Танк громыхнул оторванной башней и выплеснул из себя пламя, боекомплект и обожженный экипаж. Только сейчас, присев от грохота взрыва, оглянувшись и увидев через пролом в полу искореженный, оплавленный метал их последнего танка, Ян осознал, что война проиграна.
Конечно, все было кончено еще тогда, когда первый бронетанковый корпус Митарии рубанул единственную трассу, связывающую их первый сектор с тыловым пятым. Группа Яна пятилась уже несколько дней, огрызаясь как разъяренное раненое животное. Но до последней секунды Ян гнал от себя мысли о поражении. На войне это просто - гнать любые мысли. Ты тут, враг там. Надо стрелять, а планы пусть штабные строят.
Но сейчас, вместе с грохотом разрыва, пришло осознание конца. Тяжелого вооружения почти не осталось. Впрочем, как и людей, стреляющих из него.
- Лейтенант, чего там? - крикнул Фарух из своего угла, оторвав взгляд от визира ракетно-пулеметной турели и вглядываясь в светлеющий пролом.
Любопытство чернокожего оператора РПТ было известно всей ВСК. Как любил повторять полковник Ранье - Хочешь увидеть ухо в стене - начни разговаривать с Яном шепотом.
- Накрылась коробка - Ответил за Яна рослый сержант Мэдсон.
Словно огромный медведь ломающий сучья в буреломе, сержант, хрустя осколками пластобетона под подошвами своих ботинок, как можно осторожней пригибаясь у зияющих проломов окон, подошел к Яну и, вновь повернувшись к Фаруху, добавил недовольно:
- Ты не отвлекайся. Пропустишь кого с той высотки - мы тоже накроемся.
Медсон нахмурился, всем своим видом показывая недовольство любопытством своего солдата.
Фарух вернулся к разглядыванию визира РПТ, но через несколько мгновений снова обратился к Яну:
- Лейтенант, стволы скоро заклинят. Менять надо - Фарух выжидающе посмотрел на Яна.
Но тот и без Фаруха прекрасно знал это. Два спаренных ствола покраснели от непрерывной стрельбы и жар, шедший от них, добирался даже до Яна. Запасных не было. И ракет осталось пол-ящика. Последний конвой с боеприпасами, вышедший четыре часа назад, до их позиции так и не добрался. Так же, как и танковый отряд Мейхера. Все это время Ян убеждал себя, что резервы нужны на других участках. Но услышав, что к ним отправили Мейхера, Ян понял, что дело плохо. У них шутили, что капитан Мейхер со своими "Головорезами" был реанимацией. Впрочем, как и Ян с "Мародерами"...
Проведя рукой по своему короткому черному ежику на голове сержант, сверху вниз глядя на Яна, тихо произнес
- Отходить надо, лейтенант. Тут все уже пристреляно и сейчас их танки полезут. А у нас из тяжелого, только Фарух. Даже если мы немного откатимся - все равно удержим дорогу для подкреплений.
Посмотрев через плечо сержанта, Ян увидел напряженные взгляды всех остальных. Всех его славных, несгибаемых "Мародеров". Всех, кто остался в живых. Он лично отбирал каждого в свое подразделение. Это были самые лучшие и крепкие парни во всей ВСК. Он без сомнений готов был вручить любому из них свою жизнь. И сейчас их взгляды устремились на него. Они ждут его решения. Они ждут что Ян, их лейтенант, выведет из этого ада.
И сотни тысяч жителей Соединенных Автономий с надеждой ждут его решения. Но все кончено. Прикрыв на несколько секунд глаза Ян увидел, как плачут несчастные женщины и дети. Они проиграли войну...
- Некуда отходить - громко сказал Ян. К нам отправили "Головорезов".
Увидев вспыхнувший огонек надежды в глазах Мэдсона, он со вздохом добавил:
- Четыре часа назад. Вместе с конвоем боепитания.
Не глядя на своих людей, Ян повернулся к провалу окна и внимательно всмотрелся в прилегающие к трассе руины, пытаясь различить малейшее движение.
После потери их последнего танка наступила временная тишина. Митарийцы не могли не услышать грохот врзыва, но пока не решались начать наступление - вся улица перед домом была как на ладони. А их броню "Мародеры" пожгли еще утром. Так что наверняка эти крысы сидят сейчас в ожидании подхода своего бронетанкового подкрепления. Эх, как бы сейчас пригодился Мейхер со своими танками! Ведь чувствуется что и противник тоже измотан непрерывными трехдневными боями. Сейчас ударить покрепче и подрезать всю атакующую группировку, стягивающую удавку на шее первого сектора...
Но Мейхера уже не будет. Никого не будет. И их тоже. Судя по гнетущей тишине позади Яна, это поняли все оставшиеся "Мародеры". Коммуникатор молчал с самого отбытия конвоя. И сколько не пытался Ян связаться со штабом, попытки его так и остались бесплодными.
Посмотрев на небо, радостно синеющие над дымящимися руинами обороняемой ими высотки, Ян повернулся к своим солдатам:
- В эфире тишина. Возможно, что мы последние, оставшиеся в живых из всех Временных Вооруженных Сил Соединенных Автономий. "Головорезов" держали в резерве для нашего контрнаступления. А раз их послали к нам...
Ян непроизвольно расправил плечи и слегка повысил голос:
- Мы сражались, как умели. И до конца исполнили свой долг. Я рад, что вы все не уронили чести нашего славного подразделения. Наверное, нам следовало бы сдаться. Это самое логичное решение.
Ян обвел взглядом внимательно слушающих его солдат. Лица у всех в страшной смеси гари, пота и межтканевой красной жидкости. Разорванные комбинезоны, вырванные куски материи, сквозь которые проглядывали бронепластины. Перевязанные медполосами руки, ноги и головы. Его друзья, самые родные и самые близкие люди в эти минуты. Они поддержат его. Ян продолжил уже громче:
- Но мы не логичны! Одно наше название пугает врагов до обморока! Мы остаемся на позиции, и враг пройдет через этот дом, только когда последний из "Мародеров" умрет.
Ян вдохнул полной грудью и выкрикнул со всей силой, в надежде быть услышанными с той стороны улицы:
- Мы "Мародеры"!
Ребята не подвели его и троекратно рявкнули, как на параде:
- "Мародеры"! "Мародеры"! "Мародеры"!
Митарийцы начали штурм только через час.
На дорогу в сотне метров от вглядывающегося в развалины пластобетона Яна вывалился тяжелый танк, весь во вмятинах попаданий снарядов. Малая пулеметная башня была снесена взрывом, на месте люка в бронекапсулу зияла дыра, а из-за копоти танк выглядел черным пятном на фоне серого бетонного крошева. Из-за угла соседней высотки высунулась морда еще одного тяжелого танка, выглядевшего ничуть не лучше.
"Наверняка ребята Мейхера так отоварили их" - пронеслось в голове Яна.
- Это что же, от всего их крысячего корпуса остались только две коробки? "Головорезы" с честью сложили свои головы - радостно воскликнул Артур, подтверждая мысли Яна.
Но радость оказалась преждевременной. За вторым танком мелькнул силуэт третьего и четвертого.
-Ты гляди сколько нагнали. Нам бы и одного хватило.
- Фарух, у них распродажа. Бери все, пока дают - ответил Солон и продолжил, кривляясь, тонким голосом - Уважаемые посетители нашего супермаркета, у нас сегодня скидки на ржавую и обгорелую броню.
- Лейтенант, ты аниматора заказывал? - Блеснул белыми зубами из-за турели Фарух
- Не нравится, Фарух? Ты лучше смирись с нашим шутником, потому что сейчас еще клоуны подойдут.
- Подошли уже - крикнул Мэдсон и вокруг них снова завертелся огненный вихрь.
Прикрываясь выплевывающими снаряды танками, пехота начала штурм их здания. Вся высотка загудела от попаданий в стену бронебойных снарядов. Фарух опять слился с визиром, и турель ответила грохочущим митарийцам грозным рыком, отхаркивая в сторону тяжелые гильзы. Вслед за снарядами, оставляя за собой огненные хвосты, понеслись вниз, к вражеской броне, ракеты.
Митарийцы, не считаясь с потерями, упорно продвигались к зияющему провалу двери на первом этаже.
- Мэдсон, возьми Артура и Лью. Двигайте вниз на первый и не отсвечивайте. Когда они наконец доберуться до вас...
- Понял лейтенант, встретим - сержант одним прыжком оказался возле пролома в полу и, радостно махнув рукой, гаркнул:
- Девочки шустрее, вас внизу ждут принцы.
Лью и Артур задержались лишь на секунду возле пролома, но этого хватило, чтобы огромный сержант вздрогнул от двойного щелчка по лбу. Он попытался схватить хотя бы одного из близнецов, но руки схватили лишь воздух.
- Балбесы ведь - вздохнул Ян и, снова выставив автомат в окно, принялся отстреливать мелькающие серые фигуры.
Осыпав лейтенанта серым бетонным крошевом, рядом в стену вонзилась очередь. Явно что-то крупнокалиберное.
- Фарух, черт тебя дери. Сколько ты еще будешь с этой коробкой возиться? - крикнул Ян просто для острастки, прекрасно понимая как тяжело сейчас Фаруху, который, со своей РПТ, являлся первой целью для митарийцев.
Ответом Яну стал мощный взрыв, разметавший по комнате турель и ее оператора. Яна бросило в угол и основательно приложило об стену. На миг ему даже показалась, что сопряжение разорвалось. Однако для него эта война еще не закончилась.
Помотав головой несколько раз, Ян вскочил на ноги и бросился к тому месту, где несколько секунд назад раздался взрыв. Молча уставился на перемешанные остатки турели, Фаруха и Макара, находившегося в момент взрыва намного ближе, чем следовало. Почувствовав подступающую тошноту, Ян отвернулся.
После уничтожения тяжелой ракетной турели этот опорный пункт стал бессмысленным. Путь для брони открылся, и командный пункт Соединенных Автономий теперь можно было взять без всяких потерь. Но митарийцы, разгоряченные боем и вдохновленные взрывом на втором этаже, ринулись к пролому в стене, решив стремительным броском покончить с этим последним очагом сопротивления.
Ян, пригибаясь, вернулся к своему окну, знаком приказал Солону и Сергею затихнуть и прислушался. Солдаты внизу были зелеными. Судя по отсутствию нашивок на рукавах, их еще не распределили по именным подразделениям. Теорию знали отлично и вначале зашли гранаты, а потом уж и они сами ворвались на первый этаж.
Но вот с практикой у них было туго. Потому что взрывами никого поразить им не удалось. Ян четко различил внизу треск трех автоматов, разорвавших, наступившую было после взрывов гранат, тишину.
Надо было отсечь возможное подкрепление штурмовой команде и Солон с Сергеем, не дожидаясь приказа, возобновили стрельбу. Ян вновь рванулся к своему окну и слился с автоматом.
- Лейтенант, гляньте, кто к нам заглянул - крикнул Сергей. - На три часа, за танком.
Ян осторожно посмотрел в указанном направлении.
Среди серых развалин мелькала высокая фигура в черном бронекамуфляже. Ян негромко, но продолжительно выругался. Значит точку в его войне поставит Иржи Стойчек. Черный Коммандер. Наверняка он появился тут не случайно, а пришел за его, Яна, жизнью.
Лейтенант "Мародеров" уже смирился со смертью, но погибать от рук коммандера Стойчека было особенно неприятно. Ян стал ловить в прицел черную фигуру, прекрасно понимая что Иржи Стойчека ему подстрелить не удастся. Командир "Черных Штурмовиков" - это тебе не салаги с УС1, которых сейчас внизу Мэдсон шинкует.
Ян ухмыльнулся. Ничего, у него найдется кое что и на такого опытного упыря. Все равно умирать, так пусть это будет запоминающиеся событие. Ян повернулся, чтобы отдать приказ, но не успел. Танк внизу вновь рявкнул и на первом этаже под ними громыхнуло так, что Ян и остальные упали на пол.
Мэдсон с ребятами всё.
Почувствовав, что глаза предательски увлажнились, Ян на несколько секунд прикрыл их.
Да что же такое сегодня, черт побери, с его чувствами творится?
Чувствуя, как ярость огненной струей обожла все внутри, Ян, не оборачиваясь, бросил оставшимся бойцам:
- Солон, Сергей, расчистите площадь за коробкой. Мне нужно хотя бы минуту тишины. Я выйду, вы прикрываете. Все. Дальше по ситуации.
- Поняли командир!
Он достанет этот чертов танк. Чтобы это не стоило - достанет! Чертов танк, чертов Черный Коммандер, чертовы митарийцы, чертова война...
Бухнули два разрыва. У ребят должны еще остаться по одной гранате. Свою единственную гранату Ян придержал. Ее время придет там, внизу. Солон с Сергеем вновь заскрежетали автоматами.
Полоснув очередью еще раз, Ян покрепче ухватился за разломанный подоконник и резко оттолкнувшись, перемахнул через окно.
Даже его усиленные связки недовольно отозвались от приземления со второго этажа. Правую ногу прошила боль. Похоже, связки все-таки порвались. Ничего, бегать ему осталось недолго.
Ян упал на землю и перекатился в сторону, за кусок стены, брошенной сюда взрывом. Огляделся. Танк был уже шагах в двадцати. Ян дождался, пока впереди снова громыхнули две гранаты с промежутком в несколько секунд и вдоль дома рванул к танку. Правая нога слушалась плохо и Яну пришлось ее подволакивать. Он даже поморщился от боли. Возможно, что там еще и перелом. На осмотр времени не было. Да и смысла в этом тоже не было.
Рядом вспорола землю очередь. Из развалин напротив к нему бросились серые фигуры. Ян остановился, прицелился и стал методично расстреливать их. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Он видел, как серые фигуры падают, не успевая за ним. Яна охватило пьянящее чувство свободы. Он быстрее и сильнее их. Им не остановить его. Он доберется до этой чертовой бронированной машины.
Ян оторвался от прицела, бросил взгляд на танк и, даже не успев толком испугаться, бросился за ближайший бетонный осколок. Все, сейчас будет взрыв. Интересно успеет его услышать или нет.
Грохот разрыва Ян услышал. То, что он все еще здесь мозг осознал через несколько секунд. Целью бронированного чудовища был не он. Даже не оглядываясь, Ян знал, что их родного второго этажа уже нет. Сжав зубы он вновь рванул вперед.
Добрался до танка Ян только потому, что пулеметной башни вместе со стрелком уже не было. На бегу сорвав чеку, Ян подлетел к вскрытому где-то еще при встрече с ребятами Мейхера проему в бронекапсулу и, разжав пальцы, расстался со своей единственной гранатой. Упал на землю и постарался откатиться от танка подальше.
Перед глазами стоял улыбающийся Мэдсон.
- Я все-таки достал его, сержант. Достал.
Рвануло намного тише, чем Ян ожидал. Боекомплект не достало, значит. Но про экипаж можно забыть. Эх, если он еще и коммандера Стойчека достанет...
Но это мечты. Сейчас высунется следующий танк и на этом все закончится.
Из-за мертвого танка выскочили две фигуры с черными нашивками на рукавах. Ян вскинул автомат и, уходя в сторону, ударил двумя короткими очередями. Оба штурмовика еще только начали поворачивать автоматы, когда их настигли выстрелы Яна. Они умерли раньше, чем успели удивиться. Ян вскочил и бросился вперед. Туда, где мелькнул черный камуфляж.
Ян, делая короткие остановки для прицеливания, рвался к высокой черной фигуре. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Черный камуфляж исчез. Он расстреливал вновь встающие фигуры методично, как на занятиях, постоянно ожидая, что пулеметный треск оборвет его путь.
Внезапно Ян понял, почему молчат танки и пулеметы. Иржи Стойчек решил взять его живым. Ян хрипло рассмеялся и закричал:
- Иржи, я иду к тебе!
Ответом ему были только автоматные выстрелы.
Ян добрался до очередного искореженного здания.
Выстрелы смолкли. От неожиданности Ян остановился. Уже понимая, что его провели, Ян резко повернулся и все-таки успел полоснуть очередью, прежде чем его повалили выскочившие из-за каких-то ошметков стены штурмовики. Яна придавили к земле и вырвали автомат. Вот и все.
- А я-то думаю, кто это тут наводит ужас на моих ребят. Хотя кроме тебя некому. Давненько мы не встречались, а Ян? - над поверженным лейтенантом навис Коммандер Стойчек, улыбаясь во весь рот - Ты мне должен еще за прошлую войну.
- Иржи, я бы с радостью с тобой поболтал, да неудобно как-то лежа разговаривать. Невежливо. Вдруг ты обидишься еще.
Коммандер махнул солдатам, и давление на Яна ослабло. Он медленно сел, привалившись спиной к стене.
- Спасибо Иржи. Извини, я не встаю. Ногу повредил. Но ты присаживайся, поговорим, выпьем за встречу.
Ян потер поврежденную ногу. Коммандер рассмеялся и Ян, пользуясь тем что все, расслабившись, чуть опустили оружие рванул маленький пистолет, закрепленный на лодыжке, жалея о том, что у него не осталось гранаты. Нажимая на курок, Ян успел увидеть удивление на лице Черного Коммандера. Одновременно с выстрелом Ян получил удар по спине. На него вновь навалились и прижали к земле.
- Поднимите его - рявкнул Иржи
Предварительно встряхнув его так, что зубы громко клацнули, Яна рывком поставили на ноги.
Коммандер Стойчек держался за левый бок. Рука быстро окрашивалась яркой красной межтканевой жидкостью. Коммандер вытащил свой пистолет и, подойдя вплотную к Яну, выстрелил ему в плечо. Ян вновь поморщился от боли.
- Сукин ты сын Иржи. Я до тебя доберусь!
Иржи Стойчек перевел пистолет на лицо лейтенанта.
- Не сегодня Ян. Не сегодня - с усмешкой сказал Черный Коммандер и нажал на курок.
***
- Итогом кровопролитной семидневной войны стало поражение Соедененных Автономий. Вы видите, как главы двух враждовавших стран подписывают мирное соглашение и протекторат над островом Тирдуэлл, который и явился причиной войны, переходит к Митарии. По всем Соединенным Автономиям объявлен траур. Государственные флаги приспущены.
- А вот как известие об окончании войны встречают в Митарии. Ликующие люди на улицах, обстановка всеобщего веселья и душевного подъема.
Режиссеры специально оттеняли темным фоном печальное шествие по улицам городов Соединенных Автономий. И потоком ярких красок, бьющих с экрана телевизора, появление на экране кадров из Митарии.
Молчащие люди, с горестными лицами идущие по улице, сменялись видом ликующей, радостно кричащей и хохочущей толпы.
Яну претил такой способ преподношения новостей. В погоне за яркой картинкой режиссеры плевали на чувства людей, на мораль, на общечеловеческие ценности.
Жестокий мир, жестокие времена - тяжело вздохнул Ян и перевел взгляд с экрана на дно своего стакана, разглядывая через коньячно-стеклянную призму барную стойку.
Вокруг Яна привычно гудел бар "Пульсар". Сюда любили заглядывать и матерые вояки вроде Яна, и новобранцы, и просто зеваки, желающие прикоснуться к романтике войны. А если удастся, то и поболтать с известными воинами, если те соблаговолят отвечать на их вопросы.
Ян уже ловил сегодня на себе любопытные взгляды, но, видя его мрачную физиономию никто, пока не решился подсесть с расспросами про эту войну.
В новостях стали показывать остров Тирдуэлл, и Ян снова уставился на, слегка колышущееся над стойкой, голографическое изображение.
Торжественную церемонию снятия флага Соединенных Автономий с административного здания сопровождал гимн. И вновь, подчиняясь законам новостного шоу, камера стала показывать хмурые лица мужчин и заплаканные глаза женщин крупных городов СА.
Ян, при звуках гимна, на несколько секунд глянувший на экран, вновь уставился на дно своего бокала. Он не мог смотреть на эти горестные лица. Они проиграли войну.
Он проиграл. И погиб.
Из гологравизора раздались звуки другого гимна, и над главным административным зданием Тирдуэлла взметнулся ярко фиолетовый, с золотом, флаг Митарии. Ян одним глотком допил остававшийся в бокале коньяк.
- Ну я так и знал что ты тут - рядом шумно опустился Мэдсон.
Со лба, через все его одутловатое лицо, блестя в ярком освещении бара, сбегали капельки пота. Судя по ним и по шумной отдышке, сержант очень торопился найти Яна. Достав из кармашка своего коричневого пиджака белый платок, Медсон промокнул вспотевшую лысую голову.
- Как всегда заливаешь коньяком поражение? Брось. Честное слово, как первогодка какой-нибудь.
Мэдсон поймал за рукав сновавшего мимо бармена:
- Сделай мне фирменный, Рой.
- Как всегда безалкогольный, господин Стокс?
- Да. Хотя знаешь что, давай сегодня чего-нибудь покрепче сока. Что ты там хлещешь, Ян? Ага, ну плесни мне тоже коньяку.
Сержант Мэдсон Стокс был обладателем невысокой и очень пухлой фигуры. Лишние 15 килограмм очень не нравились его доктору и его сердцу, и Ян давно не видел, чтобы Мэдсон позволял себе алкоголь. Но сегодня он наверняка тоже расстроен, хотя и пытается выглядеть веселым бодрячком. Веселым толстым коротышкой-бодрячком. С одутловатым желтым лицом, почти лысой головой и выделяющимся под черной рубашкой брюшком. Ну просто добрый дядюшка. Как будто это не его аватар еще сегодня утром нес смерть и разрушения.
- Не надо Мэдсон. Побереги сердце.
- Не дергайся лейтенант. Немного можно. Меня сегодня док уже щупал. Сказал, что могу выпить. Только приказал с тобой не соревноваться - Мэдсон хохотнул и сделал приличный глоток из поставленного перед ним бокала.
Ян знал, что Мэдсон обманывает его, но не стал возражать и тоже подтолкнул свой пустой бокал бармену. Некоторое время оба молчали.
- Ты б сам не налегал, Ян - уже без всякой улыбки сказал Мэдсон. - Ну правда ведь, как новобранец. Каждое поражение воспринимаешь как личную трагедию. Всегда есть победитель. А значит, есть и побежденный. Но бились мы достойно. Вон - кивнул сержант на головизор - глянь на себя. Герой!
В новостях пошли утренние кадры с серой высоткой, в которой они приняли свой последний бой. Ян отметил точность архитекторов Арены. Этот дом, да и весь район их последнего боя в точности повторяли здания, ранее показанные в кадрах с Тирдуэла.
Закадровый голос умолк и из высотки донесся явственный рев: "Мародеры". Диктор, захлебываясь от восторга, начал описывать подробности последнего боя этой кровавой войны.
- Я тебе больше скажу. Нам в этих самых автономиях соединенных памятник поставить решили. О как!
- Это откуда такие сведения?
Мэдсон помолчал, сделал глоток коньяка и ядовито сказал: