Аннотация: Каждый раз, смотря в свое отражение в зеркале, мы считаем, что кроме наших глаз никто за нами не наблюдает. Однажды, мы прозреваем!
Игра
Есть игра: осторожно войти,
Что б вниманье людей усыпить:
И глазами добычу найти;
И за ней незаметно следить.
Как бы ни был нечуток и груб
Человек, за которым следят, -
Он почувствует пристальный взгляд
Хоть в углах еле дрогнувших губ.
А другой - точно сразу поймёт;
Вздрогнут плечи, рука у него;
Обернётся - и нет ничего;
Между тем - беспокойство растёт.
Тем и страшен невидимый взгляд,
Что его невозможно поймать;
Чуешь ты, но не можешь понять,
Чьи глаза за тобою следят.
Не корысть, не влюблённость, не месть;
Так - игра, как игра у детей;
И в собрании каждом людей
Эти тайные сыщики есть.
Ты и сам иногда не поймёшь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придёшь,
А уйдёшь от людей - не собой.
Есть дурной и хороший есть глаз,
Только лучше б ничей не следил:
Слишком много есть в каждом из нас
Неизвестных, играющих сил...
О, тоска! Через тысячу лет
Мы не сможем измерить души:
Мы услышим полёт всех планет,
Громовые раскаты в тиши...
А пока - в неизвестном живём
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнём,
Обжигаем себя и других.
А. Блок
-Отражение-
Пролог
Omen
(Дурной знак)
"Когда ты долго смотришь
в бездну, бездна начинает
смотреть на тебя..."
Как это все-таки ужасно. Он еще не открыл глаза, а уже чувствовал, что проснулся и сладкое забвение сна уже не снизойдет до него. Надо вставать, хотя как этого не хочется делать. Он с трудом поднимает голову и садится на кровать, в каком-то бессильном равнодушии свесив ноги на пол. Он медленно открывает глаза, но картинка получается мутной, как будто впереди лобовое стекло автомобиля, а дворники размывают тяжелые капли дождя по всему стеклу, и он волнами, медленно стекает вниз. Зажмуривает правый глаз, все еще не получается сфокусироваться на обстановку своей мрачной комнаты с тяжелыми темными занавесками, через редкие щели которых уверенно пробиваются горячие лучи весеннего солнца. "Черт, сегодня все еще май, все еще весна, все еще это палящее, а не согревающее солнце", проскользнула в его голове одна из тысяч мыслей.
С трудом, и только ему известной неохотой, он поднимается с кровати и идет в ванну. Включив терпимое и безжизненное электрическое освещение цвета сероватой голубизны, робко освещающее лишь небольшое овальное зеркало, с потрясающе красивой и элегантной инкрустацией сверху курсивными словами на латинском языке `NosceTeIpsum', а снизу `С Любовью, для Лео' и небольшую часть ванной, он подошел к раковине и открыл холодную воду. Даже зимой он предпочитал умываться холодной водой, для него холод - это его второе "я", с которым он очень близко сроднился с некоторых пор. Умывшись, он поднял свой взор на зеркало. Он смотрит на свое отражение, отражение уставилось на него теми же чертами лица и мимики, но какое-то неприятное чувство вдруг кольнуло его в грудь. Он почувствовал, что что-то не так, как будто даже воздух был пропитан бутафорией. Силой воли отогнав от себя эти странные ощущения, которые в последнее время он стал все чаще испытывать, начал разглядывать свое отражение в зеркале, пытаясь найти хоть какую-то нестыковку, хоть какую-то логическую ошибку. С одной стороны все было вполне привычным - усталый взгляд, подбородок и щеки, покрытые плотным слоем щетины, прическа в стиле классического хаоса, сухие большие губы и уже появляющиеся морщинки на лбу и у основания глаз. Никаких изменений. Все такое же, каким было и день, и неделю, и месяц назад. Выругавшись про себя за такую чепуху, он взял полотенце, вытер лицо и повесил его обратно на место. Уже отворачиваясь от зеркала и делая шаг к двери, он краем глаза уловил нечто странное: отражение, несмотря на его движение, застыло на месте, отпечатав последнее выражение его лица на тонкой поверхности зеркала. Остановившись и стоя спиной к зеркалу и закрыв на минуту глаза, он все же решился повернуться и убедиться, что не сошел с ума, почему-то чувствуя, что горько пожалеет, что принял такое решение. Открыв глаза, он резко поворачивается...
Часть 1
Obscurumperobscurius
(Объясняя неясное через неясное)
"Тат твам аси"
("Это...ты!")
Брахманистская формула
Повернувшись, он увидел самого себя, смотрящего на него немного испуганным и напряженным взглядом из зеркала. "О, боги! Я чуть не сошел с ума", облегченно подумал он. Ему вдруг захотелось рассмеяться себе в лицо, точнее в свое отражение. Нет, это была не истерика, а скорее неприкрытая злоба на самого себя и на одурачивший его трюк с преломлением света на зеркальной поверхности.
Он издевательски, и злобно посмеиваясь, подошел вплотную к зеркалу, и еще не закончив смеяться, увидел нечто, что отбило все желание продолжать этот цирк, то, что стоило ему нескольких седых волос в долю секунду. "Кажется, я все-таки обнаружил эту логическую ошибку", сказал он про себя. Этой ошибкой были его глаза. Точнее их цвет. Все бы ничего, но он точно знал, что у него глаза цвета серого малахита, а его взгляд по большей части напряженный и в меру саркастичный. Что уже греха таить! Но то, что смотрело на него из зеркала, эти глаза цвета яркого аквамарина на лице, сочетающем в себе бесчисленное количество эмоций, особенно выделяя меланхолию, усталость и снисходительность одновременно, как будто горящим лучом пронизывали его насквозь, парализуя волю, подчиняя разум. Эти глаза, с особой глубиной, которую не каждый может понять и принять, смотрели на его замешательство с любопытством и даже некоторой жалостью.
- Здравствуй, старый друг! - с тонкой усмешкой сказало Отражение.
Первое о чем он подумал было любопытство, согласно которому он был уверен, что услышал эти слова не ушами, а словно они раздавались у него в голове. Он крепко выругался про себя, проклиная мир и судьбу за то, что именно сегодня, в субботу, Вселенная ниспослала ему сумасшествие, да еще такое изощренное, что хотелось выть волком на Луну.
- Ты не сошел с ума. Я действительно в данный момент разговариваю с тобой, ты действительно видишь меня и, опережая твою реплику, отвечаю - нет, я не есть галлюцинация и это не сон, а реальность, - с ударением на последнее слово закончило свою тираду Отражение с таким довольным собой видом, что несмотря на всю абсурдность и сюрреалистичность ситуации, Лео был готов взять, что потяжелее и разбить им зеркало.
Будто прочитав его мысли, Отражение приняло несколько мрачное выражение лица и лениво проговорило:
- Не надо совершать действий, о которых ты после будешь сожалеть.
Это прозвучало самодостаточно, но Лео не внял словам.
"Что ж", подумал я, "раз уж я сошел с ума, то уже безразлично, что я буду говорить, и как я это буду делать". Как он тогда заблуждался...
- Не думаю, что я буду сожалеть о том, что перестану видеть в своем отражении, как бы это описать, себя, но далеко не себя! - отрезал он вслух и сразу понял нелепость своих слов, тем не менее, тут же добавил:
- Жаль будет только зеркало разбивать, я его сам покупал!
- Ложь, - мягко сказало Отражение, - я все о тебе знаю, и всегда распознаю ложь, пусть даже самую искусную. Правда в том, что это зеркало подарила тебе на твой День рождения твоя бывшая девушка, которая просто не выносила небольшую трещину на твоем старом зеркале, которое ты поленился заменить на новое, чем вызвал очевидное следствие - она потратила все свое первое жалование на покупку этого замечательного зеркала с тонкой смысловой инкрустацией, - оно замолчало, и с отцовской любовью провело ладонью руки по тому месту, что должно было быть рамой с его стороны.
- Тебя тогда замучила совесть, - с довольной полуулыбкой произнесло оно, - ты был в смятении от осознания того, что девушка, которая любит тебя, а не твой кошелек, не имея хорошего достатка и оскорбляясь, всякий раз, когда ты предлагал помочь ей в финансовом отношении, сделала этот жест доброй воли. Более того, зная твою духовную сторону и интерес к философии, она поступила очень проницательно, заказав именно эти слова великого Фалеса - "Познай самого себя", вот что она всегда стремилась донести до тебя через свою любовь. Понимал ли ты тогда суть этих слов? Нет. Ты даже не задумывался, предполагая, что это будет длиться вечно. Ничто не вечно. Запомни это как аксиому, - немного резко сказало Отражение.
Лео чувствовал себя вовлеченным в какую-то абсурдную реальность, в которой вся его жизнь "до" и жизнь "сейчас" является разбитой мозаикой, которую по кусочкам собирает это Нечто в отражении. И оно продолжило говорить.
- В моем понимании это звучит как самопожертвование с ее стороны. Т.е., насколько я тебя вижу, самопожертвование является N1 и в твоем понимании любви и того, что значит любить. Верно? - скорее констатируя, а не спрашивая, произнесло Отражение,
- а это значит, что ты в своем эгоизме и слепоте, столько времени потратив на поиск таких отношений, в которых интересы другого человека будут стоять выше своих собственных, и, найдя их, ты оказался безнадежно слабохарактерным, чтобы удержать их. Самопожертвование, которое ты ценил, прежде всего, в самом себе что-то не поспешило проявить себя. Почему? Да потому что ты наивно предполагал, что односторонней любви будет достаточно для вас обоих. И что она будет длится вечно, что возвращает меня к повторению своего прежнего утверждения - Ничто Не Вечно, а ты лишь ускорил ход часов по направлению к распаду ваших отношений, - наконец оно замолчало, смотря на меня таким многозначительным взглядом, которое само за себя говорило "какое же ты ничтожество".
"Вот, дьявол!", пронеслась мысль у Лео в голове, "значит, эта галлюцинация добралась до моих воспоминаний и я все больше становлюсь подконтрольным, ведомым. Пора ломать эту комедию, этот театр абсурда!". Но он не успел даже открыть рот, как Отражение продолжило:
- Тем не менее, после того, как она ушла, твоим излюбленным занятием стало самобичевание, чрезмерная самокритика, предвзятый самосуд. Говорят, рыба начинает портиться с головы. Думаю, это вполне подходит и к тебе, - опять многозначительно посмотрев на него, сказало Отражение.
Он не нашел ничего возразить, как:
- Плохо думаешь! Тебе не понять, как мне было плохо! Кто ты такой, что меня судить? Тебя вообще не существует!!
Неприкрытая снисходительная усмешка пробежала по лицу Отражения.
- Объясняю. Все сценарии плохого и редко хорошего происходят сначала в твоей голове, а потом бездарный и авантюрный режиссер Судьба проектирует их в Жизнь. Все у тебя "здесь", дотрагиваясь до лба, "и здесь", опустив руку к сердцу закончило оно.
Вдруг Лео почувствовал не страх, не покорное безразличие, а правоту его слов, всего того, что он чувствовал внутри, но просто так и не научился переносить чувства в слова.
- Возможно, это так, - сдался он, - но тогда почему мне так не везет во взаимоотношениях? Почему, если совесть и самопожертвование сродни нежности и любви, почему, в конце концов, конец один и тот же? - даже слишком резко спросил он.
Откуда пришла эта резкость, увы, он знал. Ему всегда трудно удается забывать. Он всегда слишком хорошо все помнил, каждый жест, слово, излюбленные места, запахи. С великим трудом, не забывая, а пряча свои воспоминания в старый пыльный сундук на чердаке своей памяти, он приходил в ярость каждый раз, когда кто-нибудь осмеливался напомнить ему о них вернуть его к его запретным воспоминаниям.
Отражение с некоторой жалостью посмотрело на него, и уже тихо ответило:
- Видишь ли, проблема таких людей как ты, заключается в том, что у вас всегда один и тот же недостаток, а именно, проблема с надеждой. Более того, ты всегда все свои эмоции держишь внутри, закованными в цепи, в своем пусть даже замечательном, но невидимом для всех, внутреннем мире...а люди, которых ты знал и знаешь, не умеют видеть то, что ты из себя представляешь изнутри. Пойми, они всего лишь люди. Не ожидай чего-то большего от них, Лео!
Впервые оно назвало его по имени и Лео стало отчетливо ясно, что то, что сейчас происходит в этой ванной комнате является далеко не бредом сумасшедшего, а имеющим свою причину, следствие которой зависит теперь только от него самого. Ему было нелегко описать свои ощущения на тот момент, но самым близким описанием могло быть следующее: представьте, что вы висите между небом и землей, где-то посередине. Одной частью своего разума, вы ощущаете, что вы - это вы, вы дышите воздухом, можете разговаривать, тело вас слушается, и вы не утратили способность мыслить. Другая же часть находится в недоумении от массы вопросов, которые не дают ей покоя, например какого черта вы здесь делаете, и почему законы притяжения на вас не действуют?! Примерно так он себя и чувствовал.
От нахлынувших на него ощущений ему захотелось умыться холодной водой, в надежде, что холод вернет его обратно в логическую действительность. Он наклонился к раковине, стараясь не смотреть на свое отражение, которое продолжало все также отрешенно наблюдать за ним. Он открыл краник. Вода была ледяной и жесткой. То, что надо.
Лео несколько раз набирал в ладоши воду и с наслаждением принимал этот холодный удар в лицо. Закончив, он также, не стараясь смотреть на отражение, потянулся за полотенцем и бодряще вытер лицо, медленно поворачиваясь спиной к зеркалу. Закончив, он опустил руку, сжимающую полотенце, вниз и уставился на закрытую дверь ванной комнаты. "Странно", подумал он, "не помню, чтобы я закрывал дверь". Ничего не происходило, и он уже стал думать, что его временное помутнение рассудка закончилось, как из-за спины раздался ленивый и явно издевательский голос.
- Ну что, полегчало?
Он, выругавшись вслух, бросил полотенце на пол.
- Что-тебе-от-меня-надо?! - чуть ли крича произнес он, в упор смотря на Отражение в зеркале.
- Вопрос не в том, что мне от тебя надо, - тихо сказало Отражение, смотря куда-то вниз,
- а чего ты сам хочешь от самого себя? - произнеся последние слова, и подняв на меня свои аквамариновые глаза, закончило Отражение.
"Черт бы все побрал!", подумал Лео, опустив голову и закрыв глаза, "это 9-й круг ада и я нахожусь в его самом центре и не вижу выхода из него".
Раздался смешок, он поднял голову и со злобой посмотрел на смеющиеся глаза цвета аквамарин в отражении, которое вторило:
- Выход есть всегда, просто мы не всегда достаточно внимательны, чтобы увидеть его...
а некоторые просто не достойны его видеть, - с ударением на последние слова сказало Отражение...
Он медленно и бессильно сполз на пол и обхватил голову руками... "Конец ли это?" пронеслась мысль в его голове.
- Далеко не конец, - почти беззвучно вторило Отражение, - скорее только начало...а чего, решать только тебе, Лео...
Часть 2
TertiumNonDatur
(Третьего не дано)
"Смерть нисколько нас не касается,
т.к. пока мы есть, нет смерти,
а когда есть смерть, то нас нет"
Эпикур
Казалось, прошла вечность, прежде чем Лео поднял свой взгляд с пола, почти образовав воронку на кафеле. Там, где должна была быть дверь, красовалась всепоглощающая темнота. Чернильно-черное, движущееся существо, без глаз, без души, но с пульсирующей, недружелюбной энергией. В первый раз, когда он попытался протянуть в это темную пустоту руку, и почти до нее дотронувшись, он почувствовал, как тысячи ледяных иголок вонзились в его пальцы. Он резко убрал руку, в которой еще несколько секунд пульсировала тупая боль, исчезнувшая также внезапно, как и появилась. Он еще долго смотрел в эту черную, безграничную пустоту, которая появилась на месте двери, как только он впервые заговорил со своим Отражением, которое назвало свое имя - Адонис, в награду за его любопытство.
- Как мне тебя называть? - как бы невзначай поинтересовался недавно он, - Не называть же мне тебя Моя Большая Больная Фантазия!
Снисходительно улыбнувшись, Отражение ответило,
- В моем мире меня называют Адонай, но в твоем мире меня знают как Адонис. Можешь называть меня так.
Вот так он узнал имя своего поработителя, не особо вдаваясь в значение и смысл его имени, которое оказалось старо как мир.
"Он волен делать, что хочет", размышлял Лео в тишине, "а я зависим от причинно-следственной связи. Все, что я буду говорить - будет отражаться в изменении моего окружения, пока, в конце концов, этот черный бездушный монстр не поглотит всего меня". С этими мыслями он закрыл глаза и решил отрешиться от всего, не вступать ни в какие диалоги, ничего не делать, никуда не смотреть, даже на самого себя...в отражение.
- Знаешь, - лениво проговорил Адонис, - люди, смотря в лицо смерти, боятся не саму смерть, - сделав паузу, продолжил он, - люди боятся неизвестности, которую сулит им смерть. Не боли, не страданий, а именно неизвестности. Смерть длится не более доли секунды, но даже это кажется всем вечностью. Таким образом, опытом миллиардов людей, которые перешагивали и будут перешагивать порог смерти доказано, что время не является твердой величиной, и подвластно любым манипуляциям, любым аномалиям...
Не выдержав, Лео оборвал его на полу слове.
- Зачем ты все мне это говоришь? К чему вся эта метафизическая чушь? Что здесь, черт возьми, происходит? Если ты и все вокруг не галлюцинация и не плод моего буйного воображения, как объяснить, что я застрял здесь с говорящим отражением и этой черной штукой на месте моей двери?! - выпалил он, вложив в свои слова все свое напряжение и тревогу.
Все это время Адонис непринужденно разглядывал свои ногти на правой руке. Прошло около минуты и он, наконец-то, снизошел до ответа, все также не отрываясь от разглядывая ногтей.
- Вся твоя жизнь, до того момента, когда ты переступил порог ванной этим утром, представляла из себя жизнь обычного неудачника, не верящего в свои силы и таланты, которых, уж поверь мне, у тебя предостаточно. Свои неудачи ты списывал на что угодно, то на злосчастный случай, то на шутки судьбы, наказания богов, и даже банального сглаза недругов, - он сделал паузу, давая мне осмыслить сказанное, - Ты всегда готов найти причину своих неудач где-нибудь на стороне, игнорируя их источник - самого себя. Не ты ли всегда и везде твердил, что каждый сам Творец своей судьбы, Архитектор своей жизни, Автор своей биографии? А после, даруя призрачную надежду неподготовленным и неискушенным душам, ты отказывался верить в свои же слова, закрывшись на замок в своей квартире и задвинув тяжелые шторы, лежа на кровати - рыдал от этой тупой боли в груди, от осознания собственного бессилия и неверия в самого себя! - на этой ноте Адонис замолчал и через несколько секунд продолжил уже шепотом,
- ты предпочел остаться в состоянии самобичевания в то время, когда ты должен был заниматься самореализацией, ломая и собирая себя заново, словно мозаику, из мелких кусочков, о которые любой должен ранить свои пальцы в кровь, если хочет изменить что-либо в своей жизни!
Он облокотился на правую сторону зеркала, также тихо продолжая говорить, предоставив мне возможность лицезреть его в профиль со стороны.
- У тебя не сил не хватило. Ты попросту сдался на милость своей судьбы, не выдержав удары жизни. Последние крохи надежды исчезли, когда ты увидел, что никто, видя твое состояние, не подал тебе руки помощи. Ты полностью разуверился в наличии светлого, доброго, вечного в этой жизни. Это убило в тебе вСйна. Однако я хотел бы получить ответ лишь на один свой вопрос. Хочешь ли ты после всего, что с тобой произошло, продолжить жить?
Адонис вопросительно и выжидающе посмотрел на человека, все это время держащего себя за голову и сидящего на полу.
Лео не хотел отвечать, но отчетливо понимал, что ему все-таки придется...может не сейчас, но уже совсем скоро...и близость этого момента стирала все границы его сознания. Как можно ответить на подобный вопрос? Просто "да" или "нет", или же в жизни каждого человека настает период, когда правильным ответом было бы молчание, или же неопределенность типа "скорее да, чем нет" и наоборот?
Есть ли шкала желания жить дальше?
Думается, что есть. Невидимая, работающая на саму себя, беспристрастная.
Когда в жизни человека есть смысл, или то, ради чего он должен продолжать жить, тогда стрелка держится на должном уровне, однако порой опасно снижаясь до уровня "Послать бы все к черту" и "Это не жизнь. Смерть - лучше".
У Лео эта шкала была неопределенной. Словно у больного стенокардией, стрелки скакали то от "Жизнь прекрасна. Жизнь - это Любовь" до "Я хочу умереть". Непостоянство, скажете вы, состояние по определению непостоянное и поэтому изменчивое. Жизнь многогранна и поэтому бывают и темные, и светлые полосы.
Согласен.
Но, увы, нахождение на темной стороне зачастую ослабляет настолько, что человек иногда не доходит до светлой стороны.
Лео чувствовал себя также. Да, именно неопределенность в том, как он должен ответить, и неизвестность, которую сулит всем Смерть, все еще поддерживала дух борьбы в нем, который, тем не менее, катастрофически быстро угасал...
Часть 3
Ignoramusetignorabimus
(Не знаем, и не узнаем)
"Я не знаю, что представляет из себя жизнь вечная,
но эта жизнь - скверная штука, ведь страдания там тоже длятся вечно"
Вольтер
Лео не помнил, сколько он так просидел, но когда он открыл глаза, было все также темно и сыро.
- И долго ты будешь пребывать в благом молчании? - донесся знакомый до боли голос Адониса. Уже не утруждая себя произносить слова, Лео лишь мысленно ответил, "Мне некуда спешить".
- Ты слабак, - с отвращением парировал Адонис.
Лео резко встал и гневно посмотрел прямо в обжигающие аквамариновые глаза Адониса и, повысив голос до максимума, парировал:
- А в чем моя сила в этом месте? Я узник данного места! Не знаю как, не знаю зачем, но я застрял здесь и должен выслушивать твои непонятные изречения и не получать ответов на свои вопросы! - тяжело дыша закончил он.
- Уж лучше умереть, - добавил он, отворачиваясь от зеркала.
- Именно в этом твоя слабость, - отрешенно произнес Адонис, расхаживая туда-сюда внутри зеркала, - ты сдаешься на полпути. Всегда. Во всем. - безжалостно констатировал он, однако смягчившись, видя мое состояние, добавил,
- Воспринимай происходящее как некий урок жизни, из которого ты или должен вынести определенные выводы, или строгий, но справедливый преподаватель, - на этом слове, Адонис многозначительно сделал паузу, - попросить тебя выйти за дверь, - просто сказал он, лениво указывая перстом на черного монстра, игриво двигающегося в предвкушении "встречи" с человеком.
Лео мельком, с неприязнью, посмотрел на это черное пятно в полтора метра и ему показалось, что из чернильно-черной темноты этого существа он смутно различил более светлые четыре точки, смотрящие на него, словно нечто безграничное, страшное, четырехглазое, безжалостное, ждущее, когда он совершит ошибку, чтобы это долгое ожидание наконец-то закончилось.
Адонис наблюдал за этой битвой взглядов. Он сочувствовал человеку. Тьма, которая сейчас находилась в полуметре от человека, была вечно голодной, неуязвимой, бескомпромиссной. Она не умела прощать, не умела проигрывать. Адонис лично не выносил Тьму, но и не был в восторге от антипода Тьмы - Света. Ему не нравились их методы. Была бы его воля, он бы, долго не размышляя, соединил обе стихии, дабы получить один монолит, который был бы универсальным в своем роде. Никому бы не пришлось выбирать между тем, что темно и тем, что светло, между добром и злом, ибо и то, и другое крайне индивидуальны и крайне субъективны в каждом отдельном случае. Адонис за все свое время насмотрелся на то, как из добрых поступков складывается большое зло, и как благодаря злу, добро, в конце концов, побеждает, но лишь на время. Ему очень нравилось выражение, которое он всегда любил повторять - "Ничто так не сплачивает разных людей воедино, как опасность (а суть зло), нависшая над всеми ними".
"Увы, эти люди учатся только на собственных ошибках и только через потрясения возвращаются к миру, как правило, совсем ненадолго. До очередного потрясения", думал про себя Адонис, "Жалкие люди. Один из ваших философов был прав, говоря, что жизнь человеческая есть постоянное страдание, и лучшее избавление от него является смерть. Хотя будь вы, люди, мудрее, все было бы иначе. Все было бы совсем по-другому". Единственное, что он более или менее уважал в этих людях, было их стремление к прекрасному. У совсем немногих, которые редко получали одобрение даже от своих близких, и, несмотря на это, все же продолжали творить, было развито это стремление. Музыка, изобразительное искусство, философия, поэзия, литература и остальные производные творчества, все это внушало ему снисходительное уважение. Поэтому, даже сейчас, когда он видел почти сдавшегося на его милость человека, он надеялся, что Исход еще может быть другим. Все зависит от действий этого человека. "Все в твоих же руках, Лео", сказал про себя Адонис и, остановившись посередине зеркала, обратился к человеку, который продолжал смотреть в очи Тьмы.
- Наше время на исходе, Лео. Тем не менее, я решил, что у тебя есть право получить ответ на то, что ты сам выберешь. Можешь задать мне всего один вопрос, на который я истинно отвечу, - закончил Адонис, и, сделав небольшую паузу, добавил, - только хорошенько подумай, прежде чем озвучивать свой вопрос.
Человек устало закрывал и открывал глаза. Где-то глубоко он понимал, что это его последний шанс изменить свою участь, судьбу, карму, называйте как хотите. Если не сейчас, то после уже не настанет. В его голове с невероятной скоростью, хаотично мешались вопросы, выводы, умозаключения. Они не составляли организованного причинно-следственного порядка, скорее эта была большая яма, а ты стоишь в ее центре и на тебя, кучей, бросили множество мыслей одновременно. Они завалили тебя и с каждым движением, с каждой попыткой выбраться, ты ощущаешь, что погружаешься все глубже и глубже в эту бездонную кучу.
Но вот картинка у него в голове изменилась. Теперь он как будто находится зависшим в темном вакууме космоса, а его мысли пролетают мимо него в виде тысяч небольших белоснежно ярких комет с длинным хвостом, оставляя за собой холодный след, прохладу которого он чувствовал вполне реалистично. Из всего этого хаоса мыслей, он сумел выудить всего один вопрос, который навязчиво появлялся все чаще и чаще перед ним.
"Почему именно я?"
Эти слова уже заняли все пространство вокруг него, создав непроницаемый купол из миллионов слов, которые как ни читай, образуют всегда один и тот же вопрос - Почему Именно Я?
Лео чувствовал, что он в миге от того, чтобы задать этот вопрос.
Тьма, в это время, в сладком предвкушении устроила очередной ураган на своей поверхности, чувствуя, что осталось совсем чуть-чуть, и она сможет полакомиться очередной порцией энергии.
Адонис же молчал.
Он все это время наблюдал за тем, как этот человек борется со своими демонами, как он принимает решения и идет на поводу, как он спорит и соглашается, как он кричит и хранит молчание...
Для него этот человек не был кем-то особенным, и даже уникальным, однако его заинтересовали глубочайшие противоречия, которые этот человек создал самому себе и теперь с трудом старается выбраться из этого омута. Именно любопытство держало его в этой игре, не обрывая последних ниточек, держащих этого человека от падения в бездну Тьмы.
Адонис проследил ход мыслей Лео, он уже почти наяву слышал вопрос, готовый вырваться из его уст. Он тяжело вздохнул. Адонис понимал, что человек проиграл.
- Я ждал, - устало произнес Адонис, - что ты меня впечатлишь, будучи одной ногой по ту сторону вечности. Я надеялся, и не скрою, наивно верил, что ты воспользуешься данным тебе шансом на ответ, подключив всю свою силу воли и стремление к жизни. И вот! Такое разочарование! Вопрос достойный умирающего, лежащего на смертном одре, а не человека, которому дали шанс одним вопросом исправить, переписать и увековечить свою Судьбу!...Наверное, я ошибся в тебе. Ты не воин, и никогда им не был. Мне жаль, - закончил Адонис, и устало облокотился на левую сторону зеркала.
Человек молчал, и это заставило Адониса посмотреть в его сторону. То, что увидел, не было тем, чего он ожидал увидеть. Лишь минуту назад, аура человека была похожа на неспокойное море, охваченное бурей, яркие красно-оранжевые всплески, сменяющиеся сиренево-багровыми полосами выдавали хаос его мыслей и полную неспособность контролировать себя. Именно поэтому Адонис, зная, что вот-вот должно произойти, а именно, чтС вынуждают человека спросить все накопившиеся чувства и страхи, произнес свою заключительную речь.
Но сейчас аура человека представляла собой размеренное и спокойное зелено-голубое мерцание, плавно сменяющееся мелким серебристым дождиком, мелкими каплями вырывающимися наружу и тающими в полуметре от человека. Спокойствие и самоконтроль. Порядок и уверенность. Мудрость и безмятежность. Именно это читалось в глазах Лео.
Адонис не поверил своим глазам и в очередной раз моргнул, застыв на мгновение. Даже Тьма как-то приутихла, ощущая дискомфорт и изменчивые колебания энергий в воздухе.
Человек со спокойной улыбкой посмотрел на Адониса.
- Мои мысли не имели отношения к действительности, старый друг. Нельзя судить о людях лишь на основании собственных умозаключений, не узнав их, не став частью их внутреннего мира, а также, не поверив в них до конца, - Лео сделал паузу и снова улыбнулся. Адонис был потрясен и в то же время был радостен. Он ошибался, и доказательством его ошибки служил Лео, уверенно говорящий и думающий, но более того изменивший самого себя. Сломавшего себя под ударом потрясений, и собравшего себя заново, благодаря вере в свои силы, выстояв до конца.
- Я готов задать вопрос, Адонис, - тихо сказал Лео.
- Я готов ответить на него, Лео - также тихо сказал Адонис, уже зная вопрос, и он этого расплываясь широкой улыбкой. Все-таки в победе человека была и его заслуга. Он обеспечил условия, которые привели к таким метаморфозам. Редко он радовался чужим победам, но в данном случае, победа была достойна их обоих.
- Как мне вернуться обратно в свой мир? - спросил Лео.
- Также как ты вошел, - ответил Адонис, на прощанье еще раз улыбнувшись.
Адонис ошибся. При определенных обстоятельствах человека можно изменить, и он искренне верил в успех Лео, который сумел перебороть себя.
Он наблюдал, как человек поворачивается к черной массе, поверхность которой казалась была готова обрушиться на него. Тьма была в бешенстве, и она понимала почему. Она проиграла, и поэтому ей ничего не оставалось, как бушевать от своего бессилия. Адонис был рад, что Тьма получила такую пощечину. Нечасто получается дать ей отпор. И ей уже не удастся остановить человека, она уже не властна над ним, он победил.
Человек уверенно сделал шаг навстречу урагану и спокойно прошел сквозь него.
Через секунду человека уже не было.
Адонис в последний раз осмотрел ванную комнату, где он провел так много времени с этим Человеком, уже с большой буквы, и, пожелав Лео удачи, растворился внутри зеркала, заполнив ванную светом цвета аквамарин, от которого несколько секунд особенно светилась надпись на инкрустации зеркала "NosceTeIpsum". Через несколько мгновений свет исчез, и вместе с ним исчезла и Тьма...
Эпилог
Exnihilnihilest
(Из ничего ничто
не происходит)
Меллис
5 век до н.э.
Лео отрыл глаза, когда уперся руками в знакомую до боли стену, стоящую напротив ванной комнаты. То, что он увидел - была ничем не изменившееся его собственная квартира. Лучи весеннего солнца все также пробивались через щели в тяжелых шторах. Было ощущение, словно не прошло и 5 минут с тех пор, как он вошел в ванную комнату.
Невзначай, скорее повинуясь внутреннему любопытству, нежели желанию, Лео посмотрел в зеркало, все также висевшее на своем месте.
Отражение уставилось на него в ответ, но Лео был спокоен, т.к. был уверен, что тот, кто на него смотрел в отражении, был он сам. Глаза были цвета серого малахита, черты лица задумчивыми, взгляд свежим.
Лео улыбнулся. Он понимал, что ему дарован второй шанс. Он понимал, какой ценой достался ему этот шанс, и он не мог потерять его. Мысленно сказав "Спасибо тебе, Адонис!", и почему зная, что Адонис его услышит, он знал, что должен делать.
Первое, нужно вернуть свою Любовь. Она одна. Она даровала ему возможность измениться, подарив ему это зеркало. Теперь он понимал смысл, который она вложила в надпись "NosceTeIpsum". Она хотела, чтобы он понял ее, разобрался в себе и был счастлив. И она первая, кто поняла его, приняла его таким, какой он есть, первая, кто верила, также как и он, что любовь - это, прежде всего, самопожертвование собой ради другого. В хорошем смысле. Он верил, что сможет вернуть ее, что она его простит, ведь если любишь, ты прощаешь. Ты веришь в искупление. Он верил, что она ждала его. И он был прав.
Он направился к окну, занавешенному тяжелыми шторами. С обычной человеческой радостью он широко их распахнул и с удовольствием принял на себя целую гамму цветов и золотых лучей теплого, и вдруг уже не обжигающего, весеннего солнца. От яркого света он даже зажмурился и весело заулыбался.
Он изменился.
Его жизнь изменилась.
Все было хорошо.
--- КОНЕЦ ---
Отавтора:
"Sinon И vero, И bentrovato - Если это и неверно, то все же придумано отлично"