Фелли купила этот сувенир в маленькой лавке, заваленной вещицами, абсолютно ненужными человеку без воображения - без рыжего лисенка, кусающего зубками фантазий бессмертную спартанку-душу.
Душу Фелли вполне можно назвать спартанской, потому что Фелли работала учительницей, носила длинные юбки и в свои (страшно сказать!) двадцать девять лет все еще была девственницей.
Так получалось, что, пока Фелли раздумывала, подходит ли очередной знакомый на роль Принца грез, какая-нибудь лучшая подруга уводила молодого человека без долгих размышлений. И Фелли начинала привыкать к мысли, что на ее долю такой диковины, как Принц, судьбой не предусмотрено. Она привыкла и к тому, что вышла из дискотечного возраста и стала прятать свои длинные стройные ноги под длинной широкой юбкой.
Юбки она предпочитала хипповые, с бахромой и бубенчиками на карманах и колокольчиками на широком поясе.
Но в школу Фелли надевала строгое и скучное, дабы не отвлекать внимание учеников, а те за глаза называли ее старой девой... Хотя она выглядела моложе некоторых пышных старшеклассниц, особенно, когда забывалась, задумывалась, и глаза ее принимали мечтательное, отстраненное выражение.
Только мечтатель может остановиться, увидев в крохотной тусклой витрине книгу с блеклыми готическими буквами и туманным деревом на обложке. Рядом с книгой лежала бутылка с каравеллой внутри.
Что может быть бесполезнее парусника, помещенного в бутылку? Ветер никогда не надует его паруса, а узкое горлышко не пропустит корабль наружу.
Фелли казалась себе таким парусником, готовым нестись навстречу ярким приключениям, но со всех сторон сдавленным стенками обыденности - невидимыми, и тем не менее, непреодолимыми.
Глянув на часы (до частного урока с богатеньким лентяем оставалось еще пятьдесят минут) Фелли спустилась на несколько ступенек вниз к двери и вошла.
Денег у Фелли было немного и сначала она не думала покупать здесь что-либо, но вдруг заметила сувенир, пленивший ее.
Это был единорог из очень светлого янтаря почти воскового цвета. Бледно-золотистый рог торчал вверх, будто высокий зубец короны. Фелли осторожно погладила рог, подивилась тому, что янтарь, будучи слегка неоднородным, сгущался и темнел как раз там, где было нужно мастеру, сделавшему статуэтку, - на копытцах, на кончиках ушей коня и там, где глазки - они казались нарисованными специально - темно-оранжевые, со светлыми искорками, пятнышки.
Единорог, казалось, смотрел на Фелли, и смотрел весьма выразительно.
Но еще больше заинтриговало девушку то, что внутри корпуса единорога, в самой широкой части сувенира, виднелись не только пузырьки воздуха, но еще и какая-то букашка. Наверное насекомое попало в смолу древнего хвойного дерева тысячи, а может и миллионы лет назад.
Фелли пригляделась к букашке, но так и не смогла решить: комар это, или мушка, или вообще суперлилипут-лягушонок. В глубинах янтаря клубилась таинственная лунность, и букашку было не разглядеть подробно.
- Такой янтарь считается живым, - похвастался продавец - древний старичок, весьма соответствующий помещению, даже, может, выросший из какого-нибудь старинного пузатого комода лавчонки, подобно древесному грибу - рос-рос с краю, а потом отделился, стащил из ящика того же комода старенькие очки, да и превратился себе в продавца.
Назвав Фелли очаровательной барышней, старик скинул цену на десятку, и Фелли купила единорога - сувенир абсолютно бесполезный, как большинство сувениров. В нем даже не было колечка, чтобы использовать его как брелок.
Дома Фелли поставила единорога на полку серванта, где красовались хрустальные конфетницы и салатницы, подаренные учениками на праздники, бокалы и несколько безделушек - фарфоровые скрипач и балерина, оловянный мушкетер, гипсовая пастушка и трубочист из темного стекла. В общем, веселая компания.
Но странные дела стали твориться на полке после того, как там появился янтарный конь с горделивым рогом. Мушкетер, скрипач и трубочист обязательно падали, если Фелли за чем-нибудь лезла в сервант. Падали, если Фелли вытирала на полке пыль, хотя она старалась не задеть их тряпкой, и, кроме того, уж и вовсе без причины - от хлопка дверью, от звука шагов: это было странно.
Вскоре бедняга-трубочист сверзился на ковер так, что у него отломалась щетка и два пальца. Фелли огорчилась и переставила игрушечных господ на столик трюмо рядом с духами и шкатулками.
Тут фигурки вдруг обрели прежнюю устойчивость. Повернувшись спиной к своим отражениям, они неотрывно взирали на полку, где остались единорог, пастушка и балерина.
Покинутые ими грации глядели в стекло серванта так же обескуражено, как нос парусника тычется в горлышко бутылки.
Зато единорог просто светился гордостью, и Фелли все больше казалось, что глазки его живые.
Шло время. Фелли исполнилось (учтите, это страшный секрет!) целых тридцать лет. День рожденья Фелли справляла у сестры, а к ее мужу как раз заглянул друг - молодой археолог. Он проводил Фелли до дома, и они обменялись телефонами, и вскоре стали ходить вместе в кино, музеи и всякие театры: Честно говоря, последнюю фразу я слегка удлинила, стараясь поддержать добрую репутацию Фелли - на самом деле археологу Ланграну оказалось некогда посещать театры.
В кино они сходили всего разик, зато в музей три раза - все в один и тот же, в археологический, где Лангран показывал Фелли находки, привезенные его группой из экспедиций.
Фелли разглядывала фотографии, где красовался бородатый археолог в компании друзей, а, едва переводила глаза на оригинал, отводила взгляд - она влюбилась.
Однажды в субботу, когда у Ланграна был выходной, археолог пришел в школу, и наивная Фелли попросила его подождать в учительской, пока разговаривала с родителями учеников.
Когда она вернулась, Лангран пил чай с блондинкой-практиканткой. Та угощала красавчика-архитектора шоколадкой и щебетала без умолку.
Фелли оцепенела на месте. Зачем она оставила Принца одного?! Но Лангран быстро поднялся, подошел к Фелли, обнял её и сказал:
- Здесь меня принимают за нового учителя, а мне приходится всем объяснять, что я жду невесту. Кажется, я успел разболтать об этом даже вашему директору, - Лангран показал Фелли на дверь директорского кабинета и шутливо добавил: - Теперь тебе отступать некуда!
- Я и не собиралась отступать - прошептала восхищенная Фелли, которую назвали невестой впервые в жизни.
А практикантка нервно захрустела шоколадной оберткой и отодвинула в сторону свою кружку с недопитым чаем и следом помады на ободке.
В тот же день они подали заявление в ЗАГС, и Фелли, краснея, предложила Ланграну придти к ней в гости. Она звала, предполагая, что возлюбленный останется у нее до утра, и Лангран не сомневался в этом. Он купил шампанское, конфеты, букет цветов, мандарины - яркие и круглые, словно буйки на море, когда глядишь на них издали.
Фелли сготовила вкусный салат и заполнила с горкой хрустальную салатницу, вынув ее из серванта. В общем, стол получился просто королевский, тем более, что влюбленные, как известно, могут пьянеть и без шампанского - жажду их утоляют поцелуи, а истинную сладость дают объятия.
Некоторое время Лангран рассказывал Фелли о таинственных древних кладах и подземных тоннелях, но вскоре глаза его затуманились, а Фелли опустила ресницы, и Лангран поцеловал ее:Сердце Фелли стремилась к новым наслаждениям, как мотылек к абажуру лампы.
Она таяла в сильных руках Ланграна словно воск, таяла и опять возрождалась.
Он склонил голову ей на грудь, и показался Фелли беззащитным мальчиком, которого надо утешить - и она готова была отдать ему себя без остатка.
Но тут бокалы и хрусталь в серванте вдруг разом зазвенели, весь сервант мелко задрожал, кивнули балерина и пастушка, дрогнула, кажется, вся комната: - вихрь закружил по ней!
Сверкнула янтарная молния, громыхнуло ожерелье звуков и яркое чудовище с позолоченным рогом, царапающим штукатурку потолка, возникло перед ошеломленными Ланграном и Фелли!
Оно было похоже скорее на носорога, чем на коня - ведь на некоторых старинных гравюрах его рисовали именно таким: необъятным, мощным со слоновьими толстыми ногами.
Страшно топоча, чудовище надвинулось на влюбленных. Лангран заслонил Фелли - единственное движение, которое он успел сделать.
Чудовище наклонило голову с рогом янтарно-золотого цвета, и Лангран почувствовал острую боль в груди. Он ощутил себя букашкой в коллекции великана, и удивился, что еще жив.
Затем боль отступила, но археолог почти не мог двигаться и ничего не видел кроме ослепительного света, так что ему пришлось прикрыть глаза. Время сгустилось для жениха Фелли, столетия спрессовались в единый миг, Лангран завяз во времени как шмель в лабиринте медового цветка-пряника, как муха в мандариновом варенье.
Он провалился в янтарный сон, питаясь сгущенкой из солнечных лучей, дыша солнечным ветром.
Лучи ласкали его, грели, и он видел во сне доисторическую чащу и странных диковинных зверей. Начинался ледниковый период, косматые мамонты точили бивни о высоченные деревья с длинными листьями-иглами, и янтарная смола капала из стволов, и в каждой капле плыл крохотный Лангран, летя вместе с этой каплей долго-предолго:
А Фелли, заливаясь слезами, сидела одна в своей комнате. Она попыталась вызвать Ланграна по мобильнику - бесполезно. Куда он исчез? Что вообще произошло? Что это за молния и шум, что за наваждение?
Вдруг просто что-то случилось с проводкой, а Лангран пошел ремонтировать? Ах, нет, зачем себя обманывать. Произошло что-то другое. Это чудовище, вырвавшееся из другого мира, ткнуло Ланграна рогом и унесло куда-то именно тогда, когда он принялся целовать Фелли.
Девушка застегнула блузку. Впервые мужские губы коснулись ее груди, и так нежно, но так ненадолго: Увы. Она по-прежнему не рассталась с девственностью. А главное, что Лангран попал в беду из-за нее! Жив ли он?
В растерянности оглянулась Фелли на сервант, чуя чей-то упорный насмешливый взгляд, и глаза ее встретились с глазками янтарного сувенира.
Единорог смотрел в упор на девушку, зрачки его посверкивали оранжевым неукротимым огнем! Фелли бросилась к серванту и схватила фигурку. Этот единорог вообразил Фелли своей собственностью! Охранник выискался! Да она просто разобьет его вдребезги! Отколет ему его гордость - длинный, сужающийся в острие рог: Фелли взмахнула рукой, но что-то остановило ее - будто оклик любимого человека.
Казалось, Лангран рядом: Вот он подходит сзади, обнимает, прижимается к спине Фелли, целует ее ушко, а груди легко сжимает руками, притискивая девушку к себе так близко, что она задыхается от смущения, страха и блаженства. На мгновение перед глазами Фелли потемнело. Но тут же зрение вернулось к ней, она оглянулась: Ланграна не было в комнате. И все же он где-то существовал и пытался предостеречь ее.
Фелли села на диван и воззрилась на янтарную фигурку. Покинутую невесту не покидала мысль, что крохотный единорог - причина происшедшего. Она вгляделась в янтарь и вскрикнула! Впервые разглядела букашку, застывшую в древней смоле, так четко. И оказалось, то была не букашка, а крохотный человечек!
Он махал руками и пытался бежать из своей тюрьмы! Он был в серой рубашке и брюках и, если его увеличить в сотни раз, то оказалось бы, что у него хорошая фигура, что он широкоплеч и весьма симпатичен:. Фелли даже почудилось, будто она разглядела его бородку и светлые волосы, собранные сзади в хвостик.
Несомненно, то был археолог Лангран!
Но кто мог уменьшить научного сотрудника и спрятать внутрь янтарного единорога?
Фелли уже не сомневалось, в сувенир спрятан ее возлюбленный, и что он пытается что-то сообщить ей. Утром она позвонила домой к Ланграну, и его отец сказал Фелли, что археолог не появлялся со вчерашнего дня дома, так как уехал в командировку. Лангран действительно собирался в Крым на десять дней, и у него уже был билет на утренний рейс. Лангран должен был вернуться как раз к регистрации, к свадьбе. Но какая может быть свадьба, если ты пленник?
Фелли спрятала сувенир в футляр от мобильника, вышитый бисером, и повесила его себе на шею. Телефон она и раньше-то таскала просто в сумке. Зато с Ланграном теперь не расставалась ни на секунду. В свободное время, оказавшись одна, вынимала сувенир из футляра и вглядывалась в него, мысленно разбивала янтарь таким образом, чтобы жених оказался жив-здоров и на свободе.
Но обрадуется ли археолог свободе, если останется маленьким?
Фелли терзалась сомнениями. Она стала такой рассеянной, что приходила в школу в хипповой юбке с бахромой и колокольчиками, и в широкой необычной кофте. Но почему-то директор не ругал ее за странный вид. Ученики гораздо больше полюбили ее (наверное потому, что Фелли перестала придираться к ним по мелочам, как, увы, бывало порой раньше).
А учитель физкультуры - двадцатипятилетний холостяк - даже позвал ее в кино на фильм по эпопее Толкиена, но Фелли вежливо отказала. Ей не нужен был другой Принц, кроме Ланграна.
Принц же, тем временем, превращенный в маленького человечка, спал, разметав руки в крохотном воздушном пузырьке, окруженный доисторической смолой.
Фелли верила, что Лангран жив.
Единорог тихо пульсировал в ее руке, и порой девушка слышала тихий, дальний, словно из чащи окликающий, голос.
Через десять дней она отыскала лавчонку, где купила злополучный сувенир. Это оказалось непросто, так как ни один прохожий не мог подсказать ей адрес, не было упоминаний о подобном магазинчике ни в одном справочнике, а сама Фелли позабыла название переулка, где ей встретилась странная лавка без вывески.
Но вот она увидела знакомую тусклую витрину и так обрадовалось, что сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. С нетерпением юности, пылая от гнева, Фелли рванула дверную ручку и буквально ворвалась в лавку! Она была уверена, что продавец-гриб, замешан в этой странной истории.
- Вы, - сказала она, задыхаясь, - Вы должны вернуть мне ЕГО! Фелли расстегнула молнию футляра. - Заберите единорога, но верните моего жениха! - упрямо повторила она. Учтите, я оставила заявление дома, и, если со мной что-нибудь случится, то заявление попадет прямо в милицию!
Она даже чуть не прибавила 'и вас поставят на учет', как она разговаривала с хулиганами, которые попадались среди ее учеников.
'Древесный гриб' с виду не очень испугался угроз, но нисколько и не удивился ни тону Фелли, ни ее странным требованиям. Он неторопливо взял лупу и вгляделся в янтарную глубину сувенира.
- Да: - пробормотал он, - это можно было предположить.
- Сделайте что-нибудь - всхлипнула Фелли. - Или я разнесу вашу лавку к чертям!
- Может, у вас и револьвер имеется? Вот молодежь современная пошла, - усмехнулся старик. - Впрочем, извините, барышня, это я просто ворчу: я понимаю, что вы расстроены. Но мы сейчас что-нибудь придумаем. Взгляните сюда!
Он достал с витрины книгу и положил ее на прилавок, взметнув столп пыли. Затем поставил на книгу бутыль с корабликом, и торжественно обтер пыль со стекла.
- И что? - спросила Фелли. - что мне нужно делать?
- Смотрите! - сказал продавец. - смотрите внимательнее!
Фелли вгляделась. Толстый луч проникал с улицы, и в нем плясали солнечные пылинки. Она вгляделась в их танец, вслушалась в то, как постукивают пылинки в толстую поверхность стекла, как в трюме корабля что-то глухо отзывается этому постукиванию, и как дрожат паруса. И она увидела, почувствовала формулу угла, под которым луч падал на полустертую гравюру с деревом, и вдруг поняла, что корабль несется во Времени и она вместе с ним: Она стала легче пылинки, так что проскользнула мимо молекул стекла и бумаги и вошла в чащу.
Диковинные сосны, пихты и широколиственные елки росли там, и Фелли пробиралась сквозь них, а они хватали ее за юбку, блузку, подставляли ей подножки. Она все шла и шла на еле слышный зов и обдирала лицо и руки о ветки, и, в конце концов, увидела, что совершенно обнажена, - лишь сумочка осталась у нее на плече.
Фелли расстегнула сумку, желая достать мобильный телефон. Ей пришло в голову, что отсюда она может дозвониться Ланграну, но вместо телефона в сумке оказался револьвер. Фелли вспомнила шутку старика и страшно разозлилась:
Сколько можно шутить! А деревья вокруг - это тоже шутники? Она стала стрелять по необъятным стволам, вставшим на пути к возлюбленному, и из них закапали янтарные слезы.
Тут Фелли услышала шорох и оглянулась: Из-за самого широкого ствола вышел белоснежный единорог на длинных грациозных ногах, с золотой гривой и золотым рогом - великолепный конь, олицетворяющий невинность Фелли.
- Я устала быть девственницей! - низким голосом, не похожим на голос прежней Фелли, крикнула ему девушка. - Веди к Ланграну, или я застрелю тебя! Она подняла руку с револьвером, но конь не дрогнул, зато дрогнула рука Фелли:
Она бросила револьвер в мох, прижалась спиной к дереву и разрыдалась.
Из-под мха шмыгнули ящерицы - обратились в игральные карты с серыми рубашками. На карте, лежащей лицом вверх, нарисованный король походил на Ланграна. Рядом с ним виднелось алое нарисованное сердце.
Револьвер превратился в мобильный телефон, и Фелли подняла его.
- Где ты, Фелл? Жду! Я люблю тебя! - крикнул Лангран, но тут сели батарейки.
Мобильник больше не работал.
Единорог подошел к девушке, потерся мордой о ее плечо, словно прощаясь, и бросился вглубь чащи. Фелли заспешила за ним, но единорог летел вперед все быстрее и быстрее, и она еле поспевала.
Единорог продирался сквозь чащу напролом, так что белые пушинки и целые клоки шерсти отрывались с его боков, оставались на ветках и иглах деревьев, а те быстро, словно волшебные спицы плели пряжу блестящую и шелковистую, плели белоснежные кружева, и все это набрасывали на Фелли. И она не заметила, как оказалась в тончайшем красивом белье, а затем на нее словно само собой наделось и застегнулось невидимыми портными элегантнейшее белое платье с белым бантом возле пояса.
Ее ножки оказались обутыми в светлые туфельки с золотыми застежками. Она не успела заметить, как легкий газовый шарфик лег ей на плечи, а волосы оказались красиво причесаны, и в локонах засияла нежно-малиновая роза с золотыми ободками по краям лепестков.
Она бежала, бежала между деревьев и вдруг обнаружила, что она в парке, и, миновав ворота, вышла на улицу, которую тут же узнала - на этой улице размещался ЗАГС, куда они в Ланграном подавали заявление. Миновала несколько домов и увидела своего археолога:
Он стоял загорелый, будто и впрямь вернулся из южной командировки, нарядный, мужественный, с цветком в петлице.
Лангран тревожно высматривал невесту, а, увидев ее, восхищенно простер к ней руки - он был влюблен, но успел забыть, что Фелли так невероятно, сказочно красива...