Аннотация: Строго для лиц достигших половой зрелости
Father Sergius - Либидо, фобия, агрессия
Либидо
Либи́до (лат. lĭbīdo - похоть, желание, страсть, стремление) - одно из основных понятий психоанализа, разработанных Зигмундом Фрейдом для описания разнообразных проявлений сексуальности. Оно обозначает некую специфическую энергию, лежащую в основе полового влечения.
Фрейд приравнивал либидо к эросу Платона и определял его как энергию влечения - основу половой любви, а также любой другой любви (например, любви к родителям и детям). По Фрейду, в узком смысле, либидо означает психическую энергию, которая может быть разряжена только путем сексуального удовлетворения, а в более широком смысле либидо - это энергия инстинктов жизни, любая психическая энергия, лежащая в основе стремления к созиданию, любви и гармонии.
Термин "либидо" использовался Фрейдом при объяснении причин возникновения психических расстройств, невроза, а также для описания хода психического развития человека. В преобразовании либидо (т. н. сублимации) Фрейд видел источники творческой энергии.
В современной сексологии термин либидо используется, как правило, в значении "половое влечение".
Фрейд обозначал термином либидо психическую основу сексуальности, которую он понимал как особый вид энергии, которая вызывает сексуальное влечение и определяет силу и направленность сексуального желания.
Разрабатывая теорию либидо, Фрейд обращал внимание в первую очередь на бессознательные влечения; источником либидо он видел Ид (бессознательное).
Психосексуальное развитие человека, по Фрейду, обусловлено смещением области концентрации энергии либидо по телу в процессе взросления, в котором выделяются следующие стадии:
- оральная стадия (от рождения до 1,5 лет) - удовольствие от сосания материнской груди
- анальная стадия (от 1,5 года до 3 лет) - связана с приятными ощущениями, получаемыми ребёнком при экскреторной деятельности толстой кишки и мочевого пузыря
- фаллическая стадия (от 3 до 6 лет) - сексуальное исследование, формирование Эдипова комплекса у мальчиков и комплекса Электры у девочек
- латентная стадия (от 6 до 12 лет)
- генитальная стадия (от 12 лет)
Нарушения развития либидо, по Фрейду, приводят к психическим расстройствам. При наличии препятствия к проявлению, местонахождение области концентрации энергии либидо в теле может возвращаться к предыдущим этапам, приводя таким образом к патологической регрессии развития. Энергия либидо может отклоняться от первоначальных целей, и сам характер энергии может преобразовываться - например в творческую энергию (сублимация).
Фрейд приравнивал либидо к эросу Платона и считал его основой всех форм любви (включая не только половую любовь, но и любовь к родителям и детям, нарциссизм, человеколюбие в целом и т. д.) и любого поведения, которое ведёт к получению удовольствия. В более поздних работах Фрейд расширяет понятие либидо и видит в нём не только сексуальную, но и в целом жизненную энергию, энергию инстинкта жизни.
Карл Густав Юнг понимает под либидо в целом психическую энергию, или, что то же самое, интенсивность психического процесса, а сексуальность - лишь как одно из множества возможных проявлений этой энергии, но не как специфическую её разновидность. В отличие от Фрейда, Юнг рассматривает сходство этой силы с восточной концепцией энергии Ци или Прана, а также прослеживает корни этого современного понятия в анимистических представлениях примитивных народов, которые он считал несомненным свидетельством того, что человек всегда испытывал потребность найти конкретную форму для сознаваемого им динамизма психических событий.
Дестру́до (лат. Destrudo) - термин, используемый в психоанализе для обозначения величины энергии морти́до (или инстинкта смерти). В этом смысле деструдо является идеальной противоположностью либидо инстинкта жизни и входит в более широкий комплекс понятий и действующих сил танатоса.
Сам по себе термин инстинкта смерти в середине 1910-х годов ввела Сабина Шпильрейн, состоятельная студентка и пациентка (из России), сначала лечившаяся в Австрии и Швейцарии у Карла Юнга, а затем ставшая его ученицей и любовницей. В первое время как сама Сабина, так и её открытие вызвали недоверие у Фрейда, и только спустя несколько лет он признал правомерность существования такого деструктивного явления в сфере инстинктов и принципиальную правоту русской ученицы. Спустя пять лет после революции 1917 года Сабина была вынуждена вернуться в Россию, и её связи с психоаналитическим сообществом были прерваны надолго, а затем и навсегда. Возможно, именно по этой причине тема инстинкта смерти в течение последующих двадцати лет оставалась относительно неразработанной в классическом психоанализе. Сам Фрейд в основном и прежде всего занимался активной разработкой понятия либидо в части его влияния на психологию и психопатологию, а потому воспринимал мортидо и деструдо как побочный и не слишком существенный мотив психики. Также и после смерти Зигмунда Фрейда тема деструдо (и говоря шире, тема инстинкта смерти вообще) осталась относительно слабо разработанной в психоанализе, что позволяет, в свою очередь, сделать выводы относительно характера и профессиональной мотивации классического психоанализа.
Именно из величины и активности деструдо в 1930-е годы выводили едва ли не все суицидные (деструктивные) мотивы в поведении и мотивациях человека. Кроме того, с ним связывали также различные проявления агрессивного поведения, имея в виду сублимацию деструдо в другие области психики. Механизм действия деструдо выглядел примерно так: стремление к суициду (мортидо), неизбежно наталкиваясь на побеждающий его инстинкт жизни, в виде отрицательной энергии действия ищет иного выхода, направляя своё потенциально разрушительное действие на окружающих людей или другие значимые предметы внешнего мира.
Отдельным образом не следует путать деструдо и мортидо, принимая во внимание тесную взаимосвязь этих двух терминов (и равным образом движущих начал в человеческой психике). В известном смысле деструдо является производным от мортидо, поскольку обозначает собой величину и векторную активность инстинкта смерти, а также текущее (в настоящий момент времени) состояние психики пациента (или анализируемого субъекта) по отношению к этим мотивациям.
Морти́до (от лат. mors - смерть) - термин, используемый в психоанализе для обозначения вида психической энергии, источником которой является гипотетический инстинкт смерти. Введён в 1936 году Паулем Федерном, одним из учеников Зигмунда Фрейда по следам более раннего (и поначалу оспоренного самим Фрейдом) открытия Сабины Шпильрейн, которая в середине 1910-х годов впервые ввела в классический психоанализ деструктивное понятие "инстинкт смерти".
В дальнейшем исследованием данной темы занимался другой ученик Фрейда - Эрик Берн. Определённой деталировкой идеи мортидо выступает разграничение влечения к смерти как желания, ориентированного на самоуничтожение (мортидо), и гипотетического деструктивного инстинкта агрессии, ориентированного на убийство других (деструдо).
Согласно классической теории психоанализа, в основе человеческой личности лежат два фундаментальных побуждения: креативное (либидо) и деструктивное (мортидо). Эго-либидо переживается как приятно знакомое, в то время как мортидо переживается как боль, потенциальная опасность и некое неизвестное, вселяющее страх.
До сих пор ни один психоаналитик, в том числе и сам Федерн, не сумел создать модель психического аппарата, в котором сосуществовали бы эти два разнонаправленных инстинкта и два противоположных вида психической энергии. Понятие мортидо и сопряжённое с ним - деструдо, так и не закрепились в широком дисциплинарном обороте.
В то же время, несмотря на то, что современные биологические наблюдения не подтверждают существования мортидо, данный концепт составляет значимый фрагмент многочисленных теорий агрессии, трактующих последнюю как проекцию врожденного саморазрушительного влечения людей.
Фобия
Фо́бия (от др.-греч. φόβος "страх"), боя́знь - симптом, сутью которого является иррациональный неконтролируемый страх или устойчивое переживание излишней тревоги в определённых ситуациях или в присутствии (ожидании) некоего известного объекта.
Фобии различаются по степени тяжести. Некоторые люди могут просто избегать предмета своего страха и испытывать относительно лёгкое беспокойство по поводу этого страха. Другие страдают от полноценных приступов паники со всеми связанными с этим симптомами. Большинство людей понимают, что они страдают от нелогичного страха, но не в силах преодолеть свою паническую реакцию. Эти люди часто сообщают о головокружении, потере контроля над мочевым пузырем или кишечником, учащённом поверхностном дыхании (тахипноэ), ощущении боли и одышки.
При дифференциальной диагностике следует различать фобии и навязчивые страхи. В случае фобии страх возникает лишь в присутствии объекта, связанного с фобией. При навязчивых страхах человек испытывает сильную тревожность уже при мысли о возможности встречи с объектом фобии, он может постоянно проводить проверки, даже если осознаёт, что в этом нет необходимости (например, компульсивно проверяет кровать несколько раз, чтобы убедиться, что в ней нет пауков, прежде чем лечь), ему также может мерещиться объект фобии. Фобия является менее серьезной проблемой, чем навязчивый страх.
В психиатрии фобией принято называть патологически повышенное проявление реакции страха на тот или иной раздражитель. Фобия - это сильно выраженный упорный навязчивый страх, необратимо обостряющийся в определённых ситуациях и не поддающийся полному логическому объяснению. В результате развития фобии человек начинает бояться и соответственно избегать определённых объектов, видов деятельности или ситуаций.
Фобию относительно легко можно победить в начале её возникновения, но она может закрепляться в психике человека и усиливаться со временем.
В психоанализе фобией также считается навязчивый невроз, при котором тревога становится ведущим и мотивирующим поведение симптомом. В данном смысле фобия понимается как синоним фобической болезни или тревожной истерии.
В специальном, медицинско-психиатрическом смысле слова только очень небольшая часть из приведённых ниже терминов может быть названа фобией как "клиническим состоянием, требующим психологической коррекции". В частности, если страх выходит из-под контроля человека и препятствует его нормальной жизнедеятельности, может быть поставлен диагноз панического расстройства, либо специфической фобии.
В рамках бихевиоризма фобия объяснялась по теории Ивана Павлова как рефлекторная условность на обусловленный страх от некоторого стимула (являющегося угрожающим фактором), которая не завершила процесс угасания, потому что страдающий фобией человек избегает постоянного воздействия угрожающего фактора. Постоянное постепенное воздействие стимула приведёт к угасанию условного рефлекса - фобии.
Самый распространённый метод лечения фобий - постепенное "сближение" пациента с объектом его страха в сочетании с использованием методов релаксации и когнитивно-поведенческой терапии. Эта техника известна как систематическая десенсибилизация. Например, если человек боится собак, то необходимо постепенно приближать к нему собаку, сначала в наморднике и на поводке, потом - без намордника, а потом и без поводка. Процесс "сближения" можно начинать только после того, как психотерапевт или психолог установил причину страха, провёл комплекс корректирующих мероприятий и обучил пациента навыкам релаксации. Эти тренировки в преодолении фобических ситуаций могут осуществляться в условиях как воображаемой, так и реальной фобической ситуации (при воображаемом погружении в ситуацию может использоваться идеомоторная или имаго-тренировка).
При когнитивной терапии фобий модификации подвергаются ошибочные убеждения пациента относительно опасности. Когнитивная терапия фобий краткосрочна и включает в себя 15-20 одночасовых сеансов. На протяжении первых пяти - десяти сеансов при помощи сократического диалога и самонаблюдения в реальных жизненных ситуациях выявляются автоматические мысли, дисфункциональные идеи об опасности и избегающее поведение, отслеживаются связи между этими мыслями, тревогой и избеганием. Далее пациент обучается выявлять логические ошибки в своих автоматических мыслях; постепенно выявляются и тактично подвергаются сомнению глубинные убеждения пациента. При помощи проверки реальностью негативных ожиданий пациента когнитивный терапевт добивается их опровержения, что достигается благодаря постепенному, длительному и успешному погружению in vivo. В ходе сеансов когнитивный терапевт задаёт пациенту (а также пациент задаёт сам себе в промежутках между сеансами) три вопроса:
- Какие существуют данные "за" и "против" такого чувства?
- Какие могут быть другие взгляды на ситуацию?
- Если случится самое плохое - что именно произойдёт? Каковы способы совладания с ним?
Агрессия
В детстве нас стыдили: "Как тебе не стыдно кидаться игрушками! Бить маму, бабушку. Никто с тобой дружить не будет, таким (такой) злой!" "Фу, как нехорошо жадничать, ты что не можешь поделиться?" Мы становимся удобными людьми.
Ведь стыд включает страх, страх отвержения своей стаей. Тебя не примут, ты будешь не нужен. И мы блокируем свою природную агрессию, которая позволяла нам проявлять себя, свои желания (в детстве - через крик, удары), отстаивать свою территорию (в детстве - чаще всего игрушки).
Чуть позже нас могли стыдить и ругать за мастурбацию (а дети могут открыть ее для себя довольно рано, с 3 до 6 лет). Так шаг за шагом блокируется одна из самых естественных и важных для нас эмоций - агрессия.
Когда меня спрашивают, можно ли жить без агрессии, я отвечаю: "Нет". Если мы отключаем эту эмоцию, то не способны:
- действовать, идти вперед, реализовывать свои желания
- защищать себя
- захватывать новые территории (создавать проекты, переезжать в новый город)
- проявлять себя, достигать важного
- присваивать себе что-то (это моя собственность, принадлежит только мне)
Во всем этом нам помогает агрессия.
Агрессия и сексуальная энергия - эмоция движения вперед, движение к желаемому. Это про проявление себя и обозначение своих границ и желаний: "Я хочу эту работу", "Я сяду за этот столик в ресторане, здесь красивый вид", "Стоп. Со мной так нельзя". Без агрессии мы как люди-невидимки.
Сексуальная энергия - та же агрессия: "Я хочу тебя", "Я хочу тебе понравиться и для этого я раскрываюсь перед тобой", "Я хочу подарить тебе удовольствие и получить его от тебя".
Главная эмоция, которая блокирует нашу природную агрессию и сексуальность, - страх. Он зажимает тазовое дно и не дает проявлять свою силу. Страх "замораживает тело". А зажимы или слабость мышц - не про сексуальность, это про внутреннюю оценку себя: "Я не справлюсь, я слабый".
И вот парадокс: выйти из страха можно только через агрессию. Поэтому так важно различать ее в себе и позволять ей быть. А как только мы включаем агрессию, уверенность, силу - включается и либидо.
Злость и либидо связаны. Как сообщающиеся сосуды. Либидо здесь не только напрямую сексуальные желания, но и жизненная энергия человека, психическая сила, которая побуждает его к действиям.
Если вспомнить дедушку З.Фрейда, то в его концепции агрессия (злость) и либидо рассматриваются как первичные драйвы, как первичные мотиваторы человеческого поведения. Вдумайтесь: первичные мотиваторы!, то есть то, что в базовом смысле движут нами всеми, а нам как будто стыдно про это даже думать.
Далее Ф.Перлз обострил понимание Фрейда и развил его: агрессия необходима личности для организации контакта с социумом, для удовлетворения актуальных потребностей, для ассимиляции нового опыта. И все эмоции производны от агрессии.
Таким образом, агрессия, злость есть в нас всех. Это и способ взаимодействия с обществом, и защитный механизм себя, и как тот драйвер развития, который часто ищут люди. Ищут во вне: в кумирах, в чужих идеях, в сопричастности, в любви к партнеру. А оказывается, этот драйвер внутри вас. Помните анекдот: "Спасение в нас самих! Осталось понять, где эти "нассамихи" живут?!"
Злость - самая полезная эмоция для человека. Она мобилизует все его силы, готовит к атаке, готовит противостоять тем препятствиям, которые мешают ему достичь целей и удовлетворить свои потребности. Это эмоция выживания. Злость всегда направляет энергию в мышцы, человек физически становится сильнее, быстрее, выносливее. В состоянии гнева (временной промежуток гнева короткий, в среднем 22 минуты) человек способен совершить физические рекорды, он может выносливо и быстро выполнить какую-то задачу, которую обычно делал длительно.
Если злость есть в каждом, значит и либидо тоже, и наоборот. И это естественные феномены. Однако в обществе мы видим одинаковые "схемы не выражения" этих драйверов:
- Запрет на выражение злости ("Умные люди не злятся, а держат себя в руках!")
- Запрет на признание в себе злости ("Я не злюсь, я просто критикую, ничего личного!")
- Запрет на сексуальные желания ("Я не могу признаться в желании к партнеру!")
- Стыд относительно желаний ("Мне стыдно говорить про секс!")
- Стыд относительно злости ("Злиться стыдно, злятся только дикие люди, я же цивилизованный!")
А когда человек не выражает злость, он и не способен выразить свое либидо, у него создается жуткая нехватка жизненной энергии, прогрессирует апатия и грусть, падает работоспособность, и он легко впадает в стресс из-за мелочей.
И тогда запрос в психотерапии выглядит так: "На работе все из рук вон плохо, идей нет, сил нет. А в постели давно паутина" или "Сотрудники ленятся, у меня нет сил их контролировать. И есть подозрения в измене партнера".
Если ничего с этим не делать, то динамика прогрессирует. Грусть переходит в уныние, отсутствие сексуальных желаний переходит в сексуальное бессилие и полное равнодушие к окружающим. Человек как будто не живет, а действует как робот, по привычкам.
Так как злость и секс "близнецы-братья", то начинать работать можно с любой эмоции-чувства.
Проверьте себя: если вам дискомфортно при слове злость и (или) при слове секс, или ваша жизнь стала похожа на "день сурка", то психотерапия - ваше "лекарство".
Либидо в широком смысле в мире психологии рассматривается несколько шире, чем просто возбуждение. Это та сила, которая побуждает нас любить, творить, та сила, которая пробуждает в нас жажду к жизни. Страсть к другому порождают различные влечения, которые в нас сосуществуют. Эти влечения побуждают нас к действию, которое могло бы помочь получить удовольствие от слияния с другим. Но где же тут агрессия и для чего она служит?
Символически, сам акт проникновения в другого человека рассматривается как агрессия - даже в языке мы можем слышать фразы "овладевать", "брать", и др. В случаях, когда агрессивная наша часть подавляется, и остаётся только желание слияния с другим, можно столкнуться с проблемами, лежащими в сфере возбуждения. Очень часто, отсутствие эрекции у мужчин ассоциировано именно с подавлением агрессии.
Сексуальная энергия, так называемое либидо, тесно связана с агрессивной энергией. Причем, можно сказать, что в некоторых аспектах сексуальных пристрастий она активно распространяется и объективизируется.
Поскольку сексуальное влечение расположено на границе между физическим, телесным и психическим, а создается путем так называемых аффектов, которые являются фундаментом для создания либидиозной энергии и агрессии, то можно сказать, что это "постоянно изменяющееся проявление сексуального влечения в личности".
Так, например, З. Фрейд говорил в своих сочинениях о понятии "либидо", обозначающую энергию, которая может отличаться от соматического возбуждения:
"недостаток сексуальной энергии либидо приводит к возрастанию напряжения на телесном уровне и непосредственно, без всякой психической обработки, порождает симптомы. При отсутствии определенных условий психики сексуальное возбуждение выходит из-под контроля, что приводит к напряжению и не умению плодотворно пользоваться психикой. В этот момент между психическим и телесным возникает разрыв, порождающий состояние тревоги. А как мы знаем, тревога - это не объектевизированный страх. Как только удастся осознать причину, тревога перейдет в страх."
А. Фрейд развивала теорию защит. Она считала, что защита, связанная с агрессией - это идентификация с агрессором. В своей работе "Я и защитные механизмы", она предположила, что идентификация с агрессором предвосхищает развитие Сверх-Я. Это именно тогда, когда Я преодолевает беспокойство в столкновении с авторитетом. Это как стать тем, кого боялся. Или приручить его.
Виды агрессивных реакций по опроснику Басса-Дарки:
- Физическая агрессия - использование физической силы против другого лица
- Косвенная - агрессия, окольным путём направленная на другое лицо или ни на кого не направленная
- Раздражение - готовность к проявлению негативных чувств при малейшем возбуждении (вспыльчивость, грубость)
- Негативизм - оппозиционная манера поведения от пассивного сопротивления до активной борьбы против установившихся обычаев и законов
- Обида - зависть и/или ненависть к окружающим за действительные или вымышленные действия
- Подозрительность - в диапазоне от недоверия и осторожности по отношению к людям до убеждения в том, что другие люди планируют и приносят вред
- Вербальная агрессия - выражение негативных чувств как через форму (крик, визг), так и через содержание словесных ответов (проклятия, угрозы)
- Чувство вины - выражает возможное убеждение субъекта в том, что он является плохим человеком, что поступает плохо, а также ощущаемые им угрызения совести
Согласно психоаналитической теории агрессивность биологически присуща человеку равно как и другим животным. Агрессивность тесно связана с развитием либидо и входит как составная часть в его прегенитальные организации, что отражено в их названиях: орально-каннибалистическая и анально-садистическая. В период фаллической фазы агрессивность направлена против одного из родителей либо замещающих родителей лиц, а также против братьев и сестёр. Все агрессивные действия имеют своей бессознательной целью самоуничтожение и питаются энергией первичного позыва к смерти, Танатоса.
Термин введён Э. Фроммом для обозначения тех форм агрессивного поведения, которые "обслуживают жизнь" и не несут первично деструктивного заряда. К подобным формам, в частности, относится псевдоагрессия, а также "агрессия обороны". Последняя форма поведения имеет сложный генез, часто мотив обороны является лишь пусковым механизмом подлинной агрессивности: "тронь меня, и я убью тебя".
В 1945 году Ф.Перлз публикует книгу "Эго, голод и агрессия", в которой называет агрессию "биологической функцией организма". Перлз проводит параллель между психическими и физиологическим процессами, в частности питанием и познанием. Для пищеварения необходима естественная агрессивность (кусать, подвергать воздействию слюны и кислоты в желудке); логично предположить, что и для обучения, творчества, размышлений, нужно сначала раздробить предмет познания (анализ, как мыслительная операция, и есть пример такого дробления) чтобы затем создать новый мыслительный продукт. Стратегия психотерапии в такой ситуации - помочь осознать Клиенту свою агрессивность и взять на себя ответственность за её проявления. Ведь "избегая осознания своей агрессивности, вы вносите в свою жизнь страх".
Личностные особенности, которые влияют на развитие агрессивности:
- Враждебная атрибуция - интерпретация любых стимулов как враждебности (неоднозначных)
Эрик Берн, "Психика в действии":
Силу, с которой человек выражает свою любовь и ненависть к другим и к самому себе, можно назвать агрессивностью. Человек может обманывать себя и других, слабо выражая сильные чувства или, наоборот, агрессивно проявляя едва теплящиеся чувства. Наряду с агрессивностью выражения чувств любви и ненависти следует ещё учитывать направление их выражения. Некоторые люди обращают свою любовь главным образом на других, некоторые - преимущественно на самих себя. Направление это может со временем меняться. Точно так же человек может сильно ненавидеть кого-нибудь, и наиболее агрессивным проявлением этой ненависти станет убийство; или он может сильно ненавидеть самого себя, и наиболее агрессивно эта ненависть проявится в самоубийстве. И убийство, и самоубийство являются выражением агрессии; единственная разница - с точки зрения затрат психической энергии - состоит в её направлении.
Существуют различные подходы к определению агрессии. Обозначим лишь некоторые из них:
- Нормативный подход означает, что в дефинициях агрессии особый акцент делается на её противоправности, "противоречивости" общественным нормам. О. Мартынова определяет агрессию как "целенаправленное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе". Термин "криминальная агрессия" также определяется в рамках нормативного подхода и обозначает "поведение, нацеленное на умышленное причинение физического и морального вреда другому живому существу, в силу чего действия агрессора вступают в противоречие с нормами уголовного права, хотя сам он не всегда становится объектом уголовно-правового воздействия" (Д. Жмуров, 2005). Т. Румянцева высказывает мнение о том, что поведение может называться агрессивным при наличии двух обязательных условий: а) когда имеют место губительные для жертвы последствия; б) когда нарушены нормы поведения.
- Глубинно-психологические подходы утверждают инстинктивную природу агрессии. В данном случае агрессия представляется врождённым и неотъемлемым свойством любого человека. Наиболее яркими представителями данного подхода являются психоаналитическая и этологическая школы (К. Юнг, З. Фрейд, Г. Гартман, Е. Крис, К. Лоренц, Ардри, Моррис).
-- Представители психоанализа связывают агрессию с проявлением "инстинкта смерти" у человека (Танатос, тень).
-- К. Лоренц считает, что "агрессия у людей представляет собой совершенно такое же самопроизвольное инстинктивное стремление, как и у других высших позвоночных животных". Кроме того, в своей работе "Агрессия" он отмечает, что у некоторых животных "агрессивное" поведение по своим проявлениям практически не отличается от сексуального.
- Целевые подходы заключают в себе определения агрессии с точки зрения её функциональности. Так, агрессия рассматривается как инструмент успешной эволюции, самоутверждения, доминирования, адаптации или присвоения жизненно важных ресурсов. Шваб, Коэроглоу видят в агрессии "специфически ориентированное поведение, направленное на устранение или преодоление всего того, что угрожает физической и (или) психической целостности организма" (Shwab, Couroglou). Х. Кауфма утверждает, что "агрессия - это средство, с помощью которого индивидуумы пытаются получить свою долю ресурсов, что, в свою очередь, обеспечивает успех в естественном отборе". Э. Фромм рассматривает злокачественную агрессию как инструмент доминирования, выражающегося в стремлении "человека к абсолютному господству над другим живым существом". Иногда агрессию рассматривают как неотъемлемую часть гомеостаза человека. Гомеостаз - это нормальное состояние равновесия органических и других процессов в живой системе и агрессия, в данном случае, представляет собой инструмент психической саморегуляции.
- Подходы, акцентирующие внимание на последствиях агрессии, описывают её результаты. Уилсон обозначает агрессию как "физическое действие или угрозу такого действия со стороны одной особи, которые уменьшают свободу или генетическую приспособленность другой особи". Мацумото пишет, что "агрессию можно определить как любой поступок или поведение, которое причиняет боль другому человеку физически или психически". А. Басс, в рамках указанного подхода, предлагает несколько определений агрессии. "Агрессия - реакция, в результате которой другой организм получает болевые стимулы". "Агрессия - это не свойство, а явление, реализованное в специфическом поведении, в конкретном действии - угроза, либо нанесение ущерба другим" (Buss). Зильман предлагает похожее определение. Он считает, что "агрессия - это нанесение или попытка нанесения телесных или физических повреждений".
- Подходы, основанные на оценке намерений агрессора (Креч Д., Кратчфилд Р., Ливсон Н). В данном случае агрессия понимается как "вид поведения, физического или символического, которое мотивировано намерением причинить вред кому-то другому" (Л. Берковиц) или как "форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения" (Р. Бэрон, Д. Ричардсон). В 9-м издании словаря Вебстера под агрессией понимается "активное действие или решительные меры, в особенности с намерением силой добиться господства или завладеть чем-либо".
- Эмоциональные подходы уделяют особое внимание чувственной составляющей акта агрессии. Поэтому агрессия понимается как "проявление в чувствах и действиях индивида (социальной группы) враждебности - антагонизма, недружелюбия, неприязненного отношения, ненависти..." (Трифонов Е. В.). Ю. Щербина понимает речевую агрессию как "обидное общение, словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений".
- Многоаспектные подходы включают в себя все перечисленные выше подходы или их комбинацию, наиболее целесообразную с точки зрения отдельного автора. Приведём ряд примеров. Агрессия - это целенаправленное разрушительное, наступательное поведение, нарушающее нормы и правила сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевлённым и неодушевлённым), причиняющее физический ущерб людям и вызывающее у них психический дискомфорт, отрицательные переживания состояния страха, напряжённости, подавленности (Семенюк, 1991; Ениколопов, 1994). Агрессия (агрессивность) - системное социально-психологическое свойство, которое формируется в процессе социализации человека и которое описывается тремя группами факторов: субъективными (внутриличностными, характеризующими психологическую деятельность агрессора), объективными (характеризующими степень разрушения объекта и причинения ему вреда) и социально-нормативными, оценочными факторами, такими как морально-этические нормы или уголовный кодекс (Соловьёва, 1995).
- Недифференцированные подходы, как правило, отражены в частных психологических теориях и не объясняют сути агрессии, определяя её в узко-теоретических рамках. Бихевиоризм трактует агрессию "как драйв", "естественный рефлекс человека", "как следствие фрустрации" или форму реагирования на физический и психический дискомфорт и т. д. (Д. Доллард, С. Фишбах, Л. Берковиц). Представители когнитивных теорий считают, что "агрессия - это результат научения" (А. Бандура). Иные исследователи полагают, что агрессия - это "тенденция приближения к объекту или удаления от него" (Л. Бендер), или "внутренняя сила, дающая человеку возможность противостоять внешним силам" (Ф. Аллан). В рамках интеракционизма агрессия рассматривается как следствие объективного конфликта интересов, несовместимости целей отдельных личностей и социальных групп (Д. Кэмпбелл, М. Шериф). Подобные определения, как уже говорилось, представляют собой общие формулировки и не всегда понятно объясняют, что же такое агрессия.
Несмотря на большое число подходов, ни один из них не даёт полного и исчерпывающего определения агрессии, отражая лишь ту или иную грань данного явления.
Эрих Фромм выделял следующие формы агрессии:
- Игровая агрессия - используется в целях демонстрации своей ловкости, умения, а не в целях разрушения. Не мотивировано ненавистью или деструктивностью.
- Реактивная агрессия - защита жизни, свободы, достоинства, а также собственного или чужого имущества:
- Фрустрация потребностей и желаний
- Зависть и ревность
- Месть
- Потрясение веры (в жизнь, любовь; разочарование)
- Архаическая жажда крови
- Компенсаторная (злокачественная) агрессия - жестокость и деструктивность, насилие, служащее "импотентному" человеку в качестве замены продуктивной жизни
- Садизм (стремление подчинить живое своей власти, сделать его беспомощным объектом своей воли)
- Некрофилия (любовь к неживому)
- Хроническая депрессия и скука
Согласно Джорджу Саймону (англ. George K. Simon), агрессию можно разделить на открытую и скрытую. Последняя чаще всего служит механизмом межличностных манипуляций. Люди, для которых характерно скрыто-агрессивное поведение, всегда стремятся настоять на своём, подчинить себе других людей и контролировать ситуацию, но при этом используют приёмы, маскирующие их агрессивные намерения. Они могут выглядеть вежливыми, обаятельными и привлекательными, оставаясь при этом беспринципными, коварными и злопамятными бойцами.
Агрессию также можно рассматривать с точки зрения нейрофизиологии. Изначально стоит пояснить, что агрессия - один из активно-оборонительных вариантов реагирования на раздражитель, что объясняется врождённо заданной потребностью в безопасности. В свою очередь за агрессию (команду мозга "дерись!") отвечают центры агрессии - миндалина и задний гипоталамус. Интересен тот факт, что раковые опухоли в миндалевидном теле головного мозга могут быть причиной маниакального поведения.
В заключении приведу очень интересные рассуждения практикующего специалиста на тему этой статьи:
Всем нам хорошо знакомы пациенты, которые на определенной стадии терапии наполняют ситуацию так называемой агрессией. Они начинают открыто сомневаться в компетенции аналитика, обвинять его или высмеивать, предъявляют завышенные до нереалистичности требования, угрожают, доходят порой до оскорблений и т.п. Трудно ли работать с таким собеседником? Я сказал бы, не столько трудно, сколько сложно - это приблизительно то же различие, что между работой грузчика и нейрохирурга. Понятие трудной работы ассоциируется у меня с совсем другой категорией анализандов, которых я когда-то обозначил термином "невыносимый пациент".
Для взгляда со стороны ничего невыносимого в этих пациентах нет. Это люди, ничем или почти ничем не отличающиеся от большинства тех, с кем доводится общаться и в кабинете, и в обыденной жизни. Они не нападают, не стремятся прервать анализ при первой неудаче, они соблюдают договоренности, не совершают шагов, угрожающих аналитической ситуации. Что объединяет их для меня в категорию невыносимых? Только одно: ясное ощущение, что, будь на моем месте другой специалист, в коммуникации ровно ничего бы не изменилось. Я мог бы быть для этих людей кем-то другим, как могли бы быть другими кресла в моем кабинете или шторы на окне: иными словами, в этих отношениях нет меня. Невыносимы не пациенты как таковые - невыносимым становится сам процесс. И независимо от воли и сознания я сам начинаю разрушать его, как бы не дождавшись этого от своего собеседника. Чтобы объяснить происходящее, коснусь для начала темы агрессии как таковой.
К 1920 г. Фрейд простился с ранним дуализмом и сменил первую биполярную модель на биполярность влечений к жизни и смерти. Производной последнего и стала агрессия - влечение к смерти, перенаправленное на внешний мир, т.е. теперь утверждалась ее не реактивная, но инстинктная природа. Другими словами, из средства она превратилась в цель.
Но на этом фоне оказались практически забыты влечения Я, которым Фрейд не уделял особого внимания и до 1920 г. Возможно, одной из причин стало то, что аналитики еще не приблизились к пониманию огромной разницы между биологическим инстинктом самосохранения и потребностью в защите хрупкого ядра собственного Я. Они заговорили об агрессивном потенциале, о смещении и сублимации агрессивности или агрессивном инвестировании, куда реже упоминая о тенденциях к самосохранению или сохранению объекта. Похоже, мало кто обратил внимание, что Фрейд связывал понятие агрессии с различными видами психической активности, выражаемыми в форме сопротивления, нападения или овладения объектом, но в любом случае возникающими в борьбе Я за самосохранение и выживание. Вместе с тем были и исследователи, для которых наиболее принципиальным стало различие между формами агрессии в животном и человеческом мире. Из них ярче всего вспоминаются Роберт Уэлдер и Эрих Фромм. Фромм предлагал четко разделять доброкачественную агрессию, исходящую от животного начала субъекта и сугубо реактивную по природе, и злокачественную, чисто человеческую и как будто не имеющую иных целей, кроме самой себя. Уэлдер вообще не связывал агрессию с жизнью влечений, утверждая, что она всегда вторична по отношению к фрустрации. Однако среди людей эта фрустрация не всегда обусловлена реальными факторами, и поэтому именно не-инстинктная природа агрессии создает возможность зла. Теория Фрейда могла бы пойти другим путем, если бы в поле ее зрения оставалось влечение к самосохранению не физическому, а психическому, угрозу для которого создает нарциссическая уязвимость субъекта и рождаемые ею фантазии.
Что такое агрессия по сути? Мне кажется наиболее конструктивным понимание ее как энергетического катексиса действия, направленного на преобразование. Именно так рассматривали ее, например, Шпиц и Винникотт. Любая попытка преобразования чего бы ни было является агрессивной; агрессия сама по себе лишь энергетическая мера. Агрессия в отношениях преследует цель что-то в них переменить; мы воспринимаем человека как агрессивного, когда он вкладывает в попытку повлиять на характер коммуникации большее количество энергии, чем нам кажется уместным. Заметим, что ему самому это количество видится вполне оправданным, и я повторю то, что много раз говорил и писал: не существует объективно неадекватных проявлений - они принимаются нами за таковые только потому, что не укладываются в рамки нашей собственной субъективности. В обыденном сознании агрессия тесно связана с ненавистью, представляемой как антитеза любви. На мой взгляд, эта дихотомия не вполне корректна: недаром говорят, что от любви до ненависти один шаг. Они тесно соседствуют, легко переходят друг в друга и порой практически неразличимы. Диапазон чувств я представил бы не в виде линейной шкалы, а в виде круга, в некоей точке которого располагаются любовь и ненависть, а в точке на другом конце диаметра - безразличие, отстраненность. И если теперь растянуть этот круг в линию, нам предстанет шкала чувств не от любви до ненависти, а от предельного эмоционального насыщения до нулевого, от полного энергетического катексиса объекта до полного декатексиса. Вот что я имею в виду, говоря, что первый фрейдовский дуализм видится мне более оправданным, нежели второй: не биполярность любви и ненависти или сексуальности и агрессивности, но биполярность Я и либидо, биполярность эмоционального наполнения и опустошения объекта, захваченности объектом и отстранения от него.
Суммируя сказанное, можно рассмотреть агрессию в терапевтической ситуации в следующем ракурсе: она предстает не как угроза разрушения терапии, но как инвестиция средств формирования тех отношений, в которых пациент испытывает потребность. Ведь и конфликты в отношениях супругов чаще всего обусловлены желанием не разрушить семью, а сохранить. Балинт описывал архаичные потребности субъекта, проявляющиеся в терапии при определенной глубине регрессии: окнофилическую (в слиянии с объектом) и филобатическую (в уходе от объекта). Обе эти крайности нуждаются в удовлетворении в допустимых рамках. Оно становится залогом формирования нормальной коммуникации, то есть оптимального баланса сближения и отстранения. Агрессия как энергетическая подпитка любви и ненависти, если она не воспринимается терапевтом как патологический фактор, позволяет данный баланс обрести.
Вернусь к проблеме пациентов, которых я объединил в категорию невыносимых. Парадоксально, но, на мой взгляд, подобная стерильная ситуация может быть рассмотрена как апофеоз деструктивности. В принципе деструктивный характер отношениям придает нарциссическая уязвимость. Самосохранение реализуется в форме борьбы за сохранность грандиозного Я. Степень опасности для субъекта тем выше, чем более его Я наполнено фантазиями величия. Если представить грандиозность достигшей абсолюта, предельной степени, чувство угрозы становится невыносимым, и спасением оказывается уход в филобатическое пространство, абсолютное дистанцирование, превращение объекта в ничто. В моем понимании фрейдовского дуализма это тотальная реализация потребности самосохранения в ущерб потребности в объекте: последняя просто перестает существовать.
Я вовсе не хочу сказать этим, что в лице невыносимого пациента сталкиваюсь с носителем некоей злокачественной нарциссической патологии. Все эти люди повседневно живут в поле эмоционально насыщенных связей, они способны на любовь и на ненависть, во множестве форм и проявлений и во множестве степеней интенсивности. Аналитическая ситуация, по-видимому, просто воспринимается ими как "зона повышенной опасности", где следует абстрагироваться от личности собеседника во избежание нарциссических ран. Повторю, что "невыносимость" подобных пациентов является исключительно моей проблемой, связанной с тем, что я ощущаю необходимость живого контакта с собеседником - неважно, наполнен этот контакт чувствами со знаком "плюс" или "минус". Безусловно, переживание "отсутствия" в коммуникации затрагивает мои собственные нарциссически уязвимые области - дело не в этом. Я упомянул этих людей потому, что именно опыт общения с ними подвел меня к мысли о правомерности ранних идей Фрейда - в несколько измененной форме. Движущей силой человеческих импульсов, желаний, поступков и развития служит не взаимный антагонизм инстинктных влечений, а постоянная борьба между потребностями в объекте и в нарциссическом самосохранении, поиск баланса между сближением и отстранением. Его нахождение превращает объект в полноценный субъект. Динамика отношений, выстраиваемых моими пациентами, могла бы быть наиболее корректно описана не через конфликты позитивных и негативных стремлений, а через дилемму "слияния" и "сохранения безопасного status quo". Эта мысль может выразиться и проще: базовой потребностью субъекта является потребность быть принимаемым таким, какой он есть. Будучи слишком удален, ты не увидишь, каков я есть, а став ближе и увидев - не примешь меня таким. Именно этот факт делается причиной формирования того, что Винникотт назвал ложной самостью. Психоанализ предоставляет человеку поле, в котором он обретает возможность быть собой, не стесняясь ограничениями ни ненависти, ни любви. Любовь - не антитеза ненависти: антитезой любви и ненависти является равнодушие, отстраненность; любовь и ненависть подразумевают эмоционально насыщенную коммуникацию и делаются важными компонентами терапевтических связей. Агрессия как энергетический катексис обслуживает оба этих компонента в пространстве развивающихся отношений, и в данном процессе происходит то, что я называю излечением через любовь.
Говоря об излечении через любовь, я имею в виду, что эмоционально насыщенные отношения между пациентом и аналитиком, при условии обеспечения первому из них максимально возможной степени свободы, спонтанно развиваются и в итоге позволяют выйти на уровень нового отношения, компенсирующего, выражаясь языком Балинта, "базисный дефект". Во взаимодействии рождается новая коммуникация, и агрессия в ней играет роль регулятора сближения и дистанцирования. Еще раз повторю, что функция агрессивных импульсов в аналитической ситуации состоит не в разрушении отношений, а в их созидании - в том формате, в котором нуждается пациент.
С "невыносимыми пациентами" я работал в соответствии с принципами субъект-ориентированного подхода: искренне говорил им о своих чувствах. И моя открытость приносила плоды. И это убеждало меня в том, что аналитик вправе испытывать любые чувства во взаимодействии с пациентом, и не только испытывать, но и выражать их. Хотя вопрос о его праве на выражение боли или ненависти остается дискуссионным, я думаю, что по сути это и есть выражение любви: "я могу посвятить тебя в свою ненависть, так как люблю тебя и знаю, что ни тебя, ни меня она не разрушит". Именно это, на мой взгляд, станет для пациента опытом, укрепляющим в чувствовании того, что его принимают таким, каков он есть (а не только приятным и удобоваримым). И это становится важным шагом к "излечению через любовь".