Аннотация: Альтернативная история будущего. Но если вдуматься, альтернативна ли она вообще? На этой дороге полного пренебрежения к будущему планеты альтернативы может и не быть...
Солнце пекло больше обычного. Воздух был настолько горячим, что хотелось закурить сигарету и вдыхать никотиновый дым. Это было бы более гуманно по отношению к своим легким. Я не спеша шел по каменной дороге, думая о чем-то настолько тривиальном и не имеющем значения, что не знай я себя, подумал бы, что мои мозги уже сварились. Хотя, может именно жарой объяснялась моя манера думать о незначительном. Что я точно знаю, так это то, что для более глубинных размышлений мне нужна прохлада и покой. И еще масса вещей, которые были бонусом. Но сейчас это было совсем не принципиально. Я шел по дороге и глазами старался отыскать скамейку, которая была бы в тени. Пока что все видимые скамейки были заняты парочками, пенсионерами и группой местных т.н. реакционных рокеров - популярной субкультурой в этом районе. Что ж, я пошел дальше, с неприязнью отметив, что я прибавил шаг. Пройдя буквально два десятка метров, я наконец-то увидел одну-единственную скамейку под сенью огромной ивы, ветви которой практически свисали до земли. Рядом стоял давно неработающий фонтан - слишком дорого и бессмысленно было содержать работающий фонтан. Да и настоящая вода уже ценилась на вес если не золота, то очень хорошей суммы денег. Я знал это место очень хорошо. Иногда мне удавалось первым прийти сюда и занять это обычно излюбленное молодежью место. Но чаще оно было уже занято. Подойдя ближе, я увидел, что там сидит человек, лет 40-50, одетый в серую льняную тройку и курящий трубку. Сладко-горький запах дорогого табака кажется уже пропитал местный воздух, но мне это даже нравилось. Так как солнце уже практически спекло всего меня сзади, я решил нарушить спокойствие этого человека и насладиться прохладой тени под старой ивой. Осторожно пройдя сквозь опущенные ветви ивы, я заметил, как незнакомец с интересом посмотрел на меня.
- Извините, - выговорил я, - здесь свободно, можно присесть?
- О да, прошу! В такую жару это лучшее место, чтобы переждать разгар жары, - вежливо ответил баритон незнакомца. Он жестом пригласил меня сесть.
- Вам не мешает? - спросил он, взглядом указывая на дымящую голубоватым дымом трубку.
- Нет, что Вы! Очень приятный аромат...Наверное табак "Кохиба" или "Едвардс", да? - со знанием дела поинтересовался я.
- Это "Серенити", американского производства. - с улыбкой ответил незнакомец.
- Люблю попробовать что-то новое, а то известные марки, если честно, уже давно приелись.
"Ого", подумал я, "если для тебя Кохиба и Эдвардс уже приевшийся товар, то я вообще в осадке".
- Ммм. Понимаю.
Кривая улыбка изуродовала мое лицо. Может оттого, что я только по праздникам мог позволить себе потратить некоторые холостякские сбережения на довольствие своего эго. А может и оттого, что во мне просто вскипела зависть. Пусть необоснованная. Пусть глупая. Но все же, зависть, что я вот так не сижу и в спокойной безмятежности не раскуриваю дорогу трубку из красного дерева, наполненную не менее дорогим табаком.
Я опустил голову и уставился на свои пыльные туфли, которые уже давно потеряли свой исконный цвет. И в грязь и в снег, и в жару и в пыль. Через что они только не прошли.
- Скажите, молодой человек, как вы думаете, что ждет этот мир впереди? - внезапно и несколько туманно произнес незнакомец.
"Ну и вопросики. Прям в духе своих лет!", подумал я, но не ответить было бы неприлично.
- Ээ...думаю все летит в тартары. Ледники давно растаяли, пресная вода синтезируется из соленой и уже давно потеряла свой вкус. Полеты в космос - это гигантская дыра в мировом бюджете, не оправдывающая себя. Кругом безработица. Бедность и преступность. Ну в общем, все плохо. - на одном дыхании закончил я.
Наступило молчание. Не знаю, какое именно, неловкое ли, или обычное, но для меня как будто время остановилось. Мне казалось я сморозил какую-то чушь, но в то же время я уверял себя, что нет, все так и есть и это - реальная действительность и плевать на политкорректность.
Незнакомец смачно выпустил большое облако голубоватого дыма. Его глаза как-то нехорошо заблестели в тени.
- Знаете, - наконец произнес он, - а ведь вы правы. Человечеству грозит банальное вымирание. В конце концов. И в этом нет ничего удивительного. Мы сами выбрали для себя такой путь. Демократия. Референдумы. - он иронично хмыкнул. - Мы позволили народу решать вопросы, которые должен был бы решать грамотный и дальновидный специалист, а не кучка людей, чувствующая себя такой значимой и ставящая свои подписи только для того, чтобы показать, что они тем самым олицетворяют власть народа.
Незнакомец достал спички и зажег одну.
- Посмотрите на это пламя, - обратился он ко мне, показывая горящую спичку, - Огонь - это жизнь, а древо - это дорога, по которой жизнь, горя, движется. Пламя может быть как большим, так и маленьким, но все равно оно когда-нибудь достигнет конца древа. Чье-то быстрей, а чье-то медленней. Но конец у всех один.
Он поднес спичку к трубке и раскурил уже успевший погаснуть табак. Сладко-горький дым опять наполнил пространство под ивой.
- Но чтобы гореть, огню нужен кислород, - продолжил незнакомец, - а кислород, друг мой, на исходе. И это - не метафора.
"Странный тип", пронеслось в голове, но мне даже стало интересно. Настолько, что я и позабыл о пекле, которое занимало все мои мысли лишь несколько минут назад.
- В каком смысле на исходе? Скоро и дышать будет нечем что ли? - в недоумении спросил я.
Незнакомец, полуповернувшись ко мне, пустил очередное облако дыма.
- И да, и нет. Да, потому, что даже этим дымом из моей трубки я загрязняю уже итак загрязненный воздух. А нет, потому что в каждом крупном городе планеты работают воздухоочистительные сооружения, призванные фильтровать наш воздух. Да, потому что сооружения, бывает, ломаются, приходят в негодность и, по сути, дорогостоящи в эксплуатации, а посему вряд ли долговечны. Нет, потому что в ряде стран уже давно ведутся экспериментальные разработки более совершенных воздухо- и водоочистительных сооружений. Да, потому что разработки крайне дорогостоящи и продвигаются крайне медленно, я боюсь, что результаты нужны были еще вчера, а не завтра. Нет, потому что выход есть всегда и я его вижу только в одном...Нужно покинуть планету.
Он демонстративно, согнутой ладонью показал, будто челнок улетает в космос.
Я слушал, как он рассуждал, и то ли от жары, то ли от того, что я тугодум, не поспевал за его темпом. Не все запомнил, но последние слова врезались в память как метеор, упавший на Землю.
- Покинуть планету? - в недоумении повторил я, - простите, вы вообще кто такой?
Незнакомец мягко улыбнулся и повернул голову в мою сторону.
- Ричард Нортон, глава "Нортон интерпрайзес". А как ваше имя?
Наверное, со стороны глаза у меня увеличились в объеме и в диаметре раза в два, не меньше. Сам Ричард Нортон, миллиардер, основатель Hi-Tech компании, которая занимается разработкой космических челноков, и которые в перспективе должны возить группы туристов в космос за большие деньги. Сам Ричард Нортон, которого я часто видел по ТВ и читал его доклады и речи по Глобалнету. Сам Ричард Нортон, недавно назвавший правящее мировое правительство "очагом коррупции и деградации" и порвал с ним контракты по поставке урана и палладия, на добычу которых у компании Нортона была монополия. Сам Ричард Нортон - самый продвинутый и ярый сторонник трансгуманизма и сохранения природного баланса на планете, - сейчас сидел на одной скамейке со мной.
- Мэл Райдерс, - промямлил я, - мне очень приятно познакомиться с Вами, мистер Нортон.
- Просто Ричард, пожалуйста. Я уже так устал от этой приставки "мистер", что мне кажется, ее нужно повсеместно изъять из употребления. Человек должен знать имя другого человека. Без приставок и привязок. Я так думаю...Ну что же, Мэл...ээ, я могу называть вас Мэлом? - любезно спросил он меня.
- Да, конечно, как Вам будет угодно, мист...Ричард.
- Благодарю. Что ж, Мэл, я хочу ответить вам на ваш вопрос, я вижу, он вас несколько удивил. Да, я считаю, что уже нет смысла лечить нашу планету, она уже вошла в стадию умирания и ее никак не восстановить. Порог не возврата, увы, уже пересечен. Конечно, есть надежда, если все разом прекратят бурить скважины, выкачивать полезные ископаемые, загрязнять все вокруг. Но только все, везде и сразу. Но это, как вы понимаете, за гранью человеческого благоразумия. Мы скорее утопимся в нефти и задохнемся газами, но зато будем знать, что мы их выкачали и они принадлежат нам. Жалкие, жалкие люди...Одно хорошо, что не все такие. Простой народ негодует и страдает. Ради него еще есть смысл продолжать жизнь, - как будто обращаясь к себе произнес он, и тут же опомнился, - вот поэтому я убежден, что чем раньше мы покинем эту гибнущую планету, тем больше у нас шансов остаться в живых и начать все сначала на других уже пригодных к освоению и жизни планетах...
У Ричарда зазвонил телефон. Он извинился и ответил на звонок. Отвечая только "да" и "нет", он то хмурился, то улыбался. Интересный человек, подумал я, он многого добился самостоятельно. Прошел не менее кровопролитную, чем обычные войны кабинетную войну и достиг того, что стал одним из самых богатых людей планеты. Но это бездонное богатство не развратило его. Он всегда оставался ровным со всеми. И с Президентами и с рабочими на заводах. Я глубоко уважал этого человека. Он даже был моим кумиром. Все всегда казалось, что нас что-то связывает. А именно наше общее Происхождение. Он взошел на пьедестал славы с низов. И я с низов. Но, к сожалению, мне не хватило пробивной силы, чтобы что-то кардинально изменить в своей жизни. Я никогда не мог позволить себе каких-либо излишеств. Экономя на всем, я еле как оплатил свое обучение в Варгусе - известном институте прикладной физики и экспериментальной химии. Но получив диплом, я понял, что мои идеи по сохранению экологии на планете и подразумевающие закрытие нескольких крупных фабрик-засорителей, никому не интересны. Мне осталось только давать частные уроки студентам и еле как сводить концы с концами. Но я уже давно смирился со стилем своей жизни. И сейчас, когда судьба или чтобы это не было - везение, случайность, совпадение, не важно, подарило мне возможность поговорить с самим Ричардом Нортоном, я был не согласен только в одном. Покинуть планету. Звучит как спасение. Дорогое, очень дорогое спасение для людей с деньгами, а не простого народа, который считает дни до мизерной зарплаты. Как-то это не очень вяжется со словами Ричарда и его трепетным отношением к народу.
Ричард ответил еще раз "да" и повесил трубку. По его виду было понятно, что он уже собрался уходить.
- Ричард, - громче обычного произнес я, - вы говорите покинуть планету. Но это же сумасшедшие деньги, а простым гражданам, да даже и среднему классу никогда не накопить денег на полет за пределы воздушного пространства Земли. Вы же не хуже моего знаете, как живут люди.
Ричард мягко улыбнулся, в его глазах читалась грусть и в тоже время какая-то лисья хитрость.
- Мэл, я отлично тебя понимаю. Поверь, я много и давно об этом думал. И как я уже сказал, выход есть всегда. И он скоро найдет тех, кто его действительно ищет. Кто его действительно достоин, - с нажимом произнес он, затушив трубку и пряча ее во внутренний карман. Через мгновенье, он вытащил оттуда длинный серебристый прямоугольник, похожий на чековую книжку и протянул его мне.
- Я хочу, чтобы ты принял от меня этот небольшой подарок, Мэл. Я знаю, кто ты и читал твои проекты, которые отказались финансировать, потому что их реализация спровоцировала бы закрытие заводов, прибылью от которых питается вся верхушка. Я бы мог взять на себя финансирование, но на тот момент уже все равно было поздно и, если честно, я был занят совершенно другими делами. Но я все же должен извиниться. Ты не виноват, что верхушка продажна и бездействует, а я был слишком поглощен другой деятельностью и не помог тебе и другим людям, хоть и мог. В этом моя и только моя вина...И сейчас я бы хотел хоть как-то исправить это. Возьми.
Я принял то, что он протянул мне. Это оказалась компьютерная панель с небольшим экраном и углублением, видимо для большого пальца правой руки, потому что палец сразу вписался в него, как только я взял эту штуку в руки. Экран окрасился в голубой цвет и выдал мое ФИО, фотографию, контакты, ПМЖ, в общем все, что было известно мне самому. Но я понятия не имел, что это и для чего она нужна. На мой немой вопрос ответил Ричард.
- Это специальный блок памяти, который активизируется при нажатии на место идентификации отпечатка твоего большого пальца. Он имеет точные данные о тебе в своей памяти. А также он служит пропускным билетом на челнок "Фратернити", который сейчас находится на полигоне моей компании в Денвере. При активации, на экране будет показана карта и пропускные пароли на полигон, которые сгенерированы твоим ДНК, т.е. подлог или дупликация этого пропуска не возможны. Челнок стартует через полгода с сегодняшнего дня. - Ричард сделал паузу, - у себя дома найдешь кейс с валютой. Это твой честный заработок за 6 лет от реализации твоих проектов, если бы их тогда стали финансировать. У тебя целых полгода, чтобы закупить все, что захочешь увезти с собой на память о Земле. Я буду ожидать твоего приезда на полигон за неделю до окончания 6-месячного срока.
Ричард поднялся со скамейки и застегнул легкий льняной пиджак на одну единственную пуговицу с гербом, в центре которого красовался феникс. Я было открыл рот, но Ричард остановил меня жестом.
- Не благодари меня. Я этого не заслужил. В вот ты - напротив, заслужил все сполна. Что ж, я не прощаюсь, а говорю до свидания.
Он кивнул мне на прощанье и быстрой походкой направился к припаркованному Лексусу. Дверь плавно отворилась навстречу хозяину, и Ричард грациозно сел на заднее сиденье. Через минуту машину уже не было видно, а я так и продолжал стоять и сжимать в руке мой билет в будущее. Не проронив ни слова, я неуверенной походкой отправился в обратный путь по каменной дороге. Домой. С каждым шагом я ускорял движение и вскоре уже бежал рысью, чем удивлял всех прохожих и утомленных солнцем, но мне было плевать. Я был свободен...
Через месяц, все мировые СМИ начали транслировать, как толпы безработных, студентов, молодых семей и бедняков массово скопились у ворот полигона "Нортон интерпрайзес". На огромном полигоне в ряд стояли сверкающие транспортные челноки. В общей сумме их было 50, каждый способен вместить около 5 тысяч человек. В середине красовался огромный челнок - личный транспорт мистера Ричарда Нортона и еще 10 тысяч научных работников и дорогостоящего уникального оборудования. Каждый челнок, включая главный, имел собственный номер и одинаковый герб - белый феникс, восстающий из пепла. Я улыбнулся воспоминанию о нашей встрече с Ричардом. "Ты сдержал свое слово", подумал я. Прошло пять с половиной месяцев, когда я предъявил проходные коды терминалу у ворот полигона. Я прождал в очереди более часа, но ни на миг не почувствовал ни страха, ни неприязни. Напротив, я был счастлив. Но счастлив как-то грустно. Ведь я здесь родился. Ведь, как ни крути, я землянин. Землянин, который сбегает из своего Дома. Но порой просто нужно идти дальше. Или не загораживать проход другим. Я выбрал первое. Я не хотел оставаться в горящем Доме и погибнуть вместе с ним. Уже входя в просторный челнок, под номером 50, я заметил как высокий человек, стоящий на мостике главного челнока, узнал меня и согнутой ладонью показал, как челнок улетает в космос. Это был Ричард Нортон. Я благодарно кивнул ему в ответ...
Уже на пути к Луне, на пересадочную базу, я посмотрел в иллюминатор на некогда зелено-голубую планету, которая теперь была больше похожа на буро-коричневый шар, безжизненно вращающийся вокруг немилосердного Солнца.
В последний раз я улыбнулся Земле.
- Что ж, я говорю тебе Прощай, Земля! - тихо прозвучали мои слова в невесомости. Возможно мне показалось, но все сидящие в челноке так или иначе подумали и произнесли те же слова.
И эхо еще долго слышалось в невесомости.
И еще долго оно будет слышаться в наших сердцах и болью отдаваться в наших душах, ведь, как ни крути, но все же, все мы - Земляне, покинувшие свой Дом...