- Великий Господин! Ничтожный маг Тидрок нижайше просит вас о встрече, - голос слуги прозвучал как порыв ветра, который пошевелил сухую листву.
Лорез величественно подумал и царственно кивнул.
- Введите, - прогремел голос глашатая.
Заскрипели высокие двери. Из полутьмы коридора в зал, освещенный множеством факелов, выступили три фигуры.
Невысокого Тидрока ввели под руки двое рослых воинов из личной охраны Правителя. И, пока они шли, приближаясь к трону, никто не смел, заговорить, чтобы не нарушить размышлений Великого Господина о судьбе ничтожного просителя. Только скрипел под подошвами песок, занесенный сюда ветром через световые проемы в крыше.
- Великий Господин снизошел до твоей просьбы, ничтожный из магов! - от рева глашатая задрожали факела на сложенных из каменных глыб стенах Тронной палаты.
Тидрок еле заметно улыбнулся, шепнул несколько слов воину слева.
- Великий Господин и Правитель долины Хайди! Ничтожный маг умоляет вас о разговоре наедине! - громко повторил его просьбу воин.
Лорез снова неторопливо подумал, кивнул:
- Мы согласны!
И рыкнул на воинов:
- Отведите ничтожного червя в Малый Зал! После жертвенного возлияния мы прибудем туда.
Маг низко поклонился, и конвой вывел его из Тронной палаты.
Малый Зал - большое, почти пустое помещение. В центре комнаты стоит круглый, вырубленный из магического камня стол. Его окружают несколько удобных кресел. Говорили, что разговора за этим столом невозможно подслушать, поэтому все важные переговоры Лорез проводил только здесь.
Конвоиры ввели Тидрока в комнату и замерли у закрывшихся дверей. Маг прошел вперед, тронул пальцем спинку кресла. Из-под пыли проступило черное дерево.
- Проклятый вездесущий песок, - проворчал Тидрок. - А ну-ка!
Над столом из черного камня закрутился маленький смерчик. Он начал гулять по Малому Залу, постепенно увеличивался в размерах. Почистил стол, который сразу заблестел. Прошелся по креслам и кубам из гранита, заменявшим лавки у стен. Пол из матового превратился в ослепительно белый. На стенах стали заметны красные прожилки в сером граните. На потолке проступил странный золотой орнамент, который не давал магу спать, а ведь Тидрок прославился умением расшифровывать забытые языки.
Скоро Малый Зал засиял чистотой. Смерч вылетел в световой проем на крыше и исчез.
Челюсти охранников держались на месте только из-за затянутых ремешков шлемов.
Маг посмотрел на них с сожалением.
Дикари ни разу не видели житейской магии.
Он выбрал самое удобное из удобных кресел, вынул из воздуха чашу с вином. Оставалось дождаться Правителя.
Прошло два часа.
В коридоре громко затопали. Тидрок залпом допил вино, изничтожил чашу.
Двери распахнулись. В Малый Зал вошел Лорез, окруженный воинами. Он успел сменить дорогое тронное одеяние на повседневную желтую тунику. За спиной Правителя два дворцовых мага сканировали окружающее пространство, чтобы вовремя обнаружить магическую ловушку или затаившегося демона. Тидрок сомневался, что у кого-то хватит ума тратить деньги на организацию покушения на хозяина заштатной провинции, но всякое бывает. За последние сто лет он сам раскрыл два настоящих заговора против Лореза и был этому очень удивлен.
Правитель нетерпеливо махнул рукой, охранники и маги удалились, низко кланяясь.
- Как утомительны наши официальные ритуалы! - устало произнёс Лорез, когда они с магом остались наедине. - Но без них нельзя...
- Чернь должна преклоняться перед Великим Господином, - назидательно и немного ехидно сказал его собеседник.
Маг Тидрок походил на скелет, обтянутый тёмной шелушащейся кожей. Балахон из дорогой темно-синей ткани болтался на нем, как на пугале.
- Вышло?! - нетерпеливо спросил Лорез.
Тидрок деловито почесал кончик носа:
- Что-то у меня в горле пересохло...
Маг хлопнул в ладоши. Нетерпения Правителя он как бы и не замечал...
В центре стола появился запечатанный глиняный кувшин, украшенный мелким орнаментом, и две металлические чаши, отделанные фривольными барельефами из золотой проволоки.
Тидрок сковырнул пробку, разлил вино по сосудам.
Лорез нетерпеливо схватил свою чашу.
- Твое здоровье, - буркнул Правитель. - Не отравленное?
И одним глотком выпил половину, не дожидаясь ответа.
Маг сделал несколько мелких глотков и поставил чашу на стол:
- Хорошее вино.
- Да? - удивлённо произнёс Правитель. - Я и не заметил...
- Такое вино пьют медленно, - наставительно сказал Тидрок.
- Мне нельзя медлить, - набычился Лорез. - Величайший ждет от меня подвига.
- Да и мне не мешает вернуться к подножию Алмазного Трона, - заметил маг.
Они допили вино, и Тидрок небрежным жестом опустошил стол.
- Я исследовал голову раба, - небрежно бросил маг после недолгой паузы.
- И?
- Через Голый холм на Овечьей равнине можно пройти в другой мир!
Лорез облегченно выдохнул.
- Это всего лишь червоточина в Мировой Крепи, - остудил его Тидрок. - Сейчас открывается ненадолго, когда в наших мирах совпадают фазы лун. Во время новолуния...
- Так получится или нет? - обозлился Лорез. - Не запрягай черепаху, Тидрок! Что ты все вокруг да около?! - Правитель подозрительно посмотрел на собеседника. - Ты не меньше меня заинтересован в успехе!
Маг на мгновение задумался:
- Я могу не дать проходу закрыться, - наконец решился он. - Нам повезло! Через два месяца щель вновь откроется. Но для расширения и закрепления прохода мне понадобятся... - Тидрок порылся в складках одежды и достал рулончик пергамента. - Вот список.
Лорез раскрутил пергамент, пробежал по нему глазами и демонстративно присвистнул:
- Впечатляет!
- Не скупись, Правитель, окупится, - уверенно заявил Тидрок.
- Хорошо! - согласился Лорез. - К какому дню нужно все это?
Он потряс списком.
- Первые пять пунктов мне нужны уже завтра, - твердо сказал маг. - Остальное - в течение месяца. Да! И рабы и животные должны быть откормлены. Прикажи проследить за торговцами!
Лорез кивнул, не поднимая головы. Он продолжал изучать список.
Маг пожал узкими плечами и, словно забыв о Правителе, пошел к двери.
- Тидрок! Вот еще что.
- Слушаю, Правитель! - маг замер, не дойдя двух шагов до выхода.
- Не играй больше со мной в свои игры, Проигравший. Не стоит. В Гарвере много опальных магов, Тидрок!
- Сначала найди того, кто не станет на тебя доносить! - отрезал маг и вышел.
Стольный град Хвостово.
Как ни торопились княжич с боярином, но переправиться на пароме через широкую Прежку они смогли только пополудни.
Свели коней с дощатой палубы на утоптанный песок, вскочили в седла да на рысях помчались к городу.
Вылетели на травянистый бугор, и вот он - стольный град. Славное, родное Хвостово! Блестят на солнце золотые крыши княжеской усадьбы. Краснеет черепица на каменных домах купцов по Торговой улице. Янтарем светится сосновая дранка на боярских теремах. Мудрые ведуны давно придумали способ сохранять первозданную свежесть дерева да научили всех, кто имел охоту учиться. Городские кровельщики пропитывают сосновую щепу прозрачными лаками, и та не темнеет ни под дождем, ни под солнцем. Очень мало серого цвета в Хвостово...
Внизу, на перекрестке Данила увидел отца с двумя десятками гридней.
Князь Мстислав Олегович, прямой потомок славного Ратибора, уверенно удерживал на месте нетерпеливого Гнедка, который рыл копытом твердую сухую землю.
- Отец! - воскликнул княжич. - Едем быстрее, боярин! Это он меня ждет!
- Ну, это вряд ли, проворчал сквозь усы Владимир Игнатьевич, но поспешил вослед за Данилой, который, подбодрив коня плетью, уже скакал вниз.
Но отец только сдержанно поздоровался с Данилой и отвернулся. Казалось, он сразу забыл о его существовании, занятый своими мыслями. Не было у него сейчас времени на пустые разговоры.
Княжич с боярином пристроились позади него.
Мстислав внимательно осматривал невысокие каменные стены, ограждавшие Хвостово. Покачивал головой - нет, не годится Хвостовский Кремль для долгой обороны от сильного врага. Расслабились хвостовцы, думали: ничего страшнее разбойничьей ватаги к городу не пожалует. Урок на будущее!
Данила внимательно следил за отцом. Как он ведет себя перед грозной опасностью, что говорит, как держится в седле.
"Как, как - невозмутимо, вот как! - подумал княжич. - А я так смогу? Вряд ли".
- А скажи-ка мне, Владимир Игнатьевич, защитят ли нас пращуры? - вдруг громко спросил князь боярина, указывая на огромный старый дуб у ворот.
Девять патриархов леса опоясывали город кольцом, как девять нерукотворных башен, хранили его покой. В них издавна жили духи Ратибора, Мстиши, Павно и их сыновей, давших жизнь племени хвостичей.
- Нет, - сказал Владимир Игнатьевич, который сначала приосанился, заважничал, но после вопроса князя, огорчённо опустил седую голову. - Слишком велика сила за Лорезом. Сгорят как свечи! Наш черед их охранить.
- Значит, так тому и быть, - заключил князь. - Не позволить ворогу покуситься на обители предков наших - великое дело. Будем войско собирать. Спасибо, что сына доставил в целости. И прости, что пришлось тебя от дел оторвать. Тысяцкого как простого гонца гонять.
Данила хотел обидеться, что-нибудь такое ляпнуть, но Владимир Игнатьевич его опередил.
- Он у тебя и сам не промах. Другое дело - такие вести с кем попало не передаются.
Княжич понял, что отец на самом деле шутит, и успокоился. Понятно - весть о войне с простым гонцом не пошлешь.
- Едут! - неожиданно сообщил гридень, который глядел на южную дорогу. Все тут же обернулись.
Вдали постепенно росло облачко пыли.
- Воевода скачет, - рассказывал тем временем, востроглазый воин. - И с ним двое ведунов.
И действительно, очень скоро Данила увидел воеводу на соловом коньке, а за ним, на гнедых, скакали двое в белых одеждах. Позади них ехало с полсотни конных дружинников.
Князь тронул своего жеребца и поспешил навстречу воеводе. Тот остановил солового и поднял руку, приветствуя Мстислава.
Данила увидел, как отец подал Никите Игнатьевичу знак. Вдвоем они отъехали в сторону от дороги.
Воины собрались на перекрестке, здоровались, если видели знакомые лица, зубоскалили. Украдкой рассматривали то княжича, то привезенных воеводой ведунов. Их белые хламиды были испачканы в грязи, кое-где виднелись прожженные дыры и бурые пятна. Они едва держались, и, чтобы они не упали с коней от усталости, какая-то добрая душа привязала их к седлам.
Князь с воеводой долго разговаривали, пока, наконец, Мстислав не потрепал ободряюще Никиту Игнатьевича по плечу. Они развернули коней и неторопливо поехали к княжичу и Владимиру Игнатьевичу.
- Едем обедать, - сказал князь, приблизившись. - Прогулка наша затянулась. Боярин и ты, княжич - помойтесь с дороги и присоединяйтесь. Да и воеводе надо переодеться. Обедать без вас не сядем. А там и поговорим не спеша. Я ремесленных да купеческих старшин позвал - без горожан, да смердов нам от врага не закрыться.
- Я мигом, отец, - подал голос, обрадованный Данила. Еще бы, отец приглашает его на совет, как взрослого воина. Он было пришпорил коня, но повод удержала твердая рука Владимира Игнатьевича.
- Веди себя подобающе, - шепнул боярин. - Негоже сейчас спешку высказывать. Иван, уводи людей в усадьбу! Здесь уж оберегать нас не от кого!
- Слушаюсь, боярин, - кивнул рыжий дружинник со значком десятника на рукаве. - Едем, до усадьбы, други!
Трое гридней взялись проводить ведунов до Священной рощи и уехали вослед за боярскими дружинниками.
Князь усмехнулся в густые черные усы, дал волю Гнедку и поскакал к Полуденным воротам, а за ним потянулась немногочисленная свита.
Воевода приотстал было, хотел, видимо, с братом парой слов переброситься, но, заметив внимательный взгляд Данилы, пришпорил солового и стал догонять князя с ближними.
Княжич с боярином неторопливо порысили следом.
Миновав ворота, они выехали на широкую прямую Торговую улицу, которая рассекала весь город и шла от Полуденных ворот до Полуночных. Еще по приказу отца Мстислава дома с лавками на Торговой строили исключительно каменные. Пригодный к строительству розовый известняк был дорог, его возили издалека, с Бесплодных холмов. Купцы жалились на бедность, но князь был неумолим. Тем купцам, кто не осилил строительства каменного дома, князь приказал построить из камня хотя бы фасад.
Зато сейчас на мощеной Торговой улице постоянно толпились приезжие, которые ничего, кроме землянок да деревянных изб не видали, поэтому каменные дома, а иные купцы и в три этажа их отгрохали, казались им чудом, про которое они, вернувшись, домой, будут рассказывать долгими зимними вечерами. А купцы уже гордились - как же! - единственная такая улица в болотистом краю. Иметь лавку на Торговой в Хвостово стало почетно.
И сейчас всадники ехали осторожно, чтобы не сбить какого-нибудь зеваку, который, открыв рот, разглядывал резное кружево на доме купца Бориса Савельича.
- Никто еще ничего не знает? - громко, чтобы перекрыть шум, спросил Данила, обгоняя вслед за боярином, неторопливый обоз с зерном.
- Незачем людей раньше времени мутить, - строго ответил боярин, дождавшись когда княжич его нагонит. - Завтра князь объявит сбор войска - вот и узнают. Тогда и этим дело найдется, - он кивнул на кучку нищих, что-то едящих из одной миски.
- Какие из них воины! - презрительно фыркнул Данила.