Тонких Татьяна Владимировна : другие произведения.

Цветущий город

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История городка, где все совсем не так как кажется на первый взгляд.

Цветущий город.

701 г. От О.К.

*~*~*

  

К рассвету

*~*~*

  
   Истерический женский крик. Даже визг.
   Я проснулась, сердце колотилось, визг не смолкал.
   Это был не сон, все правильно, там это было совсем не к месту.
   Тусклый свет.
   Я у себя.
   Спала в одежде, и теперь все мятое.
   Ну и хорошо, зато искать ничего не надо. Источник звука был где-то в отдалении, но слышно оказалось отменно. Я торопливо огляделась, и поморщилась от несвоевременной романтики, которой кабинет совсем не думал скрывать. Вчера эта романтика лишней не казалась...
   Вот и верь после этого профессиональным гадалкам.
   Возвращение любимого.
   Тьфу!
   Крик вдали вдруг смолк, что вывело меня из несвоевременного ступора.
   Осознание того, что вчера я тривиально напилась на рабочем месте, заставило прищелкнуть языком.
   Запоздалое осознание.
   Запоздалые действия.
   Я вылетела из кабинета в широченный коридор, и прислушалась. Что-то вроде сдавленных рыданий еще было слышно, и, рванув на себя входную дверь, я оказалась на улице.
   Толпы пока не собралось, но местные жители, которым не спалось по ночам, выглядывали отовсюду. И кто придумал построить дом защиты порядка именно в этой части города?
   По телу прошел легкий холодок, мне здесь всегда бывало не по себе, а ночью, одной... но что поделать, если тут только я, и пара гонцов которым лень домой переться? Я главная.
   Вот уж никогда не мечталось.
   У самого входа, сидела девушка в чем-то ярком, красно - фиалковом. Она тихонько подвывала, по щекам ползли слезы. Увидев меня, попыталась встать, цепляясь за каменное дерево отнюдь не украшающее фасад дома. Но на ногах не удержалась, рухнула снова. Рыдания усилились. Она силилась сказать что-то, и была как в горячке...
   Я подошла, отмечая, что шея у нее чистая.
   Неужели напали грабители? Здесь?
   Девушка резко выпрямилась как марионетка кукольного театра и, обхватив себя руками начала что-то напевать. Лицо каменное, глаза закрыты.
   Лучше бы продолжала истерику. Слишком она стремительно... у людей так настроение не меняется. И... о боги! Мне даже в глаза ей не надо смотреть, что бы увидеть вместо зрачков узкую черту зрачков.
   Вампирша.
   Даже я чувствую волны исходящего от нее тоски, беспомощности и печали... а уж другие вампиры... лишь бы помогать никто не пришел, а то еще какой-нибудь странствующий герой решит, что их тут обижают... тут бы с местными справиться - спокойными обывателями уже как бы доверяющими людям.
   И что все-таки произошло?..
   Я огляделась и заметила тело в сотне шагов дальше по улице.
   Мертвое тело.
   Ясно.
   Опустилась рядом с ней на колени, искренне надеясь, что она убийца поневоле. Только внутренних разборок не хватало. Но, кажется, так оно и есть. Напади она сама, не было бы ни тела, ни криков, только ее сытый оскал. Но я бы его не увидела, а все еще спокойно спала, потому что и кричать то, было бы некому.
   Самозащита? О боги, пусть это будет самозащита!
   Девушка открыла глаза. Все еще на грани истерики, едва держит себя в руках. Но не срывается. Страх у нее исчез. Голода и не было... это плохо или хорошо?..
   Слезы катятся по лицу, зрачки то собираются в точку, то по кошачьи вытягиваются. Губы дрожат.
   Но у нее появилась смутная надежда. Это хорошо. Непонятно, но хорошо.
   - Иди в дом, - я спокойно указала на раскрытые двери, с чего-то уверенная, что до нее лучше не дотрагиваться и не вести внутрь, иначе равновесие нарушится. Ах да, это из-за ее же эмоций... и ко мне пришел совсем другой страх. Боязнь что, защищаясь, покалечит кого-нибудь, если ее попробуют арестовать... совсем плоха, раз могу читать ее, даже не стремясь к этому. Так, спокойно, Малика, спокойно, - Пройди до конца коридора, за последней дверью слева отдыхают гонцы. Разбуди. Двоих пришли ко мне, третий пусть напоит тебя чаем и даст перекусить. Тебе надо успокоиться. Иди.
   Она тут же плавно поднялась, кивнула и, не сказав ни слова, скрылась в дверях.
   Я поспешила к телу, остро чувствуя, что за мной наблюдают из-за заборов и окон.
   Но никто не выходил. Пока.
   Мертвец был мужчиной. Довольно молод, красив. Смутно знаком. Глаза открыты, кожа теплая, улыбка застывшая, никаких ран. На простого грабителя и насильника не похож.
   Плохо дело...
   Но такие, простые тут и встречаются редко. Это ничего не значит.
   Однако нет оружия, а это уже ни в какие ворота не лезет.
   Да, совсем не походит на вора
   Мертв. Сам не вампир.
   Кстати девушка и не говорила, что он на нее напали. Вполне может быть они любовники... поссорились и... хм... я обошла тело и кисло улыбнулась, осмотрев шею. Так и есть. След несвежего укуса, причем не одиночного, тут часто прикладывались. Похоже как раз любовник.
   Каждый развлекается, как может.
   Я невольно коснулась собственной шеи.
   И все-таки что они делали здесь ночью такого что...
   Подоспели гонцы. Преданно смотрели в глаза, главным образом, чтобы не смотреть на тело.
   - Быстро один в дом Главенора, другой к главному.
   - Они же спят...
   - Разбудить. Убит человек. У девчонки истерика. Им все равно сюда через пару часов идти. А с вас требуется известить, а не приводить их, что всполошились? Все. Идите.
   Послушно исчезли.
   Легкий пасс рукой, и я направилась в дом, а тело поплыло за мной как на носилках.
   Из домов ко мне так никто и не присоединился. Значит, вопросы будут завтра.
   Отвечать буду не я.
   Слава Латоку.
   Тело оставила в комнате дознаний, разрываясь между необходимостью допросить девушку, и узнать, отчего наступила смерть. Наскоро, поняла только, что у него отняли жизненную силу, но не посредством крови, что само по себе задачу только усложняло. Раны на теле и ауре не было, а без этого пахло не вампиризмом, а сильной магией.
   Девушка и гонец сидели на ковре в позах для медитаций, пили почти черный чай, не разговаривали и выглядели спокойно. Один из гонцов дома был как раз вампиренышем, так что я правильно рассудила, что он предпочтет посидеть с ней, а не мотаться по городу... вампирша и правда успокоилась. Если не присматриваться.
   Я не обманывалась. Их фигуры были еще объяты пламенем эмоций, читать которые уже нельзя. Но несложно узнать разноцветные всполохи, если есть привычка. Оба явно нервничают, и немного боятся, и злятся, и... этим вампиров всегда можно отличить от людей. Они очень эмоциональны. Даже слишком.
   - Кто этот мужчина? Твой любовник?
   - Да. Я его любила, - девушка поднялась, шагнула ко мне, но замерла. Глаза огромные, влажные как у лани и вся такая... соблазнительная... как все вампиры.
   Или хотя бы все сытые вампиры. Неудивительно, что в них все время влюбляются
   Люди не могут устоять перед внешним, маги перед тем, что представляют собой силы, которые они олицетворяют.
   Вампиров трудно сравнивать с людьми. Вернее этого не делается вовсе. Сравнение будет не в пользу людей.
   - А почему он мертв?
   - Я не знаю, - очень тихий, искренний ответ, - Я... я не поняла. Видела, но не поняла.
   - Иди за мной.
   Я не боялась стоять к ней спиной. Говорит ли это что она не убийца?
   Мы прошли в кабинет, все еще не скрывающий романтического настроения обуявшего его хозяйку несколько часов назад.
   Если еще раз увижу эту гадалку, я ей голову откручу!
   - Сколько тебе лет?
   - Шесть... по вашим годам, двадцать два.
   - Имя?
   - Тирнига. Алуэлли по матери.
   Девочка действительно молода.
   А ее мать... о боги... она хотя бы не в городе?
   - Что ты видела?
   - Мы шли вместе... целовались... просто гуляли. Оказалось в последний раз... у меня даже предчувствия не было! - она замолчала. Никакой истерики. Через заслон ее ауры прорвалось беспросветное отчаяние, но я и так его узнала по теням, закрывшим ее лицо.
   - Что ты видела?
   Она порывисто вздохнула.
   - Он... все будто померкло. Я не могла двинуться и чувствовала, как из него вытекает жизнь... на это ушло мгновение. А потом... он как-то вырвался и мы побежали. Но в конце, он просто упал. Наверное, та штука достала его. А я закричала. Я впервые была такой слабой. Никчемной. Я не смогла его защитить!
   Сомневаться в ее правдивости смысла не было - подозрительность сейчас худшее из возможного. Примем на веру.
   - А кто мог хотеть его смерти?
   - У него наверняка были враги по работе, но я их не знаю, он не рассказывал о своих делах.
   - А вы давно вместе?
   - С первого дня осени, с карнавала...
   Сорок семь дней, - подсчитала я. Не так уж много, но и немало.
   - Ты знаешь, нужно ли кому-то сообщить о его смерти?
   - Брату. Дом из красных кирпичиков, с куполом, на улице Плененной луны.
   - Далеко отсюда.
   - Мы... шли ко мне. Его брат не одобрял наших встреч, мой клан тоже и я купила дом здесь, неподалеку. Теперь уже неважно.
   Я не представляла о чем еще можно бы ее спросить. Она жертва.
   Я охотник, исполнитель, а не утешитель.
   И я главная.
   - Хочешь домой или останешься здесь?
   - А можно ...уйти?
   О возможных осложнениях она подумала. Когда успела?
   Но мне не хотелось ее подозревать. И я до сих пор не услышала в ней фальши.
   - Возьми с собой гонца, проводит. Если появятся какие-нибудь подозрения, о том кто мог убить твоего друга, расскажешь.
   - Тогда я пойду, - она поднялась, села снова и искательно заглянула мне в глаза, - А кто вы? Вы не такая как все. Вы...
   - И не такая как вы.
   - Но не человек.
   - Нет. Во мне много намешано, - вампирша кивнула, не сводя с меня красивых печальных глаз, и я... - Мое имя Малика. Заходи если захочется поговорить. И не мсти сама.
   - Не буду. Я бежала, забыв, что умею летать, никогда так не пугалась, - она ушла, сверкнув улыбкой, и я сама невольно улыбнулась закрытой двери.
   Так чувствуют себя люди решившие бросить курить, когда зажженная сигарета по дурацкой шутке друзей сама падает им в руки.
   Как же я не люблю общаться с вампирами, они кошмарно привлекательны. Опыт о том, что ни к чему хорошему это не приводит, не срабатывает. Все равно поддаешься их очарованию, и тянет опекать. Как будто им это нужно!
   Ха!
   И я так и не спросила, как звали ее любовника!
   Идиотка!
   Надеюсь, ее сопровождающий догадается. Хотя это не его дело.
   Но не догонять же ее, хоть и слезла уже с кресла.
   Я подошла к окну. Со стола, еще пахло давно погасшими ароматическими свечами.
   Все-таки мертвец казался мне смутно знакомым. Где же я могла его видеть?
   До рассвета оставалось около часа, с первыми лучами солнца я имела все права идти домой. Но пока, вместо того, что бы вернутся к усыпляющему отчету, брошенному еще позавчера, решила осмотреть мертвеца. Никаких мыслей о причине смерти не пришло, совершенно здоровое тело, просто покинутое хозяином.
   Жатрис. Или просто Трис. Так его звали. Я вспомнила кто он - увидев серебряную брошку на подкладке плаща. В своей одежде я прятала такую же, подальше от лишних глаз и вопросов. Обладатели таких брошек могли... легче сказать чего мы не могли.
   Это многое меняло.
   Он был охотником, как я. Имелось какое-то официальное название, но было приятней думать о себе так. Это напоминало о доме.
   Триса я видела всего несколько раз, в течении одного летнего дня.
   Тем утром состоялось вручение даров Императора. Мы оба по совершенно разным делам удостоились благодарности.
   Днем скучнейший обед в павильонах каких-то там листьев... красота павильона сгладила нелепость церемониала. После, как-то так получилось, что некто вытащил всех награжденных, и меня в том числе, отпраздновать. Наверное, уравновешивая за скуку на обеде, это было весело.
   К вечеру все перешли на неофициальное "ты", появились разные посторонние личности, явно не столь законопослушные как мы, но это уже ничего не меняло. Мы с Трисом разговорились, он мне понравился. Я даже как-то потом пожалела, что не узнала, как его найти. Могла бы обойти наугад пару домов вроде того, в котором сама служила, но все кроме его имени напрочь вылетело из головы.
   Да и не горело.
   И вот он мертв. Жаль. Умер неизвестно от чего. С охотниками случается.
   Тирнига права - у него есть враги по работе. У меня и то есть, а он, кажется, работал дольше, чуть ли не десяток лет. Но как все-таки его убили?
   Магов способных на такое по пальцам можно пересчитать. Кому он дорогу перешел?..
   Хотя следов магии как таковой нет. Тем более черной магии.
   И это ни о чем не говорит. Я слишком плохо в этом разбираюсь.
   Люди отличают черную магию, несущую смерть и боль, от прочей, тоже способной на это, но не так прямо. Их слова верны, красная и серая магия окрашены именно этими цветами, но... по мне, деление магии, все равно, что споры о том, какая тень чернее - от дома, фонаря или человека, да еще в какое время дня... от этого клонит в сон. Но если они так делают, значит им это нужно.
   И вероятно людям легче отыскивать следы черных магов, чем мне, все-таки это их магия.
   Зато они не чувствуют эмоций. Чужого настроения. Они немного потеряли.
   Не хотелось этого делать, но...
   Я главная. Слабая мантра, но она подействовала.
   Я положила ладонь на лоб Триса.
   Он недавно был живым человеком.
   Один единственный удар, изогнувший тело. Хриплый вскрик... за мгновение до этого он был счастлив и вдруг перестал быть. Жизнь, чувства, из его тела все вытекло, внутри осталось только... что-то там осталось. Душа?
   Или не могло умереть без борьбы тело охотника? Оно побежало без надежды спастись. Чтобы не принимать смерть с покорностью.
   Инстинкт, а не решение.
   А Тирнига ошиблась. Ему не удалось вырваться, его просто... отпустило. Он уже умер, из него взяли все что могли, просто тело не сразу поняло это. Или не сразу поверило.
   Он побежал, но не мог бежать долго. Медленное угасание после мгновенной смерти.
   Я подняла ладонь. Это касание было как прощальный поцелуй.
   Я плохо тебя знала. Я найду твоих убийц.
   Слепок его последнего мгновения мало что дал. Разве что смерть обычно не такая... долгая.
   Счастье. Вспышка боли о одновременно яростное недоумение. Почему сейчас?! Зачем сейчас!?
   Хриплый вскрик.
   Неверие.
   Сердце еще бьется и гоняет кровь по жилам, но что-то непоправимо ушло из него... то существо, что было счастливо и не верило в смерть. И он, то, что от него осталось, побежал. С каждым шагом, что-то гасло, отмирало, но он бежал. Сюда. Он знал об этом доме и шел за помощью. Он не успел понять, что уже умер. И, наконец, упал. Это длилось с минуту, не больше.
   Слепок это как картина. Чувства видны сразу - их картина и изображает. Размышления как краска, как карандаш, которым делали наброски, можно разобрать, что это было, но не в один миг. Сложнее всего с памятью до мгновения смерти - это сам холст. По слепку можно воссоздать всю жизнь.
   По слепку с мертвеца. Живой человек, как бы слаб, не был, обладает защитой.
   Чудовищно сложно разобраться в истоках, но возможно.
   Я обычно смотрела только на чувства, если кто-то узнал убийцу перед смертью, это имело смысл рассматривать подробней. По слепку смерти Триса видно было, что он убийцу не узнал, и даже не понял, как его убивают.
   Это бесполезно.
   Тело осталось лежать в комнате дознаний.
   Тут обычно проводились допросы живых, комнат для мертвецов в доме защиты порядка не было. Не так уж часто на Главенора сваливались дела об убийстве, последний раз такое приключилось в конце лета. Тогда стражи сразу поняли, что это им не по зубам, нужно было осмотреть тело, найти что-то не очевидное... но и в тот раз беднягу не приволокли в дом, осмотрели прямо на мосту, где и нашли, и сразу отдали родным.
   Интересно, я нарушила очередное неписанное правило, и нужно было оставить его на улице?
   Я прошла в кабинет, плеснула себе холодный фруктовый кройк.
   Что не запрещено, то разрешено.
   Но люди любят усложнять себе жизнь
   Как в ответ на эти мысли, дверь беззвучно открылась. Главенор. Тощий тип с лицом сытого кота.
   Незабвенный глава кабинета Печалей.
   - Убит рука императора из соседнего малого города.
   - Ха... - печально вздохнул он, грустнея на глазах и прощаясь с планами на ближайшие дни, - А вампирша каким боком?
   - Любовница, - ответила я, подмечая, что гонец-человек заметил ее нечеловеческую природу. С недавних пор, я решила быть внимательнее к таким деталям.
   Лишь бы не разболтал, а то такая шумиха поднимется...
   - Да? - в глазах зажглась надежда на благополучный исход дела, то есть своими силами и без долгого поиска, - И как?
   - Не представляю, как Тирнига могла бы это сделать, - честно ответила я и добавила, с неожиданным злорадством, - По матери она Алуэлли.
   Главенор невнятно мурлыкнул что-то себе под нос. Провел внушение, что могло быть хуже, но не очень то себе поверил.
   - Причина смерти?
   - Его выпили, иссушили. Явно не вампирских зубов дело, а чье именно не знаю.
   - Магия. Убийца может быть и в соседней империи? - тускло уточнил он.
   Что толку подтверждать очевидное?
   Я пожала плечами.
   - Все равно, необходимо лично знать жертву или касаться его вещей. Кстати, мы оба его знали, помнишь вручение даров у императора?
   - За поимку черного мага и тех троллей? О, это я нескоро забуду. А кто именно?
   Мне долго будут это дело припоминать?
   Но все что не запрещено, и, правда, разрешено, даже если не все так думают.
   Меня даже наградили.
   - Жатрис Корху, это такой... светловолосый южанин с бронзовым загаром.
   - А... ясно, - он нахмурился.
   - Я оставила его в кабинете дознании. Тирнигу отпустила домой.
   Главенор поморщился, не объясняя, что именно сделано не так и кивнув, вышел.
   Я сделала последний глоток, задумчиво царапнула ногтями стекло бокала и лениво потянулась.
   В столице всего десяток брошек, что собственно и делали человека рукой императора. Сегодня у императора стала на одного охотника меньше.
   Наш Цветущий город был где-то одной восьмой частью того, что считалось столицей. Я тут была единственным охотником.
   Куча людей отдавала приказы, но, узнав что-то неподобающее, я могла арестовать и любого из них, а не только подозреваемых.
   Это забавляло. Не так часто случалось что-то требовавшее вмешательства, обычно нужно было, что бы человек проникся тем, в какую передрягу угодил. Но не все были охотниками, как я, в нашем сонном городке и охотиться было не на кого.
   У Триса, чистокровного человека, должно быть были свои таланты, раз подошел на эту работу.
   В руках императора во всех малых городах нуждались, когда в отлаженной игре городского бытия, кто-то нарушал правила, но сделать с ним по правилам, ничего не могли. Или важному лицу требовалась личная услуга, и он просил об этом наместника, а тот какого-нибудь главу кабинета и так доходило до меня. Странный это пост, но все обладатели изящных серебряных ладоней в равной степени гордятся ими, своим высоким положением и императорским жалованием. И, несмотря на столкновения с сильными мира сего, мы надеемся на долгую, счастливую жизнь.
   Назначаемся исключительно по воле богини судьбы, без всякой подготовки и тренировок.
   Они и не нужны.
   Назначаемся, чтобы быть символом власти императора, а не из-за личных достоинств, хотя назначения первого встречного тоже редкость.
   В империи не наберется и полусотни охотников, каждый год нескольких убивают или они исчезают. По возникшему шуму нетрудно понять были ли они убиты по ходу расследования, убраны теми, кто их назначил или ушли в отставку по своей воле.
   То, что Триса убили не в его городе, говорило что убить, возможно, хотели и не его.
   Или хотели, что бы все так выглядело.
   - Я послал гонца в Дом, где он работал. Думаю, они пришлют кого-нибудь к полудню, чтобы забрать тело, и естественно для расследования. Нам это не доверят, все-таки их человек.
   - И они знают, что нам опыта в таких делах не хватает, - безобидно добавила я.
   - Да тут каждые пару дней убийства!
   - Пьяные драки, грабители и ножи в кишках или еще какая-нибудь муть в том же духе! С этим ребенок справился бы. А у них там и тайны, и громкие убийства... мы в сравнении просто сонный город.
   - Я думал тебе у нас нравится, - Главенор почти растерялся.
   Ему полезно.
   - И правильно! Так и есть, потому и нравится что тут так спокойно. Вам же до полудня ничего от меня не надо? - уточнила я, выпроваживая его из своего кабинета, что называется под локоток, в рабочую атмосферу его собственного. Места раза в три больше, но идеальный порядок мешает считать это преимуществом. Я тут никогда не задерживаюсь, боюсь, что-нибудь уронить, сломать или перепутать... не представляю как можно в таком порядке о чем-то думать и что-то делать.
   - Да, у тебя в таких делах больше опыта. Так что поручаю разобраться в смерти гостя нашего города. Жду завтра, когда коллеги погибшего придут.
   - Это точно в полдень будет? Вы знаете или предполагаете?
   - Если во главе их кабинета печалей не идиот, то я уверен. Раньше полудня они не доберутся. Будет замечательно, если ты их встретишь.
   - Встречу, - я безразлично пожала плечами и устремилась домой. Способность людей ходить, передвигая ноги я считаю милым развлечением для существ вроде меня и прочих, из тех, что летать умеют. Это доставляет мне, какое то извращенное удовольствие - пытаться выглядеть как человек. Мало кто может соперничать в скорости, что на земле, что в воздухе, но бегать мне нравится больше чем летать.
   После прохладных сумерек безлюдных улиц, с меня окончательно сорвались остатки сна и у самых дверей, я внезапно подумала, что мне собственно нечего делать в этом доме.
   Шаг назад. Разворот.
   Как-то я тут не прижилась. Да не очень то и пыталась. Зато в другой дом, мне не нужно заставлять себя приходить, скорее наоборот. Ноги сами туда несли - как волка на свежую кровь. И ничего не могла с собой поделать, хоть и понимала в отличие от хищника, что за удовольствие платить придется на собственной шкуре.
   Рассвет я встретила именно тут, а не в месте купленном, чтобы было, куда гостей приводить. Ни для чего другого, кроме простого спанья оно не подходило.
   А этот дом, единственный дом на площади с огромным дубом, фонтанчиками и фигурными камнями мостовых, было по настоящему моим. Единственное что осталось от человека, завещание, которого и исчезновение потрясли меня одинаково. Никто не мог объяснить толком, куда он делся, и это заставляло мое сердце то надеяться, то ненавидеть этого сумасшедшего парня.
   Я обожаю его и этот дом, но в каждой скрипучей половице тут таятся такие воспоминания, что я всякий раз дисциплинированно иду в то, другое место, где вспоминаются только редкие пирушки, и в помине нет никаких чудес и запредельной грусти. И почти каждый раз, если я одна, понимаю что делать мне там нечего и через пол города иду сюда.
   Очень глупо.
   Очень по-людски убеждать себя, что нравится не то, без чего невозможно жить, а то с чем жить легко. И пытаться заменить одно другим. Но у меня не хватало упрямства приучивать себя к одному месту, и отвыкать от другого, чувствуя себя несчастнейшим из существ под этим небом.
   В одном доме счастливые воспоминания, скрипучие половицы и грусть, разрывающая на части.
   В-другом легкость и пустота.
   Из чего тут выбирать?
  

*~*~*

  

К полудню

*~*~*

  
   К полудню я вернулась к Дому Защиты Порядка.
   Прямо в главном коридоре меня ждало потрясение - целая толпа уличных стражей в их мозаичных, черно-белых плащах. Они делали паршивую работу, притворяясь, что в их тут присутствии нет ничего удивительного. И походили на стадо, потерявшее пастуха.
   Еще бы, их было не меньше сотни. Впервые на моей памяти в доме так много людей. Стражи обычно приводят задержанных, и по двое угрожающе нависают над каким-нибудь несчастным, пока главы кабинетов, по которым проходит преступление, решают оставить задержанного в подвалах дома или можно сдавать в городскую тюрьму.
   Тут же преступников вовсе не было, и зачем призвали стражей, оставалось загадкой.
   Парни переговаривались между собой, и мне даже допросить их захотелось, хоть и ясно сразу, что это бесполезно.
   Я пробралась мимо них к своему кабинету, и тут ждало потрясение покруче - гости.
   Кабинет я не закрываю - это как-то не принято, да и воров в Дом Защиты Порядка можно затащить только силой. Виноваты в этом горы небылиц сложившихся о тех, кто соглашается у нас работать. Совершенно напрасно.
   Если сравнить со средним стражником, мы тут создания мягкие, уступчивые и понимающие настолько, что доходит до крайностей.
   Гостьей была как раз особа ответственная за распространение слухов, рядом с ней стоял молодой гонец с кофейником на подносе и глупым выражением на лице. Кто бы ее на меня не натравил, ему хватило ума не оставлять ее тут одну.
   - Светоч очей моих, - ласково мурлыкнула я. Не давать ей вставить ни слова, было единственным способом не потерять нить разговора, - Из всех под покровительством бога знаний, ты, непревзойденная... - ...но из головы опять вылетело ее незабываемое имечко... суси... пуси... эта гадалка с замашками императрицы выдумала себе имечко под стать нраву, когда отказалась от данного при рождении.
   И мгновенно воспользовалась мгновением тишины.
   - Милая девочка, вы не представляете, это кошмар! Меня разбудили на рассвете и привезли сюда как какую то преступницу! - с надрывом взвыла она. Я не заметила следов насильственного пробуждения и, сомневаясь, оглядела ее внимательней. Румянец, горящие глаза, жесткие рыжие прядки до плеч, тщедушное тельце, закутанное в очередной цветастый халат, в коих она всегда щеголяла, убеждая людей, что это нормально. Все на месте. Эти мысли видно отразились на лице, гостья поняла, что жалеть ее не будут, и румянец на щеках разгорелся ярче. Она не разозлилась и не обиделась, она перешла к делу. Клянусь Латоком, лучше бы обиделась, - Я смотрю у вас не все гладко. Так многолюдно... Это ведь будет любопытно жителям нашего города? - с горящими энтузиазмом глазами, спросила она, попутно переходя на интимный шепот, - Быстрая как стрела Фирузе открывает всем глаза на...
   Тайна имени открылась.
   Если бы она еще не требовала к себе другого обращения, с каждым разом как находила новое призвание...
   - А что, больше писать не о чем? - так же переходя на шепот, спросила я, отлично понимая, если бы кто-то хотел, что бы она написала о вчерашнем убийстве, рассказал бы все нужное, а не переплавлял ее мне. За спиной ее, гонец потерял свой глупый вид и повел глазами на десяток полочек, в одной из стен, где под стеклом пылились отчеты обо всех делах с начала года. Понятно, хотят отделаться малой кровью. Покупают молчание этой говорливой особы на ближайшие дни. Фирузе невыносимо страдала, не видя своих измышлений на страницах "Голоса крови", единственной газетки нашего городка. Голос к тому же выходил за пределы Цветущего города и претендовал на то что бы сообщать иногда, что-то важное.
   Кроме как натравить ее на меня, никто ничего сделать не мог. Фирузе волнуют только важные отчеты, на мелочевку она не покупалась, а признавать, что не все интересности в городе, прошли через мои руки, отказывалась.
   Ни уговорить, ни приказать мне отдать какую-нибудь тему на растерзание, не могли, но так вот сунуть ее в мой кабинет...
   Фирузе ищуще заглянула в глаза.
   - Дело дервиша, - вспомнилось первым, это было совсем рядом с моим домом и потому вдвойне задело, - Помните убийства на Сытой улице?
   - В начале весны, владельцев четырех таверн убиты в своих домах. Странные символы и пентаграммы у входа и на крышах. Подозреваемый, серый чародей Сатосин Карпели...
   - Да, именно это дело, - я поморщилась ее воодушевлению, коротко объясняя, что магия ни при чем.
   Охи - вздохи продолжались минуты четыре. Узнав все, что я могла открыть, а кое-что утаить все-таки пришлось, Фирузе уже излагала свою версию, впечатляющую правдоподобностью, живостью образа злодея и отдаленностью от того, что происходило на самом деле. Когда она убежала что бы не забыть свою историю, гонец тоже попробовал улизнуть, но его я поймала за локоток и подтолкнула к креслицу в углу. Прижав ему руки к подлокотникам, угрожающе нависла и только когда парень нервно облизнулся, узнала в нем вчерашнего вампиреныша, провожавшего Тирнигу.
   Он походил на пойманного за уши и попрощавшегося с жизнью кролика.
   Мда... я и правда могла бы в цирке выступать.
   - Кто ее ко мне привел?
   - Я... сир Вигго приказал.
   - И зачем?
   - Еще три человека убиты, как и на рассвете. Из Холмистого города люди уже тут, они знали первого убитого. У них там чаще всего происходят подобные странности.
   - А то я не знаю. Кто еще погиб?
   - Не знаю, я час назад вернулся от Тирниги. Она просила, как только что узнаю, сказать ей. Ее ведь не подозревают? Этой ночью и утром она и из дома то не выходила, мы с ее сестрой можем подтвердить...
   - Не подозревают, успокойся. А как она?
   - Переживает само собой. И думаю, переживет, - добавил без убежденности.
   Тут я сделала шаг к столу, и совершила тем самым тактическую ошибку. Вампиреныш выскользнул из кресла и оказался за дверью. Метнулась, было за ним, но остановила себя. Даже если догоню, спрашивать то о чем?
   Не о чем. И так все ясно.
   От нечего делать, присела у окна, и с наслаждением вытянула ноги. Для новой порции кройка, как бы не соблазнял пузатенький графинчик, было рано.
   Я и позавтракать, еще не успела.
   Недописанный отчет, все еще лежал в ящике стола, но даже оттуда портил мне настроение. Если за него взяться и не доделать, а на это времени не хватит, весь день его в собственной голове формулировать буду.
   Нет уж.
   Главенор влетел в кабинет, помахивая свитком и увидев меня, перешел на более чинный шаг.
   - А... где?..
   - Наша обожаемая Фирузе? Я от нее избавилась. Что она здесь делала?
   - Одно убийство произошло на ее улице. Этой ночью еще трое убиты, как и тот рука. Все тела здесь, может маг от соседей что нащупает. Фирузе об убийстве по соседству узнала в один миг, то ли нагадала когда проснулась, то ли в окно выглядывала. И побежала допрашивать стражу, на ходу придумывая, кто, кого и почему. Один догадался ее сюда притащить. Надо было как-то ее...
   - Отвлечь? Почему ко мне ее привели, а не к себе?
   - А ты не знаешь?
   - Знаю, но оправданием не считаю. А что это у тебя в руке? - он дернулся спрятать, но протянул мне. Все-таки люди чуют, когда не стоит спорить. Я вполне могла и руку ему выкрутить, пусть это и не доставило бы никому удовольствия. Очень уж не люблю чужих в своем гнездышке. Я развернула свиток и... медленно вернула его обратно, стараясь не скрипеть зубами.
   То самое дело о троллях и черном маге, одуревшем от кальяна.
   Ну, притащила я их сюда. Ну не знала, что нелюдям особые камеры нужны и нашими решетками их не удержать! Да, они могли весь дом снести! Но ведь не снесли! Да они уже полудохлые были! И они очень мило боялись сбегать, так как я им приказала не двигаться! Ну и что?
   Какие правила то нарушены?!
   Никакие.
   Потому что правила такого бреда не предусматривают, но это уже детали.
   Когда же это забудется!?
   Кстати, Фирузе историю уже расписала, и не раз, дело приобрело так сказать общественный характер. То есть общество знало о нем, но мало и хотело знать больше. Накуролесила эта компания изрядно... видно бедняга Главенор решил последние покровы тайны содрать с этой несчастной, и без того изрядно оголенной публике истории.
   Я уже не возражаю. Надоело возражать.
   Эх, зря Сытую улицу сдала, но ничего, переживу.
   Дверь внезапно открылась, вздулась занавесь у окна, и на ковер со стола упало несколько листов... вошел темноволосый парень в парчовом халате, расшитом на горский манер.
   А я, наконец, поняла, что в идеале должна представлять собой одежда Фирузе. И поняла, что стать у нее неподходящая и не ее наряд смотреться как следует не будет никогда.
   А вот мягкие линии туники или тоги, ее бы только красили. Присоветовать или не стоит?
   - Это Каэс, рука Холмистого города. Малика - рука города Цветущих садов.
   Пробормотав что-то себе под нос на прощанье, Главенор вырвался в коридор.
   Дверь закрылась, занавесь снова вздулась, и очередные листочки шелестнув соскользнули с полок.
   Все что у меня было не под замком, имело полное право оказаться на полу. И злоупотребляло этим правом. Потому - я злоупотребляла замками.
   Мы с парнем уставились друг на друга как две проснувшиеся в полдень совы.
   Встать, что ли с подоконника?
   - Вы... хм... хорошо знали Триса?
   - Практически не знал. Как-то разминулись. А вы?
   - Несколько раз говорили. Хороший парень.
   - Это ведь вы его нашли? Никаких мыслей?..
   - Нет. А вы не знаете, жертв, что-нибудь связывает?
   - Нет. В смысле не знаю.
   - Давайте, что ли определимся с местами убийств. Адреса, где они происходили, не запомнили? - он кивнул, я открыла шкатулку на столе, достала из нее карту и разложила на столе, и начала отмечать места названные Каэсом, - Жертвы мужчины, женщины?
   - Все мужчины.
   - Время известно, хоть приблизительно?
   - Триса убили первым. Потом этот, - он на глазах просветлел, и я поняла, что догадка верна, - Следом этот купец и ночной вор. Убийца двигался с юга.
   - Кто-нибудь рядом был, когда их... опустошили?
   - Нет. Все они просто шли по улицам. И случайных прохожих не было. Кто-то не хотел, чтобы видели, как он подкрепляется на ходу. Тирнига осталась в живых, но, наверное, связываться побоялись.
   - Почему? Она чародейка?
   - Нет, она... вам не сказали, - поняла я, - Дело деликатное, но не вижу смысла скрывать. Тирнига дочь Алуэлли.
   - Кого?
   - Старейшей. Хотя не местному это ни о чем верно не говорит. Это правитель вампиров. Их в городе немного - около тысячи, Алуэлли решает все конфликты своих, с людьми. Очень сильная женщина, целеустремленная. Видно ее нет в городе, а то уже пришла бы сюда. Думаю, если убийца хотел покушать, и поэтому всех четверых опустошил, то вампирша, оказалась ему не по зубам - да и мало ли что может противопоставить. Действия на расстоянии исключаются, слишком тут очевидно направление, уже хорошо. И между жертвами тогда должна бы быть связь, иначе неясно, почему их убили так близко друг от друга. Убийца сам был где-то тут. Пройдемся по местам? - предложила я, выбрав по карте самый быстрый маршрут. Убийца начал с юга, но двигался петляя, будто прогуливался. И людей на ходу... как бутерброды. Настойчивая мысль, что все убийства с голодухи, билась в голове, пока я не поняла, что сама уже на это готова, и тут же, словно выполнив предназначение и напомнив исправить, умолкла. Я оторвалась от карты. Каэс смотрел на меня с подозрительно знакомым выражением. Будто выросла вторая голова, но у него хватало воспитания об этом промолчать, - Что?
   - Вампиры... - приглашающе произнес он, не отрывая от меня глаз.
   - Такие... ночные жители. Кровь пьют. Летают по настроению, - я изобразила крылья.
   Это его разозлило.
   Неудивительно вообще-то.
   - Не надо делать из меня идиота. Я знаю кто такие вампиры!
   - Так в чем проблема?
   - Их нет, - он сложил руки на груди, - Они миф.
   - А... - мне подумалось, что это тяжелый случай.
   О себе, не о нем, подумалось.
   Говорить и делать совсем не то я уже привыкла. Но тут превзошла саму себя.
   Тайна.
   Собственно я не сразу поняла, что это тайна. Первые проблески появились как раз пару недель назад.
   Я еще до того как сюда переселилась, знала, что император века два назад, разрешил народу ночи проживать в городе Цветущих садов.
   То, что он сделал это тайно от жителей города, само собой мне в голову не пришло.
   Но среди людей это не редкость. Да и я не обсуждала вампиров с людьми или наоборот.
   Даже с Сатосином, как-то речи не заходило.
   Зато приятно удивляло взаимное дружелюбие... да и служащие дома о вампирах как мне казалось, знали, что и сбило с толку.
   К тому же нашлось несколько специфических дел, давших понять, что император о своем указе точно не забывал, и за переселенцами приглядывали.
   Зато обычные люди ничего не знали. Различия не бросались в глаза, разве что мне, но я не в счет.
   Вообще то о вампирах знали и многие из тех, кому не положено... очень многие, если подумать... но публично не обсуждалось. Хотя и было тайной, знакомой каждому второму городскому обывателю.
   Только Каэс из другого города. И, несмотря на свой статус, он явно о них не слышал.
   - Вампиры не миф, - я решительно мотнула головой, - За подробностями к Главенору. Потом с ним поговорите. Ну, пойдем по местам убийств? - дождалась кивка и вышла, с Каэсом на хвосте. Черно-белых стражей в коридоре поубавилось - всего пара десятков. Выйдя из дома, я остановилась, - Здесь он умер окончательно. Но напали за несколько улиц отсюда. Он бежал уже... потеряв рассудок. Пойдемте туда? - очередной кивок, и я перешла на бег, не слишком быстрый, что бы попадать в ногу с ним.
   - А почему в других городах никто о них не знает? Даже шепотка не слышал. То есть... думал это просто старые сказки.
   Сразу принял мои слова на веру.
   Я незаметно выдохнула с облегчением.
   Хоть доказывать ничего не надо, а то я уже успела испугаться что придется
   - Я не знаю. Я же и сама не отсюда. Но слухи иногда все очень искажают. Так что это просто маленькая тайна тихого городка. Тут таких немало, - я заметила его взгляд и послушно заткнулась. На первое время хватит. Не умею я, отделять всем известные вещи, от того о чем мало кто знает, да и то помалкивает. Временами мои догадки были просто озарением, что уж скрывать, но временами, они же, здорово отдавали слабоумием, причем беспросветным. Чего стоит хотя бы сделанное на днях "открытие", что... неважно. Да нет, важно! И как только люди, за свои короткие жизни, ухитряются нагородить столько условностей, что тупее последнего тролля себя чувствуешь?
   Будто договариваются о некоторых вещах - что все о них знают, но никто не говорит. Например, рождение детей. Пока нелегкая доля охотника не занесла на окраину заброшенной деревеньки неподалеку от города, и не пришлось принимать роды у одной несчастной, я искренне полагала, что кроме выслеживания поклонников одного бога с плохой репутацией, которому приносили кровавые жертвы, без всякой подвижнической деятельности с его стороны, меня, собственно, ничего ужасного не ждет.
   Это было кошмарно!
   Зато после злополучных родов, охота, даже такая, представлялась старым и надежным способом развеяться. Я тогда решила, что неожиданности для меня точно кончились.
   Но ошиблась.
   Каэс это доказал.
   О вампирах не говорили не по тем же причинам, по которым не говорили о моей расе и особенностях. Или о сложностях и опасностях деторождения без опытного в таких делах человека.
   Голова у меня варит своеобразно. И только при крайней необходимости.
   Но иначе я бы и в города не подалась.
   Пора что ли привыкать?
   - Здесь, - я остановилась и, сделав еще пару шагов, замерла, - Да, здесь.
   Место было глухое. В том смысле что кричи - не кричи, никому дела нет. Сама по себе, улица Кукольных лиц оживленная, как никак, начало брала у одной из площадей городских ворот*, коих правда было десятка два. Но сути это не меняло. Вообще-то город не имел ни самих ворот, ни стен, его окружали сады, и площади просто очерчивали, где он кончается, и начинается другой малый город. Но именно площади связывали наш тихий, цветущий городок с внешним миром.
   Рынки, торговля, караваны, все присутствовало, только в соседних городах этого было раза в три больше и люди были какими-то... бойкими что ли. Для меня это было загадкой. Жизнь тут, очень уж напоминала о доме, никакого лишнего шума и сутолоки. И проблем себе люди создавали гораздо меньше, чем могли - что было им как раз несвойственно.
   Этот отрезок улицы, на пару миль углубившись в город, проходил через высохшее в незапамятные времена озеро, о котором напоминала только буйная растительность, но с высоты птичьего полета, лесок сохранил прежние озерные очертания. Несмотря на борьбу людей с этим клочком дикой природы, джунгли никуда не подевались, разве что слегка поредели. Борьба была вялой, и вели ее только те, что ухитрились некогда построить в этой чаще дома.
   Впрочем, я могла пересечь все это за пару минут по прямой, и это не шло, ни в какое сравнение с долиной папоротников в городе Заоблачных башен, что была раз в двадцать больше и тоже, так и не превратилась в парк.
   Эти заросли пересекали всего две улицы, Фонариков и Кукольных лиц и на всем их протяжении, фасады домов на дорогу не выглядывали ни разу. Лишь утоптанные или выложенные камнями тропинки, иногда встречались в зелени и недвусмысленно заявляли, что кто-то тут все-таки живет.
   - Жутковато, - оглядевшись, коротко оценил Каэс.
   - Пока, просто неуютно. Жутковато бывает, когда солнце уходит за горизонт. Фонарей здесь, едва ли с десяток наберется, проку от них никакого, цикады могут и мертвого на ноги поднять, да еще всякие ночные шорохи, хлопанье крыльев, непонятные крики. Змеи под ногами. Это место даже какое-то название имеет... не помню. Поговаривают что хищники, сбегающие из зверинцев, поселяются здесь. И очень может быть, так оно и есть. Дичи тут хватает.
   - А люди не пропадали?
   - Ни разу за всю историю дома защиты порядка, - заявила торжественно, и чуть не добавила, что ни капли в это не верю.
   Я не шутила, что-то тут вечно заставляло оглядываться, и ждать неприятностей, даже днем. А лес я обычно, как ни крути, угрозой не считаю.
   Но тут ничто в глаза так и не бросилось, а в ближайших домах никто ничего не видел и не слышал. Мы отправились дальше.
   Извилистая улица Фонариков вывела западнее, стараясь не заблудиться в поворотах, я повела к месту второго убийства.
   Площадь Шести видений, сама по себе была местом примечательным, даже интересно, не будет ли она теперь площадью семи.
   Но одного я понять не могла, как хоть что-то здесь, могло пройти без свидетелей? Тут же пересекались три не самые безвестные улицы!
   И беспрестанно цвели розовые кусты и клумбы, вовсе не перебивающие дымок от самого известного курительного дома в городе. Я в нем бывала. Более того, я в нем не закашляла и не задохнулась, подавившись дымом, что уже тянет на предмет гордости.
   Двухэтажный особнячок пронзительно голубого цвета, в ясные дни, вроде сегодняшнего, сверкал двумя парами окон на каждом этаже и стороне, а также зеркальными скатами крыши. В своей резной, круговой изгороди, он просматривался насквозь, как в клетке... выстеленной все теми же розами. В сочетании с табаком, амбре стояло устойчивое. Незабываемое даже.
   В общем, в ближайших окрестностях провоняло абсолютно все.
   Было в этом даже что-то приятно пьянящее, но жить неподалеку, я не стала бы ни за какие деньги.
   Дорога казалась очень короткой. Стало ясно, почему Каэс не взял лошадь из конюшни еще у Дома. Он даже не запыхался, шел в ногу со мной, и казалось, был привычен к таким прогулкам, что не каждому дано... тот же талант быстроходца что и у Триса?
   А из голубого домика, навстречу нам, уже несся невысокий человек в парчовых одеждах и чалме. Он был пышным, розовощеким, и на ходу жестикулировал так, что вспоминалась ветряная мельница. Но при этом умел говорить по делу.
   - Это еще кто? - негромко спросил Каэс, склоняясь ко мне.
   - Владелец курильни.
   - Это что ли, курильня? - он с сомнением оглядел домик.
   - Это прихожая. Видишь ту башню слева, за развалинами стены из песчаника, и два желтых фасада позади нас? В них можно попасть по подземному переходу от этого домика раньше здесь было что-то тайное, то ли заговорщики встречались, то ли запрещенные бои проводили. Теперь курильни. Утром безлюдно, но вечерами, иголке негде упасть.
   - Малика, солнышко мое лесное, давно не приходила! Позабыла старика? А кто это с тобой? Еще один странник?
   - Нет, мы по делу. Ночью здесь кое-кого убили.
   - Уби-или? - задумчиво протянул он, теребя короткую бородку, - Так вот кого уносили. А я подумал, кто-то выпил, да сил не рассчитал и, не дойдя до дома, свалился, а его родственники нашли... Это стражи что ли ваши были?
   - Да, - чисто значит, поработали, опыта в таких делах, у него было немало, раз он не заметил, то и никто не заметил. Не иначе Главенор людей натаскал, - А ты больше ничего не видел?
   - Милая, если б я у окна сидел, тогда бы видел, но я ж не сидел! Бегал всю ночь как лисица с гончими на хвосте! - он махнул рукой на один из желтых фасадов, - На закате какие-то мальчишки, запустили тигрицу во внутренний дворик. Так и пробегал за нею до утра. Волк тоже порезвился, наскочил на какую то девчонку, что вместе с кавалером мимо проходила, так та в обморок свалилась, служанка ее визг подняла... в общем, то еще представление. Удивляюсь как остальные из наших... праздношатающихся не явились. Нет, и впрямь удивляюсь.
   - Но если кто об этом заговорит, если услышишь что-нибудь, ты скажешь.
   - Само собой не умолчу. А ты заходи почаще, а то все появляются, а тебя нету. Как раз на рассвете... - вдруг начал он, но замолчал, и оглянулся. Из-за изгороди голубого особнячка, выскочил карлик, в красно-черных одеждах. Волосы у него были огненно рыжие, походка очень прыгучей, напоминая изрядно помятого хищника, и шел прицельно на них. С ним накатила удушливая табачная вонь, она была не так сильна что бы зажимать нос, но запах роз, уже перешибался с легкостью. - Господин Анисин? - удивился владелец курильни, - Я думал вы ушли пару часов назад, - встретившись со мной взглядом, карлик замер, пожирая глазами. Голос Жеми раздался откуда-то со стороны, я его почти не слышала, - Как раз он тебя и искал на рассвете. Ты ведь его знаешь Малика?
   И рада бы ответить, что нет... но да, я его знала.
   Вернее узнала, несмотря на нелепый вид.
   - Извините, мы отойдем.
   Что мне в "Анисине" нравилось всегда, так это что понимал с полуслова. Объяснять ему ничего не надо было.
   Отошли.
   Его глаза, и бледное лицо в окружении рыжих волос смотрелись странно. Настолько, что я сразу отвела взгляд.
   Кивнул. Я прямо таки видела, как из него вопросы наружу рвутся.
   То, что промолчал - было на него совсем не похоже, а то, что не попытался меня обнять, и того меньше.
   Я тоже кивнула, говоря себе что не жалею об этом.
   Что он тут делает? Как он меня нашел?
   И зачем?
   "В полночь мы поговорим", - раздался шепот, но его губы не шевелились. Он чуть отвернулся, чтобы не смотреть прямо на меня.
   "Зачем нам говорить? О чем? Зачем ты меня нашел?" - спросила, не разжимая губ.
   "Не искал. Просто рядом был. Твой запах, сюда привел, как люди об ищейках говорят.
   Хорошо. Не искал. Все верно, все сказано и незачем было меня искать.
   Плохо. Нашел. Нас все еще ведет друг на друга, раз он ощутил, что я рядом.
   Нет.
   Это его ведет. Я в стороне.
   Я холодна. Я как кусочек льда. Пусть и в жерле вулкана.
   Я не твоя любовь и не твоя мечта. Я не твоя.
   Подумала. Но не сказала.
   С чего потянуло на дрянную поэзию?
   На ЕГО поэзию?
   Отступила на шаг. Оглянулась.
   Каэс, работа и все прочее в том же духе...
   Поняла, что пока не хочу ничего... чувствовать.
   И согласилась.
   "Найди меня в полночь", - он коротко кивнул, снова обжег взглядом и отвернулся. Быстро пошел вниз по улице. Тут же захотелось его вернуть и... и?!
   Каэс ждал.
   - Пойдем дальше? Извини Жеми, у нас дела.
   - Понимаю. Когда Малика не будет спешить, это будет не Малика.
   Я рассеяно кивнула, улыбнулась, и помчалась, куда глаза глядят. Подальше.
   О Каэсе, вспомнила, только когда ноги принесли на другую приметную площадь, на перекрестке других трех улиц. К небу тянулись старые дубы, по мостовой бегали солнечные блики и причудливые тени. Остановилась, оглянулась и с облегчением увидала Каэса в паре шагов позади.
   Перевела дух и выбросила из головы перепуганные мысли о том, что устроит мне Главенор за потерю еще одного руки императора.
  
   *площади городских ворот - в частности та, у которой берет начало улица Кукольных лиц. Через эти площади, в город каждый день пребывают сотни повозок с цветами, для выделки духов, масел, ароматических палочек и прочего товара, пользующегося успехом по всей столице и в других крупных городах империи. Не говоря уж о других повозках, направляющихся на городские базары, некоторые из которых открыты круглые сутки, и где можно купить что угодно - от самых обычных продуктов и деликатесов, до редчайших пряностей и шелков.
  
  

*~*~*

  

К обеду

*~*~*

  
   - Совсем забыла, что я не одна, - призналась смущенно, - Редко, кто может за мной угнаться.
   Никто не может, сказала бы я как раньше, но это уже значило бы прихвастнуть. Он точно быстроходец.
   - Я не бежал, это... немного другое. Вроде дара. Могу соскальзывать с одного места на другое. А вот ваш бег, впечатляет.
   - Видели бы вы, как я летаю, - хмыкнула и сцепила за спиной мигом зазудевшие руки, - Купца неподалеку убили. Пройдем обычным шагом?
   - Пройдем. К слову, а что это были за разговоры о волке, тигрице? - полюбопытствовал он.
   - Ну, как же, местная достопримечательность - площадь шести видений. Хотя... забываю, вы не местный. Началось все лет триста назад. Жрец Немары, богини глубин покончил с собой от безответной страсти к одной танцовщице. И каждую одиннадцатую ночь, или сколько там проходит, его дух просыпается. В эти ночи, когда на небе полная луна, любая из трех, в храмах Немары проводились, да и сейчас проводятся все ритуалы. То ли это сил ему придает, то ли не может забыть свое служение... не знаю. Но он является на место, где утонул и...
   - Утонул? - повторил Каэс и поискал на моем лице признаки подступающего безумия.
   Я ухмыльнулась.
   - Ну да, утонул, а что такого? Он же жрецом Немары был. Главным жрецом, так что умел немало. Призвал пруд и утоп. К слову, пруд тоже каждое полнолуние заново появляется. Жрец на берегу сидит, а перед ним та самая красавица танцует. Тоже призрачная. Поговаривают что, узнав о смерти жреца, она горевала, кто-то ей из доброхотов доложил о причинах. Они немного знакомы были. Конечно, она его не любила, она и о его чувствах не знала, но... несбывшееся имеет странную власть над людьми. Ее сердце было не раз разбито, ей нередко признавались в любви, но слова словами, а такое совершили впервые. У нее в подругах гадалка была и по ее совету, танцовщица в первое же полнолуние пришла на площадь. Увидела жреца и начала танцевать... и приходила сюда каждое полнолуние до самой смерти. И после смерти тоже. На них теперь часто влюбленные приходят посмотреть. Но в воду не лезут. Р-р-романтика, - добавила я, со смешком, и немного завидуя.
   Пару лет назад, я услышала другую версию этой истории и та, на жизнь как-то больше походила, а оттого и нравилась меньше. Там эта парочка все же была любовниками, и жрец не топился вовсе, а пытался убить недоброжелателя. То ли другого поклонника танцовщицы, то ли своего врага, жреца другого бога. Убил. Только и сам с жизнью простился. Что-то там еще было о похищенных у ювелиров ценностях. В то время шайка в городе буйствовала, награбили столько, что за две жизни не потратить. Кто там главарем был, архивы Дома умалчивают, но явно один из троицы, то ли жрец, то ли тот, кого он с собой утащил. То ли красавица танцовщица. Утихли ведь разбойнички как раз после этого случая...
   - Красивая история, - признал Каэс с сомнением в голосе, - Но тигрица то при чем? И что за приглашение, без которого волк не мог...
   - Нет, это нужно рассказывать по порядку. Следом за жрецом с танцовщицей, идет львица. Женщина. Обнаженная, загорелая, или в короткой, разорванной тунике, со спутанными золотыми волосами. Даже красивая, но человеческого в ней мало. Будто дикую кошку в женское тело посадили. Она никогда не разговаривает, о ее прошлом ничего не известно. Появилась лет сто восемьдесят назад, но поговаривают, что призраком стала раньше. Вообще то после смерти мест не меняют, но в ее случае, я готова поверить. Ее вроде бы изнасиловали, а потом убили, потому она с миром уйти не может. Пытается найти тех, кто это сделал, и не верит что они давно от старости умерли. На одиноких прохожих она не нападает, но веселые компании, эти улицы избегают, она кусается, царапается, пару раз всерьез ранила, хоть и бестелесна. Но она никого еще не убивала, от нее несложно сбежать. Ее приходы с лунами никак не связаны, но днем она редко нападает, больше ночами. Есть еще старый палач, сухонький такой старичок, лысоватый, в черной мантии. Кажется, плюнешь и развалится. Своеобразным он был человеком, призраком мало изменился. Шутить любит, пугать... но к одиноким прохожими не очень пристает, а компании вообще не трогает. Зато к грабителям беспощаден. Не раз и не два, находили всяких парней подвешенных за лодыжки и избитых до полусмерти. Последние лет сто двадцать, появляется и днем и ночью. Старикашка вредный, но справедливый. Что до тигрицы, то она при жизни говорят, была акробаткой, и вроде в маске выступала, может потому ее призрак и имеет иной облик. Она действительно тигрица, белая, очень игривая. Нападает на всех, может кошель украсть или шляпу, катает людей по земле, но вреда не причиняет. Никогда. Только безобразничать любит, так что если проберется в дом, пиши пропало, все вверх дном перевернет. Волк появился одновременно с ней - огромная серая зверюга, тоже не любит свой человеческий облик, вроде бы они при жизни были они как-то связаны, раз и в посмертии не расстаются. Эти шестеро непременно каждую одиннадцатую ночь, в полнолуние, собираются на площади, танцовщица развлекает жреца, а остальные на них любуются. Что до приглашения, то, как понимаю, призраки, не привязанные к месту смерти, ну, своим костям или к дому, где жили, воспоминаниями, не могут пересекать пороги. Им нужно приглашение, не обязательно хозяев, просто тех, кто за этим порогом находится, чем шутники и пользуются. Это просто. Вот отворот - совсем другое дело, приходится жрецов богини кошек вызывать, редко, кто своими силами справляется. Жрецу и танцовщице, к примеру, приглашения не нужны, но появляются они, только чтобы встретиться, все остальное их не волнует. Судья тоже... ну, он в дома заходит только когда туда грабители забираются. А по сути, опасным призракам приглашения никогда не нужны.
   Я остановилась у вывески "Мозаичная кошка на песочных часах". Недурная мозаика с соответствующим сюжетом, шла по всей стене. Дом был небольшой, двух этажный. Рядом с соседними, из мелкого красного камня, он казался великанским. На этой площади в нем одном, наверное, было больше пары комнат на каждом этаже, все прочие, и башенки, и дворцы, казались умильно крошечными, почти игрушечными. Фасадами, они выходили на треугольную площадь с такими же миниатюрными фонтанчиками и кустарниками.
   - Здесь убили третьего человека, купца, совладельца этой самой "кошки". Нашла его сестра, сразу вызвала уличных стражей, - сказал Каэс.
   - Да, я чувствую, - тень смерти висела темным облаком, от которого увядали раньше времени роскошные пурпурные розы. Растения не любят смерть, так же как и животные, только убежать не могут. Я замерла, сама не зная, что меня насторожило, но чувство уже ускользнуло, и понять я так ничего и не смогла.
   - Людей в таверне не успели расспросить, займемся?
   - Да, - я стряхнула неприятный озноб, и мы вошли.
   Как ни странно, в этот ранний час, было полно посетителей. Легкий ароматный дымок пряностей и мяса, полумрак занавешенных окон, женский смех. Тоненькая девчонка в кругу света, в одежде как с чужого плеча, выглядела совсем не к месту. Ей бы может и пошло бы это яркое, богатое одеяние, если бы оно не висело на ней как на пугале, или хотя бы личико не было таким бледным.
   Внимания на нее не обращали, девчонка же, ласкала струны и хотела петь.
   Не успела я сделать от двери и пары шагов, как пальцы ее резко пробежали по инструменту, многие головы повернулись в ее сторону, да так и не смогли отвернуться. Полилась незнакомая мелодия, ножка девушки, постукивала по доскам пола. Голос был глубокий, печальный, и слишком сильный, для ее лет.
   Что-то было про то, что лучше убить, чем забыть и про игры в любовь, которые портят кровь...
   В общем, слова песни пролетали мимо, но сам голос оставался в памяти.
   Каэс, оглядываясь на девушку, подошел к стоящему за стойкой угрюмому мужчине в фартуке из грубого полотна, спросил хозяина. Девушка вдруг замолчала, только пальцы еще быстрее, резче, забегали по струнам.
   - Ками, к тебе пришли, - угрюмый гаркнул так, что стаканы позади него задребезжали, а девушка, будто этого и ждала, тут же оказалась рядом, - Хозяев спрашивают.
   - Вы сестра Топанга Кости? - уточнил Каэс.
   - Что?! Нет, с чего бы это? Просто это заведение мое, Топанг им управлял, пока я меня не было. Я вчера вернулась. А что такое? Вы его тоже ищите? С вечера запропастился куда то. Он скоро появится?
   - Ночью его убили.
   - О.. надо же... - она качнула головой, темные волосы скрыли глаза, - Говорила ведь что опасно с такими деньгами без охраны.
   Она со спокойным любопытством заглянула мне в глаза, ожидая вопросов или пояснений. Сочетание сдержанности и юности показалось таким странным, что я не сразу отвела взгляд и... застыла в искрах ошеломляюще жгучей ярости, что облепили ее, как капли смолы. Сглотнула. И похолодела от ее спокойного лица.
   Вот проклятье.
   Это уже не просто сдержанность. Нет, я была уверена, что крови на ней нет. И все рано хотелось ее допросить. Задержать. Остановить. Понять...
   Она не была человеком. Или вампиром. Но что-то в ней было такое, что гладило меня против шерсти, как присутствие Сатосина когда-то... магия!
   Она чародейка.
   - С какими деньгами? - непонимающе спросил Каэс. Ками улыбнулась ему, одними глазами, и сделала шаг в его сторону.
   - Он иногда одалживал деньги купцам, - мягко произнесла она, - Часто. И еще, служил посредником. Но охранников не нанимал. Он умел постоять за себя, в молодости служил в патруле в горах Тумана. Такие навыки на всю жизнь. Но в последнее годы чувствовал, что стал сдавать, потому и просил приехать, что бы я приняла бразды правления.
   - Не понимаю. Почему вы, а не его сестра?
   - Эта клуша? Да она просто... не способна принимать решения такого рода. Топанг боялся, что она все развалит. К тому же деньги то я свои вкладывала, - она присела за ближайший стол, пару парней из-за него как ветром сдуло. Вместе с тарелками. Широким жестом предложила присесть.
   - Не понимаю. Вы родственники? Друзья? Почему он лишил ее наследства в вашу пользу?
   - Ничего он не лишил. Я выплатила полную стоимость его доли. Положила в ближайшие торговые дома. Большая часть, изначально на ее имя. Предстоит теперь проследить, что бы ей лет на десять хватило, а то сразу все растратит. Ну не растратит, так попытается, - добавила она на наши недоверчивые взгляды.
   - Так вы ей что, будете вроде опекуна?
   - Придется. Не ожидала, что это случится так рано, но жизнь сама решает.
   Она вдруг вскинула руку.
   - Роса, я здесь. А вот и она.
   Пышная, темнокожая красавица, лет тридцати или чуть моложе, возникла в дверях, и плавно двинулась к ним. Тонкая, цвета апельсина, вуаль на волосах, была единственным признаком траура и весьма экзотично сочеталась с ярко голубым полотном юбки и плетеными изгибами верха. Вязанная накидка была завязана на груди, но почти ее не прикрывала.
   - Ками, я знала, где лежали расписки, - строго заявила она, - Большей части там нет.
   - А я здесь при чем?
   - Не притворяйся, после смерти Топанга, деньги мои!
   Ками едва не зашипела.
   - Кто возражает? Все твое. Только он вчера весь день долги изымал, и я не знаю, куда дел золото. Когда я ушла, Кошка еще ломилась от посетителей, а Топанг не вернулся.
   - С чего бы это ты его ждала, раз уже выкупила кошку? - нахмурилась женщина, поставив руки на бедра.
   - Он решил свернуть все дела и съездить ко мне ненадолго. Ты поспрашивай здесь, когда он вернулся вчера. Если возвращался. Ты ведь его тело перед открытием нашла?
   Каэс глянул на меня, и неуверенно пожал плечами, указывая глазами в сторону дверей.
   - Мы еще зайдем, - громко попрощалась я, но вряд ли была услышана.
   - Каждый скорбит по-своему, - уже на улице, пробормотал парень.
   Я, почему-то хотела сказать что - да, Ками скорбит, искренне и... по своему. Но я не была уверена, что это он о ней.
   Сестра Топанга не произвела на меня сильного впечатления, несмотря на яркую внешность, а эта невзрачная девчонка... в ней чувствовалась сила, от которой все остальное терялось.
   За лесом деревьев не видно.
   За такой как у нее силой, мало что вообще можно увидать.
   - Она не похожа на чародейку, - и не могла быть никем иным.
   - Что?
   - Ками. Она маг.
   - О? никогда бы не подумал. Но это объясняет ее поведение, - Каэс оглянулся на таверну и несколько минут мы шли молча и неторопливо,- Странное название ля такого заведения.
   - Вовсе нет, - ответила рассеяно, - Таверна ведь стоит на площади песочных часов. От двух углов отходят улицы, а на третьем... - два дома стоят под острым углом друг к другу - и между ними, в непроглядных зарослях, виднеется старая каменная арка с дверью. Каэс коснулся старинной каменной арки, к которой мы как раз подошли.
   - Похоже на вход в сад.
   - Дверь ведет на точно такую же площадь треуголкой. Две площади вместе и образуют песочные часы. Если стать в проеме, считается что... неважно. Но насчет того что, пройдя через проем можно время узнать - это совершенно точно.
   - Как-то это не слишком удобно. Дверь, что бы пройти из одной стороны площади - в другую.
   - Тут суть в арке. Дверь сделали позднее - что бы по случайности никто не становился на порог. И ею не так часто пользуются. Тут в зарослях давно тропки есть - горожане постарались.
   - Хм... с этим тоже связана, какая-то легенда, или история?
   - Не меньше десятка. Но ни одна ничего не объясняет. Так как, пройдете через дверь, или?..
   Каэс коснулся ручки двери, и тут до него дошло, что заросли, не просто выглядят непроглядными - а такие и есть. И в них змеятся тропинки. А арка кажется узкой и почти хрупкой, будто заканчивается именно там, где листва скрывает каменную кладку. Он вопросительно посмотрел на меня, но я могла только пожать плечами. Он открыл дверь, сделал шаг в почти точную копию площади за нашими спинами, и изображение подернулось рябью. Я шагнула следом, прикрывая за собой дверь.
   Все способности как отрезало. Даже зрение и слух. Будто попала под проливной дождь, и только сердце ритмично стучит и кровь пульсирует в венах. Полная оторванность от мира. Но вместо беспомощности, ошеломляющее чувство свободы. Я не доверяла этому странному восторгу, струящемуся в жилах, но вновь и вновь испытывать его не отказывалась.
   Мы со смутными улыбками посмотрели друг на друга, и пошли вперед. Каэс молчал, где-то до середины площади, только оглядывался пару раз на ходу.
   - Эта магия, она... ваша?
   - Вот еще - самая что ни есть человеческая. Наши чудеса по большей части не так бессмысленны. И это не совсем магия. То есть это не вызвано магией - это естественное пересечение неких точек... не знаю каких именно. Но все маги, что здесь побывали, вопят, что это не сотворено магией. Это и есть магия. Что-то оставшееся с незапамятных времен**. Пробежимся?
   - А до места следующего убийства далеко?
   - Бегом - недалеко.
   Улыбки стали шире, и между нами протянулась тонкий мостик взаимной приязни. Взвился ветерок. Мы пропали из виду так быстро, что заметить нас было нелегко. Только тощая рыжая кошка, что, лениво прищурившись, грелась в лучах солнца, проводила меня взглядом.
   А на улице Копий Пяти Всадников, людей было - как на ярмарке. И никто не стоял на месте - все бегали, ходили, неторопливо прохаживались или ехали верхом. На лошадях. И осликах. И два слона, из-за своей неподвижности казались статуями самим себе. Еще, глаза замечали верблюдов, повозки, запряженные самой разной живностью, а несколько двух колесных колясок, везли люди. Кто-то путешествовал на носилках. Из-за всего этого, двигаться по улице быстро не получалось. А по причине того, что люди не переставали разговаривать, и делали это, казалось вдвое громче обычного - добрались до нужного дома, мы уже изрядно оглохнув.
   - Ты говорил о воре... - вспомнила я, - Что он стащил и у кого?
   - Награду за победу, на каких то скачках. Из серебра с инкрустацией рубинами. Хозяин явился вместе со стражами несущими тело, в Дом Защиты Порядка и надрывался, требуя вернуть ему чарку.
   - И?
   - Завтра обещали отдать.
   - Я не о том. Вор тоже был найден на улице, как остальные?
   - Это да. Только он лежал в луже крови, ваш начальник на месте решил, что он из наших.
   - Кровь. Откуда там могла быть кровь? - Каэс пожал плечами.
   Мы вошли в дом.
   Нас никто не встречал, и здесь, в отличие от улицы стояла тишина. Многие двери оказались открытыми, но ни в одной из комнат людей не оказалось и лишь в небольшом внутреннем дворике, проходила шумная ссора.
   Немолодая женщина в одежде горцев постукивала носком сапога и выговаривала что-то сидящему за столом мужчине. Они находились под широким навесом, обвитым плющом, в окружении десятка виноватых слуг и пары огромных лохматых собак, что следили за людьми со спокойствием сытых хищников.
   -... да, он был моим! Не вижу о чем тут спорить. Если в вашем же доме, ваши собственные слуги не слушают приказов и пропадают доставленные письма, это не моя вина!
   - Но мы ни о чем не...
   - Вы приняли деньги!
   - Это не значит, что...
   - Я не задерживалась и не могла ждать до рассвета!
   - Я не знал, что вы так скоро окажетесь в городе!
   - Вы моего человека обвинили в воровстве! Айрены ради, и вы ждали, что я не появлюсь?!
   Горянка имела столь надменный вид и безупречную осанку, что как бы внушительно не желал выглядеть вскочивший на ноги купец, у него ничего не получалось.
   - Он все равно мертв! Это нелепая ошибка! Кубок будет возвращен завтра же, я сам пришлю его с курьером на ваш корабль.
   - Мне не нужны ваши курьеры, - отрезала женщина, - Я не взойду на палубу, пока не коснусь чарки Алаэси. Достаточно того, что она была украдена из храма, служила этим вашим призом и теперь, один из моих людей убит в попытке ее вернуть!
   - Это случайность! Чистая случайность, и здесь ни при чем моя охрана ...
   - Да если бы я подумала, что вы к этому причастны, я бы не была столь любезна!
   Я глянула на Каэса, тот кивнул и кашлянул, чтобы нас, наконец, заметили.
   - Мастер Иллур, вы умолчали об этом перед городской стражей. Украденное вам не принадлежало?
   - Я тогда еще не знал, что это был ее человек, - женщина фыркнула, купец торопливо поприветствовал их двоих и замахал руками, прогоняя слуг.
   - Леди Влисса, позвольте представить вам Каэса, руку императора в соседнем, Холмистом городе. Он прибыл к нам как раз для расследования убийства, - купец оценила усилия и кивнула. Хозяин дома вздохнул с облегчением.
   - И ашант Малика, рука императора в Цветущем городе. Давайте вы пока не будете торопиться и погостите у меня, до возвращения чаши.
   - Чарки.
   - Конечно. Конечно, чарки. До возвращения вам чарки Алаэси, да. Так вы подождете?
   - Уже жду, или не заметно? Вы не нашли убийц? - уже к Каэсу, и не с таким небрежением в голосе.
   - Еще нет.
   - Подозреваемые?
   - Их тоже нет.
   Легкая морщинка появилась на гладком лбу, но горянка промолчала.
   - Нам надо знать, почему эта жертва была в крови, в отличие от прочих.
   Купец встретил мой взгляд спокойно, но, поняв, к чему клоню, тут же побледнел и обернулся к компаньонке.
   Это, к сожалению, только доказывало, что перед властями он чист, иначе не перед ней бы оправдывался.
   - Я вам клянусь, что я не причастен...
   - Это точно его кровь? - перебила Влисса.
   - Достопочтенный Иллур, сказал страже, что нашел вашего курьера уже окровавленным. И у ворот его дома не было никого с тяжелыми ранами. Следа, по которому раненый мог уйти, тоже не нашли.
   - Но и на теле самого курьера ран нет...
   Купец, жестами торопил слуг, пока те разгружали на стол тяжелые подносы, и так же, жестами, прогнал их из дворика, обратно в дом.
   - Прошу, присоединитесь к нашей скромной трапезе.
   - Это не обязательно.
   - Я настаиваю.
   Он не только настаивал, но и лишал выбора. Отодвигая стулья, просительно заглядывая в глаза, и разве что не вилял хвостом. Только за неимением хвоста.
   - Если мы останемся вдвоем, я вас не покусаю, - неожиданно обратилась к нему горянка и с усталым вздохом скинула плащ на один из свободных стульев. Сняла перчатки, расстегнула рубашку, наглухо закрывающую горло, помедлив, присела за стол и с неохотной улыбкой посмотрела на нас с Каэсом, - Думаю я могу помочь. Это только легенда, но...
   - Чарка Алаэси?
   - Каэс, вы придерживаетесь Тиренской веры?
   - Нет, но знаком с одним жрецом. Не понимаю как...
   - Все просто. Я знаю, что мастер Иллур, не щепетилен в вопросах религии, и надеюсь, ашанта тоже?
   - Я не настолько долго живу среди людей.
   - И к лучшему. Это спор, из-за которого четыре века назад вновь началась наша война с Рандарской империей. Не сама чарка конечно, хотя и она важна. Мы просто разошлись, во взглядах на то, во что мы верим. Их боги очень одиноки, их всего двое, как бы они не пытались создать себе подобных. Без Дакариса и Лаэрты прочие боги красной луны просто истают. У них нет душ. Или, их души находятся не в нашем мире. Они не принадлежат Лигерду. Даже сами Рандарцы порой говорят, что это не боги, а демоны, те самые которых видит в своих кошмарах Дакарис. Просто они перестали исчезать, когда он просыпается, и не могут творить зла в нашем мире. Но они все равно здесь чужие. Война началась, конечно, не из-за этого, и мы не знаем уже точно из-за чего, но боюсь, замешана богиня радости Алаэси решившаяся помочь Лаэрте и Дакарису. Она потерпела неудачу, боги рассорились, и эта чарка, преподнесенная в главный храм в столице Рандара, была нам возвращена. Жрецом храма Алаэси в те годы был младший и любимый племянник нашего императора, а один из сыновей правителя как раз годом раньше был тяжело ранен в стычке на границе. Это могли быть и разбойники, и Рандарские патрули, точно не узнали. Наследник тогда выжил лишь чудом. Так что оскорбительное возвращение дара стало последней каплей. Знамением. Только войска Рандара были не в приграничных крепостях, а сами двигались на наши земли и сражения шли тяжелее чем мы ждали. Война длилась около пятисот дней, но потом наступило двухдневное затмение, и вернулся мир. Вам верно странно с чего я это рассказываю, но в одной летописи тех лет упоминается, что в день, когда чарку решили вернуть и передали гонцу, в ней плескалась кровь. Но когда чарку доставили в наш храм, она была вновь чиста. В то время боги Рандара, так же как и Алаэси не отвечали жрецам и не появлялись в своих храмах, и даже наши боги не знали причин этого молчания. Но ходили слухи что Дакарис, Лаэрта и Алаэси покинули нас. На рассвете, как раз в день затмения, и возвращения богов в их храмы, чарка вновь наполнилась кровью. Никто не знал причин, но о том, что это дурное знамение тоже объявлять не стали. О многом просто не пишут в летописях.
   - И вы думаете, что из-за крови, эти убийства... божественной природы?
   - Нет, - быстро ответила Влисса, - Был третий случай. Полтора века назад, когда один черный маг пытался открыть врата междумирья и покинуть Лигерд.
   - Если это связано...
   Влисса кивнула.
   - Спасибо за историю, - задумчиво кивнул горянке Каэс. Мы с ним переглянулись в смятении и встали из-за стола, - Мастер Иллур, леди Влисса, мы вас оставим.
   В дом порядка возвращались без спешки.
   - Если все так, то мы можем не найти убийцу. Даже если он еще в городе.
   - Или она. Или оно.
   - Маги обычно не отказывают в помощи правосудию, но убийца может быть и им опасен. Не каждый согласится.
   - Да, маги не для того совершенствуют свой дар, чтобы использовать его как оружие. А без мага мы бессильны.
   - Нет на примете подходящих? В Холмистом городе есть два оказывающих нам помощь, но, как правило, по мелочам. Здесь они ничего сказать не могли.
   - Был один. Друг. Но он сейчас... не здесь, - я прикусила губу, чтобы не наговорить лишнего, - Есть еще Анисин, мы с ним пересеклись у курительного дома, но, несмотря на свой дар, он что-то вроде составителя карт. Не думаю, что его навыки будут полезны.
   - Ваш Дом редко прибегает к помощи магов?
   - Редко, я здесь всего пять лет, но маги привлекались редко.
   - Тогда это будет сложнее.
  
   **Кентер построен на развалинах Древнего города Киджипури, вернее Золотая часть Кентера, где обитает знать. Что именно было на месте данной арки - сказать сложно, но известно, что арка осталась именно со времен Киджипури, что само по себе довольно странно, так как Цветущий город уж совершенно точно находится за пределами стен древнего города.

*~*~*

  

К закату

*~*~*

  
  
   - Здесь чародейка Камилла Москеви...
   На обвинение, которым Главенор меня встретил в моем же кабинете, я могла лишь моргнуть.
   - Она пришла с предложением помочь!
   В чем он собственно упрекал, было загадкой, да и имя я узнала только когда из-за его спины вышла Ками и слабо улыбнулась.
   - Думаю, моя помощь не будет лишней, - Она не сменила одежд и выглядела все также неприметно, но в глазах что-то изменилось. И та ярость, которую я чувствовала в ней раньше, теперь была не только в ауре, она прорывалась в ее движениях и голосе и не грозила сжечь изнутри.
   - Я тоже так думаю, - ответил Каэс, и улыбка чародейки в его сторону стала немного ярче.
   - Я видела тела. Это не мог сделать никто и этого мира.
   - Да, вы уже упомянули это, но...
   - Мессир Главенор, я знаю, о чем говорю. Поверьте. Моя учительница, в междумирье и обитающих там тварях разбирается лучше, но и я скажу, что это не человек. И не человеческая магия. Да и сложно мне представить для чего магу может это понадобиться. Даже те, что черпают силу во тьме, не смогли бы вытянуть жизнь из четверых человек за пару часов. На это нужны дни. Нужна подготовка, нужна сосредоточенность. На ночных улицах это происходит, так же часто, как часто на этих улицах, прямо на мостовой, лекари принимают роды.
   Но это случается!
   Главенор фыркнул, но как-то умудрился удержать это возражение на языке.
   - У нас тоже было подозрение, что это нечто не из нашего мира, - сказал Каэс. Когда Главенор глянул на меня, я согласно кивнула.
   - Замечательно, - выдохнул он.
   - Обговорим гонорар моей учительницы? Не волнуйтесь, я здесь только как советник и не прошу возмещения потраченного времени.
   Судя по кислому взгляду Главенора, то, что Ками он не платил, не делало его день во сто крат приятней, как должно бы.
   Случилось что-то еще. Не могло не случиться.
   Спустя всего минуту, они вышли, и я шагнула следом, будто на поводке. И успела увидеть, как он передает ей небольшой мешочек золотых монет, прежде чем чародейка испарилась.
   - Заходи.
   - Тебе не застать врасплох, да? А почему в кабинете главного хозяйничаешь?
   - Он дома с лекарями.
   - Что-то серьезное?
   - Как сказать. Его супруга вернулась из пригородного поместья на пару дней раньше. Ночью. Само собой он ее не ждал.
   - Только не говори что...
   - О да. Мне рассказал гонец, которого ты отправила в его дом этим утром.
   - Среди почтенных жителей нашего города есть еще... пострадавшие?
   - Как ни странно нет. К нам не обращались. Но это ни о чем не говорит. Впрочем, я слышал от Фирузе что леди Сантагрийэн сегодня не прогуливалась в парке, как обычно. И мастер Петрак красуется с огромным фонарем под глазом.
   - Фирузе то тут при чем?
   - Она возвращалась и искала тебя. Беспокойная дама. Уже ушла, но жду, что скоро заглянет снова. Она не связала пересказанное с возвращением госпожи наместницы, - он запер сейф на ключ, и спрятал его в нагрудный кармашек, - А если и свяжет, для нее пристрастие к азартным играм не порок, и даже не дурная привычка, писать об этом, на счастье наместника ей не интересно.
   - Лучше бы он ходил в игорные дома.
   - Там жена точно узнает, что он снова играет.
   - Зато не спустит с лестницы на людях, - Главенор мимолетно улыбнулся, и я шагнула ближе. Миг был самый подходящий, - Почему ты был зол на приход Ками?
   Он замер. Аура окрасилась смущением.
   - Она очень путано объяснялась. Я думал, ты решилась.
   - Решилась?
   - Разыскать своего Сатосина. Она говорила о том, что тяжело принять гибель близкого человека и прочее... я подумал что это о тебе.
   - Эмм... нет, - мне даже в голову не приходило, - До магии дела не дошло.
   - Это хорошо.
   - Так что знай - идею подал ты.
   Ему не шло это мученическое выражение на лице.
   - Не забуду.
   - Ты что думаешь, магия поможет?
   - Он бы вернулся, если бы мог обойтись без помощи, - уклончиво ответил Главенор, - И лучше знать, что сделано все возможное так?
   - Магия не дает подобных ответов.
   - Твоя - нет. А человеческая?
   - Ты вот-вот уговаривать начнешь.
   - Нет уж. Но я смогу понять.
   - Можешь?
   Скривился.
   - Просто не рискуй. Мне не понравилось, когда я подумал, что ты пригласила сюда мага по личным делам, но я быстро смирился что тебе это нужно.
   - Ты странный человек. Не подавай мне больше идей, если это не сработает, - мы кивнули друг другу с нежданными улыбками, - И я не маг. Я ашант. Это полная противоположность, - бросила, уже закрывая за собой дверь.
   Но он заставил меня задуматься. И в самом деле, подал идею.
   Мне не нравилось.
   И идея, и то, что он связал исчезновение Сатосина с моим подавленным настроением.
   И нисколько не тянуло "сделать все возможное", потому что после этого, придется признать, что сделать я уже ничего не смогу.
   И потом, он сильный. Он всегда может вернуться сам.
   Верно. Но не возвращается.
   В пустом коридоре Дома Защиты Порядка было очень тоскливо.
   Я вышла на улицу, вместо того чтобы вернуться в кабинет.
   Светло голубое небо, невысокие дома, окруженные изгородями, и стенами, и садами, и не имеющие ничего схожего между собой кроме обитателей. Несколько карет, два всадника в дальнем конце улицы, прохожие, шелест опавшей листвы под ногами.
   Город. Жизнь. Люди.
   Чтобы не чувствовать себя здесь чужой, мне надо его вернуть. Или сделать для этого все, что в моих силах?
   Я могла нанять мага, жалование за последние полсотни дней как раз не растрачено.
   Но что можно найти, если на месте где раньше был он, сейчас нет ничего, даже смерти?
   Он может быть в плену, лишен магии, а стало быть, и части своей сущности. Я могу не ощущать его именно поэтому, но кто способен был захватить его в плен?
   Я не обманывала себя. Сатосин не был даже в числе сильнейшей тройки чародеев Кентера, он не был всемогущ. Но он был скользким как угорь, когда дело касалось магии, и он действительно боялся лишиться свободы. Это было единственным чего он боялся.
   И если только он не был в другом конце мира, я бы узнала, случись ему подраться со столь серьезным противником.
   Но нет. Ничего не было, ни тревоги, ни испуга, ни ярости. Он просто пропал, и его стряпчий выскочил как демон из преисподней на следующий же день. Сказал, что дом и небольшая доля Сатосина в паре торговых домов теперь принадлежат мне. Он запечатал завещание своими чарами, и раз его можно прочесть значит мага сделавшего это, уже нет в живых.
   Неоспоримое доказательство казалось бы. Только тени смерти над его вещами не висело, растения в доме продолжали цвести. И мертвым я его представить все еще не могла. А у ашантов это как зрение, если не можешь человека мертвым представить, то он жив, если не представляешь себе, что он ходит, дышит, говорит, то он мертв.
   Вот так. Только Сато не мертв и не жив.
   Какой тут ответ человеческий маг предложить может?
   Сатосин не... не здесь.
   Опять пробил озноб. Что за день сегодня? На улице и было так холодно?
   Я подумала вернуться в Дом, но не успела.
   Накатила слабость, кончики пальцев закололо, и ноги неожиданно перестали держать, едва успела за стену схватиться.
   Он не здесь.
   Я прикрыла глаза, и прислонилась лбом к резным фигуркам двери, до боли вжала руку в створку, чтобы справиться с дрожью.
   Он не здесь.
   Почти вижу. Холод, и одиночество и пустошь серая кругом, и дверь закрытая, а за ней его ждут, но он прийти не может.
   Выдохнула.
   Так и есть.
   Плакать или смеяться в таких случаях принято?
   Слабость схлынула.
   Я неуверенно шагнула из тени на площадь, и стоя на нагретом солнцем тротуаре поняла, что так согреться пытаюсь. Нет, дрожь прошла, и холодно уже не было, но солнце это не лечит.
   Не мой холод.
   Сатосин?
   Надо его вытащить.
   Можно выйти, значит можно и войти.
   От этих мыслей даже дышать легче стало.
   Как?
   Послать гонца к мастеру Иллуру и спросить, давно ли у него чарка, и не случалось ли такого, что она и раньше наполнялась кровью?..
   День и час когда Сатахор пропал, я помнила.
   Но так ли это надо? Я ведь уже знаю, что он там.
   Эта чарка ничего не докажет, я даже не знаю толком для чего она создана. Лучше не связываться.
   - Ашант Малика?
   - Это я.
   - Записка вам от мастера Иллура.
   Мальчишка лет двенадцати протянул тонкий, сложенный в треугольник лист. В воск была вдавлена печатка, видно с одного из перстней купца.
   Вот так. И гонца не пришлось посылать.
   Я благодарно кивнула, выудила из кармана пару медных монеток и, бросив пареньку, поддела воск ногтем, разворачивая бумагу.
  
   ... должен выразить свое почтение... не упомянул, потому что не был уверен что слугам не почудилось. Леди Влисса решила что вам может быть важно знать... 265 день 701 года от основания этого города.
   Надеюсь, это поможет Вам...
  
   Вот так. Сошлось.
   Когда я подняла взгляд от строгой вязи букв, рядом уже никого не было.
   Простояв на площади еще пару минут, я вернулась в Дом.
   Глянула на двери кабинета наместника, и кабинета Печалей, но не заглянула, чтобы рассказать обо всем Главенору, хоть и хотелось.
   На подоконнике в моем кабинете сидел с газетой в руках, Каэс.
   - Я думал о чарке. Кажется, понял, в чем значение крови.
   - Да?
   - Как говорил, у меня есть знакомый жрец, - он закрыл газету и, отложил ее на подоконник, рядом с собой, - Кровь все смывает. Любые следы, любую грязь, она топит в себе магию и поглощает обрывки чар, если те сами не основаны на крови. Что мы знаем? Чарка была подарена Дакарису, а он известен своими кошмарами. Эти кошмары не принадлежат нашему миру, значит, его разум во время сна открывается междумирью. Никто не божественной природы не способен пережить подобное.
   - Это под вопросом. Некоторые маги, заглядывают за грань. И в междумирье обитают демоны. Но сны это другое, ты прав. Маги не бывают там, если сами не желают, а для прочих созданий это дом, - что оставляло еще один вопрос. Как Сато вообще оказался вне Лигерда и почему не смог вернуться? - Так при чем здесь кровь?
   - Чарка была подарена, чтобы облегчать Дакарису кошмары, не вижу других причин. Она наполняется кровью, а кровь смывает не связанные с ней и недостаточно крепкие чары. И демонам, если они, правда, пытались иногда выбраться в наш мир из кошмаров звездного бога, это как раз подходит.
   - Демоны любят убивать. И любят кровь.
   - Путаешь созданий междумирья проскользнувших к нам по своей воле, и тех, что были призваны в ходе ритуалов и помещены в оберегающий их панцирь из человеческой плоти.
   - Потому они и любят убивать, - я медленно кивнула, - Разрушение и саморазрушение в их природе. Потому они и любят кровь, что она может их уничтожить.
   - Но только в их естественно форме. Такие как наш. Он способен убивать лишь давлением своего разума. Тела пока нет. После убийств, насыщаясь, такие демоны врастают в наш мир и обретают плоть. В этих уже нет ничего человеческого и убить их гораздо сложнее.
   - Хороший у тебя знакомый.
   - И дает хорошие советы. Один раз очень пригодилось. Я только рад, что демонология в нашем мире относится к полузабытым сферам магии. Так что не думаю что гонец, несший чарку, случайно оказался последней жертвой. Эта тварь еще не была в телесной форме.
   - Но и не была так слаба, чтобы излившаяся из чарки кровь ее убила, или отпугнула.
   - Нет, она отпугнула, ведь не случилось еще убийств. Но не остановила. Жаль, мы не знаем, как чарка должна была привлекать к себе демонов. Не привлекай она их, она была бы бесполезна, даже находясь в главном храме Дакариса. Не ставил же он ее в изголовье своей постели.
   - Думаешь, у него вообще есть постель?
   - Ты сторонница теории, что боги спят в облаках?
   Боюсь спрашивать. Но не могу удержаться.
   Любопытство меня погубит.
   - А что, у людей несколько теорий на счет постельных привычек богов?
   - Ну, теорию что боги не спят, опроверг как раз Дакарис. Хотя это говорит в пользу теории, что боги Тирены отличаются от прочих богов нашего мира.
   - Мне в облака поверить легче, чем в то, что не люди, без причин живут как люди.
   - Я не раз гулял по Цветущему городу. Ночами. И ни разу не видел вампиров. Значит, они не выделялись среди людей. Это бьет твою версию.
   - Я сказала "без причин". У них причины как раз есть. Они нуждаются в обществе людей, и не нуждаются в том, чтобы к ним относились как к страшилкам из легенд.
   - Они пьют кровь.
   - Спасать тут никого не надо, все по согласию. И они не убивают. Почти никогда.
   - Обнадеживает.
   - Они как обычные люди. Только питаются кровью и чужими эмоциями. Если говорится о вампирах, которые иссушают одного человека за другим, то речь о мертвых вампирах, а не о народе ночи. Это как сравнивать человека с поднятым из могилы зомби.
   - Здешние вампиры не убивают?
   - Не чаще чем люди.
   - То есть частенько.
   - Хорошо, реже, чем люди. Их труднее спровоцировать. И их агрессивность... не физическая. Я знаю только о двух случаях. Один раз это была самозащита, один - случайность. К слову - они не скрывают своей природы так тщательно как могли бы, если бы начали спать по ночам, что делают считанные единицы. Внутри их дома сложно принять за человеческие, и те, с кем они общаются, довольно быстро узнают, что они не люди. Даже если это не такие близкие отношения как разделение крови и постели.
   - Убедила. Вампиры не подходят.
   Ах да, мы говорим о том, насколько боги могут быть очарованы бытом людей.
   - Тролли предпочитают пещеры.
   Каэс фыркнул.
   - Эльфары, - смертельные враги ашантов. В городах бывают на мое счастье редко. Кажется, парень понял, что это бестактно, - Не знаком с их бытом.
   - Когда они не в человеческой форме, то высотой с мою ладонь, светятся и обладают крыльями. Для них спать под покрывалами, это каждый раз рисковать в оных запутаться. И умереть во сне от удушья. Но не уверена что им нужно дышать. Когда они светятся. Есть им точно не нужно, если верить хроникам. При нашем последнем крупном сражении, пара десятков эльфаров была захвачена в плен.
   - Тогда...
   Уверена, он готов сдаться.
   -... ашант Малика.
   Или нет.
   - Почему каждый раз произносят это "ашант"? Я же ставлю перед каждым именем слова "человек", - пробормотала я.
   - Мм... извини?
   - К тому же ашант, на древнем языке "отталкивающий силу" - это лишь определение тех, на кого не действует магия людей. Большая часть ашантов мои сородичи, это так, но подобное встречается и по другим причинам, среди людей.
   - Я об этом слышал, - осторожно сказал Каэс, - Но не встречал.
   - Или не знаете что встречали. Человек и сам может этого не знать. Основатель этого города был настоящим ашантом.
   На него не действовала даже магия Грелана, а тот был сильнейшим из магов людей со времен Таурела. Но обычно людей с примесью ашантской крови не брал лишь определенный вид магии.
   Анисин, когда появился у нас в лесах впервые, как раз пытался отыскать связи. Кажется, он считал что ашанты-люди - отталкивают именно ту магию, к которой были бы склонны сами, будь у них дар. Или что-то равно бредовое.
   - И все же, вы... ты... живешь как человек.
   - Не угадал. Я такая, какая есть, потому что так забавней и легче привыкнуть жить в городе, если ходишь по земле, а не паришь в воздушных потоках как кувшинка на воде. А сплю я, кстати, все еще сидя.
   Подозрение, с которым он на меня посмотрел, тоже было забавно.
   - Все равно что-то должно было связывать Дакариса с чашей. Ставить ее в свое изголовье на облаках он тоже не мог.
   - Значит, его что-то связывало.
   - Вероятно, связь была разорвана, когда он исчез из нашего мира в преддверии этой пятисотдневной войны. Если они были в междумирье, то неудивительно, что заклинания развеялись, даже если и были наложены другим богом.
   - Но чарка продолжила привлекать все чуждое этому миру. Только ее зову можно сопротивляться, иначе это создание сразу было бы притянуто к чаше и истаяло в ней.
   - Очень правдоподобно.
   - И не имеет для нас никакой практической пользы.
   Он рассмеялся.
   - Но может пригодиться чародейке. Если этой ночью гость из междумирья вновь выйдет на охоту, то вновь будет притянут чашей.
   Идея стоило того, чтобы сходить посмотреть на чарку и изложить все это Главенору.
   Он разговаривал с незнакомой мне женщиной в белом плаще. Ками с ними не было.
   - Я отправила ее отдохнуть, - хрипловатым голосом сказала чародейка, - Мое имя Анук.
   Она казалась немного усталой и очень... чародейкой.
   Если в Сатосине и в Ками сила мелькала и пропадала, а в Анисине была едва заметна, но все равно заставляла тянуться к ним, как к солнцу, то... в Анук сила обжигала.
   Невысокого роста, с кукольным личиком, раскосыми глазами, волной темных волос, и поджатыми, по девичьи пухлыми губками.
   Но что-то в ней проглядывало острое, опасное, нечеловеческое, так ворон косит глазом на любопытного жучка, и я могла бы еще сотню лет прожить в городе, среди людей, но видно никогда не откажусь от привычных сравнений.
   Крайне несимпатичная особа.
   И как ни странно, ее ауру походила на ауру Сатосина.
   Красное и серое. Изысканно и элегантно.
   Она имела дела с кровью и со смертью. Необходимая этому миру магия, но не слишком любимая людьми.
   Она не была утянута в водоворот тьмы.
   Не сильнее Сато. Только старше и опытней. Но не сильнее.
   Я почувствовала за него абсурдную гордость.
   - Мне нужно видеть тела, - произнесла она.
   Следующие полчаса я молчала.
   Просто мне она действительно не понравилась, а Каэс и Главенор знали то же, что и я, и сами могли все рассказать.
   Это было скучно. Не произносилось ничего нового, чародейка кивала, слушала и мерными движениями водила ладонью по телам. Когда подошла очередь чарки, она сглотнула и неожиданно нервным жестом заправила волосы за ухо.
   - Эт-т-то будет приманкой. Только мне нужно побывать в местах убийств. Ждите здесь.
   Она на полушаге застыла каменной статуей и исчезла, оставив пылинки танцевать в солнечных лучах.
   Эффектно. Когда Сато так делал, я улыбалась.
   Мы остались на месте и через пару минут, Главенор начал постукивать по полу носком туфли.
   Даже не глядя на него, я могла сказать, что это левая нога, что он, раздраженно щурясь, сунул руку в карман, и думает вернуться в свой кабинет просто, потому что он платит чародейке, а не наоборот, и она не должна отдавать приказы и пропадать.
   Чувство долга, пока держало его на месте.
   Я достала записку Иллура и молча ему протянула.
   Любопытство у нас с ним общая черта.
   Он перечитал раза два, пошевелил губами и вернул бумагу мне.
   - Это личное, - ответил на заинтересованный взгляд Каэса, но отказывался смотреть на меня.
   - Хочу воспользоваться служебным положением, - добавила я.
   Главенор издал неопределенный звук.
   - Он жив?
   - С чего ему быть мертвым?
   О, наконец, посмотрел в глаза.
   - Я... рад.
   - Я заметила.
   - Клянусь Сантер что рад. Но не скрою, на миг подумал, что он встретил свою смерть. Значит... поговоришь об этом с Анук?
   - Попробую без этого обойтись. И не надо так качать головой.
   - Рискованно вмешиваться в чужую магию.
   - Знаю.
   Каэс смотрел на меня без всякого выражения на лице, и я мысленно пообещала себе, что расскажу ему все позже.
   Но тут вновь Анук появилась, она улыбалась, и ее аура казалось, за время отсутствия разгорелась еще ярче.
   - Все четверо стали жертвами, потому что некогда держали эту чарку в руках. Это очень большое невезение, что рука императора оказался в той рощице, и что он не умер сразу. Он немного пронес это создание на себе. И оно заметило следующую жертву, затем еще одну, и, наконец, саму чарку. Она... она привлекает подобных тварей и избавляет от них, все верно, но наш убийца не был достаточно силен, чтобы дожить даже до рассвета, если бы не ощутил зов чарки, что оставила на разных людях свой отпечаток. Это создание было ранено, но четыре жизни не могли не придать ему сил. Оно пока не будет охотиться, но и не умрет само по себе. Чтобы не ждать когда оно проголодается, я усилю зов чарки. И приглашу его к нам. Убить будет несложно, но людям держащим чарку в своих руках, и вообще... людям, лучше не присутствовать.
   - Когда?
   - Возвращайтесь сюда за час до рассвета, - ответила Анук.
   В этот раз она вышла через дверь.
   - Дело закрыто, - Главенор благодушно потер руки, ухмыльнулся нам и вышел следом.
   Стоять в компании четырех трупов было не слишком уютно, и мы тоже не задержались.
   Последний, прощальный взгляд на Жатриса Корху заставил моргнуть, потому что на миг он показался мне живым, просто заснувшим.
   Но нет, всполохи его ауры были гораздо менее яркими, чем когда я осмотрела его в первый раз. Хотя и гораздо более яркими, чем у других тел. А ведь он умер первым.
   Надо будет глянуть на него еще раз, прежде чем отдавать родственникам.
   - Я видимо больше не буду полезен, - негромко сказал Каэс, - Завтра днем уточню у сира Вигго что все прошло как надо, прежде чем писать отчет.
   Я кивнула, и наполовину вытащив из кармана записку, сунула ее обратно. Он чуть нахмурился, заметив мое движение.
   - Знаете, это не тайна. Вернее тайна, но только пока. Один человек в опасности, и я хочу ему помочь, но не знаю как. То есть знаю, как, но боюсь, что может не получиться... через пару дней, это будет иметь гораздо больше смысла.
   - Вы не обязаны.
   - Я знаю. Но я сегодня уже пожалела, что не узнала Триса получше, до того как он погиб. У вас ведь есть невеста? - Каэс глянул на свое незаметное серебряное кольцо и кивнул. Я вытянула цепочку, на которой висел перстень Сато. Он подарил мне его через два дня после знакомства и едва ли при тех обстоятельствах перстень мог считаться обручальным, но он никогда не просил его вернуть. И сейчас... - Уверена, она тоже хочет узнать, с кем вы работаете.
   - А если... если не получится?
   - Тогда тем более захочется развеяться, - я безоблачно улыбнулась и пожала ему руку на прощанье. Мы договорились встретиться через два дня в Мозаичной кошке.
   Если не получится вытащить Сатосина с первого раза, то будет второй, третий, и десятый.
   Он жив, и он там не умирает, хоть ему и в высшей степени паршиво.
   Пока нет смысла об этом говорить и думать.
   Я рассеяно прогулялась по своему кабинету, плеснула в чашку немного кройка, полюбовалась темнеющим небом.
   Мои окна не выходили в сторону заката, но все равно было красиво.
   Видимо я задумалась.
   Голос вошедшей Фирузе заставил встрепенуться.
   - Я ищу вас весь день!
   О нет!
   - Мы только этим днем разговаривали.
   - Но я в тот раз забыла сказать, что при гадании ошиблась на один восход солнца.
   Я замерла, стискивая чашку в руке. Кивнула. Не открутила ей голову.
   Фирузе, улыбнулась, показав мелкие зубки, и удалилась, шелестя юбками.
   Бестия обожающая печатное слово, она же злополучная гадалка. Дама, меняющая имена как перчатки, в зависимости от настроения и времен года. Я не хотела знать, что и из кого она там хочет выудить.
   Я хотела домой, но сомневалась, что усну этой ночью.
   И зачем только согласилась на ее предложение разложить карты?
   Ну... это был скучный день, и выбор стоял межу ней и отчетом. Даже хуже, между ней и попытками ее выпроводить, а потом разбираться с бумагами.
   Первый и последний раз. Никаких больше гадалок.
   Даже если предсказание сбудется. Особенно если сбудется.
   Я боялась, что это проклятое предсказание решит все-таки не сбываться.
   В Доме все стихало, и вскоре Главенор зашел попрощаться. Я отсалютовала ему чашкой.
   Он задержался, чтобы неодобрительно покачать головой, плеснуть и себе немного и, опустошив бокал за два глотка, пожелать мне удачи.

*~*~*

  

К полуночи

*~*~*

  
   Ночь меня застала в собственном доме. Я задремала, и проснулась от смутных образов трепещущих за сомкнутыми веками.
   Это было похоже на кошмар, но мне не снилось кошмаров.
   Это было похоже на то, что видит Сатосин наяву.
   Предпочла бы сон, да выбор не за мной.
   На кухне нашелся мешочек с успокаивающими травами и, растирая их в ладонях, я вернулась за стол, ожидая гостя. Когда он, наконец, вырос перед окном, я едва не взлетела под потолок, таким Анис был бледным, усталым и не похожим сам на себя. Оставалось только отложить сухие листья, пахнущие домом и кивком пригласить его внутрь.
   - Я был рад тебя видеть.
   - Но теперь не знаешь что соврать.
   - Да?
   - Да!
   Ладонь на моей ладони, серьезные глаза, он садится рядом, и я вдруг знаю, что не солжет, чтобы там ни было раньше.
   - Не надо. Мы ведь давно друг друга знаем.
   - О том и речь.
   - Ты мне совсем не веришь?
   - Ты часто врал Анисин.
   - Не в том, что важно.
   - Решал что важно - тоже ты.
   - И о чем же я совру сейчас?
   - О том, почему ты здесь.
   - Откуда ты...
   - Не ждал, что я знаю? И разве это важно, откуда?
   И уж точно он не ждал, что его начнут допрашивать.
   - Ты мне скажи.
   - Сначала ты. Или я не могу просить об откровенности?
   - Я не человек
   - А я не слепая. Стареешь и колдуешь ты не как человек.
   - Я не из этого мира.
   - Я поражена. В свое время надеялась увидеть твой мир своими глазами. Это было давно.
   Еще что-нибудь?
   Он пригладил волосы, и устало вздохнул. Откинулся на спинке стула, и, наконец, взглянул на меня с бунтарским огоньком в глазах.
   - Здесь к иномирцам относятся как во всех закрытых мирах...
   - Ты жил среди нас десять лет! Или посмеешь сказать, что старейшины забыли бы об этом?
   - Опасно было...
   - В чем ты увидел опасность, Анис? Что мы выдадим тебя людям? Что мы убьем тебя во сне? Ты сам то верил в это?
   - Я перестал в это верить, но тогда уже стало поздно что-то говорить. Малика, я понимаю, что ты обижена...
   - О нет, я не обижена. Представляешь, как меня это злит?! Я не обижена несмотря ни на что, потому что мне слишком тебя не хватало. И не смей улыбаться!
   Поздно.
   Ну и как выговаривать за прошлые ошибки тому, что так умиротворенно ощерился?
   К слову, а у него довольно страшненькая улыбочка.
   - У тебя перекусить нет ничего?
   Мда. А замашки то прежние...
   Но перед этим горящим взглядом мне сложно было устоять, так что встала не раздумывая, замечая только, что приходится разъединить ладони.
   Он уже снова втерся в доверие, а я и не заметила.
   Или никогда и не переставала ему доверять?
   Вот уж кого Каэс мог с легкостью привести в пример, будь они друг другу представлены.
   Анисин любил вести себя как человек и редко показывал свою истинную природу. Я даже не была уверена, какая она, эта его истинная природа.
   И до сих пор не встречала равных ему в притворстве.
   При нашей первой встрече он назвал другое имя, был выше меня на голову, имел бородку, за которой одержимо ухаживал, и увлекался поэзией.
   Единственное что в нем осталось неизменно, это шевелюра и манеры.
   Могла бы и догадаться. Первым он всегда гордился, а вторым... в общем то тоже.
   Я вернулась с кувшином воды и парой яблок.
   - Больше ничего нет.
   - Скорбным взглядом тебя не пронять?
   - Это не трактир.
   - Хмм... и очень зря.
   - Редко здесь бываю.
   - Хмгрм...
   Анисин впился зубами в яблоки, а я с любопытством разглядывала его новый облик. У курительного дома я узнала его по магической сигнатуре. Но смотреть на незнакомца и видеть что у него аура старого друга... это странно.
   - Ты сейчас настоящий, или каким был тогда?
   - Одинаково, - ответил, подумав, - Это важно? Думаю я могу объяснить...
   Даже яблоко отложил.
   - Важно, если готов ответить. А вообще, мне все равно.
   Он сверкнул улыбкой.
   - Рад слышать.
   Да уж, по уму, мы должны были сразу заподозрить, что он не из этого мира. Люди редко забредали в Ашантийские леса в одиночку и еще реже оставались погостить. О нас, равно как и о Эльфарах, не ходило столь уж жутких слухов, но история сохранила немало песен и сказаний с тех времен, когда между лесными народами шла война. Люди в ней не участвовали, и жертвы среди них были разве что случайны, но от этого не переставали быть жертвами. Люди сохраняют в своей истории даже то, чего сами уже не помнят. Чего стоит одно это прозвание - лесные народы! Вроде бы ничего не открывает, но сковывает намертво.
   На этот крючок Анис нас и подцепил - хотел знать историю ашантов, и на вопросы о том, зачем ему это он отвечал многословно и с удовольствием. И расплывчато. То, что можно было проверить, конечно, проверили.
   В месте, где он "вырос", слуги признали, что хозяин уже два года как странствует. Лечит раненое сердце, ввязываясь во всевозможные авантюры, участвует в раскопках древних городов, отыскивает старые легенды и сказания, составляет карты заброшенных уголков мира. Наш наблюдатель при императорском дворе в Риальдо свою часть тоже подтвердил. Тип похожий на него появлялся в их башне летописцев, но никто о нем ни до, ни после не слышал. Его могли попросить собрать сведения для летописей, могли не просить, и это вообще мог быть не он.
   Так что Аниса сложно было заподозрить с неискренности, и он сразу прижился среди ашантов. Уже через пол года с трудом верилось, что этого павлина когда-то среди нас не было. Он во всем участвовал, всегда искрил идеями, и даже неприступные члены совета старейшин были покорены его тягой к знаниям и допустили к хроникам, что велись последние тысячелетия.
   Допустили к тайнам.
   Все равно наши тайны из тех, что больше никому не нужны.
   Маги и воины, эльфары и ашанты. Мы на самом деле некогда были единым народом. В те времена так же был совет и те, что молоды, также не слушали тех, что мудры. Около двух сотен юных воинов некогда переселились в леса Таурела. Тогда никто не знал что время империи сочтено.
   Об этом если и говорить, то высоким штилем. В закрытой комнате, в которой всем эта история уже безразлична.
   В Тауреле оказалось слишком много чародеев, и слишком много власти было сосредоточено не в тех руках. Под конец даже боги сошли с ума, или были погружены в сон подобный смерти.
   Все кипело, никто не мог сказать, сколько дней длилось это безумство магии, природы, и самого времени. После, в хрониках людей появилось новое летоисчисление, от падения империи.
   А с концом их войн, настал наш черед. Случайное, невольное предательство стоило кому-то жизни, одно потянуло за собой другое... тогда, это еще могло кончиться. Сразу же, или через десяток, сотню лет. Это неважно, мы живем долго.
   Но маги ужасно не любят проигрывать, а сражаться с теми, кого чарами почти не пронять, они любят и того меньше. Простое, в общем-то, заклинание.
   Об этом если и вспоминать, то с кем-то, кто знает, о чем я думаю когда сижу с окаменевшим лицом.
   Мы начали видеть друг в друге врагов и теперь не можем остановиться. Эти чары всего-то и должны были помогать находить в ауре ашантов места, где магия может нас уязвить. Но заклинание имело сторону, о которой эльфары не подумали, или не предвидели. С ним, мы тоже могли видеть, куда их лучше ударить. И удержаться от этого было очень-очень сложно. Все равно, что остановить стрелу, уже выпущенную из лука.
   Так что вражда не утихла до сих пор. Это давно уже не война, а наше чутье говорящее что нужно сражаться, едва мы видим друг друга.
   О бессмысленных смертях можно говорить либо высоким штилем, или молчать.
   Лесных жителей оставалось не так уж много, и мы были почти рады, когда семь веков назад наши сражения остановили. На земли между лесами пришли люди, они и раньше жили тут, но давным-давно ушли, еще во времена, когда о нынешних империях никто и не слышал. И когда они появились вновь, то не потеснили нас, а лишь взяли обратно свое. Плодородные, никем не занятые земли, пользующиеся не самой лучшей славой.
   Люди строили города, их становилось все больше, а столкновений эльфаров и ашантов становилось все меньше.
   Так родилась империя, в столице которой был сейчас мой дом.
   - Кентер. Не ожидал тебя здесь встретить.
   Хотя не все так благостно, ведь оставался Широкий город. Город, построенный там, где леса разделяли каких-то семь десятков миль, самый первый город Кентерских владений. Один дневной переход между лесами.
   Именно там по большей раньше части проходили сражения. Самое удобное место.
   Ведь бьемся только из-за того, что всегда найдутся горячие головы, которым не сидится дома.
   - Где мне еще быть, Анис?
   Я не застала те времена, но знаю что с появлением на месте границы лесов человеческого селения, стычек сразу стало меньше. Никто не хотел ополчить против себя людей, к тому же правитель Кентерских владений, был другом сильного чародея, и по своим причинам покровительствовал ашантам.
   Надежды тогда не сбылись. Чары снять не удалось, но все утихло.
   Впрочем, что эльфары, что ашанты, время от времени, заходили в Широкий город, и если они сталкивались...
   - Ты не возвращалась в лес?
   - Ненадолго. Я же говорила, что хочу посмотреть, как живут люди. Зря ты тогда вмешался.
   - Он бы тебя убил.
   - Или я - его.
   - Ты даже не хотела той дуэли!
   - Меня вызывали. Я сражалась. Ты вмешался. Третий лишний, никогда этого не слышал?
   - Я спас тебе жизнь!
   Его возмущение было столь фальшиво, что я даже рассмеялась.
   - Нет. Ты устроил из дуэли балаган и собрал толпу прохожих. А когда меня ранили, дал врагу уйти.
   - Ты его тоже задела.
   - Но не победила.
   - Да неважно это! Тебе пришлось помочь добираться до гостиницы! Кровопотеря...
   - К рассвету я была бы в порядке. В городе был один из старейшин, не стоило беспокоиться.
   - То есть нам незачем было...
   - Тебе. Я бревном валялась на постели. И это все мое участие в твоей авантюре.
   - И я... я зря связал нас узами?
   - Не переживай. Будь я против этих чар, они бы не легли как нужно.
   - Ты была без сознания.
   - Узы против воли не создать, это же ниточка, а не оковы. Будь мы врагами, они бы сразу порвались.
   - Но все равно зря?
   - Почему же? Когда благодаря ним все ашанты узнали что ты из чужого мира, а ты понял, что они это знают, и трусливо сбежал со своими драгоценными рукописями...
   - Малика...
   - Я хоть узнала, что мой новоиспеченный брат чувствует себя виноватым. Чуть-чуть.
   - Очень виноватым, - поправил он и криво улыбнулся.
   И как ему верить?
   - Ты и сейчас такой, - если не притворяется, - Как жил эти годы?
   - Нескучно.
   Но без подробностей. Это что-то новенькое. Анис любил заговаривать зубы, и когда спрашивали о его жизни, пел соловьем.
   - И почему ты не мог просто оказаться рядом, когда по следам не идет убийца?
   - Это не он по моим следам идет, это я по его.
   - Ты был путешественником. Ты не был охотником. Никогда.
   - Думаешь не по силам?
   Это как если павлин решит спеть.
   - Это не то, что тебе нравится.
   - Ты права.
   - Я знаю. Так ты расскажешь?
   Он качает головой, и, видя мое разочарование, обреченно вздыхает.
   -Я покажу.
   И ладонь становится горячей, почти обжигает, и его память накрывает меня с головой, до того как успеваю сказать "нет".
   В следующий миг...
   Я открываю глаза и смотрю в потолок.
   Красивый, с лепниной. Я решительно ничего не имел против потолков в целом, но вид этого, приводил в бешенство. Я смотрел на него уже битый час, не чувствовал ни рук не ног и скоро мне предстояло умереть.
   Я старался об этом не задумываться, но, чтоб все провалилось, беспомощность была унизительна!
   И меня подставили. Застали врасплох. В момент слабости.
   Убью!
   Только меня едва не тошнило от мысли "кому" придется для этого нанести визит. Месть это не мое. Ну да. Демонов убивать тоже не мое. А придется. Нельзя оставлять его гулять на свободе.
   Много чего нельзя...
   Границы реальности размывались все заметнее, и мои силы разъедали ауру заклятья. Угроза смерти все отдалялась, пока я вовсе не перестал принимать ее в расчет.
   Чувствительность сначала вернулась к носу. Легкий, не проходящий зуд. Потом я смог шевельнут рукой. Потом ногой.
   Я дышал ровно и спокойно, и надеялся, что никто не вернется раньше времени. Я не двигался, пока не был уверен, что смогу встать, но когда опустил ноги на пол, тут же об этом пожалел.
   Светлые волосы, темное пятно крови впитавшейся в ковер.
   Одна из служанок.
   Меня можно было долго держать здесь, но пропажу девчонки заметят.
   Ее убили, потому что демону все равно. Или приказ вызвавшего? Но если поднимется шум, а демон еще будет здесь, по его следам смогут найти и мага. Значит демон.
   Он ушел, но оставил в живых того, ради кого и был призван? Или решил позаботиться об остальных обитателях дома? Тут едва ли наберется много людей, гостиница стоит на окраине города, но если все слуги живут здесь, то пару дней никто не хватится.
   Гулкий звук шагов в коридоре, дверь распахивается. Глаза говорят одно, магия другое.
   Резкий жест - на себя, захлопнуть дверь, втянув демона внутрь. Швырнуть о каменную кладку. Он поднялся почти сразу, будто кукла, тряхнул головой, коснулся затылка, глянул на окровавленные пальцы.
   - На мага мы не договаривались.
   Голос купца на торгах, и глаза блестят так, что этакий пройдоха, сразу видно, все равно преуспеет. Но это уже не человек.
   Не разговаривать с ним. Только не разговаривать и не спрашивать ничего!
   Я отшатываюсь, когда он движется ко мне, и вновь отбрасываю к стене.
   Легче будет дух вышибить, чем изгнать. Почти ничего не помню об изгнании демонов.
   И я давно не колдовал всерьез, одежду на мне выжимать можно.
   Он снова поднимается, даже не покачнувшись.
   - А ты ведь не знаешь, колдун, - восклицает радостно, - Ну точно, не знаешь, кто тебя предал... а я знаю...
   Рука дергается, и я, не раздумывая, бью снова.
   И вижу перед собой Аниса.
   Ударить все равно хотелось.
   - Это... нечестно... - уверяясь, что вернулась в свое тело, выдыхаю, - должно было что-то прояснить?
   Это и прояснило. Кое-что другое.
   Неудивительно, что его повело на мое присутствие. Связь должна годы назад разойтись узорами по воде, и я не думала... я не думала. И его не было на Лигерде, а меня там, где шлялся сам Анис, так что проверить мы не могли.
   Но если он передал воспоминание, как любой мой сородич, то он и есть мой сородич? По рождению, или только по разделенной крови - уже неважно.
   И он не лгал в том, что важно.
   - Я не... что?
   Признаю, моя улыбка не могла не сбить с толку.
   - Ладно, все потом, - отмахиваюсь, и встаю, - Расскажешь завтра. И я тоже поделюсь. Но если хочешь видеть, как расправятся с убийцей, лучше идти со мной.
   Его не приходится уговаривать, но в Дом мы идем не сразу. Анисин вытягивает подробности, я не прикрываюсь тайной следствия, и мы долго блуждаем по городу. Только когда выходим к реке, я понимаю, что завела в северную часть столицы, и стараюсь незаметно вернуться к исходной цели.
   Он, конечно, все замечает, но не спрашивает. Я рада, что не приходится придумывать ответ. И так слишком о многом не к месту вспоминается.
   Когда была моложе, именно так это представляла. Именно поэтому просила показать мне Широкий город. Не помогли даже его отговорки, что ни разу там не был.
   Это казалось... романтичным.
   Это по сути таким и было, но мы с Сатосином редко без дела шатались по ночным улицам.
   А с Анисом это вообще было впервые. В Широком городе, эльфара я повстречала уже на третий день, не успела даже толком привыкнуть к тому что кругом люди, и дома, и совсем другой мир... наверное, еще поэтому было так обидно очнуться, и узнать что рядом уже нет моего первого друга.
   В какой-то миг я упоминаю Сатосина. Не называя имени, говорю, что хочу помочь знакомому магу, выброшенному в небытие. Он кивает, но повторяет слова Главенора о чужом колдовстве и просит быть осторожней.
   Я улыбаюсь, он притворно хмурится, и глаза смеются.
   Потом он вдруг начинает рассказывать о тех, кто мог подставить его под удар демона. Их четверо. Он не упоминает люди они или нет, а я не спрашиваю. Анис не хочет подозревать ни одного из них, и знает, что каждый на это способен, или мог найти демонолога. Они как раз закончили какое-то выгодное дельце, и делить прибыль на четверых, гораздо удобнее, чем на пятерых.
   - Они не убийцы.
   В голосе недостает убежденности, но он и сам об этом знает.
   Я не могу не произнести...
   - Может это кто-то еще?
   На этот раз Анис хмурится по настоящему, но в глубине души, очень хочет верить, и это больно.
   - Я не могу надеяться. Они не знают где меня искать и что со мной, я захватил свои вещи из гостиницы. Не знаю, к кому из них прийти первым, когда вернусь.
   - К тому, кого больше всех подозреваешь.
   - Глупо.
   - Ну, как знаешь.
   - Да нет, я так и хотел. Но не думал, что и ты это посоветуешь.
   - Не смешно!
   Я бью его ладонью по плечу и моргаю, получив напоминание, что он ниже меня ростом. Анис только смеется над моим лицом. Весь лед окончательно растоплен.
   А в Доме Защиты Порядка очень тихо. Негаснущие факелы на стенах, и эхо шагов отражается от каменных стен. В комнате гонцов в конце коридора, из-под дверей выбивается свет.
   В моем кабинете сумрачно, лишь свет уличных фонарей и синеватая луна дают хоть что-то разглядеть, через тончайшие занавески виднеется площадь, на которой нет ни единой живой души.
   Оставшиеся с прошлой ночи свечи как нельзя кстати.
   Анис начинает прохаживаться вдоль окна. Он уже не такой истощенный, после прогулки сила кипит в нем, и, кажется, он сам не понимает, что это сказывается близость к сородичу.
   - Полгода вместе работали, а я не рубаха-парень, чтобы верить всем без разбора, так что...
   - А если прислать всем четверым записку с просьбой о встрече в разных местах?
   - Не сработает. Двое из них секретов друг от друга не держат, даже если попрошу. Это их только насторожит. Потому и вышел на охоту, что это дало время подумать.
   - Но ты так ничего и не надумал.
   - Зато тебя повидал.
   - Да уж, и принес работу на дом, - буркнула я.
   - Оно само, - недовольно, - Или через меня дорогу прощупало, поняв, что есть место откуда я бежал и могу бежать снова.
   - Ну, хоть что-то признаешь. И не стал отпираться, что это твой дом.
   - И в мыслях не было, - и улыбается.
   Прежде чем успеваю ответить, я чувствую прибытие Анук, и выглядываю в коридор.
   Перенести колдовство в мой кабинет, чародейка соглашается без протестов. С подозрением оглядывает Аниса, и когда кивает, тот усаживается за стол, чтобы не мешать.
   - Тут будет легче, чем на улице.
   - Начинаем?
   - Ковер убрать, все важное спрятать.
   Кроме бумаг и графина у меня здесь нет ничего, что стоило бы беречь. Только уверяюсь, что свечи не устроят пожар, и сажусь так, чтобы все видеть и суметь вмешаться.
   Когда передаю Анису кройк, он кивает со всей серьезностью и продолжает наблюдать за чародейкой. По велению ее руки, мелок чертит на полу круг, как раз вокруг чарки. Потом женщина достает тонкую иглу.
   - Вы ведь открываете проход туда, откуда это создание выбралось, так?
   - Показываю дверь. Никто не сможет войти или выйти.
   - Когда подобные создания умирают в городах, тела лучше не оставлять, а уничтожать их очень тяжело, - добавляет Анис, - Таурельцы злоупотребляли демонологией. Все помнят, чем это закончилось.
   - Далеко не все, - Анук качает головой, - Но вы правы.
   Я не отвожу взгляда от фигуры на полу. Это звезда, но созданная не прямыми линиями, а непрерывной вязью слов, что и составляли заклинание. Песок из холстяного мешочка в руке чародейки, ровно ложится на каменный пол и по кругу обводит знак.
   Отличие от фальшивых пентаграмм разительно. Эта - кажется почти живым существом. Чем-то вроде мха.
   Когда Анук начинает, и с каплей ее крови знак начинает светиться, я незаметно сжимаю кулаки. Вход откроется, и я верну Сатосина. Только не знаю, ни как выглядит вход, ни
   успею ли я, до того как Анук его закроет. Потом можно будет попробовать еще раз, если не получится. Анис тоже наверняка это умеет, а если нет, то можно найти Ками и попросить ее о помощи.
   Тихое гудение. Нет, далекий крик. Почти визг. Я вдруг понимаю, что именно это разбудило меня вчера, а не Тирнига. И это, в самом деле, походит на женский крик, и только когда приближается, распадается на отдельные звуки.
   И оно, наконец, появляется. Маленькое темное облачко, которое я вижу не глазами, а просто знаю, что оно есть, оно в комнате и движется к чарке.
   Скоро.
   Сатосин?
   Не представляю, о чем спрашиваю, да это и не важно, все равно он не может ответить. Но зато знает, что я чего-то жду, и должен быть готов...
   Хриплый стон чародейки. Что-то не так.
   Она обхватывает себя за плечи, вздрагивает, и то самое облачко теперь мечется в искрах ее ауры, будто в клетке.
   Ее лицо искажается гримасой. Я сама не замечаю, как движусь вперед, собирая в ладони силу для удара. А в следующий миг, я движусь уже назад, и против своей воли, пока не оказываюсь, вжата в полки...
   Я не сопротивляясь, замираю, но отражать удар не пришлось. Чародейка тут же обо мне забыла. А кровь, наполнившая чарку, начинает переливаться через края и заполняет сердцевину пентаграммы, двигаясь дальше строго по линиям заклинания.
   Кажется, начинаю понимать.
   Анисин, встав из-за стола, подходит ко мне.
   - Этого не должно было быть? - негромко спрашивает он. Я качаю головой, - И что делать?
   - Мы не сможем ее убить.
   - Взять в плен?
   - Тоже самое, сил хватит, но думаешь, удержим?
   - Тогда?..
   - Ждем.
   - Думаешь?.. - он кидает взгляд на пентаграмму, - Но если нет...
   Кровь из чарки заполняет свободное пространство внутри круга, оставляя чистыми только пять треугольников звезды. А ногти чародейки на лоскуты полосуют короткий рукав платья и начинают раздирать кожу. Еще один тихий стон. Несколько капель крови срываются на пол и почти сразу раздается оглушительный звук удара. Дребезжание стекол, взвившиеся занавески, и бумаги... магический сгусток который отшвырнула от себя чародейка, как оказалось, находился уже в чарке.
   - Прошу прощения, - негромко говорит Анук, брезгливо оглядывая окровавленные ногти, и одежду, - Мне нужно было узнать у этого создания, что происходит в междумирье.
   - Впустив его в себя?
   - Уже неважно. Если не против, давайте не будем это обсуждать.
   Облачко в чаше не тает, но что-то с ним все равно происходит, оно, будто обрастает плотью. Или это кровь начинает сворачиваться.
   Анук соединяет ладони и, растерев их друг о друга, резко разводит руки.
   И проход открывается.
   Озноб, охвативший меня днем, ничто в сравнении с этим.
   Холодно-холодно-холодно...
   Я не даю себе передумать, но успеваю сделать только шаг вперед, когда что-то выскальзывает из проема. Анук хмурится, и его тут же отбрасывает назад, я успеваю только увидеть, что это и правда он, и тяну на себя.
   - Сатосин!
   Окружаю нас покрывалом зимы.
   Латок бы его побрал!
   Тяжелый. Живой...
   Опускаюсь рядом с ним, закрывая глаза, вцепляясь в его одежду, и позволяя себе вдохнуть его запах, а магии собранной для удара, вытекать из ладоней...
   Не творить глупостей... он живой...
   Открыв глаза, я вижу что кроме пентаграммы и чарки, в моем кабинете нет ничего необычного. Ну, кроме настороженно смотрящей по сторонам чародейки.
   - Малика...
   Я поднимаю голову, и позволяю увидеть нас, но не встаю.
   - Анук, не сейчас. Уйдите. Вам это не надо.
   Предупреждение, а не угроза.
   Чародейка снова напоминает ворона. Равнодушна, и в тоже время готова выклевать глаза.
   Не враг, не друг, и не тот, рядом с кем я могу перестать защищаться.
   Она медленно кивает, не спуская с меня глаз.
   - Хорошо. Как он... вы знаете, кто он и как прошел сюда?
   - Да.
   - Вы уверены, что ему здесь место. И что он человек.
   Это не вопрос.
   - Да.
   Еще кивок. Вышла, не сразу повернувшись спиной.
   Я уже не видела.
   Тело в моих руках было теплым, он был здоров, он дышал. Дух его спал. Это поправимо.
   Но я боялась, что если перестану обнимать его, он перестанет дышать.
   А я не настолько мнительна, чтобы бояться без причин. Надеюсь.
   - Это он, да?
   Забыла о том, что не одна.
   Не наедине с этим треклятым, не умеющим даже вернуться нормально, серым магом Сатосином Карпели...
   - Да. Это он.
   И с такой удачей, его теперь снова в чем-нибудь обвинят!
   Я едва не застонала.
   Латоком клянусь, его так легко было бы возненавидеть!
   - Ты его любишь.
   - Сейчас, я всех люблю. Даже эту ведьму Анук.
   - Потому что он рядом.
   - И она помогла. Вытащила его.
   - Это не из-за нее, знаешь. Этот сам вывалился с другой стороны.
   - Я знаю.
   Вот и все.
   В воздухе витает фруктовый привкус кройка. То ли кувшин разбит, то ли Анис решил выпить.
   Я смотрю на погасшую пентаграмму. Она уже не кажется живой как мох.
   - Трис...
   Там где его убили... прямо из мостовой, прорастали травинки, и цвел какой-то мелкий кустарник. Смерть их не затронула. Точно не затронула. Ни капли.
   Чего просто не может быть. Это была слишком нехорошая смерть.
   - Гонцы!
   И Тирнига была уверена, что он убежал.
   Вампир, как бы молод не был, все же не бывает слеп.
   Жатрис просто нес в себе эту тварь, как и сказала Анук. И как чародейка это сделала сама... но чтобы впустить в себя подобное, человеческий дух должен бы уступить, чего Жатрис не делал. А если он был мертв, то демон оставил бы себе его тело, или не смог бы подчинить вовсе...
   И он все-таки был мертв, когда я его осматривала.
   Ну да. А еще - он встречался с сильнейшей вампиршей, которая наверняка делилась с ним своими способностями. Иначе он бы не мог оставаться здоровым и при этом отдавать свою кровь по несколько раз за полсотни дней.
   Итак, между ними есть связь. И если он был высосан досуха, то и остается таким, пока не будет вновь наполнен силой. Если от него к ней - через кровь, то от нее к нему, скорее всего простым магическим откатом, залечивая раны. В этот раз силы взял кто-то третий, а возвращать приходится все равно ей. И она это уже делает, кормит его. Сама того не зная, раз еще не появилась здесь и не забрала тело. Подобно песочным часам, когда в одной половинке песок кончается, часы всегда можно перевернуть. А если во второй половинке стекло разбито, силы просто уйдут у обоих?
   Нет, он же не ранен, и не убит на самом деле. Когда человек привязан к вампиру, это не равносильно смерти. И в комнате дознаний его аура наливалась жизнью, а не угасала.
   - Один к дому Тирниги Алуэлли. Привести ее немедленно. Хорошие новости. Другой в комнату дознаний. Давайте сюда Жатриса Корху. Сами решайте, кто чем займется.
   Стоящие в дверях гонцы, недовольно смотрели на меня, а я улыбалась, касаясь губами волос Сатосина.
   - А потом разбудите Главенора! Я хочу, чтобы он это увидел.
   Иногда здорово быть главной.
   Редко происходят настоящие чудеса.

*~*~*

  

К рассвету

*~*~*

  
   Она смотрела на него из другого конца комнаты и боялась подойти.
   Жатрис все еще лежал без движения, и с закрытыми глазами. Все еще спал.
   Но был живым и был рядом.
   - Это утро много лучше предыдущего, - улыбнулась Малика и предложила гостье кройка.

Конец.

  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"