Тихий осенний день, слишком тихий для громких шагов из ниоткуда и в никуда. Моросит мелкий дождик, он не может смыть проблем, не может облегчить боли. От серости вокруг хочется кричать. Долго не останавливаясь колотить стены, ломая кости.
Что-то рвет изнутри, что-то дикое первобытное, и я снова начинаю охотиться, выискивая теплокровных, сладких, вкусных... девушек.
(Нет, а куда деваться, если у меня тут уже есть синеглазый демон моей жизни, и других мужчин я уже на дух не переношу).
Пролог
***
...Собственно давайте-ка я вам представлюсь. Зовут меня Костя, да - да, просто Костя и без всяких там формальностей. Потому что формально мое имя звучит как, Кантор де Ломени - Шамбор. И да сейчас я больше похож на рыжую метелку, чем на какого-то вампира с тысячелетней историей (Хотя с тысячей я сильно приврал, всего-то триста, и те шальные), но все же я вампир. Как и любой из нас, бессмертных и по праву бездушных, я спал. Спячка довольно интересное состояние, ты мыслишь, видишь, слышишь, просто сильно погружен внутрь себя. На поверхности только рефлексы и бессознательное. А вообще в такие моменты мы слишком беззащитны, поэтому это такая редкость, спящие. Таких, как правило, быстро хоронят. А я вот спал, да. Меня всегда считали самоубийцей, и я всегда смело оправдывал это звание. Итак. Начнем.
Это моя биография. Вещь странная могу вам сказать и мало читаемая.
Начали?
Тогда удачи.
Глава 1
***
Медленно, нехотя открываю глаза, вокруг темнота, нет никакого движения. А-а-а, ну да, я же спал. Негнущимися пальцами пытаюсь стереть с глаз пыль и хоть немного осмотреться. Глаза упорно не открываются, и хочется провалиться в бессознательное состояние, обратно в объятья ласковой тьмы, что так долго держала меня на своем поводке. В голове шумит от непонятных видений и образов, где-то играет музыка - рваные ритмы жизни. Хочется пить, пить и пить. Большими глотками не думая, так что бы до дна...
Кое-как сажусь. Нуда, жалкое же я сейчас зрелище, не берусь утверждать за лицо и прическу, но вот костюму явно не хватает чистоты. Брюки все в пыли, рубашка уже довольно замызганная. Ну, так спать умею только я, что бы просыпаясь чувствовать себя отвратительно. Жажда вампира не дает сосредоточиться: мысли разбегаются, теряются, начинают путаться, глаза заволакивает красный туман. Думаю, стоит поохотиться, поискать жертву, заодно сменить костюмчик.
С чувством потягиваюсь и разминаюсь. Что ж...охота так охота...
Покидаю свое убежище (старый заброшенный склеп на кладбище ЧМЗ), глаза, отвыкшие от солнца и света, неласково щурятся в ответ на яркость тонов и красок. Черт бы их побрал.... Оглядываюсь и в шоке замираю.
Так, что-то на моей памяти это кладбище выглядело как-то иначе, не было такой разрухи и запустения. Были деревца и памятники, много памятников. А теперь...
Серые осколки гранитных плит, осыпающийся мрамор, и ничего живого. Ни кусточка, ни деревца.... Начинаю тихонько пробираться к тому месту где когда то был выход - вход в это мертвое царство. И надо же, мне все еще везет , как и раньше. У самого входа стоит щупленький парнишка: широкие штаны и мешковатая одежда делают его хрупким и неощутимым на вид, облизываюсь в предвкушении. Жажду я все же утолю.
Скользящими, плавными движениями подхожу к парнишке, вижу его расширенные зрачки, и приоткрытый ротик. Кончиками пальцев ласкаю его лицо, ласково касаюсь, его шеи губами, прикусываю зубками. Нежная кожа поддается под моим напором, и солоноватые струйки крови текут ко мне. Собираю их, губами, руками, пью не останавливаясь, не прерываясь, закрываю глаза и вижу...
"... Вскрик, легкие судороги и удовольствие, разлитое по телу. Ленивые движения, ласковые касания.... Нехотя переворачиваюсь на живот и приподнявшись на локтях заглядываю в синие глаза рядом лежащего парня.... И не нахожу там ничего...
Больно...
... Одеваюсь и ухожу в ночь, гулять.... Снова курю пачку за пачкой, нервно переключаю мелодии, и не могу забыть....
...В родных синих глазах пустота...."
Усмехаюсь, облизывая губы. Что ж кровь - это своего рода память , божественная на вкус память, сладкая и бесценная. Забрасываю уже почти остывшее тело подальше, и довольно улыбнувшись, направляюсь в сторону города....
***
Серые стены родного и любимого города, я даже скучал, наверное... немножко. (Не, ну я никогда не избавлюсь от своей язвительности). Обшарпанные заборы со свастикой и прочими не менее шикарными надписями, "милые" бритоголовые "мальчики", все так же сидят на лавочке с семечками и пивом. Хоть что-то неизменно, и все же ритм уже не тот, что-то сбилось, сломалось. Как будто главная артерия пережимается, и сердце вот-вот замрет, и замрет уже навсегда. Город похож на развалину, яркие кричащие вывески призванные скрасить антураж, только выпячивают все уродство запутанных улиц. Медленно шагаю по направлению к Кировке, оглядываюсь в поисках знакомых ориентиров. Ну да вспомнил, где то тут должен быть цирк. Ищу знакомое круглое здание, здание, почему то не обнаруживается, даже странно. Цирк всегда смотрелся как монумент, не рушимый монумент, и эти жалкие останки возле набережной, оставляют на душе странную грусть, не свойственную бессмертным.
Приплыли...
За моей спиной в паре шагов стоит "старушка" Мадлен, клыкастенько так улыбается и очень как то нехорошо смотрит. Непроизвольно хочется спрятать шею и уши замотать. Но где я только не бывал, ехидненько скалюсь ей в ответ и намерено подхожу ближе. Карие глаза "старушки" неверяще распахиваются. Кончиками пальцев, чуть касаясь, очерчиваю контур ее лица, притягиваю поближе, к себе, хочу коснуться губ...
- А ты все такой же... - неласковый голос за спиной прям таки источает яд.
Нехотя оборачиваюсь. Ну, точно, Люцик собственной персоной. Прям как из под земли вылез. Смотрю на "старушку" в моих руках и понимаю, что она тоже уже изменилась. Теплые карие глаза становятся чужими, и ласковые губы непрерывно шепчут "Чужой". Отстраняюсь и внимательно разглядываю девушку перед собой. Высокая, длинные черные волосы, прямой носик с пирсингом, пухлые красные губки, раскосые карие глаза. Фигура, ну, по-моему, она смертельно тощая, но я еще ни разу за прошедшие лет 200 не смог ее в этом убедить. Красивая полная грудь, прикрытая черным расшитым топиком, узкая талия, на бедрах висят какие-то рваные джинсы, заправленные (О! Ужас!) в армейские ботинки. Тонкие нервные пальчики непрерывно крутят печатку клана. На пару секунд я даже залюбовался воплощением силы и красоты.
Но навязчивый блондин испортил мне все удовольствие от встречи со "старой каргой" (ее самое "любимое прозвище"). Мысленно прощаюсь с тихим семейным вечером на двоих и, скалясь во все имеющиеся зубы, оборачиваюсь к парню. И на миг замираю, захватывает дыхание от его красоты, классической, холодной и неприступной, но это только миг, медленно выдыхаю...
- А кто бы говорил. - Ехиднейшим голосом.
Люцик неприветливо и клыкасто улыбается в ответ.
- Ну, ваши отношения с Мадлен закончились, на сколько я помню. И очень давно - серые глаза пытаются испепелить меня.
Одеваю на лицо шикарную, непробиваемую маску "полного идиота" и делаю вид, что не слышал и не понял.
- Это ты о чем? Мы со старушкой хорошие друзья.
От неожиданности приседаю, я и забыл, что старушка не любит фамильярности, зато вот мой затылок, пожалуй, это запомнит, но не надолго, как всегда.
- Костя, ты совсем не изменился - рассерженное шипение, и прекрасные карие глаза, которые когда то я так любил (Любил? Ну я по крайней мере привык так думать), становятся алыми - я думала, со временем ты поумнеешь, и прекратишь свои нападки. На последнем совете ты всех нас подставил под удар. Но время ничему тебя не научило. Я как всегда думала о тебе лучше, чем ты есть. Впрочем, не одна я так заблуждаюсь на твой счет. - Голос источает презрение, а меня неудержимо тянет расхохотаться. И тут последний удар. - Ты пойдешь со мной в клан?
На секунду задумываюсь над ее словами, клан...
"Клан это святое. Да. Предатели и убийцы, братья, сестры. Не мертвые... Но...закостеневшие в своем бессмертии, в своих правилах, своих традициях, тоскливые и скучные - не мертвые, но и не живые."
- Все еще веришь в меня? - Непроизвольно начинаю понижать голос, верный признак того что я не в себе. Точнее вне себя уже. - Веришь в чушь о благородстве. Милая проснись, мне все равно. Злишься? Злись, это полезно. Презираешь, как мелко милая, лучше ненавидь.
На последок, подарив ей воздушный поцелуй, ухожу. Вижу удивление в ее глазах, страх - в его... Ну что ж игра началась. (Почему я не могу хотя бы раз, за свои без малого 300 лет, проснуться так, что бы проблемы ушли и оставили меня в покое. Мысль риторическая.)
Оглядываюсь по сторонам, все еще удивляясь умирающему городу, полуразрушенные дороги и мостовые, вялый поток машин, там, где раньше бил неиссякаемый источник. Улыбаюсь своим мыслям и по старой привычке перебегаю дорогу, заглядываю в знакомый магазин. Грустно вздыхаю, кроме вывески в нем больше нет ничего родного, это была довольно глупая надежда. Выхожу на улицу, и впервые задумываюсь, куда же мне податься то. Домой? Скривился, представив обшарпанные стены, и пыль на нетронутых полках. А вообразив, сколько различных мыслей, обрушится на мою голову.... Аж передернуло. Асато? Мысленно представил "радость" Зоя от моего явления, нет, он не будет против, просто мы давно уже не ладим, примерно с самого начала, и... вобщем тут я тоже раздумал. Можно податься на дачу, но это далековато, а за город меня пока совсем не тянет, можно зайти... ну точно, есть, же Нефрит - вот кто будет мне рад. (Иногда моя догадливость и меня поражает.) Довольно улыбнувшись, я весело зашагал в сторону центра, насвистывая несложный мотив, и засунув руки в карманы. Старая пешеходная зона почти рассыпалась, когда то здесь было не продохнуть - влюбленные, дети, взрослые - толпы людей, что зачаровывали меня своей красотой, телами, движениями. Прекрасные марионетки, которые так легко поддавались на мои уловки и кривляния. Сотни и сотни прекраснейших созданий. Куда все это делось? Что стало с городом, который стремился жить?
Раздумывая над проблемами бытия (А именно меня интересовали вечные вопросы, что делать и как быть? И надо ли что делать? Или просто не за чем?), я плавно пересек довольно большую площадь, пустынный парк и наконец, подошел к знакомому дому. Неспешно поднялся на любимый пятый этаж (О да, в свое время приходилось часто заниматься спортом. Туда - сюда носится, то в магазин, то на гулянку, то на охоту, то опять в магазин), постучал, и как обычно, не дожидаясь ответа вошел в прихожую.
И весело расхохотался, глядя в знакомые сонные глаза. Нефрит ничуть не изменился, все те же встрепанные волосы, надменное выражение лица, худой, жилистый и как всегда идеально накачанный торс, и в завершении потрепанные джинсы, кое как цепляющиеся за бедра.
- Ну, привет что ли.
Вместо ответа меня сжали в объятиях, да так что кости захрустели. Я попытался выдавить из себя хоть одну фразочку, но дыхания на нее не хватило, и только оказавшись вновь стоя на полу, я смог нормально вздохнуть.
- Ты как всегда - стою, опираясь на стенку. - А как на счет "я у тебя поживу"???
- Мелки-и-и-и-и-й, ты же знаешь все сам. Не задавай мне глупых вопросов.
Недовольно морщусь, "мелкий" - это мое "любимое" прозвище, ладно хоть о нем мало кто знает, хотя и были времена, когда Неф пытался ввести его в обиход. И ведь знает меня прекрасно, но из вредности готов на все. Бесовская порода, и ведь не изменится...
Разуваюсь и прохожу в квартиру, тут все так же: в углу мерцает монитор ноутбука с очередными записками сумасшедшего (Милое название для его не написанной биографии), стол завален бумагой, отрывками, набросками, стоят пустые кружки из под кофе и прочих жидкостей (Надеюсь он не пьет. Нам вроде как не сильно это можно), на полу змеятся провода и разбросаны подушки. Нефрит всегда был немного неряшлив. Прохожу, и как всегда занимаю его любимое кресло, сворачиваясь клубочком.
- Нефри-и-и-ит, расскажи мне. Скажи, почему все так. Город, люди. Где все то прекрасное, что было у нас. Где наши городские джунгли? Что сталось со всеми за последние 50 лет? - Пытаюсь заглянуть в его глаза, но я, пожалуй, занял не сильно удобную позицию для подобных экспериментов.
Перевожу взгляд на его руки и любуюсь тонкими, чуткими, но неизмеримо сильными пальцами. Его руки чуть касаясь, ласкают столешницу, замирая на миг, и вновь повторяя движения. Неотрывно смотрю на гипнотическую магию этих движений, уже забыв свой вопрос.
Хриплый глухой голос заставляет меня вздрогнуть.
- Ты уснул вовремя Костя, они охотились на нас.
- На нас?
Горькая улыбка на таких родных губах, и я невольно протягиваю руку, пытаясь стереть ее.
С удивлением смотрю на него, замечая морщинки у глаз. Когда то в этих карих безднах плясали веселее огоньки смеха. В голове проносится, какая-то дикая мысль об охоте, и я замираю, превращаясь вдруг из расслабленного хищника в натянутую струну. Кажется, что-то было.
- Они начали охоту на нас, на немертвых, на бессмертных. Не различая, не делая исключений. Убивали всех подряд. Всех одиночек, что отказались выступать на стороне кланового расизма, всех до единого. Находили, сжигали их за живо, отрубали головы и бросали трупы в костры. Они умирали, медленно осознавая, что такое смерть, что она окончательна. Им было страшно, им было больно, и все вокруг сходили с ума. Ты ведь знаешь, должен еще помнить, как связаны мы были раньше, как много общих мыслей мелькало в наших головах, и как мы сходили с ума друг за друга. Да ты и сам посмотри, посмотри на меня рыжик. Тех, кого мы любили и хранили, их нет.
Заглядываю в его глаза, и за расширенными зрачками вижу всполохи алого пламени, крики умирающих, кровавые трупы убитых и множество огромных костров, звериные оскалы на лицах демонов. Захлебываюсь воздухом, удерживая себя от криков и прочих проявлений эмоций, крепко зажмуриваюсь, пытаясь изгнать из памяти другие, более яркие, более реальные образы. Отворачиваюсь, бездумно веду рукой по обоям, пытаюсь пережить эти новости, заглотнуть и забыть их. Теплые руки обнимают за плечи, ласково гладят по спине, прикосновения несут с собой уют и тепло, успокаивают, утешают. Никогда не любил прикосновения, они всегда делали меня слабым. Резким движением выпрямляюсь и выскальзываю из объятий.
- Что было дальше?
- Дальше, дальше началась наша "война". По-моему бойня и только. Нас уничтожали, вырезали, и жгли, долго и мучительно. Нас предавали те, кто предать был не способен. И у нас в конце концов не осталось сил, вольные птицы, мы просто разлетелись кто куда, и нас перестали искать. Но это только прятки Костя, игра. Настоящая жизнь начнется сейчас, сейчас, когда мы снова все здесь. Ты проснулся, Серегил скоро будет здесь, уже без Зоя, Зой кланы покинул, отправившись с Асато вглубь неизведанных континентов. Не спрашивай только почему, это их проблемы. Я остался здесь дожидаясь тебя.
- Значит Джея убили? - оборачиваюсь, что бы посмотреть в лицо.
Закрытые глаза и скривившееся лицо говорит о многом. Выдыхаю.
- Зачем я нужен кланам?
Глава 2
- Ты что уже видел старуху?
Киваю, не говоря ни слова, не отвожу взгляд.
- Теперь они собирают силы, что бы добить охотников. Клановых убийц почти не осталось, ты им просто нужен. Зой уже отказался участвовать в сварах, но он не сможет, как прежде тебя защищать. Асато самоустранился, как и я. Ты остался один. Прости.
Молча, рассматриваю своего старого друга, наконец, осознавая, что как и прежде в своих проблемах я один. Молча, киваю, разворачиваюсь и ухожу. Мне нечего больше ждать (Нет, мыслей об обидах не было, была пустота, черная и затягивающая. Это было так..дико, резко опустеть).
Мысли пролетают со скоростью света в моей пустой голове, врубаю плеер, какую-то громкую музыку и отключаюсь от мира. Неспешно прохожу по центру города, больше не обращая внимания на мир вокруг. Замкнувшись в себе. Нефрит знает, что я вернусь, вечером, утром, пьяный или трезвый, вернусь. И разговор продолжится. Но не сейчас, сейчас я должен подумать и попытаться забыть, выкинуть из головы...
Закрываю глаза и погружаюсь в свои кошмары...мозаики снов.
***воспоминания - сны***
Тихая и солнечная долина в горах, зеленые пологие склоны вперемежку со скалами, какая-то сказочная картина, давно забытого художника. Затерянный храм с множеством башенок, опоясанный высокой каменистой стеной. Изогнутая крыша главного здания странно смотрелась с остроконечными башнями, но пейзаж это не испортило. Для полноты картины не хватало только неба, бескрайнего, синего неба, которое было затянуто облаками.
Во дворике храма безразличная толпа любопытствующих, замершая в ожидании действа.
Казнь.
Юное мальчишеское лицо в обрамлении длинных черных волос. Зеленые глаза - погасли, в них не горят прежние веселые искорки, они больше не улыбаются миру, не любуются красотой свободного неба, в глазах поселился страх и глухая стена безысходности. Натянутая улыбка на тонких, бескровных губах. Улыбка что еле еле сдерживает крик ужаса, гордость - последняя радость приговоренного.
"Я не должен бояться, это не страшно. Всего лишь смерть. Не страшно"
Двое крепких упитанных монахов ведут мальчишку по двору, не оглядываясь, строго хмурятся. Безвольно и не сопротивляясь, он идет с ними, опустив глаза вниз, в землю. Пытается вспомнить молитву, которую никогда не знал наизусть, пытается хоть что-то сказать, попросить, или хотя бы закричать. Но он уже давно сорвал голос умоляя.
Оглядывается вокруг, выхватывая из серой массы толпы друга, смотрит в его глаза, ища поддержки, понимания, защиты. Но в таких знакомых карих глазах только страх и стыд. Сердце гулко бьется в последний раз и замирает, сбиваясь с ритма. Нет, это не больно. Когда наносят последний удар, он становится благом. Мальчик опускает глаза, больше не выискивая в толпе никого. Молча, и как то растеряно улыбается, веря и не веря что это он сейчас стоит на краю свое могилы, а друг просто смотрит в спину. Друг?
Зеленые глаза растеряно оглядываются в серой чужой толпе, не замечая уже ничего. Бескровные губы шепчут "Умирать не страшно...не страшно... не страшно..." В последний раз смотрят на чистое, такое безумно голубое небо. Впитывая в себя свободу ветра и тихие песни птиц. В последний раз смотрит на солнышко, забирая с собой часть его тепла.
Так и не дождавшись от мальчишки, каких-то слов, монахи сбрасывают его вниз. Молча, смотрят, как хрупкое тело падает в глубокий колодец из которого нет пути назад, смотрят и улыбаются тому как хрупкая фигурка погружается пустоту.
"Темно, душно, жарко". Он приподнимает руки осматриваясь кругом, пытаясь осознать свое положение. И замирает поднося руки к лицу, крик ужаса замирает на губах, по локоть в крови... Глаза широко распахиваются, и мир вокруг плавно крутиться перед ним - как глобус. Поворот - полуистлевшие руки цепляются за его рубашку, еще поворот - глиняная стена колодца, испещренная "шрамами" от ногтей, еще один поворот - новые образы, новые ужасы, и крик рвется из груди, но... не кому слышать.
"Умирать не страшно..."
***конец сна***
В ужасе тряхнул головой, нет ну что ж такое, просто сил моих нет - дурацкие сны. Не было такого. НЕ БЫЛО. Это не мое прошлое, это не я.
Потерянно осматриваюсь вокруг, выискивая глазами - сам не знаю что. Наматываю очередной круг по Челябинску и понимаю, пора прекращать бегать от них. Пора что - то предпринимать, хотя в целях защиты себя любимого. Но предпринимать не хочется, хочется пойти на кладбище, вырыть могилку и прикопаться там тайком от всех. А еще сделать вид, что не было меня тут, не было и все. (Глюки у вас дорогие.) Тяжко вздохнув я четко осознаю, что ни одна моя прежняя отмазка не сработает, придется разгребать весь тот мусор от которого я счастливо сбежал лет этак 50 назад.
Постояв посреди Кировки минут тридцать и обдумав все варианты, которые так или иначе возможны, я все же направился домой, туда, где теперь живут одни воспоминания, тени и призраки прошлого, что преследуют меня более 200 лет (С тех самых пор как закончилась первая клановая война).
Неспешно бреду по пустынным улицам, осматриваюсь, все же серый город затягивает в свою пучину, возвращает прошлое, снова видятся давно умершие. На секунду закрываю глаза, что бы вспомнить как все мы выглядели тогда, еще в 21 веке. Невысокий рыжеволосый паренек с зелеными глазами и потрясающе длинными ресницами - Зой. С его стремлением найти в себе демона, разбудить его и стать сильнее. Асато с готической внешностью и грустными глазами, Нефрит и Джей в обнимку - счастливые. Мадлен - темная, мрачная и непонятная, потерянная в мире своих духов. И в довершении Я - все так же без мозгов, и все так же рыжий (Или все же с мозгами и включенной интуицией - не суть).
Куда что подевалось, мир изменился, или переворот был все же в нас. Зой резко перестал казаться демоническим, а стал просто собой, Асато все так же грустит, Джей мертв, Мадлен стала понятней и ближе, и только в Нефрите нет видимых изменений, просто потому что нет и Нефрита.
Глубоко уйдя в себя и свои мысли пропусти нужный поворот, и пришлось идти через мост в обход, снова и снова поражаясь запущенности и пустоте городских улиц. А вот и знакомая девятиэтажна, снова поломанный домофон и наркоманы в подъезде, привычно не обращаю на них внимания, впрочем, как и они на меня. Поднимаюсь на девятый этаж, открываю заржавевшую от времени дверь и замираю на пороге, чуть дыша. Столько воспоминаний в этих стенах, образы прошлого накрывают с головой, и я погружаюсь - нет - уже тону в них, не различая реальности, не видя стен. Снова повторяются те времена, что ныне уже прошли.
***21 век - начало - воспоминания***
Тихо и раздраженно ругаюсь матом, потеряв в очередной раз свои перчатки. Зой ехидно хихикает, называя идиотом, Асато тихонько сидит в сторонке, наблюдая процесс поисков. Помощи от обоих естественно никакой, если только ехидные комментарии в мой адрес. Заглядываю под шкаф, в шкаф и просто уже во все углы, любимых полосочек нет. На секунду задумываюсь, не отдал ли кому, и точно - Мадлен. Радостно улыбаюсь и звоню любимой...
- Абонент временно не доступен.
Чертыхаюсь и кидаю телефон в стенку, уже неделю как не доступен. И в клан мне не попасть, слишком там серьезные планы на меня. А я ведь рыжий, и как на зло вредный - вот и не выходит у наших старейших заполучить меня хотя бы куда нибудь. Смотрю на Зоя - сидит, улыбается глядя на меня, и знает, что все его попытки оправдать меня перед кланами, все его заступки - все бесполезно. Я никогда не умел оправдывать надежды других. Отец стремился воспитать во мне истинного аристократа, продолжение великого рода, нового, сильного главу клана. А что в итоге? В итоге мы имеем, одного лентяя, лоботряса, (и бог знает кого еще) - который не стал учится, живет как хочет, про клан давно забыл и другим напоминать не дает. Мне было бы стыдно перед отцом - но он давно и прочно упокоен, а значит моя совесть читса и свободна.
Вот так и будет с каждым, кто-то надеется получить от меня благодарность - получит пустоту, кто-то стремится сблизиться со мной - получит одиночество. Смешной и веселый Костик всего лишь счастливая и пустая маска - под которой ничего нет. Вобщем что-то вроде этого я из себя и представляю. Вампир, - который уже давно забыл свое истинно вампирское начало. Вампир - погрязший во всем человеческом и наслаждающийся этим. Из очередного акта задумчивости меня вырывает звонкий голос Зоя (И почему бог не дал ему менее высокий тембр?)
- Ну что? Двигаем? Ты собрался?
Поспешно натягиваю на себя футболку, и киваю головой в знак согласия. Асато тихо смеется из своего угла, он привык к таким сценам. Привык, но не понимает, почему мы так и как бы вместе и все равно постоянно врозь. А объяснить ему никто ничего не удосужился, слишком он мал для этого. Мал что бы понимать, что впереди вечность, и в этой вечности он один.
Смеясь, выбегаем из подъезда. На улице ласковое солнышко принимает нас в свои объятия, ласкает стены домов и листья деревьев. В небе, в высоком и чистом небе, кружат стайки птиц, которые весело щебечут о чем то своем, веселом. Закрываю глаза и понимаю, что за последние дни я в первый раз чувствую себя очень спокойно, как дома, но...еще лучше.
Нехотя приоткрываю глаза, и разглядываю своих знакомых. Зой стоит, оперевшись на дерево и смотрит на Асато, странным, пугающим взглядом. Зеленые бездны почти затягивают в себя и истошно зовут, кричат, бьются внутри. Смотреть на это долго - невозможно.
- Чем займемся? - Лениво потягиваюсь, нежась на солнышке. И Зой вот он, уже прежний, уже такой знакомый до последней черточки.
- Это ты у нас шальной вампир, ты и думай. - Асато даже не поворачивает головы, что бы посмотреть на мое выражение лица. Еще бы. Каждый знает, что на мне всегда висит какая-нибудь улыбка.
Я и задумался...
Шальной? Шальной это да, я ошалел от весны, от цветов и красок, от шума, от бушующей крови, от ритма - пульса города. Мне хотелось всего и сразу. Залезть на высоченный Элеватор, пойти на реку и окунуться с головой в проточные воды, спрыгнуть с моста и ловить ветер, губами, руками, пытаясь его обнять. Боже, да много чего хотелось, и я не знал с чего начать. Может позвонить Мадлен, может она все же возьмет трубку? Я достал свой разбитый телефон и попытался дозвониться еще раз, глухое короткое " Да" в трубке меня обрадовало несказанно.
- Привет солнышко, - я улыбнулся, представив мордашку нашей готичной вампирессы. - Как ты? Что там нового?
- Костя? Это ты? Ты где пропадаешь. Отец умирает.
Мое хорошее настроение кануло в лету, вместе с шумом и красками города. Старик умирает? Значит, время пришло. Изпокон веков на собрании должны были присутствовать все маломальски важные вампиры, а тем более родившиеся в клане, и принявшие ответственность за него. А это значит все четыре ныне действующих, включая и канувший в неизвестность, но все еще представляемый мной клан Убийц тоже вынужден будет участвовать. Черт.
- Это все настолько серьезно?
- Кантор, проснись. Через четыре дня пройдет собрание. И тебе надо будет принять печать клана.
Печать. Стать собственностью, быть заключенным, спрятанным, быть никем. Символ власти, что окутает тебя, и заберет ветер в твоей душе, сковав его законами, мыслями, тишиной проклятия. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Хочу чистоты, свободы, хочу путь, свой путь, неприятие стальных прутьев, вот что зрело во мне. Вот чего я так боюсь, и буду бояться, власть закона безгранична. Власть закона вампиров - вечна. Клеймо в душу, в тело, в сердце и по венам в кровь. Клеймо проклятых.
- Если я откажусь?
- Родной, по законам клана ты должен будешь умереть. И далеко не своей смертью.
Я мысленно чертыхался на всех известных мне языках. "Какого?! За что?" Проклятые законы проклятых вампиров. Черт бы их попрал, старикашек.
- Я подумаю.
В раздражении я прекратил разговор, мрачно огляделся вокруг, радости как не бывало, Зой сочувственно посмотрел, Асато только усмехнулся в ответ. Время начало свой отчет, отчет моего конца. Даже с печатью клана я не проживу долго, что уж говорить что без нее и того меньше. Будь проклят день, когда я родился. А лучше год и родители, хотя тут я палку перегнул, родителей не надо, они хорошие. Но зато теперь надо решать, либо идти за печатью и участвовать в переизбрании главы ветви, что в свою очередь приведет лишь к долгим спорам и назначению меня на пост охранника. Либо отказаться от этой чести и как в прошлый раз посмотреть, что будет.
Я всегда гордился своим умом, своими решениями, но в этот раз я чувствовал свое бессилие, они переиграли, зажали в тиски, сковали, не давая выхода. Нет, я не боюсь, не пугают меня и перемены, я просто сомневаюсь в их необходимости.
- Чертовы старикашки, задумали переворот. Похоже, во главе новых войн встанем все-таки мы. - Молча, изучаю выражения лиц друзей и понимаю, что нет "мы"
- Мы не встанем, ты выбираешь кланы? Предателей? Их убийц? Они уже не раз предавали, становились на иной путь, мечтали о власти... Им мало крови, что уже пролита, они хотят, и будут хотеть еще и так до бесконечности. - Глаза Асато выдают его злость, бешенство, его воспоминания.
Усмехаюсь.
Не он один с воспоминаниями, не он один с потерями - я такой же, просто живу иначе. Мне мало их оплакивать, мне мало их ждать, мне нужно жить - что бы оправдать все мнения на мой счет. Мне нужна свобода действовать. А не закованная, в цепи собственного бессилия, душа.
Тихо вздыхаю и понимаю что в клан сегодня, сейчас я пойду один, и не потому что предали, а потому что только мне еще есть дело до этих стариков, заигравшихся в свои вечные войны. Однажды они смогут уничтожить весь мир и себя заодно. Интересно только когда я стал мировым спасителем, и зачем мне оно сдалось. Может все же поучится у Зоя его безразличию, жестокости... хотя к чему мне, я другой, не он, мне не светит такое. Натягиваю на лицо железную маску с непробиваемой улыбкой.
- Что ж значит и я предатель, и я убийца. Я приму печать своего клана и от их имени буду участвовать в совете. Мне это надо.
Смотрю на изменившиеся лица своих друзей, на злые глаза Асато, на презрение во взгляде Зоя и понимаю четко и совсем ясно - один. Они есть рядом вот они, протяни руку, коснись.... Но выбор решает не только мою жизнь, он решает и за них. Непричастные, они вынуждены будут отказаться и от меня, так же как я от них. Короткий взмах руки на прощание. Разворачиваюсь и направляюсь на ЧМЗ.