Аннотация: Я решил написать фанфик к новой книге уважаемой Галины Дмитриевны Гончаровой. Героиня занимается стратегическим планированием. Продолжение от 2 ноября. Фанфик не закончен.
Софья Романовна - тьфу, - одернула она себя - запомни раз и навсегда - ты - Софья Алексеевна Романова; и вообще, привыкаем вести себя, как Штирлиц в логове Мюллера, в противном случае, есть все шансы закончить намного хуже Штирлица - конечно, как царевну, тебя не казнят, но, годами гнить заживо в каменной келье монастыря, где держат одержимых бесом - это намного хуже быстрой смерти.
Итак, Софья Алексеевна Романова удобно откинулась в грубовато сделанном, но очень уютном кресле, отхлебнула из чашки ягодного взвара - после чего была вынуждена задать себе извечный вопрос русской интеллигенции - что делать, мать вашу поперек, во все дырки (сказывалась юность, проведенная в Гадюкино и на стройке - великорусским матерным дама овладела намного раньше, чем русским литературным)?!!!
Нет, оказаться молодой, здоровой женщиной после того, как ее ждали несколько месяцев неизбежной, мучительной агонии - это было счастье.
Не меньшим счастьем был сердечный друг Васенька - в миру князь Василий Васильевич Голицын, трудяга и умница, фактический премьер-министр при правительнице Софье - нежный и искренне любящий ее мужчина. В это страшно было верить - но в ее второй жизни Софья получила то самое женское счастье, которого ей не досталось в первой - она любила и была любима. Имелся, правда, у Васеньки один недостаток - в лице законной супруги - но, с этим можно было разобраться и попозже.
Это были плюсы - но, наличествовали и несомненные минусы. Софья, в первой жизни, имела очень нетипичное хобби, во всяком случае, для преуспевающей бизнес-леди - она увлекалась историей, в частности, военной историей. Конечно, ее знания не шли не в какое сравнение с знаниями профессионального историка, специалиста по истории Нового времени - но даже такие скромные знания были огромным подспорьем.
Разумеется, она знала о борьбе кланов в элите Московского царства, случившейся после смерти Алексея Михайловича - борьбы, закончившейся победой клана Нарышкиных, возглавляемого вдовой царя Алексея - Натальей Кирилловной Нарышкиной, знаменитой "медведихой". Но только сейчас, столкнувшись с царицей Натальей лицом к лицу, посмотрев ей в глаза, Софья сумела в полной мере понять, что это такое - настоящий смертельный враг, человек, готовый на все, чтобы уничтожить тебя, и, стереть в порошок всё, что тебе дорого; существенным дополнением было то, что Наталья Кирилловна вовсе не билась в бессильной злобе, проклиная Софью, а, спокойно, целеустремленно добивалась своей цели, разумно планируя свои действия, и, располагая необходимыми ресурсами для их реализации.
Софья прекрасно знала о реалиях Московского царства XVII века - вариантов ухода в частную жизнь, мирной жизни в провинциальном поместье для нее не было - можно было либо победить, став общепризнанной правительницей, подобно Елене Глинской, либо проиграть - и быть постриженной в монахини, по сути дела, быть заживо похороненной в монастыре - и это в расцвете лет, когда можно было многое совершить, очень многого добиться.
- А вот хрен тебе, дорогая мачеха - твердо пообещала себе Софья - не будет по-твоему, я не дам тебе сгноить меня в монастыре, а Василия - в ссылке. Если нет другого пути стать счастливой - я стану великой правительницей, чье право на престол никто не в силах оспорить; если братец Петруша сумел стать императором Петром Великим, что было достигнуто, в том числе, и ценой моей сломанной жизни, то я, чтобы быть счастливой с Васей, стану императрицей Софьей Великой.
В полной мере ее могла понять разве что женщина, прошедшая такой же жизненный путь - после убийства мужа оказаться одной, совсем одной, в том террариуме, которым является российский бизнес - и тащить все на себе, сохраняя и приумножая бизнес. Зарабатывать огромные деньги, снова и снова доказывая и "городу и миру", и самой себе - я сильная и умная, я справлюсь со всем. Пройти такой жизненный путь - и в финале обнаружить пустоту, которая, пожалуй, была похуже прямого предательства - во-первых, дражайший сыночек, должный вырасти наследником всего того, чего добились отец и мать, того, за что отец заплатил годами труда и жизнью, а мать - опять же годами труда и полутора десятилетиями женского одиночества - полнейшее и абсолютное ничтожество, светский бездельник и дармоед; во-вторых, будущая невестушка, самая настоящая, без малейшего преувеличения, законченная шлюха, на которой пробы ставить негде. И не было у Софьи иной возможности спасти дело, которому они с мужем посвятили жизнь, кроме той, которой она воспользовалась - сдать дело пусть не врагу, но несомненному конкуренту.
Женщина грустно улыбнулась - ей вспомнилась строчка из известной песни Городницкого "И хочется довериться врагу.."
- Так, хватит соплей - приказала себе Софья - вспоминай, черт тебя побери, все, что знаешь о Московии этого времени.
Знания были не особенно изобильны - но, общее представление у Софьи было.
В реальности, модернизация России была начата вовсе не Петром - ее начал отец ее биологического тела, Алексей Михайлович, и, продолжил его старший сын от первой жены, рано умерший Федор Алексеевич. Именно тогда появились и полки "нового строя", как тогда выражались, "солдацкие" и "драгунские", тогда в России начали появляться новые культурные растения, в частности, картофель и томаты, тогда был построен первый российский корабль европейского образца - "Орел". Именно при Алексее Михайловиче русский военно-промышленный комплекс стал сильнейшим в Европе - заметьте, без всякой чрезвычайщины - в огромных, по тем временам, количествах, экспортируя ружья и пушки, ядра и гранаты; притом, русское оружие славилось высочайшим качеством.
Да-да, именно Алексей Михайлович, при всей его приверженности к старому укладу в быту, тихо, незаметно, исподволь реформировал Россию, в отличие от сына, "не ломая ее через колено". Это выражалось и в подборе ближайших сотрудников - да, Алексей Михайлович, опять же в отличие от сына, не возвышал демонстративно худородных, опираясь на представителей старой русской аристократии - "с ходу" Софья смогла вспомнить блестящего администратора боярина Артамона Матвеева, и, не менее блестящего полководца, боярина Григория Ромодановского. Собственно, ее Васенька относился к той же когорте сподвижников отца, только к более молодому поколению, чем Матвеев и Ромодановский - родовитейший аристократ, несомненная "белая кость, голубая кровь" - но, свое положение он, как и все остальные, получил вовсе не за "породу великую", а за светлую, без дураков, голову, и умение вкалывать, как проклятый, от рассвета до заката, добиваясь нужных стране результатов.
Именно эти люди, сподвижники царя Алексея, многие из которых, как, например, Ромодановский и Матвеев, были убиты стрельцами во время бунта 1682 года, и были настоящими реформаторами России - да, они осуществляли модернизацию страны медленно, в отличие от Петра и Сталина, зато с минимальными человеческими и материальными потерями.
Более или менее разобравшись со своими познаниями по истории России XVII века, женщина начала обдумывать целеполагание, решив для себя определиться с целями, которых она хочет достичь - а, уже потом обдумать пути их достижения.
Итак, Россия под ее скипетром должна стать могущественной державой. Сразу возникал вопрос - а на какие деньги строить это могущество? В это время были возможны следующие варианты - во-первых, торговля сырьем, во-вторых, продажа готовой продукции, в-третьих, международная торговля, в-четвертых, ограбление колоний.
Софья отпила еще пару глотков взвара, продолжая размышлять - стратегическими видами сырья в то время, для России были хлеб, лен, пенька; с некоторой натяжкой к ним можно было добавить меха. В принципе, на всех этих товарах можно было бы очень хорошо заработать, поскольку на бирже в Амстердаме они стоили в шесть, семь, восемь раз дороже, чем в России - можно было бы, если бы у России был выход к Балтийскому морю. А так, расклад был прост и крайне неприятен - русские купцы скупали эти товары, кроме мехов, которые со времен Ивана Грозного были казенной монополией, у помещиков и крестьян, везли в Ригу, в то время находившуюся под властью шведской короны - и продавали рижским купцам немецкого происхождения, которые пользовались привилегиями еще Ганзейского союза, гласившими, что никто не может торговать на Балтике, кроме торговцев из городов - членов Ганзы. Точка. Таким образом, русские купцы получали 100, максимум, 150% прибыли - остальное доставалось либо рижанам, лично отвозившим купленный товар в Гамбург и Амстердам, либо рижанам совместно с северогерманскими и голландскими купцами - в том случае, если рижские немцы не утруждали себе плаваниями, а прямо в Риге перепродавали произведенный в России товар своим партнерам. В общем, хорошо было всем - рижским купцам, весело ссыпавшим в кошельки сотни процентов прибыли, шведской короне, взимавшей с рижских немцев огромные пошлины, голландским и северогерманским купцам, также имевшим свою, весьма немаленькую, долю в этих гешефтах - всем, кроме русских крестьян, помещиков, купцов, Русского государства.
Единственной возможностью сломать эту систему - и, получить прямой выход на рынки Европы, выкинув из этого крайне доходного бизнеса совершенно ненужных России посредников - была военная победа над Швецией и, как следствие, присоединение к России Прибалтики.
Поскольку одной из важнейших статей сырьевого экспорта являлся хлеб, бывшая бизнес-леди, а ныне царевна быстренько просчитала ситуацию. Оная ситуация, мягко говоря, не радовала - практически вся территория Московии находилась в зоне рискованного земледелия; нормой был урожай сам-три; в хорошие годы удавалось получить урожаи сам-пять. В это же время практически вся черноземная зона Московии, не говоря уже о Диком поле, находилась под постоянной угрозой крымских набегов, так что там с земледелием были, деликатно выражаясь, большие проблемы - и это при том, что в Черноземье нормой был урожай сам-двенадцать, причем, не дешевой и неприхотливой ржи, а куда более дорогой первосортной пшеницы.
Единственной возможностью спокойно заниматься земледелием в Черноземье, а, заодно, распахать колоссальные пространства Дикого поля - и, таким образом, многократно нарастить доходы Московского царства от хлебного экспорта - была военная победа над Османской Империей, в то время пребывавшей в зените своего могущества, и, как следствие, уничтожение вассального государства Турции, сиречь, Крымского ханства, ну и, - не пропадать же добру - присоединение к России и Дикого поля, и Крыма.
Что касалось готовой продукции, то отраслью, приносившей сверхприбыли в XVI - первой половине XIX веков, была текстильная промышленность. Именно на производстве сукна совершила рывок сначала Голландия, а, затем, стала великой державой Англия. Причем, надо заметить, сначала англичане занимались поставкой шерсти в Голландию - печально знаменитое "огораживание" изначально было мероприятием, обеспечивавшим именно поставку английской шерсти в Нидерланды; собственно производством сукна англичане занялись немного позже.