. Если ночью не протрубят тревогу, "Остролист" поднимется на рассвете.
...Когда всё, что Фрисс собирался отвезти домой, погрузили на корабль, Кессе пришлось пересесть на бочонок и там сидеть всю дорогу - на палубе осталась узенькая тропка между носом и печью. И когда Каннур и Конен помогли Фриссу выкатить на берег последнюю бочку с солёными Листовиками, Кессе почудилось, что "Остролист" облегчённо вздохнул и даже приподнялся над причалом.
- Эх-хе, - Фрисс с усмешкой похлопал корабль по обшивке и, поднявшись на палубу, быстро и ловко спустил шар и расстелил его на корме. Тростниковый навес прикрыл хиндиксу от мелкого осеннего дождя. Кесса поправила свисающий край циновки и встала рядом, глядя на тёмную воду.
- "Остролист" отдыхает, - хмыкнул Речник Фрисс. - Пусть. Когда мы полетим к истокам Канумяэ, он под грузом просядет до самой воды.
- Хаэй! - из пещеры выглянул Конен, помахал рукой. - Тут есть пирог-глазастик! Идите скорее, пока не остыл!
"Пирог-глазастик! Речник Айому не дал бы ему остыть," - усмехнулась Кесса и тут же помрачнела.
- Ничего, - Фрисс осторожно сжал её руку. - Он поправится. Айому никогда не упустит свой пирог. Весной приплывёт, вот увидишь.
В пещере было жарко и людно - Речники, ночующие на Правом Берегу, собрались у Скенесов, а за ними пришли и фейрцы, и снова в очажной зале было негде сесть. Говорили в этот раз гости, Кесса только слушала, широко распахнув глаза и не зная, чему верить. Фрисс сидел молча, думал о своём, а спустя пол-Акена встал, поднял странно зазвеневшую сумку и жестом позвал Сьютара выйти на берег. Кесса потянулась было за ними, но у порога её перехватил отец.
- Да посиди ты тихо! - цыкнул он на неё. - Людям надо поговорить.
Кесса забралась с ногами на разобранный лежак, украдкой заглянула в Зеркало Призраков - там размеренно колыхалась сизая мгла. "Первый день Олэйтиса," - думала она и слышала за свистом ветра в узких ходах, как падают с папоротников огромные пожелтевшие листья, и как шипит едкий дождь, отмывая землю от увядшей травы. "В Хессе с неба льёт кислота. И пернатые ящеры прячутся по норам. А хески ложатся спать. Интересно, где уснул Нингорс? Кваргоэйя-то неблизко..."